Два дурака

— Идем со мной, сестренка. Ну пожааалста! — состроила юная индианка жалостливые глазки,

— Это еще зачем? — не повелась Падма на кривляния сестры. — У меня на сегодня планы и шататься вечером по замку я не собираюсь.

— Знаю я твои планы! Будешь как всегда до ночи зубрить! Ну не будь букой, ну помоги мне! Падма!

— Парвати... эх... Зачем я тебе нужна? Неужели ты не можешь пойти к профессору с какой-нибудь подругой, с которой ты постоянно трещишь? С Лавандой, например?

— Ты — моя сестра! С тобой мне будет гораздо спокойнее. Представь, что будет, если я приду одна?! Представляешь?!

— Представляю, профессор Чернышофф будет заниматься только с тобой. И, по-моему, ничего плохого в этом нет. Наоборот, все внимание он будет уделять только тебе...

Последняя фраза вызвала у Парвати прилив крови к щекам и незапланированный полет в страну грез. Подумала она совсем не о том, что имела в виду сестра. Ведь идти на дополнительные занятия девушка хотела совсем не для того, чтобы учиться.

— ...аю, что ты будешь одна, Парвати. Судя по тому, что даже ты заинтересовалась, придет не меньше десяти человек.

— Падма, ну пожалуйста! Разве я часто тебя о чем-то прошу? Пойдем со мной!

— Хорошо... Будешь должна!

— Спасибо-спасибо-спасибо!!! — крепко обняв Падму, Парвати чмокнула ее в щеку.

Вечером, как и собиралась, девушка отправилась к профессору вместе с сестрой. Помимо них, на дополнительные курсы по ЗОТИ пришли Поттер, Уизли и Грейнджер. Весь вечер профессор читал им какую-то лекцию. Что-то про какие преобразования магии. Парвати даже не старалась вслушиваться или понять, о чем идет речь. Вместо этого она просто пялилась на профессора и млела, представляя себе... всякое.

Новый преподаватель очень понравился девушке, и она вознамерилась, во что бы то ни стало его соблазнить. Парвати не была дурой и прерасно понимала, что девичью честь надо всеми силами беречь, иначе ни один приличный маг ее замуж не возьмет.

Их с Падмой родители были мигрантами и находились на не самом высоком положении в обществе. Чтобы поднять статус семьи им нужно выгодно выйти замуж. Родители твердили им это, сколько она себя помнила. Никакого протеста подобное не вызывало. Парвати искренне собиралась сделать все от нее зависящее, окрутив какого-нибудь отпрыска богатого рода. Даже присмотрела одного парня.

Но, встретив нового профессора по ЗОТИ, потеряла голову и всякую осторожность. В прелестной головке Парвати витали совершенно малореальные мечты о том, что профессор Чернышофф — очень сильный и очень богатый маг, который, конечно же, полюбит ее. А родители будут очень рады такому зятю.

— Мисс Патил. Мисс Патил! — сквозь сладкие грезы начал пробиваться чей-то голос.

— Ой! Извините, профессор, я... я... я задумалась! — Парвати обнаружила, что сидит за партой совершенно одна. Никого, кроме нее и преподавателя, в аудитории не наблюдалось. — А? А где все?

— Занятие закончилось полчаса назад. Я подумал, что ты устала и хочешь немного посидеть в тишине. С тобой все в порядке? — впервые за те часы, что Парвати знакома с профессором, его губы растянулись в улыбке. А взгляд, обращенный на нее, стал лучится искренним участием и теплотой.

— Нет-нет-нет! Все в порядке. Я просто... просто устала... — облизала Парвати губы. С одной стороны она буквально плыла от того, что вот так, близко разговаривает с тем, в кого влюбилась, и он ей улыбается. С другой паниковала из-за того же самого.

С самого начала она шла сюда, чтобы профессор обратил на нее внимание, как на девушку. У нее даже были кое-какие прикидки, как этого добится. В этот момент Парвати вспомнила обо всем об этом и решила немедленно действовать.

— Если хочешь, можешь остаться здесь на ночь, — ответил преподаватель и сделал короткий взмах правой рукой. После этого девушка с огромным удивлением наблюдала за тем, как дальние парты превращаются в большую кровать аккуратно уложенным постельным бельем. — Вот, возьми ключи, утром занесешь в мой кабинет.

И пока индианка пребывала в очередной прострации, профессор таки ушел. А ведь, если подумать, она ни разу не видела его палочку, хотя он как-то колдовал. Неужели профессор Черншофф владеет беспалочковой магией на таком уровне? К слепым чувствам Парвати добавился холодный расчет. Вот теперь она четко осознала, что упускать такого мужчину ни в коем случае нельзя.

Поглядев на трансфигурированную кровать, девушка тяжело вздохнула. Не на такое завершение вечера она рассчитывала. Что ж, она придет в следующий раз и уже не оплошает. Забравшись в постель, как была, в одежде, девушка неожиданно для себя отрубилась. Сказался насыщенный впечатлениями и переживаниями день.

Следующая неделя вышла у девушки не менее богатой на сердечные переживания. Уроки ЗОТИ у них были два раза в неделю, но она продолжила ходить на вечерние занятия и томно вздыхать на своего профессора. Как ни странно, но Падма тоже стала посещать дополнительные пары. Сказала, что заинтересовалась предметом, но Парвати сразу же заподозрила сестру в схожих с собой мотивах.

В конце концов, если преподаватель ЗОТИ понравился ей, почему он не мог понравится сестре? Но подловить ее даже взгляде в ту сторону девушка так и смогла. Сестра была невозмутима и погружена в книги, как и всегда.

Со временем Парвати более или менее привыкла, перестав выпадать из жизни и вести себя с профессором, как влюбленная дурочка, не способная связать и двух слов. Влюбленной дурочкой она быть не перестала, просто смогла приспособиться и не выдавать этого.

К сожалению, произошло это слишком поздно, все, кому надо, все поняли и стали подкалывать Парвати. Кто легко и по дружески, а кто и откровенно зло. В число последних неожиданно вошла лучшая подруга молодой индианки Лаванда, дружба с которой теперь под большим вопросом. Парвати никогда не была безмолвной, кроткой овечкой и отвечала обидчикам, вернее, в основном, обидчицам не менее колко, проходясь уже по их недостаткам. Волновало девушку во всей этой истории только одно — понял ли профессор, что она влюблена в него. Парвати очень надеялась, что нет, иначе он просто отвергает ее своим молчанием.

Выходные, в течении которых девушка не виделась с профессором, хоть и были наполнены тоской, тем не менее, пошли ей на пользу. Она, как следует, переосмысла всю ситуацию, поняла, что нужно что-то делать, даже придумала наконец какой никакой план по соблазнению преподавателя ЗОТИ и расписала его по пунктам у себя в дневнике.

Придя в кабинет профессора, за час до ужина, Парвати расчитывала застать его на месте и под невинным предлогом продемонстрировать ему свои прелести во всей красе. Даже оделась соответсвующим образом. В узкие джинсы и полупрозрачную блузку, сквозь который отлично виден плоский животик немаленькая грудь в топе на пару размеров меньше. К тому же, она не поленилась и сделала себе прическу и макияж. Благо, нужные чары Парвати знала в совершенстве, как и любая девушка, которая следит за внешностью.

— Можно войти? Тук-тук... — постучалась Парвати в кабинет профессора Чернышоффа. Как ни странно, но дверь оказалась открытой. и девушка своим кулачком приоткрыла ее.

Наверное, если бы этого не произошло, она бы еще долго стучала в ожидании ответа, но раз уж путь открыт, глупо не воспользоваться. Молодая индианка осторожно ступила чужую территорию, прикрыв за собой дверь. Она уже была здесь, но визит длился всего несколько секунд, отдала ключи от учебной аудитории и ушла. Поэтому интерес Парвати к месту, где обитает человек, в которого она влюблена, был просто колоссальный.

Первое, что бросалось в глаза — на помещение явно были наложены чары расширения пространства. Об этом несложно догадаться, учитывая, что видимая площадь кабинета раза в полтора больше учебной аудитории профессора Флитвика. А ведь это самое большое помещение для занятий в Хогвартсе. Однако тут еще есть второй этаж, куда ведет спиральная лестница с вычурными перилами. Этим, кстати, отличалась вся видимая обстановка кабинета. Два шкафа из красного дерева, стоящие в разных концах комнаты имели просто потрясающую резную отделку, дверцы представляли из себя деревянные барельефы. Лепнина на потолке, зеленые обои в тон всей обстановке. Но это было далеко не самым примечательным в окружающей обстановке. Оружие, целые горы холодного оружия. Мечи, топоры, булавы, копья и много всего такого, чему Парвати дать определения никак не могла просто, потому что видела это впервые в жизни. Оружие висело на стене, оружие находилось в специальных стойках, оружие было в руках стоящих, то и там, рыцарских доспехов. Оно валялось на полу, один меч даже был воткнут в тумбу.

Но долго любоваться на необычный пейзаж Парвати не пришлось. Практически сразу она услышала какие-то странные звуки, доносящиеся со второго этажа. Больше всего это было похоже писк. Может быть, профессор держит там какое-то магическое животное? Движимая любопытством Парвати, издавая как можно меньше звуков, осторожно поднялась на второй этаж. И увидела там совсем не то, что ожидала.

Профессор Чернышофф, ее любимый, и Падма, ее сестра, занимались любовью на огромной кровати, занимавшей львиную долю всей площади второго этажа. И этот приглушенный писк издавала ее сестра. Парвати буквально пригвоздило к месту от шока. Профессор Чернышофф и Падма, голые, самозабвенно целуются. Как?! Почему?!

Вот они наконец оторвались лруг от лруга, и Парвати услышала сладостные стоны сестренки, свидетельствующие о том, что ей хорошо. Профессор принялся мять груди Падмы и взял в рот один из задорно торчащих шоколадных сосков. И, судя по стонам, которые стали только громче, это сестре очень понравилось. Она обняла его шею и, откинув голову, издала прозительный крик, и молчаливый до того преподаватель расщедрился на короткий рык.

Вместо обиды или ревности Парвати охватила похоть. Внизу живота запели бабочки, соски затвердели, а между ног стало мокро. Глядя на Падму, она представляла на ее месте себя. Словно это ей дарит наслаждение мускулистый красавец с потрясающей фигурой. Профессор был просто прекрасен. Он будто сошел со страниц журналов. Возбуждение и эстетическиц экстаз обрушились на девушку, не давая думать ни о чем плохом.

Тем временем, мужчина отошел от Падмы, которая тяжело дышала, и Парвати смогла увидеть блестящий от соков пенис профессора, и не думавший опадать. Данное зрелище еще больше возбудило наблюдательницу, и она, уже не в силах сдерживаться, запустила руку себе в джинсы и, нащупав горошину клитора, принялась нещадно его теребить. Ей пришлось прикусить нижнюю губу, чтоб не выдать себя неосторожным стоном.

Профессор вновь вошел в Падму, с губ которой сорвался протяжный стон, а затем, закинув ее ножки себе на плечи, стал буквально долбить лоно сестры. Секс Падмы и преподавателя ЗОТИ длился еще долго, Парвати не следила за временем. Казалось, будто минула целая вечность, наполненная похотью, развратом и стонами. Чего она только не видела за это время. И то, как профессор вставляет член в анал Падмы и трахают ее в заднюю дырочку. И то, как сестра берет пенис в рот, доводя мужчину до пика, а затем с удовольствием слизывает с себя белую жидкость. И самые неожиданные позы для занятия любовью. И даже слышала, как всегда спокойна и вежливая Падма кричит, выражаясь, умоляя профессора, как последяя блядь, чтобы он продолжал ебать ее. Парвати от такого удивилась сильнее всего. Оказывается, она много не знала про свою младшую (всего на несколько секунд) сестру.

— Мисс Патил, и что же вы здесь делаете, позвольте поинтересоваться? — девушка настолько увлеклась зрелилем, что перестала вообще как-либо прятаться.

Итог был закономерен. Профессор обернулся в сторону лестницы и заметил ее. Как ни странно, но никакого удивления, смущения или страха он не выказал, в принципе. Будто не стоит голый со стоящим членом, а рядом не лежит затраханная им студентка.

— Я-а-а... я просто... пришла... вот, — несмотря на то, что оправдываться надо было скорее профессору, нежели ей, Парвати ощутила жуткий стыд и неловкость. В конце концов, это она пробралась в чужой кабинет и подглядывала.

— Что пришли, я вижу. Мне интересно, что видели вы, и как долго, — строго сказал преподаватель ЗОТИ, медленно приближаясь к молодой индианке.

— Долго...

— Долго? Любите подглядывать, Парвати? Нехорошая привычка, должен заметить. Надо вас отучать! — когда между ними осталось меньше метра, профессор резко схватил ее за попу и прижал к себе, из-за чего в живот девушки уперся твердый, как скала, горячий стержень.

Глава 12

— Добрый день, Андромеда, вы сегодня просто прекрасны.

На пороге дома Тонкс стоял красивый молодой человек и, улыбаясь, протягивал букет роз старшей представительнице данного семейства, открывшей ему дверь. Означенная особа с радостью приняла цветы, пригласила гостя внутрь.

— Рос? А Дора сейчас на работе... — сказала Андромеда, набирая воду для цветов.

— Я знаю, я пришел не к ней, а к вам, Андромеда.

Парень дочери уже не улыбался, его лицо приобрело донельзя серьезное выражение. Даже, можно сказать, мрачное. Это обеспокоило женщину.

— Ко мне?

— Да, к вам. У меня к вам серьезный разговор.

Что такого он пришел ей сообщить? В голову стали проникать самые пугающие догадки.

— Любой разговор следует разбавить чаем, желательно с чем-нибудь вкусненьким. У меня где-то были эклеры, — предложила женщина, натянув на лицо широкую улыбку. Хотя веселья в ней не было ни на грамм.

— Боюсь, сейчас это лишнее. Иначе я не решусь сказать вам правду, — Андромеда поняла, что Рос очень взволнован.

Сделав пару шагов навстречу, он оказался совсем близко. И она видела буквально каждую черточку на его лице, искрящиеся бурлящими чувствами глаза. Рос казался Андромеде спящим вулканом, что вот-вот извергнется наружу кипящей лавой.

— Что же, тогда вам следует, как можно скорее все мне рассказать, — произнесла Андромеда, попытавшись сделать улыбку более теплой и заботливой, чтобы гость хоть немного расслабился.

— Андромеда... я... я люблю вас!

Бздынь! Из ослабевших рук женщины выскользнула маленькая чашка и, упав на пол, разбилась вдребезги. Но она даже не посмотрела на вниз.

— Что вы сказали? — переспросила Андромеда, отчаянно надеясь, что это не обман разума безнадежно влюбленной женщины.

— Я люблю вас.Люблю с того самого мига, как впервые увидел. Я понимаю, что вы обо мне сейчас думаете. Думаете, будто я — бесчестный соблазнитель. Но, поверьте, это не так! Я искренне, всем сердцем люблю Нимфадору... и вас. Мое сердце не подчиняется разуму. Я бы и рад не испытывать к вам той порочной страсти, что разрывает меня на куски. Не могу и не хочу больше сдерживаться! Я люблю вас! — пылко выпалил Рос и, шагнув вперед, поцеловал Андромеду.

Она даже не успела что-либо сообразить, а его губы уже коснулись ее губ.

— Простите... простите меня... я не должен был, — принялся он торопливо извиняться, отпрянув от женщины.

Андромеда просто не могла поверить в происходящее. Сколько раз за эти месяцы она погружалась в сладостные грезы, представляя себе именно этот момент. Признание в любви от Роса стало для пленительной, невероятно притягательной, но совершенно несбыточной мечтой. Она прекрасно понимала, что возлюбленный дочери, вряд ли, станет интересоваться ею, как женщиной.