История сидов, вводная лекция

— Зато в сумерках мы видим лучше людей — потому что люди наш серебристо-белый цвет не видят вовсе, — заметила чиновница. Шляпка чуть шевельнулась — под наклонёнными вперёд полями явно вращалось ухо. Вот тебе и молоденькая. Может, ей лет пятьсот!

— Потому вы и предпочитаете утро и вечер, а спите дважды в сутки — четыре часа днём и четыре часа ночью. Около полудня света для вас слишком много, а поздно ночью — даже для вас мало.

— Так небо в сумерках серебристо-синее! — согласилась сида, — Оно нам и светит... Лишь бы облаков не было — мешают.

— Рассеянный свет, — объяснил профессор, — проходя через воздух солнечный свет рассеивает короткие волны. И воздух, через который свет проходит — светится этим рассеянным светом. Для людей — голубым, для сидов — ещё и невидимым нам "серебристым". Даже после захода солнца небосвод продолжает светиться — ведь лучи невидимого уже солнца продолжают проходить сквозь воздух над головой. А ещё с восприятием цветов связан простой, но в то же время очень любопытный феномен: стёкла, которые для людей прозрачные, для сидов — тёмные, то есть в остеклённое дешёвым стеклом помещении для них всегда проникает на четверть света меньше, чем в неостеклённое. Прибавим к этому их устойчивость к простуде, и поймём, почему сид в гостях у человека и окно нараспашку — одно и то же. Так им светлее, и интереснее. Потому как за стеклом для них всегда темнее, и, при всей их остроглазости, в дневные окна сиды ничего подсмотреть не могут! Если они не кварцевые. А кварцевые стёкла, увы, дороги даже по нынешним временам.

Угол зрения у современных сидов ещё уже, чем у обскуруса — от детей последнего, особенно подростков, зрение требовалось только чтобы следить за световым пятном у входа в гнездо. Всё представление об изменениях в окружающем пространстве они получали на слух. В результате сидам приходится осмысливать уведенное глазами, переводить его в слуховые образы. Вследствие этого сиды плохо читают карту. Не то, чтобы они при этом часто ошибались — но для них это труд, и всяческое его облегчение они принимают с восторгом. Например, недавнее издание дорожного атласа острова Придайн в четырёх томах — ориентированных на четыре стороны света — было из книжных рядов выметено именно сидами, хотя изначально расчёт был на человеческих женщин, которым не приходилось охотиться, и у которых из-за этого до сих пор прихрамывает навык ориентирования.

Объяснять же дорогу на словах сидам вовсе бесполезно... Всё это — наследие долгих погонь в темноте, на слух, и преодолено быть не может. Сидов выручает отличная память — если им один раз показать дорогу, второй раз они не заблудятся.

Тогда же у сидов понизился порог выработки молочной кислоты в мышцах, теперь она начинала вырабатываться не на 50% максимальной мощности, а уже на 30. Значительно лучше и система её отведения — кровь при нехватке кислорода, должна циркулировать ещё быстрее. Вследствие этого сиды плохие пловцы — они тяжелее воды, совсем как наши броненосцы, — зато могут пробыть под водой минут пятнадцать-двадцать без особых последствий. Кроме этого, они отлично видят под водой — и мрак морской смыкается для них на больших глубинах. И ещё о воде — сиды в своё время додумались погружаться в воду для астрономических наблюдений. Так у них резко расширялось поле зрения благодаря особенностям преломления света. Поэтому, если обсерватория древних людей — это Стоунхендж, то сидов — озеро Лох-Конн.

Суровые условия границы ледника заставили сидов усовершенствовать жилища — они научились строить полуземлянки, и отапливать их, шить одежду. Но здесь мы покидаем территорию антропологии и переходим к истории...

Профессор помолчал, налил из графина воды. Подсолена. Самую чуть. Сиды! Впрочем, себе они бухнули бы соли больше. Морскую воду, например, пьют при нужде — только морщатся, мол, невкусная. Вот и реши — хорошие из них моряки, или плохие? Впрочем, сильнее гесперийского флота в море ничего не выходило. Но стоило вернуться к лекции.

— В Гибернии, в Западном Мунстере, стоит памятник. Высокая по меркам своего народа сида тревожно вглядывается в холмы на севере. К её ногам испуганно прижалось двое детей — мальчик и девочка. Подпись на памятнике гласит: "Не отступать, не сдаваться!" В облике группы читаются безнадёжность и решимость.

Здесь мы вынуждены едва ли не с головой погрузиться в мир мифов и суеверий — лучших источников у нас нет и не будет, ибо письменности сиды той поры не знали. Всё, чем мы располагаем — это изустные предания и скудные остатки материальной культуры.

Наиболее аутентичным источником, является, безусловно, каноническая "Книга семи народов", заменяющая западным христианам Ветхий Завет. При всех её недостатках, например, полемике вокруг друидизма, и откровенному морализму, эта книга продиктована сидой из старейшего поколения. Увы, она не удосужилась записать всё, и то, что она рассказала, касается в большей степени древнейшей гибернийской истории.

Записи прочих легенд дошли до нас в церковной обработке — и путём банального сравнения общих фрагментов с Книгой выясняется, что монахи были озабочены сохранением изначальных преданий — и особенно датировки! — гораздо меньше, нежели Немайн. "Люди написали Библию, но Бог написал скалы" — провидчески сказано в Книге. Именно скалы позволили проверить противоречивые гипотезы, и установить, что Немайн, по крайней мере, близка к истине — настолько, насколько близок любой, рассказывающий истории о старине, слышанные от родителей.

Прочие британские переписчики легенд предпочитали по вкусу добавить интересностей от себя. Гибернийские же и континентальные схоласты с недостойным упорством норовили свести род сидов к Ною, из-за чего коверкали и без того запутанные сведения. Главным результатом их трудов стала невозможность точно установить, в каких из легенд речь идёт о сидах — а в каких о людях. Тем не менее, кое-что установить всё-таки удалось — благодаря археологии. Раскопки на месте Второй битвы при Маг Туиред позволили бесспорно установить — побеждённые, фоморы, представляли собой людей мезолитической культуры каменного века, заметно отличавшихся от современного человека по морфологическим характеристикам. А от победителей, племени Дон, происходят все ныне живущие сиды. С другой стороны, племена Немеда и Фир Болг, от которых, по "Истории захватов Ирландии", якобы произошли потомки Дон, не могли быть племенами сидов. Первые почти вымерли от эпидемии — а сиды удивительно резистентны к любой заразе, исключая грипп и простуду, да и к ним более стойки, чем человек. По той же причине не сиды и племя Партолона, которое вымерло от чумы — а эта страшная болезнь, как и малярия, сидов не поражает — лучшим средством от насекомых, чем шёлк, является только кожа сида. Любопытный состав сахаров и солей, представляющий собой пот сида отпугивает или убивает любое насекомое. Поймав бабочку, сиду-энтомологу нет нужды её закалывать — она почти мгновенно умирает сама.

Но вернёмся к легендарной истории Гибернии, которая описывает явление семи народов из двух видов в следующем хронологическом порядке:

1. Племя Кессайр, сиды.

Что заставило одно небольшое племя сидов откочевать не на юг, от ледника, а на запад — вдоль кромки? Сама Кессайр, по Книге, об этом говорит не любила. Согласно церковной записи, её племя не было приняло Ноем на ковчег, как воры и грабители. Всё бы хорошо, но проникновенный рассказ Книги о пешем переходе по ставшему сушей морскому дну, оказался ближе к правде — Гиберния, как и Придайн, в те времена не была еще островом. Что же касается воров и грабителей... В маленьком племени было всего пятьдесят женщин и трое мужчин. Особо не пограбишь. Впрочем, возможно, что племя было разбито в сражении, и именно этим объясняется его странный состав. Вполне вероятно, его попросту не пустили на юг!

Случилось это в период наступления ледника — около 30 тысяч лет назад. Именно тогда в Гибернии впервые появляются разумные обитатели. Здесь необходимо отметить, что спутники Кессайр, безусловно, все погибли — что для сидов безусловная трагедия — вот только не за сорок дней от высадки до потопа, а на протяжении тысячелетий. Их могилами считаются холмы и озёра ледникового происхождения — что, в общем, верно. Ледник наступал, а жизнь была тяжёлой. Что интересно — мужчины-патриархи оставались, несмотря на свою очевидную ценность для племени, группой наибольшего риска — вероятно, в этом и заключался патриархат по-сидовски: в праве рисковать собой.

Единственный выживший из группы первопоселенцев мужчина, Финтан, позже принял постриг в одном из гибернийских монастырей, но настоял на том, чтоб "языческая" история страны, очевидцем которой он явился, была записана до того, как он вступит в братство. Зная сидов, это является признаком, что врать он был намерен, как сивый мерин. Точнее, в исконно сидовской манере, темнить и умалчивать.

Так или иначе, его свидетельство, что Кессайр "погибла", справедливо — да только её истинно королевская могила в освобождённом ото льдов Коннахте относится к бронзовому веку! Иными словами, Кессайр пережила ледниковый период, и погибла в бою с гибернийцами-гойделами, прожив не менее двадцати восьми тысяч лет, не обратившись, подобно мужу, в отшельницу. Вероятно, она виделась с Немайн, и разговаривала с ней — поскольку Книга поддерживает именно версию Кессайр.

Так что мы можем смело считать, что уж сама-то Кессайр выжила, как и её муж — вот только рассорились они вусмерть, отчего человеческие традиции, ссылающиеся на кого-то из них, о втором вовсе не упоминают. Спутницы Кессайр погибли тоже не оптом и сразу, по крайней мере они успели дать жизнь новому поколению сидов — которое и оставалось единственным населением полуострова на протяжении примерно двадцати тысяч лет.

Оттесняемые ледником, сиды отступали — из Ольстера, из Коннахта, из Лейстнера — только юг Мунстера и затопленные ныне земли сухопутного моста между Гибернией и Придайном оставались всегда свободны ото льда. Эта цивилизация уже знала домашних животных — овец и собак. Можно предположить, что с людьми это племя не сталкивалось длительное время просто потому, что людей не особенно интересовал их суровый край, в котором было так мало гальки — которая тогда была основным материалом, определяющим лицо цивилизации и богатство народов — как сейчас уголь и сталь. Человеческие поселения на острове Придайн возникают 400 тысяч лет назад, в Камбрии — 250 тысяч. Первые же люди в узком смысле этого слова появляются в уже отрезанной от континента Гибернии лишь около восьми тысяч лет назад.

2. Племя Партолона. Люди современного типа, близкие к иберийской расе — коренастые, призёмистые, черноволосые. Сначала побеждают фоморов, но потом гибнут от эпидемии. Уровень развития — каменный век, мезолит, однако племя — земледельцы. По археологическим свидетельствам, культурно связаны с Южной Логрией и Гесперией. Легенда смутная, контакт с первым племенем — минимальный, из технологий обращает на себя внимание примитивное ткачество. Человеческие легенды говорят о единственном выжившем после эпидемии чумы, возможно, это был сид, зачатый человеческой женщиной, и уцелевший благодаря более высокому иммунитету. По крайней мере, сиды наблюдали это племя.

3. Фоморы. Люди архаического типа, низкорослые, массивного сложения, долгое время их даже полагали ветвью неандертальца — но это не так, хотя указанный расовый тип долгое время сосуществовал с неандертальцем, и, возможно, скрещивался. Обратим внимание на их бескомпромиссную ненависть ко второму и четвёртому народам, обусловившую людоедское требование младенцев в жертву (не исключено, что их действительно ели). Примерно такие же чувства испытывали к фоморам и племена Партолона и Немеда. Эти войны шли насмерть, пленных не брали, мирное население не щадили. В то же время с туата де Дананн фоморы охотно роднятся и воюют сравнительно благородно. И над полем боя нередко несётся плач матери, сражающейся на одной стороне, над сыном, убитом под знамёнами другой. Но, поскольку расовый тип фомора более не встречается, остаётся заключить, что из фоморов уцелели разве потомки от смешанных с туата де Дананн браков, причём уродившиеся сидами. В сущности — очень печальная картина — два реликтовых народа отчаянно сражаются за выживание с противником, вызывающим несомненную симпатию. Позднее "фоморами" начинают называют пиратов. На земли Гибернии фоморы до позднейшего периода не претендуют, ограничиваясь требованием дани и набегами.

4. Племя Немеда появляется лишь после заметного перерыва, и занимает остров в 4000-3000 годах до основания Города. Люди современного типа, относящиеся к неолитической культуре — что означает работу с другими сортами камня, которые находятся в Гибернии. Сначала побеждают фоморов, но потом, ослабленные эпидемией и данью, проигрывают и оставляют остров. Свидетельства существования этого племени и доныне существуют в Каледонии и Камбрии, по культуре и расовому типу они весьма напоминали ныне живущих басков. Собственно, временное их бегство из Гибернии послужило причиной тому, что после возвращения сиды их запомнили уже как другой народ. Археология свидетельствует, что немедяне загубили себя сами: за тысячу лет они свели леса на возвышенностях, а характер их земледелия превратил поля в болота. Равнины, в отличие от гор, люди неолитической культуры расчистить не смогли, испортившийся в результате их деятельности климат, падение урожаев и внешние вторжения вынудили их оставить остров. С мунстерскими сидами немедяне не конфликтовали — ресурсов камня в Мунстере не было. Большинство так называемых мегалитов — титанических каменных построек древности — связано именно с этой культурой.

5. Фир Болг, с 3000 до 1000 года до основания Города. Люди современного типа, близкие к баскам. Собственно, это потомки немедян, вернувшиеся в связи с изменением климата. Природа исправила то, что натоврили их предки — хотя не везде и не до конца. Также данники фоморов. Им приписано изобретение судна с кожаной обшивкой. Их образ удивительно архаичен — например, копья у них без наконечников. Интересно также то, что люди племени Фир Болг были удивлены, когда туата де Дананн с ними заговорили. Легенды приписывают это родству народов — но все легенды недвусмысленно утверждают, что Фир Болг — именно люди. Сомневаться в том, что туата де — сиды, мы тоже не можем. Получается, племена не могли пользоваться одним и тем же языком, и легенда лжёт?

6. Туата де Дананн, племя Дон. Сиды. Появляются около 1000 года до основания города, и сохранят доминирование до 500 годов после. Прекрасные, рыцарственные отношения с Фир Болг даже во время войны, сохранение за побеждёнными пятой части территории острова. Отметим, что воины, назначенные для первого поединка, сдружились и заключили перемирие, которое всё-таки разрешилось войной, при этом сиды склонялись к миру, и даже передали своим противникам технологии работы с медью или бронзой. Интересно также, что эти сиды приплывают на остров лишь в позднейших версиях предания. Изначально они спускаются с неба — что до сих пор и разделяется гесперийской церковной традицией, либо на облаках тумана. Собственно, это потомки первой волны, племени Кессайр, которые по какой-то причине прекратили прятаться от людей. Этим может быть объяснен общий с Фир Болг язык, а также "волшебное" появление туатов посреди острова. Главной причиной того, что сиды решились выйти из долгой изоляции, была необходимость в сырье. Ирландия богата медью — особенно Мунстер, но собственных залежей сидам было уже мало. Дело в том, что у сидов не было олова, которое, ради производства бронзы, им приходилось закупать южнее, в Корнуолле, а за ввезённое олово сиды платили готовыми изделиями, и сырья им нужно было много. В победе сиды проявили умеренность. Человеческие легенды говорят, что за Фир Болг сохранилась четверть острова, Книга говорит о половине, археологические данные позволяют предполагать примерно треть — но здесь следует учесть, что остров был разделён в соответствии с залежами полезных ископаемых и предпочтительным использованием земель, то есть имела место изрядная чересполосица. Наиболее сидовсими пятинами стали Мунстер и Коннахт, остальные по-преимуществу остались населены людьми. Став данниками сидов, люди в обмен получили совершенные орудия труда, при помощи которых свели леса в низинах. К этому времени относится и переход сидов к земледелию, а точнее, к стойловому животноводству. Вероятно, получи сиды ещё немного времени, и они смогли бы устоять при следующем нашествии.