Инквизитор Кэрроу и Бюрократический Облом

Её друзья вышли вперёд и, обнадёженные тем, что она на них не нападает, нежно изъяли искорёженные останки из её рук.

— Ну, всё, теперь он мёртв, Су, милая, — сказала одна чрезмерно радостным голосом, похлопывая её по испачканной в кишках руке, чтобы успокоить.

— Почему бы нам не пойти к мадам Помфри? — нежно предложила другая, стараясь отвести Су Ли в больничное крыло.

Именно в этот момент подошел Снейп с каким-то флаконом в руке. — Мисс Ли, думаю, будет неплохо если вы выпьете это успокоительное зелье после вашего... отличного выступления с богартом. Обычно строгий человек был на удивление нежен, когда отдавал маленький флакончик всё ещё до конца не пришедшей в себя студентке. Затем он повернулся к её подругам. — Не будите ли вы так добры проводить мисс Ли в больничное крыло... — обе девочки легонько кивнули, а затем нежно, но твёрдо вывели свою подругу из учительской.

Люпин смотрел на всё это в ужасе и оцепенении. — Ладно, класс... все свободны... и всем подготовить доклад длиной в три фута о богартах, их повадках и способах борьбы с ними... к следующему занятию и пожалуйста, никаких оправданий.

Все дети попытались покинуть помещение так быстро, как только могли, намереваясь поскорее избавиться от запаха разлагающегося трупа богарта, оставляя позади слегка трясущегося и пораженного профессора.

Люпин повернулся к Снейпу.

— Что это было? — выдохнул он. Снейп вопросительно поднял бровь.

— Мисс Ли, — объяснил Люпин, — я никогда не видел ничего подобного.

— Ах, да, — ухмыльнулся ему Снейп. — Наш местный берсеркер. — Да, предыдущий преподаватель был очень впечатлён её природным талантом и сделал всё, чтобы развить его.

— Что? — Гилдерой Локхарт? — недоверчиво спросил Люпин.

Снейп фыркнул при этом предположении. — Нет, Аллесандор Кэрроу, он занял место Локхарта после того, как тот... отбыл. Он внимательно осмотрел ужасную картину на полу, всё что осталось от богарта. — У меня есть сильное подозрение, что мистер Кэрроу вероятно попытается нанять мисс Ли сразу же после того как она окончит школу.

— Аллесандор Кэрроу? — Кто это такой? — это имя было странно знакомо Люпину. — Он случаем не родственник Амикусу или Алекто, не так ли? Он внутренне содрогнулся от мысли о том, что кто-то из их семейки может всё ещё быть на свободе.

Снейп покачал головой. — У меня нет подобной информации, но ты можешь судить и сам. — В конце концов ты его уже видел, — ухмыльнулся он глядя на своего коллегу.

На лице Люпина появилось озадаченное выражение.

— Богарт, — ухмыльнулся Снейп. — Некоторые из них были невероятно похожи на оригинал. — Клянусь, этому человеку даже не обязательно присутствовать, чтобы учинять полный разгром. — Ну, мне пора. — Мы же не можем позволять маленьким шалопаям, разносить в пух и прах лабораторию зельеварения, не так ли?

Снейп вышел, впечатляюще взмахнув полами чёрной мантии, оставляя позади себя пораженного и обеспокоенного Люпина. Оборотень посмотрел вниз на загаженный пол. Ну вот, все планы уроков на остаток недели пошли трестралу под хвост.

* * *

Было такое ощущение что сработала тренировочная сирена, Фаулкс уже почти решился, когда какой-то маленький ребёнок ударился в истерику всего в футе от него. Его тщательно отточенные рефлексы сегодня работали ну слишком уж хорошо. Он в очередной раз подавил порыв потянуться к оружию, которого в данный момент на своём обычном месте не было и вместо этого всё крепче сжимал ручку магазинной тележки до такой степени, что его кожаные перчатки уже трещали от натуги. Мамаша ребёнка тут же злобно гаркнула на него за то, что посмел шикнуть на её очаровательный маленький генератор шума, а затем, развернувшись, гордо пошла вдоль хлебного ряда с высоко поднятой головой.

Фаулкс отошел подальше, сохраняя на лице каменную маску, годную для общения с чрезмерно деятельными космодесантниками или раздражающими вампирами, однако совершенно неуместную в самом обычном городском супермаркете, полном таких же самых обычных городских людей. Прекрасная идея его дражайшей матушки, вывести его из дома, чтобы он не скучал постепенно выходила боком. Фаулкс жестоко скучал, но в тоже время был почти на грани, до нервной тряски, как ни крути, а это очень опасная и совсем не идеальная комбинация, для того, чтобы возить за своей мамой магазинную тележку. По его неколебимому мнению сейчас он выглядел полным идиотом, так как был одет в одобряемый Кэрроу ужас. В своём основательно обшитом кожаном тёплом плаще с кучей лент и медными, декорированными черепами кнопками спереди он не вписывался в оранжевую, пластиковую эстетику местного супермаркета. Выгравированные черепа и акантовые листья на стальных мысах его ботинок тоже не слишком помогали.

— Поспеши, Тимоти, — оторвал его от грустных мыслей голос матери. Злобно фыркнув, он толкнул заполненную тележку за ней. Проведя так много времени за последнее десятилетие в волшебном мире, он только сейчас понял, что не осознавал до этого насколько странными были супермаркеты. Возьмите например нарезки; они бывают двух видов, на двоих и на четверых. А если тебе нужно накормить троих? Тебе, что, покупать на двоих и оставлять одного голодным, или покупать на четверых и съесть три четверти? Он попытался аккуратно изложить свою точку зрения маме, но она его похоже совсем не поняла и они перешли в овощной отдел, где он указал на полную бредовость той ситуации, что у шести разных типов печёных бобов очень похожие этикетки. Зачем всё это? Они что, думают, что люди настолько глупы, что их можно обманом заставить купить не тот бренд? Может это какой-то заговор... контроль над разумом и манипуляции по средствам пищевых добавок.

— Не глупи, Тимоти! — только и ответила ему на это мама.

А потом он заметил охранника уже в третий раз. Он за ними следил и, очевидно думал, что делает это незаметно, но все эти слащавые улыбочки вкупе с рацией наготове. Фаулкс осторожно проанализировал его. Больше сорока, но меньше пятидесяти, судя по его седеющим, редеющим волосам а также потому как здоровяк дышит, долгой погони он не выдержит, возможно бывший полицейский, вероятно в отставке, определённо изнывает от скуки.

Он прошелся туда сюда и отправился в отдел паштетов и масел, пытаясь выглядеть непринуждённо, но Фаулкс знал, что он задумал. Если отойти на два прохода назад, просочиться через отдел пасты и риса, а затем через отдел моющих средств, для дома, то он сможет подкрасться к охраннику сзади и устроить ему старый добрый, мде... ну, по крайней мере, заставить его подпрыгнуть. Увидев свой шанс он схватил маму под локоток, когда она вышла, нагруженная мылом и не слушая её возражений повёл её за собой, вслед за изворотливым охранником, обходя других посетителей супермаркета.

Обогнув витрину с "волшебными" тряпками для вытирания пыли в отделе моющих средств, для дома, он к своей радости понял, что удача им благоволит. Отпустив протестующую миссис Фаулкс, он прокрался вперёд и легонько толкнул тележку для покупок в охранника. Охранник был так сосредоточен на слежке за щуплым, изворотливым человеком в странном кожаном плаще, что высоко подпрыгнул и даже вскрикнул от неожиданности, судорожно пытаясь при этом подхватить рацию, чтобы не дай Бог, дорогущая электроника не разбилась. Яростно крутанувшись на месте он встретился взглядом с ухмыляющимся Фаулксом, чуть наклонившимся вперёд, держа магазинную тележку за ручку.

— Привет, — промурлыкал Фаулкс по мере того как лицо охранника бледнело, краснело, а затем стало пятнисто-серым и на этом остановилось. — Я не мог не заметить, — продолжал Тимоти, — что рамки супермаркета вам не подходят. Он вытащил из кармана одну из своих визиток и протянул её нервному охраннику, опасливо уставившемуся на неё. — Мой наниматель никогда не откажется от надёжного персонала в охране. — Позвоните мне, и я устрою вам собеседование. И толкнув вперёд тележку прошел мимо потрясённого охранника, на последок ухмыльнувшись ему. Миссис Фаулкс старалась не отстать от своего широко шагающего, непослушного сына.

— Ей Богу, Тимоти! — начала миссис Фаулкс. — Зачем было устраивать это ребячество, а тем более на публике. — Мне ещё никогда в жизни не было так стыдно...

Охранник посмотрел им вслед, Строгий голос женщины становился всё неразборчивее по мере того, как они удалялись, а затем снова посмотрел на визитку. На плотном куске кремового пергамента простым шрифтом было нанесено имя, Тимоти Фаулкс, телефонный номер и изображение двуглавого орла с расправленными крыльями, одна голова которого смотрела прямо на него, обратная сторона была чистой.

* * *

Вильям Фаулкс тяжело вздохнул, закончив работу, которую взял с собой из офиса; причину его беспокойства легко можно было увидеть в окно, снова размахивающую этим безумным мечом. Тимоти, его младший сын, почти что белая ворона в семье, был причиной беспокойства уже много лет с тех самых пор как получил письмо из той Шотландской школы Хогвартс. Уже одно то, что бедный мальчик оказался волшебником, было достаточным поводом для беспокойства, и это в семье исправно поставляющей обществу среднего класса докторов, учёных, адвокатов и даже иногда военных, но чем вообще занимаются волшебники?

Когда Тимоти окончил Хогвартс с, видимо, очень высокими баллами, мальчик сделал всё, чтобы получить работу в правительстве... только чтобы столкнуться с магической кирпичной стеной предубеждения. То, что он был первым волшебником в семье, совсем не помогало его политической карьере, то что он был гораздо талантливее своих чистокровных коллег только ещё более усугубило проблему, не оставив бедному парню иного выбора, кроме как чистить сортиры в министерстве и надеяться на то, что его кто-нибудь заметит. Семья уже собиралась вмешаться, когда Тимоти наконец получил тёплое местечко секретаря одного из новых членов Визенгамота по имени Аллесандол Кэрроу... а четыре месяца спустя он ворвался домой страшно обиженным на своего нанимателя... и странно изменившимся, причём отнюдь не в лучшую сторону... эти ужасные золотые зубы, мрачный и агрессивный гардероб, нервозность, одержимость физкультурой, курение, бессонница, признаки паранойи, анти социальное поведение, отсутствие аппетита... когда же это кончится? Более чем когда-либо Вильям Фаулкс сейчас жалел о том, что позволил своему сыну поступить в эту странную шотландскую школу. Ей Богу, неужели всё может стать ещё хуже? Услышав трель дверного звонка он поднялся на ноги и озадаченный, пошел открывать, они же сейчас вроде никого не ждали. Открыв дверь он упёрся лицом в грудь настоящей стены из чёрной кожи со шнуровкой, медными заклёпками в виде черепов и при этом обильно обшитой. Он медленно поднял взгляд выше... и ужасающие исчадие улыбнулось ему как тигр, глядящий на загнанного в угол оленя.

* * *

Молчание затягивалось, Тимоти сидел на софе, скрестив руки, ядовито глядя на своего нанимателя, сам Кэрроу, казалось, не обращал внимания на враждебность своего секретаря; с удовольствием макая имбирный бисквит в чай. Вильям нервно ёрзал на месте, чувствуя себя некомфортно в своей собственной гостиной, ощущая, как его задевают отголоски этой незаметной беседы без слов между двумя мрачными, задумчивыми фигурами, а он не имеет ни малейшего понятия о её содержании. Он был уверен, что как-то встречал разведённые парочки, которые вели себя ещё хуже, но никак не мог припомнить, где и когда это было.

Тимоти угрожающе прищурил глаза, глядя на громадную фигуру Кэрроу. — Ну? — выплюнул он.

Кэрроу поднял голову, проглотил недожеванный бисквит и состроил невинные глазки, выражение это было настолько чуждым на лице этого явно жестокого человека. Тимоти усмехнулся, его причудливые золотые зубы при это опасно блеснули в свете, падающем из окна сквозь тюль.

— Ну, так! — наконец раздался наигранный, вымученный голос Вильяма в давящей тишине, а улыбка его так вообще выглядела какой-то комичной. — Так я оставлю вас побеседовать наедине, — сказал он, прежде чем практически выбежать из комнаты.

— Теперь вы понимаете? — практически прошипел Тимоти, — или до сих пор смеете отрицать очевидное?

Кэрроу отставил чашку и откинулся в протестующее заскрипевшем кресле с нечитаемым выражением на лице.

— После того как ты ушел, юные леди высказались в твою защиту. — они были очень... злы из-за того, что я сильно тебя обидел, — великан вздохнул, борясь с незнакомыми чувствами. — Энни спросила меня, что бы я почувствовал если бы кто-то... изуродовал мою броню, — он снова уставился в потолок, — моя броня — священный реликт, а я всего лишь очередной гвардеец, которому доверена честь... и я не думаю, что твои зубы тоже. Он снова сделал паузу, глубоко задумавшись. — Думаю Энни пыталась вызвать во мне чувство надругательства... почти позора... которое ты пережил... в связи с этими зубами... — он попытался улыбкой показать как сильно сожалеет о том к чему привело его простое желание сделать как лучше.

Наклонившись вперёд в запротестовавшем кресле он пристально уставился на своего секретаря. — Тимоти, ты работаешь на меня, а следовательно я в ответе за тебя, я должен обеспечить тебя всем необходимым для жизни... чтобы ты мог полностью сосредоточиться на выполнении своих обязанностей...

Тимоти раздраженно вздохнул и уронил голову на руки, Кэрроу опять сел на своего конька и начал лекцию о долге и о том чего им следует ожидать друг от друга.

— Вы ведь так и не поняли, почему я расстроился, не так ли? — усмехнулся он, грубо прервав монолог Кэрроу. Великан уставился на него совершенно озадаченно, что было видно по его неестественно зелёным глазам.

— Вы знаете, что я подразумеваю под личным пространством? — спросил Тимоти.

Кэрроу подозрительно сощурил глаза, не понимая, куда это клонит его визави. — Нет, — наконец-то выдавил он, слегка покачав головой.

— Ну, давайте я продемонстрирую, — улыбнулся Тимоти в очень настораживающей манере, в которой на него обычно смотрел сам Кэрроу, затем он поднялся с софы и обошел кофейный столик.

Кэрроу внимательно следил за ним, очевидно, ожидая неких насильственных действий от своего секретаря. Тимоти слащаво улыбнулся ему, затем наклонился вперёд и ущипнул гиганта за нос. Отпрянув от неожиданности, Кэрроу почти сломал спинку бедного, несчастного кресла, его руки рефлекторно поднялись, защищая лицо а с губ сорвался рык.

— Вот это, — покровительственно сказал Тимоти, — называется личным пространством... а теперь что касается курения. С этими словами он вышел из комнаты, а Кэрроу смотрел ему в след с нечитаемым выражением на лице.

* * *

— Ты мне нужен, — раздался у него над ухом нереально глубокий голос, оторвав Тимоти от созерцания семейного сада, он повернулся к подошедшему почти бесшумно Кэрроу.

— Я... пока что доволен твоим прогрессом в ученичестве, — продолжил Кэрроу. — У тебя есть потенциал, чтобы делать... великие вещи, — прямо сказал великан. — Я не хочу тебя потерять, — продолжил он, как показалось Тимоти почти... с мольбой.

— Ученичестве? — спросил Тимоти, удивлённо приподняв одну бровь. — Я всё это время считал, что я, ваш секретарь.