Пророк (Князь Благовещенский 3)

ПРОЛОГ

— Такой шанс упускать нельзя, — сообщил человек водам Амура и щелчком отправил в них наполовину выкуренную сигарету. — Может я и не смогу вернуться, но... возможны варианты.

Высокий, тёмноволосый, чуть полноватый мужчина лет тридцати стоял на набережной реки уже около часа. Он почти не двигался и довольно часто курил. За проведённое у кованной решётки время в свинцовые воды Амура отправилось уже шесть окурков. Человек размышлял.

Его не особенно заботил холодный октябрьский ветер, выжимающий из глаз слёзы и треплющий полы тёплого пальто. Не волновал находящийся в самом разгаре рабочий день. Не тревожили мысли о множестве дел, которые предстояло решить сегодня. Мужчина даже телефон отключил, чтобы ничто не могло прервать его размышления. Или разговор с самим собой. Хотя... Размышления — это ведь и есть разговор с собой.

— Реабилитация возможна, если я смогу вытащить этого идиота из дыры, куда он себя затолкал, — продолжил человек негромко. Легонько пнул ногой ограждение, не в раздражении, скорее в попытке немного согреть ноги. — После открытия дара о прямом возвращении и говорить нечего. Князь не променяет пророка на смутьяна, сколь бы не была дорога родная кровь. Значит — чужое тело. Нарышкин говорил, что это возможно в теории. Значит надо сподвигнуть подменыша на детальный разговор с москвичом. После. Когда он окажется на свободе. Да, так и поступим.

Он вынул из кармана пальто пачку сигарет и чертыхнулся, обнаружив, что выкурил последнюю. Аккуратно донёс картонную коробочку до урны. Вытащил из другого кармана телефон, пробудил его долгим нажатием. Ещё раз выругался, обнаружив на ожившем экране три пропущенных вызова от абонента "Сам".

— Или не стоит? Кем бы я не вернулся в родную Параллель, на мне всегда будет клеймо предателя. Меня не подпустят ни к власти, ни к деньгам. Будет только пустое прозябание под постоянным контролем, и это в лучшем случае. Если вернусь... Здесь же надо мной никого, кто знает правду. А значит, никого, кто может помешать. Что же выбрать?

Некоторое время мужчина ещё крутил в руках телефон, после чего нажал на последний пропущенный вызов.

— Что-то случилось, Николай Олегович? — спросил, направляюсь к неподалеку припаркованному серому кроссоверу "Infiniti". Голос мужчины был спокоен. С недавних пор он мог себе позволить пропустить звонок от губернатора области. — Мне надо было подумать и я отключал телефон.

— Хотел с тобой посоветоваться по нашему проекту. Возникли, как мне кажется, осложнения, — собеседник никак не выразил своего неудовольствия от того, что ему, первому лицу области, не удалось дозвониться до своего пресс-секретаря сразу. — Далеко сейчас?

— Если вы в... правительстве, то в пяти кварталах.

— Подъезжай.

Отключив связь, мужчина позволил себе намёк на улыбку. В этой Параллели всё идёт по плану. Ещё год, и губернатор будет у него с руки есть. А там можно и покинуть здешнее захолустье. Перебраться в Москву. Развернуться уже по настоящему.

Игорь Антошин, бывший обер-секретарь князя Благовещенского и Тындинского, ухмыльнулся уже шире. Его позабавили собственные мысли. В здешнем мире история пошла совсем не так, что сделало Благовещенск не центром международной торговли на азиатском направлении, а сырьевым придатком и провинциальным областным центром. При тех же стартовых условиях, что и в родном мире, здешние князья умудрились никак не использовать уникальные возможности пограничного города.

С другой стороны — одна страна. От Европы до Японии, от северных морей до Империи Мин... Китая. Серьёзная территория, огромный потенциал и крайне слабая его реализация. Это можно исправить, Игорь даже примерно понимал как. Но придётся положить на это всю жизнь. И забыть о возвращении в родной мир.

— А может всё-таки именно так и поступить? — произнёс он, остановившись у машины. — Возвращение домой — это тупик. Чем жизнь в глуши отличается от моего сегодня? Да ничем! Но только тут есть перспективы, а дома — я очень не уверен.

Хмыкнув, мужчина сел в машину и завёл двигатель. Рванул с места, заставив испуганно вздрогнуть идущую к набережной мамочку с коляской. Ему нравилось так ездить. Быстро, рискованно и... просто так. Не спеша на встречу, не сбегая от преследования боевиков. Просто потому, что можешь.

Глава 1. Урон репутации

Гнев прошёл. Он душил меня все три дня плена, а сегодня отступил. Точнее, даже избавился от шлаков и примесей, переплавившись в злость. В чистую, холодную и очень расчётливую злость.

"Хотите войны? — посверкивала она ледяными гранями, наполняя всё моё существо решимостью и азартом. — Будет вам война! Решили, что взяли меня за причинное место? Ладно, продолжайте так думать!"

Злость напомнила мне, что я уже не такой, каким был чуть больше месяца назад. Прежний я, скорее всего, смирился бы. Сел бы на попу и ждал, пока явится княжеская конница с его же ратью.

"Что я могу поделать? — спросил бы прежний Антошин, чернильная душа и, нелегко это признавать, довольно нерешительный тип. — Кругом враги, их возможности и решимость просто поражают. А я один и даже даром пользоваться не могу!"

"Для начала — не ныть! — сказал бы ему я нынешний. — Дар штука хорошая, но мозги же тебе никто десертной ложечкой не выковырял? Включай их и придумывай, как выбраться!"

Три дня, с момента моего похищения доминиканцами, я плыл по течению. Слушал магистра Ордена, смотрел ролики, которые готовили явно для меня, читал, ел, спал и, если кого-то интересует, регулярно посещал уборную. С постоянным призраком за спиной, видящий держался за моим левым плечом шагах в трёх даже там. Его поселили в соседней келье, через стенку от меня, чтобы он глушил мой дар постоянно. Единственное на что не влияли его способности, так это на визиты моего двойника. Но это была какая-то хитрая ментальная техника, а не магия — так ещё дядя Ваня в своё время сказал. И это хорошо, а то совсем без союзников оказаться в плену было бы кисло.

Орден похитил меня для того, чтобы привлечь на свою сторону. Именно поэтому доминиканцы без колебаний пожертвовали наёмниками на аэропортовской трассе и тремя магами, одним из которых оказался экс-воевода Благовещенского княжества. Мне позволили его победить, пока команда разбиралась с наёмниками, после чего на сцене появился синьор Тень и, как беспомощного кутёнка, отправил меня в нокаут.

Зато никто из моих друзей не пострадал. Альдо — так, кстати, именовали ищейку, специально составил план таким образом. Умный, сука! Если бы Линь, Глеба, да хоть кого из команды убили, я бы с похитителями даже на контакт не пошёл. А так — пожалуйста! Все живы и здоровы, Игорь Сергеевич, не извольте тревожиться! Давайте лучше о насущных вопросах поговорим? Для озвучивания которых и была затеяна вся эта непростая и весьма кровавая операция.

Вопросы были, что называется, с подвохом. Похитители мои, а точнее отец Доминик — щуплый и седой старикан с лицом доброго дедушки, хотел ни много ни мало — заполучить меня в свои ряды. Падре оказался борцом за мир — магический мир, которому угрожал технический прогресс. Он и его единомышленники даже нашли способ спасти магию. Для этого нужно было всего лишь погрузить людей в благостное средневековье. Тогда и вырождение в одарённых родах прекратиться, более того — уровень магии возрастёт на порядок. Да и вообще, люди счастливее станут, трава зеленее и воздух чище! А то, понимаешь, самолёты им, гаджеты!

До сегодняшнего дня я с ним не спорил — смысл? Во-первых, он был долбаным фанатиком. Логика в его словах присутствовала, но была настолько искажённой, что все мои аргументы он бы просто проигнорировал. А во-вторых, я был уверен, что со дня на день меня вытащат. Я ведь офигенно уникальный юнит, ресурсами, подобными мне, разбрасываться не станет и полный псих, что подтверждали и мои похитители.

Сложностей я не предвидел. В конце концов, у одного из членов сборной имени Антошина, обсидианового копьеносца Ло Яо — пусть бы он и оказался двойным агентом! — имелась моя кровь. С помощью своего дара он мог отследить моё положение где угодно, а уж там и княжеская дружина подтянется!

И только сегодня, буквально час назад, я понял, что помощь, если и придёт, то очень и очень не скоро. В даре имперского гвардейца оказался неоговоренный изъян. Соответственно, и найти меня он не мог.

Как, спрашивается, я об этом узнал? Увидел в видении час назад. Тут, наверное, стоит поподробнее остановиться, а то как-то путанно выходит.

Сегодня я проснулся ближе к рассвету. Солнце ещё не поднялось, но ночная темнота уже перестала быть непроницаемой. Даже узкое окошко кельи можно было разглядеть — серое пятно на черноте каменной кладки. Зная скорость, с которой в данных широтах наступает рассвет — всё-таки четвёртый день тут, восхода солнца можно было ожидать через полчаса.

За стеной моего жилища едва слышно шуршал дождь, и изредка гортанно вскрикивали какие-то лесные твари. Птицы или звери — в этом вопросе я не особенно разбирался. Монастырь, ставший для меня тюрьмой, стоял посреди джунглей. Южная Америка, мать её! Один из анклавов католиков, которых было в изобилии по всему миру. Безлюдное место, рядом, как я понимаю, ни поселений, ни дорог приличных. Самое то, чтобы прятать пророка.

Разбудил меня не ночной концерт обитателей тропического леса — сплю я крепко. И не дурной сон, поскольку сны мне вообще снились крайне редко. За всю взрослую жизнь с десяток случаев всего лишь. К тому же мы только что закончили ночной сеанс связи с двойником, повадившимся меня навещать с регулярностью сестры-сиделки. Я попрощался с ним и вырубился до этого момента. Причиной внезапного предрассветного пробуждения стали даже не потребности организма. Ночной горшок — спасибо за такое за удобство братьям-доминиканцам — меня пока совершенно не интересовал. Что-то другое прервало мой сон, только вот что?

Поднявшись с узкой лавки, служившей мне здесь постелью, я в задумчивости осмотрелся. Глаза с трудом, но определили каждую деталь убранства кельи: толстая деревянная дверь, распятие над ней, уже упоминаемые ночной горшок, окно и кровать. Всё на своих местах, ничто вокруг не изменилось. Как и во мне: руки-ноги на местах, голова тоже здесь. И тут до меня дошло — дар!

Знакомое шевеление в середине груди я не спутал бы ни с чем на свете! Тёплое, ласковое и, в тоже время, требовательное. Будто любимый и, от того, беспардонно наглый котяра уселся на грудь и теперь всеми отпущенными ему природой способами обращал на себя внимание.

Прикрыв глаза, я обнаружил его — разноцветный водоворот на уровне солнечного сплетения. Толстые жгуты красного и чёрного, совсем немного голубого, тонкие нити зелёного... Клянусь, я видел, как потоки силы складываются во что-то похожее на смайл, демонстрируя радость от встречи! Или это я улыбался во весь рот?

Первый вопрос, который я себе задал — как? Тень спит в соседней келье и даже во сне блокирует мои возможности — в этом я уже успел убедиться. Вчера, например, и днём раньше я упрямо гнал от себя сон, надеясь, что мой тюремщик заснёт, и ко мне тут же вернётся магическая сила. Чёрта с два! Альдо сладко храпел, пока я боролся со слипающимися глазами, и продолжал работать глушилкой.

Как делал это и сейчас, в смысле храпел — стены в монастыре были хотя и каменные, но звук проводили не хуже перекрытий в типовых панельных коробках моего мира. Оставался только один вариант. Видящий всё же терял контроль над собственными способностями при глубоком погружении в сон. Если я правильно помню, у сна есть несколько разных фаз. Перечислить не смогу, конечно, но это и не нужно. Проснуться мой тюремщик уже не сможет!

В тот миг я был готов совершить глупость. Вернувшийся дар опьянил своей мощью, на несколько секунд вышибив из головы все мысли, кроме одной — снести дверь кельи и устроить барбекю! Выжечь к чертям весь этот монастырь со всеми видящими, магистрами и прочими послушниками, виноваты они или нет. Но здравый смысл, он у меня всегда последним просыпается, предостерёг. Выключенная глушилка Тени могла быть ловушкой.

"Или проверка," — подкинул он ещё вариант.

"Какая, нахрен, проверка? — возопила в ответ жажда действия. — Я три дня у них в плену уже! Они проверили всё, что могли, по десять раз! У них видящий, который держит меня на возможностях ординара всё это время!"

"Тем не менее! Возьми себя в руки и попробуй подумать. Тень мог специально ослабить контроль!"

"Но зачем?"

"Хотя бы для того, чтоб узнать, насколько быстро ты отреагируешь на возвращение дара!"

"И что ему это даст?"

"Уровень твоей реакции и намерения, хотя бы! Я не знаю! Но кидаться очертя голову в атаку, не зная ничего о противнике — глупо!"

"Что предлагаешь?"

"Понаблюдать. Если у него контроль отключается по ночам, значит он и правда спит очень крепко. Тогда можно и о побеге подумать".

"А не проще сейчас войти к нему и сжечь к чертям свинячим?"

"А он сидит на кровати, улыбается и ждёт тебя! Отрубит тебе дар, а поводок для сильно резкого пророка укоротит раза так в три! Не нравится келья? Будет камера в подвале монастыря и ошейник с цепью в стену!"

"Если всего боятся!.."

"А я не призываю бояться! Только подумать! Ну сжёг ты дверь, убил Тень, а дальше что? Сколько в монастыре одарённых? Где находится монастырь? Сколько до ближайшего человеческого жилья? Каковы твои навыки передвижения по джунглям?"

В итоге, здравый смыл, что бывало не всегда, в этот раз победил. Я признал его доводы и решил повременить с немедленными убийствами. Правда, совсем от применения магии я не удержался. Создал на ладони небольшой пульсар и несколько минут просто наслаждался вернувшимся контролем над даром. А погасив его, хлопнул себя ладонью по лбу. Слышал я, что в заключении человек тупеет, но не думал, что это может произойти со мной, да ещё так быстро.

Если вернулась боевая магия, значит и пророческий дар доступен! Да, я не смогу послать с его помощью весточку своим, не могу указать на своё местонахождение (я и сам его точно не знал), но посмотреть, что делают соратники, был способен. А исходя из увиденного, уже планировать свои действия.

Сказано — сделано. Я сосредоточился, представил как пальцами левой руки сжимаю ладошку Линь и скользнул в пространство, где пересекались друг с другом разноцветные нити. В этот ковёр мирозданья, появившийся в моей жизни совсем недавно, но уже ставший привычным и даже родным. Поплутал немного, ища зелень нити своей эльфы, но на глаза упрямо лез густой багрянец незнакомой линии. Решив, что полю лучше знать, что мне нужно именно сейчас, я отдался потоку и влетел... в князя.

Схожим образом произошёл мой первый опыт с пророческим даром. Я тогда сидел в самолёте, летящим в Гуанчжоу, и вдруг оказался в голове у немецкого пророка. Видел его глазами, ощущал всё его органами чувств, даже его мысли и воспоминания были для меня открытой книгой. Точно так же вышло и с Поярковым.

* * *

— Найти его я не смогу. Он очень далеко, — на миг склонил голову минец. Коротко стриженая макушка вновь сменилась смуглым лицом с "тире" тонких, чуть загнутых по краям усиков. — Но он жив и жизни его нет угрозы.