Глава 5

Акеми базировалась всё в том же здании, но теперь занимала не один этаж, а ещё и пару соседних присоединила. Ну и кабинет себе посолиднее отделала и обстановку сменила.

— О, Синдзи-кун, приветик, — жизнерадостно воскликнула она, отрываясь от своих бумаг.

— А почему заранее не позвонил? Знаешь, у меня сейчас плотный график и ты не всегда можешь меня застать на этом месте, вот и сейчас мне скоро уезжать на встречу, так что лучше звони.

— Тебе придётся перенести свою встречу, красавица, если, конечно, хе-хе, это не встреча с Императором, или отложить её до лучших времён, если они ещё будут.

— А что такое? — внутренне подобралась женщина, окинув меня быстрым взором.

— Говорю, тебе надо учиться расставлять приоритеты.

— Зачем? Они у меня и так расставлены. Вроде бы.

— Чтобы потом не жалеть, — я сделал паузу, — о неправильно расставленных приоритетах. На первом месте, обычно, у всех стоят родные, затем — друзья и партнёры, а затем — все остальные. Если конечно речь не идёт об Императоре — уж он-то у нас всегда вне конкуренции, хе-хе.

— О чём ты, Син? Зачем такая преамбула?

— Да вот я задумался — на каком месте, по значимости, стою у тебя я? Раньше я думал — на одном из первых, где-то сразу после Императора, но вот в последнее время ощущаю себя разменной картой. Не знаешь почему?

— Ты выше, Син, ты у меня стоишь на самом первом месте, вместе с ребенком, даже выше чем Император.

— О-о, и ты так же относишься ко мне — как к ребёнку: не сообщаешь ни о чём действительно серьёзном, а только играешь... в разные игры. Может мне тоже поиграть? Например, отреагировать, наконец, на твои косяки согласно моему новому статусу?

-Теперь я уже окончательно перестала тебя понимать, что за статус? А косяки есть у всех, — сказала занервничавшая Акеми.

— Не ты ли сама распространяешь слухи о новом теневом главе одной из Гильдий Гарагарахэби — некоем Сакурай-сане, незримо наблюдающим за членами гильдии и подавляющим любое неповиновение? Я не просил такого, мне не нужна лживая реклама! И ты не боишься, что я захочу соответствовать таким слухам? Вот что должны подумать те, кто верит этим слухам? Если я и дальше, например, буду позволять женщине, как бы представляющей меня, использовать себя в тёмную, или даже просто использовать, то кое-кто у тебя в гильдии может расценить это как слабость теневого главы. И тогда власть в гильдии, твоя реальная власть, может пошатнуться, если кто-то посчитает меня слабым? Значит, получается — мы с тобой не можем допустить ни малейшего повода, считать меня слабым. То есть, согласно твоим же слухам я должен жёстко отреагировать на твои же выкрутасы, чтобы другим неповадно было. И может быть, ещё отреагирую, — слегка добавил я яки.

— Но о моих выкрутасах никто больше не знает, значит, и опасности нет. То есть, о каких выкрутасах, о чём это мы говорим? — опомнилась Акеми.

— О твоих новых подставах, конечно.

— Назови хоть одну, — раздражённо потребовала девушка. — Новую.

— То, что с торговым центром клана Кояма ты меня прокинула уже не в счёт? А Сверло с напарником, пришедших на встречу, ты ведь замочила? А, между прочим, им тоже гарантии давались. Ты им слово давала, нарушить которое в этой стране без урона чести можно только по личному приказу Императора. О других исключениях мне неизвестно. Достаточно примеров?

— Да что сегодня с тобой, Синдзи-кун, ты чего-нибудь курил такое странное? Или пил, что-нибудь кроме сока? — воскликнула эта динамистка. — То ты намекаешь, что я для тебя ничего не значу, то фантазируешь безудержно, то угрожаешь, будто Тёмный Властелин. Похоже у тебя обычный подростковый срыв на почве экзаменов, вот и лезут детские комплексы.

— Ну да, ну да, — я покивал головой — попытка сменить тему, поиграв на моём возрасте, может в другое время и прошла бы, но вчера мне устроили отличный тренинг подростковой вспыльчивости и вдоволь потоптались по самолюбию. Так что, слава Императору, хе-хе, сегодня этот блок эмоций у меня всё ещё в перегрузе.

— Нет, с тобой точно что-то не в порядке. Может, уже скажешь в чём дело, а то твои наезды выглядят очень смешно. "Ну-ну, это от смеха ты, девушка, пот второй раз вытираешь"?

-А самое смешное, красавица, — я сделал небольшую паузу, чтобы усилить внимание к следующим словам, и с максимальным сарказмом, на который был способен, продолжил: — Что ты ни разу не спросила, причём при всём этом здесь Император. Так что, хватит уже выкручиваться, рассказывай.

— Что рассказывать, Си-ин?

— Всё что посчитаешь нужным. Всё что, по твоему мнению, должен я знать. У тебя СЛУЧАЙНО НЕТ НИЧЕГО ТАКОГО ИНТЕРЕСНОГО, что нужно бы мне сообщить?

— Ох, Синдзи, — обречённо вздохнула эта интриганка. — Договариваясь с Имперской Канцелярией о передаче артефакта в дар императорской семье, в качестве откупного за наши криминальные разборки со Змеем, я не ожидала, что на встречу вместо посредника из Канцелярии придёт принц императорского рода. Ты себе не представляешь, в каком я была шоке, когда вдруг увидела его на крыше из последних сил держащего щит. А Иситама так вообще сошёл с ума, когда его узнал, он кинулся прямо под удар, предназначенный принцу, не раздумывая и без приказа. Я же просто впала в ступор, стояла как статуя, ничего придумать не могла, все мысли разом из головы вылетели. Правильно среагировали только Мыш и Святов, наверное, только потому, что не узнали его. Святов, кажется, так до сих пор не в курсе.

— Святов не в курсе?! Да ты, блин... да ты как будто не знаешь, что я сам был не в курсе?

— Да-а? Ох, Синдзи, как же так, вы же в школе проходили императорскую семью, ты должен был его сразу узнать! У меня не было никакого сомнения в этом. Она схватила себя ладонями за щёки и подалась ко мне, привстав с кресла, и встревожено заглядывая мне в глаза. — А-а, наверное, ты прогулял тот урок.

— Издеваешься? Комедию тут разыгрываешь! Ты сразу поняла, ещё в больнице, что я не имел никакого представления о личности твоего клиента.

— Но-о, как же так? Ты из нас дольше всех находился с ним на крыше, я имею в виду — из японцев, Святова не считаем. И не разглядел?

— Где у меня было время его разглядывать? Еле успел Мастера с крыши сбросить, хм, вместе с собой. Да и не узнал бы я его всё равно — он же загримировался.

— А я как раз только из-за грима и узнала. Гримм его состарил, и принц стал похож на своего отца. Будь у него молодое лицо, я бы может тоже не узнала его.

— И почему же ты не сказала мне?

— И что бы это изменило? Всё уже случилось. И ты всё равно сам потом узнал. А после операции тебе вредно было сильно волноваться.

— Чё! Волноваться? Откуда ты взяла такую глупость?

— У врачей спросила.

— Ну, ты, блин. Как будто не знаешь — они всегда так говорят, чтобы не прыгало давление, и у них было поменьше проблем с пациентами.

— Всегда? А ты-то, откуда об этом знаешь? — девушка подалась вперёд с любопытством ожидая ответа.

— Не переводи разговор. Детка, я ведь уже предупреждал тебя: — Если ты ещё раз воспользуешься мной в своих целях...

— Не вслепую, Син! Я же не вслепую тобой воспользовалась. Не сердись. Я сообщила весь расклад, какой был на тот момент. А его высочество мы увидели и узнали только на крыше. И когда я могла тебе об этом сообщить — во время боя? И принимал ты решение помочь мне, ничего не зная о клиенте. Так почему твоё решение должно было измениться, узнай ты его имя? Оно же не изменилось бы от этого? Ну вот, я не ошиблась. Да я вообще не планировала использовать тебя в акции, ты должен был тихо постоять в стороне под этой твоей невидимостью, просто контролируя встречу, и никто из посторонних о тебе бы не узнал. Твоё присутствие на встрече объясняется не моей безответственностью, а наоборот, повышенной предусмотрительностью, которая, в итоге, оправдалась. Ну вот, а потом я испугалась, что ты именно так это и воспримешь, как будто тобой воспользовались, потому и промолчала после боя. Информация об имени клиента в той ситуации ничего уже не меняла. А выбравшись из торгового центра, мы бы с его высочеством по-тихому разбежались. И если бы не последняя самоубийственная атака, где ты проявил себя героем, эта история не имела бы продолжения, и никто ничего бы не узнал.

— Ну хорошо, а в больнице почему молчала?

— Сначала долго не могла решить нужно ли об этом знать Святову и потому промолчала в его присутствии, а потом всё момент не могла выбрать подходящий.

"Ага, момента не было, опять хвостом крутит эта... лиса". "Хотя я и чувствовал своей эмпатией, что она ощущает себя виноватой, но знать бы ещё точно к чему именно относится её вина".

— Сначала я был вынужден вмешаться, чтобы вас спасти, потом был вынужден объясняться с Кояма-саном, а скоро я, наверное, буду вынужден объяснять свои действия, стоя перед императором, а ты не можешь выбрать момент, чтобы всё рассказать?

— Ну, Син, ничего же страшного не случилось? Наоборот, теперь у принца долг перед нами.... Спокойно, Синдзи, не заводись. То есть, я хотела сказать — перед тобой долг.

— Значит, ты впутала меня в дела императорской семьи, а потом утаила это, заботясь о моём здоровье? Что за нелепая отмазка? Она настолько идиотская, что граничит с издевательством. Ты сама-то видишь, как это выглядит?

— Син, ты считаешь, что я могу тебя специально подставить? И это после всего!

"Хм, в голосе некоторый намёк на возмущение, да и моя эмпатия чует обиду".

— А если не специально? Считаю, что не специально — можешь. Ты просто неправильно просчитываешь все последствия, вернее совсем не просчитываешь — вот и получается результат, похожий на подставу. Но мне, в общем-то, всё равно — планировала ты это или случайно получилось, главное, что для меня твоя подстава может иметь последствия. Нежелательные. И этой твоей подставе надо присвоить уже номер три. А вот в Библии, христианской, к твоему сведению, щёку под удар безропотно подставляют всего лишь три раза. То есть, даже древние, писавшие этот текст, понимали, что смирение не бесконечно. А я далеко не святой христианский страстнотерпец.

— Как, как? Терпящий чужие страсти? О да, ты — не он. Но Синдзи, я всё время поражаюсь — откуда ты выискиваешь вот такие вещи и выражения, и где ты находишь время всё это читать? Хотя, может раньше, когда работал как Токийский Карлик, у тебя было время, и ты на досуге перечитывал христианские заповеди: не убей, там, не укради и всё такое? В перерывах между акциями?

— Ты ещё и издеваешься? В общем, я — сказал, что моё терпение кончается, ты — услышала. И если ты загонишь меня в ситуацию, когда мне придётся уйти за границу чтобы избежать раскрытия, то сама же больше всего пострадаешь от такого развития событий. "И немного добавить яки для демонстрации серьёзности".

— За границу? Но почему сразу такие крайности?

— А альтернатива этому — загасить здесь всех посторонних, причастных к тайне. Ты этого хочешь?

— Ох, Синдзи, конечно же, нет. А вот интересно, меня ты относишь к посторонним? И принц — он же посторонний, неужели ты хочешь и его загасить? А он, скорее всего, рассказал обо всём отцу или даже деду. О-о, Син, ты думаешь, что сможешь загасить Императора! Ты та-акой кру-утой, Син-дзи-и, ты — мой кумир.

— Прекрати паясничать, мне не до смеха.

— Ох, Син, просто ты так это сказал. Я, честно, восхищена твоей самоуверенностью в способности загасить Императора. Ха-ха. А если серьёзно, то можно запустить дезу — сообщить об использовании в бою каких-нибудь артефактов, вы же со Святовым добыли разные артефакты у Биты? У меня тоже завалялась парочка. Вот и слепим правдоподобную версию событий, снимающую с тебя подозрения.

— Это позволит лишь выиграть некоторое время, но интереса ко мне не уменьшит. Я же хотел совсем избежать внимания к себе со стороны элиты. И дело тут не в подозрениях, тут чисто мои косяки наложились на твои. Да и как мне планировать свои действия, если ты скрываешь от меня нужную информацию?

— Я не скрываю. Просто я думала, что это не срочно, что ещё есть время.

— В общем, девушка, молодая и красивая, ранее успешно притворявшаяся умной — я желаю знать всё, абсолютно всё об этом деле, без наводящих вопросов, без утайки разных нюансов. Давай рассказывай. Только в этом случае ты можешь надеяться на моё прощение.

Вздохнув, эта интриганка, наконец, начала колоться:

— Ты знаешь Синдзи, вся деятельность гильдий хотя и находится вне закона, но на деле фактически осуществляется с молчаливого согласия кланов и родов, лишь бы не было жертв среди посторонних и вовремя поступал налог за молчание и невмешательство родам, наблюдающим за нами. А императорским чиновникам важно чтобы мы подавляли беспредел в своих рядах и сами были покладисты и управляемы. И время от времени нам, то есть гильдиям, приходится демонстрировать свою управляемость и полезность императорским чиновникам, а точнее императорскому роду, чтобы нас терпели и дальше.

Имеется в виду, не вообще всю преступность терпели, а конкретно вот именно этого главу, который преподнёс дар, во главе вот именно той гильдии. Разумеется, этот подарок ничего не значит для императора, и уж точно ни к чему не обязывает его чиновников. Этот акт просто выступает признаком того, что новый глава правильно понимает ситуацию и своё в ней место и всегда готов оказать помощь. Иначе, с новым главой гильдии может случиться какой-нибудь несчастный случай. Весь криминал конечно неуничтожим, но глав гильдий полицейские стараются отслеживать и невменяемые, не идущие на контакт, главы долго не живут. Так что, раз уж с законопослушностью у нас проблемы, то приходится время от времени демонстрировать государственным службам свой патриотизм и верноподданнические чувства. Вот и в этот раз после двухмесячных боёв за городом и перестрелок в городских кварталах нужно было как-то компенсировать беспорядки, возникшие по нашей вине, продемонстрировать свою лояльность и полезность императорскому роду, показать, что неписаное соглашение остаётся в силе и с новым главой гильдии. Для этого я сообщила через посредника в имперскую канцелярию об обнаружении у бывшего главы гильдии неучтённого подавителя бахира и выразила желание передать артефакт в дар императорской семье в знак своих верноподданнических чувств. Разумеется, не упоминая никаких имён. Я даже эту фразу взяла стандартную из копии письма из архива Змея, которым он когда-то, при вступлении в должность, подтверждал свою лояльность, и отправила свой вариант в тот же отдел канцелярии, по тому же адресу, и была уверена, что все кому нужно поймут меня правильно. И предполагала, что на встречу прибудет уполномоченный чиновник канцелярии, как это и было пятнадцать лет назад. Почему пришёл член семьи лично, я до сих пор не представляю.

— Но возможно подарок предполагал, наличие одариваемого при передаче?

— Нет, никакого упоминания на личность в письме не было. Просто в общих фразах выражалось пожелание почтительно преподнести в дар артефакт от ваших непутёвых подданных с улиц. Но даже если твоё предположение верно, то совсем не по статусу присутствие члена императорской семьи на столь незначительной встрече, да к тому же, проводимой с участием посредника, что автоматически предполагает инкогнито участников и делает бессмысленным участие знатной персоны в акте передачи артефакта. Мы хоть и гарантировали в письме защиту и безопасность клиента, но имели в виду доверенного чиновника из канцелярии.