Марсиане

И ЭВМ заработала! После месяца наладки.

Лампы из её состава были сразу исключены, хотя и было их всего ничего для такой машины — 20 штук. Заменили транзисторами!

Откуда у "детишек" в конце 50х взялись транзисторы и диоды для компьютерной логики?

Сами сделали!!! Потому что наши "кружки" ничем не уступали лабораториям тех же НИИ. И если чего не хватало — достаточно было сказать куратору нашего Детдома, и необходимое, если только оно не проходило под грифом "совершенно секретно", доставляли к нам!

Поэтому и кристаллизатор для получения сверхчистого германия, а затем и кремния, и инструменты для обработки монокристаллов, возникли "по мановению волшебной палочки"!

Создание полупроводниковых элементов, и ферритовых колец шло параллельно. Кстати, и сами ферритовые кольца мы изготовили самостоятельно! Только лакированная проволока "пришла со стороны".

Снабжение кружков нашего Детдома было не хуже снабжения "почтовых ящиков".

Вот пример: — прочитал Виктор Молотилин, наш "атомщик", статью об американском "детском" наборе "Лаборатория Атомной Энергии U-238", в журнале "Популярная Механика". "ПопМех", на "родном английском языке", наша библиотека выписывала. И многие из детдомовских выучили английский только для того, чтобы свободно читать англоязычную научную периодику!

Так вот, Виктор сказал нашему физику, а им был ни кто иной, как Яков Зельдович, что неплохо бы и нам, десяток таких наборов, для изучения атомной физики приобрести.

И что бы вы думали? Через пару месяцев эти наборы уже были в школьной лаборатории.

После создания "Школьной Сетуни", и изучения азов программирования в "машинных кодах", кто-то предложил "приспособить ЭВМ к станку". Этим "станком" стал кристаллизатор полупроводниковых заготовок, дюже было у него сложное управление, требующее прежде всего внимательности при выдержке рабочего режима. И, ЭВМ с этой задачей справилась!

Затем, Виктор, который изменил "атому" и в будущем стал одним из ведущих создателей ЭВМ в СССР, выдвинул такую идею:

Мол, природные свойства материалов позволяют, при надлежащем планировании, создавать изделия вычислительной техники так, что количество элементов в одном устройстве, конкретно например, электронной сборке, можно удваивать каждый год, если использовать созданные ранее устройства для разработки следующих!

Мол, элементная база "Сетуни" слишком громоздка, нужно уходить от "макродеталей" к "микро". И предложил усовершенствование ячейки памяти, позволявшее не "мотать катушки", а сразу их "печатать" на электронной плате. При уменьшении размеров элемента было достаточно использовать "кристаллик магнитного вещества" и пару дорожек на плате, что позволило уменьшить объём ячейки памяти в... тысячу раз!

Следующая ЭВМ созданная в детдоме была уже вполне "серьёзной" и успешно конкурировала по скорости и объёмам вычислений с машинами серии "БЭСМ"!

Тогда же стало ясно, что нужно совершенствовать устройства ввода-вывода. Решили в качестве устройства вывода использовать катодный люминесцентный экран, дальнейшее развитие газоразрядных индикаторов, который мы могли малыми сериями производить сами. А устройство ввода — клавиатура и накопитель информации на магнитных дисках. И клавиатуру для ЭВМ, и НГМД мы изготовили сами.

И произошёл "незапланированный эффект" — Главный, Сергей Палыч, увидев нашу ЭВМ-2, буквально лишился "дара речи", когда узнал, что она Может, и сколько Весит!

Поднялась "страшная суета", приехали комиссии из Москвы, а затем, — неожиданность — разработчиков ЭВМ-2, в том числе и ребят из детдома, принимавших активное участие в создании этой ЭВМ, наградили... Ленинской Премией! Аккурат к полёту Гагарина, в 1961г.

Но это было только начало!

Шок Главного был легко объясним, — наша ЭВМ-2 обладала быстродействием и объёмом памяти даже большем, чем рекордная на то время БЭСМ-2, не нуждалась в особых устройствах хранения информации — ибо магнитная память была энергонезависимой, и при всём при этом обладала рекордно малой массой.

Ну, а самое главное — себестоимость нашей ЭВМ была в СТО РАЗ МЕНЬШЕ, чем у конкурентов.

"Для Космоса" это был настоящий "Святой Грааль" управляющей цифровой техники!

Лишь то, что мы были уже фактически, подразделением "Конторы Королёва" избавило нас от "тотального засекречивания" и избыточного внимания военных. Хотя их попытки "руководить" ощущались на протяжении почти двух пятилеток.

Но Сергей Палыч "горой" встал на пути "любителей чужого". И отстоял нашу независимость.

Поэтому, мы сумели получить фонды, и даже постановление Совета Министров, о создании в городе, где был расположен Детдом, самого настоящего научно-производственного объединения "Сетунь", предназначенного и далее совершенствовать нашу ЭВМ в рамках Плана, впервые озвученного Молотилиным, и выпускать её для разных потребителей в СССР и не только.

Технология производства электронных компонетнов "Сетуни-2" привела к ещё одной, настоящей революции в обработке материалов, которая поначалу прошла незамеченой, а именно — к технологии так называемой трёхмерной печати изделий.

В отличие от появившихся позже микросхем, выполняемых на "одном кристалле полупроводника", что вело к жёстким требованиям по размеру выращиваемого в кристаллизаторе "блина", наши "микросборки" были принципиально "гетерогенными", состояли из разных материалов, а поэтому, для них размер полупроводниковых заготовок не имел принципиального значения — главное, чтобы элемент сборки был исправным. Сама архитектура "микросборок" позволяла прямо в процессе их монтажа вести проверку исправности получающейся конструкции. Т. е. выход годных микросборок практически всегда был 100%!!!

Всё это вместе взятое привело к тому, что именно МЫ стали зачинателями "Индустрии ЭВМ" в СССР. Нам очень сильно повезло ещё и в том, что мы оказались избавлены от нездоровой конкуренции с другими разработчиками ЭВМ в СССР!

На базе ЭВМ-2 был разработан программируемый цифровой электронный калькулятор "Сетунь-И" в габаритах радиоприёмника "Спидола". Этот калькулятор имел весьма умеренную себестоимость — сорок рублей, на время его создания, 1962 год.

И, он совершил революцию в инженерных расчётах, на которую снова, мало кто обратил внимание.

Начав выпускать ЭВМ серийно, мы естественно, в первую очередь автоматизировали все виды производственных операций как в подконтрольной нам НПО "Сетунь", так и в Детдоме, и его Кружках.

"Программистская граммотность" стала обязательна для Всех! Воспитанников и сотрудников Детдома.

Очень быстро от программирования "в машинных кодах" мы перешли к языкам программирования более высокого уровня. И даже стали создавать эти языки сами!

В 1965 году, ребята и сотрудники Брусенцова создали первую в мире персональную ЭВМ "Сетунь-П". И, без лишнего шума, начали её массовое производство. Аппараты пошли в первую очередь, в КБ космической промышленности, а затем и в другие учреждения Советского Союза.

В Детдоме, трудами очень заинтересовавшегося нашим опытом академика Глушкова Виктора Михайловича и его команды, активно велась разработка аппаратной базы "коммунизмономики" — системы "электронного" документооборота и экономического взаимоучёта. Дальнейшего развития его идеи "ОГАС", которая почему-то не нашла "горячей поддержки" в среде большинства государственных учреждений, за редкими исключениями.

Тогда же, впервые в истории нашей страны были созданы дееспособные ячейки коммунистической экономики. И, с одобрения Генерального Секретаря, эта система была внедрена в НПО "Космос", Минсредмаше, и ещё кое-где. Естественно, и НПО "Сетунь" тоже была пронизана этой системой.

Что и позволило эффективно развивать "Космический Проект" в СССР.

Глава 3. Вперёд, на Марс!

Глава марсианской колонии поднялся с постели, зажёг свет в своей комнате и сел за письменный стол.

Сна не было "ни в одном глазу". Вспоминались прошедшие этапы жизни. Видимо, стресс от разрыва отношений с Землёй, сказывался.

Некоторое время Макрушин сидел за столом, глядя в окно-иллюминатор, за которым ничего не было видно — ночь, "пустым" взглядом.

Затем снова нахлынули воспоминания.

1970г. К Марсу отправился "Арес" — тяжёлая межпланетная исследовательская автоматическая станция.

Экспедиция была ультрамбициозной. Пятьдесят тонн масса АМС. Два посадочных модуля — фактически, полноценных стационарных лаборатории. И... четыре марсохода, с изотопными источниками электропитания и подогрева приборных отсеков!

Выведенный "Геркулесом-1.5" на низкую опорную орбиту, "Арес" далее, используя ядерный разгонный блок, устремился к Марсу! Ядерный двигатель РД-0410 прошёл в этом полёте "генеральную репетицию", и справился с задачей разгона и торможения прообраза ТМК на твёрдую "5"!

Проблема термостатирования жидкого водорода ко времени запуска экспедиции уже была успешно решена, поэтому буксир мог как вывести АМС на пролётную траекторию к Марсу, так и затормозить его у цели.

Перелёт длился около восьми месяцев. И к осени 1970 года "Арес" был на месте.

Сброс посадочных аппаратов прошёл успешно. И посадки удались в полностью автоматическом режиме.

Станции сели штатно, и спустя пару десятков минут вышли на связь с Землёй. Марсоходы также успешно приземлились, но затем, один из них "вышел из строя", по причине мощного электроразряда на месте посадки. Тем не менее, имеющая многократные резервирование и каналы "сброса информации", система приборов марсохода успела передать сообщение на Землю, о причине сбоя.

Так стало известно, что на Марсе, в условиях сильного приземного ветра часто бывают "дисковые молнии", способные вывести из строя чувствительное оборудование.

Остальные три марсохода благополучно пережили посадку и штатно вышли на связь.

И на Землю пошёл просто-таки вал информации!

Каждый день совершалось открытие мирового уровня!

Обнаружение воды, слоя "вечной мерзлоты" практически повсеместно! Марс действительно оказался суровым аналогом "сухих долин" материка Антарктида.

Одна из лабораторий, севшая вблизи полярной шапки Марса, при помощи "привязного шагающего марсохода", фактически, мобильного манипулятора, открыла в грунте под лабораторией жилы чистого водного льда!

После сброса посадочных модулей, АМС, отстыковав истративший водород ядерный буксир, разделилась на три части, которые используя электрореактивные двигатели, "разошлись по орбите", образовав равносторонний треугольник, обеспечивший бесперебойную связь с двумя лабораториями и тремя марсоходами на поверхности.

Посему связь с "Аресом" была безперебойной, и лишь во время "солнечного соединения", когда Марс приближался к Солнцу и оказывался за ним, связь прерывалась.

Несмотря на "простоту" конструкции, и сильную задержку в связи с посадочными станциями и марсоходами, свои задачи они выполняли.

Марсоход, приземлившийся почти в центре низменности Эллада, открыл наличие в грунте Марса громадного количества таких интересных солей, как перхлораты и нитраты! Что существенно облегчило в будущем как снабжение марсианской Базы кислородом и азотом, так и ведение "сельского хозяйства" в оранжереях базы.

Второй марсоход, приземлившийся в Великом Марсианском Разломе почти на экваторе планеты, открыл сезонные излияния крепко солёной воды!

Третий марсоход обнаружил громадные залежи сульфата железа.

Все четыре марсохода были разных конструкций, хотя и были разработаны на базе единой платформы, восходившей ещё к Луноходу-1, и даже их, детдомовцев первой "самоделке" на тему внеземных транспортных средств.

Марсоход, что сел в "Великий Каньон Марса", помимо движения на колёсах, мог также прыгать, аки блоха, на высоту до двадцати метров, в условиях слабого марсианского притяжения!

Гироскоп, стабилизирующий положение марсохода, исключал его переворачивание, при прыжках, и при наездах на сильно наклонённые поверхности.

Поэтому несмотря на пересечённый рельеф местности, этот аппарат прошёл довольно большое расстояние, прежде чем "запрыгнул" в настолько пересечённый уголок Каньона, что безнадёжно там застрял.

Остальные два марсохода работали очень долго, и продолжали передавать информацию даже после успешной высадки советских космонавтов на Марс.

Видеоинформация собиралась при помощи установленных на отделившиеся части фототелевизионных установок. Причём одна из ФТУ была "экспроприирована" у космической фоторазведки МО СССР, и обеспечивала в условиях редкой марсианской атмосферы просто-таки рекордное разрешение для орбитальных фотографий — менее десяти сантиметров на "пиксель"!

Поэтому объём фотоинформации был настолько велик, что передача его при помощи радиосвязи на Землю за сколь-нибудь разумный срок была исключена.

Для того, чтобы доставить на Землю отснятый материал, блок с "фототелескопом" также нёс возвращаемую на Землю капсулу.

И, зимой 1972 года эта капсула с отснятыми плёнками поверхности Марса благополучно вернулась на Землю!

Ещё до её возвращения, стало понятно, уже к середине 1971 года, что на Марс лететь человеку стоит.

Основным "камнем преткновения" полёту космонавтов на Марс был высокий уровень радиации на поверхности.

Но оказалось, что этот уровень в основном вызывается солнечной радиацией, как высокоэнергетическими квантами солнечного света, так и летящими от Солнца частицами — протонами, электронами, альфа-частицами.

Ночью уровень радиации на поверхности Марса, согласно данным марсоходов и долговременных станций, сильно снижался. Буквально до уровня радиации на поверхности Земли в горах!

А следовательно, проблема высокого уровня радиации вполне была разрешима, и даже весьма простыми средствами!

Активная подготовка к пилотируемому полёту на Марс велась начиная с 1967 года.

В этом году в институте медико-биологических проблем АН был осуществлён проект длительного пребывания человека в условиях внеземного поселения. Трое добровольцев находились в течение года в макете жилого отсека с частично замкнутым циклом систем жизнеобеспечения. 5 ноября 1968 года, на 366 день, эксперимент был успешно завершен.

Проект осуществлялся в рамках подготовки к пребыванию космонавтов на обитаемой лунной базе.

Тем не менее, он вызвал многочисленные нарекания. Чрезмерной суровостью испытаний, слабой обоснованностью некоторых экспериментов.

Смешно, но результаты опытов "пионеров" на биостанции Детдома оказались для "лунных колонистов" более востребованы!

Поэтому вся система подобных экспериментов проводимых институтом медико-биологических проблем была существенно скорректирована, полученными в ходе экспериментов в оранжерее лунной базы данными.

К семидесятому году уже было ясно, какие требования нужно предъявлять как к "марсианским колонистам", исследователям, так и к аппарату, доставляющему их на Марс, и к марсианской Базе.

Подготовка к полёту на Марс, в смысле разработки ТМК, шла полным ходом ещё со времени завершения Второй Лунной, а началась она вообще, ещё в конце 50х!