Мечта

Друг пришёл ко мне внезапно, утром, когда я закономерно всё ещё спал. Утром — это в четыре часа утра, ранней осенью, когда за окном всё ещё откровенно темно. Так как у моего старого "доброго" знакомого были все секретные знания по бесключному открыванию двери, проснулся я от того, что с меня нагло содрали одеяло и оставили мерзнуть под свежим ветерком, проникнувшим из оставленного на ночь открытым окна.

— Вставай, — с загадочным выражением на бессовестной роже произнёс ведущий изобретатель Всемирного научного института Космической Магии (ВНИКоМ).

— Вали, — не менее лаконично ответил я, догадываясь, что этот тип, между прочим, уже в летах, как и я, но куда более бодренький по всем параметрам, так вот, он наверняка в очередной раз решил использовать меня как подопытную крыску в испытании своего нового изобретения.

— Ты не понимаешь! — Пощипывая свою жиденькую белесую бородку, заметался по комнате Сэм. — Это величайший прорыв в истории космической магии! Исполнение желаний! Я изобрёл Джинна!!

Большей бредятины я действительно за всю историю развития КМ не помнил.

— Ладно, всё равно ведь не отстанешь, — проворчал я, натягивая одежду. — Только не говори, что надо переться в институт.

Но бойкий не по годам друг нетерпеливо отмахнулся, пригладил проплешину на голове и выудил из кармана импровизированной мантии-плаща ключ от скоростного антиграва. "Дело серьёзно", — забеспокоился я, когда через десять минут мы были у двери лаборатории. На ней висела покорёженная сотнями падений табличка "Сэмюэль Диринг, профессор космической магии, кандидат тех. астр. наук, лауреат Свитцесковской, Ренгеновской и др. премий".

"Нам уж по шестому десятку, а он всё не угомонится!" — Мысленно восхитился я, разглядев огроменную конструкцию, заполонившую половину помещения, как раз возле панорамного сферического окна во всю стену и часть крыши.

— Вот! — Гордо возопил Сэм. — Давай, Том, иди, становись сюда, не топчись!

Под его руководством я уместился на небольшой круглой площадке, приподнятой над полом и соединённой с остальной конструкцией прозрачной сетью каких-то трубок, по которым после щелчка тумблера забегали оранжевенькие весёлые молнии, окружившие меня со всех сторон.

— Эт-то ещё что? — Начал заикаться от волнения я.

— Воспринимающие каналы. Не беспокойся, они считают твоё желание только после произнесения вслух, соответственно, считают все параметры, даже то, чего ты специально не продумал — из твоего подсознания. Исполнится всё по заказу!

— Э-э-э...

— Сейчас объясню, как это работает! — Уже не слышал меня этот безумный энтузиаст. — Вот эта штука, — он указал на огромную тарелку, обращённую к окну, за которым всё ещё было темно и светились редкие звёздочки, — Считает энергию звёзд, преобразует её в своеобразный код (я взял за основу музыку, остальные коды были тяжеловаты), тем самым породив практически всемогущую сущность. В этот момент ты произносишь желание — запомни, кстати, я без понятия, как это будет выглядеть... Ну? Готов? Поехали!

Готов я не был, однако друга это не интересовало. По тарелке побежали фиолетовые искры и молнии, панорамное окно мгновенно избавилось от стекла, по лаборатории загулял ветер, сметая со столов незакреплённые бумажные листы. Я втянул голову в плечи и приготовился к чему угодно — взрыву, вою, одиозному "пшик" и лёгкому дымку, урагану, пожару, простому заглушению техники... В общем, ко всему, что уже успел испытать на своей шкуре за долгие тридцать лет общения с этим "выдающимся" учёным.

Однако шло время, а видимых изменений не происходило. Только вот к шелесту бумаги добавился какой-то странный звук... Я бы не дал ему чёткого названия, максимум, что я понимал в музыкальным произведениях — струнные, клавишные или ударные... Впрочем нет, такого я никогда не слышал. Определённо, не существовало музыкального инструмента, который мог извлекать такие звуки. Ветер становился сильнее, к листам присоединились какие-то приборы и колбы, но шума я уже не слышал — всё заполонила музыка, — если это была она! Ритм, размер, ноты, тональности — всё это было в тот момент чушью, глупой выдумкой загоняющего себя в рамки человечества, возомнившего,что что-то понимает в нашей Вселенной. Я уже не видел, что творилось вокруг — я весь растворился в этой Стихии, да, Музыка в этот момент была Стихией. Сколько прошло времени, не знаю, только звуки стали затихать, и сквозь них я разобрал такой знакомый, такой привычный голос Сэма:

— Получилось! Получилось, Томас!! Загадывай!! — Вопил в исследовательском экстазе вцепившийся в край своего прибора профессор.

Перед белой тарелкой зависло что-то очень походящее на шаровую молнию, только разноцветную, притом названия половины цветов я не знал.

— Желание!! Ну же, говори, о чём ты мечтал!! — различил я за этой волшебной, совершенно невообразимой "мелодией".

— Моя мечта уже сбылась...

Разноцветный шар вспыхнул искрами и рассыпался пеплом, который тут же развеялся в воздухе.

— Упс, — прозвучало в наступившей тишине. Сэм ожесточённо почесал затылок. — Кажется со стабилизацией энергии большие проблемы... Так, давай-ка слезай оттуда, Том... Эй, Том? Ты чего?

По моему лицу текли слёзы.

— Ты это... Не расстраивайся так, первое испытание же! — Принялся бегать вокруг профессор КМ. — Подумаем над стабилизацией, прикрутим пару винтиков...

— Моя мечта уже сбылась, — повторил я. Но Сэм меня не слышал. Он был уже в работе — весь,с потрохами, мой старый дорогой друг...