Хорошо, что я не ангел

— Заходи, — прозвучал глухой бас, и архангел вновь скрылся за дверьми.

Пройдя внутрь, я вновь испытал шок. На широкой кровати лежал ребёнок, окутанный множеством трубок. В углу тихо попискивал кардиомонитор. Я в больнице, это очевидно. И это автор?! Присмотревшись, я понял, что это девочка лет двенадцати, чем-то неуловимо напоминавшая Эмму. Истощённая, совершенно лысая и с трудом дышит. Неужели...

— Рак лёгких, — раздался из угла знакомый голос.

Повернув голову я обнаружил того самого парня в косухе, с которым не так давно дрался. Он-то что здесь делает?!

— Он разрешил, — мотнул головой в сторону архангела парень, — я понял, что мир не закончен и это... пошел узнавать. Ну и... да я же всё понимаю, работа просто такая.

М-да. С этим всё понятно. Но вот автор. Приложив руку к её груди, я понял, что девочка доживает свои последние часы. И всё резко встало на свои места. Ребёнок, по всей видимости, чуть ли не с рождения боровшийся со страшной болезнью. Постоянные медицинские процедуры, уколы, химиотерапия и как следствие убитый иммунитет. Вынужденная жить взаперти, без настоящих друзей и общения со сверстниками. И если она в последние часы своей жизни осталась одна, то видимо и семьи у неё нету, либо этой самой семье наплевать. Даже не знаю, что хуже. Похоже, в своей книге она просто компенсировала то, чего ей так не хватало в жизни. Поэтому Эмма была ребёнком, который просто хотел со всеми дружить, даже вопреки канону, а то и воле самого автора. Поэтому там не было злых Дурслей, Дамблдоров и прочих. Поэтому даже злодей не был злодеем. Чистый и наивный мирок.

А ещё это объясняло, почему скучный с точки зрения читателей фик обрёл своих поклонников. Если об этом прознали местные медийщики, то наверняка раскрутили сюжет о смертельно больном ребёнке, который пишет свою книгу вопреки всему. Жадные до сенсаций ублюдки. Молчание нимба стало полным подтверждением моих мыслей. Таким дорога только одна — "вниз".

Шуршание в углу привлекло моё внимание. Парень в косухе выудил откуда-то бутылку, глотнул, крякнул и занюхал рукавом. Явно спиртное.

— Будете, мужики? — с абсолютно невинным видом предложил он нам.

Я малость прифигел от такой наглости, хотя после увиденного выпить хотелось и сильно, но ведь нельзя. Архангел, шагнув к нему, протянул руку и... сам присосался к горлышку. Я почувствовал, как челюсть стремительно мигрировала куда-то в район коленей, да и у обитателя преисподней глаза округлились до внушительного размера. По видимому, даже созданию, которое прожило сотни циклов, нелегко даются такие ситуации.

— А ничего нельзя сделать? — как-то неуверенно спросил Рафаила парень, принимая у него из рук бутылку и протягивая её мне. Отказываться я не стал.

— Вмешиваться в дела смертных запрещено, — до тошноты знакомая формулировка на этот раз воспринималась как приговор.

— Кто здесь?! — раздался едва слышный шепот.

Она очнулась? И почувствовала наше присутствие? Значит... нет, неужели уже всё?! С отчаяньем взглянув на архангела, я увидел лишь едва заметное покачивание головой. В отличие от меня, он может помочь, но не станет. Против правил...

Оттолкнув в сторону поникшего архангела, я пристроился на краю кровати, положив свою руку поверх маленькой ладошки. Едва ощутимое вздрагивание сказало мне о том, что она почувствовала моё прикосновение.

— Не бойся, малышка. Скоро всё закончится, — в этом несчастном ребёнке сейчас я отчётливо ощущал свою подопечную.

— Кто ты?

— Друг.

— Я... — девочка из последних сил попыталась что-то сказать.

— Что, маленькая?

Тоскливый и монотонный визг кардиомонитора стал мне ответом. На то, как палату заполонили врачи, мы не обратили никакого внимания. Рафаил, мягко отстранив меня в сторону, склонился над телом девочки и вынул из её груди маленькое солнце. Бережно удерживая его в ладонях, он взмыл вверх, прямо сквозь потолок. Ну конечно, она попадёт к нам, только мне почему-то от этого не легче.

Некоторое время мы с моим недавним оппонентом стояли молча, после чего он, ни слова не произнеся, покинул палату. Я же не мог найти в себе сил сдвинуться с места. Просто взять и вернуться к привычной рутине? Сесть за стол и написать в отчёте, что произведение заморожено? А потом взять отпуск и оттянуться на личном "облачке" с какой-нибудь красоткой? Нет, я так не мог. Мой взгляд, до этого хаотично бродивший по комнате, но старательно избегавший кровати, наткнулся на тумбочку, на которой лежала изрисованная цветочками тетрадка. Черновик произведения. А в следующий миг я понял, что хотел сказать этот несчастный ребёнок. Единственное дело её столь короткой жизни не было завершено. А ведь где-то там, живёт она, пусть и несколько другая.

Я знал, что должен сделать. И плевать мне на все возможные кары — если понадобиться, то и перед Боссом отвечу за свой поступок. Да, ангелы не могут нарушать правила. Хорошо, что я не ангел...