Пассажиры разума

Ясно, боги Готланда — совсем не боги, но они владели технологиями уж очень сильно отличающимися от земных. Со страхом и трепетом я фантазировал о затерянной лаборатории пришельцев. Найти ее мне виделось хорошей идеей. По крайней мере, лучше, чем идти одному в Кары.

Я уснул, но тут же вскочил разбуженный кошмаром во сне: мне привиделся Ульфиле. Его крик: "Умри! Существо..." Почему он назвал меня так? Некроманта он называл тварью, а меня, намереваясь убить — существо... Обидно. Пытаясь унять колотящееся сердце, я глубоко дышал, слушая сверчка и ветер, пытался вообще ни о чем не думать, чтобы поскорее уснуть. И как только меня охватывала дрема, среди неясных образов то сорванного листка, бьющегося о землю, то неба и облаков, я снова вскакивал от детского, с обидой взгляда голубых глаз гайстербешверера Вильта.

В какой-то момент я все же смог отключиться. Но спал плохо, ворочаясь на жесткой лавке. Несколько раз открывал глаза и видел, что пузырь на окне пропускает серый свет. Полагая, что Астрид вот-вот меня разбудит, засыпал, уже наслаждаясь последними минутами сна. Проснувшись в очередной раз от конского ржания, и увидев, что лавка, на которой отдыхала хозяйка, пуста, поднялся. Сразу заметил на столе перчатку Вильта, широкополую шляпу. Рядом, на стуле какие-то вещи. Решил умыться. Едва закончил, как вернулась Астрид.

— Я напоила лошадей и дала им корм. Возьми это, — она указала на одежду, — Переоденься и уезжай.

Девушка не стала дожидаться ответа.

— Спасибо, — крикнул уходящей Астрид, но воспользоваться ее советом не спешил. Достал из рюкзака кулек, встряхнул. Из него вывалилась задубевшая заячья шкурка. Упаковав подаренную одежду в кулек, засунул его в рюкзак, поднял трофей и, вывернув мехом наружу бросил на стол, а сверху положил большей самородок. Так золото она заметит наверняка.

После вечерней бури и дождя, лившего полночи, воздух пах свежестью и травами. Кристальное небо без единого облачка, восхищало пронзительной синевой. Утренний ветерок казался прохладным, но деревянная опора навеса над крыльцом уже нагрелась от солнца, и прикасаться к гладкому дереву было приятно. Астрид седлала лошадей, а я подумал, что конь Ульфиле мне не нужен, с пегой бы управиться...

— Постой, Астрид!

Она обернулась.

— Что еще? Почему ты в своей одежде?!

— Я с благодарностью принимаю твой подарок, но в Кары не поеду. Хочу найти Лабораториум. Не скажешь, в какую сторону ехать?

Она покачала головой, словно осуждала, но махнула рукой туда, откуда мы приехали с готом.

— Там, в Запретном лесу у реки.

Ночью мне приходила мысль, что искать нужно там, где я появился. Обойти вокруг "улитки" — телепорта... Что-то там должно быть, чего я не заметил?!

— Спасибо. Оставь рыжую себе.

Она кивнула. Перевесив на пегую сумки Ульфиле, отошла в сторону. Сев на лошадь, я помахал Астрид и поехал к Збычеву. Отъехал от усадьбы метров на сто, как услышал ее крик:

— Дмитрий!

Не знаю почему, может, девушка обнаружила мой прощальный подарок, но Астрид отдала мне пояс и шпагу брата. И на этот раз позволила себе обнять меня на прощание и пожелала благословения богов.

Я не спешил. Время от времени погонял лошадь, пытаясь учиться скакать. К обеду чувствовал себя скверно: болели бедра и голени, ныла спина и руки. Увидев вдали деревню, решил заехать. Остановил лошадь, после нескольких минут внутреннего диалога спешился и переоделся в подаренную Астрид одежду. Брошь незнакомки предусмотрительно приколол под широким воротником: вдруг и она, что-то сродни кольцам! Кобуру с пистолетом надел под куртку, а нож повесил на пояс Вильта.

В деревню въезжал неторопливо и, судя по тому, что крестьяне гнулись в поклоне, выглядел я не хуже местных авторитетов. Остановился у самого респектабельного домишки. Слез с лошади и постучал в ворота. На стук вышел хозяин. Хоть дом у него отличался от жилищ односельчан, размерами и крышей укрытой не соломой, а черепицей, мужичок не носил никакой обуви, рубаха и штаны, словно мой камуфляж пестрели пятнами грязи, от аборигена разило свинарником.

— Что желает господин, — поинтересовался он, кланяясь.

— Лошадь напоить, самому перекусить, да и от припасов в дорогу не откажусь, — заявил я.

— Это можно, — лаконично ответил хозяин и, приоткрыв створку ворот пошире, отошел в сторону.

Взяв пегую под уздцы, он заорал:

— Марфа! Встречай гостя!

В доме что-то упало, открылась дверь и на порог выскочила девица в сарафане и цветастой паневе. На голове высилась кичка, расшитая бисером. Обута она была в красные сапожки. На высокой груди в несколько рядов лежало монисто, на руках звенели браслеты.

Как поисковик, я интересовался историей. Не только событиями, происходившими в древности, но и бытом. Что люди носили, чем пользовались. Ведь потерянные ими вещи я и искал. У меня от вида молодки аж дух захватило. Увидеть такой наряд и все, что к нему прилагается дома, я мог только мечтать. Мужичок увел лошадь в огромный сарай, а Марфуша под моим взглядом зарделась.

— Проходите в дом, барин, — она, играя, словно в танце, отступила в сторону и, держа дверь открытой, повела рукой, приглашая войти.

Я отказываться не стал.

— Спасибо за приглашение, красна девица.

Наверное, я хорошо ответил: барышня выглядела довольной. Поклонилась, достав рукой доски крыльца, и снова указала на дверь, мол, проходи.

Увидев с порога дощатый, выскобленный добела пол в горнице, смутился, испытывая рефлексивную потребность снять обувь. Мне не стоило останавливаться: Марфуша, закрывая дверь, толкнула меня и, получив ускорение, я вмиг оказался у большого стола.

— Простите, барин, — сказала девушка, теребя паневу.

— Мне присесть тут, — я указал на лавку, приставленную к столу.

— Садитесь, конечно. Сейчас стол соберу. Не побрезгуете отобедать?

— Спасибо, с удовольствием, — ответил, одаряя ее улыбкой. Решил больше не комплексовать: приставил рюкзак к резной ножке стола, и, чуть отодвинув лавку, уселся, отмечая, что за столом сильно не расслабишься. Спину ломило, и с трудом преодолевая желание распластаться на столешнице, я из последних сил старался сохранить горделивую осанку.

Хозяйка вышла из горницы в жилую часть дома, я снял перчатку, намереваясь спрятать на всякий случай камни на кольцах под пальцы. Красный и синий, сейчас они пульсировали, ярко вспыхивая. Едва подумал, что бы это значило, как услышал с улицы топот копыт, потом стук. Стучали в ворота подворья.

Не пульсируй камни так странно, я не нашел бы повода для беспокойства, но такое совпадение не могло быть случайным. Перышком, слетев с лавки, я подкрался к двери и, приоткрыв ее, увидел мага-ментала и сопровождающих его воинов. По двору, не торопясь, к воротам шел хозяин усадьбы. Тип в красном шлафроке держал перед собой какую-то шкатулку. Он смотрел на нее, не отводя взгляда, один из стражников держал свою и мага лошадь под уздцы, второй, рукоятью меча колотил в ворота.

Черт! Я точно попал! Махать шпагой я не собирался, но и бежать не видел смысла. Достав пистолет, проверил обойму и, передернув затвор, вышел на крыльцо.

Маг что-то увидел в своей шкатулке, и едва я оказался на крыльце, мы встретились взглядами. Тут началось нечто невообразимое: вокруг засверкали серебряные нити, в голове зазвучали голоса — команды. Я слышал знакомые термины — "внедрение", "конфликт иерархической процедуры", "ошибка интерпретации данных", "поиск решения". Если бы стражники сориентировались и напали на меня в тот момент, то взяли бы под белы рученьки без проблем. В голове шумело, там что-то лопалось и искрилось. Я потерял способность ориентироваться в пространстве и принимать решения.

Почувствовав боль в руке от нагревшихся колец, избавился от неприятных ощущений в голове. Увидел мага с охранниками несколько по иному: их сердца бились, будто сами по себе. Они парили в воздухе и в тот же час к ним от меня потянулись магические нити, запеленали, опутали их сердца и я смог сильно их сжать.

Снова потемнело в глазах, но скорее от прилива невероятного количества энергии. В тот момент мне казалось, что могу разрушить дом, а стражников мага, напади они, разорвать голыми руками. Исчезли усталость и боль, тело дрожало, мне хотелось прыгать или бежать куда-нибудь. Маг и его охранники лежали у ворот...

Хозяин усадьбы плелся по двору. Он ничего не заметил и шел к воротам встречать "гостей". Я опередил его. Втащив тела за ворота, приказал:

— Шевелись быстрее! Забери их коней.

Мужичок если и удивился, то виду не подал.

— Слушаюсь, барин.

Заведя на двор лошадей, спросил:

— Куда?

— Тебе виднее, — ответил я и, подхватив за одежду солдат, понес тела к сараю, за принявшим решение хозяином.

Морщась от аммиачного запаха, закрыл глаза и, протащив вояк метра на два, бросил на пол, пулей вылетев на двор. В этом здании хозяин держал свиней и, по-видимому, не считал необходимым убирать за ними. Бедные лошади... Спрятав туда и мага, закричал:

— Эй! Как звать тебя? Выйди! Иди сюда!

— Бердей, — ответил он, вскоре появившись сам.

— Лошадей, одежду и оружие оставь себе. Я хочу, чтобы никто не узнал о том, что произошло. Понимаешь меня?

— А что случилось, барин? — спросил Бердей, с неподражаемым удивлением.

Мужик — тертый калач! А артист, какой!

— Молодец! Займись делом...

Дважды повторять не пришлось. Наверное, ему не терпелось провести ревизию и выяснить поскорее обладателем, какого богатства он стал. Бердей убежал, а я, вспомнив о шкатулке, вышел за ворота.

На маге не было кольца, значит шкатулка — тоже божественный артефакт, обладающий которым должен носить шлафрок зита! Интересно. Подобрав ее, осмотрелся. По улице гуляли только куры. Прикрыв за собой ворота, поднялся в горницу.

Присев за стол, внимательно осмотрел артефакт. Куб легко помещался между ладоней так, что можно было соединить пальцы обеих рук подушечками. Я знал? Конечно, нет! Не мог знать, но, тем не менее, рассматривая гладкий, без кнопочек и защелок кубик умудрился поместить его между ладоней, соединив пальцы рук. Тут же услышал: "Обнаружены интеграторы второго и шестого классов и модификатор универсальный первого класса". Полагая, что интеграторами являются кольца, мысленно сделал запрос: "Прошу уточнить назначение универсального модификатора" — куб начал вибрировать. Я, ожидая проявление эффекта яснослышания, не сразу воспринял поток образов: фигурка человека в странных доспехах, падающая с высоты на землю, упав, наконец, поднялась и побежала; столкновение каких-то броневиков, после которого из машинок стали выскакивать такие же компьютерные человечки... Куб перестал вибрировать и я присвистнул, оценив подарок незнакомки из Збычева.

Активизировалось колечко зита, я прослушал сообщение о том, что модификаторы нейтрализуют силу любого механического воздействия и способны к взаимодействию со всеми классами дезинтеграторов, обеспечивая их энергией.

Услышав за дверью шаги, я поспешно сунул кубик в рюкзак и принял скучающий вид. Сияя, как начищенный самовар, вошла Марфа. Покрыла стол белоснежной скатертью. Мне так показалось поначалу. На самом деле скатерть была просто чистой, но цвет ее определенно был ближе к серому. За хозяйкой в горницу пожаловали две девицы. Они так быстро поставили на стол миски с едой, что рассмотреть я их не успел. С интересом поглядывая на меня, пигалицы прятали лица, прикрываясь кончиками платков. Вдруг прыснув со смеху, не обращая внимания на суровый взгляд Марфы, убежали.

— Сейчас уха поспеет, откушайте пирогов и солений, — елейным голоском посоветовала красотка, и уселась напротив.

Стреляла глазками она метко. Я, почувствовал себя неловко: ведь никаких планов на утеху с этой особой не имел.

— Спасибо, непременно отведаю, — пробормотал в ответ, отмечая, что своего она уже добилась: мысли путались, и о чем с ней говорить не представлял, но попытался, — Как поживаете?

Спросить ее об этом было спасением, возможно, отвечая хоть что-нибудь, она не сможет продолжать смущать меня взглядами. Приподняв на ладонях грудь, Марфуша прогнула спину, будто потягиваясь, и растягивая слова, ответила:

— Скучно, барин, — и снова принялась за свое...

В большой миске пирамидкой лежали румяные пироги. Как оказалось, с капустой и грибами. В мисках поменьше — все те же квашеная капуста и грибочки. Все оказалось очень вкусным. Жуя пирожок, я улыбался ей и находил все происходящее забавным.

Девушки принесли парующий горшок, от которого тут же стал распространяться запах куриного бульона и укропа, миски и ложки. За ними в горницу вошел преобразившийся Бердей. Чистая одежда изменила его до неузнаваемости: он больше не сутулился и шествовал к столу словно индюк. Марфуша тут же прекратила издеваться надо мной. Хозяин и девицы присоединились к нам.

Как говорят дипломаты, обед прошел в теплой, дружественной обстановке. А когда хозяева, облизав ложки, положили их на стол, Бердей выложил три поясных кошелька.

— Спасибо, Барин. Это ваше.

Я вспомнил, что отдав ему лошадей, оружие и одежду, ничего о деньгах не сказал. То, что он "спалил" меня перед домашними, впервые секунды вызвало настороженность. Сбросив напряжение, понимая, что он в любом случае рискует больше моего, кивнул. Спрятав деньги в рюкзак, решил откланяться.

— Спасибо за все, хозяева. Бердей, седлай моего коня.

Он виновато посмотрел на жену, а на Марфушу смотреть жалко стало: плечи поникли, в глазах слезы. Что тут происходит?

— Барин, может, останетесь на ночь. Старшая баньку истопит, — не веря, что я соглашусь, замямлил хозяин.

Старшая?! Стало быть, Марфа не жена ему. Может, осталась вдовой? Я посмотрел на нее другими глазами и понял, что совсем не против попариться.

— Топи баньку. Это здорово!

Глазки у хозяюшки заблестели, да и Бердей повеселел.

— Это дело! Наша банька... Это не патруль Ордена одолеть! — Он поднялся, поклонился то ли столу, то ли мне и выбежал на двор.

Марфуша цыкнула на девчонок, и тех как ветром сдуло. Сама она, наверное, решив, что теперь я никуда не денусь, стала деловито убирать со стола, не обращая на меня внимания.

Я размышлял о странной семейке. Ее глава, так спокойно упомянул о недавнем инциденте, неужели не боится? Или они все тут, в селении партизанят мало-помалу? Ведь Бердей и Марфа не готы.

Достал новую пачку сигарет и вышел на крылечко, покурить. Увидел хозяина уже переодевшегося в старье, он тащил что-то в деревянной кадушке к сараю. Судя по истошному визгу свиней, Бердей нес для них еду.

Спустившись с крылечка, я устроился неподалеку от входа в сарай, у поленницы, присев на чурбачок. Попыхивая сигареткой, наблюдал за беготней отца Марфуши. Свиньи перестали визжать, и Бердей осмелился подойти и спросить:

— Барин, простите старого дурака, — замялся он, потирая ладонями.

— Говори Бердей, что хотел?

— Вы, часом, не из богов наших будете?

— С чего ты взял? — такому вопросу я искренне удивился. Но и интерес проснулся во мне не малый!