|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 7. Снова курсант.
Я сидел около окна вагона и смотрел как мимо меня медленно, скорость не превышала сорока километров в час, проплывает пейзаж Ленинградской, прошу прощения, Санкт-Петербургской губернии. До прибытия в столицу, по словам проводника, осталось два часа.
Не смотря на хмурую погоду и моросящий дождь за окном, моё настроение было радостным и приподнятым. Я в который раз за последние двадцать дней скосил взгляд на свой левый погон, где на серебряном шитье золотом горели две звёздочки и буква 'А'. 'Ещё раз, здравия желаю, господин хорунжий Амурского казачьего войска! Вот и выполнил я первый этап своих планов и наказа деда. Стал офицером. Меньше года прошло с момента моего поступления в Иркутское юнкерское училище, с момента начала военной службы в этом мире. Как быстро пролетело это время!' — подумал я, вспоминая первые дни учёбы в альма-матер.
С чего начинается служба в военном училище? На этот вопрос ответит правильно только тот, кто прошёл через это. Также выяснил для себя, что ничего за сто лет не изменилось. Как и в Рязанском десантном училище, так и в Иркутском юнкерском первый день учёбы начался с получения формы.
После того, как в полдень построили и поздравили всех тех, кто поступил в этом году в данную кузницу офицерских кадров, нас разбили по отделениям и 'ввели в училище'. Введение заключалось в том, что мы поднялись на второй этаж, где располагались спальные помещения для взводов. Мою группу из пятнадцати человек завели в большое помещение на тридцать коек. Пятнадцать коек с левой стороны у глухой стены были единообразно и идеально заправлены. Пятнадцать с правой стороны, где были окна на улицу, горбились свернутыми в рулон матрасами, в которых виднелись подушки и одеяла. Кровати были поставлены так, чтобы между ними поместился один столик-шкаф на двух юнкеров. В ногах кровати стояли табуреты. Также в комнате было место для двух небольших столов на пять-шесть человек и две пирамиды для оружия, которые сейчас стояли пустыми. Незаметно оглядевшись, я отметил наличие вешалок при входе в комнату и полок под головные уборы. Знакомая до слёз умиления картина!
В данной комнате нас встретили, как я уже успел узнать, взводный и отделенный портупей-юнкера. Со старшим взводным портупей-юнкером я даже успел два дня назад познакомиться. Точнее меня с ним познакомил старший урядник Филинов.
Вообще, недельная добровольная работа в училище, мне много дала в плане знакомств и получения первичной информации, что сильно помогло на первом этапе обучения. Как позже выяснил четверо вольноопределяющихся, которые поступили в училище, как и я, сдав только один экзамен, отказались от чести помочь альма-матер на хозработах. Не принято-с!
— Господа юнкера, я ваш отделенный младший портупей-юнкер Сафонов Василий Петрович, — представился небольшого роста юнкер с тунгуско-бурятскими чертами лица, на плечах которого были белые погоны с золотым галуном и двумя белыми с красной полосой посередине нашивками— лычками. — Представляю вам взводного старшего портупей-юнкера Забелина Митрофана Ивановича
Вперёд вышел высокий усатый казак на вид старше двадцати пяти лет, одетый в мундир, шаровары, поясной ремень, высокие сапоги, бескозырку и с шашкой на боку. На шашке я отметил наличие офицерского темляка — черного, прошитого по краям серебром, с распушённой в конце серебряною кистью. При представлении юнкер, имевший на погонах три белых с красной полосой лычки, как в кино про белогвардейцев резко кивнул головой и щёлкнул каблуками начищенных до зеркального блеска сапог.
— С сегодняшнего дня вы все приписаны к конному казачьему взводу, — продолжил портупей-юнкер Сафонов. — Сейчас вы без суеты выбираете, кто на какой кровати будет в дальнейшем спать. Складываете на неё у кого есть с собой вещи, которые занимают ваши руки. После этого идём в цейхгауз получать форму. Вещей будет много. Сегодня получите форму и парадную, и служебную и домашнюю. Задача до вечера подогнать и оборудовать служебную и домашнюю. Также получите постельное белье. Вопросы?!
В ответ наша группа нестройно прогудела, что вопросов нет. Получив команду выбирать койко-место, я быстро направился к кровати, которая находилась в середине помещения и далеко от ближайших окон. 'Зимой теплее будет', — подумал я про себя.
Раскатав матрас и положив свернутое одеяло и подушку в голову кровати, я присел на ложе, на котором мне придётся спать минимум год. Класть на кровать мне было нечего, так как все свои вещи на хранение оставил у дядьки Игната, а часы цесаревича и большую часть денег положил в арендованную Филиновым в Сибирском банке ячейку. Мне из-за возраста арендовать ячейку не удалось, а дядька Игнат наотрез отказался хранить у себя дома часы самого Наследника Российского престола и такую кучу деньжищ. Вот и пришлось уряднику стать арендатором ячейки в банке.
Вдоль стены, где стояли не заправленные кровати, быстро разбредались остальные юнкера. Вскоре народ разобрался, кто и где будет спать. Споров не возникло. Сказалось то, что из всех вновь поступивших — 'молодых людей с вокзала', так называли штатских абитуриентов, было только двое — я и ещё один юноша в тужурке гимназиста. Остальные были вольноопределяющимися и урядниками полков Сибирского, Енисейского, Иркутского, Забайкальского казачьего войска. С Амурского и Уссурийского войска, судя по форме, никого не было. Но я успел у старшего портупей-юнкера Забелина узнать, что младший портупей-юнкер Сафонов родом из станицы Буссе и до поступления в училище был урядником в Амурском конном полку в третьей Благовещенской сотне. И в старшем классе есть ещё двое юнкеров из Амурского полка, которые служили в четвертой Поярковской сотне. В общем, по меркам Сибири и Дальнего Востока не то что земляки, а почти родственники.
Наличие такого количества служивых людей, привело к тому, что они быстро разобрались с местами в спальне, скучковавшись по войсковому и земляческому принципу. Видимо поэтому, моим соседом по столику-шкафу между кроватями стал гимназист. Штатский к штатскому так сказать. На мне хоть и была форма Амурского казачьего войска, но погон не было.
Чтобы не тянуть время со знакомством, протянул соседу руку и представился:
— Тимофей Аленин, казачий сын из станицы Черняева Амурского казачьего войска.
Гимназист робко протянул в ответ руку и смущённо произнёс:
— Алексей Васильев. Отец — штабс-капитан второго Восточно-линейного батальона. Покинул службу по ранению. Мама из купеческой семьи. Так что чей я сын сказать не могу.
Я не сильно сдавил расслабленную ладонь Алексея и с улыбкой произнёс:
— Разберёмся дальше, кто чей сын. В казачий конный взвод-то как попал? В нём почти все казаки.
— Места в пехотных взводах не осталось. Пришлось в конный взвод идти. Не ждать же ещё год! А там может и место освободится. Отец с начальником училища договаривался о возможном переводе во время учёбы.
'Видимо, временный попутчик', — успел подумать я, как наш дальнейший разговор прервал младший портупей-юнкер Сафонов, который дал команду строиться в коридоре в колонну по два. Спустившись на первый этаж, наше отделение прошло по коридорам, пока не остановилось перед дверью с надписью 'цейхгауз'. Как в коридоре, так и во всех остальных помещениях училища, мимо которых мы проходили, стояла непривычная после экзаменационного шума тишина, и не было ни души.
На стук в дверь склада портупей-юнкера её открыл изнутри бородатый, разбойничьего вида казак, одетый в кадетскую рубашку с погонами, на которых была одна широкая нашивка. На груди каптенармуса была серебряная медаль 'За храбрость'. Окинув наше отделение мрачным и звероватым взглядом, этот вылитый разбойник шире раскрыл дверной проём.
— По одному подходим к столу, получаем комплект формы, забираем и выходим. Потом заходит следующий! — прорычал казак-каптенармус и скрылся внутри помещения склада.
Некоторые из юнкеров переглянулись между собой с чувством какого-то дискомфорта и страха в глазах. Я, улыбаясь про себя, подумал, что в этом случае внешний вид каптенармуса совсем не соответствует внутреннему содержанию. Я два раза помогал, говоря языком будущего, начальнику вещевого склада Астафьеву Семёну Васильевичу с подготовкой к приёму нового набора юнкеров. Разбирали по размерам обмундирование, сортировали по видам формы. Оба раза работа заканчивалась нашим совместным чаепитием с выпечкой, во время которого я слушал приправленные юмором рассказы о жизни училища и боевом прошлом этого добродушного человека. Но весь внешний вид дядьки Семёна говорил о том, что перед вами натуральный зверь-унтер, который спуска не даст.
Юнкера потянулись по одному на склад, выходя из помещения, через три-пять минут с охапкой обмундирования. Когда подошла моя очередь, и я зашёл на склад, дядька Семён улыбнулся мне и пальцем показал мне на две аккуратно сложенных кипы формы, которые отдельно лежали на лавке в углу.
— Бери левую, — тихо произнёс он. — Другую заберешь, когда второй раз придёте.
Я кивнул головой и молча пошёл к указанному набору, думая про себя: 'Знакомство с тыловиками всегда приносит положительные дивиденды, что в моём мире, что здесь'.
После первого похода за формой был второй, во время которого мы получили оставшееся обмундирование, включая шинели и папахи. Данную форму мы разместили в индивидуальных подписанных шкафчиках, находящихся в отдельной комнате, которую я обозвал каптёркой по аналогии с рязанским десантным училищем.
Вернувшись в спальное помещение, стали разбираться с полученными комплектами служебной и домашней формы. Примерив свою, я в очередной раз убедился, что есть профессионалы в своём деле. Всё обмундирование, которое мне подобрал каптенармус Афанасьев сидело на мне как влитое. Глаз-алмаз!
Остальным повезло меньше. Особенно оказался неудачливым мой новый сосед. У гимназиста пригонка обмундирования была самая поверхностная. Поэтому ни одна его часть не соответствовала размерам его тела. Брюки были невероятно широки и длинны, рубашка и мундир напоминали халат. Погоны уныло свисали, причём упорно держались не на плечах, а где-то в районе груди. Но всего хуже произошло с сапогами — они были на пару размеров больше. А это грозило в будущем стёртыми в кровь ступнями. 'Шпаков не любят в училище все, даже обслуживающий персонал, — подумал я. — Надо как-то выручать соседа, а то выглядит как полное чмо'.
Решить вопрос с формой Васильева, удалось относительно быстро. Подойдя к портупей-юнкеру Сафонову, я испросил у того разрешения сходить вместе с жертвой обмундирования к портному и сапожнику, которые были на территории училища. Получив его от своего отделенного командира, который с трудом сдерживался от смеха, глядя на чучело гороховое, которое называлось юнкером Васильевым, мы с подопечным вышли в коридор. За только что закрытой дверью грянул оглушающий хохот.
— Это они надо мной смеются?! — спросил красный как помидор Алексей.
— Над тобой, — не стал скрывать очевидного. — Твой внешний вид, действительно, смешон. К тому же только ты да я в отделении 'молодые люди с вокзала'. Так что все шутки и пряники нам доставаться будут. Готовься к этому.
— Я слышал выражение 'с вокзала', но точно не знаю, что оно обозначает. Поясни? — продолжающий багроветь цветом лица Васильев вопросительно посмотрел на меня.
— Шпаки мы с тобой, гражданские, а они все уже воины, присягу принявшие. Поэтому и 'с вокзала'.
— Какой же ты гражданский. Ты в форме выглядишь, будто родился в ней.
'О том, что форму ношу, если учитывать обе жизни больше тридцати лет, я тебе говорить не буду', — подумал я, а вслух произнёс.
— Когда больше пяти лет назад в бою с хунхузами погибли мои родители, остались только я и мой дед. Дед у меня был заслуженным воякой, и он очень хотел, чтобы я поступил в это училище. Гонял меня в хвост и в гриву, пока живой был. Вот и привил любовь к воинскому виду.
— А у меня отец пытался мне преподать воинские науки, но мама была против. Она хотела, чтобы я врачом стал. Планировала, что по окончании Губернской гимназии я поступлю в Томский университет на медицинский факультет. А я переходные экзамены после седьмого класса завалил. И здесь на вступительных экзаменах по русскому языку не смог 7 баллов набрать. Пришлось все экзамены сдавать. Мама сильно расстроилась.
Выслушав данную душеспасительную историю, судя по всему маменькиного сынка, повёл Алексея к дядьке Семёну, может быть удастся обменять форму. Иначе на её ушивание и подгонку уйдет куча времени. Открывший на мой стук дверь каптенармус Афанасьев с большим трудом сдержал смех при виде юнкера Васильева, но сдержанная улыбка растянулась в бороде и усах от уха до уха. При этом лицо дядьки Семёна приобрело такой жуткий вид, что Алексей непроизвольно сделал шаг назад.
— Господин каптенармус, разрешите обратиться? — отрапортовал я, приложив ладонь к срезу бескозырки.
— Обращайтесь, юнкер, — лицо Афанасьева вновь расплылось в зверской улыбке. — Под защиту что ли взял такого доброго молодца?
— Так точно!
— Молодец, юнкер! И как я так мог ошибиться с размерами?!
Дядька Семён еле сдерживался, чтобы не заржать. Вид испуганного, покрасневшего Васильева в мешком висящей на нём форме был действительно комичен.
— Ладно, заходите. Что-нибудь придумаем, — каптенармус Афанасьев пропустил нас внутрь склада и закрыл дверь.
К ужину Васильев выглядел уже более менее похожим на юнкера. Чтобы носить военную форму, нужна не только привычка, но и умение, без чего человек, будь он юношей или взрослым, выглядит в форме только переодетым штатским. Помню, как часто в кино мне бросалось в глаза неумение носить форму у артистов, играющих роли солдат и офицера. В общем, ставить 'воинский вид' юнкеру Васильеву придется ещё долго.
На ужине в общей столовой всего училища увиделись с остальными двумя отделениями. В них также в глаза бросились несколько юнкеров, на которых форма сидела как на корове седло. Ужин начался с общей молитвы. Читали её портупей-юнкера, остальные как могли, пытались попасть с ними в такт. Потом был приём пищи. Каша, хлеб, чай. Сытно и питательно.
Когда вернулись в спальное помещение, продолжилась подгонка формы. Потом тренировались в правильном складывании формы на табуретах перед сном. И сладкая команда: 'Отбой'.
Утро началось с подъема и мыльно-рыльных процедур. Потом прибыла пара парикмахеров. И все были подвергнуты стрижке практически под ноль с оставлением небольшого чуба. Как позже выяснилось, чуб оставляли только в казачьих конном и пешем взводах. В пехотном стригли под 'три нуля'. Традиции, которые успели сформироваться с момента создания училища, однако-с! После стрижки и дополнительных водных процедур в умывальной комнате, столовая, молитва и завтрак. Опять каша, хлеб и чай.
После завтрака нас выстроили в коридоре, и повели в оружейный цейхгауз получать винтовки. Цейхгауз размещался в отдельном небольшом помещении училища, пристроенного к основному зданию. Зайдя внутрь, увидели в деревянных стойках, блестящие маслом винтовки кавалерийского образца, на которых висели подсумки для патронов и шашки. На тех стояках, к которым нас подвели, под каждой винтовкой на рейке белели бумажки с фамилиями каждого из нас.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
