Амазонки 3

-Ага, — подтвердила я. — Раньше на эту компашку управы не было, но после публичных побоев присмирели. Но это ещё не конец истории. Следующим вечером. Сижу на лавочке, курю сигару. Подваливает компашка: вчерашний шкаф и трое его дружков таких же габаритов. Ты, орут, такая-сякая, чего нашего друга побила! Я в ответ интересуюсь: ребята, вы чё? Охренели? Они в драку. Ну что я могу сказать, кулаки у них были здоровые, но и только. Шкафопад получился шумный. Побитая компашка была вынуждена убраться лечить свои ссадины и ушибы. Может быть, они возвращались потом, подняв дух водкой, но я, докурив, ушла.

-Но и это ещё не конец истории. Следующим вечером, сижу на лавочке, курю сигару.

Раздалось хихиканье. Девчонки предвкушали. Я оправдала ожидание.

-Заезжает во двор уазик и ко мне подваливает три милиционера. "Гражданка Муравьева? — спрашивают. — Поступил сигнал, что вы нарушаете порядок!" Я интересуюсь: "А с каких это пор ДПС занимается охраной общественного порядка?" Оказывается, у одного вчерашнего шкафа брат служил в милиции, сержант, правда, но всё-таки! Думал попугать наглую девчонку. Не вышло! Менты начали орать, махать дубинками, полезли в драку. Ну и, само собой отхватили своё. Уползли, загрузились в свой луноход, уехали.

-Луноход? — удивились собравшиеся.

Хихикающая Анна объяснила:

-Это древний-древний анекдот. Сидит пьяный в луже, к нему подходит милиционер, спрашивает, что делает. Пьяный огрызается: "Чего прицепился? Я на луне сижу!" "Ну сиди, — говорит милиционер, — сейчас за тобой луноход приедет!"

Раздался дружный смех.

-Но и это ещё не конец истории, — продолжила я. — Побитые милиционеры доложили о нападении группы бандитов, среди которых узнали... — я сделала паузу, — естественно меня. И ко мне примчалась группа СОБР. Специальный Отряд Быстрого Реагирования. С автоматами и пулемётами, шлемами и прочей снарягой. Начали орать, махать стволами. Я им предъявила свой военный билет. Накал немного стих, но командир группы спросил: "И награды есть?" "Есть!" — подтвердила я, провела домрой, показала ордена-медали, а потом видеозапись того, как президент вручает мне Золотую Звезду Героя России. Для ребят это был шок: ехали задерживать бандитку, а она оказалась героем.

-На следующий день я побывала у них на базе, показала как дерусь, как стреляю. В общем, остались лепшими друзьями. Оставшиеся дни отпуская я провела спокойно, больше никто не пытался ко мне цепляться, самые буйные обходили стороной. Когда я рассказала об этом ребятам в спецназе, те ржали как ненормальные. Даже присказка такая получилась. "Иванов! — орёт командир. — Что у тебя там случилось?!" "Да понимаете, товарищ командир, сижу на лавочке, курю сигару..."

Дружный хохот заглушил мои слова.

-Жень, а почему ты не сказала, что ты служишь в спецназе ГРУ?

-Ты думаешь, до них бы дошло? — спросила я. — Спецназ-фигназ, их обидела какая-то девка, которую надо за это наказать! А где она служит — не имеет значения. Хоть в спецназе, хоть в танкистах, хоть секретаршей президента! Только до СОБРа дошло сначала узнать с кем они всё-таки решили связаться.

-А ты могла... — спросила Анна.

-Побить собровцев? — уточнила я. — Могла! Не скажу, что это было бы легко и просто, всё-таки парни были хорошо тренированны, но побила бы. Вон, девочки были свидетелями как я местных егерей била с завязанными глазами, а они тренированы лучше СОБРа.

ГЛАВА 4

ВОЙНА И ПОСЛЕДСТВИЯ Моё предвидение о скорой войне начало сбываться. Окружающие Амазонию фермеры, кто имел дело с нами и не верил этим слухам, рассказали о появившихся арабах, чеченцах и белых с бандитскими ухватками. Появились они и в окрестностях пещер. Я запретила выезжать наружу, чтобы не подстрелили. Тут как раз прилетели егеря из ПРА. На равнину они не пошли, а вот верх стены взяли под охрану.

И на третий день снайпер подстрелил одного из егерей. Парни обстреляли предполагаемые "лёжки" стрелка, но вряд ли кого зацепили. Я немедленно прибежала туда, егеря на меня смотрели волками.

-Ребятки, — собрав егерей, сказала я, — вас сюда не на курорт отправили, а на войну. Если у ваших командиров была мысля, что это паника перепуганной бабы, оставьте её. Здесь натуральная война, пока снайперов, и убивают тут, как видите, по-настоящему. Поэтому надо соблюдать крайнюю осторожность, не высовываться, с края стены не любоваться местностью. А этим снайпером я займусь сама.

Этой же ночью я оборудовала семь "лёжок", из них только две настоящих и пять ложных. На рассвете, когда солнце освещала стену, Воен начала дёргать верёвочку. В ложной "лёжке" начало поблескивать стёклышко. Снайпер решил, что это прицел и выстрелил, стекло разлетелось вдребезги. Мой ответный выстрел был точен.

Около одного здоровущего камня обмякла трава и на землю упала винтовка. В тот же момент я поменяла позицию. И вовремя! Сразу с трёх мест по моей "лёжке" ударили пулемёты. , через пару минут долбанул миномёт. Не, мальчики! Мы тоже не лаптем щи хлебаем! С новой позиции я уделала и одного пулемётчика. Война так война!

Через четыре дня начали съезжаться ополчение. Останавливались они примерно там, где я и намечала. Приятно чувствовать себя пророком! (Шутка юмора, если кто не понял). Часть привезли в грузовиках, часть приехало на своих машинах. И первое, что сделали, сволочи: вырвали из земли памятник на могиле Михаила. Я до этого ещё колебалась: стоит ли нет трогать ополченцев. После этого все колебания исчезли. Когда в течение двух дней там собралось около трёхсот человек, я зашла в радиорубку и, дав сигнал включить динамики, заговорила:

-Приветствую вас, господа, на территории поселения "Амазония"! Нельзя сказать, что мы очень рады вашему прибытию. Поэтому, я, Евгения Муравьёва, как глава этого поселения, говорю: вам даётся двадцать четыре часа, чтобы развернуться и уехать назад. Ровно через сутки я наношу удар. Предупреждаю заранее: мало не покажется. Будет много убитых и раненных, и очень-очень много пострадавших. Время пошло, господа!

Естественно я не надеялась, что меня послушают. Нет, кое-кто, всё-таки уедет, предпочтёт не рисковать, но основная масса примет мои слова за похвальбу и бабскую дурость. Им же хуже будет.

-И ты считаешь, что они послушают? — скептически спросила Мари.

-Не-а! — достала сигару. — Потратив такие огромные деньги, заводилы ни за что не пойдут назад. Надо очень и очень сильно приложить их по голове, чтобы они отступили. И такая дубина у нас есть! И мы ею обязательно стукнем!

За эти сутки произошло два события. Во-первых, отряды наёмников всё-таки взобрались на стену в километрах семидесяти к югу и северу от Амазонии и совершили марш. Но были встречены егерями и, понеся большие потери, отступили. Во-вторых была осуществлена попытка прорыва через запасной вход. Выстрел из "Шмеля" и пулемёт покончили с группой прорыва. Осматривая останки, я обнаружила на одном из трупов золотой медальон.

-Катя! — попросила я. — Покажи-ка свой медальон!

Девушка вытащила свой, который носила, не снимая. Я сравнила их. Несмотря на то что первый немного оплавился, медальоны были одинаковы. Катя поняла, что это означает.

-Я убила свою сестру?! — ужаснулась девочка.

-Нет! — обняла я её. — Ты убила бандитку, пришедшую убивать тебя, твою племянницу и других! А твоя сестра умерла ещё тогда на дороге, когда бросила свою дочь и убежала с бандитом.

Я попросила девочек не оставлять Катю одну. С ней всегда кто-то был, её старались привлекать к работе.

Ровно в полдень на следующий день я опять выступила по радио:

-Господа, я вижу, вы не прислушались к моим словам! Мы вынуждены защищаться! Итак, раз! — Я нажала кнопку на пульте.

На стоянке цистерн с горючим прогремело несколько взрывов. Пламя охватило цистерны, они начали взрываться. Толпа бросившаяся туда, шарахнулась прочь.

-Как вам такое угощение? — спросила я. — Ещё один подарок! Два! — Я нажала вторую кнопку.

Несколько взрывов раздалось на стоянке машин. Машины разметало, многие загорелись. Паники пока не было, но вот-вот должна была начаться.

-Три! — объявила я и нажала третью кнопку.

В лагере взорвалось несколько резервуаров со слезоточивым газом, плотно окутав низину. Ополченцы разбегались, не ничего не видя от слёз, некоторые прямо в огонь.

-И заключительный аккорд! Четыре! — я нажала последнюю кнопку. В туннеле раздались взрывы, заряды разломали-разнесли плиты, установленные когда-то немцами, вода из озера хлынула наружу.

-Подключай запись! — я положила микрофон на стол и поспешила наружу.

Тиффани включила запись и побежала следом. А в эфире разносилось на английском:

-Всем, всем, всем, живущим в пойме реки Большой! Надвигается большая вода! Всем, всем, всем, живущим в пойме реки Большой! Наводнение! Спасайте имущество и скот! Уходите на возвышенности! — и так далее до бесконечности.

Со стены открывалось незабываемое зрелище. Горели цистерны, горели машины, из ущелья вырывался поток воды и мчался разливался по округе. Ополченцы лезли на деревья, на камни, спасаясь от наводнения. На этом войну можно считать законченной. Вряд ли кто решится сюда сунуться после такого "угощения".

-Нам повезло, девочки! — сказала я, столпившимся на стене подругам.

-В чём? — не поняла Сашка, да и остальные тоже.

-В том, что они напали, — сказала я. — Есть оправдание наводнению! Было нападение, мы защищались. А без него нас бы зачморили судебными исками.

-Зачмо... — не поняла Мари.

-Затравили, осудили, — объяснила я. — Нет, я всё-таки горжусь собой! Такую диверсию устроить — это раз в жизни бывает! И, главное, никто не ничего сделать не сможет. Самооборона!

-Змея! — закричала Катя, указывая на монитор.

И правда, огромная змеюка неслась по реке. Видать, решила проверить, что за бум и её увлекло потоком. В районе лагеря ополченцев она скользнула в сторону.

-Повезло, ребяткам! — усмехнулась я. — Взрывы, пожар, газ, наводнение и змея на закуску. А вообще, сами виноваты, их сюда никто не звал. Ну-с, я видела достаточно, надо пойти послушать эфир, там тоже страсти бушуют.

Все повалили за мной.

Что было в эфире, вы не можете себе этого представить! Сначала нам никто не поверил, но, когда вода стала прибывать, начались вопли о помощи и проклятия. Слыша это, хозяйства ниже по течению, стали срочно эвакуировать своё имущество. Кто-то не успел, а кто-то смог спасти своё добро.

Всё перебил сигнал из Форт-Ли.

-Вызываем Муравьёву из Амазонии! Муравьёва ответьте! Вызываем Муравьёву из Амазонии! Муравьёва ответьте! — и так до бесконечности.

-Муравьёва из Амазонии слушает! — сказала я в микрофон.

-Говорит глава правительства... — начал мужской голос.

-Послушайте, глава правительства! — перебила я его. — Вы мне угрожаете какими-то санкциями? Тебе мало того, что ты собрал толпу ополченцев и натравил наёмников? Теперь смеешь угрожать?! Но, должна предупредить, что вас ждёт ещё ответка от ПРА за убитых егерей. Да-да, ваши наёмники, взятые в плен, подтвердили, что нанимало их именно правительство Конфедерации.

-Но наводнение... — перебить меня мужчина.

-Это чистая самооборона! — отрезала я. — Кто виноват, что вы не могли просчитать последствия своих действий? Не, вы можете ещё раз попытаться напасть, только я вам гарантирую более тяжкие последствия. Тогда наводнение покажется вам милой шуточкой!

Конечно, это было блефом. Но в виду происходящего, поди разбери блеф это или нет. Видимо, придя к этим выводам, "глава правительства" отключился и занялся наводнением. По моим прикидкам, вода должна уже было дойти до среднего течения реки Большой. Я это по собственному опыту говорю. Однажды в Африке во время проливных дождей прорвало плотину. Так вода за какой-то час пронеслась почто сто километров, снося всё по пути. Мы тогда еле успели убраться.

-Жень, — спросила Мари, — а ты не боишься, что потом тебя всё-таки попытаются достать?

-Потом не до нас будет! — усмехнулась я.

-Почему? — никто не понял.

-Этот "глава правительства" попытался наехать на меня от отчаянья. Попытка захватить шахту провалилась, кому-то надо будет отвечать за провал, за погибших, за громадные убытки, за наводнение. А ещё разборки с ПРА. Хорошо бы сделать козой отпущения меня, но это нереально. Значит, отвечать будет он со товарищи, а это не только конец его карьеры, но и свободы, а то и жизни. Я предполагаю, что дело с золотой шахтой попытаются замять, а наводнение попытаются выдать за естественное. Но то, что вся нынешняя верхушка Конфедерации уйдёт — это факт. При таком раскладе про нас забудут. А теперь все готовимся к празднику!

-Какому? — изумилась Анна.

-Мы же победили! — засмеялась я и пропела:

Так громче музыка играй победу

Мы победили и враг бежит, раз-два

Так за Царя, за Родину, за Веру

Мы грянем грозное ура! ура! ура!

Так за Царя, за Родину, за Веру

Мы грянем грозное ура! ура! ура!

-У тебя прямо-таки неисчерпаемый запас! — заметила Кэтрин. — Это откуда?

-Это песня на стихи великого русского поэта Пушкина А Эс "Песнь о Вещем Олеге" времён Гражданской войны в России, — улыбнулась я. — Так как пели белые, а победили красные, поэтому вспомнили о ней лишь после развала СССР. Ладно, вечером попоём!

Девчонки расстарались. Приготовили множество салатов, а главное блюдо — антилопу на вертеле — приготовила я сама. И сама разделала. И само собой все стали упрашивать: "Женя спой!" Я не долго сопротивлялась и взялась за гитару. Сначала спела "Песнь о Вещем Олеге", потом пошли сплошь военные песни.

Исполнила "Казаки в Берлине":

По Берлинской мостовой

Кони шли на водопой.

Шли, потряхивая гривой,

Кони-дончаки.

Распевает верховой —

Эх, ребята, не впервой

Нам поить коней казацких

Из чужой реки.

Казаки, казаки,

Едут, едут по Берлину

Наши казаки.

Он коней ведёт шажком,

Видит — девушка с флажком

И с косою под пилоткой

На углу стоит.

С тонким станом, как лоза,

Бирюзой глядят глаза.

Не задерживай движенья —

Казаку кричит.

Казаки, казаки,

Едут, едут по Берлину

Наши казаки.

Задержаться он бы рад,

Но, поймав сердитый взгляд,

Ну-ка, рысью — с неохотой

Крикнул на скаку.

Лихо конница прошла,

А дивчина расцвела.

Нежный взор не по уставу

Дарит казаку.

Казаки, казаки,

Едут, едут по Берлину

Наши казаки.

Много я тогда песен исполнила: "Землянка", "В лесу прифронтовом", "Десятый наш десантный батальон", "Катюша",... Да все не перечислишь! Кэтрин сидела мрачная как туча, ну не нравились ей эти песни! Немка всё-таки, понимать надо.

И тогда я исполнила немецкую песню "Дойче зольдатен":

Wenn die Soldaten

durch die Stadt marschieren,

Offnen die Madchen

die Fenster und die Turen.

Ei warum? Ei darum!

Ei warum? Ei darum!

Ei blo? wegen dem

Schingderassa,

Bumderassasa!

Ei blo? wegen dem

Schingderassa,

Bumderassasa!

Zweifarben Tucher,