| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Кто его? — поинтересовался Гарин.
— Барон.
В разговоре воцарилась пауза. Наконец, Санта поднялся из-за стола, Алексею тоже пришлось встать.
— Отдыхайте, Ас. Сегодня у вас свободный день, набирайтесь сил. Завтра они вам понадобятся.
— Да, командор.
К домику номер двадцать Алексей не торопился. Неспешно преодолевая отделявшее его от разрешенного Сантой отдыха расстояние, он размышлял. О том, например, чего ждал Санта с этой паузой перед прощанием? Что Алексей расскажет ему о своем двойнике, точнее, о том, что он в курсе этой проблемы? Может, и расскажет, кстати, но в том лишь случае, если будет уверен, что Санта знает, что он знает. Блин, каламбур, однако... Но ишь какие скорые! Пронюхали, что есть этот чертов Алекс, что его вербует Лига, и раз! — послали ликвидатора. Против такого решения Алексей в принципе ничего не имел, в конце концов "нет человека — нет проблемы", вот только одно обстоятельство ему не нравилось. Сильно не нравилось. Очень сильно.
Получалось так, что сначала орденцы убили посланца Лиги, а потом Лига подослала убийцу к Игорю Лямину. Такая последовательность, хочешь, не хочешь, убеждала в том, что убийство Лямина стало ответом Лиги на действия Ордена. А если вспомнить слова того же Санты о перемирии, действующем еще и на Земле, то Орден в этой ситуации смотрелся... Нехорошо смотрелся. А он, Алексей Гарин, Ас, оказался тут пострадавшей стороной, черт бы их всех побрал! Почему пострадавшей? Да потому что Санта, чтоб ему битым стеклом обосраться, прав — молодого легче учить. И учиться молодому тоже легче. Останься тогда Игорь жив — сейчас бы Алексей уже много чего умел. Может, и не пришлось бы тут тянуть лямку, мать их!
А про Алекса он пока помолчит. И про то, что Лига к этому козлу подход все-таки нашла, тоже помолчит. Успеется еще. Для начала ему надо разобраться с другими вопросами: что в нем самом такого, что он столь нужен Ордену и Лиге? Почему Орден пытался заполучить его молодого? Почему принял его сейчас, с ходу отдав ему право на особое положение? Почему Лиге остро необходим его пусть искаженный, но двойник? И все эти вопросы сливались в один: чего такого важного он, Алексей Гарин, до сих пор не знает о самом себе?
Алекс Гарин, март 1994 года иной реальности, Москва
Ник не обманул. Буквально на третий день после их разговора Алексу позвонили. Звонивший представился Сержем и, сославшись на Ника, предложил встретиться. Встречались на той же квартире Ника, только самого хозяина не было.
Даже в телефонном разговоре чувствовалось, что Серж — человек куда более серьезный и солидный, чем Ник. Первая встреча лишь усилила это впечатление. Среднего роста, с грузной фигурой спортсмена-тяжелоатлета, Серж напоминал медведя. Алекс подозревал, что этот кажущийся неповоротливым и неуклюжим мужик может, как и тот самый медведь, при необходимости проявить невероятную быстроту и ловкость. Без долгих предисловий Серж устроил Алексу что-то вроде медицинского освидетельствования и одновременно тестирования на профпригодность — задавал вопросы, давал задания по тем техникам, инструкции к освоению которых Алекс получил, внимательно осмотрел Алекса, и, судя по всему, не только обычным взглядом. Результатами обследования Серж, похоже, остался доволен, потому что, едва закончив, предложил Алексу вместе составить программу тренировок на ближайший период.
Программу надо было составлять, исходя из того, что часть, и весьма немалая, тренировок могла, по утверждению Сержа, проводиться только там, где базировалась та самая Железная Лига, о которой говорил в прошлый раз Ник. Проверить это утверждение Алекс, ясное дело, не мог, пришлось принять на веру.
Конечно, Алексу было лестно, что Серж вроде бы привлек его к составлению программы, но... Ключевым словом тут оказалось именно "вроде бы". В действительности программу Серж составлял в одиночку, а Алекс с умным видом кивал головой, когда тренер спрашивал (не его, ясное дело, а сам себя), куда и что поставить. Итогом умственной работы Сержа и имитации таковой со стороны Алекса стало нечто среднее между программой и расписанием. Серж утверждал, что занятия по освоению разных техник необходимо чередовать между собой и обязательно устраивать перерывы, во время которых и организм отдыхает, и полученные знания и навыки надежнее усваиваются. Из этих соображений он и составлял план занятий.
Тут же выяснилось, что, кроме плана, у новоявленного тренера была заранее подготовлена и материальная база для учебных занятий в виде заблаговременно снятой дачи не сильно далеко от Москвы. Алекса, правда, не шибко радовала мысль о том, что от электрички или автобуса до этой дачи придется топать по раскисшей весенней грязи, но, увы, что имелось, то имелось. Как любил приговаривать в похожих случаях Макс, "туалетной бумаги нет, осталась только наждачная".
Для начала, правда, Алекс решил уточнить вопрос с его членством в этой самой Железной Лиге, точнее, узнать, что это вообще такое. Что присоединиться к ней, пожалуй, все-таки стоит, он для себя уже признал. Научиться такому — уже сам по себе еще тот набор плюшек, но хотелось-то больше. Вот насчет этого "больше" он Сержа и выспрашивал, потому что слова Ника о конвертации новых умений в социальный статус и уровень жизни (или во власть и богатство, кому как больше нравится) не забыл. Серж эти обещания подтвердил.
По его словам, некая планета Омнис, затерянная на краю освоенного разумными существами космоса, обладала невероятной аурой, своего рода силовым фоном, многократно усиливающим способности одаренных — тех, кто, как они с Алексом, могут чувствовать и использовать Силу. Впрочем, он тут же предупредил Алекса, чтобы тот не думал, что это прямо какие-то "Звёздные войны". Серж объяснил, что никаких джедаев и ситхов не существует, у Силы нет ни светлой, ни темной сторон, и конфликт имеет место между двумя группировками одаренных, возникшими в результате раскола некогда единой организации. Своих противников из Ордена Силы Серж охарактеризовал как людей недалеких и ограниченных, по своему скудоумию отдавших власть над собой злобному тирану-магистру и кучке его беспринципных и жадных приспешников. Соответственно, и все выгоды от деятельности Ордена присваивают его злобные главари. А вот у них в Лиге все несоизмеримо лучше.
На недоверчивое хмыканье Алекса Серж принялся объяснять, что называется, на пальцах:
— Понимаете, Алекс, все просто. Сила каждого одаренного оценивается в баллах. Критерии оценки понятны и эффективны. Баллы всех членов Лиги суммируются, сумма принимается за сто процентов, и каждому высчитывается его процент. Вот в соответствии с этим и будет проводиться распределение прибыли. Как в акционерном обществе — все честно, прозрачно и в зависимости от вклада каждого в общий бизнес.
Ну да, ну да. Как представлял Алекс, для начальства было бы совсем не сложно накинуть лишних баллов и себе, любимым, и своим наиболее активным сторонникам. Так он и сказал Сержу, правда, в более мягкой форме, зато без изменения сути. На что и получил краткое изложение схемы начисления баллов. Пересказ этой схемы, учитывавшей, что каждый одаренный умеет и каков его уровень в этом направлении, был, на взгляд Алекса, несколько упрощенным, но Серж обещал в следующий раз принести подробную раскладку на бумаге. Полностью это сомнения не сняло, но общий градус доверия к Сержу у Алекса повысился. Серж это быстро заметил и поток его красноречия усилился.
Управление акционерным бизнесом Железной Лиги, как живописал Серж, осуществлялось аж самым что ни на есть демократическим путем, руководство Лиги регулярно выбирали все ее члены. Ну, к разговорам о светлых демократических идеалах Алекс относился с саркастической усмешкой, с его точки зрения демократия могла быть только двух видов: "не важно, как проголосуют — важно, как посчитают" и "не важно, кого выберут — важно, из кого выбирают". Однако же приходилось признать, что на Западе эта иллюзия причастности народа к власти вполне эффективно работает. Почему бы ей столь же эффективно не работать и в этой Лиге?
Вообще, восторженные рассказы Сержа о торжестве демократии, свободы и прочих прав человека в Лиге Алекс слушал вполуха — болтология, она и есть болтология. А вот когда разговор пошел о выгодах и преимуществах... Тут все оказалось логично и понятно: за кем сила — того власть и деньги. Выпилить с Омниса конкурентов из Ордена, а потом потихоньку прибирать к своим рукам влияние на другие миры, пользуясь уникальным положением носителей Силы. Ну и далее смотри выше — дележ нажитого в соответствии с размером инвестиций. Насколько Алекс понимал, если эта самая Лига так стремится заполучить его в свои ряды, то ожидает от него инвестиции, размер которых даст ему право на весьма заметную долю в прибылях названного предприятия.
Равнодушно воспринял Алекс и обвинения в узколобом национализме, каковые Серж выдвинул в адрес Ордена, устроившего у себя фактически землячество из одних русаков, в то время как Лига на национальность своих членов никакого внимания не обращала, главное внимание уделяя лишь их одаренности и полезности для совместного бизнеса. Понятно, что со своими общаться всегда удобнее, чем с чужими, но если для собственной-то пользы, так и с какими-нибудь неграми вполне можно иметь дело. Особенно если общаться с ними не слишком часто.
А потом Серж рассказал, что именно Орден Алекс должен винить в том, что его обучение началось с изрядной задержкой. Оказалось, что мерз он месяц с лишним назад на Ленинградском вокзале по той причине, что человек, которого он бесполезно прождал, был убит кем-то из того самого Ордена. Причем Орден, подослав убийцу, нарушил тем самым перемирие, заключенное между ним и Лигой. Черт бы с ним, с тем перемирием, но этот Орден успел нанести вполне конкретный вред ему лично, Алексу Гарину. Разумеется, врагами такие козлы становились автоматически, и Алекс их всех уже почти что ненавидел.
Что ж, на этом стороны, что называется, пришли к согласию. Теперь осталось только как-то залегендироваться перед Ириной. Уж если кто и мог бы тут создать ему проблемы, так это именно она. Внушить ей, что пора разбежаться? Нет, рановато, пожалуй. Все-таки и к плюсам нынешних отношений с этой дамочкой Алекс успел привыкнуть, и минусы научился переносить без особых затруднений.
Глава 8
Алексей Гарин, декабрь 2018 года, Москва
— У тебя была другая женщина? — блин, предупреждать надо! Олькин вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Алексей едва не поперхнулся. Устроился, понимаешь, с любимой женщиной в постели, восстанавливаешь силы, поедая шоколадку, а тут тебе такие вопросики.
— И с чего ты так? — напряженно поинтересовался Алексей.
— Гарин, ты вот умный мужик, но я, честное слово, иногда просто балдею от твоей тупости! — да, честность и прямота всегда были неотделимы от Ольки. С другой стороны, иной раз приходилось оценивать эти качества как ее достоинства, а иной — и как недостатки. Сейчас Алексей был склонен считать это недостатком. Но раз уж сказано, что теперь поделать?
— Ты же сам только что считай, что признался! — торжествующе объявила Олька. — Я всего лишь заподозрила, спросила, чтобы тебя спровоцировать, а ты — бац! — и признался! "С чего, с чего...", — передразнила она.
— А заподозрила с чего? — видя, что на скандал подруга не настроена, решил спросить Алексей.
— Ласковый ты сегодня слишком, — пожала плечами Олька. — Явно вину загладить стараешься.
— Блин, тебе не угодишь, — проворчал Алексей. — Неласков — болван бесчувственный, ласков — вину заглаживаю...
Олька отобрала у Алексея недокусанную плитку шоколада и положила ее на стол. Откинула одеяло, демонстративно сексуально потянулась, повернувшись так, чтобы выигрышно показать достоинства фигуры.
— Лешенька, если ты еще не заметил, я вообще-то женщина, — ага, не заметишь тут, как же. — Поэтому пользуюсь преимуществами женской интуиции и женской логики.
Да, хорошо, что шоколадку она отобрала, а то с такого точно бы поперхнулся.
— Преимущества женской логики, говоришь? — скептически хмыкнул Гарин. — Это, позволь поинтересоваться, какие же?
— На грубость нарываешься? — невинным голосочком спросила Олька.
— И в мыслях не было! — клятвенно заверил ее Алексей. — Интересуюсь исключительно в целях самообразования!
— Ну так и быть тогда, удовлетворю твою жажду знаний, — снизошла Олька. — Женская логика — это, чтобы ты знал, искусство приходить к правильным выводам, исходя из неверных посылок. А от железной она отличается тем, что никогда не ржавеет!
Ну и загнула! И ведь не поспоришь!
— Так, Гарин, образовательный уровень я тебе повысила, теперь перехожу к воспитательной работе, — Олька перешла на угрожающий шепот. Блин, неужели все-таки отскандализирует по полной?
— В общем так. Я не маленькая, все понимаю. Ты, как и все мужики, похотливый козел. Не обижайся, — она ладошкой заткнула Алексею рот, — я не обзываюсь, просто говорю, как есть. Тебе и разнообразия хочется, и я не всегда рядом... Но запомни раз и навсегда: в гарем я не пойду. Я знать ничего не хочу, с кем ты там и как, но если опять тебя на этом поймаю...
Алексей промолчал, изобразив вопрос "и что тогда?" исключительно взглядом. Олька все поняла и закончила фразу:
— Тогда тебе долго придется другими бабами пробавляться. О-о-очень долго. А может, и всегда.
А вот это и правда угроза. И угроза, в общем-то, страшная. Он же все равно рано или поздно вернется с этого Омниса, и вернуться хотелось бы именно к Ольке. Черт, надо как-то с Лим поскромнее быть...
— Ладно, Гарин, что-то мы заболтались, — Олька тряхнула золотой гривушкой. — Дуй давай на кухню, замешай салат и заводи духовку. Новый год через два часа уже, а мы еще старый не проводили!
Лешка Гарин, январь 1983 года, Москва
Подняв лицо, Лешка разочарованно ругнулся. Низкая облачность, даже Венеру не видать, и уж тем более никакого тебе звездного неба. М-да, первый же час нового года — и уже облом. Обломом закончился старый год, обломом начался новый. Тенденция, однако.
Дней пять назад Лешке на глаза попался киоск "Мосгорсправки" около метро. То есть не то чтобы попался, киоск этот стоял у 'Рязанского проспекта' всегда, сколько Лешка помнил эту станцию, но только пять дней назад ему в голову пришла мысль, что киоск можно и даже нужно использовать по прямому назначению. Заплатив двадцать копеек, Лешка получил бланк и приступил к его заполнению. Проще всего оказалось заполнить графы "фамилия", "имя" и "отчество" — Лямин Игорь Андреевич. С годом рождения помогла женщина, сидевшая в киоске, подсказав, что его можно указать и приблизительно. Немного подумав, Лешка решил дать Игорю тридцать два года, поэтому вписал в соответствующую графу бланка пятидесятый год. Место рождения, хоть и имело свою графу, принципиальным, как пояснила та же женщина, не являлось, поэтому Москву Лешка вписал просто по наитию. Ждать результата надо было двадцать минут, поэтому Лешка пошел в ближайший магазин, чтобы не мерзнуть на улице, где и проторчал полчаса — для гарантии. Гарантия, если и помогла, то только от холода. Такой человек в Москве не значился. Что интересно, женщина в киоске была ошарашена едва ли не сильнее самого Лешки — она уверяла, что даже ошибка в возрасте на пять лет не могла ничего изменить. Ну что ж, пришлось уйти несолоно хлебавши. Если по каким-то своим причинам Игорь (или теперь уже и не Игорь?) назвался вымышленным именем, с этим ничего уже не поделаешь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
