Странник (новый вариант)

— Дэв! — неожиданно загремел в наушниках голос Толстяка. — Заснул?! Мочи гадов!

Автоматически подчинившись приказу, я поймал в прицел несущуюся на нас машину и вдавил кнопки огня до отказа. Пулемет затрясло на амортизаторах. Дробный стук ударил по ушам. Только я уверовал в неуязвимость "сивера", продолжавшего нестись на нас, как в небо ударил огненный столб, после чего машину подбросило в воздух. Взрыв несколько оглушил меня, так что я почти не слышал грохота, с каким "Сивер" упал на бок. Только я успел подумать: — Вот и все. Победа за нами", — как неожиданно из клубов дыма вырвалось около двух дюжин гвардейцев. Сходу поймал в прицел фигурки солдат, дал по ним короткую очередь. Несколько фигурок упало, но остальные продолжали нестись вперед. Следующая длинная и хлесткая очередь перечеркнула почти половину цепочки гвардейцев. Высокоскоростные пули прошивали тела и броню насквозь. Короткий разворот стволов — и еще три солдата разметались на земле, в лужах собственной крови. Четверо, оставшиеся в живых, на какое-то мгновение замерли, потом, синхронно развернувшись, побежали обратно, пригибаясь и петляя. Атака захлебнулась. Некоторое время отрешенно смотрел на трупы людей, которых я только что убил. Ощущений никаких не было, только звенящая пустота в голове и груди.

— Толстяк! — зову товарища по связи.

— Что у тебя, Дэв? — голос у того зажатый, ломкий. Видно, тоже нелегко приходится.

— Решил...

Не успел я начать фразу, как на поле боя появились новые цели. Обозначенные четырьмя красными точками на визоре, они быстро приближались. Ни хрена себе! Боевые роботы! Плавно очерченные овальные корпуса темно — серого цвета, слегка покачиваясь в такт движению, неслись на нас, время от времени, меняя направление. До этого момента подобные боевые машины я видел только на плакатах и схемах, и никогда вживую. Я знал, что подобный тип робота, предназначен для уничтожения живой силы, и не мог причинить капониру большого вреда, но все равно растерялся, глядя на стремительно несущихся металлических монстров, не знающих страха и не умеющих отступать. Правда, растерянность длилась недолго. Миг — и "Вулкан" расцвел огненными вспышками у дульных срезов. Именно в этот момент один из снарядов Толстяка нашел, наконец, свою цель. Вторая боевая машина, огибая останки своего собрата, продолжала нестись прямо на нас. Бью почти в упор, а пули только щелкают по броне, не причиняя вреда, и тут замечаю сигнал ошибки, выданный тактическим блоком: "Переключить на бронебойные!". Отдаю приказ, и следующая порция свинца сбивает робота с темпа, заставляя покачнуться, а затем притормозить. Новая хлесткая очередь подрубает ему ноги. Машина с грохотом падает на спину. Меня охватывает азарт, к которому примешивается радость победы. Это за Дака, гады! Только сейчас я обратил внимание на плотный, густой гул, видимо, звучащий уже некоторое время. В следующую секунду он замолк. Мне не нужно было увеличивать изображение, чтобы понять, что это такое. В голове сами собой всплыли тактико-технические данные: "Тяжелая установка "Гоблин". Вооружение: шесть тактических ракет, оснащенных новейшими системами наведения. Для ближнего ведения боя — напалмовая установка". В следующую секунду визор засек две яркие вспышки, осветившие приземистый корпус "Гоблина", и капонир содрогнулся. Невидимая рука, схватив меня вместе с креслом, с силой, швырнула на стену, и только потом пришел оглушающий грохот, смявший мое сознание, как кулак сминает листок бумаги.

Очнулся я от резкой боли в боку. Попытка подняться удалась только со второго раза и только потому, что затуманенное сознание слабо реагировало на пылающий огнем бок. С минуту стоял, покачиваясь, выжидая, пока перед глазами не перестанет плыть. Когда зрение восстановилась, увидел раздавленный куском рухнувшей плиты терминал. Из разрушенных стен свисали разноцветные лохмотья кабелей. С усилием сфокусировал взгляд на амбразуре. Она была перекошена, а один из листов заслонки скручен так, словно сделан не из специального сплава, а из фольги. Я шел медленно, держась по пути за все то, что можно ухватиться руками, пока таким образом не добрел до пулеметной установки. Не отдавая ни малейшего отчета, что делаю, взялся за ручки прямого привода управления "Вулканом". Повел стволами. Посмотрел вдоль них. Взгляд зафиксировал развороченные, тяжелые корпуса "сиверов", тела гвардейцев, лежащие вперемежку с исковерканными обломками роботов. После чего я замер, словно кукла, у которой кончился завод. Стоял до момента, пока неподвижная картинка не ожила. В ворота периметра начала осторожно втягиваться цепочка из шести машин. Впереди шли мощные грузовики, за ними штаб — транспортер, а в самом конце колонны — три легковые машины. Как только глаза, словно датчики слежения, засекли движение, руки автоматически вывели стволы на цель. Только первый грузовик совпал с прицелом, как пальцы вдавили кнопки пуска. Тяжелый пулемет затрясся вместе со мной. Боль вспыхнула с новой силой, заставляя кривиться от боли и шипеть проклятия, но бросить стрелять я почему-то не мог. Первый транспорт, перечеркнутый длинной пулеметной очередью, почти сразу осел на землю, водитель второго грузовика попытался развернуться, но штаб — транспортер, идущий следом, не дал ей этого сделать, попытавшись начать свой разворот. Переведя стволы левее, ударил по штаб — машине, но, не успев сделать и пары очередей, как из грузовиков посыпались солдаты. Перевел огонь на них. Оставив на плитах взлетного поля с десяток трупов, гвардейцы резво попрятались, кто куда. В этот момент легковая машина, шедшая последней в колонне, сделала попытку дать задний ход.

"Враг должен быть уничтожен! — этот категоричный приказ неожиданно выплыл откуда-то из подсознания. Руки сами перевели стволы на другую позицию, а глаза наметили новую цель.

"Огонь! — большие пальцы рук вжались в пуск — кнопки.

Вдали — грохот взрыва и рвущееся в небо пламя. В ту же секунду гвардейцы поднялись в новую атаку, но не успели они преодолеть и двадцати метров, как я выкосил больше половины атакующей линии, и атака захлебнулась, не успев начаться. Я продолжал стрелять им в спину, даже когда солдаты побежали. Только когда последний гвардеец рухнул на плиты взлетного поля, картинка для меня снова замерла, только языки пламени продолжали плясать на искореженных остатках легковой машины. Некоторое время я смотрел на них, пока они не стали расплываться и пухнуть, постепенно превращаясь в цветную, бесформенную круговерть. Закрыл глаза, думая остановить кружение, но мельтешение не только не улеглось, но и потянуло меня к земле. Судорожно хватаясь за станину "Вулкана" я медленно сполз на пол. Не успел я его коснуться, как сознание потухло, словно лампочка, после щелчка переключателя.

ГЛАВА 12

Очнулся я уже в большой светлой комнате. Белые стены. Рядом тихо жужжит какой-то аппарат, трубки от которого тянутся ко мне, скрываясь под белой простыней, которой я накрыт до половины груди. Взгляд слепо прошелся по комнате, зафиксировав картинку, но сознание все еще продолжало спать, не проявляя, ни к чему, ни малейшего интереса.

— Очнулся, милый? Или как?

Вопроса я не понял, но интерес проявил, скосив глаза на звук. У кровати, стояла девушка, в белом халате и в такой же белой шапочке, кокетливо сдвинутой набок. Секунду смотрел на нее, потом прошелся глазами по палате, после чего снова остановил взгляд на девушке.

"Сестра. Госпиталь, — дал заключение мозг и только потом спохватился. — Что со мной?".

Тем временем, низко склонившись надо мной, сестра трогала мой лоб прохладными пальцами.

— Вроде нормальный. Как ты себя чувствуешь? Пятый день уже идет, как ты у нас. Три дня в регенерационной камере и вторые сутки, здесь, в палате.

Большие, влажные серые глаза и высокая грудь, нависшая надо мной, заставили меня отвлечься, поэтому я не сразу ухватил суть вопроса, а когда, наконец, собрался ответить, то неожиданно ощутил сухость в горле.

— Пить, — прохрипел я.

Скользнув за ширму, которую я до сих пор не удосужился заметить, она появилась обратно с кувшинчиком и стаканом. Напившись, уронил голову на подушку. Все мои силы ушли только на это простое движение.

— Теперь хорошо?

— Да. Что со мной?

— Много чего. Но все уже позади, солдат, — но, наткнувшись на мой настойчивый взгляд, стала перечислять. — Голова. Рука. Ребра. Бедро. Внутренним органам также досталось, а плюс к этому, контузия и сильная потеря крови.

Медсестра, закончив перечисление моих недугов, замерла в ожидании моей реакции. Не зная, что сказать, я решил перевести разговор на другую тему: — Где я?

— Военный госпиталь. Шестое управление.

"Шестое? Это вроде для высшего командного состава? Почему я здесь?".

Видно удивление явно отразилось на моем лице, следствием чего стал звонкий смех сестры.

— Просто ты еще ничего не знаешь. Ты сейчас выше любого генерала.

При этих словах она сделала таинственное лицо. Ей явно хотелось, чтобы я попросил ее рассказать, что я и собирался сделать, как вдруг ее лицо стало терять резкость, расплываться.

В следующий раз, я пришел в себя не плавно, а резко, скачком, словно кто-то меня вытолкнул из небытия. Только открыл глаза, как взгляд сразу наткнулся на сидящего рядом с кроватью незнакомого капитана в парадной форме. За его спиной стоял врач и уже знакомая мне медсестра. Рядом со столиком с аппаратурой, стоял еще один врач, в белом халате. Увидев, что я пришел в себя, он тут же присоединился к медикам, стоявшим за спиной офицера. Капитан встал. Одернул мундир. Ничего, не понимая, я только переводил взгляд с одного лица на другое до тех пор, пока капитан не начал говорить: — Рядовой Дэвид Сакс?

— Так точно, сэр, — хриплым, неустановившимся от долгого сна, голосом, отрапортовал я. Даже в этом положении я попытался вытянуть руки по швам, принять строевую стойку.

— Штаб — капитан Фрэнк Касики. Являюсь офицером особых поручений при командующем округом, — тут он помолчал, дав тем самым время на освоение информации, и только потом продолжил. — За проявленное мужество и героизм при выполнении боевого задания вы награждаетесь солдатским крестом славы первой степени и медалью "За отвагу". Вам также присваивается звание сержанта. От лица командования, а также от себя лично, приношу вам наши самые искренние поздравления. Ты настоящий герой, сержант! Твое имя, Дэвид Сакс, будет занесено в книгу воинской славы твоей части!

Наступила короткая пауза, пока я не сообразил, что надо ответить: — Служу отчизне! Сэр!

— Так держать, герой! Отдыхай и набирайся сил, сержант! По выздоровлении тебя ожидает торжественный прием и вручение наград.

— Так точно, сэр! Спасибо, сэр!

— Надеюсь, мы еще увидимся, парень. Теперь мне надо идти.

Все еще сохраняя торжественное выражение на лице, капитан, четко развернувшись, вышел из палаты, в сопровождении семенящих за ним врачей. Я проводил его взглядом, полным недоумения. Потом перевел взгляд на, оставшуюся в палате, сестру. Та подошла к кровати. Она явно была под впечатлением только что произошедшего, впрочем, наверно, как и я.

— Сестра, я хотел спросить...

— У меня есть имя. Ванесса. Не люблю, когда меня называют сестрой. Хорошо, Дэвид?

Говоря это, она присела на краешек моей кровати, наклонившись ко мне. Сейчас мне хорошо был видна большая часть груди. Все остальное чисто номинально скрывалось за отворотами халата. Стоило расстегнуть верхнюю пуговичку и.... У меня даже во рту пересохло от таких мыслей. Эротический импульс был настолько сильным, что у меня даже наметилось непроизвольное шевеление ниже пояса. Ванесса, поняв мое состояние, томно улыбнулась. Рука начавшая подниматься, бессильно упала. Неожиданно накатила слабость. Сестра испуганно вскочила.

— Все нормально, — прошептал я.

Но ее успокоили не мои слова, а брошенный взгляд на диагностическую аппаратуру. Видно, у меня действительно было все в норме. Но попыток присесть она больше не делала, оставшись стоять. Соблазнительные мысли исчезли, но я знал, что это только на время. Знала и она, лукаво поглядывая на меня. Я усмехнулся — в ответ она звонко расхохоталась. Мы прекрасно поняли друг друга. Когда она насмеялась всласть, я попросил рассказать ее все, что она знала. Усевшись в кресло, оставшееся от капитана, и целомудренно придерживая расползающиеся полы короткого халатика, она начала свой рассказ. Звучал он насколько эмоционально и сбивчиво, что приходилось переспрашивать и уточнять отдельные моменты по два — три раза.

Толстяк оказался прав в своем предположении. Мы стали на пути высокопоставленных мятежников, которые собирались удрать с планеты. На орбите их уже ждал звездолет с Земли. Кроме резидента шпионской сети, в группе оказалось два предателя в генеральских званиях со свитой и несколько высокопоставленных чиновников. А среди них вице-президент одной из корпораций. Правда, медсестра тут же поправилась, сказав, что это из области слухов. Все они, охраняемые большим количеством солдат (опять из области слухов, там от силы два взвода было) пытались уйти от возмездия, а мы все из себя такие геройские, стали у них на пути. Далее она расписала, причем в деталях, как я сражался, весь израненный, но при этом очень храбрый и мужественный. Если верить ей на слово, то не надо было ставить взвод солдат на охрану космопорта, вполне хватило бы меня одного, этакого непобедимого героя. Истекая кровью, я сдерживал натиск врага, пока подоспели части нашей славной армии, только после этого я разрешил себе потерять сознание от ран. Мило и наивно. Наподобие рождественской сказки.

"Сестричка, где ж ты такой чепухи наслушалась?! — пока я пытался сам себе ответить на этот вопрос, Ванесса, возбужденная, с порозовевшим личиком и сияющими глазами, встала и подошла к моей кровати. В такт учащенному дыханию ее высокая грудь ритмично поднималась, заставив эротические мысли вернуться на свои исходные позиции. Теперь мне уже пришлось искусственно изобразить слабость, чтобы иметь повод закрыть глаза, и тем самым погасить разгул мыслей.

Еще через день, в моей палате стали включать "голо" — утром и вечером. По полчаса — исключительно выпуски новостей. Из них я сумел почерпнуть кое-какую интересную для себя информацию. Например, я узнал, что для бегства были подготовлены оба стоявших в порту челнока — транспорта, также услышал официально объявленный перечень высокопоставленных мятежников, состоящий из шести фамилий. Пятеро из него были военными, а гражданский — представитель правительства в нашем штате. Подобные ему чиновники являются промежуточным звеном между правительством и местными властями. Осуществляют общий контроль, следят за перегибами в политике и экономике, и в случае явных нарушений докладывают наверх для принятия соответствующих мер.

"Гм, а Ванесса сказала, что их было больше. Два генерала, а тут один. Впрочем, с ней все ясно. Что услышала, то и сказала. С грузовиками тоже ясно. Не с пустыми руками предатели убегать собрались. Вчера передали, что во время мятежа два банка распотрошили. Наверняка, они. В штабной машине ехал генерал со своими полковниками. Тут тоже все понятно. А кто тогда ехал в трех легковых машинах? Ближайшие родственники представителя правительства? Смешно. Понятно, что список сократили и откорректировали, и только потом отдали журналистам. Да и какое мне, в конце концов, дело до этого всего?! Плюнь и забудь!".