Ещё одна попытка примирения

— Да, что хочешь. Но желательно, чтобы было интересно! — Ответила СонЁн и выразительно обвела глазами собравшихся. 'Мол, понимаешь, что это твой шанс поладить с половиной группы!' (Во всяком случае именно так понял этот взгляд Серёга).

— Э-э-э... Ну хорошо! Я родилась и выросла в Сеуле. Училась вначале в обычной школе для девочек. Достаточно долгое время я не проявляла никаких особенных талантов. Язык был только английский — и как у всех, ничего особенного. Музыкой даже и не тянуло заниматься. Да и на чём? Любой более-менее приличный синтезатор стоит таких денег, что мне очень долгое время купить его было попросту нереально. Так что раньше я просто училась как и все...

— А дальше? — Очень заинтересовано спросила СонЁн. ДжиХён и ХёМин взглядами подтвердили, что тоже с большим интересом слушают. Раньше ЮнМи о себе им не рассказывала даже эту малость, абсолютно всё предпочитая держать в себе.

'Блин, СонЁн! — Отчаянно взвыл в душе Серёга, наконец осознав что ему предстоит. — Если только тебе всё рассказать, то да, я готов! Если же ИМ, — он обвёл взглядом ХёМин и ДжиХён, — То это будет самоистязание. Я не могу...'

Однако, СонЁн уловив, что её подопечная 'уплывает' от деликатного разговора, вновь вернулась к расчёсыванию волос. ДжиХён и ХёМин недоумённо на неё посмотрели, но та им подмигнула в ответ. ЮнМи же немного невпопад спросила:

— Онни, а ты не боишься, что я опять усну?

— Не переживай, я не буду увлекаться!

— А-а... Э-э-э... Ну хорошо!

— Ну ты продолжай свой рассказ, не отвлекайся.

— Это так необычно рассказывать, когда тебя расчёсывают...

И СонЁн наклонилась и чмокнула ЮнМи в макушку. Красный цвет лица и особенно щёк ЮнМи, а также довольные улыбки на лицах ХёМин и ДжиХён, наблюдающих за пикантной сценкой смущения младшей, были ответом на незатейливое действие СонЁн. Чмокнув младшенькую, она как ни в чём не бывало вернулась к расчёсыванию.

Эффект был убойным. Если Серёга что-то там пытался, собрать мысли в кучу, состряпать правдоподобную легенду, то ЮнМи в нём была готова выложить всё 'как на духу'. Единственный последний рубеж обороны, который позволил себе Сергей, это ни в коем случае не рассказывать о своём попаданстве. Это уже было бы слишком. Да и остальное он пытался по максимуму 'придержать'. Но расслабленное состояние, наведенное нежными руками СонЁн, убеждение в том, что тут 'все друзья' и давно пора 'колоться', раскололи лёд тотального недоверия ко всему и вся. И Юна, в этот момент это была практически на 100% именно она, начала рассказ о своих злоключениях.

— Вы несомненно хотите знать, как так вышло, что обычная, ничем не примечательная школьница вдруг стала знать несколько языков, уметь играть на ряде музыкальных инструментов, танцевать, петь — пусть и немного...

— Я тебе дам, немного! — Строгим голосом перебила её СонЁн. — Да ты лучше меня поёшь! Пусть не всё... Но ту свою новую композию ты поёшь просто гениально! У меня слова другого нет.

ХёМин и ДжиХён согласно закивали в ответ.

— Насчет остального... У тебя просто мало практики! Уверена, что дело наживное... Но продолжай. Извини, что перебила. Просто не могла сдержать после 'умею петь немного'. Так немного, что я и сама бы не прочь этому 'немного' научиться...

— Э-э-э... Онни, ну ты понимаешь, с голосом ещё не всё понятно. К доктору же надо ходить!

— Ничего, походишь! Я почему-то уверена, вернее мне интуиция подсказывает, что это будет лишь профилактика и контроль. Так, на всякий случай. Но врач ничего плохого не найдёт и не увидит!

— Ты так думаешь?

— А ты хотела бы иного?

— Нет, нет. Ты что? Тьфу-тьфу-тьфу, — Юна быстро негромко пробормотала по-русски традиционную в таких случаях реплику и постучала по деревянной ручке дивана.

— Это что сейчас было? — Округлив глаза, весьма изумлённо спросила ту ХёМин.

ХёМин была старшей в группе и много чего повидала в жизни, а уж во всяких приметах разбиралась отлично. Но ничего подобного она никогда раньше не видела.

— Ну-у-у... — Протянула ЮнМи. — ХёМин-сонбе, это такая примета. Немецкая, кажется...

— Удивительно, но факт, ты знаешь столько много всего немецкого! — ХёМин хотела 'ляпнуть' что-то вроде 'Ты знаешь немецкого гораздо больше, чем корейского. К чему бы это?', но сдержалась, дабы не разрушить старательно созданную СонЁн атмосферу доверительности.

— Это да, я много чего о европейских странах знаю, сонбе. Но мы кажется отвлеклись...

Все настроились слушать дальше...

— Ну так вот, кажется, мы остановились на том, что я всё была обычной школьницей и вдруг, бац, и стала — необычной...

— Точно!

— В моей жизни произошло одно событие... Я никому ещё это не рассказывала. Вернее нет, рассказывала... Кроме мамы и старшей сестры об этом знают господин СанХён и господин Ким ЧжуВон.

— Сабоним и твой оппа? — Изумлённо переспросила ДжиХён. — Эх и ничегошки себе! Всё, всё, я молчу.

Услышав реплику про 'своего оппу' Юне хотелось сделать жест, который нетизены да и не только называют 'facepalm'. Лицо вновь отчаянно покраснело, при чём до такой степени, что красными стали даже ушки.

Девушки приветливо улыбнулись, но все смешки подавили, ожидая продолжения. СонЁн как добрая фея продолжала что-то там творить с волосами, отчего у ЮнМи было ощущение какого-то парения и нереальности происходящего. Вряд ли бы Штирлиц по имени Серёга стал бы так 'закладывать' сам себя. Но в руках умелой мастерицы, он был не в силах следить за языком, и продолжил болтать о том, о чём при других обстоятельствах несомненно бы постеснялся. Либо сперва бы подумал, а чем бы это ему грозило, в итоге не сказал бы ни слова. Но сейчас он был не в состоянии думать, от слова 'совсем'...

— В общем, это событие вряд ли можно назвать приятным, — ЮнМи неожиданно пронзительно и печально посмотрела на сидящих перед ней, так что те аж поёжились от повеявшего холода. — Я попала в аварию...

— В аварию? — Вдруг одновременно спросили трое айдолов.

— Шрамов не осталось, переломов не было? — Участливо спросила СонЁн.

— Сильные ушибы были, но проблема не в этом...

— Что-то очень плохое, да? — Пристально глядя в глаза ЮнМи, СонЁн села рядом с младшей и обняла её одной рукой.

— Ты даже, не представляешь насколько... — Трагичным шёпотом ответила ЮнМи.

Все затаили дыхание.

— Я память потеряла, полностью. Забыла даже как маму зовут, как сестру. Всё забыла. Кто президент, какое время года, как правильно вести себя со взрослыми.

— Так ты от этого порой невежливая с людьми бываешь? — Вдруг воскликнула ДжиХён.

— Адджжж... — ХёМин неодобрительно покачала головой и шикнула. — Тихо ты...

Но Юна, подумав, ответила:

— Да, эта история всё время приносит мне проблемы... Но не только... Когда у меня память очистилась, у меня резко улучшились способности к языкам, ещё позже я почувствовала в себе талант к музыке. И вообще у меня проявились очень многие способности. — Помолчав, Юна добавила. — Но уважаемые сонбе, не вздумайте даже пытаться повторить это за мной, это может кончиться гораздо более печально.

— Мы ещё не выжили из ума, ЮнМи-ян! — Нежно глядя на младшую, ответила СонЁн. — Но потом ты ведь всё вспомнила?

— Нет, я по прежнему не помню ничего, что было со мной раньше 17 лет...

Ледяной холод разлился по венам троих собравшихся участниц Короны.

— Т-то есть... как? Нет? Не вспомнила? — Ошарашенно спросила СонЁн.

— Да вот так, я ничего не помню, что со мной было раньше 17 лет. Всё что есть в моей памяти — это год с небольшим. Всё, что я успела добиться в жизни — это вот за это время. Не так много, честно говоря.

Проигнорировав эту самоуничижительную реплику Юны, к тому же абсолютно не соответствующую действительности, СонЁн тихо спросила:

— То есть как? Неужели ты не помнишь... Даже своё детство? Друзей, родных, всё что происходило с тобой? — Глядя почти в упор на потрясающие синие глаза Агдан, СонЁн не смогла сдержать слёз.

— Ничего... — Печально ответила ЮнМи. — Своих родных я узнала заново...

Ответом ей был ручей слёз и рыдания девушки, сидевшей рядом.

— Как же так-то? Юна, как же так? Да, ты невероятно талантлива, я теперь вижу это. Но какой ценой!

— Простите, — вдруг негромко сказала ДжиХён, — я приду через 5 минут, на глазах у неё тоже были слёзы, но она старалась их изо всех сил побороть, и выбежала из комнаты.

— СонЁн, позаботься пожалуйста о младшей, я узнаю, что там у ДжиХён приключилось, — ХёМин тоже удалилась.

В комнате остались только ЮнМи и прижавшая её к себе СонЁн.

— Как же так? — Негромко спрашивала СонЁн, обнимая младшую.

В этот момент она поклялась себе, что бы ни было дальше в группе, быть для ЮнМи старшей сестрой. Теперь-то ей наконец стали понятны все странности с ЮнМи, с её необычным и подчас грубым поведением. Она просто не помнила 'как правильно'. Глупо было винить её, просто глупо. С другой стороны, каждому и каждой о произошедшем не расскажешь. Люди видят всегда лишь внешнюю сторону, не заботясь о внутренней...

— Было кое-что ещё, — вдруг негромко произнесла Юна.

— Что? — Также тихонько ответила СонЁн.

— Когда произошла авария, я умерла. Моё сердце остановилось на десять минут.

С неверящим от шока лицом, СонЁн смотрела на младшую. Это даже слышать было невыносимо, не то, что пережить...

— Там за гранью, я провалилась в пропасть, упала в пустоту и летела во тьме. Долго. Час наверное. И вдруг когда я думала уже, что обречена на медленное сумасшествие от этой вечной и бесконечной тьмы, я вдруг встретилась с Богиней ГуаньИнь.

— С ГуаньИнь? — Вновь изумлённо, но светлея на этот раз лицом, ответила СонЁн.

— Да! И она помогла мне. Помогла вернуться. Дала дар — 'природная красота' и задание 'обязательно исполнить мою пуруша-кара'. А что это, Богиня не объяснила. Я поняла это так, что мне нужно помогать людям.

— Тогда эта история с бегством с сунын и помощью детям...

— Да, часть задания Богини. Возможно я неправильно поняла некоторые нюансы, но у меня получилось. — ЮнМи вдруг произнесла это значительно громче, чем предыдущие слова. — СонЁн, онни, у меня получилось спасти жизни детей! Я не знаю как, я не знаю почему, я сама ничего этого не ожидала... Но у меня получилось!

— Да, у тебя получилось! Ты — маленькая умница. Будь ты моей родной сестрой — я бы гордилась такой тонсен. Впрочем, я и так тобой горжусь, ЮнМи-ян.

— А-а-а... — Попыталась что-то сказать ЮнМи. Но ошарашенно примолкла.

Похоже её речь произвела на СонЁн убойное впечатление. Жаль, что при этом присутствовали ещё и ДжиХён и ХёМин. Похоже они восприняли это всё как-то не так. А может и так. Кто их разберёт, этих женщин. Сложные они и непонятные...

Но то, что с СонЁн они действительно подружились, на это, кажется, можно было рассчитывать.

— Ой, СонЁн, а у тебя тушь потекла! Вроде же профессиональная вещь, не должно такого быть!

— Это если не плакать навзрыд... — СонЁн попыталась улыбнуться через силу, но чувствуется что эмоции всё ещё душили её. Узнать такое о младшей. Клиническая смерть десять минут. Едва вернулась с того света. Протеже самой ГуаньИнь. И ещё полностью утраченная память. Навеки утерянное детство...

От некоторых вещей СонЁн было по настоящему жутко и хотелось плакать, не останавливаясь. От других — напротив хотелось петь и смеяться. Такого она ещё не ощущала никогда в жизни. Она знала, что рядом с ней сидит не простой человек.

Время действия: на следующий день.

Место действия: кабинет менеджера Кима.

Менеджер группы 'Корона' был в бешенстве. Да, на заре карьеры группы и при серьёзных провалах ему не раз доставалось. Но всякий раз основанием для наказаний от президента СанХёна были сложные внешние обстоятельства, которые группа оказалась не в силах преодолеть, либо они наступали столь внезапно, что реагировать уже было слишком поздно. Но никогда ещё менеджера Кима не унижали так перед всей группой, да ещё и основанием для претензий было отвратительное поведение младшего мембера, и как следствие неприятие подобного всей остальной группой. Ну а в итоге постоянные конфликты или как минимум серьёзное недовольство постоянных участниц группы поведением и отношением к делу одной молодой 'выскочки'.

Причём Ким был абсолютно на стороне основной массы участниц 'Короны'. Младшая не заслужила права называться айдолом. Да и трейни-то она была неважной. А уж после всех этих скандалов, единственное на что она могла рассчитывать — это либо быть с позором изгнанной, либо в самом лучшем случае сидеть в четырёх стенах под надёжной охраной, чтобы что-нибудь не учудила, и если она действительно на что-то годится как композитор, то и занималась бы тем, что умеет. В конце концов от написанных ею песен вреда вроде никакого, а польза для Агенства FAN да и для группы могла бы быть немалой. И если даже композитор в четырёх стенах вдруг начнёт дурить, достаточно доклада службы безопасности своему руководству, а через них господину главному менеджеру КиХо или господину президенту СанХёну и всё, вопрос со строптивой 'дурындой' решён. Очередной штраф или иное взыскание, и дурные наклонности этой Агдан пресечены, а мысли вновь направлены в конструктивное русло.

Разумеется, несмотря на бешенство, Ким всё же понимал, что это утопия. Талантливого человека на цепь не посадишь. А уж тем более такого, как эта Агдан. Она из вредности начнёт 'просиживать штаны' и вместо хитов писать 'невразумительную чушь', пока её контракт не разорвут по инициативе Агентства, а там пользуясь тем, что она добилась успехов в деле попадания в Billboard, найдутся те, кто готов предоставить ей больше свободы. Как композитору. Но не как айдолу. Ким был уверен, что ни один руководитель ни одного корейского агентства, пообщавшись, с этим 'чудом', на сцену бы её не допустил, несмотря на все таланты. Ибо слишком велик риск, что она возьмёт и вместо выхода на сцену — напьётся, попадёт в больницу, в полицию, в скандал с прессой, просто не явится на работу. Более недисциплинированного работника было трудно себе вообразить. Она вела себя как капризная западная примадонна, даже хуже, всё-таки те тоже знали, когда можно дурить, а когда настало время работать. Эта же могла выкинуть какую-нибудь пакость абсолютно в любой момент, и при этом на примадонну она мягко говоря не тянула.

Единственное, что вызывало его недоумение и непонимание — это позиция господина президента по отношению к этой Агдан. В глупости вроде интима он не верил категорически. Ничего уж такого кроме синих глаз, появившихся буквально на днях, в её внешности не было. Более вероятным нюансом было заступничество или иное влияние семьи чоболей Ким. Таланты могли тоже влиять на принятие решения господином президентом, но при столь высокой недисциплинированности ЮнМи, ими было проще пренебречь. В общем, картинка так до конца и не складывалась. С одной стороны, господин президент велел создать условия. С другой — источник бардака в группе недопустим. Что если остальные айдолы начнут брать пример с этой Пак ЮнМи и творить подобные безобразия?