Глава 7. Подозреваемые

Глава 7. Подозреваемые.

Когда я приземлилась на землю, то запнулась, внезапно осознав, что моя импровизированная броня на самом деле весила по крайней мере тысячу фунтов (453,59 кг, прим.пер.). Я чувствовала под носом какую-то влажность; когда я протянула руку, чтобы коснуться его, увидела на пальцах кровь.

— Это произошло, потому что последние два года ты потратила, работая над контролем, а не над мощностью своих сил, — прокомментировал голос дедушки. — Твои силы похожи на мышцы; у них тоже есть свои пределы, но чтобы их достигнуть, нужно над этим долго и тяжело работать

— А у меня что, были возможности потренироваться в жонглировании автомобилями? — огрызнулась я.

Вещи в подвале нашего дома весили не так уж и много, а если бы я попробовала поднять весь дом, то повредила бы канализацию и водопровод, ремонт которых стоил бы столько денег, сколько у нашей семьи сейчас не было. Но по крайней мере, практика многозадачности прошла не зря — мне очень это помогло, когда пришлось за раз создавать несколько силовых полей, чтобы прикрыть тех людей. Правда, мощность применяемых сил была совершенно другой вещью.

— Тебе придётся жонглировать машинами и чем-нибудь большим, чем машины, если хочешь уметь защищать себя, — не обратил внимания на издёвку голос. — В расцвете сил я мог поднимать мосты и даже брать под контроль астероиды. Я мог изменить магнитные поля всей планеты. Мои силовые поля были способны сдерживать удары самого Галактуса.

— Понятия не имею, кто это такой, — устало сказала я. Доспех начал разваливаться и падать на землю, кусок за куском.

— Представь себе Губителя, который пожирает планеты, — ответил дедушка. — И управляющий технологиями за пределами понимания смертных.

— Ну, я ведь не ты, и для меня всё это было довольно тяжело.

Даже доспехи приносили проблемы. Мне пришлось положиться на свои силовые поля, потому что металл очень быстро раскалялся. У меня был соблазн сделать вид, что я одна из спасённых заложников, но дедушка был уверен, что это отличная возможность заявить о себе.

Временами битвы можно избежать, если другая сторона знала, что не сможет выиграть. Заставить их так думать было почти также важно, как не давать им понимать истинную суть своих способностей как можно дольше.

Кусочки брони, раскиданные на земле позади меня, внезапно начали собираться вместе и смялись в шар. Металл, из которого делали школьные автобусы, был довольно дешёвым, и конечно же, для изготовления своей брони я бы предпочла использовать другой. Однако я могла использовать его для создания других вещей; металлолом всегда был многофункциональным ресурсом.

Я шла по небольшому переулку, шар раздавленного металла плыл позади меня, на расстоянии нескольких дюймов от земли (1 дюйм = 2,54 см, прим.пер.). Ноги были такими тяжёлыми, словно налились свинцом.

— Я должна была спасти того человека в жилете, — подала я голос.

— Он сам себя убил, — пренебрежительно отозвался голос. — Если бы ты окружила его силовым полем, как я предлагал, другие пассажиры автобуса не получили никаких травм.

— Я не была уверена, что мои поля достаточно сильны, чтобы удержать взрыв.

— Чем сильнее ты растягиваешь поле, тем оно становится слабее, — сообщил дедушка. — Окружи ты силовым полем того террориста, тебе бы не требовалось создавать несколько силовых полей послабее.

— Я могла проверить прочность силовых полей только с помощью отцовских 20-фунтовых (9,02 кг, прим.пер.) гантелей, роняя их на щит с высоты, — начала оправдываться я. — Я не могла узнать даже, были ли они пуленепробиваемыми.

Даже использование гантелей не далось мне просто. Я легко могла представить себе хруст костей — папа работал с докерами и у них случались травмы от падающих предметов. 20 фунтов веса, падающих с такой высоты, при столкновении оказывали давление, равное четырём тысячам фунтов (1814,37 кг, прим.пер.).

Добравшись до задней калитки дома, я вошла внутрь. Свой шар из металлолома я оставила у входа; никто никогда не интересовался содержимым заднего дворика, а если бы и решил туда заглянуть, они всё равно не смогли бы понять, что это такое.

Войдя в дом, я направилась в свою комнату. Сегодняшний день был истощил меня как эмоционально, так и физически.

Почему я не смогла спасти всех? Ведь дедушка изначально был против моей идеи, но я не послушала его совета. Неужели часть меня хотела, чтобы тот мужчина умер?

После того, как я рухнула на кровать, перед глазами снова встала картина, как другие пассажиры набросились на того человека в жилете, в ушах стояли их крики. Только потому, что я знала, что должно было произойти, я смогла так быстро отреагировать.

Позволить из-за своего бездействия умереть кому-то было также плохо, как убить кого-нибудь лично? Если это так, то чем я отличалась от того человека?

Я заснула раньше, чем смогла найти ответ на этот вопрос.

Казалось, что я закрыла глаза всего на несколько секунд, когда вдруг на первом этаже послышались шаги отца. Я встала с кровати и направилась вних, чтобы увидеть его.

— Тейлор? — спросил он. В тот момент, когда он смог рассмотреть моё лицо, он побледнел. — Что случилось?

— Я позволила Эмме избить меня, так что у меня наконец-то появились доказательства травли, которые школа не сможет проигнорировать, — ответила я. Я рассказывала папе про Эмму, хоть и сделала это не больше двух или трёх месяцев назад. Отец уставился на меня долгим взглядом, прежде чем сказать:

— И такой результат тебя устраивает?

— Есть видео в интернете, — ответила я. — Ещё я собираюсь снять синяки на фото. Если они попытаются замять это дело, я пойду в полицию.

Отец ещё долгую минуту молча сверлил меня взглядом, после чего кивнул.

— А две другие?

— Мэдисон ручная собачка Эммы. И она в любом случае не самая мерзкая из этих троих. Я думаю, что сейчас София будет моей главной проблемой, — на мгновение я заколебалась, но всё же решила сказать отцу. — Я точно не могу быть уверена, но я думаю что она состоит в Стражах.

— Что?!

— Именно так. И если она правда состоит на службе, это означает, что СКП предпочитает не замечать то, что со мной происходит, потому что она для них более полезна.

— Слишком сложно в это поверить.

— Если бы ты видел, что они сделали сегодня, когда я ехала на автобусе домой, — пробормотала я.

Он замер, услышав мои слова.

— Ты была на месте взрыва?

Я передёрнула плечами.

— Я была в автобусе, когда это произошло. Я ничего не могла с этим поделать.

— Взрыв можно было увидеть из любой части города! — повысил он голос. — Именно поэтому я не хочу, чтобы ты наряжалась в костюм и выходила на улицы сражаться с суперзлодеями!

— Я этого не делала! — запротестовала я. — Я просто занималась своими делами, когда этот мужчина в жилете самоубийцы сел в автобус. Я сделала то, что должна была, чтобы защитить свою жизнь.

— И ты не пострадала?

— Не из-за этого, — я показала на своё лицо. — Это всё Эмма виновата.

— Мне не нравится, что ты намеренно позволила причинить себе боль, — высказался он. — Но если это сработает, я не буду злиться.

На этот раз его мнение полностью совпало с мнением деда, что было немного шокирующим. Было очевидно, что моральный кодекс отца был гораздо лучше такового у суперзлодея, даже если тот утверждал, что отказался от своих убеждений.

— Кто-нибудь видел тебя? — спросил папа.

У меня достаточно хорошо получалось прятать свои силы в течение последних двух лет. Я могла воздействовать ими на невероятно тонком уровне, если хотела.

— Меня все видели, — призналась я. — Но я сделала костюм из частей автобуса, так что никто, кроме пассажиров, не видел моего лица.

— Всё равно тебя видело слишком много людей, — сказал он. — Ты должна была быть более осторожной.

— Что ещё я могла сделать по-твоему? — спросила я.

— Ты могла бы притвориться одной из пассажиров, — сказал папа. — Притвориться, что ты понятия не имеешь, что происходит.

— Тогда бы они узнали моё имя и адрес, и найти меня стало бы гораздо легче, — отбила я. — Люди более склонны к триггерным событиям в юности, а пассажиры в автобусе все были достаточно в возрасте, чтобы стресс на них не повлиял. Они бы сразу заподозрили в происходящем меня.

— Но у тебя не может быть триггера, — возразил в свою очередь отец.

— Они не могли этого знать, — ответила я. — Все знают, что сверхспособности появляются во время триггера, они даже не будут предполагать другие варианты.

— Они могут просто узнать, где ты села в автобус и проверить списки учеников, которые в это время отсутствовали на уроках в Уинслоу, чтобы догадаться о твоей личности.

— Кто-то включил пожарную сигнализацию перед тем, как я ушла, — сказала я. — Держу пари, что много других учеников покинули Уинслоу в тот момент.

Он уставился на меня.

— Ты не могла этого сделать.

— София пыталась избить меня, пока не было свидетелей. Мне надоело быть боксёрской грушей и подставляться под удары просто так.

— Включение пожарной сигнализации считается преступлением, — сказал папа. — Это верный путь к тому, чтобы скатиться вниз.

— Это из-за дедушки? — спросила я. — Ты считаешь, это наследственное?

Это было тем, чему я втайне поражалась, и тем, что меня беспокоило.

— Твоя мама не была злодеем, — начал отец.

— Но плавала в этом, — напомнила я. — Когда состояла в Люструме.

— Ну, её сводные брат с сестрой тоже были замешаны в таких делах, насколько я слышал, — ответил отец. — Тем не менее в итоге они стали героями. Генетика не имеет ничего общего с теми причинами, по которым я считаю, что ты должна придерживаться правильного и хорошего поведения.

— Тогда почему?

— Потому что если ты унаследовала от дедушки хотя бы десятую часть его сил, ты сможешь заставить этот мир содрогнуться, — ответил он. — Никто не сможет остановить тебя. Такие силы очень притягательны. Очень легко начать находить оправдания тому, что тебе захочется сделать.

— Я не стану такой! — запротестовала я. — Я забочусь о людях!

— Но будет ли так всегда? — спросил он. — Я волнуюсь за тебя. В твоей жизни есть такие люди, как Блэквелл, и те дети, которые ведут себя настолько равнодушно по отношению к тебе. Никто не вступается за тебя, и довольно легко начать считать, что хороших людей в этом мире не существует в принципе. А если хороших людей не существует, то почему бы не следовать примеру плохих?

Я уставилась на него, открыв рот, чтобы возразить, но так и не могла придумать, что сказать в ответ. Я оставила кусочек шлема наверху в своей комнате, так что дедушка не мог мне помочь. Хотя я сомневалась, что его точка зрения в этой дискуссии была бы для меня полезна.

По вполне понятным причинам, моё доверие к властям было здорово подорвано.

— Тебе нужен якорь, — продолжил он. — Что-то, что позволит тебе остаться человечной. Без него... будет так легко разочароваться и озлобиться, как твоему деду, а после ты захочешь последовать его примеру и попытаться превратить всех жителей Нью-Йорка в обезьян...

— Ты прочёл это в комиксах, — нахмурилась я. — Уверена, что дедушка не делал ничего подобного.

Я спрошу у него, конечно, и если окажется, что он действительно пытался сделать что-то настолько невероятно глупое, я просто обязана буду над ним за это поиздеваться.

Отец лишь пожал плечами и сказал:

— Я собираюсь готовить ужин. А ты пока сходи умойся. Завтра утром тебе рано вставать.

* * *

* * *

* * *

**

— Я атаковал военную базу США, чтобы добраться до их ракет, — сказал голос. — Возможно, это было немного амбициозно для карьерного дебюта.

— Что ещё?

— Я построил базу на астероиде, — продолжил он. — Завоевал государство в Южной Америке... не уверен, что оно существует в этом мире. Я провёл мутацию у группы мужчин в Диких Землях... это место в моём мире, где динозавры до сих пор существуют из-за вмешательства... неважно.

Одно я точно могла сказать об аватаре моего дедушки — стоит только попросить рассказать его о прошлом, как он с удовольствием начнёт предаваться воспоминаниям, хвастаясь своими подвигами.

Вопросы были моим способом определить, насколько плохим человеком он был.

— Провёл мутацию? Как? — ухватилась я.

— Я подарил им силы в обмен на служение мне. Их культура была примитивна, так что манипуляции с ними особо труда не представляли.

Изначально дедушка рассказывал довольно забавную историю о том, как его дочь вышла замуж за робота и каким-то образом они умудрились завести детей, а затем он начал рассказывать о таких вещах, как эти.

Возможно, ощутив моё неодобрение, голос сменил тему разговора.

— Зачем ты хотела это узнать?

Солнце сегодня припекало, и я сидела в тени на раскладном металлическом стульчике за столом, на котором были разложены несколько результатов моего творчества.

Я практиковалась в точности воздействий моими силами в течение двух лет, и часть из этого была создана спессовыванием и скручиванием металла вместе со стеклом в красивые формы. И хотя я не могла контролировать стекло, с помощью металла, которым я окружала его, я могла создавать из действительно приятные узоры и формы.

Создавать таким образом статуэтки и бижутерию было легче лёгкого. Из алюминиевых банок и разноцветных битых стёкол я могла делать множество разных ювелирных украшений.

Продавала я их по относительно небольшой цене, хотя ценник вырастал по мере того, как я набиралась мастерства.

— У папы не очень хорошо получается зарабатывать деньги, — сказала я. — Даже если у меня получается заработать всего пару-сотню другую долларов в месяц на уличных продажах, это всё равно очень помогает с оплатой счетов.

— Тебе следовало бы взять деньги преступных организаций этого мира вместо того, чтобы бороться ради этих жалких сумм, — ворчливо прокомментировал слова Тейлор голос.

Уже на протяжении двух лет, пару раз в месяц я участвовала в ремесленной выставке. Зарабатывала я с этого достаточно денег, хотя не так много, как могла бы. Но в нашем семейном бюджете были деньги на покупку новой одежды или на то, чтобы сходить пообедать в кафе.

Помогало и то, что папа полностью одобрял то, как я использую свои силы. Думаю, его приводила в ужас мысль, что я могу стать злодеем, почти также сильно, как мысль о том, что я могу стать героем, потому что это бы значило, что меня могли отправить сражаться с Губителями.

Он хотел, чтобы я стала бродягой и использовала свои силы для помощи людям в конкретных делах, которые не были бы связаны с избиениями других кейпов. Я могла понять его желание; он уже потерял слишком многое, и он не хотел потерять ещё и меня.

Однако я не была уверена, что смогла бы оставаться в стороне от становления героем. В конце концов, это было моей мечтой.

— Это интересная работа, — заметил совсем рядом со мной женский голос.