Виктор со счастливой улыбкой на лице вырулил на трассу и жестко придавил педаль газа — все, до дому, до личного и очень уютного двухкомнатного очага. Ну и что, что родители купили? Ему же купили! И еще до его широкоформатного монитора! Заждались его, небось, неписи страшные в своих мрачных данжах. Уверен он, алчут они быстро умереть от его легендарного 'Проливателя Крови'! Прям ждут не дождутся смерти своей цифровой. А на рыбалку он более не ездок, в следующий раз Виктор будет косплеить под грибника. И то только рядом с трассой.

А на следующий день Виктор проспал. Нет, никто не мешал ему лечь пораньше и вовремя встать, сам он во всем виноват — засиделся, заигрался, заболтался с Викой, договариваясь о встрече где-то ближе к концу недели. Вернулась птичка всюду пролетная из очередной поездки на непонятный и подозрительный сейшен в такой же мутной и неприятной компании. Виктор не сомневался, что там, где она бывает, у нее есть такой же 'милый' Витя или Саша, но ему было на это наплевать — жениться на ней он все равно не собирался даже в самом страшном сне и под угрозой расстрела. Но почему-то он вдруг от мысли, что он так, 'милый кошелек на ножках', загрустил, задепрессил и самым жестоким и решительным образом разобрался с ноль семью литра односолодового виски. Путем плебейского его потребления из банального стакана, а не из специально купленного для этого дела шот гласса. Вискарь оказался мстительным и коварным и напрочь выбил из его головы мысли об установки 'галочки' в окошке будильника. Так что летел теперь Виктор вниз по лестничным пролетам аки гордый и горный орел, не дожидаясь неспешно ковыляющего наверх лифта, а полы его пиджака изображали куцые подъемные плоскости. Впрочем, какой орел, такие и крылья.

В общем, летел, он летел и раз, жестко разбился о суровую реальность падлы-бытия. Машина не заводилась ни в какую. Свирепо верещал стартер, разливалось соловьем радио, молнией слетали и туго налезали обратно клеммы аккумулятора, бессмысленно качалась педаль газа, на что честно спизженная китайцами у скряг-немцев автоматическая коробка передач поглядывала недоуменно, совсем неодобрительно и прожевывала входным валом презрительное слово 'шайскерль!'.

Короче, перепробовав все что можно и нельзя, только что с бубном не станцевав, Виктор сдался на милость такси и потянулся за смартфоном. Потом потянулся еще раз, внутренне холодея, только уже в правый карман пиджака. Потом в задние карманы джинсов и в конечном итоге в нелепой надежде на чудо, открыл бардачок. Бардачок был девственно пуст, как и стоянка у дома. Виктор с тоской поглядел вверх — легко, одиннадцатый этаж, лифт же ходит, пять минут всего! Только вот между вызовом и прибытием такси минимум еще пять минут, затем поездка до работы все десять и в итоге он опоздает не на жалкие полчаса, а на весь полноценный час. А это стопроцентный залет и лишение премии за месяц, если еще не за квартал. А него кредиты за машину и смартфон. Папа с мамой конечно денег опять подкинут, войдут в положение, но вот расстались они в прошлый раз не очень-то и хорошо, натянуто. Придется перед ними извиняться, каяться в своем поведении и отрабатывать трудовую повинность на родительской даче. А это совсем прощай выходные и здравствуйте занудные нотации от любимых папы и мамы. А если еще на родительскую дачу нагрянут в гости онкель фон Константин и танте фрау Ольга, то тушите всюду свет и сливайте воду. Ладно Витины папа и мама, к их нотациям он уже привык, но вот дядя с тетей по выносу мозга обожаемому племяннику, просто супермастера. Своих детей у них нет, вот на Вите регулярно и отрываются. И высшее у него так себе, институт, а не академия. И работа у него для мальчика, а не мужчины. И вообще нос у него не такой как надо и дышит он им неправильно. Блин, уезжали же они в свой благословенный фатерлянд, вот нафига обратно-то вернулись, неудачники хреновы?!

Эх, Влад взаймы точно не даст, он сам юный инвалид-ипотечник. Игорь-пидор даст и еще и другое предложит, да вот только он сам у него не возьмет. Больно надо мараться! А больше все, нет вариантов кроме родителей. А еще он Вике шопинг обещал. У, долбанная монетизация постельных отношений!

Короче, пиздецнахуйблять и полная жопа в самой ближайшей перспективе.

Витя стало очень и очень грустно и ему так невероятно захотелось оказаться вдруг на работе в офисе, что он даже глаза зажмурил и зубы сжал словно гидравлические тиски, сминающие в бесформенную лепешку стальной двутавр. Внутри тела что-то больно кольнуло иглой, рвануло за самое нежное, его резко и сильно затошнило, и он почти упал вперед с сиденья унитаза, чуть не выбив головой дверь туалетной кабинки.

Головой. Дверь. Кабинки.

Виктор, не веря свои глазам, слегка коснулся зашарканного жестокосердным 'Пемосом' белого полотна и тут же отдернул руку, словно боясь обжечься. Палец остался невредим, дверное полотно не растаяло иллюзией, а в соседней кабинке зашумела спускаемая вода, стукнуло, брякнуло, и зажурчала вода уже из крана умывальника. Кто-то сделал свои дела и теперь мыл руки. Долго, намыливая минимум два раза, шумно сморкаясь и отрыгиваясь. В один-один как Алексей Анатольевич, буквоед, формалист, язвенник, трезвенник, убежденный стукач и вообще мерзейшая личность.

-Алексей Анатольевич! — пролепетал-прошептал Виктор и аж покраснел от сложной смеси чувства стыда, растерянности и смутного понимания жуткой нелепости и нереальности всей фантастичной ситуации.

-А?! Кто здесь?

Взвизгнул фальцетом Козел Анатольевич, то есть Алексей Анатольевич и дробно переступил по кафелю поближе к выходу из туалета.

-Это мы.... То есть я.... То есть тут я, Витя. Тот, что Герц.

-Да?! И что вы там делаете, Виктор Александрович?

-Я? Я на унитазе сижу, Алексей Анатольевич.

-А... Э... А зачем вы там сидите, Виктор?

-В смысле, зачем сижу? Просто сижу.

-То есть вы там э... Вы там не какаете?

-Ну да... Нет.

-А почему? Вы же в туалет на... На унитазе сидите!

От столь железобетонной и основывающейся на монолитном основании первопричины Виктор окончательно растерялся и не нашел более ничего лучшего как ответить жалобно и скуляще:

-Потому что мне очень плохо! Я... Я заболел.

И тут же об этом пожалел, так как не было для Алексей Анатольевича как язвенника и диабетика с многолетним стажем, ничего более важного в жизни, как непременно и обязательно в кратчайшие сроки вылечить другого человека!

Так что жалкие потуги на сопротивление дверцы и щеколды туалетной кабинки были безжалостно подавленные пухлой и твердой рукой Алексей Анатольевича, а сам Витя был извлечен на свет божий из туалетных застенков со скоростью звука. Затем он был стремительно умыт холодной водой, нежно препровожден под ручку на свое рабочее место, бережно усажен и накормлен горстью таблеток в течение ровно одной минуты. То, что в этой щедрой горсти но-шпа соседствовала с гасталом вперемешку с глюковансом и таблетками, понижающими давление в неприличном количестве, Алексея Анатольевича совершенно не смущало. Ибо он искренне и свято верил в волшебную силу импортной фармакологии, названия препаратов были для него ласкающими его слух магическими заклинаниями, а инструкции по применению химической гадости котировались по его шкале ценностей гораздо выше разных там литаний и псалмов, упаси от них Святой Колдэкс! Так что, когда в скорбную обитель офисного планктона явился в силе и славе сам местный вершитель судеб и повелитель премий, Витя имел бледный вид, отрешенное состояние и невменяемый разум.

-Герц! Что с вами произошло?

Громы и молнии примчались с начальствующего Олимпа, потыкались в непробиваемую броню отрешенности от мирской суеты впавшего в нирвану Виктора и, обиженно скуля, вернулись к своему владыке и повелителю.

-Виктор?! Витя! Что с вами случилось?

А вот голос змея-искусителя проник медоточивой патокой сквозь алмазную скорлупу отстраненности Виктора и тот ответил неловко, путано и медленно, теряя окончания слов, связующие предлоги и блуждая в падежах:

-Рыбалка я был. В суббота. Удочка совсем новая. Тут как заклюет! А рыба тварь вся ядовитая. Палец больно уколол. Машина раз и застряла. Николай... Э... Николаевич.

-Да, Виктор?

-Святой человек Николай Николаевич! Это я без сомнения!

Прогиб с двойным фляком и с тройным переворотом был тут же мгновенно засчитан.

-Идите домой, э... Витя. И вызовите себе врача. А, впрочем, гм-м, эм, ну да. Вы лучше отдохните, Витя. Два... Нет, давайте-ка три дня. И за свой счет писать не надо. Потом, да, отработаете.

И Николай Николаевич, самый главный шеф, верховный босс, большой начальник и просто святой человек, а также фанат рыбалки, мягко улыбнулся, ободряюще потрепал по плечу юного неофита ловли рыбы и удалился в свои горные выси. Шаг его был ровен и невесом и исходило от него благоволение и милость ко всем присутствующим. Примерно до после обеда.

Витя же выходил не в пример хуже. Запнулся за стул и за стол. Впечатался плечом в дверной косяк, с трудом выбрался в фойе, пометался там потыкавшись в углы, и кое-как выбрался на свободу, на свежий-свежий воздух. Там ему стало немного лучше, а купленная в ближайшем магазине банка энергетика подняла давление и залипшие в густом масле бесплодных размышлений о случившемся с ним, мозги провернули шестерни мыслей и взявший на себя управление телом спинной мозг поднял правую руку в жесте 'Эй, такси! Сюда, да, иди!'.

В итоге Яндекс-такси опять спасло всех и Витю в частности и доставило его пока еще не бренное тело домой. Там Виктор сразу же добрался до любимого Викиного ликера, придавил его двумястами граммами текилы и после окончания проглатывания кактусной жижи вместе с успокоительной таблеткой вырубился прямо на диване. Не раздеваясь, не снимая обувь и не обращая внимания на мигающие огоньки пропущенных вызовов на телефоне. Пиджак только снял и ослабил галстук.

Глава вторая.

На следующий день Виктор проснулся ровно восемь тридцать утра. В туалет очень сильно захотелось. Сквозь ресницы глянул лениво на настенные часы и тут же заполошно вскочил, судорожно схватился за валяющийся на столе телефон и почти набрал номер начальника отдела, лихорадочно обдумывая, чтобы ему соврать, как сразу же вспомнил о трех днях благословенного отдыха, дарованных ему верховным боссом. И остальное тоже вспомнил. С нервной дрожью в руках и полным раздраем в мыслях. Витя с размаху завалился обратно на диван, сбросил с опухших ног туфли, с наслаждением почесал ступни друг о друга, закинул руки за голову. Потом скрестил их на груди. Перекрестил ноги. Разбросал ноги, снова подсунул ладони за голову. Перебрав минут за пять еще несколько разных поз, он сел, затем встал. Задумчиво почесал бровь и с силой растер помятое лицо ладонями. Мысли, предположения, версии и варианты о произошедшем с ним вчера бились в голове бильярдными шарами, выводя обычную головную боль с похмелья на уровень жуткой мигрени.

Так, вначале таблетка от головы, потом в душ, затем крепкий кофе и плотный завтрак из яичницы с помидорами с колбасой. А! Нет же колбасы! Тогда с сыром!

Автономная программа действий для тела была запущена и головной процессор оказался свободен для повторного анализа фантастических данных.

'Так, то что вчера было это было точно и это было реально!'

Виктор поморщился одновременно от холодной воды и нескладной фразы. Чуть добавил горячей, медленно заелозил зубной щеткой по эмали зубов и выдал на-гора новый тезис: 'Вчерашнее происшествие сверхъестественно и фантастично, но истинно и несомненно является де-факто случившимся'. Тьфу, мутный бред какой-то! Одни синонимы синонимов! Виктор не заканчивал государственный институт имени А.С. Пушкина, а окончил Западно-Уральский экономики и права, но даже в альма-матер юристов и экономистов, ему привили твердое неприятие неграмотно построенных фраз.

Ладно, будем как можно проще говорить и думать. Гм и подстричься ему тоже не помешает.

Итак, вчера он совершил мгновенное перемещение из точки А в точку Б. Телепортировался. Переместился. Проколол собой пространство, наплевав на время. Без технологий будущего, дружного коллектива самых сумасшедших ученых и всемогущих пришельцев из Галактического Содружества, только одним своим желанием. Очень искренним. А еще он переместился без помощи магии, магов, колдунов и прочей мистической чуши, вроде продажи собственной души за жалкие сто баксов. Вот это радует, как бы и обнадеживает независимостью и отсутствием долга за данную возможность.

Ага и отпразднуем мы эту радостную весть еще одним глотком кофе и... И ладно, еще одной сигаретой на голодный желудок. Или двумя. Вредно, конечно, но нервы хорошо успокаивает. Зайцы не курят, зайцы не пьют, это не модно. Да плевать он хотел на эту моду и ушастых спортсменов со стальными яйцами! Тут и без всяких суперзайцев закуришь и даже запьёшь! Может ему нормальным человеком быть всего ничего осталось? А потом он станет мутантом, человеком-Х. Или этим, седым ведьмаком! Тот тоже вроде бы умел исчезать в одном месте и появляться в другом. Или вдруг он завтра умрет, не выдержав мучительного перерождения в некроманта!

Внезапно пришедшая в голову невероятно дурная мысль заставила Витю поперхнуться глотком кофе и надолго натужно закашляться. Нет, вот такое развитие самого себя, его ну никак не устраивает! Он еще слишком молод чтобы умирать и вообще, это будет совершенно несправедливо! Он же не воровал ни у кого волшебный артефакт или книгу заклинаний в переплете из человеческой кожи! У него же все само собой получилось! Он просто очень сильно захотел и все! И все у него получилось! Само! Вот сейчас он снова очень крепко зажмурится, сожмет сильно зубы и пожелает оказаться...

Дотлевшая до фильтра сигарета обожгла пальцы и заставила Виктора очнуться. Нет, ну он точно конченный придурок! Олень дикий, канистра тупая! Кому и что он решил доказать? А если бы у него вдруг удалось? То сидел бы он сейчас на кухне родительской даче в одних несвежих трусах и с кружкой кофе в руках. И с сигаретой. Весь такой красивый и загадочный. А с огорода мама заходит в дом, смотрит на него очень строго и говорит ему человеческим голосом: 'Если вы не можете найти свою машину на подземной парковке, то воспользуйтесь кнопкой номер один на брелоке сигнализации. Нажмите ее...'.

Твою же мать! Машина! Его машина! Где машина?!

Виктор с размаху влип лбом в стеклопакет, аж гул пошел, паникуя, отыскал шалым взглядом свое ненаглядное сокровище. Тонированное четырехколесное сокровище матово-черного цвета скромно стояло на парковке на своем месте законном месте в полной целости и сохранности. С ключом зажигания в замке и незакрытыми дверцами. Да, похоже скоростное одевание и стремительное скольжение по лестничным пролетам вниз входит у него в привычку. Еще пару раз таких паркуровских забегов и можно вставать на работу на минут двадцать позже.

Тяжелая металлическая дверь, покрашенная в ядовито-зеленый цвет подъездная лавочка с сидящими на ней клонированными бабушками. Торопливое, на бегу, на выдохе выговоренное скороговоркой: 'Здрасте вам! День добрый!' Летняя пустая улица, два фонаря, аптека за углом. А вот и его верная красавица. Стоит себе грустная такая вся, терпеливо и верно ждет своего забывчивого хозяина.