Офицер. Слово чести. (Черновик)

Думаю, жандармы быстро выяснят куда я подевался, проверят списки убывших из страны, и поймут, что я оставил их с носом. Возвращать обратно чрез Ригу не стоит, могут со злости какую подставу сделать, при возвращении доберусь до Данцига, и по старому маршруту, наняв пролётку, доберусь до полка. Дороговата такая услуга, зато быстро буду на месте, за два-три дня, а если лошадей менять, то и быстрее. А то что я не в бега подался, думаю жандармы уверены. Завод, газеты с типографиями, квартира, последняя особенно в образ вписывается, те просто психологически не смогут осознать, что я всё могу это бросить. Не для того покупал чтобы бросать. Это одна из причин почему я квартиру купил, хотя по факту та мне не особо нужна. В шестнадцатом продам, если всё не так будет идти, как надо, а если всё же тут государство сохранится, пригодится. Должен же я где-то жить после того как в отставку выйду с окончанием войны? Так что те будут ждать.

Само плаванье особо не запомнилось. Сначала в Киль зашли, четыре часа простояли, после чего направились дальше. К слову, тот англичанин, у которого я взял всё поставленное на кон, тоже тут был, случайно во время обеда увидел, тот тоже пришёл поесть. Ранее его я не видел, видимо каюту не покидал. Да и сейчас вид так себе, сразу понятно, что пил. То, что это не подстава и тот за мной не следит, было понятно сразу, тот задёргался, вытаращив на меня глаза. Не ожидал увидеть. Правда, больше особо реакции не было, и мы встречались в кают-компании или во время прогулок по палубе, кивая друг другу. Того удивило что я не в мундире, а в цивильном, но не сильно. Вот и Кале наконец, сам путь занял четыре дня, поверьте, это не много, судно действительное скоростное и шло на восемнадцати-девятнадцати узлах, команда хвасталась, поэтому и не удивительно что мы так скоро оказались где нужно. Тут время десять утра было, поэтому я направился на железнодорожный вокзал, узнал что поезд на Париж будет только вечером, приобрёл билет и направился гулять по городу. Интересного было много, но покупок я мало совершал, лишь отличный морской бинокль приобрёл, да пообедал в городе и поужинал, после этого занял своё место в вагоне, и мы отправились в путь, ну а я вскоре задремал. Кстати, англичанин на борту судна остался, когда я таможню проходил и отметки получал, это видел.

Прибыли мы ранним утром, пять утра было, когда я вышел на перрон, и придерживая сумку, направился к выходу. Тут местные 'таксисты' знали время приятия поездов, поэтому стояли в ожидании. Я проигнорировал три машины, что тут использовали как таксомоторы, цена высока, поэтому сел в пролётку и велел везти в хорошую гостиницу. В поезде я так нормально выспаться и не смог. Заселился, принял душ и вырубился на кровати. Всё завтра, спать хочу.

Проснулся я свежим и бодрым ближе к обеду. Собравшись, спустился в 'Бистро' внизу, и пока обедал, перевёл часы по местному времени, тут разница всего в три часа всего. Хм, а в будущем, когда я владел домом в Париже, разница два часа была. Сумку я оставил в гостиничном сейфе, документы при мне, поэтому нанял пролётку и покатил по разным памятным местам. На том месте где я в прошлой жизни приобрёл себе дом, был пустырь с развалинами какого-то завода. Но ничего другого я и не ожидал. У меня дом вообще пятьдесят третьего года постройки. А вот банк, в котором у меня был счёт, там же в будущем, тут стоял. Собственно, он долго просуществует, вот я и решил, что его можно использовать для открытия счёта, и аренды банковской ячейки.

Банк я посещать не стал, просто проехал мимо, изучая его, и велел вознице двигаться дальше. Мне тут один район нравился, ещё в прошлом мире, дома старинные, солидные, и я даже мечтал приобрести себе там особняк. Но не сложилось, а тут почему бы и нет, эта улица уже должна существовать. Да, она была. Вот так отпустив пролётку, расплатившись за работу, я стал просто гулять и интересоваться у прохожих, не продаёт ли тут кто дом. Когда дошёл до конца улицы, некоторая информация на руках уже была. Два дома точно продавались, и у третьего хозяин вроде как хотел продать, говорил об этом соседям, но выставил ли его на продажу или нет, не ясно. Пока изучать дома и изображать покупателя я не стал, остановил другую пролётку, их тут довольно много каталось, и покатил к Эйфелевой башне, где стал изучать дома с квартирами, имевшими вид на эту башню, нашёл квартиру в продаже. Подсказали соседи. Хозяйка, старушка, даже показала мне её. Вдова генерала, покидала Париж и переезжала в Марсель к детям, квартира им была не нужна, те больше в деньгах нуждались. Когда я её увидел, то влюбился с первого взгляда. Две спальни, хозяйская и гостевая, рабочий кабинет совмещённый с библиотекой, та кстати оставалась с квартирой, как и вся мебель, потом гостиная, обеденный зал рядом с кухней, два санузла, комната для прислуги. В квадратах всё было около трёхсот. Балкона два было, квартира угловая и те с двух сторон, длинные, широкие, можно столики и кресла поставить, наблюдая за парком и любоваться Эйфелевой башней. На один выход из кабинета и хозяйской спальни, на другой из обеденного зала и гостиной. Именно с последнего и был вид на башню.

Закончив изучать квартиру, та на четвёртом этаже, лифт имелся, решил — беру. Конфетка, если упущу, то всю жизнь жалеть буду. Дальше я нашёл нотариуса и тот за два дня всё сделал, но бывшая хозяйка согласно моей с ней договорённости съехала только через три дня. Английские фунты её вполне устроили и по местному курсу квартира мне стоила двадцать девять тысяч фунтов, плюс пять за обстановку, не пожалел, отдал. Деньги конечно большие, но квартира того стоила. Прислуги не было, та её раньше рассчитала, поэтому нанял приходящую, и та мне прибралась, после чего я въехал в квартиру, отмытую от прошлых хозяев. Пока же я изучал то что старушка оставила, заодно гулял изучая памятные места, и делами занимался. Например, открыл два счёта в том банке, один в английских фунтах, пять тысяч положил, другой в франках, местных деньгах, тут восемь тысяч вышло. Всё что у меня было, остались только русские рубли в размер шести тысяч. Я их обменял на франки, и арендовал сейф на десять лет. Там оставил копии своих документов, документы на квартиру и тот перстень что у англичанина выиграл. Ну и 'Люгер'. Доступ к сейфу я смогу получить без проблем, там кодовое слово и цифирный код, это если ключ и документы арендатора потеряю. В сейфе также оставил чековые книжки к счетам и запасной комплект ключей к квартире. Я там замки все поменял.

В Париже я провёл общей сложностью десять дней. При мне были образцы, армейский котелок и пара касок, на второй день пребывания в столице Франции отнёс их местным армейцам, предложив заказать или приобрести лицензию на изготовление, но пока ответа не было, хотя адрес я оставил, как здесь, так и в России. Не дождался, поэтому законсервировав квартиру, консьержка в курсе что я отбыл, из банка будут отчислять за квартплату, и отбыл. На поезде я направился в Германию, в Берлин. Хочу побывать в логове, пару фотографий привести. Причём обязательно в форме российского офицера на фоне Рейхстага. Не знаю есть он или нет. Если нет, то на фоне Бранденбургских ворот, уж они-то должны быть. И вот пока поезд стуча колёсами на стыках рельс катил в Германию, я размышлял. Фердинанда всё-таки убили, я это тут узнал из газет. Пять дней назад произошло, двадцать восьмого июня. Не помню, совпадает дата с историей моего прошлого или нет, но тут именно в этот день убили эрцгерцога. Пока я находился в Париже, то прикупил по мелочи разные вещи для квартиры, чтобы там жить можно было, пару домашних костюмов, из лёгкой одежды, халат, оставив всё в шкафу. Но это так, действительно мелочь. Самое ценное что я на мой взгляд тут приобрёл, так это фотоаппарат 'Лейка', купленный мной в одном из магазинов. Их только в этом году начали выпускать, да и то пробно, о массовом выпуске и речи не шло, новинка, первый прототип создан в прошлом году. Взял со вспышкой и немалыми запасами плёнки, последние планировал докупить в Берлине, и там же приобрести оборудование для печатания и проявления плёнки. Только отправлю это в редакцию 'Русского патриота'. Я им негативы, они будут отпечатывать и выкладывать в статьях. А может при себе оставлю, несмотря на вес. Не знаю есть ли в Санкт-Петербурге тот, кто сможет поработать с проявлением и печатаньем фото. Надо сперва связаться с ними письменно, а потом отправить, если ответ будет утвердительный и такой специалист у них есть. Точнее найдут со стороны. Сам я печатать могу, да и работать фотоаппаратом тоже. Я вот как сделал. Выяснил что в Париже только два фотоателье пользуются подобными фотоаппаратами, оплатил и последние четыре дня опытный фотограф учил меня работать с 'Лейкой', у него такая же была, и проявлять фотографии. Всё за мой счёт. Основы дал, дальше сам нарабатывать опыт буду. Ну и куплю в Берлине походный набор для проявления и созданий фотографий.

Вот это всё что я хотел сказать. Чемоданчик с фотоаппаратом находится рядом с двумя сумками багажа, я лежу на полке, путь займёт двое суток, попутчики неплохие, нормально. Мы доехали до границы, прошли пограничный контроль, и направились дальше. Когда прибыли в Берлин, я забрал вещи, ну и сняв номер в гостинице, неподалёку от вокзала, отправился гулять. Кстати, переоделся в форму российского офицера. Нашёл фотоателье, нанял фотографа и тот прогулялся со мной, два часа, этого хватило посетить несколько памятных мест и достопримечательностей, где я фотографировался. Между прочим, фото где я в форме офицера, на фоне Эйфелевой башни, у меня есть, в трёх экземплярах, плюс одно в квартире осталось. Фотограф укатил проявлять плёнку и печатать фотографии, а я по тому адреску что он дал, поехал покупать то что мне нужно. Денег псле всех трат в Париже не было, перед отъездом я снял пятьсот фунтов со счёта, обменяв их там же в банке на марки. И вот тут купил чемоданчик, скорее даже чемоданище со всем необходимым. Правда без электричества, что нужно подключать к оборудованию, печатать сложно, но надеюсь я эту проблему решу. Проявителя и химикатов тоже порядочно купил, как и бумаги, и отправил всё в гостиницу где проживал, тут курьерская служба была. Жаль фотовспышка тут не электрическая, а с использованием химии, но ничего и к ней приноровлюсь.

В Берлине я провёл три дня, и отбыл на поезде к Варшаве. Никакого интереса я не вызвал. На границе тоже, прямо в форме офицера ехал, наши пограничники удивились, но лишь отметку поставили. На нужной станции я сошёл, где отправил подготовленное письмо родным с пачкой моих фотографий и описанием приключений. Скрывать что я в Париже квартиру приобрёл, не стал. Я даже скорее не письмо отправил, а посылку. Всё же вещей много, к тому же копию документов на квартиру положил и связку ключей к ней. Мало ли кто из моих многочисленных родственников пожелает посетить столицу Франции, будет где остановится. Ну и наняв бричку покатил в Калеш, где и оказался вечером. Дальше просто, подъехал к штабу, там дежурный поставил отметку о моём прибытии, уточнил у него где мои казаки остановились, адрес тот дал, те тоже отметились как мои люди, и я направился к ним. Расплатился с возницей, дальше парная, и спать. Казаки всё устроили. От дороги я всё же устал. Завтра раньше срока закрываю лечебный отпуск, и будем смотреть куда меня направят.

Утром, когда я сидя во дворе частного дома на открытой веранде завтракал, ложечкой разбивая яйцо, первое я уже съел, всмятку, как я люблю, во двор стали влетать жандармы. Я замер, с удивлением глядя на них. Так те меня и застали, в мундире поручика, том новеньком повседневном, с платком, заткнутым за воротом, и не опоясанным, даже без сапог, в тапочках был. Егор меня обслуживал как денщик, а дядька, как я своего наставника называл, убирал спортинвентарь. Это я про сабли. Сегодня проснувшись, я привычно вышел во двор, ещё только светало и стал тренироваться. Сначала гимнастика для разогрева тела, тяжело она даётся, даже пот выступил за час работы, потом силовые упражнения. Ну а когда закончил, дядька подошёл, да и предложил начать тренировать сразу. А почему нет? Взяли палки, до сабель пока рано, тот хотел узнать мой уровень, быстро выяснил что он никакой, и вот показал один удар, и в течении сорока минут я монотонно его отрабатывал, доводя до автоматизма, причём отрабатывал саблей, чтобы та привычна была. Удар не простой, я должен молниеносно выхватить саблю и продолжая движение нанести удар. При всей кажущейся простоте, пришлось немало выслушать от дядьки советов, пока не стало получатся. После этого минут десять позанимались ножами, тот убедился, что с ними я неплох, покидали их в стену сарая, и вот омывшись, мне Егор поливал из ведра тёплой водичкой, я оделся и сидя на веранде завтракал, когда эти появились. Вроде как внезапно. Жандармов тут было трое, и одно отделение солдат, причём похоже из моего полка, из местной комендатуры. Обычно их использовали жандармы для работы или силовых захватов. Ну или полицейских. Последние тоже были, у ворот замерли.

Мои парни отреагировали мгновенно, в их руках появилось по револьверу. Не 'Наганы', у одного старый 'Смит и Вессон', похоже офицерский, раньше они стояли на вооружении в Российской армии, тот что четыре линии, у другого что-то английское. Обыск такой явный учинять не стали, жандармы ко мне направились, пока солдаты сосредоточились по двору. Некоторые косились на ящики под навесом. Там же пролётка стояла. Лошади находились на конюшне. Вообще это подворье на окраине Калыша было довольно зажиточным, не знаю как мои помощники уговорили хозяина взять их на постой, но семью, что тут жила, я почти и не видел. Хозяин лавочник, две имел, на работе постоянно пропадал, хозяйка по дому, детишек четверо, старший в гимназии учится. Калыш город крупный, по последнему подсчёту больше шестидесяти тысяч жителей. И вот тут мы такие смирные и спокойные постояльцы, вон как детишек развлекали тренировками, и вдруг такие нежданные гости. Правильно говорят, что они хуже татарина.

— Чем обязан, господа? — с прохладцей в тоне поинтересовался я, знаком веля помощникам убрать оружие.

При этом постучал ложечкой по скорлупе, и разбив яйцо, я стал его чистить. Сам. Егор пытался всё сделать, но я захотел лично это сделать, для меня это вроде как традиция, перенесённая ещё из прошлого мира. А вообще мои помощники смотрели на меня и дивились, видя огромную разницу между мной и обычным офицерским составом. Мало того что усов нет, мне на это многие указывали, почти что прямым текстом говорили, позорю честь офицера. Идиоты. Ну и спеси по факту у меня просто нет, я сужу по людям по их делам, а если он даже крестьянин, для других офицеров это чернь, уровень животного, то и к нему обращусь с уважением и по имени отчеству. Думаете отчего мастера, довольно высокой квалификации, что работали у меня на заводе, меня полюбили? А потому как я их всех знал в лицо, именовал по имени отчеству и не брезговал здороваться за руку. В том же нашем полку, особо офицеры служить не желали, всё бы им при штабе груши околачивать, при этом за дежурства и надбавки оплату к зарплате с охоткой брали, а если не выдавали, за прогул, требовали выдать, и грозились ещё. Вырождались дворяне, особенно яркие её представители из таких вот дворян. Однако то что я произвёл на обоих казаков хорошее впечатление, это было заметно, да и видели, как я себя вёл на заводе и как там ко мне относились. Пока мы на эту тему не говорили, но я видел, как те на меня поглядывали, да и отношение ко мне было хорошим, как у ближайших родственников к ребёнку. Раз наставники, так значит наставники во всём. Меня ещё верховой езде учить планировали и стрелять.