Приворот

Неравный бой. Если женщина не сдается, она побеждает, если сдается, диктует условия победителю. В обеих случаях она выигрывает.

(Карел Чапек, "Афоризмы из книги "Сад Краконоша")

— Наш разум — это лужа, мутно отражающая действительность, — бабка назидательно покачала у меня перед носом скрюченным пальцем. Я аккуратно подобрала упавшую челюсть, закрыла рот и тут же совершенно неприличным образом распахнула глаза. Такого философского высказывания я никак не ожидала. Нет, вы поймите меня правильно, я совершенно не считаю, что все эти старушки-божьи одуванчики только на то и пригодны, чтобы сидеть на лавочках и перемывать кости соседям дальним и ближним. Нет! Я охотно верю, что человек после тридцати остается вполне нормальным. Даже после сорока! Честно верю! Но, во-первых, этой бабуле было лет шестьдесят, как минимум. А, во-вторых, она была ведьмой.

Ну да, конечно, объяснила… Ну, не нужно смотреть на меня такими большими глазами, а то я начинаю бояться, что они выпадут. Глаза, в смысле. А чай горячий, может быть больно. Не нужно в него ничего ронять, тем более, такие нежные органы. Вы знаете, что зрение плохо восстанавливается? А если повредить глаз… Ну, ладно, не буду об ужасах. Это я просто мечтала когда-то поступить в медицинский, вы не обращайте внимания. Лучше продолжу свою историю.

Все началось с того, что я встретила Его. Его, понимаете! Того самого, о котором мечтала всю жизнь…

Нет, все началось с того, что сломался компьютер. Уж не знаю, что там с ним случилось, но эта машинка показала "синий экран смерти" и тихо сдохла, отказавшись реагировать на все разом. Щелканья кнопками совершенно не помогали. И тогда был вызван программист.

Да! Вы правильно догадались, именно этот программист и есть — Он!

— Нда… — глубокомысленно сообщил Он, рассматривая бегающие по черному экрану белые закорючки. — Системник накрылся медным тазом.

— А? — очень умно поинтересовалась я, глядя на его сутулые плечи. Я чувствовала, что влюбляюсь, и это было так восхитительно, что испорченный компьютер казался всего лишь осенней мухой, которая вот-вот уснет и перестанет жужжать, отвлекая от главной мысли.

Он смерил меня пренебрежительным взглядом, поправил очки с треснувшей дужкой и отвернулся. Мир померк, когда Его бледно-голубые глаза обратились к монитору.

— Так что же с компьютером? — робко подергала я Его за растянутый рукав свитера. Нет, это было не внезапно проснувшееся любопытство, а всего лишь попытка привлечь Его внимание. Он даже не взглянул на меня, продолжая изучать монитор.

А я изучала Его. И чем больше смотрела, тем больше Он мне нравился. Даже больше, чем нравился. Я захотела выйти замуж. Прямо сейчас и немедленно!

Нет, вы не думайте, я вовсе не сопливая восторженная девчонка, которая только и ждет, когда же прозвучат свадебные колокола, а в любом представителе мужского пола видит потенциального жениха. Нет. Мне двадцать лет, я вполне самостоятельна и до того, как заглянула в Его туманные глаза, даже и не думала о замужестве. Но Он… Поверьте, перед Ним я не могла устоять.

— А что это жужжит? — я не оставила своих попыток оторвать Его от компьютера.

— Кулер, — отозвался Он, не поднимая глаз. Я вздохнула.

— А что это?

Наверное, я показалась Ему совсем тупой, потому что Он взглянул на меня так, что сразу захотелось съежиться и уползти куда-нибудь под паркет. Кажется, я Ему мешала, и это было очень обидно.

— Вентилятор такой, — Он помахал пальцами в воздухе, изображая непонятную фигуру, и опять уткнулся в экран. Хохолок на Его затылке беспомощно подрагивал, вызывая у меня трогательное чувство умиления.

Я пыталась задавать еще вопросы, но все ответы были столь же невнятны, и Он даже перестал махать пальцами, видимо, считая меня недостойной такой чести. И тогда я пошла к шефу.

Я, видите ли, работаю секретаршей. Уж не знаю, зачем моему шефу нужно было, чтобы секретарша умела обращаться с компьютером, но текстовый редактор я все же освоила. И даже могу напечатать письмо почти без ошибок. Мне кажется, что компьютер в приемной нужен моему шефу для престижа. Он вообще очень озабочен вопросом престижа. Только влюбившись, я поняла, какой у меня замечательный шеф.

— Алексей Михайлович! — с порога начала я, не обращая внимания на то, что шеф рассматривал какую-то бумажку. Ничего с ним не случится. Бумажки приходят и уходят, а у меня, в конце концов, любовь.

— Да, Леночка? — шеф посмотрел на меня страдальческим взглядом и отложил в сторону эту несчастную бумажку.

— У нас сломался компьютер, — конечно, это уже давно не новость, но начальство — это такие люди, которым никогда не помешает напомнить об очевидном факте. Собственно, именно для этого и нужны секретари. Это что-то вроде дополнительной памяти начальникам.

— Да, Леночка, — согласился шеф. — Но, мне кажется, программист уже пришел. Тот мальчик в приемной, это ведь программист?

Мальчик! Я мгновенно возненавидела шефа. Он посмел назвать моего любимого мальчиком!

— Да, программист, — процедила я, с отвращением глядя на капельку пота, поблескивающую на начальственной лысине.

— Так в чем же дело, Леночка?

— Понимаете, Алексей Михайлович, мне кажется, что этого недостаточно.

— Чего?

Интересно, все мужчины такие тупые, или только мой шеф? Правда, я была уверена, что Он, мой любимый, несомненно, самый умный. Шефу до него далеко. К тому же, шеф наверняка не знает, что такое кулер.

— Я думаю, что нужно проверить все компьютеры в офисе, — заторопилась я, видя, что шеф потянулся за своей бумажкой. — Представьте, что будет, если они все сломаются!

Шеф нахмурился. Наверное, представил. Мысль ему явно не понравилась. Не то чтобы в офисе так нужны были все эти компьютеры, но соображения престижа — прежде всего. Шеф сложил бумажки аккуратной стопочкой и направился к двери. Я немедленно ее распахнула, чтобы он не передумал.

Вот таким образом Васенька остался у нас работать. На месяц. Васенька — это Он, мой любимый, если вы еще не поняли. Шеф договорился с ним, что за месяц будут проверены все компьютеры "на предмет выявления скрытых недостатков". Мужчины иногда так странно выражаются! Ну почему бы не сказать просто — для проверки, так нет, нужно наворотить неведомо что. Но это не главное. Главное, что у меня впереди оказался целый месяц, чтобы понравиться Васеньке. Я была уверена, что обручальное кольцо уже у меня в кармане, точнее, на пальце. Я была неправа.

Чего я только не пробовала! В молодости я думала, что красивые глазки и хорошая фигура обеспечат успех у мужчин. Да, у обычных — вполне возможно. На моего Васеньку не действовали ни глазки, ни модные платья, ни самые шикарные духи.

— Вот от этого все мужики без ума! — пела мне подружка, занимающаяся распространением парфюмерии для какой-то фирмы с импортным названием. И она-таки всучила мне косметический набор за пятьдесят баксов! За последние мои пятьдесят баксов, промежду прочим. Вы думаете, что на Васеньку это произвело впечатление? Да, произвело…

— Тут клопов травили, что ли? — пробормотал он, устраиваясь за компьютером и брезгливо морща нос. И это о моих духах! Мне показалось, что он даже не понял, что это такое.

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — изрекала банальную истину другая подружка, работающая официанткой в ресторане. — Ты, Ленка, совсем не думаешь, что мужику жрать охота. Все бы тебе тряпки, косметика, глазки строить. А он, может, просто голодный, ты не подумала?

Я подумала. Потом подумала еще раз и начала приносить на работу разнообразные салатики, бутерброды и прочую дребедень. Каждое утро я волокла в офис пакет с баночками и коробочками. Я собственноручно молола кофе на ручной кофемолке, которую принесла из дому. Я варила этот кофе, и аромат был таким, что весь офис сбегался к приемной, нервно шевеля носами и захлебываясь слюной. Васенька равнодушно глотал кофе остывшим, не отрываясь ни на секунду от компьютера. Я подсовывала Васеньке отбивные из цыпленка, кокетливо украшенные глазками из чернослива, а он только бубнил что-то странное и равнодушно пережевывал нежное мясо. Салаты он не любил вовсе. Правда, я этого не понимала целых три дня, но потом до меня дошло, что Васенька ест только из вежливости.

— Слушай, а, может, он просто не видит в тебе женщину? — сказала третья подружка, проникшаяся безнадежностью моей ситуации. — Ты попробуй пококетничать с кем-нибудь. Может, он тогда обратит внимание. Знаешь, мужики — странные животные. Им всегда чужое хочется. Вот и этот — наверняка захочет тебя отбить у другого.

Я потратила еще неделю, очаровывая Петра Степановича. Это наш менеджер по продажам. Очаровать мне удалось, даже лучше, чем я планировала. На седьмой день маневров с глазками и бутербродами, Петр Степанович сделал мне предложение прямо в приемной, в двух шагах от компьютера, за которым сидел Васенька. Вы думаете, что он хотя бы повернул голову? Васенька, конечно, а не Петр Степанович. Ничего подобного! Он лениво почесал нос и заинтересовался чем-то, происходящим на экране. Какой-то кусок железа был ему дороже, чем я.

Конечно, я сказала Петру Степановичу, что не выйду за него замуж. Ведь он меня на целых десять лет старше! Или на двенадцать, не помню. В общем, он попросил меня хорошенько подумать, и показал кольцо с бриллиантиком, которое купил для меня. Я расплакалась. Петр Степанович смутился и ушел, не забыв еще раз напомнить мне, что в любой момент готов на мне жениться. Просто мечтает об этом. Я продолжала плакать, а Васенька даже не посмотрел в мою сторону. Ему было все равно.

— Ничего не получается! — рыдала я на плече Светки, моей подружки еще со смутных времен детского садика. Не знаю, делили ли мы с ней на двоих горшок, но что игрушки у нас были общими, так это факт.

— Ну-ну, — Светка успокоительно хлопала меня по спине. — Ты все пробовала?

— Да уж чего я только не пробовала! — я с отвращением запустила в стену флакончиком с духами. Пятьдесят баксов, из-за которых я голодала две недели, расплылись по комнате удушливым сладким облаком. Светка закашлялась, а я разревелась еще громче. Просто глаза зверски щипало. Васенька был прав, этими духами вполне можно было морить клопов, тараканов, комаров, бабочек, блох и прочую живность. Главное — правильный выбор концентрации.

— Так… — зловеще произнесла Светка и посмотрела на меня одним прищуренным глазом. Второй скрывался за двухцветной челкой. — Значит, нужно пробовать неординарные методы!

— Может, рано еще? — Светкины методы всегда приводили меня в ужас. Ну, или, по крайней мере, вызывали чувство нервного озноба. Она просто не понимала полумер, и если уже что-то делала, то это было нечто глобальное. Вот и сейчас…

— Рано? — Светка насмешливо фыркнула. — У тебя осталось четыре дня. Ясно?

Мне было ясно. И очень грустно. Я опять всхлипнула, размазывая по лицу полоски туши. Под зебру маскировалась, не иначе.

— Значит, нужно что-то необычное! — продолжала развивать мысль Светка. — О! Я знаю, что нужно! Тебе нужна ведьма!

— Ой, — это все, что я смогла сказать и тут же чихнула. Духи в одном полностью соответствовали рекламе — они обладали чрезвычайной устойчивостью.

— Не "ой", а ведьма! И у меня даже есть на примете такая…

Конечно, я не сразу согласилась. Я долго рассказывала Светке о прогрессивном человечестве, которое не верит в ведьм, колдовство и прочую ерунду. Она же отфыркивалась и напоминала о всяких экстрасенсах, в которые верит все прогрессивное человечество, включая и тех, которые не верят в ведьм и колдовство. Она спрашивала, чем заряженная каким-нибудь Чумаком или Кашпировским водичка отличается от водички, над которой прочитала заговор ведьма. Я отговаривалась, как могла, приводя аргументы, на которые у Светки находились контраргументы. В общем, она меня уговорила. И я пошла к ведьме.

Эта самая ведьма оказалась очень милой старушкой. Она немедленно напоила меня чаем с земляничным вареньем и выслушала все, что я могла рассказать о своей беде. А потом сказала про лужу. Ну, вот это самое — наш разум — это лужа, мутно отражающая действительность.

— Как это? — я таращилась на бабку и даже вымазалась в варенье от удивления.

— А вот так. Ты, деточка, подходишь к вопросу прямолинейно. Атакуешь стену лбом и надеешься, что первой не выдержит стена. Так вот, я тебя разочарую. Лоб однозначно слабее.

Старушка не переставала меня изумлять.

— И что же делать?

— Нужно найти дверь.

— Да я уже искала! — я даже взвизгнула от огорчения, начав опять перечислять все свои попытки завоевать Васенькино сердце.

— Деточка, деточка, не пыли, — замахала на меня руками бабка. — Искала, да, согласна. Но ведь не нашла? — я огорченно помотала головой. — Вот! Значит, не там искала! Дверь всегда есть, деточка. Всегда. Поняла?

Я, конечно, кивнула.

— Ну вот! — ведьма победно улыбнулась и кокетливо поправила прическу.

— Ну, да… — жалобно протянула я. — Понять-то я поняла, да только что ж делать?

— Приворот нужен, — зашептала бабка. — Без приворота тут не справиться, точно говорю. Только приворот нужен необыкновенный, потому что твой парень — не простой человек.

— Да он совершенно нормальный! — бросилась я на защиту своего любимого. Еще не хватало, чтоб какая-то ведьма нашла у него отклонения. Сейчас объявит каким ведьмаком или еще чем похлеще.

— Да только обычные методы на него не действуют, — хмыкнула бабка. — Ты ж и так, и этак старалась, а результата нет. Правильно?

Я согласилась. Действительно, всего, что я сделала, хватило бы, чтобы очаровать пару десятков обычных людей. А Васенька, ну прямо как заговоренный. Я тут же поделилась этой мыслью с бабусей. Она похмыкала, налила мне еще чаю и объяснила, что нужно делать.

— А… — испуганно промямлила я, выслушав рекомендацию. — Может, вы это… Сами, а?

— Сами только кошки родятся, — отрезала ведьма. — Хочешь за него замуж, иди и делай, что сказано.

И я пошла, прихватив с собой банку земляничного варенья.

Светке я ни слова не сказала, ни единого звука, хотя она на меня давила, как асфальтный каток, стремящийся к перевыполнению плана. Я героически молчала и вытирала сопливый нос надушенным платочком. Светка плюнула и ушла. А я занялась подготовкой к ворожбе.

Рецепт, предложенный ведьмой, был прост, как граблями по лбу. Мелкое гадание на зеркалах. Казалось бы, что тут такого? Но когда в полночь я сидела в темной комнате, мне было страшно до дрожащей жути. И руки мои тряслись, когда я зажигала свечи.

Две свечи горели перед зеркалами, рисуя внутри темной сверкающей глади коридор. И этот огненный коридор уходил вдаль, дробя мое отражение.

— Стекло волшебное, стекло заговоренное, покажи мне будущее, расскажи о прошлом, — монотонно забормотала я, заглядывая в шпаргалку, подрагивающую в руке. — Стекло волшебное, стекло заговоренное, правом, данным мне, я требую ответа!

Я вглядывалась в зеркало до боли в глазах, видя в нем себя и только себя, множество своих лиц, искривляющихся зазеркальем, корчащих рожи, расплывающихся, словно политые водой, и еще пляшущие огни множества свечей.