Она обещала вылечить отца, но спустя два дня он всё ещё не приходил в сознание. Что бы не делали врачи, всё было бесполезно. Я не могла помочь, но чувствовала, что Отала намеренно оставила его в коме, чтобы отомстить мне хотя бы таким образом.

Всё эти два дня я провела в больнице рядом с отцом, падая в беспокойный сон рядом на раскладушке. Дедушка всё это время оставался на удивление тихим. Сперва я думала, что при всех его познаниях в генетике и безумной науке он имел хоть какое-то представление о том, что не так с отцом, но он казался таким же озадаченным, как и врачи.

Каждый раз, когда я слышала об убийствах по телевизору или читала о них в книгах, этому придавалось большое значение, прямо как потере девственности. Это должно было быть чем-то, что изменяло жизнь, чем-то, что навсегда пятнает твою душу.

Меня немного беспокоило, что я ничего не чувствовала по этому поводу. Точнее, я чувствовала некое онемение. Могло оказаться так, что моё беспокойство за отца затмило все остальные чувства по поводу случившегося.

Что меня волновало, так это то, что реакция на случившееся у меня могла запаздывать. Однажды я ходила босиком по снегу. Не самая гениальная моя идея, но пока я делала это, боли совсем не чувствовалось. Только вернувшись в тепло я осознала, что мои ноги онемели, и никакой боли я не чувствовала как раз из-за этого. Вместо этого вся боль пронзила мои ноги лишь тогда, когда мои ноги отогрелись.

В итоге всё, что я могла сделать — это сидеть, пялиться в монитор и слушать пищание аппарата, не используя свои силы из-за страха повредить медицинскую аппаратуру.

Никто меня не навещал; ни полиция, которая могла захотеть получить мои показания, ни СКП. Единственные люди, которых я видела, это медсёстры, а иногда и врачи.

Всё изменилось вечером второго дня.

Когда тихо открылась дверь в палату, я подняла взгляд. Медсёстры придерживались определённого графика посещений, и большинство из них были достаточно профессиональны, хотя некоторые из них явно меня узнавали. Я видела страх в их глазах, хотя большинство из них хорошо его скрывали. Те, кто боялся больше, быстро прекращали посещения.

На это время никаких посещений запланировано не было.

Я удивилась, когда увидела, как в комнату заходит девушка моего возраста. На ней была мантия с большим капюшоном и шарф, закрывающий лицо. Мантия была белого цвета, с красными крестами. Волосы у неё были обычного каштанового цвета, а выглядела она усталой.

- Я не работаю с мозгом, — сказала она, когда вошла в комнату. - Я пыталась им это объяснить, но такое чувство, что все считают тебя особым случаем.

Панацея. Только один кейп в Броктон-Бей был лучшим целителем, чем Отала. Некоторые люди утверждали, что она была лучшим целителем во всей Северной Америке.

- Ты даёшь мне разрешение исцелить своего отца? - спросила она скучающим тоном. - Даже если я скорее всего ничего не смогу сделать?

Она заранее предупреждала меня не надеяться, или она меня боялась и хотела снизить мои ожидания, чтобы при оглашении результатов я не раздавила её в кашу?

В отличие от медсестёр, у меня не получалось хорошо читать её эмоции, и её голос не помогал тоже.

Я согласно кивнула, и только тогда она протянула свою руку, чтобы коснуться руки отца. Она нахмурилась и что-то сделала. Я видела, как его палец начал отрастать. Это было странно и немного отвратительно.

- Хорошо, что у него много жировых отложений, — сказала она. - Было бы сложнее делать это с кем-нибудь худым.

Она держала его за руку добрых пять минут, пока палец на руке не отрос полностью. Наконец, она отпустила его руку и повернулась в мою сторону.

- И? - спросила я. - Что с ним не так?

- Хоть я не могу работать с мозгом, я его вижу, — сказала она. Она немного поколебалась, прежде чем продолжить. - Обычно я не говорю о таком без разрешения пациента, но все вокруг считают, что ты должна быть исключением. Как будто они считают, что ты разрушишь госпиталь, если не получишь ответа на свой вопрос.

- Они сделали с ним что-то ужасное? - спросила я. Я нахмурилась, чувствуя, как душевное онемение начало сменяться гневом. Если они сделали больше, чем просто отрезали ему палец, я найду тех, кто остался, и заставлю их заплатить.

Металлические предметы начали летать в воздухе, и мне пришлось приложить сознательное усилие для того, чтобы заставить их вернуться на свои места. Я с беспокойством впилась взглядом в показания на мониторах, которые, казалось, продолжали выглядеть как обычно.

Эми сделала шаг назад.

- Ты думала над тем, чтобы посетить курсы управления гневом? - спросила она. - Я знаю, как люди обычно волнуются.

Очевидно, чувство ярости отразилось и на моём лице.

- Похоже, сначала его избили, — начала объяснение она. - Но я сомневаюсь, что они делали с ним что-нибудь ещё после того, как отрезали палец. Дело в том, что с ним всё в порядке.

- Что?

- Я исцелила его тело, и на самом деле он не был в коме. Ты слышала что-нибудь о той части мозга, которая определяет людей, которые потенциально могут получить силы через триггер?

Я согласно кивнула.

- Она активна. Я считаю, что всё произошедшее стало для него триггер-событием, и его разум сейчас пытается справиться с потоком новой информации, которую ему предоставляют его силы.

- Что это значит?

- Иногда это происходит с Умниками, у которых довольно мощные способности. Они получают так много новой информации, что им требуется время для того, чтобы научиться её воспринимать, — сказала она, пожав плечами. - Я не уверена, как долго он будет спать, но предполагаю, что чем сильнее его способности, тем дольше он будет без сознания.

- Но он уже спит два дня, — сказала я. - Это нормально?

Я читала о триггерах, конечно, так как пыталась в своё время понять, чем использование способностей мутантов отличается от того, что испытывают все остальные. Тот факт, что у отца случился триггер, означал то, что случившееся с ним было по-настоящему ужасным. Что стало спусковым крючком — избиение или страх, что меня убьют? А может, он видел то, как я убиваю других людей, и это стало его спусковым крючком? Эту мысль я быстро отбросила в сторону из-за её болезненности.

— Это значит, что его способности скорее всего будет довольно сильными, — допустила она. - И он может очнуться как через пару минут, так и через пару дней. Не думаю, что это будет продолжаться больше недели, такое развитие событий маловероятно.

- Значит, в остальном он здоров.

Она кивнула.

- Я пошла немного дальше и поправила ему зрение. Поправила проблему с ранним облысением. Это займёт некоторое время, но его волосы отрастут снова. Это даст тебе время, чтобы привыкнуть к переменам. Хотя я думаю, что ему стоит сократить потребление жареного картофеля в рационе. У него есть генетическая предрасположенность к сердечным заболеваниям, и я сделала всё возможное, чтобы исправить это, но любой человек, если будет есть достаточно много вредной пищи, может словить сердечный приступ независимо от того, насколько будут здоровы из гены.

Я замолчала на секунду, рассматривая её.

- Я правда ценю всё это, — сказала я ей. Она отмахнулась, будто это ничего не значило.

- Это моя работа.

- Нет, правда, — продолжила я. - Папа это единственное, что осталось у меня в этом мире, а твоя помощь с его излечением, это то, за что я никогда не смогу вернуть долг. Если я смогу тебе чем-то помочь, только скажи.

Теперь настала очередь Панацеи молча смотреть на меня. Было похоже, что она спорила сама с собой. Наконец, она глубоко вздохнула и заговорила.

- Ты правда хочешь мне помочь? - спросила она. Я кивнула.

- В следующий раз хорошо подумай над тем, что ты творишь, когда будешь бродить по городу словно слон в посудной лавке, — сказала она.

- Что? - переспросила я.

- Как ты думаешь, кому пришлось лечить тех людей, которых ты искалечила, прежде чем их отправили в тюрьму? - спросила она. - И за последние два дня мне пришлось вылечить как минимум сорок членов различных группировок, которые были ранены в бою.

- В бою?

Она уставилась на меня.

- Ты не смотришь новости? Ты что, всё это время провела здесь, не интересуясь тем, что происходит снаружи? На улицах идёт война банд. Несмотря на то, что у Империи больше нет кейпов, их численность всё ещё превосходит другие группировки по крайней мере в три раза. У других банд в любом случае не так уж и много кейпов в своих рядах, так что в основном страдают члены банд и невинные люди, которые попадают под перекрёстный огонь.

- Но какое это имеет отношение ко мне?

Она снова уставилась на меня с выражением, как будто я сказала какую-то невероятную глупость.

- Ты знала, что моя сестра тебя боится? - спросила она. - И у неё есть повод. Кто-либо с такой силой как у тебя похож на слона среди мышей. Даже если они не хотят быть разрушительными, их ошибки будут приводить к гибели людей и уничтожению всего вокруг, если они не будут вести себя очень осторожно.

- Ты не выглядишь напуганной, — отметила я. Она скорее была немного грубой.

- Я целитель, — с пренебрежением сказала она. - Если ты взорвёшь мою голову или... что бы ты там не могла делать, что ты будешь делать в следующий раз, когда твой отец пострадает?

Я начала сверлить её долгим взглядом.

- Даже злодеи не нападают на меня, — сказала она. - Потому что рано или поздно, но им потребуются мои услуги.

- Они не пытались завербовать тебя? - спросила я, проигнорировав намёк на то, что она считала меня одной из злодеев.

- Конечно пытались, — отозвалась Панацея. - Но если бы я начала работать на одну из банд, остальные пошли бы на неё войной, чтобы вернуть меня... что-то вроде того, что происходит сейчас, когда ты выбила у трёхногого стола одну из его ножек. Почему, как ты думаешь, я лечу не только героев? Я Швейцария.

- Не я начала это, — попыталась оправдаться я.

- Но ты это закончишь, — надавила она. - Ну, не совсем так. Снаружи полно отморозков, но есть и обычные люди, которые страдают. Мне правда плевать, но они продолжают присылать мне людей, чтобы я их подлатала.

- Ты могла бы обратить её на свою сторону, — заговорил дедушка. - Ей мучительна та роль, которую для неё избрали, а бездеятельность сводит её с ума. Дай ей причину, по которой она могла бы использовать свои способности по прямому назначению, и она будет в твоих руках.

За последние два дня он не мог сказать ничего вразумительного, а сейчас очнулся, потому что хотел, чтобы я сделала что?

Просто проигнорирую его.

- Всё, чего я когда-либо хотела, это стать героем, — сказала я.

- Ты думаешь, что это будет иметь значение для человека, чей дом был разрушен во время войны банд, которую ты начала? - спросила она. - Люди считают, что играть в копов и грабителей весело только до тех пор, пока не получают травмы.

Панацея прикусила губу.

- Я знаю, ты хочешь помочь, но будь осторожна. Не все такие крутые, как ты.

Когда она мельком взглянула на отца, я подумала, не винит ли она меня в том, что с ним произошло. Как будто я недостаточно сильно винила себя за произошедшее.

- Ладно, мне ещё нужно вылечить полдюжины членов банд, а потом парня со странной сыпью, так что мне пора. Спасибо, что не взорвала мою голову.

С этими словами она ушла.

Значит, вот что чувствовали остальные сотрудники больницы по отношению ко мне? В их глазах я была проблемой? Империя избавлялась от национальных меньшинств в заливе, убивая людей столько, сколько я себя помнила. Я обезглавила их организацию за один вечер. Вот только змея, которой я отрубила голову, продолжала трепыхаться.

Или Эми излагала точку зрения Протектората, которая привела к тому, что никто никогда не делал ничего, что могло бы нарушить статус-кво. Конечно, сейчас люди страдали, но город истекал кровью годами, умирая медленной, неизбежной смертью.

- Они заслужили всё это, — зашептал дедушка.

- Заткнись, — ответила я, усаживаясь в кресло.

Если с папой действительно что-то произошло*, я хотела быть здесь, когда он очнётся.

* * *

- Мисс Хеберт? - в комнату вошла грузная женщина, за которой следовал высокий афроамериканец. Было что-то такое в её улыбке, что мне не понравилось.

- Да? - отозвалась я.

Я ожидала, что придёт полиция для того, чтобы допросить меня, или может быть, чтобы попытаться меня задержать. Я не была уверена, что нужно будет делать в такой ситуации. Я сомневалась, что меня возможно будет удержать где-нибудь, кроме Клетки, и у них не было способов заставить меня к неё даже приблизиться.

- Меня зовут Алиса Джонс, я из Социальной Службы. Это Алекс Винтерс.

- Что? - ровно переспросила я.

- Милая, я понимаю, что твой отец сейчас в плохой форме. Есть ли у тебя родственники, у которых ты могла бы остановиться?

- Нет, — ответила я. - Все мои родственники мертвы.

Наверное, я могу остаться с Куртом и Лейси, если это потребуется, но я не собиралась никуда идти с этими людьми. Заставить меня оставить отца одного было нереальной задачей.

Даже мой поддельный дедушка технически был мёртв... по крайней мере, так я это понимала. Насколько я знала, оригинальный дедушка всё ещё был где-то жив. Эта мысль поразила меня. Я предполагала, что он мёртв только потому, что считала, что он не бросит мою маму, будь он живым.

- Мы здесь для того, чтобы убедиться, что у тебя есть место, где ты сможешь жить, пока твоему отцу не станет лучше, — сказала она приторным тоном, с фальшивым выражением лица. Мне казалось, что она говорит со мной свысока.

- Я не покину палату до тех пор, пока отец не очнётся, — категорически заявила я.

Кто их прислал? Неужели в СКП работают такие идиоты, которые думают, что я пойду вслед за каким-то бюрократом подальше от отца, чтобы его похитили? Я по их мнению настолько тупая?

- Ты должна ходить в школу, — сказала она. Как будто она не слышала, что я сказала. - Тебе нужно место для проживания и своя кровать.

Сверля её взглядом, я чётко сказала:

- Я могу о себе позаботиться.

- Тебе пятнадцать, — пренебрежительно отозвалась она. - Я знаю, что в твоём возрасте подростки считают, что они уже достаточно взрослые, но...

- Они не сказали вам, кто я такая, — неверяще перебила я её. - Они правда послали вас сюда, ничего не рассказав.

Почему они послали кого-то, кто был до такой степени не осведомлён? Я не могла понять, чем они думали. Полицейское расследование было бы логичным. Я бы даже пошла на сотрудничество, если бы мне не пришлось выходить из комнаты. Шансы на то, что какая-нибудь озлобленная шестёрка Империи попытается мне отомстить, были высоки.

- Что? С явным замешательством в голосе удивилась женщина.

- Вы слышали о том, что сейчас на улице воюют банды, — сказала я, сверля её взглядом. Мне было интересно, сколько ей понадобится времени, чтобы догадаться о том, кто я есть.

↓ Содержание ↓