— Да все будет нормально, раньше и Акаме и Шел, свободно гуляли по городу, а ушастой даже на плакатах нет, да и не будем мы ее выпускать на улицу, пока не убедимся в том, что она на нашей стороне. — Решительно заявил я.
Осмотрев всю нашу компанию, Надежда раздраженно скомкала сигарету и согласилась.
— Хорошо. Но если с ней возникнут какие-либо проблемы, вы их немедленно решите собственными силами! — Поставила она условие.
Весьма глупое, поскольку, если возникнут проблемы, то и так понятно на кого их свалят.
— А я что не останусь с остальными? — Подала голос Акаме. — Я хочу сражаться, как и все, а не отсиживаться в штабе!
— Акаме, для тебя в городе сейчас слишком опасно, твое лицо слишком известно. И ты ранена.
— Я могу сражаться! И Кей тоже ранен, но он остается! — Возразила девушка.
— Его ранение надолго не затянется, но важнее то, что его лицо неизвестно...
— Я могу замаскироваться.
— Акаме, ты останешся с Шел! Это приказ. — Кончилось терпение шефа. Но, видя, что даже такой аргумент рискует не сработать с печальными последствиями для авторитета, Надежда поспешила добавить. — Шелли тоже понадобится охрана. Я планирую доставить ее к одному моему старому знакомому. Он не примкнул к революции, но и для министра он противник. Главное, что он имеет доступ к некоторым особым, императорским тейгу, способным помочь в исцелении.
— Доступ к целительским тейгу? — Первым выказал свое изумление Лаббак. — Нажденда, но ведь...
— Мой знакомый бывший премьер министр, смещенный с этого поста, но сохранивший некоторые привилегии. Полностью ему доверять нельзя, но если рядом будет легендарная Акаме, он не станет делать глупостей. Заодно будешь его защищать... — С неохотой пояснила Надженда.
Подробности мы обсуждали еще долго. Особенно меня заинтересовало знакомство Надежды с бывшим премьер министром, я был бы не прочь и сам с ним поболтать, оценив возможности сотрудничества. Но сейчас это не слишком возможно. Жаль.
Однако когда Акаме вернется и присоединится ко мне, через нее можно будет выйти отставника. Мда, плохо еще и то, что Акаме уезжает черт знает куда, и как мне ее переманивать на свою сторону. Надеюсь, надолго все это не затянется и в скором времени наша команда воссоединится.
Прилетевший под вечер воздушный скат впечатлял. Огромное создание, представляющее собой одно черное крыло с размахом в тридцать метров, и длиннющим хвостом. Летал он не иначе как на антигравитации, ровно и быстро. Аккуратно перенеся на приземлившегося ската Шелли, и кучу разных вещей, мы попрощались с улетающими, оставшись впятером среди палаток, руин штаба и груды, всевозможных вещей, которые отсюда заберут после нашего ухода.
— Вот и все. Но госпожа Надженда рассчитывает на нас! Вперед, сегодня до рассвета необходимо добраться до столицы! — Бодро скомандовал Лаббак.
Надо ли говорить, что я, как и Лео с Мейн его командную инициативу не поддержали. Более того, мы просто проигнорировали это выступление и, развернувшись, отправились поболтать. Хоть никто и не назначал главного в нашей маленькой компании, всем и так было понятно, кого тут будут слушаться, один Лаббак от коллектива отбивается. Хотя такая демонстрация должна поставить его на место.
Правда поговорить нормально не получилось, на Мейн опять навалилась меланхолия, и вопросы о смысле жизни. Спасать от такого состояния можно тремя способами, долгой и нудной болтологией, физическими нагрузками, или бурным сексом. Третий вариант мне нравился больше, но по здравому размышлению я решил начать со второго, и организовал для нас совместную тренировку рукопашного боя, отведя себе роль больного (в смысле ноги) тренера. И загоняв всех трех девушек, Лаббак не присоединился, хотя его и не звали, до полного изнеможения.
А в ходе тренировки, обратив внимание на слишком уж злобные взгляды розоволоски на Лео, когда та начинала ко мне ластиться. Я чуть подкорректировал свои планы на вечер. Видимо малышка, ночи нападения, когда я недвусмысленно проявил к ней свой интерес, да еще и пару раз спасал от смерти, стала очень остро ревновать меня к Лео. А такую ревность и неудовлетворенность надо пресекать на корню.
Мейн мне в этом неосознанно подыграла, решив перед прощанием с базой воспользоваться горячими источниками, под светом луны...
Розоволосая красавица, нежащаяся в небольшой каменной ванночке с теплой водой.
Как хорошо полежать в горячем источнике, после столь утомительной тренировки. Кей просто садист, дал бы хоть пару минут отдохнуть. Зато когда он так мило улыбается и хвалит за успехи, в груди такое тепло разливается...
Ой! О чем это я? Он обычный парень, такой же дурак, как и остальные, как и этот извращенец Лаббак! Хотя Кей такой милый, и так ласково называет малышкой... И ни какая я не малышка! Я уже взрослая и вовсе мне не завидно смотреть на то, как они обнимаются и целуются с Леоне, никого не стесняясь, и не подслушивала я у них под дверью! Ррррр! Повезло же Леоне!
Окунувшись с головой в теплую воду, немного успокоилась, и, отбросив в сторону воспоминания о подруге, стала прокручивать в голове минувшую тренировку. Как я ловко, показанным Кеем приемом отправила на землю Леоне, и как он сам медленно, перетекал из стойки в стойку, как будто и не ранен, упражняясь с мечом, его тело, мышцы, перетекали так завораживающе...
Что за звук? Я уснула? Опять Лаббак пытается подглядывать, жалкий извращенец!?
— Отдыхаешь малышка. — Внезапно раздалось совершенно не с той стороны, откуда я ожидала.
Стремительно оборачиваюсь, беря наизготовку тыковку, сейчас этот извращенец у меня получит!
— Богиня войны! Мейн ты прекрасна, как молния, несущаяся к цели. — Проговорил Кей! И мило улыбнулся своей такой неподражаемой, доброй улыбкой.
— Кей, ты что тут... — попыталась выяснить я, где этот зеленоволосый извращенец и вдруг поняла.
Я же совершенно голая, а он стоит и меня рассматривает, а я...!
Будь на его месте Лаббак, и я бы выстрелила, под ноги, чтоб знал, но тут руки меня предали, и прежде чем я сумела сообразить, что делать с удивлением поняла, что отбросила тыковку, и позорно взвизгнув, попыталась прикрыться.
— Не стоит стесняться и скрывать совершенство... — услышала я спокойный и такой нежный голос.
Кей подходил ко мне все ближе, продолжая хвалить мою красоту, так что руки сами собой опускались, желая услышать еще несколько столь приятных слуху и будоражащих естество комплиментов. Я сплю, это точно сон...
Наваждение спало лишь в тот момент, когда он спрыгнул прямо в горячий источник, оказавшись в каком-то шаге. Руки метнулись обратно к груди, но оказались перехвачены такими сильными, но нежными пальцами. И почти сразу я почувствовала на коже прикосновение его обжигающе горячих губ.
— Кей... — Вырвался совершенно непроизвольно отрывистый полустон-полушепот.
Мне нужно было возразить, закричать, остановить его, но губы выдавили скорее мольбу о продолжении, чем протест. Однако он на него отреагировал и поднял голову. О, какие у него глаза, глубокие зеленые озера, и он смотрит с насмешкой ожидая, что я скажу, хотя он и так знает, что я скажу, грязный мерзкий бабник, прости Леоне, я просто не могу...
— Мне уйти? — Доносится сквозь мысли о подруге, голос этого ба... самого желанного человека.
И тут я понимаю, что он спросил. Что уйти сейчас, когда уже почти все случилось, но ничего не случилось. Нет, нет, нет! Я быстро и порывисто закрутила головой, взметнув веер собственных волос и водяных брызг.
Торжество, промелькнувшее в его глазах за мгновенье до того, как он опустил голову, меня взбесило. Однако стоило кончику горячего языка коснуться моей кожи в ложбинке между грудей, ощутить его обжигающее дыхание, скользившее по телу, как я мгновенно забыла о любой попытке проявить самостоятельность, я хочу быть его игрушкой и отдаться этим нежным губам, вызывающим жгучие приступы возбуждения!
Казалось, пар шел не от воды, а от моей кожи, буквально горящей от предвкушения, стыда и страсти...
Блаженство и тепло затопило меня и не в силах сдержаться, я запрокинула голову, глядя широко раскрытыми и затуманенными удовольствием глазами, на полную луну, издала стон наслаждения. Я не сразу заметила, что его губы больше не касаются меня, пробудилась какая-то детская обида, на так быстро закончившийся сон, и я опустила голову. Сон не закончился. Кей, любимый, стоял в шаге от меня и его глаза, казалось, ощупывали мое тело, я ощутила это так же явственно чем минутой назад его руки. Его глаза прошлись сверху вниз, обтекая каждый изгиб тела, на мгновенье задержались на груди, скользнули ниже, еще одна остановка и смеющийся взгляд упирается прямо в мои глаза.
Что? Почему? Стыд, обида, страх, неужели даже во сне я не могу помечтать? Конечно по сравнению с Леоне... Из глаз сами собой брызнули слезы и я по подбородок нырнула в воду, желая спрятаться от этого взгляда. Ну почему я такая маленькая! Почему у меня такая маленькая грудь, почему мне никогда не...
Его руки опустились на голову и взлохматили волосы, все тревоги моментально ушли, оставив только желание прижаться к этим рукам, к нему, я ведь не хуже Леоне, я отлично стреляю, он сам говорил, что я прирожденный снайпер! Всхлипнув, я подалась чуть вперед и обняла его ноги.
— Не отпущу, я не хуже ее! Не хуже! — Сами собой зашептали губы.
Я не хуже этой Львицы, львенка, я тоже хочу, чтоб меня звали так нежно и ласково!
— Не хуже, ты другая, и ты замечательная, сильная и смелая девушка. — Нежно и проникновенно ответил он, опускаясь рядом на колени и ласково оглаживая талию и бедра. — Моя маленькая, грозная богиня, моя маленькая розовая пантерка...
Я подняла глаза и всмотрелась в это дорогое, любимое лицо, эту понимающую улыбку и проникновенный взгляд зеленых глаз. Я нужна ему!
От этого понимания, где-то в глубине сердца рождалась трепетная нежность. Я действительно ему не безразлична! Он назвал меня пантеркой...
Только лишь от пары слов и понимающего взгляда по телу разлилась приятная теплота, особенно ярко вспыхнувшая внизу живота. Никогда в жизни я не испытывала такого удивительного желания, которое охватило сейчас — отдать себя. Я хотела его, хотела делать то, что ему нравится, хотела быть такой, какая была ему нужна. Я его пантерка, и я не разочарую моего любимого, я не Леоне, я другая, и я смогу его удивить и доказать что я лучше!
Мои руки потянулись к его ремню моего парня и стали решительно его расстегивать. Кей облегчая мне задачу, поднялся с колен, возвысившись надо мной. Жизнь на улице учит многому, и хоть я раньше даже не целовалась, я знала, что и как делать, чтоб понравиться и удивить своего любимого.
В этом нет ничего неприятного, надо просто поцеловать его туда и облизать, это парням нравится, а я хочу нравиться Кею! Аккуратно приблизилась и коснулась его своими губами, горячая, нежная кожа, провела вдоль него языком, хихи, волосы щекотятся...
— ОЙ! — Отпрянула я от неожиданности, он дернулся и стал больше!
Вот же дура! Приподняла глаза и встретилась с его насмешливым взглядом. И нечего смеяться! Я просто не ожидала! Боясь увидеть в его смеющихся глазах разочарование, я опустила взгляд и решительно заглотила его член, водя по нему язычком. Очень быстро он стал таким большим, что перестал помещаться во рту, было так необычно, а еще он оказался очень горячим и мягким особенно кончик. Касаться его язычком было интересно и приятно, и ни капли не противно.
Его руки опустились мне на голову и стали перебирать волосы, едва касаясь кожи головы, как хорошо. Я продолжила целовать своего мужчину в самое нежное место, одновременно наслаждаясь его прикосновеньями. Но вдруг он напрягся еще сильнее и задергался у меня во рту, я снова дернулась назад, но его руки не пустили, и он сам надвинулся на меня, а в следующее мгновенье я ощутила, как мой гот заполнила горячая и чуть кисловатая жидкость. А Кей застонал от удовольствия.
— Глотай моя умница, и не оставляй не капли, мне очень понравилось, но теперь моя очередь тебя удивлять. — Проговорил он, и я послушно сглотнула и, выполняя желание любимого, слизала его семя с члена. Это ведь его семя, и он подарил его мне...
Только я закончила, как руки Кея охватили меня за талию и чуть приподняли, укладывая спиной на воду.
— Расслабься, пантерка... — Сказал он и склонился над моим телом.
А в следующее мгновенье, от влажного и жаркого прикосновения его языка, начавшего свое путешествие вокруг пупка, у меня перехватило дыхание, по мышцам живота пробежали волны наслаждения, перерастая в настоящий огонь внизу живота. И он двинулся именно эпицентру жара, приникнув к жиденькому треугольничку волос. Его горячее дыхание смешалось с внутренним пламенем, и тело отказалось повиноваться, скрутившись в судорогах наслаждения. Сознание удержалось немногим дольше и вскоре поддалось этому безумию удовольствия, уплывая куда-то далеко.
* * *
Я заметил, что моя партнерша очень быстро ушла в нирвану, но своего занятия не прервал, не выпуская тем самым пленницу из тенет сладострастия и блаженства. Это ее первый опыт и он должен запомниться навсегда. Лично меня она и так уже умудрилась удивить, никак не ожидал от нее такого, пусть и жутко неумелого, зато очень старательного действа. Но хватит отвлекаться, тут у меня малышка извивается от удовольствия, а я как раз добрался до самого вкусненького, и нежного.
Отбросив всякие мысли, я погрузился в исследование тела своей партнерши, руки были заняты, придерживая расслабившуюся девушку на поверхности воды, но мне руки сейчас и не требовалось. Мелкий пушок волос, приятно щекотал кожу, когда я лизнул девичьи губки, поделившиеся со мной своим жаром. Не на секунду не отрываясь, я исследовал эти нежные складки кожи, покрыв их поцелуями по периметру, постепенно приближаясь к центру, ощупывая языком гладкие лепестки и впитывая в себя ее эссенцию, наполнившую пространство приятным запахом, желающей тебя девушки.
Каждый мой поцелуй, или движение языка отдавались волнами удовольствия, разбегавшимися по телу малышки и пронзительными стонами. Удерживать на воде извивающуюся подругу было не очень удобно, и я сменил позу, не прекращая ласкать ее киску, я закинул стройные ножки себе на плечи и, садясь на дно неглубокого бассейна, поднял ее тело. Получилось так, что я удобно сижу в воде, над которой лишь моя голова, а у меня на плечах, лицом ко мне удобно расположилась Мейн, прогнувшаяся в спинке. Зато мне достались её упругие ягодицы, которые я не замедлил сжать в нежном захвате.
И лишь после этого, я стал настойчиво раздвигать языком ее горячие лепестки, добираясь до самого сокровенного. Из ее груди вырвался тихий, протяжный стон. Короткими, но острыми ногтями она непроизвольно впилась в мою голову, с каждым моим движением все, усиливая хватку. Везет мне на царапающихся, хотя до львенка тут далеко. В ответ на это я только сильнее сдавил ее бедра, желая, чтобы эти пружинистые округлости влились ладони. И еще настойчивее продолжил свои ласки.
