Эрик

ЭРИК

Бар был заполнен до отказа, впрочем, как и всегда. Дэн бывал здесь каждую неделю, иногда даже по несколько раз. Это место ему всегда нравилось — помимо того, что оно было недалеко от его офиса (да и дома тоже), здесь можно было без напряга посидеть с друзьями, выпить, послушать музыку, иногда посмотреть футбол. Народ здесь был приличный, с достатком, отморозков и рвань всякую малолетнюю сюда не пускали, а девушки (что уж скрывать) попадались здесь на редкость веселые, без нездоровой тяги к деньгам, но и без комплексов. И хотя Дэн не очень-то любил тусовки и злачные места, почему-то именно в этом заведении он чувствовал себя комфортно и мог себе позволить отдохнуть.

И все бы хорошо, но с некоторых пор, расслабиться у него как-то не получалось.

— Эй, Дэнни, смотри! — хлопнул его по плечу Кит. — А твой поклонник опять здесь.

Дэн обернулся. Этот парень достал его. В течение последних двух месяцев он неизменно появлялся в этом баре, причем, уже был там, когда Дэн в шумной компании своих, иногда чересчур креативных, коллег вваливался в двери. Он сидел всегда на одном и том же месте — за маленьким столиком в углу и просто смотрел на Дэна. Просто смотрел... Нет, он не просто смотрел! Он пялился! Все эти два месяца он откровенно пялился на Дэна, неотрывно следя за тем, что тот делает. Сначала на него никто не обращал внимания. Он ни к кому не лез, не буянил, ничем не привлекал к себе внимания, просто сидел и пил свой коктейль. Когда Дэн впервые увидел его, то просто скользнул взглядом, не более — лишь мимолетно оценив миловидность и какую-то особую, прозрачную хрупкость парнишки.

Тот был молод (если не сказать больше) и какой-то весь тоненький, худенький, словно, тростинка какая, пес его возьми! Одет он, надо отдать ему должное, был не дешево и стильно, правда, Дэну почему-то показалось, что одежды этой он как-то стесняется. Длинные, какого-то немыслимо пепельного цвета волосы. Глаза большие, будто распахнутые, с пушистыми, как у девчонки, ресницами. Пальцы тонкие, нервные, сжимает двумя руками стакан, словно уронить боится. Губы... А что губы? Дэн даже задумываться не хотел, какие они — красивые, капризные, упрямо сжатые, напряженные...

Тогда он даже значения не придал тому, что увидел. Сидит какой-то чудик, ну и пусть себе сидит — наверное, в поисках богатенького папика приперся. Он отвернулся и снова вступил в разговор с друзьями. Правда, потом, когда уже выходил из бара, зачем-то оглянулся. Паренек все так же сидел, не шевелясь, и смотрел прямо на него — в упор, внимательно и с каким-то болезненным выражением в глазах. Дэн ничем не выдал появившегося неизвестно откуда дискомфортного чувства, только чуть приобнял девушку, с которой собирался провести остаток вечера, и вышел за дверь. В следующие несколько дней он в баре не появлялся, но забыть этот взгляд почему-то так и не смог.

Дальше — больше. Приходя в бар, Дэн уже не мог хотя бы раз за вечер не кинуть взгляда в дальний угол зала. Он надеялся, что однажды не увидит парня, но раз за разом продолжал ловить на себе его щенячьи взгляды — тот, видимо, решил взять его измором. Дискомфорт внутри ширился и рос, в результате трансформировавшись в самое настоящее раздражение. Дэн безмолвно бесился, но поделать с собой ничего не мог — его глаза, словно, помимо его воли, неизбежно возвращались к столику в углу.

А потом странное поведение "золотого мальчика" и реакцию на это самого Дэна заметила Лали, директор по HR в его кампании.

— Слушай, Дэн! — сказала она, подсаживаясь к нему однажды за стойку бара, где он мужественно решил напиться в одиночестве. — Ты видел того парня в углу.

— Какого парня? — изобразил удивление Дэн.

— Не переигрывай! — небрежно бросила та, выпуская струйку дыма в сторону.

— Ну, видел, и что? — вздохнул Дэн, и в который уже раз глотнул виски.

Они с Лали знали друг друга уже сто лет, и она была не только его правой рукой на работе, но и одним из его самых верных друзей. К тому же женщина она была далеко неглупая, так что провести ее было непросто.

— Ты бы подошел, поговорил с ним, что ли.

— Это еще зачем?! — взбесился Дэн.

— Ты что не видишь, как он на тебя смотрит?

— Мне-то что!

— Он же мальчишка совсем, а ты — взрослый мужик!

— Вот именно — мужик!

— Так и поговори с ним, как мужик! — Лали с чувством затушила сигарету. — Что за детский сад, честное слово!

— Я ему, что — нянька что ли?! — раздражался Дэн все сильнее. — Или голубой? Ты на что меня подвязываешь, мать?! Посидит и свалит!

— Дурак ты, Картрайд! — Лали встала и пошла к столику, где сидела их компания.

— Может, я и дурак, — тихо ответил тот ей вслед, — но уж точно не голубой!

В тот вечер он перебрал лишнего, подцепил какую-то смазливую девицу, словно со злости, начал неприлично обжиматься с ней прямо за стойкой, а потом поволок ее к выходу, даже не взглянув на застывшего мальчишку, сидящего в углу.

Голова на следующий день болела немилосердно. Девицу он выпроводил еще ночью, не удосужившись даже взять телефон для приличия. Все это так бесило! Жил себе нормально, работал, спал с бабами (благо, внешность и харизма позволяли не париться по поводу их недостатка) и тут — на тебе! Является этот "эльфик" и... Черт возьми, и ведь смотрит, гаденыш, такими глазами, что выть хочется!

Полный черной тоски, Дэн поехал на работу.

А потом произошел тот инцидент. Была пятница, приблизительно десять вечера — самое пиковое для бара время. Посетителей было много, всюду сновали девушки с подносами, на которых звенели стаканы и бокалы со всеми возможными видами алкоголя, играла музыка, под потолком плавал дым дорогих сигарет. Дэн, как и всегда в последнее время, вполоборота сидел за стойкой, потягивая свой виски и одним глазом смотря в телевизор. Его внимание и мысли занимал предстоящий на следующей неделе акционерный совет и ... и еще кое-что — незначительное и раздражающее, но как будто уже ставшее частью его жизни. Он в очередной бросил короткий, острый взгляд в угол и так и застыл от неожиданности. Мальчишка был не один. Рядом с ним сидел приятного вида, седовласый, дорого одетый мужик, которого Дэн раньше никогда не видел. Папик (как про себя "окрестил" его Дэн) потягивал коньячок, прищуренными глазами разглядывая профиль отчего-то очень напряженного и бледного мальчишки. Потом, как бы невзначай, положил руку на спинку его стула. Парень выпрямился и застыл, как будто кол проглотил. Мужик приблизился к нему и что-то заговорил ему прямо в ухо. Мальчишка густо покраснел и попытался встать, но папик схватил его за руку и резко дернул вниз, снова заставляя сесть. Повинуясь очевидному превосходству в силе, тот сел. Губы его задрожали, брови надломились, словно он был готов расплакаться, но глаза остались сухими. Мужик хищно улыбнулся, вглядываясь в его изменившееся лицо, а потом приобнял его за плечи. Мальчик вздрогнул, но не отстранился, а только опустил голову и положил обе руки на колени. В этом жесте было столько молчаливой покорности, что у Дэна сорвало крышу. Опьянение его как рукой сняло. Он медленно поставил наполовину пустой стакан на стойку и встал. Лали из-за стола, молча, наблюдала за ним.

— Добрый вечер! — безупречно вежливым тоном проговорил Дэн, подходя к столику в дальнем углу бара. — Не помешаю?

Не дожидаясь ответа, он отодвинул свободный стул и сел, положив ногу на ногу. Папик буравил его взглядом и молчал. Плечи мальчишки совсем сникли, но головы он так и не поднял, прямые волосы острыми прядями свисали вниз, закрывая его лицо.

— Чудесное место, не правда ли? — обратился к мужику Дэн. — Я хожу сюда уже несколько лет, и, знаете, еще ни разу не разочаровался. Коньяк? — он кивнул в сторону пузатого бокала.

— Remy Martin, 12 лет, — ответил тот, кивая, в его прищуренных глазах холодела настороженность. — А Вы?

— Предпочитаю односолодовый виски! — небрежно бросил Дэн и добавил: — И совершеннолетних женщин.

На этих словах мальчишка вздрогнул, словно его ударили. Мужик внимательно посмотрел на Дэна, но не найдя в его глазах отрицания сказанным словам, убрал руку с плеча мальчика и отодвинулся от него.

Некоторое время сидели, молча. Дэн, не без злорадства, наблюдал за душевными метаниями папика. Тот явно мучился сомнениями из серии "и хочется, и колется, и мама не велит". Но победа разума над слабостью уже читалась на его лице (ведь не зря же он стал тем, кем был, право!) Наконец, он протянул руку к своему бокалу и встал.

— Извините, но вынужден откланяться! — спокойно сказал он, глядя в глаза тоже поднявшемуся Дэну. — Дела, знаете ли...

— Конечно! — без тени улыбки ответил Дэн. — Удачи! Заходите — здесь, и правда, весьма достойное место.

— Благодарю Вас! — произнес тот, с некоторым сожалением глядя на все еще склоненную макушку. — Но, думаю, в следующий раз я предпочту что-то более тематическое — мне не нужны неприятности. Хотя я не совсем понимаю, почему владелец бара позволяет... Впрочем, это не имеет значения. Всего хорошего!

Галантно и как-то немного старомодно поклонившись, он пошел к барной стойке. Поставив недопитый бокал на полированную поверхность, и бросив рядом несколько купюр, он вышел из бара.

Дэн оценил достоинство и выдержку мужика. Теоретически он представлял себе, каково это — отказаться от почти уже пойманной в ловушку жертвы, хотя такого вот увлечения молоденьким парнем разделить, конечно же, не мог. Проводив взглядом удаляющуюся спину папика, он снова сел на стул.

— Ну, и что теперь? — спросил жестко и сухо.

От его голоса мальчишка дернулся, пепельные пряди его волос дрогнули и качнулись.

— Ты что, оглох?! Отвечай!

Парень поднял на Дэна затравленный взгляд. Он был бледен, от чего искусанные в кровь губы казались еще более яркими на его лице. Дэн нахмурился. Да что за черт, в конце-то концов?!! Припирается сюда каждый вечер, сидит разодетый, как подарочек, а потом еще удивляется, что к нему кто-то подваливает?!! С другой планеты прилетел, что ли?!! Чего трястись-то теперь, словно осиновый лист, раз уж сам себе такую жизнь выбрал?

— Я тебя спрашиваю, парень, что ты здесь делаешь?!! — начинающим наливаться гневом голосом спросил он еще раз.

Губы мальчишки дрогнули и до слуха Дэна долетел его тихий, убийственно тихий голос:

— Жду.

— Кого ждешь? Ты что, больной? Это — не вокзал.

— Я знаю. Я жду тебя.

— Что?!! — рука Дэна, лежащая на столе, непроизвольно сжалась в кулак.

Парень уставился на его руку, как кролик на удава, но промолчал.

Дэн посмотрел на бледное, словно фарфоровое личико, на судорожно сжатые губы, скользнул взглядом по тонкой шее, которую обвивало какое-то странное черное украшение, похожее на шнурок, шумно вздохнул и разжал пальцы. Ну что же это такое? И за что ему такая напасть, честное слово?

— Так, парень! — раздраженно бросил он. — Давай обойдемся без этого псевдо романтизма. Я — не девочка, чтобы вешать мне лапшу на уши.

Усмехнувшись скрытому в произнесенных словах подтексту, он продолжил:

— Тебе что нужно-то? Связи, бабки, новые ощущения?

Мальчишка вскинул на него внезапно вспыхнувший взгляд.

— Если бы мне были нужны бабки, я бы ушел с тем мужиком! — выпалил он.

— Ну, насколько я видел, ты не очень-то его и отталкивал. Лапки на коленках сложил, выражая полную готовность.

— Я хотел, чтобы ты подошел.

— Чего?!! Спасать тебя, что ли?!! Вот идиот!

— Я — не идиот.

— А кто ж ты? Ты хоть понимаешь, чем все это могло кончиться, если бы я не подошел?

— Понимаю.

Голова мальчишки снова склонилась.

— Конечно, понимаешь! Еще бы!!! — Дэн внезапно для себя разозлился. — Ты ведь, поди, хорошо разбираешься в том, что такое мужская любовь? Несмотря на свои юные годы...

— Мне уже девятнадцать, — как-то невпопад прошелестел парень, откуда из-под волос.

— Какая мне разница, сколько тебе лет?!!

— Простите...

Дэн заводился все сильнее. Ну что за размазня?!! Сам какой-то весь дохлый, слабенький и голосок-то такой, словно заплачет сейчас.

— Давай-ка, собирай свои вещички и топай домой, к мамочке! — сквозь зубы выдавил он. — Деткам уже спать пора, нечего им по взрослым заведениям ошиваться!

— Я не уйду! — все так же тихо, но упрямо, ответил мальчишка.

— Что значит "не уйду"?

— Я пришел к тебе и уйду с тобой.

— Слышишь, девочка! — тихо и грозно проговорил Дэн, наклоняясь к нему и намереваясь выплеснуть в двух-трех рубленых фразах все, что он думает по этому поводу. Его рука потянулась к оголившемуся затылку, словно он хотел припечатать парня лицом в стол. Но внезапно ноздри его защекотал какой-то приятный, чуть сладковатый запах. Дэн как-то по-дурацки заморгал, гнев его улетучился, сменившись крайним недоумением.

Он опустил руку и нахмурился. Это был какой-то бред, но от этого мальчишки так удивительно пахло! Ни одна женщина не вызывала у Дэна такой мгновенной и невероятной по силе реакции! Захотелось прикоснуться, но не грубо — бережно, нежно, удержать в руках, словно ускользающий солнечный свет...

Тряхнув головой, Дэн взял себя в руки и продолжил:

— Я сказал — иди домой.

— Не могу.

— Это еще почему?

— Не скажу.

— Ну что за чушь, парень! Тебе что, впечатлений не хватает, что ли? Перчинки захотелось? С мужиком переспать? Так шел бы в гей-клуб, там из желающих поиграть с тобой очередь бы выстроилась. Внешность у тебя для этого дела — что надо! А со мной не прокатит это! Не тот объект ты выбрал для своего опыта!

— Мне не нужен опыт.

— А что же тебе нужно?

Парень поднял голову и посмотрел прямо в глаза Дэна напряженным взглядом.

— Любовь... Твоя любовь... — беззвучно произнесли его губы, но Дэн понял.

Он уставился на парня, как на умалишенного, а потом, внезапно для себя, для него, для всех, кто был рядом, для Лали, которая все это время наблюдала за ними из другого конца зала, расхохотался громко и чистосердечно. Он хлопал себя ладонями по коленям и смеялся, смеялся, смеялся... До слез из глаз, до икоты, до коликов в животе... Люди с соседних столов, не понимая причин его веселья, смотрели на него и улыбались — не каждый день услышишь, как человек так искренне и безудержно смеется. И только Лали с сожалением прикрыла глаза рукой.

— Ну, ты даешь! — воскликнул Дэн, когда смог, наконец, говорить. — Надо же было такое выдать! Вот насмешил, так насмешил! Ты что...

Парень, который до этого сидел, не шелохнувшись, вдруг встал и, не дослушав фразы, молча, пошел к выходу.

— Молодой человек! — окликнул его бармен. — А счет?

Мальчишка приостановился, достал из узких джинсов деньги, выудил из тонкой стопочки несколько купюр, аккуратно положил их на стойку и, не оглядываясь, направился к дверям. Дэн ошалело смотрел ему вслед. И только, когда за парнем закрылась дверь, он словно пришел в себя.

— Вот идиот! — прошипел он, обращаясь неизвестно к кому, посидел немного, утирая все еще слезящиеся глаза, а потом снова вернулся к бару. Поразмыслить ему в этот вечер так и не удалось, но зато, хоть от чудика этого избавился, и то — ладно.