Аколит

— То есть, я всё-таки готов поступать? — не сдержав волнения, перебил наставника я.

— Как ни удивительно, но да, готов, — помнится, ещё два месяца назад Мартин категорически утверждал, что даже гению потребуется после манифестации несколько лет на обучение. Ну ладно, не 'лет', но год точно. И — вот сюрприз! — Скажу больше, я смог договориться по оплате за первые два семестра обучения: хватит той суммы, которая у тебя осталась. Дальше придётся где-то изыскивать средства самому, потому что брать хотя бы взаймы у нас ты категорически отказался...

— Я справлюсь, дядя, — уверенно отозвался я. Да. Да! Мне всё-таки удалось сделать это! Чудом не влипнув в крупные неприятности и едва не потеряв близкого человека, почти ничего не выгадав от поездки за наследством, я, тем не менее, всё-таки добился главного. Я. Стану. Аколитом! Ну а потом... потом всё зависит от меня. Но — именно от меня, а не от счастливого стечения обстоятельств, положения звёзд на небе и благорасположения 'больших людей'.

1.

— По здоровьичку вам, господин волшебник!

— Доброго дня, господин волшебник!

— Моё почтение, господин чародей.

— Добрый день, — если прохожим-горожанам я просто кивал, то с командиром отряда воротной стражи поздоровался по-нормальному. И даже уже привычно поинтересовался: — Всё в порядке?

— Свет миловал, — битый жизнью мужик в кожаной кирасе незаметно от вздрогнувших подчинённых ухмыльнулся в усы. Магия жизни — идеальный инструмент для восстановления здоровья, но 'отлично срабатывает' и 'комфортно для пациента', как оказалось, часто разные понятия. Очень разные. Форсированное протрезвление при помощи моей Стихии может вернуть рядового стража в строй за считанные минуты, но за эти минуты он проклянёт предательскую бутылку или 'лишнюю' кружку в таверне навеки. Логично было бы проклинать мага, конечно, но... ни один обыватель, даже самый распоследний нищий побирушка или бандит из, как они себя называют, 'ночной гильдии', постараются даже мысли хульной в сторону мага себе не позволить. Та же Сара при желании может ночью пройти через 'земляной город' — и с ней там ровным счётом ничего не будет. Даже к воротам выйти помогут, если девочка, не дай Свет, заплутает.

'Земляной город' — это самое внешнее кольцо кварталов Варнавы, расположенное за капитальными стенами и городским рвом, отделённое от загородных территорий и посадов с внешней стороны всего лишь усиленным частоколом земляным валом. Контингент там живёт соответствующий — не скажу, что сплошь криминальный, но не самых честных людей там хватает. Заезжему дворянину, если у него нет свиты клинков этак в пять, по местным закоулкам лучше даже днём не гулять: пропадёт с концами. Поношенные сапоги и среднего качества клинок здесь уже сами по себе причина настоятельно предложить поделиться неправедно нажитым, и если крестьянина какого скорее всего отпустят, даже не полностью раздев, то благородному дорога одна: в ров. Благо там, по словам всё той же Сары, три метра накопилось ила до дна. И никто, разумеется, ничего в глаза не видел.

Нет, при желании стража растрясёт этот гадюшник до основания и докопается до правды и тело найдёт, но для этого завалить должны как минимум какого-нибудь барона. Но, эти аристократы уже без свиты не передвигаются... кроме отдельных, особо одарённых личностей, не будем показывать пальцем. А вот магу в мантии ничего угрожать не будет. И не потому, что обороняющийся чародей может разнести всё метров на сто в округе, и не потому, что в этом случае стража и тайная служба короля будут рыть землю носом и ломать кости всем подряд с тройным усердием, нет. Просто именно городские чародеи серьёзно уменьшают риск превращения городского поселения в одну большую братскую могилу. И не важно, идёт речь о вспышке чумы, разгоревшемся пожаре или расплодившихся крысах, со скоростью десять кубометров в сутки жрущих зерно в амбарах городских купцов, отчего цены на продовольствие уже взлетели вдвое и совсем не фигурально замаячила перспектива голода.

Собственно, город и расползается до величины столицы Эпии только в том случае, если сидящий в нём аристократ, монарх или городской совет (если город вольный) могут себе позволить контракт с магом. Чародей, прошедший классическое обучение сначала у наставника, а потом в одном из центров подготовки квалифицированных кадров — это не только магическая сила и довольно грозная боевая единица, но ещё и знания, помноженные на подход к их применению. Знания вкупе с инструментом их применения — подвластной Стихией, а ещё положение вне сословных рангов превращают чародея в универсальный ключ к решению городских проблем. Оттого-то Белые гораздо менее популярны среди населения здешних мегаполисов: 'заточка' рядовых клириков на продвижение прежде всего определённой идеологии, сформированное при обучении мировоззрение (каждый трудится на своём месте), а также особенности работы Стихии Света не позволяют быстро и эффективно справляться с городскими проблемами, разве что более-менее бороться с их симптомами. Что королям, издревле оседлавшим принцип 'разделяй и влавствуй' было, как вы понимаете, только в радость.

Разумеется, маги тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. Бывают ошибки, недоработки, чародей может устать, рассердиться, просто иметь скверный характер или дурное чувство юмора. Волшебники любят комфорт и вкусно покушать не меньше других, а чтобы купить всё это — нужно золото, ну или хотя бы серебро. Альтруистов, способных помочь незнакомцу только из жалости и безвозмездно, среди магов так же мало, как и среди обычных людей. Опять же, не каждый выпускник маго-ВУЗа прямо-таки мечтает затыкать чужие дыры в службе и работе своим даром, иногда в прямом смысле. Но для таких есть военные контракты, вроде того, что с Заром Шестым заключил магистр Мартин. Можно ещё попытаться сделать чисто научную или научно-производственную карьеру, оставшись при Alma Mater, либо вообще податься на вольные хлеба, по мере необходимости продавая свои услуги, что называется, вразвес: мантия на плечах в любом случае позволит, как минимум, не умереть с голоду.

При таком раскладе не удивительно, что обученные одарённые предпочитают не расставаться со своими цеховыми одёжками: нафига им, спрашивается, лишний геморрой? Нужно иметь очень особый склад характера, чтобы получать удовольствие от постоянного противодействия окружающей среды. В какой-то мере, мать Арна, Лилиана поступала даже честно, наплевав на неписанные правила и одеваясь как считала нужным. Одним своим внешним видом предупреждая о том, с каким... как там дядя сказал? — ах да, незаурядным человеком они столкнулись.

— Наставник просил передать, что в понедельник ему потребуется доступ на стену с вашей стороны, — сообщил сержанту я. — Может быть, придётся что-нибудь двигать или воспользоваться лебёдкой...

— Не извольте беспокоиться, господин Арн, — вытянулся во фрунт старший стражник. — Всё почистим-подметём, и кому тяжести таскать — найдётся!

— В таком случае, рассчитываем на вас, — кивнул я.

— Ваше магичество, вы опять к Тохе-лекарю сейчас? — поспешил уточнить страж порядка, пока я не прошёл мимо. Не потому, что ему было просто любопытно, спросил, конечно, а чтобы знать, где случае чего подзадержавшегося неофита искать.

— Сначала туда, потом в Чёрный арсенал, а потом на уроки к господину Тарусу, — расписал свой маршрут я. При упоминании второго имени бывалый ветеран и ко всему уже привыкший за годы службы в страже вояка ощутимо сбледнул с лица. Но при этом заметно успокоился: разумеется, если я задержусь до темна, местные стражники не отпустят меня возвращаться в одиночку. Репутация магов репутацией, а им тоже лишние проблемы не нужны.

* * *

— А-а, ваше магичество, очень кстати! — Тоха всплеснул руками и кивнул своему гориллообразному помощнику: — Можешь пока отдохнуть, Бух.

— Ага, — помощник лекаря, человек с габаритами, больше подошедшими, скажем, платяному шкафу, скупо кивнул и тут же уселся на табурет, а рядом прислонил короткую толстую дубинку, обмотанную тряпьём. Между прочим, многофункциональный медицинский инструмент. Собственно, при Тохе Бух занимался в основном работой анестезиолога. Ну или обеспечивал надёжную фиксацию пациента — в зависимости от медицинских показаний. Это было актуально, потому что с надёжным обезболивающими у лекаря было туго.

— Вот, интереснейший случай! — не размениваясь на дальнейшие расшаркивания, потащил меня к чисто символически накрытой драной тряпкой широкой скамейке медик. На лице 'интереснейшего случая', мужика лет тридцати пяти, было огромными буквами написано облегчение: зелёная мантия мага Жизни казалась ему куда более надежной гарантией в успехе лечения, чем покрытый разноцветными пятнами подозрительного происхождения балахон владельца 'клиники'. Стираный и даже кипячёный балахон, надетый только сегодня с утра — просто следы иных биологических жидкостей обычным мылом с ткани сводиться отказывались наотрез. — Вздутие в области живота, лёгкое пожелтение кожи, особенно заметное вокруг ногтевых пластин, ну и ещё там, по мелочи.

'Там' — это значит записано на доске мелом. Как и положено работнику здравоохранения, Тоха вел записи. Правда, переносил их на бумагу обычно только тогда, когда бумага у пациента была с собой. Или, что реже, деньги. Или это просто было действительно для него важно.

— Есть идеи? — прочитав результаты внешнего осмотра и сбора анамнеза*, спросил я.

— Ни малейших! — радостно сообщил мне лекарь. — Но, раз ты пришёл — давай вскроем и посмотрим? У тебя так клёво получается заращивать разрезы, а этот тип не худой, вряд ли умрет от истощения, как тот доходяга неделю назад.

Мужик на лавке враз посерел лицом и покрылся каплями пота величиной в хорошую такую жемчужину. Врачебная этика у Тохи была 'прокачана' настолько, что до трети больных исцелялись чудесным образом, лишь понаблюдав за работой лекаря над другими бедолагами. Я же постарался удержать лицо: это был уже шестой пациент, 'отошедший' при мне. Множественное изъязвление кишечника, неизвестно отчего резко обострившееся (подозрение на очень некачественный алкоголь), привело к возникновению сразу нескольких сквозных прободений с внутренним кровотечением и разлитием содержимого в брюшную полость. Что называется, без шансов. Моя магия Жизни, возможно, могла бы если не спасти, то хотя бы удержать на этом свете умирающего достаточно долго, чтобы лекарь смог закончить операцию, стабилизировать состояние, но крайняя степень истощения сделала своё дело: ресурсов сопротивляться смерти даже при магической поддержке просто не было.

Надо сказать, что Тоха был очень доволен моим появлением в Варнаве: по его словам, обычная статистика — два положительных исхода на один отрицательный и одну смерть под скальпелем — оказалась серьёзно сдвинута в сторону положительного баланса. Всего шесть трупов из 'клиники' вынесли за девять недель — невиданная удача!

— Может, у него просто запор и газы, — вздохнув, предположил я. Потом ещё раз пробежал глазами по доске, убеждаясь, что не ошибся в анализе: — А желтизна — потому что он кожевник, и работает с красителями?

Пациент усиленно закивал.

— Или он отравился своими красителями, сам уже знаешь, какой ядовитой хренью они свои заготовки травят, — потёр руки медик. — То есть, может и печень отказала: боли-то по всему животу, а печёнка и селезёнка точно увеличены, вот, сам пощупай. Ставлю на газовый некроз**!

— А говорил, 'ни малейших идей', — укорил я, гм, 'коллегу'.

— Тю, да газовый некроз — это ж не диагноз, это — синдром, сиречь — следствие, — важно поднял палец с обгрызенным ногтем лекарь. — А отчего да почему, я без понятия до сих пор: он-то утверждает, что свою отраву не жрал и даже не нюхал.

— Прочищу всё же ему кишечник сначала, всё равно так положено даже если придется оперировать, — я положил руки на живот больного, одновременно направляя через них Стихию в тело. Именно через кишечник проглоченная человеком вода попадает в организм, а не через желудок, как я ещё до недавнего времени был абсолютно уверен. Эти же клетки способны закачать воду назад. Собственно, обычно диарея — как раз дисфункция работы этих самых 'насосов'... — Уважаемый, вам сейчас захочется в туалет...

— Дальше, думаю, он разберется, — радостно фыркая вслед подскочившему пациенту, успокоил меня Тоха. — Ну а нет — ты же после меня всё равно к милорду Тарусу? Обязательно скажи тогда потом, отчего кожевник сдох: интересно — сил нет!

[*Термин 'анамнез', вообще-то означает 'история болезни' вообще, но в современной медицинской практике под словосочетанием 'собрать анамнез' понимается прежде всего получение сведений путем опроса пациента. Очень важная часть диагностики, без которой практически в половине клинических случаев невозможно точно и быстро поставить диагноз.

**Некроз — процесс разложения биологических тканей после гибели. Газовый — с выделением газа. Именно из-за этого процесса трупы вздуваются.]

* * *

— Господин маг, — безупречно-учтиво поклонился мне работник тайной службы короля.

— Господин учитель, — зеркально повторив поклон, ответил я ему.

Обученным одарённым не вменялось в требования доскональное знание и исполнение дворянских правил хорошего тона, никто не ждал от них выверенных поклонов и подобающего изящества одежд. Нет, чего-то там неофиты набирались, таскаясь за наставниками по дворцам королей и поместьям благородных, если заносила судьба, но специально никто будущих магов этикету не учил. Того, что нужно было упихать в голову, и так каждый день хватало. А вот в юного баронета Арна правила поведения в обществе вбили до рефлексов, позволяя реагировать на типовые ситуации вроде приветствий-прощаний по этикету вообще бездумно. Благородный Тарус (ходили слухи, что он барон, но мне своего титула он так и не назвал), по долгу службы и велению сердца чуткий к таким вот вещам, несоответствие зелёной мантии и её содержимого заметил, конечно, сразу, но ничего выяснять не стал. Вместо этого этот вечно бледный профессионал в неизменном чёрном камзоле каждый урок ставил мне 'ловушки', пытался поймать на оговорках или каком-нибудь другом 'проколе'. Чисто из спортивного интереса, как я полагаю, потому что узнать историю сына Лилианы и Кристиана Бертран без проблем можно было у любого члена семьи Мартина, просто спросив. Да я бы и сам рассказал — тайны тут никакой не было. Но — раз хочет человек помучиться, кто я такой, чтобы лишать учителя удовольствия.

— Сегодня я подготовил для вас два макропрепарата*, — жестом предложив идти по коридору первым, сообщил благородный. — Один по текущей теме, нервической системе человека, а второй по уже пройденной. Прошу ознакомиться с первым и явить своё мнение через... три минуты двадцать секунд.

Ну вот, опять. Главный, если так можно выразиться, прозектор королевства (сомневаюсь, что у короля Эпии мог быть ещё один подобный специалист) выразительно щёлкнул крышкой механических часов, даже попытки не делая мне их передать. Вообще, не так уж тяжело отсчитать про себя три раза по шестьдесят и ещё двадцать... но только не в тот момент, когда решаешь очередную задачу от учителя.