Дикая лоза. P.S

P.S.:

В комнате горели свечи. И тени на стенах жили собственной жизнью, отбрасываемые от причудливых фигурок. Одна из них шевельнулась и двинулась вперед, наливаясь насыщенным графитным цветом. А ведь посветлела... И теперь контраст стал заметен.

— Она не взяла силу князя, — прохладная ладонь скользнула по щеке и легла на изуродованную руку.

— И избавилась от проклятия Ферды. И от чар Оливии, — Лукас откинулся в кресле и прикрыл глаза. Он и так видел достаточно.

— Что, если мы не сможем ее найти?

Изабель привычно устроилась на подлокотнике, переплетя их пальцы. Ее — тонкие и длинные и его — уродливые и когтистые.

— Сможем... — он поднес е ладонь к губам и прижался к прохладной коже легким поцелуем. — Время еще есть. Все получится, звезда моя. Все получится...

— Ты уверен, что мальчишка не расскажет о тебе? — в прохладном голосе появилась тень волнения.

— Даже если расскажет, это ничего уже не изменит. Второе действие завершено. Нам остается лишь дождаться финала.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей. Фигурки шевелились. Двигались в нужных им направлениях. А вместе с ними шевелились тени.

— Брасияна стоило убить за то, что он сделал.

Она снова погладила его по щеке, потерявшей чувствительность. А пророк только вздохнул. Порой прошлое куда тяжелее, чем будущее или настоящее. Оно не отпускает. Опутывает по рукам и ногам. Не дает двигаться дальше. И приводит к печальному итогу...

— Не вспоминай об этом, звезда моя. Не нужно.

— Не могу... — прошептала Изабель. — Стоит закрыть глаза, и я вспоминаю тот день.

Он тоже помнил... Слишком хорошо помнил...

...Запах травы дурманит разум. Перед глазами плывет. Кровь всюду. Красная на зеленом. Кричать сил нет. Только стонать. И все равно больно. Умирать всегда больно. И не хочется. Даже если живешь очень долго, все равно не хочется. Только жить. И неожиданно что-то меняется.

— Лю, держись, — тонкие руки касаются лица. Больно. Он отворачивается. Дергается. Его удерживают. — Тише-тише. Я здесь. Я с тобой. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

Голос тихий. Уверенный. Сильный. И руки держат крепко. Не дают вырваться. Уйти. Избавиться от боли. Наоборот. Его окружает сила. Чужая. Враждебная. Ластится. Целует в губы. Наполняет холодом. Тело немеет. И боль уходит...

— Не надо... — он может шептать. Просит. Пытается остановить. Его не слышат. — Иза... не надо.

— Надо, — отвечает, а на лоб ему падают капли. Откуда? Дождя ведь нет. Солнце клонится к западу. Закат тоже красный. Как кровь... — Я все исправлю. Мы все исправим, слышишь? Мы все исправим...

...С тех пор он ненавидел закаты. А она больше никогда не плакала. Слезы исчезли вместе с большей частью эмоций. Иза совершила невозможное — отдала ему кусок своего источника и смогла даже восстановить свой. Но природу не обмануть. Часть ее умерла на той поляне. Вместе с ним. Его ущербный источник позволял применять лишь часть силы. Делал его светлым. Но жизнь... подобие жизни поддерживалось именно за счет Изабель. Если ее не станет — он погибнет. И видит Свет, Лукас давно готов к такому исходу. Успеть бы завершить задуманное...

— Когда придет время, я избавлюсь от него... — нежные губы коснулись его лба, ладонь легко выскользнула из пальцев.

Колдунья ушла, а он открыл глаза и посмотрел в угол, в тенях которого пряталась еще одна фигурка. Она тоже шевельнулась и сделала еще один крохотный шажок к краю тумбы, на которой стояла. Скоро. Еще немного и она сорвется.

Пророк закрыл глаза. Порой он не желал видеть будущее и знать, чем все завершится...