Фронтир Индикона. Начало

— То есть, вертикальной осью служит древо задач, а длина полоски показывает её длительность? — уточнил Иван.

— В точку. Смотрите, вот тут ещё отображены общие и индивидуальные задачи, проценты завершения, указатели последовательности и зависимости работ, метки ключевых моментов и текущего времени, а также исполнители каждого этапа.

— Действительно удобно, — вставил слово Павел, выхватив у Ивана из рук табличку с диаграммой.

— Герр Ярослав, но каким образом вы рассчитали время работ? Мы даже не решили какой именно конструкции мельницу мы будем делать.

— Это детали, Мартин. По ходу работ, подкорректируем. Всё же это не жёсткий и обязательный к выполнению план, а инструмент оптимизации трудозатрат. Посмотришь и сразу понимаешь, что и где нужно, что упускаем, где надо поднажать. Вот если бы на хорошей бумаге, да в цвете... Но, за неимением гербовой, пишем на простой. На второй табличке, — продолжил я, — как вы видите, диаграммы связей, или как их по-другому называют — интеллект-карты.

— Да, припоминаю, вы обещались рассказать мне про них. Довольно интересные схемы. Признаться, даже в Европе я ни у кого, не встречал подобной записи.

— Всё новое, Мартин, как у нас говорят, хорошо забытое старое! Нечто подобное изобрёл древнегреческий философ Порфирий из Тироса, в третьем веке до нашей эры, но дальше дело не пошло и повторно подобный тип отображения информации начал развиваться лишь в шестидесятых годах двадцатого века. Тут, — я показал ему на запись, — диаграмма связей реализуется в виде древа ссылок, на которой отображены слова, идеи, задачи, связанные ветвями, отходящими от центрального понятия, а рисунки и пиктограммы служат для наглядности. Смотрите здесь у нас центральная задача в рамке, в виде пиктограммы мельницы, от неё идут ветви — материалы, чертежи, инструменты, которые в свою очередь образуют новые связи.

— Ага понятно, вот эти две задачи от понятия верёвки, видимо, станки — просак и свивальный. Удивительно, что у нас не дошли до такой простой вещи, наглядно и воспринимается быстрей чем текст.

— На то и расчёт, Мартин. Визуальную информацию мозг намного лучше усваивает чем речь или текст.

— А вот мне кажется, что метод пересечения окружностей, соответствующих определенным критериям, более полезен! Ваше использование диаграмм для возможных схем синтеза химических соединений довольно оригинально.

— Знакомы с диаграммой Венна? — спросил я Ивана.

— Приходилось иметь дело. Не считайте меня таким уже тёмным, нас всё же на курсы по повышению квалификации периодически гоняли и знакомили с передовым зарубежным опытом. Тут, — Иван ткнул в центр таблички, — каждый круг показывает группы, элементы и отношения между ними, а область, где они пересекаются, означает, что элементы из этих групп входят в оба множества и рождает различные варианты.

— Ну что же, тогда заканчиваю. Задач у нас много, а рабочих рук и времени катастрофически мало. Для упорядочения задач и оценки их продолжительности действий нам потребуется резервирование времени, проценты определим по ходу работ, принятие решений по приоритетам и контроль исполненных задач, а также учёт рабочего времени или хронометраж. Кстати, вот эта табличка, разделенная на четыре квадрата не что иное как матрица Эйзенхауэра, которая служит для определения приоритетов дел дня. Задачи вписываются в блоки, образованные при пересечении осей "Важно-Неважно" по горизонтали и "Срочно-Несрочно" по вертикали.

— Хм, с этим всё ясно, но по мне лишнее. Навыдумывали всякой ерунды, но чёрт с ней, пусть будет! — вставил своё слово Павел Петрович.

— Я рад, что вам нравиться, тогда, может быть, приступим к конкретике?

Вопросов было много и по графикам, и по самой работе, и по необычным методам планирования и контроля времени, что я решил использовать. Пару часов у нас ушло на разбивку и согласование этапов работ, выставление приоритетов и утончение графиков, и только после обеда мы приступили к первому этапу работ, а именно обеспечению продовольственной безопасности и сбору плодов баобаба по всей рощи. Мало ли что. Стая павианов на огонек заглянет и все никаких запасов не будет!

Набралось три полных короба. Плоды дробили, отделяли семена и мякоть для просушки. Сходили за тамариндом и солеросом, плюс ещё два короба. Последний частично решили сушить, а частично засолить в яме.

Нганго снова, чего-то хомячит. Размером меньше меня, а жрет скотина, словно рота солдат, всё ему мало! С трудом отобрал мелкий плод. Выяснилось, что наш друг обнаружил хурму мушмуловидную. Высокое дерево было сплошь усеяно мелкими, похожими на сливы плодами ярко-чёрного цвета с пурпурным оттенком. По вкусу сладковата, немного вяжет, но есть можно. И как я только её просмотрел?! Неплохой довесок к рациону. Иван пообещал сварить компот с мёдом, говорит знает неплохой рецепт.

На Джона у меня были отдельные планы. Он, по мере своих возможностей должен был накручивать на готовые катушки нити из волокон баобаба, свивая их. Баобаб -это вам не лён, прялкой не спрядёшь, фактура волокон совсем другая. Но прежде он должен был нарезать полосок. Толстые треугольные стебли я очистил от зелёной кожуры ещё в походе, незачем мне лишний груз тащить. Белую сердцевину стебля необходимо аккуратно нарезать на тонкие полоски. Вот только удерживать одинаковую толщину полосок оказалось не так легко. Ножи не очень, да и навык для этого, видимо, требуется. Упростили задачу: изготовили нечто вроде шинковки в виде рамки, в которую вставлен ряд тонких отщипов, набранных из отбросов, оставшихся после ретуширования. Стебель продавливался сверху через решётку, разделяясь на два десятка ровных по толщине полосок. Полоски отбивались и прокатывались скалкой, после чего замачивались. Клеить из них лист можно только после шестидневной выдержки, когда из тканей выделиться склеивающие вещества и крахмал.

Однако, главной задачей, поставленной Джону, было налаживание контактов с аборигенами и составление русско-кевенгийского словаря и разговорника. Он, конечно, протестовал поначалу, но после того, как я предложил ему потаскать корзины с глиной сразу сдался.

— Ты же, Джон, ещё и шифровальщик, с языками хорошо знаком, тебе и карты в руки. Пойми, от того, как мы наладим взаимоотношения с местными, зависит наша судьба! У тебя, можно сказать, самая важная часть миссии...

Уболтал. Ну вот почему мне приходиться со всеми возиться, словно с детьми? Упрашивать, уговаривать, припугивать. Квеле обращался ко мне исключительно 'Ниро рохо мсут Ярунго', что значит, вроде как, 'белый дух из леса'. Другие получили обычные имена Марунго, Джиро, Никонго и лишь Павел удостоился имени Ганджуго, что означало — дух топора. Так что Джону работа предстояла не на пустом месте. За дни путешествия я уже начал составлять и словарь, и разговорник и даже в общих чертах объяснил откуда мы тут появились:

— Мими хапа куза дживе, шимве... Торговец с большого озера, — активно дополняя слова жестами, я показывал рукой на восток. — Бахари, бахари, — имея ввиду Индийский океан. — Напали бхунгу, — это как раз те татуированные ребята, что похитили колдуна и компанию, — отобрали товар.

Квеле на все объяснения кивал, но насколько понимал, неизвестно. Когда старик спускался к нам, мы приветствовали его 'Мхва меве, Квеле', что по-нашему, вроде как, 'Доброго дня, Квеле!' На что он степенно кивал и садился на корточки. Он с интересом наблюдал за непонятными станками, но больше его занимали глиняные таблички с рисунками и письменами. Он мог их рассматривать часами, что-то бурча себе под нос.

Дальше начались трудовые будни. Траншею мы всё-таки выкопали, ударно поработав восемнадцать часов. Параллельно делали недостающий инструмент. Две лопаты из пальмы дум оковали медной полоской и сделали бур1 Конечно, не винтовой и не железный, а деревянный с торчащими словно ёрш шипами и трёхлопастным шнековым долотом, окованным медью на конце.

А вот дальше планы посыпались. Кубометр глины — это, примерно, пятьсот штук кирпичей или чуть больше двух с половиной тонн. Она же тяжёлая, огнеупорная, что с одной стороны хорошо, а с другой не очень. Их нужно, если с запасом, тысяч пять. На обжиг тысячи штук в напольной печи уходит где-то два с половиной кубометра дров, в траншейной чуть больше. Единственное, доступное и годное для дров дерево — акация. Для дров можно сырые стволы использовать, а вот для выжигания угля нужны только сухие. Ближайшие доступные сухостои — в юго-западной части рощи, а это около километра. Тащить довольно тяжело. Даже в сухом дереве веса восемьсот кило в кубе, а выход угля, в лучшем случае, килограмм двести. Десять кубов угля — это семь-восемь тонн на своём горбу перетаскать придётся!

* * *

Пять дней целиком были отданы сбору и заготовке древесины, и заготовке чурбачков. Первые два дня таскали издалека сушняк к траншее, где Мартин собственноручно складывал кучу для обжига. Как оказалось, он не раз помогал соседскому кузнецу в выжигании угля2 и в отличии от нас, имел хоть какое-то представление о процессе её сборки.

Помимо дров, притащили четыре волокуши листьев драцены для циновок и лопастей ветряка и перлит. Давно дожидающуюся своего часа срубленную пальму дум, две корзины лозы и больший стог слоновьей травы. За обычной древесиной далеко не ходили, а тотально вырубали всё вокруг новой стройплощадки, на месте будущего ветряка. Работа не из лёгких. Пришлось перетачивать топоры туземцев и насаживать их на более длинные рукояти. Самое сложное оказалось не рубить деревья, а раскалывать их и разрубать на одинаковые по длине поленья. Если с первым прекрасно справлялся бревнокол, то со вторым пришлось попотеть. Сбили раму, на которую установили рычаг, на конец насадили плоское и зазубренное лезвие, перекованное из топора туземцев. Маятник с одной стороны натягивался вручную, а с другой был привязан к молодому деревцу, выступавшему в качестве пружины. Большая маятниковая пила здорово экономила время позволяя за несколько проходов перетереть, буквально разорвать прочные волокна расколотых на половинки и четверти брёвен.

Пока Мартин занимался с углём, мы продолжили заготовку дров, раскладывая готовые поленья тонким слоем под палящим солнцем. Думаю, за пару недель они достаточно подсохнут. Дождя нам гидрометцентр не обещал. Вода из дерева по факту закончилась после засолки солероса и приготовления раствора пикеля3 для замачивания кож, и Иван Сергеевич, назначенный главным по получению воды, вырубал из баобаба большие куски влажной, сочащейся водой сердцевины и укладывал в дистиллятор, следил за огнём, подкидывая время от времени очередную порцию дров и менял воду в холодильнике. Из-за несовершенства конструкции на получение литра воды расходовалось до килограмма дров, а из воды, полученной с таким трудом, до сорока процентов безвозвратно испарялось, обеспечивая работу холодильника. Тем не менее аппарат работал и стабильно выдавал за день по двести литров жидкости.

Ровные и сухие стволы и жерди сразу откладывались в качестве стройматериала для станков и привода, и уже на шестой день мы приступили к постройке забора и навесов4 .После того как закончилась вода, смысла в разделении площадок не было и мы, посовещавшись, решили заодно перенести в это место всё наше хозяйство, нажитое непосильным трудом. Сконцентрировать, так сказать, средства производства поближе к ветряку и печам. Начертили подробный план площадки и расположения станков, и, исходя из этого, ставили навесы. Ставили в виде буквы 'П' с расчётом иметь возможность нарастить навес и оставить по центру площадки место для приводного вала.

Сутки работы, зато комфорт. В тени, я вам доложу, работать намного лучше. Одну сторону оснастили стеной и приспособили для отдыха. Там же сложили небольшую печь для готовки еды. Теперь, в случае необходимости можно и обед приготовить и заночевать. Предполье зачистили полностью, всю растительность за забором свели метров на сто и выжгли. Не думаю, что кто-то из животных к нам сунется, а от человека и дом на дереве не спасёт.

Навесы, правда, уже заканчивали без меня, потому что к этому времени из траншеи вытащили уголь, и я решил использовать её как траншейную печь. Уложив туда свои изделия, начал подготовку к утильному обжигу, после которого далеко не все горшки можно использовать по назначению, поэтому придется провести большую работу по подбору шихты для глазурей и пироскопов5 , а после этого провести второй обжиг — обливной. Вот тогда дело ускориться, а то столько посуды и деталей без дела стоят! Даже суп толком не сварить. Обжиг дело, конечно, ответственное, но в отличии от угля постоянного присмотра не требует, так что параллельно занялся ковкой инструмента. Горн с мехами перенесли, точнее переложили заново, немного улучшив и сделав тягу побольше, а из уже обожженных кирпичей я сложил небольшую печь для закалки, науглероживания и экспериментов с глазурью и пироскопами. Надо признать, что трофейного железа на этот раз досталось куда как больше! С самих туземцев три топора, несколько наконечников от копий и ножей, но самое интересное то, что они награбили у кевенгов. Полный тубус обломков серпов, мотыг и тяжёленькая связка местных денег, то ли гвоздей, то ли тонких стрел. Не с пустыми руками ребята шли. Килограмм десять наберётся, плюс три отруба той же меди. И где они её берут-то? Дайте две! Но нам столько инструмента требуется, что даже этого количества не хватит, так что даже оставлять себе оружие — непозволительная роскошь. Ничего, каменным обойдемся. Единственное копье отстоял себе Нганго, который как клещ вцепился в него и не в какую не хотел отдавать. Может его? Да фиг с ним пусть таскает. Он же кстати и был на мехах. Как ребенок радовался мерному шуму мехов и воздуху, что толчками попадал в горн мерно подкрашивая угли кровавыми всполохами. Мартин мне такой список накатал, мама не горюй. Одних лезвий рубанков восемнадцать типов6 . Добавьте к этому стамески, долота, рашпиль, лезвия столярных и разметочных ножей, стрелки компаса, буравчики, свёрла и несколько размеров и небольшая обушковая пила которую в отличи от ножовки можно сделать практически из лезвия ножа плюс ещё кое какие мелочи вроде стержня для багдадской батарейки7 и проволоки для заготовки биметаллического термометра8 для

* * *

Три дня как папа Карло пахал у горна. Дневал и ночевал. Многие поковки имели сложные поверхности, выемки, и чтобы их изготовить волей-неволей пришлось делать фасонные молотки и гладилки из базальта и дополнительное зубило с пробойником уже из железа. Откованные элементы прямо с колёс шли в дело. Мартин и Павел приделывали рукояти, комплектовали рубанки и мастерили остальные необходимые для столярного дела рейсмусы, циркули, угольники и линейки. А когда железных лезвий не хватало, в дело шли отщипы кварца, старые заготовки из сланца — не выбрасывали ничего. Ребята не только инструмент успели сделать, но и нашли время на нехитрые детали для гончарного круга9, станка для свивания верёвок с катушек10 и крутильного стана11. Без них никак, по верёвкам у нас откровенный провал.