Мажор - прода 30/09

— Ок! — финансы пока что позволяли не экономить, — Аванс?

— Четыре, это на взятки! — извиняющимся голосом произнес он, — Материалы не вынесут, но общую картину соберут. Только подождать придется — такие дела в спешке не делаются.

— Лишь бы не годы!

— Нет, не годы. Но, думаю, пара месяцев точно потребуется.

С любопытством посмотрел на человека, имеющего подвязки в самой страшной службе империи и не боящегося в этом признаваться. Стучит?.. Сердце ёкнуло: тогда мой интерес точно где-нибудь всплывет. С другой стороны, других вариантов все равно нет, а все незаконные действия ложатся на самого Умника... И наемники его не нахваливали бы так... Так и ни придя к устойчивому мнению, отсчитал аванс: это мой отец, и я имею полное право знать о ходе следствия. Но еще одну задачу приберег для конкурента своего собеседника — просто, чтобы не складывать все яйца в одну корзину.

— К новому году.

— Клиент платит — я работаю.

Умник не все рассказал при встрече, вдумчиво копаться в папке пришлось еще целую ночь. А потом, похерив все планы, я банально заболел: то ли догнала запоздавшая акклиматизация, то ли подвел сырой обманчивый климат Петербурга, но я абсолютно неожиданно свалился с сильнейшей ангиной. Сам не ожидал, что как маг с "вуалью" могу с чем-то слечь, но, как оказалось, некротическая ангина входила в черный список и пробивала мажеский иммунитет, как и еще пара десятков совершенно непроизносимых названий из перечня, с которыми ознакомился несколько позже.

Интерлюдия.

— Ну что, как успехи? Наш парень?

— Он, конечно. Молодой, руновед, Кабан, какие сомненья? — лысый старик тяжело опустился в кресло и с видимым удовольствием продемонстрировал легко работающие пальцы правой руки.

— Не скажи! С месяц назад уже был один ложный сигнал. Ты не в курсе истории, а мы тогда Солнцева дернули и в итоге очень некрасивый вид имели. Мне потом провели небольшое исследование — так знаешь, сколько наемников ходит с кличкой Кабан? Почти два десятка! В списке часто употребляемых прозвищ где-то на сороковом месте, а если добавить все синонимы, вроде: "Вепрь", "Свинтус", "Боров" и "Хряк", то и на двадцатое претендовать может. Из них трое более-менее подходящего возраста, а четверо худо-бедно разбираются в рунах. Правда, справедливости ради, юнцы с руноведами не пересекаются, кроме нашего героя, разумеется.

— И что же во главе списка? Я так, потешить любопытство?

— Не поверишь — "Малыш"! Абсолютный рекорд, сто сорок три человека! На втором — представители кошачьих, одних "Котов" восемьдесят два! Остальная фауна занимает где-то пятьдесят процентов общей численности, никакой фантазии у людей!

— Действительно, — хмыкнул старик, — Но этот поросеночек точно тот самый! Худо-бедно — это не про него, а ты знаешь, мне есть, с чем сравнивать. Веллер сразу отказался, хваленый Серковский трое суток только изучал, прежде чем цену назвать, а потом еще две недели колупался, и результат ты видел. Про остальных даже упоминать не буду, сам помнишь, как я мыкался. А этот... Я, конечно, понимаю, что каких только самородков ни рождает земля русская, но тут за каждым движением чувствуется многолетняя практика и школа. И цену себе знает, у самоучек это только с годами приходит.

— А внешне?

— Тогда Романова-старшего я видел ровно двадцать минут и не скажу, что сходство налицо, как раз наоборот — совершенно разные типажи, пока за инструмент не возьмется. Тогда да, одна порода! А с данным мне описанием полностью совпадает: эдакий персидский царевич, — и не совсем логично закончил, — А может не будем пацана отдавать? Самим такой пригодится?

— Анатолий Иванович, не начинай! Мальчишка может быть хорош, даже не может быть — просто хорош! — исправился хозяин под насмешливым взглядом гостя, — Даже если не переплюнет папашу...

Генерал встал, прошелся по затемненному кабинету, проводя по стенам неприметной коробочкой. Удовлетворившись осмотром, сел обратно на место и произнес:

— Год! У нас год, не больше! До очередного юбилея собственного правления император точно доживет, не сам, так врачи вытянут. Дальше счет пойдет на месяцы, если не на недели. Не уберем наследника, так и придется приносить ему присягу. Я знаю, что ты под это ничтожество и извращенца не пойдешь! — отмахнулся он пытавшегося что-то вставить старика, — Ты, я, мы можем отказаться! Выслуга позволяет, уйдем на пенсию, начнем разводить кур... что остальным делать? Уйти разом в отставку и надеяться, что акт саботажа останется незамеченным? А личная присяга не шутки, даже ты, неодаренный, с трудом помыслить можешь, чтобы против любого из семьи поднять руку, а остальных сразу выворачивать и гнуть начинает.

— А сам?

— А я нашел лазейку. В первом абзаце есть слова: "вести к славе и процветанию". А вся муть про "обеспечивать безопасность" и "всецело способствовать" — она во втором. Понимаешь, если убедить себя, что задачи поставлены в порядке приоритета, то на этой тонкой грани можно балансировать. Будущий император с такими наклонностями в мои понятия о славе и процветании никак не вписывается. Но даже так я не способен на действия, только относительно безболезненно строить планы. Не связанный присягой Василий нам сейчас гораздо важнее, чем любой мальчишка, будь он хоть трижды гением! Наш Ужас вон как лихо с Ленкой расправился! И, как это ни цинично, но я просто счастлив, что его отец — первая жертва и на нашей стороне, ради такого я и большим поступиться готов!

— Ты думаешь, все же он? Не слишком ли смело? Там песок не участвовал, а его ничему другому не учили?..

— Он это, он! Талантливый паршивец, ни одной улики не оставил, ни одной песчинки не задействовал! Его даже до сих пор не подозревают, вернее, подозревают наравне с остальными магами, но далеко не в первой десятке. Но он, гарантирую! И знаешь, интереснее всего итог: нам в том регионе даже легче работать стало, оказывается, многие проблемы как раз эта Роксалана доморощенная доставляла. Без ее влияния и с Саудом проще договариваться стало, и с их соседями. Так что пусть Солнцевы получат своего племянника и успокоятся. А я пока удовлетворюсь тем, что щелкну по носу армейцев: разведи мы сейчас вокруг парня канитель, они точно обратят на него внимание, а так уберем с глаз долой на ближайшее время, а потом... Время покажет.

— А армейцы при чем?

— Старая история, расскажу как-нибудь в другой раз при случае, и так заболтались. Что делать дальше, знаешь: отправляй парня в "Грачи", там его встретят.

Глава 10.

"Уже давно известно, что внимание можно концентрировать максимум на семи предметах одновременно..." Ни в чем неповинный, надорванный по развороту журнал с силой полетел в стену.

Болеть скучно. А снова в чужих людях, — после разборок с Рулькой мы сошлись на компенсации в виде закрепления за мной комнаты наверху его заведения, — еще и неприятно. Ни покапризничать, ни повыступать.

В качестве мелкой мести в няньки мне бармен отрядил Малыша, но у амбала оказалось неожиданно отходчивое сердце — вымещать зло на жалком больном человеке тот не стал. Возился как с маленьким, бегал подогревать бульон, менял постель. Когда стало полегче, еще и книг целый сундук почитать притащил. Где взял, так и не признался, в сундуке вперемешку лежали учебники, детская литература и познавательные журналы, вот ими-то я и увлекся. Разбирая пожелтевшие страницы, окунался в мир путевых заметок, забавных описаний и коротких научно-популярных статей, поданных живым языком. Одна из них меня и разозлила.

Семь предметов, семь!!! Я ночами до звездочек в глазах отрабатывал скорость, думал, ее мне не хватает, чтобы уцепить в новую загогулину расползающиеся конструкты, психовал, сам себя тупицей обзывал, ждал прорыва, а, оказывается, я уперся в объективный потолок способностей человеческого мозга! Песчаные, да, собственно! — хоть какие лезвия! Грубейшее воздействие! Проще только топором зарядить! Но это шесть рун, ШЕСТЬ!!! С моим уровнем пустить за седьмую усилитель, и все!!! А только в незабудкином браслете я их около ста состыковал! Да что там лезвия? — водосборники, чья схема мне скоро будет сниться ночами! Восемьдесят она руна! Даже если выкинуть все, отвечающие за управление и комфортное использование, все равно останется семь! То есть с жажды я не помру, но уже как-то использовать полученную воду в качестве оружия не выйдет. А все мои планы по перевороту в магическом искусстве накрылись медным тазом.

Как наяву в голове зазвучало: "По первости мечтала: крутой магичкой стану. Фантазии были — улёт!" Эх, Зина, Зина! Знала бы ты, что не только с твоими жалкими копейками дара в эту ловушку попасть можно!

Проистерившись, стал накидывать в блокноте все известные мне короткие цепочки. Как назло на ум шли одни только лезвия, ни в какую другую сторону мысли упорно не хотели сворачивать. Набросав целую страницу, отставил бесполезное занятие, требовался перерыв. К тому же почувствовал, как опять поднимается температура, а в таком состоянии вряд ли до чего-то толкового дойду. Вместо всплеска суеты начал бездумно черкать лист, любуясь странными ломаными линиями и впадая в подобие медитации. От вождения карандашом по листу отвлек притопавший с вечерней порцией лекарств Малыш.

Поутру, весь пропотевший, наконец-то почувствовал, что болезнь начала отступать. Дотащившись после гигиенических процедур обратно до кровати, нашел заботливо собранные моим нянем исчерканные листочки. Пробежавшись глазами по вчерашним каракулям, скомкал их и отправил в полет, чтобы тут же поползти следом. Тот, который исписал цепочками — ничего нового, знаю и практикую. Но два других!

Первый: среди ничего не значащих линий угадывался проведенный, не отрываясь, каскадный усилитель. А раз не отрываясь, то с усилиями, — усмехнулся собственному косноязычию, — усилитель можно принять за один объект. Не за четыре, а за один.

Второй исчерканный лист бумаги: не так явно, как на первом, но среди почеркушек угадывалось начало семирунной цепочки отрицания на площадь. Не самой простой, две руны относились к третьему порядку, то есть отличались сложностью структуры, и если вывязывать, то только из собственных сил, никакую природную так не свернешь, но пока я ее держу... Никто, даже "венценосец" не сможет потревожить ни одну лею. Ни один артефакт не сработает.

Кажется, стоит купить пистолет.