6 - Две жизни

Подранка можно списывать со счетов — сейчас экипаж этой субмарины наверняка целиком и полностью занят борьбой за живучесть корабля. Сначала подбить вторую подлодку и только потом уже уничтожить первую...

Правый водомёт — малый вперёд, левый — самый полный вперёд.

"Морриган" выравнивает курс, идя наперерез второму "лос-анджелесу".

Писк активного сонара от подранка! Что это было? Какого чёрта он делает? Некогда разбираться!..

Первая торпеда — пошла! Вторая — пошла!

В ответ — шум заполнившихся водой торпедных аппаратов американцы и тихое жужжанье идущих Mk.48. Одна... вторая... Тоже двухторпедный залп. "Лос-Анджелес" выпускает шумовые имитаторы и закладывает циркуляцию. Пытается уйти? Не уйдёт!

Одна американская торпеда проходит мимо, вторая... вторая тоже мимо. Увернулись, уфф...

Один "спирфиш" тоже проходит мимо, а второй отвлекается на ловушку и взрывается в стороне от "лос-анджелеса". Американцев там наверняка нехило тряхнуло, но ход они не замедляют. Вот только смысла в бегстве для нет совершенно — от "Морриган" не уйти.

Новый обмен парами торпед.

В этот раз лучше не рисковать и выпустить пару акустических ловушек — мало ли что? Вдруг на ручное управление снарядами перейдут. Новая двойка "спирфишей" ведь как раз так и идёт, ведомая волей драйвер-примы, передаваемой по длинным тонким проводам. Шумовые имитаторы? О, только не в этот раз...

Идущие параллельными курсами "спирфиши" неожиданно расходятся в стороны, а затем берут в клещи отходящую американскую субмарину. На скорости в шестьдесят пять узлов в правый борт субмарины врезается сначала одна торпеда, а спустя пару секунд в левый борт ударяет её сестра.

Направленные взрывы боеголовок направленного взрыва, снаряжённых пятьсот пятидесятью фунтами взрывчатки, рассчитанной на пробивание прочнейших двойных корпусов русских "оскаров" и "тайфунов" шутя вспарывают полуторный корпус "лос-анджелеса".

Далёкий приглушённый грохот, дрожь по корпусу "Морриган", хруст сминаемых переборок. Победа. Восторг! Даже Синдзи не смог в одиночку одолеть Ангелов-близнецов, а этот бой был ничуть не проще, так что...

Отвлеклась. Забылась. И тут же поплатилась за это.

Едва живой американец-подранок неожиданно выплёвывает последнюю пару торпед, которые на полном ходу устремляются к "Морриган". Расстояние? Пять миль. На такой скорости Mk.48 уже через полдюжины минут настигнут субмарину. Оторваться? Три минуты, чтобы набрать полный ход в полсотни узлов... Ловушки... Все шумовые имитаторы — пуск! Не сбить с толку системы самонаведения, так ходя бы запутать акустиков "лос-анджелеса".

Срочное погружение! Если не удастся стряхнуть торпеды с хвоста — придётся нырять на максимальную глубину. По идее, у Mk.48 глубина погружения — две тысячи шестьсот футов, а у "Морриган" — три тысячи. По идее, торпеда должна "ослепнуть" и потерять цель до того, как субмарину начнёт плющить давлением... По идее...

Взрыв!

Совсем близко. Субмарину словно бы какой-то великан схватил и резко встряхнул. В мозгу тотчас же зазвенели десятки тревожных колокольчиков — там вышел из строя компрессор, здесь небольшая пробоина... Но это терпимо — главное, что одна из торпед всё-таки сбилась с курса. Значит теперь — на глубину, избавиться от второй преследовательницы, а потом вернуться и добить подранка. Аппараты они перезарядить просто не успеют — на это им потребуется шесть-восемь минут... Ну, пусть даже десять с учётом повреждений, но всё равно...

Резкий тревожный визг сжал виски болью — вышла из строя правая балластная цистерна. Точнее не совсем вышла, но умный искусственный интеллект "Морриган" её заблокировал, иначе из-за возникшей неисправности она начала бы неконтролируемо заполняться водой, утягивая субмарину ниже максимально допустимой глубины погружения. Одновременно заблокировалась и правая цистерна.

Но плевать на цистерны и рули — дифферент выставлен верно, ход есть, а большего и не требуется. Погружение продол...

Жужжанье идущей по следу торпеды-охотницы настигло подводную лодку.

Толчок в спину. Резкий! Сильный. Даже не толчок, а полноценный удар. Тело моментально простреливает болью, а в глазах меркнет свет.

Вышли из строя оба водомёта, повреждение ходового отсека, нарушение целостности оболочки реактора.

Mk.48 не попала в корпус, но взорвалась слишком близко, натолкнувшись на выставленное в режиме сопряжения АТ-поле. Лучше, чем прямое попадание, но всё равно — почти смертный приговор...

Драйвер-прима закусила губу. Может, даже и до крови — в металлическом привкусе заполняющей кабину ЛСЛ это было неясно.

Резервные батареи... Резервный двигательный комплекс... Что за... Чёрт, работайте же, работайте!..

— РДК, запуск с местного поста!

Если не получается действовать только мысленно — нужно прибегнуть к помощи экипажа. Только бы вытянуть лодку на поверхность, только бы вытянуть...

— Ну, давай же... Давай... Давай...

Силы мысли явно было недостаточно — пришлось браться за рычаги. Не просто две рукояти, как в кабинах Евангелионов, и полноценный набор управляющих механизмов. Всё-таки субмарина — это не антропоморфный биомеханоид, кое-чем в ней можно и даже нужно управлять посредством простых средств...

Ну же, ещё немного... Ну же!.. Почему не получается? Почему? Те самые пресловутые проценты синхронизации? Или просто духу не хватает? А у кого бы тогда хватило? У Синдзи бы хватило, как хватило стоять под огнём Рамиила или в первом же бою уничтожить Ангела, а я...

В голове будто бы разорвалась светошумовая граната. Вспышка боли была просто ослепительной.

В тот же момент приборы вокруг перешли в дежурный режим, а обзорный экран погас. Холодный голос Морриган бесстрастно объявил в голове:

— Критическая рассинхронизация. Обрыв нервных цепей с 610-го по 897-й пункты. Режим сопряжения принудительно разорван со стороны драйвер-примы. Симуляция прекращена.

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!

Девушка в ярости ударила кулаком, затянутым в умную полимерную ткань контактного комбинезона, по рукояти управления.

Опять провал. Опять рассинхронизация! Да, пересдача будет через неделю и на второй раз всё, скорее всего, получится, но почему она ничего не может сделать с первого раза?!

— Мари, — послышался спокойный голос коммодора в голове. — Через полчаса в моей каюте. Будем разбирать твой бой.

— Есть, сэр.

Драйвер-прима NGS-01 "Морриган" младший лейтенант ФАУСТ-Британия Мари Илластриэс тяжело вздохнула и подняла глухой экран-забрало головного интерфейса.

— Приступить к сбросу ЛСЛ и выходу драйвер-примы из контактной капсулы. Медслужба, приготовиться.

Никто не любит разборы собственных ошибок. Особенно, если этот разбор ещё и справедлив.

* * *

Мари мало что ненавидела в этом мире. Но процесс выхода из контактной капсулы был в числе этих немногочисленных вещей.

Головокружение, тошнота, выходящая из носоглотки ЛСЛ... Но главное — непередаваемое чувство потери. Ещё мгновение назад ты был полным, целым, а теперь от тебя оторвали что-то действительно важное.

Управлять субмариной девушке нравилось. Нравилось ей и пилотирование, несмотря на все его минусы и... Хотя все последние годы Мари мечталось однажды сесть в привычный ложемент, но получить под управление уже не "Морриган", а настоящий Евангелион. Увы, но всё, чем е приходилось довольствоваться — это суперсовременная подводная лодка... в глубине которой находилось тело забракованной Евы. Не так уж и мало на самом деле. Можно даже сказать — очень много. Многие отдали бы правую руку, за одну только возможность управлять столь фантастической машиной...

Но от этого чувство обиды и не проходило. Кабина Евангелиона была столь близка... А не хватило каких-то жалких и непонятных процентов. Всё равно что готовиться стать рыцарем, а оказаться всего лишь оруженосцем — вечным оруженосцем.

Обидно.

Хотя жизнь — это вообще не слишком справедливая штука. Живущая без родителей Мари знала это как никто другой...

Уровень ЛСЛ стремительно снижался. Разряды тока прошибли грудь Мари, и она согнулась, отхаркивая эту привычную, но от этого не менее противную, жидкость из лёгких. Боковой люк капсулы открылся, и сразу в него заглянул... Нет, не командир медицинской бригады, а лично глава научного отдела ФАУСТ-Британия — майор Гулд.

— Как вы себя чувствуете, Мари? Помощь требуется?

Немолодой уже седоволосый мужчина с короткой окладистой бородой и в круглых очках а-ля Джон Леннон был как всегда вежлив и спокоен.

— Нет, сэр... — кое-как выдавила Илластриэс, унимая участившееся после рассинхронизации дыхание. — С-спасибо. Всё нормально. Я выберусь сама...

Придерживаясь за стенки капсулы, Мари выбралась наружу. Врачи всё ещё стояли рядом, отслеживая её движения: всё-таки обрыв нервных связей — случай требующий к себе пристального внимания...

Правда, исходя из практического опыта после обрыва пилот либо сразу же терял сознание, либо был в относительном порядке. Ну, переутомление и головные боли — не в счёт...

В принципе, ничего особо страшного в этом не было — пока ещё ни один из дюжины отобранных для управления Евами и NGS подростков не получил каких-либо серьёзных травм в процессе пилотирования. Однако перестраховаться не мешало — всё-таки из второго эшелона младший лейтенант Илластриэс демонстрировала наилучшие показатели пилотирования. Остальным до неё было далеко...

Как, впрочем, и ей самой до тройки настоящих пилотов Евангелионов.

— Всё хорошо, доктор Гулд. Я действительно в порядке — пойду лучше в душ...

Жалкая попытка — от медицинского обследования всё равно не отвертеться. В боевом походе — ещё возможно, но пока субмариной управляют опытные подводники, а Мари пока лишь тренируется в полевых условиях — как пить дать. Благо ещё, что медосмотр довольно быстр и не слишком болюч...

А после Мари проследовала в расположенную поблизости от центрального поста свою каюту, где её уже дожидалась небольшая душевая, горячая вода и сменная одежда. Но дежурная медбригада оставалась настороже, ориентируясь на показания датчиков движения, установленных в душевой, который контролировали действия драйвер-примы. Стоило бы Мари побыть неподвижной более тридцати секунд, врачи ворвались бы внутрь, готовясь оказать помощь.

Насколько знала Илластриэс такое случалось. Не с ней, конечно, но тоже с одним из рекрутов подготовительного отряда. Девушка никогда не встречалась с другими британскими кандидатами в пилоты Евангелионов или NGS, но знала, что такие существуют...

Мари стянула провонявший ЛСЛ контактный комбинезон, включила воду и встала под струи тёплой воды, уперевшись руками в стену и склонив голову.

Настроение было ниже максимальной глубины погружения "Морриган". Так облажаться на контрольном тесте!..

Девушка сжала кулак, замахнулась... Но бить по стене всё-таки не стала. Это было больно и неразумно, а Мари всегда считала себя способной контролировать негативные эмоции. Да и неожиданная вспышка раздражения уже проходила — Илластриэс не умела сердиться подолгу.

Головокружение начало понемногу проходить, так что уже минут через пять, тщательно промыв волосы от ЛСЛ, младший лейтенант с тяжёлым вздохом выключила воду — на "Морриган" стояли мощные опреснители, и с водой особых проблем не было, но и понапрасну тратить время не стоило. Нужно было ещё привести себя в порядок и отправиться на традиционный разбор полётов у коммодора...

Вытеревшись полотенцем и быстро просушив длинные волосы феном, девушка прошлёпала босыми ступнями к себе в каюту и начала переодеваться.

Бельё, форма... Тонкая чёрная с серебристой окантовкой рубашка с коротким рукавом. На груди нашивка — "Mdl. Illustrious", на воротнике — соответствующие званию петлицы, на рукавах — знаки различия специальных институтов ООН. Строгие чёрные брюки, лёгкие туфли — почти тапочки. Форма как форма — за исключением чёрно-серебристой гаммы, такой фасон распространён среди офицеров почти любого флота в мире.

Оружия не положено. Точнее, что-то там на Мари было записано и пару раз она даже была в тире, но не более — считалось, что ей это совершенно не нужно.

Последний штрих — заплести волосы в косу.

И доктор Гулд, и коммодор Оушен постоянно ругались на её патлы, но всё-таки терпели. По большому счёту основные неудобства с длинными волосами испытывала как раз Мари, потому что после каждого погружения в ЛСЛ их требовалось промывать, иначе они крепко слипались между собой. Будучи заплетёнными в косу они страдали меньше, но если мыть их приходилось не так тщательно, то приходилось каждый раз переплетать.

Илластриэс посмотрела на себя в зеркало.

Оттуда на неё смотрела хоть и худая и бледная, но всё-таки симпатичная молодая девушка, может быть, выглядящая чуть старше своих четырнадцати лет. На фоне большинства чистокровных британок Мари и вовсе казалась сногсшибательной красавицей. А всё благодаря французской крови со стороны матери... Раньше она на неё походила намного больше своими длинными тёмно-каштановыми волосами.

Но после начала службы в ФАУСТ у Мари внезапно обнаружилась какая-то нетипичная реакция на ЛСЛ. Тёмно-каштановые волосы начали стремительно выцветать, изменив свой цвет на смесь пепельного и пшеничного.

Мари бросила взгляд на прикреплённую к зеркалу фотографию почти пятилетней давности, где она была запечатлена вместе с отцом. Сравнила со своим нынешним отражением в зеркале...

Буквально два разных человека. Раньше — круглолицая девочка с длинными тёмно-каштановыми волосами, синим ободком в них и узких очках, а сейчас — худенькая блондинка с кажущимися огромными серыми глазами. Наверное, это всё из-за отсутствия очков... Кстати, спасибо ФАУСТу за дорогущую операцию по коррекции зрения.

Мари в последний раз поправила воротничок рубашки, пригладила заплетённые в косу волосы и двинулась к выходу.

* * *

— ...Они не могли так поступить, — упрямо повторила Мари, склонившись над картой со схемой манёвров прошедшего учебного боя.

— И почему же это? — поинтересовался коммодор Оушен.

— Не в правилах американцев проводить самоубийственные атаки. На тот момент приоритетнее была задача по обеспечению живучести повреждённого корабля. Поэтому окончание симуляции было некорректным.

— Отчего же? Повреждённый "лос-анжелес" в первую очередь должен был бороться за своё выживание — это ты правильно подметила. Однако достигалось это в первую очередь уничтожением нашей "Морриган". Ты же ведь намеревалась после уничтожения второй субмарины вернуться и добить первую?

— Так точно, — проворчала Илластриэс.

— Ну, вот... А ты говоришь — не могли... — коммодор прошёл взад-вперёд по своей маленькой каюте. — Недооценка противника — это верный путь к тому, чтобы потерпеть поражение. Да, всякие самоубийственные атаки действительно не в традициях американских военных... Однако нельзя исключать саму возможность её проведения.

— Камикадзе придумали японцы, — поправила сбившуюся чёлку девушка.

— А воздушный таран — русские, — несмотря на многолетнюю службу в королевском подводном флоте, Оушен увлекался историей авиации. Странно, но факт. — Что не помешало применять его и нашим лётчикам, и даже тем же американцам. Может, слышала про капитана Келли, который на своей "летающей крепости" протаранил японский линкор "Харуна"? На самом деле он его, правда не таранил — это всего лишь легенда... Хотя подвиг всё равно был — когда его сбили, то он до последнего вёл бомбардировщик, давая время остальным членом экипажа покинуть погибающую машину. Но вот сам спастись уже не успел... А вот капитан Флеминг при Мидуэе действительно совершил таран. На подходе к цели его самолет был подбит и загорелся, однако капитан продолжил атаку. А увидев, что бомбы его подчиненных не попали в цель, Флеминг врезался на горящем самолёте в японский крейсер. Или майор Чели, который на Новой Гвинее бросил свой подбитый бомбардировщик на стоящие на земле японские самолёты...