Единственная

— И в горе, и в радости... до конца.

— За дерево, быстро! — проревел Джар, кидаясь с ножом под брюхо высоко прыгнувшего на нас хищника.

Они не успели столкнуться, знакомый зеленый пульсар превратил фиолетового манука в характерное пятно на ближайшем дереве. Высоченная 'секвойя' глухо крякнула, надломилась и медленно рухнула, взметнув пыль, листья, и подняв шум-гам... А я, не шелохнувшись, следила за Джаром, моим якорем в очередном кошмаре. Он быстро подошел и осторожно убрал пряди волос с моего лица:

— С тобой все в порядке?

Я потеряла дар речи и смотрела в смуглое, такое родное лицо самого необходимого в мире мужчины, смотрела... смотрела... тщетно пытаясь выдавить из себя хоть слово. Ведь он ждет, беспокойно вглядываясь в мои глаза и поглаживая большим пальцем мою скулу и висок. Сейчас меня не волновало даже то, что его руки по локоть в крови. Главное — он рядом.

— Да... наверное... — наконец просипела я, отметив его странный черный взгляд.

— Повезло вам на встречу, — рядом появился Илэр, оценил обстановку, трупы зверей, потом сочувствующе посмотрел на нас и признался: — Я все видел, но слишком далеко был в тот момент, когда на вас напала первая тварь. Хорошо, что Таяна испугалась и сорвалась, иначе бы вас обоих сожрали.

Продолжая смотреть мне в глаза и гладить по щеке, Джар прохрипел:

— Как ты решилась?

Из плотного кольца охватившего меня оцепенения прорвалось мое недоумение:

— Ты же приказал мне отвлечь внимание?! Я отвлекла.

— Так беспрекословно веришь мне? — потрясенно выдохнул Джар. — Не сомневаешься в моих силах?

Странный он какой-то, чудной, видимо переволновался. Вздохнула и ответила честно:

— Раздумывать было некогда. Ты велел — я сделала.

— Она побежала по твоему приказу? — голос Илэра выдал крайнее изумление.

— Подобного доверия в командах добиваются годами, — с горечью процедил Джар, — а ты поверила сразу.

— Мне немного холодно, — я зябко поежилась, обняв себя руками.

— Это откат, — озабоченно кивнул опекун. — Идем в лагерь.

— А мясо тут бросим? — удивился Илэр. — Его же зверье мигом растащит.

Джар сам зверем посмотрел на друга, а я не могла не содрогнуться:

— Эти мануки разумными питаются, а мы их мясо будем есть?

Мой довод на Илэра не подействовал, он искренне недоумевал:

— Вас же не съела? Значит, ничего страшного в этом мясе нет.

Мой уже приличный запас слов на ранте и полноценное знание дрона не помогли подобрать аналогов тем, которыми Джар 'одарил' слишком практичного товарища после его глубокомысленного замечания. Затем взял меня под локоть и указал Илэру идти впереди.

Вскоре мы вышли к лагерю.

Глава 12

Показавшийся из-за деревьев райский уголок, где расположился наш лагерь, я восприняла с неожиданным чувством, сравнимым с возвращением домой, где тихо-мирно и нет опасных растений и животных. Пожалуй, это была единственная светлая мысль в моей голове, сейчас словно ватой набитой. Еще я практически не ощущала своего тела и тряслась в ознобе. Хотелось одного — скорее умыться, смыть вместе с противным липким страхом грязь с коленей и рук. Я надеялась, что вода поможет и успокоиться.

Кажется, нас встретили все десантники. Признаться, они плыли перед глазами, удивленные и встревоженные. Затем все дружно заговорили на ранте, загудели, окружили нас с испачканным в крови Джаром. Высвободив локоть из его руки, я двинулась прямиком к воде, манившей, обещавшей чистоту и покой. О всяких водяных гадах я вспомнила, как о чем-то несущественном. Оказывается, надуманные страхи легко лечатся реальными. По-русски говоря, клин клином вышибают.

Но вода оказалась слишком горячей и не принесла желанного облегчения. Неужели за полдня так сильно нагрелась? Содранную кожу нещадно саднило, пока я старательно оттирала въевшийся в меня вместе с грязью страх. Видимо мылась слишком истово, потому что из воды вынырнул Джар, смывший с себя кровь, выбрался на берег и сел рядом, положив руку мне на плечо. Наверное, успокаивал... Я вновь тянулась трясущимися руками к воде, зачерпывала ее и мыла лицо, шею, ноги... Вода обжигала кожу — как только в ней Джар не сварился? — но я лихорадочно шептала, уговаривая себя:

— Сейчас-сейчас, я умоюсь и успокоюсь. И не буду обузой. И все будет хорошо-хорошо. И вкусно-вкусно. И спокойно-спокойно.

— Это откат после стресса, — тихо прервал Джар мою мантру, посмотрев на меня озабоченным, сочувствующим взглядом.

Начал растирать мои руки, но я еще больше дрожала и никак не могла успокоиться. Потом и вовсе заплакала, жалобно заглядывая ему в лицо:

— Мне холодно, очень холодно.

— Иди ко мне, единственная. — Джар мягко, осторожно, словно боялся напугать, потянул меня к себе.

Мужские разговоры за спиной ощущались назойливым, действующем на нервы шумом, тем более велись на ранте и на дроне. Илэр рассказывал о том, что случилось. Если бы я помедлила тогда, не послушалась приказа Джара, фиолетовый зверь мог одним ударом когтистой лапы снести ему голову и следом заняться моей. Или мог впиться прямо в лицо мощными челюстями, ломая кости, лишая жертву возможности любого сопротивления. Полярные мануки так охотятся. Из-за мешка с фруктами в руке, Джар бы не успел стремительно вытащить нож и, вероятнее всего, погиб сразу. Хотя шанс выжить, но остаться инвалидом, тоже был. Десантники жарко обсуждали варианты развития боя в тех условиях.

Я послушно залезла к обнаженному по пояс Джару на колени, обняла за шею и прижалась всем телом. От него исходило живительное тепло и я пыталась согреться. А где-то на задворках сознания возникла странная мысль: почему же горячая вода меня не согрела?

— Сейчас успокоюсь и все... и все будет хорошо, — монотонно шептала я, уговаривая не то себя, не то мужчину, осторожно качавшего меня в объятиях, как ребенка.

Но, вопреки его стараниям, меня трясло еще сильнее. В конце концов, слезы прорвали плотину, которую я пыталась возвести.

Джар, как заведенный, гладил меня по голове и твердил:

— Тихо, тихо, единственная моя...

Даже в моем состоянии не трудно было догадаться, что опекун впервые попал в подобную ситуацию и не знал, чем утешить женщину. Впрочем, я и сама не знала, что бы хотела услышать, если чувствовала себя несчастным маленьким ребенком, даже голая грудь Джара, к которой я прижималась, не смущала и привлекала исключительно как источник тепла.

— Почему у нее штаны сзади мокрые?

— Адамир, ты даже в этот момент только на женскую задницу смотреть можешь? — буркнул Дейти.

— Знаешь, я бы тоже штаны обмочил, если бы меня чуть не сожрали, — возмутился Илэр. — А она женщина...

— Что вы несете, она на мокрых штанах Джара сидит, — упрекнул их кто-то еще.

— Джару повезло — сразу полное доверие женщины заслужил, — позавидовал Арш.

— Тебе и в старости даже крупинки подобного не обломится, — ядовито процедил Илэр.

— Я уже извинился, и не раз, за свою глупость, — взвился Арш. — И доказал, что команда может мне доверять не меньше, чем иномирянка своему ранту.

— Только нам потребовалось много времени, при этом мы не раз спасали друг другу жизнь, а она — сразу. Чужаку!

— Что у нее с волосами? — неожиданно хрипло и громко перебил обсуждавших нас Рето.

— А что с ее волосами? — переспросил Адамир.

— Они темные и влажные, и...

— ...сильно пахнут свежей кровью, — глухо произнес Джар. — Проверьте ее, быстро!

— Я не могу согреться, — разревелась я, сотрясаясь всем телом.

Опекун одной рукой осторожно прижал меня за плечи к себе, а второй аккуратно убрал волосы в сторону. Прозвучал единодушный потрясенный выдох, посыпались ругательства.

— Почему ты не сказала, что тварь тебя достала? — испугался Джар.

— Достала? Сильно поцарапала? — Я попыталась обернуться, но его рука на моих плечах не дала. — У меня было ощущение, будто кипятком плеснули между лопатками, но потом забыла...

— Рето?! — строго обратился Джар к медику, оборвав мой растерянный лепет.

Тот ответил загадочной фразой на ранте:

— Ну, будем надеяться...

Следом затрещала футболка, застежка бюстгальтера, затем ткань влажными концами обвисла вдоль моего тела. Я испуганно прохрипела:

— Это моя кровь?

И сразу зашипела от боли — спину полили водой.

— Тише, тише смелая моя, сейчас все пройдет, все пройдет... — зашептал над ухом Джар.

Кого он пытался уговорить, себя или меня? Но не судьба... стало еще хуже, и, видимо к этому никто не был готов. Рето наклонился над моей спиной с чем-то в руках, раздалось шипение, какое было, когда аэрозолем обрабатывали раны Вьяту, — а дальше я заорала от дикой боли, пронзившей мою спину от лопаток до талии.

Джар удерживал меня обеими руками, мужчины глухо ругались на медика. Тот громко о чем-то говорил на ранте, не забывая мучить меня. Дальше короткий укол в обнаженное плечо — и я обмякла. Вместе с болью отшибло все ощущения, хоть и крайне неприятные. Я находилась в сидячем положении только благодаря заботам Джара, мрачно спросившего у Рето:

— Думаешь, этого хватит? Еще и тварь когтями могла любую дрянь занести.

— Хватит. Вьяту помог их прибор. Вероятно, и землянка воспримет наше лечение, — спокойно ответил Рето. — Раны мы... хм-м... лучше иначе обработаем, но потеря крови большая, посмотрим. А сейчас вколем антос, чтобы убить любую заразу в организме, — и будет как новенькая...

— Ты уверен? — сомневался Джар.

— Да... надеюсь. Только дозу уменьшу немного... вдвое, а то расчет идет на другой вес, а пациентка — худенькая малышка. Нет, лучше втрое.

— Делай скорее! — взбешенно рявкнул Джар. — Она и так на пределе.

— Не рычи, командир, сейчас еще добавим сонника, пусть отдохнет, заодно и нервы подлечит...

Плечо кольнуло вновь. Дальше я провалилась во тьму.

* * *

Судя по ощущениям, меня переехал гравипоезд, размазав тонким слоем по всему тоннелю. Под щекой чувствовался ложемент, на котором я лежала ничком. Ох и не удобно, для человека, привыкшего спать на спине. Осторожно пошевелилась, пытаясь выбраться из тяжелого, мутного сна, прислушалась к себе — и с удивлением отметила, что боль не усилились. Зато в животе забурлило так, словно там поселился кто-то чужой и очень беспокойный! И ждал моего пробуждения, чтобы бурно поприветствовать. Ох, только этого не хватало!..

Чуть-чуть приподнялась, а живот совсем взбунтовался, грозя срочно исторгнуть лишнее наружу. Я осторожно перевалилась набок и потихоньку принимала сидячее положение, опасаясь расплескать 'содержимое'. Голова перевешивала, перед глазами мерцали 'звездочки'. Кажется, уже утро наступило. Под палантином, которым меня накрыли, я оказалась обнаженной до пояса. Перекинула на грудь волосы, испачканные в спекшейся крови, и нервно оглянулась. Вьят спал на соседнем лежаке. Спиной ко мне у костра дремали Арш и Джар, остальные чем-то занимались на границе с лесом. Увидев рядом рюкзак, я облегченно выдохнула, подхватила его и, прижав к груди, ринулась в туалет.

Ринулась — это громко сказано: меня повело в сторону от головокружения и тошноты, колени предательски подгибались от невыносимой слабости. Но до своей цели, шатаясь как пьяная и с трудом удерживая равновесие, я успела добраться. Даже штаны успела содрать в последний момент...

О дальнейшем лучше не вспоминать! Конечно, если от меня после что-то еще останется. Такое впечатление, что я со свистом, шипением, бульканьем и прочим звуковым сопровождением избавилась от половины своего веса. Да еще в тот момент, когда я голая, обессиленная облокотилась о стену, глядя, как природный 'унитаз' смывает вонючие следы моего пребывания на планете, услышала голос Джара за стеной:

— Таяна? С тобой все нормально?

Я заполошно, истерично заорала:

— Да, только уходи. Слышишь, немедленно уходи отсюда. Я хочу побыть одна!

Если он увидит меня в таком виде, буквально в полном дерьме, лучше спрыгнуть со скалы сразу, чем мучиться от позора всю жизнь.

— Таяна, я хочу...

— Да уйди же ты, наконец! — совершенно по-хамски оборвала наверняка пытавшегося помочь Джара.

Живот согласно забурлил, заходил ходуном, вынуждая меня скрючиться и застонать от болезненных спазмов. К счастью, Джар больше не рвался сюда, и я 'спокойно' продолжала 'худеть'. Что я вчера такого съела? Может тот чертов 'персик' успела попробовать? Отравилась и теперь умираю? Но самое невероятное, в голове медленно прояснялось. Во всяком случае, события вчерашнего дня я почти полностью вспомнила. Почти — потому что, как оказывали мне медпомощь, запомнилось смутно.

В течение следующего часа безвылазного сидения в лабиринте ответственный опекун пробовал дозваться меня еще пару раз, в последний — я рычала. К тому моменту, когда в животе больше ничего не осталось и булькала только вода, я напоминала выжатый лимон. Совершенно обессиленно сидела, привалившись к стене плечом, плакала от жалости себе и пила воду. Потом с огромным трудом вымылась и даже волосы привела в порядок. А дальше сил хватило только нацепить майку, трусы и кое-как постиранные, сырые шорты.

Наружу я выбиралась сначала по стенке, усилием воли передвигая ноги. А затем вовсе на четвереньках. Ранты шокировано замерли на берегу при моем появлении. Но стоило Джару шагнуть ко мне, я приподняла руку, останавливая его. Он дернулся и выпрямился, сжимая кулаки, будто ему пощечину влепили. А я наконец со стоном облегчения опустилась на камни у воды. Сил никаких не осталось.

Тепло от камней проникало в каждую клеточку моего измученного тела. Я содрогалась от противной слабости, тошноты и беспросветной жалости к себе. Ощущала себя маленькой, несчастной песчинкой в мире, где все против меня и пытается уничтожить. Зачем я здесь? Для чего борюсь за свою жалкую, никчемную жизнь. Попыталась свернуться клубочком, подтянув ноги к животу, но потянувшаяся на спине кожа выстрелила резкой болью. Ох, ее же поцарапал зверь, а я забыла, мылась даже. Плевать! На все плевать! Хочу просто тихо сдохнуть. Прямо тут...

— Что происходит, Таяна? — сверху раздался голос Рето.

Открыв глаза, я увидела его ноги в тапках, с трудом убрала мокрые пряди, закрывавшие лицо, и обессиленно прошептала:

— Ничего. Видишь, я просто отдыхаю.

Медик опустился передо мной на корточки, потом сел на пятки. Молчал, молчал, неожиданно взял мою руку, потрогал и упрекнул:

— Тебе нельзя было столько в воде находиться. Ты потеряла много крови, теплообмен нарушен и...

— ...и хорошо. Может помру быстрее, — вздохнула я и закрыла глаза, эмоционально прячась от мужчины, да и голова кружилась противно и все вокруг.

— Это ваша эмоциональная привязка работает?

— Ты о чем? — от удивления я даже приоткрыла один глаз.

— Ты привязалась эмоционально к Джару, мы все заметили. А сейчас сознательно и целенаправленно рвешь с ним связь, прогоняешь. Больше не доверяешь. Поэтому тебе плохо? Ты хочешь отозвать свой вызов? Отказаться от опеки?

Придет же подобное мужикам в голову! Не знаешь, рассмеяться или разрыдаться. И все-таки я заплакала: