Мажор - прода 16/12

Парочка, неспешно приближающаяся к конторке, выдавала себя за зевак, забредших в лавку древностей, но и без отчаянной сигнализации от Рустама я бы их с надоевшими "я только посмотреть!" не спутал — к нам пожаловали Серьезные Уважаемые Люди. В единственном числе, но с телохранителем.

— И где Гоша? — спросил Важный.

— Георгий Иннокентьевич уехал ненадолго по делам — изволит изучать новую покупку, чем могу служить? — прогнулся в поклоне — с меня не убудет.

— Что за покупка?

— Артефакт, якобы древний, — изобразил многозначительную ухмылку, — Нет клейма, ищет мастера.

— Надолго?

— Как получится, дело такое, небыстрое...

— Жаль, у меня к нему вопрос...

— Так, может, я на что-то сгожусь? — еще ниже прогнулся, почти насилуя себя.

— Ну, погляди, — на прилавок опустилась унизанная перстнями кисть.

Так...

"Водосборник". Красивый, этого не отнять, но нафига он в Казани?

"Шокер", между прочим, папин! А вот это уже заявочка на уровень!

"Защита". Средней силы, хотя и с претензией.

"Накопитель", и даже больше, чем у Санни, только зачем? — магом его обладатель не являлся.

Ёпта!!!

Кольцо, красующееся на волосатом мизинце, заставило меня отшатнуться и внимательно посмотреть на посетителя.

— Что?! — легким наклоном головы отреагировал на мой взгляд холеный мужчина.

— Виселица, — ответил я.

— То есть?..

Криминальный воротила может научиться выглядеть как потомственный аристократ. Может одеваться как аристократ. Может пахнуть как аристократ. Но не может им быть. Потому что ни один из моих знакомых дворян не совершил бы подобной ошибки. Колечко наследника рода Кучумовых, чьим главой до этой зимы был недавно повешенный по соседству с моим дядей казанский губернатор, на пальце вора смотрелось инородным элементом. Мысленно поставил свечку за здравие нудного и дотошного репетитора по геральдике, которого в детстве страшно ненавидел. Но очевидное для меня вряд ли являлось таким уж очевидным для случайного обладателя родового перстня, пришлось пояснить:

— Его императорское высочество великий князь-государь Александр Павлович, в милости своей не стал казнить младшие и побочные ветви рода Кучумовых, отмежевав их от преступлений бывшего губернатора, так что род Кучумовых не прервался. Юному князю Юрию Кучумову, имеющему права на ношение этого атрибута, если не ошибаюсь, лет десять, — с намеком посмотрел в холодно сузившиеся глаза собеседника.

— Но это же не артефакт! Проверено...

Не стал уточнять, кем и как проверено, потому что понял — не хочу этого знать. Вряд ли метод мне понравится. А на реплику клиента ответил:

— Родовой перстень, хоть и без защиты с привязкой, в те времена их просто не делали. Малая печать наследника. Ценно исключительно старой работой, а в чужих руках — просто украшение.

— Проверю! — бросил он, разворачиваясь и спешно покидая лавку. Я лишь успел заметить, как чужой перстень был на ходу повернут камнем к ладони.

— Ты!.. — зашипел Рустам, едва закрыл за посетителями дверь, — Как разговаривал?! Это же сам Мурза!

— Догадался, — ответил ему, — Не что Мурза, а что кто-то из важных. Только если это колечко увидят у него, никакой авторитет не поможет, есть граница, которые аристократы никому и никогда не дадут перешагнуть.

— Что, настолько приметная вещица?

— И приметная, и статусная. По степени глупости хуже было бы только нацепить на себя императорские регалии и пройтись в них перед строем гвардейцев!

— Если правда, то может и пронесет... — все еще сомневаясь, заметил Рустам.

Не пронесло, но по-хорошему: уже через день давешний телохранитель занес в лавку аккуратно упакованный в коробку набор расписных пиал. Я подарка не понял, его смысл мне растолковал Рустам — для воровского сообщества это был знак, под чьей я охраной. Теперь дядя Жора мог болеть спокойно, а я мог не волноваться: никто не станет спрашивать у владельца набора, по праву ли он распоряжается на чужой "точке" — меня признали своим.

Несмотря на пессимистические прогнозы регулярно бывающего у нас доктора Жедова, совсем опускать руки я себе не давал, регулярно направляя через тело антиквара поток нейтральной природной энергии. Инсульт — это не синяк, вряд ли быстро излечится, но я пока не оставлял надежды. Какие-то подвижки были — старик все чаще стал осмысленно открывать глаза, явно радуясь моему появлению. Согласно мигал в ответ на простые вопросы, начал немного помогать в своем обслуживании. Говорить у него еще не выходило, но что-то он уже пытался мямлить. После закрытия лавки Рустам с бабой Шайдой уходили домой, и я привык проводить вечерние часы у постели старика, располагаясь там с инструментами и рассказывая дяде Жоре над чем трудился, зарабатывая признательные взгляды.

Жизнь опять вошла в колею, пока однажды на базаре, закупаясь продуктами на неделю вперед, я заметил девушку, удивительно напоминающую статью Незабудку. С радостными возгласами бросился ей вслед, но, обернувшись, незнакомка развеяла наваждение: на лицо ничего общего с моей Юлей-Лилей. Тоже красивая, но совсем другая. Одну случайную встречу я бы забыл, но красавица стала попадаться на глаза регулярно, поскольку ее семья переехала в наш район. За одну неделю, делая вылазки в окрестные магазины, я встретил ее целых четыре раза. Сам я ей глаза не мозолил, любовался издали, и каждый раз диву давался сходству фигуры и походки.

Случайные встречи заставили вспомнить — почему же я выбрал зимой Казань конечной точкой маршрута. Обращаться к первому попавшемуся детективу я опасался, но у меня уже пол-воровского мира ходило в хороших знакомых, а они являлись добытчиками информации не хуже специально обученных людей.

Интерлюдия.

— Товарищи! Соратники! Сейчас, когда обстановка в стране всецело способствует развитию нашего движения, мы, передовая молодежь, не можем оставаться в стороне! Пора! Пора брать оружие в руки! И свергнуть, наконец, засилье магов, захватившее власть! Прошли те времена, когда их способности оправдывали их привилегии! Вот ты, да, ты, товарищ! — молодой человек, окликнутый красоткой, вещавшей с небольшого возвышения, растерянно встал, — Много ты знаешь магов, которые вели бы за собой людей?!

— Ну... — смутился названный, — Ослябля! — внезапно оживился он, вызвав смешки аудитории.

— Ослябя! — поправила агитаторша, строгим взглядом обводя развеселившуюся молодежь, — Хороший пример, хотя и неуместный. Я хочу услышать имена магов современности!

Притихшие слушатели запереглядывались, силясь вспомнить хотя бы одно имя.

— Не получается? — грозно спросила с трибуны девушка, — Вот и у меня не получается! В век мечей от магов был толк. Был он от них и в эпоху зарождавшегося огнестрельного оружия. Но не теперь! Сражения давно перешли от схваток один на один к битвам тысяч или даже десятков тысяч людей! Где решает слаженность, тактика и снабжение, а вовсе не индивидуальный дар! Опыт мировой войны ясно это показал, но мы продолжаем слепо повиноваться устоявшемуся порядку. Так нельзя, товарищи!

— А что делать тем, у кого есть способности? — с вызовом спросила одна из девушек, сидевшая на третьем ряду составленных как в театре стульев в окружении кавалеров, и недовольная, что их внимание переключилось на ораторшу.

— Приносить пользу обществу, конечно! — ничуть не растерялась выступающая.

— Новое пополнение? — лениво спросил молодой кудрявый мужчина у своего лысоватого ровесника, наблюдая за развернувшейся дискуссией из-за неплотно прикрытой двери.

— Не поверишь! Старые кадры вернулись в строй!

— Старые? Она слишком молода для старого кадра. Или ты, шалун, ...

— Нет, что тогда, что сейчас я мог только облизываться. Не узнаешь, разве? Ну! Помнишь Рема?

— Кто ж его не помнит? Вечная слава товарищам, павшим в борьбе за правое дело!

— А помнишь пигалицу, что заглядывала ему в рот и ловила каждое слово?

— Лильку, кажется? Да, помню. Получила десять лет, по-моему. Сейчас, должно быть, греет постель какому-нибудь авторитету или охраннику...

— Мелко мыслишь! Сбежала уже через год. Не без помощи родных, конечно, они ей грев и дачки исправно слали. Мать даже ездила туда, чтобы поддержать, хотя быстро вернулась. А недавно вернулась и сама наша Лилечка. Повзрослевшая. Если бы речь шла о мужчине, я бы даже сказал — заматеревшая. В новом образе. Все также хороша, даже красивее стала после операции по смене внешности. И по-прежнему неистовая, — обладатель скудной шевелюры восхищенно причмокнул, описывая достоинства соратницы по борьбе, — Я ее на неофитов спускаю, очень уж у нее хорошо получается их обрабатывать. Гляди, сейчас сломает эту клушу!

Мужчины вернули внимание происходящему в большой зале конспиративной квартиры.

— Мы живем в лучшее время, товарищи! Царизм сейчас сам поедает себя, раскручивая маховик репрессий. Народ растерян и не знает, на кого равняться! Так давайте мы дадим ему опору! Мы с вами!

Аудитория сначала сдержанно, а потом воодушевленно принялась аплодировать, даже сомневающаяся девушка с третьего ряда.

— Вот видишь! — блеснул глазами лысоватый, — Это ты ее еще в тире не видел!

— Я бы ее лучше в своей постели увидел! — возразил кудрявый брюнет.

— Тут ничем помочь не могу, лично меня Лилечка отшила. Но ты в ее вкусе, она темненьких всегда любила, Рем тому пример, так что пытайся!