Молли Навсегда. Часть 2 (37 - 59 главы)

Молли навсегда (часть вторая с 38 главы)

Направленность: Гет

Автор: kaury4

Беты (редакторы): venbi

Фэндом: Гарри Поттер

Пейринг: Молли Прюэтт/? (там видно будет)

Рейтинг: R

Жанры: Романтика, Ангст, Драма, Фэнтези, Повседневность, Учебные заведения, Попаданцы.

Предупреждения: ОЖП, Смерть второстепенного персонажа, Элементы слэша

Размер: планируется макси, написано 1268 страниц

Кол-во частей: 44

Статус: в процессе

Описание: Саньке Осинкиной не повезло — попала-то она в Поттериану, круто все, магия и прочий Хогвартс. Но в Молли Прюэтт? Если и был персонаж, который ну никаких чувств особо не вызывал, разве что раздражение и тоску, то именно эта рыжая ведьма с выводком невоспитанных эгоистичных уизлят. И рано она обрадовалась, что ещё не замужем.

Глава 38

Эжени Вуд вышла из кабинета ЗОТИ, чувствуя себя выжатой, как лимон, но довольной. Всё же занятия с Мэдисоном дали свои результаты. А некое разочарование, оставшееся от свидания пятидневной давности, сошло на нет. В конце концов, рано или поздно это всё равно случится. Так почему не на Рождество?!

Хотя свидание, если совсем честно, ей понравилось — Реган сумел удивить, точнее — даже шокировать. Об этом она вспоминала с мечтательной улыбкой, когда была уверена, что никто не видит.

В тот день, или вернее полночь, она даже ни на минуту не опоздала, поднявшись к ванной старост ровно за три секунды до двенадцати. Это пусть всякие Эвы Стэнли заставляют парней ждать и нервничать. Эжени не такая. Ну, в глубине души она признавала, что просто не представляет, кто захотел бы заставить нервничать Регана Мэдисона — уж точно не она. И точно не в этот день, когда почти решилась расстаться с поднадоевшей девственностью.

Реган тоже ждать себя не заставил, материализовался из тени — около входа в ванную старост их было предостаточно — и сразу втянул её в горячий многообещающий поцелуй.

— Ну же, рыбонька, — этот гад даже не запыхался, а вот она честно пыталась поймать ртом воздух, совершенно потерявшись во времени и пространстве. — Мы зайдём? Ты же не хочешь, чтобы нас застукали здесь за самым интересным?

Эжени отвернулась, чтобы скрыть от него отчего-то пылающее лицо, и торопливо пробормотала пароль, открывая ванную старост. Сердце билось в груди, как пойманная в клетку птица. Это сравнение теперь ей было очень близко. Она сама ощущала себя птицей, пойманной наглым слизеринцем, вот только покинуть эту клетку ни возможности, ни тем более желания уже не было. В клетке ведь она находилась не одна, а вместе с этим невозможным парнем, который ей всё же безумно нравился, хоть Эжени и боялась в этом признаться даже самой себе.

Стало чуть легче, когда, оказавшись внутри, они заперли дверь. Как хорошо, что в ванную старост невозможно войти, если она заперта изнутри! А потом она поглядела на Регана, который невозмутимо и медленно раздевался, не сводя с неё насмешливого взгляда, и вся нервозность разом вернулась.

— Что ты делаешь? — выпалила она, так и стоя у стены. Даже прижалась к ней спиной для верности. На бассейн посмотреть не хватало духу. Неужели всё случится там? Прямо сейчас?

Эжени сильно пожалела, что не выпила успокоительного. А ведь флакончик она прихватила, лежит в сумке! Девушка сглотнула — Реган уже снимал рубашку. Мантия висела на спинке стула. На фоне будто светящейся воды в бассейне его тело казалось смуглым. С жадным любопытством она отмечала мощную грудную клетку, совершенно безволосую, кубики пресса на животе... А вот тут тонкая полоска волосков уходила под ремень брюк. Вздрогнула, когда его руки легли на ремень, и поспешила отвернуться.

— Рыбонька, смотри на меня. Я же для тебя стараюсь. Ну же, — Реган говорил мягко и настолько убедительно, что мурашки уже табунами бегали у неё по телу, а ослушаться и мысли не возникало. — Или, может, добавить музыку?

Чарующая мелодия заполнила большое помещение, как по волшебству. То есть — конечно же, по волшебству.

Эжени послушно смотрела в лицо жениха, чувствуя, что вся горит. Но взгляд опустить просто не могла, не теперь, когда в его глазах светится насмешливое понимание.

— Раньше ты меня называл птичкой, — тихо пробормотала она, но Реган услышал.

— Знаю, радость моя, — лениво улыбнулся он. — Просто сегодня тебе предстоит побыть рыбкой. Или, может, русалкой?

Она замотала головой.

— Подойди! — велел Мэдисон.

Эжени с трудом отлепилась от стенки и сделала несколько шагов вперёд. Замерла было, но тут же неведомая сила, захватив её, притянула практически вплотную к Регану.

— Я передумал, — шепнул он ей в губы. — Дальше ты разденешь меня сама. Кивни, если слышишь.

Эжени судорожно кивнула и скользнула руками по его бокам, бестолково уцепившись за брюки. Нащупать застёжку оказалось целой проблемой.

— Будет проще, если ты будешь смотреть, что делаешь, — буднично порекомендовал он, осторожно стягивая с неё мантию.

— Может, ты сам? — больше всего хотелось зажмуриться.

— Да, рыбонька. Тебя я раздену сам, так и быть. Подними-ка ручки... Спешить нам некуда, не правда ли?

Судорожно вздохнув, она ещё раз кивнула и поспешно отдёрнула пальцы от застёжки, поднимая руки. А потом охнула, когда с неё мгновенно стянули рубашку вместе с мантией, оставив стоять в полупрозрачном лифчике. Бельё казалось таким правильным и соблазнительным, но только не теперь — под его жарким взглядом.

— Размерчик что надо, — грубовато заявил Реган, нежно касаясь её груди и обводя по контуру пальцами. Она затаила дыхание, ожидая большего. Не дождавшись, подняла взгляд. И залюбовалась его лицом, словно ставшим строже и даже красивее. Глаза практически светились, пока он придирчиво разглядывал её тело. — Посоветовал бы тебе одеваться, как Валери или Бель, нельзя такое чудо прятать под этими тряпками. Только вот, как представлю, что кто-то, кроме меня, будет смотреть... Ничего не меняй, короче.

С этими словами он опустился на колени, словно не заметив возмущённого взгляда, и сразу занялся юбкой и чулками.

Её снова страстно поцеловали, когда она осталась в одном белье — сначала в живот, вызвав там огонь, а потом в губы. И снова она потерялась в ощущениях, пока он не отстранился. В следующее мгновение её просто зашвырнули на середину бассейна. Выныривая из глубины и отфыркиваясь, Эжени тут же осознала две вещи: на ней неведомым образом даже белья не осталось, а Мэдисон уже рядом и, кажется, тоже совсем без одежды.

Его глаза смеялись, а мокрый ёжик на голове так и манил прикоснуться.

— Попалась, — весело заявил он, прижав её на мгновение к себе, но сразу же отпустил. — Стой здесь!

Что значит "стой", когда глубина в середине была выше её роста, спросить она не успела. А потом началось что-то невозможное. Едва Реган устроился на дальнем конце бассейна, как вода словно взбесилась, закручиваясь вокруг неё весёлыми бурунами и словно удерживая на поверхности. Тысячи крохотных струек полетели вверх, массируя кожу, а сама Эжени стала подниматься всё выше и выше, пленённая водной стихией, словно ожившей и закрутившейся вокруг её тела. Испугаться не успела: увидела, как Мэдисон вытянул руки ладонями вверх, и поняла, что это его шуточки.

Только вот теперь, пусть и в водяном коконе, непрерывно вихрящемся вокруг её тела, она была вся под прицелом его прищуренных глаз. И руками не прикрыться, ими она пыталась балансировать, чтобы удержаться в этой игривой волне.

Реган улыбнулся и поманил её пальцем, и смерч из водяной пыли завращался быстрее, приподнял Эжени ещё выше и вдруг закружил по всей поверхности бассейна, с каждым кругом всё ближе подводя к Регану. Это было так потрясающе — она словно вальсировала под пронзительно прекрасную мелодию! То подлетая к высокому потолку, то почти ложась на поверхность воды, то закручиваясь в бешеном ритме.

И уже задыхалась от восторга, когда волна с последним аккордом невидимого инструмента швырнула её прямо в сильные руки жениха.

— Реган! — засмеялась она, заглядывая в потемневшие глаза. — Ты что — водник?

— Тсс! Это маленькая семейная тайна, — улыбнулся он совсем по-домашнему и лизнул в мокрую щёку. — Понравилось?

— Да, да, да! Я никогда такого не испытывала! Это так здорово!

— Ты просто не видела, что может вытворять мой племянник! Только это тоже между нами. Начинай привыкать к семейным секретам.

Кажется, он смутился, и сердце Эжени тут же затопила невозможная нежность. Она смело обняла его ногами за талию, и ладонями обхватила лицо.

— Я люблю тебя, Рег! — выдохнула быстро-быстро и впилась поцелуем в приоткрытые губы Мэдисона.

И ничего не поняла, когда её оторвали от очень желанного тела, жёстко усадив рядом на какую-то приступку.

— Молчи, — прохрипел он, зажмурившись и не отпуская её руку. Словно боялся, что она снова на него набросится! Когда Реган открыл глаза, они словно стали светлее. — Я не железный, рыбонька, — голос был тихим и в нем слышалось сожаление. — Но остальное только после свадьбы. Так будет лучше для всех! Понимаешь?

— Но... Как же... — она беспомощно смотрела на него, не зная, как не выдать желание получить прямо здесь — всё и сразу. И в то же время намекнуть, что она совсем не против. — Значит... Это всё?!

— Ну-у, почему же? — протянул он, и коварно улыбнулся. — Кое-что мы можем...

Что было дальше Эжени могла вспоминать только глубокой ночью, иначе казалось, что её румянец видит каждый встречный. Нахальный водник, не касаясь невесты, вытворял только при помощи воды ТАКОЕ, что ... Увы, всё закончилось слишком быстро.

— Поженимся на каникулах? — одевал её Реган так быстро, словно его этому обучали, и совсем не любовался больше её округлостями. Даже предложение было какое-то торопливое и ни капли не романтичное. Хорошо хоть высушил, едва достав из воды, слабую и ещё плохо соображающую после пережитого.

— На каникулах? — повторила она растерянно. — Они же через неделю... две...

— Я столько ждал! Соглашайся!

— И сколько ждал? Месяц? — смогла она слабо фыркнуть.

— Пять лет, — серьёзно поправил он. — Твёрдо решил жениться на тебе на третьем курсе.

— При одном условии! — быстро произнесла она, чтобы скрыть умиление, возникшее так некстати.

— Слушаю, — Реган смотрел пристально, уже застёгивая свою рубашку.

— Подготовь меня к экзамену по ЗОТИ!

Некоторое время он молчал, надевая ботинки, мантию, поправляя ремень в брюках. Потом легко развернул её к выходу, куда и повёл, придерживая за талию.

— Каждый день после восьми, — сообщил он, прикрывая за ними дверь ванной старост. — Встречаемся возле библиотеки. А свадьба сразу после Рождества. И на каникулы ты едешь ко мне! Договорились?

Эжени закусила губу, глядя в напряжённое лицо жениха, ставшее как будто чужим. Словно он не верил, что она согласится. Как будто она могла ему сейчас отказать! Смешной!

— Договорились! — она протянула ему руку. Так делал дед-драконолог, когда заключал сделки.

Реган криво улыбнулся, пожал ей руку и дёрнул на себя. И опять поцелуй был совсем другим, не похожим на прежние — жёстким, властным, будоражащим. И кто-то ещё утверждал, что не умеет целоваться!

Её отпустили так же резко и, развернув, намекнули, что пора и честь знать. Во всяком случае, шлепок по попке вышел смачный. Обернувшись, чтобы высказаться, она уже никого не увидела. Даже не проводил!

Да, они встречались каждый день, и в каком-то заброшенном классе Реган весь вечер натаскивал её по ЗОТИ, совершенно не жалея. Критиковал так, что слёзы невольно выступали на глазах, до посинения заставлял повторять одно и тоже. И хоть бы разок чмокнул в щёку или ласково улыбнулся. Или попытался утешить. Бассейн, видимо, был забыт, как большая ошибка. А её учили, как минимум, для боёвки, а не для банального зачёта.

Теорию Реган тоже с ней подтянул, так что единственной, хоть и значимой наградой за мучения, стала удивлённая улыбка профессора Робертса, когда он пробежал глазами её работу и задал несколько вопросов.

И теперь Эжени была даже рада, что выгадала такое полезное условие. Главное — почти забылось недовольство от странных перемен в настроении жениха. И у него ведь зачёты. Все на нервах были, даже тот же наглый Лестрейндж.

Не успела она дойти до конца коридора, как Реган оказался рядом.

— Погуляем? — вот опять — и куда только делся жестокий наставник. Улыбка была снова вполне милой.

Пришлось радостно кивнуть, а разговор с Санни отложить до лучших времён. Подругу она всё ещё не пригласила на скорую свадьбу. Только деду и родителям сообщила, сразу, ещё в понедельник.

Дед написал, что одобряет, что хорошо знает Малькольма Бэддока и уверен, что жених замечательный. Логики она не поняла, как и того, причём тут какой-то Бэддок. Но была очень рада и одобрению со стороны любимого деда, и обещанию приехать на свадьбу.

А родители поздравили очень сдержанно, выразив некоторое удивление такой поспешностью. Даже попытались осторожно выведать, нет ли для такой спешки очень интересных причин. И даже не у неё, а у смеющегося братца Роберта.

— И что ты им ответил? — нахмурилась тогда Эжени.

— Конечно же есть, — ещё сильнее развеселился Роб. — Я прямо написал, что рассчитываю стать дядей не позже осени.

Эжени еле удержалась от братоубийства, но на горизонте появился Реган, и пришлось срочно мириться. Не дай Мерлин узнает, о чём они говорят — стыдно же будет! Но Роб не выдал, они вообще с Реганом стали друзьями, судя по всему. И когда только успели?!

Оставалось позвать на свадьбу Санни. Остальных гостей она оставляла на усмотрение жениха и своих родителей. Кроме подруги, ей больше никого из школьников приглашать не хотелось. Разве что Чарити Бербидж. Когда-то они неплохо проводили время втроём.

— К озеру? — спросила она Мэдисона, когда они вышли из школы.

— К воротам. Помнишь, я про племянника говорил? Встречаемся с ним по одному делу. Как раз вас познакомлю. Пойдёшь?

— С тобой — куда угодно, — легкомысленно ответила она и получила удивлённый взгляд.

— Правда? — тихо спросил Рег, остановившись. — Я не слишком тебя тороплю? Всё ещё можно отложить...

— Ты что!!! — возмутилась Эжени. — Я уже дедушке написала!

— О! Ну раз дедушке..., — серьёзно покивал гад Мэдисон, увлекая её по дороге к воротам. — Тогда всё, мне не отвертеться.

— Реган!!!

— Но я очень рад этому, птичка моя, — абсолютно без иронии добавил её Реган... Да, он давно уже стал только её, и ничей больше!

Она снова была птичкой, но надеялась, что после свадьбы ещё хоть разок Реган сделает её рыбонькой. Или не разок. Всё-таки, несмотря на разочарование в определённом плане, свидание у них было потрясающе прекрасным. И если повторить после свадьбы, когда всё уже будет можно, такое водное приключение может стать ещё интересней.

Словно прочитав её мысли, жених ухмыльнулся, подмигнул и загадочно сообщил:

— У нас всё будет, радость моя! Всё, что захочешь.

Солнце посылало косые лучи сквозь затянувшие небо низкие облака. Лёгкий ветерок едва слышно шелестел в мёрзлых кустах и словно нашёптывал ей что-то неразборчивое и романтично-глупое. Мэдисон легко приноровился к её шагу. Он держал её за руку, и даже то, что её ладошка полностью тонула в его руке — безумно нравилось. Она искоса поглядывала на жениха, такого большого и сильного, даже опасного. И было жутко приятно и в то же время немного грустно, что такой парень ждал её с третьего курса, а она узнала об этом так поздно! И почему молчал?!

Стало немного жаль, что впереди уже показались ворота. С Реганом даже молчать оказалось легко.

— А вон и мой племянник! Джеффри Бэддок.

— А Малькольм Бэддок ему... вам не родич? — оживилась Эжени.

— Откуда знаешь?

— Дедушка его знает, — призналась она. — Он драконолог, живёт в Ирландии, в заповеднике драконов.

— Интересный у тебя дедушка... Надеюсь с ним познакомиться. А Малькольм — муж моей сестры и отец Джеффа. Племянник старше меня на полтора года, будущий целитель и тоже водник, а ещё умный и начитанный, только не смей им увлекаться! Моей сестре было шестнадцать, когда она его родила. Я вас познакомлю на каникулах.

— Мне показалось, что твоя мама совсем молодая. Да и отец...

— Отцу почти шестьдесят. Просто хорошо сохранился. А мама у него вторая жена. Потом расскажу... Привет, Джефф!

— Моё почтение, дядюшка Реган, — весело приветствовал Мэдисона высокий худой парень с добродушным взглядом. — А это, полагаю...

— Моя невеста, Эжени Вуд.

— Мне уже можно называть вас тётушкой, милая леди?

— Полегче, — осклабился Реган, отчего Бэддок поднял руки в шутливом жесте. — Не слушай его, птичка. Он так больше не будет. Ты принёс, Джефф?

* * *

— Артур!

Севший голос Риты прозвучал так странно, что рыжик рванул к ней через всю лабораторию, едва не снеся по дороге какой-то котёл. Тот завертелся волчком, но устоял. И парень успел удивиться, что в такие мгновения умудряется думать о какой-то ерунде.

— Что тут? — он тоже уставился на стену, бывшую совсем недавно дверью, и охнул. Ровный прямоугольник пошёл пузырями, словно за дверью скрывалась комната, которая раскалилась от бушующего в ней огня.

— Мне страшно! — тихо призналась бесстрашная Мантикорочка, отчего у Артура по спине пробежали мурашки. — Так, быстрее! Ты помнишь, где находилась эта дверь? Ну, вход в лабораторию Вестерфорда?

— Помню! — сквозь зубы выдавил парень, рванув к новому выходу лаборатории. Ноги казались ватными. Предчувствие катастрофы заставляло сбиваться дыхание. Одно только утешало — несмотря на его спринтерский бег, Рита не отставала.

В голове билась мысль, что слишком поздно, и сожаление, что после зачёта они сразу не пошли в лабораторию, а задержались в своём "убежище", чтобы выпить чаю и поговорить. А что если за дверью чей-то труп? Насколько опасным было то заклятие, что Рита оставила в качестве сюрприза для директора? А вдруг это тот мальчишка Рой зачем-то пошёл к лаборатории Дамиана?

Бежать пришлось чуть ли не в другое крыло — как ни странно, к тупику, в котором находилась раньше дверь в лабораторию, нужно было подниматься по другой лестнице. Артур взлетел по ней одним махом, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Потому у тела, распростертого на полу возле совершенно гладкой стены, он оказался первым. Ещё издали он понял, кого увидит — цветастая мантия в звёздах могла быть только у директора. А оказавшись подле него, едва сдержал рвотный порыв.

Тело лежало на спине. Всё лицо Дамблдора заливала кровь, успевшая превратиться в отвратительные сгустки. Бороды не было вовсе. Тяжело дышавшая Рита подлетела к нему и ухватилась за локоть.

— Умер? — выдохнула она. — Мордред! Я не хотела...

— Подожди! — сжав зубы и преодолевая тошноту, Артур осторожно опустился на колени и приложил пальцы к запястью. Они как раз недавно выясняли, как можно определить без магии, жив человек или умер. Пульс не прощупывался, и тогда его осенило — магия же!

Но Рита уже и сама подняла палочку, произнеся диагностическое заклинание.

— Жив, — растерянно произнесла она. — Так, посмотри, нет ли чего... Нет, я сама.

Он придержал её, когда девушка наклонилась над жутким лицом директора и вдруг зажала руками рот. Едва удалось её оттащить. Не хватало ещё упасть в небольшую лужицу крови, натёкшей возле головы.

— Там... Там дротик! Погоди, надо вынуть без магии. Наши палочки могут проверить.

— С какой стати? — возмутился он. — Ты же не собираешься сама вызывать помощь? Рита, воспоминания тоже проверить могут, надо как-то иначе сообщить.

— Хорошо, Артур, делай как знаешь. Мне... сейчас полегчает.

— Акцио дротик! — он схватил прилетевший окровавленный дротик заранее приготовленным платком и сунул его в карман. Стон, раздавшийся с пола, едва не лишил остатков самообладания. — Уходим, быстро!

Ближе всего отсюда было дойти до кабинета директора. Оттуда спускалась ещё одна лестница. Артуру показался такой путь более безопасным. Риту он крепко держал за руку, приноравливаясь к её шагам. Но остаться незамеченными не удалось, так как у горгульи, охраняющей вход в директорский кабинет, стояла Минерва МакГонагалл, недоумённо повторяя пароль.

Пройти мимо неё незамеченными не представлялось возможным. Просто руки опускались от того, как всё неудачно складывалось. И верно — декан Гриффиндора обернулась, видимо, услышав шаги.

— Что случилось? — воскликнула она, поменявшись в лице. — Что с вами? Мисс Скитер? Артур?

Он замер, поскольку все мысли словно улетучились, оставив голову совершенно пустой.

— Там, — он обречённо махнул на коридор, из которого пришли. — Мы шли за помощью!

Рита вдруг упала на колени и её вырвало прямо под ноги профессора.

МакГонагалл, не растерявшись, велела оставаться на месте. Сама же поспешила в указанный коридор. Кажется, она отправила патронус — Артур был уверен, что видел вдали серебристую кошку. Он помог Рите подняться, обнял её и вздохнул, когда девушка с силой прижалась к его груди, вцепившись в свитер.

А вот МакГонагалл удивила. Она снова оказалась рядом, всё такая же собранная, лишь немного побледневшая.

— Что вы там делали? — спросила она Артура, пристально заглядывая в глаза.

— Целовались, — буркнул он. — Там нет портретов.

И наплевав на всё, осторожно погладил по голове всхлипывающую Риту.

— Профессор! Он жив? — глухо и жалобно прозвучал голос девушки.

Минерва покачала головой и направила палочку на пол:

— Эванеско! Живо уходите. — Её голос неожиданно смягчился. — Артур, уведи мисс Скитер куда-нибудь подальше. Не хватало ещё, чтобы вас заподозрили... Он жив, мисс Скитер, хотя очень плох. Но я не удивлена, учитывая последнее заклинание в его палочке. Ох, Альбус... Хорошо, что больше никого не было рядом. Ну же, идите, сейчас здесь будет целитель. Авроры тоже, хоть и немного позже, как я думаю.

Они поспешили воспользоваться разрешением, а за углом Рита вдруг ожила, и теперь уже она бежала впереди, ухватив его за руку. Никаких признаков слёз не осталось, когда они влетели в своё "убежище". Рита заметалась по кабинету, наконец схватила что-то с полки шкафа и рванула в лабораторию. Артур успел понять, что это подслушивающий прибор.

Они больше не разговаривали, просто слушали, как кроет матом каких-то помощников целитель Уайнскотт, как твёрдо отвечает кому-то Минерва: "Да, это я обнаружила директора. Нет, ничего не слышала, просто пошла в эту сторону, не застав его в кабинете..." Дальше уже было не разобрать. Затихли вообще все звуки.

Рита громко выдохнула и как-то отключила прибор. Они сидели прямо на столе, который был придвинут к стене.

— Ну вот. Остаётся ждать, что предпримет МакГонагалл. Она меня удивила, если честно.

— А меня нет, — Артур поёжился. — Она решительная и справедливая, хоть и слишком молодая для декана. Это как раз в её духе. Ну и твоя реакция, видимо, повлияла. Не ожидал, что тебе станет так плохо.

Рита негромко хихикнула.

— Вытяжка из корня ипекакуаны, — призналась она. — Боюсь, в мои слёзы она бы не поверила.

Он покачал головой, восхищаясь.

— Как думаешь, он выживет?

— Честно? — Рита испытующе посмотрела на парня. — По мне, так лучше бы сдох. Совсем.

— Удивляюсь тебе, — вздохнул Артур и обнял её за талию. — Упыря тебе жаль, а директора нет.

— Сравнил, — фыркнула Рита, кладя голову ему на плечо. — А тебе что, жалко директора?

— Честно? — повторил он её вопрос. — Нет. Знаешь, я только сейчас понял. Я всегда его боялся. Это очень неприятное чувство.

— С Забини придётся повременить, — задумчиво произнесла Рита. — Займёмся после каникул. Хотя... кое-что я ему сообщу. Пусть мозги напрягает, умник, а не другие части тела.

Он только кивнул, потом спрыгнул со стола и потянул её за собой.

— Пойдём, Мантикорочка. Выпьем огневиски. У меня припрятано здесь полбутылки.

— И ты молчал! — Рита снова была похожа на себя. И это радовало куда больше, чем известие, что Дамблдор всё ещё жив.

Пили по очереди прямо из горла. А потом почему-то стали целоваться. Артур с трудом смог остановиться, понимая, что несмотря на свою стойкость, Рита просто всё ещё не в себе. Снова выпили, а потом устроились на диванчике, прямо в мантиях.

— Разбуди меня утром, — попросила она заплетающимся языком.

Он кажется кивнул, прижал её к себе покрепче и отрубился.

* * *

Ричард Лестрейндж задумчиво жевал травинку, стоя на высоком холме и осматривая далёкий остов малого замка. Издали родовое гнездо, оплетённое растениями, сейчас потерявшими все листья, с пустыми глазницами тёмных узких окон — выглядело пугающе. На той стороне реки оно было единственным, не считая пары пристроек и бывшего домика привратника — он смотрелся отсюда нелепым скворечником на высокой ноге. Избушка старой ведьмы из славянских сказок, да и только!

Тропинка к развалинам некогда была широкой мощёной дорогой, но сейчас практически не различалась среди кустов и деревьев, несмотря на то, что детвора лихо преодолевала полуразрушенный горбатый мост и наверняка лазила по опасным развалинам, точнее по той части, что была им доступна. Большая часть бывшего замка, включая единственную башню, всё ещё находилась под защитными чарами, которые давно уже нуждались в обновлении, да только руки всё не доходили.

Как полноправный владелец этих земель, Ричард видел все детали замка, а любой другой мог бы только различить часть полуразвалившейся стены у правой неплохо сохранившейся пристройки. Там и пытались свернуть себе шеи малолетние разбойники ковена, несмотря на все запреты наставников.

Да что далеко ходить, сам Дикон, будучи мальцом, тоже страсть как любил полазить среди готовых рухнуть на голову стропил и перекрытий, забраться на невидимую никому, кроме хозяйского сына, крышу и исчезнуть с глаз приятелей с какой-нибудь книгой. А потом вдохновенно врать, что побывал в другом мире, где небо голубее, земля чернее, солнце ярче, а деревья зеленее и вдвое, нет, втрое выше здешних.

Слушали его скептически, но с тайным вниманием, просили взять с собой, а он лишь разводил руками — не могу, я-то, дескать, особенный, и только мне можно...

Ричард усмехнулся своим воспоминаниям, запахнул тёплую куртку, но застёгивать не стал — утро выдалось тёплым и не по-зимнему солнечным. Вызвав Темпус, убедился, что до условленного времени осталось полминуты, и резко развернулся на звук. Сухопарый высокий волшебник криво усмехнулся, протягивая руку и зорко оглядываясь вокруг.

— Не опоздал?

— Минута в минуту, — ухмыльнулся Дикон, сплёвывая травинку.

Рукопожатие вышло крепким, старик Картер Кросби хоть и подряхлел изрядно, а хватку не растерял.

— Там? — уверенно ткнул он крючковатым пальцем в сторону развалин.

— Оно! Прогуляемся?

— По тому мосту? Уволь, Дикки, я ещё пожить хочу. Перенеси старика. Будь добр.

Аппарировали почти к самым развалинам. Старый мастер лишь усмехнулся и бодро зашагал к облупившейся стене малого замка, пока Ричард, не скрываясь, морщился, поглаживая живот — не любил он парных аппараций, да и вообще никаких, к тому же ещё на голодный желудок. Скрывать от Кросби не имело смысла, тот знал его ещё мальчишкой как облупленного. Наверняка нарочно заставил аппарировать, припомнив эту слабость...

— Как тебе домик? — догнал его Дикон.

— Чары снимай, мог бы и заранее подготовиться, — проворчал старик. — Сколько башен? Подвал есть? Сколько этажей, высота потолков, жилые помещения, камин?

Лестрейндж поспешно занялся снятием чар, которые оказались на удивление крепкими, умели деды ставить охрану. Отвечал на вопросы отрывисто:

— Башня одна, каминов два, на первом этаже почти целый, на втором почти разрушен. Два этажа и мансарда с выходом на крышу. В башне внизу чулан, лестница, один верхний этаж и чердак. Подвал шире дома примерно вдвое и настолько же длиннее.

— Расширение пространства?

— Разумеется, — Ричард порадовался, что накануне еще раз внимательно изучил план здания с пояснениями, сделанными ещё его дедом — министром Рудольфусом Лестрейнджем. — Не поле для квиддича, конечно, но только потому, что высоты не хватает.

— Что там будет?

— Ритуальный зал, думаю, сохранился. Мастерская — обязательно, заодно верстаки разные, ну, что там ещё для артефакторов...

— Знаю, сделаем. Любой артефактор ахнет. Я даже все защиты поставлю практически даром. А ещё тренировочный зал? Так?

— Так, обязательно нужен.

— Что-то ещё интересное?

— Да, в общем-то... Хотя есть. По планам там имеется подземный ход, который из этого подвала ведёт в южную башню Лестрейндж-холла, но состояние явно непригодное — сотню лет не пользовались.

— Это интересно, — оживился Кросби. — Восстанавливать будем? И разумеется, под клятву.

— Дом? Или ты про...

— Конечно, я про подземный ход, умник. Про дом уже и так понятно. Что, не хочешь пасовать перед лордом-драконом?

— При чём тут Нотт? — Ричард опустил палочку и мрачно поглядел на веселящегося Кросби. Не зная его, можно было подумать, что старик пытается кого-то устрашить своим оскалом.

Но глянув на проявившуюся башню, старый мастер скалиться перестал и присвистнул:

— Хороша! А как сохранилась-то!!! Зубцы подправим, обновим...

— Кросби, ты мне про Нотта скажи. Позже о зубцах!

— Ну как же, лорд-дракон сыну домишко купил, у Кавендишей. Хороший дом, куда можно будет после мелкого ремонта и молодую жену привести.

— Вы это что? — Ричард сплюнул под ноги, и прищурился: — Ставки делаете, проходимцы? И откуда прознали?

— Шило в мешке не утаишь, милорд, — хохотнул Кросби. — А нашим парням всё развлечение, не обессудь. Дальше нас не пойдёт, ты же знаешь. Если тебе станет легче, я ставил на твоего парня.

— И сколько ставил?

— Пятьдесят золотом.

— А на Нотта?

— Как можно, Дикки?!

— И кому ты врёшь, Глухарь? Кто за тебя ставил, сын, внук?

Кросби фыркнул на давнее прозвище, покрутил тощей морщинистой шеей и махнул рукой.

— Ушлый ты, Дикки! Всё помнишь. И ведь какой сноровистый был, загляденье. Я даже подумал: ты чего сам не возьмёшься восстанавливать? Глядишь, и на мне бы сэкономил.

— Некогда мне этим заниматься. И зубы не заговаривай. На Нотта сколько поставил?

— Вот же пристал. Внучка я попросил, он самый молодой в бригаде, но норовом в меня пошёл. Сыну-то всё нормально и хорошо, что бы ни предложили другие, не азартный совсем, хоть и старательный, так что внуку оставлю хозяйство. Смышлёный и прыткий уродился.

— Так сколько на Нотта?

— Сотню.

— Ну не шакал ли? — отчего-то расстроился Лестрейндж, и дёрнув из-за пояса хлыст, в сердцах сбил несколько веток разросшихся колючек у покосившейся полусгнившей двери и покрытых трещинами и выбоинами каменных ступеней. — Ладно. Давай о деле.

— Хорошо удар держишь, — серьёзно покивал Кросби. — Внутрь можно не ходить, я, пока ты болтал, уже всё понял и прикинул.

— Я болтал?

— Не придирайся к словам, Дикки! Значит, считаем. Пятьсот галеонов вперёд, потом ещё столько же по завершении. Все материалы, опять же, оплачиваешь сам, счета все — честь по чести — присылать буду. Ты меня знаешь, я без обмана. За подземный ход возьму сотню сверху, соглашайся, дело хорошее. Мост... тут две сотни, извини, переделывать надо почти полностью, дорогу расчистить — ещё одна сотня. Все пристройки и сторожку обновим — это в общий счёт входит. Советую балкон сделать — вон там, с торца — смотреться будет шикарно. Ещё двадцать пять.

— Какой ещё балкон?

— Широкий, с цветочками и прочей хернёй, нынешние дамы это любят. Вот прикинь, просыпается молодая жена, накинула прозрачный халатик и на балкон, кофий пить в плетёном кресле-качалке. Цветочки благоухают, птички поют, лёгкий ветерок обдувает после горячих постельных забав. Красота же! — Кросби даже языком прицокнул. Но тут же изменил мечтательный тон на деловой: — А внизу под ним веранду сделаю, почти даром, как раз новинку опробую, там такие стёклышки... Так что? Делать балкон?

Ричард, уже представивший Бастинду в прозрачном халатике на широком светлом балконе, вздрогнул и махнул рукой:

— Хорошо рассказал. Делай!

— Добро! А вот ещё садик разбить можно, — Кросби явно увлёкся. — Отсюда и до реки. Плодовые деревья, клумбы, цветочки, опять же. Скамеечки и беседки, а ещё качели — дамы их уважают. Мост, опять же, прекрасно впишется. А за домом огородец, если есть кому из домовиков присмотреть.

— С каких пор ты по садам-огородам? — удивился Лестрейндж, обречённо прикидывая, во что ему всё это обойдётся.

— Так этим не я, а жена моя занимается. Она с девочками — лучшие в этом деле, и берут недорого. А для тебя вообще скидку хорошую сделают. — И видя, что Ричард колеблется, Кросби весомо добавил: — Все девицы поставили на твоего мальчишку! А у Магнуса Нотта такого сада точно не будет!

— Да я согласен, — сразу сдался Ричард. — Но это что, ещё одна бригада?

— А то! Умницы все, красавицы, а какие сады делали! Расчёты принести могу. Колдографии тоже есть.

— Не надо, — испугался Дикон. — Я тебе доверяю! То есть жене твоей.

— А огородец, есть кому присмотреть?

— Да хоть младший ковен приставим, а там поспрашиваем домовиков. Кто-нибудь да сгодится. Сколько, говоришь, будет стоить?

— Сочтёмся! Не больше сотни-двух. А младший ковен — это хорошо. Пусть девам нашим помогут.

— Хорошо. Помогут. Наука им, опять же. И давай уже потом детали обговорим.

— Давай. По ходу дела все вопросы решим. Значит, для твоего младшего гнёздышко делать будем?

— Да, для Рабастана.

— Знаешь, а подниму-ка я ставку за Рабастана. До двухсот! Серьёзно, — Кросби хитро прищурился и потёр сухие ладони, в предвкушении глядя на башню. — Мы тебе этот замок в такую конфетку превратим, что невеста не устоит.

— Сантехника и прочие удобства...

— Обижаешь, всё по последнему слову техники. Для тебя, Дикки, самое лучшее, ты же знаешь.

— Сроки?

— Начнём, как договорились — завтра, но сегодня всё необходимое уже начнём закупать, часть материалов заказать придётся. Закончим за пару дней до Рождества. Скажем, двадцать третьего.

— За неделю?

— Управимся! С тебя десять портключей многоразовых и одного местного эльфа в помощь. Парней кормить надо, а повариха на сносях.

— Десять?

— Ну, милый мой, это ты у нас за троих пахал, хоть и был чуть не младше твоего меньшого. А мои парни сейчас, хоть и лучшие — не чета зеленожопым — но каждый работает как положено — за себя одного. И не бедствуем, заказов хватает. Так что две бригады по четыре человека, внучек и сын. А на меня портключ ты уже сделал.

— Да понял я, понял. Потому и позвал, что лучшие, хоть и разденете донага.

— Не жмись. Чай не для соседа делаешь, а для любимого сыночка. Я так для внука только расстарался бы. А ты младшего всегда любил больше.

— Что ещё с меня? — Ричард нетерпеливо похлопал по голенищу хлыстом. Жена уже явно проснулась и ждала за столом. А он обещал быть на завтраке, чтобы проследить за сыном, который сдавал нынче СОВы, да напутствовать добрым словом и, возможно, подзатыльником.

— Завтра будь здесь для принятия клятвы у парней, — Кросби понимающе заторопился. — Чары сокрытия стройки наложим вместе. Нечего ребятне вашей тут делать. От моста и до леса. Там же граница поместья?

— Там. И ограда должна была сохраниться.

— Тогда не задерживаю. Про ограду отдельно. Портключи — совой. Деньги завтра отдашь лично. Счета могут прийти уже сегодня. Бывай, Дикки! Не переживай, о тратах не пожалеешь! Замок получится всем на зависть!

— За две тысячи золотых? Уже жалею!

— Не бухти. Зеленожопые содрали бы десять, и конфетки бы не получилось.

— Да на хрена мне конфетка, Глухарь... — начал было Ричард, но Кросби подмигнул и исчез. Аппарировал, сволочь, даже не достав палочку.

Лестрейндж тяжело вздохнул, наспех вернул чары иллюзии на дом, и направился к мосту пешком — аппарировать второй раз за утро он точно не собирался. А все портключи остались в других брюках. Одевался в спешке, вот и вышло так. Звать же домовиков не хотелось, жена опять смеяться начнёт. А это обидно.

Хорошо ещё оставил Бастинду в постели очень довольной. Может, и не станет сердиться, что он опоздает на завтрак?

* * *

Джейми проснулся поздно, с тяжёлой головой и ощущением, что жизнь ужасна, и вообще всё кончено. И это ощущение, что ничего хорошего больше никогда уже не будет, заставило удивлённо распахнуть глаза. Подобного уныния он не испытывал уже давно.

Знакомая до мельчайших деталей обстановка его личной комнаты в маминой палатке живо привела в чувство. Прямо как наяву он услышал голос мамы:

"Не вынуждай меня быть жестокой, милый. Хандра хороша для бесхребетных тряпок, а ты не такой. Миллионам мальчиков нравились девочки, которые смеялись этим мальчикам в лицо. И что-то человечество до сих пор не вымерло. По-прежнему все плодятся и размножаются. А это значит — что? Никуда девочкам от мальчиков не деться. А ну-ка быстро встал, умылся и повёл себя, как настоящий мужчина и джентльмен. То есть — улыбаться всем назло, не жаловаться и быть вежливым".

— Встаю, — проворчал Джейми, с тоской глядя на измятую одежду. Придётся искать, во что переодеться. Домовика они вчера с Майклом отпустили обратно домой, решив, что сами вполне справляются. Особенно, когда выяснилось, что мантия Майкла совсем не помялась. "Шёлк акромантулов, — просветил их домовик Петри, — не мнётся и не рвётся. Вам повезло, друг хозяина". Джейми присвистнул тогда — он примерно представлял, сколько стоит такое чудо. Ну и отпустили Петри, ему надолго из дома матери уходить уже было трудно. Совсем стареньким стал. Позвать опять совесть не позволяла.

Джейми распахнул шкаф, где точно оставалось много одежды из их с мамой кочевой жизни. После получаса мучений, выбрал то единственное, что не смотрелось на нём слишком по-детски. Это были мягкие почти выцветшие джинсы, чёрная футболка, кожаная жилетка и красная бандана с чёрными черепами. Будет смахивать на кузена Фабиана, так что всё в порядке.

— Ух ты! — очаровательно-бодрый Майкл стоял на пороге, сияющими глазами рассматривая друга. Ничто не напоминало в его лице и улыбке вчерашнюю трагикомедию с очередной совой, которая для Моргана закончилась холодным компрессом на лбу, смертельной бледностью и тазиком для... последствий бунта его желудка. — Ты что, так и пойдёшь? Джейми!

— Так и пойду, — решил окончательно неправильный сквиб, хотя до этого просто дурачился. Но что-то в голосе Майкла и его сияющая мантия, словно только из-под утюга, заставили передумать. Да пошли они все, эти напыщенные волшебники! Пусть терпят!

— Но, Джейми, я думал сегодня в мантиях...

— Завтракал? — перебил его неправильный и несчастный сквиб. — Нет? Свари мне двойной кофе без сахара и сливок, пожалуйста. Я сейчас.

— Без сахара? — ужаснулся друг.

Джейми не стал останавливаться, стремясь к выходу. Слишком спешил узнать, ушла ли та кошечка. Хотя, к его чести, продержаться удалось изрядное время. Не побежал же, как полоумный, едва проснувшись. Мама могла бы гордиться.

Наверное, любой бы покрутил у виска, узнав, как неправильный сквиб справляется со стрессом.

Срабатывало, как ни странно, всегда. Стоило определённым образом позвать раненое или несчастное животное, как хоть какое-то находилось даже в пустыне. Что говорить о городе или об этом палаточном лагере с кучей волшебников и их детей. Как его слышали несчастные животные было очередной загадкой. Мама даже предполагала, что на зов они могли аппарировать. Но проверить такое не получалось никак. Зверьки появлялись и, получив лечение, исчезали снова.

Вчера жутко уставший, измученный физически и морально, он буквально вывалился из палатки, жадно вдыхая ночную прохладу. Совы, так напугавшей Майкла, поблизости уже не было, разумеется. Так что пришлось усесться по-турецки прямо на землю, сосредоточиться, прикрыв глаза, и, представляя красный цвет боли и отчаяния, позвать: "Помогу, иди ко мне".

Прошло минут десять, как кто-то словно отозвался знакомым: "Иду". Нет, это не было словом, скорее чувством, понятным и близким. И Джейми не смог сдержать печальной улыбки, увидев наконец это чудо.

Рыжее лохматое существо размером с крупного котёнка, с безумным взглядом, полным боли и страдания, разбавленным толикой надежды, с трудом ползло по земле, изредка вскакивая и двигаясь скачками на двух лапах. Смотрелось жутко. Но дёргаться и помогать было нельзя — уйдёт. Сердце уже привычно обливалось кровью, а руки — особенно кончики пальцев — налились тяжёлым жаром.

Чудо издало жалобный писк и попыталось ускориться. Не получилось, похожий на котёнка зверёк упал, дрожа от скрутившей маленькое тельце судороги. Так хотелось вскочить и преодолеть оставшиеся три фута, но чудовищным усилием воли Джейми сдержался. Только совсем тихо позвал уже вслух:

— Ну давай, маленький, ещё немножко. Ты сможешь, ты сильный...

Зверёк пополз, и было видно, что из последних сил. Большущие глаза так и норовили закатиться, их сейчас можно было хорошо разглядеть в свете огромной яркой луны. Малыш замер на несколько секунд, потом прополз ещё несколько дюймов и снова замер, распластался по земле. Бока крохи вздымались от тяжёлого дыхания. Вот опять пополз...

Ещё немножко, ещё капельку... И наконец можно дотянуться руками. Медленно протянуть их вперёд, замереть у самых кончиков встрёпанной шерсти, дать привыкнуть к жару, исходящему от рук. И подхватить, распахнуть куртку, задрать футболку и прижать дрожащее от боли и усталости существо к ставшему горячим животу.

Теперь он мог видеть, что шерсть просто серая от грязи, а рыжий цвет — это цвет магии маленького чуда. Дрожь котёнка постепенно утихала. Тельце льнуло к животу целителя-самоучки, успокаивалось бешено стучащее сердечко.

— Откуда ты взялся, малыш? — Джейми переместил одну руку на повреждённые задние лапки. Пальцы стали липкими, явно от крови, пропитавшей шерсть. — Кто твой хозяин?

Ответ пришёл как отрицание.

— Нет хозяина? — стараясь не говорить жалостливо, Джейми уверенно прошептал в густую шерсть, словно по волшебству начинавшую очищаться: — Теперь будет! Поверь! Пойдёшь от меня, держи головку выше, люди не смогут устоять, возьмут.

Зверёк возмущённо засопел, вцепляясь в живот коготками.

— Что значит, не хочешь? — шептал Джейми, понимая, что лечение близко к завершению. — Все сначала не хотят, но я не могу взять тебя к себе, понимаешь?

Чудо не желало ничего понимать. Но так бывало. Уйдёт. Джейми говорил правду, после его лечения мелкие животные почему-то очень быстро обретали любовь покровителей. Даже прежних, если хозяин был. Или новых, если были выброшены на обочину жизни чьей-то жестокой рукой.

— Какой ты красивый! — Теперь было ясно видно, что шерсть в самом деле рыжая, даже с красноватым оттенком. А рожица... Мордочка поднялась вверх и на него глянуло самое очаровательное существо из когда-либо встреченных. Да, это был книззл, но странный, похоже, в его предках затесалась лиса. Уж очень хитрым было выражение ставших счастливыми глаз, слишком шикарным был пушистый хвост и очень характерными острые ушки. От книззла малышу досталась чуть приплюснутая широкая мордочка, толстые лапки и магия, разумеется. Рыжая, даже огненная аура полностью повторяла очертания пушистого зверёныша. Просто-таки книззл-полукровка. Кто бы знал, что такое сочетание может быть настолько умилительным. Из глазёнок страдание уже исчезло без следа.

— Не могу, — добродушно усмехнулся Джейми, — Ну какой из меня хозяин, сам посуди! Брось, найдёшь себе кого-нибудь получше. Будь благоразумен... Ты ведь умный мальчик. Что? Ах ты девочка! Ну извини, сразу не распознал. Чудо, милое, ты прости. Я сейчас тебя поставлю на землю. Прошу, не настаивай. Имей совесть. Просто уходи. Я точно знаю, что одна ты не останешься. Честное слово, кроха... Ну отцепись, мне же больно!

Когти тут же втянулись, оставив на животе несколько глубоких царапин. Джейми и самому было жаль отстранять от себя тёплое тельце. Но надо.

"Ты же не сможешь содержать зверинец, — говорила Мюриэль. — Имей мужество отпускать их. Всё, что ты мог, ты уже им дал, у них теперь свой путь".

Хитрая полулисичка стала дрожать снова, едва её поставили на землю. Глаза смотрели с укором и осуждением.

Джейми легко вскочил, ощущая привычную слабость. Словно он правда маг и сильно потратился. Царапины на животе уже почти исчезли. Регенерация была всё так же стремительна, как и в детстве.

— Чудо, ну не притворяйся! Я знаю, что ты здорова, девочка. Вот попробуй, побегай! Лапки больше не подведут!

Кошечка отвернулась и села на свой пушистый хвост, только ушки были повёрнуты в сторону незадачливого целителя. Обиделась! Ну, не привыкать.

Джейми решительно вернулся тогда в палатку. А потом полночи страдал, то представляя горящие глаза темной волшебницы Агнешки, то большие обиженные глазки маленького рыжего чуда. Смог, не вышел, даже забылся под утро сном. И теперь он боялся и надеялся, что не увидит у входа знакомых острых ушек.

Чуда не случилось, котёнок, видимо, ушёл ночью. И в груди вмиг стало тоскливо и пусто. Лагерь пробуждался, то и дело мимо палатки проходили волшебники. Они, видать, и спугнули несчастную крошку. На Джейми косились, непривычна для многих была такая маггловская одежда. Непривычна и, пожалуй, вызывающа. Ну и пускай, решение принято!

Что-то ткнулось в ноги и мгновенно впилось когтями прямо в икру. Джейми еле удержался, чтобы не взвыть от боли, и не ахнуть от затопившего душу тепла, но даже не опустил взгляд.

— Чудо! И вот как тебе не стыдно, а? — произнёс он тихо, разглядывая редкие пушистые облака. — Будешь так себя вести, я не смогу тебя оставить. Поняла, маленькая разбойница? Я не могу себе позволить завести невоспитанную зверюшку!

Дальше договорить ему не дали. От счастливого визга на каком-то ментальном уровне реально заложило уши. Мелкая мерзавка как обезьяна вскарабкалась по одежде и, подхваченная руками, принялась с энтузиазмом вылизывать лицо, уши и шею новообретённого хозяина.

— Хватит, хватит уже! Эй! — Джейми безуспешно пытался увернуться от вездесущего мокрого язычка. — Прекрати немедленно!

Чудо послушалось. Смирно сложило лапки, свесив хвост с его широких ладоней. Глазки прикрылись, пряча хитрое счастье, урчание доказывало, что зверёк полон сил и энтузиазма и до одурения доволен жизнью.

— Пойдём, познакомлю тебя со своим другом, — вздохнул Джейми, возвращаясь в палатку. Очень уж завистливо посмотрели на его личного полукниззла две маленькие девочки. Да и мама их, пухленькая ведьма, изобразила умиление на улыбчивом лице.

Поздно! Раньше надо было пройти рядом, а не теперь, когда Джейми нарушил все свои правила. Мама будет смеяться.

— Назову тебя Фламин, почти пламя по латыни. Нормально? Нет? Длинно? Хорошо, тогда будешь Фем!

Фем одобрительно заурчала, куснув его за палец. Слизала капельки крови с жадностью, как заправский вампир. Ранка тут же затянулась.

— И зачем тебе моя кровь, а? Сейчас молока дам. И постарайся не напугать Майкла, он очень хороший, но жутко боится сов. А вдруг и кошек тоже. Хотя ты не совсем кошка, но всё же.

Фем отчётливо фыркнула и с любопытством поглядела на Майкла, хлопотавшего у походной горелки. По гостиной плыл одуряющий аромат кофе. Что-что, а кофе Майкл варить умел.

— Почти готово, я только совсем чуточку добавил сахара...Ой, это кто?

— Кошечка. Если не будешь дёргать за усы, то подружишься с ней. Это пока котёнок, думаю, месяца три, не больше.

— Откуда он взялся? — подозрительно спросил Морган, подходя ближе. Руки он держал за спиной, не пытаясь дотронуться до полукниззла. — Вчера его не было вроде бы.

— Купил на рынке в Стамбуле, — Джейми осторожно отцепил от себя Фем и усадил на пуфик. Блюдечко с молоком подверглось тщательному обнюхиванию, было одобрено, и маленький язычок деловито принялся за дело. — Прикинь, каменная игрушка была, а вчера снял с полки и положил у кровати. Просыпаюсь, а она ожила.

— Волшебство! — восхищённо расширил глаза Морган, сноровисто расставляя на столе чашки с горячим кофе и вазочки с джемом и печеньем. — А как его зовут?

— Её. Это девочка. Её зовут Фем. Фем, это Майкл Морган, мой лучший друг.

Майкл удостоился ещё одного взгляда полукниззла. Фем втянула носом воздух и вернулась к угощению. Майкл передёрнул плечами и подвинул к себе кувшинчик со сливками. Похоже, кошек он был способен хотя бы терпеть.

Лёгкий завтрак прошёл в умиротворённой обстановке, если не считать нервозности Джейми, представившего на миг встречу с Агнешкой. После этого ни о чём другом думать не получалось.

Как себя вести, что говорить? Седьмое чувство говорило, что девушка от него не отстанет. И это доставляло какое-то мрачное удовольствие. Мысль обмануть её, скрыв, что он сквиб, была отметена сразу и навсегда.

К полудню удалось кое-как успокоиться. Уже знакомые охранники приветливо улыбнулись ему и Майклу, на мантию которого взглянули весьма уважительно. Было жаль, но Фем пришлось оставить в палатке. Маленькая хитрюга давала хоть толику тепла и спокойствия, но брать её на матч Джейми не решился. Теперь маленькое создание мирно посапывало на его подушке в палатке, решив, что это теперь её законное место.

— Джейми! Ну ни хрена, как тебе идёт такой образ. — Фабз почти врезался в него, придержав за плечи. — Серьги в ухе не хватает! Позволь, наколдую, у меня как раз есть с собой кусочек золота, а бриллиант из браслета возьму.

— Ауч! Сдурел? — Джейми схватился за ухо, на ощупь исследуя обновку.

— Не дёргайся, залечу сейчас... Ого, а крови-то и нет. Не обижайся, кузен. Тебе идёт, а без серьги образ не полный.

— Снять её можно будет?

— Да зачем? — Фабиан наконец обратил внимание, что кузен не один и постарался сменить тему. — О, а это же...

— Майкл Морган, мой друг и тоже сквиб.

— А ну да, ну да, забыл. Так вы тоже здесь? Перебирайтесь ко мне, там полно свободных мест.

— Я Северусу обещал, — поспешил отвертеться Майкл. — Я останусь в нашей ложе.

Джейми хмыкнул от небывалой решительности Моргана, похоже Фабиан не слишком ему понравился.

— Кому? — Фабз глянул за спину Джейми. — Добрый день, сэр.

Оказалось, что подошёл профессор Робертс, мелкий Северус тут же рванул к Майклу, хватая того за руку.

— Майк! За кого болеешь сегодня? — начал мальчишка с места в карьер. — Я смотрел программку. Итальянцы тебе нравятся?

— Ну, я не знаю, — Майкл покорно пошёл за настойчивым буксиром, тянувшим его за руку. — Если их форма зелёная...

— Господа, — кивнул им Робертс.

— Здравствуйте, сэр!

— Добрый день, профессор, — Фабз широко улыбнулся. — Как поживаете? Как настроение?

— Радуюсь, мистер Прюэтт, что вы уже давно не мой ученик. Джейми, как ваше самочувствие сегодня?

Неправильному сквибу показалось, что Робертс неодобрительно отнёсся к его образу. Захотелось хотя бы серьгу из уха вырвать.

— Отлично, сэр, да и вчера я...

Дыхание перехватило, как только за профессором появились последние гости ложи Гарпий.

Приветствия возобновились. Антонин Долохов окинул насмешливо-удивлённым взглядом кузенов Прюэттов, которых ему представил Робертс, и подтолкнул вперёд свою подопечную.

— Агнешка Мнишек, господа. Прошу любить и жаловать.

Джейми улыбался, когда подошла его очередь поцеловать аккуратные пальчики, остро ощущая на себе недружественный взгляд.

— Мистер Прюэтт, — тихий шёпот девушки заставил его затаить дыхание. — В перерыве — в кафе, оно дальше по коридору!

Приказ так удивил, что Джейми, поднял голову и осмелился, наконец, посмотреть в её глаза. Даже без особенного Взгляда они оказались прекрасными. Этот грозовой оттенок в пронзительной синеве радужки, эта таинственность и загадка, этот блеск...

— Мистер Прюэтт?

— Зовите меня Джейми, — слова дались с трудом. — Я приду.

Хорошо ещё остальные мужчины увлеклись разговорами о вчерашней игре.

— В таком случае, может, отпустите мою руку?

Он ощутил, как краснеет, но ещё пару секунд помедлил, наслаждаясь ощущением нежности её пальчиков.

— Нахал, — выдохнула Агнешка, и громче спросила: — А за кого вы болеете, мистер Прюэтт?

Джейми заметил за её спиной опасного мага Долохова и улыбнулся:

— Помимо Гарпий? Прошу извинить, меня уже, наверное, потеряли.

Самым невежливым образом, он повернулся к ним спиной, спеша в свою часть ложи.

— Первый раз его вижу, — услышал он за спиной голос Агнешки, несмотря на громкий стук сердца в груди. — Да, уже поняла, что они братья.

Большего услышать не удалось. Робертс встретил его сочувствующей улыбкой. Словно прекрасно знал, какие чувства обуревают неправильного сквиба.

— Будьте осторожны, — тихо посоветовал он, едва Джейми занял соседнее кресло. — За свою подопечную Долохов будет убивать очень медленно. И уверяю вас, это вовсе не красивый оборот.

— С чего вы взяли?..

— Просто предупреждаю. Вы хороший человек. И совсем не похожи на сквиба, уж простите.

— А на кого похож? — сразу оживился Джейми, но ненадолго. — Только не говорите, что на влюблённого дурака.

— Не скажу, раз вы сами это понимаете, — Робертс усмехнулся. — Но вы неплохо держитесь в этом смысле. Что касается сквибов, есть в вас что-то такое, что не объяснить словами. Сила, уверенность, и этот особенный взгляд.

Сердце упало и, казалось, разбилось на миллион кусочков.

— Сэр?

— Что вы или кто вы, сами-то знаете?

— Если бы я знал, — вырвалось у него помимо воли. — Кстати, моя мама тоже готова убивать за меня медленно, сэр. И это тоже не красивый оборот.

— Погодите, догадаюсь. Ваша мама — сестра лорда Прюэтта? Кажется, Мюриэль.

— Да, сэр.

— Что ж, молодой человек, если будет время на рождественских каникулах, приглашаю вас в гости. Можете даже захватить своего друга, они с моим сыном, похоже, спелись. — Профессор кивнул на бурно что-то обсуждавшую у перил парочку. — Я приглашу кое-кого, кто может помочь. Вы же хотите узнать о себе больше, как я понял? Но не стремитесь к кому-то обращаться, что грозит либо таким же неучем помереть, либо всё же загреметь к безумным чудакам, жадным до исследования всего необычного. Предлагаю реальную помощь. И, разумеется, под клятву. Я прекрасно понимаю стремление вашей матери уберечь вас от лап Отдела Тайн. Обещаю, что никоим образом не стану вредить ни вам, ни вашей семье.

Джейми, которому за пару дней Робертсы стали казаться почти родными, был впечатлён его речью. Когда профессор закончил говорить, в голове неправильного сквиба созрел лишь один умный вопрос:

— Зачем это вам, сэр?

— Не поверите, — охотно ответил Робертс, — но вы для меня не чужой. Как, к моему огорчению, и ваш кузен Фабиан. Родня по крови и магии — слышали такое?

— Кажется... — Джейми задумчиво погладил переносицу и оживился: — Это из-за Санни? Да? Те силки Майя!

— Похоже, вы очень тепло относитесь к своей кузине? Что ж. Тогда не берите Майкла ко мне в гости, ему и на квиддичном матче держаться трудно, пьянящий магический мир большими дозами вреден для новичков. Возьмите с собой кузину. Хотя нет, возьмите обоих! Северус из тех детей, что быстрее любых психологов способен адаптировать Майкла к магической реальности. Не обижайтесь, но их интересы схожи, несмотря на разницу в возрасте. Вас же с мисс Прюэтт буду рад познакомить с людьми, ставшими теперь роднёй для вас обоих. Да и вам рядом с Санни будет спокойней, как я понимаю. Только предупреждаю сразу — скорее всего потребуется не меньше трёх дней, но много вещей не берите, всем необходимым будете обеспечены.

— Я попробую её уговорить, — с сомнением протянул Джейми. — Но боюсь, дядя Джейсон это не одобрит. Что касается Майкла... Как-нибудь в другой раз.

— Понимаю, — хмыкнул профессор. — Вашего дядю Джейсона я возьму на себя. Ваше дело уговорить Александру. А если сомневаетесь в моей мотивации, то вот вам ещё пара аргументов для размышления: вы мне понравились, Джейми, сразу. Вы хороший человек и отличный друг. В вас замечательным образом сочетаются авантюризм вашей матушки, ирония и скрытность вашего дядюшки, открытость и честность вашей кузины, и исключительное жизнелюбие, приправленное огромной долей любопытства. Я ничего не упустил?

— Тотальное невезение, — Джейми скосил глаза на соседнюю ложу. — Но это другое, я понял. Что ещё вы успели разглядеть, сэр?

— Загадку, — просто ответил Робертс и усмехнулся, — которую очень хочется разгадать. Признайтесь, Джейми, у вас есть особые способности помимо того Взгляда, которым вы вчера так беззастенчиво похитили покой юной мисс Мнишек. И более, чем вероятно, вы сами понимаете, что вы очень необычный сквиб.

— Неправильный, — слабо улыбнулся Джейми. — Все признания после клятвы, профессор. С благодарностью и надеждой принимаю ваше приглашение. И да, Санни возьму на себя. Когда?

— После третьего января будет в самый раз. Комнаты для вас приготовят, с собой придётся взять только одежду, в которой будете ходить и спать. Кстати, нынешняя очень подойдёт, местная ребятня будет в восторге. С уточнениями я пришлю вам сову. А теперь давайте насладимся игрой. Забудьте на некоторое время о подопечной Долохова.

— Не обещаю, что получится, — вздохнул Джейми.

— Попытайтесь, быть в постоянном напряжении вредно для здоровья, — Робертс достал из кармана галеон. — Пари? Ставлю на "синих"...

— Это... — Джейми наконец обратил внимание на поле, точнее на игроков, что уже закончили показательное представление команд и разлетались на свои позиции. — Немцы? Принимаю. Ставлю на итальянцев. Победители играют с Гарпиями, как я понимаю?

— Именно. Глядите, Джейми, ваш ловец считается весьма неплохим игроком, но у команды есть проблемы, вернее, одна проблема, но очень большая. Если к концу матча сможете понять, какая, получите ещё один галеон.

— Легко! — Джейми чуть подался вперёд. — Кажется, ловец левша!

— Верно, — усмехнулся Робертс. — Но разве это проблема для команды? Смотрите внимательно, Джейми, думаю, вы сможете это определить, но не спешите с выводами. Попытка не засчитана, у вас остался всего только один шанс на правильный ответ.

* * *

У Санни перехватило дыхание от его слов — таких, казалось бы, простых, но... Сокровищем её ни разу не называли! Вот только Рабастан даже ответить не дал или подумать над этим, сразу заговорив снова:

— Санни, сегодня и я, и ты завершили сложные экзамены. Оба устали, я понимаю. Поэтому предлагаю поговорить спокойно, без нервов и без грандиозных планов моего драгоценного братца Рудольфуса. Просто пообщаемся немножко лицом к лицу. Мы ведь оба заслужили такой подарок? Как считаешь?

— Подарок? — трудно было не улыбнуться от упоминания вездесущего Руди. А ведь правда, он не мог знать об этой встрече! Или мог? — Так Рудольфус не знает?

— Нет, не знает никто. Могу поклясться, что полчаса назад я стоял перед совершенно безумной старухой Гризельдой Марчбэнкс — которую я и раньше нежно любил, а теперь просто обожаю!..

— Это шутка? Просто ты так ласково сказал...

— Конечно шутка! — хохотнул Рабастан. — Но не любить её невозможно, я серьёзно! Она наверняка выковывала свой исключительно коварный и въедливый характер в той же кузне, что и бабуля Сольвейг. Но про бабулю — позже!

— Хорошо!

— Так вот, полчаса назад я стоял и ждал решения экзаменаторов, и никаких мыслей о будущем у меня не было. Итог — все СОВЫ на "Превосходно", но в школу я больше не вернусь. Хотя и просил, и даже можно сказать умолял...

В то, что Басти кого-то умолял, не верилось ни разу, но говорить об этом Санни не хотела.

— Но ты же... Ох! Басти! Ты такой молодец! Я тебя поздравляю!

— Спасибо!

— Только не думай, что меня радует, как с тобой поступают!

— Нет? Не радует? Ладно, я закончу с рассказом. — Басти невесело усмехнулся, по-прежнему не спуская с неё глаз. — Я, конечно, глотнул вина, ровно три глотка, которыми меня угостила сама Марчбэнкс, как только объявила, что официальная часть завершена. Протянула свою флягу, представляешь? Выпил, только чтоб немного шокировать остальных экзаменаторов.

— Шокировал? — Санни разрывалась между сочувствием, восхищением и весельем.

— Если бы! Они там все спелись, имей в виду! Старые пни, но умные до тошноты! И все их вопросы были с подвохом. Хоть бы у одного из этих старикашек память отшибло... Впрочем, пусть живут, забавные они и совсем не злые. Поаплодировали они моему нахальству, я вернул флягу Марчбэнкс, поблагодарил комиссию, раскланялся и был отпущен. Какими путями покинул министерство, даже не помню, но когда оказался в парке, на свежем воздухе, то никак не мог надышаться... И тут ты написала.

— И ты решил меня навестить? — растрогалась Санни. — А родные? Разве они не ждут тебя после экзамена?

— Ждут. Но экзамен должен был закончиться на час позже. Так что не разочаровывать же отца, — весело подмигнул Басти. — Может, они мне какой-нибудь сюрприз готовят, а я явлюсь раньше и всё испорчу.

— Значит они не знают... Ну, что ты здесь.

— Никто не знает об этой встрече, ни одна живая душа! По крайней мере, от меня. Если только тот же Руди не следит за тобой.

— Зачем бы ему это делать сейчас? Не следит, я уверена! — покачала она головой, всё ещё пребывая под впечатлением от рассказа. — Но ты мог бы просто написать мне, что хочешь повидаться.

— И ты бы согласилась? — недоверчиво спросил он. — Ладно, не отвечай, я всё понимаю. И не думай, что я много жду от этой встречи, мне просто безумно захотелось тебя увидеть, поговорить.

— Просто поговорить, — произнесла она, засмотревшись на его улыбку.

— Именно. Несколько минут спокойного разговора — это такая малость, Санни, как считаешь? Только посмотри, какая красота! Только ты и я.

— И этот лес вокруг, — невольно улыбнулась она. — И эта решётка.

— Кстати о решётке. Умеешь хранить секреты? Подойди, и я покажу тебе кое-что интересное.

Если бы решётки не было вовсе, Санни бы трижды подумала, подходить ли к хитрющему слизеринцу, несмотря на все его заверения о "просто поговорить". Но как бы не хотелось себя обмануть, одно она осознала чётко — она тоже безумно рада его видеть.

И сейчас вдруг стало очень важным разглядеть, действительно ли так весело заблестели его глаза, стоило сделать шаг навстречу, или это только игра света и тени. Правда ли так отросли волосы, или в прошлый раз ей просто показалось. Но ещё сильнее манила возможность услышать что-то ещё, такое же милое и нежное, как его первые слова.

Сегодня Рабастан был в парадной мантии, блестящих чёрных ботинках и тёмно-сером костюме. Пиджак был расстёгнут, как и мантия, чёрная бабочка понуро висела, сорванная нетерпеливой рукой, да так и забытая. Шея и лицо казались тёмными на фоне белоснежной рубашки с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами. И этот небрежный и элегантный вид младшего Лестрейнджа ей безумно нравился.

Санни даже не заметила, как ноги принесли её к самой решётке, и только схватившись за холодные прутья, вздрогнула, осознавая это и с трудом отводя взгляд от смешинок, горевших в его глазах. И куда вся его серьёзность подевалась?

— Вот, я здесь, — дрогнувшим голосом произнесла она и попыталась улыбнуться, упорно глядя на завитки чёрных волос на его открытой шее.

— Вижу, — выдохнул Рабастан и глубже засунул руки в карманы своих брюк. Он чуть наклонился вперёд, и Санни снова подумала, как удивительно, что он такой высокий и стройный — выше неё почти на полголовы. — Вкусно пахнешь.

— Не могу ответить тем же, — попыталась она пошутить, всей грудью вдохнув свежий лесной аромат. — Наверное, ветер в твою сторону.

— А так? — он шагнул вперёд, становясь вплотную к решётке, и она действительно уловила приятный мужской парфюм. Очень знакомый запах, напоминавший что-то хорошее.

— Так — чувствую, — постаралась она не рассмеяться — как это всё глупо и по-дурацки. Но зато теперь стало проще посмотреть ему прямо в глаза. — Что-то тоже вкусное. Но ты ещё не сказал, что я должна увидеть.

— Я много чего ещё не сказал, — вернул ей улыбку Рабастан. Такую задорную, мальчишескую, практически домашнюю. — Например, что убил ту девчонку, что поцеловала меня на почте.

— Не ври! — ахнула Санни.

— Но могу, только скажи!

— Басти, прекрати так шутить! — постаралась она сказать как можно строже. Зря она так близко подошла, но оторвать руки от решётки и отойти подальше, а лучше сбежать — заставить себя не могла.

— А ты перестанешь на меня злиться за тот случай?

— Я не злюсь!

— Разве?

Сражение взглядами длилось долгую минуту. Санни не выдержала первой и усмехнулась.

— Ладно, я злилась! И я знаю, что ты не должен был... Ну, что ты ничего не обязан. Ну, не обещал мне. Вот. Но я... Но ты же писал: "Только твой". Разве нет?

— Писал, — хрипловато подтвердил он. И серьёзно попросил: — Расскажи, что ты почувствовала тогда. Почему ушла?

— Тебе правда это интересно или ты смеёшься? — и всё-таки здорово, что их разделяет решётка, даря ощущение безопасности. Вроде и рядом, а можно не волноваться, что они непозволительно близко друг к другу. Но она всё равно волновалась, словно совершала что-то недостойное, а не просто болтала с красивым мальчиком. А ещё немного пугало желание прикоснуться к нему. Хотя бы к его руке, если бы он не прятал их в карманах. Или очертить пальцами подбородок, узнать — колючий он, или так только кажется. Или стереть каплю дождя с его щеки... Она и не заметила, как начался мелкий дождь.

— Мать считает, что иногда я становлюсь слишком бесчувственным и отстранённым, — тихо говорил Басти. — Но если я спрашиваю, то только потому, что мне в самом деле интересно. Очень, Санни. На что ты разозлилась? Я понять не могу, хоть и уверен, что причины у тебя были.

— Кажется, дождь начинается, — попыталась она его отвлечь. Только выжидательный, такой близкий и снова серьёзный взгляд не позволил увильнуть от ответа. — Я почувствовала себя лишней, Басти. Словно я чужая, а ты с ними...

— Да разве ты могла быть лишней! — с жаром возразил он.

— Я почувствовала себя лишней, — упрямо повторила она. — Это было очень неприятно.

— Мне ужасно жаль, — чуть помедлив, произнёс он тихо. — Я и подумать не мог... А ещё сильно за тебя испугался — аппарировать на такое расстояние без подготовки! Я, наверное, ни за кого так не боялся. Хорошо, Руди сообщил, что всё в порядке. Прошу тебя, Санни, не рискуй так больше!

— Постараюсь. Ты правда испугался?

— Конечно, правда! Но, кажется, я начинаю понимать, почему ты так сделала. Очень хочу поклясться, что такое не повторится, но разве могу я предвидеть, какие ещё приключения нас с тобой ожидают? — Этот взгляд мог растопить даже самое ледяное сердце, а у Санни оно было самым обычным, даже, пожалуй, излишне трепетным. — Но мне кажется, было что-то ещё, что тебя задело. Это так?

— Что? А, ну да... Если ты настаиваешь...

— Понимаешь, солнышко, так хочется, чтобы между нами не осталось недомолвок. Что ещё тебя заставило на меня сердиться?

— Эта... эта девица сказала про праздник. Что вы целовались там, и что тебе понравилось. Это так? — Вот теперь, сказав это вслух, она почувствовала себя ужасно глупо. Такие детские претензии!

Хорошо, Рабастан не стал смеяться, только вздохнул с видом: "Я так и думал!"

— На этом празднике были твои братья и кузен со своим другом, который сквиб. Они тебе ничего не рассказывали?

— О твоих поцелуях — нет, — она попыталась скрыть своё замешательство и ускользнуть от зыбкой темы. — Просто скажи, тебе правда понравилось?

— Если честно, даже не помню этого, — поморщился он. — Это был конкурс, развлечение для гостей, нужно было снитч поймать. Может, и чмокнул кто, но я был занят совершенно другими мыслями.

— И ты поймал? Снитч?

— А ты что, сомневаешься? — грустно усмехнулся он. — Поймал, а как же. Даже два. А вот приз не запомнился вообще. Меня там все поздравляли, парни хлопали по плечу, девчонки что-то визжали.... Ну, да, выпендрился, настроение было таким поганым. Думал, станет лучше. Да я рад был сбежать от них всех, что и сделал, кстати. Не знаю, что тогда напридумывала себе эта девушка, но, когда ты аппарировала, она попросила прощения, что испортила нам свидание.

— Это было не свидание!

— Разве? Так, давай-ка отойдём чуть левее, под дерево, а то ты скоро будешь стоять в луже.

Санни послушно пошла вдоль решётки, зачем-то перебирая руками уже мокрые прутья. До дерева с раскидистой кроной оставалось пару метров, когда рука схватила пустоту.

— Ну как тебе? — улыбка Басти была очень широкой, словно он лично сделал эту решётку не ощутимой. — Мы продолжим выяснять отношения, или рассказать тебе, откуда взялось это окошко?

Он наконец вынул руки из карманов и схватился за крайние от невидимых прутья. Санни осторожно проверила все шесть штук. Внизу решётка снова ощущалась на уровне коленей. Да уж, окошко! Проверить верхнюю границу не удалось, слишком высоко.

— Ничего себе! — восхитилась она вслух. — И откуда взялось окно?

— Много лет назад в Хогвартсе учился отчаянный парень Маркус Флинт, частенько нарушавший запреты.

— Отец Квина?

— Да... С каких пор ты зовёшь его Квин? — прищурился Рабастан. И как-то ненатурально усмехнулся: — Руди говорил, вы сильно сдружились?

— Прекрати, ничего такого в этом нет! Давай лучше дальше.

— Давай, — согласился он легко. — Маркус был парнем изобретательным, и возвращаясь однажды из Хогсмида далеко за полночь, поленился искать обходные пути и просто проделал проход прямо в решётке. Якобы по типу прохода через колонну на платформе "девять и три четверти". Квин узнал об этом незадолго до смерти отца, будучи ещё мальчишкой. Маркус проговорился сыну, когда слегка выпил и вспоминал "весёлые школьные денёчки".

— Значит, любой может здесь пролезть в школу?!

— Не любой, надо заклинание знать. И расположение. Мы долго искали эти прутья в прошлом году, когда Флинт поделился секретом. Я вот, кстати, не могу пролезть на территорию — оповещение сработает, я уже не студент, чужой в Хогвартсе.

— Ничего не чужой! — запротестовала она. — Тут столько народу тебя любит!

— Серьёзно? А ты? — он помедлил лишь пару мгновений. — Прости, не смог удержаться. Но ты ещё мне не ответила на другой вопрос.

— Какой? — Санни тоже хотела взяться за крайние прутья и тут же коснулась его руки. Пришлось отдёрнуть пальцы и лихорадочно делать вид, что ничего не случилось, что по жилкам не пробегал жидкий огонь от простого касания. Прутья были холодными и неприятно мокрыми, а его рука, сжавшаяся в кулак — горячей.

— Будем дальше выяснять отношения или достаточно?

— Разве у нас отношения? — осторожно спросила она, понимая, что ступает на очень зыбкую почву.

— Ты ещё сомневаешься? — тихо спросил Басти, но тут же в шутливом жесте поднял обе руки, — я помню наш договор, что о любви не будем говорить до Рождества! Просто у нас есть два варианта сейчас: я встану на колени и буду умолять не сердиться на меня за то свидание. Или ты меня простишь, и сможем поговорить о чем-то более приятном.

— Да, давай про другое поговорим! — торопливо согласилась она. Судя по суровому виду Рабастана, он сейчас непременно встал бы на колени. И Санни точно это не могло бы обрадовать. Это бы всё испортило!

— Значит, я прощён?

Иллюзия позволяла продолжать думать, что решётка всё ещё их разделяет, но внутри живота уже стало горячо от понимания, что от безопасности остались одни лохмотья. И стоит только протянуть руку...

— За что? — жалобно спросила она, уже ничего не понимая.

— Хотя бы за это.

Её неожиданно подхватили за талию, и подняв над землёй, перенесли через препятствие и сквозь иллюзорные прутья. Пришлось даже зажмуриться и подогнуть коленки. Хорошо, удалось ни за что не зацепиться.

Санни невольно схватила его за плечи, ощутив под ногами твёрдую землю.

— Басти! — выдохнула она, распахнув глаза. — Ну что ты творишь? С ума сошёл?

— Кажется, да, — его губы были совсем близко, а руки с талии он так и не убрал, и от них было очень тепло и странно. — Да, Санни! Ты сводишь меня с ума!

— Ты меня тоже, — буркнула она, пытаясь собрать в восхитительно пустой голове остатки разумных мыслей. — Отпустишь?

Но её отвлекло просто море воды, обрушившееся сверху. Даже тяжёлые ветви дерева, росшего рядом с ними, не стали преградой.

Санни ахнула, невольно прижимаясь к единственному тёплому и пока сухому существу рядом, но тут же засмеялась, запрокинув голову и подставляя разгорячённое лицо под холодные струи дождя.

— Мы промокнем насквозь! — но в её возгласе точно не было огорчения.

Оказалось вдруг, что она просто обожает дождь и готова танцевать под ним или вот так, ловить губами вкусные капли. И захотелось узнать, так же ли это нравится Рабастану, который слишком крепко прижимал её к себе.

И замерла, увидев, каким напряжённым, жёстким и горячим стал его взгляд, заворожённо проследила, как он слизывает капли с мокрых губ. Веселье и восторг, наполнявшие ещё секунду назад, разлетелись внутри на тысячу осколков.

Оставалось только покорно ждать, отдаваясь стихии, над которой была не властна, только непонятно какой — то ли той, что продолжала бушевать вокруг, то ли той, что носит имя Рабастан Лестрейндж. Сердце сжалось от удивления и невыразимой нежности, когда парень принялся осторожно сцеловывать капли дождя с её подбородка, щёк, губ. Его длинные ресницы слиплись стрелочками, а в потемневших глазах она, кажется, утонула, когда очень естественно всё превратилось в настоящий поцелуй.

Это было каким-то безумием! Бешеный ливень словно отгородил их от всего мира. И внутри что-то оборвалось, отпуская на волю, позволяя — сейчас можно! Можно ответить, можно обнять его за крепкую шею, можно самой пробовать его на вкус, задыхаясь, торопясь, словно воруя у судьбы эти мгновенья.

Басти оторвался от её губ, когда воздуха уже не хватало обоим. Прислонился лбом к её лбу, тяжело дыша, осторожно гладя по голове, спине, словно хотел успокоить. Потом снова принялся торопливо целовать её шею, щёки, глаза, даже укусил за мочку уха, и опять вернулся к губам, поймав ртом её возмущённый писк. Весь мир стал неважным и далёким. Был только он и пьянящее наслаждение от беззастенчивого, сводящего с ума поцелуя.

Вот только совсем чуть-чуть оставалось до полного восторга, которого так хотелось достичь, когда тёплые руки, губы и весь он вдруг исчезли, отстранившись.

Санни судорожно ловила ртом воздух, стараясь прийти в себя и бессильно сжимая кулаки. Реальность возвращалась медленно. Оказалось, что дождь уже затих, падая сверху отдельными каплями. Встрёпанный, мокрый и раскрасневшийся Рабастан снова засунул руки в карманы, стоя в добром метре от неё. Его губы кривились в досадливой улыбке, а нижняя была прокушена, капелька крови мешалась с дождём, скатываясь по подбородку. И как-то отстранённо Санни подумала — неужели это она?

— Мне надо вернуться, — пробормотала она вслух, чтобы сказать хоть что-то.

Басти кивнул, словно не доверял своему голосу, и показал глазами на прутья решётки.

— То есть, даже не поможешь? — спрашивать было так странно, припухшие губы казались непослушными.

Помог, сразу же. Легко перекинул её тельце сквозь иллюзорные прутья. И ведь опять она не задела за реальную решётку. Только сразу Рабастан не отпустил, не слишком настойчиво развернув к себе.

— Ты такая сладкая, — прошептал в её губы. Но даже не прикоснулся, только тёплое дыхание ощутила — с привкусом вина и мяты.

Пришлось самой резко отступить, делая вид, что это она не позволила прикоснуться. Очень уж обидно было, что не поцеловал ещё раз. И это испугало.

— Мне пора! — повторила строго, почти сердито. Глядела куда угодно, только не на него. А лицо пылало так, что было невыносимо от того, что он наверняка это видит.

— До встречи, — любезно откликнулся Рабастан. Быстро же пришёл в себя. — На балу. Мой первый танец, обещаешь?

— Ладно, — она быстро зашагала вдоль решётки к воротам.

— И второй! — нахальный Басти шёл рядом, и теперь их разделяла вполне реальная ограда.

— Рабастан!

— Да, солнышко?

— Имей совесть!

— Наколдовать тебе зонтик?

— А смысл? — вода у неё даже в сапогах хлюпала. И мантия оказалась расстёгнутой, отчего свитер и всё что под ним тоже промокло.

— Могу ещё высушить, но твои мокрые кудри — это что-то!

Она только сейчас поняла, что волосы спокойно спадают на плечи и спину. И когда он успел расплести косу?

— Это уже слишком, Рабастан! — возмутилась она непонятно чему. — Ты невыносим!

— Тебе же понравилось? — вкрадчиво поинтересовался он, останавливаясь у ворот.

— Басти! — пришлось тоже остановиться. Потому что никак не могла решить — уйти, не прощаясь или это будет совсем неправильно.

— Да, я мерзавец и извращенец, — шутливо заверил он, но тут же добавил вполне серьёзно: — Но я ни о чём не жалею! А ты?

— Уже стараюсь забыть! — вспыхнула Санни. — Пока!

Она стремительно развернулась и зашагала к школе.

— До свидания, солнышко. Ты самая лучшая! — его очень весёлый голос заставил улыбнуться против воли. И вот как на него сердиться?

Дождь усилился снова. Только бежать под крышу совсем не было желания. И почему-то очень хотелось верить, что он всё так же стоит у ворот и смотрит ей вслед. Но слишком неловко было бы обернуться и проверить.

И всё же мало было весёлого в зимнем дожде. Особенно, когда он стих, сменившись ледяным ветром. На подходе к главному входу школы её уже била мелкая дрожь. Мокрая одежда неприятно липла к телу. А в высушивающих чарах она была ещё не настолько уверена, чтобы применить их к самой себе. Как бы не заболеть перед самыми праздниками! И ведь не обманул нахальный Лестрейндж, о любви они не говорили! Щекам снова стало жарко от воспоминаний, даже уши теперь горели.

— Санни! — по ступенькам поднимался Квинтус Флинт. В два прыжка он поравнялся с ней. — Тоже попала под дождь?

— Как видишь.

Она отвернулась в сторону от его пристального взгляда. Может, дождь и смыл все следы безумств, но губы по-прежнему ощущались припухшими. И румянец был совсем некстати, хотя это уже могло быть началом лихорадки... Холодная Шотландия вокруг!

— Ты похожа на валькирию в таком виде, — пробормотал Квин. — Не знал, что они так вьются под дождём! Ты как будто в огне!

— Ты о чём? — она резко к нему развернулась, не дойдя до двери. Только не ожидала, что Флинт окажется так близко. И отступить не успела — её тут же внаглую взяли за подбородок, заставляя поднять голову.

— Ах вот в чём дело! — произнёс Квин, как-то тоскливо скривился и отпустил её, отступая на пару шагов назад. — Зря я рассказал мерзавцу про окошко в решётке. Это ведь был Рабастан, так?

— Не твоё дело! — обиделась Санни, бросаясь в школу. Вот только Флинта с его ревностью ей для полного счастья не хватало!

Захотелось скорее переодеться в сухое и в сотый раз перечитать мамино письмо. А ещё немного успокоиться и перестать, наконец, вспоминать ежесекундно лёгкую улыбку Басти и спокойный свет тёмно-янтарных глаз перед прощанием у ворот.

* * *

Окончательно успокоиться, как ни странно, помог свежий Пророк, который нашла у себя на столике в гостиной...

А сначала накрыло с головой паникой и пониманием, что в их отношениях с Рабастаном произошёл явный перелом. И ничто уже не будет прежним. Просто не получится и дальше обманывать себя, будто он просто друг. Друзья так не целуются! И это надо было хорошенько обдумать.

Едва оказавшись в своих комнатах, Санни бессильно прислонилась к двери, сползая по ней на пол. Прижав ледяные ладошки к пылающему лицу, снова и снова вспоминала отдельные фрагменты неожиданной встречи, понимая, что влипла она по самую макушку. До Рождества, которое так ждёт Рабастан, уже рукой подать, а её терзало нехорошее предчувствие, что теперь сделать выбор будет ещё сложнее.

Только появление Лакки заставило шевелиться. Домовушка охала и ахала, когда увидела хозяйку. Пришлось позволить перенести себя в спальню, где она была очень быстро раздета и погружена в горячую ванну с ароматом каких-то травок. Отмокала долго, безропотно выпила пару бокалов горького отвара, сваренного "лично дедушкой Петри". С большим трудом вспомнила, что так, кажется, зовут домового эльфа Джейми.

После горячей ванны Санни ощущала слабость и сонливость, но неприятные ощущения вроде бы прошли. Даже решилась спуститься вниз, прихватив Монстрика. В гостиной она устроилась в кресле, захватив со столика газету. А маленький книззл занял место у неё на плече, немножко повозился и засопел, засыпая.

— Газету совой доставили, — доложила Лакки. — Ужин уже скоро. Хозяйка Санни, вы пойдёте в Большой зал или как обычно?

— Здесь поем, — Санни раскрыла газету, и с удовольствием отхлебнула горячий чай с бергамотом, заваренный заботливой домовушкой по её просьбе. — Хочется домашних сосисок, которые Кручок готовит. И домашней лапши.

— О, Кручок будет очень рад! Через полчаса всё доставлю, — оживилась домовушка.

— Хороший аппетит? — Даркер на портрете одобрительно покивал. — Как же я соскучился по домашней еде...

Закутанная в шаль тётушки Мюриэль поверх самой тёплой пижамы, с толстыми носками на ногах и в маминой непробиваемой шапке из шерсти домашнего книззла Рекса на голове, Санни чувствовала себя каким-то эскимосом, заодно помещённым в горячую печь. Но, опасаясь, что простуда всё-таки могла просочиться в организм после ледяного декабрьского дождя, стойко терпела жаркое тепло.

— Жаль, что не получится с вами поделиться, — ответила она Даркеру. Попытки просунуть что-то ещё в картину так до сих пор успехом не увенчались.

— Когда-нибудь сможете, — усмехнулся профессор. — Могу я узнать, что с вами приключилось на прогулке?

— Ничего такого, — Санни поспешно уткнулась в разворот Пророка, посвящённый квиддичу и открытию благотворительных игр. — Попала под дождь.

— Ну что ж, ваше право умолчать о подробностях, — профессор подмигнул ей, заставив покраснеть. — Пожалуй, пройдусь по знакомым, поищу газету. Не поверите, перечитываем её уже по десятому кругу. Даже очередь образовалась, так сказать, живая. Прослежу, чтобы лорд Гринсбург не мошенничал.

— Хорошо, — Санни потёрлась щекой о мягкую шкуру Монстрика и вернулась к развороту "Пророка". — Наверное, интересно побывать на таком матче. И Кэти там будет. Ой, что это?

Выпавший из газеты вкладыш поражал воображение глянцем и цветными колдофото со свойствами увеличения. Монстрик приоткрыл один глаз, презрительно фыркнул и снова замурчал.

— Много ты понимаешь, — укорила его Санни.

"Примите участие в конкурсе и получите гарантированный приз" — гласило броское название на вкладыше. Санни увлечённо поискала условия участия. Давно она таких штук не встречала. А точнее ни разу в магическом мире.

Претенденту на приз предлагалось оформить сад и огород, перетаскивая соответствующие картиночки. Границы сада позволяли многое, можно было расположить дорожки, сделать дополнительные оградки. Вобщем, сильно похоже было на какую-то компьютерную игрушку из социальных сетей в прошлой жизни.

Увлечённо подбирая и выбраковывая растения, плодовые деревья и кусты, наводя тропинки и ставя теплицы, Санни провела всё время до ужина, забыв на время обо всех проблемах и переживаниях. Чисто механическая работа хорошо приводила в чувство.

— Готово, — усмехнулась она, любуясь трудом своих рук и воображения. Даже если приз никакой не получит, всё равно спасибо тем, кто придумал такое милое развлечение.

Как и требовалось в условиях, она приложила к блестящему уголку палочку и проговорила условленную фразу:

— Ответ на конкурсную работу от Александры Мануэлы Прюэтт! Финита!

На её глазах все изображения с глянцевого листка ссыпались, оставив абсолютно пустой лист уже даже не глянцевого пергамента. В уголке на миг загорелась надпись: "Ответ принят, спасибо за участие!" Но и он сразу же исчез.

Стало немного обидно. Даже захотелось попросить у кого-нибудь из ребят ещё вкладыши, если им не будет интересен такой конкурс. Просто поиграть, не отправляя. Только вряд ли такие дураки бы нашлись — развлечений подобного рода не так много. И скопировать не догадалась. А нарисовать такое по памяти... Нет, таланта Эжени у неё нет, да и смутно уже помнятся детали.

В дверь постучали, когда, поужинав, она просматривала всё тот же "Пророк". Санни не сразу вспомнила про вечеринку, на которую ещё утром её пригласил Рудольфус. И распахнув дверь перед неожиданным визитёром, всплеснула руками.

— Я не одета! Подождёшь минуточку?

— Очаровательно выглядишь, — рассмеялась Валери Нотт. — Ты не простудилась? Этот дождь начался так некстати... Давай я помогу тебе выбрать, что надеть.

Санни поспешно замотала головой и бросилась в спальню.

* * *

— Леди и джентльмены, прошу минуту внимания, — Рудольфус Лестрейндж подмигнул только что вошедшим в гостиную Валери и Санни. Он стоял на возвышении, оглядывая собравшихся слизеринцев. Здесь были только три старших курса, если не считать хитростью пролезших в общество взрослых Люциуса Малфоя и его дружка МакНейра. — Трагическое событие, возможно, несколько омрачит наш праздник...

Тишину, повисшую над собравшимися праздновать ребятами, казалось, можно было резать ножом. Кто-то побледнел, как бедняжка Санни, кто-то испугано охнул, остальные смотрели выжидательно, не спеша делать выводы. Но ни один не поторопил префекта.

— Примерно два часа назад, возможно, чуть больше, в Хогвартсе случилось несчастье, пострадавшего уже доставили камином в Мунго. По последним данным его жизнь... — Рудольфус не собирался нагнетать, но слишком уж хотелось, чтобы несчастье закончилось смертью этого самого пострадавшего, — ...вне опасности. Однако состояние крайне тяжёлое.

— Кто? — не удержалась Андромеда Блэк. Беллатрикс сжала её руку, едва заметно кивнув Рудольфусу.

— Директор Дамблдор.

Имя произвело эффект разорвавшейся бомбы. Заговорили все разом, и Руди с мстительным удовольствием видел, что, если друзья и были озабочены, то вопросом, кого благодарить. Он поднял руку, отчего сразу все пересуды стихли. Народ жаждал подробностей.

— Подробности, увы, не удалось разузнать, но ещё не вечер. Сообщивший мне новость человек, возможно, появится здесь чуть позже. А сейчас поздравляю всех с наступающими праздниками и успешным окончанием самой сложной недели уходящего года. Давайте праздновать, друзья!

Он шагнул с возвышения, сразу пробираясь к Беллатрикс, с удовольствием замечая, как все вокруг начинают расслабляться. Послышались радостные возгласы и смех.

— Устроим оргию! — заорал, перекрывая шум бессовестный Флинт, и как фокусник стал выставлять на столик со сливочным пивом несколько бутылок Огневиски.

— Браво Флинту! — дружно грянули Мэдисон и шестикурсники Бёрк и Селвин.

— Ты как? — Бель обняла за талию, отводя его в сторону от толпы. — Выпьешь за здоровье Великого Светлого?

— Разве что за похороны, — буркнул Рудольфус, сгребая её в объятия. — Бель, я страдаю, поцелуешь меня, ладно?

— Как будто тебе надо моё разрешение, — мурлыкнула она в его губы, а после короткого, но горячего поцелуя, легко чмокнула его в нос. — Прекрати терзаться, объявится твой непутёвый братец. Не удивлюсь, если твои родители устроили ему праздничный пир. Скажи, он может воспользоваться зеркалом, пока все они сидят за столом?

— Наверное, нет, — Руди заправил чёрную, как смоль, прядку ей за ухо и тяжело вздохнул. Неизвестность убивала.

— Спроси Санни, если не можешь ждать, — Бель хитро усмехнулась. — Судя по тираде Флинта, достойной быть запечатлённой в нашей книге рекордов, эти двое голубков уже успели повидаться. О дефектах решётки ограды там тоже было. Но по чести говоря, он только Мэдисону душу изливал, я услышала чисто случайно...

— Не может быть! — Руди резко отстранился, обводя взглядом гостиную. Найдя взглядом Санни, он сразу выпустил из объятий подругу. — Подожди, ладно...

Беллатрикс усмехнулась и пошла к Валери с Андромедой.

Рудольфус успел перехватить Люциуса у порога. Решительный Уолли МакНейр, конечно, был рядом.

— Дверь запечатана, Малфой, — любезно сообщил префект. — Сову отправишь домой позже. Раз уж пришли, будьте добры праздновать со всеми, и только посмейте с Уолденом прикоснуться к Огневиски!

— Но, Руди, прошу...

Всегда сдержанного и прекрасного юнца Люциуса, за которым уже закрепилось прозвище "Павлин", стало вдруг жалко.

— Не волнуйся, кому надо сообщили, и твой папочка наверняка уже в курсе. Отдыхайте, детишки!

Санни удивлённо улыбнулась, увидев Рудольфуса рядом, даже хватило совести смутиться под его пристальным взглядом.

— Эмили, я украду на минутку мисс Прюэтт, — обворожительно улыбнулся Лестрейндж кузине. И сразу же поторопился увлечь Санни в ближайший тихий уголок.

На него смотрели с упрямым вызовом. Он с трудом удержался, чтобы не закатить глаза — эти двое были иногда до ужаса похожи!

— Что тебе, Руди?!

— Значит, Рабастан провалил экзамен? — тихо рявкнул Рудольфус, не спуская с неё внимательного взгляда. У Санни вечно всё было написано на лице.

— С чего ты взял? — она растерянно моргнула. — Он сказал, что всё сдал на "Превосходно".

Дошло до малышки, даже ладошками закрыла рот и уже чуть не плачет. Почувствуйте себя монстром, мистер Лестрейндж!

— Он написал в блокноте, — поспешила она оправдаться. Но ушки уже окрасились в малиновый цвет. — А разве тебе — нет?

— Представь себе, — пришлось добавить в голос грусти. — Видимо, переписка была настолько страстной, что он просто забыл обо мне.

— О тебе забудешь! — посетовала Санни, смеясь глазами, пропустив мимо ушей его гнусные намёки. — Может, хватит нас опекать?

А теперь ему следовало срочно сделать вид, что не услышал это "нас", прозвучавшее неземной музыкой.

— Ну конечно, все такие самостоятельные! — состроил он оскорблённую мину. — И я, похоже, только мешаю жить, да? А ещё говорила, что я твой друг!

— Ты друг! — горячо заверила она. — Ну, Руди, прости. Я очень ценю, что ты беспокоишься за меня, правда. Не сердись, пожалуйста!

— Ладно уж, живи! — усмехнулся он, и замер, когда она, смешливо улыбнувшись, откинула голову. Оставалось обругать неосторожного братца последними словами и незаметно взмахнуть палочкой. В надежде, что никто другой не заметил это пятнышко у неё за ухом. Надо будет научить Басти справляться с подобными последствиями страсти самому. Хотя, было сильно похоже, что без его контроля у этих невозможных красавцев всё пошло не самым плохим образом. — Принести тебе что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо! И не надо за мной ухаживать, у тебя есть Бель! А я пойду к Эмили, если позволишь. Ты прервал нас на самом интересном!

— О, прошу прощения, леди. Наслаждайся вечером. И если хочешь, порадую — возможно, по домам мы отправимся раньше.

— Ой, директор же, — охнула Санни. — Так он правда в Мунго? Ты не знаешь, что случилось?

— Тебе его жаль?

— Руди! Не надо делать такое лицо, — отчитала его Санни. — Не знаю, что там случилось, поэтому не могу сказать, жаль мне его или нет. Не нужно навязывать мне своё мнение.

— Да ладно, даже не собирался. Иди к кузине, она уже проявляет нетерпение. А о чём вы беседуете, можно узнать?

— Нет!

Руди весело фыркнул, глядя вслед Санни, решительно пробирающейся обратно к Эмили Гамп. Хотелось уберечь и защитить её от всех разочарований в жизни. Но оставалось надеяться, что Басти сумеет сделать её счастливой. Вот только, что бы там у них не произошло, до хорошего завершения, желательно свадьбой, ещё далеко.

Захотелось срочно вернуться к Беллатрикс, заманить в спальню и поклясться в сотый раз, что будет только её душой и телом, навсегда. И пусть смеётся, пряча удовольствие в глубине глаз. Пусть дразнит параноиком, но только сначала пусть выслушает так серьёзно, как умеет только она, его Бель! И шепнёт в ответ одними губами: "Твоя навсегда!"

Только вид Уолли, прячущего недопитую бутыль огневиски в карман брюк, заставил резко сменить направление.

МакНейр охнул, ощутив железные пальцы у себя на ухе. Молча вернул бутылку на стол и обиженно засопел. Люциус неподалёку равнодушно разглядывал свои ногти, делая вид, что совершенно ни при чём. Малолетний пижон!

— Отпусти... Пожалуйста! — наконец взмолился Уолли.

— В следующий раз оторву и заставлю сожрать! Понятно? — ухо он всё же отпустил, и любовался, как МакНейр, держась за пострадавший орган, метнулся к Малфою и что-то горячечно ему прошептал. Люциус встретился глазами с Рудольфусом и покраснел. Вот-вот, маловат ещё, строить из себя принца! Но потенциал есть, как бы не пострашнее своего папаши получился этот "павлин".

Сделав внушение ещё двоим пятикурсникам, Руди уже совсем собрался подойти к Беллатрикс, когда дверь издала знакомый звук оповещающих чар.

Руди распахнул дверь и уставился на мрачного рыжика. Подумал и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

— Что здесь забыл Гриффиндор? — поинтересовался лениво.

— Буду краток, — даже вид рыжего Уизли был необычным. Костюм, отглаженная рубашка, ботинки начищены так, что блестят, плечи расправлены и в глаза смотрит без лишних ужимок и даже без привычной от него ненависти. Так, лёгкая неприязнь. — Мне поручено сообщить тебе о директоре Дамблдоре.

И снова этот бестрепетный взгляд, мол лучше бы я тебя, Лестрейндж в гробу увидел! Либо мир сошёл с ума, либо Рита Скитер способна сотворить чудо.

— Слушаю тебя внимательно, Уизли! — немного презрения в голос и в голубых глазах загорается бешенство.

— Мне плевать, как ты слушаешь, Лестрейндж, — всё-таки не сдержал свой нрав Рыжик. — Будь моя воля, ни хрена бы ты от нас не узнал. Но так уж вышло, что меня попросили. Повторять не буду.

— Не страшно, у меня думосбор есть, — не удержался Руди. Хорошая драка сейчас не помешала бы.

Рыжик мерил его посветлевшим от незамутнённой ненависти взглядом не больше пяти секунд, после чего отвернулся. А жаль!

— Сегодня, около трёх часов дня, Альбус Дамблдор шёл куда-то из своего кабинета. Какое заклинание он применил и зачем — никто не знает. Ясно одно, заклинание было тёмное и последствия необратимы. — Голос рыжика был абсолютно холодным и твёрдым. А правильное построение речи, без немыслимого числа вводных слов, привело префекта просто в восторг. — Что бы там ни произошло, но в результате применения этого заклинания, директор получил ожоги лица, травму черепа, и похоже, навсегда лишился бороды и правого глаза. Это всё. На вопросы отвечать не стану. И всего хорошего желать тоже. Можешь не благодарить!

Этот уникум развернулся и, печатая шаг, утопал в сторону лестниц. Руди присвистнул, но только новый Уизли даже головы не повернул. Что ж, Лестрейнджу оставалось решить, что сообщить широкой общественности. Ну и подарок Рите придётся сделать очень ощутимый. И не денежный, богатая выскочка не оценит.

И хотя новости были озвучены только избранным, Лестрейндж всего через час своими ушами услышал трёп трёх пятикурсниц о том, что директору кто-то выколол глаза, отрезал язык и, возможно, ещё кое-что. Назывались даже предполагаемые злоумышленники. Неизвестный сбрендивший с ума полулепрекон, выведенный лесником Хагридом, и почему-то Слизнорт. В чём пятикурсницы были уверены твёрдо, так это в мотиве — месть Гриндевальда на почве ревности. Вот так!

Даже не смешно, но Рудольфус слишком устал, поэтому сбежал в спальню, где ржал минут пять, после чего ополовинил флягу с чистым магловским коньяком, зажевал грейпфрутом и нетвёрдым шагом пошёл всех разгонять. К завтраку, где сообщат печальную новость, слизеринцы должны были явиться в полном составе, несмотря на выходной и любое недомогание.

* * *

Новости, услышанные на вечеринке, поразили Санни. Она сама не понимала, как относится к тому, что неизвестный напал на директора, изуродовав старого человека до полусмерти. Невероятные подробности и вовсе вызывали тошноту — море крови и плавающие в ней пальцы и глаза... Хорошо набравшегося Флинта хотелось пристукнуть за столь красочные фантазии.

И пусть она не могла простить старому манипулятору Обливиэйта, и того совета попечителей, где её практически растоптали до прихода отца, но подобной участи она бы и врагу не пожелала. Лучше бы совсем убили, чем так.

Но и жалости не было. Наверное, потому, что и он не пожалел бы её, случись что. В этом она была уверена твёрдо. Как и в том, например, что как бы ни чернили Тёмного Лорда, тот был способен по крайней мере на сочувствие. И это ломало всю и без того запутанную картину мира.

Сильно опасаясь, что теперь ей приснится кошмар, Санни забрала из кресла проснувшегося Монстрика и устроилась в постели. Котёнок утробно замурчал у неё на подушке, разгоняя тени и страхи, она взяла с тумбочки письмо мамы, чтобы просто перечитать полностью, что гарантированно должно было избавить от всяких бородатых страшил в её снах.

"Родная моя, — писала мама, первыми же словами вливая в душу Санни покой и какое-то умиротворение. — Спасибо тебе за твоё письмо. Счастлива, что его получила, и горда за твои успехи. У нас с папой всё хорошо, мальчики не пишут почти, но ты же их знаешь. Приедут на Рождество и всё расскажут про своих драконов. У меня и малышей тоже всё хорошо. Целитель Сметвик навещает нас раз в неделю и уверен, что детки развиваются как положено. Так что причин для опасений нет, хотя твой папа и уверен в обратном, окружая заботой и развлекая, как никогда. Я этому очень рада, потому что ты права, нам повезло, мы до сих пор любим друг друга. Во всяком случае, в себе я уверена. А Джейсон... кто его знает, что у него на уме. Только когда он смотрит, я всегда ощущаю, словно я — единственная для него во всей Вселенной. Не могу объяснить лучше.

И ещё ты права, что я никогда не делилась своими воспоминаниями с тобой, но сейчас, вероятно, настало время. И даже лучше, если я об этом напишу, а вопросы ты сможешь задать, когда приедешь на каникулы.

Начать придётся издалека, хотя я понимаю, почему тебе интересно узнать именно про любовь, как она возникла и как я поняла, что люблю. Но чтобы это понять, надо знать, что я была за человек до того, как любовь пришла в мою жизнь, изменив всё.

Очень рано я потеряла родителей. В нашем доме о них вспоминать не принято, но это оттого, что никак уже не узнать, кто они были, какой была их фамилия, где жили. Первые воспоминания у меня появляются лет в пять. Дом, где я жила, был очень мрачным и старым. Кроме меня, других детей там не было. Да и людей, кроме меня, в доме жило всего двое — мой строгий опекун и полубезумная старуха, какая-то его дальняя родственница.

Опекуна звали Джарвис Форгет, отчего и я получила такую фамилию, потому что моя прежняя неизвестна до сих пор. Но официального усыновления или оформления опекунства сэр Джарвис не проводил. И я чуть позже объясню почему.

Тем не менее в письме, пришедшем мне в одиннадцать лет, было указано очень чётко: Летиции Александре Форгет, живущей на чердаке дома с привидениями, Годрикова Впадина.

Собственно говоря, дом находился под чарами, а приписывали его к Годриковой Впадине, хотя до неё от дома точно не меньше пятнадцати миль. Что касается привидений, то это были совершенно безобидные юноша и девушка, ставшие моими единственными друзьями. Они ни с кем не общались, кроме меня, даже с сэром Джарвисом.

Теперь о нём. Джарвис Форгет был очень тёмным и страшным магом со множеством врагов и без единого друга. За всё время совместного проживания нас ни разу никто не навестил. Зато я неоднократно слышала, уже учась в школе, что Джарвиса Копта мечтает убить чуть ли не каждый.

Ты не подумай, что я училась с кровожадными людьми, речь идёт скорее о ковенах боевиков, их дети и дети их вассалов учились на Слизерине и Рэйвенкло, но было несколько и на Гриффиндоре. С главами ковенов ты даже знакома — Нотты и Лестрейнджи. Были ещё Крафты, но их вырезали полностью во время войны, и виной тому был как раз мой опекун, если люди не врут.

Я и поныне не знаю, какая из его фамилий была настоящей — Форгет или Копт. А может, и Крафт, бродила у меня в то время такая романтическая мысль, в конце концов, ковен этих профессиональных убийц, по воспоминаниям некоторых людей, был сплошь тёмным и даже диким. Что вполне соответствовало характеру мрачного сэра Джарвиса.

И я благодарила небо, что мне дали не столь известную фамилию. Хотя и её я не любила, и опекуна своего боялась, сколько себя помню.

Ах да, был ещё домовик, старый и молчаливый. Он готовил и прибирал в доме, а также занимался закупкой всего необходимого. Каким образом — не представляю. Всегда подозревала только, что Джарвис запретил ему говорить. Я и забыла о нём, потому что он был как тень, да и выглядел как тень. И звали его тоже Тень.

Как я попала в этот дом — отдельная история. Я услышала её лишь однажды, и мне запретили вспоминать и расспрашивать о ней впредь. Мои настоящие родители были проездом в Англии, такой вывод сэр Джарвис сделал из того, что я помнила из прошлого лишь пару слов на итальянском. Какие, он не говорил. Так вот, родители вроде бы сняли комнату на несколько дней, но буквально на следующую ночь начался пожар, не спасся никто, кроме меня. Видимо, это был магический выброс. К счастью или несчастью, меня вынесло на тротуар прямо под ноги проходившего мимо сэра Джарвиса. Было мне тогда, по его словам, полтора года.

Не сказала бы, что меня обижали или как-то притесняли. Меня кормили, одевали, даже учили. А ещё у меня были книги, много книг в огромной библиотеке. И эти книги стали моими единственными друзьями, если не считать привидений.

Стоит ли говорить, что в Хогвартсе я поначалу всех дичилась. Я впервые видела столько народу, столько детей, столько нового. И очень всего боялась, хоть и мечтала подружиться со всеми, или хотя бы с кем-то одним. Затворническая жизнь не могла не сказаться, и ни о какой дружбе поначалу не было и речи.

По прихоти Шляпы я попала на Гриффиндор. Честное слово, гораздо комфортней я чувствовала бы себя среди трудолюбивых и приветливых хаффлпаффцев или в крайнем случае — среди умных одиночек Рэйвенкло. Но не вышло, и я была окружена шумными и буйными ребятами, которые не приняли меня в круг своего общения. Моя вина тут тоже есть. Я всех сторонилась, одевалась весьма старомодно и бедно, а о правилах приличия знала только из книг.

Друг у меня появился только на третьем курсе, как раз мальчик из ковена Лестрейнджей. Звали его Трой Хейли. К сожалению, мы рассорились к шестому курсу, и я даже не знаю, жив ли он, и, если да, как поживает, есть ли семья. Знаешь, а ведь я о нём и не вспоминала толком, и возможно, написав тебе, попробую отправить сову и ему.

Трой защитил меня от мальчишек, напавших на меня после квиддичного матча. Причины помню смутно. Это были свои, гриффиндорцы, которые за очередную мою "непохожесть" устроили мне бойкот. А видя, что это никак на меня не действует, решили проучить сильнее.

С того дня Трой стал таскаться за мной повсюду. Он и сам был одиночкой, только его и не пытались травить. Ребята из ковенов для всех были немного психами и драчунами. Их уважали или ненавидели, но лезть к ним боялись.

Сначала я сама страшно его боялась, но не смела попросить оставить меня в покое. Но постепенно привыкла, через несколько месяцев мы даже начали разговаривать. Немного и только по делу, но и это было немалым достижением.

От него я узнала и про ковены, и про опекуна, и про негласные правила и традиции магического мира, о которых не пишут в книгах. Мне с моим неизвестным происхождением и непонятным статусом даже в голову не приходило, что это вообще важно. Только сейчас я понимаю, как мне сильно повезло с таким другом.

Мальчишки вообще перестали меня замечать после появления такого телохранителя. Но девочки, а нас в спальне было пятеро, продолжали пакостить по мелочи, на людях неизменно улыбаясь Трою и никак не показывая неприязни ко мне. Конечно же, жаловаться на мелкие неприятности я не могла, да и просто боялась, он ведь и убить их мог, по моему наивному мнению.

Не говорить же, что пропадало нижнее бельё, что утром в волосах я находила пауков, что в тапочки мне наливали что-то липкое. Это стыдно. Но я неплохо знала бытовые заклинания, магия давалась легко, а пауков я с детства считала добрыми вестниками.

Так что до определённого времени не придавала их выходкам большого значения, предпочитая не замечать. Не самая лучшая тактика, но не было никого, кто бы мог посоветовать мне иной подход.

Пожалуй, самое неприятное было, когда портили, например, заливая чернилами, мои книги или готовые эссе. Не раз я плакала из-за этого, хотя другие вещи меня так не могли расстроить. Но однажды Трой спросил прямо перед уроком, отчего у меня испорчена работа. Громко спросил, оглядев всех. Я попыталась его утихомирить, обещая рассказать всё позже. И видимо этим испугала девочек. Почти месяц меня вообще не трогали, потом опять началось. Только вот книг и эссе больше не касались и мне этого было достаточно. Остальное можно было пережить.

И несмотря на то, что в Хогвартсе жизнь меня не слишком баловала, возвращение в дом с привидениями было для меня трагедией. Опять замкнутое пространство, тёмные лестницы и коридоры, пыльная библиотека и сумасшедшая Мархет, которую я видела только во время ритуалов.

Кстати, о ритуалах. Их я знала много с самого раннего возраста. Смысла не понимала, но участвовала неизменно по нескольку раз в году. Надо ли говорить, что все они были тёмными — то есть с принесением жертвы. К счастью, это не были младенцы или девственницы. Обычно сэр Джарвис использовал петухов, кроликов или кошек. Последних мне было жальче всего, какими бы страшными они не выглядели.

К чему меня так готовили, я расскажу тебе сразу, хотя сама узнала это только на шестом курсе, когда всё и случилось. Это я уже про любовь... Оказывается, все ритуалы были направлены на то, чтобы я могла родить в своё время ребёнка тёмному магу.

Как бы ужасно это ни звучало, сэр Джарвис растил меня, светлую волшебницу, для себя. Это был его большой и важный эксперимент. Единственное, что утешает, когда я думаю о постигшей его участи, это то, что останься он в живых, обязательно осуществил бы задуманное. Ему от меня нужен был только ребёнок с какими-то особенными возможностями. Моя жизнь или смерть после выполнения этой великой миссии сэра Джарвиса нисколько не волновала. Второй попытки он не планировал.

Было время, когда я об этом не знала, только была заверена опекуном, что участь моя решена и в назначенный срок я выйду замуж за того, кому предназначена судьбой чуть ли не с колыбели. Кто же знал, что он имел в виду себя? Я не придавала его заверениям особого значения. Это было нормально: решать судьбу подопечных, и в книгах о таком писали, и Трой, бывало, рассказывал. А магловского мира, где многое по-другому, я никогда не знала, если не считать нескольких художественных романов прошлого века.

И вот дожила я как-то без особых потерь до пятнадцати лет. Подходил к концу пятый курс. Трой безответно влюбился в Мюриэль Прюэтт, которая училась на курс младше нас на Слизерине. Твоя тётушка и тогда была очень яркой, красивой и весёлой. Мне так было жалко Троя, что я решила ему помочь, преодолела собственный ужас и подошла как-то к этой красивой девочке. Ну и выложила всё про Троя без утайки. Я ждала, что она засмеётся, скажет что-то презрительное или даже ударит. Но ты же знаешь тётушку — это самый добрый человек на земле. И в юности она тоже была такой.

Она усадила меня за стол какого-то пустого класса и очень по-доброму объяснила, что любит другого. И хотя Трой — отличный парень, нравится ей и всё такое, но своему Хэйдену Брэму она не изменит никогда. Это была правда, именно за него вышла тётушка Мюриэль замуж сразу после школы. Именно этот Хэйден стал отцом Джейми и погиб до его рождения.

Трой мои старания не оценил, перестал разговаривать, предварительно накричав, чтобы я больше никогда не лезла в его дела, что я ужасная дура, ничего не понимаю, и вообще он никогда не любил Мюриэль, и я всё это себе придумала.

Конечно, мне было очень обидно, и я тоже перестала с ним разговаривать, а вот с Мюриэль, наоборот — нередко сталкивалась в библиотеке или на прогулке, и она охотно со мной общалась. Сама подходила или подсаживалась, но никогда не была навязчивой. Я же её боготворила, считая образцом, идеалом и лучшим человеком на земле. Кстати, мои чувства к ней не сильно изменились за все годы знакомства.

И в один прекрасный день, который всё равно бы случился, раньше или позже, она показала мне мальчишку годом старше меня. Это был шестикурсник со Слизерина. Не знаю, почему раньше я его не замечала, может, потому, что я в принципе старалась вести тихую и неприметную жизнь и мало засматривалась на парней. Мне вполне до недавнего времени хватало Троя Хейли.

"Это мой братец, — сказала тогда Мюриэль. — Зовут его Джейсон. Он наследник рода и жуткий засранец. Постарайся в него не влюбиться!"

Наверное, это и сыграло роковую роль. Я вообще не думала о любви и прочих глупостях до того момента. Во всяком случае, не думала, что эти глупости применимы ко мне самой. И услышать такое от своей яркой и красивой подруги с кучей поклонников было невероятно лестно. Ну, а как же, она считала, что я способна влюбиться. Прямо как героиня какого-нибудь романа. В библиотеке дома старинных романов из магловского мира было несколько, и я все их прочла.

Конечно, я верила Мюриэль, поэтому, решив поискать себе объект для любви, стала так же настороженно следить за Джейсоном Прюэттом, чтобы ни в коем случае не влюбиться.

И не стало для меня интереснее объекта для наблюдений, чем этот таинственный парень с непроницаемым выражением лица. Мне хотелось понять, отчего Мюриэль считает его жутким засранцем. И сколько бы ни присматривалась, так и не поняла, почему она так неодобрительно отозвалась о брате.

Именно тогда я начала вести дневник по совету твоей тётушки, так что все мысли о Джейсоне конспектировала очень аккуратно, стараясь не упустить ни одного нюанса, и доказать в итоге подруге, что брат у неё хороший, либо в очередной раз убедиться, что Мюриэль оказалась права.

Не знаю, в какой момент я поняла, что пропала, но это случилось до окончания пятого курса. Наверное, иной исход был бы невозможен, кто его знает. И сейчас не жалею ни о чём, но тогда всё виделось несколько в ином свете. Конечно, я понимала, что точно не пара великолепному Джейсону Прюэтту, слишком разным было происхождение, спасибо Трою — хорошо просветил на этот счёт. Да и на моём горизонте маячил неизвестный жених. Но это всё было неважным, ведь я просто играла, вся эта влюблённость казалось мне ненастоящей, но весьма увлекательной игрой. А главное, Джейсон не должен был даже догадаться о ней. Ведь он даже не подозревал о моём существовании.

Я не могла поделиться с Мюриэль из-за её предупреждения. Не могла поведать Трою, который всё ещё дулся. Так что все откровения доставались дневнику.

Я писала в нём обо всём: как Джейсон улыбается, как хмурится, когда чем-то недоволен, как слегка кривит уголок рта, когда собеседник ему неприятен. Как много читает, как сильно увлечён каким-то своим исследованием, о сути которого, я уверена, не знал никто. Однажды я проследила, что за книгу он брал в библиотеке, это была книга из Запретной секции. Я получила туда доступ, делая работу по нумерологии, потому и оказалась неподалёку, когда он ставил книгу на полку. Название меня испугало: "По следам тёмных проклятий".

Но боялась я недолго, подумаешь! У меня опекун ещё страшнее. Так что продолжила наблюдать и записывать. Что он ест на завтрак, что предпочитает на обед. Где любит гулять, когда к нему лучше не подходить, а когда у него отличное настроение и он может улыбнуться и сказать что-то весёлое даже своей строптивой сестре. А потом я подсмотрела, как он поцеловал одну девчонку в пустынном коридоре. А спустя сутки, в туалете для девочек, услышала, как она над ним смеётся. Проплакала в подушку целую ночь. На кого злилась больше — не знаю. Наверное, всё же на себя, ведь именно в ту ночь осознала, что мечтаю оказаться на месте той девчонки, чтобы он меня так поцеловал.

С тех пор у меня пропал аппетит и сон. Я стала хуже учиться, мало ела, а ночами мечтала о темных глазах и изящных пальцах Джейсона Прюэтта. Неудивительно, что не высыпалась.

Моё состояние заметили только двое. Трой решил вдруг помириться, просто сел рядом и заговорил о какой-то ерунде, словно и не было между нами месячной размолвки. Он был так заботлив, заставляя есть, следя, чтобы вовремя шла спать, помогая с учёбой, что я просто не могла на него сердиться. Хотя он и мешал наблюдать за моим новым кумиром.

Мюриэль была более практичной. "Кто?" — вопросила она меня однажды, загнав в угол. Все мои попытки избежать ответа пресекала на корню. Пришлось признаться и разреветься. Ругаться она не стала, утешала битый час, гладила по голове и называла "глупышкой". И тут же развила бурную деятельность, какие только отворотные зелья я не пила с её лёгкой руки. Только ничего не помогало. Сердце по-прежнему делало скачок, стоило мне увидеть её брата. Ладони потели, ноги становились ватными. И двух слов связать не могла.

Дневник был исписан сотней вариантов признания ему в любви. А на задней страничке, подобно романтической героине, я на разные лады выводила имя: "Летиция Прюэтт".

Незаметно наступили каникулы и я уехала домой. Надо ли говорить, что моя роковая влюблённость за лето только окрепла. Может, я и приписывала ему вдали несуществующие достоинства, но была по-настоящему счастлива, одновременно страдая в своё удовольствие. Несколько очень откровенных писем, которые никогда бы он не увидел, я написала прямо в дневнике. А потом и вовсе начала все записи свои вести, словно обращаясь к нему. Они начинались примерно так: "Привет, Джейсон, сегодня я опять видела тебя во сне. Утром мои привидения рассказали мне странную историю. Видел бы ты, какая красивая была когда-то Мелани. И рассказывать она умеет интересно, хоть и повторяет одно и тоже раз за разом..." В общем, все мои дела теперь были прочно связаны с объектом моих желаний.

Первое сентября я ждала с таким нетерпением, что не могла думать ни о чем другом. Даже сэр Джарвис заметил мою нервозность, и попытался выяснить в чем дело. Сказалась уставшей после очередного ритуала. Мне были выданы зелья без этикеток и инструкция как принимать. Убрала в школьный чемодан.

На платформе девять и три четверти я тряслась как осиновый лист, с нетерпением ожидая теперь уже семикурсника Джейсона. Заодно высматривала Троя и Мюриэль. Но с гораздо меньшим энтузиазмом, к своему стыду.

Но Джейсон так и не появился, пришлось садиться в вагон вместе с Троем. Мюриэль я тоже не увидела и в купе с моим другом мы были одни. Как назло, Трой в этот раз оказался очень разговорчивым и сильно мешал мне страдать. Было почти невыносимо слушать, как здорово он провёл лето, какой славный наставник его обучал, с какой лёгкостью он теперь может расправиться с любым гриффиндорцем и даже с половиной ребят из Слизерина. И всё в таком духе. Я улыбалась, кивала и в какой-то момент просто перестала слушать. Видимо, Хейли это заметил, потому что резко замолчал и только бросал на меня сердитые взгляды. Сейчас мне грустно об этом вспоминать, наверное, ни с кем больше Трой так много не разговаривал. А я не оценила.

А потом дверь распахнулась и я увидела Джейсона. Мерлин, как он был красив! Я забыла, как дышать, как улыбаться, как слышать, только таращилась, как дурочка, на своего кумира и млела.

"Эй, — сказал он, обратившись в итоге к Хейли, — твоя подруга того?"

Это были его первые слова, которые он сказал обо мне. И это было ужасно. Трой начал подниматься, новоявленный боец! И я бросилась к нему, чтобы удержать. Джейсон покрутил у виска, обозвал нас психами и ушёл, захлопнув дверь купе. А я разрыдалась.

Трой ровным голосом сообщил мне, что Прюэтт искал свою сестру, а потом угрюмо молчал весь оставшийся путь. Выходя на станцию в Хогсмиде, он обозвал меня дурой и сел в другую карету.

Беда пришла ко мне на второй неделе сентября. Я в тот вечер задержалась на дополнительных занятиях по нумерологии, а вернувшись в спальню, увидела, что все мои вещи переворошены, а дневник бесследно исчез. Тогда не было у меня большего горя. Я нарочно пропустила первое занятие на следующее утро и аккуратно обыскала вещи своих четверых однокурсниц. Результат оказался плачевным — дневника в комнате не было.

Если это и сделали они, то, видимо, унесли его с собой. По их лицам ничего нельзя было понять. Я не знала, что делать, как попросить их вернуть пропажу. Мюриэль сказать я боялась, ведь вопреки её наставлениям, я так и не преодолела свою слабость, а дневник был полон признаний.

Потом навалился ужас от осознания, что мои признания кто-то прочтёт. Я совершенно потеряла аппетит. Ругала себя, что не подумала защитить записи от чужих глаз. Ведь даже знала нужные заклинания!

Иногда я ходила за своими однокурсницами тенью, в надежде, что они заговорят о дневнике. Мне хорошо удавалось заклинание отвлечения внимания, и они не замечали слежки. И наконец мне повезло.

Я просто поздно спохватилась, но примерно знала куда пойдут две особенно злые на меня девочки. Дело в том, что за лето я немножко похорошела, как уверяла Мюриэль. И на меня начали заглядываться мальчики, даже из Гриффиндора. Только мне так и хотелось им крикнуть — где вы были раньше? Никто, никто мне не был нужен, кроме самого недоступного. Но мои однокурсницы этого не знали, и злились, что такая замухрышка перетягивает на себя внимание их парней.

Вот за такими, самыми красивыми на Гриффиндоре, я и спешила тем злополучным вечером. И чуть не прошла мимо. Какая-то компания громко что-то обсуждала, со смехом и скабрезными замечаниями. Обычно подобные сборища я обходила стороной, но тут бросила один взгляд и чуть не умерла.

У окна стоял Джейсон, скрестив руки на груди и глядя на гриффиндорок крайне раздражённым взглядом. Одна из девушек держала в руках мой дневник и зачитывала оттуда что-то. От шума в ушах я не поняла, что именно. Я не отрывала взгляда от Джейсона и понимала, что жить дальше незачем.

"Смотри, — вдруг сказала та, что держала дневник. — вот же! А ты говоришь, что не про тебя. А тут написано: Летиция Прюэтт". И она противно засмеялась вместе с подругой.

"Дай-ка сюда", — оживился вдруг Джейсон, и ловко отобрал дневник у девицы.

Он быстро листал страницы, иногда задерживая взгляд на чём-то, потом продолжал листать дальше. А потом открыл тот самый форзац и засмеялся.

"Идиотка", — хмыкнул он и засмеялся снова.

Девицы тупо хихикали, переминаясь с ноги на ногу и нервно оглядываясь.

Мне казалось, что хуже со мной уже ничего не случится. Поэтому сбросила с себя заклинание отвлечения. Подошла прямо к Джейсону и со всей силы влепила пощёчину. И даже дневник не отобрала, а просто сказала в лицо разъярённого парня: "Наслаждайся! Больше там нет ни единого слова правды! Ненавижу!"

И ушла. Девицы так и остались стоять, разинув рты. А Джейсон побежал за мной. Кажется, он кричал, что-то вроде: "Остановись, ненормальная! Забери это!"

Я развернулась и пальнула по протянутому дневнику Инсендио. Хотела спалить, раз больше он мне был не нужен. Не попала. Этот мерзавец сумел поставить щит.

Я даже больше не плакала. Мне как будто стало всё равно. Когда сердце обливается кровавыми слезами, плакать нечем. Стала лучше учиться, перестала вообще с кем-нибудь разговаривать, кроме Мюриэль и сменившего гнев на милость Троя. Джейсона, как ни старалась, всё равно замечала всюду. Видела, как он на меня смотрит, и злилась страшно. Теперь он знал обо мне всё, но я в самом деле научилась его ненавидеть.

Он подкараулил меня две недели спустя по дороге в Хогсмид, так зыркнул на Троя, что Хейли остался стоять на тропинке, сжимая кулаки, но не пошёл меня защищать. А Джейсон увлёк, крепко держа за руку, в самую чащу каких-то кустов. Где, к моему ужасу, встал на колени и попросил прощения.

Ничего не ответив, я просто сбежала. Обратно в школу. Трой побежал за мной, но догнать не смог или не захотел.

С того дня я снова научилась плакать. Но стала избегать Джейсона, который глядел издали больными глазами. Зная практически все его привычки, это было несложно. Тем более учились мы на разных курсах. В библиотеку я ходила только на час после обеда, а он там раньше пяти вечера не появлялся. На обед и ужин опаздывала, а он всегда приходил раньше и уходил задолго до того, как поедят остальные. Завтракала очень рано, а Джейсон сильно любил поспать, и порой не завтракал вовсе, или прибегал в последнюю минуту.

Конечно, долго мне так везти не могло. И очередная встреча произошла возле кабинета нумерологии, где я ждала своего профессора, наскоро дописывая эссе. В коридоре не было ни единой души, а профессор должен был вот-вот вернуться с обеда.

Кажется, я подпрыгнула, слишком поздно услышав шаги. Увидела Джейсона и застыла, сбежать шансов точно не было. А что он ищет именно меня теперь уже сомнений не оставалось.

Глядя в пол, решила на него не смотреть. Вместо этого глядела на его ботинки и старалась сдержать слёзы.

"Значит так! — резко начал разговор твой папа, тогда ещё мальчишка, пусть и на год старше меня. — Прекрати от меня прятаться! Слышишь?"

Я молчала, кусая губы. Мне под нос сунули букет цветов. От неожиданности я их взяла.

"В субботу идёшь со мной в Хогсмид!" — рявкнул он зло, развернулся и ушёл.

Конечно, я решила не ходить, несмотря на увещевания Мюриэль, что будет только хуже. "Уж если Джейсон что-то вбил в свою голову, ничего не поделаешь, милая, — говорила она, заплетая мои непослушные волосы. — Придётся тебе выйти за него замуж. Отец точно ему позволит. Так что лучше смирись. И вообще, хватит дуться, ну негодяй, ну прочёл твой дневник, но ты же его любишь! Признай уже!"

Я вздыхала, признавалась, соглашалась, но в субботу даже из кровати не вылезла. Читала какую-то книгу, взятую в библиотеке. Только поздно вечером решила пробраться в кухню к домовикам, чтобы хоть что-нибудь поесть. Девицы провожали меня какими-то затравленными взглядами. А я и не замечала, что они вообще перестали мне вредить. Только тогда это поняла. Ещё подумала: неужели у них совесть проснулась? Впрочем, мне было наплевать на это с Астрономической башни после случая с дневником.

Он сидел на полу прямо напротив выхода из гриффиндорской башни, скрестив ноги и пристроив на коленях какой-то огромный фолиант. Правильно, не просто же так сидеть.

Даже не встал ведь, только приказал тихо: "Остановись!"

Я послушно остановилась, было в его голосе всегда что-то такое, что ослушаться невозможно.

"Давай начистоту, — заявил Джейсон, положив руки на книгу. — Я люблю тебя, Летиция. И ты любишь меня! Не спорь — это очевидно. Предлагаю тебе руку и сердце. Прости, не могу встать, ноги затекли!"

А я ещё Мюриэль не поверила! И уж мне-то было понятно, что всё это всерьёз. Слишком хорошо я знала это выражение его лица. На его ладони я увидела кольцо, которое оставило отпечаток. Видимо, сжимал его в кулаке всё время, пока ждал. Это почему-то так поразило, что все мои защитные бастионы рухнули в одно мгновенье. Пришлось самой опуститься перед ним на колени и протянуть руку. Кто бы знал, что это происходит так просто. Джейсон надел на мой палец обручальное кольцо. А потом сказал: "Я голоден, как стая мантикор! Пойдёшь со мной?"

Я ответила, что мантикоры стаями не живут, они одиночки. И мы всю дорогу до кухни спорили на эту тему. Не было ни поцелуев, ни других нежностей. Только весёлый спор и еда. Много вкусной еды!

Позже, конечно, было всё. И поцелуи тайком, и походы в Хогсмид, и постоянные записочки с назначением встреч. И ссоры, и примирения, и приступы ревности, и новые признания, куда романтичней первого.

Пришлось мне писать опекуну, прося позволения выйти замуж за Джейсона Прюэтта. В свою очередь Джейсон написал своему отцу. Тогда я впервые увидела твоего дедушку, он уже был очень стар, но человеком оказался замечательным. Обнял меня и сказал, что счастлив, что сын выбрал "такую славную девушку".

Мой же опекун не отзывался долго. Я уже заволновалась, когда вдруг меня вызвал директор школы. Там мне объявили, что опекун забирает меня на домашнее обучение, и что женщинам образование в принципе без надобности.

Мне дали всего десять минут, чтобы собрать вещи. И всё же я успела послать патронуса Джейсону, где наспех пересказала, что случилось. У него как раз шёл урок зелий, и весь класс был свидетелем моего послания. Но я об этом узнала много позже. В тот момент я не думала о таких мелочах, а была лишь безумно благодарна Джейсону, что вообще научил меня вызывать этот тёмный аналог патронуса и передавать с его помощью сообщения. А вот обычный патронус, доступный светлым, у меня так ни разу и не получился. Джейсон ещё смеялся, что ему хватит и тёмного. Мне кажется, он уже тогда любил производить на окружающих самое мрачное впечатление.

Сэр Джарвис словно сошёл с ума. Дома он долго орал, какая я пропащая дрянь, сколько сил было вложено, а я чуть было всё не погубила. И всё в таком роде. А потом меня просто заперли в комнате, запретив выходить. Словно я могла это сделать!

Страшно вспомнить эти дни. Сколько было слёз, сколько попыток умолять Джарвиса отпустить меня к жениху. Всё было напрасно. Отказ есть его тоже не взволновал. "Ничего, — жутко улыбался он, — почти всё готово. Скоро тебе будет не до этих бредней, моя девочка!"

От такого тона мороз проходил по коже. Правдами и неправдами мне удалось выяснить, что он задумал. Я пришла в ужас. И умудрилась без палочки вызвать свой тёмный патронус, отправляя сообщение Джейсону. Рассказала в нём всё, боясь, что это моя последняя надежда. На мою беду это был праздничный рождественский ужин в Хогвартсе, моё сообщение слышали все студенты и профессора, собравшиеся в Большом зале.

Отряд авроров прибыл в наш засекреченный дом через три часа, когда меня уже привели в ритуальный зал и, раздев, привязали к алтарю. Они успели вовремя! Еще бы пять минут и, страшно подумать, что сотворил бы со мной этот ужасный старик. Сэр Джарвис был приговорён к поцелую дементора. А меня взял под свою опеку лорд Прюэтт, как будущую невестку. Я не доучилась год. Мы поженились сразу после того, как Джейсон сдал ТРИТОНы. Я их сдавала уже в министерстве, будучи на пятом месяце беременности.

То, что творил с моим организмом сэр Джарвис, имело свои плюсы. У меня были теперь шансы выносить ребёнка тёмного мага. Первая беременность проходила тяжело. А вот тебя я носила, даже не замечая своего состояния.

Теперь ты знаешь всё про меня, моя дорогая девочка. Или почти всё. Уже ночь, я увлеклась и писала весь день, не замечая, как летит время. Джейсон давно спит, а я не могу уснуть из-за воспоминаний. Надеюсь, я не слишком утомила тебя подробностями. С любовью и пожеланием найти свою судьбу, мама".

Глава 39

— Наконец-то, умираю с голода, — Рита казалась сегодня особенно маленькой и хрупкой, даже наставления звучали чуточку отстранённо, без огонька. — Не ворчи, Медведик. Забудь ты уже о выпендрёже Лестрейнджа! Он так воспитан, аристократ, наследник главы ковена боевиков, а ещё большой сноб. Да, мерзавец, но так уж положено. Однако чувство долга и законы чести для него не пустой звук, поверь мне. А главное — он нам нужен, и поможет в своё время, пусть пока даже не подозревает об этом.

Артур угрюмо кивнул и пощекотал грушу. В чём им поможет охреневший вконец Лестрейндж, он не понимал и понимать не хотел. Но спорить с невестой не спешил, частенько случалось так, что её слова оказывались пророческими, вопреки всему. На ужин они не пошли, а у Риты к ночи разыгрался аппетит. "Отсиживаться в логове" она отказалась. Поэтому в пятницу около полуночи и пошли поесть на хогвартскую кухню.

— Мисс Бербидж! — возглас Риты заставил вздрогнуть.

— Чарити! — Артур тоже узнал семикурсницу с Хаффлпаффа, замершую в тени коридорчика, ведущего к гостиной барсуков. Девушка прятала глаза и выглядела настороженной. То ли не ожидала никого встретить здесь в такой час, то ли имела что-то против именно их компании.

Невольно вспомнились слова Риты — она не только собирала информацию обо всех окружающих, но всё тщательно конспектировала в свой безразмерный ежедневник и под настроение что-то из записей проговаривала вслух, делясь с Артуром. Про Чарити он с удивлением недавно узнал, что та уже месяц не появляется в Большом зале и явно сторонится даже своих однокурсников. Рита ещё гадала тогда — любовь или неприятности в семье. Он отвлёкся и вывода так и не услышал. И теперь с удивлением приметил следы слёз на лице хаффлпаффки.

— Мисс Бербидж, — Рита говорила мягко и в то же время решительно. — Мы будем рады, если вы составите нам компанию. Сами пропустили ужин и надеемся на гостеприимство домовиков.

Девушка явно колебалась, не решаясь принять предложение. И Артур по-доброму улыбнулся, пытаясь подбодрить.

— Правда, Чарити, пойдём, вместе нам будет легче переваривать все восторги и умиления маленького народца.

Девушка всё же усмехнулась и, видимо, приняв решение, выступила из тени, подходя к ним.

Домовиков было много, и они действительно бросились к студентам, наперебой интересуясь, чем угодить "дорогим гостям".

Артур сразу попросил для себя мясной пирог с почками и жареных свиных рёбрышек, а для подруги заказал нежные телячьи котлеты с овощным салатом. Чарити, немного смущаясь, попросила того же.

— И чаю для всех, — решился Артур. — Много.

Он почти не слушал одобрительные причитания ушастых, заметив задумчивый вид Риты, глядящей с мрачным видом куда-то вглубь кухни. И благодарить хозяев котлов и поварёшек пришлось Чарити.

— Тихо! — вдруг оживилась Рита, подняв руку. Домовики послушно замерли, во все глаза уставившись на его невесту. — Кто здесь главный?

Ответом было недоумённое молчание.

— Наверное, главных у них нет, — тихо предположила Чарити.

Но Рита, продолжала сверлить взглядом толпу смущённых ушастиков, сложив руки на груди.

— Ну? — тихое нетерпеливое восклицание заставило эльфов задрожать.

Они начали расступаться, пропуская вперёд какого-то совершенно неказистого домовика.

— Что хочет узнать юная леди у Эльма? — пискляво осведомился он.

— Кому вы подчиняетесь? — спросила Рита.

— Эльфы служат школе и господину директору! — прижал руки к груди Эльм.

— Вы знаете, что директора Дамблдора нет сейчас в Хогвартсе?

— Эльм знает, эльфы очень обеспокоены.

— Кому вы подчиняетесь во время отсутствия директора?

— Господа деканы вправе приказывать эльфам и решать их судьбу.

— Почему та домовушка плачет? — осведомилась Рита, махнув рукой в дальний угол большого помещения, освещённого светом нескольких печей и большого камина с потрескивающими поленьями.

Домовики даже не обернулись в указанную сторону, только замялись, опуская глаза. Артур с изумлением следил за развивающимся действием. Рита умела удивлять даже тогда, когда удивляться, казалось, нечему.

Слово нехотя взял всё тот же Эльм:

— Она нарушила Закон и будет изгнана из школы. Это большая честь служить директору школы. Она забыла свой долг...

— Каким образом она нарушила Закон? — перебила Рита металлическим тоном. — Что совершила? Может, убила кого-то? Покалечила?

Домовики в ужасе стали хвататься за головы или зажимать рты. Держался более-менее в рамках лишь Эльм.

— Она не убивала и не калечила, домовые эльфы не способны причинять вред человеку и друг другу, — несколько даже высокомерно ответил он. — Эта домовая эльфа посмела попрать условия хозяина! Чёрной неблагодарностью ответила за принятие в общину и доброе отношение хозяина!

— Конкретней! Что именно она нарушила? — ровным голосом спросила Рита.

Артур уже нашёл глазами ту самую эльфийку, о которой, видимо, шла речь. Сидя в дальнем углу на небольшой перевёрнутой кастрюле, та тряслась, уткнувшись носом в тюк вещей, лежащий на коленях.

— Она не пожелала принимать зелье!

— Какое зелье? — ровно осведомилась Рита.

— Зелье, помогающее избежать нарушение Закона!

— Они так и будут ходить по кругу, — прошептала Чарити, тоже заинтересованная Ритиным расследованием. Похоже, об остывающей еде забыли все. — Позвольте мне?

Рита едва заметно кивнула и Чарити проговорила громче:

— Уважаемый Эльм, я прошу прощения, что задаю вам столь деликатный вопрос. Скажите, пожалуйста, это зелье, которое надо пить, препятствует возникновению беременности?

— Эльм не понимает, уважаемая госпожа! Эльм очень сожалеет, что такой непонятливый!

Домовик принялся остервенело дёргать себя за большие уши. Но Чарити не впечатлилась.

— Она ждёт ребёнка?

Сцена паники среди домовиков повторилась, а Эльм оставил в покое свои уши, налившись гордой мрачностью.

— Отступница нарушила Закон, — закивал он, — Она будет изгнана из общины, когда придёт срок. Маленьким эльфам не место в нашей общине.

— Кто отец? — поинтересовалась Рита, разглядывая свои ногти и вроде бы ни к кому не обращаясь.

Гробовое молчание было ответом. Артур увидел, что плачущая домовушка подняла голову, с испугом глядя на Риту.

— Как её зовут, уважаемый Эльм?

— Изгнанным из общины не положено имени, — глухо ответил тот, нахохлившись.

— Но ведь она ещё не изгнана? — подняла бровь Рита. И вдруг решительно встала, направляясь прямо к домовушке. Эльфы поспешно уходили с её пути, а домовушка с узелком затряслась, глядя на мисс Скитер с ужасом и обречённостью. Теперь, когда она невольно выпрямилась, Артур заметил округлившийся под просторной наволочкой животик. Словно она засунула под скудное одеяние круглый мячик.

— Когда маленький появится на свет? — Ласково заговорила Рита, присев на корточки перед испуганной домовушкой.

— Я... маленький родится через пять ночей, — голос несчастной дрожал.

— Куда ты пойдёшь, когда тебя изгонят из общины?

— Потерявшая имя не знает, — из больших глаз эльфийки покатились крупные слёзы, но дрожать она перестала. — Потерявшая имя будет искать себе нового хозяина.

— А что ты умеешь делать?

Ответом был недоумённый взгляд. Эльфийка шмыгнула носом, защищая лапками вздутый живот.

— Неважно, — вздохнула Рита, — хочешь пойти ко мне? Я не самая лучшая хозяйка, но магией делиться смогу и с тобой, и с твоим малышом.

Вот как мало нужно для счастья мелкой эльфийке. Та засияла как новенький галеон, даже худенькие плечи расправились.

— Потерявшая имя будет счастлива служить доброй госпоже! — воскликнула та, бросаясь перед Ритой на колени.

— Пойдём с нами! — велела та, разворачиваясь и направляясь к выходу.

Артур понятливо быстро наколдовал бумажный пакет из салфетки, собрав туда всю еду со стола. Чарити последовала его примеру, но поспешно схватила за рукав Риту, умоляюще заглянув в глаза.

Рита подняла брови, но кивнула, согласившись подождать. Домовушка с узелком замерла у её ноги.

— Скажите, пожалуйста, — вежливая Чарити обращалась сразу ко всем. — Среди вас есть ещё кто-то, у кого будет маленький?

Некоторое время дезориентированные домовики помалкивали, но потом вперёд вытолкнули сразу двух эльфов. Артур поражённо уставился на этих малышей, кто из них девочка понять сразу было сложно. Слишком большие грязные наволочки скрывали все подробности худеньких тел. Лица были мрачными.

— Мы уйдём вместе, — заговорил тот, что был чуть выше, и метнул на Эльма яростный взгляд. — Урс не бросит в беде мать своего малыша.

Артуру показалось, что слова "как некоторые" просто повисли в воздухе. Он с интересом посмотрел на напыщенного домовика по имени Эльм. Но не спрашивать же, не вы ли, уважаемый Эльм, трахнули неназываемую. Да у него даже в голове не укладывалось до сегодняшнего дня, что эльфы вообще этим занимаются.

Чарити шагнула вперёд и, явно волнуясь, спросила:

— Когда у вас родится малыш?

— Через пятнадцать ночей, — ответил Урс и взял за лапку молчаливо жавшуюся к нему подругу.

Чарити беспомощно повернулась к Рите, и та понятливо подошла ближе.

— Я не смогу, — с отчаянием сказала мисс Бербидж. — Магии для одного эльфа у нас с отцом бы хватило, хотя место силы не очень близко. И даже для малыша... Но...

Она замолчала, судорожно сжимая руки.

Рита оценивающе поглядела на Урса, на его серьёзную подругу и громко спросила:

— Пойдёте ко мне? Но предупреждаю, первое время магия будет только из накопителей, а потом посмотрим. Что-то придумаем. В крайнем случае достану ещё накопители. И ещё, работать придётся много. Нужно будет делать ремонт дома, работать в саду, заниматься хозяйством.

Урс повернулся к своей эльфиечке и посмотрел в глаза. Та отвечала тем же. Было такое чувство, что те общаются мысленно. Хотел бы Артур так уметь.

— Мы согласны, — вынес решение Урс, и оба эльфа с хлопком исчезли.

— Ну а мамочку без имени тебе, — Рита кивнула Чарити на домовушку, цепляющуюся за её юбку.

Та робко посмотрела на мисс Бербидж и без слов перешла к ней. Артур с изумлением наблюдал за сюрреалистической сценой, не зная, как вообще ко всему этому относиться. Чувство неловкости усугубилось слезами, которые он заметил в глазах хаффлпаффки, с обожанием смотревшей на свою только что обретённую домовушку. И он поспешно отвернулся, когда девушка судорожно вздохнула и осторожно погладила эльфийку по голове.

— Пойдёмте, — Рита пошла к дверям, оглянулась на притихшую общину хогвартских эльфов, но ничего больше не сказав, быстро вышла. Артур опомнился и бросился следом, осторожно прижимая к боку пакет с едой. Чарити вышла последней вместе с семенящей рядом эльфийкой.

— Мисс Бербидж! — Рита повернулась к хаффлпаффке, бросив лишь мимолётный взгляд на материализовавшихся рядом своих двух эльфов. В руках Урс держал внушительный узелок, видимо там находились пожитки обоих. — Тебе есть куда привести эльфа? Я не про твой дом, а сейчас.

— Да, — поспешно закивала Чарити. — У меня уже второй год отдельная спальня. Там есть кресло, оно достаточно широкое...

— Отлично, но прямо с утра поинтересуйся у декана, как привязать к себе эльфа, а мы попробуем спросить у Флитвика. Надо ведь узнать — правомерно ли это вообще, забирать себе этих эльфов.

— Госпожа хозяйка, — подал голос мрачный эльф.

— Говори, — велела Рита.

— Урс может сам вам сказать, как нас принять. Урс со своей супругой может сам решать, к кому идти. И безымянная тоже. Мы совсем недавно пришли в школу, нас еще не приняли в общину. И уже никогда не примут. А безымянную уже изгнали. Она должна была уйти с первыми лучами солнца.

— Понятно. И как вас принять?

Ритуал оказался таким простым, что его тут же и провели. Эльфы поклялись служить, а безымянная мамочка получила от Чарити довольно глупое, по мнению Артура, имя Хлоя. Сама эльфиечка была от него в восторге и намочила слезами край мантии новой госпожи. К некоторой досаде Уизли ему тоже пришлось принять участие в принятии эльфийских клятв. Теперь Урс и Свитти стали личными эльфами их обоих — его и Риты.

Логово эльфийским супругам очень понравилось. Они тут же установили, с согласия Риты, внутреннюю защиту помещения, а заодно и лаборатории от проникновения кого бы то ни было, включая хогвартских эльфов.

— Нас не выгоняли, а права быть в Хогвартсе директор уже дал, — объяснил Урс.

— Вот и отлично, — покивала Рита. — Пока поживёте здесь, а на каникулы уедете с нами. Что будет потом, решим позже. Возможно, вам придётся остаться охранять дом. Артур, не стой, я жутко хочу чаю. О, и пирог! Какой молодец, я совсем забыла о еде.

— Ой, Свитти сейчас приготовит чай хозяевам, — спохватилась молчавшая до сей поры эльфийка. — Свитти очень хорошо готовит.

— Отлично, — кивнула Рита, — но только чай, сделайте себе где-нибудь здесь гнёздышко для начала, или где вам будет удобно спать и прочее. И скажите мне, ради Мерлина, я что, действительно не могу дать вам одежду? То, что на вас — претит моему чувству прекрасного!

Урс выпрямился и даже изобразил перед Ритой нечто вроде поклона.

— Спасибо, хозяйка. Позвольте ответить.

— Позволяю. И впредь, Урс, не спрашивай на это позволения. Можешь ответить — просто отвечай. Есть что сказать, говори. Я вижу, ты парень сообразительный и поймёшь сам, когда лучше промолчать.

Эльф просветлел лицом и даже весь как-то подобрался.

— Госпожа Хозяйка, дарить одежду — это знак, что эльф свободен. И нет большего горя для нормального эльфа. Без магов нам выжить невозможно, даже места силы не спасут. Другое дело, вы можете приказать нам сделать себе одежду. Или приказать надеть купленную или сделанную вами одежду.

— Поняла, поняла, разница принципиальная. Урс, Свитти, вон там в углу парочка ненужных мне мантий, и старый полог, в нём материи много. Выберите себе что-то и сделайте одежду себе, а также используйте ткань для устройства своего уголка. И прошу, зовите меня мэм или хозяйка Рита, а Артура — хозяин Артур или сэр.

— Спасибо, мэм.

Чай на столе появился через мгновение, как эльфы исчезли. Появились они вновь когда Рита с женихом уже уполовинили принесённые из кухни продукты. Артур во все глаза уставился на насыщенно-розовую тунику Свитти, с бледно-голубой окантовкой. И синий с золотой каймой наряд Урса. Даже тапочки появились на ногах соответствующей расцветки, а у Свитти ещё и голубая полоска ткани, повязанная на голове.

— Вот это я понимаю! — Рита пару раз хлопнула в ладоши. — На сегодня всё. И давайте договоримся, не надо появляться, если не случилось ничего важного или пока мы сами вас не позовём.

— Да, мэм!

— Да, хозяйка Рита!

Артур облегчённо вздохнул, покидая убежище. Сложный день, наконец, завершился. Прощальный поцелуй — и скорее в гриффиндорскую башню. Завтрак утром в Большом зале обещал быть как минимум интересным.

* * *

Николь Бригитта Шелби проснулась в эту субботу очень рано. Её приятель и единственный лучший друг на всем Хаффлпаффе Питер Аллен в гостиную ещё не спускался. Раздумывая, идти ли ей в Большой зал без него или всё же подождать, читая роман, одолженный у Валери, Ники устроилась в глубоком кресле у камина. Было так приятно ощущать себя в привычных брюках из тонкой коричневой кожи и в зелёном свитере под цвет глаз с высоким горлом и длинными рукавами. Ещё бы перестать трястись от воспоминаний вчерашнего вечера...

Лисс Пранк и Валери Нотт атаковали её вчера сразу после обеда, поймав на выходе из Большого зала.

— В чём дело? Пожар? Общий сбор ковена? Лорд Нотт прислал список помолвок с приказом бежать под венец? — Ники сделала знак Питеру, с любопытством остановившемуся впереди, чтоб уходил без неё.

— Ну ты скажешь, Ник! — Лисс обиженно надула губки, но глаза смеялись. — У нас к тебе дело!

— А что, побежала бы? — ехидно улыбнулась Валери. — Даже если бы за Бэддока выдали?

— Да мне без разницы! — Ники закатила глаза. — Здесь говорить будем или что-то важное?

— Пошли к тебе, — решила Лисс, — ты же одна живёшь в комнате. Нам бы так!

— Потому что наш декан очень чутко относится к желаниям студентов, — показала Ники язык Лисс. Но закончила уныло: — И ни одна сволочь не захотела спать со мной в одной спальне.

— А с кем бы ты хотела? — подняла брови Валери. — С Питером?

Они сразу свернули в коридор, ведущий к гостиной барсуков.

— Да ну тебя! Пит — друг и сохнет по твоей подружке.

— Замучил любовным щебетом?

— Скорее молчанием, — хмыкнула Ники. Открывая паролем гостиную, она тут же перешла на пониженный тон, — через гостиную идём быстро и молча. И не говорите со мной, не портите мне репутацию!

— Кого ещё молчуном назвать, — прошипела Лисс и сделала постную мину под любопытными взглядами нескольких барсуков, копируя подруг. Но хватило её только до первого коридора, ведущего к спальням старшекурсников. Мисс Пранк принялась хохотать, сначала вполне беззвучно, а затянутая подругами в спальню Ники — уже в полный голос.

Валери тоже посмеивалась, а Ники только вздохнула и запрыгнула на кровать, устраиваясь в позе лотоса. Кресло и стул она оставила гостям.

— Когда успокоитесь, постарайтесь покороче донести до меня приказ лорда-дракона, — попросила она. — Или что там у вас. Мне в библиотеку надо.

— И вроде не книжный червь, — покачала головой Валери, которая уступила удобное кресло самой младшей из них. — Лорд всего лишь осведомлялся о здоровье, и предупреждал, что нас заберёт мой братец с платформы девять и три четверти.

— Нас всех? — уточнила Ники с недоумением. Обычно за ней присылали одного из племянников, и они аппарировали прямо из Хогсмида.

— Да, всех, — вздохнула Валери. — Твои племянники чем-то заняты, я не уточняла. Но мы по другому поводу.

— Ага, — Лисс уже просто улыбалась, справившись с весельем. — В Слизерине вечеринка сегодня. Мы приглашены.

— А мне-то что?

— Ты тоже, — Валери ухмыльнулась. — Будем делать из тебя принцессу. Имей в виду, Флинт и Мэдисон настаивали, чтобы ты была.

Ники недоверчиво подняла брови:

— Скажи честно, что лорд Нотт вспомнил о моём существовании и велел выставить на продажу!

— Зачем так грубо? — Валери неодобрительно посмотрела на хихикнувшую Лисс. — А ты, мелкая, лучше бы подумала о том, что тебя лорд Нотт точно не забыл и, может быть, уже за кого-то сосватал.

Эффект был мгновенный. Мисс Пранк смеяться перестала и даже отвернулась к окну.

Ники прожгла Валери укоризненным взглядом. И одними губами спросила: "Так и есть?"

Получив утвердительный кивок, совсем загрустила. Если уж Лисс за кого-то сосватали, то её и подавно могут. А ей не хотелось замуж ни сейчас, ни через пять лет. Хоть и понимала, что это неизбежно. Надежда, что хотя бы до конца школы её эта участь минует, сейчас поблекла.

— Ладно, — решила она. — На вечеринку пойду. Про платформу поняла. Фестралы будут счастливы.

— Не смей ехать верхом, — предупредила Валери. — Тебя потому и забирали сразу, если хочешь знать!

— И что? Кто запретит? — вздёрнула подбородок Ники. — И вообще, если всё сказали, можете идти, не держу!

— Не всё! — Валери вскочила и подошла к шкафу. — Можно?

— Валяй, — пожала плечами Ники. Ей было безразлично, что надеть на вечеринку — никого соблазнять она точно не собиралась, но от мисс Нотт не отвяжешься, лучше сразу смириться, что та выберет ей наряд.

Валери хватило пару минут:

— Не пойдёт, — вынесла ожидаемый вердикт. — Ник, я серьёзно. Лисс принесёт тебе платье сразу после ужина и сделает причёску.

— Только прошу, не слишком открытое! — Ники заметила загадочную улыбку дочери лорда и закатила глаза. — Ладно, сама решай. Это ведь ненадолго?

— Руди разгонит всех не позже одиннадцати, — подала голос Лисс. — Вэл, можно я к вам сейчас, не хочу гулять, не хочу возвращаться в нашу башню.

— Конечно, пойдём, — Валери направилась к двери. — Ник, не подведи, ладно?

— Будет всё в лучшем виде. Отобью у вас всех парней, будете знать!

Обе подруги пренебрежительно фыркнули и, наконец, ушли. А Ники смогла вздохнуть свободно, сползти с кровати и без всякого энтузиазма подойти к окну, чтобы задумчиво уставиться в хмурое небо.

Николь Бригитта была самым младшим ребёнком в семье Шелби, поздний подарок судьбы уже немолодым родителям. Отцу этой весной должно было стукнуть шестьдесят пять, мама на год моложе. Старшим братьям Ники уже перевалило за сорок, и оба племянника были старше неё — Арес на четыре года, Клайв на два, выпустился в июне из Хога.

Сколько себя помнила, Ники всегда была окружена мальчишками, играла с ними маленькой, принимала участие в драках и дуэлях позднее, а повзрослев, тренировалась чуть ли не на равных, несмотря на вздохи мамы и отца. Тайную гордость за дочку Бриг Шелби тщательно прятал от жены.

Ники уродилась молчаливой и не слишком улыбчивой, часто её можно было увидеть на развесистом дубе возле ворот их дома, где она либо читала свои книжки, либо задумчиво лежала на широкой ветке, уставившись в никуда. И пусть даже племянники, её верные друзья и подельники в любых шалостях, считали её странной, Ники это устраивало.

Она предпочитала одеваться по-мужски, наравне с мальчишками летала на гиппогрифах и сильно обижалась, если её не брали отгонять мантикору от границ поместья. На тренировках она никогда не плакала и не жаловалась, хотя травмы, особенно по малолетству, получала, порой, весьма серьёзные. Малькольм Бэддок говаривал, залечивая очередные синяки и ссадины, что она у него самая любимая и самая частая пациентка. Мол, парней и то реже видит.

— Хватит терпеть, реви уже! — как-то рявкнул он, вправляя сложный перелом руки, но добился только остервенелого взгляда. Бэддок скрипнул зубами и продолжил своё дело молча. И только завершив, и влив в горло порцию костероста, проглоченного как вода, проворчал: — И в кого такая? Да будет тебе известно, что даже парни стонут и плачут, и ничего. Не стыдно это. Да знаешь, как твой братец старший орал, когда ему ногу топором едва не отхватили?

— Парням можно, — убеждённо ответила тогда Ники и отвернулась.

Собственная фигура её убивала. Высокий рост достался от отца, и она быстро перегнала даже своих племянников. Тоже ещё та проблема — иногда она боялась, что муж ей достанется коротышка. И искренне просила Мерлина уберечь от такого "счастья". При таком росте с тонкими руками, ногами, и без всякого намёка на грудь даже в пятнадцать, она смотрелась эдаким нескладным жеребёнком. Ещё и талия осиная, хотя ела всегда наравне с братьями.

— Не в коня корм, — смеялся её брат Майкл, отец Клайва. — Как бы тебя ветром не сдуло, мелкая. Завтра на дальнее пастбище летим. Или останешься дома?

— Полечу, — ответила сердито.

Вот только к шестому курсу грудь неожиданно решила появиться, не слишком обрадовав хозяйку. И сейчас у неё был уверенный второй размер. Да и вся фигура слегка округлилась, хорошо, под бесформенными одёжками и мантией это не слишком заметно. Очередное доказательство поговорки: "Бойся своей мечты". Получив внезапно весьма привлекательную фигуру, Ники затосковала. Быть симпатичной девушкой, такой как все, оказывается, не так уж ей и хотелось.

И теперь предстояло пойти на вечеринку, а что платье, которое подберёт Валери, не будет скрывать фигуру, можно было даже не сомневаться. Конечно, Ники носила платья, особенно в жаркие дни летом, но случалось это достаточно редко. На тренировках Ники всегда предпочитала брюки, рубашки и дуэльные мантии.

Валери "не разочаровала". Зелёное платье оказалось в обтяжку, подчёркивая и грудь, и тонкую талию, и бёдра. Да ещё и плечи были открыты. Маленький чёрный кружевной пиджачок-болеро немного утешил. Вопреки обещанию, помогать одеваться пришла сама мисс Нотт, хотя и вместе с Лисс. Наверняка, чтобы убедиться, что подопечная не откажется наряжаться в это платье. Только девочки напрасно беспокоилась, она ни за что не стала бы ломаться. Надо — значит надо.

— Что значит "под платьем не видно"? — Валери даже подбоченилась, приготовившись к борьбе. — Немедленно снимай эти грубые ботфорты! Лисс, где туфли?

Ники могла бы возразить, что её сапожки вовсе не грубые, красивые и вообще очень удобные. Клайв чудный подарок сделал ей на день рождения. Из тончайшей коричневой кожи с набивным узором, с каблуками, подбитыми железными набойками, так что на все случаи жизни. Но не спорить же по таким пустякам.

Лисс Пранк, впервые увидевшая Ники в платье, зачарованно замерла, оценивая фигуру. Только повторная просьба Валери заставила её очнуться и протянуть коробку с туфлями.

— Ты красавица! — безапелляционно заявила Лисс, принимаясь позже за причёску подруги. Валери их покинула, взяв обещание прийти к слизеринской гостиной ровно к семи часам. — Давай распустим волосы? Я уложу. Тебя никто не узнает!

— А в косу нельзя? — сделала попытку сопротивления Ники.

— Нельзя! — сурово ответила Лисс, принимаясь колдовать над причёской.

Одна радость, что на вечеринке все девушки были красивые, и Ники нисколько не выделялась "из толпы". Это позволило расслабиться, стянуть бутылочку сливочного пива с сервировочного столика посредине гостиной, осторожно обогнуть Флинта и Мэдисона, что-то бурно орущих и не узнавших её в таком виде, и отойти в уголок, где сразу заметила Эмили Гамп и Андромеду Блэк. С ними ещё была рыженькая гриффиндорка, ну да, Прюэтт. Валери говорила, что Руди её опекает.

— Ники, это Александра Прюэтт, — познакомила её сразу мисс Гамп, — Санни, это Николь Шелби, она из ковена Ноттов.

После этого заговорили все разом, и можно было считать формальности выполненными. Да только момент немного испортила Андромеда.

— У тебя есть грудь! — шокировано заявила она, даже кто-то из парней обернулся.

— И попка ничего, — хохотнула бессовестная Валери. — Меда, прекрати так таращиться на Ники, я ревную.

Смех девчонок сгладил неловкость. И Ники с вызовом посмотрела на парня, который заинтересованно уставился на неё с другого конца гостиной. В белой рубахе и черных брюках любой парень смотрелся бы симпатичным. И сволочной шотландец Уолден МакНейр исключением не был. Ники даже не сразу признала своего единственного школьного врага.

История их ненависти началась ещё на младших курсах, когда Ники как-то на матче по квиддичу случайно попала в парня шуточным Ступефаем. Баловалась, показывая Питеру, как ловко у неё получается сбивать боевым заклинанием яблоко, установленное на столбике трибуны. Питер ловко левитировал фрукты обратно, правда, не всегда удачно. Но яблок они запасли полдюжины. Скучноватый матч Рэйвенкло с Хаффлпаффом занимал дружков куда меньше.

Откуда уж перед ними взялся МакНейр, и почему пробирался по первому ряду трибуны барсуков, Ники не задумывалась ни тогда, ни позже. Она его банально не заметила, а когда Ступефай уже летел в его голову, стало слишком поздно. Мальчишка-слизеринец мог бы и жизнью поплатиться, и это не давало Ники покоя долгое время. С тех пор она стала куда внимательней, и нехотя признавала в этом заслугу Уолдена.

Трагедии тогда не случилось, МакНейр шёл, пригнувшись, а в момент встречи со Ступефаем как раз выпрямился зачем-то. Заклинание угодило ему в плечо и выбило с трибуны. Конечно, они с Питером бросились к ограждению и в две палочки смогли смягчить его падение. Но в больничное крыло шотландец всё же загремел с переломом ноги.

Ух, сколько ненависти было в его взгляде, когда Ники с Питером пробрались в больничную палату, чтобы его навестить. Тут были и угрозы уничтожить, и требования просить прощения на коленях, и обещания не дать спокойной жизни. Да много чего. Вот обещание своё он выполнил, лишив Ники спокойной жизни на все последующие годы. Недели не проходило, чтобы они не поцапались, не подстроили друг другу какую-нибудь каверзу или не придумали особенно злостную и обидную обзывалку. Бывало, и до драк доходило. Правда, очень редко. Флинт и Мэдисон, а также племянник Клайв зорко следили, чтобы их противостояние не заходило далеко.

С Ники не раз проводились серьёзные беседы. И с Уолденом наверняка тоже. Однако неприязнь свою они никуда не дели, пронеся её через все годы как "самое дорогое чувство". Иногда Ники признавалась себе, что без этих стычек с бешеным шотландцем ей попросту было бы скучно. Правда, с шестого курса всё вдруг усложнилось. Шутки МакНейра стали хоть и реже, но изощрённее, а насмешки — более обидными. Или это она изменилась?

И где-то в октябре Ники настолько разозлилась на какую-то мерзкую выходку Уолдена, что даже прекратила ходить на любимые тренировки у профессора Робертса, а также всячески стала избегать те места, где можно было столкнуться с МакНейром. И пусть кто-нибудь посчитал бы такое поведение трусостью, Ники же была твёрдо уверена, что просто спасает его шкуру. Что однажды просто может не сдержаться и прикончит мерзавца, и уж точно не Авадой, которая была слишком милосердна для подобных отморозков.

У Хаффлпаффа со Слизерином учебные пары совпадали достаточно редко, и она всегда сидела на задней парте крайнего ряда с Питером Алленом, а Уолден сидел на второй парте с другого края, так что стычки на парах, где волей-неволей ей приходилось с ним встречаться, всё же были редкостью. Да и Валери следила очень пристально за Ники на таких парах, а МакНейр любимую дочь лорда Нотта почему-то всегда побаивался.

И сегодня встретить такой откровенно-заинтересованный взгляд мрачного слизеринца оказалось неожиданно приятно. Раньше этот гад на девчонок вообще внимания не обращал. А уж на девчонок-барсуков — тем более. Ники Шелби была единственным исключением. Но сейчас это не был привычный презрительно-угрожающий взгляд. И это сразу заинтриговало и, что уж скрывать, принесло мрачное удовлетворение.

Может, конечно, он её с кем-то спутал, но это вряд ли. Даже несмотря на её усмешку, парень продолжал буквально поедать глазами её фигуру с совершенно определёнными чувствами. Пожалуй, впервые он смотрел на неё как на девушку, а не как на врага. Даже забыл про бокал в своей руке. Это стоило где-нибудь отметить! Если бы она вела дневник, то обязательно расписала бы, как Уолден пал к её ногам, сражённый неземной красотой.

Ники наслаждалась этими мгновениями на полную катушку, ощущая, как от такого неприкрытого любования у неё мурашки бегут по затылку, хотя кулаки всё-таки чешутся стереть мечтательную полуулыбку с его лица. Поэтому растягивать удовольствие и дальше не решилась и развернулась к нему спиной, после чего с удовольствием отхлебнула сливочного пива прямо из бутылки.

— Ты понравилась МакНейру, — выдохнула мисс Пранк, стоявшая рядом. — И Бёрк на тебя смотрит!

— Лисс, малышка, прекрати считать похотливые взгляды! — ласково попросила Ники. — Лучше посмотри, нет ли чего съестного.

— А ты так и будешь подпирать стенку? — дерзкая девчонка рассмеялась и поспешила улизнуть.

Пришлось развернуться, когда Лестрейндж толкнул речь про несчастный случай с директором. Правда, Ники воспользовалась всеобщим вниманием и бурными обсуждениями после, чтобы незаметно сменить дислокацию. А потом внутренне веселилась, стоя возле камина и наслаждаясь растерянным видом МакНейра, шарящего взглядом по гостиной. Хорошо ещё, что подошедшие к ней Андромеда и Лисс хоть как-то скрывали от внезапного интереса преобразившегося врага.

— Пироженки, — протянула тарелочку Лисс. — Извини, мясные пирожки парни уже расхватали.

— Спасибо, подойдёт, — Ники сделала ещё глоток пива и вздрогнула от прикосновения к локтю.

— Могу поделиться пирожком, — заявил красавчик Кристиан Бёрк, заглядывая прямо в декольте. — Мисс Шелби...

— Отвалил быстро, — Ники даже голос не повышала, но слизеринцу хватило взгляда. Убрался, как миленький, вместе со своим пирожком.

— Сурово, — оценила Андромеда, забирая последнее пирожное с тарелки. — Вот бы мне так уметь! Вас в ковене специально учат, что ли, как парней отшивать?

— А как же иначе?! — задрала носик Лисс. — Каждое утро, как на тренировку, к миссис Эми Флинт.

— Болтушка, — фыркнула Ники.

А потом стали раздвигать мебель, чтобы устроить танцы. Специальный агрегат с музыкой установили прямо на камин, поэтому пришлось опять искать, куда отойти.

Резко развернувшись, Ники сразу уткнулась в грудь МакНейра. Точнее с размаху заехала ему зажатой в руке бутылкой чуть ли не под дых. Ростом суровой шотландец был всегда даже чуть выше неё, что было редкостью. Дракклов горец даже не охнул, уставился ледяным взглядом в глаза и подал руку ладонью вверх.

— Потанцуем?

Согласилась просто от неожиданности, вложив ладошку в его лапу и с горечью понимая, насколько она меньше. Вымахал за последний год во все стороны! Пары вокруг уже кружили под звуки знакомого вальса.

К её удивлению, Уолден танцевать умел, уверенно вёл, придерживая её за талию. И ничего лишнего себе не позволял, к несчастью. А то быстренько бы отделалась от него. Те ощущения под ложечкой, что вызывал у неё этот какой-то почти незнакомый МакНейр, ей отчаянно не нравились. Так неловко она не чувствовала себя никогда. Куда легче было противостоять его нападкам, отвечая колкостью на колкость.

— Выйдешь за меня? — вдруг буднично спросил он под конец танца, заставив Ники споткнуться. Она тут же была осторожно подхвачена, и с помощью его твёрдой руки легко восстановила равновесие.

Как ни мало времени заняла заминка, успела заиграть новая мелодия, и МакНейр со слизеринской хитростью воспользовался этим, просто продолжив кружить её по гостиной. Не вырываться же!

— Ты больше не хочешь меня убить и нарезать маленькими кусочками? — спросила она, наконец, со смешком, посчитав, что молчала достаточно. К сожалению, ничего умнее на его дурацкую шутку ответить она не смогла.

— Представь себе, внезапно я понял, что насчёт тебя у меня совсем другие желания..., — ухмыльнулся Уолден. Но вместо того, чтобы разозлиться, Ники ощутила, как у неё перехватило дыхание, а в животе запорхали бабочки. Следовало срочно от него избавиться, пока она не поверила его словам и взглядам.

— Отпусти немедленно, — попросила тихо. Вот только на шотландца её строгий взгляд не подействовал вовсе.

— Ники, я хочу, чтобы ты стала моей женой! — спокойно произнёс он.

Мордредовы кальсоны! Да таким тоном говорят о погоде! Что он смеётся над ней, сомнений не оставалось. А она-то возомнила...

— Сочувствую тебе. Если шутки закончились, отпусти меня прямо сейчас, — в тон собеседнику ответила она, и попыталась вывернуться из его рук.

Не тут-то было. Её сразу же прижали к мускулистому телу так, что даже вздохнуть было трудно. Это всё из-за дракклова платья!

— Я влюбился, — повысил мотивацию МакНейр, чуть-чуть отстраняясь. И продолжил танец.

— В кого? — решила поддержать разговор разозлённая Ники. Если бы на ней были её сапожки, а не эти туфельки с эфемерным каблучком!

— Ники, это не шутки. Я серьёзно. Я хочу тебя, и люблю уже давно, — убеждённо продолжил Уолден, ледяные глаза которого чуть потеплели.

А ещё говорили, будто от него и пары слов не услышишь! И она сделала глупость — рассмеялась ему в лицо. Нет, ну а что оставалось — верить этому мерзавцу? Нашёл дуру!

Смех просто выбили из неё, с силой приложив к стене. Она не следила, где они танцуют, и не заметила, как вдруг оказались в уголке за камином. Чем и воспользовался МакНейр. Свет просто померк, когда он наклонился и поцеловал её в губы. И даже не подумал отстраниться. Он словно сошёл с ума, и она тоже, потому что ответила, хоть и понимала, что нельзя. Но почти сразу опомнилась и попыталась оттолкнуть.

— Я выбрал тебя! Ты станешь моей женой! — заверил Уолден хрипло. — Хватит ломаться, Ники!

Она с трудом увернулась от его ищущих губ, скользнувших по щеке. Это она ломается? Да в жизни никто ее в таком обвинить не мог!

— А моё мнение тебя не интересует? Думаешь, я такая идиотка, и сразу поверила тебе? После всего?! — дрожащим от бешенства голосом спросила она и всё же попыталась врезать коленом по самому дорогому.

Только и платье помешало, и мгновенная реакция шотландца, снова прижавшего её ближе некуда. Вот укус в плечо сработал безотказно. Её выпустили, и она успела ещё заметить, как белая рубашка окрашивается красным.

— Бешеная! — тихий восхищённый возглас за спиной заставил крепко сцепить зубы.

Металлический привкус крови наглого слизеринца показался даже приятным. Хоть немного заглушал вкус поцелуя!

Ники быстро пробралась между вальсирующих пар, радуясь, что вроде как никто ничего не заметил, и выхватила из рук мисс Пранк бокал. Выпила залпом и тут же стала судорожно глотать воздух. На глаза навернулись слёзы.

— Какого лысого гоблина? — рявкнула тихо на испуганную девчонку.

— Я только глоточек хотела, — Лисс чуть не плакала. — Флинт налил.

— Убью Квина, — пообещала Ники.

— Не надо! — Лисс вцепилась в её руку. — Хочешь, уйдём? Я пароль знаю!

— Пошли.

Спасаться бегством, конечно, противно, но только в таком состоянии как бы и правда Флинта не покалечить, а заодно и МакНейра. Возомнил о себе...

Ники проскользнула к двери вслед за Лисс и со вздохом облегчения покинула шумную гостиную. Кажется, никто не обратил на них внимания.

— Забери их, — велела Ники, приостановившись и сняв надоевшие туфли. Ледяной пол приятно холодил натруженные ступни, не привыкла она к такой обуви. В голове немного шумело от выпитого огневиски.

— Хочешь, тапочки из них трансфигурирую? — жалостливо спросила мисс Пранк, ожидая, когда Ники помассирует ступню. — Я умею.

В холодном тёмном коридоре её голос гулко отдавался от стен.

— Не нужно! Тут недалеко. Хочешь со мной? — расщедрилась Ники. — Расскажешь, что за страсти вокруг тебя бродят.

— Я лучше к себе, — вздохнула Лисс. — Устала.

Они расстались у поворота к гостиной барсуков. И Ники почти не удивилась, увидев перед собой МакНейра, тенью отделившегося от стены.

— Ники!

— Не знаю, какая муха тебя укусила...

— Ники, подожди! Я говорил серьёзно! Я клянусь! — Уолден опёрся рукой о стену, загораживая проход.

— Мой тебе совет, — проговорила она холодно, стараясь не показать охватившего волнения. Она придирчиво оглядела рубашку, где не было больше кровавых пятен. — Не мечтай напрасно, МакНейр. Ковен своих женщин не отдаёт на сторону. Ясно? Но даже если бы я тебе поверила... Даже если б ковен вдруг дал добро... С какой стати ты решил, что я соглашусь?

— Ники, я...

— Просто берёшь, что хочешь? Да, Уолден? Захотел — поцеловал, захотел — трахнул. Думаешь, я сейчас от счастья запищу, что ты хочешь на мне жениться?

— Я извиниться хотел, — угрюмо ответил он.

— Давай, — развеселилась она. — На коленях, пожалуйста. И чтобы со слезами в голосе. Ну же, я жду.

Его глаза вспыхнули опасным огнём. Только усилием воли Ники удержалась от того, чтобы не отшатнуться.

— Долго ждать придётся, — холодно заявил шотландец, отлипая от стены. — Ещё не нашлась та женщина, которая поставит меня на колени!

— Она перед тобой, — нагло заявила Ники.

И бестрепетно похлопав его ладошкой по груди, протиснулась мимо окаменевшего тела — хорошо, не остановил.

Кажется, ей удалось вернуть всё на круги своя. И снова между ними легла отнюдь не любовь. Правда, кое-что изменилось. Они больше не дети. И желания у обоих претерпели крутые изменения.

Почти не чувствуя ног, Ники шла по коридору, стараясь не прибавлять шаг. Всё же она тут одна, а ярость в глазах парня немного испугала. А ну догонит, использует по назначению и скажет, что не нужна больше. Отобьётся? Против МакНейра и в этом платье — вряд ли. И палочку оставила в комнате, дура!

Спину прожигал злой взгляд. И стоило большого труда не обернуться. Спасительная гостиная встретила шумом. Тут тоже праздновали окончание занятий. На неё едва ли кто взглянул. Только Питер подскочил с диванчика, метнувшись к ней.

— Ты чего? — обеспокоенный голос, взгляд, торопливо ощупывающий платье, приятно согрели душу, в которой поселился холод. — И откуда?

— Потом, ладно? Переоденусь.

— Я жду, — Аллен прищурился. — Тебя обидел кто-то?

Ники покачала головой и поспешила к себе. Платье снимала аккуратно, не хватало ещё порвать.

Старые добрые штаны и рубаха порадовали надёжностью защитного панциря. Вот встреть она Уолдена в таком виде... Нет, фантазировать на эту тему нельзя. Ведь ещё встретит! Тут и сомневаться не приходилось. Сама виновата, поняла же, чем зацепить. Вот только как теперь расхлёбывать — неизвестно.

— Флинт, придурок, налил Лисс огневиски, — рассказывала она Питеру полчаса спустя, за руку введя в свою комнату. — Пришлось её увести оттуда. Ну и сама ушла, не возвращаться же. Кстати, Лестрейндж говорил, что директора в Мунго отправили. Не слышал?

— Ники, мне-то хоть не ври, пожалуйста, — Питер придвинул кресло к кровати и взял её ледяные ладони в свои руки, растирая и отогревая. — На тебе лица не было, когда вошла. Что случилось?

— Да так, попался один придурок...

Аллен серьёзно кивнул, испытующе заглядывая в глаза. Молча ждал продолжения. Не дождавшись, прицокнул языком:

— Я тебе всё рассказываю, — сказал обиженно. — С каких пор секреты? Влюбилась? Так я не стану смеяться.

И тут она поняла — это же выход. Не придётся объяснять, чего опять взъелась на шотландца, когда, казалось бы, он почти забыл о её существовании. Во всяком случае, Питер искренне в это верил.

А приглядывать за Уолденом придётся, чтобы быть готовой, в случае чего. С такими ухо востро надо держать.

— Можешь смеяться, разрешаю.

Питер ответил широкой улыбкой:

— Я его знаю?

— Это МакНейр! — ну вот, она смогла это сказать и даже улыбнуться.

— Ники, нет! — Аллен схватился за голову. — Скажи, что ты пошутила!

— Да какие тут шутки, — рассердилась она. — Я что не могу влюбиться?

— Можешь конечно! Но МакНейр! Вы же ненавидите друг друга! Опомнись, Ники!

Она обиженно отвернулась. Дурацкая была идея. Конечно, Питер не может поверить, что она внезапно сменила ненависть на любовь.

— Ладно, прости! — не дал он ей пойти на попятный. — Просто скажи мне — это серьёзно?

— Очень, — заверила она.

Аллен покачал головой, глядя с грустью.

— А он что? По-прежнему тебя не замечает? Смотрел на другую? Ты поэтому ушла?

Она кивнула, чтобы хоть вслух не врать. А Питер вдруг поскучнел:

— Слушай, ты точно уверена, что он тебе нужен? Псих же, тебе ли не знать! И гордый, как все шотландцы. Если бы даже влюбился в тебя — не признается ни за что. Он просто не сможет признать, что столько лет ненавидел, а теперь... Ники!

— Я тоже гордая, — отмахнулась она, представив, как удивился бы Пит, расскажи она ему всю правду. — Не бойся, вешаться на шею не стану. И вообще, может, переболею. Как ты.

— У меня не получается, — помрачнел парень. — И что ж нам с тобой так не везёт-то?

— Повезёт ещё. Наклонись-ка! — Ники взлохматила ему волосы, едва он наклонился, и засмеялась над полным возмущения взглядом. Зато тосковать перестал. — Видела Санни, кстати. Такая задумчивая была. Как там твой приятель, не раздумал на ней жениться?

— Этот раздумает! — сразу заулыбался Аллен. — Он экзамены сегодня сдавал в Министерстве. Позже напишу, спрошу, что и как. Прикинь, хотел проситься у них в школу обратно, чтобы сразу на наш курс зачислили. Прикольно бы было, правда?

— Зря, — не согласилась Ники, — если отец смог его забрать из школы, то не вернёт, а они против папаши его не пойдут. Ты же представляешь себе отца Рабастана?

— Угу, жалко Басти, блин! И в квиддич без него неинтересно будет играть. Жизнь — такая сволочь, Ник...

— Ну, начинается! Так, захвати палочку, и идём в тот пустой класс. Сбросим напряжение, заодно посмотрю, как ты подтянул боевые заклинания.

— Ники!!! Может, не сегодня?

— Пропустишь день — навёрстывать придётся неделю, — наставительно покачала она головой. — Так что в самый раз. Встретимся за дверью.

Она спрыгнула с кровати и подтолкнула парня к выходу. Сбросить злость и страх ей самой не мешает. Может, удастся хоть на время избавиться от МакНейра в голове. И от жёстких слов: "Ещё не нашлась та женщина, которая поставит меня на колени!". Сволочь! Влюбился он! Как целоваться — так запросто! А как попросить прощения нормально, так сразу какие-то заморочки. Хоть целью теперь задавайся — поставить его на колени! А что, почему и нет?!

Тренировка удалась на славу. Пит явно улучшил технику щитовых чар. И связки из боевых заклинаний получались быстрее. Ей пришлось попотеть, но это лишь радовало. Потом на деревянной копии гипотетического врага, созданной из сломанной парты, она вволю оттянулась, разнося на молекулы голову, руки, пронзая огненными стрелами грудь — там, где сердце.

— Ого! — Питер отдыхал на трёхногом стуле. — Кто же тебя так достал, Ники? Это из-за него?

— МакНейр! — рявкнула она, подтверждая, и резанула изрядно покалеченный фантом режущим ниже пояса.

Опустилась на пыльную парту, вздыхая.

— Всё-таки он на кого-то запал? — осторожно осведомился Аллен. — Поэтому злишься? Хотя я просто не представляю, чтоб МакНейр вообще что-то чувствовал, бездушный ублюдок.

Пожала плечами. А что сказать — да, Пит, он запал на меня, а теперь ненавидит. Она всё же не такая сволочь, чтобы пугать лучшего друга. А он точно испугается, если всё узнает. И как бы геройствовать не полез.

— Пойдём, — Ники быстро убрала разрушения. — Поздно уже.

Заснуть всё не удавалось, мерещилось, что она снова на танцполе прижимается к МакНейру, ощущая его стальные мышцы, снова оказывается прижатой к стене за камином, и сумасшедший поцелуй, на который по глупости ответила. Первый поцелуй в её жизни!

Ники вскочила с растерзанной кровати, в третий раз отправляясь под холодный душ. Зубы отбивали дробь, пока ледяные струи освежали, остужая голову и разгорячённое тело. Написать, что ли, отцу, чтобы забрал на каникулы раньше? Нет, нельзя, разволнуются с матерью. Как-нибудь переживёт оставшиеся несколько дней. Не убьёт же её МакНейр? Или может? Сама ведь шотландцев психами считала, особенно МакНейра. Но не всерьёз как-то. А тут такая ярость в глазах была, когда она ладошкой его похлопала. И как не прибил на месте?

Обзывая себя последней трусихой, вернулась в комнату. И на этот раз всё же уснула, едва донеся голову до подушки.

* * *

В гостиной Хаффлпаффа было по-утреннему тихо, только в камине потрескивали поленья. Ники уже третий раз перечитывала страницу дурацкого романа, не понимая смысла. Вызвав Темпус, убедилась, что ещё слишком рано, и Пит может ещё час не появляться, и решительно поднялась. Затянула потуже узел на затылке, волосы, убранные в высокий хвост, доставали только до талии. Пообещала себе, что фиг она согласится ещё раз их распускать. Кто знает этого долбанутого Уолдена, может, длинные черные волосы — его фетиш. И ведь тоже наверняка ещё спит, мерзавец!

Эта мысль придала уверенности. Успеет поесть и тихо убраться в библиотеку. Там-то точно МакНейра не застанешь. А Питер найдёт, не впервой.

До Большого зала долетела, как на крыльях, по пустым коридорам, подсвеченным сквозь окна лучами утреннего солнца. И непонятно было, чего так вчера боялась, и весело от собственной дурости. И никого навстречу.

МакНейр вывернул из-за угла неожиданно, как накликала. Надежда, что в таком виде станет ему неинтересна, пропала сразу. Ведь явно её и поджидал. Замер, глядя с привычным презрением и угрозой. В груди почему-то стало больно. А чего она ждала? Что бросится снова признаваться в любви? Пришлось срочно тормозить, и идти до него уверенным шагом. Не останавливаясь, улыбнуться в лицо:

— Доброе утро, Уолли!

Только завершить следующий шаг не получилось. Подлый слизеринец схватил за руку, заламывая её за спину, и ловко развернул к себе. Ники выгнулась, изо всех сил преодолевая боль и стараясь не коснуться его тела грудью. В глаза смотреть было страшно и весело.

— Пусти, придурок!

— Попроси вежливо, — рявкнул он. — Может, и отпущу!

— Мерзавец, да чтоб тебя мантикора покусала! — выпалила на одном дыхании, не отводя взгляд от ледяных глаз слизеринца. Словно надеялась разглядеть в них что-то иное. И закусила губу, когда руку заломили сильнее. От боли хотелось заорать, но по крайней мере, она больше не чувствовала боли в сердце. Да пусть хоть руку сломает!

— Запомни, Ники! — его слова были жёсткими, как и бессердечный взгляд. — Не попадайся мне на глаза! Не надо со мной здороваться и никогда не называй меня больше Уолли! Уяснила?

— Нет, Уолли! Я тупая. Не доходит, — отрывисто ответила она, словно шагая в пропасть. По подбородку текло что-то тёплое. Ники пошатнулась, когда её отпустили, и снова оказалась притиснутой к его груди. Теперь он намотал на руку её хвост, больно дёрнув. Но страсть, прорвавшаяся во взгляде, того стоила!

— Стерва, — горячие губы прижались к её губам, а в следующее мгновение она смотрела в быстро удаляющуюся спину. Даже не заметила, как волосы отпустил — точно фетиш. И у самого-то хвост, разве немного короче. Странно, что косу не заплетает. Спросить, что ли?

Руку ломило, пришлось накладывать заклинание левой, отпустило почти сразу. Сглатывая слёзы, Ники ещё постояла в коридоре, вытерла с подбородка кровь, залечила прокушенную губу.

— Подонок! — произнесла вслух, запрятав воспоминание о втором поцелуе поглубже. Передёрнула плечами и отправилась вслед за ним на завтрак. Будет улыбаться! Эта сволочь ещё пожалеет!

Стол Хаффлпаффа был через один от слизеринского. Ники сразу разглядела своего врага, в удивлении оглядев их стол. Похоже, за ним дружно собрался весь факультет. За другими столами царило вполне ожидаемое запустение. Своих Ники насчитала аж пару десятков, рассеянных по всей длине. Гриффиндорцев было чуть больше. Рэйвенкло представляли человек пятнадцать. Ники махнула рукой бодрой Лисс Пранк, которая радостно улыбнулась в ответ.

МакНейр сидел к ней спиной. И повинуясь своему дурному нраву, Ники спокойно прошла к середине своего стола, устраиваясь прямо напротив ненавистного гада. За столом грифов тут как раз образовалось широкое окно. Полюбовалась на спадающий до лопаток пшеничный хвост Уолдена и осторожно достала палочку. А ведь раньше такое с ним проделать в голову не приходило. Отращивать волосы он начал только в этом году.

Заклинание роста волос, выученное ещё на третьем курсе, было совсем простым. Заплетение косы чуть сложнее. К счастью, Уолден ничего не заметил. Последним штрихом был пышный розовый бант — пришлось пожертвовать носовым платком, чтобы трансфигурировать ленту. Зато толстая коса смотрелась теперь шикарно.

Её действия заметила девочка с третьего курса, хихикнула в ладошку. Пришлось нахмуриться, чтобы та успокоилась. После этого завтрак показался божественно вкусным. Маленькая и такая глупая месть грела сердце.

Ровно до тех пор, пока припозднившийся слизеринец Бёрк не пожелал сесть рядом с МакНейром, разумеется, оценив новую причёску.

Ники заработала зубами в убыстренном темпе, доедая бекон, когда Уолден перебросил косу на грудь, даже не повернувшись. Смех его приятелей, грянувший за слизеринским столом, заставил похолодеть. Оставалось неспешно подняться и направиться к выходу, несмотря на острое желание досмотреть спектакль.

На выходе из Большого зала она столкнулась с Алленом.

— Уже поела? — огорчился он, задерживая её почти у дверей. — Может, ещё посидишь немного? Говорят, декан грифов будет что-то объявлять.

Ники окинула друга критическим взглядом и в который раз поняла, что как защитник — он не очень. И тут же вспомнила, что за столом слизеринцев сидели Флинт и Мэдисон, так что даже пожалела, что пошла к дверям. Лучше и правда вернуться. Она согласно кивнула. А после того, как у Пита округлились глаза, резко развернулась.

МакНейр стоял прямо за её спиной.

— Аллен, проходи, — холодно кивнул тот Питеру. — У меня разговор к твоей подруге. На пару слов.

Ники поспешно кивнула Питу, не хватало ещё его втягивать в разборки с шотландцами.

Тот с сомнением оглядел Уолдена, но пошёл дальше.

— Твои штучки? — шотландец с непроницаемым лицом показал розовую ленту. Коса уже была расплетена, насколько она могла видеть.

Ники попыталась ленту забрать, но ей не дали. МакНейр с улыбкой спрятал её в карман.

— Жить надоело? — спросил ласково.

На них поглядывали. И Мэдисон заинтересованно смотрел в их сторону. Ники с трудом улыбнулась:

— Что ты, Уолли! Только во вкус вошла!

— Доиграешься, — спокойно кивнул он, словно другого и не ждал. — Чего ты добиваешься, Ники?

— Чтобы ты встал на колени и умолял о прощении, — определила она цель, с гибельным восторгом заметив, как напряглись у него желваки и опасно загорелись глаза.

— Уверена, что тебе это по зубам? — МакНейр на минуту прикрыл веки и взглянул снова посветлевшим взглядом. Хоть аплодируй его выдержке.

— Вполне, мальчик. И хватит болтать, меня друг ждёт.

— Подождёт! — всё-таки рявкнул он, заставив её вздрогнуть. Но сразу понизил голос. — Дуэль. Завтра на рассвете. Квиддичное поле. Только ты и я.

— Не пойдёт, — Ники показалось, что пол уходит из-под ног. Вот оно! Уолден оказался даже круче, чем она думала. Доигралась, он прав. И назад пути нет. Голос стал чужим и спокойным: — Секунданты нужны. Если ты не знаком с кодексом...

— Хорошо! — повысил он голос. — Хочешь по кодексу — будет по кодексу. Побежишь к своим ковенцам?

— Вот ещё! — Ники судорожно обдумывала. Питера трогать не стоит. Тогда кто? — Не волнуйся, Уолли, у меня и без ковена найдётся секундант. Предлагаю назначить встречу секундантам сегодня в библиотеке в три часа дня. Крайний первый стол от окна.

— Отлично, Ники, и не опаздывай завтра. Ровно в шесть утра встречаемся, а в пять минут седьмого будешь лежать на земле и плеваться кровью.

— Уже дрожу и боюсь, — фыркнула Ники. — Напиши завещание, Уолли. Так, на всякий случай. Ах да, твои условия?

— Если проиграешь, то выйдешь за меня замуж! — МакНейр гадко улыбнулся, ожидая ответа. — Что, страшно?

— Не надейся! — вспыхнула она, чувствуя, как заполошно забилось сердце. Так он не шутил! — Если ты проиграешь, встанешь на колени и попросишь прощения!

— Не будет этого, куколка, — хмыкнул Уолден.

— Перед всей школой! — добавила Ники мрачно. — Здесь, в Большом зале!

— Ты не обнаглела?

— А ты?

Спор яростных взглядов продолжался минуту, а показался вечностью.

— Я тоже добавлю условие, — МакНейр просто прожигал своими ледяными глазами. — Если проиграешь, то помолвка прямо там. Свидетели как раз пригодятся. Нерасторжимая.

— Ты псих, если в это веришь!

— Я принимаю твоё условие, Ники, — в его глазах промелькнула неуверенность, а может, просто показалось. — Как насчёт тебя?

— Принимаю, Уолли.

Он явно хотел раздавить её ладошку, скрепляя договор рукопожатием. Только не на ту напал, Ники просто насмешливо улыбнулась, даже не дрогнув. А вот магическое облачко, окутавшее скреплённые руки, заставила обоих сразу отдёрнуть их.

Уолден слегка побледнел, и это помогло Ники справиться с шоком. Обычный договор о дуэли подтвердила магия! Кому скажи!

— Прощения будешь просить громко и по всей форме, — любезно сообщила она, задвинув подальше панику и непонятное томление. Мерлин, неужели она мечтает проиграть?

— Будешь моей! — отрезал МакНейр, резко развернулся и потопал к своему столу.

Ники только сейчас поняла, в каком напряжении была всё это время. Потерянно смотрела вслед парню, но сумела взять себя в руки.

— Что у вас происходит? — тихо спросил Питер, подвигая кубок с соком, когда она села рядом.

Весь ужас ситуации только сейчас медленно доходил до её сознания. По крайней мере, он не будет стремиться убить, если хочет жениться на ней, ведь так? Или это просто предлог, чтобы разделаться с ней раз и навсегда? Как бы хотелось залезть в его голову и узнать наверняка! Два маленьких бутерброда с ветчиной возле кубка вызвали тошноту.

— Ты что, призналась ему?

— Тише, — прошипела Ники. И посмотрев на преподавательский стол, добавила. — МакГонагалл сейчас говорить будет.

Она совсем не слушала, что говорит заместитель директора, растерянно оглядывая столы. Кого в секунданты? Кого? То и дело косилась на Мэдисона и Флинта. Из ковена она обещала не брать. Ну не дура ли? Взгляд невольно остановился на Лестрейндже. Он из другого ковена, но согласится ли? А вдруг МакНейр тоже к нему обратится?

Префект Слизерина поймал её взгляд и вопросительно поднял бровь. Ники вздрогнула. Сейчас или никогда. Решившись, указала на себя большим пальцем и кивнула на выход. Лестрейндж прикрыл на секунду веки, соглашаясь. И продолжил слушать МакГонагалл.

Ники выдохнула и тоже прислушалась.

— ... соблюдать тишину, не колдовать в коридорах и не покидать территорию школы. На этом всё!

Питер Аллен зааплодировал вместе со всеми и обернулся к ней с улыбкой.

— Классно да? Во вторник уже по домам. Надо сестре сообщить.

— Во вторник?

— Ага. Ты что? Не слушала? В понедельник объявление результатов по зачётам и торжественный ужин. Директор сейчас в Мунго, похоже, надолго.

— А в Хогсмид отпустят?

— Завтра — да. Сразу после завтрака. Прогуляемся?

— Давай завтра решим, — Ники представила себя на больничной койке и медленно выдохнула. — Ой, я побежала, надо с Лестрейнджем поговорить. Встретимся в библиотеке.

Руди как раз выбирался из-за стола.

Она едва успела выйти в коридор, когда Лестрейндж появился рядом.

— Что у тебя с МакНейром на этот раз? — резко спросил он, оттеснив её в нишу у окна.

— Дуэль, — выпалила сразу и быстро закончила: — Прошу быть моим секундантом!

— Блядь! — таким злым она префекта Слизерина ещё не видела. Он сплюнул и прошипел ещё что-то такое же нецензурное. — Принимаю. Обещаю защищать твои интересы и следить за выполнением кодекса. Всё так серьёзно, Ники?

— Более чем! — честно призналась она.

— Жить надоело? Решить миром никак?

Ники вздёрнула подбородок.

— Исключено! Дуэль завтра в шесть утра.

— Ты хоть знаешь, что магическую дуэль остановить невозможно? Сам Мерлин, случись рядом, ничего сделать не сможет.

— Руди, я в ковене росла! — Ники стало обидно. — Я знаю про дуэли всё.

— Вот в этом я позволю себе усомниться. И не спрашивай, почему! — Он грустно усмехнулся. — Где пройдёт? Квиддичное поле?

— Да.

— Хорошо...Вечером, после ужина в фехтовальном зале, и прошу, не опаздывай, посмотрим, что можно придумать, — решил он, словно нехотя. — Где встреча секундантов?

Она объяснила, внутренне ликуя. С Лестрейнджем всё выглядело не так безнадёжно. Он точно не даст МакНейру смухлевать.

— Последний вопрос, — Руди посмотрел в глаза таким взглядом, что Ники захотелось вытянуться в струнку.

— Какого... Зачем ты вызвала его на дуэль?

— Это не я, это он, — тут же наябедничала Ники.

И отшатнулась. Оказалось, префект бывает не только очень злым, сейчас в глазах Лестрейнджа светилось неприкрытое бешенство. А голос стал вкрадчивым, чётким и тихим, почти шёпот. Но казалось, что его слышно даже под сводами высокого потолка. Даже в Большом зале.

— Это правда?

— Правда! Но я напросилась! — Признавать свою вину оказалось непросто в такой момент. Но иначе она не могла. — Вызвал МакНейр, но я его вынудила.

— Империо наложила? Конфундусом шарахнула? Нет? — Руди медленно повёл головой из стороны в сторону, осмотрел зачем-то её всю с макушки до пяток и улыбнулся. Глаза потеплели. Бешенство ушло.

— Эх, Ники, Ники! Я всё надеялся, что вы оба повзрослеете... В восемь вечера я за тобой сам зайду. Выше нос, малышка, мы его сделаем.

Он очень элегантно развернулся и лёгкой походкой направился обратно в Большой зал. Но Ники заметила, что складка на лбу префекта так и не расправилась.

* * *

Победа досталась немцам, и Джейми с досадливой и одновременно смущённой улыбкой протянул Робертсу галеон.

— Спасибо за науку, профессор. Вы смогли показать мне, что даже скучная вещь может стать интересной и увлекательной. Надеюсь, я не напоминал сбрендившего павиана?

— Вы вели себя крайне достойно, Джейми, — усмехнулся Робертс, не спеша забрать галеон. — Во всём важна правильная мотивация. Может быть, вам удастся этот золотой отыграть. Итак, ваш ответ?

— Это меня с ума сводило всю игру, — признался Джейми несколько удручённо. Но тут же с азартом поинтересовался: — Это ведь охотник, да? Мне кажется, он травмирован.

— Только кажется. Галеона вам не видать. Он не травмирован, а просто новичок и не всегда быстро реагирует на ситуацию. Но это не самая главная проблема команды.

— Сдаюсь! — Джейми откинулся на кресле, не сводя с профессора глаз. — Ну же, говорите, сэр.

— Вы просто плохо осведомлены, что и позволило мне выиграть, мой юный друг. Итак, что мог знать настоящий болельщик квиддича? Северус!

— Да, пап! — сын тут же подбежал к нему. — Итальянцы проиграли! Видел? Я ж говорил! А Майк мне не поверил.

— Скажи, сынок, — Робертс поправил перекосившуюся мантию ребёнка. — Почему итальянцы проиграли, как считаешь?

— Да вратарь у них! Ну мяч же летит, куда он? Зря охотника взяли! Он и думает, как охотник. Да, пап?

— Да. Правильно! — отпустил сына Робертс. — Вот так, Джейми, вратарь — бывший охотник, Северус прав — думает, как охотник, только переучиваться было некогда. А всё потому, что неделю назад прежний вратарь со скандалом покинул команду. И причина, как ни банально — неразделённая любовь. Вывод?

— Надо читать газеты, прежде чем идти на матч? — хмыкнул Джейми.

— Не совсем верно, Джейми. Причём мой сын газет не читал, а всего лишь немного пообщался с командой немцев в качестве языковой практики... Вывод же тут довольно банальный. Любовь и спорт — несовместимые вещи. И галеон получает... Сынок, Северус! Пойди, купи всем мороженое. Мистер Прюэтт не откажется проводить тебя в кафетерий. Не правда ли, Джейми?

Северус с улыбкой снова метнулся к отцу, осторожно беря с его ладони золотую монету.

— Всем? — просиял он. И торопливо перечислил: — Майкл любит арахисовое с карамелью, тебе, пап, шоколадное с кусочками миндаля, мне фисташковое с бананом, а вам, сэр?

— Фисташковое, — кивнул ему Джейми и бросил умоляющий взгляд на Робертса. — Простите, сэр! Поверьте, я бы с радостью...

— Пожалуйста, Джейми, вы меня очень выручите, — не принял отказа Робертс, с непроницаемым лицом глядя на растерянного парня. Тот встал с кресла и, казалось, лишь ценой огромного усилия не повернулся к соседям по ложе через перегородку. — Мне просто необходимо поговорить с Антонином, понимаете? Проводить сына в кафетерий сам не смогу. Перерыв слишком короткий, а у меня несколько вопросов к Антонину. Ваш друг... Майкл мог бы привести Северуса обратно, если вы решите вдруг задержаться и выпить чашечку кофе в тишине и приятной компании.

Его одарили просветлевшим благодарным взглядом.

— Да, сэр, я прослежу с удовольствием.

— Да мы сами справимся, — независимо вздёрнул подбородок ребёнок, — правда, Майкл?

— Но вы же покажете мне, где это кафе, Северус? — улыбнулся ребёнку Джейми.

— Да легко! — мальчишка просиял и схватил за руку растерянного и витающего в облаках Моргана. — Идёмте, сэр, тут недалеко.

Проводив взглядом молодёжь, Робертс решительно отправился в соседнюю часть ложи, застав там любопытную картину. Молодой Прюэтт с разукрашенным лицом, ожесточённо сверял две программки на разных языках, потом прошипел непонятное: "Блядь, ловец!", и пулей вылетел из ложи, чудом не столкнувшись с Антуаном.

Подопечная Долохова не обратила внимания на нецензурную брань, и что-то быстро говорила хмурящемуся опекуну:

— Я на пару минут, выпью кофе и принесу тебе пирожное с орехами. Нет нужды ходить за мной повсюду! Ну Антонин...

— Отпусти её, Антонин, — с улыбкой поддержал девушку Робертс. — Тут охрана повсюду, мы все в полной безопасности. А нам нужно поговорить.

Долохов, стоявший перед мисс Мнишек с мрачным непонимающим видом, скрестив руки на груди, усмехнулся.

— Агнешка! — предостерегающе произнёс он.

Та чмокнула Антонина в щёку, солнечно улыбнулась Робертсу и выпорхнула из ложи, спеша воспользоваться ситуацией.

— Прошу, профессор, — вздохнул Долохов, задумчиво потрогав небритую щёку. — Присаживайтесь. Я не ошибусь, предположив, что речь пойдёт о твоём крестнике?

— Даже так? — ухмыльнулся Антуан, занимая соседнее кресло. — Он тебе сообщил?

— Что ты его крёстный? Да нет, давно знал, Руди как-то проговорился. Что могу сказать, Рабастан прекрасный парень. И куда более склонен к самосовершенствованию, чем даже его замечательный старший брат. Хотя при первом знакомстве мне так не показалось.

— Скажи одно, ты осознаешь, что перед тобой ещё, по сути, ребёнок?

— Этот ребёнок встретил меня Авадой, профессор. И всерьёз собирается жениться в самое ближайшее время. Прости, но для меня это достаточные аргументы, чтобы считать его вполне взрослым парнем.

— Ты не ошибся? Авадой?

— Мерлин! И это спрашивает профессор ЗОТИ?! Как, к Мордреду, можно с чем-то спутать Аваду?

— Допустим. — Робертс пропустил колкость мимо ушей. — Что касается женитьбы... Парень так и заявил или это твои романтические выводы?

— Обидеть желаешь, профессор?

— Не настолько, как тебе бы хотелось. Но для меня это новость. Рудольфус молчит, к Ричарду вообще подходить без нужды себе дороже. За младшего сначала заавадит, а потом спрашивать будет. Так он настроен жениться?

— Неправильно мыслишь, профессор. Кто же новости добывает у мужиков. Там есть две абсолютно прекрасные дамы. И они расскажут тебе побольше и подостоверней всех мужей, сыновей и внуков.

— Серьёзно? — ухмыльнулся Робертс. — А я-то, наивный, рассчитывал всё узнать у тебя. И на ком же женится юный Лестрейндж? Может, и дата свадьбы уже назначена?

Антонин весело фыркнул и потянулся:

— Уел, профессор! По всем фронтам. Нет, свадьба под вопросом. Кажется, девушка пока не знает, кого хочет. И соперник Магнус Нотт, твой дружок, если не ошибаюсь.

— Не ошибаешься. Значит, семья одобряет этот гипотетический брак?

Долохов хмыкнул:

— А то ж! Ричард спит и видит породниться с тёмным фестралом Прюэттом. Сольвейг уже подбирает список имён для будущих правнуков, и на пару с твоим отцом составляет гороскопы. Бастинда запирается в своей мастерской, говорят, что творит какой-то шедевр для будущей невестки, и речь не о Беллатрикс.

— Понимаю, всё очень серьёзно. Как экзамены у Рабастана?

— Вчера были. Ничего неожиданного, все предметы на "превосходно". Мужики говорят, что папаша готовит ему какой-то сюрприз. Пока не понял, о чем речь, но что-то покрупнее гиппогрифа.

— Нунду? Слонопотам? Дракон?

— Робертс, тебе никто не говорил, что твои шутки грубы? Нет? Так не мудрено. Ходят слухи, что в Хоге профессора строже тебя просто нет. Слышал, что тебе даже дали забавное прозвище. Кажется, цербер? Или...

— Переходим на личности?

— Так сразу перешли, если ты не заметил, — Антонин развернул к нему кресло и прищурился. — Повторю тебе то, что сказал Ричарду, пока не зашло слишком далеко. Рабастан Лестрейндж мой ученик! Всё, что происходит между нами, между нами и останется. Если ты с этим кодексом не знаком, мне жаль, но могу порекомендовать литературу. Любые другие вопросы я готов обсудить, а эту тему прошу оставить.

— Благодарю, — Робертс достал из внутреннего кармана флягу и вопросительно поднял бровь. — Будешь? Нет? Дело твоё. Тогда о Санни.

— А кто это? Что-то знакомое...

— Долохов, не пытайся ломать комедию. Это Александра Прюэтт, яблоко раздора между Ноттом и Лестрейнджем.

— А ну да, конечно. Как понимаю, с нами её брат. А в твоей компании — кузен.

— Ценное наблюдение. Так вот, Санни — моя родня по крови и магии. Так уж вышло.

— Уяснил. И что это меняет?

— Ничего. Абсолютно! Вот только всё, что касается её, в какой-то мере весьма важно и для меня.

— Вот даже как! Что ж, понимаю.

— Рад этому! — Робертс поднялся, поклонившись влетевшей в ложу раскрасневшейся Агнешке. — Перерыв заканчивается, так что желаю приятно провести время. Мисс Мнишек.

— Всё нормально, мелкая? — спросил подопечную Долохов и недоумённо посмотрел вслед профессору. Но Антуана это мало волновало — Джейми тоже уже занял своё место в их части гостевой ложи. И хорошо бы ему быть рядом с парнем сейчас.

* * *

Северус уверенно привёл их по лабиринту коридорчиков к маленькому кафе, где все столики сейчас пустовали. Улыбчивая ведьма за стойкой с умилением выслушала серьёзного донельзя пацана и взмахом палочки собрала заказ в корзинку.

— Корзинка в подарок, молодой человек, — сказала она мальчишке, — держите сдачу.

Несколько серебряных и медных монеток красивой струйкой полетели к ребёнку, сделали "мёртвую петлю" и ссыпались в его карман. Выражения лиц Северуса и Майкла были до того похожи, что Джейми едва удержался от смеха.

— Мне кофе, пожалуйста, — сказал он негромко, спохватившись, когда его друг вместе с сыном профессора направились к выходу, едва ли заметив, что он остался в кафе. — Будьте добры, принесите за тот столик. Чёрный, двойной, сливки и сахар отдельно.

— Советую ещё взять круассаны, только из печки. Вкус восхитительный, сэр, не пожалеете.

Ведьма явно строила ему глазки и Джейми привычно улыбнулся.

— Благодарю вас. Пусть будут круассаны.

Столик он выбрал в глубине помещения, чуть отделённый от остальных двумя кадками с пышным разлапистым растением.

Не успел на столике материализоваться заказ без всяких видимых эффектов, как Агнешка налетела маленьким смерчем, устраиваясь напротив, заставляя сердце Джейми сделать кульбит.

— Кофе! — она схватила красивую чашечку и опустошила одним глотком! — Это был ваш? Ой, как неловко!

Джейми не знал, рассмеяться ему или сдержаться. Неловко этой бестии точно не было, и она этого не скрывала, впившись горящим взглядом в его лицо.

— И чего ждёте? Ещё закажите, только не такой горький.

— Можно добавить сливки или сахар, — он оглянулся и сделал ведьмочке за стойкой знак повторить в двойном размере. Понят был правильно, на столике тут же появились уже две чашки с ароматным кофе.

Агнешка одарила его взглядом из-под ресниц и обе придвинула к себе, щедро добавив в них сливок. Тарелочка с круассанами тоже была захвачена с намёком: "Не тронь — моё!"

— Вижу, вы проголодались, — показное ребячество девушки немножко насмешило и умилило. Джейми постарался не показать этих чувств, достал из кармана бутылку с водой и отпил — в горле пересохло, а заказывать кофе в третий раз он опасался. Агнешка явно еле сдерживала неприязнь к нему, и получить горячий напиток в лицо не хотелось.

Она медленно смаковала кофе, а вторую чашечку, чуть подумав, задела локтем. Напиток растёкся по столу, но не по законам физики, а стремительно мигрируя в сторону Джейми.

Укоризненный взгляд Агнешка проигнорировала, вздёрнув подбородок. Но хотя бы коричневая лужица покорно замерла почти по центру стола. Круассаны она лишь надкусила, все четыре штуки по очереди, и с капризным видом отодвинула тарелку.

— Невкусно!

Поддавшись порыву, Джейми подхватил последний, только что побывавший у неё во рту и, откусив кусочек с той стороны, где несколько мгновений назад касались её губы, блаженно зажмурился:

— А мне нравится, — сообщил он с улыбкой, прикончив оставшееся лакомство за два укуса. Потемневший взгляд девушки так и манил включить особое зрение. Руки дрожали от мысли, какое насыщенное буйство красок сидит прямо перед ним. Чтобы совладать с собой, он потянулся за вторым круассаном.

— Прекратите издеваться! — воскликнула девушка, вспыхнув. — Что вы себе позволяете?!

— Простите? — удивился Джейми. — Вы не стали это есть, и я подумал...

— Вы что, есть сюда пришли?!

Джейми с трудом сдержал тоскливый вздох, продолжая улыбаться. В страстном гневе девчонка была прекрасна. Понимала ли она, как на него действует? Нарочно дразнила вздымающейся грудью, дрожащими губами и искрящимся взглядом? Или была невинна и просто не задумывалась над таким аспектом, стремясь показать всё презрение и гнев? Тонкая шея с трогательной синей венкой, форменная мантия Дурмстранга...

— Сколько вам лет? — он вдруг ощутил себя старым. Как будет смешно, если она ещё школьница!

Мгновенный ответ подтвердил худшие подозрения:

— Не скажу!

Ответ маленькой девочки, а не знающей себе цену юной женщины. Почувствуйте себя развратником, мистер Прюэтт! И как бы ни было стыдно от того, что выглядит практически соблазнителем несовершеннолетней, Джейми не променял бы эти мгновения на всё золото мира.

— Пятнадцать? Шестнадцать? — спросил, не слишком рассчитывая на ответ, огорчённый, что мог ошибиться в большую сторону. Некоторые ведьмы рано взрослели физически.

— Восемнадцать! — оскорблённо вспыхнула она. — Будет через две недели!

Не стоило ему так широко улыбаться, давя в себе мгновенную радость, что она уже не ребёнок.

— Вам смешно?! Не верите?

Кончик волшебной палочки уставился ровно ему в сердце. Но почему-то того страха, как перед дядюшкой Джейсоном, он не ощутил. Может, потому, что палочка едва заметно дрожала в маленькой ладошке?

— Не делайте глупостей, мисс! — он протянул руку и спокойно отвёл в сторону кончик палочки, с которого тут же сорвался красный луч, расколовший ни в чём не повинную напольную вазу. Земля посыпалась на пол комочками из образовавшейся щели. — Советую восстановить. Вы же не хотите, чтобы вас обвинили в вандализме.

— Скажу, что это вы, — кажется, Агнешка сама испугалась эффекта от своего заклятия, но старательно маскировала испуг под вызывающим видом. Разве что палочку спрятала.

— Не поверят, — пожал плечами Джейми, решаясь, наконец, покончить со всем этим фарсом разом: — У меня и палочки-то нет. Я сквиб, мисс Мнишек.

— Серьёзно? — поразилась она, и когда он спокойно кивнул, разозлилась ещё сильнее. — Вы серьёзно думаете, что я совсем дура?

— И в мыслях не было, — поспешил он заверить.

Только эффекта это не возымело. Точнее — возымело, но совершенно противоположный.

— Вы негодяй и сволочь! Мерзавец! Вы думаете, я не заметила вчера вашего взгляда? Извращенец! Да я вам ни за что не прощу! Решили притвориться сквибом и думаете, что вам с рук это сойдёт? Так, что ли?

— Вы не сочтёте наглостью поинтересоваться, — спросил он, воспользовавшись паузой, пока Агнешка переводила дух, — вы наложили заглушающие заклинания? Или все эти люди смотрят на нас не просто так?

Ему не нужно было поворачиваться, он всегда ощущал, когда на него смотрели, ещё в детстве. И мог с уверенностью сказать, что как минимум трое смотрят на них сейчас с сильным интересом.

Агнешка, ещё хватая ртом воздух, оглянулась и, сильно покраснев, взмахнула палочкой, пробормотав заклинание.

— Дурак! — припечатала она, внезапно успокоившись.

— Ещё какой! — искренне согласился Джейми.

— Ненавижу!

— А я думал, влюбились, — пошутил он, чтобы разрядить обстановку. И нахально продолжил, заметив, как она онемела: — Бегаете за мной, назначаете свидание.

Ну вот, опять не то, на глазах девчонки выступили слёзы. Злые, судя по всему.

— Как вы можете? — прошептала она. — Я ничего такого... Это не свидание!

— Разумеется нет, — он поспешил протянуть ей платок. — Простите меня, мисс Мнишек.

Она смачно высморкалась, выхватив платок из его рук, и Джейми ощутил раскаяние. Конечно, он понимал, что хочет узнать Агнешка, и не в его правилах было мучить юных леди. Хотя только что он именно этим и занимался. И с кем!? С девушкой, которую хотел бы сам защищать от всех. Даже от самого себя.

— Мисс Мнишек!

— Я панна! — невнятно из-за платка буркнуло это чудо. — Панна Мнишек.

— Хорошо, панна...

— Лучше уж Агнешкой зовите, — обиженно сказала она, сунув его платок в свой кармашек. — Вы абсолютно непробиваемый тип! Ненавижу!

— Агнешка, — с нежностью произнёс он, без зазрения совести спеша воспользоваться разрешением. — Поймите меня правильно или хотя бы выслушайте. Я действительно сквиб от рождения. Но неправильный, увы, сейчас я не смогу вам объяснить, в чём заключается эта "неправильность". То, что вы видели вчера, получилось непроизвольно. И я прошу прощения за это. Никакого злого умысла у меня не было. Я даже не знаю, что ощущают люди, когда я смотрю подобным образом. Они мне не рассказывали. Ругались, бранились, даже гнались, но вот чувствами как-то не спешили делиться. И если бы вы пояснили, что вас так разозлило, сказали мне, что ощутили в тот момент, я был бы вам очень признателен.

Порадовало, что слушать девчонка умела. И было жаль, что она внезапно смутилась и отвела взгляд в сторону. Правда, ненадолго.

— С какой радости я буду вам помогать?

— Хотя бы потому, что очень любопытны, и не успокоитесь, пока не узнаете мою тайну.

— Вам никогда не говорили, что вы нахал, мистер Прюэтт?

— Не помню, может и было, но от вас это слышать особенно приятно. Для вас — я Джейми, Агнешка.

— Вы что, заигрываете со мной? Флиртуете? — поразилась она, и на этот раз он даже не сомневался, что искренне.

— Что вы, — помрачнел он. — Я понимаю, панна, что с вами у меня нет ни единого шанса. Я — неправильный сквиб, а вы — сильная тёмная ведьма.

— Откуда?..

— Только тёмные маги чувствуют мой взгляд.

— О! — в её глазах мелькнул нешуточный интерес. — А что видите вы? Ну, когда посмотрели, что вы чувствовали?

— Обменяемся сведениями? — улыбнулся он. — Вы ответите мне, а я вам.

— Вы первый! — решилась она.

Джейми покачал головой. После его откровений, она не станет уже отвечать, это он хорошо понимал.

— Хорошо, — на удивление покладисто согласилась Агнешка. — Пожалуйста, мне не жалко. Я ощутила себя голой и беспомощной. Это было отвратительно, мистер Джейми! Ваша очередь! Что ощутили вы?

— Я влюбился, — серьёзно признался он и ожидаемо получил ошарашенный взгляд юной панны.

— А... Э... А что видел?

Она снова краснела, а Джейми умилялся и сильно подозревал, что это признание ещё выйдет ему боком.

— Не вздумайте принимать это во внимание или кому-нибудь рассказывать, — строго предупредил он. — Я-то как-нибудь переживу. А вас, в случае чего, не поймёт никто. Ваш опекун просто прикончит меня, если узнает.

— Да как вы смеете! Я не собираюсь... Я вас не... Вы невыносимы, Джейми! — Агнешка вскочила, но тут же села. — Вы не сказали, что видели!

— И не могу, — кивнул он, вопреки всякой логике, радуясь её замешательству. — Только под клятву, а посвящать в это ещё кого-то тем более нельзя.

— Обманщик! — ахнула Агнешка, но возмущения в голосе не было, лишь досада и непонятное смущение. Она наклонилась вперёд и, глядя в глаза, спросила со жгучим любопытством: — Правда, влюбились? По-настоящему?

— А что, бывает иначе? — осторожно ответил он, понимая, что ступает на зыбкую почву. Забавная панна очаровала его окончательно. Подозрение, что он сделал ошибку, признавшись, превратилось в уверенность. Но помирать, так с музыкой. — Люди либо влюбляются, либо нет. И да, панна, я вами бесконечно очарован! Но это ни к чему вас не обязывает. Не принимайте близко к сердцу.

— Какой же вы! — Агнешка снова вскочила, обогнула столик, но оглянулась на него, остановившись. В синих как весеннее небо глазах причудливо сплелись дерзкая решимость, сильное смущение и озорство. — А целоваться умеете?

— Научить? — усмехнулся Джейми. И тут же захотел побиться головой обо что-нибудь твёрдое.

Конечно, девчонка смутилась и убежала, ещё раз обозвав дураком. А чего он ждал? Что поцелует? Что взглянет ещё раз с интересом? Болван! Кажется, он только что начал рыть себе могилу. А панна Агнешка вполне может довершить начатое и установит там надгробие, собственноручно и с явным удовольствием.

В полном расстройстве Джейми позвал официантку и расплатился за еду и разбитый вазон. Девушка больше ему не улыбалась, взглянула подозрительно и сама восстановила палочкой имущество кафе. В глазах мелькнуло презрение, мол, ходят тут всякие, палочкой пошевелить лень.

Захотелось пинком ноги снова разрушить вазу и заорать во всё горло, что у него нет и никогда не будет чёртовой палочки, не положено, не достоин, видать, такой чести. Только никто не виноват, что он влюбился в неподходящую ведьму. В очень юную неподходящую ведьму. Ему бы спокойствие профессора Робертса!

Стиснув зубы, Джейми мило улыбнулся официантке, забрал сдачу и отправился назад в ложу. Ему казалось, что всё стало куда хуже. И было невыносимо думать о новом матче, когда она снова будет так близко и одновременно — так далеко.

* * *

Магнусу Нотту Ванесса была рада всегда, пусть страсть к мальчишке из её прошлого давно прошла, но дружбой с мужчиной она дорожила. Ей нравилось, что в последнее время их отношения словно окрепли, став более доверительными и простыми. Она очень ценила его прямоту, оптимизм, удивительно лёгкий характер и готовность в любую минуту прийти на помощь совершенно бескорыстно. И даже то, что он видел в ней только друга, не замечая, что перед ним довольно привлекательная женщина, говорило лишь в его пользу. Такую дружбу стоило холить и лелеять, надеясь, что она продлится очень долго, а лучше до самой смерти.

Но в это утро его неожиданное явление прямо к ней в контору вызвало досаду. Очень не вовремя. Утро вообще получилось бурным. Сначала случилась не слишком адекватная клиентка, прорыдавшая на трансфигурированной кушетке два часа кряду, но так и не сказавшая ничего нового и полезного, что могло бы пролить свет на её проблемы и хоть как-то помочь в её деле. Утешить несчастную удалось с трудом, а вот добиться толку — нет. И было неясно, придёт ли она, как обещала, на следующей неделе, и если да, будет ли в этом смысл. Пришлось отправить Митча проводить эту леди. Просто, чтобы убедиться, что в таком состоянии она дойдёт до дома без приключений.

Ещё именно это утро выбрал чудесный пожилой джентльмен, представившийся лордом Вестерфордом. Его дело заинтересовало сильно, руки чесались начать поиски родных ему людей немедленно, тем более, что лорд Вестерфорд прямо заверил, что гарантирует всестороннюю помощь аврората и мистера Поттера лично. Мистер Карлос Поттер мог бы стать очень ценным консультантом и помощником для "Акелы". Упустить такой случай — лично познакомиться с главой аврората — Ванесса попросту не имела права.

А тут и дело обещало быть очень интересным — шутка ли, отыскать будущего наследника богатейшего рода? Да и вообще — старый маг ей очень понравился, и было по-человечески жаль, что за столь короткое время он потерял обоих своих сыновей. Но, чтобы приступить к поискам, требовалось как минимум посетить своих маггловских друзей, пообщаться с друзьями из Америки, ну и конечно, побывать в своей секретной лаборатории с поисковыми артефактами и каталогами. А вырваться из конторы она пока не могла. Суббота в этот раз, как ни странно, стала самым посещаемым днём в "Акелле" за прошедшие две недели. Последний клиент ушёл всего полчаса назад.

Ко всему прочему личный секретарь миссис Дэшвуд, умница Вилли Флейт, ставшая за столь короткое время просто незаменимым сотрудником сыскного агентства с лёгкой руки дикаря Митча, отпросилась куда-то именно сегодня, и пришлось Ванессе самой разбирать срочные дела и записывать новых клиентов, сверяясь со своим графиком.

Заодно она решила, наконец, ответить на несколько писем, аккуратно рассортированных Вилли по степени важности и срочности. И немного злилась на новый поток корреспонденции, состоящий из писем, газет, записок и уведомлений. Казалось, что неутомимые совы не закончатся никогда. Разбирать эту макулатуру Ванесса не стремилась, зная, что Вилли справится с завалами куда быстрее и эффективнее. Но угощать строптивых птиц приходилось самой, что сильно отвлекало.

Матти позвать она не могла — зельевар-любитель Джерри снова сегодня занял лабораторию, с жаром расписав Ванессе, как важно сварить запас зелий на все случаи жизни. Особенно те, которые могут храниться годами. Домовушка была приставлена не только следить за сохранностью имущества и работой бывшего дикаря, но и для быстрой покупки и доставки тех ингредиентов, которых юному зельевару могло не хватить.

— Магнус, если ты по делу, то, пожалуйста, короче. Если просто так, извини. Мне сегодня совершенно не до пустой болтовни.

Зря она так, конечно, Нотт был не из тех, кто являлся по пустякам. Но вырвалось вот, совсем Ванесса заработалась.

Магнус, ввалившийся в контору минуту назад и вальяжно устроившийся в клиентском кресле, как-то робко улыбнулся, что на его лице смотрелось довольно дико. Ванесса недоумённо проследила за его быстрым взглядом и отодвинула начатое письмо.

— Что это? — завёрнутый в плотную бумагу свёрток, перевязанный алой ленточкой, в его руках заинтриговал. Подарок? Ванесса честно попыталась припомнить, какая памятная дата могла заставить сурового боевика прийти с презентом. И едва не ахнула вслух. Шестнадцатое декабря! И ведь даже Матти не напомнила, что у неё сегодня день рождения. Откуда это помнил Нотт, оставалось загадкой. Но сердце тут же затопило тепло и признательность. Чтобы мужчина помнил такие вещи... Это обязательно следовало поощрить.

— Решил загладить свою вину, — хмуро буркнул Нотт, прекратив свои странные улыбки. — Ты всё ещё сердишься?

— С чего бы? — поразилась миссис Дэшвуд, стараясь скрыть нетерпение. Подарки она обожала, особенно такие, когда не знаешь, что прячется внутри. И мысленно уже приводила Нотта в пример беспамятному Иппи. Грубоватый эскулап точно бы не заморочился такими сантиментами, как какой-то банальный юбилей любимой женщины.

— Сердишься, — сделал неправильный вывод Магнус. И проговорил почти скороговоркой: — Прости, пожалуйста, я просто не мог помешать этому идиотскому знакомству. Ещё эти сволочи — Антонин и Барс... Ванесса?

Она вспомнила, и теперь сползала с кресла от приступа неконтролируемого веселья. Мерлин великий, а она так хорошо о нём подумала!

— Извини, — она ещё раз практически всхлипнула от смеха, откашлялась и постаралась сесть прямо. — Магнус, давай сюда подарок! Я не так терпелива, как боевики вашего ковена.

Непонимание и растерянность на лице друга грозили вызвать ещё один приступ веселья, но Ванесса смогла удержаться, боясь его обидеть. Нотт поспешно положил подарок прямо на груду неразобранной почты.

— Вот! Думал, понравится.

— Правильно думал! — решительно заявила миссис Дэшвуд, нетерпеливо дёрнув ленточку. Свёрток радовал приятной тяжестью. — И да, я давно простила твою выходку. Но надеюсь, такого больше не повторится.

Говорить, что она попросту забыла о знакомстве с мистером Реддлом, было бы недальновидной ошибкой. Хотя она и была уверена, что, узнав об этом, подношение Нотт отнимать не станет, но тем не менее. Она осторожно высвободила из упаковки продолговатую деревянную коробку и сразу открыла, непроизвольно ахнув.

— Какая красота! Магнус! — под крышкой на чёрном бархате причудливо поблёскивал платиновый гарнитур из браслета, двух колец, витой цепочки с кулоном и пары серёжек. Изящные вещицы украшали камни, в которых она безошибочно узнала сапфиры. В серьгах и кольцах мелкие, крупнее — по всей окружности браслета, и совсем крупный в кулоне, платиновая пантера свернулась клубочком, обняв камень передними лапами. Очень стильно!

— Как твой патронус, — смутился боевик, явно довольный её реакцией. — Увидел и понял, что тебе должно понравиться.

— Я тебя обожаю, — нежно заверила Ванесса, тут же примеряя подарок. — Это артефакты или просто украшения?

— Два в одном, — улыбнулся Нотт, явно польщённый. — В кулоне ментальный щит, достаточно надёжный. Серьги... просто серьги, но камушки в них не сжимай слишком сильно пальцами, если будешь теребить, а то дымовая завеса накроет и тебя, и всё вокруг ярдов на десять. Совершенно безобидная штука, восполняется сама минут за сорок, но иногда весьма полезная. А вот с колечками осторожнее — два "файербола", способные спалить по бешеной мантикоре каждый. Потом сутки подзарядка от любого источника света. Подойдёт даже огарок свечи. Ну или три огненных шара, но тогда после использования колечко только на свалку.

— Стоп-стоп! В каждом кольце по два файербола? Так?

— Именно, — кивнул Магнус. — Чтобы активировать, нужно сжать кулак, вытянуть руку, направляя её в сторону объекта и мысленно скомандовать: "Огонь". Советую потренироваться где-нибудь на пустыре. Ибо, если попробуешь здесь, можешь спалить не только контору, но и сама пострадать.

Ванесса кивнула и поспешила снять кольца. Стоило приберечь их для "выходов в поле". Браслет оставила — пусть будет.

— Это всё?

— Нет, ещё браслет, как раз он сгореть тебе не даст — отличный щит от любой силы огненной стихии, продержится часа два, на подзарядку тоже сутки. Активируется самостоятельно при угрозе возгорания. Для прекращения действия просто снять с руки.

— Откуда это всё, Магнус? — спросила она, глядя на него по-новому. Подарки ей очень понравились, такое оружие вполне могло пригодиться при её образе жизни. Да и просто красиво! Можно даже на бал в Министерство надеть.

— Не могу сказать, — усмехнулся Нотт, — но поверь, ничего криминального. А кольца и браслет зачаровывал лично.

— Спасибо тебе! — совсем растрогалась Ванесса. Она обошла стол и поцеловала в щёку поспешно вскочившего Магнуса.

Нотт закашлялся и сразу заторопился уходить, отступая к двери.

— Я очень рад, что тебе нравится! Мне бы ещё надо зайти в одну контору...

— Нет уж, присядь. — Она вернулась в своё кресло за столом. — У меня к тебе пара вопросов. Как раз вспомнила.

Магнус вздохнул, но сопротивляться не стал, снова опустился в клиентское кресло и выжидательно уставился на Ванессу.

— Я слышала, у тебя теперь свой дом? Тот самый, принадлежавший Кавендишам?

— Да, — криво улыбнулся он. — Дом хороший, но требует ремонта, как раз по этому поводу и выбрался из него. Ну и к тебе зайти.

— Новоселье устраивать не думал?

— Рано, — он помрачнел и покосился на дверь. — Но тебя точно позову.

— Буду счастлива посмотреть твою новую берлогу. Кстати, с внутренней отделкой могу помочь! — любопытство и надежда в глазах Магнуса были отличной наградой. — Моя подруга как раз занимается дизайном. Если хочешь, могу её попросить. Тебе она обязательно сделает хорошую скидку.

Радость Нотта чуть поблекла. Никак ожидал, что Ванесса сама займётся его домом.

— Что за подруга? Я её знаю? — скучным голосом спросил он.

— Не думаю, что ты с ней знаком. Мишель Бурже училась в Шармбатоне, она на несколько лет нас младше. В Лондон переехала совсем недавно, хотела разыскать родственников по материнской линии. Я помогала ей в этих поисках, и мы подружились. Не скрою, ты станешь её первым клиентом в Англии. Однако я видела колдофото её работ в Париже и Неаполе. Это, в самом деле, прекрасно.

— Хорошо, я понял. Только хотелось бы до Рождества с этим закончить.

— Понимаю, что ремонт для тебя важен. Я сейчас пошлю ей сову с приглашением. Тебя устроит совместный обед в ресторанчике "Лев и голубка" примерно через час? Это третий переулок...

— Я знаю этот ресторан, — кивнул Нотт. — Как раз успею зайти в книжный и проголодаться. Уркхарт дал целый список. Он немного помогает мне с домом.

О дикарях и детишках из Лютного, которых забрали в ковен, она решила поговорить позже. Хотя бы в том же ресторанчике, когда распрощаются с дизайнером. А то вездесущий Митч... В конторе лучше не стоит поднимать эту тему.

Едва Ванесса распрощалась с Магнусом и отправила сову своей новой подруге Мишель, как раздался очередной стук в дверь. И сразу в щель просунулась голова вернувшегося Митча:

— К вам господин Гонт, мадам. Пустить или сказать, что вас нет?

Она заколебалась, но всё же кивнула, пусть заходит.

И пожалела практически сразу. Мистера Реддла невозможно было спутать ни с кем.

— Мистер Гонт? — хмыкнула она, поднимаясь.

— Подозревал, что вы откажетесь меня принять, — улыбнулся посетитель, но тёмные глаза остались холодными. Он занял клиентское кресло. — Гонт — фамилия моего деда, ныне угасший род.

— Вы в этом совершенно уверены, мистер Реддл? — ухватилась она за последнюю фразу. Да и выработанный за несколько лет профессионализм взял верх над неприязнью и опасением, что испытывала миссис Дэшвуд в его присутствии. И что скрывать, возможность откупиться от настойчивого внимания тоже имела место. — Возможно, я могла бы попробовать найти кого-то из ваших родственников.

— Интересная мысль, — равнодушно ответил Том. Но сбить его с намеченной цели, которую он прямо обозначил при первом знакомстве, не удалось. — Сегодня вы выглядите иначе.

— В прошлый раз вы видели меня после маскарадной вечеринки.

— Понятно. Не думал, что вы окажетесь ещё более... симпатичной.

Лёгкая улыбка, немного потеплевший взгляд, и Ванесса вдруг просто физически ощутила исходящее от мужчины обаяние. Не такое, что заставляет тянуться к человеку, любоваться им и наслаждаться обществом. А тягучее, обволакивающее, парализующее.

— Перестаньте, — попросила она тихо, — вы можете заставить меня желать вас до безумия, можете овладеть моим разумом, но вот настоящих чувств во мне вы никогда вызвать не сможете. Не заставляйте меня ненавидеть вас, мистер Реддл, ради сиюминутной прихоти. Попробуйте увидеть во мне человека...

Дыхание перехватило, он просто не дал ей закончить. Словно со стороны она наблюдала, как встаёт сама, разворачиваясь навстречу шагнувшему совсем близко Тёмному Лорду.

"Не сопротивляйся! — слабая, еле различимая мысль, казалось, исходила откуда-то изнутри, в ней не было никаких чувств, просто констатация факта. — Покорись! Тебе это нужно".

Единственное, что получилось — это медленно закрыть глаза, хоть и казалось, что веки стали тяжёлыми как пудовые гири. Ощутила чужие губы, они почти невесомо скользнули по виску и щеке, оставляя на коже огненный след. Последним усилием воли удалось чуть отвернуть голову, не позволяя ему коснуться её губ, как будто это было так важно. И всё вдруг кончилось. Ванесса даже покачнулась, ощущая потрясающую лёгкость, пришлось сразу опуститься в кресло, потому что ноги не держали.

— Воды? — заботливым голосом спросил Реддл, и она ощутила прохладный край кубка, касающийся губ. — Вы неплохо держались для магглокровки, миссис Дэшвуд. И у вас хороший щит. Можете открыть глаза. Клянусь, что не попытаюсь больше испытывать вас на прочность.

Смешно, но ни злости, ни ненависти Ванесса не ощутила, встретившись со смеющимся взглядом. Даже досады не было, лишь волна облегчения и, пожалуй, благодарность завладели всем её существом. Единственное, что она поняла — перед нею страшный человек, почему-то её пощадивший.

— Очень жаль, — светский тон от этого визитёра казался сюрреалистическим, — а вы мне так понравились, леди. Всё больше думаю, что нет такой женщины в мире, что смогла бы стать для меня источником силы и доброго начала. Глупое предсказание.

— Вы верите в предсказания и пророчества? — голос ещё плохо слушался, но ей, в самом деле, стало интересно. Может, в ней пропадала сваха, но на ум тут же пришли как минимум три женщины, теоретически способные составить счастье Тёмного лорда.

— Не смешивайте два разных понятия. И не пытайтесь мне кого-то подыскать. Нет, я не читаю ваших мыслей, хотя и мог бы без особого труда. Всё и так написано на вашем лице.

— Обидно, — пробормотала она.

— Не стоит. Читать по лицам было когда-то моим... хобби, так сказать. Ваш... как там зовут вашего любовника? Не говорите, мне не настолько интересно. Так вот, даже он, уверен, не очень много увидит в ваших глазах, движениях бровей, шевелении губ. Только если вы сами позволите. Поразительное владение эмоциями, поздравляю, миссис Дэшвуд. У вас точно нет причин волноваться по этому поводу.

— Спасибо, — ошарашенно выдохнула Ванесса. Не каждый день тебя хвалит Тёмный Лорд. Невольно задумаешься, а так ли это хорошо. А ещё теперь стало обидно за целителя Сметвика. Еле слышно она возразила: — Мой любовник и правда не ваше дело, мистер Реддл, но вы его недооцениваете.

Он откинулся на спинку кресла, уставившись с весёлым изумлением.

— А вы храбры, Ванесса, безрассудны. Впрочем, могу предположить, что вы правы, а я ошибаюсь.

— И всё же, — попробовала она сменить тему, — как именно вы получили это предсказание?

Том задумчиво рассматривал её пару минут, заставляя нервничать, а потом усмехнулся:

— Что ж, пожалуй, я могу удовлетворить ваше любопытство. Тем более, не считаю это какой-то особой тайной или чем-то серьёзным. — Том замолчал, взгляд его перестал быть таким острым и пронизывающим. Словно он видел что-то недоступное её взгляду, но очень реальное и важное. Голос стал ниже, и ей даже почудились тоскливые нотки ностальгии: — Какое-то время назад мне довелось гостить в Индии у одного мудреца. У меня было много учителей в жизни, но этот рыбак отличался от всех. Он ничему не учил. Его ответы было трудно понять, а порой он и вовсе просто отмалчивался. Однажды мы разделывали пойманную рыбу на предстоящий ужин, и я спросил его про предсказания. Было интересно, ответит ли. Старик усмехнулся и заявил, что предсказания вокруг нас, в любой вещи, растении, животном, человеке, небе, земле и так далее. "Даже в этой рыбе?" — спросил я тогда, показывая на ещё не выпотрошенную тушку. Рыбак кивнул и велел мне полоснуть рыбину по брюху. Вид внутренностей у меня по-прежнему вызывал отвращение, все эти недели ничего не изменили в моем восприятии. Отвратительное зрелище. Но я не мог противиться приказу старика попробовать самостоятельно прочитать предсказание, копаясь в этих кишках. Было сложно, но кое-что из философии рыбака я уже усвоил к тому моменту. Я называл, что вижу, надеясь, что старик рассмеётся и по обычаю скажет, что я не готов, но он методично и серьёзно кивал на каждое моё слово. Я нашёл семь слов: "женщина", "сила", "воля", "душа", "доброта", "жизнь" и "перемены". "Попробуйте соединить их воедино", — сказал мне рыбак. Я долго смотрел на рыбью требуху, а видел нечто, что трудно описать словами. И картинка сложилась. Вы уже слышали. Я сделал предсказание для самого себя. Мне предстояло найти женщину, воля которой будет сильнее моей, доброта и свет смогут покорить и очистить мою душу, и, как ни смешно, полностью изменить жизнь.... — Том замолчал, всё ещё глядя вдаль, но вдруг незаметно подобрался и взгляд стал осмысленным и холодным. Голос прозвучал резко и насмешливо, ломая повисшее в кабинете очарование: — Я не верю в пророчества и предсказания, миссис Дэшвуд. Но не могу сбросить со счетов окончательно. Итак, кто ваш любовник?

— Вы же не хотите этого знать, мистер Реддл.

— Ваше дело, — равнодушно откликнулся он. — Зная женщин, тайной это будет весьма недолго.

— Как вы собираетесь рассмотреть ту самую женщину, если заранее предубеждены?! — вырвалось у неё.

— Прошу прощения? — нахмурился Реддл. — Что вы себе вообразили? Кстати, вы не сможете никому рассказать мою историю. Предупреждаю на всякий случай.

— Это понятно и без предупреждений, — Ванесса проклинала свою несдержанность. К счастью, придумывать что-то в этом безумном разговоре не пришлось. В дверь, после короткого стука, впорхнула красавица и умница Мишель, пришедшая раньше времени.

— Ma chиre, Ванесса, я решила лично ответить на твоё письмо. Что за друг? Это вы, месье?

В другое время её бы повеселила такая ситуация, удивлённо-возмущённый взгляд Тома показался ужасно смешным. Но учитывая, кто перед ней, и абсолютную неосведомлённость о личности посетителя мадемуазель Бурже, Ванессе стало страшно.

— Дорогая, позволь тебя представить, — Ванесса поспешно подошла к Мишель. — Это мистер Реддл, учёный и филантроп. Мистер Реддл, это Мишель Бурже, редкого таланта дизайнер и умная женщина.

— Здравствуйте, мадмуазель Бурже, — Том быстро справился с лицом и включил уже на полную катушку своё дьявольское обаяние. И куда подевался гордый и холодный вид, и обжигающий холодом взгляд. — Это настоящее удовольствие встретить за одно утро сразу двух самых очаровательных ведьмочек. К сожалению, обязательства перед скучными деловыми людьми вынуждают меня прекратить этот визит. Но я искренне рад нашему знакомству.

Миловидная француженка выслушала этот монолог, широко раскрыв чуть раскосые, искусно подведённые глаза, и покорно подала руку для поцелуя. Проводив взглядом до двери гостя своей подруги, она качнула головой и восхищённо выдохнула:

— Я не буду мыть руки неделю! Кто этот красавец, ma chиre? Только не говори, что он женат!

— Не скажу, дорогая. Не думаю вообще, что подобные люди женятся. Если хочешь знать, его второе самоназвание Тёмный Лорд. Кого-то это смешит, кто-то выжидает, что он натворит, кто-то не придаёт значения вовсе. Но я его откровенно боюсь.

— Даже так, — задумчиво кивнула Мишель. — Говорят, Гриндевальд умел быть совершенно неотразимым. Спасибо тебе за доверие. Я готова была пасть к его ногам!

— Я так и подумала. Мишель, я ещё не готова тебя потерять!

— Я тебя тоже, ma chиre... Так мы пойдём обедать, или господин "я-обещаю-вам-крышесносный-секс-прямо-сейчас" испортил тебе аппетит? — француженка широко улыбнулась, блестя глазами.

— Пойдём, — невольно улыбнулась в ответ Ванесса. — Этот не дождётся! Я только предупрежу Митчелла.

— Хотела спросить как раз, этот Митчелл... Он кто?

— Телохранитель с функциями секретаря, — миссис Дэшвуд кивнула мальчишке, на мгновение появившемуся на верхней площадке. Тот понятливо кивнул и исчез.

— О, понимаю, — Мишель легко приняла объяснение.

Ванессе не хотелось обсуждать с новой подругой Тома Реддла. И было даже немного жаль, что он ушёл, так и не дав согласия на розыск своих гипотетических родственников. А с другой стороны она была безумно рада, что этот жуткий визит остался позади. И та доверительная история о предсказании, от которой повеяло далёким морским бризом, теплом и почему-то свободой, ничего, увы, не меняла. И пойди пойми, почему так. И как разобраться в своих чувствах, страхах и порывах? Ей отчаянно хотелось увидеть Иппи, ощутить сильные объятия, прижаться всем телом, вдохнуть родной, чуть горьковатый запах каких-то трав, заглянуть в спокойные, чуть насмешливые глаза, от которых неизменно теряла голову.

Иппи. И ведь не скажешь, что это была любовь с первого взгляда, как бывает в романах и кино. Пожалуй, самые сильные чувства при первой встрече, которые овладели очень спокойной и уверенной в себе Ванессой — это холодное бешенство пополам с сильнейшей неприязнью.

Наведение мостов с больницей святого Мунго заняло у неё не больше и не меньше, а ровно три года. Три долгих года Ванесса потихоньку очаровывала администрацию, оказывала мелкие и большие услуги, даже пару раз делала крупные пожертвования. И всё для того, чтобы получить легальный доступ к больничной документации. Сколько крови и нервов попортила, сколько пришлось льстить, притворяться смиренной и кроткой, быть решительной и настойчивой, красавицей и сухим дельцом. И добилась ведь своего, совет попечителей больницы в полном составе дал добро на сотрудничество с ней руководства Мунго. Главный врач отечески улыбался, смущённо предупреждая, что остался один пустяк — получить согласие врачей, не всех, конечно, а только заведующих отделениями.

* * *

Даже сейчас Ванесса помнила тот больничный неистребимый запах, когда она, уверенная в успехе, вступила под высокие своды пятого этажа и попала в шикарное убранство малого конференц-зала. Согласие заведующих казалось простой формальностью, и руки уже дрожали от нетерпения, чтобы прикоснуться к вожделенным архивам.

В кабинете находился сам главный врач, дородный и кряжистый целитель Майкл Давенпорт; его секретарь, бессменная Линни, сразу подмигнувшая Ванессе, и шестеро целителей-заведующих весьма колоритного вида, взирающих на неё вполне доброжелательно. Она успела уже не раз с ними пообщаться. Как поняла миссис Дэшвуд, отвечая на доброжелательные приветствия медиков, оставалось дождаться седьмого, как раз того целителя, с которым ей до сих пор не удавалось познакомиться — Гиппократа Сметвика. Он каждый раз оказывался либо занят "спасением чьей-то жизни", либо просто его не оказывалось на месте безо всяких причин, хотя встречи и назначались заранее.

Стоило, в самом деле, заполучить какое-нибудь проклятие, чтобы иметь возможность его лицезреть, хотя бы как пациент. Она уже серьёзно задумывалась о такой возможности, когда Давенпорт неожиданно пригласил её на встречу со всеми заведующими сразу.

Ванесса с нетерпением ждала появления седьмого эскулапа, чтобы мягко попенять на его неуловимость. Ну и конечно, чтобы покончить, наконец, со всеми формальностями, и приступить к вожделенному расследованию. Но целитель-номер-семь всё не шёл, заставляя остальных нервничать и поминутно призывать Темпус.

Сметвик влетел в конференц-зал внезапно, заставив вздрогнуть даже невозмутимо-вальяжного Давенпорта. Не обращая внимания ни на коллег, ни на Ванессу, целитель в окровавленной мантии проследовал к главному, печатая шаг. И тихо, но так, что услышали все, взбешённо прорычал:

— Какого, блядь, Мордреда? Если мой пациент загнётся...

Надо отдать должное главному целителю, тот не растерялся и прервал речь Гиппократа страшным ударом кулака по столу:

— Молчать! Твою мать... Тут дамы!

Ванессе очень хотелось рассмеяться, но было страшно.

Целитель Сметвик удивил. Смерив вскочившего главного спокойным взглядом, поинтересовался совершенно другим тоном:

— Так бы сразу и сказали. Моё почтение, дамы, — добавил он, повернувшись к остальным. — Чем могу быть полезен?

Главный поддержал тон и любезно ответил:

— Присядь, Гиппократ, дело на пять минут.

— Я постою!

Овальный стол, за которым собрались целители, сейчас прячущие глаза и ухмылки, был уставлен кубками с водой и нехитрой закуской в виде крохотных пирожков. Сметвик сделал большой глоток из кубка Давенпорта и в упор уставился на Ванессу, сидящую напротив. Тридцать секунд обмена взглядами стоили ей немало нервов, но взгляд он отвёл первым, наконец-то проглотив воду.

Пока её сердце пыталось вернуться обратно в грудную клетку, он непочтительно отвернулся к главному, ткнув пальцем в её сторону.

— Кто такая?

— Гиппократ! — Но читать мораль Давенпорт не стал. Заговорил деловым тоном. — Это миссис Дэшвуд. Мы как раз обсуждаем её ходатайство. Собственно, и обсуждать нечего, требуется лишь согласие заведующих всех отделов. Попечители дали своё добро.

— А покороче? — и снова пронизывающий взгляд в её сторону. Взгляд светло-серых глаз был подобен рентгену. Ванесса могла легко поверить, что он уже хорошо рассмотрел все её внутренности, включая сердце и душу, оценил и забраковал.

— Миссис Дэшвуд уже принесла все необходимые клятвы. По роду деятельности ей необходим доступ к архивам больницы и текущим историям больных. А также посильная помощь целителей в случае необхо...

— Сдурели?! — оборвал главного Сметвик страшным голосом, заставив поёжиться всех. Ванесса с трудом удержала прямую спину, с вызовом ответив на взбешённый взгляд психованного целителя. Дальнейший громовой монолог запомнился практически дословно: — А не пошли бы вы на хер, леди?! А вы, Мордред всех раздери, с позволения сказать, коллеги, — последнее слово так и светилось сарказмом. — Когда успели забыть клятву Гиппократа? Тайна пациента для вас уже пустой звук? Заткнись, Давенпорт! Да пусть она мне хоть отсосёт, никакого разрешения не получит! Вы что, под "Империусом"? Кретины, дементор вас поимей! У меня операция! Достали этим маразмом!

И в полной тишине целитель Сметвик промаршировал на выход.

Ванессу больше беспокоила пожилая целительница из отделения помощи роженицам, покрасневшая до багрового оттенка, чем собственное попранное достоинство.

Она даже не слушала поспешных извинений главного. Медленно поднявшись со своего места, она спокойно оглядела сильно смущённых целителей.

— Господа! Как я понимаю, вы все готовы позволить мне поискать информацию о пропавших без вести магах. Согласны ли вы сохранить это решение, если я добьюсь согласия целителя Сметвика?

Пожилая леди, уже пришедшая в себя, решительно поднялась тоже:

— Мордред всех раздери! Я согласна, девочка. Действуй. Давенпорт, какого лысого гоблина ещё надо? У меня там три роженицы и послеродовая горячка. Я ухожу. И вам всем советую.

Целительницу тоже проводили взглядами. Ванесса продолжала стоять.

— Я согласен, — невысокий целитель из отделения отравлений галантно поклонился Ванессе. — Верю в вас, леди. Могу я идти?

За ним начали подниматься остальные. Ванесса слушала их одобрительные речи и представляла, как они втихаря заключают многочисленные пари. Даже текст парочки ставок придумался легко: "Удастся ли выскочке Дэшвуд отсосать Сметвику? И сможет ли она добиться этим его согласия?"

Наконец, в зале остался лишь Давенпорт, секретарь Линни и она сама.

Тот развёл руками, показывая своё бессилие в данном вопросе.

— Миссис Дэшвуд! Я ещё раз извиняюсь за целителя Сме...

— Не стоит, — подняла она руку. — Предпочту услышать извинения лично от него. Если позволите, сейчас я спешу.

Добрая Линни показала ей большой палец, незаметно для босса, и Ванесса ей благодарно кивнула, после чего покинула ставший неуютным конференц-зал.

Сначала она хотела вернуться домой немедленно, но передумала. Где находится отделение непроходимого грубияна и хама, она уже знала. Накинув мантию цвета лайма, позаимствованную у Давенпорта ещё утром, она решительно прошла в отделение проклятий, присматриваясь, где тут наибольшее шевеление. Позёр Сметвик не соврал, в одной из палат с распахнутой дверью было тесно от народа. Незаметно ввинтившись в толпу ординаторов, ей удалось разглядеть на койке мальчишечку лет двенадцати. Сметвик обнаружился возле него. Рука, погрузившаяся в развороченную грудную клетку, вызвала приступ тошноты, с которым удалось справиться не сразу.

Тишина стояла такая, что её можно было резать ножом. От таких мыслей стало ещё хуже. А от вида бьющегося сердца в руке целителя, чуть поднявшейся из груди ребёнка, стало по-настоящему худо. Но оторвать взгляд оказалось невозможным.

Она чётко видела, как пальцами левой руки целитель что-то выдернул из бьющегося в руке куска живой плоти и аккуратно опустил извивающуюся гадость в подставленную кем-то склянку. После чего сердце было опущено обратно в грудную клетку.

Окровавленной рукой Сметвик схватил палочку, с невероятной быстротой произнося целые связки заклятий. Прямо на глазах рёбра становились на место, сползались вместе какие-то сосуды, срасталась кожа. Только простыня на кровати осталась красной и мокрой. Правда, недолго. Кто-то из ассистентов собрал в другой флакон драгоценную жидкость каким-то хитрым заклинанием.

— Кроветворное, костерост, противошоковое, — донёсся до неё резкий голос целителя, — Всё вливаем через трубку каждые два часа. При малейших изменениях сообщать мне немедленно. Кларенс, отвечаешь головой. Мадлен, я на тебя надеюсь. Склянку с паразитом мне на стол. Остальные свободны.

Ванесса успела убраться с его пути до того, как Сметвик её заметил. Спрятавшись за чьими-то спинами, она увидела, насколько измотанным выглядит этот человек. Он быстро прошёл между расступившимися медиками и скрылся в своём кабинете, который оказался прямо напротив этой палаты.

— Скажите, что с мальчиком? — она успела поймать за рукав молоденькую девушку со значком ординатора, вышитым на мантии.

— Теперь всё хорошо, — широко улыбнулась та. И охотно пояснила. — Если бы не целитель Сметвик, шансов выжить бы не осталось. Эта гадость уже добралась до сердца. Очень каверзное проклятие. А вы кто, родственница?

— Нет, я...

— Посторонним тут находиться нельзя! — строго отчитала её ординатор. — Немедленно покиньте отделение.

— Мне назначен приём у целителя Сметвика, — легко соврала она. — А что, мальчик...

— Извините, мне нужно вымыть руки! — девица невежливо развернулась к ней спиной и куда-то ушла.

Ванессе самой захотелось помыть руки, а лучше принять душ. Но сначала выпить пару флаконов успокоительного. Она боялась, что страшная картина останется перед глазами навсегда. А ей-то казалось, что она ко всему привычная.

Постучаться в кабинет заведующего отделением она не решалась минут десять, ловя любопытные взгляды молодых целителей и ординаторов, пробегавших или просто шествующих мимо.

К действию её сподвигла фраза какого-то доброхота. Заглянув в комнату, предваряющую вход в кабинет, тот сочувственно посоветовал:

— Если это не вопрос жизни и смерти, леди, сейчас его лучше не беспокоить.

Молодой человек сразу скрылся, а Ванесса, упрямо вздёрнув подбородок, направилась к вожделенной двери. Если бы она всю жизнь слушалась добрых советов, то не видать бы ей свадьбы с Кирком, да и половина клиентов, обрётших родню или получивших наследство, так до сих пор и оставались бы ни с чем.

Стучать она передумала, много чести. Сразу распахнула дверь и вошла.

Целитель обнаружился возле стола. От обнажённой кожи шёл пар, из одежды на нём имелось лишь полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, короткий ёжик волос влажно поблёскивал.

— И почему я не удивлён? — меланхолично произнёс он, даже не повернувшись. — Желаете взглянуть?

Теперь она увидела, что тот рассматривает. В руках была склянка, в которой билось и извивалось что-то чёрное и шипастое. Слизь с паразита свисала тягучими соплями. То самое, что было в груди у мальчика. От увиденного завтрак мгновенно рванул наружу. Она еле успела добежать до уборной, где её минут пять выворачивало над унитазом. Ещё повезло, что тут был совмещённый санузел, и дверь не была закрыта.

— Пейте! — жёсткая рука оттянула ей голову, прочно ухватив за волосы, и к губам прижалось горлышко какого-то пахучего флакона. — Не будьте дурой, не отравлю!

Пришлось глотать, а потом с удивлением понимать, что её отпустило. Внутри всё приятно расслабилось. Узел, скрутивший кишки, растаял бесследно.

— Умница! — похвалил целитель иронично. — Прополощите рот, синий флакон на умывальнике. Если захотите почистить зубы, там же новая щётка в упаковке.

— Хочу принять душ, — вырвалось у неё при взгляде на шикарную ванну, из которой ещё шёл пар.

— Мне помочь? — хмыкнул Сметвик. — Или сами справитесь? И встаньте уже с колен, в конференц-зале я пошутил. Обойдёмся без минета.

Прежде, чем она успела ответить что-нибудь уничижительное, он хохотнул и вышел, прикрыв за собой дверь.

Из вредности она извела всю синюю жидкость из флакона на раковине, долго полоща рот, потом так же долго чистила зубы самой вкусной пастой из ранее попадавшихся. Захотелось даже узнать, где Сметвик такую достал. И лишь после этих процедур разделась и с блаженством вступила под горячие упругие струи душа. Настроить его оказалось удивительно легко.

Иногда она вздрагивала, оглядываясь на дверь, которую смутно видела сквозь прозрачную занавесь. Не было сомнений, что хам-целитель может запросто войти, чтобы как минимум её смутить. Оказалось, она не ошиблась, только этот гад дождался, пока она выключит душ и ступит на ребристый резиновый коврик. Теперь на нём были брюки со множеством карманов, рубаха и грубые ботинки на толстой подошве. В руке он держал полотенце.

— Я подумал, вам это пригодится, — он беззастенчиво оглядел её с головы до ног и присвистнул. — Насчёт минета я передумал. Я дам вам разрешение, если постараетесь.

Ей хватило выдержки не метаться, пытаясь прикрыться, и не визжать, требуя от этой сволочи, чтоб убирался.

Взяла из его руки полотенце и спокойно посмотрела в насмешливые глаза:

— Спасибо!

— Пожалуйста, — развеселился Сметвик. И скрестив на груди руки, прислонился плечом к косяку дверного проёма. — Я посмотрю?

— Вы немедленно выйдете и закроете за собой дверь, — она обернула полотенце вокруг груди. Оно едва ли достигало середины бёдер. — Сэр?!

И опять глаза в глаза. Целитель улыбаться перестал, отлип от стены и вышел. А её саму неудержимо тянуло улыбаться. И хотя победой это назвать было трудно, но до вечера ещё далеко, а уходить без подписанного разрешения от нахального мужлана она не собиралась. Он точно идиот, если думает, что такой пустяк, как минет, её остановит после стольких лет ожиданий и оббитых порогов.

С нервным смешком она заверила себя, что готова даже отдаться ему прямо на его огромном столе. Прислушалась к протестам совести и скромности, но те помалкивали. Гордость тоже стыдливо спряталась. Более того, все её чувства пришли к уверенному заключению, что с таким самцом заняться любовью — это даже удача. В конце концов, рассмотреть его удалось прекрасно, а зашкаливающее обаяние не оспаривал даже рациональный мозг. Ну и ко всему прочему, было преступно упускать такую шикарную возможность. С самой смерти Кирка у неё не было мужчины. То есть вообще в жизни не было никого другого, кроме Кирка, а она всё же живая женщина.

Договорившись с собой так успешно, она решительно приступила к плану соблазнения светила магической медицины. И то, что он явно не прочь заняться с ней сексом, увеличивало её шансы на успех.

Чистящие чары справились с одеждой на ура. Тщательно высушив волосы и причесавшись, Ванесса осмотрела себя в зеркало, поправила причёску и одёрнула пиджачок. Целительскую мантию перекинула через руку. Выглядит после душа прекрасно, и этот румянец да блестящие глаза очень кстати.

Вот только в кабинете её ждало разочарование. Сметвика там не было. Однако сдаваться миссис Дэшвуд не собиралась. Не ушёл же целитель домой в разгаре дня!

Потому следовало всего лишь подождать и по возможности подготовиться.

Стратегически важным показалось сразу дать ему понять свои намерения, а не играть в долгие игры. Что этот хам — человек действия, причём крайне занятой, она уже поняла. И пусть гордость пострадает, а чувство собственного достоинства будет слегка раздавлено, но или она добьётся своего самым коротким путём, или признается себе, что струсила — путь к отступлению всё ещё был открыт.

Ванесса осмотрела кабинет расчётливым взглядом, оценила вид от двери и поняла, что стол-таки наилучшее место для задуманного. Благо, склянки с гадкой тварью из сердца мальчика на его поверхности уже не было.

Всё портило охватившее её волнение от предвкушения близости с мужчиной. Конечно, Кирк никогда не жаловался, но он был джентльменом до кончиков ногтей. То, что грубиян Сметвик — не джентльмен, сейчас, когда решение было окончательно принято, не на шутку будоражило. Ещё и собственная смелость претерпевала постоянные сомнения — а вдруг просто пошлёт, вышвырнув её из кабинета? Что хам-целитель на это способен, сомневаться не приходилось. Оставалось только надеяться на то, что она хоть немножко заинтересовала его как женщина. И брать вежливостью, достоинством и немного распутным видом. Контраст мог и сработать.

Подбадривая себя такими мыслями и разными поговорками, вроде "риск — дело благородное" и "кто не рискует, тот многое упускает в жизни", она расчистила от бумаг и разных вредноскопов место, забралась на стол, села лицом к выходу и подтянула юбку повыше. Пришлось положить ногу на ногу, чтобы не сразу обнаружить отсутствие нижнего белья. Была слабая надежда вообще скрыть этот факт, если что-то пойдёт не так.

Впрочем, даже к унижению она была почти готова морально. Хоть и не придумала пока, как будет действовать в случае неудачи.

В довершение образа, она расстегнула на рубашке три верхних пуговицы, достала из сумочки магловские очки в тонкой оправе, которые носила с собой для создания более интеллигентного вида. Надев их, взяла в руки первую попавшуюся бумагу, делая вид, что внимательно изучает. Правда понять, что это, не успела. Дверь широко распахнулась, заставив её вскинуть глаза.

Такой ужасной сцены, пожалуй, представить она не могла. Целитель был не один. Из-за плеча Сметвика, замершего в дверях от открывшегося вида, с любопытством выглядывал какой-то молодой человек. Сдержаться и не натворить глупостей удалось только страшным усилием воли. Была одна надежда, что много этот парень рассмотреть не мог. Целитель Сметвик был достаточно высок и широкоплеч.

Нервничала она, глядя на мужчину в упор, целую вечность, а может, несколько секунд. А потом нежно улыбнулась, решив, что терять нечего.

— Проваливай! — рявкнул Сметвик тут же, словно опомнившись. И только увидев, что он шагнул в кабинет и захлопнул дверь перед носом молодого человека, поняла, что эта реплика относилась не к ней. Облегчение было коротким, взгляд мужчины тут же заставил нервничать с новой силой. Подходил он медленно, словно кот к загнанной в тёмный угол мыши. — Как это мило, миссис Дэшвуд!

Этот угрожающий тон едва не смёл её со стола, только банально не успела — целитель резко преодолел оставшееся расстояние, опершись руками о стол с обеих сторон и приблизив к ней своё лицо. В горящих глазах то ли гнев, то ли возбуждение — не поймёшь.

— Всерьёз решили, что меня можно купить? — тихо спросил он, практически коснувшись губами мочки её уха.

Сейчас, когда его глаз она не видела, только ощущая горячее дыхание щекой, легче не стало. Давить панику, охватившую так некстати, стало совсем трудно. "Не могу!", — пронеслось в мозгу, а в следующий момент она уже переместила ноги, чтобы попробовать выскользнуть из ловушки и слезть со стола.

— Куда? — лениво осведомился Сметвик, и его рука тут же скользнула под юбку. — Опаньки! Так у нас всё серьёзно, леди? А мне на минуту показалось, что только дразнитесь.

Ванесса забыла, как дышать, замерев, как кролик перед удавом. Пристально глядя в её глаза, Сметвик осторожно снял с неё очки, небрежно отшвырнув в сторону.

— Не против? — запоздало осведомился он. — Я так и думал.

Резким движением он придвинул её на самый край стола, отчего юбка задралась окончательно, а ноги разъехались по обе стороны от его бёдер. Предательская краска залила, казалось, всё лицо, даже уши горели.

— Давайте же, леди, — промурлыкал он у самых губ. — Последний шанс передумать. Скажите: "Нет!", и я дам вам уйти гордо и без потерь.

Вот теперь от его снисходительного тона что-то разомкнулось в затуманенном сознании, она наконец смогла нормально соображать и скомандовать себе коротко и определённо: "Действуй, девочка"!

— Ни за что, — шепнула она и первой впилась в его губы поцелуем. Обнять за крепкую шею оказалось удивительно приятно, а ногами бесстыдно обхватить за талию, ощущая себя раскрытой дальше некуда.

Только одно беспокоило, что, позволяя себя целовать, он не отвечает. Словно раздумывает, не отказаться ли самому от такого подарка. Пути назад она уже точно не видела. Не теперь. Пришлось прильнуть ещё ближе в отчаянном порыве. И рычание Сметвика музыкой прозвучало в её ушах. На поцелуй он ответил, да так, что в голове сразу стало пусто. А в какой-то момент взмахнул палочкой, применив заклинание, от которого на ней не осталось ни клочка одежды — наверное, из целительского арсенала.

Внимания эскулапа удостоилась и грудь, профессионально обследованная не только руками, но и губами. И то, что ниже, тоже не осталось без ласки. Правда, самое главное случилось как-то даже слишком быстро. Она вздрогнула всем телом, ощутив резкое проникновение, закусила губу, выгибаясь и ощущая его губы на шее вместе с первым рывком.

Долго и красиво не получилось. Но пика удовольствия она достичь успела, накрывшего с головой, от затылка до кончиков пальцев ног. Он, разумеется, тоже не остался обделённым. Тяжело дышал, почти ласково поглаживая по спине. И даже не препятствовал, когда она неловко соскользнула со стола. Казалось, ноги не будут держать, но устоять удалось.

— В душ? — спросил он вполне по-человечески, придержав за талию.

Она покачала головой.

— Оденьте меня, как и раздели!

Просить дважды не пришлось. Оказалось, и такое заклинание существовало. Сам целитель так и оставался в одежде. И она поняла это только сейчас. Впрочем, романтики от этого мужлана она и не ждала.

— Камин открыт? — увидев кивок на угрюмом лице — и что теперь-то его расстроило? — она взяла с каминной полки горсть летучего порошка, швырнула в пламя и шагнула в яркую зелень, называя свой домашний адрес.

Оглянуться не было сил. Запоздалое смущение заставило поспешить. И только шагнув на ковёр в своей гостиной, вспомнила с ужасом, что разрешения так и не получила.

На глазах изумлённой Матти, она рухнула на диван и принялась заливисто хохотать. Видимо, так окончательно её покидал стресс.

Вечером, когда она, закутанная в толстый махровый халат, сидела перед камином, перебирая почту, пришедшую за утро, Матти положила на столик письмо с логотипом Мунго. Внутри её ждала официальная бумага с кучей магических печатей, разрешающая допуск к документации больницы. Маленький клочок бумаги, выпавший следом, был явно написан рукой Давенпорта: "Сукин сын дал разрешение! М.Д."

Почему-то торжества она тогда не ощутила. Была только усталость и грусть. Вот только не потому, что жалела о решении отдаться хаму и грубияну. И не потому, что решение вполне эффективно выполнила. Просто вдруг пришла в голову мысль о человеческом несовершенстве. И победа над целителем больше не радовала. Противна была сама мысль о подкупе этого спасителя беззащитных мальчишек, девчонок, и наверняка многих других людей.

Тоска отпустила внезапно, буквально на следующий день под вечер, когда, сильно уставшая, она вернулась домой с мутной головой, проработав в огромном архиве больницы больше восьми часов. Матти встретила её горячим глинтвейном, сытным ужином и неброским конвертиком без подписи.

Быстро взглянув в конец послания, Ванесса почувствовала волнение, почти забытое за много лет. А прочитав пару строк, написанных крупным почерком целителя Сметвика, радостно засмеялась, признаваясь самой себе в довольно печальном и неуместном событии: она влюбилась, как девчонка в самого невозможного и возмутительного мужчину из всех возможных! Не доверяя своим глазам, она ещё раз прочитала письмо, смакуя каждое слово:

"Не соблаговолит ли леди Дэшвуд осчастливить недостойного подателя сего письма и принять приглашение на ужин завтра в семь вечера в ресторане "Ланселот"? Гиппократ Сметвик"

И тут она поняла, что вот сейчас в её руках и была настоящая победа, а не это дурацкое разрешение, которого можно было добиться и менее кардинальным способом. Сейчас почему-то стало совершенно ясно, что целитель Сметвик всё равно бы дал разрешение. Таких, как он, действительно не купить. И это письмо, и сердце того мальчишки, бьющееся в его руках, были самым наглядным доказательством. А почему так, она даже не знала, просто чувствовала.

Уже потом она выяснила, что была совершенно права. Пока она чистила зубы, а потом нежилась под душем, он приложил буквально титанические усилия, наводя о ней справки. И поспешил в кабинет, в надежде, что она ещё не ушла, чтобы сказать, что передумал. И что доступ к архиву ей будет открыт, как только он дождётся Давенпорта, умотавшего на какое-то мероприятие. Причём узнал он о ней решительно всё: биографию, род занятий и даже название любимого ресторанчика, где, конечно, совершенно случайно они провели первый совместный вечер.

Правда, выбить из него это признание удалось далеко не на первом свидании. Вдобавок он признался, что просто потерял голову, как мальчишка, ведь хотел просто извиниться, а потом прислать просьбу о свидании, и ухаживать по всем правилам и много чего ещё. Только устоять перед таким соблазном не смог. И думал, что всё кончено, и она ему не простит.

— Простить? — изумилась она, забираясь на него сверху. Кровать в её спальне пришлось заменить на более широкую по его настоянию. — Да ведь это я тебя соблазнила!

— Что бы ты понимала! — усмехнулся он. — Я ещё в ванной понял, что будешь моей, когда тебя выворачивало наизнанку.

— Фу, какая гадость!

— Это было безумно трогательно, глупая. Ну ещё попка твоя смотрелась просто очаровательно!

— Вот же ты гад!

— Если не прекратишь ёрзать, то поймёшь, что не только гад, но и ненасытное животное!

— Вот так, целитель Сметвик? Или так?

— Доигрались, леди!

Они даже поссориться не могли, Иппи оказался совершенно непрошибаемым. И совершенно прекрасным. И зря она думала, что он не джентльмен, благородства в нём было хоть отбавляй, а любви к людям, которых готов был спасать в любое время суток, как ни у кого другого.

* * *

— Пришли, — сказала Мишель, — ты так задумалась. Свидание сегодня?

— Да, если получится, — Ванесса мечтательно улыбнулась. — Он очень занятой человек.

— Женат? Прости, если я лезу не в своё дело.

— Целитель и вдовец с двумя взрослыми сыновьями. Но мы не афишируем пока. Ужасно боюсь вечера, он хочет познакомить меня с детьми.

— Оу! Завидую тебе по-хорошему. Уверена, ты очаруешь их. Это не твой приятель? Как-то молод для отца взрослых детей.

Ванесса тоже увидела Нотта, уже занявшего столик, и помахала ему рукой.

— Это просто друг. Очень хороший друг. Кстати, холост.

Мишель округлила глаза, а потом подмигнула:

— Даёшь добро?

— Можешь попытаться.

* * *

— Что? Сколько времени? — Санни села на кровати, спустив ноги на ледяной пол, и попыталась протереть глаза кулаками.

— Почти шесть утра, хозяйка Санни. Эжени Вуд ждёт в гостиной, я впустила.

— Да что стряслось? — спать хотелось до одури, просто до боли. Воскресенье же, такая усталость накопилась, она вообще не рассчитывала вставать сегодня до самого обеда.

— Дуэль будет, — вздохнула Лакки, потупившись. — Там вся школа собирается. Ваш друг Рудольфус Лестрейндж будет секундантом.

— Дуэль? Руди?! — сон слетел мгновенно. Санни бегом рванула в гостиную, едва не скатившись по лестнице, ведущей вниз из спальни.

— Санни! — Эжени вскочила при виде подруги. — Ты ещё не одета! Давай скорей, сейчас там будет ужас-ужас!

— Да где же? И откуда ты...

— Потом! Скорей! Дуэль через десять минут начнётся! Может, вообще сразу закончится.

— Кто? — самое главное узнать надо было сразу.

— Ники Шелби и Уолден МакНейр! Мэдисон в бешенстве — Ники из их ковена. Ну скорей же.

Дальше Санни слушать не стала, бросившись одеваться. В голове стучали противоречивые мысли. Разве так бывает, чтобы девочка с мальчиком? О чём думал Руди? С каких пор Эжени интересуется дуэлями?

Школа спала, казалось, никто не в курсе трагедии, разворачивающейся на квиддичном поле. У Санни мелькнула мысль позвать кого-то из профессоров, да только кого? Робертс на все выходные покинул Хогвартс, Дамблдор в Мунго. Профессор МакГонагалл? Желания обратиться к суровому декану Гриффиндора почему-то не возникло даже у неё. Вот если бы к профессору Флитвику... Он, вроде, мастер дуэлинга. Или нет?

— Подожди!

— Что?

— Лакки! — Санни вырвала страничку из парного блокнота, который зачем-то сунула в карман, нацарапала несколько слов и сунула в лапку появившейся рядом домовушки. — Сможешь отдать профессору Флитвику?

— Лакки сможет. Лакки сделает, — поклонилась эльфийка и исчезла.

Девушки побежали дальше.

Эжени была права, здесь была вся школа, хотя из-за сгустившийся тишины понять это можно было только оказавшись на поле. Только присев на крайние нижние кресла трибун, Санни смогла чуть отдышаться и понять, что ошиблась. Конечно, тут не вся школа собралась. Только старшие курсы — Слизерин самый многочисленный, с Рэйвенкло несколько старшекурсников, очень много хаффлпаффцев, а с Гриффиндора они с Эжени, Артур с мисс Скитер неподалёку, и Роб, сидящий на слизеринской стороне рядом с Эмили. Вуд их заметил и помахал рукой, приглашая перейти к нему.

Санни покосилась на дуэлянтов, стоящих в центре поля, на секундантов, переговаривающихся чуть в стороне, и кивнула.

— Пойдём, там ближе, будет лучше видно.

— Хорошо, — согласилась Эжени и поспешила за ней. — И Реган нервничает, как бы чего не натворил. Представляешь, Руди запретил сообщать Нотту.

— Нотту? — Санни даже споткнулась. — А Нотт здесь при чём?

— Он же глава ковена! Теодор Нотт. А тут Ники дерётся, потом ей попадёт за это, и всем парням тоже.

— Стой! Лакки! — одно Санни сразу уяснила — ей-то точно никто ничего не запрещал.

Домовушка оказалась рядом, судя по сжавшей ее руку лапке. Показываться не хотела, наверное, из-за народа. Девушки были как на ладони посреди поля, поспешно его пересекая. Даже Руди им махнул, мол, поторопитесь.

— Лакки! Дощечку-говорилку мне принеси, она в кармане парадной мантии. Быстрей!

Лапка домовушки исчезла. А когда они уже достигли трибун, где места были заняты в основном слизеринцами, в руку ткнулась тёплая дощечка.

— Спасибо, — пробормотала Санни и тут же поднесла её к губам. Не ощущая ни единого укола совести, она твёрдо, хоть и очень тихо, произнесла: — Мистер Нотт! Магнус! Проснитесь. Пожалуйста! Тут беда. Дуэль на квиддичном поле. Ники Шелби и Уолден МакНейр. Мистер Нотт, сделайте что-нибудь. Ники ведь из вашего ковена!

Эжени оглянулась на её бормотание.

— Быстрей, — прошипела она, — сейчас начнётся.

И правда, послышался голос Рудольфуса, явно усиленный Сонорусом. Санни едва успела занять место возле Флинта, в утренних сумерках его лицо казалось очень бледным. Парень явно был зол, но смог ей улыбнуться и даже чуть приобнял, усаживая, когда она покачнулась, споткнувшись. Эжени пробралась дальше — к Мэдисону.

— Леди и джентльмены, — говорил префект. — Прошу соблюдать тишину и помнить, что с вашей стороны не должно быть никакого вмешательства. Не заставляйте меня накладывать купол темноты, чтобы избежать нарушений. Соблюдайте тишину!

— Что за купол? — Санни было ужасно не по себе. Дуэли казались жуткой дикостью. Вроде уже привыкла к этому средневековому укладу, а оказывается, не особо.

— Да над ними, — сквозь зубы ответил Флинт. — Чтоб они нас видели, а мы их нет. Только зря он это сказал, дураков вмешиваться здесь нет. Все с понятием.

Она прослушала, что говорил Руди, и спросила Квина, впиваясь глазами в четыре фигурки, казавшиеся отсюда такими маленькими.

— Условия сказал, — заскрипел зубами Флинт. — Условия, блядь! Прости... Лорд порешит обоих. Идиоты!

— Какой лорд? — испугалась Санни. Почему-то представился киношный Волдеморт, ночь и летящие во все стороны Авады.

— Лорд-дракон. Теодор, глава ковена.

Теперь она уже точно ничего не понимала.

— Он знает?

— Узнает! Рано или поздно...

Дощечка в руке нагрелась, и Санни поднесла её к глазам. "Понял! Ты на поле?" Она кивнула, но опомнившись, произнесла вслух:

— Да!

Мгновение, и Флинт выхватил дощечку из её пальцев.

— Что это? — прошипел он, вертя её в руках. — Мантикорова печень! С кем ты говорила? Ох! Простите, сэр!

Ей удалось увидеть какие-то буквы на гладкой поверхности, прежде чем Флинт, кусая губы, вернул ей дощечку.

— Извини, Санни. Магнус назвал меня скотиной, и он прав. Ты не сердишься? Всё, начался обратный отсчёт!

"Не волнуйтесь, мисс. Держитесь рядом с Флинтом!" — написал ей Нотт.

Санни сжала дощечку в руках, вглядываясь в полумрак на поле. Вокруг дуэлянтов уже был очерчен широкий огненный круг. Пламя было совсем низеньким, но хорошо видным в предрассветной дымке, устилавшей землю тонким слоем. От этого предстоящее казалось каким-то нереальным, ненастоящим, словно продолжался сон, и сейчас она проснётся в своей кровати.

В противоположных концах внутри круга стояли Ники, с которой Санни только вчера познакомилась, и Уолден МакНейр, которого она хорошо помнила по тренировкам у Робертса. Руди и ещё один парень находились неподалёку от них, за чертой круга. Над центром круга — метрах в трёх от земли — закрутились огромные огненные цифры.

Пятнадцать! Четырнадцать... Тринадцать... Дуэлянты поклонились друг другу, подняв палочки. Санни до боли впилась в подлокотники. Девять... Восемь... Семь...

— Кто тот парень? Второй секундант?

— МакЭвой, — быстро ответил Флинт, чуть подавшись вперёд. — Алан МакЭвой. Его мать из МакГрегоров. Тоже дракклов горец, как и Уолден. Началось!

Цифра один не погасла, а как будто взорвалась. И сразу посыпались целые снопы искр и лучей от дуэлянтов. Фигурки их не стояли на месте, а кружились в непонятном танце. Только сейчас Санни разглядела их лучше. Ники была в мантии, наверное, дуэльной, а вот МакНейр оказался обнажённым по пояс, да ещё в килте. Толстая коса металась по широкой спине шотландца при резких движениях. Впрочем, и его секундант был в национальном костюме, правда килт у этого МакЭвоя был дополнен кожаным жилетом и шапочкой с белым пером. Санни припомнила, что он учится на Рэйвенкло. Только на шестом или седьмом курсе? Она слишком мало общалась с воронами.

— Как они? Ничего не разобрать.

Флинт криво усмехнулся:

— Присматриваются, берегут силы. Драка может стать долгой.

— Спасибо, что сообщили, — прошелестело с другой стороны, — не оборачивайтесь.

На душе сразу стало чуть спокойней. Даже Флинт не обернулся на Флитвика, видимо, маленький профессор наложил на себя какие-то чары.

— Давай же! Не так быстро... Умница, — бормотал рядом Квинтус, подавшись вперёд. — Нет-нет-нет, не надо... Драккловы яйца, щит! Ниже...

Санни завидовала тому, как он хорошо всё понимает, для неё все эти кружения и снопы искр и лучей выглядели полной неразберихой. Пару раз удавалось заметить щиты, матовым блеском привлекавшие внимание. Дважды она сдерживала крик, когда казалось, что Ники сейчас упадёт или вылетит из круга. Но каждый раз девушка уворачивалась и оставалась в строю. Гибкость Ники и молниеносные броски казались просто нереальными. К сожалению, МакНейр смотрелся ничуть не хуже, даже опасней, хотя голая грудь уже украсилась красными разводами. Отсюда было неясно, опасны они или нет.

А потом, к ужасу Санни, синий луч полоснул Ники по ногам, и девушка осела на колени. Однако тут же откинулась назад почти до земли, пропуская над собой два луча, а в следующий миг перед ней вздыбилась земля, отгородив её от противника земляным валом.

По рядам болельщиков пронёсся дружный вздох. И тут же МакНейр каким-то тёмным бичом разметал эту землю.

— Охуеть, — выдохнул рядом Флинт. — Два мага земли!

Санни расширила глаза, увидев, что творится на поле. Теперь уже МакНейр рыбкой нырнул на землю, уходя от какого-то режущего бича в руках Ники. А после стало твориться невообразимое. Противники стали забрасывать друг друга огромными комьями земли. Причём было полное ощущение, что брали они их из воздуха, а не из почвы, пусть уже и основательно изрытой вокруг обоих.

— Голем нужен, — напряжённо бормотал Квин. — Ну же, девочка! Вспомни, чему нас учили!

Ники на поле его словно услышала, и перед ней начало расти что-то огромное, сразу начавшее приобретать очертания какого-то зверя. Оно продолжало расти, отбивая и впитывать в себя земляные снаряды МакНейра. Правда, парень сориентировался почти сразу, и тоже стал создавать своё чудовище из земли.

— Их надо остановить! — лихорадочно пробормотала Санни. — Квин...

— Сдурела? — Флинт даже на секунду отвлёкся от схватки на поле. — Это магическая дуэль!

— И что? Вообще нельзя? — идея остановить этих самоубийц казалось такой прекрасной, что даже страх спалиться пропал.

— Можно вообще-то, — Флинт отвернулся от неё. — Только если их не жалко. Откат тут для обоих один — смерть.

Санни ощутила, как на глаза навернулись слёзы от его холодного тона. Откуда ей было знать!

— Прости!

— Да тебе-то откуда знать, — с горечью отмахнулся Квинт. — Держись, Солнышко...

Лучи заклинаний продолжали лететь от обоих, только довольно вяло. Противники просто уворачивались от них, пользуясь растущими монстрами, как щитами.

Только вот у МакНейра сразу стал расти второй, и Ники явно этого не видела. Флинт рядом застонал, ударив кулаком по подлокотнику.

Дальше всё случилось так быстро, что для Санни слилось всё в какой-то безумный кошмар. Два крупных голема одновременно бросились друг на друга, а второй голем шотландца ловко поднырнул под их руками-лапами и вдруг всей массой рухнул на Ники, не ожидавшую такого подлого нападения.

Кто кричал было неясно, может даже и она сама. Големы рассыпались грудой земли вокруг дуэлянтов. Яростные взмахи руками МакНейра быстро сдвинули гору земли с того места, где должна была находиться Ники. Секунданты бросились к огненному кругу, но пройти внутрь не могли, словно их остановила невидимая стена. Зрители вскочили, как один. Рядом улетел серебристый патронус в сторону школы — наверное, его послал Флитвик.

Санни выдохнула, увидев наконец изломанную фигурку девушки, появившуюся из-под последнего слоя земли. МакНейр уже стоял возле неё на коленях, потом прижал голову к груди, словно слушая сердце. Мысль, что хочет добить, возникла и улетела. Санни прошибла дрожь ужаса от полного боли рёва, который издал этот безумный горец, вцепившись в словно тряпичное тело девчонки.

И сразу погас огненный круг. Руди со вторым секундантом бросились к дуэлянтам. Она успела заметить, как Лестрейндж сильным ударом кулака отбросил МакНейра в сторону. И тот так и остался лежать, только слегка приподняв голову.

— Всем оставаться на своих местах! — пронёсся над полем очень громкий голос, в котором с трудом угадывались интонации Флитвика. — Антиаппарационный барьер снят. Помощь близка.

Санни почувствовала, как ноги ей отказали, и мешком опустилась обратно на лавку. Она и не заметила, что тоже вскочила.

— Только не умирай, — как мантру бормотал рядом Флинт, безумным взглядом глядя на поле. — Только не умирай! Не смей умирать, Ники, слышишь?!

Санни закрыла лицо руками, молясь за глупую храбрую девчонку. Слёзы забивались в нос и солёной горечью ощущались на губах и языке. Это неправильно, что дети убивают друг друга без всякой войны!

* * *

Гиппократ Сметвик потянулся блаженно, вытягиваясь рядом с любимой.

— Спи, — пробормотал он негромко, целуя её в плечо. — А мне уже...

Сразу два патронуса повисли перед их кроватью, соткавшись из неярких утренних лучей.

— Беда в Хогвартсе, — голос Флитвика Сметвик узнал сразу, — была дуэль, оба маги земли. Одному из них требуется помощь. Девушка, семнадцать лет. Квиддичное поле. Антиаппарационный барьер снят.

— Это срочно, — задыхающимся голосом сказал патронус школьного целителя Уайнскотта. — Мне не справиться, у студентки слишком сильные и опасные повреждения. Помогите, коллега! Прошу вас, быстрее!

Глава 40

За воскресным завтраком собрались все ученики Хогвартса, чего ни разу не случалось на памяти Санни даже в учебные дни. Сразу становилось понятно, что случилось что-то как минимум необычное, а скорее, экстраординарное. Что показательно, даже вчера, когда сообщали про директора Дамблдора, далеко не все пришли, хотя префекты также предупреждали.

Более того, обычных разговоров и шепотков тоже не было слышно. И не удивительно — весть об утренней трагедии успела облететь всех самым неведомым образом. Впрочем, в таком закрытом маленьком мирке, как школа Хогвартс, новости распространялись быстрее, чем в какой-нибудь деревне. И, видимо, трагедия со студенткой куда ближе оказалась каждому, чем несчастный случай с чудаковатым директором.

Санни вздохнула, утыкаясь взглядом в тарелку с одинокой картофелиной. Аппетита не было вовсе, всё перебивала картина, так и стоявшая перед глазами с самого утра.

Она даже узнала того парня, который молча смотрел на изломанную фигурку Ники на руках целителя Сметвика. Питер Аллен, совсем не так давно познакомившийся с Санни в библиотеке. По щекам парня текли слёзы. Высоко поднятый подбородок, сжатые челюсти, застывшее лицо, не выражающее никаких чувств. А слёз он не замечал, это точно.

И почему-то именно это зрелище что-то прорвало у Санни внутри. Жуткое сожаление, сочувствие чужому горю, сострадание ещё не пожившей толком девчонке — всё это хлынуло на волю, заполняя сердце и душу отчаянной болью. Такой сильной, что и плакать невозможно. Только темнеет в глазах, сжимаются кулаки, а во рту ощущается металлический привкус крови. И то самое знание, что доставалось ей клочками из прошлого Молли, вдруг ясно подсказало, что Питер вовсе не романтический поклонник, а лучший друг этой девочки, Ники Шелби, с самого первого курса. Только вряд ли от этого ему было легче.

— Сэр, целитель Сметвик, одна просьба. Прошу вас, сэр! — от тихого голоса Аллена, у неё внутри как будто похолодело. Реально стало страшно, как бы он не сорвался. Потому что даже трудно представить было, во что это может вылиться.

И быстрый взгляд Сметвика, уже приготовившего порт-ключ:

— Валяй, парень.

— Спасите её! Умоляю!

Дурацкая просьба к целителю, который и без того сделает всё, что возможно. Все это понимали: и сам целитель, и парень, ожидающий ответа, и Руди Лестрейндж, с мрачным спокойствием глядящий на Сметвика, и тот горец, что был секундантом МакНейра и сейчас опустил глаза, пряча сочувствие. И Санни тоже это понимала, умом, но внутри ощутила такую надежду на чудо, что ждала ответа своего нового родича, буквально затаив дыхание.

А Сметвик, помедлив, серьёзно сказал:

— Обязательно!

Аллен судорожно выдохнул, закивал благодарно, и вдруг отвернулся. А потом резко вскинул руку к глазам, закрывая лицо предплечьем, и, пошатываясь, побрёл куда-то в сторону. Санни хотела броситься за ним, но увидела, что Мэдисон её опередил, пойдя следом за парнем к трибунам.

Сметвик проводил его тяжёлым взглядом, а потом обернулся к месту побоища, где так и возвышались ещё груды вывороченной земли вперемешку с крупными камнями. Посреди этого маленького армагеддона всё ещё сидел на земле перемазанный в крови и грязи Уолден. Даже слизеринцы сторонились теперь горе-дуэлянта, образовав вокруг шотландца какой-то круг отчуждения.

— Эй, горец, встать можешь? — спросил целитель.

Тот, словно оглушённый, вскинул на него непонимающий больной взгляд. Но смотрел не на Сметвика, а на голову девушки, безвольно свисающую с руки целителя.

— Ники... — прохрипел МакНейр.

— Живо ко мне, парень! — рявкнул Сметвик, отчего шотландец вскочил и, шатаясь подошёл. Выглядел он ужасно. Лицо превратилось в застывшую маску от грязи и запёкшейся крови. Грудь пересекала наискось всё ещё кровоточащая рана. Кто-то набросил на плечи Уолдена клетчатый плед. — Держись за мой локоть, красавчик! Профессор, этого я тоже забираю.

Флитвик и стоявший рядом с ним целитель Уайнскотт синхронно закивали.

— Лестрейндж, спасибо! — Сметвик улыбнулся серьёзному и на удивление спокойному префекту Слизерина. — Стазис наложен правильно, а главное, очень вовремя. О карьере целителя не думал?

— Нет, сэр! — Руди покосился в сторону.

И Санни тоже. Удивительно, как Теодор Нотт был похож на сына, то есть наоборот, сын на отца. А рядом с ним, как поняла Санни, стоял МакНейр-старший, только почему-то к Уолдену он не подошёл. И никак не отреагировал на то, что Сметвик его сына решил забрать в Мунго.

Пока она заглядывалась на молчаливо меряющих друг друга взглядами лорда-дракона и какого-то важного типа из клана горцев, Сметвик и оба дуэлянта исчезли. Руди тоже уже направлялся к школе, приобняв за плечи Питера Аллена и что-то тихо ему говоря. За ним шли Мэдисон и ещё какой-то парень с Хаффлпаффа.

А её потянул за рукав серьёзный и деловитый Флинт:

— Пойдём, всех на завтрак собирают. Мне велено глаз с тебя не спускать.

— Кто велел? — ощетинилась она. Словно она ребёнок или собирается последовать дурному примеру и броситься к какому-нибудь опасному боевику, вызывая его на дуэль. Правда, перчаток у неё нет. Или при вызове у магов перчатки не нужны?

— Магнус Нотт. Ещё тогда, с твоей дощечки. А потом...

— Дуэль закончилась!

— ...а потом Рудольфус. Так что смирись и прекрати злиться! Эй! Ты что, плакала?

— Ники ведь выживет? — шмыгнула носом Санни, сразу теряя воинственный настрой.

Флинт пожал плечами, опустив глаза:

— Я не оракул, Санни, к сожалению. Пойдём?

И они пошли к школе. А Магнус так и не появился...

— Внимание! — голос профессора МакГонагалл был спокойным и строгим как обычно. Тишина будто сгустилась. Даже гриффиндорцы казались серьёзными и пришибленными — иначе и не скажешь. — Сообщение для всех. В связи с утренним инцидентом на квиддичном поле, деканами школы и мной приняты следующие решения. Поход в Хогсмид сегодня отменяется для всех. Завтрашний день объявляется учебным, посещаемость обязательная, все получат индивидуальное расписание у префектов сегодня перед ужином. Результаты полугодовой аттестации сможете узнать завтра после обеда. Отъезд по домам во вторник утром — в девять утра общий сбор в холле. На этом всё.

Общий стон гриффиндорцев не позволил Санни различить реакции остальных. Впрочем, и так понятно, что никто не обрадовался дополнительному учебному дню. Даже она сама уже вся была на пути домой, по крайней мере, мысленно. И эти нелепые занятия, когда они официально закончились ещё в пятницу!

— Пойдём, — кто-то тронул её за рукав.

Санни вздрогнула и обернулась.

— Руди!

— Поговорить надо, всё равно не ешь, — тихо ответил Лестрейндж и подмигнул. — Давай-давай, на нас уже косятся твои львята.

— Во-первых, не мои. Во-вторых, это твоя вина, — Санни поспешно выбралась из-за стола. — Ну что тебе?

— Как неприветливо, — лениво улыбнулся префект. — Здесь обсудить хочешь?

Хитрый взгляд и довольно надменный вид парня могли бы рассердить её, но только всё ещё яркое воспоминание, как здорово Руди умудрился помочь всем, особенно целителю Уайнскотту, примирило с его нахальством. И Санни не стала допытываться, что ему вдруг понадобилось. Молча кивнула и пошла за Лестрейнджем к выходу. Сомнительно, что он повёл бы её куда-то, если бы это не было важным.

Чем дольше шли, тем легче было догадаться, куда направляются. Вот только зачем Рудольфус вёл её к слизеринским покоям, было по-прежнему непонятно. И почему такая секретность?

Она покорно прошла за ним в гостиную Слизерина, пребывая в полном недоумении. Пока не увидела там отца Магнуса Нотта, сидевшего в кресле возле камина. И сразу всё встало на свои места. Более или менее.

Лорд-дракон — вспомнила она его прозвище, ужасно волнуясь. И ещё злилась на Руди, который не только не предупредил, но ещё и оставил её наедине с главой ковена боевиков.

— Присаживайтесь, мисс Прюэтт! — и вроде благожелательный тон, а хочется банально сбежать.

— Благодарю, лорд Нотт, — она села на краешек диванчика в двух метрах от него, проигнорировав кресло, стоявшее почти вплотную. И думала о том, что нарушила этикет, обратившись к нему по фамилии, не будучи представленной. Хотя, он первый начал!

— Спасибо вам, мисс, что согласились встретиться.

— Да я не соглашалась, Руди не сказал мне... Ой, простите! — Санни ощутила, как щекам становится жарко. Что она несёт?!

Лорд-дракон лишь улыбнулся — так насмешливо и в тоже время добродушно, что от сердца немного отлегло.

— Мисс Прюэтт, я понимаю, что вам не по себе от этой встречи, но я не буду вас задерживать долго. Примите мою устную благодарность за то, что своевременно предупредили о дуэли профессора Флитвика и моего сына, несмотря на то, что не горите желанием принять его предложение руки и сердца.

Если до этого Санни было не по себе, то теперь стало и вовсе ужасно неловко. Она была уверена, что про сообщение о дуэли лорд сказал для отвода глаз, а на самом деле решил устроить ей смотрины. И до того стало обидно...

— Я могу идти, сэр?

— Я вас обидел? Поверьте, не хотел! Именно то, что вы вовремя отправили сообщения, добавило Ники шансов на исцеление. Да-да, не сомневайтесь. Ну и я смог прибыть как раз в нужный момент, а не к шапочному разбору. Я в самом деле вам благодарен. И не собираюсь ограничиваться только словами.

— Мне ничего не надо! — Санни вскочила.

— Сядьте, мисс Прюэтт.

И вроде сказано спокойно, а ноги сами подкосились. Внезапно стало просто страшно. И следующие слова лорда-дракона только убедили, что неспроста.

— От благодарности ковена, юная леди, отмахиваться не стоит. Вдруг всё же пригодится в жизни. Лучше просто скажите, что бы вам хотелось, любое желание. В разумных пределах, разумеется.

Больше всего Санни хотелось сказать, что она папе пожалуется. А потом поняла, что папа один, а в ковене этих боевиков, как собак нерезаных.

— Значит, любое желание?

— Я не враг вам, Александра, — нахмурился Нотт. — Но в должниках оставаться не привык.

— Хорошо, — решилась она, — можно узнать, что вы думаете насчёт этой дуэли?

— Мне стоило догадаться, что женское любопытство порой сильнее тяги к получению наград, — усмехнулся Нотт. — Это и есть ваше желание, я правильно понял?

— Я...

— Знаете, Александра, — Нотт щелчком пальцев наколдовал бокал, уже наполненный на треть янтарной жидкостью. — В жизни на самом деле не так уж много стоящих вещей, я сейчас не про долг и семью. А про то, что ценно само по себе. Например, хороший коньяк, умная книга и верный спутник.... Особенно хорошо, когда можно разделить со спутником коньяк, обсуждая прочитанное. К сожалению, понимание этого приходит с возрастом... Но иногда слишком поздно.

Санни смотрела во все глаза на лорда-дракона, решившего пооткровенничать. Явно, не слишком частое зрелище! И это оказалось настолько лестно, что она не удержалась от вопроса:

— А у вас есть такой спутник? — И заторопилась, чтобы сгладить впечатление грубого вопроса: — Просто я не сомневаюсь, что хороший коньяк вы правда цените, и что вы много читаете. Ну и показалось, что вы нашли в жизни всё, что считаете ценным.

— Правильно показалось, Александра. И я вам отвечу, хотя и не стоило этого делать. Спутника, точнее — спутницу, я нашёл, хотя, быть может, это она нашла меня. Да, пожалуй, так будет вернее. Но тут важно другое. Хотите или нет, попробую дать вам совет. Вам страшно, я вижу, страшно сделать неправильный выбор, обидев одного ценного жениха и сильно разочаровавшись после свадьбы во втором. Попробуйте изменить условия. Не думайте про неправильный выбор, про обиды — мужчины это переживут. Не пытайтесь предугадать, кто вам больше подходит, и кому вы могли бы составить счастье. С последним просто — любому из них при желании. Судя по всему, вы вполне отзывчивый человек, хотя и себе на уме. Попробуйте думать иначе, скажем, более эгоистично, что для вас наилучший путь, — лорд-дракон усмехнулся. — Просто представьте, будет ли ВАМ больно, если кто-то из этих парней навсегда уйдёт из вашей жизни. Или даже, насколько вам станет больно, если вы потеряете одного из них. Сможете жить дальше, именно жить, а не существовать? И не пытайтесь решить это сию минуту, но и не тяните с решением. Понимание придёт, главное, чтобы не слишком поздно.

— Сэр, спасибо...

— Ну а теперь ваш вопрос. К дуэли я отношусь неоднозначно. Самое смешное, что её даже стоило организовать, чтобы получить двух стихийников. Маги земли — большая редкость, и раскрываются далеко не всегда. Стресс помогает, но тоже не всем. Так что с одной стороны всё прекрасно: два мага Земли смогли обнаружить свои дары и даже использовать их силу. А вот с другой — не совсем. Мальчишка обнаглел, поставив условия, явно и заведомо невыполнимые. Девочка сглупила, обязавшись эти условия выполнить, даже понимая, что нарушит в случае проигрыша вассальную клятву. Но знаете, что я увидел? Двух волчат, которые решили, что счастье нужно выгрызать зубами. Что ж, два одиночества нашли друг друга. Когда Ники поправится, ей придётся стать миссис МакНейр. А вот надолго ли, и не станет ли она самой юной вдовой магической Британии, зависит уже от моих переговоров с кланом горцев и их дальнейшего поведения. Два мага земли — слишком ценный... ресурс, чтобы отпускать его на сторону. Это понимаю я, и понимает клан МакНейров. Так что... пока ещё всё зыбко. Я ответил на ваш вопрос?

— КОГДА поправится?! — ухватила Санни из его речи самое главное. — Вы сказали "когда", а не "если"! Вы так уверены, что с Ники всё будет хорошо?

— Насчёт "хорошо" вы сильно преувеличили, юная леди. Что касается того, уверен ли я, что Ники выживет, то мой ответ — да. Сами посудите, она была всё ещё жива. А стихийники, как вы, наверное, знаете, очень сильны и живучи. И что-то скромный гений, целитель Сметвик, не рванул с ней в Мунго, теряя на ходу мантию. Мило поболтал с несчастным дружком Никки, похвалил хитро... хм... умного Лестрейнджа, прихватил заодно убитого горем жениха, кстати, показательная реакция для истинных чувств, которые он испытывает, не находите?

— Разве? Он её почти убил!

— Вовсе нет. Парень просто не рассчитал своих сил, шутка ли, обрести стихийную магию во время боя. Понять можно. Что касается здоровья Ники — пока рано судить, но что девочка в надёжных руках, можете не сомневаться. Когда-нибудь и вы сможете легко прочитывать такие вещи. Так что не волнуйтесь так за Ники. Попробуйте лучше посочувствовать наследнику клана МакНейров. Ему сейчас куда хуже.

— Наследнику... А! Уолден МакНейр — это... Я не знала. Спасибо, что объяснили, сэр! Я вам очень благодарна!

— Да я уж вижу, — ухмыльнулся Теодор Нотт, даже не пригубив бокал, который лениво покачивал в широкой ладони, иногда любуясь, словно некой драгоценностью. — Советы мы слушаем скептически, стихийные маги вызывают максимум недоверчивое любопытство, матримониальные планы дуэлянтов — лишь лёгкое восхищение. И плевать вы хотели на разборки кланов и ковенов. И лишь пострадавшая девчонка вызвала яркое сочувствие и неподдельные переживания. И мне это в вас, Александра Прюэтт, нравится. Понравились сами по себе, а не как дочурка Джейсона. Время нашего поколения, увы, подходит к концу, и всегда хочется заглянуть в будущее. Н-да, что-то я разворчался, пора и честь знать, — бокал с хлопком исчез. — Здесь сейчас станет тесно от возмущённых слизеринцев. Ваша строгая кошка, исполняя роль директора, наверняка закрутила гайки. Шотландцы, твою мантикору! Так что бегите уже, и всё же подумайте на досуге над моими словами. Пусть мне будет жаль, что не удастся породниться с тёмным фестралом Прюэттом, но не смейте выбирать оболтуса Магнуса, чтобы кому-то угодить.

Санни послушно вскочила, переполненная эмоциями. Но последние слова заставили её замереть у самой двери.

— Породниться? — вырвалось против воли. — Но ведь Гидеон и Ва...

Она прикусила губу, внезапно вспомнив про Кэти, да и вообще, взгляды Гидеона и Валери могли ей просто привидеться. Может, означали они совсем иное.

Лорд Нотт поднял бровь и хищно улыбнулся:

— Вот, значит, как...

— Сэр, я, наверное, ошиблась, простите. Может, и нет ничего такого.

— Я так и понял. До свидания, мисс Прюэтт. Передавайте привет отцу и берегите себя.

Оставалось выскользнуть в тёмный коридор, надеясь, что Валери никогда не узнает об этой дурацкой оговорке.

— Я думал, что тебя пора спасать, — испугал её Руди, ухватив за локоть. — Не бойся, просто провожу. Ты к себе или вернёшься в Большой Зал?

— К себе, — выдохнула Санни, с благодарностью опираясь на его руку. — Руди, почему ты со мной возишься? Скажи честно!

— О как! — Рудольфус прицокнул языком. — У тебя образовалось утро откровений? Сначала раскрутила лорда-дракона на признания. Теперь взялась за меня? Боюсь, так красиво, как у Нотта, у меня не получится.

— Ты подслушивал! — ахнула Санни.

— Всего лишь забыл плотно закрыть дверь и ждал тебя.

— И тебе не стыдно? — сердиться на него никак не получалось.

— Сейчас подумаю... Знаешь, это странно, но... ни капли!

— Вот же ты наглый!

— А то, ещё какой! Так тебе угодно получить от меня признания и клятвы?

— Не надо, — буркнула Санни, — я и так знаю, что ты беспринципный, нахальный и умный! Но мне не даёт покоя, чем же я заслужила...

— Дружеская забота уже не катит?

— Вполне. Только какой же ты друг! Так, покровитель.

— Какой ещё покровитель? Не придумывай. Просто почти деверь, — Руди невозмутимо подмигнул и прервал её возмущение: — Тише, не буянь, нас могут неправильно понять. Давай-ка лучше сократим путь.

Она и сама уже услышала приближающийся топот многих ног и шум голосов, гулко разносящийся под сводами подземелья. Видимо, завтрак в Большом зале закончился. И с благодарностью скользнула вслед за Руди в узкую щель, открывшуюся за каким-то барельефом на стене коридора. Тёмный и вполне себе чистенький ход наверняка использовался слизеринцами достаточно часто. Вывел он их довольно быстро к кабинету ЗОТИ, от которого до комнат Санни было совсем близко.

— А теперь извини, вынужден тебя покинуть. — Руди внезапно поднёс её руку к губам и поцеловал. — Жаль, я не видел лица Теодора Нотта после твоей оговорки! Ты была великолепна, сестрёнка!

— Стой, Руди! — воскликнула Санни, внезапно осознав, что же её мучило в словах лорда-дракона. И, поймав внимательно-вопросительный взгляд Лестрейнджа, замершего в ожидании вопроса, спросила: — Что за условия? О каких таких условиях говорил лорд Нотт? Ну, в этой дуэли?

Рудольфус вздохнул и протянул руку, словно хотел потрепать её по голове. Санни увернулась, не спуская с него настойчивого взгляда, и он тихо рассмеялся.

— Знаешь, детка, что меня очень в тебе радует? — глаза Руди, несмотря на улыбку, стали серьёзными. — Что ты, с твоим характером, никогда не совершишь такую глупость, и не вызовешь... парня на поединок!

— Руди! Я близка к тому, чтобы вызвать тебя!

— Не выйдет, — рассмеялся он.

— Это ещё почему?

— Я не такая скотина, чтобы согласиться, — Рудольфус больше не веселился. — Ладно, слушай. В магической дуэли каждая сторона может поставить условие, которое будет обязан выполнить проигравший.

— Ах вот что! И что за условия поставили они? — любопытство смешивалось с желанием побить префекта, хотя она уже почти догадалась, о чем пойдёт речь.

— Ну, ты же умная девочка, правда? Вот лорд-дракон тобой впечатлён... Ладно, не смотри так, мне уже страшно! МакНейр, по условиям Никки, должен был встать перед ней на колени на глазах у всей школы. Для гордого шотландца — это довольно суровое унижение, если ты не в курсе.

— Как глупо, — вырвалось у неё. Просто в голове не укладывалось, что из-за такой чуши надо было драться.

— Не скажи, — хмыкнул Рудольф. — Это тебе кажется полной чушью, Санни. Но ты же не гордый горец и не наследник патриархального клана в одном флаконе. А скажи мне, пошла бы ты в обед в Большой зал, и могла бы встать там на колени на глазах у всех? Скажем, перед Флинтом. Да ещё громко попросить у него прощения?

Санни представила и ужаснулась, передёрнувшись. Руди понимающе покивал.

— Почему сразу у Флинта? — пробормотала она.

— Потому что водишь за нос бедолагу и даже не скрываешь, что ничего ему не светит. Эй, я пошутил! Он сам виноват, так что даже не думай об этом! Флинт очень верный друг, просто цени.

Санни стало ужасно грустно, но она постаралась улыбнуться и вернуть его к теме дуэлянтов.

— А вызвать девушку на дуэль — это не унизительно?

— О да! Позор, тут ты права. Но есть одно обстоятельство, делающее такой вызов исключением из правил. Предвосхищая твой вопрос: Уолден не победы добивался этой дуэлью.

— Разве?

— Он добивался согласия женщины, которую любит. А в любви и на войне все средства хороши.

— Да?! Идиотский способ, — сделала вывод Санни и увидела, что Руди на этот раз с ней согласен. — То есть Ники должна была...

— Выйти замуж за Уолдена, — кивнул Лестрейндж. — И она проиграла.

— Да он же чуть не убил её!

— Она проиграла, Санни. Это всё?

— Да. Нет. Какой у меня характер? Руди!

— Что?

— Ну ты сказал, что с моим характером совершить глупость...

— А, ну да, твой характер...

— Так какой он? — настойчиво повторила она.

— Непостижимый, — хохотнул Рудольфус и снова нырнул в тайный проход, не дав ей возможности отреагировать на сомнительный комплимент.

Санни покачала головой, зачем-то оглядела дверь кабинета ЗОТИ, у которой стояла, и поспешила к себе, надеясь, что Лакки припасла для неё что-нибудь вкусненькое.

* * *

Когда вечером в пятницу Рабастан Лестрейндж, мокрый и счастливый, вывалился в личных апартаментах родного дома в вихре аппарации, он был встречен причитаниями верного домовика Борги и оглушительным стуком в дверь. Судя по всему, стучали уже ногами, в любом случае, так громко никто из семьи никогда не оповещал о своём желании видеть Басти. Кроме отца. Была мысль, что Долохов мог запросто поступить таким образом, только тот при бабуле Сольвейг менялся кардинально, и ни за что не захотел бы её расстроить чем-то подобным.

Пришлось наскоро накладывать на одежду высушивающее заклинание, защита на двери стояла таким образом, что открыть дверь можно было только вручную, без магии.

— Па?! — удивление и невинный вид точно не могли помешать. Пока юноша торопливо соображал в чём мог провиниться, он заметил, что отец вовсе не касался двери. Он сидел на небольшом диванчике напротив комнаты, положив ногу на ногу. Палочку Ричард опустил только при виде сына. И Басти тут же поставил себе зарубку — обязательно вызнать такое полезное заклинание стука в дверь!

— И где ты болтался... — небрежно наколдованный Темпус вызвал светящиеся цифры, нахально закрутившиеся в воздухе. Почти такие, как перед магической дуэлью, разве что здесь не было обратного отсчёта, — ... почти полтора часа?

— Я... После экзамена я... — он и не знал, что прогулка под дождём была настолько продолжительной. Попрощавшись с Санни, Рабастан просто физически не смог вернуться домой сразу, надо было прийти в себя, и на это требовалось время. Почти пьяный от пережитого, он, не спеша, дошёл до Хогсмида, измокнув до нитки, потом ещё немного прогулялся вдоль дальнего берега Чёрного озера, потом нарвался на двух фестралов, танцующих под дождём, и некоторое время не мог оторвать взгляда от такого фантастического зрелища. Басти и не думал, что жутковатые фестралы, которых он стал видеть после смерти прабабушки Камиллы Гамп около двух лет назад, могут быть настолько прекрасны. Но не рассказывать же всё это отцу? Потому закончил он скомкано: — ...решил подышать свежим воздухом.

— Надышался? — хмыкнул Ричард, легко поднявшись. — И как возле Хогвартса погода? Дожди?

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у Рабастана невольно, и по усмешке отца стало понятно, что прикусить язык надо было раньше.

— А дожди сегодня только там, сынок. Когда скрываешь улики, надо действовать более продуманно, — Ричард навёл палочку на его голову и теплый ветерок мигом высушил волосы, подарив приятное ощущение тепла и сухости. — Придумай, что будешь рассказывать матери, потому что она уже вся извелась. Ужин через десять минут. Только тебя ждали.

С этими словами вполне доброжелательно настроенный отец подмигнул, подняв брови указал глазами на мокрые ботинки и удалился, даже не спросив, как прошли СОВ.

— Борги, — Басти ворвался в комнату, на ходу срывая мантию, рубашку и сбрасывая обувь, — быстрее, новый костюм, рубашку такую же и ботинки.

— Всё готово, хозяин. Борги позаботился, Борги набрал горячую ванну.

— На это времени нет, потом. Мама ждёт, и папа... И бабуля... Галстук?! Нет, не этот, и не этот, вообще не нужно галстука.

Переоделся он минут за пять и скоро уже входил в обеденный зал. Отец не соврал, ждали только его. Бабуля и отец приветливо улыбнулись, почти одинаковыми насмешливыми улыбками, а вот мама действительно посмотрела с волнением:

— Ну?! Говори же, сынок. Как экзамен?

— Всё сдал, — он широко улыбнулся, кивнув миссис Марлоу, молодой служанке, накладывающей аппетитное жаркое. Женщина понимающе улыбнулась и положила ему несколько дополнительных кусочков. — Помучали, конечно, особенно профессор Марчбэнкс, но, похоже, остались довольны.

— Дай ребёнку поесть, — вмешалась Сольвейг. — Потом расспросишь. Кушай, Басти, только имей в виду, на десерт твой любимый пирог с вишней.

После ужина, который прошёл в мирной обстановке, Басти в лицах рассказал, как проходил экзамен сразу по всем дисциплинам.

— Она тебе просто улыбнулась или удалось сорвать поцелуй? — вопрос Сольвейг прозвучал так внезапно, что Басти поперхнулся соком, который как раз отпил, чтобы перевести дух. Казалось, вся кровь бросилась в лицо, теперь уж точно выдавая его с головой.

— Мама! — Бастинда укоризненно посмотрела на мать, а потом ахнула, заметив реакцию сына. — Так ты виделся с Санни? Ты поэтому так задержался? И бабуле успел рассказать?

— А зачем мне рассказывать, — усмехнулась та, откинувшись на высокую спинку своего кресла, глаза, не по возрасту яркие, лукаво блеснули. — Я прекрасно помню точно такую же мечтательную улыбку и сияющие глаза твоего мужа, когда ты сменила гнев на милость и позволила гораздо больше, чем положено приличной девушке. Заглянул ко мне после вашего свидания попрощаться, так вот, и взгляд, и улыбка точь-в-точь была, как у кота, объевшегося сливками.

— Дикон! — теперь уже пришла очередь Бастинды краснеть. — Как ты мог!

— Я ничего не рассказывал, — усмехнулся Ричард, отрываясь от передовицы газеты, которую не удосужился прочитать за весь день. — Если твоя мать меня тогда отлегилиментила, то я уж точно этого не заметил.

— Никакой легилименции не нужно было, — отмахнулась Сольвейг, — у тебя всё на лице было написано, как сегодня у Басти. Ну до чего же он на тебя похож, Дикки!

Басти никак не удавалось показать безразличие, особенно теперь, когда все взгляды снова сошлись на нём.

— Ну да, мы виделись! — практически с вызовом воскликнул он, когда молчание стало уж совсем тягостным и красноречивым. — И ничего такого не было, ничего! Поговорили. И всё!

— И целовались под дождём? — поднял бровь отец. — Надеюсь, вы оба не простудитесь после такого свидания.

— Папа!

— Дикон, откуда ты...

— Басти, ты точно не позволил себе большего? — Озабоченно спросила Сольвейг. — Джейсон Прюэтт не из тех, кто будет спокойно смотреть на некоторые вещи в отношении его единственной дочери.

— Только поцелуй, бабуля! — рассердился Рабастан, вскочив с места. — Что? Что вы так смотрите? Клянусь, не было больше ничего! Ну да, мы целовались, и да, папа, под дождём! И ей точно понравилось! И дождь ей тоже нравится! Теперь я могу идти?

— Басти, — мама встала и стремительно подошла к нему, приложив руку ко лбу. — Ты весь горишь! Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нормально, — буркнул он, немного сбитый с толку такой заботой.

— А тебе-то понравилось с ней целоваться?

— Мам! Ну хоть ты!..

— Иди уже, страдалец, — усмехнулась Сольвейг. — Ричард!

— Рабастан, можешь идти, — тут же ответил отец, откладывая газету в сторону. — Завтра ничего не планируй на вечер, ты мне будешь нужен.

Он и не планировал, Басти вообще весь вечер ни о чем думать не мог, кроме приятных мгновений, проведённых возле хогвартской решётки. Мысли не мешали работать в мастерской над артефактом, наоборот, движения, доведённые до автоматизма были плавными, чёткими, аккуратными. Руны получались с первого раза, а заклинания походили на песню. На этой стадии работы их нужно было много. Целые связки, где ошибись разок — и всё начинай сначала. Но он не ошибся.

Только во втором часу ночи он закончил работу, которой отдавал в последнее время все вечера. Разминая спину, Басти обратил внимание на верного домовика, уныло сидевшего в уголочке на маленьком пуфике. Похоже, у преданного эльфа это уже стало традицией — следить за его работой.

— Ванна, хозяин! — оживился тот.

— Сейчас, — Басти не удержался от широкой улыбки. — Одна мелочь осталась. Погоди!

Завершающая часть всегда была самой приятной. Когда все кусочки изделия становятся одним целым, когда рождается что-то новое, уникальное, прекрасное. Последние штрихи, последние заклинания, последний росчерк, ставящий крохотную, пока не зарегистрированную личную печать.

— Можешь меня поздравить, Борги, — выдохнул Басти, когда рассеялось магическое облако над изделием. — Артефакт готов на два дня раньше срока!

— Борги поздравляет хозяина! — повинуясь знаку Рабастана, тот подошёл поближе, чтобы оценить работу. И трудно сказать, у кого из этих двоих глаза были более восторженными при виде прекрасной розы с каплями росы на нежных лепестках, превращающейся в изящный, но весьма опасный кинжал, с инкрустированной золотом и драгоценными камнями костяной рукоятью, с вязью золотистых рун на сверкающих серебром гранях клинка. — Госпожа Сольвейг будет счастлива!

— Надеюсь, — вздохнул Басти, убирая кинжал в красивый ларец, выполненный в том же стиле, что и сам артефакт. — Осталось всё прибрать. Я быстро. Нет, Борги, ты же знаешь, тут нельзя применять твою магию!

— Борги знает! Борги не магией, у Борги руки не только для магии, — эльф уже подхватил специальную метелку, принимаясь быстро подметать пол от металлических и костяных стружек.

Басти покачал головой и начал протирать верстак и все поверхности. Инструменты ложились в предназначенные им ячейки на стене, чётко по размеру и по предназначению, использованную ветошь в короб у двери — надо будет потом выстирать без магии. Рунные письмена на рабочей поверхности и парочку пентаграмм он отмыл с особым старанием.

Только освободившись от фартука и специального костюма, Басти ощутил, что вымотался окончательно. Однако внутри всё продолжало переливаться радужным счастьем. Он бы с удовольствием прожил этот долгий день ещё раз, и ещё, и ещё, несмотря на все волнения. Хотя будущее тоже рисовалось отнюдь не мрачными красками, даже при полной неопределённости.

— Нет, Борги, ванну я не переживу, — простонал он, когда добрался, наконец, до постели. Первым делом он заглянул в блокнот, но от Санни, ожидаемо, ничего не было. Неудивительно, он и сам забыл пожелать ей доброй ночи, взявшись доработать свой проект. А она, должно быть, всё ещё смущена происшедшим.

Проспал он чуть не до полудня и был разбужен Сольвейг, потребовавший немедленно показать артефакт. Не иначе, как Борги проговорился. Испытания прошли успешно, Сольвейг не скрывала улыбки, и даже велела наклониться для поцелуя в щёку.

— Сгодится, — уверенно кивнула она, заворачивая ларец в прихваченную с собой красиво вышитую ткань. — Заберу с собой, и не возражай. Не хочу, чтобы ты решил что-нибудь доработать и испортил всё. В понедельник назначен приём в гильдии, ты очень вовремя всё завершил.

— Назначен? Уже?! Но ты говорила, только после Рождества. А если бы я не успел?

— Ты? Не успел? Рабастан, я была уверена, что завершишь не позже воскресенья. И не ошиблась. И прекрати паниковать, в гильдии тоже люди. А председатель менее страшен, чем госпожа Марчбэнкс. И пойми уже, ты готов, это я тебе говорю. Не смей снова засесть за учебники, я рассчитываю, что эти два дня ты как следует отдохнёшь!

— Хорошо, бабуля, — вздохнул не настолько уверенный в своей готовности Басти. — Можно, я по-быстрому сегодня сделаю ещё пару вещиц?

— Нет! К мастерской не приближайся. Тем более я сама имею на неё виды сегодня. И попрошу не любопытствовать, потом всё покажу.

— Мне нужна своя мастерская, — пробормотал Рабастан, выходя из гостиной.

Заняться до назначенного отцом часа было совершенно нечем, и он направился на прогулку в сторону дома Робертсов. Пока шёл, вспомнил, что профессор собирался на чемпионат по квиддичу, и он уже, наверное, там, вместе со своим забавным сыном. Басти даже пожалел, что те билеты от Гарпий отдал Антонину, мог бы тоже с пользой провести выходные, раз уж бабуля не допускает в мастерскую.

Поэтому очень обрадовался Трою Хэйли, попавшемуся навстречу.

— Здорово! — рука Хэйли была жесткой и сильной.

— Ага, привет, — Басти потряс рукой. — Раздавить решил? Ты с девушками так же здороваешься?

Трой фыркнул и пошёл рядом молча.

— Мне бы надо в Лондон смотаться, на Косую аллею. Не составишь компанию?

— В среду туда собираюсь, — пожал плечами Трой. — Чай, не сопляк, справишься сам.

— А ты весь занят, да?

— Представь себе, — Трой сплюнул под ноги, — дом подновить решил, осталось немного, крышу перекрыть и крыльцо. Внутри уже всё готово.

— Готово к чему? — Рабастан даже забежал вперёд, заглядывая бывшему наставнику в лицо. Но тот только глубже надвинул на глаза шляпу. — Ты что, жениться собрался?

— Не скалься. Не твоё это дело.

— Ясно, нет никого на примете, да? Трой! А тебе Аманда Стэнфилд как? Не нравится? Вроде бы у неё нет никого.

— Рабастан, уймись, Аманда мне в дочери годится. Я её вот такой крохой помню, смекаешь? Она как дочка и есть.

— А эта, как её...

— Хватит! Со своей невестой разберись лучше. Да, не моё дело, знаю. Ты вот что, твой батя запретил на ту сторону реки ходить, там работы какие-то. Имей в виду.

— А что там? — сразу заинтересовался Рабастан. — Неужто ту рухлядь снесут? Ну эти развалины. Историческая, блин, ценность.

— Что сразу развалины? Это дом твоих предков, ценил бы. Не знаю, может и снесут. Гиппогрифов придётся придержать, их же на той стороне выгуливают.

Возле изгиба реки они расстались, Рабастан пошёл вдоль берега к дому Робертсов, а Трой — к сидевшей на траве в ожидании наставника детворе.

На стук никто не ответил, что даже обрадовало. Он не был уверен, что знает, о чем разговаривать с женой Робертса. Так что, выдохнув с облегчением, повернул назад. Когда внизу слева блеснул горбатый мостик, Басти принял решение и свернул с тропинки. Трой ведь мог ему и не встретиться, и не предупредить о странном запрете отца.

Только мост преодолеть не удалось. Когда рискуя сломать ноги на полусгнивших перекладинах, он добрался до середины моста, какая-то мощная защита преградила путь, явно отец постарался. Впрочем, ничто не мешало призвать метлу. Та прилетела довольно быстро, и Басти сразу запрыгнул на неё, взмывая вверх. Но и тут ждало разочарование, искусно наведённое марево мешало разглядеть то, что внизу. Всюду была иллюзия травы и кустов. Вот только там точно были развалины родовой крепости, которые не могли исчезнуть за один день.

Такая сильная защита вызвала не только досаду, но и восхищение отцовскими возможностями. Рабастан взлетел выше — и по широкой дуге вернулся на обитаемый берег. Почему-то даже никто из вассалов не селился на той стороне, где оставались лишь развалины старой крепости. Что задумал отец было очень интересно, но не настолько, чтобы по глупости рисковать собой.

* * *

Ричард ждал сына в своём кабинете. Причём не за огромным раритетным столом, который на посетителей производил неизменно-угнетающее впечатление. Сейчас он стоял у высокого стрельчатого окна, глядя на поместье. Руки сложил за спиной и был весьма мрачен.

— Проходи, Рабастан, — произнёс он ровным голосом, даже не повернувшись. — У меня к тебе есть разговор, прошу сначала выслушать, а потом уже делать выводы. Хорошо?

С самыми неприятными предчувствиями Басти подошёл к отцу, но не близко. Встал к соседнему окну, любопытствуя, что привлекло внимание главы рода.

Мостик через реку был виден отсюда как на ладони, как и полуразвалившееся родовое гнездо, отсюда его можно было рассмотреть очень хорошо и никакая иллюзия не мешала. Не иначе, окна кабинета как-то особо зачарованы. У Рабастана хватило совести покраснеть — отец явно стал свидетелем его недавнего полёта.

— Я смотрю, тебе скучно и совершенно нечем заняться, сынок.

Начало не предвещало ничего хорошего и Басти с трудом удержался от желания поёжиться. Когда Ричард Лестрейндж был так спокоен, обязательно следовало ждать какую-нибудь особенную пакость. Руди в такие моменты становился спокойным как сфинкс, с сыновней почтительностью принимая любые решения. А Басти неизменно нервничал и мог наговорить лишнего. Оставалось набраться терпения и попробовать держать себя в руках хотя бы на этот раз.

— До Рождества осталось чуть меньше недели, так что я подумал, что это время ты мог бы провести с большей пользой как для себя, так и для всей семьи. Вместо того, чтобы бесцельно болтаться по поместью с постной миной.

— Я вовсе не болтаюсь! — Он сразу же пожалел о вырвавшемся протесте, но тут другая мысль посулила спасение от неизвестной напасти: — В понедельник у меня экзамен в гильдии на мастерство.

— Да что ты! — Ричард удостоил его насмешливым взглядом. — Неужели так трудно выслушать, не перебивая? Когда ты уже повзрослеешь? И где твоё воспитание?

Рабастан с силой сжал зубы, твёрдо решив, что отец ни звука от него не услышит, даже когда всё расскажет.

— Твой двоюродный дед Альварес отправляется в небольшое путешествие и ему необходим помощник. Я решил, что твоя кандидатура будет наилучшей. Всего-то семь дней. Утром двадцать четвертого декабря возвращение.

— У него есть собственный внук, Гюнтер, — пробормотал Басти, не веря своим ушам. Он прекрасно был осведомлён о путешествиях дедушки Альвареса. О двухстороннем блокноте можно было забыть, как и о совах, не способных летать за океан.

— Ты прекрасно знаешь, что Гюнтер помогает своему отцу на семейном предприятии. — Отец всё же сел в кресло за своим столом и качнул головой: — Присядь.

— А все эти домовики? — Басти упрямо остался стоять. — И помнится, у него был помощник, такой вертлявый старик, и ещё девица какая-то.

— Вертлявый старик, как ты выражаешься, получил серьёзную травму, — невозмутимо ответил Ричард. — Девица, то есть мисс Причард, неожиданно выскочила замуж. И твой дедушка Альварес просто не успевает найти им замену. Не волнуйся ни о чем, я уже обо всём договорился. Сразу после экзамена на мастерство, отправляешься портключом в Дувр, где тебя будет ждать сэр Альварес. Точно маршрут мне неизвестен, но думаю, тебе будет интересно.

— Я могу отказаться?

— Нет, не можешь.

— Почему не Руди? Ты мог бы забрать его из школы, всё равно там уже...

— Я сказал нет! — чуть повысил голос отец. — Поедешь ты, так что можешь уже собираться. Свяжешься с секретарём сэра Альвареса сегодня же, спросишь, что необходимо с собой взять.

— Я не хочу никуда ехать! — Рабастан ощутил, что неожиданно ему стало не хватать воздуха. И понимал, что возражения бесполезны, но просто не мог не попытаться. — Пожалуйста, пап...

— Завтра с мамой посетите магический рынок, который посоветует секретарь сэра Альвареса, и купите всё необходимое. Свободен, Рабастан. Постарайся меня не разочаровать.

— Я не могу!

— Можешь, Басти. Смена обстановки пойдёт тебе только на пользу. Развеешься. Новые люди, новые впечатления. Не воспринимай это как наказание, учись радоваться жизни, сынок, любому её проявлению. Всё, больше я тебя не задерживаю. И не опаздывай сегодня на ужин.

Как говорит Руди, в такие моменты остаётся два пути — упасть на колени и умолять или вылететь из кабинета, хлопнув дверью. На самом деле, первый вариант Рабастан даже рассматривать не стал, а дверь хлопнуть не пожелала, не иначе отец предвидел и успел смягчить удар магией. Раньше получалось. На душе было скверно.

* * *

Никто и не надеялся, что утреннее происшествие ограничится наказанием всех учеников внеплановым учебным днём. Предчувствие ещё каких-то перемен просто витало в воздухе. И когда во время обеда к Санни подошла префект Гриффиндора Стенли и сказала, что её ждут в кабинете МакГонагалл, она даже не слишком удивилась.

Только не думала, что там окажется столько народу. Из учеников, помимо всех префектов, здесь находился бледный Питер Аллен и тот самый горец, что был секундантом МакНейра. Из взрослых магов тут, кажется, присутствовал попечительский совет в полном составе и все деканы факультетов.

Все взгляды устремились на неё, отчего сразу стало жарко и страшно. Вроде ничего такого ужасного она не сделала, а ощущение было, что её как минимум собираются отчислить. Утешало, что среди попечителей были миссис Дэшвуд и Магнус Нотт, причём последний едва заметно поклонился, а из деканов ей очень ласково улыбнулся профессор Флитвик.

Председатель попечительского совета, очень представительный серьёзный маг, занимавший кресло МакГонагалл за её столом, кашлянув, спросил очень строго:

— Мисс Прюэтт, если не ошибаюсь?

— Да, сэр, — Санни едва удержалась от желания сделать книксен.

— Расскажите нам, пожалуйста, когда и каким образом вы узнали о дуэли.

Последняя встреча с попечителями оставила у Санни такое неприятное впечатление, что она едва не попросила пригласить её отца на это собрание. Только Руди, оказавшийся прямо рядом с ней, незаметно придвинулся ближе и сжал руку. Префект Стэнли с этой стороны немного её загораживала, так что никто ничего не заметил. Но на душе стало легче.

— Меня разбудила моя подруга, — честно призналась Санни, — это было сегодня незадолго до шести часов утра. Она пригласила меня посмотреть на дуэль.

— Имя подруги.

— Эжени. Мисс Вуд.

— Откуда мисс Вуд узнала про дуэль?

— Мистер Шаффик, — негромко произнесла Ванесса Дэшвуд, — мисс Прюэтт не может отвечать за свою подругу. Советую пригласить мисс Вуд и спросить её саму.

Попечители заворчали, мистер Шаффик поднял руку, отчего сразу наступила тишина.

— Хорошо! — повысил он голос. — Мисс Стэнли, позовите к нам мисс Вуд. Мисс Прюэтт, продолжайте. Что было дальше? Вы сразу решили идти смотреть дуэль?

— Не волнуйтесь, мисс Прюэтт, — подал голос Магнус, — это не допрос. Мы просто хотим разобраться в ситуации. Просто расскажите всё, что знаете.

Санни была очень благодарна Нотту, которого никто и не подумал перебить. Она только не знала, можно ли рассказывать о говорилках. И не будет ли преступлением умолчать о них.

— Я пошла с Эжени, но по дороге предупредила профессора Флитвика.

— Каким образом? — спросил председатель Шаффик.

— Александра Прюэтт прислала ко мне своего домовика с запиской, как я вам уже сообщал, — безмятежно ответил вместо неё профессор чар.

Шаффик глянул на него раздражённо.

— Хорошо, тогда скажите, мисс Прюэтт, почему вы предупредили профессора Флитвика, а не своего декана?

Санни взглянула на профессора МакГонагалл, и та ей чуть заметно кивнула — мол, отвечай, не бойся. От этого стало легче.

— Я подумала, что профессор Флитвик — мужчина, — выпалила первое объяснение, что пришло в голову.

Среди попечителей раздался добродушный смех.

— Молодец, девочка, — хохотнул какой-то бородач.

— Браво, — вторил ему маг в зелёной мантии с моноклем в глазу.

— Логично, — мило улыбнулась Ванесса Дэшвуд.

Санни порадовалась, что Флитвик на эти реплики и смех не только не обиделся, а даже приосанился и шутовски поклонился:

— Благодарю, мисс Прюэтт.

— Не устраивайте балаган, господа! — поморщился Шаффик. — Мисс Прюэтт, это всё, что вы можете нам сообщить?

— Не знаю, сэр, — говорить про дощечки отчаянно не хотелось. — Потом мы пришли на поле и дуэль сразу началась.

— Ждали только вас? — бородач всё ещё веселился.

— Сэр Джонатан! — укоризненно сказал ему Шаффик. — Мисс Прюэтт, спасибо вам за ответы, можете идти.

— Мы очень благодарны вам, — вмешалась Минерва МакГонагалл. — Вы молодец, Александра. Спасибо.

— Да, — нехотя признал Шаффик, в то время, как все остальные смотрели на неё с улыбками. — Ваш поступок достоин награды, мисс Прюэтт. Идите уже, ваш декан позже скажет вам, что мы решим.

Санни предпочла побыстрее уйти, понимая, что отказываться от какой-то награды было бы глупо перед этими людьми. Без того уже натерпелась за такое перед лордом-драконом.

В дверях она столкнулась с Эжени и пожалела, что не может предупредить не говорить о дощечках. Впрочем, не факт, что Эжени про них что-то поняла.

Но решила её дождаться, понимая, что этот вопрос будет её мучить.

К сожалению, за дверями кабинета декана ничего не было слышно. Эжени вышла минут через пять немного раскрасневшаяся и недоумевающая.

— О чём тебя спрашивали? — бросилась к ней Санни.

— Почему я пошла на дуэль и от кого узнала, — подруга глубоко вздохнула и выдохнула. — Блин, я думала, меня отчислят. Мне срочно надо успокоительное!

Они отошли к окну, чтобы сесть на широкий подоконник.

— С чего это? — резонно спросила Санни, хотя совсем недавно думала так же. — Тогда полшколы отчислять бы пришлось.

— Это точно! Я сказала, что меня Роб позвал. Председатель хотел позвать Роберта. А там такой бородатый, стал говорить, что и так всё понятно, и что смысла нет вызывать каждого, кто был на поле. И меня отпустили. Уфф.

— И больше ничего не спрашивали?

— Нет. Даже не поняла, чего звали. Слушай, я побегу, меня Реган ждёт.

— Давай, я подожду Руди.

Эжени удивлённо подняла брови, но ничего не сказала, махнула рукой и быстро ушла.

Санни быстро пожалела о своём решении, потому что потихоньку кабинет декана покинули все префекты и даже тот горец, секундант МакНейра, а Руди всё не было. Префекты косились удивлённо, но никто к ней не подошёл, а вот горец неожиданно вернулся и сел рядом на подоконник.

— Привет, — сказал, не глядя на неё. — Алан МакЭвой. Шестой курс Рэйвенкло.

— Александра Прюэтт, — представилась Санни в ответ. — Седьмой курс...

— Гриффиндор. Да, знаю, — кивнул Алан. — Осуждаете МакНейра?

Санни немного опешила от вопроса. Можно подумать, её мнение что-то значит!

— Вы не подумайте... — заторопился горец. — Я тоже вам благодарен, что позвали нашего декана. Знаете, мне и в голову не пришло... То есть, сам-то я не мог этого сделать. Кодекс, всё такое. А вы смелая девушка, ведь никто, кроме вас, не подумал. Страшно представить, что случилось бы, если бы не декан Флитвик. Он ведь вызвал целителя, и вообще... Спасибо!

— Пожалуйста, — пробормотала она.

— У вас есть жених? — пара серых глаз теперь глядела в упор. И пока она приходила в себя, горец преспокойно добавил: — Вы мне нравитесь, а моему брату очень невеста нужна хорошая.

— Спасибо, я не могу! — вырвалось совсем не то, что хотела сказать. Почему-то представился огромный горец, его брат, который вызывает уже её на дуэль, чтобы сделать своей женой. Санни нервно хихикнула. И тут же поспешила оправдаться. — Простите, я немного выбита из колеи этим всем.

— Да я тоже. Извините, мисс. То есть, я в курсе про Лестрейнджа и Нотта. Подумал просто, если вам никто из них не нравится, может, просто с кем-то третьим познакомиться? Мой брат Лесли очень славный и сильный. Он наследник, у него хороший дом, и нуждаться вы ни в чём не будете.

— Я вам очень благодарна, мистер МакЭвой, — осторожно ответила Санни. — Очень лестное предложение, правда. Но боюсь, мне придётся отказаться.

— Я понял, — горец вдруг задорно ей улыбнулся и соскользнул с подоконника. — Но можно, я всё же познакомлю его с вами? Он будет меня встречать во вторник на платформе девять и три четверти.

Санни просто не верила, что он это серьёзно. Ей вообще показалось, что это какой-то дурной сон.

— Не стоит, Алан. Простите, мистер МакЭвой.

— И всё же... Я рискну. Всего доброго, мисс Прюэтт, — он поклонился и преспокойно ушёл.

Санни молча смотрела вслед, не зная, смеяться ей или плакать. Кому расскажи! А ещё эти откровенности про Лестрейнджа и Нотта. Такое чувство, что про её личную жизнь знают все, кроме неё самой! Она поёжилась, но тут же радостно вскочила, увидев Рудольфуса, выходящего из кабинета.

— Руди! Ну что там?

Он усмехнулся и предложил ей руку:

— Меня ждала? Пойдём.

— Уже пожалела, что ждала, — призналась Санни, спускаясь рядом с ним. — Меня тут сосватать за горца успели.

Рудольфус так резко остановился, что она едва удержалась на ступеньке. Пришлось хвататься за Лестрейнджа, чтоб устоять.

— Ты чего?!

— Санни, я боюсь за тебя, — Рудольфус передумал и пошёл дальше гораздо быстрее. — Это становится уже не смешно, даже мне.

Пришлось почти бежать за ним, пока они не остановились у её комнат.

— Пригласишь?

— Ну да, заходи. А что такое?

Заговорил он только тогда, когда с комфортом устроился напротив неё в кресле перед камином. Лакки безмолвно поставила на столик между ними графин с соком и два кубка, а также тарелочку с печеньем. И бесшумно исчезла.

— Рассказывай, — велел Руди. — Что значит сосватали?

Краткий пересказ веселящейся Санни заставил его помрачнеть.

— Да ерунда это, — закончила девушка. — Поболтали просто.

— Ну и гад же этот МакЭвой, — высказался Рудольфус. — А на тебя я поражаюсь. Как можно так беспечно говорить о таких важных вещах!

— Да я чем виновата? — поразилась Санни. — Я даже не знала о существовании этого Лесли! И вообще...

— Ну вот, ты уже имя его запомнила. Наверное, любопытно, кто такой и как выглядит.

— Похоже на сцену ревности, — обиженно сказала Санни и взяла свой кубок. — Мне что, и поговорить с этим горцем нельзя было?

— Лучше не надо! — отрезал Руди на полном серьёзе. — И не думай с ним знакомиться на этой платформе!

Санни поражённо поставила кубок на столик, решив обязательно познакомиться с Лесли, хотя бы назло Рудольфусу. А тот, словно подслушав её мысли, небрежно добавил:

— Санни, этот Лесли здоровый как бык и отнюдь не красавец. Его рожей можно детишек пугать поздним вечером. Да ты ему по пояс будешь!

— Уже интересно! — сердито заверила она. — Руди, прекрати сейчас же запугивать меня и расскажи, что там было на совете попечителей.

— А-а, да ничего интересного. Дружно меня поимели во все места и отпустили.

— Гадость какая!

— Ещё бы! Да не волнуйся, всё путём. МакКошку, конечно, отстранят от должности заместителя директора. Но какая тебе печаль?

— И кто будет вместо Дамблдора? Ну, МакГонагалл ведь его замещала...

— А это правильный вопрос, — одобрил Руди. — Если не совсем идиоты, назначат кого-то вменяемого. Самому интересно кого. Я бы поставил на Гриффина, он когда-то преподавал в школе Нумерологию.

— Я думала, кого-то из преподавателей. А кто такой Гриффин?

— Который веселился больше всех, с бородой. Серьёзный мужик! Джонатан Гриффин, заместитель председателя Визенгамота, к слову. Шаффик, правда, его недолюбливает, так что шансов немного. А ты думаешь, Флитвика поставят? Нет, он, конечно, настоящий мужчина, тут ты права, только не согласится.

— Я думала, Робертса, — насмешка Руди ей не понравилась, и ответила просто, чтоб прекратил говорить с таким превосходством.

Рудольфус рассмеялся.

— Нет, а что, отличный вариант, — всё ещё улыбаясь заявил Лестрейндж. — Если поставят Антуана, я тебе подарю самую лучшую сову, какая найдётся на Косой Аллее.

— Постарайся не забыть об этом, — мило улыбнулась Санни. Сова бы ей точно не помешала взамен пропавшей. А Руди будет поделом, если так и случится.

— Не забуду, — заверил он. — Но озвучу тебе, почему этого не будет. Первое — он даже не декан. Второе — едва ли согласится, случись такое чудо. Не забывай, что он только женился. Я скорее поверю, что он уволится в конце учебного года, потому что его любимчик Рабастан здесь больше не учится, а мы с тобой как раз выпустимся.

Санни вежливо покивала, всё больше убеждаясь, что Робертс был бы прекрасным директором. Но озвучивать насмешнику Лестрейнджу свои резоны посчитала лишним.

— А ещё я хотела спросить, — сказала она, чтоб прекратить уже эти споры. — Ты действительно думаешь, что...

Стук в дверь прервал её на полуслове. Она поднялась одновременно с Рудольфусом и предложила неизвестному войти.

Миссис Дэшвуд и Магнус Нотт, как в добрые старые времена!

— Руди, — кивнул Нотт Лестрейнджу. — Добрый день, мисс Прюэтт. Вы ещё помните Ванессу Дэшвуд?

— Конечно, проходите, — Санни была очень рада снова увидеть эту симпатичную попечительницу. Особенно потому, что она составила компанию Нотту, и тот не заглянул к ней один. — Хотите чаю? Лакки может быстро приготовить.

— Не откажемся, — тут же согласилась Ванесса. — Рада вас видеть, Санни. И вас, мистер Лестрейндж. Мы не помешали?

— Что вы, миссис Дэшвуд, — Руди был сама галантность и даже поцеловал ручку леди. — Санни и меня обещала угостить чаем. Вы позволите мне остаться?

Взгляд Нотта был весьма красноречив.

— Рудольфус, — начал он.

Но Ванесса его перебила:

— Оставайтесь, мистер Лестрейндж. Вижу, вы друзья с мисс Прюэтт. И в конце концов, это мы явились без приглашения и прервали ваш разговор.

— Благодарю, — Руди умел быть очень обаятельным, когда было нужно.

Санни нервно улыбнулась на эти реверансы и позвала Лакки. Когда все расселись за столиком, чай уже появился, а к тарелке с печеньем добавилось блюдо с нарезанной ветчиной и пирожками.

— Вы же расскажете, чем всё закончилось? — спросила Санни, чтобы прервать молчание.

— У Ванессы это лучше получится, — улыбнулся ей Магнус.

— Я думал, обсуждение займёт куда больше времени, — вставил Руди свои пять кнатов.

— Мы тоже так думали, — кивнула Ванесса, отпив глоток чая. — Пожалуй, мы можем удовлетворить любопытство молодых людей. Да, Магнус?

Тот пожал плечами.

— Думаю, к ужину об этом всё равно будет знать вся школа. Так что, не вижу препятствий.

— Я думаю так же, — усмехнулась миссис Дэшвуд. — Наверное, первое, что вас интересует, это здоровье мисс Шелби.

— Да, — выдохнула Санни, с надеждой глядя на гостью.

— Рада вам сообщить, что жизнь девушки вне опасности, но лечение займёт некоторое время. Вижу, вы рады этому, но сразу передам просьбу целителя Сметвика не навещать её в Мунго в ближайшую неделю. Потом будет можно. Что касается совета попечителей, то он так скоро закончился, потому что решения принимались быстро, и мнения на этот раз сошлись почти у всех. Учеников, принимавших непосредственное участие в дуэли, решено не наказывать, ограничившись строгим предупреждением. А исполняющим обязанности директора совет назначил профессора Робертса. Пожалуй, это всё.

— Робертса? — Руди явно был удивлён. — Но он же... Его не было в школе.

— Уже есть, — улыбнулась Ванесса. — И да, он согласился. Если вам интересно, его кандидатуру предложил мистер Нотт. И был поддержан единогласно. Мистер Шаффик имел некоторые возражения, но Минерва МакГонагалл умеет быть убедительной.

— С тебя сова, Руди, — пробормотала Санни, поражённая услышанным. Конечно, она не ожидала всерьёз, что Робертса выберут исполняющим обязанности директора. И тем приятнее стало, что угадала.

— Наверное, он очень зол, — улыбнулся Рудольфус. — Прошу прощения, мне нужно немедленно вас покинуть, дамы. Мистер Нотт...

— Идите, мистер Лестрейндж, — понимающе кивнула миссис Дэшвуд.

Руди кивнул и поспешил уйти, Санни даже была не уверена, что он услышал про сову. Зато это услышали гости.

— Сова, мисс Прюэтт? — мило улыбнулась Ванесса.

— Это пари, — смутилась Санни. — Рудольфус проиграл.

— И на кого ставил Лестрейндж? — спросил Нотт.

— На Гриффина.

Магнус с Ванессой переглянулись. И Нотт усмехнулся.

— Неплохой вариант, но Шаффик бы не одобрил.

— Как и случилось, — добавила Ванесса. — Впрочем, сэр Джонатан сам был против. А вот за Робертса он первым проголосовал. Кажется, он знаком с его отцом.

Они посидели ещё немного и распрощались. Санни так и не поняла, чего заходили. Неужели действительно, чтобы рассказать, чем кончился совет попечителей? Хотя Магнус ещё сказал ей спасибо, что предупредила его о дуэли, когда уже прощались.

— Мисс Прюэтт, — он немного задержался, когда Ванесса уже вышла. — Вы в самом деле поступили очень правильно. И я благодарен, что не стали говорить о том, что предупредили ещё и меня. Хотел бы вас отблагодарить лично.

— Не нужно, — поспешно проговорила Санни. — Ваш отец уже поблагодарил меня от лица вашего ковена, как я понимаю.

— Отец?! Вот как! — Нотт явно был впечатлён и заторопился. — Всего доброго, Александра. Обязательно обращайтесь, если что-то понадобится.

Оставалось только закрыть за ними дверь и без сил опуститься в кресло.

— Впечатляюще, — раздался голос Даркера с картины. — Итак, Александра, что вам осталось непонятным? Как ваш друг и наставник, готов поспособствовать вашему душевному спокойствию...

* * *

Рудольфус почти успел. Когда он подлетел к подземелью, использовав самый короткий ход, в гостиную факультета как раз заходили припозднившиеся змейки.

— Префект, — громко шепнула второкурсница и дёрнула за рукав подругу.

Но Руди покачал головой, шире распахнув дверь и молча предлагая дамам пройти первыми. Те захихикали и поспешили внутрь.

Профессор Робертс, который очевидно уже всех собрал, обнаружился у камина и был мрачнее тучи. Весь слизеринский факультет находился сейчас здесь, рассевшись, кто куда. Некоторые устроились прямо на полу.

Затормозив возле Антуана, Рудольфус встретился глазами с Беллой и, набрав дыхание, буквально проорал:

— Факультет! Встать перед господином директором школы!

Первыми, конечно, вскочили старшекурсники, понимание и шок в их глазах приносили странное удовлетворение.

— Весьма оригинальный способ добиться тишины и внимания, господин префект, — произнёс Робертс, насмешливо глядя на слизеринцев, словно увидевших его впервые, причём в костюме как минимум клоуна. — Я собрал вас несколько по иному поводу, как вы правильно поняли. Но вижу, вторая новость, любезно озвученная мистером Лестрейнджем, заботит вас куда больше, чем ожидаемая головомойка. Боюсь, что воспитательный момент похоронен вашим префектом окончательно, потому буду краток. Да, буквально четверть часа назад я был утверждён в должности исполняющего обязанности директора школы Хогвартс. Об этом вам должны были сообщить сегодня за ужином. Но я не рассчитываю, что вы будете хранить молчание и не оповестите другие факультеты.

Робертс сделал паузу, скрестив руки за спиной, и начал медленно обходить гостиную:

— Впрочем, это волнует меня меньше всего. Рассказывая о таком эпохальном событии своим родственникам и друзьям, не забудьте упомянуть следующее. Любая дуэль в Хогвартсе или на её территории отныне будет караться немедленным отстранением от моих занятий — как фигурантов дуэли, так и секундантов. Зачинщик же будет не просто отстранён от дуэльного клуба и занятий по ЗОТИ, он навсегда покинет стены Хогвартса. Молитесь, чтобы я оставался директором не слишком долго, если уж молитвы о здоровье профессора Дамблдора вам претят. И ещё: не надейтесь, господа... и дамы, что занимаемый пост помешает мне присматривать за вашим факультетом так же, как раньше. Это всё, можете садиться.

— Диктатор! — благоговейно выдохнул Квинтус Флинт.

— Мистер Флинт, — тут же отреагировал Робертс, резко остановившись, — я рад, что познания в мировой истории у вас так глубоки, но постарайтесь воздержаться от подобных эпитетов. А лучше потрудитесь донести до всех сакраментальное значение этого слова. С вас эссе на шесть футов с подробным разбором, кто такие диктаторы и их роль и значение в мировой истории. Причём не забудьте привести примеры диктатур за последние полвека, советую обратить внимание на магловскую историю.

— Но, сэр! — взвился Флинт, успевший занять место на одном из диванов. — Господин директор, через день каникулы!

— Тем более у вас хватит времени собрать материал и запечатлеть свои мысли на пергаменте. И не беспокойтесь, я лично отпишу вашей матушке, почему вам следует дать больше свободного времени. Как раз зачитаете нам это эссе после рождественских каникул на первом же занятии по ЗОТИ. На этом я покидаю вас, в надежде, что вы всерьёз восприняли мои слова. Я не шутил, никаких преференций не будет, ни для кого, даже если мисс Нарцисса Блэк вызовет на дуэль мистера Люциуса Малфоя.

Малышка Нарцисса поспешила спрятать порозовевшее лицо за спину сестры. А Люциус надменно улыбнулся:

— Я не дерусь с дамами, господин директор!

— А я не бросаю слов на ветер, мистер Малфой. Шесть футов эссе с описанием ритуала ухаживания за дамой, совершения помолвки и последующего бракосочетания. Надеюсь, это вам по силам?

— Вполне, господин директор, — побледневший Малфой мрачно сел рядом с дружком Уолли, даже не пытаясь спорить.

— Кто-то ещё желает прокомментировать моё назначение или распоряжения? — Робертс обвёл взглядом притихших слизеринцев и спокойно кивнул. — Прекрасно, однако у меня осталась ещё одна тема для эссе, и раз добровольцев нет, назначу исполнителя сам.

Возмущения на лицах подопечных не было, как ни странно, а вот жгучее любопытство и восхищение его действиями — сколько угодно.

— Уолли МакНейр! — выбрал Робертс, заставив остальных выдохнуть, а Уолли обречённо вскинуться. — Чтобы вашему другу не было так обидно, вы тоже напишете эссе на шесть футов. Тема: магические откаты. Какими они бывают, в каких ситуациях, и как легко их можно заработать. С примерами из жизни, конечно же. Тема понятна?

— Да, директор, сэр, — покорно кивнул МакНейр, получивший, как и старший кузен, имя героического деда. Только, в отличие от наследника клана, его неизменно называли на факультете уменьшительным именем, чтобы не путать. А из профессоров — только профессор Робертс.

— Если есть ещё добровольцы, — произнёс Антуан, снова обводя внимательным взглядом ребят, — кто захочет получить свою тему на каникулы для написания эссе, то я подскажу, как заработать. Времени у вас ещё достаточно: устраивайте драки в коридорах, бродите по ночам по школе, колдуйте на переменах, устраивайте шутки над товарищами — и всё будет. Только шестью футами вы не ограничитесь. Я вижу, вы прониклись. Всего доброго, господа... и дамы. Рудольфус, за мной!

С этими словами Антуан Робертс неспешным шагом покинул гостиную Слизерина в гробовом молчании.

— Только посмейте заработать ещё эссе! — сверкнул глазами на своих приятелей Лестрейндж и поспешил за директором. Как и остальные слизеринцы, он не намерен был замечать приставку "исполняющий обязанности". С любым другим профессором или назначенным на должность человеком извне, это наоборот бы подчёркивалось каждый раз любым из змеек. Но только не с Робертсом.

Хотя все знали, что сукин сын не шутил про эссе, и спросит по полной после каникул. И Квинтус Флинт был абсолютно прав, назвав Антуана диктатором. Во всяком случае, очень близок к правде. И тем не менее, пожалуй, не было иного профессора в Хогвартсе, которого слизеринцы боялись бы больше, и одновременно уважали, а некоторые даже боготворили. Последнее касалось влюбчивых дам. Впрочем, подобное обожание, как правило, длилось недолго, буквально до первого вот такого эссе или бездушного замечания.

В любом случае нынешний ужин превратится в праздник для факультета, что бы там ни думали себе остальные дома. За здоровье нового директора выпить по глоточку эля позволят даже первокурсникам. Главное, чтобы Робертс этого не заметил и не пресёк.

* * *

— Директор Хогвартса пришёл в себя, — запыхавшаяся медиковедьма влетела в палату, с трудом затормозив у входа.

— Я услышал, — целитель Сметвик быстрыми пассами палочки проводил диагностику над пациенткой, замотанной бинтами с головы до ног наподобие мумии.

Изредка он одобрительно хмыкал или хмурился. Медиковедьма почтительно застыла у двери, ожидая решения целителя, и не без интереса следила за его действиями. Девочке, пострадавшей на магической дуэли, дружно сочувствовал весь коллектив отделения.

— Долго ещё она будет в коме? — тихо спросила ассистентка Сметвика, умница Марго Аллен.

— Думаю, ещё пару дней, — Сметвик убрал палочку и, нагнувшись, приподнял одно веко пациентки — глаза не были замотаны бинтами. — Прекрасно! Итак, Марго, попробуйте описать этот случай и дать оценку состояния пациентки.

Целитель Аллен сосредоточенно кивнула.

— Мисс Николь Шелби, шестнадцать полных лет. Получила во время магической дуэли травмы различной степени тяжести в результате целого ряда боевых заклинаний и падения на неё голема, содержащего не только землю, но и камни, — Марго болезненно скривилась, но тут же взяла себя в руки, продолжая описывать ситуацию: — Благодаря немедленному наложению стазиса, магической коме, а также быстрой доставке к нам в больницу, состояние удалось стабилизировать достаточно быстро, что гарантирует отсутствие необратимых изменений. Магическая кома, добавленная школьным целителем к стазису, позволяет пациентке пережить эти дни без целой гаммы неприятных ощущений. — Марго перевела дыхание и заглянула в свой блокнот. — Что касается диагноза, то он довольно оптимистичный. Внутренние повреждения, такие как пробитое сломанными рёбрами лёгкое, почти ликвидированы. Кровотечение успешно локализовано и остановлено. Объём циркулирующей крови полностью восстановлен. Печень и селезёнка уже не вызывают опасений. Регенерация прошла без сюрпризов. Повезло, что кости таза оказались не задеты, так что минимальные повреждения органов женской репродуктивной системы уже полностью устранены. Раздробленные кости правой руки и ноги срастутся окончательно максимум через два дня. С рёбрами теперь тоже всё гораздо лучше. Полностью восстановятся уже к вечеру. Травма черепа оказалась самой тяжёлой, но пока не снимут магическую кому, оценить состояние мозга можно только по косвенным данным. Пострадали височная и теменная кости, однако мозг затронут не был. Но сотрясение было значительным, и, несмотря на хорошие показатели, именно этот фактор заставит пациентку провести в этой палате лишнюю неделю.

— Очень хорошо, Марго, — одобрил Сметвик, убирая в карман свой блокнот. — Но кое-что вы забыли.

— Ах да, сильное магическое истощение, — целитель Аллен улыбнулась: — С этим всё проще теперь, когда кризис миновал. Магическое ядро не повреждено, прежние каналы тоже уже в норме, но есть проблема с выстраиванием новых каналов, очевидно, обусловленных открывшимся стихийным даром. К сожалению, пока мы не можем судить об их развитии. Прогноз можно будет поставить только дня через три.

— Через два, — поправил Сметвик. — Прекрасно, Марго. На этом пока всё. Не хочу оставлять её без присмотра. Мисс Хендерсон, найдите кого-нибудь, кто будет неотлучно находиться в палате. Меня звать при малейших изменениях.

Медиковедьма кивнула, но тут же опомнилась:

— Целитель Сметвик, тут этот мальчик, пациент МакНейр, просится к пациентке Шелби. Но целитель Арлетт говорил готовить его на выписку...

— Целитель Арлетт поспешил, — хмыкнул Сметвик. — Физическое здоровье парня, к счастью, вне опасности, но как правильно сказала целитель Аллен, развитие дополнительных каналов тоже требует времени. Так что выписывать рано. Неделю побездельничает, так что пусть сидит с девчонкой, если нравится. Я не возражаю.

— Но приличия...

— Насколько я понял, парень её жених, — отмахнулся целитель, быстрым шагом выходя из палаты. — Пустите его к ней, если не хотите бардака в отделении. Нам только бешеных безутешных горцев тут не хватало! Только будьте добры, проинструктируйте парня чётко, что делать в случае чего. Марго, вы идёте? У нас пришёл в себя Великий Светлый.

Парень с обмотанной бинтами головой вскочил со скамьи в коридоре при виде целителя. Сметвик притормозил, уставившись на его килт и валявшийся на полу цветастый плед. Обнажённый торс, если не считать нескольких колец бинта поперёк груди, заставил целителя скривиться.

— Мистер МакНейр, я уважаю вашу приверженность традициям, но это не повод соблазнять персонал. У нас тут достаточно молодых и незамужних дам, но им нужно работать, а не любоваться вашими... Я ясно выражаюсь?

Лицо пациента потемнело от смущения, он поспешно подхватил плед с пола и завернулся в него чуть не с головой.

— Целитель Сметвик! Пожалуйста! Я... Можно мне...

— Не раньше, чем приведёте себя в нормальный вид, молодой человек. Вам что, пижаму не выдали?

— Да, но только, — пациент сглотнул. — Мне прислали нормальную одежду, можно я надену своё?

— Разумеется можно, — доброжелательно покивал Сметвик. — Как только наденете своё, будьте добры подойти к дежурной медиковедьме за выпиской, и не забудьте написать отказ от лечения. Только имейте в виду, посещение палат тяжёлых больных посторонними строго запрещено.

— Я не отказываюсь, — растерялся Уолден. — А если, ну, пижаму, тогда можно?

— Что можно? Выражайтесь яснее, ваш мозг в полном порядке!

— Я хочу быть рядом с Ники! — выпалил пациент, но тут же сбавил тон, добавив еле слышно: — Пожалуйста, сэр.

— Да кто бы возражал! Вы ведь жених? Так мне сказал ваш отец.

— Да, сэр! Жених.

— Тогда не возражаю. Но сначала пижама и инструкции, как себя вести возле больной. Переодевайтесь и подойдите к дежурной медиковедьме, она объяснит. Всё ясно?

— Да, сэр! Спасибо, сэр! — просиял пациент, уронил плед, подхватил его и поспешил по коридору к своей палате, провожаемый мечтательными взглядами двух молоденьких ординаторш.

Под взглядом Сметвика, девушки сразу уткнулись в истории больных, принимаясь поспешно их заполнять.

— Идём, Марго, — вздохнул целитель, — Надеюсь, вам брутальные мужчины в килтах не так интересны?

— Сэр! — возмутилась мисс Аллен, покраснев до кончиков ушей. — Что вы такое говорите?!

— Так, к слову, не обижайтесь, — Сметвик покачал головой и направился в самый конец коридора. Надо было бы намекнуть Кристоферу, на что падка нынешняя молодёжь. Или не надо?

Палата, в которой разместили директора Хогвартса, была намного скромнее палаты мисс Шелби. Её пребывание в больнице щедро оплатил не только ковен Ноттов, но и клан МакНейров, проявив удивительное единодушие. А вот директора Хогвартса больница вынуждена была содержать и лечить на собственные средства, взятые из бюджетного фонда. А он, как известно, весьма ограниченный, не разгуляешься.

— Директор Дамблдор! — Сметвик подошёл к койке больного, заранее приготовив палочку. — Как себя чувствуем?

Пациент был зафиксирован на кровати "во избежание", так что не мог пошевелить конечностями, но зато бешено вращал одним глазом, видневшимся из-под бинтов. Открытой оставалась почти вся правая часть лица за исключением подбородка.

— Сафяфите, — прохрипел директор.

— Освободите ему рот, — Сметвик дождался, пока медиковедьма выполнит приказ. — Что вы говорите, милейший?

— Развяжите, — более внятно потребовал пациент.

— Увы, директор, это для вашей же пользы. Пока мы не закончим этап лечения с вашим мозгом, двигательная активность нежелательна.

— Это виновата тёмная магия, — вполне нормальным голосом произнёс директор. — Целитель, тёмные маги повсюду, их необходимо остановить! Развяжите, умоляю! Выжечь под корень, пока не поздно! Ради общего...

— Я и сам тёмный маг, — проворчал Сметвик, накладывая Силенцио. — Увы, коллеги, сами видите, что мозг пациента пока не справляется. Пациент бредит, что не может нам позволить оставлять его в сознании, по крайней мере ближайшие пару дней. Не волнуйтесь так, сэр, всего лишь сонные чары, условно-тёмные, вреда не будет.

Повинуясь пассам целительской палочки, единственный глаз пациента прекратил бешено вращаться, стал сонным и вовсе закрылся. Пена изо рта повисла на бинтах.

— Оботрите его, — целитель покачал головой, — кормить через зонд, каждые четыре часа вливать общеукрепляющие составы номер пять и восемь, а также снотворное номер три. Пусть отдохнёт пару дней, а там посмотрим. Нда, коллеги, есть у меня неприятное подозрение, что школе Хогвартс придётся подыскивать нового директора.

Марго с жалостью посмотрела на пациента и поспешила за наставником, оставаться в палате своего бывшего директора не хотелось ни на секунду. А ещё надо было написать Питеру о состоянии его подруги. Марго было жаль, что у той уже есть жених. Может, Питт видел в ней не просто друга? Учитывая наличие красавца МакНейра, это могло объяснить меланхолию брата. Мисс Аллен уже в который раз приходила к выводу, что жизнь — ужасно несправедливая штука.

* * *

Проводив Майкла к его дому, Джейми в итоге активировал портключ, оказавшись через мгновение в холле своего дома. Противоречивые чувства никуда не делись, к чему прибавилась жуткая усталость, стыд перед лучшим другом и страх от случившегося в последние минуты перед активацией портключа. Казалось бы, надо плюнуть на всё, завалиться спать и не просыпаться два дня. Кто бы знал, что пятичасовой обратный путь с лучшим другом может подбросить столько новых сюрпризов! Один разговор Майкла с кондуктором Ночного Рыцаря чего стоил! Это повезло ещё, что нашёлся добрый волшебник, что согласился им его вызвать. А эта жестокая шутка Джейми про сову! Одним словом, энергии в Джейми должно было остаться всего ничего, однако душевные переживания оказались сильнее.

— Мам! — заорал он, так и стоя без сил посреди холла и не обращая внимания на появившегося рядом Петри. И пусть он ведёт себя сейчас хуже Майкла, остановиться Джейми уже не мог. — Мама!

Та появилась на верхней ступеньке парадной лестницы, ведущей на второй этаж, не иначе аппарировала, и спокойно осведомилась, подняв одну бровь:

— Что за трагедия, Джейми?

— Я влюбился! — он даже не счёл нужным понижать голос, вложив в эти два слова все переполнявшие его чувства.

— Понимаю, действительно, трагедия вселенского масштаба, — спокойно кивнула Мюриэль. — Коньяк или огневиски?

— Мам!

— Петри, перенеси его в малую гостиную!

Она исчезла, а через мгновение Джейми ощутил себя в кресле за столом напротив матери, разливающей по бокалам с толстыми стенками янтарную жидкость.

— Залпом! — непререкаемым тоном велела она, когда бокал врезался в его раскрытую ладонь.

Он знал, что с мамой в такие моменты лучше не спорить, потому опрокинул огненную жидкость прямо в горло, закашлялся, смаргивая невольные слёзы, и как ни странно почувствовал себя лучше.

— Мне надо поспать, — пробормотал Джейми, уже стыдясь своего порыва.

— Разумеется, — согласилась Мюриэль. — Но сначала поведай мне самое страшное. Итак, это девушка или, может, молодой человек?

— Мама!

— Старый сквиб? — сочувственно предположила она.

— Это ведьма, — простонал Джейми, закрывая лицо ладонями. Перед мамой притворяться сильным не было нужды. — Тёмная. Очень тёмная, мама. Ты бы видела её ауру! Она прекрасна.

— Ну и в чем тут беда?

Он даже руки убрал от лица, поражённо взглянув на Мюриэль.

— Она школьница, — умирать, так с музыкой. — Ей всего восемнадцать. И её опекун Антонин Долохов.

— Дай-ка подумать, — задумчивость матери нисколько не походила на шок или хотя бы сочувствие. — Долохов заметил твой взгляд?

— Нет. Агнешка заметила.

— И решила разобраться, не привлекая опекуна?

— Да, — Джейми слабо улыбнулся, вспоминая. — Она такая забавная, совсем девчонка.

— И в чем ты признался этой девочке?

— Почему сразу признался? — Джейми, пряча взгляд от матери, потянулся за графином. Но тот, как живой, отъехал в сторону от его пальцев.

— Джейми, я твоя мать и знаю тебя как облупленного. Так что заканчивай упиваться жалостью к себе и отвечай.

— Хорошо! Я сказал, что люблю её!

— Мило. А она?

— Спросила, умею ли я целоваться, — убито ответил он. — И сбежала.

И тогда Мюриэль расхохоталась. Громко, заливисто и весело.

Джейми почувствовал себя оскорблённым в лучших чувствах, впервые решив, что иногда весёлость матери бывает неуместной. Напрасно он поделился самым сокровенным!

— Не дуйся, — велела Мюриэль строго, резко оборвав смех. — Но это и правда смешно. Джейми, ты неподражаем. И знаешь, в чём твоя беда? Вовсе не в том, что влюбился в неподходящую ведьму.

— А в чём? — поразился он.

— В том, что эта девочка неизбежно влюбится в ответ, если уже этого не случилось. И не надо так улыбаться, милый, кое-кому это очень не понравится.

— Долохову, — понятливо кивнул он, вопреки доводам рассудка, чувствуя в груди затеплившуюся надежду.

— И не только. Так что возьми себя в руки и постарайся её забыть.

Он покивал, мама абсолютно права, и он знал это с самого начала. Но почему настолько больно?

— А теперь забудь, что я сказала, Джейми. И ответь честно, на что ты готов, чтобы она стала твоей — я надеюсь — женой?

— На всё! — не раздумывая и секунды, твёрдо ответил он.

— Ясно. Поговорю с твоим дядей Джейсоном. И не хмурься. Долохов не моя весовая категория. А братья для того и нужны, чтобы помогать в беде, а не когда всё хорошо. Будь готов, что дядя захочет выпотрошить тебя, как индейку на рождественский обед.

— Подожди! — спохватился Джейми. — Профессор Антуан Робертс из Хогвартса сказал, что может помочь. Он видел мой взгляд, мама. Только не злись, я ничего не говорил. Он пригласил к себе в гости третьего января на несколько дней. Вместе с Санни, он же родич теперь её...

— По крови и магии, — задумчиво кивнула Мюриэль. — А знаешь, пожалуй, это интересно. Хорошо, подождём. Значит, третьего января? Надеешься уговорить Санни?

— Я думал, ты поможешь.

— Нет уж, думаю, Санни будет приятней услышать это предложение от тебя. Я же возьму на себя брата. Ты же не думаешь, что дядя Джейсон так легко отправит любимую дочь неизвестно к кому.

— К родичу!

— Я помню. Так, тебе хватит, мой милый. Оставь графин в покое. Сейчас спать, а утром ещё поговорим. А я пока кое-что разузнаю. И можешь не благодарить.

И несмотря на усталость, Джейми долго ворочался в постели, не в силах заснуть. Фем преспокойно дрыхла на второй подушке, а ему в подробностях вспоминался этот длинный день. Ясные глаза Агнешки, её музыкальный голос, аура наконец, которую он так и не посмел разглядеть ещё раз.

Вся первая половина матча Гарпий с немцами стала сплошным мучением. Не смотреть на Агнешку было труднее, чем прежде, хотя бы оттого, что девушка сама стреляла глазками в его сторону, сводя на нет все его благие намерения.

А потом перед Робертсом появился патронус, выслушав который, профессор так смачно выругался, что повернулись оба несмышлёныша: Майкл и Северус.

— Обливиэйт на них что ли наложить? — с тоской спросил Робертс, ни к кому не обращаясь.

— Что случилось? — спросил Джейми, радуясь возможности переключиться на чужую проблему. И стыдясь одновременно этой радости. Явно не от хорошей жизни Робертс забылся.

— Срочно вызывают в школу, — пояснил профессор ровным тоном, — случилось чрезвычайное происшествие. Ученица пострадала в дуэли и доставлена в Мунго. Попечительский совет требует явиться немедленно.

— Ученица? — ужаснулся Джейми. — Девушки дерутся на дуэли?

— Случается, хоть и редко.

— Это ведь не Санни? — спохватился Джейми, ужаснувшись ещё больше.

— Нет, успокойтесь, Джейми. Вы нужны мне вменяемым. Вас не затруднит присмотреть за моим сыном часа два? После матча я вернусь и заберу его. Не хочу портить ему праздник. На всякий случай объясните, как найти вашу палатку. Вы ведь поможете?

Джейми сразу заверил, что поможет, присмотрит и вообще будет отцом родным не только Майклу, но и Северусу. Робертс пожал ему руку, одним глазом глянул на наспех нарисованную карту, и спешно аппарировал, велев сыну слушаться дядю Джейми.

К счастью, Северус оказался вполне разумным и покладистым ребёнком. А заодно отличным способом отвлечься от мыслей о паре прекрасных глаз и всего, что к ним прилагалось.

Гарпии победили довольно быстро, благодаря поимке снитча. Робертса ещё не было, и Джейми повёл всех в мамину палатку. Даже про то, что не попрощался с Агнешкой, вспомнил только на полпути к своему пристанищу. Он даже позволил Северусу и Майклу прокатиться на паре каруселей и купил килограмм пять мороженого у русских ведьм.

Твёрдый отказ отпустить Майкла на очередное свидание привёл к дополнительным проблемам. Ведьма Ева решительно заявила, что тогда она сама пойдёт к ним в гости. Но каким-то непостижимым образом оказалось, что в палатку прибыла не одна, а целых четыре русских ведьмы. Выгнать наглых девиц не хватило характера, тем более что Северус и Майкл явно были от них в восторге.

Впрочем, когда ведьмочки за каких-то полчаса или чуть больше, накрыли шикарный стол, пригласив Джейми к "настоящему русскому обеду", он даже порадовался. Непонятный красный суп, с густым кремом, называвшемся "сметаной", оказался на удивление вкусным. А сочные домашние пельмени на второе вообще заставили забыть обо всём. Даже то, что Джейми застукал Еву с Майклом целующимися в бассейне, не слишком испортило настроение. Сначала.

— Фу, — сказал Северус, оказавшийся свидетелем этого непотребства. — Зачем вы лижетесь?

Джейми зажмурился, представив, что ему скажет Робертс.

— Мы целуемся, — поправила мальчика Ева, обнимая одной рукой за шею красного от смущения Майкла. — Когда вырастешь, Северус, тоже будешь с девушкой целоваться.

— В рот? Ни за что! — заявил этот шкет. — У меня есть девушка и мы с ней не лизались!

— Врёшь, — подначила ребёнка эта ненормальная русская. — И как же её зовут?

— Санни Прюэтт. Она очень хорошая и целовалась нормально.

Дар речи к Джейми так и не вернулся.

— Нормально — это как? — заинтересовался даже Майкл, который, видимо, оклемался быстрее друга.

— В щёку, и мы были не голые!

Это стало последней каплей. Джейми стоял, как дурак, и не заметил того, что так легко разглядел ребёнок. И зелёная вода бассейна не могла служить оправданием.

Он молча подхватил Северуса на руки и рванул из ванной. Ребёнок даже не стал сопротивляться. А гамак в гостиной оценил высоко.

— Попрошу папу сделать такой же! — доверительно сообщил он сонным голосом. — Джейми, расскажи сказку.

Дядей звать его ребёнок отказался.

Сказку Северус не дослушал, уснул, утомлённый столькими событиями. Только тогда Джейми решился выяснить отношения с Майклом и русскими ведьмами. Но оказалось, что все они уже покинули палатку, а друг с покаянным видом сидит на кровати в спальне и отводит взгляд. Причём полностью одетый.

— Майкл, — начал Джейми сурово, но увидев, как вжалась голова друга в костлявые плечи, смог лишь устало спросить: — Что это было?

— Любовь, — тяжело вздохнул Морган.

Робертс вернулся лишь через несколько часов, усталый и очень задумчивый. Поблагодарил Джейми за сына, который как раз проснулся и очень нежно обнимал отца за шею, когда тот взял его на руки. Эта картина заставила сжаться сердце неправильного сквиба — будет ли у него когда-нибудь такой сынишка?

Профессор уточнил, что приглашение в силе, и что позже он пришлёт портключи до его дома, настроенные на третье января.

А потом началась долгая дорога домой. Просто Майклу захотелось прокатиться на волшебном автобусе, но сначала заглянуть в ближайший магловский банк, принадлежащий гоблинам, потому что только сейчас вспомнил об отчёте, который нужен им именно в этот вечер.

— И где ты возьмёшь отчёт? — терпеливо поинтересовался Джейми.

— Вот. — И Майкл преспокойно достал его из кармана мантии. — Немного подмок. Ну понимаешь, мы сначала нырнули в бассейн в одежде, и Еве пришлось применить заклинание. Одежда снялась сама и сложилась на стуле.

— А высушить её она не могла? — разозлился Джейми.

— Торопилась, — буркнул Майкл, отвернувшись. — Ты был такой злой. Как сейчас. Она сказала, что твоя магия так искрила, что как бы палатка не сгорела.

— Что? Какая магия, Майкл? Мы сквибы!

Морган помотал головой:

— Ты не сквиб! Пожалуйста, только не ругайся, но она сказала, что таких знающих не бывает.

Банк они искали долго, добравшись до ближайшего города вместе с семьёй милых волшебников. Потом Майкл на домашнем гобледуке неторопливо объяснял проблему обычному служащему. Тот смотрел широко раскрытыми глазами и явно не понимал ни бельмеса. Местного гоблина тот вызвал только тогда, когда у Джейми почти закончилось терпение, а дорогой друг перешёл наконец на английский.

Гоблин понял ничуть не смущённого Майкла с полуслова, практически обнял, чуть не со слезами на глазах, и хотел в благодарность вручить портключи до самого Лондона совершенно бесплатно. Вот только Майкл отказался, душевно поведав, как давно он мечтал прокатиться на волшебном автобусе.

Эту пикантную подробность разговора с гоблином Майкл поведал уже в Ночном Рыцаре после особо крутого виража, когда зелёного от поездки Джейми в буквальном смысле вывернуло наизнанку. Хорошо, кондуктор, магией не обделённый, убрал всё непотребство одним движением палочки, проворчав, что тёмным магам место на втором этаже.

Чувствуя себя слабее Фем, которая прочно вцепилась ему в грудь когтями, то и дело раздирая кожу до крови, Джейми не стал устраивать скандал, просто прекратив разговаривать с Майклом.

Правда, друг так виновато и жалобно смотрел, уже стоя возле своей квартиры, что попрощался с ним Джейми очень душевно, радуясь, что все беды позади.

— Подожди! Вот, — Майкл достал мешочек и протянул Джейми.

— Что это?

— Твоя мама сказала, что это на крайний случай. Портключи в холл вашего дома.

Джейми даже не стал спрашивать, какого лысого гоблина и драного платья Морганы, драккловых мантикор и нимфоманистых русалок, трахнутых вейл и обосравшихся нунду — одним словом — ПОЧЕМУ Майкл сказал о портключах только сейчас. Нет, он не стал орать ничего подобного, просто мило улыбнулся и очень ласково произнёс:

— Спасибо тебе, друг. Если что, присылай сову.

Да, он знал, что это запрещённый приём, знал, что это подло и гадко с его стороны, понимал, что поступает, как последний подонок, и даже очень хотел вернуть назад свои слова или заобливейтить друга, чтобы никогда не видеть такого потрясения в его глазах.

Понимая, что исправить ничего уже нельзя, Джейми в отчаянии обнял приятеля, с силой прижав к истерзанной Фем груди. Совесть кольнула, что испачкает кровью его одежду, но была задушена на корню. Майкл даже всхлипнул, почти сразу перестав вырываться. А потом вздрогнул и резко отстранился.

Мешочек с портключами всё ещё был в его руках.

— Ой, Джейми, ты только не ругайся, — в глазах только умилительное виноватое выражение. — Твоя мама сказала, что это на крайний случай.

— О, спасибо, — Джейми чувствовал себя не в своей тарелке. Забрал дракклов мешочек и, превозмогая себя, спросил: — Ты это... Не сердишься?

— За что? — поразился друг. — Это был лучший день в моей жизни! Три лучших дня! Я никогда этого не забуду!

— Ну я сказал про... сову.

— Кому? — друг просто не умел притворяться, и это вдруг напугало. Он что — не помнит? А Майкл доверительно признался: — Знаешь, а они милые, я вдруг понял.

— Кто?

— Да совы же! У них глазки такие смешные, словно всё время удивляются. Мне бы хотелось сову на день рождения, если они не очень дорогие.

— Хорошо, будет тебе сова, — ровным голосом ответил Джейми и увидел, как в глазах Майкла отражается незамутнённое счастье. — До встречи, дружище.

И он активировал портключ, чтобы совсем не сойти с ума.

Глава 41

Разговор лорда-дракона с главой клана МакНейров получился душевным, чему немало способствовала лучшая яблочная наливка из запасов миссис Флинт. Дело было решено закончить миром, оставалось только утрясти детали. И оба подобрались, готовясь к торгу.

— Значит, свадьбу сына сыграем, как только выйдут из Мунго, — резюмировал Грегор МакНейр.

— Сыграем, — согласно кивнул Теодор Нотт. — А твоё предложение я готов выслушать прямо сейчас.

— Добро. Предлагаю двух невест взамен мисс Шелби.

— Только двух? — прищурился Теодор, раскуривая трубку. — Ники — маг земли.

— Знаю, — тяжело вздохнул горец. — Но и у меня есть равноценное предложение.

— Ещё одна стихийница? — заинтересовался Нотт.

— Такая же, как Уолден. Дар открылся ещё в детстве, берёг девчонку. Но раз такое дело, готов отдать за хорошего парня.

— Самого лучшего для неё подберу, — Теодор откинулся на спинку кресла, пристально следя за горцем и выпуская колечки дыма. — Только чувствую подвох. В чем дело, мой сиятельный друг?

— Есть у нас такая традиция, — Грегор поставил на стол кубок. — Я выставлю всех незамужних девиц клана, а твои парни пусть выбирают. Покажут на ту самую, значит судьба. Нет, так всё равно же получат по невесте. Все сильные ведьмы, цвет клана. Пойдёшь на такое?

Теодор медлил с ответом, Грегор хмурился, цедил наливку мелкими глотками, не сводя глаз с лорда-дракона.

— Ладно, — первым не выдержал горец, — если не угадают со стихийницей, с меня ещё табун отборных фестралов, двенадцать голов.

— Объезженных? — поднял бровь Теодор.

— Обижаешь...

Нотт покивал, отложил трубку и поднял бокал:

— А если угадают, друг мой Грегор, за этих фестралов заплачу. Договоримся ведь?

Улыбка горца стала широкой:

— Согласен. Триста галеонов только для твоей светлости.

— Сто пятьдесят — и по рукам.

— Они легко потянут на тысячу, — покачал головой горец. — Двести пятьдесят и пару обученных гиппогрифов даром.

— Добро!

Мужчины поднялись и пожали друг другу руки. Лента магического соглашения не удивила. Не так часто случаются подобные союзы между двумя сильными ковенами.

— Жду вас завтра, — Грегор МакНейр натянул перчатки из драконьей кожи. — Поженить можем сразу, за этим дело не станет. Ритуальный зал будет готов.

— Пойду обрадую парней, — усмехнулся Нотт. — Кланяйся супруге, Грегор. И жди к обеду, раньше прибыть не успеем.

— Хорошо, у нас к этому времени всё будет готово. Портключи мой человек доставит вечером. Сколько делать?

— Пять, — чуть помедлив, решил Теодор. — В случае женитьбы парней останемся у вас до утра.

— Само собой, — широко ухмыльнулся Грегор. — Сам хотел предложить...

* * *

Горцы встретили гостей радушно, чуть не всем кланом. Мужчины в тартанах, женщины в длинных платьях в пол, с клетчатыми накидками в цветах клана. И пойди скажи, что килты не красят мужчину — вид воинственный, не хуже, чем у боевиков ковена. Перед массивными коваными воротами прибывших ожидали несколько самых уважаемых и знатных мужей клана во главе с Грегором МакНейром.

Стив поёжился, подавляя желание спрятаться за лордом-драконом. Рядом высился Уркхарт, словно скала, олицетворение невозмутимости и достоинства. Пранк завистливо покосился на будущего родича, сожалея, что не выглядит так же. Подумалось, что Юджин-то уже помолвлен, а то бы точно был на его месте. И сам бы волновался в ожидании предстоящего испытания.

Стив почти не разобрал слова приветствия, которыми обменялись главы, да и дальнейший подъём по скалистому уступу, в котором была высечена дорога, а у подножья билось и ревело море, запомнился смутно. Скальная дорога окончилась небольшой площадкой, за которой виднелся край пропасти.

Подойдя ближе к краю обрыва, Стив увидел узкий мост, связанный из верёвок и прикрученных к ним деревянных дощечек, перед которым все остановились. Чтобы попасть в замок, возвышающийся на противоположной стороне пропасти, мост предстояло перейти. Наверняка испытывали, мерзавцы!

Теодор Нотт лишь улыбнулся и первым ступил на опасный мост, зашагал твёрдо, уверенно, так что тот весь содрогался, но, как ни странно, не раскачивался.

Высокий горец с наглой усмешкой кивнул Стиву, мол, ты следующий, и сердце у парня ушло в пятки. Но что ему оставалось делать? Позади Уркхарт с Бэддоком и здоровяк Арес Шелби, старший кузен Ники. Засмеют ведь, если даст слабину.

Хоть бы метлу с собой взял, дурачина, сунул бы в уменьшенном виде в карман, как бы пригодилась сейчас! Стив судорожно вздохнул и ступил на шаткие дощечки, не внушающие никакого доверия. Шаг, второй — доски под ногами заходили ходуном, а ведь с обеих сторон пропасти за ним наблюдает сотня глаз. Ну может, меньше, только от этого не легче. И, наверное, та девчонка, которую он выберет... если сможет, тоже сейчас на него смотрит. А как страшно ошибиться в выборе, это ведь на всю жизнь!

Теодор Нотт не шутил, когда указал на него сразу после Ареса.

— И тебе, парень, пора уже... И не смотри так, выбрать дадут.

Арес только хищно улыбнулся, склонив голову и целуя руку лорда. Чуть ли не с радостью переглянулся с братом Клайвом, когда лорд объявил решение глав ковенов: горцы дают двух невест взамен Ники. А самое паршивое, что отказаться было нельзя.

Стива тогда Уркхарт в спину ткнул, благодари, мол. А то бы так и стоял, как пень с глазами.

И теперь приходилось идти ровно, не останавливаясь, держа руки наготове, но не касаясь поручней — не девка же, и не ребёнок. Лорд не коснулся ни разу. Стив на секунду прикрыл глаза, но стало только хуже. И вниз глянул, хотя Уркхарт предупреждал не смотреть. Сбился с шага, и сердце провалилось вниз, в эту самую пропасть, когда мост качнулся неровной волной.

Как удалось сосредоточиться и пойти дальше, только Мерлин знает. На твёрдую скалу Пранк ступил мокрый с головы до пят, с противной мелкой дрожью, что не хотела утихать. Ноги, казалось, не держали. Но несколько шагов до своего лорда удалось сделать, да и застыть рядом, наблюдая, как легко ступает по мосту Уркхарт, словно танцуя и вовсе не имея веса. А потом любоваться на мощного Ареса Шелби. Тот шагал не хуже самого лорда, уверенно, спокойно, с мрачным и немного надменным видом.

Стив ощутил сожаление, что до Ареса ему далеко. И ростом Пранк был на полголовы ниже, чтобы когда-нибудь стать таким же бычарой. На фоне красавца Шелби он, вероятно, смотрелся совсем мальчишкой, и мог гордиться только своей ярко-рыжей шевелюрой. Наградил же Мерлин.

Передышки, на которую так рассчитывал Стив, не дали, провели во внутренний двор замка, где должен был состояться ритуал выбора невест. У него аж сердце защемило от вида девушек, выстроенных у стены. Неужели вот так сразу, на глазах у всех? И даже не дадут познакомиться? От волнения у него перед глазами словно дымкой всё занавесило, не давая рассмотреть невест. Силуэты, лица девушек расплывались цветными пятнами — как тут присмотреть заранее, которая посимпатичнее или просто милая.

Спина и руки взмокли, а сердце колотилось о рёбра так громко, что казалось, слышали все.

К счастью, лорд кивнул сначала Аресу, и тот первым двинулся к шеренге невест. Пока боевик медленно шагал вдоль цветастого ряда, изредка замирая возле той, или другой девушки, Стив немного пришёл в себя, попытался всё же заранее высмотреть какую-нибудь подходящую. Удивился их реакции — девушки не грустили, а напротив, встречали первого жениха задорными улыбками, в глаза заглядывали.

Смог пересчитать невест, это с перепугу ему показалось, что девушек много. А оказалось всего девять. Вот Арес остановился у предпоследней, что-то спросил у неё. Со своего места Стив не расслышал, что именно. Может, именем поинтересовался? Впрочем, диалог был недолгим. Девушка кивнула здоровяку Шелби и тот, взяв её руку, повёл избранницу к лорду.

Стив видел, как с почти одинаковыми улыбками переглянулись главы ковенов.

— Твой парень не дурак, — произнёс Грегор МакНейр. — Моя племянница, Алиса. Хорошая девочка.

— Не обидит, — отозвался Нотт. — Стив, теперь ты.

И опять Уркхарт подтолкнул вперёд, совсем незаметно, но эти чертовки наверняка всё поняли, заулыбались ему смешливо. И как было выбирать, если всерьёз его не принимают? По росту? Была среди них одна невысокая совсем — в самой серёдке стояла.

По примеру Ареса Стив дотопал до девиц и встал возле самой крайней, делая вид, что разглядывает девушек. А на самом деле, пытаясь справиться с охватившей робостью.

— Не бойся, — шепнула вдруг самая ближняя глазастая девчонка, — можешь пройти три раза, можешь каждую спросить о чём-нибудь. Не стой, иди уже. Они сами тебя боятся.

— А ты нет? — буркнул он.

— Другой парень был страшный, а тебя потискать хочется, — хихикнула нахальная девчонка. — Ты смешной и милый.

Стив побагровел от обиды и неловкости, двинулся вперёд, только пойди пойми, о чём их спрашивать и по каким критериям выбирать. Девчонки смотрели с любопытством, хихикали, только затрудняя и без того нелёгкий выбор. Один раз Стив остановился совершенно бессмысленно — никаких вопросов невысокой девушке придумать не смог, и прошёл до конца ряда уже без остановок. Замер было у крайней, она единственная взглянула на него уныло, и даже как будто устало.

— Ну? — спросила раздражённо. — Чего уставился? Берёшь или нет?

— Нет, — брякнул он, ужаснувшись.

Покраснев ещё больше, отправился в обратный путь. Только смотрел уже не на лица, а на их ножки. Все в сапожках, клетчатые юбки почти одинаковой длины. Ощущая тоску неимоверную опять замер возле той глазастой.

— Не получается? — шепнула девица с сочувствием. — Ты на грудь смотри. Какая нравится? Вон у Марты самая пышная.

Стив обалдело уставился на нахалку, а та язык показала, пользуясь тем, что он загораживает её от глав ковенов.

Вторая глянула искоса и притворно улыбнулась. Посмотрела на Стива с каким-то превосходством, что ли. И еле слышно произнесла:

— Много чести тебе, парень. Не будь Дэн МакНейр таким болваном, не пришлось бы нам за него расплачиваться. И ты бы ещё побегал, в глазки бы заглядывал, подарки дарил, прежде чем какая-нибудь согласилась. А так — всё тебе на блюдечке, а ты ещё нос воротишь! Выбирай уже, и покончим с этим! Ну, чего встал?!

— Я этой чести не просил, — хотел сказать холодно, а получилось хрипло и ужасно глупо.

— Чего ты взъелась? — заступилась за него первая. — Он тоже не по своей воле, разве не видишь?

— Я тебя хочу! — вырвалось у Стива внезапно. Понял, что второго прохода не переживёт, а эта хоть насмешница, а гадости не говорила, только беззлобно подначивала. Худенькая и глазастая, чего ещё надо? — Пойдёшь?

— Тьфу, — выдохнула вторая. — Хочет он! Хоть бы имя спросил!

— Я — Мэйси, — поспешила представиться резвушка. И подсказала: — Если не шутишь, тоже назовись.

— Стивен Пранк, — вспыхнул он под презрительным взглядом второй.

— Веди к своему лорду! — Мэйси вложила свою маленькую ладошку в его руку.

Он кивнул, развернулся спиной к разом поскучневшим девицам и пошёл к лорду-дракону. Ладошка девчонки была тёплой и крепкой. Шла рядом уверенно, а он боялся лишний раз взглянуть — не огорчена ли, что её в итоге выбрал. Может, пожалела уже, что решила ему помочь и ободрить? Ободрила! Стив чувствовал себя скотиной неблагодарной, когда предстал перед своим лордом. Было интересно, что они о его избраннице сказали, пока он подходил. Решил выведать позже у Юджина.

— Мэйси, — спросил Грегор МакНейр как-то очень уж сурово, — по доброй ли воле пошла за мистером Пранком?

— По доброй, — звонко ответила Мэйси. — Он мне нравится, отец.

Только присутствие Теодора Нотта и Грегора МакНейра в непосредственной близости удержало Стива от какого-нибудь необдуманного поступка. Обречённо посмотрел он в глаза будущего тестя.

— Стив, — теперь спрашивал уже Теодор Нотт. — По доброй ли воле выбрал в жёны Мэйси МакНейр?

— Да! То есть, по доброй, сэр.

— Отлично, — Грегор МакНейр потёр руки, — ну, раз с церемонией закончено, прошу всех к столу, гости дорогие. Теодор, уважишь?

— Отчего нет? — добродушно усмехнулся лорд-дракон.

Стив оглянулся на боевиков, и на душе полегчало, когда Бэддок и Уркхарт показали ему большие пальцы. Воспрянув духом, повёл свою невесту вслед за первой парой и за главами ковенов.

— Фух, — тихо выдохнула Мэйси, — я так боялась, что ты мимо пройдёшь. До сих пор не верится.

— Что? — не поверил своим ушам Стив. — Я тебе понравился?

— Конечно! Ты смелый, у меня сердце оборвалось, когда ты на мосту покачнулся. А ты выпрямился и дальше пошёл. И я загадала — если не остановишься, моим будешь.

— А чего сразу не сказала? — возмутился он. — Я как дурак выбирал...

Она глянула искоса и тихо рассмеялась. И даже не ответила, чертовка. Но тут они вошли внутрь, в коридоре нарушать молчание не хотелось.

— Стив, а ты один в семье? — спросила она, когда все расселись за богатым, уставленным аппетитными блюдами столом. — Кстати, матери у меня нет, если что. Только отец. Мы с Уолденом единокровные.

— Понятно, — кивнул он. — А у меня сестра, Лисс. Она классная, тебе понравится. Завтра вернётся домой на каникулы. Учится ещё на пятом курсе.

— Похожа на тебя?

— Ты что, она лучше меня, очень славная. Уверен, она тебя тоже полюбит.

— Тоже? — хихикнула Мэйси. — Всё-таки я правильно тебя выбрала. Ты чудной.

— Это я выбрал, — следуя примеру остальных, Стив с удовольствием впился зубами в кусок нежного мяса, не забыв кусок побольше и хорошо поджаренный положить на тарелку невесты. — Картошку хочешь?

— Ага. И огурчики! Стив, эль нам налей, вон из того кувшина, с розой.

— А тебе можно? Тебе сколько лет?

— Девятнадцать, глупый. Я старая дева уже. Мне всё можно.

— А-а, — он задержал взгляд на её губах, невольно подумав о том, что он ещё ни с кем ни разу в жизни не целовался. Наглая девчонка тут же высунула кончик языка и провела по верхней губе явно нарочно. Стив нервно оглянулся — не видел ли кто, и грохнул перед девушкой кубок с элем, прошептав едва слышно: — Мэйси, что ты творишь?

Невеста поманила его пальчиком, и пришлось наклониться ниже. Поцелуй вышел быстрым, он толком и почувствовать ничего не успел, но Бэддок с Уркхартом заметили с другой стороны стола и картинно похлопали. Пришлось делать вид, что очень занят индюшачьей ножкой.

— Не дуйся, — Мэйси погладила его по руке. — Лучше скажи, что решим. Сейчас поженимся или подождём три месяца?

— Где подождём? — удивился он. Ну в самом деле, не отпустят же невесту с ними просто так.

— Известно где, ты у себя, я у себя. За это время всякое случиться может. Украдёт меня какой-нибудь горец, и придётся тебе снова невесту выбирать.

Стив ужаснулся такой перспективе. Растерянно глянул на Ареса и его симпатичную избранницу. Та была явно довольна выбором боевика, поглядывала на Шелби с улыбкой, с аппетитом уплетая румяные лепёшки. Жених же выглядел задумчивым, пил эль, не обращая внимания на лежащий в тарелке кусок мяса.

— А что сказать-то? — тихо поинтересовался Пранк у невесты. — И кому? Ну, что сейчас хочу.

— Не бойся, скоро спросят, — ответила Мэйси и утащила у него из-под носа кусок ветчины. — Лепёшки попробуй, они вкусные.

Она не ошиблась, буквально пять минут спустя Грегор МакНейр поднялся со своего места, постучал по бокалу и все разговоры стихли.

— Гости дорогие, что празднуем? — зычно спросил он. — Свадьбы или помолвки?

— Арес, твоё слово, — негромко произнёс лорд Нотт.

— Свадьбу! — решительно заявил Шелби. Его невеста скромно опустила глаза.

Стив затаил дыхание, снова ощущая волнение. И был благодарен невесте, которая сжала пальчиками его локоть в знак поддержки.

— Стивен, твоё слово.

— Свадьбу, — выдохнул он.

— Тогда прошу в ритуальный зал, — Грегор МакНейр вышел из-за стола и хохотнул: — Не волнуйтесь, вернёмся ещё сюда. Это ненадолго.

Он был прав, церемония оказалась несложной и быстрой. Запасливый Уркхарт прихватил из дома брачные браслеты, так что Стиву не пришлось ни о чём волноваться. Сам он пребывал в такой растерянности с момента объявления его женихом, что совершенно позабыл о такой важной вещи. Браслет невесте надевал дрожащими пальцами, боялся, вдруг не подойдёт. Но всё получилось, как надо. Клятвами они с Мэйси обменялись, глядя друг другу в глаза. Как только были произнесены последние слова клятвы, их руки оплели магические ленты и, таинственно мерцая, впитались в кожу. Новобрачные поднялись с колен и все присутствующие кинулись их поздравлять. Стив улыбался тому, что Мэйси держится рядом, и не пытается бросить его одного. Она и отвечала на все поздравления, а он только краснел и кивал.

Дальнейшее празднование ему толком не запомнилось, кажется, он даже что-то съел, не чувствуя вкуса. А вот в спальне, которую отвели молодожёнам, Стив занервничал. Как-то совсем не подумал, что впереди первая брачная ночь. И мысль, что у него может не получиться, просто убивала.

— Если ничего не хочешь, — сказала вдруг Мэйси, сев на кровать и скинув сапожки, — можем просто лечь спать. А завершим обряд утром. Как раз есть ещё часов семь для подтверждения брака.

— Лучше уж сразу, — хрипло ответил он, глядя на её коленки. Ничуть не стесняясь новоявленного супруга, жёнушка уже снимала чулки.

— Раздевайся тогда. Или помочь?

Не так он себе представлял свою свадьбу, и тем более первую брачную ночь, но чего уж теперь?! Стив вздохнул и принялся раздеваться, аккуратно складывая вещи на стул. Мэйси уже нырнула в постель, когда он дошёл до белья, не зная, оставить на себе, или снять. Но увидев, что девушка вышвырнула из-под одеяла какие-то эфемерные тряпочки на стоящую рядом табуретку, Стив решительно избавился от исподнего и подошёл к кровати с другой стороны, стараясь не спешить. Ещё подумает, что он стесняется.

— Оу, — Мэйси округлила глаза, уставившись на то самое, и откинула край одеяла. — А я думала, придётся как-то поработать...

Покраснев от такого прямого указания на его готовность, он забрался под одеяло и осторожно обнял жену за талию, притягивая к себе поближе. Сразу, пока не стало совсем неловко. Она тихо засмеялась:

— Щекотно, у тебя руки холодные. Сти-и-в!

— Что? — он как раз добрался до её груди и понял, что в этой нелепой свадьбе есть определённые плюсы.

— Ты ведь будешь нежным? Правда? Говорят, в первый раз это больно.

— Конечно, — он отдёрнул руку от соблазнительной груди. — Я постараюсь!

— Куда ты? Продолжай!

Ободрённый её тоном, он продолжил, а потом уже просить не было нужды. Неловкость была забыта, слишком много приятных открытий сделал Стив, лаская и изучая девичье тело. Всё закончилось быстрее и куда ярче, чем он ожидал. С головой накрыло ни разу до этого не испытанным удовольствием. Двигаться после столь бурного завершения обряда не хотелось вовсе, но он всё же скатился с Мэйси, рухнув на спину рядом с ней. И только после этого вспомнил, что обещал быть нежным. А вот как оно получилось, вспомнить не удалось.

— Нормально всё, — новоиспечённая супруга забралась на него сверху, сложив руки у него на груди и опершись на них подбородком. — Больно, конечно, сначала, но в целом терпимо. Спасибо, что спросил.

— Извини, — поморщился Стив, — ты не сердишься?

— Нет, глупый. Лучше скажи, где мы жить будем?

— А-а, так дома у меня. Мне отец полдома давно уже выделил, только я не думал, что рано женюсь. Там для нас обязательно всё приготовят. Да и праздновать дома будем, как положено.

— Это хорошо, — покивала она, — ну что, спать? Или ещё попробуем?

— А можно? — нерешительно спросил он, понимая, что повторить очень даже хочется. Только не надеялся на продолжение так сразу.

Мэйси хитро улыбнулась и поползла по нему вверх:

— Сначала целоваться поучимся, — заявила она и лизнула его губы. Стив ответил неохотно, хотелось сразу перейти к главному. Но решил сделать приятное Мэйси... И кто бы мог подумать, что поцелуй — тоже здорово!

Утром Стив проснулся как всегда рано, чувствуя приятную негу во всём теле. Мэйси ещё спала, и он смог полюбоваться спящей женой. Она казалась совсем юной, не старше его сестрёнки. Длинные ресницы чуть трепетали, рождая внутри какую-то особенную нежность. Знал бы он, что так повезёт с невестой, отнёсся бы к этому приключению с большим энтузиазмом. И малышке Лисс, которую Юджин поедет вечером встречать на платформу девять и три четверти, его жена обязательно понравится.

Стараясь не шуметь, он отправился в душ, который обнаружил в смежном помещении. А там уже их будить пришли.

Домой новоиспечённые супруги и сопровождающие их боевики отправились рано, сразу после завтрака, на котором присутствовали только свои.

С Уркхартом удалось поговорить уже в поместье.

— Юджин! — Стив отпустил его рукав, когда боевик обернулся. Тот явно уже собирался аппарировать. — Скажи, что лорды про мою невесту сказали?

— А тебе не всё равно? — усмехнулся Уркхарт. — Или не так что-то с супругой?

— Пожалуйста, ну ты же можешь показать. Без думосбора. Я знаю.

— Ладно, не жалко, — хмыкнул Уркхарт, и, шагнув ближе, сдавил пальцами его виски. — В глаза смотри. И предупреждаю, будет больно!

— Пускай! Я готов! — упрямо ответил Стив.

Мозг пронзила такая боль, что на глаза навернулись слёзы, а потом всё растворилось, и Стив увидел двух лордов совсем близко. И себя вдалеке, как раз взявшего за руку Мэйси. За себя стало неловко — был мрачен и хмур, как на похоронах, порадовало только, что он чуть выше невесты, буквально на полтора дюйма, но всё же.

— Вот же поганец, — выдал с усмешкой Грегор, заставив Стива сразу переключиться на разговор горца и лорда-дракона.

— Та самая? — Теодор всматривался в худенькую девочку, которую вёл Стив.

— Она, — вздохнул горец. — Кровиночка, от сердца отрываю.

— Совершеннолетняя хотя бы?

— Летом исполнилось девятнадцать. Твой крепыш выглядит не слишком радостно.

— Волнуется. С ним она даже счастлива будет, — задумчиво ответил лорд Нотт. — А о фестралах поговорим позже. Сначала молодые.

Стива вытолкнуло из воспоминаний, и он едва устоял на ногах. Уркхарт морщился и тёр собственные виски.

— Вот же зараза, — сквозь зубы выговорил он. — Ну что, доволен?

— Ничего не понял, — признался Стивен, не пытаясь сдержать улыбку. — Но вроде бы все довольны.

— Блин, Пранк! — взорвался Уркхарт. — Это я тебе и сам бы сказал! Ну ты и гад.

— Зато увидел!

— Зато! Ах да, — Уркхарт мстительно улыбнулся. — Надеюсь, ночь была удачной, мой друг? Потому что использование думосбора в моей башке даром не проходит. Но плата — такая фигня. У тебя просто два дня не встанет. Понял, придурок?

— Предупреждать же надо! — растерялся Стив. Новость его расстроила, а главное, как он это Мэйси объяснит?

— Ничего, как-нибудь переживёшь. У меня, знаешь ли, то же самое будет.

— Ты помолвлен с моей сестрой! — возмутился Стивен.

Уркхарт, собравшийся уже уходить, повернулся:

— И что? — глядел холодно, ожидая ответа. У Стива по спине побежали мурашки. Но Юджин вдруг усмехнулся. — Так и быть, раз уж мы практически родичи, забуду на первый раз, что пытаешься учить меня жизни. И в качестве свадебного подарка даже скажу, что сделать, чтобы последствий не было.

— Что?

Боевик рассмеялся:

— Я смотрю, кто-то быстро вошёл во вкус! Ладно, ладно, не красней, как девица. Выпей как можно быстрее двойную порцию укрепляющего. К миссис Флинт сходи, не откажет. У меня есть, только самому нужно.

Насмешливо подмигнув, Уркхарт аппарировал, а Стив глубоко вздохнул и отправился на поиски миссис Флинт.

Жена прихорашивалась для знакомства с родителями на их половине дома, так что время было. А ближе к вечеру состоится свадебный пир, как раз студенты на каникулы прибудут. Стив улыбнулся и засвистел магловский марш Мендельсона, дружок ещё в Хоге научил. Жизнь казалась прекрасной. Вот только этот сволочной Уркхарт... Если бы только был способ разорвать эту грёбаную помолвку Юджина с его сестрой, то Стив бы обязательно воспользовался. И плевать, что Уркхарт среди боёвки самый умный! Башковитый кобель!

* * *

— Отец разговаривал с Санни, — Магнус догнал Ванессу и пошёл рядом, — знать бы, о чем?

— Очевидно, поблагодарить хотел, — улыбнулась его подруга.

— Это понятно, — помрачнел Нотт, — но зная отца, благодарность — лишь повод.

Ванесса взглянула с интересом, сворачивая к больничному крылу:

— Мне показалось или ты неспроста назвал мисс Прюэтт по имени? Магнус, что у тебя с этой девочкой?

— Да при чём тут... — Нотт замолчал и даже остановился. — Ах да, по-дружески сообщаю, что намерен жениться на ней. И в свете этого состоявшееся неофициальное знакомство главы моего рода и возможной невесты, случившееся за моей спиной, мне очень не нравится.

— Как это мило, — миссис Дэшвуд взяла его под руку. — Ну что, пойдёшь Антуана поздравлять или со мной? Я планировала пообедать в одном уютном ресторанчике, а целитель Уайнскотт очень кстати предложил воспользоваться больничным камином. И если хочешь поговорить о своей хм... возможной невесте, у меня как раз есть свободное время.

— Антуана я уже поздравил, если ты помнишь. Думаю, ему сейчас не до меня. — Магнус нахмурился, но почти сразу улыбнулся. — Хорошо. Веди меня в свой ресторан. Я только что вспомнил, что даже не позавтракал.

Нотт был готов хоть весь оставшийся день провести с Ванессой, предоставив Уркхарту общаться с неутомимой Мишель Бурже, которой так опрометчиво доверил обстановку своего дома. Нет, француженка была профессионалом, в этом он успел убедиться, вот только его не покидало ощущение, что мадемуазель сужает вокруг него круги, подобно удаву, требуя постоянного внимания и одобрения своих действий.

Юджин, скотина, лишь добродушно посмеивался, нахально советуя осчастливить наконец прекрасного дизайнера поцелуем, а лучше сразу ночью, полной страсти и огня. За что не был бит только по той причине, что Магнус ещё нуждался в помощи друга. Далеко не все тайны дома были разгаданы, те же подвальные помещения, куда не было хода очаровательной Мишель, хранили ещё много сюрпризов.

Не то, чтобы мадемуазель Бурже не привлекала Магнуса как женщина, наоборот, обладая шармом истинной француженки, была при этом удивительно откровенна, смела, легка в общении, наделена прелестными формами и очень сексуальным голосом — и этого всего в ней было не в избытке, а в самый раз. Но Магнусу претило быть объектом столь явных и чересчур настойчивых ухаживаний. Он предпочитал быть охотником, а не добычей. Напористых дамочек огневик всегда обходил стороной.

Было бы смешно, если бы не было так досадно. В собственном доме он оказался практически на осадном положении. Даже преобразившийся кабинет и гостиная уже не так радовали. Оставалось терпеливо ждать окончания работ, запираясь с Уркхартом в подвале с самого утра, не дожидаясь её прихода. Или вовсе сбегать куда угодно, лишь бы подальше от настойчивой француженки. Обществом прелестной нимфы он был уже сыт по горло.

— Как там Мишель? — Ванесса сидела напротив него в уютном кабинете маленького ресторана и изучала меню.

Убедившись, что подруга и не думает издеваться, Магнус ответил, стараясь не задеть её чувств:

— Нормально. Она действительно хороший дизайнер. Спасибо тебе.

Ванесса подняла на него удивлённый взгляд и усмехнулась:

— Судя по твоему кислому виду, Мишель не оставила попыток тебя очаровать.

— Давай сменим тему, а? — мрачно попросил Нотт.

Он уже выбрал себе поджаристый бекон с картофелем и отложил меню. Блюдо появилось на столе почти без задержки.

— Мне намекнуть ей, что тебя надо оставить в покое? — спросила миссис Дэшвуд с напускным сочувствием.

— Ванесса!

— Прости, умираю от голода, поговорим за десертом.

Вопреки утверждению, подруга заказала лишь маленькую порцию салата из креветок, который Магнус даже пробовать не стал бы, не то что пытаться им наесться. Зато на десерт Ванесса заказала большую порцию мороженого, а он ограничился бокалом хорошего вина.

— Итак, мой дорогой друг, расскажи, как ты дошёл до такой жизни?

Строить непонимание перед проницательной подругой было бессмысленно.

— Если ты про мисс Прюэтт...

— Именно, — кивнула она, облизнув маленькую ложечку.

Нотт заворожённо проследил взглядом за этим действом. И рассмеялся на её укоризненный взгляд.

— Если б ты не была моей подругой, — лениво сообщил он, — я был бы не прочь за тобой приударить.

— И ты говоришь об этом в тот момент, когда мы обсуждаем твою возможную невесту! — Ванесса усмехнулась. — Я, конечно, польщена, но чтобы внести ясность, предупреждаю: моё сердце занято, и твои попытки флиртовать мало меня волнуют. И всё же вернёмся к вопросу о твоём намерении жениться.

— Нет-нет, постой, — оживился Магнус. — Я не спрашивал, потому что ты сама не затрагивала эту тему, но раз уж об этом зашла речь, то может, доверишься другу? Кто он такой, ради Мерлина?

— Я слышу нотки недовольства? — Ванесса откинулась на спинку кресла и взглянула на собеседника из-под полуопущенных ресниц. — Знаешь, дорогой, у тебя нет абсолютно никаких причин ревновать. Тот факт, что в моей жизни появился любимый человек, никак не повлияет на нашу дружбу.

— Не скажешь, да? А обсудить мою женитьбу хочешь. Не находишь, что это не совсем честно?

— Обиженный Магнус Нотт — завораживающее зрелище, — усмехнулась она. — Ладно, ты прав, тебе я скажу. Только сомневаюсь, что это что-то изменит. Почти уверена, ты с ним даже не знаком. И я рассчитываю, что ты не станешь это обсуждать с кем-то ещё.

— Обещаю.

— Это Гиппократ Сметвик, целитель больницы...

— Мордред! Этот сукин сын твой мужчина?! — Нотт отчётливо вспомнил встречу с обнаглевшим целителем, отчитавшим его, как мальчишку, и его пренебрежительные слова: "Я сильно уважаю твоего отца, а тебя вижу в первый раз. Ухудшится здоровье больной — и можешь забыть о моём существовании". И рад бы забыть, да вот ведь — напомнили! — В голове не укладывается!

— Вот сейчас мне следовало бы обидеться, — покачала головой Ванесса, — да, он грубоват и бывает несдержан. Но при этом он — гениальный целитель и прекрасный человек.

— Мы общались, — скрипнул зубами Нотт. — Он вылечил жену Антуана, и вообще... Но ты, утонченная и умная женщина... И с этим мужланом?! Я отказываюсь верить!

— Твоё право, — подруга явно начала сердиться.

— Ладно, допустим, — Нотт мрачно отодвинул бокал. — Ты сказала, что это никак не помешает нашей дружбе. А он знает, что я твой друг?

— При чем тут это? Ты волнуешься, что он запретит мне с тобой общаться? Напрасно.

— Представь себе, волнуюсь. Понятно, что этот авторитарный тип тебе дорог. Но что ты станешь делать, если он приревнует и потребует прекратить наше общение?

— Да с чего ты взял, что он вообще о тебе думает? — Ванесса успела уже пожалеть о собственном приступе откровенности. — Он нормальный мужчина, адекватнее многих. И не вмешивается в мои дела, так же как я не учу его, как лечить больных или воспитывать сыновей.

Нотт залпом допил своё вино, поставил бокал на стол и хладнокровно поинтересовался:

— Он женат?

— Вдовец. И я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

— К тому, что дела — это одно, а в дружбу мужчины и женщины верят далеко не все. Так ли хорошо ты знаешь Сметвика? Ведь не говорила с ним обо мне, да? А хочешь, скажу почему? Просто боишься, что ему это не понравится.

— Судишь по себе?

— Мне бы точно не понравилось, — кивнул он. — Так что, будем теперь встречаться тайком?

Ванесса несколько секунд смотрела на него в удивлении, а потом рассмеялась. Практически до слёз. И вид обескураженного Магнуса только добавлял веселья. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прекратить это безобразие. Но перестать улыбаться просто не смогла.

— Мой Мерлин, Магнус! Ты хорошо себя чувствуешь? Просто я не понимаю причины твоей беспочвенной ревности, которая уже переходит всякие границы. Несколько лет после смерти Кирка ты только здоровался со мной, тебя не волновало вовсе, чем я живу, с кем и как. Да, мы снова смогли стать друзьями, но тебе не кажется, что моя личная жизнь — это моё личное дело. Я поняла твой упрёк. Про тебя Сметвику я скажу сегодня же! — Ванесса внезапно успокоилась и с сожалением помешала в креманке мороженое, успевшее растаять. — Недавно он представил меня своим сыновьям. Правда, Магнус, я наивно надеялась, что ты за меня порадуешься.

— Я за тебя очень рад! — осторожно ответил Нотт, стараясь не показать, как обижен её смехом.

— Да ну тебя, лучше уж честно ругайся дальше, но не надо лицемерить, — Ванесса снова открыла меню. — Не обижайся, я постараюсь больше не смеяться! Я просто представила, как Сметвик станет что-то мне запрещать... Может быть, кофе? Или ещё вина?

— Я никогда не пойму женщин! Прости, ты права, я несколько... увлёкся. Но это потому, что ты мне не безразлична.

— Да-да, ты наглядно уже это показал. А теперь, если хочешь, расскажи о мисс Прюэтт. Ты уже признался ей в любви, как я понимаю?

— А надо было? — удивился он.

— Магнус, ты меня убиваешь! Что значит "надо"? Ты её в принципе любишь или нет?

— Я могу не отвечать на этот вопрос? — Он отобрал у неё меню и дважды ткнул палочкой в строчку с огневиски. — Стоит выпить, не находишь?

— Похоже, ты прав, — согласилась Ванесса, придвинув себе один из появившихся бокалов с янтарной жидкостью. — Но ответа я всё-таки жду. Любишь или нет? Это ведь совершенно простой вопрос.

— Простой? — он отсалютовал ей бокалом. — Скажу честно, понятия не имею. Она привлекает меня и волнует, даже умиляет, если хочешь знать. Но любовь... Иногда мне кажется, что любви не существует вовсе, что это лишь красивая сказка, мечта, которая сбывается далеко не у всех.

— Не знала, что ты умеешь говорить так красиво, — хмыкнула Ванесса, делая маленький глоточек и морщась. — А правда в том, что ты её не любишь.

— И что? У меня гораздо больше причин для брака, чем бывает у многих пар. Она прекрасная партия для меня, как и я для неё. Тёмная ведьма из хорошей чистокровной семьи. Я её даже волную, уж поверь, это заметить я способен. Нет любви? А так ли она нужна вообще?

— Ты прав, любовь нужна далеко не всем, — грустно улыбнулась Ванесса. — Но позволь мне указать на очевидное. Я видела эту девочку всего два раза, и поняла одну простую вещь. Мисс Александра Прюэтт из тех певчих птиц, что никогда не будут петь, если посадить их в клетку.

— А без метафор нельзя? — недовольно поинтересовался он.

— Объяснить?

— Сделай милость! Объясни тупому боевику, почему Санни Прюэтт ему не пара.

— А вот это запрещённый приём, — Ванесса решительно отставила бокал. — Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь и указывать, что тебе делать.

— Не злись, пожалуйста! Я дурак и сказал глупость. — Мальчишеская, полная раскаяния, улыбка Магнуса заставила её улыбнуться. — Ну, прости. Я правда хочу услышать, что я такого не понял о дочери тёмного фестрала.

— Хорошо, я попробую. Но только ради нашей дружбы!

Магнус поспешно кивнул:

— Разумеется! Молчу и внимаю!

— Александра Прюэтт — необычная девушка, в ней есть глубина, доброта и свет. Ты наверняка заметил, как она улыбается. Искренне и тепло. Как внимательно слушает. Как светятся её глаза, когда она хочет узнать что-то важное для неё. Как непритворно смущается, когда её хвалят. И я понимаю, что заставляет тебя её желать. Она бесспорно очень красива, но не придаёт этому значения, обаятельна, но не пытается никого очаровать, а ещё потрясающе невинна. Адская смесь для такого прожжённого типа, как ты. С этим ты согласен?

— Скорее да, чем нет, — чуть поморщился Нотт. — Но это же не всё?

— Только начало, — кивнула она и рассмеялась, — не тоскуй, ты сам этого хотел. И можешь остановить в любую секунду.

— Нет уж, продолжай! Пожалуйста.

— Сразу бы так. Для тупого боевика ты слишком вежлив и мил.

— Я уже извинился! — укоризненно взглянул на неё Магнус.

— Хорошо, слушай дальше. Но это только моё мнение, которое вполне может оказаться неправильным, — Ванесса задумчиво отпила ещё немного янтарного напитка и обхватила бокал руками, словно пытаясь согреть. — Я уже сказала, что в ней есть свет? Это не просто свет, это огонь души, и тебе, как никому другому должно быть это понятно.

— Поясни, прошу тебя. Я уже ни хрена не понимаю.

— Да всё просто. Санни Прюэтт, в отличие от тебя, верит в любовь. В настоящую, большую, до гроба. Верит настолько, что даже не мыслит брака без любви. И готова отдать всю себя без остатка такому же любящему человеку. Но из жалости вполне может совершить глупость. Принести себя в жертву. Обычное дело, к сожалению, для таких наивных глупышек. Тебе и стараться особо не надо, достаточно сыграть на её чувствах. Показать, что без неё ты будешь страдать, не сможешь есть и пить, и вообще повесишься. Короче, что любишь без памяти. Не нравится? И мне тоже. А потом она поймёт, что совершила ошибку. Что мало того, что сама не любит, так ещё и мужу плевать на её чувства, а всё, что нужно — это здоровый наследник. Люди, Магнус, ломаются из-за неправильного выбора. Свет в ней угаснет, она станет обычной несчастливой женой нелюбимого мужа, замкнётся, похоронив свои мечты. Ты разочаруешься, станешь искать любовь на стороне, а измена её доконает.

— По-твоему, я монстр? — серьёзно спросил он.

— Вовсе нет, Магнус. Таких совестливых людей, как ты — ещё поискать. Ты умный, хотя почему-то не считаешь это достоинством. Более того, уверена, что и ты способен полюбить со всей силой и страстью. Не представляешь, как я хотела бы это увидеть. И не смотри так, это вовсе не потому, чтобы сказать: "Я же говорила", а просто я очень люблю тебя, обаятельного мерзавца, как брата, которого у меня никогда не было. Как лучшего друга, удивительно преданного, понимающего и со всех сторон замечательного. И я желаю тебе всё же познать настоящую любовь, влюбиться так сильно, чтоб даже не мыслил своей жизни без неё. Потому что когда ты любишь — это чертовски здорово!

Ванесса выдохнула и залпом допила остатки Огневиски. Схватила кусочек лимона и принялась жевать. Магнус в изумлении смотрел на неё, потом усмехнулся:

— Слушай, никогда не видел, как ты употребляешь алкоголь.

— Гадость, — сумела она сказать. — Никогда не понимала его прелести. Постой, я тут слышала, но не придала значения... Подумала, что обычные сплетни. Рабастан Лестрейндж имеет какое-то отношение к мисс Прюэтт? Это ведь младший брат Рудольфуса?

— Этот сопляк? — презрительно улыбнулся Магнус. — Возомнил, что влюблён. Мальчишка! А что за сплетни?

— Влюблён в Санни?

— А о ком ещё мы говорили всё это время? — раздражённо спросил он. — Ну же, Ванесса!

— Я слышала, как заключают пари, — она задумчиво покачала головой — стоило ли сообщать о таком Магнусу? Но решила, что пусть лучше от неё узнает, — за кого выйдет девушка, за тебя или за Рабастана Лестрейнджа. Только я не поняла тогда, что речь идёт о мисс Прюэтт. И вообще сочла неудачной шуткой. В то время не знала, что ты претендуешь на её руку. Да я вообще не предполагала, что ты всерьёз задумал жениться.

Магнус выругался, потому что цензурных слов просто не нашлось.

— Извини!

— Да я понимаю. Остаётся надеяться, что мисс Прюэтт об этом не узнает. — Ванесса раскрыла меню и положила на него несколько серебряных монет, которые тотчас исчезли. — Увы, с тобой хорошо, но надо бежать, на четыре назначена встреча с очень важным клиентом.

— Удачи, — Магнус тоже поднялся. — Рад был повидаться. И спасибо, я подумаю над твоими словами.

— Ах да, — она подхватила сумочку. — Пока, дорогой, береги себя. И последнее... Подумай ещё и о таком варианте. А вдруг она уже любит? Его?

Поцелуй в щёку он выдержал стойко, замер, глядя ей вслед, даже втянул носом слабый аромат духов, витавший в воздухе.

Рука в кармане нащупала что-то острое. Нотт зашипел и вытащил наружу маленькую брошь в виде язычков пламени, у которой расстегнулся замочек. Подарок, зачарованный, как и браслет Ванессы для защиты от огненной стихии, он так и не вручил сегодня Санни. Рудольфус нахально спутал все его планы. А потом Магнус сам забыл, услышав о разговоре Санни с его отцом. Послать совой? Пожалуй, не стоит, лучше уж вручить лично. До бала у Прюэттов, куда он приглашён, остались считанные дни.

Он тряхнул головой и, расплатившись, вышел на Косую аллею. Подумать только, Ванесса чуть не прямым текстом только что предложила ему отступиться!

— Послушай женщину, — проворчал Нотт, — и сделай наоборот.

* * *

День накануне отъезда прошел скомканно и нервно. Понедельник — день тяжелый, вспомнилась Санни расхожая поговорка из её прошлой жизни, очень актуальная и здесь. Сначала никому не нужные уроки по индивидуальным расписаниям внесли сумятицу и хаос, словно мало было потрясений накануне. До обеда все носились по коридорам Хогвартса, чтобы уложиться в собственное расписание, при этом сталкиваясь с такими же замороченными товарищами по несчастью. Уроки были сокращены, перемены забыты, и вся школа напоминала растревоженный пчелиный улей.

Для Санни осталось непостижимой загадкой, как успели составить индивидуальные расписания для каждого ученика, чтобы ни одно занятие у семикурсников не проходило с кем-либо в паре. Больше всего эти так называемые уроки походили на краткие консультации с профессорами, по итогам которых назначались задания на каникулы.

После шумного обеда все дружно повалили смотреть результаты экзаменов. Санни хотела было уйти к себе, чтобы взглянуть на результаты позже, без всеобщей суеты, но Эжени уговорила посмотреть сразу.

И, конечно, сильно волновалась, пока не нашла среди семикурсников свою фамилию.

— Можно тебя поздравить? — вездесущий Рудольфус оказался рядом, вместе с Беллатрикс. — Всего два "выше ожидаемого"! Можешь начинать гордиться.

— У тебя и Беллатрикс ни одного, — вздохнула Санни, глянув в их строчки. — У твоего брата, наверное, было бы так же.

— Санни, наплюй, — посоветовала мисс Блэк. — И никогда не пытайся угнаться за Рабастаном. Он дракклов гений. Скажи, Руди? Ну а мы просто на спор учились лучше всех, ещё с шестого курса. Так что не бери в голову. Вон, у твоей подруги тоже два "выше ожидаемого", хоть и по другим предметам.

Эжени покосилась на слизеринцев, но без обычной враждебности.

Санни мысленно ругала себя, что вспомнила при них о Басти. Вот совершенно было не обязательно его упоминать. Надо было срочно сменить тему.

— Надо же, — она глянула в список студентов, остающихся в Хогвартсе на каникулы. — У Бена Хиггинса "тролль" по чарам, а его даже не оставили.

— Обычная страшилка для нерадивых, — усмехнулась Бель. — Всегда так было, что оставались лишь те, кто сам захотел. Обычно связано с семейными проблемами.

— Или с любовными, — усмехнулся Руди. — Если парочке негде устроиться на каникулах. Ну или родня против отношений и встреч.

— Скажешь тоже, — не поверила Санни.

Лестрейндж фыркнул и ткнул пальцем в два имени в листе остающихся. Санни они были не слишком знакомы, кажется, парень был из воронов, а девушка с Хаффлпаффа, в списке все были указаны вперемешку.

— Поверю на слово, — усмехнулась она. — Я пойду, если не возражаете.

Беллатрикс кивнула, а Руди нахально подмигнул. Медлить Санни не стала, сразу поспешила к себе. Профессор Даркер хотел сообщить ей сегодня что-то важное.

— Подожди, — её догнала Эжени. — Я совсем забыла спросить, у тебя есть какие-нибудь пожелания на Рождество?

— Пожелания? — не поняла Санни. — Выпьешь со мной чаю? Лакки обещала какие-то вкусняшки.

— Конечно, — обрадовалась подруга. — Я про подарки. Вдруг ты хочешь что-то конкретное.

— А ты? — тут же спросила Санни, открывая дверь в свою гостиную. — То есть, я не знаю. Дари, что хочешь.

Не успели они попробовать воздушные зефирки с кремом, запивая особенно вкусным сегодня чаем, как раздался осторожный кашель с портрета.

— Дорогие леди, — ласково обратился к ним профессор Даркер. — Простите, что прерываю, но у меня есть просьба к мисс Вуд.

Эжени подавилась чаем, закашлялась и взглянула на портрет с удивлением.

— Ко мне?

— К вам, мисс. Это очень непростая просьба. Так вышло, что я видел ваши рисунки, и не мог не отметить, сколь редким даром вы обладаете.

— Спасибо! — Эжени раскраснелась, а Санни прислушивалась настороженно. Затеи Даркера не раз уже вводили её в ступор. Но это был её профессор, и очень не хотелось, чтобы подруга подумала о нём плохо.

— Мне хотелось бы, чтобы вы изобразили копию моего портрета, — торжественно объявил Даркер. — У вас же найдутся краски и холст?

— Д-да, — Эжени даже про чай забыла. — А когда нужно?

— Желательно прямо сегодня. И не подумайте, что безвозмездно. Я надеюсь, вас устроит гонорар в виде многоразового кольца-артефакта прямо в банк Гринготтс? Точнее — это портключ на площадку рядом с ним.

— Но как...

— Если согласны, то пока вы сходите за красками, я расскажу Александре, где оно хранится.

И пришлось Санни бежать на шестой этаж, шарить за картинами нескольких дам, потому что Даркер весьма скудно описал нужную. Выслушав подряд несколько гневных лекций о приличиях, она наткнулась, наконец, на маленькую нишу. И едва не отдернула руку от противного и мягкого, чего коснулась рука. Оказалось, на мешочке скопился слой пыли, а сам он успел истлеть. Шутка ли, если Даркер это спрятал здесь двести лет назад.

Преодолевая брезгливость, и стараясь не вслушиваться в ворчание глуховатой мадам, изображённой на портрете, она смогла среди пыли и гнилых ниток нащупать пару золотых колец, серебряную цепочку и странного вида ключ, висящий на ней.

То кольцо, на котором красовался немаленький рубин, она положила отдельно. Проверила ещё раз, не осталось ли чего, разметала оставшийся тлен по тайнику и вернула назад картину. Оставалось очистить руки заклинанием и поспешить обратно, радуясь, что никто её за таким странным занятием не застал.

Кольцо произвело на подругу неизгладимое впечатление. Остальное Санни ей не стала показывать, спрятав в свою сумочку, как и попросил Даркер.

— И оно хранилось в тайнике все эти годы? — поразилась Эжени.

— Почему бы и нет, — самодовольно подтвердил профессор. — Я был тогда молод, таких колец у меня был не один десяток, а это хотел сделать сюрпризом для одной леди. К сожалению, мы рассорились, и кольцо так и осталось лежать в тайнике. Думал, когда-нибудь пригодится. Как видите, не ошибся.

— Но его мог найти кто угодно!

— Не думаю, мисс Вуд. Чары отвлечения внимания при всей своей простоте, весьма надёжны и долговечны.

— Но Санни смогла найти!

— Потому что в точности знала, что и где искать, — покивал Даркер. — Это и есть необходимое условие. Итак, вы согласны за такой гонорар написать портрет?

— Да, — выдохнула мисс Вуд, всё ещё любуясь кольцом. Со вздохом она убрала его в карман и деловито уточнила: — Вы хотите точную копию?

Мольберт с холстом и красками уже заняли свои места в углу гостиной.

— Совершенно верно! Я постараюсь замереть, дорогая леди, — любезно ответил девушке Даркер. — Кстати, Александра, хотите увидеть, как проверяются магические краски?

Санни хотела, и послушно использовала подсказанное профессором заклинание. От красок отразилось сияние.

— А вот теперь я готов! — И наставник замер, усевшись в своё кресло с неизменной газетой.

Санни решительно не понимала, для чего вдруг такому умному человеку понадобилась бесполезная копия портрета. Она хотела было тихонько улизнуть и заняться своими делами, но Даркер неожиданно воспротивился, попросив остаться.

В итоге Эжени покинула их поздно вечером, оставив готовый шедевр и даже наколдовав для него очень похожую раму. Размером эта красота была примерно четыре на шесть футов, и к чести мисс Вуд, копия была настолько хороша, что отличить от оригинала мог бы, наверное, только автор или эксперт.

Во всяком случае, Даркер был настолько доволен, с такой улыбкой потирал руки, глядя на собственный неподвижный портрет так вдохновенно, что Санни на пару мгновений усомнилась в его здравомыслии.

— Ну а теперь ваша очередь, милая ученица. Вы вполне готовы к тому, чтобы попробовать зачаровать эту картину.

— Так это было всего лишь для моего обучения!

— Ваш скептицизм, Александра, совершенно неуместен. Вы знаете, сколько мастеров чар в моё время умели зачаровывать портреты? Четверо. Насколько я успел узнать, пообщавшись с коллегами, портреты которых украшают стены Хогвартса, нынче в туманном Альбионе нет ни одного. Что вызывает недоумение и грусть. Впрочем, кто-то занимается подобным за баснословные деньги, некий мастер Кульджи, если я правильно запомнил. Но портреты его кисти и чар оживают через раз по обещанию. А так как сей достойный маг большую часть года проводит на своей вилле в Италии, да и сам уроженец Флоренции, англичанином его назвать нельзя при всём желании.

— Неужели это так сложно? А как же все эти портреты в школе? Их же больше сотни, наверное. И все они были зачарованы четырьмя магами?

— Во-первых, многим картинам более трехсот лет, а то и все пятьсот-шестьсот. — Даркер заходил по нарисованному кабинету, изредка взмахивая руками. Стало ясно, что эта тема ему весьма важна. — Во-вторых, в этом замке их двести семнадцать, и около сорока пяти хранятся в запасниках. В-третьих, не столько сложно, сколько неактуально. Из-за бешеной дороговизны, далеко не каждая волшебная семья хочет обзаводиться портретом вредного родича, способного испортить им жизнь даже после долгожданной кончины. В итоге, даже мастер Кульджи получает один-два заказа за пару лет, чего ему вполне хватает на безбедное существование. Учиться же на портретного мага весьма сложно и муторно, да и дано это единицам.

— И после этого вы хотите, чтоб я зачаровала ваш портрет? — резонно усомнилась Санни в его затее. — При том, что я этому не училась, а до отъезда на каникулы осталось меньше десяти часов. И мне ведь ещё надо собраться и желательно немного поспать.

— Совершенно верно, Александра, хочу! Не беспокойтесь, минут за сорок мы управимся. После того, как я открою вам пару секретов, вы, с вашим даром, должны легко справиться с задачей. Так что не вижу причин, почему бы не попытаться. Доставайте палочку и становитесь перед картиной.

— Только один вопрос, прежде, чем приступим, наставник Даркер, — Санни послушно встала напротив второго портрета своего учителя. — Вы что, тоже зачаровывали портреты?

— Мог, да, — весьма довольным тоном отозвался тот, — но не видел причины признаваться в этом кому-либо. Итак, секрет первый. Совершенно неважно, кто нарисовал портрет, был бы достаточно реалистичен, остальное лирика. А портретисты этого не знали, так что прежде учились рисовать, а это либо дано, как вашей подруге, либо нет. И никакая магия научиться не поможет. А самое плохое для магов-портретистов — это почти абсолютная несочетаемость художественного дара с чарами. Хотя трудом и терпением достичь можно чего угодно, но угробив кучу времени, многие скорее откажутся, у чароплётов есть сотни куда более легких способов себя реализовать.

— Но неужели никто даже не пытался зачаровать готовый портрет? — поразилась Санни.

— Почему же, пытались и не раз, — усмехнулся Даркер. — Вы же не думаете, что всё так просто? Должно быть соблюдено несколько условий. Первое — чароплёт должен присутствовать при рисовании портрета, впитывая в себя весь процесс. Именно поэтому я вас не отпускал заниматься другими делами, заставляя наблюдать. Второе — портрет должен быть нарисован за один день. Желательно без перерывов более четверти часа. Потому я вас торопил с вашими чаепитиями. Ну и третье, а больше вам пока знать ни к чему, — краски, которыми рисует художник, должны быть зачарованы чароплётом прямо перед началом рисования. Именно для этого я попросил вас "проверить" их простеньким заклинанием, что вы и сделали. Маги же весьма разобщены, горды и себялюбивы. Мало кто согласиться работать совместно с простым художником, деля с ним славу и гонорар.

— Как же глупо! — Санни уже устала стоять с палочкой наизготовку, но слушала Даркера с большим интересом.

— Не скажите. Мастера все одиночки, по сути. И неспроста. Знания передаются от отца к сыну, либо от учителя к ученику. И вы тоже не зря давали мне ученическую клятву. Увы, Александра, — рассказать обо всём этом вы сможете только своим детям или взятому позже ученику. Под такой же клятвой. И никому более.

— Как-то это неправильно, — Санни вздохнула. — Наверное, поэтому многие знания так и были утеряны.

— Верно. Но скажите мне, разве вас не греет мысль, что вы сейчас стали обладателем уникальных знаний, недоступных никому из ваших современников? Полноте, юная леди. Не огорчайтесь из-за вещей, которые вы не в силах изменить, лучше ищите во всём положительные стороны.

— А как тогда вы получили эти знания? — заинтересовалась она.

— Хороший вопрос. Знания об этих нехитрых условиях были утрачены примерно веков семь назад. И мне по чистой случайности удалось прочитать об этом в одном занимательном свитке тринадцатого века, зачем-то сохранённом моим славным предком. Любил, знаете, покопаться в архивах, доставшихся по наследству. А теперь к делу. Вам ещё собираться.

Было даже немного обидно, что ничего сложного в зачаровании не было. Связки заклинаний получались с первого раза, только предпоследнюю пришлось повторить трижды. А вот главный момент стал тяжёлым для самого Даркера. Повелев ни при каких обстоятельствах не обращать на него внимания, он несколько раз повторил ей последнюю заключительную связку.

Санни покивала, вроде бы запомнила всё, как нужно. И подняла палочку.

— Не смейте оборачиваться, Александра! Это очень важно!

И началось. Даркера явно корёжило от каждого звука её голоса. Под конец он просто зарычал так, что сердце у его юной ученицы сжалось от ужаса. И договаривать пришлось со слезами в голосе. На миг Даркер на картине Эжени ожил, едва не сбив Санни с толку, мучительно изогнулся, глянул на неё безумным взглядом, потом обмяк и снова застыл с последним звуком.

Санни тут же бросилась к портрету. Наставник полулежал в своём кресле, словно лишившись всех сил. Лицо его побелело, а руки заметно дрожали.

— Что с вами? — всхлипнула она, не зная, куда броситься, что сделать, как помочь.

— Укрепляющее! — прохрипел он. — На тумбочке возле вас.

Она бросилась к тумбочке под портретом, схватила стоящий там флакон и вложила в протянутую дрожащую руку. Глотая слёзы, смотрела, как Даркер жадно глотает зелье, а потом оживает, улыбается и даже розовеет.

— Всё, дорогая! Нормально уже. Но вы едва меня не убили. И не смейте переживать, это моя вина. Забыл сказать, что последнюю связку надо говорить очень быстро. А подсказать уже не мог. Процесс начался и прерывать было нельзя.

— Никогда больше не стану этого делать! — шмыгнув носом, сообщила Санни. — Это зверство!

— Не так ли? — хитро усмехнулся Даркер. — Поняли, почему ещё подобные портреты так не популярны? Хотя некоторые личности на многое пойдут, чтобы себя увековечить. Но я вас поздравляю, Александра! Вы порадовали меня вдвойне. Во-первых, портрет получился как надо! Умница! А во-вторых, вы снова смогли передать мне что-то в картину.

У неё даже слёзы высохли при взгляде на флакон в его руке, где ещё осталось примерно треть содержимого.

— Опять! — потрясённо воскликнула она. — А я даже не поняла.

— Не огорчайтесь! Настанет день, когда вы сможете делать это осознанно. А теперь всё, бегите собираться и отдыхать. Только выньте холст из рамы, я показывал вам заклинание, потом сверните в трубочку и трансфигурируйте раму в тубус. Уменьшать тубус не рекомендую, можно повредить. Положите к остальным вещам. Достанете портрет дома, когда рядом никого не будет. И просто позовёте меня.

— И вы придёте? — Санни не с первого раза, но смогла трансфигурировать вполне приличный тубус.

— И я услышу, — поправил он. — А может, и приду, если позволят обстоятельства.

Попрощавшись с Даркером, Санни отнесла тубус в свою спальню, и, несмотря на поздний час, приступила к сборам. Когда во втором часу ночи в окно постучалась незнакомая сова, ничего ещё не было готово. Пернатая хищница отдала письмо и сразу улетела, даже не попробовав угощения.

Увидев простой листок в клетку, Санни недоумённо посмотрела на первые слова послания, и сердце забилось с тревогой и предвкушением. Почерк Рабастана она узнала мгновенно, даже прежде, чем прочла его обращение.

Буквально проглотив письмо, Санни растерянно опустилась на пол прямо посреди хаоса, в который превратилась спальня. Она совершенно запуталась в своей странной жизни. Да что там в жизни, она даже толком не может решить, что хочет взять с собой на каникулы. А ведь на неунывающем желтеньком будильнике отражалось уже два часа ночи! Куда уж ей разобраться с женихами?!

Письмо Рабастана только усилило раздрай, царивший в ее душе. Санни медленно принялась его перечитывать, впитывая в себя каждое слово:

"Солнышко, радость моя, привет. Прости, если разбудил. Я потерял блокнот, и не представляешь, как для меня это было ужасно. Сова не станет ждать ответа, я не знаю, где буду через пять минут. Пишу на каком-то дрянном магловском листе. Магловская девочка вырвала его для меня из своего блокнота. Клянусь, магии не применял, просто попросил. Прости, я был всё время уверен, что у меня куча времени, и я успею написать тебе нормальное обстоятельное письмо. И теперь понимаю, что не успеваю сказать даже малость из того, что хотел бы. Потому буду краток. Утром я получил звание мастера-артефактора первой ступени. Это огромная честь для меня, и было непросто, но всё получилось. Своё изделие я посвятил тебе, так уж вышло. Прими его, пожалуйста. Когда это кинжал, ты можешь воткнуть его хоть в камень, и вокруг расцветёт лужайка цветов. Погладь рукоятку и кинжал станет цветком сам. Каждый лепесток, стоит оторвать, это самонаводящийся дротик. Справится даже ребенок. Представь куда хочешь попасть и кидай в ту сторону, силы не надо, просто задать направление и цель будет поражена. Надломи нижний конец стебля, и все дротики вернутся мгновенно назад, а цветок превратится в кинжал. Его можно сделать маленьким, и воткнуть в воротничок как булавку. Можно пожелать, чтоб стал невидимым. И последнее. Порань себя кинжалом и окажешься в безопасном месте. Сработает как самый надёжный портключ. Всё, меня торопят. Мы вылетаем магловским самолётом. Меня отправляют в путешествие очень далеко, куда — пока не знаю. Совы, увы, через океан не летают. И блокнот, будь даже он со мной, стал бы бесполезен. Вернусь к Рождеству. Уже скучаю, и все мысли сейчас только о тебе. Увидимся. Твой Р.Л."

Маленькая булавка в виде кинжальчика была прекрасна! Санни и не подумала её проверять сразу, просто прикрепила к воротнику мантии, в которой завтра поедет домой. Успеет ещё проверить. И почему так грустно от того, что Басти уехал? Ведь всего на неделю! Невольно вспомнились слова Теодора Нотта — кого больнее было бы потерять? А если терять не хочется никого? Какая же она эгоистка и "собака на сене"!

Плюнув на сборы, она ещё раз перечитала письмо Рабастана, написанное на листочке в клетку с пушистым краем в месте отрыва. Как весточка из той, прошлой жизни, но содержащая вовсе не школьное сочинение, не конспект по истории, не формулы химических задач, а письмо от парня. И вроде любовным посланием не назовёшь, о любви в нём ни слова, но таким теплом веяло от этих торопливо написанных строчек, что слёзы наворачивались. И бесполезно уговаривать себя, убеждать, что они и так бы не увиделись до рождественского бала. А всё равно обидно за Басти. Ведь ей было абсолютно ясно, что ехать он не хотел.

За что его отослали? А может, родители хотят, чтоб он её забыл? Руди не в счёт, он ради брата готов на всё, такой братской любви Санька раньше и не встречала. Хотя нет, было, если вспомнить, как к ней относились Гидеон, Фабиан и даже Джейми.

Руди своего интереса даже не скрывал, нахально намекнув о своей уверенности, что станет её деверем, а что на этот счет думают их родители, совершенно неизвестно. И Рабастан ещё про бабулю упоминал.

Нет, она была уверена, что родители и бабушка любят Басти. Хотя в Санькином понимании с этим мало сочеталось то давнее наказание плетью. И из школы его против воли забрали. А теперь вот отослали в такие дали, куда не долетают почтовые совы, и самим лететь нужно на магловском самолёте.

Когда-то давно она читала, что путешествие — это лучшее лекарство от разбитого сердца. Не этого ли хотят лорд и леди Лестрейндж для младшего сына? Хотя, что может произойти за семь дней? И сама себе ответила — многое!

Странно, что она задумалась о его родителях. Может, тому виной встреча с лордом-драконом, которую до сих пор невозможно забыть? Санни вздохнула и потерла виски, голова не болит вроде, но какая-то дурная, будто ватой набита. Веки отяжелели, хотелось спать, но не бросать же всё в таком виде!

Спасла Лакки, внезапно появившаяся посреди этого разгрома. Свою личную эльфийку Санни не заставляла неотлучно быть при ней. И в своё время было удивительно узнать, что эльфы тоже нуждаются во сне. Правда, не так, как люди, и без особого ущерба для здоровья домовики могут бодрствовать несколько суток напролёт. Санни тогда же настояла, чтобы Лакки спала нормально по ночам, а ещё днём, пока длятся занятия. С ночными часами домовушка согласилась легко, а вот против дневного сна имела множество железных аргументов. Как уж она во сне почувствовала, что хозяйке нужна помощь, не ясно. Но отказываться от её помощи было неосмотрительно и глупо. Быстро разобравшись в желаниях хозяйки, Лакки в несколько щелчков пальцев убрала все сложенные кучками вещи: что-то в шкаф, что-то в чемоданы.

— Хозяйка Санни, — предложила она, когда в спальне стало чисто, даже пылинки не осталось на сверкающем полу. — Давайте, я сразу перенесу чемоданы в вашу комнату в доме Мюриэль. Оттуда их легко забрать, а вы поедете налегке. Я бы сразу к вам домой отправила, только без вас не могу там появиться.

На том и порешили. Тем более что Санни не исключала возможности, что встречать её будет тётушка Мюриэль, а значит, вполне может сначала пригласить к себе.

* * *

На завтрак в день отъезда явился, кажется, весь Хогвартс. То ли вчерашняя речь Робертса так всех впечатлила, то ли просто понимали, что в следующий раз нормально поесть смогут уже дома, но даже самые отъявленные сони из Гриффиндора и Хаффлпаффа явили всем свои заспанные мордашки. И это несмотря на то, что завтрак начался на полчаса раньше.

Санни совершенно не выспалась, и есть не хотелось совсем, но все же заставила себя проглотить половину творожной запеканки. Рядом над тарелкой овсяной каши страдала Эжени. Возмутительно бодрый Роб выбрал бекон с яичницей и умял всё в рекордные сроки.

— Будешь свидетельницей на моей свадьбе? — неожиданно спросила мисс Вуд.

Санни едва не захлебнулась соком, посмотрела на подругу с удивлением и вымолвила:

— Конечно, я с удовольствием!

— Посмотри! — Эжени продемонстрировала запястье, на котором поблёскивал толстый платиновый браслет с вкраплениями изумрудов. — Реган подарил на помолвку. Нравится?

— Очень красиво, — искренне порадовалась за подругу Санни. — А когда свадьба?

— Седьмого января. Мы хотели раньше, но родители Мэдисона настояли на этой дате. Встречались в субботу с родичем Регана, он и передал вместе с этими браслетами.

Санни покосилась в сторону Регана, который сидел за слизеринским столом между Флинтом и Рудольфусом. В их сторону парень не смотрел, слушая префекта. Наверняка именно Мэдисон настоял на такой скорой свадьбе, а Эжени не смогла противиться. Как раз в её духе. И как они будут учиться дальше, было непонятно. Выделят отдельную комнату для молодоженов? Впрочем, кто бы говорил, у неё самой отдельные апартаменты, хотя никакого мужа не наблюдается.

— Минуту внимания! — голос профессора Робертса легко перекрыл все разговоры. — Старостам проследить, чтобы ровно через час все студенты были собраны в холле. Списки остающихся вывешены там же. По всем вопросам обращаться к своим старостам или деканам. В кареты садиться организовано по шесть человек. Префекты пятых курсов едут в первой карете вместе с профессором Флитвиком. Префекты школы — в последней карете вместе с профессором Слизнортом. Также напоминаю, что Хогвартс-экспресс отправится семнадцатого января в одиннадцать ноль-ноль с вокзала Кингс-Кросс в Лондоне. Советую прибывать заранее. Если необходимо сообщить об особых обстоятельствах, сову присылать Помоне Спраут, остающейся дежурить в школе во время каникул. Рекомендую заканчивать с завтраком и начинать собираться. У меня всё.

Как и вчера, первыми снялись слизеринцы, быстро построившись в колонну по два человека, они организованно покинули Большой зал под взглядами остальных студентов. Гриффиндорцы смотрели с усмешками и только что у висков не крутили. А вот вороны удивили, сразу следом за Слизерином, повторив их манёвр.

— Пижоны! — высказался Бен Хиггинс под одобрительный гул приятелей. — Ой гляньте!

Хаффлпаффцы тоже вознамерились показать себя примерными студентами, только ничего у них не вышло. Скученная толпа мало напоминала построение. Львята потешались, пока не услышали своего префекта:

— Всем построиться!

— Заебись! — прошипел Хиггинс, вскакивая. — Да пошли все к драному книззлу! Парни, валим отсюда.

Санни тоже строиться не хотелось, и они с Эжени улизнули следом за компанией Бена. А вот Роб мужественно остался на построение.

— Дурдом какой-то! — Эжени отсмеялась и пошла ровнее. — Нет, я понимаю, что змеи за своего Робертса готовы хоть строем, хоть на голове ходить. А вороны всегда были их подпевалами. Но барсуки! И мы!

— Львы — гордые одиночки, — покивала Санни, всё ещё улыбаясь. Хотя Стэнли, которую не стали слушать, было немного жалко. — Ну что, встретимся в холле?

— Ага. Я быстро, у меня уже всё собрано. Кстати, как картина? Твоему портрету понравилось?

— Ещё бы!

Хорошо, Лакки уже перенесла её вещи в дом тётушки. Брать в комнатах ей было нечего, кроме своей школьной сумки. Но с Даркером она решила попрощаться. Только не дождалась, уже и время было на исходе, а он так и не появился на портрете. Пришлось практически бежать по лестницам в холл. И вовремя, все уже выходили на улицу к каретам.

— Опаздываешь, Прюэтт, — Рудольфус с Беллатрикс стояли у последней кареты, и Руди, конечно, не смог промолчать.

— Ты что, следишь за мной? — вздохнула Санька, остановившись, чтобы застегнуть мантию. Утро выдалось холодным. Даже пар шёл изо рта.

— Присматривает, — усмехнулась Беллатрикс. — Смирись, Санни, если Руди посчитал тебя достойной его внимания и опеки, то ничего поделать уже нельзя. Бери пример с меня, расслабься и получай удовольствие!

Санни невольно рассмеялась, когда префект деланно оскорбился.

— Очень смешно! — усмехнулся он, но вдруг резко схватил её за руку, не дав застегнуть последнюю застёжку у горла. — Это что? Новая брошь? А ты понимаешь, что... Ух ты! Ты тоже это видишь, Бель?

— Первый артефакт мастера, — непонятно отреагировала спокойная Бель. — Он просто лапочка, Руди.

— Эт-то подарок, — запнулась Санни от неожиданности. И с трудом сдержала желание застонать. Надо же было так проколоться! Хотя и так было ясно, что оба угадали бы дарителя и без её оговорки. Она почувствовала, как щекам стало жарко, несмотря на ледяной ветер.

— У Руди нюх на всякие магические штуки, — меланхолично заметила Бель. — Видишь, не прикасается, а просто смотрит, хотя изделия его брата повредить ему не могли бы. Но ты, Санни, осторожней. Никому не давай смотреть, просто пожалей людей.

Санни кивнула. Это было понятно, да и вообще — не стоило ей прикалывать кинжальчик к воротнику мантии. Ведь не только Руди и Бель могут заметить и заинтересоваться.

— А теперь колись! — тихо потребовал префект, наклонившись к самому её лицу. — Он хоть объяснил, как пользоваться?

— Конечно объяснил! — вздохнула она. И затосковала: — Я сниму его и спрячу в сумку!

— Санни, не делай глупости, — Бель неожиданно приобняла её за плечи, но тут же отпустила. — Никто не поймёт, чей это подарок. Говори, что заказала в модном журнале. Это Рудольфус прекрасно знаком с рукой брата. Даже я бы не сразу узнала, потому что видела его коллекцию кинжалов лишь однажды. Только Басти ведь непросто так это сделал. Оружие, да?

Оставалось кивнуть.

— Не снимай и не давай никому в руки, — поддержал невесту Лестрейндж. — Хороший подарок.

— Обязательно надень эту брошку на бал, — посоветовала Беллатрикс серьёзно. — Такой точно ни у кого не будет. И дело даже не в том, как приятно это будет Рабастану. Нет лучшей благодарности за такой дар. Это ведь его работа на звание мастера. Но ты так же будешь защищена, не представляешь, что может случиться, когда в одном месте собирается так много сильных магов.

— Я, конечно, присмотрю, и не только я, но Бель права, Басти создал прекрасный и очень нужный артефакт. Ну всё, пора, дамы, — Руди кивнул на кареты. — Прюэтт, твоя подруга тебя уже потеряла. И не забудь надеть шарф, холодно.

— Да, мамочка, — съязвила Санни и поспешила к карете, в которой заметила мисс Вуд. За спиной слышался довольный смех Беллатрикс.

— Я уже начала волноваться, — Эжени подвинулась на скамье. — Вот, заняла тебе место.

Санни чувствовала, что и сама волнуется. То ли разговоры про уже близкий бал так впечатлили, то ли поддалась общему настроению остальных студентов, чей радостный гомон не стихал всю дорогу до платформы. Всё же отъезд на каникулы был весьма значимым событием для всех.

— Артура не ждите, — заявил Роб, явившись к ним в купе уже после того, как Хогвартс-экспресс отошёл от станции "Хогсмид". Весело перестукивали колёса. За окном ещё можно было увидеть Чёрное озеро и последние дома магической деревни. — Он со своей Скитер. Представляете, сказал мне, что она его невеста.

— А я так и подумала, — сказала Эжени. — Они теперь всё время вместе, Артур даже ест за столом воронов. Вряд ли он бы себе такое позволил, не будь у них всё серьёзно.

Санни покивала согласно, Артур её интересовал мало. Скорее, просто радовалась, что он не с ними, и была сильно благодарна мисс Скитер, сумевшей обезопасить её от Рыжика.

— Не скажи, Артур порой совершенно не знает правил приличия, — Роберт довольно потянулся, убрав свой чемодан на верхнюю полку.

— Точнее, плюёт на них, — усмехнулась Эжени.

— Девчонки, не обидитесь, если я прогуляюсь ненадолго?

— Иди, Роб, — улыбнулась Санни.

— К Эмили своей побежал, — Эжени порылась в сумке, достала альбом и увеличила крохотную досочку в нормальную подставку. — Кстати, мантии можно уже снять и убрать. Тут тепло, а потом всё равно наденем куртки.

Санни сама уже об этом подумала, хотелось посидеть в комфорте, ехать же не один час, а может, и выспаться получится. Она развязала шарф, вспомнив с улыбкой наставление Рудольфуса. Всё-таки, это здорово, когда кто-то так небезразличен к окружающим. И Ники помог, так что даже Сметвик оценил. Вот если бы он стал целителем...

— Ой, что это? — нарушила её мысли подруга. — Новое украшение?

Санни проследила за удивлённым взглядом Эжени и поняла, что опять забыла о кинжальчике, прикреплённом к воротнику мантии. Замечталась!

— Хорошенький, правда? — надо было как-то отвлечь подругу. Да и вообще учиться, как реагировать на подобный интерес, раз уж и на бал придётся надеть.

— Потрясающий! — подтвердила Эжени. — Я не видела такого в каталоге. Хотя я бы предпочла что-то менее... агрессивное. Ты где заказывала?

— Валери оставляла мне пару каталогов. Не помню какие, я уже их вернула ей, — удалось сказать абсолютную правду, и вздохнуть, когда Эжени легко поверила. Так и стоит говорить, только предупредить бы мисс Нотт, а лучше просто не называть имён.

— А, ну конечно, небось, Франция. Или Италия, — Эжени протянула руку, — Можно?

— Ой нет, — Санни вспомнила предостережение Руди и с ужасом представила, как отреагирует на подругу артефакт. Она поспешно закрыла брошь ладонью. — Там защитная функция, обожжёт тебе руки.

— Ну я как всегда, — огорчилась Эжени. — Извини, не подумала. Попрошу у Регана артефакт, чтобы чувствовать опасность. Говорят, такой есть... Ты не против, если я порисую?

— Только "за"! А я почитаю, если не усну. — Санни убрала мантию в свою сумочку и достала книгу "Продвинутые чары для дар имеющих", которую взяла с собой в поезд. Её, по настоянию Даркера, пришлось выписать через лондонское магическое издательство. В свободной продаже такой не было, и Санни потратила на неё почти все остававшиеся у неё карманные деньги. И очень радовалась, что хватило. Впрочем, на несколько кнатов и единственный серебряный сикль можно было купить много сладостей, что развозили в поезде. А там уже приедут. Дом, милый дом.

И всё же она уснула, слишком непростым оказалось предисловие в этом толстом фолианте. Наставление юным чароплётам было написано пафосным и довольно занудным языком. Но Даркер велел ничего не пропускать и постараться изучить сей труд за каникулы.

— Подъезжаем! — Эжени легко потрясла её за плечо. А Санни как раз снился Монстрик, кусающий её за пальцы. Монстрика, который уже заметно подрос, так что на руках уже особо не потаскаешь, они с Лакки решили отправить сразу к Мюриэль. Да и самостоятельный уже стал, то и дело норовил покинуть комнаты хозяйки, так что не хотелось, чтобы он куда-то убегал в поезде или на перроне, полном народу. Хотя расставаться с любимцем было жаль.

Девушки уже надели куртки, когда в купе вернулся Роберт.

— Жаль, что тут нет домовиков, которые доставят багаж по домам, — проворчал он, стаскивая чемоданы с верхней полки. — Вы как тут, не скучали?

— Не успели, — усмехнулась Эжени. — Санни так сладко спала, что я тоже не удержалась. Только проснулись. Папа встречать будет?

— Ага, — Роб присел рядом с сестрой. — А тебя кто, Санни? Братья?

— Даже не знаю, — с тревогой сказала она. — Как-то не подумала спросить в письме. Может, тётушка Мюриэль.

— Ничего, думаю, кто-то встретит, они же все тебя любят, — утешил её Вуд. — Ты же сообщила им, что нас отпускают раньше?

Санни онемела. Вот об этом она не подумала.

— Хватит пугать её! — возмутилась Эжени. — Профессор Робертс же говорил, что всех родителей оповестили совами.

И всё же на душе Санни было тревожно, когда она вслед за друзьями выходила из красного поезда на перрон, заполненный встречающими.

— Не бойся, мы будем рядом, пока тебя не встретят, — Роб перехватил чемодан другой рукой и даже взял её под руку. — Эжени, держись рядом, умоляю. Твой Мэдисон сам тебя найдёт, если захочет.

— Чёрствый ты человек! — весело заявила его сестра. Свой чемоданчик она несла сама. — Предлагаю пройти к той скамейке и подождать, пока схлынет народ. Нас много, так что заметят.

Им повезло, скамейку никто занять не успел. Санни садиться не стала, насиделась уже в поезде. Стоя рядом с друзьями, она с волнением оглядывала платформу.

Первым увидела Рудольфуса, пожимающего руку высокому мужчине. Только Санни сомневалась, что это его отец. Рядом с ним стояли сёстры Блэк с высокой женщиной, на вид властной и очень красивой. Тоже непонятно, кто она им, возможно, мать. Белокурая Нарцисса прижималась к ней с такой любовью, что сомнений почти не осталось.

Ещё она успела заметить Артура и Риту Скитер, которые стояли поодаль. Рита что-то говорила с непроницаемым лицом, а Уизли внимательно слушал, изредка слабо улыбаясь и оглядывая народ. Санни невольно отметила, что он как будто изменился. Не сутулился, держался как взрослый. И чёрное пальто с костюмом из серой шерсти смотрелось здорово. Она поспешно отвернулась, пока её интерес не заметили.

И уткнулась взглядом в подошедшего префекта школы.

— Санни, ты как? — Рудольфус внимательно её оглядел. — Всё нормально? Тебя кто встречает?

— Нормально, — невольно улыбнулась она и с интересом взглянула на мужчину в потрёпанной кожаной куртке, таких же штанах и высоких ботинках со шнуровкой. Карие глаза глядели внимательно и строго, обветренное лицо и короткий ёжик тёмных волос довершали облик.

— Знакомьтесь, — опомнился Руди. — Трой Хейли, наш наставник по боёвке. — Трой, это Санни Прюэтт.

В глазах Хейли появился интерес, правда, на пару секунд, не больше. А вот Санни смотрела теперь во все глаза, никак не ожидала увидеть вживую и так близко того самого школьного друга мамы. Она романтично верила, что Трой Хейли был на самом деле влюблён в Летицию, только мама этого не поняла.

— Очень приятно, — пробормотала она, смутившись. Боевик ковена Лестрейнджей лишь спокойно кивнул и стал смотреть в сторону, всем видом показывая, что не желает вмешиваться в их разговор. А Санни невольно подумала, что будь он таким интересным мужчиной в школьные годы, отцу было бы нелегко конкурировать с этим симпатягой.

Фыркнув на эти глупые мысли, она обернулась к Чарити, тащившей свой чемодан с заметным усилием. Даже Руди посторонился, давая ей пройти.

— Старый совсем, — со смешком сказала мисс Бербидж, с явным облегчением ставя своего монстра рядом со скамейкой. — Даже чары левитации на него уже не действуют. Я, наверное, что-то напутала. А вы тут что? Меня отец встретить не сможет. Я подумала, может с тобой, тебя ведь братья встречают?

Санни постаралась скрыть сочувствие. Оживлённая речь и весёлость Чарити показались напускными. Может, расстроилась, что не встретит отец?

— Конечно, подожди с нами! — сразу согласилась она. — Придумаем что-нибудь. Они ещё не подошли.

— Мы тоже подождём, — небрежно заявил Лестрейндж. — Мисс Бербидж, позволите попробовать?

Та растерянно кивнула, отчего кудряшки рассыпались по плечам каштановой пеной. Все смотрели, как Руди колдует над её чемоданом, а Санни заметила, как Трой Хейли зачарованно поглядел на волосы Чарити, которая безуспешно пыталась собрать их снова в узел. Боевик сразу отвёл взгляд, словно опомнившись, и вовсе отошёл на несколько шагов в сторону.

— Дай, я сделаю, — не выдержала Эжени. Она быстро взмахнула палочкой, отчего волосы мисс Бербидж сами уложились в очень милую причёску.

— Готово, — объявил Руди, — попробуйте поднять.

Чарити потянула чемодан за ручку и легко подняла.

— Спасибо вам, мистер Лестрейндж! — с чувством воскликнула она, и тут же смутилась, покраснев.

— Был рад помочь, — скромно улыбнулся Рудольфус.

Джейми Санни заметила издали и радостно повернулась в его сторону.

— Привет, — радостно поздоровалась она, принимаясь всех ему представлять.

Руди пожал его руку весьма добродушно. Роберт и Эжени смотрели с интересом. Чарити — с какой-то отрешённостью, словно её мысли были где-то далеко.

— Мама просила забрать тебя к нам сначала, — сообщил Джейми. — Если ты не против, конечно. А вечером тебя твой отец заберёт.

— Конечно не против, — Санни запнулась. — Ой, Чарити...

— У меня есть предложение, — перебил её Рудольфус. — Трой, ты не мог бы проводить мисс Бербидж к её дому? Я-то портключом доберусь.

Боевик, чуть помедлив, кивнул и подошёл к Чарити, протянув руку. Не поняв, что он хочет, девушка, краснея, вложила в его руку свою ладошку. Все вокруг заулыбались, Чарити, поняв ошибку, смутилась ещё больше, а Трой с непроницаемым лицом пожал её руку и произнёс:

— Трой Хейли к вашим услугам, мисс.

— Чарити. Ой, Чарити Бербидж, — пробормотала девушка несчастным голосом и осторожно вытянула свои пальчики из лапищи боевика.

— Позвольте ваш чемодан, мисс.

— Да он лёгкий теперь! Я сама могу...

— Верю. И всё же, — качнул он головой. И взял протянутый чемодан. — А руку тоже давайте, аппарируем сразу ближе к вашему дому. Он, кстати, где? Давайте отойдём чуть в сторону, если не возражаете.

Санни закусила губу, пряча улыбку. Видеть худенькую Чарити рядом со здоровенным боевиком было и странно, и мило. Она явно его безумно боялась, и Санни надеялась, что они нормально доберутся, и Трой не успеет её окончательно напугать.

— Ой, пап, — услышала она голос Эжени и поспешно повернулась. — А мы тут подождать решили. Познакомься!

Санни мистер Вуд старший понравился. Высокий, в очках с тонкой оправой и с аккуратной бородкой. Прижал к себе дочь, поцеловав в лоб, и растрепал волосы смутившемуся Робу.

— Пора расходиться, — вернул её к реальности Руди. И добавил тихо только для Санни: — Ты знаешь, что Рабастан сейчас далеко?

— Он писал, — поспешно кивнула она. — Спасибо, что Чарити помог!

— Не за что. Ладно, пиши, если что, — Руди вдруг шагнул вперёд и легко поцеловал её в щёку. — Береги себя. До встречи на балу. Джейми...

Настала очередь Санни смущаться.

— До встречи, — кивнула она, глядя, как префект сунул руку в карман куртки, подмигнул ей и исчез.

Джейми хитро улыбнулся и показал ей два браслета:

— Повторим подвиг Лестрейнджа? Надеваем одновременно — и дома!

— Повторим, — усмехнулась она, забирая у него один браслет. — Эжени, Роб, мистер Вуд, до свидания!

— У нас тоже портключи, — похвасталась подруга. — Я пришлю сову. Пока, Санни.

— Пока! — Кивнув Джейми, Санни надела браслет.

* * *

Юджин Уркхарт прибыл на вокзал Кингс-Кросс заранее, решив прошвырнуться по магловским кварталам, раз уж представилась такая возможность. Бесцельно побродив между снующих повсюду маглов, зайдя в пару магазинов игрушек и толком не разобравшись, что за фигню там продают, решил, что подарок в виде магловской игрушки всё же не слишком подходит для мисс Пранк. Но хоть убей, никак не мог представить мелкую Лисс, задорно хохотавшую у него на плечах, взрослой девушкой.

Отказавшись поочерёдно от покупки цветов и драгоценностей, он вдруг отчётливо вспомнил мучения Нотта, повеселился и купил в книжной лавке роман некой Джейн Остин. Его заверили, что молодые леди в восторге от этой книги, а название "Гордость и предубеждение" дарило надежду, что там всё же может оказаться что-то стоящее.

Разобравшись с подарком, он нашёл неплохое кафе, где выпил чашку кофе, съел сомнительного качества пирожок с мясом, и всё же решил идти на вокзал, устав от маглов и суеты.

Пройдя на платформу, где пока ещё было пустынно, он огляделся, в надежде увидеть хоть кого-то знакомого. До прибытия обезумевшей толпы школяров почти полтора часа, и скучать в одиночестве не слишком хотелось. Конечно, можно было устроиться на одной из скамеек и самому почитать, что он, собственно, собрался дарить. Но, если бы попалась какая-нибудь милая леди, желательно вдова, ожидающая племянника, к примеру, можно было бы ненавязчиво составить компанию. В конце концов, он давно уже ни с кем не знакомился, и почти зарос плесенью в доме Нотта. Даже в борделе был последний раз и не вспомнить, когда. Месяца три назад, если не больше.

Этих двух леди, появившихся в конце платформы, он приметил сразу. Издали ведьмочки показались достаточно милыми, и Юджин прогулочным шагом направился им навстречу. Познакомиться ничего не стоило.

— Прошу прощения, леди, — смущённая улыбка всегда действовала безотказно. — Совершенно не помню, когда прибывает Хогвартс-экспресс. Не подскажете?

Миловидная невысокая блондинка взглянула прохладно, а вот её подруга, от вида которой потеплело внутри от предвкушения, улыбнулась задорно:

— В пять часов вечера, — любезно ответила она. — Мистер...?

— Ах да, позвольте представиться. Юджин Уркхарт.

— Франческа Забини, — ответила улыбчивая красавица. — А это моя подруга, Марго Аллен.

— Очень рад нашей встрече! — Уркхарт вызвал время Темпусом. Надо было срочно придумать, как их заинтересовать. — У нас с вами ещё больше часа времени. Может, составите мне компанию, и выпьем кофе? На магловской стороне мне не очень понравилось. Но я слышал, что тут есть что-то вроде таверны. Знать бы ещё где.

Про таверну он прекрасно знал, и даже был довольно накоротке знаком с её хозяйкой Бетти Клауд. Но прикинуться беспомощным симпатягой было выгодней, девушки, как правило, охотно помогают парням, попавшим в беду. До беды, конечно, ему далеко, но и так сойдёт.

— Я знаю, — неожиданно подала голос блондинка Марго, но глядела только на подругу. — Фрэнни, я бы тоже кофе выпила. Пойдём? А то тут холодно, а я засыпаю после смены.

— Конечно, Марго. А мне только предстоит. Пойдёмте, мистер Уркхарт.

Он поймал заинтересованный взгляд Франчески, которой сразу предложил руку.

— Ночная смена? — спросил он неприступную Марго. — Вы целитель?

— Мы обе, — ответила за неё Франческа. — Марго сейчас в проклятиях, а я в отравлениях.

— Э-э, — не сразу сориентировался Юджин. И жалобно попросил: — А подробнее можно?

Девушки рассмеялись почти одинаково и лёд был сломан.

А вот в уютном заведении миссис Клауд он слегка напрягся. Заведение это пользовалось успехом редко, в основном во время приезда и отбытия школьников, но всё равно, Юджин надеялся, что для встречающих ещё рановато. Поэтому вид весьма импозантного Малфоя, в обществе Долохова и лестрейнджевского вассала Хейли не слишком обрадовал.

Те, конечно, сразу заметили новых посетителей и нагло уставились на его спутниц. Кроме Хейли, которого, похоже, женщины не интересовали вообще. Лишь скользнул взглядом и едва заметно кивнул ему.

Уркхарт ощутил острое желание срочно увести отсюда обеих красавиц, которые совершенно не представляли, что за опасные самцы тут собрались. А эти двое мерзавцев уже прикинулись ангелами во плоти, поднявшись, как по команде.

Марго, к её чести, явно напряглась, а вот Франческа глядела с любопытством, когда мужчины направились прямо к ним.

— Уркхарт, — небрежно кивнул ему Малфой, и сосредоточил всё своё обаяние на бедняжке Марго. — Мисс Аллен! Безумно рад нашей встрече! Кто бы мог подумать...

— Я встречаю брата, — мисс Аллен явно не была безумна, и встрече точно не обрадовалась. — Это моя подруга, Франческа Забини. А это... Вы знакомы.

— Тонко замечено, — усмехнулся Малфой. — Прошу за наш столик. Скоро здесь будет тесно.

Юджин отвлёкся на их разговор и совершенно упустил из виду Долохова, который уже целовал ручку мисс Забини. Поганец был молчалив и загадочен, составляя отличный контраст со своим дружком. Чёрное и белое.

— Как скажут леди, — Уркхарт очень надеялся на умницу Аллен. Увы, Франческа такой надежды не вызывала.

Но Марго не подвела:

— Спасибо за приглашение, лорд Малфой, — опередила она подругу, правильно поняв его посыл. — Я слишком устала, чтобы быть хорошим собеседником, поэтому позвольте нам с друзьями отказаться от вашего любезного предложения. Кроме того, у нас важный разговор, надеюсь, вы понимаете.

К чести Франчески, та лишь кивнула, подтверждая слова подруги, и сразу направилась к дальнему столику.

Уркхарт любезно улыбнулся Долохову:

— В следующий раз, господа.

Антонин не замедлил продемонстрировать своё дурное воспитание, показав ему средний палец, благо дамы не видели. На что Уркхарт ответил ещё более широкой улыбкой, кивнул странно задумчивому Малфою и отправился вслед за дамами.

— Простите, что я так сказала, — сразу стала оправдываться Марго, едва он занял место за уютным столиком в углу зала. Отсюда ему хорошо был виден столик мужчин, а вот девушки, умницы и красавицы, сели к ним спиной. — Мне не так давно приходилось уже сталкиваться с этим... лордом. И после этого у меня были неприятности на работе.

— Вы не сказали ничего плохого, мисс Аллен, — серьёзно ответил Юджин. — Вам не за что извиняться. Малфой — не лучшая компания для леди.

— Как сказал целитель Сметвик, — доверительно улыбнулась девушка, чем даже растрогала, — он меня съест и не подавится. Мистер Уркхарт, можно вас попросить не оставлять нас!

— Я к вашим услугам, — решительно кивнул Юджин, в душе ликуя и мысленно благодаря сволочных аристократов за услугу. — Целитель Сметвик абсолютно прав. Кстати, он для вас кто?

— Целитель или Малфой? — уточнила Марго. — Целитель Сметвик — наш куратор. А Малфой — никто!

Аплодировать Уркхарт не стал, лишь одобрительно усмехнулся.

— А второй ничего, — задумчиво произнесла Франческа. И вся радость Юджина испарилась в одночасье. — Такой галантный. Вы же знаете их, сэр? Он кто?

— Дон Жуан магического мира, — не удержался он от прохладного тона. — Если вы, конечно, в курсе о таком персонаже.

Девушки переглянулись и прыснули:

— Мы много читаем, — заверила его Франческа. — Конечно, мы в курсе, кто это. Он, правда, такой? А как зовут?

— Могла бы меня спросить, — подала голос Марго, заглядывая в меню. — Моя сестра замужем за его кузеном. Антонин Долохов, тёмный маг с весьма скверной репутацией. И меня не узнал. Правда, я видела его только однажды, ещё малышкой. Но фамилию ведь слышал...

— И нечего расстраиваться! — Франческа ткнула палочкой в меню, указывая выбранные блюда. — Подумаешь, не вспомнил! Тоже мне, подарок судьбы! Мистер Уркхарт, вы будете заказывать?

— Зовите меня Юджин, — ласково улыбнулся он ей, раскрывая своё меню. — Давайте поддерживать легенду мисс Аллен, раз уж она отрекомендовала нас друзьями. А важное обсудить мы как раз можем. Я купил тут магловскую книгу своей... знакомой. Ей пятнадцать. А вы сказали, что много читаете.

— Тогда уж и вы по имени! — Марго улыбнулась и оказалась при этом прехорошенькой. Ей бы чаще это делать. Только не при Малфое, конечно, тот и без улыбок готов съесть эту девочку, прав Сметвик. — А что за книга?

Юджин вытащил из кармана томик и увеличил его, протянув Марго.

Франческа тут же склонилась к подруге:

— Вау! — одновременно восхитились обе.

А мисс Забини кинула на него одобрительный взгляд:

— У вас прекрасный вкус, Юджин. Неужели вы это читали?

Он скромно улыбнулся, но вопрос Марго грозил разоблачением:

— И как вам Элизабет Беннет?

— Мистер Дарси понравился? — поддержала её Франческа.

— Боюсь разочаровать вас, дамы, — покаянно ответил он, — я впервые увидел эту книгу сегодня. Но если вы в самом деле желаете узнать моё мнение, то я обязательно прочитаю. Можем встретиться в конце недели и обсудить.

Затаив дыхание, он ждал ответа девушек, обещая Мерлину не называть его имя всуе целый месяц, если они согласятся. Те переглянулись нерешительно.

Слово взяла Марго.

— Мистер Уркхарт... Юджин, если вы, правда, останетесь с нами до прибытия поезда, то я с удовольствием... В пятницу как раз мы обе свободны. Ты как, Фрэнни? Так редко встретишь читающих мужчин. Вы ведь тоже много читаете, Юджин?

— Можно и так сказать, — подтвердил он.

— В пятницу я не смогу, — Франческа придвинула к себе появившийся заказ, пряча глаза. Потом всё же взглянула на него. — Мистер Уркхарт, вы что, свидание назначить хотите?

Он закашлялся от такой откровенности. И ответил красноречивым взглядом:

— А если так?

— Кому из нас?

Марго вдруг фыркнула, расплескав свой кофе.

— Фрэнни, ну ты даёшь! Тебе, конечно. Мы так можем сделать, обсудим книгу, а вы потом пойдёте гулять, или ещё чего.

Франческа со стоном закрыла лицо руками:

— Марго, ты меня убиваешь! — она посмотрела прямо ему в глаза. — Юджин, простите, ради Мерлина, если вы ничего такого не имели в виду. Я иногда говорю глупости.

— А если имел? — помрачнел он.

— Тогда забудьте, — тон девушки стал прохладным. — Я с боевиками дела не имею.

— С чего вы взяли? — вырвалось у него невольно.

— Да бросьте! Ваша походка, ваш взгляд, когда не хотите всеми силами казаться белым и пушистым, ваша самоуверенность, наконец. И то, как вы смотрели на такого опасного Малфоя.

— И как я смотрел? — почему его так задели слова этой девушки, Уркхарт сам не понял. — Да я добрее любого книззла!

— С вызовом смотрели. Бесстрашно и насмешливо. Как боевик!

Марго переводила удивленный взгляд с подруги на него, но Юджина это мало заботило. Он наклонился к Франческе и вкрадчиво поинтересовался:

— И чем вам боевики не угодили, леди? Не дарили цветов? Плохо целовались? Не присылали сову после первого свидания?

— Вы переходите всякие границы, — спокойно ответила девушка, забрала книгу у Марго и хлопнула ею прямо перед ним. — Никакой пятницы, можете не утруждать себя чтением.

Он и сам уже понял, что всё испортил. Боевики ей не нравятся, надо же!

— Прошу прощения, — произнёс угрюмо и вызвал Темпус, даже не прикоснувшись к своей тарелке.

— Вы же не оставите нас? — испугалась Марго.

— А вам не противно, что вас будет сопровождать боевик из ковена Нотта? — с горечью спросил он эту славную девушку.

— Сейчас мне бы хотелось, чтобы рядом был боевик, а не книззл!

Ему сразу стало совестно, на Франческу он больше не смотрел.

— Будет вам боевик, леди. Я же обещал.

Дальше разговор не клеился. Юджин ковырялся в тарелке, потеряв всякий аппетит, а вот девушки спокойно ели, словно ничего не случилось.

— Долохов тоже боевик, — сказал он зачем-то.

— На что вы намекаете? — тут же ощетинилась Франческа. — Мистер Уркхарт, я ничего не имею против вас лично. Вы мне даже понравились, если хотите знать. Не портите всё ещё больше.

— Понравился? — переспросил он. — Так какого Мордреда...

— Когда вы притворялись книззлом, было лучше, — фыркнула она. — Кого вы встречаете, знакомую? Что это за порядки в ковене? Почему её не встречают родители?

Уркхарт глубоко вздохнул, прекрасно понимая, что правда перечеркнёт всё окончательно.

— Мой друг женился, сегодня будут праздновать свадьбу. Меня попросил встретить его сестрёнку. Их родителям тоже сегодня не до поездок.

Девушки переглянулись. Франческа кивнула:

— Понятно.

— Я рад.

Она что-то хотела сказать, но её прервал Долохов. Уркхарт готов был поклясться, что сукин сын аппарировал, иначе как он мог его не заметить?

— Мисс Аллен, — произнёс он. — Простите, что сразу не признал. Могу я как-то искупить свою вину?

Марго вскинула на него глаза:

— Я не в обиде, мистер Долохов. Мы виделись давно, вы могли и не помнить.

— Как ваша сестра поживает? С кузеном я тоже давно не общался.

— Двое мальчишек подрастают, — улыбнулась Марго. — Очень славные. Зять утверждает, что младший похож на вас. Бунтарь растёт.

— Я разве похож на бунтаря? — лукаво усмехнулся Антонин.

— Вы похожи на боевика и Дон Жуана, — вздохнула девушка.

Уркхарт едва удержался от смеха. Физиономию Долохова надо было видеть.

— Чем вам не угодили боевики? — обиженно спросил этот ловелас.

Ему ответила Франческа:

— Цветов не дарят, плохо целуются, и после свидания даже совы не пришлют.

Уркхарт скрипнул зубами.

А мерзавец Долохов тут же наколдовал букет белых роз.

— Для вас, мисс. А остальное могу опровергнуть на практике. Как насчёт вечера пятницы?

— Боевики итальянского ковена казались друзьями одной итальянской семьи. А потом вырезали эту семью. И неважно, что это была месть за мать, отвергнувшую любовь одного из них, — Франческа улыбнулась, когда брала цветы. — Их было четверо, и убили они не сразу... В живых осталось лишь двое детей, которых просто не нашли. Стихийная магия перенесла их далеко от дома. Мальчику было шесть, девочке двенадцать. И не спрашивайте, как выжили. Нашлись добрые люди. Я такие цветы покупаю в день гибели этой семьи, мама любила белые розы. Только возложить некуда, могил не остается после Адского пламени. Вы тут не при чём, господа, но боевики мне не нравятся. Ничего не могу с этим поделать.

Уркхарт никогда ещё не чувствовал себя так погано. Он бы мог встать на колени и попросить прощения, только этим ведь ничего не изменишь.

Долохов был серьёзен:

— Я страшно сожалею, мисс, что напомнил вам о трагедии.

— Не нужно жалости, — Франческа поднялась. — Пойдём, Марго. Мистер Уркхарт, вы идёте?

Он поспешно достал деньги, положил на столик и вскочил.

На Долохова даже не глядел, да тот и не пытался их остановить. Свежий воздух охладил пылающую голову, Юджин потерянно шагал рядом с девушками.

— И зачем ты наврала Долохову, Фрэнни? — Марго была полна праведного гнева. — Такие вещи страшные говоришь! Я пожалуюсь твоей маме, так и знай!

— Так это неправда!? — Уркхарт был потрясён.

— Это история пятнадцатого века, — ответила Франческа, — я не сказала ни слова неправды. Тогда вообще было жестокое время. А боевиков я не люблю, потому что они самодовольные самцы и бабники! И да, целоваться не умеют!

— Фрэнни!

— Кто вас обидел? — Юджин обогнал девушек, чтобы заглянуть Франческе в глаза. — Хотите, набью ему морду?

— Вам бы только морды бить, — фыркнула мисс Забини. — Успокойтесь, Юджин, я ему уже отомстила. Ого, смотрите, сколько народу! Марго, может, отпустим нашего книззла на свободу?

— Как отомстили? Вы меня пугаете, Франческа!

— Она зельевар гениальный, — просветила его Марго, — у них в семье все зельевары. Она его отравила, а потом сама же и вылечила, доставили в Мунго как раз в её смену.

— А зачем ты врёшь? — засмеялась Франческа. — Юджин, я специально вас мучаю. Да плевать мне, кто вы, боевик или аптекарь, просто обидно стало, что за дурочек принимаете. А с виду такой симпатяга. И про книжки наверняка наврали. Что читаете много.

— Обидно, — вздохнул он, — а вы мне сначала так понравились. Я никогда не пойму женщин.

— Вы ещё скажите, что женщины зло, — рассмеялась она. — Долго ещё до поезда?

— Сорок минут. Необходимое зло, я бы сказал.

— Да вы философ!

— Если угодно вешать на людей ярлыки, то можно и так сказать.

— Да вы обиделись! — теперь Франческа попыталась заглянуть ему в глаза. — Ну простите, Юджин, у меня вообще сегодня плохой день, а ещё дежурство впереди. В ночь. И в пятницу тоже, Марго просто забыла. Если хотите, встретимся в четверг или в субботу.

— Вы всё ещё дразнитесь? — уточнил он мрачно. — Знаете, леди, была у меня девушка, вот тоже не всегда понимал, чего хочет, и когда шутит, а когда серьезно говорит. И вроде всё делал, что просила, цветы тоже дарил, сову гонял раза по три в неделю. Жениться хотел.

— И что случилось? — у Франчески даже глаза заблестели.

— Сказала, что я зануда, и что она любит другого. И что замуж за него выходит через неделю.

Она рассмеялась.

— А вы зануда, Юджин?

— Мисс Забини...

— Ладно, откровенность за откровенность. Он мне дарил цветы, руки целовал и говорил много красивых слов. А потом оказалось, что у него есть невеста, он просто забыл об этом рассказать.

— И как вы отомстили? — осведомился он.

Франческа покраснела и отвернулась, а Марго, напротив, вдруг рассмеялась. Юджин почувствовал нездоровое любопытство.

— Молчи, Марго! — велела её подруга. — Ничего особенного, Юджин, вам лучше не знать.

— Мерлин, бедный парень! — продолжала веселиться мисс Аллен. — Он у Грегори халат отобрал, и палочку, и аппарировал с крыльца Мунго.

— Я извинилась перед Грегори, — буркнула Франческа. — Он потом всё вернул.

— Что вы с ним сделали? — Уркхарту уже было не по себе, но узнать очень хотелось.

— На нас уже оглядываются, — прошипела мисс Забини. — Давайте закроем тему.

— Я же заснуть не смогу, — Уркхарт остановился, и наклонился к уху Франчески. — Как вы умудрились разоружить боевика, раздеть его, остаться невредимой и заставить уйти в таком виде?

— Случайно, — буркнула она, — я была в состоянии аффекта. А некоторые двери в Мунго открыть могут только целители.

— Вы его обездвижили?

— Прекратите этот допрос, Юджин. Это было по-детски и глупо. Профессор Сметвик меня уже за это отчитал, и я не хочу вспоминать!

— Есть простое раздевающее заклинание, — объяснила Марго, — применяется часто к больным, которых нежелательно шевелить. Палочка при этом попадает в карман целителя, как и все остальные артефакты, кроме неснимаемых.

— А вот и поезд, — бодро заявила Франческа, — на целых двадцать минут раньше срока.

Юджин почувствовал, как сердце пропустило удар. Поезд ещё был далеко. Ковенцы должны были все выйти из третьего вагона. Как раз напротив того места, где они стояли.

— А кого вы встречаете? — заинтересовался он вдруг.

— Брата! — хором ответили девушки и рассмеялись.

Встречающие вокруг заволновались. Юджин заметил неподалёку флегматичного Троя Хейли и завертел головой, разыскивая остальных. Долохова видно не было, а вот сиятельный лорд Малфой оказался довольно близко. И смотрел он на мисс Аллен, а не на приближающийся поезд. Девушка его не замечала, что-то быстро говоря на ухо Франческе и беспечно улыбаясь.

Здесь Уркхарт ничего поделать не мог. Не приставлять же к Марго круглосуточную охрану. А что Барс Малфой откровенно очарован девушкой, можно было не сомневаться. Вот она дёрнулась, оглянулась, заметив его взгляд, и радость на её лице сразу угасла. Абраксас ответил ленивой улыбкой, даже не подумав отвернуться.

— А вы заключаете контракт на убийство? — невинно спросила мисс Аллен, когда загрохотали колёса подъезжающего поезда. Уркхарт прочёл её вопрос по губам.

Пришлось наклониться к её ушку, чтобы ответить:

— Семьсот галеонов вперёд, и триста после исполнения. Но на Барса Малфоя тройная цена.

Глаза девушки в ужасе расширились.

— Я пошутила!

— Я так и понял, — улыбнулся он.

Марго на шажок отступила. Франческа усмехнулась и покачала головой. Услышала и не поверила. Уркхарт ей подмигнул. Мисс Забини посмотрела прямо в глаза. И не отводила взгляд, пока поезд не остановился.

Сердце у него колотилось, как бешеное, когда послышалось шипение тормозов, и он вынужден был развернуться к вагонам. Флинт, Мэдисон и Валери подошли первыми, сразу его заметив. Парни пожали руку. А мисс Нотт спросила:

— Тебя прислали? Подожди, ещё Лисс подойдёт.

И она указала на девочку с рыжими волосами, направляющуюся к их компании. Мисс Пранк оглядывалась, отыскивая кого-то в толпе. Следом за ней шёл парень, при виде которого Франческа сделала шаг вперёд, встав чуть в стороне от Юджина.

— Привет! — мисс Пранк наконец подошла. Ясные глаза уставились на него с любопытством. Уркхарт поразился, как она изменилась. Очаровательный ребёнок превратился в юную леди. Хорошенькая уже, хотя всего пятнадцать. — А где Стив?

— Женился Стив, — улыбнулся он, думая, что она совершенно не похожа на брата. Разве что цветом волос.

— Шутите? — Лицо мисс Пранк стало растерянным.

— Ни хрена ж себе, — удивился Флинт. — Пранк женился? Юджин! Когда?

— Вчера, только вас ждут, чтобы начать праздновать.

Захотелось как-то подбодрить Лисс. Девчонка ещё совсем.

Но отвлекла Франческа, тронув его за рукав.

— Познакомьтесь, это мой брат Лаудан. Юджин Уркхарт охранял нас, пока ждали поезд.

Захотелось прибить Флинта, который тихо съязвил за его спиной: "От пикси, что ли? Вроде, здесь не водятся".

Уркхарт пожал руку симпатичному парню, глянул на Марго, порывисто обнявшую другого мальчишку. Тот даже не сопротивлялся, хотя был явно смущён и смотрелся куда крупнее сестрёнки.

— Рад знакомству, — сказал Юджин коротко. — Боюсь, нам пора. До свидания, мисс Забини. Всего доброго, мисс Аллен.

Ковенские охламоны улыбались, когда он повернулся, но тут же сделали постные мины.

— В конец платформы, живо! — скомандовал Юджин. — Мисс Пранк, можно вас на два слова?

Он нарочно пошёл медленнее, чем остальные, которые понятливо поспешили вперёд.

Заготовленные ещё несколько дней назад слова и фразы, имеющие цель деликатно подготовить невесту к шокирующей новости, сейчас напрочь вылетели из головы. Мисс Пранк посмотрела с беспокойством.

— Что-то с родителями, мистер Уркхарт?

— Не совсем, — поспешил заверить он и поправился: — Нет, поговорить хотел не о них. О нас с вами.

— О нас? Я не понимаю.

А испуг в глазах говорил об обратном. Всё она поняла, просто верить не хочет.

— Мисс Пранк, я хотел бы сделать это как-то иначе. Но боюсь, ничто не смягчит для вас этой новости. Потому скажу коротко. По приказу лорда Нотта между мной и вами заключили помолвку. Это всё. Можем догнать остальных. Или поговорить ещё о чем-то.

— А если я откажусь? — голос девочки дрогнул. Она отвернулась от него, словно не могла видеть.

— Попытайтесь, — ответил он. Стало немного досадно, хотя чего он ждал? Что невеста бросится ему на шею с радостным писком? Да уж, это не Стив, которому сказали жениться, и пошёл, как бычок на заклание, без единого слова протеста. И ведь счастлив.

А ему ждать как минимум года два. И не факт, что за это время она сможет его полюбить. Опомнившись, он достал книгу.

— Это вам. Надеюсь, понравится.

Она кивнула, и даже не поглядев на обложку, сунула книгу в сумочку.

— А вы? — вдруг спросила девочка. — Почему вы согласились? Вы же меня не замечали все эти годы!

Он растерялся. Не замечал?

— Приказ, — пожал плечами. — Обычное ведь дело.

— Обычное? — рассердилась невеста. — Какие же вы все! И Стив! Он даже мне не сказал! И женился тайком, тоже ничего не написал.

— Я его попросил не говорить. А женился по приказу лорда. Всё произошло очень быстро. Впрочем, он сам расскажет.

— Я вас ненавижу, — заявило это чудо. Он даже с шага сбился, а она быстро побежала вперёд.

— Как мило! — проговорил в пустоту. — А я так надеялся, что любите с детства!

Ковенцы его поджидали молча, Лисс Пранк стояла рядом с Валери, которая держала её за руку. Глаза девочки были красными, и Уркхарт почувствовал себя скотиной.

— Берёмся за прут все вместе! — резко скомандовал он, увеличивая маленькую веточку до четырёх футов.

Взялись как миленькие, и через несколько секунд уже стояли у ворот поместья. Встречал их Клайв Шелби и Стив, кто бы сомневался. Парень тут же обнял сестру, бросив на Уркхарта сердитый взгляд. Юджин в ответ мог только пожать плечами. Он махнул парням, чтобы шли без него, оставшись с Клайвом, который закрывал ворота.

— Ну что, поругались уже с невестой?

— Она хочет разорвать помолвку, а ещё меня ненавидит, — меланхолично ответил другу Юджин.

Клайв присвистнул.

— Если пожалуется миссис Флинт, то, может, и получится.

— Угу. Пойдём уже, — Юджин тяжело вздохнул. — Напиться хочу. Ты со мной?

— Так все напьёмся, свадьба же. Даже две. Давай, не хандри. Может, это она от неожиданности.

— Или правда ненавидит. Да я сам себя ненавижу! Ладно, пойдём, не будем заставлять ждать счастливых новобрачных.

Франческе он пошлёт сову. Завтра же. Или когда что-то прояснится. Прав поганец Стив, да и Франческа. Не дело ходить по бабам при живой невесте. Но напиться это точно не мешает. Уркхарт кивнул Клайву, отобрал у него флягу, которую тот снял с пояса, и опорожнил одним махом.

Кажется, друг пытался ему что-то сказать.

— Что это? — прохрипел Юджин, поднимая мутный взгляд и тряся головой.

— Горцы Аресу подарили, намекали, что убойная штука. А ты ведь хотел...

Уркхарт качнулся, шагнув вперёд, и с благодарностью ухватился за Клайва. В глазах отчётливо двоилось. И голова вроде не совсем дурная. Но один плюс был точно. На душе стало легче.

Потом прямо перед ними портанулся мальчишка и раздвоился, судя по всему. Оба гонца посмотрели на Уркхарта с сомнением и сообщили:

— Уркхарт, сэр. Вас требует позвать лорд Нотт! Сказали: немедленно.

* * *

Им повезло, всю дорогу до Лондона никто так и не зашёл в их купе, хотя тут, возможно, действовали чары эльфов. Рита велела им оставаться невидимыми всю дорогу, и Артур порадовался этому. Всё же ощущение, что они просто украли эльфов из школы, его не покидало. Он чувствовал, что вздохнёт свободно, только когда окажется в Норе.

Удивительно, но раньше его и то меньше волновали вопросы морали, совести и чести. Казалось бы, рядом с Ритой это должно было лишь усугубиться, ведь кто-кто, а мисс Скитер всегда руководствовалась лишь своей выгодой, желаниями и принципами. Но вышло всё наоборот. И объяснения этому всё не находилось.

— Не волнуйся так, — сказала ему Рита, когда он решился поделиться с ней своими наблюдениями, хотя получилось сумбурно и косноязычно. Артур был ужасно собой недоволен и ждал её ответа с волнением и даже страхом. — Ты просто становишься человеком, Медведик. Это нормально. Живи дальше, быть человеком трудно, но вместе мы всё преодолеем.

Вопреки серьёзному тону, Рита подмигнула и вернулась к своим записям.

Он ждал чего угодно, но не таких простых слов. И его отпустило, решил не заморачиваться. Но всё равно занервничал, когда Рита объявила, что домовики поедут с ними. Причём все трое.

— Чарити сложно, — сказала ему Рита. — Надо помочь. Раз уж ввязались, то доделывать надо до конца. Куда беременной домовушке в полное купе барсуков? Как доберёмся до Норы, пошлём сову, и Чарити призовёт Хлою.

Артур согласился, но добавился страх, вдруг у Хлои начнутся роды прямо в поезде. Правда Рита на это только рассмеялась, и ему оставалось молить Мерлина, чтобы уберёг от такой напасти.

— Подождём! — объявила Рита, когда они наконец ступили на платформу вокзала Кингс-Кросс. — Вон скамейка в углу, туда, Медведик!

— Чего ждать? — удивился он. Никто Риту встречать не собирался, а его уж тем более.

— Хочу убедиться, что Чарити кто-то заберёт. Не нравится она мне.

— Если не нравится, зачем помогаешь? — поразился парень.

— Дурачок! — Мисс Скитер развеселилась. — В другом плане не нравится. Вид у неё больно трагичный, как бы чего не случилось.

— А-а...

— Эй, ну ты чего скис? Домовики рядом, я чувствую. Доехали прекрасно, никто не родил. До Норы аппарируем, координаты я помню хорошо. Потом уже наделаем портключей.

— Неспокойно как-то, — попытался Артур передать свои ощущения. — Чарити наверняка Молли заберёт, так не раз бывало, они живут рядом.

— Вот и убедимся. Кстати, идея, и тебе полезно. Гляди в оба, буду тебе народ описывать.

— Зачем?

— Игра такая, глупый. Ты можешь вставлять комментарии. Но старайся подбирать ёмкие и короткие определения. Справишься?

— Попробую, — идея ему вдруг понравилась. — С кого начнём?

— С чего, — поправила она и хищно улыбнулась. Чуть изменив голос, Рита тихо, но задорно начала говорить: Репортаж с места событий ведёт мисс Скитер. Не пропустите. Самые горячие сведения о прибытии Хогвартс-экспресса в Лондон. Вокруг столпотворение, но это и понятно, мамочки, отцы, тётушки, сёстры и братья сегодня встречают учеников Хогвартса, вырвавшихся на рождественские каникулы. Ну надо же, кого мы видим! Сегодня тут собрался весь цвет магической Британии. Посмотрите налево, сам сиятельный Абраксас Малфой, сверкает белоснежными волосами, надменной улыбкой, элегантен, как принц крови. Вид такой, словно все остальные — грязь под его ногами. Что?

— А по-моему, он запал на ту блондинку, — решился Артур на комментарий.

— О, дорогие мои, тут мне правильно подсказали, сиятельный лорд Малфой не сводит глаз с милой девушки с пепельно-русыми волосами. Оно и понятно, у мужиков этой семейки в принципе встаёт только на блондинок.

Артур закашлялся.

— Да-да, наш репортаж открытый и честный, — ухмыльнулась Рита. — О, надеюсь, вы тоже заметили. Симпатичный парень, судя по роже, боевик одного из ковенов, явно недоволен интересом блистательного лорда.

— Это Уркхарт, сволочной префект Слизерина. Точнее был им, когда я поступил в Хогвартс. Ноттовский боевик.

— Как чудно, мне сообщили имя этого славного парня, охраняющего, подождите-ка, сразу двух дам. О да, похоже, его прислали собрать ковенских детишек. Флинт и Мэдисон, правда, на детишек совсем не тянут, а вот наша милая Лисс Пранк вполне. Дамы теряют своего телохранителя, но обретают братьев. Вау, так это сестрёнка нашего Лаудана! У бывшего слизеринского префекта отменный вкус. Ну вот, стройной толпой ковен покидает поле боя. Я хотела сказать, платформу девять и три четверти. И да-а-а! Это минута триумфа Абраксаса Малфоя! Смотрите, как ловко он преградил путь блондиночке, судя по парню рядом с ней, сестре безутешного Питера Аллена. Я прямо вся волнуюсь!

— А вдруг это его невеста? — усомнился Артур. — Ну, Питера.

— Сомнения слушателей заслуживают внимания. Но мы-то знаем, что так обнимают только братьев. Ух ты, официальное представление сына своей пассии. Мистер Малфой, так у вас это серьёзно? Девушке явно некуда деваться, заметно даже отсюда, куда она хотела бы послать белокурого принца, но воспитание не позволяет, а жаль. Впрочем, принц отступил, девушка с братом исчезают. Но судя по улыбке Малфоя, сдаваться он и не думает. Как жаль, портключи — это зло, мы прощаемся с сиятельным семейством и смотрим, кто ещё заслуживает нашего внимания. Похоже, семейство Блэк мы уже упустили. Три сестры только что ушли порталом вместе со своей великолепной мамочкой. Ага, Рудольфус Лестрейндж демонстрирует всем окружающим нешуточный интерес к мисс Прюэтт. Оно и понятно, ставки "Нотт или Лестрейндж" растут.

— Ставки? — удивился Артур. — При чем тут Нотт?

— О, это беспрецедентный случай, дорогие мои, сразу два ковена решили бороться за руку и сердце доброй девочки Прюэтт. Гильдии и обыватели безуспешно гадают, какой из ковенов обретёт драгоценный приз. По слухам, на руку и сердце малышки претендуют Магнус Нотт и Рабастан Лестрейндж. Что показательно, ни один из них встречать свою принцессу не явился. Господа и дамы, я с нетерпением жду рождественский бал у Лестрейнджей! Это будет весьма занимательно. Смотрите, наша Чарити тоже присоединилась к компании. И мы не можем не сочувствовать этой девушке. Она почти не пытается скрыть, как несчастна. Особенно теперь, когда увидела, кто встречает мисс Прюэтт. Ждала кого-то другого? О, глядите, Алан МакЭвой, славный горец и друг неудачника МакНейра, направляется к нашим ребятам со своим братом Лесли.

— Лесли — это тот здоровенный горец?

— Вы не знаете, кто такой Лесли МакЭвой? Стыдитесь! Среди горцев весьма прославленный тип, заваливший медведя-шатуна без магии. Да-да, у него просто был нож. Жаль, что МакЭвои пренебрегли национальным костюмом. Говорят, под килтами они не носят белья. Проверить, надевал ли его МакНейр на эпическую дуэль, мы не смогли. Трагичное завершение боя не позволило интересоваться столь прозаическими вещами. Так-так, похоже, наши горцы опоздали. Компания Прюэтт-Лестрейндж покидает нас, а ведь это мог быть третий претендент на руку мисс Прюэтт. Не исключено, что префект Слизерина был в курсе. Вы заметили его взгляд в сторону Лесли? Вот-вот. Однако становится скучно. Никого интересного больше не осталось. Мне лично не хватило здесь знаменитого сердцееда Долохова, который, по слухам, не пропускает ни одной юбки, старших Блэков, наводящих священный ужас, и безбородого одноглазика Альбуса, выглядывающего из-за колонны. Но какие наши годы! Чарити была поручена боевику Лестрейнджей, так что мы с чистой совестью заканчиваем этот репортаж. С вами была непревзойдённая Рита Скитер. Всем спасибо.

Артур выдохнул.

— В Нору?

— Домой, — подтвердила Рита, обнимая его за талию. — Мелкие, ждать вызова здесь, мы быстро. Медведик, сейчас аппарируешь нас ты.

Он улыбнулся и крепче прижал к себе девушку. Один миг и облюбованный ими уголок опустел.

Долохов усмехнулся и сбросил чары невнимания. Больше всего ему понравилось про Барсика, у которого стоит только на блондинок. Тонко подмечено! И про себя любимого, вот уж, где не ждал. Преувеличили, конечно, но ради "одноглазика" можно простить. И как сумел не заржать? Про пари "Нотт или Лестрейндж" узнать было забавно. Хотя неудивительно, у народа на подобные вещи чутьё. Поставить, что ли на Басти пару сотен? А вот малышка Прюэтт, ради которой он и предпринял этот вояж, оказалась весьма миленькой, но, чтобы вызвать такой резонанс одной миловидности было явно недостаточно. Антонин усмехнулся, вызвал Темпус, и активировал портключ. Агнешка с подругами, решившими атаковать магловские магазины, наверное, уже вернулась. А к "непревзойдённой" Рите Скитер стоило присмотреться.

Глава 42

"Пятница, 1 сентября 1967 года. Мы уже почти опаздываем на поезд, папа никак не может найти шляпу. Мне кажется, его шляпа старше моего чемодана, который тот ещё раритет. Папа запретил применять к шляпе Акцио, уверяя, что после прошлых магических поисков на неё перестало действовать Репаро.

Может, он и прав. На чемодан Репаро тоже давно уже не действует, и вообще ничего, только чары расширения ещё держатся. А вот чары облегчения веса обновляются через раз, да и то как-то криво. Остаётся надеяться, что до конца учёбы чемодан дотянет.

Не могу перестать думать, что буквально через несколько минут увижу Ф.П. Заранее слабеют колени и трудно дышать. Я загадала, если любимый мне улыбнётся, всё будет хорошо".

В конце записи красовались три восклицательных знака и штук двадцать дурацких сердечек, выписанных красными чернилами. В конце лета Чарити вполне освоила чары смены цвета чернил в уже написанном тексте. Слеза, упавшая на страницу, заставила два сердечка расплыться красной кляксой.

Чарити шмыгнула носом, вытерла глаза рукавом, а к сердечкам на странице дневника приложила промокашку. После чего захлопнула дневник и прижала его к груди.

День отъезда из Хогвартса получился абсолютно сумасшедшим. И заканчиваться не спешил. До кровати добралась только сейчас, среди ночи, вымотанная и настолько уставшая, что сил не было даже на разбор вещей.

И зачем достала из-под подушки свой заветный дневник? Словно мало было сегодня забот, так ещё и это. Последняя запись только расстроила, напомнив о несбыточных надеждах.

С собой в Хогвартс дневник она не брала, во избежание. Несмотря на все поставленные защиты, умельцы вскрыть их все равно находились, а она доверяла дневнику слишком много личного, даже сокровенного, и даже мысли о том, что кто-то его прочтёт, не могла допустить. Как прочли то письмо...

Вызвала Темпус. Три часа ночи! Завтра важный день, а сна ни в одном глазу! Хотя устала ведь — столько всего навалилось в день возвращения домой!

Сначала эта безумная платформа на вокзале Кинг-Кросс, до сих пор стыдно вспомнить. Дома сразу пришлось возиться с отцом, убирать и мыть, готовить старую детскую комнатку для Хлои и малыша, искать, из чего бы сварганить ужин...

Домовушка, увидев свою комнату, растрогалась до слёз. Порывалась помогать, но Чарити её отстранила, заметив, как та тяжело дышит, скрывая явно не лучшее самочувствие. Отправила отдыхать, и хорошо, что зашла потом проведать! У Хлои внезапно начались роды.

Домовушка со слезами просила её уйти, мол, сама справится, магия поможет, но Чарити решительно пресекла возражения, осталась, заверив, что прошлым летом целый месяц подрабатывала санитаркой в Мунго. И пусть роды видела только человеческие, и сама лишь смотрела, но что делать, представляет прекрасно.

Горячей воды наготовила много, чистых простыней ещё хватало, кровоостанавливающие и обеззараживающие зелья тоже были, пусть и на исходе.

Домовушка выглядела неважно, совсем слабой и несчастной. Глаза казались огромными на измождённом лице. Прерывистое дыхание иногда и вовсе замирало, казалось, эльфийка вот-вот потеряет сознание. Думать о летальном исходе Чарити себе запретила.

— Потерпи, милая, скоро всё закончится, — бодро уговаривала Чарити, меняя холодные компрессы на горячем лбу бедняжки.

Домовушка терпела, кусала губы, даже не стонала, только из больших глаз то и дело скатывались слезы. И Чарити даже обрадовалась, когда процесс ускорился. В Мунго это называли потужным периодом, когда до окончания родов оставалось минут пятнадцать, а то и меньше.

Хлоя крепко сжимала руку Чарити, окончательно сдавшись и приняв её помощь. Оказалось, что рожают домовушки стоя. Только что-то мягкое подстилают или удаляются в лес, где мягкая трава...

Чарити всё же успела поддержать стремительно рождавшегося кроху. Прямо на руки его и приняла, подхватила удобней, показала счастливой мамочке.

— Мальчишка у тебя! Подожди, я быстро!

Эльфёнка переложила на табурет, застеленный по такому случаю мягкой ветошью. Обтёрла крохотное тельце тёплой водой, потом специальным массажным зельем. Детский плач, похожий на кошачье мяуканье, слушала как музыку.

Вручив завёрнутого в чистую пелёночку ребёнка Хлое, Чарити ловко обработала лежащую без сил домовушку, сменила испорченные простыни и убрала всё вокруг. На малыша невозможно было смотреть без улыбки. Крошечный забавный эльфёнок жадно сосал материнскую грудь и был очень похож на уменьшенную копию человеческих младенцев.

— Было б магии побольше, — еле слышно пролепетала худенькая как тень Хлоя, — но нас лишают её за провинность. А Хлоя очень провинилась.

— Как его назовёшь? — строго спросила Чарити, чтобы отвлечь, хотя у самой внутри всё клокотало. Как так можно? — Хорошенький сынок у тебя.

— Вы назовите, хозяйка. Если хотите. Вы ж его приняли к себе, хоть он такой кроха пока. Пожалели нас обоих.

— Я обязательно ритуал проведу, как подрастёт, — растерялась Чарити.

— Зачем? — удивилась Хлоя. — Роды самый сильный ритуал. Тут и магия, и кровь.

— А, ну прекрасно, давай вместе назовём, — Чарити укутала обоих пациентов в ещё одну простыню, а сверху добавила маленькое шерстяное одеяло.

— Я бы хотела в честь вас, эльфам часто дают кусочек имени хозяина, если захотят наградить. — Хлоя посмотрела в сторону. — Капельку бы магии, немножечко...

— А у меня взять можешь? — взволновалась сразу Чарити, услышав недовольный писк малыша. — Молока не хватает?

— Хлоя может, — всхлипнула эльфийка, — если б для себя, я никогда... Но Чиф...

— Ой какое имя замечательное, — бодро порадовалась Чарити. — Давай, скажи, что мне сделать? И чётко говори, и не смей извиняться! Я за тебя в ответе, и так будет всегда.

— Дайте руку, хозяйка, — серьёзность в глазах Хлои показала, что она всё поняла, и готова делать, что скажут. — Так ничего не потеряется. Только сами остановите через десять секунд. Хлоя слишком слаба, не сможет сама остановиться.

Когда в руку впились острые зубы, у Чарити даже страха не было. Надо, значит надо. И противно не было, хотя чавкающие звуки домовушки, пьющей кровь, как заправский вампир, могли кого угодно заставить нервничать. Десять секунд давно прошли, но Чарити была уверена, что этого мало. Просто чувствовала.

Вскоре пришлось опуститься на колени, слабость внезапно накатила и потемнело в глазах. "Ещё немного!" Чарити держалась, сжав зубы, но в какой-то момент просто упала, невольно вырвав руку из цепких лапок.

Ну и ничего, пришла в себя быстро. Домовушка выглядела куда лучше, даже как будто стала не такой измождённой. А вот в глазах плескался ужас.

— Вы всё отдали недостойной, — только и смогла выговорить она. — Теперь три дня восстанавливаться будет.

Чарити, было, испугалась, сразу поняла, что речь о магии, но, услышав про три дня, даже рассмеялась.

— Да ну, проблемы какие. Было уже такое, и ничего. Три дня могу запросто не колдовать, я и руками делать многое приучена, не волнуйся.

Руками приходилось делать многое. Чарити и шить, и готовить научилась по-простому. Потому что не только шляпа и чемодан боялись Репаро, многие вещи в доме доживали уже свой век.

— Хозяйка так добра, — пролепетала домовушка. — Но теперь Хлоя сильная. Уже может встать и начать помогать. Только Чиф уснёт...

— Нечего помогать! — отрезала Чарити, — я уже всё сделала, а тебе отдыхать надо и с малышом рядом побыть побольше. Вот и отдыхай, и я пойду. И завтра не спеши вставать, обещай мне, что будешь лежать, пока полностью не окрепнешь.

— Хлоя обещает, Хлоя поняла хозяйку, и не будет доставлять ей лишнее беспокойство. Хлоя полежит, пока не окрепнет.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Чарити. — А может, мне остаться?

— Не надо оставаться, добрая хозяюшка! Хлоя теперь уснёт до утра, раз позволяете. И малыш уснёт надолго, он вашей магии получил очень много через первое молоко, сильным домовиком теперь станет, очень сильным. У Хозяйки было очень много магии, вкуснее Хлоя не встречала. Такая бывает, когда у волшебника даже капелька крови от магических существ, а у вас такой крови больше, чем капелька, хозяйка. Вы тоже сильнее теперь станете. Пусть магии в вас совсем мало осталось сейчас, Хлоя чувствует, что через три дня всё вернётся с прибытком, даже сдерживаться придётся в колдовстве, но Хлоя поможет, если позволите.

Домовушка глубоко зевнула, и это было умилительное зрелище.

— Сама справлюсь, было уже такое, — улыбнулась Чарити, с трудом отводя глаза от крошечного эльфёнка, всё ещё сморщенного и красного, но ужасно милого. — А теперь спите.

Потом она зашла к отцу, проведать, всё ли в порядке. Костероста у целителя в школе Чарити взяла много, Уайнскотт был благодарен за помощь с зельями в больничном крыле, так что даже вопросов не задал, для чего. Просто вручил целый сундучок, где было ровно двенадцать флаконов.

Отец сразу выпил полфлакона, да и заснул, измученный. Обычно костерост спать не даёт, ещё та гадость, но сказывались сутки без лекарств вовсе. Безумно было жалко, что денег отправить его в Мунго нет, но теперь-то она дома, и всё будет хорошо.

Это здорово, что школьников раньше отправили по домам, а то, кто знает, как бы отец пережил ещё несколько суток без костероста и обезболивающих. И угораздило же сломать ногу накануне её приезда. Как ещё сову умудрился послать — неизвестно.

Отец мирно спал, только чуть постанывая во сне. Поправила ему подушку и сбитое одеяло, немножко жалко стало, что магией ничего сделать не может, а то бы добавила чар тепла. Камин едва тлел, дров осталось слишком мало, а экономить отец не умел. Но Чарити что-нибудь обязательно придумает.

Только сама от себя не ожидала, что придёт в свою комнату и расклеится. Вздумала себя сильной считать, вот, пожалуйста — дура романтичная, а не сильная волшебница. Особенно теперь смешно, что возомнила о себе много, когда почти сквибом стала.

Взяв перо, чтобы сделать новую запись в дневнике, задумчиво покусала истрёпанный кончик и вывела аккуратным почерком: "Среда, 20 декабря 1967 года. Три часа ночи. Фабиан не улыбнулся. Наверное, я сошла с ума, когда решилась написать ему письмо примерно месяц назад..."

Стыдно было вспомнить, что там написала. Как в худших любовных романах. Особенно ужасны были некоторые фразы. Например: "Я всегда буду любить тебя, даже если ты не ответишь мне взаимностью", "Кроме тебя мне никто не нужен", "Я решилась открыться, потому что больше не могу пребывать в неведении". Мерлин! Открыться! Хорошо, что забыла сохранить черновик. Перечитывать этот бред не хватило бы духу.

Ответ Фабиана пришёл спустя несколько дней. Сейчас даже можно его понять, а тогда казалось, что уничтожено всё святое, что было в её душе.

"Чарити, — ответ красовался прямо на обороте её письма. Почерк парня был крупным и небрежным, словно писал второпях. — Прости, ничего не понял. Хоть убей, не помню, что когда-то давал тебе повод на что-то надеяться. Если это шутка такая, спасибо, было весело. Но чтобы не было недоразумений, скажу прямо, мне нечем ответить на твою любовь. Постарайся найти себе кого-то другого. Пока, мне уже надо бежать. Фабиан Прюэтт"

Видимо, она сошла с ума, когда решила бросить письмо в камин прямо в гостиной барсуков, где её в одиночестве застала сова. Потом, даже не проверив, сгорело ли жестокое послание, убежала в свою спальню. Буквально пару минут там провела. А когда опомнилась и спустилась, перед глазами всё поплыло. Две девушки с шестого курса весело смеялись, держа в руках слегка обгоревший листок.

Инсендио сработало как надо, листок вспыхнул в руках девиц. Крику было! Хотя их даже не обожгло. Помона Спраут отчитала её, не добившись внятного ответа, что нашло на лучшую ученицу, и попросила больше так не делать. Шестикурсниц только пожурили и пожалели. А судя по тому, как на следующий день улыбались при виде неё остальные барсуки, девицы поспешили поделиться пикантной историей со всеми.

Чарити перестала ходить в Большой зал и появляться в общей гостиной. Есть ходила поздним вечером к домовикам на кухню. И с нетерпением ждала каникул, чтобы сообщить отцу, что не вернётся в школу. Ни под каким видом. Ни за что!

Смог же Рабастан Лестрейндж перейти на домашнее обучение! И пусть у него наверняка есть частные учителя, она сама справится! В конце концов, что там осталось, какие-то полгода! И по слухам, там будет просто повторение прошлого. Вот и будет повторять. Конспекты у неё все в порядке, учебники тоже все сохранились. Будет учиться и помогать отцу. Только нужно придумать достойную причину для министерства, чтобы дали разрешение на домашнее обучение. Потом подписать у директора школы — можно послать сову. И если всё получится, то ей назначат дату экзаменов по ТРИТОНам. Дальше загадывать было бессмысленно.

Чарити вздохнула и улыбнулась. Хорошее у неё тоже было. Кто бы мог подумать, что Рита Скитер окажется такой нормальной девчонкой! Вот кем можно было восхищаться! А как рядом с ней изменился Артур Уизли! Было сложно представить, что такое вообще возможно. Чарити даже украдкой посмотрела его оценки за зачёты и убедилась — ни одного тролля! Чудеса! А если Артур смог, то уж ей и подавно стыдно будет не справиться с ТРИТОНами.

А ещё у неё появилась Хлоя, и это тоже было маленьким чудом. Казалось даже, что жизнь налаживается, будущее виделось уже не в таких мрачных тонах. Только накануне отъезда всё снова рухнуло — отец сообщил, что сломал ногу, но, мол, ничего страшного, он потерпит, только встретить её не сможет.

Чарити захлопнула дневник, понимая, что ничего больше писать не в состоянии. Убрала его под подушку и прилегла на кровать прямо в мантии.

Мысли продолжали крутиться в голове, заставляя ворочаться. Сколько было страха и надежд, что Санни будут встречать братья. Хотя Чарити даже не знала, сможет ли посмотреть Фабиану в глаза...

Смешно вспомнить! Почему-то именно сейчас, оказавшись дома, где, кроме её мантий, учебников и палочки, нет ни одной вещи дороже нескольких сиклей, стало особенно ясно, что шансов найти человека, который женится на такой бесприданнице, никогда не было, нет и не будет!

И пускай! Так тоже люди живут. И у неё получится. Наверное.

Как же неловко было вспоминать, как Рудольфус Лестрейндж зачаровывал её древний чемодан, доставшийся от отца, а отцу — от деда. Слизеринский префект сумел удивить, почти шокировать. И не тем, что смог наложить чары облегчения веса, а тем, что вообще решил помочь. Пусть даже ради Санни Прюэтт. Но сделал же!

И сопровождающего дал. Правда, Чарити ужасно боялась мистера Хейли. И постаралась сразу отделаться от помощи, едва они аппарировали на поляну, недалеко от дома.

— Спасибо большое, мистер Хейли. Там дом, я уж сама. Вам не надо... Я хотела сказать, вы можете уже идти, — она покраснела от собственных слов. Что она несёт? — Я, правда, справлюсь!

Боевик Лестрейнджей вёл себя странно. Наверное, тяготился заданием Рудольфуса, но не хотел показать виду. А как пристально глядел на её волосы, пока Чарити сбивчиво благодарила! Не хотелось думать, какой кошмар творился с причёской после парной аппарации. Но не поправлять же при нём!

Выслушали её внимательно и молча. Но вместо того, чтобы вернуть чемодан, боевик фыркнул и потопал к уже близкому дому. Охранные чары, похоже, вовсе не заметил. Видимо, ослабли за время её отсутствия. Чарити оставалось бежать следом — не успевала за широкими шагами. Заметив это, мистер Хейли даже сбавил шаг, смутив её ещё больше. И судя по быстрому взгляду, причёска по-прежнему ему не нравилась. Она даже немного рассердилась — вот ведь эстет! И решила про себя: "Подстригусь!".

Поставив чемодан на верхнюю ступеньку крыльца, мистер Хейли сдержанно кивнул, мазнул взглядом по непослушным кудряшкам и аппарировал. Ну и ладно. Чарити и не ждала от него реверансов! А волосы точно обрежет!

Схватилась за ручку чемодана и охнула, понимая, что не может поднять. Чары префекта всё-таки слетели! И стыдно стало перед боевиком, про которого плохо подумала. Донёс ведь, пожалел её, дуру лохматую!

В чемодане хранилась вся её жизнь. В спальне Хаффлпаффа не осталось ни одной личной вещи, а ведь за годы скопилось потихоньку много всего. Особенно книг. Как много книг оказалось в её школьной спальне! А отцу почитать нечего. Конечно, забрала все. А книги весят очень прилично, вот и стал чемодан неподъёмным.

Оставалось поражаться мистеру Хейли, который даже виду не подал, что ему тяжело. Да она прекрасно помнила, как он опустил этого монстра на ступеньку крыльца — словно пушинку. Страшно подумать, какая силища у этого боевика.

В итоге она просто бросила чемодан на пороге, побежала к отцу. А уже потом с частыми передышками дотащила его к себе. Развалился старичок уже в комнате, так теперь и лежит с оторванной крышкой, до сих пор неразобранный, не до него было. Ещё повезло, что не рассыпался раньше, где-нибудь на платформе Хогсмида или на вокзале Кинг-Кросс. Или во время парной аппарации.

Стоило ещё проверить ингредиенты, что отец заготовил для продажи, но это уже утром. Чарити заверила его, что всё сама сделает, и завтра же отнесёт в лавку. Хоть какие-то деньги будут к Рождеству. Может, даже гуся удастся купить и фруктов с орехами на настоящий рождественский пудинг. И обязательно немного рома или огневиски. Ничего, выкрутятся... Зато у них теперь есть Хлоя и малыш Чиф. Уже полегче станет. Если Хлоя возьмёт на себя готовку, тогда Чарити сможет больше работать в отцовских теплицах.

Магии у неё хватит на эльфов, домовушка права. Это в Хогвартсе она скрывала свои возможности, не любят люди, когда у кого-то лучше получается, зато дома работала в полную силу. Помона Спраут сильно помогла в своё время, научила всем заклинаниям, нужным для теплицы и растений. Даже подарила несколько ростков. Так что у Чарити все три теплицы были в лучшем виде. Вкладывала в них перед отъездом в Хогвартс столько магии, что отцу, уродившемуся не таким сильным волшебником, оставалось только поддерживать. Это он умел и любил. Правда, слишком любил, и нередко пытался экспериментировать. Кончалось это всегда плохо, так, два года назад они лишились одной из теплиц, но у Чарити язык бы не повернулся упрекнуть отца и что-то запретить. Он глава семьи, в конце концов, а в растениях весь смысл его жизни. Ну, ещё в книгах, да. По гербологии.

А ещё она в который раз убедилась, что мир не без добрых людей. И Рудольфус, и Рита с Артуром помогли просто так, без всякой просьбы. И она была им очень благодарна. Так что лучше сэкономит вырученные завтра деньги, продуктов купит только самых необходимых, а вот этим троим обязательно надо сделать рождественские подарки. И Санни ещё с Эжени. А больше и некому. Закралась мысль сделать подарок ещё и мистеру Хэйли, но она её сразу же прогнала. Он её и не вспомнит, наверное.

С этой мыслью и уплыла она в тревожный сон. Завтра предстоял тяжёлый день и абсолютно без магии.

* * *

Кафешка явно была магловской, это Санни поняла, когда они вышли из тупикового коридорчика, в котором оказались после перемещения, в небольшой уютный зал. Дверь, отделяющая этот коридор от общего зала, со щелчком захлопнулась за их спиной.

— Портключ домой, Джейми? — шёпотом спросила Санни, с удивлением оглядываясь.

— Прости, — раскаяния в его голосе не было вовсе, а глаза смеялись. — Ну зачем сразу домой! Вещей у тебя всё равно нет, так почему бы нам не посидеть в милом кафе и не поболтать.

— Это я как раз могу понять, — усмехнулась Санни, даже тронутая желанием кузена её развлечь. Он кивнул на пустой столик на четыре персоны с диванами, высокие спинки которых превращали это место в уютный уголок. Как только они сели, Санни закончила мысль: — Откуда у тебя портключ в магловское кафе? И это не опасно? Вдруг в том коридорчике кто-нибудь был бы в этот момент?

Говорила она тихо, хотя семья из пяти человек, немолодая пара и две молодых девушки сидели гораздо дальше и не могли их слышать.

— Милая кузина, — сказал он вполне нормальным голосом и посмотрел укоризненно, придвигая ей меню. — Я, может, и сквиб, но моя мама всё-таки сильная волшебница и превосходный артефактор. Тот коридорчик маглы не видят. А хозяйка кафе... О, познакомьтесь!

Санни ощутила раскаяние, но извиниться за бестактность не успела. Вскинув голову, она с интересом посмотрела на очень красивую молодую женщину с пышными формами, словно плывущую между столиками. Высокая шатенка в цветастом платье держалась, как королева. Эта величественность и чувство собственного достоинства скорее завораживали, а не отталкивали. А удивлённо-насмешливая улыбка, обращённая к кузену, сделала её лицо мягче и привлекательнее. Лишь на миг Санни встретилась с антрацитовыми глазами женщины, ощутив себя вдруг маленькой девочкой перед строгим воспитателем. И отчего так, понять было сложно.

— Джейми, касатик! Наконец ты вспомнил старушку Лив! — низкий голос хозяйки кафе завораживал. Санни невольно подумала, что она, наверное, могла бы быть певицей. — Ну, кто эта милая леди?

— Здравствуй, Лив, — рассмеялся Джейми. — Это моя кузина Санни Прюэтт. Заканчивает Хогвартс. Санни, это Оливия Морган, тётушка Майкла.

— Вы и с Майклом знакомы! — обрадовалась Оливия. — Ну что ж, обед за счёт заведения, и не спорьте. Санни, рекомендую взять фирменное блюдо, тогда точно захочется прийти сюда ещё раз. Что, прямо с платформы девять и три четверти? Каникулы начались?

— Мне очень приятно, — поспешила ответить Санни, невольно проникаясь симпатией к тёте Майкла Моргана, хотя робость никуда не делась. Невольно подумала, что такая дама была бы отличным профессором в Хогвартсе. Перед ней, прямо как перед профессором Робертсом, хотелось вскочить и вытянуться по струнке. — Да, только с поезда. Простите, вы волшебница?

Оливия засмеялась настолько заразительно, что не улыбнуться было невозможно.

— Да, моя дорогая, совершенно верно, волшебница, — она с нежностью похлопала Джейми по плечу. — Вот из-за таких обормотов не прижилась я в магическом мире, зато здесь процветаю и ни о чём не жалею. Правда, племянник своим обществом меня балует редко, да уж мне грешно его винить. На гоблинов работать то ещё счастье. А как часто они у меня обедали, когда учились в школе, а потом в университете своём.

— Потому что университет тут в пятнадцати минутах ходьбы, — вставил Джейми. — А до школы и вовсе за пять минут добегали. Ну и конечно, старушка Лив всегда была нам рада.

— Старушка? — растерялась Санни. — И вы не обижаетесь?

— Не правда ли, он милашка? — подмигнула Оливия. — Джейми, как не стыдно, я ровесница твоей матери!

— Нет, не так, — ответил Джейми, поглядев на красавицу с такой нежностью, что Санни на миг ощутила себя лишней. — Ты для меня вторая мать, сестра и бабушка в одном флаконе. И ты старше моей матери лет на пять, верно?

— Никакого воспитания, говорить с дамой о её возрасте, — засмеялась женщина. — Не обращай внимания, деточка. Старушкой Лив меня зовут здесь все. И ты можешь, раз Джейми тебя так любит. Не спрашивай, я это чувствую. Но раз уж мы затронули тему возраста, признаюсь. Скоро мне исполнится сорок семь. А что выгляжу на тридцать, так на то мы и волшебники. Не так ли? Итак, молодые люди, что решили?

— Фирменное, Лив, и виноградный сок, — решил за обоих Джейми и подмигнул Санни: — Тебе понравится.

— Ну и отлично. Не буду вам надоедать. Джейми, я твою маму вижу реже, чем тебя. Непорядок, так ей и передай. И вот что, дорогой, сделай мне приятное, посплетничай с кузиной на мой счёт. А то мне совершенно некогда о себе рассказывать. Вечером тут молодёжная тусовка соберётся, так мы все с ног сбились, выполняя заказ. Закрываемся через час ради них. Вас это не касается, можете сидеть хоть до утра. А хотите — оставайтесь на тусовку, будет весело. Приятного аппетита, птенчики!

И прихватив меню, Оливия так же плавно удалилась.

— Старушка Лив — это для своих, — подтвердил Джейми слова хозяйки кафе. — Обычно она не так много говорит с новыми людьми, но ты ей понравилась. Оливия любит магловскую музыку и кино, а также всякие театры, музеи, выставки, оперу и прочие радости магловской жизни. Ну и своё кафе обожает, даже сама готовит иногда, под настроение. Тут все повара и официанты очень славные душевные люди, практически семья. А шеф-повар тоже волшебник, мрачный субъект непонятной национальности. Я думаю, он еврей. А Майкл уверен, что испанец. Надеясь завоевать Лив, он предлагает ей руку и сердце дважды в год, но за двадцать лет успеха не добился. Оливия же не стремится замуж в принципе.

— Она потрясающая! — выдохнула Санни восхищённо. — А остальные повара, ну и кто там ещё работает, тоже волшебники?

— Частично, в основном маглорождённые, есть пара сквибов, есть маглы, но они тоже из семей маглорожденных волшебников. Трое, кажется. Так что все знают про магию, но соблюдают Статут секретности. А тот тупиковый коридорчик как раз для аппарации и портключей. Обернись на ту дверь.

Санни выглянула из-за спинки дивана и вернулась на место.

— Выход для волшебников?

— Верно, маглы видят лишь запертую дверь с надписью: "Служебное помещение, не входить"! А мы — этого клоуна в колпаке и текст про волшебников.

— Клоун похож на нашего директора, — хихикнула Санни. — Правда, он сейчас в больнице и его замещают. Но вот такую фиолетовую мантию в звёздах я точно у него видела. Только борода у профессора Дамблдора подлиннее. А так точь-в-точь!

— Так может, она его и изобразила? — развеселился Джейми. — У Лив отличное чувство юмора.

— Она правда тётушка Майкла?

— Родная. Лив полукровка. Мать её была волшебницей, а отец маглорождённым. В семнадцать Лив закончила Хогвартс. Потом училась в магловском университете, и вернулась в итоге в это кафе, ей оно досталось по наследству от отца. Её младшая сестра вышла замуж за чистокровного мага и осталась жить в магическом мире. Майкл, собственно, и стал причиной скороспелого брака. Но, увы, родился сквибом. Так что его отдали тётке, Оливия воспитала Майкла. У её сестры потом ещё были дети, двое, если не ошибаюсь. К сожалению, сёстры не общаются. Обычная история.

Хорошенькая официантка приблизилась к их столику с подносом.

— Привет, Джейми, — кокетливо улыбнулась она и приветливо кивнула Санни, шустро поставив тарелки и стаканы с соком перед каждым. — Я Натали. Приятного вам аппетита!

И так быстро ушла, что они не успели ничего ответить.

— Это племянница шеф-повара, про которого я тебе говорил, — пояснил Джейми на её вопросительный взгляд. — Давай есть, потом поговорим. Забыл название, но это курица с грибами и ещё чем-то в сырном соусе.

Санни задумчиво кивнула, история кафешки и её обитателей напомнила почему-то романы Диккенса. Захотелось тоже подружиться с Оливией, бывать здесь хоть иногда, познакомиться с работниками, которые как семья.

Вкус фирменного блюда ей и правда понравился, так что уплела всё за милую душу. Оказалось, она очень проголодалась. Даже от мороженого не отказалась, которое принёс уже другой официант.

— Ты так притихла, — окликнул её Джейми. — Мне надо обязательно познакомить тебя с Майклом.

Санни улыбнулась:

— Я не против. А как твоя работа? Я мечтаю поглядеть на настоящих драконов!

— Завтра! — сразу выпалил Джейми. — Завтра с утра я буду там, возвращаюсь в пятницу утром, максимум в субботу. Если составишь мне компанию, то буду очень рад. И братья тебе обрадуются.

— Ох, — Санни жалобно вздохнула. — Отец ни за что не отпустит!

— Для этого есть моя мама, — подмигнул Джейми. — А драконы прекрасны! Ты бы их только видела!

— Не дразни!

— Ладно, — он усмехнулся. Потом глубоко вздохнул и нерешительно проговорил: — У меня к тебе разговор. Не знаю, как и начать.

Санни заинтересованно подняла на него взгляд:

— Ты влюбился!

— Что? — опешил Джейми. — Тебе мама сказала?

— Боже мой! — восхитилась Санни. — Это что, правда? Ой, нет, никто не говорил, я просто наугад спросила. Клянусь! Но это же прекрасно! Ты правда-правда влюбился?

Джейми смотрел на неё с напускным возмущением и вздыхал.

— Девчонки! — выдал он. — Я скажу, но пожалуйста, никому! Её зовут Агнешка, она заканчивает Дурмстранг, примерно твоего возраста. У неё есть только опекун. Антонин Долохов. У меня нет ни единого шанса, потому что я сквиб, а она прекрасная тёмная ведьма. А кроме того, даже если я попытаюсь её увлечь, добиться любви и прочего, то Долохов меня просто убьёт, а потом кастрирует и четвертует.

— Может, наоборот? — Санни сочувственно погладила его руку. — То есть я хотела сказать, может, не всё так страшно. Подожди! Долохов? Антонин Долохов? О Мерлин!

— Вижу, ты о нём слышала, — безрадостно хмыкнул Джейми. — Закрываем тему, хорошо?

— Но я хотела спросить! Как ты понял, что любишь?

Джейми отпил сок, поставил стакан на стол и посмотрел с подозрением.

— А что тут понимать? Увидел и всё. Или ты спрашиваешь, потому что не можешь сама разобраться, любишь ли ты этого, как его, Лестрейнджа? Так я тебе не советчик. Я только могу сказать, ты в него однозначно влюблена, а любовь — это глубже. Как-то так.

— С чего ты взял, что влюблена? — Санни даже дыхание задержала, надеясь услышать что-то важное.

— Я не утверждаю, — поднял руки неправильный сквиб. — Может, это любовь, а не влюблённость. Тебе уж точно виднее.

— А чем по-твоему они отличаются? Любовь и влюблённость?

— Вот же вопросики у тебя! — Джейми взлохматил волосы. — Опыт у меня не такой большой, как у твоего брата Фабиана, например. Влюблялся, конечно, страдал и прочее. Но как-то всё это было... Ну, понравиться хотел, потрогать, поцеловать, сексом заняться. Или про это не будем?

— Будем, — решила она, краснея. — А дальше?

— Санни, да меня мама убьёт за растление любимой племянницы! — поддразнил он.

— Мы ей не скажем! — она посмотрела умоляюще. — Джейми, мне вообще не с кем это обсудить! Ты же мой друг?

— Друг, конечно, — подтвердил он. — Дилемма. Ладно, ты в курсе, откуда берутся дети, надеюсь?

Она прыснула, закрыв лицо руками, но тут же посмотрела уже без улыбки.

— Конечно в курсе. И давно. И даже как предохраняться знаю. Но понимаешь, это же всё только в теории.

— Это радует, что в теории, — усмехнулся он. — Ну вот, у меня, разумеется, это было. И свидания, и поцелуи...

— И секс?

— И секс, спасибо, что в меня веришь.

— И? Как ты понимал, любовь это или влюблённость?

— Да никак, — потёр он ладонями лицо. — А может, и нет её, этой разницы? Просто всегда это было легко и приятно, иногда трудновато расстаться, но это другое. А как увидел Агнешку — и всё!

— Что всё?

— Накрыло. Никто не нужен, ничто не нужно, только она! И ради неё готов на всё. И не потому, что хочу обладать, хотя не скрою, хочу, конечно. А потому, что не хочу никуда отпускать. Жизнь с ней прожить, детишек завести, то, сё. Нет, зря спросила, паршиво у меня получается объяснять.

— А, по-моему, здорово! Я за тебя очень рада.

— Видела бы ты меня после первой встречи, не радовалась бы, — помрачнел он. — Санни! Давай отложим разговор про любовь. Я собственно, чего привёл тебя сюда, знаешь?

— Поесть вкусно? — глянула она лукаво.

Джейми рассмеялся:

— Это тоже.

— Тогда спрашивай уже, чего тянуть, — кивнула Санни, теребя в руках красивую солонку.

— Ты помнишь, что я не совсем правильный сквиб? Точнее — совсем не правильный.

— Помню, ауры видеть можешь. А ещё что?

— Вот, например, — Джейми взял нож и полоснул по ладони.

Санни ахнула, а потом со смесью ужаса и любопытства смотрела, как втягиваются обратно в рану капельки крови, а кожа срастается, вот уже белый рубец на месте раны, а вот он начинает истончаться, оставляя гладкую кожу, словно ничего и не было.

— И ещё животных могу лечить. Надо всего лишь прижать к груди, лучше обнажённой, настроиться, и они вылечиваются.

— А если тебе руку отрезать, прирастёт?

— Ты из Отдела Тайн, кузина? — фыркнул Джейми. — Ты в курсе маминых опасений? Она твёрдо уверена, стоит серым плащам узнать обо мне, тут же решат изучить, что я за зверёк такой. И, боюсь, отрезанной рукой не ограничатся.

— Поняла, прости! — и ужасно стало жалко тётушку Мюриэль и Джейми.

— Не надо так трагично глядеть. Самое поганое, что в этом есть, это непонимание, кто я такой на самом деле. Почему кто-то принимает меня за дракона, а кто-то думает, что я тёмный маг? И это всё может измениться. Во всяком случае, есть надежда.

— И как? Чем я могу помочь?

— Поехать со мной погостить к профессору Робертсу, — выдохнул Джейми. — На недельку, не больше. Он пригласил третьего января. Меня и тебя. Он сказал, что может быть, сможет помочь с этим.

— Он уже не просто профессор, — задумчиво сказала Санни. — Он теперь директор Робертс. Да, Джейми, я согласна. Но ты же понимаешь...

— Мама обещала поговорить с дядей Джейсоном, — широко улыбнулся Джейми. — Я тебя обожаю, сестрёнка. И если ты уже поела, можем идти.

А дома у тёти Мюриэль их поджидал сюрприз.

— Папа! — Санни вздрогнула, увидев, как отец поднимается из кресла. — Мы с Джейми пообедали в кафе.

— Дядя, — почтительно поклонился кузен.

Мюриэль обняла её, проигнорировав недовольство брата, и шепнула, что к драконам отец разрешил ехать с Джейми в четверг, но за это забирает домой прямо сейчас.

— Добрый вечер, Джейми, — произнёс отец. — Санни, здравствуй, дорогая. Ты же не против, если домой отправимся прямо сейчас? Вот и славно. Мюриэль, я пришлю домовика за её вещами.

— До свидания, тётушка, пока, Джейми! — успела сказать Санни, прежде, чем сработал отцовский портключ.

* * *

— Ну вот! — Рита первой взбежала на крыльцо. — Вроде всё цело, моя сигналка на месте. Урс, Свитти, Хлоя!

Артур глядел на Нору, ничуть не изменившуюся с прошлого посещения. Непонятно было, как они тут проживут все каникулы. Ни мебели, ни посуды, ни плиты на кухне. Даже чашек нет. А ведь ещё продукты.

— Медведик, сумки заноси! Пока не обустроимся, никакой еды.

Как Рита собиралась обустроиться, он не представлял, но покорно занёс в пустой холл её три чемодана. Хорошо, что домовики доставили их сами.

— А теперь молчать и восхищаться! — Рита подхватила самый потрёпанный чемодан и раскрыла его прямо на полу пустой кухни.

— Что это? — Артур с интересом смотрел на стопки коробок, заполнивших чемодан.

— Наша головная боль на ближайшие пару часов! — торжественно объявила Рита. — Это как раз сюда. Видишь, подписано. Не знаю, что моя мачеха туда напихала, вкус у неё, прямо скажем, так себе. Но на первое время сойдёт.

Артур увидел на верхней коробочке надпись: "Кухня". Внутри оказались какие-то странные кубики, похожие на игрушки.

— Расставляй! — протянула ему коробку Рита. — Только стол найди сначала, а то на корточках сидеть замучаешься.

Ну что сказать, крошечный стол он найти сумел, а потом пришёл в восторг, когда от простого "Фините" стол вырос до размера огромного, прямоугольного чудища. Тёмное дерево было отполировано до блеска.

— И стулья! — командовала Рита.

Стульев было восемь.

— Мы собираемся принимать гостей? — растерялся он, глядя, как шустро домовики перенесли на стол все коробочки из чемодана, расставив в один ряд. Их было никак не меньше двух дюжин. Подписи теперь стали понятней: "Спальня", "Гостиная", "Ванная", "Прихожая", "Гостевая", "Коридор", "Постельное бельё", "Шторы", "Посуда", "Еда"...

И всё в таком духе.

И начался ад. Мебель следовало расставлять по всему дому и увеличивать. Никак не меньше трёх часов провозились, даже с помощью домовиков. Хлою Чарити позвала почти сразу, так что всё делали их собственные домовики. Урс занимался распределением продуктов и приготовлением обеда на кухне, ставшей неузнаваемой от стройного ряда тумбочек, словно слившихся в одну линию, по стилю они очень были похожи на кухонный стол. Свитти ходила за хозяевами, развешивала шторы, гобелены, застилала постели, помогала двигать магией мебель, которую по нескольку раз переставляли: Рита считала, что всё должно быть идеально.

Когда Урс доложил, что обед подан, Артур уже без сил лежал на облюбованном диване в помещении, назначенном гостиной — туда выходили двери спален и коридоры с лестницами. И с большим трудом удерживался от желания ещё раз полюбоваться на спальню с широченной кроватью. Та так и манила прилечь. Стены были задрапированы красивыми гобеленами, плотные шторы закрывали окна, ноги утопали в густом ворсе толстого ковра, покрывавшего весь пол. Эти самоочищающиеся ковры разных расцветок и структуры, постеленные в обеих спальнях и гостиной, ему особенно нравились. Они, как оказалось, генерировали комфортное тепло на всё помещение. Невольно вспомнилось, как зимой, ещё до Хогвартса, он отказывался утром вылезать из кровати, кутаясь в тонкое одеяло, в попытке спастись от пронизывающего ледяного холода. Камин к утру всегда был остывший, мать экономила... Теперь камин, как сказала Рита, будет лишь для красоты и перемещений. Хотя Артуру нравилось просто смотреть на язычки пламени и слушать потрескивание дров.

С каждой стороны кровати находились красивые тумбочки, а над ними к стене крепились магические светильники. Такие были и над креслами, которые щедро расставили по дому.

А главное, вторую спаленку, гораздо более скромную, но не менее уютную, Рита назвала "гостевой". И он всё не решался спросить, будут ли они спать вместе или ему сразу перебираться в гостевую?

— Вот теперь здесь можно жить! — довольно сказала Рита, занимая место за столом. — Хотя ремонт мы так и не сделали, но не всё же сразу.

Артур мысленно согласился, подумав, что Нора за все годы существования не знала подобной роскоши. И теперь преобразилась до неузнаваемости. Можно было подумать, что здесь живёт богатая респектабельная семья, а вовсе не студенты Хогвартса, один из которых был нищим главой рода Уизли. Решив не заморачиваться этим вопросом, как посоветовала Рита, он просто кивнул, и только после этого обратил внимание на сервировку стола и обилие еды. Даже в школе было не так шикарно в самые праздничные дни.

Еда оказалась выше всех похвал, Артур отдал должное каждому блюду, начиная от вкуснейшего бульона с сухариками и заканчивая воздушными пирожными.

— На первый раз пусть будет, — сказала Рита, глядя на стол, заставленный разносолами, — но в будущем будем питаться скромнее. Не хотелось бы растолстеть.

Впрочем, она тоже успела попробовать почти всё и с одобрением поглядывала на Артура, который уже не понимал, почему раньше ему было так трудно запомнить этикет поведения за столом.

— Медведик, давай отдохнём, что ли. Вымотались мы хорошо. А после навестим нашу зверушку.

— Может, завтра? — осторожно предложил он. Этот день уже клонился к вечеру, в доме сами зажигались светильники, стоило войти в комнату или коридор. За окнами совсем стемнело.

— Ты прав, — Рита поднималась по лестнице первая, убедившись, что домовики устроили себе в широкой кладовой за кухней уютное гнёздышко. — Спать хочется зверски, я на время и не посмотрела. Надо мачехе отправить благодарственное письмо и оставшуюся мебель. А то там ещё на парочку таких Нор хватит. Но это тоже завтра. Давай, ты первый в душ, а потом обновим эту чудесную кровать.

— Будем спать вместе? — решился он наконец.

— Да уж придётся, — кивнула Рита. — Что-то мне не по себе пока в этом доме, так что давай уж сразу, без церемоний.

— Как скажешь, — обрадовался он.

В ванной уже стояли новая душевая кабинка и сама ванна, широкая, с голубоватым отливом. На крючках были развешаны полотенца, мочалки и банные халаты, а полочки над мойкой были уставлены всевозможными флаконами, кусками мыла и прочей мелочёвкой, о предназначении которой приходилось только догадываться.

Когда он вышел, распаренный и довольный, чувствуя на ногах странные, но удобные лохматые тапочки, Рита проскользнула мимо, только предупредив, чтобы ложился справа.

Постель уже была приготовлена для сна, на "его стороне" лежала новая пижама.

Пижамную куртку он надевать не стал, торопясь испробовать кровать. И да, она оказалась в меру мягкой и прекрасной на ощупь. И одеяло, пусть и очень большое, но одно на двоих, что внушало некоторую надежду на исполнение определённых желаний.

К сожалению, Артур настолько вымотался, что уснул, видимо, практически сразу. Он очень удивился, проснувшись только утром. Вмятина на соседней подушке говорила о том, что Рита спала рядом, но успела проснуться. Огорчившись, но не то, чтобы очень сильно — выспался он прекрасно — Артур спустился вниз, откуда уже поднимались завлекательные ароматы.

— Тащи ломик, — вздохнула Рита, когда блинчики с клубничным джемом закончились. Урс прислушался к пожеланиям, так что сготовил немного, штук двадцать всего. Но такие были вкусные, что оторваться невозможно. — Пойдём навещать упыря.

— Ты опять с накопителями? — поинтересовался Артур, перебарывая желание облизать пальцы.

Рита потянула цепочку на шее, и он увидел три накопителя, причём гораздо крупнее, чем тот, что они оставили упырю пару месяцев назад.

На этот раз их взялся страховать ещё и Урс, введённый в курс дела. Смитти решили не допускать к опасности, всё же она была беременной.

Лестница на чердак и коридорчик перед ней остались единственными, где ничего не было благоустроенно. И Артуру на миг показалось, что они вернулись в прошлое, что сейчас, стоит вернуться за угол, они увидят не уютную гостиную с диваном, креслами и уголком с Ритиным рабочим местом, а пустую убогую площадку с обшарпанными стенами и полом. Пришлось даже подавить в себе желание проверить, тем более живое доказательство перемен — их домовик Урс — стоял рядом, готовый на подвиги.

— Тут антимагические чары, — сразу сказал домовик, хмурясь и вглядываясь в скобу. — К этому железу лучше магию не применять.

— Давай, Артур, ломиком, как тогда, — кивнула Рита. Палочку она держала наготове. И оделась соответственно — в облегающий костюм из драконьей кожи, отчего Рыжику приходилось прикладывать усилия, чтобы не пялиться на неё постоянно. До вечера-то далеко, и не факт, что ему что-то позволят раньше.

* * *

"Уважаемый мистер Лестрейндж! Знаю, что это дерзость с моей стороны, просить оплаты совсем небольшой услуги. Но дело моё не терпит отлагательств. И ваша помощь пришлась бы очень кстати.

На моём факультете на четвёртом курсе учится Рой Миллиган. Не могу рассказать обо всех обстоятельствах дела, потому что обещала это важному для меня человеку. Могу только рассказать то, чего непосредственно касается моя просьба.

Дело в том, что Дамиан Вестерфорд незадолго до своей гибели поставил Миллигану знак или метку на спину, что сопровождалось сильнейшей болью. Эта метка очень беспокоит мальчика, он боится принимать душ в общей душевой, начал сторониться однокурсников и замыкаться в себе.

Поверьте, этот мальчик немало пострадал от тесного общения с Д.В. и помимо метки. Некоторое время назад Миллиган попытался покончить с собой, почти совершив прыжок с Астрономической башни.

Его остановили, однако непонятно, надолго ли. Сильно подозреваю, что эта татуировка очень непроста, и в свою очередь может стоить Рою Миллигану жизни. Помочь этому мальчику, а у него только мать и сестра, под силу далеко не каждому магу. А у вас есть некоторые связи.

Спасибо, что хотя бы выслушали, префект Лестрейндж. Буду очень благодарна, если известите меня, смогли ли вы что-то предпринять, и сочли ли это возможным. Заранее благодарю, готовая оказать не менее важные услуги, Р. М. Скитер"

Дочитав, Том Реддл поднял глаза на Рудольфуса и спросил:

— Кто такая?

— Мисс Рита Скитер, шестой курс Рэйвенкло, — ответил Руди, медленно выдыхая. Не ожидал он, что Том прочтёт это письмо, причём сразу, даже не дослушав просьбу. — Дочь богатейшего сквиба и ведьмы, умершей при родах. Отец воспитывал девочку сам, на яхте, которую считает своим домом, хотя настоящих домов у него то ли два, то ли три, местоположение неизвестно. Мачеха появилась у Риты, когда той было десять, а девушке-ведьме, очаровавшей её отца, всего семнадцать. Они...

— Достаточно, — поморщился Тёмный Лорд. — Ты видел эту метку?

— Да, сэр. Пришлось просвечивать одежду мальчишки, а прежде умудриться его выловить.

— На что похожа?

Рудольфус молча задрал рукав, показывая левое предплечье.

— Уверен?

— Ни единого отличия, мой Лорд!

— Кто такой Дамиан Вестерфорд, и откуда у него могли быть сведения о метке?

Рудольфуса обдало холодом от этих слов, хотя ответить он был готов, как только получил это послание накануне отъезда на каникулы. Дерзкая Скитер передала запечатанный конверт через Малфоя. И пришлось потратить уйму времени, чтобы найти этого мальчишку Миллигана, наложить кратковременный Конфундус и просветить его одежду, а потом сделать вид, что просто шёл мимо.

Потом он не спал полночи, думая об этой проблеме, пока утром со вздохом не отослал короткую записку Лорду с просьбой о встрече. Ответ получил на метку, вызов заставил гореть кожу всю дорогу до станции Хогсмид. Что очень мешало думать, решая, как отделаться от встречающего его боевика. Тот точно не отпустил бы его одного к Лорду, а тащить Троя с собой к Тому Реддлу совсем не входило в планы Рудольфуса. Он благодарил Мерлина за удачу, пославшую ему милую растерянную Чарити, сумевшую за пару секунд очаровать непробиваемого Хейли своими непослушными кудряшками. Отдавая приказ боевику, Руди как мог скрывал волнение, надеясь, что тот согласится помочь даме в беде. Вовсе ни к чему было вмешивать в дело с меткой ни Троя, ни отца, пока сам Лорд не примет решение.

Руди опустился на колени.

— Мой Лорд, боюсь, это моя вина! — говорил он твёрдо, хотя внутри всё дрожало. — Я рассказывал вам о том, что мисс Прюэтт попала в больничное крыло после игры в квиддич. Вы помните, что я не мог сказать всего...

— Разумеется, — спокойно кивнул Лорд. Он сидел в кресле у пылающего камина и всё ещё держал в руке письмо, словно решая, швырнуть его в пламя или сохранить. — Именно поэтому я всё это увидел в головке очаровательной мисс Прюэтт. Так что продолжай. В чём твоя вина?

— В вечер несчастного случая нас вызвали в кабинет директора. Мы имели неосторожность попасться ему на глаза, когда... Непреложный обет, сэр.

— Когда относили мисс Прюэтт в больничное крыло, надо полагать? — хмыкнул Лорд. — Погоди, я угадаю. Великий Светлый заставил тебя показать метку и под эту музыку взял с вас и ваших приятелей Непреложный обет? Умно. Значит, некий Дамиан Вестерфорд — как я понимаю, мисс Скитер намекала, что помимо метки, он насиловал мальчика? Согласен? Слишком вовремя его убрали, в такие совпадения я не верю. Похоже на месть. У Миллигана защитников не было. Логично предположить, что Вестерфорд позарился как минимум ещё на один объект, у которого покровители как раз были, но неочевидные. Чья-то невеста или жених. Не отворачивайся, детали меня не интересуют... Значит, ублюдок был человеком Дамблдора?

— Так считает Скитер, — поспешно кивнул Руди, даже не пытаясь встать с колен. — Её молодой человек, некий Артур Уизли, приходится Великому Светлому дальним родичем. Он был уверен, что у Дамблдора есть какой-то компромат на Вестерфорда.

— Логично. Как понимаю, этот ушлый малый варил Светлейшему зелья. Семья славится своими талантами в этом деле. Спасибо, Рудольфус, ты мне помог, но останься на коленях ещё некоторое время.

Том легко поднялся с кресла и вынул палочку. Побледневший Лестрейндж сглотнул, выпрямляясь ещё больше, хотя и до этого умудрялся держаться очень прямо.

— Засучи рукав и вытяни левую руку перед собой! — велел Реддл. — А теперь ответь, ты помнишь, какую клятву дал мне, принимая метку?

— Помню, — Руди опустил глаза и быстро проговорил: — Обязуюсь чтить и защищать своего господина, в любое время прийти на помощь своим собратьям, невзирая на мнение окружающих и возможные последствия, хранить в тайне полученные знания и личность собратьев.

— Освобождаю тебя от клятвы, — громко проговорил Том и коснулся палочкой метки. Руди скрутило от боли, хотя она была куда меньше той, что он испытал при наложении. Как и тогда, он смог не дрогнуть, только почувствовал, как по щеке скатилась слеза. А Том продолжал: — Ты служил мне верой и правдой, научился многому, показал себя достойным доверия и надёжным другом. Отныне нет господина и слуги, нет наставника и его ученика. Ты уже достиг достаточных знаний, чтобы считаться равным мне и искать свой дальнейший путь самостоятельно! Снимаю эту метку своей волей и своим желанием.

Дальше шли слова даже не на латыни, а на каком-то неизвестном певучем наречии. И под конец раздалось шипение парселтанга.

Широко раскрыв глаза, Рудольфус смотрел как метка блекнет на руке, а вместе с этим тает боль. Ощущения, что что-то тянется изнутри, выплывая через метку, и вовсе не беспокоили. Только одна мысль, что его не гонят, что он не потерял доверия, а просто перешёл на какой-то другой уровень, пронизывало всё существо счастьем.

— Встань, — устало произнёс Том, практически падая в кресло, когда рука Рудольфуса осталась совершенно чистой. — Больше нет нужды вставать передо мной на колени. Ты наследник славного рода, хотел бы я иметь такого сына. Но боюсь, такого у меня не будет никогда. Если ты хочешь, взамен всего этого предлагаю тебе дружбу, готов помочь, если возникнет такая нужда и это будет в моих силах и возможностях. Скажи, ты лично хочешь, чтобы этого мальчика освободили от метки?

Руди встал и, повинуясь жесту, занял второе кресло у камина.

— Да, хочу, сэр! — удалось сказать это твёрдо.

— Чего именно? — усмехнулся Реддл. — Дружбы или помощи мальчику?

— И того, и другого, — Руди тоже улыбнулся впервые за визит.

— Нахальный. Это хорошо! — Том вздохнул. — Узнал что-то? Где его теперь искать?

— Не нужно искать. Я взял на себя смелость...

Что-то грохнуло и в облаке дыма, быстро рассеивающегося, рядом с Рудольфусом появился мальчишка. Не удержавшись на ногах, он упал и теперь сидел, нервно озираясь и сжимая в руках пергамент.

— Портключ из письма? Лихо! — оценил Реддл.

— Из печати, в которую превратил кулон, — криво усмехнулся Руди. — Встаньте, мистер Миллиган! Вы в безопасности, ничего не бойтесь. Вернём вас назад в целости.

Мальчишка неуверенно поднялся и шагнул ближе к Рудольфусу. Префекта слизеринцев он хотя бы знал.

— Добрый день, Рой! — произнёс Том, поглядев в испуганные глаза. — Сразу приступим к делу. Недавно к нам попали записи некоего Дамиана Вестерфорда. Там описывается ритуал постановки на человека метки, которая превращает этого человека в раба. И стоит твоё имя. Тебе поставили какую-то метку?

Парень молчал, лишь сжал кулаки и побледнел.

— Скажи, если ты хочешь, чтобы её сняли, снимем. Если не захочешь, возвратим тебя домой, не тронув и пальцем, — Реддл отвёл взгляд, вглядываясь в язычки пламени. — Выбор за тобой, парень. Руди, через сколько сработает обратный портал?

— Минут двадцать ещё. Решайте, мистер Миллиган.

— Снять метку можно минут за десять-пятнадцать, — сказал Том. — Тот, кто её поставил, мёртв, поэтому точно сказать, сколько времени снимать, невозможно. У вас, мой юный друг, три минуты на раздумье.

Губы парня скривились, он умоляюще поглядел на Рудольфуса. В глазах стояли слёзы.

— Будет больно, — ответил Руди на его взгляд. — Могу подержать за руку. Две минуты, Рой, второй раз предлагать не станем.

— Я согласен, — прошептал Миллиган и сразу стал расстёгивать рубашку.

— Мистер Миллиган, посмотрите на меня! — велел Реддл таким тоном, что мальчик замер, глядя в глаза Тома, как кролик смотрит на удава. Рудольфус дёрнулся, но Тёмный Лорд поднял руку, махнул палочкой, и низкая оттоманка подлетела прямо к камину. Рой отмер, моргая своими длинными ресницами. — Ложитесь на кушетку. Молодец! Вот так, на живот. Не жарко? Мне нужно много света, чтобы убедиться...

Том придирчиво рассматривал метку, трогал её пальцем, заставляя вздрагивать худенького ребёнка. Руди как обещал, держал его за руку. Наконец Том коснулся метки палочкой и Рой вскрикнул.

У Лестрейнджа сердце разрывалось, пока длилась бесконечная процедура. В итоге он просто взял на руки потерявшего сознание мальчишку.

— Всё! — Том провёл рукой по лбу, снова опускаясь в кресло. — Мерзость! Мало того, что полное подчинение воли, но и отток магии через метку. Но самое смешное, Руди, тот, на кого завязано всё это дерьмо, жив. Мне повезло, что он сейчас спит или без сознания, удалось оборвать канал, хоть и с трудом. Догадываешься, кто это может быть?

— Да!

— Увы, предъявить нам нечего. Ради тебя я своими руками уничтожил единственную улику. Ладно, ради мальчишки тоже. Я не зверь! Может, подчистим ему память?

— Вы сможете?

— Заменить всю эту мерзость на что-то другое? Не проблема, только на что? И ещё. Я увидел в его голове, что об его отношениях с этой мразью знает только три человека. Девушка и парень. Он рыжий, широкоплечий, она невысокая блондинка с вьющимися волосами.

— Уизли и Скитер, — кивнул Руди. — Они же и просили за него, думаю, смогу договориться. А третий?

— Очевидно, Великий Светлый был в курсе. У мальчика пара Обливиэйтов скрывают интересные беседы с Альбусом. Так на что менять? На обучение? Сделаем для него Вестерфорда героем?

Руди нахмурился, как назло ничего не приходило в голову.

— Не могу такое решать, он даже не мой вассал! — выдал Лестрейндж.

— Да? — усмехнулся Том. — А я краем уха слышал про Мэдисона и мисс Вуд. Тогда тебя не смутило?

Руди покраснел:

— Парень не виноват, тут другое. Том, прошу, давайте спросим его самого!

Том одобрительно кивнул:

— Растёшь! Расскажу тебе, что ещё я увидел. Мальчик с матерью и маленькой сестрой Софи остановились сейчас в Лондоне в нескольких кварталах от "Дырявого котла". К сожалению, где они живут на самом деле скрыто. Кто мог поставить такой блок не могу предположить. Что-то ещё знаешь об их семье?

Лестрейндж покачал головой. Он вытянул из руки мальчика пергамент с сургучной печатью и швырнул в огонь.

— Сам отведу обратно, — пояснил коротко.

— Добро. Вместе прогуляемся. Хочется посмотреть, кто эта женщина. Парень слишком сильный, чтобы быть маглорождённым. Разбуди его.

— Эннервейт! — шепнул Руди.

Рой Миллиган щурился и моргал, но увидев Рудольфуса, живо всё вспомнил. Это было понятно по затаённому страху в больших глазах.

— Рой, — проникновенно заговорил Лестрейндж. — Так вышло, что перед тобой сейчас самый сильный маг современности по ментальным практикам. Ты хочешь забыть последние месяцы? Не всё. Только плохое?

Мальчик опустил глаза и сел на кровати. Худенькая спина изогнулась вопросительным знаком. Молчание длилось долго, только потрескивали поленья в камине.

— Как вы узнали про метку?

Звонкий мальчишеский голос дрожал от напряжения. А Руди-то был уверен, что мальчик успокоился.

Том Реддл удивил. Он просто взял письмо Риты и сунул его подростку в руки:

— Читай!

Миллиган жадно проглатывал строчки, только хмыкнул в какой-то момент. И расслабился. Заговорил он торопливо, как будто боялся передумать:

— Артур Уизли самый лучший человек, сэр. Он Софи понравился... Он сказал, что присмотрит, и не обманул. Разговаривал с ней. И мисс Скитер тоже. Это письмо... Я не хочу этого забывать, а если сотрёте хоть что-то, я ведь не буду помнить и их. Не буду понимать, почему... Нет! Я не хочу забывать ничего!

— Кто твой отец? — небрежно поинтересовался Том. — Миллиган — ведь фамилия матери?

— Это обязательно говорить?

— Какой дерзкий ребёнок! Тебе не кажется, Руди?

— Простите, — сразу вспыхнул мальчишка. — Я обещал маме без нужды не рассказывать.

— Мы проводим тебя домой! — Реддл поднялся. — Оденешься?

— Вы? Вы расскажете маме? — испугался мальчишка. — Сэр... Я не знаю, кто мой отец! Честное слово!

— Успокойся, Миллиган! — Руди дождался, пока тот застегнёт рубашку и взял его за руку. — Мы не станем говорить ничего про тебя, если сам не захочешь.

— Не надо! Пожалуйста!

Уже скоро они оказались в доме мальчика. Точнее — в квартирке на последнем этаже магловского дома. Действительно, совсем недалеко от площади с магическим баром.

Дверь открыла миловидная женщина. Удивлённо поглядела на мужчин и охнула, заметив, наконец Роя.

— Как? — прошептала она. — Извините, господа, я думала... Рой, ты же сказал, что пойдёшь спать.

— Мам...

— Здравствуйте, мадам, — обаятельно улыбнулся Реддл. — Позвольте, мы пройдём и всё объясним.

В маленькой тесной кухоньке их ожидал сюрприз. Рудольфус потрясённо смотрел на миссис Дэшвуд, ожидающую маму Роя. И нисколько не удивлённую их приходу.

— Ванесса! — поклонился Реддл. — Как член попечительского совета, вы, вероятно, знаете префекта Лестрейнджа?

— Здравствуйте, Том, — чуть иронично улыбнулась ведьма. — Мы знакомы. Добрый день, Руди!

— Здравствуйте, миссис Дэшвуд, — улыбнулся Рудольфус. — Рад вас видеть.

Как ни странно, за столом они поместились все. Руди даже обрадовался чашке ароматного кофе. Он совершенно не понимал, что здесь делает теперь, когда тут миссис Дэшвуд из попечительского совета, и гадал, когда наконец всё закончится. Родители уже наверняка его потеряли.

— Мальчик аппарировал прямо к Дырявому котлу, — говорил Том, — мы оказались рядом и взялись его проводить. Вы бы объяснили сыну, что аппарация без лицензии очень опасна.

Рой краснел и помалкивал. Руди внутренне морщился, легенда была так себе. А вот мама мальчика удивлена не была.

— Рой всегда был сильным, — спокойно сказала миссис Миллиган. При ярком искусственном свете лампы стало ясно, что она старше, чем показалось на первый взгляд. — Он уже однажды аппарировал... И вы могли не беспокоиться, он бы сам нашёл дорогу домой. Но спасибо, господа. Я очень рада, что вы позаботились о моём сыне. У нас совсем немного времени, вечером мы должны быть в аэропорту.

— Куда-то уезжаете? — осведомился Реддл.

— Домой. Здесь я снимаю квартиру на один день, только чтобы встретить детей из школы.

— А дом у вас...

— Позвольте мне промолчать, — улыбнулась женщина. — Мне не хотелось бы... Обстоятельства заставляют нас быть осторожными.

— Конечно. Не смеем отнимать больше вашего времени. Пойдём, Руди. Миссис Дэшвуд, моё почтение! Рой, был рад с вами познакомиться, мой юный друг. Впредь будьте осторожнее.

— Спасибо, сэр! — мальчишка широко улыбнулся. — За всё.

— Пустяки, — фыркнул Реддл. — И ты прав — плохой опыт тоже опыт. Учись из всего выносить пользу.

— Да, сэр! — серьёзно ответил Миллиган. — До свидания!

Рудольфус выдохнул только возле Дырявого котла.

— Вы знаете, чем занимается миссис Дэшвуд? — спросил его Том.

— Конечно. Член попечительского совета школы. Очень достойная дама.

— Миссис Дэшвуд уже несколько лет владеет сыскным агентством. Никогда не видели в Косом вывески "Акела"?

— Я думал, это что-то связанное с оборотнями, но... Сыскное агентство?

— Разыскивает родственников, наследников и предков. Вот у кого можно поучиться способам сбора информации, Руди. Интересно, что именно узнала она о семье Роя Миллигана. Хотя нет, не слишком интересно. Тебе пора, мой друг, и у меня тоже встреча с одним из Блэков. Как раз неподалёку.

— Я понял, сэр! Я очень благодарен...

— Оставь. Я сам рад, сегодня я убрал последнюю метку. Не принося почти никаких дивидендов, они стали слишком опасны, — Том улыбнулся и растворился в воздухе, даже не зайдя в магический бар.

Руди усмехнулся и вошёл в "Дырявый котёл". Раз уж он оказался здесь, самое время вспомнить о долге одной рыженькой гриффиндорке. Оставалось понять, какая сова будет для Санни самой лучшей.

Увы, дело оказалось непростым. Три лавки, торгующие совами, предлагали множество пернатых красавиц. Руди заглядывал в большие глаза, осматривал клювы и крылья, проверял одним хитрым заклинанием, но ни одна птица не смогла удовлетворить его представления о лучшем почтальоне.

Удача пришла, откуда не ждал. Парень мог бы быть классическим дикарём, если бы не приличная одежда. Все эти повадки опасного зверёныша, незаметные глазу обычного обывателя, а особенно взгляд, прямой, безжалостный, пронизывающий насквозь за долю секунды. Появился он словно из воздуха, но об аппарации не было и речи.

— Подбираете себе сову, сэр?

Послать "дикаря" подальше было первым порывом, но Лестрейндж неожиданно заинтересовался.

— Можно и так сказать, — кивнул он. — Нужна самая лучшая.

— Галеон — и укажу на неё. Лучше этой малышки здесь точно не найдёте.

— Галеон, мальчик? Не слишком ли круто для "дикаря"?

Парень осклабился самым неприятным образом, и небрежно раскрыл полы кожаного плаща. Тончайший свитер из шерсти книззлов и фестралов, кожаные брюки с ремнём-артефактом, сапоги из мягкой, но толстой кожи драконов, наверняка подбиты специальными набойками.

— В этом костюме я новый человек, мистер Лестрейндж! Мне, собственно, нет дела до таких снобов, как вы, но стало забавно помочь, раз уж выдалась свободная минутка.

На "сноба" Руди обиделся, но не стал показывать виду.

— Вперёд, бывший дикарь! Как там тебя?

— Что имя вам моё?

— Моё ты знаешь. Хочешь два галеона, назовись всё же.

— Да не вопрос! — хохотнул неправильный дикарь. — Митч я. Фамилии не скажу, не обессудьте.

— Показывай сову, Митч, — и когда парень с готовностью двинулся вперёд, к самой маленькой и убогой совятне, Руди недовольно фыркнул: — И даже половину вперёд не спросишь?

— Зачем? — ухмыльнулся тот. — О мордредовой честности Лестрейнджей каждый мальчишка знает. Вот есть у вас один мантикоров берсерк, который нарушает все законы, но к счастью редко и только когда заденут. А потом ещё и затраты пострадавшим возместить может. Так что все с понятием.

— Это кто ж такой? — заинтересовался Руди, с неприязнью выслушав о честности Лестрейнджей — обычная прибаутка для доверчивых богатых клиентов.

— Кто же знает. Но точно ваш вассал. А вот и совушки. Гляньте в тот угол, мистер Лестрейндж. На самом верху, хорошенькая, не правда ли?

— Вон то чучело, выглядящее старше моей бабушки? — фыркнул Руди. Среднего размера сова неприметной бурой расцветки сладко дремала, привалившись к балке внутренних перекрытий совиного магазина.

— Не скажите, сэр, ей от силы полтора годика. Молодая ещё и своенравная, это да. Но спросите себя, видели ли вы сов, летающих через океан? Нет? Так полюбуйтесь. Найдёт адресата даже в Азкабане, вручит письмо даже Гриндевальду. Берите, не пожалеете. А если ещё привяжете мерзавку, верной будет, как книззл. Точно вам говорю.

Руди оглядел ещё раз неприметную почтальоншу с заметным интересом, но счёл нужным поинтересоваться:

— Насколько своенравный характер? Мне нужен подарок для девушки.

— Терпимо, — пожал плечами дикарь. — Пусть девушка привяжет её к себе и никаких проблем. Только в клетку её не сажайте, а так — премилое существо.

— Издеваешься? Как я её домой заберу без клетки?

— Это почтовая сова, мистер. Вручите ей свой адрес в клюв и велите дождаться. Поймёт, это же не человек.

Рудольфус решил поверить, хоть и не имел раньше привычки доверять дикарям. Расплатился с продавцом, который с трудом смог разбудить эту самую обычную ушастую сову грязно-бурого окраса. Дикарю Митчу Руди отдал два галеона, а сове втолковал, что надо лететь к Санни Прюэтт, предъявить ей письмо и остаться у девушки. Та смотрела на него сонными глазами, не мигая, и только что крылом у виска не крутила. Дождавшись, когда мешочек будет привязан, она ухнула и свалилась под прилавок.

Руди обалдел и вместе с суетливым продавцом заглянул под высокую стойку. Сова лежала ничком, не подавая признаков жизни.

— Какого Мордреда... — начал Рудольфус, выпрямляясь. Только Митча уже и след простыл. Продавец отшатнулся:

— Улетела сова, сэр! Она просто странная. Месяц уже продать не могу из-за её фокусов. А ведь умница!

— Что? — Руди ещё раз заглянул под прилавок. Сова исчезла.

— Магия, — глубокомысленно сказал старик, глядя на него с опаской.

Руди нахмурился, потом фыркнул. Оставаться в совятне и качать права внезапно расхотелось. Придётся писать Санни и спрашивать, получила ли сову. Но Митча, если что, он запомнил. Дойдя до аппарационной зоны, он вынул портключ и активировал.

— Вот я и дома, — пробормотал пару секунд спустя, безрадостно оглядывая свою комнату. — А Рабастан неизвестно где. Зашибись как весело!

* * *

Август Руквуд никак не мог поверить своему счастью. Слишком много хорошего сразу случилось, почти одновременно. И за что ему так благоволит судьба, он даже не представлял.

Началось с пробуждения, когда новобранец Отдела Тайн вдруг отчётливо понял, что ни одна мышца его не беспокоит. Похоже, бешеные тренировки сделали своё чёрное дело, и если дальше он не забросит утренние упражнения, как предупреждал куратор, то будет в прекрасной форме. Стоило вспомнить Мюриэль, обводящую языком кубики пресса на его животе, как приходило понимание, что всё это не зря. Так что Руквуд имел железобетонный стимул не отлынивать по утрам.

После самостоятельной тренировки, разработанной лично для него, пробежки вокруг всего учебного комплекса и спарринга с парнями в боксёрском зале, его вызвал куратор. И не успел Август войти, как тот встал и с улыбкой протянул ему руку.

— Поздравляю, Август! Вы закончили учебную программу. Вы приняты в штат без всяких испытательных сроков.

Слова до мозга доходили медленно, сбиваемые каким-то безумным маршем, звучащим в голове. Он машинально пожал куратору руку. И обалдело уставился на связку кулонов-ключей, протянутую другой рукой.

— Что это, сэр?

— Джентльменский набор каждого сотрудника, коллега, — хохотнул тот. — И зови меня Дуглас, друг мой. Без всяких сэр и мистер, договорились?

Джентльменский набор сначала стал потрясением.

Ключей было пять. И это были не просто ключи, а полноценные порталы многоразового использования. Назначение Дуглас объяснил коротко, указывая на разноцветные ключи:

— Красный — кабинет твоего личного целителя, зелёный — твои новые апартаменты в Отделе. Синий — столовая отдела, жёлтый — твоя личная лаборатория. И наконец белый — портключ в головной офис Отдела Тайн, расположенный в Министерстве Магии. А теперь вас ждёт целительница. Прощальный осмотр, Август. К сожалению, он необходим.

Дуглас проводил его до кабинета целительницы, где Августу велели раздеться и лечь на кушетку.

Он уже почти привык к еженедельным осмотрам, хотя разве к этому можно привыкнуть? Не возбуждаться, когда тебе ощупывают тонкими ручками всё тело, было решительно невозможно. Понимающая улыбка невероятно сексуальной целительницы мисс Кимберли нисколько не помогала примириться с ситуацией. Только совет Мюриэль несколько утешал:

— Представляй меня, милый. И не вздумай сдерживаться. Ты сильный молодой мужчина, это никого не удивит. А вот если вдруг тебе станут безразличны прикосновения целительницы, начнут размышлять, что же такое случилось, а нам такое расследование вовсе не нужно, верно?

— В первый раз я кончил прямо на их долбанной кушетке, — хмуро пожаловался он. — Как раз тебя представил.

— А это вообще замечательно, — и она рассмеялась. А потом притянула к себе: — Ну, не дуйся, милый. Займись лучше делом! Да, вот так...

Август вздрогнул, возвращаясь в настоящее, посмотрел сквозь ресницы на целительницу и резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Только продержаться, это последний раз. Потом у него будет другой целитель, к счастью, мужчина. И только по необходимости, а не для этого издевательства.

— Всё нормально, мистер Руквуд, — щебетала мисс Кимберли, нежно касаясь пальчиками его яичек. — Вы прекрасно сложены, мне даже жаль, что приходится с вами расставаться.

Он зажмурился, отчаянно представляя взгляд Мюриэль, от которого он загорался без всякой дополнительной стимуляции.

— Отпустите себя, — велела целительница строго. — Возьмём заодно образец спермы. Вам не придётся сдавать её самостоятельно. Ну же. Поверьте, сэр, я не собираюсь издеваться, для следующей процедуры вы нам нужны расслабленным...

Оставалось зажмуриться и вспомнить первый минет от любимой женщины. Тогда ему конкретно снесло крышу... Не прошло и пяти минут, как со сдачей естественных жидкостей было покончено.

Потом стало легче, после очищающих заклинаний возбуждение не вернулось, мисс Кимберли вышла, а вместо неё вошёл высокий сухопарый мужчина в целительской мантии.

Лохматая седая шевелюра и изрезанное морщинами лицо понравились Августу.

— Мистер Руквуд, я ваш личный целитель с этого момента, — пророкотал тот, гремя какими-то металлическими предметами в железном лотке. — Фрэнк Лоусон к вашим услугам. Давайте, договоримся сразу. Вы зовёте меня Фрэнк или целитель, и являетесь без задержек в любой момент дня и ночи, если возникает необходимость. Один из ваших портключей как раз настроен на мой кабинет. Как только вы появитесь там, у меня сработает сигнал, и я смогу явиться туда же в течение от трёх до семи минут, как показывает практика.

— Прошу вас тоже обращаться ко мне по имени, — вежливо ответил Руквуд, приподнявшись на локте. — Рад познакомиться с вами, целитель.

— Отлично, Август. А теперь расскажите, куда вы предпочитаете вживить ваши ключи. Могу дать подсказку. О месте, где они будут вшиты, знать будем только мы двое.

— Вживить? — переспросил он. — Оставить так нельзя?

— Исключено. Правила есть правила.

Оказалось, ничего страшного это не значило. Маленький стержень, извлечённый из каждого ключа, был мягким и почти неощутимым.

— Эти ключи тоже работают, — вручая ему связку после процедуры, сообщил Фрэнк. — Но рекомендую привыкать ко вшитым, а связку хранить лучше в своей лаборатории. Вы хорошо сделали, вшив ключ от неё именно в пятку. Достаточно топнуть дважды и он сработает. А вот чтобы попасть ко мне, придётся прикусить щёку. Остальные три активируются, когда с силой надавите на соответствующие участки тела. Советую хорошенько потренироваться. Не бойтесь, что кто-то другой сможет нажать. Активация реагирует только на ваши собственные прикосновения, и ничьи больше.

Расставшись с целителем, Август освободил от вещей свою временную комнату в учебке и с волнением сжал мочку уха. Перемещение вышло мягким, никакого рывка. Апартаменты захватили дух. Выбитая в скале пещера содержала все удобства цивилизации. Огромное панорамное окно закрывало выход из неё. Можно было его открыть и выйти на площадку-балкон, под которой зияла пропасть. Вид с балкона открывался шикарный.

Сама комната-пещера была по площади больше, чем весь его домик в Хогсмиде. Уже застеленная кровать, несмотря на внушительные размеры, просто терялась в этом зале. Камин был растоплен, на каминной полочке стоял полный горшочек летучего пороха. Часть зала отделяла высокая стойка, там стояла холодильная камера, забитая продуктами, и имелось всё для готовки еды и приёма пищи.

Больше всего ему понравилась белая шкура перед камином, серия книжных полок возле массивного рабочего стола и встроенная в стену гардеробная. Санузел с душевой кабиной и нормальной ванной примыкал к гардеробной и имел два входа — из самой гардеробной и из комнаты.

Осмотрев всё и оставив в комнате свои вещи, Август отправился в лабораторию, не смея верить, что он будет пользоваться ею один. Так и вышло, там его уже ждал парень по имени Саймон, но оказалось, что ему просто выдали ассистента. Знакомство прошло легко, ассистент оказался немного замкнутым и не слишком разговорчивым, но Августа это устраивало.

Саймон проводил его по внутренним коридорам, опять же вырубленным в скале, по всем значимым местам, показав столовую, кабинеты и лаборатории начальников и значимых людей Отдела, а также склады, где следовало получать экипировку, ингредиенты для зелий, заказывать необходимые готовые зелья и артефакты. Отдельно располагалась совятня, к ней надо было подниматься по вырубленным ступенькам высоко наверх. И спортивный зал с бассейном, к нему, напротив, следовало спускаться.

Всё осмотрев и даже позавтракав в столовой, Август вернулся к себе в новое жилище и принялся обустраиваться. На складе ему выдали неплохое кресло, парочку гобеленов на стены и ещё одну шкуру на пол, которую он постелил перед кроватью.

Лаборатория заняла всё оставшееся время до обеда. Да и после он ушёл туда же, дожидаясь вечера за началом проектирования одной задумки, родившейся ещё в учебке. Теперь ему не нужно было отпрашиваться или ждать увольнительной. Совершенно внезапно он стал хозяином своего свободного времени, мог вовсе не ночевать в своих апартаментах, а в лаборатории работать в любое удобное ему время и столько, сколько сам посчитает нужным.

Чем ближе подступал вечер, тем сильнее охватывало Руквуда волнение. Он уже представлял, как мягко засветятся глаза Мюриэль, когда он расскажет ей все новости этого безумного дня. Конечно, она будет им гордиться. Может, даже отпразднуют вдвоём его новый статус. А потом, конечно, будет ночь. Он уговорит её позволить ему остаться до утра. Сегодня уже не нужно возвращаться к полуночи в учебный корпус.

Ожидание становилось невыносимым, как всегда перед свиданием с любимой. Но сегодня это было особенно тяжело. Но он выдержал, дождался. И ровно в семь вечера переместился портключом в её дом.

Его ждали, и от этого в груди разлилось уже знакомое тепло. Мюриэль стояла на верхней ступеньке лестницы, и он взлетел по ней, как на крыльях. Опустившись на одно колено, долго целовал её руки, пока она не рассмеялась.

— Довольно, Август, пойдём уже. Ужинать будем вдвоём.

Это обрадовало, Руквуду нравился сын Мюриэль, но, когда Джейми не было дома, она всё внимание уделяла только ему. А сегодня ему была жизненно необходима вся она, без остатка.

— Вот как, — задумчиво произнесла она, когда он за десертом сообщил новости. — Поздравляю тебя, милый. Ты это заслужил! Значит, на всю ночь?

Он смог только кивнуть. Она встала и протянула ему руку. Так и дошли до спальни, не расцепляя пальцев.

А потом была ночь, полная такой нежности и страсти, что Август совершенно потерялся в ощущениях. Ему казалось, что Мюриэль ещё никогда не была с ним такой открытой, такой потрясающе внимательной, отдающей себя всю, угадывающей его малейшие желания. Сам он тоже старался как никогда, и балдел от восхищённой улыбки:

— Повторить сможешь? — лукаво спрашивала она.

И он повторял, а потом млел от ответных ласк. Даже не задумываясь сегодня, откуда она так много знает и умеет. Это было неважно.

— Свёл татуировку? — вдруг спросила Мюриэль, перехватив его руку.

— Тебе же она не нравилась, — нашёлся он, становясь ещё капельку счастливей. Том призвал буквально накануне, был неожиданно серьёзен и прост в общении. Снял метку и пожелал удачи. Август пытался благодарить, а Лорд в ответ лишь усмехнулся, проронив, что всегда полезно вовремя остановиться.

— Не нравилась, — эхом повторила она. — Она уродливая, а ты красивый. Тебе бы подошёл дракончик, зелёный такой, шкодный.

— Как твой патронус? — уточнил Руквуд.

— Поцелуй меня, Август. Поцелуй так, чтобы я запомнила на всю жизнь!

— Куда желает леди? — улыбнулся он, нависая над Мюриэль, вспомнив, как она спросила его так же. И тогда он жутко смутился, опрометчиво ответив "Куда захочешь".

— Дерзкий мальчишка, — рассмеялась она, обхватив ладонями его лицо. — Сначала в губы.

— Твой навсегда, — прошептал он, охотно выполняя её просьбу.

Запомнит ли она, он не знал, но сам Август точно не забудет, ни поцелуй, ни то, что последовало дальше. Он едва сознание не потерял от нестерпимого удовольствия.

Заснули они только под утро, а уже скоро Мюриэль разбудила его, осторожно погладив по плечу.

Он открыл глаза и улыбнулся. Мюриэль лежала поверх одеяла, закутанная в плотный пеньюар, и смотрела на него, лёжа на боку. От неё едва заметно пахло кофе и корицей.

— Давно проснулась?

— Тебе пора, — произнесла тихо, увернувшись от его попытки обнять. И на жалобный взгляд только покачала головой: — Оденься, я должна кое-что тебе сказать.

И стремительно поднявшись, вышла в ванную, оставив его одного в постели.

Август прижался к её подушке лицом, вдыхая сводящий с ума запах. Потянулся блаженно, только потом вскочил и поспешно принялся одеваться. Заставлять ждать себя он точно не мог позволить. Оставалось гадать, что такого важного решила она сообщить.

Когда Мюриэль вернулась, облачённая в платье и зелёную шаль, он уже был готов и шагнул к ней, предлагая руку. Но любимая покачала головой.

— Лучше обойдёмся без завтрака, — произнесла она, глядя в окно, где серел рассвет. — Мы поговорим, и ты сразу уйдёшь. Так надо. Сядь, пожалуйста.

— Как скажешь, любовь моя! — он занял кресло у камина, хотя больше хотелось сесть у её ног спиной и положить голову ей на колени. Чтобы ощущать, как она зарывается пальцами в его волосы... а потом целует в затылок. Но сейчас это показалось неуместным.

Немного беспокоило, что он вообще не чувствует её эмоций, но попытки зондировать сразу прекратил. Мюриэль не любила, когда он применял свой дар эмпата вне постели.

— Август, мне очень жаль, но три недели — это максимальный срок для любого романа в моей жизни. Мы встречаемся уже шесть недель. Предлагаю: расстанемся друзьями без истерик и споров. Сейчас, пока у нас всё хорошо.

Казалось бы, ничего не изменилось вокруг, а ведь только что рухнул весь его мир, разлетелся вдребезги, канул в пропасть. Как назло, кроме пафосных фраз в голову не лезло абсолютно ничего, а в груди разрастался холод и разливалась чёрная пустота.

— Это жестоко, так шутить, — пробормотал он еле слышно, ощущая, что ещё немного, и он расплачется, как ребёнок. — Почему?

— Ты был лучшим любовником из всех, кто у меня был, — спокойно произнесла Мюриэль. — Такой послушный, страстный, порывистый. Такой красивый и сильный! Такой умный. Я почти влюбилась, хотя не могу себе это позволить. Но время расстаться настало. Всё кончено, Август. Не мучай понапрасну ни себя, ни меня, ради того, что у нас было. Очень прошу. Просто уйди.

Он знал, что надо встать и молча уйти, не смотреть на неё больше, не пытаться взломать её щиты, чтобы узнать, что на самом деле происходит. Почему его гонят сейчас, после такой ночи... И тут он понял, она так прощалась с ним. Она заранее всё решила. И боль затопила все остальные чувства, подтверждая — это конец.

Что ему стоило встать и не пошатнуться — никто никогда не узнает. Вот на улыбку сил не хватило. А на слова, увы, да:

— Ты тоже мне нравилась, — ещё бы голос не был таким хриплым. — Умоляю... будь счастлива!

Ведь едва не сорвался, едва не упал на колени, но успел заметить муку в её глазах, щиты пали в последний момент — за мгновение до пожелания счастья, за два удара сердца до активации портключа в новые апартаменты штатного сотрудника Отдела Тайн.

Он надеялся, что звукоизоляция хорошая, но набросал ещё кучу заглушающих чар. А потом упал на колени и орал, как раненый зверь, без слов, без чувств, без мыслей. Просто чтобы заглушить и слова, и чувства, и мысли, не слышать, не поддаваться. Почти сорвал голос, только боль никуда не делась.

"Я почти влюбилась! — услышал он, как наяву. — Ты был лучшим любовником... Всё кончено!"

Август закрыл лицо руками и разрыдался. Затих он через несколько минут или часов, время потеряло значение. На душе царило сумасшедшее спокойствие. И тогда он начал думать...

* * *

Юджин тряхнул головой, закрыл один глаз и сурово глянул на посланца.

— Па-а-а-втори! — выдал он, подумав.

— Урґкхарт, сэр, — парнишка был теперь один, казался растерянным и только слегка расплывался. — Вас лорд Нотт зовёт! Это срочно, сэр!

— Ща буду, — решил Юджин, махнув рукой с зажатой в ней флягой. — Прова... проваливай!

Мальчик глянул с сомнением, но кивнул и исчез.

Юджин заинтересованно тряхнул фляжкой, улыбнулся, услышав плеск, и поднёс её к губам.

Клайв Шелби попытался отобрать, но Уркхарт резко отстранил его, схватив за горло другой рукой.

— Не лезь!

Друг, побледнев, с трудом оторвал его руку от своего горла и отошёл, дыша тяжело, со свистом.

— Тебе конец! — прохрипел он.

— Мне так и так пиздец! — согласно кивнул Юджин, отшвырнув пустую фляжку. Речь его, как ни странно, стала чётче. — Бля, ты вдвоём или втроём?

— Я один, пьянь, — разозлился Клайв, наконец прокашлявшись. — Ты мне чуть трахею не вырвал, придурок! Протрезвляющего зелья нет, а и было бы, не дал бы.

— Перенеси меня к лорду-дракону, будь... — на несколько секунд Юджин замер. — Будь... Как же там... другом! Вот!

Он качнулся в сторону Клайва, но тот отшатнулся.

— Прогуляйся, придурок. Хочешь, оболью водой хотя бы?

— А мне хорошо, — улыбнулся тот и всё же смог ухватить друга за рукав. Навалившись всей тяжестью на его плечи, велел: — ап-парируй!

— Расщепит тебя, самоубийца! — обречённо сказал Клайв, но, тяжело вздохнув, приобнял друга за талию и аппарировал.

По крайней мере, одна польза от аппарации была. Юджин упал на колени и его скрутило. Выворачивало долго, хорошо, они оказались возле кустов в стороне от главного входа в особняк.

Пришлось Клайву наколдовать воды, поить трясущегося Юджина, и клясть на чем свет горский подарочек. Никогда он не видел ещё, чтобы Уркхарта подобным образом развезло от одной фляги.

— Лучше? — спросил Клайв осторожно, когда Юджин наконец перестал полоскать горло и отплёвываться.

— Хуже, — ответил тот, мотая головой. — Надо глотнуть ещё. Не осталось?

— Перебьёшься! — рявкнул Шелби, хоть и понимал, что глоток алкоголя мог сейчас и помочь. — Иди уже, не заставляй ждать лорда-дракона.

— Перегар убери, что ли, — попросил Уркхарт, сжимая голову двумя руками. — Я ща... Щас не рискну палочку взять в... в руки.

— Я тебе не нянька, — Клайв всё же пару заклинаний наложил на приоткрытый рот несчастного, сначала общее очищающее, потом уже чистки зубов как для детишек, добавив запах мяты несложным пассом. Принюхался к его дыханию и фыркнул: — Мятный огневиски. Постарайся ни на кого не дышать!

Юджин прищурился:

— Блядь, глаза режет! Но хотя бы... да, не двоишься. Проводишь?

— Сам иди, я тут тебя подожду, — вежливо отказался Клайв.

Юджин кивнул и пошёл, пошатываясь, к хорошо освещённому крыльцу, держась неестественно прямо. По ступенькам поднимался целую вечность, то не попадая ногой на следующую, то пытаясь завалиться назад.

Поглядев на это безобразие, Клайв со стоном закрыл глаза рукой. И вроде не жалко было эту сволочь, что едва его не задушил своими стальными пальцами. А всё равно сочувствовал. Что с ним сделает лорд Нотт, даже думать не хотелось.

* * *

Лисс Пранк сжимала и разжимала кулаки, нервно прохаживаясь по широкому коридору перед малым залом, где лорд-дракон беседовал с её родителями. Она уже жалела, что первым делом сунув свои вещи брату, ринулась на поиски миссис Флинт. Всё сразу приняло очень уж крутой поворот.

Эми Флинт выслушала её сумбурные объяснения пополам со слезами, велела угомониться и лучше лишний раз пописать, чем тратить влагу на слёзы, после чего взяла за руку и повела прямо в особняк Ноттов. После чего велела ждать в этом самом коридоре. Родители прошли мимо неё спустя всего лишь минут десять. Отец лишь кивнул, покачав головой, а мама успела обнять и расцеловать. И вот уже целую вечность они там, за тяжёлыми дверями что-то обсуждают. Правда, Темпус, вызываемый поминутно, заверял, что эта вечность длится всего пять минут. Потом, что шесть минут, затем девять. Но ожидание становилось уже невыносимым.

Она вздрогнула от хлопнувшей двери позади и резко повернулась. В коридор ввалился Юджин Уркхарт собственной персоной. Что он слегка не в себе, она поняла почти сразу. Что подтвердила неровная походка.

На всякий случай девушка прижалась к углу у двери в зал, стараясь не дышать и не шевелиться. Пьяных боевиков она побаивалась. К сожалению, зигзагообразное движение Уркхарта закончилось ровнёхонько возле неё. Боевик тяжело привалился плечом к стене и с некоторым трудом скрестил руки на груди. Смотрел прищурившись, распространяя вокруг себя сильный запах мяты и спирта.

— А вот и... невеста, — удовлетворённо произнёс он, словно по её душу и пришёл.

Лисс стало страшно. Она сама себя загнала в ловушку, встав в этот угол.

— Сэр, я вас прошу, отойдите от меня!

— А то... что? — пьяная усмешка выглядела отвратительно на его лице. Он приблизился ещё на шаг, снова привалившись к стене.

Лисс постаралась дышать ртом, прикидывая, что если она быстро нагнётся и прошмыгнёт справа от него, то получится удрать. Как известно, реакция у пьяных замедленная. Только зря она не смотрела в его сторону. Стоило приступить к плану, как Юджин резко схватил за плечо, легко прижав её к стене.

— Не нравлюсь, да? — спросил мрачно, почти касаясь губами её щеки.

Лисс как могла отвернула голову к стене, боясь шевельнутся. Можно закричать, но тогда этому гаду не жить, а она всё же сволочью быть не хотела. Оставалось попробовать достучаться. С пьяными же как с психами — главное не спорить.

— Нравитесь! — мягко возразила она. — Пожалуйста, отпустите. Здесь рядом куча народу.

— Думаешь, меня... напугать?

Терпение — забавная штука. Иногда, оно нескончаемо, когда сидишь на уроке Истории магии и ждёшь перемены. А иногда вдруг резко пропадёт, как сейчас.

— Придурок! — выплюнула она ему в лицо, толкнув изо всех сил. — Отвяжись от меня немедленно!

Только с таким же успехом можно было толкать стену дома. Не факт, что он это почувствовал.

— Ща... — выдал этот гад и нахмурился, словно не мог подобрать слов. — Только один... один... поцелуй!

У Лис аж глаза округлились от такой наглости. Показалось, что ослышалась.

— Не посмеешь! — смогла наконец ответить. Увидела обиженный взгляд и вдруг принялась хохотать. Не иначе как истерика случилась.

Уркхарт зажмурился, а она никак не могла остановиться, и сползла бы по стенке, если б её не удерживали за плечо стальной хваткой.

Только не учла пьяное упрямство своего жениха. Он вдруг поймал её подбородок и провёл большим пальцем по губам, стерев смех этим простым жестом. Наклонялся медленно и неотвратимо. Лисс вздрогнула от потрясения, когда его губы коснулись уголка её рта. Как под гипнозом смотрела на его ресницы стрелочками, бросающие тень на скулы. А потом опомнилась, как раз, когда он исправился, и с силой прижался губами к её губам. Испортить ей первый в жизни поцелуй ему удалось! Злость придала уверенности. И в следующий миг пьяный боевик отшатнулся, прижимая к губам руку.

Этого оказалось достаточно, чтобы рвануть из плена и оказаться на другой стороне коридора.

Юджин сплюнул кровь на пол и буркнул какое-то ругательство. Лисс предпочла не расслышать.

— Ну и дура! — тут же выдал этот уникум, развернулся к дверям зала и вошёл туда, плохо закрыв за собой дверь.

"Сам дурак", — Лисс решила не озвучивать и тут же бросилась к этой щели — посмотреть, что будет. На губах остался вкус мяты и металлический привкус крови, укусила она его знатно, даже совесть немного мучила. В щель разглядеть ничего не удалось, кроме угла комнаты с краешком дивана, а приоткрыть дверь больше она боялась. Зато слышимость была отличная.

— Юджин, — голос лорда-дракона был спокойным и чуть насмешливым. — Что-то задержало?

— М-м... сэ-эр... — всё, что сказал в ответ боевик, после чего наступила звенящая тишина.

Лисс охнула и зажмурилась.

— Полагаю, разговор мы отложим, — вкрадчивый тон лорда Нотта не предвещал ничего хорошего. — Пир, господа и дамы, идите готовьтесь. Уркхарт, будь любезен... Стой, где стоишь.

Лисс метнулась к стеночке — и вовремя, как раз вышли её родители. А вот миссис Флинт не выходила.

— Ты здесь? — удивилась ей мама, словно они не сами велели ей подождать. — Пошли домой, что же ты с дороги тут? Стив женился, ты знаешь? Будем праздновать.

— Как выросла! — заметил отец, целуя в лоб. — Пойдём, Лисичка моя. У нас с мамой для тебя есть подарок, в твоей комнате дожидается.

Пришлось идти, хотя Лисс бы осталась, а может, даже бросилась лорду-дракону в ноги с просьбой не убивать дурака Уркхарта. Но отец её прихватил за плечи, пришлось идти к дому, не вырываться же. Поздно она подумала, что надо было протрезвить Юджина, как тогда Рабастана. Могла же, хоть он и скотина последняя. Но вдруг всё же придётся замуж за него идти, так надо же заботиться о нём, не чужой.

Лисс грустно вздохнула и вдруг вспомнила Лаудана, его смешливую улыбку, россыпь чёрных кудрей по плечам, теплоту взгляда чуть раскосых чёрных глаз. А как он тогда поразил всех в Большом зале! Сначала музыка зазвучала, заставив всех удивленно переглядываться. Лисс, как и другие, закрутила головой, не понимая, откуда такое чудо. И пропустила момент, когда Лаудан вдруг запрыгнул на стол. Только при звуках его голоса она обернулась. Что это была за песня, которую Забини пел, прижав руку к груди, она так и не узнала. Просто как-то всё закрутилось, а Лаудан отговаривался, что сам не знает. Профессора не стали останавливать пение, директор и вовсе взмахнул палочкой, прибавляя звук. А Лаудан всё пел, скорее всего, на итальянском, безумно красиво и завораживающе. Даже гриффы рты пораскрывали. Слизеринцы свистели и улюлюкали, требуя чего-нибудь ещё исполнить на бис. Но довольный собой Забини раскланялся во все стороны и спрыгнул со стола. Аплодисменты не смолкали ещё долго. И громче всех хлопали за столом преподавателей.

Лисс вообще бросилась тогда ему на шею, как только спрыгнул, в щёку поцеловала, вырвав из круга тормошащих его друзей. Лаудан сверкнул глазами и шепнул ей на ушко: "Для тебя пел!". Она рассмеялась, не поверила. Небось всем девчонкам это говорил, только ей-то зачем врать было, они же и без того друзья. Это потом она поняла, что, возможно, и не соврал.

Глаза открылись, когда они Монстрика больного смотрели, питомца Санни Прюэтт. У Лисс внутри всё перевернулось от жёстких слов Забини: "Моей будешь!". А она почувствовала себя дура-дурой, которая дальше носа не видит, потому что для остальных это явно не стало сюрпризом.

А как она могла понять? Не было ведь ничего! Он даже не флиртовал никогда с ней, как бывало с другими девчонками. И тут такое. И помириться не получалось. Изменился с тех пор, не поговорит, не подойдёт, только смотрит иногда, когда думает, что она не видит, как побитый книззл. А она мириться первой не пойдет! Подойти, спросить: "Мы друзья или как?" А вдруг скажет, что нет? Тогда уж совсем тоска.

Лисс обернулась к матери, поймала её руку и прижала к щеке.

— Лисёнок! — потрепали её по голове. — Хватит страдать, у брата свадьба, а пока твою устроим, столько ещё переменится.

— Я знаю, — улыбнулась Лисс. — Спасибо, мам, пап. Можно я побегу с женой Стива познакомлюсь? Как её зовут?

— Мэйси её зовут, дочь вождя клана, — откликнулся отец. — Знакомься, что с тобой поделаешь.

— Но потом к нам, — велела мама уже вдогонку. — Через полтора часа на пир пойдём.

— Хорошо! Я быстро! — закричала Лисс, сразу обегая свой дом вокруг. Вход в половину Стива был с другой стороны.

А любопытно ведь, как девчонки эти из клана горцев по приказу пошли замуж? Очень любопытно. Вот и расспросит.

* * *

Валери упрямо осталась рядом с отцом, когда он всех, кроме пьяного Уркхарта так быстро выставил. И тихонько вздохнула, заметив, что Эми Флинт тоже никуда не пошла. Наоборот, встала с диванчика и подошла к креслу отца. На Юджина, с грохотом рухнувшего на колени, миссис Флинт не смотрела.

— Теодор! — строго произнесла она, положив руку на локоть лорда Нотта.

— Вам лучше выйти, — мрачно произнёс отец. — Валери, марш к себе! Будешь крутиться под ногами, выдам замуж!

— Как прикажешь, — фыркнула строптивая дочь, не сдвинувшись с места на облюбованном диванчике. Зеркало, как назло молчало, и Валери уже злилась на брата, которого неизвестно где носит.

— Кажется, я только что приказал идти к себе, — нахмурился отец. — Эми?

— Выставишь и меня, Тео? — мягко спросила матушка Квина. Даже Валери стало не по себе от скрытой угрозы, правда, её тут же отвлекло ожившее зеркало.

Осторожно положила его на диван рядом с собой и показала братцу скрещенные пальцы. Магнус дураком не был и условный знак прекрасно понял. Отстукнул три раза по стеклу, что означало: "Сейчас буду!".

— Значит так! — рявкнул отец, заставив дочь подпрыгнуть. На кончиках пальцев заплясали огоньки пламени, а глаза засветились жёлтым.

Юджин дёрнулся и захрипел, явно начиная задыхаться.

Валери поспешно вскочила. Эми Флинт покачала головой и направилась к выходу. С громким хлопком появившийся посреди зала Магнус заставил всех замереть. Огонь на пальцах Теодора сразу погас, он устало взглянул на сына. Уркхарт со стоном повалился на пол и замер неподвижно.

— А я Юджина найти не могу, — весёлость брата была настолько неуместной, что Валери поморщилась. — Что вообще происходит?

— Ты как всегда не вовремя, сын, — проворчал Теодор Нотт. — Где пропадал?

— Так дома у себя! Ты же велел обустраиваться, — Магнус покосился на безучастного Юджина, который даже не поднял головы. — И Уркхарт мне помогает. Смотри, что там нашли, например!

И Магнус бестрепетно прошагал к отцовскому креслу, вытаскивая чуть не из воздуха длинную рапиру или саблю. Валери в них не разбиралась.

Лорд-дракон купился, с интересом протянув руку. Взял этот вертел, провёл пальцем по лезвию, стал рассматривать рукоять, богато украшенную драгоценными камнями. Эми Флинт отмерла, тоже подошла ближе. Ну и Валери не стала отставать.

— Дайте подержать хотя бы! — попросила она капризно.

— Это не для женщин! Пара к ней есть, Магнус? — спросил Теодор, не собираясь выпускать из рук игрушку.

— Есть, кажется. Надо Уркхарта спросить. Там много всего, без Юджина не разобраться.

— Уркхарта хорошо бы круциатусом протрезвить, — проворчал лорд-дракон. — Позвал показать родителям невесты, какой приличный у нас жених. Убил бы! И это едва встретив ребят из школы!

— Да брось, пап, сегодня все напьются! Подумаешь, раньше или позже...

Эми поморщилась, а в следующий миг рвануло:

— Раньше или позже?! — гаркнул лорд Нотт. Глаза снова засветились, а голос стал тихим и от этого ещё более страшным: — А ну прочь с моих глаз! Живо! И этого прихвати. Покалечу ведь... ублюдка мантикоры.

Магнус, не мешкая, подлетел к Уркхарту, легко дёрнул вверх, буквально забросив на плечо, и сразу ушёл порталом.

— Эми! — лорд-дракон прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.

— Здесь я! — повысила голос миссис Флинт, мгновенно оказавшись рядом. Рука легла на его плечо: — Успокойся, прошу!

— Эми, что за херня тут происходит? Вот скажи мне! Дочь не слушается, сын совершенно отбился от рук! Боевики...

— Убери железку, Тео. Валери, деточка, тебе бы переодеться к празднику.

— Хорошо, — теперь можно было удрать со спокойной совестью. Хоть и хотелось посмотреть на укрощение злого папочки, но не судьба. Подглядывать за интимной жизнью родителя Валери не собиралась.

В своей спальне она первым делом бросилась к столу и выхватила из стопки листок пергамента.

"Привет, — написала поспешно. — Я дома! У нас тут гуляют сегодня. Стив Пранк и Арес Шелби женились. В пятницу, возможно, смогу выбраться в Косой. Надо кое-что прикупить. Как ты, как драконы? Отец грозится выдать замуж. Теряюсь, с чего бы. Просто так он ничего такого говорить бы не стал. Надеюсь, подберёт кого-нибудь поприличней. Больше ничего нового. Твой друг В.Н."

Сова появилась сразу, стоило свистнуть в открытое окно. Валери привязала к протянутой лапке послание.

— Гидеону Прюэтту.

После этого можно было и душ принять.

* * *

Портключ перенёс Магнуса с его дорогой ношей в северную цитадель, прямо к "загону" — уютному дому, больше похожему на сарай, где располагались спальные места молодёжи. Старик Яксли гордо именовал сооружение казармой, но в народе оно как-то не прижилось.

— Эй, ты жив вообще? — Нотт, удерживая Уркхарта за плечи, заглянул в лицо другу. — У-уу, красавец! Сожрал пару девственниц под шумок?

— Одну, — ответил Юджин, тяжело дыша и пытаясь сфокусировать взгляд, потрогал языком распухшую нижнюю губу и поморщился, схватившись за шею. — Поцеловал, блядь! Напоследок...

— Ты охренел?! — восхитился Магнус, старательно не понимая намёка на возможный исход для друга, не прибудь он так вовремя. — В таком виде? Да благодари Мерлина, что живой!

— Я и так... браг... бладо... рад! — рявкнул Уркхарт, пытаясь отстранить Нотта. — Он меня... сжечь хотел? Блядь, как хреново-то! Дай пройти... Аааа, твою мать... опять!

Магнус сообразил быстро, и успел оттащить друга к кустам за крыльцом "загона". Пока тот успешно очищал свой лужёный желудок, Нотт гаркнул:

— Есть кто живой?! Что за... Куда все подевались?

Из "загона" с топотом и грохотом вывалились двое парней, сразу становясь навытяжку.

— Квинтус? — поразился Нотт. — А ты чего тут? А... каникулы! Но почему здесь?

— Матушка сослала, — проворчал Флинт. — Не знаю, какая сука ей доложила о моем поведении...

— Молчать! Матушка ещё щадит тебя, обалдуя! — Магнус фыркнул. — Здорово, Причард! Куда весь народ подевался, можете сказать? И нечего пялиться, плохо человеку! Есть что-то спиртное? Тащите!

— Добрый вечер, патрон, — смущённо поздоровался Кейси Причард. — Нет выпивки. Совсем. А народ на свадьбах, праздник же в главном поместье. Нас вот оставили...

— Как нет? — удивился Нотт, пропустив речь о празднике. — Квин? В жизни не поверю, что нет заначки.

Флинт посмотрел под ноги, пнул с досадой камушек и поднял глаза.

— Какое! Матушка лично всё перетрясла, прежде чем отправить сюда. А здесь Марта, — он безнадёжно махнул рукой. — А чего с Юджином? Нормальный же был на платформе!

— Зубы не заговаривай, — фыркнул Нотт. — Плохо человеку. Принесёшь бутылку, завтра две получишь. Усёк?

Флинт покачался на носках, с сомнением посмотрел на поднимающегося с земли бледного до зелени Уркхарта и мотнул головой:

— Пойдёмте. Не здесь же!

— Пойдём, коли не шутишь, — Магнус развернул друга к крыльцу. — Давай, старина, вперёд, сейчас полегчает. Ступеньки, осторожно... Кейси, подсоби!

Флинт бросился внутрь, чтобы достать заначку без свидетелей, остальные медленно прошли между образцово застеленных коек в два ряда, и расположились за широким столом в конце помещения.

— А тут уютно, — оценил Магнус, оглядываясь. — Даже камин есть. Часто топите?

— Зимой — всегда, — кивнул Кейси. — Да и летом... Леса-то полно, стоит только за ограду выйти. Чего ж не топить?

— Логично, — покивал Магнус, расстёгивая мантию. — Хорошо тут у вас, тепло. Что это?

Он с подозрением уставился на пять разноцветных флаконов, в которых без труда можно было угадать разные модификации костероста.

— Не нравится, не пейте, — обиделся Квин. — Капля чернил разведённому спирту никак не вредит, патрон! А у девок каких только цветов нет. Подобрать — не проблема.

— Красавец, — восхитился Магнус и, открыв один из флаконов, принюхался к содержимому. — И пахнет, как костерост! Что-то мне это не нравится.

— Да проще простого, — Флинт вытащил пробку из другого флакона. — Запах — вообще фигня, духов разных у девок тоже навалом.

— Нам грозит полюбить костерост, — Кейси тоже вскрыл один из флакончиков. Зажмурился под взглядом остальных и осторожно попробовал зелёную жидкость языком. С удивлением посмотрел на флакон. — Нормально, патрон! Чистый нектар в шестьдесят оборотов, я бы сказал.

— Херни не держим, — проворчал Квинтус. — Тут много, патрон! Флаконы у меня с расширением, по литру всяко будет.

— Пять бутылок с меня, — расщедрился Нотт, тоже немного отпив и покрутив на языке ярко-синюю жидкость. — Закуска-то есть? Или так будем?

— А как же! — повеселел сразу Флинт. Вскочив, он бросился к одной из коек, поднырнул под неё и скоро вернулся с небольшим мешком. Сноровисто достал из него уже нарезанную ветчину и несколько крупных пирогов. — В Хоге ещё запас сделал. А что с Юджином?

Уркхарт спал, уронив голову на сложенные руки.

— Лучше не трогать, — задумчиво решил Магнус. — Два флакона оставим ему на утро.

— Одного хватит, — не согласился Флинт. — Куда ему два литра?

— И то верно! Ну что, за здоровье молодых?! — Магнус поднял свой синий флакон. — А кто женился, кстати?

— Стив Пранк и Арес Шелби, — ответил Кейси и, выдохнув, сделал большой глоток изумрудной жидкости. Схватив кусок ветчины, поспешно зажевал и вытер рукавом выступившие слёзы. — Ух, пробирает! Патрон, а давайте поставим Квину памятник перед "загоном". С флаконом костероста в одной руке, и пирогом в другой!

Флинт пнул его под столом.

— Дебил! Я из тебя памятник сделаю! Спалишь перед Мартой — хрен потом буду угощать!

Магнус заржал, сделал сразу несколько больших глотков из флакона, после чего отставил его и не спеша принялся жевать пирожок.

Парни смотрели с уважением.

— С меня хватит, — неожиданно решил Нотт. — Я так только, для здоровья и за компанию. А вы празднуйте, что уж. Если Уркхарт начнёт буянить, зовите. В башню пойду. Кто дежурный, кстати?

— До четырёх утра Леший, — сразу откликнулся Кейси. — Ингис Морн, в смысле. А с четырёх до восьми утра — я.

— Понятно. Значит, вот что, я Морна в четыре сменю, но в шесть, как хотите, чтобы явились.

— Спасибо, патрон! Проспимся!

Магнус вышел на морозный двор и с удовольствием потянулся. По-хорошему, надо было бы Марту навестить и справиться о детишках Честершира. Только после костероста имени Флинта не решился. Да и рано тут спать ложатся, и так же рано встают. Так что решил оставить расспросы на завтра.

В башне было тихо и, как ни странно, тепло. Ступени под ногами не скрипели, что немало удивило. Сколько лет ни у кого руки не доходили. Перед своей "каморкой" он замер. Вход был занавешен плотной шторой, а точнее — тоненьким истрёпанным ковром.

Кашлянув и на всякий случай стукнув пару раз по косяку, Магнус осторожно заглянул внутрь, отогнув ковёр, и с изумлением посмотрел на глазастое чудо, совсем потерявшееся в шкурах, наваленных на лежанку.

— Ой, мистер Нотт! — ахнула девчонка. — А мне отец... мистер Яксли разрешил. И мама Марта. Я сейчас быстро... Уйду.

— Куда! — рявкнул он, заставив её замереть. — Найду место, не волнуйся. Спи уже.

— Ладно, — покладисто кивнула Шани. — Напротив есть комната, даже лучше. Я там прибрала.

— Вот и славно. — Нотт оглядел изменившуюся каморку. Помимо лежанки, в углу появился маленький столик со стопкой книг и табуретка. Окно-бойница было завешено весёленькой занавеской. Пол устилало не меньше десятка плетёных круглых ковриков. На стенах развешаны шкурки мелких животных, какие-то рога, разнообразные поделки из дерева и холщовые мешочки. — Уютно здесь. А брат как, поправился?

— Бегает уже, — широко улыбнулась Шани. — Но он у мамы Марты ночует, мал ещё.

— Спокойной ночи, — проворчал Магнус, пряча улыбку. — Дверь здесь надо...

Он вышел на площадку и с опаской приблизился к "комнате напротив". Сколько он помнил, там всегда был склад какой-то рухляди. А дверь здесь как раз была. Скрипела в меру, когда открывал. На пороге он замер, не веря глазам.

— Хорошо прибрала, — пробормотал с уважением.

Нормальная кровать у чисто вымытого окна-бойницы была застелена толстым лоскутным одеялом и так и манила прилечь. Пол выскоблен практически добела. Ковриков плетёных, правда, всего два — у входа и перед кроватью, зато большие. Стол тоже был, нормальный, а не крохотный, как у девчонки. А вместо стула старое деревянное кресло с блестящими от времени широкими подлокотниками и высокой спинкой. Его книги покоились на изящной полочке, прикрученной над столом. Под полочкой был пристроен магический светильник.

Кресло оказалось удобным, можно было даже подремать при желании. Светильник зажигался от прикосновения, создавая уютный островок света у стола.

Камин зажжён не был, и прохлада постепенно пробиралась под тёплую мантию. Впрочем, дрова были уже заготовлены, и Магнус не поленился, занялся розжигом. Замёрзнуть к четырём утра не хотелось, да и уютней с живым пламенем камина.

Расчёт девчонки он оценил. Уж непонятно, чем ей так приглянулась каморка, разве что ужасной лежанкой со шкурами. Но эта комната была куда шире и просторней. И кровать он одобрил — широкая и удобная, с толстой периной, тремя одеялами, такими же лоскутными, и с двумя большими подушками. Для мантии нашёлся одинокий рог неизвестного парнокопытного у самой двери. Стены комнаты были просто выкрашены в приятный тёмно-зелёный цвет. Молодец девчонка, словно вкусы его изучила. Или помогал кто? Здесь на самом деле хотелось остаться жить. Куда там разным француженкам с их безупречным дизайном!

Так что альтернатива оказалась более, чем прекрасная. О том, что уступает Шани каморку навсегда, решил сообщить утром. Пусть живёт, раз нравится. И сундук ей подарить надо, что ли. Есть как раз такой в новом доме. Будет, куда складывать одежду и прочий нехитрый скарб. Но это тоже завтра.

* * *

Шани с тревогой прислушивалась, но шагов Магнуса Нотта больше не было слышно. Это успокоило, девочка со счастливым вздохом опустилась опять в уютную ямку среди шкур и закрыла глаза. Не прогнал, и даже не ругался!

Только жалко, что камин сегодня не затопила в той комнате. Если б знать, когда появится. Только даже Марта сказала, что никогда не угадаешь. А ведь ей столько ещё рассказать нужно Магнусу. И что их усыновили официально, и что говорилок она сделала уже много, можно даже на продажу отнести. И что всё-всё в Северной цитадели знает. И что с ребятами даже на охоту ходила, правда, всего лишь на кроликов, но опасности у них были. И что с комнатами в башне ей все помогали, даже самый взрослый и молчаливый Ингис. Рог вот подарил, и сам лично к стене прикрутил.

В сон она уплыла незаметно, а в четыре утра подскочила, как по волшебству. Время она всегда чувствовала без всякого Темпуса. Одевалась в спешке, толстые штаны и берцы, подаренные отцом, очень ей нравились. И несколько тонких рубашек и толстых свитеров от мамы. Каждый раз ей нравилось выбирать, какой наденет сегодня. Выбрала тот, что с капюшоном, а рукава, горловина и капюшон подбиты белоснежным мягким мехом.

Сегодня она решила постоять на посту с Кейси Причардом. Он был весёлый и знал много историй. И никогда не гнал. Говорил, что с ней веселей, и спать не так хочется. А Шани не просто торчала рядом, а делала свои поделки из дерева. Мальчишки ей много брусочков заготовили, надолго хватит. И Причарда без нужды не отвлекала. Понимала, что постовой не просто так торчит на башне, а высматривает всякую нечисть. Как-никак с Северной цитаделью граничит Дикий лес, и каких там только страшил не водится. Да и оборотни, бывало, подходили совсем близко в полнолуние. Ограда зачарована, конечно, на совесть, обновляли ежедневно, но мало ли магических хищников, для которых самая сильная защита — не помеха. Так что рядом и щит стоял наготове, по которому постовому следовало сразу бить со всей силы специальной кувалдой. Он не был магическим, на случай накрытия антимагическим полем, на что способны некоторые твари. Поднимал всех на раз, Шани видела это на тренировочных учениях. Сама подскочила на своей кровати. Мама Марта ещё хвалила потом, что не растерялась, и чуть не первая добежала до защищённого полуподвального бункера сразу за кухней.

Сегодня она очень надеялась на спокойную ночь, потому что в общей тревоге ничего весёлого не было. Два часа в бункере ей совсем не понравились. На самый верх башни взбиралась бесшумно, тут уже у неё кто хочешь поучиться мог. Парни даже смеялись восхищённо, а один раз биться об заклад вздумали, завязывали по очереди глаза и слушали, куда она пошла по специально накиданной куче мелких камней. Никто не угадал, даже близко. Ей за это лук настоящий смастерили. Стрелы она сама делать научилась, а вот правильный лук пока не могла освоить. Ингис заготовки делал, Причард тетиву как-то очень хитро собирал из тонких жил. Не прошло и трёх недель, как вручили торжественно, прямо после завтрака. Как она онемела под смех ребят! Гладила пальцами своё сокровище, каждый изгиб изучила. Потом бросилась, перецеловала каждого, а заодно умилённо глядящих на неё родителей. И Мэтта, конечно, хотя ничего он ещё не понимал, только стучал деревянной ложкой, поддерживая общий ажиотаж.

А потом все пошли смотреть, как она стреляет. Советов давали много, пока Ингис всех не отогнал и взялся сам обучать. Как стоять надо, как руки держать, как стрелу накладывать, и до куда тетиву тянуть. Оказалось — до мочки уха. Мишень ей сделали знатную. Срезали круг у огромного пня, он в лесу был, от исполинского дерева остался. Круг этот был выше даже длинного Причарда. А стрелы в него входили мягко, следов практически не оставляли. Тренироваться можно было бесконечно.

Стив Пранк ей ещё человека с волком на мишени нарисовал. Сначала отказывался, когда она попросила нарисовать человека, мол, не стоит ей в людей целиться, даже и нарисованных. Шани упросила, сказала, пусть это будет не совсем человек, а кровожадный оборотень. В него же можно! Не зря же она хочет серебряные наконечники. Стив подумал, сказал, что так можно, и весь день занимался художеством, не обращая внимания на советы слоняющихся рядом парней. Шани терпела, не подходила смотреть, как Стив и просил. А увидев, ахнула восхищённо. Оказалось, Пранк ещё и волка нарисовал рядышком с человеком. Волк получился как живой, вполоборота с оскаленной мордой и капающей с клыков слюной. А человек, скорее, как тень, мантия с капюшоном всё скрывала. Только пальцы с когтями из рукавов торчали.

Парни, увидев рисунки, сразу загорелись, сами решили удальство показать, правда, лук у неё не просили, вытащили свои. К вечеру в тот день и человек, и волк были утыканы полностью разноцветными стрелами. Но рисунок не испортился, Стив оказался настоящим мастером.

Жалко, что на его свадьбе побывать не удалось. Только когда Марта сказала, что может с мальчиками пойти, она посмотрела на остающихся Причарда и Ингиса, и отказалась. Да и платье нарядное она упросила ей не шить, хотя Марта хотела. Ну где Шани и где платья? Ладно бы ещё мантию. Но мантию ей обещали только к школе справить, а может, даже не одну. Пока же она в старенькой бегала, перешитой из детской мантии кого-то из парней. Вся в заплатках и с большими карманами, она ей очень нравилась. Но в такой на свадьбу не пойдёшь. Вот и осталась.

На самый верх башни Шани вышла тихонечко, Ингис уже должен был смениться, но мало ли. Он строго относился к дежурствам и не очень одобрял, что она ночами не спит.

Небо уже начало сереть, ещё немного — и совсем рассветёт. Работать с деревяшками уже можно, света хватит. Шани улыбнулась, представляя, как усмехнётся Причард. И бросится наколдовывать ей пенёк из какого-нибудь сучка.

Только вместо Кейси увидела Магнуса Нотта, тот стоял спиной к ней прямо на зубцах, скрестив руки на груди и широко расставив ноги в высоких сапогах. Полы мантии развевались от порывов ветра. Смотрел он куда-то в сторону леса.

Разочарованию Шани не было предела, уж Нотт ей точно не позволит остаться. Она бесшумно попятилась, перехватив удобнее узелок с работой, но и трёх шагов в обратную сторону не успела сделать.

— Стоять! — тихо приказал Магнус. А ведь даже не обернулся, она глаз с него не спускала. — Что стряслось? Сон плохой?

Пришлось признать, что слух у сына лорда-дракона круче, чем у всех парней, и пройти к самому зубцу, чтобы не шуметь на всю округу, отвечая.

— Хотела компанию составить, — призналась, внутренне леденея. Вдруг запретит теперь и парням!

И правда спросил:

— И часто ты компанию постовым составляешь?

— Ну что вы! — ответила со всем пылом. — Ингис Морн этого не одобряет, а я его очень уважаю.

— Потому бегаешь к Причарду, — закончил за неё Нотт непонятным тоном и легко спрыгнул с зубца. — Поесть не принесла?

Шани улыбнулась и развязала узелок. Банку с кофе ей Марта зачаровала с вечера, и кубки дала, и бутерброды с домашней колбасой. Кофе был вкусный, и его было много.

— И Марта знает о твоих бдениях? — Нотт оценил запасы и осторожно взял деревянный кубок, от которого шёл горячий ароматный пар. Пеньки он наколдовал обоим. И третий — для продуктов.

— Знает, — пришлось сознаваться Шани. — Но она никому не скажет, правда-правда!

Нотт закашлялся. Пришлось обежать его и легонько стукнуть по спине.

— Хорош, сядь и ешь спокойно, — Магнус в один укус проглотил бутерброд. — Значит, вместе будем дежурить?

— Если не прогоните, — кивнула она, отрываясь от своего кубка. Есть ей пока не хотелось.

— Ну куда мне тебя гнать, — хмыкнул Нотт и прихватил ещё один бутерброд. На толстом куске хлеба, который они с Мартой вместе пекли накануне, домашняя колбаса лежала тоже толстым куском. И масла было в самый раз. — Ты готовила?

На этот раз он откусил небольшой кусочек и начал тщательно жевать, словно хотел распробовать.

— Хлеб — да, почти всё сама. Колбасу пока без Марты не могу, там сложно, только помогала. А масло взбивали с Мэттом. Он здорово наловчился такой штукой специальной взбивать. Долго правда, у меня быстрее выходит.

— Понятно, — кажется, Нотт был доволен её ответом, но и удивлён почему-то. — Поели, можно и дальше жить. А ты ешь, не торопись.

Он быстро дожевал бутерброд и залпом допил свой кофе. Потом сразу пошёл к зубцам.

Шани допила кофе маленькими глоточками, аккуратно убрала всё обратно в зачарованный мешочек, только достала из него кусок сырого мяса. Подумала немного, сжав его в кулаке, может не стоит при сыне лорда, но всё же решилась, не для себя же.

Подойдя к одному из зубцов, водрузила кусок мяса на серединку. Вынув платок, тщательно вытерла руки.

— Кого подкармливаешь? — сразу заметил её манипуляции Нотт.

— Сейчас прилетит, — вздохнула Шани. — Главное, не подходить близко.

Огромный ворон показался через пару минут. Как чувствовал, что она угощение уже положила. На Нотта внимания большая птица не обратила. Села на зубец и ухватила кусок мяса. Шани осторожно протянула руку, когда кусок был проглочен, провела пальцами по блестящему крылу, погладила мощную шею, пощекотала горлышко. Ворон только глаза прикрывал, потом потёрся клювом о её рукав и взлетел. Наверное, дела какие-то. Он редко оставался надолго.

— Твой? — севшим голосом спросил Нотт, когда ворон превратился в маленькую точку на горизонте.

— Только друг, — пояснила Шани. — Так-то он дикий. И мальчишек не любит.

— Марта знает?

— Угу, мясо даёт самое хорошее.

— И даже знает, какой у него клюв? И что лапа больше твоей? Это какой-то гиппогриф, а не ворон!

Шани рассмеялась.

— Да он же меня любит! А какой — я Марте нарисовала.

Нотт только кивнул.

Стараясь не утомлять его своей болтовнёй, девочка вернулась на свой пенёк и достала дощечки. Ещё пару недель назад пришла мысль сделать зачарованный браслет. И сейчас она трудилась над звеньями. Каждое должно быть неповторимо.

Нотт если и глядел, чем она занимается, ничего не спросил. И время летело незаметно.

— Шесть утра! — сказал Магнус, когда она почти закончила новое звено будущего браслета. — Спят, мерзавцы!

— Это какие? — заинтересовалась она.

— Флинт и Причард, — пояснил Нотт. — Сказал же, чтобы сменили.

— Проспали?! — ахнула она, сразу заволновавшись. Причарда стало жалко, ругать ведь будут. А Флинта она еще ни разу не видела. Но какие о нём легенды ходили! Сердце даже сбилось с ритма. — Флинт, правда, здесь?

— Как видишь, нет! Дрыхнет, небось, в "загоне".

— Разбудить? — вскочила она с пенька. — Я мигом!

— Сидеть, — лениво велел Нотт. — Пусть дрыхнут. Постоим до восьми? Тебе, вон, ещё хреновину свою доделывать. А мне есть, о чём подумать.

— Это не хреновина, — усмехнулась Шани, снова занимая пенёк. — А, правда, Флинт самый сильный?

— О Мерлин! — Магнус даже обернулся. — Только не вздумай за ним повторять!

— Что повторять? — удивилась она, чуть не выронив драгоценное звено. Оно было в виде черепа и скрещенных костей.

— Ничего нельзя повторять за Флинтом! — строго произнёс Нотт. — Он может научить только одному.

— Чему? — она сама не знала, почему ей так интересен Флинт. Хотя подозревала, что половина рассказов о нём — выдумки.

— Плохому! — рявкнул Нотт, но тут же смягчился, увидев, как она подпрыгнула. — Прости, просто обещай, что будешь умнее.

— Умнее Флинта? — уточнила она, пряча улыбку. — А можно ему ворона показать?

Нотт несколько секунд смотрел на неё не мигая. А потом вдруг усмехнулся.

— Ворона можно! — сказал решительно. — И знаешь, мне кажется, я погорячился. Можешь общаться с ним, и спрашивать обо всём, он точно знает много.

— Спасибо!

— И ещё, я передумал. Сбегай, разбуди его. Причард пусть спит, а Квинтусу полезно.

— Я мигом! — Шани вскочила, оставив на пеньке узелок, и почти скатилась по лестнице башни.

До загона бежала минуты две, всё же территория Северной цитадели очень большая. Но у крыльца пришлось перевести дух. Понимала же, что все парни с праздника вернулись, наверное, "хорошенькие", так не будить же их своим пыхтением. Заранее представила себе, где искать Флинта. Свободными были только койка Стива, который периодически тут появлялся и даже ночевал, и Джонни Берка, который не вернулся с охоты, когда Причард ещё не родился. Почему-то его койку не занимали, а почему — не говорили, отводили взгляд, хмурились. Шани подозревала, что боятся. Сама она, пока парней не было, полежала как-то — и ничего. Даже на минут двадцать заснула, и хоть бы сон какой приснился.

Решив начать с койки Стива, тем более та была ближе, Шани еле слышно открыла дверь, проскользнула внутрь, и прошла из прихожей в огромную спальню. Как она и думала, все дрыхли без задних ног. Храпа не было, видимо Ингис, возвращаясь, наколдовал заглушку. Запросто мог храп убрать. Шани очень хотела, чтоб её так научили. Но Ингис сказал, чтобы сначала палочкой обзавелась.

Койка Стива оказалась пустой. Шани встала на цыпочки — неужели не побоялся? И верно, койка Джонни Берка была занята.

Пришлось возле Причарда задержаться. Тот сбросил с себя одеяло. Шани подняла его, укрыла осторожно парня. Тот даже не шевельнулся. Поправила ещё одеяло у Макса, а Крейга, который почти свесился до пола головой, попробовала втащить обратно на кровать. Тот вздрогнул от её манипуляций, сел на кровати, не открывая глаз, потом лёг и захрапел.

Шани вжала голову в плечи, покосившись на Ингиса. Морн, не просыпаясь, вынул из-под подушки палочку, махнул ею и сунул обратно. Храп утих, и Крейг задышал ровно.

Немного постояв, Шани отправилась дальше и замерла у койки несчастного Бёрка. То есть возле койки Флинта теперь. Несколько минут она, не удержавшись, просто любовалась. Квинтус Флинт спал как звезда, раскинув руки и ноги, благо, койки у ребят были широкие. Лицо, словно вырубленное рукой скульптура, видевшего красоту необычную, как объяснял когда-то дед, было прекрасно. Как бывает красив неровный кусок деревяшки, в котором заранее видишь вещь, что может получиться. И почему Флинта называли уродом или просто смеялись, когда она спрашивала про внешность, сейчас было совершенно непонятно. Хотя это же парни, они и Крейга считают красавчиком. А какой он красавчик, если лицо, как у девчонки?

Шани вздохнула и протянула руку, тронув Флинта за мощное плечо. Тот спал обнажённый, кажется, и одеяло почти до бёдер сползло. Она только надеялась, что он в трусах, а то вдруг вскочит спросонья и ему станет неловко.

На прикосновение парень никак не отреагировал. Пришлось потрясти, хотя это сложно было сделать. Сильный ведь, все мышцы на руках и животе разглядеть можно. Вот и не почувствовал. Вздохнув в очередной раз — видит Мерлин, она крайних мер не хотела — Шани полезла на койку и осторожно перебросила ногу через его торс, усаживаясь верхом.

Сидеть на нём было удобно, как на гиппогрифе почти. Шани потёрла ладошки, подышала на них, и потянулась к ушам. Уши у Флинта тоже были замечательные, красивой необычной формы, большие и чуть-чуть оттопыренные. Легонько подёргав за них, девочка убедилась, что этого мало. Флинт лишь поморщился, но не проснулся.

— Прости! — шепнула она, и с силой стала тереть ладошками его уши.

К сожалению, она просто не успела зажать ему рот и рёв разбуженного зверя, то есть Флинта, наполнил сонный зал. Шани скатилась с него в мгновение ока, рванув к проходу, но была схвачена за руку в последний момент. Парни повскакивали с кроватей, очумело вертя головами. Мат стоял такой, что ей бы следовало зажать уши, только не могла. Теперь она снова была на Флинте, но уже лежала, а не сидела, прижатая стальной рукой, а собственные руки были больно заломлены за спиной.

Квинтус таращился на неё бешеным взглядом и единственный в спальне загона пока молчал. Первым опомнился, конечно же, Ингис:

— Отпусти ребёнка! — перекрыл он своим приказом общий гвалт.

Стихли сразу все восемь парней, подтягиваясь к месту трагедии. А Флинт наконец ожил и рявкнул:

— Какого хрена?!

— Магнус Нотт велел разбудить, — пропыхтела Шани, безуспешно пытаясь вырваться. — Велел его сменить на башне.

— Придурок, отпусти девочку! — сказал Причард совсем близко. — Ой, блядь! Сколько времени, парни?

— Тут дамы, Причард! — холодно ответил ему Ингис. А, кажется, Крейг захихикал. Впрочем, не он один. Ржать начали почти все. Разве что кроме Морна — тот даже улыбался редко. Но Шани было не вывернуть голову, чтобы убедиться.

— Пусти уже, — попросила она Флинта, которому точно было не до веселья.

Квинтус вдруг спохватился и разжал лапищу. Шани мигом съехала на пол, почти не чувствуя рук.

— Ложитесь спать, — посоветовала она парням, расступившимся перед ней. — Рано ещё. Магнус Нотт ждёт только Флинта.

И ведь ничего смешного не сказала, а новая волна смеха едва не вымела её за порог. Шани подавила порыв сбежать и гордо протопала по проходу. Только на улице она смогла расслабиться и просто упасть на ступеньку. Руки плохо слушались, особенно правая, и она принялась её осторожно разминать. И как теперь доделывать звено браслета?

Только унывать она не собиралась. Вспомнила обалдевшее лицо Флинта и тихо засмеялась. Похоже, в Северной цитадели будет теперь совсем не скучно. Эта мысль заставила её вскочить и бежать в башню. Надо же доложить, что задание выполнено.

* * *

Утро среды у мисс Бербидж получилось хлопотным. Отец капризничал, порываясь встать, пригрозила связать магическими путами, благо не знает, что сейчас она ничего не может. Ничего, поверил, немного успокоился. Поел кашу и даже поблагодарил, только книжек попросил, а у Чарити их было много. В доме-то ничего не осталось, всё снесли к букинисту, когда ту теплицу восстанавливали.

Чарити принесла ему две книги по гербологии, подаренные деканом ещё в сентябре. Та много покупала подобной литературы для школы, иногда по нескольку экземпляров, и дарила ученикам за внеурочную помощь в её теплицах.

Отец повеселел, сразу зарывшись в книгу, Чарити улыбнулась, читать он очень любил, и без чтения тосковал. Ничего, теперь она будет здесь жить, к лету ещё одну теплицу построят, обязательно купит отцу книги. И новые ростки, и семена для его экспериментов. Те несколько золотых, что присылал им лорд Прюэтт после Рождества, тратить не будут, это на еду на весь год. И то ведь, они не его вассалы, просто соседи, а помогает каждый год, словно так и нужно. Приглашал не раз переехать к нему в поместье, места, мол, много, и домик поставить помогут, и теплицы перенесут, но отец отказывался.

— Жили как-то своим умом, — неизменно твердил он, — и дальше проживём. Вот я выведу новый сорт...

Названия менялись, а суть оставалась одна. Мистер Бербидж имел колоссальные планы на улучшение их благосостояния. Собирался вывести что-то уникальное, запатентовать и разбогатеть. Но дальше разговоров и неудачных экспериментов дело не шло. Упрямец не терял надежды, а Чарити со всем соглашалась. Если уж он не будет чувствовать себя главой семьи, то как тогда жить?

Похлопотав об отце, она выскочила на улицу, чтобы покормить в сарайчике двух хилых коз. Последнее приобретение отца, заставившее его жить впроголодь два месяца, имело строптивый нрав, доиться не желало, да и нечем было, но у Чарити опять не повернулся язык упрекнуть родителя. Козочки исправно дожевали остатки корма, даже подошли ласкаться, хоть отец и уверял, что пока они совсем дикие.

Домовики еще спали, будить она их не стала, только оставила немного молока, запасённого ещё в школе. Под чарами оно не портилось.

Кур она проведала ещё раньше, и те порадовали — два свежих яйца. Несушек отец ещё в конце лета купил, и опять втихаря от дочери. И пусть оказалось, что из семи неслись только две, а остальные были просто очень старыми, но отец ни за что не согласился бы отправить их в суп. Да Чарити бы и сама не смогла. А из яиц и молока будет на обед шикарный омлет.

Только потом она добралась до ингредиентов, которые хранились в самой сухой комнате дома. Ну что сказать, было от чего расстроиться, их оказалось куда меньше, чем она нафантазировала, зато в полном порядке. Отец в этом толк знал и всё делал правильно.

Провозилась она с упаковкой до самого обеда, а ведь хотела выйти из дома пораньше, чтобы успеть до темноты. Покормив отца омлетом, принялась укладывать ингредиенты в специальные мешочки — не забыть бы прикупить новых. Только к пяти вечера сборы закончились. Надев школьную мантию и заплетя свои кудряшки в толстую косу, мысленно посетовала, что не может аппарировать без магии, и вызвала Ночной Рыцарь. Денег хватит только на поездку туда, а уж обратно придётся потратить немного из выручки.

В Лютном она бывала не раз, но всё с отцом, и сейчас без него чувствовала себя неуверенно, да и стемнело уже, но где находится нужная лавка, Чарити помнила хорошо. Дойдёт, хоть и на ощупь. Главное, чтобы хозяева не закрылись раньше. Сначала всё было хорошо, она старалась идти уверенно, быстро и крепко прижимала к себе школьную сумку, где находилось всё, что удалось собрать за несколько месяцев.

Пусть и немного выходило прибыли по её подсчётам, но никак не меньше трёх галеонов. Нужная лавка еле светилась желтоватым светом, мутные стёкла больше пропустить не могли. Да и экономили хозяева всегда, прижимистые были. Каждый ингредиент практически под лупой рассматривали, хотя получали от них отменный товар уже много лет.

Робко постучала молотком, открыла скрипучую дверь, радостно вздыхая — дошла. Мистер Грум, кряхтя, поднялся с табурета и нелюбезно прокаркал:

— А, Бербидж! И то думаю, что не идёте?! Все сроки прошли. Отца-то где потеряла, девка?

— Сейчас подойдёт, задержался у букиниста, — выдала заготовленный заранее ответ.

Тот покивал, велел выкладывать товар, сетуя, что спроса совсем нынче нет. Чарити испуганно молчала, быстро выкладывая на стойку аккуратные мешочки. Закралось подозрение, что много не получит, а деньги так нужны. Стараясь держаться, она достала последний мешочек и улыбнулась старику.

— Всё что ли? Маловато нынче. Ну да спроса нет, да.

Она терпеливо ждала, пока тот сунет нос в каждый ингредиент, протрёт пальцами, обнюхает, посмотрит на свет. И казалось, это будет длиться бесконечно.

— Не идёт, отец-то твой, — проворчал он наконец. — Тебе, что ль, деньги давать?

— Мне, — голос дрогнул, и она замолчала. В надежде смотрела на мистера Грума.

Тот долго рылся под прилавком, куда смахнул весь товар, потом выпрямился. Брякнул на прилавок горстку сиклей.

— Вот, спроса нет, цены упали. Радуйся, что хоть что-то взял.

Она хотела возразить, что взял он всё, и что это слишком мало за такой товар самого лучшего качества, но спазм сдавил горло, не дав высказаться. Да и бесполезно, мистер Грум никогда не торговался даже с отцом, ни кната после не прибавит, хоть ты тут ногами топай.

Чарити ссыпала сикли в карман, подсчитав заодно. Ровно девять, хватит на обратный путь. Внутри как-то пусто стало, безразлично. Ну и пусть, пусть, пусть. Всё у них будет. И в Мунго можно опять попроситься санитаркой.

Вышла в темноту, а из-за слёз, застилавших глаза, и вовсе дороги не видит. Пришлось проморгаться, привыкая. Справилась быстро, слёзы, они бесполезны. Глубоко вздохнув, направилась обратно, стараясь ни на кого не смотреть. На неё наверняка косились, она спиной чувствовала взгляды. Но продолжала идти, с ужасом думая, что в кармане серебро, а местные его за версту чуют. И ведь только сейчас это в голову пришло. Только ведь она не рассчитывала, что так поздно здесь окажется. И в лавке час провела, не меньше. Только бы дикари не пристали, их она почему-то больше всего боялась. Даже женщины лёгкого поведения и разные нищие не внушали такого ужаса.

Путь ей преградили, когда впереди уже можно было различить ступени, ведущие на Косую Аллею.

— Стоять, девонька, — приказал хриплый голос, и она почувствовала, как её крепко схватили за руки с двух сторон.

— Отпустите, — громко попросила она, собрав всё мужество. Вдруг бы кто-то услышал.

— А ну заткнись! — пригрозили ей, и в бок ткнулось что-то острое. — Обыщи.

Тот, кому приказали, сорвал с неё сумку, зашарил по телу руками. Слабо звякнуло серебро. Чарити боялась дышать, пусть забирают, только бы палочку... И зачем она взяла её с собой, если колдовать не может? Палочку нашли. Каждая находка сопровождалась радостным сопением.

— Отпустим? — спросил кто-то сердобольный за её спиной.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— Заче-е-ем? — визгливо сказал кто-то, и её больно ухватили за косу, наматывая её на кулак. — Потащили её к себе, парни!

Голова у нее невольно запрокинулась вверх, и Чарити не могла видеть, как на груди рванули мантию, но чувствовала ведь, и тогда закричала, сразу очень громко и отчаянно, пока не заткнули.

— Спаси-и...

— Ах ты дрянь! — Рот и нос перекрыла чья-то грязная и липкая ладонь, запах был ещё хуже, но главное — нечем стало дышать. А в боку, куда упиралось что-то острое, вдруг стало очень больно и горячо.

Глава 43

Рабастан обожал двоюродного деда, хотя видел его очень редко. Альварес Гамп был заядлым путешественником и вечно пропадал в самых отдалённых, а порой и весьма опасных уголках земли. Когда Басти был маленьким, он очень любил устраиваться с кузенами Гюнтером и Эмили возле камина в доме Гампов под Рождество и слушать необыкновенные истории от доброго деда, который с лукавым прищуром покуривал трубку и пил свой любимый и неизменный жасминовый чай, рассказывая внукам о страшных и прекрасных приключениях.

Тогда Рабастан был другим, верил в чудеса, мечтал покорить горные вершины, спуститься в кратеры вулканов, залезть на самое высокое дерево в непроходимых джунглях, или опуститься в магической капсуле на дно океана. Всё казалось ему по плечу. Если уж дедушка смог, скромный министерский работник, то он Басти, наездник на гиппогрифах, покоритель взбунтовавшейся папиной метлы и исследователь страшных подземелий под домом — и подавно сможет. И пусть за эти подвиги и многие другие был крепко выдран розгой или иначе наказан, исследовательский дух в нём не угасал.

Это позже он понял, что реальность порой лучше любой мечты. Что и в домашней жизни есть свои прелести. Что бабушкина мастерская — это свой огромный прекрасный мир, и для неизбывного счастья не нужно никаких заморских чудес. Достаточно подержать в руках безумно прекрасный, пусть и корявенький артефакт, созданный своими руками.

Впрочем, сейчас, сидя внутри магловского самолета, он вдруг ощутил забытое волнение, не дающее уснуть. Дед похрапывал в соседнем кресле — старый Альварес заснул, едва они взлетели, а Басти всё никак не мог оторвать взгляд от иллюминатора — небольшого окошка, где помимо крыла железной птицы, можно было увидеть мириады разноцветных светящихся огоньков — внизу, в темноте.

Невольно в голове возникали вопросы: кто там живёт? Есть ли среди них маги? Спят они все, или быть может, занимаются каким-то любимым делом. Может, там кто-то ругается или познаёт радость любви, или как раз сейчас там рождается маленький волшебник, которому суждено стать великим. Огоньки поредели, земля осталась позади, а вода внизу казалась чёрной бездной. Но и там могла быть жизнь. Дед рассказывал, что большие магловские корабли построены из железа и бороздят океаны и моря, что внутри корабли похожи на дом с нормальными комнатами, пусть маленькими, в которых может плыть очень много людей и животных. И кровати там прикручены к стенам или полу, чтобы не сдвигались во время качки. Возможно, те огоньки, мелькнувшие снизу, это как раз такой корабль и был?

Ещё дед говорил, что в океане колдовать невозможно, если ты не маг воды, да и то, силы не те. И приводил в пример огромный корабль под названием "Титаник", который в начале века потерпел крушение в северной Атлантике, столкнувшись с айсбергом. Из трёх магов, плывших на нём, выжил только один, и тот был ребёнком. Потому и совы не летают через океан.

Басти отвлёкся на стюардессу, спросившую, не хочет ли он поесть или что-нибудь выпить. Отказался, помотав головой. Опасался магловской пищи, да и не уверен был, что проглотит хоть кусочек. Невольно потёр предплечье левой руки, татуировки ещё ощущались еле заметным покалыванием. Но он был рад, что потратил полдня, оставшиеся до встречи с дедом, на новую задумку, заодно усовершенствовав артефакт для Санни. К сожалению, очень некстати потерял где-то драгоценный блокнот с Протеевыми чарами. Сборы были бурными, комнату он оставил буквально вверх дном. Но это пустяки, Борги всё приберёт. Главное, что успел отправить письмо из аэропорта. Уже в самой магической почте, которую нашёл по указке деда, Басти увидел стопки пергаментов с перьями и чернилами, но переписывать письмо не было времени. Только выбрал себе сову из трёх имеющихся, привязал мешочек с подарком и сложенным в несколько раз посланием, и бегом назад, к стойке регистрации.

Он прикрыл глаза, представляя самое милое лицо в мире. Что она сейчас делает? О чем думает? Получила ли письмо? Может, спит давно, а посылку приняла её смешная домовушка? Или всё же Санни? Вдруг ей не спалось. Легко было представилось, как изогнутся в удивлённой улыбке её губы, замерцают любопытством синие как ясное небо глаза, как нетерпеливо заправит она выбившуюся из косы огненную прядку за маленькое ушко, как будет внимательно, немножко хмурясь, читать его письмо... Драгоценная, милая, немного наивная и беззащитно-открытая, трогательная, добрая, красивая, славное его солнышко.

Раньше у него такого не было. Жизнь вообще внезапно поделилась на две части — до встречи в поезде, где Санни ему впервые улыбнулась, и после. Сначала его охватил азарт, шутка ли, добиться благосклонности ровесницы брата, да ещё гордой львицы. План завоевать ещё одно трепетное девичье сердце лишь укрепился после единственного поцелуя, дерзко украденного, когда он передавал ей послание от Руди. У него сердце готово было выпрыгнуть из груди, а на него посмотрели, как на заигравшегося мальчишку — с непритворным удивлением и досадой.

Роковая красотка, как он тогда о ней думал, могла бы гордиться такой быстрой победой. С лёгкостью завладела всеми мыслями, стала отравой, наваждением и снилась каждую ночь. Казалось, что вот-вот, не видя успеха, она сделает следующий шаг, чтобы убедиться в силе своих чар. Логичнее всего было ожидать, что начнёт игнорировать или дразнить. Однако девушка не скрывала интереса к нему, неизменно находя глазами в Большом зале или встречая в коридорах, что шло вразрез со всеми представлениями Басти о сценарии завоевания объекта охоты, потому что не было в этих взглядах никакого кокетства, никакого намёка на особый интерес, никакой игры вообще.

Но всё изменилось на той игре в квиддич, где она взорвала стадион, устроив фейерверк в его честь. Храбрость это была, глупость, или тонкий расчёт — его уже волновало мало. Хотя нет, волновало, да ещё как! Да у него голова пошла кругом от мысли, что его заметили, выделили из всех! И плевать ему было на то, что возможно, превратился из охотника в добычу. Отдаться ей он готов был прямо там, на поле. И сам испугался накрывшего его желания.

А тем же вечером случилась беда. Эта девочка чуть не стала жертвой насилия, у него сердце кровью обливалось, когда несли её к Больничному крылу. Душу раздирали противоречивые чувства, а дрожащие руки придерживали разбитую голову. И что-то в тот момент переломилось, что-то, чему и названия он не знал. Просто понял, что не переживёт, если с ней что-то случится. Хотелось защитить от всего на свете, оттолкнуть приятелей и нести её самому, сил бы хватило. И чтобы избавиться от этого чувства, заполнившего всего его слюнявой нежностью, он даже цинично пошутил на следующий день при брате:

— Как ты думаешь, если б этот мудак не был пьян, она бы ему дала?

— Возможно, — спокойно отозвался Рудольфус, явно думая о чем-то другом. — Такой наивной девчонки больше во всей школе не сыщется. Задурить ей голову ничего не стоит. Доверчивая, как ребёнок. И какие силы хранили её до сих пор, одному Мерлину известно.

У Басти аж сердце ушло куда-то в желудок от этих слов, умению Руди видеть людей мог позавидовать Визенгамот.

И всё же Басти попытался усомниться, спросил, стараясь говорить небрежно, хотя в груди разливалась совершенно глупая радость:

— Не ошибся? Мне казалось, что она та ещё стерва.

Руди только растрепал ему волосы.

— Ты раб стереотипов, Рабастан. Любая женщина может быть стервой, а может быть ангелом. Но драккл меня раздери, я готов позавидовать мужчине, которому удастся завоевать это дивное создание.

И Рабастан улыбнулся, решив всё в один миг:

— Можешь начинать завидовать. Мне!

А Руди заржал:

— Мне уже её жалко. Пощади девочку, Басти! Хотя... Слушай, прекрасная мысль. Поухаживай за ней, будь пай-мальчиком.

Было не столько обидно, как досадно. Но он согласился и сбежал — к Эмили, задумал сделать цветы в походной мастерской кузины для своей принцессы... Как же давно это было! Сколько всего после этого случилось — и хорошего, и плохого.

И как же тяжело знать, что сейчас она за тысячи миль, а мантикоров Нотт не дремлет. Одна надежда, что до рождественских балов огневик ничего не предпримет, а к балам Басти уже вернётся.

Гул самолёта успокаивал, убаюкивал. Рабастан откинул голову на подголовник, решил посчитать гиппогрифов, садящихся на большую поляну, ведь поспать следовало, неизвестно, что будет после того, как приземлятся. Но не досчитал и до пяти, как провалился в сумбурный тревожный сон.

* * *

Цель поездки Басти узнал так буднично и просто, что даже был слегка обескуражен. Окутанный до этого мистической тайной внезапный вояж стал в одно мгновение довольно тривиальной прогулкой по экзотической стране. Это случилось в первый же день приезда в жаркую суматошную Индию на огромном восточном рынке, настолько беспорядочном, многолюдном и шумном, что пришлось напрягать слух, чтобы услышать стоящего очень близко деда Альви.

— Я планировал сделать это позже, — говорил дедушка, с удовольствием разглядывая поделки из слоновой кости, которые расхваливал тощий суетливый индиец. — Ждал, когда ты станешь совершеннолетним, Басти. Такой подарок ты точно заслужил. Вот только ты переплюнул всех, внучек, получив первую ступень мастерства по артефакторике, автоматически становясь совершеннолетним на год раньше. Так что пришлось срываться, отложив все дела.

— Подарок? — Басти сразу насторожило это вступление. Он оторвал взгляд от искусной фигурки слона, внимательно поглядев на задумчивого деда. — Совершеннолетним?

— Не бывало никогда несовершеннолетних мастеров, — ухмыльнулся его спутник. — Бывали только очень молодые. Раз приняли экзамен, то посчитали достойным. Однако, не забывай, что это не только дар магии за твоё мастерство и дерзость, но и большая ответственность. Что легко прощают мальчишке, не простят взрослому магу. Впрочем, ты и сам это понимаешь. Итак, о подарке... Пора тебе самому стать хозяином портативной мастерской, а не одалживать у кузины. Тем более, что её мастерская крадёт время у всех, кроме хозяйки. Да-да, Эмили способна управлять временем, находясь внутри мастерской. Почему она вам с Руди это не сказала, для меня загадка. Невеликая тайна, как по мне.

— Ты подаришь мне мастерскую? — волнение охватило против воли. Вот так просто осуществить мечту...

— Не совсем, — покачал головой дед Альви, хитро щурясь. — Подарком будет возможность.

— Такие чемоданы можно купить в Индии?! — Басти обрадовался лишь отчасти. Несомненно, такой подарок был безумно дорогим, так что сам бы он не скоро смог такое приобрести. И просить у родителей точно бы не стал, понимал, что расходов у них на содержание ковена не просто много, а бесконечно много. И то, что дедушка расщедрился на царский подарок сильно обрадовало. Но... — Но разве не проще было бы заказать доставку?

— Эх, молодёжь! — всплеснул руками дед. — Всё-то хотят готовенькое получить, даже лучшие, талантливые умельцы. Куда катится мир? Скажи, внучек, вот что тебе не накупить этих цветов из слоновой кости? Или вон та пара кинжалов, чудная ведь работа.

Басти вгляделся. И впрямь искусная работа, только стебель в середине надо было сделать чуть толще, а лепесток...

— Я мог бы сделать это сам, лучше, — судя по довольной улыбке деда Альви, это был правильный ответ.

— Это Эмили может себе позволить пользоваться мастерской Олливандера. Она девочка талантливая, но и только. А тебе, Басти, стыдно доверяться чужим чарам и вкусам. Я верю в тебя, внучек, твоя мастерская должна стать именно твоей, неповторимой, удобной, родной. А почему Индия — так здесь самые лучшие материалы в мире, и всё можно купить практически в одном месте — на этом рынке. Нет, кое-что я захватил с собой, но лучшие мастера именно здесь. А пока приглядись, да не к фигуркам, а к необработанному материалу. Видишь разницу?

Сказать, что Рабастан устал — это ничего не сказать. К вечеру он падал с ног от изнеможения, обилия новых знаний и впечатлений. И ещё эта изматывающая жара...

Маленькое бунгало, куда привезли их на смешном такси из аэропорта, стояло на широкой возвышенности, среди десятков похожих. Здесь, как ни странно, было не так жарко, а вид на океан, открывающийся прямо от порога, заставлял замирать от смешанных ощущений внутри. Это был и восторг, и преклонение перед величием, и желание раскинуть руки, полететь, и робость перед чем-то огромным, непостижимым, и незамутнённая радость. Казалось, ты Властелин мира, и в то же время маленькая песчинка на ладони мироздания.

— Как прошёл день? — спросил дед, становясь рядом. — Много успел?

— Мало, — хмыкнул Басти. — Только с материалами определились, делать начнём завтра.

Мастер Давид с Шри-ланки, с которым познакомил его дед Альви, оказался высоким сухопарым магом, загорелым до черноты. Шоколадного цвета глаза смотрели сонно и словно видели тебя насквозь. По словам деда, этот Давид хранил секреты с древнейших времен и считался одним из самых лучших мастеров по пространственным чарам и изготовлению сундуков и чемоданов "с внутренним миром". Давид был не просто мастером, а ещё и учителем.

Маленькая палатка, притулившаяся за лотком торговца изделиями из слоновой кости, внутри оказалась огромным ангаром, забитым похожими палатками, чемоданами, коробками, сундуками, сумками и множеством материалов, сложенных как штабелями, так и наваленных просто кучами. А для начала Басти пришлось бесконечное количество времени сидеть перед учителем, скрестив ноги и неотрывно глядя в глаза, прежде чем тот кивнул и сказал, что готов научить.

— Это не легилименция, — шепнул внуку дед Альви перед этим странным действом, — он видит суть человека. Кстати, помнишь автора книги о чудовищах? Ньют Скамандер — хороший друг мастера Давида.

А после началось самое интересное. Басти повидал больше сотни готовых чемоданов и сундуков, спускаясь в их недра и любуясь искусными интерьерами, мастерскими, комнатами отдыха, кабинетами, молельнями, гостиными, оранжиреями, даже маленькими парками и лесными полянами. Чего только не прятали маги в глуби обычных с виду чемоданчиков.

В одном сундуке был даже склад стройматериалов, штабеля досок казались бесконечными. Но вглубь Рабастан не пошёл, остановился возле выставочных образцов рабочих поверхностей-верстаков. От разнообразия моделей разбегались глаза. Мастер Давид наблюдал, добродушно посмеиваясь. Еле уговорил ученика прийти сюда позже, когда дойдёт дело до внутреннего оборудования мастерской.

— Можешь ли ты определиться, что хочешь видеть в своём чемодане? — спросил мастер Давид, угощая его вкуснейшим чаем и восточными сладостями. Деда не было видно, он ушёл, сославшись на дела, сразу, как они начали осмотр палаток.

— Я уже определился, — подумав, ответил Рабастан, прекрасно понимавший, что не может охватить всё, да и не нужно ему это. Распыляясь на многое, можно было просто забыть о главном. — Мне нужна просторная мастерская, кабинет с полками для книг, столом и креслом, и обрыв с видом на бушующий океан.

— Неплохо, — кивнул мастер, ничуть не удивившись. — Иллюзия океана, или окно на реальный океан? Первое — проще, второе сложнее. Но я бы порекомендовал окно. Разумеется, вы не сможете пройти сквозь окно, но сможете ощутить запах, почувствовать соленые брызги на губах, смотреть на натуральные волны, видеть закаты и рассветы, звёздное небо ночью и палящее солнце днём, бурю и штиль. Ваше решение?

— Окно, — решился Басти. — Это намного сложнее?

— Придётся потрудиться, молодой человек. Но я бы хотел услышать, как именно вы себе это представляете. Вы видели много вариантов сегодня. Отпустите свою фантазию, не пытайтесь за кем-то повторить.

— Попробую, — Басти взлохматил волосы, подбирая слова. — Выход из кабинета на широкий обрыв, площадка примерно в два-три кубических ярдов. Окно в виде полусферы, чтобы не видно было его границ. Такое возможно?

— Вполне. Да, границы можно сделать невидимыми, разве что на ощупь, если доплывёте, то можно потрогать руками. Или взлетите на метле.

— Не хотелось бы протаранить это окно, — у Басти загорелись глаза. — Я люблю летать, и сейчас вы меня искушаете. Но если я не увижу границ...

— Понимаю, — усмехнулся мастер. — не волнуйтесь. Пробить окно невозможно, оно из такого материала, что легко прогнётся и также легко восстановит форму. Значит вам нужно место, чтобы полетать? Вполне решаемо. Только я бы тогда посоветовал ещё полоску песчаного пляжа под обрывом протяжённостью, скажем, ярдов триста, и шириной пятнадцать — двадцать. Искусственный бассейн в ширину ещё ярдов семьдесят. Будет полная имитация океанского побережья, по величине сопоставимое с полем для квиддича. Так океан будет смотреться ещё натуральней. А летать практически над океаном — думаю, будет интересно. Окончание полоски пляжа с обеих сторон будет служить ориентиром для полётов.

— Непередаваемо, — мечтательно закивал Рабастан. — Как я понимаю, в бассейне будет можно и поплавать?

— Разумеется, но с осторожностью, — по улыбке мастера было заметно, что он сам увлёкся проектированием. — Во-первых глубина. Нет смысла делать слишком мелкий бассейн, разве что у берега и до буйков. А дальше будет постепенное увеличение глубины, у самого окна не менее пяти метров, иначе синхронизация не получится.

— Синхронизация? — удивился Лестрейндж.

— А иначе какой смысл, — покивал мастер. — Ощутите силу прибоя, спокойствие полного штиля или трепет перед настоящей бурей. При синхронизации ваш бассейн станет подстраиваться под то, что происходит за окном.

— Потрясающе!

— Разделяю ваш восторг, молодой человек. Но помните, что при включении синхронизации окно не защищает от солнца, жары и холода, можно замёрзнуть ночью, или сгореть на солнце. Окно защищает только от материальных проявлений — как вы не сможете пройти сквозь окно, так и акулы или другие твари, которых увидите на стыке бассейна и океана, не смогут пробраться к вам. Советую так же сделать отключение синхронизации, с одновременным выключением окна. Тогда это будет просто бассейн с обрывом, песчаным пляжем и с синим куполом сверху. Как вам такое?

Конечно, Рабастан был в восторге. Детали обговаривали ещё часа три, потом пришла очередь материалов. Басти захотел небольшой кожаный сундучок, который увеличивался в четыре раза с помощью поворота рычажка на замке. После чего можно было открыть крышку — изнутри она была прозрачной — и влезть внутрь, спускаясь по лестнице в кабинет. При этом сундучок наверху автоматически уменьшался и включал чары невнимания. Прежде, чем увеличить его изнутри, чтобы вылезти, можно было посмотреть в специальную трубу, чтобы понять, безопасно ли выходить в данный момент. Этому способствовала внутренняя прозрачность крышки.

Долго спорили, из чего делать стены для мастерской и кабинета. Оказалось у мастера есть материалы из разных уголков мира. Из самой Индии — кость и сандал, с Чукотки — китовый ус, из Бразилии — опалы, из Южной Африки — прочнейший металл для инструментов и сами инструменты, из Греции — древесина лавра. Всего и не перечислишь.

Рабастану нравилось, как говорит мастер, как он рассказывает о том или другом материале, как уважительно выслушивает его мысли, как задаёт уточняющие вопросы с лёгкой улыбкой. Верстак выбирали долго и вдумчиво, остановились на композитном, длинная столешница делилась на сектора для работы с разными материалами, в её состав входили цейлонский эбен, слоновая кость и африканский малахит. По всей длине — а верстак получился чуть не вдвое длиннее и шире, чем в сундуке Эмили — под столешницей, так же как у кузины, имелись ящики для инструментов и прочих подсобных вещей.

Разных присоблений, помимо наковальни и тисков, Басти тоже подобрал прилично, с благоговейным ужасом думая о том, сколько же всё это будет стоить. Но дед Альви строго велел ни в чем себя не ограничивать.

Инструменты подобрал готовые. Всё равно многие из них пришлось бы делать на заказ, он ещё не достиг такого мастерства, чтобы изготавливать их самому. Всё отобранное стаскивали в угол ангара, где предстояло готовить будущую мастерскую.

— Не жалеешь, что поехал со мной? — спросил дед Альви, закуривая трубку. Он уселся прямо на циновку, постеленную у выхода из бунгало, наслаждаясь закатом, окрасившим океан и побережье во все оттенки оранжевого.

Басти покачал головой, опускаясь рядом на землю.

— Как можно! Это потрясающий опыт... И я не только о подарке. Мне тут всё нравится, и мастер Давид, и этот суматошный рынок, и океан...

— А почему в глазах грусть?

И ведь даже не смотрит в его сторону! В глазах ли?

— Думал о вечном, а это всегда грустно... Дед Альви! — осенило его внезапно. — А как ты с бабушкой познакомился? Ты обещал рассказать, когда вырастем. А я уже... Ну ты сам сказал.

Дед по-стариковски покряхтел, устраиваясь поудобнее.

— Обещал, значит? Кхе-кхе. Ну, ладно, слушай. Шёл тысяча восемьсот девяносто третий год. Мне только исполнилось семнадцать...

* * *

Трой Хейли очень не любил, когда обижают заведомо слабых, а значит беззащитных. Ничего не мог с собой поделать, внутри словно что-то загоралось, мощное, тёмное, звериное. И ни сдержать, ни унять эту ярость, пока хоть одна мразь на ногах держится было невозможно. Зная это за собой, Лютный он не жаловал. Там слабых обижали постоянно, но было одно "но", жертвы сами были виноваты. Нахера лезть в волчье логово добровольно? Потому, в случае крайней нужды, посещал Лютный днём или утром, пока всякая шушера отсыпается от ночных подвигов.

Да и знали его местные прекрасно, днём улица будто вымирала. Прятались, гниды. И кличку свою он знал, какой местные его наградили. Берсерк. А что, ему даже нравилось. Что-то происходило с ним похожее на ярость воинов-берсерков, когда впадал в это состояние. Только вот контролировал он себя прекрасно, и до смерти никогда не доходило. А вот калекой сделать мог, это да.

Но в этот день всё получалось через пень-колоду. Пока забрал заказ в гильдии строителей, пока ругался с клерком, вздумавшим ему подсунуть плохенький пергамент, пока выполнял заказ миссис Робертс, а список там был весьма длинный, время и пролетело незаметно. И в Лютный он попал поздно, когда совсем стемнело.

Ох, как не любил он этот запах наживы и страха. Зрение сразу перестроилось, видел он в темноте прекрасно, даже оборотни могли бы позавидовать. Стайка мелких воришек рванула от него в узкую щель между домами, живо разнесут, кого видели, да ему это только на руку. Левое колено разболелось некстати — ремонт дома почти без магии оказался делом хлопотным и травмоопасным, почище боёвки. Так что никаких геройств сегодня не хотелось.

Миссис Робертс обещала сварить нужную мазь, Трой ещё удивился, откуда та прознала, вроде никому не трепался, что болит, а застав леди Бастинду, когда за списком зашёл, сразу всё на места встало.

Запах Лютного, которым пропитались даже стены домишек и сам воздух, сегодня особенно раздражал. Как же хотелось быстрее покончить со своим делом и уйти отсюда, да только Боргин с места в карьер принялся нахваливать новый товар, и Трой не удержался, "изволил" взглянуть. Тратиться он не собирался, только забрать заказанный артефакт — будет развлечение для его мальчишек. Хитрая диковина, дорогая, но того стоила.

Полюбовавшись на сомнительного вида артефакты, он молча покивал, расплатился и вышел из лавки "Боргин и Бёрк". Какие-то тени жались по щелям, где-то слышались вскрики, где-то пьяный бубнёж. Ночная жизнь Лютного вступала в свои права. Хейли шёл быстро, не останавливаясь, хотелось поспеть хотя бы к окончанию ужина у Робертсов, чтобы сразу отдать ингредиенты. Потому не сразу приметил кучку местных тварей, возившихся почти у самого выхода.

— Совсем обнаглели, — пробормотал он себе под нос, не собираясь останавливаться, когда внимание привлёк уж очень знакомый силуэт.

На Линка-кривоносого у Троя давно был зуб. Любила эта падаль куражиться и о своих дрянных подвигах направо и налево рассказывать, а слушать Трою об издевательствах и прочем непотребстве было противно, хоть и понимал, что большая часть — чистое враньё. Ну и своротил как-то нос доходяге, после чего тот из Линка-корявого превратился в Линка-кривоносого. А ведь просто зашёл тогда в дурной кабак от тоски, что жизнь у него никчёмная и пустая. Потом, конечно, лорд Лестрейндж на место мозги ему вставил.

Но сегодня марать руки не хотелось, даже ради ублюдочного Линка. Только Хэйли не удержался, свистнул зычно, чтобы напугать. Напугал, а как же. Ублюдки подхватились, поволокли что-то крупное в тупичок с лазом, хорошо знакомый Трою. Пришла мысль выяснить, по ком душегубствуют, но увяла, ещё не родившись. В два шага преодолел он лестницу, ведущую из этого вертепа, и замер, потрясённый.

Обратный путь занял куда меньше времени. Двигался Трой бесшумно, сам превратившись в тень. И Линка удалось схватить за ворот у самой дыры, куда утаскивали добычу его подельники. Тот беззвучно отлетел, шмякнувшись о стену, да так и сполз вниз в грязную лужу нечистот. А Хейли, с зашедшимся от ярости сердцем убедился, что не ошибся. Каштановый кудрявый локон, что сумел он невольно приметить, когда смотрел на ублюдков с лестницы, принадлежал девчонке. Той, или другой похожей, было уже неважно. Её почти протащили в узкий лаз, только голова и оставалась ещё снаружи.

Трой молниеносно метнулся к лазу, и нырнул следом, как только он освободился.

Далеко убежать они не успели. Да и не начали ещё толком убегать, не подозревая о смерти, идущей по пятам.

— Хочу прямо здесь, — услышал придушенный голос.

— А вдруг целка, — возразил писклявый, — ты проверь, бабла же выручим. Удовольствия после.

Хэйли перетёк к ним и вздёрнул того, кто полез проверять, за тощую шею. Отшвырнул и обернулся ко второму. Понятливый оказался, драпанул так, что пятки сверкнули.

Девушка оказалась та самая, лежала неподвижно, уронив голову на бок, кудрявые волосы рассыпались по земле пышным ковром. Она дышала, но явно была без сознания. Оно и лучше. Хейли не удержался, почти невесомо погладил шелковистые кудряшки, а лишь потом заклинанием привёл в порядок её одежду. Поднял, было, девчонку на руки и сразу выругался, почувствовав мокрый бок под рукой. Пришлось снова рвать одежду, осматривать рану, накладывать стазис, всё равно самому не разобраться. Да и не место. Аппарировал сразу к себе домой, в Мунго можно и позже.

Уложив на свою кровать, похлопал осторожно по щекам, напрочь забыв о подходящем заклинании. Или просто не захотел вспомнить. Кожа у неё была дивно нежная. Открыла глазки и сразу его узнала, по взгляду понял. А потом несколько секунд впитывал просто осязаемую благодарность и облегчение, написанные на лице.

— Мистер Хейли, — пролепетало это чудо, а он-то ждал истерики, как минимум.

— Трой, — зачем-то поправил он.

— А я Чарити, — ответила девчонка, словно он мог забыть её имя. — Спасибо, что спасли.

— Не шевелитесь, Чарити, — предупредил он. — Вы ранены, я сейчас осмотрю ваш бок, постарайтесь не шевелиться и не думать, что...

Что она должна не думать, он так и не придумал, но девушка просто прикрыла согласно глаза.

Рана выглядела не так плохо, как показалось сначала, но была глубокой. Крови, конечно, потеряла много, но... Всё-таки надо в Мунго, вдруг что-то задето. Хотя кроветворное у него есть, и стазис продержится ещё полчаса.

Малышка выпила зелье безропотно и доверчиво поглядела:

— Не надо в Мунго! Мистер Хейли, Трой... Не надо, прошу вас.

— Вы преступница, Чарити? — строго спросил он и обрадовался её улыбке. На редкость стойкая психика.

— Мне будет нечем заплатить, — отвела она глаза. — В долг я не возьму.

— А никто не спрашивает, — грубо ответил он. — Сколько у вас денег было?

— Девять сиклей, — отозвалась она неохотно, и вот тут прекрасные глазки наполнились слезами. — Всего девять, сэр. А ингредиенты самые лучшие, за несколько месяцев. Должны быть на три галеона, не меньше, но спроса нет...

Она затихла, вовсе от него отвернувшись. А Трой уже прикидывал в голове, в какой нужде живёт эта девчонка, и что если...

— Ну заплатили бы вам три галеона, — фыркнул он, — и что, легче бы было, если бы отобрали не сикли, а золотые.

— Легче! — сердито ответила девушка. И шмыгнула носом.

Думал, опять плачет, а она смеялась, тихонько так. И вдруг обернулась, глядя прямо в глаза и спросила:

— А что не так с моими волосами было вчера? Вы так смотрели!

— Потрогать хотел, — признание далось легко. — ЧуднЫе. Никогда таких близко не видел.

— И сейчас хотите? — глядя сквозь ресницы спросила эта пигалица.

— Допустим, — осторожно ответил он, стараясь не глазеть на предмет своих желаний. Сейчас они рассыпались по его подушке. И так легко было представить... то, что представлять нельзя.

— А косу заплетать умеете?

— Нет, — опешил он, даже отшагнул от кровати.

— Жаль, — девушка отвернулась, но не сдалась. — Если заплетёте, то так и быть, отправляйте в Мунго. Только вам и платить придётся, и объяснять, кто я для вас.

Трой восхитился, ещё и условия ставит! Такой наглости он от этого гордого воробушка не ждал, но ответил почему-то совсем не то что хотел.

— Ладно, попробую.

И конечно, у него ни хрена не получилось. Пряди выскальзывали из рук, словно живые, а он, стоя как дурак на коленях, пытался связать их хотя бы в какой-то знакомый узел. Девушка послушно свесила голову с кровати.

— Обрежу, — вздохнула тяжело.

— Не надо! — вырвалось прежде, чем успел осознать. — Я научусь!

— А можно... Трой, у вас ванная есть?

Он покивал, подозрительно косясь на неё, словно она могла его видеть.

— Я чувствую себя ужасно грязной. Даже лицо. Я не могу так в Мунго.

— Очищающее не сгодится? — узел он всё же изобразил и с сожалением выпустил кудряшки из рук. — Я вам палочку дам.

— Не сгодится. У меня магии ещё двое суток не будет. Домовушка родила, я с ней поделилась.

— Вы сдурели совсем? — вспылил он, но продолжил мягко: — И потащились на ночь глядя в Лютный, одна, без магии, без палочки с ценным товаром! Вы по жизни дурочка или это временное затмение?

— Палочка была, — буркнула она сердито. — А учить свою жену будете. Или дочь, или кто там у вас. А мне вы — никто, и не смейте обзываться. И вообще, верните домой. У меня там отец со сломанной ногой, новорождённый эльфёнок, две козы и семь кур! Понятно вам?

Трой выслушал молча, зверея от каждой фразы. Вот она благодарность!

— Да ради Мерлина! Верну, вот только в Мунго посмотрят, и сразу верну.

Подхватив её на руки, он прошагал к камину. Посмотрел с сомнением, и угрюмо поинтересовался:

— Обнять за шею можете? И коленки подогнуть.

— С неохотой, — ответила обиженно и обняла.

А он, можно подумать, удовольствие получает!

— Кабинет целителя Шелбрука, Мунго! — зелёное пламя подхватило, и скоро он вышагнул в светлом кабинете.

Молодой целитель вскочил из-за стола и указал на кушетку.

— Что с ней, Трой? — а сам уже колдовал, накладывая диагностические заклинания. — Леди, я Свен Шелбрук. А вы...А, вижу, удачно, удачно, а вот это плохо! Придётся потерпеть.

Лицо Чарити побледнело, почти сравнявшись цветом с больничной простынёй. Трой стоял рядом и переживал.

— Отвернись, Трой, мне надо её раздеть и осмотреть.

Он отвернулся, слушал как вздыхает девчонка. Семь кур! Надо же!

— На что потратились так, леди? — спрашивал Свен. — Ладно, не моё дело. Колдовать вам нельзя, имейте ввиду. Ещё недельку потерпеть придётся. Сколько уже без магии? Дня четыре?

— Сутки почти, — тихо ответила Чарити. — Через двое суток всё вернётся. У меня уже было так.

Шелбрук присвистнул.

— Леди, а вы замужем? Я как раз невесту ищу!

Трой скрипнул зубами, когда эта пигалица ответила:

— Я в невесты не гожусь, сэр.

— Да я и не больно рассчитывал, — веселился доктор. — Но такая сильная ведьма, к тому же красивая...

— Свен!

— Мы закончили, мисс, — сразу воскликнул тот. — Бок поболит ещё часа два, но обезболивающие не рекомендую.

— Спасибо, я потерплю! Сколько я вам должна?

Трой даже развернулся, к счастью, девушка уже снова была одета и сидела на кушетке.

— Не ваше дело, Чарити, пойдёмте! Из Мунго аппарировать нельзя.

— Я бы попросил, Трой, — подал голос Свен. — Полежать ей надо хоть четверть часа. Аппарировать точно сразу нельзя, да и камином...

— Понятно, — Хейли подхватил её на руки, Чарити только пискнула недовольно, но серьёзным возражением это считать было нельзя. — Спасибо Свен, увидимся.

И снова зелёный огонь камина, и его спальня.

— Полежать вам надо, — проворчал сердито, укладывая на кровать. — И не смейте двигаться, я отлучусь буквально на несколько минут. Камин я заблокировал, двери и окна тоже, так что даже не пытайтесь уйти.

— Я в плену? — спросила Чарити, но отвечать он не стал, себе дороже.

Через секунду он уже стоял на том же месте в Лютном. Никаких тел вокруг уже не было, а вот палочка и девять серебряных монеток лежали ровнёхонько на том месте, где была голова незадачливой девчонки.

Хейли свистнул по-особенному. Тишина была недолгой, худенький пацан лет десяти выдвинулся из какой-то щели, спросил опасливо:

— Чо надо? Борзый сказал, что всё вернул.

— Вижу. Значит так, один сикль твой, если покажешь лавку.

Глаза пацана заблестели, он опасливо приблизился ещё на шаг.

— Пойдёмте, тут недалеко.

Лавочник при виде Хейли, сразу нырнул под прилавок, пришлось ждать. Минуты через три показалась макушка, а потом и глаза.

— Берсерк! — старикашка исчез, послышался металлически грохот, потом всё стихло.

Трой вздохнул и присел на хлипкую табуретку возле прилавка. Терпения у него было много, а боевой дух успел как-то подрастеряться.

Буквально через десять минут, лавочник со вздохом поднялся полностью. И мрачно поглядел на посетителя.

— Доброго вечерочка, мистер Хейли. Чем обязан? Травки какие? Всё лучшего качества!

— Почему людей обижаешь? Сколько не доплатил моей невесте? — нарочито лениво спросил Трой.

— Невесте, мистер Хейли? — лавочник заметно побледнел и разом взмок. Народ в Лютном отличался отменной сообразительностью. Другие тут не выживали. — Не извольте серчать! Я не знал! Мерлин великий, клянусь — не знал! Вот! Я просто не успел, обернулся, а она уже ушла.

Нырок под лавку длился всего пару секунд. Три золотых легли на прилавок.

— Я жду нормальную цену, — холодно процедил Хейли.

— Ах, нормальную, — всплеснул руками лавочник. — Прощения прошу, мистер Хейли, не серчайте. Невеста у вас чудо как хороша!

— Язык придержи!

— Молчу-молчу, — покивал лавочник, скривился, снова нырнул под прилавок. Появился с несчастным видом, и к трём золотым добавилось ещё пять. — Вот. Всё до кната, мистер Хейли. А девять сиклей я уже отдал.

Трой убрал золотые в карман, а потом поинтересовался, поглядев с прищуром:

— Ты навёл?

— Нет, — просипел старик, отшатнувшись. — Такое время, мистер Хейли, я ничего не мог поделать. Клянусь!

Хейли с отвращением сплюнул на пол, поднялся и вышел в смрадную темноту Лютного, не прощаясь.

Через пару минут появился в спальне и уставился на девчонку. Чарити подложила под щёку ладошку и мирно спала, лёжа на боку. Узел успел расплестись и её кудряшки снова рассыпались по его подушке.

Вздохнув, Трой подхватил свой мешок, который так и стоял у кровати, и отправился к Робертсам. Благо можно было камином. Отдал заказ, список и сдачу, выслушал слова благодарности и только потом аппарировал по уже известному адресу.

Стучать в дверь не стал. Защита была никакая и он легко прошёл до самого дома от хлипкого заборчика. Внутри первое, что удивило, это чистота. Почему-то крайняя нужда в его представления сочеталась с грязью и плохим запахом. Главу семьи разыскал быстро. Тот приподнялся на кровати, глядя на гостя с любопытством.

Трою очень хотелось спросить, как он мог отправить дочь одну в Лютный, но Бербидж заговорил первым:

— Здравствуйте, не могу встать, как видите, дочь пригрозила, что свяжет магическими путами, а она сильная, я снять не смогу. Так что вы подождите, как она вернётся, уже скоро должна. Обещала вкусного к чаю купить.

Хейли обалдело слушал. Потом тряхнул головой, собираясь с мыслями.

— Я Трой Хейли, наставник молодёжи из ковена Лестрейнджей. Так вышло, что Чарити неудачно упала, так что сегодня её не ждите. Утром приведу. — И увидев, что мужчина заволновался, порываясь встать, поспешил выложить на стойку галеоны. — Она просила вам передать деньги за ингредиенты. И сказала, чтобы не волновались. Вкусное утром купит.

— Где же она, моя девочка? — Бербидж зашарил по тумбочке, нащупал очки и надел на нос. Взглянул на Троя и отшатнулся. — Вы... наставник?

— Да, — Трою внезапно стало его жалко. На деньги мужчина не посмотрел, даже уронил пару монет, пока искал очки. — Вы не волнуйтесь, она просто спит, ничего серьёзного.

— Вы её наставник? — продолжал спрашивать Бербидж. — Я не понимаю...

— Я её жених, — решился Хейли. — Вот пришёл руки просить вашей дочери.

— Пусть сама решает, — отмахнулся Бербидж, — я ей так и сказал, как принесли на порог ещё вот такой крохой... Так и сказал: "Чарити, буду воспитывать как родную, а полюбишь кого, так препятствовать не стану". Так и сказал.

— Принесли на порог? — обалдело спросил Трой.

— Так Сельма, красивая ведьма, очень. Завлекла, а я что ж, дело-то молодое. Разок всего. А через девять месяцев — пожалуйста, принесла. Написала в записке: "Твоя, назови Чарити". Так и написала, да. А я же и не отказываюсь, было, да. Даже жениться хотел, не пошла. Рассмеялась в лицо, когда нашел, и того...

Он снял очки, протёр их, надел снова.

— А раз вы жених, то должны знать. Приданого не скопили. Да. А девочка она очень сильная, очень. Тёмненькая, тут уж ничего не поделать, но сильная. Значит, женитесь, а когда? Мне бы только на ноги встать, но Чарити лежать велела, да, она умненькая, не в отца. Не в отца, да. Так подождёте, как встану?

— Подождём, — кивнул Трой. — Вам бы в Мунго.

— Дорого в Мунго, оклемаюсь. Так оклемаюсь. Сначала было тяжко, зелья кончились, а сам я варить не умею. Но Чарити приехала и привезла. Вы не подадите флакончик, в её комнате, как выйдете — направо и еще раз направо.

Комнату Трой нашёл, тоже чисто всё, даже уютно. Только чемодан бесформенной кучей лежит посреди комнаты. Крышка отвалилась и заметно, что чемодану никак не меньше лет сорока, а то и больше. Зелья стояли ровным строем на узеньком столе у стены. Тут же были перья, листы пергамента.

Хейли выбрал костерост, отнёс его Бербиджу. Тот выпил ровно три глотка, благодарно покивав.

— Вы не посмотрите... Трой, да? Вы не посмотрите на кухоньке, там омлета не осталось? Такой был вкусный обед сегодня. Но опять голодно. Чарити очень вкусно готовит. Да, готовит.

Никакого омлета Трой не нашёл. Кроме молока под стазисом и пакетика с крупой в кухне вообще ничего съестного не наблюдалось. Зато появилась домовушка, испуганно сжимая руки.

— Я Трой Хейли, жених твоей хозяйки, — отрекомендовался он. Скривился, вспомнив, как Чарити потеряла магию. — Ты как, нормально уже всё?

— Нормально, жених Хозяйки. Хлоя уже окрепла, Хлоя может работать.

— А умеешь покупать еду?

— Хлоя умеет.

— Возьми, — Трой вытащил из кошелька несколько золотых. — Надо купить еды, всего что нужно. Хлеба, масла, круп разных, мяса, сыра, овощей, чай, кофе. Сама справишься?

— На сколько времени Хлое делать запасы? — деловито осведомилась домовушка, забрав галеоны.

— Насколько денег хватит. Иди уже.

— Хлоя поняла, Хлоя сделает.

Домовушка исчезла, а Трой вернулся к Бербиджу. Тот вскинулся, отрываясь от книги.

— А, это вы? Смотрите, как интересно пишут. Впрочем, вы же не герболог?

— Нет, я наставник по боёвке.

— Как интересно, — вежливо уставился на него Бербидж, только было ясно, что ему совершенно это не интересно. И Трой вздохнул облегчённо, когда тот вернулся к книге. — Я почитаю, если вы не против.

— Читайте.

Домовушка уже гремела чем-то на кухне.

— Жених хозяйки, на сколько человек готовить ужин?

— Только отцу хозяйки, — Трой Хейли почесал в затылке, но понимая, что перед ним более разумное существо, чем отец Чарити, попросил. — Проследи, чтобы он поел, ещё тут, я слышал, животные есть...

— Хлоя знает, Хлоя всё купила. Козы и куры накормлены, Хлоя смогла сама.

— Отлично. Хозяйка вернётся завтра утром.

— Хлоя поняла.

Трой кивнул, попрощался с Бербиджем, хотя тот его, кажется, не услышал, вышел из дома, и вздохнул полной грудью. Всё, что мог, он сделал.

* * *

Нотт не любил сидеть без дела, читать уже осточертело и, получив с шустрой совой приглашение Антонина, обещающего интересное дельце, немедленно согласился. Предупредив Юджина, что уходит на неизвестное время, он взял из конверта портключ и активировал, оказавшись через мгновение в широком дворе долоховского дома.

Мужчины его уже ждали, и Нотт приветливо усмехнулся, пожимая обоим руки. Игоря окинул таким же внимательным взглядом, как и болгарин его. Друг Антонина Магнусу понравился ещё тогда, у Малфоя, явно умный и с нормальным чувством юмора.

— Зачем звали? — не удержался он первым.

— Да вот, — Антонин развёл руками. — Бассейн крытый хочу сделать на заднем дворе, Уже всё купил, но котлован рыть магией нельзя, Ерофеич сказал, что слишком близко к алтарю, так что только руками. Нам с Игорем не трудно, но работа скучная и тяжёлая. А втроём всяко веселей.

— Сказал бы сразу, я бы Юджина прихватил, — поморщился Нотт для виду. Хорошая разминка как раз ему не помешала бы. И лишние мысли уйдут.

— Юджин пусть валит нахер, — фыркнул Антонин. — Тебя нам за глаза и за уши. Ну так что, идём? Только мантию в доме оставь, что ли. Ерофеич!

Странный бородатый домовик Долохова появился рядом и принял у Магнуса мантию.

— Лопаты и ломики уже на месте, — скрипучим голосом сообщил Ерофеич. — Обед через три часа, надеюсь господа уложатся в это время. Тем более, что землю я вам осторожно прогрел, как раз на это время. Больше там магичить не вздумайте.

— Идёмте уже, — поторопил Игорь, натягивая перчатки. — Магнус, где такие ботфорты раздобыл? Познакомишь с мастером?

— Да Уркхарт же, — хмыкнул Магнус, — которого Долохов не выносит. Сам загоняет зверя, сам разделывает и шкуру как-то хитро обрабатывает. Полковена в его сапогах щеголяет. Только сейчас его трогать не рекомендую, настроение у него не то.

— С бодунища, что ли? — спросил Долохов, идущий впереди. — Неужели не дала ему та красотка?

— Ни о какой красотке не знаю, — Магнус остановился возле груды камней, кое-как обведенные жирной чертой. — Это что?

— Валуны, — развеселился Каркаров, — ну а что, быстро раскидаем. А потом уже рыть будем. Или не по силам?

— Без магии? — уточнил Нотт.

— Ручками, — кивнул Долохов и принялся стаскивать с себя свитер крупной вязки. — Запаримся за пять минут. — Не передумал?

— Не дождёшься, — усмехнулся Нотт, снял жилетку и верхнюю рубаху, оставшись в нижней тонкой. Штаны то потом отчистит, кожаные, а новую рубаху было жалко. Сапоги тоже жалко, но Уркхарт ещё сделает. — Хоть бы предупредили.

Перчатки он надел снова, и разом ухватил большой валун. Примерился и перекинул куда указал Антонин. Там начинался скат, и валун весело поскакал вниз к редкому перелеску.

— Погнали! — заорал балбес Долохов и с гиканьем прихватил следующий камень, его полёт тоже проследили, понятно стало, что кидать далеко смысла нет, достаточно попасть на склон.

Работа закипела, от дури, не иначе, перекидывали валуны поменьше друг другу, прежде чем швырнуть на склон. Жарко стало достаточно быстро, и Магнус по примеру остальных, промокшую нижнюю рубаху тоже снял, развесив сушиться на голом кусте с твёрдыми тёмно-красными прутьями.

Мышцы приятно гудели, а шутки и мат Долохова создавали здоровую рабочую атмосферу. Камни закончились внезапно. Пришлось браться за лопаты.

Ерофеич появился рядом, когда они уже разметили котлован радиусом в сорок футов, и успели его углубить футов на шесть. На склоне потихоньку вырастал холм из свежей земли и песка. Рыли Долохов с Ноттом, Игорь работал ломиком, ловко извлекая встречающиеся камни и перекидывая их на склон.

— Охальники, — сразу заворчал домовой, держа в руках большой запотевший кувшин на цветастом полотенце. — Мало того, что сквернословят, так оголились на радость барышням, и не совестно?

Совестно Магнусу стало сразу, когда поднял взгляд на высокий балкон долоховского дома и увидел собравшийся там цветник. Одна девушка сразу отпрянула от перил, а две другие засмеялись и приветливо помахали руками.

— Квас! — обрадовался Антонин. — Ерофеич, спаситель! Эй, барышни, вам тут что, цирк?

— Оставь, — одёрнул его Игорь. — Пусть смотрят! Ерофеич, и мне налей, будь добр!

Магнус со вздохом стянул перчатки и дошёл до кустов. Тонкая рубаха успела высохнуть, и он не спеша натянул её на себя, лишь потом приняв кубок у одобрительно посмотревшего домового.

— Что это? — спросил осторожно, вглядываясь в тёмную жидкость. Название: "Квас" ему ни о чем не говорило. Попробовал, не дождавшись ответа, хмыкнул и опустошил кубок одним махом. — Вкусно, спасибо.

— На здоровьичко, — кивнул степенно домовой и исчез, забрав кубок.

— Перекур закончен, — дурашливо объявил Антонин. — Копаем вглубь еще футов на семь-восемь, конструкция должна поместиться.

Конструкция оказалась миниатюрным крытым бассейном круглой формы с прозрачным стеклянным куполом сверху, вокруг бассейна внутри можно было разглядеть широкий дощатый настил с несколькими лежанками.

— Отменим уменьшение, когда поставим в готовый котлован на центр, — объяснил Антонин. Прикольная штука, досталась практически даром.

— За пятьсот галеонов, — дополнил Каркаров, потыкав пальцем купол. — Летом в нём будет жарко.

— Затемняется, — фыркнул Антонин. — Нормально будет. Ладно, продолжаем.

Нотт удивлённо покрутил головой и подхватил свою лопату. Решил позже расспросить про это чудо. Можно ведь и у себя сделать, территория за его новым домом по размерам позволяла. А уже вокруг разбить сад. И магией там было можно действовать, с Уркхартом бы справились.

Копать закончили даже раньше срока, как раз в меру устали, и до обещанного обеда оставалось ещё больше часа. Даже вырытую землю успели распределить вокруг котлована, утрамбовывая в эдакий бордюр. Антонин всё измерял длинной гибкой лентой с насечками.

— Левее, — командовал он Игорю, устанавливающему в центре конструкцию. — Ещё чуть-чуть на меня. Хорош. Вылезай оттуда.

Заклинание отмены сотворило чудо. Конструкция сначала поползла, вытягиваясь, вверх, потом стала расширяться. Нотт смотрел как зачарованный, увеличенный бассейн понравился ещё больше. Антонин рассчитал всё точно, крытый бассейн встал в яму, как влитой. Оказалось, что он уже успел наполниться, маня поплавать в подогретой воде, подсвеченной зелёным и голубым.

— Я бы предложил опробовать, — задумчиво сказал Антонин. — Но сначала нужно принять душ. А лучше в баню сходить.

Мужчины оглядели себя и друг друга, и согласились.

— Голосую за баню, — сразу отреагировал Каркаров. — Магнус, рискнёшь?

— Я знаю, что такое баня, — Магнус бросил взгляд на балкон, но девушек там уже не было. Усмехнулся и пошёл за Долоховым к отдельному строению, по виду больше всего напоминающее сарай.

Не успели войти в тёплый "предбанник", как явился Ерофеич, велев стаскивать с себя всё, мол, так и быть, отстирает и высушит, пока господа парятся.

Баню Нотт, если быть честным, видел только на картинке, в какой-то юджиновой книге, потому представление, что там и как, имел довольно смутное. Сначала всё казалось диким, но потихоньку основное понял, а веник из листьев, которым по очереди хлестали друг друга Долохов с Каркаровым, он тоже оценил в полной мере. Им лично занялся появившийся вновь Ерофеич, и было это абсолютно крышесносно. Такого массажа он не ощущал ни разу в жизни. Казалось, все мышцы расплавились вместе с костями в сухом жару. Потом обливались ледяной водой со смехом и весёлым матом. Благо, барышень тут и близко не было.

На обед разморенный Нотт оставаться не решился. Во-первых, Юджина оставлять надолго не хотелось в его тёмной депрессии, во-вторых клонило в сон после бани, в-третьих, встречаться сейчас с девицами, видевшими его полуобнажённым, не тянуло вовсе. Поэтому, одевшись — Ерофеич не обманул, и одежда и сапоги были чистыми и даже благоухали неприметным цветочным ароматом — Нотт поблагодарил друзей за интересный опыт и аппарировал домой, прихватив адресок лавки, торгующей уменьшенными бассейнами.

* * *

Роксана Каркарова терзалась сомнениями, рассказать ли брату и Долохову правду, куда они собрались с девочками на следующий день. Или пойти на поводу подруг, и соврать, что это очередной вояж по магазинам. Умоляющие взгляды Агнешки, Люси Сабо и Кэти Хоган, следящих за её метаниями по гостиной, не давали сосредоточиться. И Роксана, топнув ногой, заявила, что идёт думать на балкон, чтобы проветрить голову, и чтобы не смели за ней ходить. Девчонки надулись, но Роксана умудрилась показать полное равнодушие, накинула шубку и действительно пошла на балкон. Брат с Антонином что-то затеяли в саду, и она заодно хотела взглянуть на них хоть одним глазком. Любопытно же, из-за чего они всё утро ругались с Ерофеичем на повышенных тонах.

Каково же было её изумление, когда вместо двоих, увидела внизу трёх полураздетых мужчин, перекидывающих внизу большие камни. И светловолосый широкоплечий маг был ей точно незнаком. Несколько мгновений она не могла оторвать взгляд от него глаз, и краснея рассматривала мускулистые руки, красивую спину и торс, сделавший бы честь скульптурам греческих богов. Только спустя вечность, она осознала, чем занимается и, сдавленно пискнув, бросилась назад в комнату, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.

— Что там? — сразу вскинулась Агнешка. — Ты словно богарта увидела.

— Ничего! — Роксана перевела дух, чувствуя, как жарко стало щекам. — И не советую ходить, неприлично подглядывать за обнажёнными мужчинами!

Последнюю фразу Роксана явно произнесла зря, но что поделать, если у современной молодёжи нет ни стыда, ни совести?! Её просто смели с дороги, расчищая путь на балкон. Не могла же она остаться в стороне, и не проследить чтобы девочки не натворили глупостей?

Но благие намерения осадить пускающих слюнки подруг, просто забылись от вида греческого бога, то есть симпатичного блондина, тем более вели себя девушки поначалу очень тихо и скромно.

Только Кэти, которая с утра себя неважно чувствовала, скептически поглядев на работу мужчин, хмыкнула и ушла в комнату, заявив, что ей надо дочитать пару глав нового романа. А Роксана, как ни было ей стыдно от этого, осталась, на всякий случай держась позади своих подопечных.

— Мерлин, какие великолепные самцы, — вздохнула Люси, выведя Роксану из транса. — Делаем ставки, дамы, кто самый сексуальный.

— Игорь! — хихикнула Агнешка.

— А по мне Антонин, — Люси прищурилась. — Нет, я передумала! Какая задница!

— У кого? — в нетерпении спросила Агнешка.

— У блондина! Ты не знаешь, кто это?

— Девочки! — к Роксане наконец вернулся дар речи. — Немедленно прекратите!

Агнешка оглянулась и показала язык. А Люси мечтательно посоветовала:

— Рокси! Наслаждайся, пока можно! Где ещё такое увидишь! Я сама себе завидую.

— Папа бы тебе всыпал ремня, — вздохнула Роксана, хотя решила прислушаться к совету.

— Мой папа мне доверяет, — мурлыкнула Люси. — Я же не руками трогаю, а просто смотрю. Хотя, если бы...

Роксана тут же прикрыла глаза, представила себе это невысказанное безобразие и покраснела до кончиков ушей — в её фантазии атлант раздевался полностью и выглядел ещё великолепней. Только вот лопата вписывалась в этот образ довольно плохо.

А потом всё испортил Ерофеич. Явно же что-то сказал мужчинам, появившись возле них с кувшином кваса. Все трое подняли головы, и пришлось Роксане срочно делать шаг назад. Быть застуканной за таким занятием было и вовсе за гранью. Только Люси с Агнешкой было всё нипочём. Они лишь засмеялись и помахали мужчинам.

— Ерофеич предатель, — вздохнула Люси. — Можешь вернуться, Рокси, они даже рубахи надели. И больше на нас не смотрят.

Греческий бог в рубахе выглядел ничуть не хуже. Он как раз вытирал лоб рукавом, задумчиво оглядывая яму, которую они зачем-то рыли вручную.

— И что ты решила, Рокси? — невинно спросила Люси. — Признавайся.

— Задница классная, — грустно вздохнула она и залилась краской от ужаса: — Ты про что?

Девчонки залились беззвучным хохотом и сползли на пол балкона. Роксана пострадала несколько секунд и тоже рассмеялась не удержавшись.

— Я спрашивала насчёт завтра! — еле успокоившись, выдохнула Люси Сабо, смахивая слёзы. — Но я полностью согласна насчёт задницы Долохова. Ладно-ладно, насчёт всех трёх задниц!

Агнешка прыснула по новой.

— Какие же вы! — сидя напротив них на ледяном полу, Роксана решила: — Ладно, завтра по магазинам, уговорили.

Её, конечно, чуть не задушили в объятиях, потом облагоразумились, и все вернулись в комнату. Кэти оторвалась от книги и подняла на них вопросительный взгляд.

— Рокси понравилась чья-то задница, — радостно выдала Агнешка. — И мы едем завтра к драконам!

— А мне казалось, что они в штанах, — подняла брови Кэти. — Я рада, Роксана, что ты так решила. Спасибо тебе!

Роксана кивнула и устроилась на диване со своей книгой, больше не вслушиваясь в глупости, которыми обменивались подруги. Она читала про сложные руны защиты жилища от огня, а перед мысленным взором как назло проплывали все виденные в жизни статуи греческих богов. Даже зажмуривание не помогло. И она сильно обрадовалась, когда их позвали на обед.

В последний момент, когда уже была на последней ступеньке, почти спустившись в столовую, Рокси застыла в ужасе. Поняла, что просто не сможет спокойно обедать в обществе греческого бога.

— Нотт нас покинул, — услышала она голос Антонина. Тот явно обращался к домовому, потому что говорил по-русски. — Так что один прибор можешь убрать.

— А что, Магнус хороший огневик? — поинтересовался её брат.

— Лучше только его папаша.

Роксана медленно выдохнула. Теперь она узнала его имя. Стихийный маг Магнус Нотт! Недаром она взяла сегодня книгу "Руны и огненная стихия". Улыбнувшись, она вошла в столовую, гадая, будет ли мистер Нотт на балу у Лестрейнджей, куда пригласили не только их с Игорем, а даже всех девушек из гарпий? В любом случае руны защиты от огня на её новом бальном платье будут смотреться очень гармонично.

— Ну что, сестрёнка, — подмигнул ей Игорь. — Смутили нам боевика?

— Это ещё кто кого, — прыснула Агнешка, придвигая к себе тарелку борща, и несмотря на пинок под столом, сладким голосом пропела: — мы выбирали, кто самый красивый, а Рокси участвовать отказалась.

— И кто же самый красивый? — лениво осведомился Антонин. — Дайте угадаю! Тёмный демонолог?

— Не-а, — хитро посмотрела Агнешка.

— Долохов, мне даже спрашивать не нужно, — осклабился Каркаров. — Это же я самый красивый, барышни? Агнешка, любовь моя?

— И опять не угадали, — развеселилась та.

Они переглянулись с Люси и хором выдали:

— Ерофеич!

Домовой ухмыльнулся в усы и каждой положил рядом с тарелкой лишний пирожок.

— Подлизы, — обиделся Долохов. — А где ваша подруга Кэти?

— Нет аппетита!

— Не может оторваться от книги.

— Ей нездоровится, — ответила Роксана. — Братец, мистер Долохов, завтра мы опять по магазинам хотим пройтись. Бал скоро. Вы с нами? Только мы на весь день, пообедаем в Косом, потом ещё в парке погуляем.

— Сестрёнка, честное слово, был бы рад, — преданно поглядел Игорь, — но мы с Антонином как раз наметили завтра важное дело.

— Ну, вы же справились сами вчера? — хмыкнул Антонин. — Но портключ в дом чтоб из рук не выпускали.

— Как мы выпустим, если он браслет? — фыркнула Агнешка. — Антош, ты мне метлу обещал, помнишь?

— Агнеш, ты разве не привезла свою?

— Может, не будем спорить из-за пустяков? — надулась она. — У Линды Маршалл четыре метлы, и все сделаны на заказ!

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве Линда Маршал не капитан команды Холихедских Гарпий? Да я уверен, что даже у простых игроков... Люси, сколько у вас мётел?

— Семь, — скромно улыбнулась та. — Папа дарит каждый год одно и тоже на Рождество. Только модели разные.

Агнешка взглянула на опекуна с торжеством.

— Вот и отлично, — обрадовался Антонин. — На Рождество получишь метлу.

— Как? — растерялась Агнешка. — И всё? А как же сюрприз? Рождественские подарки должны быть сюрпризом!

— Значит, не метлу, — Долохов отодвинул тарелку. — Дайте уже поесть спокойно. Ерофеич, добавки бы.

Агнешка угомонилась, подмигнув Роксане. Та вздохнула. Отвлекающий манёвр был так себе, но зная Долохова, можно было не сомневаться, что метла у девчонки будет, и не только метла. А о походе по магазинам мужчины больше не спросят.

Утром на неё налетели сразу два урагана. Роксана застонала и попыталась накрыться с головой. Но одеяло тут же было жестоко отобрано.

— Рокси! Утро! Драконы ждут!

— Встаю, непоседы! — не открывая глаз, она села на постели.

— Кэти опять вырвало, может оставим её дома?

— Я вам оставлю, — послышался бодрый голос Кэти. — Говорю же, непривычна к русской пище. У меня такое бывает.

Собирались недолго, Кэти послушно выпила противорвотное зелье, от которого тут же и избавилась в ванной, заявив, что на этом всё. Никаких зелий три дня. А потом само всё пройдёт.

Роксана уже жалела, что согласилась на авантюру, но озвучивать свои сомнения не стала. Как и советовать Кэти обратиться в Мунго. Не ребёнок уже, сама разберё....

— Кэти! У тебя давно были...

Мисс Хоган явно практиковалась в невербальным Силенцио.

— Не надо, — шепнула ей девушка, умоляюще заглянув в глаза. Благо остальные спорили, как лучше добираться и не обратили внимания.

"Знает!" — поняла Роксана.

* * *

Том распрощался с Орионом крепким рукопожатием и вышел на морозный воздух, решив немного прогуляться. Было какое-то очарование в Косом в эти предпраздничные дни. Близилось Рождество, и толпы родителей с маленькими волшебниками суетились в лавках и перед витринами в погоне за подарками и разными развлекательными шоу. Невольно вспомнилось, как он оказался здесь в своё первое Рождество в магическом мире. Как страстно глядел на недоступные ему мётлы, как выскребал из карманов медную наличность, в надежде, что хватит на два сорта мороженого. Как пробегающий мимо пацан выбил их из руки, а мелкие воришки-оборванцы так быстро подобрали с земли его монеты и дали дёру, что Том ничего не смог сделать.

Реддл отогнал видения прошлого, медленно шёл в толпе, стараясь выкинуть из головы все мысли и просто насладиться атмосферой. С этой девушкой он столкнулся как раз у магазина мётел. Та вылетела из открытой двери, явно куда-то торопясь, и впечаталась в него, несмотря на мгновенно выставленный щит. Правда, впечаталась мягко, он даже успел оценить крепкое тело и соблазнительную грудь.

— Прошу прощения, мистер, — фыркнула девушка, отстраняясь. Серые глаза оглядели дерзко, потом сузились. — Мы не знакомы?

— Заочно, — хмыкнул Том. Память его никогда не подводила, а слабенькая иллюзия, скрывающая личико звезды для него не была преградой. — Гуляете, капитан Маршалл?

— Представьтесь, чтобы мы были на равных, — потребовала она.

— Равенство между мужчиной и женщиной — миф, мисс Маршалл. Впрочем, не вижу смысла скрывать. Томас Реддл. Не желаете провести со мной вечер в приватной обстановке?

— Очаровательное предложение, мистер Реддл, — улыбнулась ему Линда Маршалл, томно опустив глаза. — Дайте подумать... М-м. Нет. Не желаю. Всего доброго.

Девица развернулась и быстро растворилась в толпе восторженных мамочек, направляясь в сторону гоблинского банка.

Том почувствовал не досаду, а настоящее потрясение. Да, он захотел трахнуть звезду, что никогда его раньше не прельщало. Не самая красивая, не самая желанная, и вообще его идиотский минутный порыв. Но рискнул, как бывало уже пару раз — и оба раза без осечек. Беспардонно включил свой дар соблазнителя на полную катушку. Уговаривать звёздочку не было ни желания, ни времени. От магического посыла завертели головами сразу несколько дамочек вокруг, не понимая своего смятения, тогда как Линда Маршалл, находясь в самом эпицентре, вместо того, чтобы замереть, как кролик перед удавом, просто дёрнула плечиком и сбежала.

Сканирующий взгляд, подкреплённый невербальным заклинанием, всё-таки выловил нахальную Гарпию в толпе, Том проследил её путь к банку Гринготтс и улыбнулся. После чего зашёл в магазин мётел и обратился к шустрому продавцу, снующему между посетителями.

— Только что тут была девушка, какую метлу она отложила?

— Не только метлу, — заулыбался парнишка, — целый набор к ней, и несколько комплектов защиты. Я уже всё упаковал. Вы готовы оплатить?

— Сколько? — коротко осведомился Тёмный Лорд, доставая кошёль, полный золотых. Отсчитал озвученную сумму, добавив лишний галеон, и забрал увесистый свёрток с прикрученной сверху метлой в кожаном чехле.

И вовремя, мисс Маршалл, побив все рекорды, уже входила в магазин. И мгновенно оценила обстановку.

— Как мило, мистер Реддл, — скептически оглядев его, она протянула руку. — Давайте. Или готовы послужить носильщиком?

— Где вы остановились? — хотелось скрипнуть зубами, но Том лишь позволил себе улыбку.

— В магловском отеле, так что даже не думайте про аппарацию. Я очень ценю своих спонсоров, готова даже честно одарить вас парой билетов на следующую игру. Но мне в самом деле некогда, так что решайтесь быстрее.

— Провожу, — решил он, поудобнее перехватывая свёрток. Ему только что намекнули, что продолжения не будет, проводит он её или нет. Но рискнуть стоило.

Через толпу к Дырявому котлу пробирались молча. А уже на магловской стороне, мисс Маршалл пояснила:

— Можно нанять такси на соседней улице. Или прогуляться пешком, тут недалеко.

— Прогуляемся, — Реддл щелчком пальцев превратил мантию в тёплый плащ, при этом голова украсилась шляпой. — Если я вам ещё не надоел.

— Вы меня заинтриговали, — ухмыльнулась она. — Так что нет, не надоели. Направо, мистер Реддл. Только сразу предупреждаю, кофе у меня нет, а на чай приглашать как-то глупо.

— Не глупее, чем на кофе, — не согласился он. — В каком бы отеле вы не остановились, я могу пригласить вас в куда более комфортные апартаменты в старинном замке.

— И стать вашей должницей? — Линда даже не подумала сменить короткую светло-голубую мантию с белой меховой оторочкой на что-то менее броское. Только накинула капюшон. — Благодарю покорно.

— Не нравлюсь?

— Не нравятся ваши методы, уважаемый Тёмный Лорд. Трепетать не приучена, уж простите. Сексом не расплачиваюсь, имейте в виду. В покровителях не нуждаюсь.

— Добейте меня и скажите, что девственница и бережете себя для будущего мужа.

— Рада, что вас это так веселит, — нахмурилась Линда, резко остановившись. — Вы угадали. Будучи немного осведомлённой, что вы из себя представляете, в роли жениха я не смогу вас увидеть даже в самой невероятной фантазии. Так что разрешаю отдать мне покупки и распрощаться, пока этот фарс не зашёл слишком далеко. Я не юная наивная леди, а вы достаточно умны и умеете владеть собой. Расстанемся по-хорошему?

— Разрешаете? — повторил он, словно смакуя это слово. — Вы так храбры? Или просто безрассудны?

Линда огляделась, только сейчас поняв, что они оказалось в совершенно безлюдном переулке.

— Тёмному Лорду не отказывают? — вздохнула она. — Неужели возьмёте силой? Для вас это обычное дело?

— Как драматично, мисс Маршалл, — он всучил ей свёрток. — Вы в самом деле ничего не чувствуете?

— Конечно чувствую, — вспылила она, — это мерзко, что вы пытаетесь колдовать. Неужели просто так никто не клюёт на вашу красивую физиономию?

— Что именно вы чувствуете? — властно спросил он и, сделав шаг вперёд, приподнял её подбородок. — Посмотрите на меня!

— Желание врезать вам под дых и по морде, если совсем точно. Не пытайтесь взломать, меня окклюменции дедушка обучал с пяти лет.

— Снежинки? — хмыкнул он.

— Метель. Дальше будет буря. Потеряетесь.

— Линда, я впервые встречаю человека, которого не могу прочитать, которому безразлична ментальная атака. Вы думаете, я могу вас просто так отпустить?

Она мотнула головой, вырвавшись из слабого плена, и отступила на пару шагов.

— А вы постарайтесь! — сверкнула она глазами и просто исчезла вместе с прижатым к груди свёртком.

Ни следа аппарации, ни остаточного следа использованного портключа. Ничего! Была — и нет.

Том коротко рассмеялся и с удивлением поднял голову. В воздухе кружились снежинки. Дерзкая девчонка его переиграла.

— До встречи, капитан Маршалл, — криво улыбнулся он и аппарировал.

* * *

Кэти Хоган нервничала всю дорогу. И пришло же в голову Агнешке испытать поездку на Ночном Рыцаре! Мол, когда ещё удастся?! Кэти храбро держалась полдороги, она в принципе не любила жаловаться и жалости к себе не терпела. Но потом подлый организм подвёл, тошнило невыносимо, несмотря на выпитое зелье, приготовленное лично домовым Ерофеичем. Соленое такое, освежающее, проясняющее мозги. Как она ему была благодарна! Разом ведь пропали все симптомы незапланированной беременности. И почему не попросила дать немного с собой? Но умные мысли порой приходят слишком поздно.

— Я наверх, — пока ещё могла, сообщила Кэти самому разумному человеку в их компании — Роксане Каркаровой. И бросилась на второй этаж автобуса, провожаемая восторженными визгами девчонок, искренне восхищавшимися манерой езды монстра, место которому на самом нижнем уровне в Азкабане.

Островок на втором этаже с красочным рисунком матери с ребёнком был не занят. И Кэти с осознанием полного права ринулась туда, с ходу плюхнувшись на удивительно мягкий диванчик. Организм замер, словно не определившись, что ему делать дальше, но не чувствуя более ни малейших рывков и других неприятных ощущений от безумных виражей адской повозки, решил успокоиться. Вот надолго ли?

— Малыш, — погладила Кэти ещё плоский живот. — Как мне хочется верить, что ты будешь светлым магом. Мы тогда всё переживём, правда, родной? Но если твой папа тёмный... Нет, малыш, не бойся, всё равно ты будешь жить.

Да, она прекрасно знала, что не каждая полукровка сможет выносить ребёнка тёмного мага, но крохотная надежда ещё оставалась, что Гидеон Прюэтт пошёл в матушку. А ещё оказалось, что у него есть младший брат. Об этом Кэти узнала совершенно случайно. Как раз в перерыве между матчами на чемпионате к ним в раздевалку влетела крайне раздражённая мисс Перкинс.

— Это не проходной двор! Мантикора вас всех задери! Амуры решать будете после игры!

— Кто рвётся? — меланхолично спросила Линда, единственная не пасующая перед гневом Кристи Перкинс, их бессменного тренера и железной леди.

— Некий Фабиан Прюэтт, — выплюнула Кристи, немного сбавив тон. — Кто?

Обведя девушек взглядом, она остановила взгляд на Аманде Стэнфилд, которая стояла ближе всех.

— Аманда?!

— Да бросьте, тренер, — хмыкнула Мэнди. — Я и на старшего Прюэтта никогда не заглядывалась, что мне этот шалопай Фабиан!

— А он об этом знает? — совсем уже спокойно осведомилась Кристи. — Неважно, думаю больше не появится. Люси, как колено?

— Чудно, тренер! Спасибо за мазь!

Разговоры приняли деловой характер, а Кэти осторожно подобралась к Аманде.

— У Прюэттов двое сыновей? — спросила негромко.

— Угу, — мисс Стэнфилд держала в зубах заколки, сооружая причёску. Волосы её были завистью всей команды. Если расплести — то ниже попы, а уж какие густые! Когда кто-то из девчонок спросил однажды, не хотела бы она их обрезать, Аманда посмотрела сквозь ресницы и заявила, что мужчине её мечты нравятся длинные волосы. И нет, никто не узнает его имя!

— Что угу?

— У Гидеона и брат есть, и кузен. Имя не помню, но кузен точно был на том празднике, помнишь?

Ещё бы Кэти забыла!

— И как брат? Похож на Гидеона?

— Подруга, ты ничего сказать не хочешь, — Аманда придирчиво рассматривала сооруженную причёску. — Фабиан и Гидеон как земля и небо! Настолько разных братьев ещё поискать. Как считаешь, нормально так?

— Тебе очень идёт, — искренне ответила Кэти. — А что, может у них матери разные?

— Одна, — Аманда развеселилась. — Летиция Прюэтт. Кстати редкий случай — она светлая, а отец парней самый натуральный тёмный маг. И как только троих детей выносила!

Такой интересный разговор прервали, пора было на поле. А после матча, когда Кэти поймала очередной, и возможно последний в своей недолгой карьере снитч, её сразу забрали девчонки. Долохов галантно предложил присоединиться к его "цветнику", если у мисс Хоган нет других планов на Рождество.

Автобус явно трясло и швыряло, а Кэти — вот чудеса — вообще не ощущала ничего, словно сидела вовсе не на мчащейся во весь опор душегубке, а в каком-то уютном уголке своей квартиры. Даже читать попробовала, вот только мысли о предстоящем разговоре с Гидеоном сбили весь настрой. А вдруг не вспомнит? Вдруг будет раздражён видом бывшей любовницы, или напротив, захочет ещё разок. И то, и другое было худшим вариантом. Прошла пора легкомысленных поступков. И отвечать за свои ошибки она будет сама!

Но не сообщить о ребёнке его отцу Кэти не могла. Так уж принято в мире магической Британии. У половины старых семей не гобелены, так ещё какие определители, что растёт бастард — узнают всё равно, а так, возможно, отнесутся снисходительно к просьбе попробовать воспитать самой. Денег у неё хватит, и препятствовать встречам отца и сына она не будет. На брак тем более претендовать не собирается. Кто она, и кто наследник лорда Прюэтта — она понимала прекрасно. Кроме того, нужно было выяснить, что всё же ждать, и если, не дай Мерлин, отец её ребёнка темный маг, то не пора ли принимать какие-то меры? И не семье ли Прюэттов известно какие, раз уж их мать светлая волшебница.

Кэти усмехнулась. Так себе причины, а ведь она врёт сама себе. Ведь хочет хоть один раз увидеть Гидеона близко. И уж ладно, если предложит, ну не сможет она отказать в ещё одной ночи. Или сможет.

— Заповедник драконов! — под визг тормозов проорал кондуктор. — Дамы, ваша остановка!

Охрана на входе в заповедник остановила их, требуя представиться. Оба скучающих парня при этом рассматривали девушек во все глаза.

— К Гидеону Прюэтту с личным визитом, — Кэти шагнула вперёд, и парни расступились. Не очень-то серьёзное препятствие оказалось. — Они — со мной!

Только возле указанного им дома, Кэти замерла и повернулась к подругам.

— Иди-иди, мы тут подождём! — не дала ей и слова сказать Роксана. — Если что, сразу уйдём порт-ключом, так что выше нос!

* * *

Щит Артур поставил сразу, как вошли на чердак Норы, только домовик Урс не стал за ним прятаться, держась чуть в стороне. Рита зажгла прихваченные на этот раз три магических светильника, пустив их парить под потолком. Упыря они увидели не сразу, оказалось, что он прятался в тряпье в самом углу, но не в том, что раньше, а в противоположном. Вокруг стало как будто чище, просторней. Странное создание с трудом поднялось на колени, тонкие как палочки руки дрожали, голова свисала почти безвольно. Он смог только чуть приподнять её, повернув к посетителям. Даже глаза лишь щелочками приоткрылись, словно сил у существа не было вообще.

— Урс, сможешь определить, кто это? — Рита повертела на руке накопители, с сомнением глядя на вялую реакцию упыря. Если конечно слабый стон можно было назвать реакцией.

— Надо ближе посмотреть, — глубоко вздохнув ответил Урс. — Это домовой эльф, госпожа! Он сильно истощен. Жизнь в нем едва теплится. Он умирает, госпожа, его держит на этом свете совсем тонкая нить, но Урс не может сказать, что это за нить и откуда.

— Как считаешь, можно ему дать еще накопитель? — Рита сняла с руки одну из цепочек.

— Госпожа очень добра! Но сначала его нужно осмотреть! Позвольте Урсу это сделать?

Рита задумчиво кивнула, и домовик благоговейно принял из рук Риты большой камень, взяв его за цепочку. Он неторопливо направился к "упырю", держа цепочку так, чтобы не коснуться камня. Упырь настороженно следил за ним измученным взглядом. Урс остановился в шаге от пленника Норы, прижал свободную руку ко лбу, потом к груди. И только, когда бедолага прикрыл согласно глаза, быстро надел ему цепочку на шею. Домовик-упырь взвыл, почти призрачное тельце свела судорога, он упал в свои тряпки без сил и затих.

— Что с ним? — дрогнувшим голосом спросил Артур, убирая щит. — Умер?

Урс покачал головой, принимаясь деловито ощупывать тело несчастного существа. Пару раз щёлкал пальцами, отчего по-особому освещалась та или иная часть тела. Заглянул в рот, скорбно качая головой, поднимал веки, осматривая глаза, трогал большие уши.

— Слишком мало магии было, — заявил наконец. — А хлынуло много, и магия жесткая, не из живого. Так что сразу переварить трудно и больно. Дайте ему несколько минут, оживёт. Наверное.

— Может и умереть?

— Запросто, — кивнул Урс хладнокровно. — Но то, что пережил этот домовик, мало кто смог бы перенести. Так что и это должен осилить.

— Что он пережил? Говори же!

Урс поклонился и спокойно ответил:

— Этот эльф... Точнее — то, что от него осталось. Очень похоже на то, что ему вырвали язык и перебили пальцы на руках и ногах антимагическими инструментами. Сами домовики не способны наносить себе подобные незаживающие травмы. Это противоестественно.

— Что ещё? — Рита подступила ближе к домовику, и Артур шагнул следом.

— Давно ли срослись пальцы этого эльфа, Урс сказать затрудняется. Судя по состоянию, его почти лишили магической подпитки, так что тратиться на восстановление он не мог, долгие годы испытывая изматывающую боль, постепенно сводящую с ума. Начать самоизлечение он мог только в том случае, если бы получил порцию магии извне — больше, чем обычно. Намного больше. Например, с накопителем или кровью.

— Два месяца назад, — кивнула Рита, — тот накопитель был более слабый, примерно втрое. Продолжай.

— Тогда понятно! — Урс вернулся к домовику, стал его снова осматривать и ощупывать. Потом посмотрел на хозяев: — Получив от вас магию, этот домовик, видимо, всё потратил на исцеление рук и ног. Только вот на нормальную жизнь совсем ничего не осталось. Язык и связную речь вернуть он не смог, и это понятно. Магии на восстановление языка нужно гораздо больше, а боли эта травма не причиняет.

Бывший упырь задёргался и застонал в своём тряпье. Урс уже бестрепетно бросился к нему, тихо задавая вопросы. Что ему отвечал бывший упырь скупыми знаками, Артур не понял. И вздрогнул, когда Урс подскочил, разворачиваясь к Рите:

— Урс ничего не смог поделать!... Госпожа! Он пытается восстановить язык и речь! Глупец, магии не хватит... Но уже не остановить.

— Быстро! — скомандовала Рита. — Вот ещё!

Она швырнула эльфу ещё один накопитель, Урс поймал и мгновенно нацепил его на шею "упыря", вздернув того вверх за костлявое плечо.

— Мало! — даже в голосе невозмутимого Урса теперь слышалось отчаяние. Он больше не отпускал калеку, вцепившись в руку выше локтя.

— Этот последний, — невозмутимо произнесла Рита, и ещё один накопитель полетел к несчастному. — А сейчас что?

Урс смог только пожать плечами:

— Не знаю, госпожа, должно хватить, но...

Голос домовика упал до шёпота, и когда тельце "упыря" изогнулось в судороге, а потом повисло без признаков жизни, он просто его отпустил.

Артур стоял, оцепеневший от шока, услышанное никак не могло уместиться в голове, он был в силах только наблюдать, но тут его самообладание не выдержало. Уизли рванул вперёд, разорвал на груди рубаху, подхватил крохотное тельце и прижал к груди.

Рита что-то спрашивала Урса, но Артур не мог разобрать слов, в отчаянии пытаясь хотя бы согреть несчастное существо, словно это могло отогнать смерть. Он усилием воли заставлял себя не думать о том, кто мог сотворить столько зверств с безобидным живым существом. И сколько же лет страданий, если он искренне считал его домашним талисманом, перешедшим по наследству, приносящим счастье и удачу. Раздери Мордред такую удачу, что знала его семья. И неспроста, как оказалось.

— Артур! — Рита с силой ущипнула его за руку. — Потерпи, Медведик, немного больно будет. Не двигайся и не шевелись.

Она просто разорвала рубаху на его руке и больно перетянула концами руку выше локтя. Он увидел в её руках продолговатую белую полупрозрачную трубку из которой торчала маленькая острая игла. Артур даже не дрогнул, когда она всадила эту иглу в его вену, набухшую под кожей. Потянула за поршень, и круглая трубка стала заполняться кровью. Выдернула иглу только когда полностью заполнила кровью трубку, отбросила иглу в сторону, ножом раздвинула зубы на оскаленной мордочке упыря, вставила в появившуюся щель кончик трубки и нажала на поршень. Голову домовёнка Артур держал крепко, так что мимо рта ничего не пролилось.

— Ждём!

Всего пару минут ничего не происходило, но Артуру они показались вечностью. И когда бывший упырь вдруг встрепенулся и закашлялся, выдохнули все трое.

— Теперь ещё поживёт, — сказал Урс, даже не пытаясь скрыть радость, и потер маленькие ладошки. — Сильный домовик, или что-то черпает извне.

Бедняга открыл мутные глаза, поглядел на Артура и четко произнёс скрипучим голосом четыре отрывистых слова:

— Алтарь... Быстрее... Осталось...Мало...

И задышал часто, опять обмякнув. Видимо, силы кончились.

— О чем он? — Артур бережно продолжал прижимать к себе своего упыря.

— Думаю, где-то недалеко есть алтарь, — перевёл Урс с немалым удивлением, — от которого он получал магию. Похоже, связь с ним теряется. Надо выяснить, где он и быстро.

— Деревянный... нежилой... во дворе, — прошептал упырёнок. — Внутри проход...

— Строение! — Урс щёлкнул пальцами. — Сарай! Тут есть сарай?

Артур не дослушал, бросаясь вниз по лестнице. Как пробежал по дому, даже не запомнил. Выскочив на улицу, он опрометью бросился за дом к густым кустам, сейчас совсем голым и колючим. Немалая роща неприветливого кустарника скрывала неказистое строение из грубых досок.

— Там мы давно ничего не храним, — объяснил он Рите, оказавшейся рядом. И ахнул, когда она с помощью Инсендио просто уничтожила рощу, которую он собирался брать штурмом.

Урс оказался возле хлипких воротин первым, по кивку Риты он отпер тяжелый замок с крупной ржавой цепью щелчком пальцев. Из-под крыши оттуда с криком вылетело что-то чёрное и большое, заставив людей шарахнуться.

— Богарт, — выдохнул Артур первым. И ринулся внутрь вслед за Урсом. Сарай был пуст, если не считать каких-то ящиков в конце помещения.

— Задняя стенка, — домовёнок на руках Артура теперь дышал очень часто, дрожал и глаз не открывал. — Сломать... Без магии...

Ящики оттащили, они были набиты песком и камнями. Стену пытались ломать все вместе. Толстые доски поддавались с трудом. Урс отлучился за ломиком, забытом на чердаке, и дело пошло быстрее, когда Артур нехотя передал упырёнка Рите и взялся ломать всё сам. Рита зажгла свет на кончике палочки, освещая открывающееся пространство. Все трое поражённо рассматривали каменную стену, видневшуюся в метре за проломом. Артур пролез в пролом первым, помог вылезти из сарая Рите. А ведь он точно помнил, что за сараем просто какой-то мусор валяется, вроде железных труб и другого лома, а дальше начинается редкий лес с холмистыми залысинами. Значит прямо в сарае был проход через барьер в магический мир? Прямо у них под боком!

— Что дальше, маленький? — спросил он домовёнка-упыря, простучав ломиком недвижимый камень. Они вообще словно в каменном мешке очутились, только тускло светился проём в сарае.

— Палочкой. Уэсли. Три раза. Красный круг.

Рита поднесла ближе к стене светящуюся палочку.

— Вот, Артур! — она указала но еле заметный на черном камне контур круга. — А палочка Уэсли очевидно твоя. Стучи!

Артур послушно стукнул три раза по кругу, теперь он тоже его видел. Стена дрогнула, круг разделила зигзагообразная вертикальная линия, через мгновение продолжившаяся вниз и вверх. Щель сразу стала расширяться, свет хлынул внутрь каменного мешка, освещая бледные лица. Домовёнок-упырь ожил на руках Риты, раскинул ручки-палочки и блаженно улыбнулся, что смотрелось дико на изможденном лице.

— Быстрее... — прошелестел он. — Дом. Вперёд. Из третьей залы справа ход вниз. Алта...

— Потерял сознание, ещё жив, — быстро сказал Урс, когда Артур, ахнув, бросился к Рите.

— Можно? — попросил умоляюще.

— Бери, — кивнула она. — И давай, Медведик, бегом к дому. Прямо, слышал?

Он слышал, и едва проём стал достаточно широким, выскочил наружу, оказавшись в очень густо заросшем саду или лесу. Никакой тропинки, а тем более дорожки, видно не было. И никакого дома впереди тоже рассмотреть было нельзя из-за густого леса диковинных высоченных кустов.

— Урс попробует провести, — предложил домовик. И когда оба хозяина кивнули, проинструктировал: — Идите сразу за Урсом, расстояние не больше трех футов.

Домовик расставил руки в стороны и двинулся вперед с приличной скоростью, пришлось всем бежать за ним. Кусты расступались перед домовиком, а сразу за ребятами смыкались снова. Сколько длилась эта гонка сказать было трудно.

Дом появился внезапно, точнее фронтальная часть с массивной дверью: высотой в два человеческих роста и шириной с давешний сарай. Широкие ступени уходили вправо и влево, как и крылья дома. Рассмотреть было нельзя — кусты подступали прямо к стенам.

— Великаны жили? — озадаченно спросил Артур, всё же поднявшись по ступеням. Позади них послышался хруст дерева и шипение.

— Быстрее, Медведик! Дверь! Попробуй открыть! — голос Риты был ровным. Она развернулась спиной к дверям и выставила щит перед непролазными кустами. — Быстрее. У меня чувство, что мы потревожили отнюдь не книззлов.

Визг в кустах сменился рычанием, потом снова послышался хруст ломаемых кустов. Уже гораздо ближе. Урс растерянно смотрел на кусты вместе с хозяйкой. Артур встряхнулся и в два прыжка оказался возле монументальной двери. Схватился за массивную ручку в виде железной лапы какого-то зверя, поздно вспомнив о возможной защите. Руку тут же сдавили не маленькие когти, легко вспоров кожу сразу в нескольких местах. Он бы взвыл, не будь позади неведомой опасности и Риты. Испуг длился недолго, когти отпустили руку, кровь быстро втянулась в железо, и дверь поддалась.

Надо ли говорить, что никто ждать не собирался, все трое оказались внутри через пару мгновений. Дверь захлопнулась вовремя, передавив какую-то страшную лапу, сунувшуюся вслед за ними в последний момент. Снаружи раздался истошный визг, почти сразу смолкший — это окончательно захлопнулась дверь. Окровавленная лапа с неприятным звуком свалилась на пол, отсечённая от явно голодного зверя.

— Обратно не пройти, — хмыкнула Рита. — Молись, Медведик, чтобы здесь работала аппарация. Впрочем, чего стоим? Третий зал, ребята. Вперёд.

Артур кивнул, домовёнок на его руках всё ещё был без сознания, о худшем думать не хотелось. Затхлый запах, заросшие паутиной стены, тусклые светильники, загоравшиеся по мере их продвижения. Пол был грязным, липким, а каких-то вонючих лужах. Стены уходили ввысь, потолок терялся в темноте.

Собственно, не слишком они осматривались, спеша выполнить указания бывшего упыря. В третьем зале справа сразу увидели дверь, открылась она легко, ступени уходили вниз по спирали. Серые стены, серые ступеньки, усыпанные каменной крошкой, спуск длился и длился, хорошо и здесь освещение сработало в виде факелов воткнутых в стены через каждые пятнадцать ступенек.

Кончился спуск небольшим квадратным помещением, в котором имелась ещё одна дверь. Прямо посередине двери был вдавленный отпечаток правой человеческой кисти.

— Артур, приложи руку. Не смотри так, ты ещё не понял? Это поместье Уэсли, ничего в голову не приходит?.

— Мои предки носили эту фамилию, — нахмурился он. — Потом почему-то поменяли. Ладно!

Рука удобно легла в углубление, кожу закололо множеством иголок. Дверь поддалась сразу. Отдернув руку, Артур успел заметить, как входят обратно в дверной массив маленькие шипы, втягивая заодно капельки крови.

Зал внизу оказался ещё больше тех залов наверху. А ровно посередине находился непонятный бугор.

— Святотатство! — ахнул Урс. — Кто-то запечатал его. Но криво...

Теперь и они видели трещину внизу бугра, сквозь неё лился красноватый отсвет.

Бугор оказался мягким металлом.

— Свинец! — определила Рита. — Можно расплавить.

— Подождите, — Урс почти принюхивался к бугру, обходя кругом. — Здесь печать. Алтарь нарочно запечатали. Но до конца не довели. Не смогли, или не успели. Что-то произошло.

— Что за печать? — поинтересовалась Рита, с интересом вглядываясь в рисунок широкого отпечатка.

— Печать Отречения от родовой магии, — Урс потупился. — Такая же как у хозяина Артура на магическом поле. Такую ещё называют печатью Предателей Крови.

— Как сломать?

— Нужна кровь хозяина рода. И желание снять печать. Больше не знаю, — вздохнул домовик.

Артур больше не сомневался, протянул раскрытую ладонь Рите, та понятливо кивнула, достала из ножен свой нож-кинжал. Решительно полоснула по руке. Кровь закапала на неприятную печать, наполняя кровью все выемки. И когда под кровью печать исчезла, резкий треск их почти оглушил. Это развалился бугор, скорлупой упавший по обе стороны тускло светящегося прямоугольного красновато-прозрачного камня. Всполохи огня появились там, куда упали капли крови Артура.

Глава рода Уизли вгляделся в камень, ощущая странное тепло в душе, где, казалось, поселился навсегда холод. Та часть, которая хотела забыть мать, сейчас словно выжигалась добрым теплом. Повинуясь безотчетному чувству правильности, он шагнул вперёд, положил домовёнка на алтарь и сам лёг рядом с ним на твёрдую поверхность камня.

Рита остановить не успела. Или не смогла, или не захотела, но он знал, что так правильно, даже когда тело стало ломать, словно дробя все внутренности и кости. Артур закричал, прежде чем его накрыла спасительная темнота, но так и не выпустил крохотной ручки бывшего упыря.

Когда он очнулся ничего уже не болело, наоборот, всё тело словно налилось силой и медленно уходящим блаженством. Домовёнок рядом продолжал спать, а Рита обнаружилась перед алтарём. Сидя на полу, она обнимала согнутые ноги, положив подбородок на острые коленки.

— Десять часов прошло, — ответила она на его вопросительный взгляд. — Это твой дом, Артур, значит, будем обживаться. Но сначала реши, где наймём боевиков, у Лестрейнджей или у Ноттов? Потому что те твари, что поселились вокруг твоего замка, мне как-то не нравятся. Да, я помню про Руди. Значит, Нотты? Ну, я согласна. Урс может отнести письмо. Мы проверили. Его звери не чувствуют, до пролома он добирался пешком, невидимый. Сквозь стену прошёл, сказал, что магия хозяина позволила. И вернуться смог так же. Аппарировать мы не смогли, ни Урс, ни я сама. Так что...

— Нотты лучше, — кивнул Артур, осторожно поднимаясь. — Напиши. Только оплата...

— Есть, не волнуйся. Договоримся.

— Домовика оставим пока на алтаре. Да?

— Думаю, да. Пусть сам проснётся. А ты изменился, Медведик, — Рита всё ещё сидела на полу, глядя снизу вверх. — Подними меня, я уже не чувствую рук и ног.

— Как изменился? — насторожился Артур, поспешно поднимая с пола свою невесту. — Мордред! Да ты вся холодная!

— Сильно изменился... Впрочем, мне так нравится даже больше. Пойдём наверх, там было теплее. Заодно и зеркало поищем.

* * *

Аргус Филч, пошатываясь, выбрался из "Ночного Рыцаря" и немного постоял, даже не оглянувшись на мгновенно удалившуюся адскую машину. Жмот Аберфорт никак не хотел ему сделать постоянный портключ, перестраховщик мордредов. Словно кто-то мог хоть в чём-то заподозрить скромного сквиба. Никому и дела не было до Аргуса, никому, кроме, пожалуй, неё. А вот её портключом старый извращениц обеспечил. Кто бы знал, что маглы, которым недоступна каминная сеть, могут легко перенестись с помощью портключа.

Правда и то невидаль, что он, сквиб, мог кататься на "Ночном рыцаре", чему было простое объяснение, которое даже Абби не знает. А ей Аргус рассказать постеснялся. История была не то чтобы красивая. Выпил в тот вечер Филч совсем капельку. Да на большее денег просто не было, и надо было ему завести беседу с нервным старикашкой-магом, мистером Керком, а тот подливал, да. Только на утро узнал Аргус, что побился с собутыльником об заклад, что руками вымоет весь "Ночной рыцарь" изнутри куда быстрее домовиков. Оказалось, старичок и есть хозяин и по совместительству потомственный водитель адской машины. И было подозрение, что на пари он сам подбил Филча. А всему виной то, что напичкан "Рыцарь" магией был под самую завязку. И колдовать внутри него не то, что не рекомендовалось, а было противопоказано. Потому и радовался старикашка, найдя дурачка сквиба на черную работу.

Что ж, первый раз Филч вымыл за пари, а в следующие уже за небольшую денежку. Всё какая-то работа. Зато и вызвать мог в любой момент — свисток, выданный мистером Керком, действовал не хуже брошенной волшебной палочки. И проезд у него был бесплатным. А мыть полностью автобус изнутри приходилось всего раз в месяц, да раз в неделю протирать полы и перестилать кровати, испачканные впечатлительными пассажирами. Платили сущие кнаты, но на скромный стол хватало, да и не был Аргус прихотлив в еде.

До деревеньки Хогсмид было не больше мили, "Ночной рыцарь" никогда не подвозил ближе, мол, нечего народ пугать. Словно магов, живущих в этой деревне так легко испугать.

Филч брёл по покрытой изморозью дорожке, каждую секунду боясь поскользнуться, ворчал мысленно на промозглую погоду, скаредного Аберфорта, грымзу Хили, требующую у него арендную плату раньше срока, и даже жестокосердную миссис Норрис, которая больше не глядит на него с удовольствием. И в который раз в душу закралась мысль, что познакомить подругу с Абби Дамблдором было плохой идеей.

Аргус крамольную мысль быстро прогнал, наспех пригладил жидкие волосы и поспешил к пабу "Кабанья голова". Из распахнутой двери вырвался клуб горячего воздуха вместе с покидавшим таверну посетителем, и Аргус скользнул внутрь, наслаждаясь теплом, исходящим от двух жарко пылающих каминов. За столиками народу пока было мало, но скоро место будет найти трудно. К вечеру у Абби всегда собиралось вполне респектабельное общество, даром, что прохиндеи и жулики через одного, если не каждый первый. Но Филчу до них не было никакого дела, да, совершенно никакого. У него тут миссия куда важнее, недоступная даже близко здешним глупцам-завсегдатаям.

Абби даже не кивнул ему, стоя за своей стойкой и протирая кубки с меланхоличным видом. Так, взглядом проводил до бокового коридора. А чего ему здороваться с практически нищим сквибом!? Он то крутой маг, портключи, вон, умеет делать. И паб у него шикарный. Был бы такой у Аргуса, разве стал бы он помышлять о мести? Да ни в жизнь. Владел бы себе тихонечко, денежку копил на безбедную старость, разговоры неспешные вёл с постояльцами, прикормил бы какую добрую вдовушку, чтобы грела постель.

Филч даже на ступеньке споткнулся от такой благостной картины и вздрогнул, сразу вспомнив, кто его ожидает на втором этаже в комнате "13". Миссис Норрис забавлялась над его страхами. Мол, магию видишь, а веришь во всякие глупости магловские. Уж на что умная дама, даром, что магла. И ведь непонятно, что она нашла в нём, скромном сквибе. Как влезла в душу, устроившись там своенравной кошкой. Только уже не смотрит на него так, как раньше. Не смотрит с тех пор, как Аберфорт их выслушал и неожиданно согласился сотрудничать. Правда, Аргус тогда понятия не имел, что всё это взаправду. Знал бы, чем обернётся, никогда бы... Нет, не стоит думать о несбыточном. Назад уже дороги не было.

А миссис Норрис на Абби смотрит уж слишком ласково. И напрасно, она просто не знает его страшной угрозы. Филч ни за что ей не расскажет, как Абби в первый же день притиснул его к стене, боров мордредов, да пригрозил, что чуть что не по его сделают, превратит Аргуса в козла, а миссис Норрис, так и быть, в кошку. И пришлось тогда Филчу клясться и божиться, что и в мыслях не было... А миссис Норрис не знает, и улыбается этой сволочи. И даже поцеловала, пусть только в щёку, когда Абби отправил портключом адский снаряд, добытый ею на заброшенном складе, известном только её папочке, магловскому генералу.

Дверь в номер отворилась сразу, миссис Норрис его явно ждала. На душе Филча сразу потеплело, все мрачные мысли тут же испарились, оставив после себя лишь смутное ощущение тревоги.

— Чаю, Аргус? — весело осведомилась самая красивая магла на свете. — На улице нынче морозно.

Она уже ловко разливала по чашкам дымящийся ароматный напиток.

— Не откажусь, — степенно кивнул он, невольно копируя манеры мерзавца Абби, — продрог, не думал, что в "Ночном рыцаре" не топят.

— Присаживайся, — щебетала вдовушка, придвигая к столику третье кресло, и чашек на столе было три. — Нет-нет! Сюда, Аргус, это место для Аберфорта. Он обещал подойти, как только ты появишься.

Ну конечно, место у камина только для Абби. Словно это он сквиб, и не может наколдовать себе чары тепла.

Впрочем, озвучивать свои мысли Филч не стал, улыбнулся благодарно, принимая чашку. Только и глотка сделать не успел, как дверь распахнулась и сразу захлопнулась, впустив хозяина паба, бесшумно скользнувшего к столу.

— Планы меняются, — резко сказал он, навесив вокруг стола с полдюжины заглушек. — Альбус в Мунго и, похоже, надолго. Упустить такую возможность мы не имеем права. Филч, сегодня тебе придётся остаться.

Аргус только кивнул, тут же настраиваясь на деловой лад. Только уточнил осторожно:

— Значит, мне не нужно идти в Хогвартс в субботу?

— Нет, идиот! Директор в больнице и никому нет дела до смены завхоза сейчас. Но нам это на руку... Придется нам всем поработать ищейками. Этой ночью.

— Меня возьмёте? — заблестела глазками миссис Норрис.

Абби смерил её насмешливым взглядом, и как-то очень лениво процедил:

— Я же обещал.

Филч сжал зубы, когда миссис Норрис в ответ мило покраснела. Но не спрашивать же, провела ли она с Абби ночь или прибыла только утром. Не его это дело. Он только друг. Да, только друг.

— Мне оставаться в этом номере? — уточнил он.

— Пожалуй, нет, — смерил его взглядом Дамблдор младший. — Отправляйся на кухню, домовушка тебя накормит. А потом сразу в четвёртый номер, он как раз освободится через полчаса.

Филч покивал, отхлебнул немного остывшего чая, искоса глянул на очень довольную подругу, протягивающую мерзавцу Абби вазочку с печеньем. Аргусу не предложили, да он и не слишком любит сладкое.

— Филч! — Аберфорт поглядел с досадой. — Отправляйся на кухню прямо сейчас. И постарайся выспаться к вечеру. Собираемся здесь в одиннадцать, когда я закрою паб. Выслушаете инструкции и отправимся. А сейчас идите уже.

Аргус поспешно вскочил, проголодался он знатно. Собственно, со вчерашнего утра ничего не ел, не хотелось выходить на мороз, а дома закончились продукты. Не занимать же крупу у хозяйки меблированных комнат. Миссис Хили, хоть и слабая ведьма, а проклясть могла запросто за неуплату. И ведь зверствует напрасно, до оговоренного срока еще больше двух суток.

И только оказавшись в кухне, пропитанной умопомрачительными запахами, Аргус вдруг осознал, что сам Аберфорт никуда не торопился. О чем Абби собирался говорить с миссис Норрис в тайне от голодного сквиба, было загадкой. И, пожалуй, Филч даже не хотел об этом знать. Пусть лучше разговаривают. Он не хотел даже мысли допускать о возможном развитии событий после его ухода. Миссис Норрис ведь ни за что не позволит... Абби ведь, каким бы мерзавцем не был, не станет принуждать? Он не из тех, кто разбрасывается обливиэйтами. "Честь, мол, смолоду беречь надо" — его поговорка. Да и некогда ему. За стойкой надо стоять, вечереет. Наверное, допьёт чай и пойдёт. Миссис Норрис тоже выспаться нужно. Или всё же...

Отогнав мрачные мысли, Аргус почти привычно устроился в углу кухни, и сразу вгрызся в сочный бок тут же поданной бараньей ноги. Кубок с элем радовал глаз. Филч поблагодарил кивком хмурую домовушку, решив со вздохом, что всё же Абби не такой уж жмот. А мясо барашка сегодня особенно нежное. И за съёмную комнату Аргуса всё же Абби исправно платит уже пятый месяц. Надо как-то аккуратно намекнуть, что деньги нужны прямо завтра. Грымза Хили иначе на порог не пустит. А раз Альбус Дамблдор в больнице, придётся возвращаться. Да и не думал он, что брат Абби сразу примет его на работу. Так что деньги на комнату нужны.

Он смог только кивнуть, когда домовушка положила рядом ключ от четвёртого номера. Эль оказался очень уж славным. А после сытного обеда сильно тянуло в сон. Пожалуй, он последует совету Абби и хорошо выспится перед ночными приключениями. И, если Мерлину будет угодно, миссис Норрис поймёт, кто из них двоих лучший. Филч гордился своими умениями следить за кем-то или что-то искать. Даже была мысль наведаться в новомодную контору "Акела", всё какой-то заработок.

В номере, он сразу разделся и лёг в кровать. Впервые за неделю сытый желудок приносил приятное ощущение правильности происходящего. А в контору "Акелы" стоит наведаться в любом случае. Слышал краем уха, что хозяйка даже дикарей на службу приняла. И девчонку страшненькую из борделя. Авось и сквибом не побрезгует. А он умеет быть полезным.

* * *

Питер Аллен смог посетить Мунго только в четверг, желание бежать к Ники прямо с поезда пресекла сестра на корню.

— Незачем, — сказала твёрдо Марго, — поверь, сейчас ей уже ничего не угрожает, она в коме, и Сметвик запретил посещения. Даже я не смогу тебя провести. Да и незачем, она не услышит тебя и не увидит. Вот в четверг у меня дежурство, тогда и попробуем.

— В четверг, Марго? — вспылил Питер, но тут же закусил губу, отвернувшись. — Хорошо, я подожду. Домой?

— Братец, я понимаю тебя, поверь...

— Всё нормально, я понял.

Он даже попытался улыбнуться, Марго сразу его успокоила, подробно описав диагноз. Действительно смысла нет что-то делать, пока она в коме. А объяснять, что хочется хотя бы увидеть, подержать за руку, просто убедиться, побыть рядом... Он давно уже не ребёнок.

Встреча с родными окончательно примирила с ситуацией, Питер рад был видеть свою шумную большую семью. Патриарх рода устроил ему допрос с пристрастием, как любил делать, когда дети возвращались на каникулы. И кажется остался доволен уровнем его знаний. Притвориться спокойным и весёлым оказалось так просто, что было даже противно.

Хорошо, что его считали уже достаточно самостоятельным, он мог и не говорить, куда уходит. И он думал, что не выдержит, рванёт без Марго в Мунго, и уж как-нибудь прорвётся к Ники. Только старший брат Клод решил его взять на фабрику, где начал вводить в курс дел. И всю среду просто некогда было даже пообедать, не то что пострадать, или сбежать.

Клод и в четверг за завтраком поднял этот вопрос, но умница Марго перебила.

— Нет уж, братец. Сегодня Питер со мной, я не теряю надежды увлечь его целительским делом.

Патриарх рода Хьюго Аллен на это добродушно усмехнулся. Бабушка одобрительно покивала любимой внучке, а Клод скривился:

— Мелкая, у Пита вообще-то родовой дар, и отдел разработки мётел его давно ждёт...

— Я не мелкая! — привычно оскорбилась Марго, отпив горячий шоколад. — И насильно Пита никто не тянет. Он сам захотел поглядеть, правда, братец?

К счастью, Питер как раз расправлялся с большим куском мяса, так что ответить не мог, только покивал согласно, вызвав мелодичный смех бабушки.

— Отстань от парня, Клод, — сказала она. — Ты его так замотал вчера, что он бы не только в Мунго захотел сбежать, а обратно в Хогвартс. Дики говорит, что он заснул в полёте, до того, как на подушку голову положил. И это каникулы у ребёнка?

Питт покраснел и сделал себе заметку приказать Дики не докладывать бабушке о каждом его шаге. Только не послушает, все домовики Алленов обожали бабулю со всей страстью магических существ, несмотря на то, что она сквиб.

В Мунго Питер был только раз, ещё маленьким, прихватив простецкую инфекцию магической кори. Вылечили легко, но пришлось поваляться на больничной койке. Только сейчас он с трудом помнил, что тут где, и шёл за сестрой, с удивлением и интересом рассматривая всё вокруг.

— Сначала в нашу комнату отдыха, — быстро сказала Марго, подходя к камину на первом этаже со строгой надписью: "Только для персонала". — Там переоденемся.

Он заартачился было, когда Марго попыталась ему всучить целительскую бледно-зелёную мантию.

— Ты хочешь увидеть подругу? Тогда надевай.

Вздохнув, надел, когда Марго говорила таким тоном, проще было послушаться. Он с удивлением разглядел себя в большом зеркале. Пришлось признать, что неплохо смотрится в этой целительской робе. Даже мелькнула крамольная мысль, что целителем быть не так уж и плохо. Он поёжился, представив реакцию Клода на такое заявление, и поспешил за сестрой, которая покачав головой на его кривляния перед зеркалом, уже стремительно направлялась на выход.

Первый, с кем они столкнулись на отделении Проклятий, был целитель Сметвик, как раз выходивший из какой-то палаты.

— Марго, — тепло улыбнулся эскулап, — у нас сегодня любопытнейшая операция, так что готовься. Больного доставят с минуты на минуту... О, вас и не узнать в гриме, молодой человек!

— Это Питер, мой брат, — такую застенчивую Марго Питеру видеть не приходилось. — Ники Шелби его подруга...

— Помню, помню! — перебил её целитель и крепко пожал руку Пита. — Брат, значит? Полагаю умница Марго уже ввела вас в курс дела? Отлично. Больше пока порадовать нечем. Мисс Шелби по-прежнему в коме, но ещё день-два и придёт в себя. Можете навестить, только недолго. Потом оба загляните в мой кабинет.

И целитель, хмыкнув, бодро умчался в другой конец коридора, где какой-то пациент ругался с молоденькой целительницей.

— Сюда, — потянула его сестра за рукав. — Ты в порядке, Питт?

Он закивал, последовал за ней, и глубоко вздохнул, когда Марго распахнула дверь. Сначала Питер увидел Ники, отчего перехватило дыхание. Бледное лицо почти сравнялась цветом с белоснежными бинтами охватывающими голову. В горле появился комок, а глаза предательски защипало. А вот потом он заметил вскочившего со стула МакНейра в больничной пижаме. И руки сами собой сжались в кулаки.

— Я подожду снаружи, — Марго осталась в дверях. — Мистер МакНейр, вы немогли бы ненадолго выйти?

Тот кивнул, но остался стоять, прожигая взглядом Питера.

— Уолден, — нахмурилась сестра. — Вы меня слышите?

— Ничего, пусть останется, — тихо проговорил Питер, с трудом преодолев бешенство. — Ты иди, Марго. Я недолго.

Она вздохнула, неуверенно поглядела на брата и на пациента Макнейра, но всё же вышла, плотно прикрыв за собой дверь палаты.

— Доволен собой? — спросил Питер презрительно и, решив, что этого достаточно, и не стоит подонок, чтобы вообще его замечали, сразу направился к кровати Ники.

Только бесстыжий горец преградил ему путь, плавно переместившись вправо.

— Что тебе надо от моей невесты? — хрипло осведомился он.

И сдерживаться Аллен не стал, сразу врезал по наглой физиономии, правда не слишком удачно, и ответ прилетел тут же, а потом и вовсе всё завертелось. О палочках оба забыли, а вот о Ники — нет. Потому дрались молча. Пит драться по-магловски умел, когда у тебя два брата — волей-неволей научишься. Но до Уолдена ему было далеко, так что сам не понял, как оказался в лежачем состоянии, придавленный немалым весом. Запал потихоньку отпускал, правую скулу саднило, а запястье он, похоже вывихнул о железный пресс этого психа.

— Что у тебя с Ники? — Уолден тяжело дышал, и Питт с удовольствием увидел, что глаз у парня заплывает.

— Друзья мы, урод, — апатично ответил Аллен и охнул. — Слезь уже, ты мне ребро сломал, придурок.

Ничего, вскочил, и даже руку протянул, чтобы помочь подняться. Питер фыркнул, поднялся сам кое-как, с трудом подавив стон. Правое запястье на глазах опухало.

Хотел ещё высказать МакНейру, что о нём думает, не глядя на ставший виноватым вид, только отвлекла Ники, тихо застонав.

Парни бросились к койке одновременно, какие уже тут разговоры! Ники тяжело дышала, сжимая зубы. А потом открыла глаза, щурясь глядя на посетителей.

— Питер, — улыбнулась она. Точнее попыталась, вышло это неважно. И Питт опустился на колени, чтобы расслышать, очень уж слабым был голос. — Пить...

— Сейчас!

Руку свело судорогой, когда он попытался взять ею кубок, забыв о травме. Уолден отстранил его, сам взял кубок и наполнил его водой. Протянул Ники, но та даже не посмотрела на жениха. И Аллен вдруг сильно ему посочувствовал, против воли и всякой логики.

Он отобрал у растерянного МакНейра воду левой рукой, поднёс кубок к губам девушки.

Только отпив пару глотков, она уронила голову на подушку и прикрыла глаза.

— Что с рукой?

Питер засмеялся.

— Ники, это я тебя навещаю, а не ты меня. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально так, словно тряпочка, на которой потанцевал дромарог. Ну или нунду, который ещё пожевал и выплюнул. Попроси этого... уйти.

Питер оглянулся на бледного горца. Тот мрачно глядел на девушку, словно хотел возразить, но не стал, развернулся резко и пошёл прочь из палаты. Дверь прикрыл мягко, а казалось, что хлопнет со всей дури.

— Я в Мунго? — тон Ники сразу стал деловым. Она попыталась сесть, но не смогла и пожаловалась: — Я слабее котёнка. Давно я здесь?

— В Мунго, — кивнул Питер. — У нас уже каникулы. Сегодня четверг.

— А ты...

Но закончить вопрос она не успела, Сметвик ворвался в палату как смерчь, сопровождаемый целой толпой целителей.

— С возвращением, мисс Шелби, — палочкой целитель орудовал так молниеносно, что Питт искренне позавидовал. Диагностические заклинания слились в один непонятный монолог, разобрать слова было абсолютно нереально. — Молодец, девочка! Все показатели в норме. Голова болит? Кружится?

— Слабость, — улыбнулась она. — Я думала мне конец. Спасибо, что спасли.

— Рудольфусу Лестрейнджу спасибо скажи, а ещё Санни Прюэтт и целителю Уайнскотту. Я лишь слегка подлатал, а спасли тебя они. Где болит? Ну же!?

— Голова... Немного. И пить хочется.

— Пить можно, но понемногу. Где-то тут сиделка бесплатная у тебя была. Ага, парень, пойди сюда.

Уолден, застывший в дверях, поспешно подошёл, а Сметвик смерил взглядом сначала его, потом Питера.

— Красавцы! — фыркнул он, поднимая палочку. Уже заплывший глаз горца тут же стал почти нормальным. А скулы у самого Питера перестали гореть огнём. — Руку покажи!

Аллен послушно поднял руку. Стало неимоверно стыдно, и судя по роже МакНейра, не только ему.

— Этому костерост, этому розги, — рявкнул Сметвик, заставив почти подпрыгнуть. — Марго, радость моя, забери брата и напои его костеростом. Номер два и номер три подойдут. И ждите в кабинете. Все свободны. Ты, парень, будешь давать невесте по два глотка воды в час, ясно?

Ники попыталась запротестовать.

— Сэр, я не хочу...

— Цыц, мисс Шелби! Что вы хотите надо было решать до согласия на дуэль. А теперь лежим смирно и выполняем назначения. Можете ненавидеть жениха, но принять его помощь придётся. Что не ясно?

Ники пробормотала что-то, но Аллен не расслышал, увлечённый сестрой в коридор.

— Питт, — только тяжело вздохнула Марго, втолкнув его в большой кабинет. — Сядь сюда. Сейчас зелья принесу.

Отсутствовала она меньше минуты. Сунула под нос флакон и жестко велела пить. Пришлось глотать гадкое зелье. Потом ещё одно. Рёбра и запястья начали тут же неистово болеть и чесаться.

— Ты её любишь? — тяжело вздохнула сестра, заставив его закашляться.

— Конечно люблю, — вскинулся он. — Мы с первого курса дружим. Но не в том смысле. В том смысле, она этого урода любит, и похоже, он её тоже.

Марго даже улыбнулась, разом повеселев.

— А по-моему он красавчик. Девчонки от него без ума.

— Что не гарантирует наличия этого самого ума, — буркнул Питт. — Можно запить чем-то?

— Нет уж, терпи. Сейчас ещё одно пить будешь. А нечего драться было. Неужели нельзя цивилизованно поговорить? Мальчишки!

Питер только вздохнул. Взял ещё одно зелье безропотно.

— А ты в кого влюблён? Может, признаешься, я никому не скажу.

Он закашлялся, но всё же смог проглотить очередную гадость.

— С чего ты взяла? — просипел потрясённо. Но расстроенный вид самой любимой сестры вдруг пронял. — В мисс Блэк среднюю. И можешь смеяться, если хочешь.

— А она что? — Марго вдруг погладила его по голове, и он даже фыркать не стал, ощутив вдруг навалившуюся усталость.

— А она даже не знает о моём существовании, — немного подправил он факты. — И хватит об этом. Где мы, и где Блэки.

— На одной планете, — мягко ответила сестрёнка и, присев на подлокотник, обняла его за плечи. — Папа сказал, нас пригласили на бал к Лестрейнджам. Ты не в курсе, с какого перепугу?

— На бал? О, Мерлин! — Питт оживился. Уж Блэки там будут точно. А ведь Рудольфус что-то такое говорил после дуэли...

— Пригласишь её на танец? — лукаво спросила сестрёнка.

— Боюсь, не согласится, — расстроенно ответил он. — Она меня ненавидит.

— Не зная о существовании? — Марго засмеялась и вскочила. — Пойдём, горе моё. Провожу до камина. Зная целителя Сметвика, могу точно сказать, что сегодня к Ники ты больше не попадёшь. А нечего было драку устраивать. Пойдём же.

Пришлось уходить. Но хоть запястье перестало дёргать. А рёбра, судя по опыту, будут болеть ещё несколько часов. Подлый Макнейр. Красавчик, блин!

К счастью, Сметвик им по дороге не встретился. А вот высокий мужчина, прошедший мимо них с толстой папкой под мышкой, не слишком похожий на больного, и уж тем более, на целителя, оглянулся и проводил его сестру тоскливым взглядом.

Питт покосился на Марго, с удивлением заметив румянец на её бледных щеках.

— Кто этот мужик? — поинтересовался он достаточно равнодушным тоном. — Вы знакомы?

— Кристофер Сметвик, — на него глянули несчастные глаза. — Да, он сын целителя Сметвика. И лучше молчи!

— Как скажешь, — усмехнулся Питер.

* * *

Дома было тихо, а Чарити всё ещё спала, причём в той же позе. Отлевитировав себе кушетку из гостиной, Трой улёгся на неё прямо в одежде с книгой, предварительно наложив на Чарити сигнальные заклинания. Если она проснётся, его сразу разбудят.

Сработали сигналки крайне странно, Чарити уже сидела на кровати и смотрела на него круглыми глазами.

— Мистер Хейли, мне так неловко, — выпалила она, когда он сел и потёр лицо, чтобы быстрее проснуться. Девчонка выглядела смущённой.

— Трой, — напомнил он, — мы же договорились. Проголодались?

— Мистер Хейли, простите за вчерашнее! Я была не в себе. Мне так стыдно!

— Чарити! Прекратите извиняться! Я этого очень не люблю!

Она замолчала, выглядела при этом совершенно несчастной.

Трой вскочил:

— Ладно, извиняйтесь, если хотите, только сначала завтрак! Без завтрака я злой и бесчувственный. Так что вперёд, леди, в ванную, она справа от спальни, а потом на кухню, она слева.

Он вышел поспешно, надеясь, что без него Чарити хоть немного осмелеет. Жаря бекон, услышал шум воды в ванной и вздохнул — хоть что-то.

На кухню пришла посвежевшая, без мантии, в свитере и юбке до колен. И босиком. Волосы влажно поблёскивали, Трой отвёл от них взгляд, поставил перед Чарити тарелку с полосками бекона, придвинул маслёнку, тарелку с сыром и ветчиной и поджаренный хлеб.

Ели молча. И ему даже понравилось. Как ни странно, молчание не тяготило.

— Я кофе сварю?

— Всё там! — Он махнул рукой в сторону плиты.

По крайней мере, кофе было можно пить. Точнее, его можно было пить литрами, такой варить Трой точно не умел.

— Был вчера у вас дома, — сказал он, наливая себе вторую чашку.

— Зачем? — насторожилась она.

— Отнёс деньги за ингредиенты, — пожал плечами Трой, с удовольствием рассматривая порозовевшие щёки своей... гостьи. — Навестил вчера торговца, он слёзно просил передать вам настоящую цену. Так переживал, что вы сразу убежали и он отдать не успел.

— И сколько там было? — глаза Чарити блестели с весёлым любопытством.

— Восемь галеонов и девять сиклей.

— Вы его припугнули?! — чистый восторг этой девчонки заставил его поморщиться. — Как здорово, Трой! Это ж целое богатство! Спасибо вам огромное!

— Ещё я нашёл вашу палочку. Она на тумбе возле кровати. Но вы помните...

— Да, мне пока нельзя колдовать, — просияла она.

— Чарити, вам не кажется, что это не повод для счастья?

— Я теперь всем куплю подарки на Рождество! И вам, Трой, если вы не против, конечно, — на его вопрос она просто не обратила внимания. — И гуся, и фрукты для пудинга, и папе новую книгу. Нет, две. И ещё...

Она вдруг запнулась и виновато посмотрела на него.

— Ну, что не так?

— Я вас очень затруднила?

Он глубоко вздохнул.

— Так, самую малость. Я не в претензии. Кстати, ваша домовушка купила продуктов, так что ваш отец, козы и двенадцать кур были накормлены.

— Семь. Их семь, Трой. Спасибо! Как я могу вас отблагодарить?

Это, разумеется, не делают за кофе после завтрака, и тем более в ответ на такой вопрос, но Хейли подозревал, что более удачного случая может и не представиться. Она окончательно оклемается, вернётся в свою лачугу и начнёт снова его бояться.

— Если вы в самом деле хотите сделать мне приятное, — медленно произнёс он. И когда она радостно закивала, закончил: — Выходите за меня замуж, Чарити.

Расширенные глаза девчонки выражали такое потрясение, что он вдруг усомнился, что она этого может захотеть. Молчание длилось целую вечность, и он решил добавить аргументов в свою пользу:

— Ваш отец дал своё согласие.

— Он не мог! — тут же ответила она с жаром. — Он всегда говорил, что я вольна выбирать сама.

— Он так и сказал, — пришлось признаться Трою. — Я понимаю, что вам нужно подумать. Но мы столько пережили вместе. И вы уже спали в моей постели...

— Вы сами меня туда положили!

— Чарити, — он тяжело вздохнул. — Что вам мешает согласиться?

— А как же любовь? — нерешительно спросила она.

— Будет вам любовь, — усмехнулся он. — Сколько захотите.

Она ужасно мило покраснела:

— Я не об этом!

— Оно понятно, — Трой сделал серьёзную мину. — Но без этого, увы, никак.

— Понимаю, — теперь она ещё и глаза отвела, и скатерть смущённо теребила.

И куда делась та нахальная девчонка, что ставила ему условия? Не иначе, стресс приобрёл такие интересные формы.

— Вам понравится, — заверил он. — И вообще, я даже пойду вместе с вами покупать подарки на Рождество.

— Потому что не хотите отпускать одну? — сразу вскинулась она.

— И поэтому тоже. И чтобы сделать вам приятное. Одному ведь ходить за покупками не так весело. Не у кого спросить совета, некому сказать, что вещь в подарок не годится, да и некому похвастаться удачным выбором.

— Да, наверное, вы правы, — согласилась она. — Так вы серьёзно?

— Абсолютно!

— Вы передумаете, когда узнаете обо мне всё! — лицо её стало несчастным. — Но я должна сказать.

— Начинайте, — разрешил он.

— Отцу меня подбросили на крыльцо. Я была совсем маленькой, несколько дней, так что, возможно, я ему не родная. Но для меня он настоящий отец!

— Он мне рассказал об этом ещё вчера.

Чарити удивилась, но упрямо продолжила:

— Хотя, если учесть, что у папы в роду была дриада, а во мне точно есть немного крови магического существа, то могу оказаться родной.

— Тогда понятно, почему ты сильная ведьма, — улыбнулся Трой. — Разве плохо, что у нас будут сильные дети?

— Я не вернусь в школу! — слегка покраснела Чарити при упоминании детей, было трогательно видеть, как она старается обходить эту тему. — Это решено окончательно. И даже свадьба с вами этого не изменит!

— Я только рад, не хотелось бы расставаться с молодой женой сразу после свадьбы.

— Почему? Нет, не говорите! — она совсем смутилась, но тут же воспряла духом, воскликнув: — У меня ничего нет, самое дорогое — это палочка и несколько мантий. И несколько книг.

Он кивнул, восхищаясь её выдержкой:

— Когда я учился в Хогвартсе, у меня было и того меньше. А сейчас, видите, свой дом. Так что и у вас, Чарити, всё впереди.

— Я совершенно не владею боевыми заклинаниями. И по ЗОТИ у меня всё плохо.

— Ну, я мог бы научить, — расправил он плечи, — Только зачем вам это нужно?

— Экзамен в министерстве. Я намерена его сдать.

— Решаемо, — кивнул он. — Что ещё?

— Я не оставлю своих домовых эльфов. И я не могу бросить отца одного.

— Мы будем часто его навещать, пока он не согласится перебраться сюда со всеми вашими теплицами, — выдал Трой, радуясь, что продумал всё заранее. — Места тут хватит. А за рекой и вовсе можно поставить не три, а десять теплиц. Вы же знаете профессора Робертса? Он живёт тут неподалёку, и его жена мастер Зельеварения. Она наверняка будет рада покупать ингредиенты у вас, они ведь высокого качества.

Глаза у девчонки загорелись, но она опять сникла.

— Я была влюблена несколько лет в Фабиана Прюэтта.

Трой было напрягся, но, услышав страшную тайну, выдохнул:

— Полагаю, ключевое слово тут "была". Насколько я знаю, Фабиан Прюэтт ещё тот шалопай.

— Я написала ему письмо с признанием в любви, — упрямо продолжила девчонка, — Он ответил, что не давал повода, и чтоб я нашла себе кого-нибудь другого.

— Ну что ж, вы нашли, разве не так?

— И ещё, это письмо и ответ — он был написал на обороте — прочли девочки с факультета. И теперь надо мной все смеются.

— Мы не пригласим этих пигалиц на свадьбу.

— Я не хочу свадьбу! — выпалила она. — Хочу, чтоб скромно и только свои.

— Так и сделаем, — Трой уже давно допил кофе, но терпеливо ждал, что ещё она придумает.

— А можно тогда побыстрее? — робко спросила она. — Мне просто... Я просто могла бы тогда подать прошение в Министерство, что по причине брака, я прошу перевести меня на домашнее обучение.

— Вы ещё не дали согласие, — напомнил он. — Но я не против, чтобы побыстрее. Сам хотел предложить.

Она что-то пробормотала, опустив голову и снова краснея.

— Чарити! Поверьте, мы всё решим, но мне надо слышать, что вас беспокоит.

— Я ни разу не целовалась, — прошептала девчонка и закрыла лицо руками.

— Дело наживное, — проворчал Трой. — Это значит "да"? Чарити, посмотрите на меня!

— Я боюсь!

— Вы не побоялись пойти одна поздно вечером в Лютный без магии! И теперь говорите, что чего-то боитесь? Я вам не верю!

— Хорошо, — она всё-таки посмотрела на него. — Я согласна! Только... а когда свадьба?

— Думаю, завтра вполне удобный день, — Трой расслабился, наслаждаясь её смущением.

— Завтра? — поразилась она.

— Можно и сегодня, но вам же нужно собрать какие-то вещи. Повидать отца, который просил подождать, пока он сможет ходить.

— Трой?

— Что, моя радость?

— Откуда ты такой взялся?

Он широко улыбнулся, взял её за руку, заставив встать и обойти стол и усадил боком к себе на колени. Чарити краснела, но почти не сопротивлялась.

— Сейчас исправим один недостаток, — предупредил он. — А потом пойдём покупать тебе платье и прочую фигню для свадьбы.

— Платье — не фигня!

— Тсс. Не порти свой первый поцелуй, милая. Сосредоточься, сделай глубокий вдох, теперь выдохни медленно, прикрой глаза, если всё ещё боишься. Умница...

Когда он отстранился, Чарити удовлетворённо вздохнула и упёрлась лбом в его грудь.

— Я ничего о тебе не знаю, — пожаловалась она.

— У нас для этого куча времени, — усмехнулся Трой. — Беги за мантией, сначала заглянем в твой дом, отец тебя ждёт. А потом за платьем.

— Я сейчас, — она радостно улыбнулась, и он неохотно позволил ей выскользнуть из объятий.

* * *

Леди Бастинда Лестрейндж приняла его сразу, даже ждать не пришлось. Малая гостиная, где свет заливал всё пространство из больших окон, была оформлена в пастельных тонах, но превалировал белый. Белоснежные кружевные занавески, в таком же стиле скатерть на круглом столе, такие же белые кружевные стулья, словно созданные из пены, светло-серый пол, как будто из какой-то очень плотной губки, та приятно и почти неприметно пружинила под ногами.

Трою здесь бывать приходилось, но каждый раз он чувствовал себя несколько неуместно в своих поношенных кожаных штанах и грубых ботинках. Рубаху он, по случаю такого визита, надел белую, ограничившись кожаной жилеткой. А очищающими по одежде и обуви прошёлся, наверное, не меньше десятка раз.

— Присаживайся, — кивнула Бастинда, откладывая в сторону какую-то вышивку. — Как продвигается работа с домом, Трой?

— Спасибо, мэм, почти закончил. Работы ещё буквально на пару дней, — он даже не удивился, что спросила. Всем известно, что Бастинда Лестрейндж знает о жизни вассалов всё, даже то, что они сами порой не знают. С этим фактом все давно уже смирились, но удивляться почему-то не переставали. Вот и теперь затопила благодарность, которую Хейли постарался скрыть. Чрезмерной почтительности и расшаркиваний Бастинда не любила.

Он бы даже не удивился, если б она сейчас спросила про завтрашнюю свадьбу, о которой кроме него и Чарити, знал пока что только отец невесты.

Не успел он сесть, как перед ним появилась полупрозрачная фарфоровая чашечка с ароматным чаем и вазочка с фигурным шоколадом.

— Со здоровьем всё нормально? — обеспокоилась хозяйка.

И он вдруг отчётливо понял, что в кои-то веки, она сильно недоумевает о причине его визита. Сразу стало немножко неуютно, Трой поёрзал на удивительно крепком стуле, таком хрупком на вид, кашлянул и словно нырнул в непроверенный тёмный омут:

— У меня свадьба завтра, мэм.

— Как это чудесно, Трой! — спокойно улыбнулась леди Лестрейндж.

Реакция была хорошая и Хейли даже позволил себе отпить немного чаю.

— Её зовут Чарити Бербидж, — счёл нужным пояснить Трой, — она не хочет пышной свадьбы, мэм. Чтобы только самые близкие. Семья.

— Она понимает, что у тебя семья очень большая? — подняла бровь Бастинда. — Ты позволишь мне всё подготовить?

Вот оно, и просить не пришлось. Не соврал Бран Сеймур, женившийся чуть больше года назад. Уже малыш подрастает.

— Деньги у меня есть, скажете потом, сколько нужно, — благодарно улыбнулся он. — Я нашим пока не говорил... Некогда, за невестой сейчас пойду, платье купим, ещё кое-чего. Вот к вам только забежал.

— Правильно, Трой, я сама сообщу, кому надо. Невеста важнее. Идите уже, я же вижу, что чай вас не интересует, а шоколад ещё меньше. Значит, и действительно торопитесь.

Он поблагодарил, поднялся, поцеловал руку и поспешно вышел. И только на улице понял, как волновался. Даже о том, что горький шоколад любит, помнит леди Лестрейндж. Приятно, нет слов. Троя вообще сегодня всё радовало: и хорошая погода, и крики затеявших что-то пострелят, и стройка на другой стороне реки, идущая бурно и весело. Мужики понаблюдали издали, подивились. Он тоже сходил ещё вчера. Ничего так команда работает, слаженно.

Старик Бойд, прогулочным шагом идущий к замку, кивнул и хитро спросил:

— А что, Хэйли, неужто невесту нашёл?

Вот тоже, дед, всё знает. Даже про невесту.

— Нашёл, — признался Трой. — И кто донёс?

— Рожа у тебя больно довольная, — хмыкнул старик, — редкое зрелище. И сам при параде, явно от хозяйки. Свадьба скоро?

— Завтра, — усмехнулся Хэйли и с удовольствием потянулся. — Хорошо-то как! И не холодно почти.

— Ясное дело, тебе сейчас всё нипочём, — покивал дед. — Если расспросов не желаешь, не светился бы тут, как новенький галеон.

— Да я уже, невеста ждёт.

Невеста его не ждала, во всяком случае такое создалось впечатление. Чарити бегала по дому, как маленький ураган, что-то куда-то переносила, попеременно пыталась уложить отца, который ложиться не хотел ни в какую. Из-за угла на минутку показалась домовушка и сразу исчезла.

— Да срослось уже всё, доченька. Да ты проверь, ты ж знаешь, эту, как её, диагностику, — уговаривал он её жалобным тоном. А потом увидел Троя, стоящего в дверях. — Здравствуйте, Трой. Хоть вы скажите своей невесте, что я уже здоров.

— Здравствуйте, мистер Бербидж, — Трой ловко ухватил Чарити, пробегающую мимо, и крепко сжал в объятиях. От неожиданности девчонка охнула и даже не сразу покраснела. Зато почти до слёз.

— Папа, Трой! — трагичным шёпотом сообщила она, уворачиваясь от поцелуя.

— Да я отвернулся, доченька! — крикнул её отец. — Всё понимаю, завтра свадьба. Да, завтра, правильно. И я уже здоров. Совсем здоров.

Хейли захохотал и выпустил из рук строптивую невесту.

— Что? — спросила она, отойдя подальше. Встрёпанные кудряшки рассыпались по плечам.

— Пора, Чарити, нам нужно потратить много моих денег.

* * *

— Мам, можно к тебе? — Руди зашёл к Бастинде, коротко постучав, и высоко поднял брови увидев её за столом, быстро строчащую что-то на пергаменте, вокруг лежало множество таких же, уже исписанных ровными столбиками слов и цифр.

— Да, родной? — задумчиво спросила она, покусала перо и быстро вписала ещё два пункта в новый столбик. После чего откинулась на спинку стула и улыбнулась сыну: — Что-то случилось, милый? Как твоя невеста поживает? Почему не пригласишь погостить?

Руди открыто рассмеялся:

— Как это у тебя получается? Погоди: домовики шпионят?

— Секрет! — подмигнула она.

— Я как раз хотел её пригласить на выходные. Так можно?

— Лучше на утро пятницы, — кивнула Бастинда.

— Ма, что происходит? Что за ажиотаж в поместье? Мне показалось даже, что за рекой ставят шатёр, в другой стороне от стройки. Рождество перенесли?

— Что, и спросить некого? — рассеянно посочувствовала Бастинда. Схватив дальний список, она вычеркнула из него пару слов.

— Я, как бы и зашёл спросить, — фыркнул Рудольфус. — Не знаю, как это у тебя получается, но ты знаешь больше, чем любой другой.

— Трой женится, — выдала она. Потянулась за новым пергаментом.

— Трой!? Ма, это шутка такая? Ты не могла бы уделить мне три минуты?

Она вздохнула, развернулась к сыну и скромно сложила руки.

— Чай, кофе? Шоколад?

Руди сел за стол.

— Трой женится? Так ты серьёзно?

— Да, подробностей не знаю, но настроен решительно. Девушка, мне кажется, из бедной семьи. Зовут, — она подняла один из листов. — Ах да, Чарити Бербидж.

— Я в ауте! — Руди восхищённо взглянул на мать. — Вот это скорость!

— Так-так, — насторожилась Бастинда, — рассказывай, милый!

— Легко. Чарити учится на седьмом курсе факультета барсуков. Она вместе с нами приехала на каникулы. На платформе она подошла к Санни и сказала, что отец ее встретить не может. Кажется, они соседи — Санни и Чарити. Но Санни забрали к тётушке, и я попросил Троя проводить мисс Бербидж домой. Мне ещё показалось, что она сильно его боится.

— Интересно, что же произошло, — задумалась Бастинда. — Трой вряд ли проявил инициативу.

— Ну конечно! Ты Чарити не знаешь, самая скромная девушка на седьмом курсе. Ни разу с парнем не видел. Нет, я в шоке! Отец в курсе?

— Он всё для ритуала готовит.

— Ма, ты всё время где-то витаешь! — вздохнул Рудольфус. — И насчёт Троя ты зря так. Он же боевик. Привык быстро принимать окончательные решения. А раз решение принято — надо выполнять. Не до сомнений.

— Это понятно. Но знаешь, что ещё странно. Свен Шелбрук сказал о какой-то девушке, которую вчера вечером Трой принёс на руках. У неё было ножевое ранение в бок и сильное магическое истощение.

— Свена ещё лицензии не лишили? — фыркнул Руди.

— Ты же знаешь, как он засматривается на маму малыша Джонни Бойда. Мечтает войти в ковен, но Дикон сказал, что чужих не берёт. Представляешь?

— Да не в том дело, — поморщился Руди. — Отец не может принять, пока мисс Бойд не даст согласия на брак. А она не даст, потому что всё ещё надеется, что Мальсибер признает сына. Нафига нам тут африканские страсти?

— Не знаю, по-моему, Дженни Бойд неравнодушна к Свену, и давно этого Мальсибера забыла. Был бы Свен поближе...

— Нет, мам, я такое обсуждать не желаю. Зря ты его привечаешь, вот и боевики уже к нему ходят как к своему.

— У нас с ним контракт! — пожала плечом Бастинда.

— Значит, ранение, — качнул головой Руди. — Мордред, я не представляю, где его могла заработать тихая девчонка Чарити. Да она пикси не обидит! Надо Троя расколоть! Так я приглашаю Бель?

— Конечно! А Троя колоть бесполезно, мог бы и догадаться. Кстати, новости из Лютного. Там опять объявился Берсерк и слегка потрепал местных. Девушку отбил у бандитов. Хм?

— Офигеть! — Руди поднялся. — Тебе бы детективное агентство открывать!

— Есть уже одно, я навожу справки. Иди, сынок, у меня ещё куча работы.

Рудольфус вернулся к себе, и сразу активировал зеркало:

— Любимая, мама даёт добро! Возьми красивое платье, у нас тут завтра Трой женится. Не поверишь, на ком!

— Поверю, — фыркнула Бель. — Значит, утром?

— Да, будь пораньше. А то тут такой дурдом, и Басти отослали. Ты мне очень нужна.

— Буду! Извини, не могу говорить, у Нарси катастрофа. Книззл Меды забрался в её розарий, побегу, пока никто никого не убил!

— Люблю!

— Знаю, милый. Я тоже тебя люблю! Не грусти.

* * *

Гидеон сделал последнюю пометку и закрыл толстый гроссбух, не удержавшись от долгого вздоха. С отчетом он покончил, но какое счастье, что есть Джейми, которому весь этот ужас ясен и понятен, и вообще на один зубок. Осталось дождаться его правок, выслушать осторожную критику методов и подхода к руководящей должности и поздравления, опять же весьма корректные, что всё у старшего кузена получается с каждым разом лучше и лучше.

Гидеон усмехнулся, вскочил, разминая затёкшие плечи, сделал несколько упражнений и подошёл к широкому окну своего кабинета, из которого открывался прекрасный вид на каньон. В мире маглов на этом месте, за барьером, вересковая пустошь, здесь же огромный каньон, окружённый высокими скалами, некоторые пики гор даже покрыты шапками вечного снега. За горами дикие леса, туда драконы сами выбираться не любят, да и привольно им здесь, на просторе в несколько квадратных миль. Местных хищников питомцы близнецов повывели давным давно, так что самыми опасными в долине остались сами драконы, да несколько видов змей и мелких грызунов, живущих в земляных норках.

Фабз обожал долину не меньше брата. И сейчас занимался дальними пастбищами на той стороне каньона. Джейми рвался отправиться с Фабианом, но отчеты и Гидеон его задержали. Впрочем, свою волшебную палатку Джейми кузену одолжил без сожалений. Повезло им с бухгалтером, одним словом. И с братом!

Сегодня прямо с утра к ним в заповедник прибыла Санни, и даже тут Джейми оказался полезным, взяв на себя обязанности гида. Предложил Гидеону не отвлекаться от важного отчёта, заявив, что для него большое удовольствие показать всё очаровательной кузине. После объятий и скромного чаепития, Гидеон всё же согласился с убедительными доводами и нехотя отпустил с кузеном сестру. Желание самому всё показать Санни пришлось задвинуть подальше. Отчёт был слишком важен, и уже к вечеру несколько экземпляров следовало отправить по адресам: отцу, поверенному, гоблинам и в министерство.

Осторожный стук в дверь заставил отвлечься от приятных и не очень мыслей, и Гидеон поспешил к столу, занимая своё массивное кресло за не менее массивным столом. Хотелось верить, что этот антураж хоть сколько-то придаёт ему солидности в глазах очень редких посетителей. Гораздо чаще здесь появлялись сотрудники драконария со своими мелкими проблемами.

Впрочем, Гидеон был почти уверен, что это вернулась Санни, одна или с Джейми, просто захотела оказать ему такое своеобразное уважение, постучав. Потому он решил подыграть, поспешно убрал разлохмаченные волосы в низкий хвост и, кашлянув, громко пригласил заходить, одновременно заклинанием распахивая дверь.

Вид гостьи в первый момент озадачил. Во-первых, это оказалась вовсе не Санни. Во-вторых, видеть в своём кабинете ловца из "Холихедских гарпий" было что-то из разряда магловской фантастики, которой так увлёкся Фабиан с лёгкой руки кузена.

Гидеон опомнился, вскочил и даже вышел из-за стола, направляясь к замершей на пороге гостье.

— Какой приятный сюрприз! — улыбнулся он, осторожно коснувшись кончиков пальцев девушки быстрым поцелуем. — Какими судьбами в наших краях, мисс Хоган?

Он хорошо рассмотрел эту девушку на вечеринке в честь дня рождения Аманды Стэнфилд. Рыжеволосая гарпия, среди шума и веселья преспокойно читающая какую-то толстую книжку, невольно привлекла его внимание. Она была настолько поглощена этим занятием, что все эмоции были написаны на лице: возмщённо хмурилась, недоверчиво улыбалась, старалась скрыть смех, а потом кусала губы с таким умилением, что Гидеон невольно заподозрил любовную сцену в содержании её книги.

К сожалению рыжая крошка наконец заметила его внимание, и он едва успел отвести взгляд, стараясь больше не терроризировать её своим настойчивым вниманием. Понятно же, что никакого общества девушка не искала. А потом она исчезла — наверное вечеринка окончательно наскучила ловцу Гарпий, и она посчитала свой долг перед подругами выполненным. Было жаль, но Гидеон её понимал.

— Гидеон... мистер Прюэтт...

— О нет, зовите меня Гидеон, прошу вас, — он подвёл девушку к гостевому креслу, а сам занял второе, призвав с буфета коробку со свежим печеньем и кувшин с ягодным напитком. — Угощайтесь. Извините, что так скромно, обед будет чуть позже, и если вы захотите остаться, я буду очень рад.

Он даже хотел похвастаться скромной библиотекой, которую они с Джейми начали собирать, чтобы заинтересовать очевидно любящего чтение человека. Но сумел сдержать себя, понимая, что просто слишком соскучился по гостям, но это не повод задерживать девушку. И вообще, серьёзный взгляд мисс Хоган вдруг дошёл до его сознания, указывая на очевидный факт — рыженькую красотку сюда привело какое-то важное дело.

— Мистер Прюэтт... Гидеон, — мисс Хоган глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то несомненно важное. — Мне кажется вы забыли нашу первую встречу, её подробности. И я понимаю, что не вправе напоминать о них....

— Забыл? — повторил он удивлённо, так как девушка замолчала. Он-то и не подозревал, что она вообще знала о его существовании до этого дня. — Вы меня заинтриговали, мисс. И я не против услышать, что я мог забыть.

Она слабо улыбнулась.

— О Мерлин, это гораздо сложнее, чем я себе представляла, — гостья с усмешкой покачала головой. — Честное слово, не будь я уверена в своих воспоминаниях, я бы подумала, что вы вовсе не Гидеон, а кто-то очень замечательный под его обороткой. Впрочем, не исключаю варианта, что человек, с которым связаны мои воспоминания сам мог быть под вашей обороткой. Хотя нет, я не припомню, чтобы за ночь, он пил что-то, обновляя иллюзии. Так что... я совсем запуталась.

— А я кажется начинаю понимать, — задумчиво пробормотал Гидеон. — Надеюсь ночь вам понравилась? И ещё один вопрос, возможно он покажется вам безумным. Вы имеете какое-то отношение к королеве фей?

Мисс Хоган нахмурилась:

— Мебд — моё второе имя. А ночь... Разве могли не понравиться три часа крышесносного секса с таким красавчиком? Извините мой цинизм. Так всё же, раз мы говорим столь откровенно, это были вы? Или...

— Мисс Хоган, — Гидеон вздохнул. — Скажите мне честно, вы ведь не для того проделали непростой путь сюда, чтобы повторить ту ночь? Что вас привело? Или, вернее, кто? Я ведь не ошибусь, заподозрив, что крышесносный секс имел последствия?

— Вы очень проницательны, — спокойно кивнула она. — Не покажите мне, где здесь есть ванная комната? Потому что запах этих печений...

Он указал на боковую дверь:

— Прошу вас, не стесняйтесь.

Поблагодарив его взглядом, рыжеволосая королева фей поспешила в указанном направлении, скрывшись за дверью ванной комнаты.

Не мешкая Гидеон достал двустороннее зеркало и вызвал брата.

— Который час, Гидеон? — недовольно откликнулся Фабз, протирая глаза. Похоже братец вёл на той стороне каньона ночной образ жизни.

— Полдень почти, — хмыкнул Гидеон. — Можешь аппарировать в контору? Только приведи себя в порядок.

— Нахрена? Я тебе говорил, что с отчётами я не помошник. И куда ты дел Джейми?

— Джейми развлекает Санни, показывая ей заповедник.

— Санни?! Она здесь?! Так бы сразу и сказал. Дай мне полчаса...

— А если поторопишься, то застанешь здесь ещё одну гостью. Она полна воспоминаний о крышесносном сексе на вечеринке Аманды Стэнфилд, а также имеет второе имя Мебд.

Изображение пропало из зеркала, послышался грохот с той стороны, потом всё же побледневший брат появился:

— Задержи любыми способами! Десять минут, Гидеон!

Отключился Фабз очень вовремя. Гидеон успел спрятать зеркало в карман, прежде чем мисс Хоган вновь явила ему себя. Он спохватился и применил Эванеско к печенью, после чего очистил заклинанием воздух от всех запахов.

— Не стоило, — горестно всплеснула руками мисс Хоган. — Боюсь, причина моего нездоровья вовсе не печенье. Вы простите мне эту маленькую ложь?

— Я бы и большую простил, если вы немедленно мне признаетесь: мисс, как вы себя чувствуете? У нас есть набор зелий, а так же имеется гостевая комната. Можно прилечь, даже остаться ночь, не подумайте плохого.

Она смогла рассмеяться, правда сразу охнула, прижав ладонь к губам.

— Не надо зелий, — попросила девушка. Она явно боролась с сомнениями. — Понимаете, снаружи меня ждут подруги. Я лишь исполняла свой долг, ведь по закону я обязана предупредить отца о будущем ребёнке. А вы так и не ответили, вы его отец? И если да, почему мне кажется, что это совсем не так?

— Подруги? Снаружи? — Гидеон стремительно прошагал к боковому окну. — Мерлинова борода! Да они там замёрзли уже. Никуда не уходите, я быстро.

Добирался до выхода он минут за пять, малодушно заперев дверь кабинета и безбожно растягивая время. Три гостьи посмотрели на него почти с одинаковым любопытством.

— Что же вы не проходите? — пожурил он девушек. — Ах да. Гидеон Прюэтт к вашим услугам. Соглашайтесь на обед, леди. У нас отличный повар. Гостевых комнат целых две, и там очень уютно. Простите, что тороплю, но морозы у нас нешуточные, так что все приличия будем соблюдать внутри, если пожелаете. Прошу!

Девушки поспешили зайти, одарив его благодарными взглядами. Гостевая комната с двумя кроватями пришлась им по вкусу.

— Удобства там, — указал он на нужную дверь. — Дальше по коридору гостиная, там в нише есть книги, если кто-то любит читать. Еще дальше зал с бильярдом, а так же можно пометать дротики. Обед минут через сорок.

— Спасибо огромное, мистер Прюэтт, — сказала мисс Сабо, в которой он не сразу, но вполне быстро узнал ещё одну гарпию. — Я Люси Сабо, это — Агнешка Мнишек, а это Роксана Каркарова. Мы с удовольствием останемся на обед. Спасибо. И с нами не надо нянчиться, мы понимаем, что вы заняты... Как там Кэти?

— Кэти нормально, — усмехнулся он. Вот и имя узнал, хотя конечно же мог сразу вспомнить, что ловца гарпий звали Кэйтлин Хоган. — Я верну её вам через несколько минут.

Кэти его ждала у того самого окна с видом на каньон.

— Как тут прекрасно, — задумчиво сказала она, словно он и не отлучался. — Мне кажется это здорово, жить здесь, вдали от больших городов, скоплений людей.

— Иногда бывает тоскливо и хочется общества, — признался Гидеон, прислонившись к двери спиной. — Но вы правы, я сам очарован здешней жизнью.

Именно этот момент выбрал Фабиан, чтобы условным стуком в дверь сообщить о своём прибытии.

— Кстати! — Гидеон отстранился от двери. — Я устроил ваших подруг в гостевой комнате. Кажется, они не против отобедать. А вы?

— Я... — Кэти Хоган похоже потеряла дар речи, увидев Фабза, застывшего на пороге. — Вы что, близнецы?

Братец не нашёл ничего лучше, чем усмехнуться:

— Очень тонкое замечание, моя королева! Надеюсь, Гидеон не позволил себе ничего такого?

Только прежде, чем Фабз успел сделать хоть шаг в её сторону, Кэти выставила вперёд ладонь, приказав:

— Стой! Не подходи!

Конечно он мог не послушаться, но тёплой упругой волной их обоих отбросило обратно к самой двери, довольно чувствительно приложив о её поверхность.

— Хэй! Что это было? — Фабиан встряхнул головой, отлип от стены, но подойти к гостье больше не пытался, недоверчиво глядя на неё. — Кэти, малышка... За что?

— Полагаю, — вдумчиво сказал Гидеон, — это проявление той самой пресловутой материнской магии.

— Вы близнецы! — снова обвиняюще произнесла мисс Хоган, словно до сих пор не могла поверить. — Я отказываюсь разговаривать с вами, господа. Если это такая изощрённая шутка...

— Мне следует оставить вас одних...

— Нет, Гидеон! Вы ведь Гидеон? — Кэти нахмурилась и скрестила руки на груди. — Вас не затруднит представиться ещё раз, господа?

— С радостью, мисс Хоган, — поспешно ответил старший брат, опасаясь необдуманных действий от Фабза. — Гидеон Прюэтт к вашим услугам, наследник рода Прюэттов.

— Фабиан Прюэтт, — мрачно сообщил Фабз. — Честное слово, Кэти, я не понимаю... Ты просто исчезла, даже не оставив записки. Я не знал, что и думать.

Кэти моргнула, теперь внимательно глядя на Фабиана. Прищурилась и выдала новую просьбу:

— Не могли бы вы показать мне спину в районе лопаток. Оба!

Пришлось раздеваться. Гидеон внутренне веселился, Фабиан обиженно пыхтел, стаскивая свитер вместе с нижней рубашкой и поворачиваясь к гостье спиной.

Понятно было, что она хочет увидеть. У Фабза с детства имелась под левой лопаткой родинка в виде крыла бабочки. К сожалению, точно такая же была и у Гидеона, только с правой стороны и имела зеркальное отражение от родинки брата.

— Ох, — послышался разочарованный вздох мисс Хоган. — Снимать штаны вы не согласитесь?

— Шрам под коленом есть только у меня, — пробурчал Фабиан. — Есть и другие. Кэти, я разденусь полностью, но может отпустим уже Гидеона? Я клянусь, что мой брат тут совершенно ни при чём.

— Ладно, — неуверенно согласилась она. — Мистер Прюэтт... Гидеон. Вы позволите мне занять ваш стол для разговора с вашим братом?

— Пользуйтесь, леди, — широко улыбнулся старший, — честь имею. Обед через полчаса.

Гидеон счёл за лучшее оставить их одних, сразу ретировавшись в коридор. Он плотно затворил дверь, после чего поспешно оделся. И вовремя, в коридор второго этажа как раз заходили вернувшиеся кузен с сестрой.

— Только не говори, что на обед мы опоздали, — Санни раскраснелась на морозе и казалась просто очаровательной. — Гидеон, драконы такие красивые! И страшные. И просто невероятно прекрасные. Джейми показал мне четырёх.

— Полчаса, даже чуть меньше, и ты оценишь нашего повара, — Гидеон пошёл им навстречу и распахнул дверь в свою комнату. — Санни, ты пока переодевайся и грейся здесь, а я познакомлю Джейми с нашими гостями. Тебя чуть позже представим, если ты не против.

— Хорошо, — сестрёнка чмокнула его в щёку и скрылась в комнате.

— Гости? — с любопытством спросил Джейми. Его комната была дальше по коридору.

— Прелестные ведьмочки, — подмигнул Гидеон.

* * *

Санни вошла в большую столовую, заполненную народом, одновременно с девушкой, зашедшей из другой двери, и обрадовалась, узнав мисс Хоган.

— Кэти! — воскликнула она, поспешив к своей новой знакомой. — Ой, как здорово! Ты откуда?

Мисс Хоган ахнула удивлённо и просияла, хотя до этого выглядела несколько расстроенной. Она даже крепко обняла Санни, шепнув, что безумно рада встрече. После чего обе, наконец, смогли оглядеть остальных.

Санни тут же познакомили с девушками: Люси, Агнешкой и Роксаной. Джейми сел за стол рядом с ней, вид у кузена тоже почему-то был не слишком счастливым. Слева от неё устроилась Кэти. А подруги мисс Хоган заняли места напротив них. Гидеон привычно устроился в шикарном кресле во главе стола, слева от Санни, а Фабиан, явившийся позже всех, мрачноватый и украшенный свежим синяком под глазом, занял место напротив брата.

— Думаю, все проголодались, — мягко произнёс Гидеон, метнув на брата сочувственный взгляд. — Приятного аппетита, леди и джентльмены.

Суп, действительно оказался очень вкусный, ели молча. Второе тоже оценили по достоинству. А когда подали сладости и вкусный чай с какими-то кисленькими травками, первыми заговорили девчонки, упрашивая хозяев показать им драконов, раз уж они оказались тут по воле случая.

— Думаю, я мог бы найти время, — добродушно согласился Гидеон. — Джейми, ты с нами? О, нет, прости, совсем забыл про отчёт. Фабиан?

— Сожалею, брат. Мне пора возвращаться в южную часть каньона, — обычно весёлый Фабз был на удивление спокоен и явно никакого сожаления не испытывал.

Санни была удивлена — столько красивых девушек за столом, а братец даже не смотрел в их сторону. Судя по рассказам Гидеона, да и по собственным впечатлениям, это было совершенно не похоже на Фабиана.

— Я уже насмотрелась, — вздохнула она, в ответ на вопрос старшего брата. — Лучше составлю компанию Джейми, наверное.

— А что за отчёт? — спросила ясноглазая девчонка, сидевшая напротив Джейми. Кажется, её звали странным именем Агнешка. — Я изучала право и бухгалтерский учёт в Дурмстранге. Может, смогу помочь?

— Решено, — сделал свои выводы Гидеон. — Возьму на себя роль экскурсовода. Мисс Каркарова и мисс Сабо пойдут со мной, мисс Мнишек оставлю Джейми, присоединитесь к нам позже. Мисс Хоган я бы советовал немного отдохнуть после обеда, подождите хотя бы Джейми с Агнешкой. А Санни... Сестрёнка, проводишь Фабиана в его временное пристанище? Тебе понравится палатка тётушки Мюриэль! Портключи оттуда обратно в контору очень надёжные.

Вот так она и оказалась в знаменитой палатке. Фабиан посмеивался над её восторгами.

— Сам балдею от этой палатки, — сказал он, улыбаясь. — Как начнём получать прибыль, обязательно закажу себе такую же. Я тут уже три дня, а до сих пор не привык к такому комфорту. Если хочешь, могу для сравнения показать нашу с Гидеоном.

— Тут так тепло! — восхищалась Санни, поспешно избавляясь от тёплой шубки. — Мерлин мой, какой шикарный бассейн!

Фабиан отобрал у неё шубку и кивнул на шкафчик на другой стороне:

— Там купальные костюмы Мюриэль. Можешь подобрать себе что-то и поплавать. А мне надо бы навестить парней, тут в одной из пещер валлийская дракониха устроила кладку, надо проследить, достаточно ли там еды. К сожалению, её супруг повредил крыло, пока заживёт, пройдёт пара недель, так что за её пропитанием следить приходится нам самим. Подождёшь меня, котёнок? Потом вместе вернёмся на базу.

— Бедный дракон, — ахнула Санни. — Конечно, иди. Я поплаваю, а потом почитаю. Джейми сказал, что тут есть несколько хороших книг.

— О да. Я даже увлёкся детективами магловского автора Конан Дойля. Прикольно пишет. Всё, ничего не бойся, палатка имеет прекрасную защиту и стоит в очень безопасном месте. Постараюсь не задерживаться. Кстати, там на столе в гостиной большое зеркало — связь с базой. Просто постучать палочкой.

Плавать в бассейне было здорово, Санни наслаждалась не меньше получаса, невольно погружаясь в мысли и воспоминания.

На этот раз встреча с мамой была куда теплее, они проговорили полночи в комнате Санни. Обсудили столько всего, что голова шла кругом. Отец несколько раз заглядывал к ним, на что Летиция Прюэтт умоляюще улыбалась:

— Ещё пять минуточек, Джей! Я совершенно не устала.

— Хорошо, — покладисто кивал он.

Вспомнили и про Троя Хейли. Оказалось, мама уже про него всё узнала, когда навещала свою новую подругу миссис Эйлин Робертс.

— Сама увидишь, какая она интересная и добрая, — говорила мама. — Вас же пригласили с Джейми погостить после Нового года?

— Да, пригласили, — Санни уютно устроилась рядом с мамой в большом кресле перед пылающим камином. Летиция обнимала её, прижимая к себе. Полумрак вокруг создавал непередаваемо душевную обстановку. Они даже тапки сбросили, зарываясь ногами в густой ворс большой белой шкуры, устилающей пол перед камином. — А с мальчиком Северусом ты познакомилась? Он неделю жил в Хогвартсе.

— Конечно, хороший мальчик, — покивала Летиция. — Но уж больно самостоятельный. Правда, Гидеон с Фабианом в его возрасте тоже уже уворачивались от объятий и имели кучу общих "мужских" секретов. А ещё я познакомилась там с леди Бастиндой Лестрейндж и её младшим сыном.

— Мама, — простонала Санни.

— Ладно, ладно, молчу. Но Рабастан мне очень понравился, так и знай. Очень воспитанный мальчик. И скромный.

— Басти — скромный? — поразилась Санни, и тут же захихикала, уткнувшись в плечо Летиции. — Просто понимаешь, на самом деле он нахальный и совершенно...

— Санни, котёнок, они и должны быть нахальными перед девчонками. Так он тебе нравится?

— Очень, — прошептала она, тяжело вздыхая.

— Бедняжка, — посочувствовала мама. — Ничего, всё у тебя устроится! Я уверена.

— Спасибо.

Отец всё-таки забрал маму вскоре, а на следующий день Летиция показывала ей поместье. Мол, давно уже дочурка не ездила с ней к вассалам. Санни согласилась, конечно, с радостью. И была поражена сколько много домов с аккуратными двориками и другими хозяйствами они объехали. Везде их встречали угощением, но Летиция сразу говорила, что муж запрещает ей питаться вне дома, и гостинцы они забирали с собой.

Навестили и старую нянюшку, которая долго обнимала свою воспитанницу обливаясь слезами, и похоже совершенно не заподозрила в хлюпающей носом дочке патрона кого-то другого.

— Я знала, что ты вырастешь доброй девочкой, — попрощалась с ними нянюшка.

— Она такая добрая, — вздохнула Санни, забираясь обратно в коляску. Мистер Элли Керстен покосился на неё добродушно. Боевик отца сопровождал их во все дома, но всегда ждал возле коляски, запряжённой двумя фестралами, не заходил в дома.

— Очень, — усмехнулась Летиция. — Ты была довольно строптивым ребёнком, сама ведь понимаешь. Я очень счастлива, что ты так повзрослела за последнее время. А что ты добрая девочка я даже не сомневалась никогда. Ну что, осталось навестить старика Пинокладуса, да семью Вартингов. Но если устала...

— Нет, нет, я с удовольствием.

Всего вассальских семей Санни насчитала около тридцати пяти. Одиночки тоже встречались. На Летицию вассалы смотрели с обожанием. На дочь патрона настороженно, но в целом — благожелательно. Они останавливались в живописных местах, оказалось, что поместье занимает небольшую долину целиком находясь в магическом мире. Долина походила на огромную подкову и была окружена цепью высоких холмов. в центре подковы имелось озеро, куда больше чем чёрное возле школы. Вот вдоль этого озера и стояли домики вассалов, а так же располагались поля и пастбища для домашних животных.

Полюбовалась на целый табунок фестралов, на прирученных гиппогрифов, на самых обычных коров, на свиней с целым выводком розовых поросят. Даже на широкой лодке прокатилась с местными мальчишками. Они её тут же научили как заклинанием ловить рыбу. Оба должны были поступить в Хогвартс на будущий год и с равнодушным видом задавали "каверзные" вопросы.

День пролетел незаметно, и Санни была полна новых впечатлений. И очень благодарна маме — ведь она даже не представляла, что поместье отца — это целый обособленный мир, настоящая деревенька. Был тут и свой кузнец, и свой целитель, и маленькая продуктово-вещевая лавка, и даже "клуб" — совершенно круглый дом у самого берега, где собирались по праздникам.

Спать после ужина она отправилась без возражений, слишком устала, слишком полна была новых впечатлений.

А в комнате её ждал целый питомец, включая эту маленькую шкодную сову. Рудольфус её прислал ещё накануне, и Санни даже испугалась в первый момент, услышав сильный стук в окно, когда оказалась в своих комнатах.

— Сова! — первой опознала почтальоншу Лакки. — Ой, как она похожа на Лгунью!

Сову впустили, та привередливо посмотрела на угощение и словно нехотя протянула лапку, устроившись на краю письменного стола.

— Так ты — подарок! — обрадовалась Санни, прочитав письмо Рудольфуса. Сова посмотрела очень странно. — Тебе ведь имя нужно. Как насчёт Ласточка?

У совы округлились глаза, она покачнулась и вдруг свалилась под стол. Санни ахнула, но приглядевшись к комку перьев, увидела, как та осторожно приоткрыла один глаз.

— Хорошо, хорошо, неудачное имя, — согласилась Санни. — Ты разбойница, а не сова!

Пёстрая хитрюга оживилась, оказалась в мгновение ока снова на краешке стола, и даже дала себя погладить.

— Разбойница, значит?

Сова тут же деловито принялась за печенье. Лакки умильно подложила кусочек сырого мяса в специальную плошку.

— Разбойница — красивое имя! — сказала домовушка, заслужив у совы очень одобрительный взгляд.

Только Монстрик отнёсся к почтальонше пренебрежительно. Подошёл, вспрыгнув на стол, обнюхал, фыркнул и утопал спать на кровать хозяйки.

Вот и сейчас её встретили в комнате сова и Монстрик. Только на этот раз смогли удивить. Как уж они нашли общий язык неизвестно, но книззл и сова мирно спали в корзинке Монстрика, привалившись друг к другу.

Санни полюбовалась на эту картину, но будить не стала, и сама уснула почти мгновенно, а утром её уже ждали драконы. Мама проводила её камином в дом тётушки Мюриэль и осталась там погостить. А Джейми с Санни перенеслись портключом на "базу" в драконарий.

Драконы произвели незабываемое впечатление. Парни, сопровождавшие их с Джейми, добродушно посмеивались, предоставив кузену представлять ей огромных крылатых ящеров. Хорошо, их защищала прочная сеть, а то рядом с этими гигантами Санни было не по себе, хотя и восторг она ощущала немалый. Больше всего ей понравилась молодая дракониха, с любопытством поглядывающая на гостей. Она подлетела к сетке совсем близко, Санни смогла разглядеть и огромную пасть с двумя рядами опасных зубов, и большие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами... Жаль, что дракониха быстро улетела, услышав напевный крик кого-то из соплеменников.

И так здорово было, что на базе их ждали гости. Санни надеялась, что девушки не успеют уехать до её возвращения. Хотелось бы с Кэти ещё пообщаться.

— Ты там не уснула? — послышался голос брата.

— Нет, — рассмеялась она, переворачиваясь на живот и быстро подплывая к брату. — Просто задумалась. Ну что, ты закончил с делами?

— Вылезай уже, котёнок, — усмехнулся Фабиан. — А то превратишься в русалку и Гидеон мне голову оторвёт. Я пока кофе сварю, ты какой любишь?

— С сахаром и взбитыми сливками.

— Умница, вся в меня. У тебя десять минут, сестрёнка.

Кофе получился у брата вкусным, а маленькие бутерброды с ветчиной они умяли в рекордный срок.

— Фабиан, — решилась Санни, когда он налил ей вторую чашку своеобразного капучино. — Ты не знаешь, почему Кэти Хоган такая грустная была? У неё что-то с Гидеоном.

Брат поперхнулся и закашлялся.

— Ты знакома с Кэти? — смог он выговорить, глотнув свой напиток.

— Она приезжала в Хогвартс на экскурсию к профессору Флитвику, — пояснила Санни. — Мы подружились. Она говорила, что познакомилась с Гидеоном, но подробностей я не знаю.

— Она познакомилась со мной, — помрачнел Фабиан. — Слушай, вот что вам девчонкам надо? А? Я же к ней со всей душой, а она сразу драться.

Санни глянула на его синяк, постаравшись скрыть изумление.

— Цветы дарить не пробовал? — грустно спросила она. — А ещё можно пригласить на свидание.

Фабиан замер, уставившись куда-то сквозь неё, потом вскочил и деловито осведомился:

— Ну что, поела? Можем возвращаться. Ты пока переодевайся, я тут недалеко прошвырнусь. Пять минут.

— Хорошо, — Санни пошла в комнату, где оставила свои вещи и с сожалением стянула с себя толстый махровый халат. А она и не подозревала, что произошла путаница. Значит, Кэти и Фабиан! Это было удивительно, но ей смешливый братец, похоже, влюбился не на шутку. А вот Кэти было ужасно жалко. Если она приехала к Гидеону... И во всём виновата Санни! Они столько общались, а ей даже в голову не пришло упомянуть про второго брата!

Фабз появился с букетом потрясающе красивых цветов.

— Ух ты! — Санни оглядела их с восторгом. — Это для Кэти?

— Росли на одном опасном склоне. С трудом подобрался на метле. Правда нравятся?

— Ещё бы! Никогда таких не видела!

— Тогда держись за меня крепко.

* * *

— Покажешь? — Агнешка преспокойно присела на подлокотник его кресла, когда Джейми раскрыл отчёт, составленный Гидеоном.

— Нет. Слышали вы когда-нибудь, пани Мнишек, выражение "коммерческая тайна"?

— Представьте себе, мистер Прюэтт. И что мне тогда делать?

— Сидеть тихонечко, читать эту книгу, которая у вас выглядывает из кармана, и ждать, пока я закончу. Способны на такое?

— И что мне за это будет? — тоном капризной девочки спросила она.

Джейми сдержал вздох, стараясь не воспламениться от такой близости. Чувствовать плечом тёплый бочок девушки оказалось испытанием не из лёгких.

— А что желает пани Мнишек от неправильного сквиба? — осторожно поинтересовался он, когда она всё же встала, подарив ему массу ощущений — от облегчения до сожаления.

— Ничего такого, — девчонка устроилась с ногами в гостевом кресле и действительно открыла книжку. — Всего лишь то, что вы уже мне обещали.

— Обещал? Я?

— Ну не я же! Фыркнула она. Короткая у вас память, мистер Прюэтт.

— Зовите меня Джейми, — попросил он. — Здесь слишком много других Прюэттов.

— Тогда вы меня — Агнешка, — девушка деловито перелистнула страничку. — Я напомню вам обещание, так и быть. Вы сказали, что можете научить меня целоваться. Вот и посмотрим. А пока занимайтесь, не буду отвлекать.

Никогда ещё отчёты Джейми не проверял так быстро. Хотя видит Мерлин, отключить внимание от этого чуда, что на самом деле увлеклась чтением прямо перед его носом, было решительно невозможно. Совесть и желание пойти у этой капризной принцессы на поводу боролись в нём как два исполина с переменным успехом. И неправильного сквиба бросало то в жар, то в холод. А предмет его желаний выглядел так трогательно, с увлечением уткнувшись в книжку, и, казалось вовсе не подозревал, какие страсти бушуют совсем рядом.

Благо, этот отчёт он уже успел выучить наизусть, и все эти безумные чувства вовсе не помешали справиться с привычной работой. Захлопнув фолиант, он посмотрел ещё раз на Агнешку и тихо осведомился, не доверяя голосу:

— Про поцелуи вы не шутили?

Она подняла головку, одарила его затуманенным взглядом, и прикусила губу.

— Нет, и не передумала, — серьёзно ответила девчонка. — У меня в этом, знаете ли, опыта мало совсем, а вдруг понадобится.

А в следующий миг она вскочила с кресла, и на него налетел маленький тайфун. Юная пани без всякого зазрения совести умудрилась протиснуться между ним и столом — пришлось поспешно отодвинуть кресло — и влезла к нему на колени, устраиваясь с удобством. Пришлось спешно обнять красотку за талию, и медленно умирать, чувствуя, как тонкие руки обвились вокруг его шеи. Манящие губы девушки оказались совсем близко. А глаза чертовка просто зажмурила.

— Ну?! Я жду, — нетерпеливо заявило это чудо. И коварно облизало губы маленьким язычком. — Джейми?

— Вы сами этого хотели, — пробормотал он, сдаваясь в неравной борьбе и осторожно прижался к подрагивающим губам. А дальше он просто потерял голову. И ученица оказалась из самых талантливых, так что увильнуть от самого настоящего и подробного урока у Джейми не было никаких шансов.

— Запираться надо! — голос Гидеона прозвучал как гром среди ясного неба, мгновенно возвращая неправильного сквиба на землю.

Агнешка отреагировала ещё быстрее, просто нырнув под стол.

— Я... это...

Гидеон фыркнул и покачал головой.

— Мне бы отчёт скопировать и отправить. А Агнешку ищет мисс Каркарова. У вас пять минут, голубки.

Наследник рода Прюэттов вышел, неплотно прикрыв дверь.

— Вы живы? — Джейми вскочил, обходя стол. сердце в груди стучало как ненормальное.

Агнешка выползла с его стороны. Оказалось, девушка уже вполне успела привести в порядок свою одежду. Джейми откашлялся, протянув ей руку, чтобы помочь подняться. И тут же снова оказался в объятиях девчонки.

Глаза Агнешки весело блестели.

— А остальное так же здорово? — спросила она с любопытством.

— Остальное? Пани, нас ждут, мы не можем и дальше заниматься глупостями!

Несмотря на твёрдость голоса, внутренне неправильный сквиб никакой уверенности в этом не испытывал.

— А если поженимся?

— О, тогда сколько угодно, — он коротко поцеловал прелестный ротик и решительно отстранил от себя девушку. — Только это невозможно, пани Мнишек. Я — совершенно не подхожу вам. И ваш опекун никогда не даст своего согласия на такой неравный брак.

— Это мы ещё посмотрим! — задрала подбородок Агнешка. — Я в ванную!

Неправильный сквиб горестно вздохнул после бегства девчонки, придирчиво осмотрел себя в зеркало, поправляя одежду, и отправился искать кузена. Объясняться по поводу безобразного поведения предстояло позже, когда проводят гостей.

* * *

Увидев цветы, Кэти округлила глаза совсем как сова Разбойница. Санни постаралась сдержать смешок. Фабиан кусал губы, ожидая реакции. Кэти дышала свежим воздухом, стоя на крыльце базы, когда они оказались совсем рядом.

— Это мне? — мисс Хоган с удивлением оглядела букет и осторожно взяла. — Спасибо!

— Кэти, — Фабиан отступил и спрятал руки за спину. — Знаешь, может мы неправильно начали знакомство, но что мешает попробовать снова? В конце недели у меня будет свободный день, могли бы куда-нибудь сходить.

— Свидание? — усмехнулась мисс Хоган. — Я рада конечно, только со мной все эти танцы-пляски не обязательны. Фабиан, пойми, мне просто надо немного времени, чтобы прийти в себя и подумать. Просто, оставь в покое, ладно? Я сама тебе напишу... Позже.

Он мрачно кивнул и прошёл в дом, не сказав больше ни слова.

Санни сочувственно поглядела на Кэти, поднялась на крыльцо и остановилась рядом.

— Глупая я, да? — спросила её подруга.

— Ничуть, — Санни обняла её за талию. — Подумать всегда полезно. Мне так кажется. Фабиан славный.

— Да я уже поняла. А ты не знаешь, Фабиан светлый маг?

Санни кивнула.

— Тёмный у нас Гидеон. И ещё я. А это для тебя важно?

— Я полукровка, — пояснила Кэти, словно это всё объясняло. И посмотрев на Санни усмехнулась. — По-моему это уже все знают. Я залетела от твоего брата. Вот, приехала поставить в известность.

Санни ахнула.

— А что Фабиан?

— Жениться хочет. Только я пока не знаю. Сложно всё это. Никогда не думала заводить семью, всё такое.

— Понимаю, — покивала Санни. — Страшно вот так решиться. Это же навсегда.

— Вот именно, а я только привыкла к свободе, — Кэти глубоко вздохнула и вдруг задорно улыбнулась. — Ладно, не грусти, прорвёмся, как говорит Долоховский домовой. Пойдём, что ли? Холодно тут.

Прощание вышло бурным. Девушкам, подружкам Кэти, очень понравились драконы и "вообще всё-всё". Надеялись приехать ещё. Санни заметила, как странно поглядывает Джейми на Агнешку, решила его попытать при случае. Фабиан с Гидеоном расцеловали её на прощание. Девушки обещали писать и заверили, что все будут на балу у Лестрейнджей, так что будут рады вновь увидеть Санни и её братьев. Кэти даже пригласили остаться погостить, но несмотря на умоляющий взгляд Фабиана, та отказалась.

А дома у Мюриэль её ждала мама. Задерживаться они не стали, сразу переместились камином к себе домой. Отец ждал их к ужину. Расспрашивал Санни, что она увидела в заповеднике, посмеивался над её испугом от драконов. А потом пригласил в свой кабинет.

Мама ласково кивнула, мол, ничего не бойся.

— Дочь, — на этот раз отец не стал садиться за свой стол, а присел прямо на его край, скрестив руки на груди. Санни вдруг стало тревожно. — Я помню о нашем договоре, но, как обещал, сообщаю тебе о предложениях, поступивших мне сегодня. Ты догадываешься, кто навестил меня сегодня?

— Нет, — дыхание перехватило.

— Лорд Лестрейндж. Он официально просил твоей руки для своего второго сына Рабастана.

— А ты? — кажется она даже дышать перестала. Ноги отказывались служить, и Санни присела на ближайшее кресло.

Джейсон Прюэтт покачал головой.

— Я же обещал. Так что лорд Лестрейндж осведомлён, что этот вопрос я оставил на твоё усмотрение. Но ты должна знать о намерениях этой семьи.

— Спасибо, пап!

Он усмехнулся. Но тут же серьёзно спросил:

— Ничего не хочешь мне сказать по поводу Рабастана Лестрейнджа?

— Пап...

— Иди, отдыхай, дорогая, — он подошёл и поцеловал её в лоб. — Если что-то решишь, сообщи мне, хорошо? Помни, что я на твоей стороне, как бы всё не повернулось.

Благодарно кивнув, она сбежала к себе и упала на кровать, зарываясь лицом в подушку. Как всё не вовремя! И Рабастан далеко. И непонятно, что делать и как быть. А ещё есть Магнус Нотт...

Глава 44

Только поздно вечером, сдав с рук на руки взволнованной домовушке измученную непривычным шопингом, но довольную невесту, Трой вернулся домой и сразу почувствовал неладное. Правда, сильный стук в дверь тут же прояснил, кто мог его побеспокоить.

Хейли сгрузил покупки на пол и пошёл открывать беспардонному Шону Кроули. Распахнув дверь с заготовленным предложением валить к Мордреду и не мешать ему готовиться к важнейшему событию в жизни, Трой только и смог молча таращиться на происходящее. Потом всё же шагнул на крыльцо и скрестил руки на груди. Вопрос задал холодно:

— В чём дело?

— Ты вот что, сынок, не строй из себя самого крутого, — сурово отчитал его старый Бойд. — А скажи парням, что делать нужно. Слышали, крыльцо не успел обновить и крышу над террасой?

Боевики одобрительно зашумели, не скрывая ухмылок.

— Меня благоверная из кухни выгнала, — меланхолично заявил Кроули, — а запахи оттуда... Так что давай, показывай недоделки и не артачься.

Трой не понял, какое отношение имеют запахи к его крыльцу, но благоверная Кроули, прекрасная Эмбер, выгнала, по всей видимости, не только Шона, но и сыновей. Старшенький Глен был явно этому рад, а младший, Корделл, тем более — будучи ещё неженатым, парень жил с родителями постоянно, а не как старший, гостивший по выходным.

У остальных боевиков, обступивших его крыльцо, наверняка тоже были заготовлены причины нежелательности проводить вечер дома, и Трою их выслушивать не хотелось точно. Немного ещё посопротивлявшись для вида, он махнул рукой и отпер подвал, вход в который находился возле крыльца.

— Доски, инструменты там. Стэнфилд, ради Мерлина, пусть Шон Кроули к крыше даже близко не подходит!

— Да кто ж его пустит туда? — засмеялся Бран Сеймур. — Глен, будь добр, присмотри за папашей.

— Остряки, — фыркнул Шон Кроули, подхватывая доски. — Глен, Корделл, за мной! Мы крыльцо делать будем. Мужики, кто с нами?

Трой немного посмотрел, как разоряют его запасы стройматериалов и вышел на улицу, только тут же об этом пожалел. Тори Стэнфилд выступила из группы жён боевиков и подбоченилась:

— Хейли, показывай, как живёшь. По-хорошему просим пока что.

— Да что такое? — взорвался он. — У меня свадьба завтра!

— И мы о том же, — Энди Сеймур ему подмигнула. — Лучше смирись, мы только пыль смахнём.

Хейли прикрыл глаза, понимая, что если с мужиками он смог бы попробовать сладить, то с их жёнами и пытаться не стоит. Скрипнув зубами, он в два шага поднялся на скрипучее крыльцо и распахнул дверь.

— Прошу! — шутовски поклонился дамам.

Те одарили его насмешливыми улыбками и всей толпой устремились в дом.

— Для жениха ты больно хмур, — хихикнула Линни Бетани, самая молоденькая из замужних ведьм ковена, и подмигнула.

Трой глубоко вдохнул, медленно выдохнул и вошёл следом. Стоя на пороге, он с ужасом глядел на бурную деятельность, которую за пару секунд успели развести женщины.

— Трой, — крикнула Энди из кухни. — Ты набор кубков мыл хоть раз? Только не говори, что даже не пользовался после покупки.

Хейли в панике глянул на Линни, которая заклинаниями чистила ковёр неподалёку, и одними губами произнёс:

— Я ушёл!

Она беззвучно рассмеялась и закричала в сторону кухни:

— Энди! Хейли уже сбежал! С тебя галеон! Слышишь меня?

Этого вынести Трой уже не мог, рванул на улицу, и едва не упал. Крыльцо уже успели разобрать.

— Это подновить называется? — обалдело спросил он скалящегося Шона, спрыгивая на землю.

— Полностью переберём, тут делов-то. Блядь, парни, кто опять стамеску забрал?

Трой тоже выругался, и бесцельно двинулся в сторону реки.

— Хейли, — окликнул его дедок Бойд, стоящий на тропинке, — а я тебя жду. Пойдём к нам, дочка вкусный ужин приготовила, Джонни спит уже, поешь и выспишься как человек. Ты же знаешь, комната Грея свободна.... А эти на полночи тут зависнут, оно тебе надо?

Трой оглянулся на ярко освещённый дом, откуда слышались крики и мат боевиков, громкий хохот весельчака Сеймура и нестройный стук молотков, вздрогнул и поспешно кивнул.

— Спасибо!

Дженни Бойд встретила его радостной улыбкой.

— Трой, я тебе уже постелила в комнате Грея, — сообщила она. — Ужин на столе, но если есть не хочешь, то можешь сразу идти отдыхать. Пап, ты бы поглядел, что там Джонни, мне кажется, он приболел. Я не могу, у меня тут пироги уже подходят.

— Праздник какой-то? — из вежливости спросил Хейли, стоя на пороге.

Она оглянулась с весёлым изумлением. В смешном фартуке, с испачканной в муке щекой, с волосами, убранными в высокий хвост, Дженни выглядела совсем юной.

— Трой, ты в порядке?

— Что?

— Я готовлю пироги на твою свадьбу, — просто ответила она. — Так ты как, голоден?

И тут до него стал доходить весь масштаб устроенной им лично катастрофы. Хейли зажмурился и замотал головой.

— Мы поели в городе, — быстро сказал он. И зачем-то пояснил: — Я и Чарити. Пойду спать, если не возражаете.

— Спокойной ночи, — кивнула Дженни.

В комнате Грея Бойда он не был, наверное, со дня похорон друга. Замерев возле застеленной белоснежным бельём постели, Трой огляделся и почувствовал, как защемило что-то в груди. Зря он сюда пришёл! С Греем они дружили, с самого детства были неразлучны, пока Бойда не отправили в Дурмстранг, а его в Хогвартс. С портрета смотрел красивый парень в форме Дурмстранга.

— Я женюсь, Грей, — тихо произнёс Хейли.

И вздрогнул, когда Бойд-школьник серьёзно кивнул:

— Мне сказали. Ты изменился. Почему не заходишь? Я ждал тебя.

Трой прикрыл глаза, вспоминая. Несчастный случай во время финальной игры в квиддич на седьмом курсе. Они хотели отпраздновать окончание учёбы в кабаке старика Тома: пить всю ночь напролёт, как взрослые. А может, ещё что-нибудь придумали бы. Вместо этого Трой впервые в жизни напился в одиночестве на похоронах лучшего друга. В глазах защипало.

— Откуда этот портрет? — спросил он хрипло, открывая глаза.

— Девчонка одна нарисовала, — Грей пожал плечами настолько знакомым движением, что у Троя перехватило дыхание. — Я хотел тебя с ней познакомить, хорошая была. Она — единственная в нашей группе была из Англии, ну и я, конечно. Мы с ней вместе зачаровывали, прикольно было. Думал, тебя удивить... Трой, забери меня к себе, будь другом, а?

— Я... Ты что, я не могу, — Хейли попытался улыбнуться, но вышло скверно. — Что скажет твой отец?

— Да хреново мне тут! — воскликнул Грей резко, но постарался взять себя в руки. Отвернулся, никогда он не любил, чтобы видели его слабость. Такого спокойного парня среди ковенцев и не найти было. Всегда улыбкой встречал любую опасность. Шутил, когда было больно. Утешать умел, как никто другой. Только однажды Трой видел, как он плачет — когда их с Дженни мама умерла после долгой болезни. А сейчас он сжимал побелевшие кулаки и говорил торопливо, горячечно: — Никто не заходит месяцами, понимаешь?! А если зайдут... Лучше бы вообще забыли! В глазах отца такая тоска, а Дженни плачет каждый раз. Я поэтому и не разговариваю с ними, не хочу бередить их раны. — Он вдруг запнулся и посмотрел на друга с широкой улыбкой. Речь его снова стала плавной и лениво-насмешливой: — Виданное ли дело! Говорящий портрет в ковене...

— Ты сдурел, да? — внезапно рассердился Трой. — А ничего, что они тебя любят? Что им хочется знать...

Он замолчал так же внезапно, как вспылил. Отвёл глаза от грустной улыбки Бойда.

— Хочется знать, как я умер, да? — откликнулся юный Бойд. — Так я же не знаю. Я утром должен был идти на игру. Трой, ты не понимаешь, я не могу заговорить с ними теперь. Столько лет прошло! Сколько, кстати?

— Как ты жил! — возразил Хейли и опустился на стоявший возле изголовья кровати стул. — Они хотели бы знать, как ты жил! К Мордреду, Грей, что ты за придурок, а? И почему заговорил со мной? Молчал бы и дальше!

— Ну извини! Я думал, ты будешь мне рад. Поговорим... — Бойд на картине отвернулся.

— Обижайся, сколько влезет, — сердито ответил Трой. — И о чём нам разговаривать? Ты мальчишка, сопляк, а я взрослый мужчина.

— Который женится на моей ровеснице, — хитро улыбнулся Бойд. Он никогда не обижался надолго. — Как ты считаешь, Трой? Чем мысли юноши отличаются от мыслей такого матёрого боевика, как ты? Почему ты не хочешь поговорить?

— А я что делаю сейчас? Не знаю, чем отличаются, — недовольно откликнулся Хейли. Посмотрел мрачно на портрет и не удержался: — Я ненавижу тебя, Бойд! И ненавидел все эти годы. Двадцать три года — ты хотел знать, сколько прошло времени. Какого хрена ты погиб? Зачем, ну зачем стал играть в эту тупую игру на седьмом курсе?

— Замена понятий, — фыркнул Бойд. — Ты любил меня, Трой, все эти годы. Двадцать три, да? Просто ты был обижен, что я оставил тебя одного, такого несчастного и одинокого.

— Ни хрена ты не понимаешь, психоаналитик хренов!

— Это я тебе рассказал, кто они такие! — торжествующе усмехнулся Бойд.

— Да ты сам-то видел хоть одного? — фыркнул Трой. — Ни хрена ты не видел! Всё по верхам, увлёкся этими маглами, но также, как и всем остальным — ненадолго.

— Много ты понимаешь! — не обиделся мальчишка. — Я чары хорошо знал. Ты-то, наверняка до сих пор моешь посуду руками? Скажешь, нет?

— Мне не сложно! Я вообще предпочитаю многое делать руками. Тебе не понять.

— Я ж говорил! Трой, дружище, я знаю тебя, как облупленного. Вот скажи, кто ещё в курсе, как ты сох по своей Летти? Молчишь, кривишься? Вот именно. А что ты мечтал стать наставником в ковене? Что хотел поколотить некоего Прюэтта, но понимал, что он тебе не по зубам? Что мечтал, чтобы барыги в Лютном дрожали от звука твоего имени. Дрожат, а, Берсерк? Мечтал потерять девственность с вейлой... не удалось, да? А кто ещё знает, что ты обожаешь выстругивать из дерева забавных зверюшек; бродить по лесу просто так, вслушиваясь в звуки; съедать хрустящую корочку у булочек с корицей мадам Паддифут, а остальное накрошить совам. Я все твои секреты знаю. И ты говоришь, нам не о чём разговаривать?

— Ты знаешь секреты, которые уже никому не интересны. Что-то сбылось, что-то нет. И что? Я давно переболел и первую любовь, и...

— ...потерю друга. А незаметно, Трой. Меня ты не забыл. Не можешь отпустить, да?

— Это ненормально! — Хейли вскочил и заходил по комнате. — Ну кто тебя просил разговаривать, придурок? Мне выспаться нужно, завтра свадьба! Чем я занимаюсь? Болтаю с дурацким портретом! Да что ты знаешь про моего друга?

— Всё, — холодно произнёс Бойд. — Все мысли и чувства. Всё, что случалось в жизни. Я наизусть помню все книги, которые прочёл. Я — это слепок памяти Грея Бойда. Но знаешь, что, Трой? Человек — это и есть его память. И знаешь, что ещё? Имей в виду, я на полном серьёзе... Я бы на месте министра запретил писать портреты и их зачаровывать. Совсем запретил!

— Почему? — от удивления Трой снова опустился на стул.

— Потому что это бесчеловечно! Мне так обидно, что я всего лишь портрет! И самое поганое знать, что ничего я в жизни не достиг, не осуществил ни одной мечты. Не женился, не воспитал детей, и никогда уже не буду нянчить внуков. Не погуляю на твоей свадьбе, никогда больше не набью тебе морду... Джонни, мой племянник, растёт безотцовщиной. И если я был бы жив... Чувства-то никуда не делись, понимаешь? Трой, забери меня или сожги портрет к мордредовой бабушке. Что тебе стоит? Инсендио и всё.

— Что ты говоришь такое?

— Не пугайся, это не убийство. Я давно уже умер, хотя так и не смог понять, как такое могло произойти со мной. Ведь ничего не предвещало! Я измучен и проклинаю тот день, когда затеял эту дурь с портретом. Если бы ты забрал портрет себе, может, стало бы легче. Ты всегда меня понимал. А так... Я б запретил портреты, Трой. Не плачь!

Трой Хейли и не знал, что он ещё способен плакать. С удивлением тронул мокрую щёку. Вздохнул судорожно.

— Что я могу сделать? — спросил с мукой в голосе.

— Палочка с собой? — решительно спросил Грей. — Есть одно простое заклинание. Оно гасит портрет, делает его простым рисунком. Я почему и заговорил, сразу хотел попросить. Но... Это ведь ты, Трой! Мой лучший и единственный друг, захотелось поговорить напоследок...

— Давай поговорим!

— Если только поклянёшься, что потом применишь это заклинание к портрету! Ты должен это сделать. Я больше никому не доверю такое.

Трой молчал долго, очень долго, а Грей терпеливо ждал, не нарушая тишины. Только вглядывался в лицо Хейли, словно хотел запомнить навсегда каждую черту повзрослевшего друга.

— Что за заклинание? — Трой не знал, было ли в его жизни что-то страшнее, чем этот простой вопрос. — Я сделаю, Грей, клянусь! Только расскажи о себе. Ты обещал, помнишь? Что ты мне всё-всё расскажешь, что было за последние полгода в твоём Дурмстранге.

Они разговаривали несколько часов. Трой задавал вопросы, переспрашивал, они даже несколько раз от души посмеялись. Хейли рассказал другу о Чарити, про её непослушные кудряшки и смешные тайны. Бойд всегда умел слушать.

— Береги её! — сказал он. — А знаешь, мой друг, тебе очень повезло, что ты её встретил. Ведь полюбил, да? Вот так, сразу?

— Не сразу, — задумчиво возразил Хейли. — Только когда она попросила заплести косу. Знаешь, я не умею. Возился с её потрясающими волосами и вдруг понял, что никому не отдам! Понимаешь?

— Ещё как! — серьёзно сказал Бойд. — Это хороший день, чтобы уйти. Клятва, Трой!

— Уже?! — растерялся Хейли. — Но...

— Пора. Отпусти своих демонов, Берсерк! Живи, друг, расти сыновей. Наслаждайся тем, что тебе дано. И вспоминай меня иногда без этой твоей ненависти. Ты ведь не шутил, да?

— Нет. Да. Прости меня, Грей!

— Ты прости, мне жаль, что мы так и не напились, как взрослые. Я ухожу счастливым. Только тебя и ждал все эти годы. Я не хочу быть ни призраком, ни портретом. Никогда не хотел... Уж лучше честная смерть. Говорят, если портрет погасит таким заклинанием самый близкий человек, то душа — не смейся — родится через девять месяцев в младенце. Дурь, да? Так знай, что ближе тебя у меня никогда никого не было. А теперь всё, не тяни, умоляю! Заклинание, Трой. Я готов!

— Прощай, Грей, и у меня не было лучшего друга, чем ты!

— Прощай, Трой. И будь счастлив.

Заклинание оказалось неожиданно мощным, портрет окутала дымка. Когда она рассеялась, изображение Грея как будто чуть смазалось. Глаза смотрели весело, друг улыбался чему-то. Чему-то хорошему и светлому.

Трой дважды его позвал, и когда ничего не изменилось, рухнул на кровать, мгновенно забывшись сном. Разбудила его Дженни.

— Пора, Трой! Завтракай и отправляйся за невестой. Всё уже готово.

Первым делом он бросил взгляд на портрет и поразился произошедшим изменениям: Грей Бойд был изображён мальчишкой лет десяти, не больше.

— Я никогда не видел этот портрет! — сказал он Дженни. — Откуда он?

— Портрет Грея? Да висел в кабинете отца, сколько себя помню, — растерянно сказала она. — Наверное, папа и принёс. Ну, может для тебя, не знаю. Ты в порядке?

Хейли задумчиво кивнул. Конечно, он в порядке. Только... Разве такое могло присниться?

— Тебе пора, — Дженни ещё раз улыбнулась и вышла из комнаты.

— Прощай, Грей, — прошептал Трой, глядя на задорно улыбающегося мальчишку. Джонни, племянник, совсем был на него не похож. И к лучшему.

Он быстро привёл себя в порядок, отказался от завтрака, только выпил чашку крепкого кофе. Поблагодарив хозяев, почти бегом вернулся к себе в дом. Крыльцо преобразилось. Ступени стали шире, завершаясь наверху широкой площадкой перед дверью с резными бортиками. По бокам площадки были приделаны скамейки, а посредине лежал самоочищающийся коврик. Стоило на него встать, как его обувь подверглась атаке неприметных щёток. Пара секунд и шуршание прекратилось. Он давно о таком мечтал, только до покупки руки не доходили.

Крышу он уже смотреть не пошёл, метнулся в дом, на ходу удивляясь переменам и чистоте. Вспомнил было о покупках, но сумок нигде не было, видимо, разобрали без него. Застыл на минуту у кровати в спальне. Она стала вдвое шире. Или... Ну конечно, заменили на новую, на его холостяцкой койке не было таких металлических завитушек у изголовья. Постельное бельё новое и подушек — целых четыре.

Трой покачал головой. И вздрогнул от стука в дверь. Так коротко и дробно стучал только патрон.

— Сэр, — распахнул он дверь.

— Я не поверил Бастинде, что ты ещё здесь, — усмехнулся Ричард Лестрейндж. — Волнуешься?

— Не знаю, — он и правда не понимал, всё было слишком странно.

— Возьми, это портключ к месту бракосочетания. Не дело аппарировать перед церемонией, — Лестрейндж вложил ему в руку маленький серебряный кубок с тремя ручками. — Там же ещё её отец?

— Спасибо! — обрадовался Хейли. — Да, мистер Бербидж. Больше у неё никого нет.

— Понятно. Подарок нравится? — Ричард посмотрел с намёком в сторону спальни.

— Кровать! А я-то не мог понять, откуда... Спасибо, сэр!

— Ладно, мы вас ждём. Ты уж постарайся недолго.

Чарити плакала в своей комнате, когда он вошёл в дом её отца. У Троя сжалось сердце. Но вид Бербиджа, который преспокойно завтракал в кухне, немного успокоил.

— А вот и жених! — воскликнул тот довольно. — Дочка с утра боится, что вы передумаете. Я же отвечаю, что не бывать такому. Не слушает. Хоть вы ей скажите... Черри!

Невеста уже сама выскочила из комнаты. Растрёпанная, с покрасневшими от слёз глазами, несчастная и растерянная. Увидев его, замерла на мгновение, а потом бросилась на шею. Трой подхватил, неуверенно гладя по чудным растрепанным кудряшкам.

— И что случилось?

— Я кольцо потеряла, — губы скривились, как у ребёнка. — Всё обыскала! И Акцио не действует...

— Ты что, колдовала? — испугался он.

— Не я, а папа. Не нашли!

— Чарити, я же говорил, что вешать его на шею — дурацкая идея, — вздохнул Трой доставая палочку. Возможно, его Акцио сработает лучше.

— Ой! — лицо невесты тут же осветилось, она высвободилась из его рук, вытянула цепочку из выреза кофточки и засмеялась, глядя на кольцо. — Трой, я совсем забыла!

— Трагедия закончилась? — он приподнял подбородок невесты, заглядывая в сияющие глаза. -Потому что нас всё ещё ждут на бракосочетание. Тебе не понравилось платье?

— Ты что! Понравилось! Я сейчас! — Чарити преобразилась на глазах, решительно ринувшись в комнату. За ней последовала Хлоя.

Не прошло и десяти минут, как она появилась снова, смущённо улыбаясь. В платье и с высокой причёской Чарити походила на сказочную принцессу. От слёз не осталось и следа. Трой зачарованно уставился на невесту, а потом вздрогнул, увидев в её руке перемотанный верёвками старый чемодан.

— Мордред! Как мы забыли?! Это я виноват.

— Что? — сразу испугалась она. — А! Тут все мои вещи.

— Оставь! Потом заберём, — решил он. — У нас портключ прямо к месту церемонии.

— А, хорошо! — Чарити с облегчением опустила чемодан на пол. — Хлоя пока останется здесь, мы решили, что она поживёт с папой несколько дней, а потом уже переберётся к нам. Надо, чтобы малыш хоть немного подрос.

Домовушка смущённо выглянула из-за хозяйки, на ней было что-то вроде белой парадной туники.

— Конечно, так будет лучше, — одобрил Хейли, который никогда не имел домовиков. — Мистер Бербидж, готовы?

— А как же, только мантию надену. Только мантию, — он скрылся в соседней комнате и сразу вернулся уже в новенькой мантии сливового цвета. Чарити оказалась права, фасон прекрасно ему подходил, делая даже немного солиднее.

Хейли достал из кармана презент лорда Лестрейнджа.

— Милая! И вы, мистер Бербидж! Возьмитесь за ручки этого кубка, пожалуйста.

* * *

— Задерживаются, — хмыкнул Ричард, подходя к Бастинде и Сольвейг. — Отлично украсили шатёр, дорогая.

— Я бы удивилась, прибудь они вовремя, — заметила Сольвейг. — Как вспомню вашу свадьбу, и как нервничала Бастинда перед твоим приходом...

— Мама! — Бастинда взяла мужа под руку. — Не слушай её, дорогой. Я была само спокойствие. Лучше скажи, тебе всё нравится?

Сольвейг усмехнулась и подошла к мальчику Робертсов. Тот стоял рядом с Джонни Бойдом, по слухам, детишки сдружились. Даже выражение лиц было одинаковым сейчас — малолетние друзья с любопытством присматривались к высокому трёхъярусному свадебному торту, косясь на окружающих.

— Спорим, никто не заметит, если убрать ту розочку, — шептал сладкоежка Джонни.

— Заметят, — не соглашался малыш Антуана. — Была бы палочка, можно было бы иллюзию на её место наколдовать.

— Да ладно, — Джонни шмыгнул носом. — Смог бы? А что если позаимствовать... Я знаю, где дедушка держит палочку дяди Грея.

— Ты ведь Северус? — вмешалась Сольвейг, решив намекнуть старине Бойду, что палочку сына следует перепрятать.

Мальчишки вздрогнули и одновременно вжали головы в плечи. Но Северус тут же выпрямился и поклонился:

— Да, миссис Гамп! Здравствуйте! Не говорите папе...

— Что вы съели розочку, а я наколдовала иллюзию? Конечно не скажу. Это будет наша маленькая тайна.

Джонни Бойд расширил глаза, а Северус хитро улыбнулся и быстрым движением снял с торта одну из крупных роз.

Сольвейг шевельнула палочкой, возвращая торту иллюзию целостности. А мальчишки в один миг разделили лакомство и проглотили.

Миссис Гамп подмигнула ребятам, достала из кармана два белоснежных платочка и вручила лакомкам.

— Приведите себя в порядок, молодые люди. Платочки оставьте себе.

— Спасибо, мэм! — выпалил мелкий Бойд, широко улыбаясь.

— Спасибо, миссис Гамп, — Северус отобрал платок у Джонни, и вытер ему нос. — Держи!

— Советую теперь отойти от торта, — Сольвейг усмехнулась, когда мальчишки дружно развернулись и побежали к краю поляны. Она полюбовалась ещё раз на шедевр, созданный домовиками и пошла к женщинам и девушкам, собравшимся возле столика с горячим кофе. Она чуть было не проговорилась мальчишкам, что около торта постоянно дежурит невидимый домовик, старательно восполняя потери, нанесённые такими же маленькими хулиганами. Наверное, стареет.

* * *

— Иллюзия замка хороша, — похвалила Бастинда супруга, когда они дошли до хлипкого мостика.

— Спасибо, милая. Уверен, сам замок будет не хуже.

— А успеют ли доделать к приезду Басти? — Бастинда развернулась к мужу, и поглядела на собравшийся ковен. — Даже жаль, что его нет сейчас с нами. Руди расстроен.

— Успеют, если верить пройдохе Кросби. — Ричард приобнял её, поцеловав в висок. — Руди переживёт, вон как невесте улыбается. И ты прекрати уже так волноваться. Вчера я был у Прюэтта.

— Ричард! — она неверяще поглядела в смеющиеся глаза мужа. — Ну говори же! Что Джейсон Прюэтт? Неужели дал добро?

— А то, — осклабился лорд Лестрейндж. — Да нечего особо рассказывать. Выпили по глотку дорогущего коньяка. Поговорили. На официальное предложение помолвки его дочери и Рабастана, Прюэтт отреагировал ожидаемо — решил не неволить дочь, будет сама выбирать. Не хмурься, это не всё.

— Не представляю, что ещё...

— Джейсон был в отличном настроении, так что я решил сразу озвучить просьбу о разрешении для Басти ухаживать за его дочерью.

— И что он?

— И вот тут он явно остался доволен, — усмехнулся Лестрейндж. — Знаешь, так и заявил: "Ничего не имею против". Так что сама понимаешь...

— Всё в руках Рабастана! — задумчиво покивала леди Лестрейндж. — И это всё?

— Ну а что... Ах да, он намекнул, что совсем не прочь породниться с нами. Но сам пока не знает, что хочет его дочь.

— Про Нотта речи не было?

— К моему счастью — нет. И знаешь, мне кажется, Прюэтт был рад моему визиту.

— Даже так? Наклонись, милый.

Оторвавшись от поцелуя, Ричард быстро взглянул на гостей, но к счастью в их сторону никто не смотрел.

Бастинда рассмеялась:

— Прекрати вести себя как нашкодивший мальчишка. Если тебе легче будет, я навесила на нас иллюзию мирной беседы.

— Что ж ты сразу не сказала? — усмехнулся он и притянул её ближе. — А место ты выбрала хорошее для свадьбы. Заслуживает отдельного поцелуя.

— Давай уже, — поторопила она. — Молодые вот-вот появятся.

Просить дважды не пришлось.

Решение устроить свадебный пир именно в этом месте, пришло в голову Бастинды накануне, во время послеобеденной прогулки с Ричардом. Супруг предложил пройтись в сторону реставрируемого старого замка.

Шли неспешно, она ведь не знала тогда, что он побывал у Прюэтта, так что разговаривали о пустяках и о свадьбе Троя. Остановились на плато, за которым река плавно изгибалась, стеснённая невысокими холмами по берегам. Дальше течение её ускорялось, русло заворачивалось подковой и, освобождённая от пут, она разливалась широко и текла дальше вольготно и неспешно.

С этого места открывался замечательный вид на замок, возвышающийся на противоположном берегу.

Предзакатное солнце отбрасывало косые лучи на землю, отчего снег окрасился в нежные полупрозрачные розовые тона, а тени углублялись и голубели, делая пейзаж удивительно лёгким и романтичным.

— Тебе нравится? — Ричард приобнял супругу. Взгляд его обратился к стройке. К сожалению, большую часть замка скрывали строительные "леса", но стены уже выросли, и общие очертания можно было разглядеть. Работники вовсю орудовали как молотками и другими инструментами, так и заклинаниями, летящими разноцветными лучами то тут, то там.

— Безумно! Но, главное, чтобы Басти принял этот подарок. — Она со вздохом откинула голову на широкую грудь мужа, любуясь видом. — Упрямец же, весь в тебя.

— А то! — ухмыльнулся Ричард, решительно разворачивая её к себе лицом. Бастинда рассмеялась, и сама первая поцеловала мужа, привстав на носочки сапог. А потом решительно отстранилась. — Здесь самое лучшее место для шатра!

— В самом деле? — Ричард скептически огляделся.

— Да, — Бастинда чуть отошла от него, словно прикидывая, что где будет. — Идеально подходит для реализации моих планов! Шатёр будет располагаться вон там! Очистишь от снега?

Она махнула рукой на широкую поляну между холмами.

Лорд Лестрейндж усмехнулся и в несколько взмахов палочки расчистил круглую поляну вокруг места, где предположительно будет шатёр. Поймав взгляд супруги, подмигнул и создал ещё широкую, ровную дорожку к самой реке и небольшой променад у кромки воды, до самого мостика, всё ещё находящегося в плачевном состоянии.

— Спасибо, — Бастинда чмокнула его в щёку. — Зови мужчин, пусть устанавливают. Украсим, наложим стазис. Завтра только и останется— еду доставить.

Вассалы на призыв откликнулись быстро, и очень толково отнеслись к объяснениям хозяйки, расставив шатёр, доставленный домовиками.

Бастинда и несколько жён боевиков, которые не смогли упустить такого события, как подготовка к свадьбе, украсили проёмы и своды шатра розовыми соцветиями глицинии. Развесили колокольчики под потолком, где парили, уже запущенные Ричардом круглые магические светильники, увитые лозой со свисающими вниз голубыми и белыми цветами.

По периметру шатра расположились круглые столики, количество стульев и размер стола менялся в зависимости от количества решивших расположиться за ним гостей. Приняв во внимание тот факт, что виновник торжества недолюбливает строгий церемониальный протокол, подачу блюд решили сделать в виде "шведского" стола.

Стройку же Ричард прикрыл красивой детальной иллюзией средневекового замка, после чего был отпущен Бастиндой, которая собиралась "довести всё до ума". Только заверила мужа, что к ужину обязательно управится.

* * *

Портключ вынес будущих супругов прямо к месту проведения свадебной церемонии. Бербидж сразу отошёл от них на пару шагов и был увлечён стариком Бойдом к гостям. Хейли поддержал покачнувшуюся после перемещения невесту, и они оба с удивлением осмотрелись вокруг. В солнечных лучах снег искрился так, что глазам было больно. Рядом высился белый шатёр, под которым виднелся длинный стол, уставленный угощением, и маленькие круглые столики со всех сторон от него. А вот вокруг поляны собрался, кажется, весь ковен. При параде были все боевики. Их матери, жёны, дочери блистали лучшими нарядами. Малышню тоже нарядили в белые рубашки и приличные куртки. Хорошо, что чары тепла, наложенные, вероятно, дружными усилиями, позволяли не замёрзнуть среди этого великолепия.

Чарити слегка побледнела от вида гостей и сделала шажок поближе к Трою. Он ободряюще улыбнулся своей невесте и крепко сжал её ладошку.

— Не бойся. Все свои! Я и сам не ожидал такого...

Чарити вдруг заметила среди гостей Рудольфуса с Беллатрикс Блэк и смутилась ещё больше.

— Трой!

— Всё хорошо, милая. Давай повернёмся, чтобы можно было начать ритуал. Ты ведь не передумала?

— Нет! — она поспешно развернулась.

Работнику министерства с официальными грамотами Трой очень удивился. Позже оказалось, что того пригласил Долохов, хотя было непонятно, каким ветром его занесло на свадьбу. Церемония прошла быстро, Хейли даже толком прочувствовать ничего не успел, как уже пришло время обменяться клятвами. Чарити нежно улыбалась, когда он надел ей на палец обручальное колечко. Потом она надевала ему кольцо, сосредоточенно хмурясь.

— Можете поцеловать друг друга, — завершил церемонию министерский работник. — Поздравляю вас с магическим браком, зарегистрированным также и в министерстве магии.

Трой охотно поцеловал зардевшуюся супругу.

Потом начались поздравления и вручения подарков. Рядом стоял домовик Лестрейнджей, который забирал подарки после вручения.

Первыми подошли Ричард и Бастинда.

— Трой, Чарити, — Лестрейндж пожал руку Хейли, коротко его обняв. — Примите поздравления от нас с Бастиндой. А это твоей супруге. Добро пожаловать в ковен, миссис Хейли!

Руку Чарити он поцеловал, заставив девушку расширить глаза от удивления. А потом Ричард протянул ей изящный ключ на цепочке.

— Традиционный подарок, — пояснила Бастинда, поцеловав её в щёку. — Небольшая сумма от нас с Ричардом на свадебное путешествие. Вы уж сами заберёте из сейфа в банке, который открыт на ваше имя, миссис Хейли.

Чарити потеряла дар речи, сжав цепочку. Только и смогла пробормотать: "Спасибо большое". И глубоко вздохнула, когда, ещё раз одарив их улыбками, старшие Лестрейнджи отошли к шатру.

Следующей была леди Сольвейг Гамп, как шёпотом представил её муж элегантную даму.

— Я сразу поняла, что вы очаровательны, дорогая, — хитро улыбнулась пожилая леди. — Чтобы захомутать Троя нужен был кто-то по-настоящему необыкновенный. Я не ошибусь, если предположу, что ваши волосы его очаровали?

Хейли покраснел, а Чарити невольно хихикнула:

— Боюсь, что это так, мэм.

— Держи, дорогая, как знала, что пригодится, — леди Сольвейг протянула красивый гребень из красного дерева, украшенный крошечными разноцветными камнями, и плотный журнал. — Делает дивные причёски, стоит запустить в волосы и мысленно пожелать. Образцы причёсок в этом журнале, но можешь и сама пофантазировать.

Чарити поблагодарила, зачарованно рассматривая гребень. И с неохотой отдала его домовику, стоящему рядом. Очень уж ей понравился подарок старой леди. Мечта ведь!

Сольвейг умилённо улыбнулась.

— А это тебе, Трой.

Боевик поклонился, смущённо принимая коробочку. Но на вопросительный взгляд, миссис Гамп только усмехнулась:

— Спрячь в карман, потом полюбуешься.

Она отошла и Чарити вскинула взгляд на наследника Лестрейнджей. Префект был совсем не так серьёзен, как обычно. Даже улыбался очень по-доброму.

— Ты просто красавица, Чарити! — сказал Рудольфус, целуя руку новоиспечённой миссис Хейли. — Добро пожаловать в ковен! Трой, поздравляю!

— Рада за тебя, Чарити! — Беллатрикс Блэк с улыбкой поцеловала её в щёку. — От нас общий подарок. Потом посмотришь. Трой, поздравляю, тебе досталось настоящее сокровище.

Он кивнул, старательно пряча улыбку.

Следом за ними к новобрачным шагнул мальчишка в белой рубашке и черных брючках, смотрелся он уморительно серьёзно.

— Поздравляю, мистер и миссис Хейли! — звонко произнёс он. — Я Северус Снейп, это я сам сварил для вас.

Трой изумлённо косился на красивый флакон, который его воспитанник вручил Чарити. Он слышал, что Северус помогает матери, но как-то несерьёзно к этому относился.

— Это укрепляющее, — продолжал тот. — Флакон подписан! Я хотел сварить сонное, чтобы вы выспались, потому что мама сказала, что свадьба всегда уморительна. Ой! Утомительна. Вот. А папа сказал, что спать вы не захотите сегодня. Вот поэтому я сварил укрепляющее.

Вокруг послышались сдавленные смешки. Чарити прыснула, и смех раздался уже более дружный.

Северус на свой счёт его не принял, старательно поклонился и отошёл в сторону.

— Извиняюсь за сына! Он всё не так понял.

Чарити в ужасе обернулась к следующему гостю и пролепетала:

— Директор Робертс!

Пришлось Трою крепче сжать её руку.

— Миссис Хейли! Примите мои поздравления, — сказал Антуан, ободряюще улыбнувшись. — Здесь я не директор, а ваш сосед. К сожалению, моя супруга не смогла присутствовать, у неё какое-то сложное зелье. Трой, поздравляю! Ты выбрал самую слабую студентку по моему предмету. Но мне жаль, что она решила не возвращаться в школу. Профессор Спраут будет безутешна. А это вам, миссис Хейли.

Чарити, вероятно, не верила своим глазам, рассматривая гербовый пергамент с кучей печатей и подписей.

Она подняла сияющее лицо к мужу:

— Разрешение на домашнее обучение! Трой!

— Да, милая, ты же хотела этого, — он не удержался и поцеловал её в губы. Гости зааплодировали. Чарити смутилась, но глаза её смеялись.

Боевики звучно хлопали его по плечу, а перед Чарити смущались не меньше, чем она сама, бормоча дежурные поздравления. Их жёны и дочери, напротив, целовали раскрасневшуюся миссис Хейли в обе щеки, радостно поздравляли, искренне радовались пополнению в своих рядах и требовали обращаться к ним по любому вопросу.

Конечно, до конца пира молодожёны не досидели, ушли раньше, после первого танца. Трой внёс невесту в дом на руках. Чарити смеялась.

— Это уже второй раз, — пояснила она своё веселье. — Я надеюсь, ты меня поставишь, а не уложишь опять в свою постель.

— Это теперь наша постель, — возразил он, и несмотря на протесты жены, донёс всё же до новой кровати. — И на этот раз, я могу не только смотреть, а делать с тобой всё, что захочу!

— Ты просто пользуешься тем, что я слабее! — она поспешно вскочила. — Мне надо переодеться!

— Дай-ка, я помогу, — вкрадчиво предложил он, скользнув за её спину. — Замрите, миссис Хейли! Теперь я могу командовать, ругаться и учить вас жизни. Не так ли?

— А вы уже научились заплетать косу, мистер Хейли? — спросила Чарити, зажмурившись, но покорно позволяя себя раздевать.

— Вот как, значит! — восхитился Трой, разворачивая её к себе. — А вы научились целоваться, миссис Хейли?

Девчонка в его руках прищурилась:

— Откровенно говоря, поцелую придают слишком большое значение. Я не хотела вас обидеть, мистер Хейли, но то, что вы показали вчера...

— А я-то пытался быть джентльменом! — укоризненно поцокал он языком. — Помните, леди, вы сами напросились!

— Что?! — Чарити испуганно пискнула, когда оказалась лежащей на простынях, а Трой угрожающе навис сверху.

— Не впечатлил, значит? — низким голосом спросил он, наклоняясь к её лицу.

— Сдаюсь! — поспешно выдохнула Чарити. — Я пошутила! Трой!

— Не провоцируй меня, Черри, я хочу быть нежным, — неожиданно хриплым голосом проговорил Трой куда-то в шею зардевшейся девушке.

У Чарити перехватило дыхание от неторопливых поцелуев мужа, сумбурные мысли ещё мелькали в голове. Как же круто поменялась ее жизнь за три дня! Как быстро этот суровый воин стал ей самым близким и родным за столь короткое время. И как благодарить судьбу, Мерлина и всех богов, что уберегла её от глупой влюблённости в другого, и подарила Троя и горячее чувство к нему, ещё непознанное до конца, но уже такое дорогое, такое настоящее, что не хватит миллиона слов описать, какая она счастливая.

— Посмотри на меня! — потребовал он, нависая над ней. И она утонула в глубине его глаз, и даже короткая боль не смогла испортить волшебства.

Она думала, что это будет так стыдно, неловко, а оказалось горячо, ошеломляюще и просто прекрасно. И так правильно, словно она была предназначена только для него. А он — только для неё.

— Я влюбилась, — поняла Чарити спустя бесконечность.

— Надеюсь в меня? — спросил Трой и ловко перевернулся, отчего она оказалась на нём. И прежде, чем она испугалась своего признания, добавил: — Потому что было бы грустно, если бы ты влюбилась в кого-то другого.

— Трой! Конечно в тебя! А ты меня любишь? — смогла спросить она лукаво, подползая повыше.

— Люблю, — ответил он просто. — Ты есть не хочешь? Или пить?

Она рассмеялась:

— Как не романтично, мистер Хейли! После признания в любви говорить о еде. Но я бы и правда что-нибудь съела.

Он тоже рассмеялся, поцеловал её крепко и отстранил:

— Отдыхайте, миссис Хейли! Сейчас я всё принесу.

* * *

— Команда ликвидаторов прибыла, — доложил протиснувшийся в щёлку двери Урс, и тут же захлопнув дверь. — Провести их сюда? Они хотят сначала обговорить условия.

Артур взмахом палочки уничтожил наколдованное зеркало. Любоваться на свою рожу было забавно и странно. Но затягивать с этим не стал, не девчонка же. Ну стал чуть выше, волосы слегка потемнели, веснушки исчезли, а кожа стала ещё бледней. А в общем, никаких особых перемен он не ощущал. Уизли (или теперь стоило привыкать к фамилии Уэсли?), посмотрел на Риту:

— Встретим здесь? Чувствую, что щит я некоторое время перед дверью удержу. Если там нет монстров, которые гасят магию.

— Поговорить стоит, если эти ребята смогут прорваться, — кивнула она. — Как считаешь, Артур, если всё же без твоего щита?

— Может, проверим наверху? На мётлах ведь и на какой-нибудь балкон можно перелететь.

Урс оживился.

— На третьем этаже есть большой балкон.

— Тогда приглашай, — решил Артур и снова посмотрел на Риту с нежностью. Она всё ещё выглядела слишком бледной. — Пойдём встречать?

Что больше, чем собственная внешность, удивило Артура, так это сам дом. Или лучше сказать — замок. Исчезла паутина по углам, грязь на полу, затхлый запах. До стерильности было далеко, но по крайнем мере стало значительно чище и светлее. Замок словно оживал вслед за алтарём. Ну а что, древние замки, по легендам, даже свой характер имели, может и этот такой, полуразумный. Артур положил руку на лестничные перила, поднимаясь по широким ступеням, прислушался к ощущениям — ничего. Посоветоваться бы с кем-то, у кого есть свой замок. Только не с Дамблдором! Тем более, что Хогвартс — не его собственность. Да и то, он сейчас в больнице.

На третий этаж добрались без приключений. Балкон тоже нашли быстро. Двери поддались легко, а вот три жуткие гарпии, устроившие на балконе своё гнездо испугать не успели. Команда "ликвидаторов", как назвал ковенцев Урс, спалили уродливых тварей на подлёте и приземлились на широкий балкон.

Артур знал почти всех: Магнус Нотт, Юджин Уркхарт, братья Ники — Клайв и Арес, Флинт, Мэдисон и его то ли кузен, то ли племянник — Бэддок. Ещё двоих он знал куда хуже — Кейси Причард и Ингис Морн, вроде как. Сейчас он был рад даже однокурсникам-слизеринцам. Вот посмотришь на жутких тварей и даже сволочной Флинт кажется неплохим парнем.

— Мистер Уизли, — кивнул Нотт, взмахом руки рассеивая пепел, в который превратилось гнездо гарпий и сами хозяйки. Зато балкон очистился.

— Теперь Уэсли, — хмыкнул Артур, не глядя на остальных. Уж очень удивлённо таращились на него Флинт и Мэдисон. — Здесь поговорим или пройдёте в дом? Правда, там не убрано. Ах да, позвольте представить мою невесту — мисс Скитер.

— Очень приятно, мисс Скитер. Думаю, здесь нормально, — кивнул Нотт. — Тварей тут у вас развелось, господа. Что делать будем? Палим всё адским пламенем, или планируете что-то выращивать? После адского пламени лет десять ничего расти не будет.

— Хорошо бы обойтись без него, — высказалась Рита. — Если только совсем не будет другого выхода.

— На ингредиенты претендуете?

Рита покачала головой.

— Что сможете взять, поймать или захватить — всё ваше, — озвучил Артур. — Вот только, не придут ли на освобождённое место другие?

— Не придут, если заделать пролом, — проговорил здоровяк Арес Шелби. Я видел его сверху — на восточной стене здоровенная щель. А так, стена у вас, мистер Уэсли, неприступная, так что немного чар поверх, и даже летающие твари будут не страшны, несмотря на близость Дикого леса.

— Цена будет выше, если щель заделать предоставите нам. Но ниже, чем запросили бы в гильдии строителей. Морн?

— Сделаем, — кивнул мрачный парень с иссиня-чёрными волосами и чуть раскосыми глазами. — Причард, поможешь?

— Да, Ингис, конечно.

— Чек вас устроит? — Рита достала из кармана чековую книжку. — Сами понимаете, золота с собой мы не взяли.

Нотт кивнул:

— Двадцать тысяч галеонов. И всех тварей. Плюс за стену тысяча.

— Там как минимум две мантикоры, патрон, — вздохнул Флинт. — И стая пятиногов, магию блокируют.

— Да? — Нотт задумался.

— Тридцать тысяч? — Рита открыла чековую книжку и приготовила перо.

Парни оживились.

— Идёт, — кивнул Магнус. — Чек пока придержите, мисс, заберём, когда закончим. Парни, надо обговорить ситуацию. Кто что успел заметить?

— Мы вас оставим, — поторопился Артур. — Используйте балкон, если нужно, подождём вас внутри.

— Отлично, справимся часа за три-четыре.

Как только они зашли в дом, Рита позвала Урса.

— Так, ищем кухню. Урс, придётся опять тебе в дом наведаться. Мужиков после охоты накормить бы, по-хорошему.

— Да, хозяйка! — просиял домовик. — Я уже нашёл кухню, можно готовить. Перенести вас?

Кухня Артуру понравилась. Видимо, домовик здесь успел прибрать. И огромный камин уже весело трещал пылающими поленьями. На широком, выскобленном до белизны столе покоился большой пирог, от которого шёл умопомрачительный аромат.

— Вам надо поесть, хозяин! И хозяйке тоже, — указал на пирог Урс. — Сейчас подам чай.

Домовик ушёл за продуктами, а Артур с удовольствием принялся за пирог. Рита положила себе совсем маленький кусочек.

— Переживаю, — призналась она. — Не могу есть, когда такое творится за стеной. О, а вот и наш кроха.

Артур удивлённо глянул на вход, где скромно стоял домовик-упырь, ставший в одночасье спокойным и умиротворённым, но по-прежнему оставшийся жутко худым. Глаза смотрели на них с обожанием.

— Господа дали проклятому имя? — спросил он. — Проклятому нравится имя Кроха.

— Кто это тебя проклял? — Артур удивлённо переглянулся с Ритой.

— Покойный хозяин, за непослушание, — опустил глаза Кроха. — Кроха не стал заливать плохим металлом алтарь. Его наказали.

— Как снять проклятие, знаешь?

— Алтарь... — Кроха махнул рукой. — Уже ушло, алтарь всё очистил. Кроха готов служить. Кроха готов показать где усыплены остальные эльфы. Крохе не справиться одному в родовом замке.

По мере расспросов выяснилось, что домовиков перед бегством из "разгневанного" дома усыпил сам замок. Только Кроху не смог из-за хозяйского проклятья, и его взяли с собой.

Наскоро умяв чуть не половину пирога, Артур велел показать тех домовиков. Их комнаты располагались недалеко от кухни, но все скелетики нашлись в одной, видимо, общей. Они лежали рядком возле низенькой скамьи и словно спали.

Кроха ахнул, бросившись к двум самым крайним. Даже Артуру было ясно, что те не жильцы. Из остальных спящими можно назвать было от силы троих. Заклинание пробуждения подсказал сам Кроха, дрожащим голосом пояснив, что его родители и дед не пережили усыпления. Но открыли глаза не трое, а четверо. Кроха с плачем кинулся к этому четвёртому. Оказался дедом. Рита странным голосом предложила срочно перенести их на алтарь. В этом помог уже вернувшийся Урс. Остальных четверых решено было похоронить после очистки двора.

— Часов двенадцать им восстанавливаться, — шмыгнул носом Урс, почему-то тоже приняв вид домовиков близко к сердцу. — Хозяйка, подготовить вам спальню? Или сначала обед для ликвидаторов?

— Кроха может заняться спальней! — вмешался бывший упырь. — Кроха знает, где лучшие комнаты.

Артур с Ритой вернулись в кухню. Но мешать домовику готовить не хотелось.

— Осмотрим дом? — предложил Артур, чувствуя, что усталости вообще нет. Он давно не ощущал себя настолько здоровым. Возможно, что и таким счастливым никогда не был, только домовиков погибших было очень жалко.

— Может, позже? — а вот вид Риты ему не нравился.

— Может, тебя тоже на алтарь? — пошутил он.

— Завтра, — кивнула она спокойно. — Закрепим брак на алтаре, я знаю, так делается. А сейчас бы мне просто поспать.

У Артура перехватило дыхание. О таком он и не думал, и внутри стало очень тепло от её слов. Призванный Кроха очистил комнату возле большой гостиной, там было два топчана, стол с креслом и камин. Постельное бельё с подушками и одеялом тоже нашлось. И скоро Рита сладко спала, а Артур разжёг камин принесёнными Крохой дровами, подтащил к нему кресло и устроился в нём с найденной на столе книгой. Читать он начал только недавно с таким удовольствием, Рита заинтересовала.

Книга оказалась по трансфигурации, написанная простым и понятным языком. Гораздо интереснее, чем школьные учебники, так что он даже увлёкся. И лишь потом глянул на обложку, поинтересовавшись автором. А внутри нашёл дарственную надпись: "Альбусу от Геллерта с любовью".

Когда Урс сообщил, что пригласил ликвидаторов в кухню, Артур осторожно разбудил Риту. Та мгновенно проснулась, с тревогой оглядываясь и улыбнулась, увидев его.

— Медведик, — она потянулась. — Что, зачистка закончилась?

— Ага. Они на кухне. Пойдёшь?

Охотники выглядели уставшими, но довольными. Кроха, появившись рядом, шёпотом спросил, не хотят ли хозяева угостить вином господ ликвидаторов. И получив согласие, скоро принёс несколько бутылок, укутанных паутиной и пылью.

— Вау! — Флинт оторвался от куска прожаренного мяса. — Уэсли, ты крут! Кубки найдутся? Патрон, надо отпраздновать!

— Пожалуй, — Магнус добродушно кивнул. — Мисс Скитер, благодарю за эту трапезу. Мы не смогли отказать вашему домовику.

— На здоровье, — Рита заняла место за столом. — Вы не против, если составлю компанию? Жутко голодна.

Парни закивали, явно смущённые её присутствием, но получив по бокалу огневиски, довольно быстро повеселели снова.

Артур тоже налил себе полкубка, Рита пригубила у него, поддержав тост за чистоту частных владений, и заказала себе кофе. Даже удивительно, как приятно оказалось отобедать с крутыми боевиками. Баек они знали немало, и Артур ощутил, что с ним считаются, смотрят дружелюбно — странное новое чувство ему понравилось. Было даже жаль, что пришлось скоро прощаться. На огромный мешок с чарами расширения, с которого на пол капала кровь — прохудился — он старался не смотреть, и радовался, что парни забрали его с собой. Сколько бы не стоили трофеи, Артуру точно было не до них. А глядя на белые повязки, украшающие почти всех боевиков, он порадовался, что не в ковене. У Флинта даже голова была забинтована, а у Мэдисона рука на перевязи. Нафига такое счастье?!

Теперь, когда двор был очищен от нечисти, можно было вернуться в Нору, но Рита решила иначе, послушав Кроху и Урса.

— Лучше принесём сюда оставшуюся мебель и прочее, — предложила она. — От мачехи осталось, помнишь? Ну вот, поспим здесь, раз тебе нужно оставаться в доме хотя бы пару дней.

— Дом страдал без хозяина, — закивал Кроха.

— Тогда решено, — Артур успел осмотреть комнаты, которые домовик очистил, назвав лучшими, и согласился, что даже в таком старом замке может быть вполне комфортно. Он повернулся к домовикам: — И вы уж комнаты себе выберите. Нору и закрыть можно.

Вечер прошёл в приятных хлопотах. Из Норы перенесли почти все продукты, и Рита с домовушкой занялась обустройством их будущих апартаментов, состоящих из двух спален, общей гостиной, кабинета и двух ванных комнат.

Артура после нескольких неудачных предложений по расстановке мебели выставили из новых апартаментов, мягко предложив отдохнуть, и он отправился погулять в освобождённом от тварей дворе.

Дышалось тут хорошо, почти как возле Хогвартса, даже лучше. Кое-где портили вид и воняли гарью выжженные пятна, но Нотт уверял, что это ненадолго. Добрёл до озера, заросшего у берегов густой травой. Если расчистить, то можно купаться. Какое-то шевеление у воды заставило застыть. А вдруг не всех уничтожила команда Нотта?

Выхватив палочку, Артур осторожно раздвинул кусты, шагнул дальше, стараясь не шуметь. Белый комочек он увидел у самой воды. Крошечное существо отчаянно запищало, провалившись в воду. Пока его вытащил, Артур сам весь промок. Малыш дрожал и жался к нему в поисках тепла. Какая-то крупная рыбина разочарованно захлопнула пасть с огромными зубами и скрылась в мутной воде пруда.

Артур сразу раздумал там купаться и, обсушившись заклинанием, понёс найдёныша в дом, распознав в нём щеночка неизвестной собаки. Магия в малыше точно была, но на крупа, каких видел Артур в учебниках, щенок точно не походил.

Видать, остальных его родичей постигла печальная участь. Да и малышу, не появись он здесь вовремя, грозило стать обедом той рыбины.

— Урс, ты можешь проверить, не осталось ли вокруг дома какой-нибудь живности? — он положил щенка на стол в кухне. — Молока бы ему.

— Хорошая примета — сразу завести в доме живое существо, — Урс тут же поставил перед малышом блюдце с молоком и с умилением глядел, как тот принялся жадно лакать угощение маленьким розовым язычком, виляя хвостиком. — Двор надо проверить, хозяин. Простите, что не додумался. Я быстро.

Вернулся он и правда очень скоро, Артур только успел устроить отчаянно зевающего и объевшегося малыша в корзинке, постелив туда полотенце. Щенок заснул почти сразу.

— Всё чисто, — отрапортовал Урс, — никаких детёнышей больше не осталось. Только... вам лучше взглянуть самому, хозяин.

Пришлось выходить на крыльцо. Увиденное заставило моментально выхватить палочку, но крупная кошка неизвестной породы размером с небольшого быка и не думала нападать. Вся чёрная, встрёпанная, она стояла неподвижно, склонив голову.

— Фамильяр кого-то из ваших родичей, — шепнул Урс. — Дайте ей лизнуть вашей крови.

Артур вздохнул, Урсу он доверял. Рану на ладони нанёс заклинанием. И всё же руку к огромной голове подносил с трепетом. А вдруг отхватит?

Кошка, кем бы она ни была, втянула носом воздух, осторожно слизнула кровь и замурлыкала. А в голове раздался голос:

"Рада, хозяин"

"Ты кто? — спросил он тоже мысленно. — Как уцелела?"

"Фамильяр ваш-ш-ш-шего деда. Теперь ваш-ш-ш-ш. Спаслась от охотников в норе. Котята живы. Супруга убили"

Сердце защемило. Не всё оказалось так просто с этой зачисткой.

"Нори может идти? Нори надо кормить котят!"

"Чем я могу помочь?"

"Нори позаботится о себе сама. Теперь, когда нет мантикор. Хозяин может всегда позвать Нори"

На том и распрощались, а Урс предложил оставлять для кошки еду возле крыльца.

— Вам повезло, хозяин, — вздохнул домовик, когда они снова оказались на кухне. — Ирусан редко становится фамильяром. Теперь он будет охранять ваше поместье. Можно больше не бояться.

— Ирусан? — Артур пообещал себе, что обязательно изучит бестиарий. — Что же раньше не охранял?

— Хозяина не было, — пожал плечами Урс, словно это было само собой разумеющееся. — Теперь вот будет охранять.

— А нашего щеночка она не съест? — спохватился Артур, кивнув на малыша.

— Нет, что вы, хозяин! Это ведь симуран, их ваш фамильяр точно не тронет. Большой вымахает, крылатый, вот только ни разу не слышал, чтобы они встречались в Англии. Чудно. Знаю только, что вам повезло, маленького можно привязать, а вот диких взрослых симуранов не приручить, слишком свободолюбивы.

День выдался непростым, и Артур обрадовался, когда Рита его позвала посмотреть комнаты. Покои удивительно преобразились, став уютными, как и в обновлённой Норе. Разве что в несколько раз просторнее.

— Спим вместе, — сообщила ему Рита. — Но только спим. Всё остальное завтра, после регистрации в Министерстве.

Конечно, он согласился, что так будет лучше. Да и то, после алтаря он как-то успокоился. Нет, ему по-прежнему хотелось близости с невестой, но то буйное желание немного поутихло. Стало больше нежности и желания защищать. Лучше он не мог себе этого объяснить. Да и то, что засыпала она в его объятиях, уже было счастьем.

А щенка симурана Рита забрала себе, дала укусить свою ладонь, сделав своим фамильяром, и назвала Симбо. Корзинка пока бескрылого симурана стояла теперь у кровати с Ритиной стороны. И ещё невеста специально уточнила, что ничуть не завидует, что у него фамильяр ирусан, но посмотреть на Нори хотела бы.

Артур ещё долго не мог уснуть, переживая, как всё будет дальше. Рита сказала, что они пойдут на бал к Лестрейнджам и Малфоям, и это почему-то не стало для него трагедией теперь. Тем более, после рассказа, как Рудольфус, мать его, Лестрейндж помог Рою Миллигану. Так что на бал он пойдёт, а там видно будет. Больше беспокоила тётушка Риты со своим домовиком, которая собиралась посетить их после Рождества. И родители невесты, обещавшие прибыть примерно в то же время. Но даст Мерлин, всё как-нибудь образуется.

* * *

Прибытия охотников Шани ждала с трепетом и предвкушением. И заверение Марты, что сначала охотники явятся прямо в Северную Цитадель, вселяло надежду, что трофеи она сможет рассмотреть одной из первых. Парни, конечно, смеялись над ней, что все твари будут порублены в капусту, но в душе она всё равно надеялась, что какое-нибудь крошечное существо выживет, она его незаметно стащит, вылечит и возьмет себе.

Кэвин Брэдли и Джесси Морн, её одногодки, которые вместе с ней пойдут на будущий год в Хогвартс, а также мелкие Джош Мэдисон и Майкл Эшби, потащили её на башню. Там нынче дежурил добродушный Винс Фишер, так что мог и позволить подождать охотников на зубцах. Ну а Шани должна была его уговорить.

Только нынче Винс был не в духе, гаркнул на детвору покруче, чем сам Яксли, велев убираться. Шани-то сразу это подозревала. Оба брата Фишеры расстроились, что их на охоту не взяли, да и не только они. Все оставшиеся ходили в разной степени мрачности и гоняли их, мелких, почём зря.

Спускались ребята в унынии.

— Реган мне питомца прихватит, — заявил вдруг Джош. Он был бастардом Мэдисона-старшего, а в Северной Цитадели жил уже два года. Страшно гордился, что отец ему это позволил.

— Да ладно! — возмутился Джесси, чей брат Ингис тоже попал в число счастливчиков и сейчас сражался с опаснейшими тварями. — Он же сказал тебе, что не сможет!

Все знали, что Джесси тоже умолял Ингиса найти ему питомца, только Морн-старший так посмотрел на младшего брата, что мальчишку как ветром сдуло. А Шани ему говорила, что момент неподходящий. Но Джесси разве кого-то послушает?

— А вдруг передумает, — мечтательно улыбнулся Джош. — Реган добрый. Он женится скоро на красавице.

— Ты же её не видел, — резонно заметила Шани. Джош о свадьбе брата уже все уши им прожужжал.

— Придурки! — рассерженно воскликнул Кевин. — Лучше придумайте, где ждать охотников будем!

Все сразу замолчали, Брэдли умел всем испортить настроение. Впрочем, на примете у них был насест на деревьях. Но принадлежал он Полу Блетчли, который и в хорошем настроении никого туда не пускал. Так что рассчитывать сегодня на его доброту было довольно легкомысленно, и все это понимали.

Но однажды, очень давно, Блетчли пустил на свой насест Джесси Морна и тот провёл на верхотуре целый час. Пол вообще хорошо к Джесси относился, потому что Ингис Морн был его лучшим другом. Так что миссия уговорить молчуна Блетчли была предоставлена именно Джессу.

Пол нашёлся у загонов с гиппогрифами. Они с Майклом Бойлом, главным по гиппогрифам, как раз задавали корм этим тварюшкам и чистили вольер. Бойл, самый старший из всех парней, живущих на Северной Цитадели, единственный, наверное, воспринял охоту на монстров философски. И сам отказался от чести попасть в команду Магнуса Нотта. Заявил, что у него "птенцы" не кормлены, и вообще, через пару дней их ждёт охота в Диком Лесу покруче и поопасней. На самом деле, Шани подозревала, что Бойл просто не любит метлу, а все в это поместье мистера Уэсли полетели на мётлах.

— Пол! — позвал Джесси негромко, когда они дошли до вольера. Шани встала рядом, остальные толпились позади.

Блетчли отставил вилы, развернулся к ним, вопросительно изогнув бровь.

— Пол, а можно мы, ну, на твой насест?

Шани внутренне поморщилась. Ну кто же так спрашивает, прямо в лоб?

— А вы не обнаглели, мелюзга? — Пол перехватил вилы, отвернувшись. Чистить вольер магией было нельзя, почему-то гиппогрифы, вредные твари, в магически очищенный вольер заходить отказывались, так что приходилось всё тут делать вручную.

— Мы снег почистим вокруг вольера! — вмешалась Шани, видя, что Джесс уже сдался. А снега за ночь навалило по колено, невиданное дело. Все парни ещё судачили, что вот бы так на Рождество.

— А ну брысь отсюда, — выглянул из утеплённого сарая Бойл. — Птенцы беспокоятся.

Гиппогрифы и впрямь курлыкали недовольно из этого помещения, куда их согнали на время чистки вольера.

Кевин, зараза, ткнул Шани в спину, мол, продолжай.

— Ну пожалуйста, Пол, — просительно сложила она руки.

Блетчли фыркнул, оглянувшись на неё, но ничего не сказал. Оставаться дальше было чревато, Майкл Бойл был страшен в гневе. Да и Пол мог рассердиться.

— Пойдём, — дёрнул её за руку Джесс.

Вздыхая, ребята направились обратно по узкой утоптанной тропинке, снег с обеих сторон даже не думал таять. Вся цитадель сегодня словно приоделась в праздничную белую шубу.

— Придумала! — Шани едва сдержалась, чтобы не издать клич. Гиппогрифы ещё были недостаточно далеко.

Парни оживились, окружив её с интересом.

— Строим снежную башню! За три часа справимся. А раньше они вряд ли прилетят.

— Да? — презрительно сплюнул Кевин, — и как ты себе это представляешь?

— Ой, заткнись! — Джесси Морн кивнул ей. — Давай, Шани, что ты придумала?

— Всё просто! Катаем комки снега, я видела однажды в Лютном, как строили снежного монстра. И к той сосне, что у ворот их складываем друг на друга и укрепляем снегом. Верхние придётся левитировать. Уплотняем ступеньки из снега, а сверху, у той огромной ветки, что выше ворот, делаем площадку.

— Кто левитировать будет, умная? — Кевин, сунув руки в карман зимней мантии, пнул лёгкий снег. — Или собираешься палочку Флинта спереть? Так он улетел, и палочку с собой прихватил.

Шани покраснела, с Флинтом у неё отношения не складывались. Точнее приобретали состояние постоянной вялотекущей войны. И мелкие пакости она не просто так ему устраивала, а за дело. С палочкой, конечно, вышло ужасно, но кто же знал, что Квин так озвереет. Поймал ведь, гад! Выдрал её при всех ремнём, перекинув через колено. Удалось правда вырваться, но после она полдня в башне просидела, не могла парням в глаза смотреть. Кейси Причард еле смог выманить, уверяя, что никто смеяться не будет. И вообще Ингис Морн Флинту уши надрал за такое. Шани в это поверила, и на ужин всё же показалась народу. Только зря, парни тут же её подвиг припомнили и поржали. Правда и ей стало вдруг смешно, особенно потому, что Флинт веселья не разделял. После уже это просто стало забавным приключением. Но отомстить Квину было делом чести. Просто надо продумать все получше.

— Стива попросим! — выдала Шани свой главный козырь.

— Пранк здесь? — удивился Джесс. — Я что-то не видел.

— Обещал быть к обеду, — скромно улыбнулась Шани. — Ну что, кто со мной?

Конечно, согласились все. Даже наглый Кевин. Джош Мэдисон вообще был в восторге, как и его дружок Майкл Эшби. А Джесс предложил начинать катать от дальней стены, пока сил много, а потом уже ближний снег собирать.

Сначала у них ничего не получалось, а потом дело пошло. У Кевина, кстати, получалось лучше всех, но Шани это только радовало. Первые огромные комки снега подогнали к дереву уже через полчаса. А ведь половину времени только учились, так что дальше всё пошло веселей и быстрей.

Ребята не верили только, что взрослые станут помогать. Но не прошло и часа, как из загона явились Макс Эшби, Крейг Кут и Шон Фишер, с интересом следя за детишками. Шани втихаря на это очень рассчитывала, и предупредила друзей, чтобы ничего парням не рассказывали до последнего, продолжая работать.

Потоптавшись неподалёку некоторое время, старшие не удержались:

— Что задумали, мелкие? — насмешливо вопросил Крейг Кут.

— Башню строим, смотровую, — небрежно ответила Шани. — Не мешайте, и снег не топчите. Он нам весь нужен!

— Помочь? — эдак лениво осведомился Кут.

— Сами справимся, — буркнул умница Кевин.

Парни еще минут двадцать наблюдали, потом стали натягивать перчатки. Шани подмигнула приятелям. Работа закипела быстрее, даже Стива не нужно было ждать, хотя тот, как пришёл, сразу присоединился к веселью. Что и говорить, у взрослых парней комки снега получались быстрее и крупнее, командовать начали, как эти огромные комья складывать. Ещё и сами укрепляли по ходу дела, вовсю пользуясь палочками.

Через два с половиной часа снега в цитадели просто не осталось, а снежная башня у сосны обрела красивые очертания, круговую лестницу с утоптанными ступеньками, и шикарную площадку наверху. Ну и с магией, всё это великолепие приобрело прочность, если не камня, то как минимум дерева. Стив даже разукрасил башню разноцветными красками, имитируя каменную кладку, отчего смотреться она стала и вовсе сказочно. А Кут и Эшби соорудили на площадке скамейки в три ряда, первую низко, вторую выше, а третьей служила та самая ветка, что росла у сосны выше ворот. Да ещё чары тепла на сиденья набросили, такие, чтоб снег не таял. Против скольжения тоже зачаровали, и бортик у площадки был прочный.

Прервались только на обед, да и то, торопились все, поели быстро. Марта вышла посмотреть, когда уже всё было готово, и даже разрешила старшим парням взять маленького Мэтью наверх. И пирожков выдала с большущим кувшином горячего чая, который не остывал и не кончался. Так что ожидали там охотников все вместе, очень весело проводя время.

Чтобы не упустить, установили пост вперёдсмотрящего и менялись каждые десять минут. Доверили это младшим, после доказательств Кевина, что так будет справедливо, старшие итак дежурят постоянно на башне. Посмеиваясь, Эшби сказал:

— Да дежурьте, кто против.

Сами они где-то раздобыли подозрительную бутыль и прикладывались к ней по очереди. Все, кроме Стива. Шани вообще не слышала и не видела, чтобы Пранк когда-нибудь употреблял алкоголь. И за это его очень уважала. Ну и за многое другое. Пока все травили байки, опустошая по-тихому эту бутыль, Стив, к примеру, приделывал сбоку ледяную горку. Чтобы, значит, как появятся охотники, не бежать всем по лестнице, а скатываться сразу на землю. И испытывать её он первой позволил Шани. Ух, как она прокатилась! Потом под смех ребят, уговаривала горку оставить, мол, можно ведь и просто так кататься.

Парни сделали вид, что задумались, и сами проверить решили, скатились по нескольку раз по-пижонски, стоя на ногах, потом клятвенно обещали, что будут каждый день подновлять чары. Мол, не сложно. Шани решила тоже научиться съезжать стоя, только когда рядом никого не будет.

С Мэтью она тоже скатилась, ох, как он визжал радостно, аж уши закладывало! Потом его Пранк катать взял, а у Шани подошла очередь дежурить.

Именно она и заметила летящих к цитадели охотников. Даже на несколько секунд раньше злого Винса Фишера, который ударил в гонг, когда на снежной башне уже все свистели приветственно команде ликвидаторов. Шани тоже свистнула залихватски, не зря просила Кейси научить. Вот, научил, и видно узнал её свист, потому что ответил тем же, помахав им рукой. Шани их всех издалека узнала.

С горки скатывались в последний момент. Когда прибывшие уже высокие ворота перелетали, над которыми подняли защитный купол. Марта ждала внизу и сразу отобрала у Мэтью у старших. Яксли тоже был здесь, поймал Шани на руки, когда скатилась и смешливо спросил:

— Колись, дочка, ты придумала?

— Она-она! — тут же сдал её Джесси.

Шани вывернулась из объятий отца, поцеловав его в щёку, и побежала за остальными. Приземлилась команда прямо перед Загоном, тут был хорошо вытоптанный снег, который тут же начал окрашиваться красным, когда Магнус Нотт и остальные стали доставать жуткие трофеи. У многих охотников были повязки, у Флинта голова даже перемотана. Наверное, Бэддок лечил, он умел. А порубленных чудищ тут было огромная куча. Раскладывали аккуратно, рядком, участвовали все. Позже будут смотреть, что на ингредиенты оставить, что можно в котёл, или на еду гиппогрифам, а шкура для Уркхарта почти вся пойдёт, Юджин из неё сапоги делает да плащи кожаные.

Шани уже не тошнило от вида внутренностей и отрубленных голов, привыкла. Охотились тут часто, просто не в таком количестве. Она сейчас высматривала внимательно, нет ли чего живого. Но среди трупов всяких мантикор и пятиногов, никакого шевеления видно не было. А вот у Флинта из кармана что-то высовывалось сероватое. Всего-то чуть-чуть помочь нужно было, чтобы большое яйцо выпало наружу. Долететь до земли не успело, Шани подхватила его, сунув в свой глубокий карман, да отошла подальше от Квина. Тот и не заметил ничего, увлечённый распаковкой трофеев, которым не видно было конца.

Обогнув всю толпу, Шани приблизилась с другой стороны к бездонному мешку, осторожно достала яйцо, нагнулась, испачкав его в крови, выпрямилась и вскрикнула, привлекая всеобщее внимание.

— Ой, смотрите, что я нашла! Можно, себе возьму?!

Обернулись все, с разными выражениями лиц глядя на высоко поднятое яйцо. У Флинта глаза сузились, когда он сунул руку в карман, предварительно сдёрнув с руки перчатку зубами. Взгляд не обещал ничего хорошего, но поделать он ничего не мог, потому что Магнус Нотт уже громко рявкнул:

— Кто посмел? — и обвёл взглядом охотничков.

Те честно удивлялись, старательно не глядя на Флинта. А Квин картинно развёл руками:

— Да я не при чем, патрон! Оно мне надо?

Магнус бы продолжил допрос, но тут аппарировал сам лорд Нотт, так что про яйцо все благополучно забыли. Парни, все как один, посрывали шапки, здороваясь. Магнус подошёл к отцу, что-то объясняя. Тот добродушно кивал, обходя кровавые туши, занявшие немалую площадь. Работа продолжалась, а Шани потихоньку отступала с добычей в тень Загона. Никто её дезертирства не заметил.

Она тайком разглядывала лорда-дракона, которого видела впервые. Для него даже кресло поставили, вынеся из башни. Рядом с ним была ещё очень красивая ведьма, наверное, Эми Флинт. Говорили, что мама Квина в ковене самая красивая. И ещё несколько боевиков прибыли, окружив лорда. На трофеи они смотрели скучающе, переговариваясь и смеясь чему-то своему.

Тут-то и случилось очередное происшествие. Шани как раз скосила глаза на Флинта, и точно видела, как мелкая тварь вылезла из его кармана. Когда это существо ринулось к кровавому пиру, пытаясь откусить кусок исходящего паром сырого мяса, её и приметили. Криков было, в основном матерных. Ловили эту мелочь сразу все, а та удирала просто на удивление ловко. Один Квин не участвовал в общем бардаке, стоял немного офигевший от представления, следя за тварюшкой только глазами.

Бегала мелкая пакость недолго. В прыжке она вскочила на кресло лорда-дракона и сжала зубы на его пальце. Народ замер в оцепенении. Шани смогла протиснуться ближе, так что видела, как тварюшка светло-коричневого окраса с длинным хвостом смотрит прямо в глаза лорда Нотта, но не маленькие челюсти не сжимает.

— Убью, — ласково сказал лорд-дракон в звенящей тишине. И было ясно, что обращается он вовсе не к зверюшке. — И какой самоубийца приволок детёныша мантикоры?

Ответом была тишина. Шани ахнула, опаснее зверя, чем мантикора представить было себе трудно. Она побоялась смотреть на Квина.

— Умная тварь, — фыркнул лорд-дракон, разглядывая страшного детёныша, не сводящего с него глаз. — Самая радость мне от такого фамильяра на старости лет! Ладно, Хитрец, кусай уже! И не дай тебе Мордред не слушаться меня!

Шани затаила дыхание, глядя, как слегка сжались челюсти мелкой мантикоры. Как выступило несколько капель крови, как быстрый язычок их слизал, и Хитрец блаженно прикрыл глаза. А потом потёрся маленькой шипастой головой о руку хозяина.

— Тео, — вздохнула рядом миссис Флинт. — Ты уверен...

— А поздно уже, Эми. Теперь не тронет, ты же понимаешь? — и водрузил жуткого фамильяра себе на плечо. — И чего встали, парни? До темноты управиться надо!

Работа снова закипела, а Шани вернулась на ступеньку крыльца Загона. Яйцо жгло карман, но уйти раньше, чем всё закончится, она не решалась. Расслабилась, наблюдая за разделом добычи, потому сильно вздрогнула, когда над ней навис Флинт:

— Мелкая паршивка, — прошипел он. — Где яйцо?

— Оно моё! — шёпотом вскричала она, отшатнувшись. А потом заглянула в яростно горевшие глаза: — Плата за молчание, понял?

— Чего-о-о-о? — протянул Флинт с презрением. — Ты чего несёшь, мелкая?

И тогда Шани смело приблизила к нему своё лицо.

— Могу сказать лорду-дракону из чьего кармана выпрыгнул его новый фамильяр! И поклянусь, что правда, и воспоминания для думосбора отдам!

— Ну ты и стерва! — тихо произнёс Квин. И просто упал рядом на ступеньку, стаскивая с рук длинные перчатки, испачканные кровью. На неё он больше не смотрел. — Что хочешь за молчание?

— Это, — похлопала она по карману. Решила не быть совсем сволочью, хотя поняла, что могла попросить и больше.

— А ты хоть знаешь, чьё оно? — устало спросил парень.

— Мне всё равно! А чьё?

— Ненормальная, — вздохнул он. — Понятия не имею!

— Прокатишь на своём гиппогрифе? — вдруг опомнилась Шани. Как же сразу не сообразила!

— Ага, щаз! — фыркнул Флинт и достал из кармана маленький флакон синего цвета. Глотнул, поморщившись, и сразу спрятал. Поглядел с угрозой: — Только пикни!

— Больно надо, — втянула носом запах Шани. Странно, запах был вполне похожий на костерост, хотя она уверена была, что внутри пузырька что-то другое. Более... алкогольное. — Дашь глотнуть?

— Мало я тебе всыпал! — хмыкнул Флинт. — Что это было?!

Шани поспешно достала из кармана яйцо. Нет, не почудилось. Скорлупа пошла трещинами.

— Ой, — тоненько пискнула она, жадно глядя на всё увеличивающуюся дырочку в яйце. Флинт рядом застыл, только палочку сжал боевым хватом. Ещё мгновение и наружу высунулась глазастая головка какой-то ящерки. Зубки у неё уже были видны, чуть не в два ряда в маленькой пасти.

Существо пристально уставилось на Шани, раздвигая сильными лапками скорлупку. И скоро выбралась, на протянутую ладонь.

— Магическая игуана, — выдохнул рядом Флинт, — эй, это не игрушка, она опас...

Поздно! Шани повторила подвиг лорда-дракона, сунув палец в рот ящерке. Та понятливо прикрыла глаза и укусила. Не больно совсем. А потом закрутилась в ладошках, устраивая поудобнее свои маленькие кожистые крылья.

— Она — мой фамильяр! — торжественно заявила Флинту.

Тот не нашёлся, что ответить. Таращился со странным выражением в глазах. Зато нашёл, что сказать Магнус Нотт, оказавшись рядом.

— Фамильяр, значит? — Шани просто вздёрнули за шиворот. Даже пикнуть не успела. Магнус усадил её себе на плечо и отнёс прямо в пасть к лорду-дракону. Поставил перед креслом. — Вот, отец, это та девочка, про которую говорил. Кстати, не только ты обзавёлся фамильяром.

— Мисс Честершир? — задумчиво спросил Теодор Нотт. — Откуда у вас зверь?

— Нашла яйцо, — тонким голосом ответила Шани. — Здравствуйте, лорд-дракон!

Наверное, от ужаса оговорилась, сразу залившись краской до кончиков ушей. Особенно, когда боевики вокруг лорда грянули смехом. Даже Эми Флинт усмехнулась.

А вот Теодор Нотт смотрел строго, не улыбался. И от этого стало очень страшно. Даже ящерка в руках это ощутила, завозилась, поднимая голову из ладошек.

— Что умеешь? — спокойно спросил лорд-дракон, даже не взглянув на ящерку.

— Показать? Я мигом принесу!

— Что ж, неси, посмотрим.

В башню Шани бежала во весь дух. Взлетела по лестнице за несколько мгновений. Дощечки и заготовки со столика собирала в корзинку дрожащими руками, сунув ящерку за борт мантии и велев сидеть тихо. Та, казалось, поняла, возилась не долго, устраиваясь на груди, так что совсем не мешала.

Наконец всё собрала, плотно укрыла тряпичной салфеткой, побежала обратно, стараясь держать корзинку так, чтобы ничего не выпало. Сбилась с шага только у самого кресла. Перед лордом стояла Марта с Мэттом на руках, а рядом с ней Флинт на коленях.

Шани аж рот раскрыла, разглядев в руках Квина чёрного щеночка.

— Только его... — услышала она бормотание парня. — Фамильяр, сэр.

— Яксли! — рявкнул лорд Нотт. — Что за хер... Что тут у тебя творится? Третий фамильяр за один час!

Папа Яксли только усмехнулся, словно совсем не боялся патрона.

— Да полно тебе, Тео. Сам же пример подал.

— Ну спасибо, утешил! О, давай-ка сюда, малышка. Флинт! Прочь с моих глаз!

Шани опасливо подошла, поймала одобрительный взгляд мамы Марты и добродушный отца, сдёрнула салфетку и протянула лорду-дракону корзинку.

— Вот, ваша милость. Тут всё.

Боевики тоже с интересом поглядывали, как Теодор Нотт рассматривает её творчество. А Эми Флинт даже взяла одну дощечку, повертела в руках, спросила, как работает.

Шани сбивчиво объяснила. Боевики зашумели, перешучиваясь.

— За два месяца? — спросил наконец лорд-дракон, но хвалить не спешил. — А как вообще, нравится в ковене?

— Очень! — с чувством ответила Шани, в очередной раз вызвав чьи-то смешки. — Спасибо, что приняли, ваша милость!

— Не пожалеешь? — спросил лорд Нотт. — Понимаешь, что замуж выйдешь за одного из наших парней?

— Понимаю, — склонила она голову. — Я готова!

Вот тут уже смеялись все, а чего — непонятно. Шани лично было совсем не смешно, даже потряхивало немного. И только была очень благодарна Эми Флинт, которая поглядывала с сочувствием.

— Готова? — задумчиво переспросил лорд Нотт в возникшей тишине. — Знаешь, малышка, раз готова, тянуть не будем. Пока только помолвка, конечно, а как Хогвартс закончишь — поженитесь.

— Тео! — предостерегающе сказала миссис Флинт, тронув лорда за плечо.

— Хорошо, — звонко ответила Шани. И затаила дыхание, с трепетом ожидая, кого ей выберут. Только бы не Крейга, не Кевина, не... Она зажмурилась. Было страшно. Казалось все уже собрались вокруг, прислушиваясь к разговору.

— Выбирай, кого хочешь в мужья, — велел лорд-дракон.

Она не сразу поняла, а сообразив, что от неё ждут, испугалась ещё больше. Ноги словно ватными стали, пока она оборачивалась, оглядывая парней. Все действительно окружили их плотной толпой. Вот странно смотрит Ингис Морн, необычно серьёзен Кейси Причард, ободряюще кивнул Стив Пранк... Конечно, он недавно через такое прошёл. Шани судорожно вздохнула, испугавшись, что такие глупости в голову лезут, когда решается её судьба. И тут взгляд наткнулся на Квинтуса Флинта, он единственный не смотрел в её сторону, возясь со своим фамильяром. И на лице его была очень хорошая улыбка. Решение было принято в одну секунду, и Шани повернулась к лорду-дракону.

— Если можно, тогда пусть будет мистер Флинт, — решительно сказала она, вздернув подбородок.

Эми Флинт вдруг весело усмехнулась, притянула её к себе и поцеловала в обе щеки.

— Умница! — шепнула ей на ухо и поставила обратно.

— Ты уверена? — уточнил явно удивлённый Теодор Нотт.

— Да, сэр!

И тут видно кто-то донёс новость до самого Флинта, потому что его возглас не услышать было невозможно:

— Да вы издеваетесь!

— Что ты сказал? — лорд Нотт повернулся в его сторону, пока у Шани всё внутри сжималось от страха. Вот скажет Флинт, что не согласен, и тогда всё!

Квин пробрался сквозь толпу и в очередной раз сразу встал на колени. Схватил руку лорда и поцеловал:

— Благодарю за честь, милорд!

Шани подтолкнули вперёд, пришлось тоже встать на колени рядом с Квином. Робко поцеловала руку лорда и совсем тихо пробормотала те же слова, что и Флинт. Вся решительность куда-то испарилась.

— Браслеты! — потребовал Лорд. В его руку тут же вложили два браслета. И откуда взялись?

Ей дали большой, а Квину маленький. Церемония оказалось очень простой. Флинт, глядя только на её руку, надел ей маленький браслет, она поспешила надеть ему большой. Плетёные браслеты впитались в кожу, осталась только слабая татуировка. После чего ей вручили корзинку, сказали, что может идти.

Мама Марта погладила по голове, а папа Яксли поцеловал в лоб, приподняв над землёй. Шани, не глядя, куда направляется, пробралась между людьми, слушала фразы боевиков: "Повезло сволочному Флинту, и симурана на охоте прихватил, и невесту хорошую получил!". И всё в таком духе. Она вжимала голову в плечи, стараясь стать ещё ниже ростом и незаметней, и наконец оказалась возле Загона. Без сил опустилась на ступеньку. Тут никого пока не было.

Ингис Морн остановился совсем близко:

— Жива? — спросил с сочувствием и протянул кубок. — Ну-ка выпей, залпом.

Она глотнула, там было совсем мало. И закашлялась, а из глаз брызнули слёзы. Горло обожгло и, казалось, оно вовсе исчезло, воздуха не хватало.

Ингис сунул в руки яблоко, отобрав кубок.

— Жуй!

Покорно откусила, стала жевать. Сразу полегчало. Даже ужас от содеянного стал отпускать.

— Что ж меня не выбрала? — спросил Морн. — Ладно, не плачь только. Флинт нормальный парень.

Он ушёл, а у неё из глаз опять потекли слёзы, обжигая щёки. И правда, почему Ингиса не выбрала? Красавец ведь, и к ней очень добр. Наверное, потому, что Флинт — это Флинт.

Квин вдруг тоже оказался рядом, и как часом ранее, совсем в другой жизни, присел рядом.

— Хватит реветь, — сказал грубо. — Не съем я тебя! Разве что покусаю немножко.

— Дурачок, — всхлипнула она.

— Значит так, — помрачнел он. — Если вдруг передумаешь, сначала мне скажи, поняла? Придумаем что-нибудь. Помолвка серьёзная, но есть варианты. Не как у Рега.

— Не передумаю, — мотнула она головой.

— Угу, посмотрим. Иди, умойся, что ли. А то решат, что я тебя запугал.

Она фыркнула, вздернув подбородок.

— Я сама кого хочешь запугаю! Подержи!

И сунув ему в руки корзинку, метнулась в Загон. Всё равно там никого не было. Умылась в их умывальне очень тщательно, вытерлась удивительно чистым полотенцем, вышла на крыльцо.

Флинт копался в её дощечках.

— Так это ты делаешь?! — спросил он, словно нехотя возвращая корзинку. — Подаришь одну пару?

— С чего это? — она уже собралась уходить. Стоило сразу отнести свои сокровища в башню. А то ужин скоро.

— Как с чего? Я жених или кто?

— Ладно, — Шани выбрала самые красивые, они у неё получились легче других. — Держи. А ты мне что? Я же невеста.

— Спасибо! — Флинт спрятал дощечки в карман. — А тебе подумаю. До Рождества время ещё есть.

Она кивнула и побежала в башню. Кто бы знал, что сегодня такое будет! Если бы заранее знала, поступила бы иначе? Так дед спрашивал. И поняла — нет, сделала бы так же. И словно услышала его голос: "Ну так и чего переживать?".

Рассмеявшись, Шани мигом взлетела в своё логово в башне. Поставила корзинку на стол, рухнула без сил на кровать, вдыхая аромат подушки. И почему-то расплакалась. Наверное, от того, что всё у неё так хорошо складывается. Что бы с ней было в Лютном? Во-о-от. А тут и дом, и родители, и друзья. И даже жениха дали. Своя теперь. Оттого и плачет, что счастлива. А что так горько на душе, так никого это не касается. Умоется ещё раз — и никто не заметит.

Фамильяр вдруг вылез из-за пазухи, стал слизывать её слёзы шершавым язычком. Шани рассмеялась.

— Ох, Мерлин, тебя же не кормили!

С кровати она скатилась одним махом, бросилась к столу, под которым под чарами хранилась банка молока и хлеб. Налила в крышку от банки молока и поставила перед ящеркой, накрошив туда кусочек булки. Угощение фамильяру понравилось. А Шани ощутила, как окончательно успокоилась. В конце концов, до свадьбы еще далеко. А скоро Хогвартс, и Рождество, и подарки. И снежную башню с горкой они сделали здоровскую — до Рождества простоит, а может и дольше. И если дедушка её видит, где бы он теперь не был, то он просто обязан порадоваться за неё.

* * *

Рабастан каждое утро поднимался ещё затемно, чтобы встретить восходящее солнце, купаясь в океане или мирно сидя на почти безлюдном в такое время пляже. Казалось, смотреть на океанские волны можно бесконечно. Немножко даже зависть просыпалась к загорелым до черноты рыбакам, словно иссохшим под палящим индийским солнцем. Они были здесь всегда, насколько бы рано Басти не пришёл. Жизнь их казалась простой и неприхотливой...

Только долго наблюдать за океаном и скудно одетыми рыбаками позволить себе не мог. Дни были заполнены под завязку необходимыми делами, в основном связанными с его походной мастерской, и лишние минуты отдыха казались непозволительной роскошью. И когда диск солнца полностью показывался над пеной океанских волн далеко слева, юноша вставал, отряхивал одежду от белого песка и поднимался в бунгало, где заваривал кофе и сооружал бутерброды. Кофе он наловчился варить вполне приемлемый, Альварес Гамп даже хвалил, и появлялся на пороге кухни, едва нехитрый завтрак был готов.

Обычно бутерброды Рабастан проглатывал очень быстро — после пары глотков бодрящего чёрного кофе уже не терпелось сбежать к мастеру Давиду, где полным ходом шло оснащение уникального дедовского подарка.

Но сегодня он замечтался, пропуская мимо ушей слова деда. Ел медленно, без аппетита. Глотал кофе, не чувствуя вкуса и не отрывая взгляд от окна, где виднелся беспокойный и бескрайний океан, думал о доме, о Санни, Руди, маме, бабуле Сольвейг и об отце. Возвращаться предстояло завтра, и Рабастан не знал, рад он этому или хотел бы задержаться здесь, а может быть, съездить-слетать куда-нибудь ещё.

Мастер Давид встретил радостным возгласом и обнял парня. Отношения у них за несколько дней сами собой превратились в тёплые и доверительные. Не как у наставника с учеником, а скорее, как у людей, увлечённых одним делом. Они зачастую понимали друг друга с полуслова. В какой-то момент Давид даже рассмеялся негромко, понаблюдав за работой "ученика" на новом верстаке. "Смотрю на тебя и вижу себя в двадцать лет", — признался он. Басти ответил тогда, что ему шестнадцать, но никаких комментариев на это не последовало. Давид только грустно улыбнулся и бодро принялся за работу.

— Знаешь, мой друг, — заговорил мастер, прихватив Рабастана за плечи сильной мускулистой рукой. Они направились в уже ставший родным угол ангара, где собиралась мастерская. — Я давно не получал такого удовольствия от заказа. Ты смог удивить и вдохновить. Поверишь ли, не мог вчера уснуть, решил немного доработать некоторые детали. Ты уж прости, что не дождался тебя. Но когда я под утро спохватился, твоя мастерская была практически готова. Остались мелочи. Вместе управимся часа за два. Ты не расстроишься?

— Ничуть! — обрадовался Рабастан. — Завтра мы покидаем Индию, а мне хотелось бы побродить по рынку, купить подарки близким. Я надеялся, что закончим пораньше. Спасибо тебе, Давид!

— О, я могу побродить с тобой, может, что-то подскажу или просто буду рядом, если ты не против.

— Только "за"! — Басти ахнул, когда зайдя за ширмы, отгораживающие их рабочее место, увидел пустой угол, расчищенный от мусора и стройматериалов, а ровно по центру площадки стоял небольшой кожаный саквояж. — Уже? Так ты правда всё доделал?

Лестрейндж спускался в свой собственный пространственный чемодан с таким трепетом, словно не он лично вложил кучу сил и времени в его создание. В пылу работы он не думал о том, как всё будет выглядеть в готовом виде. Главное было создать надёжное, функциональное место для работы и отдыха.

— Кресло? — он пробежался пальцами по кожаной обивке широкого кресла в кабинете перед рабочим столом со множеством ящиков.

— Поставил это, — Давид озабоченно посмотрел на Басти, — Мы же так и не сходили выбрать. Но если не нравится — поменять не проблема. Ты здесь хозяин.

— Мне нравится, — широко улыбнулся хозяин, садясь за стол. — Ничего себе, оно крутится!

— И качается, — усмехнулся Давид. — Моя личная разработка. Если честно, это единственное, что не было оплачено твоим дедом. Ты позволишь сделать тебе такой подарок? И ещё... Никогда такого ещё не делал, но тут... Ты сможешь аппарировать прямо отсюда, именно эта мысль не давала мне уснуть. Но увы, никто кроме тебя не сможет. Капни кровью вот сюда... И да, отсюда дальняя аппарация нежелательна, но метров на сто в любую сторону — вполне реально.

Конечно же, Басти был в восторге. Он тут же аппарировал в ангар, вернулся и от души обнял мастера:

— Это потрясающе! Чем я могу отблагодарить? О, погоди...

Кинжал с несколькими секретами — его первое изделие в этой мастерской — мастеру очень понравился. Давид вертел его в руках, спрашивал о свойствах, и не верил, что такое чудо можно было сотворить за пару дней "между делом".

— Спасибо, — мастер осторожно опустил кинжал в ножны. — Пойдём поглядим ещё раз на твоё личное побережье. Я там немножко доработал синхронизацию.

Осмотр мастерской и океанского побережья заставил сердце Басти биться вдвое быстрее, он украдкой дважды ущипнул себя за запястье, чтобы уверится, что это не сон, не прекрасное видение, а в самом деле его собственное убежище. И он волен никому не показывать это чудо, дед Альви особо подчеркнул этот момент. А мог показать. И в порыве чувств Басти вдруг твёрдо решил, что пусть хоть никогда не придётся воспользоваться дорогим подарком, но первая, кто спустится сюда в Англии — будет Санни. Потом, возможно, он покажет мастерскую Рудольфусу.

По рынку они шли неспешно, и Басти уже много раз порадовался, что Давид пошел с ним. И дело не в том, что он всё здесь знал, а ещё в том, что и его тут, казалось, знал каждый. Их угощали восточными сладостями, какими-то диковинными напитками, показывали разные товары. А ещё мастер не стеснялся торговаться, сбивая цену чуть ли не втрое, самому Рабастану это и в голову бы не пришло.

Подарки матери, бабуле и отцу он подобрал довольно быстро. Красивый ажурный платок, связанный из тончайшей шерсти из девяти хвостов чёрно-бурой кицуне и вытканный охранными рунами нагов — для Сольвейг. В молоденькой продавщице Басти тут же заподозрил и саму кицунэ и нага в одном лице, но спрашивать не стал. Для мамы Басти купил сумочку из шкуры рогатого змея. А для отца, чуть подумав, разыскал дорогущий хлыст с резной рукояткой из красного сандалового дерева — такого у него точно не было.

Для Рудольфуса и Беллатрикс, после долгих поисков, Рабастан взял различающиеся только по размеру перчатки из какой-то диковинной радужной кожи. Продавец божился, что это кожа какого-то редкого морского гада, чуть ли не самого великого змея Шеша, на что мастер Давид скептически хмыкнул, но промолчал, лишь сделал какой-то знак, отчего улыбчивый торговец, поколебавшись, снизил цену на несколько галеонов.

Не смог он пройти и мимо набора дорогущих магических инструментов лучшей гоблинской стали по работе с деревом. Прекрасный подарок для друга Пита Аллена ему отдали всего за четверть цены. Тут уж Давид спорил с продавцом едва ли не до хрипоты, причём Басти подозревал, что обоим этот спор доставлял немалое удовольствие.

Кроме перчаток брату захотелось привезти ещё что-то особенное и эксклюзивное, тем более, что такого здесь было не просто много, а бесконечно много. Рынок был смешанный, огромный, лавки волшебников и простых людей могли соседствовать, правда маги свой товар делали невидимым для маглов.

В конце концов, Басти выбрал шахматы, совершенно не магические, но настолько искусно вырезанные из камня, что оторвать от них взгляд было сложно. Пешки олицетворяли рыцарей, каждый со своим характером, судя по выражению лиц. Кони тоже были разной масти, а всадники в разной одежде. Искусный резчик изобразил каждую складочку плаща, каждую морщинку. Ладьи представляли собой замковые башни в миниатюре. Из одной выглядывала девушка с платочком. На другую по стене заползал мальчишка.

Офицеры были изображены важными и надменными. В отличии от пешек, пальцы офицеров украшали перстни и кольца, а голову небольшие короны. Венценосные короли и королевы заслуживали отдельного рассказа. Такие благородные и красивые у "белых", готовые вот-вот улыбнуться, и мрачные с одинаково решительными взглядами чёрные властители. Но уважение вызывали и те, и другие.

— Сколько за них? — Басти потянулся за кошельком, не отрывая внимательный взгляд от удивительного зрелища.

Продавец назвал цену — тысяча галеонов, Давид покачал головой, и тут же нашел мнимый дефект, что снижал стоимость вдвое. Купец на это отреагировал возмущённой тирадой о разорителях, которые скоро пустят его по миру, но скинул сто галеонов — начался торг. На Басти подобные бурные причитания торговцев уже впечатления не производили — спасибо Давиду — он лишь с беспокойством прикинул, сколько осталось наличности. На полную стоимость, даже с торгом, явно не хватало. Надо было просить у деда, а не хотелось. Страшно представить, сколько дед Альви уже потратил на его мастерскую денег.

— Возьмёте в довесок обработанных камней, скину цену вдвое, — скрипуче проговорил торговец, покосившись на Давида.

Басти постарался не показывать радость — пять сотен золотых у него точно было, даже чуть больше — хватит ещё на хороший обед. Он торопливо обшарил полки взглядом, ничего больше покупать не собирался, но вдруг застыл и наклонился вперёд.

— Вон те, круглые камни. — Голос у него дрогнул. О подарке для любимой он даже не подумал!

Продавец хмыкнул и поставил на прилавок футляр из слоновой кости. Внутри в бархатных ячейках покоились круглые камни одинакового размера, примерно дюйма полтора в диаметре. Три ряда блестящих камней совершенно разных расцветок.

— Тридцать три камня, — одобрительно поглядел на Басти торговец. — Но никакой магии в них нет, молодой господин. Это только камни, от самых простых до редчайших. Каждый по-своему уникален. Галеон за штуку.

— Беру! — выдохнул Басти. Обойдётся без обеда.

Давид больше торговаться не стал, только одобрительно кивнул Рабастану — мол, покупай смело.

Расплатившись, Басти забрал покупки, и они вернулись в ангар Давида. Все подарки Рабастан спрятал в своём новом саквояже. Придется достать перед отъездом, ведь обещал себе, что в Англии в эту мастерскую первая спустится Санни. Он подождёт. А её камни тут и оставит — на рабочем столе.

Деда Альви в бунгало ещё не было, обычно он тоже на месте не сидел. Даже странно, что у него здесь было столько приятелей, то и дело он сообщал, как встретил того или другого знакомого. Вот и с утра, кажется, дед что-то говорил про очередную встречу, а он, болван — все прослушал.

Тревожно стало только под вечер.

Прогулявшись по побережью, где даже поболтал с одним из рыбаков, Басти вернулся к ужину в бунгало, но деда так и не застал. Самое поганое, что простой медальон, оставленный ему Альваресом для связи, никак не отзывался. Раз пять ведь написал: "Где вы?", и хоть бы слово в ответ.

Совершенно не представляя, как разыскивать человека в чужом городе, даже чужой стране, Рабастан маялся нехорошими предчувствиями. Забыв про еду, нарезал круги вокруг бунгало, стараясь далеко не отходить. Потому и не сразу его обнаружил нерешительно топтавшийся у входа в их временное жилище человек вполне европейской внешности, одетый в туристические шорты и футболку.

— Рабастан Вест? — осведомился он, как только Басти замер перед ним, вопросительно подняв бровь. Басти чуть не поправил его, вовремя вспомнив, что так было записано в магловских документах. Зачем деду такая конспирация, он не задумывался. Увидев его кивок, незнакомец вежливо сообщил: — Мистер Гамп просил не волноваться, он недалеко отсюда, но пришлось задержаться в гостях. Попросил сходить за вами, уверяя, что вы не против новых знакомств. Пойдёте со мной? Ах да, Малькольм Смит.

Открытое широкоскулое лицо мужчины тем не менее вызывало странное неприятие, на уровне интуиции. Было в этом туристе что-то фальшивое, холодное. И всё же Басти решился, когда Смит продемонстрировал тот самый медальон для связи.

— Настройки сбились, — пояснил он с извиняющейся улыбкой. — Не смог сам вас пригласить.

— Как хорошо, что вы пришли! — Басти выдал широкую радостную улыбку, чувствуя, как сводит скулы, и искренне надеясь, что улыбка вышла естественной. — Уже и не знал, что думать. Так мы идём?

— Рад, что избавил вас от беспокойства, — ответно улыбнулся мужчина, и протянул руку. — Аппарацией будет быстрее, доверитесь мне?

Басти колебался буквально пару мгновений, не переставая доверчиво и благодарно улыбаться, и взялся за руку Смита в полной уверенности, что добровольно шагает в ловушку. Это подтвердилось и мгновенной вспышкой торжества в глазах провожатого перед самой аппарацией. Как там говорил Долохов? "Безумству храбрых поём мы песню". Если бы он только знал, как Рабастану сейчас страшно... Но не бросать же было деда у неизвестных похитителей одного.

Даже на душе стало легче, когда его сразу скрутили мощным "Инкарцеро", стоило им очутиться в большой пещере, своды которой терялись высоко в темноте. Освещена была только середина костерком, потрескивающим в небольшом углублении. Верёвки больно впились в тело, но хоть удалось устоять. А главное, он смог убедиться, что с дедом всё в порядке. Альварес Гамп сидел у стены, связанный, как и внук, но добродушный вид немного успокоил.

— Что происходит? — обида и удивление в голосе удались довольно натурально.

Смит рядом негромко хохотнул и больно прихватив за руку со словами: "Ничего личного, парень", — заставил его пройти к деду и неласково швырнул на землю. Руку скрутило болью.

— Эй, полегче! — Басти умудрился извернуться и лечь на бок, совсем близко к Альваресу, и почти на парселтанге прошептать: — Сэр, вы как?

— Мальчишка-то вам зачем? — вздохнул дед Альви, никак не ответив на вопрос. Но по тону было ясно, что нормально.

— А чтобы вы посговорчивей были, мистер Гамп, — любезно ответили из полутьмы. — Ваша милость!

— Вот как. Понимаю, — непонятно хмыкнул дед.

— Одно ваше слово, и мы вас отпустим, — вкрадчиво продолжил неизвестный обладатель красивого голоса, — вы же понимаете? Стоит ли эта вещь жизни вашего... Кстати, кто он вам?

— Помощник. Или, если угодно, секретарь. Заранее извиняюсь, мальчик нервный, склонен к истерикам. Я-то привык...

Басти смог различить теперь и говорившего, и нескольких его подручных, которые сидели возле стен в полумраке. Смит присоединился к товарищам, но стоял, поигрывая палочкой. К сожалению, их было восемь вместе с главарём, и это ломало все планы Рабастана, делая возможную победу очень уж призрачной. Как избавиться от восьмого, не имея палочки, которую отобрали в первую очередь — было сложно даже представить. И что за манера похищать людей такой толпой?

Оставалось лежать тихо, опустив глаза и притворяться сильно испуганным. Собственно — это было недалеко от правды. Безжалостные нотки в издевательском голосе главаря веяли нешуточной опасностью. И где только дед Альви, безобидный старик-путешественник, мог перейти дорогу таким серьёзным людям?

Так, надо сосредоточится, как там учил Долохов, лениво помахивая палочкой: "Инкарцеро! Силенцио! Думай, парень, думай, вращать глазами — дело забавное, но развязаться не поможет". Только вот Басти так и не усвоил этот урок. Как ни думал — не выходило скинуть магические путы. Долохов обещал вернуться к этому вопросу позже, кое-чему научить после Рождества. Эх, знать бы...

И слишком самонадеянно думать, что сейчас получится лучше. Да и опасно делать лишние движения под прицелом восьми пар глаз.

— Поднимите парня! — велел главарь, заставив Рабастана вздрогнуть.

Он успел заметить беспокойство, промелькнувшее в глазах деда, и в груди сразу похолодело. Но Альварес Гамп тут же скучающе уставился в сторону.

Двое мордоворотов поднялись, подошли и грубо вздёрнули Лестрейнджа вверх. Басти еле удалось устоять на ногах. Что-то предпринимать сейчас было бы безумием, двое бандитов за ним следили слишком пристально с самого начала, а теперь не сводили глаз и остальные. Осторожные твари!

— Что вам от меня нужно? — испуганный вопрос получился излишне хриплым. Лучше бы он заговорил фальцетом.

— От тебя, — главарь сделал паузу, — ничего. Развяжите!

Верёвки исчезли, кто-то из бандитов владел невербальным "Финито". Главарь вынул блокнот, что-то там написал и засунул эту запись в стеклянную колбу. А потом резко направил палочку на Рабастана:

— Обливиэйт!

В руки полетела трубка, но из-за бьющего в лицо света, Басти не понял, кто её швырнул. Поймал рефлекторно, ощутив одновременно, как за пояс сзади что-то сунули, а в следующий миг отчаянно моргал, стоя посреди рынка.

Было так странно — он не помнил, чтобы хотел вернуться на рынок. Не помнил, как возвращался. Голова болела, и вспоминалось с трудом, что он ждал деда возле бунгало, а потом странная вспышка света... И он оказался здесь.

Народ толкал со всех сторон, кто-то ругался, встал, мол, на проходе, не пройти, не проехать. Пришлось поспешно отойти.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — ему стёрли память. Палочка нашлась заткнутой за пояс сзади, а Басти никогда не носил её иначе, чем в чехле на правой руке. Выдернутый из-за ворота защитный амулет оказался испорченным. И страшно стало — кто был настолько сильным, что пробился сквозь бабулин амулет? И что он должен был забыть?

Давид разговаривал с двумя туристами, когда Рабастан, чуть пошатываясь, добрался до его ангара. Поджидая бывшего уже наставника и практически друга, Лестрейндж обратил внимание на трубку, которую всё ещё сжимал в руке.

В ней виднелось письмо. Достать и проверить кусок пергамента на проклятья было минутным делом. А запись подтвердила худшие опасения:

"Если вам дорог Альварес Гамп, найдите лунный камень и доставьте его на оконечность моста Рамы со стороны Индии до полуночи".

Очевидный бред таковым не казался, хотя Басти понятия не имел, что за лунный камень, и где находится пресловутый мост Рамы. Получалось, дед Альви где-то раздобыл некий артефакт под таким названием, перейдя дорогу кому-то достаточно сильному, способному пробивать амулеты разума. И теперь его жизни угрожает опасность?

Надо вспоминать, что его заставили забыть! И быстро!

Басти встряхнулся и криво улыбнулся подходившему мастеру.

— Давид. Мы уже попрощались, знаю... Мне срочно нужен думосбор и хороший легилимент.

— Что случилось? — нахмурился Давид, подхватил его под локоть и повёл вглубь амбара. — Обливиэйт?

— Да.

— Ты понимаешь, что найти легилимента — задача не из простых. А найти быстро — почти невыполнимая.

— Да.

— Что-то с твоим дедом?

— Да. Что ты знаешь про лунный камень?

Давид резко остановился и расширил глаза. Понизив голос, он осторожно поинтересовался:

— Ты про лунный камень, что может управлять снами целого города? Тот самый камень, что по легенде использовал Тимур при взятии Лахора? Друг мой — это красивая сказка, не более. Забудь о нём!

— Сказка? Давид, сказку не требуют в качестве выкупа! Что ты недоговариваешь? Поверь, не будь это вопросом жизни и смерти моего родича...

— Не здесь, Рабастан.

Его провели к самому дальнему углу ангара, где находился под чарами невидимости очень большой сундук.

Спускаясь вслед за Давидом, Басти даже отвлёкся от переживаний. Ну какой мастер в здравом уме будет делать в своём сундуке пустыню?

Ему всучили метлу, едва ноги коснулись горячего песка. Жар ощущался даже сквозь толстую подошву ботинок. Пришлось молча взлетать и лететь вслед за хозяином. Причем, оглянувшись, Басти понял, что дверь с лестницей исчезли. И куда не кинь взгляд — всюду пустыня. И безжалостное солнце высоко в небе. Беспроигрышная смертельная ловушка.

Давид оглянулся и весело подмигнул, но легче от этого не стало. Спина покрылась мурашками, руки напряжённо цеплялись за метлу, а в голове царил сумбур. От палящего зноя мысли путались. Конечно, Басти мог бы попытаться скрутить мастера, заставить вернуть себя наверх, в ангар. Хотя Давид свой потенциал явно скрывал и вполне мог оказаться куда сильнее Лестрейнджа. Впрочем, паниковать раньше времени в любом случае не стоило. Тем более на горизонте уже появился оазис, манящий зеленью раскидистых пальм. Яркое пятно среди бесконечных песчаных холмов.

— Люблю пустыню, — коротко пояснил Давид, приземляясь в нескольких метрах перед оазисом.

Среди зелени уже можно было различить хижину и колодец, а также играющих на траве детей. Вот один заметил гостей, что-то крикнул и все три ребёнка бросились навстречу. Облепили смеющегося Давида, с опаской поглядывая на Лестрейнджа.

— Мои, — сказал тот с затаённой гордостью, потрепал по голове старшего мальчика лет десяти. Тот уже был вылитый отец. — Давид-младший, Поль и Памела. А это моя Сусанна. Похоже, мы как раз к ужину.

Басти увидел красивую женщину, застывшую на пороге хижины. Младшие побежали к ней, а старший остался подле отца.

— Милая, — Давид на секунду прижал к себе жену, целуя в губы, тут же отстранил зардевшуюся красавицу и кивнул на гостя: — Мой друг из Англии, Рабастан Лестрейндж.

Басти сдержал внутреннее беспокойство — неоправданная потеря времени убивала, хотя познакомиться с семьёй Давида было честью.

— Рад знакомству, мэм, — целуя руку, он покраснел, понимая, что ни разу не слышал фамилии мастера. И даже в голову не приходило интересоваться.

— Добро пожаловать! — рассмеялась Сусанна. — Как мило, что вы решили нас навестить, на ужин сегодня как раз наше любимое блюдо. Сара! У нас гости!

Последние слова относились к выглянувшей из двери пожилой женщине. Тёмные глаза живо оглядели гостя, словно проникая в душу. Басти поборол внезапную дрожь, и решительно последовал в дом вслед за мастером.

Конечно, он оказался с расширением и внутри напоминал добротный дом в два этажа. Наверх вела широкая лестница, но его проводили в широкую столовую, где детишки уже заняли места за длинным столом.

— Удобства там, — указал Давид на неприметную дверь. — Не волнуйся, мой друг. Поверь, поужинать сейчас тебе необходимо.

Басти кивнул и воспользовался предоставленным временем. Умываясь проточной водой, он с тревогой всматривался в своё лицо. И искренне ненавидел мерзавцев, посмевших стереть ему память. Невероятно! А ещё было страшно за деда. Ведь совершенно безобидный старик. Хотя поверить, что дед может знать о пресловутом лунном камне из легенд — было легко. Неужели замахнулся на опасную редкость? Неужели подарок внуку был только предлогом?

Ужин прошёл удивительно легко и весело. Дети вели себя за столом прилично, только младшие хихикали, поглядывая на гостя. Сусанна с удовольствием слушала, какой сундук создали для Рабастана. Ахала и задавала вопросы. Сара с непроницаемым лицом подавала на стол. И у Басти от её взгляда мурашки гуляли по затылку.

А вот после ужина, когда подали чай и сладости, Давид вдруг сказал Саре пару слов на незнакомом языке, та сразу подошла к гостю и крепко взяла за подбородок.

— Не бойся, — сказал мастер. — Смотри ей в глаза.

Стоило поднять взгляд, как Басти утонул в чёрных омутах. Голову прострелила острая боль, прошедшая от лба до затылка. На глазах невольно выступили слёзы, а в мысли тут же хлынули воспоминания: фальшивый мистер Смит, полутёмная пещера, связанный дед Альви, восемь бандитов, и трубка, летящая в лицо.

Басти вздрогнул, когда его отпустили. Странная женщина сунул ему в руки пиалу с мутной жижей зелёного цвета и приказала на ломанном английском:

— Выпить! Быстро!

Раздумывать он не стал, благодарность затопила все мысли — о таком лёгком избавлении от Обливиэйта он и не слышал. Гадкое зелье полилось в желудок, подарив ужасно неприятные ощущения, но Басти стойко проглотил всё. И вдруг понял, что голова больше не болит, и даже улыбнулся глядящему на него во все глаза маленькому Давиду.

— Сара узнала пещеру, — сообщил спокойно мастер. — У меня есть портал в место неподалёку от неё.

— Я пойду один, — Рабастан рывком поднялся. — Это семейное дело.

Случись что — и он не простит себе потерю этими мальчишками кормильца.

Мастер Давид явно прочитал его мысли. Покачал головой, тоже поднимаясь. Поманил за собой.

Его жена проводила их встревоженным взглядом, а странная ведьма Сара пошла за ними.

Кабинет Давида был просторным и светлым, с низким столом, вокруг которого были разбросаны подушки. На столе стоял думосбор.

— Позволишь нам взглянуть?

Над чашей они склонились втроём. Басти с любопытством глядел на себя со стороны. Актёр из него был так себе, пришлось это признать. Хотя испуг показал довольно реалистично, но этот вызов в глазах...

— Ну надо же! Какие люди! — пробормотал Давид, стоя рядом призрачным фантомом. И вдруг вплотную подошёл к главарю. Заглянул в глаза ничего не подозревающего главаря, обошёл его кругом. — А ты сильно изменился, Архар. Зачем тебе лунный камень, сын шакала?!

— Вы его знаете?

Ответить Давид не успел, их выкинуло наружу.

— Занятный тип, — хмыкнул мастер, садясь на подушки. — Лет пять уже считался мёртвым. Самое смешное, что я лично его прикончил. Старею...

— Кто он?

— Анимаг, превращающийся в горного козла. Судя по всему, рядом его ученики. Победить их — задача не из простых, хотя магами их назвать можно лишь условно. Больше они полагаются на свою ипостась в виде животных, чем на магию. Хотя и не пренебрегают колдовством в крайних случаях. Архар безумец, его путь усеян трупами. Большой любитель редкостей. Теперь я не удивляюсь его требованиям. Лунный камень, надо же. Видимо, твой дед действительно охотился за этим артефактом. Сомневаюсь, что живучий козёл вдруг ни с того ни с сего решил похитить добропорядочного путешественника просто так. Басти! — Давид скрестил руки на груди. — Ты прости, конечно, но Архар мой враг. Готов уступить тебе всех остальных, но он — мой!

Рабастан размышлял недолго. Посмотрел в глаза мастера, улыбнулся и протянул руку.

На место они прибыли, когда уже стемнело. Пришлось накладывать чары тишины, потому что бесшумно двигаться вслепую по горной тропе, усеянной мелкими камнями и сухими ветками, было проблематично. Создавалось чувство, что Давид видит в темноте. Басти очень жалел, что не подумал о зелье ночного видения, хотя кто мог знать?

Вход в пещеру не охранялся, но явно был усеян сигналками. Однако Басти понимал, что эти анимаги могут рассчитывать на свой нюх, им же невдомёк, что их узнали, и позаботились об отсутствии запаха.

Оглянувшись на Давида, который чуть отстал, Басти вздрогнул от вида огромного льва с горящими глазами. Только тренировки с Антонином позволили удержаться от паники, а мысль, что Давид мог быть тоже анимагом, привела в чувство. Лев боднул его головой, требуя отойти с пути, и в мощном прыжке преодолел вход в пещеру. Рабастан бросился следом — ему было достаточно лишь увидеть всех сразу. Всех семерых бандитов, повскакавших со своих мест. Мысленно пересчитать цели хватило пары мгновений, поднять руку и активировать татуировки — ещё два удара сердца. Они даже не успели перекинуться, некоторых вылетевшие из татуировок кинжалы поразили прямо во время трансформации.

Только после этого он смог бросить взгляд на главаря, точнее на огромного горного козла с крутыми рогами. Тот стоял перед гордым львом, постукивая по полу копытом, склонив голову и явно готовый к драке.

А вот дедушка был подвешен к потолку пещеры и не подавал признаков жизни. Тело, лишённое одежды, было покрыто уже множеством ран, голова безвольно свесилась, кровь капала на пол частыми каплями, висела жуткими бордовыми сгустками, а от вида лужи крови на полу Басти замутило. Только бы жив был! Козёл мешал пройти к пленнику, и Рабастан пожалел, что обещал его Давиду. Кинжалы он уже призвал, и они снова заняли своё место в татуировках левой руки. Подельники Архара уже никогда никого не похитят. Даже маги не могут выжить после направленного удара в сердце.

Плюнув на опасность, Басти просто аппарировал в дальнюю часть пещеры, мгновенно срезал кинжалом верёвку, подхватил упавшее в руки тело и сразу аппарировал к выходу. Заняло это от силы секунд пять, а в пещере уже шла кровавая схватка.

Только убедившись, что дед ещё жив, Басти стал методично останавливать кровотечение и залечивать порезы. Только одна рваная рана в боку чарам не поддавалась, и палочка в руках Лестрейнджа дрожала от напряжения, когда он вспоминал, как накладывать стазис. Руди бы сюда или Долохова. Пот заливал глаза, неправильным стазисом можно было и убить. Очистить сознание, успокоиться, оказалось очень непросто. Аппарация в том виновата или бок порвал деду один из этих зверей — об этом уже переживать было поздно. Заклинание вспомнилось, стоило представить Рудольфуса, его чёткий голос, когда проговаривал движения палочкой: "Плавно, Басти! Очень плавно, никаких резких движений. Расслабь кисть, движение от локтя. Ну же. У тебя получится, прекрати злиться!".

Плавно... Басти поднял палочку, расслабляя кисть.

— Да, Руди, я спокоен! — Движение непростое, но ему удалось. Слова заклинания прозвучали напевно, пусть и мысленно. Движение завершилось, на рану легла чуть заметная блестящая плёнка, но дед по-прежнему был без сознания, видимо, потерял слишком много крови. Никаких зелий с собой у Басти не было, а кроветворное точно бы не помешало. Но аппарировать его в таком состоянии — это практически гарантированно убить.

Только теперь звуки борьбы навалились все разом, от выхода ничего не было видно, и пару секунд Басти размышлял — идти на помощь или держать слово и ждать?

Приводить в чувство деда Альви он поостерёгся, поправил ему голову, подложив под неё сорванную с себя рубаху, а на тело накинул трансфигурированное из платка одеяло. Взяв палочку наизготовку боевым хватом, вошёл в пещеру. Оба зверя уже были ранены не по одному разу, судя по тому, что кровью был залит весь пол пещеры, но понять, кто побеждает, было невозможно. Хорошо, что лев отскочил в этот момент, грозно рыча.

Басти сжал зубы, заметив, как готовится к прыжку горный козёл, и пробормотал:

— Прости, Давид!

Все семь кинжалов из татуировок полетели, повинуясь мысленной команде — в сердце, в оба глаза, в печень, и в сухожилия передних ног не убиваемого Архара.

Зверь взвизгнул и повалился на пол, ткнувшись окровавленной мордой в пол, и затих. Лев тут же стал снова мастером Давидом.

— Спасибо! — почти прорычал он. — Я опять переоценил свои силы.

Его одежда висела клочьями, тело покрывали раны, а одна пересекала грудь от ключицы до противоположного бока. Лицо тоже украсилось кровавой полосой. Но двигался мастер легко. В руках у него сверкнул длинный меч, который с лёгкостью отсёк голову неподвижного зверя. Тот так и не вернул себе человеческий облик.

Давид мотнул головой, приказывая Басти выйти, и сам двинулся к выходу из пещеры. Пламя, выпущенное мастером, бушевало минут пять, хотя казалось, что бесконечно долго. И это не было адское пламя или простое Инсендио, что-то совершенно неизвестное Рабастану. Хотя тот же дракклов Нотт, наверное, узнал бы его природу.

Напряжение не отпускало, пока они портключом перемещались в дом Давида. Пока старая ведьма Сара колдовала над дедом, выгнав всех из комнаты, а Сусанна залечивала порезы мужа. Дети жались к Рабастану, и он вынужден был им улыбаться, показывая, что всё в порядке.

— Возвращаемся, Рабастан. Понравилась поездка? — дед Альви посмотрел лукаво, сидя рядом в кресле самолёта. Историю освобождения он выслушал ещё вчера, только придя в сознание.

— Домой хочу, — улыбнулся ему Басти, откидываясь на спинку кресла. — Понравилось, дед. Только у меня развилась стойкая нелюбовь к горным козлам.

— Не поверишь, у меня тоже, — хмыкнул дед и вынул из кармана что-то, завернутое в платок. Развернув, он осторожно взял сверкающий бело-лунный камень в руку и, полюбовавшись, спрятал в карман.

— Дед! Это...

— Он самый. Успокойся, Басти, пришлось ждать, когда выйдет естественным путём.

— Ты его проглотил?

— Иногда приходится идти на жертвы. Не одолжишь мне свой саквояж? Я вынужден посетить уборную.

— Но я дал клятву, что первой в Англии туда спуститься одна девушка. Тебе придётся ждать неизвестно сколько, если там спрячешь камень.

— Мы приземлимся в Дублине, внучек, это Ирландия. Главное — пройти таможню.

Басти усмехнулся и протянул деду свой чемоданчик.

Альварес Гамп помедлил. Достал маленький красный камушек и все звуки вокруг стихли.

— Рабастан. Я предлагаю тебе работать в Отделе Тайн. Такой артефакт из татуировок... Ты просто обязан согласиться.

Басти оживился, глаз сверкнули:

— Только не говори, что ты глава ОТ. Дед, я просто не смогу этому поверить!

— Не верь, просто соглашайся, — Альварес Гамп вдруг предстал перед ним спокойным и властным, совсем не таким, каким Басти привык его видеть.

— Прости, откажусь, — вздохнул Рабастан. — По крайней мере, не теперь. Сначала я хочу закончить учёбу, определиться в жизни. Впереди помолвка, если всё получится. И слишком всё неопределённо. Я слишком молод, чтобы хоронить себя под безликой мантией. Пожалей родного внука, который только-только получил личную мастерскую и первую ступень мастерства. Не порти сказку.

— Жаль, — усмехнулся дед, снова становясь родным и смешливым. — С тебя обет неразглашения, как только приземлимся. И да, отлучусь.

Он подхватил чемоданчик, убрал красный камушек, вернув звуки, и ушёл по проходу в хвост самолёта. Басти прикрыл глаза и вздохнул. Отказаться от заманчивого предложения было нелегко. Но только не был Отдел Тайн пределом его желаний. Идти же по протекции деда туда было как-то неправильно. Нет, сначала Санни, потом всё остальное. Быть независимым артефактором, как её отец, например, куда заманчивей, чем подчиняться системе... Мысли путались, усталость брала своё, он так и не смог заснуть после всего, а теперь спать хотелось, как никогда. "Как там Санни?" — было последней мыслью.

* * *

Ники медленно приходила в себя. Не верилось, что столько времени она провела в коме, ведь как будто пару минут назад летели в голову комья земли и рикошетили вокруг заклинания МакНейра, а потом упал внезапно сверху жуткий третий голем, и ослепительная боль разорвала тело на куски. И ни крикнуть, ни вздохнуть, только безумное желание выжить...

И вдруг чистая мягкая кровать, светлая палата, вроде даже и не болит ничего, и Пит рядом. А ещё она — маг Земли! И он тоже, сволочной Уолли! С ума сойти ведь, сразу два мага Земли! Ох, как семья гордиться ею будет. Или нет, если узнали условия дуэли. А они наверняка уже узнали, и лорд-дракон тоже. Ники на миг жутко заволновалась, паника едва не накрыла с головой от вопроса, а он-то как, жених её ненормальный, выжил ли? Не на дуэли. После.

Но сразу увидела его совсем близко, возмутительно здорового, красивого и несчастного. И хочется смотреть, узнавать лучше, теперь-то их, наверное, поженят, магическая дуэль не шутки. Значит, пора уже привыкать, хоть и страшно. И дышать при нём трудно нормально, и уши, наверное, горят. Вот и постаралась сразу избавиться. Думала обидится, гордо уйдёт.

Только разве дадут добрые целители нормально прийти в себя! Обязательно ведь нужна эта... как там её этот грубый целитель назвал? Ах да, шоковая терапия! Мордред их всех покусай вместе с женихом!

Но никто жениха кусать не стал, наоборот, прислали в качестве сиделки. И Ники мучительно выбирала линию поведения, отвернувшись к стене, пока в голову не пришла удачная, на первый взгляд, мысль. МакНейр же явно ждёт непримиримой борьбы. Вот кому шоковая терапия не помешает, спасибо целителю.

Сел молча у кровати, ну просто ангелочек-купидон во плоти, полный раскаяния и готовый на подвиги ради её доброго слова. Где тот гордый горец, в которого влюбилась вопреки всем доводам рассудка? Где напор, страсть, наконец, нахальная улыбка и надменный яд вместо слов?

— Так и будешь тут статую изображать? — спросила хмуро, повернувшись к парню. — Дай попить, раз никого больше рядом нет! И не томи уже, рассказывай подробно, что там наши лорды придумали.

Воду ей протянули тут же, Уолден даже вскочил. Луну с неба, наверное, тоже достал бы, стоило попросить, только даже не понял, что невеста пока слаба, даже руку трудно поднять.

— Если помочь не в состоянии, убери.

— Ники, я... Что сделать?

Спешите видеть — растерянный Уолден МакНейр.

— Даже не знаю. Может, приподнять мне голову и поднести кубок к губам? М-м?

Лицо горца потемнело. Поставил кубок и довольно неуверенно приподнял её голову обеими руками. Ники закатила глаза.

— Знаешь, позови лучше нормальную сиделку, если сам не можешь ничего!

— Я могу! — он отпустил её голову.

Подумал, лапочка такая, обозревая её всю. И решительно поднял уже вместе с подушкой, подтянув вверх с удивительной лёгкостью. Ники, оказывается, этого очень не хватало, просто побыть в сидячем положении. Даже улыбнулась благодарно, потеряв бдительность. И встретила его робкую ответную улыбку. Покусать его захотелось с новой силой!

— Воды, Уолли! Неужто так трудно выполнить простую просьбу?

— Вот, прости!

Кубок он поднёс к её губам осторожно, и ещё голову придержал, помогая, отчего по затылку побежали мурашки. Напившись тремя глотками, она устало прикрыла глаза. Чувствовать себя слабее котёнка было тоскливо.

— Убери, — велела устало. — И чего молчишь? Сядь уже, будешь рассказывать все новости, а я слушать. Или не способен на это?

— Конечно, сейчас. Тебя уложить?

Мордред, кто этот парень, и куда делся настоящий Уолден, её горец???

— Не надо! — проворчала она. — Мне долго ждать новостей?

Парень сдержал вздох, покорно занял свой стул и осторожно спросил:

— С чего начать?

— С главного, Уолли! Что с нами? — смотреть на его покорный вид не было сил, Ники отвернулась.

— С нами, — МакНейр прокашлялся. И монотонным голосом сообщил: — Главы наших ковенов решили нас поженить, как только ты поправишься.

Она изумлённо на него поглядела:

— Что, так просто? Никаких наказаний, мести и прочего?

Он замялся:

— Ты... э-э.. не против?

— Интересный вопрос. У меня есть выбор? Или что ты этим сказать хочешь?

— Ники. Просто ты так это восприняла... Ну, словно тебе всё равно.

— Стоп, Уолли! А ты что ждал, что я тебе на шею брошусь и буду в любви признаваться?

Он сжал губы, даже отвернулся. Неужто обиделся наконец? Нет, повернулся с покорным видом, что твой барашек, не прошло и минуты.

— Нет, — сказал терпеливо. — Конечно я не ждал ничего такого.

И её осенило — а ведь ждал или хотя бы надеялся. И кто тут из них романтичная девица? А может, напротив, думал, что она будет рвать и метать, обзывая его и проклиная?

— О, жаль, я уже было собиралась, — съязвила она. — Только видишь, слабость дикая, сама двигаться толком не могу.

— Ты так шутишь? — уточнил этот ангел.

— Какие шутки? Или ты думаешь, я притворяюсь? — Ники боялась, что её терпение закончится куда раньше.

— Нет, разумеется, целитель Сметвик говорил, что первые пару дней будет слабость.

— Ты уже тут со всеми успел перезнакомиться?

— Ну да, пока тут был... Ты же почти неделю была в коме. А что? — насторожился Уолден.

— А есть красивые целительницы? Наверное, они очень сочувствовали такому безутешному красавчику?

— Ники, ты что! Да я ни с кем... То есть, я всё время сидел возле тебя, только обедать ходил, ужинать.

— В одиночестве? Или в приятной компании? — она понимала, что её заносит уже куда-то не туда, но как представила его поникший вид в коридорах Мунго!

Его скулы потемнели, и глаза отвёл, гад.

— Да причём здесь... — с досадой начал он и вдруг повернулся, округлив глаза: — Ты что, ревнуешь?

— А надо? — уточнила она. — И с кем ты разделял трапезы? С одной всегда или с разными?

— Ники, мне кроме тебя никто не нужен!

— Да что ты?! Правда? Мне вот так вот поверить тебе, да? — она сама испугалась своей вспышки, да и силы на это ушли последние, пришлось откинуться на подушку, закрыть глаза, чтобы не видеть его потрясённый взгляд, и монотонно проговорить: — Извини. Проехали. Так что там наши? Кому попало и каким образом?

— Тебе плохо? — всполошился Уолден.

— Мне — хорошо! Мерлин, мне клещами из тебя новости вытягивать?

— Нормально всё! — заторопился он. — Отец двух наших девиц выдал замуж за твоих ковенцев. За твоего брата Ареса и Стива Пранка. И ещё табун фестралов... Ты точно в порядке?

— Арес женился? — весь кошмар её поступка начал доходить с невообразимой чёткостью. Сколько судеб изменилось! Она распахнула глаза: — Уолли! Что мы натворили! Ты хоть понимаешь?

Он смотрел мрачно:

— Понимаю. Я повёл себя как подонок, вызвав тебя на дуэль, сможешь ли ты когда-нибудь...

— Хватит! Да что с тобой! Я сама согласилась. Итак, они поженились. Давно?

— Да на следующий день, — в голосе опять досада. — Ники...

— Я. Не желаю. Слушать. Сейчас. Твоих. Извинений! — повысила она голос. — Знаю, знаю, на колени передо мной ты не встанешь, остальное фигня. Если тебе так легче, считай, что простила. Ясно?

На горца было жалко смотреть, уставился в пол, раздувая ноздри и мрачно выдохнул:

— Ясно!

— Вот и ладненько! — Ники переждала накатившую дурноту, и спросила: — Так кто там у вас в клане главный? Он как, ничего? У твоего отца проблем не было? Или... Уолден, будь человеком, мне сейчас очень паршиво, может, сам поговоришь, а я послушаю?

— О, прости! — заторопился парень. — Мой отец и есть глава клана, так что всё нормально. Мэйси... Это моя сестра. Мэйси вышла замуж за Пранка, по-моему, у них любовь, так говорят. Алиса, кузина, она очень красивая и тоже вроде бы счастлива с твоим братом.

— Арес — мой племянник, — она уставилась на него в шоке. — Ты кто, Уолли? Наследник главы клана?

— Да, — кивнул он, словно ощущал в этом свою вину.

— Кошмар! Так я же тебе не пара, да? Слушай, никак уже не разорвать помолвку?

— Нельзя, — он выглядел растерянным. — Я не могу понять, ты что, совсем меня не любишь?

— Что значит "совсем"? — прищурилась Ники. — Хочешь сказать, тебе хватит капельку любви? Или половинку? Или может, три четверти?

Молчание было красноречивым. Только на неё такие укоризненные взгляды не действовали.

— Дай попить.

Ничего, вскочил, поднес кубок к губам, опять придержав голову.

— Ещё?

— Хватит, — она без сил откинулась на подушку. — Ты становишься образцовой сиделкой, наследник главы клана МакНейр. И с уткой управишься? Или не по статусу?

— Может, позвать кого? — обеспокоился горец. Взгляд стал затравленным. — Ники, ты как себя чувствуешь?

— Как будто пожевали и выплюнули, — вздохнула она. — Хреново мне, Уолли. Лучше бы ты меня добил там, своим големом. Хотел ведь, да?

Горец упал на стул, уперся в колени локтями и закрыл руками лицо. Она даже испугалась, что палку уже перегнула, но нет, потёр лицо и посмотрел на неё устало, выпрямляясь. Ровным голосом осведомился:

— Добить хочешь, да?

— Отнесёшь в туалет? — Ники насупилась. Чувствовать себя стервой было так противно, что готова была уже сдаться.

МакНейр вскочил, отбросил одеяло и осторожно взял на руки, хотя она прямо чувствовала, что он уже готов свернуть ей шею. Поднеся к неприметной двери, умудрился открыть, поднести к унитазу и поставить на пол.

— Мне тут постоять или выйти?

Она мотнула головой:

— Я тебя позову.

Кивнул, вышел, плотно прикрыв дверь.

Ники клонило в сон, и она немного сомневалась, что ей вообще можно вставать, но побыть одной даже по такому приземлённому поводу казалось просто необходимым. Надо было подумать, хотя голова кружилась. Ну доведёт она Уолдена, а дальше что? И он уже понял, что она издевается. И может, уже рад бы порвать помолвку.

Ей вдруг страстно захотелось домой, к маме, отцу, обнять Клайва, расцеловать и поздравить Ареса, чтоб он как в детстве закружил её, держа на руках. Познакомиться с его женой... Все праздновали, а она тут валялась. И так стало жалко себя...

Это даже отрезвило. А Уолдена не жалко? Ведь парню хуже в сто раз! Ещё и винит себя в её травмах, и думает, наверное, что заставил стать его невестой. И вообще, что там в его душе творится — страшно подумать. Если даже не знает, любит ли она. А может, уже понимает, что совершил ошибку, но назад пути нет?

— Эй! — позвала она с трудом добравшись до раковины.

Помыла руки и пылающее лицо. А потом в зеркало увидела, что он уже зашёл и смотрит с такой нежностью. Только встретившись взглядом, словно заледенел.

— Сама дойдёшь?

Помотала головой, стараясь не разреветься. Вытерпела его объятия и только оказавшись в кровати, сразу сползла вниз, отворачиваясь к стене.

— Ники?

— Уолли, я тебя очень люблю, и буду любить ещё больше, если ты сейчас уйдёшь. Я хочу спать, но мне хочется сделать это одной.

— Плакать станешь? — проницательно осведомился парень.

Похоже, слова о любви его не впечатлили. А она так старалась.

— Не твоё дело! Оставь меня в покое!

— Да пожалуйста! — прорычал он. — И если хочешь знать, те, кто меня любят, зовут Дэн, потому что Уолли — мой младший кузен! Но тебе не обязательно. Спокойного сна.

Он бы, наверное, и дверью хлопнул, но в последний момент сдержался.

Ники горько усмехнулась и плакать передумала. Вот же дура она, всё-таки довела жениха. Зато узнала много нового. Кто бы мог подумать, что он — Дэн! Но спать, правда, хотелось, так что закрыла глаза, представляя, что она дома, в своей кровати.

Проснулась только под вечер, в палате было темно, только в дальнем углу горел слабый ночник. Уолден сидел с книгой и читал, зевая иногда. И так тепло стало на душе. Вернулся ведь. Несмотря на то, что она была такой сволочью. Наблюдать за ним оказалось очень приятно. Просто домашняя сцена. Только почувствовав её взгляд, он сразу подобрался и захлопнул книгу.

— Проснулась? Что-нибудь хочешь? Целитель сказал, что тебе можно немного поесть.

— Уо... Дэн, ты сердишься на меня? — голос со сна плохо слушался.

— Нет, — и всё же он помедлил прежде, чем ответить.

— А что читаешь?

— Так, ничего особенного. Ты не голодна?

Она помотала головой. Есть не хотелось.

— Ты не знаешь, моим родителям сообщили, что я пришла в себя?

Он вздохнул:

— Они были здесь, пока ты спала, но целитель сказал, что лучше не будить. Завтра придут снова.

Она только кивнула, закусив губу, улеглась на подушку. И хоть было темно, всё равно отвернулась к стене. Как плохо быть слабой, она так старалась всегда быть сильной! И не разбудили...

Уолден подошёл совершенно бесшумно, погладил по голове, и этого хватило, чтобы она расплакалась, как ребёнок, давясь рыданиями, всхлипывая и пытаясь не плакать. МакНейр подхватил вдруг её на руки вместе с одеялом, сел на кровать, не собираясь выпускать. Пришлось обнять его за шею и вымочить пижамную рубашку на груди своими слезами.

— Полегчало? — спросил негромко, когда она затихла. Она поспешно закивала, думая, что положит обратно на кровать, но только жених не спешил. — Я много думал, пока ты лежала в коме, такая бледная и безразличная ко всему. Мне незачем было бы жить, если бы ты умерла. Почему ты согласилась на мои условия, Ники? Неужели думала, что сильнее? Или что я буду поддаваться?

Она помотала головой.

— Я не мог понять, почему. Ты ведь знала, не могла не знать, что твой лорд-дракон будет недоволен. И приняла условие.

— Как ты мягко... Ты не оставил мне выбора, Дэн.

— Разве?

— Как я могла упустить шанс выскочить замуж за парня, в которого влюбилась?

— Просто согласиться? Не по статусу? — Уолден широко улыбался. Она чувствовала это в его голосе.

— Ты знал, что ты маг Земли?

— Нет, откуда? То есть я сам был в шоке. И ты ведь не знала, да?

— Ага. Боялась тебя покалечить, — Ники тихонько засмеялась. — Я такая идиотка, Дэн. Как ты меня вытерпишь? У меня ужасный характер!

Он наклонился и поцеловал её в нос.

— У меня хуже. Я тоже боялся покалечить, но так хотелось тебя удивить... Мерлин, Ники, я чуть не умер, когда голем тебя завалил.

— Не надо, пожалуйста.

— Хорошо, — он крепче прижал её к себе и глубоко вздохнул.

Ники слышала, как быстро бьётся в груди его сердце.

— Ты был такой красивый на той вечеринке, — хихикнула она. — Кошмар, наверное, у тебя в клане все девчонки в тебя влюблены.

— Не знаю, не спрашивал. Мне надо идти, прости. Целитель не разрешает теперь оставаться на ночь, а завтра и вовсе выпишут. Про тебя сказали, что ещё дня три и будешь как новенькая.

— Навещать будешь?

— А ты хочешь?

Ники помотала головой:

— Дэн, мне так хочется увидеться с тобой, когда я буду в порядке. Давай потерпим, осталось-то всего ничего? Три дня — это ведь немного?

— Да, наверное, так будет лучше, — спокойно согласился он, встал и аккуратно уложил на кровать. Даже одеяло подоткнул, когда помог выпить зелья, оставленные целителем. — Сейчас опять заснёшь. Это хорошо, зато завтра не проспишь визит родителей.

— Спасибо, — сонно улыбнулась она. Зелье действовало чересчур быстро. — Пит хороший друг, не бей его больше, ладно? Он гораздо слабее.

— Не буду, — усмехнулся Уолден, — хорошо, что он тебя не слышит. Боевой парень. Отдыхай, любимая.

Она смутно помнила, как он ушёл, быстро уплывая в сон. А утром её навестила мама, сообщила, что отец подойдёт позже вместе с братьями и племянниками.

— Такой вежливый мальчик, — сказала она про Уолдена. — И так тебя любит, Ники. Ты счастлива?

— Да, — кивнула она. — Только что теперь с учёбой?

— О, профессор Робертс нам написал. Он же теперь директор школы. Вам выделят отдельные комнаты, так что спокойно будете учиться дальше. И отец Уолдена считает, что так будет лучше.

— Вы не сердитесь на меня? За эту дуэль...

— Что ты! Ну мы же знали, что ты у нас боевая девочка, так что предполагали, что это может случиться. Главное, жива.

Выписывали её через три дня, в холле больницы собралась немалая толпа. Почему-то вся родня решила её встретить, целой толпой. Братья с жёнами, племянники тоже, ещё и Мэдисон с Флинтом, и Валери. И Питер Аллен пришёл, даже с цветами. Мама с папой. Ники спускалась по широкой лестнице, не веря своим глазам. Радовалась шести сеансам массажа, буквально поставившим её на ноги за три дня. Беспокоило только, что не видела Уолдена, но тот появился в холле, когда она была уже на последней ступеньке.

Решительно прошёл вперёд, раздвигая удивлённых родичей и не сводя с неё глаз, и вдруг опустился на колени, не дойдя трёх шагов.

— Николь Шелби! — заговорил он быстро, словно боялся, что она перебьёт. — Я бесконечно люблю и уважаю тебя! Прошу прощения, что едва не лишил тебя жизни своими руками. Прошу прощения, что был груб, что много раз делал больно. Готова ли ты меня простить, чтобы дальше по жизни идти вместе, забыв о прежних обидах?

Он замолчал, а Ники стояла вся красная под насмешливыми взглядами родичей. И кто только придумал ему эту пафосную речь?

— Я тоже тебя люблю и давно всё простила, — вздохнула она. — Но если ты немедленно не встанешь, возьму свои слова обратно! А ты-то простил? А то я тоже могу встать на колени.

Кто-то засмеялся, а Дэн поспешил встать и протянул ей руку.

— Свадьба сегодня, — шепнул он ей сразу, пока коротко обнимал. — Ты не обидишься? Тебе хотели сделать сюрприз.

— Нормально, я буду рада, когда всё это будет позади. Уж лучше быстрее.

— Пойдём?

— Пойдём, Дэн. Твоя речь была вдохновенной!

— Лесли помог, — признался Уолден, лукаво улыбнувшись. — Это мой друг, Лесли МакЭвой, я вас потом познакомлю.

* * *

Рудольфус получил это удивительное письмо поздно вечером в пятницу, даже не письмо, а приглашение на свадьбу. Он скривился, полюбовавшись оформлением, то есть отсутствием оного, и перечитал:

"Привет, Руди! Надеюсь, ты больше не злишься? Или не так. Надеюсь, несмотря на злость на меня, ты сможешь принять приглашение на свадьбу. (На этом заканчивался корявый почерк и начинался более ровный).

Сэр, моя невеста и я очень благодарны вам за участие в нашей судьбе. (Слово судьбе было написано поверх исчерканного слова, прочитать которое было нереально). Вам и мисс Прюэтт. Поэтому мы были бы очень счастливы видеть вас и мисс Прюэтт на нашей свадьбе. Мисс Прюэтт я пошлю отдельное письмо. Надеюсь принести вам извинения и заверения в признательности при личной встрече. Свадьба состоится завтра, в двенадцать часов, в моём горском поселении. Портключ прилагается, активируете без десяти двенадцать именем моей невесты. Разумеется, вы можете прибыть с сопровождением. Портключ рассчитан на четырёх человек. С уважением и надеждой увидеть вас завтра, Уолден МакНейр"

Руди вскочил и принялся нервно мерить шагами свою комнату. Мордредов горец! Конечно, он пошлёт мисс Прюэтт приглашение лично. И хочется верить, что девчонка покажет его отцу. Твёрдое намерение отказаться от предложенной чести в самой вежливой форме, трещало по швам.

Ведь если даже Санни покажет приглашение отцу, вдруг тот позволит дочери посетить свадьбу горцев? Пусть с теми же братьями. И кто сказал, что Фабиан и Гидеон предпочтут общению с Ноттовскими боевиками или горцами слежку за сестрой? А присматривать за ней надо, потому что дракклов дружок Дэна — как там его — Лесли, разорви-его-мантикора, МакЭвой! И Руди готов биться об заклад, что именно Лесли надоумил Дэна позвать мисс Прюэтт на свадьбу. Умная горская скотина!

Нужно было срочно посоветоваться с матерью.

Бастинда ещё не спала, сразу приняла его и улыбнулась. Как всегда, застать мать в праздности не удалось, её стол, который размерами не уступал отцовскому, был завален стопками пергаментов, чертежами, таблицами и прочими перьями. И всё это находилось в состоянии аккуратного порядка.

— Над чем работаешь? — вежливо поинтересовался он, занимая кресло у камина.

— Тебе серьёзно интересно? Ладно, не дуйся. Я тут астрологический прогноз составляла на некоторые пары.

— О как! — оживился Руди. — И что там с Басти и Санни?

— Почему ты думаешь...

— Ма-ам! Да ладно. Давай же, что у них?

Бастинда хмыкнула, внимательно осмотрев сына:

— Мой сынок, — сказала она с нежностью, — совсем уже взрослый, а всё так же опекаешь Рабастана, как и в детстве. Ты помнишь, как уронил его из окна?

— Что?! Нет! Ты шутишь? — жалобно уточнил он.

— Куда уж мне. Когда родился Басти, ты сильно к нему ревновал. Конечно мы переживали, старались сгладить углы, уделяли тебе много внимания. Но ты даже видеть не хотел маленького брата.

Руди застыл, чувствуя, как по затылку бегут мурашки.

— Мам...

— Мы не рассказывали тебе, да и зачем, если сам забыл. Тебе тогда было всего три года, мало кто помнит себя в таком возрасте.

— Что я натворил? — голос Руди стал хриплым, но он не обратил на это внимания.

— Рожала миссис Стэнфилд и я вызвалась помогать, а Ричард объезжал молодого гиппогрифа. Мы подумали, что домовики справятся с вами.

— А бабуля Сольвейг?

— Гостила у Гампов. Ты смог заставить домовиков заснуть и пробрался в комнату брата. Взял его из люльки и понёс к окну. Видимо подтащил скамейку, чтобы легче было забраться. Потом — вижу уже догадался — ты попытался столкнуть брата вниз. Но Басти как-то извернулся, схватился за тебя, и упали вы оба. К счастью, сработала стихийная магия. Мы оба почувствовали неладное, а когда примчались с Ричардом к этому месту под окном, вы висели буквально в двух футах над землёй в большом прозрачном коконе. Ты плакал, а Басти цеплялся за тебя и только сопел. Потом ещё отпускать не хотел, ручки у него в годик были сильными.

— Не могу поверить, — Руди зажмурился.

— Нам ты сказал, что вы хотели полетать вместе. Ричард страшно испугался, хотел вовсе не подпускать тебя к Рабастану, но Сольвейг настояла, что это глупо. А ты с тех пор не отходил от брата, пытался сам его кормить, помогал купать, учил ходить. Читал ему сказки. В общем впал в другую крайность.

— Мам, — Руди почувствовал себя больным и разбитым. — Почему ты рассказала это сейчас?

— Мой мальчик, Басти уже совсем взрослый, не нужно следить за каждым его шагом. Я понимаю, что ты его любишь, но позволь ему самому совершать свои ошибки.

— Думаешь, это всё от чувства вины?

— Сомневаюсь. Трёхлетние дети не знакомы с таким понятием. И кто знает, может, ты и правда хотел с ним полетать.

— Я был монстром, — Рудольфус хохотнул и поднялся. — Бель уже спит, да и тебе пора. Завтра мы с ней идём на свадьбу горцев.

— И скажи мне, что это никак не связано с Рабастаном? — подняла бровь Бастинда.

Руди вздохнул и снова сел.

— Про дуэль Ники и МакНейра ты знаешь. Так вот, Санни Прюэтт вызвали тогда на совет попечителей...

Рассказ занял всего пять минут, закончившись приездом Хогвартс-экспресса на вокзал Кингс-Кросс.

— Очень интересно, — кивнула Бастинда. — А теперь о главном, будь добр.

— Лесли МакЭвой лучший друг Уолдена МакНейра. И они пригласили Санни на свадьбу.

— Вот как! Руди, я иду на эту свадьбу с тобой! И не спорь! На сколько человек рассчитан порт-ключ?

— Мам? — Руди рассмеялся. — И кто из нас больше опекает Басти? Портключ рассчитан на четверых.

— Отлично, бабулю возьмём с собой.

— Не отца? — удивился Руди.

— Нет, это будет слишком демонстративно, а бабуля очень хотела познакомиться с мисс Прюэтт.

— Отец тоже хотел, — пожал плечами Рудольфус, — но ты права — его присутствие может быть расценено превратно. Мам, портключ сработает без четверти двенадцать, мы с Бель будем здесь в этот момент.

— Договорились. Ах да, прогноз. Если поженятся летом, у них гарантированно родятся четверо детей причём вполне сильных магически.

— А если зимой?

— Семеро. Но ты сам понимаешь, насколько это всё приблизительно. Главное, что совместимость прекрасная. Больше семидесяти процентов.

— А сто бывает?

— Нет, ни разу такого не видела, и довольно, иди уже. Выспись как следует, не сиди допоздна. Дать зелье?

Руди покачал головой и направился к двери.

— Спасибо, что рассказала, — тихо сказал он и поспешно вышел. Вряд ли он сможет сегодня заснуть.

* * *

С портретом Даркера всё было не так просто, как понадеялась Санни. Она его уже третий раз доставала, с тех пор когда приехала на каникулы, но и сегодня профессор был так же неподвижен, как в тот момент, когда Эжени его дорисовала. Сколько бы она не пыталась позвать, просто упорно разглядывать, и даже трогать руку нарисованного портрета, никак он не отзывался. Оставлять портрет прикреплённым к стене она не решилась. Мама иногда заходила к ней в комнату, да и домашние домовики, вроде Оскара и маминой Дили, могли появиться, чтобы что-то сообщить от родителей. А она была не готова ещё рассказать о своём учителе чар. Даже по меркам магов, у которых странных вещей было очень много, учиться у портрета было бы слишком странно.

Вздохнув, она свернула портрет в трубочку, убрала в тубус и стала собираться ко сну. Разбойница с утра улетела, видимо, на охоту, как считала Лакки, а Монстрик ещё не вернулся, он подружился с домашним книззлом Рексом и целыми днями с удовольствием следовал за старшим товарищем, исследуя поместье и прилежащую территорию.

Лаки дружбу книззлов не одобряла, уверенная, что старый Рекс учит Монстрика плохому. Почему-то домовушке домашний книззл очень не нравился. Зато Рекса обожал Оскар, которого Лакки попеременно то боялась, то ругала. Периодически она сравнивала Оскара с Борги, домовиком Лестрейнджей, говоря, что "лучше уж этот нахал и грубиян Борги, чем пафосный отмороженный эльф вашего батюшки". Это повторялось так часто, что у Санни зародилось стойкое впечатление, что вертихвостка Лакки явно неравнодушна к нахалу и грубияну. И мысленно пообещала себе, что непременно возьмёт Лакки на бал к Лестрейнджам.

Кстати, о балах. Невозможно продолжать мандражировать перед балами, когда вокруг всё переворачивают вверх дном домовики и несколько женщин из вассалов, готовясь к этому событию. Мама и Санни привлекала к подготовке, это не считая портнихи Мюриэль, присланной для преображения Летиции и любимой племяшки. Если примерки волшебников чем-то и отличались от магловских — измерительная лента всё делала сама, бесцеремонно оплетая тело в самых разных ракурсах — то выбирать фасоны и материалы приходилось всё равно вручную. Пусть и наглядно — иллюзии появлялись на манекене, точной копии Санни, сменяя друг друга и обрастая деталями в виде других рукавов, ворота, кружев или драгоценных камней.

Летиция разобралась быстро, а вот Санни готова была прятаться от очередного посещения жизнерадостной портнихи. Но к счастью, именно сегодня мучения закончились. В результате два платья уже висели в шкафу, упакованные в не менее прекрасные футляры, а ещё три должны были доставить в воскресенье к вечеру, прямо перед Рождеством. Когда Санни робко поинтересовалась, для чего ей столько, если она планирует быть лишь на двух балах, портниха безапелляционно заявила, что у девушки с такими формами обязательно должен быть выбор, не считая моментов, когда платье могло пострадать во время бала. И даже слышать не стала про Эванеско и Репаро, которые к таким дорогим вещам применять нельзя ни под каким видом.

— Умоляю! — воскликнула она взволнованно. — Если что-то случится с платьем, немедленно посылайте за мной сову, не вздумайте чинить самостоятельно.

Пришлось пообещать и согласиться на все пять платьев, благо, Мюриэль велела не стесняться в расходах и наотрез отказалась от предложения отца оплатить чеки самому.

— Хочешь меня обидеть, Джесс? — тётушка резко обернулась к отцу, когда он пришёл с таким предложением во время очередной примерки, которую Мюриэль решила посетить.

Санни даже закашлялась, увидев смешливую улыбку отца, который поднял вверх руки и поспешил ретироваться. Да уж, тётушка могла нагнать страх и внушить почтение. Даже портниха, бесцеремонная с Санни, при Мюриэль становилась скромной, восторженной и немногословной.

Оставалось всего пять дней до среды двадцать седьмого декабря, когда будет бал у них дома, а ровно через неделю, в субботу, предстояло посетить бал Лестрейнджей. И Санни не знала, который из балов страшит её больше. Или точнее, страшил, именно сегодня у неё не было никаких сил на переживания по поводу них, подготовка бального зала и примерки просто опустошили. Хорошо хоть на два выходных Санни освободили от любых дел, предоставив самой решать — посвятить время 48-часовому сну или любым другим занятиям в доме или поместье в целом.

— Хоть на фестралах катайся, — хмыкнула Мюриэль за ужином. — Инструктора там же найдёшь, его семья живёт в домике у загонов. Только не повторяй судьбу тётки, не заглядывайся на молодых инструкторов.

— Мюриэль, — укоризненно покачал головой Джейсон Прюэтт и пригубил вино.

— О, — усмехнулась тётушка, — ну раз твой папа не против, влюбляйся на здоровье.

И когда отец поперхнулся вином, поспешила вежливо улыбнуться:

— Это шутка, Джейсон. Прости, прости свою легкомысленную сестру.

— Санни... — начал отец.

— У меня нет никакого желания кататься завтра на фестралах! — поспешила заверить его преданная дочь.

Тему удалось замять и ужин закончился вполне мирно. После чего Мюриэль отбыла к себе, а Санни пошла пробуждать портрет Даркера, к сожалению, безуспешно.

Санни вздрогнула от громкого стука в окно. Но Лакки её тут же успокоила, появившись рядом.

— Письмо, хозяйка Санни, — она открыла окно, впуская большого серого филина. И сразу поставила на широкий подоконник блюдце с кусочками мяса. — Угощайся, дружок.

Санни взяла пергамент, скрученной трубочкой, только проверив его на проклятья и прочие зелья, как учил Даркер. Письмо озадачило и заставило волноваться.

"Дорогая мисс Прюэтт! Примите искреннюю благодарность за вашу помощь на дуэли. Моя невеста, Ники Шелби, и я были бы счастливы видеть вас на нашей свадьбе завтра в двенадцать часов пополудни, прилагаемый портключ сработает без четверти двенадцать. Активировать его нужно именем моей невесты: просто скажите "Ники". Портключ рассчитан на четверых человек, если захотите взять сопровождающих. Свадьба состоится в горном поселении моего отца. Мы очень надеемся, что приглашение вы примете. В надежде вскоре вас увидеть и с глубоким уважением, Уолден МакНейр".

Подумав, Санни быстро оделась и велела Лакки сообщить Оскару, что ей надо повидать отца. Домовушка поморщилась, но исчезла без всяких жалоб. Вернулась быстро.

— Лорд Прюэтт вас ждёт в кабинете, хозяйка.

Кабинет тонул в полумраке, отец чем-то занимался за массивным столом, но тотчас поднял голову, едва она вошла. Санни просто протянула письмо Уолдена, надеясь, что так объяснять придётся меньше.

— Рассказывай! — велел отец, отбросив прочитанное письмо и откинувшись на спинку кресла. — Про дуэль я уже всё понял, было ли ещё что-то, что мне следует знать, отпуская тебя в горную деревушку к горцам?

— Не знаю, будут ли там МакЭвои, — решила ничего не скрывать Санни, раз уж Рудольфуса это так взволновало. — Но Алан МакЭвой очень хотел меня познакомить со своим братом Лесли.

Она рассказала дословно этот разговор, но, в отличие от Руди, отец не казался слишком взволнованным.

— Ну что ж, почему и нет. От таких приглашений отказываться не принято. Прогуляйся, развейся. Только будь благоразумна, никому ничего не обещай и держись... Минутку.

Страшный призрачный фестрал появился перед отцом и спокойно выслушал послание:

— Гидеон! Ты нужен своей сестре. Будь завтра в поместье не позже половины двенадцатого, будешь сопровождать Санни на свадьбу горца МакНейра и девушки из ковена Ноттов — Ники. Ответь сразу.

Фестрал растаял, и отец повернулся к Санни:

— Сама-то хочешь туда? Или я зря потревожил твоего брата?

— Хочу, — честно ответила Санни. Это было её первое приглашение на подобное мероприятие и упускать возможность побывать на свадьбе не хотелось. Тем более, что была надежда увидеть друзей, а может, даже познакомиться с неуловимым Лесли.

— Тогда, почему бы и...

Трёхголовый призрачный цербер Санни испугал ещё больше отцовского фестрала.

— Привет, отец, — сказал он голосом Гидеона. — Всё понял, с радостью схожу на эту свадьбу. Сестрёнка, держись, буду вовремя. И о подарке не беспокойся, что-нибудь придумаю.

— Ну вот и договорились, — отец притянул к себе стопку пергаментов. — Иди уже спать, дорогая, мне тут надо немного поработать. Но если у тебя ещё какие-то вопросы...

— Нет, это всё! Спасибо, пап!

Санни вернулась к себе и сразу бросилась к шкафу. Как хорошо, что два платья были уже готовы. И, пожалуй, это синее как раз подойдёт, тем более, что к этому платью прилагался комплект из зимней парадной мантии.

Горская деревушка сразу впечатлила. Чтобы попасть к ней, следовало преодолеть весьма ненадежный на вид висячий мост над глубокой пропастью, за которым высились стены замка с аркой, к которой и вёл этот мост.

— Я не пойду! — Санни вцепилась в руку Гидеона, который лишь усмехнулся, увидев пропасть и замок.

Вокруг появлялись и другие гости. Дамы ахали, так же как и Санни не желая ступать на хлипкое сооружение.

К счастью, перед ними аппарировал симпатичный горец в национальном костюме и громко объявил, что для дам, и тех, кого смущает мост, будет подана карета. Все тут же уставились в небо, где появились крылатые кони, запряжённые в сказочного вида карету.

— Санни! Какая встреча! — отвлёк её знакомый голос, и она радостно обернулась к Рудольфусу.

Хотелось броситься ему на шею, настолько она счастлива была его видеть, но присутствие Беллатрикс и ещё двух дам в непосредственной близости вернули её к реальности.

— Привет, Руди! Привет, Беллатрикс, какая ты красивая!

— Ты тоже очаровательно выглядишь, — усмехнулась мисс Блэк. — Вы как знаете, а я пройду по мосту!

Руди не дал испугаться за Бель, тронув Санни за руку:

— Позволь тебе представить моих спутниц, дорогая. Это моя мама — леди Бастинда Лестрейндж. А это бабуля — леди Сольвейг Гамп. Дамы, позвольте вам представить мисс Санни Прюэтт.

У Санни перехватило дыхание. Увидеть маму Басти так внезапно было ужасно неловко и странно. Она и не представляла, какая она красавица, впрочем, как могло быть иначе, когда такие сыновья. Бабуля оказалась не менее красивой и элегантной, только немного ниже ростом. Кажется, Басти говорил, что она замечательная. Или это был Руди?

— Здравствуйте, — растерянно улыбнулась она. — Ой, это мой брат Гидеон.

Она покраснела, понимая, что представлять нужно совсем не так, но похоже никого это не смутило.

Пока Руди жал Гидеону руку, Бастинда обняла её, на мгновение прижав к себе.

— Рада видеть вас, моя дорогая! Рудольфус так много о вас рассказывал, что у меня такое чувство, будто мы давно знакомы.

Миссис Гамп осмотрела её более строго, дополнив:

— Басти нам рассказывал о вас куда больше. И я согласна с внуком. Вы прелестное дитя, милая. И у вас прекрасная брошь!

Санни с ужасом поняла, что приколоть подарок Басти на зимнюю мантию было плохой идеей. Но Руди ведь говорил носить, или эта была Беллатрикс?

— Подарок, — зачем-то выдала она, подозревая, что эта леди, как и Руди, узнала работу внука. Ну что мешало сделать кинжальчик невидимым?!

— Очаровательно, — Сольвейг Гамп хмыкнула. И доверительно сообщила:— Я получила похожий артефакт от своего любимого перед помолвкой.

Покраснеть ещё больше Санни бы не смогла. Страстно захотелось провалиться сквозь землю.

— Мам! — укоризненно сказала Бастинда и взяла Санни под руку. — Ну что, поедете с нами на карете?

— Я бы с радостью, — Санни сглотнула, — но Гидеон хочет, чтобы я прошла по мосту.

Рядом закашлялся брат, а Руди тотчас вмешался:

— Отдай мне Санни, мама. Мы с Гидеоном не дадим ей свалиться в пропасть.

— Ну вот, — картинно огорчилась Бастинда, — твоя бабуля её уже запугала сильнее пропасти. Встретимся в замке, милая. Мама, пойдём, все уже садятся.

Карета внутри явно была больше, потому что дамы и некоторые джентльмены спокойно туда заходили уже пару минут. Санни пожалела, что струсила ехать в ней с родными Басти, и обреченно пошла к мосту с Беллатрикс, Гидеоном и Рудольфусом.

Однако на этом приятные встречи не закончились. У самого моста их догнали Флинт, Мэдисон, Валери Нотт и Лисс Пранк. За ними были ещё какие-то парни, но у Санни уже не было сил обращать внимание на всех. Она радостно поздоровалась с друзьями.

— Не на карете, Санни? — хохотнул Флинт. — Неужели не боишься моста? Пранк из-за него даже свадьбу Ники пропустить решил. И сестру едва не уговорил остаться.

— Мой брат — не трус! — фыркнула Лисс. — И он тоже будет, только позже. У его Мэйси есть свой портключ.

— Так, — зычно перекрыл все разговоры Мэдисон. — Парни, переходим по трое, девушка в центре, и двое страхующих.

— Меня страховать не надо, — сказала Бель, и не дожидаясь остальных, шагнула на мост.

Санни ахнула, а Беллатрикс, словно танцуя, быстро и легко преодолела мост, заслужив бурные аплодисменты парней.

Следующей пошла Валери с Флинтом и ещё одним парнем. Санни искоса глянула на брата, убеждаясь, что тот не сводит глаз с белокурой мисс Нотт. Тихонько вздохнув, она пошла за потянувшим её вперёд Рудольфусом.

— Кейси Причард, — зачем-то представил он одного из парней. — Боевик Нотта и хороший парень. Только не смей влюбляться. Причард, ты тоже!

Смешливый парень коротко поклонился:

— Это трудно, Лестрейндж, но я постараюсь. Идите за мной, мисс, если что — хватайтесь.

Она и ахнуть не успела, как оказалась на мосту.

— Не смотри вниз, — велел Руди, — просто шагай за Причардом. Можешь любоваться его широкими плечами и пижонским хвостиком.

— Эй, я всё слышу! — возмутился Кейси.

Санни хихикнула, забыв бояться. Вниз она честно не смотрела, а Причард оказался и правда неплохим объектом для наблюдения. Низкий хвост ему очень шёл. Только в центре моста она запнулась, сразу глянула вниз и замерла, зажмурившись и вцепившись в поручни. Мост опасно раскачивался. А сердце ухнуло в эту самую пропасть.

— Мама! — выдохнула Санни, даже не пытаясь казаться смелой.

Причард остановился, а Руди приобнял за талию.

— Всё хорошо, Санни, — тихо сказал он. — Завтра возвращается Рабастан, и я обязательно ему покажу в думосборе, как ты переходила мост.

— Руди!

— Поверь, ему понравится.

— Ну ты и гад! — Санни решительно шагнула вперёд. — Мистер Причард, идёмте уже.

Остальной пусть удалось преодолеть без приключений, но Санни всё ещё сердилась на очень довольного собой Рудольфуса.

— Правда, завтра? — спросила она его, стараясь казаться равнодушной.

— Ага, уже днём. Все ждут, какие подарки он привезёт. Тебе, наверное, достанется шкура экзотического хищника.

— Он так сказал? — невольно поразилась она. — То есть, я не жду никаких подарков.

— А зря! — усмехнулся Лестрейндж. — У Рабастана хороший вкус. Хочешь пари, что подарок для тебя точно будет?

Санни нахмурилась.

— Он может достать его где-нибудь здесь и сказать, что привёз, чтобы тебе подыграть!

— Да ладно, — Рудольфус подхватил её под локоть, увлекая к арке. — Будешь у нас на приёме, я специально продемонстрирую тебе в думосборе его приезд, недоверчивая моя. Да и клятвы никто не отменял. Спорим или понимаешь, что я прав?

— Я не буду спорить! Кстати, спасибо за сову. Она — прелесть!

— О, я рад. Как назвала?

— Ей понравилось имя Разбойница.

Они уже вступили во двор замка, заполненный гостями, и с разговорами пришлось закончить. Санни то и дело знакомили с разными людьми, но она даже не пыталась их запомнить. От улыбки уже болели щёки, и она с трепетом подумала, что на балу будет ещё хуже. То есть там запоминать придётся. Наверное.

С Ники и Уолденом она поздоровалась очень сердечно, решив, что выглядят они очень красивой парой, оба высокие, стройные и красивые. Только невеста была бледновата, но в прекрасном платье и явно счастливая.

Невольно подумалось, как она будет смотреться на своей свадьбе с... женихом. И вдруг поняла, что представляет рядом с собой Рабастана. Даже прослушала, что говорит ей Рудольфус, и не сразу сообразила, что прямо перед ней стоит Магнус Нотт.

— Здрасти, — только и смогла сказать она, взглянув в синие глаза боевика. Сердце билось внутри как сумасшедшее, то ли от недавних мыслей, то ли от близости Нотта. И Руди куда-то пропал.

— Вы очаровательны, мисс Прюэтт, — Нотт наклонился совсем близко, видимо, чтобы она его услышала. Шум от разговоров заставлял всех вокруг говорить ещё громче. — Какая неожиданная и приятная встреча!

— Я тоже рада вас видеть, — вежливо ответила она, отводя взгляд. — А как вы... Ой, я забыла, что Ники из вашего ковена.

— Верно подмечено, — усмехнулся он и ненавязчиво взял под руку. — Похоже, все идут в ритуальный зал. Вы позволите вас сопровождать?

— Да, спасибо, — Санни не знала, что и думать. И насколько это прилично, что он ведёт её в ритуальный зал?

Впрочем, народу было так много, что на них никто не обращал внимания. По крайней мере, ей хотелось в это верить.

К счастью, откуда-то вынырнули Беллатрикс и Валери, и отняли её у Нотта.

— Прости, братец! Санни нам нужна, — нахально заявила мисс Нотт. — Сюда, дорогая, нам Лисс забила лучшие места. И Мэйси обещала познакомить со своими подругами.

Они ловко проскользнули между людьми, пробираясь вперёд, Санни оставалось лишь покорно за ними следовать.

Место, куда привели её девушки, было и правда удачное. Отсюда хорошо был виден алтарь, молодые и вся церемония. И радовало, что её приняли в компанию девушек, все парни оказались на другой стороне зала. Вездесущий Руди тоже был там, неподалёку от Гидеона.

Санни могла беспрепятственно наблюдать за церемонией бракосочетания, которая уже началась. Валери уже стояла возле Ники, видимо, была свидетельницей или подружкой невесты. Или как у магов это называется.

Свидетелем Уолдена был тоже горец в национальном костюме. Он оказался даже выше МакНейра и вообще олицетворял собой вид настоящего воина в колоритном шотландском костюме. Восхищённо разглядев косу, толщиной с два её кулака, Санни вздрогнула, когда "воин" посмотрел прямо на неё. Симпатичным назвать его было сложно, но не страшнее Флинта, в самом деле. Зато мужественно выглядел. С девчонкой не спутаешь.

Парень подмигнул и Санни почувствовала, как краснеет. Поспешно отвела взгляд, снова принимаясь следить за бракосочетанием. Вот они встали у алтаря, по очереди выпили что-то из большой золотой чаши. Бородатый широкоплечий горец, полный достоинства, проводивший церемонию, что-то негромко спрашивал, жених и невеста отвечали. Но расслышать было сложно с того места, где стояли девушки.

— Тот горец положил на тебя глаз, — шепнула ей Лисс Пранк, оказавшаяся совсем близко. — Ты осторожно, у них есть обычай красть невест.

— Кошмар какой! — ужаснулась Санни еле слышно. — Тут сотня этих горцев! Который из них?

— Лесли, — хихикнула Пранк, — не смотри на него.

Санни вздрогнула, невольно завертев головой. Ну а что, она же хотела увидеть таинственного Лесли!

— Санни, — прошипела Лисс. — Он прямо перед тобой! Свидетель жениха.

Ей оставалось только обозвать себя идиоткой, украдкой поглядеть на Лесли ещё раз и испугаться. Что значит "положил глаз"? Только этого ей не хватало! Но свидетель вёл себя на удивление пристойно и вовсе не пялился на неё. Сани вздохнула с облегчением, а потом поняла, что ритуал уже завершился. Жених и невеста поцеловались, и начались поздравления.

Не успела она растеряться, как рядом оказался Гидеон и сунул ей в руки перевязанную красивой лентой коробку.

— Пойдём, мы в первых рядах, — сказал он, увлекая её к самому алтарю.

Впереди них оказались Руди с Беллатрикс.

— Что хоть за подарок? — спросила она Гидеона.

— А, не волнуйся, там ожерелье из чешуек дракона, и набор для ухода за волосами.

— А!

Поздравили быстро, сдали подарки домовику с корзиной, и наконец покинули ритуальный зал. Всех повели праздновать в ещё больший зал, весь занятый столами, уже накрытыми множеством блюд.

За столом Санни оказалась между Гидеоном и Руди, Нотта она не видела, возможно, он сел где-то с другой стороны. А вот мама и бабушка Рудольфуса оказались прямо напротив. Пришлось общаться, но, к счастью, это было не сложно. Разговоры велись о ритуалах, о горских обычаях, которые, как оказалось, Сольвейг Гамп хорошо знала.

Санни заслушалась, не забывая пробовать разные закуски. И гранатовый сок ей очень понравился.

Потом их проводили в комнаты, и девочки опять её спасли, взяв с собой.

— Здесь можно припудрить носик и отдохнуть, — сказала Беллатрикс, когда они вошли в большую комнату с несколькими кроватями. — Потом будут ещё гулянья, но мы с Руди хотим уйти раньше. А вы как?

— Не знаю, — пожала плечами Санни. С одной стороны, на гулянья посмотреть было интересно, а с другой, где-то здесь бродили Нотт и горец Лесли. А она уже чувствовала, что устала от впечатлений. — А можно так просто уйти?

— Конечно, — заверила мисс Блэк. — Многие уже ушли, кстати и бабуля Сольвейг с Бастиндой тоже. Руди предлагает тебе с Гидеоном присоединиться к нам. Вэл, ты же с нами?

Валери, переплетавшая волосы перед большим зеркалом, скорчила рожицу:

— Если Санни с вами, то я, пожалуй, тоже не прочь прогуляться.

Ну вот, всё и решилось. Не могла же Санни упустить возможность поспособствовать брату.

— Я с вами, — решительно кивнула она. — Только как найти Гидеона?

— Руди найдёт, — Беллатрикс тоже подошла к зеркалу.

— А можно мне с вами? — Лисс Пранк сделала такие умоляющие глаза, что все рассмеялись.

— Куда ж ты денешься, — фыркнула Валери. — Я же за тебя отвечаю. Только Причарда с собой возьмём. Или Флинта.

Уйти оказалось достаточно легко. Во дворе для желающих как раз отправлялась карета с пегасами — Санни узнала, как называют этих огромных лошадок.

— Уже уходите, мисс? — спросил горец, помогавший дамам подняться по ступенькам кареты. — Надеюсь, вам у нас понравилось?

— Очень! — подняла на него глаза Санни и еле удержалась от удивлённого возгласа. Лесли МакЭвой вблизи немножко пугал. Надо было срочно что-то сказать, и отобрать ладошку, зажатую в огромной лапище. — Я впервые была на свадьбе горцев.

— Лесли МакЭвой к вашим услугам, мисс, — внезапно представился он.

И ей ничего не оставалось ничего другого, как ответить тем же.

— Александра Прюэтт. Рада познакомиться.

— Мы тут все ужасно рады, МакЭвой, — раздался сзади язвительный голос Рудольфуса. — Но будь добр отпустить уже руку мисс Прюэтт и дать ей войти в карету.

— Легко, Лестрейндж, — Лесли спокойно поднёс её руку к губам и поцеловал. Санни затаила дыхание, ощутив, как в её ладонь одновременно вложили записку. — Может быть, ещё встретимся, мисс Прюэтт?

Она не нашлась с ответом, растерянно поглядев в серые насмешливые глаза. И он опять ей подмигнул! Ну не нахал ли?

— Возможно, мистер МакЭвой. Я пройду?

— До встречи, мисс.

Она поспешила внутрь кареты, сразу убеждаясь, что была права. Внутри было расширенное пространство. Беллатрикс помахала ей из третьего ряда удобных кресел. Все четыре кресла заняли девушки, а парни расположились в следующем ряду.

К удивлению Санни, их доставили прямо на Косую Аллею. С ними вышло ещё несколько гостей.

— Ну что, у кого какие пожелания? — Руди помогал всем дамам выходить из кареты.

Записка жгла руки Санни, уж очень любопытно было, что мог написать ей горец Лесли. Да ещё заранее.

Незаметно прочесть не получилось. Да что там, она вообще сглупила, когда они устроились в кафе Фортескью за одним столом. Флинт просто нахально подхватил этот клочок пергамента, когда она потянулась за салфеткой, напрочь забыв о письме и потому уронив. И почему в карман не положила?!

Руди оказался настороже, отобрал у Флинта записку сразу же и протянул Санни, но и не подумал отдать, спохватился и спросил:

— Это что?

— Личное послание! — вздёрнула она подбородок, протягивая руку.

— От Лесли? — прищурился Лестрейндж.

Гидеон отвлёкся на Валери, сидевшей напротив, Беллатрикс что-то говорила Лисс, и только Флинт удивлённо переводил взгляд с Санни на Рудольфуса.

Санни не ответила, и Руди нагло раскрыл записку. По мере прочтения глаза у него расширялись.

— Он спятил! — ошарашенно проговорил Лестрейндж и бросил ей записку. — Наслаждайся, Санни, посмотрю на твои сапфировые глазки после прочтения.

Послав ему возмущённый взгляд, Санни рассмотрела неровные строчки послания.

"Твои глаза как синие сапфиры

А волосы твои горят огнём!

Не сыщешь девушки прекрасней в этом мире.

Я на коленях, я влюблён и покорён!

Ты как видение была среди толпы,

Я есть не мог, влюбился, как мальчишка.

И в сердце у меня теперь лишь ты!

Молю о встрече, хоть одной, моя малышка!"

Что-то царапнуло сознание, и всмотревшись лучше, она прочла совершенно другой текст:

"Мисс Прюэтт! Знакомство с Вами было моей мечтой последние несколько дней, но увы, Ваш цербер Лестрейндж — это нечто. Если позволите, я приглашаю Вас встретиться где-нибудь, ресторан на Ваш выбор. В надежде на согласие буду ждать Вашу сову. Лесли МакЭвой".

Выглядеть шокированной было не сложно, когда посмотрела Руди. Он что, так на "цербера" разозлился, что текст сменил? Суть-то не сильно поменялась.

— Вот-вот, — кивнул Рудольфус. И ни капли раскаяния в бесстыжих глазах. — И странно, что просит встречу, а не сразу постель.

— Думаешь, я сразу бы согласилась? — сердито спросила Санни. И отдернула пальцы, когда письмо было уничтожено прицельным Инсендио. — Это ты спятил, Руди! — И мстительно добавила: — Рифмы у тебя никуда не годятся!

— Вот как? — Руди безмятежно улыбнулся. — Санни, Санни... И давай замнём, ты же не хочешь, чтоб твой брат вызвал меня на дуэль?

— А у меня вчера помолвка состоялась, — громко сказал Флинт, отчего на него обратили внимание сразу все.

Санни ахнула, подозревая какую-то шутку. Но для этого Квин выглядел слишком спокойным, даже отстранённым.

— Серьёзно?

— Более чем, — вдруг подтвердила Валери.

А Лисс Пранк сочувственно покивала.

— Она хоть красавица? — Руди притянул к себе креманку с мороженым и зачерпнул целую ложку. — Надеюсь, свадьба не завтра? Я уже дурею от них.

— Ей одиннадцать! Какая свадьба? — Флинт тоже взял мороженое, но есть не спешил. — А ещё мы вчера были на славной охоте. Прикинь, Руди, лично мантикору замочил.

— А, так невеста — награда за подвиг?

— Дебил ты, Лестрейндж! — огорчился Флинт.

— Полностью согласна, — поддержала Санни. — Квин, а как её зовут?

— Кого?

— Мантикору, — усмехнулся Руди.

Флинт широко улыбнулся:

— Это самец. Хитрецом теперь зовётся. Его лорд-дракон фамильяром сделал.

— Врёшь! Мантикору — фамильяром? — Рудольфус уставился на Флинта потрясённо.

— Он мелкий, — подала голос Валери, — дня три, как родился. И ядовитый шип удалили с хвоста. А невеста Флинта — Джоанна Честершир, внучка того самого Честершира. Можешь закрыть рот, Руди, у неё родовой дар, и она настоящая заноза в заднице. Все девчонки отомщены. И да, Квин, я тебя поздравляю, вчера всё как-то не получалось.

Валери отвернулась, а Флинт отставил мороженое и поднялся.

— Отойду на минуту.

Санни притихла, не зная, что и думать. Руди, похоже, тоже был слегка дезориентирован.

Но когда Флинт вернулся разговоры пошли спокойнее и в целом они посидели хорошо.

— Встретимся на балу, — сказал Руди, прощаясь. — И умоляю, Санни, выкини из головы этого горца. Ты же понимаешь, что он... как бы помягче...

Санни рассмеялась, всё же злиться на Руди долго она не могла:

— Уже забыла!

Лисс Пранк обняла её последней и шепнула:

— Не знаю, что было в той записке, но Руди сменил текст. Имей в виду.

— Знаю, — вздохнула Санни. Спасибо Даркеру, многому уже научил.

Она взяла за руку Гидеона, и даже удивилась, что так быстро оказались дома. Ведь ничего не ощутила неприятного в желудке, как бывало обычно от портключей.

— Лестрейндж мерзавец, — грустно сказала она. И на удивлённый взгляд брата, поспешно придумала причину: — Сказал, что покажет Басти в думосборе, как я переходила мост.

— О, — Гидеон рассмеялся и щёлкнул её по носу. — Ты выглядела отважной и смелой, не переживай! Басти понравится.

— Это меня и пугает, — Санни сняла зимнюю мантию и перебросила через руку. — А ты как? Останешься?

— Не могу. Попрощаюсь с мамой и обратно, к драконам. Но на бал прибудем все.

— Бал! — Санни обняла брата. — Жду, не дождусь!

Глава 45

На фестралах она всё же покаталась. Точнее на одном из них. Санни гуляла несколько часов накануне бала вместе с Джейми, заехавшим её "поддержать и встряхнуть", и к вольеру они подошли уже изрядно замёрзшие, но довольные жизнью, прогулкой и друг другом.

— Рискнём? — указал глазами на вольер Джейми. — Или боишься?

— Я боюсь?! — вскинулась Санни под его насмешливым взглядом. — Да ты бы видел через какой я мост переходила у горцев! Что мне твои фестралы. Только боюсь, замёрзнем.

— Всё-таки боишься, — поддразнил кузен, поспешно отпрыгивая в сторону. — Эй, нечестно, я снежки магией лепить не могу!

— А ты попробуй, — Санни мстительно помахивала палочкой, а рой из тридцати снежков послушно приготовился к атаке.

— Что значит попробуй? Издеваешься? Эй, ты и так можешь?

Снежки полетели в странной очерёдности, делая крутые виражи. Тренировка последних дней сказалась. Санни уверенно применяла чары, но старалась всё же не попадать кузену в лицо или за шиворот. Если бы только он так не вертелся!

— А кто обещал попробовать двигать вещи взглядом? Забыл?

— Санни, — Джейми перестал исполнять дикий танец. — Я думал вообще-то, что ты шутила. Серьёзно, пойдём, покатаемся.

— То есть, даже не пробовал! С ума сойти, Джейми!

— Да всё как-то не до этого было. То эта поездка на чемпионат с Майклом, то драконы, счета и другая бухгалтерия, то...

— Скажи просто, что забыл, — она подошла ближе и взяла его под руку. — Джейми! Посмотри на меня! Ох, нас заметили!

Санни увидела, как из того самого домика, что стоял у леса за вольером, вышли два человека, направляясь в их сторону. Дошли они быстро, но не теряя достоинства.

— Добрый вечер, — более высокий парень первым с ними поздоровался, а тот, что пониже просто смотрел. Одеты оба были в зимние кожаные плащи с капюшонами, подбитые серебристым мехом. На ногах Санни с удивлением различила что-то вроде валенок — мелькнуло воспоминание из прошлой жизни. Правда, тут они могли иначе называться — белые, на очень высокой, тяжёлой на вид, подошве-платформе, причудливо украшенные полосками серебристой кожи.

— Здравствуйте, — как можно дружелюбней улыбнулась она высокому парню. — Я Александра Прюэтт, а это мой кузен Джейми Прюэтт.

Парень коротко поклонился:

— Рад видеть, мисс. Сэр. Хотите посмотреть на фестралов?

— А вы? Как мне к вам обращаться?

Молодые люди переглянулись, младший пожал плечами, старший вежливо ответил:

— Хэйден Брэм, к вашим услугам, мисс Прюэтт. Так вы идёте?

Санни кивнула, а Джейми, едва немногословные ребята отвернулись, схватил её за руку.

— Моё второе имя Хэйден! — прошептал он ей на ухо. — Чёрт! Может, это мой племянник? Или кузен? Кошмар.

Им так и не удалось поговорить с этими двумя. Оседлав им двух фестралов, которых Джейми прекрасно видел, только когда включал своё зрение, они сделали на них кружок над поместьем, которое едва можно было разглядеть в сгущающихся сумерках. Получили незабываемые ощущения — страшно было до жути, но прекрасно. А когда приземлились, то уродливых коняшек у них тут же отобрали и молча увели.

— Ладно, пойдём, — решил Джейми. — Потом как-нибудь.

— Ну классно же было! — Санни ощущала себя совсем маленькой, когда наконец оказалась на земле. — Тебе хоть понравилось?

— Ещё бы, но если бы уши не закладывало от твоих воплей ужаса, то было бы лучше.

— Да ничего подобного! Я просто радовалась полёту!

— Санни, ну сколько можно! Что это за монстр?

Снежный ком замер в двух метрах над землёй прямо над кузеном. Он поднял руки и осторожно его подхватил. А потом быстро насадил ей на голову, отчего Санни оказалась вся в снегу.

— Грубая сила против палочки! — хохотнул негодяй. — Попробуй догони!

Домой они в итоге вернулись раскрасневшиеся и запыхавшиеся.

Мюриэль их встретила в кухне, имеющей отдельный выход из дома. Обычно им пользовались слуги и вассалы. Был ещё один выход, ведущий в сад, через который выходили погулять господа, но этот был ближе к вольерам.

— Красавцы! — оценила тётушка. — Так и подумала, что вернётесь через кухню. Джейми, мы останемся на ночь. Да, да, Санни, я вняла твоим уговорам и помогу тебе сделать причёску и остальное. Не бойся, портнихи завтра не будет.

— Мама! — тут же воскликнул Джейми, помогая Санни снять зимний полушубок. — Хэйден Брэм нам вывел фестралов. Это не...

— Твой кузен, скорее всего, — спокойно кивнула Мюриэль. — У них там традиция называть так старшего. Только не думаю, что они будут тебе сильно рады. Мой брак с твоим отцом они не одобряли. И, боюсь, именно меня винят в его ранней смерти. Жду обоих в моей гостиной, когда переоденетесь. Нам надо поговорить.

Она развернулась и спокойно вышла.

— Ты её расстроил, — попеняла Санни. — Зачем сразу с порога?

— Да кто ж знал... — поморщился Джейми. — Давай уже свои чистящие чары и пойдём. Не будем заставлять её ждать.

— Надо же, — Санни достала палочку и очистила снег с их сапог и одежды. Заодно подсушила. — Не рады они! Я бы на твоём месте не стремилась с ними знакомиться!

— Как ты за мать переживаешь! — усмехнулся Джейми. — Да не бойся, понял я уже всё. Я навязываться тоже не стремлюсь, ты не думай. У меня одна сестра есть, и больше не надо.

— Какая сестра? — они вместе вышли из кухни. Санни выхватила шубку у кузена, сама донесёт, не развалится, тем более, когда можно так прикольно левитировать её перед собой.

— Ты, конечно, позёрка! Кто же ещё? А мою слабо?

— А ты подкинь! Перед тобой самый крутой маг-чароплёт! Видел бы ты лицо мистера Нотта, когда я целый ряд парт перенесла в другой конец класса.

— Не надорвалась?

Её шубка и его тулупчик красиво парили над лестницей впереди, размахивая пустыми рукавами.

— Ненадолго потеряла сознание, — нехотя призналась Санни.

— И очнулась в объятиях принца.

— Дурачок! Там ещё Флинт был, и вообще... Не смешно! Мы потом столько еды съели с Флинтом... Но теперь я куда сильнее, и так бы не подставилась. Мистер Даркер очень хороший учитель.

— Ты обещала мне его показать!

— Под большим секретом, Джейми.

— Помню, мой маленький параноик! — он увернулся от подзатыльника собственного тулупа. — Ладно, взрослый параноик! Итак, покажешь портрет?

— Нас твоя мама ждёт. Но потом можешь зайти, — решила Санни. Джейми был единственным, с кем она поделилась секретом портрета, и даже рассказала, как передала в портрет газету. Правда о том, что второй портрет она оживляла и смогла ещё зелье передать не позволила сказать клятва.

— Прикинь, если нас застанут в полночь в твоей спальне! — хохотнул Джейми.

— На это есть Лакки, которая живо вышвырнет тебя в окно!

— Вот как ты меня любишь! А я-то всей душой! Со всей своей нерастраченной нежностью.

— Твоя комната слева, трепетный кузен! Забирай свой тулуп, встретимся у Мюриэль.

— Зачем в лицо швырять? Ладно-ладно, я всё равно тебя люблю, Санни! Даже такую агрессивную и потерявшую берега!

К сожалению, он слишком быстро захлопнул свою дверь, и она не смогла ему высказать, что думает о весьма сомнительных комплиментах. Да уж, ему удалось "встряхнуть любимую кузину". Она перестала нервничать и страдать по поводу бала.

Ну а потом был разговор с тётушкой. Мюриэль спокойным и ровным тоном сообщила им, что рассталась с Августом Руквудом, и что ждёт от него ребёнка. Сказать, что это выбило их с Джейми из колеи — это ничего не сказать. Санни только и могла, что переваривать новости, вспоминая мрачного Руквуда, да твёрдо себе обещать, что посвятит вечер важным решениям. Откладывать и дальше некоторые вещи у неё нет никакого морального права, когда вокруг такое творится.

Мюриэль, сообщив невероятную новость довольно будничным тоном, спокойно отпила свой чай и посмотрела поочерёдно на сына и племянницу.

— Как вы похожи! — усмехнулась она. — Закройте рты, дети, или займите их этими чудными пирожными, что приготовил Петри. И имейте в виду, то, что я рассказала вам двоим, до поры до времени не должен знать больше никто.

— У меня будет брат? — первым отмер Джейми, вскакивая из мягкого кресла. Он тут же оказался перед Мюриэль и опустившись на пол, обнял её колени. В голосе кузена прозвучало просто осязаемое сожаление: — Ма, ну зачем? Он же так тебя любит! И ты...

— И я, — согласно кивнула она и взъерошила его волосы, а другой рукой обняла подошедшую Санни. — Только слёз не надо, моя девочка. Да, я сейчас слегка выбита из колеи. И ломаю голову — срочно искать мужа или уезжать из страны.

— А срок?

— Сколько уже?

— Почти хором! Спелись? — усмехнулась Мюриэль. — Полагаю, недели полторы. И да, разумеется, я рожу его, а лучше её. Будешь нянчиться, а?

— Спрашиваешь! — слабо улыбнулся Джейми.

— И я буду! И маминых, и твою.

— Кошмар, прямо как перед войной, — вздохнула Мюриэль. — Просто беби-бум какой-то! Моя подруга Августа Лонгботтом в положении уже больше месяца. Робертсы, полагаю, теперь с этим не задержатся. У Фабиана, как я понимаю, тоже появится ребёнок? Джейсона надо бы вводить в курс дела очень постепенно. Санни, скажи мне честно, ты точно не ждёшь ребёнка от Рабастана?

— Нет конечно! — вспыхнула она. — Мы ничего не... У нас ничего не было!

— Только целовались, знаю. Прямо как Джейми. Ладно, простите, у меня нервы. Обещаю, завтра я буду улыбаться и блистать неземной красотой и остроумием. А сегодня... Итак, готовы к нашествию всех родичей и знакомых?

Разошлись они лишь совсем поздним вечером, так что Джейми с сожалением сказал, что лучше уж пообщаются потом, после бала. А если и не выйдет, то у них скоро совместная поездка к мистеру Робертсу на целых пять дней. Санни согласно покивала, у самой от сообщения Мюриэль сердце было не на месте. Что бы ни утверждала тётушка, а она явно тяжело перенесла расставание с этим Руквудом, на которого Санни теперь злилась. А то, что он был любовником Мюриэль, почему-то нисколько не удивило. И только очень тепло было на душе, что ей доверили такой секрет.

* * *

Дед Альви напоследок крепко обнял Рабастана, шепнув на ухо:

— А это уже за тобой, скучали. Не оборачивайся, сейчас встретитесь. Хорошо, что мы успели с непреложным обетом. Без него хранить такую тайну было бы слишком тяжело, ты ведь понимаешь?

— Понимаю, — усмехнулся Рабастан, забирая из рук деда свой чемодан, внутри которого поместился саквояж-подарок. Они уже прошли таможню, как магловскую, так и магическую, так что Альварес Гамп уже воспользовался портативной мастерской во второй раз, видимо, забрав оттуда этот жуткий артефакт. — Я счастлив, что ты решил меня взять с собой, и бесконечно благодарен за бесценный подарок.

— Ты очень талантливый юноша, Рабастан, и это, безусловно, стоит поощрения. Ну всё-всё, увидимся у вас на балу. Уступаю тебя твоему брату. Привет, Рудольфус!

Рабастан порывисто обернулся, широко улыбнувшись.

— Решил встретить? — радостно спросил он стремительно подходящего брата. — Дед, я...

— Он уже аппарировал, — фыркнул Руди, притянул к себе Басти, обнимая, похлопал его по спине и отстранился. — Ну наконец-то. Рад тебя видеть, малыш.

— Если не извинишься, не получишь подарок. Какой я тебе малыш?

— Ладно, пойдём, пройдёмся немного. Мы же не станем выпендриваться, как дед Альви, исчезая прямо из толпы маглов посреди аэропорта?

Они вышли на свежий морозный воздух. Басти оглядывался по сторонам, не веря, что наконец вернулся, пусть и не совсем ещё домой, но уже близко. Горящими глазами рассматривал улицу, зажигающиеся фонари, толпы радостных и озабоченных, спешащих куда-то людей. Везде царило предпраздничное настроение, все готовились к Рождеству.

— Как дома? — опомнился он, поворачиваясь к Руди. Тот шёл рядом, внимательно поглядывая на Басти, словно надеясь разглядеть в нём что-то новое. — Мама, папа, бабуля?

— Всё в порядке, все тебя ждут.

— А Санни? Прости, я понимаю, что это глупый вопрос, — заторопился Рабастан.

— Видел вчера, — лениво усмехнулся Рудольфус. — Были вместе на свадьбе Уолдена МакНейра.

— Ничего себе! Дэн! Ему же только шестнадцать! Обещай мне рассказать всё подробно! — теперь пришла очередь Басти вглядываться в лицо брата. — Но как ты... и Санни? Нет, ты всё же префект Слизерина, я понимаю, но Санни...

— Мать с бабулей тоже там были... А ещё... Впрочем, пойдём туда, кажется, в том переулке никого нет. Обещаю, что выпрошу у отца думосбор.

— Я тебя обожаю! — Басти поспешил за братом, теперь домой хотелось попасть срочно. — Тебя очень огорчит, что я завалил несколько врагов? Насмерть.

Руди остановился так резко, словно налетел на стену, развернул к себе брата, чтобы видеть его глаза под резким искусственным светом магловских фонарей.

— Что ты сказал?

— Давай дома, — вымученно улыбнулся Рабастан. — На самом деле, моей заслуги там минимум, всё решили удачно заготовленные артефакты. Расскажу, что могу.

Руди молча кивнул и пошёл к переулку. Достал из кармана хлыст отца, до боли знакомый обоим братьям.

— Портключ, — прокомментировал зачем-то Рудольфус. — Отец без всяких намёков дал, думаю, он просто...

— Да ладно, — фыркнул Басти. — Я ему гораздо лучший привёз. В подарок.

— О как! — сверкнул глазами Руди. — Я хочу видеть его лицо, когда будешь дарить! Держись.

Они оказались перед домом, на том же месте, где целую жизнь назад они появились в чёрный день для Рабастана, покинувшего Хогвартс навсегда. Как же он тогда злился... Теперь и вспомнить странно. И даже ностальгия какая-то.

К дому шли быстро, даже не разговаривали. Басти сам нёс свой чемодан, отказавшись от помощи брата.

— Отец велел всем не третировать тебя на входе в дом, — Руди распахнул перед ним дверь кухни. Три домовика почтительно раскланялись, и сразу молча вернулись к скворчащим сковородкам и котлам. — Примешь душ, переоденешься, поужинаешь со всеми, а вопросы после.

— О, хорошо! Заодно подарки приготовлю. После ужина и подарю.

— Отличный план, — по лестнице, ведущей прямо к их покоям, Руди поднимался первым. — У отца для тебя тоже есть сюрприз. Ма уверена, что ты устроишь слезливую истерику с топаньем ногами. Ба загадочно молчит. Отец думает, что будешь благодарен, но не покажешь виду.

— А ты? — заинтригованный Рабастан легко догнал брата, и в коридор между их спальнями они вышли одновременно. — Ты ведь знаешь, что за сюрприз?

— О да-а-а-а! — Руди рассмеялся. — Думаю, как шантажом и подкупом отнять это у тебя, пока не знаешь.

— Хрен тебе, балда! Что бы это ни было, папин сюрприз не продается и не отдается. Всё, я к себе. Предупреди всех, что через полчаса буду.

Борги встретил Рабастана в комнате, утирая глаза от выступающих слёз, но не смея приблизиться.

— Эй, я в порядке! — весело приветствовал его Басти. — Горячую ванну с земляничной пеной, пожалуйста... Борги, да шучу я!

Но домовик уже исчез, весело сверкнув мгновенно высохшими глазами.

Басти фыркнул, осторожно водрузил чемодан на сундук, стоящий в ногах кровати, достал из него кожаный саквояж и спрятал под кровать у изголовья. Чары незаметности сработали исправно. Подарки для родичей, помещенные в маленькую коробку размером с магловский спичечный коробок, он выложил на стол, остальное оставил пока как есть.

Ванная с обильной пеной и впрямь пахла земляникой, какое же блаженство было на несколько минут опуститься в это горячее чудо. Чуть не заснул, благо Борги бдил.

— Хозяина ждут на ужин, а хозяин спит, — причитал он, стоя рядом с ванной с горячим полотенцем в руках. — Хозяин устал, Борги может осмелиться сообщить главе рода, что хозяину надо отдохнуть.

— Не ворчи, вылезаю я. Как же хорошо дома! Борги, я скучал по твоему ворчанию!

— Борги не ворчит, Борги очень любит хозяина, Борги старается...

— Да, да, да, иду, видишь?! Лучше костюм приготовь какой-нибудь.

— Борги уже всё приготовил, Борги знает свои обязанности!

Басти рассмеялся и поспешил обратно в спальню, чтобы одеться, на ходу вытираясь полотенцем, тоже издающим аромат земляники.

Подарочную коробочку он сунул в карман брюк, глубоко вздохнул, поглядев на себя в зеркало, и быстрым шагом покинул свою спальню. Что и говорить, он сильно успел соскучиться по ним всем.

Его встретили спокойными улыбками, только бабуля фыркнула:

— Земляника, Басти?! Вот и отпускай внуков с дальними родственниками! Загар тебе, кстати, очень идёт. Если что, у меня есть на примете чудный молодой человек...

Отец закашлялся, мама бросила укоризненный взгляд на бабулю, в свою очередь подставляя щёку для поцелуя. Руди кашлянул, одарив весёлой усмешкой.

— Борги шуток не понимает, — пробормотал Басти смущённо, занимая своё место. — Отец, подарки сейчас или после ужина?

— После, — оживился Ричард Лестрейндж. — Ну, раз все в сборе...

Стол тут же заполнился аппетитными блюдами. Сегодня слуг не было, видимо, по распоряжению отца.

Басти сам удивился, как успел проголодаться.

От подарков все были в разной степени восторга. Отец принял хлыст с нечитаемым выражением лица, осторожно взяв его в руки, но глядя на сына:

— Спасибо, — настороженно поблагодарил Ричард. — Э-э, красное дерево?

— Для твоей коллекции, — невинно улыбнулся Басти. — Мама, а это тебе...

— Мерлин! — Бастинда вертела в руках сумочку с видом полного счастья. — Корделия обзавидуется! Дикон, ты это видишь? Басти, обожаю тебя! Спасибо, милый!

Сольвейг приняла платок с толикой удивления, сразу проверив его несколькими пассами палочки.

— Рабастан! Ты стал дивно разбираться в уместных подарках! — бабуля сразу накинула платок себе на плечи. — Надену на бал! Корделия Крауч не способна на зависть, дорогая. Ты пригласила их на приём?

— Да, захотелось её увидеть, — Бастинда всё ещё разглядывала сумочку. — Их сыну уже шесть, а раз тут будут Блэки со всеми детьми, почему бы нет. Правда, ответа до сих пор не получила. Ты считаешь, Барти Крауч по-прежнему против нашего общения?

— Ревнует её к каждому столбу, — хмыкнул Ричард. — Впрочем, я его понимаю.

— Грубо, Дикон, — повернулась к нему Сольвейг. — Но, возможно, ты прав. Корделия — настоящая красавица. Кто бы мог подумать, что из гадкого утёнка вырастет такой лебедь. Тем не менее я слышала, они долго путешествовали и прибывают в Англию как раз сегодня. Так что ответ могут принести ближе к ночи.

Руди рассматривал шахматные фигуры, благоговейно беря их в руки.

— Произведение искусства, — качнул он головой. — И за перчатки спасибо, Басти. Жаль, Бель тебя не дождалась, она здесь гостила. Но сам понимаешь, завтра Рождество, семейный праздник.

— Думосбор готов, — Ричард повысил голос. — Покажешь нам что-нибудь, Рабастан? Или так расскажешь?

Басти задумчиво посмотрел на отца, кивнул и достал палочку:

— Пяти флаконов хватит, — сказал он и требуемое тут же появилось на столе. Басти решил показать самолет и прибытие в Индию, знакомство с мастером Давидом и поиск подарков на рынке, похищение и спасение деда. О кожаном саквояже и его изготовлении, и пустыне, где жила семья Давида, он решил умолчать. Оставил только воспоминания внутри его дома, иначе рассказ получился бы неполным. И последнее — прогулки по берегу океана.

Думосбор был недостаточно широким, чтобы смотреть могло сразу несколько человек. Поэтому сначала воспоминания взяли отец с Рудольфусом, а потом Ричард отдал четыре флакона матери и бабуле.

Рудольфус был бледен.

— Что там? — спросила Бастинда, заметив, что Ричард спрятал пятый флакон в карман.

— Не для женщин, — нахмурился Лестрейндж. — Может быть, позже.

-Давай, Дикон, — Сольвейг требовательно протянула руку. — На красивые картинки полюбуемся потом. Тем более Басти нам всё это уже красочно рассказал, пока вы смотрели.

Ричард глубоко вздохнул и сделал ещё попытку:

— Зрелище не слишком приятное.

— Дикон, я жду.

— Тогда я с вами! — лорд Лестрейндж неохотно достал пятый флакон.

Воспоминание перекочевало в руку Сольвейг и переглянувшись с Бастиндой, бабуля вылила её в думосбор. Ричард накрыл рукой ладошку жены.

Руди потрясённо поглядел на брата, как только остальные погрузились в "омут памяти":

— Вот это приключение! Ты как, в порядке?

— Уже да, — кивнул Басти. — Я жутко трусил, Руди, и не будь этих татуировок, сомневаюсь, что справился хотя бы с двумя. Эти анимаги были явно хорошими бойцами, ну ты видел.

— Да-а-а... Жалею, что меня рядом не было. И ты не трус, ты храбрец, Басти. А эти кинжалы — это же шедевр! Аврорат и Отдел Тайн бы обзавидовались! Хотя отец, когда ты пошёл с этим типом прямо в логово похитителей, грозился тебя выдрать. Новым хлыстом, ага.

Басти подавил смешок при упоминании Отдела Тайн, и оскорблённо вскинул подбородок на угрозу отца:

— Да пускай!

— Не бушуй, это он в сердцах. Я сам готов был дать тебе по шее. Только понимаю, что ты уже взрослый и сам принимаешь решения. Может, сбежим, пока они тут...

— А думосбор? Ты обещал попросить!

— Я что, когда-нибудь не выполнял обещаний? — поднял брови Рудольфус и засмеялся, когда Басти шутливо ударил его в живот. — Что, силы девать некуда? Ну-ка давай, без палочек.

— Поверь, пожалеешь! — ухмыльнулся Басти и ринулся в атаку.

Размялись славно, дважды Басти одерживал верх, укладывая брата на лопатки, но в итоге Руди победил, зафиксировав младшего удушающим захватом.

— Сдаёшься? — выдохнул слизеринский префект.

— Да ни за что! — Басти, сипя, ещё пытался вывернуться из захвата, но потом хлопнул ладонью об пол: — Ладно, твоя взяла. Отпусти.

Аплодисменты вокруг заставили обоих вскинуть головы. Ричард, Бастинда и Сольвейг насмешливо рассматривали драчунов. Руди сразу вскочил и подал руку брату, но тот поднялся сам.

— Мы это... — Руди пытался пригладить волосы.

— Мы так и поняли, — кивнул лорд Лестрейндж серьёзно, только в уголках глаз остались смешливые морщинки. — Если вы закончили, то можете отправляться к себе. И да, думосбор вернуть не позже завтрашнего утра.

— Да, отец!

— Спасибо!

— Басти! Я проиграла твоему отцу галеон! — Сольвейг покачала головой. — Скажешь Антонину, что я ожидала большего от его уроков.

Рабастан стремительно покраснел:

— Это шутка была! Мы не всерьёз!

— А против меня встанешь? — вкрадчиво спросил Ричард.

— Сначала я против тебя, милый, — Бастинда тут же оказалась между мужем и сыном, увидев вспыхнувший взгляд Рабастана. — Проиграешь, и можешь спать в своем кабинете ближайшую неделю.

— Да я пошутил, — Ричард шутливо поднял руки. — Сразу сдаюсь, дорогая, я знаю, что ты сильнее и...

— Что, струсил? — Бастинда взмахнула палочкой, превращая домашнее платье в костюм из кожаных брюк, белой рубашки и сапог до колена. — А я не шучу, Ричард!

— Вот как, милая? — в глазах хозяина поместья загорелся опасный огонёк.

Сольвейг подтолкнула внуков к дверям.

— Нечего тут смотреть, Руди. Забирайте думосбор и брысь к себе. Я тоже пойду.

Басти с сожалением вздохнул, когда магией бабули их просто вымело за порог. Двери с тихим стуком захлопнулись.

— Мама победит! На что спорим?

— Сомневаюсь, — фыркнул Руди, — ставки слишком высоки. Отец из принципа побьёт маму. Жаль, что не увидим, но бабуля права. Чем кончится это безобразие, представить не сложно.

— Ты думаешь? — расширил глаза Басти. — Да ладно!

— Ну а что, стол там крепкий, — подмигнул Рудольфус. — Пошли, горюшко, смотреть будешь, как Санни переходила мост над пропастью.

— Как ты можешь! — Басти догнал брата. — Это же... мама!

Руди потрепал его по плечу, приобняв, другой рукой он прижимал к себе думосбор.

— Ты удивишься, но им тоже не чужды земные страсти. И потом я колданул на стол, только посмей кому-нибудь сказать! Но если нам через девять месяцев подарят сестрёнку, значит, мой прогноз был верным.

— Ты... Что ты сделал? С ума сошёл!

— Расслабься, может, до этого не дойдёт, — фыркнул Руди. — Но больно здорово все условия сошлись... Просто преступно было не попытаться. Ну что, к тебе или ко мне?

— Ты псих, — покачал головой Рабастан. — Ко мне, у меня уютней.

— А у меня просторней.

Братья вынырнули из воспоминаний о свадьбе у горцев и Басти выдохнул, отходя к окну. Всё, что он думал о драккловом Лесли МакЭвое и мордредовом Нотте, он уже высказал во время просмотра, а о Санни и не собирался ничего говорить, ни тогда, ни сейчас. Хотя только на неё он смотрел по-настоящему, и лишь она осталась теперь перед глазами. Но все слова о Санни замирали внутри, Басти просто не смог произнести их вслух. Даже для Руди.

И не было нужды смотреть в думосбор снова, чтобы видеть, как Санни отвечает язвительной бабуле, как храбро идёт через мост, не боясь показать слабость. Как вдохновенно слушает слова свадебного ритуала, рассматривая жениха и невесту, как насмешливо, скрывая возмущение, отвечает Рудольфусу в кафе...

— Басти, ты в порядке?

— В полном, — кивнул он спокойно. — Спасибо.

Рудольфус ещё потоптался, но потом ушёл, забрав думосбор. Ну и ладно, Басти и не нужно. Сегодня только одно осталось — просто побыть одному. А завтра он будет готов к отцовскому сюрпризу, что бы это ни значило.

А отец ведь ни словом не обмолвился! И мама, и бабуля. Оставалось поверить Рудольфусу, так уверенно о сюрпризе говорившем, и надеяться, что это будет не как в прошлый раз. Не поездка куда-нибудь в Антарктиду. Потому что сейчас, оказавшись дома, никуда больше не хотелось. Хотелось одного — дождаться уже бала у Прюэттов и станцевать обещанный первый танец. А там будет видно.

* * *

Церемония в министерстве магии прошла буднично. Чиновник по вопросам брака сразу принял их в кабинете, заставленном стеллажами от пола до потолка. Стеллажи продолжались и за его столом, так что было непонятно, где они там заканчиваются. Артур нервничал и косился на невозмутимую Скитер. Рита была деловита и собрана, спокойно отвечала на вопросы. Да, ей уже есть семнадцать. Да, она полностью осознаёт, что полный магический брак — это навсегда. Да, разрешение родителей прилагается. Да, они согласны на запись в Книге жизни.

Артур что-то слышал о такой книге — кажется, в ней были записаны все маги Великобритании, но разрешения заглянуть в этот таинственный фолиант надо было ждать месяцами, оформив допуск чуть ли не в половине кабинетов министерства.

После возникла заминка, надо было подтвердить изменение фамилии, но и это было позади.

— Распишитесь здесь и здесь, — маленький сморщенный чиновник положил перед ними разукрашенный завитушками пергамент, ткнув в нужные места кривоватым пальцем.

Перо больно впилось в палец, а подпись оказалась ярко-алого цвета. Артур невольно хмыкнул — запрет кровной магии само министерство, похоже, не волновал.

Подписи были поставлены, заверены чиновником, после чего тот взмахнул палочкой и документ просто исчез. Вместо него на стол спланировала небольшая карточка, по взмаху палочки быстро покрывшаяся закорючками.

— Вот, — проворчал чиновник. — Свидетельство о заключении полного магического брака для предъявления в школе Хогвартс и других инстанциях. Брак зарегистрирован по всем правилам, можете идти.

Едва они вышли, Рита рассмеялась с повизгиванием, уткнувшись лбом ему в грудь. Артуру оставалось лишь растерянно улыбаться и поглаживать новообретенную супругу по вздрагивающим плечам.

— Я ожидала что-то более... эпичное, — пояснила она. — Если учесть сумму, которую мы уплатили за церемонию. Впрочем, так даже лучше. Пойдём, Медведик, у нас ещё куча дел на сегодня.

Вот так просто и буднично они стали мужем и женой. Свидетельство забрала Рита, копии можно было сделать этажом выше. Тут тоже пришлось заплатить за скорость и хорошее отношение. Зато почти сразу получили десять хрустящих карточек с пометкой "Копия".

— В министерскую совятню не пойдём, — решила Рита. — Была я там как-то. Бр-р-р. И дорого. Лучше на Косой Аллее зайдём в почтовое отделение. Не смотри так, я хочу сразу отправить копии в школу, в "Пророк" и родителям. В школе потом придётся предъявить оригинал, в газете закажем скромное объявление, кому надо — увидят, а родители просто порадуются.

Артур одобрил. После почты они зашли в заведение Фортескью и отпраздновали событие большим тортом, сотворённым из разных сортов мороженого. Аппетита он не ощущал, но потихоньку увлёкся, съел чуть не половину, всё с большим азартом пробуя разные вкусы.

Рита посмеивалась, но тоже не отставала, хотя снимала пробу куда более скромно.

— Знаешь, — сказала она, когда на блюде уже оставалось совсем мало мороженого. — Наши дети будут праздновать свои свадьбы как полагается. С гостями и прочими фейерверками. А нам и так сойдёт, правда?

— Это лучший день в моей жизни, — не согласился Артур, глядя на супругу. Сегодня Рита вызывала у него приступы нежности каждую минуту. — Но я согласен, пусть у детей будет всё.

Она ответила задумчивым взглядом и кивнула.

— Пробежимся по магазинам или сразу домой?

— Сразу, — ответил он почему-то севшим голосом. — Если ты не против.

— Я только "за"! — Рита поковыряла ложечкой в остатках лакомства. — А праздник у нас ещё будет, не переживай. Тётушка обещала приехать, потом отец с мачехой подтянутся, так что отпразднуем. Но это не сегодня и даже не завтра. Обещали сообщить отдельным письмом. Я потому им копии и отправила, а то имена у нас изменились, пусть знают, кому сов посылать.

Артур почти не слушал, волнуясь и переживая, как ЭТО будет на холодном жёстком камне. Даже хотел предложить сразу отправиться в ту чудную спальню, что Рита с домовиками устраивали для них в Большом доме чуть не полдня. И Мордред с ним, с алтарём. Но Рита слишком решительно была настроена сделать всё "правильно", проштудировав целую стопку древних фолиантов, найденных в заброшенной библиотеке, и своё предложение он так и не озвучил.

В Большой дом опять пришлось пробираться через сарай Норы. Благо, проход через "джунгли", как называла Рита заброшенный сад, теперь был безопасным. Портключи в сам дом они решили заказать позже, когда немного наведут везде порядок. И скорее всего это будет уже летом.

Домовики в разномастной одежде, на которой настояла Рита, встречали их в холле, робко бормоча поздравления. Супруга тут же озадачила их приведением в порядок малого столового зала и приготовлением праздничного ужина. После чего взяла Артура за руку, сразу направляясь к подземельям.

Волновался он зря, дискомфорт был забыт напрочь, стоило Рите раздеться. Да он себя забыл, весь превратившись в острое желание. И алтарь вовсе не был ни холодным, ни жёстким, он словно пульсировал в такт биению его сердца.

Артур очень хотел доставить ей удовольствие, но мозг просто отключился практически сразу, едва они оказались на камне и он ощутил под собой обнажённое нежное тело жены. В себя его привёл негромкий вскрик Риты и то ненадолго.

— Всё нормально! — она судорожно вцепилась в его плечи. — Продолжай!

И даже обвила ногами его талию, напрочь лишая благих намерений. В себя он пришёл, когда всё закончилось. Рита улыбнулась, целуя его в нос:

— А теперь спать, — зевнула она, устраиваясь поудобнее в его объятиях.

— Прямо здесь? — растерялся Артур, бережно обнимая супругу. Ему спать не хотелось совершенно, но предлагать повторить всё ещё раз он не решился. Побледневшая Рита вызывала желание защищать и оберегать. А он потерпит.

Рита не ответила, уже спала. Да и не мудрено — она читала всю ночь перед церемонией и, наверное, не отдыхала вовсе.

Незаметно для себя он тоже уснул, и снилось ему что-то хорошее. Супруга разбудила его бесцеремонно: сводящим с ума поцелуем. И, конечно, всё сразу же и повторилось, только не так кошмарно, как в первый раз.

— Вся кровь впиталась в алтарь, — сообщила Рита, выскользнув из-под него, едва Артур пришёл в себя. — Умираю с голода! Медведик! Быстренько в душ и за стол!

— Ты как? — всё же спросил он, осторожно слезая с нагревшегося алтарного камня.

— Опыт интересный, — пожала она плечами, набрасывая на себя халат. — Странно и мило. А сил точно прибавилось, не терпится проверить.

Палочки они оставили в спальне, во избежание. Так что прежде чем принять душ, испытали "Люмос". И у обоих он, определённо, стал ярче и больше.

А в столовой, наполненной сводящими с ума ароматами, их ждала огромная коробка, перевязанная голубой лентой.

— Доставили совами, — ответил Урс на вопросительный взгляд Артура.

Рита хмыкнула и осмотрела коробку.

— Я догадываюсь, что там. Папаша в своём репертуаре.

Распаковали сразу. Вид колыбели, как будто вырезанной из цельного куска дерева, заставил Артура замереть. Только сейчас до него окончательно дошло, что он женился. Что они — теперь семья, что когда-нибудь у них будут дети, а может быть, и внуки. На глаза совершенно неожиданно навернулись слёзы, и он поспешил отойти к столу.

— Это такой юмор у твоего тестя, привыкай. — Рита заняла место за столом рядом с ним и похлопала Артура по руке. — И вообще, пригодится когда-нибудь. Урс, убери это в детскую. Нет, милый, она еще не готова, но с комнатой мы уже определились.

* * *

— Нравится тебе новая жизнь? — спросил зельевар Мунго, угощая Северуса большой креманкой разноцветного мороженого. Что он дед Северусу, мальчик узнал только что, и его уже немного тяготило обещание не говорить о разговоре родителям.

Дед, встретиться с которым он умудрился украдкой, когда отец привёл его на обычный осмотр к Сметвику, сильно озадачил внука своим вопросом.

— А? — ничего вразумительнее он выдавить не смог. Таким вопросом он точно не задавался. Что бы это значило? Что за новая жизнь? Сев похлопал глазами на обретённого деда, пожал плечами, как иногда делал отец, и продолжил угощаться лакомством, хотя и без особого аппетита.

— Друзья есть? — продолжил спрашивать этот совершенно незнакомый ему дед.

— А? — Северус вдруг опомнился и покраснел. Мама сколько раз велела не думать о зельях во время еды. А у него, как назло, никак не выходило из головы, почему перечное зелье вчера не получилось. Уже и так, и эдак мысленно прошёлся по рецепту и этапам приготовления, где ошибка? Нет, если бы он варил обычным способом, да, это легкотня, но он решился на модифиро... модициро... модифицированный вариант! Вот! Он его в тетради у мамы нашёл. Неужели всему виной то, что заменил один этап на более лучший? И слушать болтовню деда, с его странными вопросами было тяжело. — Простите, сэр.

— Отец не обижает? — снова задал неудобный вопрос странный дед, а ведь Северус и на первые два ещё ответа не придумал.

— Кого? — решил он спросить осторожно.

А вообще Джонни правильные вещи говорит — рассказывать о личном и семейных делах постороннему — это себя, семью и ковен не уважать. А деда, пусть он и являлся отцом его мамы, считать семьёй всё же было нельзя. Если бы можно было, Северуса ему бы официально представили. Разве нет? А вот так, тайком от папы, который попросил посидеть тихо в приёмной, пока он разговаривает с целителем Сметвиком, это уже как-то неправильно, и не совсем семья. А уж к ковену и вовсе отношения дед не имел никакого. Совсем как у Джонни — пока отец его не признает, вроде как чужой, хотя тоже вот — отец. И ничего его отцу ни один ковенец не расскажет о своих делах, а сам Джонни и разговаривать с ним не должен, да и где бы они встретились?

Дед Принц тяжело вздохнул, качая головой:

— Не получается у нас разговора, внук. Я же не чужой тебе, что ж так?

Оставалось только снова пожать плечами, а мороженое есть уже не хотелось. Ну откуда ему знать, почему не получается, и зачем этот разговор вообще? А если подумать, то и вопросы были такими, как их называет отец — сотрясением воздуха. Ведь дед Принц взрослый, не может не понимать, что Северус что-то не понимает, а что-то говорить не хочет. И ничего тут не поделаешь. Как говорит мистер Хейли, жизнь — сложная штука.

— Я пойду? — Северус отодвинул креманку. Сбежать из уютного кафе захотелось немедленно, и не из-за деда с тяжёлым суровым взглядом, просто всё было неправильно.

— Вот ты где, пострелёнок! — весёлый бас целителя сначала заставил вздрогнуть и вызвал желание съёжиться, а потом вдруг обрадовал — вот же оно, спасение!

Северус живо обернулся, встретился глазами с отцом, оказавшимся рядом с целителем и попытался взглядом передать всю нелепость и сложность ситуации. Иногда казалось, что это можно сделать, с мамой же получалось!

Впрочем, отец у него вообще самый умный, это любой дурак знает, так что понял быстро. Не зря же он подошёл и подхватил его на руки. А деду только и сказал таким чужим голосом, чересчур спокойным и холодным:

— Мистер Принц, впредь попрошу вас не искать встреч с моим сыном.

И всё! И сразу всё понятно и снова просто. И секрет от родителей — уже не секрет, не давит неприятно в желудке. Но смотреть на деда Принца не хотелось, вдруг тоже поймёт по глазам Северуса, как ему неприятен весь этот разговор, расстроится.

Дома ждали недоваренное зелье, недочитанная книга, и Джонни, с которым условились встретиться после обеда. По случаю праздников занятия им отменили, только и оставили, что утреннюю разминку с купанием в ледяной воде, без этого уж совсем никуда. А потом можно было бы даже дурака валять, или спать сколько влезет, только у Сева на такие вещи времени не было.

Дел было невпроворот, как говорит другой его дед, глава рода Робертсов. Который, кстати, свои занятия отменять точно не будет. Он так и говорил: "Праздники — отмазка для ленивых, Северус! А ты ведь не хочешь вырасти бездарем?"

Бездари казались Северусу диковинными лесными чудиками, и, конечно, он таким быть не хотел. Нет, отец ему объяснил, что к чему, но вот въелся же в мысли вид этого самого лесного существа. Другими словами, неучем Северус быть не хотел, так что согласился с дедом, что занятия в праздники необходимы. И это всего каких-то полчаса. На зелья те же куда больше уходит времени и сил.

— Дела, пап! — как только они оказались дома, Сев был отпущен и сразу бросился в лабораторию. Даже на оклик, что до обеда осталось десять минут, лишь рукой махнул — успеет, ему только проверить.

В лаборатории была мама. Тестировала то зелье, что принёс отец давным-давно. Что-то там у неё не получалось с ним. Она подмигнула Северусу и вопросительно подняла бровь.

— Не знаю пока, — пояснил он, бросаясь к своему котлу. Мама его работу никогда не трогала, если он специально не просил. Впрочем, это было не часто, не маленький уже.

К сожалению, зелье на катализатор ответило ожидаемо, и можно было даже не пытаться что-то исправить.

— Мам, уничтожь, — тяжело вздохнул Северус. Тоже вот проблема. Если бы у него была палочка, разве стал бы просить о таких пустяках. Но отец взял с него слово, что просить у матери палочку не будет, а уж брать тайком и подавно.

— Эванеско! — мама даже не проверила, понимает, что просто так не попросит. — Север, подойди ко мне.

Он с любопытством подошёл, неужели тестируемое зелье покажет? Мама говорила, что оно очень сложное. Но, к его разочарованию, никто ему драгоценный флакон с перламутровым отливом в руки не дал. Оказалось, маме просто надо определить нечто непонятное в маленьком котелке, который не больше кружки. Еще утром этот котелок мирно стоял на полке абсолютно пустой.

— Понюхай, милый, какие ингредиенты можно определить?

Сев нахмурился, склоняясь над котелком. Не слишком низко, чтобы дух зелья уловить правильно. Мама его часто проверяла, тоже ведь теперь официально его обучала. Он легко мог узнать уже очень многие запахи даже в наполовину готовом зелье.

— Что-то горькое, похоже на полынь. Магическая полынь, собранная, скорее всего при растущей луне, именно у неё такой привкус... — Северус помахал рукой, отгоняя запах. Вдохнул снова: — И ещё, что-то сладкое, не могу припомнить такого. Возможно, чья-то кровь. И ещё, ну так зверьки эти пахнут, как их... Ну мам, у Кроули!

— Нюхлер? Серьёзно? — кажется, он сумел удивить маму.

— Да, — Северус хмыкнул. — Такой запах был, когда он пописал. Прости, мам. Но я и запомнил, что необычно. Можно, я потом остальное унюхаю? Папа сказал, что обед, чтоб не задерживались.

— Уже идём, — мама задумчиво сама понюхала зелье. — Ты и без того молодец! Но понюхаем ещё, ты прав.

Только после обеда нюхать не пришлось. Родителей навестила леди Бастинда, а Северуса ждал Джонни. У них сегодня было намечено важное предприятие.

А ещё скоро они пойдут на бал к лорду Прюэтту, и там Северус встретится с Санни, ведь оказалось, что она дочка этого лорда. Мама говорит, что там будут дети его возраста, не заскучает. Только Северу никто не нужен, кроме Санни, и Джонни у него есть. Зачем кто-то ещё? Жаль только, что Бойд на этот бал не пойдёт. Нет приглашения.

Джонни ждал в условленном месте, за старой мельницей. Давно ждал, уже подпрыгивал, пытаясь согреться, снег вокруг был вытоптан весь. Снега в последние дни было много. Только сегодня перестал. Глаза слепило от не по-зимнему яркого солнца, отражающегося в яркой белизне.

— Замёрз? — Сев перевёл дыхание, пришлось бежать, чтобы не заставлять Джонни мёрзнуть дольше. — Побежали уже. Мы в Мунго были, и зелье ещё, раньше я не смог.

— А у нас гости, — хмуро отозвался Джонни, но рассказать обещал, лишь когда доберутся до "их места" в дальнем конца поместья.

Башенка тут стояла невысокая, всего в два этажа. Но главное — заброшенная. Слухи о ней ходили жутковатые, привидения, мол, злые, и вообще... А Север не знал этого, когда в первый раз сюда попал, исследуя территорию. И с этим привидением познакомился, ничего злобного в нём не увидев. Он там один обитал, Бешеный Джек. Странный тип, да, но вот дедушка Кристиан тоже странный. Бывает. И Сев у него разрешения попросил по всем правилам, чтобы иногда играть, и друга привести.

Бешеный Джек думал целый месяц — привидения, как оказалось, вообще думают медленно. И как раз вчера выдал решение: "друга привести можно, но только одного, и чтобы он был тихим и вежливым". Северус практически поклялся, что Джонни как раз такой, и вообще никого больше приводить они не будут. И дело у них важное — науку изучают. Бешеный Джек проникся, заявив, что наука — это замечательно. Так что сегодня Джонни предстояло новое знакомство.

В башне было тепло, особенно на чердаке. Ход туда вёл из комнаты второго этажа, правда, Северус увидел его не сразу, только когда Бешеный Джек с ним проговорил полдня о всяком разном. Махнул после руками и позвал: "Гляди!". Северус и поглядел. Комната чердака была круглая, пыльная и тёплая со скошенным во все стороны потолком. Кто тут чары накладывал, неизвестно, даже привидение не помнило, только стояли они тут уже больше столетия. Не выветривались.

За месяц Северус сюда много чего натаскал: раздобытые у мистера Хейли стул и два колченогих табурета — тот перед свадьбой много разной мебели вынес на задний двор. Что-то боевики разобрали, что-то сожгли. Железный столик нашёлся внизу башни. Ух и тяжело его было тащить наверх, а ещё слушать советы привидения, а лучше бы не слушал. Но дотащил, устроил нормально у крохотного окна-бойницы.

Домовушка ворчала, но лишнюю подушку, матрас и пару одеял ему выдала. И даже скатерть на стол, хотя Северус не просил. Секретом это не было. Северус сел за стол в кабинете отца и всё обстоятельно объяснил. Отец выслушал задумчиво, велел ждать, а сам пошёл разговаривать с Бешеным Джеком. Поговорили, разрешение отец дал, а также распорядился не самому что-то придумывать, а просить Элси, если понадобятся какие-нибудь вещи.

Северус обратился, но немножко пожалел. Несмотря на ворчание, домовушка готова была сделать из его тайного убежища обычную комнату. От многого удалось отбиться, только применив строгий голос. Даже напольные коврики всучить Элси не смогла. Хотя пришлось объяснить, что ему нравится чистый деревянный пол. На следующий день комната сияла чистотой и выскобленным до белизны полом. На двух окнах появились прозрачные занавески, а под матрасом устроился видавший виды топчан. Пришлось смириться.

Зато теперь показывать Джонни "тайную комнату" было приятно. Бойд округлял глаза, рассматривая обстановку, и безропотно сел на топчан, закутавшись в одеяло. Северус деловито наполнил кружку горячим чаем из термоса и капнул туда укрепляющего. Некоторые зелья он счёл нужным хранить здесь, как раз для подобного случая.

— Пироги ещё есть, — с досадой сообщил Северус. По его мнению, это было совершенно лишним. Так не почувствовать себя Робинзонами. Но с упёртой домовушкой иногда проще было согласиться. В некоторых вопросах она была абсолютно непреклонна. Даже отец с ней не всегда мог сладить, только ухмылялся и соглашался. Так что Северу тоже приходилось — что поделать, три поколения Робертсов нянчила ещё малютками.

Но Джонни только радостно кивнул.

— Давай! — велел он. — По одному.

Так и сделали, Север достал из корзины всё ещё горячие пирожки с мясом и некоторое время они молча ели, запивая их чаем. Только потом Джонни снова вспомнил про своего гостя.

— Отец пожаловал, — с тоской вздохнул он.

— Так это же здорово! — обрадовался Сев. — Вдруг решил признать тебя?

— То-то и оно, что решил, — Джонни даже чай отставил на пол, плотнее кутаясь в одеяло. — Ты что, не понимаешь, что меня теперь заберут? Мама ему не нужна!

— Как заберут?! — эта новость была неприятной. — Насовсем?

Джонни зябко пожал плечами:

— Не знаю, меня выставили.

В этот момент к ним в "логово" вплыло привидение, предупредительно погремев цепями. Была у него оборванная цепь на шее, прикреплённая к металлическому ошейнику. Бешеный Джек был когда-то рабом на галерах, удалось бежать, но недалеко — замёрз и утонул. Оттого ему холодно всегда, вот и держится в тёплой башне, всё согреться хочет.

— Представите меня, мистер Снейп? — иногда Джек выражался очень вежливо.

— Ага, — Северус поспешно вскочил. — Мистер Бешеный Джек! Это мой друг, мистер Джонни Бойд.

— Уже почти Мальсибер, — угрюмо влез Джонни. Но тут же оживился: — Клёвая цепь!

— Джонни, это мистер Бешеный Джек, — упрямо закончил Северус и сел рядом с другом на топчан.

— Ладно, — махнуло цепью привидение. — Вы двое можете звать меня просто Джек. Но больше никто.

— Спасибо, Джек, — закивал Джонни.

Северус тоже поблагодарил. А потом, как обещал, показал книгу, которую они с Бойдом изучали.

— Зелья, — скривился он. — А повеселее ничего нет?

— Давай про Робинзона, — Джонни не слишком любил учиться. Приключенческие книги его привлекали куда больше.

Северус вздохнул и полез в сундук — тоже Элси приволокла.

— На чем мы остановились? — читать ему приходилось вслух.

Джонни ещё неважно разбирал слова, но учился понемногу, следя за текстом. Уверял, что так ему проще, чем по азбуке с глупыми стишками. И что книжка магловская, его не смущало, только иногда забывался, комментируя: "Что ж он его не заавадил?". Или: "Да наверняка ему зелье доверия подлили!".

— Робинзон увидел след голой человеческой ноги! — радостно сообщил Джонни. — Давай уже дальше!

Начинали они читать в комнате Бойда, у него дома. Потом у Северуса, прерываясь на то, чтоб съехать в очередной раз с кровати. Но теперь можно было читать здесь, где никто не мешает, не заглядывает, предлагая что-нибудь вкусное или давая срочные поручения. Привидение не в счёт, даже наоборот, интереснее.

Джек запротестовал, что неплохо бы начать с самого начала, Северус возразил, что так они никуда не продвинутся, Джонни тоже хотел слушать, что же дальше было. Спорили недолго, Бешеный Джек предложил им рассказать, что было раньше. И битый час друзья, перебивая друг друга, рассказывали ему начало.

Наконец, Джек замахал руками, заявив, что всё понял, и рассмотрев картинку в книге с этим самым следом, велел продолжать, устроившись прямо на железном столе и поставив ноги на табуретку.

Джонни вздрагивал, когда история дошла до костра дикарей и поедания их друг другом. Привидение вздыхало. Северус иногда смачивал горло чаем.

— Пятница, — фыркнул Джек, когда читать уже стало трудно. На улице темнело рано. — Неужто ничего приличнее придумать не мог?

— Нормальное имя, — не согласился Джонни. — Я знаю, что в Лютном есть парень по имени Среда!

— Если Лютный такой же, как в моё время, то неудивительно, — Джек подлетел к потолку. — Я буду ждать продолжение.

— А сам читать не умеешь? — нахмурился Северус. Не хотелось обещать такое, если Джонни заберёт Мальсибер.

Проблема оказалось в том, что читать Джек умел, пусть и не слишком бегло, но переворачивать страницы не мог. Север резонно заметил, что это не проблема, зачаровать, чтоб сами переворачивались.

— И кто зачарует?

Пришлось звать Элси. Она могла, Север это знал точно. Только вот привидений не одобряла. Спустя полчаса переговоров с упрямой домовушкой, пара книг была зачарована и помещена на стол, а на полу всё-таки появился ковёр. Чем-то приходилось жертвовать.

— До завтра? — попрощался Джонни.

— Завтра бал у лорда Прюэтта, — напомнил Северус. — Не смогу.

— Ах да. И меня могут забрать.

Подтверждая его слова, рядом появился патронус его мамы: щенок бигля.

— Сынок, я жду тебя дома, ужинать пора.

— Бегу уже! — буркнул Бойд, словно патронус мог передавать ответы. — Расскажешь про бал?

— Конечно!

— Будешь танцевать с девчонкой? — хитро ухмыльнулся друг.

— Буду, — решительно кивнул Сев, — мама научила. Если только с мисс Прюэтт.

— Красивая? — Джонни всё топтался на месте и глядел с интересом. — Влюбился, что ли?

— Я же про мисс Стэнфилд не спрашиваю такое, — фыркнул Северус.

Джонни покраснел и понятливо махнул рукой:

— Уел! Ладно, я побежал.

Северус ещё к деду бы заглянул, но отец тоже прислал патронус. Пришлось идти домой, да и темнело рано. Можно к нему завтра забежать, на бал ведь не с утра поедут, а после обеда.

Северус слепил пару снежков, запустил их на бегу в высокое дерево у крыльца и ворвался в дом, покорно разрешив домовушке стряхнуть с него снег и забрать зимнюю мантию.

Отец читал газету, мама что-то рассматривала в журнале, но всё сразу убрали, когда он сел за стол, помыв руки.

— Мальсибер хочет забрать Джонни, — выпалил он. И спросил осторожно: — Пап, а ты не можешь попросить лорда Лестрейнджа, чтоб не забирал?

— Северус, — вздохнула мама. — Нельзя вмешиваться в чужую жизнь так грубо. Я думаю, мы сможем приглашать Джонни в гости, да и маму он навещать будет.

Было похоже, что они уже знали эту новость, оставалось только надеяться, что гадкий Мальсибер будет отпускать Джонни почаще.

— Все разговоры за чаем, — строго сказал отец, словно это и так не понятно. Но сразу ему подмигнул, и стало легко на душе.

Северус вдруг вспомнил, что у них вообще-то есть сова и можно будет переписываться. А это уже не так грустно. И вообще, на ужин была его любимая творожная запеканка, так что все проблемы на время забылись.

* * *

Магнус сердечно попрощался с Мишель, хотя сумма, проставленная в отчёте, его не на шутку встревожила. Судорожно прикинув, сколько денег у него в сейфе, и сколько придётся одолжить у отца, он уже взял пергамент, чтобы писать поверенному в банк, когда мадемуазель Бурже положила свои пальчики на его руку.

— Мистер Нотт, — защебетала она, томно глядя из-под шикарных ресниц. — Прошу прощения за то, что не сообщила вам сразу, но буквально три дня назад меня пригласили на встречу с вашим отцом. Я не смогла отказаться, вы же понимаете. Он полностью оплатил счёт и даже был настолько добр, что выписал премиальные. Так что вам абсолютно не о чем беспокоиться.

— Но он даже не видел вашу работу, — Магнус был немало выбит из колеи этим сообщением, хотя и постарался сдержаться, как мог.

— Видел, — покаянно вздохнула Мишель. — Мне предоставили думосбор. Смею предположить, что вашему отцу всё понравилось. Хотя, если честно, я могла судить только по словам его секретаря, миссис Флинт, кажется. По лицу вашего папеньки ничего понять было решительно невозможно. Ну так что, вы сами довольны?

Магнус опомнился и минут пять искренне расписывал, как ему всё понравилось. После чего решительно дал понять, что ни в кафе, ни в ресторан, увы, пойти с ней не сможет, чтобы отпраздновать, и был благодарен за весёлый смех и честное признание: "Я хотя бы попыталась. Всего доброго, мистер Нотт".

Уркхарта он нашёл в подвале, тот задумчиво ходил вдоль пыльных стеллажей небольшого погребка. Бутылки, покрытые паутиной и пылью, бочонки, не менее двадцати — похоже, о хорошей выпивке можно будет долгое время не беспокоиться.

— Дом снова принадлежит только нам! — объявил Нотт, вытаскивая первую попавшуюся бутыль. — Как насчёт отпраздновать долгожданное событие?

Юджин широко улыбнулся, оглянувшись на друга:

— То-то смотрю, ты сияешь! Поставь раритет на место, это для особых случаев, сто пятьдесят лет выдержки. Вон оттуда бери, там вина попроще. Но всяко вкуснее того, что продают Огдены или сможешь найти на Косой Аллее.

Выпили чисто символически и пошли осматривать новые владения. Преобразилось всё: и спальня, и гостевые комнаты, и ставший просторным холл, и кабинет, и библиотека, и обе гостиных, причём в большой гостиной можно было теперь вполне принимать гостей. Особенно если открыть малую, объединив их в одно помещение. Домовики тут же продемонстрировали эту возможность.

— Устроишь бал? — Уркхарт оглядывал помещение одобрительно.

— Вот уж нет, — фыркнул Нотт. — Встречу для друзей — да, а с приёмом кучи снобов и аристократов подожду. Но мне нравится этот зал. Эй, как там вас, Джи, Миро, разъедините гостиные.

Домовики, следующие за господами, тут же выполнили приказ. Единственное, что Магнус не позволил менять — это кухню, которую изначально поручил заботам ушастых помощников. Тут они с Юджином больше всего любили находиться, простая обстановка располагала.

Вино снова было разлито по кубкам, а домовики шустро поставили закуску в виде вяленых полосок мяса и какой-то неизвестной, но очень вкусной рыбы. Магнусу невольно вспомнилась встреча с лордами в пещере Прюэтта, где Орион Блэк щедро высыпал на свой походный стол похожее угощение.

— Рассказывай, — велел Нотт, делая хороший глоток отменного вина. Правда, он бы ограничился огневиски, но, во-первых, событие действительно стоило того, чтобы отметить его особо. А во-вторых перед завтрашним приёмом у Прюэттов напиваться не хотелось точно. — С Лисс Пранк помирился?

Уркхарт поморщился.

— Сапожки и плащ приняла, — вздохнул он. — Извинения выслушала, но у меня было такое чувство, что нахальная девчонка еле сдерживается, чтобы не рассмеяться мне в лицо. Я что, так смешон?

Магнус, не удержавшись, заржал, глядя на кислую физиономию приятеля. Но тут же взял себя в руки и откашлялся.

— Главное прощён, разве нет?

— А хрен знает. Не ответила, когда спросил. Только кивнула и захлопнула дверь перед носом. Каково?

— Круто. Это ж кому повезёт с такой не... Прости. Всё никак не могу поверить, что ваша свадьба состоится.

— Как будто у меня есть выбор, — пожал плечами Уркхарт. — Вот почему, Мордред раздери всё, я не встретил Франческу парой месяцев раньше?

— Ты ж говорил, что она тебя послала, — удивился Нотт. — Или было что-то?

— Посылал сову, — совсем помрачнел Юджин, без аппетита жуя полоску вяленого мяса. — Просил о встрече. Только получил вежливый отказ. Не поверишь, мечтаю загреметь в Мунго с отравлением, чтобы она меня там лечила.

— Хреново, — оценил его мучения Магнус. — А я вот счастлив, что мы распрощались с мадемуазель Бурже. Не поверишь, как булыжник с плеч. И отец всё оплатил, просить не пришлось. Я...

Стук в главную дверь прервал его на полуслове.

Домовик Джи тут же появился рядом.

— Лорд Нотт, хозяин!

— Проси! — поспешно ответил Магнус, вскакивая.

Юджин вскочил тоже, сильно побледнев. Явно раздумывал, куда деваться. Магнус посочувствовал и сам успокоился. Это при дележе добычи Тео не обращал на него внимания, других забот хватало. А теперь...

Теодор Нотт неспешно вошёл сразу в кухню, сопровождаемый Эми Флинт и Стивом Пранком.

— Мы не вовремя? — насмешливо спросил лорд-дракон, сразу заняв кресло, с которого встал сын. — Садись, Юджин! Убивать тебя я передумал. И вы все тоже. Магнус, тебя можно поздравить?

— Да, отец. Спасибо тебе, тут теперь точно можно жить, — Магнус сел справа от отца, сразу налил ему вина в появившийся богато украшенный кубок, которого до этого даже не видел, решив похвалить домовиков позже за сообразительность. За Эми Флинт, устроившейся напротив лорда-дракона, бросился ухаживать Юджин, Пранку он тоже налил, а сам сел поближе к матери Квинтуса. Краем глаза Магнус убедился, что бутылок на столе прибавилось, а так же появились бутерброды с икрой и маленькие пирожки на двух больших блюдах.

— Мадемуазель Бурже уже показала нам дом в воспоминаниях, но мы решили посмотреть вживую, — Нотт-старший с интересом рассматривал кубок. — Ну что, за новоселье!

Все поддержали тост, отпив понемногу вина. Даже непьющий Пранк пригубил из своего кубка. Мальчишка украдкой оглядывался и бросал косые взгляды на Уркхарта. Магнусу стало смешно, но он поспешил глотнуть из кубка и взял пирожок.

— Готов всё показать прямо сейчас!

— Прямо сейчас мы побеседуем, — спокойно поглядел на Юджина лорд-дракон.

Уркхарт, бедолага, смотрел прямо перед собой и выглядел покорным, вроде ягненка, приготовленного на жертвенное заклание в тёмномагическом ритуале.

— Сэр, я всё осознал... — попытался вставить слово Юджин в затянувшемся молчании. Но на многое его, видимо, не хватило.

— Очень интересно, что именно, — холодно высказался лорд Нотт.

— Тео, — мягко произнесла Эми Флинт. — Мальчики, передайте мне мясных полосок. И пожалуйста, Тео, не забудь, о чём мы говорили. Спасибо, Стив.

Магнус затаил дыхание, переводя взгляд с миссис Флинт, улыбающейся совершенно беспечно, на слабо усмехнувшегося отца. Приходилось признать, что между этими двумя впрямь что-то есть, а он слепой дурак. С другой стороны, Магнус сам не ожидал, что будет этому рад. Остальные, похоже, уже давно привыкли к манере общения этой пары.

— Я ничего не забываю, Эми, — Теодор Нотт отсалютовал ей кубком. — Юджин, значит, ты отказываешься от помолвки с мисс Пранк?

На Уркхарта было жалко смотреть, а ведь казалось, побледнеть ещё больше невозможно.

— Вовсе нет! Я... Сэр... Как скажете! — он панически поглядел на Эми, вскочил, уронив кубок, сделал несколько нетвёрдых шагов, с грохотом рухнул перед патроном на колени, опустил голову и застыл.

Магнус внутренне передёрнулся, больно, наверное.

— Я не понял, — лорд-дракон тяжело вздохнул. — Хочешь ты жениться на мисс Пранк или нет? Так трудно ответить?

Юджин что-то пробормотал, но даже Магнус ничего не понял. Не хотел бы он быть на его месте. Сказать, что не хочет — это прямо признать, что приказ лорда ему не по душе. Сказать, что хочет — упустить шанс попытать счастье с красоткой Франческой.

И все это прекрасно понимали. Эми смотрела с сочувствием, Пранк — с ужасом. Кажется, до парня только сейчас дошло, что не так всё просто с этой помолвкой. Как бы чего...

— Сэр, простите меня, сэр, — Пранк покраснел ещё больше, вскочив с места. Но хоть на колени не упал. — Можно мне сказать?

— От своего имени, Стив, или от имени сестры? — с интересом спросил Теодор. К своему помощнику он явно относился доброжелательно.

— От Лисс. Сэр, она хотела бы отменить помолвку, если это возможно.

— У неё есть кто-то на примете?

— Не знаю, сэр! Ей только пятнадцать. Отец ей обещал, что она сама выберет...

— Понятно, можешь сесть. Уркхарт, ты всё слышал?

Юджин только кивнул.

— Отец...

— Помолчи, Магнус, до тебя тоже очередь дойдёт. Итак, Уркхарт, что или, точнее, кто, мешает тебе составить счастье мисс Пранк?

— Я приму любое ваше решение, сэр, — выдохнул Юджин, так и не подняв головы. — Но если мисс Пранк не хочет...

— Так-так, продолжай, — одобрительно кивнул Теодор.

— Сэр, умоляю вас освободить меня и мисс Пранк от этой помолвки.

— Ну что ж, нет так нет, — фыркнул лорд Нотт. — Так бы сразу и сказал. Свободен! Эми, ты не отлевитируешь мне этих смешных бутербродов, раз сама не ешь?

Он милостиво позволил Юджину поцеловать его руку и скомкано поблагодарить, после чего попросил сгинуть или хотя бы сесть за стол.

— Что за день, — пожаловался Теодор, обращаясь к Эми Флинт. Завладев блюдом с бутербродами, он даже ни к одному не прикоснулся. — Поесть не дадут спокойно. Уркхарт, налей себе вина, ради Мерлина и всех его невест! Тошно смотреть!

— Да, сэр! — Лицо Юджина стремительно обретало краски, он схватил ближайшую бутылку, поискал глазами свой кубок и вдруг запрокинул голову и стал пить прямо из горлышка.

Лорд-дракон смотрел на это безобразие весело, Эми явно сдерживала смех, Пранк был точно в ужасе, а Магнус молча завидовал. Это ж надо потерять всякий страх!

Бутылка опустела, Юджин с недоумением на неё глянул, поставил на стол, осмотрел всех ясным взглядом и твёрдо произнёс:

— За новоселье!

— Логично, — кивнул лорд Нотт. — До дна, господа... и дамы.

Магнус легко выполнил приказ и с сочувствием посмотрел на Пранка. Тот слегка позеленел, но всё же взял кубок, закрыл глаза и медленно выпил всё.

— Ты мог и не пить, Стив, — запоздало посочувствовал лорд-дракон, глядя на позеленевшего парня. — Магнус, скажи ему, где тут уборная.

— Джи, отведи мистера Пранка!

Домовик нарисовался тут же, схватил Стива за руку и исчез вместе с ним.

— Бедный мальчик, — Эми покачала головой. — Посмотрим дом, Тео?

— Разумеется. Но сначала ты, Магнус. Жениться ещё не раздумал?

— Мне тоже падать на колени? — осведомился Нотт-младший.

— Не мешало бы, — усмехнулся Теодор.

— Пап, давай я сам разберусь, — Магнус налил отцу ещё вина и себе тоже. — Завтра бал у Прюэттов. Ты будешь?

— Да, Джейсон прислал приглашения на всех. Кстати, я имел счастье побеседовать с мисс Прюэтт.

Магнус тяжело вздохнул:

— Запугал бедную девочку? Между прочим, у неё родовой дар.

— Очень интересно. Ну, раз обо всём поговорили, пора и честь знать. Где там Стив?

— А дом смотреть? — Магнус поднялся вслед за отцом.

— Да что я там не видел. Очаровательная Мишель нам уже всё показала. Не так ли, Эми?

— Да, Тео. Пожалуйста, не забудь своего Хитреца, он уже съел все твои бутерброды.

Магнус ахнул, увидев маленькую мантикору на опустевшем блюде. Теодор, спокойно подставил ей руку:

— А ну иди сюда, негодник! — страшный питомец безропотно забрался на ладонь хозяина и сам соскользнул в карман мантии лорда-дракона. — А вот и Стив. Полегчало?

Пранк закивал. Юджин благодушно похлопал его по плечу.

— Сестре передашь мои искренние пожелания счастья? Ну и всё остальное.

— Да, мистер Уркхарт!

Гости наконец ушли, Юджин рухнул на свой стул и закрыл лицо руками.

— Не поверишь, — глухо сказал он. — Ни в одном глазу! Что за вино такое?

— Огневиски? — Магнус поставил перед ним припасённую бутылку. — Ты хоть рад?

— Заебись как! Теперь мне лучше не пить вовсе, чтобы не сглазить. И сидеть дома. А то найдётся вторая Шани и укажет на меня.

— Второй такой нет, успокойся, — ухмыльнулся Магнус. — Флинта выбрала, надо же. Ты в курсе, что она считает его красивым?

— Совет и любовь! — буркнул Уркхарт, отставляя бутылку подальше. — Завтра же брошусь в ноги мисс Забини. Пока ты там, на балу, достаёшь бедную мисс Прюэтт.

— Ну-ну, опять дров наломаешь. Не спешил бы уже. Все прониклись, поверь, никто тебя трогать не будет. Пару месяцев, как минимум.

— Угу, конечно. Ладно, ты как знаешь, а я спать! Хочу встать пораньше. Долохов, скотина, прислал заказ на сапоги как у тебя, прикинь!

— Ого! А скажи, за что ты его так не любишь? Я что-то не понял.

— Чай не девица, чтоб его любить, — фыркнул Юджин. — Мудак потому что, и дважды уводил у меня барышень.

— Хм, а он тогда отчего на тебя зуб имеет?

Уркхарт широко улыбнулся:

— А я тоже не так давно увёл у него из под носа такую красотку! Дура, правда, набитая, у нас даже до постели не дошло. Та ещё вдовушка.

— Мне кажется, тут что-то ещё, — не поверил Магнус.

— На Франческу он тоже, похоже, глаз положил, — вздохнул Уркхарт. — Так что нет у меня двух месяцев, понимаешь?

— О как! И всё равно сделаешь ему сапоги?

— Почти уже сделал, завтра встречаемся. Но цену запросил тройную.

— А он? — Магнус развеселился.

— Заплатит, куда денется. Вот на эти деньги я и куплю Франческе такой браслет, что она не сможет устоять.

— А ты не прост, — Магнус взял было бутерброд, но вспомнив прожорливую мантикору, положил его обратно.

— Мистер Уркхарт, хотите совет?

Мужчины синхронно вздрогнули и повернулись к пейзажу над камином. Миссис Кавендиш любезно улыбнулась:

— Добрый вечер, мальчики! Так что скажете, мистер Уркхарт?

— Э... Почту за честь, мэм.

— Браслет — это, конечно, хорошо. Но, если хотите завоевать эту девушку, начните с цветов.

— Спасибо, миссис Кавендиш! Значит, подслушивали?

— И подсматривала, дерзкий вы мальчишка. Тео по-прежнему прекрасен.

— Как рассвет, — вставил Магнус. — А мне что посоветуете?

— Идите спать, мистер Нотт, утро вечера мудренее. Доброй ночи, Юджин. Смелее, девушки любят дерзких, как бы не утверждали обратного. Не тушуйтесь.

Нотт обиженно фыркнул и пошёл к себе, в обновлённую спальню. Перед завтрашним балом действительно следовало хорошо выспаться. Оставалось надеяться, что мисс Прюэтт оценит его скромный рождественский подарок.

* * *

Питер Аллен умудрился сбежать из дома с раннего утра, отпросившись у бабули — единственной, кто проснулся так же рано в этот праздничный день.

— И куда направляешься? — матриарх семьи Аллен лукаво осмотрела внука, крутящегося перед зеркалом. — Девушка? Свидание?

— Нет, ба! Басти вернулся из путешествия, — Питт собрал волосы в низкий хвост, остался не слишком довольным своим видом и подошёл поцеловать бабушку. — В Индии был. Поедим мороженое у Фортескью, постреляем в магловском тире, потом я еще к Марго забегу в Мунго.

— Лучше забеги в Мунго до встречи с Рабастаном, — посоветовала бабуля. — Вытащи эту девчонку на прогулку, ей полезно. Опять же с Лестрейнджем-младшим она давно знакома.

— Это да, — хмыкнул Питер, — я подумаю.

В результате всё получилось как нельзя лучше. Марго удалось застать в Мунго в последнюю минуту — она уже собиралась уходить, только прощалась со своим суровым куратором.

— Твой брат? — услышал он его насмешливый баритон. — А что, похожи. И не вздумай не принять моё предложение! Я обещал Джейсону, что прихвачу с собой молодую особу, новую заведующую отделением в Мунго. Я хочу видеть румянец на твоём лице, Марго, а не эти тени! Всё ясно?

— Но, сэр...

— Брата своего прихвати, если хочешь. Будет даже лучше. Эй, парень, подойди!

Питер вскочил и поспешил подойти. Куратор Марго его искренне восхищал, такими он представлял себе военных медиков, не боящихся ничего и никого. И Ники спас.

— Здравствуйте, сэр! Питер Аллен, — на одном дыхании выпалил Пит, встав по стойке смирно.

— Вольно, драчун! — хохотнул Сметвик. — Что ты — Аллен — помню. Каникулы? Выпускник?

— Шестой курс Хогвартса, Хаффлпафф, сэр!

— Пойдёшь с сестрой на бал к Прюэттам? Я приглашаю.

— Да, сэр, пойду! — ну а что, Басти-то точно будет. Питер был уверен, что скучать не придётся, да и когда ещё выпадет удача побывать среди настоящих аристократов.

— Вот и славно, забирай сестру и постарайся проследить, чтобы она хотя бы неделю предавалась лени и развлечениям. Я могу на тебя рассчитывать?

— Можете, сэр! — понимающе улыбнулся Питт. Было чертовски лестно такое внимание от знаменитого целителя. Так что он хорошо понимал сестрёнку, которая в нём души не чаяла.

— Каникулы, Марго! Отдых! Отпуск! Что хотите! — весело рявкнул целитель. — И видеть вас в Мунго в ближайшую неделю я готов только в виде пациентки. Всё ясно?

Покрасневшая смущённая сестра поспешно закивала, пробормотав, что всё поняла, что даже не собирается, и всё в таком духе.

— Зачем ты согласился? — прошипела она, едва они покинули отделение. — Это приём у аристократов, Питт!

— Вот именно, — невозмутимо кивнул Питер. — А вдруг там будут Блэки?

— Ты подумал... Что? Блэки?

— Они все там родичи. Ну и Басти будет, мисс Прюэтт — его большая любовь. Я просто не могу пропустить зрелище их первого танца и реакцию некоторых зрителей! Пожалуйста, Марго!

Сестра даже остановилась, а Питер понял, о чём говорил целитель — выглядела она бледненькой и усталой.

— Я поняла, — покорно кивнула Марго. — Блэки будут... Неужто не страшно?

— Страшно, — хмыкнул он. — Но думаю, твой целитель нас в обиду не даст. Ну что, прогуляешься со мной в кафе? Басти увидишь. Ты его не забыла?

— Я не забыла, как вы разгромили дедушкину мастерскую, — Марго взяла его под руку. — Но я буду рада его увидеть снова. Наверное, совсем взрослый уже?

— Ну-у, ему шестнадцать, но знаешь, он уже мастера получил по артефакторике, прикинь? Так что совершеннолетний.

— Вы это отмечать собрались?

— Это, и его возвращение из Индии, — Питер лукаво взглянул на сестру. — Если ты будешь паинькой, то после кафе постреляем в тире.

— Магловском? — оживилась Марго.

— А ты видела в магическом мире тир? — хохотнул Питт.

Он собирался посторониться, когда мужчина, идущий навстречу, почти поравнялся с ними. Но тот просто преградил путь, не сводя взгляда с его сестрёнки. Лицо мужчины было странно знакомым. Либо Питт где-то видел его самого, либо его фото.

Марго вела себя странно — тоже остановившись, хмуро взглянула на незнакомца и холодно спросила:

— Вы преследуете меня?

— Доброе утро, Марго, — улыбнулся тот, ничуть не впечатлённый её поведением. — Представите меня своему спутнику? Нет? Меня зовут Кристофер Сметвик, сэр. Я архитектор нового крыла в Мунго, а также поклонник этой милой леди.

Питт широко улыбнулся и протянул руку. Всё встало на свои места. Конечно же, Кристофер был похож на своего отца.

— Питер Аллен, брат этой милой леди. Младший.

— Рад знакомству! — искренне ответил Кристофер. Рукопожатие было уверенным и уважительным, без позёрства и желания казаться круче. — Если вы уже уходите, может быть, позволите составить вам компанию?

— Почему бы и нет, мистер Сметвик, — быстро ответил Питт, заметив, что Марго хочет возразить. — Мы сейчас в кафе Фортескью.

— Просто Кристофер, мистер Аллен, — Сметвик пошёл рядом с ними.

— Просто Питт.

— Спелись! — горько вздохнула Марго. А потом оживилась: — Пойдёте с нами потом пострелять, Кристофер?

— Э-э... Что? То есть, я с удовольствием!

— Вы что-нибудь знаете об огнестрельном оружии?

В словах сестры Питт сразу уловил подвох, и ему уже заранее было жаль сына целителя.

— Вы говорите о магловском оружии? — неуверенно спросил Сметвик.

— Предлагаю пари, — Марго оживилась, явно что-то задумав. Она остановилась у камина, где надпись сообщала, что он только для целителей. — Я покажу вам как стрелять, можете даже взять пять пробных выстрелов, а потом будем с вами стрелять на спор. Собьёте пять птичек за пять выстрелов — я приму ваши ухаживания. Нет — и вы оставите меня в покое.

Питт умилился такому детскому пари, убеждённый, что такой респектабельный и уверенный в себе мужчина, каким выглядел Кристофер, найдёт слова, чтобы отказаться, не обидев девушку.

— Согласен, — неожиданно шагнул в ловушку респектабельный Сметвик. — А если ничья?

Питту захотелось постучаться головой о каминную полку. А Марго явно решила быть щедрой, наверняка понимая, что поступает не слишком красиво.

— Если ничья или ваша победа — я соглашусь на свидание.

— Подозреваю, что это не будет легко, — вздохнул Сметвик. — А если так? Ничья — свидание, моя победа — м-м, помолвка.

— Вы не обнаглели? — ощетинилась сестрёнка.

— Это да, думаю, это слишком нечестно, — Сметвик покаянно поднял руки. — Но ведь вы меня научите? Эти пять выстрелов...

— Там всегда есть консультант, — Марго глядела на него из-под полуопущенных ресниц. — Если победите, то свидание и... закрой уши, Питт! И с меня поцелуй.

Тут бы Кристоферу понять, что дело нечисто, но тот широко улыбнулся и с самым торжественным видом пожал руку Марго, искоса посмотрев на Питта.

Оставалось скрыть жалостливый взгляд и засвидетельствовать озвученное пари.

День обещал стать интересным. Вот Басти повеселится, Питт был уверен, что пари ему понравится. Марго была лучшим стрелком в их компании еще лет десять назад. Сейчас она явно повеселела, и это было хорошо само по себе.

Рабастан уже ждал в кафе, в компании своего брата. Оба с радостью расцеловали раскрасневшуюся Марго и довольно тепло поздоровались с Кристофером, особенно услышав его фамилию.

— Вижу, скучать вы не будете, — Рудольфус Лестрейндж не стал садиться за столик снова. — К сожалению, должен откланяться. Встреча тут неподалёку. Питт, мисс Аллен, Кристофер, хорошего дня! Басти, до вечера!

Рабастан тут же сделал заказ на всех, пояснив:

— Я угощаю! Мне отец подарил замок! Прикинь, Питт. Ты должен вырваться ко мне хотя бы на неделю, или дней на пять, после всех этих балов.

— Замок? — уточнила Марго. — Ты говоришь про удачную игрушку, или...

— Или! — Басти заразительно улыбался. — Это небольшое родовое гнездо необыкновенной красоты. А в подвале там супермастерская. Моя собственная!

— О, ну раз мастерская! — покивал Питт. — Тогда я просто обязан это увидеть. Марго, уговори отца меня отпустить!

— Ты бабулю попроси, — совершенно счастливая Марго лакомилась мороженым с фисташками.

Питт невольно обратил внимание на Кристофера, который едва прикоснулся к своей порции, зато на юную целительницу глядел весьма плотоядно, пока она не подняла взгляд. Перемена была моментальной. Сметвик уже лениво ковырялся в растаявшем шедевре Фортескью с рассеянным и равнодушным видом.

Басти тоже это заметил и пнул Питта под столом, пришлось небрежно кивнуть. И озвучить пари этих двоих, как милую шутку.

— Так чего мы ждём? — Рабастан подмигнул и поднялся. — Пойдёмте стрелять и пусть победит достойный!

Этот тир был издавна любим ими. Владелец, старик-сквиб мистер Конноли, был хорошим знакомым деда, играли в покер каждый последний понедельник месяца. И Пита с сестрёнкой и младшим Лестрейнджем он всегда был рад видеть.

— Палочки сдать, — велел он тихо, благо из посетителей было лишь несколько маглов. — А то знаю я вас!

Приказ все выполнили привычно и безропотно, даже Кристофер лишь понимающе улыбнулся, протягивая свою.

Конноли смерил его взглядом, поколебался, но палочку забрал. Для них даже сейф имелся. "А то приманите беспалочковой магией", — пояснял старик с выправкой настоящего военного, запирая палочки на ключ.

Вот и сегодня, только убрав оружие магов в сейф, выдал каждому по ружью и горсти патронов в железных кружках.

— Сначала Кристофер! — Марго, на взгляд Питта, впервые была в тире настолько радостно-возбуждённой. Хотя сторонний человек мог это и не заметить: всё тот же скромный и серьёзный вид дополнял сейчас слабый румянец, чуть более быстрое дыхание и чуть приподнятые уголки губ. Даже грустно немного стало — такой мужчина на неё запал, даже к помолвке готов, а ей доставляет счастье его мучить. — Дядя Бен, вы покажете мистеру Сметвику, как надо стрелять?

Мистер Конноли ещё раз странно глянул на Кристофера, отобрал у него ружье и приступил к объяснению, скупо роняя слова. Каждое слово сопровождалось чёткой демонстрацией.

— Всё ясно? Ну попробуйте тогда. Выбирайте: птички, зайчики, мишень. Целитесь, снимаете предохранитель и нажимаете спуск.

— Пять выстрелов, Кристофер! — скромно напомнила Марго ангельским тоном.

— Спасибо, — Сметвик как-то неловко взял ружьё, задумчиво оглядел его, так же неловко заряжал чуть ли не минуту.

Марго напряжённо наблюдала, Рабастан смотрел с сожалением, Питт был с ним солидарен. Хотелось подсказать что-нибудь действенное, но вероятный гнев сестры — не то, что поднимало настроение. Так что приходилось вздыхать, принимая каждый выстрел Кристофера в молоко, как собственное поражение. Птички даже не шелохнулись от его пяти выстрелов, зато дырки появились в картине за мишенями сильно выше, левее и правее. Это было абсолютно безнадёжно!

— Потренировался? — участливо спросила Марго, аккуратно и неспешно зарядила своё ружьё. — По птичкам, по пять выстрелов?

Кристофер грустно кивнул, его улыбка была словно вынужденной.

— Так, кто стреляет первым? — Басти решил внести ясность, хотя его оживление было слегка наигранным. Закончил он, поглядев на Марго с весьма укоризненным видом: — Ты не передумала?

— Нет! — ответила девушка, взглянув на него с удивлением: — Как можно, это же пари. Кристофер, хотите стрелять первым?

— Пожалуй воздержусь, — ответил Сметвик. — После вас, леди.

— Хорошо! — Марго мило ему улыбнулась.

Птички не имели ни единого шанса, это было ясно уже после двух выстрелов. Остальные три попали также в цель, разве что последняя птичка не упала, задетая лишь вскользь. Для опытного противника это было хорошим шансом на победу, но не для Кристофера.

Питт поймал себя на мысли, что сжимает кулаки, когда Сметвик снова взял ружьё. Мужчина медлил, целился очень долго, потом и вовсе опустил ружьё на прилавок, но из рук не выпустил.

— Марго, может всё же повысим ставки? Обидно проигрывать такую мелочь. Как насчёт помолвки?

— Парень, у тебя нет шансов! — не выдержал Рабастан.

— А где же вера в чудеса? — кисло улыбнулся Кристофер. — Проиграть, так по-крупному. Марго?

— Ничего менять не будем, — сосредоточенно глядя на мишени ответила сестрёнка.

Питт вздохнул и скрестил пальцы. Ну в самом деле, верить в чудо очень хотелось. Марго, глупышка, ни на кого из знакомых мужчин так ярко не реагировала, сама этого не понимая. Хотя ярко — это громко сказано. Только Питт, да, возможно, Басти, могли заметить её возбуждение. По едва подрагивающим пальцам, трепету ресниц и мимолётным взглядам в сторону ухажёра. Возможно, Сметвик и сам не замечал этих сигналов, слишком уж сдержанно вела себя Марго.

Кристофер кивнул и вскинул ружьё к плечу. Питт сглотнул. Если бы палочка была...

А потом был шок. Питт просто даже не успевал следить, как Сметвик заряжает, выстрелы последовали почти без остановки. Птички не просто слетели со своих насестов, они все были поражены точно в маленький круглый глаз, не больше спичечной головки.

Дара речи лишились все. Даже Басти хватал ртом воздух, а потом выдал:

— Тебе капец, парень!

Марго побледнела и растерялась, судя по закушенной губе. А Кристофер аккуратно положил ружьё на стойку.

— Договор в силе? — осведомился довольно прохладно. — Или вы передумали, мисс Аллен?

Питт тоже растерялся, не зная, кому из этих двоих сочувствует больше.

— В силе, — кивнула Марго, глядя в сторону, и подняла руку. Конноли сигнал принял и палочку в руку девушки вложил через пару секунд.

Кристофер нерешительно улыбнулся, не спуская с неё глаз.

— Один поцелуй, — тихо сказала Марго, отступая в нишу. — Я готова.

Сметвик шагнул за ней, загородив её широкой спиной. Марго выдержала секунд пять поцелуя и поспешно выскользнула из ниши под рукой Кристофера. Но хоть румянец появился на щеках.

— Свидание? — осторожно спросил Сметвик, развернувшись.

— После Нового года присылайте сову, — ответила Марго, явно всё ещё расстроенная. — Мальчики, я домой. Мистер Сметвик, рада была повидаться.

Кристофер хотел что-то возразить, но удержался, к счастью. А Марго натянуто улыбнулась Питту, кивнула Басти, вежливо попрощалась с мистером Конноли и аппарировала, больше не поглядев на незадачливого поклонника.

— Не расстраивайся, — тут же сказал Рабастан, — могло быть и хуже. Что-то стрелять мне уже расхотелось. Может, в бар? Питт, ты как?

— Не сегодня, — пришлось отказаться. — Мы с Марго приглашены к Прюэттам. Не хотелось бы ударить в грязь лицом.

Кристофер оживился:

— Правда? Вот это ты меня порадовал.

— И ты тоже? — Басти забрал свою палочку и положил в кружку галеон. — Спасибо, мистер Конноли, извините, что так сегодня.

— Дело молодое, — кивнул старик-сквиб. — Сынок, надо было проиграть. Что ж ты...

Кристофер вспыхнул:

— Кто же знал? Ладно, парни, увидимся...

— Хорошо, — покивал Питт. — Увидимся на балу.

Рабастан тоже попрощался с ним сердечно, а потом они зашли в кинотеатр и неплохо провели время. За обедом в итальянском ресторане Басти рассказал о жутких приключениях в Индии, Питт был впечатлён, но хотел бы посмотреть.

— Приедешь погостить — обязательно, — кивнул Рабастан и подмигнул: — Может Бель Андромеду прихватит, её Руди пригласил на неделю в начале января.

— Удар ниже пояса, Басти, — скривился Питт. — Хорошо, я согласен! А как мисс Прюэтт? Что сказала про твои приключения?

— Ещё не общался, — нахмурился Лестрейндж.

— Что, даже сову не послал? — опешил Питер.

— С домовиком записку передал, сказал, что при встрече поговорим.

— И не ответила?

— Ну почему же. Написала. "До встречи!" Правда, и я был немногословен. Не поверишь — боюсь.

— Чего боишься? — Питт верил, самого в дрожь бросало, как представит, что у Прюэттов и правда могут быть Блэки.

— Что испорчу всё нахрен неосторожным словом. Мне надо видеть её, понимаешь, чтобы знать, чего ждать. — Басти откинулся на стуле, теребя салфетку. — Соскучился страшно.

Питер покивал, потом подозвал официанта, оплатил счёт сам, Басти не сильно возражал, весь был в своих мыслях.

Спросить главное Питт решился напоследок, когда уже нашли подходящий переулок для аппарации.

— Ты не знаешь, Блэки будут у Прюэттов?

Басти оживился:

— О! А ты не в курсе? — он усмехнулся. — Вальбурга Блэк крёстная Санни. Бель говорила, что почти все Блэки в этом году там будут. Так что держись.

Питер потерянно кивнул:

— До завтра!

Басти улыбнулся и активировал портключ. А Питт передумал аппарировать, решил прогуляться, чтобы охладить немного голову.

* * *

Санни с утра была сама не своя, если до завтрака ей ещё дали отдохнуть, то потом закрутили со всех сторон. Сначала душистая ванна и массаж. Несмотря на робкие возражения, Лакки и Мюриэль озаботились таким массажем её бедного тельца, что казалось, все кости расплавились и ни единого живого места не осталось. Кто же знал, что Мюриэль владеет таким зверским искусством.

В результате отмокала в приятной ароматной воде битый час, потом вытерпела пытку с расчёсыванием волос и сооружением причёски. Из зеркала на неё глянула потрясающая красотка, так что мучения были вмиг забыты. А когда ей наконец позволили надеть простой халатик поверх дорогого кружевного белья, Санни с удивлением поняла, что готова летать, настолько легко она себя чувствовала. Как будто могла действительно взлететь, если бы захотела. Это и пугало немного, и дарило незамутнённый кураж. Хотелось совершить что-то необыкновенное, и мысль, как это использовать, уже появилась.

Впереди предстояло облачение в сверкающее от мелких драгоценностей зелёное атласное платье с тёмно-зелёными бархатными вставками. И, конечно, драгоценности, в числе которых была и диадема тётушки, и колье, подаренное отцом.

Но два свободных часа у неё были, и Санни собиралась провести их с толком, а точнее — с Джейми, и настроена была весьма решительно. Впрочем, кузен сам её нашёл, появился возле двери, ведущей в коридор, едва она её открыла.

— Да ты принцесса!

— В стареньком халате, — скорчила рожицу Санни, сделав книксен. — Я вообще не уверена, что мне стоит принимать тебя в таком виде.

— Какие церемонии, сестрёнка? Брось! Ты выглядишь совершенно очаровательно и очень прилично.

— Хорошо, дорогой братец, — улыбнулась Санни. — На самом деле, ничего другого с такой прической не наденешь. И я сама хотела тебя позвать. У нас совсем немного времени, прежде чем меня закуют в парадный наряд.

Джейми настоял, чтобы посмотреть на него и выразил восхищение:

— Восхитительно, моя леди! Особенно нижние юбки! Их так много и они такие... белоснежные. Ты правда всё это наденешь?

— Не нагнетай! — Санни захлопнула перед ним дверь в гардеробную комнатку, посреди которой гордо стоял манекен, облачённый в её бальный её наряд. — Давай живенько потренируемся двигать вещи, я уже всё приготовила.

Она указала на стол, где стояли несколько кубиков. Санни откопала их в своём "детском" сундуке, обнаруженном в глубине гардеробной ещё пару дней назад. Серые кубики были тяжёлыми, изготовленными из металла, без рисунка, так что она посчитала их просто идеальными для тренировки кузена.

— Э-э, — Джейми расширил глаза. — Ну не сейчас же! Давай завтра, когда всё будет позади! Ну, Санни!

— Позади? А бал у Лестрейнджей? Мы все приглашены, если ты не в курсе.

— Сжальтесь, милая кузина!

— Можешь не стараться, сегодня во мне нет никакой жалости! Джейми, ну правда же. Я так понимаю, что ты вообще не хочешь этого делать. Чего ты боишься?

Кузен помрачнел и якобы без сил рухнул на диванчик.

— Санни! — он посмотрел на неё серьёзно и проникновенно. — Ты хочешь видеть меня крутым магом?

— Ничего подобного. Ты — это ты! И не надо мне говорить про неправильного сквиба!

— Хорошо-хорошо, не сердись. Просто пойми, я с детства сделал столько попыток, даже резался, да чего только не вытворял, и всё впустую.

— И ты боишься снова пережить разочарование, — Санни опустилась перед ним на колени и взяла за руки. Посмотрела серьёзно: — Обещаю, только сейчас. Попробуем — и всё! И если ничего не выйдет, больше даже заикаться не буду. Джейми, пожалуйста, я не хочу видеть в тебе крутого мага, я просто хочу помочь, мне кажется, должно получиться. Но если ошибаюсь, выполню любое твое желание.

— А если не ошибаешься? — лукаво посмотрел он.

— Выполню два! — рассмеялась она. — Только не первый танец на балу, я его обещала уже.

— Дай угадаю, — Джейми даже повеселел.

— Незачем, — нахмурилась она. — Включай свой взгляд, дорогой!

— О Мерлин! Ты сейчас была так похожа на мою маму! Всё-всё, я готов.

Увы, попытки двигать взглядом вещи успехом не увенчались. Кубики не сдвинулись ни на миллиметр.

— Ты не стараешься! — попробовала она укорить кузена.

— Стараюсь, — Джейми глянул на неё своими изменёнными глазами. — Я вообще так долго не держал этот взгляд. Как бы чего не случилось.

— Голова болит? Глаза?

— Нет пока... Но ради тебя я готов стараться сколько захочешь.

Санни грустно вздохнула, она так надеялась, так хотелось, чтобы у Джейми получилось. Сам кузен огорчённым не выглядел, с интересом разглядывая кубики.

— Они зачарованы, — наконец сказал он. — Но плетения мне не знакомы. Попробуй сама поднять их заклинанием.

Заклинание Санни на эти кубики не подействовало.

— Странно! — она с удивлением посмотрела на свою палочку.

— И не пытайся! — в комнату вплыла Мюриэль. — В эти кубики ещё твоя бабушка играла, они зачарованы от стихийных выбросов, ну и магия на них не действует. И вообще, чем вы тут занимаетесь? Санни пора одеваться, и ты, Джейми, лучше бы сменил галстук.

— Понял, встретимся на балу, кузина!

Зал утопал в отблесках множества светильников, паркет был натёрт до блеска, столики с закусками покрывали белоснежные скатерти, тихая музыка звучала чарующе, всё вокруг так и дышало праздником в ожидании гостей.

Отец с мамой, братья и Джейми уже ждали её внизу и все с улыбками смотрели, как она спускается по широкой лестнице. Санни самой казалось, что она выглядит здорово в этом платье, словно попала в сказку, которые так любила в юности.

Не успела она присоединиться к родным, как дворецкий Крайтон очень деловито и громко объявил:

— Орион Блэк с супругой и сыновьями! Сигнус Блэк с супругой и дочерьми.

— Блэки первые, кто бы сомневался, — фыркнула Мюриэль, оказавшаяся рядом с Санни. — А мальчишки их, верно, уже совсем большие.

— Восемь лет наследнику, — Джейсон даже не повернулся к ним, стоя с Летицией чуть впереди. — И шесть с половиной младшему... Орион, Сигнус! Рад вас видеть. Дамы...

Сириус с Регулусом были сразу уведены кем-то из братьев, Санни и не поняла ещё как к ним относится, мальчишки и мальчишки, ничего особенного — правда, оба малыша были уже сейчас симпатичными со своими тёмным кудрями и ярко-синими глазками.

Вальбурга одобрительно оглядела крестницу и велела обязательно найти время, чтобы перекинуться словечком. Орион и Сигнус оказались ещё очень молодыми и весьма привлекательными мужчинами. Санни глядела во все глаза, ей-то казалось, что Блэки должны быть чуть ли не седыми. Впрочем, маги — это маги, непонятно вообще, в каком возрасте они стареют. Мужчины рассыпались в комплиментах, по очереди расцеловали Мюриэль, а Летиции и Санни только поцеловали руки.

Бель тепло улыбнулась и успела шепнуть: "Позже пообщаемся!". Андромеда подмигнула и с высокомерной улыбкой приняла руку Фабза, готового проводить девушек в гостевые комнаты, где те могли бы припудрить носики.

И началась череда гостей. Санни улыбалась каждому, делала книксены, говорила приветствия, подавала руку для поцелуя и во все глаза рассматривала аристократов, приглашённых семьёй.

Совершенно неожиданно объявили о приходе Робертсов, и Санни тепло улыбнулась маленькому Северусу Снейпу. Он так забавно поклонился ей, так чудно выглядел в костюме-тройке с белоснежной рубашкой и бабочкой, что захотелось схватить маленького джентльмена на руки и закружить. Только никто бы не понял такого порыва, пришлось ограничиться улыбкой и поцелуем в щёку. Но Северус и этому был рад, судя по озорному взгляду. Санни пообещала себе обязательно найти время и пообщаться с ним позже.

Антуан Робертс поглядел задумчиво, здороваясь, представил ей свою супругу Эйлин и негромко напомнил, что третьего января будет ждать её и её кузена в своём доме.

Почти сразу после них объявили о приходе Сметвика с сыновьями и Ванессы Дэшвуд. Целитель шёл, ведя миссис Дэшвуд под руку. И Санни поразилась, вообще не представляла, что эти двое могут оказаться знакомыми. Утончённая леди и грубоватый целитель тем не менее смотрелись гармонично. Сметвик пожал руку отцу, ухмыльнулся тётушке и щёлкнул Санни по носу:

— Привет, родня! Как оно?

— Нормально, дядя Иппи, — Санни в ответ широко улыбнулась, вот не знала, как с целителем говорить, а теперь была очарована его простыми манерами, хоть и подозревала, что это напускное. — Здравствуйте, миссис Дэшвуд.

— Рада вас снова видеть, мисс Прюэтт, — улыбнулась Ванесса.

— Ишь, запомнила, — ухмыльнулся целитель. — Милая, я вижу Робертсов, пойдём-ка перемолвимся словечком. Ах да, детка. Это мои оболтусы, знакомься, Кристофер — который повыше, Бенджамин — тот, что мрачен, не признаёт праздников, понимаешь. Ах да, Марго! Не отставайте. Санни, это милая дама — моя лучшая ученица, Марго Аллен, прошу любить и жаловать. И её брат Питер.

Все послушно обменялись любезностями. Санни с любопытством посмотрела на сестрёнку Питта Аллена. Парень был выше сестры почти на голову. Вот уж кого не ожидала увидеть на балу.

Сыновья Сметвика Санни понравились, на отца, который поспешил увести Ванессу Дэшвуд, они были похожи весьма условно. Хотя нет, улыбка младшего делала его копией Гиппократа Сметвика. Оба молодых человека поцеловали ей руку, а Бенджамин даже негромко шепнул, качнувшись в её сторону:

— Мисс Прюэтт, давно хотел с вами познакомиться. Много слышал.

После чего заглянул в глаза и поспешил за компанией отца. Озадаченная Санни поглядела вслед молодому человеку.

— Клеится, — фыркнула Мюриэль. — Ты смотри, осторожней, детка. Эти Сметвики — ушлая семейка, пусть и родня теперь. А вот и наши красавцы...

Санни и опомниться не успела, как перед ней вырос лорд Лестрейндж, видимо, уже поздоровавшись с родителями. Она только по леди Бастинде его и узнала, которая держала этого опасного на вид лорда под руку. Санни усилием воли заставила себя не искать глазами его сыновей.

— Так вот вы какая, мисс Прюэтт, — с непонятным выражением лица лорд Лестрейндж оглядел её с головы до ног, после того, как Бастинда его представила. Санни ощутила, как краснеет. Очередные смотрины взволновали не на шутку. — Что ж, рад познакомиться. Рождество -замечательный праздник, не так ли?

— Д-да, ваша светлость. Очень рада познакомиться. Добрый день, леди Лестрейндж!

— Ричард, не пугай ребёнка! — тихо сказала Бастинда, отчего муж косо на неё взглянул, но промолчал. — Санни, деточка, выглядишь очаровательно.

Её расцеловали в обе щеки. Лорд Лестрейндж ещё раз пристально на неё взглянул и увёл жену к остальным гостям.

— Привет, Санни! — Руди сиял обворожительной улыбкой. Осторожно поцеловал в щёку. — Блэки уже здесь? Ты просто красотка!

— Привет, — увидеть Рудольфуса оказалось очень приятно, стало сразу легче на душе. Даже забылись все обиды на него. Хорошо, что старшие Лестрейнджи уже отошли. За спину Руди тем не менее, Санни смотреть было страшно. — Беллатрикс с сёстрами уже здесь.

— Отлично, увидимся позже.

Рудольфус сделал шаг в сторону, и Санни затаила дыхание, настороженно взглянув на необычайно серьёзного Рабастана Лестрейнджа. Он шагнул к ней, завораживая взглядом, взял её руку, ухмыльнулся вдруг лукаво и, перевернув кисть, поцеловал запястье, а потом и ладонь. Санни охнула от пронзившего всё тело электрического разряда и выдернула руку. А Басти уже выпрямился, снова становясь серьёзным.

— Никак не мог дождаться этой встречи, — тихо проговорил он, рождая огненных бабочек в её животе. — Отец тебя напугал? Он добрый на самом деле.

— Я так и поняла, — поспешила ответить Санни. Сердце уже вернулось на место после падения в желудок и громко колотилось в грудной клетке. Казалось, все вокруг это слышат. — Хорошо выглядишь, Басти. Рада тебя видеть!

— Жду не дождусь первого танца! — Рабастан кончиками пальцев коснулся её предплечья, родив в месте прикосновения табун мурашек, разбежавшийся по телу. Слабо улыбнувшись, он отдёрнул руку, кивнул и поспешил отойти.

— Горяч, — хмыкнула Мюриэль. — Детка, ты в порядке?

— Я в ужасе, — пробормотала Санни. — Басти... Он такой... Пожалуйста, не говори ничего!

— А зачем что-то говорить? И без слов понятно... Не волнуйся ты так. О! Ты слышишь? Улыбайся, детка. Осталось недолго, почти все важные гости уже здесь.

Дворецкий как раз объявлял о прибытии лорда Нотта с наследником и дочерью.

Санни обречённо выпрямилась и постаралась улыбнуться скромно и приветливо.

Теодор Нотт был краток и явно озабочен чем-то иным. Пожав руку Джейсону, поцеловав руку Летиции, он кивнул Санни с непроницаемым лицом и проследовал в зал. Валери коротко обняла:

— Выглядишь интересно, хоть и побледнела, — шепнула она. — Причёска — супер!

Следующим был Магнус Нотт. Встретиться с ним взглядом оказалось настоящим испытанием. Сегодня, похоже, все сговорились лишить её покоя.

— Как вы себя чувствуете, Санни? — Нотт наклонился и поцеловал её в щёку. — Рад видеть. Могу я попросить подарить мне один танец?

— Здравствуйте, мистер Нотт! Танец? Да, конечно!

— Запоминай, детка, — Мюриэль махнула палочкой и перед ней возник список прямо в воздухе: Сигнус Блэк, Орион Блэк, Гленн Причард... Дальше Санни прочитать не успела, список растаял.

Нотт ждал, не сводя с неё глаз. Сегодня он казался задумчивым и отстранённым.

Санни мысленно поёжилась и повторила движение Мюриэль. Её список состоял пока лишь из одного имени. Магнус увидел и едва заметно поморщился, после чего повторил просьбу, и едва Санни дала согласие, его имя сразу засветилось под именем Рабастана.

Коротко поклонившись, Нотт сразу отошёл, а Санни уже ждал следующий шок. Когда объявили мистера Хейли с супругой, она подумала, что ослышалась, и была поражена видом сияющей Чарити под руку с мистером Троем Хейли.

— Мы поженились, — быстро сообщила подруга, — прости, я просто не успевала всех пригласить. Всё получилось так быстро... Ты не сердишься?

— Ох, — Санни обняла Чарити, краем глаза глядя, как Трой что-то говорит Летиции. — Поздравляю тебя! Это же... ты его любишь?

— Не поверишь, — Чарити усмехнулась. — Это брак по расчёту!

И так посмотрела в сторону мужа, что Санни в самом деле не поверила ей ни на секунду. Судя по всему, подруга в самом деле была влюблена в Троя, которого впервые увидела несколько дней назад.

— Ты обязательно должна мне рассказать!

— Конечно, ещё поболтаем! — Чарити отошла, и, как только Трой поздоровался с Санни, взяла его под руку. Судя по его взгляду на жену, их чувства были взаимными.

Потом объявили Вудов, и Санни сама удивилась, как она рада двойняшкам. Эжени от души обняла её, а Роберт поцеловал в щёку.

— Детка, — Мюриэль тронула её за локоть. — Ты можешь идти в свою комнату, попудрить носик и подождать меня. Дальше стоять здесь тебе не обязательно.

Отец, оглянувшись, тоже кивнул, видимо, услышал тётушку. А гости ещё прибывали. Санни благодарно кивнула и поспешила к лестнице. Побыть у себя хоть пять минут казалось жизненно необходимым.

Мюриэль не обманула, появившись в её комнате через пять минут. Санни сидела за трюмо, потерянно глядя сквозь отражение.

— Что со мной, тётушка? — Санни зажмурилась. — Ничего не могу поделать! Вижу их — и внутри всё переворачивается. Не вижу, так думаю постоянно. И понимаю, что ненормально, что надо выбрать. Не могу! Не могу, тётушка! Все говорят разное, но ничего не помогает. Что же мне делать?

Мюриэль погладила её по плечу.

— Да, детка, я заметила, что младший Лестрейндж тебя не оставляет равнодушной. Ну а Магнус Нотт?

— Тоже волнует, — призналась Санни сердито. — Особенно, когда так посмотрит... Я ненормальная, да? Мне и Лесли — горец тот из МакЭвоев — понравился, только вот письмо... И этот Бенджамин Сметвик! — Санни закрыла лицо руками и помотала головой. — А Басти... Тётушка, он же настолько младше. А Нотт старше, но иногда я его так боюсь... И сегодня по крайней мере двое будут ждать моих решений, а я ничего решить не могу.

— Как ты думаешь, насколько меня младше Август Руквуд? А что боишься — просто показывает, что недостаточно знаешь.

Санни вскинула голову, щёки немилосердно пылали, и внезапно стало жалко Мюриэль больше, чем себя.

— А как ты поняла, что его любишь?

Мюриэль усмехнулась, развернула к себе её кресло, призвала к себе другое и села напротив, взяв её за руки.

— Понимаешь, ребёнок, никакой чужой опыт тебе не поможет. Ни мой, ни родительский, ни опыт друзей и подружек. Все судьбы неповторимы — и это прекрасно. И нет никакой катастрофы, что ты влюбляешься. Ты живой человек и ничто человеческое, как говорится... Ну вот, милая, только не плачь! Это не конец света, а начало твоей взрослой жизни. Не можешь выбрать — и не надо. Само придёт понимание, главное, чтобы не слишком поздно. Хотя на мой взгляд, ты уже сделала выбор, но что-то мешает тебе признаться в этом хотя бы себе самой.

— Это не так! Ещё нет! — Санни всплеснула руками, бездумно взяла со столика бабочку-артефакт и принялась вертеть в руках. — Я дура, да?

— Не дурнее других. Чтобы любить, чтобы выбрать одного его — нужна смелость, племяшка. А иногда стоит рискнуть.

— И ты рискнула?

— Если тебе правда интересно, Август меня завоевал незаметно, негодник. Поздно я спохватилась, что он стал мне слишком дорог. А когда поняла, ужаснулась. Молодой любовник в мои годы — это нормально. Если ты на старости лет не влюбляешься в него как девчонка.

— И поэтому прогнала? Тётушка! Ты совсем не старая! И ребёночек будет!

— Не всё так просто, милая. Впрочем, довольно уже обо мне. Посиди смирно, я приведу тебя в порядок. Вот так, — Мюриэль убрала палочку. — И улыбнись — бал ведь! Нам пора к гостям — тебя все ждут. А что тебе несколько мужчин нравится, так это нормально — никто не запрещает восхищаться красотой и обаянием. Я вот тоже всегда обожала Блэков, психи через одного, но какие красавцы! И что? Конечно, я даже не думала никогда, что выберу кого-то из них, но по крайней мере, у меня всегда есть кавалеры для танцев, — Мюриэль подмигнула. — Пойдём уже, милая, смелей. Кажется, первый танец совсем скоро. Хотя Джейсон точно без тебя не начнёт, это да.

Джейсон Прюэтт их ждал. Зал окрасился в золотисто-зелёные тона и зазвучала музыка вальса, едва Санни стала спускаться по широкой лестнице уже второй раз за этот бал. Уверенная, что тётушка идёт рядом, она не сразу заметила, что та отстала и спокойно улыбалась гостям, почти не нервничая.

Отсутствие рядом Мюриэль она заметила только в самом низу лестницы, но испугаться не успела. И Басти вышел вперёд, ожидая. Неприметно вздохнув, Санни направилась прямо к нему. Не успела вложить дрожащие пальцы в его протянутую руку, как центр зала волшебным образом освободили. Музыка заиграла громче, и несколько пар тоже двинулись на танцплощадку. И хотя всеобщее внимание Санни немного пугало, но и понравилось тоже — она на мгновение почувствовала себя сказочной принцессой на своём первом балу.

Закружиться в вальсе среди других красивых пар было здорово. Радовали глаз дамы в разноцветных бальных платьях, а парадные мантии на мужчинах смотрелись ничуть не хуже смокингов.

Басти был замечательным партнёром, уверенно вёл, смешливо поглядывая сверху вниз. Он как будто стал ещё выше за то время, что они не виделись.

— Всё нормально? — его вопрос стал неожиданным. Она уже думала, что молча танцевать тоже неплохо.

— Конечно! Бал ведь, я танцую, — улыбнулась она. Едва удержалась, чтобы добавить: "С тобой!". — А как ты?

— Счастлив, — глаза Рабастана искрились весельем. — Я танцую с тобой!

Она засмеялась. Он словно подслушал её мысли.

— Ты совсем не писал...

— А ты ждала писем?

— Басти, это нечестно, — Санни улыбалась. — Я тоже не писала, но мне казалось, что лучше поговорить при встрече.

Он кивнул:

— Чуть позже можно будет найти местечко потише. Как тебе свадьба горцев?

— Ох, — Санни посмотрела с тревогой. — Руди рассказал?

— Показал в думосборе. Тот мост... Ты очень смелая девчонка, Санни! Я пересматривал этот момент несколько раз.

— Я ужасно трусила, — усмехнулась она. — А что твоё путешествие? Было интересно?

— Обязательно покажу, — улыбнулся он. — Через пару дней, когда приедешь на приём в наш дом. Рассказать об этом сложно, нужно видеть.

— Уже интересно!

— Ещё и отец сделал мне потрясающий подарок. Тоже хочу, чтобы увидела своими глазами.

— Ты заставляешь меня ждать приёма у вас с нетерпением, — укоризненно сказала Санни. К сожалению, танец уже заканчивался. — Отведи меня к Чарити, пожалуйста. Или к братьям.

Басти кивнул и с последними звуками вальса остановился и поцеловал ей руку. На этот раз безо всяких ухищрений.

Чарити стояла рядом с Эжени, Беллатрикс и Валери.

— Она уже здесь, — решительно сказала Эжени, как только Басти отошёл. — Так что рассказывай!

Чарити смущённо усмехнулась:

— Санни, они меня пытают!

— Неправда, — Валери единственная выглядела слишком серьёзно. — Мы хотим узнать, как это делается. Раз — и в дамках!

— Будете смеяться, но я сама мало что поняла, — Чарити раскраснелась и была прекрасна сегодня в своём сиреневом платье с белой оторочкой. Буйные кудри были почти укрощены красивой причёской, из которой выбивалось лишь несколько локонов.

— Трой весь светится всю последнюю неделю, — заговорщически проговорила Беллатрикс и взяла Санни под руку. — Правда, очень редко покидает свой дом. Впрочем, как и миссис Хейли. Очень интересно, чем таким вы там занимаетесь?

Чарити вспыхнула, а остальные засмеялись.

— Если будете дразниться, я ничего не расскажу!

— Он тебя проводил ведь до дома? — Санни тоже сгорала от любопытства. — И что? Сразу сделал предложение?

— Не-ет, — протянула Чарити. — Сначала он меня жутко напугал, молчал и поглядывал неодобрительно на мою причёску.

— Поняла! — глаза Беллатрикс смеялись. — Он пал жертвой твоих сумасшедших кудряшек.

— Нормальные у меня кудряшки! И будете перебивать — ничего не скажу!

Рассказ показался Санни и жутким, и ужасно трогательным. А образ Троя Хейли из маминых писем дополнился новыми подробностями.

— Обалдеть! — сделала вывод Эжени Вуд. Все остальные с ней согласились. — Как же тебе повезло!

— И как повезло бедолаге Трою, — хмыкнула мисс Блэк. — О, Меда, ты где была? А где Цисси?

Подошедшая к ним Андромеда переглянулась с Валери очень многозначительно.

— Цисси с мамой. Вэл, прикинь, он здесь!

Санни не удалось узнать, кто такой "он", о котором Андромеда говорила с таким возмущением. Подошёл Нотт, уводя её на танец. Бель пошла танцевать с Рудольфусом, Чарити пригласил муж, а Валери замерла, когда перед ней оказался Гидеон.

Санни тут же ей посочувствовала, но начавшийся вальс не дал проследить за этой парой.

— За кого волнуетесь, Санни? — Магнус Нотт танцевал прекрасно, уверенно и с лёгкой небрежностью.

— За всех, — честно призналась Санни. — Поразительно ведь. Вы знали, что Чарити вышла замуж за Троя Хейли?

— О как! — хмыкнул Нотт. — Наставника Лестрейнджей окольцевали?

— Мне кажется, у них любовь!

— Я вовсе не смеюсь и не осуждаю, — мягко сказал Магнус. — Скорее, завидую. Не хотите последовать её примеру?

— Это вы так сделали мне предложение? — настороженно осведомилась Санни. — Нет, так, как она точно не хочу. И в Лютный я бы одна не пошла. Ой, забудьте!

— Уже забыл, — усмехнулся Магнус. — А предложение я сделал уже давно и до сих пор жду ответа.

Санни вспыхнула, как-то она не думала об этом в таком ракурсе.

— Могу ответить прямо сейчас!

— Не нужно! — поспешил возразить Нотт. — Зачем омрачать прекрасный танец? Так, значит, в Лютном? Вот где нынче надо искать любовь!

— Вы на что намекаете? — ошарашенно проговорила Санни. И рассмеялась. — Надо же так всё извратить! Хотя, я сама виновата.

Магнус лениво усмехнулся. Но тут же стал серьёзным:

— Санни, я сильно подозреваю, что трагедии не случилось только чудом. Лучше бы эту историю держать в тайне от ваших подруг и друзей.

— Не поверите, мисс Блэк тут же взяла с нас всех клятву, что больше никому про Лютный не расскажем, — Санни покраснела и поёжилась. — Я не знаю, как у меня получилось. Я ведь чуть не рассказала.

— Что говорит о том, что любую клятву можно обойти, — хмыкнул Нотт, ловко уводя её от слишком близкой пары танцоров. — Не советую впредь пытаться это делать, может и, правда, плохо кончиться.

— Хорошо, не буду, — вздохнула Санни. — Ой, это же Питер Аллен!

— Где? — вопреки вопросу, Нотт не сводил с неё насмешливого взгляда.

— С Андромедой! Неважно...

— Аллены вроде бы в родстве с Долоховым. Неплохая партия даже для Блэков.

— А вам нравится Андромеда? — Санни посмотрела с любопытством.

— Меньше, чем вы, — усмехнулся Нотт. — Вы так мило пытаетесь от меня отделаться?

— Ничего подобного! Просто спросила. А миссис Дэшвуд — вы же знакомы с ней — танцует с целителем Сметвиком!

— Осведомлён, — голос Нотта на мгновение стал холодным. — Кого ещё любопытного вы заприметили?

— Никого, — поспешила ответить Санни. — Я вовсе не хотела сплетничать. Извините.

— А что же ещё делать во время танца? — лукаво спросил Магнус. — Говорят, вы познакомились с горцем МакЭвоем? Как он вам?

— Кто говорит? — Санни опять вспыхнула. — Никак. Мы едва ли перекинулись парой слов.

— Танец заканчивается, подарите мне ещё один?

— Я бы хотела отдохнуть!

— Я не настаиваю на следующем. Скажем, через два танца?

— Хорошо, — вздохнула Санни. Причин для отказа найти быстро не удалось. Бальная карточка пополнилась лишь четырьмя именами — пока что её успели пригласить Джейми, Бенджамин Сметвик, ещё раз Рабастан и Рудольфус, но как раз через два танца в "виртуальной" карточке имелся пробел. — Я согласна.

* * *

— Ваш наследник? — Теодор Нотт остановился возле Джейсона Прюэтта. — Неплохо смотрится с моей дочерью.

Джейсон оторвал взгляд от Гидеона, кружащего в вальсе малышку Нотта, и настороженно взглянул на её отца:

— Есть причины для далеко идущих выводов?

— Возможно, — кивнул Нотт и пригубил коньяк. — Как вам такое?

— Неожиданно, — хмыкнул Прюэтт. — Или это уже предложение?

— Оно самое, — Теодор отсалютовал ему бокалом. — Если хочешь, можем обговорить детали. Или есть возражения?

— Хотелось бы подумать, — Джейсон тоже пригубил коньяк, пристально следя за Гидеоном. — Но не в этом случае. Дочь согласится?

— Свободы девчонке, подобно тебе, я давать не намерен, — с лёгкой усмешкой ответил Нотт. — Дурь у них в голове, Джейсон. Сегодня то хочу, завтра это. И пусть тяжесть выбора не лежит на этих хрупких плечах, тогда она всегда может сказать, что это отец во всём виноват — чем не отдушина в сложные моменты жизни.

— И то верно, — задумчиво покивал Прюэтт. — Гидеон послушный мальчик. Он чтит отцовскую волю. Так что, решено?

— Детали обговорим позже, — Теодор Нотт оторвал взгляд от танцующих. — Что же касается моего сына — тут я пас. Пусть сам решает. В крайнем случае объединим две свадьбы — и приличия будут соблюдены.

Джейсон уклончиво усмехнулся.

— У меня с дочерью договор, как ты верно заметил. Тоже сама решит, если выполнит условия.

— Дар?

— Он самый, — Джейсон подозвал знаком официанта и поставил опустевший бокал на поднос. — Как насчёт обеда в начале января? Числа четвёртого?

— Пятого, — покачал головой Нотт. — У тебя, или у меня?

— Здесь.

— Договорились, — Теодор протянул руку, Джейсон улыбнулся и пожал её. — А сейчас пойду пытать Ориона. Он встречался на днях с Томом. Ты со мной?

— Позже присоединюсь, — мотнул головой Прюэтт. — Детям скажем сразу? Или есть другие мысли?

— Подумаем, — Теодор нахмурился. — Давай к концу приёма определимся. Деликатный вопрос.

— Это да, — Джейсон вздохнул. — Пойду обрадую супругу.

— Понимаю.

Нотт кивнул и направился в другой конец зала, где увидел Вальбургу Блэк. Прюэтт порадовал. Впрочем, Теодор очень рассчитывал на такой исход. Да и за девчонку наконец спокойно стало, а то того и гляди отобьётся от рук. Захочет сама выбирать, и тогда туши свет. Нет уж, всё, что ни делается, к лучшему. В крайнем случае побесится и смирится.

Интерлюдия. Северус и его жизнь в ковене Лестрейнджей.

Северусу приходилось нелегко в первые дни среди мальчишек ковена Лестрейнджей, хотя занятия с ними очень нравились. Но дети боевиков занимались с Троем Хейли с самого детства, точнее — с пяти лет, а некоторые и раньше. А ему уже почти восемь! И бегал он медленнее, и тяжести поднимать такие, как тот же Мэтти Стэнфилд, пока не мог, и в других науках отставал, помимо тренировок с наставником Хейли.

Тем не менее он стойко выдержал первое купание — сам, без понуканий, прыгнул вместе со всеми. И едва не утонул — судорога скрутила в ледяных водах местной речки.

Хорошо, что наставник не дремал, зорким взглядом окидывая своих подопечных. Выдернула Сева из воды просто нереальная сила, подняла в воздух и осторожно опустила возле наставника.

— Жив, малец? — спросил боевик добродушно, и Северуса окатила волна тёплого воздуха, отчего зубы перестали стучать так сильно. А на плечи опустилось пушистое, невесомое, но тёплое-претёплое одеяло. — Постой покуда, потом оденешься.

Приказ наставника Северус выполнил, кутался в одеяло и с завистью глядел на резвящихся в воде пацанов. Правда долго им купаться не позволили. Без помощи наставника, по его команде, они шустро полезли на крутой берег, обгоняя друг друга. Одевались тоже в спешке, едва получив порцию высушивающих чар.

— Девчонка, — фыркнул задавака Кроули, проходя мимо. Причём так хитро сказал, чтобы только Северус слышал. Но рядом оказался ещё один мальчишка, на голову ниже Кроули.

— Не обращай на него внимания, — тихо сказал мальчик. — Я Джонни кстати, Джонни Бойд, пока что.

— Северус, — представился он. — Северус Снейп. А почему пока что?

— Я бастард Мальсибера, — пожал плечом новый знакомец. — Если признает, будет его фамилия. А ты тоже бастард? Тебя отец не признал?

— Признал, — вздохнул Сев. — Может и бастард, не знаю. Только ритуал усыновления как-то не так прошёл. Фамилия осталась та же. Только добавилось второе имя: Северус Антуан Снейп.

Он и сам не понял, почему рассказывает всё этому щуплому глазастому мальчишке.

— Понятно, — закивал тот. — Ты одевайся скорее, сейчас бегать будем. Наставник Хейли серчает, если кто замедлится.

Сев опомнился, бросился одеваться. Ему очень нравилась его новая потрёпанная одежда — как у всех ребят. Потёртые сапожки, носки шерстяные поверх простых, штаны из грубой мутно-зелёной ткани с широким ремнём, хлопковая рубаха, поверх неё ещё одна, из той же ткани, что и штаны, а потом ещё сильно потёртая кожаная курточка с карманами. Рукава широкие, на левую надевалось специальное крепление, в которую вставлялся толстенький прут — имитация волшебной палочки. Потеря или поломка "палочки" наказывалась строго.

Джонни тоже оделся и даже помог Севу с креплением для палочки, бормоча, что сам сначала путался, это потом наловчился.

— Становись по росту! — гаркнул Трой Хейли, и все бросились строиться вдоль берега реки.

Всего их было четырнадцать, а с Северусом — пятнадцать. Младшему — Джерри Грину — всего пять с хвостиком, старшему — Рою Хьюзу — одиннадцать. Он-то и стоял впереди всех. За ним шли все по возрасту. Перед Северусом стояли: Рой Хьюз, Джош Грин, Дэн Кроули, Томми Свенсон, Коннор Хьюз, Макс Тейлор, Люк Ховард, Мэтью Стэнфилд, а после него ещё пятеро: Джонни, Дик Свенсон, Леонард Кроули, Майкл Ховард и Джерри Грин.

Конечно, Северус запомнил все имена не сразу, но уже на пятый день выучил, потому что перекличку устраивал каждый раз не только Трой Хейли, но и другие наставники — миссис Диана Ховард, преподающая основы Чар, миссис Камилла Тейлор — основы трансфигурации, миссис Тори Стэнфилд — историю магии и чистописание, мистер Джаред Свенсон — заменял иногда мистера Хейли и преподавал основы тёмных искусств и защиты. Марта Свенсон, самая молодая из наставников — учила их танцам и бытовым чарам, а молодой неженатый боевик Дэйви Уэбстер обучал фехтованию и работе с палочкой.

На общих занятиях к мальчикам присоединялись и девочки ковена, которые ещё не учились в Хогвартсе. По сути, только утренняя разминка у них была раздельная, в то время, как мальчишек гонял Трой или Джаред, девочки делали разминку и что-то ещё с мисс Свенсон.

Девчонок было пятеро: Джулия Ховард, Риана Хьюз, Кора Грин, Энни Кроули и Клодис Кларк. Северусу нравилась Кора, которая частенько сбегала от Марты Свенсон, чтобы позаниматься утром с мальчишками. Наставники её пытались вразумить, но без толку. Кора и одевалась как мальчишка, и в воду прыгала в первых рядах, и дралась не хуже одногодок, однажды даже разбила нос Дэну Кроули.

А кроме того, Коре было восемь, и она должна была пойти в Хогвартс вместе с Северусом, Джонни, Люком и Мэтти.

Больше всех задирались старшие, которым предстояло идти в Хогвартс уже в сентябре: Рой Хьюз, Джош Грин, Дэн Кроули, Томми Свенсон и Джулия Ховард. Правда, с них и спрос был больше. На час дольше занимались у наставников — осваивали зельеварение у Саманты Кларк.

Северус не жалел, уж он-то зелья знал получше этих задавак, но отец велел не хвастаться, так что он молчал. Знал о его умениях лишь Джонни, и Сев думал ещё, говорить ли о них Коре, которая таскалась за ним и Джонни как хвостик в последние дни. Того и гляди, придётся принять её в их с Бойдом "тайное общество".

Джонни как-то рассердился на девочку, которая не оставляла их в покое — не могли они при ней бежать в своё тайное место — и грубо предложил Коре таскаться за Люком и Мэтти, тоже ведь одногодки, та молча развернулась и ушла, задрав подбородок. Но Северус подозревал, что это ненадолго.

Да и зря так Джонни сказал. Люк и Мэтти дружили друг с другом с детства и предпочитали общество старших ребят. И уж точно не стали бы принимать в свою компанию девчонок. Они и на Северуса поглядывали как-то пренебрежительно, подражая Дэну и Томми, только Сев не рвался с ними дружить, ему вполне хватало Джонни Бойда.

Тем более, с Дэном Кроули у Северуса отношения так и не сложились. Доходило и до драк, когда наставников не было поблизости или Роя Хьюза — тот, как самый старший, сурово разнимал младших, когда те начинали задирать друг друга. Оно и понятно, наставники с него спрашивали, как со взрослого.

Из неженатых боевиков, которые занимали второй этаж в доме, где на первом этаже был учебный класс, Северусу больше всего нравился Чарли Стэнфилд. Брат Аманды, тайной любви Джонни Бойда, не прочь был повозиться с младшими, устраивая порой интересные игры или читая им книги. А то и просто приходил на тренировку и помогал Трою и Джареду. Мэтти говорил, что Чарли сам скоро станет наставником, как только женится. Северус не понимал, почему Чарли не может быть наставником уже сейчас, но даже от Марты Свенсон не добился вразумительного ответа.

Постепенно Северус привык к распорядку дня и сам вскакивал в семь утра, не дожидаясь пока за ним забежит Мэтти Стэнфилд. Сев уже несколько раз порывался сказать его отцу, что будить его больше не нужно, но всё как-то не было удачной минутки. Самому Мэтти было говорить бесполезно — нарушить приказ отца он не мог, а просить отменить не позволяла гордость. Так и сказал Северу:

— Папашу проси, я-то чо? Сказано будить — буду будить.

Дэн, услышавший разговор, заржал:

— А малышу Снейпу сопли подтирать не приказали? Чего смотришь? Ты ещё папочке своему пожалуйся, мелочь!

За что Дэн и получил, правда самому Севу тоже досталось. Но стерпеть в тот раз Северус не смог — вот уж ябедой он точно не был. Это позже Сев начал отвечать не менее язвительно, так что Кроули и сам готов был лезть драться. Только сдерживался — наверное, боялся какого-нибудь приказа своего отца, тот был скор на расправу. А с отцом Мэтти Сев ещё обязательно поговорит.

Идти к старшим боевикам было страшновато, но просить отца Северус не хотел, прослыть трусом среди диковатых ребят ковена можно было запросто, да и самому гордость не позволяла. Как говорил Чарли Стэнфилд, мужчина должен сам решать свои проблемы. И пусть он говорил это Рою, отчитывая за какой-то проступок, Сев тоже считал себя уже достаточно взрослым.

В тот день боевики собрались у Стэнфилдов в доме, а Северус узнал об этом слишком поздно, уже зайдя в дом и поздоровавшись с удивлённой хозяйкой. Она и сообщила о собрании, добавив добродушно:

— Да ты не бойся, просто так собрались, зайдёшь и скажешь, что хотел, раз важное дело.

Как будто Сев должен был бояться! Хотя нет, боялся, но не показывать же виду при нахально ухмыляющемся Мэтти, который чистил картошку на кухне. И от угощения отказался, когда миссис Стэнфилд спросила:

— Может, чаю сначала? Булочки очень вкусные, только испеклись.

Мэтти тайком от матери показал ему язык, а Сев сделал вид, что не заметил, помотал головой и решительно направился к кабинету хозяина дома. Надо было пройти в самый конец коридора и подняться по лестнице на второй этаж.

Ноги казались ватными, пока поднимался по крутой лестнице. Сто раз пожалел уже, что вообще решил обратиться с такой глупой просьбой, но не отступать же. Ведь и мама Мэтти, и он сам знают, что Сев пришёл. Нет! Назад дороги теперь точно не было.

И всё же Сев задержался перед дверью, из-за которой доносились голоса. Он даже узнал грубый смех Шона Кроули, деда Дэна, тот вообще был очень громким во всём. Ладони стали мокрыми, потому что сжимал руки в кулаки. Пришлось разжать и осторожно вытереть их о штаны. Запоздало подумал, что стоило надеть мантию для визита, но тут же отмел эту мысль — редко кто из боевиков или их детей ходил в мантии в поместье. Разве что на праздниках или когда куда-то собирались.

Постучал он негромко, потом испугался, что не услышат, и, боясь передумать, заколотил кулаком. Разговоры за дверью разом стихли. А голосом Шона Кроули громко рявкнули:

— Ну входи уже, кто там такой робкий!

Сев ощутил, как пол из-под ног куда-то уезжает и поспешно схватился за ручку двери, практически ввалившись в кабинет мистера Стэнфилда. Не ожидал, что дверь внутрь открывается. Еле затормозил у стола, с отчаянием понимая, что боевики собрались не просто так, как сказала хозяйка, а играют в карты. От отца он как-то слышал, что покер для взрослых — это святое. Или что-то в таком роде. Почему святое, Сев не спросил, и сейчас жалел. Может ритуал какой особый есть, когда входишь? Мысли в голове превратились в кашу, а пятеро боевиков молча на него смотрели, ожидая, зачем пожаловал.

— Ты заснул, пацан? — хохотнул Шон Кроули. — Говори уже, что стряслось. Дэн мой что-то натворил?

— Да не пугай его, — мистер Стэнфилд доброжелательно улыбнулся. — Случилось что-то, Северус? Родители в порядке?

Кроме Стэнфилда и Кроули здесь были наставник Джаред Свенсон, Крис Ховард, отец Люка, и Марк Грин, отец Коры и Джоша. К сожалению, ни Чарли, ни мистера Хейли не было, и Северусу стало совсем тоскливо.

Он опомнился, поспешно кивнул и быстро сказал:

— Ничего. Ничего не случилось. Я просто...

— Что просто? — насмешник Крис Ховард подмигнул, обмахиваясь зажатыми в руке картами, словно в кабинете было жарко: — В покер с нами сыграть захотел, а, мелкий?

Боевики засмеялись. Кроме мистера Стэнфилда, надо отдать ему должное. Тот лишь криво улыбнулся и положил свои карты на стол.

Сев покраснел и, глядя только на хозяина кабинета, всё же смог сказать:

— У меня к вам дело, мистер Стэнфилд. Но я лучше позже зайду.

— Никак Аманду сватать пришёл! — заржал грубиян Кроули. — Генри, соглашайся, не думая!

— Помолчи, Шон, — поморщился Генри Стэнфилд. — Парень, ты говори, я весь внимание. Или подожди немного, если разговор приватный. Скоро закончим партию.

— Пусть здесь говорит! — Крис Ховард откинулся на стуле. — Давай, пацан, мы все с пониманием. Смеяться не будем. А, мужики?

— Не, не будем, — прогудел Кроули, показывая в улыбке клыки, не хуже, чем у оборотня.

Северус глубоко вздохнул, пора было на что-то решаться.

— Я позже зайду, — смог сказать он и опрометью метнулся за дверь.

Кто бы сомневался, что в кабинете тотчас же раздастся очередной взрыв хохота, едва дверь за Севом захлопнется. Вот только он не ожидал услышать холодный голос Стэнфилда:

— Придурки, блядь. Крис, раздашь по новой! И меня не ебёт у кого какая удача в руках. Я скоро.

Дверь распахнулась и Сев едва успел отскочить. Генри Стэнфилд даже за плечо придержал, захлопнув за собой дверь, иначе бы Северус с лестницы свалился.

— Ну что, малыш, говори уж, что за дело. Я весь твой.

Говорить Северусу уже не хотелось совсем, но что-то внутри заставило признаться, глядя в сторону:

— Мистер Стэнфилд, пожалуйста, не присылайте больше Мэтти будить меня. Я сам просыпаюсь, честное слово. И опаздывать не буду. И дорогу знаю.

— Так-так! — Стэнфилд посмотрел внимательно, а потом гаркнул: — Мэтти!

У Северуса сердце провалилось в желудок. А Мэтти уже взлетел наверх лестницы, обречённо глядя на отца. Тот его живо схватил за ухо.

— Почему Северус не хочет, чтобы ты его будил? — металлическим голосом спросил Генри Стэнфилд. — Ты надоумил?

— Нет, па, я клянусь! — в глазах у Мэтти блестели слёзы. — Он сам не хочет. Я говорил, что приказ...

Голос его стих, но отец его отпустил, лишь когда Северус поспешил сказать, что это правда. И что он просто уже слишком взрослый, и ему стыдно, что его будят, как маленького.

— Взрослые, ишь ты, — фыркнул Генри. — Хорошо, Северус, я услышал тебя. Мэтти, приказ отменяется. А теперь бегом отсюда оба.

Он ушёл в кабинет, плотно прикрыв дверь, и не иначе, как заглушки навесил, ни звука из-за двери больше не доносилось.

Мэтти поглядел сердито и смахнул рукавом слёзы. Ухо у него покраснело и, наверное, это было больно.

Северус неловко улыбнулся:

— Прости, я не думал...

— Проехали! Ничего не было, договорились? Парням ни слова!

— Хорошо, — сразу кивнул Сев. Он и не собирался никому рассказывать. — Очень больно?

— А-а! — Мэтти махнул рукой. — Забудь. Пошли, что ли. Булочки будешь? И правда, вкусные.

— Меня дед ждёт, — поспешил отказаться Северус. — Пойду лучше.

— Беги, — вздохнул Мэтти, спускаясь по лестнице впереди него. — И это, не держи зла. Ладно?

— Да я ничего...

Он быстро попрощался со встревоженной хозяйкой и вылетел из дома. До дедовой башни добежал бегом. И мысленно поклялся, что больше никогда не станет по таким пустякам отрывать боевиков...

Правда, дед, внимательно выслушав, сказал, что всё правильно он сделал, угостил вкусным чаем и заварными пирожными, да ещё подарил маленького воина из прозрачного стекла. У Сева уже своя коллекция собиралась, благодаря дедовым подаркам. Отказаться он не мог, мама сказала, что так можно обидеть человека. Да и все подаренные вещицы были на диво красивы. Ещё и дед сказал вздыхая, что ему и дарить было некому, пока Северус не появился.

— А отец? — спросил он тогда.

— А отцу твоему всё это не нужно, — хмыкнул дед. — Не ценит совсем, умник.

Сев удивлялся, как можно не ценить такое, и сдержанно благодарил. Мама говорила, что бурно радоваться неприлично.

Наутро после таких дурацких приключений он едва не проспал. Одевался практически на бегу. И первым делом, прибежав на берег, наткнулся на беспокойный взгляд Мэтти. Тот сразу сделал вид, что не беспокоился, отвернулся, быстро раздеваясь.

— Поторапливайтесь, орлы! — командовал Трой Хейли. — Кому ускорение придать, а? Кора! Опять ты...

Но девчонка не дослушала, первой сиганула в ледяную воду.

Северус на неё удивлялся, всё-таки ему первым прыгать, да ещё добровольно, в голову бы не пришло. Только одно радовало, что завтра пятница, значит, будет три выходных. Это у компании Роя даже в пятницу занятия, так им скоро в Хогвартс, а остальные могут спать вволю и своими делами заниматься.

Трой Хейли его поймал, когда он уже оделся и застёгивал куртку. После купания ещё немного потряхивало и всё тело привычно горело.

— Слышь, малой. Ты смотри, если тяжело, говори мне или Джареду. Можешь даже не все дни ходить, а через день, к примеру, если сложно.

— Мне нормально, — буркнул Сев и тут же пожалел. А ведь и правда, мог бы через день заниматься. Тогда бы и на зелья времени было больше.

Но говорить другое после кивка Хейли: "Как знаешь!" — было неловко. И Сев побежал к остальным — строиться. Предстояла пробежка, разминка, потом занятия в классе. Но день сокращённый, после полудня уже отпустят. Так что можно будет сразу начать сложное заживляющее зелье, как раз к вечеру воскресенья будет готово. Мама обещала, что помогать не будет, и он был уверен, что всё получится.

О женитьбе Троя они с Джонни узнали первыми. Ну как первыми — дед Джонни им по секрету сказал. Это к вечеру уже весь ковен гудел, прознали. А они с Джонни никому не говорили, и потом с наслаждением смотрели, как пацаны рты пооткрывали на уроке мисс Свенсон. Марте Чарли сообщил, заглянув в учебку. Ещё подмигнул всем ребятам и, посмеиваясь, исчез.

Что тут началось, ни о каком уроке, конечно, больше не было речи. Марта заторопилась, Кора буркнула им с Джонни в спину, что ей платье же надо готовить. Они с Джонни пожали плечами. Севу не терпелось домой добежать и маме сообщить. Вдруг ещё не знает. А свадьба уже завтра.

Марта их оставила, ничего не сказав. Все стали гадать, кто же невеста. Хорошо, заглянул Джаред и велел всем проваливать. Ребята с радостью засобирались, складывая учебники и перья с листами пергамента в столы. С собой они их не носили, домашние задания были только у старших.

Дома он оказался как раз к полднику. Услышав новость, отец сразу поднялся и куда-то ушёл, а мама с домовушкой засуетились с поваренной книгой — решали, что испечь для праздничного стола.

Северус сбежал от греха подальше, не хотел попасть под горячую руку, и не дай Мерлин приставят к чистке картошки или чего-то такого. Готовить он не слишком любил.

К сожалению, остальные, видимо, поступили так же. И любимый пригорок с двумя скамьями оккупировал весь младший ковен в полном составе.

Северус хотел по-тихому убраться, но его заметил Рой и знаком велел присесть рядом с остальными. Джонни тут же потеснился, уступая ему место, а Рой взял слово, оставшись стоять:

— Так, парни! И леди... У кого какие мысли. Кто знает, кто невеста?

Все дружно молчали, только Кора вдруг высказалась:

— Так Марта, наверное. Она же по нему давно сохнет.

Северус поразился. Не замечал он этого никогда. Ему казалось, что Марте нравится Чарли.

— Томми! — Рой в упор уставился на Свенсона. — Беги к сестре и узнай, так ли это.

— А чего я? — возмутился тот. Он был крупнее Роя и неторопливый во всём, даже говорил медленно. — Сам и сходи, если не боишься.

Между ними разгорелся спор, и Кора вскочила:

— Да заткнитесь вы! Я схожу. И не к Марте.

Только её и видели.

— А к кому? — почесал затылок Томми. — И это, Марте Чарли нравится, если что. Я у неё видел его колдофото, она его целовала!

— Фу!

— Врёшь!

— Не может быть!

Все кривились и фыркали, словно Чарли каким уродом был. А ведь красавчик, так миссис Стэнфилд говорила, только со всеми любезничает, и с Мартой тоже.

— Он дамский угодник, — выдала задавака Джулия.

— А что это значит? — спросил Джонни, но его не услышали.

Северусу пришлось объяснять:

— Значит, джентльмен.

Рой услышал и принялся хохотать, придурок. Томми тоже заржал. Северус показал им неприличный жест и отвернулся:

— Идиоты!

Хорошо, что прибежала Кора и все сразу смолкли. Только сразу она говорить не стала, села рядом с Северусом и сделала таинственное лицо.

— Грин! — рявкнул Рой, не выдержав первым. — Колись уже!

Кора фыркнула:

— А толку? Вы все равно ее не знаете.

Все зашумели, а Кора подняла руку:

— Заткнитесь или ничего не скажу.

Конечно, все замолчали, а Кора утомлённо вздохнула:

— В общем, всё не просто. Эта девушка учится в Хогвартсе, на последнем курсе. Факультет неизвестен. Томми, я сейчас ничего рассказывать не буду!

— Да ладно, не буду больше.

Томми перестал кривляться, а Кора продолжила. Северус навострил уши — уж он-то успел узнать многих со старших курсов!

— Очень красивая и что-то там с причёской. Короче, тоже красивая.

— Кто?

— Причёска, Томми!

Парни зафыркали, а Кора повысила голос:

— Троя попросили проводить её с платформы девять и три четверти домой.

— Кто попросил? — это Джулия решила уточнить капризным тоном.

— Неважно кто, — отмахнулась Кора. — Ах да, мастер Руди, конечно! Стал бы Трой кого-то ещё слушать.

Парни согласно закивали, соглашаясь вслух. Да уж, послушать Рудольфуса Лестрейнджа — это нормально, тогда мог и проводить.

— А я думала, никто не просил, — подала голос Риана Хьюз, манерно похлопав ресницами. — Думала, он сразу влюбился и сам решил проводить.

— Да щаз, чтоб Хейли влюбился! — Дэн Кроули сплюнул сквозь зубы. — Слышь, парни, а может Амортенция?

— Когда бы она ему дала её выпить? — резонно спросила Кора. — Дурак ты, Дэн!

— На чай пригласила, — предположила Джулия.

— Империо! — заржал Рой. — Так, все заткнулись! Кора, продолжай!

— На чай не приглашала, — твёрдо сказала Кора, — точно известно, что домой он вернулся через пятнадцать минут после прибытия Хогвартс-Экспресса. Минут десять там и пять — проводить, вместе с аппарацией, какой уж чай.

— Да поняли уже про чай, — Мэтти поморщился. — Ты дальше давай!

— Это было во вторник, так? А в среду вечером он отправился в Косой за покупками. — Кора выдержала многозначительную паузу. — Я была у Бойдов дома...

Джонни дёрнулся, и Сев сжал его руку. Мол, спокойно.

— Так вот, там как раз был целитель наш, из Мунго.

— Свен Шелбрук, — подсказал Рой.

— Сама знаю. Так он говорил маме Джонни, что Трой вчера принёс на руках девушку к нему, раненую. Как ранена — не сказал. А потом унёс. Через камин. К себе домой!

Все потрясённо замолчали, переваривая информацию.

— А как её зовут? — тихо спросил Северус. Его не покидал страх, что это может быть Санни. Ведь красивая, на последнем курсе. И Рудольфус Лестрейндж с ней дружит. Отец это говорил. Да он и сам видел Руди у Санни в гостях.

— Ах да! — повысила голос Кора. — Зовут её Чарити! А фамилию я не запомнила. Начинается на Бер или Вер.

— Бербидж! — выдохнул Северус, чувствуя огромное облегчение. Чарити он помнил хорошо, она проверяла эссе за отцовским столом вместе с Андромедой Блэк и Валери Нотт. Чарити была грустной и бледной по сравнению с подругами. И голова у неё была вся в смешных кудряшках. — Я её видел.

Теперь все повернулись к нему, даже Кора. Но он помотал головой и пожал плечами:

— Только разок и видел, — буркнул он. — Красивая и умная, проверяла эссе за отцовским столом.

— Волосы какие? — Джулия перегнулась через Мэтти, тот демонстративно отклонился назад, заведя глаза ко лбу.

— Блондинка или брюнетка? — у Рианы тоже загорелись глаза.

— Не помню! — Северус вскочил. — Я её не разглядывал!

— А кого разглядывал? — лениво поинтересовался Дэн и похабно подмигнул.

Северус еле сдержался, чтоб не стереть его ухмылку кулаком.

— Джонни, пойдём отсюда!

— Я с вами! — вскочила Кора.

Все тоже решили расходиться, рассказать новости родным. А Джонни с Северусом пришлось идти на берег речки вместе с Корой. Та решительно не хотела их оставить в покое. А Северус собирался поймать отца, отсюда хорошо виднелась площадка аппарации. И спросить всё у него.

Им повезло больше — на берегу прогуливался сам Рудольфус Лестрейндж, бездумно кидая в воду камешки.

— Сэр! — обрадовался Северус. — А можно спросить?

Рудольфус удивлённо обернулся, окинул их насмешливым взглядом и кивнул вполне добродушно:

— Привет, мелкие! Что случилось?

— Вы знаете мисс Чарити Бербидж? — влезла Кора. И ведь запомнила фамилию на этот раз.

Сев хмыкнул, но решил, что пусть. Кора могла и побольше вызнать, готовая шпионка ведь — так быстро узнала так много у Бойдов.

— Допустим, знаю, — кивнул Рудольфус и приманил без палочки ещё целую горсть камней. Они с Джонни переглянулись — во даёт! — Дальше что?

— Трой сразу в неё влюбился? — решительно продолжила допрос Кора.

Руди выронил половину камешков и, досадливо усмехнувшись, призвал их обратно. Лишь потом взглянул на девчонку:

— Прыткие какие! Вам всё скажи!

— Ну, мастер Руди, — подпрыгнула Кора. — Пожалуйста!

Лестрейндж вздохнул и таинственно кивнул:

— Сразу! Но это секрет, ясно вам?

— И предложение сделал? — Кора расширила глаза и Сев немного от неё отступил. Он точно не имел отношения к подобным вопросам.

Рудольфус закашлялся и вручил всю горсть камней слегка обалдевшему Джонни.

— Предложение позже, — сказал он всё же. — Наедине. И вообще, хватит вопросов. Сразу скажу — она красавица, умница и всем понравится. Завтра увидите на свадьбе. Лучше подумайте, что подарить наставнику и прекратите маяться дурью.

— Спасибо, мастер Руди! — просияла Кора. — Я домой!

И, к счастью, умчалась. А Сев торопливо спросил:

— А зелье дарить можно?

Рудольфус хмыкнул и остановился, хотя собирался уже уходить.

— Смотря какое. Впрочем, спроси у отца, он подскажет. Бойд, закрой рот, сова залетит!

— А торт будет? — спросил Джонни.

— Будет, — ухмыльнулся Рудольфус. — Огромный! Больше, чем вы двое вместе!

— Не может быть, — прошептал Джонни, почему-то оглядев Северуса. — А розочки?

— И розочки. Помнится, мы с Басти на свадьбе Кларков стащили три розочки и съели.

— И что? — Джонни раскрыл глаза не хуже, чем Кора недавно. — Никто не заметил?

— Засекли, а как же. Профессор Робертс угостил нас подзатыльниками.

— Отец? — не поверил Северус. — Не может быть!

— Да что ж вы такие недоверчивые, — притворно возмутился Лестрейндж. — Хорошо, признаюсь. Твой отец нас почти заметил, но прикрыла бабуля Сольвейг. Собственно, третьей розочкой мы от неё откупились.

— Разве она любит розочки? — усомнился Джонни опасливо.

— Ещё как! — важно кивнул Рудольфус. — Чуть меньше, чем хорошо прожаренных маленьких мальчиков, но любит.

Джонни ахнул и даже на шаг отступил. Стал дёргать Северуса за рукав.

Руди хохотнул:

— Да ладно вам, своих она не ест. Только слегка обкусает. Если вопросов больше нет, я пошёл.

У Северуса точно вопросов не осталось. Он-то понимал, что Руди пошутил наверняка, но всё равно было не по себе. Леди Сольвейг ему не показалась кровожадной, когда они были в гостях. Наоборот, понравилась. Так что Рудольфус точно просто пугал.

Сев так и сказал Джонни, когда они шли к учебке. Только Бойд взглянул странно, как будто не поверил.

— Пойду домой, — сказал он. — Голова разболелась.

— О, у меня зелье есть от головной боли! — оживился Северус. — Если подождёшь, я сбегаю.

Бойд отказался, но обещал выпить утром. Он вообще не любил зелья, как давно понял Северус. И потому утром принёс ему успокоительное. Во-первых, оно сладкое, а во-вторых, не хотелось, чтоб Джонни всю свадьбу боялся леди Сольвейг.

Джонни выпил и бояться перестал. Вообще. Северусу стоило огромных усилий удержать его от нескольких афер. Но розочку они всё же украли. Она оказалась изумительно вкусной.

Леди Сольвейг их всё же заметила, но была очень добра. А Руди издали показал им большой палец. Наверное, тоже следил.

Северусу понравилось говорить поздравительную речь — сам глотнул успокоительного ради такого случая. И получилось здорово. Трой ему очень хорошо улыбнулся. И Чарити тоже, она оказалась очень красивой.

Поэтому розочка была нужна, как символ удачи. Джонни с этим согласился. А леди Сольвейг новую розочку наколдовала взамен съеденной.

Бойд, правда, уговаривал украсть верхушку из сладких фигурок жениха и невесты с волшебными палочками. Но им просто было их не достать. Руди оказался прав, торт был очень большой.

Потом их приметил Чарли Стэнфилд и велел не приближаться к торту. Пришлось покинуть "стратегически важное место", как обозвал их укрытие за кустом розовых цветов Чарли. Северус заметил потом, что он танцевал с Мартой. К сожалению, не только он заметил. Рой, Томми и Дэн, толкали друг друга локтями, глядя на их пару. Северусу даже стыдно за них стало. Идиоты, хоть и в Хогвартс поедут скоро!

Все девчонки нарядились в красивые платья. И Кора тоже! Джонни с Северусом её даже не узнали, пока она не усмехнулась знакомо:

— Что тупите?

— Чего? — Сев покраснел, но попытался сделать вид, что сразу узнал. — Просто удивились. Не знал, что ты носишь платья.

Теперь порозовели щёки у Коры.

— Ладно, — сказала она примирительно. — Пригласишь на танец — прощу.

Сев поражённо уставился на неё, но отказать не смог. Наставница по танцам им строго объясняла, что это оскорбительно. Немного легче стало, что Томми танцует с Рианой, а Рой — с Джулией. Наверное, их тоже заставили.

Северус повёл Кору на танец, а Джонни спрятался за боевиками, которые стояли в стороне. Предателем его считать не хотелось, так что Северус грешил на прекращение действия успокоительного зелья.

Кора и на уроках несколько раз была его партнёршей, так что почти нормально покружились. Но на второй танец Северус не согласился.

Правда, Кора и не настаивала.

— Надоело платье, — прошипела она. — Давай переоденемся и сбежим.

— Куда это? — отец просил дождаться его. Но Сев мысленно отмахнулся — сам доберётся домой, не маленький.

— На реку или к заброшенной башне!

— С ума сошла, — прошептал подошедший к ним Джонни. — Там опасно!

Северусу стоило большого труда промолчать. Выдавать при Коре сведения про башню не хотелось. Вот хорошо, что он раньше не знал, что в той башне опасно, иначе вряд ли бы познакомился с Бешеным Джеком, тамошним привидением.

В итоге было решено навестить огороды Сеймуров.

Каждая семья в ковене, помимо тренировок по боёвке, чем-то занималась своим. Кроули, к примеру, разводили белорунных магических овец на дальнем поле за рекой. Сами пряли шерсть, добавляя в неё, по слухам, не только шерсть оборотней и прочих магических существ, но даже нити шёлковой паутины акромантулов. Часть готовой продукции они продавали, часть оставалась в ковене. Ценную шерсть магических существ добывали боевики в своих походах. У Северуса была телогрейка от Кроули, в ней было очень тепло в любую погоду и снимать не хотелось — мягкая, как пух. Ещё Кроули занимались объездкой гиппогрифов и их содержанием. Северусу не очень понравились эти уродливые птицы. И летать на них желания не было. Лучше уж метла или ещё лучше — ковёр-самолёт.

Вильям Клиффорд, все Хьюзы и некоторые неженатые боевики занимались охотой. Недалёкий Восточный лес был населён тварями пострашнее хогвартских из Запретного леса. Нужно было быть очень храбрым, чтобы там охотиться — так говорил битый жизнью Барти Свенсон. Он давно перестал охотиться из-за травмы ноги — даже в Мунго помочь не смогли. Самый старший из боевиков, Барти Свенсон, ходил всегда прихрамывая, часто сидел на солнышке возле своего дома у поленницы и не прочь был рассказать историю-другую любопытным внукам и их приятелям.

Сеймуры разводили огороды, их магически защищённые посадки приносили урожай круглый год. Они выращивали зелень, овощи и даже фрукты и ягоды. К сожалению, ингредиентов, годных для зелий, у Сеймуров было совсем мало — только самые неприхотливые.

Северус любил бывать здесь, как и все ребята — высокие грядки, укреплённые по бокам деревянными панелями, образовывали огромный запутанный лабиринт с широкими проходами. Высота грядок была Северусу по макушку, так что, слегка пригнувшись, можно было легко сбежать от кого угодно. И в прятки удобно играть было, и в догонялки. Главное — не касаться грядок, ибо однажды хозяин огорода Бран Сеймур, озверевший из-за обрушенной грядки с огурцами,не только всыпал розог виновникам — Томми и Рою, но зачаровал все грядки самым поганым образом. Стоило коснуться стенок, как в тебя ударяло неслабое жалящее заклинание. Не смертельно, но очень неприятно. Хотя пацаны уверяли, что так даже интереснее.

Вот у Кларков вместе с Тейлорами защита их пчелиных плантаций была куда серьёзнее, стоило проникнуть на территорию или хотя бы коснуться ограды, как в тебя прицельно летела сеть, от которой невозможно было увернуться. Сеть с добычей взлетала высоко вверх и жалила, не переставая, своими ячейками. Мэтти однажды, по рассказам ребят, провисел в такой сетке целых двадцать минут и чуть не умер. От жалящих он распух, став крупнее Томми. А дома, когда его подлечили, отец ещё всыпал розог.

Так что лезть к пасеке Кларков и Тейлоров не приходило даже в самые дурные головы. А мёд они потом продавали совершенно прекрасный. Северус раз попробовав, будучи в гостях у Макса Тейлора, упросил отца купить хоть немного. Хотел, чтобы мама попробовала. Отец купил целый бочонок, литров на пять. И теперь домовушка Элси иногда готовила десерты с мёдом, или в кашу клали — тоже очень вкусно. Или просто с тостами.

Яйца, масло и сыр брали у Гринов — семья Коры разводила крупную рогатую скотину, держали свиней и кур, так что и мясо было отменное по большим праздникам, и молоко каждый день. С уходом за скотиной помогали несколько обученных домовиков, но Кора и её брат Джош тоже могли запросто покормить фестралов, небольшой табунок которых семья Гринов держала на дальнем пастбище, или надоить у коров и коз молока, вычистить загон или без всяких эмоций изловить к обеду аппетитную курицу и свернуть ей шею. По словам Джоша, суп из такой курицы они легко сумели бы приготовить даже в походе в котелке над костром. Северус немного позавидовал — нужное умение, в походы со взрослыми боевиками мечтал попасть каждый мальчишка в их ковене. Но это будет ближе к лету. И возьмут далеко не каждого.

Ховарды занимались кожевенным ремеслом. Их мастерская была самой дальней на той стороне реки, почти у самой ограды, высоченной и зачарованной — ни одна тварь из Восточного леса не проникнет. Северус в их мастерских как-то побывал, ему понравилось, как делают из кожи разные нужные вещи. Но запах, стоящий вокруг мастерских и внутри, был невыносим, так что долго они с Джонни там не задержались.

Люк Ховард говорил, что от запаха можно запросто избавиться — было бы желание. Заклинания вполне по силам даже двенадцатилеткам. Только, во-первых, слишком большая площадь, во-вторых, держатся эти заклинания не больше пары часов, и потом, всегда проще наколдовать головной пузырь, если совсем невмоготу. А двум эльфам, что помогают в мастерских, запах не мешает вовсе. Северус головной пузырь пока колдовать не умел, да и палочку не давали, так что остерёгся впредь навещать мастерские.

Ещё в поместье была кузница, там было интересно, какие только штуки не делали мастера Говард и Клиф Бетани, даже мечи ковали, ими была увешана вся дальняя стена кузни. А сын Говарда, Глен Бетани занимался артефактами в отдельной пристройке, но туда детей не пускали. Глен был очень аккуратным, хотя на первый взгляд в его владении царил хаос, и самый молодой боевик ковена страшно ругался, если хоть одна деталь была сдвинута с места или нарушен "порядок" на рабочем столе или полках. Даже его отец и дядя посмеивались в усы и называли его труд баловством, но на его территорию не заходили и детей туда не пускали.

Но у себя в кузне Говард и Клиф всегда были рады видеть ребят. С удовольствием рассказывали, как работают мехи, как правильно готовить руду, какие заклинания обязательные, а без каких можно обойтись. Разрешали подержать молот или посмотреть, как простая железка в огне и искрах превращается потихоньку в красивый кинжал, украшенный магическими рунами.

Северус, не без помощи Говарда Бетани, даже смог выковать себе маленькую булавку, на "детской" наковаленке. А Глен Бетани зачаровал её так, что, если коснёшься, можно подняться над землёй на пару сантиметров и немного так повисеть. Пока пальцы не устанут сжимать булавку.

— Удобно, если попал в болото, из трясины вытянет, — сказал Говард Бетани, раскуривая трубку и поглядывая на покрасневшего Северуса, решившего побить рекорд зависания над землёй. Говард сидел на широкой лавке перед кузней и отдыхал. Рукава шерстяной рубахи были засучены до плеч, обнажая мощные ручищи кузнеца, а кожаный фартук, испещрённый золотыми рунами, был весь в металлической стружке и подпалинах. Говард щурил глаза на низкое солнце и улыбался в усы. — Только если один в лес потащился по дури, то толку чуть. Повисишь, а потом всё одно — падать. Вот как сейчас.

Северус, и правда, не выдержал, отпустил нагревшуюся булавку и рухнул на подогнувшиеся ноги. Еле удержал равновесие.

И всё равно игрушка ему понравилась. Они даже забаву придумали с Джонни — кто-то надевал булавку, поднимался в воздух, а второй его потихоньку толкал. Перемещать поднятого над землёй Джонни было очень легко. Падали, конечно, синяков было много, но зато весело.

А ещё поговаривали, что скоро за рекой появятся теплицы, в которых будут выращивать растения для ингредиентов. Но подробности, откуда и кто этим будет заниматься, Северус и другие ребята пока не знали. Родители только плечами пожимали, а Трой Хейли прямо сказал своим воспитанникам не совать нос не в своё дело. Так что ждали этого события с любопытством и нетерпением. Особенно Северус — всё, что было связано с зельями, его интересовало не на шутку.

Так что со свадьбы Троя и Чарити они сбежали, правда, переодеваться передумали, так и полезли в парадной одёжке в огороды Сеймуров. Поиграли в догонялки в лабиринтах, потом в прятки, а потом появилась Элси. Домовушка строго велела Северусу бежать домой. А лучше взять её за лапку и переместиться. И почти сразу появился патронус мисс Бойд, так что было хоть не обидно — Джонни тоже звали ужинать. Кора усмехнулась, её платье превратилось в нечто ужасное.

— Пока, ребята! До завтра.

Северус ей посочувствовал — наверняка будут ругать. И покорно взял Элси за лапку. Его костюм тоже пришёл в полную негодность, но отец его никогда...

— Северус! — отец хмурил брови, рассматривая его очень мрачным взглядом. — Тебе не пришло в голову, что стоило переодеться, прежде чем идти возиться в земле? Ты знаешь, что мама сама его шила и знаешь, сколько сил она потратила.

Ответить было нечего. Виноват. Оставалось только пожать плечами и посмотреть исподлобья — неужели накажут?

— Сними всё прямо здесь и марш в комнату! Элси уже приготовила ванну. Через пятнадцать минут чтобы сидел за столом чистый и красивый, и не расстраивал мать хмурым видом. Понятно? А после ужина поговорим. Да, Элси, вещи не стирать, этим Северус займется сам после ужина. Без магии, слышишь?

— Да, сэр! — буркнул Северус, поспешно сдирая с себя надоевший парадный костюм. Медлить не стоило, и без того отец злился. Того же Дэна Кроули уже бы розгами наградили, а его, значит, после ужина.

В ванне он управился быстро, хоть и хотелось понежиться подольше в горячей воде с ароматной пеной. Элси дала нагретое полотенце и помогла высохнуть. Домашнюю одежду заранее положила на кровать.

Так что за столом он был вовремя. В холле уже не осталось ни следа от его грязной одежды. Видимо, Элси убрала.

Мама улыбалась и даже мурлыкала какую-то песню, накрывая на стол. Проходя мимо отца, поцеловала его в макушку, а Северусу растрепала волосы. Отец хмыкнул и оторвался от газеты. Злым он уже не выглядел, а может, просто при маме старался казаться добрым. Северус честно улыбался, благодарил за всё, ел аккуратно, хотя и чувствовал, как сжимается всё внутри, а аппетита не было вовсе.

— Хороший вечер, — сказала мама за чаем, подвигая себе маленькое пирожное. — Может быть, прогуляемся?

— Позже, — решил отец, поглядев прямо на Северуса. — Закончу дела — и весь твой!

— Хорошо, — мама усмехнулась. — Тогда я вниз, погляжу как там мои зелья и немного поработаю. Пришли Элси, когда будешь готов. Север, ты со мной?

Можно было ухватиться за эту возможность, но оттягивать наказание ещё дольше было невыносимо.

Сев мотнул головой:

— Я наверх, — и прочитал в глазах отца одобрение. Но только не добродушное, а какое-то холодное.

И всё же он забежал сначала в свою комнату, постоял перед зеркалом зачем-то, сжимая кулаки. Только потом пошёл к кабинету отца.

И рассердился вдруг на себя — все терпят, Мэтти, Дэн, Макс, Томми, Рой... да все. Даже хвастаются, если удалось перенести порку без слёз. А чем он хуже? Только Джонни не наказывают, ну так у него отца нет рядом, а дед слишком добрый.

Северус решительно толкнул дверь и вошёл в кабинет. Остановился перед столом, за которым сидел отец, в ожидании.

— А, пришёл, — оторвался он от книги, из которой что-то выписывал на пергамент. И тяжело вздохнул. — Северус, присядь.

Разочарованный взгляд отца, направленный на него, было выдержать нелегко. В горле уже стоял комок и ответ получился невнятным:

— Да, сэр!

Северус быстро забрался в высокое кресло напротив стола. Наказание откладывалось и от этого было неуютно.

— Напомни мне, сынок. Что я сказал тебе утром? — отец смотрел внимательно, ожидая ответа.

Сев сразу понял о чём речь.

— Чтоб подождал тебя и никуда не уходил. Но, пап...

— А почему я просил подождать?

— Ты сказал, что отведёшь меня домой, чтобы я переоделся. Что мама расстроится, если я испорчу новый костюм.

— И почему ты не послушался? Посчитал, что лучше знаешь? — отец говорил ровным и усталым голосом. И даже не злился, хотя казалось, что он был очень рассержен тогда, когда Северус появился вместе с Элси в прихожей.

— Будешь наказывать? — тихо спросил Сев, пристально глядя на отца. — Розгами?

— Что? — отец поглядел так удивлённо, что Северусу тут же стало стыдно — напридумывал! — Мне почему-то казалось, что ты в них не нуждаешься. Я ошибся?

Северуса хватило лишь на отрицательное покачивание головой, язык предательски отказывался повиноваться.

Робертс невесело усмехнулся, встал, обошёл стол, подхватил вдруг Сева на руки и отнёс на диванчик. Усадив сына, он сам присел рядом и приобнял его за плечи.

— На самом деле, сынок, я просто уверен, что ты у меня гораздо умнее многих ребят твоего возраста. И думаю, ты всё можешь понять без наказания. Я никогда не попрошу того, что принесет тебе вред, поэтому в следующий раз трижды подумай, прежде чем проигнорировать мою просьбу.

Северус прижался к тёплому боку отца, и жалобно спросил:

— Ты сердишься?

Отец погладил его по плечу.

— Уже нет. Но кое-что объяснить тебе хочу. Готов выслушать?

— Да, пап!

— Скажи мне, сколько стоит укрепляющий бальзам? — зачем-то спросил вдруг отец. — Тот, который варит мама.

Сев быстро вспомнил мамины записи, ответил чётко:

— Обычный — три галеона и пять сиклей за флакон. Мамин — ровно девять галеонов, потому что она мастер.

— Сколько этот бальзам готовится? — продолжил допрос отец.

Это был лёгкий вопрос.

— День на основу и еще трое суток.

— Сколько времени нужно потратить, чтобы заработать на этом бальзаме двадцать семь галеонов?

— Маме — четыре дня, — улыбнулся он. — Она сразу может варить больше. Втрое! Хотя это сложнее, надо несколько котлов сразу.

— А теперь представь, Северус. Мама провела у котла четыре дня, чтобы за двадцать семь галеонов купить ткань тебе на костюм. Самую лучшую ткань в дорогой лавке. Дважды забывала про обед, один раз даже не позавтракала, варила зелья, а по вечерам шила собственноручно, только чтобы к Рождеству у тебя был костюм. Хороший костюм, не так ли?

Северус ощутил, как краснеет. Об этом он совсем не подумал, а ведь мама говорила, что в этом костюме можно и на бал поехать. Радовалась, как он на нём хорошо сидит. Расцеловала, назвав его маленьким принцем. Тоже мне принц-замарашка!

— Я всё понял, — чуть не плача сказал отцу. И поднял на него жалобный взгляд: — Прости, пап! Я не подумал.

— Уже простил, Северус. Маме не нужно говорить, зачем её расстраивать, правда? Но сейчас ты пойдёшь в ванную и постараешься отстирать грязь от своего костюма. Руками, кусок мыла там есть, доска для стирки тоже.

— Может, Элси... — поёжился Северус, он не представлял, как отмыть эти тряпки, на костюм они ещё днём перестали походить.

— Нет, Северус, сам. Элси я приказал не прикасаться к твоему костюму и отменять приказ не буду. Постарайся сделать это хорошо. Иначе на бал к Прюэттам тебе придётся ехать в мантии и кожаных брюках. Мама, конечно, расстроится, но ничего не поделаешь.

Это было ужасно. Хотя и воды тёплой ему оставили, и мыло хорошо намыливало чёрные от земли брюки с продранными коленками. Но главное — смысла никакого в этом Северус не видел, какая разница, в каком виде костюм выкинут — в чистом или грязном. Вот только маму было жалко, и он продолжал возить по волнистой доске тряпками, которые уже не стоили ни одного галеона.

Элси Северус так и не позвал. Понимал, что та помогать не станет, раз отец приказал. Да и не хотелось показать отцу, что ему даже такое поручить нельзя. Очень хотелось спать, и на отца он периодически злился — уж лучше бы розги. Или нет, не лучше. В глубине души Северус понимал, что заслужил наказание. Понимал, что можно было послушаться отца, и не пришлось бы торчать в ванне до половины ночи. Если бы только можно было вернуть всё назад... Он бы ни за что...

На рубашку, которую постирал первой, Северус и вовсе старался не смотреть. Она больше не была белой и сверкающей, стала неравномерно серой, с оторванными верхними пуговицами, которые, наверное, потерялись в той яме, где они играли с Корой и Джонни.

Вещи чище не становились, некоторые пятна въелись в ткань так, что тереть было бесполезно. И дыры на коленях стали на брюках ещё больше. Спину заломило, приходилось то и дело выпрямляться и тереть поясницу.

Когда он совсем отчаялся, и бездумно держал в руках пиджак с оторванным карманом, на пороге появилась Элси.

— Хозяин Антуан велел мастеру Северусу отправляться спать, — сказала домовушка. — Хозяин велел идти прямо сейчас.

Северус кивнул:

— Сейчас пойду! Уходи.

Только сполоснув и кое-как развесив на верёвке то, во что превратился костюм, Северус пошёл к себе и рухнул на подушку у входа. Забираться на свою кровать сил уже не было. Руки саднило, спина ныла, а горше всего было на душе — Санни не увидит на нём этого красивого костюма. И он сам во всём виноват.

Проснулся он в своей кровати. Элси разбудила, иначе сам бы он точно проспал. Подвёл бы Мэтти, который каждый раз поглядывал с облегчением, когда он прибегал к реке вовремя.

Северус без настроения скатился с кровати — спать ещё хотелось очень сильно. Элси положила на стул одежду, оставалось только быстро одеться. И уже натянув простую рубаху, он вдруг застыл: в приоткрытой дверце шкафа виднелся его чистый и совершенно целый костюм, висящий на плечиках. Рубашка отливала белизной, на брюках и пиджаке не было ни единой складочки.

— Элси! — радостно выдохнул Северус, впервые готовый обнять вредную домовушку. — Это ты спасла мой костюм?!

— Хозяин Антуан запретил Элси трогать костюм, — проворчала домовушка. — Элси дорожит своим местом в доме. Элси не станет ослушиваться приказа хозяина. Мастер Северус поступил очень нехорошо, не послушав отца...

Северус её больше не слушал, подбежал к шкафу и даже осторожно коснулся костюма рукой. Не мираж! Настоящий! Тот самый! Даже пуговицы все те же, с маленькими змейками, выгравированными на выпуклой поверхности.

— Мастер Северус опоздает на занятия, завтрак уже совсем остыл!

— Бегу, Элси! Ой, я не буду есть. Не хочу.

Северус почти скатился с лестницы, к реке бежал во весь дух. На душе стало легко и свободно. Мэтти встретил тяжёлым взглядом, но Северусу было наплевать. Всего-то на минутку опоздал. И вообще всё казалось неважным. Главное — у него самый лучший отец. А на бал он поедет в костюме. К Санни...

Глава 46

Рудольфус Лестрейндж отвёл Беллатрикс к родителям и раскланялся с ними, вежливо сетуя, что не нашёл времени поздороваться ранее.

— Да полно извиняться, Руди! — усмехнулся Сигнус Блэк. — Мы все с понятием, правда, милая?

Друэлла Блэк величественно кивнула, но тут же кокетливо улыбнулась:

— Прекрасно выглядишь, Рудольфус. Очень рада тебя видеть. Слышала, твой брат путешествовал? Так славно, что Джейсон собрал нас здесь, в этом чудесном доме, правда?

— Ваша правда, миледи! — согласился Руди. — Мой брат так обрадовал отца получением мастерства в столь юном возрасте, что в самом деле провёл несколько дней в Индии.

— О да, я слышала мальчик стал мастером-артефактором?

— Мальчик, милая? — Сигнус подмигнул Рудольфусу. — Этот мальчик давно уже ростом с брата, а в плечах, пожалуй, и пошире будет.

— Когда это возраст определялся ростом? — фыркнула Друэлла.

— Когда парень уже на первом курсе Хога был гением, мама? — подняла бровь Беллатрикс.

— И когда парня признают совершеннолетним по поводу получения мастерства, — подхватил её отец.

— Сдаюсь, негодники! — благодушно отозвалась Друэлла, обмахиваясь веером, словно ей было жарко. Руди поёжился, приглядевшись. Веер на ментальном уровне воспринимался очень грозным оружием. — Мне где-то даже жаль, что Рабастан не влюбился в нашу Меду. Сыграли бы сразу две свадьбы!

— Мама!

— Милая!

— А что такого? Ах, да, Руди, совсем забыла. Можешь идти, тебе ведь есть с кем пообщаться на этом вечере? Нам с Бель нужно посекретничать.

— Благодарю, миледи, — Руди поклонился, скрывая усмешку и стараясь не замечать, как одинаково поморщились Бель и её отец. Мерлин, они всерьёз считали Друэллу бесцеремонной? До бабули Сольвейг ей явно далеко.

Он мысленно повеселился, с трудом сохранив невозмутимый вид.

— Вы удивительно проницательны, мэм! Мне действительно очень нужно повидаться здесь с несколькими людьми. Бель, ты подождёшь?

Беллатрикс коротко пожала ему руку и шепнула:

— Он в восточной части зала, милый.

Он усмехнулся и поцеловал её руку, прежде, чем поспешить в указанном направлении. И как ей всегда удавалось понять, о чем он думает? Точнее — о ком.

Пробираясь среди гостей и обходя танцующих , ему теперь не нужно было озираться в поисках брата. Рабастан в самом деле находился в восточной части зала, с покорным видом выслушивая стоящего возле него Альфарда Блэка и не спуская глаз с танцующих пар. Рядом с Басти стояли Валери Нотт и мелкая Нарцисса.

— Добрый день, Блэк! Я украду у тебя брата.

— Э-э, конечно, Лестрейндж, — Альфард огляделся и, похоже, лишь сейчас заметил Валери. — Мисс Нотт, не будете ли так любезны подарить мне следующий танец?

Руди мысленно усмехнулся, подхватил Басти под руку, спеша увести, но ответ мисс Нотт успел услышать:

— Мне жаль вас расстраивать, мистер Блэк, но, увы, меня попросили приглядеть за вашей милой племянницей. Я обещала Андромеде, что дождусь её здесь.

— Цисси, цыплёнок...

Руди сдавленно хихикнул, но оборачиваться не стал. Мелкая Нарцисса не признавала таких "дурацких" прозвищ. Он бы её ещё котёночком назвал!

— Ты чего? — Басти задержал его у ближайшего столика с напитками и прихватил два бокала с шампанским.

— Да так, просто представил себе ответ "цыплёночка". — Увидев непонимание в глазах брата, он вздохнул. — Альфарду я откровенно не завидую. Следующий танец ты забронировал?

— Нет. Через три, кажется... Что ты хотел? Можешь в двух словах? Я собирался перехватить Санни после этого танца.

— Ей не дают покоя кавалеры? — понимающе усмехнулся Лестрейндж. — Оставь шампанское, балбес. Мисс Прюэтт пила исключительно сок с начала вечера, если мне не изменило зрение. Апельсиновый.

— Да? — Басти поставил бокалы обратно и оглянулся, когда прозвучали последние аккорды вальса. — Не нравится мне этот тип!

— Ты про... как же его... Бенджамина Сметвика? Приличный парень, без недели Мастер Рун, если я правильно помню.

— Меня абсолютно не волнуют его имя и достижения...

— Когда он так нагло лапает твою девушку?

— Если бы он лапал... О, они идут сюда, — Басти растерянно огляделся.

— К нам, — осторожно придержал его Рудольфус за локоть. — Не вертись! Я попросил Санни уделить мне несколько минут.

Бенджамин Сметвик выглядел довольно хмурым возле раскрасневшейся спутницы.

— Мистер Лестрейндж! Мистер Лестрейндж, — с надменным видом кивнул он братьям. — Мисс Прюэтт велела отвести её к вам. Я бы мог...

— Всё в порядке, мистер Сметвик, — Санни радостно улыбнулась Рудольфусу. — Благодарю вас, Бенджамин. Руди... Мистер Лестрейндж — мой друг, и он абсолютно надёжный джентльмен.

— Честь имею, — Бенджамин пронзил Рабастана холодным взглядом и удалился. Впрочем, Басти тоже смотрел на мужчину неласково.

Санни с благодарностью взяла бокал с соком у Руди, и посмотрела на Рабастана поверх бокала.

— Ужасно хочу пить. Никогда не думала, что танцы — это так... утомительно.

Рудольфус рассмеялся:

— Ничего. Скоро перерыв на чай, отдохнёшь. Осталось всего-то... Кто у тебя по списку дальше, не покажешь карточку?

— Да вот, — чуть поколебавшись, Санни взмахнула палочкой. Высветилась целая дюжина имён.

Руди указал на светящиеся синие линии:

— С этими уже всё, эти после чая, а эти уже после ужина. Однако! Ты сегодня нарасхват, малышка! Советую отказывать всем остальным. Оставшиеся танцы как раз позволят перевести дух.

— А можно? Я так и хотела.

— Нужно! — заверил Руди. — Ты же не железная.

— Два танца с Ноттом! — ожил Рабастан.

— И три с тобой, — тут же ответила Санни. — Откажешься от последнего?

— Ни за что. А это? Северус Снейп? Мерлин, мальчишка попросил у тебя вальс?

— Басти! — Санни удивлённо улыбалась. Она взмахом палочки убрала список.

— Ты чего такой?

— Так, ребятки, — деловитый Руди подхватил обоих под руки. — Пойдёмте-ка отсюда, покажу вам замечательное место, где можно поорать друг на друга без свидетелей. А то пара кавалеров направлялись к нам с явным намерением не позволить скучать мисс Прюэтт.

— Откуда ты знаешь? — Санни осторожно высвободила локоть, и сама взяла под руку Рудольфуса. — Я про замечательное место в моём собственном доме.

— Ну, дорогая подруга, такие места есть на любых балах, если хочешь знать. Хозяева создают их специально. Должны же где-то происходить тайные свидания, деловые переговоры и прочие дуэли. И твои родители не исключение.

— Дуэли? — ужаснулась Санни.

— Интересно как! — хохотнул Рабастан. — Ты серьёзно, Руди?

— Я сейчас серьёзен, как верховный судья Визенгамота перед вынесением приговора к поцелую дементора. Направо, братишка. И вот за эту милую шторку. — Руди резко остановился, подтолкнул запнувшуюся Санни внутрь вслед за братом и на её возмущённый взгляд быстро добавил: - Так, друзья, у вас минут двадцать, я как раз покараулю и постараюсь никого сюда не пустить. Тем более давно хотел поболтать с миссис Дэшвуд, которая как раз сюда направляется. Я дам вам знак, когда можно выходить.

Руди не сказал, что вместе с миссис Дэшвуд в их сторону свернула и мама Санни. Теперь обе заметили Рудольфуса и как-то понимающе глянули на плотную гобеленовую штору за его спиной.

— Мистер Лестрейндж, — улыбнулась ему Ванесса. — Приятно вас видеть. Летиция, вы уже знакомы? Нет? О, тогда я представлю. Наследник Лестрейнджей, Рудольфус — весьма интересный молодой человек. Насколько я понимаю, в прекрасных отношениях с вашей Александрой. Мистер Лестрейндж — леди Прюэтт, вас уже представляли на входе в бальный зал, но, думаю, ещё раз будет не лишним.

— Очень рада познакомиться, — Летиция протянула ему тонкую руку, рассматривая с интересом. — Вы с братом совершенно разные.

— Я полностью очарован вами, миледи, — Руди почтительно поцеловал кончики пальцев и выпрямился. — Вы уже знакомы с Рабастаном? Да, мы разные, брат гораздо умнее и талантливее. И прошу вас, просто Рудольфус или Руди.

— Он прекрасен, — усмехнулась Ванесса. — Честное слово, Летиция, если бы у меня был сын, я бы хотела, чтобы он был похож на Рудольфуса. Я ни на что не намекаю, Руди, не пугайтесь.

— Я не напуган, мэм. Я смущён и польщён одновременно. Но мне кажется, я невольно прервал вашу беседу. Если это так, позвольте мне удалиться.

— Нет-нет, Рудольфус, что вы, — Летиция хитро посмотрела на штору за спиной Руди и перевела взгляд на молодого человека. — Мы найдём другое место. Правда же, оставайтесь, иначе подведёте своих друзей.

— Благодарю! — он на самом деле был очарован мамой Санни, втайне рассчитывая, что они скажут что-то подобное. — Теперь я вижу, в кого Санни такая милая. Простите, я имел в виду вашу дочь Александру. Она называет меня другом, и это большая честь для меня.

— Правда? — Летиция переглянулась с Ванессой и серьёзно ему сказала: — Я очень рада, что у Санни такой друг, Рудольфус!

— Что ж, пойдёмте, Летиция, — Ванесса кивнула ему и взяла под руку леди Прюэтт. — Я ещё не рассказала вам забавную историю, откуда у моего агентства появилось такое странное название.

Руди тоже послушал бы эту историю, но не напрашиваться же. И роль цербера у шторки никто не отменял. Оставалось принять скучающий вид и наложить слабенькие отталкивающие чары. Любопытные будут проходить мимо, если у них не было твёрдого намерения попасть именно сюда. Хотя бы из чувства такта.

Но скучать не пришлось. Беллатрикс появилась внезапно и заставила его сердце сделать тройное сальто — Питт Ален как-то сводил их с Басти на фигурное катание и Руди был впечатлён. А ведь с Бель они расстались минут десять назад, не иначе повлияло свидание братца, настроив на сопливо-романтический лад. На поцелуй ему ответили с не меньшим жаром, но стоило держать себя в руках — заглянуть в этот закуток мог любой. .

— Сколько страсти! — несмотря на насмешливый тон, Бель серьёзно заглянула в глаза. — Они там? Переживаешь?

— Там. Мои попытки им помочь неизменно заканчиваются катастрофой. Впору провериться на проклятия и сглазы.

— А сегодня всё получится! — она крепче обняла его за талию и прижалась щекой к груди. — Руди, у тебя так колотится сердце! Ты уверен, что всё нормально?

— Когда ты рядом, оно всегда колотится быстрее, — нахально использовал Руди коронную фразу Флинта.

Бель фыркнула:

— У Квина это получается более правдоподобно.

— Квин и тебе это говорил?

— Он всем девочкам такое говорил. И как говорил! Успокойся, это было давно и не правда!

— Верю, — вздохнул он и осторожно поцеловал её в макушку. — Что там твои? Опять какие-то проекты твоей мамы?

— Ерунда, не бери в голову. Меда танцевала с этим хаффлпаффцем, Алленом. Мама пыталась выяснить, кто такой.

— А ты?

— Сказала, что хороший мальчик из приличной семьи, и что ваш друг с Басти. Извини, что тебя приплела, но после этого мама сразу поглядела на парня с большей теплотой, а папа припомнил, что как-то обедал с его дедом. Так что будем надеяться, Меда образумится и не станет его отталкивать.

— В общем-то, Питера я с детства знаю. Басти частенько гостил у них дома, а Питт пару раз гостил у нас. Самый порядочный парень у барсуков, я бы сказал. Так что Андромеде повезёт, если сумеет его заарканить.

— Как грубо, Руди! — рассмеялась Бель. — Сколько они уже там? Мордред, из-за тебя я тоже волнуюсь. Какая пакость!

— Я знаю, что у тебя доброе сердце, — Руди глубоко вздохнул. — Послезавтра приём даём мы... Ты по-прежнему очень хочешь познакомиться с мистером Реддлом?

— Руди?!

— Прости, мне просто тревожно. Давай сменим тему.

Она глянула снизу-вверх:

— Поверь мне, если я вдруг полюблю кого-то другого, ты узнаешь об этом первым. Эй! Я не договорила — но этому не бывать никогда. Ты мне веришь?

— Да. Что-то мне не по себе. Не наколдуешь воды? Неохота никуда идти. И эти двое там...

— Выпей! — она протянула ему флакон, по запаху он узнал успокоительное. — Как знала, что пригодится! Руди, я волнуюсь за тебя!

— Уже всё нормально, — он залпом выпил содержимое и вернул ей флакон. — Я не знаю, предчувствие нехорошее. Ты прости, веду себя отвратительно.

— Что ты! Положи руку мне на грудь. Да не для этого, балда. Ожил! Чувствуешь, как бьётся? Ты один сводишь меня с ума во всех смыслах. Пойми уже наконец!

— Знаю, но...

Договорить он не успел, шторка резко распахнулась и показалась Санни, сильно смутившаяся при виде них.

Руди тотчас разжал объятия, но спросить ничего не успел.

— Мне надо срочно найти брата! — Санни зажмурилась. — Извините, спросите у Басти.

И она поспешила прочь, сделав знак, что провожать её не нужно.

Басти тоже вышел к ним и ухмыльнулся:

— Обжимались? Я шучу. Ну, повидали мы много интересного. Не знаю теперь, за кого больше волнуюсь, за себя или за того парня. Санни пошла искать Гидеона, своего брата. В общем, я не уверен, что об этом стоит знать даже вам двоим. Так что извините.

И с независимым видом Рабастан удалился.

— И что это было? — Беллатрикс поглядела на застывшего Рудольфуса и вдруг принялась хохотать. Впрочем, успокоилась она быстро, с виноватым видом вернувшись в кольцо его рук: — Да брось, видишь же, они вполне довольны жизнью. Пойдём танцевать. У тебя будет ещё шанс у вас дома послезавтра, мой любимый сводник!

— Нет уж! С меня хватит! — Руди выдохнул, схватил её за руку и крутанул на месте. — Танцевать, Бель, и пошло оно всё к Мордредовой бабушке. Надоело!

* * *

Санни нравилось танцевать, нравились улыбчивые кавалеры, нравилось, что у неё всё получается, и что кавалеры ей тоже попадались все умелые. Разве что с Басти забывалось всё, и с Ноттом не думалось о всяких там па и поворотах. А с прочими зря боялась танцевать, тот же Бен Сметвик оказался просто прекрасным кавалером, а главное — совсем не занимал её сердце, не пытался смутить, и вопреки уверенности Мюриэль, не позволил никаких намёков на интимный интерес или что-то такое. Единственное, попросил называть его по имени.

В остальном Бен вёл себя, как настоящий джентльмен, улыбался приветливо, интересовался успехами в школе, но не навязчиво, а как-то с юмором, что и отвечать было легко и приятно. Немножко рассказал о своей работе — как она поняла, младший Сметвик занимался Нумерологией и Рунами. В том числе и древними. Ещё он много ездил со своим отцом и братом по миру, бывал в нескольких "горячих точках" и даже получил ранение, с чем быстро справился его отец. Слушать Бена было интересно. Наверное, они могли бы стать неплохими друзьями, вот только вряд ли такое возможно после единственного танца на балу, а где ещё они могли бы пересечься, она не представляла.

Только раз он нахмурился, когда она попросила отвести её к Рудольфусу Лестрейнджу, рядом с которым не сразу заметила Рабастана, отчего сердце привычно дёрнулось и забилось с удвоенной силой.

— К Лестрейнджу? — повторил Бен недоверчиво. — Уверены, Санни? Может...

— Он мой друг, и он очень хороший, — торопливо ответила она. — Мне надо с ним поговорить, не уверена, что получится позже. Пожалуйста, Бенджамин!

— Как пожелаете, — кивнул он, поцеловал её руку, остановившись на последних тактах музыки, и повёл к Руди.

Рудольфус точно был рад её видеть. Ну а Басти... Она до сих пор не могла привыкнуть к его виду в смокинге и белоснежной рубашке с бабочкой. Он казался очень взрослым и очень красивым. Что с людьми делает нарядная одежда! Правда, прицепился вдруг к списку её кавалеров — напрасно она его показала. И к чему — танцу с малышом Северусом!

Маленький Снейп был чудо как хорош в своём костюмчике. Жаль, что видела она его буквально пару минут. Подошёл прямо перед танцем с Ноттом.

— Север! — улыбнулась она радостно, наклонилась и поцеловала в щёку. И он даже не стал смущаться и сердиться, напротив — улыбнулся так светло.

— Мисс Прюэтт, здрасьте. Можно вас на танец пригласить?

От умиления у неё дар речи пропал, хотелось подхватить его немедленно и танцевать только с ним все танцы. Но стоящий рядом Нотт хмыкнул, и она поспешно наколдовала свою карточку.

— Вальс? — спросила с интересом, поглядев, какие танцы у нее остались свободными.

— Да, спасибо, — и Северус расширил глаза, когда его имя тут же появилось напротив названия одного из танцев. — Санни, я умею танцевать, честно.

— Я даже не сомневаюсь, — она сдержала порыв погладить его по голове и покаянно сказала: — прости, мне пора на танец. А так бы хотелось больше с тобой пообщаться. Я обязательно найду тебя для нашего танца.

Нотт её увёл и весь второй их танец насмешливо ухмылялся. Ну и пусть его, подумаешь. Так и сказала Магнусу:

— Считаете, что мне следовало отказать? Только потому, что он маленького роста?

— Отчего же, — Магнус ловко вёл её, можно было даже не думать о всех поворотах. — Я удивлён тем, что вас это радует. Не думаете, что малыш мог в вас влюбиться? У мальчишек это бывает.

— Глупости какие, — она покраснела и постаралась сменить тему. — А вы, Магнус, были в кого-то влюблены в школе?

— И даже до школы, — доверительно сообщил он. — Впрочем у нас в ковене нет мальчишки или мужчины, кто не был бы влюблён в какое-то время в миссис Эми Флинт.

— В маму Квина? Ух ты! А что её муж?

— Ревнивый был, как Мордред. И довольный как книззл, объевшийся сметаной. Хороший был боевик, пропал ни за что, в какой-то пьяной драке... Квину тогда одиннадцати ещё не было.

— Как ужасно! А что мама его? Снова замуж не вышла?

Нотт как-то странно скривился, потом всё же ответил:

— Пока нет, свободная вдова. А вы, мисс Прюэтт? Были влюблены в детстве? Ну, скажем, лет в восемь. Столько ведь вашему юному кавалеру?

— Я? — и тут опять в голову пришло знание, совершенно не её, но точно принадлежащее Молли Прюэтт. И непонятно было, отчего и как это работает. Но огорчения показывать сейчас было нельзя: — Конечно была. С семи до девяти лет я была отчаянно влюблена в брата моей крёстной.

— Альфард Блэк? — Нотт поверх её головы куда-то посмотрел: — Он и тогда был лысоват?

— Что вы! Он был очарователен: высокий, статный, чёрные кудри до плеч и масса интересных историй. Носил меня на руках и всегда дарил сладости.

— Последнее, видимо, было решающим фактором? — усмехнулся Магнус. — А почему разлюбили?

И это знание было вполне ей доступно. Санни грустно усмехнулась:

— Мы ехали на карете в гости, и он посадил на колени Чарити. Это моя подруга, она живёт... жила неподалёку, и мы дружили ещё до школы. Теперь она вышла замуж за Троя Хейли. Вы его знаете?

— Кто ж его не знает, — пробормотал Нотт. — Сумел удивить, честно говоря. Чарити ведь на седьмом курсе?

— Да. Только она не вернётся в школу после каникул. Будет сдавать экзамены вместе со всеми, а доучится дома. Так и не поняла почему.

— Муж молодой, хозяйство, всякое такое. Понять можно.

— Вы ещё скажите: дети пойдут, — улыбнулась Санни. — Нет, мне кажется, тут что-то другое. Может, потом расскажет.

— Вы не хотите детей? — Магнус выглядел очень внимательным и Санни смутилась. — Я знаю, что есть женщины, которые даже думать не хотят о детях. Но вы?

— Никогда не думала, — задумчиво ответила она. — Пожалуй, хочу. Только не прямо сейчас. Выучиться надо... Мистер Нотт, Магнус, танец заканчивается, отведите меня к Валери, пожалуйста. Я вижу, она не танцует.

— Вы дружите с моей сестрой? — удивился он. — Вот уж не знал.

— Вы против? — лукаво улыбнулась она. — Не отвечайте, я шучу. Спасибо за танец и за разговор!

В мыслях это всё пронеслось в несколько мгновений. И Санни даже удивилась, что Руди ведёт их куда-то в "замечательное место", о чём сразу и спросила, возвращаясь в реальность. И была удивлена его заверением, что это везде так — есть укромные места для свиданий и даже дуэлей. Впрочем, насчёт дуэлей он мог и пошутить. Толком не дав опомниться, префект буквально втолкнул её в какую-то большую нишу за плотной портьерой.

И только сейчас до неё дошло, что Руди ей устроил свидание с Басти, а она дура-дурой, как всегда ничего не поняла.

Рабастан в полутьме улыбался, но как-то рассеянно, и внезапно сделал ей знак "молчать". Теперь и она услышала чьи-то голоса. "Замечательное место" оказалось уже занято! И что теперь делать?

— Подойдём поближе и посмотрим, кто там, — предложил Рабастан тихим шёпотом и взял за руку. — Просто любопытно, кто умеет ставить такие хитрые заглушки.

— Заглушки? — переспросила она едва слышно. — Но почему тогда мы...

— Я снял, — скромно улыбнулся Басти, отвечая таким же шёпотом. И приложил палец к губам.

Оставалось кивнуть и восхититься его непробиваемым нахальством. Снял! Надо же! Как ни противно, а было ужасно любопытно, кто тут уединился. И если уж Басти предложил, то почему бы нет?!

"Замечательное место", по сути, было большой нишей с несколькими диванчиками, маленькими окошками над ними и кучей ширм, кое-как расставленных по небольшому помещению. Ширмы были широкими, обитыми бархатом и хорошо скрывали оказавшуюся здесь парочку.

Басти двигался красиво, бесшумно и явно представлял, куда идти. А остановившись за очередной ширмой, взмахнул палочкой, проделав в ней оконце. На испуг Санни, что их заметят, он нахально обнял её, притянул к себе совсем близко и еле слышным шёпотом пояснил, что это одностороннее окно, что их не только не увидят, но даже не услышат, если они не будут орать, конечно. И предложил посмотреть уже на парочку.

Санни посмотрела и ахнула, а потом сердито глянула на Басти, зажавшего ей рот ладонью. В отместку она попыталась его укусить, но этот гад руку отдёрнул. А с объятиями пришлось смириться — места здесь между ширмами было мало, не хватало ещё что-то уронить. Так что Санни вырываться не стала, хоть и чувствовала, что спиной она прижата к груди парня, а его руки хозяйски обнимают за талию. И пусть это мешало подглядывать поначалу, но устраивать сцену в засаде было чревато. Да и притерпелась, особенно уловив суть разговора этой парочки.

И ведь она даже не видела, как Кэти Хоган прибыла на бал, хоть и помнила, что пригласила её ещё тогда, на вечере у Флитвика. Даже огорчилась, что новая подруга не пришла. А тут такое! Не только пришла, а уже с Фабианом сбежала на свидание.

Санни старалась не обращать внимание на мурашки, бегущие по затылку от дыхания Рабастана. И на бабочек в животе, оттого, что его руки были сжаты в замок на её талии. Очень уж жалко вдруг стало этих двоих.

— И что? — Фабз нервно ходил по маленькому пространству перед диванчиком, на котором сидела Кэти. По её лицу можно было заметить и грусть, и решимость. — Я знаю, что люблю тебя, как ты не поймёшь! И это ничего общего не имеет ни с какими интрижками!

— Надолго? — устало спросила Кэти. — Ладно, я поняла, ты меня любишь, ты рад, что я ношу твоего ребёнка, тебе всё равно, что я полукровка. И что отбирать ребёнка у меня ты не намерен. И что дальше? Скажи уже наконец, хватит беситься. Мы и так ушли надолго, тебя не хватятся?

— Нет, — Фабз вдруг резко остановился и опустился перед ней на колени. — Кэти, я хочу на тебе жениться. Пожалуйста, соглашайся! Если хочешь, сбежим. Хоть во Францию, хоть в Америку.

Санни опять ахнула, и снова Басти чуть сильнее прижал её к себе.

— Дурак! — пробормотала она едва слышно. Но лёгкий поцелуй в висок вынудил заткнуться.

— ... при одном условии, — договорила Кэти.

Повисшая тишина застала врасплох — Санни не услышала начала фразы. Она повернула голову, требовательно взглянув в такие близкие глаза Басти.

Тот понятливо ухмыльнулся и прошептал:

— Выйдет за него замуж при одном условии...

— Что за условие? — Фабиан поднялся с колен и теперь стоял перед Кэти, сжимая кулаки и явно готовый на всё.

Санни аж дышать перестала, пытаясь чётко услышать, что за условие поставила брату мисс Хоган.

— Я видела сегодня твоего отца, — начала Кэти издалека. — Я восхищена им: сильный, уверенный в себе, страшный тёмный маг. Ладно я, я видела, как другие его опасаются.

— И что? — спросил Фабиан, даже не собираясь спорить.

Ещё бы! Отца боялись и уважали, Санни этим гордилась в глубине души.

— Если твой отец благословит этот брак, я выйду за тебя замуж. И что-то мне подсказывает, что шансы на такой исход — один на тысячу. Но или так, или никак. Ни в какие бега я не собираюсь.

— Хорошо, — медленно произнёс Фабиан, вцепился в волосы, тяжело вздохнул и рухнул на диван рядом с Кэти. — Завтра же спрошу у него.

— А что не сегодня? — Кэти вдруг усмехнулась и села поближе к Фабзу. — Не волнуйся, даже если не позволит, ты сможешь встречаться с нашим ребёнком. Иногда.

Санни шмыгнула носом и Фабз поднял голову, насторожившись. Правда тут же посмотрел на Кэти:

— Я уговорю его, — и столько мрачной решимости было в этих словах, что Санни испугалась.

Басти понятливо убрал окошко в ширме и стал подталкивать на выход. Перед самой портьерой он наконец выпустил руку Санни и заглянул в глаза вопросительно.

— Гидеон! — прошептала она. — Он сможет уговорить отца! Я сейчас же его найду!

— Погоди, заглушка! — Басти несколько раз взмахнул палочкой, видимо восстановив убранную заглушку, удовлетворённо улыбнулся и показал большой палец. "Действуй!" — сказал еле слышно.

Она даже растрогалась от такой поддержки. "Спасибо", — сказала одними губами. И нахальный парень тут же в ответ поцеловал её. Правда, так быстро, что она и понять не успела — не показалось ли, а её уже подталкивали к выходу.

Руди с Беллатрикс обнимались, когда она вышла, вся полная решимости и смущения. Пришлось даже зажмуриться, и это было так по-детски! Санни мысленно дала себе подзатыльник и быстро сообщила:

— Мне надо срочно найти брата! — А на удивлённый взгляд Рудольфуса только отмахнулась: — Извините, спросите у Басти.

Вот так, пусть сам объясняет! Хотя надо будет сказать потом, чтоб не болтал особо. Семейное дело и никого не касается!

Гидеона удалось найти почти сразу. Хотя сначала она натолкнулась на отца, едва не врезавшись.

— Санни? Всё нормально? — Джейсон Прюэтт поглядел с тревогой, и на душе сразу стало тепло — ну не станет он отказывать Фабиану! Только пусть об этом говорит Гидеон. У неё самой не хватит ни аргументов, ни смелости.

— Всё хорошо, папа! Я Гидеона ищу.

— Тогда тебе туда, — отец за плечи её развернул, задав направление. И даже потрепал по щеке, как маленькую. — Веселей, малышка, это твой праздник!

Благодарно улыбнувшись, Санни направилась к брату, стараясь не бежать. Гидеон как раз прекратил разговор с каким-то мужчиной и обернулся к сестре, добродушно оглядев её с головы до ног.

— Ты по-прежнему выглядишь на все сто, солнышко! Даже лучше, чем вначале.

— Ты тоже красавец! — вздохнула она и взяла предложенный бокал с лимонадом. — Гидеон, только ты сможешь помочь Фабзу. Иначе будет плохо.

А как ещё было говорить? Санни едва удержалась от писка, когда брат отобрал бокал, поставил на столик, и резко схватив за руку, повёл её куда-то в конец зала. Укромное место за портьерой сильно напоминало то "замечательное место", которое нашёл Руди. Только здесь ширмы стояли в углу и точно не было никого постороннего.

Гидеон навесил кучу защитных чар, усадил её на диван и наколдовал себе табурет.

— Рассказывай!

Сбиваясь и запинаясь, Санни рассказала всё, что знала об отношениях Кэти и Фабиана, после чего поведала про их разговор.

— Подслушивала? — хмыкнул он.

— Случайно получилось! — Санни покраснела, вспомнив, как она подслушивала.

— Не сомневаюсь. И что за условие выдала эта девчонка? Говори уже.

Услышанное брата не обрадовало. Он вскочил с табуретки и заходил по крохотному помещению совсем как недавно Фабиан.

— Гидеон, — жалобно позвала она. — Ты же поможешь? Тебя он точно послушает.

— Отец? — безрадостно переспросил брат. — Мисс Хоган права. Шансов маловато. Я постараюсь, малышка.

— Когда?

— А к чему тянуть. Прямо сейчас, пока Фабз не наделал глупостей. Кстати, вот ты и скажешь отцу, что я жду его для разговора в его кабинете. Давай, девочка, вперёд. Только никаких трагичных взглядов, поняла? Просто предупредишь. И смотри, не болтай своим приятелям обо всём этом!

— Да я и не собиралась!

— Вот и славно. Иди.

И её выставили из "укромного места".

Пришлось разыскивать теперь уже отца. Правда, он никуда не делся, там и стоял, где она с ним столкнулась. И разговаривал ни больше ни меньше — с лордом Теодором Ноттом. Но Санни слишком поздно заметила лорда-дракона, отступать было уже поздно.

— Мисс Прюэтт, — улыбнулся Теодор Нотт крокодильей улыбкой. — Чудесно выглядите сегодня!

— Что-то случилось? — спросил отец.

— Спасибо, сэр, — заторопилась Санни. — Пап, Гидеон хочет с тобой поговорить. Он ждёт тебя в твоём кабинете.

Ей показалось, что мужчины переглянулись очень многозначительно.

— Что, прямо сейчас? — уточнил отец. И обернулся к Нотту, когда Санни кивнула. — Теодор... Я найду тебя позже. Санни, сейчас все пойдут пить чай. Можешь отдохнуть у себя, если захочешь. Впрочем, Мюриэль обещала за тобой приглядеть, найди тётушку.

Отдав распоряжение, отец решительно направился к выходу из зала, ближайшему к его кабинету. Санни сжала кулаки, глядя ему вслед. Только бы у Гидеона всё получилось!

— И что за срочные разговоры у вашего брата?

Она вздрогнула от вопроса лорда Нотта, всё ещё стоявшего рядом.

— Это личное, сэр, — выдохнула она.

— Влюбился и хочет жениться? — поднял брови Теодор Нотт.

Она уставилась в удивлении, а потом вдруг вспомнила, как проговорилась про Гидеона и Валери. Щекам вдруг стало жарко.

— Нет, это насчёт Фабиана, — зачем-то решила оправдаться. — Это правда личное, сэр.

— Не страдайте так, мисс Прюэтт. Я с первого раза понял, что это семейные дела. Вам и правда лучше поискать тётушку, все расходятся.

Она благодарно кивнула, потому что очень боялась, что он начнёт расспрашивать. И как такому отказать? Хорошо, что Мюриэль оказалась неподалёку.

— Вот ты где, племяшка. Пойдём ко мне. На ужин пойти придётся, а чаепитие пропустят многие. Выглядишь замечательно, но освежиться не помешает. Кстати, не вижу твоих братьев. Успели удрать?

— Гидеон пошёл поговорить с отцом, — Санни вдруг ясно поняла, что можно было попросить Мюриэль поговорить с папой. Только вот беременность... Пожалуй, для тётушки этот разговор был бы тяжёлым. Нет, всё правильно она сделала. Гидеон разумный и сильный. И папа к нему прислушивается. — А Фабиана я только недавно видела с мисс Хоган.

— О, я тоже их видела. Девушка выглядит грустной. Хотя понятно...

Санни повздыхала и улыбнулась Вальбурге Блэк, кивнувшей ей на ходу. За ухо она вела кудрявого мальчугана лет восьми. Второй ребёнок, помладше, шёл за ней, отставая на пару шагов. Голубоглазый мальчик вывернулся из-под руки матери и воскликнул:

— Тётя Санни! А вы нам ещё расскажете про Годрика Гриффиндора и его подвиги?

И сразу пришло знание, заставившее ахнуть. Перед ней ведь Сириус Блэк. И его брат Регулус, смотревший хмуро. И она им много чего рассказывала на прошлое Рождество. И пусть не совсем она, но рассказывала же. Санни чуть снова не ахнула, вдруг понимая — а что, если рассказы Молли так повлияли на Сириуса, что он пошёл на Гриффиндор и разбил сердце своей матери?

— Не приставай к Александре, — устало велела Вальбурга. — Ей надо тоже отдохнуть полчасика. Имей совесть, сын.

Санни тут же опустилась на колени, чтобы говорить с Сириусом на равных — может, не поздно ещё всё исправить?

— Привет! Как ты вырос!

— Я уже могу колдовать Люмос, — с небрежной удалью доверительно сообщил Сириус.

Регулус придвинулся к ним поближе и даже буркнул, что он тоже. Почти.

Ей стало смешно и грустно.

— Обязательно покажите мне, хорошо? — посмотрела она на обоих. — Приезжайте в гости ещё, когда не будет бала. Только теперь я вам расскажу про других волшебников. Например, про Мерлина.

— И про Мордреда тогда! — нахмурился Сириус.

— Про Слизерина, — тихо попросил Регулус.

Вальбурга хмыкнула.

А Санни серьёзно кивнула:

— Заявки приняты, расскажу про всех троих. Только с одним условием. Обнимете тётушку Санни?

Сириус покраснел, но тут же шагнул вперёд и обнял её за шею, прижавшись липкой щекой к её щеке. Удалось даже потрепать его по буйной шевелюре. Довольный собой он отстранился и очень обаятельно улыбнулся.

Регулус помедлил, но тоже обнял. Нежно и осторожно. И совершенно неожиданно поцеловал её в щёку. Но сразу отпрянул и спрятался за мамину юбку.

— Ну всё, хватит, — Вальбурга поймала Сириуса за руку. — Санни, тебе обязательно надо нас навестить. Ты очень хорошо действуешь на мальчишек.

Она закивала и помахала пацанам рукой. В горле стояли слёзы, почему-то сейчас очень явственно вспомнился канон — один в Азкабане на двенадцать лет, другой нырнул в озеро инферналов, погибнув в неполные девятнадцать лет. Жалко стало ужасно. Но ведь тут другая история? Правда же? Санни не знала, кому задаёт этот вопрос. Но кто-то же решил за неё, кто-то зачем-то запихнул её в тело Молли!

— Ты в порядке? — Мюриэль тронула её за руку. — Смотрю, мелкие Блэки тебя обожают. А ты их. Может, своих пора заводить?

Санни улыбнулась, следуя за тётушкой к её комнате.

— Мне пока маминых хватит, — почти весело сказала она. И тихо добавила, хотя в коридоре, по которому они шли, никого сейчас не было. — И твоего. Буду самой лучшей тётушкой. Ой, сестрой и кузиной, конечно.

— Ну-ну, не заставляй тётушку прослезиться. Полно тебе, Санни. Я вижу, разговор Гидеона с отцом сильно тебя волнует. Ну-ка, заходи, у меня тут уже всё готово к хорошим посиделкам. Расскажешь мне в подробностях всё! Может, не поздно ещё тётушке вмешаться и всем вам помочь.

— Хорошо, — покорно кивнула Санни. Ноги гудели, она это только сейчас заметила. Так что самое время вытянуть их, пристроившись на какой-то диванчик. — Всё расскажу. Но боюсь, уже поздно. Папа уже, наверное, всё знает и всё решил.

— Вот как! Что ж, всё равно рассказывай. Не помогу, так хоть посочувствую. Петри! Где ты там? Чай нам крепкий и те крохотные пирожные с орехами. Много! И того, и другого!

Лопоухий сморщенный домовик кивнул, появившись на мгновение:

— Один момент, леди, — скрипнул он тонким голоском. — Всё будет в лучшем виде!

И исчез. Санни рассмеялась:

— Обожаю твоих домовиков!

— Сама их люблю, — Мюриэль опустилась в огромное кресло и указала Санни на такое же. — А Джейсона они бесят.

Вздохнули они синхронно. И вместе рассмеялись. А потом появился вкуснейший чай с бергамотом и Санни принялась во второй раз рассказывать про Фабиана и Кэти.

* * *

Сидя за широким столом на кухне, Стив уже два часа переписывал стопку ветхого пергамента на свежие крепкие листы. Работа несложная, но заново составить каталог библиотеки лорда Нотта оказалось непросто. Каких-то листов в старом каталоге просто не хватало, какие-то были сильно испорчены, то ли пролили на них что-то, то ли от старости поплыли какие-то заклятия, портя пергамент. Звуки за окном заставили оторваться от работы и задуматься о перерыве. Лорд-дракон не говорил ничего о срочности этого задания.

— Лисс топает на крыльце не хуже дромарога, — Мэйси осторожно помешивала варево в кастрюльке на плите, и Стив невольно потянул носом, откладывая перо. Супруга готовила какую-то "безумно вкусную" мясную подливку, от которой вся кухня уже пропахла божественным ароматом. — Опять снегу намело. Стив, ну же!

— Пойду встречу, — Стив поднялся со стула и пошёл к двери, подхватив дублёнку и волшебную палочку. — А то ведь опять засмотрится на звёзды... И что с ней происходит, ума не приложу!

Мэйси усмехнулась аппетитному вареву:

— Что, ни одной догадки? Правильно, встреть, и отряхни как следует. Она опять, наверное, без палочки из дома выскочила и в одних тапочках. И ужин почти готов.

Вместе с Лисс и Стивом в уютную кухню ворвалась морозная свежесть и лёгкий смех.

— Возьми шубу, руки замёрзли, — скороговоркой проговорила Лисс. — Мэйси, привет! Ой, как вкусно пахнет!.. Ты не поверишь!

Смеясь глазами, Мэйси отставила кастрюльку с плиты и серьёзно ответила:

— Поверю. Что стряслось? Или давайте сначала поужинаем?

— Неужто не интересно? — прищурилась рыжая бестия, грея руки у жарко пылающего камина. — Это случилось полтора часа назад. Я не ожидала вообще. Подкинуть полешко?

— Подкинь, и садитесь уже за стол. Стив, убирай своё творчество. Лисс, поможешь накрыть?

Накрывать стол, как любит Мэйси, они уже научились — вышитая белоснежная салфетка возле каждого прибора, посередине стола ноздреватый домашний хлеб, нарезанный большими кусками, в маленьких тарелочках козий сыр, домашняя колбаса, хаггис, тушёное мясо, жареная треска, картошка, сливочное масло. И ведь всё сама, домовика у брата не было, да Мэйси и не хотела заводить помощника, пока не будет прибавления в семье. А как уютно стало во всех комнатах и на его маленькой кухне...

О такой хозяйке можно было только мечтать, и Стив до сих пор не мог поверить своему счастью. Замирал, бывало, перед дверью, возвращаясь из замка вечером. Думал, откроет дверь, а там холодно, дрова на исходе, камин не топлен, ремонт спальни не закончен, посуда немытая, пустые полки... Правда, ужинал он до женитьбы у родителей, а обедал в замке. Без завтрака легко обходился, так что кухня ему была не нужна, разве что чай самому приготовить.

Теперь же его всегда ждала Мэйси, встречала радостной улыбкой, бросаясь на шею. Целовала куда придётся, помогала раздеться, суетилась, рассказывала домашние новости и сплетни от соседей... И Стив млел, благодаря Мерлина, лорда-дракона и всех причастных. Сначала цветы вручал смущаясь, но жена принимала их с такой радостью, так торжественно ставила в центре обеденного стола, что краснеть он почти перестал.

— У-у-у, как вкусно! — Лисс жмурилась, облизывая тарелку. — А добавку можно? Стив, тебя так кормят, что к лету ты растолстеешь и станешь как Арес Шелби!

— Не станет, — хитро щурилась Мэйси, — Уркхарт и Клайв их так на плацу гоняют каждое утро, что растолстеть никому не грозит. И Арес вовсе не толстый, одни мышцы.

Лисс, как всегда при упоминании Уркхарта, примолкла, опустив глаза, но ненадолго. Расправившись с добавкой основного блюда, она придвинула к себе чай и сделала Мэйси большие глаза.

— Стив, ты наелся? — Мэйси поставила перед ним кофе и тарелочку с печеньем. — Забирай кофе и иди в гостиную переписывать свои бумажки. Нам с Лисс надо посекретничать.

— Ну вот, как всегда, — притворно проворчал он, но убрался с удовольствием. Во-первых, услышать из маленькой гостиной, о чём они секретничают не составляло труда, было бы желание. Во-вторых, Стив не сильно любил слушать женские разговоры ни о чем и обо всём, так что поводу сбежать был только рад.

Лисс с умилением глядела, как Стив целует жену и благодарит за чудесный ужин. Мэйси растрепала его волосы, поцеловав в ответ, и повернулась к гостье. С чаем они перешли за маленький столик с двумя креслами у самого камина. Раньше он и был единственным столом в кухне Стива, но Мэйси настояла на необходимости большого стола, и Стив с отцом соорудили его за один день, и теперь казалось, что он тут был всегда, так хорошо вписался он в интерьер.

— Надо ведь и родню принимать, — пояснила своё требование Мэйси, — не в гостиной же — там для гостей, а в кухне семье всегда уютней. И дети пойдут, тоже место за столом нужно.

Стив краснел от удовольствия, соглашаясь, и отец его поддержал, улыбаясь в усы.

— Колись уже, дитя моё, — величественно произнесла Мэйси, отпив немного чаю. — Что так потрясло мою невестку? Сразу три жениха сообщили о своих намерениях? И кто же?

— Да ну тебя, — рассмеялась Лисс, — какие у меня женихи!

— Тогда что? Это что за свёрток?

Лисс достала его из кармана шубы, прежде чем занять место у камина.

— Вот! Сова принесла, — как-то растерянно ответила девушка. — Не поверишь, от кого!

— Поверю, я же говорила. Неужели от таинственного зельевара, кто больше не друг, но и не враг?

— Мэйси! — Лисс вздохнула. — Да, от него. Совершенно не ожидала. Там и письмо, кажется.

— Давно прислал?

Она насупилась:

— Утром. Вот думаю, не отослать ли назад, не вскрывая?

— Лисс Пранк — ты чудовище с железной силой воли! — восхищённо объявила Мэйси. — Открывай немедленно! Только проверь на проклятия, так, на всякий случай.

— Проверила уже. И никакое я не чудовище! Ладно...

Упаковка была разорвана, и они увидели маленький красивый сундучок, сбоку которого торчала трубочка послания.

— Прочти ты, — умоляюще попросила Лисс, подержав письмо в руках и так и не решившись развязать синюю ленточку.

Мэйси улыбнулась, забрала письмо, небрежно сорвала ленточку и быстро развернула пергамент.

— Ну-с, что тут? — она деловито пробежала глазами весь текст, ещё раз улыбнулась и с выражением принялась читать: — "Дорогая Лисс, прости, что не успел прислать тебе подарок на Рождество. Обстоятельства не позволили. Надеюсь, ты примешь мой подарок, почти всё там сделано моими руками только для тебя и от чистого сердца. Внутри сундучка есть ещё шкатулка. Если получится, не могла бы ты передать её вашему лорду Нотту? И да, сундук под чарами уменьшения. Не забудь расчистить место вокруг него и применить заклинание отмены. Твой друг Лаудан Забини с надеждой на понимание и прощение". — Сделав многозначительную паузу, Мэйси выдохнула: — Вух, вот это послание! Так, стоп! Переходим обратно на обеденный стол. Хорошо, что мы успели с него всё убрать.

Покрасневшая Лисс закивала, схватила сундучок и водрузила его на край стола. Подруги затаили дыхание, когда Лисс махнула палочкой, отменяя уменьшение. Сундучок принялся медленно расти, пока не замер, становясь довольно приличных размеров сундуком, похожим на те, которые первокурсники тащат в школу на вокзал Кингс-Кросс.

— Открывай же! — Мэйси смахнула с крышки несуществующую пыль. — Твой парень полон сюрпризов!

— Он не мой парень...

— Без разницы, открывай!

Крышка, наконец, была откинута.

— Косметика! — тут же определила Мэйси дрогнувшим голосом. — И ларец для лорда-дракона. Давай его сразу в сторонку. Пусть Стив отдаст.

— Ага, — Лисс отложила в сторону ларец, а потом бережно принялась вытаскивать из сундука штативы с флаконами. Сами по себе хрустальные флаконы уже представляли собой произведения искусства.

— И каждый подписан! — восхитилась Мэйси. — Так, что тут — о Мерлин, крема для кожи! Ой смотри — вот этот сводит любые шрамы! Стив! Милый, подойди сюда! Лисс, мы же должны на ком-то проверить!

Стив покорно снял рубаху, подставляя под женские руки шрам, пересекавший спину.

— Баловство, — усмехнулся он. — Бадьян тогда не помог. Сказали, что свести нельзя.

— Кто сказал? — Мэйси осторожно втирала в шрам мазь. — Вот и проверим! Не дёргайся!

— Уй, щиплет же. А теперь горит, — Стив виновато кашлянул. — Ладно, потерплю, давай дальше.

Шрам покраснел, потом начал синеть. Лисс зажала рот руками, сочувствуя брату. Мэйси хмурилась и втирала мазь круговыми движениями, как было сказано в этикетке.

— Светлеет! — выдохнула Лисс. — Ой, мамочки, опять покраснел. Стив, ты как?

— Нормально, — сквозь зубы сообщил брат и опёрся обеими руками о стол. И сразу заглянул в сундук, чтобы отвлечься. — Ого, сколько добра! Кто этот Санта-Клаус?

— Исчезает! — благоговейно выдохнула Лисс. — Это Забини, Стив.

— А, твой дружок? Жутко чешется теперь! Он не садист, твой Лаудан?

— Он гений-зельевар! — стукнула его по плечу кулачком Мэйси. — Попрощайся со своим боевым шрамом, милый.

Больше на эксперименты Стив не соглашался, трусливо сбежав в гостиную. От шрама осталась едва заметная розовая полоска.

Остальное разбирали не меньше часа. Тут были духи, несколько кусков ароматного мыла, шампуни, целая батарея средств для улучшения кожи. Зелья для улучшения зрения и снятия усталости с глаз, для роста и блеска волос, для укрепления ногтей... Всего сразу и не запомнить.

— Бери, что нравится, — щедро сказала Лисс. — Я в этом мало смыслю. Маме можно мыло отдать, и эти... Духи? Не знаю.

— Вот эти понюхай, — велела Мэйси.

— О! Это же как те, французские!

Сундук, наполовину опустошённый, был снова уменьшен только спустя ещё час.

— Я разве могу это принять? — с тревогой спросила Лисс, всё ещё взбудораженная осмотром подарков. — Я даже не могу представить, сколько всё это стоит!

— Потому что это бесценно, — Мэйси оторвала её руки от чемоданчика и отвела обратно на кресло. Чай тут же был подогрет и придвинут к мисс Пранк. — А теперь, шутки кончились, Лисс, рассказывай всё!

— Всё?

— А я тебе расскажу, как я выбрала Стива!

— А разве не он тебя?

— Ни слова не узнаешь, пока не поведаешь мне свою печальную историю.

Пришлось Лисс запинаясь и краснея рассказывать, как Лаудан — при всех! — сказал: "Будешь моей!". И ничто ведь не предвещало.

— А ещё ту песню — помнишь, я рассказывала, как он пел на столе в Большом зале — он сказал, что пел для меня. Я думала, что пошутил...

— Вот это я понимаю! — мечтательно покивала Мэйси. — Такая любовь к глупой рыжей девчонке! А она только ушами хлопает, маленькая ещё.

— Думаешь, любовь? — ужаснулась Лисс. Закрыла ладошками лицо и пробормотала чуть слышно: — Мне так стыдно. Я же вела себя с ним... Ужас! Думала, просто друг. Как у Ники Питер. Я не вернусь в школу!

— Глупая, разве любовь — это стыдно? Прекрати сейчас же и ответь мне. Лаудан тебе нравится?

— Конечно, иначе я бы с ним не дружила с первого курса!

— А хотела бы, чтоб он тебя поцеловал?

Лисс охнула, расширила глаза и отчаянно замотала головой. Потом сникла и прошептала:

— Да.

— Ну хорошо, с этим определились, — деловито сказала Мэйси. — Лаудан тебя любит, ты его тоже, но ужасно боишься поверить во всё это. Поправимо. Ближе к школе попробую тебя натаскать немножко. Теперь про меня. Успокойся уже и послушай.

Рассказывать Мэйси умела, и вскоре уже глазки Лисс блестели от любопытства и восторга. Собственные переживания были на время забыты, а жизнь горцев представлялась уже не такой туманной.

В тот вечер, когда глава клана объявил им решение лорда-дракона, все девушки, вынужденные предстать назавтра перед женихами из ковена, собрались в комнате Мэйси на "военный совет".

Дэну, конечно, косточки перемыли, но без фанатизма. Кого пришлёт ковен было очень любопытно. Шумели очень громко, пока Алиса не перекрыла шум, наколдовав громкий голос.

— Расставим приоритеты! — решительно сказала она. — Минусы обсудили, ковенцы сволочи и гады, мы несчастные, теперь о плюсах. Итак, кому выгодно сбежать из клана? То есть — кого выберем в невесты?

Тишина стояла ошеломительная, а Марго вдруг засмеялась и захлопала в ладоши.

— Я поняла! Алиска права, — воскликнула она. — Помните, как Лесли МакЭвой к Данке сватался?

Дана, строгая черноволосая красавица, вскинулась, но промолчала. Остальные, заблестев глазами, закивали. План рождался быстро. Оставалось выбрать двух жертв, точнее — двух счастливиц.

— Во-первых, Мэйси! — заявила Алиса. — Ей точно замуж пора.

— А отец её фиг кому отдаст, — мрачно покивала Дана. — Останется старой девой. Мэйси, колись, хочешь замуж?

Мэйси ломаться не стала, она уже с самого начала решила, что это её шанс, так что просто кивнула:

— Хочу!

— Кто за то, что Мэйси выбирает первая?

Решили единогласно. Со второй девушкой было сложнее. Всем было боязно, не у всех было всё так безнадёжно, как у Мэйси.

— Ну что же вы? — горячилась Алиса. — Это же будет крутой боевик, уж абы кого не пришлют. Наверняка красивый и состоятельный. И потом, жизнь в ковене не сильно от нашей отличается. Мэйси, опять же, там будет.

— Так почему тебе и не пойти за боевика? — буркнула Дана. Остальные вдруг бурно поддержали, а Алиса смутилась почти до слёз.

— Я не могу.

Мэйси обняла Алиску и зашептала:

— Соглашайся! Будем собираться у меня на кухне или у тебя, и сплетничать! И девчонок в гости звать, и чаи гонять, и на гиппогрифах полетаем. Ну а работы нам ли бояться? Что тут, что там, хозяйками будем. Только тут у тебя три сестры, а там ты одна будешь королевой! Ну?

Дана, Эсми и Грета, её младшие сёстры, показывали Мэйси большие пальцы. А Алиса шмыгнула носом:

— А если он мне не понравится?

— Выберешь первая, — самоотверженно заявила Мэйси.

— Нет уж, вместе будем выбирать.

Остальные захлопали — кто с облегчением, кто с лёгкой грустью. И начались тренировки. Учились улыбаться как Дана, та своей улыбкой смогла не кого-нибудь, а самого Лесли прогнать. А тот парень упёртый и не трус. Так что взяли на вооружение.

— А вы не улыбайтесь, — учила сердцеедка Дана, — смотрите в глаза тому, кого выбрали. И немножко грусти, немного радости, и немножко смешливого кокетства. Нет, Алиса, не годится! Сейчас я сама от тебя сбегу! Никаких горящих глаз.

Утром все были слегка не выспавшиеся, но полные сил и решимости. Алису и Мэйси одевали особенно тщательно. Продумана была буквально каждая деталь туалета. От сапожек до платка. Прически девушкам соорудила мастерица Марго. Для храбрости ещё и эля выпили по паре глотков, только для тепла.

Вышли в главный двор замка уже полностью готовые. Выстроились у стеночки и принялись ждать. Сюрпризом стал первый жених. Ахнули все.

— Мерлин, да он даже больше Лесли! — сдавленно воскликнула Дана.

— Жуть какая, — простонала Марго.

— Мост под ним не рухнет? — пискнула самая мелкая, Грета.

— Идёт, как танцует, — не согласилась с девушками Алиса, не сводя мечтательных глаз со здоровенного боевика. — Вот это я понимаю, мужик! Эй, Мэйси, отдашь его мне?

— Забирай, — слабо отмахнулась Мэйси, немножко оживая. Боялась, что придётся ей выбрать этого, а всё внутри воспротивилось.

Кто будет второй, Мэйси ждала с трепетом. А вдруг такой же? Если совсем край, Кристина обещала подменить, но так хотелось нормального мужа для себя. Ведь не отдаст отец иначе, правы девчонки!

И замерла, когда увидела Стива. Крепкий паренёк едва ли намного выше её ростом, выглядел даже изящным. Волосы на солнце горели расплавленным золотом, а лицо... Такое потерянное и в то же время решительное. У Мэйси защемило в груди. Только бы дошёл! Когда он споткнулся, сердце у неё оборвалось. И только когда ступил с моста на твёрдый гранит скалы, смогла выдохнуть.

— Ты как? — с тревогой спросила Дана, стоящая рядом. — В порядке? Кристину попросить?

— Он мой! — улыбнулась Мэйси. — Никому не отдам.

— Забирает себе, — прошипела Дана, передавая остальным. — Всё девки, приготовились. Бычару — Алиске, солнышко — Мэйси!

Алиска от такой клички будущего мужа еле удержалась от смеха, но её быстро угомонили. Арес уже подходил. Хорошо, она в самом конце стояла, успела подготовиться. Боевик шёл вдоль ряда медленно, но уверенно. Нахально оглядывал каждую. Кривился от безумных улыбок девиц, шёл дальше, а возле Алиски остановился. Та смотрела ему прямо в глаза с вызовом. И без улыбки.

— Что? — спросил он. — Не нравлюсь?

— Нравишься, — тихо сказала Алиса.

— Пойдёшь за меня?

— Не боишься? — дерзко спросила девчонка. И выдержала раздражённый взгляд боевика, улыбнулась ласково: — Алиса. А вас как?

— Арес Шелби. Я выбрал, пойдём.

— Пойдём, коли не шутишь!

Мэйси тоже всё это слушала и в душе аплодировала. Но больше из-за второго жениха переживала. Вдруг не получится? И на отца поглядывала с опаской. Утром он вызвал её и велел на женихов ласково не смотреть. Пока Мэйси, строя из себя дурочку, спрашивала, что это значит, и как ей в таком случае улыбаться, и не надо ли одеться как нищенка, глава клана успел выйти из себя и выгнал её вон. Тоже нервничал перед приёмом ковенцев.

— Не дёргайся, — прошипела Дана. — Все готовы, ты тоже. Главное — болтай с ним бойко, как ты умеешь.

Ну Мэйси и болтала, тихо и весело, только Стив её уже очаровал, и не будь Даны, щипавшейся очень больно, любовалась бы она этим "Солнышком" молча, но подруга помогла, и кончилось всё хорошо. Правда, Дана явно палку перегнула, запугивая парня. Но получилось же!

Лисс смеялась от души, даже в ладоши захлопала, Мэйси усмехалась с нежностью.

— Вот как всё было! — раздалось от двери. Подруги оглянулись — Стив стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди и привалившись к косяку плечом. — Я-то думал... Спасибо тебе, Мэйси!

— Да что ты, — его жена смутилась. — Не сердишься?

— На что? — удивился он. — Ты же меня выбрала. Я радуюсь. Снова!

— Ох, солнышко, — Мэйси легко вскочила, подбежала и потянувшись, поцеловала его в губы. — Возьми тот ларец и прогуляйся к своему лорду. Хорошо? Это от поклонника Лисс, мистера Забини.

— Отнесу, — кивнул он, — но не сегодня. Они на приёме у Прюэттов. Завтра с утра будет нормально?

— В самый раз.

Лисс с новым интересом посмотрела на эту парочку и вскочила, поняла, что лучше их одних сейчас оставить, и принялась спешно натягивать шубку. Сундучок уменьшила снова и положила в карман, письмо заранее внутрь сунула. Но хозяева словно о ней забыли, всё продолжали целоваться, бормоча какие-то глупости. Вся красная от смущения, Лисс выскочила на мороз и побежала по сверкающему в свете луны снегу. Ей тоже некогда по гостям рассиживаться! Надо письмо Лаудану написать. И поблагодарить. И помириться. И кое-что спросить. Пусть знает!

* * *

Август научился иронично улыбаться, ну как улыбаться — слегка приподнимать краешки губ, при этом глаза оставались совершенно холодными. Приятель Вернер говорил, что лучше бы не улыбался, совсем, мол, от этой улыбки мороз по коже, и хочется аппарировать сразу на континент.

Приятелем Билли Вернер стал совсем недавно благодаря довольно скучному и нелепому случаю. Руквуд по своей воле в чужие отделы не лез. С головой уйдя в свой проект, он вообще ни с кем не общался, за исключением своего молчаливого помощника. С этим хмурым парнем они довольно быстро нашли общий язык — если молчание, устраивающее обоих, можно так назвать. Хватало буквально нескольких слов, чтобы они полностью понимали друг друга. Более того, зачастую они выполняли свою работу в разное время, ограничивая общение короткими записками на длинном рабочем столе. Магией их крепили над готовым узлом будущего артефакта, либо над не совсем готовым, поясняя, что надо доработать или на что обратить внимание.

Билли Вернер был полной противоположностью Августу, и даже немножко напоминал ему Руфуса Скримджера из "прошлой" жизни. Большой, шумный и весёлый Вернер заражал весельем всё вокруг, ему улыбались все дамы — от зелёных восторженных стажёрок до старых индифферентных грымз. Его похлопывали по плечам мужчины, радостно здороваясь и с удовольствием хохоча над не всегда приличными шутками Билли.

Вернер был женат на пухленькой дочери своего начальника и нажил к своему сорокалетию трёх не менее шумных и весёлых сыновей и одну дочку, которую обожал больше всего на свете. Родные были свято уверены, что Билли — клерк средней руки в благословенном Мерлином Министерстве Магии, жена обожала главу семейства и ни в чем не нуждалась. Но о настоящей работе домашние не знали ничего.

И Руквуд порой с завистью слушал рассказы Вернера о семейной жизни, полагая, что ему такое не светит никогда. И дело не в том, что он не мог ни одну женщину сравнить с Мюриэль, просто уверился как-то сразу, что он в принципе не способен быть семейным человеком. Не хватит у него тепла души ни на кого другого, а повторять жизнь отца, который плевать хотел не только на сына, но и на трёх тётушек, проживавших вместе с ним, Август точно не собирался.

Как же так получилось, что Билли Вернер стал в одночасье его приятелем, Август и сам толком не понял. Билли не унывал никогда. Почти каждый день он теперь заходил забрать Августа на обед, убедившись, что, несмотря на обещания, тот напрочь забывает о еде, увлекаясь своим проектом. А под вечер Вернер буквально силой вытаскивал его из лаборатории, конвоировал в бар на верхнем этаже Отдела Тайн, и чуть ни силком заставлял опорожнить кружку-другую великолепного эля.

Смакуя напиток и любуясь сквозь огромное панорамное окно на пики соседних гор, покрытых вечным снегом, Август почти примирялся с бесполезным существованием. Хотя будь его воля, и не будь у него в приятелях весельчака и балагура Билли, работал бы Август в лаборатории круглые сутки. Хоть какая-то польза...

Просто однажды Руквуду что-то понадобилось в отделе проектирования и разработок. Помощника раньше вечера он не ждал, запискам-птичкам не доверял, так что решил прогуляться на этаж выше лично. В приёмной отдела разработок было тихо, прождав улыбчивую секретаршу битых полчаса, Август решительно открыл дверь сбоку от секретарского стола и вошёл в святая святых отдела.

Только здесь стало понятно, куда все подевались. Сотрудники отдела, которых оказалось гораздо больше, чем представлялось Августу, столпились вокруг чего-то посреди огромного кабинета. Причём тишина стояла удивительная, и слышался лишь тихий треск каких-то приборов в углу лаборатории.

Любопытство к чужим делам давно уже не владело Руквудом ни в малейшей степени, и сейчас он напрочь проигнорировал неясные позывы посмотреть, чем таким интересным все заняты. Ему лишь хотелось выцепить из этой толпы секретаршу и стребовать необходимый ему кабошон магического халцедона определённых размеров.

Подошёл он спокойно, но стоило коснуться локтя предположительно секретарши, как та живенько отодвинулась и не глядя притянула его за рукав к большому стеклянному столу, посреди которого лежала жуткая на вид коряга.

— Думаем, думаем, — раздалось шипение Вернера, но тогда Август ещё не имел чести его знать и просто обратил внимание на лохматого широкоплечего брюнета с рыжей всклокоченной бородкой и ясными голубыми глазами. — Ну же, коллеги, есть ещё версии?

Август обречённо понял, что никто ему не поможет, пока не разберутся с бесполезной корягой и обратил на неё внимание. Что-то показалось странным, и он настроился, проникая своим даром словно щупальцами в несуразный корешок когда-то могучего дуба. Каково же было его удивление, когда под невзрачной оболочкой он явственно увидел длинный металлический объект неясного происхождения. Только и надо было, что потянуть за крайний отросток страшной коряги, чтобы снять искусную иллюзию. Он и потянул, недолго думая. Просто склонился над столом и дёрнул. Никто остановить не успел, да и не пытался. Все ахнули, когда на столе остался лежать сверкающий чёрный футляр неизвестно что хранящий внутри.

В полной тишине, Август нетерпеливо обратился к секретарше:

— Ну что, теперь я могу получить у вас двухдюймовый овальный халцедон?

Секретарша икнула, отшатнувшись от него, а этот широкоплечий чудак вдруг радостно захохотал. Громко и счастливо. Ему вторили остальные, и лишь Руквуд оставался бледным и крайне раздосадованным всеобщим вниманием.

Спас положение сам Билли. Велев не прикасаться к футляру без него, он пробрался сквозь толпу, бесцеремонно схватил Августа под руку и просто потащил его прочь, заявив, что настало время обеда, и он не отпустит Руквуда, не отблагодарив его хотя бы хорошо прожаренным стейком или наоборот с кровью — как ему будет угодно.

— Мы бились над этой корягой уже несколько лет, — охотно сообщил Вернер, сноровисто нарезая огромный кусок бифштекса в своей тарелке. — Если быть точным, то двадцать четыре года назад досталось одной даме такое наследство. Мозговой штурм я устраиваю уже который год, в конце месяца. Просто ради проверки, вдруг кого-то наконец осенит. Вы не видели этого, но сквозь корягу проходило всё что угодно. Мы её разве что не облизывали. Призрак коряги — назвать было уместнее. Ума не приложу, что вы сделали, но я намерен с вами подружиться.

Август его энтузиазма не разделял, но деваться ему было некуда. Так у него появился личный мучитель под видом веселого приятеля. Впрочем, жаловаться было некому, да и не нужно. В один момент, попивая с Билли эль в том самом баре с панорамным окном, он вдруг ощутил себя если не счастливым, то странно спокойным. И это чувство ему понравилось.

— Понимаешь, они рождаются рыжими, — говорил ему Билли в этот вечер, сидя на "насесте" рядом с Августом. Этот столик с высокой скамьёй как-то незаметно закрепился за ними. И несмотря на то, что отсюда открывался наиболее потрясающий вид на панораму окружающих гор, никто даже не пытался претендовать на него. — А годам к семи всё равно чёрненькими становятся, как я. Видишь, только борода у меня ещё держится, но даже не знаю, что будет раньше — поседеет или почернеет. А дочка, ты не поверишь, уже девять почти, а всё ещё как ясное солнышко. Супруга думает, что к Хогвартсу тоже брюнеткой станет, а мне нравится думать, что она удивит всех и останется рыжей красоткой.

Август неопределённо пожал плечами, без разницы ему было, какого цвета волосы. Был бы человек хорошим. Хотя, пожалуй, прекрасные каштановые волосы Мюриэль не сравнятся ни с какими другими.

— Может и останется, — глубокомысленно изрёк он. И вздыхая, в который раз осведомился, подозревая, что опять забудет: — Как её зовут?

— Милли, — с усмешкой отвечал Вернер. — Малышка Миллисента. А парней — Грег, Шон и Скотти. Но можешь не запоминать, мне не сложно называть их снова и снова. А когда ты запомнишь, то я отпраздную этот день коллекционной бутылкой огневиски, и заставлю тебя разделить со мной компанию.

— Я запомню, — неубедительно ответил Август и глотнул эля из своего кубка. — Завтра меня не будет. Пойду гулять в горы на весь день.

— Хорошо, но ты...

Именно в этот момент перед ними материализовался патронус, знакомый всем сотрудникам Отдела тайн. Призрачная королевская кобра зависла прямо перед Руквудом и прошипела очень чётко:

— Мистер Руквуд, зайдите ко мне.

Змея захлопнула жуткую пасть и растворилась в воздухе.

— Вот и ты удостоился чести, — рассмеялся Вернер. — Проводить? Это совсем рядом.

— Буду благодарен.

У главы Отдела Тайн Август ещё ни разу не был, стало не по себе, судорожно пришлось вспоминать, где он мог напортачить, но ничего не приходило в голову.

Спустившись на лифте на один этаж, они уже прошли по длинному коридору, остановившись перед массивной дверью, созданной из огромного куска мутного стекла. Или это был камень?

— Приложи ладонь к двери и назови имя, — шепнул Вернер. — А я пойду. Не стоит светиться перед начальством лишний раз.

Август дождался, пока друг покинет коридор, только после этого приложил ладонь к тёплой двери без ручек.

— Руквуд! ... Август Руквуд! ... Августус Мерлин Руквуд! — только на третий раз дверь осветилась, потеплела и вдруг отъехала в сторону. Август едва успел убрать ладонь с поверхности.

Глава Отдела Тайн уже ожидал его. В серой мантии с глубоким капюшоном он казался призрачным видением, а не живым человеком. Лица было не видно, рук тоже.

Август почтительно поклонился, получив в ответ кивок. Взмахом руки ему приказали приблизиться к столу. Круглый стол находился ровно посередине, был разделён на сектора и имел высокие кресла по периметру. Кому-то явно не давала покоя слава короля Артура. Словно подтверждая эту догадку, каждый сектор кроме разнообразных рун был украшен изображением меча со сверкающей сталью клинка и богато украшенной гардой. При этом вся поверхность стола оказалась ровной и гладкой даже на вид. Словно все изображения на нём залили толстым слоем прозрачной смолы.

Вот теперь, подойдя вплотную, Август увидел на столе ларец с открытой крышкой. В нём что-то лежало, но сизая дымка, заполняющая внутренность драгоценной шкатулки, не давала рассмотреть, что именно.

— Можете что-то сделать, Август? — внезапно заговорил с ним глава Отдела тайн вполне человеческим голосом. Хотя настолько безличным, что у Августа была твёрдая уверенность, что он изменён. — Мне говорили, что у вас есть дар, позволяющий определить куда больше, чем могут прочие. Вы смогли бы увидеть или извлечь содержимое ларца?

— Попробую, сэр! — кивнул Руквуд, постаравшись сосредоточиться. Главный не мешал, тихо стоя за его плечом. Настраиваться было непросто, словно само содержимое шкатулки мешало. Но в какой-то момент удалось.

Перед глазами вместо дымки в ларце он увидел тонкую плёнку, под которой находилось что-то живое. Во всяком случае создавалось такое ощущение. И это живое было большим и опасным. Что-то щёлкнуло в мозгу, складываясь в простую картину. Джейми! Джейми Прюэтт, сын Мюриэль! Именно от него исходило похожее ощущение.

Пристальный взгляд был вознаграждён только спустя пару минут: лишь в одном углу плёнку можно было снять безопасно. Август поднял руку.

— Можно?

— Дерзайте! — спокойно кивнул главный. Но палочку взял наизготовку. Это Август заметил краем глаза.

Руквуд подцепил плёнку ногтем, отковырял уголок побольше и ухватил пальцами. Плёнка поддавалась медленно, провозился с ней не меньше пяти минут. А под ней, вот засада, оказалась ещё одна. И всё повторилось снова, теперь надо было тянуть за другой уголок. Август весь взмок, пока справился, но дальше его ждала ещё одна плёнка. Не давая себе передышки, принялся снова искать, где подцепить...

Сил после последней, седьмой, плёнки не осталось вовсе. И Август бы рухнул на пол, если бы за ним не оказалось удобного кресла.

— Осторожно, сэр, — еле ворочая языком проговорил он. — Там... э-э-э... то ли дракон, то ли кто-то вроде... большой кошки... Ягуар, да! ... Живой, огромный и очень опасный. Фигурка только видимость.

— Не волнуйтесь, Август, теперь я вижу. Вы мне оказали неоценимую услугу. Можете просить что угодно.

Руквуд прикрыл глаза. Это был тот шанс, о котором он не смел мечтать, но надеялся с того момента, как перестал рыдать, хороня в душе самое светлое чувство в своей жизни.

— Мне нужны гарантии, — с трудом выговорил он. — Что Отдел Тайн не станет никогда интересоваться сыном одной женщины, каким бы этот молодой человек не показался Отделу интересным.

— Будут тебе гарантии, — фыркнул главный добродушно. — Откройте глаза, юноша, и возьмите этот документ.

Август распахнул глаза и увидел небольшую карточку синего цвета, где золотом было выгравировано: "Джеймс Хэйден Прюэтт отныне и до своей кончины является неприкосновенным для любых структур Магической Британии, как явных, так и тайных". И размашистая подпись главного была накрыта светящейся зелёным печатью с грифом "Совершенно секретно".

— Откуда?.. — выдохнул потрясённый Август.

— Должность обязывает, — прошелестел голос главного. — Я уже давно живу на этом свете, и хорошо изучил человеческую природу. Знал бы ты, как я боялся того же, чего боится больше смерти та, что покорила твоё сердце. Я боялся жениться, полагая и небезосновательно, что Отдел Тайн проверяет всю подноготную своих сотрудников, а у моей будущей родни в шкафах не то что скелеты, а целые кладбища динозавров...

— И что вы сделали? — взволнованно спросил Август, всё ещё не решаясь прикоснуться к заветной карточке.

— Достучался до главного и попросил, — хмыкнул нынешний Глава. — Иногда, Августус Мерлин, пути решения куда проще, чем нам кажется. Пусть этот мальчик приложит карточку к тыльной стороне левой руки ниже локтя и произнесёт: "Принимаю". И я ваше любопытство удовлетворю теми же словами, что сказаны мне были тогда: "Как бы ни был интересен для Отдела Тайн ваш Джейми, вы, Август, нам куда интереснее. И вы уже наш. А вами жертвовать нам совершенно не хочется". Дальше делайте выводы сами. Выпейте вот это.

Он узнал укрепляющее и выпил одним глотком. По кивку главного, который так и не показал лицо, Август забрал карточку, с удивлением отметил, что шкатулка исчезла, сдержанно попрощался и вышел из кабинета. С души словно камень упал. И возвращаясь к себе в лабораторию почти бегом, Август лихорадочно составлял план на завтрашний день. Ни в какие горы он теперь не пойдёт. И в первую очередь в планах было встретиться с Джейми Прюэттом. Август вдруг остановился посреди пустого коридора, запрокинул голову и громко засмеялся.

Так беззаботно смеялся порой его шебутной друг Руфус Скримджер. Так радостно смеялся Билли Вернер. Так открыто смеялся маленький Август до своих двенадцати, когда умерла его мама... Успокоился он быстро, и дальше шёл твёрдым шагом, надо было проверить, что в лаборатории всё останется в порядке во время его отсутствия. Жизнь снова улыбалась ему и это было прекрасно. Казалось, что теперь всё будет хорошо. Даже если Она не захочет его видеть...

* * *

— Здравствуйте, профессор Робертс! — Санни немного растерялась, но тут же взяла себя в руки. — Ой, простите, господин директор. Я хотела забрать у вас Северуса — следующий танец наш.

— Оставьте, Санни, мы же говорили с вами, можете называть даже по имени. — Профессор Робертс добродушно усмехнулся и окликнул высокую женщину, стоящую рядом в компании двух леди. Санни помнила, что он пришёл с женой, но среди стольких гостей запомнить её не удалось.

— Дорогая, позволь тебе представить мисс Александру Прюэтт. Она не только единственная дочь хозяев этого бала, но также с некоторых пор родня мне по крови и магии, а значит и тебе. Моя любимая ученица, когда старается, что случается время от времени, — глянув на зардевшуюся ученицу, Антуан слегка поклонился: — Санни, рад представить вам мою жену Эйлин. Она мастер Зелий и мать вот этого сорванца.

— Очень рада с вами познакомиться лично! — Эйлин шагнула вперёд и поцеловала Санни в обе щеки. — Вы еще интереснее, чем я слышала. И Северус, и муж много о вас рассказывали.

— Я тоже счастлива с вами познакомиться, — Санни перевела взгляд на Северуса, чинно стоящего рядом. — Танец уже начинается, и если Северус не передумал...

— Не передумал! — тут же воскликнул мальчик, протягивая руку. — Пойдёмте, мисс Прюэтт!

Профессор Робертс переглянулся с женой и кивнул:

— Приятно провести время, молодые люди.

Санни улыбнулась мальчику, идя к танцующим под первые звуки вальса, решая, что постарается спасти танец, даже если у него совсем не будет получаться. Северус ответил задорной улыбкой, словно танец его не беспокоил вовсе. В своём чёрном костюмчике он выглядел настоящим маленьким принцем. И как жаль вдруг стало, что ему всего семь лет. То есть почти восемь.

Первые же движения дали понять Санни, что волновалась она напрасно. Неподалёку от них танцевала Андромеда со своим кузеном Сириусом, так что их пара исключением не была.

— Чудесный костюм, — похвалила Санни, чтобы начать разговор. Сев смотрел на неё снизу вверх сияющими глазами и совсем не считал шаги, очень хорошо попадая в такт и уверенно ведя.

— Его сшила мама, — признался мальчик. — А твоё платье самое-самое красивое! Ты сама шила?

— О нет, я не умею, — со смешком призналась Санни. И заговорщицки наклонилась чуть ниже, — ты не представляешь, какая приставучая швея шила мне это платье. Она мучила меня примерками несколько дней по нескольку часов. Только не говори никому, а то вдруг она не только мне шьет, и кто-нибудь передаст ей мои слова. Не хотелось её обидеть.

— Никому не скажу, — серьёзно ответил маленький принц. — А мама на меня только два раза примеряла, всего минут по двадцать. Я думал это много.

— Вот видишь, всё познаётся в сравнении.

— Ага. А правда, что ты с братом приедешь ко мне в гости в начале января?

— Приеду, только Джейми мой кузен, — Санни лишь сейчас об этом вспомнила и обрадовалась. Как-то не задумывалась, что у Робертсов увидится с их сыном. — А ведь здорово, да? Если захочешь, можем вместе почитать что-нибудь, когда будет время.

— Захочу! — оживился Северус. — А ещё покажу свою комнату! И тайное место, туда только Джонни приходил, мой друг. Я тебя с ним познакомлю, если его отец не заберет.

— С удовольствием посмотрю на ваше тайное место, — кивнула она. — Ты прекрасно танцуешь!

Он хитро улыбнулся:

— Я очень старался научиться, чтобы танцевать с тобой!

— Какой молодец! — восхитилась Санни. — А скажи, там, где вы живёте, снег есть?

— Есть, много! Но папа сказал, что это ненадолго. Санни...

— Что, дорогой?

— Санни, а это правда, что ты выйдешь замуж за Рабастана?

На пару мгновений она лишилась дара речи, скрыв замешательство за улыбкой.

— Тебе это сказал отец?

Сев нахмурился и опустил глаза:

— Нет, Рабастан! Он наврал, да? — И на неё посмотрели очень внимательно и пытливо. — Ведь он такой противный!

— Северус... — ей очень хотелось спросить, где он познакомился с Рабастаном, да ещё настолько, что Лестрейндж посвятил ребёнка в такие планы. Но не решилась. — Я даже не знаю, как лучше ответить. Рабастан Лестрейндж вовсе не противный, наверное, ты плохо его знаешь. Он ведь добрый и красивый.

— Это я добрый и красивый, — возмутился Северус. — Ты же меня любишь?

— Конечно люблю! Я бы хотела такого младшего брата.

Сев растерянно заморгал.

— А не хочешь со мной пожениться? Я быстро расту, так мама говорит.

Санни рассмеялась.

— Ты самый лучший, Северус! И, конечно, ты быстро вырастешь! Я очень удивилась, увидев тебя сегодня, с прошлой нашей встречи ты здорово подрос. Но, возможно, мне и правда придётся выйти замуж гораздо раньше, чем ты вырастешь. И даже очень может быть, что за Рабастана. Неужели ты разлюбишь меня и перестанешь общаться в таком случае?

— А зачем тогда... — Северус закусил губу, вздохнул, насупив брови. — Ты же поцеловала меня в щёку, два раза!

— И ещё поцелую, если ты позволишь. Ты же мой друг, правда?

— Но замуж за меня не хочешь? — подозрительно прищурился он. — Почему?

— Давай мы с тобой поговорим об этом, когда я приеду в гости, — грустно сказала Санни, до мурашек тронутая признанием Северуса. — Танец уже заканчивается, а я боюсь, твой папа не будет рад такому разговору между нами.

— Ты папу боишься! — восхитился Северус. — Не бойся! Он добрый. Мы с дедом его уговорим!

— Даже не сомневаюсь, что у тебя всё получится, — Санни не стала отнимать руку, когда Северус коротко поклонился, остановившись напротив. Ей хотелось обнять его и объяснить все "почему" прямо сейчас. Но она только улыбнулась. — Северус — ты мой друг и мне хотелось бы, чтобы так и оставалось впредь. Пойдём, я отведу тебя к твоим родителям.

Но тут на них налетел Сириус и Сев просто не успел ничего сказать.

— Ты танцевал с нашей тётей Санни! — с восторгом обвинил Северуса маленький Блэк. — Ты кто?

— Санни — мой друг, — сердито ответил Северус. — А я Северус Снейп. Разреши пройти!

— Да пожалуйста, — Сириус отшагнул назад. — А я с Андромедой танцевал. Я наступил ей на туфельку, и она зашипела как змея. А ты наступал на туфли тёти Санни?

— Нет, я умею танцевать! И ты не представился!

Санни попыталась вмешаться, но Блэк представлялся уже сам, заложив руку за спину и коротко поклонившись:

— Сириус Блэк к твоим услугам, Снейп! — и тут же растерял весь торжественный вид, тряхнув кудрями. — А у тебя уже есть метла? А?

Санни не знала, смеяться ей или плакать.

— Детскую я не хочу, — с достоинством ответил Северус. — А взрослую купят только на втором курсе. Но я уже летал на метле наставника. Ветрено очень, руки мёрзнут.

— И у меня, — Сириус покраснел и беззаботно улыбнулся. — Я тоже детскую не хочу. У Рега есть, я, конечно, пролетел разок... Фигня, ты прав. А дядя Альфард обещал мне к первому курсу взрослую метлу. И я в перчатках буду летать!

Сев пожал плечами и посмотрел на Санни.

— Давайте, вы пообщаетесь вон там, — указала она на столик, у которого сидела Вальбурга и топтался Регулус, мрачно глядя в их сторону. — Заодно ты, Сириус, познакомишь моего друга со своим братом.

— Конечно, — расправил плечи Сириус. — Пойдём, Снейп. Мой брат Регулус ещё тот засранец, но жутко умный для своего возраста, вот увидишь. А кто твой отец?

— Директор Хогвартса, — спокойно ответил Северус, — профессор Антуан Робертс.

— Вау! — Сириус даже остановился. — А почему ты Снейп?

— Потом расскажу, — Сев с беспокойством оглянулся на Санни. — Долгая история.

— Замётано, — легко согласился Блэк. И так как они наконец достигли столика, тут же выпалил: — Мам, это Северус, он сын директора Хогвартса!

— Здравствуй, Северус, — улыбнулась Вальбурга. — Санни, дорогая, ты можешь оставить здесь своего протеже. Я присмотрю, иди развлекайся, сегодня твой вечер.

— Спасибо, крёстная. Северус, ты не огорчишься? У меня сейчас танец с Джейми. Вот он уже идёт сюда. Как раз с ним мы приедем к тебе в гости.

Северус во все глаза уставился на подходящего к ним Джейми и нерешительно улыбнулся ему. Пришлось Санни представлять кузену крёстную и всех мальчишек, отчего те сразу сделали серьёзные мордашки.

— Вы смотрелись прелестно, — рассмеялся Джейми, легко кружа её по залу. — Ещё один твой поклонник, сестрёнка?

— Да, Джейми, я успела получить предложение руки и сердца. И мне отчего-то совсем не смешно.

— Я и не смеюсь, но не волнуйся. У него это пройдёт. Главное, не смейся над ним и не пытайся подыгрывать — и всё будет хорошо. Дети любят, когда с ними говоришь как со взрослыми и честно. Может, и не поймёт, может, даже обидится, но, скорее всего, всё простит. Со временем.

— Вот спасибо, утешил, — вздохнула Санни. — Я не смогу смотреть в глаза профессору Робертсу.

— А то он не понимает ничего, — хмыкнул Джейми. — Смотри, твой Басти не сводит с тебя глаз весь вечер. Ты уже сказала ему своё "Да"?

— Джейми!

— Не сердись, мама права — вы отличная пара!

— Вы обсуждали это с тётушкой? — ошарашенно спросила Санни.

— Мы всё обсуждаем с мамой, — наставительно произнёс Джейми и подмигнул: — Перемыли тебе все косточки.

— Дурачок!

— Ты прелестно дуешься, кузина, — Джейми крутанул её особо активно и засмеялся, поймав за талию, добившись ответной улыбки. — Я в восторге от этого бала. Ни одна леди не отказала мне в танце. Даже мисс Блэк, не помню только, старшая или средняя. Их ведь три? Но две старшие похожи как две капли воды.

— Ты танцевал с Беллатрикс? — поразилась Санни. — Руди тебя не убил?

— О, с ним я тоже познакомился. И ты права, посмотрел мрачно, думал, прирежет по-тихому. Зря. Как будто я мог увлечь Такую девушку.

— Не прикидывайся, Джейми, ты очаровательный нахал, и волноваться Руди имел полное право.

— А Рабастан сейчас волнуется? — лукаво улыбнулся Джейми. — Правда, я заметил, что и мистер Нотт поглядывает на меня с прищуром убийцы.

— Прекрати, — попросила Санни, сверкнув глазами. — Или я так же буду издеваться над тобой на балу у Лестрейнджей. Что-то мне подсказывает, что некая леди, похитившая твоё сердце, там будет.

— С чего бы? — поднял брови Джейми. — Вы с матушкой сплетничали обо мне?

— Ну разумеется, — любезно ответила Санни. — Перемыли тебе все косточки. А мистер Долохов — наставник Рабастана. И его не могли не пригласить вместе с подопечной.

— Значит, правда сплетничали, — загрустил Джейми. — И что ты об этом думаешь?

— Думаю, неправильному сквибу очень повезёт, если девушка прихватит легкий насморк и не сможет попасть на бал.

— Жестокость у женщин в крови, — пробормотал неправильный сквиб, останавливаясь с последними аккордами вальса. — Ну что, отвести тебя к Рабастану и нарваться на дуэль с Ноттом?

— Не вздумай! О, Гидеон делает мне знаки. Пойдём к нему.

Гидеон действительно только что перекрыл дорогу Фабиану и посылал Санни многозначительный взгляд. Выглядел старший брат сурово и был непривычно бледен.

— Я занят, что стряслось? — говорил Фабиан, когда они подошли к братьям. — Я, между прочим, к отцу иду и не буду объяснять сейчас зачем. О, Джейми... Как ты? Санни, про тебя Кэти спрашивала, кстати.

— Фабз, тебе и правда к отцу следует зайти прямо сейчас, — Гидеон подмигнул Санни, хотя лицо его не выражало ни радости, ни тем более счастья. — И лучше бы ты пошёл к нему сразу с мисс Хоган. Отец хотел бы её видеть.

Фабиан сразу так побледнел, что Санни его невольно пожалела.

— Отец... Он знает про Кэти? — взволнованный голос брата дрогнул. — Гидеон, пожалуйста. Ты же пойдёшь со мной?

Гидеон покачал головой:

— Он настаивал, чтобы пришёл только ты с мисс Хоган. И меня он видеть сейчас точно не желает. Так что поспеши.

И как только Фабиан отошёл, решительно направляясь куда-то в гущу гостей, Гидеон повернулся к сестре и даже смог выдавить кривую улыбку:

— Ну что ж, малышка, с отцом я поговорил, Фабза он не убьёт. Так что можешь быть спокойна.

— Я буду спокойна, если ты скажешь, что произошло! — твёрдо сказала Санни. — На тебе лица нет, братец! Джейми, скажи!

Гидеон рассмеялся с такой горечью, что плохое предчувствие Санни превратилось в уверенность.

— Что сказал папа? — она умоляюще посмотрела на брата.

— О, отец был краток и убедителен. И в конце вечера, а точнее за обедом вы всё узнаете. А теперь я прошу вас простить меня, мне этот танец обещали...

* * *

Гидеон просто не мог рассказать сейчас, что потребовал отец взамен на благословение Фабиану. Его до сих пор пробирала внутренняя дрожь от осознания катастрофы, что случится совсем скоро. И к мисс Нотт он спешил с растущим чувством непоправимой утраты.

— Гидеон, — Валери поглядела на него вопросительно, даже руку сжала крепко, когда он вёл её на танцпол. — Что случилось?

— Почти ничего, но... Вэл, сегодня отец сделает объявление за обедом. Если ты после этого со мной не захочешь общаться, я пойму. Я мог бы молить о прощении, к чёрту гордость, только думаю, простить меня будет сложно. Можно я не буду рассказывать подробности сейчас? Позволь мне побыть с тобой эти два танца, будто ничего не изменилось. Очень прошу.

Валери обняла его за шею. И улыбнулась, ощутив его руки на талии.

— Дорогой, я твоя на эти два танца и до обеда, если это хоть немного тебя порадует. Хорошо бы ты и сам смог на это время забыть, что тебя тревожит.

Он благодарно улыбнулся, но сразу же оживился:

— Моя? Может, к Мордреду танцы? Я мог бы...

— Не стоит. Мне кажется, отец за мной следит. Во всяком случае, он на это намекнул.

Валери не стала рассказывать явно расстроенному кавалеру, что лорд-дракон призвал её к себе буквально четверть часа назад.

— Радуйся, дочь, я нашёл тебе мужа, — такими словами он огорошил её сразу же без предисловий.

— Счастлива, безумно, — коротко отреагировала ошарашенная дочь, однако виду не показала, что это её хоть сколько-то волнует. Всё потом, когда останется одна. — И кто же это?

— Узнаешь сегодня, — многообещающе улыбнулся отец. — И если обещаешь вести себя пристойно, приданое дам богатое.

— Я когда-нибудь вела себя иначе, папочка? — Внутри назревал бунт и Валери с трудом держала себя в руках. Почему именно тогда, когда наконец понимаешь, кто тебе нужен, судьба даёт кувалдой по голове, заставляя усомниться в её доброте? — Скажи хотя бы, он здесь?

Теодор Нотт усмехнулся:

— Узнаешь позже. Больше не задерживаю, веселись, танцуй. И знай, что отец тебя любит и плохого не желает.

— Я знаю, — хмыкнула Валери, и не смогла удержаться от сарказма. — Спасибо, что хоть предупредил.

И поспешила сбежать от яростно сверкнувших глаз отца.

Теперь она смотрела на Гидеона с сочувствием. Возможно, он как-то узнал о её грядущей помолвке. В конце концов, её разговор с отцом мог услышать какой-нибудь домовик. Тогда понятно, отчего любимый сам не свой.

— А может и правда сбежим? — спросила она небрежно, повинуясь внезапному порыву. — Есть тут у вас, где можно уединиться?

— Не стоит, — мягко ответил он, глядя такими несчастными глазами, что Валери поняла — её догадка, скорее всего, была правильной. — Как бы потом ты меня не возненавидела за это.

— Обещай, — Валери посмотрела в его глаза твёрдо и, хотелось верить, весело. — Ты напишешь мне в письме всё, что тебя мучает сейчас.

— Абсолютно всё? — слабо улыбнулся Прюэтт и с жадностью поглядел на её губы. — Всё-всё-всё?

— Абсолютно, даже все твои самые тайные мысли, — прошептала она, облизнула губы и посмотрела из-под ресниц. — Точно не хочешь уединиться? Другого шанса может и не быть.

— Хочу! — с жаром ответил он. — Не представляешь, насколько хочу. Но ты сможешь поверить, что это невозможно?

— Нет ничего невозможного, — пожала она плечами, продолжая бездумно вальсировать. — Но я не буду тебя мучать. Я всегда знала, что ты человек чести, так что... Ты не расстроишься, если последний танец мы пропустим? Я хотела бы припудрить носик перед обедом.

— Расстроюсь, — честно ответил он, даже не пытаясь уже скрыть тоску в глазах. — Вэл, я... Нет, не могу. Мордред! Я сдохну без нашей переписки. Может быть... Нет, я не могу даже просить об этом.

— Успокойся, пожалуйста, — попросила она, чувствуя, что у самой выдержка на исходе. Ей срочно нужна Беллатрикс или Андромеда. Гидеону и без того тяжело, если он знает. Может, злится ещё, что она сама не рассказала? Или нет, никогда он на неё не злился, слишком благороден. И она улыбнулась беззаботно, собрав всё своё самообладание. — Уверена, что всё не так печально, как ты себе напридумывал. Может быть, потом мы вместе над этим посмеёмся. Спасибо за танец. Отведи меня к Белле. Они с Руди там.

— Вижу, — кивнул он, крепко взял её за руку, повёл между гостей быстрым шагом. Словно хотел скорее от неё избавиться.

Кивнув Рудольфусу и Беллатрикс, Гидеон молча поцеловал руку Валери и сразу же ушёл. Она не смогла посмотреть ему вслед.

— Бель, мне нужно в дамскую комнату. Проводишь? Прости, Руди.

Беллатрикс пристально на неё взглянула и кивнула:

— Пойдём, Вэл. Руди, пригласи Андромеду, пока она взглядом не убила беднягу Аллена. Зря он её игнорирует, паршивец, но может это как раз сработает. Эх, дети. Вэл, нам туда.

* * *

Гидеон стоял немного в стороне, откуда была прекрасно видна дверь в кабинет отца. Братец не задержался, вышел под ручку с мисс Хоган с видом ошарашенным и счастливым. Кэти, напротив, была бледна, но тоже растеряна. Она что-то шепнула Фабзу и тот повёл её в сторону гостевых комнат.

Гидеон вздохнул. Сам он имел разговор с отцом отнюдь не такой радостный. Нет, вопреки ожиданиям, Джейсон Прюэтт выслушал его спокойно, ни разу не перебил, даже не показал удивления, лишь опасно прищурился под конец.

— Я понял тебя, сын, — произнёс он, не изменив позы — как только вошёл, он даже не пошёл за стол в своё кресло. Просто опёрся о стол бедром, скрестил руки на груди и велел говорить. — Значит, ты решил, что я с радостью благословлю Фабиана и безродную полукровку, по глупости от него залетевшую?

— Отец, — упавшим голосом сказал Гидеон, уже понимая, что любые уговоры бесполезны. Да, он не выглядел разгневанным, даже наоборот, был странно спокоен. Но в таком настроении он точно ни на какие уступки не пойдёт. Так всегда было. — Она ждёт твоего внука.

— Бастардом больше или меньше... Собственно, я ожидал такого от Фабиана. Но жениться? Разумеется, я обеспечу ребёнка и мать всем необходимым, когда мы установим, что ребёнок — действительно мой внук. Что-то ещё?

— Ничего, — вздохнул Гидеон, посчитав, что сделал, что мог. И не смог удержаться от ещё одной попытки: — Но мне кажется, Фабиан...

— Сын! — перебил его Джейсон Прюэтт. — Мне казалось, что ты, как никто другой, понимаешь, что брак в вашем случае — это не только любовь и прочие глупости, это прежде всего союз, выгодный для семьи.

— Да, сэр!

— Маловато энтузиазма, Гидеон. Ну хорошо, допустим, я бы мог согласиться...

Не веря своим ушам, Гидеон вскинул на отца взгляд, полный надежды. Всё-таки своего брата он сильно любил, всегда чувствовал за него ответственность и очень надеялся, что тот будет счастлив.

— Да, возможно, смогу, — словно раздумывая, кивнул отец. — Но тогда у меня есть условие для тебя лично. И только от твоего ответа будет зависеть, получит ли Фабиан от меня благословение на брак с мисс Хоган.

— Что я могу? Я готов исполнить вашу волю, отец.

В глубине души он вдруг взмолился всем богам — только не лишать их драконьего заповедника, когда они только-только начали получать прибыль, досконально разобравшись в делах. И прогадал, просто не подумал, что молиться надо было совсем не об этом.

— Условие простое, Гидеон, и как ты поймёшь позже — логичное в данных обстоятельствах. Если Фабиан женится на той, которую сам выбрал, нисколько не заботясь о долге перед родом, то, возможно ты, как наследник, оправдаешь мои ожидания.

— Отец? — Гидеон побледнел и выпрямился, почти догадавшись о чём речь. — Что за условие?

— Твоя помолвка. Сегодня же. Принимаешь это, и можешь звать Фабиана, приму вместе с его... с мисс Хоган сразу. Разумеется, о его помолвке мы не станем объявлять, а вот о твоей я сообщу всем за обедом.

Гидеон внутренне застонал, но смог выдержать взгляд отца, не дрогнув, и спрашивал очень ровным голосом:

— Уже есть определенная кандидатура?

— Есть даже предварительная договорённость с отцом девушки, — не стал мучать наследника отец. — Оставалось заручиться твоим согласием. Так что твоё слово. Как решишь, так и будет.

Молчание затянулось едва ли не на минуту. Гидеон ощущал, как всё тело пронизывает противная дрожь, а виски налились тупой болью, чувствовал, как рвутся слова прямо из сердца, что он просто не может пожертвовать своим счастьем ради счастья брата. И голос был чужим, когда он спросил:

— И кто она?

— Это не имеет значения. Ты хотел принципиального решения, я его тебе предоставляю. Решай. Да или нет?

— Это жестоко, — Гидеон тяжело дышал, сжимая зубы, но Джейсон Прюэтт выглядел непреклонным и расслабленным. Он всё так же стоял возле своего стола и испытующе глядел на сына. — Отец!

— Могу дать тебе немного времени — до начала обеда — для принятия решения.

— А какой смысл? Отец... Пап... Я люблю одну девушку... — Мерлин знает, сколько сил ему потребовалось, чтобы сделать это признание.

— Вот как?! Ты ничего не говорил об этом. И давно ли?

— Два года, — Гидеон опустил глаза, не в силах смотреть на непреклонного отца.

— Взаимно?

Гидеон вспыхнул и сердито поглядел на него:

— Я принимаю твоё условие! Тем более, как я понимаю, выбора у меня нет.

— Совершенно верно! — радости в лице отца Гидеон не увидел. — Когда-нибудь ты меня поймёшь, сын. Зови брата. И не опаздывай на обед. Можешь идти.

Он ушёл и смог отправить Фабза к отцу и не возненавидеть его. И теперь обречённо ждал обеда. Представлял, как удивится Валери. Как посмотрит? Насмешливо — потому что побоялся сказать подруге о такой "ерунде"? Сочувственно — зная, что он ни к кому не испытывает тех чувств, что питает к ней? Зло — что не предупредил о таком важном решении? Пренебрежительно — разочаровавшись в нём?

Ему даже плевать было, что за девицу ему решил подсунуть отец. Какая к Мордреду разница? Он поселит её в доме, пусть общается с отцом и матерью, а сам переселится в домик в заповеднике. Будет приезжать время от времени, конечно...

Кого он обманывает? Гидеон шёл к себе в комнату, как пьяный. С досадой ударил по стене кулаком, едва вошел в комнату и запер дверь. Оставались считанные минуты до обеда. А там...

Успокоительное нашлось на каминной полке, о которую он подумывал разбить голову. И кто позаботился? Опустошив флакон одним махом, он ощутил, как по телу разливается чужое спокойствие. Мысли замедлились, как и удары сердца в груди. Только вот душа болеть не перестала. И он бы заплакал, если бы умел. Если бы не вытравил из себя слёзы ещё до Хогвартса. Напиться тоже не мог. Опозорить семью — нет, такого не будет.

Гидеон опустился в кресло и замер, прикрыв глаза. Раньше он спокойно принимал и понимал долг наследника — жениться на благо семьи и рода было правильно. Гидеон даже потратил как-то целый вечер, объясняя Фабиану эти простые истины. Но, Мордред! Почему же сейчас так больно? Обрадовался расстроившейся помолвке с Анной Гринграсс и решил, что судьба дает шанс на личное счастье? Ну так судьба она такая...

Из памяти вылезло непрошеное воспоминание — Валери в его объятиях во время танца. А ведь она впервые с ним флиртовала! А он... Но теперь уже ничего не изменить и может, оно и к лучшему.

Хлопок появления домовика Оскара заставил вздрогнуть.

— Хозяин Гидеон! Пора на обед, хозяйка Летиция просила не опаздывать.

— Иду уже, — буркнул Гидеон поднимаясь. Он чувствовал себя больным и разбитым. Пришлось умыться ледяной водой, потренировать перед зеркалом холодную улыбку и идти на заклание. То есть на обед. На душе было скверно.

* * *

Джейсон Прюэтт грустно усмехнулся, когда выпроводил из кабинета младшего сына с его очаровательно-серьёзной невестой. Сразу решили, что скромная свадьба будет сыграна после праздников и только для своих — накануне отъезда Санни в Хогвартс. Как раз она вернётся от Робертсов, день погостит у Блэков и будет дома последние пару дней. Джейсон ощущал себя слизеринским змеем, разрешив всё ко всеобщему удовольствию, хотя Гидеон пока так не думает. Но если они ошиблись, и если Гидеон говорил о симпатии к другой девушке... Впрочем, уже поздно — дело сделано, слова сказаны.

Что касается Фабиана, то на домашнем родовом древе он увидел маленького бастарда ещё неделю назад. И они с Летицией сгорали от нетерпения, чтобы узнать подробности.

— А если он её бросил? — Летиция комкала в руках платочек, с нежностью глядя на неясные кружки на родовом древе. Два кружочка их будущих детей, чёткими линиями соединённые с родителями, братьями и сестрой. И кружочек малыша, с прерывистыми бледными линиями, идущими от Фабиана и неизвестной девушки, сильной полукровки, судя по яркой расцветке. — Джей, почему он ничего не говорит?

— Скажет, — холодно ответил Джейсон. — У меня есть очень лакомое предложение для него, чтобы он женился на этой сильной волшебнице.

— А если не любит?

— За полноправное владение драконьим заповедником полюбит и мантикору. В противном случае и галеона им больше не дам на это предприятие.

— Но так нельзя! — тут же испугалась Летиция и жалобно посмотрела на мужа.

Он подошёл и обнял её, шепча какие-то глупости и уверяя, что всё сложится отлично.

Предложение Нотта на балу едва не спутало все его планы, но оно заставило взглянуть на ситуацию по-новому и начать строить новые планы. А уж то, что Гидеон пришёл просить за Фабиана, стало настоящим сюрпризом. Спугнуть удачу стало страшно, потому с наследником он говорил жёстко, надеясь обмануть непостоянную судьбу, как бы глупо это не звучало.

И пусть любимому сыну сейчас очень плохо, зато позже оценит отцовскую доброту. Может, даже поблагодарит, хотя это не главное.

Летиция зашла в кабинет и настолько осмелела, что сама, без его просьб, решительно устроилась у него на коленях. И смотрела так испытующе, что пришлось сознаваться во всём.

— Джейсон Прюэтт, ты невыносим! — расстроенно озвучила она свой вердикт и тут же полезла целоваться, ластясь, как котёнок книззла. И где тут логика, Джейсон думать не стал, позволив делать с собой всё, что она пожелает. Правда, надолго его принцессу не хватило. Разорвав сладостный поцелуй, она с испугом глянула на мужа: — А вдруг он там плачет?

— Забудь, — досадливо ответил Джейсон, не готовый возвращаться в реальный мир. — Утешится уже скоро. Ну же, милая, у нас осталось совсем мало времени.

Зря он это сказал, Летиция ахнула и мигом вспорхнула с его колен, принимаясь поспешно приводить себя в порядок. Пришлось наколдовать ей зеркало и помочь с маленькими пуговицами. А он, хоть убей, не помнил, как их расстегнул. Драккловы мальчишки заставили вспомнить молодость!

— Оскар, — позвала Летиция, убедившись, что всё в порядке. — Передай Гидеону, что пора спускаться на обед. И посмотри, как он там. Я жду.

Домовика не было буквально несколько секунд.

— Хозяин, хозяйка, — серьёзно поглядел домовик. — Хозяин Гидеон сердит, он разозлился на Оскара, но сказал, что скоро будет. Флакон, который Оскар поставил на каминную полку, пустой. Но Оскар не знает, пил ли его хозяин Гидеон.

— Вот и хорошо! — пресёк Джейсон причитания супруги и дальнейшие рассуждения домовика. — Пойдём, милая, не будем заставлять ждать наших гостей. Уже пора.

Летиция поспешила к нему и послушно уцепилась за его локоть, на миг прижавшись щекой к его плечу:

— Ты так вкусно пахнешь, — она выпрямилась и сразу стала трогательно серьёзной: — Я готова, милый.

Джейсон спрятал невольную улыбку. Ради детей нужно было выглядеть бесстрастным, чтобы не испортить Гидеону счастливый сюрприз.

Гости парами и по одному уже стекались в обеденный зал, и Джейсон, поймав взгляд Теодора Нотта, едва заметно кивнул, на что тот ответил аналогично. На сердце стало несколько легче. Возможно, девчонке его сын тоже нравится.

Глава 47

Гидеон увидел Валери лишь у входа в обеденный зал. Кто бы сомневался — не везёт, так во всём. Её уже вёл под руку Магнус Нотт, так что и перед катастрофой не удалось больше побыть рядом. В голове было ясно, никакого тебе спасительного тумана, всё вокруг отмечалось с кристальной чёткостью. Вот Фабиан, немного бледный, ведёт всё ещё растерянную Кэти Хоган. У Фабза новые запонки, верхняя пуговица на рубашке расстёгнута, а бабочка отсутствует вовсе. Это он зря.

Чуть правее идут к столовой Рудольфус Лестрейндж под руку с такой же невозмутимой мисс Беллатрикс Блэк. У наследника Лестрейнджей из кармана торчит самый краешек какого-то послания. Как неосторожно с его стороны.

Вот отец с непроницаемым лицом поддерживает слегка раскрасневшуюся маму, чуть склонив к ней голову. А она что-то тихо ему говорит. У мамы новое колье, Гидеон мог поклясться, что видел на ней перед танцами совершенно другое, фамильное, с потемневшим от времени золотом и старинной огранки камнями. Хотя это очень похоже, только работа явно современная. Подарок?

И у отца на запястье тоже нечто новенькое, вроде бы только краешек браслета заметил, а перед мысленным взглядом наследника уже сформировалась цельная картинка. Интересно, что это? Подарок от будущего родича? Плата за старшего сына? Или просто нелепое совпадение, что Джейсон Прюэтт надел этот браслет именно сейчас?

А вот ещё младший Лестрейндж рядом со своей кузиной, мисс Эмили Гамп. Сердце неприятно кольнуло — а вдруг она и есть та невеста? Рабастан выглядит отлично до отвращения — не иначе загорал где-то в жарких странах. И в этого нахального парня влюблена его сестра? Впрочем, хорош, поганец. И ухаживает за Санни сегодня красиво, ненавязчиво так. И откуда у этой семейки такие кошачьи манеры прирождённых сердцеедов? Даже у их отца — Ричард Лестрейндж как раз вёл к столовой сразу двух дам — жену и тёщу, и лучился как книзл, объевшийся сметаной. Опасный тип!

Гидеон поискал глазами сестру. Раз ему не досталась Валери, то поведёт Санни. Найти было легко — всего-то проследить, куда "незаметно" оглянулся младший Лестрейндж. Но и тут не повезло, сестрёнку уже захватил Джейми. Они стояли возле парадного портрета прадеда, Роквелла Прюэтта, не спеша отправиться на обед. Санни смеялась какой-то шутке и была такой миленькой при этом! Не удивительно, что Лестрейндж то и дело оглядывался.

А вот ещё малышка Чарити, сумевшая потрясти всех — отхватить себе такого супруга! А ему-то казалось, что милая соседка сохнет по Фабиану. Только всё это ерунда, достаточно увидеть один её взгляд в сторону мужа. Боевик Лестрейнджей тоже удивил. Трой Хейли будто помолодел, а как поглядывал на тех, кто слишком близко подходил к жёнушке! Гидеон не рискнул её пригласить на танец. И не очень-то хотелось. А смотрятся они хорошо, гармонично.

— Составишь мне компанию, одинокий красавчик? — блистательная тётушка Мюриэль застала врасплох. Она обворожительно улыбнулась, кладя руку в золотистой перчатке на его предплечье. — Пойдём, Гидеон. И нет, я не привидение твоей безумной прабабки!

— Моё почтение, тётушка. Я не верю, что существует привидение Эммы Прюэтт.

— А зря. Я малышкой очень боялась бывать в западной башне ночью.

— Но была?! — Гидеон живо вспомнил, как тряслись они с Фабианом в верхней комнате башни, но так и не увидели никого. Зато слышали гремящие цепи и другие страшные звуки на чердаке, Фабз тихонько всхлипывал, а потом уснул, а Гидеон трясся до самого утра.

— Была, а как же. На спор с Джейсоном.

— И что?

— Полночь я благополучно проспала, так что не знаю, было что, нет... — глаза тётушки лукаво светились. — Наш отец заколотил проход в башню, когда об этом узнал. Меня искали с фестралами всю ночь.

— Всыпали?

— Гидеон, разве такое спрашивают у дамы?

— Простите, тётушка, — повеселел Гидеон. — Я был груб.

— Заставили чистить загон гиппогрифов. Без магии, — усмехнулась Мюриэль. — Так вы, значит, там были!

— Нам стоило большого труда расшатать те доски.

— Не преувеличивай, защиту снял Джейсон тогда же, когда был ещё вменяемым старшим братом, а не наглым засранцем. Прости, что я так о главе рода. И вообще, милый, Мерлин с ним, с привидением. Лучше поделись с любимой тётушкой: что случилось?

Они шли через танцевальный зал следом за Вальбургой и Орионом, но расстояние было достаточным, а лёгкие чары Мюриэль надёжными, и Блэки не могли их слышать.

— К чему? — меланхолично ответил Гидеон. — Через несколько минут об этом будут знать все.

— И тем не менее, кто предупреждён, тот вооружён, — улыбка Мюриэль, вопреки словам, была беззаботно-высокомерной. Альфард Блэк проводил тётушку восхищённым взглядом. Стало слегка жаль красавчика — зная вкусы Мюриэль, Гидеон безошибочно мог сказать, что парень не имеет никаких шансов на её благосклонность, пусть он хоть сто раз Блэк. — О чём объявит твой отец?

— О том, что у него достойный сын, правильно понимающий свой долг перед родом. Кто невеста мне не сказали.

— Ах, вот оно как! Ну-ну, — непонятно ответила тётушка. — Держись, дорогой, только проводи меня к моему месту.

Гидеон проводил, а после занял своё место — по правую руку от Летиции, подарившей ему ласковый взгляд. По левую руку от отца место неожиданно занял Теодор Нотт. А Фабиан с Кэти, Джейми, тётушка, Санни садились с этой стороны, рядом с Гидеоном.

Валери, сидя подле своего отца, между лордом-драконом и братом, не поднимала глаз, и тоска охватила Гидеона с новой силой. Пытаясь отвлечься, он посмотрел на Лестрейнджей, занявших места сразу за Магнусом. Случайно ли оказалось, что место Рабастана было ровно напротив его улыбчивой сестрёнки?

Гидеон скосил глаза — подле Санни сидела Беллатрикс Блэк, за ней другие Блэки, Гампы, Гринграссы и прочие гости.

— Всё в порядке, сын? — Джейсон Прюэтт смотрел с доброжелательным участием.

Гидеон еле удержался от сарказма.

— Да, сэр! Спасибо!

— Я рад.

Радостным отец не выглядел, но Гидеон поспешил отвести взгляд, ощутив пристальное внимание от Теодора Нотта, сидяшего напротив.

— Драконы, мистер Прюэтт? — спросил лорд-дракон светским тоном. Стол был достаточно узким, не шире трёх футов, так что можно было легко переговариваться, несмотря на гул от общих оживлённых разговоров.

— Совершенно верно, сэр. Мы с братом занялись этим делом совсем недавно, но уже успели понять, что оно стоит затрачиваемых ресурсов. Драконы — удивительные создания.

— Склонен согласиться, — кивнул Нотт. — С детства имел слабость к этим великолепным ящерам. Пробовали стать наездником?

Гидеон усмехнулся:

— Думаю, вы прекрасно знаете, сэр, что это лишь миф. Оседлать дракона не удавалось никому!

— По-вашему, легенда о Номуране-наезднике — только миф? — подался вперёд Теодор Нотт.

Валери встрепенулась и подняла на Гидеона насмешливый взгляд. Он слегка покраснел, отвечая её отцу.

— Это просто красивая легенда, сэр, как по мне. Вы видели драконов вблизи? Подходили к ним? Ощущали их мощь и ежесекундную готовность убивать? Только безумец мог бы стать наездником, по моему мнению. А род Номурана прервался несколько веков назад, если не ошибаюсь. Было ли правдой его появление перед войском гоблинов на драконе или это просто сказка — кто теперь ответит?

— Ну почему прервался? Моя пра-прабабка была из этого рода. И поговаривают, что сам Наездник драконов, последний Номуран, оставил нескольких бастардов, — усмехнулся Нотт. — Впрочем, не о том речь. Мне интересно другое. Вы считаете прибыльным этот бизнес?

— Со временем так и будет, — уклончиво ответил Гидеон и мысленно поблагодарил Мерлина за появление блюд с закусками. Обед начался.

— Вы мне нравитесь, молодой человек, — завершил разговор лорд Нотт неожиданным комплиментом. Гидеон снова ощутил, как краснеет и не смог поглядеть на Валери. С неё станется посмеяться над его смущением.

Осознание близящейся беды снова накрыло с головой, Гидеон едва ощущал вкус подаваемых блюд. И ел только затем, чтобы не волновать мать. Аппетита не было вовсе. К вину он почти не притрагивался. Не хватало совершить какую-нибудь глупость после объявления отца. Искоса глядя в сторону Валери, Гидеон примечал лишь одно — тоже почти не ест. И это странным образом утешало и огорчало одновременно.

В какой-то момент он встретился с ней взглядом и ощутил бунтарскую удаль — да пошло оно всё к Мордреду. И смотрел целую вечность, безрассудно расплавляясь в этом взгляде, утопая и погибая без сожалений. А потом Валери моргнула, отводя взгляд, и словно кто-то включил звук, разом заполняя гомоном всё вокруг. И ударом гонга прозвучал звон кубка отца, заставивший всех умолкнуть и доброжелательно обратить взоры на хозяина бала.

Гидеон похолодел. "Сейчас?!". И почему казалось, что до этого ещё далеко, сердце билось заполошно, глаза словно воспалились, и он с трудом мог сосредоточиться на встающем со своего места отце. Слова Джейсона Прюэтта долетали сквозь вату. Начало отцовской речи он и вовсе пропустил.

— ... рад сообщить благородному обществу радостную новость для моей семьи, — говорил отец. — Дамы и господа, сегодня будет заключена помолвка моего старшего сына с прекрасной девушкой, дочерью замечательного человека и моего хорошего друга. Гидеон!

Чувствуя гибельное равнодушие, Гидеон поднялся, услышав своё имя. Валери глядела, словно видела его впервые. И это отдалось болью в сердце, в каждом из его осколков, разлетевшихся по всему телу, рвущих мышцы и внутренности...

— Прошу вас, лорд Нотт, — зачем-то сказал отец.

Гидеону было всё равно. Он только ждал приговора — кто та несчастная.

— Благодарю, лорд Прюэтт, — проговорил Нотт. — В свою очередь хочу выразить удовольствие от этого события. Дамы и господа, рад сообщить вам о помолвке моей дочери Валери с достойным молодым человеком.

Вот теперь Гидеону не хватило воздуха. За что? И её тоже? За что, о Мерлин и все враги Мордреда! Выдержать подобное он не обещал!

Валери поднялась и выглядела такой спокойной, что ему стало стыдно. Напряжение схлынуло, а голос отца, поднявшего кубок, показался насмешкой:

— За Гидеона и Валери!

— За Гидеона и Валери! — грянул народ, поднимаясь со своих мест.

На лице любимой отразился шок. Она вдруг сдавленно ахнула, глядя на Гидеона, и закрыла лицо руками. Плачет?

И тогда он сорвался, не выдержал, сдался. Одним махом перемахнул через стол, и откуда силы взялись. Благо лорд Нотт отступил на шаг, но это осознал лишь после. Главное — Валери теперь была прямо перед ним.

— Я не знал! — горячечно шептал он, прижимая её к себе. — Клянусь. И кто невеста... Мордред, даже сейчас не знаю. И не хочу знать.

— Что? — она даже руки оторвала от лица, воспалённые, но не заплаканные глаза смотрели так удивлённо, что у него перехватило дыхание. Тихий голос проникал прямо в душу: — Дурак ты, Гидеон! Я твоя невеста, вообще-то. Ты что — не понял?

— Как? — он даже отпустил её и потряс головой. Внутри словно что-то взорвалось и не осталось ни одной связной мысли. — Что ты сказала?

— Гидеон! — рявкнул отец, заставляя развернуться на месте. — Возьми себя в руки и надень браслет невесте!

Тётушка, оказавшаяся рядом, протянула браслет и указала глазами на Валери. Гидеон поспешно развернулся к невесте и замер, не зная, что говорить и делать. Мисс Нотт сама протянула руку. И тогда всё вдруг встало на свои места. Гидеон рухнул на колени, ощущая, как внутри ширится непонятная эйфория. Это было сном, самым лучшим сном, и он заторопился, боясь проснуться.

— Валери, ты выйдешь за меня замуж?

Мисс Нотт сдавленно хихикнула.

— Э-э... Ты в порядке? Ладно, я согласна!

Он с трепетом надел ей на руку браслет. И удивился, что и она надевает такой же на его руку.

— Вылейте на него кто-нибудь холодной воды.

Он узнал насмешливый голос тётушки Мюриэль.

— Не надо! Я в порядке! — Гидеон пришёл в себя мгновенно. Стало невыносимо стыдно за свой порыв. Мысли о счастье, что готово поглотить целиком, он с трудом затолкал куда-то внутрь сознания. Всё потом! Он поднялся одним движением, оглянулся на отца, послав укоризненный взгляд. Джейсон Прюэтт отсалютовал бокалом и подмигнул. Теодор Нотт похлопал Гидеона по плечу, назвал "сынком", сообщил, что рад, и по примеру Джейсона сел обратно за стол.

— А вы можете идти, — шепнула им Мюриэль. — Поговорите, ребята, вернётесь к последнему танцу, он примерно через три четверти часа.

Уговаривать их не было нужды. Гости провожали парочку добродушными взглядами. Фабз показал большой палец. Санни, кажется, улыбалась сквозь слёзы. Джейми смотрел с откровенной завистью и тоже показал большой палец.

— Хватит бежать, — остановила его Валери, когда они вырвались в холл. — Ты как?

— Чуть не умер, — ответил он с удовольствием, тут же прижав её к стене. Но сразу отпустил, только упёрся руками о стену по обе стороны от невесты. — Мерлин, я поверить не могу до сих пор!

— Сволочи, да? — хмыкнула Валери, кладя руки ему на грудь. Намотала на руку галстук зачем-то. — И что тебя убедит в реальности происходящего?

— Один поцелуй! — сразу ответил Гидеон. — Или два, или...

— Вперёд! — скомандовала мисс Нотт, потянув его за галстук. А потом и вовсе обхватила за шею тонкими руками.

Мир медленно сходил с ума, а Гидеон был незаслуженно, несправедливо, безумно счастлив, осуществляя самые смелые свои мечты. По крайней мере, часть своих мечтаний и надежд. Нужно было время, чтобы склеить эти надежды обратно.

— Ты меня любишь? — спохватился он запоздало, отрываясь от таких сладких губ невесты. — Я-то люблю. Мордред, как глупо, да?

— Ужасно глупо, — усмехнулась она и погладила его по щеке. — Кажется, я тоже влюбилась.

— Кажется? — возмутился он. — Валери, ты смеёшься?

— Да, милый. Мне просто надо привыкнуть. Ещё поцелуешь — и скажу точно.

— Ты смеёшься, — вздохнул он. — Хорошо же.

И только спустя целую вечность, она оттолкнула его и, задыхаясь, призналась:

— Люблю! Дай передохнуть. Ты рад?

— Безумно, — он словно только сейчас пришёл в себя, с удивлением оглянувшись. — Показать тебе мою комнату?

— Преждевременно, — покачала она головой. — Но если обещаешь держать себя в руках...

— Просто посидим, поговорим, — ласково попросил он, заправляя прядку волос за её розовое ушко.

— Веди, мой рыцарь. Нам стоит поспешить и привести себя в порядок для последнего танца.

— Согласен, — он крепко держал её за руку, ведя в свою комнату. Боялся, что исчезнет? Кто знает.

— Уютно, — оценила Валери. — Где тут ванная? Подождёшь пять минут?

Гидеон смог только кивнуть, распахнув перед ней дверь.

А сам подошёл к камину и постарался осознать происшедшее. Отца хотелось поблагодарить и высказать ему всё наболевшее. Но только смысла нет. Засмеёт ведь. Потому только поблагодарит — вежливо, почтительно и спокойно. Мордредов змей! А ещё следует поблагодарить мисс Хоган за её условие. И Санни, что пришла к нему с просьбой. Как же он их всех сейчас любит... И весь мир в придачу!

* * *

Филиус Флитвик не слишком жаловал эти дни накануне Нового года. Да-да, каждый год с двадцать шестого по двадцать девятое декабря у декана Рэйвенкло шла полным ходом проверка накопившейся не слишком важной почты неприличных размеров, пересмотр всех дел прошедшего года, в том числе финансовых и прочих документов.

Мог бы и не заниматься всем этим, с финансовыми документами у него всегда был порядок, брат Эри как-то пошутил, что Филиус заткнёт за пояс гринготтских гоблинов в отчётности и кончит жизнь всё тем же холостяком под обрушившимися на него счетами. Отец тогда дал брату подзатыльник, велел за собой присматривать и не забрасывать тренировки — то, что третий сын родился, не повод расслабляться.

Флитвик брата любил, а племянников обожал. И с тёплым чувством ждал начала января, чтобы оставить Хогвартс и навестить семью в их селении, которого нет ни на одной карте обоих миров. Частично подарки уже были куплены и упакованы, оставалось только подобрать что-то для мамы и это Филиус отложил на двадцать девятое декабря. Выберется на Косую Аллею, посидит в любимом французском кафе с горячими хрустящими круассанами и ароматным кофе, пройдётся после по лавочкам Косой Аллеи и Лютного — никогда не знаешь, где наткнёшься на что-то интересное и эксклюзивное. А маме подарок всегда покупался самый необычный. Её коллекция могла поспорить даже с собранием редкостей Кристиана Робертса.

Филиус вздохнул, вспоминая последний визит к старинному другу. В тот день к Кристиану забежал внучек, до чего хорош, и как же похож на деда и отца! На деда меньше, разве что руками с красивыми длинными пальцами. Малыш мог бы стать чудесным пианистом в магловском мире или хирургом. В магическом же...

Впрочем, к чему гадать. Филиус и так понял уже, что перед ним юный зельевар. Даже прежде чем его отрекомендовал дед. Было у зельеваров что-то особенное во взгляде, в манере чуть заметно принюхиваться, пробовать любое блюдо или красивую печенюшку сначала кончиком языка, потом словно уходить в себя, пережёвывая первый кусочек. Постоянная работа над способностями.

Старика Принца даже жалко. Не то, чтобы Флитвик близко был с ним знаком, но короткий рассказ Кристиана вызвал малую толику сочувствия. Ненадолго, но факт. Сам дурак, конечно, этот Принц, но... Родня ведь.

Флитвик с трудом понимал, как можно отвернуться от родни. Нет, люди разные, но у гоблинов такое не случается. Практически. Может, потому, что каждый гоблин свято чтит свой долг перед родом, перед семьёй, перед потомками. Папа, вот, исключение, долг свой как-то иначе воспринял. И хорошо, что так. Чудеснее мамы он никого не смог бы найти. Уже почти семьдесят, а Эсмеральда Флитвик по-прежнему красавица. Что значит хороший климат, отсутствие суеты больших городов и полностью раскрытый магический потенциал! Папа ещё тоже молодцом, да у гоблинов и век чуть не поболе, чем у самых живучих волшебников. Восемьдесят — ещё не старость даже.

Филиус потянулся, размял затёкшие мышцы, подумал с завистью о брате, Кахлеморе Эреборе Флитвике, и о его ежедневных тренировках. Можно было, конечно, сменить форму на истинную — с тех пор, как Дамблдор числится гостем Мунго, такие метаморфозы могли остаться незамеченными. Позанимался бы. Выручай-комната могла и тренировочный зал в гоблинском стиле предоставить. Да только всегда существовала опасность, что кто-то из преподавателей захочет навестить Филиуса в самый неподходящий момент. Или вездесущих домовиков пришлют, а этому племени Филиус не доверял, донесут, не задумываясь.

А обратная трансформация в маленького смешного и безобидного декана Рэйвенкло довольно долго длится, не меньше трёх минут. И ощущения при этом очень близки к самым изощрённым пыткам. Особо впечатлительным дамам, маленьким детям и глубоко беременным лучше рядом не находиться. Да и для взрослых магов то ещё зрелище.

И что там одна тренировка?! Или даже десять в полгода. Братец Эри — как звали первенца Эсмеральды, Кахлемора Эребора Флитвика, почти все, включая отца в благодушном состоянии — всё равно оставался грозным противником для собственного близнеца, да и для других бойцов клана. На зимнем турнире противопоставить ему Филиус сможет мало что, побьёт его Эри, как пить дать побьёт. Хорошо, если декан Рэйвенкло продержится больше тех позорных прошлогодних сорока секунд. Только мама права, надо уже воспользоваться своей сильной стороной — способностями, недоступными гоблинам вообще и Эри в частности. И наплевать, что так нечестно. Филиус последние три года тренировал беспалочковую магию. Вот и удивит неприятно зазнавшегося брата.

Пусть Эри и ростом выше, и куда мощнее Филиуса даже в его истинном виде, зато декан Рэйвенкло и поизящней, и посимпатичней будет. И дамы засматриваются, нда. Только хочется ему не благородную гоблинскую красотку, а... вторую Эсмеральду! Он усмехнулся — дожил! Раньше таких мыслей что-то не наблюдалось. Размечтался некстати на старости лет! Это где же такие водятся, чтоб не побоялась дублёной зеленоватой кожи, клыков и когтей?

Филиус передёрнулся от собственных мыслей и плотнее завернулся в толстый плед. Вроде и щелей в его башне нет, комната уютная, камин пылает жарко, а всё равно зябко ему одинокими вечерами.

Письма приманил беспалочковым, чем ближе поездка домой — тем чаще он тренировался. Синих конвертов нет — те он читает сразу, едва получив. Так уж повелось у него на факультете. Ученики узнают это друг от друга. И синие конверты летят к Филиусу с пернатыми почтальонами с разных концов света — недаром он декан самого умного факультета в Хогвартсе, разлетаются его птенцы кто куда, искать счастье и применение своему уму и неординарным способностям... Птенцы разлетаются, а он остается пестовать новых.

Счетов тоже нет, их Филиус чует шестым чувством и просматривает сразу. Ну, если гоблинские, то там и печать особая и форма письма. Нет здесь и посланий из дома. Эри, лентяй, не пишет вовсе, мальчишки очень неаккуратные корреспонденты — все в отца. А мама посылает письма не реже раза в месяц, и Филиус эти пахнущие цветами и зелёным лугом послания тоже определяет сразу, держит возле кровати и перечитывает по многу раз. Не только из слюнявых соображений.

Пишет Эсмеральда очень забавно, хорошим языком рассказывает обо всех и обо всём. И про дела в селении, и про то, что учудил папа, про Эри и его милую жёнушку, про новые достижения старшенького внука, названного в честь деда. Юный Бран всегда особо рад приезду дяди, у парня определённые способности к чарам. И хоть бабушка учит его на очень хорошем уровне, Филиусу всё равно есть над чем поработать с юным дарованием. Ещё бы писал Бран ему в течении года, а не сваливал все выполненные задания в его комнате в день приезда. Практика, видишь ли, нравится ему куда больше, чем глупое чирканье пером. Весь в отца!

Флитвик выхватил из кучи писем розовый конверт в мелкую зелёную полоску и замер, сканируя всеми своими нечеловеческими чувствами. И как мог пропустить? Опять! Упрямая девчонка никогда не придерживалась общих правил. Одно слово — бунтарка.

Аманда Стэнфилд грозила свести его с ума. И что прикажете делать — ежедневно перерывать все послания от беспокойных мамаш, высокомерных отцов, дядюшек и тётушек не только своих учеников, но и учащихся других факультетов? А ведь ещё были рекламные буклеты от многочисленных отечественных и зарубежных изданий, маскирующиеся под обычные письма, бесконечные записки от приятелей и сообщения от коллег из гильдий, постановления и поправки к этим постановлениям в этих самых гильдиях. И прочее непотребство. Важной профессору информации в них было чуть, а мороки много. Вот и лежали не вскрытыми, ждали своего часа. Дождались вот! И теперь ввергали декана Рэйвенкло в меланхолию одним своим видом.

Тем не менее, очередное послание от любимой ученицы Флитвик вскрывал с тёплым чувством и насмешливой улыбкой. Вот уж нашлась на его голову любительница эпистолярного жанра!

Письма Аманды тоже отчего-то хранились отдельно, нужно же было как-то использовать тот удивительный сундучок от звездочёта Робертса! Вот и пригодился. Не то чтобы Филиус собирался перечитывать послания мисс Стэнфилд, но для растопки камина они точно не годились.

"Дорогой сэр! — писала Аманда своим по-детски круглым почерком. — Сегодня опять снег, и я с утра не нахожу себе места, люблю его, но зябну, стоит взглянуть в окно. Скорее бы уже сборы, что ли, от безделья можно и с ума сойти. Но знаете, зато я теперь много читаю. Вы были правы, очень хороший способ скрасить скучный вечер. Спасибо за ваши советы, но "Моби Дик" мне не очень понравился. Собственно, если совсем честно, я его даже не дочитала. А если ещё честнее, и начинать не хочется. Но сочинениями Диккенса увлеклась не на шутку. Уже добралась до тридцатого тома. Я очарована его работами.

Через неделю Лестрейнджи дают бал, приглашены все Гарпии, и я тоже там буду. Если бы там были вы, наверное, я бы думала об этом бале с большим энтузиазмом.

Дорогой сэр, вы же обещали мне встречу в конце декабря, не забыли?

Кэти от вас в восторге. Ей понравился Хогвартс и вечера с вами! И я, честное слово, позавидовала ей. Хочется нагрянуть в Хогвартс и... Но нет, не могу. Почему — скажу при встрече.

Линда говорит, что мне пойдёт короткая стрижка, но я никак не решусь. А как вы думаете, дорогой сэр? Может, в самом деле, пора сменить причёску?

Вы по-прежнему любите малиновый джем? Если так, то могу захватить с собой баночку. Одна из соседок делает просто изумительные джемы и варенья. А вообще я скучаю, хотя меня и пытаются развлекать домашние.

P.S. Снова получила признание в любви и предложение руки и сердца. Нет, в этот раз и парень был приятным, и родители бы одобрили. И местный, к тому же. И друг детства, чёрт побери!

P.P.S. Отказала. Огорчён, но не смертельно.

P.P.P.S. Очень жду вашего ответа. Если не получу, всё равно буду ждать вас 29 декабря в том самом кафе с 9 утра.

Ваша Аманда".

"Дорогой сэр..." Что, интересно, будет в следующий раз? Флитвик покачал головой и снова взялся за пергамент, от которого шёл слабый аромат того самого малинового джема. Сначала мисс Стэнфилд чопорно писала в письмах "Господин декан". Потом начала обращаться просто "Господин Флитвик". Позже было несколько посланий вовсе без обращения. Потом было "уважаемый сэр". А теперь, значит, "дорогой сэр". Надолго ли, и к чему такое приведёт? Было сильное желание предложить девушке перейти уже на имена. И пусть не мучается. Взрослые ведь люди, и она давно уже не его ученица.

Внизу стояла дата — послание было отправлено пять дней назад. Значит, в субботу бал у Лестрейнджей. И нет, Флитвика туда и на аркане не затащат, хоть и приглашали. Рудольфус почти всех деканов пригласил, добрый юноша.

Но Филиусу это ни к чему. Боевиков там будет тьма, а кто их знает эти рефлексы, как начнёт декан Рэйвенкло трансформацию, ощутив флюиды агрессии, исходящие от этих брутальных молодцов. Или не дай Мерлин, среагирует подобным образом на какую-нибудь красотку. Это в Хогвартсе и стены защищают, и незаметные для людей амулеты, навешанные в классе. И руны на его стуле в большом зале. И мантия учительская увешана таким арсеналом, что любой боевик позавидует. Но беда в том, что в такой мантии в бальный зал Лестрейндж-холла не пропустят точно — дураков там нет. Или потребуют объяснений, что ещё хуже.

Так что придётся милой Аманде обойтись без такого неказистого кавалера. То есть — без приятного собеседника, конечно же.

Куда-то его нынче тянуло совсем не в ту сторону. А всё потому, что мама в письме писала: "Не нашёл ещё себе невесту, милый? Реми спрашивала, когда ты приедешь..." И что тут скажешь? Что даже не искал? Что нюх и либидо глушишь амулетами, что на девиц нет никакой реакции вовсе? И что зачастую уже боишься, что ориентация таким образом изменится?

Нет, конечно же, всё это отговорки, и самопроизвольная трансформация практически невозможна, такие корифеи, как мама и дядюшка Карриган, накладывающие руны и чары на десятилетнего подростка, сделали всё качественно и на века, можно сказать. Так что амулеты — простая перестраховка и контроль самых сильных инстинктов, не более.

И зачем он Аманде на этом балу, где соберётся множество красавцев? Маленький профессор будет только мешать и смущать. Только для мисс Стэнфилд это не аргументы. Молодости свойственно всё видеть в розовом свете, и ей не объяснишь простых истин — возмутится, примется доказывать обратное... Нет уж, хватит и совместного завтрака в пятницу двадцать девятого.

Так и отпишет, что занят сильно разными разностями, но в кафе будет обязательно. И может, даже захватит для мисс Стэнфилд подарок. Тоже магловская книга, возможно, даже прочитает, а не забросит, как несчастного "Моби Дика". Ну а что, что-то есть перекликающееся с его судьбой в этом романе французского автора. "Человек, который смеётся" произвёл на юного Филиуса большое впечатление в своё время. И мама его читала.

Или подарить тот браслет, что он хранит из поездки в Марокко неизвестно для кого? Когда купил, Аманда Стэнфилд была совсем крохой. Умненькая первокурсница глядела на него широко открытыми глазками, ходила хвостиком, задавала тысячу вопросов с непосредственностью дочери ковена боевиков.

И именно её глаза он вспомнил на том марокканском магическом рынке. Васильковые камушки в платиновом браслете притянули взгляд, не удержался, купил. Безделушка ничего не представляла собой в магическом плане. Но за годы обросла кучей разных особенностей. Филиус зачаровал на совесть, изощряясь с каждым годом всё сильнее. Подарить? А вдруг надумает всяких глупостей на его счёт? Седина в бороду, бес в ребро — так говорят? Нет, не стоит. Книги будет достаточно.

А браслет... Возьмёт с собой, просто так. А вдруг встретит на Косой Аллее свою судьбу? Чем Мордред не шутит.

Аманда же под запретом. Боевики ковена любой другой интерес профессора к своей сестре или дочери, кроме как дружеский, живо пресекут. И хорошо, если вежливым внушением. И тогда уже даже не повстречаться будет с невинными разговорами за чашечкой чая.

Филиус давно понял, что дорожит этой странной дружбой с Амандой. Любуется леди, какой она стала, повзрослев, но только как ценитель прекрасного. И кому какое дело, что на встречу с ней он надевает самые сильные амулеты. Обычные, увы, не спасают, низменные инстинкты так и рвутся на волю.

Но он всё понимает, кто он — и кто эта юная Гарпия?! Так что только любоваться и остаётся. И пусть малышка провоцирует каждым жестом, каждой улыбкой, этими густыми волосами, спрятанными в хитрую причёску. Хоть какое-то мазохистское удовольствие. И хорошо, что даже не подозревает, как на него это действует. А то бы сбежала без оглядки.

Флитвик аккуратно сложил письмо, положил перед собой свежий лист и взял перо.

"Дорогая Аманда! Опять я поздно прочёл ваше послание. Но не настолько, чтобы пропустить нашу встречу. Буду ждать вас в пятницу в кафе, не сомневайтесь.

Отвечая на ваш вопрос по поводу причёски, должен признаться, что ничего в этом не понимаю, но каюсь, грешен — люблю, когда у девушек длинные волосы. Только умоляю, не обращать на это внимания при принятии решения".

Вот так! Ненавязчиво и вежливо. Будет ужасно, если она пострижётся! Да, всё внутри против этого восставало, но ей об этом знать не обязательно.

"Малиновый джем — моя слабость, вы правы. Но если забудете, не стану огорчаться. Так что не волнуйтесь.

А ещё хочу рассказать вам один забавный случай..."

Строчки быстро ложились на пергамент, усовершенствованное перо добавляло в текст изящности и красоты. Надо такое же подарить племяннику Брану, может, тогда полюбит чистописание.

Как не стремился всегда отвечать кратко, с Амандой ничего не получалось. Ответные послания выходили объёмными и пестрели разнообразными анекдотами, рассказами о забавных случаях в школе, вплоть до перечисления, что в рождественское утро ели на завтрак. Ничего не мог с собой поделать, мысли ложились на бумагу одна за другой. Впрочем, Аманда уверяла, что любит его длинные подробные письма, вот пусть и радуется — это он может.

А вот Линда, дающая такие советы, его огорчила. Бывшая и тоже любимая ученица сама носила короткую стрижку, ну так ей дед многое позволяет. Правда, в последнее время отрастила волосы, заплетая множество тонких косичек, убранных в хитрую причёску — вот такое бы и посоветовала своей подруге, а то стрижка! Эх, Линда! Ещё одна бунтарка, гены там ого-го какие. И ничего от бедолаги маглорождённого Маршалла, который женился на немножко беременной матери Линды.

Джонатан Хьюго Дервент, дед Линды, старый чароплёт и прекрасный дуэлянт, стал его приятелем по переписке ещё до окончания Филиусом Хогвартса. Старше лет на сорок, Дервент очень ценил дружбу с Флитвиком, хотя многие считали его замкнутым, необщительным типом, не понимающим шуток. Несколько раз Филиус даже гостил в мрачном родовом поместье Дервентов, и, конечно, сразу согласился приглядеть за малышкой Линдой, поступившей в Хогвартс в пятьдесят втором году. Разумеется, учись она на Рэйвенкло, было бы проще за ней присматривать, но Дервент распределением был доволен. "Иначе и быть не могло с таким-то папашей!" — цедил он, попыхивая трубкой.

О личности папаши — настоящего отца Линды, о котором не знала ни дочь, ни даже её мать, получившая от Джонатана Дервента несколько прицельных Обливиэйтов — Филиус узнал случайно. Выпили они в тот рождественский вечер немало, Дервент жаловался на жизнь и на то, что Линда слишком непоседлива, хотя дары — загляденье.

Флитвик поддакивал, но осторожно пытался донести мысль, что девочке всего тринадцать, а гены маглорождённого Маршалла, пусть земля ему будет пухом, тоже могли сказаться.

"При чём здесь этот грязнокровка! — грозно грохнул тогда кулаком по столу Джонатан. — Гены... да нет у неё никаких генов от него, профессор! В том и дело, что девчонка — не его дочь".

На языке вертелось несколько вопросов, задавать их было опасно, но Флитвик всё же спросил:

"Где же настоящий отец?"

Думал ответят, что погиб, много магов полегло во время Второй мировой.

"В Нурменгарде" — глухо откликнулся Дервент и мгновенно протрезвел. Потребовал тут же принести Непреложный обет, потому что Обливиэйт ожидаемо не прошёл — гоблинские амулеты "для своих" осечек не давали. Филиус поклялся, но захотел подробностей, когда жена Джонатана, Хелен, призванная среди ночи, обет скрепила.

"Гриндевальд знает?"

"А что было делать? — Вскинулся Дервент. — Ждать отката для любимой кровиночки? Сообщил мерзавцу, а как же. Да только не помогло. Слово матери заменить не получилось, Марта почти сквибом осталась, но не лезть же в Нурменгард с Обливиэйтом к Тёмному Лорду?"

Джонатан тогда ещё долго ворчал насчёт долгов перед магией, мудрости мироустройства и наивности самовлюблённых грязнокровок. Его раздражало, что Маршалл, муж Марты, даже не понял ничего про откат, твердил, что им повезло, что мать жива и здорова, что девочка сильная. Идиот! Конечно сильная, Геллерт не дурак, дочь признал сразу, магией его она напитаться должна была вволю, тут никакие стены преградой стать не смогут. А Маршалл... легко принял, что дитя не его, твердил, что важно лишь, кто воспитает и прочую ересь. И Дервент до сих пор удивляется, как эти чудаки доживают до седых волос. Сплошь счастливчики и везунчики?

Ворчал он долго, пока Хелен не угомонила мужа парой слов, заметив, что Филиус уже клюёт носом, да и увела Джонатана, пожелав гостю доброго сна.

С тех пор Флитвик к Линде стал присматриваться ещё пристальней, по-прежнему одобрял её посещения — девочка любила заглянуть в его башню на чашечку чая. Приятель деда казался ей в Хогвартсе самым родным человеком. Его вороны относились к мисс Маршалл добродушно, а своего декана считали дальней роднёй Линды. Филиус не спешил развенчивать слухи и до последнего курса опекал своевольную слизеринку.

Конечно, она ему писала после школы, просила присматривать девушек в команду Гарпий, где мисс Маршалл очень быстро стала капитаном. Филиус честно присматривал, порекомендовал нескольких, и Аманду в том числе. Теперь все они в команде Линды. Сама мисс Маршалл не устаёт его благодарить, регулярно сообщает, как дела у девиц. А также неизменно заверяет в этих посланиях, что без его рекомендаций Холихедские Гарпии много бы потеряли.

Лестно, разумеется, но Аманде капитан Гарпий зря даёт подобные советы насчёт причёски. Только писать Линде об этом он, конечно, не станет.

Филиус запечатал письмо для Аманды, подозвал своего верного филина Бадди и привязал письмо к его лапке.

— Аманде Стэнфилд, Бадди, — ласково потрепал Флитвик филина по круглой голове с хохолком. — Ответа не жди.

Бадди посмотрел изучающе, помахал лапкой с посланием, словно оценивая вес и скептически ухнул.

— Сам понимаю, — проворчал Флитвик. — Ну да, следовало отправить конфет или вина. Только опасно. Знаешь, кто её отец и кузены?

Бадди ухнул презрительно, мол, что нам те кузены. Перелетев на край стола, нагло ткнул клювом в большую вазу, словно говорил: "Девушке нужно сладкое! Рождество!" А что ещё ожидать от воинственной птички из совятни самого Эри — грозного воспитателя бойцовых сов?

Флитвик повздыхал, выбрался из кресла, подошёл к обеденному столу, выбрал большую шоколадку в форме снитча в золотой обёртке и привязал к лапке вредного филина.

Довольный Бадди удостоил его хлопком крыла по плечу и убрался в широко распахнутое окно, унося в темноту послание.

Флитвик потёр виски, налил себе в кубок немного вина и вернулся в рабочее кресло у камина. Жаркое пламя жаждало получить свою порцию рождественских подарков — пачку другую нежелательных почтовых отправлений. Разбор почты потёк своим чередом, сюрпризов почти не встречалось, за исключением письма от Линды Маршалл, тоже в обычном конверте вместо синего:

"Добрый день, профессор! Как вы и просили, немного о девочках: Вилли Гейтс помолвлена с одним французом, но свадьба ещё через пару лет. Мари Квирит встречается с симпатичным бельгийцем. Но о помолвке пока речь не шла. Аманда Стэнфилд всех потенциальных женихов посылает лесом. Подозреваю, у неё есть какой-то интерес в своём ковене, не иначе. Одри Зейн пока ни в кого не влюблена и ни с кем не гуляет. И ещё, не сомневайтесь, я сообщу, если наметится чья-то свадьба. Успеете поздравить. Деду привет, если увидитесь раньше меня. С обожанием и благодарностью, ваша Линда М."

Хорошо, что он прочёл письмо Аманды раньше, чем послание капитана Гарпий, и то сердце неприятно кольнуло. Нет у неё никого в ковене, иначе не написала бы так легко, что отказала какому-то "другу детства".

Филиус приманил с полки трубку, набил первосортным табаком с плантаций дядюшки Карригана, и с удовольствием затянулся. Вечер предстоял долгий и не то чтобы самый интересный.

И хотя Бадди было велено не дожидаться ответа, Флитвик с грустью поглядел на пустые лапки верного филина, вернувшегося на свой насест. Вздохнув, маленький полугоблин пыхнул трубкой и приманил следующее послание.

"Дорогой профессор Флитвик! Мой Терри и я поздравляем вас с Рождеством, Новым годом и..."

Очередное поздравление от родителей учеников. По щелчку пальцев в стандартный ответ вписалось имя леди, письмо запечаталось и легло на широкий подоконник. Бадди встрепенулся, только сейчас заметив целую россыпь ответных писем на подоконнике.

— Не срочно! — заверил его Филиус. — Завтра отдам школьным совам. Для тебя будет поважнее поручение. Полетишь к отцу и брату.

Бадди одобрительно округлил глаза, предвкушая полёт в родные края. Флитвик его понимал. Самому до скрежета зубовного хотелось увидеть родню. Осталось потерпеть меньше недели, и он сможет обнять племянников, поцеловать маму и выдержать зверские рукопожатия отца и брата Эри. Меньше недели, но сначала встреча с Амандой.

* * *

К обеду, казалось, Санни уже должна была совсем обессилеть, но короткий отдых с Джейми и тётушкой Мюриэль в её покоях странным образом взбодрил. И, возможно, в этом была заслуга того "экспериментального зелья", что тётушка им велела выпить "для аппетита", едва они расположились в удобных креслах у её камина.

— Отличная вещь! — Мюриэль тоже проглотила содержимое маленькой рюмки ядовито-зелёного цвета. — Всегда можно употребить перед важной встречей. Ну, мои дорогие, как настроение?

— А что это? — Санни поморщилась от терпкого вкуса, но послушно выпила до дна. Да и всего-то там было этого зелья на пару глотков.

— Мама не признаётся, — усмехнулся Джейми, отставляя пустую рюмку. — Какая-то тайная разработка её друга из Франции. Бедолага влюблён в маман уже прорву лет.

— Как не совестно, Джейми! — рассмеялась Мюриэль. — Тебя послушать, так в маму влюблены поголовно все симпатичные маги.

— И даже не слишком симпатичные, — хохотнул Джейми.

— А для маленького не опасно? — Санни наслаждалась атмосферой, царящей в комнате тётушки. Свет исходил только от жарко пылающего камина. И окружающий полумрак только усиливал ощущение, что они одни во всём мире, и нет никакого скопления народу буквально этажом ниже.

— Совершенно безвредно, — ответила тётушка. — Не беспокойтесь, милые, вредить ребёнку я не намерена.

— А отцу малыша скажешь? — Джейми вдруг стал серьёзен. — Мам, это не праздный интерес. Ты же сама говорила, что тут всё на магии, эти откаты, всё такое.

— Что? Что с откатами? — забеспокоилась Санни. — Тебе что-то угрожает? Малышу?

— Как не стыдно, Джейми, — улыбнулась Мюриэль. — Разволновал кузину! Успокойся, Санни. Но Джейми прав, тема серьёзная, но даже не знаю, стоит ли мне восполнять пробелы в твоём образовании.

— Какие... Конечно стоит!

— Расскажи, мам, — поддержал Джейми.

— Я и собираюсь, — Мюриэль расправила юбки и призвала плед с диванчика, словно ей стало зябко. — Весьма простые истины. Не будем сейчас углубляться в дебри истоков, скажу только данность. Когда ведьма вне брака заводит ребёнка — ничего тут криминального нет. Дети в магическом мире — высокая неоспоримая ценность. Нас не так много в мировом масштабе. И ты, может, слышала такое, что маглы, бывает, делают аборты, избавляясь от нежелательной беременности?

— Да, слышала.

— Так вот — в магическом мире этого нет вовсе. А если вдруг случается, то тут откат простой — смерть матери. Бывает мгновенная, бывает отложенная на месяцы. И не знаю, что хуже. Но не будем о крайностях. Итак, волшебница забеременела. Вот возьмём твою новую подругу Кэти Хоган. Ты думаешь она из-за большой любви поехала к твоим братьям сообщать о беременности?

— А разве нет? — расширила глаза Санни.

— Ну это я утверждать не берусь, может, и есть там чувства. Однако причина спешки была совсем в другом. Так уж сложилось. Если забеременевшая вне брака ведьма не сообщит отцу ребёнка о его рождении до этого чудесного события, то ведьму, опять же, ждёт откат. Не смертельный, но весьма неприятный. Ребёнок будет высасывать магию из матери, и если отец его был достаточно сильным магом, то мать к концу беременности может и вовсе стать сквибом. Будет беззащитна перед всякого рода проклятиями, будет ощущать слабость и упадок сил. И прочие нехорошие вещи. Хорошо, когда у матери за спиной сильный род, когда её и будущего малыша питает родовая магия. А если никого и ничего за душой нет, как у Кэти, то тут и выхода нет.

— Ну сообщает ведьма отцу ребёнка, и что это меняет? — Санни взволнованно смотрела на тётушку и мысленно потирала ручки — значит, Август узнает и может у тётушки ещё будет всё хорошо.

— Многое. Во-первых, отец признаёт ребёнка. А это магическая клятва. Случаи, что не признавал — единичны за много веков, так что рассматривать не будем. Таким образом, не знаю уж какими путями, после признания отцовства уже отец становится основным донором магии, что в большинстве случаев для него совершенно безвредно. Далее — признание отца словно узаконивает этого малыша — он появляется на гобеленах и прочих вещицах, отображающих у разных семей родовое древо.

— Значит, ребёнок Кэти должен был появиться ещё неделю назад! — осенило Санни. — На папином родовом древе!

— Безусловно!

— Он знал...

— Ну, девочка моя, ты ж понимаешь, слизеринцы не могут без интриг. Не мешай своему папе воспитывать мужчин из мальчиков, — тётушка серьёзно погрозила пальцем. — Да, Джейсон знал о беременности Кэти Хоган уже несколько дней точно. И поверь мне, все решения насчёт девушки были со всех сторон обдуманы и приняты тогда же.

— Но Гидеон...

— Подставился по-крупному, как мне кажется. Утешает только, что Джейсон для своих детей уж совсем гадостей точно делать не станет, — Мюриэль вздохнула, задумчиво глядя на огонь. — Когда я признаюсь Августу, мой ребёнок тоже высветится на родовом древе, как и его отец. И что-то я пока не могу вообразить себе реакцию Джейсона.

— Но папа обрадуется! Он так радуется близнецам, которые будут! Он не может...

— Санни, детка, — перебила Мюриэль. — Всё не так просто. Одно дело свои дети. И если ещё помнишь, то твои родители давно и счастливо женаты. Другое дело — мой ребёнок от неизвестного парня, который к тому же вдвое меня моложе.

— На пятнадцать лет! — уточнил Джейми.

— Умник! А ещё у нас с Джейсоном очень непростые отношения. С тех пор, как он настаивал, чтобы я отдала ребёнка в магловский мир, а я отказалась это делать.

— Какой кошмар! Почему?

— Не кошмар, — возразил Джейми, поглядев на кузину с сочувствием. — Понимаешь, Санни, дядя Джейсон был совершенно прав. Ну что хорошего сквибу расти среди сильных магов? Это же страшно — чувствовать себя ущербным, практически инвалидом. А что ждёт сквиба у маглов? Думаешь — просто абы кому отдадут? Нет, ребёнка ждёт очень состоятельная семья, которая обеспечит ребёнку хороший старт, плюс его особенность — сквиба в любом деле ждёт удача, а возможно, ещё и какие-то ярко выраженные способности, вроде как у Майкла Моргана — к счетоводству и языкам. Вывод: жизнь ребёнка-сквиба будет более полноценной именно в магловском мире. Первоклассное образование, хороший счёт в банке, открыты все дороги. И как правило, любящая семья. Другим бы не отдали. Так что мама действительно была кругом не права!

— Ах ты паршивец, — усмехнулась Мюриэль, кивавшая согласно во всё время рассказа Джейми. — Ну да, Джейми совершенно прав.

— А то! Я всегда прав! — Джейми самодовольно улыбнулся. И вдруг сполз с кресла и оказался на коленях перед креслом Мюриэль. Схватив руки матери, он принялся покрывать их быстрыми поцелуями. И еле слышно повторял: — Спасибо, что поступила неправильно и не отдала!

У Санни на глаза навернулись слёзы. А Мюриэль ласково гладила сына по волосам, а потом даже дала подзатыльник, хотя у самой глаза странно блестели.

— Не пугай кузину, дурачок. Ну полно, Джейми! Ты же знаешь, я и не смогла бы.

— Знаю, — судорожно вздохнул он, поднялся на ноги, схватил вдруг тётушку на руки и закружил по комнате.

И было что-то такое интимное в этом всём, такое личное! Санни задохнулась от обуревающих её чувств, смотрела и восхищалась тихим смехом Мюриэль, мягкой улыбкой серьёзного Джейми. И тем, что её допустили в этот мир только для двоих. И чем заслужила — непонятно.

— Положи обратно, где взял, — велела наконец тётушка. — Я знаю, что ты вырос сильным и нахальным, можешь больше не демонстрировать.

Джейми осторожно выполнил приказ, словно его ноша была хрупким созданием. Он совсем не выглядел запыхавшимся.

— Ты действительно настолько сильный?! — Санни удивлённо смотрела на кузена. — Я хочу сказать...

— Это да, Джейми с детства был очень сильным мальчиком, — ответила Мюриэль. — А когда подрос и вовсе... Конечно, не круче, чем Жан Вальжан, но и не хуже.

— Мама, может Санни не знает...

— Я читала "Отверженных"! Не могу поверить! Это что — твоя способность?

— У меня куда больше способностей, чем положено сквибу, — вздохнул Джейми. — Потому я и неправильный. И хватит уже серьёзных тем, на обед пора, милые дамы. Я жду вас снаружи, надо же вам привести себя в порядок.

— Нахал, — нежно сказала Мюриэль ему вслед. — Ну как его можно было отдать?

— Никак нельзя!

— Именно. Что ж, пойдём. Заглянем в ванную, и я поправлю тебе причёску.

Когда они спустились в зал, Санни сразу заметила Рабастана Лестрейнджа, он разговаривал с Эмили Гамп и пока её не заметил. А вот мистер Нотт направился в её сторону.

— Поведёшь меня на обед?

Джейми лукаво улыбнулся и протянул ей руку.

— Конечно, дорогая. А мама...

— А мама попробует выведать у Гидеона, что за пакость придумал Джейсон! — перебила его Мюриэль. — Кстати, Джейми, помнишь, я рассказывала тебе о портрете нашего предка Роквелла Прюэтта? Можешь взглянуть и поделиться этой историей с кузиной. Вон у той колонны.

Санни старалась не смотреть по сторонам, пока они шли к портрету. История оказалась забавной, а в пересказе Джейми и вовсе смешной. Хотя ничего очень весёлого в истории не было.

Сэр Роквелл заслужил внимание потомков своей неисчерпаемой страстью к выпивке. Причём не гнушался выпить и с маглами, и, если не врут, даже с вейлами, кентаврами и прочими нелюдями, отчего происходили с ним разные злоключения. Волшебные народы пить не приучены были вовсе и спаивание одноплеменников благом, естественно, не считали. А однажды Роквелл случайно подслушал, что в заброшенном доме живёт жутковатое привидение, и легенду: кто там заночует, получит награду. Недолго думая, Роквелл решил там заночевать, прихватив бочонок крепкого эля. Ему не столько награда была нужна, сколько повод. Да и с привидениями он ещё точно не выпивал. Старый дом встретил неласково, скрипели ставни и пол, раздавались с чердака жуткие звуки, но Роквеллу было море по колено. Привидение оценило его смелость и составило компанию. Говорили о жизни всю ночь, и ни разу у Роквелла ещё не было более интересного собеседника. Вот и пригласил он придурковатую девицу призрачного вида пожить к себе в мэнор. Жена было возмутилась, но Роквелл был в состоянии нестояния, а потом стало не до того. Зато теперь пил исключительно дома, на чердаке западной башни, облюбованном привидением.

— Да-да, очень смешно! — отреагировал вдруг молчавший до этой поры портрет. — Но вы забыли сказать, молодой человек, что я ума не приложу, почему то милое привидение называют именем моей мегеры-жены. — И он вдруг передразнил кого-то невероятно высоким и противным голосом: — Не позволю тебе спаивать домовиков, дракклов забулдыга!

Санни ахнула.

— Извините, сэр...

Но её даже слушать не стали. Портрет обращался исключительно к Джейми:

— Молодой человек, ни в коем случае не соглашайтесь на брак с девицами из рода Селвинов, поверьте моему горькому опыту! А лучше — не женитесь вовсе!

После этих слов, сэр Роквелл прихватил нарисованную бутыль и ушёл с портрета.

Санни с Джейми проводили его ошарашенными взглядами, потом переглянулись и рассмеялись.

— Пойдём, — Санни заметила, что многие направляются в столовую. — Твоя мама уже зашла туда с Гидеоном!

— Заметила, как на тебя глядел тот парень?

— Похож на Блэков, — с сомнением сказала Санни. — Он смотрел не только на меня, а на всех девушек.

— Ладно, забудь!

Санни заняла место за столом рядом с Джейми, с другой стороны от неё сели Беллатрикс Блэк, Андромеда и Нарцисса. А прямо напротив через узкий стол её соседом оказался Басти.

— Приятного аппетита, дамы, — смешливо произнёс он. — Санни, ты помнишь, что после обеда будет последний танец?

— Как тут забыть! — пробормотала она, теребя салфетку. — И да, я помню, что танцую с тобой.

— Я просто уточнил, — Рабастан отсалютовал ей бокалом воды.

— Кстати, — Руди, сидевший рядом с братом, подмигнул Санни. — Сестры Блэк приглашены к нам в гости на пару недель. И если бы ты захотела...

— О нет, — перебила его Санни, стараясь не покраснеть. И радуясь, что есть отговорка. — Я уже приглашена в гости на несколько дней, так что не смогу принять ваше щедрое приглашение — отцу вряд ли понравится, что я все каникулы проведу не дома.

— И к кому же? — оживился Басти.

Оба брата смотрели с нескрываемым любопытством.

Санни замялась, слишком много народу их слушало.

— Боюсь, что не могу рассказать. Может, позже.

— Не беспокойтесь, мистер Лестрейндж! — произнёс Джейми. — Я приглашён вместе с кузиной и смогу приглядеть за ней.

— Это хорошо, — не очень довольный Рабастан отпил воды и сузил глаза. — Джейми, правильно? Как поживает ваш приятель Морган?

— Замечательно поживает, — улыбнулся Джейми. — Кстати, передавал вам привет, хотя я не был уверен, что смогу выполнить эту просьбу.

— Очень рад, — кивнул Басти. — При случае, и от меня передавайте Майклу мои наилучшие пожелания!

Санни боялась дышать. Было такое чувство, что Басти прекрасно знает, кто был Майклом Морганом на той вечеринке. Очень уж он подозрительно на неё поглядел.

Спасла от неловких дум Беллатрикс.

— Руди, стукни своего брата! — попросила она.

— За что? — поразился Рабастан, получивший лёгкую затрещину от невозмутимого Рудольфуса.

— Наверняка есть за что, — философски хмыкнула Бель. А Андромеда за ней хихикнула. — Санни, познакомь меня с кузеном!

Пришлось отклониться, чтобы Джейми мог поздороваться с Беллатрикс и Андромедой. Нарцисса даже встала, чтобы не отстать от сестёр, но её быстро усадили на место. Джейми явно всем понравился.

Потом уже появились разнообразные блюда, и все занялись едой.

— Ты уже заполняла карточку танцев на нашем балу? — спросил Басти, когда Санни отпивала какое-то лёгкое вино.

Чуть не подавившись, она закашлялась. Джейми легонько постучал по спине.

— Я же говорила, что есть за что, — хмыкнула Беллатрикс. — Басти, не гони фестралов, я тебя умоляю.

— Бал уже в субботу, Бэль. — Басти виновато глядел на Санни. — Ты в порядке?

— Нормально, — кивнула она. — А у вас так же будет? Танцы, потом обед?

— Не совсем.

Рудольфус пояснил:

— У нас традиционно сначала обед, потом перерыв, потом танцы до ужина. Потом ещё покатаемся на гиппогрифах или ещё чего-нибудь.

— Гиппогрифы? — Санни покраснела, а нахальный Басти, похоже, еле сдерживал смех.

— Не пугай девушку, Руди, — укоризненно сказала Беллатрикс. — Никаких гиппогрифов, Санни. Холодно же. Скорее, после ужина выделят какое-нибудь место для молодёжи. Будет весело, увидишь. Многие останутся на ночь. Мы-то с Андромедой поедем в гости прямо после этого бала.

— И я тоже, — послышался голосок Нарциссы.

— Куда ж мы без тебя, — благодушно ответил девочке Рудольфус.

Санни хотела ещё что-то спросить, но тут послышался странный звон и все с любопытством повернулись к поднявшемуся из-за стола Джейсону Прюэтту.

Для Санни стало шоком, что объявляют помолвку Гидеона, а вовсе не Фабиана с Кэти, как она сначала подумала. Валери Нотт хорошо было видно с места, где сидела Санни. Девушка выглядела необычно бледной и потерянной.

— За Гидеона и Валери! — Громко сказал отец.

— За Гидеона и Валери! — послышалось со всех сторон. Санни тоже поднялась, не отрывая взгляда от мисс Нотт, которая вдруг ахнула и закрыла лицо руками.

— Охренеть, — прошептала рядом Беллатрикс. — Засранцы!

А в следующий миг ахнули все — Валери вскочила, а Гидеон перепрыгнул через стол и обнял её, что-то быстро говоря и сжимая так, что Санни поёжилась. И это она была во всем виновата! Если б не проговорилась тогда лорду-дракону...

— Во даёт парень! — с уважением прокомментировал Руди.

— Красавчик! — согласилась Беллатрикс.

— Это любовь, — вздохнула Андромеда.

— Круто! — оценил Басти. — И на Валери нашлась управа!

Санни слабо улыбнулась на его слова, не отрывая глаз от брата. Мюриэль тоже была там. И от этого стало спокойней. Гидеон встал на колено, вид у него был слегка сумасшедшим. Неужели не знал? А Валери уже смеялась.

Жаль, что они сразу ушли с обеда. Санни так и не поняла, нормально у них всё или не очень.

Все вокруг снова садились.

— Мистер Джейми, а у вас есть невеста? — послышался голосок Нарциссы в образовавшейся тишине.

Кузен растерялся, а все вокруг рассмеялись.

— Пока нет, милая леди, — смог ответить Джейми. Для этого он поднялся и шутовски раскланялся.

Ему охотно поаплодировали. Даже Беллатрикс.

Только Санни было пока не по себе.

— Не волнуйся, — Джейми сел и погладил её по руке. — Все счастливы.

— Откуда ты знаешь?

— Мама подала знак, — пожал плечами Джейми. — Она не ошибается в таких вещах.

— Тогда ладно, — Санни поймала задумчивый взгляд Рабастана и ощутила, как быстрее забилось сердце, сделав скачок.

На пирожные смотреть не хотелось. Вообще стало не до еды после этих событий и близости танца с Басти. Долго никто и не собирался засиживаться. Взбудораженные внезапной помолвкой гости уже скоро стали подниматься, чтобы перейти в бальный зал. Предстоял последний танец.

— Идём?

Санни удивлённо подняла голову:

— Ты тоже перепрыгнул через стол?

— Дурной пример заразителен, — усмехнулся Рабастан, крепко сжав протянутые пальцы. — До танца еще минут десять, пойдём, покажу кое-что.

Санни оглянулась на Джейми, но им уже завладела маленькая Нарцисса. Юная мисс Блэк решительно шагала с кузеном к бальному залу, трогательно положив руку на его предплечье.

— Бедный Джейми! — сказала рядом Бель. — Руди, мне надо подняться наверх на пару минут. Отведёшь?

— Я весь ваш, моя леди!

Рабастан потянул Санни к выходу.

— И что ты хотел показать? — Санни с любопытством оглядела очередной альков, где они оказались. Тут тоже был диванчик и пара стульев, как в других укромных уголках. И почему-то была уверенность, что пока они пробирались между гостей, их просто не замечали. — Ты наложил на нас какое-то заклинание?

Она попыталась высвободить кисть из его пальцев, и Басти сразу отпустил, развернувшись к ней лицом.

— Простенькое заклятие незаметности, — признался он тихо, стоя непозволительно близко. — Действует не больше минуты, потому не требует особых магических затрат. Зато очень надёжное. И поверь, заглушки я уже наложил такие, которые без сильного шума не снять. А вход в это чудное место охраняется получше, чем моим братцем.

— И как же охраняется? — Санни зачарованно глядела в его глаза. Казалось, что они мягко мерцают в полумраке, отражаясь от подвешенных по периметру слабеньких светильников.

— Вот! — Басти показал ей синий овальный камень размером с грецкий орех, даже с такими же ребристыми боками. — Этот артефакт делает сильно непривлекательным место вокруг волшебника. Людям просто не захочется сюда идти. Радиус действия около четырнадцати футов.

— И что надо с ним сделать? — Санни взяла у него камень, оказавшийся тяжёленьким и холодным. А материал на ощупь походил на металл. — Ты это хотел мне показать?

— И это тоже, — в голосе Рабастана звучала улыбка, — просто сожми с боков. А теперь сожми снова, а то мы остались без защиты.

Нажимался артефакт трудно только вначале, потом слышался щелчок. И грецкий орех превращался в эдакую овальную пластинку без всяких наростов. Ещё щелчок — тоже с усилием, и происходило мгновенное увеличение, охлаждение и потяжеление.

— Классно! — она вернула Басти игрушку. Воспринимать серьёзно это изобретение не получалось. — Сам сделал?

Басти спрятал "камень" в карман.

— В Индии приобрёл, — похвастался он с удовольствием. — Я набрал там на рынке целый мешок подобных безделушек, продавались оптом по смешной цене. Ещё не все проверил даже, но есть инструкции на английском. Обязательно покажу у себя дома, если захочешь.

У Санни загорелись глаза, посмотреть на мелкие чудеса захотелось очень.

— Конечно захочу!

— Договорились, — усмехнулся Басти. — И да, хотел тебе рассказать ещё об одном.

— Хорошо, и о чём же? — похоже младший Лестрейндж задался сегодня целью её удивить!

Басти заговорщически улыбнулся:

— Это пока тайна для всех. Там, в Индии, я сделал одну важную вещь, занимался ею целыми днями, совершенствовал с самым замечательным мастером из всех, кого знаю. Это настоящее чудо, нечто настолько прекрасное, настолько нужное мне, что до недавнего времени было несбыточной мечтой, — глаза Рабастана сияли вдохновением. Она невольно залюбовалась им. Такой Басти нравился очень сильно. — И я поклялся, что в Англии ты первая спустишься туда. Санни, обещай, что сделаешь это, иначе мне даже не воспользоваться своим изобретением. Не похвастаться Руди, отцу, маме... Сделаешь?

— Спуститься? — переспросила с интересом. — Это что? Погреб?

— Это саквояж. Маленький чемоданчик, — он явно гордился своим изобретением. — Ну так что, обещаешь посмотреть?

— Ну конечно я посмотрю! — сказала она. И еле заметно вздохнула, когда он на шаг отступил. Было так странно, что даже не попытался приставать.

— Нам пора, — улыбнулся Рабастан. — Погоди, уберу заглушки.

— Танцевать? — она с удовольствием смотрела, как он без слов взмахнул пару раз палочкой. Оказывается, с ним можно было просто поговорить. И стало вдруг жаль, что так мало времени. Ведь они могли просто посидеть на диванчике, обсудить помолвку Гидеона, маленькую нахальную Нарциссу, которую все обожают, Фабиана с Кэти, наконец. И ей показалось, что с его комментариями это было бы интересно.

— Танцевать! — усмехнулся он. — Готова?

— Да! Я уже слышу начало вальса!

— Это да, — он вывел её в зал и тихо добавил: — Отвлечение действует ещё полминуты, просто смирись с тем, что нас заметят, когда будем уже танцевать.

Она только кивнула.

Танец был прекрасен, как никогда. Санни чувствовала себя совершенно счастливой, кружась в кольце его рук по всему залу. Это было самое волшебное время за весь сегодняшний день. И когда, ближе к концу Рабастан вдруг спросил: "Где ты будешь гостить на каникулах?", она не смогла промолчать.

— У директора Робертса. Ты же знаешь, он мой родич. А ещё у крёстной. Блэки меня ждут с первого на второе января.

Басти широко улыбнулся. Видимо, напридумывал себе уже страшилок.

— А к Робертсу когда?

— С третьего января. Наверное, на неделю. Басти, пожалуйста, не нужно меня разыскивать. Мы опять можем переписываться.

Он покивал:

— Конечно, можем. Но сначала бал у нас. И помни, ты обещала спуститься со мной и посмотреть настоящее чудо.

— Я уже хочу это видеть, — рассмеялась она. — Что там, Басти?

— Через два дня, — он с улыбкой покачал головой. — Зачем портить сюрприз?

— Ладно, сам только не забудь!

— Как бы я мог?.. Даже жаль, что уже всё.

Она даже не посмотрела, куда он её ведёт. И грусти пока ещё не было — увидятся ведь совсем скоро. И улыбнулась, когда оказалась перед Питером Алленом и девушкой, сильно на него похожей.

— Питт, познакомься с Санни, — начал Рабастан.

— Мы уже знакомы, — усмехнулась она. — Добрый вечер, Питер. А вы...

— Моя сестра, — встрепенулся Аллен. — Марго, это Санни Прюэтт. Санни — моя сестра Марго, работает в Мунго.

— О! Очень рада познакомиться, — Санни понравилась серьёзная девушка, которая была даже ниже её ростом.

— Я пригласил Питта и его сестру погостить у меня пару дней, — пояснил Рабастан. — Так что увидитесь ещё у нас на балу... А вот и Руди!

— И где вы были? — сходу спросил Рудольфус, подозрительно их оглядывая.

-Танцевали, — сказали они почти хором.

На лице Руди отразилось нетерпение и доля раздражения.

— А до танца?

— Лучше тебе не знать, — вырвалось у неё.

Питт улыбнулся, а Марго рассмеялась. Санни решила, что они ей нравятся.

— Санни права, — Рабастан тоже развеселился. — Лучше тебе не знать. Даже жаль, что не я это сказал первым. Руди, хватит уже... Пойдём к родителям, попрощаемся с хозяевами.

— Санни, ты очаровательна, — Руди и сам улыбнулся, когда поцеловал её руку. — До встречи у нас. Питт, вам лучше пойти с нами. А вот и твоя тётушка, Санни.

Мюриэль уже подошла к их компании. Кивнула Руди и Басти:

— Всего хорошего, молодые люди! — она взяла Санни под руку и повела к выходу из зала. — Вот теперь можно удалиться к себе. Тебе совсем не обязательно оставаться в зале и прощаться с гостями. Так что можно расслабиться. Я помогу тебе снять это платье и расплести волосы. Надо же, причёска хорошо сохранилась!

И Санни была очень рада, что встретила по пути к выходу из зала семьи Робертсов и Блэков. Сердечно распрощалась с Антуаном и Эйлин. Вальбурга её обняла, а потом пришёл черёд мальчишек.

Она опять опустилась на колени, чтобы попрощаться с детьми. И в этот раз Сириус без напоминания обнял её первым.

— Мы будем очень ждать, тётя Санни! А знаешь, Север согласился тоже в гости приехать, скажи, Рег?

— Я сам могу сказать, — нахмурился Северус и обнял её вторым. Санни прижала его к себе на мгновенье, пользуясь случаем и поцеловала в щёку.

Северус хитро улыбнулся и тоже её поцеловал.

— Север, не забудь, что обещал то зелье, — Сириус независимо сунул руки в карманы. — Я хочу дать его нашему домовику. Увидишь, какой он жуткий!

— Я не боюсь домовиков, — пожал плечами Сев. — А ты не забудь про карету, если не врал.

— Да я клянусь, маленькая, но как настоящая! Скажи, Рег!

Хмурый Регулус кивнул и подошёл к Санни прощаться. Она уже думала, что он не решится. Он показался очень хрупким по сравнению со старшим братом.

— Про Салазара, — шепнул мальчик, прежде чем поцеловать очень быстро и смутиться.

— Я помню, — серьёзно кивнула она. — Обязательно!

А Мюриэль потом сказала:

— Эти мальчишки из тебя верёвки будут вить! Балуешь их.

— Твоего я тоже буду баловать, — буркнула Санни. — Они маленькие пока и хорошие.

— Вальбурга уверяет, что старшенький хулиган, — она ловко расплетала причёску племянницы без магии. — Но раз тебе нравится, почему и нет. Может, и мой будет хулиганом, так что наберёшься опыта заранее.

А Санни подумала, если бы Мюриэль знала канонную судьбу этих мальчиков, не говорила бы так. Кто знает, изменится ли их судьба в этой реальности?

Уже засыпая в своей постели, Санни гладила пристроившегося рядом Монстрика, вспоминала бал и мальчишек. Теперь эти трое точно должны сдружиться. Даже в гости Северуса позвали, надо же. А ей надо срочно читать жизнеописания замечательных людей. Впрочем, и самой интересно.

А на столе лежал подарок Нотта — она нашла его в кармашке платья в маленькой коробочке. И когда подкинул, неужели во время танца? И даже ничего не сказал. Брошь была очень милой — в виде феникса, сгорающего в собственном пламени. Пламя казалось живым, а Феникс призрачным, он весь был из прозрачного хрусталя.

В записке Магнус писал: "Это подарок к Рождеству, дорогая мисс Прюэтт. На броши защита от стихии огня и не только. Если потрёте феникса, то вокруг вас возникнет купол, с которым не справится даже адское пламя. Если царапнете огонь, то вперёд примерно на сорок футов вылетят три файербола. Повторить можно будет только через минуту. И не больше четырёх раз. За сутки резерв полностью восстановится. С праздником ещё раз, я надеюсь, что подарок Вам понравится. С уважением, Ваш Магнус Нотт".

— Оружие, — сказала Санни Монстрику. — Теперь у меня две броши — с кинжалами, и с огнём. И знаешь, Монстрик, мне очень не хочется, чтобы они пригодились! А тебе?

Дымчатое чудовище, выросшее из маленького котёнка, согласно заурчало, а потом сладко зевнуло.

— Ты прав, пора спать!

* * *

Даже после первой брачной ночи, в которую они спали урывками, валяться в кровати дольше Артуру не хотелось. И откуда столько сил бурлило внутри — непонятно. Рита уверяла, что это последствия "брачных игр" на алтарном камне, а Артур в своих мыслях был уверен, что это просто от счастья. Ему постоянно хотелось касаться жены, обнимать, целовать, просто находиться рядом. Потому её идею — ещё немного изучить новый дом после лёгкого завтрака, он принял с радостью.

Для начала они спустились в обнаруженную Ритой лабораторию, парочка новых-старых домовиков послушно уничтожала всё, что требовала хозяйка. А надо сказать, что, если и был наложен стазис на ингредиенты и зелья, то давно уже слетел. И запах в лаборатории стоял жутковатый. После тотальной зачистки, осталась только утварь, вроде котлов, ножей, лопаточек, столов, шкафов и пустых флаконов. Рита вздохнула, оглядев опустевшую и прибранную лабораторию.

— Ну что, ни ты, ни я зельями не увлекаемся. Конечно, самое необходимое сварить сможем при нужде, но проще купить качественные зелья у какого-нибудь мастера. Или заказать тому же Забини. Так что с лёгким сердцем можем пока оставить эту лабораторию как есть.

— Аптечку собрать нужно, — кивнул Артур, вполне согласный с судьбой лаборатории.

Оттуда они прошли в соседнее помещение подземелий — хорошо сохранившийся тренировочный зал. Парочка манекенов для отработки заклятий тут же рассыпались в труху, куча мягких толстых матов в углу просто сгнили до последней нитки, но зал решили оставить без изменений. После уборки он даже в ремонте не нуждался, а пол был сделан из серого пористого материала, который слегка пружинил под ногами, и очень хорошо сохранился.

— Падать удобно, — оценила Рита, немного попрыгав. И искоса посмотрела на Артура. — А если приспичит прямо здесь, то даже комфортно.

Артур не сразу понял, что она имеет в виду, а когда дошло, едва удержался от сообщения, что как раз настал такой момент. Впрочем, Рита сама догадалась, выгнала домовиков и целовались они так, словно встретились после долгой разлуки, даже полом мягким не воспользовались, так, у стены всё и произошло. И он даже не устал, только улыбался, тяжело переводя дыхание, продолжая обнимать Риту.

Она уткнулась ему в шею и так уютно обвила его тонкими руками, что даже шевелиться не хотелось, чтобы не нарушить эту идиллию.

— А пол не проверили, — усмехнулась она. — Зря что ли очищали пять раз, мой параноик?

От этих простых слов, Артур сразу ощутил, что готов проверить его прямо сейчас. Только беспокоило здоровье жены.

— Мы маги, Артур! — рассмеялась она. — Зелья на что, я же сразу всё обработала, можешь не волноваться.

В центре огромного пустого зала заниматься этим было очень странно, но ему понравилось. Даже не слишком волновало, что могут появиться домовики, пусть их. А они и появились, да ещё в самый неподходящий момент.

Артур выгнулся с рычанием, ощущая крышесносное удовольствие, убедился, что Рита тоже распласталась под ним в полном изнеможении с блаженной улыбкой, и рявкнул утомлённо:

— Что ещё?!

Похоже Урса их вид совершенно не смутил. Он с готовностью отрапортовал:

— Хозяйка велела сразу сообщать всё важное. У вас гости, хозяин. Что им передать?

— Кто пожаловал? — Рита выскользнула из-под него, мгновенно приводя себя в порядок. Не иначе заклинанием. — Милый, мы кого-то ждём?

Артур тоже вскочил, поспешно облачаясь в сброшенную в порыве страсти одежду. Промычал отрицательно, потому что слов пока в размягчённом мозгу не находилось.

— Не назвался, какой-то маг, — Урс вздыхал, дёргая себя за ухо. — Сказал, что родственник. Что представится хозяевам лично.

— Где же он? — Рита набросила на плечи мантию и поправила воротник рубашки у Артура. — Пойдём встретим, Медведик?

— Возле Норы. Вы не велели рассказывать про Большой дом.

— Умница! — похвалила его Рита. — До сарая прогуляемся, а оттуда ты нас перенесёшь внутрь Норы.

Так и сделали. Оказавшись в Норе, Артур выглянул в окно и ругнулся:

— Блэк!

— Который? — оживилась его супруга. — По мне их больше, чем тараканов в Хогвартсе.

— Дядюшка Альфард Блэк. Брат Вальбурги Блэк. Что ему надо от нас?

— Не спросим — не узнаем! — Рита поцеловала его в щёку. — Вперёд, милый, я рядом.

Он усмехнулся и пошёл открывать дверь. Что уж там, теперь ему и Блэки не были страшны. И вообще, нет никаких причин дрожать перед родичами — ничего он им больше не должен.

— Мистер Уэсли? — встретил его необыкновенно серьёзный Альфард, который поджидал хозяев, сунув руки в карманы и жуя травинку. И где нашёл среди снега? Увидев кивок Артура, гость покосился на Риту и словно нехотя произнёс: — Поллукс Блэк хотел бы видеть у себя вас и супругу.

— Поллукс? — Артур ощутил, что совершенно охрип и откашлялся.

— Мой отец, — кивнул Альфард. — Он же глава рода Блэк. Вот портключ, срабатывать будет в семь вечера в течении трёх дней, потом можете выбросить. Честь имею.

И молодой человек крутанулся на месте, исчезая.

Портключ — тонкий деревянный кол — остался воткнутым в снег перед крыльцом.

— Какой очаровательный хам, — восхитилась Рита. — Урс, забери деревяшку и перенеси нас обратно в сарай.

— Блэки, — проворчал Артур. — Знать бы, что нужно. Мне это совершенно не нравится.

— Узнаем, — Рита усмехнулась. — Но не сегодня. Пусть подождут.

* * *

После нескольких проверок на всевозможные проклятия, Нотт с недовольным лицом осторожно вытащил большой сверкающий флакон из ларца. Стива лорд-дракон отослал сразу же. Эми Флинт, устроившись за его столом с очередной книгой из серии исторических анекдотов, покосилась с любопытством:

— Можно подумать, ты держишь в руках ядовитую змею. Что там, милый?

— Скорее подарок от этой змеи. Скажи, дорогая, Забини ведь отравители?

— Зельевары. Потомственные зельевары. Ну так что там?

— Какое-то зелье, драккл его дери. И ещё письмо. Нахрена прислали, не понимаю. В душе не ебу, где мы пересекались с этим родом. Ты ничего не припоминаешь?

— Оно что, не подписано? Нет, не могу сказать... Насколько знаю, от семьи остались только трое — мать и двое детей. Что-то там скверное было, или... нет, не помню. Может, выродились все или какое-то проклятье у семьи. В Англию они приехали лет десять назад. Кажется, в Италии кто-то и остался, может даже, они от кого-то сбежали. Но больше в Англии никого родных у них нет. Мальчишка, вроде бы, ещё учится в Хогвартсе. Девочка, если правильно помню — работает в Мунго. Так что там за зелье? И письмо? Ты собираешься читать его?

— В Хогвартсе, значит? — задумчиво проговорил Нотт. — Клянусь печенью Мордреда — это антипохмельное. Не ты ли говорила, что рецепт его невозможно воссоздать? Вроде у какого-то хрена во Франции есть рецепт этого зелья, и он держит его в тайне?

— Точно, мессир Рене, милый. Тот ещё пройдоха. Вот такой флакон его зелья стоит около двух тысяч галеонов, на глазок, если не больше. Ты учти, что для приёма нужно всего несколько капель.

— Сколько? Две тысячи? — Нотт осторожно поглядел на свет прозрачную зелёную жидкость во флаконе. — Этот парень — мордредов миллионер? Или ему нужны наши услуги?

— Письмо, милый, там, наверное, всё написано!

— Успеется. На ком бы проверить? Этот бы флакон несколько дней назад... Дракклов Уркхарт!

— Оставь уже в покое беднягу Юджина! Проверим! С нашими мальчиками ждать долго не придётся.

— Мальчики, Эми?

— Не придирайся. И дай уже мне письмо, если не хочешь читать сам.

Нотт покосился на Эми, убрал флакон обратно в ларец и вытащил письмо. Прочитал быстро и разозлился, судя по сузившимся глазам.

— Каков наглец! — Нотт насупил брови, посмотрел на обороте, убедился, что больше ничего нет и спросил: — Прошу тебя послушать эту ересь!

— Ну хорошо, — Эми устроилась удобнее в высоком кресле. — Читай вслух. Только скажи от кого оно? Мать? Сын? Дочь?

— Сын, — Теодор откинулся в кресле. — Имя такое дурацкое — Лаудан Забини.

— Красивое. Читай.

— Ладно. "Многоуважаемый сэр..." Как тебе начало?

— Прекрасно. Не вижу ничего оскорбительного. Дальше, милый.

— Хм. "Сначала о подарке. Это антипохмельное зелье, авторство которого приписывают некому мессиру Рене из Франции. Однако мой отец принимал непосредственное участие в его разработке. Не могу рассказать всех обстоятельств, отчего так вышло, но в моей семье осталось несколько галлонов этого зелья, рецепта нет, а отец мёртв. Никаких дел с мессиром Рене мы больше не имеем и претензий к нему тоже нет. Таковы краткие обстоятельства происхождения зелья. Оно подлинное и срок хранения обычный — полсотни лет. То есть ещё около тридцати лет осталось. Принимать просто — три капли на стакан воды".

— Надо же как интересно! — произнесла Эми, когда Теодор замолчал. — Обожаю такого рода семейные тайны. Жаль, что не рассказал. Но и понятно, мы для него чужие люди.

— Ты дальше слушать будешь?

— Я вся — внимание, — хмыкнула Эми, перевернув страницу в лежащей перед ней книге. — Как раз читаю похожую историю... Тео, не смотри так, я тебя очень внимательно слушаю!

— Мне кажется, тебе не очень интересно.

— Тео, читай!

— Хорошо же. "Теперь о личном. Так вышло, уважаемый сэр, что мне стала известна история о Вашем ранении. Без ложной скромности могу обещать, что готов создать зелье, которое окончательно излечит последствия травмы от встречи с мантикорой. Рецепт нужного средства хранится в семье уже пару веков, но был доработан лично мной. Единственное, что мне потребуется, и что достать очень сложно — это кровь и слюна живой мантикоры, а также несколько капель Вашей крови. Первое достать Вам будет сподручней, я наслышан о специфических навыках Ваших боевиков. Второе — разумеется, только под клятву о непричинении вреда. Я мог бы и зелье варить на Ваших глазах, не будь оно таким сложным и требующим пяти дней неотлучного присмотра. И, разумеется, было бы хорошо осмотреть Ваши раны до начала приготовления для более точной рецептуры. На этом разрешите откланяться. С уважением и пожеланиями всех благ, Лаудан Забини". Каково, Эми?

— Так-так! — оживилась миссис Флинт. — Не ты ли жаловался на днях, что ногу снова простреливает и галлонами пил обезболивающее? Да и вид твоей ноги не для слабонервных.

— А ты говорила, что тебе нравится во мне всё, — недовольно парировал Теодор, сразу ощущая ноющую боль в колене. Мордредов мальчишка накликал! — И даже не кривишься, когда наносишь ту мазь.

— Не очень-то она помогает, — Эми прищурилась. — Ты, разумеется, согласишься!

— Разумеется, нет!

— Тео!

— Ты что, не видишь, что он даже не назвал цену. И что-то мне подсказывает, что это совсем не деньги.

— И что? Давай узнаем, что ему надо. Тогда и будем решать!

— А я о чём? — Теодор поднялся из кресла и, прихрамывая прошёл к камину, пошевелил дрова кочергой, нахмурился, пнул валявшееся на полу полено и гаркнул: — Стив!

Молодой Пранк влетел в кабинет так быстро, словно ждал под дверью.

— Подбрось дров, — велел лорд-дракон. И глядя, как парень ловко закидывает полешки в притихшее пламя большого камина, спросил: — Где ты взял посылку, ещё раз, внятно!

— Посылку доставили моей сестре, сэр! — отрапортовал Стив, выпрямившись. — Её друг, мистер Забини, прислал подарок на Рождество. А этот ларец велено было отдать вам.

— Друг, значит? Что ты о нём знаешь?

Стив замялся.

— Учится, как и Лисс, на Рэйвенкло, шестой или седьмой курс... Я могу спросить Лисс, сэр.

— Не нужно! Вызови мне Флинта! Немедленно и в любом виде.

— Так утро, сэр, — покраснел Стив, — Там это... Квин спит ещё, он дежурил в ночь до четырёх утра.

— И что? — опасно тихим голосом уточнил Теодор. — Разбуди! Морн не справляется?

— Почти невозможно разбудить, — тяжело вздохнул Стив. — Морн на дежурстве сейчас. Простите, сэр, сейчас сам разбужу. Я это... Простите, сэр!

— Пусть Шани его разбудит, — мягко улыбнулась миссис Флинт. — Я слышала, у неё это хорошо получается.

— Да, мэм! Я мигом!

Стив вылетел наконец из кабинета, повинуясь нетерпеливому знаку лорда, а Теодор вернулся за стол:

— Что эта за история с Шани? Ей разве не одиннадцать? Нет, я понимаю, что жених...

— Пока мы ждём Квина, расскажу, — Эми усмехнулась, — дело было в первое же утро после его приезда на каникулы. А нашей девочке парни все уши прожужжали, какой Квинтус весь из себя уникум. Другую бы отпугнули многие факты из жизни моего оболтуса, но не мисс Честершир.

— И что же было? — Нотт с удовольствием прищурился на весело заплясавшее пламя в камине. — Облила его холодной водой?

— Лучше...

Когда Флинт, злой и несчастный, оказался у дверей кабинета лорда, то с удивлением услышал смех, доносившийся оттуда. Шикнув на всё ещё топчущегося рядом домовика, который доставил его в главное поместье, Квинтус схватился за голову, мысленно проклиная всех малолетних пигалиц на свете. Стукнув в дверь пару раз кулаком, он шагнул внутрь, не дожидаясь позволения. И услышал, как лорд-дракон говорит его матери предостерегающим тоном:

-... не советую проделывать такое со мной! А, Квин, подходи, ближе, сегодня я добрый. Голова болит?

— Здравствуй, сынок, — Эми внимательно оглядела отпрыска. — Вот поросёнок! А ты жаловался, Тео, что не на ком проверить! Давай сюда свои три капли.

— А давай! — Теодор вынул из ларца флакон и под взглядом растерянного Флинта накапал три капли в стакан воды, наколдованный Эми. — Пей! До дна!

— За что? — обречённо пробормотал Квинтус, дрожащей рукой взял стакан и, помедлив секунду, выпил в несколько глотков. Глаза его тут же расширились, и он даже потряс головой, с восхищением поглядев на флакон. — Ого! Сэр, а можно мне немножко этого зелья? Ну про запас?

— Ожил, — усмехнулась Эми.

— Наглец! — одновременно прокомментировал Теодор. — Четверть флакона твои, если сумеешь заслужить.

— Тео! Ещё чего не хватало!

— Молчи, женщина! Итак, Квин, что ты можешь сказать про некоего ученика Хогвартса Лаудана Забини?

Квин радостно улыбнулся, расправляя плечи:

— Да что там, отравитель, как есть. Это ведь антипохмельное? Серьёзно, сэр? То самое, настоящее?

— Да! Продолжай!

— Про Лисс, значит, — сделал вывод Квинтус, почесал затылок и сосредоточенно вздохнул. — Парень нормальный, Лисс не обижает, дружит с ней с самого её поступления в Хог. Мы с парнями приглядывались, ничего, как ни странно. Только недавно выяснилось, что сохнет по ней, и, наверное, не первый год. Сестра у него есть, Франческа. Красотка такая, Уркхарт на неё запал, если что, точно говорю. Да кто его осудит, хорошенькая, каких мало.

— Квин, — поморщилась Эми.

— Что, мам? Говорю, как есть!

— Эми, ладно тебе, — хмыкнул Теодор. — Продолжай, Квин!

— Отца у них нет, точно знаю. То ли помер, то ли развелись, кто их, итальянцев, знает. Приехали в страну несколько лет назад. Лаудан на последнем курсе Хога, в Зельеварении гений, дружил со сволочью Вестерфордом. Хотя дружил — громко сказано. Приятельствовал на взаимовыгодных условиях, и смертью дружка не очень-то впечатлился. Руди уверен, что они родичи, но Мордред их разберёт. Характер целеустремлённый, сдержанный, и на Слизерине ему бы было самое место. Но в Лисс Пранк он крепко влюблён. Всех её поклонников отшивает на начальном этапе. Уж не знаю, как, но после пары его слов, те ребята нашу Лисс Пранк пятой дорогой обходят. Что ещё... Любит морепродукты, мясо и, как ни странно, сладкоежка. Жёсткий, решительный, себе на уме. Умеет быть любезным и джентльменом, умеет одной улыбкой отпугнуть разных слабаков. Хитрый, а временами позёр. Устроил как-то сольное выступление в Большом зале, вскочив на стол и спев романтическую арию. Девицы с ума посходили, Лисс бы несдобровать, но Забини и на девиц влиять умеет. Мне бы так! Что ещё... — Флинт нахмурился. — Ах да, Руди считает, что может попроситься в ковен. Так что вот... Попросился уже, что ли?

— Не твоё дело, — фыркнул Теодор. — Эми.

Матушка Квина горько вздохнула и призвала взмахом палочки маленький флакон с дальней полки.

— Хорош, шельмец! — похвалил его лорд-дракон, отчего Квинтус расплылся в зверской улыбке. Теодор наполнил флакончик зельем, не особо вымеряя. — Бери, заслужил. Используй с умом. Больше не получишь. По три капли на стакан воды.

— Спасибо, сэр! — Квин прижал флакончик к сердцу и радостно поклонился. — Могу идти? Мам?

— Крупу захвати на кухне, Марте отдашь, — оживилась Эми. — Она не любит, когда домовиков посылаем. Там тебе покажут, что брать. Тео, отпускаем оболтуса?

— Иди уже, — Теодор закрыл ларец, убрав туда опустевший на треть флакон с зельем. — Кстати, передай Яксли, что на днях проведаю. Охота намечается, пусть решит, кого из парней может со мной отпустить.

— Да, сэр! — глаза Флинта загорелись. — А на кого охота?

— Не твоего ума дело. Давай, давай, топай отсюда.

Флинт ещё раз поклонился и вышел, печатая шаг, дверь прикрыл осторожно.

— Лисс Пранк... — задумчиво произнёс Теодор. — Что думаешь?

— Вовремя ты Уркхарта освободил от помолвки, — хмыкнула Эми.

— Да кто ж знал. А зельевар нам не помешал бы, а, Эми?

— Пригодился бы точно, — кивнула она. — На зелья уходит просто прорва денег. Марта помалкивает, но у них аптечка точно пустеет быстрее, чем мы пополняем. И знаешь, у Лестрейнджей, говорят, теперь свой зельевар. Бастинда просто сияла, когда намекнула.

Теодор задумчиво кивал, но на последних словах оживился:

— Даже так? А кто, интересно?

— Жена Робертса, как я поняла. Ты же слышал, что Антуан женился?

— Припоминаю, Магнус говорил... Какая-то старая любовь, да?

— Ага, и сыну там уже восемь лет. История, верно, интересная, потому что говорят мальчишка — копия Антуана. Жену зовут Эйлин. Урождённая Принц, если ты понимаешь, о чём я.

— Ах, Принц! — Теодор усмехнулся. — Как же, понятно тогда... Как думаешь, пригласим Забини на эти пять дней? Пусть зелье готовит в лаборатории. Только проверить бы, цела ли она.

— Нормально там, хотя помещение совсем маленькое. Бэддок там иной раз сам зелья варит, а ты же знаешь, какой он педант, да и сын такой же. Так что в лаборатории замка сейчас образцовый порядок. Другое дело, для собственного зельевара можно устроить что-то получше. В подвале места свободного хватает.

— А что — и устроим, — кивнул Теодор, — не жалко на хорошее дело потратиться. Опять же, тот домик за садами пустует уже сколько лет. Подновить и можно жильцов пускать. Раз уж сестра... И раз Уркхарт. Мордред раздери эту любовь, но пока она нам только на руку.

— Так я распоряжусь насчёт домика? — оживилась Эми. — Боевикам всё разнообразие, да и жёны их с удовольствием поучаствуют. Если пригласить зельевара числа третьего января, то как раз за неделю управимся. И с домом, и с лабораторией. Если мне память не изменяет, подвал в том домике тоже хороший. Так что предложить будет что.

— Решено, Эми, но ответ напиши сама. Скажешь, когда ждём и прочее.

— Да уж, ты прав, напишу. Отдай мне его письмо. И, ради Мерлина, не балуй боевиков антипохмельным. Себе оставь, мой дракончик!

— Эми!

— Мой бесстрашный и жутко опасный лорд-дракон! Ваша одалиска готова чтить и уважать...

— Без сарказма, пожалуйста, ласточка! Я ведь тоже могу...

— Сдаюсь! Зелье оставишь?

— Оставлю, ты права. А сейчас... сколько там до обеда? Иди ко мне. Одалиска, значит?

— Это была шутка! Что это ты вдруг? — поглядела она сквозь ресницы. — Ночью отослал, а теперь вдруг разохотился.

— Ну прости, ласточка, подумать надо было...

— Скажи сразу, что с ногой мучился.

— Ну было, так что теперь, — раздосадовано ответил Нотт и протянул руку: — Иди ко мне!

— Дверь запри хотя бы, — ворчливо ответила Эми, грациозно забираясь к нему на колени. — Не травмируй психику молодому Пранку.

— Он женатый человек!

— Тео! Имей совесть!

— Поцелуй лучше, я уже всё закрыл! Ну же, любимая! Я тоже твоих поклонников готов отваживать, да ты и сама...

* * *

— Охота? — загорелись глаза у Стива. — Брешешь!

— Очень надо! — фыркнул Флинт, падая в кресло напротив стола Стива. — А ты чего, всё бумажками занимаешься? Тебя-то вряд ли возьмут.

— И тебя после той контрабанды, — хмуро ответил Пранк. — Не трогай, придурок! Ветхое всё, а ты своими лапищами!

— Посмотрим, — нахмурился Квин, небрежно отбросив листок пергамента. — Ладно, я на кухню, а потом возвращаюсь в цитадель. Передать что-нибудь моей мелкой занозе?

— Ой да, у меня тут для неё, — засуетился Стив, ныряя под стол. — Погоди!

— И почему я это терплю? — философски спросил Флинт, вздыхая. — Внаглую все её балуют, а на жениха плевать готовы.

Но узелок взял бережно и даже одарил Стива одобрительным взглядом.

— Бывай! Тебя Морн, кстати, ждёт послезавтра. У них какие-то чертежи. И Причард говорил, что ты ему краску обещал подобрать.

— Помню. Я же Ингису сказал, что буду. И краску подберу, что уж. Даже помогу.

— Я вообще не понимаю, зачем загон красить. Мало ли, что эта мелкая придумала!

— А зря! Шани умница. Да и магия магией, а брёвна, окрашенные, сохраняются лучше.

— Ладно, не зуди, пора мне, — Флинт, наконец, попрощался и ушёл.

Стив посмотрел на два новых письма и, прихватив их, пошёл к кабинету. Руку отдёрнул в последний момент. Ручку двери обвивали синие молнии. Покраснев, личный секретарь лорда-дракона поспешил занять своё место. Лорда Нотта он очень понимал, теперь-то уж. И с удовольствием подумал о прошлой ночи. Хоть и не выспался, а был счастлив до одури, как выражается Причард.

— Позже заходите! — встрепенулся он, увидев в приёмной молодого Бэддока. — Занят лорд-дракон!

— Да ладно, ладно, я ничего! — Бэддок шутливо поднял руки и убрался.

Стив вздохнул и вернулся к своему каталогу.

* * *

За завтраком все выглядели немного сонными. Санни улыбнулась, глядя на Гидеона, который застывал над каждой ложкой овсянки, явно находясь мыслями где-то далеко. Фабиан, напротив, быстро покончил со своей порцией и медленно потягивал кофе, жмурясь, как сытый кот. Отец просматривал утренний "Пророк", ограничившись одними тостами с ветчиной и кофе. Летиция тихонько переговаривалась с Мюриэль. Джейми, сидя напротив Санни, уныло смотрел на овсянку, потом отодвинул её вовсе и потянулся за тостом. Поймав взгляд кузины, он подмигнул и поинтересовался:

— Откуда у тебя такой цветущий вид и завидный аппетит, сестрёнка?

— Выспалась, — улыбнулась Санни. — И снова готова к подвигам.

— Подвиги все завтра, — заявил Джейсон Прюэтт, откладывая газету. — Надеюсь, сегодня я никому не нужен? У меня срочный заказ, не хотелось бы прерываться.

— Я к драконам, — сразу ответил Гидеон. — Надо кое-что уладить. Вернусь вечером.

— А у меня встреча, — Фабз одним залпом допил кофе и поднялся. — Я уже пойду, не хочу, чтобы меня ждали.

— Пригласил бы невесту пожить у нас, — предложила Летиция. — Отели — это не так и хорошо.

— Не согласится, — отмахнулся Фабиан. — Упрямая. Вообще хочет, чтобы мы жили отдельно.

— Логично, — пожал плечами отец. — Тот городской дом в Честерфилде как раз сейчас пустует. Подумывал снова сдать его в аренду, но, если захочешь — он твой. Считай свадебным подарком.

— Эссекс? Спасибо, отец! — обрадовался Фабиан. — А можно...

— Портключи у меня на столе в кабинете в синей коробке, — лениво ответил Джейсон, переворачивая страницу. — Только не радуйся прежде времени, домик совсем небольшой, всего шесть спален. И домовик только один. Но внутри должен быть в порядке, насколько я знаю. Мебель есть. Магическая защита тоже на уровне, уже настроена на тебя. Невесте допуск сам сделаешь, не маленький. Вкладывать почти не придётся. Но если захочешь что-то менять, то на свои.

— Да, пап! Понял! Спасибо! Ничего себе — шесть спален! Да мы гостей принимать сможем!

Фабиан умчался. Все улыбались. Санни тоже порадовалась за брата и за Кэти. Здорово, что у них будет свой дом "всего" на шесть спален. И для детской место найдётся. Может, и её пригласят в гости.

— Меня пригласила Ванесса Дэшвуд! — сказала мама, намазывая джем на тост. — Джей, если ты не против, то я отправлюсь сразу после завтрака.

— Что значит отправишься? — нахмурился отец, забыв про газету.

— Мы тоже к тебе присоединимся, — спасла положение Мюриэль. — Я знаю, где находится контора Ванессы.

— Мы? — уточнил Джейсон.

— Я захвачу с собой Санни и Джейми, давно обещала показать им хороший ресторан. Так что на обед не вернёмся. А сначала, да, навестим Косую Аллею и миссис Дэшвуд. Ребята подождут нас у Фортескью.

— Ой, мне в книжный надо, — вспомнила Санни. — Хочу найти книги про основателей и Мерлина. Обещала мальчишкам рассказать, когда буду у Блэков.

— А библиотека на что? — осведомился отец. — Если не знаешь, где искать, попроси Оскара, он там как русалка в воде, всё знает.

— Хорошо, — обрадовалась Санни. — Я не подумала.

И как сама не сообразила, что в доме библиотека есть. Но сейчас прогулка, а вечером обязательно там побывает.

— Деньги нужны? — ворчливо осведомился отец. — Оскар!

Домовик тут же оказался рядом с ним.

— Оскар ждёт приказаний, — поклонился он чопорно.

— Из третьего ящика стола всем дамам принеси по кошельку. Те, которые с вышитым орлом. — Он глянул на Санни. — А в библиотеке на читальный стол выложи всё, что найдёшь по основателям Хогвартса и материалы по королю Артуру. Чтобы к вечеру было готово. Выполняй.

— Оскар всё понял!

В каждом кошельке с увеличенным пространством и облегчением веса оказалось по сто галеонов. Даже Мюриэль не стала отказываться. И Санни тоже поспешила спрятать это богатство в карман. Приятно было себя чувствовать платёжеспособной. И подарки можно будет купить на помолвки братьям.

Косая Аллея встретила их разноцветной толпой, радостно месившей тающий снег, солнцем и относительным теплом.

— Разделяемся, — скомандовала Мюриэль, — Мы с Летицией к Ванессе, а вы в книжный или ещё куда. Встретимся через час у Фортескью. Джейми, за Санни головой отвечаешь!

— Я не маленькая, — рассмеялась Санни, уже предвкушая покупки.

— Мам, не волнуйся, — Джейми крепко взял кузину за руку. — Идите уже.

Летиция поцеловала Санни в щёку и сунула ей в карман свой кошелёк.

— Твой папа забыл, что выдавал мне такой же на прошлой неделе. И на позапрошлой. Я их и потратить не успела. Так что купи себе что-нибудь хорошее.

— Спасибо! — Санни ответно обняла маму. — Я богата!

— Тише ты, — одёрнул Джейми. — Воришек тут хватает.

— Не смогут, — хмыкнула Мюриэль. — У Джейсона такие кошельки, что попытка украсть выйдет боком. Лично зачаровывает, насколько я помню.

Они наконец ушли в начало Косой Аллеи, а Санни умоляюще посмотрела на Джейми и повела к магазинчику "Всё для квиддича". Просто посмотреть, сколько стоят эти детские мётлы.

Оказалось, дорого — по сто пятьдесят галеонов каждая. Продавец бросился нахваливать, но Джейми от него отделался.

— В книжный? — спросил он, когда они покинули магазинчик мётел, забитый молодёжью.

— Ага.

В книжном Санни могла бы ходить часами — интересно там было всё, глаза разбегались от обилия магической литературы. Но усилием воли она ограничилась покупкой красочной книги про Артура в современном оформлении, маленького сборника чар по защите жилищ, и заодно прихватила очень толстый фолиант по зельям, рекомендованный сонным мальчишкой-продавцом. Фолиант казался потрёпанным, но ещё крепким. Это могло стать отличным подарком для Северуса. Пусть и на вырост — подрастёт, оценит.

— Это толковая книга, всего семьдесят галеонов, на нее скидка сегодня. А вот рядом, которая за двести, гораздо хуже. Поверьте, мой дед был зельеваром...

— Так это его книга? — влез Джейми с вопросом.

Парень покраснел:

— Да, в наследство досталась... Уступлю за пятьдесят, — он понизил голос. — Хозяину не говорите, ладно? Точно такая здесь недавно ушла за триста сорок галеонов. И что, что новая, содержание такое же. А вот эта ваша про короля Артура — полное барахло!

— Про короля Артура картинки хорошие. А эту беру! — решительно заявила Санни, пряча фолиант по зельям в свою сумку с расширением пространства. Она ссыпала половину содержимого отцовского кошелька в карман паренька. Потом пошли к кассе, расплачиваться за остальные книжки с другим продавцом.

В кафе у Фортескью Джейми заказал им по шарику чуть ли не всех видов мороженого. Санни смеялась, уверяя, что им никогда это не съесть. А Джейми вдруг насторожился и махнул кому-то рукой.

— Нам помогут! Август, сюда.

Санни старалась не глазеть на высокого и мрачного мистера Руквуда, который подошёл к ним как будто неохотно. Поздоровавшись с ними, он всё же занял место за столиком и нервно оглянулся.

— Вы одни?

— А вам нас мало? — хохотнул Джейми. — Помогите справиться с этими вазочками. Боюсь, мама не оценит наших трат, она вот-вот к нам присоединится. Ну же, спасёте хороших и добрых людей?

— Чего не сделаешь для хорошего человека, — решился Август, скулы которого порозовели, когда Джейми упомянул тётушку.

Санни стало его вдруг жалко ужасно, хоть и винила этого парня, что он бросил Мюриэль беременной. А может, если бы знал...

Джейми из-за вазочки погрозил ей кулаком, словно мысли прочёл. А она и не собиралась ничего говорить.

— Нам бы встретиться. — Руквуд посмотрел на Джейми, когда расправился аж с двумя вазочками. — Наедине.

— А сейчас что? — так же коротко ответил Джейми и ухмыльнулся. — Если вы стесняетесь Санни, то зря. У меня нет от неё секретов.

Санни удостоилась мрачного пронизывающего взгляда тёмных глаз и поспешила подняться. Мужчины тут же встали, демонстрируя хорошие манеры.

— Я в дамскую комнату, — вздохнула она, не глядя на Джейми. И поспешила в дальний конец зала. В любом случае, стоило поглядеть, как выглядит, а эти двое пусть говорят в своё удовольствие.

Когда она вернулась, оба снова поднялись. Джейми весело подмигнул. На столе еще оставалось около десятка вазочек, по три разноцветных шарика в каждом. А пустые уже унесли.

Не успела она сесть, как мужчины снова вскочили. Август этим не ограничился — обошёл стол, и только после этого Санни увидела Мюриэль, невозмутимую и чем-то довольную.

— Здравствуйте, Август, спасибо! — она заняла стул, который парень ей отодвинул. Руквуд вернулся на место и сел, опустив глаза. При этом в вазочке просто ковырялся, так и не начав снова есть.

— А где мама? — нарушила молчание Санни.

— Осталась у Ванессы. Удивительная история. Потом вам расскажу, когда будем одни.

Август вспыхнул и вскинул голову:

— Желаете, чтобы я ушёл?

— Зачем же, — спокойно посмотрела на него Мюриэль. — Мы сами скоро уйдём. Джейми, кому не хватило мороженого в детстве?

— Я откармливаю кузину! — засмеялся Джейми — единственный, кого, кажется, не напрягала ситуация за столом.

— Вот как, значит? — возмутилась Санни. — А мне сказал, что хочешь всё попробовать!

— Ну и ты тоже хотела этого, — резонно возразил Джейми. И вдруг холодно произнёс: — Сядьте, Август. Маме есть, что вам сказать.

Санни даже вздрогнула, а Руквуд, начавший подниматься, послушно опустился обратно на стул. Ух! Или даже УХ! Как же ей Джейми напомнил сейчас отца! Даже металлические нотки те же!

— Джейми, — нахмурилась Мюриэль. — Мне кажется, это не совсем подходящее время. Ты же знаешь, у Джейсона и так слишком много сейчас дел...

— Мам, не думаю, что дядя ежедневно это древо проверяет, — перебил Джейми непочтительно. — И даже если так. Когда ты его боялась?

— С детства, — вдруг развеселилась тётушка.

Август выглядел потрясённо.

— Родовое древо? — переспросил он. — Мюриэль... Миссис Прюэтт!

— Да, мистер Руквуд? — мило поглядела на него тётушка. — Что-то хотели? Кстати, как раз хотела вам сказать, что через восемь месяцев вы станете отцом. Уж не знаю, счастливым или несчастным. Но это ровным счётом ниче...

— Ой, мам! Совсем забыл, — Джейми вдруг закатал рукав, не глядя на побледневшего Августа. — Погляди, какой подарок мне сделал твой приятель! Круто, а?

Теперь настала очередь бледнеть Мюриэль. Санни видела, с каким удивлением она разглядывает татуировку на руке Джейми. И когда успели?

— Как? — жёстко спросила тётушка, подняв на Руквуда взгляд.

— Попросил, — еле слышно ответил он.

Джейми вдруг вскочил.

— Какой же я дурак, забыл купить... эээ...очень важную вещь! Санни, только ты мне можешь помочь, идём немедленно!

Сопротивляться она не стала. Вскочила, схватив сумочку и покорно дала Джейми себя увести.

— Уф! Что тебе надо купить? — спросила с беспокойством, когда оказались на улице.

— Плётку, наручники и ошейник с шипами, и ещё, пожалуй, маску из кожи василиска, — Джейми расхохотался. — Закройте рот, милая кузина. Я пошутил. Тут рядом есть один магазинчик с разной рухлядью, прогуляемся.

Через пару минут они оказались в магазинчике с узким прилавком, кучей стеллажей, забитых тёмно-зелёными мешками и расставленной на свободном пространстве палаткой.

Продавец — высокий старик с седой шевелюрой — тут же выскочил им навстречу из-за прилавка:

— Что желаете, молодые люди? Для отдыха, путешествия, пикника на природе?

— Вот! — Джейми достал из кармана пачку измятых листов. — Я тут нарисовал. На заказ делаете?

— О! — старик вернулся за прилавок и водрузил на переносицу толстые очки в роговой оправе. — Так-так. Понятно, понятно. О даже как! Это потянет на кругленькую сумму, молодой человек. Вы уверены, что этот... бассейн вам необходим?

— Абсолютно уверен! Так сколько? И как долго ждать?

— Смотря что решите, — старик снял очки и протёр их какой-то ветошью. — Есть уже готовые экземпляры с похожими параметрами. Добавить бассейн дорого, но можно. Делать с нуля — выйдет куда дороже. Есть напротив палатка, где только бассейн, чуть больше по размерам, которые вы привели...

— А совместить две в одну никак?

Старик улыбнулся и погладил подбородок.

— А зачем совмещать? — спросил он. — Поставите палатку с бассейном в одну из комнат.

— И то верно. Показать можете и то, и другое? И главное, я так и не услышал цену.

Продавец взмахнул палочкой, призывая с полок палатки. Одна была тёмно-серой, а другая синяя.

— Двести двадцать галеонов! — хлопнул продавец по синему кульку. — Чары самоочищения воды встроены. — А это — четыре комнаты и кухня. Чары утепления и холодильная кладовка. Душевых две с удобствами. Четыреста пятнадцать галеонов. За всё про всё — шестьсот тридцать и пять галеонов скидка, если берете сразу.

— Шестьсот, — задумчиво сказал Джейми. — Санни, ты же богата. Как насчёт одолжить любимому кузену сотню галеонов?

— Легко, — засмеялась она. Увлечённая покупкой палатки, она совсем забыла о времени. Сразу достала кошелёк, который отдала мама.

Джейми тоже достал деньги, выторговал себе еще скидку в пятнадцать галеонов и маленькую сумочку в подарок, куда и сложил обе палатки.

— Для кого? — спросила Санни, когда они вышли. — Очень дорогая покупка.

Джейми счастливо улыбался.

— Самому нужна. Мамину пора вернуть, ещё соберётся куда-нибудь в путешествие со своим парнем. А мне хочется свою уже оборудовать. Собственную. Понимаешь?

— О да, — закивала она. — Я бы тоже такую хотела, но не сейчас. Потом. И ещё, Джейми! Я же ничего тебе на день рождения не дарила. Пусть сто галеонов будут подарком, ладно? Не надо отдавать.

— Хорошо, — усмехнулся он. — Я не против таких подарков от тебя и от мамы. Пойдём, поглядим, не убили они там друг друга?

Убить — не убили. Когда они вошли в кафе Фортескью, Мюриэль преспокойно выскребала последнюю вазочку.

— А где Август? — Джейми даже покрутил головой, осматривая немногочисленных посетителей.

— Ушёл, — пожала плечами тётушка. — Успокойся, мы помирились.

— Вот так просто? — не поверил он.

Санни хихикнула. Джейми допрашивал Мюриэль как строгий отец, а не послушный сын.

— Вот так просто и банально, — усмехнулась Мюриэль. — Если вы не хотите скупить всю лавку Фортескью, то нам стоит заглянуть в агентство Ванессы и забрать твою маму, Санни.

— Ну ладно, — Джейми всё ещё смотрел подозрительно. — Пойдёмте за тётей Летицией. Кстати, мам, ту палатку я тебе вернул. Её Кручок забрал, если что.

— Хорошо, — сказала она удивлённо. — Купил свою?

— Дома посмотрим, — широко улыбнулся Джейми. — Санни тоже любопытно. Верно, сестрёнка?

Санни только кивнула, вздыхая. Ей было радостно за тётушку, но тоже не очень верилось, как и Джейми — неужели помирились? Однако расспрашивать тётушку они не стали. Нельзя же вот так лезть в чужие отношения!

* * *

Мюриэль самой хотелось побывать в агентстве "Акела" — любопытно же, а завести приятельские отношения с хозяйкой было её давней мечтой. Ванесса встретила их очень радостно, сразу обняла Летицию, с которой успела так быстро подружиться на балу, тепло поприветствовала Мюриэль, и пригласила дам в свой кабинет, где на круглом столике их уже ожидал сваренный кофе и блюдо с печеньем и маленькими пирожными.

— Вы как раз вовремя! — миссис Дэшвуд помогла снять зимнюю мантию Летиции. — Вот сюда вешайте. И опять я не могу отделаться от мысли, дорогая Летиция, что где-то вас раньше встречала. И более того, что это связано с чем-то очень хорошим. Не могу понять, никогда на память не жаловалась, а вспомнить не смогла, как обещала. Вы уж простите, что обнадёжила.

— Ничего страшного, — Летиция вслед за Мюриэль заняла одно из кресел за столиком. — Я сама думала весь вечер, тоже не вспомнила. Но мне пришла в голову мысль, что мы очень похожи с Санни. Не настолько, как бывает у Блэков, но всё же.

— Я тоже об этом думала, — кивнула Ванесса. — Возможно, так оно и есть. Но не будем о пустяках. Вы хотели узнать, с чего я начала свой бизнес, и я готова вам рассказать. Только прошу заранее простить, рассказ этот не для посторонних людей, и я должна заранее извиниться, что вынуждена взять с вас клятву о неразглашении.

Ей явно было неловко от такой просьбы и Мюриэль поспешила заверить:

— Да ну, какие пустяки. Я тоже брала клятву не раз, сама имею в шкафу несколько скелетов и парочку тайн. Так что предлагаю сразу с этим покончить. И думаю, Непреложный обет будет наилучшим выходом.

С клятвами покончили быстро, потом перешли к кофе, а Ванесса достала тонкую папку.

— Здесь собраны все материалы, — начала она, открывая документы. — И как видите, их очень немного. Первым лежит письмо от свекрови, которое я получила через месяц после её смерти. Но чтобы было понятней, расскажу немного предыстории. Сама я была маглорождённой, но так получилось, что на последнем курсе школы я стала встречаться с Кирком Дэшвудом, чистокровным мальчиком со Слизерина. Я же училась на Рэйвенкло. Родители Кирка были не очень довольны его выбором, но и препятствий не чинили, и после окончания школы мы поженились. Детей не было, сначала нас это радовало — нашей страстью были путешествия и всякого рода экстремальные виды спорта. Позже мы пытались обращаться в Мунго и даже в магловские больницы, но увы, забеременеть мне так и не удалось. А потом случилась беда. Кирк погиб при восхождении на Монблан. Страсть к острым ощущениям нас подвела. Я не знала, как жить после такой потери. Ничем толковым я до той поры не занималась, на уме были лишь развлечения и путешествия. Это было странное время, ведь белоручкой я не была, выросла в довольно бедной магловской семье и с детства приучена к труду.

Ванесса прервалась и глотнула остывший кофе. Со вздохом продолжила:

— Отец Кирка умер ещё раньше. А мать — через год после сына. Надо сказать, что под конец жизни свекровь вдруг прониклась ко мне тёплыми чувствами. Приглашала иногда на обед, присылала разные подарки к праздникам. А в завещании я нашла это письмо. Можете прочитать.

Мюриэль была потрясена историей пропавшей девочки. Чем-то это было созвучно ей самой. Ведь Джейми тоже могли отдать. И ощутила странное родство к Ванессе, ведь матерью девочки-сквиба была не она, а мать её мужа.

Летиция тоже казалась очень грустной.

— Её звали Мариза, — проговорила она, возвращая письмо Ванессе. — Какая ужасная история. И вы нашли её?

— Увы, — улыбнулась хозяйка агентства. — Все эти годы не принесли никаких результатов. Но благодаря поискам Маризы я набрала столько материалов и опыта, что это и послужило толчком к открытию моего агентства. Обзавелась полезными связями, многим уже помогла отыскать родных, а Мариза по-прежнему остаётся загадкой. Словно этой девочки, сестры моего Кирка, никогда не существовало. Но руки я не опускаю, буду искать и дальше.

— Никакой надежды? — взволнованно проговорила Летиция.

— Надежда есть всегда, — бодро улыбнулась Ванесса. — А теперь, когда я рассказала, может быть вы, Летиция, скажете, почему так хотели увидеть мою контору?

— О, боюсь, мой случай ещё более запущенный, чем у этой девочки. Я ведь не знаю, кем были мои родители. Ни имён, ничего. Вроде бы они были итальянцами, но и это не факт, потому что ничем такое не подтверждалось, кроме слов моего опекуна, что я знала одно итальянское ругательство.

— Вы уже меня заинтриговали! — Ванесса встала, поспешно обошла стол и вынула свежий пергамент. — Сразу скажу, что за ваше дело я возьмусь с радостью! Как хорошо, что мы познакомились! Но давайте я сразу буду записывать самое важное. Возможно, будет лучше, если я начну задавать вопросы.

Мюриэль радовалась за Летицию. Обратиться к Ванессе за помощью — отыскать родных невестки, она уже хотела давно, но всё что-то отвлекало. Слушая ответы и вопросы, самой казалось, что Летиция сможет найти родных. Пусть прошло столько времени, но кто знает, вдруг у неё есть братья или сёстры, а может, племянники или ещё кто. Летиция достаточно обеспеченная. Они с Джейсоном могли бы помочь, если её родные окажутся в нужде.

— Пожалуй, этого достаточно для начала, — Ванесса вложила исписанный пергамент в новую папку. — Это только на первый взгляд кажется, что информации мало. А на деле, даже крохотной зацепки бывает больше, чем нужно. Скажите мне теперь, как вы относитесь к поиску по крови? Нет ли предубеждений?

— Положительно, — хмыкнула Мюриэль. — Ну-ну, Летиция, только не вздумай падать в обморок.

— Если это поможет...

— Летиция, это может стать единственным, что нужно для поиска. Если повезет, уже завтра я смогу предоставить хоть какие-то результаты. На другие способы, увы, могут уйти месяцы и даже годы.

— Я готова!

— Тогда я позову свою домовушку. Матти не только помогает мне по дому, но и является незаменимым секретарём во всех поисковых делах. Как ни странно, она досталась мне вместе с домом от свекрови, нянчила саму свекровь и Кирка. И ко мне сразу прониклась любовью. Она удивительная, вы увидите.

— Верю на слово, — Мюриэль кивнула. — Сама знаю, какими преданными и умными бывают домовики. Мой брат этого не понимает. Зовите своё сокровище.

Летиция тоже кивнула, нервно сжимая руки. Мюриэль погладила её по плечу, зная, как та боится вида крови.

— Ничего, ты всегда можешь закрыть глаза, — подбодрила она невестку.

— Ладно. А как зовут вашу домовушку?

— Матти, — улыбнулась Ванесса. — Ну что, решились, Летиция? Уверяю, это совсем не больно!

— Если это поможет... Да, я готова! Зовите.

Миссис Дэшвуд щёлкнула пальцами и буквально через секунду перед ними появилась очень симпатичная домовушка в мягком шерстяном платьице, тапочках и шерстяных носочках до колен. Поверх платья на ней был надет белоснежный передник с карманами.

— Матти, это мои друзья, — тут же отрекомендовала их Ванесса. — Это Мюриэль, а это Летиция, нам нужно отыскать родных Летиции, и я хочу, чтобы ты взяла кровь у неё.

Домовушка добродушно осмотрела Мюриэль, повернулась к Летиции и застыла, сложив ручки и рассматривая с живым интересом.

— Красивая леди могла бы поднять рукав? — спросила она очень приятным голоском. В руках у домовушки тут же оказались большая иголка и хрустальный флакон. — Матти не сделает больно!

Летиция улыбнулась, принимаясь закатывать рукав платья.

— Вы простите, Матти! У меня тут родимое пятно, и вены под ним плохо видно.

Ванесса при этих словах поднялась из кресла, Мюриэль подумала, что Летиция зря не сказала сразу об этой примете, а домовушка вдруг судорожно вздохнула и прижала ручки к лицу, уронив свои инструменты.

Летиция прикрыла рукой родимое пятно на сгибе локтя, решив, наверное, что испугала им домовушку. Мюриэль считала, что та напрасно его стесняется. Родинка была милой, светло-розовой и небольшой, она напоминала крыло бабочки.

Домовушка судорожно вздохнула и рухнула вдруг на колени. Ванесса, следившая за всем действием, хотела что-то сказать, но Матти, не отрывая взгляда от Летиции, прошептала всего два слова, заставив мир для всех троих дам перевернуться: "Хозяйка Мариза!" Из глаз Матти капали огромные слёзы.

Мюриэль первой пришла в себя.

— Значит, кровь брать не нужно? — бодро спросила она, заставив Ванессу вздрогнуть.

— Летиция! — проговорила хозяйка агентства очень спокойно. — Такая же родинка была у моего мужа.

— И у старой хозяйки, — всхлипнула домовушка. — И у маленькой Маризы, которую я приняла в эти руки очень много лет назад...

Летиция недоверчиво помотала головой и поглядела на Ванессу, кажется, тоже со слезами.

— А вы можете проверить точно? Если надо, возьмите кровь.

— Не нужно, — Ванесса улыбнулась, беря себя в руки. — У нас ещё осталось немного крови вашей матери. Матти! Принеси артефакт. Летиция не убежит. Ведь так, дорогая?

— Ну уж нет, — решительно проговорила Летиция-Мариза. — Теперь я точно хочу узнать всё! Вы же расскажете мне, Ванесса? Если бы вы только знали, как мне хотелось узнать, кто я и откуда. Всю жизнь! Я подожду сколько надо! Ох, вы же моя невестка! Да?

Летиция вскочила и расплакалась, обняв Ванессу. Да и у миссис Дэшвуд глаза блестели от слёз.

Матти всё не было, и Мюриэль поднялась.

— Я думаю, вам есть о чём поговорить. Сейчас я оставлю вас, схожу за ребятами, посидим немного в кафе, а потом зайдём за Летицией. Расскажете, чем всё закончилось.

Обе женщины лишь кивнули ей, продолжая обниматься, и Мюриэль поспешила удрать. Не хватало ещё самой разреветься.

Кто же знал, что душевного покоя ей не дадут восстановить и в кафе Фортескью. Увидеть Августа после того кошмарного расставания оказалось немалым шоком. Пришлось сделать невероятное усилие, чтобы тут же не сбежать. Сердце заныло в груди, когда он оглянулся и её увидел. Даже о манерах не забыл, отодвинул стул. И казался очень холодным и чужим.

Самообладание вернулось почти сразу, удалось даже показать Августу, что видеть его не хочет, всего парой фраз. И он бы ушёл, но паршивец Джейми тут же всё испортил, намекнув на родовое древо. А потом был ещё один шок — печать Отдела Тайн на руке сына. И этот подарок Августа перевесил всё. Сколько лет она боялась за сына — и всё вдруг закончилось в одночасье. И не было больше нужды гнать любимого, такого молодого, ранимого и, похоже, простившего ей даже то жестокое расставание без объяснений.

Оставалось только признать своё поражение.

— Мюриэль, — произнёс Август дрогнувшим голосом, когда Джейми и племяшка нахально сбежали, оставив их одних. — Я не могу без тебя!

Вот так сразу, без прелюдий и лишних слов!

— Сегодня вечером не получится. — Её голос прозвучал как чужой. Ни эмоций, ни сожалений. — И завтра не выйдет, а в субботу бал у Лестрейнджей. Но через два дня можешь прийти на ужин.

— Мне этого мало! — и глядит прямо в глаза, молодой и упрямый, заставляя и её чувствовать себя... Какой? Желанной? Любимой? Единственной?

— Поговорим дома, — покачала она головой. — Тридцать первого декабря. Ужин, Август.

Он горько усмехнулся:

— А потом спальня и чудесная ночь?

— Грубо.

— Мне этого мало, Мюриэль! — глаза его горели, а голос оставался холодным. — Мой ребёнок не будет бастардом!

— Да что ты?! — она тоже разозлилась. — Можешь не приходить. Твоё право, но другого шанса я не дам. В воскресенье, в семь вечера! Хорошего дня, Август.

Он вскочил, бросил на стол несколько галеонов и ушёл, не прощаясь. Что ж, придёт, куда денется. Или нет? Мюриэль вздохнула и придвинула к себе вазочку с мороженым, позвав официанта. Галеоны забрали, а она потихоньку доела все пять вазочек, что оставались ещё на столе. Как же сложно было соврать Джейми, когда тот вернулся такой радостный, а потом огорчился, что Август ушёл. Пришлось сказать, что помирились. Сын не поверил, всегда был чутким мальчиком. Ничего, переживёт.

В конце концов, у неё есть сын — самый важный человек в её жизни! У неё есть прекрасный брат, чудесные племянники, бесконечно милая невестка, отыскавшая свою родню. Есть своё дело, наконец. И неприлично много денег. А скоро у Прюэттов вновь появятся малыши. Это ли не самое главное? И никто ей больше не нужен.

Глава 48

В отделение его не пустили, заставили дожидаться в коридорчике-холле перед закрытыми дверями с надписью на английском и на латыни, что посторонним тут не рады. Фабз даже немного воспрял духом.

Он с детства не любил Мунго, где как-то пришлось полежать почти месяц с раздутым горлом от проклятий подлых гриндилоу. И никого не волновало, что на спор нырнул в озеро, что выиграл спор, и что у него напрочь пропали зимние каникулы. Отец грозился угостить розгами, как только "неуправляемый" отпрыск вернётся домой. Мама даже поплакала, и после её ухода целители говорили с ним укоризненно и строго, как с несмышлёнышем, пичкали какими-то жутко противными зельями и проводили разные неприятные процедуры не только с горлом, но и со всем телом, оно кое-где покрылось чешуйками. А парень-сосед с увеличенной головой так стонал каждую ночь, что второкурснику Фабзу было страшно, что тот вот прямо сейчас умрёт.

С тех пор даже запахи Больничного крыла его угнетали, хорошо, целитель Уайнскотт долго пострадавших школьников не мучил. Да и Хогвартс — это другое. В школе всё родное, привычное, да и не раз удавалось удрать из Больничного крыла раньше выписки.

С ностальгией вспомнилось, как Лесли МакЭвой протащил ему как-то в больничное крыло метлу под чарами невнимания, а сам ждал потом под окнами, кружа на своём древнем чудище горского разлива с древком толщиной с его собственный кулак; на играх его метла шла, как таран, даром, что был вратарём. А кулаки у Лесли ещё на пятом курсе были крупнее, чем у любого семикурсника. Так что капитан гриффиндорской команды был у них что надо.

МакЭвоя даже слизеринский капитан уважал, хоть и был Морн старше их с Лесли на два года. Потом-то Морна сменил скотина Уркхарт, от которого не то что уважения, слова доброго было не дождаться, стратегии выстраивал зверские и ещё куражился. Ковенский мерзавец, что с него возьмёшь. А ещё умудрился стать лучшим учеником школы на седьмом курсе, и старостой школы непонятно за какие заслуги назначили.

Зато какой был триумф, когда гриффиндорцы их сделали под конец шестого курса. Юджин Уркхарт выглядел бледно и огрызался матерно, а Лесли лишь добродушно усмехался, своим авторитетом и демонстрацией кулаков прекращая все попытки грифов завязать парочку дуэлей с потерявшими берега и донельзя злыми слизнями. Весёлое было время...

Фабз тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Нашёл время! Хотя Лесли хорошо бы повидать, сколько уже не виделись. Но это потом, вот обустроятся с Кэти... А на свадьбу его можно шафером пригласить, ведь столько лет за одной партой мантии протирали, столько приключений пережили...

В общем, посещению Мунго Фабиан радоваться не спешил. Встретит Кэти после планового осмотра, назначенного на несусветную рань, и они сразу отсюда аппарируют. Или нет, тут зона антиаппарационных чар. Значит, уйдут общественным камином, никаких местных кафешек ему и даром не нужно.

Радовало одно, что он такой тут был не один. Напротив, в креслах для посетителей расположились ещё трое: здоровенный мужик мрачного вида, бородатый щупленький старик с живыми смеющимися глазами и довольно молодой парень со смутно знакомым лицом. Все они поглядывали на Фабиана, который сидеть не мог и наматывал круги по небольшому холлу, то и дело замирая у какого-нибудь портрета знаменитых целителей и благотворителей Мунго.

— Молодой человек, — проскрипела угрожающего вида целительница с портрета. — Прекратите уже мелькать туда-сюда. Сядьте, прессу почитайте...

— Да куда уж гриффиндорским ловцам угомониться, почтенная леди, — раздалось от внешних дверей добродушное замечание. — У них же шило в известном месте размером с древко "Чистомёта".

Фабз стремительно развернулся, не веря своим ушам. Накликал, твою ж Моргану! Подлюга Уркхарт, заматеревший и нахальный, подпирал стену у входа в отделение собственной сволочной персоной. А рожу какую скроил невозмутимо-приветливую! И улыбается, гад, своей тонкой издевательской улыбкой. А ещё руку за спиной прячет, только запах черёмухи душистой магической, для которой сейчас совсем не сезон, заполнил уже всё небольшое помещение. Даже старичок стал принюхиваться.

— Нервишки пошаливают? — осведомился Фабз с не менее гадкой улыбкой. — Откуда цветочки среди зимы?

— В горшке на подоконнике вырастил, — шире улыбнулся ковенский боевик. — А ты к кому, Прюэтт? И без цветов?

Глаза Юджина подозрительно сузились. Цветочки из-за спины он достал, демонстрируя небрежно. Женские портреты ахнули, умиляясь. Позёр!

А сапоги у мерзавца знатные! И кожаный плащ такого покроя, что аж завидно. А ещё ковенцев оборванцами называют за глаза!

— Мне целительниц клеить без надобности, — холодно уронил Фабз, отворачиваясь от Уркхарта к распахнувшимся дверям отделения.

К сожалению, это была не Кэти, а очень молоденькая ведьма с явно проступающим круглым животиком даже под просторной мантией.

— Пойдём, папа! — сказала она старику, поднявшемуся навстречу. А сама стрельнула любопытными глазками в сторону Фабза, а потом и Уркхарта.

Старый джентльмен тоже кинул на них укоризненный взгляд, подхватил дочь под руку и поспешил на выход.

Фабиан показал улыбающемуся Уркхарту средний палец. Тот улыбаться перестал.

Здоровенный мужик тяжело вздохнул и с тоской уставился на двери отделения. Молодой парень, сидящий рядом с ним, нахмурился и тихо произнёс:

— Заканчивали бы вы, парни! Как в школу вернулся, честное слово!

Юджин отлип от стенки и прошагал прямо к нему, держа букет, как какой-то веник.

— Кого я вижу! — произнёс негромко. — Диггори, ты ли это?

Фабз и сам тут же узнал неконфликтного капитана хаффлпаффцев.

— Здорово, Амос! А ты тут кого ждёшь? — вырвалось у Фабиана. — Извини, не признал сразу.

— Жену? Сестру? — подхватил боевик, мотнув головой в сторону женского отделения.

— Девушку, — скулы парня порозовели. — Невеста у меня тут работает. Смена закончиться ещё часа два назад должна была... Вот, жду. А вы, ребят?

— Невесту, часом, не Франческой зовут? — безразличным тоном осведомился Уркхарт.

Фабз насмешливо улыбнулся, но боевик его проигнорировал, впившись взглядом в Диггори, который недоумённо расширил глаза.

Ответить он не успел, всех отвлекли вновь распахнувшиеся двери. И на этот раз это была Кэти в сопровождении симпатичной молодой целительницы.

— Фабз, — обрадовано улыбнулась Кэти, даже сама подставила щёку для поцелуя. — Познакомься с мисс Забини, она меня осматривала. Франческа, это Фабиан Прюэтт.

— Вы отец? — доброжелательно осведомилась целительница. — Ну что ж, с вашей невестой и малышом сейчас всё в порядке, но ждём вас через неделю.

Фабз кивнул, пробормотав, что очень благодарен и рад знакомству и сразу взял Кэти за руку, намереваясь покинуть Мунго как можно быстрей. Но решил на минутку задержаться, только сейчас поняв, что целительницу по имени Франческа как раз ожидал Юджин.

— Подожди минутку, я переодену обувь, — попросила Кэти очень кстати.

Фабз отвёл её к креслу, забрал сумку и скосил взгляд в сторону Уркхарта и Диггори, подошедших к целительнице.

— А вы кого ждёте, молодые люди? — спросила мисс Забини.

— Хлоя Селвин скоро освободится? — вежливо спросил Диггори.

— Вас, — коротко ответил Уркхарт.

Фабз невольно закатил глаза — что возьмёшь с боевиков ковена?! Никакой куртуазности, прости Мерлин. Даже жалко мерзавца.

— Мисс Селвин уже закончила и выйдет через пять минут, — доброжелательно улыбнулась Франческа Амосу. — А вам, мистер Уркхарт, я, кажется, не назначала встречи? Что за повод? Постойте! Вы что, не знаете, что с цветами сюда нельзя? Как вы пронесли через проходную?

Уркхарт щёлкнул пальцами, и пышный букет осел на пол серым пеплом.

— Я не знал, извините, — заявил тот без капли раскаяния. — Франческа, я знаю, что вы после смены, и не собираюсь надолго вас задерживать. Мне бы поговорить. Кафе Фортескью, если хотите или сами выберите любое.

Фабз помог Кэти убрать тапочки в сумку, чутко прислушиваясь к разговору.

— Ну хорошо, — наконец ответила мисс Забини. — Я освобожусь через десять минут. Я голодна, так что лучше будет позавтракать в пансионате "Коллинз".

Юджин кивнул и проводил девушку пристальным взглядом.

— Твой друг? — тихо спросила Кэти, справившись с завязками ботинок.

Кто бы сомневался, что Уркхарт услышит.

— Скорее старый добрый враг, мисс Хоган, — обаятельно улыбнулся Юджин, подходя к ним ближе. — Юджин Уркхарт к вашим услугам. Вы бесподобный ловец, мисс.

— Спасибо, мистер Уркхарт, — Кэти поднялась с кресла. — Надеюсь, вы не ждёте от меня автографа? Если ждёте, то мы с Фабзом как раз тоже направляемся в пансионат "Коллинз". Простите, что подслушивала. Он тут недалеко, а кухня там превосходная. И цены вполне сносные.

Фабз скрипнул зубами от её последних слов, уловив насмешливое удивление слизеринца в его адрес. Не объяснять же, что Кэти экономная и считает недорогую еду достоинством. И что она временно проживает в этом пансионате.

— Непременно присоединимся к вам с Франческой, если не возражаете! — Уркхарт говорил так проникновенно, что Кэти улыбнулась.

— Конечно, сэр. Мы не против. Правда, Фабз? Франческа замечательная. Она ваша подруга?

Похоже кому-то была так нужна группа поддержки, что устраивал даже "старый враг". Фабз кивнул, решив не быть сволочью:

— Мы не против. Даже подождать можем здесь, чтобы отправиться всем вместе. Ты как, Кэт?

— Очень благодарен, — ответил Уркхарт невозмутимо и снова поглядел на Кэти. — Франческа — моя будущая жена, мисс Хоган, если вы об этом.

Кэти коротко рассмеялась и лукаво спросила:

— А она об этом знает?

— Боюсь, что пока нет, — поморщился боевик. — Так вы невеста Фабиана?

— И как вы угадали? — усмехнулась Кэти. — Фабз, мы же пригласим мистера Уркхарта на свадьбу?

Похоже фразу "старый враг" его невеста восприняла как шутку. Впрочем, Фабиан был так переполнен счастьем, что свадьба-таки состоится, что отец дал своё благословение и даже подарил дом, что даже не стал возражать. В конце концов, их вражда давно осталась в прошлом. И некое сочувствие к "старому врагу" точно имелось.

— Разумеется, Котёнок, если ты хочешь, — кивнул он. — Свадьба через пару недель, Уркхарт. Если вы согласны, то мы пришлём вам официальное приглашение.

— Я, право, даже не знаю..., — растерянность во взгляде Юджина была лучшей наградой. Не ждал слизень такой щедрости от "старого врага"!

— Франческу и Марго я уже пригласила, — перебила его Кэти многозначительно. — Соглашайтесь, мистер Уркхарт.

— Для вас Юджин, мисс, — боевик широко улыбнулся. — Умеете вы уговаривать! Конечно, я согласен. Тогда сразу о подарках: нравятся мои сапоги? Да? Вот и хорошо, сделаю и вам, и супругу. Занимаюсь этим на досуге.

— То есть эти сапоги вы сделали сами? — Указала Кэти на его ноги, а Фабз неприлично вытаращился. На скромный кивок Уркхарта, она восхитилась: — Это будет очень хороший подарок. Вам ведь мерки нужны?

— Не нужно, — качнул он головой. — Я примерно уже прикинул. И обычно не ошибаюсь.

Франческа, кажется, тоже обрадовалась, что будет завтракать в компании с ними. Она поглядывала на Юджина скептически, но и только. Особого недовольства Фабиан не заметил.

В уютной столовой пансионата они заняли столик на четверых и отдали дань прекрасному завтраку, вполне соответствующему заверениям Кэти. Даже Фабиан ел с аппетитом поджаристый бекон с омлетом и гренками, хотя совсем недавно завтракал с родителями.

— Драконы? Вы серьёзно? — переспросила Франческа удивлённо.

За чаем они разговорились вполне непринуждённо. Фабиан, довольно щурясь, кивнул, замечая, что и Уркхарт был впечатлён.

— Это поразительные существа, мисс. Чем больше их узнаю, тем больше уважаю.

— Но как же... — она явно подбирала слова, — как же все эти перчатки из кожи дракона, мантии, печень дракона? Я уж не говорю об ингредиентах для зелий и волшебных палочек. Вам не жалко их убивать?

— Во-первых, это не домашние питомцы, — пожал плечами Фабз. — И жалость — последнее, что маги к ним могут испытывать. Во-вторых, на ингредиенты идут в основном драконы, умирающие собственной смертью. Например, от старости — на качество ингредиентов это никак не влияет. Кроме того, самцы нередко дерутся за самок и забивают друг друга насмерть. Простите за неприятные подробности. Тяжело раненых так и так приходится добивать. Залечить, например, сломанное крыло этого магического существа в большинстве случаев невозможно. Конечно, это происходит не так часто, но и того хватает. Спрос пусть и постоянный, но не требует массового уничтожения множества особей. А ещё есть дикари — сбежавшие драконы из других заповедников, либо незаконно выращенные вне заповедников.

— Это ведь Азкабан? — спросила Франческа, увлечённая его рассказом.

— Если поймают, — обронил Уркхарт. — Хорош заливать, Прюэтт! Кто это выращивать драконов возьмётся?

— Это же не иголка в стогу сена, а дракон, — мисс Забини укоризненно посмотрела на Юджина. — Как его можно вырастить незаметно?

— У нас, в ковене — запросто! — вкрадчиво ответил тот, заставив девчонку зачарованно замолчать. — Только заниматься такой фигнёй дураков нет.

— Находились уникальные личности, — обронил Фабиан, беря назад мысли об отсутствии у Юджина куртуазности.

Змеюка очаровывала мисс Забини мастерски, словно накладывая вокруг жуткие витки своего змеиного тела. Круги сужались, а взгляд девушки становился всё более ласковым. Наблюдать за парочкой было забавно. Что для Уркхарта всё всерьёз — веселило больше всего. Старается, парень. Но это и уважение вызывало.

Надо же! Всё решил уже. Прямо как Фабиан совсем недавно, хотя тот первый разговор с отцом вспоминать не хотелось. Как нашкодившего котёнка...

— Фабз, если ты уже поел... — Кэти посмотрела смеющимися глазами.

— Разумеется, Котёнок! — он вскочил, помогая ей выбраться из-за стола.

— Фабз, я не инвалид и пока совершенно мобильна, — запротестовала Кэти, но скорее всего просто, чтобы скрыть смущение.

Уркхарт тоже вскочил — воспитанная сволочь — заверяя его невесту, что очень рад приглашению и вообще. Ему Юджин шепнул всего пару слов, оказавшись вдруг очень близко:

— Спасибо, сочтёмся.

Фабз прикрыл веки на мгновение — от таких предложений боевиков не отказываются, пожелал Франческе приятного дня и наконец поднялся в комнату на втором этаже пансионата, которую временно занимала Кэти.

— Устала? — сразу спросил он, глядя, как невеста со вздохом расстёгивает мантию.

— А у тебя какие-то планы? — чутко уловила она, замерев.

— Хотел предложить смотаться в одно место, — Фабз осторожно притянул Кэти к себе, вдыхая аромат волос и целуя её в макушку. — Но, если устала, можешь отдохнуть пару часов. Я сегодня совершенно свободен.

Кэти уютно к нему прижалась и чуть мотнула головой:

— И что это за место?

— Полагаю, мы там поживём какое-то время.

— Квартира? Дом? — она удивлённо вскинула к нему лицо, и он сразу воспользовался, сорвав поцелуй. — Фабз!

— Дом, — кивнул он довольно. — Только вот не знаю, как он тебе понравится. Может, покажется неуютным или ещё что...

— Я не устала совершенно! — загорелись у неё глаза. — Как это мило с твоей стороны подыскать нам жильё! Там есть камин?

— Конечно, но у меня припасено кое-что получше. — Он показал зажатые в кулаке кольца и две серьги. — Портключи. Если решимся, то придётся проколоть тебе ушко. Кольцо не так надёжно.

— И ты проколешь это? — она ласково коснулась его уха, где уже была серьга. — Или другое?

— Это, — согласился он, млея от её ласки. Кэти вдобавок крепко обняла его за талию, шепнув, что готова.

Активировать ключи было просто. Фабз потёр одно из колец, чётко подумав: "Дом. Эссекс!", отец не признавал сложных активаторов. Мгновение — и они оказались на мощёной площадке перед кованой калиткой, в обе стороны от которой тянулся высокий сплошной забор. Здесь ещё лежал подтаявший снег. До другого жилья не меньше двух миль хвойного леса, туда ведёт тропинка шириной в четыре фута. Их новый дом стоял на отшибе, окружённый высоченными соснами с одной стороны и крутым обрывом, спускающимся к широкой реке — с другой. Магловская асфальтированная дорога серой лентой бежала далеко внизу и в стороне.

— Ух ты! — Кэти развернулась в его руках. — Мне уже здесь нравится! Пойдём внутрь?

Сквозь прутья калитки была видна мощёная камнем тропинка, ведущая за угол дома. Сам дом с тёмно-оранжевыми стенами производил впечатление игрушечного или сказочного. Три этажа и чердак, остроконечная красная крыша, блестящая на солнце черепицей. Круглое затемнённое оконце на чердаке и витражные стекла в окнах на других этажах. А ещё на заднем плане возвышалась не очень высокая башенка. И тоже с красной крышей и маленькими круглыми окнами.

— Сначала защиту деактивируем, — придержал её Фабз. — Один момент...

Палочкой он совершил несколько пассов над калиткой, заметил искомое и взял Кэти за руку.

— Это здесь. Сожми вот этот прут рукой, Котёнок! Не бойся, я тебя держу. Только уколет...

— Я не боюсь.

Калитка от капли крови засветилась всеми прутьями, сияние охватило Кэти и его самого, потом резко исчезло. Послышался скрип, и калитка начала медленно открываться.

— Это только первый раз мы оказались перед домом ради деактивации защиты, — пояснил он, заходя во двор вслед за невестой. Калитка закрылась с мягким щелчком. — Потом портключи будут переносить прямо внутрь. Кольца — в холл, если правильно понимаю, а серьги — либо в спальню, либо на чердак. Надо будет проверить.

Кэти кивнула, оглядывая дворик. Вдоль обрыва вилась такая же решётка, как у калитки, можно было любоваться рекой, но это летом. Сейчас на реке было голо и серо, неопрятные серые льдины заполнили всё русло, скрывая воду. Остальной двор был обведён сплошным деревянным забором под три метра — собственно, калитка была врезана в забор, являясь единственным местом, откуда внутрь можно заглянуть. Но судя по торчащим вверх голым стволам плодовых деревьев, летом сквозь калитку мало что увидишь.

Они завернули за угол и Кэти ахнула восторженно при виде широкого крыльца. Фабзу тоже понравился сказочный антураж. Толстые каменные ступени с обтёсанными закруглёнными краями. Резные перила, забавные фонарики с обеих сторон невысокой крыши над крыльцом. И всё это раскрашено в яркие контрастные цвета.

— У меня чувство, что сейчас из дверей выйдет один из семи гномов, — призналась Кэти, радостно улыбаясь.

— Почему именно из семи? — не понял Фабз. — И гномы не селятся наверху, они живут глубоко в горах, в пещерах...

Кэти рассмеялась.

— Это сказка, правда, магловская. Как-нибудь расскажу. А что, в Англии есть гномы?

— Как ты училась? — усмехнулся он. — Есть, наверное, только их давно никто не видел.

— В Дурмстранге училась, — ответила Кэти. — И там гномы даже торговать приходили на ярмарку три раза в год. Ладно, пошли внутрь.

Фабз закрыл рот и только кивнул, выбитый из колеи её признанием. Он ничего не знал про свою невесту!

— Новые хозяева! — встретил их восторженный возглас, стоило открыть дверь.

Кэти отшатнулась от маленькой глазастой домовушки, пришлось придержать невесту.

— Простите, — опомнилась Кэти и даже присела на корточки, протягивая руку домовушке. — Я никогда не видела эльфов так близко. А как вас зовут? Вы здесь живёте?

— Меня зовут Октавия, но можно просто Тави, — залопотала домовушка, теребя белый фартучек. Одета она была в шерстяное платьице и крошечные тапочки. — Тави много лет охраняет этот дом и обслуживает жильцов. Но вот уже пять лет тут никто не живёт. Тави очень скучала и очень обрадовалась, что теперь у дома будут хозяева! Тави всё приготовила для новых хозяев. Обед через три часа, но, если хозяева голодны, Тави может быстро сделать бутерброды и чай.

Довольно правильная речь домовушки напомнила Фабзу эльфов тётушки Мюриэль. От бутербродов они отказались и пошли осматривать дом. Из просторного холла отходили два коридора вправо и влево, а напротив входной двери располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Внутри игрушечного домика было явно расширенное пространство. Левый коридор вёл к хозяйственным помещениям и уютной кухне. По правому коридору можно было пройти к светлой столовой с длинным столом, за которым поместилось бы человек десять. В правом углу имелась барная стойка и высокие стулья. Несколько бутылок вина и два бокала словно ждали хозяев.

Напротив столовой через арку можно было пройти в большую гостиную. Стены её были оклеены бежевыми обоями с цветочным рисунком в тон, и отделаны светлыми деревянными панелями в нижней части, что создавало ощущение уюта. Небольшие диванчики по периметру располагали к отдыху и неспешной, обстоятельной беседе. Натёртый до блеска паркетный пол кое-где был покрыт ковриками, а перед камином с ярко горящим пламенем и потрескивающими дровами лежала шкура медведя.

— Я уже влюбилась в этот дом, — Кэти принялась расстёгивать зимнюю мантию. — Сколько стоит аренда? Ты уверен, что мы потянем? У меня есть сбережения...

— Это отцовский подарок нам на свадьбу, — перебил её Фабз, настороженно следя за девушкой — с неё могло статься отказаться от такого подарка.

— Да ты что! — Кэти словно другими глазами огляделась вокруг. — Фабз! А ты, оказывается, очень выгодный жених! — Она засмеялась, подбежала к нему и поцеловала в нос. — Я срочно должна увидеть спальню и что там ещё? Мерлин! У нас теперь свой дом!

Фабз еле за ней поспевал. Кэти выбралась обратно в холл и буквально взлетела по лестнице, ведущей наверх. По внутреннему кругу второго этажа шёл балкон с резными перилами. Пол балкона был тоже покрыт блестящим паркетом. Точно такой же балкон виднелся выше, на третьем этаже.

— Тут две большие смежные спальни! — выскочила Кэти из левого коридора, чтобы тут же нырнуть в правый. Фабиан не спеша пошёл за ней. — Фа-а-абз! Тут детская! И такая большая!

В просторной детской весь пол был застлан зелёным ковром, в углу уже стояла маленькая кровать под светлым балдахином. Ещё одна люлька, чуть меньших размеров, была подвешена к потолку на длинном шнуре над широким диваном.

— Можно будет валяться на диване и толкать люльку ногой, — развеселилась Кэти.

— Или настроить чары, чтобы качалась сама, — покивал Фабиан. Ему всё ещё не верилось, что скоро он станет отцом.

В противоположном углу стояли шкафы со стеклянными дверцами, за которыми виднелись стопки то ли одежды, то ли белья. Высокий столик походил на пеленальный, но многим штукам Фабз не знал названий. Он благодушно следил за Кэти, которая бросалась от одной вещи к другой, то и дело восклицая что-то восторженное.

Пока она наслаждалась видом детской, Фабиан прошёл дальше, обнаружив в конце коридора вход в кабинет. Дверь напротив кабинета вела в библиотеку. Книг там было не так уж много, но полок хватало. Приобретут и даже забьют книгами все стеллажи, если только Кэти захочет.

Оставался третий этаж и энтузиазм Кэти уже поубавился.

— Четыре спальни, — сообщила она деловито, быстро пробежавшись в оба коридора.

Сам Фабиан застрял в бильярдной, оказавшейся самой первой дверью в правом коридоре. Бильярдный стол стоял в углу, ещё один круглый стол с удобными креслами располагался в центре игровой комнаты. Судя по картинкам, вырезанным на столешнице, прежние жильцы уважали покер.

Тут и дротики можно было покидать, и в шахматы сыграть — отдельный столик с расставленными фигурами словно уже ждал игроков.

— Рай для холостяка! — фыркнула Кэти, оглядевшись.

— А что ещё тут есть? — Фабз на пробу метнул в мишень два дротика. Попал в центр и в край. — Четыре спальни, бильярдная, а ещё?

— В том крыле ещё какая-то кладовка, — пожала плечами Кэти и отобрала у него дротики. — Куча барахла какого-то. Потом посмотрим. А в конце коридора проход в башню, как я поняла. Сходим после обеда. Мы можем принять кучу гостей!

— Четверых, — уточнил Фабз, глядя как ловко Кэти швыряет дротики — все пять штук скучковались в центре мишени.

— Или команду Гарпий, — не согласилась она. — В комнатах достаточно широкие кровати, девчонки могут и по трое спать, мы и не в таких условиях ночевали. Или женатые пары — тогда уже восемь человек. Тут ванные в обоих коридорах, так что по одной на две спальни — это достаточно комфортно.

— А если у нас родится четверо детей, то все получат по комнате, когда подрастут.

— И тогда из детской сделаем две гостевых, — мечтательно улыбнулась Кэти. — Акцио дротики!

Смежные спальни Фабзу понравились. Одна была большая с широченной кроватью, уже застеленной свежим бельём. Широкое окно открывало вид на унылую реку, тяжёлые шторы были сейчас раздвинуты и в спальне было светло. Тут тоже пылал большой камин напротив кровати, и в комнате царило уютное тепло. Вторая спальня была поменьше, хотя кровать тоже имелась достаточно большая, но в полтора раза меньше, чем в первой спальне.

— Если напьёшься, будешь ночевать здесь, — решила Кэти смешливо. — Я в большую ванную, хочу искупаться. Займись пока чем-нибудь. Или забери мои вещи из пансионата. За комнату я за неделю вперёд заплатила, но деньги уже не вернуть. Только возвращаться туда мне совсем не хочется.

— Тебе понравилось? — он поймал её, когда Кэти стремительно пробегала мимо. Она охотно обняла его за шею, отвечая на поцелуй.

Оторвавшись через пару минут, серьёзно заглянула в его глаза.

— Я с пяти лет мечтала о собственном доме! — сказала тихо. — Но я была бы с тобой и без этого прекрасного дома.

— Я люблю тебя, Котёнок! — растрогался он, погладив её по голове. — Иди в душ, я сгоняю за твоими вещами.

— Может ещё купить что-то нужно, — забеспокоилась она. — Ты спроси у Октавии.

Покупать ничего не пришлось. Тави, сунув руки в боки, очень чётко ему объяснила, что покупкой продуктов занимается сама много-много лет. Показала на большую доску в кухне, куда угольком можно было вносить особые пожелания. Или просто сказать ей лично. Деньги на продукты и прочее ей исправно доставляет Оскар каждый месяц от хозяина Джейсона. И её заверили не далее, как сегодня, что так будет и впредь, до особых распоряжений. Отчёты, сколько на что потратила, Тави тоже составляла сама еженедельно, уж на это её грамотности хватало. Или хозяин хотел что-то изменить?

Фабиан поспешно заверил, что ничего менять не собирается. Он только обрадовался такому положению вещей, поблагодарил ворчливую Тави, которую оторвал от готовки, и аппарировал в пансионат "Коллинз". Вещей у Кэти набралось много. Особенно книг — они занимали не меньше четырёх больших коробок. Теперь будет, что поставить в их домашнюю библиотеку.

Хорошо еще, что остальные сумки и коробки не успели распаковать. Оставалось собрать её вещи из ванной и запихнуть в холщовый мешок несколько пар обуви. Все вещи, кроме двух мётел и снаряжения, он уменьшил, распихав по карманам.

Когда он вернулся, воспользовавшись серьгой, оказался прямо в малой спальне. Там всё и сгрузил. Кэти как раз вышла из ванной, закутанная в махровый халат.

— А картину со стены? — спросила, осматривая свои вещи.

— Мордред! — Фабз почесал затылок. — Подумай хорошенько, что ещё там оставалось.

В итоге пришлось сделать ещё одну ходку за картиной с пейзажем унылого морского побережья, колдографией в рамке на шкафу, где Кэти обнимала светловолосую подругу-гарпию, и за корзиной с каким-то шитьём-вязанием, которую он в прошлый раз не заметил. Да и не мудрено — корзина стояла на подоконнике, скрытая занавеской.

Кэти встретила радостным возгласом, идущим непонятно откуда.

— Сюда! Я тут нашла гардеробную и перетащила все вещи. Хочу сразу разложить по полочкам! Это круто, Фабз!

Гардеробная впечатляла, поменьше, конечно, чем у него в отцовском доме, но для этого домишки просто шикарная.

— Ты что, сама таскала вещи? — забеспокоился он. — Попросила бы Октавию. Она и разложить может, я уверен.

— Нормально, я отлевитировала! Сама справлюсь.

— И зачем книги сюда, когда есть библиотека? Я не...

— Что? — вскрикнула Кэти, роняя какой-то свитер. — Библиотека?! И ты молчал? Зови Тави!

И это странное рыжее существо пулей пронеслось мимо него, забыв про коробки со своими книгами. И ведь даже не спросила, куда бежать!

Октавия поохала, появившись рядом, покивала на указания и принялась разбирать вещи Кэти. А Фабз взялся левитировать книги в четырёх ящиках в библиотеку. Уменьшать побоялся, запоздало вспомнив, что некоторые книги не переносят магических воздействий. А он-то их уже уменьшал!

Кэти встретилась ему на выходе из библиотеки. Вид у невесты был обескураженный.

— О! Ты принёс, давай я сразу расставлю!

— Что, мало интересного нашла? — посочувствовал он. И сделал зарубку, что надо будет попросить у отца книг для Кэти, может копии какие-то есть. Или ненужные.

— Да тут все документальные, магловские. Неплохо конечно, — Кэти бодро выставляла свои книги, освободив для них один стеллаж. — Ничего, у меня будет со временем хорошая библиотека!

— Даже не сомневаюсь, — покивал он, держа перед ней очередную коробку. Отцу напишет сегодня же. — Ты что-то конкретное любишь читать?

— Я просто люблю читать, — оглянулась на него Кэти. — Интересное и познавательное, иногда развлекательное, а иногда историческое, или романы про любовь магловские. Или ещё... А тебе зачем?

— Интересно, — пожал плечами. Не портить же ей сюрприз. Очередной.

Тави появилась рядом, когда все книги были любовно поглажены, рассортированы и расставлены.

— Обед, хозяин Фабиан и хозяйка Кэйтлин, — сообщила домовушка. — Тави накрыла в столовой. Если что-то понадобится, просто скажите вслух.

— Ущипни меня, Фабз! Мне кажется, я сплю... Эй! Больно же! Это не только самое мягкое место у человека, но ещё и самое нежное, бессовестный!

Фабз захохотал и поспешно увернулся от подзатыльника. Потом подхватил рассмеявшуюся невесту на руки и понёс вниз — на их первый совместный обед в собственном доме.

* * *

Сумбурный вышел день, потому что история мамы выбила из колеи всех. Никакого обеда не получилось, все вернулись в Прюэтт-Холл, прихватив с собой Ванессу. И с порога огорошили Джейсона невероятными новостями.

Перед срочно вызванным в холл лордом Прюэттом предстали одновременно все: заплаканная Летиция, не менее заплаканная Ванесса с такой же хлюпающей носом домовушкой, невозмутимая Мюриэль со слезами на глазах, что уж говорить о Санни, которую история Маризы-Летиции проняла до самых дальних уголков сердца.

Джейсон Прюэтт расширил глаза, прижал ладонь к сердцу, а потом ринулся к жене, подхватил её на руки и стальным голосом велел остальным следовать за собой. В результате все оказались в малой гостиной, были рассажены по диванчикам и снабжены успокоительным зельем и чаем с лимоном.

Сам Джейсон одним махом заглотил полстакана янтарной жидкости, оглядел собрание и велел единственному вменяемому Джейми, скромно сидящему в стороне:

— Рассказывай!

Надо отдать должное Джейми, историю он понял замечательно, подробности уловил мельчайшие и рассказчик из него получился превосходный. Правда, Санни втихаря решила, что кузен всё изрядно приукрасил, но зато как складно звучало!

Отец выслушал молча, с мрачным видом проглотил ещё полстакана своего янтарного "лекарства" и откинулся на спинку дивана.

— Дурдом! — выдал он спокойным тоном, лишённым эмоций. — Вот отпускай вас в город одних. В могилу меня свести решили раньше времени? Ещё раз такое случится, и я за себя не отвечаю!

— Сэр... — начал бесстрашный, хотя немного бледный Джейми.

— Молчать! — рявкнул отец. — Всем по спальням, час на приглаживание пёрышек и прочее, а потом праздничный обед в честь новой родни. Выметайтесь! И чтоб приняли ещё успокоительного!

После чего он взял заплаканную Летицию за руку и аппарировал. Надо полагать — в спальню.

Санни плакать уже перестала, как и Ванесса с Мюриэль, потому они спокойно обсудили буйный нрав главы рода, волнующегося по каждому пустяку, но всё же по комнатам разошлись. Ванессу проводила Мюриэль, а за Санни увязался Джейми.

— Я в порядке, чего ты? — остановилась она в дверях.

— А кто портрет обещал показать? — Джейми нахально подтолкнул её в комнату. — Давай, давай, проходи!

— Мне сейчас не до портрета, — буркнула Санни, подхватывая на руки бросившегося навстречу Монстрика. Скинув сапожки, она устроилась на диванчике с ногами и кивнула на стену, потому что руки были заняты поглаживанием и тисканьем урчащего зверюги. — Вон портрет — пустой, как видишь!

— Вижу! — Джейми подошёл к картине чуть не вплотную и стал рассматривать. — Позвать пробовала?

— Издеваешься? — подняла брови Санни. — Тыщу раз.

— Не, я по-настоящему спрашиваю. Ну согласись, у вас же магический дом. Дядя Джейсон, по словам матери, тут такую защиту поставил, что муха не пролетит. Даже поиск тёти Летиции не работал, чуешь?

— И что?

— Значит, должно быть официальное приглашение как минимум! — Джейми поскрёб картину ноготком. — Если это правда была его картина, конечно.

Санни заинтересованно встала и подошла ближе.

— Конечно, он был тут нарисован! — она придирчиво осмотрела кресло на картине и занавески за ним. — И как приглашать?

— Я должен знать? — поднял брови кузен. — Кто тут ведьма?

Санни закатила глаза:

— Твоя же теория! — она вздохнула, перехватила Монстрика одной рукой, а правую ладонь прижала к картине. Говорила скорее для Джейми, немножко саркастично: — Я, Александра Мануэла Прюэтт, законная дочь лорда Джейсона Прюэтта, хозяина этого дома, добровольно приглашаю мастера Дэна Даркера в гости на эту картину! Да будет Магия мне свидетелем!

Она насмешливо поглядела на Джейми, когда радужные круги зеленовато-жёлтого оттенка окружили её вместе с портретом — мастер Даркер всё-таки научил её позёрству.

Только Джейми на неё не смотрел, уставился в картину, приоткрыв рот. Явно пытаясь пошутить. Даже вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, сэр! Меня зовут Джейми Прюэтт, я кузен Санни.

— Ха-ха! — покивала Санни. — Тише, Монстрик. Джейми, хватит меня разыгрывать!

— Очень приятно, молодой человек! — раздался за спиной знакомый голос. — Гляжу, моя ученица по-прежнему не доверяет магии, отчего у неё все проблемы с обучением и самоосознанием себя сильной волшебницей.

Санни потрясённо развернулась к картине и ойкнула. Мистер Даркер подмигнул ей и поднялся с кресла, отложив газету на столик. Словно всегда был здесь.

— Ваш фамильяр вырос, — заметил он. — Хорошая же тут защита, я не смог перейти на эту картину сам, хотя пытался неоднократно. Ваш отец Мерлин?

— Лорд Прюэтт — грандмастер проклятий, — усмехнулся Джейми, отвечая вместо кузины. — Мама считает, что дядя — лучший мастер не только в Англии, но и во всей Европе.

Санни пришлось переварить и эту новость, поэтому отвечала она слабым голосом:

— Здравствуйте, мастер Даркер... Я тут... вот.

Даркер смешливо кивнул:

— Вижу, что вот. Теперь понятно всё про защиту. Спасибо, мистер Прюэтт.

— Джейми, сэр. Зовите меня Джейми, прошу вас. Санни много о вас рассказывала, но я не собираюсь ни с кем делиться её секретами.

— Вижу, вы очень похожи на кузину, — задумчиво кивнул мастер. — Санни, да отдайте уже мне ваше чудовище. Я не причиню ему вреда, обещаю.

Монстрик, норовящий прыгнуть на картину, уже вконец извертелся, и Санни с благодарностью протянула фамильяра учителю. Тот ловко поймал книззла, устраивая его на сгибе руки. Монстрик зажмурился, подставляя ушки под его руки.

— Санни, ты поняла, что сделала? — чересчур ровным голосом проговорил Джейми.

— Сейчас поймёт, — кивнул ему Даркер, ласково почёсывая брюшко книззла. — Это уже третья её удачная попытка передать что-то в картину. Санни?

Зря они над ней издевались, она всё прекрасно понимала, просто день получился такой сумасшедший, что не хватало слов и эмоций, да и удивляться уже не могла — видимо, перешла какой-то предел.

— А теперь отдайте его обратно, — устало попросила она, протянув руки.

Даркер посмотрел странно и протянул ей мяукнувшего Монстрика. Санни спокойно отобрала своё чудовище и вздрогнула, ощутив тёплую руку портрета, на миг коснувшуюся её руки. Забыв про Монстрика, она успела схватиться за эту руку и потянула учителя из портрета, понимая только одно — это правильно.

Лицо мастера Даркера перекосилось от муки, но руку отнять он не пытался. Санни зажмурилась и прошипела сквозь зубы:

— Джейми, помоги!

В итоге они все упали на пол. Вчетвером. Монстрик сразу отскочил в сторону. Санни поспешила подняться, а Джейми, стоя на коленях, судорожно разрывал рубаху на груди бессознательного мужчины.

— Ты что? — пролепетала Санни, до которой начало доходить, что она совершила.

— Попробую... — бормотал кузен прижимая руки к обнажённой груди Даркера. — С совами и лисами получалось. Дышите, сэр, прошу вас. Вы же сильный, вы сможете!

От рук Джейми исходило свечение. Санни смотрела на это, как зачарованная. От напряжения у Джейми на лбу вздулись вены, глаза горели магическим огнём, светящиеся руки продолжали прижиматься к груди Даркера. И вдруг тот вздрогнул всем телом, распахнул глаза и судорожно закашлялся, как будто пытаясь вздохнуть.

Джейми улыбнулся, продолжая поглаживать его грудь и шею. Свечение рук становилось слабее. И когда погасло совсем, Даркер наконец задышал.

— Вы не портрет! — твёрдо сказала Санни, скорее убеждая саму себя.

— Угадали, — слабо улыбнулся Даркер, даже не пытаясь подняться. — Позже я объяснюсь подробнее. А пока признаюсь — я не был портретом, я был очень вредным магом, которого в картину и безвременье запихнул соперник, искуснейший маг Проклятий моего времени. Если можно, укрепляющего и кроветворного, я был ранен перед заточением.

— Где? — Джейми тут же выдернул рубаху из брюк мужчины, открывая окровавленный бок. Руки снова прижались к телу — на этот раз прямо к ране.

— Дракон-целитель, — вздохнул Даркер. — В моё время о таких слагали легенды. Если бы не вы, молодой человек, к ногам ученицы упал бы мой труп, совсем не постаревший за двести лет.

Санни вскочила, призывая Лакки. Домовушка поняла с полуслова, уже через минуту появившись с нужными флаконами. Джейми приподнял Даркера, чтобы тот смог выпить содержимое флаконов. Рана уже исчезла, оставив после себя еле заметный шрам.

— Что же делать теперь? — произнесла Санни, поднявшись с пола.

А в следующий миг в её гостиную аппарировал отец.

Неведомая сила тут же вздёрнула Даркера вверх, поставила на колени с неприятным стуком, и профессор в одно мгновение был опутан толстыми верёвками настолько крепко, что явно не мог пошевелиться. Голос ему тоже не повиновался, судя по беззвучной попытке что-то сказать. Санни смотрела в ужасе.

— Джейми! — спокойно кивнул отец. Он стоял, широко расставив ноги и держа мастера Даркера под прицелом своей палочки, при этом выглядел очень опасным и собранным. — Попробуй объяснить коротко и внятно.

Джейми поднялся с пола, с опаской глядя на дядю.

— Насколько я знаю, сэр, примерно двести лет назад лучший мастер Проклятий того времени поместил профессора Даркера в эту картину. Живого, но раненого, и скорее всего обессиленного.

— Стоп. Сильнейший маг Проклятий двести лет назад — это мой пра-пра Эдгар Прюэтт.

Стоящий на коленях профессор Даркер вскинул голову, криво улыбнулся и кивнул.

Лорд Прюэтт моргнул.

— Продолжай, Джейми!

— В картине царило безвременье, — вздохнул кузен. — Поэтому мастер Даркер не умер от раны и проклятия, и даже не постарел ни на один день. Могу предположить, что мастеру сейчас лет тридцать пять. Тридцать восемь? Тридцать семь? Ну вот... Картина хранилась в Хогвартсе много лет. Почему там — это известно только мастеру Даркеру. После того, как вы потребовали для дочери отдельные апартаменты, картину извлекли из запасников и повесили в её комнате — шпионить за моей кузиной. Чистая случайность, похоже. Конечно, обладая собственной волей, профессор Даркер шпионить не пожелал, заключил договор с кузиной и принялся обучать её Чарам. Я ничего не путаю?

Санни только кивнула. Джейсон Прюэтт поигрывал палочкой, не сводя глаз с мужчины. Санни и представить не могла, что её учитель так молод. Но теперь она видела это ясно, только волосы Даркера сейчас были украшены серебристыми прядями. Голубые глаза казались ясными, морщин на лице не было вовсе, если не считать складок возле губ и вертикальную полоску на лбу.

— Дальше!

— Санни много занималась с профессором-портретом и решила взять его домой на каникулы. Но здесь портрет был пустым, вызвать мастера Санни не удавалось. До сегодняшнего дня. Санни произнесла формулу приглашения. Боюсь, это была моя идея, сэр. Простите. А потом так вышло, что Санни протянула руку и пожала её Даркеру. И мы... И мы вытащили его. Пришлось оживлять, остальное вы видели.

— И почему я не удивлён? — Джейсон Прюэтт кривил губы в презрительной усмешке. — Сейчас, Даркер, вы дадите клятву верности мне и моей семье. Не хотите — отправитесь обратно в портрет. В этом столетии лучший мастер Проклятий — я.

— Папа! — охнула Санни.

— Согласен! — выпалил Даркер, к которому вернулся голос. — На все ваши условия, сэр! Не ужасайтесь, Санни, требования вашего отца очень разумны. Я не ожидал такого великодушия от потомка моего врага. Милорд, я готов принести клятву.

— Встаньте! — велел лорд Прюэтт, чиркнув по воздуху палочкой. Верёвки на Даркере исчезли, сменившись кандалами на запястьях и щиколотках. — Антимагические, так что не пытайтесь колдовать. Ваша палочка, надо полагать... Спасибо, Джейми.

Кузен досадливо закусил губу. Именно он увидел палочку Даркера на полу и поднял её зачем-то. Пришлось отдать её дяде.

Хорошо, лорд ничего не сказал, когда Джейми помог профессору подняться на ноги. Всё-таки тот был ещё очень слаб.

— Имя оставите прежнее. Для всех будете потомком профессора Даркера, жившим, скажем...

— Во Франции или в Квебеке, — предложил мастер Даркер. — И там, и там я жил какое-то время будучи ещё мальчишкой. Так что будет правдоподобно.

Джейсон кивнул:

— Пусть будет Квебек. Санни, тебя устраивает ученичество у профессора Даркера?

Санни поспешно закивала.

— Да, пап!

— Прекрасно! Итак, сэр Даркер, вы приехали из Канады обучать мою дочь чарам. Решили перебраться в Англию насовсем и попросили покровительство моего рода. И я вам его дал. Контракт на ученичество заключите по всем правилам позднее. Условия составит мой адвокат. Или нет... Джейми, составишь условия контракта ученичества для кузины?

Джейми удивлённо округлил глаза, но кивнул:

— Постараюсь, сэр. Мне бы только посмотреть образцы.

— Нет ничего проще, — Джейсон продолжал смотреть на пленника и говорил словно нехотя. — Посоветуйтесь с нашей новой родственницей, миссис Дэшвуд. Она, как понимаю, близко знакома с Гильдиями и ведёт с ними дела. Надо полагать, и в подобных документах разбирается. Контракт должен быть готов не позднее свадьбы Фабиана. То есть примерно к десятому января. Проверю лично. Что касается вас, профессор, жить будете в этом доме. Западное крыло у нас как раз пустует. Выберете комнаты, которые вас устроят, домовики помогут. Разумеется, после клятвы вы сможете свободно перемещаться по поместью. А после заключения контракта — и за его пределы.

Лицо Джейми, обрадованного отсрочкой, вытянулось.

— А если я справлюсь с контрактом завтра... сэр? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Как хочешь, Джейми... А знаешь, это мысль! Послезавтра мы будем на балу у Лестрейнджей. Если контракт будет готов завтра к полудню или хотя бы к вечеру, мистер Даркер сможет выйти в общество.

Санни с сочувствием смотрела на своего учителя. Но несчастным тот не выглядел. Наоборот, то и дело оглядывался по сторонам с полуулыбкой, вдыхал запах, словно принюхивался, вглядывался в окно. Он подмигнул Санни, заметив её интерес. "Прорвёмся" — как будто говорил его взгляд.

— Ну что ж, не будем медлить. Оскар!

Перед отцом тут же возник верный эльф.

Джейсон велел ему перенести себя и Даркера в ритуальный зал, после чего все трое исчезли.

Санни с грустью посмотрела на развороченную картину. Она так и осталась картиной, только кресло было сломано, занавески за ним сорваны, а на светлом ковре явственно проступили пятна крови.

— Что ж это такое, Джейми? — грустно сказала она. — Папа так жесток.

— Твой отец прав, Санни, — не согласился Джейми. — Ты только подумай — Даркер был врагом нашего предка. И смог разозлить его настолько, что Эдгар Прюэтт замуровал его в картину на двести лет! При всём человеколюбии профессора, я бы тоже побоялся выпустить его в мир, не стребовав клятвы. Кто знает, что у него на уме, а у тебя скоро братик с сестрой появятся. И ещё моя мама родит, и у Кэти с Фабианом будет ребёнок. Можно сколько угодно доверять словам, но, когда под твоей защитой в перспективе четверо младенцев, поневоле станешь осторожным.

— Но каково профессору?

— Он снова может дышать, есть, пить, любить женщин, наконец. Напиваться огневиски, гулять... Заниматься своими чарами, болеть на квиддичных матчах, колдовать и заводить магических существ... Уверен, он счастлив. А контракт... Он и так давал клятву тебя учить. Так что тут никаких перемен, только вживую учить куда проще и интересней. Вассальная клятва? Эх, Санни, знала бы ты сколько магов с удовольствием принесли бы такую клятву твоему отцу! Только он просто так не предложит, и не согласится её принять. Так что и тут Даркеру вполне выгодно — получить покровителя и место в доме, когда не видел мир двести лет... Уверяю тебя, при всей широте взглядов, профессора ждут колоссальные перемены в понимании мира.

Санни повеселела от его слов.

— Поверить не могу, что это всё не сон!

— Уж поверь, — ухмыльнулся Джейми. — Кстати. Обед уже через четверть часа. Боюсь, мне нужно привести себя в порядок. Заодно подыщу что-нибудь для Даркера, у нас схожая комплекция. Его камзол я весь изорвал.

Он ушёл, и Санни тоже поспешила переодеться к обеду. В голове крутилась мысль — что ещё ждёт их в этот сумасшедший день?

* * *

Поллукс Блэк, недавно отметивший шестьдесят пятый год жизни* (год рождения Поллукса отодвинула на десять лет назад — потому что не могу представить его отцом Вальбурги в 13 лет), раскурил трубку, устроился за видавшем виды рабочим столом своего кабинета и щелчком пальцев вызвал эльфа.

Работа над родовым древом, возникшая из-за недавнего появления новой ветви, вконец его измотала, так что решил оставить последние ритуалы на завтра, а может и вовсе на конец недели. Без того пришлось забросить на несколько дней главный труд своей жизни, даривший ему последние годы такое необходимое спокойствие и даже нечто сродни счастью. Ирма его в этом не только поддерживала, но по собственной инициативе работала с каталогами всех библиотек Блэков и Крэббов в поисках нужной ему информации. Она и над родовым древом помогала корпеть, ритуалы обновления уж очень много сил отбирали. И сейчас потратилась больше чем он, вот Поллукс и отправил её отдыхать, всё равно дочь и племянники должны были явиться позже.

А вот бестолкового сына он ждал прямо сейчас, но Альфарда всё не было, так что Поллукс притянул к себе свежие газеты, решив наскоро ознакомиться. Эльф молча поставил перед ним бутылку коллекционного вина, опутанную паутиной и фамильный серебряный кубок с гравировкой девиза и чарами против любых примесей и ядов.

Поллукс оживился, обнаружив на главном развороте статью неугомонного Альвареса Гампа, заядлого путешественника и исследователя, периодически пишущего прелюбопытные заметки в "Пророк". И как только руководство главного вестника министерства пропускало некоторые спичи старого сумасброда, подчас отдающие завуалированной критикой как министерства в целом, так и Нобби Лича в частности — самого, прости Мерлин, министра Магии?

Но не успел он углубиться в статью, повествующую о магической культуре Индии, как эльф снова появился перед столом, подметая ушами пол, и сообщил, что Альфард Блэк изволит ожидать.

— Изволит, — фыркнул Поллукс, с неохотой откладывая газету. — Чтоб сию минуту был здесь! Выдерни его из кухни, даже если он неделю крошки во рту не держал! Живо!

Эльф поклонился и послушно исчез, блеснув хитрым одобрительным взглядом. Наверняка же Альфард просил его не докладывать, пока не перекусит наскоро. Привычки сына он знал прекрасно — кухня главного поместья Блэков была первым местом, куда заглядывал Альфард, как бы сыт ни был по прибытии. Видишь ли, плотный обед успокаивал ему нервы. Молодёжь! Поллукс презрительно усмехнулся, пригубил вино и с тоской поглядел на газету. Придётся повременить.

— Отец! — доставленный прямо в кабинет главы рода Альфард, судорожно вытирал рот салфеткой, продолжая что-то бессовестно жевать. И ещё оправдываться кинулся: — Мне пришлось уйти до обеда у Прюэттов, а я с утра...

— Помолчи! Сядь.

И где они с Ирмой упустили негодяя? Ни почтения, ни сдержанности, ни приличных манер. Неудивительно, что никто выйти за него замуж не спешит. Наследничек, прости Мерлин!

Сел с видом оскорблённой невинности.

— Я всё сделал, как вы велели. Даже с обеда ушёл, чтобы пораньше, а вы...

— Охламон! Я тебе что велел?

— Так и велели сначала на бал ехать! Посмотреть, очаровать кого-нибудь...

— Очаровал? — безнадёжно поинтересовался Поллукс, абсолютно не помня подобного приказа.

— Так когда? Говорю же — уйти пришлось.

— Портключ отдал? — Поллукс придержал весь сарказм, который вертелся на языке. Усталость навалилась внезапно, а ведь не так он и стар, чтобы после пары ритуалов кости ломило и тяжесть где-то в затылке собиралась. Не хватало ещё силы тратить на беспутного отпрыска, не оправдавшего и половины надежд главы рода. А теперь уже и не было никакой надежды. Благо, у Ориона с Вальбургой двое мальчишек подрастали.

Они уже давно с кузеном Арктурусом спорили, кто из малышей больше подходит на место наследника. Да всё сойтись во мнении не могли. Поллуксу виделось нечто основательное и серьёзное в малыше Регулусе, даром, что мальчик был любимчиком Ирмы и Кассиопеи. А вот Арктурус души не чаял в Сириусе — напоминал он ему Ориона в детстве, подумать только! И это все достоинства! Неусидчивый, дерзкий, шебутной. На месте усидеть не может, всё рвётся куда-то. Науки ему скучны, история рода усыпляет. Ну какой это наследник? Арктурус говорит — энергичный и деятельный...

— Отдал, говорю! — прервал его мысли Альфард, с вожделением поглядывая на початую бутыль вина. — Отец, вы совсем меня не слушаете? Всё сделал, как велели, но не думаю, что эти Уэсли были рады. Сынок Цедреллы таким взглядом смотрел...

— Цедрелла от него отреклась, — обронил Поллукс. — А знаешь что? Пошёл прочь с моих глаз! Будешь нужен — позову.

Альфард вскочил и с преувеличенным почтением поклонился, попятился, бормоча, что "вот так всегда, как с домовым эльфом".

— Что ты сказал?

Альфард дёрнулся и замер у самых дверей.

— Не цените, говорю, — дерзко ответил сын, вскинув подбородок.

— Не ценю? — понизил голос Поллукс, сузив глаза. — Да хоть бастарда бы сделал, Мордред тебя задери! Я уже на безродную полукровку согласен. Только маглорождённых, ради Мерлина, не трогай — уморишь.

— Бастарда? — вскинулся сын, сверкая глазами. — Будет вам бастард, отец!

И со скоростью бешеного гиппогрифа вымелся из кабинета, хлопнув дверью.

Обиделся! Надо же! Ну-ну! Поллукс потёр руки в предвкушении и притянул к себе газету. Теодору Нотту надо будет благодарственное письмо отослать, очень кстати подкинул информацию про отпрыска Цедреллы. Но это терпит, сначала поговорит с парнем, там видно будет. А пока что он насладится бреднями старика Гампа. Всё умнее пишет, чем нынешняя молодёжь.

* * *

Альфарда Блэка трясло от бешенства после посещения отца. Даже аппетит пропал, а ведь голодным с утра был, не позавтракал, вызванный к отцу в несусветную рань. Только кому это интересно? Домой аппарировал сразу, обойдётся без кухни в родительском доме. Да и без того задержался со всеми этими танцами слишком надолго.

Домишко встретил тишиной, и у Альфарда на миг сжалось сердце. Но стук на чердаке заставил приободриться, да взлететь наверх, словно не на ногах день провёл, не присев ни разу. Ага, лишь в отцовском кабинете.

Финеас рылся в огромном сундуке так самозабвенно, что его шагов не услышал. Уже всё распотрошил из дедовских "сокровищ". Дощатый пол чердака усеивали артефакты и какие-то тряпки. Пара флаконов валялась в стороне, а один был раздавлен, отчего тёмная лужица уже разлилась вокруг, проедая доски пола.

Альфард не схватился за сердце лишь потому, что считал это недостойным мужчины, да и напугать малыша в планы не входило. Он медленно вдохнул, выдохнул и применил Эванеско с Репаро на разлитое зелье. Сын вскинул головёнку, блестя ярко-синими блэковскими глазками. Черные кудри упали на лоб — постригать пора, вон как морщится из-за волос, падающих на глаза и щекочущих нос.

— Иди-ка сюда, разбойник! — главное не паниковать, наспех осматривая ручки и ножки. — Как без папы? Скучал? А где Аурелия?

— Реля агазин, — невнятно ответил отпрыск, пытаясь ухватиться за цепочку у Альфарда на шее. — Я ам алез на эдак.

— Сам! На чердак, — машинально поправил Альфард. — Ну разве можно самому, Финн? Ты же уже большой, скоро три года, а мы договорились, что на чердак пойдём вместе.

— А эбя не ыло и не ыло, — Финеас говорил с трудом, глотал начало слов, понять его порой было проблематично. Но Альфард понимал. Он с нежностью прижал к себе мальчишку, ощущая, как бьётся в худеньком теле сердце. Болезненный у него мальчик, в Мунго бы показать, да страшно было. Отец мог узнать... Альф и думать себе запретил про постороннюю помощь.

Ночами читал записи древних целителей, унося доступные ему книги из родовой блэковской библиотеки. Научился справляться со многими болезнями, диагностические чары довёл до автоматизма. Да что там, даже зелья научился варить пристойно, боясь покупать сомнительного качества варево в Лютном или брать из Блэк-Хауса. На Косой аллее покупать тоже не решался, эти могли и донести до отца, Блэки всегда были приметны. А ходить под обороткой Альфард не любил до дрожи. Вот и пришлось учиться самому, вспоминать школьные годы, обращаться к справочникам целителей.

Сам справлялся кое-как уже больше двух лет, с тех самых пор, как ему на порог безумная Сельма подкинула корзинку с наследником.

— Твой, — заявила коротко и хохотнула, проклятая ведьма. — Помнишь, что ли, как целовал меня, Блэк? Или не веришь?

А он как заглянул в крохотное личико с синими сонными Блэковскими глазками, так даже охрип. Сказать не мог ничего этой гадине. Что перед ним Блэк — сомнений быть не могло. Один в один с его детским колдофото. И что припёрлась та к нему, только отката опасаясь, было понятно.

— Оставь его мне! — хотел просто попросить, но из горла вырвался лишь хриплый приказ вперемешку с угрозой. Ту ночь, что провёл в Лютном с этой красоткой он помнил хорошо, только девяти месяцев точно не прошло. Недоношенным родился?

— Денег дашь? — цинично спросила та, и потянула на себя корзинку, которую он не догадался взять сразу.

— Слово Блэка, сейчас вынесу, — прошипел сквозь зубы. — Ребёнка отдай!

Ведь сбежит, и ищи потом, а он уже прикипел к малышу, которого видел впервые. Понял, что оторвёт от себя только с куском сердца, которое явственно и тревожно билось у Альфарда в груди. А отец считал, что сердца у него нет...

— Па! — задёргал его Финеас за рубаху. — Па, его ты?

— Ничего, малыш. Всё нормально. Сейчас умоемся, а потом покушаем. Да, Финн? — Альфард усадил сына на табурет, бережно и поспешно снимая рубашечку и штанишки. В груди сумасшедшей птицей бился страх — а вдруг то зелье куда-то попало? И те артефакты... Ведь хватал руками не пойми что.

Вода быстро набиралась в ванну, сразу подогреваясь рунами тепла. Альфард повертел сына, осмотрев всю кожу по миллиметру. Нигде ничего. Диагностические чары тоже ничего кроме истощения не выявили. Он вздохнул с облегчением и опустил ребёнка в воду, вызывая у малыша радостный визг.

— Ты у меня какой-то русал, а не Блэк, — выдыхая рассмеялся Альфард.

— Я Бэк! — крикнул Финн, стуча ладошками по воде и поднимая такие брызги, что Альфард сразу наполовину вымок.

— Ну конечно Блэк! — Он присел на бортик, и взялся смачивать водой густые кудри сына. Подстригать их не хотелось, но малышу неудобно, это же ясно. Подкоротит немного спереди, пожалуй. — Вот мы покушаем и поедем в гости к дедушке Поллуксу и бабушке Ирме.

— Деда? — чётко и удивлённо переспросил Финн, даже хлопать по воде перестал. — Лукс?

— Поллукс, — кивнул Альфард. — Ты уж его так не называй, ладно? Скажешь деда — и хватит.

— Деда Лукс зой?

— Нет, не злой, с чего ты взял? Подай папе мыло, сейчас натрём тебя до блеска.

Финеас хитро оглянулся и потянулся за мылом на бортике ванны. Позвоночник под кожей просматривался очень хорошо, рёбра можно было пересчитать на худенькой спине, даже не на ощупь. Альфард забрал у сына мыло с третьей попытки — малышу нравилось его ронять, а потом ловить по всему дну. Весело это, видишь ли.

— Финни, ну же, нам надо поспешить, ты же хочешь увидеть деда?

— Лукс? Очу!

— А раз хочешь, то мы должны быстрее помыться. И поесть.

С горем пополам помылись, уделав всю ванную мыльной водой. Благо есть чары, хотя Альф и не любил пользоваться магией рядом с ребёнком. Сушил ему волосы, да и всё остальное тщедушное тельце исключительно полотенцем, боялся, как скажутся на хрупком организме высушивающие чары.

А с сыном ему повезло, совершенно позитивный ребёнок, никогда не жаловался, почти никогда не плакал, терпеливым был, как единорог, взирающий на молодую луну. Да-да, как тот розовый единорожка, нарисованный на пологе его кроватки. Игрушек Финн не признавал, быстро терял к ним интерес. Зато папины вещи или бумаги, содержимое шкафов, кухонных ящиков, кастрюль манили юного непризнанного Блэка неимоверно. Спал ребёнок в обнимку с книгой. Все сказки были зачитаны до дыр и давно выучены наизусть, и всё равно каждый вечер Альфарду молча вручали потрёпанную книжку и смотрели испытующе ясным взглядом.

Аурелия нашлась на кухне, копошилась у плиты — готовила ужин, судя по времени. За малышом она смотрела плохо, провалы в памяти что ли случались? Но мальчика любила, готовила сносно, к тому же была сквибом и немой от рождения, так что донести Блэкам вряд ли бы смогла. За это её Альфард и уважал. Денег платил по галеону в неделю, вроде старуха была довольна. А за сыном он и сам бы не позволил присматривать кому-то чужому. Но случались авралы как сегодня.

В новеньком костюмчике из синей шерсти Финни смотрелся очаровательно. Не зря Альф с утра забежал в магловский магазин за барьером, чтобы его купить. Как чувствовал, что пригодится. Финн, конечно, головой крутил недовольно в строгом воротничке белой рубашки, но Альф уговорил его потерпеть.

— А-адно, — покладисто протянул ребёнок, жуя кусочек бекона. Ел Фин совсем мало, это ужасно огорчало, но не впихивать же еду насильно.

— Надо говорить "ладно", — привычно поправил Альфард. — Финни, ты же можешь говорить правильно, когда захочешь. Я знаю.

И опять этот лукавый взгляд:

— Арошо! Огда ожно не оедать?

— Ладно, можешь не доедать! — вздохнул Альф. — Иди к папе, пора нам уже. Сейчас пройдём прямо через зелёное пламя и окажемся у дедушки.

— Эрез камин? — поднял бровь ребёнок. — Не овнуйся, пап!

Иногда он казался куда старше своих лет.

— Я не волнуюсь, — нагло соврал Альфард, легонько щёлкнул сына по носу и подхватил на руки. — Ты у меня красавец!

— И астоящий Бэк! — от улыбки на щеках Финна появлялись ямочки. Совсем как у кузины Нарциссы. Девчушка сегодня очень разозлилась на Альфарда на балу из-за какого-то пустяка. Права Вальбурга, не умеет он с детьми. Финеас — просто счастливое исключение.

— Только давай снимем твой медальон, — спохватился Альфард.

— Снимем? — удивился Финни. — Ты оворил незя.

Но снять медальон, закреплённый тонкой цепочкой на шее, позволил и даже вздохнул с облегчением. Или показалось? Альфард сунул артефакт в карман, отчаянно надеясь, что теперь эта гадость больше не понадобится.

Появление в Блэк-Хаусе получилось эпическим. Как-то не подумал Альфард, что все-все соберутся сегодня у отца. Только рассчитывал на дядю Арктуруса и Сигнуса, которые должны были заглянуть вечером, по словам нахальных домовиков. Но когда он вывалился из камина, с невозмутимо сидящим на руке ребёнком, то оказался в полной народу комнате. Замолчали даже мальчишки, его племянники, шуршащие за диваном. Все три дочери Друэллы приоткрыли рты, Вальбурга высоко подняла брови, а отец с Арктурусом глядели на него, как на явление Мерлина народу, неверяще и потрясённо.

— Дед Лукс? — вдруг ясно и громко выдал его сын. — Я пьишол!

И ведь смотрел прямо на Поллукса! А что видел портрет много раз, так они с Арктурусом и Сигнусом похожи все. Да даже и с Орионом. Но ведь смотрит прямо на главу рода.

— Здравствуй, внучек, коли не шутишь! — пришёл в себя Поллукс первым, поднимаясь из кресла. Твёрдым шагом прошёл прямо к Альфарду, заставляя напрячься. Остальные так и застыли на своих местах, только Нарцисса, кажется, прошептала: "А меня ругали, что я так его называла!" И было неясно, к чему это она.

— Здастуй, дед Лукс! — кивнуло чудо на его руках подошедшему Главе Рода. И испытующе всмотрелось в глаза дедушки: — э седись а апу!

— Не сержусь, — в звенящей тишине ответил Поллукс. — Если только немного... Ты что с ним сделал, умник?

Альфард смотрел вызывающе. Ну да, надел родовой артефакт, боялся, что изгонят из рода обоих, если Финни отразится на гобелене. А у него младенец на руках, кормить-одевать надо. Работа приносила мало, а отлучаться куда-то, оставляя горящего в лихорадке сына одного...

— Вот, — ответил с трудом, достав из кармана медальон. При ребёнке надо было держать себя в руках. — Защита от...

— Вижу, — отец взглянул на артефакт с отвращением, но вслух только спросил: — Болеет много?

— Олею ного, — сам ответил Финеас.

Тут вдруг все оживились, когда Ирма Блэк решительно направилась к внуку. Стали подходить вслед за ней. А мать посмотрела на Альфарда укоризненно и протянула руки к его сыну:

— Как зовут мою радость? — спросила спокойно и добродушно. — Иди к бабушке!

— Инеас Бэк! — опять сынок успел ответить первым.

— Финни, ты же обещал!

— Абушка Има! — Финн нахмурился: — Илма!

И протянул руки к его матери. Та его подхватила, сразу прижимая к груди. Все вокруг загомонили, подходя ещё ближе.

Поллукс покачал головой и стал выбираться из окружения, кивнув Альфарду следовать за собой.

— Кто мать? — спросил резко. — Что это твой сын — понятно. Блэковскую породу сразу видать.

— Ведьма из Лютного, — угрюмо отозвался Альф. — Вроде как чистокровная. Принесла на порог, недоношенного и больного. Взял!

И посмотрел на отца с вызовом.

— Примем в род прямо сейчас, если ты готов! — вынес решение отец, посмотрев испытующе. — Раз уж все собрались.

У Альфа как камень с плеч упал. Стало легко и спокойно, хотя сердце в груди только ускорилось, стуча, как сумасшедшее.

— Готов!

— Значит, Финеас?

— Финеас Поллукс Блэк.

Отец посмотрел уважительно:

— Удивил, сынок. Вот уж удивил! Лукс... — Усмехнулся и добавил громче: — Прошу внимания, родичи! Раз у нас всё пошло наперекосяк с появлением Финеаса, прошу всех в ритуальный зал. Мальчика нужно ввести в род, пока совсем не ослабел. Кто будет крёстным?

Все заговорили разом, но голос Вальбурги перекрыл всё:

— Рудольфус Лестрейндж подойдёт!

— И я! — в один голос выкрикнули Андромеда и Нарцисса.

Но Нарси тут же обиженно добавила:

— Ты у Регулуса! Финеас — мой!

Беллатрикс глянула на сестёр благодушно и вопросительно уставилась на деда:

— Я позову?

Поллукс кивнул, а Альфард растерянно оглядывался. Сына передавали из рук в руки, целовали в щёки, теребили, за него стало страшно вдруг — мальчик столько народу и не видел никогда. Но, как ни странно, сынок охотно обнимал каждого тонкими ручками, что-то лопоча совсем уж непонятное и раздаривая очаровательную лукавую улыбку. Казалось, он наслаждался всеобщим вниманием. И в кого такой?

К кузенам, перед которыми его поставила Вальбурга, Финн присматривался подозрительно. Те отвечали тем же, глядя во все глаза.

— Ну чего, — первым опомнился старший сынок Ориона. — Я Сириус Блэк! Будем знакомы!

— А я Регулус Блэк! — младший сын Вальбурги как всегда был серьёзен и говорил только после брата.

Финн осторожно ухватился за пальцы Сириуса, а вторую руку протянул Регу:

— А я Инеас Бэк! Астоящий Бэк!

— Ха, и я настоящий! — фыркнул Сириус. — А ты Финеас? Как прапрадед?

— Ак Инеас айжус! — кивнул Финн серьёзно. — А я Инеас Лукс. Эг, Ирис...

— Ррэг, — стал медленно для него проговаривать Сириус. — Си-ри-ус! Понял?

— Онял! Сиус и эээг!

— У меня идеальное произношение, — Нарцисса опустилась перед Финном на корточки. — Можно я буду учить своего крестника?

— Что это твоего? — Андромеда встала на колени с другой стороны и улыбнулась мальчику. — Привет, Финни, я Андромеда, твоя кузина.

— Ивет, Амеда!

— А я Нарцисса, — спохватилась её сестра. — Цисси, Финн!

— Ивет Цисси! — чётко сказал ребёнок и широко улыбнулся самоназначенной крёстной.

Альфард отвлёкся на Лестрейнджей, выходящих из камина. С Рудольфусом прибыл Ричард, который сразу подошёл к Поллуксу и Арктурусу.

Рудольфус ему кивнул и первым делом приобнял Беллатрикс:

— Что за шум без хорошей драки? — смешливо спросил он. — Мы вас дома ждём, а вы ещё тут.

— У нас пополнение в семье! — объяснила жениху Беллатрикс. — Вон смотри — парнишка уверяет нас, что он настоящий Блэк.

Рудольфус зачарованно уставился на его сына. Альфарду стало неприятно от такого внимания. Он подошёл к ребёнку, извинился перед племянницами и поднял его на руки.

— Рудольфус, это мой сын Финеас Поллукс Блэк. Финни — это Рудольфус Лестрейндж, он жених твоей кузины Беллатрикс.

Финн посмотрел на Руди, нахмурился и вжал голову в плечи. А потом и вовсе отвернулся, утыкаясь в шею отца. Казалось бы, давно должен был застесняться, странно, что только сейчас.

— Устал, пап, — услышал Альфард грустный шепот от ребёнка, который никогда не жаловался.

— Это точно настоящий Блэк! — сказал Руди. — Так меня позвали...

— Будешь крёстным? — заглянула ему в глаза Бель. — Сейчас будем принимать в род. Мальчишка совсем плох. Без крёстных может не перенести принятия.

— Я ороший альчик! — встрепенулся Финн, оборачиваясь к Беллатрикс. Губы у него задрожали.

— Ты самый лучший, Финни! — кивнула ему кузина. — Самый-самый лучший! Скажи, Руди?

Альфард прижал сына к себе чуть крепче. Рудольфус шагнул ближе и глядел Фину в глаза без улыбки.

— А кушаешь хорошо, Финн?

Альфард замер. А его сын молча заплакал, глядя круглыми глазами на будущего крёстного, только крупные слёзы выкатывались из глаз и текли по щекам, капая с подбородка на новый костюмчик. Да уж, больной вопрос. Рудольфус изменился в лице.

— Я не очу, — тем не менее ровно ответил его сын. — Меня ошнит от иды.

— Меня тоже тошнило, — доверительно сказала Финну Беллатрикс. — Я вообще ничего-ничего-ничего не ела. Когда была такой как ты.

— Аже мясо? — слёзы мальчика высохли в момент, как по волшебству.

— Даже мороженое, — кивнула племянница.

Финн нахмурился, оборачиваясь к нему:

— Па-ап?

— Это такая холодная штука, Финни! Мы обязательно попробуем, когда ты будешь совсем здоров.

Бель с Руди переглянулись, кажется, они решили, что он совсем не занимается сыном. Альфард обрадовался, что отец махнул ему рукой, и поспешил за главой семьи, начиная не на шутку волноваться. А ведь племянница права, Финн слишком слаб для ритуала.

— Может, ему укрепляющего? — спросил он сестру, которая шла рядом, спускаясь вместе со всеми в ритуальный зал.

— Нельзя, — Вальбурга посмотрела с сочувствием. — Финни, котёнок, пить хочешь?

— Очу! — Финн доверчиво на неё поглядел и расширил глаза, когда Вальбурга вынула белый платок и превратила его в красивый молочно-белый кубок. Внутри уже плескалась вода. — Я оже ак огу?

— Сможешь ещё лучше, — легко поняла его сестра. — Только надо немножко подрасти.

— Ак Эээг?

— Ещё чуть больше, чем Рег, — улыбнулась она.

— Ак Илиус?

— И даже больше Сириуса.

— Ак Лукс?

Вальбурга рассмеялась.

— Он у тебя сейчас всё спрашивает? Нет, милый, не так долго. Как Цисси.

— О-о! — ребёнок впечатлился и задумался.

— Обо всём спрашивает, всё время, — признался Альфард тихонько. — Он очень любопытный. Иногда не знаю, что и ответить.

— Такой возраст, — понимающе кивнула Вальбурга. — Пройдёт годам к пяти. Не до конца, но станет легче. Хотя...

— Утешила, — фыркнул Альфард.

— Ну извини, как могла, — Вальбурга улыбнулась мальчику.

Все замолчали, когда стали входить в ритуальный зал. Вальбурга отобрала у него ребёнка. Альфард забеспокоился, но Финн не боялся, напротив ухватился за её шею, чтобы устроиться удобней.

Отец указал ему, куда встать, словно он не знал. Альф кивнул и занял своё место. Рудольфус и Нарцисса встали по обе стороны от алтаря. Вальбурга передала Финна Поллуксу, оставшись рядом. Она взяла чашу с алтаря и протянула нож отцу. Тот сделал надрез на ладони и уронил в чашу несколько капель крови. Настала очередь Альфарда, он заворожённо смотрел как смешивается его кровь с отцовской. За ним подходили остальные Блэки. Даже племянники подошли — Сириус горделиво выпрямился, но закусил губу, когда колол себе руку ножом. Регулус, наоборот, улыбнулся Финну, нанося себе ранку. Альф с удивлением понял, что младший племянник, оказывается, умеет улыбаться. Потом в чашу капнула крови Нарцисса и самой последней Вальбурга.

Поллукс окунул пальцы в кровь и коснулся лба ребёнка, шеи и запястий. Руди сразу забрал Финна и усадил прямо на алтарь. Они с Нарцисой взяли ребёнка за руки.

Отец, обернувшись к алтарю, задал вопрос. Голос его зазвучал под сводами незнакомо и торжественно.

— О чём ты просишь, мой сын, перед лицом предков и магией?

— Я, Альфард Блэк, прошу главу рода Блэк принять моего сына, Финеаса Поллукса Блэка, в древнейший и благороднейший род Блэк! — чужим голосом отозвался Альфард, шагнул вперёд и, наклонившись, поцеловал Финна в лоб. Жаль, что никак нельзя было его подбодрить!

Он отошёл, и его место занял отец, положив руку на головку ребёнка.

Алтарь начал светиться.

— Я, Поллукс Блэк, перед лицом предков и магией признаю своего внука, сына моего сына, Финеаса Поллукса Блэка! В этот день род Блэков принимает Финеаса Поллукса, как внука, сына и брата — по духу, крови и магии. Да будет так! Да будет магия свидетелем нашего решения!

Отец отступил на пару шагов, занимая своё место.

— Свидетельствуем, — раздалось со всех сторон.

Вспышка на алтаре осветила весь зал, но тут же пропала.

— Рудольфус Лестрейндж, — заговорил отец снова, — клянёшься ли ты быть кровным защитником этого мальчика, стать опорой и накормить, буде он будет нуждаться, постелить постель, буде потеряет дом, наставлять и просвещать его, буде возникнут у него вопросы к тебе. Стать отцом, буде он потеряет оного?

— Клянусь! — твёрдо ответил Рудольфус. Свечение алтаря стало сильнее, Финеас забеспокоился, но, посмотрев на отца, снова замер.

— Нарцисса Блэк!..

Слова повторялись, племянница звонко откликнулась, магический свет алтаря вырос ещё сильнее. Финн задышал прерывисто, глаза его закрылись. Руди и Нарси крепко держали крестника за руки.

— От имени рода Блэков, я, глава рода, Поллукс Блэк, объявляю Финеаса Поллукса Блэка, законным сыном и наследником Альфарда Блэка, полноправным членом семьи древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Да будет так!

— Да будет так! — откликнулись сразу все.

Свет на алтаре взметнулся вверх, и Финни упал навзничь, заходясь в судорогах, терзающих маленькое тельце. Альфард сжал кулаки, не отрывая от сына взгляд. Рудольфус удерживал крестника, положив ему руку на грудь. Нарцисса почти легла на его ножки. Свет померк внезапно. Ритуал закончился. Маленький Финни стал настоящим Блэком теперь уже не только по крови...

Все сразу бросились к алтарю. Мальчик затих, казалось, он спал.

— Не трогай! — предостерёг Альфарда отец. — Пусть поспит на алтаре часа два. Видишь же, выжил, но пока ещё слаб. Магия рода приняла парня, всё будет хорошо. Пойдём, Альфард!

Вальбурга подошла и с силой разжала его кулак, стала чем-то смазывать саднящую ладонь, потом другую. Альфард был как во сне. Кажется, мать вытерла ему лицо и коротко обняла. Постепенно зал покинули все, остались только Рудольфус с Нарциссой. Поллукс уходил последним, непререкаемым тоном велел ему следовать за собой.

Альфард пошёл за ним в кабинет, послушно выпил зелье, вручённое сестрой. Кто-то усадил его в кресло.

— Ты сейчас не в себе! — говорил отец. — Но я всё же скажу. Альф, сынок. Я прошу тебя вернуться домой. Твоему сыну нужен уход, его нужно учить и лечить. Ему нужны друзья, наконец. Ты молодец, я удивлён, что ты справлялся столько времени. Я не осуждаю твоё нежелание сообщать нам, всё понимаю. Но рад, что так вовремя. Ещё год-другой... Ты сам понимаешь, что мальчишка угасал?

Альфард сгорбился в кресле. Понимал ли он? Не хотел верить — так будет точнее.

— Я вернусь, — решился он. Если быть совсем честным, жить одному ему уже давным-давно разонравилось. — Надо только вещи собрать. И тут...

— Эльфы уже подготовили детскую для Финеаса и твою спальню. Твои апартаменты теперь будут в правом крыле. Я отдал всё левое крыло Сигнусу с дочерьми. Там и к оранжереям ближе, а Нарси очень увлечена цветами. Обедать будете с нами, завтрак и ужин — как пожелаешь. Согласен?

Он только кивал. Отец продолжал говорить, он соглашался. А потом Рудольфус внёс его сына и осторожно вручил его Альфарду. Финн безмятежно спал. Всегда бледные щёки мальчика чуть порозовели, и губы уже не казались синеватыми.

Рядом появился эльф.

— Донни будет ухаживать за хозяином Финеасом! — тихо сообщил домовик. — Донни будет слушаться хозяина Альфарда! Донни проводит хозяина Альфарда в комнату маленького хозяина Финеаса.

В комнате сына и правда было всё готово. Даже кроватка уже была застелена свежим бельём и имела балдахин с маленькими единорогами.

Альфард уложил сына на кроватку. Раздевать его было жалко, сколько можно мучить ребёнка, когда он наконец отдыхает. Потому решился на вычитанное в целительской книге заклинание. Почему-то сейчас сомнений, что можно — не было. Одежда, повинуясь движению палочки, словно расползлась на ребёнке на ниточки и уже в целом виде опустилась на стул. Другое заклинание так же бесшумно и просто надело на мальчика ночную рубашку, поданную домовиком.

Финеас вздохнул и повернулся на бок. Альфард накрыл его одеялом и поцеловал в кудрявую макушку. Его мальчик жив, а скоро поправится, теперь-то уж точно. У Блэков даже собственный целитель есть. И может, зря Альфард не пошёл учиться на целителя после Хогвартса? Ведь хотел же. И что помешало?

Но этот вопрос не срочный. Главное, Финни теперь полноправный Блэк. Жизнь налаживалась.

— Разбуди меня сразу, если проснётся, — велел он домовику, который часто закивал.

Было странно вернуться домой. Странно и хорошо. Спальню ему выделили даже большую, чем была в детстве и юности. А ещё странно было спать одному, не прислушиваясь к дыханию сына. Странно и тревожно. Но им обоим надо было привыкать к новой жизни. Кажется, отец говорил, что целитель осмотрит Финни утром. Хорошо бы.

Натянув после быстрого душа только пижамные штаны, Альфард повалился на кровать. Сил не осталось ни на что. Через пять секунд он уже спал.

* * *

Первое, что увидел Финни, проснувшись, была большая голова странного существа с огромными глазами. Ужас сковал мальчика так, что было не вздохнуть. Существо моргнуло, пошевелив ушами, и Финни взвился над кроватью с отчаянным криком:

— Де-е-ед!

И только упав на кровать, понял, что существа больше нет. И кроватки нет, зато он сидел на большой кровати и рядом был дед, резко севший при виде Финни.

— Ой! Азбудил? — вздохнул Финни, пытаясь скрыть радость и сделать виноватое лицо.

— Не то слово, — хрипловато ответил дед, подгрёб к себе внука на вторую подушку и накрыл одеялом до самого подбородка. — И каким ветром тебя занесло ко мне, внучек?

Финни было тепло и спокойно под одеялом и отвечать не хотелось. Но дед ему нравился.

— Там чудовище, — махнул Финни рукой. — Давай спать.

— Как оно выглядит? — дед спать почему-то не спешил.

— Ужасно, — объяснил Финни и широко зевнул. — С большими ухами.

— Ушами, — поправил дед, точно как папа. — А глаза у него большие?

— Большие! И моргают!

Дед тяжело вздохнул и улёгся, наконец, на свою подушку. Финни порадовался и пододвинулся чуть поближе, чтобы незаметно уцепиться за край дедовской пижамы. Так стало совсем не страшно.

— Ага. Большие и моргают. Понятно! Финеас, ты знаешь, что такое домовой эльф?

— Знаю! Папа читал.

— А видел их когда-нибудь?

Фини подумал и помотал головой:

— Картинок в той книжке не было.

— Но ты понимаешь, что домовые эльфы безобидные помощники?

— Ага, — Финни прикрыл глаза и ещё немножечко подполз к деду. — Вот бы нам такого!

— У нас в доме несколько таких эльфов. Выглядят они весьма необычно, и к этому нужно просто привыкнуть.

— Правда? — Финни от удивления распахнул глаза. — У тебя есть домовые эльфы?

— Есть, — покивал дед и вдруг сам его притянул к себе, даже крепко прижал и снова сел на кровати. — Я тебя сейчас попрошу никуда не улетать. Я рядом. Хорошо?

Финни закивал и в доказательство обнял его за шею. Никуда улетать от деда не хотелось.

— Я не нарочно, — объяснил он.

— Знаю, малыш, знаю, — кивнул дед. — А теперь смотри. Донни!

Перед кроватью возникло то самое чудовище. Финни задохнулся от ужаса и вжался лицом в шею деда.

Дед погладил его по спине. Он совсем не боялся чудовища.

— Это никакое не чудовище, Финеас. Это просто домовой эльф. И это теперь твой эльф. Его зовут Донни. Он должен был присматривать за тобой. И он ужасно испугался за тебя — был мальчик, и нету. Где искать?

— Так я же здесь! — удивился Финни.

— Это ты знаешь, что ты здесь, а эльфу никто не сказал. И он искал тебя по всему дому и даже на улице, но так и не нашёл. Посмотри, теперь он расстроен и плачет.

— Да? — Финни решил взглянуть одним глазком. Неужели плачет? Это оказалось правдой — глаза эльфа, наполненные слезами, теперь показались совсем не страшными. — Ты Донни?

Чудовище кивнуло так энергично, что слёзы из глаз выплеснулись, попав на странную ночнушку, в которую Донни был одет.

— Не плачь! — Финеас оглядел чудовище с ног до головы и осторожно покосился на деда. — Я тут, буду сейчас спать. Ты можешь тоже идти спать. Да, дед?

— Если хозяин позволит! — эльф поклонился.

— Не спеши, Финеас. Попроси Донни что-нибудь. Например, принести молока.

Финни поморщился, молоко он не очень любил, но всё же попросил:

— Принеси молока, Донни, только без пенки!

Не успел он и глазом моргнуть, как домовик исчез и сразу появился ближе, протянув ему стакан молока.

— Пить? — Финни покосился на деда.

— Ну глоточек-то не помешает, а?

Дед ему улыбался и Финеас сделал целых три глотка. А потом протянул стакан домовику:

— Всё, унеси!

И опять домовик очень быстро унёс стакан.

— А мороженое можешь? — оживился Финни, вспомнив словечко, сказанное кузиной Бель.

— Могу!

Но тут уж дед возразил, что ночью мороженое есть не стоит. Но они вместе обязательно сходят в красивое кафе и Финеас сможет выбрать себе любое мороженое, какое захочет.

— И зелёное?

— Да, и зелёное.

— И жёлтое?

— И красное, и розовое, и синее, — усмехнулся дед.

— Ладно, — согласился Финни. Глаза опять норовили закрыться.

— Теперь ты видишь, что Донни не страшный? — дед погладил его по спине, и это было очень приятно. Наверное, деду тоже хотелось спать.

— Ага! — Финни сонно посмотрел на домовика. — Ухи большие, но не страшные. Спокойной ночи, Донни! Иди спать!

-Уши, — усмехнулся Поллукс. — Ты слышал, Донни? Отдыхай!

Эльф исчез, а Финни кивнул, сполз с деда и стал снова устраиваться на подушке. Потом потянул деда за пижаму, зевнул во весь рот, хотя папа говорил, что так неприлично.

Но дед Лукс только спросил:

— А в свою кровать вернуться не хочешь?

— Нет, — мотнул головой Финн, прикрыл глаза и снова дёрнул за край дедовской пижамы. — Давай спать!

— Финеас... Ты сейчас нормально говорил, почему же раньше так плохо?

— Спи, деда! Папа олновался. Финни тоже олновался. Спи.

Дед всё-таки угомонился, лёг на свою подушку, погладил Финни по голове. Сон наплывал мягкими ватными облаками. Финеас слушал тихое дыхание деда и представлял, как бы они вместе могли прыгать на облаке. А потом уснул.

* * *

Альфард проснулся резко и сразу вспомнил, в каком он доме. Такая шикарная спальня у него и в мечтах никогда не значилась. Мысль о сыне оборвала его восторг, и Блэк рывком сел, усердно растирая лицо ладонями. Волосы упали на лицо, заставив вздрогнуть.

Альф бросился в ванную комнату, даже не подумав о тапках, и потрясённо уставился на свою голову. И куда делась короткая стрижка с ранними залысинами. Небритый, конечно, помятый какой-то, но волос теперь на голове даже слишком много. Заодно отросли до плеч. Вот испугает Финни теперь. А всё ритуал в родовом замке, давно уже почему-то не участвовал, даже когда приглашали. Потом-то и вовсе перестали звать, отец махнул на него рукой... Может, поэтому начал раньше времени лысеть?

Наспех соорудив низкий хвост из невесть как вернувшейся шевелюры, какая была у него лет десять назад, Альфард накинул пижамную куртку и бросился в коридор. Детская была напротив его комнаты — это он запомнил.

В кроватке сына не оказалось, и нигде в комнате. Альф умел искать своего непоседу, только мальчика не было нигде: ни под кроватью, ни за шторой на подоконнике, ни за дверцами маленького шкафа. Утихомирить панику было не просто.

— Донни!

Заспанный эльф появился спустя мгновение.

— Где Финеас?

— Маленький хозяин в комнате вашего отца, — был спокойный ответ.

Пришлось срочно приводить себя в порядок, одеваться и судорожно вспоминать расположение комнат в отцовском доме.

На стук ему ответили не сразу. Но ждать у Альфарда сил не было. Дверь поддалась легко, и отец встретил его строгим взглядом и прижатым к губам пальцем. Альф заткнулся, хотя даже не помнил, что хотел вообще сказать.

Сидя в кресле, отец читал газету, нацепив на нос непривычные очки, а рядом с главой рода, на его кровати, как ни в чём ни бывало, посапывал Финни, разметав тёмные кудри по дедовской подушке.

Альфард потряс головой и вопросительно поглядел на отца.

Тот указал на дверь и отложил газету.

Спустя пять минут они уже пили крепкий кофе в кабинете хозяина дома и это было так странно, что Альфард с трудом удерживался, чтобы не ущипнуть себя и убедиться, что это не сон.

— Не проснётся? — с трудом подобрал он тему для разговора.

— Нет! — отец довольно щурился, со вкусом жуя хрустящую булочку. — Я набросил лёгкие чары, полчасика ещё будет дрыхнуть.

Альфард скрыл изумление за глотком кофе.

— Послушай, сын, — в одно мгновение перед ним оказался глава рода, а не довольный дед маленького Финеаса. — Должен тебе сказать, что Уэсли нам очень важны. Ты не думай, что это мой каприз. Никого другого я послать к ним не мог.

— Я и не думаю, — пробормотал Альфард.

— Очень многое зависит от того, как мы с ними поладим, — продолжал отец, рассматривая его как-то по-новому. Словно перед ним был равный, а не тот, кто не оправдал надежд. — Сейчас я тебе сообщу то, что не знает никто из семьи. Чары здесь настроены так, что ты не сможешь обсудить это ни с кем, кроме меня, но это не потому, что я тебе не доверяю. Понимаешь?

— А... почему тогда? — ничего умнее в голову не пришло. Мозг, и без того травмированный странным утром, отказывался работать.

— Потому что от этого зависит, будет род Блэков и дальше процветать, или исчезнет с лица земли. Буду краток, времени сейчас мало, Финеас опять же может проснуться. — Дед задумчиво повертел опустевшую чашку. — Я был близким приятелем деда нынешнего главы рода Уэсли. Не перебивай, прошу. Огастес Уэсли был чёртовым гением с самого детства. Мы вместе учились на Рэйвенкло, я мечтал выдать за него Кассиопею, но не срослось. Но суть не в этом. Ты что-то слышал о проклятии Блэков?

Альфард поморщился. Эту некрасивую легенду знал любой Блэк.

— Это не легенда?

— Отнюдь. Удалось приглушить, не каждый Блэк теперь сходит с ума. Но вытравить эту дрянь совсем не представлялось возможным. До того момента, как Огастес Уэсли не ворвался ко мне в дом с совершенно безумным видом. Он, видишь ли, рылся в родовой библиотеке и нашёл. Но буду краток, — дед сжал кулак и стал поглаживать его свободной рукой — крайняя степень волнения. — "Наитемнейший эликсир Блэков" — так мы в шутку называли эту сыворотку, которая нужна для очищающего ритуала. Работали вместе почти три года. Завершающая стадия уже маячила впереди, когда случилась катастрофа. Схлопнулось пространство, вышвырнув наружу Огастеса с сыном, его жена, видимо, погибла, оставшись внутри. Поместье исчезло, только дом привратника и остался снаружи. Что было причиной так и не узнали. Я прибыл по первому сигналу, но Огастес был уже при смерти. Он очень страдал, умирая, но так и не сказал, что там с сывороткой, сумел ли сохранить или надежда стольких лет пропала бесследно. Да и мне было не до того. Я обещал позаботиться о его сыне, женил мальчишку на нашей Цедрелле... Мы надеялись, печать предателя ему не передалась. Ошиблись, парень тоже стал предателем крови, как и его супруга. Да только взрослому принять такую печать — очень тяжело, сын Огастеса сгорел за пять лет. Словно какое-то проклятье царило уже и над этой семьёй. И печать предателей крови передалась его сыну Артуру.

Альфард слушал как заворожённый.

— И теперь эти Уэсли...

— По всей видимости снова открыли поместье. Рудольфус сообщил, что ковен Ноттов был нанят очистить территорию поместья от жутких тварей, что там развелись.

— Жену Огастеса не нашли? — заволновался Альфард.

— Что? Вдову? Да куда там. Как бы она выжила?

— Как её звали?

— Джиневра, — странно было видеть нежную задумчивую улыбку на лице Поллукса. — Урождённая Малфой. Джинни. Его белокурое счастье... Единственная девочка у рода Малфой за семь поколений.

— Поэтому Малфои так ненавидели Уизли все эти годы?

Поллукс помрачнел и резко ответил:

— А ты бы любил тех, из-за кого сгинула невесть куда единственная сестра? Ладно. Шут с ними, с Малфоями! Теперь ты понимаешь, как нам нужен этот Артур? И в любом случае, внука Огастеса можно спросить и про Джиневру. Будь Уэсли хоть трижды предателем крови!

— Он не предатель крови, — задумчиво покачал головой Альфард. — Уже нет. Я бы увидел.

— Вот даже как! — дед сцепил пальцы и хмуро поглядел на вечный двигатель, стоящий на столе. Алмазы на концах металлических дуг плавно покачивались, совершая полный оборот вокруг нефритового стержня. — Это даёт надежду, Альфард. Огастес предателем не был... до самой смерти. Печать на нём уже была, когда я прибыл, он умирал от неё, сердце не выдержало и магия не приняла... Ужасный конец.

— Позволь мне навестить их ещё раз?

— Попробуй. Уговори, запугай, пообещай золотые горы — в пределах разумного, конечно. Заставь согласиться на встречу.

— Уговорю! — Альфард вскочил. — А Финеас...

— Я присмотрю, — ухмыльнулся отец, снова становясь добрым дедушкой — невиданное зрелище. — У мальчика был мощный магический выброс ночью. Он сам переместился в мою комнату.

Альфард замер, не в силах сдержать улыбку:

— Это же...

— Да, сынок. У тебя очень одарённый наследник. Сегодня отпразднуем: только бабушка, ты и я. Не опаздывай на обед. Так, скоро придёт целитель.

Альфард кивнул, силясь проглотить комок, возникший в горле. Мир перевернулся с ног на голову за слишком короткое время. И ему предстояло к этому привыкнуть. Но Мордред и все его наложницы! Альфарду это определённо нравилось. Ещё немного и он почувствует себя драккловым счастливчиком. Но главное — Финеаса здесь полюбили. Знать бы раньше!

* * *

В это утро они поднялись рано, планов на день было очень много. Рита решила, что супругу просто необходима полная смена гардероба. Словно у него что-то было, кроме двух брюк, трёх рубашек и двух смен белья. Ждали только тётушку Риты, та хорошо разбиралась в магловской и магической моде, знала, что, где, как и почём, а главное, взялась финансировать это предприятие в счёт свадебного подарка.

— Она прибудет к обеду, Медведик. Ты, главное, не дёргайся и ни от чего не отказывайся. Попробуй просто говорить "спасибо". Идёт? Поверь, если потренируешься, у тебя получится. Вот, возьми печеньку.

— Спасибо! — улыбнулся Артур. — Рита, я в порядке, правда. И совершенно счастлив, что меня оденет и обует твоя тётушка. Какая уж тут гордость, когда осталось полтора носка.

— Вот и славненько! Что, Урс?

Домовик появился у стола бесшумно.

— Там гость, — коротко доложил он. — Ваш знакомый волшебник.

— Веди сюда! — махнула она рукой. И добавила, когда домовик исчез: — Как раз к завтраку. Свитти, поставь ещё один прибор. Нотт, что ли? Не важно. Артурчик, я наверх, приведу себя в порядок, а ты пока встреть гостя, хорошо? Свитти, добавь ещё буженины и тостов.

Рита допила остатки сока и поспешно ушла наверх. Артур пожал плечами и спокойно продолжил пить кофе и думать о важном. Дом следовало хотя бы начать приводить в порядок. А им скоро в Хогвартс. Ну и с деньгами вопрос. Жить на средства жены выгодно, но унизительно. Ещё бы он это ощущал, загадочное унижение. С Ритой это сложно. Тем не менее думать, как он может что-то заработать, давно уже пора.

— Проходите, — Урс распахнул дверь в прихожей.

Артур поднялся, решив пойти навстречу гостю. Но тот уже сам заглянул в малую гостиную.

— Опять вы! — вырвалось невольно у Артура. Хотя пару секунд Блэка было не признать, что-то в нём кардинально изменилось.

— И вам доброго утра, — невозмутимо откликнулся нахальный Блэк. — Чашечкой кофе угостите?

От такой наглости Артур потерял дар речи, а потом и вовсе стало ни до чего. Сверху раздался странный визг Риты.

Артур сорвался с места, взлетев по лестнице за долю секунды. Повторившийся крик шёл вовсе не из спальни. На этот раз Рита звала его из того крыла, до которого они до сих пор не добрались. Что за гадость там скрывалась, не хотелось и думать. А вдруг какая тварь там свила гнездо, как-то пробравшись в дом?

Он с разгона вылетел в небольшой холл, и едва не впечатался в стену напротив коридора. Удалось создать щит мгновением раньше.

— Видишь? — Рита указала на стену. — Извини, что кричала.

Вся стена была увита магическими нитями — иначе не скажешь. Эти нити оплетали стену, уползая за угол, шевелились и сверкали маленькими искрами, то тут, то там.

— Магический кокон! — произнесли за спиной.

Артур резко обернулся:

— А вы тут чего?

Альфард Блэк белозубо улыбнулся, подняв руки.

— Подумал, что помощь не помешает. Старые поместья могут хранить жуткие секреты. Вы позволите?

Рита дёрнула Артура за рукав, и тот отошёл, пропуская Альфарда к стене. Впрочем, "кокона" Блэк не касался. Вёл вдоль него ладонями, а потом обернулся к ним.

— Вероятно схлопнулось не только пространство, но и время, — любезно пояснил он. — По крайней мере в этой конкретной комнате. Откройте, у меня большое подозрение, что там есть кто-то живой.

Рита судорожно втянула воздух. Артур онемел. Блэк ждал, скрестив руки на груди.

— Что надо делать? — пришла в себя первой Рита. — Как открыть?

— У него магия того же вкуса, — Блэк кивнул на Артура. — Пусть хоть лизнёт, хоть куснёт и прикажет открыться.

— Это обязательно? — опешил Артур.

— Лизать? Нет, — Блэк заржал, подонок. — Просто коснитесь — и финита ля комедия.

Артур хмуро оглядел красавчика, обошёл его и решительно прижал руку прямо к светящимся нитям. От его Финиты те стали сползать со стен как разъеденные кислотой, причём стекались в руку Артура. Ладонь жгло неимоверно, по жилам словно жидкое пламя пробегало, но отпустить руку он не мог — не сейчас, когда осталось совсем немного. И только, когда последняя искорка исчезла под его ладонью, Артур выдохнул.

— Силён! — восхитился за его спиной Блэк. — Открываем?

Оставалось отмахнуться от бесцеремонного незваного гостя и подойти к освобождённой двери. Рита подошла к нему и взяла за руку, словно влив уверенности. А дверь оказалась не запертой, легко открылась во внутрь.

— Я читала эту сказку, — первой пришла в себя Рита, указывая на спящую красавицу. — Кто поцелует принцессу? Я не по девочкам и Артуру не позволю. Вперёд, мистер Блэк!

— Да вы шутите, — пробормотал Блэк, не в силах оторвать глаз от прекрасной Джиневры Малфой. Что это была она, у него даже сомнений не промелькнуло. То есть, конечно, Уэсли. Джиневра Уэсли. — В той сказке, помнится, требовался не холостой маг, а целый принц.

— Подумаешь, — фыркнула Рита. — Тут тебе не сказка, а реальность. Принцев поблизости нет, а девушка нуждается в помощи. Так что целуй красавицу. Что-то мне подсказывает, что это сработает!

— Раз вы настаиваете, — Блэк нервно облизнул губы и подошёл к кровати.

* * *

Альфард знал, что это плохая идея, даром, что заманчивая. Стоило только коснуться этих нежных губ поцелуем, ощутить их трепет и сладость, как его грубо оттолкнули и влепили такую пощёчину, что он реально на миг увидел небо в разноцветных звёздах. Отшатнувшись от второй пощёчины, он выпрямился, отступил ещё на пару шагов, потряс головой и посмотрел в глаза белокурой фурии.

— Да как вы посмели? — Джиневра Уэсли резво вскочила с кровати. На ней было бледно-зелёное платье и белая шерстяная жилетка. Очень светлые волосы беспорядочно рассыпались по плечам. В серых глазах светился гнев. — Стоило на минуту прилечь! Блэк? А вы кто? Подайте мне флакон со стола! И где моя палочка? Вы! Поищите под кроватью!

Альфард выдохнул и вызвал патронуса:

— Поллуксу Блэку. Джиневра проснулась! Отец, тебе лучше быть здесь!

Призрачная птица с хищным клювом кивнула и растаяла.

Рита Уэсли успела подать флакон с чем-то зелёным рассерженной фурии, Артур вместо Блэка лично полез под кровать, а сама спящая красавица в упор уставилась на Альфарда:

— Да ладно! Вы сын Поллукса?

— Альфард Блэк к вашим услугам.

— Ирма так назвала старшего сына... Тебе должно быть пять лет! Сколько вам сейчас, молодой человек? И что за... Вы сказали, что я проснулась. Что всё это значит?

— Бабушка?! — внёс свою лепту в неразбериху Артур Уэсли. Парень растерянно держал в руках её палочку.

Джиневра залпом выпила зелье, поглядела на внука, вздохнула и спросила чересчур спокойно:

— Дом цел? Огастес?

— Умер тридцать три года назад, — тяжело вздохнув, отчеканил Альфард. — Почти сразу, как схлопнулось пространство и скрыло ваш дом. Ваш сын — отец Артура — ненадолго его пережил. Артур — ваш внук, а это его супруга Рита.

Надо отдать должное Джиневре, она даже в лице не изменилась. Покивала, уронила пустой флакон на пол и присела на кровать. Зажмурилась, подышала медленно и сосредоточенно и снова открыла потемневшие глаза цвета грозового неба.

— Я подожду Поллукса, — решила она. — Спасибо, что вызвал. Думаю, он сможет рассказать, что случилось. У вас же хочу спросить только одно. Что случилось с Альбусом Дамблдором? Я понимаю, что вы не обязаны знать этого полукровку, но...

— Кто ж не знает директора Хогвартса? — хмыкнул Альфард.

— Дамблдор в Мунго, — ожил Артур Уэсли. — Живой, только неудачно попал под одно проклятье недавно.

— Скверно, — грустно кивнула Джиневра. — В Мунго не вариант, откачают. А мне очень нужно с ним встретиться подальше от людей.

Кажется, Риту Уэсли это заинтересовало.

— Вы хотите...

— Точно! — улыбнулась ей Джиневра, сверкнув глазами. — Разодрать на маленькие кусочки голыми руками. Печень отдать бешеным собакам, а сердце сжечь адским пламенем.

Альфарда передёрнуло.

— Могу помочь, — усмехнулась Рита. — Скальп снять, например, технологию примерно представляю.

— Арчи, мне нравится твоя жена! — Джиневра дружелюбно подмигнула Рите.

— Может быть, вы голодны? — Альфард уже не знал, рад ли он, что Джиневра проснулась.

— Блэ-э-эк, — протянула она насмешливо. — И кто вас воспитывал? Как вы только додумались лезть ко мне с поцелуями? Кстати! Как там мой братишка? Аби... Мерлин! Ему ведь должно быть сейчас сорок два... Кошмар! Дайте палочку! А папа, мама...

— Ваших родителей не стало лет тридцать назад, — Альфард поморщился. — Простите. Абраксас вдовец, у него сын Люциус, мальчику лет тринадцать.

Палочку Артур ей отдал, и Джиневра сразу наколдовала призрачную рысь:

— Абраксасу Малфою! Абби, братишка, я дома, я проснулась. Приходи.

И когда рысь умчалась, просочившись сквозь стену, Джиневра встрепенулась:

— Накормишь бабушку, Артур? Тридцать три года маковой росинки во рту не было! Ты можешь себе представить?

— Нет, не могу, — ответил Уэсли и засмеялся. — Еды полно, пойдёмте, бабушка Джиневра!

— Бабушка, — попробовала она слово на вкус. — Дорогой, я ещё не всё осознала. Как снег на голову, честное слово. Разрешаю всем вам звать меня по имени. А ещё лучше Джинни, я не чувствую и не хочу чувствовать себя резко постаревшей. Мерлин, у меня день рождения был месяц назад. Мне всего тридцать два. Дайте зеркало!

Альфард не дал бы ей и двадцати пяти, но предпочёл промолчать. Зеркало он просто наколдовал. Джинни рассматривала себя не меньше минуты, но большую часть времени корчила рожицы. Дошла до того, что показала ему язык, когда зеркало он убрал. Укоризненный взгляд проигнорировала.

В малой гостиной их встретили, похоже, все эльфы этого дома. Альфард даже вознамерился заслонить собой неосторожную Джинни, но не успел, к счастью. Домовики попадали на колени со слезами целуя край её платья, причитая и голося на все лады.

Джиневра отнеслась к этому концерту спокойно, каждого погладила по голове, с грустью выслушала о тех, кто погиб, а потом твёрдо велела домовикам заняться делами и привести в порядок её комнаты. Те, к счастью, сразу послушались, исчезая один за другим. Остались только двое, которые не подошли.

— Наши новые эльфы, Джиневра, — указала на них Рита. — Урс и Свитти. У них недавно случилось пополнение в семье.

— Это прекрасно, — Джиневра заняла место за столом и приманила к себе сок. — Блэк, не стойте так, у меня аппетит пропадает от вашего кислого вида. Сядьте уже и разделите с нами трапезу.

Альфард с радостью принял предложение, тем более, что не успел толком позавтракать. Правда, наслаждаться долго им не дали. Появился Урс, доложив о прибытии двух гостей.

Поллукс Блэк был спокоен и деловит, а вот Абраксас Малфой сразу бросился к сестре, опустившись на колени. Целовал её руки и, кажется, уронил пару слезинок. Видеть гордого аристократа в таком состоянии было неловко, потому Альфард отвернулся к отцу, тоже приглашённому к столу.

— Ну хватит уже, Аби! — Джиневра погладила его по щеке. — Как же ты вырос! Возмужал... Как похож на отца! Это правда, что у тебя сын? А ведь тебе самому было десять, когда мы виделись неделю назад... Поллукс, ты мне должен всё рассказать! И заодно знай, твой сын... Впрочем, не стану ябедничать.

— Что ты успел натворить? — удивился Поллукс.

Альфард скрипнул зубами.

— Это моя вина, — солнечно улыбнулась Рита Уэсли. — Предложила мистеру Блэку поцеловать спящую красавицу, чтобы она проснулась.

Видно, все они были в сильном напряжении, потому что после слов Риты воцарилось молчание, а потом расхохотались все. Даже сама Джиневра. Альфард долго держался, но тоже улыбнулся, пусть и криво. Это лишь усилило общее веселье. Сиятельный лорд Малфой утирал теперь настоящие слёзы. Поллукс первым пришёл в себя.

— Достаточно, господа! — сказал он тихо, но твёрдо, мгновенно добиваясь тишины и всеобщего внимания. — Все мы немного не в себе и, полагаю, безумно рады видеть Джинни живой, здоровой и такой молодой. Мистер Уэсли, я понимаю, что обретение бабушки для вас праздник. Абраксас, я понимаю, что для тебя значит сестра. И тем не менее настаиваю на серьёзном приватном разговоре с Джиневрой.

— Я тоже хотела на этом настаивать, — кивнула Джинни. — Артур, Рита, что с зелёным кабинетом?

— Скорее всего, до него мы ещё не добрались, — ответила Рита. Артур кивнул.

— И всё же пойдём туда, — Джиневра решительно встала из-за стола. — Заодно проверим, как он сохранился.

Альфард поймал взгляд отца и вернулся за стол, нужно было укреплять хорошее начало знакомства с Уэсли.

— Скажите, Артур, — начал он серьёзно. — Вы не задумались ещё, чем будете заниматься после школы?

— А что, есть предложения? — осторожно ответил ему гриффиндорец.

— Будут непременно, — ответил за Блэка Абраксас. — Сейчас вы — наша новая знаменитость, мистер Уэсли. Не удивлюсь, если в "Пророке" уже кропают про вас статью. Советую быть осмотрительным и не давать никому никаких обещаний.

— Спасибо, лорд Малфой!

— Для тебя просто Абраксас. В конце концов, не чужие люди. Внучатый племянник — довольно близкое родство.

Если Артур и был удивлён, то не подал виду. Только кивнул и пригубил кофе.

А вот Рита не удержалась от удивлённого взгляда.

— Статью напишете вы, лорд Малфой?

Его светлость поперхнулся соком, но тут же любезно улыбнулся.

— В моих силах проконтролировать её содержание, — наконец ответил он. — У вас есть какие-то мысли, миссис Уэсли?

— Просто Рита для вас, — не менее любезно улыбнулась она. — Доверьте мне написание статьи, сэр. Я пришлю вам её для проверки и корректуры. Автора назначите сами, я не претендую.

— Что ж, — Малфой кивнул. — Попробуйте. Я только за.

— Договорились, сову пришлю вечером. Днём у нас будут дела.

Альфард про себя веселился — быстро же спелись. Ему бы такую хватку, как у лорда Малфоя.

Урс доложил о гостье, и в гостиной Уэсли появилась Эмма Скитер, тётушка Риты. Рита бодро представила ей мужа и гостей, когда сверху спустились Поллукс и Джинни. Оба выглядели мрачно. Но с Эммой Скитер поздоровались любезно.

Выяснилось, что Артур и Рита сейчас отправятся по магазинам и Джинни захотелось пойти с ними. Отговаривать её было бессмысленно, это понятно было каждому. Рита сбегала за своей запасной мантией, которая Джинни оказалась в самый раз.

— А деньги? — озаботился Малфой. — Ты нашла их в доме?

— Разве Гринготтс закрыт? Ключ как раз я нашла.

— У тебя был сейф? — удивился её брат. — Прости, никто не говорил нам об этом...

— Был, — нахмурилась Джинни и продемонстрировала ключ, висящий на цепочке на шее. — Дети, вы же проводите меня в банк сначала? Эмма?

— Не думаю, что это займёт много времени.

— Мистер Уэсли, — отозвал в сторону Артура Поллукс. — Вы и сейчас не настроены встречаться со мной?

— Не настроен, — Артур отвёл взгляд.

— А если поклянусь, что о вашей матери не скажу ни слова?

Взгляд Уэсли прояснился, он с сомнением глянул на супругу и получив от неё согласный кивок, поглядел на Поллукса:

— Завтра вечером нормально?

— Вполне. А сейчас позвольте откланяться. Вынужден поспешить, мой внук не совсем здоров. Альфард!

Они воспользовались портключом на улице. Малфой удалился ещё раньше.

— Что думаешь? — спросил отец, когда они оказались дома.

— Я рад, что Джиневра выжила. Ей будет нелегко поначалу.

— Да уж, потерять сразу мужа и сына, зато обрести взрослых внука и брата. Она справится. Ты в самом деле поцеловал Джиневру?

— Отец! Да, — он опять ощутил себя никчёмным Блэком. — Это такая глупость, но там казалось, что сработает.

— Сработало же, — пожал плечами Поллукс. — Глупость? Не скажи. Лицо-то вроде не расцарапала. А она могла бы.

— Зато чуть не убила пощёчиной, — пожаловался Альфард.

— Легко отделался, — фыркнул Поллукс. И тут же стал серьёзным: — Она не знает про эликсир. Никогда не знала, и не может знать, где он хранился.

— Нам по-прежнему нужен Артур?

— И портрет Огастеса. Скорее всего он в Хогвартсе. По словам Джинни, Альбус Дамблдор многое уволок из дома ещё до того чёрного дня, — Поллукс заглянул за его плечо. — А вот и Финеас.

Альфард радостно обернулся и едва успел поймать летящего на него сына.

— Откуда метла? — прижимая к себе Финни, он недоумённо рассматривал детскую метлу. — Отец?

— Да валялась в чулане. На ней ещё Сигнус в детстве летал. — Поллукс отвёл взгляд. — Я в кабинет. Обед в два часа. Финеас, слушайся папу.

— Дед Лукс обещал потом большую метлу, — громко сообщил Финни. — Пап, я как птица, да?

— Ты как десять птиц, — фыркнул Альфард. — Целитель тебя смотрел?

— Ага, щекотно. А потом дал горькое зелье. Я пошёл и съел много-много конфет. Это хорошо?

— Где ты их нашёл? — ужаснулся Альфард.

— Бабушка дала. Конфеты были странными! Одни как мясо солёные, другие как мёд сладкие.

Мать появилась наверху лестницы:

— Нормально он поел, не волнуйся. Финеас, иди к бабушке, мне надо снять с тебя мерки.

Ребёнок тут же соскользнул с рук и требовательно протянул руку. Альфард покачал головой, убирая метлу за спину.

Финни вздохнул и опустил голову.

— Пожалуйста, пап. Только пока я слабый. Потом поправлюсь и буду бегать ножками.

Пришлось нехотя отдать, а потом слышать радостный клич сына, лихо взлетавшего над лестницей вверх. И кто успел научить? А главное — так ли слаб его ребёнок?

* * *

Чарити впервые проснулась первой. Впервые за ту неделю, что замужем, а ведь казалось, что прошло уже много месяцев, а иной раз, что только-только поженились. Сладко и осторожно потянувшись, она немножко отползла от мужа, чтобы выбраться из-под его руки, лежавшей у неё на талии. Покраснела, вспоминая, что было среди ночи, когда он ласково её разбудил, вернувшись. И на цыпочках убежала в ванную. Когда вернулась, Трой ещё спал, лёжа на спине и раскинув руки. Повернулся, пока её не было. Она с удивлением разглядывала его, пользуясь случаем. Лицо, да и весь он словно высечены из камня резцом Микеланджело. В неверном утреннем свете кожа казалась тёмной, морщинка на лбу разгладилась, ресницы чуть подрагивали, губы сохранили лёгкую улыбку, словно ему снилось что-то хорошее.

Это было так непривычно, никогда ещё она не видела его таким расслабленным и умиротворённым. Чуть смущаясь опустила взгляд ниже, на широкую грудь, поросшую жёсткими волосами. Сужаясь к животу, дорожка волос скрывалась под одеялом, а там...

Она невольно шумно вдохнула, сообразив, что так приподняло легкое одеяло, и тут же ойкнула, в мгновение ока уложенная на грудь мужа.

— Трой! Ты не спал! — вывернуться из его рук не удавалось.

— Проснулся, — хмыкнул он. — Кажется, у нас сегодня важное дело, миссис Хейли, но если продолжите таким образом извиваться, у меня не останется выбора.

Она испуганно замерла, уставившись на него.

— Опять? — прошептала зачарованно.

— Снова, — тоже шёпотом ответил он, одним движением переворачивая её на спину.

Спорить, когда, нависнув над ней, он стал её вдумчиво целовать, Чарити просто не хотелось. Кто бы мог подумать, что супружеский долг — это так приятно!

Она даже расхрабрилась от его поцелуев и протянула руку вниз, чтобы сразу отдёрнуть.

Трой поглядел замутнённым взглядом и хрипло подбодрил:

— Смелей, Ягодка.

И она повторила попытку, оказалось, вовсе не страшно — ласкать его там. Даже удивительно, странно и интересно. И вознаграждение было томительным и прекрасным, хотя вспоминать такое потом было капельку стыдно, хоть и вызывало невольную улыбку.

— А я ждал вас пораньше! — встретил их отец, уже бодрый и одетый для выхода, заставив Чарити спрятаться за Троем в смущении. — Мы уже и позавтракали. Но если вы голодны...

— Что вы, мистер Бербидж, я сыт, а ваша дочь с утра ест, как птичка, — Трой выдвинул Чарити из-за себя и подтолкнул к её бывшей комнате. — Иди, проверь, может что-то осталось. Я с твоим отцом пока на улице посмотрю, коз ваших и кур. А потом пойдём вместе к теплицам. Так?

Она закивала согласно, бросаясь в спасительную темноту своей старой комнаты. Но там было совсем пусто. Даже кровать куда-то убрали. А вот многострадальный сундук лежал, правда, совсем пустой. И стол остался, с чернильными пятнами и прожжённым неудачным заклинанием уголком. Над столом плакат "Холихедских Гарпий". Кто бы знал, что с одной из них она будет жить по соседству, а послезавтра на балу познакомится и с остальными.

Появилась Хлоя, спрашивая, паковать ли бельё и одеяла в комнате отца.

— Я в доме том не была, — растерянно ответила Чарити, — наверное, надо, на всякий случай. Пойдём посмотрим.

Самое удивительное, что отец ещё на свадьбе согласился на переезд. И Трой медлить не позволил, разговаривал с отцом три дня назад очень серьёзно, попросив её погулять снаружи. И ведь договорился. Даже заверил, что лорд Лестрейндж даст какого-то умельца, что свернёт их теплицы в пространственный карман. И ни одно растение при переносе не пострадает.

Домик, предложенный лордом Лестрейнджем, располагался рядом с большим пустырём на другой стороне реки в юго-западной части поместья. Со временем там собирались сделать мост, очень близко к дому директора Робертса. И тогда вообще можно будет пешком ходить к отцу в гости. А пока только на метле, да порт-ключами. Или аппарацией. Что ей очень не рекомендовал ковенский целитель Свен Шелбрук.

— Вы должны понимать, миссис Хэйли, — дружеским тоном говорил он после осмотра и диагностики в начале недели. — Может вы и не беременны ещё, но это может случиться в любой день, так что воздержитесь от самостоятельных перемещений с помощью аппарации.

Она только краснела и соглашалась. Конечно, понимает, конечно, аппарировать не будет. Не то чтобы они разговаривали с Троем о детях, но что-то вроде этого было. Когда на третью ночь, она вдруг спросила про свадебное путешествие, назначенное на конец каникул школьников.

— А что, если у меня... у нас... уже будет... — она невольно коснулась живота, не зная, как подобрать слова. — А мы портключом же. Не опасно?

Трой властно притянул её к себе, прижал крепко-крепко и спросил осторожно:

— Назовём мальчика Греем?

Она сразу расслабилась и серьёзно кивнула:

— Грей Оскар Хейли — мне нравится. А если девочка?

— Спасибо! А откуда знаешь, как звали моего отца? Признавайся.

Она засмеялась, уворачиваясь от щекотки. Трой быстро изучил её слабости и нагло пользовался.

— Мне Руди сказал! Ну Трой! А девочку?

— Ну давай вместе решать, — перестал он дурачится. — Как тебе Эстер? Или Сабрина?

— Сабрина мне нравится, — задумчиво сказала она. Главное, никаких знакомых с таким именем не было. — Сабрина Хейли. По-моему, здорово.

Так что о детях поговорили, тогда же выяснилось, что портключ безвреден в этом плане, а вот аппарация увы.

Так что доктор Шелбрук ничего нового не сказал, кроме того, что она вполне здорова.

Был ещё один способ перебраться на ту сторону реки. Это топать почти две мили до Лестрейндж-холла, потом еще четверть мили к реке, где возле замка Рабастана был горбатый мостик. И по той стороне реки идти обратно, огибая излучину, почти шесть миль. Тропинку на той стороне можно было разве что звериной назвать. Никто ей давно не пользовался. А снег и вовсе превратил ту сторону земель Лестрейнджей в белоснежную ровную целину.

Тем не менее, переезд назначили на сегодня. По словам Троя, домик подлатали как могли, место для теплиц расчистили, даже загончик для животных смастерили, так что ничто уже не мешало забрать отца со всеми вещами.

— Постель запакуем, а саму кровать трогать не будем, — решила Чарити. Кровать отца была тем ещё монстром, сбитым из толстых веток и коряг. По четырём углам вкривь-вкось были приспособлены узловатые стволы диковинного дерева, к ним же крепились корявые ветки, создавая собой спинки. Соединяли эти чудовищные спинки такие же коряги, но потоньше, формируя каркас. Дно кровати устилали очень тонкие веточки, отполированные то ли магией, то ли временем под бесформенным тюком с соломой, заменяющим матрас. Оставалась надежда, что в новом доме найдётся что-то не такое жуткое.

Остальные вещи отец уже упаковал сам. Книги были аккуратно обёрнуты какой-то ветошью и перевязаны верёвкой, два мешка, видимо, содержали одежду. Дверцы покосившегося шкафа были распахнуты, показывая пустое нутро. Ни полок, ни перекладины там не было. Колченогий стол, намертво прибитый к стене из-за отсутствия трёх ножек, тоже решено было оставить. Почему-то Чарити никогда не задумывалась, в какой нищете жил отец. Даже её кровать и стол выглядели куда лучше.

— Вы как тут? — заглянул в комнату Трой, посмотрел на кровать и присвистнул: — Вот это да-а! Забираем?

— Ты что! — Чарити упёрлась в его стальную грудь ладошками, пытаясь выставить из комнаты. — Нет, конечно! Если только папа станет упрямиться.

— Черри, ты правда думаешь, что сдвинешь меня с места? — лениво осведомился он, перехватывая её ладошки одной лапищей и резко прижимая к груди всю её. — Нет так нет, я же не спорю. Но ведь дивная! Парни офигеют.

Она уткнулась носом в его грудь и попыталась укусить сквозь рубашку. Трой засмеялся и отпустил.

— Пойдём, там твой отец зовёт тебя в теплицы.

Папа заупрямился. Кто б сомневался?!

— Кровать не оставлю, — ворчливо сказал он. — Мне она от отца досталась, а ему от его отца. Да. А ему от самой нашей праматери дриады. Ты, дочка, не горячись. Не смотри, что на вид не очень. Её ни один жучок не берёт, ни гниль, ничего. А сны какие снятся...

— Возьмём-возьмём! — сказал Трой, утешительно обняв Чарити за плечи. — Другой матрас приспособим, пыль смахнём — и будет всем на зависть кроватка. Парни с ума сойдут, как увидят. Ведь покажете, мистер Бербидж?

— А чего, — махнул старик добродушно. — Пусть смотрят, не жалко. Давайте уже стазис класть, а то закопаемся. Дочка, ты командуй.

Трой посмотрел удивлённо, отпустил её и пошёл следом.

Чарити сразу оживилась, достала палочку, посмотрела вокруг и направилась к дальнему углу.

— С этих начнём, папа. Только очень нежные чары, пожалуйста. Трой, тебе лучше... Тут сноровка нужна. Хотя... Видишь те высокие кусты, это магические ромулы лучших сортов, из них самые первоклассные прутья для мётел делают. Можно не церемониться, стазис накладывать по-простому, но на каждый куст. Сможешь?

Трой кивнул и отправился выполнять, вполуха слушая, как командует отцом его скромная Ягодка. И куда только подевалось смущение и застенчивость. Чарити махала палочкой очень быстро, попутно объясняя отцу, почему нужно так или иначе класть чары.

— Этим ничего не будет, ты только корни заколдуй, а эти под стазисом начинают бурно расти вширь. Антимагическая штучка, но полезная. Так что с ними не усердствуй. Нет, давай, лучше я сама.

Трой со своей задачей справился быстро, а потом только ходил за супругой и удивлялся. Она для него ещё и поясняла, что где растёт, как ухаживать, и какую ценность из себя невзрачная травка представляет. Честное слово, даже в Хогвартсе им по гербологии столько информации не давали.

— У тебя энциклопедия в голове? — неловко пошутил он в какой-то момент.

Чарити вскинула непонимающий взгляд. Потом улыбнулась:

— Я мало знаю, — сказала смущённо. — Иногда просто чувствую, что-то читала, что-то люди рассказывали, что-то сами растения... Не знаю. Много говорю, да?

Пришлось срочно заверять, что в самый раз и что ему очень интересно. Ужасно не хотелось разрушать сложившуюся атмосферу. Уж очень понравилось видеть жену такой — вдохновенной, решительной, счастливой и собранной одновременно. Чувствовалось, что это её стихия.

К счастью, Чарити спокойно продолжила "упаковку" травок-муравок, по-прежнему информируя отца и Троя.

Не прошло и часа, как все теплицы они обошли и "законсервировали". Трой вызвал ребят, боевики с интересом оглядывали дом и теплицы, шутливо переговаривались, но увидев кровать хозяина, пооткрывали рты все как один.

— Охренеть!

— Вот это да! Красотища!

— Твою Моргану!

— Кто мастер?

— Хочу такую же! Трой, продай, а!

Возгласы смешались в восхищённый гул.

Чарити оставалось только удивляться, какие разные вещи могут нравиться людям.

— Посмотрели и хватит, — гаркнул Трой. — Кровать перемещать осторожно, это родовая ценность мистера Бербиджа. Хоть веточка отколется, по ушам получите. А то и что семейное ударит. Пеньки-то зачарованы чуть не дриадой.

Парни прониклись, вынесли монстра вчетвером так осторожно, что Чарити было немного смешно. Как драгоценность какую-то.

— Смотри, — дёрнул её за рукав Трой. — А это что?

Она обернулась, поглядев на более светлый квадрат, оставшийся на полу. Какая-то рогожка валялась. Пригляделась — чары. Подняла руками, мало ли что, а под рогожкой лежал посох. И вот это было уже чудом. Посох был толстым, только чуть сужаясь к низу, навершие корявое, но отполированное до блеска. А по всей поверхности то цветочки, то люди, то живность какая вырезана. И так искусно, что глаз не отвести.

— Отца зови, — попросила шёпотом Чарити.

Отец прибежал, всплеснул руками.

— Так вот же! — сказал непонятно. — Ты с ним малюсенькая таскалась, а потом утеряла. Где только не искали. Ты говорить ещё не могла, так что так я и не добился ничего. Бери же, что смотришь. У меня он всё равно никогда не работал.

Чарити осторожно взяла, поднялась с колен, погладила гладкое навершие.

— Тёплый. А что он делает?

— Кто ж знает, — почесал затылок отец. — Только девицам и открывается, ага, от праматери. Ни я, ни отец ничего не добились. Думал тебе отдать, да вот, незадача. Сама же и припрятала.

Чарити радовалась новой вещи, как ребёнок. Обняла отца, так что тот взмолился, чтоб отпустила. Потом кинулась к Трою, повиснув у него на шее, смутилась тут же, сползла на пол и призналась очень тихо:

— А он мне снился... Этот посох. Потом расскажу.

Трой притянул её к себе, погладил по голове и поцеловал в нос.

— Идём, нас там ждут.

К ужасу Чарити, во дворе их ждал сам лорд Лестрейндж с супругой.

— А вот и молодые, — громко сказал он, широко улыбнувшись. — Ну показывайте, что сворачивать надо.

Показали на теплицы. Чарити сбивчиво отвечала на вопросы. Только крепкая рука Троя, сжимавшая её ладошку, давала силы и смелость.

— Да, можно сразу все... Нет, тепла добавлять нельзя. Да, всё готово. Нет, ничего не взорвётся. Да, лучше с той стороны начинать...

Потом все смотрели, как слаженно работают Ричард и Бастинда. Их палочки синхронно совершали вращательные движения, хотя стояли они по разные стороны от теплиц. Слов заклинаний было почти не слышно. Лучи с их палочек переплелись, приподняли край первой палатки и начали заворачивать их в трубочку. Пока последняя не скрылась уже в приличном рулоне.

— Парни, взяли! — скомандовал Лестрейндж. — У нас двадцать минут. Портключ прикреплён к "ковру", сработает через пять минут. Дамы, мистер Бербидж, вы тоже держитесь.

Чарити поспешила ухватиться за странный рулон, получившийся из теплиц. Хлою с Чифом усадили верхом, отец их придерживал. Трой и пятеро боевиков подняли "ковёр", прихватив в пяти местах. Сам Ричард Лестрейндж легко удерживал ближайший к дому конец.

— Девять, восемь, семь, шесть... — звонко отсчитывала Бастинда. — ...три, два, один! Ричард, опять?

— Ну, милая, ты была такой серьёзной... Ладно, один, два, поехали!

И в следующий миг мир закрутился. Чарити легко цеплялась за рулон, её и без того к нему словно приклеило. Но даже привыкнуть к полёту не успела, как они приземлились на широкую, расчищенную от снега площадку. Рядом виднелся маленький двухэтажный домик, одной стороной как будто опирающийся о могучий дуб. Крыльцо явно было новым, стёкла в окнах чистые, практически прозрачные. Занавески весёленькие, в двух окнах первого этажа уютно горел свет.

На крыльцо в этот момент выскочили двое, громко приветствуя остальных. Одного Чарити уже хорошо знала — Чарли Стэнфилд, брат Аманды.

— Кровать установили, новый матрас положили, — доложил Чарли Трою и поспешил удрать к остальным парням.

Все столпились подальше, глядя, как лорд и леди разворачивают пространственный "карман".

Зрелище на этот раз было ещё более удивительным. Теплицы вырастали из ниоткуда. Все громко зааплодировали, когда три теплицы прочно встали на новом месте.

Чарити хотела поблагодарить, но Ричард с Бастиндой уже ушли портключом. За ними исчезали остальные, оставив их одних.

— Не волнуйся, — утешил её Трой. — У нас тут всё по-простому. Поверь, все понимают, что ты им благодарна, и не ради этого помогали. А потому...

— ... что вы семья, — кивнула она, уткнувшись лбом ему в грудь. — Я тоже хотела бы...

— Так ты теперь тоже семья, и твой отец, и даже твои смешные эльфы. Пойдём в теплицы чары снимать? Или рано?

— Ой, правда!

Снимать — не ставить, управились быстро, минут за сорок, теплицы заработали, поливальные системы включились, растения в основном не пострадали. Но проверять тщательно всё равно следовало через сутки.

Так что закрыли посадки, и пошли смотреть дом, где уже хозяйничала Хлоя. Домик оказался внутри замечательным — чистым, светлым, с гладкими деревянными полами, белёными потолками и стенами, окрашенными в светло-зелёный цвет. На первом этаже была кухня, гостиная и пара кладовок, одну из которых переоборудовали для домовиков. На втором этаже две спальни и кабинет, в котором были полки для книг. Был ещё чердак и подвал, но туда Трой с Чарити не пошли.

Убедившись, что всего отцу хватает, Чарити отпросилась домой.

— Трой? Я Дженни Бойд обещала занести до обеда свою кулинарную тетрадку.

— Конечно, — отвлёкся супруг от установки монстрообразной кровати в спальне тестя. — А я тут помогу. К обеду, наверное, не жди.

— Лучше бы напротив окна, — задумчиво говорил отец. — Дочка, а ты как думаешь?

— Нам лучше не знать, что именно думает ваша дочь по поводу этой кровати, — дипломатично произнёс Трой, заметив, как она поморщилась. — Портключ, Чарити, никакой аппарации!

Она показала мужу язык и сжала в кармане брелок в виде прищепки. И сразу оказалась дома, в прихожей. Чарити даже пару шагов не успела сделать, как в дверь заколотили.

Распахнула сразу, тут на территории ковена входные двери почти никогда не запирали.

— О, ты дома! — обрадовалась Дженни. — А я за тобой! Не поверишь, что происходит! Быстрее побежали к Лестрейндж-холлу.

— И что там? — Чарити взглянула на себя в зеркало. — Это обязательно?

— Если только хочешь увидеть магический поединок Антонина Долохова и нашего Руди.

— Ой!

— Не бойся, говорят, лорд Ричард уже и трибуны поставил. Подозреваю, что биться будут не только они. Ну же, я поесть нам взяла.

Чарити сдалась, оставила на кухне записку для Троя и заперла дверь в дом.

— Побежали!

* * *

В пятницу Уркхарт, Нотт и Рудольфус встретились после завтрака: Бель попросила жениха подождать, и он прогуливался возле моста, ведущего к замку Рабастана. Гости появились со стороны домов вассалов, а заметив Руди, направились прямо к нему.

— Вот это да! — Нотт поздоровался и уставился на родовое гнездо с восхищением. — Круто восстановили. И быстро. Скажи, Юджин?

— Сад ещё не готов, собираются весной сделать, — Руди тоже с удовольствием рассматривал словно игрушечную крепость. — Сейчас-то замок видно, как на ладони, а к лету, говорят, деревья его почти скроют.

— А Магнусу сад уже сейчас отгрохали, — ухмыльнулся Уркхарт. — Симпатичненько. И практически даром. Дизайнер какой-то конкурс устроила в "Пророке" и множество домохозяек прислали свои варианты садов. Конкурс имел такой успех, что за идею нашему дизайнеру оплатили половину стоимости сада по лучшей присланной работе.

Магнус поморщился, заметив, что никакого интереса в наличии сада не видит вовсе.

— Всю территорию перерыли, — пожаловался он. — А я хотел там кое-что организовать.

— Бассейн, как у Долохова, — заржал Уркхарт. И вкратце поведал, как Магнуса заставили поработать у русского демонолога.

Руди развеселился, Нотт лениво предложил Юджину валить к Моргане, матерно уточнив зачем, на что Уркхарт скроил печально-укоризненную мину, пояснив всё же, что у Магнуса в саду дизайнерские придумки какой-то домохозяйки не оставили ни клочка свободной земли. Рудольфус бывшему наставнику даже посочувствовал, а потом спохватился:

— А вы чего тут?

— Трою Хейли сапоги принёс, — криво усмехнулся Уркхарт, — а этот со мной увязался.

— Ничего подобного, — возмутился Магнус, — я к Робертсу хочу заглянуть, ну и Кристиана навещу позже. Если получится. А что так, почему замок решили восстановить? Тебе?

Руди хмыкнул, вспоминая глаза Рабастана, когда ему показали подарок отца на совершеннолетие. Басти молчал, потеряв дар речи на долгое время. Обошёл крепостцу по периметру, внутрь зашёл с опаской, по пустым комнатам и галереям шёл в молчании, только в хозяйской спальне издал какой-то горловой звук и обернулся к отцу. "Так это правда мне?" Спальня в точности повторяла комнату Басти в Лестрейндж-холле. Кресла были абсолютно такие же, даже окна на тех же местах, разве что кровать чуть просторней, но дизайн столбиков не изменился, и цвет полога остался изумрудно-зелёным. Руди сам растрогался, когда братишка вдруг шагнул к отцу и стиснул его в объятиях. Ещё и "Спасибо" смог сказать. Ричард хмыкнул, похлопал Басти по спине, да и свалил, как только оказался на свободе, посоветовав спуститься в подвал.

Руди же пришлось выслушивать хлынувшие из брата восторги, особенно при посещении подвала, где Ричард Лестрейндж умудрился устроить настоящую мастерскую, не хуже, чем у бабушки Сольвейг, и гораздо лучше, чем в сундуке кузины Эмили. Просто рай для артефактора. Одних столов для разных материалов пять штук по периметру, а уж инструментов, ингредиентов, готовых рун на главном столе — только активируй, и прочих приспособлений — не пересчитать. Надо ли говорить, что Басти метался по мастерской, пробуя всё едва ли не на зуб, поминал Мерлина и Мордреда, облапал брата от избытка чувств, сплясал какой-то варварский танец на свободном пространстве, а потом вдруг затих, деловито нарядился в защитную форму из драконьей кожи, предусмотрительно повешенную в шкафчик, да принялся что-то ваять, забыв обо всём. Даже не заметил, когда Руди его покинул.

Сначала, конечно, несмотря на восторги, Рабастан опешил от слов отца за ужином того же дня, что пора юному мастеру-артефактору переезжать к себе.

— Жить одному? — с нечитаемым выражением лица воскликнул Басти. Восторга брат тогда точно не испытывал.

— Не одному, — поправил Ричард, — у тебя есть домовик. А твою комнату временно займут сёстры Блэк. И ты всегда можешь обедать с нами.

— И завтракать, — вставила мама, глядя на удивлённого и несколько возмущённого Рабастана. — Милый, ты уже достаточно взрослый...

— ...раз жениться собрался, — подхватил отец, — Пора привыкать к самостоятельности. И хватит дуться, не край света, в конце концов. Борги тебе не даст умереть с голоду.

— Но моя комната... Мои вещи...

— Полностью перенесены в замок. В столах, шкафах и сейфе мы ничего не трогали, не волнуйся. Переносил вообще Борги. Всё, что сейчас в твоей БЫВШЕЙ комнате — результат трансфигурации и иллюзий. Финита — и останется мебель, приготовленная к приезду девочек. Разве что кровать бабушка Сольвейг тебе новую подарила, хоть и очень похожую. Кстати, какое имя дашь дому?

Басти, зачарованно внимавший отцу, встрепенулся:

— А какое было раньше?

— Рокки-Хилл, Кастл-Рок, Грейстоун, Венж-Хаус, — перечислил отец. — Названия постоянно менялись. Последнее — Крылатый Дом — так назвали замок жители ближайшей деревни. Вроде как появился он ниоткуда, словно на крыльях, опустился на самый высокий холм и висел над ним, пока снова не исчез. Видимо какие-то маглоотталкивающие чары нарушились, а потом были восстановлены. Это ещё до великого разделения. Позже проход на магловскую сторону закрылся, та деревня у маглов давно стала городом.

— А Рокки-Хилл почему? — заинтересовался Басти.

— Твой предок, кстати Рудольф, назвал так свой дом в честь скалы у ручья, что возвышалась в Диком лесу, — отец покачал головой. — Для кого семейные хроники пишут? Изучил бы давно. Ладно... Скалы уже, считай, нет, замок был вырублен прямо в ней, оттого он такой... оригинальный. Дикий лес оттеснило на много миль наше поместье. Остался только ручей и замок, сделанный в скале.

— Вот пусть и будет Рокки-Хилл.

— Нормально, — поддержал Руди.

Так и решили. Басти от помощи с переездом отказался, а обставлять дом не спешил, хотя отец готов был предоставить мебель со склада в Лестрейндж-холле или оплатить покупку новой.

— Питер приедет гостить после Нового года, — пояснил Басти. — Их семейный бизнес — добротная мебель и всё такое. Вот вместе с ним и подумаем.

Отец одобрил.

Сейчас Руди с удовольствием потянулся и ответил Нотту:

— Теперь родовое гнездо принадлежит Рабастану и зовётся Рокки-Хилл. Хотите, можно в гости напроситься, только пока там лишь его спальня готова и кухня. Ну и мастерская в подвале.

Магнус скривился и отказался напрашиваться в гости. А Уркхарт очень заинтересовался.

— А какой там балкончик шикарный, — соблазнял Руди. — Отец рассказывал, как мастер его представляет. Только между нами...

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Юджин и даже руки потёр.

Руди припомнил несколько раз просмотренные воспоминания в думосборе и выдал дословно даже с интонациями Глухаря:

— Широкий балкон, с цветочками и прочей хернёй, нынешние дамы это любят. Вот прикинь, просыпается молодая жена, накинула прозрачный халатик, и на балкон, кофий пить в плетёном кресле-качалке. Цветочки благоухают, птички поют, лёгкий ветерок обдувает после горячих постельных забав. Красота же! — и добавил нормальным тоном: — Папаня проникся, так что балкон теперь там есть.

Мужчины ожидаемо засмеялись, только Нотт сразу нахмурился, а Юджин стал странно задумчив. Тем не менее, к приходу Беллатрикс даже Магнус был не прочь взглянуть на замок, особенно учитывая появление домовика Борги, сообщившего, что хозяина дома нет, но против осмотра тот не возражал.

— А где хозяин? — только уточнил Руди.

— На тренировке, — коротко ответил Борги, хмуро кивнул и засеменил вперёд, считая своим долгом лично провести экскурсию.

— Обожаю Борги, — хмыкнула Беллатрикс. — Суров для всех, и трепетная ворчливая нянюшка для Рабастана. Потрясающая преданность.

— Обычная для домовика, — небрежно ответил Магнус.

— Вот нужно же вам всё приземлить, мистер Нотт, — усмехнулась она. — Не так много вещей меня в жизни умиляют.

Рокки-Хилл с его стенами толщиной в два фута, овальными окнами с широкими подоконниками, лестницами, вырубленными в камне, разноуровневыми этажами и небольшими комнатами с высокими потолками всем гостям понравился, даже Нотт сказал что-то хорошее. И балкон с террасой под ним все оценили. Беллатрикс больше всего оценила удобства, ванные комнаты неправильных форм по две на этаж её очаровали. Самыми большими помещениями были спальня Басти на втором этаже, просторный зал непонятного назначения на третьем этаже и пустая пока гостиная с голыми стенами — на первом. Руди постарался закончить экскурсию быстро, и в подвал не повёл, Басти бы не одобрил. А башню осмотрели мельком — наверх подниматься уже не стали.

— Я насчитала одиннадцать комнат, помимо спальни Рабастана, — задумчиво сказала Бель. — Правда, маленькие все. Особенно на третьем этаже.

— Не скажи, спальни в слизеринских подземельях будут поменьше, — возразил Руди. — И ты не посчитала комнаты в башне, а там их три. Так много комнат вполне объяснимо. В одно время членов семьи было очень много. У того же предка Рудольфа было семеро детей. А у его старшего сына — пятеро. И это не считая тётушек, дядюшек и прочей родни. Была ещё пристройка чуть не в ползамка размером, но сгорела, а восстанавливать почему-то не стали.

— Я бы от такого замка не отказался, — мечтательно сказал Юджин. — Тёплые деревянные полы во всём доме — это круто. Сколько же Глухарь содрал за реставрацию с твоего отца?

— Мастер Кросби — его давний приятель, — усмехнулся Руди. — Так что со всеми скидками и подарками — чуть больше двух тысяч.

Нотт присвистнул.

— С нас дизайнер содрала вдвое больше, — пояснил Уркхарт. — Это учитывая, что стены латать не пришлось. Правда, и у вас не закончено, Рокки-Хилл ещё обставлять мебелью. Можем порекомендовать своего дизайнера.

— Нет уж, спасибо, — Руди глянул на безоблачное небо. — Басти сам справится с обстановкой. Можем уходить?

— Торопишься куда-то? — Беллатрикс взяла его под руку.

— Хочу поглядеть на тренировку Рабастана. Может, Антонин согласится на спарринг.

— Ты серьёзно? — оживился Нотт. — Хочу это видеть! Юджин, если у тебя что-то намечено, ты мог бы...

— Останусь, — ухмыльнулся Уркхарт. — Болеть буду за вас, Рудольфус. Мечтаю поглядеть на поверженного Долохова.

— Как мило, мистер Уркхарт, — одобрительно кивнула Беллатрикс. — Чем вам так Долохов досадил?

— Что вы, мисс Блэк, я его обожаю! — вежливо улыбнулся Юджин. — Мы практически друзья. Всё лучшее Долохову отдаю, недавно даже сапоги ему сам сделал, по дружбе, так сказать.

Нотт весело хмыкнул:

— Ага. За тройную цену.

Руди расхохотался. Даже меланхолия, поселившаяся в душе в преддверии завтрашнего бала, отступила. А хорошая драка может и вовсе излечить от гнетущих предчувствий.

* * *

Только надеждам Рудольфуса на обычный спарринг с минимумом свидетелей не суждено было сбыться. Когда они спустились в тренировочный зал, то застали там, помимо Басти и Долохова, целую компанию. Антонин в это утро пришёл не один: сидя на импровизированных скамьях, наколдованных у стены, за тренировкой наблюдали три юные леди и джентльмен.

Долохов тут же прервал тренировку, чтобы представить своих друзей. Рудольфус с удовольствием познакомился с каждым, подавив в себе разочарование — размяться хотелось до зуда в кончиках пальцев.

Ему сразу понравилась подопечная Долохова Агнешка Мнишек, симпатичная девушка с горящими глазками и толстой соломенной косой. Красавица и умница, если верить горделивому взгляду опекуна, но та ещё заноза, судя по её хитрому взгляду.

Друга Антонина Руди уже знал заочно. Преподаватель Дурмстранга Игорь Каркаров оказался именно таким, как описывал отец — высокий маг с тёмной вьющейся шевелюрой, тонкими усами, аккуратной бородой и умным ироничным взглядом карих глаз. Повидать его заранее было интересно — Лестрейнджи ждали этих гостей только завтра, на бал.

Стало сюрпризом, что у Каркарова есть сестра, жгучая брюнетка Роксана — на брата она походила разве что разрезом глаз и чуть смугловатым оттенком кожи, только даже цвет глаз был иным, более тёмным. Сложная высокая причёска из переплетённых кос заставила восхититься — красоту Руди ценил. Но лёгкости и самоуверенности Игоря в девушке не наблюдалось. Роксана казалась неприступной и строгой леди, едва ли доброй, и наверняка сильной ведьмой. Он бы и вовсе оробел перед этой гостьей, если бы не живые глаза, горящие любопытством. Щёки мисс Каркаровой слегка порозовели, когда он поцеловал ей руку. Руди умилился, но не показал виду, с достоинством заверив девушку, как счастлив познакомиться с такой красавицей. Холодный взгляд Игоря сказал о многом, девчонку было впору пожалеть. И Руди поклялся себе, что на балу обязательно познакомит бедняжку с кем-нибудь адекватным. А Бель попросит отвлечь чересчур внимательного брата и опекуна в одном авторитарном лице.

Третья гостья заставила широко улыбнуться — дерзкую и смешливую охотницу Холихедских Гарпий, Люси Сабо, Руди узнал сразу, несмотря на копну рыжих кудрей.

— Маскировка, — дёрнула Люси себя за кончик прядки. — А так у меня та же солома, как у Агнешки. Мы вообще сёстры, только это секрет.

— Близнецы, — серьёзно подтвердила Агнешка, обнимая гарпию за талию. — Правда ведь похожи, сэр?

— Улыбками, безусловно, — нашёлся Руди, вызвав эти самые улыбки. — Искренне рад, мисс Сабо, приветствовать вас здесь! Давно мечтал познакомиться, я ваш горячий поклонник.

— Рада слышать, мистер Лестрейндж, — скромно улыбнулась гарпия. — Не представите меня своей невесте?

Осведомлённость мисс Сабо рассмешила. Руди представил Беллатрикс, оставив невесту разговаривать с Люси. Бель не подвела, расспрашивая, какими судьбами дочка главы Славянского Аврората попала в команду Гарпий.

Сам Рудольфус вздохнул и, обогнув гостей, пошёл к Долохову, пьющему из наколдованного стакана простую воду. Перезнакомив всех, он уже явно намеревался покинуть зал, судя по взглядам на мантию, висевшую у входа на крюке.

Долохов иронично поднял бровь, изображая скуку, когда Руди преградил ему путь. Только непонятливость Антонина, как и наличие гостей в большом количестве, перестали иметь значение при виде взмыленного братца, хорошо разогревшегося на тренировке. Руди упускать такую возможность отвлечься от нехороших предчувствий не собирался.

— Дуэль? — ухмыльнулся Антонин, отбрасывая стакан и уничтожая его в воздухе щелчком пальцев.

— Дружеский поединок.

— Хм, заманчиво. Сам наследник старины Дикона! Непростительные ты любишь так же, как брат?

— Обойдёмся без них, — досадливо поморщился Руди, наслышанный про Аваду Рабастана. — Мне бы размяться.

— Размяться вам, и правда, не помешает, — проницательно взглянул на него Антонин. — Но раз уж без непростительных, может, выберемся из этого зала, где стало слишком людно? Теснота претит моей русской душе.

— Отчего нет, — тут же согласился Рудольфус, уже горя от предвкушения. — Перед замком достаточно места. Трибуны для гостей у отца есть, поставить их минутное дело, если конечно, зрители не помешают широте вашей души.

Долохов рассмеялся:

— Самоуверен и горяч. В вас больше от Дикона, чем можно подумать при первом знакомстве. Что ж, ведите, наследник Лестрейндж, — Антонин развёл руками. — Спляшем этот английский танец на радость публике. Вас ведь Нотт тренировал?

— Не только, — Руди глянул на Магнуса, что-то лениво говорящего Каркарову. — Были и другие учителя. Прошу за мной.

Трибуны поставили быстро, а весть о показательном бое разнеслась по поместью подобно лесному пожару. Людей прибывало с каждой минутой. Руди, расчистивший магией пространство огромной поляны от снега, с удивлением заметил мать и бабулю, уже занявших места на трибуне. Стоило ли сомневаться, что отец тоже присоединится? Ну и пусть. Как не досадно было, что простая тренировка принимает такой размах, расстраиваться он не собирался.

— Ставим купол? — громко осведомился Долохов. — Нотт, подсобишь?

Руди кивнул, гостей следовало обезопасить, но только его тут же отодвинули в сторону.

— Давай я, — Ричард похлопал сына по плечу. — Магнус — ты с той стороны, а Игорь и Юджин с боков. Поставим в четыре палочки, господа?

Да уж, отец был мастером позёрства — прозрачный купол переливался цветами радуги, как мыльный пузырь. Но явно станет совершенно невидимым к началу боя. Руди снял тёплую мантию, отдав её Рабастану:

— Отнеси Бель.

— Руди, он колдует с двух рук, ты уж осторожней! — шепнул Басти, забирая мантию, а за ней и камзол.

— Спасибо, братишка. Разберусь! — и громче добавил: — Крайние условия, Антонин?

Долохов посмотрел с усмешкой, тоже освободился от камзола и мантии, отлевитировав их Магнусу. Теперь они оба были лишь в светлых рубашках.

— Захочешь пощады — красный луч. Проигравший тот, кто первым будет выбит из круга, потеряет сознание или способность продолжать бой. Ну или умрёт... — Долохов хохотнул: — Шучу, шучу.

— Принято, — серьёзно кивнул Руди. — Начинаем?

Антонин кивнул, подмигнул Рабастану и пружинистой походкой направился к противоположному краю уже начерченного на земле круга. Басти двинулся к трибунам, а Руди вошёл в круг со своей стороны, держа палочку боевым хватом. Вселенское спокойствие накатило, как обычно перед важным делом. Глаза следили за малейшими движениями противника, а кровь в жилах словно бурлила в нетерпении, ожидая сигнала.

Рудольфус, конечно, полагал, что судьёй родители выберут кого-то сами, но что им станет бабуля удивило.

— Дружеский поединок начнётся через двенадцать секунд. Приготовиться, — раздался над полем её голос, усиленный Сонорусом. А над куполом засветились огромные цифры: 12, сменившиеся сразу на 11. — Победитель вызывает следующего бойца. Подарки и призы уже готовы. Покажите честный и красивый бой, мальчики!

Похоже невинная разминка уже переросла в полноценный турнир. А значит, ничего совсем уж серьёзного показать нельзя, но это даже веселее. Руди хохотнул, следя за цифрами. И выпустил первое заклинание, как только они пропали. Щит поставил сразу же, уходя от серии заклинаний Долохова перекатом. Силён, гад!

Передышки противник не давал, заставляя крутиться, как в танце. Недаром Антонин назвал это пляской. Щиты не выдерживали, лопались от тройных Ступефаев, это какой же силищей наделял их Антонин? А ведь сам щиты даже не ставил, вертелся как угорь, уворачиваясь от всех заклятий буквально в последнюю секунду. Руди не терял бдительности ни на мгновение, но пару режущих отхватил. Впрочем, и у Долохова рубашка уже окрасилась красным. Улыбался он очень нахально, чуть отклоняя голову от очередного луча, и тут же посылая сразу два Секо.

Плечо обожгло, заставляя Руди зарычать от досады — это уже не просто царапина, рука вмиг онемела. Моментально подхватил палочку левой, не только Долохов умеет колдовать с обеих рук. Ага, не ожидал ответа так быстро! От следующего сложного заклятья Рудольфус взвился над полем, пропуская под собой неприятные сдвоенные лучи... А потом снова перекат, вот только правая рука мешала сильно. Поставить мощный щит и приклеить руку к телу было делом пары секунд, и едва успел отскочить от разрушительного жёлтого луча.

Разминка вышла знатной, Антонин вымотал его просто неимоверно, всё же выбив из круга на двадцатой минуте. Даже обидно не было, давно уже Руди так здорово не тренировался, давно не ощущал себя таким живым. Руку Антонину он пожал с удовольствием, тот даже предложил заняться ранами, но Долохова оттеснил целитель Свен Шелбрук:

— Извините, сэр, это моя работа.

— Без претензий, — поднял руки Долохов. — Леди Сольвейг?

— Дай гляну, непутёвый, — оказавшаяся рядом бабуля велела Долохову снять рубашку, усадив на такой же табурет, какой для Руди наколдовал Свен.

Раны Антонина оказались пустяковыми.

— Одевайся уже, здоров. Сейчас подберём тебе соперника посложнее...

Сольвейг поднесла палочку к горлу:

— Победитель вызывает на поединок Магнуса Нотта. Прошу занять позиции.

— Э-э, — только и смог произнести Антонин, но возражать не стал. Наклонившись, поцеловал ручки бабули и вернулся на поле.

Руди усмехнулся — эти двое явно имели общее прошлое. Как бы узнать?

И снова над куполом загорелись цифры. Удивлённый Магнус расстроенным не выглядел, он хищно улыбнулся Антонину.

— Дай-ка мне, — отвела палочку целителя Сольвейг. — Руди, зажми это зубами.

Он не успел возразить, впиваясь зубами в кусок кожи, а потом понял зачем, от боли в руке он бы взвился с места, если бы Свен предусмотрительно не навалился на здоровое плечо. Рудольфус медленно выдохнул сквозь зубы и сразу ощутил пальцы правой руки, сжимая кулак и стараясь не обращать внимания на уже более слабую боль в руке и жжение в плече.

— Зато без костероста обошлись, — похлопала его по плечу бабуля. — Умница, внучек, даже сознание не потерял!

Руди выплюнул прокушенный кусок кожи:

— Смерти моей хотите?

— Тебя убьёшь! — фыркнула Сольвейг, бесцеремонно ухватив за подбородок. — Язык покажи! Так, а глазки? Вниз смотри!

Она оттянула веко, стало опять нестерпимо больно уже глазу. Песок попал? Руди пожалел, что выплюнул кусок кожи. Методы лечения бабули оказались зверскими, но действенными.

— Вот теперь здоров, — Сольвейг внезапно погладила по щеке и строго шепнула: — Прекрати себя накручивать! Всё будет хорошо.

Рудольфус сглотнул, глядя ей вслед. Без метлы взлетела к своему месту на трибуне, ведьма! А всё-таки Антонину помогла раньше!

Свен наложил фиксирующую повязку на рёбра, подтвердил, что костерост не понадобится и отправил на трибуны. Бель встретила поцелуем:

— Ты был великолепен! — сказала серьёзно. — Как плечо?

— Уже не болит, — легко соврал он. — Ну, кто лучше?

— Пока на равных: Антонин прихрамывает, а Нотт легко ранен в плечо.

Руди кивнул, следя за противниками с интересом. Это в самом деле было красиво — русский танец от Антонина Долохова. И Нотт его тоже умел танцевать, видать, не в первый раз сходились эти двое.

— Эх, надо было вправо уходить! — услышал Руди голос Каркарова позади и мысленно согласился.

Нотт был в своём репертуаре, очень силён и очень быстр, но Долохов был не хуже, и скоро Магнус, сунувшись вперёд слишком рискованно, получил длинный порез на груди. Кусок рубашки почти оторвался, открывая мускулистый торс. Радостный писк девчонок позади заставил усмехнуться — развлечение для дам получалось знатным. Нотт в долгу не остался и спалил рубашки и на себе, и на противнике, благо обошлось без ожогов. Долохов отсалютовал обрадованным дамам зелёными искрами, уходя от лучей противника в красивом пируэте. Нотт лишь хмуро покосился на девчонок и сразу пошёл в новую атаку.

За поединщиками стало почти невозможно уследить, Руди только вздыхать оставалось — до такого мастерства ему было ещё далеко. И усталости не проявлял ни один, лучи заклятий летели без малейших пауз, появлялись и исчезали видимые щиты, а оба боевика продолжали легко танцевать этот боевой танец. Вот только Нотт стихийной магией больше не пользовался, видимо, договорились. Рядом порывисто вздыхала Беллатрикс, подавшись вперёд и следя за боем горящими глазами.

Неизвестно, сколько прошло уже времени, когда кровавый росчерк раскрасил бок Нотта. Далеко не первая рана, да и Долохов был разукрашен знатно, но кто-то из девушек громко ахнул в образовавшейся тишине. Магнус оступился, бросив взгляд на трибуны и поднырнул под сразу три луча, щит развалился красиво, в Долохова полетело что-то очень опасное. Антонин взлетел вверх на три метра, уходя от атаки, а в следующий миг мощным Ступефаем выбил Магнуса из круга. Нотт поднялся сразу, пошёл к противнику и пожал ему руку с кислым видом. Антонину достались бурные овации.

Руди потёр плечо и сжал руку Беллатрикс, на душе стало легче, завтрашний бал уже не так нервировал. И больше хотелось узнать, кого следующим вызовет Антонин — ну или бабуля — чем переживать и дальше по поводу знакомства Бель с Тёмным Лордом.

Антонин выглядел бодрым и отмахнулся от целителя, сразу вызывая Хейли. Руди невольно оглянулся, выискивая среди зрителей молодую жену Троя. Чарити сидела рядом с Дженни Бойд и в этот момент испуганно вскинулась и зажмурилась. Дженни успокаивающе обняла её, что-то быстро говоря, отчего Чарити кивнула, открыла глаза, подавшись вперёд. Руди мазнул взглядом по радостно-возбуждённым вассалам, мальчишкам из младшего ковена, встретил спокойный взгляд Антуана Робертса, который приветливо ему кивнул.

Его сынишка Северус Снейп, почему-то так и не сменивший фамилию после принятия в род Робертсов, был очень забавен, когда глядел на поле горящими глазами. Вот такие вот развлечения — хороший пример для подрастающего поколения. Руди не сомневался, что все мелкие болеют за наставника Хейли, и уж точно можно было не беспокоиться, что кто-то после такого зрелища будет отлынивать от тренировок.

Руди и сам поймал себя на том, что хочет победы Трою. Тот без улыбки глядел на Долохова, готовясь к поединку. И даже рубашку снял без стеснения, чтобы быть на равных. Что ж, было любопытно, кто станет лучшим из этих двоих. Руди запахнул мантию. Разгорячённый после боя, он не ощущал холода, а сейчас начал замерзать.

— Давай, Трой, — негромко воскликнула рядом Беллатрикс. — Сделай его!

— Бель!

— Жаль, не вызвал меня!

— Ты бы тоже разделась по пояс? — шепнул Руди ей на ухо.

— Для тебя — хоть полностью, — фыркнула она. — Не отвлекай, я смотрю!

* * *

Роксана с детства росла самостоятельной: матери рано не стало, отец постоянно был в разъездах, брат же, будучи старше на семь лет, большую часть года проводил в Дурмстранге, так что девочка надолго оставалась одна на попечении нянюшек и домовиков.

Нянюшки сменялись одна за другой, жалуясь на неуправляемость ребёнка. А Рокси буйно протестовала против каждой, сбегала с соседскими мальчишками, лазила по деревьям, рисковала, бегая по тонкому льду на реке, тайком брала из кладовки старую метлу и взлетала выше елей старого поместья в компании всё тех же мальчишек.

Однажды сбежала с ночёвкой в пещеру на той стороне реки на спор. Кто ж знал, что в этот день вернётся отец. Бравые авроры разыскали её под вечер. Не иначе, сдал восьмилетний Даня Ионов, рыжеволосый инициатор этого злосчастного пари, сосед Каркаровых и сын одного из авроров.

Сидя за высоким столом в жарко натопленном помещении славянского аврората, Роксана впервые увидела Иштвана Сабо, тогда ещё капитана. Его улыбка покорила девочку с первого мгновенья и навсегда.

— И что с тобой делать, ребёнок? — устало спросил красивый капитан, садясь за этот самый стол, перед которым дрожала, пытаясь согреться, малолетняя беглянка. В пещере было зверски холодно. И хоть авроры её сразу горячим напоили, ещё и заклятия наложили, а окончательно согреться всё не удавалось.

— Ничего не надо делать, — нахмурилась Роксана, а потом скороговоркой попросила: — дяденька аврор, только в русалку превращать не надо! Пожалуйста, папа будет ругаться!

— А в ёжика можно? — усмехнулся аврор Сабо, забавно щурясь и поигрывая своей тёмной волшебной палочкой. Прищурился и наложил на неё согревающие чары — сразу стало тепло и сонно.

В ёжика Роксана превращаться тоже не хотела, но в русалку — боялась больше. Даня Ионов со знанием дела говорил, что всех пойманных девочек авроры превращают в русалок и сажают в тюремный бассейн.

Всё это и выдала Рокси капитану, вызвав дружный гогот всего отдела. Лейтенант Ионов, отец Данечки, потемнел лицом. Рокси вертела головой, не понимая, над кем смеются, над ней или над лейтенантом, который сквозь зубы пообещал выдрать сына. А Иштван вдруг обогнул стол, подхватил её на руки и высоко подбросил. Это было так здорово!

Потом за ней пришёл отец, был сердит и наказал строго. Почти месяц Рокси выпускали из комнаты только на завтрак, обед и ужин. Запрет не касался лишь походов в библиотеку. Вот тогда шестилетняя Роксана пристрастилась к книгам, найдя в них целую массу интересного, да и просто самых верных друзей.

Конечно, к моменту поступления в Дурмстранг Роксана остепенилась. Стала послушной и спокойной, а училась лучше всех на потоке. С Иштваном Сабо она пересеклась снова только на шестом курсе. И поняла, что он совсем не изменился. Когда Игорь спросил, не поживёт ли она летом у Сабо, приглядывая за дочкой Иштвана и её подружкой, Роксана согласилась не раздумывая.

Вот тогда и поняла она своих несчастных нянюшек — Люси и Агнешка были хуже всех мальчишек-сорванцов разом. Однако подружились они быстро, нашли общий язык, едва зашла речь о книгах. Рокси решила быть проще, вспомнить детство и это решило дело. Сразу вспомнить не получилось, но усилия девочки оценили.

Потом уже они вместе летали на мётлах, ловили снитч, за неимением возможности сыграть в полноценный квиддич. Жаль только, что хозяина дома днём почти не бывало, Иштван пропадал на службе, уходя на рассвете, а возвращаясь далеко за полночь. Напрасно Рокси надеялась, что познакомится поближе с бравым аврором, отцом непоседы Люси.

Безнадёжная первая любовь сменилась в какой-то момент влюблённостью в семикурсника Арно Ковальского. Тот поглядывал на неё призывно уже давно, а ей парень вдруг показался милым — он здорово играл в квиддич, был капитаном команды "Чёрных дроздов". Парень сразу заметил её ответный интерес, подошёл на обеденной перемене и пригласил на свидание. Рокси, краснея и заикаясь, согласилась прийти в полночь на галерею в малом концертном зале, на излюбленное место свиданий многих парочек — кто просто по галерее прогуливался, а кто и занимал пустующие ложи. И проторчала там в ожидании почти час, дрожа от неизвестности — погулять предложит или сразу в тёмную ложу? Арно не пришёл.

И даже не извинился на следующий день, и на следующий, и через день! Пан Ковальский быстро проходил мимо при встрече и прятал взгляд, хотя трусом не был точно. Роксана недоумевала.

Брат вызвал её к себе в кабинет через два дня. Игорь только-только получил должность профессора Чар и страшно этим гордился. Прочитав сестре внушительную лекцию о девичьей чести и гормонально-нестабильных подростках, он вскользь упомянул, что не дело ей встречаться с таким бабником и бретёром, как пан Ковальский. Рокси возмутилась страшно, высказала всё, что думает о некоторых братьях, которые долгое время в упор не замечали сестру, и вдруг озаботились, когда не надо. Игорь тоже вспылил, заверил, что прекрасно замечал и гордился её успехами, а теперь, когда отца нет, он отвечает за неё и не потерпит...

Что он там не потерпит, Роксана слушать не стала, вылетела из его кабинета, хлопнув дверью. Решила, если он ещё раз сорвёт ей свидание, она сама кого-нибудь пригласит или отдастся первому встречному!

Только не было свиданий — никто её больше не приглашал. А сама? Рокси даже решилась и как-то позвала своего друга семикурсника Ионова. Даня смерил нечитаемым взглядом, дёрнул за косичку и доверительно шепнул: "Мне ещё моя шкурка дорога, Рокси! Нахрена злить твоего брата, если ты меня даже не любишь?". С Ионовым она едва не поссорилась после этого, а вот Игорю устраивать скандал не стала — кто предупреждён, тот вооружён.

Оставался Иштван Сабо, против которого Игорь и не думал протестовать. Брат просто не подозревал о её чувствах к главе аврората, и это несколько примирило с жизнью. Жаль только, что пан Сабо не баловал их своим присутствием, когда Рокси гостила в их доме, присматривая за девочками.

Много воды утекло с тех пор. С братом они помирились, Роксана закончила школу, а потом и целительские курсы. Потом были курсы нумерологии и артефакторики. И наконец устроилась работать, несмотря на возражения Игоря, в начальную магическую школу в Китеже.

Учить детишек ей нравилось, только место досталось после волшебницы, ушедшей в декретный отпуск. Майя вернулась из декрета в ноябре. И теперь Роксана снова была без работы, не зная, куда применить свои силы и знания. О Дурмстранге и месте ассистента целителя, она и слышать не хотела. Оказаться под неусыпным надзором брата снова было немыслимо. Но Игорь предложил такую взятку, что отказаться она не смогла — почти четыре недели в Англии у друзей и две тысячи галеонов на карманные расходы. И место ассистента не навсегда, а только до конца учебного года.

Роксана подумала и согласилась. И не то чтобы она нуждалась в деньгах — отец оставил ей богатое приданое. Только больше ста галеонов в месяц получить она не могла, а её самая большая страсть требовала немалых расходов — книги стоили дорого. Так что предложение Игоря было весьма заманчивым. А ещё хотелось увидеть Англию, побывать в музее королевы Виктории и Альберта, пройтись по знаменитой Косой Аллее, может даже наведаться в Хогвартс, если будет оказия.

Это постфактум она узнала, что панне Мнишек просто требовалась компаньонка для проживания в доме опекуна. Но скандалить или просто огорчаться Роксана и не подумала. В Англии она мечтала побывать давно и поездкой просто наслаждалась. А Люси с Агнешкой уже давно прочно угнездились в её сердце.

Правда, были и огорчения. Встреча с Иштваном Сабо на финальном матче по квиддичу снова разбила ей сердце. Глава Славянского аврората был вежлив и отстранён. Едва ли он видел в ней женщину, и это было очень обидно.

Но потом случился котлован для бассейна, и мистер Нотт, стихийный маг огня. И жизнь Рокси снова наполнилась красками. Главное было, чтобы не прознал Игорь. И даже не важно, что шансы завоевать Магнуса Нотта были ничтожны. По крайней мере, была крохотная надежда хоть разок с ним потанцевать на балу. Большего ей и не мечталось.

Всё равно каникулы скоро закончатся, и им возвращаться в Дурмстранг. До июля потерпит, а после она твёрдо намерена устроиться работать в аврорат. Там Иштван, может, сам даст протекцию или как это делается — и кто знает, как судьба повернётся. Ведь до сих пор холостой, кого-то ведь ждёт?

А Нотт? Ну что можно успеть за оставшиеся три недели? Быстротечный роман? Вряд ли такое возможно под носом у Игоря, даже если отбросить разные моральные аспекты. Да и Магнус может оказаться не свободным или она вовсе ему не понравится. Так что один танец, всего один. Если получится.

Накануне бала они все приняли приглашение Долохова побывать на тренировке Лестрейнджа-младшего. И она сдуру согласилась, чтобы девчонки сделали ей высокую причёску, как на бал. Толстые косы оплели голову, словно корона, отчего видна стала тонкая шея и Рокси сама себе понравилась. Игорь посмотрел на это безобразие хмуро и зачем-то предупредил, что младший Лестрейндж занят, хотя девушка пока не дала согласия, а старший и вовсе помолвлен.

Роксана мило улыбнулась, заявив, что дети её не интересуют, чем заслужила смех и аплодисменты Долохова. Игорь вздохнул, но сдался. Кто же знал, что тренировку Рабастана посетит сам Нотт.

При виде Магнуса она сначала растерялась. Сердце ухнуло в желудок, ладошки вспотели, а дышать и соображать стало трудно. Но спас положение сам Нотт, пока их представляли ему и Уркхарту, симпатичному боевику с хитрыми глазами, Магнус растерянно разглядывал её причёску, а также точно оценил и остальную фигуру, нагло пробежав взглядом по всем изгибам, которые не слишком скрывала пошитая на заказ приталенная мантия. И хотя прежде такие взгляды Роксану раздражали, сейчас это неожиданно вдохновило, даже немножко развеселило, что помогло прийти в себя и очень мило ответить на рассеянное приветствие.

Могла бы гордиться — внимание мага огня привлечь удалось. И пусть от этого слабели коленки и громко билось сердце в груди, но так приятно было ощущать себя живой, чувствующей и по уши влюблённой женщиной.

Ещё она была благодарна Рудольфусу. Наследник Лестрейндж так любезно и весело с ней пообщался, что Игорь тут же сделал стойку, совсем не заметив странных взглядов Нотта. Хорошо, Магнус с какими-то медвежьими манерами обошёлся без целования руки, да и пары слов ей не сказал, сразу отвернувшись и уставившись на Басти Лестрейнджа.

Впору было бы огорчиться, если бы Нотт время от времени не бросал на неё задумчивых взглядов. И пусть смотрит только на искусанные от волнения губы, грудь или талию, для начала и этого было довольно.

Объявление предстоящего турнира привело в восторг не только её, но и Люси с Агнешкой. Посмотреть на предмет своих грёз в действии захотелось очень. Нотт занял место на трибуне позади них, что несколько расстроило — поворачиваться к нему она не могла, не сейчас, когда план соблазнения только начал вырисовываться. А вот ему их с девочками видно хорошо, так что Рокси даже вздохнула — пусть присматривается.

Про план соблазнения — это, конечно, громко сказано. Никакого опыта в этом плане у Роксаны не было. Спасибо большое Игорю, повода для его санкций она не давала с самой школы. Сейчас она судорожно вспоминала советы своей подруги Евы Соловьёвой, дружбу с которой Игорь не одобрял, но, как назло, в голове было удивительно пусто, а в груди горячо. И как тут что-то планировать?

Она совсем пропустила битву Долохова с Рудольфусом и ахнула, когда на поле вышел Нотт. Словно её услышав, Магнус повернул голову, впервые встретившись с ней взглядом и отвернулся, лихо отвечая на атаку противника. Рокси задохнулась, увидев, что её греческий бог снова остался без рубашки. А как двигался! Глядя на это безобразие, она мысленно стонала, повторяя про себя как мантру: "Хочу, хочу, хочу!".

Знал бы Игорь, с азартом следящий за боем, про её мысли! Хорошо, что легилиментом он был посредственным.

И хотя в Дурмстранге Рокси видела немало дуэлей благодаря дружбе со вспыльчивым Ионовым, но нервов от этого дружеского поединка она потеряла немало. Росчерки ран, вспухающих на соблазнительном торсе, она словно сама ощущала, дёргаясь и страдая. И громко ахнула снова, когда стремительный луч располосовал бок красавца Магнуса. Безумно синий взгляд снова ожёг её стремительно и неотвратимо. А потом бессовестный Долохов взлетел над землёй и выбил Магнуса из круга. Рокси даже вскочила, задаваясь вопросом — не она ли виновата.

— Ты куда? — удивилась Люси, схватив её за руку.

— Пойду посмотрю, может, помочь чем. Не зря же на целителя училась.

И как только удалось сказать это равнодушно и устало. Люси не подвела:

— Признайся, что просто боишься смотреть на поединки!

— Ну не всем же быть такими...

Рокси помахала рукой в воздухе, вызвав дружный смех девчонок.

— Сходи, — вздохнул рядом Игорь. — Или уйдём, если хочешь.

Дружное возмущение девочек опять её спасло — Игорь отстал, когда Рокси заверила его, что просто прогуляется рядышком и вернётся.

Для пострадавших уже стояли табуретки сбоку от трибун, и первое, что увидела Рокси, спустившись туда, это злой взгляд мистера Нотта. Злой и прекрасный.

— Совсем с ума сошли, леди? — прошипел он, когда она бестрепетно подошла посмотреть на работу молодого целителя. — Вы отвлекли меня дважды!

Всё-таки отвлекла, а она-то надеялась, что это не так.

— Готова искупить, — скромно улыбнулась, ощутив внутри нешуточный азарт. То самое чувство, что толкало её в детстве на безумства. — Вам деньгами или хватит танца на завтрашнем балу?

— Издеваетесь? — подозрительно спросил Магнус, а целитель, колдующий над его ранами, спрятал улыбку. — Прошу не приближаться ко мне больше и не смотреть в мою сторону, вы приносите мне неудачу!

От обиды Рокси уставилась на него не мигая:

— Это вы сейчас так грубо намекаете, что я вас Конфундусом приложила, чтоб проиграли?

Магнус отвёл взгляд и посмотрел на целителя. Тот укоризненно покивал пациенту.

— Извините, — Нотт смотрел в землю у её ног. — Возможно, вы не настолько виноваты.

— Не настолько? Я вообще не виновата!

— Вы ахнули!

— Что-то на Долохова это впечатления не произвело!

Их взгляды скрестились, но фразу про "плохого танцора", Рокси предпочла проглотить.

Смотреть на него сверху вниз было приятно, хотя и жутковато. Вообще-то она не собиралась злить стихийного мага. Всего-то хотела подобраться под предлогом помощи целителю поближе и потрогать его волосы на затылке — мягкие, должно быть.

— Леди, — Нотт опять скользнул взглядом по её груди, потом посмотрел на сапожки. — Если вы считаете, что ни в чём не виноваты, то зачем пришли?

— Полюбоваться! — буркнула она и затаила дыхание, поняв, что сказала.

— Чего? — опешил грубиян Нотт. Но тут же ехидно улыбнулся: — И как я вам?

— Вам честно или подсластить правду? — хмуро спросила она. Планы соблазнения стремительно трансформировались в полную и эпичную катастрофу.

— Попробуйте честно, — в глазах Нотта засветился интерес.

Рокси набрала в грудь воздух — пропадать, так с музыкой!

— На первый взгляд вы просты в обращении и даже благородны, — выдала она холодно. — Красивы, самомнение тоже есть, но совершенно не умеете обращаться с девушками. Наверняка вас обожают вассалы, для них вы скорее друг, чем господин. И в драках вы почти не знаете поражений. Возможно, считаете, что отец вами не слишком доволен, и это вас расстраивает. Хотя, наверное, ошибаетесь. Возможно, на вас давят с поиском невесты, и вы до сих пор успешно увиливаете, потому что не хотите заморачиваться с ухаживаниями. Вас скорее всего обожает мать, всячески потакая нежеланию себя захомутать. Женщины к вам снисходительны, благодаря вашему обаянию и весьма симпатичной внешности. Пользуясь этим, иногда вы позволяете себе быть грубым, когда можно этого не делать, но считаете, что лучше быть честным, и это вам легко прощают. Возможно даже, у вас есть... нет, была безответная любовь, но вы сами всё испортили.

Она выдохнула, вполне точно описав своего приятеля, ныне лейтенанта Славянского аврората, Даниила Ионова. Пусть с Ноттом она плохо знакома, но в характере у всех боевиков много общего, и, судя по ошарашенному взгляду Магнуса, удивить его удалось.

— Мать я не помню, — сузил он глаза. — Умерла через пару лет после моего рождения.

— Прошу прощения, — Роксана судорожно вздохнула, отступив на шаг. Пора было сбегать. На душе стало неуютно. Мерлин с ним, с этим Ноттом! — Извините, что отвлекла.

Она уже развернулась и сделала пару шагов, когда Магнус её окликнул:

— Договор в силе?

Рокси изумилась:

— Какой ещё договор?

— Ну, вы обещали танец, я ведь не ошибаюсь?

Она расстроенно кивнула, спеша обратно на трибуны. Всё пошло не так, как представлялось. Странный разговор, странный Нотт, только переболеть не удалось. Мордред раздери эти сентиментальные чувства! Нацепив на лицо невозмутимый вид, она спокойно прошла мимо Игоря, занимая своё место.

— Всё в порядке? — спросил братец.

— В полном, — вздохнула Рокси. Но тут же приободрилась. Своей цели ведь добилась — завтра потанцует с Ноттом. И всё, и хватит.

* * *

— Хватит возиться, Свен, — раздосадовано сказал Магнус, как только девушка скрылась за поворотом у трибун. — В порядке я.

— Знаю, но и царапины стоит обработать, я почти закончил. — Целитель Шелбрук, осторожно натёр мазью последнюю рану и закупорил флакон. — Скажите честно, сэр, не ждали атаки сверху? Или?

— Какая разница? — досадливо хмыкнул Нотт, натягивая сюртук и жалея о спалённой рубашке. — Обидно, конечно, но девчонки любят кого-нибудь пожалеть.

— Девчонки любят победителей, — не согласился Шелбрук.

— Не всегда... Прибежала же, — самодовольно ухмыльнулся Нотт. — Антонин сволочь, врал, что на такую левитацию прорва сил нужна.... Гад же! Ничего, приглашу как-нибудь в Северную цитадель, полетает у меня, красавчик мордредов!

Свен покачал головой и подал пациенту мантию.

— Смотреть дальше будете поединки?

— Нет, я домой. Подумать надо.

* * *

Вчера Санни старалась не слишком откровенно рассматривать нового жильца их дома. Мистеру Даркеру и без того доставалось повышенное внимание близких. Хотя присутствие Ванессы Дэшвуд за обедом и недавние открытия маминого происхождения всё же сглаживали ажиотаж от появления в доме её учителя.

Но сегодня она смогла уже немного к нему привыкнуть и насмотрелась вдоволь. Дэн Даркер теперь очень мало походил на собственный "портрет". Волосы он отрастил не иначе как магией, теперь они были собраны в низкий хвост. Лицо помолодевшего учителя было чисто выбрито, что делало его ещё моложе. И тоже без чар тут не обошлось — десяти минут на приведение себя в порядок явно не хватило бы. Костюм Джейми сидел на нём идеально, а может, был подогнан той же магией — всё же Джейми был чуть выше и немного шире в плечах.

Накануне отец представил Даркера сразу, перед началом обеда:

— Раз все собрались, позвольте для начала представить вам нашего гостя. Мистер Даркер прибыл сегодня прямо из Нового Света, грандмастер чар и замечательный человек. Сразу предупреждаю, что по моей просьбе мистер Даркер согласился обучать чарам Александру, и контракт на ученичество будет оформлен в ближайшее время. Прошу поумерить своё любопытство хотя бы на время обеда. Позже, уверен, вы всё сможете узнать про нашего гостя постепенно. А сейчас прошу за стол.

Ванесса чуть нахмурилась, взглянув на мастера чар, но тут же обаятельно ему улыбнулась. Мюриэль поглядывала на Даркера доброжелательно с вежливым интересом, видимо, Джейми успел что-то сообщить матери. Или отец. Мама лишь дружелюбно улыбнулась, сказав, что рада появлению у Санни учителя, а также тому, что мистер Даркер согласился пожить у них в доме.

Джейми явно взял над Даркером шефство, заняв место рядом с ним, он что-то тихо объяснял профессору время от времени. А Санни переживала, что её учитель то и дело бросает "незаметные" взгляды на тётушку.

Дэн Даркер обладал породистым лицом, пусть с грубоватыми чертами, но очень привлекательным в целом. И конкуренцию Августу мог бы составить реальную. Санни разрывалась между двумя чувствами — уважением к Даркеру и горячим сочувствием к Августу Руквуду. Пообещав себе серьёзно поговорить с мистером Даркером после обеда, где объяснит всю беспочвенность его надежд, она немного успокоилась, отдавая дань прекрасным, хоть и простым блюдам. И когда успела так проголодаться?!

Однако даже на следующий день с Даркером поговорить не удалось, отец увёл его в свой кабинет сразу после завтрака.

Джейми тоже сбежал, пояснив, что обещал отцу подготовить ученический контракт в самый кратчайший срок. По мнению кузена, справиться он должен был уже к ужину.

Ванесса заверила всех, что обязательно навестит их в ближайшие дни, сослалась на важных клиентов и, расцеловав Санни, её маму и тётушку, ушла камином в свою контору.

Мюриэль отправилась к себе домой готовиться к балу у Лестрейнджей, но обещала к ужину вернуться.

Мама тоже ушла к себе в комнаты, сославшись на усталость и лёгкое недомогание, причём последнее сообщила Санни шёпотом, чтобы не услышал отец.

Так что Санни впервые была предоставлена самой себе и абсолютно не представляла, чем ей заняться. Наряды к балу у Лестрейнджей были давно готовы, причёской и остальным они с Мюриэль собирались заняться утром, портрет Даркера и тот существовать перестал, а заниматься в одиночку сейчас не хотелось совсем. Спать днём она любила, но сегодня и это не привлекало. Хорошо, что вспомнила про обещание детям.

Прихватив из комнаты Монстрика, Санни велела Лакки перенести её в библиотеку и обрадовалась, что Оскар уже подготовил для неё три стопки книг разных форматов. От карманных справочников до неподъёмных фолиантов.

Сама она вряд ли смогла бы найти информацию по основателям и королю Артуру в этой огромной библиотеке. Хотя высокие стеллажи с книгами, уходящие в глубь огромного помещения, манили теперь её новыми открытиями. И как она раньше не подумала о наличии таких сокровищ?

Стол для чтения стоял у окна, был широким с несколькими удобными креслами. Совсем близко располагался камин, Оскар его разжёг заранее, отчего в уголке, где устроилась Санни, сейчас было тепло и уютно. Монстрик тут же занял место на широкой каминной полке и нахально задремал, чуть слышно урча, а Санни раскрыла фолиант из первой стопки, оказавшийся Историей Хогвартса издания начала семнадцатого века. Неизвестно кто уже заложил закладки в нескольких местах, которые как раз вели к основателям. Наверное, и это проделал Оскар — закладки с такими же золотыми корешками виднелись во всех остальных книгах, а целая их стопочка, не меньше трёх дюжин лежали наготове в небольшом деревянном ящичке без крышки.

Так же для неё были заготовлены перья, чернила и листы превосходного пергамента, словно ей предстояло писать эссе, а не просто прочесть про легендарных героев, интересующих маленьких Блэков.

Как же заманчиво было прочесть эту "Историю Хогвартса" с самого начала, да только времени на это понадобилось бы очень много, а ей хотелось уложиться в краткие сроки. До первых чисел января оставалось не так много времени.

Пергамент ей всё же понадобился — слишком уж много интересной информации она нашла. Но ещё больше обрадовало, что среди перьев было и самопишущее перо. Это сильно облегчило работу. После десятка попыток, ей даже удалось командовать им мысленно, занося на пергамент только самое важное по её мнению.

Истории прошлого вставали перед глазами, восхищали, ужасали, заставляли замирать сердце и забыть обо всём вокруг. Время пролетело незаметно, даже несколько пирожков, которые Лакки поставила возле неё в какой-то момент, исчезли с блюдца необъяснимым образом. И кубок с молоком опустел. Санни обратила на это внимание, когда верная домовушка пришла звать её на ужин.

Санни ужаснулась сначала, что пропустила обед, но Лакки заверила, что сегодня все пообедали кто где: отец перекусил в кабинете, мама у себя, Мюриэль в своём доме, гость Даркер в своих апартаментах.

— Вам я тоже предлагала, хозяйка, но вы отмахнулись.

— Всё в порядке, — улыбнулась Санни. — Я только сейчас почувствовала голод.

С удовольствием потянувшись, она оглядела несколько заполненных разной информацией свитков и с огорчением поняла, что добралась лишь до конца первой стопки.

За ужином было немноголюдно. Отец сообщил, что мама опять поест в комнате и ушёл к ней составить компанию. Джейми так и не вернулся, видимо, составление контракта потребовало больше времени. Так что ужинали они втроём: с тётушкой и мистером Даркером.

— Итак, Дэн, — едва они приступили к десерту, нарушила тишину тётушка. — Как вам наш дом? Понравились ли апартаменты? Послушный ли домовик? Не нуждаетесь ли в чем-то?

Санни с любопытством посмотрела на поперхнувшегося вином учителя.

— Благодарю, миссис Прюэтт...

— Мы же договорились обращаться по имени, — перебила его тётушка, поглядев укоризненно.

— В самом деле, — Даркер откинулся на спинку кресла. В свете свечей он казался сейчас более мужественным и загадочным, чем за обедом, когда столовая была освещена гораздо ярче. — Спасибо, Мюриэль, сейчас всего хватает. Апартаменты замечательные, меня бы устроили и более скромные условия. Ночь провёл превосходно, я ведь не спал столько лет в нормальной постели. Не то, чтобы портреты вообще нуждались во сне. Домовик... Я серьёзно благодарен вам за Петри. Очень облегчает жизнь. Что касается остального, то льщу себя надеждой добраться до своих денег и самостоятельно заняться гардеробом и прочими покупками.

— Обстоятельно, — одобрительно кивнула Мюриэль. — Сколько у вас денег? Поверьте, это далеко не праздный вопрос.

— Достаточно, чтобы купить скромный домик где-нибудь в Хогсмиде или в другом магическом поселении, и не нуждаться ни в чём как минимум лет пять.

— Откровенно. Уверены, что ваши деньги сохранились за двести лет? Гоблины весьма трепетно относятся к сейфам, оставшимся без наследников на сотню лет.

— Деньги я хранил не в Гринготтсе, так что гоблинам поживиться за мой счёт было нечем. А в своём тайнике я вполне уверен, если только на месте схрона не побывал ваш брат, в чём я очень сомневаюсь. Другие маги не имеют шансов вскрыть его, насколько я понял нынешнюю расстановку сил в магической Англии. Другое дело, что мне понадобится не меньше месяца, чтобы добраться до наличности. Уж очень сложная система защиты была установлена мной в то неспокойное время.

— Заинтриговали, мистер Даркер. Возможно, вы покажете нам когда-нибудь такое чудо? Впрочем, неважно. — Мюриэль щёлкнула пальцами и коротко обратилась к появившемуся рядом Кручоку: — Серый кошель.

Через несколько секунд изящный кошелёк из серой кожи появился перед ней на столе. Мюриэль отлевитировала его Даркеру и спокойно пояснила:

— Возьмите, там восемь тысяч галеонов, чары расширения и облегчения веса в полном порядке, можете убедиться. Вернёте, когда сможете. Надеюсь, на новый гардероб и всё необходимое вам хватит. Могу дать каталоги из нескольких магазинов, в которых можно заказать вещи по почте прямо сегодня.

Даркер ловко подхватил кошелёк, взвесил его на руке и кивнул:

— Благодарю! Очень щедро с вашей стороны! Не в моих правилах быть должником прекрасной дамы, но боюсь, сейчас у меня действительно нет другого выхода. А схрон... если захотите, проведу экскурсию для вас после снятия всех защит.

— Ловлю на слове, — усмехнулась Мюриэль. — Сову я вам одолжу безвозмездно, но постарайтесь быстрее купить свою. Так же могу порекомендовать контору, занимающуюся домовиками. Думаю, услуги гоблинов вас не интересуют, поэтому сразу говорю об альтернативной службе. Правда, это во Франции. Французский язык ведь не будет для вас проблемой?

— Не будет, — кивнул Даркер. Кошелёк он убрал в карман и поднял кубок: — За вас, моя спасительница! Сделаю всё, чтобы вы не пожалели о своей доброте.

Санни чувствовала себя лишней за этим столом, но встать и уйти не решалась. Слишком любопытно было послушать разговор этих двоих, словно забывших о её существовании. Мюриэль явно понравился Даркер, хотя держалась она прохладно, но эти одолженные деньги, сова и домовик ведь говорили сами за себя. А мастер чар уж точно был очарован тётушкой — этот прямой взгляд и такая по-мужски обаятельная улыбка... И как ему донести, что Мюриэль занята? И даже если удастся... Разве такого мужчину остановит наличие соперника?

По спине пробежал холодок. А могла ли она вообще вмешиваться в тётушкины дела? Имела ли такое право, пусть и моральное? Ведь нет же. Впору было впасть в отчаяние от жалости к Августу и его крохотному пока ребёночку. Сидеть за столом невидимкой стало невыносимо, она даже пропустила последние любезности этих двоих мимо ушей. Хорошо, что ужин закончился вызовом Даркера в кабинет хозяина.

— Вас тоже зовут, — обратился чопорный домовик Оскар к Санни.

В кабинете отца уже был Джейми, который ей подмигнул. Значит, контракт он подготовить успел. Отец с Даркером его прочитали, обговорили пару спорных пунктов и всучили готовый экземпляр Санни.

— Прочти, — велел отец. — Если что-то непонятно, спрашивай. Джейми разъяснит.

Джейми тут же присел на подлокотник её кресла, готовый разъяснять, а отец что-то негромко объяснял Даркеру, положив перед тем ещё стопку каких-то бумаг.

Санни с трудом вникала в пункты контракта, изложенные на пяти страницах. Вроде бы ничего особенного. Даркер обязался в течение пяти лет или до принятия ею мастерства быть её учителем, не принимать на обучение других учеников и проживать в доме Прюэттов большую часть времени (не менее четырёх дней в неделю). Кучу его прав и обязанностей она просмотрела мельком. От неё требовалось не иметь других учителей без согласия Даркера, прилежно учиться чарам, выполнять задания и прочее в таком же духе. Не возбранялось во время учёбы вступать в брак или заключать помолвку, а жаль — хорошая была бы отмазка от притязаний назойливых ухажёров. Короче говоря, максимально мягкие и удобные условия для обеих сторон.

Контракт она подписала после учителя, потом его заверил отец, после чего были произнесены клятвы, которые короткой вспышкой подтвердила магия.

— Могу вас поздравить, Дэн, — пожал руку Даркера отец. — Добро пожаловать в семью. Отныне я не буду ограничивать вас в передвижениях по дому, в поместье или вне его. Единственное остаётся неизменным — вы никого не сможете привести в дом, так что все встречи назначайте где-нибудь на стороне. В случае особых обстоятельств мы всегда можем обговорить их дополнительно. Также не буду заставлять вас жить в доме неотлучно, как и сказано в контракте. И могу помочь, если решите обзавестись собственным жильём. Ну и приглашение к Лестрейнджам в силе. Если, конечно, не передумали предстать перед обществом так рано...

— Не передумал, — ответил на последний вопрос Даркер. — Я премного благодарен за всё, что вы для меня сделали, патрон. Ваша сестра любезно предоставила мне сову и домовика. И если вы позволите, я бы сейчас занялся покупкой самого необходимого. Ведь на завтрашний бал нужно приличное платье.

Отец после этого всех отпустил, и Санни постеснялась перехватить Даркера. Да и не была уже уверена, что имеет право что-то ему говорить про Мюриэль. Но вот Джейми удалось увлечь в свои комнаты.

— Даркер влюбился в твою маму! — выпалила она без предисловий, едва захлопнулась дверь в её гостиную.

— Да ну, — не поверил Джейми. — Хотя в неё постоянно кто-нибудь влюбляется, не принимай близко к сердцу.

— Но Август!

— Ты же слышала, что они помирились.

— И ты веришь? — Санни вздохнула под укоризненным взглядом кузена. — Это не наше дело? Не моё?

— Не наше, — кивнул он. — Все трое — взрослые люди. Разберутся. Представь, если тебя бы кто-нибудь захотел свести с тем же Рабастаном. Что бы ты на это сказала?

— Руди бесполезно что-то говорить, — буркнула она, сбросила туфли и забралась в кресло с ногами. Монстрик тут же прыгнул к ней на колени, добавляя уюта.

— Руди? Рудольфус Лестрейндж вмешивается в ваши отношения? — Джейми устроился на подлокотнике, принимаясь поглаживать Монстрика и чесать у него за ушком. — Да ладно! Уверена, что ничего не придумала?

— Монстрик, укуси Джейми за такие подозрения! Нет? Предатель!

Раскормленный книзл лишь лениво лизнул руку Джейми и продолжил мурчать от его ласк.

Джейми рассмеялся:

— Не сердись, меня ещё ни одно животное не кусало, разве что из любви.

Словно в доказательство, Монстрик слегка прикусил его пальцы, лизнул место укуса и широко зевнул, устраивая голову у Санни на коленях.

— Так быстро вырос, тяжёлый уже.

— Это он слегка подрос, — не согласился Джейми. — Вымахает ещё вдвое как минимум, станет больше Рекса, вот увидишь. Кстати... Пора его познакомить с моей красавицей.

— Э-э, — Санни отвлеклась от поглаживаний. — Предлагаешь взять Монстрика на бал к Лестрейнджам?

— Я не про Агнешку, — вздохнул Джейми. — Я про своего фамильяра. Тоже растёт, хоть и не так быстро.

Монстрик заинтересованно поднял голову. Джейми хохотнул.

— Вы так похоже удивляетесь! Действительно, питомцы становятся похожи на своих хозяев. Ладно, сидите здесь, я сейчас.

Красавица Фем сразу очаровала и Санни, и Монстрика. Джейми опустил на пушистый ковёр совершенно удивительное существо, было в ней что-то и от лисы, и от кошки. Грациозная, рыженькая с кисточками на острых ушах, она горделиво прошла перед креслом и чуть фыркнула на спрыгнувшего книзла. Монстрик замер, смешно шевеля усами, а маленькая нахалка, проходя, провела по его мордочке пушистым хвостом.

— Подружатся, — усмехнулся довольный кузен.

— Она его дразнит, — Санни с удивлением разглядывала полулисичку.

— Как и любая настоящая женщина, — кивнул Джейми, возвращаясь на подлокотник кресла.

Монстрик в этот момент попытался куснуть новую знакомую за ухо и получил лапой по мордочке. Зашипел обиженно и утопал к своей лежанке. Фем спокойно села на пол и принялась умываться, как ни в чём не бывало.

Но тишину и покой нарушил Рекс, большой шкодный книзл, уже получивший разрешение Санни проникать в её комнаты.

— О, почуял, — усмехнулся Джейми. — Ну знакомься, Рекс, это Фем. Не обижай её, ладно?

Фем замерла, настороженно поглядывая на хозяйского книзла, а тот демонстративно обошёл её кругом, что-то мурлыкнул и присел рядом. Забывший обиду Монстрик тут же вернулся, садясь с другой стороны от Фем. А красотка смешно фыркнула и одним прыжком вспрыгнула на диванчик, откуда перебралась на штору, потом на шкаф. Мальчики отстали лишь на пару секунд. Санни зажмурилась, только слушала мяуканье, звук рвущейся ткани и глухие удары. Как вдруг всё стихло.

— Где они? — она растерянно рассматривала потрёпанную гостиную. Штора висела на одном крючке и просвечивала большой прорехой, несколько книг валялись на ковре, подушки дивана были разбросаны по всей гостиной, цветы из перевёрнутой вазы валялись на полу, вода капала на них, образовывая на ковре лужу.

— Пошли знакомить новую подружку с домом, — вздохнул Джейми. — Когда-то это должно было случиться, не волнуйся. Ладно, на чём мы там остановились?

— На том, что завтра бал, а там будет Руди, который мечтает запихнуть меня в объятия своего брата.

— А ты хочешь запихнуться сама, без его помощи! — подхватил Джейми и получил по голове подвернувшейся под руку Санни подушкой. — Ура! Драка!

Ну что сказать, Санни не удержалась и приняла бой, благо подушек вокруг хватало. Так что минут через пятнадцать пришедшая к ним Мюриэль застала сына и племянницу мирно сидящими на диване среди полного бедлама.

— Это Фем! — тут же открестился Джейми, приглаживая волосы. — Я познакомил её с местными хулиганами.

— Понятно! — Мюриэль достала палочку и помахала ей очень небрежно.

Санни завороженно следила, как вещи возвращаются на свои места, исчезает прореха на шторе, возвращается пух в порванные подушки, а вода с цветами обратно в кувшин.

— Круто, — выдохнули они с Джейми одновременно.

— Дети, — хмыкнула Мюриэль, направляя палочку на них. Одежда вмиг вернула себе приличный вид, а судя по шевелению на голове, причёска Санни тоже приходила в норму. — Собирайтесь, пойдём прогуляться.

Вечер прошёл здорово, в поместье оказалась великолепная ледяная горка, где уже резвились местные детишки и даже взрослые из семей вассалов. Впрочем, горка была настолько широкой, занимая всю сторону берега местного озера, сейчас скрытого под толстым слоем льда, что места хватило и Санни с Джейми.

На них поглядывали с любопытством, но и только. Мюриэль наколдовала высокие широкие сани, куда они смогли усесться втроём, и залихватски свистнула, придавая саням разгон. Вот это был полёт! Санни отчаянно вцепилась в Джейми, с удовольствием крича от восторга. Шапку потеряла где-то в полёте, но довольная Мюриэль приманила её заклинанием. Местные побросали свои рогожки, во все глаза рассматривая нарушителей спокойствия.

— И что встали? — громко воскликнула Мюриэль. — Тоже рискнёте? Ну, кто желает сразиться?

Пара взмахов её палочки, и штук пять рогожек превратились в такие же сани, как у них.

Восторженный визг ребятни почти заложил уши. Трое взрослых парней, ну как взрослых — лет по четырнадцать-пятнадцать, которые присматривали за малышнёй, тут же подтянулись ближе.

— Соревнование? — хрипло крикнул тот, что был в лохматой шапке и таком же лохматом полушубке.

— Оно самое! — ответила Мюриэль. — Пять минут на построение саней на вершине. Кто уедет по озеру дальше всех, получает приз. Время пошло.

Дети попались сообразительные, да и парни помогали младшим своими палочками, так что не через пять минут, но уже через десять, все шесть саней с седоками выстроились на вершине горки в рядок.

— Ма, а что за приз? — Джейми с улыбкой следил, как занимают места на монстрах тётушкиного производства все детишки. Мест хватило всем, даже мелким, которых взрослые парни распределили между собой.

— Увидишь! — усмехнулась раскрасневшаяся Мюриэль. — Тебе понравится.

— Это так здорово, — вздохнула Санни. — А можно я в середине?

— Трусишка, — хохотнул Джейми, уступая ей место.

— Санни, держись крепко, сейчас будем лететь ещё быстрее, — успокоила тётушка, заставив её задохнуться морозным воздухом. И усилила голос: — Всем приготовиться. По свистку придам одинаковое ускорение всем саням! Держитесь крепко. Потеря хотя бы одного седока лишает команду приза! Итак, на счёт три! Раз... Два... Три-и-и!

Свист перекрыл все шумы, волна магии ощутимо врезала по спине и все шесть саней сорвались с места одновременно.

Визгу и криков было столько, что Санни оглохла почти сразу, не понимая уже, кричала сама или нет. До озера долетели на такой скорости, что сердце ухнуло в самые пятки, когда на маленькой кочке они подлетели вверх, потом приземлились на лёд озера, почти не потеряв скорость. Полозья легко скользили по гладкой поверхности, детишки продолжали вопить, Санни судорожно сжимала руки тётушки и Джейми, в немом восторге разглядывая длинное озеро, мелькающие по бокам дома со светящимися окнами, весёлые улыбки на лицах детей, искры из-под полозьев других саней, непонятно откуда берущиеся... И только когда сани стали замедляться, удалось нормально вдохнуть. И даже не было обидно, что они проиграли. Вперёд всех выкатились санки того парня с лохматой шапкой. Двое глазастых пацанов лет пяти, ехавшие с ним, завопили от восторга, когда поняли это.

— Приз! — послышались крики, становившиеся стройнее и громче. — Приз! Приз! Приз! Приз!

Мюриэль слезла с саней и пошла вперёд, заставив всех замолчать. Все дети бросили санки, подходя ближе к победителям, которые забрались на свои санки с ногами, чтобы быть повыше.

Санни тоже потянула Джейми к зрителям, образовавшим вокруг Мюриэль полукруг.

— Во-первых, — громко сообщила тётушка, оглядывая притихших ребят. — Сани трансфигурированы надолго, так что простите, но вернуть свои рогожки вы сможете только через два месяца.

— Да-а-а-а! — восторженный вопль детворы почти сразу стих.

— Второе, главный приз получат победители. Остальные получат только маленькие призы. Так что чур не плакать и не расстраиваться.

Раздался нестройный смех, всех явно взбодрила весть о маленьких призах.

Мюриэль подняла полу шубы высоко вверх и громко велела:

— Ловите!

И прямо из полы стали вылетать маленькие мётлы с сёдлами и крепящимися к ним полозьями. Победители тоже спрыгнули с саней, чтобы поймать себе по странному устройству. Как ни странно, чудо-мётел для льда и снега хватило всем. Даже Санни с Джейми. А ещё было странно, что ребятишки, держа это чудо в руках, не спешили орать, видимо, онемев от таких подарков. Теперь они ждали, что за приз достанется победителям, если уж всем ТАКОЕ!

— Это навсегда? — пискнула какая-то девчонка лет шести со смешными косичками.

— Внукам твоим хватит, — ответила Мюриэль, — а правнукам уже нет, извини. Развалятся.

Дружный смех встретил её слова и сломал лёд, детишки принялись переговариваться, спрашивать, можно ли уже опробовать.

Пришлось Мюриэль опять применить усиление голоса:

— А теперь главные призы!

Замерли все, открыв рты. Мюриэль откинула в сторону другую полу своей шубы.

И под взглядами восторженных зрителей на лёд выпрыгнули три смешных белых комочка, растерянно разъезжаясь по льду маленькими толстыми лапками. Победители, растеряв свои горделивые позы, бросились к малышам, сразу хватая их на руки — кому какой достался. Парень в лохматой шапке забрал последнего, самого маленького с чёрной полоской на одном ухе.

В образовавшейся тишине, голос Мюриэль был слышен без усиления:

— Эти ребята потеряли маму. Воспитайте — и будут у вас самые преданные фамильяры. Тебя ведь Гарри зовут?

Парень в лохматой шапке оторвал взгляд от белого комочка, которого сразу засунул к себе под шубу, расстегнув её на груди.

— Да, мэм. Харальд Брэм. Это мои двоюродные... Харлан и Макс, они близнецы.

— Что ж, Харальд. Ты уже парень взрослый, узнаешь малышей?

— Ирбис, — севшим голосом проговорил парень, — магический снежный барс, мэм. Мы справимся, честно! Я помогу этим...

— Даже не сомневаюсь, — кивнула Мюриэль. — Ну что, волшебники? По мётлам? Покажете Санни Прюэтт, как умеете веселиться?

Дружное "Да!" было ответом. Ребята быстро разобрались с управлением чудо-мётел и резво заскользили по льду озера. Даже победители, надёжно устроив питомцев за пазухой, присоединились к веселью.

Санни удивляло, что каждому метла досталась по росту — у неё была достаточно большая, а у мелких — совсем маленькие. И скорость с удобством оценила быстро. Это оказалось здорово — лететь вперёд с Джейми наперегонки. Вокруг носились дети вассалов, выделывая такие пируэты, что захватывало дух. Особенно были популярны небольшие волны изо льда, наколдованные Мюриэль. Вот уж этот трамплин Санни не решилась опробовать. А ребятня с радостными криками разгонялась и взлетала на трамплине, потом уверенно приземляясь далеко впереди. Этот самый Харальд Брэм вообще сделал двойное сальто, прежде чем приземлиться.

— Моя порода, — крикнул ей в ухо Джейми, подъехав совсем близко. — Кузен наверняка!

— Наверное, — кивнула Санни. — Только не надо за ним повторять!

Но разве его можно было удержать! Сама же подзадорила своими словами. Страшно было смотреть, как Джейми разгоняется на чудо-метле, работающей даже у сквиба. Прыжок — и он реально перевернулся в воздухе, всего один раз, но это было круто. Все детишки орали ему поздравления, а Санни поняла, что до крови прикусила губу.

Катались ещё долго, и даже жалко стало, когда всё ледяное пространство заблестело огнями.

— Родители зовут детей домой, — пояснила подъехавшая к ним Мюриэль. — Ну и нам пора, поздно уже.

В этот вечер Санни долго не могла уснуть, полная новых впечатлений. Измотались они на катке здорово, в ушах до сих пор звучало слово "Спасибо!", которое дети кричали им вслед. Мюриэль подарила им настоящий праздник! Свои мётлы с полозьями Санни и Джейми отдали Харальду Брэму, тот обещал передать их детям, которых не было на катке в этот вечер — болели.

— Откуда они, эти самокаты? — спросила тогда Санни у тётушки.

— Сама изобрела, — пожала она плечами. — Хотела на продажу, но надо было испытать. Вот, испытала. — И весело подмигнула. — Ну и детишек побаловать никогда не грех. Их родителям такую игрушку точно не потянуть, но должно быть у них что-то эксклюзивное от Прюэттов, как считаешь?

— Мам, ты лучшая, — выразил Джейми общее мнение. — Только скажи, ты нарочно дала выиграть Брэму?

— Не могла же я отдать малышей кому попало. А Брэмы точно с животными управятся.

И Санни вдруг решилась задать вопрос:

— Тётушка, а вам очень нравится Дэн Даркер?

Джейми шлёпнул её по попе, но Санни упрямо смотрела на Мюриэль, никак не возмутившись наглостью кузена.

— Конечно нравится, — задумчиво сказала тётушка. — Но, если боишься, что я влюбилась, забудь. Дело в том детка, что в моём сердце и для одного бессовестного мужчины места впритык, куда уж туда двоих пускать. И закройте рты.

— А я? Я же тоже мужчина, — Джейми сделал щенячьи глазки, всех рассмешив.

— А тебе-то моё сердце зачем? — фыркнула Мюриэль. — Ты у меня в душе и под кожей, в крови и в воздухе, которым дышу, так что не бойся, конкурентов нет и не будет.

"Будет!" — подумала тогда Санни, но тут же себя одёрнула. Настоящая мать никогда не будет выбирать, кого из своих детей любить больше. У Мюриэль точно хватит любви на всех.

Это был чудесный день, несмотря ни на что. И Санни даже не пугал больше бал у Лестрейнджей. Ведь один уже пережила без потерь. И чего волноваться, ведь гости будут почти все те же. И Монстрик вернулся к ней под бок, убаюкивая своим мурчанием. Тоже наигрался с новой подружкой.

Уже засыпая, она представила себе Его лицо, как бывало не раз, только раньше гнала от себя этот образ. Но не сегодня, не после стольких волнений, когда представилось столько жизненных коллизий — мамина родня и судьба, Мюриэль и Руквуд, кузены Джейми, детишки вассалов. И невольно пришли мысли, а с кем она хотела бы написать свою историю, кто поместится в её сердце или уже там обосновался? От кого она хотела бы родить кроху, а может быть, и не одного? Чьему сыну подарить чудо-метёлку на полозьях от тётушки? Кто с ней будет учить малыша, как правильно держать палочку, а после баловать их прогулкой на каток... Права Мюриэль — не место в сердце двоим мужчинам. Да, выбирать страшно, только, похоже, она уже давно выбрала. Пусть неправильно, пусть это будет ошибкой, но только её ошибкой. А главное, как бы ни сложилось, она выбрала любовь. Как тётушка, как мама, как отец... И завтра она ему скажет, если сможет. Ведь это так просто теперь, должно же у неё получиться!

Глава 49

Каникулы для Антуана Робертса стали сущим бедствием. Доверенная школа требовала немалых сил и средств для структуризации. Ощущение, что не так долго ему быть директором, что Альбус может всё же вернуться, заставляло действовать быстро. И прежде всего нужно было заручиться согласием Попечительского совета на реформы. А только собрать их — было ещё той головной болью. Так что решение пришло само — говорить по-отдельности с каждым.

И тут Антуан был раздавлен — первый же, к кому он обратился, сразу дал неутешительный расклад.

— Пойми меня правильно, — Абраксас Малфой занял кресло у камина, кивком предложив ему сесть на такое же и велел эльфу принести вино и закуски. — Я в любом случае тебя поддержу. Про Нотта и говорить не будем. Есть те, которые своего мнения не имеют, они поддержат большинство. Это Конни Палмер, Алексия Гилмор и Роджер Фоули. Есть те, кто с радостью примут реформы, и их немало — Джонатан Гриффин, Ванесса Дэшвуд, Перси Эддингтон, Грэхем Томсон и Грегори Клиффорд. А есть консерваторы, и самое плохое, что к ним относится председатель Сэмюэль Шаффик. Его безусловно поддержат Глория Ларкин, Эмма Эйвери и Ивэн Блэр. И есть махровые консерваторы: Ирвин Нэш, Хьюберт Келли, и Мелани Дотсон. Я предлагаю тебе поговорить с Гриффином, он точно на твоей стороне. И готовых к реформам предупредит сам. Самого упёртого консерватора, Нэша я возьму на себя, он кое-что мне должен. Мелани Дотсон, как и Эмму Эйвери тебе лучше посетить лично, но прежде заручившись поддержкой Шаффика. А это самое сложное. Но Шаффик просто фанатеет от наитемнейшего мага Прюэтта, что нам даёт некоторую надежду на согласие.

Абраксас поднял бокал, салютуя ему, и Робертс покорно взял свой. Он знал, что легко не будет, но чтоб настолько! Он даже всех имён сразу не запомнил, хотя большая часть совета попечителей была ему знакома.

Малфой улыбнулся краешком губ и положил на столик дорогой лист пергамента, взятый словно из воздуха.

— Я тут немного подготовился к твоему приходу. Это список членов совета. Синим отмечены готовые к сотрудничеству и реформам, жёлтым — те, кто особого значения не имеют, красным — те, которых придётся уговаривать. В скобках я указал, кого чем можно увлечь, кто кому должен и что нужно подарить при встрече. Надеюсь, вам это поможет, директор Робертс. И ещё, в тратах себя не ограничивай, если совет согласится, они будут щедры, главное — предоставить подробный отчёт с цифрами, которые можно проверить. Этого никогда не делал Дамблдор, не совершай такой же ошибки. Попечительский совет — это весьма состоятельные маги нынешнего времени. Они готовы вкладываться. В конце концов, в школе учатся их дети и внуки. Но они хотят, как и все нормальные люди, знать, что деньги идут на школу, пусть даже на повышенную зарплату профессорам, а не на личную деятельность директора или кого-то ещё.

— Это понятно, — кивнул Робертс, понимая, что ему срочно нужен помощник. Тот, кого не будут пугать отчёты и цифры. Сам он этим заниматься не хочет и не будет, так что и Дамблдора можно было понять. И это точно будет не МакГонагалл. Он из года в год видел, как декан Гриффиндора не может справиться с собственным факультетом, все силы отдавая работе заместителя директора и любимой Трансфигурации. Хотя была мысль привлечь Джейми Прюэтта, прекрасного бухгалтера, как он успел узнать. Но согласится ли племянник Тёмного Фестрала променять драконов на прозябание в волшебной школе было большим вопросом. Впрочем, это может подождать до приезда Джейми и Санни к нему в гости.

Тем не менее Робертс сердечно поблагодарил Малфоя. Абраксас снабдил его бесценной информацией, с этим уже можно было работать. Распрощались они тепло, Малфой уточнил напоследок, что, если возникнут непредвиденные траты, он всегда готов, намекнув, что очень ценит, что Антуан присматривает за слизеринцами, и за его сыном в частности. Это было понятно. Робертс поблагодарил, заверив, что за помощью непременно обратится и, возможно, скорее, чем хотелось бы.

Настала очередь умасливания остальных попечителей, и тут его ждало много сюрпризов. Почти каждый попечитель встречал его лекцией, не хуже Малфоевской, вычурным списком остальных попечителей на дорогом пергаменте, хорошим вином, и намёками на сына, дочь, внука или внучку, за которыми нужно присмотреть. И это он начал с консерваторов, принося подарки, указанные Малфоем, которые благосклонно были приняты. Конечно, его журили за желание менять то, что и так неплохо работает, но заверяли, что если он предоставит им подробные сметы, обоснованные аргументы в пользу перемен и прочие отчёты, то проблем быть не должно.

Ещё проще оказалось с теми, кто реформы готов был поддержать. Эти члены попечительского совета сразу соглашались его принять, ехидно посмеивались на его предложения, особо не вслушивались даже, махали рукой и велели действовать, как считает нужным. Явно имел место какой-то сговор, очень уж одинаковые реакции у таких разных людей. Нотта того же понять было можно — ему всё хорошо, что придумает Робертс, но такие зубры, как Джонатан Гриффин безмерно удивили. Впрочем, а почему нет? Должны же они были обсудить его после назначения исполняющим обязанности директора! Так что сговор вполне мог быть.

Шаффик был последним, кто его принял, и внезапно поблагодарил за внимание к попечительскому совету.

— Ты меня удивил и порадовал, Антуан. Разрешишь старику звать тебя по имени? Так вот, я даже не рассчитывал, что ты станешь оглядываться на нас, старых пеньков. И тем более не верил, что справишься с такой нагрузкой. Но теперь вижу, что ошибался, и меня это радует.

— Благодарю вас, сэр! Для меня большая честь прислушиваться к опытным и достойным людям, назначенным в совет и перенимать вашу мудрость, получая советы и поддержку.

— Хорош! — рассмеялся Шаффик, набивая трубку. — Да ты присядь, присядь. Вон, видишь стопку? Ага, эти письма. За тебя просят, все пятнадцать человек. Нет письма лишь от Нотта, да я и не жду. Так что ты славно начал, молодой человек! Хочу поглядеть, что из этого выйдет. Мерлин с тобой, действуй! Но счетовода себе найди, наобещал ты много старикам, но не справишься один-то — и с отчётами, и с учебным процессом. Новых преподавателей уже присмотрел? Нет? Вот то-то...

Но когда прошёл первый шок, пришли новые проблемы — составлять эти самые сметы и отчёты, искать преподавателей для ряда новых предметов и факультативов, и это учитывая, что взбрыкнул Слизнорт, заявив, что ему давно уже пора на покой. А ведь ещё предстояло делать ремонт в школе, устраивая кабинеты и апартаменты для новых профессоров. Проводить полную инвентаризацию, штудировать программы обучения, пересматривать снабжение школы продуктами и проводить беседы с обслуживающим персоналом в виде Аполлиона Прингла и хогвартских эльфов.

И не зря начал с подземелий и Прингла. Завхоз дошёл до того, что пленил какого-то бедолагу, пришедшего на собеседование к Альбусу. Этого сквиба Дамблдор пригласил на собеседование весьма оригинальным образом — через потайной лаз, ведущий из "Сладкого Королевства". Робертса скорее позабавил, чем удивил способ приглашения соискателя на должность завхоза этаким образом. Альбус всегда был оригиналом с большими странностями.

Бедолага Филч по милости Прингла, на чьё место он метил, провёл больше недели в бывшей пыточной, ежедневно запугиваемый описанием различных пыток от завхоза действующего. Кормили пленника прилично, два раза в сутки, что позволило Робертсу ограничиться коротким порицанием мрачно выпятившему губу Аполлиону. Филчу же он принёс весьма формальные извинения, отпустив с миром. В компенсацию "страшного притеснения" сквиба снабдили мешочком с парой галеонов серебром и куском копчёной телячьей вырезки, на чём забавный инцидент был исчерпан.

Взлохмаченный и несчастный сквиб произвёл на Антуана противоречивое впечатление. С одной стороны, своей смиренной грустью и сдержанным ворчанием Филч его даже удивил — держался Аргус с достоинством. С другой — вызывал сомнения в способности взять на себя обязанности завхоза в школе, полной магически одарённых оболтусов. Тем не менее о смене завхоза мысли у Робертса появились. Жестокость и перегибы Прингла давно вызывали у него вопросы о профпригодности Аполлиона. Но пока это было проблемой даже не десятой важности.

Да, попечительский совет развязал Антуану руки — финансы и реформы не проблема, как небрежно сказал председатель, повторяя за Малфоем, но отчёт потребуют за каждый кнат и за каждую новую дисциплину, так что Робертс не обольщался.

В свете всего этого Робертс вчера очень пристально наблюдал за Каркаровым и его сестрой. Долохов любезно просветил его насчёт обоих, и похоже, если Роксана Каркарова согласится, ему не придётся искать нового профессора Зельеваренья. Девушка не была мастером, но получила диплом на курсах целителей, позволяющий ей как практику в больнице, так и преподавание Зельеварения и целительских чар. В крайнем случае можно было пригласить её на новый предмет по основам целительского искусства, который сначала был задуман, как факультатив. Но Шаффик вдруг удивил, посчитав, что этот предмет, а также "Основы магического права" и "История и традиции" должны стать полноценными дисциплинами, наравне с "Ритуалистикой" и "Артефакторикой". Антуан не возражал, это и по его мнению имело смысл.

И хотя времени буквально ни на что не хватало, сегодняшний бал у Лестрейнджей посетить стоило. У него вдруг возникли идеи, кого ещё из гостей, помимо Роксаны Каркаровой, можно пригласить в Хогвартс на место профессоров новых дисциплин. И потому он отказался от мысли уведомить патрона, что не может присутствовать на балу.

— Милый, я тут подумала, — Эйлин прихорашивалась перед зеркалом, заставляя Робертса забыть обо всех проблемах. Он до сих пор никак не мог насытиться собственной женой, которую хотелось в буквальном смысле холить и лелеять.

— Что ты подумала, моя радость? — подойдя к ней сзади, он не удержался, осторожно прикасаясь губами к её аккуратному ушку.

— Ты мог бы пригласить на должность профессора Зельеварения моего отца, — проговорила она быстро, даже не пытаясь отстраниться. — Знаю, знаю, тебе он не нравится, да и мне тоже не хочется его видеть. Но разве тебе обязаны нравится все профессора? А он профессионал. И объяснять умеет прекрасно. Я благодарна ему за науку и терпение, с которым он обучал меня в детстве, несмотря ни на что.

Робертс помрачнел:

— Я подумаю. Правда, Эйлин, не смотри так. Возможно, это в самом деле хорошая идея. Просто дай мне немного времени.

— Спасибо! — она развернулась и поцеловала его, заставив на время выпасть из реальности.

— Мам, пап! — ребёнок ворвался в комнату матери совершенно не вовремя, заставив их срочно сделать вид, что ничего не происходит. — Вы целовались, да?

— Северус!

— А я ничего! Я уже готов, когда мы пойдём?

Эйлин засмеялась и прижала к себе подбежавшего сына.

— Скоро, дорогой. Дай нам ещё минут десять, хорошо? Попроси домовушку налить тебе молока. Обед на приёме будет не раньше, чем через час.

Ребёнок кинул на отца хитрый взгляд и умчался мучить домовушку. Робертс моргнул, медленно выдыхая. У него прекрасная семья, отличная работа и очень много забот, но это не мешало ему быть счастливым.

* * *

Ванесса Дэшвуд любила во всём порядок, а без него дела и не делались. Но спонтанность и неожиданные решения она ценила ещё больше. Вот и с делом дедушки Вестерфорда, разыскивающего своего внука, озарение пришло внезапно, благодаря чистой случайности.

В тот день она договорилась встретиться с подругой, Шейлой Уолдгрейв, на магловской стороне неподалёку от Дырявого котла. Уютное кафе с деревянными, чисто выскобленными столиками и залом, оформленным под старину, привлекало не так много посетителей, в основном это были мамы и бабушки с детьми и внуками. Ванессе нравилось угадывать среди детишек волшебников, ведь такая близость к проходу в магический мир не могла не сказаться на посетителях семейного заведения.

Шейла и сама была маглорождённой волшебницей и дальней родственницей Ванессы. Седьмая вода на киселе, если честно, что не мешало миссис Дэшвуд звать её дочку Джессику племяшкой, хотя на самом деле Джесси была её крестницей. Но так в их маленьком обществе прижилось, девочка с удовольствием откликалась на "племяшку" и в свою очередь называла Ванессу тётушкой.

В тот день Джесси возвращалась на каникулы из Хогвартса, а Ванесса ожидала их с Шейлой в кафе, с рождественским подарком для любимой племяшки.

Для Уолдгрейвов стало уже традицией полдничать в кафе "Совушка Бетси", прежде чем поспешить к Гринготтсу, точнее к почтовому отделению возле банка с общественным камином. От платформы девять и три четверти на вокзале Кингс-Кросс они всегда добирались до кафе по магловской стороне, наняв такси. Джессика, чудесная стройная девчушка с зелёно-карими глазами и двумя чёрными косичками, обожала эти путешествия. Слишком редко её отец, чистокровный маг Клайв Бертрамус Уолдгрейв, позволял дочери и жене прогулки в магловский мир.

Как всегда, Джесси была полна впечатлений от поездки на такси и морщила носик, когда речь заходила о скором убытии домой. Она с удовольствием уминала вишнёвый мусс, с юмором рассказывала самые яркие эпизоды из школьной жизни, и периодически прижимала к груди подарок тётушки — крошку нюхлера, достать которого было ещё той задачей. В огромном поместье Уолдгрейвов мелкому проныре будет где разгуляться. Джесс назвала мелкого разбойника Боуи, и чуть не со слезами благодарила "любимую тётушку Ванессу, самую прекрасную и понимающую во всём мире".

А потом у тётушки Ванессы сработало кольцо-артефакт, напоенное кровью Вестерфордов. Сработало на мгновение, тут же угомонившись, но факт оставался фактом — кто-то из Вестерфордов только что был очень близко.

Волнение удалось скрыть за стаканом с лимонадом. Чуть повернув голову к выходу, сыщица увидела миловидную женщину с двумя детьми, заходящую в кафе. Мать что-то выговаривала виновато выглядящей девочке, теребящей серебристый браслет на тоненьком запястье. Попыталась снять? Похоже на то. Вот почему кольцо сработало...

Внезапное понимание, кого сейчас видит, заставило бешено забиться сердце. Ванесса только приступила к поискам и даже не надеялась на такую вот случайную встречу. И тем более не могла рассчитывать, что ребёнок внезапно снимет защиту от поисков по крови, да ещё так близко. Что же это было? Рок? Судьба? Провидение? Кто его знает, что помогло ей почти без труда выполнить очень сложный заказ, но упускать возможность точно было не в её правилах.

Что дети — волшебники, было понятно сразу по нюансам в одежде и почти неприметным характерным манерам. Старший, очень красивый и серьёзный мальчик, крепко держал за руку маленькую сестру. Та всё ещё дулась, с опаской поглядывая на мать. Сходство у детей было поразительным, но оба очень мало походили на мать. Значит внешность от отца? Странно это было. При таком раскладе, учитывая учёбу детей в Хогвартсе, скрыть родство с Вестерфордами было практически нереально. Хотя надо признать, припоминая погибшего Дамиана Вестерфорда, Ванесса не могла найти у этих детей ни одной сходной черты с покойным дядей, но даже на своего отца, колдографии которого старик Вестерфорд ей оставил, они походили очень мало. Разве что чуть вьющимися иссиня чёрными волосами.

— Джесси, радость моя, тебе знакомы те дети у стойки?

Племяшка живо обернулась в указанном направлении и явственно покраснела.

— Это Рой! — шёпотом ответила она. — Рой Миллиган, ворон. А его сестра Софи из грифов. По-моему, они полукровки. Или не знаю, про отца ничего не известно.

— А чего покраснела? — лениво осведомилась Шейла, дёрнув дочь за косичку.

— Ну, мам! Нет, не влюбилась, не думай! Просто он самый... самый умный, вот! Из воронов. Ну, я про наш четвёртый курс, конечно. Только...

— Что "только"? — ухватилась за последнее слово Ванесса, пристально следя за матерью с детьми. Те явно не собирались оставаться здесь надолго — многие брали здесь еду на вынос и, судя по тому, что дети так и стояли возле матери, не заняв один из пустующих столиков, обедать они собирались в другом месте.

— Только с Роем что-то случилось, — тихо продолжила рассказ Джесс. — Странный он стал в этом году, перестал улыбаться. Совсем, понимаешь? Ну что ты, мам! Ты бы знала, какая у него улыбка! Тётушка, а что, они — твои клиенты? — глаза Джесси вспыхнули нешуточным интересом. — А расскажешь? А чего ты сидишь, ведь уйдут сейчас!

Ванесса усмехнулась, погладила Джессику по голове и поднялась:

— Уговорила, иду. Если что — до встречи у вас дома. А рассказать — не знаю, смогу ли. Ты же понимаешь?!

— Понимаю, — жалобно вздохнула Джесси, хватая чуть не свалившегося с колен малыша Боуи. — Ма, я хочу работать в агентстве Ванессы!

— Чтобы знать все секреты? — шутливо спросила Шейла.

— Ну мам...

Препирательства родичей Ванесса слушать не стала, поспешив к стойке. Как раз подошла очередь Миллиганов, она даже услышала заказ. Как начать знакомство, она заранее не решила, использовать для этого племяшку не хотелось.

— Здравствуйте, — начала она, дождавшись, когда женщина расплатится и заберёт пакеты. — Позвольте вам помочь!

Женщина подозрительно поглядела, сгрузив часть пакетов в руки сына. Дочка тоже порывалась что-нибудь взять, но ей не дали.

— Простите, я не нуждаюсь в помощи, — ответила миссис Миллиган. — Держи аккуратней, Рой.

Пришлось призывать тяжёлую артиллерию.

— Извините, я не представилась. Ванесса Дэшвуд из попечительского совета Хог...

— О, а я не поняла! — перебила её женщина, нервно оглянувшись. — Вы по поводу сына? Или Софи?

— Давайте не здесь, — поняла её волнение Ванесса. — Моё агентство находится совсем рядом с Гринготтсом...

Вместе с заинтересованными детьми, бросающими на неё опасливые взгляды, Ванесса вышла на шумную улицу, где пригревало неяркое зимнее солнце.

— Нам бы не хотелось... — миссис Миллиган указала в сторону. — Совсем рядом квартирка, которую я снимаю, чтобы встретить детей. Если у вас есть время...

— Замечательно, — согласилась Ванесса. — Раз уж мы вместе идём, позвольте помочь всё же.

Получив разрешение, она незаметно взмахнула палочкой, лишая пакеты веса. Рой сумрачно улыбнулся, племяшка была права, улыбка, даже такая, очень украшала и без того симпатичного мальчика.

Квартирка оказалась крохотной, кухонька и три маленьких комнаты. Дети сразу отправились по своим комнатам, а Ванессу пригласили на кухню. Меньше всего ей хотелось пугать молодую мать, поэтому она сразу предупредила:

— Попечительский совет тут не при чём, считайте меня частным лицом, заинтересованным в помощи людям, таким как вы.

— Таким, как я? Как мы? О чём вы? — похоже женщина ещё больше испугалась от её слов. Однако без суеты поставила на плиту чайник кипятиться и принялась доставать из шкафчика приборы.

Ванесса с грустью думала о том, что миссис Миллиган магла, даже сквибом, судя по всему, она не была. А вот фляжка, к которой "незаметно" приложилась женщина, заставила впервые задаться вопросом: действует ли оборотное зелье на маглов? Впрочем, гораздо безопаснее для дальнейшего общения было сделать вид, что ничего не заметила.

— Ваш муж погиб? — мягко спросила Ванесса. Женщина вздрогнула и без сил опустилась на стул у окна.

— Откуда...

— Разрешите мне представиться ещё раз, — Ванесса протянула руку и сочувственно сжала кисть миссис Миллиган, безвольно лежащую на столе. Женщина напряглась, но руку не отняла. — Миссис Дэшвуд, глава фирмы "Акела". Занимаюсь розыском пропавших родственников. Мой клиент, имя которого я назову позже, разыскивает своего внука. Ему известно, что мальчик остался без отца. В семье клиента произошло сразу два печальных события — оба его сына трагически погибли. Старший разбился на самолёте, младший погиб при невыясненных обстоятельствах где-то в Лютном. — Ванесса немного помолчала. — Мать младшего сына весьма опасная особа. Сейчас она всеми силами, если я правильно понимаю, пытается завести ещё одного ребёнка. И если вдруг узнает о существовании внука от старшего сына мужа...

— Сэр Гилберт... — миссис Миллиган запнулась. Улыбнулась нервно и со вздохом спросила: — Вы говорите про лорда Вестерфорда? Впрочем, что я, понятно, что про него. Что вы хотите от нас?

— Подружиться, — пожала плечами Ванесса. — Вы славная, детишки у вас замечательные, а моя помощь в деле сокрытия от некоторых личностей может оказаться не лишней. Более того, если вы не согласитесь, я ничего не скажу сэру Гилберту, хотя вы даже не представляете, как мне хочется ему помочь. Он действительно хороший человек.

— Мари.

— Что, простите?

— Меня зовут Мари. И я согласна. Дружить с вами, — рубленные фразы, Мари Миллиган всё ещё нервничала. — Но какие гарантии, что сэр Гилберт... что его жена не узнает, если вы нас представите сэру Гилберту.

— До сих пор ведь не узнала, — пожала плечами Ванесса. — А лорд Вестерфорд уже давно знает о существовании внука, как мне кажется.

— Отразился на гобелене, — слабо улыбнулась Мари. — Муж говорил, что этот гобелен висит в ритуальном зале, куда не допускается никто, кроме главы рода и наследника. А вот про Софи он не мог знать.

— Отчего же, разве она не...

— Мой муж не знает про дочь. Не подумайте, я его очень люблю, но так было лучше. Наши встречи проходили в тайне, детей я оставляла с матерью. Одно дело внук, сэр Гилберт не предпринимал никаких поисков, но узнав о внучке, мог нарушить своё решение.

— Откат... — начала Ванесса и запнулась.

— Я магла, — усмехнулась Мари. — Мне ничем это не грозило. Вы удивитесь, но я неплохо изучила законы вашего мира. Ведь мои дети волшебники. И если вы спросите, жалею ли я о том, что не родилась волшебницей, сразу отвечу — нет. Не жалею. И теперь даже больше, чем раньше, рада этому. У меня отличный дом на высоком склоне недалеко от моря. Сад с цветами и плодовыми деревьями. И ещё у моих детей самая лучшая и понимающая бабушка в мире — моя мама. И всё у нас хорошо. А Родж... Вы знаете, как мы познакомились...

Мари расслабилась наконец, рассказ о знакомстве с мужем был овеян романтикой, хотя женщина и пыталась озвучивать лишь голые факты. Понятно было, что эти двое очень любили друг друга. Рассказ получился долгим, у них уже и чай закончился. А Мари всё говорила спокойным голосом, без всякого надрыва. Слушать её было очень интересно. И в то, что она преподавала историю в колледже, охотно верилось. Ванесса даже легко представляла, как любят её ученики...

— Я не верю, что Роджер погиб, — закончила Мари всё так же уверенно и спокойно. — Он не мог. Он обещал вернуться. Роджер всегда выполнял свои обещания.

— Но...

— Ванесса, я согласна встретиться с сэром Гилбертом, но только на своих условиях. Сейчас я планы менять не буду, через короткое время мы поедем в аэропорт, чтобы вернуться домой. Но я вам напишу. У Роя есть сова, подарок отца. И ещё, магловский брак у нас был зарегистрирован, если это важно. А вы... Найдите моего мужа, прошу вас.

— Вы не верите в его гибель на борту самолёта? — осторожно спросила Ванесса, но уже достала рабочий блокнот, кладя на стол.

— Роджер никогда не летал. Он боится самолётов. Тут какая-то ошибка. Я чувствую, что он жив.

— Хорошо, — улыбнулась Ванесса, делая запись. — Вы меня заинтриговали. Я возьмусь за это дело, хотя ничего не могу обещать.

— Деньги у меня есть...

— Договоримся.

И тут их прервали.

Черти откуда-то принесли Тома Реддла. Правда, всё важное они уже обговорили.

Том пришёл не один. С ним был староста Слизерина Рудольфус Лестрейндж. Они привели Роя — мальчишка умудрился аппарировать из своей комнаты прямо к Дырявому Котлу.

Ванесса глубоко спрятала недовольство от визита Тома, мерзавец словно задался целью преследовать её повсюду. Но как ни странно, всё прошло мило.

Незваных гостей усадили всё в той же кухне, угостили чаем. Ванессе оставалось удивляться, каким любезным и очаровательным может быть Реддл. Прошло уже несколько дней, а она ещё помнит, как едва снова не попала под власть его чар. И ведь совершенно точно знала, что в доме Мари Том просто не стал бы их применять. Почему знала — и самой объяснить было сложно. Загадочный феномен мистера Реддла вообще вряд ли кто-нибудь мог объяснить или хотя бы правильно описать.

С трудом она прогнала его образ из своих мыслей. Ни к чему это. Без того сегодня увидит его снова, на балу у Лестрейнджей. Можно было даже не сомневаться. А завтра лорд Вестерфорд встретится со своим внуком, пока его супруга посещает магическую больницу Италии, надеясь вернуть себе фертильность в пятьдесят два года. Флаг ей в руки, как говорится.

* * *

Аберфорт устало потёр виски и рявкнул, прекращая спор своих сообщников:

— Да, не вышло! Кто же знал, что тот проход заблокирован? И что ты так бездарно попадёшься, Филч! А я говорил, что надо сразу идти прямым ходом в кабинет. Нахер эти разведки?

— Бездарно? — Филч всё никак не мог успокоится. — Вас бы подержали почти две недели в подземелье Хогвартса!

— Десять дней, — равнодушно поправила его миссис Норрис, спокойно полируя свои ноготки. — Кормили, как на убой. Увянь уже, истеричка!

Филч икнул и как будто сдулся, оседая на табурет, с которого вскочил. Он только-только вернулся из "плена" бешеного Прингла. Как же паршиво всё получилось. Это ж надо было вывалиться из тайного прохода прямо под ноги школьному смотрителю. Хорошо ещё, что Филча пустили вперёд. И ещё хорошо, что он додумался вспомнить заготовленную легенду. Ага, Альбус пригласил на собеседование, и ход показал. А что? Ещё тот маразматик! Прингл не поверил, и для острастки посадил под замок. До выяснения. Или пока Альбус не вернётся из больницы.

Поверил Робертс, который учинил полный осмотр вверенных ему владений и добрался наконец до подземных казематов. Филча выпустили с извинениями, и чего теперь-то кипятиться? Права стерва Норрис! Но надо спешить. Того и гляди, директор Робертс найдёт средство вскрыть кабинет Альбуса. Ушлый парень, хотя Аберфорту Антуан даже нравился.

Время поджимало, и отправляться было решено в Новогоднюю ночь — семейный праздник, профессора разъедутся почти все, оставшиеся с горсткой учеников будут на праздничном ужине в Большом зале. А Прингл о проходе из "Кабаньей Головы" прямо в кабинет директора Хогвартса уж точно не знает. Да, зря Аберфорт повёлся на заверения сучки Норрис, что разведка необходима. Какая к херам разведка? На кой им сдалась обстановка в Хоге? Затмение какое-то нашло после приличного секса? Все беды из-за баб, это факт!

— Миссис Норрис останется в...

— Чёрта с два! — вскинулась дамочка, полыхая злым взглядом. — Пусть эта размазня остаётся!

После ещё получаса препирательств, Аберфорт плюнул на всё и назначил встречу на вечер тридцать первого декабря.

— Опоздаете хоть на пять минут, завтра пойду один, — закончил он весомо.

— А я никуда и не собираюсь, — нахалка в подтверждение скинула свою мантию на спинку стула, подошла к кровати и зевнула. — Ты же не против, Аби?

Аберфорт сглотнул. Она всё ещё привлекала его, да что там, в постели — просто тигрица, стоило воспользоваться ещё разок, расстаться можно и после мародёрского рейда. Вот тогда дамочке с её прихвостнем придётся убраться. Качественный Обливиэйт ему в помощь.

— Хорошо, оставайтесь, — проворчал он, направляясь к дверям.

— А как же я? — жалобно вскричал Филч, бросаясь следом. — Аби... Мистер Дамблдор! Хоть каморку какую...

Аберфорт оглядел подельника с головы до ног, ощущая отвращение. Но отпускать его куда-то перед делом и правда не стоило. Комнату давать накладно, да и постояльцев много в связи с праздниками. Ни одного лишнего номера не будет уже к вечеру.

— За мной!

Пришлось выделить ему чулан домовика, тот всё равно дневал и ночевал в подсобке на кухне. Филч благодарил униженно, посверкивая злым взглядом. В этом они с Норрис были удивительно солидарны. Как чувствуют, чем это для них кончится. М-да.

Но об этом он подумает позже, а сейчас за стойку. Народу прибывает, вечер обещал быть бурным. И так оставил за стойкой дурня Карлина, прислала же горе-отпрыска бывшая пассия. Дурак дураком, но исполнительный. И места занимает мало, спит прямо там, в зале, после закрытия. И не перечит, в отличии от того же Филча.

А завтра рейд за грязным бельём Альбуса. И прости, братец, но ждёт тебя шикарное аутодафе! За Ариану!

* * *

Санни чувствовала нешуточное волнение, последний раз оглядывая себя в зеркале. В этом наряде она казалась самой себе прекрасной незнакомкой. Жемчужины, вплетённые в высокую причёску, прекрасно гармонировали с ожерельем из такого же перламутрового жемчуга. Синее с серебряной вышивкой платье удивительно шло к её рыжим волосам, грудь, скрытая за более светлым лифом, расшитым мелкими цветами с сапфирами, смотрелась не слишком большой, что радовало, а талия казалась совсем тоненькой.

— Принцесса! — восхищённо прокомментировал подошедший к ней Джейми. — Готова? Твой отец велел позвать, все уже стоят у камина.

Санни судорожно вздохнула. Принятое решение не давало забыть о себе ни на минуту. И чем ближе было объяснение с любимым, тем страшнее.

— Готова. О! Тебе очень идёт эта мантия.

— Знаю, — самодовольно ухмыльнулся Джейми. — Всё в порядке?

— В полном, — соврала она, улыбаясь кузену.

У главного камина действительно собрались все. Даже Фабиан с Кэти, даже Гидеон. И Даркер был здесь в очень красивой зелёной мантии и смокинге под ней, а на ногах — блестящие модные ботинки. Породистое лицо, волевой подбородок, выразительные карие глаза, волосы убраны в хвост и украшены причудливыми заколками, усыпанными драгоценными камнями. Красавец!

— Дочка, всё в порядке? — окликнул её отец, обнимающий за талию маму.

Мюриэль шагнула ближе и взяла её за руку.

— Да, пап, всё хорошо, — поспешила заверить его Санни, отводя взгляд от учителя, который нахально ей подмигнул. — Когда мы идём?

— Через... Прямо сейчас. Пароль: малая гостиная Лестрейндж-холла. Говорите чётко.

Первыми ушли отец с матерью, и сразу же братья подтолкнули к камину её. Тётушка погрозила Фабиану пальцем, но выразила согласие:

— Давай, девочка. Следом Джейми, потом я. Гидеон, ты последний!

Синяя гостиная встретила их тысячами огоньков, порхающих в воздухе в виде светящихся бабочек. Встречали их Лестрейнджи-старшие. Санни удостоилась объятий от Бастинды, приветливой улыбки от Ричарда и была тут же увлечена в сторону Рудольфусом.

— Вы первые, — заговорщически сообщил Руди, — пойдём, покажу тебе комнату для девочек. Бель и Нарси велели сразу тебя к ним привести. Остальные гости соберутся чуть позже.

— А Джейми... — Санни оглянулась, но увидела, что Гидеон повёл кузена куда-то к другому входу. Мюриэль о чём-то разговаривала с бабушкой Басти. Сольвейг поглядела на Санни и доброжелательно кивнула.

— Не пропадёт, — Руди взял её за руку. — Идём же. У меня ещё куча дел.

— Прости! — она поспешила за ним, покидая просторную гостиную.

Она совершенно не запомнила все эти переходы в чужом меноре. Тем более, что Руди порой срезал путь, судя по тому, что более тёмные проходы начинались и заканчивались за гобеленами, скрывающими ниши с дверьми.

— Сюда!

Небольшая гостиная с несколькими дверьми была заставлена множеством пуфиков, кресел и диванчиков. Стены пестрели зеркалами разных форм. Кроме Беллатрикс и Нарциссы тут была Андромеда. Сёстры Блэк окружили Санни, как только Руди втолкнул её в эту комнату и плотно затворил дверь, оставшись снаружи.

Расхвалив её наряд на все лады, девушки усадили Санни в одно из кресел.

— Можно, я? — Нарси была похожа на ангелочка в белоснежном наряде. Она нетерпеливо подпрыгивала на своём пуфике.

— Да уж рассказывай, — добродушно позволила Бель. — Не вертись, Меда! Немного осталось.

Андромеда закатила глаза. Беллатрикс колдовала над её причёской.

— Санни, а я крёстной стала. И я не вру! — быстро выпалила Нарси, сияя улыбкой. — Ты бы видела нашего Финни, он такой лапочка!

— Финни? — Санни точно не слышала о таком мальчике у Блэков. Или они про девочку?

— Финеас Поллукс Блэк, — уточнила Андромеда.

— Да, — кивнула Нарцисса. — Финни — сын дяди Альфарда! Представь, он маленький, как моя кукла! Ему, наверное, и года нет, и говорит про дедушку — Лукс. А мне не позволяли так его называть, кстати! Финни вообще много говорит. И дедушка так ему обрадовался, что разрешил говорить: "Лукс". Мы же не знали...

Андромеда хмыкнула:

— Нарси! Ты бы не тараторила и врала поменьше!

— Цисси, не выдумывай, — поддержала её Беллатрикс, — в год дети не говорят... И такие подробности...

— Тётя Вальбурга сказала, что Санни можно! — надула губки Нарцисса. — И знаешь почему Финни говорит? Потому что я его крёстная!

— Ты по порядку рассказывай, раз взялась, — добродушно усмехнулась Бель. — Всё, Меда. Готово! Продолжай, Цисси!

— Ладно, — девочка забавно нахмурилась. — Представляешь, дедушка говорит дяде Альфарду: где хоть какой-то сынок? А дядя: сейчас приведу! И привёл!

Андромеда громко заржала и повалилась на софу.

Нарцисса обиженно посмотрела на неё. А Беллатрикс добродушно махнула рукой.

— Не обращай на неё внимания. Продолжай, детка. Хорошо рассказываешь, живенько так, куда там Меде до тебя.

— Я попросила бы! — возмутилась Андромеда, садясь прямо.

— Не проси, бесполезно! Цисси?

Нарцисса обаятельно улыбнулась:

— Привёл, а мы как раз все собрались у дедушки. И Финни как скажет: дед Лукс. И тишина. Представляешь?

Санни представляла. И очень живо. Это отвлекло её от собственных проблем. Даже посмеялась с девушками, а после прослезилась, когда рассказывали о принятии в род маленького умирающего ребёнка. Из спутанного и восторженного рассказа Нарциссы и более детальных комментариев старших девиц Блэк, она поняла, что Альфард обзавёлся сыном не совсем благонадёжным образом, но назревающий конфликт в семействе был благополучно разрешён на начальном этапе. А в голову пришло, что вероятно в каноне ребёночек Альфарда так и умер с тем страшным амулетом, раз о нём не было ни слова в книге и он не отображался на семейном гобелене Блэков.

— Я бы хотела познакомиться с Финни! — сказала она.

— И познакомишься, — с жаром заверила Нарцисса. — Все решили, что лучше позвать тебя в дедушкин дом. И мы там все будем. Здорово, правда?

Санни признала, что очень здорово. А потом ей под большим секретом сообщили, что на балу будет Джинни Уизли... Это ввергло Санни в кратковременный шок. В каком-то трансе она слушала историю пробуждения Спящей красавицы. А потом выдохнула, резко сообразив, что эта совсем не та Джинни, а вовсе даже её прабабка, да и то в будущем, если, конечно, младшая Джинни всё же появится на свет.

Их уединение, если можно было так назвать, было прервано появлением Валери Нотт, Эжени-пока-ещё-Вуд и рыженькой пятикурсницы Лисс Пранк. За ними ещё виднелись две девушки, и ещё. Комната заполнялась щебетаньем и приветствиями.

— А вот и ковенцы Ноттов! — похлопала Беллатрикс в ладоши. Андромеда тут же метнулась к Валери, отводя её в сторонку.

— Мы за вами, — звонко сообщила Лисс Пранк. — Руди велел сообщить, что пора в зал. Сказал, что сам не может, потому что обязательства перед семьёй, установленные вековыми традициями, нарушать которые он ни при каких обстоятельствах не намерен, ибо... Блин, дальше забыла. Пойдёмте, короче!

Все вокруг рассмеялись и действительно двинулись к выходу. Лисс на ходу представила Санни свою невестку Мэйси, жену брата.

— Стив тоже тут, — поспешно сообщила мисс Пранк. — Я так хотела вас познакомить! Лорд в последний момент сказал, что мы идём с ним на бал. Стив прибежал, велел собираться. Хорошо, платья нашли быстро и всё такое. И парней взял, ну, Мэдисона, Флинта и ещё кого-то. Целая толпа! Вон они, видишь? Нарси, сюда, нам Руди велел по лестнице спустится всем вместе.

Санни растерянно кивала, понимая, что на балу гораздо больше народу, чем она представляла. Сверху, где они оказались, было хорошо видно огромный зал. Побольше будет, чем в её доме. Глаза разбегались, она узнавала некоторых, кого-то вообще видела впервые. А главное, внизу никто не смотрел в их сторону, не иначе какие-то чары.

Девицы построились чуть не в боевом порядке. Санни оказалась рядом с Эжени. Присоединились ещё девушки, Бель сообщила, что это из ковена Лестрейнджей. А целую стайку Санни и сама узнала по ключевым персонажам — Гарпии! И сама не поняла, почему так не рада видеть их капитана. То есть поняла, конечно, но разве она ревнует? Конечно, нет, глупости какие. Просто неприятно вспоминать и всё тут!

— Пора, — проговорила Беллатрикс, подняв руку.

В тот же миг заиграла незнакомая, но очень красивая мелодия. И девушки начали спускаться по широкой лестнице. Зал буквально замер, развернувшись к ним. Санни вдруг ощутила себя частью этого мира, так здорово было сознавать, что она "своя" среди всех этих девиц. И улыбка сама собой появилась на лице.

Мужчины оживились, двинулись к лестнице, выстроившись с обеих сторон. И стало понятно зачем, когда первых девушек сразу забрали, уводя в центр зала. Уже танец?

И тут она увидела Рабастана. Тот тоже ждал, и не было сомнений, что её. Сердце из груди провалилось в желудок, потом вернулось обратно, бешено застучав. Басти был серьёзен и действительно сразу шагнул к ней, едва она спустилась с последней ступеньки.

— Здравствуй, — чуть заметно улыбнулся он, предлагая руку. — Первый танец, помнишь?

— Помню, — она послушно взяла его под руку. — Здравствуй, Басти. Я...

— Ты прекрасна! — тихо ответил он, когда она запнулась. — Начинаем?

И её тут же легко закружили по залу, праздник словно наполнил всё вокруг летучими пузырьками счастья. И вот они, невидимые, парят над танцующими парами, лопаются, наполняя всех весельем и предвкушением чего-то ещё более чудесного.

Санни казалось, что голова у неё кружится, и единственное, что спасало — это глаза Рабастана, карие с золотыми прожилками. Появилась странная уверенность, что если оторвать взгляд, то она непременно упадёт, или случится что-то ещё, не менее страшное. И Рабастан словно понял это, и тоже не отводил свой взгляд, позволил Санни выдержать этот танец, не споткнувшись, и не взлетев куда-то под потолок прямо к этим диковинным бабочкам и стрекозам, которые светясь и переливаясь всеми цветами радуги, издавали едва слышный мелодичный перезвон.

Увы, всё хорошее когда-то кончается, и этот танец закончился тоже. Она бы и не заметила, если бы Рабастан не остановился вдруг. Басти моргнул, отводя взгляд и она выдохнула, словно выныривая из какого-то сна. Огляделась наконец, и было так стыдно понимать, что все вокруг уже расходятся, и вальс кончился неизвестно когда. И конечно, на них поглядывают, кто с улыбками, кто укоризненно.

— Прости, задумался, — сказал Басти, целуя ей руку. — Сейчас сразу пойдём на обед. Ты разрешишь мне тебя сопровождать?

— Д-да, — она снова взяла его под руку, направляясь за всеми. И больше не смотрела на Рабастана, который был таким красивым сегодня, таким предупредительным, таким серьёзным и таким тёплым. Казалось, она пальцами ощущает жар от его руки даже сквозь одежду. Да, не смотрела на него, но ощущала каждой клеточкой тела, что он так близко.

А всё вокруг, напротив, потеряло всякое значение: люди, убранство зала, расстановка столов в столовом покое — всё стало так безразлично, что ли... так неважно. И казалось, что идти она могла рядом с ним сколь угодно долго.

* * *

Руди улыбнулся Беллатрикс, крутанув её с последними звуками вальса. Бель рассмеялась и позволила на мгновение её прижать очень крепко, но тут же отстранилась, церемонно протягивая руку для поцелуя:

— Ну где там наши стрекозы? Бастинда говорила, что каждому... О! Вот. Идём?

Две похожие стрекозы-огоньки спустились вниз, повиснув перед ними, и теперь нетерпеливо приплясывали, словно приглашая следовать за собой.

Руди усмехнулся, мама вечно придумывала что-то оригинальное, но именно тут она просто воспользовалась разработкой своей подруги Фриды Фелины. Правда, у той на балу были птички, а мать выбрала бабочек и стрекоз. Крошечные светящиеся создания были способны не только проводить к столу на определённое, предназначенное гостю, место, но и после обеда появлялись рядом, ведя к партнёрше, с которой назначен танец, если вдруг потерял её. После бала или в любой другой момент, они так же провожали гостей в комнаты отдыха. Пропадая в единственном случае, если гости в количестве больше одного и меньше трёх вздумали искать уединения в специальных нишах.

Руди бы прекрасно обошёлся без своих проводников-стрекоз, если бы знал, как деактивировать мерзавок. Сжигать фантомных стрекоз было бесполезно, на балу у Фриды Фелины "только для своих" ничего он с птичками сделать не смог. Оставалось вести Бель к выходу из бального зала за этими наглыми стрекозами, выискивая краем глаза брата и Санни.

Руди резко замер, забыв, как дышать. Центр танцевальной площадки уже опустел, и только двое не заметили окончания танца, продолжая кружиться. При этом они так смотрели друг на друга... Руди присвистнул бы, но обстановка не располагала.

— Ты это видишь?

— Боюсь, это видят все, — вздохнула Бель. — Может пальнуть по ним жалящим?

— Не смей! Они уже...

Руди широко улыбнулся, видя растерянность Санни. Бедняжка покраснела, осознав своё положение, но по-прежнему цеплялась за Басти, словно и не собиралась отпускать. Хорошо, что Рабастан не потерял голову, чего можно было легко ожидать. Покосился в сторону отца, поцеловал Санни руку и всё же повёл её к дверям столовой.

Вот только свою стрекозу вместе с бабочкой Санни наглый мальчишка уничтожил щелчком пальцев. Как??? Руди пришлось напомнить себе, что зависть — плохое чувство. Он покачал головой. Мисс Прюэтт пропажу провожатых явно не заметила.

— Пойдём. Басти закусил удила, будем поближе. К Мордреду стрекоз!

— Как он их уничтожил? — тоже заинтересовалась Беллатрикс. — Дуралей! И как теперь найдёт своё место?

— Ну, бабуля его многим таким штукам научила. Так что... А место у него всегда одно и то же.

— Смотрю, ты доволен, как книзл, объевшийся сливками!

Руди тихо рассмеялся.

— Просто рад за них. Только надолго ли? Не испортят ли всё сами?

— Просто не помогай им всё портить. Правее, стрекозы недовольны, ты не туда идёшь!

Руди ухватил свою стрекозу, но не смял, хотя хотелось.

— Веди к Басти, синекрылка, иначе спалю!

Та, трепыхнулась, замигала возмущённо, но получив свободу, нехотя сменила траекторию.

— А где мистер Реддл? — спросила вдруг Беллатрикс, словно ведром ледяной воды облив своего жениха. Всё удовольствие от происходящего исчезло разом, возвращая Рудольфуса в реальность.

Но ответил он ровно:

— Том? Прибудет прямо к обеду. Хотя... Он уже здесь. Налево посмотри.

— О!

— Что?

— Ничего. Наши места.

* * *

Ричард шагнул ближе к чете Прюэттов, глядя на младшенького, продолжающего медленно кружить партнёршу в вальсе, звуки которого стихли полминуты назад.

— Что скажете, Джейсон?

Прюэтт косо глянул на Лестрейнджа, и снова обратил внимание на дочь, беззащитно глядящую в глаза партнёра.

— У меня дежавю. Мордред знает, что происходит. Уже жалею о данном обещании.

— Берёте назад разрешение моему сыну ухаживать за вашей дочерью?

— Напротив, — вздохнул Джейсон и пояснил: — Жалею, что дал ей полную свободу выбора. Надеюсь, твой парень знает, что делает.

— Более чем, — усмехнулся Ричард и благодарно улыбнулся подошедшей к нему Бастинде. — Дорогая?

— Надо их остановить, Дикон! О, уже не надо. Как вы, Летиция?

— Вспомнила молодость, — улыбнулась леди Прюэтт. — Ваши стрекозы — прелесть. Могу я попросить вас научить этому?

— О, легко. Давайте после обеда поболтаем, я покажу вам мою мастерскую.

Летиция охотно кивнула:

— С большим удовольствием.

Мужчины переглянулись.

— Без нас справятся, — фыркнул Ричард. — Ну что ж, я достаточно проголодался. На обед будет нежнейшее филе телят в специальном соусе, очень рекомендую.

Джейсон Прюэтт усмехнулся:

— Окажите нам такую честь, Ричард, избавьте от лампочек-насекомых.

— Боюсь, не справлюсь...

— Пожалуйста, лорд Прюэтт! — подошедшая к ним Сольвейг щёлкнула пальцами. Четыре стрекозы разом испарились. — Надеюсь, вы не заблудитесь.

— Мы проводим, — Бастинда положила руку на локоть мужа. — Прошу за нами.

* * *

Флинт толкнул локтем Причарда и горестно высказался:

— Всё-таки Басти! Увязло наше солнышко в его сетях.

— Красивая пара, — Кейси Причард глотнул лимонад из бокала. — Что, надеялся на развод с Занозой?

— Как у тебя язык повернулся, придурок? — Квин ловко взял бокал с проплывающего мимо подноса. — Занозу не трогай.

— Да ладно, уж пошутить...

— Солнышко совсем не прочь увязнуть, — хохотнул рядом Мэдисон. — Эжени, лапушка, твоя стрекоза явно намекает, что нам пора, а я голоден как три мантикоры!

— Реган, ты видел? — возбудился Причард. — Как Басти уничтожил стрекоз?

— Не выйдет, пытался, — Мэдисон взял за руку Эжени, — и хватит дурить, прикольные огоньки, проведут вас на ваши места. Так что заканчивай пялиться на чужое счастье. За мной, парни!

— Идём уже, — Квин тоскливо поглядел вслед Басти и Санни, оглянулся и сцапал проходящих мимо Валери и Лисс. — Вэл, составишь мне пару? Спасибо! Лисс, тебе Кейси Причард, он придурок, но не кусается. Доведёшь?

— Не слушай этого тролля, Лисс, — Кейси обольстительно улыбнулся малышке Пранк. — Вы же не бросите меня здесь, прекрасная леди?

Лисс весело рассмеялась, беря его под руку:

— Как я могу? Пойдём, Кэйси. Я даже готова подарить тебе танец, четвёртый по счёту после обеда.

— О, — обрадовался парень, — а ещё?

— Ну нифига себе, — оглянулся на них Квин. — А мне отказала! Лисс, как тебе не стыдно, лучшему другу... И неприлично показывать язык. Что, Вэл? Я ничего. И нет у меня выпивки, не смотри так.

— Флинт, я сейчас серьёзно, — Валери заглянула в его глаза. — Только замечу что-то, и Лисс тебя точно лишит возможности выпивать на месяц. Правда, Лисс?

— Если мисс Нотт прикажет...

— Здесь нельзя, дорогой. Понял ли? — ласково спросила Валери.

— Изверги, — обиделся Квин. — И Мэдисон утопал! Пойдёмте уже... за стрекозами!

* * *

Линда Маршалл с интересом смотрела на доставшегося ей партнёра. Он отлично умел танцевать, и был совершенно ей не знаком, что говорило только в его пользу. Красив и явно не беден, а ещё не напоминал поминутно о её карьере, не восхищался игрой и вообще успешно делал вид, что впервые её видит.

— Вы иностранец, мистер Даркер? — решилась она на вопрос. — Просто ваш акцент...

— Недавно прибыл из Квебека, — обаятельно улыбнулся мужчина. — Вы прекрасно танцуете, мисс Маршалл. Могу я попросить вас ещё об одном танце после обеда?

— Не могу вам отказать. Третий танец после обеда у меня свободен.

— Договорились.

Линда любила танцы с детства, хотя учителем её был древний старик, а вот партнёр попался замечательный. Томми, сын дворецкого, здорово двигался и был старше на целых три года. Наверное, она всё же была в него немножко влюблена. Жаль, парень уехал учиться в Дурмстранг, да так и не вернулся до её поступления в Хог. Даже на каникулы не приезжал. Возможно, тут не обошлось без участия деда, тот недолюбливал развлечения вроде танцев. И был очень недоволен её дружбой с прислугой.

Как она плакала, уговаривая отправить её в Дурмстранг. Глупо, конечно, в Хогвартсе позже ей очень нравилось. И там был профессор Флитвик, куда больше походивший на родного деда, чем собственный дед Линды.

Однако малышкой она мечтала о суровом замке где-то далеко-далеко от дома. И Томми там учился, всё ж не одна была бы. Но дед оказался неумолим.

Может, потому она сразу после школы прошла пробы в команду Холихедских Гарпий. Сбежать из дома она решила ещё в Хоге, много передумав о будущем на последнем курсе. А дед вдруг проникся и позволил ей играть, сведя на нет план побега, даже денег дал. Но предупредил о замужестве — сможет найти чистокровного мага, который согласится войти в их род — и будет ей счастье! А нет, и лишение наследства обеспечено. А потеряет девственность вне брака — и может попрощаться с родом и вовсе забыть, кто она.

Романы Линду интересовали тогда меньше всего. И она стойко перенесла последние указания, даже не посчитав их жестокими. Казалось — фигня. Но постепенно теряя выскакивающих замуж подруг или глядя на других девчонок, запросто заводивших романы, Линда ощущала внутри глухую тоску, словно что-то, что доступно каждому, недоступно лишь ей. Поганое чувство, словно ты инвалид среди здоровых и сильных.

Правда, и в любовь не верила давно. Томми был единственным. Страсть — да, возникала, и не раз. И легко глушилась усиленными тренировками, а вот так, чтобы полюбить, чтобы считать часы до новой встречи, чтобы сердце бешено билось, едва он появлялся в зале для танцев... Такого больше не было никогда.

Позже она узнала, что Томми женился, у него трое детей и красавица жена, откуда-то из Германии. Далеко не факт, что чувства к нему сохранились. Но встречи она не искала, во избежание. И была рада, что тот живёт не в дедовском доме, а где-то в Европе. Всё же на короткие каникулы домой она приезжала, и такой соблазн был точно лишним под носом у строгого деда.

С некоторых пор она стала искать себе хоть кого-то. Не вот прямо так искать, но присматривалась, надеялась найти того, кого одобрит дед. А иначе зачем на шею такое ярмо надевать? В последнем разговоре непримиримый Джонатан Хьюго Дервент мягко намекнул ей, что согласен даже на полукровку. И если даже в род не войдёт, Линда всегда может сделать наследником их рода второго сына. Но критерии всё равно оставались слишком завышены.

Даркер ей понравился сразу, но не спросишь ведь, женат ли он, чистокровный, полукровка или вовсе маглорождённый. Применять свой дар она побаивалась. Тёмные маги вычислят его на раз и будет неприятный инцидент. Оставалось дождаться окончания танца и подкатить к одному из Прюэттов, с которыми мужчина пришёл на бал. Да хотя бы к Фабиану, жениху Кэти. Должен же тот знать о Даркере самое основное?

А потом он проводил её за стол, и ей стало немного тоскливо. А нужен ли ей этот симпатичный и очень воспитанный мужчина? Ведь не чувствует ничего, лёгкое увлечение, не более. Даже страсти и той нет. Она плохо представляла себе, как поцелуется с ним хотя бы. В этом плане даже Том Реддл вызывал куда больше чувств, мерзавец.

Линда вздрогнула, подняв взгляд. Вспомнила на свою голову! Том Реддл пристально глядел в её сторону, сидя за тем же столом, чуть наискосок. Улыбка Тёмного Лорда не предвещала ничего хорошего.

И ведь тоже Томми! Рок над ней такой несмешной? Только вот полюсы разные. Одного она сильно любила. А к этому питает уже жгучую ненависть. За что, толком и объяснить сложно, не за предложение же переспать. Бывали и наглее парни. И грубее. Но толком даже чувств никаких не вызывали. А после встречи с Томом номер два, он ей три дня снился, подонок. В неприличных кошмарах.

Что-то он прочёл в её взгляде, отвернулся, спокойно уделяя внимание еде. Но его интерес продолжал ощущаться кожей. Знала бы, что встретится здесь с Реддлом, ни за что бы не пришла. Сказалась бы больной, в крайнем случае.

Линда подавила тоскливый стон и вспомнила вдруг о своём намерении расспросить про Даркера. Благо, того стрекоза отвела за другой стол. А Фабиан с Кэти сидели прямо напротив неё. Собственно, рядом с Фабианом занимал место, кажется, Нотт. А сразу за ним сидел Реддл. Но чёрта с два он испортит ей настроение и планы!

— Фабз, тебя можно спросить? — негромко осведомилась она.

Прюэтт обаятельно улыбнулся — повезло же Кэти с женихом!

— Конечно, мисс Маршалл. Чем могу помочь?

— Мистер Даркер. Он же с вами пришёл? Кто он?

Краем глаза она с досадой заметила, что Реддл чуть повернул голову, наверняка прислушивается. Ну и пусть!

— Как бы тебе сказать, — Фабз вытер руки салфеткой. — Дэн Даркер грандмастер Чар, отец пригласил его из Канады, чтобы он учил Санни, мою сестру. Контракт, насколько я знаю, уже заключён. И жить Даркер будет в нашем доме. Больше ничего про него пока не знаю. Даже не общался, в связи с некоторыми обстоятельствами.

Фабиан с беспокойством взглянул на бледненькую Кэти, которая почти не притронулась к еде. Линда от души посочувствовала. Кэти ведь полукровка, а Фабз чистокровный. Трудно ей будет выносить ребёнка, наверное.

Вот сама Линда может хоть для Мордреда дюжину детишек выносить, если верить целителям. А толку?

И странно это, ведь отец у неё... Нет, может, не маглорождённый. Может, судя по оброненному намёку деда, даже полукровка, просто сам не знает. Бывает ведь. Но почему-то она тёмная получилась просто на загляденье. А такого от полукровок не бывает. Джонатан Хьюго Дервент оборвал тогда жёстко её вопросы. Мол, исключение лишь подтверждает правило и точка. Слушай деда, а не писульки бездарных недоучек. Вот так.

Она даже поняла к пятнадцати годам, что любит деда, пусть даже такого, с непростым характером. Как оказалось, это взаимно. Спасибо Флитвику, разъяснил. И правильно сделал, главное, вовремя. Иначе натворила бы глупостей.

В самом деле, не понимала сама, а знать, что тебя любят было ой как нужно. Не родителей же продолжать любить безнадёжно. Тех, которые в шесть с половиной лет оставили её деду с бабкой. Навсегда. И даже ни разу не навестили за все годы. Тогда ей Томми помог выкарабкаться из чёрной тоски. Дервент же муштровал внучку безжалостно, бабушка тоже была строга, не подступиться.

Поначалу маленькая Линда плакала ночами, потом привыкла. С упорством выполняла все задания деда, даже если совсем не получалось, тренировалась по полночи сама, но добивалась успеха рано или поздно. Всё надеялась заслужить одобрение, увидеть улыбку, услышать похвалу. Наивная!

Движения палочки ей снились вместе со сложными формулами. Слова множества ритуалов зазубривала так, что разбуди ночью — оттарабанит без запинки. Самые сложные руны могла нарисовать чем угодно на чём угодно с завязанными глазами. А дед лишь хмурился, ворчал, что слабо, что она способна на большее.

И только танцы, как отдушина два раза в неделю по три часа, и фехтование с мастером ей тоже немножко нравилось. И ещё каждое второе воскресенье с бабушкой к Фортескью — есть мороженое. И полёты на метле по субботам за серьёзные успехи в ментальных науках и ритуалистике.

Если бы ещё ей это всё в жизни пригодилось при её карьере! Ну в Хогвартсе всё давалось легко, это плюс несомненно, вот только там и десятой части не преподавали того, что требовал от внучки дед. Ну обвешана она собственноручно сделанными амулетами, а запас зелий получше, чем у иного мастера сварен.

А ещё у Линды была тайна. Маленькая и почти постыдная. Татуировка, выколотая собственноручно на бедре, без обезболивания, без магии, без предварительно нанесённого рисунка. А какая красотища получилась, сам Гриндевальд бы позавидовал. Говорят, он в этом искусстве был силён. Девочки из Дурмстранга рассказывали. Мол как-то наколку себе сам сделал ещё на курсе пятом, тоже на бедре. Правды ради, уточнить надо, что его тату что-то магическое означало, а у неё просто красивый рисунок. Оттого и не покажешь никому.

Татуировка ей страшно нравилась. Гарпия вышла, как живая. Но не то уродство, как они обычно выглядят в жизни, а копия с забавной магловской картинки. Хотя иногда, когда Линда на неё смотрела, гарпия, как ей казалось, подмигивала и почти незаметно шевелила крылышками. Но Линда списывала эти видения на усталость. Полетаешь 16 часов без перерыва — ещё не то почудится.

Похвастаться хотелось, а как же! Но не перед дедом ведь обнажаться! И Флитвику как-то неловко показать, хотя он мог бы понять, ценит красоту всякую.

Девчонкам и то показывать не стала — поохают, запросят и им сделать такое же, а знали б для чего! Мужчинам тем более запрещено — ни перед одним ещё не обнажалась, если не считать целителей. А перед посещением больницы она всегда накладывала иллюзию, ни один целитель не смог увидеть мультяшную гарпию — так её красавицу назвал тот продавец магловских журналов.

Аманда тронула её за локоть:

— Что случилось? Ты где, Линди?

— Что? — Линда постаралась вернуться в реальность, которая ей подарила ещё один задумчивый взгляд Реддла. Проигнорировала, а что она ещё могла? — Задумалась. Вкусное мясо.

— Попробуй его хотя бы, чтобы убедиться в своей правоте, — хихикнула Аманда. Вообще сегодня подруга выглядела счастливой как никогда. Прямо с утра, чуть не мурлыкала себе под нос. Линда подозревала интрижку у неё с кем-то из боевиков. Недаром вчера где-то гуляла допоздна. Правда с кем — вычислить не удалось. Да Линда особо и не пыталась. Каждая из её девочек имела право на личную жизнь и неприкосновенность к оной. Разве что сами поделиться захотят.

— Вкусно, — прожевав мясо, улыбнулась ей Линда. — Не бойся, не похудею.

Вспомнив про Тома, взгляд которого она чувствовала теперь даже затылком, улыбаться она перестала. И как только появилась возможность, выскользнула из-за стола, сославшись, что надо припудрить носик. Впрочем, трапеза уже и без того заканчивалась. Спасибо светящемуся мотыльку, комнату для девочек Линда нашла очень быстро. Хотелось сразу принять холодный душ, но об этом можно было только мечтать. Заново наводить красоту она будет потом часа два. А ведь обещала три танца, кажется.

Ничего, это недолго. Главное, новых обещаний не давать. И уйти по-французски, едва потанцует с Даркером.

Благие намерения рассыпались в прах, едва она спустилась в бальную залу, где уже начинались танцы. Заиграл вальс, и Линда машинально повесила перед с собой иллюзию своей карточки.

"Том Реддл" — значилось на первой строчке. И прежде чем она взорвалась внутри проклятиями, уверенная, что такого быть не могло, мерзавец уже стоял перед ней, равнодушно смахнув рукой иллюзию карточки.

— Мисс Маршалл!

Чтоб ты сдох!

— Мистер Реддл.

От его прикосновения к талии её охватила дрожь. Холодные пальцы легко ощущались сквозь тонкий шёлк бального платья. Реддл танцевал никак не хуже Даркера, буравил её взглядом, и явно пытался наслать чары. И как ему вдолбить уже, что ей пофиг на все чары амурного порядка. Невосприимчива. Точка. Только голова будет потом болеть. Но не поверит ведь, если сказать. Сволочь. Или всё же...

— Прекратите, это бесполезно, — голос прозвучал как-то слишком жалобно. Линда заткнулась тотчас. Расслабилась. Вторая попытка оказалась более удачной: — Я ведь и ответить могу, мистер Реддл!

— Да ну?! — не поверил Том.

— Вам не понравится, — заверила Линда и с силой сжала его кисть натренированными пальцами. Но Том даже не поморщился. Из железа у него руки, что ли? Голем чугунный, деревянный изнутри! Но чары применять не спешила, да и не уверена была, что сдюжит — силу этого мага она ощущала всеми фибрами своей души. Ни от кого такого не было, даже дед в минуты гнева, тёмный маг в четвёртом поколении, и то послабее давил. Раз в десять. Да уж.

— Мордред, к чёрту чары, — тихо заговорил Реддл, словно терпению его пришёл конец. — Что вам нужно, Линда? Скажите условия.

— От вас — ничего. Отстаньте, Томми. Я вам не нужна, и не дамся!

— Не вам решать, нужны или нет, — от вкрадчивого голоса, от губ, почти касающихся уха и от его тёплого дыхания, по позвоночнику Линды побежали мурашки. — Так я для вас уже Томми?

Задело его это имя, надо же! Или наоборот?

— Скажите, Том, — её вдруг обуяло нешуточное любопытство. — Что бы случилось, если бы ваши чары сработали?

— Вы уверены, что мне с вами нужны чары?

— Попробуйте просто ответить, — не сдавалась она.

Том неприятно улыбнулся и так пристально заглянул в глаза, словно пытался мысли прочесть, самоубийца! Поморщился и отступил сразу, умный мальчик.

— Набросились бы на меня и изнасиловали, — проговорил почти равнодушно.

Шокировано она посмотрела на него, крепко сжала губы, но всё же не удержалась от смеха. Выговорить ответ смогла лишь минуты две спустя, почти успокоившись. К чести Реддла, тот сумел всё это время вести её по танцполу, ни разу не сбившись. Пусть и с каменным лицом. А она совсем ведь не помогала...

— Ну у вас и комплексы, Том! — выдохнула она ему в лицо. — Что такое, девчонки в школе просто так не давали?

Холодный взгляд, казалось, мог бы заморозить даже солнце. Линду передёрнуло, внутри стала подниматься тёмная муть, которую только в детстве не удавалось сдержать. И сама ведь виновата. Оскорбила мужика. Ой, зря!

— Спасибо за танец, — процедил Том, отпуская её. Вовремя он унял свою силу. Ещё немного и праздничный народ мог бы увидеть битву титанов. Да, она проиграла бы почти наверняка, но легко он не смог бы одержать победу.

Глянув почти с ненавистью, Реддл развернулся и ушёл спокойным шагом, высоко подняв подбородок. И даже ничего не сказал в ответ на гадость! Линде стало стыдно. Вернуть бы назад время!

Она отошла в сторону, совершенно не помня, кто следующий должен с ней танцевать. Карточку проявлять было лень, мысли скакали одна чернее другой. Извиниться? Да ну, выживет!

— Вы обещали танец, — молодой человек смотрел на неё без улыбки.

"Бенджамин Сметвик!" — вспомнила Линда и, скрыв тяжёлый вздох, протянула ему руку.

— Люблю этот танец, мистер Сметвик. Надеюсь, вы тоже.

— Обожаю, — усмехнулся он, виртуозно начиная движение.

Линда украдкой оглядела зал, кружась в надёжных руках партнёра. Тома нигде не было видно. И что теперь думать?

* * *

Тома душила холодная ярость, хотя причину он никак не мог сформулировать, впервые анализ ситуации никак не складывался, заставляя сжимать зубы и кулаки до боли и пытаться удержать рвущуюся из самого сердца дурную магию. Успокоительное помогло бы, но собираясь в гости, он совершенно не думал о подобных вещах. Да и претило пить успокоительное, как жеманной девице. Вот бокал огневиски...

В кабинете, который Ричард всегда предоставлял в его полное распоряжение, к счастью, был приличный бар с набором разнообразных бутылей отличного качества. Реддл, сказать по чести, никогда не злоупотреблял алкоголем, предпочитая всегда контролировать ситуацию ясным и холодным умом. Но сейчас был особый случай.

Далеко не в первый раз Том сильно хотел женщину, но эта Маршалл буквально сводила его с ума, сегодня он готов был убивать после единственного танца. Он буквально обнажил душу, практически предложив ей себя, а в ответ услышал смех и издёвку. "Ну у вас и комплексы" — звучало в голове.

Раньше он думал, высокомерно посмеиваясь над друзьями, что подобные сильные чувства к женщине ему недоступны. Да что там — недостойны думающего и самодостаточного человека, посвятившего себя науке и изучению тайн Вселенной.

Приятная страсть — да, и Ванесса Дэшвуд на эту роль подошла бы идеально. Лёгкое увлечение — бывало, и забывалось легко, без всяких ненужных терзаний. А теперь... Дракклова Маршалл! Даже имя этой полукровки совершенно неблагозвучное и далёкое от романтики. Ни грамма женских ухищрений, а возбуждает как сотня таких Ванесс. Одно прикосновение, да что там, простое воспоминание о её гладкой коже, жилке, бьющейся на шее, аккуратном ушке заставляли вспыхивать и гореть.

Думает, оскорбила его, школу вспомнила, наивная. Знала бы, что тогда он даже чарами не пользовался. Был достаточно популярен, чтобы просто по щелчку пальцев любая побежала бы за ним. Только ему это самому было не нужно. Тогда он только встал на путь познания мира и обретения силы. Пришлось выбирать, и выбор не был трудным.

Позже он даже мечтал узнать, на что это похоже, когда нормальные мужчины внезапно теряют голову и всякое соображение от пары красивых ножек и коварных лживых глаз? Что ж, узнал. Прочувствовал, Мордред раздери!

Только быть рабом чувств к простой смертной и сейчас претит. Пусть до звёзд в глазах хочется завладеть именно этими губами, чуть изогнутыми к уголкам, ощутить под рукой соблазнительную округлость именно её груди, лизнуть родинку на границе шеи и плеча, раздвинуть коленом...

Да, к чёрту всё! Как там Долохов говорит? Клин клином. Любая бросится в его объятия без оглядки. Просто слишком давно у него не было нормального секса. И тогда, может быть, пройдёт это наваждение, которого никто не хочет и не просил?

Подумать только, она посмела ему угрожать!

Том рывком раскрыл дверцу секретера, не решаясь сейчас доставать палочку. Не хватало только разбомбить всё в чужом доме. Три больших глотка прямо из пузатой бутылки, как плебей или как Долохов, и по пищеводу и желудку прокатился жидкий огонь, разом проясняя все мысли и прогоняя кровавый туман в голове. Поколебавшись, бутылку он поставил обратно, аккуратно прикрыл дверцу и, вздрогнув, обернулся, услышав негромкий щелчок замка.

Расслабился — ни одного запирающего не поставил, ни одной сигналки, чтобы никто не побеспокоил, по крайней мере внезапно. Что ж... Портьеры перед дверью раздвинулись, пропуская гибкую женскую фигурку и Том цинично усмехнулся: на ловца и зверь бежит. Крутящаяся внутри и вне тела сила от лёгкого посыла хлынула к гостье подобно щупальцам кальмара, прощупывая, оплетая, проникая чарами соблазнения к самой сути девчонки.

Та вздрогнула, застывая на месте. Глаза загорелись, наполняясь восторгом. "Мой лорд!" — вырвалось странное у неё со стоном. Девушка мягко опустилась на колени и замерла. На миг вспыхнуло опасение, что он её знает, что надо спросить хотя бы имя. Но бушующая магия, приправленная хорошей долей ярости и похоти, отмели все опасения. Всё к Мордреду!

— Подойди! — разрешил он почти на парселтанге.

Том и сам сделал пару шагов навстречу, глядя как ползёт к нему жертва. И эта тоже пытается бороться, судя по частым остановкам, попыткам что-то сказать. Но до иммунитета Линды этой брюнетке далеко. И вот уже она покорно замерла у его ног, жалобно глядя вверх.

— Встань, — еле слышно приказал он.

Она поднялась одним движением, грациозным и плавным. Воин, а не девчонка! И всё же он велел ей поцеловать его. Хотя, по-хорошему, давно следовало остановиться. Поцелуй оказался с привкусом металла или крови. Девушка-воин отвечала страстно, будила в нём желание, но это была не Линда. Проклятье!

Оттолкнуть, снять чары, удалить память о последних секундах, магией поправить на ней одежду и волосы и залечить мимоходом прокушенную губу. Всё это заняло от силы полминуты. Девчонку с расфокусированным взором отнесло обратно к портьерам, прежде чем он окончательно освободил её от своей магии. Несостоявшаяся жертва вздрогнула, моргнула и посмотрела на него с удивлением, в глазах узнавание и даже радость.

— Простите, сэр. Мистер Реддл, — заговорила девушка с достоинством. Кого-то она ему напоминала. — Я очень хотела познакомиться с вами и выразить своё восхищение вашими трудами. Они совершенно ошеломительны. Простите, что нарушила ваше уединение...

— И почему нарушили? — осведомился он небрежно, почти приходя в себя.

Девушка прикусила губу, чуть заметно поморщилась и подкупающе улыбнулась:

— К сожалению, вы к тому же очень красивый мужчина, а мой жених ревнив.

— И кто ваш жених? — Тома это волновало меньше всего сейчас, но стоило проявить хотя бы видимость приятных манер в качестве извинения за чуть не случившееся насилие. По взмаху руки, бутылка того, что он пил и два кубка прилетели на столик у камина, сами наполнившись янтарной жидкостью. — Составите компанию, мисс...?

— Беллатрикс Блэк, — девица подошла ближе, и он вздрогнул от осознания. Блэк! Ну конечно! — Мой жених — Руди Лестрейндж.

— Рад знакомству, мисс Блэк, — смог выговорить Том без досады. — За ваше здоровье!

— Я тоже рада, сэр. У меня тысячи вопросов к вам, но... я понимаю, что время неподходящее. Вы позволите мне написать вам?

На бокал она даже не посмотрела. И этот прямой взгляд, изучающий, осторожный, дерзкий...

— Беллатрикс Блэк... — попробовал он её имя на вкус. — Что ж, буду рад ответить на ваши вопросы. Присылайте сову, мисс. А сейчас...

— Да-да, я понимаю, — поспешно кивнула она. — Спасибо, сэр! Спасибо большое!

Девушка присела в реверансе, развернулась и спокойно, без суеты, вышла из кабинета, даже не оглянувшись.

Том сдавил ладонями виски. Зарычал от переполняющей безнадёжности. Даже мисс Блэк соблазнить не смог, а ведь по книгам той безумной бабы эта женщина могла стать его и душой, и телом. Только нужно ли это ему, и что станет с Рудольфусом? И как на это посмотрит Ричард, Сольвейг и Вальбурга? И какого дьявола его стали волновать подобные вопросы?

— Эй, домовик, — позвал Том очень тихо, но лопоухое создание материализовалось тотчас. — Перенесёшь меня в мой дом. И только потом сообщишь об этом хозяину.

— Слушаюсь, сэр!

Реддл взялся за лапку эльфа. Прочь отсюда! Он ещё подумает, как завоевать звезду безумного спорта. Как там обычно ухаживают? Цветы? Сладости? Драгоценности? И выяснить, что ли, родословную бессовестной девчонки... Полукровка, с такой силищей? Не смешно даже. Ему срочно нужен Долохов или хотя бы Малфой. Но это позже. Ритуал очищения лучше не откладывать.

* * *

Обед прошёл для Санни почти по-домашнему. В этот раз она сидела между Рабастаном Лестрейнджем и Гидеоном, который был безраздельно занят своей невестой, оказавшейся по левую руку от него. Напротив расположились Блэки, но те были увлечены своими разговорами, так что она могла спокойно пообщаться с Басти, однако язык не поворачивался говорить о серьёзном. И втайне она даже рада была, что можно просто расслабиться и насладиться вкусной едой.

— Танцы продлятся не так уж долго, — говорил Басти. — Потом я приглашу всю молодёжь в мой замок, там есть и зал для танцев, там же поужинаем.

— Твой замок, — улыбнулась она. — Ты что-то говорил...

— Это родовое гнездо, — смешливо заглянул он ей в глаза. — Пару сотен лет пустовало в виде развалин. А теперь всё восстановили и подарили мне. Там здорово, только комнаты почти все пустые.

— А ты там живёшь? Не здесь?

— Ага, там. Один-одинёшенек, не считая Борги, моего эльфа. Мне бы ещё книзла хотя бы, а то порой там тоскливо.

— Бедняга! — вырвалось у неё.

— Спасибо, — усмехнулся Басти. — Но на самом деле скучать почти некогда. Внизу шикарный подвал с мастерской, покажу тебе сегодня. Это мечта, серьёзно. Я там много времени провожу, хотя Борги и следит, чтобы не сильно увлекался и не забывал есть. Ну и пока ещё обедаю с родителями. Мой эльф, конечно, умеет готовить, но одному есть порой так грустно.

— Понимаю, — Санни даже не знала, понравилось бы ей самой жить в каком-нибудь садовом домике одной только с Лакки. Наверное, да. А если б внизу была мастерская мечты... — Очень хочу посмотреть на мастерскую!

— Увидишь, — кивнул он, подвигая ей соус. — Попробуй, с мясом это очень вкусно. И, помнишь, что ты обещала?

— Если ты напомнишь сам, я не буду расстраиваться.

— Ладно уж, пусть сюрприз будет. — Басти подмигнул, пристально глянув в глаза. Санни он показался сейчас каким-то родным и будто знакомым всю жизнь. — Как мясо?

— Нравится, — рассеянно ответила она, пробуя ещё кусочек. Не то чтобы не было аппетита, просто еда сейчас казалось такой неважной. — А все наши тоже пойдут к тебе домой?

— Наши? — поднял он брови.

— Ну как же: Руди, Флинт, Мэдисон, Эжени... Я видела Лисс Пранк ещё.

— А, в этом смысле, — протянул он. — Конечно, вся молодёжь, кто захочет. Тебе бы с нашими ковенскими ещё познакомиться. Не хуже Ноттовских ребята и девчонки.

— Девчонки?

Он усмехнулся и погладил её руку:

— Девчонки. Но если тебя это волнует, для меня они все как сёстры. Впрочем, наверное, сегодня не получится. У них там свой праздник в учебном доме. Даже Трой и несколько парней, что сейчас на балу, после пары танцев тоже туда пойдут.

— Ух ты, — восхитилась Санни. — Там, наверное, будет весело.

Почему-то сразу представился тот дом, где когда-то она была на вечеринке в образе Майкла Моргана.

— Наверное, — задумчиво кивнул Басти. — Позже можем ото всех сбежать и посмотреть. Только если захочешь. А кстати, что это за тип с вами? Руди сказал, что твой учитель.

— Мистер Даркер, — кивнула она. — Живёт теперь у нас в доме, в западном крыле. Вчера заключили ученический контракт.

— Значит, и правда Мастер? Поздравляю!

— Спасибо, — вздохнула Санни. Она понимала, что в живом виде Даркер будет ещё требовательнее к ней и немного побаивалась будущих занятий. И зачем-то сказала: — Только вчера он прибыл из Канады.

— С корабля на бал? — Рабастан отпил лимонад, глянув в сторону Даркера, сидевшего неподалёку. — Значит, будешь изучать чары? Я мог бы тоже чему-то научить. Или ты меня.

— Точно, ты же артефактор!

— Ага. А этот контракт, — Басти аккуратно сложил салфетку, и она вдруг замахала крылышками, как живая огромная бабочка, — что там насчёт твоей личной жизни?

— В каком смысле? Ух ты, научишь?

— Чему? Личной жизни? — вкрадчиво спросил он. — Запросто!

Санни тихо рассмеялась:

— Басти!

— Простенькое волшебство, — довольным голосом сказал он. — Смотри, ничего сложного...

Так здорово было просто поболтать с ним о всякой ерунде. Санни чувствовала, что пружина внутри немного ослабла, и, хотя задуманное признание ещё висело над ней дамокловым мечом, стало как-то легче на душе.

Воспользовавшись хорошим настроением Рабастана, она решилась расспросить его о незнакомых гостях. Басти отвечал охотно, нередко добавляя забавные комментарии.

— О, кто эта девушка? — она точно узнала Долохова рядом с юной белокурой красавицей.

— С Антонином? Его подопечная, Агнешка Мнишек, учится в Дурмстранге. На редкость лихая девчонка. Обожает мётлы, домовых, своего опекуна и всё, что мяукает или гавкает.

Санни фыркнула, сама же разыскивала глазами кузена. Это оказалось нетрудно, всего лишь проследить за взглядами Агнешки. Кузен сидел неподалёку, отвечая девушке не менее частыми взглядами, хотя и делал вид равнодушный и незаинтересованный. Было жутко интересно, как там у них всё продвигается. И немножко страшно, от того, что Долохов об этом не знает.

— Ну вот! Можно уже выбираться, — сказал Рабастан. — Наелась? Я тут только на два танца, надо будет потом отправиться в замок, проследить, всё ли готово для гостей.

— Так ты сам там всё готовил?

— Ну не всё, — скромно улыбнулся он. — Но пришлось потрудиться. Подаришь мне эти два танца?

— Ой! — она взмахнула палочкой, вызывая бальную карточку. — Только второй. Видишь — Квину пообещала, не помню, когда.

— Вот и договорились, — легко ответил Рабастан. — Вашу руку, леди. Отведу вас к нашему троллю.

Санни ему улыбнулась:

— Никакой он не тролль!

— Ага, просто их ближайший родственник.

Флинт уже ждал её у дверей зала для танцев.

— Я думал, вы будете есть вечность, — проворчал он. — Что, Басти, неужели отпустишь?

— Заткнись, — ласково ответил Рабастан. — Постарайся не отдавить ножки мисс Прюэтт.

— Вот уж не твоя забота! Идём, Санни, музыка уже...

И её снова закружили в танце.

— Ты умеешь танцевать! — восхитилась Санни, чувствуя непонятную радость.

— Ага, а ещё целуюсь круче всяких Лестрейнджей, — проворчал в ответ Флинт, рассмешив её.

— Твоей невесте ведь... Сколько?

— Одиннадцать, — хмыкнул Флинт, улыбнувшись вполне по-человечески. — Пойдёт в Хог в сентябре. Умная, как мантикора.

— Сомнительное сравнение.

— Зато точное, уж поверь, — фыркнул он. — Так что, говорят, подалась в ученицы к Мастеру Чар?

— Кто говорит? — Санни даже оглянулась. — О, а кто эта красавица с вашим Лордом Ноттом?

Флинт даже не оглянулся на указанную пару, поморщился только и удивил:

— Моя матушка, Эми Флинт.

— Но она же... такая красивая, — неловко закончила она. — Извини!

— Ага, странно, что у неё такой страшный сын, да? Да ладно, не страдай, я шучу. Видишь, кстати, Артурчика? М-м?

— Кого? — Санни поглядела в указанную сторону. — Не может быть! То есть, это что? Артур Уизли?

— Теперь Уэсли, — охотно сообщил Квинтус. — Он открыл свой родовой замок с кучей нечисти на прилегающей территории, которую я с парнями зачищал, к слову. Там и мантикоры были. Прикинь, около двадцати видов разнообразных чудовищ, готовых тебя растерзать двадцатью разными способами!

— Ого, — она с трудом заставила себя не смотреть в сторону Артура. Он сильно изменился, она едва могла его узнать. Стал выше и как будто стройнее, и лицо немного другое, и волосы... Словно парень сделал пластическую операцию! — Вас специально позвали? Страшно было?

— Да так, весело, — хмыкнул Флинт. — Я там пару детёнышей прихватил. Совсем крох. Только это секрет.

— Ой, а они тоже вырастут в чудовищ?

— Конечно, — фыркнул Квин. — Одного лорд отобрал, как раз мантикору. Так лорд-дракон сделал его фамильяром. Ну я ещё когда рассказывал. Кстати, ты в курсе, что Артурчик женился?

— Не может быть! На ком?

— Может-может. На мисс Скитер, которая теперь Уэсли. Реган и то позже женится, а про этих вообще никто не знал.

— Ух как!

— Ага, — продолжил Флинт. — А теперь глянь направо. Альфарда Блэка знаешь? Ну вот, глянь с кем танцует.

— Симпатичная.

— Джинни Уэсли, которая невесть где пропадала больше тридцати лет. А ведь она сестра Малфоя, который лорд. Блэки врут, что жила всё время во Франции. По мне, так темнят.

Санни усилием воли подавила желание его просветить. Вдруг и правда тайна. А Флинта так и хотелось удивить.

— А глянь туда, — не унимался однокурсник. — Линда Маршалл, капитан Холихедских Гарпий.

Санни оглянулась с неохотой и вздрогнула.

— Ага, жутко? — на ушко прошептал Флинт. — Том Реддл собственной персоной. Ну а этих ты точно знаешь. Оглянись, с боссом танцует.

Санни давно бы сбилась с ритма, если бы не уверенно ведущий её Квин. Вид Магнуса Нотта, красивого как никогда, заставил затаить дыхание. Он танцевал с абсолютно незнакомой симпатичной девушкой и даже улыбался ей почти интимно.

— Кто она?

— Не ревнуешь? — Флинт явно её дразнил. — Мисс Каркарова, сестра Игоря Каркарова, Долоховского дружка. Не кажется тебе, что Нотт на неё запал?

— Нет.

— Не хмурься, лучше глянь вон туда. Юджин Уркхарт, ещё тот балбес из наших. Танцует с гарпией Люси Сабо. А отец у неё глава славянского аврората. Прикинь?

— Она ему нравится?

— А не видно? — фыркнул Флинт. — Ладно-ладно, я пошутил. На самом деле нет. Юджин сохнет по целительнице Франческе. Трудно осуждать, ещё та красотка! Сестра нашего Забини.

— Лаудана? Ух ты! А её здесь нет?

— Нет, Санни. Ты же не думаешь, что Лестрейнджи заманили к себе весь магический мир. Кстати, глянь на целителя Сметвика.

— О! И что с ним? Он танцует с миссис Дэшвуд, я её знаю.

— Спорим на двадцать галеонов, что он с ней спит?

— Квин! — ужаснулась Санни. — Тебе не стыдно?

— Поверь мне, я такие вещи чувствую, — ничуть не смутился бессовестный Флинт. — Ладно, глупо спорить, ты права, достать доказательства будет трудновато. Ладно, погляди еще вон туда.

Каждый раз, предлагая кого-то увидеть, Флинт ловко разворачивал её в нужную сторону.

— И что тут? Вижу тётушку, братьев с невестами, Джейми... Ой. Он с Агнешкой танцует.

— Ага, красивая пара, да? — задумчиво спросил Флинт.

— Очень. И что?

— Ничего, просто красивая пара. — фыркнул Квин.

— Я уж думала, ты всё про всех знаешь.

— Так и есть, — самодовольно усмехнулся он. — Но не всё могу рассказать, понимаешь?

— А твоя мама...

— Любимая женщина лорда-дракона. Удивительно, правда?

— Лорда Нотта? — Санни невольно пригляделась к отцу Магнуса и матери Квина.

— Ага, любовники, — спокойно кивнул Квин. — Только это тоже тайна. Ясно?

— Д-да. Может, хватит тайн?

— Ты так жалобно это сказала, — умилился Квин. — Другая бы на твоём месте забросала меня вопросами.

— Так ты сплетник?

— Я вообще страшный человек, — ушёл от ответа Флинт, глядя насмешливо. — Так что там Басти?

— Я ни слова тебе не скажу, — улыбнулась Санни. — Не хочу, чтобы это узнали все.

— Ну и зря, я только тебе это всё рассказал, — обиделся Квин. — Хотел повеселить.

— Мне понравилось, — поспешила она заверить. — О, вот и музыка уже... Спасибо за танец, Квин. Он был самым классным.

— И тебе спасибо, — польщённо улыбнулся он. — К Басти отвести?

Санни почувствовала, что краснеет.

— Просто вон туда, где Валери и Гидеон.

— Ага, захомутали нашу Вэл. А несчастной она не выглядит, надо же!

Флинт даже руку поцеловал Санни на прощание, поздоровался с Гидеоном, что-то сказал Валери и сбежал.

— Как ты, малышка? — рассеянно спросил старший брат и, получив ответ, вернул всё внимание невесте.

Санни вздохнула и поискала глазами Рабастана. Увидела, как он что-то говорит брату. Рудольфус что-то ответил с улыбкой и показал на неё глазами. Басти оглянулся и махнул рукой, мол, сейчас подойду. Руди похлопал его по плечу, ещё что-то сказал и пошёл в сторону, а Рабастан направился к ней. Санни заметила, как на него поглядывают, перешёптываясь, две девушки из гарпий. Неудивительно, высокий и красивый Рабастан не мог не привлекать внимание. В груди кольнуло неприятное чувство, но утешило, что он идёт к ней и не смотрит по сторонам. Ещё один танец, может, удастся поговорить? Или позже? Вечер только начинался.

* * *

Руди не мог перестать улыбаться, Рабастан радовал, как никогда. Надо же, даже совета спросил, как разместить молодёжь, пока будут праздновать в его замке. И не надо ли в пустых комнатах хоть кровати трансфигурировать.

— Какие кровати? — поразился он. — Сдурел? Желаешь устроить гнездо разврата и падения нравов в своём замке? Ну и пусть комнаты пустые, пусть Борги принесёт туда жёсткие скамейки из тренировочного зала. Кому приспичит, конечно, не удержишь, но по крайней мере комфортных условий для них не будет. Палочки отберёт Долохов с Каркаровым, он обещал, так что никакой трансфигурации у любовников тоже не получится. Я, конечно, пригляжу за всеми. И Бель. Но бережёного Мерлин бережёт.

— Потому и спросил, — Басти кусал губы. — Так ты там будешь?

— Уж точно не брошу тебя, не волнуйся! И не усердствуй слишком, мама говорила, там и так всё нормально. Вон, смотри, Санни тебя ждёт. С ней танцуешь?

— Ага, — Рабастан оглянулся и не сдержал улыбки. — Как думаешь...

— Она любит тебя, братишка, — Руди похлопал его по плечу. — Давай, только не пугай её, ладно?

Басти кивнул и пошёл к Санни, а Руди краем глаза заметил Бель, скользнувшую в дверь кабинета в дальнем конце зала.

Этим кабинетом никто особо не пользовался. Он примыкал к гостевым покоям, но кроме Тома Реддла там обычно никто не останавливался. Гостевых на четвёртом этаже хватало, да и были они более уютными, чем эти апартаменты, прилегающие к бальному залу. Тёмному Лорду там нравилось, и мысль, что и сейчас он мог быть там, заставила Рудольфуса сбиться с шага. Ну конечно, Беллатрикс могла пойти к нему! Но почему так, без него? Ведь, несмотря на дурацкие предчувствия, он собирался сам её представить.

Оставаться в зале и ждать или пойти следом? Противоречивые желания раздирали. Конечно, он ей доверял, но Том... Иногда он был непредсказуем. Рудольфусу стало страшно. Если Тёмный Лорд что-то захочет или кого-то... Додумывать мысль он себе запретил. Быстрым шагом направился к боковому коридору. Было ещё по крайней мере два входа в этот кабинет, неизвестных даже Реддлу. При дедушке там проводились встречи, и не только с друзьями. А все входы и выходы в мэноре Рудольфуса ещё пять лет назад заставил заучить отец.

— Всякое бывает, — говорил он. — Ты должен не только знать свой дом, но и чувствовать его. Последнее придёт с годами, а пока не изучишь мэнор до последнего камня, будешь сдавать мне экзамен каждые полгода.

Руди изучил, и даже пытался научиться чувствовать, прикладывал ладони к стенам, вслушивался в ночные шорохи по ночам, но обещанное отцом ощущение не приходило. Теперь же, когда все его мысли устремились к кабинету, он вдруг ощутил буйство магической силы, бьющейся в том помещение, подобно торнадо. Волосы на голове зашевелились, когда он представил Бель посреди взбесившейся стихии.

Едва выйдя в коридор, Руди сорвался и побежал, надо было обойти лестницу и преодолеть ещё один тайный коридор. Сердце билось в горле, когда он оказался наконец перед тайной дверью. Да и не дверь это была — стена тут была сплошная, без единой щели. Прямо как вход в Слизеринскую гостиную в Хогвартсе. И открывалась так же паролем, бесшумно исчезал кусок стены, открывая вход в маленькую нишу.

Еле справляясь с дыханием, Руди шагнул в тёмный проход, сжал кулаки и зажмурился. Ощущение торнадо в кабинете не унималось и не покидало его обострившиеся чувства. Только теперь было так близко, что руки опускались в ужасе перед тем, что там могло твориться. Бель! Руди вздрогнул и решительно шагнул вперёд. Дрожащей рукой отодвинул плотную штору на пару миллиметров, хоть и знал, что увидеть его здесь невозможно, даже если полностью отдёрнет портьеру. Мэнор хранил своих хозяев, по их желанию делая невидимыми.

Картина, представшая наследнику рода Лестрейндж, заставила застыть кровь в жилах и вымела из головы все мысли. Он просто не мог поверить своим глазам. Беллатрикс стояла на коленях перед Тёмным Лордом, словно о чём-то молила. Руди оглох, не слыша ни звука и дёрнулся, когда Бель вдруг поднялась, бросилась Реддлу на шею и принялась его целовать с такой страстью, что не было сомнений, что последует дальше. Ведь Том отвечал ей тем же.

Руди застонал, сам опускаясь на колени. Портьера вернулась на место, но видеть, что там будет дальше, он просто не мог. Кое-как он вывалился из ниши в коридор, тупо проследил, как исчезает проход и просто распластался на холодном камне, прижимаясь к полу пылающим лбом. Хотелось убивать беспощадно, кроваво, раздирая голыми руками живую плоть на ошмётки. Рудольфус содрогнулся и усилием воли прогнал жуткие видения. Поднялся, ощущая гулкую пустоту внутри на том месте, где было когда-то сердце.

Слёз не было, не было и сожалений, даже ярость ушла, сменившись равнодушием и ледяным спокойствием. Щелчком пальцев он привёл себя в порядок. Надо было возвращаться к гостям. Его долг как сына хозяина дома никто другой не исполнит. Так тому и быть.

Рядом с хлопком материализовался его эльф. В глазах всегда степенного домовика блестели слёзы. .

— Фентер почувствовал... Хозяин, пожалуйста!

Дрожащей рукой верный эльф протягивал знакомый флакончик с успокоительным.

Рудольфус взял у него зелье и с силой швырнул его об стену. Хрустальный звук разлетевшихся осколков сопровождался горестным восклицанием Фентера.

— Прочь от меня! — рявкнул Рудольфус с такой силой, что эльф отлетел к стене, словно сметённый звуком. Жалобно всхлипнув, он испарился.

Ощутив раскаяние лишь на мгновение, Рудольфус зачем-то поглядел на свои руки, потёр ладонями лицо, выпрямился и нетвёрдой походкой направился обратно в зал.

Жизнь не закончилась, хотя он был уверен в обратном.

* * *

Санни увидела Беллатрикс и поспешила к ней, вздыхая от неприятных новостей. Бель только что выскользнула из неприметной двери, как раз неподалёку от небольшого эркера с диванчиками и столиками, где Санни сидела с Джейми, отдыхая после очередного танца.

Вид мисс Блэк ей не понравился сразу. Расфокусированный взгляд и не слишком плавная походка, словно голова кружилась или что-то в этом роде.

— Александра, — криво улыбнулась она, заметив Санни, преградившую ей путь.

— Бель, ты должна узнать. Рудольфус... он очень странный. Надо что-то сделать, он, кажется, не в себе.

— Подробней! Быстро! — Беллатрикс больно схватила её за руку выше локтя, впиваясь ещё странным, но уже цепким взглядом. — Что с Руди?

— Тебя всё не было, — заторопилась Санни. — Я как раз выходила из дамской комнаты...

— Подожди! — прервала мисс Блэк, уже вполне осмысленным взглядом поглядев на танцующих. — Какой сейчас танец по счёту? После обеда.

— Э-э... — Санни нервно оглянулась, срочно прикидывая в голове. — Четвёртый, кажется... Да, четвёртый.

— Мордред! — Бель на секунду зажмурилась и поглядела как-то устало. — Что Руди? Продолжай. — К счастью, руку Санни она отпустила и даже погладила больное место, что-то прошептав. Сразу пропало ощущение дискомфорта. — Ты выходила из дамской комнаты. И?

— Он почти врезался в меня. И был словно пьяный. Расхохотался от какого-то вопроса, я даже не помню, что спросила. И сказал, чтобы держалась от него подальше. А потом схватил с подлетевшего подноса бутылку. Думаю, это был Огневиски или что-то такое. И всю выпил прямо из горлышка.

Она не стала уточнять, что бешеный и совершенно трезвый Рудольфус вдруг обнял её после этого, весьма сильно прижав к себе, слюняво поцеловал в щёку, дыша парами алкоголя, и прошептал заплетающимся языком: "Все женщины суки, не принимай на свой счёт, Солнышко!". После чего, отшвырнул её в сторону, зашёл в дамскую комнату, и сунул голову под кран, словно прорвавшийся потоком ледяной воды — множество капель долетели до Санни. Какая-то леди сунулась было к помещению, но мокрый Руди взмахом руки захлопнул дверь, которая просто исчезла. Сердобольная Санни показала леди, где другая дамская комната — успела уже узнать — и поспешила к Джейми, который посоветовал прежде всего найти Бель.

— Он заперся в той дамской комнате, и дверь исчезла.

— Спасибо. Не волнуйся, я разберусь, — очень спокойным голосом произнесла Беллатрикс и щёлкнула пальцами: — Фентер!

Домовик беззвучно появился рядом. Беднягу трясло, а из глаз вытекали крупные слёзы. При этом эльф держался с достоинством, пытаясь стоять очень прямо.

— Где хозяин? — Бель явно не волновало состояние домовика. Вопрос она задала очень жёстко.

— Здесь я!

Санни вздрогнула, оглянулась и отшатнулась с пути очень бледного Рудольфуса. Походка его была ещё хуже, чем у Беллатрикс пару минут назад.

— Исчезни, Фентер! Мисс Блэ-э-эк!

Руди качнулся и встал прямо перед Беллатрикс, неверяще глядящей на жениха. Домовик, отчаянно поглядев на хозяина, испарился.

— Рудольфус, возьми себя в руки! — скомандовала мисс Блэк чужим голосом.

— Уже, милая, — пьяно рассмеялся Руди. Он с усилием стащил с руки красивый браслет и схватив руку Бель, впечатал украшение ей в ладонь. — Помолвка отменяется. Будь счастлива!

Во всяком случае, Санни показалось, что он сказал именно это, после чего аппарировал. Или просто исчез — может, магия наказала за такой ужас. Хотелось исчезнуть, как Лестрейндж, чтобы не видеть дрожащих губ Беллатрикс. Этого не должно быть, она же сильная, уверенная в себе и всегда знает, что делать.

— Мне дед нужен, — больным голосом сообщила мисс Блэк. И как-то потеряно добавила: — Немедленно.

И стала медленно опускаться на холодный каменный пол. Санни бросилась к ней, но хорошо, что подбежал Джейми, наблюдавший из эркера. Тут, за небольшим углом, отделяющим маленький коридорчик от зала, их больше никто не мог видеть.

— Обморок, — констатировал кузен, подхвативший мисс Блэк на руки. — Санни?

— Сейчас!

Санни метнулась обратно в зал, она помнила, где в последний раз видела крёстную. Ей повезло, Вальбурга оказалась совсем близко вместе с родителями Беллы и Альфардом. Пришлось сдерживаться, не бежать же у всех на глазах.

— Санни! — крёстная первая заметила её. — Что такое, детка?

— Скорее, — задыхаясь, Санни махнула рукой назад. — Там Бэль. Беллатрикс. Она сказала, что ей срочно нужен дед и упала в обморок.

Говорить пришлось тихо, хотя она подозревала, что Блэки успели наложить чары от прослушивания. Что-то такое светилось на периферии.

Блэки ничуть не изменились в лице, Вальбурга кивнула, родители Беллатрикс поглядели благодарно, а Альфард ещё и подмигнул. Они спокойно пошли в указанном направлении. Отец Бель кому-то даже кивнул, поприветствовав, словно ничего не случилось. Санни судорожно вздохнула, последовав за ними. Но за углом застала только Джейми, удивлённо взирающего на свои руки.

— Вот это я понимаю, маги! — восхищённо сказал кузен. — Подошли, открыли такую дыру в воздухе в какую-то комнату. И просто туда ушли, прихватив девушку с моих рук. Пара секунд. Ниндзя какие-то, а не люди!

Санни вздохнула с облегчением, сплочённость Блэков порадовала, хотя от поступка Рудольфуса было страшно и горько на душе. Что же он натворил?! Почему? И связано ли это с присутствием на балу Тёмного Лорда? Правда, после обеда его не было видно. Или нет, кажется, он с кем-то танцевал. Ну конечно, с Линдой Маршалл, капитаном Гарпий!

— Что? — переспросила она у Джейми, который что-то ей говорил.

— Санни, я понимаю, что всё это из колеи выбивает...

— В порядке я, просто обидно за них. Такая любовь! И всё? Я не верю! Так что ты говорил?

— Суровая женщина попросила тебя сообщить хозяевам, что их вызвал Поллукс Блэк. И извиниться.

— Да, точно, сейчас скажу.

Найти Ричарда, Бастинду или Сольвейг, а в крайнем случае Рабастана, надо было срочно. Пока не закончился этот дракклов четвёртый танец. Хорошо, встретившиеся Лисс Пранк и Квинтус Флинт, показали ей, где хозяин дома. Она тут же вспомнила, что Басти после третьего танца отправился готовить свой дом к гостям.

Ричарда Лестрейнджа Санни побаивалась. Высокий, красивый и опасный, он о чём-то небрежно беседовал с Антонином Долоховым.

— Мисс Прюэтт, — удивлённо улыбнулся он, когда Санни тронула его за рукав. — Что-то случилось?

Санни сглотнула, растерявшись — что говорить, а что нет? Увидела, как понятливо отошёл от них Долохов и решилась:

— Блэков вызвал Поллукс Блэк, они просили извиниться. А Руди очень странный, сэр. Он выпил бутылку Огневиски и вернул браслет Беллатрикс.

Как же ей стало страшно от бешено сверкнувших глаз хозяина дома!

— Где Бель? — тихо спросил он.

— С Блэками, — пролепетала Санни. — Они ушли. Она сказала, что ей срочно нужен дед.

— Успокойтесь, Александра, — гораздо мягче произнёс Ричард. — Потанцуйте с кем-нибудь, вечер только начинается. А сейчас извините...

И он просто исчез, совсем как Рудольфус несколько минут назад. Аппарировал? Санни было неважно, она страшно волновалась за Бель и Руди и не могла поверить, что Лестрейндж разорвал помолвку. Такого не могло быть! Они так любили друг друга! Сама не поняла, что плачет, пока не ощутила горячие слёзы на щеках. Подходящее заклинание помогло, кожа явно очистилась от лишней влаги. И она смогла улыбнуться подошедшему к ней Магнусу Нотту:

— А я вас жду, — услышала она свой голос словно со стороны. — Мне очень нужно с вами поговорить.

— Танцевать не будем? — уточнил Магнус, поглядев серьёзно. — Хотите, можно отойти вон туда или остаться здесь. Я наложу чары.

— Лучше во время танца, — покачала головой Санни. — Так будет проще.

Конечно, проще делать признание, не глядя в его глаза, когда он кружит тебя по залу. Санни легко шагнула в объятия Нотта. И мысленно призвала высшие силы, попросив что-то кощунственное, вроде "Просто не мешайте!".

Глава 50

Магнуса Нотта раздирали противоречивые чувства. Отправляясь на бал к Лестрейнджам, он не планировал ничего особенного. Потанцевать пару раз с Санни, возможно, суметь ей всё-таки понравиться сильнее, чем обычно, оставаясь достаточно отстранённым. Посыл, который ему втирал Долохов: "чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей" почему-то упорно не работал. Или мисс Прюэтт была не совсем правильной женщиной, или необходимо как-то иначе показать свою "нелюбовь". Он уже откровенно запутался, как и чего хочет добиться. И это напрягало.

Чтобы немного отвлечься, стоило вспомнить юношеское прошлое и слегка приударить за строгой красавицей Роксаной с горячим взглядом и явным интересом к нему, Магнусу, лично. Девушка интриговала, хотя и не настолько, чтобы терять голову. Но если просто один... нет, два танца. И разговоры — её так приятно было дразнить. Только осторожно — Юджин говорил, что Каркаров голову откусит за сестру, и вовсе не фигурально выражаясь. Но предвкушение от этого не становилось менее приятным, наоборот, бодрило и вызывало невольную улыбку. Может, и Санни тогда приревновала бы...

Также было бы неплохо поболтать с Руди, Долоховым и ещё парой приятелей. Ну и, конечно, с Ванессой, только без хамской рожи распотроши-его-мантикора эскулапа Сметвика. Новоселье всё-таки намечалось, и как не противно было это делать, нескольких друзей он решил пригласить лично, хотя саму эту затею считал глупой и пафосной. Уркхарт же уверял, что это улучшит его социальный статус, что бы это ни значило.

Планы планами, но всё как-то сразу пошло наперекосяк.

Сначала Долохов сходу оповестил, что, увы, лицезреть изредка Уркхарта он способен, но не настолько, чтоб сидеть с ним за одним столом. И предложил завалиться к Нотту как-нибудь потом с ящиком-другим элитного пойла, когда ковенского крокодила уже не будет в магнусовом доме. Нотт вынужден был согласиться, хотя в упор не понимал их нелепой вражды и сравнения красавчика Юджина с зубастыми заокеанскими тварями. Но озвучивать и читать нотации точно не собирался. Да ну их вообще к Моргане и её прихвостням! Однако осадок остался.

Потом Руди отреагировал как-то вяло, бросив: "Позже поговорим". О чём бывший ученик собирается разговаривать, Нотт искренне не представлял, да и вообще не горел желанием разводить разговоры, когда от Лестрейнджа требовалось простое согласие. Оставалось думать, что Рудольфус просто ни хрена не услышал, так как был занят исключительно кем-то за его спиной. Нотт обернулся и был почти ослеплён цветником из пары-тройки дюжин молодых леди, спускающихся по широкой лестнице в бальный зал Лестрейндж-холла. Зрелище по-настоящему завораживало. Пижон Ричард умел организовать всякие такие штуки. Или то была великолепная Бастинда?

В любом случае пир для глаз, особенно та самая Роксана в наряде, струящемся как жидкое пламя, благодаря огненным мотивам на тёмно-зелёном платье. Поспешно Магнус отыскал взглядом Санни, залюбовался ею, девушка смотрелась настоящей... нет, не принцессой, скорее, феей из сказок. Он дёрнулся было вслед за другими, чтобы подать руку мисс Прюэтт, но вовремя остановился, заметив, как к Санни шагнул нахальный сопляк Рабастан. Ничего не оставалось, как предложить руку черноокой Роксане, выдержать тяжёлый взгляд Каркарова, не повернув к нему головы, и сдержанно улыбнуться на восхищённый жест Долохова. Девушка лишь коротко улыбнулась и почти равнодушно кивнула, когда он попросил о танце. Мол, разумеется, я вся ваша, раз уж встретили.

Ощущая досаду и восхищение, Магнус закружил её в вальсе, не решаясь начать диалог. Руны огня, вышитые диковинными камнями размером с горошину, то и дело отвлекали его от партнёрши. Хотя, видит Мерлин, никогда его не волновали какие-то тряпки, то есть одежда на дамах. Скорее, было интересно, что у них под одеждой, а тут почувствовал себя дурак дураком, встретив понимающий взгляд мисс Каркаровой.

— Нравится? — спросила она даже без насмешки.

— Красиво, — вынужден был признаться Магнус. И решил немного смутить излишне самоуверенную девушку: — Можно подумать, что ради меня расстарались.

— Так и есть, — убила она своей откровенностью. — Хотела вас удивить, мистер Нотт.

И почему в такие моменты никак не найти нужных слов? Казалось бы, прими этот лёгкий тон, раз дама совсем не против, флиртуй и веселись, но вместо этого он покраснел, ощутив себя вдруг мальчишкой на выпускном, которому дали по носу в ответ на бесшабашную, на грани приличия любезность, дерзко сказанную старшей сестре сокурсника во время танца, и плевать, что леди старше тебя годков эдак на полдюжины.

— Удивили, — выдавил он из себя, засмотревшись на её губы. Полные, чуть капризные, чуть улыбчивые. И сладкие, верно. Он вздрогнул и посмотрел ей в глаза. Напрасно хотел смутить, девушка и не думала закрываться ресницами, показывая смущение. Смотрела с прямотой, не свойственной юной леди. — Как вам бал, мисс?

Более дурацкого вопроса и придумать нельзя было. Он ведь флиртовать собирался. Но кто же виноват, что раньше он выбирал только девиц поглупее, чтобы без лишней мороки можно было сразу пригласить скрасить досуг, подразумевая обоюдное удовольствие в постели. И хорошенькие вдовушки подходили для этого лучше всего. Ухаживать за благородными девицами как-то до сих пор не приходилось, разве что за мисс Прюэтт, но она-то всего лишь школьница... И это было не совсем ухаживание.

— Терпимо, спасибо, — спокойно отозвалась Роксана. И опять в ней не было и тени насмешки. Только доброжелательное внимание, сбивающее с толку.

Хотелось так же прямо спросить, уж не нравится ли он ей чуть больше, чем позволяют приличия. Но язык не повернулся. Вообще трудно было подобрать нужные слова.

Потому он молчал, а девушка и не думала нарушать тишину, явно наслаждаясь танцем, даря изредка улыбку на особо удачных поворотах. Она явно витала где-то в облаках, судя по мечтательному взгляду. И было совершенно непонятно, интересен он ей или это была просто дань вежливости. В самом деле, она могла и не знать, что он огневик. Тогда почему сказала, что хотела его удивить? Танец закончился внезапно. Раньше, чем Магнус был к этому готов. Пришлось отвести девушку к недовольному брату, который почти грубо поприветствовал Нотта, явно рассчитывая, что тот немедленно свалит.

Нотт хотел бы подпортить удовольствие Каркарову и остаться рядом с его сестрой. Или попросить ещё один танец. Но отвлекли драккловы стрекозы, спустившиеся с потолка. Долохов, явно веселясь, объяснил предназначение цветастых насекомых. Роксана подставила руку и бабочка, предназначенная ей, опустилась на раскрытую ладонь. Магнус моргнул, поймав себя на неуместном умилении, мысленно выругался, так же мысленно пожелал посылающему предупреждающие взгляды Игорю Каркарову быть сожранным какой-нибудь милой, вовремя оказавшейся в нужном месте мантикорой и поспешил удалиться.

Все направлялись в столовую, и, конечно, Санни уже увёл самодовольный младший Лестрейндж. А нечего было увлекаться этой жалкой попыткой флирта с мисс Каркаровой. И даже руку ей не предложил, чтобы отвести к столу, вот ведь дурак. И плевать бы на Игоря, ничего предосудительного в этом точно не было. Но уже поздно сожалеть, подлая стрекоза довольно нервно требовала идти за собой, заставляя чувствовать себя ещё глупее.

По воле этого идиотского насекомого, а точнее, по прихоти хозяев, место ему досталось довольно далеко от мисс Прюэтт, а вот раздосадованный Каркаров с сестрой оказались ровно напротив, рядом с довольно скалящимся Антонином. Притихшая подопечная Антонина, белокурая нимфа по имени Агнешка, составляла яркий контраст с черноволосой Роксаной, но одно было в них одинаковым — задумчивый вид и полное отсутствие интереса к изысканным блюдам. Нотт поймал взгляд Роксаны и подмигнул. Просто из сочувствия — с таким братом ей вообще не светит встретить нормального парня, мужчину, в смысле.

Девушка улыбнулась в ответ, вопросительно изогнув бровь. Каркаров сверлил холодным взглядом, но не на того напал. Нотт проигнорировал этот взгляд, подавив желание показать излишне трепетному братцу неприличный жест. И нахально спросил Роксану, не подарит ли она ему ещё один танец, а лучше сразу два.

— Благодарю, мистер Нотт, — кивнула девушка. — Третий танец и полонез вам подойдут? Договорились.

— Рокси, — предостерегающе произнёс Каркаров, а Нотт подумал, что это сокращение очень идёт его сестре.

— Да, Игорь? — благожелательно спросила Роксана. — Я уже сказала, что с тобой танцевать мне скучно. Прости.

Магнус развеселился, но старался не показать виду. Рокси ему нравилась всё больше. А к её брату даже сочувствие образовалось, которое он поспешил задушить в зародыше. Долохов тоже веселился и слал ему одобрительные взгляды, стараясь тем не менее не показывать этого приятелю из Дурмстранга. А мог бы уже настучать Игорю по голове. С таким цербером девушка должна разочароваться во всех мужчинах или всеми силами стремиться к скорому замужеству, если он что-нибудь понимает в этой жизни. Поистине, чудо, что этого до сих пор не случилось. Ведь ей, пожалуй, куда больше, чем семнадцать. Хотя выглядит достаточно юной, но у ведьм это вполне обычное дело. Напрашивался вывод, что Каркаров очень умный цербер и ловко отводит от сестры толпы женихов, которые при такой внешности просто обязаны существовать.

Разговора за столом не получилось, если не считать нескольких фраз, которыми он перебросился с Долоховым. На Роксану лишний раз Магнус смотреть остерегался, цербер-цербером, а совсем уж портить с Игорем отношения не стоило. Тем более, что никаких серьёзных планов на его сестру не было и быть не могло.

Санни удалось отловить после второго танца, та с видимым сожалением показала заполненную бальную карточку, где оставался свободным лишь последний танец до перерыва. Но заверила, что с удовольствием принимает его предложение, посмотрев так странно и внимательно, что Нотт не знал, что и думать.

— А после перерыва? — тем не менее уточнил он. Всего пять танцев — как-то странно для приёма такого размаха.

— Даже не знаю, — улыбнулась мисс Прюэтт. — Обещали что-то интересное потом.

Кто бы сомневался! Эти Лестрейнджи! Подавив вздох, Магнус откланялся, заверив, что хотя бы один танец — это уже хорошо.

Санни проводила его всё тем же странно-задумчивым взглядом, заставив мурашки бегать по спине. Впрочем, встретятся же они скоро на новоселье, а приглашение мисс Прюэтт с тётушкой было вопросом времени. Главное, подойти к Мюриэль и как-то её задобрить.

Можно было бы и Ванессу подключить для надёжности, если бы дракклов эскулап отпустил её от себя хотя бы на шаг. Да и то, такая явная демонстрация собственника со стороны хамоватого целителя могла говорить лишь об одном. И Магнусу это совершенно не нравилось. Такого мужа он не желал своей подруге. Мерлин всемогущий, а вдруг беременность? Она, на минуточку, магглорождённая, а сукин сын Сметвик из вполне себе тёмной семейки с несколькими поколениями тёмных до него. И станет ли целитель предупреждать её о таких вещах? Может, вообще не задумается, у него двое взрослых детей, зачем ему ещё. А Ванесса — натура романтичная и может втихаря сделать любимому покусай-его-гриндилоу мужу эдакий милый "подарок". Как бы не закончилось катастрофой!

Впрочем, бал только начался, и Магнус надеялся переговорить, а может и потанцевать с Ванессой. Не то, чтобы он питал иллюзии, будто может отговорить подругу от опрометчивого шага, но кто его знает, хоть предупредит, а там уже пусть решает сама.

* * *

Андромеды Блэк иногда словно не существовало. Бель все в пример приводили, и вообще — она самая старшая, самая умная, самая талантливая, самая-самая, короче. Нарциссу, лапочку Цисси, безбожно баловали все, кому не лень, и даже сама Меда. Ну прелесть ведь, что за ангел! А вот средней сестре как-то ничего подобного не доставалось. Ни снисхождения, как Цисси, ни восхищения, как Бель. Даже мама при встрече сначала бросалась обнимать Нарциссу, потом строго расспрашивала Беллатрикс, а потом говорила что-нибудь вроде: "А, Меда... Ничего не натворила в этом году? Ну идите переодеваться, девочки, тётя Вальбурга и дядя Орион зайдут на ужин".

Из всей семьи Меда больше всего любила дядюшку Альфарда. Ей казалось, что они с ним чем-то похожи — одинаково никому не нужны и неинтересны. Только Альфард всегда понимал её и даже помнил, что она мечтает стать хорошим целителем. Он дарил книги по целительским зельям и чарам, а недавно настоящую мантию целителя презентовал. А это дорогая вещь — зачарованы такие мантии были на совесть. Цвет лайма и самая тончайшая магия — и эффект успокоительно-позитивный обеспечен. А сколько в ней скрытых достоинств! Ну, комфорт, само собой, как в любой мантии, самоочищение и прочее. Только вот даже взрывом эту мантию не испортишь. Не разрежешь ножом и не спалишь "Инсендио". Карманы с расширением хранят целый набор первых средств экстренной помощи. И это только малая часть достоинств бледно-зелёного чуда.

И стоила вся эта прелесть безумные деньги. А дядя Альфард подарил на Рождество. И это при том, что Андромеда точно знала — лишних денег у него не было, да ещё малыш был на шее, как оказалось. Финни был настоящим чудом, но без магии рода за ним требовался неустанный уход. Страшно было представить, как это можно выдержать.

Но подойти и спросить, как он смог раздобыть настоящую мантию целителя, она не решалась. Виделись-то только в день введения Финни в род Блэков, не слать же сову с благодарностями. Да и сошла на нет простота общения. Прошли те времена, когда дядюшка Альф по субботам качал её на коленке и расспрашивал, как прошла неделя, что нового она узнала и какое блюдо показалось особенно вкусным. А потом карман её мантии тяжелел, и Меду сгоняли с колен, чтоб "чуть-чуть поиграла с сёстрами". В карман она не заглядывала до самого вечера, терпела. И лишь перед сном, сняв повседневную мантию и повесив на плечики, залезала в карман, дрожа от предвкушения. И каждый раз, будь это просто здоровенный апельсин, или фигурка индейца без малейших магических способностей, или симпатичный вредноскоп, или баночка волшебных пузырей — такое счастье затапливало, что Меда полночи уснуть не могла, наслаждаясь подарком только для неё.

Теперь она выросла, и просто так не побежишь навстречу дядюшке, карабкаясь по нему как обезьянка, а жаль. Теперь и не посекретничаешь, не расскажешь ему, как влюбилась в маглорождённого... Хотя это она, пожалуй, преувеличивает, ведь есть лучшая подруга Валери, да и с сёстрами в последнее время они стали гораздо ближе. И что явилось тому причиной, тоже загадка. Стоило лишь отделаться от Тонкса, как всё завертелось. Бель вдруг оказалась такой понимающей, а Нарси неожиданно взрослой с её рассуждениями о браке. Пусть и немного наивными, и за взрослыми наверняка повторяла, но Меда умилилась. Стало не так обидно, что была влюблена в мерзавца Тонкса. Да и была ли любовь или просто самовнушение, как считала Бель, кто его знает.

Как бы то ни было, Андромеда радостно кивнула, когда Альфард, лукаво улыбнувшись, предложил потанцевать. Бал Лестрейнджей проходил сумбурно, столько много новых лиц, разговоров, встреч. И Питер Аллен собственной нахальной персоной! Словно мало его было на балу у Прюэттов, где она из-за пари согласилась с ним потанцевать пару раз. Выиграла у Бель аж десять галеонов тогда. Ха! Она не выдержит?! Трижды ха!

В этот раз Бель пари заключать не стала, она вообще была занята своим Руди и чем-то ещё, куда более важным, чем проблемы родной сестры. И Вэл, как увидела своего Гидеона, так буквально от него не отходила, и даже светилась, когда парень на неё смотрел влюблёнными глазами. Повезло же им!

Меда и сама бы не отказалась, если бы отец вдруг на большом собрании объявил о её помолвке с... Фантазия отчаянно буксовала: с кем надо объявлять помолвку Меда пока ещё не придумала. Представила на минутку Питера, полюбовалась мысленно выражением лиц сородичей и фыркнула в лацкан дядюшки. Это было бы как минимум забавно.

— Что рассмешило мою любимую племяшку? — тут же спросил Альфард, кружа её по танцполу. Цисси его недолюбливает, а зря.

— Думала про жизнь, — туманно пояснила Андромеда. — Скажи, ты никогда не хотел, чтоб дедушка Поллукс объявил о твоей помолвке с кем-нибудь прямо посреди званого ужина?

— Как сделал Прюэтт? — сразу догадался дядюшка. Он усмехнулся: — Боюсь, я бы не оценил. Да и с кем? Сомневаюсь, что я выгляжу завидным женихом для любой дамы в этом зале.

— По-моему, ты — лучший! — горячо возразила Андромеда. — Ты добрый и хороший. И вообще стал красавцем после ритуала. Папа показывал портрет молодого дедушки — так ты просто копия! Не возражай, я видела, как дамы на тебя смотрят!

— И кто же? — глаза Альфарда смеялись. — Меда, ты слишком романтичная для Блэков! Но я с удовольствием готов узнать, кого следует избегать всеми силами.

— Какой же ты, — притворно нахмурилась она. — Не скажу ни слова! Вдруг у тебя получится понравиться одной из них. Финни нужна хорошая мать!

— Убойный аргумент, — стал серьёзным дядюшка. — Так, может, мне надо искать маму для Фина, а не супругу для себя? Как считаешь, мисс Сойер подойдёт?

— Эта старая дева? — ужаснулась Меда. — Ни за что! Дядюшка, ты же не серьёзно?

— Миссис Финниган? Она достаточно побыла вдовой, даже траур уже не носит.

— Нет! Ну так же нельзя! Почему ты выбираешь самых ужасных? — Меда огорчённо покачала головой. — Неужели тебе никто не нравится по-настоящему?

— Нравится, — спокойно ответил дядюшка. — Только она старше меня вдвое и прикопает прямо возле Лестрейндж-Холла, если я хотя бы заикнусь о чем-то подобном.

Андромеда расширила глаза и покосилась на тётушку Джинни, танцующую со своим братом, Абраксасом Малфоем. Дядюшка умел шокировать!

— Ну а ты, — вывел её Альфард из ступора, добродушно улыбаясь. — Что за мальчик с такой надеждой смотрит на тебя всякий раз, когда ты отвернёшься?

— Кто? — завертела головой Андромеда. Но тут же успокоилась. Ведёт себя, как какая-то дикарка!

Дядюшка насмешливо улыбнулся и закружил её так, чтобы можно было оглядеть всех вокруг.

— Посмотри на младшего Лестрейнджа, с ним рядом стоит высокий парень, по слухам сын целителя Сметвика, и девушка, невысокая белокурая красотка. Видишь? Ну вот, чуть правее с бокалом шампанского, сероглазый шатен в серой мантии. В невыразимцы метит?

— О-о, — недовольно простонала Андромеда, поняв о ком речь, после упоминания мантии. — Питер Аллен! Дядюшка, он абсолютный гад, если хочешь знать! Ты знаешь, что он сказал мне в школе, сорвав... неважно... Он сказал, что не прочь приударить, а жениться не намерен! Сволочь! Да я его терпеть не могу!

— Из тех самых Алленов, у которых бизнес с мётлами и старинной мебелью? — удивился Альфард. — Как удачно! Меда, лапочка, познакомь меня с ним. Мне сильно нужен его дед для одной задумки.

— Но... Хорошо, я могу! — Она не чувствовала той твёрдости, с какой согласилась, но не откликнуться на просьбу дядюшки было бы свинством с её стороны. — Отведёшь к нему, когда закончится танец. Если не уйдёт, конечно.

— Спасибо, дорогая. Отец... Твой дед поручил мне поближе познакомиться с этой семьёй. Но это только между нами. Ну вот, крепись, просто представь меня ему.

Меда ошарашенно кивнула, стараясь высоко держать подбородок, пока они шли к Питту. В голове судорожно крутились мысли. Раз уж деду понадобились Аллены, может и породниться с ними не прочь? И пусть этот Питт абсолютно наглый и невыносимый, но это лучше, чем Говард Шаффик, на которого мама уже не раз намекала. Представив лысоватого и жеманного Говарда, разменявшего четвёртый десяток лет, Меда поёжилась. У неё был такой план избежать этого брака! Если бы только Тед не оказался таким козлом!

А если... если заставить Питта просить её руки? Она ярко вспомнила смех Бель, когда Меда рассказала об унизительном заявлении Питера: "Глупышка, кто Аллены, и кто Блэки! Дед бы всё равно не согласился. Парень просто понимает, что у него нет шансов. Я его даже зауважала".

Но сейчас, когда дед Поллукс заинтересован в Алленах, всё может и получиться. Осталось дело за малым — Питер должен узнать, что у него есть шанс. Только бы Бель была права. Любит же, гад такой. Соврать он тогда не мог. И, если совсем честно, ей он тоже немножечко нравится. Осталось подтолкнуть его, чтобы сам бросился засылать сватов! Слизеринка она или мимо проходила?

Коварный план окончательно созрел в голове, когда они подошли к бессовестному хаффлпаффцу.

Басти уже куда-то делся, да и сестра Питера ушла, наверное, с этим самым сыном целителя Сметвика.

— Мисс Блэк, — скромно улыбнулся ничего не подозревающий о её коварном плане бедняга Аллен. — Шикарно выглядите!

— Мистер Аллен, — чопорно отозвалась Андромеда, протянув руку. Взглянула из-под ресниц, отмечая, что он тоже выглядит сегодня прекрасно: широкоплечий, высокий, симпатичный. И темно-серая мантия была ему очень к лицу. Решение окрепло и придало ей уверенности. Главное — не показывать виду, что она как-то в нём заинтересована. Не спугнуть. — Рада вас видеть здесь. Позвольте представить вас моему дядюшке. Это Питер Аллен, мой однокурсник с Хаффлпаффа. Редкостный зануда. Питт, это мой дядюшка Альфард Блэк. Самый лучший и прекрасный из Блэков. Ему нужно познакомиться с твоим дедом, понял?

— Здравствуйте, мистер Блэк, — поганец Аллен тут же стал серьёзным и с видимым удовольствием пожал руку Альфарду. — Очень рад такому знакомству. Мой дед устраивает послезавтра приём для родных и близких. Если хотите, я сегодня же пришлю вам совой приглашение на два лица. Но предупреждаю, на приёме будут и маглы. Надёжные, знающие про магию, и тем не менее.

— С удовольствием приму приглашение, мистер Аллен, — Альфард открыто ухмылялся. — Вы мне нравитесь, Питер. Потанцуете с вот этой красоткой? Она немного расстроена сейчас, будьте бережны.

Андромеда почти задохнулась от неловкости, но сопротивляться не стала. Это как нельзя лучше способствовало её задумке. Дала себя увести обратно к танцующим. Нахальный Питт тут же обнял за талию, прижимая к себе на грани приличия. А глаза у него красивые!

— И чем же расстроена моя принцесса? — вкрадчиво поинтересовался он, отчего по спине побежали мурашки.

Было так странно, что он выше ростом, приходилось смотреть снизу вверх.

— Вот уж не твоё дело! — вот так, спокойно и с достоинством, чтобы заинтриговать в меру. — Если ты думаешь, что можешь позволить себе что угодно, раз помог дяде Альфарду...

— Я вовсе так не думаю, — мягко ответил Питер, прижав её чуть сильнее на повороте. Хотя после сразу немного отстранился. — Мне ничего не стоило помочь. Дед будет рад его видеть на приёме.

— Мне всё равно, — Андромеда чувствовала, как всё внутри загорается от его наглой улыбки. На приёме у Прюэттов он вёл себя скромнее. Даже ни слова не сказал во время танцев. А в этом балагане у Лестрейнджей, где собралась чуть не половина всего магмира Англии, неожиданно осмелел. Хотя ведь это ей на руку. — Знаешь, кто ты?

— С удовольствием выслушаю приговор.

— Невыносимый, наглый, самовлюблённый кретин!

— Насчёт последнего прилагательного я бы поспорил, — хохотнул бессовестный Питт. — Я что, серьёзно тебя так возбуждаю?

— Клоун! — фыркнула она, сдержав порыв ответить резко. — Всё ещё влюблён в меня, бедняжка?

Было так приятно видеть, как парень побледнел. Даже на мгновение сбился с ритма. Он молча кружил её в танце. И её наполнило торжество и предвкушение. Конечно, любит, иначе с чего бы так ходили желваки на скулах и вздымалась грудь. Осталось только намекнуть, подтолкнуть и он сам всё сделает.

Аллен сглотнул и вновь поглядел на неё. Оставалось восхищаться, как спокойно он спрашивает, сам ступая в ловушку:

— А тебя так волнуют мои чувства?

— Могли бы, — она посмотрела безмятежно. Внутри всё дрожало от волнения. — Дядя Альфард... Впрочем, лучше тебе не знать. Спать будешь крепче.

— И всё-таки? — заглотил наживку Питт, впиваясь в неё взглядом. — Что твой дядя?

Несмотря на браваду, он явно нервничал. Кто бы знал, что так приятно мотать нервы наглому Аллену.

— Вряд ли тебе это вообще интересно, — пожала она плечами. И словно нехотя добавила: — Но если хочешь... Речь о моём замужестве.

— Послушаю с удовольствием, — вежливо произнёс он, но было видно, как насторожился.

— Мама с отцом давно хотят устроить мою помолвку с Говардом Шаффиком. Ты ведь знаешь, богатый чистокровный род, несколько домов по всей Англии, большое поместье. Его отец занимает в Министерстве не последнее место, и возможно станет следующим главой Визенгамота...

— Говард Шаффик? — переспросил Питт. — Этот хлыщ... Он тебе хоть нравится?

— При чём здесь чувства? — вспылила она, но тут же опустила глаза, заставив себя говорить деланно-безразличным тоном. — Завтра прибудет в гости просить моей руки.

— То есть ты... согласишься на этот брак? — дрогнувшим голосом спросил он, лицо закаменело.

— А как ты думаешь? — выдала она сквозь зубы. — Можно сбежать, и меня вычеркнут из рода, лишат родовой магии, денег и поддержки. Только вот беда, благодаря тебе, мне уже не с кем сбегать, да и незачем. Так что да, придётся согласиться. Даже если мне невыносима сама мысль об этом Говарде.

— Вот как! — ему точно были небезразличны её слова. Питт, словно не замечая, так сильно сжал пальцами её талию, что наверняка остались синяки. — Об этом говорил твой дядя?

— Будешь смеяться, но нет. Не совсем об этом, точнее. Представляешь, дед сказал дяде Альфарду, что готов породниться с Алленами. Не правда ли, забавно? Пожелай ты на мне жениться, и у тебя был бы шанс, пусть и мизерный. Завтра уже всё будет решено с Шаффиком. Но тебя, увы, не интересует женитьба.

Андромеда осторожно выдохнула, чувствуя себя не слишком хорошо от вранья. На всякий случай она скрестила пальцы на его плече.

Питт хмыкнул и закружил её так быстро, что больше поговорить они не смогли. И к лучшему, Меда ощущала, как её потряхивает от признаний. Грубовато она предложила ему себя. Будет ужасно стыдно, если он не клюнул. Не считать же эту бледность и решительный взгляд стопроцентной удачей! Найти бы Бель или Валери...

— Спасибо за танец, — проговорил Питт и отпустил её руку, коротко поклонившись. Он всё ещё казался бледным и настороженным. А она одарила его несчастным взглядом, но тут же улыбнулась, как будто взяла себя в руки.

— Ты здорово танцуешь! — произнесла она тихо. — Мне понравилось. Мне так неловко, что наговорила столько... Ты не сердишься?

Музыка затихла и все начали расходиться.

— Всё в порядке, — мрачно ответил Питт. — Я польщён, что ты была со мной так откровенна. Ты...

— Что? — она затаила дыхание, идя рядом с ним. Неужели подействовало? А что, если спросит прямо сейчас?

— Ничего, — мотнул он головой. — Хорошего вечера.

Питт подвёл её к знакомым и первым с ними поздоровался:

— Мисс Блэк! Мисс Пранк! Флинт! Рад видеть.

Цисси сразу к ней шагнула, и спросила громким шёпотом:

— Что случилось, Меда?

Хорошо Питт уже успел отойти.

— Нормально всё, — отмахнулась она, жалея, что нельзя всё рассказать прямо сейчас. — Просто немного душно стало. Кто-нибудь, приманите лимонад или сок.

— Ты больше на него не злишься? — хмыкнул Флинт, взмахом палочки приманивая ближайший поднос. — Мне кажется или Аллен не очень доволен танцем с нашей Медой? Ты его что — пытала?

— Не выдумывай, — Андромеда огляделась. — Где Валери? Где все?

— А нас тебе мало?

— Отстань, Квин! — неопределённость заставляла нервничать. Какая же она дура! Бал ведь, Питер никак не сможет послать сватов сегодня. Надо было соврать, что Шаффики придут через два дня! Но уже поздно. Андромеда судорожно сжала кубок с лимонадом. Холодный напиток хотелось прижать к пылающим щекам. Глотнув немного, она отставила кубок. А ведь родители здесь! Аллен мог бы сам просить её руки у отца и всё испортить. Они однозначно откажут. Кто Аллены, и кто Блэки, права Беллатрикс. Альфард ведь не сообщал им об интересе деда к этой семье. — Бель не видели? Цисси, а где родители?

— Ты всё пропустила, — хмыкнула сестрёнка, смешно сморщив носик. — Папа и мама, дядя Альфард и тётушка Вальбурга уже попрощались с хозяевами и отбыли. Дед Поллукс опять всех собирает, но нам велели оставаться здесь. Лестрейнджи предложили пожить у них чуть ли не все каникулы.

У Андромеды едва не вырвался вздох облегчения: одной проблемой меньше. Только зачем всех собирает дед? Знать бы! Она медленно выдохнула и улыбнулась сестре:

— А мне нравится у Лестрейнджей. По крайней мере, мадам Сольвейг не запрещает нам покидать поместье.

— В сопровождении, — фыркнула Нарцисса. — Эти боевики...

— А ты что хотела? Одна разгуливать по Лютному?

— Да причём тут Лютный?

— Пойдём, Цисси, эти бабочки опять куда-то зовут, — Меда подхватила её под руку. В голову внезапно пришла мысль, что Шаффики и впрямь могут прийти в гости в эти праздники. Вспомнился маслянистый взгляд Говарда, беззастенчиво пялящегося на её грудь, и Андромеду передёрнуло. Она оглянулась, ища глазами Аллена, и не найдя, мысленно взмолилась: "Давай же, Питт! Ты же хочешь меня! Придумай что-нибудь!".

* * *

Питер Аллен никогда не чувствовал такого азарта. Действовать нужно было быстро, всего полдня оставалось, за которые ему предстояло составить своё счастье. Подумать только, отправляясь на бал, он и не рассчитывал на такую удачу. Голова кружилась от волнения и страха, что ничего не получится. Нужен был самый надёжный союзник, а им мог стать лишь один человек.

— Бабушка! — сквозное зеркало он достал сразу, как только оказался в маленькой нише, надёжно спрятавшись от гостей. Сильно повезло, что она оказалась свободна. — Мне срочно нужна помощь!

Матриарх рода Алленов приветливо улыбнулась:

— Появился новый Тёмный Лорд и объявил войну?

— Не шути так, — взмолился он. — Я хочу жениться на Андромеде Блэк!

— Питт, ты понимаешь, о чём говоришь? — бабушка сразу стала серьёзной и собранной, даже как будто помолодела. — Так вот какую тайну ты от всех скрывал! Но Блэки, милый...

— Бабушка! У меня только сегодняшний день. Завтра будет уже поздно. Альфард Блэк хочет встретиться с дедом, я обещал ему два приглашения на послезавтра. А потом танцевал с Андромедой. Если коротко, она уверена, что Поллукс Блэк не против с нами породниться. Ей сказал об этом Альфард.

— Значит у вас полное согласие? — понимающе покивала она. — Любишь?

— Давно, — буркнул он. — Но что делать? Уже завтра к ней будет свататься этот хлыщ Говард Шаффик. А её родители его давно привечают. Мерлин, так быстро невозможно, да?

— А девочка согласна?

— Как я понял, всё зависит от её деда, — Питт нервно улыбнулся и взлохматил волосы. -Ба! Я с ума по ней схожу! Пожалуйста, сделай что-нибудь! Я очень прошу!

— Так, успокойся, — стальным голосом произнесла бабуля, отчего сразу становилось ясно, кто глава семьи Алленов. — Я всё поняла и сделаю, что смогу. Постарайся не накручивать себя. А то знаю я вас с Марго! Танцуй, развлекайся и положись на свою добрую и понимающую бабушку. Выше нос, Питер!

Она отключилась, а Питт медленно выдохнул. Большего сейчас он сделать не мог. Хотел уже покинуть нишу, как осенило: кольца! Чем бы ни закончилась эта афера, кольца он мог заказать и сейчас. Запас карман не тянет.

Брат откликнулся сразу. Хорошо быть производителем сквозных зеркал, которые можно настраивать сразу на нескольких человек.

— Если ты по поводу какой-то ерунды, то лучше...

— Клод, дело жизни и смерти! — перебил Питер. — Помнишь, мы в понедельник были в ювелирном? Ты показывал те два кольца...

— С синими камнями? Питер, у меня вообще-то сейчас совещание.

— Клод, умоляю, пошли Райли, если не можешь сам. Кольца мне нужны прямо сейчас!

Клод Себастьян Аллен задумчиво поглядел из зеркала и усмехнулся. Красавец, умница и наследник империи Алленов души не чаял в младшем брате Питере и малышке Марго.

— Она хоть того стоит?

— Более чем! — с таким жаром ответил Питт, что брат весело рассмеялся.

— Постараюсь быстро, хотя это совершенно сбивает мне все планы. Дай мне час, максимум — полтора.

— Спасибо, Клод, я люблю тебя!

— Своей девушке это скажи, конспиратор! — проворчал старший брат и отключился.

Питер зажмурился, сжав кулаки и закусив губу. Его потряхивало от волнения. Только бы Меда не оттолкнула. Но раз сама намекнула на этот шанс, может, он ей всё же небезразличен? Питт медленно набрал воздух в лёгкие, и очень медленно выдохнул, после чего спрятал зеркало. Нужно было найти Басти, а ещё лучше — Рудольфуса. Такие союзники ему сейчас точно не помешают.

* * *

— Проходите, не стойте в дверях, — нарушил молчание звездочёт, широким жестом приглашая нежданного гостя в свою небольшую гостиную. — Раз уж пришли ровнёхонько к ужину, сначала предлагаю перекусить, а уж после дела.

Высокий и худой маг странно сутулился, он бегло осмотрел помещение, неохотно снял мантию, оставив на крюке, вбитом возле двери и, неловко передёрнувшись, спросил:

— Если можно, я бы сначала...

— Освежиться — это сюда, — благодушно ответил Кристиан, указав на дверь в глубине гостиной, ведущую в небольшую комнатку с удобствами.

Гость воспрял духом и ринулся в указанное помещение.

Хозяин башни живо призвал домовика, велев поставить второй прибор и увеличить количество блюд на ужин. Сам он питался скромно, но не мог ударить в грязь лицом перед этой неординарной личностью.

В башню Кристиана Робертса звуки господского бала не доносились. Чары изоляции замка не только были на высшем уровне, но ещё и бережно подновлялись хозяевами каждые пять лет. Последний раз ровнёхонько год назад, и наследника начали обучать.

Эту башню заклинал именно Руди, большой умница и надежда родителей, обходил с палочкой вокруг самостоятельно, отчаянно волнуясь и оглядываясь на отца. Надо полагать, успел насмотреться и что-то запомнил, пока родители заклинали другие части замка.

Ричард одобрительно кивал сыну или слегка морщился, но не вмешивался. Бастинда смотрела исключительно одобрительно. А неугомонная Сольвейг, фыркнув, разок вмешалась, подошла к внуку, поправила его руку и резко отчитала. Слов Кристиан не слышал, стоял в стороне, как положено, но парень после внушения ожил. Одарил бабулю сердитым взглядом, вздёрнул подбородок и дело пошло. Нелёгкое, к слову, дело. Рудольфус взмок ещё до того, как поднялись на крышу к зубцам, рука на последних заклятиях явно подрагивала, но обычно непроницаемое лицо наследника сделалось таким счастливым и по-мальчишески юным, что Кристиан залюбовался. Он лично считал, что хвалить парня могли бы и почаще.

Гость прошёл к столу с таким видом, словно не верил, что его собираются кормить. Застыв возле предложенного кресла, он вдруг опомнился и прокаркал, торопясь и запинаясь:

— Вы, верно, не поняли... Я Принц, Элиас Октавиус Принц. Мне очень нужно с вами поговорить. Прошу вас!

— Отчего же не понял, — дружелюбно улыбнулся Кристиан. — Вы садитесь, мистер Принц, не стойте. И ужин сегодня праздничный, не пожалеете.

Гость поглядел изумлённо, послушно занял кресло и закусил губу, оглядывая появившиеся на столе сервировочные тарелки с деликатесами, закусками и горячими блюдами.

Принц поколебался, но, глядя на хозяина, всё же наполнил тарелку и ел так, словно не видел ни крошки еды несколько дней. Конечно, о манерах не забывал и сдерживался изо всех сил. Однако опустошил в итоге всё предложенное и тоскливо оглядел пустые тарелки, прежде чем виновато посмотреть на хозяина.

— Предлагаю продолжить там, — невозмутимо произнёс Кристиан, указывая на два низких кресла у пылающего камина. На столике горкой возвышались маленькие пирожные и исходили чарующим ароматом изящные чашки с травяным чаем.

— Да, конечно, — пробормотал гость. Он отложил салфетку и последовал за хозяином. Вдохнул аромат чая, устроившись в кресле, бросил на Кристиана ещё один изумлённый взгляд и вцепился в свою чашку, торопясь испробовать. Зельевар, что с него возьмёшь.

Кристиан выждал ещё немного, пока гость расправлялся с пирожными, смакуя предложенный чай. И только когда на столике появилась пузатая бутылка выдержанного огневиски и два кубка, осторожно осведомился:

— Вы ведь не просто так решились навестить одинокого старика, мистер Принц?

— Спасибо! — выпалил гость. И более сдержанно добавил: — Я очень благодарен за согласие встретиться и за портключ. И прошу прощения, что воспользовался такими путями... Я был уверен, что принять меня вы не захотите. Ведь... сэр Гилдерой Локонс не назвал вам меня?

Балагур и фантазёр, каких мало, старина Локонс, чей внук и, кстати говоря, полный тёзка на следующий год собирался пополнить ряды школяров в Хогвартсе, действительно упоминал, что Принц пожелал остаться инкогнито, выпрашивая встречу. Письмо Локонса, как обычно, было объёмным. Заядлый путешественник всегда очень пространно, с изрядной долей юмора и собственных фантазий описывал свои приключения, и в этот раз не удержался. Кристиан от души посмеялся над новой байкой Гилдероя, с интересом прочитал о просьбе Принца, и недолго думая, выслал другу портключ с коротким пояснением: "Приглашай, приму! P.S. Тебе давно пора писать мемуары, мой друг. Просто попытайся!".

— Удивить меня вы смогли, — уклончиво отозвался Кристиан. — Трубку? Дивный табак с острова Борнео. А сигары с Кубы, высший сорт. Прошу.

Принц зачарованно поглядел на появившиеся трубки, на упаковку толстых коричневых сигар и последовал примеру хозяина, выбирая первое.

Лишь после пары затяжек, когда дым от трубок зазмеился в воздухе, устремляясь вверх над камином, гость посетовал:

— Даже не знаю, с чего начать, мистер Робертс.

— Кристиан — не будем церемониться, дорогой родич. А начать лучше всего с самого начала. Вечер у меня абсолютно свободный, мистер Принц.

— Благодарю. И вы уж по имени.

Элиас Принц слегка порозовел после обильной трапезы, и уже не выглядел загнанным зверем с горящим взглядом. Впрочем, в полумраке, окутывающем гостиную, бледность лица и грустный взгляд разглядеть было непросто. А Кристиана с некоторых пор живо интересовал этот тип. И вопросов к нему скопилось немало.

— Надо упомянуть, что жену я потерял очень рано, — неуверенно начал Принц, пригубил огневиски и уставился на потрескивающие поленья в камине. — Моей Эль... дочери едва исполнилось три года. Я был один и ужасно боялся не справиться. Повезло с домовушкой, та отлично управлялась с детьми и сносно готовила. У дочки рано проснулась магия, а уже к четырём она живо интересовалась зельями. Тем не менее, росла она болезненным ребёнком, и моя вина в том, что жили мы замкнуто. Никуда не ходили и у себя не принимали. Боюсь, своих сверстников она впервые увидела лишь в Хогвартсе...

Принц замолчал, не отрывая взгляда от пламени камина, но Кристиан не стал нарушать молчание, ожидая продолжения. И оно вскоре последовало.

С дочкой Элиас Принц был суров, хотя ближе и роднее у него не осталось никого на свете. Но не приученный к нежности, сам мало дарил её дочери, воспитывая в строгости и требуя порой больше того, на что способна была маленькая девочка. На похвалы был скуп, но и ругал редко, спокойно объясняя ошибки. В Хогвартс Эйлин отправилась вполне подготовленной по всем дисциплинам, а в зельях разбиралась куда лучше тех же пятикурсников. Принц отпускал её с тяжёлым сердцем, малышка слишком много для него стала значить, но он не мог сказать, любила ли его дочь. Тогда ему казалось, что да. И, к несчастью, его не слишком беспокоило, что она дичится однокурсников и растёт замкнутой одиночкой.

На каникулах Эйлин с радостью, как ему казалось, продолжала учиться варить зелья, делая удивительные успехи. Но про школьную жизнь говорила мало, да он и не спрашивал почти. Его увлекала мысль сделать её самым лучшим зельеваром из всех Принцев.

Как-то так получилось, что он забросил дела, имение пришло в упадок, денег не хватало на самое необходимое. И честолюбивые мечты отправить дочь в университет в Германию к лучшим учителям в области зелий, грозили остаться лишь мечтами. Эйлин была ещё на пятом курсе, когда старик Трэверс обратил на неё внимание. Принц имел с ним дела уже давно, сбывал через него зелья, принимал заказы. Как сошлись уже помнил плохо... К сожалению, заказов было мало, но на жизнь хватало, а новые связи Принц искать не пытался, сознательно ограничивая круг общения.

Предложение Трэверса, вдовца и приличного состоятельного мага, пришлось как нельзя кстати. Пусть он был немолод, но в свои пятьдесят выглядел вполне сносно. Эйлин, прибывшая на каникулы, вся светилась, рассказывая, что её выбрали капитаном в игре в плюй-камни. Отец резко выразил недоумение таким энтузиазмом, заставив дочь побледнеть и опустить глаза. А гость довольно рассмеялся и похвалил девчонку. На следующий же день Принц позвал Эйлин в кабинет и озвучил предложение: Трэверс оплатит её обучение в Германии, а после окончания Эйлин выйдет за него замуж. Второй ребёнок мужеского пола будет наследовать Принцам. Дочь слушала отца, опустив голову, и он не мог понять, довольна она или нет. Сам он пылал энтузиазмом — это был прекрасный выход из плачевного положения, в котором они оказались. И Трэверс, как ни крути, был им не чужой.

Договор был лишь на словах, никаких клятв Трэверс со "старых друзей" требовать не стал, "уверенный в их порядочности". Принцу льстило такое отношение, но он готов был сам настоять на принесении клятв, если бы Эйлин, разрыдавшись внезапно, не упросила его подождать до окончания Хогвартса. Скрепя сердце, он согласился. Трэверс, выслушав его при очередной встрече, нахмурился, но тут же рассмеялся. И протянул документ об оплате трёх лет обучения в Германском университете Зельеваров и Алхимиков на имя Эйлин Принц.

Принц взбесился, что и перед отправлением в университет, дочь наотрез отказалась заключать помолвку. Вообще вела себя странно после дня, проведённого с женихом во Франции, отказывалась говорить, молча собирая вещи. Пришлось надавить, помолвка была заключена, к счастью, самая обычная. Трэверс великодушно сообщил, что верит невесте, заставив ту покраснеть. Элиасу было неприятно, что дочь явно боялась жениха, отказавшись от второго свидания после помолвки. Уехала в Германию на неделю раньше. Наказав строптивицу лишением карманных денег, Принц занялся приведением дел в порядок. А дела были плачевными, и это занятие ему вскоре наскучило вовсе. Тем более Трэверс намекал, что после свадьбы их общие дела пойдут в гору.

На каникулы Эйлин не приезжала, и Принц этому был даже рад. Дочь нашла какую-то подработку в самом университете у знаменитого зельевара, так что отец не слишком волновался. Страшным ударом стало её возвращение. Да он бы ничего и не узнал, если бы этот мальчишка, Робертс, не пришёл с визитом, нагло уверяя, что Эйлин согласилась выйти за него замуж. Что они стали любовниками, Принц понял по оговорке наглого парня в процессе безобразной перепалки. Вся продуманная жизнь рушилась на глазах, в ужас приводило осознание, что Трэверс может и не захотеть порченую невесту. А вернуть ему долги Принц просто не мог. Всё было готово к свадьбе, которая должна была состояться через три дня.

Трэверс прибыл тотчас же, выслушал его с каменным лицом, криво усмехнулся и потребовал ничего не менять — свадьба через три дня, скромная, без свидетелей. И тут же добавил: "Моё терпение небезгранично, Элиас. Вы же понимаете, что будет, если девочка заартачится?"

Принц не понимал, точнее, не хотел представлять. И заверил ставшего жёстким жениха, что утром в субботу они его будут ждать...

А ночью Эйлин сбежала. Принц пытался найти её по горячим следам — не вышло. Вспомнил про Робертса, наведался в Хогвартс, где тот был профессором. Обвинил парня во всех грехах, тот бледнел и почти не отвечал, лишь поклялся, что понятия не имеет, куда делась Эйлин. Хотелось проклясть поганца, испортившего им всю жизнь. Казалось, ни к кому прежде он не испытывал подобной ненависти. Профессор Хогвартса, подумать только!

Утро субботы было ужасным. Принц не спал и не ел, даже купил зелье поиска, так и не давшее результатов. Сварить времени не было.

Трэверс, прибывший за невестой при полном параде, казалось, не удивился. Выслушал молча, пожал плечами, достал аккуратно сложенный документ и протянул Принцу. Сумма там значилась астрономическая.

— Неустойка, — растягивая гласные презрительно пояснил Трэверс. — В договоре о помолвке указано, можете проверить. Найдите девку или платите деньги, у вас три недели.

Трэверс аппарировал, а Принц впал в ступор. Со стыдом понял, что договор он даже не читал. И сейчас с ужасом рассматривал свою размашистую подпись рядом с аккуратной подписью Трэверса, где чётко указывалось, что в случае разрыва помолвки...

Зелье поиска пришлось варить, готовое и купленное в захудалой лавчонке могло быть некачественным. Приготовление зелья заняло две недели, однако и оно не сработало. Найти Эйлин не удалось.

Через три недели прибыли какие-то люди в чёрном и Трэверс. Бывший жених дочери на него не смотрел. Чужие люди ходили по имению, забирая всё. Мебель, семейную библиотеку, картины, артефакты — всё, нажитое многими поколениями. Принц потерянно сидел в кресле главного зала, лишь вздрогнул, когда велели отпереть лабораторию. Вернувшись в зал, он понял, что и кресло унесли.

Перед уходом Трэверс подошёл и шипящим тоном сообщил, что остальной долг великодушно прощает. Вспышка магии подтвердила его слова. Трэверс удивился, раздражённо скривился и противным голосом уточнил, что вынужден разорвать все соглашения. И почему-то в тот момент Принц ощутил такое огромное облегчение, словно с души свалился не камень, а скала размером с Эверест.

В каком-то полубезумном состоянии Принц обошёл имение, скрупулёзно наведавшись во все комнаты. Везде были лишь голые стены. Унесли даже ковры и занавески, одежду, каминные решётки, кровати, портреты предков, кухонные столы, еду... Из лаборатории, куда он наведался в последнюю очередь, пропало абсолютно всё. Лишь один флакон сильного яда стоял на полу по центру, как бы намекая. Он подошёл, поднял флакон и откупорил притёртую крышку. Появилась домовушка, заплакала, цепляясь за его ноги. Молча и безнадёжно.

Принц словно очнулся, с удивлением поглядел на флакон яда, отшвырнул его от себя, равнодушно глядя на вытекающую шипящую жидкость. Запоздало подумал, что можно было продать яд хоть в Лютном и купить хлеба.

Домовушка продолжала его дёргать за мантию. Говорить боялась, он не любил лишней болтовни и когда-то запретил говорить без разрешения. Пришлось идти. Скоро он понял, куда его тянут — в ритуальный зал. Дёрнулся перед зачарованной дверью — неужели и здесь? И вспомнил, что не открывал его для кредиторов. Только алтарь и остался нетронутым.

Вошёл и обомлел. Вокруг алтаря были кучами навалены вещи. Первым делом он бросился к двум любимым котлам, в них беспорядочно были свалены ингредиенты. Да, малая часть того, что было. Но, тут же все его редкие книги, множество зелий, одежда, даже все драгоценности и вещи покойной жены в кованом сундуке. Прямо на алтарь были свалены семейные артефакты, некоторые редчайшие, которые хранились веками, некоторые недавние, что приобретал с таким трудом. В углу он заметил громоздкий, и как казалось, неподъёмный думосбор. Портреты родичей стояли стопкой у стены. Вообще, в ритуальном зале не осталось свободного места от вещей.

— Как? — проговорил в изумлении, опускаясь на спасённый пуфик из комнаты дочери.

— Шуше было страшно, — заикаясь призналась домовушка. — Шуша спасла, что могла от злого человека. Шуша не успела отнести сюда всё. Шуша была невидимой и осторожной. Шуша не смогла спасти еду...

— Шуша, ты умница! — заверил Принц и бросился наверх, чувствуя себя почти молодым. В руках у него был дорогой гарнитур из сундучка жены.

Старый отставной аврор Даллас ответил сразу. Проблему тоже понял, гарнитур рассмотрел и небрежно запихал в карман. "Внучке" — обронил небрежно. Присвистнул, обходя первый зал и поднял палочку. По стенам заплясали цветные лучи. За пять часов всё имение было запечатано так, что мышь не проскочит. Остался допуск лишь для самого Принца, домовушки и дочери, немного её крови в флаконе Шуша спасла.

— Трэверс? — спросил вдруг Даллас, уже прощаясь у единственного работающего камина. — Редкостный мудак, поверьте старому вояке. Вам ещё повезло, Принц. Заблокируйте камин после моего ухода.

Спать Принц не мог, просматривал спасённое домовушкой, удивлялся, каких редких книг и артефактов едва не лишился. Прикидывал их стоимость и бледнел. Судя по его воспоминаниям, обманутому жениху досталась пусть огромная библиотека, но вполне себе распространённая, ни одной редкости он не получил. Шуша — просто золото, а не эльф! Вот только Трэверс не дурак, поймёт, что его обманули. Вернётся...

Вернулся он ночью. Пытался взломать защиту, идиот. Принц наблюдал за ним из окна, свет был везде погашен. Жаль, что сукин сын быстро понял, что ему не пройти, отделался незначительными травмами, плюнул и аппарировал.

Принц начал жить с оглядкой. Продал что-то из книг, артефактов и драгоценностей жены. И тут выручала Шуша. Продавалось всё одному коллекционеру, тот, хоть и занижал цены, но не сильно. Потихоньку удалось восстановить лабораторию, кухню и скромную спальню. Принц обратился в Мунго, не надеясь на положительный ответ, и вдруг получил от больницы несколько заказов. На последние кнаты купил необходимые ингредиенты, которых не хватало, сварил нужные зелья и отправил. Получил гонорар и закатил пир для себя и домовушки — запечённого гуся и бутылку не слишком дорогого вина.

Заказы от Мунго продолжали поступать, а через полгода ему выслали официальное приглашение на должность штатного зельевара больницы.

Пришлось отклонить, нагрузку штатного зельевара Принц примерно представлял, но сначала необходимо было найти дочь. Теперь было можно. Весть, что Трэверс женился на какой-то девице, немного успокоила.

На поиски требовалось время и много сил. Девочка спряталась хорошо, но была жива, это отражалось на родовом древе, высеченном прямо на стене ритуального зала.

Пришлось проштудировать несколько семейных фолиантов из его теперь маленькой, но очень ценной библиотеки. И несколько способов он нашёл. Правда, половина из них была неосуществима — не хватало знаний и умений, парочка не подходила, потому что приносить в жертву магловских младенцев Принц не стал бы ни за какие преференции. Подходили три, и оставалось молить Мерлина, чтобы они сработали. И надо было торопиться — с побега Эйлин прошло уже более полугода, и неизвестность Принца мучила сильно. Ещё почти два месяца ушло на попытки применить доступные способы поиска из семейных архивов, пока один всё же не сработал.

Принц аппарировал сразу и без раздумий, и, к удивлению, оказался перед магловским родильным домом. Хорошо ещё, никто не видел безумного волшебника. На часах было три часа ночи. С помощью лёгкого Конфундуса, ему удалось пройти в роддом и даже к палате, где лежала его дочь, только что родившая сына. Зайти к ней Принц не решился. Расстались они слишком плохо, он был уверен, что дочь его не простит.

Заполошно подумал про Робертса, который просил её руки. Ведь нужно сообщить ему о ребёнке, откат мог отнять у Эйлин остатки магии. Да, ненависть к профессору Хогвартса никуда не делась, но ради дочери...

Остался наблюдать, скрытый чарами невнимания. А утром увидел мужа Эйлин — простого магла. И решил, что всё в порядке. Дурак, конечно. Мог бы уже тогда посчитать и понять, что ребёнок у Эйлин отнюдь не от мужа. Для недоношенного младенца внук был слишком хорошо развит — этот разговор он подслушал у двух нянечек. Но тогда не придал этому значения.

Почему-то обиды на дочь не было совсем, осталось желание помочь и добиться прощения. Пусть магл — оно и к лучшему, Трэверс не сможет найти. А ребёнок мог оказаться сквибом или магом-полукровкой. Позже можно будет ввести в род.

Успокоившийся Принц принял приглашение в Мунго и приступил к своим обязанностям. Эйлин он навещал теперь редко, раз в три месяца. И первые полгода всё шло неплохо. В дом Принц не заходил, наблюдал издали, и старому дураку казалось, что всё нормально.

Неладное он заметил спустя полгода. Эйлин, вышедшая поутру в магазин, выглядела ужасно. Исхудала страшно, шла неверной походкой, диагностические чары, которые он бросил, подобравшись поближе, даже не заметила.

Самое ужасное, что магически она была опустошена, и откуда истощение? Вот тогда Принц сложил два и два, понял, что отец ребёнка вовсе не магл, и откат из дочери вот-вот сделает сквиба. Сначала малодушно решил, что так тому и быть. Зелья и сквибы могут варить, если что, пусть с худшим результатом. А потом представил себя на месте дочки, содрогнулся и бросился к семейным фолиантам. Пришлось в Мунго взять отгулы, но способ он нашёл, даже два. Оказалось, что такие прецеденты были. Один из способов — разыскать настоящего отца ребёнка. Заставить Эйлин ему сообщить радостную новость. До года ребёнка необратимых процессов не будет. Но из Хогвартса прислали ответ, что Робертс там больше не работает, а совы найти бывшего профессора не смогли.

И тогда Принц решился на альтернативу, втайне радуясь, что не нужно будет ни о чём просить негодяя Робертса.

Второй способ был из семейных родовых заклятий и казался ему достаточно безобидным. Следовало наложить на дом дочери лёгкое заклятье по снижению магических сил, Эйлин не сможет колдовать в полную силу, но сквибом не станет, и магия наказывать больше не будет, по принципу — и без того досталось.

Накладывать на родную кровь это заклятье мог только глава рода, и ведь всё получилось. А как он боялся переборщить и навредить по-настоящему. Утешал себя тем, что дочь и без того сейчас колдовать не может, а с ограничителем скоро выправится, магия постепенно восстановится. По убеждению предков, через десять лет ограничитель можно будет снять.

Через год он убедился, что Эйлин выглядит получше, а как же обрадовался, что магия у неё по-прежнему есть. Заклятие ограничителя на доме почти не ощущалось, значит всё у него получилось.

Жизнь шла своим чередом. В имении постепенно становилось уютнее, что-то удалось восстановить, покупались книги, мебель. Всё скромное, но добротное. Принц даже детскую обустроил, комнату дочери привёл в порядок. Всё надеялся, что они когда-нибудь вернутся к нему. Но с признаниями тянул, всё думал, что есть время. Навещал изредка, смотрел издали, ничего плохого не видел, а подходить боялся. Очень хотелось внука увидеть, проверить, волшебник ли, но тоже не получалось. Без признания Эйлин Робертсу, что у неё от него сын, ребёнок даже на гобелене не отображался. Но это не беда, если введёт в род по правилам — отобразится.

Катастрофа случилась неожиданно, и едва не стоила ему жизни. Этой осенью он столкнулся в Мунго с Трэверсом. Что мерзавцу нужно было в больнице, он не понял. Трэверс недавно снова женился на некой Уизли, это было в Пророке, Принц случайно увидел статью.

Трэверс гадко улыбнулся и вкрадчиво сообщил:

— А ведь я твою сучку нашёл, спасибо тебе, по твоим следам шёл. Только проклятие ты слабенькое навесил, пришлось поправить.

И насвистывая, пошёл дальше.

Принц похолодел, стало плохо с сердцем, зелья помогли, но не сразу. Смог навестить дочку лишь на следующую ночь. Только подойти к месту заклятия не смог, там творилось что-то жуткое, и Мерлин знает, сколько лет прошло после перерождения безобидного ограничителя магии в проклятье такой силы. И как этот мерзавец нашёл дочь? По следам пошёл? Невозможно! Разве что в Мунго следилку на него навесил. По-хорошему, дочь нужно было срочно из дома удалять. Умолять, если надо, стоять на коленях. Да что угодно.

Только и тут ничего не вышло, его опередили. Увидев Робертса рядом с внуком на берегу жалкой речки возле дома дочери, Принц решил затаиться. Вмешаться лишь в крайнем случае.

В конце концов, Робертс был в своём праве, Северус его сын. И справиться с проклятием ему сподручней будет — в Хогвартсе могли и умельцы найтись.

Справились, об этом Принц узнал уже в Мунго, а дома на родовом древе появилось, наконец, имя внука, значит дочь профессору всё рассказала.

Робертс не растерялся, снова решил завоевать его дочь. И похоже, поганцу всё удалось. Ненависти к нему больше не было. Почти. Поутихла, пусть не до конца. Но за спасение дочки и внука он был ему благодарен.

Только дочка шарахнулась, он обиделся, наговорил несусветной чуши, отрезая все пути к сближению. Лишь бы Трэверса не упомянуть — возьмётся новоявленный зять мстить мерзавцу и погибнет, не дай Мерлин. А у дочки с внуком только-только всё налаживаться началось. Ни к чему. Потом жалел, конечно, пусть бы мстил Робертс, у него в друзьях и Сметвик, и младший Нотт с ковеном, как-нибудь бы справились. Только Робертс его явно видеть не желал, так смотрел, когда Принц внука пытался разговорить, что язык не повернулся сообщить про Трэверса.

Теперь, когда Эйлин и Северус вернулись в магический мир, стало куда хуже — Принц тосковал страшно. Близко, а не подойти. То гордость не даёт, то простое понимание, что его видеть не рады. И это ещё мягко сказано. Он до сих пор не решил, говорить ли про Трэверса или не ворошить прошлое, раз уж всё наладилось. Только и тут проблема. А ну как Трэверс узнает, что дочка в магический мир вернулась и всё у неё хорошо? Ведь буквально недавно вспоминал, как бы не задумал чего худшего.

Принц замолчал, огляделся, словно очнулся от забытья, с тоской поглядел на Кристиана и с трудом выговорил, охрип от своей долгой исповеди:

— Простите.

Трубки уже давно погасли, огневиски в кубках остался почти нетронутым. Только пламя в камине по-прежнему весело потрескивало.

— Полно вам, — Кристиан взял свой кубок и кивнул гостю. — За знакомство? — И залпом выпив, поставил кубок на стол. Смущённо улыбнувшись, Принц ответил тем же. — Как я понял, у вас есть думосбор?

— Есть, — немного удивлённо ответил Элиас. — Большой, ещё прадеда. Шуша и его тогда спасла...

— Предлагаю вот что, в таком случае, — Кристиан поднялся, пошарил на полке и поставил на стол пустой флакон. — Вы приносите мне думосбор, я сливаю воспоминания о нашем разговоре, вы — несколько важных моментов с Трэверсом, включая последнюю встречу. Ну и свой эксперимент с заклятием на дом. Я дам посмотреть всё это сыну. Поверьте, он хороший человек, и может понять многое. Я лично тронут, но лучшего придумать не могу. Как вам такой план?

Принц задумчиво покусал губы, но согласился. С разрешения Кристиана, он тут же позвал домовушку, приказал нести думосбор и флаконы для воспоминаний. Ещё около часа оба мага сливали воспоминания во флаконы. Кристиан закончил раньше и с удовольствием разглядывал огромный думосбор. Чаша, размером с большой тазик, по краю была украшена фигурками римских легионеров. Тренога, к которой крепилась чаша думосбора, тоже стоила целого состояния, представляя собой оправленный в золото чёрный мрамор, украшенный драгоценными камнями. Как домовушка Принца не надорвалась — оставалось загадкой.

— Всё, пожалуй, — Принц отошёл от стола, на котором белели внутренней дымкой восемь флаконов. — Станет ли профессор Робертс смотреть?

— Посмотрит, — хмыкнул Кристиан таким тоном, что Принц заметно приободрился. — Я извещу вас тотчас же, как что-то прояснится. Восхищаюсь тем, что вы смогли всё рассказать, это дорогого стоит.

Они распрощались душевно, Принц спешил уйти, видимо, исповедь его смутила сильнее, чем он мог признаться самому себе. Кристиан не стал его задерживать. Ему тоже было чем заняться. После ухода гостя он сразу позвал домовушку, велел передать Антуану, что ждёт его, как только тот освободится. Хоть ночью. И пошёл на крышу наблюдать за звёздами — ночь обещала быть ясной.

* * *

Оказавшись в кабинете, Ричард встал в центре комнаты, развёл руки ладонями вниз и наклонил голову, закрыв глаза. Потом резко сжал кулаки и расслабился. Рудольфус выпал из пространства, не удержался на ногах и рухнул на колени перед отцом. Ричард хмыкнул, скрестил руки на груди и присел на край монументального стола, бесстрастно наблюдая за наследником.

— Хреново? — спросил он с сочувствием. — Покончить с собой ещё не пробовал? Рекомендую магловский способ: пеньковая верёвка и кусок мыла. Правда, магия, зараза, выдернет в последний момент, но избавиться от некоторых продуктов жизнедеятельности гарантированно успеешь. Очень приземляет, знаешь ли.

— Ты не понимаешь, — пробормотал Рудольфус, даже не пытаясь выглядеть достойно. Лицо словно свело судорогой, красные глаза припухли, губы были искусаны, подбородок в крови. Пальцы судорожно вцепились в ворот, словно мантия его душила. — Не понимаешь! Да блядь!

Послышался треск разрываемой одежды. Рудольфус закрыл ладонями лицо, глухое рыдание нарушило тишину лишь на пару мгновений. Парня передёрнуло, и он уже осмысленно посмотрел на отца.

— Всё кончено!

— Сдаёшься?

— Отец, ты...

— Если ещё раз скажешь, что не понимаю, выпорю!

— Пожалуйста! — дерзко бросил сын. — Сорок ударов плетью и оставь без целителя.

— Обидно, знаешь ли, — Ричард наклонился и рывком ухватил сына с пола за остатки одежды, поднял как котёнка за шкирку и в два шага оказался в ванной. Огромная ванна наполнилась водой в мгновение ока. Руди легко ушёл под ледяную воду с головой, в ванне еще много места оставалось. Когда сын забился, пытаясь вырваться, Ричард вытащил его и вручил флакон. — А жить-то хочешь! Это хорошо, правильно.

Сидя на краю ванны, наследник, стуча зубами послушно выпил зелье, даже не поморщившись, и рванул к унитазу. Прочистило его капитально. Ричард стоял рядом, заботливо придерживая за плечо и вспоминал почему-то, как впервые взял его на руки. Сморщенного, красного, орущего. "Ну здравствуй, Рудольфус!" — сказал тогда Ричард, а малыш вдруг замер, посмотрел на него мутными чёрными глазками и что-то мяукнул. Так, словно всё понимал. И такое счастье затопило новоявленного отца, понял сразу, что никому не даст в обиду этого кроху. Его сын вырос, стал таким, что любой отец мог позавидовать, но при всём своём спокойствии, темперамент Рудольфус всё же имел лестрейнджевский, взрывной! Да и не в кого ему быть другим. Просто сдержанностью в деда пошёл, всё в себе держит до поры.

Полотенце Руди взял уже спокойно, осторожно вытер лицо, встал на ноги сам, подошёл, пошатываясь, к раковине и долго умывался, отплёвываясь и издавая странные звуки.

— Поплачь и выходи! — Ричард вышел, осторожно прикрыв дверь. Разжёг камин несколькими взмахами палочки и придвинул к нему два кресла. Домовик тут же накрыл маленький столик: два толстостенных кубка с гравировкой родового герба и пузатая бутылка коньяка. На тарелке куски чёрного горького шоколада, который так любит его сын.

Долго ждать не пришлось, Руди вышел из ванны бледный, но сухой, причёсанный и даже в целой одежде, пусть и расстёгнутой на груди. Поглядел на отца, на столик и с мрачным видом уселся в одно из кресел.

— Я больше не пью.

— Это лекарство, — возразил Ричард, плеснув на дно кубка янтарной жидкости. — Залпом, Руди.

Сын скривился, но послушался. Схватил шоколад, принимаясь жевать, посмотрел вопросительно:

— Мораль читать будешь?

— Разумеется! — усмехнулся Ричард. — Итак, ты попытался неудачно проследить за гостем. Не дёргайся, дослушай. Если ты знаешь этот дом, то желательно знать, что в нём происходит. Знать, а не предполагать! Ты наследник рода. Ты, к примеру, не можешь кого-то в чём-то обвинить, если не уверен в проступке на сто процентов, это подрыв репутации...а без репутации ты очень скоро перестанешь быть главой рода.

— Но откуда?!

— Неужели ты думаешь, что даже при таком стечении народа я кому-то позволю без присмотра шататься по мэнору? Я не столь наивен, сынок. Следилки активируются и записывают происходящие только там и тогда, где гости проявляют, скажем... — Ричард немного помолчал, подбирая слова, — ...излишнюю магическую активность или агрессию. Я видел всё, но был спокоен, потому что до катастрофы не дошло. А вот неладное с наследником взволновало весь мэнор — и я не про людей — я понять не мог, что за хрень, пока не подошла эта девочка. Санни, да?

— Она тебе рассказала?..

— Очень коротко и чётко. Славная девочка, я теперь понимаю Басти. Но вернёмся к произошедшему. Смотри!

Над столом вдруг повисла сфера, в которой чётко было видно кабинет, Тёмного Лорда и проскользнувшую в дверь Беллатрикс.

— Нет! — Рудольфус вскочил, но был отброшен обратно в кресло. — Умоляю, отец!

— Смотри! — рявкнул Ричард. — Будь мужчиной!

Было хорошо слышно, что говорит Тёмный Лорд, даже шуршание платья Беллатрикс, когда она ползла на коленях к Реддлу.

Руди тяжело дышал, глядя только на Бель, на слёзы в её глазах — она пыталась сопротивляться!

Невыносимо было снова увидеть их поцелуй, Рудольфус вцепился в кресло, но не отвёл глаз. А потом уже с ужасом смотрел, как накладывает Лорд Обливиэйт, как спокойно разговаривает с ничего не помнящей Беллатрикс, как она выходит...

— Кто-то Тома сильно разозлил перед этим, — буднично сказал Ричард, когда сфера погасла. — Даже подозреваю, что это была мисс Маршалл, с которой он танцевал, прежде чем войти в этот кабинет. Сила там от них шарашила... Впрочем никто, кроме меня, не мог бы это заметить. Я готовился гасить Армагеддон, когда они мирно разошлись. Твоей невесте не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Бывает.

— Я разорвал помолвку! — выдохнул Руди. И жалобно скривился: — Папа, что мне делать? Она не простит.

— Простит, и не такое прощали любящие люди. Ты, конечно, идиот, но девчонка Блэк тебя любит. Только добиваться её придётся заново. И ты это сделаешь. Не так ли?

— Да, — Рудольфус потёр ладонями лицо, посмотрел на отца. — Спасибо. Я пойду?

— Куда же?

— Басти может не справиться. Надо помочь.

— Ты уверен, что сможешь?

Руди горько улыбнулся, поднимаясь из кресла.

— Теперь да. Прости мне эту истерику, пап.

— Да ладно, когда я бесился из-за отказов Бастинды — намного хуже было. Иди уже, сынок. Я в тебя верю.

— Только одно ещё, — Руди остановился у раскрытой двери, держась за ручку. — Эти бабочки и стрекозы...

— Небольшая шалость для отвлечения внимания, — хохотнул Ричард. — Ну и развлечение гостям.

— О! А Басти уничтожил...

— Басти паршивец, но гениальный. Не думай об этом, у тебя есть другие таланты, недоступные Рабастану. Иди, помоги ему не сходить с ума. Я очень на тебя рассчитываю.

— Не подведу.

— Не сомневаюсь, — уже в пустоту прошептал Ричард.

* * *

Роксана не на шутку увлеклась флиртом с Ноттом, и даже было безумно жалко, что последний танец она будет танцевать с неизвестным магом, а потом их отправят на детскую вечеринку, где, очевидно, знойного огневика уже не будет.

Она притворно улыбнулась Игорю, который последние пять минут тихим шепотом читал ей лекцию о недопустимом поведении, и покорно шагнула навстречу последнему партнёру на этом балу. Братец ещё и слегка подтолкнул её в спину, словно надеялся, что одумается. Зря!

Рокси только на втором развороте подняла взгляд на мужчину и охнула потрясённо, лишь мастерство партнёра не позволило сбиться с ритма. Твёрдые руки легко крутанули, возвращая её к реальности.

— Пан Сабо, — как-то по-дурацки жалобно пискнула Роксана, не в силах поверить в происходящее.

— Тсс, моя дорогая, — подмигнул ей глава славянского аврората, решительно перемещая и вторую её руку себе на плечо, а своими ладонями надёжно обхватывая талию Роксаны. — Я здесь инкогнито. Нужно было потолковать кое с кем. Люси взяла с меня клятву, что я вас приглашу. Надеюсь, вы не расстроитесь от танца со стариком?

Она потерялась в смеющихся светло-карих глазах, даже возразить, что он далеко не старик, не смогла. Вот так всегда, легко отвечала Нотту, флиртуя и кокетничая, пусть и выдавала это за милую непосредственность, а когда действительно понадобилось, ни одного приличного ответа в голове не оказалось. Одни ошмётки эмоций, казалось, надёжно похороненных не далее, как пару недель назад.

Иштван снова, сам того не ведая, легко и непринуждённо дарил призрачную надежду, сводя на нет все её планы его забыть и полюбить, наконец, другого.

Этот насмешливый и добрый взгляд, когда он становится таким родным и домашним. Эта по-мальчишески шаловливая улыбка. Эта манера наклоняться и шептать что-то на ухо, почти касаясь губами. Всякую ерунду, вроде беспокойства, не знает ли она, когда Игорь планирует вернуться в школу, и что лучше подарить дочери на Рождество. А у Роксаны сердце от этих касаний делает не просто перевороты, а тройное сальто-мортале. Какие уж тут ответы, кроме мотания головой.

Потом он просто исчезнет из её жизни ещё на пару лет, а может, уже навсегда. И опять не поймёт, что кому-то он был так сильно нужен.

— Я сказал что-то не то? — забеспокоился Иштван спустя целую вечность, ведь и танец уже скоро закончится. Секунды уплывали со страшной скоростью, а она мечтала запомнить его прикосновения, близость, запах. Но этого было так мало! — Вы так молчаливы. Что с вами, Роксана? Я вас раздражаю? Не хотели со мной танцевать? Может, нашли себе кого-то на этом балу? — Он подмигнул. — Не бойтесь, я не скажу Игорю.

Она судорожно вздохнула, ловя его вежливо-непонимающий взгляд, и как в омут ринулась с головой, понимая, что другого шанса не будет уже никогда.

— Вы не раздражаете, — хрипловато ответила она, но сейчас было плевать, как звучит её голос. — Вы бесите меня, пан Сабо! Но раз уж вы всё испортили — я честно пыталась вас разлюбить — может, попробуете как-то компенсировать? Может быть, поцелуете меня по-настоящему? Просто, чтобы было с чем сравнить, когда снова забудете, что я где-то существую.

И словно назло всему, с её последними словами смолкла и музыка. Расширенные глаза потрясённого Иштвана дарили слабое утешение. Он растерянно остановился, даже не пытаясь ответить. И Роксана решительно высвободилась из его рук, уже жалея о глупой несдержанности. Щёки горели, а на глаза наворачивались слёзы, когда она направилась обратно к Игорю, не дожидаясь главного аврора.

И сильно вздрогнула, когда в два шага Иштван её догнал и стальными пальцами сдавил руку выше локтя.

— Куда? — спросил негромко, разворачивая её в другую сторону. — Мы, кажется, ещё не договорили.

Рокси ощущала панику и сумасшедшую радость одновременно. Сердце билось где-то в горле и было трудно дышать. Слёзы высохли, но щёки продолжали гореть.

Она почти бежала за разозлённым, судя по сурово сдвинутым бровям, паном Сабо. Успела заметить, как Игорь растерянно скользит по ним взглядом, но словно не узнаёт.

— Не вертитесь, — сердито сказал Иштван, распахивая перед ней вход в маленькую нишу. — Я чары наложил, нас никто не видит. Прошу, пани!

— Зачем? — успела спросить она, а потом её почти грубо втолкнули в эту нишу.

Иштван навис сверху, не на шутку пугая. Роксана отступила на пару шажков, но стена помешала двигаться дальше. Рука аврора упёрлась в стену возле её уха:

-Чтобы выполнить вашу просьбу, — довольно прохладно уведомил её Иштван. — Не привык, знаете ли, быть в долгу. Как было сказано? Компенсировать? Или передумали?

Его потемневшие глаза были совсем близко. И не было в них обычной доброты и веселья.

— Нет, — прошептала она. — Не передумала.

И закрыла глаза. Это было, как чары молнии, прошившие всё тело от макушки до пят. А он всего лишь коснулся губами её губ, помедлил чуть и отстранился, вызвав обиженный стон.

Роксана распахнула глаза, глядя с непониманием.

Иштван смотрел с горькой улыбкой:

— Просто для понимания, — сказал он холодно. — С кем сравнивать собрались?

— Что? — она честно не понимала, о чём он говорит, почему не целует по-настоящему, раз уж привёл сюда.

— Я не потерплю, чтобы вы думали о другом, целуясь со мной, — наверное, он что-то увидел в её взгляде, потому что смягчился и погладил её по щеке. — И как давно вы меня любите?

— Давно.

— Я старый грубый аврор, Роксана. Я женат на своей работе. Вы всегда для меня были как... ребёнок. У меня взрослая дочь! Чёрт...

— Я не ребёнок!

— Да понял уже... Но я не уверен, что смогу сделать вас счастливой.

— А поцеловать по-настоящему?

— Не могу.

— Да что же это...

— После свадьбы сколько угодно. В ваших же интересах поторопить это событие, если так неймётся.

— Но вы же обещали! — не хотелось верить, что он вот так просто уйдёт. — Иштван! Пан Сабо...

— Я предложение вообще-то сделал, — фыркнул он. — Так как, пани Роксана? Да, нет, подумаете минутку?

— А поцелуй? — совсем запуталась она. — Ой. Игорь ни за что не согласится!

— Пусть попробует! — сверкнул глазами Иштван и коснулся костяшками пальцев её подбородка, а большим пальцем медленно погладил её нижнюю губу, сводя с ума и порождая толпы мурашек в районе затылка и позвоночника. Голос его звучал буднично и лениво: — Все поцелуи после ритуала, милая. Что вы делаете третьего января? Я могу освободить этот день.

— З-зачем?

— Успеете приготовить платье за три дня? Позвать подружек там? Только предупреждаю, никаких вечеринок и застолий после. Отложим до февраля. Ритуал с минимумом гостей! И вы возвращаетесь со мной в Польшу. Подтверждение у меня дома. Есть возражения?

Мысли о брачной ночи вымели все остальные, щёки уже пылали, и даже полумрак ниши, вероятно, не спасал. В наступившую сказку никак невозможно было поверить.

— Я сплю, — вырвалось у неё. — Я не верю, что это происходит. И сейчас проснусь, и вы снова не будете меня замечать.

Глупости так и лезли на язык, несмотря на удивлённый взгляд жениха.

— Вы так и не сказали "да", пани! — растерянно произнёс он. — И это вовсе не сон.

— Докажите! — потребовала она.

Иштван посмотрел в её шальные глаза, вздохнул тяжело и уставился на её губы.

— Хорошо, но потом я хочу услышать ответ!

И она его получила — самый настоящий и безумно прекрасный поцелуй, жадный, отнимающий дыхание и заставляющий гореть всё тело в самых разных местах. И задыхаться от осознания, что вот оно, случилось!

Иштван тоже дышал тяжело, когда оторвался.

— В тихом омуте, — пробормотал он. — Ваше слово, пани.

— А ты меня любишь? — спохватилась Роксана, пытаясь не смотреть на него с вожделением. — Потому что ты ничего не сказал, и я даже не знаю...

Второй поцелуй был более нежным, но только и он заставлял потерять голову. Рокси отчаянно цеплялась за сильные плечи, когда он отстранился снова.

— Согласна, — сдалась она, пряча лицо у него на груди. Под ухом неровно и быстро билось сердце Иштвана. — Игорь меня убьёт.

— Ну, я бы предпочёл, чтобы ты в меня верила, — Иштван погладил её по спине, скользнул рукой ниже, хмыкнул подозрительно довольно и выпустил её из объятий. — Свадьбу можно и завтра. Я вполне могу задержаться ещё на день.

— Завтра? — охнула она.

— Посмотрим, — он выглянул за портьеру и посмотрел строго:

— Так, пять минут побудь здесь и приведи себя в порядок. Потом выходи. Всё понятно? Рокси!

— Поняла. Жду, выхожу.

— Умница.

И он ушёл, а она с блаженной улыбкой опустилась на софу, стоящую здесь же. Это всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

* * *

У главы рода Блэк голова шла кругом. Кто бы мог подумать, что после нескольких относительно спокойных лет, мир вдруг так навалится, закрутится, оживёт, начнёт сводить с ума. И тем не менее, никогда ещё Поллукс не чувствовал себя настолько живым и сильным. Словно вторая молодость вернулась.

Конечно, он согласился принять старину Аллена сразу. Кто же знал, что именно в этот момент рыдающий Финни, его новый любимый внучек, окажется прямо у него на столе и потянется дрожащими ручками к деду, вытирая зарёванную сопливую мордашку о новый парадный костюм. Самое забавное, что Хьюго Аллен лишь одобрительно щурился, сдерживая улыбку, нисколько не удивившись.

— Ну, кто обидел? — следовало побыстрее разобраться с внуком, но выпускать его из объятий не хотелось. И пусть видят, как малыш из главы Блэков верёвки вьёт. Подумаешь!

— Финни азбил азу, — всхлипывая и резко вздыхая, выдал внук. — Абушка удет угать.

— Моргана с ней, она никогда мне не нравилась, — раздался вздох от дверей. Ирма всплеснула руками. — Ребёнок, пойдём, покажу, что я с вазой сделала!

— И акать не удешь? — вжал голову в плечи Финни, прижавшись к деду и настороженно глядя на бабушку.

— Не буду плакать, — усмехнулась Ирма. — Хоть все вазы разбей. Для того, чтобы я заплакала, нужно нечто более... — Она неопределённо взмахнула рукой и заметила гостя. — Здравствуйте, Хьюго! Какими судьбами?

— Да вот, свататься пришёл, — пророкотал гость очень низким голосом, приветливо улыбаясь. — Моё почтение, Ирма. Совсем не изменилась!

— Дед Лукс, он — кто? Удовище? — малыш тоже заметил гостя. Но увидев удивление деда, Финни поспешно похлопал его по щеке ладошкой. — Ичего, я не оюсь его. Ожно я с аушкой ойду?

Именно этот момент выбрали дочь, сын и невестка, чтобы появиться в кабинете в вихре портала. Финни резко вздохнул, снова вцепляясь в волосы деда и глядя на гостей расширенными глазами. Ирма бросилась к прибывшим, чтобы поддержать голову Беллатрикс. Внучку держал на руках Альфард с выражением таким решительным, что казалось, мир окончательно сошёл с ума. Мягкий характер Альфарда много лет раздражал неимоверно, и вдруг — откуда что взялось.

И ладно бы Андромеду принесли в глубоком обмороке или, на худой конец, Цисси, нежный цветочек. Но Бель?!

— Да что стряслось? — пришлось гаркнуть, так как все молчали. И только потом вспомнить о ребёнке на руках.

Финни одарил сияющим взглядом и рявк поддержал:

— Она упала? — выкрикнул малыш грозно, но скопировать деда не слишком получилось.

Зато все принялись улыбаться. Заметили Аллена, поздоровались. Уложили Бель на кушетку. Альфард забрал сына, радостно перебравшегося к нему на ручки, но уходить не спешил, поглаживая Финни по спине и нежно к себе прижимая, словно это было привычно. А ведь так и было. Поллукс тряхнул головой, переводя взгляд на Сигнуса и Друэллу. Вальбурга с Ирмой колдовали над Беллатрикс.

— Что произошло? — уже спокойнее спросил Поллукс, приводя в порядок костюм. — Сигнус, кстати, ты не против выдать Андромеду за Аллена? Нет? Я так и думал. Хьюго, пусть твой парень готовится, наша Меда — настоящая Блэк!

— И я астоящий! — громко поддержал Фини. — Меда орошая!

Аллен поднялся из кресла, раскланялся с Сигнусом и Друэллой.

— Я не против, — удивлённо произнесла Друэлла. — Дорогой Хьюго, вы ведь про младшего? Питер, кажется. Очень славный мальчик.

— Ну так сразу давайте помолвку, — радостно потёр руки Сигнус. — Отец, Аллены ведь...

— Вот именно, — Поллукс вышел из-за стола, тепло пожал руку старому другу. — Договорились, значит. Обед устроим второго января здесь же. Вы все приглашены.

Хьюго кивнул, коротко обнял Блэка, потом шагнул к Альфарду и протянул руку малышу:

— Рад знакомству, Финеас Блэк!

Финни вздохнул, покосился на отца и сразу с важным видом пожал протянутую руку, а когда отец кашлянул, поспешно закивал:

— Оже ад. Иходите ещё.

— Благодарю, обязательно, — рассмеялся Хьюго Аллен, раскланялся с остальными и исчез в камине.

Настало время разбираться с уже пришедшей в себя Беллатрикс. Девушка сидела на диване притихшая, бледная и с мучительным видом тёрла ладонями лицо.

— Можешь ли сказать, что случилось? — не добившись ответа от детей, Поллукс сам подошёл к внучке, кастуя невербальное диагностическое: девочка оказалась в порядке и даже не беременна. — Рудольфус?

Бель подняла на него огромные глаза и кивнула. И так умоляюще посмотрела, что Поллукс махнул рукой:

— Все вон! — Не прошло и двадцати секунд, как они остались одни. — Тебя ведь не обесчестили?

Бель слабо усмехнулась, оживая. Мотнула головой.

— Дед! Я такая дура!

— Это не новость, — фыркнул Поллукс, подняв её с дивана рывком. Девчонка не сопротивлялась. Обняла его в ответ и всхлипнула.

— Произошло что-то страшное, — пояснила она, чуть помолчав и шмыгнула носом, слюнявя его костюм не хуже Финеаса. — Это что-то заставило Руди вернуть мне браслет. А я ничего не помню.

— Обливиэйт? — тихо спросил глава рода Блэк. — Кто этот смертник?

— Я хочу верить, что мистер Реддл ничего плохого не сделал, но мне страшно. Я сделала глупость и пошла с ним знакомиться одна в кабинет. Прости, дед. Никто не видел... кроме Руди, как полагаю. Ещё Санни с кузеном... то есть, мисс Прюэтт. Но, думаю, они никому не скажут.

— Думаешь? Ну-ну. Держись крепче, мы в ритуальный зал, — и после скручивающего внутренности перемещения, Поллукс добавил деловито, подводя внучку к алтарю: — Будь мужественной, лучше знать точно, а не прятать голову в песок.

Беллатрикс судорожно вздохнула и кивком головы показала, что согласна. Сама легла на алтарь, с трудом забравшись, словно сил не хватало. Слабым голосом оповестила, что готова. Взмахом палочки Поллукс закрепил её запястья и щиколотки.

Ритуал был простеньким и очень действенным. Беллатрикс изогнулась, закричав так, что кровь застыла в жилах, но Поллукс не сбился, дочитал катрен. Алтарь полыхнул светом и погас. Путы упали, Беллатрикс соскользнула самостоятельно на пол, прижалась лбом к родовому камню и постояла так несколько секунд.

Потом отступила. Думосбор перед алтарём был не нужен, над родовым камнем появилась призрачная картинка. Крохотная Бель входила в кабинет, где всполохами ярких цветов бесновалась магия такого же крошечного Тома Реддла.

— Я не знала, — ужаснулась внучка, с благодарностью опираясь спиной на грудь шагнувшего к ней деда. Он крепко обнял её за талию, глядя на картинку. Волосы вставали дыбом от нехорошего предчувствия.

Весь эпизод они посмотрели молча. И вспышку магии в углу кабинета тоже увидели. Недолгую, чужое присутствие исчезло, когда закончился поцелуй.

— Рудольфус, — печально произнесла Беллатрикс.

Поллукс кивнул. Магия младших Лестрейнджей была узнаваемой, как сине-зелёное пламя с вкраплениями фиолетового и красного. Он лично восхитился Реддлом, умудрившимся усмирить свою магию на самом пике. Это даже было красиво. Сукин сын оказался сильнее, чем они подозревали. Но до чего же самонадеян!

— Что будешь делать? — он не стал спрашивать, чем помочь. Устроить Реддлу вендетту всегда успеется, но решать внучке.

Молчание длилось несколько секунд, а показалось вечностью.

— Я покажу Руди воспоминания и дам подзатыльник, — всхлипнула она.

— Лучше браслет верни, — фыркнул Блэк. — Помолвка никуда не делась, у вас она не на браслеты завязалась, как мы думали.

— Это нормально?

— В вашем случае — закономерно, — Поллукс развернул внучку к себе лицом и поцеловал в лоб. — Выпей укрепляющего и возвращайся на бал. Чем дольше будешь тянуть, тем хуже будет вам обоим, понимаешь?

— Да, только... У нас же обычная помолвка была...

— Видно в клятвы вы оба вложили больше, чем нужно. Выше нос, разорвать её по-прежнему можно, и вы такие, что способны на это, пусть и вырвав кусок сердца. Но лучше не доводить. С раной в сердце жить очень некомфортно.

— А мистер Реддл? — спохватилась Бель, умоляюще заглянув в глаза. — Он гениальный учёный! Деда, пожалуйста!

— Дам ему три дня, — сурово ответил Поллукс, ведя внучку к выходу из ритуального зала. — Не воспользуется, войне быть.

— Спасибо! — Бель порывисто поцеловала его в щёку и просто аппарировала, сумасшедшая девчонка. Стоило только алтарю напитать её силой... И как вот её не любить, не уважать просьбы?

— Дед Лукс! — он с трудом выхватил из воздуха этого непоседу, кто-то хитрый научился находить дедушку в любом месте родового замка. Домовёнок прямо, а не приличный волшебник! — Я не иноват!

— Ну что ещё? — Поллукс отвык таскать детей по лестницам в триста ступеней и разорился на портал в кабинет. Там, к счастью, никого не было.

— Агорелась анавеска. Я олновался за Бель.

Поллукс захохотал, давно он так не веселился. И ведь ничего смешного в этом не было: такими темпами мальчишка разнесёт весь особняк. Но когда увидел, как солидарно хихикает на его руках внучек, его ещё больше разобрало. До слёз. Пришлось ребёнка посадить на стол, чтоб ненароком не покалечить.

Вальбурга заглянула в кабинет первой, всегда была самой смелой из его детей.

— Что там с племянницей? — спросила она, заходя полностью и сразу колдуя два стакана с водой. — Пейте!

Дед и внук послушно попили воды, приходя в себя.

— Пока сказать не могу. Может, и обойдётся.

— Ничего криминального?

— Пока нет. Подождём. Я отправил Бель на бал. Руди горяч, как бы большего не натворил уже из сожалений.

— А если...

— Зная Ричарда, он уже поговорил с сыном. Это ж не Том Реддл, никогда не владевший волшебным домом. Уж то, что происходит внутри, Дикон видит.

— Тома ты вспомнил неспроста?

Поллукс улыбнулся и погладил по голове Финни, который успел лечь на живот прямо на столе и сунуть нос в книгу рода.

— Что за занавеску поджёг настоящий Блэк?

Вальбурга фыркнула:

— Родовой гобелен.

— Что-о-о?

А Финеас, оказывается, мог и от деда перемещаться. Раз — и нету ребёнка. И это притом, что даже не всем эльфам позволено в этом кабинете аппарировать. А из людей допуск дан только Друэлле.

— Гобелен сильно пострадал?

— Да что ему будет, — отмахнулась Вальбурга. — Закоптился слегка — и только. Пойду малыша найду. Не волнуйся, пап.

А что ему волноваться, в самом деле? Поллукс достал из ящика хрустальный графин и два кубка. С сыном бы обсудить... Подумал, и один кубок убрал. Ещё подумал, и убрал оба. Графин тоже вернулся на место.

Книга рода была открыта на странице с рисунком из пучка прутьев и записью: "Не жалей розог, пока твой сын поперёк лавки помещается". А теперь вместо пучка розог рисунок изображал метлу. И текст изменился: "Не жалей метлы для маленького Финни".

Поллукс недоверчиво протёр глаза. Закрыл книгу и открыл вновь. Ничего не поменялось. Впору было возвращаться к алтарю и благодарить родовую магию за нового великого Блэка. Поллукс вскочил, решительно покидая кабинет. Надо было срочно глянуть, что там с гобеленом. Дети могли и не заметить нюансов.

* * *

Магнус Нотт был предупредителен и ненавязчив, кружа её по залу, но Санни совсем не могла думать ни о нём, ни о танце, слишком много навалилось разом. Из головы не выходили Руди и Бель, и вопрос: "Как же так?" — мучал неимоверно. Ведь если у них ничего не получилось... додумывать не хотелось. Всё разрешится, она просто уверена! И уже пора было собраться и прийти в себя. Ведь сама настояла на разговоре с Ноттом. Санни подняла взгляд на партнёра, его синие глаза были серьёзны, даже как будто с ноткой печали.

— Вы хотели что-то сказать? — первым заговорил Магнус, медленно ведя её в танце. — Или передумали?

Санни невольно вспомнила взгляд Рабастана, он сегодня тоже был серьёзным. И невольно вспомнилась песня, любимая с юности. "Голубые глаза хороши, только мне полюбилися карие".

— Мне правда надо вам рассказать, — она запнулась. Так страшно это, но пора, пора, расставить всё по местам. — То есть мне надо признаться...

— Я могу остановить вас? — Магнус подмигнул, сбивая с мысли.

— Пожалуйста! Мне и так сложно, — она посмотрела жалобно, и Нотт тут же кивнул.

— Прошу прощения. Говорите, Санни. Я обещаю держать себя в руках, независимо от того, что вы скажете.

Она кивнула и глубоко вздохнула, собираясь с силами. Опустила глаза, отдаваясь танцу и пытаясь хоть немного сосредоточиться. Нотт терпеливо ждал, продолжая её кружить. Очень остро ощущались его сильные пальцы, сжимающие её ладошку. Вторая его рука едва касалась талии... С первой встречи он умудрялся действовать на неё так волнующе. Только стоило расстаться, как ощущения забывались, стирались из чувственной памяти, сны с поцелуями и то снились недолго. А другого забыть так легко не удавалось.

— Я люблю другого и намерена выйти за него замуж, — она сказала это, так и не подняв головы. Потолок не обрушился, даже танец не закончился, а Магнус Нотт молчал. Санни готова была вырваться из его рук и сбежать, но трусливо продолжала двигаться и даже получать удовольствие от скольжения под прекрасную музыку. Нотт был великолепным партнёром!

— Мистер Нотт? — она всё же посмотрела на него и увидела жёсткую складку губ и нахмуренные брови.

— Позвольте узнать, — медленно заговорил он, и Санни затаила дыхание. — Всё уже решено? О помолвке договорились?

— Ещё нет, но...

— Помните, Санни, вы просили у меня время?

— Да, конечно. Но, мистер Нотт!

— Не перебивайте, я же вас выслушал, — он горько улыбнулся, когда она судорожно вздохнула. — Дайте мне ещё пару недель. Не говорите пока ему ничего.

— Это ничего не изменит! Я не могу пообещать такого!

— Вы всё решили, не так ли? А если ошиблись? Впрочем, что это я? Обещания я не требую. Просто, если получится, не торопите события.

— Но зачем вам это? — её охватило отчаяние, ей снова предстояло идти по кругу, снова неопределённость, ожидание, неразбериха в чувствах, сомнения. Когда она всё решила и готова была всё изменить, она думала, что всё будет просто. Но стоило только начать осуществление задуманного, и всё пошло наперекосяк, возвращая на исходную позицию. И почему у неё никак не получается твёрдое и категоричное "нет"? Злость заставила заглянуть в глаза Нотта как можно решительней. — Не отвечайте. Я вас поняла, но ничего не могу обещать.

Взгляд Магнуса смягчился:

— А можно узнать, почему он? Почему не я?

— Нет! — ощетинилась Санни, про себя решив, что Нотт вообще обнаглел. — Я не могу этого объяснить, и не стану пытаться.

Магнус вдруг наклонился, почти коснувшись губами её уха.

— Я мог бы сделать вас счастливой, — вкрадчиво и печально прошептал он. — Наш дом наполнился бы смехом наших детей, мы могли бы принимать гостей, навещать ваших родных, быть на праздниках ковена. Я был бы верен...

Санни вздрогнула и попыталась сбросить наваждение:

— Хватит! Не нужно!

Он усмехнулся. Её охватила противная дрожь. Хорошо, что танец закончился. Как в тумане она дошла до Гидеона и Валери. Магнус тут же исчез, а Валери шагнула к ней.

— Что такое? — спросила тихо. — На тебе лица нет. Что сказал мой брат?

Санни покачала головой, обсуждать это было выше её сил.

— Оставь, Вэл, — Гидеон тоже подошёл и погладил её по плечу. — Санни. Если ты идёшь веселиться в родовой замок Лестрейнджей, то пора. Мы только тебя ждали.

Она улыбнулась брату, но даже сама понимала, что выглядит жалко. Дрожь никак не желала униматься. И как она сейчас встретится снова со всеми? Но пришлось кивнуть и идти за Гидеоном. Хорошо, Флинт появился рядом, самовольно положив её руку на своё предплечье.

— Слышала новость? — заговорщически шепнул он. — Там будет выпивка и не будет взрослых.

Санни невольно округлила глаза:

— Серьёзно? — выпивка и всё остальное, прилагающееся к ней, заботила её меньше всего на свете. — Полный дом детишек? Я просто счастлива!

— Сарказм твой даже обиден, — огорчённо поведал Флинт. — Руди уже там, наверное, Бель тоже исчезла. Посмотрим, как устроился Рабастан. Славный подарок ему сделал папаня, как считаешь?

Санни тут же стало ужасно стыдно. Она совсем забыла про Руди и Бель! Захотелось застонать вслух. Вечер заранее был испорчен. Даже до танца с Магнусом, скользким гадом и вообще змеем-искусителем! Вот!

И почему она вдруг опустила руки? Да что ж такое?! Всё так мило начиналось... Вроде бы. А может, ещё можно что-то исправить? Ведь даже от малого события всё может измениться. И для начала, она просто не станет поддаваться упадническим настроениям! К сожалению, за этими мыслями она вообще не слышала Флинта, и даже через камин перешла как-то автоматически. Но зато успела сгруппироваться и в замок Басти войти с улыбкой. Да, тяжело далось, но она улыбалась всем назло.

Всё испортил Флинт, подавший руку при выходе из камина:

— Тебя в камине подменили? — спросил он, нарочито внимательно оглядев с ног до головы. — Безумная улыбка делает тебя похожей на Беллатрикс в момент, когда задевают честь сестёр.

— Дурачок, — тут же хмуро ответила Санни, убрав дурацкую улыбку с лица. Тем более, никого не интересовало появление мисс Прюэтт. Просторный холл был набит молодыми людьми, многих из которых она не знала по имени, а некоторых вообще видела впервые. Радостное общение, куда более громкое и непринуждённое, чем в Лестрейндж-холле, давало понять, что она всего лишь одна из сотни, ладно — из трёх дюжин гостей, ничем не примечательная особа, не способная даже сказать твёрдое "нет" одному наглому... да никому!

— Есть немного, — задумчиво сказал Флинт, очистив палочкой её слегка запылённое платье. — Пойдём скорее, там лимонад для тебя и... короче, для меня тоже что-то найдётся.

Басти она увидела почти сразу, едва они попали в толпу молодёжи.

— Солнышко, — затормозил он перед ней, слегка взъерошенный, с решительным взглядом. — Ты прости, это такой кошмар. Я чуть позже освобожусь. Флинт, ты присмотришь?

— Да, я самая лучшая нянька на свете! — Квинтус уже отвечал в стремительно удаляющуюся спину. — Каково, а? Ладно-ладно, я не в обиде. Ну, Санни, подожди!

У столика с лимонадом она оказалась первой. Развернулась, чтобы высказать Флинту некоторые мысли по поводу бесцеремонных, наглых, бессовестных мерзавцев, но замерла, заметив входящего в холл Рудольфуса. На лице Лестрейнджа царила обычная чуть надменная улыбка и ничто не напоминало о случившемся. Такой же лощёный самоуверенный префект. Вот он насмешливо улыбнулся двум гарпиям, вот усмехнулся на шутку какого-то парня, поцеловал в щёку рыженькую красотку...

— Ты словно привидение увидела, — Флинт крутанулся на месте. — О, тебе нравится Бен Сметвик? Или постой, угадаю. Тебе не нравится Джессика Келли?

— Кто? — обалдела Санни.

— Дочка Хьюберта Келли, попечителя.

Она опомнилась:

— Да при чём тут попечители... Флинт! Квини, пожалуйста. Ты должен мне помочь!

Квинтус перестал глазеть на гостей в конце холла и развернулся, сверкнув глазами:

— Какой вариант помощи требуется моей госпоже? Мне нравится тот, давний — лишение девственности, ночь безумной страсти и побег! — в руках нахала плескалось что-то подозрительное в серебряном кубке. Неужели, правда, алкоголь?

— Клоун, — огорчилась она.

— Пошутить нельзя. Что делать, я весь внимание!

— Я иду туда, — она махнула рукой в сторону неприметной двери совсем недалеко от них. — Приведи мне Руди! Будь другом!

— Интересно, зачем тебе Руди, когда рядом...

— Квин!

— Да ладно, и как его привести?

— Как угодно! Хоть свяжи, но мне нужно, чтоб через пять минут он был в том коридоре!

— Охренеть! — восхитился Флинт. — Награда стандартная, как за убитого дракона? Понял-понял, ну что ты сразу...

Санни, чувствуя распирающую изнутри энергию, быстро чмокнула его в щёку, заставив этим заткнуться, опалила дезориентированного Квинта воинственным взглядом, и стараясь не привлекать внимания, неспешно пошла к указанной двери.

С чего она взяла, что там коридор? Впрочем, не так уж и ошиблась. За дверью начиналась лестница всего в семь ступенек, ведущая как раз в коридор. Санни поднялась по ней, и принялась нетерпеливо мерить этот коридор шагами. В длину он был метров двадцать, свет попадал в него лишь в самом конце из открытого проёма. По четыре тёмно-коричневые гладкие двери с обеих сторон она успела изучить в подробностях. Отличались они резными изображениями в верхней части. При ближайшем рассмотрении эти панно величиной с мужской кулак изображали фигурки зверей. Санни с интересом рассмотрела каждую. По порядку располагались: дракон, единорог, мантикора, олень, а в обратную сторону: сфинкс, химера, цербер и хищная кошка, может, барс. До проёма в дальнем конце она не доходила, почему-то побаивалась. Пропасть там, что ли? Может, дом, то есть замок, был не совсем достроен. Может, в этот коридор вообще не следовало заходить?

Санни закусила губу и осторожно подёргала одну из дверей. Мало ли, пригодится, если сюда придёт не Рудольфус. Заперто. Собственно, заперты оказались почти все. Только одна с изображением химеры легко поддалась напору, распахнувшись легко и бесшумно. Сердце тут же провалилось в пятки, но по крайней мере, Санни быстро оправилась. Тем более что комната неожиданно оказалась большой, просторной и очень светлой. В дальнем конце располагалась кровать поистине королевских размеров. По остальной площади было разбросано несколько кресел, пуфиков и диванчиков. Широкий стол у окна с парой деревянных кресел и раскрытым фолиантом так и манил пойти и присесть за него. На полу лежали шкуры диковинных зверей, а в камине, прямо напротив двери, пылал уютный живой огонь. Всё выглядело так, словно хозяева только отошли на минутку.

То есть, что это она?! Хозяин. Кошмар! Неужто она вторглась прямо в спальню Басти?

— Так-так!

Голос Рудольфуса заставил её подпрыгнуть. От неожиданности и злости на него, вместо того, чтобы покинуть спальню, Санни схватила его за рукав, втянула в комнату и захлопнула дверь.

— Ты что творишь? — удивлённо спросил Руди, тем не менее вальяжно занимая ближайшее кресло. — Ладно, что случилось? Только быстро. Не хватало, чтобы мой брат застал нас у себя в спальне.

Санни тут же подтащила к нему пуфик и устроилась на нём. Пытаясь сосредоточиться на нужных словах, она сначала решила пронять Рудольфуса взглядом. Только не на того напала. Бессовестный префект забавлялся, насмешливо глядя ей в глаза. Переглядеть его она бы, наверное, не смогла. Зато убедилась, что у Руди глаза тёмно-карие, а у Рабастана радужка с золотистыми лучиками. Особенно на солнце.

— Легилимент из тебя никакой, — всё же Руди не выдержал первый.

— Что, даже не почувствовал? — решила она его поддразнить.

И добилась-таки, что парень вздрогнул, на секунду растеряв свою невозмутимость. Но тут же взял себя в руки, нахально ухмыляясь.

— Артефакт цел, так что не стоит блефовать. Итак! Чем обязан?

— А мы больше не друзья? — расширила она глаза.

— Э-э...

Сработало! Руди перестал улыбаться, мрачно поднялся, подошёл к камину и пнул дрова, лежащие у решётки.

— Санни, я сдерживаюсь изо всех сил. Зачем ты меня мучаешь? Друзья? Конечно! Я никогда не беру назад своих...

Лестрейндж осёкся и повернулся к ней. Санни прижала ладонь к губам, увидев, как изменился в лице её друг.

— Руди...

— Ты всё видела, да? Что мне делать, подскажи!

Теперь ей стало страшно, особенно когда Рудольфус метнулся к её пуфику и опустился на колени. Всё, что могла, она сделала — погладила по склонённой голове. А как помочь? Она не нужна, если он сам всё понимает, сам хочет исправить. А что там у них случилось — не её дело. Но ведь любовь может всё преодолеть, если она настоящая!

— Она простит, — смогла она выдохнуть. — Бель так тебя любит!

— Ты очень добрая, — горько усмехнулся Руди, поднимая на неё уже почти спокойный взгляд. — И очень наивная. Мерлин знает, как я за тебя переживаю. Санни, обещай мне...

Дверь широко распахнулась, прервав Рудольфуса на полуслове. Даже с грохотом. На пороге стоял Рабастан.

— Вас все потеряли, — кривя губы, произнёс он, не глядя на Санни.

Санни растерянно смотрела, как плавно поднимается с колен Рудольфус, а в комнату, отодвинув Басти, входит Беллатрикс собственной персоной.

Руди страшно побледнел и даже сделал шаг назад. У Санни комок стоял в горле. Бель медленно, шаг за шагом, приближалась к бывшему жениху, глядя без улыбки в его глаза.

Санни вздрогнула и задышала, когда ощутила, что её схватили вместе с пуфиком, подняли и вынесли в коридор. Басти поставил пуфик на пол и осторожно прикрыл дверь.

Она тут же вскочила.

— Я могла сама!

— Ну что ты, — широко улыбнулся Рабастан. — Мне только в радость. Пойдём на башню, а? Пусть эти помирятся уже!

Санни поглядела на протянутую руку ладонью вверх, улыбнулась и вложила в неё свою ладошку.

— Пуфик оставим?

— Пойдём, — Басти потянул её к тому самому провалу в конце коридора. — Поглядишь на ковенский праздник. С башни далеко видно. Ах да! Пригодится.

Он развернулся и, не выпуская руки Санни, свободной рукой приманил пуфик, подхватил его за широкую петлю и ступил на винтовую лестницу, оказавшуюся за проёмом без двери. Хотя петли имелись.

Поднимались недолго, хотя высота была приличной. Басти поглядывал добродушно и успел перечислить всех "психов" из предков, кто селился в этой башне. И как только имена все запомнил?! И прозвища!

Санни засмеялась только на имени пра-пра-пра Рабастана Синеглазого.

— И тебя назвали в честь него?

— Рад, что это весело, — подмигнул Басти. — Рабастан Синеглазый единственный из жильцов башни психом не был, он был гением, как и я.

— Какой скромный парень!

— И обаятельный, — совсем широко ухмыльнулся Басти.

Санни и сама хихикнула и смело распахнула дверь на самом верху. Комната была круглой, довольно большой и абсолютно пустой. Но было видно, что недавно тут всё отремонтировали. Ещё вкусно пахло деревом и чем-то таким, цветочным.

А на крыше оказалось прохладно. Широкие зубцы по краю очаровали Санни сразу. Вот теперь она понимала, что это настоящий замок. И видно отсюда было и правда далеко, хотя сумерки уже спустились. Справа, далеко за рекой блестел радостными окнами Лестрейндж-Холл. А слева и прямо, тоже на приличном расстоянии, виднелись горящие окна чуть ли не целой деревни. Дома были разбросаны по небольшой долине, но достаточно близко друг от друга.

— Садись! — Басти успел трансфигурировать из пуфика настоящее широкое кресло. Оно имело ступеньки и было выше зубцов. Они легко уместились на нём вдвоём. Санни не стала заострять на этом внимание, когда Басти наколдовал толстую шаль и укутал её. От ветра не нашлось бы лучшего средства. — Смотри, там живут Кроули...

Санни вполуха слушала про ковен Лестрейнджей. Запомнить всех с первого раза она даже не надеялась, просто наслаждалась приятным баритоном Рабастана. Но рассказчиком он был замечательным. Наверное.

— А там дом Стэнфилдов. Видишь, где синие огоньки? Когда был день рождения Аманды, там устраивали праздник, даже фейерверк делали. Красиво было...

— Да, точно, — оживилась Санни, узнав очертания дома. Даже казалось, что видит те скамейки. — И полёты на метле...

— И как тебе удалось надеть личину Майкла Моргана?

Она испуганно обернулась, наткнувшись на пристальный взгляд. И в мгновение ока скатилась по ступенькам вниз. Волшебство пропало, а она так спалилась! Расслабилась на этом дурацком пуфике! Развесила ушки! А Басти-то! Ух, жук!

— Я замёрзла!

Рабастан нагнал её на выходе с крыши, но молча шёл следом, не пытаясь остановить. Санни мучительно думала — признаться или отпираться до последнего. У проёма, ведущего в коридор, он всё же нагнал её и пошёл рядом молча. Предлагает признаться добровольно?

— Гости же! — всплеснула она руками.

— Нормально всё с ними, танцуют и объедаются до отвала. Валери и Гидеон обещали присмотреть. А нам направо, я обещал показать подвал.

И что? Даже не спросит больше?

В подвал вела дверь с изображением мантикоры. Басти отлевитировал пуфик к двери своей спальни и радушно распахнул противоположную дверь. Санни показалось, что мантикора на двери шевельнулась.

— Прошу!

Подозрительно глянув на довольную физиономию Рабастана, она гордо прошла вперёд и ухватилась за перила. Лестница тут тоже вилась спиралью, как та, что вела на башню. Впрочем, ступени были широкими, а на стенах сразу загорелись старинные факелы, хорошо освещая путь вниз.

Только у двери в подвал пришлось притормозить. Басти погладил дверь без ручки и попросил:

— Приложи ладонь вот сюда.

Наивно послушавшись, Санни приложила ладошку к гладкой металлической двери и ощутила болезненный укол. Басти только улыбнулся на укоризненный взгляд.

— Теперь у тебя есть доступ, — объявил он. — Нажми вот на этот камушек справа от двери.

Хорошо, ранка на ладони почти сразу затянулась. Санни подозрительно оглядела предложенный камешек в кладке стены и только после этого нажала. Дверь тут же уехала в стену. Бесшумно и почти мгновенно. А потом так же бесшумно схлопнулась за их спиной. Санни вздрогнула, но решила не паниковать раньше времени. Басти насмешливо улыбнулся, кивнув головой направо.

А там оказалась огромная мастерская. Несколько прикрученных к стенам стеллажей, наборы инструментов и приспособлений, развешанные над ними, стеллажи с книгами, стеллажи с зельями, стеллажи с заготовками, с готовыми артефактами, с натуральными камнями...

Глаза разбегались, как в магазине игрушек в детстве, Санни ходила за Рабастаном, слушая объяснения, восхищённо вздыхая и мечтая о таких же точно вещах. Брала дрожащими руками книги, осторожно листая ветхие от времени страницы. Разглядывала названия и форму флаконов в стеллажах с зельями. Радовалась, как маленькая, взвешивая на ладонях драгоценные и совсем простые камни в следующих стеллажах. Артефакты брать в руки даже не подумала, вызвав одобрение на лице Рабастана.

— Лучше я что-нибудь сделаю лично для тебя, — тихо сказал он, закрывая дверцу с заготовками. — Если есть особые пожелания...

Санни осторожно выдохнула, от его тона у неё мурашки рождались в самых неудобных местах. Признание повисло на кончике языка, но вместо этого она ляпнула:

— Это всё? — оглядевшись вокруг. И спохватилась, что прозвучать могло грубо или обидно.

Рабастан не обиделся. Лишь усмехнулся и поманил за собой. Пришлось идти к самому первому отсеку с широким мраморным рабочим столом.

— Хотела бы я увидеть тебя за работой, — задумчиво призналась Санни.

Он с живостью обернулся:

— Серьёзно? Можно будет как-нибудь устроить.

— Вовсе не нужно, — забеспокоилась она. Навязываться не стоило.

— Ладно... А теперь сюрприз, — Басти торжественно нажал под столешницей невидимую пружину. С тихим щелчком выехал один из многочисленных ящиков. В нём находился маленький пузатый чемоданчик, обитый кожей и металлическими полосками.

— А? Что это? — Санни рассматривала чудо-саквояж с интересом. Да тут всё было интересное, но Басти удалось снова её заинтриговать.

Рабастан вынул его из ящика и поставил на пол. Что-то нажал на крышке и маленький саквояж начал расти, пока не достиг размеров обычного сундука. Санни затаила дыхание.

— Залезай, — на полном серьёзе предложил Басти, распахнув верхнюю крышку. — Только дождись меня внизу, не трогай пока ничего там.

— Да ты шутишь! — она с опаской заглянула внутрь и поразилась, увидев лестницу, уходящую вниз. — Или не шутишь?

— Не бойся, — скромно улыбнулся он. — Всё проверено профессионалом. Мне помогал настоящий мастер.

— Хочешь сказать, ты сделал это сам? — поразилась она. И сдержала рвущийся вопрос: "Что там такое?" В конце концов, надо учиться доверять. Сюрприз — значит сюрприз! Вздохнув поглубже, она осторожно ступила на первую ступеньку.

А внизу она забыла про безопасность, вопросы, проблемы, ходила немая от восторга по маленькой, но такой уютной мастерской вслед за Басти.

Здесь был всего один стол, но какой! Сам по себе произведение искусства. Над ним тоже висели инструменты, они же лежали на полочках и находились в ящиках под столом. Ящики легко выдвигались почти так же, как наверху — стоило только нажать какую-то кнопку.

Стеллажей здесь было поменьше, чем наверху, и по размерам компактнее, но они так же содержали много интересного. Ощущение, что можно в любой момент вставать к столу и работать с артефактами вызывало зуд в ладонях. Может, и она когда-нибудь научится делать что-то в таких условиях?

Справа в конце мастерской она увидела дверь, по виду — чуть ли не бронированную.

— Продолжение мастерской, — пояснил Басти, явно не горя желанием показывать эту комнату. — Для особо опасных экспериментов. Всё то же самое, только с бронированными стенами.

— Понятно, — кивнула она, развернулась и ахнула. — Окно?

Басти раздвинул портьеры. Картина, открывшаяся за окном — настоящего океана из какой-то экзотической страны, заставила замереть в немом восторге.

— Нравится?

— Как настоящее! — прошептала она, касаясь стекла кончиками пальцев. — Это как потолок в Большом Зале? Да?

— Есть что-то общее, — уклончиво согласился Басти. — Любишь океан?

— Я никогда не видела его вживую, — пожала она плечами. И вспомнила фразу из той, прошлой жизни, похоже, это было в каком-то фильме. — Увидеть океан — и умереть.

— Зачем же умирать? — не согласился Басти. — Но я согласен, на океан можно смотреть вечно... Это ещё не всё. Пойдём.

— Не всё? — поразилась она. — Ты что, Мерлин под обороткой?

И сама рассмеялась, пытаясь скрыть неловкость. Рабастан подмигнул:

— До Мерлина мне далеко, но кое-что могу.

Оставалось кивнуть и идти за ним обратно в первое помещение, представляющее собой маленький уютный кабинет. И тоже с окошком в сторону точно такого же океана. Сидя за столом в самом удобном кресле, на каком только доводилось сидеть, можно было любоваться океаном, который почти не отличался от настоящего. Магия — потрясающая штука!

Рядом со столом была ещё одна дверь. Санни указала на неё Басти, который стоял у этой двери, прислонившись плечом к косяку и с непонятным выражением лица наблюдал за ней.

— Такое ощущение, что она ведёт прямо на пляж.

— Думаешь, такое невозможно?

— А ты хочешь сказать, что возможно всё? — крутиться и покачиваться на кресле под его взглядом было не так уж весело. Санни вскочила. — Покажешь, что там?

— Всё для тебя, — пробормотал он, распахнув перед ней дверь.

Они вышли на длинную веранду со ступенями во всю длину. Но пляж, подступающий к самым ступеням, и шумный рокочущий океан заставили завертеть головой.

— Мы аппарировали?

Басти указал за её спину. И она увидела то самое окно. И мастерскую за ним.

Обессиленно опустилась на длинный диванчик, шедший вдоль всей стены.

— Так это всё настоящее?

— Прогуляемся? — протянул он руку.

Оставалось только кивнуть, но Санни спохватилась. Попросив Басти отвернуться, магией укоротила временно платье до колен, избавилась от чулок и сбросила туфли.

— Прости, я просто не могу устоять.

Басти странно поглядел на её оголённые коленки, но ничего не сказал. Санни только понадеялась, что это не слишком неприлично.

Среди зимы бродить по колено в воде по кромке настоящего океана! Мечта же! И ни с чем не сравнимое наслаждение. И пусть волны набегают, платье намочить она не боялась, высушит, чары на это есть.

Рабастан смотрел скептически, но в итоге тоже скинул ботинки и закатал штанины.

Теперь они оба брели по мелководью, подставляя лица солнцу и свежему солёному ветру. И так легко было представить на минутку, что они вместе путешествуют и остановились на берегу океана, пусть в той же Индии, сняли бунгало на живописном островке и решили прогуляться перед обедом...

— В детстве я думал, что там, где кончается океан, заканчивается земля.

— Она плоская как тарелка и стоит на трёх слонах, — подхватила Санни. — А слоны стоят на огромной черепахе.

— Зря смеёшься, — лукаво улыбнулся Басти. — Вдруг так и есть.

— Земля круглая! Маглы это из космоса видели!

— А "Дырявый котёл" выдумка, да? Маглы же его просто не замечают.

— Ты думаешь, они вот так просто не заметили трёх слонов и гигантскую черепаху?

— Ну согласись, что и слоны, и черепаха явно магические создания. Так что...

Санни засмеялась. Такой беззаботности она давно не ощущала.

Они шли рядом, болтая о всякой ерунде. И так хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

Басти спорил, и делал такие дикие выводы порой, что Санни хохотала вволю и не отставала в безумных фантазиях. Пока Рабастан резко не замолчал. Поднял из воды рогатую ракушку крупнее своего кулака, протянул ей и кивнул на мастерскую. Отсюда, с пляжа, она смотрелась как маленький домик с верандой.

— Пора? — ракушку она бережно положила в потайной карман платья. Он, конечно, для палочки предназначался, но был достаточно вместительным, благодаря чарам расширения.

Он только кивнул, подхватывая из песка ботинки.

Санни так не хотелось возвращаться, но сказка не могла длиться вечно. В кабинете она привела платье в порядок и надела чулки и туфли. Басти благородно отвернулся. И даже наколдовал ей зеркало.

— Ой! Расчёску бы! — раскрасневшееся лицо и блестящие от впечатлений глаза тоже стоило как-то приводить в порядок. Если б это было возможно.

Рабастан тут же наколдовал гребень и низким голосом попросил:

— Позволь мне.

Это был единственный намёк за весь день на что-то большее между ними, и она молча кивнула, поддавшись на соблазн. Просто повернулась к нему спиной. Басти справился быстро, но незабываемые ощущения она получить успела. Только волшебный миг тоже закончился, и она с недоумением посмотрела на белую матовую коробку, которую он выложил на стол с весьма торжественным видом. Растрёпанные чувства никак не желали отпускать. Ей стало жаль, что их нельзя причесать, как волосы.

Но когда он открыл эту коробку с тремя рядами каменных шаров, круглых, гладких, больших, Санни замерла, оцепенев. Их так и хотелось взять в руки. Каждый камень лежал в своём бархатном гнёздышке. Одного размера, но все разные. Она не смогла бы узнать и половины.

— Футляр из слоновой кости, — как-то безразлично пояснил Рабастан. — Тридцать три камня. Абсолютно без магии. Подарок для тебя из Индии на Рождество. Я припозднился с подарком, прости. Возьмёшь?

Короткие рубленые фразы. Словно волновался, но не хотел показать.

— Возьму, — просто кивнула Санни, кладя на место один из камней, который взяла посмотреть. Отказаться она просто не могла. Если бы он только знал, как угадал с подарком! И потом, дракончик от Покахонтас был тоже далеко не дешёвым, а Басти не ломался, принимая у неё подарок.

— Уходить пора, — он осторожно закрыл футляр и защёлкнул замочек. — Оставь камни, совой перешлю. Или пусть подождут тебя здесь.

— Заберу, — не согласилась она. Оставлять это чудо не хотелось. Они ведь тоже будут напоминать об этом волшебном вечере.

Басти кивнул, уменьшил футляр и положил ей на ладонь маленькую тяжёленькую коробочку. Санни спрятала её в карман к найденной на пляже ракушке.

— Знаешь...

— Я хочу...

Они оба как-то нервно усмехнулись:

— Давай ты, — тепло улыбнулся он.

— Это я была Майклом Морганом на празднике у Аманды Стэнфилд, — выпалила она на одном дыхании. — Не моя тайна, как это сделали. Может, потом расскажу.

Её пробивала запоздалая дрожь. Ведь обманывала, по сути. Каково это ощущать!

Басти хмыкнул, потёр висок и поглядел смешливо:

— Я очень рад, что ты призналась. Трудно было смириться, что я испытывал влечение к парню. Только там, на празднике. Наваждение прошло, когда встретил его позже.

— Так ты знал!

— Подозревал что-то такое, но Майкл Морган, настоящий Морган, меня почти разубедил. И всё-таки, какое облегчение!

Санни засмеялась, облегчение от признания и у неё появилось. Словно камень с души. Но поймав горячий взгляд Рабастана, сразу прекратила веселье — они тут одни, вообще-то! Сделав вид, что всё в порядке, она быстро спросила:

— А ты что хотел сказать?

Он моргнул, отвёл глаза на мгновение, потом пристально взглянул снова:

— Спасибо за прогулку!

Ей показалось, что это далеко не всё, что он намеревался сообщить. И возможно, ей следовало именно сейчас... Но чего-то испугавшись, она только кивнула:

— Мне тоже понравилось.

И быстро поцеловав его в щёку, поспешила к лестнице. Как похоже это было на бегство!

В подвальной мастерской они не задержались, Санни сразу направилась к выходу из подвала и даже смогла без подсказки угадать камень, нажатием на который открывалась дверь изнутри. Атмосфера беззаботности и доверительности почему-то исчезла. Басти молча шёл следом по винтовой лестнице. А её раздирали противоречивые чувства. Она явно упустила нужный момент, а теперь уже поздно для признаний. Или развернуться прямо сейчас? Нет, лучше в коридоре...

Но в коридоре их ждала неожиданная картина. Беллатрикс и Рудольфус явно их поджидали. Бель сидела на пуфике, а Руди прямо на полу, прислонившись спиной к её коленям. Санни затормозила от неожиданности и расстройства.

Почётный караул сразу оживился: оба вскочили на ноги и вскинули палочки. Впору восхищаться такой слаженности. Санни вздрогнула и зажмурилась.

— Детский сад, — констатировал Рудольфус. — Скажи, Бель!

— Расслабься, Санни! — скомандовала мисс Блэк, совсем как раньше. — Раз уж вы сами себя в порядок привести не смогли, то не дёргайтесь, поможем.

Руди уже колдовал над Басти, и Санни покорно приняла помощь, вертясь, как требовала Бель. От её чар словно свежестью повеяло. Перестало гореть румянцем лицо, волосы поднялись, укладываясь совершенно в другую причёску. По платью прошлась волна, видимо, тоже освежая.

— Где песка столько нашли? — покачала головой Бель.

Санни глянула на Рабастана, встретилась с ним взглядом и поспешила отвернуться. Сердце колотилось в груди так громко... Наверное, всем было слышно.

Руди нахмурился, Санни удержалась и не показала ему язык. Вечно он чем-то недоволен!

— Ну вот, теперь оба в порядке, — вынесла вердикт Беллатрикс. — А ну марш за нами и хватит на сегодня глупостей!

Холл опустел, только по углам в затемнённом помещении еще оставались маленькие компании по два-три человека. К Рудольфусу тут же подошла Эмили Гамп.

— Дорогой кузен, народ удержать не удалось, все сбежали к вашим боевикам на барбекю и для прочих низменных удовольствий.

— Вольно, рядовой! — ухмыльнулся Руди. — Кто присматривает за молодёжью?

— Профессор Ро... Простите, префект! Директор Робертс и ваш Трой Хейли взяли на себя этот труд.

— Умница, Эмили, — одобрил Руди. — Кто из гостей распрощался?

— Многие. Блэки, Лонгботтомы, Нотты с половиной ковена — часть братается с вашими вассалами, Паркинсоны, Келли, Уэсли, Сметвики, миссис Дэшвуд, Шаффик, Гриффин, Фоули, Огдены, Малфои, Прюэтты... Ой, Санни, тебе просили передать. Твой кузен и тётушка ещё здесь и обещали тебя доставить домой в целости, если ты ещё в сохранности. Ой, вы чего? Короче, оставшиеся взрослые тоже там, где барбекю! Обещали фейерверк и полёты на гиппогрифах.

Санни хотелось бы пойти со всеми, но не сейчас, когда между ней и Басти всё так непонятно и напряжённо. Приходилось признать, что она опять испугалась. И просьба Нотта тут совершенно ни при чём!

Она почти обрадовалась появившейся из камина Мюриэль.

— Чудесно, ты здесь! — тётушка придирчиво обвела красноречивым взглядом их всех. — Санни, я обещала отцу доставить тебя домой завтра утром. Сегодня переночуешь у меня. Идём, я уже со всеми попрощалась за нас обеих.

Она величественно развернулась, направляясь обратно к камину.

Санни поспешно кивнула Руди с Бель и Эмили. Оглянулась на Рабастана.

— До встречи, — без улыбки произнёс Басти. По его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Пока, — произнесла она дрогнувшим голосом, развернулась резко и поспешила к камину.

Дом Мюриэль встретил их теплом, светом и запахом булочек с корицей.

— Поздний ужин через пятнадцать минут, — объявила Мюриэль, снимая шаль. — Санни, в твоей комнате есть всё, чтобы переодеться. Тебя это тоже касается, сын. И я искренне надеюсь, что вы предохранялись.

— Тётушка!

— Мы не... — начали было хором, но переглянувшись с Санни, Джейми весело фыркнул. — Увы, до этого не дошло, мама.

— Ты мне должен всё рассказать! — Санни скроила умоляющую рожицу.

— А ты мне, — подвигал бровями Джейми.

— Успеете ещё наболтаться, — Мюриэль скинула появившемуся домовику свою мантию и взяла его за лапку. — Марш по комнатам переодеваться! Я умираю с голода. Кручок, сообрази что-нибудь. А сейчас перенеси меня в спальню!

— Завтра Новый год, ма, — оживился Джейми, когда они перешли к десерту. Ужин понравился всем, но бал их слишком утомил, так что общения толком не получилось. — Прости! Я совсем забыл, что обещал Гидеону...

— Вот и поезжай к драконам, у мамы завтра свидание, так что мне же и лучше, — Мюриэль глотнула кофе и с блаженством прикрыла глаза.

— Август? — Санни с Джейми спросили это хором, но даже не улыбнулись, ожидая ответа.

— А кто же ещё? — Мюриэль поднялась и обвела их насмешливым взглядом. — Долго не сидите, вставать будем рано. Завтрак в девять, а после Санни отправится домой.

Уже засыпая, Санни отчаянно думала, что же пошло не так. Почему не получилось признаться, и что теперь со всем этим делать. Винить было некого, она сама во всём виновата. И готова исправить, только разобраться бы — что, как и зачем.

Завтра домой, а уже через день к Блэкам, потом к Робертсам третьего января. И неизвестно, как скоро она сможет увидеть Рабастана или того же Нотта. Ну и нечего раньше времени паниковать. Жаль, надежды, что всё устроится само собой, давно не было. Да и не хотелось пускать на самотёк собственную судьбу. Значит — будет действовать, как только придумает новый план.

* * *

— Не верится, что этот день закончился, — пробормотал Руди, стоя возле Беллатрикс. Он хотел сказать "безумный день", но предпочёл воздержаться. Он не отходил от неё ни на шаг весь вечер, за исключением пары моментов. С того мгновения в спальне Рабастана, как она подошла к нему почти вплотную с мрачным и спокойным видом, Рудольфуса не покидало чувство обречённости.

— Мы оба натворили дел, — холодно сказала тогда его Бель, и как он ни вглядывался, обычной теплоты во взгляде даже не промелькнуло. — Не дёргайся, наследник Лестрейндж! Ради того уважения и дружбы, которые у нас были, предлагаю вести себя друг с другом как обычно до конца вечера. Разберёмся позже.

Ему оставалось лишь склонить голову, хотя даже представить, как такое возможно, он не мог.

Оказалось — всё возможно, даже эта многочасовая пытка. Улыбаться друзьям, шутить, подбадривать братишку. Оказалось, можно, "забываясь", шептать Бель ироничные комментарии. И делать вид, что не замечает её более, чем прохладной реакции. Мерлин, он оказался прекрасным лгуном! Даже такая чуткая Санни Прюэтт поверила, что они помирились. Лишь бабуля Сольвейг, старая ведьма, усмехнулась холодно, поглядев на них, а проходя мимо, шепнула, что он идиот. А кто спорит?! Идиот и есть!

На самом деле, Руди был уже на пределе. И не понимал, зачем они до сих пор стоят в темноте на пригорке, когда последние Ноттовские ковенцы уже пять минут как распрощались с ними, отбыв портключом. А мистер Стэнфилд с другими боевиками уже закрывают ставнями окна крайнего дома в долине, где проходил праздник. Сюда доносились обрывки фраз в основном матерного содержания. Мужики расслаблялись. Но вот-вот и они уйдут.

— Довольно прохладно, — подал он голос вновь и не выдержал. Спросил, задыхаясь от нахлынувших эмоций: — Бель... У меня есть шанс?

— Ты сам от меня отказался, — её голос был не громче поднявшегося ветра, но Руди услышал. — Ты передумал? И как часто ты будешь менять своё решение? Просто интересно.

— Бель! — с мукой воскликнул он, развернувшись к ней.

— Не смей вставать на колени! — резко приказала она. — Мы всё ещё на виду!

Он замер, она слишком хорошо его знала.

— Тогда уйдём в дом?

— Как скажешь. Я тут всего лишь гостья.

Руди скрипнул зубами и протянул ей руку. Бель не смотрела на него, она вообще сегодня вечером ни разу на него не взглянула, после того, как они вышли из комнаты Басти. За руку она его взяла, и Руди поразился, какие холодные у неё пальцы. Хотелось срочно согреть их дыханием и поцелуями, но он не посмел.

— Аппарируем, — с горечью предупредил он, рванул её на себя и крепко прижал к груди.

Глава 51

— Ты вовремя, Джейми! — взъерошенный Фабиан нёсся ему навстречу по коридору конторы и едва успел затормозить возле кузена, только что прибывшего портключом в заповедник. — У нас аврал, дракониха взбесилась у Вороньих камней. Гидеон уже там, драконы возбуждены, нужны все люди. Ты здесь оставайся, иди к ребятам, что остались с этой стороны, тут пока спокойно, отпустишь двоих или троих. Тебе объяснят!

Выпалив всё это, Фабз рванул в кабинет Гидеона, там что-то загрохотало, а потом наступила тишина. Опомнившись, Джейми быстро заглянул в кабинет, убедился, что Фабиан аппарировал, и поспешил в свою комнату. Переодеться стоило, раз уж тут пока спокойно. Не в костюме же бежать к драконам. Внутри его переполняло возбуждение и волнение, но всё перекрывало сосредоточенное спокойствие. Через пять минут он уже спускался по лестнице, ведущей к загонам, прыгая через две ступеньки. В тяжёлых ботинках и камуфляже, что сохранился от поездок на природу, Джейми ощущал себя способным на подвиги. Порадовался, что не зря таскал с собой эту экипировку.

Когда он оказался у загонов, тут действительно царило волнение, только не у дракона, мирно лежащего в отдалении за ограждением, а среди четверых драконологов, спорящих и размахивающих руками.

— Да что с ней будет, твою Моргану, Билли?! Я не останусь, нахер пошёл!

— Я ещё раз говорю... — упомянутый Билли Уоринг заметил Джейми и замер на полуслове. Парни тоже развернулись и уставились на чистюлю-бухгалтера. Ну конечно, привыкли его видеть в костюме, при галстуке и в начищенных до блеска ботинках. — Мистер Прюэтт, доброго утречка, сэр. Вы что тут?

— Здорово, парни! — Джейми ещё по дороге продумал стратегию. — Значит так, Фабиан велел вам всем отправляться на подмогу. Творится какое-то безумие...

— Всех?

— Да, мы в курсе!

— А кто? А вы что...

— А я присмотрю за этой красавицей, — завершил Джейми речь, спокойно кивнув на отдыхающего дракона.

Парни быстро отошли от шока. Билли, хоть и косился недоверчиво, шагнул к нему решительно:

— Слушай сюда... сэр. Вы вот эту херовину держите. Если что — сожмёте в руке, помощь прибудет быстро.

Джейми кивнул, принимая ребристый красный камень, внутри которого едва заметно что-то пульсировало. Ничего себе! Забавная такая тревожная кнопка.

— Просто сжать? — уточнил он.

— Да, только это... Если на самом деле что-то будет. Красотка может и полетать, но пока магический контур не станет таранить и беситься, всё-таки зря нас не дёргайте, идёт?

— Понял, — серьёзно кивнул Джейми. — Вам лучше поспешить, парни.

Все четверо закивали и схватились за прутик, который держал Билли. Миг — и возле ограды никого не осталось.

Джейми, сдерживая восторг — наконец он один возле дракона, и тут даже не ночь — подкинул на руке красную оповещалку, беззаботно присвистнул и сунул камешек в карман. А потом, не спеша, приблизился к ограде. Прежде, чем осмелиться включить своё особое зрение, он невольно вспомнил о последнем случае его применения. Ага, прямо на балу у Лестрейнджей. Совсем страх, видать, потерял.

Зато проверил артефакт матери, рискнул и получил результат. Теперь точно такой же украшал его руку взамен утраченного. Но Джейми снял его, положив в карман — драконы должны почувствовать его взгляд.

* * *

Первый платиновый перстень, в котором скромно сиял лиловый аметист-кабошон, Мюриэль вручила, вызвав к себе, прежде чем отправиться на бал.

— Вот. Оно защитит твой неконтролируемый дар, дорогой. — Мюриэль одела его Джейми на безымянный палец. — Но лучше тебе не испытывать судьбу. Лестрейнджи пригласили чуть не всех сильных магов Британии, попробуй удержаться и не экспериментировать сегодня.

— Конечно, мама, — беззаботно кивнул Джейми, любуясь овальным лиловым камнем, который удерживали четыре когтистые крохотные лапки неизвестной зверюшки. — Я не собираюсь привлекать к себе внимание.

— Ухлёстывая за тёмной ведьмой? — скептически подняла брови матушка. — Ну-ну.

Напутствие заставило сердце неправильного сквиба забиться быстрее. В последние дни он придерживался твёрдого решения прятать мысли об Агнешке глубоко в сердце. И это почти удавалось, не считая моментов перед сном и пробуждения, когда завораживающий свет глаз и аура юной красавицы так ярко вставали перед внутренним взором. И сейчас контроль почти рухнул, голова слегка закружилась от волнения и предвкушения. Джейми постарался изобразить непринуждённую улыбку, но обмануть маму не получилось.

Она хмыкнула, покачала головой и за плечи развернула его к дверям.

— Будь осторожен, сын.

Джейми едва удержался от смешка — как на поле боя провожает. Хотя, если подумать, куча амбициозных магов в одном зале, опасных и вооружённых волшебными палочками — это не шутки. Он даже позволил себе восхититься хозяевами. Лорд Лестрейндж, должно быть, очень уверенный в себе маг, раз взялся контролировать такое сборище. И ведь это, по всей вероятности, будущий свёкор малышки Санни, даже невольно посочувствуешь ей. С другой стороны, и лорд Нотт, как свёкор, откровенно пугает. А ведь скоро он станет родней в любом случае. Гидеон, смельчак, ухватил такую невесту... И чем Джейми хуже, тем более, что Агнешка вовсе сирота. И пусть Долохов её опекун, но, когда они с пани Мнишек поженятся, единственным опекуном красавицы станет он, Джейми, и пусть все идут лесом, Запретным или Диким, плевать.

Мечтать о несбыточном было так приятно, что он едва смог остановиться, аккурат к моменту выхода из камина в холле дома Лестрейнджей.

Наметив себе две, более-менее достижимые цели на этот вечер, Джейми немного успокоился и принялся искать пути их осуществления. Во-первых, он собирался вручить Агнешке рождественский подарок, во-вторых, поцеловать красавицу, чтобы у той не осталось никаких сомнений касательно серьёзности его намерений.

И если первое легко можно было провернуть во время танца, то для второго точно требовалось уединение в одном из очаровательно-неприметных альковов, которых он успел насчитать не меньше десятка.

Правда, планы пришлось сильно корректировать — Агнешку "пасли". И не только дракклов опекун Долохов, а ещё не менее трёх подружек из "Гарпий", импозантный мужчина со славянской фамилией Каркаров и высокий широкоплечий маг с повадками аврора, копной непослушных тёмно-русых волос, вальяжно-уверенными манерами и острым проницательным взглядом. Джейми затосковал. С таким эскортом нечего было и думать провернуть задуманное. Но надежды он не терял. Его даже слегка пьянила собственная дерзость.

До обеда ничего не получалось. Когда рой прекрасных бабочек, то есть, девушек, спустился по широкой лестнице в зал, каждую похитил свой кавалер. Кузине ожидаемо достался Рабастан Лестрейндж, а вот Агнешку перехватил Каркаров, хоть Джейми и удалось подобраться достаточно близко. И всё же он успел поймать её взгляд, многообещающий, надо сказать, отчего сердце в груди сделало сальто. За обедом они оказались довольно далеко друг от друга, но это не мешало время от времени встречаться взглядами. А после и вовсе поймать журавлик, пущенный девушкой украдкой. "Первый танец твой, имей в виду, я давно обещала!". Джейми тут же взбодрился.

Подойти к её компании после обеда потребовало немалого мужества. Агнешка и слова ему сказать не дала под перекрестием оценивающих взглядов Долохова и Каркарова.

— Мистер Прюэтт, правильно? — спросила она с сомнением таким естественным, что даже Джейми на миг поверил, что всё знакомство с ней было лишь сном. Взгляды церберов слегка потеплели. — Ну наконец-то, ведите, я хочу танцевать!

Оставалось раскланяться с мужчинами, подхватить девушку и увлечь к вальсирующим парам.

— Уф, наконец-то, — Агнешка лишь слегка улыбалась, не глядя на него. — Если так будет продолжаться, я взвою. Они не отпускают меня ни на шаг! Ты как? Не забыл меня?

Джейми фыркнул, ощущая лёгкость во всём теле, танцевать с ней было истинным наслаждением. Лёгкая, гибкая, волнующая, она была дивно послушна его рукам.

— Как бы я мог забыть?! Предлагаю после танца где-нибудь посидеть, отдохнуть, — негромко сказал он. Подарок жёг карман, но подарить его сейчас он опасался. — Я видел прелестную нишу в другой части зала.

— Рискнуть можно, — согласилась она, глянув искоса за его спину. — И нужно — они оба, наконец, танцуют. Если только получится улизнуть.

Улизнуть получилось в конце танца, они как раз оказались достаточно близко от облюбованного Джейми закутка. Не случайно, разумеется, весь танец он старался не отдаляться от приглянувшегося алькова. При этом не спуская глаз с опекуна девушки и Каркарова, а за несколько мгновений до последних тактов мелодии танца, Джейми, развернул Агнешку к нише, шепнув: "Уходим!".

Оказавшись за портьерой в уютном эркере, они оба рассмеялись. Джейми ощущал нервную дрожь, хотелось схватить Агнешку и закружить в победном танце, но места для подобного манёвра было маловато.

— Погоди, — попросил он, когда девушка потянулась к нему, перестав смеяться. — У меня для тебя подарок.

— Подарок? — улыбнулась она, замерев на месте. — Мне закрыть глаза?

Джейми достал из кармана коробочку и протянул ей:

— Сквозное зеркало, пани. Возьмёте?

— А второе у тебя?! — сдержанно спросила она, мельком заглянула в коробочку и сунула её в кармашек платья. — Ты гений, Джейми Прюэтт.

Вторая цель была достигнута тут же, правда не совсем его стараниями. Не мешкая, Агнешка преодолела пару шагов и нежно обвила руками его шею, втягивая в поцелуй. Ну и кто он такой, чтобы отказываться?! Болван, потерявший голову, потому что голос, вырвавший их из нирваны, был поистине страшен. Холодный и спокойный, но пробирающий до костей.

— Я не помешал?

Джейми вскинул голову, в мгновение ока перемещая девушку себе за спину. Агнешка лишь пискнула недовольно, а он в упор уставился на Антонина Долохова, который даже палочку ещё не достал.

Взгляд включился мгновением позже, и Джейми похолодел, мысленно прощаясь с жизнью. Конечно, он его сразу выключил, изумлённый богатой аурой. А Долохов пристально смотрел ему в глаза, словно прикидывал, каким способом уничтожить, но никакого удивления в лице не наблюдалось.

— Так, парень, скажи мне хоть одну причину, почему тебя нельзя превратить в лягушку или земляного червяка.

Джейми кашлянул, досадливо сжал кулаки и ровно ответил:

— Я люблю её.

— Да ты смеёшься! — восхитился Антонин и достал палочку.

— Любишь? — одновременно воскликнула Агнешка и вывернулась из-за него, заглядывая в лицо. — Джейми!

— Отойди от него, — ласково попросил Долохов, отчего его подопечная яростно развернулась.

— Антонин! Прекрати его пугать!

И даже топнула ножкой.

— Как скажешь, моя радость, — дурашливо улыбнулся тёмный маг. — Но ты немедленно уходишь со мной, а он клянётся не подходить к тебе ближе, чем на десять футов.

— Иди, — негромко попросил Джейми, не надеясь на успех.

Но девушка удивила:

— Хорошо, пойдём.

На Джейми она не оглянулась. Дошла до Антонина и потянула его за рукав:

— Ну же, ты же обещал!

— Сначала клятва.

— Клянусь не искать общества пани Мнишек в этом доме, — чётко произнёс Джейми.

— Клянитесь магией, юноша, — покачал головой Долохов, крепко удерживая Агнешку за руку.

— Он не может, он сквиб! — не выдержала она. — У него и палочки нет.

Джейми показалось, что Долохов изменился в лице:

— Это правда, мистер Прюэтт? — тихо спросил он, прожигая взглядом.

Джейми трусом себя не считал, но сейчас ему сильно захотелось оказаться на другом конце континента. Вместо этого он ровно ответил:

— Абсолютная правда, сэр. Вам придётся поверить мне на слово.

Презрение в глазах Долохова на миг сменилось чем-то иным. Он кивнул Джейми и вышел из алькова, уводя подопечную. А Джейми обречённо опустился на низкий диванчик. Только сейчас он ощутил жжение в левой кисти. Подняв руку к глазам, он с изумлением увидел трещину в новом кольце матушки. Аметист больше не был таким красивым, кусочек его даже выкрошился, оставив неровный изъян одной из половинок.

И тут до него дошло: Долохов никак не отреагировал на его взгляд, и не потому, что не заметил, такого уровня тёмный маг отреагировал бы однозначно. Значит, кольцо спасло его? А изменённой радужке глаз мог просто не придать значения — в алькове было довольно плохое освещение. Или кольцо блокировало и это тоже?

Стянув с пальца подарок матери, Джейми сунул его в карман и поднялся. В общем-то, ему крупно повезло, что его не прибили на месте. Но Агнешка теперь недоступна. Нарушать клятву, данную без всякой магии, Джейми не собирался.

С Мюриэль он столкнулся, уже покидая нишу.

— Хорош, — фыркнула она, взмахнув палочкой. Волосы на голове шевельнулись. — Ты в порядке, умник?

— Нет, мам, — широко улыбнулся он. — Я напуган и взят под контроль. Хуже не придумаешь, но я справлюсь.

— Я счастлива, Джейми! — одобрительно кивнула мама. — Долохов не выглядел особо злым. Может, и пронесёт. Что кольцо?

— Треснуло, извини.

— Джейми! Твой взгляд...

— Я нечаянно. Похоже, он ничего не понял.

Она покачала головой и велела отдать кольцо. Осмотрела, вздохнула и посмотрела пристально:

— Второго у меня нет, постарайся сдержаться.

— Обещаю. Не волнуйся, мам. Я поклялся не приближаться к Агнешке в этом зале.

— Лучше к Долохову не приближайся, — фыркнула Мюриэль. — Он поверил, что ты сквиб?

— Не знаю.

— Ладно, не волнуйся, ссориться с твоим дядькой Джейсоном он не станет, не дурак. Но о пани Мнишек придётся пока забыть. Лучше найди Санни и пригляди за девочкой.

Санни он нашёл, и сразу пришлось помогать ей с мисс Блэк. Заодно полюбовался на старшего брата Рабастана. Рудольфус Лестрейндж, даже крепко заложив за воротник, вызывал невольное уважение. Мерзавец, конечно, так разорвать помолвку и довести невесту до обморока, но силен! Аристократ до кончиков ногтей, аж завидно. Джейми даже кузину понимал, за эту пару в самом деле стало обидно, хотя он впервые их видел. Зато наслушался и от матери, и от Санни.

После вся молодёжь отправилась в дом Рабастана. Джейми был впечатлён — не дом, а маленькая крепость. Разыскать среди гостей Агнешку не удалось.

— Я Люси Сабо, — миловидная "гарпия" преградила ему путь. — А ты Джейми, да?

— Джейми Прюэтт к вашим услугам, — улыбнулся он, недоумевая, откуда эта девушка его знает.

— Слушай внимательно и запоминай, Джейми Прюэтт. Я подруга Агнешки, почти сестра. Захочешь ей написать, присылай сову мне. Я передам.

— О! — только и смог ответить он. Мисс Сабо в мгновение ока перестала быть какой-то "гарпией", оказавшись очень милой леди. Но про зеркало Агнешка ей, видимо, не сказала.

— Содержательно, — хохотнула Люси. — Должна вас огорчить. Можете не искать вашу симпатию, её здесь нет. Долохов и Каркаров прихватили её с собой, представляете? Они к вассалам Лестрейнджей пошли, там тоже праздник.

Он посмотрел на подругу Агнешки с благодарностью и решительно покинул избранное общество. Впрочем, не в одиночестве. Несколько парней, как он понял — из ковена Ноттов, направлялись туда же. Видно, танцы наскучили. С ними были и девчонки: рыженькая и смешливая, которую звали то ли мисс Фокс, то ли мисс Пранк — он так и не разобрался — и белокурая Валери, невеста Гидеона. Возле сверкающего сотней огней дома в посёлке вассалов было куда веселей. На мгновение возникло дежавю. Не так давно они в этом самом доме были на вечеринке "Гарпий".

Но сейчас всё было по-другому. Готовились в больших жаровнях барбекю. Гомонили боевики-вассалы, стайки подростков развлекались игрой с дротиками, просто смотрели на веселье или прогуливались парочками неподалёку.

Как Долохов оказался прямо перед ним, он не понял. Но деваться было некуда, Джейми сам отошёл от остальных, в тень дома. Палочка мага упёрлась ему в горло, отчего сразу стало трудно дышать.

— Поговорим, — насмешливо произнёс Антонин. — Обычно я не трогаю калек и убогих, мистер Прюэтт. Но если ещё раз вы встанете на моём пути...

Он многозначительно помолчал.

— Я вас понял, сэр, — смог выдавить из себя Джейми, ощущая ярость, развивающуюся под кожей.

— Хотите жить, забудьте пани Мнишек. Она уедет в школу через две недели. В Дурмстранг вы даже сову не сможете послать.

— Её чувства вас совсем не волнуют? — разозлился Джейми.

— А ты храбрый парень, — хохотнул Долохов и убрал палочку. Зато рванул Джейми за ворот, приподнимая над землёй, и практически прошипел: — Её чувства — не твоя забота. Следующую встречу со мной ты можешь не пережить. Это понятно?

Джейми не сразу понял, что остался один. В голове шумело, горло саднило, и праздника больше не хотелось вовсе. Напугал ли его Долохов? До звёздочек в глазах. Этот тип не из тех, кто даёт пустые обещания. Хотелось заорать или что-нибудь учудить, но вокруг продолжался беззаботный праздник, и никому не было дела до разбитых надежд неправильного сквиба.

Да, он и так понимал, что не пара Агнешке, но как же больно было убедиться в этом на деле. Маме лучше не рассказывать об этом, будет лишь хуже. Да и трудно рассказывать о пережитом унижении. Как назвал его Долохов? Убогим калекой? Что ж, он такой и есть!

Сейчас, возле экрана, защищающего его от драконицы, не стоило вспоминать этого мерзавца Долохова, не стоило думать о том, что Агнешка ни разу не отозвалась на вызов по зеркалу, правда, сутки ещё не прошли. Надо было очистить сознание и сосредоточиться, чтобы придать себе хотя бы видимость спокойствия, прежде чем лезть к дракону в пасть.

Джейми решительно повернул рычаг, убирающий щит, и одновременно включил своё зрение. Щит снова активировал сразу, и пока было три секунды задержки, о чём узнал ещё в первое посещение, проскользнул внутрь периметра. Развернувшись к драконице, он задохнулся, увидев её морду прямо перед собой. Можно было протянуть руку и коснуться ноздрей Красотки, раздувающихся в попытке его обнюхать. Джейми встретился своим нечеловеческим взглядом с янтарными глазами Красотки и протянул руку. Погибать, так с музыкой. Вот только его не спалили жарким пламенем, и даже не попробовали на зуб. Драконица оглушающе курлыкнула и сама подставила любопытный нос под его ладонь. Ну чисто книззл, просто очень большой и с крыльями.

И едва это произошло, в голове у Джейми родился удивительно красивый голос, понять его получилось не сразу. Но, различив, он едва не разорвал связь с говорившей: "Здравствуй, малыш!".

Во всяком случае, примерно так он смог расшифровать дружелюбно-покровительственное обращение. "Покатаешь?" — мысленно спросил он, осмелев. В голове послышался серебристый смех, чем-то он развеселил Красотку. Но ответ прозвучал вполне отчётливо: "Залезай!".

* * *

Северус был в восторге от ковенского праздника. Даже то, что его не взяли на бал к Лестрейнджам, не могло расстроить. Да и что интересного на балу, где взрослые ничего не делают, а только разговаривают и танцуют? Скукотища! Главное же, что отменили все занятия и позволили просто отдыхать, правда, запретили мешаться у взрослых под ногами. А они и не мешались, они с Джонни вообще на дерево забрались, откуда было всё прекрасно видно. И это было здорово!

Джонни считал так же. Наутро его должен был забрать отец, отчего друг периодически становился грустным, задумчиво глядя в никуда.

— Что, опять? — Сев толкнул его плечом. — Не переживай. Меня тоже отец забрал, знаешь, как я волновался?

— Как? — оживился Джонни. Они устроились на ветке сосны. Отсюда хорошо просматривался дом с учебным классом, где готовились к вечернему празднику. — Плакал?

— Ага, — немного слукавил Сев, чтобы поддержать Джонни. Тот стеснялся, что утром, когда узнал, что его заберут завтра, разревелся прямо на глазах у друга. — Все плачут. Но он оказался хорошим.

— А-а, — Джонни опять сник. — Так это профессор Робертс! У тебя крутой отец. А у меня Мальсибер.

— А, может, твой ничуть не хуже, — не сдавался Сев. — Вот чем он занимается, знаешь?

— Семейным делом? — неуверенно спросил Джонни.

— Ага. А каким?

— Забыл, — Джонни виновато вжал голову в плечи.

— Рунами же, — вздохнул Сев. — Знаешь, как это круто? Папа говорил. Например, надо много магичить, чтобы наполнить водой... ванну. Представляешь?

— Агуаменти! — радостно вспомнил Джонни.

— Во-о-от, — одобрительно кивнул Северус. — А твой папа просто руну нарисует правильную, и вода сама будет наполняться, хоть ванну, хоть озеро целое нальётся без всякого труда. Круто же.

— Да-а-а, — согласился друг. — Но я-то не руно... это.

— Рунолог. Так научишься. Когда в род введут — будут учить. Ты ведь хочешь научиться?

— Да-а, — Джонни задумчиво болтал ногами. — Чтоб озеро... это да-а.

— И не только озеро, — начал Северус, но фантазия как-то забуксовала. И он отвлёкся на то, что творилось внизу. — Смотри, смотри, эти уже пришли.

Эти — это Дэн Кроули и его шайка. Остальные ребята ходили хвостиком за старшим, Рой Хьюз никого не прогонял, если слушались с одного слова.

Северус увидел, как Кроули с Томми и Максом полезли на крышу пристройки дома Стэнфилдов.

— Погонят их, — улыбнулся Джонни. — Про дерево ты здорово придумал, нас тут нипочём не увидят.

Джонни оказался прав. Вильям Клиффорд, один из неженатых боевиков, пронзительно засвистел, увидев ребят на крыше. И вместе с другом, Чарли Стэнфилдом, быстренько отлевитировали их на землю. Ещё и подзатыльниками наградили. Отправили к Рою Хьюзу и ребятам, они очищали от снега и утаптывали широкую площадку. Палочки были только у Роя и Джоша, они левитировали снег за холм, остальные начинали отплясывать на освобождённом пространстве.

Взрослые расставляли большие железные коробки на высоких ножках.

— В них мясо будут жарить на решётках, я знаю! — сказал Джонни.

— Нескоро ещё, — вздохнул Северус. — Холодно тут. А пошли к деду, он нас горячим чаем угостит.

— К твоему? — поёжился друг. — Может, потом как-нибудь? Ой!

— Что? — Северус закрутил головой и, наконец, заметил мужчину, направляющегося к площадке от домика Бойдов. — Мальсибер?

Джонни судорожно вздохнул и закивал.

Что интересно, Мальсибер, быстро окинув взглядом младших ковенцев, сразу посмотрел наверх и направился прямо к их дереву.

— Слезать не собираетесь? — спросил вполне дружелюбным голосом.

Только тут Северус понял, что слезть самим будет сложно. Внизу не осталось ни веток, ни сучков, и как они залезли сюда было не очень понятно.

— Не можем, — буркнул он вслух.

Мальсибер усмехнулся, и в руке его вдруг появилась палочка. А ведь только что не было.

— По одному! — сообщил он и скомандовал: — Джонатан, прыгай или хотя бы не цепляйся за дерево и друга.

Джонни с ужасом глянул на Северуса, но руки разжал и зажмурился. Он тут же взлетел над веткой и мягко опустился вниз к ногам отца. Северус раскинул руки, не дожидаясь приказа, и тоже взлетел с ветки, влекомый невидимой силой. От спуска аж дух захватило.

— Будем знакомы, — протянул ему руку отец Джонни. — Роланд Мальсибер, отец Джонатана.

— Северус Антуан Снейп, — ответил Сев, осторожно пожав широкую мозолистую ладонь. — Его друг.

— Рад знакомству, — ухмыльнулся волшебник, показавшись совсем не страшным. — Вот, значит, какой сынишка у Робертса! Ну что ж, парни, должен вас огорчить, но Джонни я забираю прямо сейчас. Но, — он поднял вверх палец, — тебя, Северус, я приглашаю погостить у нас несколько дней. Скажем, через неделю. Что скажешь?

Северус чуть не подпрыгнул от радости. Он так и мечтал, напроситься в гости, чтобы Джонни было не так одиноко. Но тут же опомнился:

— С удовольствием, сэр. Но надо спросить у отца.

— Спросим, не вопрос, — ещё шире ухмыльнулся Мальсибер.

— А можно... — Сев замялся, но очень уж хотелось, чтоб Джонни не выглядел таким несчастным. — Ну, показать, хотя бы одну. Пожалуйста.

— Ты о чём, парень? — Роланд даже на корточки присел и усадил сына на колено.

— Ну, руну, какую-нибудь, — у Сева даже уши запылали, так нескладно прозвучала просьба. — Папа сказал, вы рунолог.

— Твой папа сказал правду, — кивнул Мальсибер серьёзно. — Какую-нибудь... Ладно, смотрите.

И прямо палочкой отец Джонни вычертил на утоптанном снегу несколько закорючек. И сразу вокруг из снега полезли красивые большие ромашки, не меньше десятка.

Мальчишки дружно выдохнули. Джонни заулыбался, и охотно взял один из цветков, сорванный для него отцом.

— Ну вот, нам пора. Собери остальные, подари матери.

Он поднялся, подхватив сына, и сапогом затёр руну. Цветы вырастать перестали.

— Они настоящие? — спросил Сев, срывая один за другим и осторожно вдыхая еле слышный нежный аромат.

— Вполне, — ухмыльнулся Мальсибер. — Видимо, они тут и летом растут. Я лишь ускорил процесс. И простоят в вазе подольше. А если на ингредиенты пустить, то будут куда лучше обычных. Передавай поклон родителям, Северус.

— Спасибо, сэр! А вы...

Но говорить уже было некому, Роланд Мальсибер подмигнул, сунул свободную руку в карман мантии и испарился вместе с Джонни.

Северус быстро собрал оставшиеся ромашки и с сомнением посмотрел в сторону дома. Далеко, да и мама на празднике у Лестрейнджей. Уж лучше отнести к деду, а потом камином домой.

До башни добежал быстро. Приласкал огромного книзла, как всегда встречающего его у подножия лестницы. Не дал хитрецу сжевать ромашки, и бегом взобрался на самую верхотуру. Даже запыхался от быстрого бега.

Ввалился в прихожую и попал сразу в руки деда.

— Куда, весь в снегу? — весело приветствовал тот. — Раздевайся на коврике. А цветы откуда?

— Так Роланд Мальсибер Джонни забирал и руну на снегу нарисовал. Ну, маме. На ингредиенты. В вазу надо.

— Доходчиво, — кивнул дед, забрал цветы и поставил в подплывшую по воздуху вазу.

Потом был горячий чай с мёдом и жареные сосиски, вкуснее которых Сев ничего не мог вспомнить. Оказывается, он успел сильно проголодаться. От сытной еды его разморило, и он на минутку прикрыл глаза, даже не доев сладкую булочку. А когда открыл, оказалось, что папа держит его на руках и тихо разговаривает с дедом.

— Я всё проспал? — сразу сообразил Северус.

— Не всё, — усмехнулся дед. — Вся жизнь ещё впереди.

— Но праздник...

— Закончился, — кивнул ему отец. — Ничего интересного. Младший ковен давно уже дрыхнет по кроватям. И тебе пора. А хочешь, оставайся с дедом. Тут переночуешь.

— Я с тобой! — Сев обнял отца за шею для надёжности. Хотелось на свою кровать под потолком, где осталась у подушки интересная книжка. — Надо цветы маме. Что наколдовал Роланд Мальсибер, папа Джонни. Он передавал вам с мамой поклон и меня в гости пригласил.

— Даже так? Мы с мамой завтра об этом поговорим. — Робертс подмигнул сыну. — Отец, где эти цветы? Ну всё, мы пойдём.

Они прошли камином, и Северус лишь запомнил, как домовушка помогла ему переодеться и умыться, а как в кровать попал уже и не понял. Праздник было жалко, но не так, чтобы очень. Ведь скоро к Блэкам, а потом Санни в гости приедет.

* * *

Мёрфиус Уайнскотт, штатный целитель школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, снова оглядел пергамент с прошением об увольнении и припиской ниже:

"Вынужден просить вас остаться в школе. Сэр, вы нужны Хогвартсу! Более компетентного целителя, знакомого со спецификой работы с детьми найти не просто сложно, а почти невозможно. Попечители благосклонно отнеслись к вопросу об увеличении вашего оклада и о дополнительном оборудовании Больничного крыла. Прошу остаться хотя бы ещё на год-полтора. Также попечители согласны дополнительно оплачивать услуги целителя, которого вы возьмёте в помощь и обучите в течение этого времени, чтобы он смог потом занять ваше место. При личной встрече после рождественских каникул готов выслушать ваши предложения и дополнительные требования. С искренним уважением, Антуан Робертс, временно исполняющий обязанности директора Хогвартса".

Чудеса, да и только! Мёрфиус глубоко вздохнул, смахнул пергамент в ящик рабочего стола и, поставив локти на стол, переплёл пальцы и устроил на них подбородок. Думать так было проще. Дамблдор без сомнения сразу бы пошёл ему навстречу, с радостью подписав прошение об отставке. Уайнскотт дураком не был и прекрасно осознавал, какой костью в горле он стал для директора в последние годы. Не раз и не два доходило почти до крайности, но Альбус умел ловко сглаживать напряжённые моменты буквально в последний момент. Несмотря на внешнюю благопристойность, оба терпеть не могли друг друга.

О желании Дамблдора избавиться от штатного целителя в самое ближайшее время Уайнскотт был прекрасно осведомлён. Поппи Помфри, его хороший друг и самый добросовестный целитель детского отделения Мунго, ещё в начале декабря показала ему приглашение на собеседование. Мёрфиус тогда разозлился, покидать Хогвартс не входило в его планы, но кое-какие воспоминания убедили его, что оно всё к лучшему. Он почти забыл о досадном эпизоде в своей биографии. Во всяком случае, пытался забыть все эти годы. И увольнение, по правде говоря, было ему весьма на руку. Был человек, встречи с которым было бы не избежать, останься Мёрфиус в школе на будущий год.

Ровно одиннадцать лет назад, зимним вечером, когда метель заметала следы, колола лицо, мешала видеть и дышать полной грудью, Мёрфиус Уайнскотт выбрался в деревню Хогсмид, решив поверить странной записке на клочке пергамента. Неизвестный адресат умолял о встрече, причиной которой якобы был вопрос жизни и смерти. В "Трёх мётлах" посетителей в этот непогожий вечер почти не было. Он сразу заметил странную фигуру за столиком в дальнем тёмном углу. Человек был закутан в бесформенную хламиду, не позволяющую рассмотреть хотя бы мужчина то или женщина.

Логически рассудив, что неизвестный проситель и есть этот субъект, Мёрфиус заказал глинтвейн и неторопливо направился в сторону дальнего столика. При виде него, неизвестный тотчас откинул капюшон, и целитель от неожиданности отшатнулся, но тут же взял себя в руки, без приглашения уселся на табурет и холодно, хотя в груди поднялась почти забытая ярость, осведомился:

— Надеюсь, причина действительно важная, если ты забыла требование никогда не искать со мной встреч.

— Видеть вас и мне не доставляет удовольствия, целитель, — хрипло ответила ведьма со спутанными, явно давно нечёсаными волосами. — Но выбора у меня нет. Причина на самом деле важная, иначе я не стала бы просить о встрече.

— Какая же? — Уайнскотт подхватил появившийся на столе кубок и сделал большой глоток горячего напитка.

Женщина некоторое время молчала, вглядываясь в его лицо своими светлыми колдовскими глазами, потом выдохнула и распахнула полу своей бесформенной хламиды. Мёрфиус застыл, увидев крошечного ребёнка, укутанного в непонятное тряпьё и мирно сопевшего на груди ненавистной ведьмы.

— Ты признаешь своего ребёнка?

Молчание, повисшее над столиком, прерывалось лишь сонными причмокиваниями малыша, который в этот момент открыл мутные глазки. Мёрфиус вздрогнул и крепко сжал зубы. Отречься от собственного ребёнка было сродни бесчестью. Впрочем, принимать в род это отродье было совершенно не обязательно. Как и давать родовое имя.

— После зелья родства, — наконец решил целитель, отводя взгляд от малыша. Овдовевший более двадцати лет назад, Мёрфиус не собирался вновь обзаводиться семьёй и детьми, а уж бастардами тем более. Род вполне успешно продолжили старшие братья, ему же было комфортно жить одному, всего себя отдавая работе и научным трудам.

К его удивлению, ведьма тут же протянула ему флакон.

— Зелье, — хрипло пояснила она.

Проверить зелье родства не составило труда, уж целитель-то не раз и не два за карьеру сталкивается с его применением. Не лучшего качества, но вполне годное. Пока рассматривал и обнюхивал, ведьма высвободила из тряпья крошечную ручку и протянула целителю тонкий стилет.

Колебаться не стал, не до сантиментов, когда такое происходит. Укол на трогательной ладошке он сразу же залечил невербальным заклинанием. Себя уколол собственным ножом. Две тёмные капли смешались, упав в зелье, которое сразу помутнело. Секунды тянулись неторопливо. Двое не отрывали от зелья взглядов. И синхронно выдохнули, когда оно стремительно стало светлеть, засияв в итоге чистым золотистым цветом.

Что ж, за свои поступки Уайнскотт привык отвечать. Та ночь с полувейлой, затуманившей разум целителя, несомненно, была ошибкой. Наутро чары спали, Мёрфиус был в ярости и едва не прибил бесстыжую девицу. Удержался, велев не попадаться ему на пути. А зря.

— Признаю этого ребёнка, да будет магия мне свидетелем! — произнёс он, с ненавистью взглянув на ведьму. — Что ещё тебе надо от меня?

— Не ищи нас, — прошелестела та, снова закутываясь в свою хламиду. Сработал портключ, и Уайнскотт остался в одиночестве. Лишь пробирка с зельем родства напоминала, что всё произошедшее не было сном или наведённым мороком.

Вяло подумалось, что он даже не потрудился узнать пол и имя ребёнка, да и сложно сказать, хочет этого или нет. Достаточно того, что его магия будет щедро поддерживать малыша.

Тем не менее не было сомнений, что его сын или дочь получит в новом году письмо из Хогвартса. Потому увольнение было бы очень кстати. Встречаться с ребёнком, повзрослевшим вдали от него, не хотелось до зелёных пикси в глазах.

Мёрфиус представил себе сентябрьское распределение, свой собственный жадный взгляд, попытки определить своего сына или дочь среди испуганных первокурсников, и передёрнул плечами. Совесть мучила до сих пор, едва ли не став ещё острее. Конечно, надо было попытаться забрать кроху тогда же, воспитать самому. Пытался...

Поиски ведьмы ничего не дали, как сквозь землю провалилась вместе с ребёнком. Зато целитель узнал о ней много интересного. "Кукушка Сэльма" зарабатывала на жизнь, рожая для богатых, знатных или сильных магически магов. Отдавала детей, получала отступные и исчезала на некоторое время. Куда — никто сказать не мог, а, может, и не хотел. Жители Лютного — отребье самого Мордреда — разговорчивостью не отличались.

Робертс был против его отставки. Будь на его месте кто-то иной, Уайнскотт настоял бы на своём, уволился и купил себе домишко где-нибудь на греческом острове. Развёл бы сад и занялся частным целительством и наукой, выращивая на досуге яблоки, персики и розы. Но Антуана Мёрфиус уважал и сразу понял, что теперь уж точно останется. Пару лет он протянет, а там будет видно.

Он погасил на столе свечу, зажёг Люмос и пошёл в спальню. В голове метались мысли: "Где ты? Как тебя зовут?". Его друг Поппи упоминала некое агентство по розыску пропавших родственников. Хвалила. Стоит, пожалуй, наведаться туда после праздников. Или прямо завтра, незачем дольше откладывать.

* * *

Ингис Морн сбросил с плеча мешок и раскрыл объятья черноволосому мальчишке, выигравшему забег у огромного серого волкодава. Запрыгнув на брата, как обезьянка на карликовую пальму, Лео уткнулся куда-то в шею:

— Я ждал-ждал, а ты не шёл, — пожаловался еле слышно. — Я думал, ты забыл.

— Как же я мог забыть о твоём дне рождения, — Ингис потрепал Леонарда по макушке, спустил на землю и быстро спросил: — Дома?

Волкодав ластился, косясь на объёмистый мешок, чуял, прохвост, угощение.

— Ушла, — пожал плечами мальчишка. — Раньше утра велела не ждать.

Видеть мать Ингис желанием не горел.

— Я пойду в Хогвартс, как ты! — заявил Леонард, едва они зашли в дом. — Мать обещала.

— Так-таки и обещала? — не поверил Ингис. Не похоже это было на Сэльму, та каждый кнат берегла, но и речи не было о поступлении Леонарда в Хогвартс. Всё уходило на какие-то её дела, да немного на еду перепадало.

— Сказала... — Лео потупился. — Ну, что скоро от меня избавится, разозлилась ещё. Ну, я испугался, страшно было долго, всё братика вспоминал, помнишь, его Финни назвали, Сэльма сказала. Я думаю, он любил меня. — Леонард шмыгнул носом и быстро сменил тему, заговорив чуть громче: — А потом сам понял. Одиннадцать же, это она про школу. Ты ведь сводишь меня к Олливандеру за палочкой?

— Свожу, — Ингис похолодел, но постарался улыбнуться. Уже два года, как случай их в Запретном лесу свёл, а он всё тянет. Спасать надо парня. Зубы сами собой сжимались от бессильного гнева. Но говорил с мальчиком ровно: — Как получишь письмо, сразу и сходим.

— Это же ждать, — жалобно заглянул в глаза братишка. — Ингис, пожалуйста! Я уже много выучил.

— Что учил хоть? — Морн поставил мешок на скамью, принимаясь без магии развязывать завязки. Братишка расстроил: пацан подрос, но, казалось, ещё больше исхудал с лета.

На полках кухни было так пусто, что Морну стало не по себе. Хотелось прямо сейчас забрать парня в ковен и упасть перед Ноттом на колени. Вдруг возьмёт, не отвернётся от талантливого мальчишки.

— Заклинания учил. Ей помогал. Я понял, Инг, хочу быть целителем, хочу в Мунго работать или... Стану хорошим целителем, и меня возьмут в твой ковен.

— Лео...

— Дай палочку, покажу!

Леонард, сосредоточенно сопя, наколдовал повязку ему на колено. Потом изобразил весьма неплохо диагностические чары.

— У тебя свежий перелом на голени. Костерост пил?

— Пил, — улыбнулся Морн.

— Гадость страшная, — посочувствовал братец.

— А то! Так откуда такие мысли — ну, про целительство-то?

Леонард замялся, потом притащил книгу с чердака, где обустроил себе комнату с помощью старшего брата. Толстый потрёпанный фолиант "Тонкая наука для целителей, пользующих детей и подростков".

— А ещё я в Мунго был, — воскликнул возбуждённый Леонард.

Ингис залюбовался его улыбкой. И вдруг осознал, что так давно ускользало от его глаз.

Изящный и тонкокостный мальчик, гибкий и подвижный, совсем не походил на старшего брата. Иссиня-чёрные кудри небрежно убраны в хвост и явно давно не мыты. Слишком худой, а руки... Длинные красивые пальцы с обкусанными ногтями. На смуглом с разводами грязи лице из-под тёмных бровей на мир смотрели удивительно-синие, почти фиолетовые доверчивые глаза. Широкие скулы, аккуратный нос, волевой подбородок и изящно очерченные губы, которые сейчас кривились в возбуждённой и немного гордой улыбке. Породистый маленький маг!

Морн длинно выругался, мысленно, конечно, костеря всех причастных и себя самого, коротко выдохнул и горько усмехнулся. Загадок не осталось. Захотелось до одури, до дрожи в непроизвольно сжавшихся кулаках, взглянуть в лицо папаше этого восторженного ребёнка.

А ведь в школе Морн считал его порядочным магом, прекрасным целителем и весьма интересным собеседником. Уайнскотт всегда находил доброе слово для детей, совет и поддержку для более взрослых, и совершенно не скрываясь, благоволил к своему бывшему дому. Слизеринцы платили тем же, и отработки в Больничном крыле почитали едва ли не за праздник.

Поставить бы мальчишку перед ним и спросить: "За что, целитель Уайнскотт, сэр? Как так-то?".

— ... а потом я увидел, как колдуют над соседом в моей палате, — ворвался в его мысли голос брата. — И всё-всё запомнил. Стал тренироваться с карандашом, целитель Сметвик увидел, и показал пару заклинаний диагнос-ти-чес-ких. Вот! Я повторил сразу, и целитель сказал, что толк будет. А ты как думаешь?

— Ну, раз целитель Сметвик сказал, значит, так и есть, — покивал Ингис, мысленно помянув Мордреда. И как тут поспоришь, когда у мальца явно родовой дар проклюнулся, не иначе. — А как ты попал в Мунго, малыш? Как она оплатила?

— Котёл на себя опрокинул, — нехотя признался Лео, делая вид, что увлечён распаковкой продуктов. Он сноровисто расставлял на полке мешочки с крупой, сахаром и мукой, которые Морн увеличивал до обычного размера. — И я уже не малыш! Зелье удачи пытался сварить... Только не ругайся. Меня целитель уже и так изругал. И Она. Потом немного поголодали, было, но я не жалею!

— Зелье удачи, — неодобрительно фыркнул Морн. — Драть тебя некому, Леонард Ардо. Я уж не говорю, что не каждый мастер Зелий может сварить правильно это зелье. Ингредиенты-то откуда взял, гений? А?

Лео потупился. Но отмалчиваться не стал. Бросился обратно на свой чердак, и скоро выложил перед братом крупные осколки серебряного яйца оккамия.

— Всё, что осталось, — повинился он, опустив голову. — Нашёл в Запретном лесу, и я не вру. Часть удалось обменять на остальные ингредиенты... Немножко отняли. Я не всё с собой брал...

— Ты опять один был в Лютном? — тихо осведомился Ингис, отчего Лео вжал голову в плечи. — Леонард!

Мальчик подпрыгнул и зачастил:

— Больше не буду! Прости, прости, прости! Я, правда, только хотел немного удачи... найти отца. Прости...

Ингис переждал приступ ярости — как представил себе ребёнка среди шушеры Лютного, совсем одного, с чистейшим серебром в кармане.

"Немножко отобрали"!

Волосы дыбом вставали, так страшно стало за пацана. Сэльме на него наплевать. Деньги ей нужнее. А парень таким красавчиком растёт, в борделе за такого круглую сумму отвалят. Ингис мотнул головой и ещё больше разозлился, на себя, на Сэльму, на беспечного ребёнка.

— Пообещай... Впрочем, как хочешь. Можешь шастать, где вздумается, я тебе не указ.

Теперь глаза братишки наполнились слезами. Леонард надулся, бросился опять разносить увеличенные магией мешочки по местам, шмыгал носом, вытирал его рукавом слишком большой, болтающейся на нём рубахи. Ингис перехватил его, несмотря на сопротивление, прижал к себе, легко вздёрнув вверх. Сдавил в объятиях тощее тело крепко-крепко.

— Малыш, я очень тебя люблю, мне просто очень страшно, что ты лезешь один в опасные места. Запретный лес, Лютный... Я поседею из-за тебя раньше, чем женюсь!

— Запретный вокруг, — шмыгнул носом братишка. — Как по нему не ходить? С оборотнями я дружу. С одним, ну ты знаешь. Нас даже кентавры не трогают, акромантулов я сам обхожу, помню, как ты учил. В полнолуние не гуляю.

— Дружит он! — проворчал Морн. — Хороша компания!

— Дикки хороший, — с жаром возразил Лео. — Он столько всего знает про лес. Меньше, чем ты, конечно...

— Конечно.

Помирившись, сели обедать. Мясо в котелке было ещё тёплым, а пирог от Марты исходил дивным ароматом. Всего пара кусков, но больше на простую охоту не возьмёшь, не вызвав подозрений. О брате, который с матерью живёт за окраиной Хогсмида, в глубине Запретного леса, но в довольно спокойной его части, в ковене не знали. И пусть так и остаётся дальше до нужного времени.

Ингис почти не ел, только делал вид. Умилённо смотрел, как старается не спешить мальчишка. Волкодаву досталась кость. Пёс довольно заурчал, устроился в углу комнаты.

— Скорлупу заберу, — непререкаемым голосом тихо сказал Морн. — Продам и пришлю тебе галеоны. Постарайся тратить понемногу, растянуть до следующего раза. Приду весной, — это он на всякий случай сказал, чтоб Сэльма, если Лео сболтнёт, не торопилась "избавляться" от ненужного больше ребёнка.

— Кнафами прифли, — Лео проглотил кусок пирога, почти не прожевав. — Кнатами и сиклями.

— Сова мешок не дотащит, — усмехнулся Ингис. Малыш прав, галеоны мать найдёт и отберёт. Чутьё у неё на золото, как у лепрекона. Или это наследство от бабушки-вейлы?

— А ты частями, — сверкнул глазами повеселевший мальчишка. — В Хогсмид мне нельзя. Но мать разрешает камином перемещаться в Старлоу, это в Элгине. Конечно, не Косая Аллея...

— Не Косая Аллея! — фыркнул Морн. В Старлоу он иногда бывал, мирный магический квартал, никакого тебе Лютного. И народу значительно меньше. Правда, и барьера в магловский город нет, только камином пройти можно. Но главной достопримечательностью Старлоу для Ингиса была маленькая фигурка брата, появляющегося из общественного камина почти каждое воскресенье. Иногда удавалось вырваться, чтобы присмотреть за ним, не афишируя своего присутствия. — Хорошее место, не кривись. Летучего пороха должно до весны хватить. А с деньгами посмотрим.

— Там палочек не продают.

— А тебе и нельзя пока. Выше нос, я же сказал, что свожу тебя к Олливандеру. А сейчас доедай и пойдём подарок смотреть.

— Подарок?! — ахнул Лео. — Я думал всё это...

— Всё это — просто еда. А у тебя день рождения.

Метлу Леонард принял без улыбки. Гладил дрожащими пальцами древко, голову склонил низко-низко, словно решил заодно вылизать гладкую поверхность до блеска.

— Проверять будешь?

Леонард вскинул голову, в глазах опять слёзы. Ну что за мальчишка?! Тряхнул головой в знак согласия и взлетел на древко, словно на коня, сразу взмывая ввысь. Ингис задрал голову, следя за полётом — красиво летает, шельмец! Быть ему ловцом или охотником в школе.

На метлу Ингис копил давно, знал, как мальчишка страдает о прошлой — никудышном Чистомёте Сэльмы, настолько древнем, что вся рукоятка была проедена жучками и покрыта трещинами, а прутья держались на честном слове. Сломаться окончательно она не успела. Два года будет, как мать утопила её в болоте, увидев, как старая чертовка сбросила Леонарда с приличной высоты, протащив зигзагами чуть не по всему Запретному лесу. Свихнулась от старости старая метёлка.

Мать Ингис не понимал во многом, но тут одобрил: такое — либо сжечь, либо так. Лео чудом не переломал ног и не испугался насмерть. Только в глазах поселилась тоска. Мальчишка уже тогда прекрасно осознавал, что о новой метле можно и не мечтать.

Теперь вот ликует, и не дождёшься его, наверное, до темноты. Ингис пошёл к крыльцу, достал из рюкзака книгу и уселся на ступеньку почитать, пока светло. Пожалуй, и ночевать останется, если Сэльма сегодня не вернётся.

Леонард спустился на бренную землю почти через два часа. Явно устал, но держался молодцом. Молча принял из рук брата полироль со щётками, уселся на ступеньку и принялся чистить красавицу с таким усердием, словно та успела изрядно испачкаться после первого же полёта. За собой бы так следил, чудо чумазое. А ведь в Хог он пойдёт вместе с Шани...

— Хорош, — спустя время сказал Ингис, потягиваясь. — Отнеси метлу в комнату, будем ужин готовить.

— Останешься? — ровно спросил мальчик, аккуратно убирая щётки, тряпки и флакон с полиролью в кожаный мешочек. Подхватил метлу и только тогда настороженно с затаённой надеждой взглянул на брата.

— Переночую, — кивнул Морн. — Утром уйду рано, ты ещё спать будешь.

— Не буду! — буркнул Лео. — А что на ужин? Я быстро!

Он умчался на чердак, а Ингис вошёл в комнату и оглядел увеличенные мешочки снеди, что принёс. Надо было приготовить что-то попроще. Травить ребёнка не хотелось, а повар из Ингиса был так себе.

Лео скатился вниз и сразу предложил:

— Давай курицу запечём с рисом и травами! Я умею.

— Раз умеешь, командуй, — кивнул Ингис, заслужив очередную восторженную улыбку.

Позже, когда поглощали безумно вкусную курицу — мальчишка оказался гениальным поваром, кто бы подумал — Морн деловито предупредил:

— После ужина я тебя искупаю, — усмехнулся на недовольную рожицу брата и добавил: — а то непонятно, мальчик передо мной или оборотень из стаи.

— Не оборотень, — недовольно буркнул Лео. — Воду таскать... Ледяную.

— Я нагрею, — ласково улыбнулся Ингис.

И пообещал себе в ближайшую же субботу наведаться в Хогвартс. Раз мальчишка мечтает найти отца — будет ему отец. А в крайнем случае, упадёт на колени перед лордом-драконом. Раз Сэльма хочет избавиться от очередного отпрыска, так тому и быть.

* * *

Уйти утром Морн не успел, только вышли с братом на заснеженный двор, как волкодав забеспокоился. Ингис подозревал, что Лео всю ночь не спал, его караулил. Слишком уж сонным тот выглядел, встречая его с готовым завтраком. Но сейчас мальчишка оживился, испуганно оглянулся на брата.

— Мать.

В частоколе, которым был обнесён двор, заскрипела калитка, проявляясь. Сэльма вошла слишком медленно, всё такая же красивая и холодная. На ней была зимняя мантия, подбитая мехом, дорогая, почти новая. Она скрывала фигуру, но Морн мурашки ощутил на загривке.

— Опять? — вырвалось у него вместо приветствия.

— А, это ты, — Сэльма устало дошла до крыльца и опустилась на ступеньку. Теперь живот был виден хорошо. Никак роды скоро, а Лео даже не сказал ничего. — Эй ты, марш на кухню, кофе мне сделай. Ты ведь принёс матери кофе, первенец?

Последнее слово она сказала таким презрительным тоном, что Ингиса передёрнуло.

— Принёс, — ответил сквозь зубы.

Лео уже умчался в дом, он всегда пытался ей угодить. И Морн решился:

— Парню одиннадцать. Скоро письмо из Хогвартса придёт.

— Не твоя забота, — холодно ответила Сэльма, одарив быстрым взглядом из-под ресниц. — Когда уже забудешь сюда дорогу?

— До весны не жди, — Ингис поднялся. — Этого тоже отдашь?

Он без стеснения кивнул на её живот. Сэльма всегда так делала, рожала невесть от кого, и отдавала детей. Только Лео почему-то задержался. Ингис пытался узнать, где остальные, только так ему и сказали. Мать лишь рассмеялась в лицо, а потом так зло посмотрела, что Ингис передумал задавать вопросы.

— Заматерел, я смотрю, — вместо ответа проговорила Сэльма, разглядывая его насмешливо. — Красавец. Как все вы. Кроме одной.

— Сэльма...

— Молчи. Мне надо карточку паршивца сделать. Поможешь?

— Колдографию? — От нехороших предчувствий стало неуютно под взглядом светлых глаз. — Зачем тебе его колдография?

— Какой суровый сынок, — фыркнула Сэльма. — Просто дай два галеона. Сама свожу в Эглис.

Мысли крутились в голове со страшной скоростью. Колдография красивого мальчика! Неужели он прав? Для борделя? Морн холодно улыбнулся:

— В воскресенье пришлю совой. С собой нет.

— В понедельник, — быстро поправила Сэльма. — В воскресенье не надо, паршивец без меня и потратить может.

— Его зовут Леонард!

И снова насмешливый взгляд:

— Сама удивляюсь, как имя на ум пришло. Ну, что встал, иди, куда шёл. Мне отдохнуть надо. Хотя, постой! Ты чего приходил?

Она уже тяжело поднялась со ступеньки и направилась в дом, но оглянулась, держась за дверь, и посмотрела с подозрением.

— Поздравил Лео с днём рождения. Продуктов принёс.

— Лучше бы деньгами, — не прощаясь, Сэльма зашла в дом, захлопнув за собой дверь.

Ингис постоял ещё, вдыхая морозный воздух. Глядя на едва освещённые окна, чувствовал, как переполняет его предвкушение и весёлая злость. Провернуть задуманное следовало как можно скорее. Пожалуй, пошлёт Уайнскотту сову нынче вечером, если охота будет удачной.

* * *

Едва он покинул двор, калитка исчезла в зачарованном частоколе, через который и оборотню не пробраться. А из ближних кустов выбралась тень и потрусила к нему, бесшумно перебирая лапами и почти не оставляя следов в пушистом снегу. Утренние сумерки вот-вот сменятся тусклым зимним утром. Морн приласкал фамильяра, проверил на поясе нож и сжал волшебную палочку в левой руке.

— Потерпи, моя хорошая, сейчас аппарируем.

Самка снежного барса, красавица Азель, понятливо мурлыкнула и тут же вцепилась зубами в его сапог. Расчёт вышел верным. И удача явно сопутствовала ему. Повезло аппарировать прямо посреди стада бизонов, что расплодились в последние годы в Диких лесах. А точнее в долинах, что скрывали Дикие леса, окружая со всех сторон.

В этой долине их могло и не быть, кочевали бизоны без всякой системы, да и магически могли перемещаться. Они на магловских бизонов и похожи были лишь отдалённо. Шерсть аж до земли, волочится, а в холке выше лося вместе с рогами. Притом тупые и упрямые животные, не поддающиеся приручению. Силищи у них много. Запросто затопчут неосторожного охотника. Зато и мяса много, можно месяц не думать об охоте и даже часть лорду-дракону отправить. Жаль только, что так легко на стадо бизонов наткнуться — редкостная удача. Сюда бы парней, но кто знал...

Ингис одним махом взлетел на здорового самца, облегчив в прыжке свой вес. Ухватился за крутой рог одной рукой, и приготовился к скачке. Стадо в один миг снялось с насиженного места — в этой долине даже снега не было, однако же трава оказалась вся повытоптана или съедена. Участвовать в гонке очень не хотелось. Но нужно было вывести присмотренного бизона из несущегося потока, чтобы их всех не затоптали сородичи, когда добыча падёт.

Тенью скользнула рядом Азель, и бизон шарахнулся в нужную сторону, замедлился, крутанул головой, пытаясь сбросить наездника, вернувшего ощущение веса. Ингис напряг все силы, поворачивая голову зверюги вправо. Едва не слетел дважды, но счастливая звезда хранила. И Азель помогала, продолжая теснить огромного зверя на "обочину". Наконец, бизон оказался с краю и неловко скакнул в сторону, ощутив укол ножа и зубы снежного барса на предплечье. Морн медлить не стал, прицельная Авада, обхватить ногами и аппарировать, ощущая за спиной фамильяра. Падал зверь уже во дворе цитадели, к счастью никто из младших в этот момент не сунулся на специальную аппарационную площадку.

Ингис ловко отпрыгнул в сторону и мысленно попрощался с питомицей, скакнувшей за стену. Отнесёт ей законный кусок добычи позже, без её участия сладить с бизоном было бы сложнее.

Рядом присвистнул Причард. Подходили остальные, младшие бежали к нему со всех ног от башни, и, конечно, всеобщая любимица Шани впереди.

— Что встали, разделать помогите. Сразу Марте отнесём.

— Стоять! — гаркнул Уркхарт, появившийся из казармы, именуемой среди местных "загоном". — Шкуру попортите, ироды!

Парни заулыбались, пропуская Юджина к поверженному бизону. Ингис пожал ему руку, и добродушно кивнул на вопрос: "Можно?".

Шани ахнула, видать, впервые видела, как изящно Уркхарт управляется с огромным зверем, сдирая шкуру в несколько ёмких заклинаний.

— Чутьё у него на удачную охоту. Как только зверюга в цитадели появляется, тут как тут, — тихо прокомментировал Кейси Причард. И добавил громче: — Всё? Теперь можно я башку себе заберу?

— Облезешь, — вылез вперёд Флинт. — Морн, башку ты мне обещал, помнишь?

Морн помнил, он оторвал взгляд от Уркхарта, ловко левитирующего шкуру к сараю-леднику, и кивнул Флинту:

— Разделывать её сам будешь. Так, парни, печень мне, остальное Марте. Копыта Причарду, так и быть.

Работа закипела, действовали слаженно, разделывать добычу в их цитадели — дело привычное. Не всё же на лорда-дракона рассчитывать в плане пропитания.

Ингис забрал дымящуюся печень в наколдованном мешке и дёрнул за косичку приплясывающую рядом Шани:

— Ингис!

— Марш одеваться, мелкая! Куда выскочила в одной шали и тапочках?

— Я на минутку, мне не холодно!

— Шани!

Девчонка обиженно поджала губы и понеслась к башне. То-то же. Шаль летела за ней, как захваченный вражеский штандарт. Жалко девчонку, но он дал ей достаточно времени полюбоваться на разделку бизона. Не на жениха же её рассчитывать, который уже грезил, как приделает рога к "парадному входу" "загона".

Морн подошёл к внешней стене и свистнул. Услышав знакомый мяв, отлевитировал свежую печень за стену, очистил одежду заклинанием и тоже направился к башне в кабинет Магнуса: писать послание целителю Уайнскотту с просьбой о встрече.

* * *

У Мёрфиуса Уайнскотта случилось стойкое ощущение дежавю. Опять зимний вечер, записка на куске посредственного пергамента и несколько слов, среди которых нахально красуется фразеологизм "вопрос жизни и смерти". Даже метель поднялась после полудня не менее злая и кусачая, чем в тот далёкий предновогодний вечер. Но были и существенные отличия: адресат назвался, не требовал немедленной встречи, и был мужчиной.

Что за важное дело заставило боевика искать с ним встречи было абсолютно неясно, и тем более интригующе. Разгадывать шарады Уайнскотт любил разве что по малолетству, но этот случай всколыхнул любопытство.

"Целителю Уайнскотту, Больничное крыло, Хогвартс.

Сэр, соблаговолите встретиться со мной в это воскресенье, тридцать первого декабря, в полдень в таверне "Старая метла", Старлоу, Эглис. Вопрос жизни и смерти. Ингис Морн, Ковен Ноттов. Северная цитадель".

Целитель долго перебирал в уме всех Ноттовских боевиков, прежде чем вспомнил старосту Слизерина, заслужившего всеобщее уважение в бытность своей учёбы на старших курсах Хога. Ну конечно же, умный, молчаливый, в меру любопытный и очень сдержанный. Был бы любимцем девушек, если бы не хмурый взгляд и довольно жёсткая улыбка, отпугивающая потенциальных поклонниц получше любого уродства.

Впрочем, были и те, что украдкой им любовались, из них Мёрфиус выделял одну, только потому, наверное, что девочка много времени проводила в Больничном крыле. И не как пациентка — мисс Лукас готовилась к поступлению в целительскую Академию и не гнушалась никакой работы. Варила зелья, ухаживала за пациентами, приводила в порядок картотеку, мыла полы и инструменты без магии, дежурила ночами, отпуская помощниц, или в компании с ними. Хорошая была девушка, но Ингис, выпустившийся на год раньше неё, вряд ли подозревал о существовании скромной гриффиндорки, по воле случая угодившей не на тот факультет.

Об увлечении мисс Лукас Мёрфиус узнал случайно, попался ему на ночном дежурстве альбом девушки, который та неосмотрительно оставила на его рабочем столе. Борясь со сном — юный охотник Хаффлпаффа доставил уйму хлопот, рухнув с большой высоты во время игры после встречи с бладжером — Уайнскотт зачем-то открыл альбом и потерялся во времени.

Мисс Лукас оказалась талантливым художником. На первом листе был нарисован скелет ребёнка, причём настолько точно и подробно, что оставалось диву даваться, откуда что взялось. Второй рисунок был посвящён мышцам, артериям и венам, на третьем изображены почки, печень и сердце. Мёрфиус всё с большим интересом листал страницы, уже прикидывая, как увеличит их, как скажет девушке, что это надо отправить в целительскую академию...

А на последних страницах внезапно оказался он, единственный человек, изображённый не в виде разрозненных членов, а в целом виде. Староста Слизерина улыбался чуть презрительно, смотря таким пронизывающим взглядом, что невольно возник холодок по спине от стопроцентного попадания: это был он, с волосами, убранными в хвост, в простой, чуть поношенной мантии, рубахе со шнуровкой, потёртых кожаных штанах, заправленных в короткие сапоги. Морн выглядел настолько живым, что, казалось, сейчас, как на колдографиях, встанет с кресла, в котором был изображён, и палочкой, зажатой в руке боевым хватом, нашлёт проклятие на нахала, посмевшего его потревожить.

И была следующая картинка, где слизеринский староста красовался обнажённым телом, которому мог бы позавидовать Аполлон. Он стоял вполоборота под душем, подставляя лицо под упругие струи. И это скромная шестнадцатилетняя гриффиндорка! А душевую кабинку целитель узнал, она была установлена как раз в Больничном крыле для выздоравливающих пациентов. Даже вечно сломанную задвижку на дверце мисс Лукас не упустила. Что уж говорить о подробностях совершенного тела.

Дальше Мёрфиус листал быстрее — сосредоточенный Ингис Морн за партой; задумчивый Ингис Морн в Большом зале; строгий Ингис Морн, снимающий баллы с третьекурсника; расслабленный Ингис Морн, с улыбкой — неожиданной и нежной — глядящий вдаль у барьера на Астрономической башне.

Диагноз был ясен, но Мёрфиус ничего не сказал мисс Лукас, оставив альбом там же, где нашёл. Он отправился обходить пациентов, задумчивый и грустный, девушка заставила вспомнить о своей юности, о своей первой любви, о надеждах, о том, что так и не совершил. Заставила гореть и сожалеть, и волноваться, словно всё ещё впереди. Когда вернулся, альбома на столе больше не было. И он пожалел, что не снял копии.

Яркое воспоминание заставило улыбнуться и самому взяться за перо. Нет, Мёрфиус никогда сводником не был, но поддержка уже давно взрослой мисс Лукас почему-то показалась не лишней. От рано погибших родителей ей досталось только романтическое имя Наташа, сокращённый вариант которого нравился девушке гораздо больше. А ещё ученический сейф в Гринготтсе, который к окончанию Хогвартса почти опустел, как случайно узнал Уайнскотт.

Сирота, последняя из обнищавшего рода, Таша Лукас была в то же время целеустремлённой и талантливой девушкой, единственной, кому он дал в своё время хорошие рекомендации в академию. И тем не менее, мисс Лукас всего добилась сама. Блестяще закончив академию, она год стажировалась в Мунго, полтора года проработала на отделении проклятий, после чего откликнулась на приглашение ректора, став самым молодым лектором Академии. Из переписки с Тадеушем, ректором академии, целитель Уайнскотт знал, что сейчас Таше Лукас двадцать пять лет, и она точно ещё не замужем.

"Ингису Морну. Ковен Ноттов, Северная цитадель.

Уважаемый сэр, я согласен на ваши условия, но это нарушает некоторые мои планы. Помешает ли вам присутствие на встрече моей коллеги? Ничего особенного, но отменить встречу, не обидев уважаемого мною человека, я уже не могу. Сами понимаете, планы на день накануне Нового года строились сильно заранее. С уважением, Мёрфиус Уайнскотт, Больничное крыло Хогвартса".

Ответ сова принесла спустя пару часов. Мистер Морн лаконично ответил на обороте, что не имеет ничего против его коллеги. И сразу пришлось писать мисс Лукас, самому молодому педагогу целительской академии. Бывшая гриффиндорка ответила неожиданно восторженным согласием, упомянув, что сама хотела напроситься на встречу. И Мёрфиус с грустью и затаённым предвкушением предположил, что планов у мисс Лукас на такой важный семейный праздник, очевидно, просто нет.

Он едва не попросил её захватить на встречу альбом, но удержался, мысленно потирая руки. Если всё получится, удастся немного приструнить самоуверенного боевика, что бы он там важного и страшного не сообщил.

А для мисс Лукас у него нашёлся замечательный подарок — недавно вышедший анатомический альбом его друга-сквиба. Очень красочный, большого формата, с личным автографом заслуженного профессора медицины магловского мира. Возможно, мисс Лукас удалось бы создать более красивые иллюстрации, более информативные и подробные, так что адрес и контакты магловского коллеги он приложил. Тандем мог получиться замечательный.

* * *

Рудольфус Лестрейндж проснулся с чувством безумной потери и сразу вспомнил произошедшее накануне. Едва вернулись с праздника, Бель его оставила, сославшись на слабость. Она в самом деле выглядела побледневшей, и он просто проводил её в бывшую комнату Басти. Сам же полночи не мог заснуть, ворочался, даже встал и принял холодный душ. Уснул лишь под утро, так и не придумав, как заново склеить собственноручно разбитую жизнь.

Из гостиной тянуло свежезаваренным кофе и выпечкой, стоило уважить верного домовика и встать. Умывшись, Руди завернулся в халат и вышел в гостиную, замерев на пороге. Уже полностью одетая Беллатрикс ждала его за столом, с ногами забравшись в кресло. Он не поверил её понимающей и лукавой улыбке, словно всё плохое было дурным сном.

— Подожди, я оденусь, — пробормотал он вместо приветствия.

— Не трудись, — беззаботно махнула рукой Бель. — Позавтракай сначала, мне скучно одной.

Руди не стал возражать и занял место напротив неё, настороженно поглядев на подплывший к нему кофе.

— Будешь? — тем же манером к нему отправились тосты, сливки и сахар.

Только сделав глоток, он решился разрушить эту идиллию, потому что оставаться в неведении оказалось невыносимо.

— Бель, ты меня простила?

— Сразу, дурачок, — спокойно откликнулась мисс Блэк, намазывая тост маслом. Посмотрела на него потемневшим взглядом и произнесла: — Вопрос в том, простил ли меня ты? Подожди, раз уж ты торопишься, дай мне сказать. Когда ты вернул браслет, я сразу заподозрила неладное. Пока я безответственно и тайно, нарушив все приличия, встречалась с мистером Реддлом, прошло куда больше времени, чем я могла вспомнить. Мы с родичами переместились в Блэк-хаус, и дед сразу провёл на мне ритуал восстановления памяти, потому я была вчера немного не в себе, прости. Зато я узнала, что Том Реддл стёр мне память о поцелуе, который ты, судя по всему, увидел. Дед сразу мне сообщил, что помолвка наша не разорвана и, если я всё ещё хочу быть с тобой, то должна сразу вернуться на праздник. Я вернулась, Руди. А ты держал за руки мисс Прюэтт. Я приревновала, прости. Теперь я могу это сказать, потому что немного пришла в себя и поняла, как беспочвенна моя ревность. Остальное ты знаешь.

— А теперь я могу встать на колени? — хрипло осведомился Рудольфус, ощущая, как сжимается от нежности сердце. Как Бель смогла держаться на ногах после того зверского ритуала, оставалось загадкой. Руди хорошо представлял, сколько сил выкачали из его невесты, сколько боли она перенесла на блэковском алтаре. И всё ради него!

— Лучше посади на колени меня, и забери уже свой браслет. И не смотри так, я почти полностью восстановилась.

Браслет он забрал охотно, и с радостью усадил подошедшую Бель к себе на колени. Целовались они, словно после долгой разлуки или чудесного спасения, и только появление домовика смогло удержать Руди от неконтролируемого намерения пойти до конца.

— Рабастан Лестрейндж желает видеть своего брата.

— Явился, — вздохнула Бель, мгновенно покидая его колени, наградив напоследок горящим соблазнительным взглядом.

Едва она успела скрыться в его спальне, как Басти ворвался в гостиную и замер перед столом.

— Я помешал?

— Даже не знаю, как ответить, — рассмеялся Руди, всё ещё ощущая безумный восторг и возбуждение. — Ты только что вернул нашему алтарю возможность полюбоваться-таки нашей с Бель первой брачной ночью.

— Приношу свои глубочайшие извинения, — подмигнул Басти и, подумав, не стал занимать кресло Беллатрикс, устроившись в соседнем. — Как Бель, здорова? Она мне показалась такой странной вчера.

— Приревновала меня к мисс Прюэтт, — легко ответил Рудольфус.

— А я-то как! — возмущённо поддержал Беллатрикс Басти, захватил его кофе, сделал глоток и скривился: — Фу, горечь!

— Вот и мне интересно, ты хоть поцеловал её, показывая свои владения?

— Не до этого было, — вгрызся Рабастан в ещё горячий тост. — С ней оказалось так интересно, так хорошо, что я совсем растерялся. Санни такое чудо, Руди. Я боялся всё разрушить. Хотя был момент, когда чуть не сорвался.

— Ну-ка, подробнее, — ухмыльнулся Рудольфус.

— Не будет никаких подробностей, это личное! Кстати, — Басти озорно сверкнул глазами. — Теперь я могу показать тебе мой чемодан, который покруче, чем у мисс Гамп. И если ты закажешь мне нормальный кофе, я позволю вам с Бель искупаться голышом в настоящем океане.

— Ты шутишь! — у Руди загорелись глаза. — Фентер! Кофе для моего брата! И тех печенек, и заварного крема! Мерлин, я знал, что дед Альви подарит тебе что-то потрясающее, но ты так темнил.

— Я поклялся, что первой увидит это чудо Санни, — Басти поблагодарил домовика кивком и с блаженством отпил глоток кофе. — Ты не поверишь, но многое в том чемоданчике я сделал собственноручно. Давид мне помогал, конечно, ну и океан с синхронизацией — это его рук дело.

— И что Санни? — Руди кое-как обрёл спокойствие и заказал себе ещё чёрного несладкого кофе. — Восхитилась?

— Бродила по воде, — зажмурился Басти. — Сняв обувь и чулки. Я как увидел её коленки... Они мне даже приснились, и не спрашивай!

— Да ладно, ты серьёзно?! Чтобы Санни разделась!

— Я не шучу такими вещами. Только не смей фантазировать про неё!

— Рабастан! — Рудольфус оглянулся на вышедшую из спальни Беллатрикс. Спокойна и великолепна. И наверняка успела принять душ. — Бель, нас Басти приглашает посмотреть подарок деда Альви. Только надо захватить плед и полотенца.

— Доброе утро, Рабастан. А зачем полотенца? Я уже дважды за утро принимала душ.

— Тебе понравится, — Руди вскочил и прижал её к себе.

— Эй, я, вообще-то, ещё тут! — притворно скривился Рабастан. — Чемоданчик стоит в моей спальне, увидите сразу. Доступ я дал, постарайтесь ничего не трогать в мастерской. А мне надо прогуляться в Косую Аллею, кое-что купить и встретиться с Алленом. И да, плед для вас я приготовил, а про полотенца не подумал. Но там сегодня яркое солнце, так обсохнете.

— Что мы ему должны за это? — улыбнулась Бель жениху, по-прежнему обнимая его за талию.

— Не вмешиваться в его отношения с мисс Прюэтт, — любезно ответил Рабастан и вскочил. — Мне пора. И да, время в саквояже такое же, как снаружи.

— Ну что, сразу пойдём? — Руди принял у домовика свёрток с полотенцами. Даже просить не пришлось. — Пока я одеваюсь, предупредишь сестёр?

— Они дрыхнут, велели не будить их до полудня.

Вид океана превзошёл все ожидания.

— Не верю, — Бель ступила на песок и сразу скинула обувь. — Руди, отвернись, я разденусь!

— А можно я сам тебя раздену? — Рудольфус прижался к ней сзади. Поцеловав в шею, он хрипловато сообщил: — Фентер предупреждён, что мы тут надолго. Можем купаться и загорать, сколько захотим.

— Я расцелую твоего брата, когда вернёмся. Раздевай уж.

— Не смей, я сам его расцелую! Почему у вас на платьях столько пуговиц?

— А ты не спеши, — изогнулась Беллатрикс в его руках. — Как думаешь, шампанское в ведёрке возле пледа, и те фрукты на блюде — для нас? Басти — мой герой!

— Как мало тебе надо для счастья, — фыркнул Рудольфус и зубами стащил платье с одного плеча невесты.

— Только ты, и никого вокруг, — серьёзно оглянулась на него Бель. — И океан.

— Я люблю тебя!

Она вдруг взмахнула палочкой, мгновенно избавляясь от одежды, которая ровной стопкой улеглась на краю пледа. Выкрутившись из объятий потерявшего дар речи Рудольфуса, она со смехом побежала к полоске прибоя, куда накатывали ленивые волны.

— Догоняй!

Руди громко засмеялся и принялся срывать с себя одежду. Это было лучшее утро за весь последний год. А Басти — умница, заслужил хороший подарок. И кто его надоумил?

* * *

Марго Аллен взяла брата под руку, когда они покинули книжный. Несколько купленных фолиантов грели душу, покоясь в маленьком рюкзачке с расширенным пространством и облегчением веса. Она уже представляла, как придёт в съёмную квартиру, завалится на мягкую кровать — ни диванами, ни креслами они с Франческой до сих пор не обзавелись — и будет наслаждаться покупками, листая странички давно присмотренных книг.

Кожаный рюкзак был подарком старшего брата Клода на Рождество; она не могла нарадоваться на эту обновку, поместиться туда без труда могло содержимое огромного шкафа.

Бабушка подарила мешочек с галеонами, дедушка новую метлу — знать бы, куда на ней летать. Питт вручил головоломку из магазина Зонко, а невестка красивую шаль. Сестра Сабрина прислала толстую тетрадь, в которой не заканчиваются листы и дорогое самопишущее перо. Очень нужный подарок, как раз для дневника. Прошлая тетрадь закончилась около месяца назад.

Единственный подарок, который её смущал, был от Криса Сметвика. Но отказаться от него не хватило духу. Крохотная колдокамера-шпион делалась на заказ, это её Райли просветил. Он хоть и сквиб, но в таких вещах здорово разбирается. Достаточно на кулоне нажать кнопочку и готово — снимок сделан. Нажимаешь на другую кнопку, направляешь жёлтый лучик на любую поверхность — и вуаля, изображение закрепляется на этой поверхности. Марго как представила свой любимый дневник с картинками и научные работы для вестника "Колдомедицина сегодня", так и повелась на уговоры Питта: "Будешь дурой, если не возьмёшь. И человека хорошего обидишь".

— Куда теперь? — осведомилась она у Питта, стараясь не улыбаться так радостно, представляя, как будет пищать Франческа от её подарков. — Ты кого-то ждёшь?

— Встречаюсь с Басти где-то через полчаса. Заглянем в ювелирный? Хочу бабуле новые серьги купить.

— А Меде ты ничего купить не хочешь? — лукаво осведомилась Марго, любуясь румянцем на щеках брата. О скоропалительной помолвке Питера в семье не шутил только ленивый. А ленивых у Алленов отродясь не бывало. Уже послезавтра папа с мамой и дедом, прихватив Питта, отправятся к Блэкам, чтобы всё оформить официально. Марго восхищалась и ужасалась смелости брата. Это же Блэки!

— И ей тоже, — кивнул Питт, пытаясь казаться невозмутимым. — И Ники ещё, я так и не послал ей подарка на свадьбу.

— Деньги есть? — Марго мысленно подсчитала свою наличность. — Могу одолжить десяток галеонов.

— Есть, — смутился почему-то Питт. — Только не говори никому, но мне тайком от всех денег дали дед, бабушка, отец, матушка, муж Сабрины, сама Сабрина, братец Клод, братец Райли, и даже дядюшка Бенджамен. И каждый, заметь, каждый, даже жадина Райли, напутствовал это вложение какой-нибудь банальностью, типа "порадуй невесту". Так что я сейчас отвратительно богат и могу сам тебе одолжить денег на кресло. А лучше на два. Вот уж давно бы обзавелись с Франческой, иначе я к вам в гости невесту не приведу.

— Да я уже жадину Райли озадачила, — усмехнулась Марго. — Он сам спрашивал, что мне нужно. Я и сказала, что большую скидку на нашу мебель, а лучше просто два кресла или диван. Он обещал подумать.

— Ну жди три года.

— Клод тоже слышал и улыбнулся, — не согласилась Марго. — А он теперь главный, так что может, и не три года.

— Ну, если Клод...

— Не помешаю?

Марго совсем не обратила внимания на мужчину, зашедшего к золотых дел мастеру вслед за ними. И вздрогнула от вопроса, заданного таким знакомым голосом. Захотелось немедленно ответить, что помешает, а мысленно она вернулась в бальный зал Лестрейнджей, где этот гад так интимно прижимал её к себе во время танца, а потом и вовсе подвёл к целителю Сметвику, словно представляя свою девушку.

И её бесцеремонный наставник подумал так же, потому что прямо при милой миссис Дэшвуд целитель Сметвик заявил:

— Я, конечно, дам вам своё благословение. Но, Марго, девочка, у тебя отвратительный вкус.

— Я не... Это не...— позорно попыталась она оправдаться.

А Кристофер вежливо перебил её:

— Благодарю, отец! Не будем вас отвлекать.

И увлёк её в новый танец.

Марго до сих пор не представляла, как будет смотреть в глаза наставнику после отпуска. Она так им восхищалась, а он явно был увлечён миссис Дэшвуд. И это вносило в её мысли такую сумятицу, что она напрочь потерялась в чувствах. Только к Абраксасу Малфою, укравшему на балу один танец, она испытывала вполне определённые эмоции: страх и стойкая неприязнь.

— Здравствуйте, Кристофер, — буркнула она, сразу направляясь к витрине и слушая, как радостно здоровается со старшим сыном целителя её предатель-брат. Она застыла над самыми дорогими украшениями, разглядывая изящные браслеты. Один, стоивший почти сотню галеонов, привлёк её внимание, и она попросила померить.

— Нравится? — подошёл к ней Кристофер.

Марго повертела рукой, любуясь голубенькими камушками, сверкающими в свете летучих свечей. Золотые змейки так красиво оплетали запястье, словно для неё были сделаны.

— Помолвочный, — подал голос продавец. — Если леди нравится, то для него есть пара.

— Берём, — твёрдо произнёс Сметвик, достав из кармана мантии мешочек с галеонами.

Марго злорадно улыбнулась и ткнула в ценник.

— Ничего не смущает? — спросила ангельским голосом.

— Не снимайте, — подмигнул ей Кристофер. — Дайте мне парный, уважаемый. Чеки магловского филиала Гринготтса принимаете?

— Разумеется, молодой человек. У нас серьёзная контора.

— Марго! — позвал её Питт. — Иди скорее сюда. Как тебе эта птичка?

Пришлось отвлечься. Птичка была замечательной, ей вообще понравился этот кулончик.

— Для Меды?

— Ага. А для Ники — вот эти, — Питт указал на чёрную шкатулку, в которой покоилось два одинаковых кулона в виде перекрещённых палочек и черепа. — Этим психам в самый раз.

— Грубо, Питер.

Братец нахально заржал и указал на другую шкатулку, на бархатной подушечке покоился изумительной красоты медальон с гравировкой в виде чертополоха на изящной цепочке. И красивый мужской браслет, повторяющий мотивы кулона.

— Вот это другое дело, — восхитилась она.

— Выбрали, молодой человек? — появился перед ними продавец.

— Да, — кивнул Питт. — И ещё те серьги с зелёными камнями, что вы отложили.

— Хороший вкус. На серьги скидка. За всё возьму семьдесят три галеона.

— Ой, — сказала Марго.

— Беру, — решительно кивнул брат, выуживая из кармана мешочек с галеонами.

Она тут же вспомнила про Кристофера и обернулась. Тот стоял совсем рядом и любовался своим запястьем с таким же браслетом как у неё, только змейки были потолще и вообще браслет выглядел мужским и массивным.

— Вы правда купили! — она захотела тут же снять свой браслет, но Кристофер не дал, ловко забрал её руку и поднеся к лицу, поцеловал в запястье под браслетом, отчего по её венам тут же прошла жаркая волна.

Поспешно высвободив руку, Марго понадеялась, что он не заметил её дрожи и волнения.

— Вы не ухаживаете, а идёте напролом, — с огорчением сказала она.

— Боюсь, пока я буду ухаживать по всем правилам, всякие Малфои не дадут вам прохода, — жёстко ответил Сметвик, напомнив в этот миг своего отца. Но тут же его тон смягчился: — Не снимайте, прошу. Пусть пока вы не готовы, но ведь каждый, кто увидит у вас браслет, будет знать, что вы заняты. И это избавит вас от нежелательного внимания разного рода мерзавцев.

Она даже признала, что в этом есть смысл. И браслет был таким красивым. Марго неуверенно посмотрела на Питта, убирающего покупки в свой рюкзак.

— Хорошая мысль, Марго! — ободряюще кивнул он. — Если вы всё, я бы сейчас чего-нибудь съел. Крис, ты говорил, что знаешь здесь хороший ресторанчик.

— О да, отличная кухня по разумным ценам. Марго, вы позволите предложить вам руку?

Это меньшее, чем она могла отблагодарить его за такие дорогие подарки. Поэтому покорно кивнула и положила руку на его предплечье, тайком любуясь своим браслетом. Франческа будет в шоке, это точно.

— Отправлю Басти сообщение, где нас искать! — сказал Питт, как только они устроились в уютном кафе за дальним столиком. Брат вынул перо и пергамент и что-то в нём написал. И довольно озвучил ответ: — О, скоро будет. Что закажем?

— Позвольте мне, — открыл меню Кристофер. — Марго, как вы относитесь к итальянской кухне?

Рабастан появился, когда заказ уже был на столе. И сразу одобрил выбор, придвигая к себе тарелку с пастой и щедро поливая всё острым соусом.

— Умираю от голода, — заявил он, подмигнув сидевшему рядом Питту. — Крис, Марго, рад видеть. Хорошо смотритесь.

— Спасибо, Басти, — фыркнула Марго. — Я тоже рада тебя видеть. Передайте мне вон те пирожки. Как там Андромеда Блэк? Уже в курсе, что будет помолвлена с Питером?

— Не знаю, — беззаботно ответил Басти. — Видел их лишь мельком сегодня. Они с Нарси шли смотреть бабушкину оранжерею.

— В каком настроении? — поинтересовался Питт с равнодушным видом.

— Это же Блэки! — хохотнул Рабастан. — В победном! Словно обе только что выиграли главную ставку на финальном квиддичном матче. А Бель с Руди предаются пороку. Всё, дайте поесть.

Марго хихикнула, Кристофер усмехнулся, а Питт досадливо поморщился:

— Пошляк!

— Отстань и ешь спокойно. Нам ещё надо к твоему брату успеть заскочить и в Косом затариться кучей вещей, — Басти умудрялся аккуратно есть и разговаривать. Аристократ! — А потом сразу ко мне. Я тебе лучшую комнату выбрал.

— Питт обещал меня проводить до дома сначала, — заметила Марго. Ей немножко завидно было, что брат будет почти все каникулы гостить у Лестрейнджей.

— Я вас провожу, — непререкаемым тоном заявил Кристофер.

— У неё дома кресел нет, — тут же наябедничал Питт. — Придётся пить кофе, сидя на полу.

— У нас есть табуретки, — возмутилась Марго. — Не слушайте его, Крис.

— Я неприхотлив, табуретки подойдут, — поддержал её Сметвик.

— А какой Марго кофе варит! М-м, — Питт словно целью задался уговорить Кристофера зайти к ней в гости.

— Я ещё не решила, приглашать ли к себе мистера Сметвика, — строго сказала Марго, мысленно вспоминая, прибрано ли в её комнате. Но, наверное, придётся пустить. Пусть увидит скромные условия и передумает за ней ухаживать. Да и Франческа должна была вернуться утром, так что приличия будут соблюдены. — Боюсь, что к кофе у меня ничего нет, кроме пары засохших тостов.

— Купим, — предложил Кристофер. — Тортики любите?

— Она их обожает, — вмешался Рабастан. — Особенно от Фортескью.

— И бутерброды с красной солёной рыбой, — усмехнулся Питт.

Марго только вздохнула: мальчишки!

— Угомонитесь уже, — попросила она. — Басти, кстати, мне нужен один артефакт для работы. Я хотела его тебе заказать. Ты же теперь мастер. Поздравляю, кстати!

— Спасибо. Что за артефакт?

— Для работы с беременными. Понимаешь, их только на заказ делают. Но у меня есть подробное описание и чертёж. Правда, устаревший. Я заплачу сколько надо.

— Разберёмся, — кивнул Басти, отодвигая пустую тарелку. — Пришли мне всё совой. Когда у тебя отпуск кончается?

— Через десять дней.

— Постараюсь успеть.

Марго просияла и потянулась за пирожным. Если у неё будет этот артефакт, новый коллектив может с большим уважением к ней отнестись. Это не говоря о том, как он упростит работу с пациентками.

— Спасибо. Прислать сову смогу вечером, в крайнем случае — завтра утром.

— Мастер-артефактор? — тут же оживился Кристофер. — Я бы тоже сделал пару заказов. И чертежи есть. Но мне не настолько срочно. Уже подумывал заказать гильдии.

— Буду рад, — Рабастан посмотрел на него с интересом. — А может, через пару деньков вы меня навестите оба, сразу и обговорим всё, и материалы подберём. Чертежи — чертежами, но мне интересны ваши мысли и пожелания.

— Я с удовольствием, — кивнул Кристофер и повернулся к ней. — Вы как, Марго?

— Конечно, я могу, — обрадовалась она. Питт так расписывал мастерскую Рабастана, что ей очень хотелось там побывать. Да и посмотреть его замок. Она так и не попала туда на празднике.

— Договорились. — Басти деловито порылся в кармане мантии и выложил на стол два одинаковых кругляшка из серебра. Поводил над ними палочкой и подвинул к ним. — Вот, портключи зачарованы на полдень послезавтра. Пароль — Солнце. Перенесут сразу к моему дому.

Марго кивнула и убрала свой кругляшок в кошель. Отпуск уже не казался таким тоскливым и однообразным.

Ребята попрощались и первыми покинули кафе. Как поняла Марго, им нужно было купить мебель, чтобы обставить комнаты, где будет жить Питт. Клод их уже ждёт, чтобы обсудить и принять заказ. Главная контора Алленов находилась неподалёку от "Дырявого котла" и предлагала полный ассортимент мебели для квартиры или замка, без разницы. По слухам, в доме Басти все комнаты ещё пустые.

— Пойдём? — спросил Кристофер, расплачиваясь за заказ. — Можем заглянуть к Фортескью или пошлём заказ совой.

— У меня нет своей совы, — вынуждена была признаться Марго. — А Франческа три дня назад отправила во Францию нашу общую, которая, боюсь, вернётся лишь сегодня вечером. Только не нужно сразу покупать мне сову!

— Но почему? Я лучше всех разбираюсь в совах!

— Правда? — Марго в совах не разбиралась совершенно. Но, честно говоря, ей и так было совестно, что Кристофер сделал ей столько подарков. Она, конечно, пошла ему навстречу, приняла браслет и вообще, к себе на кофе пригласила. А ещё подсказала, где заказать артефакт, это он ещё не знает, что Басти гений. Но сова — это уже слишком. — И всё же не стоит. Этот запах, а мы только поели. Давайте просто зайдём к Фортескью.

— Ладно, — покладисто кивнул Сметвик и подал ей руку. — Если не устали, то можно и других продуктов купить, лавка тут рядом.

— Но плачу я! — решительно произнесла Марго, ожидая возражений.

— Договорились, — улыбнулся он, и ей вдруг подумалось, что сегодня Кристофер почти не раздражает. И улыбка у него красивая. Она с удовольствием сварит ему кофе.

* * *

Санни радовалась возвращению домой, Лакки встретила её чуть не со слезами, даже вредная сова Разбойница, и та одобрительно заклекотала, а Монстрик прыгнул на руки, хотя весил уже немало, и облизал всё, до чего смог дотянуться.

Приласкав домовушку и питомцев, Санни переоделась в домашнее платье и спустилась в кабинет отца, передавшего приглашение с домовиком Оскаром.

— Проходи, — Джейсон Прюэтт улыбнулся дочери и указал на кресло у жарко пылающего камина. Сам он покинул рабочее место и устроился в таком же кресле напротив неё.

Санни немного нервничала, как всегда перед отцом, но его хорошее настроение дарило надежду, что ничего такого страшного её не ждёт.

— Итак, Александра, ты и в эти каникулы не побалуешь нас своим присутствием, — начал отец. — Завтра Блэки, потом поедешь к директору Робертсу в гости. Поэтому я сразу хочу решить все вопросы, чтобы уже к ним не возвращаться до твоего отъезда в школу.

— Я понимаю.

— Вот и славно. Тогда спрошу сразу, не передумала ли ты насчёт помолвки с кем-нибудь из претендентов? Лестрейндж? Нотт? Ещё кто-то?

"Басти", — хотелось бы ей ответить, подозревая, что отца это обрадует. Только она чувствовала необходимость сначала всё же объясниться с самим Рабастаном. А вдруг он уже не так настроен на помолвку, ведь ничего про это не говорил на последней встрече. Будет ведь ужасно, если отец просватает её, а Лестрейнджи ответят вежливым отказом.

Но отец успел сделать свои выводы.

— Хорошо. Подождём до выпускного. Я не стану брать назад своё обещание. Вопрос второй: наставник Даркер устраивает тебя? Можешь отвечать смело, я оставил лазейки в вашем договоре.

— Устраивает, папа, — искренне ответила она, испугавшись, что ей подберут кого-то другого. — Он замечательно объясняет и хорошо ко мне относится. Вот только... Он же не портрет теперь. А я уеду в школу.

— Я понял, не волнуйся, — отец выглядел довольным. — Что ж, могу тебя обрадовать. Твой наставник отправится в школу вместе с тобой. Директор Робертс предложил ему должность профессора ЗОТИ. Думаю, у него хватит времени и на тебя. И я очень надеюсь, дочь, что ты сможешь не только подготовиться к ТРИТОНам, но и повысить мастерство в Чарах.

Санни с благодарностью кивнула:

— Спасибо, папа. Я буду очень стараться.

— Ну и последний вопрос. Мы с мамой ещё не сделали тебе подарка на Рождество, подумали, что может быть ты хотела получить от нас что-то особенное. Может, дорогую метлу, какие-нибудь украшения, платья, просто деньги?

Санни растерялась, ничего не приходило в голову. Вроде бы, у неё всё есть. Странное чувство, ведь всегда о чём-то мечтала. Или это было в другой жизни?

Она вспомнила собственные скромные подарки родным: витаминные коктейли "для будущих мам" получили мама, Мюриэль и, конечно, Кэти; ребятам — Фабиану, Гидеону и Джейми — купила по небольшой зачарованной фляге с расширенным пространством. Собственноручно зачарованную (но под чутким руководством Даркера) закладку для книг презентовала отцу: стоило приложить её к тексту, как там появлялась дополнительная прозрачная страничка, на которую можно было надиктовать комментарии, подчеркнуть хорошо видный текст, и вызвать потом открытую на нужной странице книгу, просто подумав о своих записях или нужной теме с такой страничкой.

А самому Даркеру она вручила подшивку газет за все годы, что он провёл в портрете. Правда, гигантскую часть работы проделал Майкл Морган, друг Джейми. Майкл оказался очень педантичным в таких вопросах. Санни отблагодарила его магическими сладостями и головоломками, Джейми заверил, что этого достаточно.

Ответные подарки тоже были разнообразными: вкусные от братьев, она самым невинным образом добавила всевозможные шоколадки в подарки друзьям, и ещё осталось. Полезный от Джейми: шикарная клетка для Разбойницы, правда, та её пока игнорировала, но в школу в любом случае её нужно будет везти в клетке. А вот Мюриэль и Даркер будто сговорились. Оба с таинственным видом заявили, что подарок будет чуть позже.

И теперь она совершенно не знала, что попросить у отца. Хотя...

— Пап, есть такие чемоданы, внутри которых может скрываться целая комната. Я видела такой у Рабастана, и там..., — она стушевалась от упоминания Лестрейнджа, но отец слушал так внимательно и серьёзно, что решилась продолжить. — Внутри чемодана у него мастерская для работы с артефактами, и кабинет ещё. — Говорить про океанское побережье она не стала. И вообще вдруг смутилась. — Для чар бы тоже такое было удобно в поездке и просто в школе. Но это, наверное, очень дорого. И я даже не знаю, где такое можно купить.

— Я тебя понял, солнышко, и очень рад, что ты рассказала о своей мечте. Могу заверить — твой отец не беднее Лестрейнджей и очень тебя любит. И уж точно не твоя забота, как и где я достану подарок для тебя. Придётся немного подождать, но, думаю, мы решим этот вопрос. Держи, кстати, — он вынул из кармана коробочку размером со спичечный коробок. — Здесь подарки на Рождество и письма от твоих друзей. Прости, но я вынужден был проверить их все. Надеюсь, и ты всегда аккуратна с письмами и подарками в школе?

— Конечно! — обрадовалась Санни. А она-то немного огорчалась, что друзья не прислали ответных подарков.

Тётушка её просветила невзначай, что дорогих подарков на Рождество не дарят. Так что Эжени Вуд, Чарити, Роберт Вуд, Реган Мэдисон, Эмили Гамп, Флинт, Лисс Пранк и, конечно, братья Лестрейнджи и сёстры Блэк получили по книге, забавному магическому блокнотику и набору разнообразных перьев, которые она заказала по каталогу ещё до отъезда из школы. Правда, это всё совсем вылетело из головы, так как упаковывала и отправляла подарки чётко проинструктированная Лакки.

Отец проводил её улыбкой, больше ни о чём не спросив, и Санни бросилась к себе разбирать подарки. Окружённая любопытными питомцами, она увеличила коробку и принялась вскрывать презенты, раскладывая всё на столе и тумбочке.

Было много конфет и других волшебных сладостей. Только Эжени прислала чуть ли не месячный запас мороженого в специальном контейнере, сохраняющем холод, а из полезного — брошюру с косметическими заклинаниями. От Чарити Санни достался горшок с тёмно-зелёным растением и инструкцией по уходу.

От семьи Хейли был ещё один подарок. Трой и Чарити прислали странную коробку с непонятными на первый взгляд приспособлениями: трубочками, палочками, лентами и вертушками. И много каких-то странных мягких и твёрдых деталей. По отдельности они не доставались, и пришлось вытягивать сразу всё вместе. Санни извлекла это нечто из коробки с некоторым трудом и отшатнулась, когда подарок развернулся сам. Трубочки вдруг распрямились и взлетели к потолку, прилипая к нему словно намертво, составляя странную сеть над всей гостиной. А вниз что только не свисало: какие-то бабочки, ленточки, колобки размером с апельсин, и даже несколько лесенок для какого-то маленького человечка.

Недоумение Санни длилось недолго. Монстрик бросился ловить одну из бабочек, но та ловко от него ускользала. Впрочем, иногда, словно дразнясь, она почти позволяла себя поймать. Помучившись несколько секунд, Монстрик подкрался к одной из лесенок и резко рванул вверх по перекладинам за ускользавшей бабочкой. Но там он отвлёкся на серебристые комочки с крылышками, вроде снитчей, летавших по неровным орбитам между системы верёвок.

— Так это для Монстрика подарок! — обрадовалась Санни.

Заворожённо глядя на игрушку, заполнившую весь потолок гостиной, Лаки закивала, и махнула рукой. Шарик от Монстрика взвился вверх и улетел в другой конец сети.

— И управлять можно, при желании, — высказалась она.

Разбойница, поглядывающая презрительно, вдруг что-то разглядела и тоже не удержалась от игры. Монстрик приветствовал её прилёт громким мявом. Переглянувшись, они с совой вдруг стали окружать серебряный снитч с двух сторон, после чего изловили-таки неуловимый шарик. Тот брызнул водой, и надо было видеть, как оба питомца шарахнулись в сторону. Только энтузиазм совы и книззла нисколько не угас. Началась охота на бабочку. Да такая слаженная, что скоро и та трепыхалась в клюве Разбойницы.

Появившийся в какой-то момент Рекс только подлил масла в огонь, с ловкостью старого охотника одним прицельным прыжком обездвижив разноцветный мячик. Мячик вырвался и щёлкнул прибалдевшего охотника по голове, превратившись в берет с помпонами. Рекс взревел, сдирая обновку, и та радостно вернула себе вид шарика. Шарик щёлкнул книззла уже по носу и сразу взлетел к потолку. Воинственно рявкнув, Рекс взвился над полом и охота на подлые штуки началась по новой.

— Ну вот, думаю, мы можем заняться остальным, — вздохнула Санни.

— Они потеряны для общества, — серьёзно поддержала её Лакки, неодобрительно покачав головой.

— Пусть резвятся, — Санни хихикнула, когда Рекс рухнул вниз с какой-то из деталей домашнего цирка, и с грозным рявком взлетел на палочку-качалку. — Что там следующее?

Эмили Гамп к сладостям добавила книгу "Увлекательные чары для праздников", куда Санни сразу же заглянула. Тут были заклинания фейерверков, шуточных хлопушек, рождественских сценок и сказок, появляющихся прямо в воздухе. Тут же наколдованная сказка о прыгучем горшке даже Разбойницу заставила повернуться и восторженно замереть, тараща глаза, пока сказка не закончилась и Санни не вернулась к другим пакетам и коробкам.

Нарцисса и Андромеда Блэк прислали по флакону духов. Монстрик расчихался и обиженно сбежал на лежанку, пристраиваясь возле пернатой подруги.

Руди с Бель вложили в подарок утерянную заколку, советуя больше не терять, а также презентовали самопишущее перо и увеличивающийся манекен для отработки заклинаний, принимающий с десяток разных обличий.

От Рабастана она получила и вовсе удивительный подарок — прекрасная синяя звёздочка, летающая по забавной траектории, дарила спокойствие и сосредоточенность на занятиях. Звёздочка сразу заняла место на её рабочем столе. Тонкая работа неизвестного мастера завораживала.

А Магнус Нотт, которому отправить подарок она забыла, презентовал защитный браслет с инструкцией. Защита от огня ей очень понравилась. Пришлось срочно думать, что подарить в ответ, пусть и с опозданием. Она порылась в ящике, куда сложила всякую мелочёвку, накупленную в Косом переулке, что-то было из заказов по каталогу, кое-что презентовала Мюриэль. Времени разобраться с этим добром найти не получалось, зато теперь можно было выбрать что-нибудь нейтральное и недорогое для Магнуса.

Песочные часы с разноцветными камешками выглядели вполне красиво. И полезно. Можно было задавать любое время от минуты до двадцати четырёх часов, а ещё увеличить их до человеческого роста. Чтобы не выглядело слишком личным подарком, точно такие же песочные часы она послала и Уркхарту, который ей так помог на экзаменах. Ей самой очень нравились эти часы, но, к счастью, у неё нашлось целых три почти одинаковых экземпляра. На стопку благодарственных писем за подарки, она тоже ответила сразу, в свою очередь благодаря, чтобы не откладывать на потом.

К обеду она закончила разбор подарков и работу с письмами, и, разделив мирную трапезу с родителями, удалилась в библиотеку, где продолжила штудировать жизнеописания основателей и Мерлина. Великий маг короля Артура, как оказалось, тоже учился в Хогвартсе. Как ни странно, и Мордред не избежал магического образования, он с отличием закончил Дурмстранг. А Моргана обучалась на дому, что для женщин того времени было нормой.

Лишь поздно вечером она спохватилась, что пропустила ужин, забыв о времени. Да и как тут вспомнишь, если Лакки таскала ей бутерброды и горячий чай, а отец решил не отрывать от столь увлекательного занятия.

Увлекательного было немало — где-то между Мордредом и Морганой, Санни пришло в голову модифицировать чары из книги Эмили, и сделать мультяшные постановки про основателей и короля Артура. Этим она и занималась несколько часов. Сами чары, благодаря науке Даркера, она разобрала и скорректировала довольно быстро. А вот составить несколько историй, чётко представляя их в голове, было не так и просто. Помогли картинки в одном из фолиантов. И в итоге она сумела изготовить около двух дюжин занимательных сценок из жизни основателей, Артура и Мерлина, Мордреда и Морганы.

Новый год в их семье не отмечали, потому около полуночи Сани просто легла спать с чувством глубокого удовлетворения. Эмили следовало поблагодарить ещё раз. И Даркера — не имея знаний, модифицировать сказки было бы нереально. Это ещё раз показывало пользу терпеливой учёбы и ежедневной практики.

Потом она помечтала, как хвастается Рабастану собственным чемоданчиком с мастерской. Или Рудольфусу и Флинту — их-то она точно встретит в Хогвартсе. Но сразу стало совестно, что так озадачила отца. Она даже представить себе не могла, сколько может стоить саквояж Басти.

А ещё было очень любопытно, чем у тётушки закончилась встреча с Августом Руквудом. Но в такое позднее время беспокоить Мюриэль было бы некрасиво. Да и не факт, что Август покинул дом тётушки после разговора. Санни очень хотелось, чтобы так и было. Она от всей души желала им счастья.

* * *

— Одри, ты здесь, моя птичка? — капитан судна, суровый мужчина с обветренным лицом и очень светлыми голубыми глазами, заглянул в капитанскую каюту, широко и устало улыбнулся и, подойдя, сразу обнял молодую женщину, которая причёсывалась у зеркала. Большие ладони осторожно огладили выпирающий живот супруги. — Как наш малыш?

— Лучше всех, милый. За дни шторма даже ни разу не буянил.

— Шторм отменяется, птичка. Как насчёт небольшого отдыха перед обедом? А то с праздником нам и ночью поспать не удастся.

— Я не против, ты же знаешь, но есть два возражения, — молодая ведьма ловко вывернулась из его объятий и развернулась, с тревогой оглядывая супруга. — Выглядишь усталым, — она нежно провела ладонью по щеке. — Вот тебе точно не мешает поспать. Так ли нужен этот праздник?

— Рождество пропустили. Ребята на пределе и заслужили хороший отдых, — покачал он головой. Море успокоилось не так давно, не больше часа назад. Недельная буря то ненадолго стихала, то начиналась по новой, словно набравшись сил. Но сейчас и правда всё закончилось. Волны улеглись, и изрядно потрёпанное судно легло на новый курс — их сильно снесло на север. — Новый год как-никак. Половину команды отправил отсыпаться, а тех, кто покрепче, оставил, их сменят часа через три. Лучше выкладывай, что случилось. Я же вижу, тебе не терпится.

— Ты прав, новости есть, — она потянулась к нему, привстав на цыпочки, и коротко поцеловала в обветренные губы. — Солёный!

— И какие же? — улыбнувшись, осведомился капитан и чмокнул её в нос. — Что могло случиться на моём судне, пока мы боролись с лёгким ветерком?

— Лёгкий ветерок! — фыркнула жена, ловко заплетая толстую русую косу. — Я почти ощутила морскую болезнь, а ты знаешь, что у меня её не бывает даже в бурю. Беременность и то проходила без тошноты. У вас парус порвался дважды, несмотря на укрепляющие заклинания. А Байрон Хорн заполнил в больничной каюте все койки блюющими пассажирами.

— Байрон Хорн — лучший целитель обоих полушарий. Пассажиры очухаются в ближайшие несколько часов. Ветер в самом деле стихает. Это и есть твои новости?

— Нет, — Одри улыбнулась. — Это то, чего мы так долго ждали.

— Хорн определил пол ребёнка? Птичка, мне сейчас не до шарад.

Одри фыркнула и помотала головой:

— Будет мальчик, Грэм! Это давно не новость. Наш утопленник всё вспомнил!

— Счастливчик? — насторожился капитан Скитер. — Да быть не может! Что говорит?

— Мало, — развела супруга руками, и повернулась к зеркалу, чтобы укрепить причёску заколками. — Говорит, что рассказывать будет только капитану. Пойдём поговорим?

Капитан кивнул и поцеловал её в макушку.

— Придётся, — он озабоченно нахмурился. — Надеюсь, он действительно всё вспомнил. Если идёшь со мной, накинь шаль — там ветрено.

— А сказал, шторм отменяется! Ладно, я готова, пойдём.

Счастливчика они подобрали месяц назад у берегов Северной Америки. Неизвестно, сколько времени мужчина провёл в воде, но по счастливой случайности, несмотря на множественные раны на голове и по всему телу, акулы или другие морские хищники его не тронули. Да и сам не захлебнулся и даже смог подать им световой сигнал. Потому и получил имя Счастливчик, так как собственного имени, да и ничего о себе мужчина не помнил. Единственное, что удалось выяснить — Счастливчик несомненно был магом, палочка в его руках и пара простых заклинаний, что он смог продемонстрировать, не оставили сомнений.

Пару недель он провалялся на больничной койке, периодически впадая в бред. Однако никакой ценной информации из этого бреда вычленить не удалось. Встав на ноги, он мог часами стоять на носу судна, завернувшись в тяжёлый плащ и неотрывно глядя в морскую даль. Был грустен, неразговорчив и неприхотлив в еде. Вежливый и обходительный, говорил мало с едва заметным итальянским акцентом. Невозможность ничего вспомнить явно мучила его, но от сеанса легилименции, предлагаемой доктором Хорном, упорно отказывался.

И вот, во время жестокого шторма, когда почерневшее небо сливалось со взбесившейся водной стихией, грозя утопить упрямое судно, Счастливчик, пробираясь в свою каюту, неудачно упал, ударившись головой. Вот тогда он и сообщил доктору Хорну, обрабатывающему его голову, что начал всё вспоминать, но лучше лично известит о возвращении памяти капитана. Ведь если они потонут, смысла в его имени и воспоминаниях просто не будет. Доктор Хорн, уверенный, что гений капитана Скитера потонуть им не даст, настаивать не стал, но сразу сообщил новости Одри, когда заглянул в капитанскую каюту проверить самочувствие будущей матери и малыша.

Счастливчик выглядел сегодня куда лучше. Даже побрился и причесался, став как будто моложе без своей бороды. Лицо больше не было зеленовато-белым, вернув смуглость. Отросшие чёрные волосы он явно помыл и убрал в низкий хвост. Миссис Скитер невольно отметила, какой он красавец, когда Счастливчик улыбнулся, поднявшись им навстречу.

Первым протянув руку капитану, он с чувством её пожал и представился:

— Роджер Вестерфорд к вашим услугам, господин капитан. Я намерен щедро отплатить вам за своё спасение.

— К вам вернулась память, господин Вестерфорд, поздравляю! — капитан жестом предложил всем садиться. Отодвинул кресло жене и сам сел напротив Счастливчика за круглый стол. — Но вы совершенно забыли, дорогой сэр, о чём я вам толковал. Я не возьму с вас ни кната за спасение. И более того, совершенно бесплатно доставлю, куда укажете. А чем отплатить, я подскажу. Моя жена очень любопытная особа, она безумно мечтает услышать вашу историю. Сами понимаете, круг общения у нас весьма узок. Уважите — моё вам почтение и благодарность. Нет — никаких претензий, каждый вправе охранять свою личную жизнь от сторонних посягательств.

Вестерфорд нахмурился, посмотрел задумчиво в большие внимательные и добрые глаза жены капитана — девчонка-девчонкой, если бы не её положение. По его представлениям, родить она могла с минуты на минуту. Но за всё время путешествия, от неё невозможно было услышать ни единой жалобы, Одри Скитер не показала ни одного признака плохого самочувствия. Всегда доброжелательная, с улыбкой в глазах и готовностью прийти на помощь. Разница в возрасте с капитаном должна была быть существенной, но, если кто видел, как она смотрит на мужа, и как он смотрит на свою жену, не усомнился бы, что это брак по любви. Как у него самого...

— Я расскажу.

* * *

Том проснулся от собственного крика, его трясло, всё тело было покрыто холодным потом, слипшиеся волосы лезли в глаза. Опять всё тот же кошмар, который не понять и не вспомнить. Который выворачивает наизнанку, лишает воли и сил, превращает в развалину, а липкий страх очень медленно начинает отступать.

"Ты должен это принять. Кошмары — это часть тебя", — словно наяву услышал он голос рыбака. Хрипло рассмеялся в предрассветной тиши и, кажется, даже всхлипнул. А ведь прошло больше трёх месяцев с последнего кошмара. И он понадеялся в глубине души, что излечился. В который уже раз судьба смеялась ему в лицо. Принять...

Холодный душ, а следом обжигающе-горячий, а потом вновь ледяной. Из душевой Том вышел почти здоровым. Только глубоко внутри что-то ещё противно подрагивало.

Темпус показал четыре утра. Все в доме ещё спят, заглушающие на спальне, которые он накладывал перед сном автоматически, не дали проснуться другу Барсу и его малолетнему сыну. Хотя их комнаты далеко от гостевого крыла.

Уставившись в окно на пустынный, покрытый снегом сад, Том прислонился лбом к холодному стеклу, прислушиваясь к себе. Образ Линды с её множеством светлых косичек на голове, яростным взглядом и упрямым подбородком предстал перед внутренним взором, как живой. Валькирия! Куда там гарпиям. Валькирия, как есть.

А у него даже дома своего нет, куда можно привести жену и растить детей. Эта нелогичная мысль — не собрался же он в самом деле жениться — завладела сразу и намертво. Вцепилась в мозг как пиявка. И действовать захотелось немедленно. Для кого он копил столько лет своё богатство, если не пользуется. Бессребреник, как думали даже друзья. Это он-то, переживший голодное детство в приюте? Выживший под бомбёжками в войну, мечтающий, что родные его найдут, заберут домой. Стыдно и горько вспомнить. Дом! Свой дом. Решено!

Дожидаться утра он не стал. Обратиться к гоблинам в Гринготтс можно было в любое время суток, как декларировали коротышки. Да, не лучший вариант, самый дорогой, но искать нужных людей и прицениваться, торговаться и рассчитывать стоимость ремонта перспективного, но не совсем готового захудалого замка, нанимать подрядчиков, ждать... Том быстро оделся и мысленно поблагодарил Малфоя, сделавшего для него возможным аппарацию из своего поместья.

Перед Гринготтсом не было ни души. Косая Аллея смотрела на него тёмными слепыми окнами покосившихся строений. Даже перед дверями банка не стоял обычный швейцар. Чувство, что ничего не выйдет, разозлило.

Том легко взбежал по ступеням и потянул на себя дверь. Открылась, как и следовало ожидать. В большом зале лишь за одной конторкой теплился свет, отбрасывая на стену огромную тень ушастого гоблина. Тот поднял голову, когда Том подошёл едва не вплотную.

— Что привело вас к нам, сэр, в столь ранний час? — прокаркал гоблин и даже поклонился, что выглядело странновато из-за тонкой шеи. Было ощущение, что большая голова могла отвалиться. — Если нужно что-то конкретное...

— Дом, — резко ответил Реддл. — Мне нужен собственный дом: замок, крепость, поместье, без разницы. Главное — готовый к эксплуатации уже сейчас. Близко к магическому источнику.

— Вот как! — гоблин ничем не выказал удивления. Он покряхтел, поднялся. — Посмотрим, что можно сделать, мистер Реддл.

Вот так, коротышка его узнал. Что ж, тем лучше.

Гоблин щелкнул пальцами, и за его спиной открылась неприметная дверь. Почти такой же зеленокожий проследовал к конторке, а первый позвал Реддла следовать за собой.

Шаги визитёра и шарканье идущего впереди гоблина гулко отражались от стен узкого тёмного коридора. Фонарь в руках коротышки тускло освещал небольшой дрожащий пятачок вокруг них. Кабинет, куда его привели, больше был похож на пещеру. Собственно, пещера это и была. Даже сталактиты удалось рассмотреть на уходящем ввысь потолке. Стены кое-где были завешаны шкурами. Лишь пол и поверхность стола были ровными, отшлифованными до зеркального блеска. Хотя столом этот большой камень можно было назвать с натяжкой. Не так себе представлял Том кабинеты в Гринготтсе по рассказам Малфоя, или это только ему такой эксклюзив?

Шикарное кресло, которое появилось возле стола, совершенно не вписывалось в окружающую обстановку. Но Тома это не сильно волновало, даже то, что сам гоблин занял куда более скромный стульчик, не смущало вовсе.

— Время дорого? — то ли спросил, то ли предупредил лопоухий, сверля маленькими острыми глазками.

— У вас есть, что мне предложить?

— Встречный вопрос, — улыбка гоблина была пугающей. — Что готовы предложить вы, мистер Реддл? Насколько я знаю, в Гринготтсе нет вашего сейфа.

Том молча вынул из кармана флакон с тёмно-зелёным содержимым и поставил на стол.

— Яд василиска. Три пинты. Надеюсь, вы знаете его цену.

Глаза гоблина сверкнули. Он осторожно придвинул к себе флакон и посмотрел на свет. Здесь, кроме фонаря, горели факелы, воткнутые по стенам в специальные крепления.

— Проверка займёт... — взгляд гоблина оценивающе прошёлся по клиенту, и он поджал губы. — Займёт несколько минут. Но возможно, этого будет мало...

— У меня с собой есть ещё, — заверил Том холодно. Он захватил пять таких флаконов, хотя рассчитывал, что хватит двух, максимум трёх. Совсем уж помпезные хоромы были ему не нужны.

Гоблин неуклюже поднялся и вышел, оставив посетителя одного. Том передёрнул плечами и наложил согревающие чары. Перестарался на нервах. Тепло стало во всём кабинете. Ну и к Мордреду. Зато не приходилось переживать, что вернётся утренняя дрожь.

Вернулся гоблин не один, с ним был ещё коротышка, на котором дико смотрелись очки в изящной оправе. Тот сразу направился к Тому со стопкой листов.

— Желаете посмотреть все дома, покупке которых мы можем поспособствовать?

— Дом нужен немедленно, желательно с какой-то мебелью, коммуникациями и рабочим ритуальным залом. Такой, в котором можно жить уже сейчас, и в котором будут жить припеваючи мои правнуки.

Половина листов легла на стол.

— Магический источник обязательно действующий? Есть вариант с заснувшим.

— Без разницы, — кивнул Том. — Но, если есть вариант с обширной территорией... Где можно, к примеру, в квиддич сыграть. Или сад разбить.

Ещё несколько листов пергамента легли на стол. В руках гоблина осталась совсем маленькая пачка.

— Близкие соседи будут проблемой?

— Да!

В руках гоблина остался всего один лист.

— А привидения? — с сомнением вопросил гоблин.

— Нет.

— Там всего одно привидение, но если желаете...

— Наличие или отсутствие привидений не имеет значения, — отчеканил Реддл.

— Тогда посоветую рассмотреть вот этот вариант, — в руки Тома лёг плотный лист пергамента с изображением замка, защищённого высокой глухой стеной. — Законсервирован, магический источник заснул по непонятным причинам. Когда войдёте, чары консервации развеются. В замке есть мебель, благодаря консервации сохранность гарантируется. Коммуникации заменены семнадцать лет назад. Тогда же проведён мелкий ремонт.

На пергаменте, помимо описания замка, имелось весьма неплохое изображение усадьбы. Том впился глазами в металлические ворота замка, украшенные змеиными мордами вместо ручек. За воротами вилась широкая аллея, скрывающаяся в арке. Вход, по всей видимости, находился во внутреннем дворике.

Справа от аллеи блестело, как на колдофото, довольно большое озеро. Слева виднелись какие-то деревья. За домом находилось большое поле или что-то вроде того.

— Другие варианты есть? — рассеянно спросил он.

— Если честно, мистер Реддл, для "прямо сейчас" это идеальный вариант. И, пожалуй, единственный, отвечающий всем условиям.

— Сколько хотите за него?

— Ещё два таких флакона, — сразу ответил гоблин, — и мы поможем вам раздобыть пару смышлёных и преданных домовиков. — От молчания Тома он поёжился, оглянулся на коллегу, и добавил: — И откроем сейф на ваше имя с двумястами галеонами. На одном из нижних уровней.

— Кто проводит меня?

— В поместье? Есть портключ и подробная схема здания и прилегающей территории, но если желаете, я мог бы...

— Портключ подойдёт. — Том выставил на стол ещё два флакона. — Сколько мне ждать?

— Десять..., нет, пять минут, мистер Реддл.

В принесённой спустя пять минут шкатулке находилась и карта, и портключ от дома, и документы, подтверждающие владение недвижимостью, которые были сразу подписаны и заверены обеими сторонами.

Домовиков привели тоже. Те подслеповато щурились, словно только что проснулись, и выглядели довольно юными, бестолково и опасливо оглядываясь вокруг с заметным страхом.

Как только были подписаны бумаги, а обалдевшие домовики принесли Тому весьма простенькую клятву верности, он встал, прихватив шкатулку.

Гоблин заторопился:

— Дом теперь ваш, как и эти домовики. Не забудьте дать им имена. Портключ к дому обычный, кольцо с камнем, на камень следует надавить. Привидение зовут Арима, обитает в западном крыле. Это всё, мистер Реддл. Приятно иметь с вами дело.

Его проводили в по-прежнему пустой холл банка, откуда Том вышел на Косую Аллею. Домовики бестолково жались к его ногам, но, повинуясь приказу, помалкивали. Хотел ведь отказаться, но совсем без слуг будет сложно. А пока их найдёшь! Немного беспокоила дешевизна замка, даже торговаться не пришлось. Но он давно не интересовался расценками на яд василиска, возможно, за двадцать лет яд поднялся в цене. Придётся поинтересоваться у Абраксаса.

— Держитесь за плащ, — велел он и аппарировал обратно в гостевые покои Малфой-мэнора.

А вот о допуске для домовиков он не подумал. И когда Малфой спустя четыре минуты постучал в дверь, даже извинился.

— Откуда они взялись? — глядя на дрожащих эльфов, ошарашенно спросил Барс. — Том?

— Дом купил, — небрежно ответил он, бросив плащ на кровать. — Не всё же мне гостить у тебя. Пора вить собственное гнездо.

— Среди ночи? — расширил глаза Малфой. — А домовики...

— Теперь мои, дали в придачу.

— Гоблины?

— Они самые.

— Ты уже был в этом гнезде? — Нахмурился Абраксас.

— Хотел пригласить тебя и Ричарда. А ещё Долохова, там какое-то привидение. Ты ведь пойдёшь со мной?

— Непременно, — решительно кивнул Малфой, плотнее запахивая халат. — А вот Ричард на тебя зол. Собственно, как и Блэки. Ты хоть понял, что натворил?

Том медленно повернулся к другу, уставившись так, словно увидел то самое привидение.

— Вот оно как, — медленно произнёс он.

— И даже хуже.

— У меня как раз осталось два флакона яда, — пробормотал Том, молниеносно просчитывая свои действия. Накуролесил он знатно, надо признать. Но раз сразу не объявили вендетту... И это же Ричард! А Блэки... Это Поллукс, дед невесты Рудольфуса. Как же погано получилось! — Нет, мало.

— Отравить решил?

— Извиниться, — неодобрительно глянул Том на веселящегося друга. — Ладно, что решим? Сначала дом или Блэки?

— Половина шестого утра. Я принимаю душ, быстро завтракаю, ты вызываешь Долохова. Втроём и посмотрим. И, если надо, упокоим неприкаянную душу. Потом решим, что делать с Блэками и Лестрейнджами.

Том кивнул, на Малфоя в этом плане можно положиться. Но самому сейчас стало невероятно тоскливо и тошно. Один срыв — и несколько человек, которых он искренне стал уважать в последние дни, могут отвернуться навсегда. А всё Линда Маршалл, жестокая валькирия. Он усмехнулся. Так легко было свалить всю вину на другого человека!

Рудольфус точно такого не заслужил. Если всё вскрылось — а иначе и быть не могло, это же Блэки, а мэнор вообще Лестрейнджам принадлежит — главное, чтобы парень не наделал глупостей. Остальное решаемо, как он надеялся.

Долохов не спал, судя по тому, что он прибыл буквально через десять минут в весьма скверном настроении и совершенно не сонный.

— Откуда мелюзга? — сразу спросил он. — Барсику своих уже мало?

— Мои, — опять вспомнил об эльфах Том. — Имена им придумай, лучше... чем скалиться. Дом я купил, и не спрашивай, захотелось. А эти пошли как довесок.

Долохов внезапно развеселился.

— Имена, говоришь? Да запросто. Малышня, готовить умеете?

Том вспомнил, что приказал им молчать и не отсвечивать, поэтому со вздохом велел отвечать Антонину.

Домовики испуганно переглянулись, всё ещё цепляясь за плащ Тома.

— Уметь, — кивнул наконец один эльф. — Следить за порядком, готовить, покупать продукты — я, украшать, готовить, прислуживать, нянчить маленьких — она.

— Понятно, — Долохов хитро прищурился. — Значит, так, Том, назовёшь парня Митяй, а девчонку Манька. Запомнишь?

— Митас, Моник, — повторил Том, думая о другом. — Согласны?

На счастливые физиономии подопечных долго смотреть не стал. Поделился магией, как посоветовал Антонин, и велел не маячить перед глазами, а ждать, когда позовут.

Завтракали втроём. Долохов острил, злил Абраксаса, тот вяло огрызался, а у Тома из головы не шло, как извиниться перед оскорблёнными семьями и заодно привлечь ко всему этому безобразию мисс Маршалл.

К дому они прибыли портключом.

Долохов долго вынюхивал вокруг, пока Том сканировал ауру дома. Абраксас внимательно изучал карту.

— Чем зеленокожих напугал? — наконец подошёл к Тому Антонин. — Чисто всё, хозяева либо померли и родни не оставили, либо продали чин по чину и прямо гоблинам. Не придраться. На воротах явно секретка. Что-то — палец или ладонь эти змейки прокусят, к бабке не ходи. Так что если хочешь к себе привязать, воспользуйся. Если дом — это мимолётная прихоть, просто заблокируем привязку. Потом восстановить можно, хотя и сложно.

— Пускай привязывает, — Том решительно взялся за ручку калитки, пасть змеи сомкнулась резко и быстро. Ладонь прошило едва не насквозь. Боль терпеть Том умел давно, да не так и больно оказалось. Рана затянулась сразу же, как челюсти змеи разжались. Она снова стала металлическим украшением на калитке.

Антонин удивлённо присвистнул.

— Так всё серьёзно? Обряд приглашения знаешь?

— В каком смысле?

— Да в прямом. Типа, приглашаю вас к себе в дом, гости дорогие. Любая фигня в таком роде. Главное — намерения. И домовикам вели осваиваться — скажи: "Это ваш дом, дети мои, отныне и навсегда".

— А у нас по-другому было, — подошёл к ним Малфой. — Сложный ритуал проводили. Там...

— Ну как же, Малфои — и без ритуала?! — усмехнулся Антонин. — Проще надо быть, ваше сиятельство. Дом — это дом, а не красотка-вейла.

— Долохов, заткнись, а? Тебе ещё призрака искать и уговаривать его упокоиться.

— А я и не отказываюсь. Ты, Барс, другой ритуальчик подбери. Как будем пробуждать Источник. Ага, Том не сказал? Ну так знай и готовься.

— Что значит пробуждать? — Малфой требовательно посмотрел на Тома.

— Место Силы под домом, — пожал плечами Реддл. — Но источник что-то усыпило. Всё, хватит тут стоять, идёмте внутрь. Эй, как вас, Митас, Моник, дом ваш, так что вперёд, кухню хотя бы найдите.

Домовики закивали и исчезли, надо думать — переместились в дом. Том с друзьями пошёл по аллее к арке. Сейчас деревья стояли голые, а сама аллея скрывалась под слоем снега, пришлось расчистить, проложив широкую тропинку.

Внутренний дворик оказался без снега; на уровне третьего этажа он был закрыт стеклянным куполом с цветными витражами. Лучи утреннего солнца раскрасили дворик во все цвета радуги.

— Хороший знак, — первым высказался Абраксас. — Что? Просто красиво.

— Да я согласен, — хохотнул Долохов. — И впрямь знак хороший.

Внутренний дворик был окружён галереей с колоннами. Главный вход располагался напротив арки — надо было подняться по широким ступеням на галерею и подойти к дверям. Такие же ступени вели по центру правой и левой стороны галереи. Там тоже были двери, но значительно уступали главной, как размерами, так и красотой.

— Это парадный вход! — объяснял Абраксас, указывая на центральную дверь. — Слева, возможно, вход для слуг или приживалок, справа — что-то вроде гостевого входа. Но я могу ошибаться. Вполне вероятно, тут просто жило три разных семьи.

Том пожал плечами и без подсказок взялся за массивное кольцо парадной двери. На ней так же красовались стилизованные змеи, создавая жутковатый орнамент своими гибкими телами. Дверь поддалась, и друзья вошли в холл. Просторный и вполне чистый, если не считать того, что вся мебель была закрыта чехлами. То же самое было на нижнем и остальных этажах. Судя по всему, как посчитал Малфой, в доме повсюду провели уборку прямо перед консервацией, так что даже в маленьких комнатах дышалось легко, а в воздухе витали нежные нотки свежести. Гоблины пошли дальше, отремонтировав многое не так давно, судя по откликам исследующих чар, а также обновили сантехнику.

Домовикам поручили снять чехлы только в нескольких помещениях — в большом хозяйском кабинете, в примыкающей к нему спальне, в малом столовом покое и в кухне. Дом понравился всем, ощущалось, что последними тут обитали добропорядочные маги.

Тому хотелось рассмотреть всё, с каждым шагом и комнатой он ощущал всё большее счастье от покупки. Замок словно откликался на его мысли, казался живым, родным. "Вернуться домой" — Реддл наконец-то понял смысл этого выражения.

И хотя никакого собственного дома у него никогда не было, Том раз десять поблагодарил Мерлина за прекрасный выбор, который сделал.

Наскоро перекусив — Абраксас вызвал для этого своего домовика, немало обидев местных. Те дружно уверяли, что способны накормить хозяина не хуже. Перепалку остановил Том, стукнув кулаком по столу и швырнув своему домовику мешочек с галеонами, прорычал:

— Так закупи, что считаешь нужным, и готовь сам!

— Хозяин не пожалеет! — пропищал осмелевший эльф и с хлопком исчез.

— Уже жалею, — проворчал Том.

Привидение они так и не встретили, что немало огорчило Долохова, который обегал не по одному разу все три этажа западного крыла, сунул нос во все туалеты, душевые и кладовки, рысью пробежался по пыльному чердаку, свешивался с двух балконов, рассматривая наружную стену, и уверял, будто что-то чувствует.

Том и Абраксас переждали эту суету в небольшой светлой гостиной, пока Реддлу всё не надоело.

— Идём в ритуальный зал!

Спуск они видели раньше, когда осматривали восточное крыло. Так что нашли быстро. Несколько раз путь преграждали двери, так же украшенные змеями.

— Клянусь, тут жили маги, владеющие парселтангом, — пробормотал Том, открывая очередную дверь с помощью змеиного языка.

Абраксас странно на него взглянул, но промолчал. А Долохов многозначительно хмыкнул.

Спускаться пришлось долго, но в итоге они были вознаграждены, оказавшись в помещении, превышающем своими размерами Большой зал Хогвартса.

— Вот это я понимаю, — нарушил молчание Антонин. — И зрительские места есть, просто шикарно. Тут бои проводить можно!

По стенам в самом деле имелись сектора с тремя рядами сидений по семь в ряду. И таких секторов насчитывалось тоже семь. По полу змеились выбитые в камне пентаграммы, гексаграммы, квадраты и другие многоугольные звёзды и фигуры. Некоторые пересекались друг с другом, некоторые были обособлены. Линии были похожи на желобки — выкрашенные белой краской, они чётко выделялись на сером каменном полу.

— Магия крови, — прошептал Абраксас с восхищением.

Том заворожённо смотрел на это чудо. Взгляд перебегал с одной сложной фигуры на другую, пока он чётко не указал на одну из дальних.

— Вот! Сюда надо какую-нибудь корову, но сойдёт и овца! Я знаю этот ритуал. Но нас мало, придётся привлечь домовиков и потратить парочку накопителей. К счастью, они у меня с собой.

— Ты про какой ритуал, Том? Пробуждение Места Силы? Но откуда?

— Знаю. Эй, Митас! Овцу достать можешь?

— Митас может! — домовик исчез.

Том уже прошёл к нужному рисунку, придирчиво рассмотрел все линии, даже лизнул небольшой жертвенный камень, занимавший место по центру, и остался доволен. Он указал друзьям, где встать, призвал домовушку, принял и сразу опутал верёвками овечку, поставил последнего домовика на свободный луч, на не занятые лучи положил камни-накопители, а сам встал в центре.

— Все закройте глаза и готовьтесь меня подпитать, если понадобится, — дал он последние наставления. — Что бы ни случилось, не сходите с места и не открывайте глаза. Если станет сложно стоять, можно опуститься на колени.

Долохов кивнул и закрыл глаза. Абраксас последовал его примеру, но поёжился — ритуал был ему незнаком.

Коротко заблеяла овечка, но сразу стихла. От центра сложного многоугольника повеяло теплом. Том смотрел, как быстро наполняются желобки кровью животного. И в нужный момент капнул свою кровь, отчего все линии вспыхнули невысоким, но ярким пламенем.

Катрены он помнил отлично, и запел, когда настал нужный момент. Друзья не подвели, стоя с закрытыми глазами и не шевелясь, они напоминали памятники самим себе. Останки овечки сгорели, когда до ритуального камня добралось пламя. Не осталось даже пепла. И тут на камне появилась призрачная фигура.

— Арима? — спросил удивлённый маг.

— Дух родника, глупый потомок. Или по-вашему — Душа Места Силы. Ты разбудил меня, и я возвращаюсь к себе в недра земли, наконец обретя покой. Я даже не буду спрашивать, почему ты так долго не шёл!

— Моё имя Том Марволо Реддл! — произнёс Том, чтобы не было никакой путаницы.

— А Гонты тебе никто, надо полагать?

— Моя мать была из Гонтов, — медленно ответил Том. — Возможно, жив ещё дядька, её брат...

Призрак имел женское обличье и рос как будто прямо из жертвенного камня. Голову венчала небольшая диадема, простая мантия до пят подпоясана верёвкой, глаза светятся и словно видят его насквозь.

— Кровь Гонтов, — мягко сказала Арима. — Не думала, что дождусь. Не спеши, Том Марволо, постепенно тебе откроются все скрытые комнаты, библиотека, тренировочный зал, оружейная, лаборатории.

— Хочу уточнить... — Том запнулся, но, наконец, смог задать правильный вопрос: — Это замок Гонтов?

Призрак засмеялся жутким смехом, который почти сразу оборвался.

— Какие тебе ещё нужны доказательства, Том Марволо Реддл? Твоя жертва принята. Стань достойным великого рода. Наследник должен стать Гонтом. Прощай.

Привидение словно втянулось в камень. На миг полыхнули все линии в зале, после чего всё стихло. А Том ощутил, как ластится его магия к мощному источнику прямо под его ногами.

Голова кружилась от перспектив — собственный замок, библиотека, лаборатории... Стоит перенести сюда базу из Албании и книги, что хранились в скромном сундуке-кабинете. А библиотека Гонтов! Как же хотелось до неё добраться!

— Готово, — сказал он громко. — Можете открыть глаза. Источник пробудился, мы молодцы.

Домовики пошатывались как пьяные и выглядели безобразно счастливыми. Абраксас оглядывался с недоумением, Долохов улыбался.

— Что было?

— А вы не слышали?

— Только твоё шипение, — пожал плечами Антонин. — Я понимаю, что мы только что завтракали, но я бы не отказался от зажаренной целиком овечки. Мелкие, вы продуктами запаслись?

— Тоже съел бы чего-нибудь, — Малфой потёр виски. — Я вообще ничего не слышал, но проголодался знатно. Даже не пойму, когда потратились.

Домовики пролепетали, что сейчас всё будет, и исчезли. Пришлось подниматься обратно в малый столовый покой. Аппарацией никто воспользоваться не решился.

— Вот тебе и призрак, — уныло сказал Антонин, когда они устроились за столом, и Том вкратце пересказал что было. — И я дурак, сразу не понял! Арима — это и означает душа. Но гоблины здорово тебя поимели, мой друг. Продали твои же собственные владения.

— Строго говоря, — возразил Малфой, — Гонты сами просрали это поместье. Гоблины были в своём праве, как я понимаю. Аплодирую стоя — так виртуозно избавиться от неликвидного баланса.

— Хорош скалиться, — поморщился Том. — Призрак ещё говорил о скрытых комнатах, которые откроются постепенно. Библиотека, оружейная, лаборатории. Их содержимое может превысить стоимость дома. Так что, кто кого поимел — ещё вопрос.

Антонин присвистнул. Словно восприняв свист как команду, домовики дали о себе знать — на столе появилась еда. Куски хорошо прожаренного мяса, салаты, сыры и вино.

— Это великий день для рода Гонтов, — пробормотал Малфой. — Приятного аппетита, господа.

Глава 52

— Воды, — попытался произнести он, приходя в сознание. Пить хотелось так, словно месяц провёл в пустыне. Воспоминания не давались, даже не мог вспомнить, кто он такой, где находится, сколько времени провёл без сознания и почему не может пошевелиться или хотя бы открыть глаза. — Воды!

Страшно стало оттого, что рядом никого нет, никто не услышит просьбу, которую наконец удалось прошептать. Горло саднило от попытки говорить, язык прилипал к нёбу. Но больше беспокоило всё же собственное имя и хоть какие-то крохи недоступных воспоминаний.

Громкий голос подошедшего человека — он слышал шаги, глухо, словно сквозь вату, но слышал — оглушил на пару мгновений:

— Пришли в себя, профессор Дамблдор? — гаркнули прямо над ухом.

В горло полилась живительная влага, а в мозг ринулись воспоминания таким бурным потоком, словно прорвало шлюз. Боясь сойти с ума, он попытался очистить сознание, и привычная практика дала результат. Он вспомнил. Многое, если не всё. И это затопило такой радостью, что даже остальное отошло на второй план. Альбус наслаждался ещё одной порцией очень вкусной воды, потом третьей, потом было молоко, если он не ошибается. Самое вкусное молоко, которое он только пробовал в жизни. Со смешком вспомнил, что молоко никогда не любил, но теперь полюбит, это точно.

— Довольно, — сказал тот же голос. — Пока достаточно.

Альбус приоткрыл веки, когда ему протёрли лицо чем-то влажным и наконец смог разглядеть двух целителей возле своей кровати. Он в Мунго. Ну конечно! Последнее, что он помнил — как пытался открыть дверь в лабораторию поганца Вестерфорда. Не удавалось, и он по глупости применил условно-тёмное заклинание. Потом боль и темнота. Скорее всего, его нашли и смогли переправить в Мунго. Он только надеялся, что прошло не слишком много времени.

У детей скоро рождественские каникулы, надо многое успеть сделать.

— Какой сегодня день? — спросил он с некоторым трудом, но уже нормальным спокойным голосом.

— Не день, а ночь, профессор! — ухмыльнулся высокий плечистый целитель, в котором Дамблдор, кажется, узнал Сметвика. Но мог и ошибаться — грубоватого эскулапа он видел всего однажды и не очень близко при посещении Министерства. Кто-то ему его показал. Ах да, Боунс, бывший главный аврор. Тот ещё высокомерный тип из чистокровных. — И ночь самая что ни на есть Новогодняя. Что вы помните?

— Я был в Хогвартсе, — охотно ответил Альбус. — Попробовал открыть дверь, вы же знаете, там много таких, что исчезают и снова появляются. Мне не повезло, наткнулся на какое-то древнее проклятие. Потом ничего не помню. Постойте! Как Новогодняя? Вы, верно, шутите?

— Какие уж тут шутки, профессор, коли меня среди праздничной ночи вырывают на службу? Вы пробыли в больнице не больше недели, не расстраивайтесь, не так много пропустили. Вы, правда, ничего не помните после того... гм... древнего проклятия?

— Только сильную боль и потом темнота, — упавшим голосом произнёс Дамблдор, с ужасом осознав, что по-прежнему не может двигаться. — Скажите, целитель, я парализован?

— Ах это. Нет, это мера предосторожности, чтобы вы не навредили сами себе. Чуть погодя освободим, но сначала следует поспать после приёма важных зелий. Не волнуйтесь, утром вы проснётесь и будете как новенький. С проклятием удалось сладить, так что через дней пять, максимум — десять, вы нас покинете. Вы меня слышите, сэр?

Голос целителя убаюкивал, унося все волнения, неутешительный прогноз и тяжелые мысли. Хогвартс... Он надеялся, что Минерва справится без него со всеми текущими делами.

Следующее пробуждение было более приятным. Теперь он сразу всё вспомнил, включая разговор с целителем, да и пить так сильно не хотелось. Тело оказалось свободным, и Альбус даже попытался сесть, но сильная слабость и головокружение заставили вернуть голову на подушку. И тем не менее ему нельзя здесь оставаться. У него были большие планы на эти каникулы. Хотя бы навестить домик Уизли, не зря же он дал Артуру денег на гостиницу. Но жадный парень мог и попробовать вернуться в Нору, прикарманив деньги. Впрочем, не важно, он не станет помехой.

Альбус со всей убедительностью донёс мысли о невозможности лежать дольше до пришедших колдомедиков. Сметвика не было, а молодые целители только руками разводили, уверяя, что сами они ничего не решают, но могут сказать, что профессор уверенно идёт на поправку.

После чего ему споили ещё ряд склянок с различными зельями, наколдовали зеркало по его просьбе и ушли, пообещав скорый завтрак. Альбусу оставалось с горечью рассматривать обезображенное лицо, лишённое не только бороды, но даже бровей. А левый глаз, несмотря на то, что видел сносно, окружало обезображенное веко. "Тёмное проклятие", — сказали эти сопляки, — "не лечится, сэр!". Много они понимали! Теперь придётся заказывать маскирующие очки. А бороду... Он подумает, что можно сделать. Есть же множество зелий для роста волос.

Завтрак прошёл спокойно, он смог съесть жидкую кашу и даже кусочек тоста. Попросил связаться с профессором МакГонагалл, но ему ответили, что сегодня не получится — после завтрака его ожидало снотворное.

— Для вашей же пользы, сэр!

И опять предстояло забытье. И даже палочку не вернули, не положено, мол. А так бы сам послал патронус Минерве. Он очень надеялся, что в следующий раз с ним будет разговаривать сам Сметвик. Раз уж этот шумный целитель всё решает, обращаться следует прямо к нему. Вежливо, но твёрдо, такие типы слабость презирают. Уплывал в сон Альбус с тревожным чувством — ему всё меньше и меньше нравилось происходящее. И всё же, что за условно-тёмное заклинание дал ему Геллерт, которое целители упорно называют тёмным, и которое отправляет человека в кому на неделю, предварительно изуродовав? Он разберётся...

Вечером, при пробуждении, Сметвика опять не было. К нему заглянула совсем молоденькая девчонка, недавняя выпускница Хогвартса. Ну как недавняя, лет пять назад закончила. Он её, конечно, почти не помнил, серая мышка из Хаффлпаффа. Девочка испытывала к нему ожидаемое подобострастие, смущалась и краснела, отказываясь дать палочку и пригласить Минерву, но на просьбу принести свежих газет за прошедшую неделю откликнулась охотно и с явным облегчением. Запрета на это не было.

Поужинав, Альбус с жадностью придвинул к себе газеты и нацепил на нос неудобные очки, которые выдала ему юная целительница. По крайней мере, в них хорошо было видно текст. Газеты он просматривал по диагонали, вычленяя важное. Сердце забилось тревожно, когда взгляд упал на скромную заметку о бракосочетании Артура Уэсли и Риты Скитер. Альбус бессильно откинулся на подушки, кляня не в меру расторопного подопечного. Но вскоре почти успокоился, неправильная заметка — надо же было написать фамилию Артура с ошибкой — не несла особого урона его планам.

Собственно, он сам толкнул мальчика в объятия стервозной Скитер. Даст Мерлин, обернётся это лишь ему на пользу. Да, так и будет. Отец Скитер богат — несколько алмазных приисков, земельные владения в маггловском и магическом мирах, хотя, говорят, этот чудак большую часть времени проводит на собственной яхте. И мисс Рита Скитер, теперь уже миссис Уизли — его единственная наследница. Денег никогда много не бывает, жизнь мореплавателя полна опасностей, увы. Артур же слишком наивен, чтобы самостоятельно разбираться в делах. Ему даже с Норой помогать придётся, но с рудниками и землёй он точно не справится, тут придётся брать всё в свои руки. А куда деваться, родич ведь, хоть и дальний...

Ещё одна заметка о свадьбе заставила Великого Светлого скривиться как от зубной боли: наследник вождя горского клана Уолден МакНейр женился на девице из клана Ноттов, ничем не примечательной. А у него были некоторые планы на этого гордого, сурового и, что греха таить, жестокого мальчишку. Хотя, здесь, может, тоже ещё не всё потеряно, лишь бы только вернулся в школу. А по окончании Хогвартса безутешный вдовец, оставив малыша на попечение родственникам, может занять тёплое местечко в Министерстве, выцарапанное с таким трудом.

Он стал просматривать газеты дальше, пока от очередного, но более крупного объявления не потемнело в глазах. В газете сообщалось, что в связи с временной недееспособностью А.П.В.Б. Дамблдора, находящегося в Мунго, на пост директора Хогвартса был временно назначен А.С. Робертс.

Гнев, впрочем, удалось усмирить. Неважно, это лишь временно. Слизеринский подпевала и хамоватый наглец Робертс просто не успеет напортачить. Ведь там Минерва и Флитвик, не дадут слишком самовольничать. Потом он вернётся, всё исправит, что уж делать, а Робертса к мантикоре — довольно уже держать в школе боевика Лестрейнджей. Опасно. Слизеринские выкормыши ему в рот смотрят, а это уж никуда не годится.

Альбус немного подышал, успокаиваясь, машинально листая страницы газет. И тут взгляд остановился на большой статье, занявшей весь разворот. "Семейные тайны Малфоев, или возвращение на родину". И колдография на полстраницы. Альбус дёрнулся, не веря своим глазам. Не узнать Джиневру Уэсли, в девичестве Малфой, он не мог. Но... чума на все тёмные семьи! Почему так? Почему так же молода и красива, словно перенеслась через время такой же юной ведьмой, какую он помнил?

Статью он читал не слишком внимательно — всякая болтовня, запутывающая всё ещё больше. Вернулась из Франции? Поселилась в родовом замке Уэсли? Каком ещё замке? Ведь не может быть, чтоб его нашли. Он уничтожен. Нет, тут какая-то ошибка!

Дала интервью специальному корреспонденту? Но последние строки этого интервью с Джиневрой напугали: "Из планов на ближайшее время, — улыбнулась нам миссис Уэсли, — привести в порядок дела, обустроиться на новом месте и обязательно встретиться со старым другом мужа, Альбусом Дамблдором. Нам есть, что вспомнить". Сердце сбилось с ритма, а газета выпала из рук. Альбус почувствовал, как оборвалось что-то внутри, стало трудно дышать и помутилось в глазах. Он рухнул на подушки уже без сознания.

* * *

Могила Хэйдена никогда не зарастала сорняками, никогда не покрывалась снегом и не поливалась дождём. Да и самой могилы никогда не существовало, лишь небольшая мраморная доска в дальнем конце подземелий под домом Мюриэль, да горсть пепла с выжженного Адским пламенем чёрного луга, где когда-то стоял дом, в котором погибло пятеро молодых авроров.

Пепел Мюриэль собрала сама, когда оправилась от удара, положила в красивую амфору и поставила в пустую нишу, закрыв её мраморной плитой. На плите было выгравировано только имя мужа, рядом выбито изображение дракона — точь-в-точь как татуировка у него на спине под лопаткой. А снизу подпись: "Люблю!".

Никакого пафоса, никаких обещаний, никакой подписи под признанием, сразу и не поймёшь, кто кого любит.

Здесь в подземельях всегда было очень холодно и неуютно. И надолго остаться невозможно. Мюриэль тогда осталась бы здесь навсегда, стоя на коленях перед мраморной плитой. Но Кручок, не слушая слабых протестов, перенёс в дом, напоил зельями, уложил магией в постель и усыпил.

Только Кручоку она и позволяла такие финты — непослушание во благо хозяйки.

В это предновогоднее утро она спустилась сюда в неурочный час, обычно его плиту она навещала дважды в год — в день их свадьбы, и в день рождения Джейми. Смысла отмечать смерть она не видела, для неё он навсегда остался живым, весёлым, добрым и молодым. Почти таким же славным, как его сын. И она приходила делиться с ним радостью, рассказывала об успехах сына, поздравляла с годовщиной свадьбы, напоминала ему всякие глупости — как он внёс её в дом на руках, как рисовал на её животе дракона кремом от торта, а потом слизывал крем, перемежая поцелуями, говорил, шутя, что их мальчик будет больше, чем дракон.

Она грустно усмехнулась — везде драконы, как только вспоминаешь Хэйдена, он с каким-то удивительным пиететом относился к гигантским рептилиям. А ведь ни разу не видел их живьём, как казалось Мюриэль. Во всяком случае, ничего об этом не рассказывал никогда. Отговаривался просто: "Нравятся!". А ещё в палочке сердечная жила дракона. Можно подумать, таких палочек мало, учитывая, что у Гаррика Олливандера в ходу всего три универсальных сердцевины.

Мюриэль легко относилась к его страсти, не так много их у Хэйдена было. Она и драконы.

— Привет, Хэйден, — поздоровалась она, погладив дракона на его плите. — Сегодня не наш день, но мне важно кое-что тебе рассказать...

В то утро, когда он ушёл навсегда, он разбудил её поцелуем и много наговорил всяких глупостей, пока заставлял проснуться самым приятным способом. Он был таким сильным, красивым и невероятно лохматым. Она назвала его "Мой дракон", и он так счастливо улыбнулся, что она тайком решила называть его так всегда — они были так молоды, и вся жизнь была впереди. Вся счастливая жизнь. Он поцеловал её тогда в живот, где росло их маленькое чудо и шутливо поведал ещё нерождённому сыну, что у него будет в жизни всё хорошо, мол, папа позаботится об этом.

А потом он спешил на дежурство, обжигался горячим кофе, на ходу уже сунул в рот сдобную булочку с корицей, идя на поводу у настойчивости юной жены. Она волновалась, что он там не успевает обедать, и опять проходит весь день голодным. Хэйден только отмахнулся и заявил, что сбежит сегодня пораньше, а на выходных сводит в удивительное место. "Тебе понравится, верь мне, любимая", — это последнее, что он ей сказал. "Верю", — ответила она тогда, но Хэйден уже не слышал, активировав портключ в Аврорат.

— Знаешь, Хейден, — она всегда говорила с ним так, словно он мог слышать. — Я должна тебе, наконец, признаться, что полюбила снова. Я не прощаюсь, для меня ты всегда останешься самым лучшим, самым первым и самым дорогим. Я всегда любила и буду продолжать любить тебя, мой дракон. Но его я тоже полюбила, иногда мне кажется, что это ты вселился в него, просто всё позабыл. Разве не странно, что Август родился в день твоей смерти? Жизнь, милый, сложная штука. Куда сложнее, чем казалось нам с тобой. Я не становлюсь моложе, хотя средства имеются. И устала исполнять наш уговор — не влюбляться в других мужчин. Это сложно, милый, когда тебя так давно нет рядом. Но если совсем честно, я и не влюблялась. Я полюбила, мой дракон. Не так, как тебя, как тебя я никогда уже любить не смогу. По-другому, иначе... сложно объяснить. Мне дорог этот мальчик. Мне дорого его дитя, которое ношу под сердцем. И я впервые с того дня, ну ты знаешь, снова живу. Мне кажется, в тот день мы умерли вместе. Только я притворялась живой, а ты не смог. Август вернул меня к жизни. И я не просила этого, не ждала, мне было это не нужно. Но так случилось. Прошу тебя, мой дракон, отпусти. Просто отпусти, ты сможешь, я верю!

По спине вдруг побежали мурашки, а волосы тронул слабый ветерок, заставив вздрогнуть. И Мюриэль улыбнулась, с трудом различая дракона на его плите сквозь предательскую влагу в глазах. "Спасибо, мой дракон!" — прошептала она.

Она долго стояла, прижавшись лбом к холодной плите, словно ждала ещё какого-то знака. Или просто сама не могла его отпустить. И снова Кручок без разрешения оказался рядом.

— Хозяйка Мюриэль, вам пора, я приготовил кофе и булочки с корицей, — спокойно сказал Кручок, словно ничего необычного вокруг не было.

— Кручок, сегодня придёт Август. Что мне делать?

— Что обычно, — ничуть не удивился домовик.

— Что ты имеешь ввиду, мой старый друг?

— Обычно вы всегда делаете, что хотите. И никто вам не указ, хозяйка Мюриэль.

— А если я хочу выйти замуж и стать счастливой?

— Значит, так и будет. Возьмите меня за руку. Будет грустно, если вы заболеете перед самой свадьбой. Ваш Август расстроится, хозяйка Мюриэль.

Она рассмеялась и схватила протянутую лапку. Что ж, решено, поступит как обычно, Кручок абсолютно прав. Августа ждёт сюрприз. Пусть это будет его новогодним подарком. Мальчик заслужил, а она так хочет его порадовать.

* * *

Аберфорт был мрачен и сосредоточен, миссис Норрис сияла предвкушающей улыбкой, так и лучась энергией, Филч же тихо ворчал себе под нос, жаловался самому себе или Мерлину на несправедливости мира, но никто к этим жалобам и не собирался прислушиваться.

— Пора! — произнёс Аберфорт, пристраивая на лбу особый кристалл в оплётке из тонких ремней. Ход в директорские апартаменты Хогвартса начинался прямо в его комнатах. И неудивительно, Альбус предпочитал появляться с комфортом и в своё время напрочь отверг полуподвальный чулан.

Все трое сразу же проникли за плотный ковёр в довольно чистый ход, словно вырубленный в камне. Ход был древним, Альбус полагал, что его проложил ещё кто-то из основателей, когда на месте Хогсмида был дикий лес. И, возможно, вёл в какую-то хибару, на месте которой теперь был трактир.

Впереди двигался сам владелец Кабаньей головы, за ним миссис Норрис, дышащая ему в затылок, а замыкал полуночное шествие нервный и недовольный Филч. Утром этот идиот ворвался в комнату Аберфорта ни свет ни заря с каким-то своим очередным страхом, и застал своих подельников в разгар очень интимного занятия. А так как леди в постели превращалась в тигрицу, следуя заветам досужих кумушек, то интим был бурным и громким. И незадачливого сквиба заметили не сразу.

Да и тот мог бы для приличия выйти, а не глазеть на сие действо, широко открыв рот и глаза. Впрочем, надо отдать должное его крепким нервам: Филч быстро пришёл в себя, присел в углу у двери на табуреточку и отвернулся. Помогло ему это мало, судя по свекольному цвету физиономии. Когда всё закончилось, и Аберфорт с большим удовольствием раскурил трубку, в то время, как любовница изображала из себя утомлённую звезду, Филч кашлянул и заставил выронить эту чёртову трубку.

Сориентировался Абби быстро, накинул на себя край одеяла и со вздохом поинтересовался:

— Что случилось, Аргус?

— Я слышал, что профессор Флитвик ещё остаётся в Хогвартсе, — нервно ответил красный Филч, стараясь не глядеть в сторону миссис Норрис. Та отнеслась к присутствию сквиба равнодушно.

— Он что, по ночам лазает в кабинет директора? — спросила она, схватив с тумбочки яблоко и вгрызаясь в сочный бок. — Успокойся, Аргус, у нас всё получится.

Сквиба передёрнуло, он вскочил, свалил табуретку и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Какая замедленная реакция, — проворчал Аберфорт. — Выметайся! Уверен, ты специально не закрыла дверь.

— Да ладно, это было так мило, — хихикнула миссис Норрис, за что захотелось прибить её немедленно. — Потрёшь мне спинку в ванной?

— Обойдёшься, — грубо ответил он и встал, призывая одежду заклинанием. Следовало посмотреть ещё раз карту и убедиться, что покои полугоблина находятся на достаточном расстоянии от директорского кабинета.

Любовница возмущённо фыркнула, но слава Мордредовым яйцам, промолчала.

Сейчас, освещая путь кристаллом на лбу, Аберфорт снова и снова прокручивал в голове план директорского кабинета и прилегающих помещений. Вроде бы все ловушки Альбус ему потихоньку сдал за годы плодотворного общения с "тупым" младшим братишкой. Недаром Аберфорт обожал маггловские шпионские романы про их же спецслужбы. Удивительно даже, как вёлся Альбус на незаметно применённые в разговоре методики допроса. А ведь был всегда мастером вести диалог, запутывая собеседника, и очень этим гордился.

Весь путь они проделали без приключений, а вот в конце ждало разочарование в виде глухой стены. Либо Хогвартс — тупой замок с псевдоразумом — шалил, либо Альбус озаботился заковыристой защитой. Очень хотелось верить во второе. Несколько хитрых заклинаний Аберфорт знал. Не слушая предложения миссис Норрис взорвать всё к чёртовой матери, он очень аккуратно принялся накладывать заклинания. Заодно подумывая, как избавиться от надоевшей любовницы. Ни одно заклинание не подошло, что не прибавило хорошего настроения.

Оставалось последнее средство — очень сложная руна, которой маленького Абби научил как-то сам Гриндевальд, ходивший в то время в женихах сестры и близких друзьях Альбуса. Руну следовало наносить кровью, и Абби повернулся к любовнице.

— Дорогая, последнее средство, нужна кровь сильной женщины, буквально несколько капель.

Миссис Норрис горделиво улыбнулась и протянула изящную руку. А потом вскрикнула, когда он полоснул ножом по ладони, и сжав запястье подставил под неровную струйку наколдованное блюдце.

— Заткнись! — прошипел он. — Сейчас залечу. Но сначала руна.

Любовница жалобно хныкала, пока он спешно по памяти наносил на стену значки. Как будто получилось. Активировать тоже следовало кровью, мазнув повторно последний элемент. Руна ярко засветилась, ослепляя привыкших к полутьме заговорщиков.

— Дай руку! — рявкнул Аберфорт. — Сама не могла залечить?

— Не умею! — огрызнулась та, тут же забыв про боль. Залечивать раны Аберфорт умел с детства, сестрёнка вечно прибегала к нему исцарапанная после прогулок.

Тем временем от руны в разные стороны поползли светящиеся линии, напоминающие лапки акромантулов. Заговорщики замерли в напряжённом ожидании. Даже Филч перестал возмущённо пыхтеть.

Минута, другая, третья. Линии становятся шире и уже чётко проступает контур двери.

— Если бы спасались от погони, — тонким голосом проговорила миссис Норрис, — нас бы уже поймали и взяли в плен.

— И убили, — фыркнул Аберфорт. — Оглянись, женщина!

Миссис Норрис оглянулась, как и Филч. Она ахнула, сквиб же просто засопел снова, но чуть в другой тональности. Надо было всё же стереть ему память утром. Милосерднее как-то.

Аберфорт ещё раз оглядел тускло-красную стену, выросшую позади них, поежился внутренне, но не захотел прежде времени ломать мозг, как они будут возвращаться.

Сетования внутренние и внешние прервал скрип преспокойно открывшейся двери. Мол, проходите, гости дорогие. Младший Дамблдор ощутимо напрягся, а потом с улыбкой прижался к стене:

— Дамы вперёд! Прошу, дорогая, к тайнам Великого Светлого мерзавца.

Миссис Норрис польщённо хихикнула, идиотка, одарила их обоих кокетливым взглядом, и вошла в альков, явно находящийся в спальне Альбуса. Мгновенная вспышка — и на пол упал простенький артефакт-защитка, вся гадость которого заключалась в невозможности обнаружить. А на месте любовницы и соратницы дурным голосом надрывалась лохматая диковатая кошка, полосатая и даже не книззл.

Вот тебе и простодушный добряк Альбус! Такие защитки любил Геллерт, показывал им с Альбусом, мерзко ухмыляясь. Только Гриндевальд почему-то птичек предпочитал, так и не стало однажды выжившей из ума старухи-сквибки по соседству, а Альбус обзавёлся уродливой курицей — в простонародье гордо именуемой Фениксом. Как же они тогда перепугались...

— Аберфорт! — с ужасом выдохнул Филч, бросился было к миссис Норрис, но резко замер на самом пороге. — Что с ней?

— Кошкой стала, не самая плохая участь, — пожал плечами Аберфорт, поводил палочкой и бестрепетно вошёл в альков. Остальных защиток беспечный Альбус не поставил, не рассчитывал, видать, на большую компанию, сам-то он привык действовать в одиночку. Логично. — И, боюсь, необратимо. Обратное превращение не получается. Альбус любит такие шутки.

Кошка выгнула спину и зашипела на него.

— Так вы специально её первую пустили? — взвизгнул потрясённый Филч.

— Учись, доходяга, пока я добрый! — хохотнул Аберфорт, внимательно осматривая стены и изнанку ковра впереди. — В древности так первобытные мужики поступали, не дураки были. В найденную пещеру сперва запускали женщину, мало ли, опасный зверь внутри, а потерять кормильца или бабу — две огромные разницы.

— Да вы, да вы...

Но лепетавшего Филча затмила кошка — дико вытаращив глаза, она прыгнула на Аберфорта, вцепившись зубами и когтями в бедро. Мужчина лишь зашипел, хладнокровно отодрал от себя миссис Норрис за шкирку и, швырнув на пол, ещё и к стене отбросил ударом егерского сапога с металлическими набойками.

Жалобно мяукнув, кошка сползла по стенке на пол и застыла не шевелясь.

— Вот же сука! — вздохнул Аберфорт, залечивая раны и латая кожаные штаны ёмкими короткими заклинаниями. — А ну стоять! После заберёшь, если не передумаешь. У нас дело, и кошкам там не место.

— Но она же...

— Жива, — с отвращением ответил Аберфорт. — Оклемается. И если будет паинькой, я её даже авадить не стану. Но попробует ещё что-то выкинуть, и рука не дрогнет! Авада для взбесившегося животного — акт милосердия, авроры только повеселятся.

Кошка при этих словах чуть дёрнулась и закрыла приоткрывшийся было глаз.

Филч жалостливо вздохнул и поплёлся за подельником, не смея возражать.

Тайников нашлось несколько, причём в самых неожиданных местах спальни. Аберфорт лишь посмеивался — Альбус оказался так предсказуем. Уж лекцию о тайниках в собственном жилище от юного Геллерта Альби не пропустил, а после сам, дуралей, пользовался этими советами.

Найденные бумаги складывали прямо на разобранную постель. Было ощущение, что перед тем, как загреметь в Мунго, Альбус готовился ко сну, а после никто в его спальню не заходил. В углу на жердочке недовольно курлыкал Феникс.

— Что, старая ведьма, паршиво без хозяина? — насмешливо вопросил Аберфорт, возвращая в тайник парочку забавных артефактов. Они не грабить пришли братца, а собрать компромат. А кроме того, опустошённые тайники могли вызвать ненужные вопросы. — Обыскались тебя профессора, никто не кормит уже две недели?

Феникс обиженно развернулся к визитёрам задницей, то бишь — хвостом.

— А к старому другу Геллерту хочешь? — коварно улыбнулся Абби, когда птичка заинтересованно покосилась. Знакомое имя, как же тут удержишься. — Геллерт ждёт тебя, птичка, он тебя любит! Ну же — хоп-хоп-хоп!

Феникс задергал глазом, громко курлыкнул и исчез.

— Вы с ума сошли! — ахнул Филч. — Вы отправили Гриндевальду ключ от свободы!

— Припадочный, уймись, — сердечно попросил Аберфорт. — Ты что же думаешь, болезный, что великий маг Гриндевальд не смог бы бежать из собственноручно возведённой тюряги?

— Он может? — ахнул Аргус, замерев посреди комнаты с кипой бумаг. — А вдруг уже...

— Оно ему надо? — Аберфорт извлёк ещё одну папку из спинки кровати. — Его каждый второй в Британии желает разорвать на сотню маленьких Геллертов голыми руками. А в Европе и России — каждый первый маг. И спрячется — найдут, стоит только прознать, что он Нурменгард покинул. А эту новость утаить невозможно.

— Так получается, он и феникса не станет использовать?

— А это не знаю, — хитро ухмыльнулся Аби, потроша очередную захоронку. На пол упал мешочек с галеонами. Замшевый мешочек выглядел полупустым, но заглянув внутрь, Аберфорт хмыкнул — тысячи две галеонов, не меньше. Взять? Подкинул на руке, наслаждаясь мелодичным звоном, и швырнул вдруг Филчу, поддавшись порыву. Подельник поймал мешочек довольно ловко, а Аберфорт фыркнул на его недоумение:

— На корм твоей кошке драной. Считай, Альбус тебе неустойку заплатил, не взяв на работу. Что до Геллерта, соблазн велик, — и он продолжил рассуждать, переходя в другую часть комнаты, где оставалось ещё неисследованное кресло. — Глядишь, и клюнет наш хитрожопый красавчик на чудо-птичку, все великие страдают гордыней непомерной, возомнит, что сможет прошвырнуться по миру незаметно, людей повидать, кого припугнуть, а кого и упокоить навечно. Тут ему и конец придёт.

— Э-э... — Филч что-то невнятно пробухтел и замолк.

— Любой маг, увидев Геллерта, будет сразу бить на поражение, — счёл нужным пояснить Аберфорт. — На этот счёт у Визенгамота даже индульгенция заготовлена с наградой за его голову хоть в отрезанном виде, хоть в оторванном, величиной в немалое состояние. И Международная Конфедерация Магов обещает счастливчику домик на Мальдивах и сейф на нижнем уровне Гринготтса. Можно будет жить на проценты от процентов, не работая ни дня. Не слышал, сколько народу пыталось в тот неприступный Нурменгард проникнуть? То-то же. Так что всё к лучшему!

Бумаги Аберфорт складывал, не читая, всё потом. Некоторые зелья тоже прихватил, качество отменное, а срок годности ограничен — чего добру пропадать? А целую батарею флаконов с белёсой дымкой запаковал с особой осторожностью. Альбус совсем нюх потерял — хранить воспоминания у себя в спальне. Жаль думосбора или Омута памяти у Аберфорта не было. Но по такому случаю, можно было у кого-нибудь позаимствовать. Брать Альбусов из кабинета — чревато, его многие видели. Да и ловушек в кабинете должно быть немало.

Абби не был уверен, что не оставил какой-нибудь тайник не вскрытым, да и в других частях школы могло быть что-то припрятано, но усердствовать смысла не видел. Найденного должно было хватить с лихвой. Одни воспоминания чего стоили.

Утрамбовав всё в заготовленный кошель с расширенным пространством, Аберфорт взмахнул палочкой, уничтожая следы и оставляя всё, как было.

— Уходим! — приказал он. Филч закивал и прихватил тяжёлую бутыль, которая хранилась уж в очень серьёзном тайничке с интересной подписью: "Уэсли-Блэк". Ни уменьшить, ни облегчить вес этой бутыли не удалось. Мутно-золотистое содержимое пугало, и сам бы Аберфорт нести её по тайному ходу не рискнул. Пришлось мастерить оплётку и отдавать приказ Филчу. Получил небольшой презент — пусть потрудится.

А Уэсли, по словам Альбуса, какие-то дальние родичи по отцу, только Абби про них ничего толком не слышал давно уже. Выродились или вымерли, хрен знает. А Блэки благодарными быть умеют. Авось раскошелятся, увидав золотистую бурду. Не зря Альбус её хранил с такой любовью, аж в спальне.

Всё-таки руна была зачётная: стоило её стереть, как огненная стена исчезла, да и сама дверь тоже. Опять проход стал тупиком. Ну и к лучшему, меньше улик.

Кошка на руках у Филча помалкивала, на Аберфорта кидала затравленные взгляды, но жалости в нём не пробудила. Такой красивый выход он и не придумал бы, а ведь амбициозную дамочку по-любому следовало кончать. С её идеями, возможностями и дураками, которых она обязательно найдёт, магмиру Британии грозила нешуточная опасность. Фанатики — это нарывы на теле общества.

— Складывай всё сюда, — велел Аберфорт, когда они добрались до его комнаты. Он швырнул на стол ещё один, на этот раз холщовый мешочек с галеонами и холодно проговорил: — Бери и проваливай. Чтоб ни тебя, ни кошку эту драную я больше не видел!

— Но, Аберфорт!

— Тут триста галеонов и ключ от сейфа Гринготтс на предъявителя. Там ещё три сотни — кошкины, но теперь твои. Всё как договаривались. На первое время тебе... вам двоим хватит. А учитывая тот альбусов мешочек, можешь даже прилично устроиться, если дураком не будешь.

— Но как же... Я и не знаю, как...

— Не моя печаль, к гоблинам обратись, они и хибарку подобрать могут, и работу подкинуть. Ушлые ребята. Сдерут втридорога, но в накладе не останешься. Может, ещё и женишься, молодой мужик ведь. И не пробуй кому-нибудь меня сдать или рассказать, что видел, клятва выжжет тебе мозги. Это я тебе по-доброму советую.

Кошка на руках несчастного сквиба зашипела, и Аберфорт улыбнулся, поднимая палочку:

— Аваду промеж глаз, или сама успокоишься?

Филч отпрыгнул и бросился к двери, прихватив мешочек с галеонами. Хотел что-то сказать напоследок, но не решился. То-то же.

Аберфорт сел за стол писать письмо Блэкам. Бутыль с золотистой жидкостью его нервировала, а нервничать он не любил.

* * *

Первое, что поразило Джейми, когда Красотка, взмахнув пятиметровыми крыльями, взлетела, а он сам нашёл комфортное место в основании шеи драконихи — это с лёгкостью пройденный барьерный купол. Второе — что Особый взгляд было легко удерживать не отключая и любоваться всем великолепием магических расцветок вокруг. Мир словно обрёл полноценные краски.

Так что дух захватывало не только от полёта и мощи несущей его Красотки, но и от красоты драконьего заповедника: земли, гор, долин, реки, в которой тоже радугой расцветали магические всполохи, и самой драконихи — её аура приводила в неописуемый и какой-то детский восторг. Даже мелькнуло ощущение, что все годы он видел всё в блёклом спектре, и вдруг с глаз спала пелена.

"Есть пожелания? — услышал он её голос, заглушавший мысли в голове. — К реке? Или в горы?".

"К Вороньим камням! — мгновенно принял решение Джейми. — Ты знаешь, где это?".

"Горы", — лаконично ответила Красотка, делая мощный правый разворот.

Джейми и не подозревал, что сверху заповедник выглядит ещё больше. И радовало ещё то, что территория с драконами полностью находилась в магическом мире. Примерно на этом месте в маггловском мире было давно всё застроено. И горы были ниже, и река ?же, и на месте долины — маленькое озеро. И от такой дикой красоты осталось очень мало. Или изначально её было немного у магглов.

Здесь имелась всего одна точка соприкосновения миров, иначе говоря — барьер. Она находилась в маленькой таверне на краю маггловской деревни. Тут маги не блистали оригинальностью. Таверной управлял Марк, а до него — его отец Марк, а до него — дед Марк, и так далее. Даже внешне они все были похожи — здоровенные мужики, гнущие руками подковы и умеющие прекрасно готовить.

Таверна имела два выхода — один обычный, а второй — в магический мир, на обрыв, нависающий над каньоном. Оттуда открывался захватывающий вид на базу, и Красотка казалась маленьким книззлом. Спускаться вниз предполагалось либо на подъёмнике, за которым следил тощий и всегда сонный парень Джек, Джейми ни разу не видел его без книги в руках, либо имелись мётлы, которые также выдавал Джек за скромную плату в три кната. Метлу следовало оставлять внизу в специальном стойле. Если же метлу хотелось арендовать на более длительное время, то расценки повышались, равняясь сиклю и пяти кнатам за сутки или десяти кнатам за час. Естественно, Джейми был доступен лишь подъёмник. Это если он не пользовался портключом, а хотел прогуляться "обычным" способом.

Наконец, они взлетели ещё выше, достигнув гор, и сразу ощущения поменялись. Ветер вокруг закручивался спиралями. Джейми задохнулся от новых магических сюрпризов. В горах магии больше всего было внутри, в самых недрах, лишь кое-где бились, прорвавшись наружу, магические фонтанчики. А ядра гор виделись смутно, они пропускали Особый взгляд неохотно, словно через матовое стекло. Можно было даже пещеры и проходы разглядеть, в Особом взгляде они напоминали неровные пузыри воздуха в воде, с поблёскивающей оболочкой, но Джейми решил заняться этим позднее.

Скоро они достигли высокой горы, шапка которой скрывалась в низко повисших облаках. В том месте были завораживающие голубовато-белёсые всполохи. Но Красотка повернула вправо, облетая горный пик и снижаясь по новому коридору из неровных скал. Вот теперь всё внимание Джейми обратилось к огромным ярким драконам — их было много и ярко-бордовые цвета магии то и дело давали вспышки, показывая ярость животных.

Эти всполохи едва позволяли разглядеть бледные ауры драконологов, явно опасающихся разъярённых животных. Больше всего людей было внизу, на земле, но несколько храбрецов поднялись в воздух, хоть и не могли подлететь к разборкам гигантских рептилий слишком близко. То и дело от людей к хищным крылатым красавцам летели прерывистые штрихи заклинаний.

— Что там? — закричал Джейми вслух, чтобы перекрыть шум ветра и рёв разъярённых драконов.

Но его поняли.

"Дикий пожаловал, — услышал он в мыслях. — Ранил Аараану, затоптал кладку. Аараана и наши пытаются его наказать".

"Убить?".

"Да!".

Дракониха приземлилась на выступ скалы, с которого хорошо было видно побоище в воздухе.

Джейми в отчаянии всматривался в море ярких аур, пытаясь определить дикого и несчастную мать. Что-то произошло, один за другим драконы начали оглядываться на них с Красоткой. Лишь двое остались выяснять отношения. Багровые ауры светлели. Драконы закружили над побоищем, а Джейми попробовал позвать, мысленно крикнуть:

"Аараана!".

Комок двух аур распался. Коричнево-серая аура дикого отделилась от яркой золотисто-зелёной ауры красивой белой драконихи. И в тот же момент на дикого набросили сеть маги внизу. Слаженная работа порадовала Джейми. Но отвлекли драконы, одни за другим подлетая к ним с Красоткой и садясь на ближайшие выступы. Ближе всех опустилась измученная Аараана. Хромая, она неловко переступила лапами и со стоном осела на скальную площадку.

"Малыш, малыш, малыш, малыш", — звучало в его голове со всех сторон. И только от Аарааны шла мысль: "Помоги!".

Джейми решительно соскользнул с бока Красотки, поняв, что легко доберётся к белой драконихе, перепрыгнув всего-то полтора метра разрыва между скальными выступами. Не останавливаясь, разогнался и прыгнул, только потом поняв, что Красотка страховала его крылом. Белая замерла, приподнимая крыло, левая лапа была словно распахана топором или зубами дракона. Задет был и бок, там виднелись окровавленные чешуйки.

Конечно, он понятия не имел, как лечить настолько больших животных, вполне разумных, как оказалось. И действовал по наитию. На бегу частично расстегнул куртку, слыша даже как отлетают остальные пуговицы. Майку просто разорвал одним рывком. И к лапе животного он прильнул уже голым торсом, обхватив сколько мог руками. Знакомое тепло откликнулось сразу и хлынуло через ранки на груди и подбородке к лапе покалеченной драконихи. Раны у Джейми появились от наполовину вырванных чешуек, царапающих голую грудь горе-целителя, подбородок и щёку. Острые края впивались в тело, причиняя немалую боль, только Джейми было не до этого. Он мысленно беседовал с Белой, бестолково прося потерпеть и уверяя, что всё будет хорошо.

Непрофессиональные действия — то ли от его горячего желания, то ли от того, что магия свободно стекала к дракону через раны, то ли оттого, что он ощущал ещё какую-то магию, тянущуюся к нему извне — начали приносить плоды. Шумно дышавшая Аараана явно успокаивалась, удары огромного сердца становились всё размереннее, кровь на чешуйках бока исчезала, а сами чешуйки вставали на место, прекратив так страшно топорщиться. Спустя неизвестное время, когда у Джейми уже руки занемели, боль в ранах начала затихать. Но он дождался, пока боль не прекратится вовсе, и только тогда осмелился посмотреть, что там, отлипнув от лапищи Белой. Удивительно, но даже никакой слабости он сам не ощущал. И его раны успели затянуться.

"Спасибо, малыш! — сказала Аараана, мысленно, конечно. И одновременно он увидел её здоровую лапу. — Помоги моему Лиитооку. Прошу!".

После его поспешных расспросов, оказалось, что один драконёнок из кладки умудрился вылупиться, но дикий его утащил, уронив в расщелину, куда не проникнуть драконам.

Конечно, он согласился, и теперь его несла Белая, петляя среди скал с такой скоростью, что держаться приходилось изо всех сил. Благо гребень Белой прекрасно подходил для этой цели.

Остальные драконы стали разлетаться, послушав совета Джейми. Не хотелось пока, чтобы кузены прознали о его подвигах, и новые друзья неправильного сквиба с этим согласились. Только Красотка их сопровождала, видимо, чувствуя за него ответственность. И большой чёрный дракон Куугиир, пара Белой.

В ущелье, куда свалился новорожденный дракончик, можно было проникнуть снизу, Джейми едва смог протиснуться, слыша плач малыша. К Джейми он заковылял сразу же, обиженно жалуясь, повторяя "Аар" — наверное, мать так называл.

Малыш оказался невредим, только сильно напуган. И размером всего лишь немного меньше самого Джейми. После недолгих объятий, дракончик позволил себя провести к выходу, и с горем пополам Джейми всё же протащил его наружу. Отец несмышлёныша тут же подхватил его зубами и взмыл в воздух. От него и от Белой в голову хлынула такая сильная волна благодарности, что Джейми едва устоял на ногах.

"Залезай", — напомнила о себе Красотка.

Джейми благодарно кивнул, живо вскарабкался по крылу на шею. Они летели обратно, к базе.

"Купол же", — опомнился он, увидев далеко впереди базу и блестящий купол, ограждающий довольно большой периметр вокруг грота, где жила Красотка.

"С тобой можно", — непонятно ответила дракониха. И прошла сквозь купол, как сквозь мыльный пузырь, даже не повредив его. Ссадив Джейми у самого ближнего к базе края защитной зоны, она ласково ткнулась в него головой, едва не сбив с ног.

"Как тебя зовут?", — спохватился Джейми, вдруг осознав, что драконы имеют совсем не те имена, какими зовут их маги.

"Оориис. Буду ждать, малыш!".

Пошатываясь от покидавшего тела адреналина, Джейми прошёл к рычагу, снимающему защитный купол, растерянно оглянулся на неповреждённую сферу и выключил Особый взгляд, с грустью встречая сразу посеревший мир. Привыкнуть к обычному зрению оказалось немного сложнее, чем даже к Особому взгляду.

Джейми посмотрел на свои руки, сжимавшие рычаг, и отдёрнул их. Не требовалось ничего делать. Он уже вернулся. Красотка, то есть Оориис, конечно, скрылась в своём гроте. И он внезапно понял, почему. Что-то такое Джейми ощущал, когда лечил Белую. Но тогда принял как должное. А это кто-то большой и добрый делился магией с неправильным сквибом, возомнившим себя не иначе как Мерлином. Ну точно ведь. И вкус той магии вспомнился, терпко-сладкий, но с горчинкой. Так же пахло от Оориис. Неужели она сильно потратилась? И как ей теперь восстанавливаться?

Он вовремя присел на стоящую возле рычага колоду, запахнув куртку на груди. Стоило бы сбегать к себе в комнату и хотя бы пришить пуговицы или переодеться, но тут начали один за одним появляться драконологи.

На Джейми они не обратили особого внимания, бурно обсуждая происшествие у Вороньих камней. Только старший подошёл забрать камень-оповещалку и поинтересовался, всё ли в порядке — и то больше из вежливости.

— Нормально, — кивнул Джейми. — Красотка не волновалась. Только недавно ушла в грот. Какая-то она вялая была, не заболела, случайно?

— Спасибо, сэр, — устало кивнул Билли Уорринг. — Мы разберёмся. Вы теперь можете идти.

— А что там случилось? — решился он полюбопытствовать.

— Да, дикий прилетел, побуянил, всполошил нескольких драконов, но мы его изловили. Если бы глупые драконы не мельтешили, справились бы быстрее.

— И что с диким?

— Что обычно, усыпили, на ингредиенты пойдёт. Таких перевоспитать невозможно, сэр. Приручать драконов — занятие бесполезное. Здешние, как бы сказать, просто слегка более... умные, привыкли к хорошему. Но и их оседлать человеку, например, никогда не удастся.

Джейми мог бы поспорить, но лишь кивнул.

— Тогда я пойду.

Разговоры замолкли, когда он встал и неторопливо направился к базе. Услышал за спиной приглушённое:

— Чегой-то с ним?

— Перетрусил, наверное, — хохотнул кто-то. — С самым кротким драконом оставили...

— Заткнись! — осадил его Билли. — С драконами работать нужно драконологам! Даже если перетрусил, на сигналку этот парень ни разу не нажал. А ты, помнится...

Дальше Джейми не прислушивался, легко взбежал по ступенькам базы и поднялся на второй этаж к спальням начальства. Сильно хотелось есть. Не как дракону, но всё же. Он заглянул в кухоньку, нашёл копчёный окорок и пристроился за столом с добычей. Съел почти половину здоровенного куска, когда услышал шаги, а скоро увидел Гидеона.

Тот выглядел крайне измученным, но спокойным.

— О, ты тут! — обрадовался он. — Кофе будешь? Я сейчас сварю.

— Что у вас там за аврал был? — Джейми хотелось и версию Гидеона услышать.

— Не поверишь, опять прохудилась защита у Вороньих камней. Дикий дракон залетел в заповедник, напугал одну дракониху, та помяла всю кладку, обидно. Такой редкий вид, и самец у неё тоже элитных кровей. Снежинка взбесилась и стала буянить, всполошила других драконов, те сразу драку устроили. Бои в воздухе, блин. И эта краля тоже туда же — воевать. Ума-то немного. Я думал, этот дикий её прикончит, так нет. Осмотрели после всего, жива-здорова, ни царапины. Но кладку её жалко.

— А с диким что?

— Утилизируем. По-любому надо. Но даже, если б хотели совершить глупость и оставить его, то не смогли бы. Кто-то из наших драконов вспорол ему артерию под горлом. С такими травмами не живут, слишком быстро кровь из тела вытекает. Мы и поймали его только потому, что ослабел, да ещё остальных драконов что-то отвлекло. А то не выцепить было чужака из кучи-малы.

— А что отвлекло? — Джейми хотел убедиться, что никто не заметил Красотку на скале.

— Да хрен знает, — Гидеон поставил перед ним чашку с кофе и опустился на лавку. Обхватил свою чашку руками, словно хотел согреть их, и прикрыл глаза. Аврал с проникновением в заповедник чужака явно измотал кузена. — Любопытные они, как книззлы. Может в скалах козёл горный прыгал. Неважно. Жалко дракониху. Потеряв кладку, они иногда от тоски умирают. Оставил там Фабиана с Джонни. Понаблюдают за ней пару часов.

— Что, все-все яйца затоптаны? — было странно, что они не заметили живого и здорового малыша Лиитоока.

— Пока ловили дикого, парни прибрались там. Забрали мёртвых детёнышей и скорлупу. Одного не нашли, всё вокруг обыскали. Яиц было шесть, а трупов пять. Может, дикий съел? Не знаю. Будем вскрывать желудок — посмотрим.

"Не найдёте", — грустно подумал Джейми. И когда он стал думать о драконах заповедника как о своих?

— Что с твоей одеждой?

Джейми глянул на себя, понимая, что спалился. Куртка распахнута, разорванная майка свисает с двух сторон. Но хоть грудь и живот без царапин.

— Я к заповеднику прогулялся. Заполз жук какой-то, — соврал он первое, что в голову пришло и напоказ передёрнулся. — Большой, фууу. Ну и того — пришлось разорвать майку, чтоб добраться до этой гадости..

Гидеон рассмеялся, приходя в хорошее настроение.

— Да уж, — добродушно сказал он. — Представляю. Тебе к драконам лучше близко не подходить.

— Почему это? — обиделся Джейми.

— Так вокруг них всякой живности море. Затащат тушу овцы к себе в пещеру, да ждут, пока стухнет. Потом только едят, гурманы. Сам понимаешь, что там творится.

— А-а. Я думал... Я не боюсь драконов!

— Зря, — серьёзно посмотрел на него Гидеон. — Я вот боюсь. Что там им в голову придёт, никогда сказать невозможно. Это же несколько тонн убойной силы. В лучшем случае, просто поджарят.

Джейми стало совестно — один раз пообщался с драконами и мнит себя знатоком. А эти парни ухаживают за ними рискуя жизнью, кормят, спасают от всяких диких. И надо понимать — любят.

— Извини. Хочешь мяса? Тут ещё осталось.

— Давай, — Гидеон забрал нож и остатки копчёного окорока. — Если праздновать с нами будешь, сейчас лучше спать лечь. Новый год же.

— Да, так и сделаю, — Джейми поднялся. — Если что, я у себя. Бумаги я утром посмотрю, хорошо?

— Конечно, отдыхай.

В комнате Джейми сразу переоделся в простые штаны и рубаху, сел в кресло и достал сквозное зеркало.

Постучав несколько раз перстнем матери, заменяющем стук волшебной палочки, стал ждать. Ответа не было. Постучал ещё раз.

И зеркало внезапно ожило. Джейми даже вскочил, увидев лицо Агнешки.

— Привет, — радостно проговорил он. — Как ты?

— Тоскливо, — Агнешка обиженно надула губки. И это было так очаровательно.

— Чего ж так? — сдержал он неуместную улыбку. Такая ещё девчонка!

— А ты чего такой довольный? — прищурилась девушка.

— Так ты откликнулась. Я думал у тебя зеркало отобрали. Или не хочешь со мной разговаривать.

— Я спала, — она закусила губу. — Мы всю ночь ругались.

— С Долоховым?

— Он хороший, — вздохнула Агнешка. — Просто... просто... такой дурак!

— Понимаю.

— Не смейся! Мы помирились, вроде бы, а потом он ушёл куда-то! Ой! Линда обедать зовёт! Не хочу показывать зеркало. Пока-пока, люблю, потом поговорим.

— Пока, — вздохнул он, глядя в потемневшее зеркальце.

Рухнул обратно в кресло, блаженно улыбаясь. Любит, надо же! Да он счастливейший из смертных! И к чёрту Долохова!

Тем более, была у него одна подленькая мысль на счёт не в меру опасного опекуна Агнешки. Стоит завтра же, когда разделается с бумагами заповедника, завернуть в любимый ресторанчик вместе с Майклом, и поздравить друга с праздниками, а заодно и его великолепную тётушку. И сову он Моргану обещал, так что лучше подарить её при Оливии — добрая женщина заберёт совушку себе, если к Майклу вдруг вернётся совобоязнь.

* * *

Август Руквуд не находил себе места, задаваясь вопросом — идти или не идти на свидание, назначенное Мюриэль так холодно и невозмутимо, словно он был назойливым просителем, а не отцом её будущего ребёнка.

К утру воскресенья, на которое пришлось в этом году 31 декабря, он окончательно измучился от воображаемых картин предстоящего разговора, который состоится, если он пойдёт на встречу. И видом одинокой грустной миссис Прюэтт, так и не дождавшейся его прихода, если решит не ходить.

Вот только второе представлялось плохо. Не такая она женщина, чтобы трепетно его ждать и грустить. Скорее всего, Мюриэль просто пожмёт плечами, закажет домовикам чёрный кофе без сахара и спустится в свою мастерскую — где ему повезло однажды побывать — больше похожую на сокровищницу Шахерезады. Там, напрочь забыв незадачливого бывшего любовника, она примется создавать очередной шедевр, превосходящий по красоте и функционалу всё, сделанное прежде...

Раздираемый поочерёдно отчаянием, безумной надеждой и гнетущей тоской, Руквуд замкнулся в себе, избегал посещений общественных мест базы: столовой, библиотеки, кафешки на крыше и отдела снабжения; даже друга Вернера обходил десятой дорогой. Август с головой ушёл в работу, имея все шансы завершить проект на две недели раньше срока.

Целитель Дуглас вчера молча зашёл к нему в мастерскую, постоял немного и оставил на столе два флакона с успокоительным. Так ничего и не сказав, он покачал головой и вышел. Август успокоительное взял и почти решился его принять, но передумал и просто швырнул в камин, когда добрался в третьем часу ночи до своей берлоги.

Утром его разбудила назойливая сова, удивив хотя бы тем, что простые совы не находили базы Отдела Тайн в принципе. Значит, это сова была одолжена кем-то из его коллег, что уже стоило внимания. На миг он даже подумал, что послание умудрилась прислать Мюриэль, и был крайне разочарован, когда, поспешно развернув пергамент, обнаружил в нём корявый почерк старого друга Скримджера.

С Руфусом они не виделись с той самой драки, когда, примирившись, решили не терять связь. Но после Август попал в Отдел Тайн, и стало не до дружеских посиделок. Тем более, Мюриэль не оставляла возможности думать о ком-то, кроме неё самой. И сейчас стало очень стыдно, что обещание он не выполнил, напрочь прервав все связи с прежними приятелями. Не то, чтобы у него их было много. Один Руфус и был.

Скримджер приглашал его посидеть по случаю праздника в их когда-то любимом кабаке, вспомнить прошлое и просто пообщаться. Август грустно усмехнулся, глядя на пергамент с оборванным краем. Не иначе его попросили об услуге целитель Дуглас или Билли Вернер, а, может, оба сразу. Даже невыразимскую сову одолжили. Спелись!

Обида пополам с благодарностью — они все явно желали добра своему запутавшемуся другу — и проснувшаяся совесть вынудили дать согласие на встречу. Рассчитав, что всё успеет, даже если решится навестить любовь всей жизни, он отправил ответ с той же совой. По крайней мере, заполнит время ожидания. Или окончательно решит не встречаться. Пережить ещё раз ту ошеломляющую и раздирающую душу боль после расставания с любимой? Весь вопрос в том, насколько он готов к новой боли.

Руфус, надо отдать ему должное, явился без опоздания — ровно за два часа до ужина у Мюриэль. Выпили за встречу, потом за праздник, потом за общих знакомых, потом Август уже плохо понимал за что пьёт, а Руфус неожиданно пожаловался на несчастную любовь к какой-то Катрин, явно рассчитывая на ответную откровенность. И хотя видел друга насквозь, Август вдруг просто решил: а почему бы нет? Не называя имён по новой, не так давно появившейся привычке, он, слово за слово, выложил перед другом всю свою неприглядную историю и впал в унылое оцепенение, ожидая комментариев и советов.

— Свидание сегодня? — деловито уточнил Скримджер, с трудом фокусируя на нём взгляд.

— Деволая, тьфу — деловая встр... встреча, — важно поправил Август.

— Когда? — озадачил его вопросом друг.

Темпус они наколдовали одновременно, поспорили о правильном понимании времени, в итоге решив, что Август всяко умнее и ему видней.

— Через сорок минут, значит, — резюмировал Руфус. — Погоди-ка!!

Он долго рылся в кармане и, наконец, выудил на свет маленький хрустальный флакон. Откупорив крышку, он несколько секунд недоуменно на неё смотрел, потом пробормотал: "По глотку" и опустошил наполовину.

— Допивай! — протянул другу остатки, забавно встряхнув головой.

Август с трудом сфокусировал взгляд на друге и пьяно ухмыльнулся:

— Что-то заро... забористое? А давай!

Но после глотка неизвестного пойла, Август с разочарованием ощутил, как моментально прояснилось в голове. Выпитое огневиски рвануло наружу, и он едва успел покинуть уютный кабак, после чего его знатно вывернуло на истоптанный и превратившийся в грязное месиво снег.

— Эванеско! Скотина ты, Скримджер! — простонал он, увидев шагнувшего из дверей друга с философски-невозмутимым видом. Но кубок с водой всё же взял из его рук. — Подлая нечуткая скотина!

— Всегда пожалуйста, — фыркнул аврор. — Да, антипохмельное не лучшего качества, но подействовало же.

— И зачем? — мрачно спросил Август, очищая заклинаниями мантию. — Я почти решил не ходить на встречу. У тебя сердце есть, твердолобый ты аврор?

— Давай проясним! — Руфус за локоток отвёл его в сторону от дверей кабака. — Через сорок... Нет, через тридцать пять минут у тебя встреча с потрясающей женщиной...

— Я не уверен, что она меня вообще ждёт. Я не нужен ей... Мюриэль вообще меня видеть не хотела тогда...

Поняв, что проговорился, Август едва удержался от стона, увидев расширенные глаза Скримджера. Тот резко выбросил руку, отводя от себя палочку Августа.

— Никакого Обливиэйта! Прости, но у меня в голове не укладывается! Ты — и миссис Прюэтт? Да дам я тебе Непреложный, но просто объясни дураку. Как такой умный парень, как ты, может вообще такое думать, а?

— Ты о чём? — Август с досадой убрал палочку в чехол.

— О ней, твоей жестокой крале.

— Возьми назад свои слова, придурок, — ласково попросил Август.

— Да пожалуйста! — поднял руки Руфус, дурашливо улыбаясь. — Ну не свирепей, Руквуд! Она богиня, доволен?

— Нет, — буркнул тоскливо Август и скрестил руки на груди. — И что ты хотел сказать?

— Ну сам посуди. Прекрасная Леди, о которой безнадёжно грезит половина магов Британии, роняя слюни, которая славится своим умом и железным характером, вдруг ни с того ни с сего заводит от тебя ребёнка — это раз.

— Это не всегда планируется, — поморщился Руквуд. — Могла просто забыть.

— Ещё круче! Она настолько забылась с тобой, что получился маленький. Ты чудовище, друг. Тебя там не били головой о каменную стену?

— Где?

— Плащ невыразимца смени, придурок, а потом удивляйся. Продолжим: твоя любимая назначает сви... деловую встречу в канун Нового года, когда к себе домой приглашают только самых близких! У тебя, правда, нормально с мозгами?

— Ты думаешь... — медленно выдавил из себя Август, внезапно задохнувшись. — Думаешь, она меня...

— Любит, — печально покивал Скримджер, глядя с жалостью. — Я рад, что к тебе вернулась способность анализировать. В душ, дорогой, цветы в зубы и вперёд, на покорение сердца красавицы!

— Мерлин, — похолодев, Август высветил Темпус. — Двадцать минут!

— Ладно, — устало вздохнул Скримджер. — Цветы беру на себя. Да и хрен с ними. Дай руку!

Ровно через семь секунд слегка дезориентированный Август оказался в доме друга. И не просто в доме, а в кругу празднично разодетой семьи со всеми детьми, племянниками и кузинами. Упиваться стыдом, впрочем, ему не дали. В следующую минуту лучший друг переместил его в ванную и засунул под ледяной душ прямо в одежде, правда, потом избавил от мокрых тряпок заклинанием, сделал воду теплее, велев мыться, как в аврорате. Быстро!

Чистого и гладковыбритого невыразимца окружили три брата Руфуса с одеждой наперевес. Дорогущий костюм сел на него идеально, галстук завязала вошедшая вовремя жена одного из братьев каким-то хитрым заклинанием. Собственную парадную мантию вручил ему Руфус, а кто-то заботливо сунул его палочку в чехол на руке. Последнее, что вручили слегка ошалевшему от безумной надежды и паники Августу — это букет цветов.

Он даже сумел пробормотать какую-то банальную благодарность, когда Скримджер вдруг влепил ему подзатыльник.

— Эй!

— За дело, — невозмутимо улыбнулся друг. — К камину, живо, счастливчик! Помнишь адрес? Чудно. И только посмей облажаться — на дуэль вызову!

Его просто втолкнули в камин, сыпанули порошок, и Август, окутанный зелёным пламенем, едва успел произнести адрес. Паническое опасение, что её камин будет заблокирован, и его выкинет обратно — он наверняка опоздал на пару минут — не оправдалось. Через несколько томительных мгновений он шагнул на до боли знакомый ковёр в малой гостиной её дома.

Подняв в волнении взгляд, увидел встающую из кресла Мюриэль, красивую как никогда, со спокойным и доброжелательным взглядом. Она чуть улыбнулась и мягко произнесла:

— Здравствуй, Август. Я ждала тебя, проходи. Надеюсь, кольцо с собой? Браслеты мне не по душе.

— Кольцо? — опешил он, делая шаг и замирая. А потом рухнул перед ней на колени: — Ты станешь моей женой?

— Правильный вопрос, дорогой, — она уже подошла и тоже мягко опустилась на колени, заглянув в его глаза с такой знакомой нежной улыбкой. — Да, милый, и к чёрту кольца. Отпразднуем?

Его не нужно было просить дважды, но, спустя вечность, он приподнялся с ковра на локте и всё же спросил:

— Если не кольца и не браслеты, то может быть, магическая татуировка?

— Татуировку я тебе другую сделаю, — фыркнула Мюриэль. — На очень интересном месте, тебе понравится.

Август зажмурился на мгновение:

— Договорились! Тогда серьгу в ухе?

— В виде колец, — одобрила Мюриэль, притягивая жениха к себе. Куснув его за мочку уха добавила: — Да, в виде колец, и я сама их создам. А теперь, когда с этим решили, отнеси невесту в постельку, милый. Ковёр, конечно, мягкий, но...

Он засмеялся, с готовностью поднимая её на руки:

— С радостью, моя королева!

* * *

К Блэкам Санни начала собираться с самого утра. Она проснулась совсем рано и, сильно нервничая, решила проконсультироваться всё же с Даркером. Во-первых, он был грандмастером чар и мог дать ценные советы по её дилетантским мультикам. Во-вторых, наставник мог лучше разобраться в том, что понравится или не понравится Блэкам, ведь и во время его юности Блэки должны были проживать в Лондоне и быть как минимум заметным семейством. Понятно, что детям вообще можно было что попроще, но ведь они могли потом рассказать всё родителям, так что необходимо учесть некоторые нюансы.

Отправленная на разведку Лакки сообщила, что Даркер уже проснулся и ждёт её в библиотеке. Встретив ученицу улыбкой и пожеланием доброго утра, он предложил ей устроиться за удобным библиотечным столом и рассказать, что её так взволновало. Слушал молча, лишь иногда кивал, хмыкал, а потом с серьёзным и сосредоточенным видом просмотрел все заготовленные сценки. Модифицированные чары он одобрил, лишь подсказал, как упростить пару заклятий и движений палочки, а также исправить одну вкравшуюся ошибку, чтобы сценки заиграли новыми красками. По поводу знаний о Блэках неожиданно улыбнулся очень тепло и заявил:

— Ты обратилась по адресу, Александра. Об этом семействе я знаю довольно, так как, на моё счастье или беду, все семь лет учёбы в Хогвартсе я просидел за одной партой с Найджелусом Блэком, почитавшим свой род и не раз толковавшим мне о его древнем и благородном происхождении. Так что слушай и пытайся составить мысленно ещё одну, но куда более длинную сценку. Или даже серию объединённых эпизодов. Не волнуйся, я, разумеется, помогу. Итак, представь: Рим времен императора Клавдия и храбрые легионеры на берегах Британии...

Так что на завтраке Санни была почти счастлива, хотя маленький фильм по истории Блэков, составленный в очень сжатые сроки, отнял немало сил и потребовал всех её умений и фантазии.

— Блэки ожидают тебя к двенадцати, — отец ободряюще улыбнулся. — Не надо так волноваться, дорогая. Я уверен, ты очаруешь всех своих кузенов. Я слышал, Поллукс обзавёлся сильным наследником. Расскажешь потом, какой он.

Она только кивнула, не решившись говорить с полным ртом сока. Но была не уверена, что малыша Финни, крестника Нарциссы, удастся увидеть. Он ведь у Поллукса, а она собирается в дом крёстной. Но спросить о нём можно будет у самой Вальбурги.

— Санни, солнышко, всё будет хорошо, — ласково заверила её мама. — Ты ведь столько времени провела в библиотеке.

— Можешь на нас потренироваться, — предложил отец. — Что там у тебя заготовлено про короля Артура?

Санни округлила глаза. Показывать отцу свои наработки было куда страшней, чем Даркеру. Судорожно вздохнув, она достала палочку, сделала несколько пассов, приободрилась, заметив одобрительный кивок Даркера, и практически прошептала слова заклинаний. Наставник сам говорил, что громкость голоса ничего не решает, и ещё в школе часами требовал говорить очень тихо. А утром особенно настаивал на этом.

Ни жива, ни мертва, она смотрела, как над столом появилась трёхмерная картинка. Король Артур сидел за круглым столом, вокруг его рыцари, перед каждым меч — всё точно так, как на картинке.

— Друзья! Братья! — говорил Артур, веско оглядывая соратников. — Я собрал вас всех по печальному поводу. Завтра решится, быть Камелоту или он падёт, и никто из потомков нас не вспомнит. Вы — сердце Камелота, вы — его надежда и защита...

Соратники вскочили, как один, подняв над собой мечи и издав дружный возглас: "За короля Артура! За Камелот! До последней капли крови!".

Санни хотелось зажмуриться, но вид обалдевшего отца и одобрительно ухмыляющегося Даркера придали сил. Мама вообще не скрывала восторга. Когда сценка закончилась, рассыпавшись цветными песчинками, она захлопала в ладоши, широко улыбаясь дочери.

— Впечатлён, — серьёзно посмотрел на неё отец. — Если ты не против, я хотел бы позже просмотреть твои воспоминания о визите к Блэкам.

— Я тоже, — воскликнула мама. — Это чудо, Санни! И много у тебя этих сценок?

— Я не посчитала, — покраснела она от удовольствия. — Спасибо, мама. Конечно, пап, я не против. Но не знаю, понравятся ли вам остальные.

— Не думай об этом, — кивнул отец. — А теперь можешь идти, если поела. Я же вижу, как волнуешься. У тебя ещё целый час, чтобы выпить успокоительное и поверить в себя.

Блэки встретили её очень радушно и чуть не в полном составе. Во всяком случае, увидеть столько народа Санни не ожидала. Не было только девочек, которые гостили сейчас у Лестрейнджей. Вальбурга обняла и поцеловала, Орион, Арктурус, Поллукс, Альфард и Сигнус поклонились издали, а Ирма и Дорея приобняли со словами: "Рада видеть тебя, дорогая. Добро пожаловать!". Санни восхитилась, настоящий клан! И все мужчины очень похожи друг на друга: высокие статные синеглазые брюнеты. Хотя и различия она отметила. Длина чуть вьющихся волос, к примеру. Вот седины не было даже у Поллукса и Арктуруса, а ведь им, должно быть, не меньше пятидесяти.

Обменявшись приветствиями со всеми, она пошла за Вальбургой в гостиную, где на неё тут же налетели мальчишки. Но не набросились, как она боялась, а успели притормозить, вспомнив, видимо, о манерах.

— Добро пожаловать в наш дом, — чопорно сказал Сириус, поклонившись, но тут же широко и шаловливо улыбнулся. — Привет, Санни!

— Здравствуй, Санни, — оттёр его в сторону Северус, по всему было видно, что в доме Блэков он уже успел освоиться. Дети выглядели слегка взъерошенными.

Санни присела на корточки и поцеловала Сева в щёку — не удержалась, такой хорошенький.

— И меня, — возмутился Сириус.

— И меня, — негромко вторил ему серьёзный, как всегда, Рег.

Она поцеловала каждого, а потом с удивлением посмотрела на совсем маленького мальчишку лет трёх-четырёх, не больше. Не спеша вставать с колен, она протянула ему руку, догадываясь, кто из красавцев Блэков отец этого малыша. Дети расступились, пропуская к ней младшего, и умилённо улыбаясь. Похоже, сынок Альфарда был здесь всеобщим любимчиком.

— Подойдёшь, маленький? Как тебя зовут?

— Финнеас Лукс, настоящий Блэк, — старательно выговорил малыш, выдохнул, словно справился со сложным делом, и улыбнулся, демонстрируя острые зубки. — А меня поцелуешь? Ты солнышко-кузина, я знаю.

Вальбурга, разговаривающая с другими взрослыми Блэками в соседнем зале, оглянулась, словно хотела подойти, но передумала, подмигнув крестнице.

— Я очень рада с тобой познакомиться, настоящий Блэк, — еле сдерживая смех, Санни взяла малыша на руки, поцеловала и поднялась вместе с ним. — Сириус, ты проводишь нас в комнату, где можно всем поместиться?

— Мы покажем, — Сириус важно пошёл вперёд, а маленький Снейп, чуть подумав, взял за руку Регулуса.

Устроились они прямо на полу в другой уютной гостиной, где их уже ждали наваленные на пол подушки. Все хотели сесть рядом с ней, и Санни слегка растерялась.

— Давайте по очереди, — предложила она. — После каждого рассказа вы будете меняться местами. По кругу.

— А я на ручках, — попросил Финеас Блэк, продолжая обнимать Санни за шею. Удивительно уютный ребёнок. Малыш тем временем оглядел мальчишек и перевёл умоляющий взгляд больших синих глаз на Санни. Она сразу растаяла. — Можно?

Ответить она не успела.

— Пусть его, он мелкий, — махнул рукой Сириус, а потом приосанился. — Ладно, не надо меняться, я тут посижу.

И он опустился на подушки ровно напротив Санни. Регулус поглядел исподлобья сначала на Сириуса, потом на Санни, вздохнул и сел рядом с братом.

Северус пожал плечами и сел с другой стороны от Сириуса, не сводя с неё глаз.

— Отсюда тебя лучше видно, — пояснил он, хитро улыбнувшись.

— Я первый это понял, — хмыкнул старший из присутствующих Блэков.

Они были даже чем-то похожи, все эти мальчишки, нетерпеливо ёрзающие на подушках. Черноволосые, глазастые, только у Снейпа глаза тёмно-карие и волосы прямые. Да и кожа бледней.

— Какие вы молодцы, — похвалила их Санни. — Совсем уже взрослые. Вы правы, мне тоже вас так лучше видно. — Что, Финеас?

— Я не мелкий, — запыхтел ребёнок, шустро сползая на пол. Потопал к Сириусу и плюхнулся на подушку прямо перед ним, неловко развернувшись.

Сириус усмехнулся, и притянул мальчика к себе, обняв руками.

— Садись ближе, кузен Финни. Так удобно?

— Да-а, — выдохнул малыш. — Сказку?

— Ну, слушайте, — Санни достала палочку и взмахнула ею, гася в комнате свет. Освещённым остался только пятачок между ними. Это она тоже продумала заранее. — Так не страшно?

— Мне нет.

— И мне не страшно!

— Я не боюсь темноты.

— А ты, Финни?

Самый мелкий Блэк как-то судорожно вздохнул и крепче прижался к Сириусу:

— А чудовища будут? — спросил серьёзно.

— Я предупрежу, — предложила Санни, — и ты сможешь закрыть глазки.

— А зачем... — начал Сириус, но сразу замолчал.

Перед ребятами появилась первая сценка. На пороге прекрасного замка стояла красивая девушка в длинном синем платье и со сверкающей диадемой на голове. А перед ней — трое путников в длинных плащах, вооружённые мечами. Двое мужчин и их спутница.

— Леди Ровена, — поклонился светловолосый путешественник. — Я вскочил на коня тотчас, получив ваше приглашение. Салазар Слизерин к вашим услугам. Простите моё самоуправство, но я решил, что ещё двое умелых магов не станут нам помехой. Позвольте представить — Годрик Гриффиндор и Хельга Хаффлпафф. Они гостили у меня в замке, когда сова принесла ваше письмо.

— Вы действительно решили основать магическую школу для детей? — звонким голосом спросила Хельга. — Это потрясающе.

— Мне тоже интересно, — усмехнулся Годрик, рассматривая хозяйку замка с оценивающим прищуром. — Сэл говорил, что школу придётся строить, но я вижу, что замок уже есть. Или вы не про него писали?

Ровена весело усмехнулась и взмахнула рукой с зажатой в ней палочкой. Замок тут же исчез, и перед путешественниками остался стоять небольшой каменный домик.

— Какая искусная иллюзия, — восхитился Салазар. — Ровена, милая, если этот дом настоящий, то, может, мы войдём внутрь?

— Заходите, господа и милая леди. Я увидела в зеркале, что Салли явится сегодня и не один, так что обед уже готов.

Ровена пошла в дом, оставив открытой дверь.

— После вас, — отступил Слизерин, пропуская вперёд Хельгу. И тихо сказал второму мужчине: — Годрик, не советую тебе так глазеть на хозяйку. Она терпеть не может забияк, так что не выделывайся лучше.

— Это я забияка? — хохотнул Гриффиндор и, подбросив меч, ловко поймал его за рукоять и сразу вставил в ножны. — Пошли уже, хитроумный змей. Я очень хочу узнать, как она готовит.

Сценка рассыпалась маленькими звёздочками и погасла. Дети шумно выдохнули, глазки их горели восторгом, и Санни приободрилась.

— Так основатели познакомились и собрались вместе, — сказала она. — И они решили построить школу рядом с домиком Ровены на высокой скале.

— А можно ещё, вот так же? — спросил Регулус и сразу смутился.

— Конечно, — ответила Санни. — Ещё будут и другие сценки, но сначала я немного расскажу. Финни, тебе понравилось?

— Ага, — малыш просиял. — Меч красивый.

— А я думаю, Годрик втюрился в Ровену, — усмехнулся Сириус. — Они поцелуются?

— Они только познакомились, — фыркнул Северус. — И ты же слышал, она не любит забияк.

— Может, Салазар так обзывался, — не согласился Сириус. — Сам-то...

— Можно дальше? — тихо попросил Регулус.

— Сказку! — воинственно крикнул Финни, всплеснув руками.

Санни усмехнулась и продолжила рассказ. Простыми словами описывала она, как основатели собрали домовиков со всей округи, их было много во владении Ровены, потому что рядом с её домом был магический источник. Все они согласились помогать в строительстве школы.

Дети слушали внимательно, только ахали с неизменным восторгом, когда снова появлялись мультяшные сценки. Одна, правда, здорово их напугала. Эта сценка показывала хищных зверей из Запретного леса, напавших на Годрика и Салазара — основатели пошли в лес за специальными травами, чтобы помочь девушкам, варившим очень нужное для строительства зелье.

Слизерин и Гриффиндор, стоя спиной друг другу, посылали множество мощных разноцветных заклятий в страшных зверей, которые угрожающе рычали, но не решались подойти близко. Конечно, волшебники победили, звери в ужасе разбежались.

— Друзья? — обернулся к Слизерину Гриффиндор.

— До последнего вздоха! — пожал его руку Салазар.

Сценка погасла. Дети, прижавшись друг к другу, смотрели немного испуганно.

— Я думал, им конец, — выдавил Сириус, встряхнувшись.

— А я знал, что они победят, — возразил Северус. — Санни же сказала, что они очень сильные маги.

— Чудовища, — вздохнул Финни. — Я не испугался.

— Ты умница, Финни, — Санни решила больше их так не пугать. Правда, особо страшных сцен больше не было.

— Ну вот, про всех мы послушали и посмотрели, — сказала Санни, обводя взглядом довольных мальчиков. — Но у меня есть для вас ещё одна история, и она будет подлиннее. Если вы устали, то мы можем продолжить позже или вообще в другой раз.

— Про кого? — заинтересовался Сириус.

— Я не устал! — это Регулус.

— Сказку! — маленький Финни посмотрел умоляюще, словно не было сейчас показано около двенадцати разных рассказов.

— Я бы хотел сейчас, — поддержал остальных Северус. — Если только ты не устала.

Санни глубоко вздохнула и заверила, что нет, не устала, и тоже бы хотела этот сюрприз сделать для них именно сейчас.

— Подожди! — вдруг поднял руку Сириус. — Кричер! Сок и сэндвичи для всех!

Появившийся домовик в красивой вышитой тунике, поклонился и исчез, а спустя пару секунд между Санни и детьми появился столик с закусками и кубками с соком.

Дети дружно потянулась за угощением, а Санни взяла только сок. От волнения она не могла есть.

— Вы хотели знать, о ком пойдёт наш последний рассказ, — допив сок, сказала Санни, сразу привлекая внимание детей.

— О ком? — с нетерпением спросил Сириус. — Мы уже про всех видели, да, Рег?

— Не буду вас мучить, — усмехнулась Санни, когда Регулус недоуменно пожал плечами. А Северус пристально смотрел, словно хотел прочитать её мысли. — Я расскажу вам о первом настоящем Блэке.

Сириус и Регулус так одинаково открыли рты, что захотелось рассмеяться. Но на самом деле Санни точно было не до смеха. В глазах Сева она увидела весёлые искорки. Он тоже заметил шокированные взгляды маленьких Блэков.

— Сказку про настоящего Блэка! — обведя взглядом растерянных кузенов, негромко потребовал Финни, словно понимал, о чем пойдёт речь.

Санни тихо-тихо прочла заклинание и кодовое слово, вычертив палочкой сложные пассы над зажатым в руке камнем и запустив почти настоящий фильм. Темнота вокруг ещё более сгустилась, и над полом соткалась красочная картина — под плач скрипки и мелодичные переливы флейты стремительно проплывали внизу, словно с высоты птичьего полёта бескрайние поля, долины, леса, блестящие под солнцем речки и красивые озёра, холмы и горы — все эти мирные и красивые пейзажи сменились вдруг звуками битвы — вот бросаются друг на друга войска, смешиваются друг с другом люди, кони, летят стрелы, сверкают мечи, хрипят раненые и падают убитые. Картинка смазана, подробности не разглядеть, она сменяется кровавым закатом. Поля усеяны трупами павших людей и животных. Живые собирают раненых, горят погребальные костры. А песнь, полная печали, всё плывёт дальше и дальше, к берегу моря, где шумит, не смолкая прибой. И фокус высвечивает новую картину — высадка римских легионеров перед готовыми принести присягу варварами, глядящими с ненавистью и обречённостью на завоевателей. И тогда к музыке присоединяется глубокий красивый голос, не мужской и не женский, он рассказывает, поясняя увиденное...

— Это случилось почти две тысячи лет назад. В июне 43 года в только что завоёванную Британию прибыл сам император Клавдий, чтобы принять капитуляцию двенадцати местных правителей.

Картинка показывает римского императора в лавровом венке, стоящего в окружении своих легионеров.

— Не доверяя сдавшемуся, но не покорённому народу, — продолжается рассказ, — Клавдий захватил из Рима своего лучшего мага. Его звали Кассий.

И тут же фокус картины смещается на высокого голубоглазого брюнета, сильно похожего на Поллукса Блэка, стоящего рядом с императором.

— Кассия побаивались все, — продолжал невидимый рассказчик. — Даже сам император, ибо будущий Блэк был весьма сильным магом — мог проклясть чем-нибудь заковыристым. Никто не знал, что у него на уме. И когда Кассий решил остаться на завоеванной территории, никто особо не возражал. Простые легионеры, может и возразили бы, но их особо не слушали. Император Клавдий с почётом отбыл, а Кассий остался, но в гарнизоне он не прижился, стал жить отдельно. Причём местные его почти не трогали. Чувствовали мощь колдовскую.

На картинке появилась мощёная дорога, легионеры в калигах, колесница с пожилым императором в венке, приветствующим свои войска. И рядом с ним высокого красивого мужчину, с интересом оглядывающего всё это действо. Вот уже сгустились сумерки, в закатном солнце синеглазый брюнет смотрел вслед уплывающим римским кораблям. За его спиной виднелись остающиеся легионеры.

— Кассий искал магический источник, — рассказчик говорил размеренно, на картинке показались виды древних городов. — Он почуял, что Оловянные острова могут стать гораздо более уютным местом для проживания, чем огромный, густонаселённый Рим, где все магические источники, даже самые слабенькие, разобрали ещё со времен неандертальцев, а может и раньше...

Санни и сама увлеклась увиденными картинками, словно не она вместе с Даркером заколдовывала эти фантазии.

— Постепенно Кассий под разными предлогами вызвал к себе всю свою немногочисленную родню из Рима. Они нашли неплохое место и смогли договориться с местными жителями, которые прозвали Кассия Чёрным колдуном легионеров.

Будущий Блэк на картинке обаятельно улыбнулся, сидя во главе праздничного стола, в кругу своей семьи.

— Первый дом Блэков не сохранился, но известно, что он был расположен на небольшом магическом источнике. Самому Кассию, его родителям и двум племянникам этого хватало. — Картинка показала небольшой укрепленный дом, окружённый высоким частоколом и непроходимыми зарослями гигантских деревьев. — В шестидесятые годы римляне захватили остров Ангсли. Кассий принял самое активное участие в этом мероприятии, потому что на этом острове находилось самое крупное поселение друидов. Говорят, что в благодарность за самый значительный вклад в победу над кровожадными друидами, Кассий получил там большое земельное владение от Римского наместника.

Друидские жилища и их самих Санни удалось подглядеть в одном историческом фолианте, и в воображении картинка ожила; именно её теперь видели дети.

— Есть версия (или сплетня, что в общем-то одно и то же), — таинственно сообщил голос, — что там до сих пор находится скрытый множеством чар дом Блэков, где совершаются самые важные дела рода.

И снова какие-то войска...

— А в 61 году на островах вспыхнуло восстание. Им руководила королева Боадицея — она сама была сильной колдуньей.

Теперь можно было разглядеть королеву во главе войска. Она простирала вперёд руку, посылая в битву свои войска.

— Неизвестна её магическая сила, но потрепала она легионеров знатно. Кассий был сильно ранен в одном из сражений, или притворился, что ранен, но от дел отошел. Он женился на прекрасной пленнице, — теперь на картинке застыла несчастная пленница удивительной красоты, несмотря на связанные руки и гневный взгляд. Она смотрела на подошедшего к ней Кассия с вызовом и любопытством. — И этим показал, что в Рим он возвращаться не собирается. И Рим забыл о нём.

На картинке появился малыш, играющий в саду, а рядом прогуливались, держась за руки Кассий и его пленница, вполне довольная и с любовью глядящая на мужа.

Вот малыш уже вырос, стал ростом с отца, уже сам командует магами-вассалами.

— Прошло 80 лет. Император Адриан призвал сына Кассия на помощь. Марий и ещё несколько магов укрепляли огромную стену, делившую Британию на римскую и не-римскую — Адрианов вал. И сам Адриан тоже лично был на строительстве.

На картинке очень похожий на Поллукса мужчина, лишь немногим старше. Поседевший, но всё ещё высокий и красивый Кассий накладывает заклинания на высокую каменную стену. Рядом с ним сын Марий — чуть более молодая копия отца — помогает Кассию, обучаясь у него и у своих дядей. И вот уже будущие Блэки принимают из рук императора Адриана дары и аппарируют на глазах изумленной публики и улыбающегося императора.

— И когда римляне навсегда покинули острова, — говорил невидимый рассказчик. — Блэки остались — тоже навсегда. С Римом их связывала только традиция давать детям латинские имена. Но со временем они остановились на именах, повторяющих названия звезд и созвездий. Ибо даже небо не может быть выше Блэка! — пафосно воскликнул голос. — Набеги германских племен, викингов — всё это не могло уже выбить разрастающуюся семью Блэков из колеи. Они постепенно осваивали новую родину, отмечая магические источники и строя на понравившихся новые дома для наследников. Даже свою римскую фамилию они постепенно утратили, полностью слившись с приютившим их Островом.

И снова картинки разных замков, лесов, полей и рек, праздничный стол, за которым собирается уже очень многочисленное семейство. И столько среди них похожих синеглазых брюнетов!

— Говорят, что предки Кассия были жрецами Меркурия, искру магии они получили от самого их божественного покровителя, — продолжил невидимый рассказчик.

Картинка стала очень красочная и красивая: к спящему ребенку прикасается Меркурий в крылатых сандалиях, и не просто прикасается, а гладит младенца по голове и потом касается лба кадуцеем.

— Поэтому они и древнейшие, — наставительно произнёс рассказчик. — А остальные знаменитые маги — кто с Вильгельмом пришли в Британию, как Малфои и Нотты, кто ещё с кем. Но это было гораздо позже. Таких древнейших родов, как Блэки, пожалуй, больше и нет. Разве что род Принцев. Но Принцы — исключение. Они тоже прибыли с римлянами, но уже на закате империи. Говорят, Октавиан Принц учил Мерлина варить зелья. Но это совсем другая история.

Картинка изобразила герб Блэков и написанный под ним девиз. Мелодия смолкла. Картинка растаяла и включился свет.

Мальчишки подслеповато моргали, терли глаза, начинали приходить в себя.

— И Принцы тоже! — первым воскликнул Северус.

— Кассий! — благоговейно протянул Сириус. — А давайте я буду Кассием, ты, Сев, Принцем, а Регулус — императором Клавдием.

— Я буду Марием, — не согласился Рег.

Сириус посмотрел на Санни:

— А ты прекрасная пленница, и я на тебе женюсь!

К счастью, их как раз позвали обедать, и ей не пришлось отвечать, а хмурому Северусу драться с Сириусом. Санни опять хотела взять притихшего Финни на руки, но тут к ним подошёл Альфард и взял ребёнка, радостно протянувшего к нему руки с возгласом "Папа!". Оказалось вдруг, что и остальные Блэки здесь. Они стояли возле дверей и смотрели на Санни с разной степенью весёлого изумления. Только Вальбурга сидела в высоком кресле и была очень задумчивой.

— По-моему, Санни стоит стать профессором Хогвартса вместо Бинса, — произнесла она. — На твоих уроках истории, милая, вряд ли кто уснул бы.

Санни смущённо поблагодарила, заверив, что возможно, когда-нибудь, но ещё очень не скоро. Про себя же ужаснулась. Она не чувствовала себя способной к преподаванию в Хогвартсе.

Обедали вместе с детьми. Орион объявил, что это их день, так как именно Сириус с Регулусом пригласили гостью. Санни незаметно рассматривала старших Блэков, по-прежнему удивляясь, настолько они все были похожи. К её счастью, никто из них не выглядел недовольным. Напротив, все переглядывались с очень вдохновенными лицами. И никто почему-то не удивился, когда на её глазах Финни вдруг пропал со своего высокого стульчика, и тут же обнаружился на руках у Поллукса. Тот усмехнулся и усадил ребёнка на колено, никак это не прокомментировав.

— Дед Лукс, — громким шепотом сказал малыш. — Кассий очень был похож на тебя!

— И ты вырастешь таким же, как Кассий, — кивнул Поллукс, потрепав кудри мальчика.

— А чудовище чуть не откусило руку Одрику.

— Годрик мог и сам откусить чудовищу голову, — усмехнулся глава рода Блэк и всучил внуку кубок с соком. — Ты испугался?

— Когда чудовища и когда много-много драк, я вот так, — Финни втянул голову в плечи и скорчил такую рожицу, что все засмеялись. И громче всех Сириус.

Не смеялся только Поллукс, отчего общий смех быстро стих.

— И даже глазки не закрывал?

— Нет, деда. Как мне тогда смотреть?

— Да уж, — кивнул тот серьёзно. — С закрытыми глазами ничего не увидишь.

— И они не закрыли! Одрик, и Салаар, и Кассий. Они палочками бух-бух — и все лежат.

— Некоторые убежали, — вставил Сириус. — Я тоже так смогу, да, пап?

— Бух-бух точно сможешь, — усмехнулся Орион. — Санни, вы не против показать нам эти чары? Я бы хотел иметь ваши сценки в своей коллекции. Особенно последнюю.

— И не только ты, — подал голос Альфард. — Финни наверняка будет просить показать ещё раз.

— Да они сами хотят наглядеться, — подмигнула Санни Вальбурга.

Санни же только и ждала этого вопроса, поэтому поспешила выложить на стол круглый камень.

— Вот, — сказала она, немного смутившись. — Я привязала последнюю историю к камню. Мне наставник помог. Надо коснуться палочкой и произнести кодовое слово. И тогда сценка оживёт. Я хотела подарить это крёстной. Но, если желаете, я могу так сделать и с другими историями. На это не нужно много времени, достаточно иметь хорошо обработанный камень, не обязательно круглый.

— У меня как раз есть коллекция подобных камней, — подал голос Орион. — А с последним всё сложнее?

— Не приставай к девочке, — вмешалась Вальбурга. — Она два часа развлекала детей и всех нас, небось потратилась сильно. Лучше бы подарок вручили.

— Подарок! — закричали Сириус и Регулус в восторге. Сириус подмигнул Санни сразу двумя глазами: — Там такоооое!

— Дорогая, — улыбнулась ей крёстная. — Спасибо тебе. Твой подарок чудесный. Да что там. Это был лучший подарок для всех нас. Ты умница. Не ожидала, что ты столько раскопаешь про основателей, что уж говорить об истории Блэков. Я уж молчу про великолепную подачу материала.

— Подарок для Александры, значит? — негромко сказал Поллукс, но над столом сразу повисла тишина.

— Для солнышка, — уточнил Финни — единственный, кто, похоже, совершенно не боялся главу рода. — Метлу?

— Сейчас увидишь, — сказал ему дед и что-то прошептал, слегка поведя палочкой. В комнату вплыла большая коробка, завёрнутая в ткань со звёздочками. — Откроем?

Санни смогла только кивнуть в ответ. Она не могла представить, что такое большое решили подарить ей Блэки. Было и неловко, и очень любопытно.

Ткань со звёздочками легко соскользнула с коробки, повисшей прямо над столом.

— Омут памяти, — невольно ахнула Санни, сразу узнав большое блюдо на ножке, похожее на огромный широкий бокал для шампанского. Прозрачная коробка не мешала его рассмотреть. Витая ножка из чёрного дерева была украшена маленькими драгоценными камнями, спускающимися по спирали. Подставка, похоже, была из чёрного мрамора, а сама чаша из какого-то серебристого металла тоже с камнями и вставками из прозрачного хрусталя. Даже такому дилетанту, как Санни, было ясно, что это очень дорогая вещь. А возможно, что и очень древняя.

— Я знаю, что у твоего отца их может быть не один и не два, но иметь свой личный Омут не помешает, не так ли, Александра? — улыбнулся Поллукс. — Вам останется научиться извлекать воспоминания. И в чаше вы найдёте подробную инструкцию, как это делать. Альфард?

— Эта чаша досталась нашей семье за особые заслуги. Кассий получил этот артефакт от императора Адриана, — произнёс его сын, любуясь подарком. — Вам не нужно пояснять их историю...

— У нас есть и более дорогие омуты, и более памятные, семейные реликвии и просто подаренные кем-либо, — сказала Вальбурга, как только он замолчал. — Но этот омут мы решили подарить тебе, Санни. Ты смогла удивить в самом хорошем смысле всех нас. Пусть он напоминает тебе, что Блэки всегда ценят дружбу и уважение. Ты очень бережно передала историю нашего предка Кассия, и мы теряемся, откуда ты могла это узнать. Но пусть твои тайны остаются с тобой. Я всегда верила, что у меня очень талантливая крестница.

Санни мысленно порадовалась, что не знала о том, что взрослые Блэки тоже будут смотреть её сказки. Иначе бы слишком нервничала и могла запросто напортачить с чарами. От детей же никакой критики не ждала, смогла расслабиться, и сама была довольна, как здорово всё получилось.

— Он ваш по праву, — сказал завершающее слово Поллукс и снова слегка повёл палочкой.

Омут начал уменьшаться, пока не стал размером с обычный бокал. Коробочка подплыла к гостье, и Санни осторожно взяла её в руки.

Она дышать боялась, слушая рассказ о подарке. И даже не знала, что посмотрит первое, когда останется с омутом в своей комнате наедине.

— Спасибо, — проговорила тихо, совершенно не зная, что ещё сказать.

— На здоровье, — усмехнулась Вальбурга. — Только не увлекайся сильно. Кстати, большая редкость, что его можно уменьшать и возвращать к исходному размеру без всякого вреда для артефакта обычными заклинаниями. Можешь брать его в школу или в гости, легко переносить из комнаты в комнату.

— Метла лучше, — громко прокомментировал Финни и с жалостью посмотрел на Санни. — Плакать не будешь?

В этот раз засмеялся Поллукс, и веселье стало общим. Финни только удивлённо поднял бровки и спрятал лицо на груди деда.

— А я подарю тебе подарок, когда к нам в гости приедешь, — шепнул Санни сидевший рядом Северус Снейп. — Не такой большой.

— И я тебе подарю, — тихо ответила Санни. — Когда приеду.

Они заговорщически переглянулись. Только пока Санни не знала ещё, какой подарок выберет для Сева. И стыдно было, что не послала ему подарка на Рождество, а он, наверное, ждал. Ничего, найдёт для него что-то классное или у Мюриэль попросит хоть того же дракончика.

Северуса вскоре забрал профессор Робертс, который появился из камина и был тепло встречен Блэками. Мужчины ненадолго его увели, а после он подошёл к Санни и вручил ей портключ от своего дома:

— Жду вас послезавтра, мисс Прюэтт, — сказал он. — Не передумали?

— Я с удовольствием, — Санни подмигнула Севу. — Я обещала Северусу ещё раз показать сказки про основателей.

— Показать? — переспросил Антуан Робертс.

— Жаль, Джонни не увидит, — вздохнул Северус. — Его отец забрал. Это мой друг.

— Ну, на денёк отец его может и отпустит, — Робертс положил просиявшему сыну руку на плечо. — Прощайся, Сев, мама нас уже ждёт.

Санни вернулась домой вымотанная, как после экзаменов, но счастливая. Самой учиться извлекать воспоминания не пришлось. Отец четко и ясно проинструктировал её, как это делать. А после просмотра вместе с мамой, велел показать омут памяти Блэков.

Рассматривал его долго, а потом спросил:

— Оставишь его у меня до завтра? Хочу кое-что проверить.

— Да, конечно.

— Зайка, ты наверное очень устала, — мама её обняла. — Я так счастлива, что ты многому научилась за полгода. Даже Блэков удивить смогла, надо же. Вальбурга права, этих гордецов мало что удивляет. Пойдём-ка, я угощу тебя удивительным зельем. Его, к слову, подарила мне Эйлин, жена твоего профессора Робертса.

Зелье Санни понравилось, после него всю усталость как рукой сняло, а всего-то было две капли на кубок воды. Ей было немного жаль, что сразу не сможет проверить свой омут, запустив в него, к примеру, что-то такое... Она задумалась. Пожалуй, было очень много того, что ей хотелось бы пересмотреть. Увидеть себя со стороны — это ведь так здорово. Или понаблюдать за другими, кто был рядом. Богатейшие возможности. Блэки оказались поистине щедры. Не такие уж удивительные были мультики, просто от неё никто не ожидал ничего такого. Ту же Диснеевскую "Золушку", если память не изменяет, сняли уже лет десять назад. Но если подумать, дети нигде такого видеть не могли. Уж Блэки наверняка презирают всё маггловское, и в кино не то что детей не водили, но и сами, скорее всего, никогда не видели широких экранов. И даже не подозревают, сколько потеряли.

Санни попросила Лакки принести ей молока и погладила мурчащего Монстрика, устроившегося у неё на коленях. На столе лежал оставленный ею блокнот, тот самый, в котором она переписывалась с Басти.

Невольно к нему потянулась и раскрыла. Ничего нового не было. Было жаль, что он совсем забыл о переписке. Достав перо, Санни написала: "Миссис Лестрейндж". Это было так по-детски, что она рассмеялась, но тут же оборвала свой смех. Под её надписью высветились строчки:

"Привет, Солнышко! Я нашёл свой блокнот дома и страшно рад, что он не потерялся. Оказывается, оставил его в мастерской, когда уезжал с дедом. Бабуля мне сегодня его вернула, и я сам собирался тебе написать. Ты хотела поговорить о моей матери? Прости, если перебил".

У Санни сильно стучало сердце. Хотелось вернуть назад время и для начала написать в блокноте "Привет". Кто же знал, что Басти это увидит!

"Привет, Рабастан. Я хотела спросить. Миссис... ой, леди Лестрейндж...".

Она лихорадочно думала, что спросить про его маму.

"Слушаю тебя внимательно", — написал Басти. Нет чтоб забыть о её оплошности!

"Твоя мама... — она опять подняла перо и прикусила кончик. Мысли лихорадочно крутились в голове, — хорошо знает Блэков?".

"Учитывая, что мой брат скоро женится на Беллатрикс? Она очень хорошо их знает. А что Блэки?".

"Была сегодня у них в гостях". Басти нужно было срочно отвлечь, и она рассказала ему, как получила в подарок Омут.

"Вот это да! — написал он. — Он, правда, уменьшается?".

"Да. Он очень красивый. Думаю, взять ли его в школу".

"А к Антуану Робертсу возьмёшь? Я хочу сказать, что профессор Робертс любит всякие такие штуки, а его отец просто обожает. Ты ещё не знакома с отцом Робертса?".

"Откуда? — спросила Санни. — Я даже не знала, что у него есть отец".

"Хм, у каждого человека есть отец",— Рабастан нарисовал смеющуюся рожицу.

— Ха-ха, очень смешно, — сказала Санни, но написала другое: "Обязательно возьму с собой и покажу ему, его отцу, его сыну... Хотя Северус уже видел. Он тоже был у Блэков".

"Мне начинать ревновать?".

"К ребёнку?" — Санни нарисовала смайлик, показывающий язык. Ну да, рожицу. Маги ничего не знают про смайлики.

Но сердце забилось от такого вопроса — может, просто ему написать: "Басти, ты всё ещё меня любишь?". Да нет, глупо... Она встряхнула головой и поспешно написала: "Рада с тобой пообщаться, но пора уже спать. Я сегодня очень устала".

"Спокойной ночи, Солнышко! Ласковых снов и приятного пробуждения!".

"Спокойной ночи, Басти. Тебе тоже приятных снов!".

Она закрыла блокнот и положила на стол от греха подальше. Так хотелось увидеть Басти. Писем уже было мало. Но может, он придёт к Хогвартс-экспрессу, когда она поедет в школу?

Хотя есть же выход. Завтра отец отдаст омут и она сможет увидеть Рабастана практически вживую. Санни радостно рассмеялась. Теперь можно было принять ванну и ложиться спать. Мама сказала, что действие зелья пройдёт к ночи, и спать она будет даже крепче, чем обычно.

Вспомнила, что не видела за ужином Даркера, но он мог пойти по своим делам. Наверное, ему столько хочется посмотреть после тысячи лет в портрете. Она сама точно сошла бы с ума на его месте. А он так держался, аж завидно.

Перед сном она снова открыла блокнот, но Басти больше ничего не написал. И к лучшему.

* * *

Попросив Санни Прюэтт подождать с признаниями в любви сопляку Басти, Магнус Нотт и сам не знал, для чего он это вообще сделал. Томительное ощущение, что всё было напрасно, и брак с рыжеволосой школьницей ему уже не светит, вызывало вполне понятные эмоции: ревность, злость и разочарование — с одной стороны, и странную лёгкость, словно ты освободился от какого-то томительного наваждения — с другой. Правда, сам Нотт разобраться в этом не смог бы, да и пытаться не стал. А всё ушлый Уркхарт, назвавший сие непотребство абсолютно безвозмездной дружеской помощью.

— Понимаешь, Магнус, — Юджин сноровисто орудовал толстой изогнутой иглой, легко протыкая уже выделанные куски бизоньей шкуры. Работа завораживала, хотя Нотт никак не мог понять, как умудряется Уркхарт возиться с этой фигнёй с таким упоением. — Тебе не хватает какого-нибудь занятия, скажем — увлечения, хобби, чего-то такого, чем бы ты мог заниматься на досуге. То, что тебе бы очень нравилось, чтобы приносило удовольствие, а порой — простое человеческое счастье.

— Как эти шкуры для тебя? — поморщился Нотт, закидывая ноги на вторую скамью. — Благодарю покорно.

Уркхарт не ответил, настраивая заковыристые чары для дальнейшего плетения. Игла засновала сама, чётко повторяя движения мастера. Куски кожи словно медленно склеивались, образуя ровненький и даже красивый шов.

И Нотт вдруг вспомнил вторую жену отца.

Она рисовала картину, перепачканная краской одежда не смотрелась неопрятной, краска была на её руках, на траве, на удобном кресле, на стульчике с плоским блюдом, в котором смешались мазки ярких цветов, и даже на щеке и лбу Натали.

"Ну что там?", — нетерпеливо спрашивал десятилетний Магнус, который устал уже валяться на траве, заложив руки за голову и пялясь на небо. Он выплюнул зажёванную травинку и сорвал другую, сжав крепкими зубами. Это сначала казалось, что позировать в самой любимой позе — фигня. Он мог часами так валяться, лениво греясь на солнышке и думать о всяких вещах. А то и поспать можно. Но когда вот так, специально заставляют, лежать почему-то быстро надоедает. Хотелось вскочить, пробежаться, залезть на башню, пострелять из зачарованной рогатки, проверить птенцов гиппогрифа, навестить Марту Яксли в Северной цитадели... Дел было невпроворот, а он лежит уже больше часа и грызёт траву, как какой-то пони.

"Почти готово, — Натали потёрла кончик носа, оставив на нём зелёный след.— Скоро отпущу. Если хочешь, можешь закрыть глаза".

Закрывать глаза он не стал, заснёт ведь, без вариантов. А обижать мачеху не хотелось. Она так старалась, так упрашивала его попозировать. И теперь то и дело её лицо освещалось счастливой улыбкой. Ради этой улыбки можно было бы и потерпеть.

"А что ты любишь, Магнус? — вдруг спросила Натали. — Чем тебе нравится заниматься больше всего на свете?".

"Много чем, — буркнул он. И поспешно стал перечислять, когда она чуть нахмурилась: — Летать на гиппогрифе, выращивать на ладони огонь, тренироваться с Маркусом Флинтом, ловить форель в реке с ребятами, встречать охотников и разбирать добычу, гулять в диком лесу с Яксли, стоять на часах в Северной цитадели, собирать для тебя цветы за проклятым карьером", — последнее он добавил с лукавой улыбкой, и Натали ожидаемо рассмеялась.

"Льстец! — усмехнулась она. — Ты перечислил почти все свои занятия, а я спрашивала о другом. Есть ли что-то такое, что ты бы хотел научиться делать в совершенстве. Чтобы внутри становилось тепло, руки сами стремились тебе помочь, чтобы ты забывал обо всём, когда занимаешься этим. Чтобы только от мысли об этом занятии тебе становилось хорошо".

"Это что-то неприличное? — скривился он тогда. — Не знаю ничего такого".

Натали грустно вздохнула, мазнула кисточкой ещё пару раз по мольберту и сказала:

"Ну всё, готово, мой огненный мальчишка. Можешь бежать по своим делам".

Он обрадовался и побежал тогда к ребятам в Северную цитадель. Даже не помнил, что там делал, и тем более не думал об её странном вопросе. А месяц спустя увидел эту картину у отца в кабинете. Стоял перед ней и не мог оторвать глаз. Натали умела создавать настоящие шедевры. Но это... У Магнуса сильно колотилось сердце от чего-то тёплого внутри. На картине среди буйной травы лежал мальчишка с травинкой в зубах. Расслабленная поза, простая добротная одежда, как у всех ребят в ковене. А вот лицо — словно мальчик размышлял о чем-то важном, как минимум решал, сколько муки надо закупить на зиму для Марты. В любом случае, это было здорово. Он и не знал, что может выглядеть таким умником, прямо как его дружок Робертс.

"Бездельник, — бросил тогда отец, мельком глянув на картину. — Лучше бы делом занялся! Марш отсюда! Или нет, дуй к Яксли, ему люди нужны, поможешь, поживёшь там недельку".

Больше он картину не видел, да и не хотел смотреть. И не спрашивал, куда перевесили.

Магнус вздохнул, прогоняя воспоминания. И лениво спросил Уркхарта:

— Ты имеешь в виду такое занятие, в котором я бы хотел достичь совершенства? Чтобы внутри становилось тепло, руки сами стремились помочь, чтобы я забывал обо всём, когда занимаюсь этим? Чтобы только от мысли об этом занятии мне становилось хорошо?

Юджин удивлённо поднял голову, посмотрел с явным уважением, но стоило Магнусу усмехнуться, подозрительно прищурился:

— Удивить меня ты смог, даже если подслушал эти мысли у какого-то умного человека. Но если ты сейчас имел в виду секс с ласковыми вдовушками, то ты безнадёжен.

— Почему это сразу безнадёжен, — обиделся Магнус, который, если честно, это и имел в виду, цитируя Натали. Но странная мысль вдруг пришла в голову, и он поспешил её озвучить: — То есть, по сути, ты спрашиваешь, чем мне нравится заниматься, больше, чем сексом?

— Потрясная формулировка, — усмехнулся Уркхарт. — Мне нравится. Так и чем же?

Магнус едва удержался от перечисления всех любимых занятий, как когда-то с Натали. Они и не так уж сильно изменились за двадцать пять лет. Но он сам одёрнул себя, понимая теперь, о чем его спрашивает Уркхарт.

— Надо подумать, — вздохнул он и попросил: — Дай какую-нибудь деревяшку, так лучше думается.

Урхарт отлевитировал ему небольшое полено из кучки, лежащей возле камина. И Магнус достал из ножен любимый нож из превосходной стали, принимаясь строгать пока бездумно, не решив, что он вырежет на этот раз.

Пусть давно не занимался, но руки, как оказалось, помнили. Стружки медленно летели на пол, бока полешка уменьшались, становились гладкими, красивыми. Уркхарт с усмешкой понаблюдал и вернулся к своим шкурам. Что такое он задумал для этой девицы, по которой сходил с ума?

Нотту, впрочем, было не слишком интересно, что именно изобразит его друг, чтобы поразить Франческу Забини в самое сердце. Он с головой ушёл в свои фантазии, всё осторожнее действуя острым, как бритва ножом. Поняв, что лучше всего получится из этой заготовки, он предвкушающе улыбнулся.

Жаль, что последний раз он занимался резьбой по дереву в свои двенадцать, после первого курса Хогвартса. Тогда в ковене гостил хмурый одноглазый егерь Эдди Морн с пиратской повязкой на одном глазу. Пиратом его назвала Натали, и рассказала интереснейшую историю про корсаров и морские бои. Прозвище прижилось, даже сам егерь с усмешкой его одобрил. У Пирата был маленький ребёнок, трехлетний Ингис, который почему-то так и остался в ковене, когда егерь ушёл. Его отдали Марте, и она сама воспитывала малыша, как многих до него и после. Своих-то детей не было. А сирот после войны и голодных лет, последовавших за ней, хватало.

Пират увлекался резьбой по дереву, какие красивые зверушки у него выходили! Все ребята ковена хоть одним глазком, но любовались дивным зрелищем. Многие хотели повторить, и Марта беззлобно ругалась на многочисленные порезы у мальчишек. Нотт сам едва не отхватил себе палец, бежал к Марте сжимая его другой рукой, а потом сидел в углу её кухни, на удобном сундуке, устланном шкурами, держал вкусный пирог здоровой рукой, и смотрел, как колдует Марта над почти отрубленным пальцем.

Но Магнуса это не остановило. Он продолжил крутиться возле Пирата, и строгать в своё удовольствие разные деревяшки. Лучше всего получилось выстрогать медведя, вставшего на задние лапы. Но это помог Пират — заметив его работу, егерь вдруг улыбнулся и начал давать советы. Медведь получился знатным. С оскаленной пастью и злым взглядом, каждую волосинку можно было рассмотреть, каждый коготь на угрожающе поднятой лапе. Клыками его Магнус гордился особо — смог вырезать их сам, без помощи мастера. Пацаны поначалу смеялись, потом, начиная узнавать зверя, заинтересовались. Пока не был готов, даже спорили, кого это Магнус вырезает. Нотт смешливо щурился, отбрасывал со лба отросшую чёлку и молчал, как хранитель сейфов в Гринготтс.

Сколько было восторгов, когда в одно прекрасное утро медведь был полностью готов. Пират, который много путешествовал по миру, назвал его Гризли. Имя Магнусу понравилось, звучало так хорошо, грозно, яростно. Насладившись восхищением приятелей, Магнус побежал показывать своего медведя отцу. Хотелось очень, чтобы тот удивился, похвалил, понял, что Магнус не бездельник, а умеет то, что никто не делает.

Только лорд-дракон был в тот день не в духе. Магнус не знал, что этим утром Натали отправили в Мунго. Она заболела чем-то серьёзным и вернулась домой только через несколько дней.

Увидев сына, когда спускался по лестнице, Теодор Нотт ухватил его за шиворот и спросил, что он тут делает, когда велено было заниматься с отцом Юджина Уркхарта скучнейшей грамматикой. У Магнуса совсем вылетел из головы этот еженедельный урок. А всё профессора Хогвартса, донёсшие отцу об абсолютной безграмотности сына.

"Я вот", — попытался он оправдаться, и поднял повыше медведя, которого дорабатывал всю ночь, чтобы успеть к утру. Планировал отоспаться днём, когда все увидят, какой он молодец.

"Издеваешься? — тихо спросил отец и забрал медведя, лишь мазнув по нему взглядом. — Тебе всё игрушки, Магнус? Лучше бы дар свой развивал, лентяй дракклов! Ты огненный маг, а не какой-то безродный егерь".

Медведь вспыхнул вдруг в руке отца, разом окутавшись синим пламенем. Теперь казалось, что Гризли ревёт от боли, быстро чернея. Не прошло и нескольких минут, как от него остался лишь чёрный остов. Всё ещё можно было разглядеть клыки, вздыбленную шерсть и когти на поднятой лапе. Отец тряхнул рукой, и Гризли осыпался пеплом. И только тогда Магнус ощутил, как больно стало в груди. На миг, — он был уже слишком взрослый, чтобы плакать над дурацкими игрушками.

"На занятие, живо!" — Лорд-дракон влепил ему подзатыльник, и Магнус полетел на занятие, стараясь ни о чем не думать, не вспоминать.

Больше он к Пирату не подходил, и первым лез в драку, когда пацаны спрашивали про медведя. Спрашивать перестали, а потом просто забыли. К деревяшкам Нотт и вовсе не прикасался. Егерь как-то сам его нашёл на башне в Северной цитадели. Он пришёл с небольшим бруском, из которого можно было вырезать книззла или лису.

Скучаешь? — спросил егерь. — А я, вот, ухожу. Хочу на память тебе оставить".

Он положил перед ним ножны с торчащей из них костяной рукояткой ножа. А рядом брусок.

Магнус только кивнул тогда, даже не попрощался. А Пират постоял ещё немного и ушёл. Больше никогда его самого Магнус не видел. Но одиннадцать лет назад в ковен пришла женщина с ребёнком, сказала, что жена егеря Морна, и это его сын Джесси. Что поженились недавно, а он погиб на охоте. И идти ей некуда, а тут сынок Морна уже давно живёт. Может рассчитывала, что у Ингиса тут дом со своим хозяйством, не известно.

Лорд-дракон их оставил, но поселил в Северной цитадели, мол, Марте лишняя пара рук не помешает. Ингис тогда вернулся на зимние каникулы и сразу развёл бурную деятельность, нянчился с братом, надышаться не мог. Но Айрис в цитадели не задержалась, недолго она носила фамилию своего Пирата, выскочила замуж за Лестера Хагги, бездетного вдовца, но ещё крепкого боевика. У Хагги был добротный дом и приличный заработок, кузнец как-никак.

Детей у них больше не было, но малыша Джесси Лестер полюбил как родного сына. Ингис, когда летом вернулся из школы и узнал, что брата у него отобрали, порывался навещать мальчика, с подарками приходил, скромными, конечно. Пятнадцать лет парню было, что он мог. Но Айрис как-то раз прямо его попросила не ходить к ним, не приучать к себе ребёнка. Он послушался и долгое время места себе не находил, отмалчивался, был мрачен, ни с кем не разговаривал и часто пропадал в Диком лесу — охотился в одиночку. Марта с ним как-то поговорила, так стало попроще. Марту уважали все.

Но время шло, и Джесси, став постарше, сам стал сбегать в цитадель на день-другой. Матери эти побеги очень не нравились, одиночка-Ингис её почему-то пугал, и надолго в цитадели сына она не оставляла. Старший Морн не баловал подросшего Джесси, был строг и ругал за самовольные побеги, но все знали, что Ингис братишку обожает, даже светлеет как-то, когда тот появляется в цитадели.

Магнус был рад, что нож Пирата сохранил. Тогда он его поднял только вечером, когда совсем стемнело. Хотел выкинуть, но передумал, спрятал у себя в тайнике. Он знал, что этим ножом егерь вырезал из дерева всех своих зверюшек. И тогда же решил, что сыну его отдаст. Всё-таки память об отце.

Вручил его Ингису после выпускного из Хогвартса. Надо было видеть, как побледнел парень. Как вешал на пояс ножны дрожащими руками. Как тихо поблагодарил. И вот уже девять лет носит, не снимая.

А то полешко, так и просившееся в руки, Магнус попытался спалить синим пламенем, издалека. Оказалось не так и просто, пламя было желтым, красным, даже белым, но синего холодного цвета добиться не удавалось. Он просидел на башне до самого утра, раз за разом пропуская через себя огненную магию. Рука уже дрожала крупной дрожью, когда с ладони сорвался маленький синий язычок. Он сразу потух, но Магнус смог сотворить новый сильнее. В глазах рябило от огненных пятен, но с первыми лучами солнца деревяшка занялась, окутавшись вся в прекрасный синий огонь. Магнус встал пошатываясь с колченогого табурета. И выпрямился во весь небольшой рост. Он огненный маг, а не какой-то егерь!

"Дураком был, — подумал Нотт, с наслаждением снимая стружку с будущего зверя. — Обиделся на отца, слабак!". Но думать о прошлом он не собирался. Слишком много внимания нужно было на мелкие детали. И чуточку магии в самых ключевых моментах.

Бизон получился дивный, как живой. И фигура Ингиса Морна, взлетевшего на загривок и держащегося за рог бизона — узнаваемой. Магнус уничтожил стружки и опилки, поставил готового бизона на стол перед Юджином и спросил:

— Забавный?

Уркхарт поднял голову, отрываясь от своего кожаного изделия, смотрел на бизона очень странным взглядом, даже взял в руки, повертел, поставил снова на стол.

— Кто научил? — спросил сдержанно, похоже, даже не собираясь хвалить и восхищаться. Но Нотту это было и не нужно. — Ах, да. Пират.

Магнус кивнул и лишь слегка шевельнул пальцами. Бизона охватило игривое синее пламя. Они с Юджином любовались минуты две пока сгорало великолепное изделие из дерева, которое так хорошо горит.

— Ты псих, — спокойно резюмировал друг, убирая пепел простым Эванеско. — Лучше бы из кости вырезал, коль такой умелый или из мрамора, как Микеланджело.

Кто такой Микеланджело Нотт не знал, и знать не хотел, но позиция Юджина удивила:

— И чем же лучше мрамор? Или кость? — фыркнул Нотт, вспоминая, что видел у Яксли сундук с рогами животных. Всё ни к чему приспособить не могли. Все стены в цитадели и так ими увешаны.

— Они не горят, — пожал плечами Ургхарт. — Вино будешь? Перекусить пора, у меня и холодный пирог найдётся.

Магнус сидел, как громом поражённый. И почему он сам не подумал об этом? Они не горят!

— Некогда, — решительно ответил он, наколдовав Темпус. — У меня дела. Увидимся.

* * *

Клыки и рога столько ждали, что и ещё подождут, а Магнусу было поручено встретить дорогого гостя, сопроводить в выделенное ему жилище и выслушать пожелания. Для более торжественного приёма ему в помощь выделили бессменного секретаря лорда-дракона Стива Пранка и одного из лучших боевиков особо крупных размеров Ареса Шелби, не иначе, чтобы напугать беднягу. Миссис Флинт, говорят, возражала против его кандидатуры. Но лорд-дракон имел свои резоны.

Парни уже ждали его возле главных ворот, и Нотт поприветствовал их кивком, мельком оценив вид. Стив, разумеется, приоделся, как себе это представлял — в белоснежную рубаху с вышитым замшевым жилетом, подбитым мехом, новенькие кожаные штаны, заправленные в щегольские сапоги производства Уркхарта и ещё подпоясался широким ремнём, увешанным ножнами с палочкой, двумя ножами и даже свёрнутым трубочкой пергаментом.

Шелби такими вещами явно не заморачивался: тёплая рубаха на нем была серой с сильно ослабленной шнуровкой, что позволяло увидеть толстую золотую цепь на голой груди; кожаные брюки старые, потёртые, а сапоги разношенные, но с металлическими набойками на толстой подошве. На ремне непритязательно болтались топорик и длинный кривой нож, а на плечи была наброшена жутковатая зимняя дуэльная мантия вся в пятнах и заплатах. Вроде бы, именно так он одевался на зимнюю охоту. Палочку же Арес держал в руке, нетерпеливо постукивая ей по второй лапище.

Они расступились, чтобы Нотт мог занять место в центре, и как раз вовремя. Перед воротами вспыхнула сфера портала, а следом материализовались парень и девушка.

— И кто из вас лишний? — вместо приветствия проворчал грубоватый Арес.

Нотт спрятал улыбку и поспешил исправить положение, боясь, что возмущенно запыхтевший Пранк сейчас испортит всю мантикора-её-задери торжественность. Парня он смутно помнил по своей преподавательской деятельности в Хоге, к счастью — недолгой.

— Рад приветствовать, дорогие гости, — сказал он с лёгким поклоном. — Магнус Нотт к вашим услугам. Забини, не так ли? Запамятовал ваше имя. А это ваша...

— Сестра, — холодно ответил гость, так и пронизывая взглядом. — Меня зовут Лаудан Забини. Моя сестра Франческа сопровождает меня. Не знал, что это запрещено.

Нотт ухмыльнулся, невольно покосившись на большую любовь Уркхарта красавицу Франческу. Она с любопытством поглядывала на встречающих. Жаль, Юджин не знает, кто к ним пожаловал.

— Ну что вы, какие запреты! — мягко сказал Магнус. — Мы рады приветствовать вас, мисс Забини. Более того, вам, Лаудан, наверняка сразу вручат награду. Лорд Нотт за каждую гостью ковена награждает счастливчиков, пригласивших леди, тремя галеонами.

Забини держался как настоящий аристократ и глазом не повёл, а вот сестрёнка насмешливо улыбнулась всем троим.

Красоту и смелость девушки парни оценили. Удручённый грубостью своих товарищей мрачный Пранк немного приосанился, а в глазах здоровяка Шелби промелькнуло уважение. Нотт просто одобрил выбор друга. К счастью, оба помощника недавно женились и ничем не угрожали возможному счастью бедолаги Юджина.

— Прошу вас, проходите, — предложил Нотт, взмахнув рукой. Кованые ворота беззвучно распахнулись.

Нотт пошёл впереди, рядом с гостями, а Пранк и Шелби шествие замыкали. Но торжественно проследовать по главной аллее больше ста метров не удалось. Как раз, когда Магнус показывал на ответвление дороги, поясняя, что та ведёт в Северную цитадель, из-за дальнего поворота на ней показались аж пять ковенцев, включая мелкую особь в виде кого-то из младших...

— Эгей! — тут же заорал Шелби, ничуть не смущаясь присутствием гостей, и залихватски засвистел. Пришлось всем остановиться. Парни с цитадели прибавили шаг. Нотту тоже было интересно узнать, что стряслось. Заодно ещё немного понервировать гостей.

Даже Пранк не возражал против задержки, озабоченно проговорив:

— Ого, какая толпа! Там не Шани случайно? Вроде ничего такого не намечалось.

— Блетчли, Причард, Бойл и Флинт с невестой, — перечислил самый глазастый Шелби.

— Северная цитадель — это крепость? Они там живут? — поинтересовалась Франческа.

— От крепости там одна башня, для жилья неприспособленная, а все живут в загоне, — хохотнул Шелби.

— В загоне?

— Такая казарма на две дюжины коек, мисс.

— А девочка не слишком мала для невесты? — удивлённо спросила мисс Забини. Её брат стоял молча, словно никто вокруг его не интересует.

— Что вы, мисс, — ощерился Арес. — Некоторые уже с пелёнок невесты. А наша Шани в этом году в школу пойдёт, совсем взрослая.

— Она ваша сестра?

Шелби хмыкнул озадаченно, а Пранк вмешался:

— Шани, по идее, всем нам сестра, всему ковену. Или дочь, ага.

Нотт мысленно запретил себе ржать — очень хорошо разъяснил, молодец, дела ковена — это дела ковена.

— Я имела в виду, — Франческа не сдавалась. — Она что, живёт вместе с мальчиками в этом вашем загоне?

Лаудан закашлялся, Шелби заржал, а Пранк покраснел.

— Шани живёт в башне, — спокойно пояснил Нотт. — Хэй, парни, какими судьбами?

— Просто гуляем, — звонко воскликнула Шани.

А Флинт нахлобучил ей на голову слетевшую от резкого движения шапку:

— Мы в гости, — уточнил Причард, когда ребята уже подошли. — О, здравствуйте!

И, конечно, все парни с интересом уставились на мисс Забини. Нотт представил притихших парней гостям. И незаметно подал знак Флинту, указав на девушку. Квинтус понятливо ухмыльнулся:

— Так, парни, сначала идём за сапожками для мелкой, а потом уже к Лисс. Патрон, прошу прощения, что задержали.

— А что Лисс? — сразу забеспокоился Пранк. — Она вас приглашала?

— Ой, здравствуйте, сэр! Привет, Арес! Привет, Стив! — Шани, видимо, отошла от оценки гостей и соизволила поздороваться. Она выразительно похлопала свой тулупчик по оттопыренному боку. — Лисс питомца моего посмотрит. А они просто моя охрана, — махнула она на ребят.

Парни заулыбались, расправляя плечи.

Нотт заметил, как насторожился отмороженный Забини при упоминании сестры Стива. Становится всё интересней и интересней.

— А ваш дом — это тот заброшенный, на холме? — заинтересовался Кейси Причард, с удовольствием пялясь на гостью.

— Мы ещё не видели, — ответила ему Франческа, чуть нахмурясь.

А Нотт незаметно показал парню кулак. Домик должны были отреставрировать, и совсем необязательно гостям знать, что он был заброшен.

— Вы надолго? — деловито поинтересовался Пол Блетчли. — Ну, в гости?

— Не приставайте к гостям, — нахмурился Пранк. — И вообще, идите уже, раз питомец. Шани, дождись, а? Я тебе кое-что приготовил, сегодня и отдам.

— Конечно, подожду, Стив, — серьёзно кивнула Шани. — Нас Лисс обещала вкусно накормить, а это не быстро. Нам надо питаться хорошо, зима же.

— Моя школа, — хохотнул Флинт. Остальные ограничились улыбками.

Только Забини не улыбался и вообще приуныл, судя по суровым взглядам на каждого из парней.

— А вот и она, — воскликнула Шани. — Кейси, с тебя шесть сиклей! Я же говорила, что Лисс нас встретит.

Все тут же стали оборачиваться и тоже увидели Лисс Пранк. Девушка издали помахала им, но больше смотрела на дорогу, скользя по наледи в своих смешных сапожках. И выглядела очень хорошенькой в пушистой рыжей шубке.

Нотт пригляделся к поспешно развернувшемуся Забини, заметил, как у того заблестели глаза при взгляде на мисс Пранк, как забыл обо всех остальных. Понятно всё было, и даже не особо забавно, Магнус порадовался в очередной раз за Лисс и Уркхарта, что их помолвку отменили.

Надо сказать, и Лисс, радостно улыбавшаяся гостям из цитадели, резко затормозила, заметив сестру и брата Забини, словно на стену налетела. И глаза огромные, недоверчивые. А парни-то прониклись моментом, все молчали. И голос Лаудана в тишине прозвучал довольно значительно:

— Привет, Лисс. Меня пригласили пожить тут пару недель.

— Кто? — насторожилась девчонка.

— Лорд Нотт. Очень рад тебя видеть.

— Ну вот и прекрасно, — громко сказал Нотт. — Мы и так задержались, хорош уже разводить тут разговоры. Расходимся!

Парни послушались сразу, подхватили Лисс, уходя по утоптанной тропинке к её дому, а уже не такая торжественная процессия направилась мимо главного замка к обновлённому домику на холме.

— Не помешаю, парни? — голос Юджина нарушил гнетущую тишину. Нагнал всё же, Флинт не подвёл. — О, у нас гости!

Франческа Забини живо обернулась, а Уркхарт, поганец, тут же вклинился между Ноттом и гостьей.

— А я-то гадал, для кого мы дом на холме обустраиваем. Приветствую, парень, говорят, ты классно варишь зелья?

Лаудан даже снисходительно улыбнулся, впервые за это время.

— Люди много чего говорят, сэр. Уркхарт, верно?

— Юджин Уркхарт к вашим услугам.

— Моя сестра много о вас рассказывала. Рад познакомиться.

Нотт, ухмыляясь, поравнялся с сопровождением и подмигнул парням. Те понятливо отстали, замедлив шаг.

— Может, вообще свалить? — негромко спросил Арес. — Ну правда, патрон, моя Алиса так готовит вкусно, а уже время обеда. Пускай Юджин сам их развлекает.

— Арес! — возмутился Стив Пранк.

— Да брось, Стив, сам ведь недавно женился, где мужская солидарность? — хохотнул Шелби. — Ну правда, патрон!

— Проваливай, — разрешил Нотт. — Стив, выше нос. Охранять тут не от кого, а Уркхарт всё равно уже всю чопорность испортил. Зачем нам Шелби, вот скажи?!

— И правда, сэр, не подумал, — Пранк оглянулся на быстро удаляющегося Ареса. — Как думаете, сэр, это надолго?

— Зайдём, покажем дом, послушаем пожелания и свалим.

— Хорошо бы, — Стив явно думал о гостях из цитадели.

Дом гостям понравился, Нотт тоже оглядел уютные комнаты с удовольствием. Ковенские умельцы смогли всё обустроить как для себя. К счастью, спален тут было целых четыре, так что проблем с расселением не возникло. В небольшой кухне стол был уставлен приготовленными блюдами под стазисом. Забини сразу попросил показать подвал, где ему обещали лабораторию. Осмотрев, сказал, что всё устраивает, попросил только раздобыть какой-то котёл и ещё несколько вещей. Стив всё записывал, так что Нотт даже не потрудился запомнить.

Юджин нахально напросился на обед, а они с Пранком раскланялись и отбыли.

— Сэр, — заговорил Пранк, едва они отошли от дома на несколько шагов. — Так это что, та самая, за которой Уркхарт ухаживает?

— Она самая, Стив, — усмехнулся Магнус. — Повезло поганцу.

— Точно, а я думал, чего он такой странный.

— Хм.

— Ну весь такой весёлый, разговорчивый. Нахальный.

— Он всегда нахальный, — хохотнул Нотт. — Не обращай внимания. Это тебе так повезло с невестой, а посмотри на Ареса — просто ягнёночек перед женой. Не замечал?

— Ага, я думал ещё, чего это он!

— А того. Перед женой не зазорно, — наставительно сказал Магнус.

— Я понял. Лорд-дракон тоже... Ой. Можно, я побегу, сэр?

— Угу, — фыркнул Магнус. Представить отца ягнёночком не получалось. — Постой! Скажи ребятам, что портключ им пришлю, обратно в цитадель быстро попадут. Нечего ребёнка таскать по морозу в такую даль, тем более, скоро стемнеет. Ну беги теперь.

Пранк широко улыбнулся и действительно побежал. Нотт усмехнулся и потёр кольцо на мизинце, мгновенно переносясь в башню Северной цитадели. Не так давно зачаровал для удобства. В кабинете был ещё прут, настроенный на площадку перед загоном. Его-то он и отослал совой, велев отдать Флинту.

Яксли нашёлся на верху башни. Беседовал о чем-то с Винсом, стоящем на посту.

— Вечер добрый, — поздоровался Нотт. — Корвин, Винс. Как тут, спокойно?

— Здравствуйте, сэр! Всё в порядке! — отрапортовал Фишер.

— Слава Мерлину, тихо нынче, — подтвердил Яксли. — Несколько ребят к замку подались, у малышки питомец прихворал. Пешком пошли, мётлы я запретил, не хватало ещё, чтоб парни яйца себе отморозили. Зелий чуть, не напасёшься. Вот только обратно по темноте идти, и мороз крепчает. Хоть бы Пранки догадались — оставили их с ночёвкой, у них чердак тёплый.

— Да повстречал я их. Портключ отправил, так что вернутся мигом.

— Куда это?

— Как обычно, площадка перед загоном.

— Винс! — окликнул постового Корвин Яксли. — Слыхал? Оповести ребят, чтоб знали.

Фишер кивнул и пронзительно свистнул дважды. Во дворе откликнулись слабым неуверенным свистом.

— Джош Мэдисон, — усмехнулся навостривший уши Винс. — Сейчас прибежит.

— А ты, Магнус, по какой надобности? — Яксли вытряхнул погасшую трубку за зубцы, постучал черенком по камню.

Нотт смутился, но просьбу всё равно озвучил:

— Мне бы костей разных. Видел я где-то ящик с рогами всякими ненужными.

— Чего ж ненужными, — проворчал Яксли. — Для ритуала или так, баловство?

— Так, — ухмыльнулся Нотт. — Сам пока не знаю, что выйдет.

— Так — это пожалуйста, — серьёзно покивал Корвин. — Это славно. Ну пойдём, есть у меня. И не один ящик. Только сразу предупреждаю — магии в них книззл наплакал, в ингредиенты тоже не годны.

— Разберусь, — улыбнулся Нотт. Он уже придумал, что вырежет для начала. Тем более, были у него два зачарованных ножа гоблинской стали для резки любого материала вплоть до металла и камней.

Они всего на два пролёта спустились, когда навстречу попался запыхавшийся мальчишка.

— Сэр! — замер он, преданно уставившись на Нотта.

— Беги, беги. Винс ждёт, — поторопил его Яксли. А сам открыл дверь в маленькую кладовку: — Сюда. Вон там, — осветил он угол фонарём.

Нотт увидел залежи костей, рогов и улыбнулся, засвечивая Люмос. Оставалось только выбрать что-то подходящее и уединиться в своём кабинете, так удачно устроенном для него малышкой Шани. В прежней берлоге работать можно было только с книгами в полулежачем состоянии. А в кабинете теперь и стол, и кресло удобное. Конечно, у него теперь дом есть, но туда возвращаться сегодня не хотелось.

Вырезать из кости оказалось даже интереснее, чем из мягкого, податливого дерева. Нотт не на шутку увлёкся, осторожно орудуя гоблинским ножом. Под ногами уже валялось не меньше десятка испорченных образцов. А Магнусу отчаянно не хватало ещё каких-нибудь, более тонких инструментов. Обещал себе завтра же узнать, где можно приобрести такие или у кого заказать. Знал он одного умельца, но давно уже к нему не обращался. У него наконец начало получаться задуманное, вырисовывались совершенные черты лица, тело, складки недорогого платья. Туфельки на маленькой ножке, кисть, зажатая в руке, закушенный в раздумье большой палец левой руки... Готовая фигурка ровно встала на стол. Она была совершенна для Нотта, хотя кто знает, сколько изъянов нашёл бы в его работе настоящий мастер.

Рука поднялась против воли, в ладони затрепетал синий огонёк. Резко метнулось пламя вперёд, окутывая фигурку Натали, тоненькую, стройную, милую с немного озорной и лукавой улыбкой. Пламя опало, украсив первое его изделие голубоватым свечением. И фигурка показалась ещё прекрасней, стала как будто прозрачной.

— Не горит, — удовлетворённо произнёс Нотт, любуясь крохотной статуэткой. — Сукин сын ты, Юджин! Где ты был со своими советами двадцать пять лет назад?

Глава 53

Филиус Флитвик готовился к очень важному визиту и до сих пор не мог поверить, что злодейка Судьба, не спросясь и никак не подготовив, просто зашвырнёт его на крутой вираж, как несмышлёного котёнка, нарушив давно и навсегда заведённый порядок в его не такой уж скучной жизни. А всё началось на ничем не примечательной, обычной встрече с бывшей ученицей.

Ну ладно, встреча была вовсе не такая обычная — с Амандой никогда не угадаешь, как всё повернётся. И насчёт "не примечательной" неправда. Этих встреч с Амандой, после её выпуска, было ровно семь, и каждая отпечаталась в памяти Филиуса едва ли не калёным железом.

В ту пятницу, как и собирался, Филиус обвешался дополнительными амулетами, держащими в узде его либидо, захватил марокканский чудо-браслет с васильковыми камушками под цвет глаз бывшей ученицы и книгу Гюго, уже сомневаясь, что это подходящее чтиво для этой необычной по любым меркам девушки.

Что удивляло всегда, Аманда на эти свидания никогда не опаздывала. Приходила чуть раньше и занимала его любимый столик. И этот раз не стал исключением. Филиус, только войдя в зал, залюбовался невольно её грустным профилем, обращённым к окну. Сердце радостно дёрнулось, пропустив удар, когда он разглядел аккуратную косу, перекинутую через плечо. Предательский мозг тут же задался вопросом, до какой части тела будут доставать её волосы, если их распустить. Он с трудом прогнал картинку обнажённой Аманды, прикрывающей наготу водопадом блестящих каштановых волос. Амулеты, Мордред их раздери, явно не справлялись.

Но вот она обернулась, лицо преобразилось от счастливой улыбки, и Филиус поспешил к столику, сделав вид, что только что вошёл в зал. Его тут знали. Вкусы у него не менялись, так что, не успел он сесть за столик и поцеловать очаровательные пальчики мисс Стэнфилд, как им принесли крепкий кофе и блюдо с круассанами, ещё тёплыми и хрустящими.

Другое дело, что пробудившиеся некстати инстинкты требовали едва прожаренного мяса с кровью, а после обнажённую девицу в постель. Бороться с этими вещами при Аманде уже стало привычкой и не столько раздражало, сколько удручало, а беседа приносила куда более острые ощущения, чем спарринг с братцем Эри. Пора признать, Аманда Стэнфилд — самый сильный наркотик для полугоблина Филиуса, от которого отказаться он просто не в силах.

— Вам нездоровится? — первой нарушила тишину Аманда, вглядываясь с такой трогательной тревогой, что сердце Флитвика потеплело. А главное — сама девушка выглядела напряжённой и слегка бледной. Недавно болела?

— Что вы, Аманда, — он лукаво улыбнулся. — Я чувствую себя превосходно. А вот вам не помешал бы румянец. Это чтение заставило вас проводить все каникулы дома?

— Вам ответить честно, или сойдёт милый вздор, вроде такого: "Что вы, дорогой сэр, у меня всё прекрасно"?

Ни он, ни она не коснулись ещё ни кофе, ни круассанов. Флитвик подобрался, уставившись в васильковые глаза, и решал самую трудную задачу в своей практике: притвориться, что всё нормально и свести на нет её попытку переломить их лёгкие отношения. Или поддаться на соблазн стать кем-то иным для неё — куда ближе, чем просто приятель и старший товарищ.

Что уж, не устоял, надо признать.

— О чем вы, моя дорогая Аманда? — спросил он мягко, но без улыбки. И мысленно попросил: "Скажи мне, что просто приснился плохой сон!".

— А вы не догадываетесь?! — спросила и судорожно вздохнула, пряча глаза. — Филиус, я прошу прощения, но мне лучше уйти!

А вот этого он позволить уже не мог. Не так быстро, ведь он так ждал этой встречи.

— Не уходите, — вырвалось почти помимо воли. Он даже осмелился удержать её за руку, когда она вскочила. И Аманда изумлённо посмотрела на его руку, а потом послушно села на прежнее место. Обругав себя всеми нелестными эпитетами, которые вспомнил — выдавать свою гоблинскую силушку совсем не входило в его планы, Флитвик осторожно улыбнулся: — Что вас мучает, Аманда, скажите. Я ведь вижу, что это не даёт вам покоя.

"И чувствую", — добавил про себя. Флюиды от девушки снова делали все его амулеты смешными пустышками. Ну хоть порадоваться можно, что с либидо всё в порядке. И испугаться, что трансформа удерживается только на чистой силе воли.

Она молчала слишком долго, прерывисто дыша и не отрывая от него глаз. Тем не менее голос показал, что девчонка прекрасно держит себя в руках, а то, что её предаёт тело, так и он не может похвастаться сейчас самоконтролем в этом плане.

— Я шокирую вас, профессор, — чопорно и даже строго произнесла мисс Стэнфилд. — Но больше молчать не хочу и не буду. Можете смеяться, но я влюбилась в вас давно и навсегда. И не могу думать ни о ком другом. Я хочу только вас, и это не прихоть. Это проклятие, если хотите. Потому я и отказывала всем этим женихам, потому вижу такие стыдные сны после встреч с вами. Я люблю вас во всех смыслах! Вот, теперь вы знаете.

Не выдержав, она отвернулась к окну, с такой силой сжав кулаки, что костяшки рук побелели.

Если у него ещё оставались иллюзии по поводу своего благородства и твёрдого следования принципам, то после этого пронзительно-честного и страстного признания, он самым подлым образом послал их в такие дали, что девочка, узнав его мысли, просто сбежала бы, несмотря на всю свою храбрость. Наверное. Скрывать от себя и дальше очевидное просто не имело смысла. Он выбрал свою женщину и не собирался ее отпускать, пусть хоть все ковены мира объявят ему войну.

Так что всё остальное, что могло произойти в этом семейном кафе, было лишь прелюдией к тому, что случится уже очень скоро. Его выдержки, которой он так бесправно гордился, хватило лишь на то, чтобы наложить на их столик заглушки и чары невнимания.

Аманда вздрогнула, когда он положил руку на её кулачок, осторожно поглаживая, наслаждаясь гладкостью кожи и каждой косточкой и впадинкой. Повернулась, глядя васильковыми глазами сквозь предательскую влагу.

— Не утешайте, я справлюсь, — её хриплый шёпот отозвался огнём внутри, опалившим все внутренности.

— Вот как, — вздохнул он. — Полагаю, внешность не имеет значения?

— Не имеет, — повысила она голос, но заглушки не подвели, никто на них не смотрел.

— Это по-детски, Аманда. Я стар, страшен, не спорьте.

— Буду спорить! — теперь она рассердилась. — Для меня комната пуста, когда вас нет, а когда вы входите, всё наполняется смыслом.

— И тем не менее я был вашим учителем, — смог назвать он самый важный аргумент. — Вы по-прежнему моя ученица...

— Бывшая! Я взрослый человек! И люблю вас с пятого курса!

Флитвик едва смог скрыть удивление. А ведь он, со всем своим чутьём даже не подозревал тогда.

— И тем не менее, — он испытующе заглянул в её глаза. — Что скажет ваша семья, вы подумали?

Он ждал ответа на коварный вопрос — если скажет, что никто не узнает, ничего не получится.

— Они примут мой выбор! — убеждённо сказала Аманда.

Он едва не зааплодировал, какое же наивное дитя. Внутри дрогнуло понимание, что он уже пропал, и эти попытки сопротивления смешны. Но шанс отговорить её ещё был.

— Вы хорошо представляете межрасовый секс? — жёстко и прямо спросил он. Девушка покраснела почти до слёз, но на жалость он не имел морального права. — Или вы думали, что мне будет достаточно разговоров и совместных чаепитий?

— Нет, — прошептала она, вырвав у него руку. — Зачем вы так со мной?

Вот и слёзы.

— Вы же сами понимаете, что ничего у нас не получится, — ненавидя себя, уверенно и сочувственно произнёс Флитвик.

Она вырвала у него руку и встала, дышала неровно, во взгляде гнев и обида. А он пытался изо всех сил убедить себя, что нельзя удерживать, нельзя. Он её просто недостоин.

И смог только взглядом проводить метнувшуюся к выходу девчонку.

Что ж, писем больше не будет, и пусть. Утро было напрочь испорчено. И Флитвик ощутил себя на все свои сорок семь лет. Никому, по сути, не нужный.

Он вздрогнул, когда расплачиваясь, ощутил вдруг знакомый манящий аромат.

Боясь поверить, оглянулся. Аманда Стэнфилд посмотрела с вызовом и, едва дойдя, дерзко схватила его за руку, вложив ключ.

— Снят до утра, — прошипела разъярённой тигрицей. — И попробуйте только не прийти!

Не дав и слова сказать в ответ, развернулась и ушла на выход.

Филиус разжал руку и поглядел на ключ. На гладкой головке было выгравирован номер комнаты и название небольшого отеля за углом, в котором он как-то даже останавливался, и даже именно в этой комнате. Знак? Судьба?

Не помня себя, он вышел из кафе, пытаясь охладиться морозным воздухом. И ведь знал, что может не пойти. Аманда поплачет и забудет его. И он сможет перебороть чёртово либидо. Сможет, наверное. Или пойти, и пусть испугается и сбежит. Тоже вариант, как ни больно об этом думать. А если девственница, и ей не понравится секс с ним? Рискнуть и поставить на себе крест?

Он точно не был уверен, но боялся, что неспособность иметь другую после секса с девственницей-человеком передалась от отца. Но он хотя бы испытает эту близость, наслаждение, по уверению отца, несравнимое ни с чем.

Если она уже знала мужчин, что было очень сомнительно, то шанс оставался — привязки не будет, всё пройдёт без последствий. Ведь не думает же он всерьёз, что её семья примет такого жениха?

Попросить набраться опыта и тогда повторить приглашение? О, он пока не дошёл до мыслей о самоубийстве. Флитвик безрадостно хохотнул, испугав какого-то малыша. Поспешил извиниться, отойти в сторону витрины Олливандера и сделать вид, что рассматривает рекламную палочку. Внутри не просто всё горело, все мысли крутились о том, чтобы шёл, бежал к ней. Сопротивляться сил почти не осталось.

Разве что возвратиться в Хогвартс. Там амулеты, там станет легче. Но ноги понесли в книжный. Вспомнилось, что там, разглядывая корочки ещё не читаных фолиантов, можно забыть обо всём.

Кто же знал, что на каждой обложке ему будет мерещиться Аманда, ожидающая его в номере или даже в постели.

Хотелось зарычать, разметать книжки, обратиться в истинный облик и кого-нибудь заавадить. Оказаться в Азкабане и понять, что ощущала мама в тех страшных стенах...

Руки дрожали, когда он ставил на полку очередной томик. Он спрятал их в карманы зимней мантии.

"Слабак! — холодно припечатал себя Филиус и понял, что если в нём осталось что-то от чести настоящего мужчины, он возьмёт себя в руки и вернётся в Хогвартс. А лучше, активирует портключ и исчезнет из магической Британии на две недели и три дня. Приняв неясное и самое тяжёлое решение в своей жизни, Флитвик вышел из магазина слегка покачиваясь, словно пьяный. И побрёл к общественному камину.

Маленькая очередь из трёх человек обрадовала, словно у него был шанс передумать.

А она всё ещё ждёт. И он уверен, прождёт до утра. И возненавидит с той же силой, как прежде любила.

"Снят до утра! Только попробуй не прийти!".

Она никогда с ним так не говорила. Да и он сорвался, сказав о сексе так жёстко. Намекнув на несуществующие проблемы, ну, кроме привязки, и кроме того, что он на самом деле крупнее во всех местах.

И снова его посетила спасительная мысль: прийти, но напугать, чтобы сама убежала. Почему сразу отмёл, решив, что не сработает? Смешно, чтобы трансформация и истинный вид гоблина-воина хоть кого-то оставили равнодушным! И даже сил не надо прикладывать. Просто перестать сдерживаться, отпустить инстинкты на волю и трансформация обеспечена, этого безусловно достаточно для сильного шока, а может даже лёгкого обморока. А потом он вернёт себе форму, приведёт её в чувство и уговорит забыть об этом и остаться друзьями.

Запретив себе думать, что это лишь отговорки, он едва не сбил человека, стоящего за ним в очереди, когда рванул наружу.

— Извините, профессор! — крикнул этот человек, но Флитвик не обернулся.

Замерев посреди улицы, не замечая удивлённых магов, огибающих его с двух сторон, он вспомнил, что может аппарировать. Тот номер, он же там был, всё легко. И ключ он всё ещё сжимал в руке — ключ, снимающий антиаппарационный барьер для оплатившего номер. Да, появится, испугает, утешит. Решено.

Аппарировал удачно. В комнате был полумрак, Аманда стояла у окна и резко развернулась на звук. Всё ещё одетая, к счастью.

Не разговаривать, голос может разрушить всё представление.

Глядя ей в глаза, пусть даже снизу вверх, он стал медленно приближаться, небрежно сбросив на пол зимнюю мантию со всеми амулетами. Глаза у Аманды расширились, она выпрямилась как струна. Уже боится? А трансформация уже началась. Даже Круцио милосерднее по сравнению с ней, но боль он почти не воспринимал, только страшное, изматывающее желание схватить её, швырнуть на кровать и поставить свою метку, наконец.

А он только смотрел, чувствуя, как выворачиваются кости, сводит челюсть, трещит по швам череп и болезненно увеличивается возбуждённая плоть. Его ошибка, нужно было решить эту проблему до перевоплощения. Теперь уже было поздно.

Аманда, от которой он не отводил помутневшего взгляда, вдруг сама шагнула вперёд, глупая девчонка. Тонкие руки обвили шею и глаза её оказались близко-близко.

— Сволочь ты, Филиус! Или как тебя по-настоящему? — спросила она почему-то зло и шёпотом. А телом уже прижималась так крепко, что даже если бы мог, не стал отрывать.

— Хартерион Филиус Браншретер-Флитвик, — грубый голос заставил её расширить глаза. И обнять его за талию ногами. Мордредова обезьянка!

— Хартерион... — вкрадчиво произнесла она, ёрзая по нему самым искушающим образом. И волосы расплела, чертовка! — Мы будем долго стоять, или покажешь, наконец, что там не так с межрасовым сексом?

— Остановиться не смогу, — прорычал он, обретя способность говорить, а не только пускать слюни, фигурально выражаясь. — Если ты девственница, получишь метку на самое нежное место и навсегда станешь моей.

Да, лукавил, выворачивая всё наоборот. Выдавая желаемое за действительное.

— Испугал! — Она фыркнула и укусила за чувствительную мочку. Это была большая ошибка. Он даже не понял, как оказался на кровати, нависая над ней, как сорвал с неё все тряпки — с острыми когтями было не сложно. И стало уже всё равно, конец ему и всем мечтам, или будет шанс на счастье.

Она оказалась девственницей, и Филиус с интересом рассматривал метки, отдыхая от бурного то ли примирения, то ли сражения. Но в одном папа прав — совершенно незабываемо. Аманда смотрела на него с довольной кошачьей улыбкой, стараясь не смущаться. Протянула руку, разглаживая складку у него на лбу.

— Всё? Теперь твоя? — спросила с непонятным выражением.

— Я твой, — признался Флитвик. К чему теперь врать? Но и говорить всей правды не стал. Не имел права её ограничивать и знал, на что шёл. — Не думай об этом, я преувеличил нарочно, прости. Можем забыть и вернуть прежние отношения.

— Что означают эти метки? — потребовала она сердито. А ведь только что всё было хорошо.

— Ладно, не будем забывать. Согласен встречаться, когда ты пожелаешь, если это будет не в ущерб занятиям в Хогвартсе.

— Что означают метки? — терпеливо повторила она вопрос.

— Хочешь замуж? — сдался он. — Я зануда и большую часть года провожу в школе.

— Мне ещё никто так не предлагал руку и сердце, — фыркнула она. — И что они означают?

Он рассмеялся и легко посадил её сверху на себя.

— Ты не сдаёшься, Аманда?

— Филиус!

— Секреты гоблинов только для самих гоблинов, — проговорил он и поспешно добавил, увидев гневный взгляд: — И для их родных. А ты не дала согласия.

— Да я согласна! Это ты придумал эту проверку! Ну, теперь скажешь?

— И мы продолжим? — осторожно спросил он. — До утра ведь оплачено.

— Их пять! — Аманда сдвинула брови. — На плече, на груди, на ключице, на бедре и под коленом. И они означают?..

— Что мужчина-гоблин, имевший близость с девственницей-человеком — законом не порицается, но от физиологии никуда не деться — становится не способным иметь связь ни с одной другой женщиной больше никогда. Если вы довольны, мисс Стэнфилд, моргните.

— Почему?

— Потому что эти метки — часть брачного ритуала. Клятва быть только твоим и ничьим больше.

— Ох, — удивилась его девочка. — А не легче было бы удержаться и не кусаться?

— Аманда, ты меня убиваешь. Не шевелись хотя бы. Нет, удержаться невозможно. Слишком... лакомый кусочек.

Широкая улыбка была ему наградой. А потом и всё остальное. И он даже не хотел представлять, как она после всего этого смогла быть бодрой, весёлой и даже отправиться к Лестрейнджам на бал.

Сам Флитвик вернулся в Хогвартс вымотанный, казалось, до последней капли. Пришёл в себя окончательно только вечером, проспав весь день, после чего занялся сборами. Завтра домой, и, если получится, то сразу с Амандой. И лучше без всяких если.

А потом прилетела незнакомая сова, скидывая письмо в красном конверте. Громовещатель открылся, и Флитвик с усмешкой принялся слушать нежный голос Аманды:

"Такие дела, привет, мой страшилка. Родители сказали, что ждут тебя завтра на обед. Я предупредила, что сразу после него отправлюсь к тебе на родину. Намекнула, что ты не совсем такой, чтоб не очень волновались. По-моему, зря. Меня посадили под домашний арест до твоего прибытия. Если есть ещё особые указания, то пришли своей совой. Это письмо отправил брат, а громовещатель — единственное, что нельзя прочесть при желании кому-то, кроме адресата. Так что отправь свою сову. На балу было скучно без тебя. Я едва не заснула после очередного танца. Линда мне дала укрепляющего, но сейчас клюю носом. Межрасовый секс — это сила. И мне всё равно, что ты полукровка. Ну, я к тому, что в твоем клане, наверное, чистокровные гоблины покруче выглядят. Но ты не волнуйся. Ты лучший. Люблю тебя. Ах да — маме цветы, папе артефактное оружие, братьям по шее. Всё, больше нет времени, Пока, целую! Я тоже хочу поставить метки. Это не запрещено?".

— Нет, — хмыкнул он. — Не запрещено. У мамы получилось. А за страшилку кто-то ответит.

Банди сегодня устал, отнёс родным письмо и вернулся с кучей конвертов. Все ждали его с невестой. Теперь непонятно, удастся ли не разочаровать их.

Письмо он написал. Недовольный Банди, узнав кому письмо, взбодрился и ласково потрепал Филиуса крылом, мол, наконец-то. Цветы он одолжил в теплице, а заговорённый кинжал гоблинской стали изъял из своей коллекции. Осталось совсем немного подождать, и, возможно, получится стать респектабельным женатым человеком. Или женатым гоблином — в общем, смотря в каком мире.

Филиус с трудом отогнал сладостные воспоминания о лучших сутках в своей жизни и с тоской посмотрел на безрадостное отражение. К чему вообще наводить красоту, что в принципе нереально, причёсываться и любоваться в зеркало, если как честному полугоблину, ему всё равно придётся показать свою сущность семье Аманды? И если они впадут в бешенство, придётся просто её выкрасть. Сражаться против родни своей девочки недостойно воина и мужчины.

Флитвик хихикнул тоненьким голосом и решительно подошёл к камину. Аманда страстно уверяла, что у них крепкие нервы, но он не повёлся, хоть и сделал вид, что ей верит. Ничего, портключ у него в ухе в виде серьги, надетой отцом в нежном возрасте пяти лет обоим сыновьям. Портключ домой, лет двадцать назад перенастроенный на его собственное жилище. Главное — успеть коснуться Аманды хоть когтем. Насчёт выкрасть, это была отнюдь не шутка. И он честно предупредил об этом невесту. Время, как известно, лечит и позволяет свыкнуться со многими вещами. Вот и её родичам он даст эти две недели, что проведёт их дочь на его родине.

Во всяком случае, он очень надеялся, что удастся помириться. Для чего, возможно напрасно, он пригласил на встречу с родными Робертса. Директор Хогвартса давно заслужил его уважение, и по решению Флитвика, будет правильно, если он узнает про сущность одного из деканов. А, кроме того, в случае удачи, он как никто другой имеет шансы убедить Стэнфилдов принять зятя таким, какой есть. Если же удача отвернётся, и Робертс решит уволить профессора Флитвика — так тому и быть. Филиус, разумеется, расстроится, но примет это, как должное.

Вернётся домой, будет учить племянника, растить своих детей, наслаждаться семейным счастьем с красивейшей из земных женщин и выводить новые сорта черешни и азалий. Да будет так!

Камин загудел зелёным пламенем и выплюнул его в прихожую дома Стэнфилдов. Его ждали с обнажёнными и взятыми боевым хватом палочками. А вот Аманды видно не было. И это наполнило сердце полугоблина разочарованием.

— Здравствуйте, профессор, — брат Аманды, Чарли, его бывший ученик, нерешительно улыбнулся. А вот отец невесты смотрел хмуро и недоверчиво.

Двух боевиков, стоящих рядом со Стэнфилдом, Филиус не ожидал увидеть, но и это было решаемо. Мать и младший братишка Аманды стояли чуть в стороне. И если пацан выглядел, как обычный любопытный подросток, не выказывая никакого предубеждения, то женщина явно волновалась, комкая в руке краешек шали.

Единственным невозмутимым человеком из присутствующих был Антуан Робертс, стоявший возле старинного комода, скрестив руки на груди. Правильно, он достаточно хорошо знал профессора, чтобы не сомневаться в его порядочности. Это внушало надежду на благоприятный исход.

— Добрый день, джентльмены и леди, — добродушно поздоровался Филиус. — Могу я узнать, где Аманда?

— Прихорашивается, — смешливо ответил ему мальчишка, заработав от отца грозный взгляд.

— Сэр, — несколько неловко поинтересовался Чарли, покосившись на отца. — Это правда, что вы сделали предложение моей сестре, и она согласилась?

— Абсолютная правда.

— Вообще-то порядочные люди предварительно оповещают родителей о таких вещах, — взгляд старшего Стэнфилда был тяжёлым и хмурым.

— Обстоятельства не позволили, — сокрушённо ответил Флитвик. — Именно поэтому я здесь, просить вас благословить наш брак. Я могу рассчитывать, что все здесь присутствующие имеют отношение к вашей семье? Я не говорю про профессора Робертса, так как сам настоял на его присутствии.

Оба боевика скривились, поглядели на главу дома и по его знаку вышли из комнаты и, надо полагать, из дома невесты.

Только после этого Филиус вынул подарки из воздуха — ну да, не удержался от фокусов — и с поклоном попросил их принять.

Миссис Стэнфилд была явно польщена, получив красивый букет, а её муж не знал, как относиться к подарку, судя по его растерянности.

— Прошу к столу, — словно нехотя произнёс он. — Всяческие демонстрации, обещанные дочкой, можно оставить на потом. Вы не против, сэр?

— Наоборот, очень рад, — заверил Флитвик, ощутивший нешуточный голод.

Это рядом с Амандой он мог позволить себе сколько угодно волноваться и терять аппетит — даже не зазорно по меркам родного племени. А вот перед хорошей дракой его охватывал весёлый кураж. Правда, драться он не собирался, лишь защищаться. Но стоило подкрепиться в любом случае, чтобы истинная форма, будучи в несколько раз крупнее, не стала отвлекать позывами пустого желудка.

Впрочем, такое начало скорее говорило о том, что драки всё же удастся избежать. И подарки приняли; Стэнфилд явно с интересом поглядывал на свёрток, лежащий на каминной полке.

Аманда выпорхнула из неприметной двери, когда он уже собрался занять место за столом. По её виду он сразу понял, что та всем довольна и едва удержалась, чтобы не броситься к нему на шею. Пусть это было не так просто выполнить, когда он в таком виде.

Филиус сдерживать себя не стал, шагнул к невесте и крепко взял её за руку, подводя к столу. Аманда покорно устроилась рядом, одарила сияющим взглядом и строго оглядела родных. Филиус внутренне развеселился, увидев, как смутились её отец и старший брат, а мать ответила ласковым и гордым за дочку взглядом.

Основные блюда все ели молча, но когда подали кофе и десерт, отец Аманды в упор посмотрел на Флитвика:

— Я так понимаю, что вы лишаете нашу дочь возможности сыграть свадьбу в ковене?

— Если таково ваше решение, то я готов примириться, — обтекаемо ответил Флитвик. — Однако если хотите знать моё мнение, то был бы рад устроить свадьбу здесь, в кругу семьи, когда мы вернёмся с моей родины.

— Которая неизвестно где, и мы даже представить не сможем, как живёт наша девочка?

— Почему же, — ответил Флитвик, готовый к подобному вопросу. — Если глава клана позволит, вы все принесёте клятву неразглашения и побываете там.

— Глава клана, — Стэнфилд прищурился. — Вы рассчитываете, что он может позволить нам посетить скрытое от всех людей поселение?

— Мой отец мудр и справедлив, — кивнул Филиус, пряча улыбку — семью удалось удивить в самом хорошем смысле. Лишь профессор Робертс отнёсся к новости спокойно, едва приметно усмехнувшись. Похоже, новый директор Хогвартса от души наслаждался непростой ситуацией. Это радовало. — Кроме того, моя мать — чистокровная волшебница, очень меня любит и имеет бесспорное влияние на отца.

Повторный шок семьи было видеть странно, не могли же они не знать, что он полукровка. Ну, или полугоблин. Робертс, благодарение небу, незаметно ему подмигнул. Оставалось вопросом, будет ли он так лоялен после трансформации жениха.

— Будет ли ваша семья добра к нашей девочке? — продолжил допрос отец Аманды, придя в себя.

— Более чем, — безапелляционно ответил Флитвик. — Я отправил им послание не далее как вчера. И вечером получил тридцать писем с поздравлениями, включая письма от отца, матери и брата. Все с большим нетерпением и радостью ждут нашего приезда.

— В вашем клане двадцать восемь семей?

— Я этого не говорил, — хитро улыбнулся Флитвик.

— Можно и мне спросить вас, сэр? — мать Аманды уже не скрывала своего хорошего расположения. — Я вижу, что моя дочь счастлива. Вы её любите?

— Больше жизни, — лаконично ответил Филиус, без улыбки посмотрев на мать своего сокровища. Правду ответить было не сложно. Метки не просто так ставятся, тут даже не любовь, а нечто большее наступает. Наследие отца, впрочем, не слишком его расстроило. Он этого ждал. Конечно, было бы грустно, если бы Аманда не согласилась выйти за него замуж, но этого уже не случилось. И да, умереть за неё он мог бы однозначно. Но теперь-то уже точно хотелось прожить подольше.

— Хорошо, — мистер Стэнфилд поднялся, и за ним встали его сыновья. — Мы готовы увидеть то, на что так непонятно намекала нам Аманда. Если это что-то опасное, то, возможно, Мэтти следует выйти...

— Папа! — возмутился ребёнок.

— Просто приготовьте успокоительное, — посоветовал Флитвик, с сомнением взглянув на хозяйку. — Для всех.

— Я принесла, — впервые подала голос Аманда и выставила на стол несколько флаконов.

— Клятву? — не слишком довольно спросил её отец.

— Без этого нельзя, — кивнул полугоблин, внутренне собираясь. Он встал и, взяв Аманду за руку, отошёл от стола, благо, место позволяло.

Профессор Робертс ненавязчиво предложил принять клятвы семьи, после чего и сам принёс клятву Флитвику. Стэнфилд попросту удалил стол взмахом палочки, и не убрал её после этого.

Аманда неохотно отпустила руку жениха, но оставалась рядом, как он заранее её попросил. Он заметил у неё крохотную сумочку, надетую через плечо, в которой наверняка уже покоились все её вещи для путешествия.

Флитвик снял с себя плащ и отдал невесте. На этот раз на нём кроме рубашки был кожаный жилет и те же кожаные штаны. Точно такие были и на мистере Стэнфилде с сыном, явно не дешёвые. Было приятно, что ради него они даже оделись по парадному.

— Я демонстрирую это не для хвастовства или других низменных побуждений, — счёл нужным предупредить Флитвик. — А лишь потому, что уважаю семью будущей супруги и считаю своим долгом показать свой истинный вид.

Только мальчик выказывал нетерпение, сверкая глазами и переступая с ноги на ногу. Стэнфилд перетёк в боевую стойку, его сын выглядел расслабленным, но явно был настороже. Робертс успел неприметно переместиться ближе к Флитвику и демонстрировал лишь спокойное внимание.

Тянуть дальше было чревато, и Флитвик отпустил давно бунтующую силу. С боевиков он ни на секунду не сводил взгляда, ощущая, как раздаются плечи, отдаляется пол и трещат, разрастаясь, кости. Ласковое внимание Аманды помогало с достоинством пережить дискомфорт, доходящий до нестерпимой боли. Тогда перед ней одной он почти ничего не почувствовал, потому что был слишком занят охватившим влечением. Но и сейчас смог удержать лицо невозмутимым.

Флитвик выдохнул, невольно сжимая и разжимая кулаки, приноравливаясь к новому облику, и благодаря судьбу, что из-за человеческой крови, у него более светлая кожа, чем у собратьев в клане, более мягкие черты... лица. И способность прятать клыки, что делало улыбку не такой устрашающей для непривычных людей.

— Охренеть, — выдохнул Чарли Стэнфилд, разбив сгустившееся напряжение.

Генри Стэнфилд, побледневший и настороженный, неуверенно улыбнулся. Робертс всё так же выдал лишь ироническую полуулыбку, а мать Аманды умилённо улыбалась. И кто поймёт этих женщин?!

— Класс! — негромко выдал Мэтти.

— Успокоительное кому-нибудь требуется? — изменённым голосом поинтересовался Флитвик, осторожно сжав ладошку Аманды. Теперь он был на полголовы выше невесты, но и то, девушка была высокой. Рост его тоже больше пошёл в человеческую породу. Они с братом были чуть не на голову выше всех соплеменников, включая отца.

— Я обойдусь, — сразу сказала мать. — Добро пожаловать в нашу семью, Филиус!

Отец Аманды тяжело вздохнул и подошёл к будущему зятю. Пожать ему руку Флитвику было приятно. Признали, ну и славно!

Следующим был Чарли, Мэтти тоже настойчиво пробился к профессору и сунул в его лапу ладошку.

Флитвик едва удержался от улыбки, когда мальчик шепнул сестре, что у нее крутой муж.

Робертс подошёл тоже, пожал руку и серьёзно посмотрел в его глаза.

— Филиус, умеете же вы удивлять! — сказал он как будто даже уважительно. — Возьму на себя смелость предложить вам провести медовый месяц с невестой после заключения брака в ковене. Я найду, кем вас заменить на занятиях. Но мне бы не хотелось вас терять надолго, вы очень нужны Хогвартсу в любом удобном для вас виде.

Мужчины после этих слов рассмеялись, мать осторожно обняла будущего зятя, после чего со слезами обняла и дочку, крепко прижав к себе.

— Нам пора, мам, — Аманда тоже шмыгнула носом. — Мам, пап, вы не обидитесь, если мы сейчас...

— Да уж ступайте, — махнул рукой Генри Стэнфилд. — А мне, пожалуй, нужно выпить. Антуан, ты как?

Флитвик не стал возвращать себе прежний вид и попросил прощения, что воспользуется портключом. Никто не возражал, и Филиус сжал серьгу на ухе.

— Вот мы и дома, — сказал спустя несколько мгновений, оказавшись в просторной гостиной своего жилища. Здесь явно недавно прибирали, а стол ломился от ваз с цветами и фруктами.

Записка на столе гласила: "Так и быть, сегодня празднуйте, вам нужно, а завтра с утра будет свадьба. Постарайтесь уложиться в это время. Филиус, поцелуй за меня невесту. Мама".

— О, а что значит уложиться до утра? — удивилась Аманда.

— Значит, нам пора в спальню, моя любовь, — притянул её к себе Флитвик, у которого на место тревожности вернулось усиленное влечение к своей женщине. — Возражения есть?

— Нет, профессор! — хихикнула Аманда, очаровательно порозовев. — Я вся твоя! А ты мой!

— Даже не буду спорить, дорогая, — Флитвик поднял её на руки, ощущая себя счастливейшим из смертных. А ведь недавно даже мысли не допускал, что мечты воплотятся в реальность.

* * *

— Офигеть! — Питт бросился к продолговатым узким оконцам, которые открывались простым нажатием на стекло. Восемь окошек на одну небольшую комнату, а ещё одно большое на другой стене, явно сделанное недавно. — Басти, да тут целые шикарные апартаменты для семейной пары! Говоришь, тут родичи твои жили?

— Ага, всемером. И не жаловались, заметь, — Рабастан распахнул большое окно и вспрыгнул на широкий подоконник.

— Ты шутишь! Всемером в двух комнатах?

Апартаменты были трёхуровневыми. Небольшая проходная гостиная, от неё на десять ступеней выше по кривой лестнице вдоль внутренней стены башни — одна комната побольше. А вниз по такой же лестнице — вторая комната поменьше. Удобства в виде современной ванны и унитаза имелись при каждой комнате, хоть и оказались довольно тесными. Рабастан объяснил, что сильно расширить внутреннее пространство башни в ущерб защитным чарам предки не решились, потому и комнаты вышли такой причудливой формы и совсем небольшими. А реставраторы посчитали, что это наиболее надёжное состояние для самой башни и замка в целом и менять ничего не стали.

— Как же они жили?

— Нормально. Родители внизу, а дети со старенькой бабулей вот здесь, в большой спальне.

— Твоя спальня больше этой раза в три, а ты ее назвал малой! — Питт открыл и закрыл все окна, постучал по деревянным панелям стен, и станцевал какой-то забавный танец на паркетном полу. По пустой комнате гуляло эхо. Ещё ему понравились высокие белоснежные потолки.

— Так там глава рода жил и наследники, а здесь какой-нибудь младший сын кузена, — Басти спрыгнул. — Готовили в этой смешной гостиной прямо в камине, тут же и ели. Кстати, камин рабочий, но я пока всё заблокировал. Доступ можно настраивать на конкретного человека по крови.

— В тесноте, да не в обиде, — пробормотал Питер, любовно поглаживая толстые перила на лестнице. — Слушай, а может, отдашь мне эти апартаменты, а? Та комната, конечно шикарная, но тут...

— Романтичней, ага, — усмехнулся Рабастан. — И отдельный выход внизу башни. Да пожалуйста, располагайся. Но уговор помнишь?

— А как же. Девчонкам тут даже интересней будет, три комнаты вместо одной. Спальня, гостиная и кабинет. А где ты хотел ребят поселить? — опомнился Питер. Для него одного апартаменты вдруг показались слишком шикарными.

— Вообще как раз здесь хотел, но выше есть ещё одни гостевые апартаменты, — объяснил Басти, — правда, гостиная совсем маленькая, но комнаты даже поинтересней.

Апартаменты "поинтересней" они тоже осмотрели. Комнаты были расположены так же, как и на нижнем уровне. А гостиная, и правда, поскромнее, но тоже с камином. Впрочем, стол с креслами и пару диванчиков вместить было можно. Зато площадь обеих комнат куда больше, и окон-бойниц по десять штук в каждой. Неправильная форма помещений из-за круглой внешней стены только добавляла очарования.

— Дай угадаю, — Питт потёр руки. — Тут жила семья из двадцати человек!

Басти засмеялся:

— Нее, тут как раз в одиночестве проживал дядька главы рода, вредный мужик, но хороший мастер. В нижней комнате пол, потолок и стены укреплены на века — Бомбардой не прошибёшь, там была его мастерская. Позже в ней детей прятали в смутное время, мол, всё остальное рухнет, а мастерская безумного Эда останется невредимой. Комната выше, соответственно, спальня, непрошибаемый тут только пол.

— Бомбардой? — воскликнул Питт. — Так это круто! Ники обожает тренировки. Уверен, Уолден тоже возражать не будет. Поставим там пару-тройку манекенов и что-то ещё такое.

— Манекены в подвале есть, — оживился Басти, — свалены кучей. Только это не простенькие деревянные человечки. Их как раз создавал безумный Эд. Чтобы угробить, нужно постараться, а они ещё отвечать могут, хоть и вполне безобидно. Восстанавливаются самостоятельно часов за десять, я проверял.

— Пойдём смотреть!

— Сначала коробки с мебелью по комнатам разнесём, — возразил Басти.

Мебель они закупали у Алленов. Клод настоял, что ту, которую поставят в комнате Питта, он отдаст безвозмездно — подарок Рабастану на новоселье. А на мебель для вторых гостевых апартаментов сделал большую скидку — Басти отказался принимать в дар так много. В результате, всю выбранную мебель уменьшили до состояния кукольных игрушек и упаковали в две компактных коробки. В нагрузку ребят снабдили ещё двумя коробками штор, ковров, гобеленов и постельного белья — для двух гостевых, соответственно.

Коробки были подписаны, так что справились быстро, Питт отлевитировал мебель и тряпки в свои комнаты, а Басти в верхнюю гостевую, где до окончания каникул поживут Ники с Уолденом.

— Когда они приезжают? — Питт с удовольствием глядел на манекены, упав на оттоманку. Застывшие чёрные фигуры в масках, опасные даже на вид, одетые в кожу и сапоги, казались живыми. С их расстановкой и перемещением из подвала в бывшую мастерскую безумного Эда помог Борги.

— Завтра вечером, если ничего не случится, — ответил Басти, запуская резким Секо в одну из фигур. Манекен легко уклонился, заклинание просто впиталось в стену, не нанеся повреждений. — Дэн писал, что завтра у них охота, отец устраивает, но вечером постараются прибыть.

— Бля! Они могут уклоняться! — подскочил Питт. — А напасть не могут?

— Нет, для тренировки, максимум, жалящие или щекотка в ответ, если очень долго тупишь. Но уклоняются отлично, могут приседать, падать на пол, подпрыгивать и даже бегать. Но эти функции все настраиваются.

— Охренеть! — Питер был ошарашен. Манекены его пугали. А он ещё сетовал, что неиспорченных удалось откопать только четыре фигуры. Мол, маловато для Ники. Но теперь так не считал. И даже хотел отговорить Рабастана починить пять оставшихся. Он был уверен, что ни одного не сможет задеть, уж как Басти был быстр, а этот тип в маске и то уклонился! — Ты сказал для тренировки?

Рабастан послал ещё пару заклятий и снова манекен ловко уклонился, а потом отпрыгнул и выставил небольшой прозрачный щит.

— Ага, только защита. Но можно включить боевой режим. Знаешь, по типу доспехов в Хогвартсе. Но это при нападении на семью, своих не тронут. По-моему, так они использовались только один раз, лет триста назад. Таких умельцев, создающих этих ребят, уже не осталось. — Басти подмигнул. — Но я надеюсь разобраться с милашками.

— Милашки? Ты меня убиваешь!

— Уверен, Ники понравится. Дэн тоже не дурак подраться. Ну а что, разомнёмся вечером?

— Я — пас! — замотал головой Питт, отступая к двери. — Ну их нахрен, Басти. Если только Ники заставит, но сегодня отдыхаю!

— Попал! — Радостно хохотнул Рабастан, а из пореза на руке манекена брызнула чёрная гадость.

Питт передёрнулся.

— Ты псих! Обедать пошли. Девчонки, наверное, уже пришли.

— Борги бы сообщил.

Словно его услышав, у дверей материализовался домовик.

— Две благородных леди из дома Блэк ожидают в столовом покое, — сообщил он с поклоном.

— Идём, — вздохнул Басти, убирая палочку. — Спасибо, Борги!

Нарцисса и Андромеда уже действительно их ждали, с интересом разглядывая несколько картин на стене.

Питт замер в дверях, первая встреча после того танца с Медой взволновала. Средняя Блэк тоже слегка смутилась, но быстро овладела собой. Стол был накрыт на шесть персон, только Руди и Бель так и не явились, что не слишком удивило Рабастана. Девочки демонстрировали истинно блэковское воспитание. Только за чаем Нарси поинтересовалась, долго ли Питер будет гостить у Лестрейнджей.

— Почти все каникулы, — ответил за него Рабастан. — Он будет гостить в этом замке, милые леди. Мы даже комнаты подобрали и мебель купили со всеми остальными штуками. Вот только хотели попросить помочь нам её расставить.

У Андромеды, которая старалась в сторону Аллена не смотреть, сразу загорелись глаза, но она взяла себя в руки, с достоинством поинтересовавшись:

— Так много мебели? А сколько там места?

— Ой, хочу! — воскликнула Цисси. — Мама считает, что у меня замечательный вкус. А что вы купили? Картины, ковры, цветы есть?

— Гобелены, ковры и ещё куча тряпок, — улыбнулся ей Питер. — А вот про цветы не подумали. Я не уверен, что смогу за ними ухаживать.

— У меня вкус не хуже, — нахмурилась Андромеда. — Но я согласна поделить комнаты. Что-то будет обставлять и украшать Цисси, а что-то я. А то вместе только поссоримся. Но мебель таскать вам, мальчики, слишком затратное заклинание.

— Мебель маленькая, — усмехнулся Рабастан. — Там и ребёнок расставит, просто увеличить потом — и всё.

Питт поймал взгляд Меды, но та тут же повернулась к Нарциссе, которая что-то ей принялась шептать.

— Замечательно, — Андромеда опять смотрела на Рабастана. — Мы вот что думаем. Давайте, вы покажете нам комнаты и вещи, а потом уйдёте, а мы без вас расставим всё. Уверена, вам понравится.

Басти с Питтом переглянулись и дружно закивали, мол, всё устраивает. План сработал неожиданно легко. Так что после обеда молодые люди разделились.

— Если что-то будет нужно, зовите Борги, — предложил Рабастан.

Девочки с энтузиазмом закивали, поблагодарили за прекрасный обед и сразу отправились устраивать уютные апартаменты для Аллена, а парни спустились в мастерскую.

Восхитившись прекрасно оборудованной мастерской новоявленного мастера-артефактора, Питт проницательно поинтересовался, забравшись в шикарное высокое кресло, с которого можно было безопасно наблюдать за работой Басти:

— Что, думаешь уговорить мисс Прюэтт обставить тебе остальное?

— Ну, а что? — Басти быстро переодевался в рабочий костюм. Они решили сделать по небольшому подарку для девочек за их помощь. — Заметил, как они сразу оживились? Девчонки это любят.

В этот момент появился Борги, с поклоном протягивая Басти пергамент.

— Мисс Блэк и мисс Блэк передают вам список недостающих вещей.

— Ого! — Рабастан быстро пробежал глазами список и отлевитировал его Питту. — Что думаешь?

— Э-э, а где список? — Питт уставился на ровные цифры, записанные в столбик. — Это вообще что?

— Это цены, — вздохнул Рабастан. — Нам не положено знать, что они решили купить, чтобы получился сюрприз. Ладно, я знал, что совсем просто не будет. Борги, ты знаешь, где деньги. Купишь всё сам?

— Борги знает, и всё купит, что сказали прекрасные леди из древнего чистокровного рода.

— Добро! — кивнул Басти.

Эльф исчез, а Басти принялся выбирать материал для подарков.

— А кресло тоже специально для Александры? — усмехнулся Питт. С высоты было здорово наблюдать за мастером, а книжная полка, подвешенная рядом, с несколькими книгами по чарам и парочкой романов не давала бы наблюдателю скучать. Кроме того, кресло хоть и было полностью деревянным, но подлокотники и спинка делали его очень удобным. Кроме того, тут было несколько приступок для ног, хоть просто сиди, поставив на нижнюю ступеньку, хоть вытяни ноги, хоть поднимай их вверх, причём, при смене положения, волшебное кресло живо меняло и положение всех других частей кресла для большего удобства. Питт с удовольствием закинул ноги повыше и прихватил с полки роман. Сверху сразу опустилась подставка для книги и включился мягкий свет. — Охренеть!

— Бабуля подарила, — ухмыльнулся Рабастан. — У неё было похожее и тоже с лесенкой, когда я был совсем мелкий, любил там сидеть, глядя на её работу. Оно ещё в лежанку превращается, если вдруг задремлешь.

— Ха, ты не ответил.

Басти уже отобрал два камня и какие-то кусочки металла.

— Нафига отвечать на риторические вопросы, мой друг?

— Вот даже как!

— А теперь помалкивай и не мешай, сам захотел смотреть. Или читай, если наскучит. Роман классный, хоть и маггловский.

— "Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йомрка, прожившего 28 лет в полном...", — принялся зачитывать Питт, взглянув на обложку.

— В полной заднице! — хохотнул Рабастан. — Хорош издеваться.

— Классная книжка, — усмехнулся Питер. — Лет в двенадцать от неё балдел, ну ты помнишь...

— Помню, — Басти подмигнул: — Как там было: "Полкниги вообще один-единственный герой, не надо заморачиваться на второстепенных".

— Да просто меня твой Шекспир убивал, но я был ребёнком.

— Шекспир не мой. Ребёночек вырос?

— Заткнись и работай. Дай почитать спокойно!

Он и правда увлёкся, даже забыл, что Андромеда устраивает для него комнаты. Пока снова не появился Борги, но на этот раз к Басти не сунулся, а сразу вручил пергамент Питту. Да Басти даже и не заметил домовика.

Питт сразу, минуя строчки, уставился на общую сумму внизу пергамента и полез в карман. Пора уже ему самому оплачивать прихоти невесты. Тем более, тридцать пять галеонов у него было.

Борги забрал деньги и так же молча исчез.

Работа Басти завораживала, друг работал стоя, поэтому и рабочий стол был таким высоким. Он что-то выковывал на наковальне, даже искры летели, потом возвращался к чертежам, что-то сверял, брал другие инструменты, подтачивал, вырезал, пилил, колол, измерял, выбирал новое приспособление, зажимал изделие в тиски, опускал в какую-то жидкость, творил заклинания, направляя палочку на непонятное пока изделие.

Питт выдохнул и взглянул на Борги с новым листком, на этот раз он сам пропустил появление домовика. Пятнадцать галеонов! Обустройство комнат, похоже, оставит его вовсе без карманных денег. Отсчитав золотые монеты, Питер продолжил читать.

Рабастан закончил возню с артефактами и послал ему лёгкое жалящее, выводя из полудрёмы. А Питт и не заметил, как задремал. Кресло и правда подстроилось, превратившись в лежанку, а теперь вернулось в прежнее положение.

— Хвастайся, — предложил Аллен, с удовольствием потянувшись.

— Это для Нарциссы, — сразу показал Рабастан браслет, состоящий из разноцветных камней, имитирующих головки цветов.

— Как работает?

Басти с усмешкой коснулся синего цветочка, и Пита окатила струя синего цвета.

— Бля... Ты чего?

— Окрашенная вода, встроенное Агуаменти, чего вопишь?! — Басти хохотнул. — И цветы полить можно и поиграться — девчонка же ещё. Эй-эй, не убирай.

Питт уже колданул очищающее, но только размазал синюю краску по белой рубахе.

Басти нажал на белый цветок, и краска вдруг живо втянулась обратно в браслет.

— Сам не справишься, зачаровано нарочно, — с удовольствием пояснил он. — Браслетов два, может, захочет с кем-нибудь порезвиться. Но надо чётко целиться пальцами в нужную цель.

— Сочувствую Малфою, — фыркнул Питт. — Но я хочу это видеть. Он завтра приглашён?

— Нет, в четверг. Краска, если что, абсолютно безобидная и через сутки сама исчезнет. Но очищающие лучше не применять. А для цветов даже полезная, с витаминчиками. Можно разрисовать листочки, если наловчиться.

— А картину нарисовать? Будет обидно, если исчезнет.

— А это мысль, — кивнул Рабастан. — Сейчас.

Он бросился к столу и принялся дорабатывать браслеты.

— Эй, а что Андромеде?

Но Басти не ответил, пока не закончил с цветочными браслетами.

— Вот! Теперь, если захочет рисовать, и чтоб краска оставалась надолго, надо вот этот шарик вдавить. Стирать так же белым цветком, — Басти положил браслеты в коробочку и взял другую, похожую. — А вот это твоей невесте.

Он вынул из коробки ещё один браслет, но более массивный и всего с одним утопленным камнем. Смотрелся строго и изящно, а зелёный камешек притягивал взгляд.

— Что он может?

— Платина и изумруд. Конструкция простая, но всё дело в чарах. Бель говорила, что она мечтает стать целителем, так что встроены руны довольно заковыристых диагностических чар. Бабулина разработка, если что.

Басти надел браслет и сжал кулак, повернув руку так, чтобы камень смотрел на Питта. В живот вдруг ударил зелёный луч, и следом послышался мелодичный голос:

— Повреждений нет, печень не увеличена, кишечник в норме... — Луч скользнул ниже. — Репродуктивная функция не нарушена.

— Эй, убери от меня эту аваду!

Басти заржал.

— Да ладно тебе, я хотел просто узнать, не скажет ли милая девушка состояние полового органа. Ну, типа, член эрегирован.

— Дебил! — фыркнул Питт, спрыгивая с кресла, минуя лесенку. — На себя направь. И вообще, корректно ли то, что пациент всё слышит?

— А тут есть функция без звука, — ухмыльнулся Басти. — Тогда голос девушки целитель слышит прямо у себя в голове. Круто же. А, вообще, вещь серьёзная, будь у тебя повреждение, выдало бы все характеристики. У бабули есть такой перстень, но без голосового сопровождения — всё в голове — и без направленного луча.

— Ладно, — Питт покрутил браслет в руке. — А чего луч-то цвета авады?

— Красивый цвет, слизеринский. И вообще, можно и припугнуть кого надо.

Борги появился с хлопком, заставив Питта вздрогнуть.

— Добрые леди приглашают хозяина и гостя хозяина посмотреть на комнаты гостя.

— Перенеси нас, — велел Басти, поспешно убрав браслет в коробку и сунув обе коробочки в карман. — Стой! Переодеться забыл.

Он стянул с себя кожаный комплект, оставшись в трусах, и сноровисто натянул обычную одежду.

— При Санни так же будешь переодеваться?

— По обстоятельствам, — хмыкнул Рабастан. — А вообще тут тоже специальная каморка оборудована, с умывальником и остальными удобствами. Давай, Борги.

Питт заранее был готов к кошмару, который устроят девицы Блэк в его апартаментах. Утешало лишь то, что жить он здесь будет недолго, а Андромеда к нему подобреет. И, вообще, в своих комнатах он может только спать.

Борги перенёс их на лестницу башни, и Рабастан постучал в дверь.

— Входите, — мелодично пригласили их внутрь.

Парни осторожно зашли, сразу начиная крутить головами. Гостиная предстала вся в белых и бежевых тонах, с белоснежной скатертью на столе, стенами, задрапированными бежево-белой тканью в мелкий розовый цветочек, в тон им чехлы с мягкими подушечками на деревянных креслах, расставленные вокруг стола. Диванчики и кресла у камина тоже не избежали основной гаммы, даже камин украшен какими-то белыми статуэтками с вкраплениями розового цвета. Картину завершал бежевый ковёр на весь пол.

Питт сглотнул и понадеялся, что никого не придётся здесь принимать.

— Потрясающе! — сказал он вслух восхищённо. — Такое всё светлое...

— Очаровательно, — вторил Басти. — Изысканно и стильно!

Малышка Нарси порозовела от удовольствия, а Питт вдруг поймал на себе насмешливый взгляд Андромеды, словно видела его насквозь. Похоже, они сделали это нарочно. Что ж. Следовало ожидать. А всё Рабастан со своими безумными идеями! Самому себе он мог признаться, что ожидал чего-то более... Что Меда захочет сделать ему приятное.

— Думаю, можно пройти в спальню, — предложила вдруг она. — Здесь всё украсила Цисси. Она такая умница, не правда ли? А кабинет и спальня достались мне.

Питт мысленно застонал и, переглянувшись с невозмутимым Рабастаном, они отправились наверх, в спальню. Бантики на перилах лестницы они просто проигнорировали. Андромеда, идущая впереди, распахнула дверь и посторонилась.

Басти вошёл первым и издал какое-то восклицание. Питт поспешил за ним и онемел. Эта комната была просто пронизана ощущением сугубо мужской спальни. Даже запах дорогого мужского парфюма, который Питт как-то учуял у Клода, не раздражал, а едва витал, придавая нотку индивидуальности.

Оставалось разглядывать всё, открыв рот. Тёмный с серыми полосками ковёр, тёмно-серые с прожилками синих полосок стены. Кровать под синим бархатным балдахином. Возле кровати кресло, на котором небрежно брошен тёмно-синий банный халат, а на полу стояли даже на вид уютные кожаные тапочки. Постельное бельё тоже было тёмно-серое с более светлыми звёздами. И чёрная пижама с рисунком из разнообразных сов и филинов уже ждала своего хозяина, расположившись на кровати. На серой с чёрным тумбочке — открытая книга. Блестящий светильник, который они точно не покупали, очень удачно расположен над изголовьем кровати.

Четыре чёрных кресла и низкий тёмно-серый стол между ними стояли ближе к окнам, создавая уединённый уголок для тёплой мужской компании. Шторы на окнах из плотного синего шёлка отлично гармонировали со стенами. Угол комнаты отгорожен тёмно-синей ширмой, рядом с ней только дверь в ванную, покрытая блестящим тёмным лаком. За ширмой Питт обнаружил тот самый шкаф, который они с Басти так долго выбирали. Перед шкафом было достаточно места, чтобы без проблем переодеться, если в комнате есть кто-то посторонний. Такая простенькая гардеробная. В шкафу, конечно, пока ничего не было...

То есть, уже было! Пара мужских рубашек, строгие брюки и модная недешёвая чёрная мантия. Питта бросило в жар, когда он увидел на полках слева ещё и мужское бельё. Насколько он мог понять, лучшего качества, как носки, так и трусы с майками. Стопка белоснежных носовых платков с вышитыми инициалами "П.А." были последней каплей.

Он стремительно повернулся к Андромеде, тут же столкнувшись с её уверенным взглядом и вызывающе вздёрнутым подбородком.

— Не нравится? — хладнокровно спросила она.

Он бы мог многое сказать, но горло пересохло от волнения.

— Наш дом обставлять я никому не позволю, — хрипло проговорил он. — Только тебе! Здесь хочется жить. Как тебе удалось?

Блеснувший в её глазах гнев тут же сменился растерянностью, а потом и самой искренней улыбкой.

— Просто вспомнила комнату дяди Альфарда, — призналась она. — Мне всегда нравился его вкус. Но кое-что я придумала сама. Ты не обиделся? Ну, на все эти мелочи?

— Я покорён! — тихо произнёс он. — От кого-то другого я бы не принял... некоторые мелочи. Но ты не представляешь, как я рад, что у меня будет жена с такими талантами.

Скулы Андромеды слегка порозовели, и она шагнула вперёд, задёрнув за собой ширму.

— Завтра помолвка, — прошептала она еле слышно. А Питт внутри себя выдохнул облегчённо — знает! — А мы даже не...

Ждать он не стал, мягко притянув к себе за талию. Губы невесты оказались такими мягкими и горячими, что их первый украденный поцелуй в той нише в Хогвартсе был сразу же забыт. Отвечала Меда сначала робко, а потом охотно, то и дело перехватывая инициативу. И даже то, что где-то рядом Нарцисса и Рабастан, не могло остановить влюблённого Аллена.

Пришлось брать себя в руки и самому останавливаться, с жадностью глядя на расшнурованный корсет Меды. Его рубаха тоже оказалась расстёгнутой...

— Прошу прощения, увлеклась немножко, — обольстительно улыбнулась Андромеда, первой приходя в себя. — Нам лучше привести себя в порядок, и продолжить осмотр кабинета.

— Вы правы, леди, увлеклись. Вы не пропустите меня в ванную?

— Понимаю, — нахально усмехнулась Меда покосившись на его брюки. — Мы можем выпить чаю, пока вы немножко охладитесь.

Она взмахнула палочкой, приводя в порядок одежду и причёску. На лице девушки не осталось даже намёка на поцелуй, а Питту так понравились её припухшие губы и нежный румянец. Подмигнув, она выпорхнула из-за ширмы, а он бросился в ванную.

Из зеркала на него смотрел очень взлохмаченный парень. И засос на шее поверг в нирвану и панику одновременно — он не умел их сводить. Как-то не приходилось раньше.

Только потом он заметил окружающую обстановку. Занавеска с дельфинами на ванной. Большое зеркало над раковиной в простой, но изящной рамке. А в застеклённом шкафчике полотенца, сложенные в стопки, и множество флаконов. И те дорогие мужские духи от итальянского зельевара марки "Терра Инкогнито", которые весной он стащил у брата и пользовался остатками во флаконе целый месяц, расходуя очень экономно. А тут их было три флакона. И именно их еле заметный аромат ощущался в спальне. А ведь в тот месяц три девчонки с их курса на него посматривали благожелательно.

А он впервые серьёзно влюбился в эту невозможную Блэк. Она входила в класс Трансфигурации, а он стоял возле двери, ожидая приятеля. От насмешливого взгляда Андромеды его сердце вдруг сделало кульбит, а она приостановилась, демонстративно принюхалась, почти ткнувшись носиком ему в шею, и протянула: "Позёр!". А после будто забыла вновь о его существовании. Было ужасно обидно.

А теперь оказалось, помнит!

Питт опомнился, понял, что со всеми этими шампунями и полотенцами он хоть сейчас может принять душ и, сорвав с себя одежду, полез в ванную. Холодный душ привёл в чувство, почти уняв возбуждение и волнение.

В белоснежную гостиную он вышел посвежевший, слегка сбрызнутый дорогущими духами и с ещё влажными волосами.

Все действительно пили чай с пирожными и ждали его. На душе стало так тепло, а потом и волнение вернулось, когда Андромеда подняла взгляд и одарила его понимающей смешливой улыбкой. Нарцисса всплеснула руками.

— Ну наконец-то, Питт! — воскликнула она. — Басти не отдаёт нам подарки! Сказал, что только когда ты придёшь!

— Я пришёл, можно дарить, — он сел напротив Андромеды, а та взмахнула палочкой. Испугаться, к счастью, он не успел, а на голове ощутил лёгкость.

— С мокрыми волосами и простудиться можно, — смутившись сказала она, поспешно закрывая лицо чашкой.

— Спасибо! — ему тоже требовалось срочно чего-нибудь выпить. Чай оказался горячим и вкусным.

— Ну, хорошо, — повысил голос Басти. — Леди, вы славно потрудились, а мы за это приготовили вам по небольшому подарку. Собственно, я уже эту речь говорил, но Меда сказала, что без тебя нечестно. Итак, Нарцисса, это тебе. А эта коробочка для Меды.

Девушки тут же открыли подарки и, восторженно повертев браслеты в руках, потребовали объяснений.

Рабастан рассказывал с удовольствием, сначала объяснив всё Андромеде. Она слушала очень внимательно, а испробовав на Нарциссе, вскочила и, обогнув стол, поцеловала Рабастана в щёку.

Тот расплылся в такой довольной улыбке, что Питт едва удержался от подзатыльника.

— Теперь мне. Мне! — Цисси нетерпеливо приплясывала на стуле.

— Ну вот, — Басти забрал её браслет, надел его себе на руку и направил на белоснежные шторы. И тут же синяя струя оставила замысловатые узоры.

Девушки потрясённо ахнули и в две палочки попытались очистить штору. Пятна тут же расплылись, становясь и вовсе уродливыми.

Басти рассмеялся и нажал на белый цветок, линии и синие пятна живо втянулись обратно в браслет.

Нарцисса отошла от потрясения и захлопала в ладошки. Андромеда посмотрела на Питта, а тот вдруг понял, чего не хватает гостиной. Меда, видимо, подумала о том же.

— А может, поиграем здесь? — спросила она. — Белый цвет — это немножко скучно. Раз можно удалять, то ничего непоправимого не случится. Сколько там цветов?

И началось веселье. Только Питт попросил Басти сделать цвета вечными. И тот заранее нажал на специальное звено. Девчонки хохотали от души, расписывая разноцветными линиями и узорами всё, до чего могли дотянуться. В результате гостиная превратилась в нечто непередаваемое с буйством красок. В клеточку, в полоску и в завитушку.

— Стоп! — крикнул Питт в какой-то момент. — А вам не кажется, что здесь стало намного веселее и круче?

Девчонки огляделись, похихикали друг над другом и принялись нажимать белый цветок, чтобы очистить людей. Стены, шторы и мебель решили не трогать. Им тоже показалось, что стало забавнее.

— Кабинет-то! — опомнилась Нарцисса.

— Точно, — как-то безрадостно сказала Андромеда.

Питер не стал ждать остальных и спустился по ступенькам вниз.

Ну что же. Ему оставалось только улыбнуться: кресло, стол и большая карта магической Британии на стене. Ни ковров, ни штор, ни гобеленов.

— Я могла бы позже тут навести уют, — поспешила предложить Андромеда.

— Нет-нет-нет, мне, правда, очень нравится! — запротестовал Питер. — В кабинете и не должно быть ничего лишнего!

— А я говорила, — Цисси усмехнулась. — Сюда надо было то огромное кресло и шкуру белого медведя на пол перед ним. Питт бы сидел в кресле, как дядя Орион, а Меда, как тётя Вэл лежала бы на шкуре у его ног и оба бы читали книжки.

— Ну так вон они, в коробке под столом, — Андромеда приманила коробку к себе и с сомнением взглянула на жениха. — Сделаем?

Он только кивнул, из головы не выходила картина, нарисованная Нарциссой.

И результат порадовал.

— Белую шкуру тоже разукрасить? — Лукаво спросила Цисси.

И рассмеялась, когда оба воскликнули: "Нет"!

— Ну тогда я к миссис Гамп, — сказала девочка. — Покажу ей браслеты, а ещё она меня кое-чему научить обещала.

Андромеда огляделась по сторонам, ей явно не хотелось уходить.

— Я могла бы тут ещё что-нибудь...

Басти подмигнул Питту и сказал:

— Ну-у, если ты не устала, нам бы ещё комнаты для молодых обставить. Они чуть выше. Спальня Питта, кстати, просто крутая. Даже Руди оценит, я уверен.

— Для каких молодых? — загорелся взгляд у Андромеды.

— Никки и Уолден МакНейры приедут погостить, — Питер сразу одобрил идею Басти.

— Ой, как здорово! — обрадовалась Меда. — Идёмте скорее!

Питту понравилось, что они натворили втроём в спальне и гостиной молодых. Тренировочный зал было решено не трогать. Андромеда изумительно вписалась в их команду. И Басти её идеи тоже понравились. Уложились часа в три, и то потому, что пару раз делали перерывы, дружно хохоча над неудачными идеями.

Через некоторое время Басти от них сбежал, и Питт, как честный жених, целовал Андромеду целых двадцать минут. Нет, на время он не смотрел, это Басти сообщил, позвавший их на ужин.

Этот день был самым лучшим у Питта за последние полгода, даже то, что жутко довольные чем-то Бель и Руди увели Меду сразу после ужина, не расстроило. У них ещё все каникулы впереди.

* * *

Рудольфус остался ночевать у Рабастана, слишком уж ему понравился отдых на пляже, и очень легко было переступить тонкую грань и пойти с Бель до конца. И он, верно, струсил, решив держаться от неё подальше этой ночью. А то неровен час, не дождётся алтарь Лестрейнджей их первой брачной ночи.

Басти не возражал, сам скучал по совместным ночёвкам.

— Как раньше, — с довольной физиономией сказал он и сам трансфигурировал в своей спальне вторую кровать из кресла. — Запасную пижаму дам, а вот с бельём... Фентера позови.

— Не хочу, пледа достаточно, подушку дай только, у тебя их вон, четыре.

Руди растянулся на мягкой кровати в одних штанах. Плед у Басти был мягкий и пах чем-то хорошим, еловыми ветками, что ли. Свет давно погасили, и Руди даже начал уплывать в какой-то приятный сон, когда Басти внезапно завозился, зажёг люмос, а потом и вовсе лампу у кровати.

— Ты чего? — лениво спросил Рудольфус, поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте. Басти удивлёнными глазами таращился в тот самый блокнот, если Руди не изменяло зрение. — Блокнот нашёлся?

— Бабуля вернула, — Рабастан приманил перо, покусал его, явно пряча довольную улыбку. И что-то быстро застрочил.

— Не спит она, да? Что пишет?

— Да так... — Басти снова застрочил, искоса посмотрел на брата и фыркнул: — Про маму спросила. Просто болтаем.

— Про маму? — оживился Рудольфус, даже дремота отступила. — А поточнее, братишка?

— Ну это личное, — начал было Басти, что-то написал и пожал плечом, озадаченно поглядев на Руди. — Ну так, сначала просто написала "миссис Лестрейндж". Я даже не понял.

— Выяснил? — развеселился Рудольфус. — Один раз написала или два?

— Один... Я чего и проснулся, сигналку поставил сегодня, как бабуля отдала блокнот. Я его в мастерской у неё забыл. О, погоди...

И он снова застрочил, улыбнувшись так нежно, что Руди лишь головой покачал, падая на подушку. Похоже было, что это надолго.

— Про Блэков, она им сказки показывала, — Басти сосредоточенно нахмурился. — Омут подарили, прикинь... Мерлин, не верится, что уже послезавтра она будет у Робертсов!

— Поверь, будет, — вздохнул Руди.

— К ребёнку ревновать можно? — спросил братец рассеянно.

— Разрешаю, — махнул рукой Рудольфус и зевнул. Спать всё же хотелось. — Что за ребёнок?

— Северус Снейп. Жениться на Санни хочет.

— Это серьёзно. Если он пошёл в папочку... Попрощались?

Басти зашвырнул блокнот под кровать, погасил лампу и упал на подушки, заложив руки за голову.

— Да!

— А теперь подумай, — коварно начал Руди. — Санни уверена, что ты блокнот потерял...

— Я уже сказал ей, как нашёлся.

— Погоди. Санни уверена, что ты потерял блокнот, но она-то свой не теряла, так?

— Ну и...

— Девушка берёт первое, что попалось под руку и пишет фамилию — миссис Лестрейндж. Заметь, не "привет", не "привет, дорогой Рабастан, вдруг ты нашёл блокнот", не "доброй ночи". Значит, это не предназначалось для твоих глаз, умник.

— А? — Басти сел на кровати и зажёг лампу. — Ты хочешь сказать...

— Вспомни ту карточку Эмили с дракончиком. Она была вся исписана...

— Миссис Вуд, — Басти озарился глупейшей, по мнению Руди, улыбкой, и рухнул обратно на подушки. — Заавадь меня, Руди! Я такой осёл!

— Очень счастливый осёл, судя по всему, — проворчал Руди. — Спать собираешься?

— Бли-и-ин... Мордредова плешь! В голове никак не укладывается! Акцио блокнот!

— Понятно, не будем. Нахрена я здесь остался?

— Так, вот оно. Да-а-а... — осёл по имени Рабастан громко расхохотался. Странно, что не пустился в пляс. Потом, правда, затих и даже лампу опять погасил. — Руди?

— Чего тебе?

— Она... это значит, что она...

— Ничего это не значит, уймись уже.

— Но ты же сам сказал!

— Я? Басти, порадуй меня, засни уже!

— Гад ты! Ладно, спи, послезавтра спрошу у неё лично, глядя в глаза.

— Ну и дурак. Хочешь заставить её выкручиваться? — Руди даже на постели сел. — Братишка! Уникума по имени Санни нельзя загонять в угол. Ты почти у цели, дождись ответного шага. Всё! Я в ванную, чтобы спал, когда я вернусь!

— Слушаюсь, мой господин, повелитель и брат! — обиженно отозвался Басти, но в свете, падающем из ванной комнаты, было видно, как паршивец улыбается, хитро щурясь и явно витая в облаках.

Руди захлопнул дверь в ванную, отсекая от себя эту глупейшую картину, задаваясь вопросом, выглядел ли он таким идиотом, когда Бель согласилась стать его женой? Наверное, да, и сегодня, возможно, тоже.

Когда он вернулся, Басти уже спал, так и не перестав улыбаться. Рудольфус поправил сползшее с него одеяло, поглядел немного, удержавшись от порыва то ли погладить по голове, то ли влепить подзатыльник. И вернулся на свою кровать. Теперь ведь не уснёт. Дракклов счастливый Басти!

А Северус Снейп — это проблема, да. Малец Руди понравился, почему бы не продолжить знакомство? Но это не завтра. Хорошо бы на днях пригласить пацана с другом на весь день... Ну хоть по Косой погулять. Бель поддержит и поможет, можно и Цисси прихватить. Дети довольны, Рабастан спокойно повстречается с Солнышком, все счастливы.

* * *

— Домашний арест! — рявкнул Долохов, едва они вернулись с бала. — Никаких прогулок, никаких магазинов, никаких друзей!

Агнешка, которая с ним не разговаривала, молча вздёрнула подбородок и гордо потопала к себе наверх. Наверное, разрушать свою комнату.

Антонин скрипнул зубами, велел Ерофеичу подать самогон и устроился на кухне. Каркаровы его покинули, лишив заодно Агнешку компаньонки, которой срочно приспичило выскочить замуж за грубого солдафона. Рокси могла найти и получше, тому же Нотту понравилась — сколько бы проблем сразу решилось. Так нет же!

Самогон Ерофеича пробрал до костей. Антонин блаженно зажмурился, закусил солёным огурчиком, хрустящим, с пупырышками. И почти ощутил, как уходит нервное напряжение. Сразу пришло и решение проблем. Простое, как кнат, и красивое, как обнажённая вдовушка в разобранной постели. Он даже вскочил, спешно освежив дыхание, бросился наверх и бодро стукнул в дверь комнаты названной сестры.

— Собирайся! — велел с ходу, как только дверь распахнулась. — Ты едешь на свадьбу Рокси, и возражения не принимаются.

Глаза Агнешки расширились.

— Почему это? — надо же, заговорила!

— Потому! Компаньонки у тебя нет, и оставаться в этом доме дальше неприлично. Я всё сказал. Через пятнадцать минут чтобы была внизу! Ладно, полчаса!

— Здесь Ерофеич есть! — крикнула Агнешка, когда он уже спускался.

— Не считается! — помахал он рукой, очень довольный собой.

Второй кубок самогона он опорожнил куда медленнее, отсалютовав скептически настроенному домовому. Составить компанию хозяину Ерофеич согласился неохотно. И теперь потягивал из глиняного кубка свою любимую медовуху. Огурчики пошли на ура. Долохова даже не слишком смущала подозрительная тишина наверху.

— Сова улетела, — произнёс домовой, который всегда чувствовал весь дом.

— Пускай, — отмахнулся Антонин, смакуя следующий кубок. Похрустев очередным огурчиком, он лениво поинтересовался: — С каких пор тебя волнуют ночные полёты совы?

— С тех пор, как они научились относить послания, — фыркнул Ерофеич. — Сова понесла предмет тяжелее обычного пергамента. Уж не портключ ли, судя по магическому отпечатку.

Долохов прокрутил в голове забавное слово "портключ", попытался припомнить, есть ли они у Агнешки, а припомнив, вскочил, пошатнулся и в обалдении уставился на появившуюся возле камина девушку с множеством соломенного цвета косичек в причёске. Видение капитана "Холихедских Гарпий" у себя дома не то, что было его голубой мечтой, но входило в разряд происшествий под кодовым названием "несбыточная фантазия".

— Та-ак, — произнёс он как можно серьёзнее. — Рад приветствовать, и всё такое. Вы тут как?

— Нормально, — усмехнулась мисс Маршалл. — Если что, я согласна.

— На что это? — поразился Антонин, спешно прогоняя фривольные картинки с капитаном в главной роли. Последний раз женщины сами вешались ему на шею на седьмом курсе Хогвартса. Собраться с мыслями после трёх кубков фирменного самогона Ерофеича оказалось непросто.

— Стать компаньоном вашей подопечной на время каникул, конечно! — отрапортовала девушка и задорно улыбнулась. — Вы закусывайте, сэр. Я не стану мешать. Только скажите, где мне найти мисс Мнишек.

— Вверх по лестнице и направо, милая леди, — вмешался Ерофеич. — Я немедленно приготовлю вам покои!

— Спасибо, уважаемый, — улыбнулась домовому девушка, насмешливо глянула на хозяина и упорхнула на лестницу.

Антонин рухнул на стул и потряс головой.

— Что... это... было? — спросил он Ерофеича.

— Лучший сорт самогона. Как ты ещё встал, удивляюсь, — покачал головой домовой. — По идее, должен был свалиться после второго кубка. Девушка права, закусывай, твоя милость! А я пойду, комнату приготовлю.

Долохов удивлённо поглядел на мутный напиток в прозрачном кувшине, пожал плечами и, прицелившись, нацедил себе ещё один кубок. Компаньонка, значит, нашлась. Дальше мысль не шла, буксовала. Нашлась... Пришлось выпить, чтобы прочистить мозги.

Сразу стало хорошо, очень хорошо. Долохов блаженно улыбнулся, уронил голову на руки и решил немножко отдохнуть. В его доме всё спокойно, а он так устал! Стар он уже на балах отплясывать...

Пробуждение вышло не таким славным. Антонин застонал, пытаясь сфокусировать взгляд. Но сразу зажмурился.

— Живой? — послышался заинтересованный голос Ерофеича.

— Какого хрена, — еле ворочал языком Долохов, отказываясь открывать глаза снова, — ты ставишь на мне эксперименты, старый? И как давно?

— Всю жизнь, и не только на тебе, — хохотнул домовой. — Не прибедняйся, твоя милость, выпей вот рассольчику.

Антонин горько вздохнул, покорно ухватил жбан с рассолом и присосался к нему, пока не осушил до дна. Осоловело взглянул на верного домового и уже нормальным голосом поинтересовался:

— Новый состав? Одобряю! Как там эти... в юбках, которые.

— Обе надели нынче мужские штаны и чувствуют себя сносно, играя в карты на желание.

— Не понял.

— Нормально всё, никто вены не режет и долю проклятую не клянёт. Ждут, пока твоя милость проспится.

— А я-то им зачем?

— Ваша названная сестра готова к переговорам. Я парламентёр, только белого флага не заготовил. Жалко простыни рвать.

— Починил бы, — проворчал Антонин, потягиваясь. — Какие разговоры в такую рань? Темпус. Мать моя, пять утра! Они вообще спали?

— Не смогли. Пили на брудершафт укрепляющее. Теперь уснут только к вечеру.

— Я хренею. Ладно, пусть спускается. Что она там ещё напридумывала?

Агнешка была действительно в брюках и толстом свитере, прикрывающем попу — наверняка, связал Ерофеич, экспериментатор хренов. Она скромно хлопала ресницами и походила на пай-девочку. Только вот Антонин не верил в такое смирение ни на кнат, и внутренне подобрался.

— Доброе утро, Антонин, — вежливо улыбнулась Агнешка, покосившись на Ерофеича. Тот неторопливо накрывал на столе завтрак. Правда, никто не спешил схватить по румяному пирожку или пригубить горячий какао.

— Доброе, — настороженно ответил Долохов. — Давай уже к делу.

— Обещай, что выслушаешь, и не будешь орать.

— Отклонено! Выкладывай!

— Дело в том, — опустила ресницы Агнешка, — что я всё осознала и чувствую себя виноватой. Прости, пожалуйста.

— М-м, что? — опешил Антонин, нервно поглядев на домового. — Поясни мне, дураку, за что я должен тебя простить.

— За поцелуй, конечно! — не сдержалась Агнешка, нахмурясь. — Я не знала, что ты за нами следишь!

— Как мило! А если б не следил?

— Мне уже восемнадцать!

— А я твой опекун до двадцати одного! Договорчик показать?

— Ты невыносим!

— Да неужели?!

Агнешка замолчала, с вызовом глядя ему в глаза, а потом произошла удивительная вещь. Снова перед ним пай-девочка с милой улыбкой. Антонин передёрнулся. Орать и правда не стоило, но как тут удержишься!?

— Пожалуйста, послушай.

— Хватит уже ходить вокруг да около. Говори!

— Дело в том, что мисс Маршалл не может задержаться здесь надолго. Но у неё чудесная квартира, и она пригласила меня к себе немного погостить. Так как я тебе мешаю... Я понимаю, что у тебя своя жизнь...

— Стоп! Когда я говорил, что ты мне мешаешь? Что за фигня?

— Ты сам хотел меня отослать!

— Но не к сомнительной подруге! — взял себя в руки Долохов. — Что за бунт, ребёнок? Ты, правда, не хочешь побывать на свадьбе Роксаны? Там же Люси, твоя почти сестра.

— А здесь Джейми!

— Ещё раз услышу его имя...

— Прекрати! Как ты можешь?! Я люблю его! Неужели ты никогда сам не любил? Неужели не можешь понять?

Кто бы ни научил её, как вести переговоры, его маленькая Агнешка не справилась. Вот уже и слёзы, а он себя ощущает последней скотиной.

— Котёночек, тише-тише, я всё понимаю, только... Ты же видела его пару раз в жизни!

— Три раза, — шмыгнула носом Агнешка. — И это неважно. Мы оба влюбились с первого взгляда!

— Подробнее про третий раз! — гаркнул Антонин, сразу всё испортив.

— Это допрос? — разозлилась Агнешка. — Да, был третий раз, и мы целовались, сколько хотели, понял?! И я не жалею, нам было хорошо!

— Говоришь, хорошо было? — тихо спросил Антонин. — Вы... только целовались?

— Он сказал, остальное после свадьбы, — слабо улыбнулась Агнешка, глядя на него с надеждой.

— Я убью его, — спокойно сообщил Долохов. — Медленно разрежу на куски и скормлю собакам.

— У тебя нет собак, — дрожащим голосом ответила Агнешка. — Ты ведь пошутил, да?

— Ради такого — заведу! — холодно сказал он. — Никакой мисс Маршалл, никакой свадьбы, и никаких сов! Если надо, прикую тебя цепями к кровати и в таком виде отправлю в Дурмстранг.

И тогда его девочка расплакалась так горько и безнадёжно, что пришлось вскакивать, роняя стул, хватать на руки, как в её детстве, гладить по головке и уговаривать, что всё будет хорошо, он пошутил и, вообще, просто её очень любит и никому не даст в обиду.

Рыдания продолжались так долго, что он начал всерьёз беспокоиться.

— Обещай не убивать, — всхлипывая, попросила она, возя носом по его мокрой рубахе и цепляясь за шею тонкими ручками.

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил он, ощущая, как нагрелась серьга. Вызов Тома. Проклятье! Как же не вовремя! — Котёнок, давай так. Я сейчас по делам, а ты выпьешь зелье сна и просто поспишь. Я попрошу мисс Маршалл с тобой побыть. Вернусь, и мы всё спокойно обсудим. Хорошо?

— Ладно, — шмыгнула носом его красавица и поцеловала в щёку. — Ты самый лучший!

Глубоко вздохнув, Антонин аппарировал в её комнату и положил Агнешку на кровать. Зелье она безропотно выпила и закрыла заплаканные глазки.

Убедившись, что девчонка заснула, Долохов осторожно вышел и постучал в дверь соседней комнаты. Он не ошибся. На пороге стояла мисс Маршалл и смотрела вопросительно.

— Вы действительно не можете здесь остаться? Доброе утро, мисс.

— В общем-то могу, сэр. Доброе утро. Вам уже лучше?

— Терпимо, — хмыкнул Долохов. — К вашим услугам большая библиотека, бильярдный зал и бассейн. Погреб забит коллекционным вином. Домовой готовит как в ресторане. Когда у вас сборы или что-то такое?

— Не раньше февраля, сэр. Но во второй половине января мне надо будет уехать к деду.

— Так долго и не нужно. Двенадцатого Агнешка отправится в Дурмстранг. Я могу попросить вас побыть дома хотя бы дня три? Без всяких этих вылазок.

— Думаю, можно.

— Я ваш должник, мисс Маршалл!

— Ну что вы, я с удовольствием займусь вашей библиотекой. Вы, кажется, спешите?

— О да. Ещё раз благодарю. Если что-то нужно, всегда зовите Ерофеича.

Долохов надел дуэльную мантию — с Томом никогда не угадаешь, что они будут делать — мрачно попрощался с домовым и молча покинул дом. На душе скребли кошки.

Покупка дома Тёмным Лордом вернула Долохову подобие хорошего настроения. Пусть даже расчёт сбросить накопившийся негатив в борьбе с призраком не оправдался. Они прекрасно отобедали в новом доме друга, после чего Том со вздохом попросил помочь ему с делом весьма щекотливого свойства.

— Имеет ли это отношение к твоему эпичному танцу с мисс Маршалл? — лениво осведомился Долохов.

— Что тебе до мисс Маршалл? — Том пронзил его взглядом, но Долохов не проникся.

— Ровно ничего, дружище. Но она временно проживает в моём доме, любезно согласившись быть компаньонкой моей подопечной до конца каникул в Дурмстранге.

Реддл с непроницаемым лицом взял кубок с вином и медленно его выпил.

— Кстати, — небрежно произнёс он. — Я ни разу не был у тебя в гостях, Тони.

Малфой радостно заржал.

— Я так понимаю, этот дом ты решил купить неспроста?

Долохов же почувствовал беспокойство. Ему совсем не улыбалось сделать пребывание в своём доме мисс Маршалл невыносимым.

— А я временно не принимаю. Дождись, пока Агнешка уедет в Дурмстранг.

— Вот так, значит?

— Она тебе отказала? — Антонин залпом допил остатки вина. — Надеюсь, ты не предлагал короткий роман на одну ночь наследнице лорда Дервента?

— Какие познания, — восхитился Малфой. — Я считал, что у Дервентов наследников нет. Полукровка?

— Не знал, — коротко и угрюмо произнёс Том.

— К твоему сведению, Барсик, у меня есть домовой Ерофеич, который не только готовит потрясающее лекарство от всех болезней, но и в курсе всех родословных Англии, Европы, России и Китая.

— Всё надеется, что блудный хозяин женится и наплодит наследников? — хохотнул Малфой.

Том поглядел на хмыкнувшего Тони с беспокойством:

— Тебе нравится мисс Маршалл?

— А кому она не нра... — начал смешливо Долохов, но тут же изобразил серьёзность: — Ни в малейшей степени, мой друг. Но в качестве компаньонки для моей девочки я очень высоко ценю эту леди и её душевный покой.

— А куда делись твои славянские гости? — заинтересовался Абраксас, тонко почуявший повисшее над столом напряжение.

— Гости свалили на родину, чтобы присутствовать на свадьбе. Полагаю, что ждать их обратно бессмысленно.

— А подопечная уезжать отказалась?

— Барс, дорогой, — укоризненно посмотрел на него Антонин. — Давай так, я не лезу в твою жизнь, ты воздерживаешься от обсуждения моей. Лады?

Том его серьёзно беспокоил. Выглядел неважно, но, возможно, сказывалась бессонная ночь и ритуал. И эта его одержимость наследницей Дервента! Долохов очень хорошо почувствовал волну сдерживаемой магии, когда эти двое танцевали. Очень тёмной магии. От обоих. Он даже готов был помочь Ричарду, который тоже насторожился. Но тогда показалось, что всё обошлось.

— Что было после танца с мисс Маршалл? — Антонин обвёл взглядом друзей и помрачнел. — Мы поэтому здесь? Кто у нас в кредиторах? И Ричарда нет поэтому?

— Он и Блэки, — помрачнев, сказал Малфой и вкратце обрисовал ситуацию.

— Твою же... Томми, ты позарился на мисс Блэк, без пяти минут миссис Рудольфус Лестрейндж? Ты так хочешь, чтобы те книжонки оказались пророческими?

— Сам понимаю, — бесцветно ответил Реддл, поглядев на него больными глазами. — Рудольфус вправе вызвать меня на дуэль, и я даже не буду защищаться.

— Не настолько критично, — быстро вставил Малфой. — Ричард советует извиниться перед Блэками и, желательно, перед Рудольфусом, Сольвейг и Бастиндой. И не тянуть с этим.

— Рудольфус восхищался тобой, — Антонин покачал головой. — Есть идеи? Поллукс Блэк ещё не прислал черную метку? А Сольвейг?

— Тони вспомнил о романе Стивенсона, — с усмешкой пояснил Том недоумевающему Малфою. — Нет, мой друг. Они явно не читали маггловских романов. Как и наш Барс.

— Насчёт Сольвейг Гамп я бы поспорил, — ухмыльнулся Долохов. — Ты зря обидел её любимчика.

— Я был уверен, что её любимчик младший, — поднял брови Малфой. — Как его — Рабастан, твой ученик.

— Напрасно, — фыркнул Антонин. — Это всего лишь значит, что ты не слишком хорошо разбираешься в сильных женщинах. Басти она обожает, он её ученик и юный гений. Его просто невозможно не любить. Басти зверёныш и копия папаши, который для неё как сын. А вот за Руди она будет убивать зверски и без жалости. И поверьте мне, это будет страшно.

— Тони, я сам бы убил за Руди, — Том устало протёр глаза. — Пригласи меня в гости, и я встану перед Сольвейг на колени.

— Сольвейг не оценит, — Долохов поглядел твёрдо. — А наследница Дервента... Назначь ей встречу, пригласи на свидание, подари цветов, конфет и драгоценностей. И сколько угодно стой на коленях перед мисс Маршалл. Но не у меня — я временно не принимаю. Мои гости вправе рассчитывать на защиту и покой в моем доме. К слову, у Хьюго Дервента есть условие в выборе жениха для внучки. Второй сын Линды должен продолжить его род.

— Он меня примет? — поинтересовался Том, сверкнув глазами.

— Возможно, — пожал плечами Антонин. — Если жениться собрался, неплохо для начала заручиться согласием невесты. Может статься, ей дали свободу в выборе жениха.

— Как он позволил ей играть в квиддич?

Малфой ухмыльнулся:

— Женишься, Том, и тоже будешь многое позволять. А дочери верёвки вить станут.

— Тебе-то откуда знать? — ожил Реддл. — У тебя сын.

— Был женат, — помрачнел Барс. — Довольно, господа. Надо решить с извинениями. У Тома есть два флакона с ядом василиска, и нет, травить их он не собирается.

— Сколько яда? — заинтересовался Долохов. — Полтора литра? Дикон точно возьмёт, у него зельевар крутой появился. А Блэки... Эх, Руди бы сюда, он парень умный и хорошо их знает.

— Что предложить, я найду, — задумчиво проговорил Том. — Лучше скажите, как это лучше сделать? Я с трудом представляю порядки чистокровных. Пригласить к себе? Явиться в гости? Что?

— Прислать парламентёра, — вспомнил утреннее пришествие Ерофеича Антонин. — С белым флагом. Я согласен посетить Лестрейнджей. Малфой, Блэки тебе, всё равно ты с ними скоро породнишься.

— Барс? — Реддлу идея парламентёров явно пришлась по душе.

— Разумно, — Малфой поглядел на Долохова с уважением. — Просим о встрече с Томом? Или сразу предлагаем яд?

— По обстоятельствам, — предложил Антонин. — Извиняемся по всей форме от имени Тома и предлагаем возможность получить от него извинения лично.

Совы вернулись в дом Малфоя, куда переместились друзья, почти одновременно. Блэки ответили согласием принять Барса вечером на чай. Ричард отписал, что Долохов всегда желанный гость и пригласил к обеду.

— Что передать Руди? — Антонин сразу засобирался, отложив фолиант, где искал информацию о сквибах.

Том отложил газету и вынул из кармана шкатулку размером с грецкий орех и такую же по форме:

— Вот, подарок для его невесты. Если возьмёт. Серьги защитят от любого ментального воздействия, даже моего.

— Сам зачаровывал? — Тони с интересом повертел в руках шкатулку, но раскрывать не стал.

— Сам.

— Отлично, одобряю, — Антонин положил подарок в карман мантии и поднялся. — Я камином. Новости сразу сообщу.

Сольвейг встретила Долохова тёплой улыбкой и позволила расцеловать руки. Бастинда тоже радушно улыбнулась, а Ричард обнял, похлопав по спине и вопросительно заглянув в глаза. "Тебе понравится", — шепнул ему Антонин. Все сразу пошли к столу.

— О делах после обеда, — сразу предупредила Бастинда. — Не удивляйтесь, Антонин. Молодёжь нынче разбрелась, кто куда. Так что мы по-простому. Надеюсь, вас это не смущает.

— Нисколько, — широко улыбнулся Долохов. — У меня тоже нынче дома молодёжь, так что стал особенно ценить общество взрослых магов.

Настало время отдать должное прекрасному обеду, но во время десерта разговоры возобновились.

— Ты сказал у тебя дома молодёжь, Тони, — Сольвейг проницательно ему улыбнулась. — А разве все не уехали на свадьбу пана Сабо с Роксаной Каркаровой? Красивая пара, не правда ли?

— Моя подопечная осталась, — пришлось признаться.

— О, неужели одна?

— Я чту законы нравственности и морали, моя леди, и нашёл ей компаньонку. Предвосхищая ваш вопрос — это мисс Маршалл, наследница лорда Дервента, ответственная и приятная во всех смыслах молодая леди.

Сольвейг слегка нахмурилась:

— К тому же первая и единственная слабость Томми Реддла, не так ли? — спросила она сухо. — Давай уже, Тони, покончим с этим сразу — с чем тебя прислал Реддл?

Антонин ничуть не был удивлён, что разговаривает с ним Сольвейг, в то время как Бастинда и Дикон просто внимательно слушают.

— Том очень раскаивается в содеянном и нижайше просит принять его глубочайшие извинения, — Антонин достал из кармана флакон с ядом, который на вид максимум мог вместить содержимое маленького бокала, а рядом положил футляр из грецкого ореха. — Так же, в знак признательности и надежды на продолжение дружбы он шлёт вам в дар яд василиска — три пинты. И подарок Рудольфусу для невесты — зачарованные серьги от ментального воздействия, зачарованные собственноручно.

Над столом повисло недолгое молчание, пока Сольвейг, разглядывающая флакон и маленькую шкатулку, не кивнула Ричарду.

— Мы принимаем извинения и благодарим за подарки, — тут же ответил Дикон и улыбнулся. — Не верю, что он так расщедрился. Там правда три пинты яда? Дорогая!

— Я тотчас извещу миссис Робертс, — улыбнулась Бастинда. — Такая редкость, ценой в небольшое состояние. Серьги тоже не лишние, пусть мама посмотрит, если вы не против.

Сольвейг открыла орех и немного изучила его содержимое из двух серёжек с синими камнями. Потом достала палочку и сделала несколько пассов.

— Очень сильный артефакт, — сказала она наконец. — Дикон, пригласи своего друга на завтрашний обед. И ты, Тони, можешь прийти со своей подопечной. Мне хотелось бы познакомиться с ней поближе. И компаньонку захвати.

— Моя леди, вы осознаёте, что эти двое... Мордред, я отказал ему от дома, а вы, гляжу, ничего не боитесь.

На этот раз развеселились обе леди и даже Ричард.

— Не верю, — сказал он. — Отказал Тому? Ты шутишь!

— Временно не принимаю гостей, — отрезал Антонин. — Да, отказал. Дважды. Зря веселитесь, леди.

— Зря боитесь, Антонин, — покачала головой Сольвейг. — Мы теперь предупреждены, а увидеть влюблённого Реддла — это ли не удовольствие? Что касается мисс Маршалл, то у меня тут личный интерес. Мне очень бы хотелось с ней пообщаться.

— Хорошо, я передам ей приглашение, но честно предупрежу, кого она здесь увидит. Откажется — неволить не стану.

— Это справедливо! Так и договоримся, — кивнула Сольвейг и посмотрела ему в глаза. — Тони, спасибо тебе!

— Рад услужить, моя леди, — Долохов смутился и поспешил сменить тему. — Говорят, малышка Прюэтт на днях навестит Робертса?

— Да что вы? — удивилась леди Бастинда. — Вот это сюрприз. Рабастан ничего не говорил. Мама, ты знала?

— Дайте насладиться моментом, — хохотнул Ричард. — Дорогая, ты правда не знала о том, что мисс Прюэтт проживёт у своего кровного родича чуть больше недели? Это исторический момент, Антонин, да будет тебе известно! За это стоит выпить!

— Веселись, Дикон, — ласково посмотрела на него Бастинда. — Постарайся не подавиться.

— Милая, я же напротив, горжусь твоей осведомлённостью обо всех делах в ковене, — поднял руки Ричард. — Пощады, моя любовь!

— Ну хорошо, прощён. Я сегодня добрая. Антонин, Ричард утомился уже от нашего общества. Мы не против, если вы его заберёте с собой. Пусть Том лично принесёт ему извинения и не утомляет нас этим за завтрашним обедом. И у меня вопрос — а кого направили к Блэкам?

— Малфоя, разумеется, — ухмыльнулся Долохов, с большим удовольствием наблюдавший семейную сцену. Даже самому стало тоскливо на мгновение, что не обзавёлся семьёй. — Дикон, если ты со мной, то лучше бы не тянуть с этим.

— О, Барсик и мёртвого уболтает, — хмыкнула Сольвейг. — Что, Тони, Том нервничает? Хорошо, идите уже. Мне впервые его немного жаль. По сути, жертва обстоятельств. Как и все остальные. Но яд василиска нашему зельевару очень пригодится. Так что всё к лучшему.

* * *

Раньше планировалось, что Санни у Блэков останется с ночёвкой, но потом все решили, что лучше ей вернуться в тот же день, а второе января перед поездкой к Робертсам провести дома. Санни это даже порадовало, тем более, должна была заглянуть Мюриэль, которую очень хотелось расспросить о том, как прошло примирение с Августом, и состоялось ли оно вообще.

А чтобы не терять времени, Санни после завтрака решила навестить Даркера и немного позаниматься чарами. Лакки уже привычно передала ему послание с вопросом, и наставник ответил, что ждёт её, на этот раз в своих апартаментах. Переноситься туда с домовушкой Санни отказалась, всё-таки не весь дом она успела изучить, и новые пути интересней было пройти самой, а не только рассматривать на карте, занимавшей целую нишу в библиотеке.

Даркеру в Западном крыле выделили достаточно просторные апартаменты, включающие, кроме спальни, две гостиные, кабинет и тренировочный зал. Он охотно показал любопытствующей ученице, как устроился, проведя небольшую экскурсию. И она смогла оценить его вкус и пристрастия.

— Просто удивительно, как быстро человек способен обрасти вещами, не так ли? — посмеивался наставник, видя её восторженное удивление.

— Когда вы всё успели? — Санни оценила и мебель в стиле чиппендейл, и гармонирующие с нею шторы, гобелены и ковры. Рассматривала шкатулки и всяческие фигурки и забавные безделушки, расставленные на каминной полке и в секретере. Круглый стол покрывала узорчатая синяя скатерть, декоративные кисти которой почти касались дымчато-голубого ковра.

Обе гостиные производили впечатление уюта и изящной красоты. Одна, с большим столом и несколькими стульями вокруг него, предназначалась для приёма гостей, в другой был уютный уголок для чтения, устроенный возле камина, удобные оттоманки, пуфики, кресла, низкие столики. Здесь можно было расслабиться, провести вечер с близким другом или в одиночестве — с хорошей книгой и бокалом дорогого бренди.

Кабинет был обставлен куда более аскетично. Широкий письменный стол, удобное кожаное кресло за ним, пара стульев и несколько полок с книгами. Пол паркетный и никаких ковров и гобеленов. Только плотные тёмные шторы на окне.

— Дело нехитрое, — ответил Дэн Даркер на её вопрос. — Когда есть деньги и хороший выбор, конечно. Мне помогла ваша тётушка, дав нужные адреса поставщиков. Однако пойдёмте в зал, Александра. Там нет такого количества мебели и совсем нет ковров, но именно там мы будем работать и встречаться — на каникулах и когда закончите Хогвартс.

В зале в самом деле мебели было мало: один угол занимал высокий преподавательский стол, за которым стену украшала школьная доска. И единственная школьная парта. А в остальной части зала царила пустота, лишь в противоположном углу сиротливо пристроилась пара манекенов и металлический стеллаж с учебными приспособлениями.

В ящике парты Санни увидела немалую стопку пергаментных листов, перья, чернильницы, потрёпанные учебники, почти ветхие на вид, и стопку брошюр, некоторые из которых были даже новыми.

— Присаживайтесь, Александра. Сегодня мы начнём с теории и немного вспомним всё, чему я вас учил. Долго мучить я вас не буду, но постарайтесь сосредоточиться и не отвлекаться. Практика тоже будет, но не так много, как хотелось бы. В школе занятия мы продолжим; профессор Робертс пообещал мне учебный класс для этой цели. И там уже начнём заниматься в полную силу и более системно.

Санни кивнула, заняла своё место за партой и преданно уставилась на Даркера, радуясь, что теперь всё по-настоящему. Он хорошо смотрелся за преподавательским столом, органично. Ей легко было представить, как он будет вести занятия ЗОТИ в школе. Впрочем, чему удивляться — он и так был профессором Хогвартса много лет в своём допортретном прошлом. А ещё она была ему безумно благодарна за историю Блэков и помощь со сценками, о чем и не преминула сообщить.

— Пустое, Александра, мне самому было интересно, — ответил Даркер. — Достаньте лучше пергамент и выпишите все разделы Чар, которые вспомните.

Занятие началось, и Санни с головой углубилась в премудрости освоения чар. Даркер умел увлечь, интересно подать материал, развеселить, когда надо, или наоборот — заставить быть серьёзной и собранной. Хвалил он сдержанно и достаточно редко, а в случае её неудач смотрел так укоризненно, что становилось стыдно безо всяких упрёков и ругани.

Два часа пролетели быстро, Санни успела несколько раз возгордиться своими успехами и пару раз пасть духом от неудач, написать пару небольших эссе, разнести один манекен в щепки и сильно покорёжить другой — и это притом, что они занимались отнюдь не боёвкой.

Разница занятий с портретом и с живым наставником всё же была колоссальной. Даркер не боялся давать ей сложные задания, так как сам же страховал; показывал, как делать правильно, а как нельзя никогда. Ставил руку, показывая особо сложный пасс — брал руку Санни с палочкой и несколько раз демонстрировал нужные движения. Впрочем, они и прошли-то всего одно новое заклятие, зато из сложных, и отрабатывали его до тех пор, пока Санни не начало подташнивать от усталости. Наставник оставался невозмутим и ни разу за эти два часа не повысил голос. И, может, иногда эта ровность и невероятное самообладание бесили, но Санни всё равно была ему благодарна. Она подозревала, что если бы он накричал, у неё бы просто опустились руки.

Зато теперь Санни уверенно смогла бы зачаровать полёт предмета с заданной скоростью — хорошая замена пушкам, вес даже большого ядра вполне был ей по силам, траектория вообще могла быть кривой, косой и зигзагообразной, но с конечной целью возникли проблемы. Перемещаемый предмет нёс с собой разрушение, подобно настоящему ядру. А должно быть мягкое приземление предмета в конечной точке. В данном случае — голова манекена. Ей нужно было не снести эту голову, а надеть манекену вместо шапки хаотично крутящийся свинцовый котёл, пронеся его через весь зал по сложной траектории с бешеной скоростью.

— Слишком много силы, Александра! Не теряйте контроль. Работайте тоньше. Вы не на войну собираетесь, не уподобляйтесь военному канониру! Следите за локтем! Вы будущий мастер чар, а не боевик. Ровнее, умница, умница, так держать. Нет, скорость сбавлять нельзя. Да, правильно. А теперь снижайте поток силы. Резче... Ничего страшного. Возьмём другой манекен. Итак, приманите котёл и на исходную позицию. Спину ровнее! Не сердитесь, вы должны быть абсолютно спокойны и сосредоточены. Поднимайте и закручивайте! Отлично! Теперь вперёд!

Она всё-таки надела этот чёртов колпак на сильно покоцанный манекен. И надела семь раз подряд. Пока наставник не кивнул, заканчивая её мучения.

— В целом я доволен, — резюмировал Даркер, возвращая манекенам первозданный вид, а котёл ловко отправил в полёт на стеллаж, где тот мягко и послушно устроился среди своих собратьев. — Вы, несомненно, делаете успехи, но всё же впереди у нас ещё много работы. Когда будете гостить у Робертса, постарайтесь тренироваться и там, хотя бы по часу в день. Я набросаю на пергаменте, какие именно чары вы будете отрабатывать и вечером передам вам список. По приезде попробуем управлять двумя котлами. Вопросы на сегодня остались?

— Да, сэр, — Санни уже отдышалась, хотя рука ещё немного подрагивала. И поглядела на него с любопытством. — А вы видели уже призрака Западного крыла?

— Призрака? — искренне удивился Даркер. — Впервые слышу. Может быть, расскажете подробней?

— Конечно, — Санни с удовольствием поведала о злоключениях своего предка, лорда Роквелла Прюэтта, балагура и пьяницы, о его собутыльниках и привидении, которое он забрал из некой полуразрушенной башни к себе домой. — Его говорящий портрет можно увидеть в бальном зале. Он уверяет, что призрака называют неправильно. Эмма была его женой из рода Селвинов, а привидение зовут совсем иначе. Только вот не говорит как.

— Очень интересно, — хмыкнул Даркер. — Что ж, пойдёмте посмотрим.

— Что, прямо сейчас? — Санни стало слегка не по себе, но упускать такую возможность не хотелось. Может, она сможет даже пообщаться с неизвестной леди. Или кем там был "самый лучший собеседник" сэра Роквелла? — Говорят, его даже ночью не смогли увидеть. Только грохот цепей и глухие удары.

— Тем более стоит посмотреть днём, — хмыкнул Даркер, снимая рабочую мантию. Надев другую, повседневную, он указал Санни на выход. — Я представляю, где вход в эту башню. Идёмте, Александра. Палочку не убирайте. Нет причин для опасений. Если ваш папенька до сих пор не уничтожил это несчастное создание, значит оно вполне безобидно, но палочка всегда должна быть под рукой.

Санни согласилась с этой логикой и воспряла духом. В конце концов, в Хогвартсе она видела немало привидений, хотя близко так ни с одним и не пообщалась. Или они сами облетали её стороной, кто знает. Но они уж точно не внушали ей ужаса.

Дверь в башню открылась от простой Алохоморы, но прежде пришлось ещё поднять невидимый засов, который обнаружил Даркер. Заодно показал ей чары выявления разных защит. Довольно заковыристые чары, но она сразу смогла их повторить, чем заслужила одобрительную улыбку.

Спиралевидная лестница с каменными ступенями имела сколы и трещины, но не такие значительные, чтобы волноваться. Они поднялись на самый верх и попали в большую круглую комнату с бойницами. Нагромождение разной мебели не давало разглядеть всё пространство, создавая своеобразный лабиринт.

Даркер взмахнул палочкой, выдав световое пятно, которое разрослось и накрыло всю комнату. Но почти сразу исчезло.

— Странно, — произнёс он. — Отклик был точно. Я и сам чувствую, что мы не одни. Не прячьтесь, уважаемое привидение. Мы пришли познакомиться с вами.

Санни вздрогнула, когда из-за шкафа вдруг вынырнул высокий призрак в шляпе, закутанный в плащ с поднятым воротником.

— Мордредовы яйца! Дэн! Дэнни Даркер! — вскричало привидение низким но, несомненно, женским голосом. — Какого бешеного книззла! Как? Ты ограбил Фламеля?

— Моё почтение, Бетти, — вежливо поздоровался Даркер. У Санни расширились глаза, а наставнику хоть бы что, только лёгкий интерес в голосе. То ли выдержка колоссальная, то ли отмороженный джентльмен на всю голову. Пофигист по-русски. — Не имел чести быть лично знакомым с Фламелем, и не испытываю желания быть ему представленным, дорогая. Мисс Прюэтт, знакомьтесь, моя давняя подруга Бетти Миллз. Боюсь, она будет против озвучивания рода её занятий при жизни.

— Какие глупости, — фыркнуло привидение. — Детка, я держала лучший бордель в Весёлом квартале. Ко мне сами Блэки наведывались, а уж этот народ так носы задирал, куда там Малфоям!

— Весёлый квартал ныне зовётся Лютным переулком, дорогая, — вздохнул Даркер с притворным сожалением. — И проживает там в основном одно отребье.

— Погоди, — явно растерялся призрак. — А Злачный закоулок?

— Разросся, поменял название на Лютный переулок и поглотил Весёлый квартал. Впрочем, бордели там существуют и поныне, но не разделяются на категории. Посещают их все вперемешку. Простите, Александра, за эти неприглядные подробности.

— О времена, о нравы! — скорбно воздела руки Бетти Миллз. — Я не верю тебе ни на кнат, хитрый обманщик!

Санни ошарашенно кивнула Даркеру, но было слишком интересно, чтобы строить из себя оскорблённую невинность.

— Весёлый квартал? — неосторожно переспросила она.

— Он самый, — с удовольствием кивнул призрак, спикировав на перевёрнутую тумбу. — Какие приёмы устраивали в моём заведении, танцы, музыкальные вечера, азартные игры... А какие девочки обслуживали моих клиентов! Я уж не говорю о самих клиентах. Сколько тайн прошло через мои руки. Я уже мертва, так что клятвы все пали, и могу посплетничать. — Она задорно подмигнула Санни и по-девчоночьи обняла коленку обеими руками, кокетливо стреляя глазками на Даркера. А Санни с грустью подумала, что и клиенты, и девочки тоже уже мертвы. — Но мне так интересно, что в магическом мире изменилось. Живу тут, оторванная от всех. Например, как там Блэки? Небось, добились уже своего, стали правящей династией магической Британии? Помню, Найджелус хвастался, бывало, что и ста лет не пройдёт. Что ж, ничуть не удивлюсь.

— Спешу огорчить, — Даркер взмахнул палочкой и вместо высокого шкафа на расчищенном полу появились два удобных кресла. Он жестом предложил Санни сесть и занял второе. — Блэки нынче ничем не отличаются от Блэков твоего времени. Занимают примерно то же положение, хотя богатство не растеряли и, подозреваю, преумножили. В магической Британии по-прежнему Визенгамот и Министерство. А министр нынче магглорождённый Нобби Лич, коего переизберут со дня на день. Но вернёмся к сплетням. Я настоятельно не рекомендую сплетничать по моему поводу, дорогая, иначе больше о современном обществе не скажу ни слова.

— Да о тебе и сказать нечего, — фыркнула Бетти. — Выбирал вечно самых огненных красоток... И не платил вовремя. Ну да, я была слишком к тебе добра. И не хмурься. Ничего постыдного в этом нет, не правда ли, Александра?

— Наверное, — пожала Санни плечами. — А кроме Блэков, кто ещё бывал?

— Мисс Прюэтт!

— Простите, сэр! Но интересно же.

— О, я многих помню, — с наслаждением потянулся призрак. — Ах, Принцы, вот это были настоящие сластолюбцы, хоть и мрачные все как один... А какие зелья мне поставляли! Или взять тех же Боунсов. Ох, горячие мальчики. А Ноттовский ковен! Ух, красавцы-мордовороты. Жаль, сами Нотты посещали меня страшно редко и только в невменяемом состоянии. Лучше бы вовсе не приходили! А вот Малфои вообще не баловали вниманием моё заведение. Или ходили к конкурентам, запугав их до смерти, чтобы не было огласки, или имели чистеньких любовниц втайне от всех, или были как те Лестрейнджи — однолюбы и бретёры.

— Лестрейнджи однолюбы? — подалась вперёд Санни. — Прямо все, что ли?

— Все, — скривилась Бетти, — наверное, проклятие на них такое. Правда, вассалы их иногда заглядывали по большим праздникам. Хорошие, вежливые ребята. Даром, что боевики. Да много их было, с некоторыми и поговорить удавалось, как с этим букой Даркером. И не смотри так, мне уже всё равно. А как интересно бывало с твоим предком, Александра. Дружок Дэна, красавец и тёмный маг. Ума не приложу, как в такой семье мог уродиться Роквелл. А ведь он приходился твоему другу внуком? А, Дэнни?

— Младшим внуком, да, насколько я понял, — неохотно ответил Даркер.

— Вот, а влюбились Даркер и Прюэтт в одну прекрасную даму и совсем забыли про Бетти. Я так и не узнала, кому досталась огненная красавица Мирабель Дервент! Ну, Дэнни, признайся. Кто стал счастливчиком? Умираю от любопытства.

— А сэр Роквелл вам не сказал? — осторожно спросила Санни, так как Даркеру явно не понравился вопрос.

— А я его и не спрашивала, — фыркнула Бетти. — Слушала в основном и кивала. Скучнейший тип, его только содержимое кубка волновало, степень древности разных родов, сволочизм ведьм из рода Селвин и красотка Алексис Блэк, отказавшая ему восемь раз подряд. Единственное, что я спросила, на кой черт не посватался в девятый.

— Бедняга! — посочувствовала Санни сэру Роквеллу.

— Неудачник! — не согласилась Бэтти. — Мир клином на одной девице не сошёлся. А я уже поняла. Прюэтту повезло, да, Дэнни? В вас, Александра, безусловно, есть что-то от Мирабель. Я права?

— Правы, — смутилась Санни, искоса взглянув на наставника. — А вы учились в Хогвартсе?

— О да! — оживился Даркер. — Не поверите, Александра, на каком факультете училась магглорождённая Бетти.

— Рэйвенкло! И мне ничуть не стыдно, кем я стала, старый ты пенёк! — хмыкнула Бетти. — Моим покровителем был сам Митчелл Элмерс, процветания ему на Авалоне и прекрасных гурий в личный гарем! Элмерсы — древний и благородный род, пусть и меньше поколений, чем у Малфоев. Зато были в родстве с Принцами.

— В очень дальнем родстве. Элмерсы нынче все вышли, — заметил Даркер равнодушно. — Последний учился на Рэйвенкло более ста лет назад. Портреты подсказали, — пояснил он Санни.

— Как же так? — расстроилась Бетти. — Митчелл женат не был, но его брат был. Куда его дети подевались?

— Понятия не имею, — Даркер пожал плечами. — Многих нынче нет, Бетти, но появились новые, жизнь не стоит на месте.

— А что за Нобби Лич, какого он рода? — Бетти подняла призрачные бровки. — Министр, говоришь?

— Магглорождённый, — хмыкнул Даркер. — Но нам уже пора, Александра. Если мы не поторопимся, опоздаем на обед. А ваш папенька этого не одобряет. Рад был повидаться, Бетти.

— Приходите ещё! — спохватилась та. — Я могу научить мисс Александру одному забавному трюку.

Санни чётко услышала бормотание профессора: "Лучше не надо!" — и преданно взглянула ему в глаза, когда тот к ней обернулся внизу лестницы.

— Без меня не рекомендую общаться с призраком, — очень мягко сказал Даркер. — По-моему, того, что вы услышали, вполне достаточно. Вряд ли вы узнаете от Бетти что-то полезное, скорее, она научит плохому. И вашим родителям это не понравится.

— Понимаю, — кивнула Санни, про себя решив, что чему-то плохому и она могла бы Бетти научить, вспомнить только фильмы категории "18+", что видела в своей прошлой жизни. Хотя странно, что вспомнила об этом сейчас. Но личного опыта у Бетти, разумеется, куда больше. У Санни, по чести говоря, его нет вовсе. Обещание Даркеру совсем не хотелось давать, и она решила схитрить: — А с вами можно? Я имею в виду, может, сходим сюда ещё как-нибудь?

— Как-нибудь, — кивнул он. — А сейчас и мне, и вам следует переодеться к обеду.

Санни почти вбежала в свою комнату, опаздывать на обед не стоило. Лакки уже приготовила ей платье.

— Не представляешь, что я сегодня узнала, — Санни с головой нырнула в платье, натягивая на себя. — Призрак из западной башни оказался владелицей борделя восемнадцатого века, которая окончила Хогвартс на факультете Рэйвенкло, знала моего предка, мистера Даркера и много чего может рассказать о том времени. А ещё обещала меня научить какому-то трюку, но Даркер меня увёл. Как бы нам туда пробраться ещё разок, чтобы он не узнал?

— Полагаю, это довольно трудно, учитывая, что башня находится рядом с его покоями.

Санни резко обернулась:

— Тётушка!

Мюриэль стояла на пороге гардеробной и казалась помолодевшей. Глаза мягко светились, на лице умиротворённое выражение. Хоть картину пиши — загадочная красавица обрела своё счастье.

— Стоит на минуту заняться личными делами, как всё вокруг рушится, — сокрушённо покачала головой Мюриэль. — Развернись, я застегну тебе платье. Значит, Даркер тебя знакомит с сомнительными личностями?

— Откуда же он должен был знать, кто она такая? Мы и не надеялись её там застать.

— Ну-ну, мне даже самой любопытно. Птичка мне нашептала, что твой наставник после обеда собирается в город по делам. Вот и сходим вместе.

— Ты лучшая, тётушка! — просияла Санни. — А что Август?

— Доволен и немного сошёл с ума, — усмехнулась тётушка, хотя Санни в зеркале уловила нежность в её взгляде. — Передавал привет тебе и Джейми. Мы хотим вас обоих пригласить на обед, когда вернётесь от Робертсов.

— "Мы", тётушка?

— Теперь "мы", любопытная ты девчонка. Если хочешь, подобно Джейми, дать мне своё благословение, считай, что уже это сделала. А теперь спустимся вниз. Джейсону пора узнать кое-что о планах собственной сестры.

— Ты расскажешь?

— Абсолютно всё. Он как раз в хорошем настроении. А потом ты, дорогая, расскажешь мне, что натворила у Блэков.

— И покажу, если папа вернёт мне Омут памяти.

— Откуда у тебя Омут памяти? — они уже спускались по лестнице в столовый покой.

— Удивила Блэков, — прошептала Санни. — В воспоминании увидишь.

Отец на новость о скором замужестве тётушки отреагировал каменным лицом и пристальным тяжёлым взглядом.

— Мюриэль, поговорим в кабинете после обеда.

— Нет, здесь, Джейсон! — холодно улыбнулась она. — Летиция, ты ещё не знаешь, но я тоже жду ребёнка. Возможно, будем рожать одновременно.

Санни с тревогой взглянула на отца, тот ядовито улыбнулся.

— И кто отец?

— Как ни странно, именно мистер Руквуд, — Мюриэль ответила мягко и серьёзно посмотрела на брата. — И нет, Джейсон, это не из-за ребёнка. У нас взаимные чувства, уважь это хотя бы теперь. Без тебя я проживу прекрасно, но буду страдать по общению с племянниками и Летти. И я очень прошу, не совершай ту же ошибку снова.

— Джейсон, — тихо сказала мама, пока брат с сестрой сверлили друг друга упрямыми взглядами. — Я тоже прошу тебя!

— Могу я хотя бы побеседовать с твоим женихом до заключения брака? — скривился отец.

— Можешь, — рассмеялась вдруг тётушка. — Запугай его хорошенько, вдруг от меня откажется. Ещё и денег предложи.

— Я ничего подобного делать не собирался. Просто понять, что за человек войдёт в нашу семью.

— Я войду в семью Августа. И стану миссис Руквуд.

— Это окончательное решение?

— И даже не обсуждается.

— Мюриэль, — повысил голос Джейсон. — Кто будет крёстным твоего ребёнка?

— Я полагала, что ты согласишься. Но, видимо, зря.

— Не зря. Я согласен. — Джейсон резко поднялся. — Санни, Омут тебе перенесёт Оскар через четверть часа. Меня никому не беспокоить, я в мастерскую.

И широким шагом Джейсон Прюэтт покинул столовую.

— Расстроился, — прокомментировала Летиция. — Мюриэль, поздравляю! Как же это здорово! Он, правда, такой молодой? И ещё ребёнок! Джейми, наверное, обрадовался?

— Джейми всегда хотелось братика или сестрёнку, — усмехнулась тётушка. — Август молод, но уже многого достиг. Мистер Даркер, извините, если испортили вам аппетит.

— Ничего страшного, леди, — Даркер, о котором Санни успела забыть, поднял бокал. — Я тоже поздравляю вас, Мюриэль. Этот парень счастливчик. Желаю счастья и крепкого здоровья малышу.

— Благодарю, сэр. Вы нас извините, если мы перейдём в малый покой?

— Прошу вас, не трудитесь, — тут же поднялся Даркер. — Я и сам собирался уйти пораньше. Кое-какие дела в городе, дамы. Вы меня извините?

— Успехов вам, Дэн, — тепло улыбнулась ему Летиция.

В результате в башню с привидением пошли втроём. Джейми явился после обеда и застал за сборами.

— Если не возьмёте, я не покажу в думосборе, как летал на драконах, — пригрозил он, мигом заставив всех округлить глаза. То есть Санни и собственную мать.

— Ты шутишь? — прищурилась Мюриэль.

— Нет, мама, и у меня к тебе несколько вопросов.

— Говори.

— Кто мой отец?

— Пойдёмте в башню, — сказала Мюриэль после паузы.

Но сходили они напрасно. Бетти так и не появилась. Джейми предложил пойти к Санни, узнав про её Омут памяти. И они все вместе поглядели на визит к Блэкам. Джейми же, как обещал, продемонстрировал свои приключения в заповеднике.

— Оба молодцы, — сказала Мюриэль, когда они уже пили чай в гостиной у Санни. — Джейми, милый, я совершенно не представляю, были ли у твоего отца подобные способности. Тут бы потрясти его братьев или отца, тот ещё жив, если не ошибаюсь. Только что-то подсказывает, что добровольно они не ответят. Да и стоит ли ворошить прошлое? Давай оставим это на крайний случай, если Робертсу не удастся тебе помочь разобраться с этим.

— Профессор Даркер назвал меня драконом-целителем, — Джейми первым допил чай и попросил ещё. — Но позже, когда я его спросил об этом, сказал, что лишь встречал короткое упоминание, что такие были. Лечили без волшебных палочек при близком контакте. Было ли это звание действительно связано с драконами, он не знает. Или не захотел говорить.

— Что не исключено, — кивнула Мюриэль.

— А ты, мам? Прости, совсем вылетело из головы. Август?

— Можешь поздравить нас, и никаких ухмылок, имей уважение.

Джейми вскочил со стула, ловко подхватил матушку на руки и закружил по комнате. Санни срочно отлевитировала в сторону всю мебель, обалдело глядя на представление. Мюриэль смеялась, но поблагодарила, что Джейми наконец поставил её на пол. Кузен развернулся к Санни, но та живо спряталась за стол.

— Меня не надо!

— Трусиха. Ладно, пусть тебя Рабастан на руках носит.

Санни покраснела, представив такую картину — хоть сейчас в мультик.

— Джейми, — укоризненно сказала тётушка. — Санни, детка, не обращай внимания, Нотт тоже вполне способен поднять тебя на руки и продержать так сколько угодно. Другое дело, что и Рабастан будет не слабее лет через пять.

— Он и сейчас сильный, — буркнула Санни. — Если Омут вам больше не нужен, я его уменьшу. Хочу взять к Робертсам. Тётушка, а можно мне какой-нибудь подарок для Северуса? Он сын Антуана Робертса. И он мой хороший друг, хотелось бы что-то совершенно эксклюзивное, но выбрать сама уже не успеваю.

— Чем мальчик увлекается, хотя бы? Ему, кажется, лет семь?

— Восемь, как Сириусу Блэку. Сев увлекается зельями, это у него от Принцев. Но он ещё и ребёнок. И что-то из твоих игрушек могло бы стать не меньшей радостью, чем какой-нибудь котёл или книга по зельям.

— Когда у него день рождения?

Санни ахнула. Она ведь только про Рождество подумала!

— Девятого января.

— Ну хорошо, к девятому сделаю для мальчишки совершенно особенного дракона — как ты, Джейми, назвал ту белую дракониху?

— Снежинка или Аараана.

— Вот её, даже не видела ни одного дракона красивее. Воспоминания буду смотреть ещё. А на Рождество подари ему что-нибудь зачарованное собственноручно. Тут не важно, что именно. Он, как понимаю, любому подарку от тебя будет рад.

Санни кивнула — пожалуй, она уже знает, что зачарует. Жаль только, что нет такой мастерской как у Басти. Но то, что она задумала, и на коленке можно сваять.

А ночью её разбудила Лакки.

— Вас зовут, хозяйка Санни! Только тише.

— Кто? — почему-то представилось, как в окно её гостиной залезает Рабастан с розой в зубах. И тут же появляется отец в пижаме и без тапочек, но с волшебной палочкой, зажатой боевым хватом.

— Призрак по имени Бетти Миллз. Лакки может перенести туда хозяйку Санни.

— Давай, — решила Санни, закутываясь в тёплый халат. — Только никому об этом не рассказывай.

— Лакки умеет хранить секреты!

В круглой комнате западной башни ничего не изменилось. Привидение обрадованно подлетело к ним.

— Сэр Роквелл привязал меня к этой башне, и я не смогла навестить вас лично, Александра. — Бетти обиженно надула губки. — А когда вы были тут с Мюриэль, я появиться не могла. Давным-давно, ваш дед пригрозил мне развоплощением, если я напугаю его дочь Мюриэль. Вы же совсем меня не боитесь.

— О! Но зачем же вы меня позвали?

— Я обещала вас научить трюку, и это стало меня мучить. Ни на чём не могла сосредоточиться. Надо выполнить и забыть. Так что говорите, мисс, чему бы вам хотелось научиться? — Бетти придирчиво её разглядывала. — Мечта есть?

— Летать, как птица, — ухмыльнулась Санни. Просто ей в голову не приходило, о каких трюках может знать Бетти.

— Займитесь анимагией, — удивлённо предложила Бетти. — Вдруг вашей аниформой станет птичка. По секрету: у Дэнни Даркера аниформа сова. Юношей он подглядывал за девчонками, принося им собственные письма. Но я ничего вам не говорила.

— Ух ты!

— А, кстати, я тут вспомнила. Есть один простенький трюк. Летать — не летать, а подглядывать в окна второго этажа, а может и выше. У вас должно получиться, вы-то чистокровная, это моим порогом было несколько сантиметров.

— Я бы хотела. А это как?

— Просто — взлетаешь над землёй хоть стоя, хоть сидя, хоть лёжа. Висишь у окна под чарами невидимости. И вуаля — пара нужных секретов у вас в кармане. Меня научил этому трюку один славный воришка-француз со смешной фамилией Ардо из обедневшего чистокровного рода.

— А какое заклинание?

— Заклинание! Не смеши. Тут ни палочки, ни заклятий не нужно. Значит, делаешь так...

Санни вернулась в постель только под утро задумчивая, слегка озадаченная и очень сонная. Хорошо ещё, что Робертсы не ждут их с самого утра. Новое умение не давало покоя. Если это так просто, почему их не учат такому в Хогвартсе? Хотя, глупость, конечно. Кто же будет в школе учить воровским приёмам?

Чтобы убедиться, что ей это всё не приснилось, Санни поднялась вверх на полметра вместе с одеялом. И плавно опустилась обратно. Пожалуй, это очень забавное невербальное и беспалочковое умение, надо будет только проверить, на какую высоту подняться ей хватит сил. До потолка комнаты в башне получилось, но там от силы метра четыре.

А как радовалась Бэтти, которой удалось избавиться от неосторожного обещания! Отсюда вывод — ничего не просить у призраков. Вот об анимагии стоит подумать. А трюку научить Северуса... Ага. Чтобы Робертс её прибил. Ладно, подрастёт мальчишка, тогда его и научит.

* * *

Последний день уходящего года обещал быть ясным. И хотя Рождество уже позади, сегодня в Старлоу — магическом квартале города Элгина — праздничного народа хватало. В нарядных зимних мантиях, тулупах или шубах, волшебники сновали мимо окна кафе, где устроился целитель Уайнскотт. Таша немного опаздывала, но Мёрфиус всегда считал, что для женщины любого возраста, состояния и внешности это простительно. А для красивых молодых женщин простительно вдвойне. Ну да, предвзято, а кто в этом бренном мире не предвзят?

Философские размышления прервала та, кого он так ждал. Таша Лукас раскраснелась от мороза и была в своей серебристо-серой шубке и шапке из чёрной лисы очаровательна. Шубу и шапку она сразу сняла, так как в кафе было очень тепло, положила рядом и искренне улыбнулась Мерфиусу:

— Я тоже вас рада видеть, целитель!

Она почти не изменилась со школы, всё та же аккуратная стрижка тёмных волос, тот же маленький рост и вся какая-то миниатюрная, она походила на школьницу, или на мальчишку-подростка, если не смотреть ниже на красиво очерченную грудь. Курносый нос, прямой и серьёзный взгляд светло-карих, даже янтарных глаз, редко улыбающиеся губы... Только она так смело могла смотреть тебе в глаза, словно ничто не смущало её чистую душу. Или так смотрят художники, которым важно ухватить суть, заглянуть в человека, в его душу, и тут нет места неловкости?

Уайнскотт поймал себя на том, что неприлично долго уже любуется ею, интересным лицом, смугловатой и бархатной на вид кожей, точёной фигуркой — мягкое на вид шерстяное платье облегало девушку довольно плотно. Может и спортом занимается или танцами, уж очень правильная осанка. И до сих пор не замужем — чудеса. И даже закралась мысль, что ну этого Морна, самому нужна.

— Давно вас не видел, Таша, — с улыбкой сказал он. — Простите старика, ностальгия вдруг нахлынула по нашим совместным ночным дежурствам в Хогвартсе. И вот, рискнул вас позвать.

— Ну какой же вы старик! Выглядите прекрасно, вы же сами знаете. У вас даже среди учениц всегда была масса поклонниц, я же помню. И я рада, что позвали. Самой хотелось вырваться куда-нибудь, отстраниться от работы. Но не было настроения. А вы позвали — и тоже охватила ностальгия.

— Про школьниц не знал, — честно ответил он, любуясь ямочками на её щеках. — Но спасибо за комплимент. Рад, что не нарушил ваших планов в предпразничный день. Кстати, о праздниках. Не уверен, что вас это заинтересует, но не мог прийти без подарка. — Уайнскотт выложил на стол упакованный в подарочную бумагу анатомический атлас. — Но быть может, это издание у вас уже есть?

— Вы позволите? — Таша со сдержанным интересом подвинула книгу к себе, аккуратно распаковала и, мельком изучив обложку, заглянула сразу в середину. — Красота! Спасибо, целитель Уайнскотт!

— Мы же коллеги, — посмотрел он укоризненно. — Если не сложно, зовите меня по имени. А то я не поверю, что не выгляжу стариком.

Она бросила на него спокойный взгляд, перелистнула страницу и кивнула:

— Хорошо, Мёрфиус, как скажете. А кто автор? Магл?

Но она уже сама заглянула в начало книги.

— Сквиб и прекрасный магловский врач, — всё же ответил он. — Мой хороший приятель.

— Познакомите? — и снова этот прямой испытующий взгляд без капли смущения.

Нет, пожалуй, в школе она такой смелой не была. Преподавательская должность сказывается? Просто повзрослела? Кто знает, но ему это определённо нравилось.

Он уже собирался ответить, что да, разумеется. И начал планировать встречу с приятелем где-нибудь через пару дней, но их совершенно бесцеремонно прервали.

— Целитель Уайнскотт? — холодный мужской голос принадлежал высокому егерю, или нет, боевику Ноттов, конечно. Ингис Морн, а у целителя совсем вылетела из головы эта встреча.

И этот хмурый Морн с ледяным взглядом — весь в коже, отчего он и спутал его с егерем. Правда, кожаный плащ подбит мехом, а сапоги такого качества на егере никогда не увидишь. Шапку боевик снял и держал в руке, отчего Мерфиус смог разглядеть короткую чёрную косу толщиной в запястье целителя. Морн был не один, он крепко держал за плечо чумазого малолетнего оборванца. Мальчишка кутался в залатанную мантию поверх тонкого свитера, дрожал и выглядел испуганным.

— Здравствуйте, Морн, — произнёс целитель и с досадой отметил, как вздрогнула невозмутимая Таша. Она и без того с большим интересом разглядывала незнакомцев со спины, забыв о книге.

— Зачем вы привели мальчика? Если он что-то украл, то не у меня.

Мальчишка шмыгнул носом и усмехнулся:

— Если бы у вас украл я, вы бы даже не заметили, — фыркнул он. И тут же получил подзатыльник. — Ну Ингис! Чего он...

Мерфиусу больше была интересна реакция Таши, которая заметно побледнела и не отрывала взгляда от профиля боевика, чем какой-то оборванец, дерзкий и наглый, которых в Лютном десятки, но в Старлоу встречаются редко.

Ингис мазнул взглядом по мисс Лукас и вдруг поставил перед целителем флакон, а сам уселся на скамью рядом с Ташей, насильно усадив рядом мальчишку. Наглый и бесцеремонный, как все боевики!

— Прошу прощения, мисс Лукас, — вдруг проявил уважение Ингис. — Мы не займём надолго вашего кавалера. Зелье родства, целитель! Приступайте. Парень ваш, ручаюсь, но если откажетесь, забираю его в ковен. Никаких обид.

Уайнскотта прошиб холодный пот. Он взглянул на ребёнка совсем другими глазами. Это лицо, уши, удивительная фиолетовая радужка глаз, тонкие и длинные грязные пальцы с обкусанными ногтями, благородные черты породистого лица под слоем грязи. Прямой нос, эта характерная складка капризно изогнутых губ. Но ужасно худой. Впрочем, он был таким же в его возрасте. Такая уж конституция у Уайнскоттов. Он почти не сомневался, что перед ним тот самый ребёнок. И возраст подходящий. Но где его нашёл боевик?!

— Для начала, могу я поинтересоваться, с чего вы решили, что ребёнок мой?

Ингис неприятно усмехнулся, а мальчишка от удивления открыл рот. Он растерянно оглянулся на боевика и впился глазами в Уайнскотта, словно увидел призрак.

— Мисс Лукас, — заговорил насмешливо боевик. — Как художник, взгляните на мальчишку. И скажите, что могло меня навести на мысль, что он сын целителя.

Он отклонился, чтобы девушка могла разглядеть мальчика, и небрежно ухватив парнишку за вихры, развернул его голову к Таше.

— Посмотри на девушку, Лео!

— Несомненное сходство, — тихо ответила она. — Если вы не доверяете зелью мистера Морна, Мерфиус, позвольте я дам своё. У меня с собой всегда есть набор зелий. Качество гарантирую.

— Благодарю, но не стоит беспокойства, мисс. — Целитель извлёк из зелья пробку и принюхался. — Это вполне подойдёт. — Он посмотрел на мальчика и попросил: — Не боишься? Дай мне руку! Леонард, правильно?

— Леонард Ардо, сэр.

— Будет больно, но совсем недолго, Леонард.

— Я не маленький, сэр, колите уже.

И как в том прошлом кошмаре, Уайнскотт готов был вспороть кожу на ладошке мальчика, но замер от возгласа Таши.

— Подождите! Один момент, сэр. — В её руке оказались куски бинта с характерным запахом. Старая добрая школа — чары чарами, а спирт надёжнее. Она перегнулась через Ингиса, почти легла ему на колени, чтобы взять руку мальчика и тщательно протереть ладошку и пальцы. Боевик не растерялся, придержал мисс Лукас за талию, поглядев на неё с очень мужским одобрительным интересом. Поганец!

Мерфиус внутренне поморщился — ведь сам же хотел свести, дурак старый — и благодарно кивнул Таше.

Руки не дрожали только благодаря многолетней практике целителя и довольно циничному взгляду на жизнь. Внутри же росло неконтролируемое волнение. Не зря он промедлил с посещением поискового агентства.

Уайнскотт уже крепко ухватил руку мальчика во второй раз, когда Морн, осторожно посадив девушку рядом с собой, нахально уточнил:

— Его мать зовут Сельма Ардо, может, слышали.

И рука дрогнула, слишком глубокий порез на ладошке сына почти испугал. Но хватило силы воли поднести его руку к флакону, и лишь потом залечить ладонь невербально.

Мальчик даже не пикнул, внимательно глядел на флакон и как капает туда отцовская кровь. С жадным интересом стал наблюдать, как и все, что происходит в зелье, как мутнеет, а потом становится золотисто-прозрачным. Родство, ближе которого нет.

Морн громко щёлкнул пальцами, подзывая официанта.

— Каждому по хорошо прожаренному стейку, девушке кофе, мне и целителю огневиски, а пацану горячий чай с молоком и мёдом.

И ведь даже не поинтересовался, что хотят остальные! А он, старый болван, даже кофе для Таши заказать забыл.

Впрочем, целитель лишь пытался успокоить волнение от обретения сына посторонними такими безопасными мыслями, которые так и лезут в голову. Потому что думать о том, как пацан голодал, учился воровать, жил с этой чёртовой Сэльмой — никаких нервов не хватит. И налаживать контакт как-то надо. Захочет ли вообще такого отца?! Леонард... А имя какое благородное!

Расторопно подали всем по большой тарелке со стейками. Расставили напитки. Мальчик на стейк глядел с восхищением, послушно дав разрезать мясо боевику. Только после этого наколол кусочек на вилку и, кажется, проглотил не жуя.

У Мёрфиуса тут же возник закономерный вопрос:

— А вы, Морн, кто моему сыну?

Боевик покосился на Ташу, но всё же ответил, пусть лениво и немного хамовато:

— Мать у нас одна, шалава, а отцы разные. Вы, мисс Лукас, не стесняйтесь, если противно рядом сидеть, пересядьте к целителю.

— Удивлена, что вы меня помните, мистер Морн, — холодно сказала девушка, очень удивив Уайнскотта. Он такого тона от неё и не слышал ни разу. И этот беззащитный взгляд... Может, и не выйдет ничего у Ингиса?

Боевик даже резать мясо перестал уже в своей тарелке, слегка развернувшись к девушке:

— Трудно забыть девчонку, которая подглядывала за тобой в душе, мисс Лукас, — насмешливо сказал он. — Можно сказать, нанесли моральную травму.

— Верится с трудом, — ровно ответила Таша и отложила вилку. — Что ж не подошли тогда, и не предъявили претензий?

Боевик прищурился, встречаясь с ней взглядом:

— Предложить было нечего, — ответил насмешливо.

— А теперь появилось? — Таша покачала головой, отвернулась от удивлённого боевика и продолжила аккуратно есть.

"А ведь ей, вероятно, неоднократно приходится отшивать нахальных студентов", — с удовольствием подумал целитель.

— Жуй, Лео! — приказал Морн, бросив строгий взгляд на брата. — Не торопись, никто не отберёт.

Мальчик виновато поглядел на него и принялся послушно жевать. У целителя сжалось сердце.

— Есть ли препятствие тому, чтобы я мог забрать мальчика немедленно? — проговорил Мерфиус, тщательно контролируя ровный голос. Произнести слово "сын" вслух пока не получалось.

— Я надеялся на это, целитель, — откровенно признался Морн. — Нет, препятствий нет. Я зашёл к ним домой и забрал все его вещи. Куда его хотела продать наша мать, я потом вам скажу, если захотите.

Уайнскотт не хотел. Леонард — очень красивый мальчик, если отмыть. На душе стало совсем неуютно. Он в долгу перед братом своего сына.

А мальчишка вдруг перестал есть и низко склонился над тарелкой. Когда на кусочки мяса упали две крупные капли, стало понятно, чего он завесил лицо чёлкой.

Боевик лишь нахмурился, но ничего не сказал. А Таша, напротив, вытянула голову, с горячим сочувствием в глазах.

— Прости, Лео, — сказала она доброжелательно. — Совсем забыла представиться. Я Таша, та самая девочка, которая видела твоего брата голым.

Морн поперхнулся, а ребёнок, ещё блестя непролитыми слезами в глазах, поднял голову и открыл удивлённо рот.

— Правда, что ли? — лукаво улыбнулся он. — Я думал, Ингис пошутил. Ой, мне очень приятно познакомиться, Таша! А фамилию я слышал. Лукас, да?

— Таша, садитесь уже ко мне на колени, — предложил боевик, — удобнее будет отвлекать Леонарда от еды.

— Очень мило с вашей стороны, Ингис — раз уж мы перешли на имена, — едко ответила мисс Лукас.

— Да никаких проблем, мне будет даже приятно, — хмыкнул Морн. — Какие церемонии после всего, что между нами было!

— Мы могли бы просто поменяться местами. А лучше, посадите между нами Леонарда. Чего он с краю сидит.

— Не пойдёт, — огорчённо сказал боевик, и Мерфиус удивлённо поднял глаза. — Мне слишком нравится, как вы ко мне прижимаетесь, Таша, чтобы лишаться этого дивного ощущения.

Мисс Лукас сделала попытку отодвинуться, но дальше была стена. А на скамье, предназначенной, вообще-то, для двоих, ещё и шубка её лежала.

— Целитель Мерфиус, — посмотрела на него девушка, — вы не будете против, если я к вам пересяду?

— Буду против я, — заявил Ингис Морн. — Не хочу вставать и тревожить ребёнка ради вашей прихоти. Сидите уж, Таша, и смиритесь со своей судьбой. Мясо очень вкусное, ешьте.

— Мне теперь можно называть тебя папой? — Леонард вдруг в упор посмотрел на него.

Целитель ощутил ком в горле и осторожно ответил:

— Я бы хотел этого, Леонард... Но если не сможешь, ничего страшного...

Глаза мальчишки опять наполнились слезами. Он сердито шмыгнул носом и закрылся чашкой, отпивая горячий напиток.

— Вы, правда, будете пить огневиски днём, Ингис? — спросила Таша, кивнув на его кубок.

— Имеете что-то против?

— Ни в коей мере, — спокойно взглянула девушка в его глаза. — У каждого мужчины есть свои маленькие слабости.

— Вам неприятные? — проворчал боевик и щёлкнул пальцами. — Кофе мне — крепкий, чёрный, без сахара! А вам, целитель?

— Тоже кофе, — вздохнул он. — Мистер Морн, я не привык оставаться в должниках. Я прекрасно знаю, чем занималась ваша мать. И отступные заплатить готов. Вот только встречаться с ней... сами должны понять.

— Передам, — кивнул спокойно Морн. — Пожитки парня и метлу заберёте в Гринготтсе, вот ключ.

Боевик подвинул по столу позолоченный ключ от сейфа.

— И ещё, мистер Морн. — решение далось целителю нелегко. — Я не буду против, если вы захотите навестить моего сына.

Даже Таша улыбнулась, это услышав. А неблагодарный Морн лишь пожал плечами. Целитель вздохнул и вынул из кармана два мешочка с галеонами. Забрал ключ от сейфа и подвинул мешочки Ингису. Такую большую сумму он неспроста взял с собой, встреча с боевиком заставила подстраховаться и таким образом. Просто так эти ребята на свидание не приглашают, а значит либо им есть, что продать, либо наоборот.

Этот не продавать пришёл, и попробуй Мерфиус заплатить ему, наверняка показал бы свой милый характер. И Таша перестала бы смотреть на боевика с таким нескрываемым интересом.

— Расписку дать? — Ингис небрежно сунул оба мешочка с галеонами себе в карман, подумал, плеснул немного огневиски в кофе и отпил, щурясь на лампочку-светлячок, парящую над столом.

— Это лишнее, — качнул головой Уайнскотт.

— Послушайте, мистер Морн...

— Ингис для вас, Таша, мы же договорились.

— Хорошо, Ингис.

Боевик добродушно ухмыльнулся:

— Говорите уже.

— Вы женаты?

— Нет, и никогда не был, — ничуть не смутился Морн. — Предлагаете себя на место моей жены? Так я только за.

Уайнскотт восхитился. И почему хорошим девочкам так нравятся плохие мальчики?

— Буду иметь в виду, — фыркнула хорошая девочка. — Но вы забыли поинтересоваться, замужем ли я.

— Не замужем, мисс, — нахально ответил плохой мальчик. — Ни кольца, ни браслета. Даже учитывая, что вы целитель, такие вещи не забывают, идя на дружескую встречу. Если только вы не любовница нашего уважаемого целителя, что тоже сомнительно, учитывая его осторожный интерес к вам.

Мёрфиус добродушно усмехнулся, плюнул мысленно на кофе и одним глотком опорожнил свой огневиски, как воду.

— Шах и мат, Морн, — вздохнул он, поднимаясь. — Таша, я вам обязательно напишу. Леонард, если ты не наелся, обещаю накормить тебя дома, чем пожелаешь.

Мальчик поспешно вскочил, его тарелка давно была пуста.

— Я готов, сэр, — тихо сказал он. — Пока, Ингис. Пока, Таша.

— Увидимся, Лео, — ответили они одновременно и оба усмехнулись.

Перед тем как взять сына за руку и аппарировать к воротам Хогвартса, целитель выложил на стол два галеона, которых с лихвой должно было хватить на оплату счёта за троих. Ингис равнодушно кивнул, явно не собираясь спорить.

Аппарацию мальчик выдержал стойко. Только подышал глубоко, с восторгом глядя на старинный замок за мостом.

— Ненадолго зайдём в школу, Леонард, — пояснил Уайнскотт. — Я здесь работаю целителем. А потом домой. Надо тебя принять в род, понимаешь?

Мальчишка кивнул.

— А моя метла?

— Может, новую купим?

— Нет, Ингис подарил. Она классная. Дорогая очень, он, наверное, долго на неё копил.

— На день рождения, — вдруг догадался целитель. Ну конечно, как он мог забыть. — Понимаю. Значит, от меня будет другой подарок. А завтра первым делом в Гринготтс, согласен?

— Спасибо, папа. Теперь я пойду в Хогвартс?

— Да, — серьёзно кивнул целитель, ощущая вдруг необыкновенную гордость. — Тебе ведь уже одиннадцать. Летом получим письмо.

Как все дети, его сын тоже мечтал о Хогвартсе. Как он сам в его возрасте. Как же маленький Мёрфиус ждал этого письма, боялся, что не придёт. Братья дразнились... Жаль, что у Лео нет братьев-погодок. Только кузены.

Что ж, стоит провести Леонарду экскурсию по школе. И сообщить семье, что у него появился наследник. Глава рода теперь его старший брат, Октавиус. Будет удивлён, но одобрит, и в род Леонарда примет. А остальное как-нибудь наладится.

* * *

Таша Лукас плохо помнила своих родителей. Они погибли, когда ей едва исполнилось пять лет. Она не помнила, как прошли похороны, и почему её отдали мисс Смолл, дальней родственнице матери, женщине странной и одинокой. Мисс Смолл сама походила на ребёнка, несмотря на достаточно преклонный возраст. Жили они на ренту, которую выплачивали неизвестные опекуны Таши. И свой скромный заработок мисс Смолл теперь откладывала в сейф Гринготтса на имя воспитанницы.

Работа мисс Смолл заключалась в помощи одиноким старушкам с покупками, приготовлении еды и, редко, присмотре за детьми. Будучи скромной и очень стеснительной особой, детей мисс Смолл искренне обожала, а вот со взрослыми зачастую не могла связать и двух слов. Особенно мисс Смолл пугали мужчины, но Таша считала, что её дорогая опекунша ещё неплохо держалась, ничем не показывая своего страха, за исключением внезапной немоты, а порой и глухоты. За свои услуги мисс Смолл получала сущие кнаты, но так радовалась им, что Таша никогда не пыталась предложить ей найти более оплачиваемую работу. Неизвестно как бы тогда проявились психологические проблемы старушки.

В Хогвартсе мисс Смолл не училась, так как письмо к ней не пришло. Да и то сказать, она мало чем отличалась от сквиба, с трудом колдуя простенькие бытовые заклинания. И, выходя из дома, даже палочку с собой не брала. Магии в ней было мало, а душевной теплоты больше, чем требуется. Будучи очень деятельной особой, она не гнушалась работы руками, прекрасно шила, вязала крючком и спицами, вкусно готовила и много сил уделяла еженедельной уборке. Сколько себя помнила Таша в эти годы до Хогвартса, дома у них всегда царила чуть ли не стерильная чистота, уют и гармония.

А ещё мисс Смолл очень любила читать, от родителей у неё сохранилась неплохая библиотека, где наряду с магическими изданиями, можно было найти и маггловские. Она всегда читала маленькой Таше на ночь разные сказки и даже романы. А когда девочка подросла, то мисс Смолл сама слушала её с большим удовольствием. Где-то лет в восемь, Таша, как ей казалось, нашла неплохой выход для мисс Смолл, которая не мыслила себя без работы и посильной помощи нуждающимся людям. Они вместе составили рекламную записку, где говорилось, что Аурелия Смолл, сквиб и немая от рождения, прекрасно может помочь с покупкой продуктов, мелкими услугами и присмотром за маленькими детьми за небольшое вознаграждение. По настоянию Таши, они платили семь сиклей в полгода из ренты, оплачивая ежемесячное появление в "Пророке" этого скромного объявления.

Клиентов сразу стало больше — вместо двух одиноких старушек, теперь приходилось обслуживать четырёх, а иногда даже пятерых — и мисс Смолл ожила; они заранее вместе с Ташей выучили язык жестов, и общались исключительно на нём, куда-нибудь выходя вместе. Старушка радовалась как ребёнок этому маленькому обману. Таша же с грустью понимала, что ничего, по сути, не изменилось, потому что и раньше очень стеснительная мисс Смолл разговаривала только дома. Поэтому старые клиенты мисс Смолл даже не удивились этому объявлению, чего так боялась опекунша.

Они и раньше считали её не только немой, но и глухой. А новые клиенты принимали сей факт, как должное, радуясь зачастую, что приходящая работница не сможет разболтать семейных тайн, словно кому-то были нужны тайны бедных семей.

Продавцы на Косой аллее к немоте мисс Смолл давно привыкли. Они легко наловчились обслуживать её в полном молчании, заодно приписывая перепуганной внутри, но совершенно спокойной снаружи женщине глухоту.

В десять лет Таша прочла уже большую часть домашней библиотеки и решила, что стоит поучить мисс Смолл игре в карты. Она испугала мисс Смолл незнакомым словосочетанием "офигенный покер-фейс", и бедная женщина некоторое время думала, что Таша, сильно увлечённая книгами по целительству, обнаружила у неё какую-то страшную болезнь. А так как покер-фейс у неё и правда был офигенный, Таша не сразу догадалась по невозмутимому лицу мисс Смолл, в чём проблема, и почему Аурелия так яростно принялась за генеральную уборку дома от подвала до чердака. Мисс Смолл это всегда помогало справиться со страхами и волнением. Выяснив причину, Таша очень долго и громко смеялась, катаясь по дивану в гостиной, даже вызвала у мисс Смолл робкую улыбку, что было страшной редкостью на невозмутимом лице.

Так что к одиннадцати годам Таша ощущала себя более взрослой, чем простодушная мисс Смолл, о которой она незаметно заботилась все эти годы. Кроме того, мисс Лукас стала обладательницей скромного состояния в сейфе Гринготтса в размере ста пяти галеонов, одного сикля и двух кнатов. Она уже твёрдо определилась с будущей профессией целителя. И с некоторым ужасом ждала письма из Хогвартса, ведь оставить мисс Смолл одну на несколько месяцев было откровенно страшно.

А вот на невозмутимом лице мисс Смолл теперь уголки рта то и дело чуть-чуть загибались вверх, а порой даже ресницы немножко трепетали, что говорило о просто неприличной радости доброй женщины и бурном восторге предвкушения долгожданного события.

Письмо принесла неприметная сова, которая сразу была обласкана, накормлена заранее заготовленными кусочками мяса, отчего до ночи отказывалась улетать. Мисс Смолл в крайнем волнении пять раз прочитала вслух текст письма, каждый раз глядя невозмутимо на подопечную со слабым огоньком в глазах, что говорило о крайнем волнении и безграничном счастье.

— Я надеюсь, — безэмоционально сказала мисс Смолл, — что ты будешь часто писать мне. Я думаю даже, что тебе нужна своя сова.

От покупки совы Таша отказалась наотрез, дебаты длились почти четыре дня, причём мисс Лукас развивала бурную дискуссию, а мисс Смолл только смотрела непримиримо и упрямо, что можно было понять по чуть опущенному уголку рта. В конце концов она пошла на компромисс, Таша сказала, что они купят самую недорогую сову у егерей в Лютном, но школьные мантии пошьют сами. Мисс Смолл просияла, читай — уголок рта приподнялся на миллиметр вверх — и развила новую бурную деятельность по пошиву самых лучших школьных мантий для своей девочки.

Материал они покупали в виде мотков шерсти и ниток тоже в Лютном, что было намного дешевле. У мисс Смолл имелся зачарованный ткацкий станок, с которым давно и умело обращалась Таша, магии у девочки было хоть отбавляй. За три дня она наткала три чёрных полотнища разных оттенков — скучный чёрный цвет при попадании света отливал то зелёным, то синим, то серебристым. В каждое полотно, кроме этого, были вплетены нити шёлка акромантулов и шерсти единорогов — галеон за крохотный пучок. Сплошное разорение, конечно, но оно того стоило.

С шитьём и вовсе было легко. Частенько посещая Косую Аллею — семнадцать минут пешком — Таша и раньше присматривалась к красивым дамам, а дома воспроизводила по памяти фасоны. Мисс Смолл тут же делала выкройки, и они вместе усаживались за шитьё с зачарованными Ташей иголками. Так что модных мантий у девочки и прежде хватало, но для школы требовались особенные.

Мадам Малкин секретами не делилась, это всем было известно, но клиенты её частенько выходили из ателье уже в новенькой школьной мантии. Таша крутилась перед ателье целый день, и была сильно разочарована. Школьные мантии для первокурсников откровенно не нравились. Мисс Смолл, всегда одевавшаяся изысканно, с тех пор, как они освоили станок, тоже была разочарована фасоном. Они полночи ломали голову, как совместить несовместимое и к утру всё-таки создали свой фасон, который их удовлетворил, и не очень сильно, если не присматриваться, отличался от школьной мантии.

По этому фасону пошили все мантии для Таши, включая парадные. Заодно зачарованные спицы связали несколько неброских серых свитеров и таких же платьев. Неизвестно ведь на какой факультет попадёт девочка, и это не позволяло разгуляться с цветами.

Учебники Таша купила у старьёвщика, ингредиенты в Лютном у знакомого паренька из лавки злобного зельевара. Перья и пергамент в небольшом количестве нашлись дома у мисс Смолл, как и старый, но еще крепкий сундук с расширенным пространством и облегчённым весом. Вмещалось в сундук всего лишь вдвое больше реального размера, но Таша и не собиралась тащить с собой весь дом.

Единственное, на что Аурелия твёрдо решила разориться — это на покупку палочки у Олливандера. Хотя Таша чуть не со слезами уверяла, что палочка Аурелии её прекрасно слушается, а мисс Смолл всё равно уже не берёт её в руки пару лет. Но невозмутимая мисс Смолл тут же забрала свою палочку и весь вечер наводила порядок в доме самым нелюбимым магическим способом. После чего слегла без сил.

Таша сдалась, и дождавшись, когда мисс Смолл восстановится, они сходили на Косую Аллею и приобрели прекрасную волшебную палочку из тиса с волосом единорога. Очень гибкую и послушную.

Расставание было бурным, мисс Смолл даже глаза расширила и низко опустила уголки губ, что было почти равно безумной панике. Таша как могла её успокоила, клятвенно заверив, что будет писать каждый день, отчего довольно дикий филин Рассел в самодельной клетке вытаращил глаза и едва не покрутил крылом возле виска. Он-то не страдал отсутствием эмоций на лице и излишним энтузиазмом.

Всё-таки жизнь с мисс Смолл сказалась на Таше самым неожиданным образом. Оказалось, что внешняя эмоциональная сдержанность очень заразна, потому что весь первый курс Гриффиндора, куда без зазрения совести её запихнула Шляпа на вежливый совет идти на хрен со своей критикой (а кому понравится, что грязный головной убор говорит, что Рэйвенкло и Слизерин по ней дружно плачут), недолго думая прозвал Ташу Ледышкой. А в ответ на резкий отпор особо наглому мальчишке, доставленному в итоге в Больничное крыло с тремя гематомами, фингалом и сломанным носом, прозвище изменилось на Дикарку, да таким и осталось до конца школы.

Целитель Уайнскотт, как и сокурсники, а также сам пострадавший, неожиданно удивили, ничего не сказав профессорам и декану о драке. Целитель лично её отчитал и собственной незаконной властью назначил отработку в Больничном крыле. Таша восприняла это как подарок небес и с энтузиазмом забегала туда даже после окончания отработок довольно часто, почти каждые выходные и разок на неделе. Всё-таки учёба и письма домой отнимали поначалу очень много времени. Мисс Лукас решила, что будучи почти нищей, должна учиться вдвое лучше остальных, чтобы осуществить мечту.

Баллов своему факультету Таша приносила мало, так как не любила выделяться. Тоже наследство от крайне скромной мисс Смолл, старающейся всегда и во всём быть как можно менее заметной. На вопросы Таша отвечала только тогда, когда спрашивали, и очень кратко. Эссе писала только необходимого размера, ни на дюйм больше. А вот в ежедневных письмах к мисс Смолл она пространно расписывала новые знания, полученные зачастую трудными путями, выученные заклинания, в которых намного опережала программу, и другие важные события из школьной жизни, снабжая это всё красочными картинками.

Рисовать ей нравилось с детства, а внимание к малейшим деталям приобрела с зарисовкой фасонов. Иначе попробуй сделать приличную выкройку, если что-то упустишь. Теперь наряду с новыми фасонами — законодательницами моды оказались слизеринские барышни — Таша рисовала всё, что имело для неё значение: целителя Уайнскотта, класс по Чарам, маленького декана Рэйвенкло, вечно недовольную декана Гриффиндора, самодовольного Слизнорта, невозмутимых слизеринок, которых никто не называет дикарками, второкурсника-слизеринца Морна, поднимающего за шкирку собственного приятеля, очень неприятно обозвавшего девочку-гриффиндорку. Что этой девочкой была она сама, Аурелии Таша не писала.

И всё равно больше всего рисунков было из Больничного крыла. И сама палата, и стройные ряды флаконов с зельями, и спящие пациенты, и помощницы целителя, и лопоухие эльфы, помогающие уходу за больными.

А потом она заметила девочку в библиотеке, размазывающую слёзы по лицу. Второкурсница с Хаффлпаффа писала эссе по ЗОТИ, видимо, в наказание, потому что, подкравшись и прочитав задание, Таша не смогла поверить, что такое задали на простой урок. Информации в учебнике, видимо, не оказалось. Повинуясь собственной неуёмной энергии и повышенной жалостливости к несчастным, не иначе как унаследованной от мисс Смолл, Таша потратила весь вечер, чтобы найти информацию для этого эссе. Целитель Уайнскотт неохотно, но одолжил на несколько часов самопишущее перо, и к утру эссе для профессора Краша было готово. Подкинуть его второкурснице за обедом в сумку удалось без труда. И потом любоваться в библиотеке, как счастливая девочка переписывает это эссе на свой пергамент.

Так для Таши началась подпольная деятельность под кодовым названием "помоги несчастненьким". О её незаметной помощи не знал никто, и даже мисс Смолл хвастаться она не стала, все её маленькие дела не шли ни в какое сравнение с почти безвозмездной помощью Аурелии брошенным старушкам и неблагополучным семьям.

Учиться Таше нравилось, Больничное крыло завораживало, а письма домой, скоростное чтение библиотечных книг, самостоятельные тренировки в заброшенных классах и помощь "несчастненьким" дарили спокойное удовлетворение, но каникул она ждала с нетерпением.

Аурелия встретила её сверкающим чистотой домом и любимым шоколадным тортом, показала подшитую простым заклинанием книгу с её письмами, и вручила пару новых мантий, комплект шерстяной одежды от носочков до шапки, и новое лоскутное одеяло из точных копий её рисунков, перенесённых магией на разноцветные лоскутки.

Стало понятней, как она скучала, что позволила себе столько колдовать. И страшно было представить, сколько дней мисс Смолл после этого восстанавливалась. В те каникулы Таша получила ещё и четырехтомник книги "Война и мир" русского писателя Толстого. Немало удивившись, она дождалась объяснения Аурелии. Героиню тоже звали Наташа. Наташа Ростова.

Таша проглотила книгу за четыре дня, отведя для чтения ещё и по полночи. Увлеклась и прониклась, но одноимённая героиня разочаровала. Таша в корне была не согласна с героиней-тезкой во всём — и в поведении, и в выборе жизненного пути. Она надеялась, что родители назвали её не в честь героини Толстого, а в честь маминой близкой подруги Наташи Герман, которую Таша смутно помнила из далёкого детства. К счастью, редко кто называл её полным именем, а сокращённое Ташу устраивало на все сто. И представлялась она всегда только так.

Удивительнее было, что в письме из Хогвартса значилось имя Таша, а не Наташа, и тем более — не Натали. И в школе многие даже не подозревали, что это имя лишь сокращение. И это радовало.

Каникулы пролетели быстро, и не успела Таша опомниться, как подошёл к концу первый учебный год. А потом и второй, третий. Школьные годы запомнились в основном общением с целителем, постоянной учёбой и самосовершенствованием, подготовкой к целительской академии, письмами к Аурелии и слежкой за феноменом по имени Ингис Морн.

Слизеринец Морн стал для неё настоящей загадкой. По-настоящему она обратила на него внимание курсе на четвёртом. Когда многие однокурсницы начали активно интересоваться мальчиками, она заинтересовалась лишь одним. Морн то ли имел ту же болезнь, что мисс Смолл, то ли великолепно владел собой. Всегда спокойный, разве что чуть мрачноватый, сдержанный, ни улыбки, ни раздражения, никаких эмоций вообще. Охота за его эмоциями захватила, совсем скоро Таша убедилась, что это не болезнь, и лицо у него всё-таки отражает массу чувств, но было это настолько редко, что она зарисовывала каждый подсмотренный украдкой случай, заполнив этими рисунками не один альбом.

Она была твёрдо уверена, что ни капельки не влюблена в него, не одержима им и её интерес к парню чисто академический. Она даже на квиддич стала ходить, который ей очень не нравился, потому что там калечились школьники. С одной стороны, они доставляли ей больше практики в Больничном крыле, но с другой, ей было ужасно жалко стонущих от сильной боли парней и девчонок, пьющих костерост, несовместимый с обезболивающими чарами и зельями. Иногда удавалось им помочь, просто посидев рядом возле больничной койки. Даже молча. Или что-то читая вслух.

Пациенты к её присутствию давно привыкли, принимали как должное. Ингис Морн тоже не избежал попадания в Больничное крыло. Но знаменательный случай произошёл зимой на шестом курсе Таши. Семикурсник Морн заработал травму на тренировке за неделю до решающего матча. Удар по голове битой и последующее падение не прошли даром — травма черепа, перелом ноги со смещением и повреждение внутренних органов. Магия магией, а лежать ему предстояло никак не меньше десяти дней. Присутствие на матче капитана слизеринской команды Уайнскотт запретил категорически, обещая привязать того к постели и обездвижить.

Покер-фейс Ингиса Морна, лежащего в Больничном крыле, удручал Ташу. Она, делая вид, что не замечает парня, помогала Уайнскотту как обычно, неустанно пыталась поймать хоть какое-то иное выражение. Зная, как мальчишки ценят квиддич и болеют за игру, за честь факультета, она бесконечно сочувствовала капитану Морну, как никому другому. И вот, в день игры с самого утра не долечившийся Морн пропал из палаты. Уайнскотт был в бешенстве, он наорал на помощниц, послав их прямо на поле, хотя до матча оставалась ещё пара часов. Ташу он вообще попросил не мешаться под ногами, хотя она тоже могла быть полезной. И хотела предложить использовать домовиков.

Немножко разобиженная, она приняла решение обыскать для начала всё Больничное крыло. Заглянула под все койки, за все ширмы, в туалет, в две кладовки и в последнюю очередь добралась до душевых кабинок. Кто ж виноват, что дверей у кабинок не было, а она влетела туда, просто убедиться, что никого нет. Ингис Морн преспокойно принимал душ, стоя к ней спиной и был абсолютно великолепен. Таша застыла от этой картины, как парализованная, не в силах оторвать взгляд. Морн шевельнулся и встал к ней боком, вернув ей способность двигаться. Не помня себя, она зачем-то пожелала ему удачи, ещё раз оглядела всего и медленно, с гордо поднятым подбородком, покинула душевые.

— Там! — сказала она Уайнскотту, перебиравшему зелья. Пояснять не стала и стрелой полетела в библиотеку, где по случаю матча не было никого.

Портрет Ингиса Морна получился шикарный, а дорисовав, Таша поняла, что не такой уж невинный у неё интерес. Только вот беда — сама она слизеринского старосту не интересовала вовсе. После того случая в душе, он ни разу осмысленно не взглянул в её сторону даже мельком, случайно. Да и зачем ему замечать щуплую мелкую девчонку, у которой даже грудь не выросла, а короткая стрижка делала и вовсе похожей на мальчишку.

Долго страдать Таша не умела и, затолкав непрошеные чувства куда подальше, с головой углубилась в учёбу, забросив даже рисунки.

Последний курс, на котором больше не было Ингиса, показался совсем неинтересным. Но усиленная учёба спасала, а вести из дома занимали весь ум. Аурелия стала иногда забывать простые вещи. Да и то, не молодела же она. Таша очень беспокоилась за неё, и то, что такие моменты с провалами памяти случались редко, утешало мало.

Поэтому она почти без волнений сдала ТРИТОНы, и вернулась домой, подав документы в целительскую академию. Аурелии стало лучше только от Ташиного присутствия. И девушку радовало, что в академии жить было не обязательно. Поступив туда без проблем, Таша мчалась после занятий домой, каждый раз боясь, что не застанет старушку. Мало ли, где она потеряет вдруг память. И как тогда её искать?

Постепенно выяснилось, что такие мимолётные приступы случаются только поздней осенью и ранней весной. Помогали зелья, которые Таша варила собственноручно. И уговоры посидеть дома и не работать хотя бы в эти сложные периоды. Мисс Смолл послушно пила зелья, соглашалась со всеми доводами, но наловчилась посещать своих несчастненьких по утрам и днём, пока Таша была на занятиях. И ничего тут было не поделать, не привязывать же её к стулу, в самом деле.

Стало сложнее с началом стажировки в Мунго, где приходилось работать сутками. И когда год спустя ректор академии пригласил её на преподавательское место, Таша тут же ухватилась за эту возможность. Пусть работает по пять дней в неделю, но ночует дома.

Курсы тщательно подобранных зелий Аурелии помогали, она стала выглядеть лучше, но бдительности Таша не теряла. Учить студентов ей нравилось, а ещё писать научные статьи в журналы, и иногда подменять кого-то в Мунго, чтобы не терять навыки.

С деньгами стало полегче, удавалось даже откладывать, но о личной жизни она как-то не помышляла, оставляя всё на потом. Да и не встречалось на её пути больше Ингисов Морнов, практически вымирающего вида мужчин. На свидания её приглашали время от времени те же коллеги, но она быстро начинала скучать и сбегала. У этих людей всё было написано на лице, и эта дурацкая предсказуемость вгоняла в тоску. Или ей просто попадались такие неудачные экземпляры. А со студентами разговор был короткий — она запретила себе воспринимать их как мужчин.

Неожиданное приглашение в канун Нового года от Уайнскотта стало приятным сюрпризом в её не такой уж счастливой жизни. Привет из прошлого показался настолько завлекательным, что она согласилась пойти на встречу. Аурелия уже несколько дней не работала, так как прихватило спину, и Таша, сделав массаж и в очередной раз намазав её разными мазями, напоила зельями и уложила в постель, оставив на попечение уже старенького Рассела, не раз выручавшего её за прошедшие годы.

— Если что случится, ищи меня, — наказала она, зная, что он понимает. Рассел неизменно находил Ташу, просто всем видом показывая, что надо бежать домой.

Из-за процедур с мисс Смолл, она немного опоздала на встречу. Уайнскотт уже ждал. Таша с радостью поприветствовала его, радуясь, что целитель нисколько не изменился. Настроение повысилось, когда он положил перед ней подарок в виде нового анатомического атласа. Рисунки были шикарными, некоторые и она бы лучше не изобразила; ей сразу захотелось узнать, кто художник, и, быть может, предложить ему посмотреть её работы.

А потом случилась безумная встреча. Оказалось вдруг, что Уайнскотт ждал вовсе не Ташу, или не только её. Ей показалось, что все волоски встали на голове дыбом, когда она увидела возле столика этот незабываемый профиль. Ингис Морн, мантикора-всех-прожуй-и-выплюнь! Подумать только! Он лишь на мгновение задержал на ней взгляд, тут же отвернувшись, а у неё сердце подскочило под горло, а потом упало куда-то вниз.

Невероятным усилием воли Таше удалось побороть внезапную дрожь, прислушаться к разговору, заметить мальчика — его сын? Как вдруг Морн уселся на её скамейку, придвинулся к ней вплотную, чтоб посадить мальчика и уверенным тоном заявил:

— Прошу прощения, мисс Лукас. Мы не займём надолго вашего кавалера. Зелье родства, целитель! Приступайте. Парень ваш, ручаюсь, но, если откажетесь, забираю его в ковен. Никаких обид.

До неё только в этот момент дошло, что невероятный человек, Ингис Морн, вот так вот просто привёл целителю его собственного сына, о существовании которого, Мёрфиус, похоже, не догадывался.

Когда Ингис спросил её, видит ли она сходство между отцом и сыном, как художник, она очень удивилась — откуда знает. Но очевидное сходство подтвердила спокойно. И даже помогла протереть ладошку ребёнка перед нанесением раны для определения родства. Ей было немного стыдно, что необычное поведение Морна её волнует куда больше, чем чувства целителя, который только что обрёл сына. Мальчишка вызывал горячее сочувствие, а Ингис, оказавшийся братом пацана, недоумение. Был груб, улыбался нагло, флиртовал нахально и демонстративно, но, с другой стороны, спас мальчика от никудышной матери, вернул отцу. Хотя мог забрать к себе в ковен, брат же. И еду заказал для всех.

Либо Морн сильно изменился за эти годы, что, вообще-то, неудивительно. Как минимум стал мужчиной, утратив более мягкие юношеские черты. Либо она выстроила в душе идеализированный образ. Либо вся ситуация с братом вывела его из себя куда сильнее, чем могло показаться.

К счастью, Уайнскотт отбыл, забрав сына, и она воспряла духом, надеясь во всём разобраться. Если только Морн не сбежит сразу, чего можно было вполне ожидать.

Не сбежал, только пересел на место Уайнскотта, уставившись в её глаза, и она почти с облегчением увидела его покер-фейс, который никуда не делся.

— Ну так что, Таша? — спросил он небрежно. — Моё предложение в силе. Эй, ещё кофе и пирожных для леди!

Ей стало неприятно, что он продолжил ломать эту комедию.

— Мистер Морн, они уже ушли, вам не обязательно оставаться грубым и нахальным.

— Прошу прощения? — посмотрел удивлённо. Дождался, пока отойдёт официант, принёсший заказ. И холодно осведомился: — Я вас чем-то оскорбил?

— Мы не виделись с вами почти десять лет, — мягко ответила она, запрещая себе думать, как волнует её даже такая его близость. — Я была лишней на этой встрече. Но мне ничуть не обидно, не думайте. Неужели, весь этот флирт был всерьёз? Простите за прямоту.

— Я не флиртовал, — посмотрел Морн без улыбки. — Ешьте пирожное.

— Что же вы делали?

— Отбил вас у целителя, — уверенно ответил Ингис. — Или нет? Это было свидание?

— Это не смешно, целитель не стал бы ухаживать за мной, он старше на полвека... Он просто пригласил по-дружески посидеть, подарил атлас по анатомии.

— А вы по-прежнему верите в чудеса и читаете сказки? — он откинулся на спинку скамьи и теперь глядел из-под полуопущенных век.

— И рисую единорогов, — кивнула она, отвечая ему в тон. — Хорошо, я допускаю романтический интерес целителя.

— Раньше вы рисовали всякие страсти и... меня, — самодовольства в нём не было, лишь констатация факта. И словно увидев её смятение, пояснил. — В Больничном крыле было совершенно нечего делать. Я пошёл ночью поискать целителя, чтобы хоть заснуть с какой-нибудь отравой. Ваш альбом был открыт. Я видел раньше, как вы следите за мной, видел, как что-то рисуете то в Большом зале, то в библиотеке, то в Больничном крыле. Но что рисовали меня — это было неожиданно. Очень.

— В школе все влюбляются, но это проходит, — она уверена была, что справилась с лицом.

— У вас прошло, Таша? Скажите мне, вы всегда любили резать правду в глаза, — Ингис подался вперёд, его глаза были совсем близко. Даже слабый аромат его тела ощутила.

Захотелось отшатнуться или придвинуться ещё ближе. Но она старалась не шевелиться.

— Вы за мной следили? — попыталась она его отвлечь.

— Ну вы же позволили себе это, я просто ответил тем же, — он даже голову наклонил, испытующе разглядывая, словно интересный экземпляр безобидной зверушки.

— Я ни разу этого не заметила, — позволила себе не поверить.

— И не должны были. Вы же не боевик из ковена, — и он усмехнулся, по-доброму, отчего в уголках глаз образовались морщинки. — Вернёмся к правдивому ответу.

— Что вам это даст, Ингис? — попыталась она его урезонить. — Вы когда-нибудь слышали такое, чтобы чувства оставались прежними десять лет безо всякого общения с объектом влюблённости и без надежды на взаимность?

— Полагал услышать сейчас. Вы струсили, Таша? — он вдруг взял её за запястье. — Ваш пульс учащён, целитель. Я вас по-прежнему волную? Вы нарисовали меня обнажённым в душе больнички, признайтесь.

— Хорошо, я признаюсь, — Таша сама понимала, что совершает глупость, но его голос завораживал, дразнил и обещал что-то хорошее. — Вы волнуете меня до сих пор. И чтобы всё было справедливо, признайтесь и вы. Честно! Зачем вы выпытываете?

— Хочу видеть вас своей женой! — он даже не улыбнулся. Всё всерьёз.

— Почему? Почему вы захотели на мне жениться, Ингис? — она потом повизжит от радости в своей комнате, поставив заглушки.

— Если вам от меня нужны сказочки про любовь, то зря, Таша. Я не верю в любовь, — отпустив её руку, он откинулся опять на спинку скамьи и скривился, как от зубной боли. — Честность — хреновая штука, да?

— А во что верите? — вот и не нужны будут заглушки.

— Что вам со мной будет хорошо. А мне с вами.

Пора было заканчивать этот разговор, Таша оглянулась, чтобы хоть немного избавиться от магнетического притяжения, а он сразу всё понял.

— Ингис...

— Мне жаль, что разочаровал вас, — сказал он устало, и закрыл лицо ладонями, тяжело вздохнув. Убрав ладони, посмотрел ясно и прямо: — Паршивый у меня был день, Таша. И я подумал, что вот вы... и всё вдруг изменится. Размечтался. Простите. У меня накоплено немного денег и другой фигни. Но своего дома нет, я сплю в одной казарме с восемнадцатью парнями. В моей жизни никакой романтики нет и не будет. Одна бытовуха, тренировки, охота. Лорд-дракон и ковен. И, может статься, мне прикажут жениться на той, кого укажет патрон. Забудьте меня, вы были правы. Даже сейчас мне нечего вам предложить.

Такого откровения она не ожидала, словно её пустили в святая святых, в самую душу, едва прикрытую горечью слов. А она думала, что её жизнь беспросветная.

— Я понимаю, Ингис, спасибо, что рассказали. И я тоже не смогла бы предложить вам многого. Одни проблемы. Вы знаете, я сирота, но мне повезло, меня воспитала очень добрая женщина. — Таша видела, что он слушает внимательно, и вдруг захотелось, чтоб хотя бы понял. — Мы не бедствуем, хотя так было не всегда, и у нас есть домик, старый, маленький, но свой. И филин Рассел. Я много работаю и мало сплю, а в свободное время ухаживаю за мисс Смолл, она уже старый больной человек, и у неё нет никого, кроме меня. И у меня никого, кроме неё. Ни ковена, ни крепкой мужской дружбы, ни лорда-дракона, могущего приказать выйти замуж. — Она перевела дыхание и подняла руку, потому что показалось, что он что-то скажет, а она ещё не закончила и не знала, сможет ли продолжить, если он перебьёт. — А ещё я давно перестала верить, что смогу вас встретить, что вы не женились давным-давно, что вы хотя бы узнаете и вспомните меня при встрече. Тем более не ждала, что захотите поговорить, и даже позовёте замуж, а потом попросите всё забыть. Молчите, это не упрёк, я вас поняла. Вам нечего мне предложить, хотя я ничего не просила.

— Вы всё не так поняли, Таша! — Ингис поспешно встал, увидев, что встаёт она. — Я же не отказываюсь...

— А я откажусь. Простите, Ингис, но я вдруг поняла, что сказочки про любовь мне не нужны, а вот любовь необходима.

— Если бы я сказал, что люблю вас, согласились бы? — он схватил её за руку.

— Вы ведь не любите, к чему этот вопрос? Вам ведь честность нужна? И мне тоже! Но я отвечу. Я могла бы выйти замуж по расчёту — как вы сказали — чтобы было хорошо. Но не за вас, Ингис Морн. Потому что вы были тем человеком, мысли о котором помогали мне жить все эти годы. Потому что именно от вас мне нужен был не расчёт — любовь, страсть, нежность и весь вы со всеми мыслями и чувствами. А теперь не знаю. Я вас придумала, Ингис... Мы могли бы стать друзьями, наверное, но боюсь, вы и в дружбу между мужчиной и женщиной не верите. А я ещё и дружить не умею. Отпустите. Мне нужно время, чтобы привыкнуть жить без мечты. Если научусь, обязательно вам напишу. Может, тогда у нас что-то получится. Не провожайте.

Она схватила свою шубку и, больше не взглянув на него, поспешила уйти из кафе. Она не рассчитывала, что он догонит, но в глубине души жила эта глупая детская мечта. И чтобы не дать ей воли, она аппарировала домой, даже не надев шубу.

День и правда получился паршивый, прав гордый боевик Ингис Морн, не верящий в любовь. Но жизнь не закончилась, и надо посмотреть, как там мисс Смолл. Напоить зельями, намазать ещё раз спину. Покормить Рассела. Что-нибудь приготовить на ужин. Потом можно почитать вслух для больной Аурелии. И всё-таки нужно поставить заглушки в комнате — вдруг удастся поплакать. Слёзы смоют весь этот кошмарный день, и он уйдёт без следа.

И давно пора бы убрать со стен спальни все эти рисунки со старшекурсником Ингисом Морном, в конце концов, он уже другой, не тот загадочно-романтичный мальчик из её воспоминаний. Правильно, хватит. Это просто ненормально в её возрасте — жить прошлым.

А ещё надо пораньше лечь спать, и завтра с утра — как клятвенно обещала своему приятелю Бену Сметвику — привести, наконец, мисс Смолл на обследование к его отцу.

Рассел влетел к ней в комнату так резко, что испугал. Филин замахал крыльями, клекоча почти истерично. И Таша бросилась вниз, едва не скатившись по ступеням. Дверь в комнату мисс Смолл была распахнута. И стало вдруг сразу понятно, что можно было так не спешить к своей Аурелии.

Она умерла спокойно и скромно, так же, как и жила, и впервые на её лице Таша увидела нормальную улыбку. Диагностические чары были беспощадно точны, и старое слабое сердце заводить Круциатусом было бесполезно. Таша выронила палочку из рук, без сил опустилась на колени, уткнулась лбом в уже остывающую морщинистую ладонь. И больше не стала сдерживать душивших её слёз.

Глава 54

На похороны Аурелии неожиданно пришло много народу. Таша не верила своим глазам, глядя на стариков и старушек — бывших подопечных мисс Смолл, продавцов с Косой Аллеи и даже из Лютного, мастеровых из гильдии строителей, а также молодого красивого мага, явно из аристократов. Были ещё две молодые волшебницы, суровый господин, род занятий которого определить она так и не смогла. Разумеется, Таша послала короткие записки последним подопечным Аурелии, а также подала в "Пророк" короткую заметку о смерти мисс Смолл, дате и месте похорон, но всерьёз рассчитывать, что придёт столько народу даже не могла.

Невольно навернулись слёзы на глаза, а в горле появился комок, а ей-то казалось, что все слёзы выплакала на всю жизнь. Осознать, что её дорогую Аурелию, заменившую мать и всю родню, любило и ценило так много людей — было ужасно горько, хотя душа и наполнилась теплом и благодарностью.

— Ты в порядке? — тихо спросил Бенджамин Сметвик, бережно поддерживая её под руку.

Таша не знала, что бы она делала без друга, который так помог в эти беспросветные три дня. Сметвик даже ночью не оставлял её одну, ночуя на диванчике в гостиной, а с утра готовил нехитрый завтрак, довольно приличный кофе, и они снова окунались в бюрократическую реальность. Оказалось, что нужно заполнить гору разных бумаг, посетить бесконечное число чиновников, заплатить немерено пошлин, чтобы всего лишь похоронить старушку!

Одно завещание измотало обоих, хотя Бен и держался, холодно чеканя каждое слово в ответ на вопросы и придирки вальяжного адвоката. Не заверенное магической подписью поверенного и составленное без должного количества свидетелей, завещание в итоге признали недействительным. Таше было противно и гадко, она вообще никогда не думала про завещание мисс Смолл и понятия не имела, что оно существует. Напротив неё сидели мужчина и женщина в годах, которых Таша видела впервые и никогда не слышала об их существовании раньше.

Женщина представилась Гортензией Коллинз, племянницей Аурелии. Муж её помалкивал и вообще пытался слиться с креслом, в котором сидел. Гортензия имела пронзительный голос и длинный нос. Довольно визгливо она заявила Таше, что та никто и звать её никак, если вкратце передать довольно экспрессивную речь неожиданной родственницы. Миссис Коллинз претендовала на дом Аурелии, её сейф и сбережения, поскольку Таша даже родственницей не приходится покойной, а опека мисс Смолл над мисс Лукас закончилась больше трёх лет назад.

— Я подам протест, — доведённый до бешенства Бенджамин сжимал кулаки, когда поднялся, прервав очередную сентенцию Гортензии. — Завещание подлинное, всё своё имущество мисс Смолл завещала мисс Лукас. Единственному родному человеку. — Он развернулся к адвокату. — Вы некомпетентны или вас подкупили эти люди! Не думайте, что я так это оставлю. Пойдём отсюда, Таша!

Увы, добиться они ничего не смогли. Бен даже деньги предложил какому-то министерскому чиновнику, был высмеян, и едва не вызвал того на дуэль. Таше удалось удержать. Она заверила Бена, что бороться за дом не станет, он и вправду никогда не принадлежал ей, попросила только помочь собрать вещи. Академия целителей предоставляла ей небольшие апартаменты для проживания: тесноватые спальня с кабинетом, скромные удобства и крохотная кухонька.

Мстительный Сметвик уменьшил и уложил в коробку всю мебель и вещи, выгреб даже чердак и подвал. Пока Таша складывала вещи в своей комнате, в доме остались только голые стены и гулкие пустые комнаты. На кухне не было не только посуды, но даже столов и плиты. Бен даже гобелены со стен содрал, и на обоях много где появились более светлые пятна — там висели картины, в основном нарисованные Ташей. Мисс Смолл их очень любила.

— Бен, мебель? — попыталась урезонить его Таша. — Это имущество мисс Смолл, на которое я не имею прав. Да и куда мне её, в Академии у меня и так не повернуться.

— Сохранишь, — буркнул Сметвик. — Не вечно же будешь ютиться в Академии. Подыщешь что-то куда лучше этой хибары, вот и пригодится.

Она покачала головой, но спорить не стала, хотя ничего подыскивать в ближайшие годы не собиралась. Похороны влетели в кругленькую сумму, ведь для Аурелии хотелось самого лучшего, а от материальной помощи Сметвика она решительно отказалась. Бен попытался было спорить, но вглядевшись в её глаза, замолчал и больше не настаивал.

Наконец-то всё закончилось: гроб опустили в глубокую яму, в несколько палочек засыпали землёй и водрузили скромный памятник. Все по очереди подходили, клали на могилу цветы и говорили Таше пару сочувственных слов. Кто-то молча кивал, кто-то пытался дать гостинец и тогда Таша указывала на небольшую корзину, стоящую у ног. Понимала, что старики от чистого сердца. Гортензия Коллинз явилась в самом конце, когда очередь сильно поредела. Она сразу протолкалась к Таше и громко потребовала ключи от дома. Девушка почувствовала, как напрягся рядом Бен, постаралась не смотреть на удивлённых людей, что остались в очереди. Просто достала из кармана ключи и протянула женщине. Она не собиралась швырять их ей в лицо, как настаивал Бен.

Миссис Коллинз ключи вырвала, запихнув в карман, и слащаво улыбнулась:

— Похоронили тётушку? Спасибо вам. Вот — за расходы.

И протянула три серебряных сикля, они сиротливо лежали на плотной перчатке из мягкой кожи.

Таша отшатнулась, отступив на шаг. И замерла, ощутив спиной надёжную грудь Бена. Как же ей не хотелось кого-то ненавидеть. Забрали дом? Пусть. Только уйдите!

— Оставьте себе, — вдруг спокойно произнёс Сметвик. — Просто уйдите, вы мешаете.

Гортензия покраснела и отшатнулась. Очередь из трёх человек шевельнулась. Аптекарь из Лютного — тот самый мальчишка, тайком продававший ей ингредиенты, теперь вырос и сам стал владельцем аптеки — улыбнулся Таше, положив два цветка на могилу мисс Смолл. Парень пожал ей руку молча.

— Спасибо, Дирк, — вспомнила она его имя.

— Заходите, мисс Лукас, для вас всегда будет скидка, — пробормотал он на одном дыхании и поспешил прочь, не оглядываясь.

— Соболезную, мисс Лукас, — грузный мужчина опустил в корзину какой-то кулёк. Кивнул мрачно и тоже пошёл прочь.

Последним был тот самый аристократ. Он вынул из воздуха погребальный венок из белых роз и возложил на скромный памятник. У Таши опять наполнились слезами глаза. Ей очень хотелось спросить: "Вы кто?", но понимала, что не стоит. Они пришли не к ней, а к мисс Смолл. И только Мерлин ведает, что их всех связывало с Аурелией.

— Соболезную, мисс Лукас, — произнёс красивый аристократ, шагнув к ним. Черные кудри, голубые глаза, широкие скулы. Неужели Блэк? — Позвольте представиться: Альфард Блэк. Аурелия последние три года присматривала за моим сыном.

— Фини! — оживилась Таша. — О, Мерлин, я так давно не спрашивала, а она не говорила. Как мальчик? Я видела его лишь однажды на прогулке. Простите. Аурелия боялась, что вы узнаете. Но я лишь диагностику сделала, и зелье потом передала.

Она совсем смешалась, выдав тайну Аурелии, замолчала, с тоской глядя на Блэка. И гадая, как этот аристократ мог нанять её старушку.

— Так это вы были? — Блэк вполне дружелюбно улыбнулся. — А я гадал, почему Финеасу тогда так полегчало. Есть начал... Не переживайте, с ним сейчас всё хорошо.

— Я рада, — слабо улыбнулась она. — Аурелия его любила.

— Мисс Лукас, вы простите меня, понимаю, что совсем не вовремя, но вынужден настаивать. Мой отец хотел бы вас видеть. Ничего особенного, просто задаст пару вопросов про мисс Смолл. Чаепитие завтра в полдень вас устроит? Можете прийти с молодым человеком.

— О! Это Бенджамин Сметвик, — спохватилась Таша. — Мой друг и коллега. Хорошо, я приду. Только куда?

— Вот портключ, — протянул ей Альфард Блэк серебряную ложку. — Сработает ровно в полдень.

Он коротко поклонился, бросил странный взгляд на миссис Коллинз, всё ещё стоящую неподалёку, и неспешным шагом покинул кладбище.

— Пойдём? — заглянул ей в лицо Бен.

Таша кивнула благодарно:

— Одну минуту!

Повернулась последний раз к могиле, опускаясь на колени, положила свои цветы. Свежая оградка сверкала новой краской. Цветы почти скрыли под собой насыпь. Белел памятник с венком.

Слёз не было больше. Она легко поднялась, развернулась к Бену и хотела взять его под руку.

— А эта корзина принадлежала мисс Смолл? — прорезал тишину кладбища голос Гортензии.

Таша с изумлением поглядела на родственницу Аурелии. Перевела взгляд на корзину, уже поднятую Беном. Как ни странно, она была почти доверху заполнена свёртками.

— Корзина принадлежит мне! — жёстко ответил Сметвик.

— Но содержимое... — голос миссис Коллинз внезапно затух, и она поспешила наконец к выходу с кладбища, даже не попрощавшись.

— Ну зачем ты так? — улыбнулась Таша, оценив зверское лицо друга. — Пусть её, такие люди бывают, что поделать. И давай поторопимся, пока она не вернулась, разглядев дом изнутри.

— Анни обещала накормить обедом. Ты ведь не откажешься? — Сметвик взял её за руку и достал палочку.

Аннет Скримджер, ассистентка ректора Академии, стала невестой Бена совсем недавно, они даже родителям пока не сообщили. Бена слегка пугала шумная семья невесты, и он умолял её не спешить с объявлением. Анни жаловалась Таше на это, но как-то не всерьёз. Бена девушка обожала и прощала ему всё. Да и то, три года мисс Скримджер пыталась его завоевать, и лишь недавно крепость пала. Бен оценил, какое Аннет сокровище, и ходил довольный как книззл, поймавший мышь.

— Буду благодарна, — Таша улыбнулась другу, его поддержка помогла прийти в себя. Она спокойно смотрела в будущее. Пусть нет больше родной мисс Смолл, нет своего дома, да и зачем он, если не к кому возвращаться. Но она есть у самой себя, у неё есть друзья — Бен и Аннет, пусть Ингису она сказала, что не умеет дружить. Она справится — ради мисс Смолл, которая так в неё верила. Ради себя. Всё у неё будет хорошо!

* * *

Санни взлетела над землёй, поднявшись в мгновение ока почти на три метра, и с внутренним ужасом так и застыла в воздухе под взглядами пятерых обалдевших парней. "Боевиков, — поправила она себя мысленно. — Боевиков и вассалов Лестрейнджей!".

Оставалось радоваться, что под тёплой мантией у неё кожаные штаны и новые сапожки, да вспоминать, как же она дошла до жизни такой.

— Спускайтесь, мисс, — первым окликнул её тот парень, Чарли. — Мы пошутили и просим прощения! Парни!

— Простите, мисс, — очнулись остальные.

— Не повторится.

— Мы осознали и в восхищении!

— Мисс, может, помочь?

Санни замотала головой, и даже отплыла по воздуху назад, сама удивилась, как это получилось, и заодно попробовала отплыть вбок. Опять вышло. Оставалось сделать вид, что она и так это умела. И перестать горевать, что раскрыла перед кучей народа своё тайное умение. Скрестив руки на груди, она спокойно объявила парням:

— Не скажу, что мне было приятно с вами познакомиться. Прошу вас уйти отсюда и оставить меня одну. В ином случае я прямо по воздуху поплыву в замок Лестрейнджей и покажу им в думосборе, почему, собственно, мне вообще пришлось явиться к ним таким способом.

— Это угроза? — широко улыбнулся самый рослый, Вильям вроде бы. И в руках у него появилось лассо.

— Это шантаж, — фыркнула Санни. — Только попробуйте поднять эту штуку!

— Вы нам не оставили выбора, — Вильям уже ловко раскручивал своё лассо. — Спустим вниз и сотрём память о досадной ошибке. Но сначала поцелуй, сами же предложили вас поймать!

Остальные предвкушающе заулыбались, а она-то поверила в их раскаяние.

Резкий рывок в сторону уберёг от петли лассо. Но уворачиваться ей не понравилось. Шутка этих наглых боевиков зашла уже слишком далеко.

А начиналось всё так спокойно. Они с Джейми переместились камином ровно в двенадцать и были радостно встречены семьёй Робертсов. Северус бросился вперёд и ткнулся Санни в живот, обнимая. Но сразу оторвался, отступил на шаг, покраснел и выдохнул, задрав голову: "Привет, Санни!".

Антуан Робертс, иронично улыбнувшись, пожал руку Джейми и добродушно кивнул девушке:

— Здравствуйте, мисс Прюэтт. Думаю, вам хочется сразу посмотреть свои комнаты, а уже после выпьем чаю. Обед будет попозже. Наша Элси собирается приготовить что-то особенное. Но, если что, вы всегда можете её позвать.

— Я покажу Санни её комнату, — сразу же заявил Сев, протянув ей руку. И взглянул исподлобья на Джейми: — А вас пусть Элси проводит.

— Добро пожаловать, — с улыбкой сказала Эйлин Робертс, наблюдавшая за бурной встречей молча. — Северус, не наседай на гостей. Они тут надолго, успеешь пообщаться.

— Я сама очень рада видеть Северуса! — сказала Санни, рассматривая жену Робертса. Она показалась красивой и счастливой, это очень радовало. Санни чувствовала себя немного ответственной за то, что Робертс нашёл семью. Если бы он тогда не спросил её про книгу...

Северус привёл её на второй этаж, заодно ткнул пальцем в свою дверь, показал, где комнаты родителей, а её провёл до конца коридора.

— Вот, — распахнул он дверь, но остался на пороге. — Твоя домовушка уже вещи сюда принесла. Мне Элси сказала. Ты обязательно должна посмотреть на мою кровать!

— Погляжу, конечно, уже любопытно, — Санни не удержалась и погладила его по голове. Волосы у Сева были собраны в пучок, как у взрослого. И это смотрелось очень мило.

Сев улыбнулся, отчего на щеках показались ямочки.

— Увидимся! — сказал быстро и сбежал.

Потом было чаепитие со вкусными пирожными, после чего Робертс пригласил Джейми в свой кабинет, а Сев упросил Санни с ним погулять.

Тогда она и оделась в брюки и сапожки, полагая, что с ребёнком придётся лезть на какую-то таинственную башню. Впрочем, до башни они не дошли. Едва отдалились от дома Робертсов, как навстречу попался ещё какой-то мальчишка. Увидев Северуса, он сразу закричал:

— А там Джонни приехал! Прикинь! Ты не знал?

Северус даже подпрыгнул на месте.

— Санни, — он просительно поглядел на неё. — Я быстро сбегаю, и тебя с ним познакомлю, ладно?

— Беги уже! — закивала она. — Я обязательно тебя дождусь. Тут очень красиво, прогуляюсь немного.

— Хорошо! — обрадовался Северус. — Смотри. Там река. Там вассальские дома. Там мост и замок Рабастана, а там мэнор Лестрейнджей. Но это не очень близко. Всё. Я быстро!

Санни стояла, как громом поражённая. Только сейчас до неё дошло, что Робертсы вассалы Лестрейнджей. Сердце в груди учащённо забилось. А ведь она сказала Рабастану по секрету, что едет в гости к Робертсам. Позорище! Что он подумал о ней?

Ветер обдувал горящие щёки, и она всё-таки решилась немного пройтись, чтобы не стоять столбом посреди поляны. Деревья и кусты росли группами, между ними петляли тропинки. В сторону замка Лестрейнджей идти не хотелось, и она просто пошла вперёд, параллельно реке. Огибая густой кустарник, она и вышла в очередной раз на просторную поляну, где увидела пятерых рослых парней, двое из которых дрались, обнажившись по пояс.

Замерев от неожиданности, Санни бы так и наблюдала за дракой (или единоборством?), если бы её не заметили зрители. Прятаться было уже поздно.

— Эгей! — заорал один. — Заканчивайте, парни, тут девушка!

— Хорошенькая? — тут же обернулся к ней драчун, которого она видела только со спины. Парень поспешно подхватил с земли рубаху и натянул через голову. — Ого, какие пирожки с книззлятами! Мисс, выходите за меня замуж! Вы меня видели без одежды и просто обязаны сделать честным человеком.

— Вообще оборзел, Кроули! — воскликнул его противник, одевшийся ещё быстрее. — Девушка, не слушайте поганца. Выходите за меня, я умный и добрый. Я Чарли, кстати.

— А у меня денег больше и дом лучше, — хохотнул здоровяк из зрителей. — Буду ласковым мужем, не прогадаете. Я Вильям.

— Джин Корс к вашим услугам, мисс, — тут же вступил четвёртый. — Поверьте, со мной будет спокойней.

— А я Дэйви Уэбстер, — представился последний, обольстительно улыбаясь. — Я красивее всех этих уродов, согласитесь.

У Санни голова пошла кругом от этих странных парней. И ей не понравилось, как они неспешно её окружают.

— Спасибо, но я вынуждена отклонить ваши предложения! — постаралась сказать она как можно твёрже.

— А что так, сразу и всё? — прищурился Кроули. — Мы лучшие боевики ковена, а вы пренебрегаете? Поцелуй-то подарите?

Санни расширила глаза и, наверное, от шока, совершенно не подумав, ляпнула:

— Сначала поймайте!

Что тут началось! Парни, радостно загалдев, двинулись к ней, вот она с испугу и взлетела над полянкой, сразу сообразив, что бегать от лучших боевиков ковена бессмысленно и опасно.

Лассо взлетело в третий раз, и дёрнуться в сторону Санни не успела. Петля плотно охватила её талию.

Вильям уже предвкушающе улыбался под радостный смех остальных, когда лассо в его руках вспыхнуло и осело пеплом. С пояса Санни свисал остаток прочной верёвки. А сбоку раздался очень знакомый и очень злой голос:

— Веселитесь, парни?

Казалось, что тишину, повисшую над поляной, можно было резать ножом. Она скосила глаза и увидела Рудольфуса Лестрейнджа. Тот ступил на поляну и обводил жутковатым взглядом каждого из лучших боевиков ковена.

— На колени! — рявкнул он. — Пока не простит! И если хоть звук услышу...

Санни с ужасом увидела, как боевики безропотно опустились на колени прямо в снег. Спины прямые, головы задраны вверх, глаза опущены и выражение каменных лиц непонятное. Как бы не возненавидели все разом. Ей это точно ни к чему.

— Мисс Прюэтт, ваше слово, — вкрадчиво произнёс Рудольфус.

Кто-то из боевиков тихо ахнул, остальные с изумлением подняли глаза, а потом дружно уставились куда-то за её спину. Поворачиваться Санни побоялась. Вдруг там вообще Робертс, или ещё хуже — Ричард Лестрейндж. Щекам стало жарко, а мозг лихорадочно работал, как свести всё к шутке, и чтобы никто не остался в обиде.

— Честно говоря, — жалобно произнесла она, решившись, — это всё просто недоразумение. Я совсем не в обиде на мальчишек, и если кто-нибудь меня поймает, прощу всех и сразу!

Каково же было её облегчение, когда парни заметно расслабились, хоть и прятали улыбки.

— Прыгай, — кивнул ей Руди, хоть и шага не сделал в её сторону. — Ты же мне доверяешь?

Она и правда была не уверена, что сможет нормально спуститься при таких нервах. Да и парням требовалось забавное зрелище, чтобы не держать на неё зла. И Рудольфусу надо было поверить перед его вассалами. Поэтому она просто закрыла глаза и рухнула вниз, почему-то упав назад. Пожалуй, ничего страшнее она ещё не предпринимала. И просто поверить не могла, что её и правда поймали, ловко подхватив под спину и коленки.

Пришлось открыть глаза, а то тишина давила, чтобы сразу утонуть в янтарных глазах Рабастана. Сердце совершило кульбит, а потом забилось как сумасшедшее.

— Здравствуй, Солнышко, — мягко произнёс Басти. — Ты научилась летать?

— Пока только падать, — прошептала она доверительно. — Можешь уже поставить.

— Вот ещё! — усмехнулся Рабастан. — Мне совсем не тяжело.

Она нервно оглянулась, но на поляне уже никого не было. Только Руди безразлично разглядывал небо.

И Басти показался вдруг особенно красивым, глаза словно светились, он явно был рад её видеть! Да и у неё внутри всё переворачивалось от непозволительной близости. Совсем рядом с её учащённо билось его сердце. И от одного этого хотелось, чтобы он прижал её к себе ещё крепче и никогда не отпускал.

А ещё разглядела на его щеках лёгкую щетину. Почти незаметную.

— Ты бреешься? ... — спросила еле слышно, чтоб глупый вопрос не долетел до Рудольфуса. И осторожно погладила его по щеке, сама не ожидая от себя такого жеста. — Поставь меня на землю, пожалуйста.

Взгляд Басти изменился, он на секунду прижал её к себе ещё сильнее и тут же аккуратно поставил на землю. Молча.

У Санни дух захватило от этой его покорности, смотрела на него, совсем ошалев от близости, не в силах шагнуть назад, увеличить расстояние. Щека его оказалась немножко колючей, а губы? От невозможности на что-то отважиться, да и Руди здесь, она ощутила, как всякая решимость тает. Следовало срочно уходить, уж точно последнее дело торчать здесь, как столбик с глазками. Только вот так просто оставить Басти показалось немыслимым.

Пока не передумала, быстро встала на носочки, удержавшись за его плечи, и прикоснулась губами к его губам. И словно током прошило всю, от горящих губ до кончиков пальцев на ногах. Санни тряхнуло от собственной смелости.

Она отступила, пряча за спиной дрожащие руки, боясь утонуть в его пронзительно ясном взгляде. Развернулась резко и поспешила прочь, момент для всяких признаний был опять упущен, да и был ли он? И мальчишки уже должны были вернуться. Она сразу их увидела, выйдя из-за купы кустов и деревьев.

Северус замахал ей рукой. Судорожно вздохнув, Санни вдруг рассмеялась непонятно отчего, помахала ребятам в ответ.

Только дойдя до Северуса и познакомившись с Джонни, она решилась посмотреть назад и убедиться, что братья Лестрейнджи за ней не пошли. Неужели почувствовали, что ей нужно прийти в себя?

— Пойдём же, — потянул её за руку Северус. — Мы покажем наше тайное место! Там есть призрак, но совсем не страшный.

— С радостью! — На душе становилось всё светлей, но внутри ещё что-то подрагивало от собственной смелости. Мыслями она раз за разом возвращалась к украденному поцелую, удивлялась сдержанности Рабастана и думала, как бы всё повернулось, не будь рядом Рудольфуса. И, наверное, поэтому знакомство с пиратом-призраком не сильно впечатлило.

— Джек-Воробей? — переспросила она. И вяло кивнула: — Похож!

Призрак-пират на пару мгновений опешил, а потом галантно поклонился, сверкая густо накрашенными глазами:

— А мне нравится, — лукаво улыбнулся он. — Капитан Джек-Воробей! Звучит, ребята?

— Смешно, — сказал Джонни. — Но здорово!

— Стильно, — кивнул Северус. — Санни, Джек-Воробей умеет читать, представляешь? А у Джонни теперь фамилия Мальсибер.

— Ух ты, — вырвалось у Санни. Она припоминала, что вроде бы в каноне у Роулинг, вместе с Северусом действительно учился какой-то Мальсибер.

— Я бастард, — тут же объяснил Джонни, — а вчера отец принял меня в род. Алтарь, все в ночнушках, пели там, всё такое. И я даже не боялся.

— Его отец рунолог! — пояснил Сев. — Не ночнушки, а ритуальная одежда.

— Мачеха мне улыбнулась и назвала хорошеньким, — удручённо поведал Джонни. — Как девчонку!

— Наверное, это хорошо, — Санни пригладила вихры Мальсибера. — Ты ведь и вправду хорошенький.

Мальчишка покраснел и уставился на Северуса.

Тот фыркнул и лениво произнёс:

— Не ведись. Санни просто добрая. Вот смотри. Санни, а я какой?

Санни почувствовала себя неуверенно. Такой мистер Снейп слегка пугал.

— Красивый, — вздохнула она. — Но ты тоже не ведись.

— Ты знаешь! — вдруг уставился на неё Северус. Глаза его в полумраке казались чёрными.

— Что? — испугалась она.

— Джонни, закрой уши. Капитан Джек-Воробей, покиньте нас на пять минут! — Сев казался прирождённым лидером. Его послушались сразу, а он серьёзно поглядел на Санни. Сейчас, когда они сидели на полу, скрестив ноги, как заправские йоги или заговорщики, она не сильно возвышалась над мальчиком. — Санни, ты только не расстраивайся сильно.

Начало уже пугало.

— Северус...

— Подожди, я скажу, — он даже за руку её взял. — Прости. Я всё сам узнал, честно. Прочёл тут... у отца знаешь какая библиотека! Ну вот... Ты же родня папе по крови и магии. Папа говорил про силки Майя, вливание крови, он же спас тебя, да?

— Да, — севшим голосом ответила Санни. — Он и ещё Сметвик.

— Угу, — Северус трагично вздохнул. И мрачно заявил: — Мы не можем пожениться! Вот.

Санни глядела на него с изумлением. Просто ушам не верила, что Сев так серьёзно подошёл к делу. Оставалось только радоваться тем чёртовым силкам.

— Ты поняла, да? — Северус выглядел виноватым. — Просто, понимаешь, ты мне как сестра теперь. Нельзя жениться на сестре. Только это... не обижайся на меня, ладно?

— Не буду! — Санни порывисто обняла мальчишку, прижав к себе на одну секундочку, и сразу отпустила. — Я рада, что ты мой братик. Будем дружить?

Он торжественно пожал протянутую руку.

— Ага! Будем. Ладно, Джонни, можешь открывать уши. Эй, Джек-Воробей! Мы закончили.

Призрак вернулся и сразу спросил, потирая призрачные руки:

— Мы читать будем сегодня? Может, леди Александра нам почитает?

— Нет-нет-нет! — выразительно покачал головой Северус. — Джонни ждут дома, его всего на час отпустили, да и нам с сестрой на обед скоро. Вечером все к Лестрейнджам приглашены. Так что сегодня не получится, извини.

Санни не знала, смеяться ей или бояться этого ужина, в итоге широко улыбнулась Севу:

— Если хотите, прогуляюсь с вами до дома Джонни. Вы мне что-нибудь покажете по дороге. И просто поболтаем.

Мальчишки заорали что-то вроде "Ура", и они стали прощаться с капитаном и выбираться из заброшенной башни.

Прогулка вышла замечательной, только вблизи от домов вассалов Санни вдруг сообразила, что может встретить недавних знакомцев. А ведь где-то среди них и Чарити живёт!

Чарити они не встретили, а лучших боевиков ковена, увы, да. Дорога к дому Джонни проходила мимо веранды дома Стэнфилдов, там-то и отдыхали все пятеро горе-поклонников или просто бездельников.

При виде Санни парни вскочили, как один, и замерли, не сводя с неё глаз.

— Привет! — махнула она им рукой.

— Здравствуйте, мисс Прюэтт, — нестройно ответили оболтусы. А Чарли полюбопытствовал: — Провожаете Джонни?

Северус искоса на них поглядел, но ничего не сказал, только крепче взял за руку Санни. А Джонни непосредственно помахал парням:

— Отец скоро заберёт. Но я ещё приеду через два дня.

— Удачи, пацан!

— Молодец!

— Не дрейфь там, ты же мужчина!

Советы оболтусов так и сыпались на мелкого Мальсибера. Тот от удивления даже вжал голову в плечи и, совсем как Сев, потянул её за руку. Санни наградила боевиков скептическим взглядом, и поспешила по тропинке к домику Бойдов.

К ним навстречу вышла мама Джонни, зазвала в дом и нагрузила выпечкой, мол, всё равно самим столько не съесть. Дженни Бойд оказалась весёлой и простой в общении. Санни она понравилась, но они с Севом сразу попрощались, надо было спешить на обед.

На обратном пути Северус был молчалив и задумчив. У дома Стэнфилдов они уже никого не встретили — парни куда-то ушли, может, тоже обедать. Но Санни была этому только рада. А до Робертсов дорога показалась совсем короткой, Санни так задумалась, снова и снова переживая за своё нелепое приключение и поцелуй, что вздрогнула, когда Северус тронул её за руку.

Оказалось, уже пришли.

— Санни, — серьёзно посмотрел он на неё. — Ничего не бойся! Тебе понравится у нас, вот увидишь! И я тебя в обиду не дам.

Глядя на эти худенькие расправленные плечи мальчишки, задранный подбородок и не по-детски серьёзный взгляд, она ему поверила и поцеловала в лоб.

— Спасибо!

* * *

Рабастан закрыл лицо руками, взлохматил волосы, резко присел и сразу выпрямился, шумно выдохнув.

— Мордред, Руди, я сплю? — он запрокинул голову и уставился в чистое небо.

— Подзатыльник дать для проверки? Или достаточно щелбана?!

— Ты не понял?! Она только что поцеловала меня! Сама!

— Да видел я, видел. Сам в шоке. Дракклы! Мне надо было уйти. Прости...

— Да чего уж, — отмахнулся Рабастан. — Мы же видели этих пацанов — они наверняка спешили к Санни. Всё равно чувствовал, что сегодня ничего не получится.

— Северус Снейп?

— Он. И Джонни Бойд, то есть Мальсибер уже, если верить бабуле. А этих кретинов... — Рабастан тяжело посмотрел на брата и накрутил остатки лассо на кулак. Санни даже не заметила, как он освободил её от петли. — Убью Клиффорда, — сообщил он уже спокойней. — Остальным морды набью.

— Успокойся, парни сами испугались, — Руди фыркнул. — Уверен, что её приняли за гостью Энди Сеймур. К ней должна была приехать дальняя родственница, девчонка чуть старше Санни, как я понял.

Басти свернул верёвку и засунул в карман.

— Поверить не могу, — выдохнул он, когда уже подходили к дому. — К дракклам, у меня руки дрожат! Как я буду заказы Сметвика и Марго делать?

— Прими душ и выпей успокоительного. Успеешь ещё со своими заказами. Сам говорил, что работы на полдня. И к вечеру ты должен быть бодр, свеж и весел. Поверь!

— А если не придёт на ужин? — вскинулся Басти. — Мало ли у девчонок отговорок.

— Ты недооцениваешь Санни, — мягко улыбнулся Рудольфус. — Она храбрее, чем тебе представляется.

— А ты знал, что она умеет подниматься в воздух?

— Понятия не имел. Наверное, семейное. Прюэтты — тёмные фестралы.

Рабастан втянул воздух сквозь зубы и медленно выдохнул.

— Она меня поцеловала!

— Между прочим, это было жутко трогательно. Спасённая от бандитов благородная леди целует своего отважного рыцаря — сплошная романтика! Поздравляю, братишка, теперь ты Айвенго!

— Придурок! Я почти не спал этой ночью, всё представлял, как будет, ну, как пройдёт первая встреча. Но такого не ожидал.

— Поспи, пока есть время.

— Ты что, не смогу. Приму душ и успокоительное, ты прав. Иначе до вечера не доживу. Извинись перед родителями, пообедаю у себя. Хотя, кажется, не смогу ничего съесть.

— Не работай сегодня, — Руди коротко его обнял, взлохматил волосы. — И постарайся не опоздать на ужин.

— Ладно. До вечера!

Меньше всего Басти ожидал, что после душа и лёгкого обеда всё же уснёт и проспит до самого ужина. Хорошо, верный Борги разбудил. Одеваться пришлось с бешеной скоростью, в зеркало едва взглянул и бросился к камину, хотя планировал прогуляться пешком. В холле он вышагнул из камина и взлетел по лестнице, перешагивая через несколько ступеней. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как выходят из камина в малой гостиной Робертсы и их гости.

Руди показал ему кулак. Они с Бель составляли прекрасную пару, как всегда. Питт уже открыто держал за руку Андромеду, Ники с Уолденом были заняты только друг другом, а Цисси в белом платье пританцовывала, ожидая гостей.

Санни встретилась с ним взглядом и тут же опустила ресницы, порозовев. Сердце у Басти на миг замерло и забилось с удвоенной силой. Он решительно пересёк несколько разделяющих их ярдов и предложил Санни руку. Её кузен насмешливо поглядел, но препятствовать не стал. Отошёл и предложил руку Нарциссе.

Санни положила пальчики на его предплечье и пошла рядом, глядя куда угодно, только не на него.

— Как прогулялась? — почти равнодушным тоном спросил Рабастан.

На него глянули подозрительно.

— Хорошо, — всё же ответила она. — А ты?

— Лучше, чем ожидал, — негромко сказал Рабастан, заметив, как порозовело маленькое ушко.

— Спасибо, что поймал, — поблагодарила Санни. И вдруг призналась: — Падать было очень страшно.

У него сжалось сердце, захотелось подбодрить:

— Это было очень смело. Ты молодец!

Благодарная улыбка была лучшей наградой.

— Если хочешь, как-нибудь повторим, — нерешительно произнесла она.

И Басти еле сдержал порыв заорать на весь большой столовый зал что-то вроде: "Да!" или "Хочу, конечно!". И ответил вполне спокойно:

— Только позови.

Чувствуя сумасшедшую нежность, Рабастан отодвинул ей стул, и сам занял место рядом. Все вокруг рассаживались за парадный стол в произвольном порядке. Мама смотрела с беспокойством, Руди поглядел одобрительно, а крёстный наградил нечитаемым, но внимательным взглядом. Санни сидела рядом с очень прямой спиной и чуть к нему повернулась:

— Басти...

— Да?

— Можно тебя попросить?

— Всё, что угодно, — поспешил ответить он, но представил, что Санни просит отказаться от неё, и ворчливо добавил, — в разумных пределах.

Она не удивилась, только кивнула:

— Конечно. Если откажешься, я пойму, правда.

Начало его уже насторожило.

— Смелее, Санни, — пробормотал он, радуясь, что подали ужин. Он придвинул к себе тарелку, но аппетита так и не было.

Санни тоже едва ли съела десятую часть на тарелке. Он уже поверил, что просьба так и не прозвучит, когда она тихо спросила:

— Можно мне поработать в твоей мастерской? Надо сделать один артефакт, я не успела дома.

— Можно, — улыбнулся он, уже предвкушая, как это будет. Ободряюще накрыл своей рукой и легонько сжал её руку, лежащую на столе. — Срочно?

— Там работы на час, может чуть больше, — руку она не отдёрнула, и Басти посчитал это хорошим знаком. — Хорошо бы завтра с утра.

— Насколько рано? Я могу встретить тебя у дома Робертсов и вместе прогуляемся ко мне домой.

— Часов в восемь нормально? — спросила Санни. И тут же добавила: — Может, попросить Беллатрикс пойти с нами?

— Зачем это? — удивился он, но тут же спохватился. — Ах, ну да. Можно Бель и Руди попросить. А что делать будешь?

Она шаловливо улыбнулась, но тут же смутилась, встретив его взгляд. А что поделать, если ему безумно захотелось её поцеловать?

— Пока секрет, но, если захочешь — покажу, когда сделаю.

— Договорились, — быстро сказал он и погладил её пальчики. — Встретимся в восемь.

Все уже стали подниматься, и Басти только тогда понял, что не слышал ничего, что говорили за столом гости или родные.

Прощаясь, он поцеловал ей руку. Поймал на себе ещё один задумчивый взгляд Антуана Робертса и поглядел с вызовом. Взгляд крёстного выразил предостережение: "Не делай глупостей, Басти", — так и слышался его голос. Словно Басти не вёл себя образцово весь этот сумасшедший день! Да он вообще ничего себе не позволил! Чисто ангелочек. Одному Мерлину известно, чего это ему стоило. Как только гости ушли камином, Рабастан поспешил к себе. Стоило ещё раз принять холодный душ и пораньше лечь спать.

* * *

— Дикон, что ты думаешь? — Бастинда терпеливо ждала, пока муж расстегнёт все крючки на её платье.

— Насчёт чего? Твоё платье великолепно, но без него ты мне нравишься гораздо больше.

— Ричард! Я про Басти.

— А что не так? Он был тих, улыбчив и дивно вежлив, не сказал ни одной гадости и ничего не натворил.

— Вот это и удивляет.

— Её отец дал однозначное добро на его ухаживания за Санни, — Ричард стянул платье с её плеча.

— Мне кажется, она была смущена и побаивалась его.

— Она поцеловала его сегодня. Сама, — Ричард полюбовался удивлением жены. — А вот ты до сих пор одета, и я не знаю, что с этим делать!

— Откуда ты знаешь?

— Бастинда, радость моя, у тебя свои источники, у меня свои. Просто скажи, что любишь меня и закроем эту тему.

Она засмеялась и развернулась в его руках.

— Знаю я твои источники! Руди?

— Угадала и заслужила поцелуй, даже не думай спорить!

— Я и сама тебя наградить сумею.

Поцелуй поначалу был нежным, а потом обоих охватило нетерпение.

* * *

С Клиффордом Рабастан столкнулся утром, направляясь к дому Робертсов. Тот явно никуда не торопился, даже негромко насвистывал модную мелодию, и встал, как вкопанный, увидев Лестрейнджа.

— Здорово, Билли! — холодно улыбнулся Рабастан растерявшемуся боевику.

— Доброе утро, ваша милость, — Вильям Клиффорд тяжело вздохнул. — Я как раз направлялся к вам.

— Зачем?

— Сэр, мы очень сожалеем, правда.

— А я нет. Проваливай, не порть мне настроение. И скажите спасибо Руди, что ещё живы.

— Понял, — опустил глаза боевик. — Хорошего дня, сэр.

Басти обошёл его, но резко остановился:

— Кстати, Клиффорд. Мисс Прюэтт будет гостить у Робертсов ещё неделю. Мне волноваться?

— Нет, сэр, ни в коем случае!

— Рад, что мы поняли друг друга, — Лестрейндж проводил Вильяма взглядом и только после того, как тот исчез из виду, продолжил путь.

Первым, кого он увидел, подходя к дому крёстного, был сам Антуан Робертс. Он как раз вышел из дома, натягивая перчатки.

— Даже не сомневался, что увижу тебя сегодня. Но так рано, Басти?

— Здравствуйте, сэр, — Рабастан пожал плечами. — Я не виноват, Санни меня сама попросила...

— О свидании?

— В мастерской поработать. Не мог же я отказать.

— Не мог, — на удивление покладисто кивнул Робертс, усмехнулся и кивнул на входную дверь. — Проходи, позавтракай с ней и её кузеном. Наверняка, ты ещё ничего не ел.

— Не станете читать нотаций? — нахально спросил Басти.

— Поможет? — фыркнул Антуан. — Ты же сам лучше всех всё знаешь, не так ли? Кроме того, я спешу.

Он достал палочку, явно собираясь аппарировать.

— Сэр! — окликнул его Рабастан. — Можно вопрос?

— Слушаю тебя.

— Зачем вы пригласили Санни?

— Я пригласил её кузена, который мне весьма интересен, — Робертс поглядел серьёзно и без иронии. — Мисс Прюэтт же очень интересна одному порывистому молодому человеку, который мне далеко не безразличен. И поэтому я взял на себя смелость предложить ей составить компанию Джейми. Басти, как ты воспользуешься этим шансом, зависит только от тебя. Я ответил на твой вопрос?

— Спасибо, сэр! — выдохнул он, поглядев на крёстного с восторгом.

— Пока не за что. Забудь всё, что я говорил раньше. Слушай сердце. И что там ещё советуют безумно влюблённым. Но если ты, паршивец, проворонишь эту возможность, я лично выдеру тебя розгами. Заканчивай скалиться и пойди пожелай девушке доброго утра. Я только не понял, где цветы?

— В мастерской. Там подарю.

— И ещё, — Робертс посмотрел испытующе. — Клиффорд тут спрашивал, как тебя умаслить. Что за дела?

— А он не рассказал? — Басти выпрямился и отрапортовал: — Не сошлись во мнении, сэр! Всё уже улажено.

— Клоун! Надеюсь, без членовредительства?! Ладно, поговорим позже, я спешу. Привет Рудольфусу.

Робертс аппарировал, а Басти легко взбежал по ступенькам. На короткий стук выглянула домовушка и радостно улыбнулась.

— Проходите, мастер Лестрейндж. Хозяин велел вас накормить. Элси приготовит вам кофе, как вы любите!

— Спасибо, Элси, — домовушку Антуана Басти знал с детства, она всегда его баловала и была рада видеть.

Она сразу забрала его тёплую мантию, а Рабастан привычно зашёл в ванную возле прихожей, чтобы вымыть руки. В этом вопросе Элси была очень строга.

В кухню, на которую указала ему домовушка, следовало пройти по длинному коридору. Он в конце заворачивал и открывал вид на одно из самых уютных помещений, когда-либо виденных в жизни. Маленьким Басти обожал пить здесь горячий шоколад с неизменными крошечными пирожками. Под хрустящей корочкой могла прятаться самая разная начинка. Было игрой угадывать её, ни одна не повторялась. Но в отличие от тех же всевкусных драже "Берти Боттс", все начинки у пирожков Элси были или вкусными, или безумно вкусными.

Когда Басти познакомился с творчеством профессора Толкина, кухни и помещения в домах хоббитов он легко представлял такими же, как кухня Антуана. У Робертса в этом "священном месте" (для Элси) тоже всё было либо овальным, либо округлым, включая дверь, стол, стулья и даже окна.

Но сегодня его больше волновали люди, собравшиеся здесь на ранний завтрак. Басти на несколько мгновений задержался у входа, замеченный лишь кузеном Санни, который не стал его выдавать, едва мазнув взглядом. И целых три минуты Басти с умилением наблюдал за своим Солнышком почти в домашней обстановке. Чуть портил картину мелкий Снейп, тоже сидевший спиной к выходу, хотя, если совсем честно, пацан Рабастану нравился. Было в нём что-то такое удивительно трогательное.

— А когда тебя заставляют это сделать, невольно хочется поступить наоборот, — говорила Санни.

— Да-да, — усмехнулся на это Джейми. — Маленькие дети так и поступают.

— Нет, Джейми! Ты не понимаешь, — с жаром возразила Солнышко. — Это не детское, это нормальное человеческое свойство.

— Да, некоторые вещи так и остаются с человеком на всю жизнь, — подмигнул ей Джейми. — Это идёт из ранних комплексов или потому, что молодой парень или девушка просто не хотят взрослеть.

— Ты всё как-то выворачиваешь наизнанку, — пожаловалась Санни, вызвав у Басти улыбку. — Давай приведу пример: вот мой отец станет тебя заставлять что-то сделать...

У Джейми вытянулось лицо:

— Мерлин, Санни! Если это будет твой отец, я всё сделаю мгновенно и даже не пикну.

Даже мелкий поганец Северус засмеялся, а Санни забавно захихикала. Басти с трудом удержался от смешка.

— Когда папа что-то заставляет, я тоже сразу делаю, — поделился со всеми Северус.

— Давно ли? — поинтересовался Джейми с ироничной улыбкой.

— Всегда! — глазом не моргнув, уверенно заявил Снейп.

Санни закашлялась, а Джейми мягко рассмеялся. А Басти вдруг охватило такое тёплое чувство от этой картины. Просто представилось ярко, как он сам болтает с Солнышком о пустяках за утренним кофе, а рядом сидит его сынишка или даже двое... Нарушать такую идиллию казалось преступлением, но он и так слишком долго скрывал своё присутствие.

Обозвав себя трусом и придурком, постучал по косяку двери и как можно спокойнее произнёс:

— Всем привет! Позволите присоединиться?

— Мистер Лестрейндж! — осклабился Джейми Прюэтт.

— Басти! — удивлённо повернулась к нему Санни. И так стало приятно, что удивление оказалось, как минимум, радостным. — Ой, а сколько времени?

— Мне обещали кофе, — Басти занял место напротив Северуса и сразу схватил с блюда один пирожок. Перед ним тут же появилась чашечка кофе, щедро разбавленного сливками. — О чём беседуете?

— О пользе розог и плетей, — серьёзно ответил ему мальчишка. И кто виноват, что Рабастан едва не подавился и закашлялся?!

Санни засмеялась, а Джейми коротко хохотнул.

— Северус преувеличивает! — сказала Солнышко. — Мы, в принципе, говорили про наказание и его уместность.

— А тебя били розгами? — впился в него глазами мелкий Снейп.

Басти глотнул из своей чашки и серьёзно посмотрел на мальчишку:

— И даже плетью. Больно.

Санни ахнула, Северус расширил глаза, а Джейми поглядел внимательно, невозможно было понять его реакцию.

— Но это же... — Санни смотрела с таким сочувствием, что Басти невольно улыбнулся, теряя мрачность. — Это ужасно!

— Плетью?! — малыш Снейп недоверчиво прищурился. — Как на корабле? Кошка-девятихвостка?

— Смотрю, ты добрался до синих полок в библиотеке своего отца?

— Давно, — фыркнул Северус. Но сбить его с толку было сложно. — Ты не ответил!

— Нет, не девятихвосткой, — усмехнулся Рабастан. Пирожок ему достался с грибами, он его проглотил и сразу положил к себе на тарелку ещё три. — Это было лишь однажды, и плеть была самая обычная. Пятнадцать ударов на конюшне, и руки прикованы к стене, чтобы не дёргался и не упал, когда сознание потеряешь.

Краем глаза он заметил, как вцепилась в стол Санни. Северус же глядел в немом восхищении.

— Жестоко, — хмыкнул Джейми.

Санни возмутилась:

— А наших детей ты тоже?.. — она резко замолчала, осознав, что произнесла, порозовела, схватила чашку и зажмурилась, отпивая кофе. А потом, пока он всё ещё не мог прийти в себя от её слов, строго сказала: — Я гипотетически!

Ему потребовалось всё самообладание, чтобы кивнуть не менее серьёзно:

— Гипотетически, я понял.

Она смотрела подозрительно, и ему пришлось пнуть под столом Джейми, который закашлялся.

— Ладно, — Санни на удивление быстро с собой справилась, и он понял, что гордится Солнышком, вопреки всякой логике. — Своих детей ты тоже будешь бить плетью, приковав к стене конюшни?

— Санни, — предостерегающе произнёс Джейми.

Но Басти отмахнулся, неотрывно глядя в глаза любимой.

— Представь такое, — произнёс он серьёзно. — От шалости твоего сына погибает человек или мог погибнуть. Неплохой человек, может, его товарищ. Может, девушка, оказавшаяся не в то время и не в том месте. Может, ребёнок. Да кто бы ни был! Но вина твоего мальчика неоспорима. Никакие доводы не воспринимает, хотя знает, что виноват, Магия беснуется внутри, потому что пацан сам мучается, не видит выхода, но всё смотрит на тебя затравленным волчонком и огрызается. Прочитаешь ему лекцию и оставишь без сладкого?

— Я... Но, Басти...

— Плеть — это очень больно. Но несравненно мягче той боли, с какой магия будет разрывать магическое ядро пацана изнутри. Шкурку подростка залечат, возможно и следа не останется, восстановить же целостность ядра — задача, решаемая годами, а иногда невыполнимая. А кроме того, кто вырастет из твоего сына, когда такое останется без наказания? Адекватного, заметь, наказания.

— И что? — Санни кусала губы, но не отводила взгляд. — Если его выпороть плетью, магия сразу успокоится? Так, что ли?

— Так, — кивнул Рабастан. — Но только если плетей будет достаточно. Гармония внутри твоего ребёнка — слишком большая ценность, чтобы нарушать её, пожалев для пацана пару лишних ударов.

— И ты не обижался на отца? Ну, если он, правда... плетью, прикованным...

— Да я его ненавидел! — с досадой сказал Рабастан и обиженно добавил: — Молча, главное, бил, хоть бы наорал!

Бессовестный мальчишка Снейп вдруг захохотал, Джейми тоже засмеялся, и Санни, не удержавшись, прыснула. Рабастан криво улыбнулся.

— Так ты не любишь отца? — осторожно спросила Санни.

— С чего это? — поразился Басти. — Он, конечно, тот ещё тип, но я его обожаю! Честно-честно.

— Но ты же сказал, что ненавидел.

— Санни, я просто не мог его любить. В тот момент!

На этот раз первым рассмеялся Джейми.

— И всё равно, — печально вздохнуло его Солнышко. — Это как-то дико.

— Вообще-то, Санни, это обидно, — укоризненно посмотрел Басти. — Я, по-твоему, дикий?

— Иногда да! — лукаво улыбнулась она.

И Басти рассмеялся вместе со всеми.

— Есть другой выход! — сказал он, когда все успокоились. — Отец ещё в детстве предлагал — розги или заблокировать магию на неделю. Адекватное решение, к слову. Ядро не пострадает, даже если ребёнок будет мучиться, что его недостаточно наказали. Ты бы захотела лишиться магии на неделю?

— Ох, — она нахмурилась.

— Не-ет, — протянул Северус и поёжился. — Лучше тогда розги.

— Лучше вообще не подставляться, — продолжил Рабастан. — Я понимаю, что тебе сложно это понять, Санни. Девочек не бьют, их лишают сладкого. И они... Как бы это объяснить? Легче признают вину, наверное, и в результате конфликта с магией почти нет, так уж устроены магические ядра. Но подумай о сыне. Захочешь, чтобы твой ребёнок остался на неделю без магии?

— Всего-то неделя, — пробормотала Санни и пожала плечами.

— Нет-нет, не путай, — разгадал её нерешительность Басти. — Замена плетей для меня равнялась бы году без магии. Мерлин, Санни, это даже Люмос не зажечь! Не создать из воздуха букет для понравившейся девчонки.

И он взмахом палочки наколдовал букет белых тюльпанов.

— Иногда я безумно рад, что родился сквибом, — хмыкнул Джейми.

А Санни взяла букет и задумчиво поднесла к лицу, вдыхая аромат.

— Есть легенда, — заговорил Рабастан, глядя в её глаза. — Как-то ночью одна магловская девушка, проживавшая в живописном местечке Девоншира, услышала очень странные звуки в своем саду и вышла посмотреть, что там происходит.

— Я читал, — еле слышно сказал Северус.

Басти кивнул ему и продолжил, видя неподдельный интерес Солнышка:

— В её саду росли белые тюльпаны. Она любила их, ухаживала за ними каждый день. Но в эту ночь с ними что-то было неладно. Над каждым цветком она вдруг разглядела летающих маленьких фей.

— Я видел одну фею у Чарити в теплице, — вставил Северус. И тут же добавил: — Извините.

— Ну, — сказал Басти, — на это надо смотреть ночью. Днём они, как правило, спят. Но вернёмся к легенде. Девушке очень понравились маленькие феи и их игры. И она решила засадить тюльпанами весь свой сад. В награду королева маленьких фей осыпала её своей пыльцой. У маглы должны были пропасть все болезни, но девушка вдруг оказалась волшебницей, пыльца эльфов сняла с неё проклятье, скрывающее её магию. — Рабастан подмигнул разинувшему рот мальчишке. — Подданные королевы фей показали девушке портал для перехода в магический мир. А в магловском мире все решили, что девушка умерла. Она так и не вернулась в свой сад.

— И что было дальше? — потребовала Санни, когда Басти с улыбкой замолчал.

— Она стала феей! — предположил Северус.

— Она стала целительницей, — ухмыльнулся Джейми. — И влюбилась в прекрасного принца.

— Браво, Джейми, — Басти усмехнулся. — Принцем оказался некий Джонатан Лестрейндж. Портал перенёс девушку в его поместье и закрылся навсегда. Джонатан влюбился в неё с первого взгляда. А на месте их первой встречи он построил свой замок, который не только сохранился до наших дней, но даже был недавно восстановлен.

— Твой замок! — ахнула Санни.

— Совершенно верно! Если желаете, могу показать садик с белыми тюльпанами. Он совсем маленький, и сохраняется неизменным много веков. Сколько ни срываешь цветы, за ночь они снова вырастают. Ребёнком я даже рискнул увидеть это чудо. А тогда замок был полуразрушен и в вечернее время внушал нам всем ужас и трепет.

— Ты пошёл туда ночью? — удивился Северус. — Страшно было?

— Ещё как! — кивнул Рабастан. — Но ничего не увидел. Пойдёте смотреть на сад? Или неинтересно?

— Очень интересно, — сразу откликнулась Санни. Она по-новому взглянула на цветы. — Так они настоящие?

— Ага, я приманил их из того садика, — Басти посмотрел на Северуса. — Недавно я отдал пару клубней для теплиц миссис Хейли. Может, над ними ты видел фею?

— Может, мне и показалось, — буркнул Снейп и признался: — Я был далеко от того цветка.

В итоге, в замок к Басти отправились все. Только подождали, пока Санни отдаст тюльпаны домовушке, и даст ей рекомендации, где их лучше разместить в её комнате.

Всю дорогу они осаждали Рабастана просьбами рассказать ещё что-нибудь интересное, но он отшучивался. От волнения, что Санни спокойно идёт к нему домой, такая красивая и доверчивая, совсем недавно сказавшая "наши дети", всё внутри переворачивалось. Какие уж тут сказки и легенды!

Чтобы взглянуть на сад, пришлось обойти замок и пройти ещё немного по чистой тропинке без снега. В окружении высоких кустов, на маленькой полянке они увидели большую клумбу с тюльпанами.

— Здесь нет снега! — ахнула Санни.

— И тепло, — добавил Северус, с большим интересом присматриваясь и даже принюхиваясь к цветам. — А той ночью, ну, когда хотел увидеть фей, ты ни одной не увидел?

— Не-ет, — нехотя протянул Рабастан. — Ни одной. Мне показалось, что рядом бродит мантикора. И я аппарировал прямо в свою спальню.

— Отец говорит, что в поместье мантикоре не пробраться, — прищурился Снейп.

— Рядом со мной не было твоего отца той ночью, — скривился Басти. — А Руди меня напугал, что одна мантикора ищет в тюльпанах потерянного котёнка каждую ночь.

— И ты всё равно пошёл? — удивился Джейми.

— Я думал, что он врёт, — пожал плечами Рабастан. — Но когда услышал шевеление, то поверил.

— Аппарировал? — спросила Санни, она разглядывала цветы, присев на корточки. — Сколько тебе было лет?

— Семь, — Басти хохотнул. — Это была не аппарация, а детский магический выброс. Повторить я не смог.

— А пытался? — поинтересовался Джейми.

— Ещё как. Ещё и Руди подначивал. Пугал, чтобы опять получилось.

— Получилось? — спросил Северус.

— Нет, но напугал сильно.

— А можно мне, — Джейми вздохнул и посмотрел на Рабастана. — Немного цветов сорвать.

— Да хоть все, — великодушно развёл руками Басти. — За ночь в любом случае они вырастут. Самое интересное, что сорванные здесь тюльпаны не вянут месяцами. И чуть-чуть светятся по ночам. Ну что, вы можете тут ещё побыть, а Санни я забираю. Нам надо поработать в мастерской.

У Солнышка загорелись глаза. Басти насторожился, когда она подошла ближе.

— А что, если в той мастерской? — прошептала она, просительно заглядывая в глаза. — А они побудут на пляже?

Да он бы луну с неба достал, если бы она так попросила!

— Если ты хочешь, почему и нет, — смог ответить спокойным голосом. И громче добавил: — Северус, Джейми, как насчёт того, чтобы искупаться?

— Я вечером купаюсь, — скривился мальчишка. — И только дома!

— С большим удовольствием, — Джейми явно что-то заподозрил. — Сев, а давай ты хотя бы посмотришь?

Надо ли говорить, с каким восторгом встретили океанский пляж Северус и неправильный сквиб! Санни смотрела на них с радостной улыбкой, но немного тоски в глазах притаилось.

— Мы присоединимся к ним позже, — предложил Басти, а когда Санни просияла, указал на мастерскую. — Для работы лучше переодеться. Я захватил для тебя свой старый костюм. Он в отличном состоянии, и легко подстраивается под фигуру, просто я из него окончательно вырос. А тебе должен быть в самый раз.

Санни приняла у него сложенный костюм, явно заинтригованная.

— Переоденемся по очереди, — предложил Басти. — Костюм чистый, не волнуйся. Но для полной функциональности лучше снять с себя всё.

Санни деловито кивнула, а он умилился. Ожидал, что будет краснеть и отказываться. Но Солнышко постоянно умудрялась его удивлять.

Поглядывая на дверь кабинета, он ждал в мастерской, когда она переоденется, и старался не представлять процесса, и не гадать, оставила ли она на себе бельё. Чтобы отвлечься, разложил на столе чертежи приборов для Криса Сметвика и Марго, прикидывая, с какого начать.

— Я хотел отдать костюм Эмили. Это моя кузина, — сказал Басти, когда дверь распахнулась. Оглянулся и замер, потеряв на несколько мгновений дар речи. Он знал, что костюм обтягивает, как вторая кожа. Но зрелище превзошло все ожидания. С трудом сглотнув, он закончил: — Но теперь не отдам.

— Мне он нравится, — радостно сказала Санни, не замечая, к счастью, его состояния. Она даже покружилась перед ним, позволяя рассмотреть со всех сторон и спросила: — А зеркала нет?

— Нет! — мгновенно отреагировал Рабастан. — И наколдовать нельзя, тут слишком хрупкие приборы с магическим фоном.

Да, он безбожно врал, подозревая, что, увидев себя в зеркале, она немедленно бросится переодеваться. Лишать себя такого зрелища не хотелось.

— Ну ладно. Тогда вот так, — и она пробормотала что-то невнятное, отчего поверх костюма появилось что-то вроде коротенькой мантии. Иллюзия надёжно скрыла всё выше коленок и ниже ключиц, заставив Басти судорожно вздохнуть и мысленно дать себе подзатыльник. Санни же смущённо призналась: — Тётушка Мюриэль научила. А то слишком уж... Я, правда, не совсем хорошо овладела этим заклинанием, но оно почти не тратит магию. Ладно. Ты не поможешь? — Он увидел в её руках платок, который прилагался к костюму. — Надо ведь волосы убрать.

Басти только кивнул, боясь не справиться с голосом. Подошёл со спины и сначала замотал её косу вокруг головы, закрепил магической заколкой, а лишь потом повязал платок. Взгляд скользнул вниз по спине девушки, коротенькая мантия скрывала гладкую кожу костюма, но он-то помнил и понимал, что стоит провести рукой, и никакая иллюзия не помешает ощутить все изгибы и округлости. Его окатило жаром при мысли, что под всем этим, возможно, нет белья.

— Теперь я, — поспешно сказал он и рванул в кабинет, плотно закрывая за собой дверь.

Переоделся быстро, новый костюм у него был немного более функциональный. На поясе имелись специальные кармашки и петли для инструментов. А также короткий фартук из плотно пригнанных мелких чешуек дракона. Сейчас он был рад этой детали, как никогда. А ведь удивлялся, зачем ему фартук, когда костюм и так сделан из суперпрочной драконьей кожи.

Басти выглянул на пляж, улыбнулся, увидев, как Джейми пытается заманить мальчишку в воду, и позвал своего эльфа:

— Устрой там столик с закуской. И книг каких-нибудь положи. Мелкий читать любит, а старшему что-нибудь про магию или возможности сквибов.

— Борги понял, Борги всё сделает, — понятливо кивнул домовик.

Басти вышел в мастерскую и встретил восхищённый взгляд Солнышка:

— Ой, какой ты...

— Нравлюсь? — не удержался от вопроса.

— Угу, — она поспешно отвернулась и деловито похлопала по дальнему краю стола: — Мне здесь можно работать?

Он увидел на столе один из круглых камней, что ей подарил. И заинтересованно подошёл.

— Что хочешь сделать?

— Привязать к нему мультик, — улыбнулась Санни. — Ну, это такая история в картинках, которая появится над шариком. Картинка будет двигаться... Посмотришь!

— Ого, уже интересно. Так, хорошо, если что-то понадобится, говори. Я могу увлечься, стукни, если сразу не отреагирую.

Она странно на него посмотрела и молча кивнула. Даже поблагодарила за высокую табуретку только взглядом. И сразу подняла палочку, начиная творить свои чары. Он понимал, что ей сейчас не до него, так что решительно взялся за свои заказы.

Особо сложными они не были, но Басти уже наметил, как их усовершенствовать. Не зря провёл с Кристофером и Марго столько времени, обсуждая функционал артефактов.

Уже скоро он придавал форму приборчику для Марго, пристроив будущий артефакт в специальных зажимах. Работа его всегда увлекала, заставляя забыть обо всём. Но сегодня он нет-нет, да и оглядывался на Санни, которая с сосредоточенным видом колдовала над камнем. Иногда хмурилась, видно, что-то не получалось. Иногда вся расцветала, когда была довольна результатом.

Он как раз закончил делать первый артефакт, когда Санни коснулась его руки. Басти живо обернулся:

— Сделала?

— Понимаешь, — она замялась. — Если бы у тебя нашёлся ещё камень, не обязательно круглый, любой. Я бы ещё одну задумку сделала. Только нужен камень без магии.

Басти кивнул и прошёл вглубь мастерской. Выдвинул сразу три ящика с камнями разных размеров и форм. От простых до драгоценных.

— Выбирай любые, сколько нужно, — предложил он. — Я тогда ещё один артефакт начну делать.

Санни рассматривала его заготовки в немом восторге. Даже не заметила, похоже, когда он отошёл к рабочему столу.

Басти немного полюбовался её видом сзади, решив, что иллюзия короткой мантии лишь подчёркивает всё, что нужно. Так что впредь он никому не позволит быть в мастерской, когда она работает.

Зажмурившись, он отвернулся к своим чертежам, пытаясь прийти в себя. Чтобы не испортить артефакт, занялся для начала изготовлением удобной упаковки для прибора Марго. Там не требовалось сложных чар, и действовал Басти почти на автомате.

Санни зашуршала рядом, вернувшись к столу. Краем глаза отметил, что взяла всего два камня. А скоро смог отмести лишние мысли и заняться прибором для Кристофера.

В какой-то момент он увидел, что Санни просто сидит и смотрит как он работает, подперев голову кулачком.

— Всё сделала? — поинтересовался он, опуская магическую дрель с тонким шлифовальным наконечником.

— Ага, — она кивнула ему и бросила быстрый взгляд на ящики с камнями. — Я просто посижу, пока ты работаешь.

— Конечно, — улыбнулся он. — Но, если что, все те камни в твоём распоряжении. И вообще, может, тебе надо что-то другое?

— О, — она живо спрыгнула с табуретки и потянулась. Иллюзия замерцала и на пару мгновений исчезла, словно сама магия его дразнила. Басти с трудом сдержал стон от этого зрелища. — Я тогда ещё один камень возьму.

— Возьми сразу десять, чтобы не бегать лишний раз, — выдохнул он, снова принимаясь размеренно дышать, очищая сознание.

Санни пошла к ящикам, но, не доверяя себе, Басти в её сторону смотреть не стал. Жаль, что воображение выключить не удавалось. Снова концентрация на работе. А потом ещё раз. Только минут десять спустя он достаточно успокоился, чтобы взяться за работу.

Санни больше не обращалась к нему и, закончив второй артефакт, он с беспокойством поглядел, чем она занята. Внутри поднялась нежность — Солнышко задремала, положив руки на стол, а на них пристроив голову. Платок слетел с головы, коса растрепалась, несколько локонов падали на её щёку. А главное — иллюзия миленькой мантии окончательно пропала. На столе рядком стояло семь камней, включая круглый, что она принесла с собой.

Вспомнил вдруг, как создавал браслеты, те самые, а потом отсыпался, едва не потеряв магию. Здесь, может, и не сравнить, не так много камней зачаровала Санни, да только, какая там сложность, и насколько она выложилась, он понятия не имел. А ещё сам же предложил продолжить, идиот. Неудивительно, что заснула, где сидела.

Басти подошёл к ней совсем близко, но не решился будить. Забрал осторожно все камни, решив сделать для них красивые коробочки. И только упаковав в чехлы два свои артефакта и её семь камней, сделал разминку и, снова подойдя и расставив разноцветные коробочки перед Санни, осторожно погладил девушку по голове.

На него обратили туманный взгляд, после чего Санни опять закрыла глаза, и прежде, чем он снова коснулся её волос, она сонно произнесла:

— Я так тебя люблю, что мне очень страшно... Вдруг ты передумал. Нет, я никогда не смогу признаться... Ты такой... а я...

Она тяжело вздохнула и тихонько засопела.

Он боялся дышать, ожидая, что она скажет что-то ещё. Но его Солнышко мирно спала, и неизвестно, о чём были её сны. А самое главное, о ком!

Стараясь не побеспокоить, он отлевитировал её на лежанку в углу мастерской. Борги недавно устроил уютное место для отдыха, ворча и причитая, что спать нужно в своей комнате. На удивление, Санни не проснулась, лишь обняла подушку и пробормотала:

— Рабастан, я тебя люблю.... Нет, не так. Басти... Нет, я не смогу никогда!

У него сердце разрывалось от её слов. Опустившись на колени, он осторожно приблизился к её лицу и поцеловал в приоткрытые губы. Вздрогнул, когда она вдруг ответила, не открывая глаз. Усилием воли он отстранился и бессильно простонал, когда она потянулась к нему, всё ещё пребывая в полудрёме. Да тут никаких сил не хватит!

Он решительно потряс её за плечо. И, замерев, ждал реакции, когда она распахнула глаза и приподняла голову.

— Басти-и-и, — сонно ему улыбнулась. В глазах промелькнул испуг, и она резко села на лежанке, мгновенно вернув дракклову иллюзию мантии. Потёрла ладошками лицо и посмотрела виновато. — Я заснула, да? Извини.

— Всё нормально, — севшим голосом ответил он. — Я закончил работу. Что тебе снилось, моя принцесса?

— Только не смейся, — она смущённо поёжилась. — Ты приснился. — И она заторопилась: — Но так, ничего особенного.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — он с беспокойством заглянул в ещё сонные глазки. — Слабости нет? Голова не болит?

— Да нет же. Наоборот, мне так хорошо, словно спала очень долго. А ты чего тут?

Наконец обратила внимание, что он на коленях перед ней.

Басти поспешно встал и потянул её за руку. Санни глядела с удивлением, но послушно поднялась.

— Ты потом меня поколотишь, хорошо? — спросил он, прежде чем поцеловать, крепко прижав её к себе.

Санни пискнула, но вырываться передумала, а потом и вовсе обняла его за шею. И посмотрела непонимающе, когда он отстранился.

— Прости, — сказала неожиданно. — Я, наверное, ещё не проснулась.

— Просыпайся, — усмехнулся он. — Я первый переоденусь.

И вышел, пошатываясь, в кабинет. Костюм сдирал с себя остервенело, и не знал, что теперь делать. Сказать ей, что слышал? Или ждать, когда признается не во сне, а наяву?

А лучше показать в думосборе. Точно, она обещала захватить с собой свой!

Басти вернулся в мастерскую, увидел, как Санни рассматривает коробочки со своими камнями.

— Как здорово ты сделал! Спасибо!

— Не за что, — проворчал он. — На пляж пойдём?

Она вскинула на него непонятный взгляд.

— О, ты уже... Пойду переоденусь.

Едва она вышла, Басти достал чистый флакон из зачарованного стекла и вытянул из головы драгоценное воспоминание. Поместил его во флакончик и подписал: "Я тебя тоже!".

Зачаровал, чтобы буквы проявились только после просмотра воспоминаний. И упаковал в бархатный мешочек.

— А я бы тоже искупалась, — заглянула в мастерскую Санни. — Знаешь, мне надо в Лондон, купить купальник.

Он сдержал рвущиеся слова, что лучше всего купаться нагишом, и осторожно предложил свою помощь:

— Мы с Питом и Андромедой хотели завтра прогуляться по магазинам. Если хочешь с нами, я буду рад.

— Очень хочу! — просияла Санни. И даже шагнула к нему: — Басти...

— Что? — тихо переспросил он.

Она глубоко вздохнула и быстро ответила:

— Спасибо за помощь и за камни. Мне очень понравилось здесь работать. С тобой.

Пришлось кивнуть:

— Я рад.

А самому вдруг тоже стало страшно. А вдруг и нет ничего? Мало ли, что люди говорят во сне! Он сжал флакон в кармане и передумал отдавать. Понял, что это будет странно выглядеть, а, может, и некрасиво с его стороны. Словно подсмотрел что-то очень личное, сокровенное. А про поцелуй она как будто вообще забыла. И вообще, хотелось, чтобы она сказала это наяву, глядя ему в глаза. А не так...

— Я поняла, что уже много времени, — Санни смотрела теперь на что угодно, кроме него. — Нам пора возвращаться. Мистер Робертс говорил, что на обед будут гости. Мы только и успеваем дойти.

— Конечно, я понимаю! А что за гости? — Басти сунул в карман две упаковки с артефактами.

— Какой-то друг. Тебе, наверное, виднее, с кем дружит твой крёстный.

"С Магнусом-раздери-его-мантикора-Ноттом!" — мысленно проскрежетал зубами Рабастан.

— Даже не знаю, друзей у него много. Так мы договорились насчёт завтрашнего дня?

— Ага, надеюсь, мистер Робертс не будет против.

— А вечером...

— Я хотела навестить Чарити. Миссис Хейли.

Он кивнул и протянул ей коробку побольше, куда уместились все её поделки.

Она ахнула:

— Я же тебе показать обещала.

— Будет ещё время, — отмахнулся Рабастан. — Пойдём звать купальщиков. Я вас провожу.

Она так посмотрела, словно хотела сказать: "не надо", но только улыбнулась.

Обратный путь занял куда меньше времени. Северус восторгался океаном, Джейми лениво посмеивался, бережно удерживая букет тюльпанов. Санни мечтательно глядела по сторонам, но видела ли что-то — неизвестно.

До обеда оставалось ещё время, когда они подошли к дому Робертсов, но Басти задерживаться или напрашиваться на обед не стал. Не то настроение было. Немного постоял, гадая, где окна Санни, и отправился к себе.

Питт с Медой и Цисси, и Ники с Уолденом с утра поехали погулять по Косой Аллее, обещая вернуться не позднее ужина. И ему это было даже на руку, не хотелось пока никого видеть. Про завтрашнюю поездку в город он на ходу придумал, но был уверен, что Питт не подведёт.

Но сейчас остро захотелось остаться одному и просто подумать. И, пожалуй, самым лучшим выбором в таком подвешенном состоянии для него будут пляж и далёкий горизонт над океаном.

* * *

Утро выдалось на удивление тёплым для зимы: лёгкий морозец, но ничего не тает и не превращается в бурую грязь, хлюпающую под ногами. Магнус ощущал, что давно так славно не высыпался, давно не чувствовал такой бодрости, встав в несусветную рань и даже не выпив любимый чай. Хотелось сделать что-то невозможное, грандиозное, полезное или просто весёлое. Энергия внутри бурлила, толкая хоть на какое-нибудь дело. На башне дежурил Флинт, его рожу и лохматую голову можно легко узнать и стоя во дворе. Бдит, как всегда, даже нет сонного вида.

Ингис Морн, потягиваясь и зевая, легко сбежал по ступенькам загона и сразу захлопнул рот, заметив Нотта. Метаморфоза произошла мгновенно — подтянут, мрачноват и глаза смотрят ясно и серьёзно. И одет так, словно на охоту собрался. Охота! Ну конечно же, надо размяться и для Северной цитадели хоть уток набить. Или даже чего посерьёзней.

— Доброе утро, сэр!

— Доброе, ты прав, Морн. Флинта ты меняешь?

— Нет, Шон Фишер, идёт уже, — Ингис оглянулся на дверь загона. Оттуда как раз показался почти налысо бритый Фишер-старший. В отличие от его младшего брата Винса, Шон был спокойным, как сфинкс. И охотник отменный, ловкий, зоркий, терпеливый и хладнокровный. А реакции и умению молниеносно бестрепетно расправиться с каким-нибудь страшным хищником просто позавидовать можно. До Ингиса далеко, но из остальных — лучший. Особенно на пару с донельзя умным братцем Винсом, смешливым и добрым парнем.

— Буди Причарда, Шон, или Бойла, пусть тебя заменят. Вы трое мне на охоте нужны. Если других дел нет.

— С радостью, сэр, — оживился Фишер, — а кто третий?

— Третьим будет Винс, если выспался после смены. Пусть дрыхнет, пока собираемся. Брать по минимуму. Управимся за полдня — хорошо.

Шон, сверкнув сдержанной улыбкой, скрылся в загоне.

— Морн, захвати котелок и что там ещё, может, перекусим в лесу.

Ингис кивнул и тоже ушёл в загон, где в заднем отсеке хранились вещи ребят.

Охота вышла удачной, нарвались на семью диких кабанчиков. Шон с Винсом сработали на отлично: добыли четырёх подросших поросят размером с шотландскую овчарку. Ингис умудрился заарканить оленя, и мирно разойтись с двумя недовольными кентаврами. Что те потеряли в Диком лесу, осталось загадкой. Сам Магнус почти без труда набил с десяток жирных уток, извлёк из нутра могучего дуба отменные соты с мёдом диких пчёл, а напоследок сунулся в пещеру к медведице — Уркхарт давно намекал, что ему очень нужна медвежья шкура.

Заавадить сонного зверя — не сложно, вполне по силам даже соплякам, только снять довольно простую магическую защиту на входе и действовать быстро, проснётся — и страшнее мантикоры будет встреча. А сон у этих бродяг чуткий. Нотту повезло, ходить бесшумно он научился ещё в детстве без всякой магической поддержки. А ну как растратишь весь резерв в схватке с хищником, не оставаться же беспомощным и безоружным. Так что магловскими приёмами охотники никогда не брезговали. Жаль было только, что в магическом мире порох не взрывается, а то ружья бы пригодились. Потому по старинке — копья, луки и арбалеты всегда брали про запас. Хранясь в уменьшенном виде, они были зачарованы мгновенно увеличиваться и сами прыгать в руку охотника.

Сработал Магнус аккуратно и просто, зверюга в пещере даже не проснулась. При свете подвешенного в воздухе файербола можно было рассмотреть всю красоту добычи. Здоровенная медведица магического разлива — то ли Дикий лес наделял всех зверюг магией, то ли мутировали они за много поколений от магического фона, но медведи Дикого леса чуть ли не в полтора раза были больше своих магловских собратьев. Да и не только медведи. Серебристыми были только медведицы, и найти их удавалось раз в десятилетие, а то и реже. Прятаться умели и перемещаться как при аппарации.

Опасность сзади Нотт ощутил всеми фибрами души, когда опускал палочку, засветив ещё один файербол, и любуясь на красивую длинную серебристую шерсть. Магнус рванул в сторону, больно ударившись плечом о каменную стенку пещеры, сразу перекатился, наугад посылая обездвиживающее заклинание.

Мантикора зашипела, увернувшись, и словно улыбнулась довольно — хитрая тварь загородила единственный выход из пещеры. Можно было бы аппарировать сразу, но уходить без медведя было жалко. Мантикора его не оставит, сама-то не могла снять магическую защиту, которая окружала берлогу, вот и поджидала какого-нибудь болвана, который сработает за неё.

Болваном Магнус быть не хотел. Позвать парней тоже не мог. Мантикора могла напасть в любое мгновение, стоило шевельнуть хоть пальцем. И без того непонятно, чего ожидает, постукивая жутким хвостом с ядовитым жалом по стенкам входа и не сводя с Нотта блестящих кроваво-красных глаз. Мощные лапы с огромными когтями внушали не меньший трепет, чем оскаленная в улыбке жуткая морда, окружённая лохматой гривой. Кожистые крылья, словно дополнительные конечности, были украшены на сгибах опасными когтями — по одному на крыло.

Нотт не обольщался — до медведя и до мантикоры было примерно одинаковое расстояние, около десяти ярдов. Допрыгнуть до медведя и аппарировать с добычей он просто не успеет. Тратить на мантикору заклятия бессмысленно — оттого и опасны эти зверюги, что отскакивают от них заклинания, как от тролля. Послать прицельный огонь чревато, сжечь тварь не удастся, они легко выживают в горящем лесу, а разозлить огнём запросто. И то странно, что зверь выжидал, не спеша нападать. Или играл как с жертвой, понимая, что деваться охотнику некуда.

Страха не было, была лишь весёлая злость. Погибать, так с музыкой. Правда, жизнь, если что, он отдаст очень дорого.

Магнус незаметно потёр большим пальцем кольцо вызова, три раза, что означало смертельную опасность. Мантикора дёрнулась, словно почувствовала, зашипела, роняя слюни из раззявленной пасти. Показала на миг двойной ряд острых как бритва зубов. Беда была ещё в том, что щит не поставить, пробьёт почти любой, только силы зря потратишь. Аппарация тоже чревата, тварь за долю секунды может успеть откусить половину туловища. Да и оставлять серебристого медведя не хотелось до боли.

Нож гоблинской стали оказался в руке в тот же миг, когда мантикора прыгнула. Магнус поднырнул под неё, прыгнув навстречу, полоснул по открывшемуся на миг животу тварюшки и ушёл в перекате в сторону медведицы, ощутив только, что у самого задеты нога и бок, но было совсем не до пустяковых ран. Пришлось моментально уворачиваться от хвоста с жалом и уже в распоротое брюхо посылать Аваду, могло сработать, но не попал. Ещё перекат и снова боль в боку и плече, думать не хотелось, что там, только радовался, что в броске удалось отсечь одну страшную лапу и вовремя уйти из-под рухнувшего всей массой раненого зверя. Следовало аппарировать, пока остались силы, а визжащая от боли тварь на пару мгновений отвлеклась.

Только тут подоспела подмога. Тенью метнулся в пещеру Ингис, сразу двумя ножами отсекая мантикоре хвост и разрывая ими же крылья. Нотт метнул свой нож твари в горло. Морн коленом прижал голову агонизирующего зверя к земле. И хладнокровно послал Аваду в распоротое брюхо.

— Сэр, вы как? — сразу бросился он к Магнусу.

Нотт стоял на коленях, ощущая, как кружится голова. Адреналин схлынул, оставляя опустошение и безумную горящую боль по всему телу. Хотелось просто прилечь на ещё тёплое тело медведицы.

— Встать не смогу, — прошипел сквозь зубы. Боль локализовалась в боку, а ногу уже не чувствовал. — Нога. А ещё левый бок. Остальное — царапины.

— Можно? — Ингис мгновенно достал аптечку из кармана.

— Давай. Противоядие есть?

— Сядьте на медведя, сэр. Проглотите!

Сесть Магнус смог только на огромную лапу, а к туловищу медведицы привалился спиной. Пока он глотал противный шершавый безоар, Морн бережно снял сапог и побледнел, разрезав ножом штанину.

— Хвостом, да? Тут след жала? Вы чувствуете что-то, сэр?

— Ногу не чувствую, выше колена уже тоже. Рука ещё немеет.

Он безропотно выпил противоядие, протянутое Морном, и позволил осмотреть бок.

— Когтями, — бормотал Морн. — Глубоко, много крови потеряли. И плечо ещё, тут зубы побывали. В Мунго, сэр?

— Нет, в цитадель переправить сможешь? Марта справится.

— Нельзя аппарировать, стазис наложил, но мой слетит сразу, — замотал головой Морн. — Надо сюда целителя. Вы же знакомы со Сметвиком, а все говорят, что он лучший. Хотите, попробую вызвать?

— К Мордреду Сметвика! — прорычал Нотт, почти теряя сознание. Стазис снял часть боли, но в голове всё равно мутилось. Казалось, ещё немного, и станет нечем дышать.

— Моя подруга целитель! — быстро сказал совсем побелевший Морн. И не слушая ответа, да и не было его, вызвал патронус. — Таша, срочно нужна помощь целителя! Нападение мантикоры.

Он назвал координаты для аппарации, и призрачный белый барс умчался в сторону выхода.

Нотт удивлялся, что всё ещё в сознании. Он смутно видел, как рядом с Ингисом появилась девушка, отстранила парня и ещё больше разорвала на Магнусе одежду, обнажая бок и плечо. Вяло подумалось, откуда столько силы в столь тщедушном теле. Мутило от коротких разноцветных вспышек заклинаний. Горчили зелья, которые она заставляла его выпить. Глотал с трудом. Одно, другое, третье. Бок взорвался болью, и он всё же потерял сознание неизвестно насколько.

Возвращалось сознание медленно. Кто-то рядом говорил, в свете Люмосов он смутно увидел всех троих парней и тоненькую девушку с короткой мальчишеской стрижкой, что стояла вполоборота к нему.

— Натали, — пересохшими губами прошептал потрясённый Нотт.

Она обернулась, и он понял, что ошибся. Безумно похожа, но не она, не Натали. Да и как подумать мог? Но наваждение не проходило. Может, потому, что даже движения казались знакомыми, даже спокойный взгляд.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — она приблизилась, и он смог разглядеть внимательные серые глаза. — Я Таша Лукас, целитель. Сэр, ваши раны я обработала и перевязала. Яд не смог далеко проникнуть, вывела, что могла, но противоядие ещё придётся принимать дня три. Вы меня слышите, мистер Нотт?

— Слышу. Хреново мне, — честно признался он и улыбнулся, ощутив, как трескаются пересохшие губы. Стало обидно, что он перед ней в таком разобранном виде. — Спасибо. А вы как?

— Нормально, — усмехнулась Таша Лукас. — Транспортировать можно.

Рядом появился Морн, заслоняя целительницу. Он недовольно хмурился или показалось.

— Надо в Мунго, Таша настаивает. У неё есть портключ.

— К дракклам! Никакого Мунго! — Нотт попытался сесть, и Морн поспешно его поддержал. Теперь Магнус лучше увидел растерянных Фишеров и девушку, присевшую возле чемоданчика с целительской аббревиатурой. И снова поразительное сходство с Натали, даже губу нижнюю кусала, как она. Натали так делала, когда не могла что-то решить. — Морн, в правом кармане куртки портключ в цитадель: стальной браслет.

— Никакой цитадели, — оторвалась от своих зелий девушка. — Вам нужен строгий постельный режим минимум на три дня.

— Буду лежать дома, — попытался кивнуть Нотт и поморщился от отголоска боли.

— И наблюдение специалистов!

— Мисс Лукас, я заплачу сколько скажете, если приглядите за мной на дому. Клянусь быть самым послушным и терпеливым пациентом в мире. Пожалуйста, мисс, прошу вас.

Целитель застыла перед ним удивлённо. Опять он увидел разницу с Натали. Разрез глаз другой, а ещё лицо — такое спокойное, ни одной эмоции не прочесть. Довольна? Рассердилась? Думает?

— Чем вас не устраивает Мунго?

— Это личное, — криво улыбнулся ей Нотт. — Соглашайтесь, прошу.

— Десять галеонов в день! — озвучила Таша, по-прежнему без эмоций. — Осмотр утром и вечером. И пятнадцать галеонов — за ночной вызов. Все рекомендации выполнять без жалоб, в противном случае договор отменяется сразу. Все зелья и что ещё потребуется — за ваш счёт.

Он думал, что придётся уговаривать дольше. В душе разлилось тепло непонятно от чего.

— Договорились! — протянул ей правую руку ладонью вверх. Левая была примотана к туловищу. Но девушка только коснулась его руки и сразу отдёрнула пальцы. — Парни, добычу сюда тащите, сразу всё перенесём.

Фишеры бросились наружу, Ингис окинул взглядом Нотта и свою подругу-целительницу, словно не хотел оставлять их одних. Но под взглядом патрона задерживаться не стал.

— Жуткое зрелище, — Таша смотрела на поверженную мантикору. — Никогда не думала, что увижу вблизи.

Он отметил, что в её голосе нет ни отвращения, ни страха, только, пожалуй, немного любопытства.

— И хорошо, если больше не увидите! — сказал Магнус, не в силах отвести от неё взгляд. Просто хотелось найти ещё отличия от Натали. Волосы темнее и чуть короче. Фигура, наверное, такая же. Девушка была в свитере и в брюках, отчего легко можно было оценить и небольшую грудь, и тонкую талию, и... Он вскинул взгляд, как только она повернулась.

— А медведя жалко. Не знала, что бывают такие серебряные.

— Это медведица. В Диком лесу они водятся, но найти почти невозможно. Они магические и умеют отводить взгляд. Мне буквально повезло оказаться рядом с пещерой, иначе бы ни за что не обнаружил. Не стоит жалеть, мисс, эта медведица способна в один присест откусить голову хоть зверю, хоть человеку.

— И всё же...

Она не договорила, потому что в пещеру вернулся Морн, легко неся на плече оленя. Сбросил его на пол, искоса взглянув на целительницу. Нотт задумался бы, что это значит, но вернулись парни с мешками дичи, заодно и его мешок принесли. Можно было отправляться.

Ингис первым взялся за браслет и крепко обнял за талию девушку. Братья Фишеры подтянули мантикору к медведице, Нотт крепко ухватил лапу, на которой сидел, и как только Шон Фишер коснулся браслета, активировал его.

Вся компания мигом перенеслась на площадку перед загоном. Отовсюду сбегался народ, а Магнус никак не мог расслабиться, поверить, что всё позади. Успел порадоваться, что девушка Таша сразу вывернулась из объятий Морна, отошла в сторону и поставила на землю свой целительский чемоданчик. Из дома Яксли к ним уже спешила Марта, а от башни бежали сломя голову ребятишки во главе с Шани.

Ингис, сбросив оленя на землю, направился к девушке, и Магнус отреагировал сразу:

— Морн! Помоги встать.

Парень запнулся, но сразу повернул к патрону. С другой стороны подскочил Флинт:

— Я помогу. Оху... Офигеть! Патрон, это вы мантикору? А можно мне ее лапку на память?

Добычу окружили, но все с сочувствием смотрели на Нотта. Марта растолкала парней, и упёрла руки в бока.

— Красавец! Сильно подрали?

— Жить буду, — криво ухмыльнулся Нотт, с трудом держась на здоровой ноге прямо. Вторая почти не слушалась. — Целительнице спасибо. Это мисс Лукас, Марта. Накормишь?

— Святое дело, — кивнула Марта. — Квин, Кейси, донесите патрона до кровати в башне. Что встали, еле стоит человек! Магнус, не смей кривиться, тебе и двигаться, наверное, нельзя. Верно, мисс Лукас?

— Нельзя, — девушка поспешила подойти. — Подождите, у меня тут есть складные носилки, так будет легче.

— Я дойду сам, — начал было Нотт, но Таша Лукас удивлённо подняла бровь, и он замолчал. Она взмахом палочки развернула носилки. Ножки встали на землю, узкая койка с ручками, высота небольшая.

— Не упрямьтесь. Сядьте, а потом ложитесь. Так ребятам будет легче нести. Извините, магических нет, и вас лучше не левитировать магией.

— Если проводите меня в комнату, — сдался Нотт. — Вам же надо знать, где я лежать буду.

— Провожу и осмотрю ещё раз, — твёрдо сказала Таша. — Молодой человек, ногу аккуратнее, вот так, подняли. Сэр, ложитесь уже.

Флинт зубасто улыбнулся целительнице и в точности выполнил её указания. Магнус скрипнул зубами и всё же лёг, но маленькая тёплая ладошка тут же легла ему на лоб и примирила с унизительным положением. Нотт успел заметить, что мрачный Морн отошёл в сторону, и наблюдает за ними издали, скрестив руки на груди. Захотелось немедленно узнать, что у него с Ташей. Но это обождёт.

— У вас температура поднялась, — озабоченно сказала девушка. — Надо выпить ещё пару зелий. — Чуть быстрее, мальчики. Нет, не так. Синхронно. Правильно!

К разочарованию Магнуса, ладошку она убрала, пошла рядом с носилками.

— Я Квинт, мэм, — счёл нужным представиться Флинт. — А впереди Кейси. А что — вы будете лечить патрона?

— Я Таша, Квинт, и да, уже лечу. В эту башню? Мальчики, может, ещё двоих позвать? Высоко ваша комната, сэр?

— Обижаете, Таша, — Флинт фыркнул. — Да я один могу донести патрона. Эй, мелкая, а ты куда?

Шани проскочила вперёд носилок и большими глазами глядела на Магнуса, уже стоя на ступеньках.

— А я к себе! — задрала нос девчонка. — Сэр, очень больно?

— Это Шани, — пробурчал Флинт. — Моя невеста, мэм. Прогонять её бесполезно, если хотите знать моё мнение.

— Я в порядке, Шани, — счёл нужным ответить Магнус. — Сбегай, открой дверь в мой кабинет и проверь, всё ли нормально.

Шани просияла и рванула вперёд по лестнице. Таша остановилась, чтобы идти за носилками.

— Разверните, Квинт, Кейси, — попросила она. — Хотите вниз головой нести?

— Давайте ваш чемодан, мисс, — это Ингис их всё же нагнал. — Тяжёлый ведь.

— Всё забываю чары обновить, — вздохнула Таша и, к непонятной досаде Нотта, отдала чемоданчик Морну.

Тот преданно поглядел на девушку и стал подниматься следом за ней по лестнице. Нотт отвёл глаза, Морн своим присутствием портил всё удовольствие.

— Очень крутые повороты на этой лестнице, — заворчал Флинт, когда носилки стукнулись о перила. Ногу Магнуса прострелило болью, и он едва смог сдержать ругательство. Порадовало только, что чувствительность к ноге возвращается. — Простите, сэр!

— Не похоже, что башня жилая, — крутя головой, заметила мисс Лукас. — Но здесь здорово. О, пришли? Помогите своему патрону перелечь на кровать.

Пока парни ставили носилки и помогали Магнусу перебраться на кровать, Таша оглядела комнату и потрепала по голове Шани, назвав умницей, чем сразу завоевала любовь девчонки.

— Я тут порядок навела, — негромко похвасталась мелкая. — А потом зайдёте ко мне? У меня ещё лучше комната.

— Боюсь, у меня не так много времени, Шани. Я и так оставила друзей, сбежав с обеда.

— Мисс Лукас, это же рядом, прямо напротив!

— Зови меня Таша, — улыбнулась целительница. — Хорошо, но сначала осмотрю нашего пациента. Носилки сложите, мальчики. Дайте пройти.

Магнус терпеливо вытерпел и диагностические чары, и прикосновения: "А здесь больно?", "А так?", "Попробуйте пошевелить пальцами", "Голова не болит?".

Он отвечал, ощущая, как клонит в сон. Наверняка одно из зелий было со снотворным эффектом. Больше всего хотелось попросить Ташу остаться и посидеть с ним, но он не находил предлога. Не притворяться же, что ему хуже, чем есть на самом деле. Ещё и Морн прожигал взглядом в ожидании целительницы. Остальные уже вышли, кроме Шани.

— Я могу здесь побыть, — предложила девчонка. — А если сэру Магнусу станет плохо, я вам сразу сообщу, Таша.

— Это как, сову пошлёшь? — по-доброму улыбнулась мисс Лукас.

— Говорилку дам, у меня их уже много.

— Не надо здесь оставаться, Шани, — вздохнул Нотт. — Но можешь иногда навещать.

— Да, сэр! — просияла девчонка. — Вы уже всё, Таша? Пойдёмте ко мне. Ой, Ингис! Ой, а мисс Лукас — твоя невеста?

С Нотта даже вся сонливость слетела. Чуть повернув голову, Магнус увидел, как потемнел лицом Морн. Таша же смущаться и не думала, спокойно ответила девочке:

— Нет, Шани, мы просто давние знакомые. Учились вместе. Мы даже не друзья.

Морн теперь побледнел, резко развернулся и вышел из его кабинета. Шагов по лестнице, впрочем, было не слышно.

— Засыпайте, сэр, вам это нужно! — сказала Таша. — Вечером навещу, спасибо за портключ. Отдыхайте.

Они ушли, прикрыв за собой дверь. И Нотт позволил себе расслабиться. Улыбаться было больно, губы саднило, но как иначе реагировать на то, что Морн Таше даже не друг?! И непонятно, почему это важно, но вот впервые в жизни выздоровление торопить совершенно не хотелось. И к дракклам золото! Магнус готов был потратить куда больше десяти галеонов, чтобы дважды в день ощущать на себе заботу милой целительницы.

* * *

Едва войдя в дом Робертсов, Санни пробормотала, что ей нужно переодеться и, стараясь не торопиться, поднялась на второй этаж. До комнаты она уже бежала, а войдя, захлопнула дверь, и без сил прислонилась к ней спиной. Простонав, закрыла лицо ладонями, повздыхала, и постаралась взять себя в руки. Успокоиться не получалось, хоть плачь. Слёз тоже не было. Сбросив сапоги и сняв мантию, она дошла до застеленной кровати, упала на неё без сил и спрятала лицо в подушку. Бог знает, как она выдержала спокойно возвращение из мастерской Рабастана. И словно откат, сейчас её била мелкая дрожь, а лицо горело от запоздалого смущения.

Знал бы Рабастан, как действуют на неё его поцелуи! А их-то всего было... Сколько? Два? Нет, уже три. Нет, четыре! И не призналась опять, а ведь такой хороший момент был. И ещё позже, когда она уже начала говорить, но струсила в последний момент, и просто поблагодарила за мастерскую. Басти так смотрел... А после её слов только кивнул и сообщил спокойно, что рад.

А ведь есть ещё Магнус Нотт, который попросил дать ему две недели. На что, вот на что?! Что такое ещё должно случиться за это время?

Нахмурившись так, что даже забыла о дрожи и смущении, Санни вскочила с кровати и принялась рыться в своей сумочке. Вывалила её на кровать, но результат был печальный.

Пришлось звать Лакки и объяснять, что за дощечку она ищет. Домовушка справилась быстро. И Санни, не теряя ни минуты, произнесла: "Мистер Нотт, вы можете сейчас отвечать?". Минуты шли медленно как улитки, и Санни уже потеряла всю надежду — ну правда, не будет же Нотт до сих пор таскать с собой говорилку.

Однако ответ пришёл, по дощечке побежали слова: "Мистер Нотт спит, он ранен, и не может ответить. Что передать, когда проснётся? Шани".

Ранен? Санни ахнула и невольно спросила: "Как ранен?! Это опасно?".

"Мантикора напала. Очень опасно, но мистер Нотт обязательно поправится".

Санни сглотнула, без сил опустившись на стул, а на дощечку поступило ещё сообщение: "А вы кто?".

Пришлось сосредоточиться и ответить, хотя Санни даже представить не могла, кто такая Шани. Или кто такой.

"Вы врач? — спросила она осторожно. — Я Санни... То есть Александра Прюэтт. Мистер Нотт дал мне эту дощечку для связи".

Захотелось постучаться головой о подоконник, благо он был рядом. Но уподобляться киношному Добби тут же расхотелось.

По дощечке пошли непонятные значки. Только спустя пару секунд Санни разобрала, что это смех. Но слова тоже появились. "Извините, мисс Прюэтт. Мне Квинтус Флинт о вас рассказывал. Я Шани, Джоанна Честершир, невеста Квина. Я тут по поручению мистера Нотта, слежу, когда проснётся, чтобы узнать, нужно ли ему что-нибудь".

"Очень приятно познакомиться, — ответила удивлённая Санни, силясь вспомнить, что она знает про невесту Флинта. — Скажите, а был ли у мистера Нотта целитель?".

"Я тоже рада с вами познакомиться, мисс Прюэтт. Целитель был, очень хороший. Скоро придёт опять. Сказал, что с мистером Ноттом всё будет хорошо, но надо несколько дней полежать".

"Спасибо вам, мисс Честершир!".

"Лучше зовите меня Шани, мисс Прюэтт. Мне всего одиннадцать лет".

"Тогда вы зовите меня Санни, — она невольно улыбнулась. Невеста Флинта ей уже понравилась. — Шани, вы могли бы мне написать вечером, как самочувствие мистера Нотта?".

"С радостью, мисс... Санни".

"Привет Флинту, надеюсь ваш жених в порядке?".

"О да, мисс, что с ним станется?! Он же такой, от него мантикора одна удрала".

Санни ужаснулась. И где они этих мантикор находят?

"Спасибо вам, Шани. Мне пора на обед. Было приятно с вами пообщаться".

"И мне тоже. Пока, Санни! До вечера".

Дощечка наконец остыла, и Санни заставила себя встать. Лакки уже положила на кровать её наряд, бормоча, что останется здесь, а то неровен час... Дальше её причитания Санни не слушала. Наскоро приняв душ, так как время ещё было, она оделась в приготовленный наряд и пошла вниз.

Все уже собрались за столом, кроме неё и Джейми, кузен как раз нагнал её у самой столовой. И они вместе увидели, что за гость ожидался к обеду. "Чёрт!" — по-магловски ругнулся Джейми, а Санни непонимающе пожала плечами. Долохова она уже не раз видела, и не понимала, что так взволновало Джейми.

Тем не менее к её ещё большему удивлению, кузен нацепил на себя самую широченную улыбку, ведя её к столу.

— Извините нас за опоздание, — весело сказал он. — О, мистер Долохов, очень рад вас приветствовать. Как поживаете, сэр?

— Мистер Прюэтт, мисс Прюэтт, — кивнул им Антонин Долохов, метнув на кузена непонятный взгляд, от которого у Санни мурашки побежали по спине.

— Присаживайтесь, — усмехнулся чему-то хозяин дома. — Прошу извинить мою супругу. Работа с очень сложным зельем не позволила ей присутствовать на обеде.

Санни села напротив Северуса, Долохов казался опасным и непредсказуемым. Оставалось удивляться, зачем Антуан Робертс его пригласил. И только потом она пожалела о выборе места, ведь напротив Долохова пришлось сесть Джейми. А она вдруг вспомнила разом, что Долохов опекун Агнешки. Всё сразу встало на свои места, и пристальный взгляд Долохова на кузена, и вызывающе-спокойный взгляд Джейми в ответ. Санни ужаснулась и слегка пнула кузена под столом. Мол, что ты творишь?

Джейми одарил её мягкой улыбкой: "Не суетись, всё под контролем". Вот ведь... Мужчины!

Подали первое блюдо, точнее, оно появилось само перед каждым из сидящих, и Санни ощутила, как проголодалась. Все отдали должное обеду, но как только подали чай, Антонин Долохов посмотрел прямо на неё:

— Счастлив снова вас видеть, мисс Прюэтт. Как поживаете?

— Хорошо, сэр. А вы?

— Тоже нормально. Уже виделись с моим учеником? Этот волчонок очарователен, не правда ли?

Санни удивлённо посмотрела на скалящегося Долохова, догадываясь, что тот говорит про Басти, но вдруг вспомнила про Нотта.

— Ой, профессор! Мистер Робертс! Я только что узнала, что на Магнуса Нотта напала мантикора. Он сильно ранен, но целитель говорит, что поправится через несколько дней.

Выдохнув это на одном дыхании, она увидела, как изменился в лице хозяин дома, и перестал улыбаться Долохов:

— Твою мать! — выдохнул он по-русски. — Откуда вам это известно, мисс? Вы с ним переписку ведёте?

— Не с ним, — спокойно выдержала его взгляд Санни. — Я переписываюсь с Шани Честершир, это невеста Квинтуса Флинта. Ей всего одиннадцать, но она очень разумная девочка.

И ведь не соврала ни словом. И какое кому дело, когда они познакомились!

— Джейми, — Робертс поднялся и швырнул на стол салфетку. — Боюсь, нам придётся отложить запланированные на сегодня дела. Мне нужно навестить мистера Нотта. Антонин, ты со мной?

Долохов тоже поднялся:

— Да, прогуляюсь. Мисс Прюэтт, вы умеете удивлять. Кстати, Джейми, правильно? Вы что-то хотели мне сказать?

— Ничего особенного, сэр. Я вполне могу дождаться вашего возвращения.

Долохов хмыкнул, и повернулся к Санни:

— Кажется, я понимаю, что волчонок в вас нашёл, — сказал он.

— Почему вы зовёте его волчонком? — нахмурилась Санни. Бесцеремонность Долохова нервировала. — Вы же Басти имеете в виду?

— Я наставник вашего Басти, Солнышко Санни. А теперь скажите мне, красавица и умница, он вам хотя бы нравится?

— Я думаю, в своих чувствах мы разберёмся самостоятельно, мистер Долохов, — как можно вежливее ответила она.

Антонин широко улыбнулся:

— Туше! Не хмурьтесь, я не хотел вас обидеть. Просто близко к сердцу принимаю благополучие своего ученика. Послушайте совет, будьте проще, мисс, скажите ему о своих чувствах. И он весь ваш, навсегда.

— Так и сделаю, — стараясь не показать возмущения, Санни невольно вздёрнула подбородок. — Если захочу.

Долохов рассмеялся.

Она заметила, как странно смотрит Джейми и как изогнулась недоумённо бровь Антуана Робертса. Но никто не осудил фривольные вопросы Долохова!

— Сейчас мы спешим, Солнышко Санни, — сказал наглый Долохов, уже надевая тёплый плащ. — А когда вернёмся, расскажете мне, откуда вы так хорошо знаете русский.

— Я что?

Но они уже пропали в вихре аппарации, а Джейми поинтересовался:

— Ты говорила с этим... прекрасным человеком по-русски? Что такого он сказал?

— Я не... Боже мой! — она прикусила язык, поняв, что и это произнесла по-русски. Северус смотрел на неё прямо как Джейми — заворожённо.

— Скажи ещё что-нибудь, — попросил мальчишка. — Так странно звучит.

Паника не успела её захлестнуть. И мысли, что она так беспечно успокоилась, так подставилась и совершила непоправимую ошибку, сразу свернули на письмо отца, где он сам оправдал её знание.

— Моя няня была русской, — ответила она Джейми, решив, что и для Долохова это может прокатить. — Я не так хорошо говорю, Северус, но если хочешь, попробую. Ну вот, например: "Где ты была сегодня, киска?" — "У королевы, у английской". "Что ты видала при дворе?" — "Видала мышку на ковре".

— Почти ничего не понял, — заинтересованно сказал Джейми. — Это стихи? Так и подумал. Я немного изучал русский, когда мы с мамой путешествовали, но без практики почти всё забылось. Понял только про английскую королеву. Так?

Санни рассмеялась.

— Верно, но не совсем, — она перевела стих, вызвав смех и улыбки Сева и Джейми, но рассказывать ещё что-то отказалась. — Я тоже не очень хорошо помню этот язык. Практики ведь нет. Давайте лучше чай пить!

Чёртов Долохов!

Джейми вызвался сопровождать её к Чарити, раз уж у Робертса образовались дела. Северус со вздохом сказал, что ему надо помочь маме с зельями, и убежал в подвальную зельеварню.

Санни было интересно там побывать, но не стала спрашивать сейчас, когда хозяйке дома явно не до них.

Погода после обеда не испортилась и Джейми, выспросивший маршрут у Элси, с которой быстро нашёл общий язык, уверенно вёл её к домам вассалов, которые они хорошо разглядели, поднявшись на один из пригорков.

— Как тут здорово, — сказала Санни, оглядываясь. — И река не замёрзла. Смотри: там — замок Рабастана. А вон виднеется их мэнор. А дома вассалов как сказочные!

— Так может, прогуляемся опять к Рабастану? — вкрадчиво спросил Джейми. — А к Чарити позже.

— Ты что! Элси ведь уже предупредила их. Нехорошо получится. И Рабастан нас сегодня уже не ждёт.

— Что-то мне подсказывает, что Рабастан нам, тебе, то есть, будет рад в любое время дня и ночи, — ухмыльнулся Джейми и сразу получил тычок в грудь от кузины. Заскользил по снегу и рассмеялся уже громко. — Хорошо-хорошо, не убивай только. Я признаю — не прав.

— Э-эй! — раздалось снизу, отвлекая Санни от наглого Джейми. Она обернулась в сторону домов вассалов и увидела Чарити, машущую им снизу. — Привет, Молли!

Джейми первым просто съехал на ногах по склону холма и изящно затормозил возле девушки.

— Здравствуйте, миссис Хейли, — смеющимся голосом громко поздоровался он. — Пока моя кузина неуклюже спускается с этой маленькой горочки, позвольте представиться: я Джейми Прюэтт, кузен Солнышка, и прежде всего хотел вас поправить: кузина с некоторых пор очень расстраивается, когда её называют Молли. Так что все мы в семье перешли на прежнее сокращение. И либо зовём её Санни, либо Солнышко, либо Малявка.

— Я всё слышу! — возмутилась Санни, почти спустившись по скользкому склону. — Ничего я не расстраиваюсь, и Малявкой меня никто никогда не называл. Привет, Чарити.

Миссис Хейли, заворожённо глядевшая на Джейми, засмеялась и вовремя раскрыла объятия подруге. Санни, скользя всё быстрее, с радостью уцепилась за неё и с искренней улыбкой обняла Чарити.

— А знаешь, тебе и правда больше идёт имя Санни, — Чарити вся светилась от радости. — Пойдёмте скорее, на улице сегодня зябко.

Держась за руки, они поспешили по обледенелой тропинке, скоро начавшей петлять между домами и хозяйственными постройками небольшого посёлка — иначе и не назовёшь скопление домов. Даже улицы тут просматривались, пусть всего одна центральная и парочка поперечных, но тем не менее.

Дом Хейли стоял несколько особняком. Небольшие окошки светились мягким светом, обещая тепло.

— Трой приготовил для вас свой фирменный пирог с олениной, — предупредила Чарити. — Он иногда готовит что-то такое, я и не знала до этого, что мужчины умеют.

— Я тоже умею готовить, — оживился Джейми. — Мужчины, миссис Хейли, самые лучшие повара вообще-то.

— Ой, зовите меня Чарити, мистер Прюэтт. Прошу вас.

— Тогда и вы тоже обращайтесь ко мне по имени.

Санни с трепетом поглядела на мужа Чарити, когда они вошли в дом и были ему представлены. Но оказалось, что он вполне дружелюбный и симпатичный, даже умеет улыбаться, правда, исключительно, когда смотрит на жену.

Пирог они оценили, тесто слоёное, а начинка удивительно сочная и вкусная. Трой принял комплименты, скептически подняв бровь, а потом сказал, что прогуляется к какому-то Бетани, у которого опять захворал малыш. Джейми тут же напросился с ним в компанию, явно удивив хозяина дома, да и саму Санни.

— Ну как же я рада тебя видеть! — сразу почувствовала себя свободней Чарити. Санни видела, как она изменилась. Как-то успокоилась, что ли, стала серьёзнее и словно даже взрослее. Настоящая хозяйка дома. А вспомнить только, как на неё смотрел мистер Хейли! И как смело и в то же время застенчиво смотрела на мужа она. — Пойдём, покажу свой кабинет. Там уютно и здорово. Трой мне даже камин там сделал, чтобы был живой огонь. Люблю там сидеть, когда плохая погода, или когда Трой чем-то занят.

— До сих пор с трудом верю, что ты уже замужем! — Санни восхищённо заглянула в просторный кабинет, где пол покрывал ковёр из разномастных шкур, стены были задрапированы гобеленами, а широкий круглый стол завален шкурками, мотками шерсти и прочим швейным инструментом. Жарко натопленный камин так и манил устроиться в уютных креслах возле него. — Чарити, ты его любишь?

— Да, — сразу стала мечтательной подруга. — Он самый лучший! Ну а ты как, Санни?! Расскажи, прошу! У нас тут такая глушь, хоть новости и приходят, но мне это безумно нравится. Только иногда скучаю по прошлому. Нет, не по Хогвартсу, мне даже кажется, что я там училась сто лет назад, в какой-то другой жизни. По вам скучаю. По тебе и Эжени. Как она, не знаешь?

— Я хорошо, — Санни всё крутила головой — тут и там зачарованные спицы и крючки что-то вязали. Тихонько стрекотал в углу комнаты станок, ткущий полотно. — Мерлин, Чарити, я и не знала, что ты увлекаешься вязанием и всем этим. Я думала, ты по травкам.

— А я по травкам, — довольно рассмеялась Чарити. — Но в теплицах и папа теперь справляется, всё налажено. Я только утром забегаю, проверяю. А всё это вязание и шитьё — это так, хобби, да и нравится мне экспериментировать. Уже сшила несколько удобных рубашек для Троя. Знаешь, как он радуется самодельной одежде! Само собой зачаровывала всё сама, и вышивку делала с нужными чарами, и в ткань обязательно вплетаю свои травки и волоски волшебных созданий.

— Но это же так здорово! — Санни осторожно погладила готовый край ближайшей вещи, над которой трудилось сразу две пары изумрудных спиц. — Какая мягкая! Это что будет? Свитер? Я понятия не имела, что ты такое умеешь! Думала, скучаешь тут одна.

— Подкладка для зимней мантии, — объяснила Чарити. — Ты что, ничего я не умела, кроме, как ты называешь, своих травок. Но тут, в ковене, такие замечательные люди! Меня уже столькому научили: и готовить, и вышивать, и шить, и зачаровывать ткани и нитки. И многому чему ещё. У меня просто времени нет скучать. По утрам бегу в теплицы, после завтрака учусь, надо же сдавать с вами ТРИТОНы. После полдника Трой меня гоняет по ЗОТИ с переменным успехом. По секрету, я уже почти решилась обратиться за помощью к мистеру Кроули. Трой сердится, когда я чего-нибудь не понимаю, а я расстраиваюсь. А мистер Кроули только усмехается по-доброму и никогда не ругает. Он мне сам предлагал подтянуть по ЗОТИ, если что. Но пока держусь.

— Кроули? — живо переспросила Санни. — Этот наглый боевик?

— Уже познакомилась? — захихикала Чарити. — Ну так это шалопай Глен Кроули наверняка был. Есть ещё его брат Корделл, женатый, с тремя детьми. А Шон — их отец, а с Эмбер, его женой, я быстрее всех подружилась. Она потрясающая. Вот Шон и предлагал заниматься. Он, конечно, шумный, как все мужчины у Кроули. Но самый добрый. И Эмбер советовала. Вот. А после обеда и до ужина я занимаюсь вот этим — вяжу, зачаровываю и прочее. После ужина, если не намечается посиделок с дамами ковена, могу тоже здесь поработать. А два раза в неделю иду вечером к Эйлин Робертс. Готовит меня по зельям. Со Слагхорном просто не сравнить, я стала всё понимать!

— Я только что поняла, что по сравнению с твоей, моя жизнь довольно скучна, — выдохнула Санни. — Даже и рассказать нечего. У Блэков была в гостях, мне понравилось. Я хочу тебе как-нибудь показать воспоминания об этом. И как они мне подарили совершенно потрясающий древний думосбор. Я взяла его с собой.

— Блэки?! Думосбор?! И в каком месте это скучно, Александра Мануэла Прюэтт?

Санни рассмеялась, а потом стала расписывать, какие очаровательные маленькие Блэки, и как побывала на свадьбе у горцев, и как навестила братьев в драконьем заповеднике, и как трудно идут занятия с новым наставником Даркером. Заодно поблагодарила за подарки.

— Скучная жизнь Санни Прюэтт, — разулыбалась Чарити. А потом вдруг посмотрела просительно: — Ты, правда, не обижаешься, что я не пригласила вас с Эжени на свадьбу? Всё случилось так быстро и неожиданно...

— Да ну тебя, — Санни посмотрела серьёзно. — Какие обиды. Я счастлива, что у тебя такой замечательный муж, и что ты счастлива с ним. Только немного грустно, что не вернёшься в Хогвартс.

— Не вернусь, — кивнула Чарити. — Да и куда я от Троя? Мне кажется, он бы и не отпустил, — она очаровательно покраснела и быстро перевела тему. — Но как же здорово, что директор Робертс пригласил тебя в гости!

— Это было неожиданно, но я тоже рада. Кстати, об Эжени, — Санни стала рыться в кармане мантии. — Где-то здесь...

— О, она написала письмо?

— Ага, вот. Эжени пишет, что свадьба совсем скоро, буквально три дня осталось. — Санни показала полученное утром письмо. — Говорит, что устраивать девичник не будет, потому что хочет увидеть только нас с тобой перед свадьбой, но пока не знает, где нам лучше встретиться. Мне даже грустно от этого, Чарити. И мне кажется, что она приуныла.

— Ой, бедняжка! — Чарити заглянула в письмо. — Но её Реган такой славный! Я уверена: всё у них устроится после свадьбы. Слушай, а что если девичник устроить у нас? Я имею в виду — здесь. Ты всё равно гостишь у Робертсов, а я тут живу. И учебный дом у Стэнфилдов очень вместительный. Там все праздники проводят, если случаются. Даже потанцевать можно, если убрать парты в зале. И дамы будут рады устроить девичник, я уверена, что Эжени им понравится.

— Да! — Санни обрадовалась. Эжени и правда хотелось приободрить. А раз уж Чарити тут всех знает, то было бы здорово для Эжени сменить обстановку, да посмотреть на пример подруги. Санни и сама немножко завидовала Чарити. Она не задумывалась раньше, как всё будет у неё самой, а тем более не могла даже представить, когда выйдет замуж, даже если обручится в эти каникулы. И как это будет, и готова ли она к помолвке вообще? Но пример семейного счастья подруги так поразил вдруг, что всё виделось в новом свете. — Чарити, ты чудо! Давай, спроси у своих дам. Надо встряхнуть Эжени, ты права. Устроим девичник прямо завтра. Или нет, Эжени пишет, что завтра какие-то хлопоты. Тогда послезавтра. А ей скажем, что просто приглашаем её на обед или ужин.

— Точно! Сделаем сюрприз! — широко улыбнулась Чарити. — Я после ужина побегу к Эмбер, она как раз приглашала. И Тори Стэнфилд тоже будет, они с Эмбер лучшие подруги. А Эжени напишем, что приглашаем её с ночёвкой. Погостит у меня, гостевая у нас уже обустроена. Всегда хотела принимать у себя гостей!

— А твой Трой не будет против? А ещё, думаю надо и Роберта пригласить.

— На девичник? — ухмыльнулась Чарити. — Боюсь, что брата Эжени Мэдисон как раз пригласит на мальчишник.

— О, может, по секрету сообщим ему о сюрпризе для Эжени, — загорелась Санни. А то будет нехорошо не поставить его в известность по такому случаю.

— Точно, напишем. — Чарити решительно развернула кресло к столу и расчистила на нём уголок. — У меня тут как раз пергаменты есть. Давай, ты напишешь Регану, а я приглашение для Эжени.

— Я Регану? — Санни поёжилась. — Давай, я Флинту напишу, а он передаст. Или ещё лучше, у меня есть возможность написать невесте Флинта. Тогда ещё лучше получится, что Реган вроде как сам узнает про девичник. Заодно Флинт подскажет ему, что нужен мальчишник, я уверена.

— Ну Санни, ты чудо! Боишься Мэдисона и запросто общаешься с Флинтом, который куда страшнее! И как ты познакомилась с его невестой? Она в Хогвартсе училась?

— Ещё нет, — ухмыльнулась Санни. — Ей только одиннадцать. Бедолаге Квину её ждать ещё минимум шесть лет. Но, судя по всему, его невеста очень славная. У меня в спальне остались дощечки-говорилки, сообщу ей сразу, как вернусь в дом Антуана.

— Поразительно всё же, — Чарити покусала перо. — Когда вот так, сговаривают с детства. Хотя, наверное, это удобно, не надо самой волноваться и искать жениха... Ладно, давай тогда вместе сочинять письмо для Эжени. И ты просто обязана показать мне твои говорилки. Я думаю над подарком для Троя, у него через два месяца будет день рождения. И было бы хорошо что-то такое ему подарить для общения на расстоянии.

— О, я попробую выяснить, откуда такие берут, — ей не хотелось говорить, что говорилка — подарок Магнуса Нотта.

Письмо для Эжени они написали довольно быстро. А потом вернулись Трой с Джейми. Кузен был задумчив, а Трой посматривал на Джейми с интересом и удивлением, когда тот не видел. Они все вместе поужинали в уютной кухне. Мистер Хейли вдруг оказался замечательным рассказчиком. Он рассказал пару забавных историй из жизни и вообще вёл себя непринуждённо и свободно, совсем не напоминая Санни того замкнутого угрюмого мальчишку из маминых воспоминаний.

Распрощались с семейством Хейли очень тепло, договорившись о новой встрече.

— Что эти Бетани? — спросила Санни на пути обратно, она освещала Люмосом тропинку перед ними. Темнело тут быстро. — Что с ребёнком?

— Не поверишь, — хмыкнул кузен, покосившись на неё. — Мне дали подержать мальчика. Миссис Бетани не было дома, она ушла к Дженни Бойд за целителем. А мистер Бетани перестилал кроватку и сам попросил подержать малыша.

— И что? — Санни не понимала его настроения. — Мальчик сильно болен?

Джейми мягко улыбнулся и приобнял её за плечи.

— Я тебе не рассказывал, дорогая кузина, но есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь. Да и никто почти не знает. Готова услышать страшную тайну?

— Джейми! Что?!

— Я умею лечить всяких совушек и кошек, да любых зверей, в общем.

— Тоже мне тайна, — фыркнула Санни. — Забыл, как Монстрика спас? И ещё мистера Даркера. Ну, когда он из портрета выпал. Но ты всё же расскажи про мальчика. Как его зовут?

— Чейз, — серьёзно глянул на неё Джейми. — Я сам не знаю, как это происходит. И не был уверен, что это подействует на людей. А тут мальчик... Ты не представляешь, какой он крохотный и несчастный. А смотрит, как будто всё понимает. И весь горит ещё. У меня сердце разрывалось. Ну я и попробовал. Расстегнул немного рубаху — понимаешь, близкий контакт очень важен — и прижал Чейза к себе. Я даже глаза закрыл, знаешь, этот взгляд страдающего ребёнка... Не знаю, сколько времени прошло, но открываю глаза, а Чейз спит, только реснички подрагивают. Настрадался.

— Ты вылечил его!

— Думаю, да, может, не до конца, но всё же. Я даже не сразу заметил, что Трой Хейли держит мистера Бетани в своих ручищах, видно, помешал ему отнять малыша у меня. Но на меня оба смотрели — хорошо так смотрели. А жар у малыша прошёл, его уложили в кроватку, когда отцепили от меня. Вцепился в рубашку, что твой книззл и даже во сне отпускать не хотел. — Джейми судорожно вздохнул. — А потом прибежала жена мистера Бетани, целителя привела.

— И что целитель?

— Ну, ему мужики рассказывать про меня не стали. Он сразу начал чары диагностические накладывать. А мальчик спал. Я уж не понял ничего, что там он увидел, но стал требовать у Глена признаться ему, каким зельем и ритуалами лечили ребёнка. Мистер Бетани так на меня тогда посмотрел, но целителю так ничего и не сказал. Потом меня Трой увёл, не знаю, чем закончилось.

— Ты самый лучший, Джейми!

— И не надо так кричать, — засмеялся он. И сразу серьёзно сообщил: — Завтра схожу, узнаю. Блин, я сам чуть не расплакался там. Эта жена Глена Бетани — совсем девчонка ещё — по виду даже младше тебя. Она как услышала, что у мальчика нет никакого жара и ножки не болят, так заплакала, знаешь, просто сердце разрывалось. Думаю, из-за этого ещё Трой так поспешил уйти.

Санни поняла, что и у самой комок в горле.

— Трой тебе ничего не говорил про мальчика?

— Сказал на обратном пути. Что Чейз родился недоношенным, болел всё время, целители руками разводили, говорили, что ходить не будет, что-то там с позвоночником необратимое, даже для магов.

— Бедные родители! Но какой же ты молодец! Джейми, ты же понимаешь, что ты никакой не сквиб?!

— Санни, я уже ничего не понимаю, — с досадой ответил Джейми. — Робертс вот тоже говорит, что я не то и не это. И грозит провести какой-то ритуал. Представляешь, хочет ещё пригласить темного мага-демонолога, монстролога и ещё лучшего менталиста, мастера тёмных искусств.

— Мистера Реддла, что ли? — поёжилась Санни.

— Не сказал. У меня уже складывается впечатление, что я сам какой-то монстр. И не смейся.

— Это не смешно, Джейми. Я ужасно хочу, чтоб тебе помогли всё узнать! А ты говорил Робертсу, что летал на драконах?

— Сказал, как же иначе. Сразу велел показать в думосборе. Несколько раз пересматривал.

— И что?

— И ничего пока. Сказал, что это многое объясняет, но ритуал провести нужно. Кстати, ты знала, что Долохов — друг Робертса?

— Нет. Но Басти сказал, что у его крёстного много друзей. Антуан Робертс его крёстный.

— Понятно. А вот и Северус Снейп! Встречает. Тебе не кажется, что мальчишка твой поклонник?

— Джейми! — возмутилась Санни, помахав рукой бегущему к ним мальчику. — Между прочим, он мне сказал, что не может на мне жениться. Я родня его отцу по крови и магии. Хватит смеяться!

Кузен рассмеялся ещё громче, перехватил подбежавшего Северуса и усадил себе на плечи. Маленький Снейп сначала удивился, но сразу смирился с таким обращением.

— Санни, я выше тебя, — сообщил мальчик доверительно. — Ты такая маленькая, оказывается.

Санни рассмеялась.

— Так нечестно, Северус! Если меня кто-нибудь посадит на плечи, то я снова буду выше.

— Я с удовольствием окажу вам эту услугу, мисс Прюэтт, — раздался вкрадчивый голос совсем рядом.

Санни вздрогнула и обернулась, чувствуя, что и Джейми тоже остановился за её спиной.

— Добрый вечер! — она радовалась, что наступили сумерки, и не видно, как горят её щёки. — Мы просто шутим, сэр!

— А я на полном серьёзе предлагаю вам прокатиться на моих плечах. Когда ещё представится такая возможность? Подумайте.

— Нет, спасибо, мистер МакЭвой, — твёрдо ответила Санни, подумав, что его предложение прозвучало весьма двусмысленно. Её совершенно не обманывал его простодушно-дружелюбный взгляд. — Кстати, это мой кузен Джеймс Прюэтт, и мой родич по магии и крови Северус Снейп. Джейми, Сев, это Лесли МакЭвой. И я теряюсь в догадках, что вы делаете в поместье Лестрейнджей, сэр?

— Приятно познакомиться, господа, — Лесли, возвышавшийся над ними, почему-то вызывал у Санни улыбку. — Я тут в гостях, как и вы, полагаю. Меня пригласил на пару дней мой приятель, Дэйви Уэбстер. Парни приглашали с ними на местную охоту. Я просто не смог отказаться.

— Дэйви Уэбстер? — переспросила Санни, прищурившись. — Как же, как же, припоминаю. Красавчик такой белобрысый.

— Мне рассказали по секрету пикантную историю о приключении ребят с вами, мисс Прюэтт. Поверьте, парни сожалеют.

Санни как назло в голову лезли совершенно дурацкие мысли — например, до куда достанут волосы горца, если он распустит косу. И правда ли, что под килтом они не носят белья. Правда, сейчас это было совершенно не актуально. Горец был одет в меховой полушубок и замшевые штаны, заправленные в высокие сапоги.

— Они прислали вас сказать мне об этом? — удивилась она. Санни уже не знала, что и думать. И Джейми ничем не помогал, стоя рядом с непонятной улыбкой. Даже Сев лишь удивлённо таращился на незваного гостя.

— Что вы, мисс, это так, к слову пришлось. Я просто гулял, захотелось побыть одному, подумать.

— О, как я вас понимаю, мистер МакЭвой!

— Зовите меня Лесли, мисс, прошу вас!

— Хорошо, Лесли, — хмыкнула она, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд парня. — Не будем вам мешать. Прогулка — дело хорошее.

— Ну что вы, — тут же запротестовал горец. — Я благодарю небо за столь приятную встречу. И уж точно не променял бы общение с вами на прогулку в одиночестве.

— Мне лестно это слышать, — ответила Санни, отступая на шаг. — Но, увы, нам пора домой, нас ждут на ужин. Рада была с вами встретиться.

Джейми кашлянул, а Лесли вдруг шагнул вперёд и взял Санни за руку. Она пожалела, что держала руки перед собой, а не поспешила спрятать за спину. Стойко выдержала его взгляд, пока он поднимал её руку к своим губам. Но тут же перевернул кисть и поцеловал в ладошку. Улыбнулся, когда она поспешила вырвать у него руку, смущённая и растерянная от такого напора. Подумала мстительно, что Руди на него не хватает, но смогла улыбнуться на его вопрос, надолго ли она задержится в гостях у директора Робертса.

— Пока точно не знаю, зависит от некоторых обстоятельств. Нам в самом деле пора, мистер МакЭвой!

— Вы не против, если я провожу?

Она пожала плечами, и первая направилась к дому. До него оставалось всего-то метров триста.

Джейми поравнялся с ней, а Лесли шагал с другой стороны, похоже, нисколько не тяготясь молчанием.

— Вы охотник, мистер МакЭвой? — вдруг подал голос Северус.

— Совершенно верно, мистер Снейп, — отозвался горец.

— На медведя ходили?

— Было дело, — усмехнулся Лесли. — А вы, юный друг, тоже хотите стать охотником?

— Я нет, — фыркнул Сев. — Я стану зельеваром и боевиком! Охотником мечтает стать Джонни, мой друг. Но я надеюсь, он передумает и станет рунологом, как его отец.

— Одно другому не мешает, — Лесли легко общался с высоко сидящим Северусом через голову Санни. — Можно быть охотником и иметь ещё какое-нибудь занятие.

— Какое, например? — не удержалась Санни. — Чем вы ещё занимаетесь, кроме охоты?

— Сапоги мастерю, куртки, — охотно заговорил горец. — А ещё хорошо готовлю, могу дом построить, оружие сделать — луки, стрелы, копья, рогатины, арбалеты. Шью одежду разную.

— А ещё крестиком вышиваю, — пробормотала Санни и добавила громче: — Вот это, что на вас сейчас, сами сшили?

— Да, — просто ответил он.

— И шубу? — удивился Северус. — Это же очень сложно.

— Полушубок, — поправил Лесли. — Совсем легко, если есть из чего делать. А у охотника, сами понимаете, всяких шкур немало.

Вот как-то так и получилось, что дойдя до дома, ребята встретили Антуана, и тот пригласил горца на ужин, где разговоры с Лесли об охоте, одежде, жизни в клане горцев продолжились на радость всем. Даже Эйлин и Антуан слушали здоровенного МакЭвоя с интересом, задавали вопросы. Лесли даже рассмешил всех пару раз.

Санни и сама была очарована жизнелюбием, интересными историями и спокойным юмором обстоятельного горца. Но как только поднялась Эйлин, она тоже под предлогом усталости сбежала к себе в комнату, оставив Джейми и мистера Робертса самих выпроваживать Лесли.

Ей было интересно, знает ли Рудольфус об этом госте ковена? А с Рудольфуса мысли сразу перескочили на Рабастана. Прошло так мало времени, а она уже скучала по нему, предвкушала завтрашнюю встречу, вздыхала, вспоминая его взгляд, его улыбку, поцелуй.

Достала блокнот, решив, что просто в него заглянет и ничего не будет писать. И вся ожила, увидев новую запись: "Доброй ночи, Солнышко!".

"Спасибо, Басти!".

А может, и правда написать признание? Ведь так проще. Она покусала перо, и затаила дыхание, когда появилась новая строчка.

"Не спится?".

"Почти засыпаю. А ты?".

"Читаю древний фолиант, подарок деда", — ответил Рабастан.

"Интересно?".

"Познавательно. Завтра всё в силе?".

Она закивала, написала ответ: "Да! Увидимся утром".

"Приятных снов, моё солнышко!".

"Доброй ночи, Басти!".

Как же ей хотелось, чтобы утро наступило быстрее!

* * *

Эжени-пока-ещё-Вуд прислала утром радостное письмо, что согласна всеми лапками погостить денёк у Чарити. Она и не подозревала, что почти такое же предложение получила Валери Нотт — надо же было поручить кому-то собрать будущих подруг Эжени, а лучше Валери вряд ли бы кто справился. Мисс Нотт тоже прислала ответ с согласием, заодно перечислила девушек, которых позовёт на девичник Эжени. Санни были знакома лишь Лисс Пранк, ну и малышка Шани — заочно. Девчонка оказалась в нужном месте в нужное время и упросила мисс Нотт взять её с собой.

Санни рассмеялась, увидеть Шани очень хотелось. Она сразу написала ответ Эжени, что очень ждёт, а Валери сообщила, что, конечно, они с Чарити будут счастливы видеть всех, кого мисс Нотт посчитает нужным позвать с собой, хоть старых, хоть новых и даже совсем юных — места хватит точно, а уж угощениями их обеспечат местные дамы, которые строго сказали Чарити, чтобы даже не думала что-то готовить сама.

Отправив Разбойницу с письмами, наказав не перепутать и получив презрительный взгляд, Санни спохватилась и взяла дощечку-говорилку. Шани ответила ей сразу, заверив, что мистер Нотт быстро идёт на поправку. Целительница очень этим довольна, мол, и аппетит у больного стал совсем-совсем нормальным. Санни поблагодарила, заодно сообщив Шани, что будет рада увидеть её на девичнике у Эжени. Девочка даже прислала непонятный набор букв: "Иуиууууииииаааа", после чего по дощечке пошла нормальная строка: "Я так рада! Можно, я ребятам скажу? Я помню, что мисс Вуд говорить нельзя, но они ей не расскажут, честно!". Санни на это и рассчитывала, ведь надо же уведомить парней ковена Ноттов, что им следует устроить мальчишник. Поэтому ответила, что, конечно, она верит в умение ребят хранить тайны, на чем и попрощалась с девочкой.

Удивившись, что ещё так рано, Санни блаженно потянулась и прикрыла глаза буквально на минуточку. Всё равно милая домовушка Робертсов, лопоухая глазастая Элси разбудит вовремя.

За завтраком опять не было Эйлин, Северус сразу пояснил, что мамино сложное зелье почти готово, но на обед она не успеет, только на ужин.

— Сложный этап, даже я пойду помогать, как поем, — серьёзно закончил он.

— У меня тоже дела сегодня, — Антуан Робертс был с самого начала завтрака задумчив, словно мыслями находился в другом месте. — Джейми, Санни, вы простите, что так получается.

— Ничего страшного, — тут же сказала Санни. — Рабастан пригласил... То есть Андромеда и Питер Аллен собираются в город, и нас пригласили с ними. Джейми, ты ведь с нами?

Она смутилась под внимательным взглядом Робертса, но сделала вид, что очень увлечена пирожными, которые как раз появились на столе.

Джейми заверил, что с удовольствием побродит по магазинам с дамами, после чего Антуан поднялся и откланялся, оставляя их одних. Северус схватил пару пирожков со стола и посмотрел на Санни:

— Ты не обидишься, что я не смогу пойти с вами?

— Помочь маме гораздо важнее, — улыбнулась она.

— Завтра я буду свободен, — Северус быстро оглядел стол и взял кувшин с молоком. — И познакомлю тебя со своим дедом, если захочешь.

— Отдайте, мастер Северус, — тут же появилась около мальчика домовушка. — Я сама отнесу всё это в лабораторию.

Северус неохотно выложил на стол пирожки, и вдруг замер, поглядев в окно.

— Ну всё, пока всем, — и мальчик стремительно выбежал из кухни. Хлопнула входная дверь.

— Твой кавалер не в лабораторию пошёл, — ухмыльнулся Джейми. — Идём скорее, а то пропустим самое интересное.

Они успели вовремя. Джейми приложил палец к губам, лишь немного приоткрыв входную дверь.

— Раз так, я тебя предупреждаю! — голос Северуса был хорошо слышен. — Пусть ты сын лорда, но я её брат по крови и магии! И если обидишь её, я узнаю, тебе ясно?

— Абсолютно, Северус! — услышав голос Басти, Санни ощутила, как подпрыгнуло в груди сердце и провалилось куда-то в желудок. — Я заверяю, что не только не обижу Санни, но сам сделаю всё, чтобы её защитить.

Джейми показал Санни большой палец, широко улыбаясь. Пришлось посмотреть на него сердито.

— Ладно, я рад, что мы поняли друг друга, — Северус явно это подслушал у кого-то из взрослых. Но звучало умилительно.

— Я тоже рад, — ответил ему Рабастан. — Теперь я могу зайти в дом?

Пришлось срочно возвращаться в кухню. Санни боялась, что по её виду сразу станет ясно, что она подслушивала и загородила лицо чашкой с остывшим чаем. Джейми, негодяй, наслаждался, строя совсем не смешные рожицы. Вот совсем!

— О Басти, привет, — он тут же успокоился, едва Лестрейндж появился на пороге. Встал, и парни обменялись рукопожатием. — Ты извини, мне нужно сегодня прошвырнуться по делам. Займёшь Санни? А то профессор Робертс и остальные заняты своими делами.

— А у меня как раз полно свободного времени, — Рабастан улыбнулся Санни, и ей пришлось убрать чашку и поздороваться.

— Привет, нам уже пора?

Он кивнул, явно не собираясь садиться за стол. И глядел так непонятно и серьёзно:

— Но если нужно время...

— Только захвачу шубку и сумочку, — Санни поспешила наверх вся в предвкушении — лишний раз дёргать очень занятую Элси, домовушку Робертсов, ей не хотелось. И небольшая передышка дала собраться с мыслями. Побывать в магловском Лондоне хотелось до зуда в пальцах. И это вовсе не свидание, ведь с ними будут Питт и Меда. Если б их не было, тогда могла бы волноваться.

Как только она спустилась, Басти взял её за руку и шагнул к камину.

— Так быстрее. До Косой Аллеи, а там уже пройдём через "Дырявый котёл".

— А мисс Блэк и...

— Встретимся с ними позже, — Басти оглядел её одобрительно с головы до кончиков сапожек. — Готова? Я первый. Буду тебя ловить. Джейми, пока!

— Удачи, — ответил кузен, тоже уже одетый в короткий полушубок.

Санни тоже помахала кузену рукой и вступила в камин. Взвилось зелёное пламя, и она почти сразу вышагнула на знакомой уже почте Косой Аллеи. Басти поймал её за руку, помогая удержать равновесие. И не спешил отпускать эту руку, выводя на воздух.

Народу на волшебной аллее было много, праздничное настроение витало в воздухе. Кривоватые дома стояли нарядные, сверкая разными украшениями на неярком зимнем солнце.

— Сразу к маглам? — спросил Басти совсем близко, резко остановившись. Санни почти врезалась в него, засмотревшись по сторонам. — Или какие-то ещё планы?

Она постаралась незаметно отшагнуть и помотала головой.

— Хочу в Лондон.

— Желание леди — закон, — улыбнулся ей Рабастан.

— А Питт с Медой?

— Они самостоятельные, не потеряются, — Басти кивнул на непрезентабельную вывеску кабака и повёл её к стене, отделяющей волшебный мир от обычного.

Вскоре они оказались на улице Лондона. Санни растерялась, не зная, куда попроситься. Столько всего хотелось увидеть, что дня точно не хватит. Надо было выбрать что-то одно, например, Тауэр или Кембридж, или... Мысли разбегались, и она успела поругать себя, что не продумала ничего заранее.

— По магазинам? — спросил Басти, заглядывая ей в лицо. — Или просто погуляем?

— Я бы хотела увидеть Тауэр и Биг-Бен, — немного смущаясь, призналась Санни. — Больше, наверное, ничего не успеем.

— Ты хотела приобрести купальник, — напомнил Рабастан. — Но это не сложно, я покажу тебе нужный магазин, а потом сразу в Тауэр?

Она благодарно закивала, и он улыбнулся:

— Погоди, поймаю такси.

К её удивлению, Басти отлично ориентировался в магловском Лондоне. Словно бывал здесь часто. А вот себя она ощущала, как в другом мире. И держалась за его руку уже по своей воле, когда они выбрались из такси возле большого магазина на широкой лондонской улице. Страх потеряться постепенно отпускал, уверенность и спокойствие Рабастана передались и ей. Она даже получила удовольствие от покупки, быстро выбрав пару купальников и кое-что из белья. Басти обменялся парой фраз с продавщицей, строящей ему глазки, и Санни решила не затягивать с выбором.

— Я заплачу, — поставил её Рабастан перед фактом. Она бы возразила, но разом вспомнила, что не удосужилась поменять галеоны на фунты.

Потом был Биг-Бэн, а в Тауэр они не попали, туда в этот день не пускали. Но Санни понравилось просто прогуливаться, разглядывая старинные здания. Рабастан показывал ей, что где, умудряясь о каждом здании рассказать небольшую историю. Санни наслаждалась его вниманием, его удивительной способностью рассказывать именно то, что ей было интересно. Прогулка по парку тоже доставила немало удовольствия, они даже уток покормили в пруду.

— Проголодалась? — Басти был так предупредителен и мил сегодня, что у неё сжималось сердце от непередаваемых чувств. На душе было так тепло, что именно с ней он идёт под руку, именно её развлекает, готовый проводить куда она пожелает. — Я знаю хороший ресторан неподалёку.

— А нам не пора возвращаться?

— Поесть успеем точно, — улыбнулся Басти. — Давай пройдёмся вон к той рощице.

Она даже не заподозрила, что он выбирает место для аппарации. И лишь пискнула негромко, когда он резко её обнял, и они переместились. Испугаться толком не успела, озираясь вокруг. Это был короткий коридор какого-то заведения. Повезло, что никто не увидел их появления.

— Не пугайся, — усмехнулся Басти. — Этим коридором пользуются только маги. Хотя ресторан магловский.

Санни толком никогда и не ходила по ресторанам, ни в прошлой жизни, ни в этой. Свидание с Ноттом не считается, тот ресторан был совсем маленький. А этот поражал воображение. У них забрали верхнюю одежду и сразу проводили к отдельному столику. Он стоял в нише и был отгорожен от общего зала каким-то широколистным растением в красивой кадке. Но весь огромный зал, больше похожий на музей, и другие столики были хорошо видны. В центре на специальной площадке танцевали несколько пар, там был приглушён свет и лилась негромкая музыка.

Она засмотрелась, и лишь кивнула, когда Басти предложил заказать. Тут все названия блюд были написаны по-французски, и она просто не стала заморачиваться.

Мясное блюдо и салат ей понравились, вино вроде бы было вкусным, атмосфера волшебной, а улыбка Басти проникновенной и волнующей. И когда он спросил, не хочет ли она потанцевать, Санни даже в голову не пришло отказаться.

Музыка смолкла, едва они ступили на танцпол, где кружились в медленном танце всего три пары. Она хотела остановиться, но Рабастан повёл её в самый центр, развернул к себе и шаловливо улыбнулся. И она тут же поняла почему — первые звуки танго заставили затрепетать и испугаться, что не сумеет.

— Справишься? — так задорно спросил Рабастан, так ждал её ответа, что она улыбнулась, заражаясь его настроем.

— А ты как думаешь?

Он тихо засмеялся и крутанул её резко, заставляя вспомнить хитрые движения. Хорошо, что на ней было достаточно красивое платье, хотя не помешали бы туфли, но что уж теперь. А вот Рабастан снял пиджак и смотрелся просто потрясающе в белой рубашке и чёрных брюках.

Краем глаза она заметила, что люди отошли, давая им пространство, но потом музыка захватила, движения давались легко, тело словно само помнило, что нужно делать. Она танцевала даже лучше, как ей казалось, легко поймав ритм. Наверное, потому, что здесь не было школьников и профессоров, следящих за ними, тут их пару никто не знал. И это дало возможность отпустить себя, чувствовать ритм, как биение сердца, отдаваться магии танца и видеть только горящий взгляд Рабастана. Она и сама горела, растворяясь в этом безумном действе.

И когда они замерли друг перед другом с последними тактами, его губы были в нескольких миллиметрах от её, и Санни не удержалась, преодолела эти миллиметры, просто невозможно было иначе. Аплодисменты её отрезвили почти сразу, да и Басти не настаивал, тут же отстранившись. Они картинно раскланялись перед этими людьми, которых вдруг оказалось очень много — целая толпа в несколько рядов. Не глядя друг на друга, они с Басти пошли обратно к своему столику. Санни ощущала напряжение, возникшее между ними. Было почему-то страшно посмотреть на него сейчас.

— Домой? — Басти достал бумажник, едва она села на своё место.

Оставалось кивнуть и последовать за ним обратно в тот самый коридор. Её охватила мелкая дрожь, не желающая проходить. И она боялась, что он ощутил её трепет, когда обнял для аппарации.

— Санни? — он почему-то медлил, всё крепче прижимая её к себе. — Посмотри на меня.

И словно бросаясь в омут, она подняла голову, чтобы утонуть в его взгляде.

— Я люблю тебя! — вот и сказала, и мир не рухнул. Она думала, что он поцелует её, закрыла глаза, вдруг испугавшись. И почувствовала слабый рывок аппарации. Они оказались на большом поле, но ветра не было. И снега тоже. Трава доходила до талии и слегка колыхалась. Невольно она спросила: — Где мы?

Рабастан не ответил, он вдруг опустился на колени, уткнулся лицом в её живот и замер, позволяя ей зарыться пальцами в волосы.

— Басти, — позвала она нерешительно и оглянулась, понимая, что они уже не в поле, а в его спальне. Она хорошо помнила, как говорила здесь с Рудольфусом. И эти его уютные большие кресла! — Вставай, пожалуйста.

— Повтори, что ты сказала, — попросил он глухо.

— Почему мы здесь? Басти, мне кажется, это не лучшее решение находиться здесь с тобой.

Он поднял голову, улыбаясь ей шальной улыбкой:

— Я ничего такого не имел в виду. Просто скажи, что любишь меня!

— И ты меня отпустишь?

— Никогда, — заверил он. И тут же улыбнулся: — Но ты сможешь пойти домой прямо сейчас. Я тебя даже провожу.

Санни замотала головой и вдруг поняла, что проснулась. Не веря самой себе, чувствуя сухость во рту и слабое головокружение, она села на кровати и недоумённо посмотрела на измятую подушку. Она была всё ещё в ночной рубашке, а рядом с подушкой лежали дощечка-говорилка и письмо от Эжени. Санни рухнула на подушку, простонав нечто невнятное. Ну вот, она-то думала, как всё прекрасно, какое волшебное свидание, какой волшебный танец, и главное — она смогла признаться Рабастану в любви! А это всего лишь сон. Стало обидно до слёз.

— Госпожа проснулась, — послышался голосок Элси. — Как раз вовремя. Госпожа успеет умыться и одеться перед завтраком. Элси поможет.

— Спасибо, Элси, я сама справлюсь, — поблагодарила Санни и поспешила в ванную.

Не терпелось спуститься и убедиться, был ли пророческим её сон. Маловероятно, но почему-то же он ей приснился. И был таким ярким, таким... Она уже с трудом вспоминала детали. Сон уплывал, отчего было ещё обидней.

Спустившись, она уже смирилась со всеми огорчениями, и сразу заметила разницу между сном и явью: за столом уже ждали её не только Антуан, Эйлин, Северус и кузен Джейми, но и гости: Рабастан и Рудольфус с Беллатрикс. От вида серьёзного Басти перехватило дыхание. Оставалось надеяться, что никто этого не заметил.

Все приветствовали её улыбками, мужчины поднялись, и Санни немного примирилась с реальностью. И всё же ущипнула себя сквозь платье, едва заняв место за столом. Стало больно, вздохнула. Значит, это реальность. Басти оказался напротив неё, поглядывал доброжелательно, как и его братец. Санни с трудом заставляла себя смотреть на других, а не только на виновника её душевных терзаний.

Когда подали десерт, Басти ей улыбнулся:

— Если не передумала, то сопровождать нас в город будут Руди с Беллатрикс. У Питера с Андромедой образовались другие дела.

— Хорошо, — Санни покосилась на Антуана Робертса. Тот был задумчив, прямо как во сне.

— На обед не опаздывайте, — посмотрел он на Санни. — Прибудут гости, мне бы хотелось, чтобы все были здесь.

— А мы? — спросил Рудольфус, весь подобравшись.

— А у вас наверняка найдутся дела поважнее, мистер Лестрейндж, — без улыбки ответил ему Антуан. — Дело касается только мисс Прюэтт и её кузена.

— Разумеется, — мягко ответила Беллатрикс, положив руку на сжавшийся кулак Рудольфуса. — У нас действительно дела, не правда ли, Руди? Да и Басти хотел доделать какой-то артефакт.

Санни посмотрела на Джейми, не очень понимая, что происходит. Похоже, Робертс только что дал понять Руди и Басти, что им будут не рады на обеде. Рабастан, впрочем, возмущаться и не думал, только подмигнул Санни и поднялся.

— Если все поели, то нам пора откланяться, — сказал он. — Тем более что придётся вернуть Санни крёстному так скоро.

Руди тоже поднялся, криво улыбнувшись.

— Спасибо за завтрак, сэр. Разрешите идти?

— Идите, мистер Лестрейндж. Был рад вас повидать, — Антуан Робертс откинул салфетку и тоже поднялся. — Мисс Блэк — вы украшение любого застолья. Благодарю, что навестили.

Санни не стала дослушивать любезности обеих сторон, встала, сказав, что заберёт в спальне свои вещи, но их уже принесла домовушка.

— Камином? — спросила девушка. Она точно помнила, как перемещалась во сне.

— Зачем? — удивился Руди. — До замка идти далеко, а если аппарировать, то смысл делать такой крюк.

— А этот камин? — Санни махнула на камин в кухне.

— Только внутреннее перемещение в доме, — пояснил Робертс. — В целях безопасности только три камина в поместье подключены к общей сети. И все они в Лестрейндж-холле. Антиаппарационный купол наложить на всё поместье в случае чего несложно. А вот перекрыть все камины нужно время, которого может не быть.

И тут сон себя не оправдал. Санни только кивнула, попрощалась с Робертсами и последовала за Руди, Бель и Басти на улицу. Джейми оставался, у него опять были какие-то дела с Антуаном. Северус выбежал за ними.

— А я к деду, — сообщил он, застёгивая на ходу тёплую мантию. Строго взглянул на Рабастана и улыбнулся Санни. — Возвращайся скорей.

— Вернём её в целости и сохранности, мистер Снейп, — Рудольфус всё ещё выглядел недовольным. — Все готовы? Басти, как договорились. Санни, не пугайся и обними покрепче моего брата.

Испугаться она не успела. Басти сам её обнял, крепко прижав к себе, и она ощутила рывок аппарации. Хорошо, что он продолжал её держать, голова кружилась, и она не сразу поняла, что они находятся на платформе девять и три четверти. Только алого поезда не хватало. Подняв голову, встретилась с Рабастаном взглядом.

— Ты в порядке? — тихо спросил он, вглядываясь с беспокойством.

А ей захотелось сказать "нет", потому что так приятно было стоять в его объятиях. И так не хотелось, чтобы отпускал. Она запуталась, сон почти забылся, но тревожное состояние от него осталось. Только взгляд Басти, в котором она тонула, ощущая тихое счастье, казался реальным.

— Я люблю тебя, — выдохнула она. И к чёрту подходящие моменты!

Рабастан изменился в лице.

— Что? — севшим голосом переспросил он.

Повторить было уже не так страшно, точка невозврата осталась позади.

— Люблю тебя, Рабастан.

Он зажмурился, так и не отпустив её, и когда снова открыл глаза, они казались совсем светлыми.

— К Мордреду! — пробормотал он и добавил громче: — Руди, планы поменялись. Пока.

И снова аппарация, Санни судорожно задышала, приходя в себя.

— Прости, прости, — Басти всматривался в её глаза. — А можешь сказать ещё раз?

— Так не честно, — покраснела Санни, пытаясь высвободиться. — Где мы? И теперь твоя очередь.

— Крыша моего замка, не узнаёшь? Санни, ты выйдешь за меня замуж?

Он опустился на одно колено прямо в снег. А в руках оказалась бархатная коробочка. Санни заворожённо смотрела, как она открылась со щелчком. Два тонких ажурных браслета заставили затаить дыхание.

— Басти...

— Скажи "да"!

— Да, — она засмеялась отчего-то, а глаза и нос защипало.

— Не плачь, Солнышко. — Басти легко поднялся и взял её левую руку.

Зачарованно она смотрела, как он надевает ей браслет. Тот обжёг кожу на мгновение, и ужался ощутимо, становясь ровно по размеру. Рабастан протянул ей второй браслет. Нетрудно было догадаться, что делать. Дрожащими пальцами надела браслет на его запястье.

Он обхватил её руку выше браслета, словно собирался принести непреложный обет. Ей оставалось последовать его примеру, отчего их браслеты соприкоснулись друг с другом. Басти поймал её взгляд и произнёс:

— Только твой — отныне и навсегда! — его браслет засветился.

Санни испуганно дёрнулась, но Рабастан держал крепко. И её поразил его какой-то беззащитный взгляд, словно он не был уверен, что она решится. И это так вдруг тронуло, до глубины души, больше, чем все слова и признания. Больше, чем обещания и поцелуи. Просто почувствовала, что это правильно.

— Только твоя — отныне и навсегда! — твёрдо повторила клятву, ощущая, как охватывает волнение от значимости момента. Теперь и её браслет засветился. Заискрилось там, где они соприкасались. Свечение разрослось, охватило их руки, а потом просто угасло. — Что это было?

Она уже догадалась, понимая, что знала это с самого начала.

— Помолвка, — широко улыбнулся Рабастан. — Ты счастлива?

А она вспомнила просьбу Нотта, представила, что скажут отец и братья, как отреагируют родители Басти, Антуан Робертс, Чарити, Эжени, Северус Снейп... Да какая уже разница, кто ещё. Да и не могла думать сейчас ни о ком, кроме Басти.

— Да, — кивнула она. — Ох, Басти. А ты?

— Безумно счастлив! — он вгляделся в её лицо. — Что-то беспокоит?

— Немножко. Как представлю, что все узнают...

— Я рядом, — Басти обхватил ладонями её лицо. — Не бойся, всё уладится. Можем никому не говорить, пока ты сама не решишь. А теперь, ты не хочешь поцеловать своего жениха?

— Басти! Какой ты сразу стал...

— Какой? — он так улыбался, что она не удержалась, улыбнувшись в ответ.

— Нахальный, — она прищурилась, а он наклонился, и время как будто остановилось. Это был очень нежный поцелуй, осторожный, но когда она ответила, Басти простонал и сразу стал целовать по-настоящему, отчего мурашки побежали по всему телу, разнося непонятное желание получить больше.

Они оба тяжело дышали, когда он отстранился. Пар облачками вырывался у них изо рта. Глаза у Басти светились, он казался таким красивым, таким родным, самым лучшим.

— Замёрзла? — буднично спросил он. — Пойдём в дом, Борги приготовит что-нибудь горячее.

И потянул её за руку к башенке с дверью. А Санни прислушивалась к себе, пытаясь понять, что изменилось. И ощущала лёгкость, словно тяжёлый камень свалился с души, и растерянность, потому что не могла представить, как теперь всё будет. И ещё хотелось заплакать, потому что теперь можно было не скрывать, что она влюбилась, что ей хочется бесконечно смотреть на Басти, трогать его и целовать, смотреть, как он работает, как ест, как читает, как улыбается. И открыто можно теперь самой улыбаться ему и... много ещё чего.

От перспектив немного кружилась голова, и она только ахнула, когда на лестнице Рабастан повернулся и подхватил её на руки. Обняв его за шею, Санни судорожно вздохнула, и прижалась щекой к его щеке. И так хотелось верить, что у них теперь всё будет хорошо.

— Басти, это не сон? — спохватилась она, когда они оказались в знакомом коридоре со множеством дверей.

— Укусить? — оскалился он шутливо и легонько куснул её за мочку уха.

— Ой!

— Не нравятся мне эти серёжки, — вздохнул он и осторожно поставил её на пол, удерживая за талию. — Сними, а?

Санни хихикнула, нисколько не обидевшись, потянулась к уху и сняла, а потом испуганно смотрела на крупный камень и оправу серьги, лежащей на руке.

— Они же не снимаются, — растерянно произнесла она.

— Угу, а вторую?

Вторая снялась так же просто. И сразу вдруг стало легко в голове, словно до этого её стягивал тоненький, но плотный обруч.

— Как странно.

— Вот чувствовал, что там какая-то гадость, — Басти рассматривал серьги на её ладони, не прикасаясь. — Хорошо бы их изучить, хотя, полагаю, моей квалификации может не хватить. Ты не против, если их посмотрит бабуля?

— Пускай, — Санни хотела убрать их в карман, но Басти удержал её руку.

— Борги! — позвал он. И когда домовик появился, глядя на них сияющими глазами, приказал: — Шкатулку из мастерской принеси! Синюю, с резной крышкой.

— Борги принесёт! — эльф отступил и вдруг быстро проговорил: — Борги поздравляет хозяина и юную леди с помолвкой!

С хлопком он исчез, а Санни с Басти дружно усмехнулись.

— Боюсь, долго скрывать не получится, — высказала Санни общую мысль.

— Расстроена?

— Да ну, чего уж теперь-то.

Шкатулка оказалась маленькой с толстыми стенками и массивной крышкой. Серьги Санни опустила внутрь, Басти закрыл шкатулку и вручил домовику.

— Отнесёшь Сольвейг. Скажешь, что те самые, подарок Реддла. Я ведь прав?

— Да, — Санни покрутила головой. — Непривычно без серёжек.

— Зато теперь ты можешь носить разные, — Басти протянул руку и потрогал мочку её уха. — Для начала примеришь те, которые я доделаю к вечеру. Потерпишь денёк?

— Щекотно, — Санни хихикнула, когда пальцы Рабастана соскользнули на шею, а потом забрались под воротник мантии. — Ты обещал что-нибудь горячее.

— Не провоцируй, — голос у него стал низким, будоражащим. — Лучше нам потерпеть до официального объявления помолвки.

— Я совсем не это имела в виду. — Она повертела рукой с браслетом перед его лицом. — Не думала, что помолвка так вот, просто... Браслеты и пара слов.

— Помолвочные браслеты и пара магических клятв, — укоризненно поправил Басти. — Пойдём уже куда-нибудь. Кстати, у тебя теперь куча дел образовалось.

— Каких? — удивилась она, вложив руку в его протянутую ладонь. Басти повёл её по коридору, и было так странно и хорошо идти с ним, держась за руки.

— Скоро этот замок будет твоим, тебе надо подумать, как обставить комнаты. Они все пустые, за исключением гостевых в башне.

Санни ахнула, как-то не думала о таких вещах. Не заглядывала так далеко.

— Я не сумею.

— Ну а я на что? — усмехнулся он. — Вместе подумаем, Солнышко. Сюда, пойдём в кухню, там хотя бы уютно.

Борги выставил перед ними кубки, исходящие паром и пряным ароматом, и большой торт, украшенный белыми розочками из крема, орехами и зефирками. На столе зажглись свечи в высоких подсвечниках, а остальное помещение погрузилось в полумрак. Только камин уютно потрескивал поленьями.

— Романтический полдник, — Санни подняла свой кубок.

— Борги хочет, чтобы мы отпраздновали помолвку, — подмигнул ей Рабастан. — Не будем его разочаровывать. За тебя, Солнышко!

— За тебя... Я обязательно придумаю тебе прозвище! — Ей ничего на ум не приходило, кроме "красавчик", а назвать его милым или любимым пока не решалась.

— Договорились, — отпив пару глотков из кубка, он поймал её свободную руку и начал целовать каждый пальчик. — Моя.

Это прозвучало так нежно, без всякого самодовольства, что Санни кивнула, растревоженная его поцелуями. От прикосновений его губ по руке разбегались маленькие молнии:

— Твоя... Как думаешь, торт вкусный?

Отвлечь его получилось.

— Ты сладкоежка? — Басти отпустил её руку и, взяв нож, разрезал торт, положив ей на тарелку два куска.

— В данный момент да! — улыбнулась она. — А ты, Басти, сладкоежка?

— Ещё какой! Ты обязательно это почувствуешь... чуть позже.

Санни порадовалась полумраку, это помогло сделать вид, что не понимает намёков.

— А что ещё ты любишь?

— Тебя, Солнышко. Твою улыбку, твои глаза, твои губы, — он задержал на них взгляд... и Санни поспешно облизала ложку. Торт оказался очень вкусным.

— Ну Басти! Я про другое.

— Прости, ни о чём другом думать не могу, — он протянул руку и провёл по её нижней губе большим пальцем, а потом облизал его. — Вкусный крем.

Санни ощутила, как горят губы, а спина и затылок покрываются мурашками.

— Басти-и-и.

— Знаешь, — севшим голосом произнёс он, отчего у неё внутри стало совсем горячо. — Если бы ты села ко мне на колени, я бы тебя сам покормил.

Ответить она не успела. Послышались шаги, свет в кухне сразу вспыхнул, а свечи со стола исчезли прежде, чем на пороге появились Андромеда Блэк и Питер Аллен.

— Что празднуем? — Питт рухнул на скамейку рядом с Рабастаном. — Здравствуйте, мисс Прюэтт.

Андромеда села в кресло на торце.

— Всем привет, — сказала она. — Ух какой торт! Поделитесь?

— Санни, — вздохнул Рабастан. — Это мой друг Питт, и его невеста мисс Блэк. Ну ты их знаешь. Поделимся? Одно твоё слово — и попросим Борги раздобыть для них другой торт.

— Да он же большой, — отмерла Санни. — Здравствуйте. Мы тут... проголодались немного после прогулки. Ешьте, пожалуйста. Вкуснотища.

— Интересные у вас браслеты, — протянул Питт, с подозрением уставившись на друга.

— Помолвочные, — тут же определила Андромеда. — Можно поздравить?

Санни тоскливо взглянула на невозмутимого Рабастана и вдруг рассмеялась:

— Ты сказал, никто не узнает.

— А мы возьмём с них Непреложный обет.

— Вы шутите?! — вскочил Питт. — Мерлин, Рабастан! Так это правда? Мисс Прюэтт... У меня нет слов. Простите, мы... Хотите уйдём?

— Нет! — поспешила ответить Санни. — Останьтесь, пожалуйста. И не надо обетов. Просто не говорите пока никому.

— Шампанского, Борги! — Аллен всё переводил недоверчивый взгляд с Санни на Рабастана. — Чёрт, я в шоке, друг. Поздравляю!

— Я тоже поздравляю, — Андромеда мило улыбнулась Санни. — Не по себе? Я тоже никак не могу привыкнуть.

На столе появилось шампанское и бокалы. Санни признательно посмотрела на мисс Блэк и взяла один бокал.

— Всё так странно и быстро, — кивнула она. — И страшно немного. Ну... что все подумают.

— Санни, — Басти укоризненно посмотрел на невесту. — А ещё какие ощущения?

— Все подумают: "Наконец-то!" — хмыкнула Андромеда. — Басти, признания такого рода наедине будешь спрашивать. Имей совесть. И Санни, не волнуйся, я даже Бель и Цисси не скажу. Так что можете скрывать, только не слишком долго. И спрячьте браслеты.

— А ещё ощущение, что у меня мурашки от твоего взгляда, — спокойно ответила Санни Рабастану, который на это радостно улыбнулся. — Спасибо, Андромеда. Только думаю, что смысла нет. Рудольфусу надо сказать срочно, он столько для этого сделал. Даже шантажировал.

— Да ладно! — хором отозвались Питт и Басти. А Андромеда засмеялась.

— Да-да, — нажаловалась Санни. — Ещё тот жук, хоть и друг. Пошли к нему Борги с куском торта, Рабастан. Посмотрим, насколько он догадливый.

— Классная идея! — захохотал Питт. — Представляю его лицо! Пусть только Борги ничего не говорит.

Басти усмехнулся и позвал:

— Борги!

Эльфа отправили с двумя кусками торта. Не прошло и пяти минут, пока ребята веселились, предполагая реакцию Рудольфуса, как в кухне послышался хлопок, явив Бель, Руди и несчастного эльфа с тарелкой и нетронутым тортом.

Санни, опомнившись, попыталась прикрыть браслет рукавом мантии. Но Руди не дал, отпустив эльфа, он мигом обогнул стол и, схватив её за руку, задрал рукав. Рассматривал браслет несколько секунд, а потом поглядел на брата. Басти, не скрывая веселья, продемонстрировал свой.

Руди пристально заглянул Санни в глаза, немного напугав, потом вдруг поднёс её руку к губам и бережно поцеловал:

— Добро пожаловать в семью, Солнышко, — сказал серьёзно. — Поверить не могу!

— С чего бы? — Басти вскочил и тоже обошёл стол. — Тут стало слишком тесно, я сяду рядом с невестой.

Но сесть он не успел, Руди сграбастал его и обнял, сжав со всей силы, судя по судорожному вздоху Рабастана.

— Поздравляю, братишка!

— Отпусти!

Бель с Андромедой рассмеялись.

— А я Санни поздравляю! — Беллатрикс подошла и поцеловала её в щёку. — Вы чудные, но думаю, будете счастливы как никто. Басти, дорогой, я рада за тебя.

— Значит так, — Руди не улыбался. — Басти, ты, конечно, кругом молодец, но оповестить лорда Прюэтта следует немедленно. Нашего отца тоже стоит сразу поставить в известность, но это вторично, хотя... Зови отца, пусть он сам сообщит лорду Прюэтту. Не пугайся, Солнышко! Будет лучше, если твой отец узнает всё от нас — до того, как заметит изменения в твоём статусе на родовом древе.

— Но как... — Санни теперь стало в самом деле не по себе.

— Полная магическая помолвка, — пояснил Рудольфус. — Какого цвета была магия, когда скрепляли?

— Бледно-зелёная, — сказала Санни, припоминая. А Басти кивнул, отведя глаза.

— Нерасторжимая. Чудненько, — Руди набрал в грудь воздух, медленно выдохнул и оглядел притихших ребят. — Я сам позову отца. Санни?

Она уже поняла, что всё не так просто, как казалось, и кивнула. Пора становиться взрослой и принимать ответственность за свои поступки. И толку чего-то ждать, когда всё случилось. Она посмотрела на жениха, отметив его бледность. Несмотря на это, взгляд Басти оставался самоуверенным и сразу потеплел при взгляде на неё. Рабастан ободряюще сжал её руку, и она благодарно улыбнулась ему, немножко успокаиваясь.

— Ничего не бойся, — негромко проговорил он, после чего поднялся со скамьи и встал за её спиной. Она ощутила его руки на своих плечах. И с коротким вздохом чуть отклонилась назад, прислоняясь к нему спиной. Басти довольно хмыкнул, поцеловал в затылок и слегка помассировал её плечи.

Патронус Руди заставил Санни слабо улыбнуться: сфинкс, кто бы мог подумать!

— Ричарду Лестрейнджу, — спокойным тоном произнёс Руди. — Отец, мы в замке у Басти. Тебе лучше прийти сюда, как можно быстрее. Кухня.

Призрачный сфинкс кивнул головой и растаял, а Санни подумала, что Руди не стоило так пугать лорда Лестрейнджа. Она вообще опасалась, что сейчас начнёт смеяться. Только ладони Басти на её плечах удерживали от истерики.

Андромеда с Питером поспешили отойти к камину, а Бель встала рядом с Руди. Ждать долго не пришлось. Ричард Лестрейндж вошёл в кухню из прихожей, быстрым взглядом охватывая всю картину.

Руди опять бесцеремонно схватил Санни за руку и поднял её вверх.

Она ожидала чего угодно, но не весёлого смеха главы семейства, пусть он его тут же оборвал:

— Добро пожаловать в семью, Александра! — почти повторил он слова старшего сына. — Поздравляю, сынок. Так-так, полная магическая?

— Нерасторжимая, — кивнул Руди.

— Кто знает?

— Все, кто здесь находится. Басти?

— Больше никто, — кивнул Рабастан. — Пап, она у Робертсов живёт...

— Не дурак, — кивнул Ричард и перед ним зависла призрачная валькирия. — Антуану Робертсу. Антуан, жду на кухне замка Рабастана. Сейчас.

Санни оставалось лишь наблюдать за ситуацией, которая стремительно развивалась, грозя превратиться в лавину неконтролируемых событий. А в голову лезли глупости, вроде вопроса: какой же патронус у Рабастана.

— Пока ждём, выпьем, что ли, — Ричард спокойно опустился на кресло в торце стола и взял в руки бутылку. — Фигня. Гален!

Строгий домовик появился мгновенно.

— Принеси ту бутылку, что отдельно на верхней полке без наклеек. Живо!

Пыльная бутылка, да ещё вся в паутине, скоро стояла на столе, а бокалов добавилось. Как раз после этого в кухню вошёл Антуан Робертс, почти так же, как Ричард, мгновенно оценивая обстановку. Санни надоело, что Руди хватает её за руку, и она поспешила сама поднять её вверх. Робертс слегка побледнел, отчего Санни сразу стало жутковато. Она никогда не видела его таким... нет, не испуганным, скорее мрачным.

— Поздравляю, мисс Прюэтт, Басти, — сказал он и, глубоко вздохнув, взглянул на Лестрейнджа. — Милорд, спасибо. Думаю, пора вызвать лорда Прюэтта. Все в сборе.

Не запаниковать Санни удалось, лишь ощутив, что Басти и не думает прекращать осторожный массаж её плеч. Если она не понимала, почему все так боятся её отца, то сейчас прониклась.

Призрачная валькирия опять появилась перед лордом Лестрейнджем.

— Лорду Прюэтту. Джейсон, позволь пригласить тебя по очень важному делу. Это касается твоей дочери. С ней всё в порядке. Безопасность гарантирую.

Координаты аппарации...

Не успел патронус улететь, как в коридоре послышался грохот, заставивший Санни подпрыгнуть, нервы уже были на пределе. Басти успокаивающе погладил её по голове и снова положил руки на плечи. Шаги отца Санни узнала сразу.

— Кого хороним? — громко спросил Джейсон, быстро всех оглядев.

Санни снова подняла руку, заслужив неожиданно одобрительные взгляды и от Ричарда Лестрейнджа и от Антуана Робертса.

— Привет, пап!

— Впечатлён, — Джейсон уставился выше её головы, и Санни взмолилась мысленно, чтобы Басти ничего не натворил. Но отец фыркнул и сел на скамью рядом с Ричардом. — Санни, детка, что скажешь?

— Пап, мы с Басти... с Рабастаном. Мы...

— Обручились, вижу. Ну так что, по своей воле или как? Всё-таки полная магическая и... нерасторжимая, верно?

— По своей! — поспешно ответила Санни. И оглянулась на Рабастана, задрав голову. — И Басти тоже по своей воле. Скажи!

В наступившей тишине Басти произнёс:

— Прошу у вас руки вашей дочери, сэр.

— Раз ей так хочется, не возражаю, — Джейсон пожал плечом и осторожно повертел в руках пыльную бутылку. — Сам же ей разрешил выбирать. А что за вино? Робертс, садись уже. Молодёжь, идите, прогуляйтесь, что ли? А мы тут пока по-стариковски потолкуем.

Санни поспешила вскочить и следом за всеми выскользнула из кухни. Не сговариваясь, отправились наверх, Басти всех пригласил в свою спальню — единственную обжитую комнату в замке.

Рудольфус рухнул в кресло и вдруг широко улыбнулся Санни, которая поспешила занять другое. Питер с Андромедой заняли диванчик. Беллатрикс села на колени к Руди, обняв его за шею. Басти навис над Санни, поглядев проникновенно и указав глазами на брата.

— Я первая его заняла!

— Санни, это моё кресло, — Рабастан потянул её за руку. — Но ты можешь так же, как Бель.

— Тут достаточно широкие подлокотники, — засмеялась она. — Ну Басти!

Ей стало совестно, когда он послушно сел на подлокотник, положив руку на спинку.

— Не волнуйся, — сказал Руди, глядя на неё. — Сейчас они выпьют и договорятся.

— Мы поступили неправильно? — спросила Санни, ощутив, что Басти погладил её по голове.

— Нормально, — усмехнулась Беллатрикс. — Главное, вовремя сообщили Рудольфусу.

— А как ты догадался? — оживилась Санни, глядя на довольного и расслабленного Рудольфуса. Даже не верилось, как он пугал её всего несколько минут назад.

— Борги с тортом, — фыркнул Руди. — Тут и гадать было не нужно. Я не припомню ни разу Борги с тортом. А ты, Басти?

— Понятия не имею, где он взял этот торт, — Рабастан заправил прядку ей за ухо. — Это ужас, Руди. Лорд Прюэтт на меня так посмотрел, словно выбирал проклятие позаковыристей.

— Папа добрый, — сказала Санни, чувствуя себя виноватой.

— Сам чуть не поседел, — Руди усмехнулся. — Санни, это для тебя он добрый, и то, подозреваю, не всегда. Не расстраивайся, он был очень... дружелюбен. Я худшего ожидал. Кстати, где твой кузен? И наша мама ещё не знает!

— И бабуля, — добавил Рабастан. — Санни, ты такая худенькая, подвинься. Кресло достаточно большое.

Руди взмахнул палочкой и их кресло стало шире почти вдвое.

— Спасибо, брат, — кисло сказал Басти, присаживаясь рядом с Санни.

Андромеда с Беллатрикс дружно рассмеялись. Санни, покраснев, улыбнулась, и немножко придвинулась к Басти. Обидно как-то стало за него. Он сразу притянул её поближе и, осмелев, она положила голову ему на грудь. Теперь она слышала, как быстро бьётся в его груди сердце.

Но стоило пригреться, как появился домовик Ричарда.

— Хозяин просит мастера Рабастана и мисс Прюэтт спуститься в кухню.

Басти вскочил и подал Санни руку. Она испуганно оглянулась на Руди, вставая.

— Да не пугайся, — Руди усмехнулся. — Просто спросят ерунду какую-нибудь. Например, когда свадьбу планируете. И отпустят.

И когда они вышли в коридор, Санни сразу спросила:

— А когда свадьба, Басти?

— А когда хочешь? — улыбнулся он, крепко держа её за руку. — Ладно, не пугайся. Закончишь Хог, я сдам ТРИТОНы, тогда и отпразднуем. Нормально?

— Да, — она выдохнула. — Нормально.

Побоялась, что он скажет "завтра". А так, вроде бы неплохо, до выпуска ещё далеко. Успеет привыкнуть.

— Поедем в Индию, например, — продолжил Рабастан. — На медовый месяц. Там здорово. Хотя у меня и здесь есть тот самый океан, но всё-таки попутешествовать с тобой вдвоём было бы круто.

— Я бы хотела, — тут же согласилась она. — А может, ещё куда-нибудь?

— Подумаем. И океан всегда при нас будет в саквояже.

Замечтавшись, она почти спокойно вошла на кухню. Ричард Лестрейндж, её отец и Антуан Робертс выглядели вполне спокойными.

— Присаживайтесь, — Антуан указал им на скамью рядом с собой.

— Санни, — едва они сели, отец пристально на неё поглядел: — Помолвку мы решили отпраздновать десятого января здесь, в Лестрейндж-холле. Ты остаёшься жить у директора Робертса до этого времени. Насчёт свадьбы что-нибудь думали?

— После того, как оба сдадим ТРИТОНы, — поспешила она ответить. Хорошо, что поговорили заранее. Молодец Руди, всё-таки.

— Согласен, — кивнул рядом Басти, на которого её отец тоже посмотрел.

— Замечательно, — кивнул Ричард, — мы так и предполагали. Значит, в июле.

— Но, — Санни только сейчас вспомнила, что Басти только недавно сдал экзамены на СОВ. — Басти же...

— В июле, — кивнул Рабастан.

— Вина? — спросил Джейсон. И два бокала с вином подъехали к ним по столу. Правда, вина там было едва ли на четверть.

Они дружно выпили по глотку под взглядами остальных.

— Басти, матери я сообщу сейчас, — Ричард поднялся. — Понимаю, что сегодня на ужин приглашать вас жестоко, но всё же зашли бы после обеда на несколько минут.

Басти поглядел на неё, и Санни кивнула. Бояться надо было раньше, теперь-то уж поздно. И как не подумала, что согласиться на брак — это ещё не всё?

Отец подошёл и поцеловал её в лоб, пожал руку Рабастану, и сказал ей: "Будь хорошей девочкой, Санни!". Она и ответить не успела, как он аппарировал.

— На обед можете тоже не приходить, — ухмыльнулся Антуан Робертс, оставшись единственным из взрослых. — Тут, я смотрю, у вас вполне весёлая компания. Но в девять вечера, Санни, вам стоит быть дома. Кстати, я очень рад за вас, за вас обоих.

— Спасибо, крёстный, — мягко улыбнулся Рабастан.

Санни закивала, соглашаясь. Она и не думала, что им дадут такую свободу. Подспудно казалось, что тут же заберут домой, разлучив с Рабастаном надолго.

Она высказала это Руди, когда Антуан ушёл, а молодёжь снова собралась за столом.

— А смысл вас ограничивать? — ответил Рудольфус. — Помолвка нерасторжимая, да ещё полная магическая.

— Поясни, — заподозрила она подвох. — Что это вообще значит? Почему всех это так удивляло?

— А то, — Руди вздохнул. — Редко, когда идут на такое, только уже, когда совсем всё ясно обоим или обстоятельства вынуждают. Басти тебя предупредил? Нет? Я так и думал. Жалеешь, Санни?

Рабастан рядом дёрнулся, и она твёрдо посмотрела на Рудольфуса:

— Нет, не жалею. Какой смысл оставлять лазейки, если всё решено?

— Не о чем было предупреждать! — Рабастана явно задел вопрос брата. — Мы просто обменялись очень короткой клятвой. Ничего такого не должно было случиться, но случилось.

— На алтаре?

— На крыше этого замка, — отрезал Басти.

— Всё интересней. Слова клятвы? Ну-ка? — прищурился Руди.

— Только твоя отныне и навсегда, — Санни улыбнулась Рабастану. Просто, чтобы не получилось, что она такое скажет Руди и ещё что-то случится, смотрела только на Басти.

— Ты чудо, Санни, — по-доброму усмехнулся Руди. — Древняя клятва по-прежнему творит чудеса. Братишка, где ты откопал такое? Впрочем, ты всегда любил всякие исторические фолианты. Что ж, поздравляю. Что касается вашей относительной свободы — деваться вам всё равно теперь некуда. Ну и толку вас ограничивать?

— В каком смысле? — насторожилась Санни и ощутила, как Рабастан обнял её за плечи.

— В прямом, — каверзно усмехнулся Рудольфус. — Переспите — и будет вам полный магический брак с подтверждением. Даже ритуалов никаких не понадобится. Так что свадьба в июле станет чистой формальностью.

Санни покраснела и спрятала лицо на груди Рабастана. Тот сразу прижал её к себе и укоризненно произнёс:

— Не смущай ребёнка, болван!

Санни возмущённо вскинулась, а сёстры Блэк дружно засмеялись.

— Ладно, — перекрыл их веселье Рудольфус. — Нам тут дорогущее вино оставили, отец его для особого случая берёг. Правда, совсем мало, но попробовать хватит.

— У нас есть, — Санни вывернулась из объятий Басти. Ей уже начало казаться, что они давным-давно вместе, а ведь ещё и часу не прошло. Но так было здорово, что она имеет теперь все права на его объятия и поцелуи. И сейчас казалось таким глупым, что столько времени признаться не могла. Вон Чарити, Эжени, Ники поженились в два счёта, а у них с Рабастаном только помолвка. И с друзьями повезло. А ведь с Руди и Бель они теперь почти семья.

— Где твои серьги? — вдруг спросил Рудольфус. — Я всё понять не мог, что не так.

Санни тут же ощутила, как Басти потрогал мочку её уха. Это было приятно.

— Сняла. Да, они не снимались раньше. Но Басти попросил. И всё.

— Правильно, Басти, — одобрила Бель. — Ты же сам ей можешь сделать серьги куда красивее.

— И не одни, — сказала Андромеда.

— Уже почти сделал, — улыбнулся Рабастан.

— А браслеты — твоя работа, братишка? — у Руди загорелись глаза. — Может, в них дело?

— Моя, — Басти кашлянул. — Рисунок там же был, где и слова клятвы. Мне дед Альви книгу подарил.

— Дед Альви, значит. Хотел бы посмотреть, — Рудольфус нахмурился, потом просветлел. — Ладно, дело сделано, и все вроде довольны, так что Мерлин с ней, с книгой.

— Бабуля проверяла браслеты и одобрила, — Рабастан поднял свой бокал. — Ну что, за что выпьем дорогущее вино отца для особого случая?

— За Басти и Санни! — Питер Аллен тоже поднял бокал.

— За Басти и Санни! — дружно повторили остальные.

— Отныне и навсегда, — пробормотал Рудольфус задумчиво. — Наконец-то!

Глава 55

— Надо навестить маму и бабулю, — озаботился Басти, когда остатки дорогого вина были допиты. — Вы сидите, мы ненадолго.

Санни стало немного не по себе, но она взяла себя в руки и первая выбралась из-за стола. Рабастан встал следом и вышел из кухни вслед за ней. Попытался сразу взять за руку, и Санни вдруг ощутила, как неведомая сила заставила её буквально отъехать по гладкому паркетному полу.

— Ты чего? — улыбнулся Басти, сразу делая ещё шаг.

И Санни снова отъехала от него на такое же расстояние. И ещё раз, когда Рабастан перестал улыбаться и попытался быстрее приблизиться.

— Стой, братишка! — резко приказал Рудольфус, который наблюдал за этим безобразием, стоя на пороге кухни. Басти недоумённо застыл. — А я-то думал, что это отцы и правда вам такую свободу подарили! Не дёргайтесь, голубки, и лучше не испытывайте терпение папаш. Вам явно навесили миленькое ограничение. Лучше проверьте, какое расстояние.

— Что за... — Санни попыталась сама шагнуть к Рабастану, но её сразу повело в сторону, и она едва не упала. Подскочил Руди, бережно подхватив и помогая выпрямиться. — Что за ограничение?

— О, сочувствую, — Беллатрикс подошла к ним, а Андромеда с Питером, стоя у входа в кухню, с волнением глядели на Рабастана, сжимающего кулаки. — Басти, Санни, не пытайтесь это преодолеть, хуже будет. Тем более, на официальной помолвке это явно само спадёт. И снова сможете друг друга касаться. Хотя... протяните руки друг другу!

Санни послушно протянула руку Рабастану и вздохнула, когда он крепко пожал её ладошку. Однако попытка Басти подтянуть её к себе ничего не дала, воздух словно сгустился между ними, отталкивая и не давая приблизиться.

— Можете гулять, держась за руки, — покивал Руди. — Какие же хитрецы! Бель права, после официальной помолвки ограничение точно слетит, там много чего очищается вроде подобных мелких проклятий. Только думается мне, что Санни сразу после неё домой заберут. Хотелось бы знать, чья была идея. Кто накладывал — очевидно, твой отец, Санни. Только он коснулся вас обоих на прощание.

— Мордред! — высказал своё мнение Басти, ещё крепче сжав ладошку Санни. — А я-то радовался — даже руку пожал...

— Вы к бабуле по-прежнему собираетесь зайти? — умиротворяюще спросил Руди.

— Зайдём, — глаза Басти загорелись. — Может, она сможет...

— Не стоит сильно надеяться, — пробормотал Рудольфус тихо, но Санни его услышала.

А Басти уже ринулся к дверям, отпустив её руку, и скомандовал коротко:

— Идём, Солнышко!

Санни поспешила за ним, с огорчением думая, что им теперь даже аппарировать вместе нельзя. Ни объятий, ни поцелуев. Обидно стало, даже забыла, что должна бояться встречи с Бастиндой и Сольвейг.

За Рабастаном пришлось почти бежать. Но надо отдать ему должное, перед мостиком он притормозил.

— Ах, дракклы! — он застыл на месте, явно поборов желание подойти, и протянул руку. — Хватайся, Солнышко, тут скользко.

Санни кивнула, сжав его руку, сделала несколько шагов, и они пошли рядом. Новое открытие примирило немного с шуткой отцов. Когда они шли рядом, расстояние между ними сократилось, и руки можно было опустить. Басти глянул изумлённо:

— А если остановимся?

Они дружно затормозили. И ничего, стояли близко, крепко держась за руки. Но стоило Басти развернуться к ней лицом и всем корпусом, как её отбросило к бортику моста, заставив сердце улететь в пятки.

— Всё-всё-всё! — побледневший Басти осторожно повернулся боком, подтянув её ближе. — Прости, Солнышко, надо было проверить. Я дурак, да?

— Ух, я уж думала, упаду в речку, — Санни глубоко вздохнула. — Я сама проверить хотела. Пошли?

— Ещё момент, если не против. Я просто попробую шагнуть ближе.

Она кивнула. Басти боком придвинулся к ней и счастливо улыбнулся, когда их плечи соприкоснулись.

— По крайней мере, сидеть рядом мы сможем.

— Хоть что-то, — покивала Санни, не разделяя его радость. — Потому мы не почувствовали это за столом?

— Именно. Я про это и подумал. Хотя, могли просто отсрочить. Ладно, не грусти, посмотрим, что скажет бабушка.

Он повёл её не к парадному входу, а к неприметной боковой двери выросшего перед ними мэнора. Оглянулся с улыбкой, подбадривая, и легко открыл дверь.

— Ждут, — пояснил спокойно.

У Санни ёкнуло сердце. Пришлось отпустить руку Басти, чтобы войти в узкий проход, и Санни ощутила необъяснимую потерю, словно тёплая рука Рабастана была её якорем среди бурной горной реки. Но, едва вошли в полутёмный маленький холл, Басти сразу снова сжал её ладошку, заставив вздохнуть облегчённо. Лестница здесь была достаточно широкой, чтобы идти вдвоём плечом к плечу.

Наверху был такой же небольшой холл, но дверь шире. Они оказались в широком коридоре с мозаичным полом, изображающим каких-то животных. Высокий потолок, тоже украшенный картинками, наводил на мысли о музее.

Дойдя до третьих по счёту монументальных дверей, таких огромных, словно комната принадлежала великану, Басти пару раз стукнул по ним свободной рукой. И крепче сжал её руку.

Двери распахнулись, заставив Санни вздрогнуть, и они шагнули в просторную комнату с большими окнами, очень светлую и красивую. Тут всюду были диванчики, столики, кресла, а пол устилал белоснежный ковёр. Захотелось немедленно сбросить сапожки.

— Не волнуйтесь, мисс Прюэтт, — мать Басти вошла в комнату из открытых боковых дверей. — У дверей специальные чары, обувь гостей очищается. Здравствуй, милый.

— Я тоже рада видеть вас обоих. Подойдите!

Санни только сейчас в одном из кресел увидела миссис Сольвейг Гамп. Та что-то вышивала, но уже отложила работу на ближайший столик. Бастинда Лестрейндж остановилась рядом с её креслом, глядя с приветливой улыбкой.

Санни хотела отпустить руку Басти, но тот не позволил. Так и подошли, остановившись буквально в метре от хозяек покоев.

— Покажите браслеты, — велела Сольвейг сразу. — И не отпускай её руку, Рабастан.

Они послушно протянули ей соединённые руки, шагнув ещё ближе. Браслеты тихонько звякнули, столкнувшись. Рассматривала Сольвейг не спеша, даже надела очки с блестящими стёклами, прощупала не только браслеты, но и сплетение рук, заставила отпустить друг друга, потом снова взяться за руки, осмотрела ладони, лишь после этого подняла глаза на них самих:

— Ну что ж, поздравляю обоих! Вы молодцы. Смогли удивить даже старую ведьму. Совет да любовь, мои милые.

— Добро пожаловать в семью, — улыбнулась Бастинда Санни. Она как будто ждала приговора Сольвейг. — Поздравляю, милый, я счастлива за вас обоих!

— Но только объясните мне, — резко добавила "старая ведьма", — почему у обоих такой убитый вид?

— А ты не заметила? — удивился Рабастан и без предупреждения повернулся к Санни лицом. Не ожидавшая этого девушка резко отъехала по ковру назад и, покачнувшись, упала. Хорошо, позади оказалось кресло, и приземление вышло вполне удачным. — Прости, Солнышко!

Теперь она отъехала назад вместе с креслом, когда Басти бросился к ней, забывшись.

Он замер, глядя с отчаянием в глаза Санни, а в наступившей тишине раздались скудные аплодисменты.

— Очаровательно, — опустила руки бабуля, в то время как Бастинда глядела с сочувствием, но также без удивления. — Уверена, что это работа Джейсона.

— Можно что-то... — Басти жалобно посмотрел на бабулю. — Ты могла бы что-то сделать? Это невыносимо!

— Да будет тебе, — хохотнула та, протирая очки тряпочкой. — Видеться вам не запретили, за ручку держаться можете, сидеть рядом, полагаю, тоже не проблема. Что ещё надо для счастья?

— Бабушка! Этого недостаточно! Ты знаешь, что это за гадость?

— Спокойней, Рабастан. Да, я знакома с этим проклятьем. У него даже название есть: "Пояс целомудрия". Ты же не думаешь, что это реально пояс какой-то?

— И ничего нельзя сделать?

— Можно, — жёстко ответила внуку Сольвейг. — Изучить правила. Бастинда?

— Я помню их смутно, — усмехнулась мама Рабастана. — Это ведь на вас с папой такое накладывали?

— Неучи, — спокойно вздохнула Сольвейг. — Да, мы удостоились такой чести с моим покойным супругом, пусть его ублажают гурии загробного мира. И тогда некому было нам объяснить эти правила, а книг мы найти не смогли. Но сейчас-то есть эта книга, и ты, Тина, её точно изучала.

— И как же вы?.. — вырвалось у Санни. — Я имею в виду, надолго ли этот "пояс"?

— Да легко, — фыркнула Сольвейг. — Проверяли всё опытным путём. До смешного доходило, но о подробностях я умолчу. Нет, детка, это ненадолго. Официальная помолвка развеет сие недоразумение в пыльцу. Но у вас есть несколько послаблений, если мне не изменяет память: совместные аппарации — то ли две, то ли три за всё время, не рискуйте. Два крепких объятия без поцелуев за день. Один поцелуй в сутки. Но, если хотите, проверяйте сами.

— Хотим! — ответили они хором.

Бастинда мелодично рассмеялась, а Сольвейг лишь одобрительно кивнула.

— Фентер! — позвала она и, когда домовик Рудольфуса появился рядом, приказала: — Принеси из малой библиотеки книгу в синей обложке. Второй ряд от дверей, третья полка слева.

Домовик исчез, а буквально через минуту на столике рядом с вышивкой появилась тонкая книжка, больше похожая на брошюру.

Басти протянул руку, но Сольвейг качнула головой, забирая книгу. Пролистала со скептической улыбкой, взмахнула пару раз рукой над страницами, пробормотав: "Это вам не нужно". И только после этого отдала книжечку Санни.

— Позже прочтёте! — велела строго. — А пока, не желаете узнать, что вы такое наворотили с помолвкой, что всполошили двух бестрепетных лордов и трепетного наследника Рудольфуса?

Санни сжала в руке книжечку и немножко подалась вперёд, а Басти приманил резким взмахом ещё одно кресло и опустился на самый краешек.

— Что там не так? — спросил осторожно и потёр свой браслет.

— Всё так, — Сольвейг внимательно оглядела сначала его, а потом Санни. — Просто наши лорды и наследник приняли желаемое за действительное и немного сгустили краски. Формула, что вы использовали, а также именно такая пара помолвочных браслетов на самом деле подобного эффекта не даёт. Отсюда могу сделать единственный вывод. Вы сами, произнося клятву, проявили очень сильное желание сделать помолвку таковой. И желание, надо полагать, было обоюдным. Молчи, Басти, не перебивай. Да, помолвка ваша на первый взгляд такая и есть: полная и неразрывная. Магия подтвердила ваши желания — это бесспорно! — Сольвейг серьёзно поглядела сначала на внука, потом на Санни. И произнесла очень строго: — Но хорошенько запомните: магия — не добрая фея. Захотите с той же страстью освободиться от обязательств — и кто знает, какие откаты наложит на вас магия за отказ от дара. Страсти у вас хватает, это прекрасно, но и обязательства немалые. Следите за тем, что просите. Будьте осторожны в своих желаниях и словах, не рубите с плеча, не делайте того, о чём можете пожалеть.

Санни ощутила, как мурашки побежали по телу от грозных слов ставшей будто выше ростом Сольвейг. Горящие глаза, царственная осанка, словно она сама была этой магией или судьбой, карающей недостойных.

Но вот бабуля Басти моргнула, улыбнулась, и наваждение прошло. А она заговорила ворчливым тоном доброй старушки:

— Ладно, хватит с поучениями. Что приуныли? Пока у вас всё прекрасно. Просто живите дальше. И раз уж зашла речь о полных и неразрывных помолвках, имейте в виду: позволите себе большее, чем просто поцелуи, и магия признает вашу помолвку браком. Вы понимаете, о чём я, не так ли?

Санни покраснела, но кивнула. Рабастан хмурился.

— То есть, помолвка всё-таки полная и неразрывная, так? — уточнил он зачем-то и тут же с беспокойством поглядел на Санни. Ей были понятны его переживания, но как успокоить не знала. Самой было жутковато от слов Сольвейг.

— Именно такая, — кивнула ему бабушка. — Хотя этого не должно было случиться. Басти, ты точно не находил в своём замке алтарь?

— Да нет же! Мы вообще были на крыше, — с досадой произнёс он.

— Ну, что носы повесили? Впору пир закатывать — такое уникальное событие. А с ограничениями — многие через это проходят, и ничего, терпят как миленькие. Идите уже, читайте книжку и делайте выводы. А у нас ещё дел...

— Идите, — кивнула и Бастинда. Она смотрела с ласковой улыбкой и всё больше нравилась Санни. А вот от миссис Гамп Санни была в восторге. Хотела бы она, чтоб у неё была такая мировая бабуля. Но что об этом думать?

Бастинда её обняла, а Сольвейг велела наклониться и поцеловала в щёку, когда Санни охотно выполнила эту просьбу.

— Я счастлива за вас с Басти, — шепнула ей миссис Гамп. — Будь собой и ни в чём не сомневайся!

— Давай книжку! — потребовал Рабастан, едва они вышли в коридор, а двери за спиной бесшумно закрылись. — Надо уже понять, что за фигня этот пояс.

— Может быть, вместе прочитаем? — Санни протянула ему брошюру.

Взгляд Басти смягчился.

— Конечно, вместе. Идём ко мне. То есть, погоди, у меня же портключ. Достаточно держаться за руки.

В комнате Басти было пусто. Никто сюда не вернулся, когда они покинули кухню.

— Вот и хорошо, иди сюда, — Басти сразу сел на диван и похлопал по сиденью.

Они вместе с нетерпением заглянули в руководство. Первые листы не содержали ничего, пустые. Басти быстро пролистал всю книгу. Последние листы тоже не содержали текста.

— Стёрли?

— Скрыли, — кивнул Рабастан. — Да ну, мне даже неинтересно сейчас, что там было. Вот, гляди: пояс целомудрия. Накладывается бла, бла, бла... Вот. Погоди, погоди, вот. Поцелуи!

— Может, всё по порядку?

— Мордред! Так, Санни, подождём до вечера. Видишь — поцелуй один раз в сутки, а время его тем больше, чем ближе к полуночи совершён. Чудно. О, после полуночи всё обнуляется?

— Там так написано?

— Суть такая. А я уж думал накопить за неделю... Шучу. Что?

Санни смотрела на него с удовольствием. Ей даже стало не так интересно, что именно написано про этот загадочный пояс. Реакции Рабастана на написанное были куда занимательней. Он так ярко проявлял своё отношение, то хмурясь, то улыбаясь, то просто сверкая глазами, что она просто наслаждалась, представляя, что, может быть, так же будет, когда они поженятся. Вот так вот сидеть рядом мирно...

— Любуюсь, — ответила на его вопрос.

Басти сверкнул глазами и положил руку на её коленку. Санни охнула, резко отъехав по дивану.

— Только любоваться и остаётся, — проворчал Рабастан и вернулся к чтению. — Так, Солнышко, я сейчас всё изучу и тебе перескажу, идёт? Садись ближе, я больше не буду.

Она усмехнулась и опять придвинулась к нему. Даже попробовала положить голову на плечо — и ничего не случилось. Басти хмыкнул, рассеянно чмокнул её в висок и продолжил читать.

Через пару минут отшвырнул книгу в сторону и тяжело вздохнул.

— Нет, я не выдержу. Что-то надо делать. Впрочем, не бери в голову, Солнышко. Я сам об этом позабочусь.

— Так что там за уступки?

— Фигня, — фыркнул он. — Бабуля всё чётко сказала. Можно две аппарации за все семь дней, что нам остались до официальной помолвки. Можно два раза в день обняться — полагаю, при встрече и прощании. Можно один раз поцеловать по-настоящему. Ну, знаешь... И если пропустишь, то сам дурак. А больше ничего такого, всякая ерунда. Прости. Меня это реально бесит. Пойдём в мастерскую, что ли. Я серёжки тебе доделаю. Можем даже не обедать. Перекусим бутербродами. Ты просто посмотришь или тоже что-то сделаешь.

— Я за! А куда пойдём?

— Ты чудо! — Басти просиял. — Идём в саквояж. Ты сможешь поплавать и позагорать, пока я работаю.

— Но купальник мы так и не купили.

— И кто тебя увидит? А я, когда работаю, вообще ничего вокруг не замечаю.

Санни покивала и вскочила с дивана. Такой план был ей очень по душе. Она просто посидит на берегу, глядя на океан. И книжку почитает сама. Подобрала её с пола и сунула в карман.

Саквояж находился тут же. Басти достал его из-под кровати. Призвал Борги, дал ему какие-то инструкции, потом предложил Санни спускаться первой.

Океан сегодня волновался, небо посерело, а волны были огромными, они со злостью и шипением обрушивались на пляж, сжавшийся до тонкой полоски мокрого песка — не больше пяти футов шириной. Ещё немного — и вода дойдёт до террасы.

— Ого, — сказал Басти, стоя рядом с ней. — Искупаться не судьба. Возьми плед, а то и простудиться можно. На террасе точно безопасно, Давид поставил хорошую защиту. Но, если страшно станет или что-нибудь понадобится, приходи в мастерскую.

— Хорошо, — кивнула она. — Не волнуйся, мне даже такая погода нравится. Просто посмотрю.

Басти медленно кивнул:

— В Индии я любил смотреть на океан в любую погоду. Ладно, если что, зови. Я включу специальную связь и сразу услышу.

Он ушёл в домик, а Санни подобрала с шезлонга плед и устроилась на удобной скамейке террасы, завернувшись в мягкое покрывало. Несмотря на шторм и ветер, солнце было в зените и нагревало всё вокруг, появляясь изредка из-за туч. Книжечка в её руках нагрелась. Ноги Санни положила на пуфик, под спиной была подушка, плед укутывал уютным теплом. Хоть глаза закрывай и спи.

На душе царило спокойствие, несмотря на беснующуюся стихию и строгое предупреждение Сольвейг. И даже — на пояс целомудрия. Она верила, что теперь-то у них с Рабастаном всё будет хорошо!

Бурный океан завораживал, Санни смотрела с восторгом, как обрушивались на берег волны с седыми шапками, как медленно отползали они обратно, обнажая мокрый песок и камешки. Солёные брызги порой долетали и до неё, ветер трепал волосы, солнце подсвечивало всё, вызывая маленькие и большие радуги. Она не знала, сколько прошло времени, и нехотя оторвалась от грандиозного зрелища. Открыла книжку, пролистнула чистые листы и погрузилась в изучение. Басти мог что-то упустить.

* * *

Линда Маршалл спешно собирала свои вещи. Было странно, что всего-то несколько дней прожила в доме Долохова, а успела все разобрать, кучу мелочей расставить чуть ли не по всем поверхностям. Даже достать свои "богатства" — необработанные мелкие и крупные камешки в кованом сундучке с расширением пространства, а также всё для их обработки.

Тайное увлечение — делать украшения собственноручно, она скрывала даже от подруг. Ерунда ведь такая, никаких магических свойств её поделки не имели, но в одной испанской ювелирной лавке в магловском районе два мастера-волшебника брали её изделия с удовольствием, ожидая от неё новых и новых поступлений. Случайно познакомилась с ними, сболтнула лишнего, рассматривая коллекцию ювелиров, а потом её как-то уговорили просто показать. Показала, и вот уже три года поставляет им кольца, серьги, браслеты и разнообразные броши, бусы, колье. Линда подозревала, что эти два пожилых волшебника-ювелира торговали в обоих мирах, но никогда не интересовалась, куда ушли её поделки. Просто не хотелось знать об их судьбе.

Смешно, сама она никаких украшений не носила, разве что артефакты от деда со всякими защитными свойствами. А фантазия насчёт безделушек для неизвестных клиентов работала постоянно. Даже во время матчей, даже при взгляде на небо, даже просто в полусне могло привидеться. И порой с трудом удавалось дождаться уединения, чтобы воплотить задуманное в жизнь.

У неё был уже сильно разросшийся набор для обработки камней и металлов. В основном она работала с серебром и платиной, золото использовала редко. А камни покупала во всех уголках мира, чаще всего у добытчиков-магов, так было дешевле и надёжней. Пока жила у Долохова, она даже умудрилась создать очень изысканное платиновое колье с маленькими рубинами. Оно казалось огненным, самой невероятно нравилось, словно усеянным маленькими живыми огоньками. И как всегда — ни капли магии, а все равно было в нём что-то завораживающее.

Линда недаром стеснялась своего хобби, даже деду о нём не рассказывала, ведь подумать только — волшебница, а простой ремесленник, хотя дед прочил ей успех в артефакторике. Стыдно, но ни расстаться с хобби, ни попробовать изучить мастерство артефактора Линда не могла и не хотела. В конце концов, должно же у неё быть что-то своё, личное, для души и сердца.

Маленькая наковаленка и несколько последних молоточков заняли свои места в переносной лаборатории, были свёрнуты магией и погружены в кованый сундучок. Больше ничего не осталось. Всё упаковала, кровать заправлена по-военному, бытовыми чарами вымыты все поверхности, даже для душки Ерофеича не осталось работы. Покидать этот гостеприимный дом так не хотелось, но делать нечего, приглашение деда игнорировать никак нельзя.

Осталось дождаться Люси Сабо, передать в её руки заботу об Агнешке, та сейчас плавала в полюбившемся бассейне. Попрощаться бы по-человечески с полюбившейся девчонкой и, вопреки всем своим правилам, подарить ей это колье, на которое сама подопечная и вдохновила.

Люси должна была появиться с минуты на минуту, и Линда присела в кресло, ожидая. И сразу мысли вернулись к тому жуткому, о чём хотелось забыть. Линда закрыла лицо руками, зажмурилась, но выгнать из головы недавнее посещение Лестрейндж-холла не удавалось.

И как она только согласилась на предложение миссис Гамп, озвученное Антонином?! Ведь Долохов откровенно предупредил, что на обеде будет Том. Она бы и не пошла, но слова о том, что Сольвейг Гамп хочет с ней о чём-то поговорить, перевесили чашу весов. Мать хозяйки этого дома ей ещё на балу у Лестрейнджей понравилась, пусть и говорили они с пожилой леди не больше минуты. Страшно не хотелось отказываться от загадочного разговора. По опыту Линда знала, что такие люди, как эта железная леди, не станут приглашать просто так, поболтать. Подумала ещё, наивная, что уж Тома она как-нибудь переживёт. И с этими мыслями переместилась в холл мэнора портключом, выданным Долоховым.

Её встретил серьёзный домовик, протянул лапку и сообщил, что миссис Гамп её ждёт. В просторной светлой комнате со множеством кушеток и столиков был уже накрыт небольшой стол у камина — кофе со сливками и крошечные бутерброды, чтобы не испортить аппетит перед обедом. Леди Сольвейг при её появлении встала, улыбнулась, странно оглядела причёску, которую Линда не прятала на этот раз под видом короткой стрижки. Ей нравилось носить множество тонких косичек, с ними было удобно как на поле для квиддича, так и в повседневной жизни. И заклинание такой причёски она уже накладывала автоматически после каждого купания.

— Здравствуйте, миссис Гамп, — улыбнулась Линда, усаживаясь в предложенное кресло.

— Зовите меня Сольвейг, милая, — предложила миссис Гамп. — Спасибо, мисс Маршалл, что откликнулись на моё предложение. Кофе? Или предпочитаете чай?

— Кофе подойдёт. И вы тогда называйте меня Линдой.

— Перейдём сразу к делу, если вы не против.

— Хорошо, — ей нравилась решительность этой леди. И сама Линда не любила ходить вокруг да около. Но она едва не подавилась глотком кофе, услышав первый вопрос.

— Мистер Маршалл — это ведь не настоящий ваш отец? Я имею в виду биологического отца. Поверьте, у меня есть причины задавать вопросы на столь личные темы.

Линда откашлялась и посмотрела на Сольвейг сквозь слёзы:

— Если даже это так, то мне об этом ничего не известно.

— Я так и полагала. Но сомнения были, не так ли?

— Очень серьёзные, — честно ответила Линда, ощутив, как бешено заколотилось в груди сердце. — Вы знаете?!

— Со свечкой не стояла, — хмыкнула Сольвейг и посмотрела очень тепло и с сочувствием. — Но уверена на девяносто девять процентов. Как я понимаю, вы хотите знать, кто ваш настоящий отец?

Линда подалась вперёд и уставилась в глаза удивительной женщины:

— Конечно хочу! И вы так просто расскажете мне?

— Расскажу, но не просто. В свете того, что вами увлёкся один самонадеянный Тёмный Лорд, уверена, что настало время вам узнать правду о своём происхождении. Хотя есть у меня подозрение, что ваш дед не будет в восторге от моей откровенности. Задавая ему вопросы, смело ссылайтесь на меня.

— И кто же? — Линда не обратила внимания, что голос стал хриплым. — Пожалуйста, не мучьте.

— Я вас очень хорошо понимаю, юная мисс, но позвольте мне сначала рассказать одну историю. Она не займет много времени.

Давно её не называли юной мисс, но Линда не возражала. Сцепив зубы и пальцы рук, она смогла лишь кивнуть, показав, что внимательно слушает. Вот-вот ей станет ясна разгадка её непонятных магических даров, станет ясно, от кого унаследовала... да всё. Она совершенно, ни капли не была похожа на мать. И тем более на Маршалла. И даже от деда ей почти ничего из внешности не перепало. Мелкая дрожь прошивала её всю от макушки до пят, пока слушала завораживающий голос Сольвейг.

— Представьте себе маленький домишко на окраине крохотной французской деревеньки где-то на границе со Швейцарией, хотя до Германии, пожалуй, даже ближе. Не суть. Люди бежали от войны и были весьма недоверчивы. Правда, тот ад, что наступил позже, ещё не воцарился. В дома ещё пускали беженцев, за большие деньги, разумеется. Молодая леди остановилась на ночь в этом доме, её пустили переночевать. Но там уже остановился ещё один путник, который занял единственную свободную комнату, а леди привыкла к комфорту. Мужчина был молод и красив, леди очаровательна, и предпочла принять предложение переночевать с ним в одной комнате, а не ютиться в хлеву. Уступить ей комнату молодой человек и не подумал. — Сольвейг замолчала, уставившись в пылающий камин, словно была сейчас там, в этом самом прошлом. Заговорила снова тихо, с едва заметной горькой улыбкой: — Волею судьбы я была в этом же доме спустя два дня, останавливалась с дочерью в той же комнате. А хозяйка-маггла оказалась редкостной сплетницей, мне лично пришлось стереть ей память о тех двоих магах. И никто больше не знает об этой истории, коих было много в то время. Я узнала, что леди звали мисс Дервент, а молодого человека... Он был инкогнито. Я нашла под кроватью его медальон, но показать не могу, он давно утрачен. Тем не менее личность загадочного постояльца не была для меня секретом. Подождите, я покажу вам его фото.

Линда с жадностью рассматривала чёрно-белое магловское фото. Края обтрёпаны, но изображение сохранилось хорошо. Молодому белокурому парню едва ли можно было дать больше двадцати лет. Но это лицо! Теперь Линда поняла, в кого же она пошла. Будь щёки неизвестного чуть полнее, а волосы заплетены в косички...

— Моя мать в девичестве Дервент, — тихо сказала она. — А кто он? Вы сказали, что знаете его!

— Его имя знают все волшебники Британии, Европы и даже России, — печально кивнула Сольвейг.

— Но это же не...

— Дальше мучать вас не стану, дорогая Линда. Как только я вас увидела на балу — вы помните, какую причёску выбрали — сомнений не осталось. К несчастью, я была слишком хорошо знакома с вашим отцом. Его имя Геллерт, Линда. На этом фото молодой Геллерт Гриндевальд. Вы можете оставить фото себе. Таким он был в начале войны. К её концу он сильно изменился. Мало кто сможет увидеть в вас его черты, не волнуйтесь.

Снимок выпал из рук мисс Маршалл. Она в ужасе смотрела на невозмутимую Сольвейг.

— Поверить не могу!

— И он до сих пор жив, — Сольвейг вздохнула и подвинула ей флакончик. — Что-то мне подсказывает, что ваш дед знает, кто ваш отец. Вашей матери он мог стереть память. Я бы на его месте так и поступила. Узнай кто-нибудь о вашем существовании в те годы, и за вашу жизнь не дали бы и кната. Но те времена прошли, хоть и не забыты. Выпейте успокоительного, скоро обед. Молодой Тёмный Лорд не столь опасен, как ваш отец, но будет лучше, если вы не будете выглядеть столь взволнованной.

Линда благодарно кивнула, взяла флакон и опустошила его одним глотком. Подумав, спрятала в карман фото отца и посмотрела на Сольвейг.

— Даже такую правду я предпочитаю знать, — ровно проговорила она, ощущая спокойствие, нахлынувшее на неё, пропала дрожь, замедлилось сердцебиение. — Спасибо.

— Такие вещи следует знать, — кивнула Сольвейг. — Кровь — не вода, а вы сильная девочка, справитесь. И сможете не наделать глупостей по незнанию. Ну а кроме этого, теперь вы сможете понять, почему к вам тянет очередного Тёмного Лорда. Откуда в вас так много магических сил. Почему трудно сходитесь с людьми, отчего выбрали такую профессию, — Сольвейг смотрела так пристально, словно читала прямо в душе. — Хотя слава и известность вас не так радует, как могло показаться. Стремления к власти и могуществу я у вас не вижу, и это очень хорошо. И ещё? — взгляд старушки засветился лукавством. — Вы ничем таким особенным не увлекаетесь? Геллерту нравилось мастерить всякие безделушки: кольца, браслеты, медальоны. Возможно, и сейчас занимается чем-то подобным, ограниченный в передвижениях. Его прадед, но это между нами, был кузнецом, им гордилась вся деревня. Магловская деревня, заметьте. Мне рассказывали, что как раз в то время маги Страсбурга очень искали чем-то серьёзно насолившего всему городу артефактора, князя Вальдеса Грина, найти не смогли, но совпадение удивительное, не так ли? Кузнеца звали Грендель. Впрочем, довольно о прошлом. Пойдёмте, нас уже ждут.

А потом был обед, и Том, ищущий её взгляд. И она оказалась права в своих хвастливых предположениях. Она легко перенесла его присутствие за столом. Или тому виной было успокоительное Сольвейг? Линда почти не слушала, что он говорит, погружённая в себя. Слишком потрясла её правда о собственном происхождении. И, когда Реддл вдруг попросил её подарить ему пять минут наедине, неожиданно для себя согласилась.

Едва они вышли в небольшую гостиную, Том встал перед ней, смотрел молча минуты две, не применяя свой дар, что радовало. Она не спешила начать разговор, ждала. И совсем оказалась не готова к тому, что Реддл опустится перед ней на колени.

— Что вы делаете?! — Линда думала, что удивить он её ничем не сможет, но такое поведение выбило её из колеи.

— Пытаюсь попросить у вас прощения, — угрюмо произнёс он. — Мисс Маршалл...

Она вдруг рассмеялась, коротко и зло. Но тут же замолчала, ощутив, как искривляется рот, как близко слёзы, и не вздохнуть толком от комка, застрявшего в горле.

— Что случилось? — Реддл уже снова стоял, и ей почудилось сочувствие в его глазах. — Скажите, Линда. Это из-за меня? Я знаю, что был груб с вами, и вёл себя непростительно. Но... Выходите за меня замуж.

От дикого удивления она мгновенно справилась с собой. И теперь смотрела на него во все глаза. А ведь красив, мужественен, и, что скрывать, её с самого начала тянуло к нему. Только всё изменилось после разговора с Сольвейг.

— Вы не знаете, о чём просите, — устало произнесла она. — Если бы вы знали, кому сделали предложение...

— Теперь я знаю, что вы внучка лорда Дервента.

Том шагнул к ней и осторожно обнял за плечи. У неё не было сил сопротивляться. Постоит сейчас и просто уйдёт. Она была уверена, что он отпустит.

— Что с вами? Я чувствую, что что-то случилось. Что вы хотите плакать. Не сдерживайтесь, я переживу.

Линда зажмурилась и спросила:

— Умеете хранить тайны?

— Клятвы никто не отменял. Умею.

Она ощутила, как его рука гладит её по голове, пропуская косички между пальцев. И это молчаливое сочувствие вдруг разрушило что-то внутри. Уткнувшись ему в плечо, она заплакала, громко, надрывно, некрасиво, захлёбываясь в слезах. А потом всё резко прекратилось. Чувствуя опустошение, она приняла его платок, вытерла глаза, а потом машинально наложила чары, убравшие последствия слёз. Опустошение внутри было нечем заполнить, и она прямо посмотрела в серьёзные глаза Тёмного Лорда.

— Я дочь Гриндевальда, — проговорила чужим голосом. — Просите моей руки у папочки. Даст добро, тогда я подумаю.

Том был ошеломлён, но быстро пришёл в себя. Взгляд сделался непроницаемым.

— Не у вашего деда? — осведомился холодно. И вдруг схватил за подбородок, заставив глядеть себе в глаза. — Когда вы это узнали? Что ваш отец Гриндевальд?

Похоже, у него даже сомнений не возникло, что она могла соврать.

— Меньше часа назад, — ответила честно. — Отпустите, не смейте читать мои мысли!

— Мы обязательно вернёмся к этому разговору. Позже. — Реддл отпустил её и стремительно покинул гостиную, оставив её одну.

Линда горько рассмеялась — кому нужна дочь Гриндевальда? Даже Тёмные Лорды шарахаются. А знает ли отец, что у него есть она, Линда? Или сидит в своей тюрьме, уверенный, что один на свете?

Её нашла Сольвейг, напоила ещё раз успокоительным и отправила домой с домовиком. Долохов, увидев её, велел сразу ложиться спать, наверное, ему нажаловалась миссис Гамп. А утром прилетела сова от деда, с приказом немедленно прибыть домой. Повезло, что возвращалась Люси Сабо, а то очень не хотелось Линде бросать на произвол судьбы Агнешку.

Звуки в доме заставили её встрепенуться. Спокойный решительный голос Люси она узнала сразу. Значит, пора. Спуститься, отдать подарок, попрощаться и воспользоваться кулоном-портключом. А потом задать деду несколько вопросов. И пусть только не ответит...

* * *

Ингис Морн ощущал себя очень неуютно, стоя у ворот Хогвартса. Прошло уже почти десять лет, как он покинул эти стены, и возвращаться в школу точно не планировал ни в каком виде. Но Уайнскотт был категоричен — хочешь повидать брата, приходи в Хогвартс, тебя встретят. И кто, интересно, должен встречать? Битый час маячить перед закрытыми воротами было ещё тем удовольствием. За это время мимо прошли две волшебницы, одарив его любопытными взглядами, один маг, даже не глянувший в его сторону, но Морн был уверен, что, изучив его со всех сторон, незримые наблюдатели признали в нем опасного типа. И какой-то юный шалопай покрутился у ворот, да и ушёл восвояси. На Морна он косился и явно побаивался его соседства.

Ингис вздрогнул от громкого хлопка. Расслабился тут среди цивилов. Домовик оказался лопоухим с любопытными огромными глазами.

— Таппи извиняется, что гостю хозяина пришлось ждать. Таппи рада служить гостю хозяина! Таппи просит гостя хозяина взять её за руку.

Морн кивнул и взялся за маленькую, но на удивление цепкую ручку домовой эльфы. Возможно, она давно работала у целителя, но кто их запоминает, этих домовиков.

Без всякого рывка — не то, что при аппарации, к примеру, — они мгновенно перенеслись в Больничное крыло Хогвартса. Морн быстро огляделся. Сейчас койки в большой палате пустовали, в кабинете целителя тоже царила тишина. Но его уже повели дальше, в маленький коридор за кабинетом, где оказалась ещё одна дверь. Стоило войти, как оказался в просторной прихожей, и его захватило чувство, что пришёл в настоящий дом, а не в апартаменты целителя в школе.

Здесь Ингис снял зимнюю мантию, сапоги снять отказался, и домовушка, укоризненно качая головой, щёлкнула пальцами, отчего сапоги даже слегка засветились, словно их натёрли лучшим обувным жиром от скряги Уркхарта.

— Таппи просит гостя хозяина следовать за ней.

Проходя мимо большого зеркала, Морн невольно пригладил волосы, скривился на своё изображение и с досадой в который уже раз подумал за последние дни: "Даже не друг!" Вот так вот поставила его на место госпожа целительница. И с тех пор едва ли удостаивала взглядом, навещая цитадель не меньше двух раз в сутки. Слегка бесило, что парни как с цепи сорвались, усиленно занимаясь всякой фигнёй прямо возле площадки аппарации, выделывались, устроив для Шани новую мишень и вразнобой портя её манеру стрелять из лука. Даже молчун Шон Фишер расправлял плечи и кривил губы при появлении Таши. Что уж говорить о прочих нахальных ловеласах — Кейси, Крейг и Маркус громогласно приветствовали мисс Лукас, широко улыбаясь. А она улыбалась им в ответ! Но стоило её взгляду отклониться в сторону Ингиса, как улыбка таяла, и госпожа целительница строго отвечала парням, что ей не до разговоров и её ждёт пациент.

Пациент ждал, кто бы сомневался. Взгляды патрона на Ташу очень не нравились Морну, но он же не мог сказать: "Мой лорд, оставьте в покое девушку!" Ингис не имел на неё никаких прав, и точка! Даже не друг! Он сжал кулаки, сам не понимая, почему его так задели эти слова. Уж точно не потому, что Магнусу Нотту он отрекомендовал её как подругу. Или именно поэтому? Воспоминание, как на жестокие слова госпожи целительницы усмехнулся патрон, жгло внутри калёным железом.

— Сюда, гость хозяина, — перед ним распахнулась дверь в большую светлую комнату. Судя по всему — гостиная.

Маленький вихрь тут же метнулся ему навстречу и едва не сбил с ног. Ну это Ингис поддался, чтобы сделать парню приятное.

— Ничего себе, силища какая! — произнёс он, ощущая, как уходят мрачные мысли, а внутри поднимается тепло. — Чем же тебя таким кормят?

— Вкусным мясом! — разулыбался Леонард. — Много мяса, сколько захочу! Я так ждал тебя! Столько всего произошло! А ты знаешь, какая у меня спальня?! И в замке ещё. Ну, у папы замок есть, он такой огромный! А мои вещи! Ингис, у меня такая куртка! И ещё ботинки! И ещё...

— Не части! — Ингис подхватил захлебнувшегося словами ребёнка и понёс к камину, где увидел два кресла. — Сядь-ка сюда. И я... Вот так лучше. Я ненадолго, прости, дела. А где це... твой отец?

Он даже обрадовался, что целителя нет, Ингису всегда было легко общаться с Лео, если поблизости не было Сэльмы, а вот теперь и при его отце всё будет по-другому.

— Сказал, что дела. Сказал угостить тебя чаем. Ингис, ты хочешь чаю? С пиро-о-о-ожными.

— Да ну этот чай, — отмахнулся Морн. — Я что, барышня, по-твоему, чтобы пиро-о-ожными угощать? Вот именно. Давай просто поговорим.

Говорили много и ни о чём. Ингис видел, что Лео иногда становится неловко, особенно когда рассказывал о подарках отца, о своих комнатах в замке. О том, как он понравился дяде и тёте, как его обнимала старая няня, которая смотрела за его отцом и дедом. Как отец разрешил ему помогать с зельями и даже хвалил, как согласился обучать его на целителя, и Сметвик тут совсем не при чём — это родовой дар, и, само собой разумеется, что его будут учить.

Морн слушал с интересом, кивал, пытался улыбнуться и понимал, что теперь уже придёт не скоро. Неожиданно он перестал быть нужным этому мальчику. Брату. Теперь у парня своя жизнь, нашёлся отец, осуществивший все детские мечты разом. Как же горько стало на миг, что его собственный отец погиб, не выполнил обещание, не забрал из ковена через пару лет.

Нет, он не жалуется. Морн глубоко вздохнул и начал прощаться. Мальчишка сразу загрустил, засуетился, в глаза заглядывал. Пришлось крепко-крепко обнять и пообещать прийти ещё. Когда-нибудь обязательно.

Только за воротами школы Ингис вспомнил о подарке для брата, который так и не отдал. Ожерелье из клыков мантикоры. Но возвращаться не стал, будет ещё возможность, наверное. А ещё карман оттягивал кошель Уайнскотта. Он до сих пор не отдал деньги Сэльме, как обещал. И тянуть дольше смысла нет, тем более, та собиралась рожать со дня на день. Не то чтобы Ингис волновался за жизнь нового брата или сестрёнки, но проследить, как бы чего не вышло, стоило. И выведать уже планы Сэльмы хотя бы на этого младенца. Пусть он не многое может сделать, но... Там будет видно.

Ощутив вдруг острое беспокойство — а вдруг малыш уже появился на свет — Ингис заторопился, ускорил шаг и аппарировал сразу, как вышел за антиаппарационный барьер.

Хижина всё так же стояла на прежнем месте, вот только на крыльце обнаружился посторонний. Какой-то мужик в странном тряпье сидел прямо на ступеньках, затягивался магловской сигаретой и время от времени глотал вино прямо из бутылки. На лице с восточными чертами мелькнуло странное выражение неземного блаженства, наполовину седые волосы неопрятно падали на плечи. Серая вся в заплатах мантия — теперь Морн увидел это отчётливо — была вся усеяна свежими пятнами крови. Сердце Ингиса сжалось. Сэльму не было жаль, но малыш?

— Простое желание выжить, — вдруг холодно произнёс мужик довольно красивым сильным голосом. — Теперь подойди, медленно.

В руках у незнакомца оказалось две палочки. Ингис схватился за запястье, и мужчина издевательски рассмеялся.

— Не расстраивайся, Морн. Мало кто мог устоять в дуэли против везунчика-Салима. Что, неужели у тебя была лишь одна палочка? Це-це, малыш, — прицокнул неодобрительно незнакомец и с видимым наслаждением затянулся сигаретой, после чего щелчком отбросил окурок и глотнул из бутылки вина. — Что же ты? А такой удачливый охотник, по слухам. Боевик. Хм.

— Что с ребёнком? — Ингис стоял посреди двора неподвижно, непонятно было пока, на что способен этот человек. — Что с Сэльмой? Кто ты такой? И откуда меня знаешь?

— Сколько вопросов! — издевательски фыркнул незнакомец. — Может, тебе вообще всё рассказать? А, первенец? Думаешь, заслужил?

— Не понимаю, о чем вы! — Ингис пытался сохранить спокойствие. Стоит пошевелить пальцами, и в руки прыгнет нож. И если сразу уйти в перекат...

— Даже не думай, — жёстко предупредил мужчина.

Палочка была направлена Ингису в сердце. Его собственная палочка, а вот вторая... Ну точно, Морн видел её у Сэльмы! Сюда бы парней...

А мужчина ухмыльнулся, разглядывая его с каким-то пренебрежительным интересом, глотнул ещё своего пойла и протянул бутылку:

— Будешь? А зря. Хорошее вино, специально для этого случая берёг. Но куда тебе понять тонкий вкус и богатый букет, сын егеря. И не куришь, наверное?

Мужчина прикурил ещё одну вонючую магловскую сигарету, всё время оставаясь настороже.

— Не курю, мистер...

— Ах да, надо ведь представиться. Салим меня зовут, первенец. Будем знакомы.

— Салим? — недоумённо повторил Ингис. И в этот момент из приоткрытой двери послышался плач ребёнка. Отчаянный и писклявый. Морн тут же устыдился своих подозрений, ощущая, как расслабляются натянутые нервы. — Вы родственник Сэльмы? Вы помогали с родами?

— Хм, как тебе сказать-то? — благодушно ухмыльнулся Салим. — Помогал? Скорее принимал очень активное участие... История непростая и не самая короткая. Да и красоты в ней не так и много, первенец.

— Почему вы меня так называете? — ощетинился Морн. — Вы слышите? Ребёнок плачет. Где Сэльма?

— Они всегда плачут, эти дети! — фыркнул Салим. — Нет Сэльмы. Хочешь — иди, успокой ублюдка.

Ингис дёрнулся, опять напрягаясь, вопросы только множились, но этот Салим, кто бы он ни был, совершенно не спешил на них отвечать. И куда могла деться Сэльма? Преодолевая раздражение, Ингис решительно двинулся к крыльцу. Салим встал, глядя с любопытством и освобождая проход. Пустую бутылку он отшвырнул в кусты и палочку теперь держал боевым хватом тренированного бойца.

— Ты всегда был сердобольным, первенец, — словно недоумевая, проговорил Салим. — Уж точно не в мать.

Ингис не стал слушать, поспешил внутрь, ориентируясь на плач. Ребёнка он нашёл на кровати Сэльмы в её комнате. Малыш барахтался в куче тряпья, активно шевеля крохотными ручками. На удивление чистенький и хорошенький. Ярко-синие глазки смотрели почти осмысленно. Плакать он перестал, едва Ингис осторожно взял его на руки, придерживая головку. Ребёнок зачмокал губами, потянулся к Ингису, явно кушать хотел. Ткнувшись несколько раз в грубую куртку, обиженно захныкал, не найдя пропитания.

— Бутылочка на столе, — Салим стоял в дверях, прислонившись спиной к косяку, и снова курил. — Молоко самое лучшее, от единорогов. Одного кормления обычно хватает на сутки. Но этот проглот очень уж прожорливый, приходится кормить чаще. Покорми, если хочешь, сегодня он ещё не ел.

Ингис не стал ломаться, сразу увидел бутылочку, на удивление, тёплую. Ребёнок жадно обхватил губами соску и зачмокал, прикрыв глаза. Маленькие кулачки сжимались и разжимались, вызывая внутри Ингиса нежное тепло. Доверчивый малыш спокойно лежал на его руке. В горле у Морна встал комок, и сразу появилась решимость разыскать его отца как можно скорее.

— Когда он родился?

— Минувшей ночью, часов двенадцать назад.

— Скажите, прошу, где Сэльма? И почему здесь вы? Откуда?

— Да понял уже, что не отвяжешься, — Салим сплюнул на пол и посмотрел серьёзно. — Оставь малыша, всё равно уснёт теперь, и выходи.

С этими словами Салим ушёл из комнаты, оставив его с ребёнком. Малыш и правда засопел блаженно, едва допив лакомство. Неохотно Ингис уложил крошечного братика обратно в пелёнки, проверив, что они чистые и сухие. Пеленать он не умел, нужного заклинания не знал, да и палочку ему так и не вернули. Дракклов Салим!

Оставлял кроху с сомнением, но плач надеялся услышать и, если что, сразу вернуться.

Салим раздобыл где-то восточный ковёр, расстеленный теперь напротив крыльца прямо на земле. Сидел мужчина по-восточному, скрестив ноги. На голове откуда-то взялась феска, а одежда стала яркой и многослойной.

— Присаживайся! — заговорил Салим, ткнув раскуренной трубкой в сторону ступенек крыльца. Видимо сигареты у него закончились. — Рассказ будет необычным и достаточно долгим. Прошу не перебивать. Все вопросы потом. Или спешишь куда-то?

— Никуда не спешу. — Ингис мотнул головой, опускаясь на крыльцо. — И вы расскажете, куда делась Сэльма?

— Разумеется. Она — часть истории. Помолчи теперь, Морн. Собьёшь с мысли, и я могу не продолжить. А ты ведь хочешь узнать про Сэльму, и про всех её ублюдков? Ты мечтаешь об этом уже давно, забавный трогательный первенец!

Ингис сжал кулаки, но не произнёс ни слова. Пусть куражится, варвар, но расскажет про его братьев и сестёр.

— Вот, славный мальчик, — как будто даже с нежностью произнёс Салим, и в руке его появилась пиала с горячим питьём, от которого шёл пар. — Итак, слушай. Теперь я могу об этом рассказать. Теперь я много чего могу, но начну по порядку. С самого начала. Слушай, первенец, и мотай на ус. Итак, недалеко от Константинополя, который маглы по известным тебе причинам называют Стамбулом, есть местечко под названием Ардо, типа вашего Хогсмида...

Ингис вздрогнул, но прерывать рассказчика не стал, помня об угрозе. Только уставился на Салима во все глаза, впитывая каждое слово. Шумный Стамбул словно вырастал перед глазами, ощущался аромат специй и благовоний, слышалось завывание муэдзина с минарета...

Семья давно утратила права на поместье Ардо, но фамилия у них осталась. Будучи на пороге нищеты, каждый член семьи, едва достигнув двенадцати лет, отправлялся на промысел. Кто-то становился мастеровым, кто-то просто бездельничал, а Салима с детства увлекал мир авантюристов и воров. Не давала покоя слава прадеда, слывшего самым удачливым вором и контрабандистом Константинополя почти полтора века назад. Жаль, сгинул где-то до рождения Салима. Но кое-какие дневники от знаменитого предка мальчишке перепали.

К шестнадцати годам Салим сделался почти профессиональным карманником, и обчистить какой-нибудь дом или музей стало довольно обыденным делом. Красавчик и любимец женщин, он быстро приобрёл славу в определенных кругах, заработал прозвище Везунчик, потому что никогда не попадался, и начал получать заказы от разного рода клиентов, предлагающих раздобыть определённую ценную вещь за щедрое вознаграждение.

К двадцати пяти годам Салим по-прежнему оставался одним из самых удачливых и ловких воров. Успел повидать мир, имел солидные накопления в тайном, только ему самому известном хранилище. Славу прадеда, побывавшего даже пиратом, затмить не удалось, но Салим не унывал — какие его годы! Он давно уже сам решал, за какие заказы браться, выбирая самые сложные и опасные. И посмеивался над заветной мечтой собратьев по ремеслу — попытаться украсть самый ценный артефакт магического мира. Знали дураки, что никто с этого дела живым не возвращался, а всё равно мечтали.

Сам бы он никогда не взялся за кражу вожделенного артефакта, но, когда самый таинственный и богатый клиент назвал цену, Салим замер и не смог резко отказать. Возьмись он за это безумное дело, и можно было бы забросить это поганое ремесло, не только ему, его детям, но и внукам, и даже правнукам хватит на безбедное существование. Да что там... Можно вернуть себе имя, снова сделать своим поместье Ардо, пожить на старости лет зажиточным вельможей, стать полноправным и законопослушным членом общества, неприлично богатым к тому же. Если бы не одно НО: за две сотни лет ни одному вору не удалось ограбить гипотетического клиента. И где все те воры? Вот-вот, истлели до белоснежных костей, если не хуже.

На раздумья Салим потратил два месяца, ещё три ушло на подготовку, когда, совершив величайшую глупость в жизни, он всё же дал своё согласие на кражу самого ценного артефакта в мире. Соблазнили тщеславие и жгучая жажда славы — совершить то, что не удавалось никому.

План прорабатывал тщательно, за полгода узнал о клиенте всё, или почти всё. А главное, сумел его разыскать до обидного просто. Старейший на земле волшебник и не думал прятаться. Преспокойно жил себе поживал в небольшом городке на юге Франции, в красном каменном доме с красной крышей, последнем по улице Азалий.

Вот только от заклинаний, навешанных на дом, двор, ограду и тропинку перед калиткой, даже воздух искрился. И тем не менее совсем затворником клиент не был. Исчезал пару раз по вечерам — именно столько раз его смог засечь Салим — а может и чаще. И гости бывали, если считать таковыми девушку-молочницу, парня-курьера и экономку хозяина поместья. Ходили слухи, что клиент до сих пор счастливо женат, но никакого наличия супруги Ардо не усмотрел. Или она месяц пряталась в доме, или гостила где-то, или её вовсе не существовало в природе.

— Философский камень? — подал голос Ингис, когда Салим замолчал, мрачно уставившись прямо перед собой. Трубка его давно погасла, и он небрежно отбросил её в сторону.

— Он самый. Догадался-таки, первенец.

— И вы его украли?

Салим так сверкнул глазами, что у Морна мурашки поползли по спине.

— Попытался. Прости, первенец, рассказывать, как это было, и раскрывать свои секреты не стану. Достаточно тебе только знать, что у меня почти получилось. И что я был под оборотным, а волос мне дала, причем добровольно, чудо-девочка, наполовину вейла, хорошенькая до невозможности. На неё, прости за грубость, даже у стариков вставало. Так что расчёт был верный.

— Фламель вас трахнул? — фыркнул Ингис Морн.

— Повежливей, первенец! Хотя, образно говоря — да! Поимел жёстко и без эмоций. Да и откуда у него эмоции, у этого мудака, отрыжки средневековья?! Наказание он выбрал изощрённое...

— Не расскажете?

— Любопытно стало? — хохотнул Ардо. — Скажу, куда деваться. Куражился он надо мной долго, а после сказал: поклянись, мол, добровольно прожить вот в таком образе, в каком ко мне пришёл, пока не родишь семерых сильных волшебников или волшебниц. Неважно от кого, были бы сильными. А потом свобода — гуляй, Салим, но к дяде Фламелю больше не лезь. Вот так вот. А чтоб мотивировать, дал ещё хорошенько подумать, поместив меня — красотку-полувейлу — в клетку.

— А разве к тому времени оборотное не спало? Оно же, вроде бы, час действует? — удивился Морн.

— Ты не поверишь, меня принудили хлебнуть эликсир жизни, сваренный из этого долбанного философского камня. Так что образ полувейлы не только закрепился на мне едва не намертво, а ещё и здоровья прибавил, так что сдохнуть, к примеру, мне самому сложно до сих пор будет. Но не о том речь, первенец. Клетка была опущена на дно морское. Представь — проём меж прутьев широкий, а вода не проникает, и воздух не кончается. Не хочу вспоминать!

— А кормились чем?

— Ну как — резко протянешь руку и выхватишь рыбину. Бочку воды мне оставили, так что от голода и жажды умереть не дали... Едва рассудка не лишился. Как вспомню, так вздрогну. Когда меня вытащили спустя три дня — мне-то казалось, что прошла вечность, потому что спать я не мог — я был готов на всё, не то, что какая-то глупая клятва.

— И вы... поклялись?

— Да, первенец, — Салим неприятно оскалился. — Будем знакомы — я твоя мать, раздери меня великий змей! Дальше рассказывать или подождать, пока проблюёшься?

Морн ещё раньше догадываться начал, но откровенное признание потрясло. Дышать было тяжело, кровь пульсировала в голове, кулаки сжимались сами собой, а сжатые зубы грозили вот-вот раскрошиться. С трудом удалось взять себя в руки и снова поглядеть на "мамочку". И глупо было искать сходство, Салим был совершенно не похож на красотку-полувейлу.

— И, родив седьмого, — Ингис мотнул головой на дом, — ты вернул себе свою внешность?

— Сразу, как сожрал плаценту, — ощерился Ардо. — Та ещё дрянь, но силы даёт фантастические.

Вот теперь Ингиса вывернуло, едва успел броситься на колени за крыльцом. И ведь не ел толком, так что рвало желчью и ещё какой-то дрянью. С трудом смог оправиться, когда добрый Ардо вылил на него бочонок ледяной воды. Трясло сильно, хотя "мамочка" сразу высушила, переместив обратно на ступеньку крыльца.

В рот сунули горлышко бутылки, скривился, но послушно глотал, пока внутри не заполнилось всё теплом.

— Боевик! — фыркнул Салим. — Вроде не кисейная барышня. Ты же её даже не пробовал.

— И слава Мерлину! — буркнул Ингис и сделал ещё один глоток вина. Только сейчас ощутил вкус, крайне приятный, сладковато-терпкий.

— Ладно, не смотри волком, — Ардо поглядел серьёзно. — Сам после твоего папаши никакой был, соскребал себя с пола самостоятельно, заметь, никого рядом не было, чтоб поддержать и утешить.

— Моего отца... Расскажи, — шепотом попросил Ингис, едва ворочая непослушными губами. Глаза слезились, дыхание, пропитанное алкоголем, было прерывистым. И откуда вторая бутылка взялась?

— Изволь, — Салим перестал усмехаться. — Расскажу. Про всех. Я же обещал. Да ты глотни ещё, полегчает.

Ингис помотал головой и приготовился слушать.

— Прежде, чем решиться на исполнение обязательств, я долго выбирал, где жить. Казалось, что все про меня всё знают и шепчутся за спиной, а в каждом прохожем чудился козлина Фламель... Так я оказался в Англии, но и здесь временами чувствовал себя неуютно, хотелось забиться в нору или поселиться на вершине горы... — Салим задумчиво покусал трубку, но даже не затянулся. — Потом я наткнулся на эту хибару. И стало полегче. Мне было на руку, что место считалось опасным, никто не горел желанием поселиться в сердце Запретного леса. Так что досталась мне за бесценок, о чём клерк в министерстве тут же и позабыл. Официально купил у него право подчистить память насчёт покупки хижины. Бюрократы драккловы даже такое предусмотрели! А жильё — это уже полдела. Надо же было где-то раны зализывать. Да просто жить. А здесь хорошо, кроме кентавров в гости никто не заходит, народ не шляется, оборотни стороной обходят, а Хогсмид близко, опять же камин есть, коли куда приспичит. Ты, кстати, палочку забирай. Теперь-то знаешь и не станешь матери вредить.

Ингис молча поймал палочку и, поразмыслив пару секунд, спрятал в кобуру. Салим невесело ухмыльнулся и подмигнул. Рассказывал он образно.

С егерем Морном Ардо столкнулся случайно, уже пару лет прошло, как обживался в Англии, а всё не мог приступить к выполнению, так сказать, обязанностей. Как представит, что с мужиком надо лечь, так впору напиться. Но время шло, а всю жизнь в образе леди ходить не прельщало, и Салим вышел на охоту. Для этой цели добрался до ближайшей таверны, где по слухам можно было встретиться в этот вечер с одним благородным, собравшимся на охоту. Имя его мало что говорило Салиму, но, что сильный маг, известно было доподлинно. Некий Антонин Долохов, любитель женщин и острых ощущений, идеально подходил на роль первого папаши.

День клонился к вечеру, погода была отвратительная, но входил в таверну Салим с ощущением долгожданного счастья. Хотя бы погреться у камина удастся, если ничего другого не получится. Хозяйка встретила уже привычным подозрительным взглядом, но монету взяла и горячий глинтвейн с куском мясного пирога предоставила. Заявила, что комнат нет, всё заняли егери, которые к утру вернутся с охоты, так что одно место — на лавке у камина, если леди желает. Леди желала, но было странно, что хозяйка не упомянула благородного. Тем не менее гоняться за ним по лесам смысла не было, а подождать до утра — не сложно.

Но даже после сытного ужина заснуть на скамье у камина в общем зале не удавалось. Перед задуманным трясло удачливого вора не по-детски. Даже думать и представлять, как это будет, было страшно и мерзко. Но клятва — есть клятва, мысль справиться по-быстрому лет за семь (ну а что, разве так не бывает?) грела душу. Вот вернёт себе своё тело...

Разбудил его высокий мрачный егерь с повязкой на одном глазу. Потряс за плечо, мол, просыпайтесь.

— Комната есть, — произнёс тихо. — Пойдёмте, я уступлю.

Спросонья Салим лишь кивнул, даже не подумав протестовать. Пошёл за егерем на второй этаж. И, уже зайдя в комнату — тесную каморку с одной кроватью, спохватился и спросил:

— А где ночует благородный? Говорили, что с вами на охоту подался.

При этих словах егерь, который уже собирался выйти из комнаты, прикрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— А что тебе благородный? — спросил чуть ли не с презрением. — Я не сгожусь?

Хотелось ответить резко на этот грубый подкат, но Ардо надоело уже трястись и искать отца для своего первенца. Да и простота и прямота егеря стали вдруг даже импонировать, а что надо сильных рожать, то тут все равно бабка надвое сказала. И у благородных рождаются сквибы, а полукровки порой фору самым чистокровным дают. Так и егерь перед ним был явно в нескольких поколениях чистокровный, даром, что из обнищавшего рода. Полумаглы в егерях не выживают...

Всё это быстро промелькнуло в голове, и решение сформировалось.

— А сумеешь обогреть и прогнать тоску? — спросила, прямо уставившись в единственный тёмный глаз мужчины.

Тот лишь кивнул, а минуту спустя уже целовал и раздевал случайную незнакомку. Имя она спросила сразу: Эдди Морн, не женат, егерь-одиночка, но иногда присоединяется к собратьям.

Ну что сказать, первый раз оказался не таким страшным, как представлялось. И в неком угаре позволила Сэльма мужчине любить её несколько раз за ночь. Хотелось уже забеременеть с одного раза.

А утром, пока утомлённый любовник крепко спал от усталости и безобидного заклинания, улучшающего сон, Салим быстро собрался и покинул таверну через чёрный ход. Откат догнал уже дома, в хибаре. Ломало страшно, и рыдал, и мечтал покончить с собой, и бездумно сидел на полу весь вечер, тупо уставившись в стенку. А потом полегчало, где-то через три недели, когда узнал, проведя нехитрый тест — ребёнку быть. Жизнь наладилась, и планы выглядели не такими уж фантастическими.

О том, как проходила беременность, Салим рассказывал скупо, мол, и с животом можно жить, читать целыми днями, скрывшись от людей в хибаре, и мастерить простенькие защитные амулеты, что сбывал в одну лавку в Лютном по десять сиклей за пучок. На пропитание, книги и кое-какую одежду хватало, и ладно. К неприхотливому существованию бывшему вору было не привыкать. Книг о материнстве он и раньше раздобыл немало, так что слишком сильно по поводу родов не паниковал. Да и вейловская кровь помогала. Организм был крепкий, и вынашивать труда не составляло. Знай, правильно питайся, нужные зелья потребляй да толстей.

Первые роды прошли на удивление спокойно, подробности Салим опустил, рассказал лишь, как прикормленное стадо единорогов поделилось с ним молоком для ребёнка. Вот первенца так и выкормил, своего молока почему-то не было. Про единорогов махнул рукой — с вейлами те почему-то вели себя дружелюбно. А причины его не волновали.

И вот тогда встал вопрос: что делать с ребёнком. Оставлять себе даже не думал, ну какая из него мать! Да и любви особой к отпрыску не ощущал, хотя и привязался немного, пока возился. Решение отдать отцу, заодно избавиться от проклятия, дающего откат, пришло на седьмые сутки. Побоялся привязаться к сыну ещё сильнее.

Найти егеря удалось, послав ему патронус. Встречу Салим назначил в той же таверне и в том же номере. Морн прибыл, увидел ребёночка и тяжело вздохнул. Выслушал сбивчивые объяснения Салима, что, дескать, никак себе оставить не может, а он родитель, взял корзинку со спящим сыном и молча ушёл.

— Тот ещё грубиян был, — хмыкнул Салим. — Думал, что больше тебя не увижу никогда. И не думай, что меня это печалило.

Ингис кивнул, хотя ему показалось, что тот лукавит, слишком уж тепло поглядывал Ардо на первенца, рассказывая о его рождении. Однако стоило помолчать и не вызывать неприятного отрицания.

На другой день сова принесла Салиму мешочек с сотней галеонов. И записку, спасибо, мол, за сына. Тогда вдруг и созрел в голове план брать за ребёнка отступные. А чем не бизнес?!

Однако решиться на второго удалось лишь три года спустя. Лорд МакНейр был проездом в Лондоне и заночевал в Дырявом Котле. Пробраться в его комнату и притвориться, что дверью ошиблась, ничего не стоило, а там уж румянец на щеках, дрожащие губы и взгляд из-под ресниц быстро сделали своё дело. Ломался Салим самую малость, быстро оказался в постели с лордом, закрыл глаза на нравственную сторону действа и даже робко попытался получить удовольствие. Зато отката после не было. Нормально пережил новое падение, не рыдал и волосы на себе не рвал.

Сложнее было придумать план, как отдать дитя главе клана горцев. Даже отступные просить не хотелось, только бы забрал. Но оказалось, что лорд-горец вполне себе человек. Встретиться не отказался. Девочку оглядел смешливо щурясь, а на Салима посмотрел насмешливо и добродушно.

— Добро, — сказал спокойно и выложил на стол увесистый мешочек галеонов, а поверх положил массивный медальон. — Назову Мэйси. Но сделаем так. У меня свадьба сегодня. Утром незаметно подбросишь её в корзинке с этим медальоном. Можешь и прямо перед пропастью оставить, мои люди подберут, такое уже случалось. А то мост у нас коварный, соваться на него не стоит такой хрупкой леди. Сделаешь всё нормально, получишь ещё столько же. Только после забудешь дорогу ко мне, ясно ли?

Салиму всё было ясно, и незаметно подбросить корзинку новобрачным на крыльцо, сопроводив согревающими чарами, для бывшего вора труда не составило. Что ему какой-то мост! И по верёвке как-то случалось похожую пропасть преодолевать, ничего, справился. Зато, притаившись у соседнего амбара на крыше, смог полюбоваться на чудную картину.

Ночные стражи, у которых под носом он так ловко преодолел мост, возвращались с дежурства и первыми заметили корзину с ребёнком у дверей новобрачных. Вызвали своего лорда, тот вышел заспанный, накинув полушубок поверх халата. Довольным выглядел, видно удачной была брачная ночь. Выслушал своих людей спокойно, записку прочитал, что Салим оставил в дополнение к медальону. Но сказать не успел ничего, выпорхнула на крыльцо его юная жена, закутанная в меховую шубку. Увидела корзинку и громко так воскликнула:

— Мой Мерлин, как жемчужина в раковине! А мне-то нагадали, а я не верила... Грегор, ну что же ты?

— Медальон мой, — тяжело выдохнул Грегор МакНейр, покосился на супругу и снова уставился на медальон, блестевший на груди ребёнка, завёрнутого в тонкую пелёнку. Малышка в корзине такого промедления не поняла и зашлась звонким плачем, вызвав улыбки на зверских рожах горцев.

— Жемчужина, говоришь? — спросил громко Грегор. — Значит, будет Мэйси.

— Мэйси! — согласно кивнула супруга, наклонилась к корзинке и выхватила ребёнка. — Чары слетели, она уже вся холодная! Масенькая, потерпи, сейчас, сейчас! Грег, да не стой, кормилицу ищи, голодное дитя-то. Ну не плачь, милая, мама рядом, моё сокровище! А отец твой скоро тоже поймёт, что ты нам подарок небес, а не кто-нибудь. Пойдём, умоемся, радость моя.

Юная супруга скрылась в доме, МакНейр внимательно огляделся и рыкнул, чтоб привели кормилицу. Потоптался ещё на опустевшем дворе и тоже ушёл. Тогда и Салим смог убраться подальше и вновь преодолеть совершенно не страшный мост. Нашли чем испугать! За дочь остался спокоен, у этих людей точно не пропадёт.

А лорд МакНейр не обманул, прислал ещё пару сотен галеонов. И можно было жить, питаясь не так скудно.

Третьим мужчиной Салима стал и вовсе бедняк, но тот привлёк полувейлу скрытой силой дриад, что явно потоптались в его родословной. Скромный парень был настолько робок, что Салиму почти пришлось его изнасиловать, но под конец тот свою работу выполнил добровольно, хоть и неуклюже. И позвал замуж. Было и смешно, и тошно.

Салим даже подозревал, сбежав тотчас, что ничего с этим парнем не вышло. Но три недели спустя беременность обнаружилась, и жизнь вошла в свою колею. Бербиджу пришлось доставить подарок на дом, опять родилась девчонка. Но Салима особо не волновал пол детей. Отступных с этого доходяги он даже просить не стал, ясно же, что новоявленный папаша сам сводит еле-еле концы с концами, а тут ещё ребёнок. Пришлось даже по доброте душевной присылать этому несчастному единорожье молоко. Парень назвал девочку Чарити и молоко использовал по назначению, совершенно не интересуясь, откуда оно берётся.

Ещё два года Салим жил для себя, уже и смирившись с тем, что каждый год рожать не способен просто морально. Ещё обидно было, что двойни не рождались. Как бы было хорошо, если бы позади было три двойни. Оставалось бы родить ещё одного и вуаля. Да только и тут скостить срок наказания не удавалось.

И что понесло его искать будущего отца уже четвёртого ребёнка опять в Лютный — сказать трудно. Сам виноват, что припозднился, застряв в лавке букиниста, подозрительного и умного барыги. Вышел, свернул в переулок, чтобы аппарировать не у всех на глазах, и тут же был прижат к стеночке и ощупан в стратегических местах. Боевика Маркуса Флинта из ковена Ноттов, которого побаивался народ пуще, чем авроров, он признал почти сразу и расслабился. Пусть женат, но ребёнок точно будет сильный, а ему уже осточертело разыскивать достойных кандидатов.

Быстро обдумав всё "за" и "против", Салим нежно ответил на не особо настойчивые домогательства подвыпившего Флинта, уловил заинтересованность в его глазах и расслабился, чтобы если и не получить удовольствие, то хотя бы ничего не испортить. Ну что сказать, там, у стеночки всё и случилось. Пошло, банально, довольно быстро, но страстно. Салим ускользнул, едва всё завершилось. И был даже немного удивлён, что забеременеть удалось. Уже начитался того, как непросто даётся это некоторым женщинам.

Эта беременность единственная протекала отвратительно. Вот когда Салим посочувствовал в полной мере всем женщинам, вынашивающим детишек. На зелья угробил столько денег, что страшно вспомнить. А мастерить амулеты в полубессознательном состоянии — то ещё счастье. Но словно судьба вела, в один из походов в Лютный повезло опять столкнуться с Флинтом да втолковать образине чисто на эмоциях, что живот огромный его прямая вина. Надо отдать должное боевику ковена, что выслушал Салима спокойно, ребёнка признал сразу, небрежно пообещав, что заберёт, фигня вопрос. Так что отката можно было не бояться. Трагедия случилось позже, как уж угораздило этого несчастного, но погиб в какой-то драке, то ли кого-то спасая из горящего дома, то ли ещё что. Узнать подробности не получилось.

Девочка родилась недоношенная и страшненькая, как смертный грех. Что с ней делать, Салим не представлял. До полугода откармливал единорожьим молоком и всё не мог поверить, что девочка пошла в папу. Тот тоже был далеко не красавцем. Отдать её в бордель решил не из-за жестокости. Мадам мечтала о ребёнке, но родить самой не получалось. А Салим был с ней в неплохих отношениях, в борделе его амулетики тоже пользовались спросом. Как раз от беременности и предохраняли.

Мадам ребёнка забрала и поклялась, что вырастит девочку как собственную дочь. Назвала её Виллоу Флейт. А страшная мордашка даже порадовала, мол, не будет соблазна пристроить к делу. Совесть Салима мучила недолго. Ну а что — кров и пищу малышке обеспечил, а сам растить детей он не планировал.

После очередного перерыва долго не удавалось никого достойного найти. Слава о Сэльме сказывалась, как-то народ прознал про её бизнес и сторонился. И тогда, со злости, впервые Салим решил применить вейловские чары. Выбрал, зайдя в приличную таверну, одного из магов, на этот раз красавца, хоть и не первой молодости. Подсел, заведя неспешный разговор, а заодно и вовсю выпуская чарующие флюиды. Маг сначала смотрел холодно, а потом поплыл. Позволил снять комнату и увести себя туда. А дальше и принуждать не пришлось. Любовником тот оказался всем на зависть и полночи ублажал пытавшегося расслабиться Салима. Да так ублажил, что Ардо уснул, а пробудился от гневного крика нервного любовника.

Тот чуть не с пеной у рта обвинил бедную полувейлу в применении чар, в использовании его тела для своих похотливых делишек и велел не приближаться к нему никогда в жизни. Салим лишь хлопал глазами, глядя на эту истерику, мстительно обещая истеричной сволочи не иметь с ним больше никаких дел.

На удивление, новая беременность протекала вообще идеально. Но Салима не радовала. Отдавать ещё одного ребёнка в бордель не входило в его планы. А куда девать тогда? В ковен подбросить? А возьмут ли? Вариантов было много, но никакой не нравился. Малыш родился в срок, и тут Салим сразу порадовался, хорошеньким оказался, как ангелочек. Но папаше показать пришлось, а то лишаться магии из-за него не хотелось. Благо, на этот раз целитель Уайнскотт не истерил. Парня признал и велел сгинуть с глаз долой.

Салиму того и надо было, отдавать ребёнка этой сволочи не хотелось. Назвал мальчика Леонардом, в честь своего прадеда, решил придержать у себя, хотя толком не представлял, как воспитывать. Помогать малец начал рано. Лишние руки в доме всегда нужны, так что пристраивать его Салим не спешил. Была мысль отдать в подмастерье к артефактору — считай в рабство, зато, если выучится, то сам сможет мастером стать. А мысль такая пришла потому, что амулетики у мальчика выходили даже лучше, чем у Салима. И зелья у ребёнка на порядок лучше получались. Даже если он просто рядом стоял.

С Леонардом жизнь стала насыщенней, пропитание требовалось уже для двоих, да и много чего, оттого новую беременность Салим запланировал лишь через пять лет. И то по случайности. Завидел в Лютном подвыпившего Блэка ну и пригласил в номер. Ломаться тот не стал, пошёл охотно и дело своё сделал вдохновенно. Видно, давно у мужика никого не было, очень уж старался, и даже предлагал встретиться ещё раз. Заверив его, что "обязательно", Салим с чувством выполненного долга вернулся в хибару. Жизнь продолжалась.

Шестой ребёнок родился хиленьким и маленьким, но не менее очаровательным, чем пятый. Альфард Блэк казался серьёзно больным, но, увидев ребёнка, просто преобразился. Признал его сразу, назвав малыша Финеасом Блэком. Корзинку отобрал чуть не силой, словно не ему принесли. Потом денег вынес, не обманул. Мало, но Ардо и того не ждал, жил этот Альфард весьма скромно, а хибара была едва ли лучше, чем у Салима. Пришлось полувейле дойти до одной доброй старухи, что ухаживала иногда за немощными стариками почти бесплатно. Аурелия поняла его с полуслова, покивала, только денег взяла до смешного мало, меньше половины отданных Блэком. Так что какой-никакой уход малышу Финни был обеспечен. Леонард грустил, что братика отдали, но, к счастью, помалкивал.

— А потом ты знаешь, первенец. Повстречался ты с Лео на мою голову, неугомонный. Знал, что не к добру это. Незачем. С Уайнскоттом ребёнка познакомил, а надо ли это Леонарду? Впрочем, молчи, тот артефактор меня разочаровал, так что всё к лучшему.

— Он денег дал, — хмуро ответил Ингис. Достал из кармана кошель, швырнул Салиму. — Я и зашёл — передать.

— Хм, неплохо, да только скоро у меня будет этих денег... Кстати, первенец, я тут подсуетился, хибару на тебя переписал, всё наследство какое-то. Не бросать же. Удобное жилище. Уединённое. Да что я уговариваю. Главное — твоё, а как уж распорядишься — не моё дело. От ребёнка избавлюсь, и сразу уеду отсюда. Осточертел мне этот остров, не поверишь. Хочу море, солнце и горячих южных женщин.

— Про последнего расскажете? — Морн спросил тихо, стараясь пока не думать о наследстве.

— О, тут ещё та история, — закатил глаза Салим. — Практически фантастическая. Узнал я как-то про наследство Гонтов. Да-да, тех самых, что в родстве со Слизерином. Мерлин с ним, с наследством, но кольцо Гонтов — тоже очень лакомый артефакт. И я решил совместить приятное с полезным. Там жуткое место, где артефакт хранится, нужна кровь настоящего Гонта. А последний из рода в Азкабане сидит. Вот и вызрела мысль дать роду нового наследника, заодно поиметь гешефт.

— Но... Азкабан?

— Плёвое дело этот Азкабан. Дементоры, разумеется, та ещё гадость, но с охраной договориться удалось. Морфин Гонт, конечно, чучело и паскудная сволочь, но некоторые зелья чудеса творят. Так что и на человека стал похож, пусть ненадолго, и возбудился как раз в меру, чтобы сделать дело. С этим у него, кстати, проблем не было, несмотря на дементоров. Тот ещё кобель. Но мне, сам понимаешь, это на руку было. Хоть и очень противно, однако главное — получилось. И даже не в папу малыш удался, хорошенький.

— И ты отдашь его Морфину?

— Этому скоту в человечьем обличьи? Ох, первенец, слишком плохо ты про мамочку родную думаешь. Есть у меня пара мыслей, куда пристроить Марволо. Но это после, надо одно дельце провернуть, и тут, первенец, мне нужна будет твоя помощь. Подсобишь?

— Что надо делать? — ровно осведомился Ингис.

— За ребёнком присмотреть, пока я артефакт добываю. Без него идти опасно, там не просто кровь нужна, а сам наследник. И не кривись так, никогда родовая магия своего наследника не калечила. — Салим плавно поднялся на ноги, потянулся с удовольствием и широко улыбнулся. — Пойдём поедим, наследничек, у меня сегодня на обед жаркое, праздную возвращение в собственное тело. Не откажи, составь компанию. А ближе к ночи заберём артефакт.

Ингис поднялся, мысленно перечисляя: "Мэйси МакНейр, то есть уже Пранк, то-то чувствовал в ней что-то родное, а так ни разу не подошёл, не перебросился хотя бы словом. Чарити Бербидж, то есть уже Хейли. С ней тоже виделся на балу у Лестрейнджей. И только восхитился украдкой, какая хорошенькая, и что муж у неё замечательный, но и в голову не приходило, что сестра. Виллоу Флейт, найти надо, придётся пройтись по борделям... Лео, с ним всё хорошо. Финеас Блэк, там сложно, Блэки могут и не принять. Марволо, ничего не ясно, но имя красивое. И он пока рядом".

До сих пор изумлялся, что знал почти всех, ладно, двух сестёр точно. А третью мог встречать и не узнать.

— Ну так что, — уже в комнате Салим лёгкими движениями палочки сервировал на стол тарелки и блюда. — Останешься?

Ингис кивнул. Голод ощутил нешуточный, наверное, из-за потраченных нервов. Не каждый день узнаёшь, что твоя мать — мужчина. И монстр в придачу. Симпатичный обаятельный мужчина со своим кодексом чести, но всё-таки монстр!

* * *

Больше всего на свете Лисс Пранк не любила находиться в подвешенном состоянии. Непонятности и несуразности она предпочитала разбирать сразу, не откладывая их и не закрывая глаз на проблему. И только с Лауданом всё пошло наперекосяк, запустила, довела ситуацию до абсурда. И кто виноват, кроме неё? Только сейчас, спустя двое суток после появления Забини в ковене, она наконец всё обдумала, проанализировала, делая записи в Очень Тайном Дневнике, чтобы было легче разобраться в сложившейся ситуации.

Стив как-то сказал ей ещё на втором курсе: "Хочешь разобраться с проблемой — напиши её на бумаге, выпиши основные положения, честно реши, что именно тебя беспокоит, с чем ты можешь справиться самостоятельно, а что требует чьей-нибудь помощи. Составь список тех, кто может помочь. А потом сядь и подумай, можно ли так извернуться, чтобы обойтись вообще без посторонней помощи". Братец Стив вообще любил всё планировать, и у него здорово получалось. Ну а чем она хуже? Вон, даже профессор Робертс считает её "весьма умненькой для своих лет", как удалось разок подслушать.

В дневнике, как водится, выписанная проблема выглядела глупо и довольно нелепо.

"Лаудан Забини — друг? Приглашён в ковен, безусловно, Теодором Ноттом, во всяком случае, с его ведома. Дело: скорее всего, какое-то сложное зелье для лорда-дракона, недаром в том доме так тщательно прибирали и наполняли необходимым подвальную лабораторию. Связан ли приезд Лаудана с какими-то намерениями парня по отношению к Лисс Пранк? По мнению Мэйси — ещё как! По мнению Стива — глупости (сказано это было неуверенным тоном)".

Больше Лисс никого не озадачивала таким сомнительным вопросом.

Не хватало доказательств и разумных аргументов. Но Лисс, забившая на сон этой ночью, не сдавалась. И так непозволительно долго прятала голову под крыло в этой ситуации. Она решительно взялась за перо:

"Помочь разрешить ситуацию могут: ..." — перо замерло над строчкой. Криво усмехнувшись, Лисс вписала первое имя: Лаудан Забини! Обвела жирным несколько раз и трижды подчеркнула. Стало даже смешно, сколько таких записей было раньше! И всегда имя Забини красовалось первым среди тех, кто мог помочь. Только недавно она перестала к нему обращаться, и это было ужасно. Словно её лишили в одночасье не то что руки или ноги или, не дай Мерлин, магии, но чего-то безумно важного, вроде умывания по утрам, или, к примеру, возможности спать.

Перо заплясало по бумаге:

"Причина ссоры. Разговор в комнатах Санни Прюэтт. Лаудан Забини заявил: "Всё равно будешь моей". Такими заявлениями не разбрасываются. Свидетелями были: мисс Прюэтт, мистер Рудольфус Лестрейндж и Флинт. Этого уже достаточно. Сам Лаудан — единственный наследник рода Забини. Он невероятно ответственный и достойный. Всегда очень следит за своими словами и поведением. До педантизма доходит. И тут такое... Я обиделась? На что? Что не говорил мне, что испытывает чувства, совсем не дружеские. Или не только дружеские? А может быть, просто испугалась?".

Лисс покусала нижнюю губу в раздумье и нехотя перечеркнула написанное.

"Причины ссоры: глупость Лисс Пранк и эмоциональный срыв Лаудана Забини. Флинт его раздразнил... Выводы: Забини хочет на мне жениться, потому что любит (пока лишь бездоказательная гипотеза). Проблемы: лорд-дракон может не дать согласия на брак Лисс с Забини, о чем и говорил Флинт. Лаудан решил задобрить лорда-дракона и добиться своего?"

Только написав это на бумаге, она осознала размах проблемы, ужаснулась и восхитилась. На последнем месте вырисовывается вопрос, и даже не один.

Первое: а хочет ли она сама, чтобы лорд-дракон разрешил этот брак Забини?

Второе: нужен ли ей Лаудан?

Третье: может ли она сидеть на попе ровно, когда за окном, на минуточку, решается её судьба?

И четвёртое: а не рано ли замуж?

На первый вопрос она, покраснев, вывела: Да.

Соответственно, и на второй был ответ тоже: Да! Очень нужен, это же Лаудан!

Третье: решительное "Нет!". Как показывает практика, нужно поторопиться, пока лорд-дракон не выбрал ей другого жениха.

Четвёртое: ей уже шестнадцать. А бабушка вышла за деда в четырнадцать. И до сих пор они душа в душу живут. И, если Лисс упустит Лаудана, будет жалеть всю жизнь. Потому что они с ним точно смогут это — душа в душу. И, безусловно, никакая это не любовь и прочие глупости. Лисс Пранк — рациональный и ясно мыслящий человек, а не восторженная дурочка. И точка.

Осталось донести все эти мысли до Лаудана и подумать, как тут можно помочь. Что-то она сильно сомневалась, что лорд-дракон вдруг даст добро на их брак даже в обмен на редкое и нужное зелье.

"А потому нужны союзники:

Стив (он секретарь лорда-дракона), но будет сильно волноваться за неё и может напортачить. Оставляем на крайний случай.

Магнус Нотт. Раненый и вне зоны доступа. Да и как она будет просить его помощи, даже если допустить, что на цитадель пробраться сможет? Оставляем на крайний случай.

Валери Нотт. Очень возможно, что поможет. Отец к ней прислушивается.

Эми Флинт. Может помочь, но неловко к ней обращаться после ситуации с Уркхартом. Оставить на крайний случай".

Лисс скептически усмехнулась. На исчерканном листе в кружочек были обведены три имени: Теодор Нотт, Лаудан Забини, Валери. И одно слово: брак.

И начинать нужно с Забини. Если он не подтвердит её выводы, то она самая глупая и самонадеянная ведьма из всех живущих на земле.

Что делать: нужно срочно зарыть топор войны и выкурить трубку мира. То есть выбросить белый флаг. Как-то, курсе на третьем, когда они с Забини поссорились, она прислала ему белый флаг. Он поймал её на перемене и поинтересовался, что за рваную тряпочку она ему презентовала, отчего они едва не поссорились повторно. Но Лисс тогда сдержалась и довольно эмоционально объяснила про белый флаг. И, глядя на реакцию друга, поняла, что только железное воспитание не позволяет ему ржать в голос. "Сдаёшься?" — мягко уточнил он прежде, чем она рассердилась всерьёз. Лисс выдохнула, задрала носик и поправила: "Объявляю перемирие! Готова к переговорам!". И Лаудан так улыбнулся, что она тут же его простила. "Давай поговорим, Лисёнок".

Она сомневалась, что он помнит об этом дурацком случае. Но решила, что стоит рискнуть. И сова прямо среди ночи полетела со скрученным в трубочку чистым пергаментом, в который был вложен почти такой же белый флаг, как тогда. Ей нужно было видеть лицо Забини, пусть оно такое непроницаемое, когда расскажет про свои выводы. Сова вернулась минут через десять, когда Лисс почти задремала. Решив всё, она вдруг успокоилась и ощутила сонливость.

Ответ Лаудана заставил медленно выдохнуть и поёжиться. "Ваш сарай с сеновалом через три часа". Почему-то хотелось, чтобы никто не знал об их встрече. Стоит их соседям, братьям Шелби, их заметить, и так просто они мимо не пройдут. Ещё хорошо, если просто припугнут и не доложат родителям или, что ещё хуже, лорду-дракону.

Правда, из их дома сарайчик не видно, и если выйти в заднюю дверь, то останется быстро прошмыгнуть через открытый двор. Лаудану проще, хотя очень интересно, откуда знает про сарай. Прямо за сараем пролегала узкая улочка, а за ней заросший камышами ручей, сейчас превратившийся в узкую ледяную ленту.

Только теперь Лисс пришло в голову, что "просто" не будет. И ей надо подойти к делу со всей ответственностью. В конце концов, решается её судьба.

* * *

Как ни странно, трёх часов сна вполне хватило. Лисс даже сонливости не ощущала, хотя может быть взбодрил контрастный душ, который успела принять. На кофе или чай времени уже не оставалось, так что быстро накинув новый тулупчик — подарок Мэйси — лёгкий, красивый, тёплый и прикрывающий попу (последнее — оценка отца, не выбирающего выражений). Шапку надевать не стала и всю копну рыжих волос спрятала под капюшон, который в тулупчике оценила больше всего. Папа говорил, что её волосы можно использовать вместо факела — издалека видно. Вот и старалась носить шапку, чтобы не отсвечивать, но не любила это. И капюшон был просто замечательной заменой, всегда можно скинуть, и вообще он прикольный.

Через двор решила идти спокойно, словно по обычным делам. Маленький шанс, что кто-то из родителей случайно выглянет в окно, всё-таки имелся. Двери сарая она проигнорировала. Мало того, что зачем-то заперты на большой амбарный замок, так ещё и скрипят на всю округу. Стив всё грозился смазать каким-то особым зельем, но руки у брата не доходили. Зато сбоку имелась маленькая дверца, раньше в сарае собаку держали, так Альма пользовалась этой дверцей. А так как размерами Альма походила на маленькую пони, то и дверца соответствовала. Зачарованная, она легко открывалась в обе стороны. Лисс всегда ею пользовалась при случае. И сейчас проскользнула, согнувшись, оказываясь сразу в полумраке. Сильно пахло сеном и почему-то хвоей. Место Альмы в углу пустовало, а лежанка осталась. На мгновение стало грустно, старушка-любимица умерла ещё позапрошлым летом, а взамен так никого и не завели.

На улицу тоже была дверца, но почти нормальная, только очень узкая. Предположив, что кто-то доложил Забини об этой двери, Лисс сразу направилась к наружной стене и встала у самого сеновала. Дверь проявлялась простеньким заклинанием, если не знаешь, ни за что не найдёшь. Взмахнув палочкой, полюбовалась на чары сокрытия, сползающие вниз как линия светящихся паучков. Как только те исчезли, сразу появилась щеколда. Подняв её, Лисс только немножко приоткрыла дверь и вздрогнула, когда Лаудан тенью просочился внутрь, чуть оттеснив её в сторону. Он сам закрыл щеколду и откинул капюшон мантии, который полностью скрывал лицо.

— Перемирие? Поговорим, Лисёнок? — полувопросительно улыбнулся он такой родной улыбкой, что в горле у Лисс встал комок.

Она вложила ладошку в протянутую руку и улыбнулась, когда Забини торжественно её пожал.

— Нам надо серьёзно поговорить, — сразу подтвердила она. — Наколдуй плед какой-нибудь, или я сама могу. Спустим сюда пару тюков сена.

— У меня идея получше, — Лаудан оглядел высокую перегородку, за которой почти до потолка громоздились одинаковые квадратные тюки упакованного сена. Искоса поглядев на неё, парень взмахнул палочкой и почти неслышно забормотал заклинания, заставляя тюки с сеном спланировать вниз и прямо в воздухе превратиться в шикарные кресла.

Лисс рассмеялась совсем негромко, и они торжественно уселись в кресла напротив друг друга. Она в своём почти утонула, зато на высокую спинку можно было откинуть голову, что Лисс и проделала. У Забини кресло выглядело более строгим, да она и не могла представить его развалившимся в кресле. Этот его аристократизм всегда её немножко забавлял и одновременно восхищал. Но становиться такой же Лаудан ей запрещал, мол, ему безумно приятно иметь подругу, которая "сама непосредственность". Потому ей с ним было так легко всегда — они принимали друг друга такими как есть, не пробуя переделать.

— Я начну? — и уловив его согласный кивок, она глубоко вздохнула и храбро посмотрела прямо в его глаза. — Во-первых, я хочу поблагодарить за подарок, он прекрасный! Спасибо тебе большое.

— Я рад, — кивнул он.

— А ещё хочу извиниться за то, что так долго тебя игнорировала. Если нужны пояснения, почему так вышло...

— Вполне хватит извинений, — мягко ответил Лаудан. — Да и они лишние. Я прекрасно всё понимаю и отчасти сам виноват. Тем не менее я высоко ценю, Лисс, что ты первая решила пойти навстречу. Я немного взволнован и счастлив. Дай минуту насладиться этими чувствами, а потом скажешь, что надумала.

— Хорошо, — Лисс смотрела в его глаза, полумрак их делал просто чёрными. Ей тоже нужна была минутка, сосредоточиться и успокоиться. Потому что прекрасно осознавала: после её слов, отношения между ними изменятся навсегда. И ещё неизвестно, в какую сторону. От этого было страшно, хотелось бы вообще свести всё к шутке, просто поболтать как раньше, о какой-нибудь ерунде, и разойтись друзьями, ведь они как будто помирились. Только не было у неё времени потакать этому страху. И, когда минута точно уже завершилась, Лисс, не отводя взгляда, тихо произнесла: — Мои решения зависят от нескольких вещей. И в первую очередь, мне точно нужно знать о твоих намерениях. Если ты хочешь на мне жениться — это одна ситуация, но если мне только показалось, то прекратим этот разговор прямо сейчас.

Лаудан кивнул, когда она замолчала. Поднялся с кресла и шагнул к ней, опускаясь на одно колено. Нежно взял обеими руками её кисть, безвольно лежащую на коленке.

— Моя милая Лисс. Ты правильно подумала, я уже давно люблю тебя, хотя и старался сдержать свои чувства ради нашей дружбы. Но ты сама понимаешь, что всё изменилось. Тебе только шестнадцать, но ты у меня умница, и иногда кажется, что ты старше и всё понимаешь правильно. Что касается моих намерений: я правда решил стать твоим мужем. Никто другой мне не нужен! Клянусь быть верным и заботливым! Но одно твоё слово, и я буду ждать, сколько потребуется.

Лисс кивнула, всё ещё глядя на него круглыми от удивления глазами. Вроде и ждала подобных признаний, а всё равно это оказалось неожиданно и, если честно, приятно.

— Некогда ждать! — с сожалением, что не может придумать достойный ответ, она осторожно забрала у него свою руку. Лаудан сразу поднялся с колен и сел на край своего кресла.

— Пояснишь?

Она задумчиво покивала. Главное выяснили, осталось перечислить ему проблемы, которые их ждут. Он, конечно, умный, и мог сам прийти к тем же выводам, тем проще ей будет объяснять. Но озвучить нужно.

— Ты помнишь, что тогда сказал Флинт? Так вот, это правда. Лорд-дра... Лорд Теодор Нотт может в любой день выбрать для меня нового жениха. И на этот раз не думаю, что удастся отказаться.

— Постой, что значит нового?

В чертах лица Забини появилось что-то хищное, и Лисс поспешила его успокоить:

— Да всё хорошо кончилось, лорд-дракон разорвал нашу помолвку. Тем более что и Уркхарт не горел желанием, как мне кажется. Но в любой момент лорд может приказать ещё кому-нибудь взять меня в жёны.

— Вот как! — Лаудан наклонился вперёд, опершись на колени локтями, и поинтересовался: — Лисс, можно спросить? А у тебя какие намерения в отношении меня?

— Разве непонятно? — попыталась она уйти от ответа. Но Забини покачал головой, и она вздохнула. Кто бы знал, как тяжело даются эти признания. — Я подумала и решила, — от волнения получилось слишком громко. Поэтому продолжила она почти шёпотом: — Ты мне нужен, очень. Так что я решила выйти за тебя замуж, если ты, конечно, не против.

— Не против, — подтвердил он серьёзно. — Даже полностью "за".

— Хорошо, — вздохнула Лисс с облегчением, радуясь, что с признаниями покончено. — Итак, мы оба хотим пожениться. И ты согласен, что сделать это нужно быстрее, по крайней мере, обручиться. Так?

— Абсолютно согласен, — кивнул он.

— Я много думала, ты же понимаешь, что всё не просто. Ковен действительно очень редко отдаёт кого-то из девушек на сторону. Ты знаешь Ники Шелби, то есть она уже МакНейр. Да? Так вот — это исключительный случай. И то, несмотря ни на что, лорд-дракон потребовал у горцев двух невест для наших боевиков взамен Ники. А у тебя, как понимаю, нет клана горцев и двух девиц на выданье?

— Ты права, — кивнул Лаудан. — Чего нет, того нет.

— И я полагаю, у тебя есть нечто более ценное, чем две незамужние девушки, чтоб предложить лорду-дракону? — с надеждой осведомилась Лисс.

— Не настолько ценное, — вздохнул он.

— Есть вариант попроситься в ковен, — осторожно произнесла Лисс. Это было бы самым лёгким решением. Тут лорд-дракон мог согласиться. Она следила за непроницаемым лицом Лаудана и озвучила: — Не вариант, да?

— Только в самом крайнем случае, — спокойно ответил Забини. — Я наследник достаточно древнего рода, Лисс, и не мне приходить в ковен. Прости, если разочаровал.

— Нисколько, — честно призналась она. В глубине души она ведь это знала. — Значит, заберёшь меня из ковена.

— Заберу, — кивнул он спокойно, видно, давно всё решил.

— Тогда нам нужно очень постараться, чтобы лорд-дракон захотел меня отдать тебе в жёны. Лёгкого пути я, к сожалению, пока не вижу. Но, во-первых, можно убедить родителей, чтобы пошли к лорду. Во-вторых, нам мог бы помочь Магнус Нотт. Ты его вряд ли хорошо знаешь, но он никогда не отказывает, если его просишь. Кто угодно подтвердит. И у него точно есть железные аргументы для отца, всегда. В-третьих, можно попросить помощи у Валери Нотт, она тоже могла бы помочь. И есть ещё Эми Флинт. Это она помогла расстроить мою помолвку с Юджином. Как видишь, есть несколько вариантов, но я не знаю пока, какой предпочесть.

— Ты умница, Лисс. Даже не думал, что есть столько возможностей, — произнёс Забини, заставив её улыбнуться от удовольствия. — Мы обязательно решим, к кому обратиться. Но сперва позволь мне попытаться самому. И если у меня ничего не получится, тогда уже будем думать и подключать тяжёлую артиллерию. Договорились?

— Это что-то магловское? — спросила она и сразу заверила: — Конечно, разумеется, я очень рассчитываю, что у тебя есть план. И так хочется, чтобы у тебя всё получилось!

— А ты мне оберег сделай, — он задумчиво погладил её коленку, но тут же убрал руку, хотя она не возражала. — Что-нибудь такое, пояс, там, приносящий удачу.

— Сделаю! — оживилась она. И как самой в голову не пришло! — А ты бы мог сварить зелье удачи.

— Не хочу полагаться в таком важном деле на это неоднозначное зелье, — покачал головой Лаудан. — Как быстро ты сможешь сделать оберег?

— К завтрашнему утру, — подумав, ответила Лисс. — Я сейчас же найду записи прабабушки, а материал у меня есть. Ты здорово придумал, Лаудан!

— Вот и славно, Лисс. Верь в меня! Это очень важно.

— А я верю! — она постаралась вложить все чувства в эти слова. — Ты лучший, Лаудан, и у тебя же всегда всё получалось! Вспомни, сколько раз в Хогвартсе... Но я боюсь, немножечко.

— Чего ты боишься? — он взял её за руку и пытливо заглядывал в глаза. — Скажи, Лисс.

— Сама не знаю, тревожно. — Лисс поёжилась. — Ты мне только пообещай, если так случится, если лорд-дракон откажет тебе, держи себя в руках, не возражай, прошу. Он страшен в гневе, и для тех, кто не в ковене, может показаться, что это ерунда и просто громкие слова. Но я тебе клянусь, это по-настоящему жутко. Я видела. Поэтому, старайся его не злить, ладно? Пообещай!

— Постараюсь, — лаконично ответил Забини и погладил её по голове. Глаза его в полумраке таинственно поблёскивали от небольшого висящего над ними "светлячка". — Лисс, не тревожься, у меня есть веские аргументы.

— Но если откажет, ты скажешь мне сразу, ладно?

— И если согласится, тоже сразу сообщу, — улыбнулся он.

Забини поднялся из кресла, и Лисс поспешила тоже встать. Она сама чувствовала, что надо прощаться. Всё обговорили, а ковен уже скоро проснётся. Не стоит никому знать об их встрече.

— Я бы с тобой хоть до вечера тут просидел, — Забини стоял совсем близко и по-доброму смотрел сверху вниз. — Но, увы, пора и честь знать.

— Главное — всё решили, — сдержанно улыбнулась ему Лисс. И, когда он осторожно её обнял, только на миг удивилась, а потом расслабилась, уткнувшись в его плечо.

— Моя огненная девочка, — Лаудан осторожно заправил прядку волос в её капюшон. Погладил по щеке почти невесомо и сразу отступил, забирая тепло.

Она любовалась, как быстро он возвращает тюкам сена прежний вид. Даже мусор с пола исчез, когда он закончил волшебство.

— Маленькая просьба, — сказал он. — То зеркало, что я подарил, носи его с собой, ладно?

Она улыбнулась и вынула из кармана зеркальце, чем явно его удивила.

— Я просто решила, что поговорить с тобой лучше лично.

— Правильно решила, — с чувством покивал он. — До встречи, моя радость!

— До встречи, Лаудан! Ой, подожди. Дай волос или каплю крови. Клянусь, что использую их тебе во благо!

— Для оберега, — кивнул он понятливо. Достал из кармана флакон и чем-то (она не разглядела) нанёс ранку на ладони. Закрыв пробку, протянул флакон с кровью ей. — Хватит?

— Да, — уверенно оценила Лисс. — Всё, давай, до встречи.

Она поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его в щёку. Растерялась от своего порыва, так она со Стивом прощалась. Но Лаудан лишь взглянул из-под ресниц и кивнул:

— Пока, Лисс. Не волнуйся и ничего не бойся.

Она ещё долго простояла неподвижно, когда он ушёл. Вздрогнув от звука снаружи, встряхнулась, зачаровала опять дверь на улицу и через дверку Альмы вылезла обратно во двор.

И сразу увидела Ареса Шелби, идущего мимо их ограды. Приостановившись, тот поздоровался:

— Привет, Лисс, на свиданку бегала?

— Очень смешно, Арес, — буркнула она, хотя сердце упало куда-то в желудок от нервов. Он ещё и остановился, опёршись на воротину и поставив ногу в огромном сапоге на нижнюю перекладину. — А ты куда в такую рань? Жена выгнала из дома?

— Подерзи мне, малявка, — фыркнул здоровяк. — Ладно, не сердись, мне твой брат нужен. Скажешь ему, чтобы зашёл к нам домой вечерком. Дело есть.

— Скажу, — она решительно пошла к крыльцу. Арес, к счастью, тоже пошёл дальше, что-то насвистывая.

Лисс взбежала на крыльцо и решила, что место встреч с Лауданом надо менять. Пока будет делать оберег, как раз придумает.

* * *

Лаудан и не ждал, что Лисс бросится ему на шею от счастья. Скорее уж виделся тяжёлый разговор, где маленькая и упрямая Лисичка наотрез откажется видеть в нём кого-то, кроме друга. И её признание, что он ей нужен, чудодейственным бальзамом грело душу. А решительное согласие стать женой удивило и растрогало. Даже уговаривать не пришлось, хотя, если бы она знала, что он всё равно пойдёт до конца, могла и взбрыкнуть, другое дело, что так проверять её стойкость он не собирался.

Только немного царапнуло, что она выбрала из двух зол меньшее — лучше стать женой друга, чем оказаться невестой неизвестно какого боевика. Но по мере разговора он с восторгом понял: как бы малышка не дорожила их дружбой, без любви не решилась бы на такой шаг. А это её тихое "ты мне нужен" и доверчивый беззащитный взгляд он будет помнить всю жизнь. Как удержался-то и не схватил в объятия, осыпая поцелуями? Но спешить нельзя точно, его огненная девочка вряд ли готова к столь эмоциональному проявлению чувств. Мерлин! Да он даже руку не осмелился поцеловать, боясь потерять и так почти утраченное доверие. А она его зеркальце в кармане таскает!

Форсировать события он и до разговора с Лисс не собирался, а теперь убедился: завоёвывать желанную девушку нужно постепенно и осторожно. Пусть его ухаживаний раньше она не замечала, но теперь-то всё будет иначе. Если бы ещё получилось с лордом-драконом договориться по-хорошему, но он уже понял, что легко не будет. Ну и пусть! Когда это трудности останавливали кого-нибудь из рода Забини?!

Когда он вернулся в их с сестрой временное жилище, Франческа уже хлопотала на кухне, ароматный дух свежезаваренного кофе и жареных тостов повысил и без того хорошее настроение Лаудана.

— Гулял? — она достала из печи небольшой пирог и рассмеялась на его удивление. — Просто подогревала, без чар вкуснее. Это Пранки угостили. Мэйси чудо просто, она мне столько рецептов подкинула, я и не знала, что горцы такие кулинары.

— Пахнет изумительно, — помыв руки, Лаудан сел в кресло, сразу потянувшись к тарелке с тостами и кувшинчику со сливками. — Лисс согласилась стать моей женой. Отрежь мне пирога, будь другом!

Франческа ахнула, едва не выронив пирог, и поспешно пристроила его на стол.

— И ты так спокойно это говоришь?!

— Не знал, что просить пирог надо с поклонами, — ухмыльнулся он, жмурясь от первого глотка бодрящего кофе. — Фрэнни, ну же, я голоден!

— Лаудан Гектор Забини! Я хочу знать все подробности!

— Фрэнни, подумай лучше, где взять двух незамужних девиц, которые согласятся выйти за грубых и нахальных боевиков Нотта.

Она сложила полотенце и опустилась на стул, чутко уловив перемену настроения.

— Всё так плохо?

— Лорд-дракон просто так на сторону своих девушек не отдаёт. Вот и думаю, а может, правда подыскать замену? Кто там у тебя в Мунго не пристроен ещё?

— Марго, но у той полным ходом роман с младшим Сметвиком. С Кристофером. Могу предложить одну.

— Да что ты? — Лаудан подозрительно прищурился. — Это себя, что ли?

— Чем это тебя не устраивает моя кандидатура? — возмутилась Франческа и взялась за нарезку пирога. Протянула ему кусок на красивой тарелке. — Держи, голодный наследник! И чтобы ты знал, не все боевики грубые и нахальные. Некоторые вполне джентльмены.

— Серьёзно? Это ты Уркхарта сейчас так приласкала? Опомнись, Франческа Таис Забини! Пока не поздно.

— Лаудан Гектор, — Франческа смотрела на него, подперев подбородок кулаком. — А что с твоей невестой? Может её подсунуть Нотту? А что — Ванда Батори красавица и умница, а характер... Боевикам к таким не привыкать, как понимаю.

Лаудан помрачнел и отставил недоеденный пирог.

— Я собирался сообщить ей чуть позже.

— По-моему, самое время. И не смотри волком. Пригласи Ванду прямо сюда, может, кто-нибудь на неё клюнет. Точнее, я уверена, что полковена сбежится посмотреть на нашу красотку.

— Ты с ума сошла, — покачал он головой. — Если Лисс узнает...

— Подумаешь, невидаль, она сама недавно была невестой Уркхарта, должна понять. Тем более, тебя никто не спрашивал, тебе три года было, когда обручили. Зря ты медлишь с этим, братец. Как бы не аукнулось.

— Мерлин! — Лаудан потёр скулу костяшками пальцев. — Пригласи её ты, только на обед, лишних спален тут нет.

— Она с радостью согласится разделить спальню с тобой, — фыркнула сестра. — И даже разрешения не спросит. На редкость бесцеремонное существо. Мне надо подумать.

— Северная Цитадель! — оживился Лаудан. — Если пригласить туда? Там куча холостых парней и отсюда далеко.

— Интересно, как я должна это устроить?

— А Уркхарт на что? Раз уж он готов есть из твоих ладошек, то может и встречу организовать.

— Лаудан, ты подбиваешь родную сестру на манипуляцию людьми?

— Франческа!

— Ладно, я попробую это устроить. Но только ради твоей малышки Лисс!

— Я обожаю тебя, сестрёнка! А теперь извини, у меня там зелье. Спасибо за завтрак.

И он просто сбежал в лабораторию, хотя зелье и правда требовало его внимания. Уже завтра оно будет готово, и можно будет идти к лорду-дракону на поклон.

Лаудана передёрнуло, и он мрачно начал переодеваться. Потом, всё потом! Проблемы нужно решать по мере их поступления, сейчас — зелье.

* * *

Бен Сметвик не подвёл, да и трудно было ожидать иного — друг всегда отвечал за свои слова и обещания. Таша улыбнулась, когда вместо рукопожатия, парень на пару секунд крепко её обнял. Подумала вскользь, как повезло мисс Скримджер с таким женихом, и сразу перешла к делу.

— Нас ждут?

— Всё нормально будет, — Бен повёл её к камину для внутреннего пользования Мунго. — Не дёргайся, ты тут не первый раз.

— Только в отделении проклятий ни разу не работала, — вздохнула Таша. — И с твоим отцом странным образом ни разу не пересекалась. Он понятия не имеет о моём существовании, и, по слухам, терпеть не может, когда его отвлекают от пациентов.

— А ещё он ест младенцев на завтрак, на обед закусывает студентами, вечером приводит в трепет главного целителя, а перед сном выпивает целую пинту крови девственниц. Да-да, такой вот злой гений.

— Я впечатлена!

Зелёное пламя взвилось, унося Ташу прямиком на пятый этаж. Она поспешно отошла в сторону, нервно оглянувшись, в длинном коридоре было видно лишь двух ординаторов, куда-то спешащих и тихо переговаривающихся.

— Я точно положил лист исследования в ту историю болезни, — говорил один. — Может, сам Сметвик и забрал. А на меня наорал.

— Или ты перепутал историю! Да хватит уже! Подумаешь, наорал, тоже мне...

Бен вышел из камина, подмигнул Таше и, подхватив её под локоть, повёл в другую от студентов сторону.

— Кабинет отца там. Будем надеяться, он, как положено, сейчас пьёт кофе и в хорошем настроении.

— Ты сказал, что нечего бояться, — Таша еле поспевала за широким шагом друга.

— Да шучу я, Таш. Выше нос, ты же самая отважная целительница Британии. Ну же!

К кабинету они дошли слишком быстро. Не успела она опомниться, как они уже были в приёмной, где пухленькая девушка-стажёр сосредоточенно вчитывалась в свои конспекты.

— Целитель занят, — не поднимая головы, сообщила она. Но тут же вскочила, чуть не уронив конспект и сильно побледнев.

Это распахнулась дверь, являя посетителям главу отделения проклятий.

— Целитель пока свободен и от этого очень зол, — пророкотал Сметвик и в два шага подошёл к сыну. Сграбастал, обнимая, и тут же отпустил. Поднял брови, одним взглядом окинув Ташу с ног до головы, отчего она невольно вытянулась в струнку, панически размышляя, стоит ли отдать честь.

— Профессор Лукас? — осведомился насмешливо.

— Да, сэр, — опустила глаза Таша. — Она самая.

— А ещё скромница. Веди её в кабинет, Бен, закажи что-нибудь домовику, его Глюк зовут. Буду буквально через десять минут, не скучайте. Клоди, детка, хватит чахнуть над конспектом. Перед смертью не надышишься. У тебя полчаса, сходи перекусить в столовку. Всё, скоро вернусь, ректор зовёт.

И вихрь по имени Сметвик унёсся из приёмной, которая словно опустела. Таша моргнула и невольно поглядела на свою бывшую студентку Клодию Мастерсон, та мрачно смотрела в конспект и в столовку явно не собиралась.

— Идём! — потянул за руку Бен.

— Погоди. — Таша подошла к пухленькой девушке и присела рядом. — Привет, Клоди, что-то непонятно?

— Ой, профессор Лукас! — всплеснула руками девушка, едва снова не уронив конспект. — Простите, что сразу не поздоровалась. Просто целитель Сметвик!.. Ужас, у меня сейчас зачёт у целителя Сметвика. Я всё забыла, в голове пусто, что делать?

— Клоди! — Таша посмотрела строго. — Ты была лучшей на курсе. Ты всё знаешь и помнишь. Успокойся и сосредоточься. Целитель Сметвик не зверь, в конце концов, что за глупые страхи?

— Успокоительное? — насмешливо предложил Бен. — Клоди, Клоди, как же тебе не повезло, а?

— Здравствуйте, целитель Сметвик. Вам смешно, сэр, он ваш отец, — несмотря на несчастный тон, девушка уже улыбалась. — Вы правы, я просто нервничаю. Нет, не нужно ничего, мне уже лучше.

— Сходите в столовую, — Бен приманил упавший на пол листок. — Ваше?

— Спасибо, сэр. Куда мне в столовую, я похудеть пытаюсь.

— А вот это зря, — Бенджамин покачал головой. — Таша, возьми девушку с собой в эту ковенскую цитадель, пусть поверит в своё очарование, а может, и жениха найдёт.

Клоди покраснела, но заинтересованно глянула на Ташу.

— Ковен? Вы там бываете?

— Пациент, — кивнула Таша. — Хотите, Клоди? Помощница мне не помешает, а мальчики там хорошие, обижать точно не будут.

— И три галеона на дороге не валяются, — хохотнул Бен. — Я ли не красавец?

— Болтун, — Таша встала. — Завтра с утра, Клоди, свободны? Отлично, встретимся в вестибюле академии.

Девушка ожила и смотрела на Ташу сияющими глазами. Немудрено, на её курсе в академии училось всего двое парней, один зануднее другого. И это на дюжину девчонок.

Сметвик-отец не обманул, не успели они разместиться в кабинете, как он явился, сам призвал домовика со смешным именем Глюк и велел принести кофе и бутербродов с мясом.

— Возражения? Нет? Отлично. Хочу есть... нет, жрать, а времени мало. Молодое поколение не даёт продохнуть. И это помимо пациентов и безголовых ординаторов. Я ещё про ректора молчу. Ну-с, какие проблемы у замечательного профессора Лукас с безупречной репутацией?

— У меня пациент, сэр, по личной договорённости, — сразу объяснила Таша. — Нападение мантикоры: значительные повреждения мягких тканей, травма черепа и с ногой не всё хорошо. Я справилась с...

— Мантикоры? — громко переспросил Сметвик, не скрывая восторга. — И парень выжил? Скажите уже, кто такой!

— Это мистер Нотт, сэр. Наследник. Мне необходима ваша консультация. Диагностика, вроде бы, была правильной, проверяла несколько раз, но что-то пошло не так. Нога, сэр, внешняя сторона бедра от тазового сочленения до коленного сустава. С каждым днём картина хуже. Не могу понять. Лечение должно было помочь...

— И почему я не удивлён? — проворчал Сметвик уже без энтузиазма. — Когда ближайший визит к больному?

— Часа через два, — Таше всё больше нравился главный целитель отделения проклятий.

— Портключ?

— Многоразовый, на трёх человек максимум.

— В его доме? — отрывисто осведомился Сметвик, зачем-то роясь в столе. — Слышал, огневик обзавёлся старым особняком Кавендишей.

— Нет, сэр. Это северная Цитадель поместья Ноттов.

— Хорошо, будьте здесь через два часа, отправимся вместе. Если негде провести время, можете принять зачёт у этой несчастной Мастерсон. У меня операция непредвиденная в другом отделении, ректор озадачил, надеюсь уложиться в час-полтора, но мало ли как пойдёт. Имейте в виду, я вам доверяю, но в думосборе пересмотрю, как девчонка ответила. Идёт? Вот и договорились. А теперь еда!

Главный целитель отделения проклятий очень быстро расправился с парой бутербродов и, с видимым блаженством проглотив кофе, аккуратно поставил на поднос хрупкую чашечку. Насмешливо подмигнув Таше, он стремительно покинул кабинет.

Не успел он уйти, как в дверь заглянула Клоди.

— Можно?

— Заходи, — кивнула ей Таша.

Бен нахально устроился за отцовским столом и напустил на себя строгий вид.

— Клоди, детка, бутерброд съешьте и сядьте уже! — рявкнул он отцовским голосом и расхохотался, когда Клоди сильно вздрогнула.

— Правда, поешь, — Таша укоризненно посмотрела на друга. — Тут их много, а худеть пора мистеру Бенджамину.

— В каком месте? — возмутился Бен, встал и принялся себя картинно осматривать.

Клоди бутерброд съела, выпила кофе и очень бойко ответила на перекрёстный допрос, сияя и улыбаясь от столь приятной замены.

— Что я и говорила, — подвела итог Таша. — Бен, воспоминания с тебя. Клоди, ты умница и красавица. Если у тебя всё, иди домой.

— Не всё, — радостно ответила Клоди, заправляя за ухо локон. — У меня ночное дежурство ещё. Но утром я буду вовремя. В девять?

— В десять, Клоди.

Бен хохотнул, едва за девушкой закрылась дверь.

— Боевики возьмут её сонной и тёпленькой. Такой румяный пирожок с косой до... хмм... до попы.

— Всё равно грубо, Бен. Я прослежу, чтобы её не съели.

Таша мысленно согласилась, что пшеничную косищу мисс Мастерсон толщиной в кулак Магнуса Нотта, боевики точно оценят, и этот румянец, и славное личико с глазами испуганной лани.

И характер у девочки покладистый, и о замужестве явно мечтает, раз даже боевики не пугают. А ведь девочка домашняя, старшая среди четверых детей. Семья совсем не богатая, жила неподалёку от дома Таши и мисс Смолл. А соседи всегда на виду, так или иначе. Клоди дома вместо эльфа уже несколько лет, и готовит, и прибирает, и за стариками ухаживает, трое младших ещё мелкие. И при всём этом девочка была лучшей ученицей в академии и даже подрабатывала в лаборатории. Невольно подумаешь, что с каким-нибудь боевиком ей будет лучше, родные таких девочек не очень охотно отпускают, как ни парадоксально. Поэтому она сразу поддержала предложение Бена, хотя никогда не была сводней.

Целитель Сметвик не заставил себя ждать, ворвавшись в кабинет всё тем же вихрем. В думосбор нырнул и сразу вынырнул, заявив, что всё в порядке.

— Бен, ты с нами?

— Нет, — Бен вновь вскочил из-за стола, едва они услышали шаги его отца. И теперь скромно стоял, разглядывая многочисленные вредноскопы на полках шкафа. — У меня свидание, пап.

— Вот тебе и пудинг с книззлятами, — отреагировал целитель, стремительно сдирая мантию. — Когда с невестой познакомишь? Один момент!

Он скрылся в ванной, захлопнув за собой дверь.

Бен посмотрел на Ташу круглыми глазами.

— Пора, — покивала она. — Мисс Скримджер будет счастлива.

— Ты думаешь? — он взлохматил волосы обеими руками. — Ладно, к дракклам. Завтра вечером заглянем к отцу на ужин.

Целитель появился в другой рубахе и с влажными волосами, подхватив с вешалки кожаную куртку, кивнул Таше:

— За мной, леди. Портключом воспользуемся в холле. Здесь никак. Бен, идёшь? — и, когда они покинули кабинет, осведомился: — Так невеста есть или нет?

— Завтра приведу на ужин, — тяжело вздохнул Бен. — Она славная и любит меня давно.

— А я уж думал, это мисс Лукас. — Он замолчал, пока они перемещались камином. — Впрочем, зачем такому оболтусу это маленькое целительское чудо. Выше нос, Таша, Магнус Нотт — это серьёзно. Доставайте портключ.

Перемещение вышло обычным образом. Парни цитадели как всегда крутились возле аппарационной площадки, но, увидев Сметвика, мигом поскучнели. Во всяком случае, здоровались без энтузиазма, чересчур вежливо.

К счастью, мрачного Ингиса Морна видно не было. Таша до сих пор не могла решить, как относиться к нему теперь и как интерпретировать мрачные взгляды. До нормального разговора Морн больше не снисходил, избегал её практически открыто, лишь прожигая взглядом издалека. А навязываться Таша не собиралась.

— Эй ты, Флинт, верно? — бесцеремонно позвал Сметвик. — Впрочем, такую рожу ни с кем не спутаешь.

— Я, целитель, — тут же подскочил парень, преданно глядя на гостя и широко улыбаясь. — Вы к патрону?

— В точку, парень. Понесёшь чемодан, вес не облегчать и не левитировать. Не трясти. Показывай дорогу.

Флинт охнул, чуть не согнувшись, когда взял чемодан, только тут Таша оценила вес невзрачного на вид саквояжа и с уважением глянула на Сметвика. Целитель с интересом огляделся, потянулся с наслаждением, насмешливо оглядел притихших боевиков и только после этого неторопливо направился к башне. Квинтус Флинт шёл впереди, но уже не показывал виду, как ему тяжело. Таша восхищалась этими тренированными мальчишками. Но, к счастью, ни в кого влюбляться не хотелось, пусть ей все и нравились.

А вот Нотт целителю не обрадовался. Приподнялся на локтях, увидев Ташу, но поздороваться не успел. За ней в комнату ввалился Флинт, а следом и Сметвик.

— Сам не рад, — холодно взглянул целитель на Нотта. — Но помочь мисс Лукас взялся только ради неё. Так что засунь свои возражения мантикоре под хвост, твоя милость, и, будь мужиком, дай спокойно осмотреть. Расклад ясен?

— Абсолютно, — так же холодно ответил Нотт, опуская голову на подушку.

Таша с удивлением переводила взгляд с одного на другого. Стало любопытно, что произошло между ними. Жаль, о таком не спросишь.

Сметвик бесцеремонно содрал одеяло, хмыкнул, но пижамные штаны снимать не потребовал. Палочка выписывала замысловатые пассы так быстро, что Таше оставалось молча завидовать. У неё такой скорости и близко не было. Да и практики с преподаванием в академии стало куда меньше.

— И перед кем геройствуешь? — Сметвик раскрыл чемодан и вытащил два устрашающих прибора. Таша и не видела таких раньше. — Придётся раздеться, твоя милость. Боль сильная?

— Терпимо, — сквозь зубы ответил Магнус, покосился на Ташу, но от штанов послушно избавился.

Хорошо на нём остались трусы, хотя Таша и убеждала себя, что она целитель, но с Магнусом всё было не просто.

— Терпимая боль постоянна, или облегчения наступали? — фыркнул Сметвик, тут же зажимая раненую ногу с подживающими шрамами между двух приборов.

— Не знаю, иногда не чувствую, — Нотт сжал зубы и втянул в себя воздух, когда целитель повернул какой-то рычажок.

— Можешь орать или обезболивающее выпей. И имей в виду, просто так больных я не мучаю, какими бы засранцами они не были. Паршиво всё, твоя милость, но надеюсь исправить. Таше простительно, там дрянь затесалась крошечная, увидеть без приборов невозможно. Сейчас будет ещё больнее.

— Потерплю, — прохрипел Нотт, зажмурился и откинул голову на подушку. Вены на шее у него вздулись, и Таша шагнула ближе, поспешно откупоривая флакон с обезболивающим зельем.

— Разжать зубы, или попытаешься сам выпить? — Сметвик одобрил Ташино вмешательство, продолжая колдовать с адским устройством.

Нотт приоткрыл глаза и сумел даже слабо улыбнуться ей побелевшими губами. Послушно глотнул зелье, скривился, но выпил всё до дна.

— Спасибо.

Она кивнула и вытерла платком пот с его лба. Ощутила, какой он горячий, и намочила платок ледяной водой.

— Сейчас будет очень больно, — предупредил целитель Сметвик. — Зелье хорошо, но тут и оно не поможет. Могу дать кусок кожи, чтобы зубы не раскрошились. А то отращивать их та еще морока.

— Давайте, — покладисто согласился Магнус. И сжал зубами кусок толстой кожи.

Сметвик чем-то щёлкнул, и Нотт выгнулся, зарычав так, что у Таши кровь заледенела. Она видела, что целитель, навалившись, едва удерживал Магнуса. Хорошо, что это кончилось быстро.

— Вот и всё, — Сметвик отцепил от ноги прибор, разъединил его на две части и убрал в чемодан. — Теперь зелья, курс целителя Лукас я лишь слегка подкорректирую. Вставать можно будет дня через три, не раньше. Это в лучшем случае. Всю гадость, что оставила в подарок мантикора, я убрал, заживление пойдёт быстрее. Болеть почти не будет. Сможешь поспать без зелья, твоя милость. Скажи спасибо мисс Лукас, если бы не она, пятью минутами адской боли ты бы не отделался. В Мунго надо было, ну да что уж. Выздоравливай, твоя милость. Зла я тебе не желаю, но на ней женюсь и тебя не спрошу. Понял ли? Вот как-то так. Таша, не провожай. Я ушёл.

Таша растерянно смотрела вслед Сметвику, но не могла пока покинуть Нотта, который негромко попросил:

— Посидите со мной немного. Пожалуйста, Таша.

— Конечно, мистер Нотт. Ещё обезболивающего? Сейчас можно.

— Достаточно, — вздохнул он и улыбнулся, когда она накрыла его одеялом. — Жалкое зрелище, да?

— Не злитесь на Сметвика, — она опустилась на табурет возле него. — Он гений и спас вам ногу.

— Толку злиться, — Нотт на минуту прикрыл глаза. — Жених, надо же.

— Увёл у вас девушку? — Таша тут же опомнилась и порадовалась, что покерфэйс не подводит. — Простите.

— Подругу, — спокойно ответил Нотт. — Никакой романтики, друзья ещё со школы. Её муж был моим лучшим другом. Она вдова и владелец сыскного агентства. Может, слышали.

— "Акела", — кивнула Таша. — Миссис Дэшвуд, да? О, я и не знала, что они с целителем... Извините, я не хотела сплетничать.

— Почему бы нет? — Нотт усмехнулся и подтянулся на руках, принимая сидячее положение. — Скучно лежать тут одному.

Таша привстала и поправила ему подушки, смутилась, когда он совсем близко заглянул ей в глаза, но просто вернулась на табуретку, ничем не показав неловкости.

— Спасибо!

— Вы бы книжки читали, — она посмотрела на стопку книг на тумбочке и улыбнулась. — Дурацкий совет, да?

— Хороший, — не согласился он. — Читаю, но... живое общение ничем не заменишь. Робертс навещал, ещё один мой друг. Он нынче директор Хогвартса. Расскажите о себе, Таша.

Она невольно усмехнулась от такого неожиданного предложения.

— Да нечего рассказывать.

— Понимаю, не заслужил, да?

— Что вы, мистер Нотт. Просто... понимаете, у меня очень скучная жизнь. Ни охоты на мантикору, ни ковена, за которым глаз да глаз. Преподаю в медицинской академии, подрабатываю в Мунго.

— Вы живёте одна?

— Теперь да, — не удержалась она от горечи.

— Что произошло? — заинтересовался Нотт. — Не хотите, не говорите. Я же вижу, что вам вспоминать неприятно.

— Скорее больно, — Таша задумчиво взяла одну из книг, но даже не прочла названия. — Меня растила мисс Смолл, добрая женщина, а родителей практически не помню. Погибли, когда я была совсем маленькой. Я была всем для мисс Смолл, как и она для меня. Замечательный человек большой доброй души. Она умерла в канун Нового года. И я до сих пор ещё не могу с этим смириться.

— Не мудрено, — тихо сказал Нотт. — Не прошло и недели. Это ведь не всё?

— Нет, не всё, — Таша взглянула удивлённо. Почему-то такой чуткости от мистера Нотта она не ждала. — Дом отобрали, появились родственники, так что ваш целитель пока без места жительства. Вас это не смущает?

Она удивилась, что Нотт явно обрадовался вместо ожидаемого сочувствия.

— А в цитадели очень не хватает собственного целителя, — осторожно произнёс он. — И уж комнату обустроить хоть здесь же, в башне тоже легко. Вам ведь тут нравится?

— Что вы, — Таша покачала головой, — я не совсем бездомная. У меня есть комната при академии. Не подумайте, тут у вас здорово, но это слишком неожиданное предложение.

— И всё-таки, обещайте подумать, — мягко ответил Нотт и накрыл рукой её кисть, лежащую на книге. — Вы славная, даже Марте понравились.

— Боюсь, мне пора, мистер Нотт, — Ташу слишком взволновал этот жест, и она, стараясь не спешить, встала с табурета. Положила книгу обратно на тумбу и встретилась с взглядом синих глаз. — Я приду завтра.

— Буду ждать, — кивнул он, не отводя взгляда.

— Ах да, — она раскрыла сумку и выставила на тумбу три флакона. — Зелья на вечер. И ещё, вы не против, если завтра я приду с помощницей? Клоди пока учится, но...

— Ваша Клоди замужем?

— Нет, — Таша улыбнулась. — Про три галеона меня просветили, так что да, я бы хотела их получить. Она, правда, замечательная. Не очень приятно ощущать себя сводней, но если кому-то из мальчиков она понравится... Она хорошо готовит, лучшая ученица на курсе, добрая девочка и к тому же хорошенькая. Чистокровная, кстати, но семья бедная, и приданого либо нет, либо совсем небольшое. Так что женихи вокруг Клоди не вьются. А если и заглядываются некоторые типы, то с вашими парнями не сравнить.

— Вы получите три галеона в любом случае, — кивнул Нотт, улыбаясь глазами. — Мне нравятся ваши честность и прямота, Таша. Уверен, ваша Клоди понравится многим.

— Думаете, передерутся? — обеспокоилась она.

— Не такие дикие у нас парни, как кажется на первый взгляд. Смертельных дуэлей не будет. Девушка сможет сама выбрать жениха, если захочет, конечно. У вас только одна помощница?

— Мистер Нотт, это единичный случай. Я вообще не уверена, что поступаю правильно.

— Зря сомневаетесь, Таша. Хотя бы одного осчастливите, уже здорово. Девицы неохотно идут замуж за боевиков. Ваша Клоди сама что думает?

— Глазки загорелись, — выдала Таша свою ученицу. Хотелось, чтобы Нотт понял, что всё добровольно. — Не испугалась знакомства с боевиками.

— Вот и славно. Не переживайте, Таша, всё будет хорошо, парни не подведут. Кстати, скажите, чтобы кто-нибудь зашёл ко мне. Флинт, к примеру.

— Хорошо, — она подхватила сумку. — Мистер Нотт...

— Таша, называйте меня по имени, ладно?

Она молчала, потому что привыкла игнорировать знаки внимания от пациентов, а мистер Нотт исключением не был. Наоборот, стоило следить за собой особенно тщательно. Потому что так легко было попасть под обаяние ленивой улыбки и весёлых синих глаз. Нотт вообще воплощал в себе все достоинства, которые она ценила в мужчинах: спокойный, уравновешенный, очень по-мужски привлекательный, открытый и в то же время сдержанный. Но обманывать себя было бессмысленно — если Ингиса Морна с натяжкой можно было считать равным ей, то Нотт был вроде принца магического мира, а она всего лишь Таша Лукас, ни рода за спиной, ни сейфа с приличной суммой в Гринготтсе. А стать его любовницей гордость не позволяла.

— Это ни к чему, мистер Нотт, — покачала она головой, спохватившись, что он так и ждёт её ответа. — Вы скоро поправитесь и больше не будете нуждаться в моих услугах.

— Какие цветы вы любите?

— Мистер Нотт!

— Сложный вопрос?

— До завтра, сэр. Доброй ночи.

Она поспешила уйти, не дожидаясь ответа. И только сбежав вниз, вспомнила его просьбу. Хорошо, навстречу попалась малышка Шани.

— Вы уже уходите? — огорчённо воскликнула девочка. — А там мама Марта для вас пироги приготовила. Подождите, я мигом!

— Хорошо, Шани. И скажи Флинту, что его ждёт мистер Нотт.

Пироги ей не первый раз давали с собой. Очень выручали, так как готовить Таше было негде, питаться всё время в кафе не по карману, а столовая академии в каникулы не работала. Но всё равно Таша стеснялась их брать, Магнус ей честно оплачивал визиты. С другой стороны, она познакомилась с Мартой, когда та попросила осмотреть младшего брата Шани. Малыш слегка простудился и был мелковат для своего возраста. И Таша ему зелья принесла на другой же день. Так что и отказаться от подобной благодарности она не могла.

Засыпая этим вечером на своей узкой кровати в академии, Таша сломала голову, как не обидно намекнуть Нотту, что не заинтересована в его ухаживаниях. Хотя будь по-другому, будь он простым боевиком... Но что мечтать о несбыточном. А ещё она точно знала, что Магнус Нотт ухаживает за мисс Прюэтт. Иначе в гильдии строителей, куда её занесло с Бенджамином на днях, не спорили бы на то, кого выберет эта девушка: Рабастана Лестрейнджа или Магнуса Нотта.

Для неё выбор был очевиден, что из себя представляет мистер Лестрейндж, она не знала, но предпочесть Магнусу Нотту какого-то мальчишку! Просто смешно. В итоге она проворочалась полночи, твёрдо решив потратить гонорар за лечение синеглазого аристократа на приличную кровать, пусть она и займёт в её комнате всё свободное пространство. А решение, как объясниться с Ноттом, так и не смогла принять. Всё казалось либо жутко пафосным, либо лицемерным, либо вообще нелепым и оскорбительным. Может, она придумала себе его интерес, а на деле всё куда прозаичней?

Клоди её уже ждала в вестибюле академии, когда Таша спустилась. Мисс Мастерсон дремала, устроившись на неудобной жесткой скамье с прямой спинкой. И вздрогнула, когда Таша к ней прикоснулась. На девушке была потрёпанная дублёнка, под которой угадывался свитер с высоким горлом. Длинная тёмная юбка доходила до щиколоток, не пряча скромные ботиночки с облупившимися носами.

— Профессор Лукас, — вскочила она сразу. — Извините, сложное дежурство. И домой я уже не успевала, чтобы переодеться. Я в таком виде... Может, перенесём... ну, визит в ковен?

А сама смотрит с отчаянием.

— Глупости, — отрезала Таша. — Клоди, ты замечательно выглядишь! А я очень рассчитывала взять тебя с собой. Думаешь, мне там очень комфортно одной среди толпы боевиков? А вдвоём всё-таки веселей. Просто посмотришь, как живут, познакомишься.

— А, конечно, — и глаза девушки, несмотря на усталость, радостно засветились. — Думаю, я смогу.

— Вот и славно. Не голодна? У меня с собой пирожок. Но вообще по утрам там кормят, отказываться не пытайся, неудобно. Да и не получится — всё равно уговорят.

Они уже вышли из академии, но для активации портключа Таша всегда шла до соседнего переулка.

— А мальчики там, — робко начала Клоди, явно борясь с зевотой. — То есть, боевики... Я хотела спросить, есть симпатичные?

— Они там все симпатичные, — заверила Таша со вздохом. И сочла нужным предупредить: — но могут быть на тренировке или на охоте. Если не встретим никого, не расстраивайся, ещё раз со мной сходишь.

Не успели появиться на пятачке аппарационной площадки, как к ним мигом заспешили зубастый Флинт и очень серьёзный Стив Пранк. У Клоди вытянулось лицо, когда Таша их представила девушке. Чего стоило не рассмеяться: рожица Флинта точно не тянула на симпатичную. А у Стива мисс Мастерсон первым делом разглядела брачный браслет.

— Мы будем вас сопровождать, мисс Мастерсон, — деловито сообщил Пранк, замечательный парень во всех отношениях. — Можете располагать нами и задавать любые вопросы.

— Спасибо, мальчики, — Таша кивнула обоим. — Но сначала мы с Клоди позавтракаем, а потом можете устроить экскурсию по Цитадели, пока я буду у пациента. Стив, я рассчитываю на вас. И на вас, Квинт, тоже. — И, чтобы не расслаблялись, прозрачно намекнула: — Если Клоди понравится, возможно, и её подруги захотят сюда заглянуть.

Парни понимающе заулыбались, хотя сами уже были заняты. Но общая проблема нехватки невест явно была им близка до сих пор.

Марта встретила радушно, усадив за стол и выгнав из кухни Кейси Причарда, который уже поел и теперь во все глаза разглядывал Клоди. Его представили и выдворили из кухни довольно легко.

А молчуна Шона Фишера Марта трогать не стала, усадив Клоди рядом с ним за стол. Шон не то, чтобы не рад был соседству, но, видимо, очень переживал. Парень едва взглянул на гостью, ниже склонил свою бритую почти наголо голову над тарелкой с кашей и, судя по виду, с которым жевал, потерял всякий аппетит.

Зато Шани и маленький Мэти вовсю развлекали народ. Стива, кстати, прогонять не стали, он усадил Мэти к себе на колени и очень ловко управлялся с малышом. Практически профессионально уговаривая ребёнка поесть и не разбрасываться едой. Флинт остался снаружи — Марта велела никого не пускать, пока едят гости.

Но вот в окно кухни заглядывали, как бы между прочим. И Таша со счёта сбилась, сколько парней прошло вот так случайно мимо этого окна с эдаким безразлично-деловым видом. Хорошо, что Клоди смотрела больше на Мэти, умиляясь его живости, и на Шани: маленькая хвастунишка умела полностью завладеть вниманием понравившегося человека. И Клоди этой участи не избежала.

Для очистки совести Таша прошла часть экскурсии рядом с Клоди. Та, наконец, оценила Флинта, как хорошего рассказчика, и вполне свыклась со своим эскортом. Улыбалась, задавала вопросы и даже шутила — что хорошая еда с человеком делает!

Осмотрели "загон", Клоди посочувствовала, что их так много в "одной комнате".

— Какая же это комната? — фыркнул Флинт. — Это казарма! А комната у нас дома, там, в центральном поместье. Разве что Ингис Морн ничего другого не имеет. И Шани с Мэтью тут живут постоянно. Остальные временно. Провинятся чем-нибудь — и сюда, набираться ума-разума.

— Заметь, Клоди, — ухмыльнулась Таша, — здесь все штрафники.

— Флинт преувеличивает, — дипломатично улыбнулся Стив Пранк. — Позвольте, немного поясню. Парни тут живут не потому, что провинились, как находящийся здесь Флинт, а потому, что сами захотели или лорд Нотт приказал. Так что штрафник один — и он перед вами.

Клоди мелодично рассмеялась, а Флинт незаметно для неё показал Стиву кулак.

Таша фыркнула и предложила продолжить экскурсию. Шани, которая увязалась за ними, чуть не подпрыгивала от нетерпения.

— А теперь к воротам, мою горку смотреть! Что тут интересного?

— Не командуй, мелкая, — щёлкнул её по носу Флинт, заслужив недовольное ворчание невесты. — Ладно, пойдёмте на горку, мисс Мастерсон, может, прокатитесь даже.

Клоди, конечно, согласилась, радостно сверкая глазами. И Таша подозревала, что это потому, что они уже издали увидели у горки троих парней. Те махали палочками, явно укрепляя сверкающее чудо.

С Кейси Клоди уже познакомилась, так что ей торжественно представили Макса Эшби и Маркуса Бойла.

Крепыш Эшби тут же предложил свои услуги, улыбаясь широкой улыбкой:

— Хотите, прокатимся вместе, мисс Мастерсон? Мы уже всё подновили тут.

— Вот и идите, раз подновили, — нахмурился Пранк.

— Сами прокатим, — поддержал его Флинт. — Прошу, мисс Мастерсон.

Парни на удивление покладисто покивали, бросая на Флинта нечитаемые взгляды, и утопали в сторону "загона". Клоди проводила их жалостливым взглядом, но тут же радостно согласилась подняться на самый верх.

Накатались вволю. Флинт страховал Ташу, а Стив — Клоди, так что удалось даже стоя на ногах скатиться несколько раз и не упасть.

Шани с залихватским свистом каталась сама.

Потом решили пойти смотреть загоны с гиппогрифами. На этом Таша с ними распрощалась, поверив, что Флинт и Стив со своей задачей прекрасно справляются. Никто не спешил смущать и набрасываться на счастливую гостью.

Вроде никого не подпускают, а успели познакомить между делом ещё с двумя парнями, просто проходившими мимо. Те, конечно, глядели на Клоди очень приветливо, но сразу же распрощались, "спеша" по своим делам.

Уже зайдя в башню, Таша оглянулась на вбежавшую следом Шани.

— Забыла сказать, — запыхавшись, сообщила девочка. — Стив сказал, что здесь скоро будет лорд-дракон. Вот. Предупредить велел, чтоб не пугались. Он не очень страшный, не думайте, просто он же дракон! Всё, я побежала.

Таша усмехнулась и покачала головой. Как успела понять, лордом-драконом звали старшего Нотта, то есть лорда Теодора Нотта, которого почему-то опасались все. Но в любом случае стоило поспешить с осмотром Магнуса.

Нотт встретил её хмурым видом, но поздоровался вежливо, спросил, как встретили мисс Мастерсон, после чего добавил:

— Таша, мне уже осточертело валяться, как беспомощному калеке! Я не чувствую себя больным.

— Недолго осталось, сэр, — Таша быстро махала палочкой, не так быстро, как Сметвик, но всё же. Показатели радовали, Магнус Нотт явно шёл на поправку. — Я всё же советую вам потерпеть ещё пару-тройку дней. Курс зелий отлично подобран, лечение идёт замечательно, но оно должно осуществляться в покое. И, если не хотите хромать всю оставшуюся жизнь, поберегите ногу. На неё ни в коем случае нельзя наступать ещё минимум сорок восемь часов.

— Я понимаю, — уже не так тоскливо вздохнул Нотт. — И что там у меня с ногой? Паршиво всё?

— Ну почему же, — Таша, вынула список, присланный утром Сметвиком. — Динамика очень хорошая, будет как новенькая, но только, если вы будете слушаться!

— Я буду очень послушным, — Нотт не выглядел довольным и смирившимся, но хоть попытался улыбнуться. — Но если бы вы могли...

Что он от неё хотел, узнать было не суждено. Позади кто-то негромко кашлянул, и властный низкий голос произнёс:

— Ну здравствуй, сын!

А она даже шагов не слышала! Боевики! Таша поспешно повернулась и с удивлением уставилась на мужчину. Он был гораздо моложе, чем ей представлялся отец Магнуса. Больше сорока не дашь: ни седины в волосах, ни усов, ни бороды. Волосы чуть темнее, чем у сына и убраны в низкий хвост. Лёгкая небритость придавала шарм, разве что глаза выдавали умудрённого жизнью человека. А ещё вокруг лорда-дракона просто разлилась аура силы, опасности и непрошибаемого превосходства над остальными смертными.

Взгляд лорда равнодушно скользнул по ней, а потом сразу же вернулся. Она затаила дыхание, увидев, как потемнел лицом лорд-дракон.

— Натали, — тихо произнёс лорд Нотт. От его жуткого тона у Таши волосы на затылке зашевелились. На неё посмотрели так, словно увидели привидение.

— Таша, милорд, — поправила она. — Таша Лукас, я целитель.

Взгляд лорда тут же заледенел, становясь жёстким, и он кивнул уже вполне равнодушно:

— Показалось. Здравствуйте, мисс Лукас. Как здоровье моего сына?

— Уже гораздо лучше, милорд. Дня три — и будет совсем здоров.

— Сынок, отчего я узнаю, что ты ранен, только через трое суток? — ласково обратился лорд к Магнусу, потеряв к Таше интерес и обходя её, словно мебель.

— Плохо работают шпионы? — совершенно бестрепетно предположил Магнус. — Пустяки, отец. Подумаешь, несколько царапин!

— Нападение мантикоры для тебя пустяки? — осведомился старший Нотт.

Таша постаралась вжаться в стену и оказаться ближе к выходу. Она остро прочувствовала, почему все так боятся лорда-дракона. Так и казалось, что дохнёт пламенем и спалит всю башню к дракклам.

— Меня наблюдает очень хороший целитель, отец. Нет причин для беспокойства!

— Что ж, ладно, — она не смотрела в их сторону и вздрогнула, когда лорд Нотт сделал несколько шагов практически бесшумно и снова предстал перед ней, на этот раз встав гораздо ближе и этим слегка нервируя. Поглядел пристально и резко осведомился: — Таша, вы рисуете?

Задавать глупые вопросы, вроде: "О, откуда вы узнали?", она и не пыталась.

— Да, милорд!

— И как? Хорошо? Есть что-нибудь с собой?

— Да, милорд! — она полезла в сумку и достала альбом, который всегда носила с собой.

Лорд-дракон пристально посмотрел ей в глаза, потом перевёл взгляд на альбом и медленно пролистал. Там не было ничего интересного: пейзажи, аудитория в академии, башня здесь в Цитадели. Шани с братиком, непривычно серьёзные. И раненый Нотт, лежащий на серебристом медведе. Вспомнив последний рисунок, Таша остро пожалела, что не соврала и отдала ему альбом. Но Теодор Нотт никак рисунки не прокомментировал, молча вернул альбом и смерил её взглядом с ног до головы.

— Вы хороший целитель, Таша?

— Да, милорд, — кивнула она. К чему ложная скромность.

— Вы умеете улыбаться?

— Да, милорд, — неужели он думает, что она способна сейчас улыбнуться? Таша просто смотрела на него как могла прямо и очень надеялась, что лорд-дракон уже отпустит её с миром и уйдёт по своим драконским делам.

— Вы любите музыку, Таша?

— Да, милорд.

— Какую?

— Магловскую, милорд. Классическую, инструментальную: Шопен, Бах, Моцарт, Бетховен.

— Поразительно, — практически прошептал лорд Нотт. — Когда вы родились?

— Двадцать седьмого января, милорд.

— И сколько вам лет?

— Почти двадцать четыре, милорд.

Она совершенно не понимала такого пристального интереса к своей особе. И было странно, что лорд Нотт изменился в лице. Снова. Но тут же взял себя в руки. Оглянулся на сына:

— Вам нравится Магнус, Таша?

— Да, милорд, — оглядываться она даже не решилась. — Очень терпеливый пациент.

— А как человек?

Оставалось только отвечать, забыв о гордости, неуместности всех этих вопросов и прочих глупостях.

— Да, милорд! — она ведь не обязана озвучивать подробности?

— А как мужчина?

Он издевается? Таша возблагодарила судьбу, что может не бояться, что он увидит её страх. Спасибо Аурелии, даже перед лицом лорда-дракона её спасала маловыразительная мимика.

— Я не понимаю, к чему эти вопросы, милорд. Я целитель и не приемлю никакого личного отношения к пациентам.

Лорд Нотт усмехнулся, поглядев очень насмешливо, отчего стало обидно, зато не так страшно.

— Ваши родители... Кто они?

— Я сирота, милорд. Родители умерли, когда мне было три года. Насколько я знаю, чистокровная семья. Но подтвердить не могу. Не выясняла.

— Ваше полное имя!

— Наташа Лукас, милорд. Не Натали.

— Я понял.

Он подошёл очень близко и вдруг поднял её подбородок, подцепив согнутым указательным пальцем. Совсем лёгкое прикосновение, но Таше захотелось немедленно освободиться. Было что-то ненормальное, как пристально он изучает её лицо, повернув к свету.

— У вас не было в родне Ривендейлов? — резко осведомился он.

— Я не знаю, милорд. Никаких бумаг не сохранилось.

— Интересная вы особа, мисс Лукас. У вас есть парень? Муж? Сожитель?

— Никого, милорд.

— Кто учил вас владеть лицом?

— С чего вы взяли, милорд? — она всё-таки спросила глупость. — Никто не учил, милорд. У меня это с детства.

— Где вы познакомились с моим сыном?

— В пещере медведицы, милорд. Рядом с трупом мантикоры три дня назад.

— Кто вас вызвал?

— Ингис Морн, милорд. Когда-то мы учились в школе вместе и встретились случайно как раз накануне.

— Вы влюблены в Ингиса Морна?

— Нет, милорд.

— Врёте, мисс Лукас. Или недоговариваете. Итак?

— Была влюблена в школе, милорд.

Он отпустил её подбородок, и даже дышать стало легче.

— Хотите стать моей любовницей, Таша?

И тут она отшатнулась, понимая, что дальше не выдержит и просто скажет что-то, отчего её испепелят на месте просто этим горящим взглядом.

— Нет, милорд, — задыхаясь, смогла ответить. И заставила себя снова выпрямиться, посмотреть прямо в глаза с вызовом. Да пусть испепеляет!

Он рассмеялся, словно было в этом что-то смешное. И ей послышалась горечь в смехе самого страшного человека на её жизненном пути. Смех оборвался почти сразу.

— На ваше счастье я люблю другую, мисс Лукас, — жёстко произнёс он. — Но, если бы согласились, я бы не устоял. Моё почтение, мисс Лукас. Разбудите его.

Он вышел совершенно бесшумно, а она еще минуты две не могла прийти в себя. В возмущении она повернулась к своему пациенту, который ни словом не защитил её, и тут же бросилась к кровати. Магнус Нотт безмятежно спал. И ничего не слышал! А она даже не заметила, как лорд-дракон его усыпил.

Она почему-то медлила, рассматривая безмятежные черты Магнуса, выискивая в них черты страшного отца. Похожи, и очень, но в Магнусе не было ни этой жёсткости, ни властности, ни высокомерия. Зная, что он под заклинанием и не проснётся до его отмены, она поддалась порыву и осторожно провела пальцами по бровям, сейчас он не хмурился. Погладила небритую щёку. Провела ладошкой по гриве русых волос, словно хотела запомнить или прощалась.

Теперь Таша знала точно, ни за что она не приблизится к семье лорда-дракона ни в каком качестве. Хотелось разреветься или закричать, затопать ногами, а лучше попросить Бена наложить на неё Обливиэйт. Но она ничего этого не сделает, потому что сдержанная и разумная, и помнить о таком тоже нужно, чтобы не попасть второй раз в лапы лорда-дракона, когда ничего не понимаешь. Но на некоторые вопросы она хотела бы узнать ответы. Проглотив комок в горле, выпрямилась, направляя палочку на Нотта-младшего.

— Фините Инкантатем, — прошептала тихо и судорожно вздохнула.

— Отец ушёл? — Магнус сразу открыл глаза и поглядел на неё с беспокойством. — Вы побледнели. Он не обидел вас?

— Что вы, мистер Нотт. Всё в порядке. Вы не очень огорчитесь, если сегодня вечером я не приду?

— Какие-то дела? — сразу нахмурился он.

— Не совсем.

— Свидание?

И ей захотелось выдать, как несколько минут назад: "Нет, милорд!".

— Я хочу выспаться, — пояснила устало. — Плохо спала прошлой ночью.

— Но завтра вы придёте? — он явно расстроился, и это отозвалось внутри неожиданным теплом. А потом улыбнулся своей обаятельной мальчишеской улыбкой. И это было так несправедливо и нечестно. Нельзя быть таким милым, когда она всё решила! — Таша, я жду каждого вашего прихода.

И, видимо, жестокий допрос его отца дал силы сказать то, на что раньше не решалась.

— Мистер Нотт, я не завожу романов с пациентами. И заверяю вас, меня не интересуют никакие отношения с вами, за исключением профессиональных.

— Что же так? — улыбка исчезла, но глаза глядели скорее укоризненно, а не холодно. — Или кто-то есть?

Ей сильно хотелось кивнуть: "Да есть, Магнус, ваш отец!" Но лишь покачала головой:

— Нет никого, но это моё личное дело. И вы не должны такое спрашивать.

— Не должен, вы правы, — он прикрыл глаза, а потом резко открыл, глядя ясным безумно-чистым взглядом пронзительно синих глаз. — Что сказал вам отец, Таша?

"Предложил стать его любовницей!"

— Кто такая Натали, мистер Нотт?

Он отчётливо побледнел и смутился.

— Не понимаю, о чем вы.

— Понимаете, мистер Нотт. Ответьте! И вы, только увидев, назвали меня этим именем. И ваш отец тоже. Кто такая Натали, Магнус?

— Вы назвали меня по имени, — заметил он с улыбкой.

Но она не собиралась отступать.

— Кто такая Натали?

— Моя мачеха. Вторая жена отца. Она заменила мне мать. Валери моя единокровная сестра. Вы очень похожи на Натали.

— Ваш отец сильно её любил? — продолжила она, начиная понимать.

— Говорят, что безумно, — нахмурился он. — Мне было семнадцать, когда она умерла. Я тогда впервые узнал, что отец может плакать. Самое ужасное воспоминание на выпускном курсе школы. К чему вам это?

— А вы, Магнус? Как вы относились к своей мачехе?

— Любил её, — он отвернулся. — Возможно, был влюблён, не знаю.

— А помните дату её рождения?

— Конечно! — Нотт странно на неё глядел. — Двадцать седьмого января. Зачем вам это, Таша?

Она горько усмехнулась:

— Ваша Натали родилась в один день со мной. Но, как понимаю, на много лет раньше. И это просто совпадение. Магнус, попробуйте понять и поверить хотя бы. Я — не ваша Натали! Я своя собственная Таша. И даже если она тоже рисовала или любила Шопена...

— А вы рисуете? Простите, Таша. — Нотт подтянулся, садясь в постели. Голос у него был усталым и немного тоскливым: — Вы правы. Она рисовала и любила Шопена, Бетховена и Баха. А ещё Моцарта. Она была замечательной и носила такую же стрижку, как у вас, и рост и всё остальное похоже. Если честно, в первые минуты, как я вас увидел, подумал, что вы — это она, а я умер. Но я был несколько не в себе, помните? Потом-то я заметил много отличий, серьёзно. У неё было очень живое лицо, а у вас всегда спокойное, вы редко улыбаетесь, она же улыбалась очень часто. Вы почти всегда молчите, если не спросить, а она часто пела...

— Я пою, когда рисую, — зачем-то сказала Таша. — Это и все отличия? У вас колдографии не осталось?

— Где-то есть, если хотите, поищу.

— Хочу, — Таша взяла в руки свой саквояж и сумку. — До свидания, мистер Нотт!

— Да завтра, Таша. Если вы не придёте, я встану и покину эту дракклову постель. Честно вас предупреждаю.

— Шантаж пациентов на меня не действует, мистер Нотт. Но я приду. Всего доброго, — она решительно направилась к двери.

— Буду ждать, — ответил он тихо, и у неё сжалось сердце, так хотелось оглянуться. Но смогла удержаться и спокойно выйти из комнаты.

Надо было найти Клоди и покинуть Цитадель как можно скорее. Оставаться здесь дольше казалось сейчас невыносимым.

Выйдя из башни, она огляделась и сразу увидела их всех. Возле самой кухни Клоди сидела на низкой скамейке, держа на коленях малыша Мэти. Справа и слева пристроились телохранители и Шани. А перед ними преспокойно стоял лорд-дракон, небрежно обнимая улыбающуюся Марту. Картина казалась настолько мирной и спокойной, что Таша не верила своим глазам.

К сожалению, лорд-дракон заметил её первым и приветливо махнул рукой. Не послушаться она не посмела. Подошла на негнущихся ногах и услышала, как Теодор Нотт добродушно говорит смущённой Клоди:

— ...такая приятная юная леди. Приходите обязательно завтра со своей наставницей. Ночью намечается охота, и вы можете понаблюдать, как разбирают добычу. Зрелище довольно кровавое, но интересное. Как будущего целителя, вас это не должно смущать, не правда ли, мисс Мастерсон?

— Я с удовольствием бы посмотрела, сэр. Если можно.

— Что ж, тогда ждём в гости. Целитель Лукас, — лорд-дракон повернулся к Таше, и она увидела перед собой совершенно другого человека. Расслабленного, с добродушной улыбкой, способного шутить и вот так разговаривать запросто. — Я не выразил вам своей глубочайшей благодарности за спасение моего сына. Это непростительно. Возьмите в качестве признательности.

Таша бы отказалась от протянутого медальона на толстой золотой цепочке, если бы глаза его не блеснули предупреждающе знакомым уже холодом.

— Благодарю, милорд.

— Зачем такие церемонии, — шутливо запротестовал он. — Мисс Лукас, вы всегда будете желанным гостем в ковене. Ах да, чуть не забыл.

Таша и опомниться не успела, как ей в ладонь вложили три галеона.

— Я думала, это шутка, милорд.

— Такими вещами не шутят, мисс Лукас, кроме того, я никогда не даю пустых обещаний... Ну вот, к сожалению, мне уже пора, дела. Вынужден вас оставить. Мисс Мастерсон, ещё раз позвольте заверить, что очень рад вашему визиту. Приводите подруг, если захотите. Пранк, за мной.

Таша смогла выдохнуть, только когда лорд-дракон исчез вместе со Стивом в вихре аппарации. Она заметила, что и Флинт заметно расслабился, а прочих боевиков просто не было в обозримом пространстве.

Они с Клоди очень душевно попрощались с Мартой и остальными, получили по пакету плюшек и пирожков и, наконец, переместились обратно к академии.

— Если хочешь пойти со мной завтра, — сказала на прощание Таша, — буду ждать в то же время в холле Академии. Но если нет, я пойму. Боевики всё же ведут совсем другую жизнь, не похожую на нашу. Подумай, сможешь ли жить среди них? Оставить родных, видеться редко? Хотя, подозреваю, тебя муж-боевик на руках носить будет. Но решать только тебе. Возможно, простой тихий мальчик будет куда милей в качестве супруга. И ты обязательно его встретишь.

Клоди смотрела удивлённо, но в глазах уже можно было заметить упрямство.

"Придёт", — поняла Таша.

— Я подумаю, мисс Лукас. Мне так понравилось. И лорд Нотт такой добрый, оказывается.

"Куда уж добрее!" — покивала Таша.

У себя в комнатке она, не раздеваясь, упала на узкую старую кровать, которую даже магия не брала. Чары расширения совсем не держались. А в голове опять звучал ледяной и вкрадчивый голос лорда-дракона: "Хотите стать моей любовницей?.. Я бы не устоял". И тёплый голос Магнуса Нотта, который ей просто нельзя вспоминать: "Что же так?.. Я буду ждать".

Она разжала кулак, глядя на массивный медальон. Попыталась открыть красивую крышечку, но не удалось. Решила оставить на потом. Зачем лорд-дракон вручил ей это? И как же он легко меняет обличье! Змей, а не дракон. Вон, Клоди очаровал, а Марта смотрела на своего лорда так добродушно... И где тут истина? Каков он настоящий?

А Магнус? Так ли он отличается от отца? И не потому ли так любезен и мил, что она копия Натали? Ну почему, почему, она настолько похожа на эту Натали, идеал обоих Ноттов? Что за шутки мироздания?

И никому даже не пожаловаться! Не Бену же рассказывать про это всё. Да и жаловаться на лорда-дракона — не дело. Как-нибудь прочтёт ей память легилимент и обязательно доложит Нотту-старшему. И пусть это уже паранойя чистой воды, но она побережётся. А теперь спать. И пусть с зельем сна, ей надо иметь ясный ум завтра на последней встрече с Магнусом. Хватит уже за ним приглядывать, сам поправится. Или в Мунго пусть обращается. А она продолжит жить своей скучной, спокойной жизнью.

Глава 56

"Последний раз!" — твёрдо пообещала себе Таша, сжимая портключ в одной руке, а ладошку вдохновлённой Клоди — в другой. Она будет профессиональной и краткой. Никаких эмоций, улыбок, юмора. Осмотр, рекомендации, направление в Мунго и набор оставшихся для приёма зелий. И всё! И ей безразлично, что ей всегда будут рады в ковене Ноттов. Пусть Бенджамин Сметвик с огнём во взоре хоть сто раз распинается, какая это редкость и честь, чтобы чужаку дали такое позволение. Подумаешь, ковен, не Букингемский дворец же!

На аппарационной площадке их уже ждали верные конвоиры. Тьфу, сопровождающие. Флинт и Пранк. Неподалёку топтались, кажется, Кейси Причард и старший из братьев Фишеров. Парни делали вид, что совсем не интересуются гостьей, только кивнули эдак небрежно, продолжив обсуждать жутковатую корягу в руках Причарда.

— Я к мистеру Нотту, — Таша строго поглядела на адъютантов. — Ненадолго. Задерживаться не будем.

Она мысленно усмехнулась, когда в ответ на её слова насторожились Причард и Фишер, растеряв невозмутимость. Видимо, пухленькая и румяная Клоди пришлась по душе ковенцам. Стало интересно, что будет: попросят оставить мисс Мастерсон с ними до вечернего визита (они же не знают о её решении больше не приходить), или дадут забрать через пятнадцать минут. Именно столько отвела Таша себе времени на осмотр пациента. Да, вот так, ничего лишнего, как бы ей ни хотелось самой побыть рядом с пациентом подольше.

Магнус ждал, это Таша поняла сразу как вошла. Нотт-младший преспокойно сидел в широком кресле перед камином, положив больную ногу на низенький табурет — по виду только недавно сколоченный, но вполне добротный.

Она огляделась, избегая его взгляда. А посмотреть было на что. Перед Магнусом на маленьком столике был накрыт завтрак: кофе (в турке ещё оставалось немного тёмно-коричневого напитка, издающего волшебный аромат), поджаренные до золотистой корочки тосты, мёд, три вида сыра, ветчина, нарезанная толстыми ломтями, и тонкие полоски жареного бекона. Были ещё пирожные на отдельной тарелочке. И вторая чашка, пока пустая.

Желудок Таши издал предательский звук, напоминая, что с утра ничего не ела.

— Присоединяйтесь, целитель, — спокойно предложил Нотт, даже без особой душевности.

И одет не как пациент — чёрные кожаные штаны и белая рубаха, отчего руки, шея и лицо казались ещё смуглее. Волосы забраны в низкий хвост, что ему очень идёт, но одна прядка пшеничного цвета падает на лоб. А глаза, пронзительно синие, так и притягивают.

Кто-то явно решил произвести на неё впечатление или собрался на выход, решив наплевать на рекомендации. Смотрит доброжелательно, но без улыбки. Красивый, сильный, знающий себе цену молодой мужчина, боевик и, практически принц магического мира. Что ж, если Таша ещё сомневалась, что не пара этому красавцу, то сейчас отчётливо поняла, что это именно так. И то, что её волнует этот почти незнакомец, только её проблемы. И ничьи более. Переборов смятение, она мягко ответила:

— Это всё лишнее, мистер Нотт.

— Ну что вы, мисс Лукас, всего лишь дань вежливости, — и этот голос, призванный очаровать, бередил что-то в душе. И как отрешиться? — Садитесь, это просто завтрак. Не будьте такой строгой сегодня.

И она всё же села, в конце концов, нет ничего плохого, чтобы выпить кофе и съесть пару тостов с почти бывшим пациентом. Хорошее прощание.

Ухаживать Нотт умел, наверное, их, принцев, этому учат, даже если они боевики. Сам налил кофе, придвинул сливки и сахар без магии. А ведь с раненой ногой это всё не так просто было сделать.

Кофе оказался ещё вкуснее, чем ей представлялось, когда вдыхала его аромат, тосты с ветчиной тоже были выше всяких похвал. И маленькие пирожные, явно купленные на заказ у того же Фортескью, таяли во рту, даря блаженство вкуса.

Молчание даже не казалось тягостным, Магнус спокойно отдавал должное завтраку, и не мучил постоянным вниманием. Словно сам понимал, что это последний её визит, и решил обставить его таким запоминающимся образом. Он был деловит, собран, спокоен и безумно притягателен как мужчина. С таким Магнусом говорить было немного боязно, от него теперь веяло силой и опасностью, от всех этих сдержанных, но уверенных движений, мимолётных оценивающих взглядов и твёрдокаменной уверенности в себе. Куда только подевался добродушный, простой, обаятельный и послушный пациент? Было очень сложно начать с ним разговор. Зато легче лёгкого осознать, что Магнус истинный сын своего отца. И как глупо, что только вчера она порадовалась тому, какие они разные.

— Мистер Нотт, спасибо за прекрасный завтрак, — начала Таша, сразу заслужив внимательный взгляд. — Могу я поговорить с вами?

— Вы уже говорите, — хмыкнул он. — Я вас слушаю, мисс Лукас.

— Уже вполне очевидно, что в моих услугах вы более не нуждаетесь. И я хочу сразу пояснить, что это мой последний визит к вам.

— Я вас понял, — Магнус откинулся на своём кресле, и в глазах появились смешинки, и никакого протеста или разочарования. — Вы не поверите, но я рад, что перестану быть вашим пациентом.

— Не оправдала ожиданий? — Она ни за что не покажет, что стало немножко обидно.

— Оправдали, более чем, — лукавая улыбка его преобразила, снова делая почти родным и домашним. Однако тут же исчезла. — Но в этой роли было определённое неудобство, учитывая ваши принципы.

Оставалось радоваться, что смущение на лице не должно отобразиться.

— Это не мои принципы, мистер Нотт. Это целительская этика, которой следуют все...

— Разочарую вас, — перебил он, — увы, далеко не все. И да, я намерен воспользоваться обретённой свободой в полной мере.

— Не поясните?

— Пока я ваш пациент, не вижу смысла. Дождёмся завтрашнего дня.

— Мистер Нотт, — следующие слова дались с трудом. Но это последний шанс выяснить отношения. — Я слышала, что вы делали предложение одной девушке. И несвободны.

— Совершенно верно слышали, — не стал отрицать он, поглядев с одобрением. — Я не скрываю этого. Правда, девушка несколько раз мне отказала, и я буду выглядеть слишком самонадеянным, если скажу, что ожидаю в итоге её согласия. Более того, я собираюсь завтра её навестить.

— Снова сделаете ей предложение? — поздно спохватилась, что не стоило этого спрашивать. Совершенно не её дело.

— Хочу кое в чём окончательно убедиться, этот вопрос нужно закрыть как можно скорее. История слишком уж затянулась.

Таша кивнула, теряясь от этой ситуации. Ей понравилась его честность, но на что он намекает в отношении неё самой, было по-прежнему неясно. На миг залюбовалась его серьёзным лицом. Спросила небрежно, хотя это тоже было совсем не её дело, но что-то толкало выяснить всё:

— А если девушка всё же скажет "да"?

— Сомневаюсь, — коротко ответил он, и посмотрел прямо в глаза: — Но если это произойдет — женюсь. И вас больше не побеспокою.

Вот и всё. Радоваться нужно. И не придётся ничего объяснять, отказываясь от дальнейшего общения. И только дурному сердцу на миг захотелось, чтобы ему отказали. Постаралась забить эту нехорошую мысль поглубже, ведь твёрдо решила, что она ему не пара. А потом спохватилась:

— Значит, завтра пойдёте? Как же ваша нога?

— А это вы мне скажите, целитель. Наступать уже не больно. Я проверял. А завтра станет ещё лучше, как я надеюсь.

— Вы позволите? — она сразу встала, взяв в руки палочку. Обошла столик и приблизилась к Магнусу с правой стороны. Сделав несколько пассов, взглянула удивлённо: — Практически здоровы. Небольшой дискомфорт неизбежен, ещё день или два. Могу только порекомендовать не нагружать ногу сверх меры. Никаких пробежек и тренировок хотя бы до конца недели. И курс зелий пропить по схеме, рассчитанной ещё на два дня. Только утром и вечером. Я принесла.

— Значит, на этом мы с вами распрощаемся, — произнёс он спокойно.

— Да. Но вы сами видите, что необходимости в дальнейшем лечении нет. — Таша достала из чемоданчика зелья и пристроила их на столик. — Все подписаны. Ничего нового.

— Уже уходите? — предвосхитил он её желание. — Не торопитесь. Сегодня ночью была охота, скоро вернутся охотники, будет интересно. Когда ещё удастся стать свидетельницей такого зрелища. И ваша подопечная будет рада, мне кажется.

Несмотря на слова, говорил он небрежно, словно не уговаривал, а просто констатировал факт. Мол, не хочешь — никто не держит. И появилось вдруг стойкое впечатление, что Магнус Нотт к ней резко охладел. Вздохнуть бы с облегчением, попрощаться и уйти. Но его предложение пробудило её любопытство. В самом деле, где она ещё увидит, как встречают охотников. А может, потом нарисует.

— Хорошо, я с удовольствием останусь ещё ненадолго, — и сразу стало как-то легче дышать, когда Магнус ей улыбнулся лукавой мальчишеской улыбкой. — Пойду, посмотрю, как там Клоди.

Он кивнул.

— Я тоже скоро спущусь. Одну минуту, мисс Лукас. Ваш гонорар, как договорились.

Она и забыла об этой стороне их договора, а ведь сама попросила выдать вознаграждение за услуги в конце лечения. Тяжёлый мешочек с галеонами положила в саквояж, не пересчитывая. В мыслях снова замаячила новая кровать с толстым умеренно мягким матрасом, с пухлой подушкой в белоснежной наволочке и с тёплым, но лёгким, как облако, одеялом. Как мало надо для счастья! И ей совершенно безразлично, что ему ответит невеста. Ведь так?

Клоди обнаружилась в кругу парней. Все собрались перед воротами, но охотников ещё не было. Малышка Шани помахала ей рукой, а некоторые парни заулыбались. Ингиса Морна не было, это тоже немного успокоило, хотя он мог быть среди охотников. Дала себе обещание, что только немного посмотрит, и они с Клоди уйдут. Если, конечно, мисс Мастерсон не выразит желание остаться здесь навсегда. То, как она держала на руках Мэтью и улыбалась Марте, явно намекало.

Не успела Таша подойти к подопечной, как на башне подали сигнал. И подкрепили громогласным голосом:

— Приближаются!

Прямо на снегу был расстелен огромный кусок тёмного плотного полотна, куда, видимо, предполагалось сгрузить добычу.

— Сейчас будут, — прогудел рядом Флинт. — Вы хорошо себя чувствуете, мисс Лукас?

Пришлось улыбнуться:

— Вполне, мистер Флинт. А что...

Появившиеся люди в вихре аппарации заставили забыть о вопросе. Лорд-дракон собственной персоной, очень красивая леди, Стив Пранк и пара здоровенных боевиков. На пару мгновений перехватило дыхание и заполошно забилось сердце — Магнус не предупредил, что будет его отец.

— Моя матушка, — тихо пояснил Флинт, и Таша, забыв об суеверном страхе перед лордом Ноттом, изумлённо к нему обернулась. Благо, вновь прибывшие остались стоять в стороне и не могли слышать.

— Эта красивая леди?

— Угу, — Флинт ухмыльнулся. — Неужели не похож? Вы разбиваете мне сердце!

— Оно разве у тебя есть? — Кейси Причард хохотнул, получив шутливый тычок от Квинта.

— У Квинта есть сердце, я слышала, как оно бьётся в груди, — защитила жениха малышка Шани. — Ой, всё, летят!

— Интересно, когда она это слышала? — прошипел Кейси, наклонившись к Квинтусу.

— Прибью, — лениво откликнулся Флинт, заставив Причарда отшатнуться. — Ого, сколько добычи! Мисс Лукас, видите гиппогрифов? Так мой вдвое больше этих доходяг.

Таша задрала голову, глядя, как над воротами появляются всадники на мётлах и даже гиппогрифах. Те, что на животных, везли по несколько больших мешков, которые ловко сгрузили на полотно, едва опустившись. Парни вокруг сразу бросились помогать, вываливая кровавую добычу. Охотники тоже не остались в стороне, хотя на весёлых лицах была заметна усталость. Несколько ребят увели куда-то громадных гиппогрифов. Таше оставалось гадать, какой же он у Флинта, если в два раза больше.

Ещё она заметила, как охотники прижимали кулак к сердцу и слегка наклоняли голову, приветствуя лорда-дракона. Нотт-старший просто кивал. Ему и матери Флинта уже вынесли кресла, и теперь лорд-дракон лениво следил за разбором добычи. Таша поймала его мимолётный взгляд, но, к счастью, добыча и добытчики милорда занимали больше.

Таша и половины не смогла бы распознать среди огромных окровавленных туш. И пришло понимание, что в мешках добыча была сильно уменьшена, а сейчас они предстали в настоящем размере. Одно животное вдруг зашевелилось, взвыло и попыталось подняться на ноги. Красивая лань была ранена в шею и измазана кровью с головы до ног. Совсем молоденькая. Таша ощутила, как сжимается сердце, когда сразу трое боевиков направили на неё палочки. Но медлили, оглянулись на лорда-дракона. Таша тоже посмотрела и встретила его пристальный взгляд.

— Мисс Лукас, — голос его без всякого Соноруса перекрыл весь шум и разговоры. — Как считаете, добить животное или хотите вылечить?

Теперь все смотрели на неё, заставив онеметь от неожиданности.

— Жалко её, — неожиданно звонко ответила Клоди, и смущённо поглядела на лорда.

— Я могу вылечить, — поддержала девушку Таша. — Вы отпустите её?

— Это очень молодая особь, — лорд Нотт глядел добродушно. — Можно и приручить. Но кто за ней будет приглядывать? Молчите, мисс Честершир!

Таша уже совсем не понимала, что он от неё хочет. Но лань, которую теперь удерживали прочные путы, хотелось спасти просто отчаянно.

— А можно я? — опять подала голос Клоди.

— Можно, мисс Мастерсон, — улыбнулся девушке Нотт. — Но вы же понимаете, что вам придётся проводить здесь много времени, не сможете же вы держать её у себя дома. А дать допуск чужому человеку в ковен, пусть даже такому очаровательному созданию, я просто не могу. Простите.

— Я понимаю, — смутилась Клоди, едва не до слёз.

— Но есть выход, — продолжил лорд-дракон, задумчиво разглядывая притихшую лань. У той лишь вздувались бока и трепетали ноздри, животное затравленно оглядывалось, не пытаясь вырваться. Или понимала, что решается её судьба.

— Какой? — очень эмоционально воскликнула Клоди.

— Простой и в то же время сложный, — пристально посмотрел на неё Нотт. — Если прямо сейчас выберете себе мужа среди моих парней, сможете бывать здесь сколько хотите. А свадьбу сыграем через неделю.

Клоди ещё сильнее покраснела, а Таша не верила своим ушам. Так вот как это делается?!

— Из всех могу выбрать? — уточнила Клоди, в глазах которой засветилась отчаянная решимость. — А если он не согласится?

Парни вокруг приосанились, даже охотники перестали возиться с добычей. Кто-то шагнул ближе к девушке, кто-то просто смотрел призывно. Да они все готовы были согласиться! Это походило на какой-то фарс.

— Пусть вас это не волнует, мисс, — хмыкнул Нотт-старший. И Таша вдруг увидела Магнуса, стоящего за спиной отца. На секунду ужаснулась мысли, что Клоди может назвать его. — Назовите того, кто вам пришёлся по душе. Или ткните пальчиком, если не знаете имени. Не спешите, решение важное, мисс Мастерсон. А если захотите остаться жить здесь, в цитадели, то построим вам дом, как раз к свадьбе будет готов.

Клоди медлила, оглядываясь, словно кого-то разыскивая. Таша тоже осматривалась. Вот Кейси Причард шагнул ближе к девушке, вот Маркус Бойл вытягивает шею, пытаясь поймать её взгляд. Вот Винс Фишер и Пол Блетчли широко ей улыбаются, глядя с надеждой. А Кевин Бредли даже рукой помахал, стоя в отдалении среди матёрых охотников. У тех взгляды насмешливые, наверное, уже женаты. Разве что почти наголо бритый и мрачный Шон Фишер, брат Винса, на девушку не смотрит, именно он крепко удерживает замершую лань за толстую верёвку. Губы его чуть кривятся в безрадостной улыбке.

— Мистер Фишер, — вдруг тоненько говорит Клоди, но в наступившей тишине её голос слышат все.

Винс улыбается ещё шире, но неуверенно оглядывается на брата, потом с надеждой смотрит на Клоди. Шон тоже поднимает голову и смотрит исключительно на Винса с понимающей горькой усмешкой.

— Хороший выбор, — лорд-дракон добродушно кивает совсем покрасневшей Клоди. — И кто же из братьев вам так приглянулся?

— Шон, — тихо шепчет она.

Вокруг начинают переспрашивать. А Таша видит, как неверяще поворачивается к девушке молчун и красавец Шон. Услышал? Вот ведь слух у парня. Кто-то перехватывает у него верёвку.

— Шон! — громко объявляет Флинт, стоя рядом с несчастной Клоди, опустившей голову.

Гул голосов, поднявшийся вслед за этим, мгновенно прекращается, едва лорд-дракон поднимает руку.

— Шон Фишер, Клоди Мастерсон, подойдите.

Таша уже предвидит трагедию. Из всех ребят цитадели, Шон Фишер — единственный, кто никакого внимания Клоди не оказывал. Не выделывался перед ней, не пытался понравиться, вообще старался не попадаться на глаза. Но сейчас на её глазах парень расправил плечи и решительно направился к девушке, с кошачьей грацией перепрыгивая через туши животных. Остановился перед Клоди и протянул руку.

— Не передумаешь? — спросил напряжённо. И мрачность обычная никуда не делась. — Не бойся, не обижу.

Клоди замотала головой и подняла голову. И смотрит, смешная девчонка, влюблёнными глазами. И как Таша не заметила её интереса к парню?! Ничего ведь не предвещало.

— Ты не против? — спросила она Шона несчастным голосом.

Рядом фыркнул Флинт, а Кейси горестно простонал.

— Я согласен, — процедил Фишер и схватил девушку за руку. — Идём.

Перед ними начали сразу расступаться. Кто-то улыбается, кто-то наоборот хмурится и с завистью глядит на "счастливчика". Таше по-прежнему дико смотреть на такое.

Вот они подошли к лорду-дракону и Фишер опустился на колени.

— Благодарю за честь, милорд! — Шон поцеловал руку сюзерена.

Клоди растерянно поглядев на это, тоже попыталась опуститься на колени, но лорд-дракон покачал головой, и она понятливо осталась стоять. Впрочем, Шон уже поднялся и снова сжал руку девушки.

— Браслеты, — приказал лорд Нотт.

И когда миссис Флинт протянула ему два браслета, Таша вдруг поняла, что всё это было продумано заранее. А может, и несчастная лань не просто так осталась жива?

Более крупный браслет отдали Клоди, Шону лорд вручил браслет поменьше.

Таша не расслышала, что пробубнил Фишер, надевая девушке браслет, а вот голосок Клоди прозвенел над всеми радостным колокольчиком.

— Я тоже постараюсь быть хорошей женой!

Вокруг раздались добродушные смешки, а лорд Нотт уже махнул рукой.

— Ну вот, мисс Лукас может осмотреть теперь лань. А вы, Клоди, оставайтесь, Шани найдёт вам, где пожить, пока строится дом. Правда, мисс Честершир?

Шани тут же выскочила вперёд и с жаром закивала:

— В башне есть комнатка прямо над моей. Там только прибраться и кровать найти, милорд!

— Найдём! — кивнул старший Нотт. — Стив! Где ты там? Давай-ка, за сестрой сгоняй, она же у нас лучший лекарь для живности. Пусть поможет мисс Лукас. Шон, не стой столбом, иди покажи невесте временное жилище. Пусть с Шани поглядят, что нужно, сразу и найдём всё или купим.

— А как же... — Клоди растерянно поглядела на лорда. — Простите, но мои родители, они же ничего не знают. И мои вещи...

— Обязательно пригласите их на свадьбу, — душевно ответил Нотт. — Отправите сову. У нас их много. Наши девушки самое необходимое вам сегодня дадут. А вы составьте список необходимого, о деньгах не волнуйтесь. Завтра же с миссис Флинт пройдётесь по магазинам и купите всё новое. Если хотите забрать что-то памятное из дома, то после свадьбы навестите родных вместе с мужем. А теперь идите, надо разобраться с добычей.

У Таши просто слов не хватало от всей этой сцены. Она смотрела, как Шон Фишер ведёт Клоди к башне вслед за бегущей вприпрыжку Шани, и понимала, что тут всё схвачено. Шанса вырваться из ковена у Клоди уже нет, всё продумано — а и правда, вдруг родня воспротивится, или сама девчонка передумает, оказавшись вдали от своего боевика. Оставалось только удивляться, что саму мисс Мастерсон это не сильно расстроило, она весь путь до башни то и дело восторженно поглядывала на ведущего её с решительным видом жениха.

Когда они скрылись, лорд Нотт опять привлёк всеобщее внимание:

— Так, Шелби! Арес! Ты отвечаешь за постройку дома. Яксли! Укажешь, где строить. Арес, набери себе парней потолковей. Будешь сообщать Стиву Пранку, что тебе для стройки нужно.

— Сделаем в лучшем виде, милорд! — рявкнул здоровенный боевик из охотников.

А приёмный отец Шани с хитрым прищуром даже ладони потёр, так ему, видимо, нравилось всё это непотребство.

— Есть у меня отличное место для домика, милорд, — закивал он. — Даже садик рядом разбить можно, если мисс Мастерсон пожелает. И мастерскую для Шона, само собой. А для лани там загончик почти готов. Арес, пойдём, сразу глянем?

— Пойдём, коли не шутишь, — мощный боевик, стянул перчатки, заткнул за пояс и пошёл в обход добычи. Похоже и его приказ лорда нисколько не удивил, и даже не расстроил. — Флинт, Причард, за мной, сопляки.

Те, фыркая и бубня о наглости некоторых зарвавшихся бандерлогов, всё же решительно пошли следом за Шелби. А когда Арес — вот ведь имечко — коротко оглянулся, парни побежали и, догнав, деловито зашагали рядом с Яксли и Аресом.

От остального действа Ташу отвлекли двое охотников, которые подвели ей лань. Не успела она испугаться, как рядом с ней оказался Стив Пранк и рыжая девчушка, очень на него похожая, не старше пятнадцати лет.

— Мисс Лукас, это моя сестра Лисс, — представил девушку Стив. — Лисс, это Таша Лукас, ну я рассказывал.

— Здравствуйте, мисс Лукас, — задорно улыбнулась девчонка и сразу развернулась к лани: — Ах ты, моя красавица! Ну не бойся, я не обижу тебя, моя лапонька. Сейчас, сейчас. Мисс Лукас, эту рану я не смогу быстро...

Таша опомнилась, вздохнула глубоко и сразу предложила отойти подальше от толпы. С мисс Пранк они быстро залечили все раны, которых оказалось не так много. И ни одной серьёзной. Подозрение, что милое животное нарочно привезли живьём, только окрепло.

Впрочем, Таша уже успокоилась. Клоди сама этого хотела и, похоже, всем довольна. И что ей тогда переживать?

Удивляло, как доверчиво животинка тянется к Лисс Пранк. Лань заметно ожила под чуткими касаниями и ласковыми речами девочки, перестала дрожать, и уже бестрепетно ухватила из её рук угощение, принимаясь активно пережёвывать пучок какой-то травы.

— А где она будет жить? — деловито уточнила Лисс. — Стив, узнай, сразу отведём.

Стив куда-то умчался, но вернулся быстро.

— Яксли пошёл показывать, где дом для молодых строить, там есть загон пустующий, как раз для красотки сойдёт.

— Мисс Лукас, вы с нами? — тут же спросила Лисс.

Таша оглянулась на боевиков, работа с добычей там шла полным ходом. А она уже достаточно насмотрелась на кровавое зрелище, так что оставаться тут не хотелось. Тем более, что опасность собственного замужества по-ковенски исключить не могла. Мало ли какая мысль взбредёт в голову лорду-дракону. И неизвестно ещё, можно ли отказаться от такой чести.

— С вами, — коротко кивнула она. Заодно посмотрит, где хотят поселить Клоди. И, может, услышит, каким чудным образом можно построить дом за неделю.

Каково же было её удивление, когда они добрались до загона для лани. Он был достаточно просторным, окружённым высоким частоколом. Снег уже расчистили и кое-где на земле виднелась пожухлая трава. Внутри загона имелся сарайчик, где кормушки уже были заполнены сеном, каким-то зерном и водой. Лань спокойно зашла внутрь, обрадовалась, когда сняли верёвку и резво принялась бегать по загону. Быстро утомившись, сама подбежала к кормушкам, начала пить воду, а потом принялась за зерно.

— Как ручная, — покачала головой Таша.

— Магическая, — пояснила Лисс Пранк. — Такие могут легко приручиться. А где Клоди? Так хочется посмотреть на невесту Шона! Поверить не могу, что она его выбрала! Он же такой... Я его побаиваюсь.

— Клоди его тоже побаивалась, — авторитетно заявил Стив. — Я думал, она Кейси выберет. А оно вон как!

— А у вас всегда так просто? — спросила Таша. — Ну вот помолвки? Сказал лорд, и женитесь?

Лисс почему-то нахмурилась, а Стив смущённо улыбнулся.

— По-разному, — сказал он. — Мне вот приказали выбрать из горских девушек. Выбрал и сразу поженились.

— Это как? — заинтересовалась Таша. — Их что, в рядок поставили, а вы выбирали?

И невольно рассмеялась от представившейся картины.

— Ага, — ничуть не обиделся Стив.

— Это было круто! — вмешалась Лисс. — Ники влюбилась в Уолдена, а он горец, а он в неё влюбился. Ну и там дуэль, и они должны были пожениться. А лорд-дракон и сказал лорду МакНейру: за Ники с тебя две невесты для моих парней. И МакНейр построил своих девушек у себя там, в горах, возле замка. И Арес со Стивом выбирали. Мне Мэйси обещала в думосборе показать. Только Стив до сих пор не попросил его у милорда. Ну вот, а девчонки заранее договорились, кто пойдёт за наших замуж. Так что неизвестно ещё кто выбирал, вот!

Таша мало что поняла, но ужаснулась. Оказывается, и такое бывает. Спросила Стива с опаской:

— И как, не страшно было? Ты вообще хотел жениться на горской девушке?

— Страшно, — мечтательно улыбнулся Стив. — Очень. Да я даже не знал, хотел или нет. Но лорд приказал. Надо было выбрать.

— И он выбрал самую лучшую! — воскликнула Лисс. — Мэйси замечательная. И они сразу влюбились! Да, Стив?

— Вроде того, — смутился парень.

— Надо же, — Таша искренне не понимала, как вот так, по приказу жениться. И спросила осторожно:

— А ещё, вы сказали, Арес? А он тоже не был против жениться?

— Куда бы он делся? — Лисс вздохнула как-то расстроено. — Он Алису выбрал, она тоже классная. И краси-и-и-ивая!

— Они тоже влюбились? — с сомнением спросила Таша.

Стив криво усмехнулся.

— Ещё как, — подтвердила Лисс с усмешкой. — Алиса из него верёвки вьёт. Арес с ней как ягнёночек.

— Ну скажешь тоже, — поморщился Стив.

— Тот самый Арес, здоровенный такой? — удивилась Таша. Представить этого боевика ягнёночком не получалось совершенно.

— Он самый, — Лисс опять помрачнела, но тут же оживилась: — а пойдёмте, глянем, как дом строят?

— Думаешь, уже строят? — удивилась Таша. — Они только место пошли смотреть, как я поняла.

— Увидите, мисс Лукас, — загадочно улыбнулся Стив. — Тут рядом.

Оказалось, что достаточно обойти загон. И выйти на просторную поляну, пройдя в проём между густым кустарником. Таша даже удивляться не стала. Парни в несколько палочек поднимали целые шматы мёрзлой земли, откидывая в высокую уже кучу. Котлован получался достаточно большим, чтобы на этом месте втиснуть парочку домов мисс Смолл. И глубокий.

— Подвал будет хороший, — оценил Стив. — И продукты хранить, и мастерскую для Шона сделать.

Их заметили.

— Эгей, Пранк, тащи сюда свою задницу! — заорал громовым голосом боевик Арес, который вроде как может становиться ягнёночком. — Прошу прощения, леди.

— Ну что такое? — Стив шустро зашагал к Аресу, а Таша с Лисс остались любоваться работой Флинта и Причарда. Приёмного отца Шани, Яксли, видно не было.

Впрочем, говорил Арес со Стивом достаточно громко, чтобы можно было узнать, что понадобилось от брата Лисс.

— Поможешь с проектом дома, Пранк! У тебя доступ к архивам, ну и ваще сечёшь в этом деле. Думаю, эдак два этажа, чердак. Насчёт комнат покумекай. Ну и ты же хорошо Клоди эту знаешь, спроси, что хочет.

— Хорошо, — деловито откликнулся Стив, ничуть не удивившись. И уже другим взглядом окинул котлован. — Тогда сразу скажу, котлован надо чуть шире — вон там на три фута, здесь на два. Как раз один чертёж нашёл, дом получится отличный. И ровно на два этажа, но есть там ещё одна штука хитрая... А, потом покажу лучше.

— Всё слышали? — Арес одобрительно оскалился. — Расширяем, как Пранк сказал! Материал надо к завтрашнему дню, Пранк. Милорд сказал к тебе обращаться.

— Значит, будет, — пожал плечами Стив.

— И часто у вас так дома строят? — тихо спросила Таша.

— Редко, — вздохнула Лисс. — Но бывает. Пристраивают что-то к домам вот часто. Или перестраивают. Арес и его брат Клайв в этом лучшие. Наверняка Мэйси ещё позовут. Она маг земли и...

— Кстати, Пранк! — словно услышал её Арес Шелби. — Одолжи нам благоверную на пару часов, а? Пусть укрепит тут всё, пока фундамент не положили.

— В моём присутствии, — выдал Стив, чуть нахмурясь. — Сейчас патронус отправлю. Нет, лучше сам домой наведаюсь, заодно тот чертёж захвачу, уточню размеры.

Таша только головой покачала. Размах ковенцев вызывал не только оторопь, но и уважение. Надо дом — пожалуйста, за недельку отстроим. Хотите за ланью ухаживать — пожалуйста, выберете жениха и вперёд. Ей срочно захотелось в свою каморку при академии. Чтобы немножко отойти от этих чудес. И не так завидовать Клоди, у которой всё получилось так просто.

И, пожалуй, прав лорд-дракон, что решил не выпускать добычу из своих лап. Родные Клоди взбунтовались бы точно, насколько она их знала. Прессинг бы устроили для девчонки, мама не горюй. А Клоди — девочка мягкая, могла запросто повестись на слезливые причитания и пожертвовать своим счастьем на благо семьи.

А ещё Таша вдруг поняла, какой подарок на свадьбу сделает Клоди. Всё равно мебель из дома мисс Смолл девать некуда. Попросит Бена, чтоб помог сюда переправить, пусть выберет, что понравится. Добротное же всё, красивое. Кстати, кровати там тоже были. И можно было сэкономить на покупке. Только почему-то не хотелось Таше даже открывать эти вещи. Боялась, что будет слишком больно увидеть их снова.

Так что пусть Клоди владеет. Им с Шоном нужнее. Не будет же лорд-дракон мебелью снабжать молодых. Или будет?

— Мебель Шон и сам потихоньку сделает, — ответила ей Лисс. — Тем более для себя и невесты. Уж постарается.

— А если я подарю? Подержаную, правда, но хорошую. Возьмёт, как думаешь?

— Да кто же откажется? — улыбнулась Лисс. — Это будет прекрасный подарок.

Они вдвоём возвращались обратно к центру цитадели. Таша только надеялась, что лорд Нотт уже насмотрелся на добычу и удалился куда-нибудь к себе.

— А моего друга пустят сюда? А то сама я вряд ли смогу всё перенести.

— А кто ваш друг? — заинтересовалась Лисс. — Но это надо у Лорда Нотта спрашивать. Хотите, Стив спросит? Он же секретарь. Или можно у Магнуса спросить. Да, так будет проще. Вы же его лечили, наверное, не откажет. Он тоже имеет право привести кого-нибудь.

— Ой. А я приводила целителя Сметвика, — вспомнила Таша. — И никто мне не сказал ничего.

— Так то целитель, тем более мистер Сметвик! А вы с ним знакомы? — Лисс даже подпрыгнула на ходу. — Он правда такой крутой целитель?

— Правда, — улыбнулась девушке Таша. — Мой друг Бенджамин как раз его сын. И он тоже целитель, хоть и не такой крутой, как отец. Правда, я ещё не уверена, что меня пригласят на свадьбу.

— Ну что вы! Вы же Клоди привели. Не может она не пригласить, если Шону понравилась.

— А ты считаешь, что она ему понравилась? Его же даже не спрашивали, сказали жениться, вот как твоему брату.

Лисс взгрустнула, как делала уже не раз за их недолгое знакомство.

— Я не знаю, — ответила она. — Шон скромный и скрытный. Это у его брата Винса характер лёгкий и на лице всё написано. Но я давно уже с ними не общалась, как оба перебрались на цитадель. Стив говорил, что Клоди никого не выделяла, со всеми была одинаково мила. А ещё, представляете, говорил, что разве Шону Фишеру ни разу не улыбнулась. А вон как вышло!

— Подозреваю, что и Шон ей ни разу не улыбнулся, — вздохнула Таша. — Ладно, думаю, разберутся сами. Я желаю им обоим счастья.

— Я тоже! Думаю, у них всё будет хорошо!

Лорда-дракона со свитой на площадке уже не было. Зато Магнус Нотт был и сразу направился к ним, едва заметил.

Лисс тут же извинилась и сбежала. И Таша не решилась её удержать.

— Вот вы где! — Магнус слегка прихрамывал. На нём была кожаная меховая куртка. Жарко ему что ли, что нараспашку ходит? Белую рубашку не сменил, наверное, для свидания с той девушкой надел. — А мы вас потеряли, мисс Лукас. Просто попрощаться хотел, прежде чем уйти по делам.

— Мы лань устраивать ходили, — зачем-то стала оправдываться Таша. — Я уже ухожу. А добычу всё, уже разобрали?

Она видела, что парни сворачивают полотно, уже очищенное от крови и прочих внутренностей.

— Да долго ли всё разобрать, — отмахнулся Магнус. Он встал слишком близко, и она постеснялась отступить назад. — Как вам понравилось?

— Если честно, я немного шокирована. Часто у вас охота свадьбой заканчивается? — полюбопытствовала Таша. Всё не могла отойти от произошедшего на её глазах.

— Ах это! — ухмыльнулся Магнус. — Да постоянно. Я шучу, мисс Лукас. Так просто совпало. У вас больше нет на примете хороших девушек?

— Нет! — резко ответила она, заслужив очень весёлый смех от Магнуса.

— Ну вот, обиделись, — прекратил он смеяться. — Клоди достаточно взрослая, чтобы думать своей головой и принимать решения. Не принимайте на свой счёт, вы ничего не смогли бы сделать.

— Я могла не приводить её.

— Но вы сами сказали, что она хотела этого. И поверьте, Шон — отличный парень. Видели, как он на неё смотрел?

— Когда?

— Да ещё когда только охотников ждали. Я случайно внимание обратил. Парень очарован вашей Клоди. Единственное, думал, что девчонка не оценит. Так улыбалась другим нашим парням... А вон как — умнее оказалась. А пусти это дело на самотёк, сколько бы всех мучила, выбирая? Думаете, смогла бы сама подойти к Шону и предложить что-то? Или хотя бы поговорить?

Таше это в голову не приходило, а сейчас задумалась. Что-то в этом, безусловно, было.

— Вы правы, — вынуждена была признать. — Я, честно, не представляла, как это вообще произойдёт. Ну, сможет ли Клоди выбрать. У вас все такие замечательные парни. Наверное, она не хотела никого обидеть, и могло бы кончиться ничем. Или понадобилось бы много недель или месяцев, чтобы определиться, а у вас чужих не принимают.

— Ну вот, улыбнулись, — Нотт пристально смотрел в её глаза, отчего у Таши быстрее забилось сердце. — Хотя раньше я бы не подумал принять это за улыбку. Таша, вы когда-нибудь улыбаетесь по-настоящему? Не только уголками губ?

— Это у меня с детства, мистер Нотт, так уж вышло. Если позволите, я уже пойду, у меня есть ещё планы на сегодня.

— Пойдёмте, мисс Лукас, — кивнул Нотт и, к счастью, ничего не спросил про планы. Не говорить же ему про покупку новой кровати. Не хватало, чтоб он начал её жалеть. — Провожу вас до аппарационной площадки.

Она и пошла рядом с Магнусом, мучительно сожалея, что согласилась на встречу с Уайнскоттом под Новый год. Всю жизнь перевернула эта встреча! И пусть она не жалеет, что увидела сына целителя и их чудесное воссоединение. Пусть рада, что излечилась от вязко-безысходной любви к Ингису Морну. Пусть гордится, что спасла жизнь младшему Нотту, сыну жесткого и авторитарного лорда-дракона. Но насколько было бы проще, если бы жизнь не столкнула её с целым ковеном боевиков, куда редко и мало кому дают доступ. Век бы не видать такой чести!

Простодушной мисс Мастерсон оказалось проще, она на лордов не заглядывалась, не то что Таша — принцев ей подавай! Вот Клоди умница, и свой приз получила — парень ей достался основательный, и выбрала ведь самого лучшего. А там, похоже, и чувства взаимны.

Для Таши, по всему выходит, даже взаимность не так важна. Принц и пастушка — просто не пара, пусть и поётся это в дурацкой песенке с хорошим концом, а в жизни так не бывает. Возможно, Теодор Нотт её на место поставить хотел своим жутким допросом. Мол, не пара тебе мой сын, но можешь быть любовницей.

— Отчего так тяжело вздыхаете, Таша? — не преминул заметить Нотт, придержав за локоть.

В некоторых местах ковенской цитадели образовались скользкие катки. Помнилось, что Шани такие обожала, с радостным верещанием пролетая на ледяных полосках, не сбавляя бег. Парни, как заметила Таша, тоже не пренебрегали, разбегались в пару шагов и катились с пренебрежительно-равнодушным видом. Так ледяные дорожки становились длиннее и шире, образуя во дворе целую сеть. Кто не любил их, так это Марта, но она ловко накладывала заклинание шершавой земли, а после, к радости молодёжи, заклинание истаивало, делая скользкое ещё более скользким.

— Отпустите, — попросила Таша. — Я прокачусь.

Похоже, Нотт умилился, но приглядываться к нему она не стала. Просто сунула в руки чемоданчик, разбежалась и прыгнула на следующую ледяную полоску. Хорошо разогналась, чтобы оказаться на следующей, всего-то потребовалось подпрыгнуть. А потом так же на следующую. Лишь кое-где помогала себе магией, совсем незаметно, и долетела с ветерком до самой аппарационной площадки.

И откуда народ только взялся? Аплодисменты раздались бурные. И Таша оглядевшись, дурашливо поклонилась собравшимся ковенцам. Они ей радостно улыбались, окружая плотным кольцом, многие шумно выражали одобрение: "Вот это да!", "Госпожа целитель, я весь ваш", "Красиво как, мисс Лукас!". Кто-то даже предлагал повторить на бис.

Хорошо, до неё добрался мистер Нотт, и парни разом поскучнели, сразу уходя с его пути, и вообще расходясь. Уж очень красноречивым взглядом окинул Магнус своих боевиков.

— Вы ещё совсем девчонка, — сделал сомнительный комплимент Нотт. — Всего доброго, Таша. До встречи.

Уточнять, что встречаться с ним она не планирует, Таша не стала. Кивнула спокойно и сдавила в руке порт-ключ. Странно было, что оставляет здесь мисс Мастерсон. Возникла мысль, что она ведь за неё отвечала. И надо бы навестить семью девушки, по-хорошему. Это и отвлечёт, и займёт время.

Сказано — сделано, уже минут через двадцать Таша оказалась в магическом районе Сквош, который был третьим, если идти вглубь от Косой Аллеи. Дом Мастерсонов в конце одного из тупичков возвышался нелепой конструкцией, скособоченной и на вид ненадёжной. Но тут у всех дома похожи, перекосы встречались и похлеще. Словно соседи нарочно щеголяли друг перед другом. Вот у мисс Смолл был совсем ровный дом. И в ковене она не заметила никаких лишних "корявостей". Всё чётко и строго. Или академию взять, Хогвартс, да то же Мунго — вполне солидные здания. И откуда у обитателей Косой Аллеи тяга к такой архитектуре — непонятно. Даже банк гоблинов и то смотрится опасно накренившимся.

Собаки — два крупных волкодава — бросились к ней навстречу, едва подошла к калитке. Залаял только один, второй молча принюхивался.

— Вам чего? — выглянул из дома мальчишка лет десяти. — Мы ничего не покупаем, у нас всё есть.

— Здравствуйте, — улыбнулась пацану Таша. — Родители дома? Я целитель Лукас, куратор вашей сестры Клоди.

— Ща ба позову, — буркнул мальчик и скрылся в доме, громко хлопнув дверью.

Волкодавы во время переговоров успокоились и просто уселись на землю, ожидая дальнейшего представления.

Прошло почти пять минут, прежде чем на крыльцо вышла старушка-одуванчик. Из той породы благовидных беспомощных старушек, которым так любила помогать Аурелия Смолл.

— Мисс Лукас, — подслеповато улыбнулась старушка. — Моей внучки сейчас нет. Она у жениха, — и старушка понизила голос, сообщая ужасную тайну: — в ковен Ноттовский забрали, сам лорд Нотт здесь с утра побывал. Страху натерпелись! Вы уж не серчайте, дома сейчас только мы с внуком, переполох был. За девочку нашу дали выкуп, так сынок с невесткой пошли в гоблинский банк, в сейф положить. Деньги-то немалые. А вы чего хотели-то от моей внучки?

— Нет-нет, я просто навестить хотела, — Таша оглянулась, нет ли любопытствующих, слишком уж открыто бабуля Клоди о деньгах говорит. — Так я лучше пойду, с Клоди позже увижусь. Всего вам доброго.

— Ну идите, — покивала старушка. — А то чаем с кашей угостить могу. Теперь-то получше заживём.

— Нет-нет, благодарю, я не голодна. До свидания, мэм.

Других дел в этом районе у неё не было, так что Таша сразу направилась к Косой Аллее, чтобы заказать вожделенную кровать. Но уже подходя к шумной торговой улице, случайно заметила вывеску "Акела". Внутри всколыхнулось что-то из глубокого детства. Желание узнать о себе, которое не тревожило уже много лет. И подумав, почему бы нет, она спешно зашагала к конторе. Мерлин с ней, с кроватью. Выяснить свою родословную вдруг показалось важнее. Если, конечно, хватит денег. Вот и узнает.

Небольшая приёмная агентства с интригующим названием "Акела" располагалась на втором этаже и производила приятное впечатление. Светлая комната с диванчиком и креслами для посетителей. Низкие столики с журналами и газетами. Секретарский стол основательный, светлого дерева, за которым трудилась над кипой пергаментов усердная юная мисс. Страшненькая девочка, но улыбка преображает, делая её почти симпатичной.

— Присаживайтесь, леди, — голос секретарши оказался просто чарующим, что никак не вязалось с такой внешностью. — Могу заказать вам чай или кофе. Миссис Дэшвуд скоро освободится.

— Спасибо, — Таша устроилась в кресле в углу. — Я бы выпила чашечку кофе, если вам не сложно.

Девушка ещё раз улыбнулась и позвонила в колокольчик. Три раза. Таша и глазом моргнуть не успела, как чашка кофе и блюдце с единственным пирожным оказались на столике перед ней. Похоже, тут домовые эльфы есть!

Не успела она сделать глоток, как у входной двери раздалось мелодичное звяканье. После чего она распахнулась, являя следующего посетителя. Таша вздрогнула и закашлялась, во все глаза глядя на Ингиса Морна. Парень тоже её заметил, даже оглянулся на дверь, словно хотел тут же сбежать. Но что-то пересилило, и он решительно вступил в приёмную, разом ставшую тесноватой.

— Присаживайтесь, мистер, — приветствовала его секретарь, но на этот раз без улыбки. — Вам придётся немного подождать. Я могу подать вам чай или кофе.

— Не нужно ничего, — поколебавшись, Ингис занял диванчик. Да и то, в креслице для посетителей он, наверное, смотрелся бы нелепо, если бы даже поместился. — Мисс Лукас, рад видеть.

— Здравствуйте, Ингис, — вздохнула она, не ощущая в его голосе никакой особенной радости. — Кофе очень вкусный, зря отказались.

Он мрачно оглядел её с головы до ног, уделил внимание чашечке кофе и нетронутому пока пирожному, и на удивление покладисто повернулся к секретарше.

— Мисс... Как вас... Я бы не отказался от кофе.

Девушка-секретарша подняла на него внимательный взгляд, и Таша подумала, что глаза у страшненькой мисс очень красивые. Большие, тёмные, обрамлённые стрелочками-ресницами. И если смотреть в глаза, то можно забыть о внешности девушки.

— Да, мистер, кофе сейчас будет. Меня зовут Вилли. Виллоу Флейт. Но вы можете обращаться просто...

Ингис вскочил так резко, что столик перед ним с грохотом перевернулся, падая на пол. А Морн и не заметил, во все глаза уставившись на страшненькую девушку, на эту Вилли.

— Виллоу, — практически прохрипел он, а у Таши по спине побежали мурашки. Но в себя боевик Морн пришёл быстро. На лице его появилась горькая улыбка с долей иронии. И следующее он выдал уже мягким, даже каким-то вкрадчивым голосом: — Вилли, я Ингис Морн, первенец ведьмы Сельмы. Здравствуй, сестренка!

Красивые глаза страшненькой секретарши наполнились влагой, она заворожённо глядела на "брата", а потом резко выскочила из-за стола и бросилась ему на шею.

Таша бы такого напора испугалась, а Ингис ничего, устоял. Подхватил хрупкую Вилли своими ручищами, и даже к себе прижал, странно улыбаясь, пока девчонка беззвучно рыдала на его плече, вздрагивая худыми плечиками. Почти ребёнок!

Морн гладил девушку по голове и худенькой спине, крепко удерживая за талию одной рукой, и даже что-то утешающе пробормотал. С явной неохотой он отпустил обретённую сестру, когда та, шмыгая носом, начала вырываться.

— Простите, — Вилли шустро вернулась за стол, пряча заплаканные глаза. — Это я от неожиданности. С детства, понимаете, ждала... — она всхлипнула и судорожно вздохнула. И подняла на Ингиса большие недоверчивые глаза, сейчас покрасневшие, но горящие надеждой. — Это правда?

— Правда, — ответил боевик, продолжая стоять. Таша с удивлением увидела нежность в его взгляде. — Могу поклясться, Вилли. Мы могли бы поговорить где-нибудь? Ты тут работаешь?

Таша мгновенно почувствовала себя лишней, хотела уже встать и уйти, оставив этих двоих — даже представить сложно, сколько им нужно обсудить. Но на столе секретарши мигнул кристалл и она поглядела на Ташу:

— Проходите, мисс. Миссис Дэшвуд освободилась.

Таша вскочила и поспешила в кабинет. Хотя ей очень хотелось узнать, чем всё закончится у брата с сестрой. Но понимала, что это совсем не её дело. Ингис Морн в очередной раз показал себя с новой стороны. И она никак не могла решить, что об этом думать...

А подумать пора. Слишком много мужчин вдруг образовалось вокруг неприметного профессора Лукас. И все как на подбор. Ладно, Бен Сметвик, он друг, в этом Таша убедилась недавно и твёрдо. Но есть ещё Ингис Морн, Магнус Нотт и загадочный Альфард Блэк. С ума ведь сойти, какие мужчины вдруг обратили на неё внимание — два практически принца магического мира, сын легендарного целителя и очень харизматичный боевик Морн — первая любовь и настоящий мужчина. Кому скажи!

Ну, с Блэком она, конечно, преувеличивает. Альфард никаких таких намёков не делал. Но сам факт, что сероглазый брюнет пригласил на обед, улыбался сочувственно и уважительно — настораживал. А когда она пришла на этот обед, Блэк с такой ласковой улыбкой поцеловал её руку, поглядев сквозь ресницы, что внутри у неё что-то точно ёкнуло. Черные кудри собраны в хвост, смокинг, белая рубашка с бабочкой, гладко выбрит и такой приятный, мужской аромат — кто угодно будет польщён вниманием такого мужчины.

Если бы не патронус Ингиса Морна, кто знает, не увлеклась бы она совсем другим принцем? Но раненый Магнус Нотт буквально вышиб у неё все мысли о Блэках. И после было не до того.

Самое смешное — шанс пасть жертвой обаяния Альфарда Блэка у неё ещё был. Спешно покидая тогда их дом, Таша обещала, что в другой раз обязательно примет их щедрое предложение отобедать. Альфард просил послать сову, когда она станет свободней. Таша обещала. И тянуть дольше уже неприлично. Это семейство игнорировать не стоит. Знать бы только, что от неё хотят Блэки в целом и лично Альфард Блэк.

Завтра. Завтра она пошлёт Альфарду сову. Или даже сегодня вечером. А ещё лучше зайдёт на почту сразу после беседы с миссис Дэшвуд, благо она прямо в соседнем здании. Пусть Блэки сами назначают новую дату. И может быть эта встреча хоть немного отвлечёт её от мыслей о такой притягательной улыбке Магнуса, от его пронизывающего взгляда и чистых синих глаз, в которых словно тёплое море, или холодный океан, или бездна, в которой она вот-вот сгинет. Нет, хватит, всё это в прошлом. Больше он даже не её пациент.

— Мисс Лукас, — ей навстречу поднялась очень симпатичная леди, приветливо улыбаясь.

А взгляд Таши прилип к смешной домовушке в шерстяном костюмчике. Та ловко орудовала спицами, сидя в уютном маленьком кресле у камина. От спиц тянулось длинное вязаное полотно, переливающееся множеством цветов и поблескивая серебристыми искрами. Узкое полотно уже оплело креслице и Таша даже не могла представить, что же вяжет маленькая мастерица.

— Ой, здравствуйте, миссис Дэшвуд, — опомнилась девушка. — У меня к вам, наверное, странная просьба.

— Не извиняйтесь, моя домовая эльфа любит шокировать народ. Не обращайте на неё внимания. Итак, что за просьба? Вы не против сразу перейти к делу?

Таша присела на краешек стула, а хозяйка устроилась за столом и приготовила самопишущее перо.

— Я хотела бы узнать, кто я, — выдохнула Таша и с надеждой посмотрела на миссис Дэшвуд.

— Вы пришли точно по адресу, мисс Лукас, — серьёзно кивнула миссис Дэшвуд. — И для начала у меня будет несколько вопросов. Итак, правильно ли я понимаю, что вы сирота?

— Да, — Таша кивнула и расслабилась, но тут же вскинулась поспешно: — Простите. Можно сразу спросить? Дело в том, что я несколько ограничена в средствах сейчас.

— Разумеется, — понятливо кивнула хозяйка агентства. — Счёт вы получите после выполнения контракта. И сказать заранее точную сумму почти невозможно. Но сразу оговорюсь, в некоторых случаях мы предоставляем рассрочку. Можно будет выплатить гонорар частями в течение года. А с другой стороны, если ничего найти не удастся, денег с вас не возьму ни кната. Если согласны на такие условия, то сразу подпишем договор.

Таша выдохнула, решив, что всё не так плохо. И широкая кровать с резной спинкой опять замаячила в мечтах.

— Я согласна, — кивнула она твёрдо. — Где надо подписать?

* * *

Если бы кто-нибудь всего пару месяцев назад сказал Артуру, что он станет владельцем довольно большого поместья и мужем любимой женщины и богатой наследницы, он даже смеяться бы не стал, сразу послал бы шутника далеко и надолго. Или врезал по морде за глумление. А сейчас всё это есть, печать предателя крови и та исчезла бесследно, а на душе так муторно, что впору в петлю.

— И что делать, леди Джиневра? — простонал он, сжимая виски. После ментального вмешательства сильно разболелась голова.

— Я же просила, милый. Давай без леди, не чужие же. Уж лучше тогда бабушкой зови.

— Прости, Джиневра, — он подавил улыбку, никак не мог представить молодую Джинни бабушкой. Она походила на старшую сестру. И вела себя, как старшая сестра. Хотя у него никогда не было сестёр и сравнивать было не с чем. Или так относятся матери к своим детям? Нормальные матери. — Мерлин, я никак не могу понять, почему... Отката ведь не было. И Прюэтты не простили бы такого.

— А кто сказал, что откат получить должен ты, а не тот, кто это подстроил? — Джиневра Уэсли удобно расположилась в широком кресле весьма потрёпанного вида, но ей оно нравилось. Покачивала ножкой в серебристой туфельке и смаковала двухсотлетнее вино в изящном кубке. — Итак, что мы имеем, внучек. Тебя явно травили запрещёнными зельями не один раз. И, надо полагать, даже не десять. Но память стирали всего три раза. Блоки я сняла, но если тебе так плохо, могу поставить обратно. Не вопрос. Только этого ли ты хочешь?

— Нет, ни в коем случае! Предпочитаю помнить, — Артур сжал кулаки, еле сдерживая накатившую ярость. — Но какой же гад Дамблдор! Я едва её не изнасиловал! А был уверен, что спас от падения с лестницы! Ненавижу, ненавижу и его, и себя... Мордред!!!

— Надеюсь, меня ты всё ещё любишь? — раздался от дверей в зал ровный голос его супруги. — Что за истерика на ровном месте? Джиневра?

Артур глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и вздрогнул, когда Рита, подойдя вплотную, решительно взяла за подбородок, заставляя повернуться к ней.

— Люблю! Тебя люблю, — мрачно ответил он.

— Мир рухнул? Поместье опять схлопнулось? Вторая магическая война началась?

— Мантикорочка, — слабо улыбнувшись, проговорил Артур.

Джиневра хихикнула по-девичьи и сразу стала серьёзной.

— Дорогая, не мучай мальчика. Ему сейчас очень нехорошо, стыдно. Дамблдор поил его зельями подчинения и не только, правда, всего пару раз. Мой внук, увы, и без того готов был ему в рот смотреть. Прямо как его дед. А последствия влияния зелий мерзкий паук регулярно стирал, виртуозно используя Обливиэйт.

— Но откуда...

— Я менталист, дорогая. До Дамблдора, может и далеко, но снять пару блоков труда не составляет.

— Ты кого-то убил? — ровным голосом спросила Рита, присаживаясь на широкий подлокотник и обнимая мужа за плечи.

— Хуже, — глухим голосом ответил Артур, порывисто обнял жену за талию притискивая к себе. — Я почти изнасиловал Молли Прюэтт.

Рита присвистнула и неожиданно чмокнула его в висок:

— И выжил? Да ты счастливчик, Медведик.

— Тебе смешно? — поразился он.

— Мне весело, — холодно ответила Рита. — Джиневра, ты же возьмёшь меня на разговор с Дамблдором? Я хочу, чтобы ему тоже стало очень весело и... приятно!

— Рита!

— Почему бы и нет, — отсалютовала ей бокалом Джинни.

— Спокойно, Арчи! Я думаю... Джиневра, как считаешь, память подчистили только моему мужу?

— Правильно мыслишь, дорогая. Думаю, мисс Прюэтт тоже была в неведении о произошедшем. Иначе... С другой стороны, если моему внуку удалось бы овладеть той девицей, и она бы понесла, сама понимаешь, женитьба была бы единственной альтернативой смерти от руки её отца или братьев. Женитьба тайная и быстрая, и как следствие — отлучение от рода мисс Прюэтт. А не будь беременности, и той альтернативы бы не случилось. Так что подозреваю, девушка могла принимать зелье плодородия, сама не подозревая об этом.

Джинни допила вино и отлевитировала кубок на стол.

— Полагаю, Артуру следует принести виру семье Молли, — задумчиво сказала Рита и благодарно кивнула, поймав подлетевший кубок с вином. — И извинения самой мисс Прюэтт.

— Да она откажется от встречи со мной! — Артур мотнул головой, отказываясь пить вино. — Это же ясно.

— Но есть Блэки, — улыбнулась Джиневра. — Которым что-то от нас очень нужно. А Вальбурга, насколько просветил меня братец, крёстная мисс Прюэтт и очень ей благоволит.

— Написать Поллуксу Блэку?

— Да, дорогая. Но под каким предлогом?

— Вспомнил! — воскликнул Артур. — Мать писала, что я должен лично вернуть Блэку мантию, что он мне одолжил на бал. Я правда не знаю, как мать её одалживала. Вообще не знал, что они общались. Её же выжгли...

— Хорошая мантия? — осведомилась Джиневра.

— Очень, — кивнул Артур.

— Только маловата слегка, — уточнила Рита с улыбкой.

— Повод хороший, — задумчиво проговорила Джиневра. — Но лучше для начала пригласить на обсуждение Альфарда Блэка.

— И он точно не откажется, — хитро прищурилась Рита. — Приглашаем его на ужин сегодня?

— Без намёков, пожалуйста, — усмехнулась Джиневра. — Но ты права. Он моложе и не так консервативен. Заинтересовать легче. Хотя... Знаешь, пусть будут оба. Или даже Поллукс с супругой и сыном. Так будет правильнее, а то ужин — сам по себе намёк не слишком приличный.

Артур только переводил взгляд с жены на Джинни, не совсем понимая, что их так развеселило.

— Значит, всё-таки обед, — Рита потрепала его по макушке, но смотрела на Джинни. — Завтра. Вы пригласите?

— Да, — Джиневра поднялась. — Пошлю Поллуксу сову завтра утром. Закажем эльфам что-нибудь вкусное, пусть сразу видят, что тоже вполне себе благополучная семья, а не попрошайки. А там уже посмотрим. Но письмо попробую составить прямо сейчас, вспомню молодость. Не скучайте.

Эльф появился, как только Джинни ушла. Домовик озабоченно смотрел на хозяев.

— Прибыли гости. Госпожа, они говорят, что ваши родичи.

— Где? — тут же вскочила Рита, — у Норы? Это, верно, отец и моя обожаемая мачеха.

Гостей оказалось трое. Вместе с родителями Риты, которые с такой силой обнимали его жену, что Артуру было откровенно завидно, к ним в гости прибыл ещё один джентльмен, при имени которого хозяину поместья стало не по себе.

— Мистер Вестерфорд, — повторил он растерянно, пожимая руку гостя. Тот совершенно не походил на Дамиана.

— Верно, мистер Уэсли, — легко отозвался гость. — Роджер Вестерфорд к вашим услугам.

— Дамиан...

— Мой брат по отцу, — лицо Вестерфорда стало непроницаемым. — Вы знакомы с ним?

— Был знаком, — Артур вздохнул, не думал, что именно ему придётся говорить такие вещи родному брату мерзавца Дамиана. — Примите мои соболезнования. Вы ведь знаете, что Дамиан был убит почти месяц назад неизвестными.

— Вот как, — никаких чувств на лице Роджера не отобразилось. — Нет, этого я не знал.

— Отобедаете с нами, — тем временем спрашивала родных Рита. — Или сначала отдохнёте? Комнаты уже готовы. И для вашего друга тоже. Я распорядилась на всякий случай.

Грэм Скитер удивил Артура. Он даже не представлял, что отец худенькой и невысокой супруги такой широкоплечий, представительный и полный достоинства мужчина. Пусть и сквиб, но чувствовалась в нём непонятная сила.

— Здорово, зять, — крепко пожал мистер Скитер его руку, потом притянул к себе и похлопал по плечу. — Не обижает тебя моя дочь?

— Пытаю, — хмыкнула Рита. — Заковываю в цепи каждый вечер в нашей пыточной камере, истязаю и пью кровь.

— О, я бы поглядела на пыточную камеру, — хищно усмехнулась Одри Скитер. — В таком замке она просто обязана быть.

— Пока не нашли, — Артур теперь понимал в кого Рита такая кровожадная. Или мачеха от неё нахваталась? — И нет, сэр. Рита — самая лучшая жена на свете.

— Хорошо сказано, парень! А теперь мы и правда немного отдохнём. Одри устала и мечтает принять ванну. Путешествие магловским транспортом оказалось довольно утомительным. Но аппарировать и пользоваться портключом было нежелательно.

— Не может быть! — просияла вдруг Рита и снова бросилась на шею мачехи. — У меня будет братик?!

— Отцепись, сумасшедшая девчонка, — воскликнула Одри, смеясь. — Задушишь! Да, я уверена, что это мальчик! А твой отец всё ещё сомневается. И кстати, скажи хоть ты ему, что я не хрустальная!

— Она хрустальная! — рассмеялась Рита. — Папа, береги её!

— Арчи, будь лапочкой, угомони супругу! — потребовала Одри и подмигнула ему.

Артур не узнавал свою жену. Такая домашняя вдруг стала, так улыбалась нежно, хоть и пыталась сдерживаться. Так блестели её глаза, особенно когда только увидела своих родных. И его вдруг охватила гордость, что теперь и он стал частью этой семьи. Было так очевидно, что его просто приняли в свой круг, без проверок и приглядываний. Просто потому, что он муж их обожаемой дочери. И он тут же пообещал себе, что непременно станет достойным этой семьи.

Роджер Вестерфорд тоже улыбался, глядя на них.

— У нас гости! — в холле появилась Джиневра, явно привлечённая шумом. — Артур, представь меня.

Гости, казалось, ничуть не удивились возрасту "драгоценной бабушки". И тут же взяли с неё обещание показать весь замок после обеда — Рита заверила, что никто не знает их поместье лучше.

Собственно говоря, так оно и было. Вроде бы не так много дел у них образовалось, но Артур с Ритой до сих пор не обошли все этажи и комнаты.

Артуру досталось проводить в гостевую комнату Вестерфорда, а Рита повела родителей.

— Я у вас ненадолго, — предупредил его Роджер. — Спасибо за гостеприимство. Могу я одолжить сову, чтобы отправить письма?

— Конечно, сэр! — Артур тут же позвал домовика и порадовался, что Рита настояла на покупке сразу пяти пернатых почтальонов. Теперь они занимали совятню, пустовавшую много лет, но уже приведённую в порядок.

Передав сову гостю, Артур не стал мешать ему, пожелав хорошего отдыха и предупредив, что обед планируется через два часа.

— Пергамент, перья и чернила в ящике стола, — сказал он напоследок. — А если захотите просмотреть прессу за последние месяцы, позовите Урса, толковый домовик. Хорошего отдыха, сэр.

Роджер сдержанно поблагодарил, явно занятый своими мыслями. Артуру стало любопытно, каким образом тот оказался в компании капитана Скитера, но расспрашивать и не подумал. Рита наверняка всё узнает и расскажет ему сама.

Не зная, как провести время до обеда, Артур отправился в библиотеку, которую им буквально накануне открыла Джиневра. Эта комната сохранилась лучше остальных. Артуру внезапно очень понравилась царившая здесь атмосфера знаний и тайн.

Никогда он не любил пропадать в школьной библиотеке, а тут загорелось что-то в душе. При мысли, что всё это много десятилетий собирали его предки, брали с полок, читали за широким столом, листали страницы, делали выписки, — его охватывала дрожь, и он ощущал какую-то сопричастность. Артуру до зуда в пальцах захотелось знать, что увлекало его предков, его деда, в конце концов.

Джиневра советовала не распыляться, а сначала поискать интересное ему самому. И он нашёл и вчера для всех пропал на целый вечер.

Видел бы его Роберт Вуд, вот бы удивился! А и правда, стоило пригласить к ним Роберта и Эжени, но надо будет посоветоваться с Ритой.

Фолиант, завладевший его вниманием, так и лежал на столе, раскрытый на середине, как он оставил вчера, когда Рита чуть не силой увела его спать. Чуть подросший симуран Симбо всерьёз ей помогал, вцепившись зубами в штанину. И успокоился лишь тогда, когда Артур оказался в спальне. Проворчав что-то и встряхнув маленькими пока крыльями, Симбо утопал в свою корзинку под тихий смех супруги. Артур притворно посетовал, что только няньки-симурана ему не хватало, но сразу забыл обо всём, когда Рита утащила его принимать душ вместе.

Потянувшись и стараясь не слишком широко улыбаться от приятных воспоминаний, Артур занял удобное кресло и положил перед собой пергамент и последний подарок любимой — самопишущее перо. Оказалось, делать выписки — это не только не скучно, а даже интересно. Особенно когда благодаря книге столько мыслей появилось по созданию нового проекта, взамен уничтоженного матерью.

И всё же мыслями он постоянно возвращался к утреннему разговору с Джиневрой, снявшей с его памяти блоки. Он не мог поверить, что совершил такую мерзость, пусть это было в том прошлом, что теперь вспоминалось с неохотой. Жизнь будто разделилась на две части. То, что было до Риты, и то, что стало после. И тем не менее собственный поступок жёг душу калёным железом.

Пусть под зельями, пусть был пьян, но ведь сделал. И как теперь жить? Чем он лучше Дамиана?

Сейчас с трудом вспоминалось, что он чувствовал к Молли. Теперь было с чем сравнить, и то, что тогда принимал за любовь было какой-то подделкой, чем-то ненастоящим и даже жалким. Было стыдно вспоминать, как преследовал изменившуюся за лето подругу. Стыдно и горько. А теперь выясняется ещё и такое. И как прощения просить, как оправдаться, если оправданий просто не существует.

Надо будет поговорить с Ритой, она многое могла показать совершенно под другим ракурсом, отчего всё становилось понятней и проще. Вечером поговорит. Или после обеда, ведь Альфард будет уже на ужине. Пока Джиневра будет показывать дом гостям, самое время обсудить.

— Хозяин! — появился рядом домовик Кроха. — Хозяйка зовёт обедать. Гости вот-вот спустятся в малую столовую. Кроха может перенести хозяина.

А он и не заметил, как быстро пронеслись два часа. Впереди обед и много баек о море от капитана Скитера. Обещал и про пиратов рассказать, и про борьбу с великой стихией. Интересно. И книги посоветовать про морские приключения. А Артуру, пожалуй, и жизни не хватит, чтобы прочесть хотя бы часть библиотеки Уэсли. Но про море почитать любопытно. Вот и бабушка Джиневра пиратами заинтересовалась.

Кстати, лорд Малфой очень хотел взглянуть на их книги. Артур и не против был, но Джиневра права — стоит попросить взамен доступ в библиотеку Малфоев. Согласится сиятельный лорд на такое условие, тогда и Артур разрешит. А то едва не ляпнул за вчерашним ужином, что пожалуйста, не жалко, но Джинни вовремя наступила ему на ногу под столом, а после вместе с Ритой дружно ругали за простодушность. Теперь и самому было жалко показывать библиотеку чужим. А ещё было очень тепло на душе, что Джиневра даже брату не дает его в обиду. Потрясающее чувство.

— Спасибо, Кроха, я сам дойду. Предупреди хозяйку, что сейчас буду.

Казалось, ему никогда не надоест просто ходить по замку, представляя, как здесь проходил дед, как звучали в коридорах голоса детей... Целая вереница предков, которых он уже начал изучать по родовой книге. О чем они думали тогда, какие мечты были у них, какие заботы? Кого любили, кого ненавидели? Что занимало их досуг, и были ли они так же счастливы, как он с Ритой? И пусть на все эти вопросы некому дать ответов, но он и не ждал их, достаточно было знать, что он не один, а часть древнего и славного своими делами рода Уэсли. Рода, едва не погубленного злым гением великого светлого волшебника Альбуса Дамблдора. Пусть земля горит под его ногами!

* * *

Земля под ногами Альбуса словно горела, лишь поначалу леденила босые ступни. Будь проклят снег, так не вовремя выпавший в Шотландии. И вся его магия куда-то делась, почти не ощущаясь. Наверняка, происки целителей, чтоб им икалось до изумления. Побег из Мунго дался с большим трудом, а палочку ему так и не вернули, сволочи неблагодарные. Ведь скольких обучал, холил и лелеял! И ощущение, что он почти сквиб сейчас — злило неимоверно. Даже обувь наколдовать не может, виданное ли дело!

Жар, правда, быстро прошёл, Альбус даже пожалел о нём. Ног уже почти не ощущал, наверняка отморозил. Но главное, добраться до школы. Там зелья быстро приведут в норму.

Целительская мантия, которую он позаимствовал прямо с поста уснувшей ведьмы, оказалась отличной штукой. Кто бы мог подумать, сколько комфорта. Даже тепло было, несмотря на лёгкий морозец. Попытался откромсать кусок подола, чтобы обернуть ноги, так не далась, прочная, как чешуя дракона. Но ничего, он закажет себе мантию с такими же свойствами.

Всё, на что хватило магии — не слишком удачная аппарация. До Хогвартса не дотянул буквально десять миль. Хоть сориентироваться смог, определив нужное направление. Как с крутой горы спускался вообще страшно вспомнить. Грело чувство, что к утру уже должен до Хогсмида добраться, а там, пожалуй, отлежится у Аберфорта. Тот и с ногами поможет, есть у этого глуповатого борова свои средства — дал же Мерлин родню!

И от его бормотухи отказываться не станет. Выпьет из большого грязного кубка всё до капли. И поест, обязательно упросит зажарить кабанчика. Не меньше.

Ноги подломились, когда совсем немного оставалось, каких-то полмили. Издали уже и огни виднелись, обещая тепло и спасение. Альбус сел на землю, чувствуя, что ноги вот-вот отвалятся. Свернулся в чудо-мантии в клубок, засовывая под неё посиневшие ступни. И блаженно застонал, ощущая покалывание, не совсем, значит, отморозил. Но потом стало не до удовольствия. Покалывание сменилось болью, да такой, что впору орать. Он и не удержался, сорвал горло, ничего не соображая, завыл раненным зверем, а потом затих испуганно, услышав ответный волчий вой совсем близко. Ну не огибать же было край Запретного леса!

Альбус содрогнулся, похоже, оборотень его почуял. А ведь вроде бы до полнолуния далеко. Или близко. Ум мутился от боли, только-только начавшей отпускать. Казалось, что ноги распухли, и стоит наступить, они вовсе лопнут, как перезрелые томаты. Тело покрылось липким потом, сил подняться просто не было, но страх пересилил. Кое-как встал на колени и пополз. Кто бы знал, как это неудобно с непривычки!

Волк всё не появлялся, но ощущение чужого взгляда поднимало дыбом волосы на затылке. Следом идёт? Плюнув на боль, Альбус резко вскочил, и словно острые ножи вонзились в обе ступни. Взвизгнув нечеловеческим голосом, он сразу упал и разрыдался от бессилия. Хруст веток позади заставил смолкнуть, снова подняться и припустить по бездорожью, наплевав на дикую боль. Жить хотелось сильнее, он же не так и стар ещё.

Плохо помнил, как очутился уже на улочке Хогсмида. Здесь снег был истоптан и бежать стало легче. Уже и резь в ногах почти не ощущалась. Второе дыхание открылось, как говорят маглы? Но до кабака Аби предстояло подняться в гору. Светать уже начинало, когда он, еле передвигаясь, добрался до грубо сколоченной двери с подгнившей колодой вместо крыльца. Одного шага не хватило, упал уткнувшись лицом в эту самую колоду.

Поднять бы руку и постучать, да сил не осталось вовсе. Кусая потрескавшиеся губы, Альбус тихонько заскулил, смаргивая слипшимися от мороза ресницами. Руки заскребли по промёрзшему дереву. А потом резко распахнулась дверь, легко отбросив его прямо в наметённый сугроб. И кажется хрустнуло что-то в спине, а боль от удара по лицу и плечам уже почти не воспринималась. У всего есть свой предел.

Услышал лишь хриплый возглас брата:

— Мордредова отрыжка! Альбус!

— Только не в Мунго, Аби, — смог он прохрипеть. — Только не в Мунго!

И блаженное забытьё упало на него чёрной пеленой.

Очнулся он от того, что дико болело всё тело. Но одно ощущение мягкой кровати под спиной приносило слабое удовлетворение. Слезящиеся глаза с трудом определили маленький чулан под лестницей кабака Аберфорта. И даже мысленно не было сил посетовать, что пожалел тот для брата нормальный номер.

— Очнулся? — ввалился в каморку глуповатый боров. — Пей, полегчает.

Обращался грубо, резко приподняв и сунув ко рту дурно пахнущий кубок с горячим отваром. Определить состав Альбус не смог, нюх отбило ночное приключение? Безропотно принялся глотать, стараясь не обращать внимания на гадкий вкус. Выпив, упал на подушку, держать его перестали. Но хоть в голове немного прояснилось. И боль в теле стала тупой, не такой изматывающей. Особенно с ногами было плохо. Горели огнём, впору в снег сунуть. Содрогнулся от этой мысли.

— Сам от Мунго отказался, — прогудел Аберфорт с ничего не выражающей физиономией и сонными глазами. Ни грамма интеллекта на огрубевшей роже. — Ничего, зелье подействует скоро, проспишься и будешь в норме.

— А ноги? — жалобно спросил Альбус надтреснутым тонким голосом.

— Распухли, — пророкотал Аби. — Мочой книззла обработал, козьим навозом и травками разными обмотал, скоро полегчает. Да ты не кривись, навоз совсем свежий, верная помощь при обморожении.

Альбус сдержал ругательства. Вот, что нюх отбило. Козье дерьмо пропитало своим духом всю каморку.

— За что? — попытался воззвать к совести этого недочеловека.

— А ты бы лучше спасибо сказал, братец, — погрустнел боров. — Спасаю его, так ещё недоволен.

— Мне бы палочку, хоть какую, — робко попросил директор Хогвартса, смирившись. Главное, добрался живым, не покусанным оборотнем.

— Да где ж я возьму тебе палочку? — изумился тупица. — Спи уже.

Утопал, захлопнув заскрипевшую дверь и перекрыв единственный доступ свежего воздуха. Альбус почувствовал, что задыхается от духоты и миазмов. К счастью, сознание вновь уплыло, дав временное облегчение.

Впрочем, брат не обманул, к утру следующего дня Альбус очнулся почти здоровым. Помогли мордредовы средства. Правда, голова закружилась, когда попытался сесть. Очень хотелось в уборную, или сразу в тёплую ароматную ванну. А ещё мучил голод просто зверский.

Аби словно почувствовал, ввалился с дурно пахнущей миской еды и кубком прокисшего эля.

Привередничать не было сил, подозрительную замазку, названную кашей с мясом, умял в один присест и почти не морщился, досуха осушив кубок.

— Больше нельзя, — отрезал Аберфорт в ответ на умоляющий взгляд. — Пей зелье, потом проваливай. Некогда мне тут...

Зелье было вылито в тот же кубок, правда теперь Альбус узнал укрепляющее. Выпил с жадностью и сразу ощутил прилив сил. Глянул на ноги — грязные, но никакой дрянью уже не обмотанные. И вроде бы совсем не болят.

Даже стоптанные башмаки у кровати стояли. Содрогаясь, вдел в них ноги с трудом, кожа саднила от соприкосновения с грубой обувкой, которой самое место на помойке. Задерживаться здесь Альбус и сам не собирался. И понимал, что тайным ходом в Хогвартс воспользоваться сейчас не сможет. Там и согнувшись идти, и столько ступенек преодолевать. К дракклам! Да и на свежий воздух хотелось, прогуляться спокойно.

Только чудо-мантия пропала, зато был брошен в угол пропахший козами тулуп. Надел, не до гордости сейчас. А в директорском кабинете есть запасная палочка. И одежда. Много нормальной одежды, сапог, ботинок, носков. Как-нибудь дойдёт.

Аби в зале не увидел, да и не очень хотел. Двое забулдыг проводили его равнодушными взглядами, других посетителей пока не было, к счастью.

Утренний морозец взбодрил, солнце уже поднялось, хоть и совсем не грело. Башмаки спадали и нещадно натирали кожу. Скоро Альбус захромал, но снять обувь даже мысли не было. Пришла на ум фантазия: "Тёмный Лорд был горд, не имел жилья и ходил босым в любую погоду. Мантию надевал на голое тело, не признавая даже белья...". Хохотнул от представленной картины. Пожалуй, он бы мог написать мемуары.

Ворота Хогвартса были закрыты, и он долго колотил по ним подобранным с земли камнем. Грохот стоял знатный. Наконец вдали показалась грузная фигура смотрителя Прингла. Обозвав его непотребно и длинно, Апполинарий, жуков короедов ему в исподнее, признал, хоть и с немалым трудом, директора школы.

Растворил ворота, пропуская. Принялся причитать, как же директор в таком виде, слушать тошно. Альбус шёл молча, стараясь отгородиться от льстивых причитаний. Они мешали сочинять дальше и вообще бесили сами по себе. До кабинета добрался почти без приключений, если не считать застрявшей ноги в исчезающей ступеньке. Прингл, так и топавший следом, помог, заставив пережить еще одно унижение.

Горгульи отказались реагировать на его присутствие. Пригрозил им разными карами, и те, словно нехотя, повернулись, открывая проход. Лестница не двигалась, и Альбус понять не мог, что вообще происходит. Пришлось подниматься пешком, ощущая дрожь в коленях. Не мальчик уже, да и укрепляющее не бесконечное подсунул Аби. Впрочем, откуда у него взяться качественному зелью? Лишь пройдя через кабинет, где заполошно зашептались глупые портреты бывших директоров, сразу в ванную, Альбус со вздохом сорвал все грязные тряпки, которые спалил бы, догадайся он сразу взять запасную палочку.

Немного смутило, что нигде нет феникса. Но эта мысль не слишком взволновала. Главное, вода в ванной была тёплой. И какое же блаженство было окунуться в неё всем истерзанным телом.

Домовик появился лишь после третьего призыва. Никогда памяти не было на их имена, а эти паразиты на призыв "домовик" отзывались всегда неохотно. Что же случилось с единственной, которую помнил Альбус, эльфийкой Месси, было неясно.

Распаренный и почти довольный, Альбус прямо в кабинете объедался вкусной едой, еле сдерживая стоны блаженства. Насытившись, откинулся на спинку и велел эльфу сообщить, кто сейчас находится в школе. Оказалось, негусто: почти все преподаватели разъехались, один Слагхорн присматривал за дюжиной студентов, оставшихся в Хогвартсе на каникулы. Ещё был целитель Уайнскотт, библиотекарша, и в любой момент мог появиться исполняющий обязанности директора Антуан Робертс.

А вот в западном крыле шло активное восстановление старых заброшенных кабинетов и покоев преподавателей. Бригада строителей работала днём и отсыпалась ночью здесь же, в стенах школы. Домовики почти в полном составе помогали строителям, лишь несколько оставалось работать на кухне.

С каждым словом домовика, Альбус мрачнел всё больше. Решительно достав стопку дорогого пергамента, он написал сразу несколько приказов: уволить Робертса А., уволить целителя Уайнскотта М., распустить бригаду рабочих, отклонить кандидатуры новых преподавателей, закрыть западное крыло, всех домовиков вернуть на кухню. Палочка слушалась плохо, магической подписи никак не получалось. А как иначе заверить указы он не знал.

Ожил портрет ненавистного Блэка.

— Приказы может подтвердить совет попечителей, — лениво проговорил он, строя презрительную гримасу.

— Хорошо же, — Альбус раздражённо достал новые листы и отправил с домовиком письма ко всем членам совета с призывом собраться завтра же. Пусть совы поработают, ленивые твари. А пока велел домовику молчать о его присутствии в Хогвартсе.

Ничего, все они у него ещё попляшут. Развели тут незнамо что, пока он болел. Главное — действовать решительно и быстро. И найти кандидатуры на место Робертса и Уайнскотта. Со вторым проще — ведьма Поппи Помфри из детского отделения Мунго наверняка не откажется от его предложения. А ЗОТИ мог вполне вести Треверс, тот ещё сукин сын, но прекрасный дуэлянт. И по ЗОТИ у него всегда были отличные оценки. Решение было принято и еще две совы улетели к адресатам.

Как вовремя он сбежал из Мунго, даром, что не отпускали! Ещё под какими-то надуманными предлогами... Да что там в мозгу могло повредиться у потомственного волшебника, право слово. Изверги в целительских мантиях. Да он бы подождал ещё, если бы безумная сова не принесла прямо в палату круглый кусочек черной кожи. И только инициалы на шершавой стороне. "Дж. У.". Маглорождённая целительница ещё фыркнула, как раз зелья ему принесла. Даже пояснила, что похоже на Чёрную метку. И Альбус вспомнил ту книжку, что конфисковал у одного первачка. Там что-то было про пиратов и одноногого неудачника... Но откуда об этом знать драккловой Джиневре?

Тем не менее испугался тогда знатно, дурак. И что нашло? Теперь-то можно расслабиться в самом защищённом месте. Тут магловские метки не действуют. И всяких паршивок Хогвартс не пропустит.

Дел на сегодня не осталось. Можно было отдыхать со спокойной душой. Альбус достал из сейфа зелье сна без сновидений, выхлебал сразу и едва успел добраться до кровати. Рухнул на неё как был, в халате и мягких тапочках. Он очень устал. До прибытия попечителей зелья как раз должно было хватить.

* * *

Только к вечеру Санни вернулась в дом Робертсов в немного странном настроении. Она всё ждала изменений в себе — ведь стала невестой — и казалось, что-то и правда изменилось. Она ощущала невероятное облегчение, что проблема выбора осталась позади. Не нужно больше скрывать и в первую очередь от самой себя чувства к любимому человеку. Не нужно ждать осады других мужчин.

Можно, наконец, вздохнуть свободно, заняться учёбой и творчеством, которое только-только начало приносить плоды. Эти фильмы на камнях... Да, пока просто мультики, но какого качества! Дисней бы позавидовал. Стало смешно от такой самоуверенности, да и не думала она, что в самом деле смогла бы сравниться с Уолтом Диснеем, но ведь здорово же получилось! Даже лучше, чем тогда у Блэков.

Осталось показать всем свою работу, всем родным. И на вечеринке у Эжени девочкам должно понравиться. И Басти, наверное, удивится. Интересно было, понравится ли ему, гению-артефактору? Проверять-то лучше как раз на нём или на Джейми с Северусом.

А ещё внутри у Санни поселилось тепло и какое-то лихое веселье, хотелось сплясать или хотя бы спеть. Новые серёжки от Рабастана почти не ощущались в ушах. Но так ей нравились, что хотелось то и дело дотрагиваться до ажурных колечек с вкраплениями сверкающих зелёных камешков.

Басти шёл рядом притихший, просто держа за руку. Вообще после работы в мастерской стал такой ласковый и родной, словно смирился с ограничением от их отцов.

Покинув мастерскую, они опять расположились в его спальне. Сидя рядом перед камином, Басти нашёл безопасное занятие — захватил в плен её руку, гладил и целовал каждый пальчик, рождая внутри неясные желания и волнение. Ещё и ушку досталось. Его, как оказалось, ограничение тоже не коснулось. И Санни то со смехом пыталась увернуться от щекотных поцелуев и шутливых укусов, то замирала и храбро ловила горящий и многообещающий взгляд своего жениха. Ей становилось жарко при одном воспоминании об этих моментах.

— Пришли, — Рабастан остановился у крыльца, когда она уже поднялась на одну ступеньку. И оказалась с ним почти вровень. Тотчас вспомнила неиспользованное ещё сегодня разрешение на поцелуй. — Сейчас я тебя поцелую.

Предупреждение было обязательным, и Санни невольно хихикнула, когда он сказал это совершенно бесстрастным тоном. Шагнула послушно навстречу, остановившись на краю ступеньки. И чудо — ничто не оттолкнуло её от немедленного притянувшего её к себе парня. Глаза Басти заблестели весельем, он прикрыл их, нежно потёрся носом о её нос.

— У нас время не закончится? — шёпотом попыталась его поторопить Санни. Кто бы знал, что так захочется самой поцеловать уже законного жениха.

— Солнышко, пару секунд, — ответил он так же тихо в её губы. — Погоди, я стараюсь успокоиться.

А ей совсем не хотелось, чтобы он успокаивался. Набравшись храбрости, лизнула его губы, за что сразу была наказана. И это было самое прекрасное наказание за сегодняшний безумный день. Целовал он с жадностью, страстно, отчего и она сразу загорелась. И млела от нежности, когда он сбавил напор...

Оба тяжело дышали, когда магия вдруг с силой оттолкнула от неё жениха, заставив его проехаться по снегу чуть ли не метр.

Басти выглядел взъерошенным и ужасно милым.

— Мерлин, — ругнулся он. — Солнышко, я не выдержу неделю таких издевательств! Мы должны что-нибудь придумать.

— Хочешь сыграть свадьбу вместо помолвки? — осведомилась шутливо. После поцелуя внутри всё ещё трепетала каждая клеточка тела.

— Смеёшься? — он выразительно оглядел её с головы до ног. — Ладно, смейся пока. Но я — не мой дед, который ничего не смог сделать с бабулей Сольвейг. Есть пара мыслей. И тогда берегись, поймаю и буду целовать целый час.

— И только? — поддразнила она.

— Два часа, — хищно поглядел он на её губы. И с коварным прищуром добавил: — Всю.

— Это значит...

— Всю тебя, Солнышко.

— Звучит заманчиво, — рассмеялась она, усиленно стараясь не представлять такие страсти. — Зайдёшь?

Он покачал головой:

— Не в таком состоянии. Прости. Завтра увидимся?

— Я напишу тебе, — ведь неизвестно, какие планы на завтра у мистера Робертса и Джейми. — В том блокноте.

— Иди уже, — Басти сжимал и разжимал кулаки. — Напиши обязательно. Всё, не надо так улыбаться, я и так еле сдерживаюсь. Уходи!

Так хотелось обнять его ещё разок напоследок, но Санни лишь кивнула, поняла, что он не уйдёт, пока она не зайдёт в дом.

— Пока!

— До завтра, Солнышко, — тихо попрощался он, когда она уже закрывала за собой дверь.

Встретили её шумно, все как раз собрались выпить чаю с лёгкими закусками. Джейми тут же захватил её руку, едва она опустилась рядом с ним на скамью.

— Вот ты меня удивила, — усмехнулся он, трогая браслет. — И каково ощущать себя невестой?

— Странно, — улыбнулась ему. И поймала испытующий взгляд Робертса. — Сэр, вы знали про ограничение?

— Да, мисс Прюэтт, — кивнул он спокойно. — Для вашей же пользы. Не понравилось?

— Несправедливо и довольно жестоко, — вздохнула она.

— Самое то для проверки чувств, — усмехнулся директор Хогвартса, покачав головой. — Но если вам интересно, я был против.

Она удивилась.

— А остальные?

— Идея вашего отца, мы не смогли его переубедить. Он был непреклонен. Но это ни в коем случае не наказание, не думайте. Ваш отец любит вас.

— Понятно, — Санни вздохнула и благодарно кивнула домовушке, которая поставила перед ней чашку с чаем.

— Что за ограничение? — заинтересовалась миссис Робертс. Северус смотрел молча и хмуро, а Джейми тоже повернулся к ней с любопытством.

— Позже расскажу, дорогая, — Робертс решительно поднялся из-за стола. — Сынок, спать пора. Вам, Джейми, я дам почитать об этом.

— Я только и делаю весь день, что читаю, — запротестовал кузен. Но тут же улыбнулся: — Мне нравится, честно. И об ограничении почитать согласен. Но как же... Когда уже...

— Завтра, Джейми, будьте готовы сразу после завтрака.

Оставшись наедине с кузеном, Санни посмотрела вопросительно:

— Что завтра?

— Стану подопытным кроликом, — поморщился кузен. — Великие маги будут опыты на мне ставить. Антуан отказывается говорить, кто ещё будет. Кстати, против твоего присутствия я не возражаю. Робертс сказал, что на моё усмотрение.

— А Басти можно будет посмотреть?

— Если ты хочешь... Теперь уж ты с ним пара, так что лучше друг от друга тайн не заводить.

— А что с Северусом? — спохватилась Санни. — Такой мрачный, даже не поздоровался.

— Переживает. Когда Робертс сообщил нам всем о вашей помолвке, Сев убежал в свою комнату и не выходил оттуда до ужина.

У Санни сжалось сердце.

— Не нужно так расстраиваться, — Джейми ласково погладил её по голове. — Обычная детская ревность. Отойдёт. Дети не могут долго сердиться на тех, кого любят. А он тебя обожает. И вообще, он парень умный, всё понимает.

— Всё равно грустно, — Санни благодарно посмотрела на кузена. — А ты очень волнуешься?

— Отволновался. Да, именно в прошедшем времени, — фыркнул Джейми. — Я уже давно не переживаю, устал. Скорее бы уже определили, что со мной не так.

— Уверена, что всё будет хорошо! — она тоже погладила его по голове, вызвав удивление и одобрение Джейми. — Советую лечь пораньше и хорошо выспаться.

— Аналогично, — покивал кузен.

Уже лёжа в постели, Санни достала блокнот и написала Рабастану, лишь немножко волнуясь:

"Я люблю тебя, Басти!".

И сразу увидела появившуюся ниже строчку:

"Я сильнее тебя люблю, Солнышко! Уже засыпаешь?".

Как могла, она объяснила, что приглашает его завтра к дому Робертсов поглядеть на кое-что важное для неё.

"Конечно, радость моя. А что это будет?"

"Это касается моего кузена, и я не могу писать об этом здесь. Это не моя тайна".

"Готов принести клятву неразглашения. Приду обязательно. Что на тебе сейчас надето, моя любовь?"

Санни хихикнула, невольно в мозгу возникли слова "виртуальный секс", и поняла, что совсем к такому не готова. Но немножко похулиганить захотелось.

"Я только из душа, Басти. Ещё не переоделась ко сну. Только в полотенце завернута".

"О Мерлин!"

"Это что значит?"

Басти некоторое время молчал, потом появилось:

"Солнышко, давай спать. Или ты дразнишься?"

"Простишь?"

"Я подумаю", — и он нарисовал лукавую рожицу.

Санни умилилась, так это было похоже на смайлик. Пожелала ему спокойной ночи и получила в ответ ещё парочку признаний, как он счастлив до безумства, как уже соскучился и как ждёт завтрашней встречи.

Думала, что не сможет спать эту ночь. Закрыв глаза, хотела немножко просто помечтать о Рабастане, его лукавой улыбке и сияющих глазах, но незаметно для себя уснула.

* * *

Чем старше становишься, тем острее понимаешь, что жизнь — это не черновик, набело никто переписать не позволит, второго шанса не даст, роковые ошибки исправить не удастся и старые кости никакая магия молодыми не сделает. А с грузом мыслей об упущенных возможностях с годами смириться всё сложнее, проще вообще перестать думать.

И если бы не Финеас Поллукс Блэк, это маленькое чудо, посланное роду Блэков и Поллуксу лично непонятно за какие заслуги (в последние лет двести ничего эпичного или особенного Блэки не совершили, а он сам так и не смог доработать так необходимый роду эликсир), Поллукс Блэк уже бы отошёл от дел, готовился он к этому давно, и буквально недели не хватило, чтобы передать свои обязанности главы рода да хоть тому же Арктурусу. А лучше Сигнусу — он моложе и не такой упёртый.

И тут Альфард, безынициативный и равнодушный, как казалось, единственный сын, и тем не менее бунтующий тихо и упорно, преподносит отцу настоящий подарок. Самый лучший, какой только может получить от сына отец — замечательного внука, согревшего сердца всех Блэков, а не только жесткого и непоколебимого раньше Поллукса.

Страх того, что малыш Финни мог не дожить даже до своего семилетия, иногда ещё сжимал сердце главы рода стальными когтями. Нежно убирая спутанные кудри со вспотевшего лобика внука, неизменно переносящегося к нему в постель почти каждую ночь, Поллукс понимал — не случись ему сорваться и потребовать от сына хотя бы бастарда, он бы никогда не увидел Финеаса.

И Альфарда понять можно, внебрачный сын вряд ли устроил бы Поллукса ещё пару месяцев назад. Тогда лорд Блэк совсем иначе смотрел на жизнь, но выдержки из той безумной книги, где-то раздобытой Реддлом, ужаснули и заставили полностью пересмотреть буквально всё. Род надо было спасать любыми методами. Смирить гордыню, приглядеться к детям и внукам. Прекратить скрываться в своей раковине.

И, как благословение, он тут же получил ответ, который потребовал у родовой магии, проведя с Ирмой тяжёлый и опасный ритуал возрождения. Финеас Поллукс — новая надежда рода Блэк.

Сильный мальчик растёт, это признали уже все: и Арктурус, и Вальбурга с Орионом, и Кассиопея, и Сигнус с Друэллой. К девяти годам можно будет уже сказать, каков потенциал. А пока он лишь набирается сил.

Теперь уже можно не волноваться, не опасаться за здоровье внука. Малыш получил доступ к родовой магии и расцвёл сразу, со всей полнотой и непосредственностью чистого сердцем человечка, много страдавшего с самого рождения. Но всё же выжившего, словно кто-то его единорожьим молоком напоил ещё в младенчестве.

И всё это было бы прекрасно и замечательно, не тяготей над родом Блэков проклятье безумия. Эликсир утрачен, хотя надежда ещё теплится. Но если не удастся найти, то в первую очередь будут страдать те, кто сильнее — Вальбурга, Беллатрикс, возможно Сириус и Регулус, а больше их всех вместе взятых, Финеас Поллукс, чья сила ни у кого уже не вызывает сомнений.

— Деда, ело есь, — Финни появился на его столе как всегда беззвучно и невозмутимо, словно так и должно быть. Сразу схватил шаловливыми ручками новое самопишущее перо и принялся вертеть, искоса поглядывая на Поллукса хитрющими глазами. И от кого набрался таких манер? Дело у него есть!

— Что за дело, Финеас? — Поллукс решительно захлопнул родовую книгу — хватит ему пока потрясений — и с удовольствием откинулся на спинку кресла. — Не надо ломать подарок Сигнуса, прошу тебя.

— Я не ломаю, — надул губки Финни, отбросив поникшее перо на стол. — Смотри! Ко мне!

Перо вздрогнуло, заметалось из стороны в сторону, а потом, трепеща всеми ворсинками, всё же полетело к внуку, но медленно-медленно.

Финни довольно ухмыльнулся. И подставил перу лист дорогущего пергамента, безжалостно выдранный из ровной стопки.

— Кто я, пёрышко?

Поллукс с возрастающим интересом придвинулся обратно к столу, игнорируя заговорщический взгляд внука.

"Чудовище Блэков" — вывело трясущееся перо. Если бы перья могли бояться, это бы выглядело именно так.

— Фу, — расстроился Фини, теряя интерес к перу. — Я просил просто удовище аписать! Дед! Дело!

Поллукс оторвал взгляд от безжизненно упавшего на лист пера и посмотрел на деловитого внука. Тот грустно восседал на толстом фолианте главной бухгалтерской книги Блэков и смущённо теребил кованый уголок обложки.

— Ты так и не сказал мне, что за дело, Финеас, — мягко напомнил он. — А я уже давно готов выслушать.

— Ну вот, сейчас скажу, только ты не ругайся.

— Постараюсь, — кивнул Поллукс, догадываясь уже, что от бабушки и тётушек обаявший их настоящий Блэк видимо уже схлопотал если не оплеухи, то порицания точно. На мгновение вид Финни стал уж очень виноватым и смущённым.

— Мы обрались в ристовый оход! — выпалил Финни и выжидательно уставился на деда, выставив подбородок с самым упрямым видом.

— Для начала позволь поинтересоваться, кто именно скрывается под многозначительным "Мы"?

— Никто не скрывается, — проворчал Финни. — Сири и Рег в комнате у Рега. Я здесь.

— А кто главный? — заинтересовался глава рода Блэк.

— Я, — недоумённо поглядел внук. — Азве непонятно?

— М-м, вы втроём так решили, что ты главный? Или ты сам хотел им стать?

— Да нет же! — малыш досадливо почесал затылок. — Мы просто проверили.

У Поллукса аж волосы на голове зашевелились, но говорил он мягко и спокойно:

— Вот интересно, Финеас. И как же проверяли?

— Сири объяснил, как правильно, — задрал нос ребёнок. — Я первый сделал. А они просто не смогли.

— И что же именно ты сделал?

Взгляд негодника снова стал лукавым.

— Сейчас покажу.

Спрыгнув со стола, Финеас бросился к стене, где был просвет между креслами. Сжал кулачки, попрыгал на месте и поставил на стену ногу. Потом вдруг, почти без промедления, преспокойно стал подниматься по стене, шагая с независимым видом, словно сила тяготения внезапно прекратила действовать. Вот перешёл на потолок и топает с наглым видом прямо по фрескам. А кудри спокойно свисают вниз, видимо тяготение на них таки действовало. Да и рубашка задралась, открывая тощий живот ребёнка. Замерев над столом, Финни хихикнул, оторвал одну ногу от потолка и перекувырнулся в воздухе. Поллукс вскочил, ловя внука магией и руками.

— Ты хочешь, чтобы я поседел раньше времени? — проворчал глава рода, прижимая к себе худенькое тельце. — Финеас Поллукс Блэк! Если...

— А-а-а-а-а! — крик Финни вряд ли бы мог кого-то впечатлить, но Поллукс прервался на полуслове. — Вот не надо этого, деда! И ты уже и так седой, больше не поседеешь. Отпусти, я к бабушке!

— Финни!

— Отпусти, посади на стол.

— А из моих рук не можешь? — заинтересовался Поллукс. Перемещался Финни уже давно вполне сознательно.

— Могу, но ты же астроишься, — тёплая ладошка скользнула по его щеке. — Посади а стол, деда.

— А как же крестовый поход?

— Можно подумать, ты ас отпустишь?

— Для начала хотелось бы узнать, против кого мои внуки собирались организовать крестовый поход, — хмыкнул Поллукс и усадил Финеаса на бухгалтерский фолиант.

— Ясно против кого, — пожал плечами Финни. — Против пиктов и овожажажных... кровожадных... — внук нахмурил тонкие бровки и со вздохом облегчения улыбнулся. — Друидов! Вот! Позволишь?

— Чем вам друиды не угодили? — нахмурился Поллукс. — Советую больше не шутить такими вещами.

— А мы не шутили, — обиделся Финни. — Мы всерьёз! Не позволишь?

Малыш воинственно вскинул подбородок, сверкая глазками.

— Ни под каким видом! — грозно ответил Поллукс, чтобы не было даже мысли, что можно уговорить.

— Во-от, — сразу расслабленно улыбнулся мальчишка, ничуть не расстроенный. — Я так и знал. И Рег угадал.

— А Сириус? — заинтересовался дед.

— Сириус теперь мне должен олшебную красную онфету от ортескью. Такие большие, знаешь? Там мороженое внутри.

— Предположим, знаю. И в чем же ошибся Сириус Блэк?

Финни фыркнул:

— Он сказал, что ты исполнишь любое моё желание, стоит сделать бровки домиком. Вот так.

Поллукс смотрел в огромные умоляющие глаза внука и понимал, что воспитание малыша пошло куда-то не туда.

— А на самом деле? — что думает о такой вседозволенности Финни, стало вдруг очень интересно.

— На самом деле, деда, все тебя боятся. И я не могу понять почему. Но это точно, знаешь, я почувствовал. Любят, но боятся.

— Правильно делают, — не удержался Поллукс, выпуская на пару мгновений свою магию, её сила в такие моменты растекалась вокруг, заставляя склониться самые буйные головы.

Финни охнул и радостно улыбнулся:

— Ух ты, как тёплое одеялко. А ещё можешь?

— Одеялко? — опешил Поллукс, готовый утешать испуганного ребёнка. И рявкнул, заметив, что тот тянет руку к родовой книге: — А ну марш отсюда!

Миг — и Финни исчез, оставив бардак на всегда аккуратном столе Поллукса.

Расстроенно он хотел швырнуть подарок Сигнуса в мусор, но самопишущее перо не далось. Заплясало по бумаге.

Поллукс с удивлением прочитал.

"Не надо, прошу! Я могу ещё принести пользу!"

— Какого... Каким образом?

"Хозяин привязал меня к родовой книге Блэков, хозяин напитал своей магией, хозяин дал капельку разума".

— Кто твой хозяин?

"Чудовище. Простите, он потребовал так его называть. Его настоящее имя Финеас Поллукс Блэк, Путеводная Звезда Рода".

— Звезда, — почти не удивился Блэк. — Ну-ну. Ладно, живи пока, только не маячь, отдохни, что ли. Мне надо подумать.

Перо рухнуло на стол и замерло. Поллукс покачал головой и вздохнул. Пора было подумать об учителях для мальчика. То, чему учится он самостоятельно, приобретает угрожающие формы. Но для начала надо принять странного визитёра, которого Поллукс просто из вредности заставил ждать несколько часов в тесной обшарпанной гостиной, специально устроенной для подобных случаев. Главное, выйти из неё невозможно, так что и передумать посетитель никак не мог.

— Пригласи гостя, — велел Поллукс появившемуся домовику.

Мужчина, вошедший в его кабинет, оказался знаком. Здоровенный и косматый кабатчик из Хогсмида одет был в потрёпанный коричневый плащ с глубоким капюшоном. Поклонился низко, но с удивившим достоинством. Занять гостевое кресло отказался. Молча выставил прямо на стол свою видавшую виды кожаную котомку. И опустил её стенки, дёрнув за горловину.

Поллукс, готовый уничтожить приношение странного типа одним взмахом палочки, потерял дар речи и всякое соображение. Молча таращился на до боли знакомую бутыль, светящуюся золотом и бриллиантовыми всполохами.

— Мерлин... — прошептал Блэк, боясь шевельнуться. А вдруг это иллюзия, насланная маленьким Финни? Как исполнение самого сильного желания на данный момент.

— Аберфорт Дамблдор к вашим услугам, — прогудел кабатчик и скривился от волны магии, отменяющей иллюзии. — Так оно вам нужно, милорд?

— Отблагодарю, — коротко кивнул Блэк. По щелчку пальцев бутыль просто исчезла со стола. — Что хотите? И откуда взяли это?

— Ничего не нужно, милорд. Я просто возвращаю ваше добро. Где взял, там уже нет. Прошу прощения, но это не только моя тайна, — Аберфорт коротко поклонился. — Разрешите откланяться, милорд?

— Постойте! — лорд Блэк впился глазами в гостя, надеясь прочитать ответ в непроницаемом лице мужчины. — Ваш брат ведь Альбус Дамблдор? Какие отношения между вами?

— Это личное, — спокойно ответил Аберфорт. — Я бы не хотел говорить об этом... человеке.

— Понимаю. Этого достаточно, — тонко улыбнулся Поллукс, отпуская гостя. — Проводите!

По незаметному сигналу от хозяина вошёл лакей, старый Мердок, уже пять минут дожидавшийся за дверью. Поллукс решил проявить уважение к мрачному кабатчику, что тот оценил лишь кривоватой улыбкой. Крепкий орешек этот брат Альбуса Дамблдора, хоть и прикидывается невежей и равнодушным грубияном. И если Поллукс правильно прочитал его, а он вряд ли зря гордиться своим умением разбираться в людях, брата Аберфорт, мягко говоря, не любит. А если быть точнее, даже такому скрытному типу не удалось утаить мгновенную и сразу глубоко скрытую эмоцию, блеснувшую в глазах, — незамутнённую ненависть.

Стоило подумать о том, как привлечь Аберфорта на свою сторону в предстоящей борьбе... даже не борьбе, а некоем перераспределении сил в магическом мире Великобритании. Такие люди тоже понадобятся.

И как славно, что Реддл сумел правильно и своевременно погасить конфликт, принеся извинения. Без него все их планы могли претерпеть не просто изменения, а полностью разрушиться.

А самое главное — переговоры с Малфоем принесли неожиданный и очень важный бонус. Приватная услуга от самого Реддла. Именно это право оставил за собой Поллукс, принимая извинения от весьма скользкого и умудрённого опытом лорда Малфоя. Да, яд василиска сильно впечатлил и был принят благосклонно. Извинения тоже, но, когда Блэк молча глядел на Абраксаса, размышляя, не помучить ли ещё немного сиятельного лорда, тот сам вдруг озвучил:

— И одна услуга от Тома Реддла, такая, как участие в ритуале, либо равная по значимости безвозмездно.

И Блэк согласился, а кто бы смог отказаться? Такого сильного мага и в ритуал, хотя бы... да в любой! В итоге с лордом Малфоем они расстались довольные друг другом, заодно закрепив соглашение по поводу помолвки его наследника с младшей дочкой Сигнуса.

Поллукс вернул бутыль с эликсиром на стол, зажёг щелчком свечи под потолком и залюбовался живым блеском. Он уже понял, какую услугу попросит у Тома Реддла. Решение само напрашивалось. Сильнейший тёмный маг и очень решительный человек. По слухам, знаток чуть не во всех областях магических наук. Реддл объехал множество стран, набираясь знаний и опыта, обучаясь у магов, чьи имена знают лишь избранные. А как хорош был во время ритуала! Уж если он не поможет доработать эликсир, то... останется ждать, пока Финни станет совершеннолетним и заработает хотя бы одно мастерство.

А пока вся надежда на Тома. И ещё на Уэсли. Точнее, на их родовой замок. Записи эксперимента должны находиться в открывшемся мэноре. И пусть Артур так и не откликнулся на предложение посетить Блэк-хаус, Поллукс не переломится, сам нанесёт визит Уэсли ещё раз и уже серьёзно поговорит с молодым Артуром, а лучше с Джинни. Должна же она понять!

Две совы послушно унесли два послания. И обе вернулись почти одновременно, принеся положительные ответы.

Альфард выбрал именно этот момент, чтобы наконец соизволить навестить отца. Занятой и деловой стал в последнее время, просто удивительно. И с Алленами успешно договаривается, и за архивы Блэков засел с энтузиазмом. Словно подменили парня.

— Звал, отец?

— Собирайся, мы идём свататься, — Поллукс хохотнул. — Я пошутил, можешь не сверкать глазами, но, даст Мерлин, и до этого дойдёт. Уэсли пригласили нас на обед. Мать я предупредил, тебе следует собрать сына, будет не лишним. И не волнуйся, Финнеас достаточно окреп, ничего с ним не случится. И манерам его уже вполне выучили бабушка и две тётки, благо схватывает на лету.

— Я не волнуюсь, просто удивлён, — Альфард усмехнулся. — Буду рад сопровождать тебя, пап. Дай нам несколько минут.

— Полчаса, Альф. Встречаемся здесь, я активирую камин. Нам открыли доступ, так что желательно прибыть вовремя.

Альфард кивнул и поспешно вышел. Финеаса Поллукс взять решил неспроста, в качестве секретного оружия. Вдруг умилится дитём прекрасная Джиневра и более благосклонно взглянет на отца мальчугана. Но это не главное, найти записи — вот что важно. И надо будет — он лично поможет искать, сколько бы времени это не заняло. И в случае успеха можно будет сразу позвать Реддла. В случае поражения тоже, но без записей эксперимента с эликсиром справиться будет гораздо сложнее. Могут уйти годы, а не хотелось бы.

— Я готова, милый, — жена неслышно появилась в кабинете. — Что ты задумал?

— Ты не поверишь, — сверкнул глазами глава рода Блэк. И взмахом палочки левитировал на стол драгоценную бутыль.

Ирма прижала руку к сердцу и шагнула ближе к столу.

— Не может быть. Откуда? А ваш архив, записи...

— Увы, но как раз туда, где они могут быть, мы сейчас и отправимся. Готова, милая?

Она с нежностью откликнулась на объятие:

— С тобой хоть на край света, Пол. И надо уже как-то решить с ночными перемещениями Финни, я соскучилась.

— Решим, — он засмеялся и закружил её по комнате, чувствуя себя помолодевшим. Вот что делает с человеком одна лишь надежда!

* * *

— Эжени, — Роб, как всегда без стука, ворвался в её комнату, плюхнулся сразу на диван и заложил руки за голову. — Ну вот, на один день тебя отпустили из этого ковена, и ты засела в своей комнате, опять что-то рисуешь. А родного брата словно не существует.

— На два дня, — улыбнулась она, откладывая кисть и заправляя за ухо выбившийся локон. — Завтра девичник, Санни с Чарити устраивают. И прямо оттуда в воскресенье утром мы с ними отправимся на мою свадьбу. А, кстати, ставлю десять кнатов, что будет мальчишник. Тебя пригласили?

— Какие десять кнатов? О чём ты, моя прелесть? — дурашливо округлил глаза Роб.

Она вдруг заметила, что у него тёмные круги под глазами, да и весь вид слегка усталый. Неужели все дни, пока она жила в ковене, занимался без передышки? С него станется, мечтает получить максимум Тритонов и пойти дальше учиться на Мастера трансфигурации. А может, ещё хандрит, что Эмили Гамп с родителями укатила в Грецию? Хорошо, что они уже скоро вернутся и даже будут на её свадьбе.

— Ладно, не говори, — легко отмахнулась она. — Сегодня последний свободный вечер дома, и у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— И какое же? — скептически осведомился брат. — Кстати, а кто это?

— Да так, — Эжени пожала плечами. — Один заказ. Там, в ковене сейчас живёт Лаудан Забини. Сказал, заплатит пять золотых за портрет Лисс Пранк. Я взялась, пять галеонов на дороге не валяются. Тем более и с Лисс я там несколько раз пересекалась и хорошо её рассмотрела специально для портрета.

— А я думал, есть способ попроще разжиться галеонами в твоём ковене, — хитро усмехнулся Роб.

— Да ну тебя, — Эжени опустилась на табуретку, вытирая руки платочком. Удалять краску с рук магией она не любила, потом кожа казалась сухой. — Я ума не приложу, какую такую незамужнюю девицу могла бы привести в ковен. Так что лучше воспользуюсь своим способом зарабатывать.

— Твоё право, — хмыкнул Роб. — Хотя вот, кузина Грейс вроде рассталась со своим крокодилом.

— Ты всерьёз хочешь подсунуть нашей Грейси грубых боевиков? — укоризненно посмотрела на брата Эжени, присаживаясь на табуретку.

— Кто бы говорил, — хохотнул Роб. — Сама-то втрескалась в такого же грубого боевика. А Грейс не из пугливых, хоть и поёт в группе. У неё Дурмстранг за плечами. Она сделает твоих ковенцев, как детей.

— Она из городских, жизнь в ковене её вряд ли привлечёт. Кто ей петь там позволит? И Картер не крокодил, он бизнесмен и умница. И они не расстались, а просто временно в ссоре. Ну ты же знаешь Грейс, вечно её расстраивают мелкие несовершенства окружающего мира. Кстати, на моей свадьбе она обещала быть.

— Во-от! — сел на диване Роберт, радостно блестя глазами. — Мы и обозначим её присутствие, как привод незамужней девушки! Класс, да? И что значит "из городских"? Она же бредит охотой и всё время жалуется, что никуда не берут.

— Не говори глупостей. Её дед пару раз брал на сафари. И к себе в драконий заповедник, пока его не продал. А ещё на мою свадьбу она придёт с Картером. Правда, это она обещала до их ссоры, но тем не менее.

— Ладно, тогда Эву. Эву Стенли. У неё же никого вроде нет. Пусть грязнокровка, но вдруг прокатит.

— В своём уме? — фыркнула Эжени. — Да они там тёмные маги через одного. Хочешь, чтобы неженка Эва умерла родами? И она всё равно неровно дышит к Бену Хиггинсу. Да и мы совсем не подруги. Нет уж. И вообще, хватит болтать, ты хочешь узнать, куда мы сегодня отправимся?

— Говори уже, я весь внимание! — Роб состроил ей дурацкую рожицу. — Только не в магловское кино. У меня от него потом голова болит жутко.

— Наш двоюродный дед сегодня окончательно передаёт заповедник Прюэттам. Кстати, они братья Санни, если ещё помнишь. Ну так вот, дед сам меня пригласил составить ему компанию. Может, и Грейс будет. Ну как? Прогуляешься с нами к драконам?

— Шутишь! — вскочил с дивана Роб и заходил по комнате, ероша волосы. — А раньше ведь не приглашал. И если Грейси будет, я точно с вами. Попытаюсь вызнать у неё про крокодила. И бац, три галеона у меня в кармане!

— Ты порой мыслишь, как Артур. Тебе отец мало денег даёт на карманные расходы?

— Дело принципа! И ты увидишь, сестрёнка, эти галеоны я честно заработаю.

— Мечтать не вредно, — фыркнула Эжени. — Ладно, отправлю сову, что мы будем оба. И не мешай, мне тут совсем немного осталось.

Роб подошёл к полотну:

— Вау, как живая! Ладно, мать обедать звала, но пятнадцать минут у тебя есть.

Он ушёл, и Эжени снова взялась за кисть. Она никак не могла перестать думать о свадьбе и о Мэдисоне. Что толку было жить в ковене, если она его почти не видела. Все дни проводил на реставрации какой-то хижины и хоть бы раз позволил взглянуть, чем так занят.

Нет, она не жаловалась. В ковене весело, со всеми перезнакомилась. По крайней мере, с женской частью ковена. И даже никто нос не задирал. Кто бы мог подумать, что среди боевиков живут такие нормальные люди! Да и вечерами Реган всегда заглядывал к ней, и это были самые долгожданные минуты. Пусть дальше поцелуев они так и не зашли.

Двоюродный дед ждал их возле почтового отделения Косой Аллеи, и Роб сразу расплылся в улыбке, заметив Грейс. Эжени тоже обрадовалась кузине. Та, хоть и была старше них на пять лет, но всегда общалась на равных.

Одета Грейс была, как всегда вызывающе: кожаные штаны в обтяжку, короткая серая, вся в металлических цепочках и заклёпках, дублёнка и высокие ботинки на шнуровке и толстой подошве. Белобрысая косая чёлка почти закрывала один глаз, а затылок и вовсе был выбрит почти налысо, в каждом ухе по несколько серёжек, и непохоже, что все артефакты. "Самовыражение важно в её возрасте, — мягко говорила мама про племянницу. — Пройдёт". Но Эжени в это верилось слабо. Фиолетовые глаза Грейс блестели лукавством:

— Привет, птенчики, — хохотнула она низким голосом, которым очень гордилась.

Пела она, и правда, здорово. Как-то раз Эжени даже побывала на её концерте и была под впечатлением.

— Привет, Грейс!

— Здорово, кузина! Дед!

Грейс сгребла Роба в объятия.

— Охренеть, как вырос, парень! Эжени, детка, ты совсем отощала! Вот что любовь с людьми делает! Учитесь у мамочки Грейс, никаких соплей, сплошной расчёт! Деда, мы камином или как?

Дед, увлечённо читающий газету, поднял голову и только сейчас их заметил. Он был даже немножко ниже Грейс, весь седой и слегка рассеянный, но фиолетовые глаза, цвет которых унаследовала его внучка, блестели по-молодому живо.

— Уже здесь! — обрадовался он. — Ну здравствуйте, ребятки. У меня порт-ключ, да. Он на время настроен, осталось ещё тридцать семь минут. Да, тридцать семь. Вы вовремя.

— Да ладно! — возмутилась Грейс. — Птенчики, айда к Фортескью. Успеем стрескать по мороженке. Дед, ну ты даёшь! Ещё торопил меня.

Они устроились за столиком в кафе, почти в дальнем углу. По случаю каникул, народу у Фортескью было много. В помещении жарко, а мороженое приятно холодное. Как только на столике появился заказ, Роб сразу стал приставать к кузине, пользуясь тем, что дед опять уткнулся в свою газету.

— Грейс, а Грейси, ты с крокодилом рассталась?

— С чего вдруг такой интерес? — меланхолично спросила Грейс, облизывая ложечку. — Допустим, рассталась. Хотя, что я? Пошёл он к мантикоре под хвост, чистоплюй, блин.

— Заработать хочешь? — заблестел глазами Роберт. — Выручка пополам!

— Роб! — возмутилась Эжени.

Но Грейс отмахнулась.

— Тише, детка. Давай, Робби. Какова цена вопроса и кого надо убить или обольстить?

— Полтора галеона. Каждому! — Роб хитро улыбнулся. — И делать почти ничего не надо.

— Не то чтобы верх мечтаний, — хмыкнула Грейс. — Но если за так, готова рассмотреть предложение.

— Глупости это, — всё же ввернула Эжени. — И вообще дурацкая традиция.

Но её слова Грейс лишь раззадорили.

— Я уже в деле, Роб. Объясняй суть!

— Лорд Нотт — глава ковена боевиков, — начал Роберт.

Грейс рассеянно кивнула, поглядывая в сторону. Эжени не хотелось оборачиваться, наверняка очередной красавчик привлёк внимание неугомонной кузины. Недаром Крокодил, то есть, тьфу, Картер, считал её легкомысленной певичкой, и тем не менее упорно мирился первым после каждой ссоры.

— Это каждый ребёнок знает. Дальше, Робби!

— Лорд Нотт обещал каждому, кто приведёт в ковен незамужнюю девушку, выплатить три галеона, — выпалил Роб, правда Эжени успела поставить заглушку на их столик, и можно было не опасаться, что услышат соседи.

— Там, что же, у них девок не хватает? — Грейс кинула взгляд на Роба, и опять уставилась куда-то. — Не, ну какой шикарный парень, я тащусь! Жалко, что с девушкой. Вот так всегда, все крутые самцы уже заняты. Так что там боевики?

— Ничего, сходишь с нами, погуляешь по ковену, присмотришь себе боевика посимпатичней, и три галеона наши, — чуть сбавил энтузиазм Роб.

— А замуж выйти не заставят? — Грейс опять таращилась на "самца", и у Эжени уже выдержка истощилась, так хотелось обернуться.

— Нет, конечно, — сказал Роб с сомнением. — Грейси, это какой-нибудь горец. Лучше не смотри так откровенно.

— Не учи книззла ловить мышей, — фыркнула Грейс.

И Эжени всё же оглянулась. Как ей казалось, незаметно. Парень сразу показался знакомым, а память на лица у неё всегда была отменной. Только где его видела? И девушка с ним была чем-то знакома. Ах да, на балу у Лестрейнджей!

Эжени почувствовала взгляд парня, который пристально глянул и даже — о Мерлин! — кивнул, как старой знакомой. Она тоже кивнула на всякий случай и поспешно отвернулась, покраснев, наверное, до ушей.

— Знакомый? — тут же насторожилась Грейс. Вот всё замечает! — Колись, детка. Мамочка Грейс готова услышать самое страшное! Он женат?

— Не знаю, — призналась Эжени, всё ещё ощущая смущение. — Вроде бы это Клиффорд! Да, точно он. А девушка, скорее всего Марта... не помню фамилии. Тоже из их ковена. Может, и женат.

— Их ковен? Клиффорд?

— Вильям Клиффорд, боевик из ковена Лестрейнджей, — пояснила Эжени. — А нам ещё не пора?

— Вау! — Грейс хищно улыбнулась Робу. — Так, милый, три галеона твои, я ещё столько же приплачу. Возьмёте в ковен, и точка. В любой, хоть к Ноттам, хоть к Лестрейнджам, и ваша прекрасная кузина Грейс будет счастлива.

— Ты и так будешь у Ноттов, если придёшь на мою свадьбу, как обещала, — вздохнула Эжени. — А, кстати, завтра у меня девичник. Если хочешь... И как раз в ковене у Лестрейнджей. И нет, там не платят по три галеона за девушек!

— Надеюсь, Клиффорд там — не единственный боевик? — подняла бровь Грейс. — Эжени, лапочка, я точно пойду на твой девичник! И на свадьбу, конечно. В самом деле, и как я упустила из виду боевиков, ума не приложу. А ты не знаешь, у них там охота процветает? Впрочем, откуда тебе знать, сама разведаю. И ты права, нам пора. Дед, деда, выходим. Три минуты осталось.

— Три минуты! — ахнула Эжени, вскакивая. — Пойдёмте скорее, хотя бы выйдем. Здесь аппарировать нельзя.

Конечно, они успели, даже до аппарационной площадки дошли. И за круглый диск взялись одновременно.

А когда оказались перед конторой уже в заповеднике, Эжени сочла нужным уточнить:

— Про охоту я знаю. У Ноттов точно есть. Только девчонок на охоту не берут.

— Меня возьмут, — убеждённо сказала Грейс. — Пусть только попробуют не взять. Как же тебе повезло, сестрёнка! А твой жених тоже такой?

— Какой?

— Боевик и сексуальный самец!

Эжени опять ощутила, как горят щёки и даже уши.

— Боевик, — неохотно кивнула. — На свадьбе увидишь.

— Здоровенный такой парень, — хохотнул Роб и потёр руки. — Ну, где тут драконы?

Драконы Эжени понравились, но она предпочла смотреть на них издали. Куда больше ей понравился Гидеон, который провёл для них целую экскурсию. Даже на мётлах слетали к дальним загонам. А вот Грейс с Робом так и норовили подобраться поближе к драконам. Особенно кузина. Спикировала на метле прямо к пещере. Гидеон как раз отвлёкся на разговор с дедом.

У Эжени сердце остановилось, когда она увидела, как прямо к Грейс из пещеры вылез дракон. Кузина встала по стойке смирно перед ним и вдруг что-то запела. Голос у неё сильный, звуки даже до них, парящих в высоте, долетали. И дракон повёл огромной головой, не спеша палить её огнём. Потом фыркнул дымом, почти наклонившись к девушке, поскрёб страшной лапой землю да и утопал обратно в пещеру.

А Грейс замолчала да так и стояла, не шелохнувшись. Потом всплеснула руками, вскочила на метлу и подлетела к ним.

— Уши надеру, — встретил её Гидеон мрачным взглядом. — Что за выкрутасы, мисс Холланд?

— Сначала догоните, — хрипло ответила Грейс, с опаской отлетая подальше от Гидеона. Кашлянула и проговорила уже нормальным голосом: — Ладно, простите, мистер Прюэтт, больше не буду. Ну нравятся они мне, драконы эти, жуть как!

— И не боялась? — спросила потом Эжени, когда они уже собирались обратно.

— Немного, — призналась кузина. — Но это же такой кайф спеть песенку дракону! О, нарисуешь мне этого лапочку? Будет картинка на память.

— Хорошо, — покладисто ответила Эжени, уже представляя, как изобразит именно тот момент: хрупкая фигурка кузины и огромная драконья морда перед ней, выпускающая дым. — Нарисую, только уже позже, после свадьбы. Ладно?

— И какого-нибудь боевика посимпатичней изобрази, — совсем разошлась кузина. — Ты ведь уже со многими повидалась? Или двух-трёх сразу. Жу-жу, пожалуйста!

— Грейси! Только если не станешь меня так называть!

— Будешь на портреты парней слюни пускать? — засмеялся Роб.

— А хотя бы, — Грейс показала ему язык. — Эжени, не дуйся! Но лучше вживую пообщаюсь. Мне многого не нужно, пара поцелуев, обнимашки и довольно. Я ведь жениться не заставляю.

— Кстати, могу показать, — Эжени достала блокнотик из кармана. Взмахнула палочкой, увеличивая до большого размера, и открыла папку, пролистав несколько рисунков. — Вот, гляди. Но он женат, сразу предупреждаю. Арес Шелби.

— Охренеть-не-жить! — восхитилась Грейс. — Какой лапочка!

— Ему такое не скажи, — фыркнул Роб.

— Он и правда хороший, а его жена Алиса тоже классная. Ой, сейчас ещё покажу, где-то было...

Она перелистнула ещё несколько рисунков, но Грейс ловко выхватила всю папку:

— Дай, я сама, мне всё интересно! Ого, ого, ого! Это кто? Да ещё во всех ракурсах. Хочу срочно в ковен!

— Мэдисон, — Роб тоже заглянул в папку, а Эжени только вздыхала. Могла бы догадаться, что так будет. Впрочем, ничего крамольного в рисунках не было. — Это жених Эжени.

— Вот так, — разочаровалась Грейс, сама листая портреты. И вдруг замерла над очередным рисунком. — О божечки! Кто такие?

Эжени заглянула и мысленно застонала. Обещала же взбешённому Регану, случайно увидевшему рисунок, уничтожить его.

— Боевики на водопое, — хохотнул Роб.

— Умываются после тренировки, — ровным голосом поправила его Эжени.

Случайно ведь увидела эту картину. И так запала в душу, что изобразила во всех подробностях. Пятеро обнажённых по пояс парней умывались возле колодца, подогрев в нём воду магией. Трое были из цитадели, а ещё Клайв, брат Ареса, и Бэддок. Парни смеялись, от рельефных торсов поднимался пар, да и позы были такие... мужественные, и в то же время расслабленные.

— Я кажется влюбилась, — мрачно резюмировала Грейс. — Какие экземпляры... у меня нет слов!

— Забирай себе, если хочешь, — великодушно взмахнула рукой Эжени. — Мне Мэдисон велел уничтожить этот рисунок. А так хоть не жалко будет.

— Я обожаю тебя! — вскрикнула Грейс. И бережно вынула рисунок из папки. — Только скажи, кто здесь кто.

— Клайв Шелби, женат, — указала Эжени. — Джеффри Бэддок, холост, племянник моего Регана. А эти из цитадели: Шон Фишер, сейчас помолвлен, как раз вчера случилось. Кейси Причард, холост. А этот серьёзный — Ингис Морн. Тоже холост, кажется.

— Мерли-и-ин, — простонала Грейс. — Красавчики все. — И задумчиво добавила уже без ажиотажа: — Вот этот вообще — песня!

— Даже не знаю, как он тут оказался, — задумалась Эжени. — Как поняла, Морн очень редкий гость в поместье. В цитадели живёт. Это такое поселение на краю Дикого леса, куда на охоту ходят. Самая крайняя точка поместья с северной стороны.

Грейси аккуратно свернула рисунок в трубочку, уменьшила и спрятала за пазуху.

— Вот, туда я и пойду на охоту! — сказала решительно. — Эжени, ты чудо! Я следующую песню тебе посвящу!

Возвращались опять через Косую Аллею, где расстались с дедом и Грейс. Договорились, что она прибудет домой к Вудам завтра днём, а уже оттуда вместе отправятся на девичник.

Хорошо, что лорд Лестрейндж, как сообщила Чарити, не только согласился открыть камин в замке для девушек, но и предоставил несколько комнат для ночёвки. Эжени, конечно, смутило, что пришлось беспокоить лорда Лестрейнджа по таким пустякам, но Чарити заверила, что леди Бастинда сама пришла к ней и предложила. А отказаться было неудобно.

Вот родители вместе с Робом отправлялись завтра к Ноттам прямо с утра. Точнее — в дом жениха, где им тоже предоставят комнаты.

Эжени хотела вернуться к рисованию, но нагрелся в кармане кристалл. Приятно было вспомнить, как она обрадовалась подарку Мэдисона. Его ещё Бэддок принёс к Хогвартсу, а Реган научил пользоваться.

Она достала из кармана кристалл, формой напоминающий кубик, положила на раскрытую ладонь. Лицо Регана отразилось на одной из граней.

— Привет, птичка! Как прошёл день?

— Привет, — она улыбнулась, понимая, что соскучилась. — Замечательно. В заповеднике были с Робом и кузиной, я тебя познакомлю с ней. Грейс певица, но поёт под псевдонимом — Сапфир. Может, слышал.

— Ничего себе! — округлил глаза Реган. — Сапфир! Слышал случайно. Она твоя кузина?! Парни с ума сойдут, если приведёшь! А наш лорд даст три галеона.

— Не уговаривай, она уже согласилась, — рассмеялась Эжени. — Только смотри, не влюбись в неё!

— За это не беспокойся, — Мэдисон поглядел лукаво. — Ты у меня единственная, и никаких певиц мне не надо рядом.

— А ещё драконов видели, они классные, Грейс для одного спела песенку.

— Значит, не скучала без меня?

— Ещё как, — призналась она, перестав улыбаться. — А ты, Рег?

— Конечно, птичка. Жду не дождусь свадьбы! Кстати, готов сюрприз для тебя. Но это уже после свадьбы покажу.

— Ну хоть намекни, — она похлопала ресницами, как учила Алиса Шелби.

— Не проси, — Мэдисон не купился. — Какой же это сюрприз тогда будет? Ну ладно, у меня тут дела, я только на минутку. Не скучай, принцесса. Скоро мы будем вместе.

— Ладно, до встречи, — кивнула жениху Эжени. — Точно ничего не случилось?

— Ничего такого. Просто хотел тебя увидеть. Целую, малыш, береги себя.

Кристалл погас, и Эжени спрятала его обратно в карман.

Огляделась — в комнате почти ничего не осталось, все её вещи уже в доме Мэдисонов. Так странно было, словно комната стала чужой. Пусть маленькая, но Эжени её любила, а сейчас даже не знала, что чувствует. Сожаление? Нет! За несколько последних дней она отчётливо поняла, как любит жениха, и в кои-то веки была благодарна Рудольфусу Лестрейнджу, что поступил тогда с ней так жестоко. А оказалось, он сделал ей лучший подарок в жизни. Надо бы поблагодарить, хоть Реган и сказал, что Руди обойдётся.

А ещё хотелось, чтобы скорее наступило завтра. Наконец-то увидеться с подругами, посмотреть, как живут супруги Хейли, да просто пообщаться. Интересно узнать всё про Санни, выбрала ли она кого-нибудь, получилось ли пообщаться с копией портрета Даркера у неё дома. Не зря же Эжени рисовала его целый день.

И, конечно, познакомит их с кузиной Грейси, которую может быть кто-нибудь из них знает, как Сапфир. Даже странно, почему она даже подругам никогда про кузину не рассказывала. Ведь не стеснялась же, в самом деле. И Роб молчал.

Оставалось закончить портрет и отправить его совой Лаудану Забини. Эжени снова взяла кисть, критически оглядев рисунок. Она очень надеялась, что заказчик останется доволен.

* * *

Санни сжала руку Джейми, надеясь его подбодрить, едва они покинули уютную кухню Робертсов. Антуан с улыбкой сообщил им, что испытания пройдут на свежем воздухе, за его домом специально была расчищена большая площадка. Плюсом было то, что с других мест поместья Лестрейнджей площадка не просматривалась, а любопытствующие боевики и их домочадцы не смогли бы подобраться незаметно, чтобы понаблюдать.

Как поняла Санни, слухи в ковене расходились если не быстрее скорости света, то очень близко к тому, и, значит, заверения Робертса были как никогда актуальны. Её немного покоробило слово "испытания", но Джейми, похоже, это совсем не волновало.

Сердце у Санни в груди сделало кульбит, а потом сильно забилось — Рабастана они увидели едва вышли на улицу. Басти был хорош в своём волчьем полушубке с просторным капюшоном. Сапоги тоже оторочены волчьей шерстью. Глаза жениха сверкнули, завораживая, взволновали, рождая тепло в животе и дрожь в коленках. И отвести взгляд было просто невозможно, пока он сам не моргнул, приветливо улыбнувшись. Санни судорожно вздохнула и словно очнулась, снова появились звуки разговоров и скрип снега под чьими-то сапогами. Поспешно отвела взгляд, спускаясь вслед за Джейми, и только сейчас заметила двух гостей, стоящих немного в стороне.

И слегка ужаснулась, узнавая, ощущая заодно, как Джейми сжал её руку, словно успокаивая. Это были Долохов и Тёмный Лорд собственной персоной. Оба как раз пожимали руку Робертсу так по-свойски, словно были друзьями. Впрочем, может быть, так оно и было. Басти взял её за руку, отобрав у Джейми, и сам подвёл к гостям.

— Примите мои поздравления, мисс Прюэтт, мистер Лестрейндж, — произнёс Том с доброжелательной улыбкой, едва закончились взаимные приветствия.

— Я тоже рад поздравить, — широко улыбнулся Долохов. — Удивили, признаюсь честно. Басти, потолкуем позже после всего этого?

— Да, наставник, сэр, — Басти кинул на Санни хитрый взгляд. И она сразу заподозрила, что это касается ограничения. Долохов вполне мог знать контрзаклятие.

Робертс, судя по всему, подумал то же самое, потому что наградил Басти неодобрительным взглядом, который был проигнорирован чересчур довольным женихом.

Идти предстояло не слишком далеко. В эту сторону от дома Робертсов Санни ещё не ходила. Она поднялась на небольшой холм и ахнула: внизу, окружённая холмами и рекой, виднелась широкая площадка, зеленевшая травой.

— Нравится? — шепнул Басти. — Мы тут в квиддич играем летом. Да и зимой случается, но гораздо реже. Смотри-ка, даже снег очистили. Что-то будет.

Теперь и Санни заметила столбы с кольцами и зрительские скамьи довольно высоко над землёй. Холмы надёжно скрывали котлован. К зрительским местам они спустились быстро, а Джейми с магами пошли по каменной лесенке вниз на поле.

— Сюда, народ! — услышала Санни с трибуны. И глазам не поверила. Ей махала тётушка Мюриэль. И рядом... ну конечно, Август. Кто бы сомневался!

— Это миссис Прюэтт, верно? — спросил Рабастан. — Твоя тётушка?

— Ага, — смешливо ответила Санни. Присутствие Мюриэль обрадовало. — Она самая лучшая тётушка в мире. Идём!

Перед скамьёй в середине трибуны был широкий проход. Санни быстро по нему добралась до тётушки, сразу бросившись в её раскрытые объятия. Даже удивительно было, как по ней соскучилась.

Шепнула быстро и сумбурно, ощущая себя вдруг маленькой девочкой рядом с сильной и уверенной в себе Мюриэль:

— Я выбрала. Мы помолвлены! Кошмар, да, как быстро? А ты откуда здесь?

— Глупенькая, — хмыкнула тётушка, сжав её в объятиях. — Неужели думала, меня не позовут? Поздравляю, кстати, отличный выбор! Рабастан, счастливчик, подойди, расцелую.

Басти смутился, но подошёл и действительно был расцелован. А Август пожал ему руку.

— Потом расскажешь мне всё! — шепнула Мюриэль. — Ну что встали? Рассаживаемся.

Пока они суетились, Джейми спокойно стоял посреди поля, насмешливо за ними наблюдая, а старшие боевики в три палочки творили заклинания. Над площадкой вырос высокий полупрозрачный купол.

— Защита — будто к осаде готовимся, — ухмыльнулся Басти. — Твой кузен, что, воплощение Мордреда?

Он сидел рядом с Санни, слева, а справа от неё пристроился сменивший гнев на милость Северус, за ним его мама, а потом уже тётушка и Август.

Тётушка умудрилась услышать Рабастана.

— Мой сын круче Мордреда и Салазара вместе взятых, — спокойно поведала она, заставив Басти закашляться.

На его вопросительный взгляд, Санни с улыбкой шепнула:

— Джейми — сын тётушки Мюриэль.

— Мерлин, — пробормотал Лестрейндж расстроенно и громче добавил: — Простите меня, миссис Прюэтт.

— Пустяки, — отмахнулась та. — Не стоит извиняться. Сама знаю, что Джейми совсем на меня не похож. Весь в отца.

— А я знал, — заявил Северус с неподражаемым превосходством, но тут же сам всё испортил, совершенно по-детски показав Басти язык.

— Сев, — укоризненно сказала его мама.

А тётушка рассмеялась и что-то шепнула спокойному Августу.

Басти фыркнул, посмотрев на Северуса сквозь ресницы.

Санни так и ждала, что он скажет что-нибудь вроде: "Зато Санни досталась мне, а не тебе". Но тот удивил:

— Северус Снейп, — Рабастан чуть нагнулся вперёд, чтоб видеть мальчика. — Хочешь, буду давать тебе уроки магического боя? По вторникам и четвергам в пять вечера. Для начала по полчаса, а там зависит от тебя.

Глаза Снейпа из подозрительных стали удивлёнными. Он явно боролся с желанием согласиться и опасался, что это окажется шуткой. Словно не понимал, что при его маме Рабастан не стал бы так шутить.

Эйлин задумчиво посмотрела на Басти, но возражать не стала.

— Хочу! — наконец выдохнул Сев.

— Вот и договорились! — кивнул Басти с довольным видом. — Будешь приходить к поместью, только не опаздывай. Занимаемся в нашем тренировочном зале. С отцом я поговорю.

— С моим? — уточнил Сев, прикусив губу.

— И с твоим тоже, — кивнул Рабастан. — О, смотрите, начинается.

Все тут же уставились на поле, где напротив одинокой фигуры Джейми выстроились три мага на расстоянии в несколько шагов друг от друга. Голоса были хорошо слышны в тишине.

— Джейми, — Антуан Робертс был серьёзен. — Все присутствующие принесли клятву неразглашения обо всём, что здесь будет происходить, так что нам необходимо, чтобы ты ничего не скрывал. Активируй свой взгляд и продержись сколько можешь.

Джейми кивнул, и Санни издалека даже показалось, что видит, как его глаза засветились зелёным.

Долохов присвистнул и демонстративно поёжился:

— Сквиб, говорите? — спросил с сильным недоверием. — Антуан, я был не прав, твоя взяла. Парень, ну-ка, закрой глаза и приготовься к небольшому дискомфорту. Позволите, господа?

Том спокойно кивнул, а Робертс лишь усмехнулся. Джейми закрыл глаза.

— Не волнуйся, — шепнул Санни Рабастан. — Антонин знает, что делает. Всё будет в порядке. И крёстный рядом.

Она оглянулась на жениха и поняла, что слишком сильно сжимает его руку. Хотела отпустить, но Басти не дал.

Джейми на поле под палочкой Долохова стоял совершенно неподвижно, хотя заклинания сейчас окутывали его плотным коконом.

Вот он дёрнулся, чуть выгнувшись, но не издал ни звука. Кокон рассыпался мельчайшими искрами.

Долохов опустил палочку:

— Ничего не понимаю. Томми?

Санни с трудом сдержала смешок. Так назвать Тёмного Лорда! Они и правда друзья?

— Я подойду ближе, — произнёс Реддл и, после одобрительного кивка Антуана, сделал несколько шагов к Джейми. — Больно не будет, но голова может закружиться. Встаньте поустойчивей, юноша.

Джейми кивнул и потоптался на месте, становясь неподвижно.

— Глаза закрыть? — осведомился равнодушно. Но Санни догадывалась, как он сейчас напряжён.

— Не имеет значения, — ответил Реддл, поднимая палочку. — Легилименс!

Ничего не происходило, но тишина стояла такая, что казалось, никто даже не дышит.

— Любопытно, — произнёс Тёмный Лорд. — Теперь может быть жарко, но это ненадолго.

Санни не смогла понять следующих фраз: они срывались с губ Тома с такой скоростью, что разобрать было невозможно. Джейми опять окутало облако, но не цветное, а какое-то серое. Лоб кузена блестел от пота, а руки — Санни это ясно видела — были сжаты в кулаки так, что побелели суставы.

Она бросила взгляд на тётушку, но та была спокойна, хотя не сводила взгляда со своего сына.

Облако растаяло. Том обошёл вокруг Джейми, потом встал почти вплотную и прикоснулся пальцами к его вискам.

— Не бойтесь, — сказал он. — Мы все дали клятву не навредить.

Джейми покачнулся, но устоял. Глаза его вспыхнули зеленью, теперь это точно было видно всем. А Том сам отшатнулся, при этом улыбнулся и покачал головой.

— Ты уникум, парень! Я даже предположить не могу...

— Хм, Джеймс, — Долохов вскинул палочку. — Отойди, Том. Кое-что проверю. Если что, извиняй, парень, но ты целовал мою подопечную, считай небольшим наказанием. Если что, подлечим. И да, она в любом случае тебе не пара!

У Санни от удивления расширились глаза, а тётушка лишь пренебрежительно усмехнулась. Басти успокаивающе погладил Санни по руке и шепнул: "Не надо". Только тогда она поняла, что сжимает в руке свою палочку, направленную на Долохова.

Джейми побледнел и с вызовом смотрел на Долохова, дурачок. Даже руки сложил на груди.

— Уверены, сэр? — дерзко сказал он. — Давайте, действуйте, я безоружен.

— Сопляк, — холодно отозвался Долохов. — Скажи спасибо, что я дал клятву.

А потом молча выпустил из палочки заклинание. Джейми отлетел на несколько метров, раскинув руки. Упал на землю и перекатился, поднимаясь. Повторное заклинание сбило его с ног второй раз.

Санни вскочила, негодуя, что Робертс ничего не делает, а смотрит на всё это безобразие с равнодушным видом.

— Скажи, что больше не приблизишься к Агнешке! — потребовал Антонин, холодно глядя, как вновь поднимается Джейми. Было видно, как сильно кузен разозлился.

— Я женюсь на ней, хотите вы этого или нет, — дерзко выкрикнул Джейми.

Тётушка спокойно покивала, словно тут избивали не её сына. У Санни слов не было. Отмахнулась от Басти, попытавшегося её усадить.

— Мечтать не вредно, сопляк, — проговорил Антонин хладнокровно и снова послал заклинание. Джейми отлетел к самому барьеру, врезался в невидимую преграду и медленно по ней сполз. Рот его был в крови — прикусил губу? Было так непривычно видеть Джейми в ярости. Он вскочил мгновенно и просто бросился вперёд к Антонину.

От нового заклинания увернулся, а следующее отбросило его с такой силой, что едва не повредился защитный купол, который, спружинив, отбросил несчастного парня на несколько метров вперёд. Санни ахнула, услышав, как зарычал кузен. У неё мурашки поползли от ужаса, звук был слишком звериным.

А потом стало происходить страшное: одежда на Джейми стала лопаться, он даже не пытался встать с четверенек. Издал рык ещё ужаснее, обнажившаяся кожа рук и ног стремительно темнела, он сам словно вырастал на глазах у всех. А потом раздался такой рёв, что пришлось зажать уши, а Джейми взвился вверх, словно поднятый неведомой силой, перевернулся в воздухе, а в следующий миг вместо него на землю рухнул огромный чёрный дракон, пробивший гребнем защитный купол.

Санни ощутила, как рядом вскочили все, Эйлин охнула, а трое магов на поле в мгновение ока аппарировали за защитный купол, который ещё держался по окружности.

— Ух ты! — это, кажется, Северус воскликнул.

А Басти попытался закрыть Санни собой, но она сразу вывернулась, становясь рядом. Рабастан вздохнул и молча поднял перед всеми осадный щит.

Только дракон, похоже, сам растерялся и, судя по всему, ни на кого нападать не собирался вообще. Пыхтел, крутился на месте, потом присел на задние лапы, упираясь хвостом о землю. Поднёс к удивленной, иначе и не скажешь, морде сначала одну лапу, потом другую. Пару раз взмахнул расправленными крыльями. Затем обернулся и поглядел на замерших зрителей. Рыкнул вопросительно, остановив взгляд на Мюриэль.

Тётушка смотрела с нежностью и по-прежнему не теряла спокойствия.

— Мой дракон! — ласково, но громко сказала она. — Джейми, радость моя. Давай обратно. Ты же понимаешь меня?

Дракон потешно закивал, шумно фыркнул, выпуская облако сизого дыма. Отскочил, словно сам испугался. Закрыл глаза, опустил голову на землю, упираясь в неё лбом, и качнулся вперёд.

— Дамам лучше отвернуться, — предупреждающе крикнул Антуан Робертс, спеша обратно к дракону, то есть уже к Джейми, абсолютно обнажённому. Кузен лежал неподвижно на спине, словно потерял сознание.

Робертс склонился над ним, выписывая палочкой пассы, а Санни опомнилась и отвернулась, уткнувшись в плечо Рабастана.

— Смотри, уже можно, — шепнул он. А ведь она даже не заметила, когда он снял свой щит.

Поспешно обернулась, увидела, что Джейми встал, а Долохов снял и протянул ему свою мантию, криво усмехаясь.

Джейми поколебался, но мантию взял, закутался в неё, хотя кто-то уже успел соорудить ему что-то вроде набедренной повязки.

Том Реддл тоже успел приблизиться и теперь глядел на Джейми задумчиво.

— Тётушка, — позвала Санни Мюриэль. Та снова сидела на скамье, с любовью глядя на сына. — Вы знали?

— Нет, — она покачала головой. — Такого точно не ожидала. Подумать только. Братец с ума сойдёт!

— А можно на нём полетать? — спросил Северус. — Красивый какой!

— Пусть сначала сам научится, — подал голос Басти. — Ему ещё привыкать и привыкать к своему второму воплощению.

— Это точно, — поддержала его Мюриэль.

— Я к Джейми! — решительно сказала Санни, перешагнула через ноги Басти и поспешила вниз с трибуны. Никто даже не останавливал, похоже все пошли за ней.

Добежала она первой, купол уже исчез, так что пройти удалось.

Кузен обернулся и подхватил её, когда она бросилась ему на шею.

— Ты такой дурачок! — всхлипнув, сказала она.

— Воспоминания покажешь? — азартно спросил кузен и погладил её по голове. — Интересно, как это со стороны выглядело. А то я даже понять толком ничего не успел.

— Заметно, — проронил Долохов.

Санни к нему резко развернулась:

— Как вы могли?!

— Тише, воробушек, — Долохов смотрел внимательно и немного устало. — Так было нужно. Ничего с твоим драконом бы не случилось. Готов спорить, даже синяков не осталось.

— Это была инициация, мисс Прюэтт, — сказал Робертс, и ей сразу стало стыдно. — Антонин, приглашаю завтра на обед вместе с подопечной.

— Сволочь ты, Робертс, а не профессор, — беззлобно откликнулся Долохов. — Приду. Я слово держу. Но с тобой, дракончик, я ещё ничего не решил. Ясно тебе?

— Да, сэр! — почему-то просиял Джейми.

Санни расслабилась и отошла от Джейми, давая доступ тётушке и нетерпеливому Северусу.

— Мисс Прюэтт, — тихо сказал Реддл, оказавшийся рядом с ней. — Смотрю, вы сняли мой подарок.

У Санни по спине поползли мурашки. И Басти отошёл к Джейми, никто на них не смотрел.

— Сняла, — озвучила она очевидное. — Сэр...

Но Реддл вдруг вздрогнул и дёрнул медальон, висевший на шее.

— Мордред, — прошипел он.

Тут же рядом с Реддлом оказался Долохов, и Робертс тоже поспешил к ним.

— Кто-то вскрыл защиту хижины Гонтов. Тони, ты со мной?

Санни тихонько отошла к Рабастану и не слышала их дальнейший разговор.

— Пойдёмте, отпразднуем, — позвала всех Эйлин Робертс.

Все согласно закивали, а Санни посмотрела в сторону мужчин. Долохов и Реддл пропали, а Робертс вдруг посмотрел на неё очень тепло и подмигнул.

— Мисс Прюэтт, — сказал он, подойдя ближе. — Вы умница. Я рад, что мы с вами родня. Не обращайте внимания. Мы тут все немного не в себе. И правда, пойдёмте в дом, наша эльфийка приготовила просто нескромных размеров торт. Как чувствовала появление оголодавшего ящера. Кроме того, здесь становится слишком людно.

Санни улыбнулась своему профессору, впервые подумав, что у него тоже есть сердце. На душе было радостно, особенно за Джейми, который, подумать только, настоящий дракон!

А потом дошли до мозга последние слова профессора. Она огляделась и увидела на вершине холма как минимум человек десять ковенцев. Вот тебе и скрытая площадка. Но Джейми так громко рычал, превращаясь, что неудивительно.

— Придётся клятву брать со всего ковена, — проговорил рядом Басти, беря её за руку. — Да, крёстный?

— Всенепременно, — кивнул Робертс. — Сочувствую, что с Долоховым поговорить не удалось.

Басти досадливо вскинулся, а Санни рассмеялась. Напряжение медленно уходило. И даже дышать стало легче.

Джейми притормозил и поравнялся с Робертсом, пытливо на него взглянул:

— Сэр, а всё же. Кто я?

— Ну как кто, — хмыкнул профессор. — Мантикора, разумеется. Розовая в крапинку.

Басти хохотнул, оглянувшись. Джейми и идущий рядом с отцом Северус одновременно фыркнули.

— Я не об этом...

— Знаю, — серьёзно ответил Робертс. — Но это отдельный, долгий разговор. И лучше обо всём расскажет тот, кто мне помог найти ответ. Вы не против познакомиться с моим отцом, Джейми?

— С радостью, сэр!

Санни тоже заинтересованно оглянулась, вспомнив, что и её Северус с дедом познакомить обещал.

И Антуан словно услышал её мысли.

— Вечером вместе все и сходим. Я имею в виду тебя, Джейми, и мисс Прюэтт. Она, очевидно, больше всех волновалась за дракона.

— А как же я? — возмутился Рабастан.

— И я, пап! — подпрыгнул Северус.

— Та-ак, — Робертс укоризненно покачал головой.

— Да понял я, понял, — Басти вздохнул. — Не моё дело, да?

— Я тоже понял, — Северус мужественно посмотрел на отца. — Я потом у Джейми всё узнаю.

— А я у Санни, — в тон ему заявил Басти, и эти двое переглянулись. — Ладно, я что-то голоден, прямо как дракон. Вот это, я понимаю, приключение. Руди, бедолага, не видел. Обрадую его, что ли.

Санни вдруг стало очень жалко Руди, пропустившего такое зрелище. Но, судя по лицу Басти, тот его жалеть не собирался.

— А вы о клятве не забыли, молодой человек? — спокойно спустил их с небес на землю Робертс.

— Мордред, — Басти приобнял Санни за талию. — Вот, заметь, милая, крёстный всегда так. Лишь бы обломать всё веселье!

— А то! — с гордостью сказал его крёстный.

И все вокруг засмеялись — прислушивались, значит.

А Санни решила, что утро всё же получилось замечательным. Дракон Джейми больше не был непонятным неправильным сквибом. И он не просто Дракон даже, а дракон-целитель — прав был наставник Даркер, хотя и сам не знал точного объяснения. Только раскрывать секреты кузена она точно не станет. Пусть сам, если захочет.

И правильно, что все дали клятвы неразглашения. Это магический мир, где слов на ветер не бросают. Это её мир уже, кажется, давно. И он ей нравится таким, какой есть!

Налетел откуда-то тёплый ветерок, лизнул в лицо, пробежался по волосам и растаял бесследно. Санни подавила испуганный смешок: "Неужели это взаимно?" А лёгкий морозец продолжал щипать за щёки и нос.

Басти рядом, жизнь прекрасна, а завтра уже суббота и девичник Эжени. И мультики на камнях все увидят. Что ещё для счастья нужно?

Глава 57

Ингис не ожидал, что найти единственную сестру, о которой не знал ничего, будет просто. Остальных детей Сельмы-Салима он вообще решил по зрелому размышлению не трогать. Каждый из них, за исключением новорождённого, обрёл семью, и такая матушка уж точно не была нужна даже в качестве скелета в шкафу и прочей сентиментальной чепухи.

Что Чарити, что Мэйси прекрасно обошлись без Сельмы, счастливы в браке, и было бы жестоко посвящать их в такую тягостную историю.

Леонарду тоже лучше не знать подробностей. Ему наверняка хочется просто забыть Сельму, которая не дала ему ни счастья, ни материнской любви. К Мордреду всё это! Ворошить прошлое, когда у пацана вся жизнь впереди с кучей родни, куда больше достойной воспитывать мальчишку — распоследняя подлость.

Малыш Финни тоже не пропадёт у Блэков. Он и не знал матери, и ему, если честно, крупно повезло, пусть так будет и впредь. Тем более, там есть родной отец, который сам способен решить вопрос, посвящать ли сына в историю происхождения. Ингис к Блэкам идти в любом случае не собирался. А если сами его найдут, тогда и разговор будет.

Салим пока решил никуда не отдавать малыша Марволо, и о самом младшем братишке Морн немного беспокоился. Хорошо, "мамочка Салим" дал клятву, немало покуражившись над первенцем, что без его ведома пристраивать ребёнка не будет. Тогда же Салим поведал, как избежал отката магии с Марволо. Ведь необходимо было сообщить о ребёнке отцу. Оказалось, Сельма навестила последнего Гонта ещё на шестом месяце беременности, влив в глотку заключённого Азкабана немало зелий, включая весьма недешёвые ясности ума, памяти и даже пару капель зелья удачи.

В себя Морфин пришёл, полюбовницу вспомнил, даже пытался подкатить, несмотря на живот и всех дементоров. Кобелизм из него даже тюремные твари выбить не смогли.

Ребёнка Морфин признал нехотя, в надежде разжалобить и таки получить сладенькое. Но не получил и взялся было проклинать на парселтанге, да только Салим живо стёр мерзавцу память о втором посещении и собственно о моментах зачатия, оставив незадачливого Морфина гадать, что случилось и почему он так хорошо себя вдруг почувствовал. Признание же прозвучало, магию рода Гонтов ребёнок получил, несмотря на Обливиэйт папаши. Сельма это почувствовала, вот и не боялась больше отката.

А после Салим узнал по своим каналам, что Морфин, полагаясь на хорошее самочувствие и прорезавшийся ум, попытался бежать из тюрьмы. Был пойман, но живым не дался, так что малыш Марволо остался единственным Гонтом на свете, что не печалило даже Ингиса.

Таким образом, оставалась лишь Виллоу Флейт, которую Ингис решил найти, чтобы убедиться, что у девочки всё в порядке. Либо, уверившись в обратном, взять над ней опеку и вытащить хоть бы даже из борделя.

Рассказывать ли ей о матери и обо всех остальных детях, предстояло решить после встречи. Ведь неизвестно, что за ребёнок вырос. Ещё был острый вопрос, оповещать ли семейство Флинтов о Виллоу. Ковенцы своих детей никогда не бросают, будь они хоть бастардами, хоть сквибами. Свои — это свои.

Судьба к Морну явно была благосклонна, если не считать, что первая, кого он встретил в агентстве "Акела", была целитель Лукас. Сначала вовсе хотел развернуться и уйти. Но пересилил себя, ещё не хватало так явно бегать от девушки.

Салим его заверил, что приглядит за собственным ребёнком, а на дело возьмёт их обоих только завтра. В борделе, который назвал Салим, сразу посоветовали проваливать и обратиться в агентство "Акела", что Ингис, скрепя сердце, и сделал. Только, видимо, неправильно понял мадам. Оказалось, ему просто указали, где искать девушку, так что он не стал жалеть о потраченном галеоне, ведь в агентстве случилось настоящее чудо. Страшненькая секретарша, явно слишком молодая для такой должности, оказалась той самой Виллоу и обрадовалась ему, как родному — ни секунды не колеблясь, бросилась на шею брату.

— Ну что, драгоценный наследник? — встретил Ингиса Салим утром в пятницу. — Готов помочь "мамочке", или мне поискать кого-нибудь другого?

На руках Салима преспокойно посапывал Марволо, закутанный в ворох пелёнок, и Морн с удивлением заметил, как ловко недомать обращается с ребёнком. Возможно, не так уж плохо Салим относился к собственным детям.

— Помогу, — кивнул Ингис, принимая протянутого ему братика. — Накормлен?

— Обижаешь. Никогда не морил голодом даже Леонарда, хотя у тебя могло сложиться иное мнение. Следующее кормление этого проглота через пару часов. Бутылочку возьмём с собой. Да ты садись, мясо холодное, но вкусное. Кофе под стазисом, угощайся, первенец.

Морн спорить не стал и, удерживая на одной руке Марволо, другой прихватил бутерброд с толстым куском мяса и принялся жевать. За пару дней он приспособился как-то держать младенца и не испытывал уже перед нехитрым действом священного ужаса. Вот и предстоящая афера его пугала только из-за участия ребёнка — а ну как не признают малыша наложенные на хижину родовые ловушки.

— Не проще ли просто взять немного его крови? — в который раз завёл он бесполезный разговор.

— Я же объяснял, — стоя у распахнутой двери, Салим курил трубку, выпуская изо рта сизые кольца. — Нужно подстраховаться. Ничего твоему брату не станется, успокойся. Лучше скажи, всех братьев-сестёр отыскал? Раскрыл невинные глаза на происхождение?

— Одну, — буркнул Морн. — Вилли Флейт. Думаю, остальные вполне обойдутся без этих знаний.

— Хвалю, — развеселился Салим. — Правильно мыслишь, наследник. Ведь действительно, нахрена девочкам такие несимпатичные скелеты в шкафу в качестве приданого? А Лео плакать по матери точно не станет, уже и забыл, верно, как звали. С такой-то богатой роднёй. Но лучше прочих устроен Блэк. Ещё станет королём наитемнейшего клана, попомни моё слово. И остаётся она, девочка с жутким личиком, у которой ни родни, ни угла своего. И как? Поможешь?

— Помогу, — спокойно кивнул Ингис, чуть покачивая уложенного на колено Марволо. — Но пока договорились просто пообщаться. Не сегодня уже, после.

— После того, как я освобожу тебя и Англию от своего присутствия? Умно! Я постоянно ловлю себя на мысли, что сильно недооценивал тебя, первенец. И горжусь принятым решением оставить тебе всё... дом, в смысле.

— Угу. Постой! А как же единорожье молоко? Ну, когда ты уйдёшь, чем кормить маленького?

— Так у тебя Вилли есть, — хохотнул Салим. — В ней вейловской крови больше всего оказалось из всех детей. Они же все поначалу страшненькие, а потом расцветают всем на зависть.

— То есть флинтовская внешность — это не навсегда? — удивился Морн.

— Да, до поры. Потом уж не знаю, на кого будет похожа. Но не на меня. Кстати, будь осторожнее, вот-вот девочка станет совершеннолетней по вейловским законам — это где-то в пятнадцать с половиной, максимум в шестнадцать лет. Ломать будет... Я же свою подругу, у которой волос для оборотного брал, насилу спас в своё время. Потому она была готова для меня на всё. — Салим мечтательно улыбнулся, но во взгляде не было пошлости и насмешки. Впрочем, он быстро стряхнул с себя несвойственные ему чувства и жестко заговорил: — Запомни одно — не давать спать, как бы жалко её не было. Никаких зелий: ни бодрящих, ни снотворных, ни обезболивающих. Воды нужно много, вливать даже насильно каждые полчаса хотя бы половину кубка. Ну и можно держать в объятиях, когда судороги будут начинаться. Ты парень сильный, удержишь. Это чтобы не повредила себе чего. И в зубы кусок кожи дашь, чтоб не раскрошились. Вроде всё. Как появится рисунок на спине, так значит всё позади. Какой — сам увидишь, у всех разный. Потом она проспит три дня, это нормально.

Ингис кивал, запоминая. А потом меланхолично поинтересовался:

— А если бы ты мне не рассказал, так бы и оставил Вилли на верную смерть?

— Ты что, решил записать меня в добрые самаритяне? Ты это брось. Да ладно, не смотри зверем, я написал бы тебе инструкции. Кстати, даже начал, но ты тут сам объявился и сбил с толку Леонарда. Впрочем, я не в обиде.

* * *

Хижина Гонтов заставила Ингиса поморщиться. Казалось, что даже в Лютном самая захудалая конура выглядит приличней. Окна заколочены кое-как, стёкол нет, вместо них какие-то бурые пузыри проглядывали в щели меж прогнивших досок. Крыша во многих местах провалилась. Стены покосились, облупились, почернели. На перекошенной и даже на вид трухлявой двери была прибита змея, на удивление красивая. Словно если и издохла, то не больше пары часов назад. Она очень была похожа на живую — вот-вот поднимет плоскую голову и зашипит.

— Чувствуешь что-нибудь? — Салим опасался приближаться к хижине, помахивая палочкой. — Фонит похлеще, чем мёртвая поляна в Запретном лесу.

Ингису захотелось спросить, что за поляна такая, но отвлёк проснувшийся младенец на его руках.

— Нет, но подходить не хочется, — он поднял ребёнка повыше, устраивая на сгибе локтя.

— Потому и не хочется, — хмыкнул наставительно Салим. — Начнём с малого.

Он достал из кармана мантии склянку с тёмно-бурым содержимым. Ингис сразу понял, что это кровь его братика, и сильно понадеялся, что этого хватит. Подносить Марви к жуткой хижине не хотелось категорически.

Салим без всякой магии просто швырнул склянку в дверь хижины. Под звук бьющегося стекла по двери стали стекать некрасивые струйки крови. Сначала ничего не происходило, потом вспыхнул и лопнул огромный пузырь и сразу бесследно исчез. Кровь на двери как будто впиталась.

— Всё? — с надеждой осведомился Ингис.

Салим покачал головой:

— Ни хрена! Мордредово семя! Защита будто ещё круче стала. Придётся-таки малышу поработать.

Ингис невольно крепче прижал Марви к себе и вздрогнул, резко оборачиваясь. Палочка сама прыгнула в руку, создавая щит, а Салим рядом среагировал ещё быстрее, но его щит снесли тут же. А у Ингиса ещё держался.

Двое магов, аппарацию которых Морн скорее ощутил, чем услышал, держали их на прицеле. Ингис с трудом сдержал вздох облегчения, узнав Долохова. Синеглазого брюнета с ним рядом тоже где-то видел.

— Морн? — поднял бровь Антонин, но палочку не убрал. — Том, спокойней. Это ноттовский боевик. Какого хрена вы тут делаете, господа, да ещё и с младенцем?

Том! Том?! Уж не Реддл ли? Спина у Ингиса взмокла. Он медленно погасил щит. Против таких магов он не преграда, только разозлит. К счастью, Салим тоже палочку опустил.

— Встречный вопрос, господа, — спокойно проговорил Ардо. — Что вы здесь делаете? Этот малыш последний из Гонтов. И хижина принадлежит ему.

— Занятно, — нарушил молчание Реддл. — Умнее ничего не придумали? Гонты все передохли, откуда бы взяться ребёнку?

Салим хохотнул, но проговорил холодно:

— Я вас узнал, мистер Реддл, мистер Долохов. Можем ли мы разойтись мирно?

— Для начала, — так же холодно ответил Реддл. — Соизвольте объяснить, мистер, откуда этот ребёнок.

— Будь жив Морфин, могли бы проверку устроить. Это его сын. Его и моей беспутной сестры Сельмы-кукушки. Может, слыхали? Померла родами, такая печаль. А вообще, к гоблинам можем прогуляться. Уж что-нибудь с кровью Гонтов у них найдётся.

— Ба, какие новости! — хохотнул Долохов, пока Реддл почему-то скрипел зубами. — Морн, ты чего так вцепился в младенца? Придушишь ненароком.

Ингис беспокойно глянул на ребёнка, ослабляя объятие. Но Марви только пыхтел смешно, глядя ясными синими глазами. Словно понимал что-то. И на резко шагнувшего к ним Реддла поглядел без страха и вдруг зашипел. Морн лишь расширил глаза от удивления, а Реддл явственно побледнел.

— Кушать хочет, — проворчал он изменившимся голосом. — Вы вообще когда его кормили?

— Марви недавно ел, — быстро ответил Морн.

— Марви? — очень тихо осведомился Том Реддл. От такого голоса мурашки возникали в районе затылка.

— Мой брат по матери, — нехотя пояснил Ингис. — Марволо Гонт.

Ему очень не понравилось, что Том протянул руку и погладил Марви по голове. А потом что-то прошипел ещё, почти как малыш. И маленький предатель сам протянул ручку к Реддлу. И это несколько дней от роду! Хотя Ингис не очень представлял, как развиваются такие крохотные младенцы.

— По матери и я Гонт, — посмотрел на Ингиса Реддл, полностью игнорируя враз побледневшего Салима. И снова перевёл взгляд на малыша: — Ну здравствуй, кузен Марволо! Но зелье родства не помешает. Антонин? Сможешь достать?

Он резко махнул рукой, и Салим за его спиной сдавленно хрюкнул. Его оплели прочные верёвки. Ингис безропотно протянул ребёнка Реддлу, повинуясь повелительному знаку. Кузен, как-никак, вряд ли обидит. Хотя от Тёмного Лорда ожидать родственных чувств по меньшей мере наивно. Но, если надо, Морн встанет на колени и будет умолять оставить Марволо ему, Ингису. Пообещает, что мальчик откажется от рода, если этого потребует Тёмный Лорд. Мысли в голове вообще смешались и самому казались идиотскими.

Но Том держал мальчика бережно, рассматривая с удивлением и даже каким-то умилением. Жуткое зрелище!

Долохов отсутствовал недолго. И опять малышу пустили кровь, пусть и совсем капельку. Ингис ждал, сжав зубы. Зелье сразу указало на близкое родство, заставив его выдохнуть с облегчением.

— Кто за ним смотрит? Чем кормите?

Морн едва не принялся благодарить, когда ему вернули Марви.

— Я и ма... мистер Ардо, мистер Реддл. Единорожье молоко, у нас с собой есть.

Пришлось вложить в руку Реддла ещё тёплую бутылочку. Том ничем не показал удивления, лишь попробовал, капнув молоко на язык, и сам поднёс соску к округлившемуся ротику малыша. Марви заурчал довольно, а лицо Тёмного Лорда украсилось улыбкой. Кто бы видел!

— Ты женат?

Внезапный вопрос явно относился к нему, и Ингис мотнул головой.

— Нет, сэр.

— И что, ребёнок в ноттовской казарме живёт?

— Там Марта имеется, — вставил Долохов, меланхолично наблюдающий за кормлением ребёнка. — Такая ведьма кого хочешь воспитает. Верно, Морн?

Оставалось лишь кивнуть. А потом добавить поспешно:

— Нет, сэр. Не в казарме. У Сэльмы... То есть теперь у меня есть свой дом в Запретном лесу. Но я не хотел бы раскрывать его точное местоположение.

— Не хотел бы, — фыркнул Том. — Придётся. Но жить ребёнку посреди леса... Забудь! За малыша головой отвечаешь. Он хоть здоров? Целитель смотрел?

— У меня есть знакомый целитель, сегодня же позову, — поспешил Морн с ответом.

— Это хорошо, но я буду присутствовать, — твёрдо сообщил Реддл. — Так что говори координаты, а о времени посещения целителя сообщишь патронусом. Я пока подумаю, что делать с малышом.

— Сэр, прошу, — у Ингиса пересохло в горле. — Я справлюсь. Могу уйти из ковена, если нужно. Оставьте его мне.

Сам не ожидал от себя такого. Но понял отчётливо, что расстаться с Марви просто выше его сил. Отдать его Тёмному Лорду? Такое и в страшном сне не приснится. Координаты дома дал, скрепя сердце. Только отказать Реддлу не представлялось возможности.

— Я пока и не отбираю, — лениво отозвался Том. — Посмотрю, что за дом сначала. И как там всё. А с ковеном не спеши, ты же не сообщал в ковене о Марволо?

— Нет, сэр.

— Вот и не торопись оповещать. Ночами кто смотрит за мальчиком? Или тебе в ковене ночевать необязательно?

— Сестра у меня есть, — выложил свой козырь Ингис, хоть и понимал, что это глупо звучит. Вилли всего пятнадцать, и кто сказал, что она согласится жить в хижине посреди Запретного леса?

— Ладно, — Реддл вернул Ингису бутылочку и ещё раз погладил сразу задремавшего кузена. — Жду патронуса, познакомишь меня с сестрой и с целителем. Мы с Антонином вас навестим. А теперь возвращайся в свой дом и этого забери.

Салима освободили, после чего они аппарировали сразу к дому. Смысла путать следы не было — Реддл при желании сам найдёт их хоть под землёй. Только запоздало сжалось сердце — он напрочь забыл, что аппарировать с маленькими детьми нежелательно.

Быстро распеленал младенца под досадливую ругань Салима, убедился, что малыш в порядке, и тут же вызвал патронуса. К дементорам гордость!

— Мисс Лукас, очень прошу сегодня в восемь вечера осмотреть новорождённого. Координаты такие...

Патронус растаял, а спустя некоторое время перед ним появился призрачный лемур:

— Буду!

— И что, теперь будешь пресмыкаться перед этим типом? — спросил утомившийся ругаться Салим, проводив растерянным взглядом патронус Таши. — Я лично сваливаю. Прямо сейчас. Осточертел мне ваш холодный остров и ваши психованные лорды. Домой хочу.

Он метеором промчался по дому, собирая, видимо, свои пожитки. И встал перед Ингисом, когда тот успел опять запеленать заснувшего Марви.

— Дом твой, владей, первенец. Ребёнок тоже твой... Приглядывай, что ли. И не держи зла, идёт?

У Ингиса отчего-то сжалось сердце, но он лишь кивнул, глядя на крупную монету, что его бывшая мать Салим подбрасывал на ладони.

— Счастливого пути. Портключ?

— Международный, — кивнул Салим. — Ладно, долгие проводы не по мне. Не ищи, не присылай патронусов и пожалей сов — душить буду. А вообще, лучше всё забудь. Скучать не стану!

И в очередной раз подбросив монетку, Салим ухмыльнулся и просто исчез.

Ингис опустился вместе с ребёнком на скамью и, мерно покачивая Марви, задумался, какими словами позвать сестрёнку Вилли. Он был уверен, что она откликнется. И ему совсем не хотелось думать, почему на сердце образовалась пустота. Уж он-то точно скучать по Салиму не станет! Или это оно и есть? Ингис мотнул головой. К Мордреду! Он справится! Сам. Никто им с Марви не нужен. Разве что Вилли...

* * *

Появившись возле самой захудалой аптеки в Лютном, Салим ухмыльнулся, плотно закутываясь в мантию и опуская капюшон. Старушка Англия ему немного задолжала, но Ингису об этом лучше не знать — о мастерстве в легилименции Тёмного Лорда Салим был наслышан.

Портключ подождёт ещё немного, благо у Салима кроме дома имелась вполне уютная комнатушка в Лютном. Её он продаст. Ингису, если не сглупит, и так дом останется. Дети пристроены, дело, скорее, дельце, осталось пустяковое. И даже не обидно, что медальон Гонтов не достался. К Мордреду проблемы с Реддлом. Кто же знал, что он ещё и Гонт! Эх, такую важную деталь проворонил, стыд тебе и позор, Счастливчик Салим!

Ну ничего, предстоящее дельце и взбодрит, и утешит, или он не самый удачливый Ардо во Вселенной. А оборотное зелье с волосом красавицы ещё пригодится. Как знал, что надо сохранить драгоценный волосок. Но прочь размышления, сегодня отсыпаться, а скоро магмир Англии немного тряхнёт. Только к тому времени Салим будет уже далеко.

* * *

Дэн Даркер уже пятый час без всякого толку торчал в подвале давно разрушенного поместья. Отдельная история, как ему удалось вообще проникнуть за защитные чары. Элмерсы были в них сильны, даже спустя пару веков сохранились опасные плетения, державшиеся и после разрушения главного дома. Да что там, даже найти эти развалины Дэн смог с большим трудом.

И память вроде бы не подводила, и ощущал себя ровно на тридцать пять. А вот ведь какая магия хитрая была у бывших лендлордов, кругами его водила. А ведь поместье вместе с бесследно исчезнувшей деревенькой лет сто как стало частью Запретного леса со стороны даже не Хогсмида, а вовсе с противоположной. И неприятных знакомств с обитателями разросшегося волшебного леса удавалось избежать разве что чудом. Чары чарами, а звериное чутьё волшебных зверей всё равно превосходило все ухищрения мага. Но повезло, да. Самые опасные не встретились.

И вот, наконец, наступил благословенный день, когда поместье было найдено, пусть и разрушенное, за исключением главной башни и домика привратника, чары преодолены, подвал покорён, сундук со всем имуществом обнаружен. Да только вот незадача — напрочь вылетел из головы главный пароль: зачарованное слово, которое нарочно нигде не записывал, чтобы врагам не досталось.

Перепробовал уже пару тысяч подходящих паролей, включая "Сим-сим, откройся", но сундук внимал с равнодушием старинной вещи, лишённой всякой магии и юмора. А вдруг вся магия сундука выдохлась, пока он прохлаждался в портрете? Это было настолько неприятной мыслью, что Даркер всячески отгонял её от себя.

— И кто только придумал эти драккловы сундуки с расширением?! Называется: "Почувствуй себя Аладдином", — ворчливо посетовал Даркер и поёжился от эха в пустом помещении. — Мордред!

Когда-то это был винный погреб, но почему-то ни одной бочки, ни одной бутылки не осталось. Лишь покосившиеся и поломанные стойки да его схрон, замурованный в дальней стене. Создавалось впечатление, что Элмерсы покидали дом в спешке, но всё ценное прихватили с собой.

Что стало тому причиной, оставалось только гадать. Что сгубило древний и могущественный когда-то род? Проклятие? Враги? Очень хотелось разгадать эту загадку. Но всё после, сначала надо добраться до своего наследства в драккловом сундуке. А уже с деньгами пытаться что-то искать.

— Дракклов Прюэтт! — в сердцах воскликнул Даркер. Ведь если бы не лучший друг со своей ревностью...

Дэн не верил своим глазам. Крышка сундука начала медленно подниматься. Потрясающе, он запаролил самую неочевидную кодовую фразу, кретин! Но, хвала Мерлину, сундук открыт до поездки в Хогвартс.

Спускался вниз Даркер с немалой опаской и палочкой наизготовку. Хранитель должен был проснуться, и как встретит — ещё вопрос. Огромный шмат кабаньего мяса мог и не спасти от оголодавшего за время сна монстра.

Так и есть, рёв-клёкот огромного ворона из вымершей в настоящий момент магической расы вогнал в невольный трепет.

Считалось, что раса этих воронов напрямую восходит к двум воронам Одина, отличным шпионам. Правда ли это, Даркер не знал, но, хитростью заполучив воронёнка вымершей расы у одного северного мага ещё в юности, убедился, что преданней и умнее птицы не найти.

Только вымахал его птиц Хагги до размеров крупного барса. Когтям его могли позавидовать гарпии, крылья в размахе достигали пяти метров, стальной клюв был способен перекусить броню рыцарей как консервную банку, а вместе со шлемом и голову откусить. Правда, и рыцари вымерли уже давно, и стальных доспехов никто больше не носит, даже маглы. Но сам факт...

Одним словом — милая птичка. И было ещё три вещи у ворона, которые Дэн ценил больше остальных. Умение говорить, становиться невидимым и уменьшаться до размера снитча по желанию. Идеальный шпион или приятный собеседник — по выбору.

Покойный ныне Эдгар Элмерс, единственный, кто знал про Хагги, предлагал не раз просто баснословные суммы в надежде выкупить питомца. Но Даркер умел мягко отказать, заверяя, что друзей не продают. И не дарят. А когда лорд в сердцах возразил, что понял бы, если бы Хагги был фамильяром, то Дэн грустно поведал, что так и есть, мол, просто говорить не хотел. И той же ночью провёл ритуал, осчастливив верного ворона и получив дополнительный бонус в виде мысленного общения с Хагги.

Но кто знает, как повлияла на связь с фамильяром двухсотлетняя голодовка последнего, пусть и под чарами сна. На мысленный призыв Хагги не откликался. Обижен? Разозлён? В ярости? Или связи более нет?

Ещё несколько ступеней — и шмат мяса полетел в сторону взъерошенного ворона. Щёлкнул стальной клюв, и мясо исчезло целиком, а на Даркера уставились внимательные чёрные глаза.

— Мало! — хрипло каркнул фамильяр-хранитель, плотоядно оглядев Даркера. — У тебя час, пока эта жалкая подачка переваривается.

В сумке с расширением покоились ещё два таких же куска, по восемь фунтов каждый. Но Дэн не спешил об этом говорить. Подкормит перед уходом. А может, заберёт с собой. Оставлять сундук в разрушенном поместье в его планы не входило.

— Спасибо за предупреждение, друг мой, — поблагодарил он ворона. — Посторонишься?

О том, что он рад видеть своего питомца, решил не упоминать пока. Зачем злить его понапрасну?

Кабинет остался в том виде, в каком Дэн его оставил. Собственно, кроме кабинета и вольера Хагги, тут больше ничего не было. Сейф над столом послушно открылся, являя глазу множество кожаных мешочков с галеонами. В каждом по три сотни золотых, хоть и выглядят вполне миниатюрными, но чары расширения и облегчения веса выдержали даже такой большой срок, к радости Дэна.

В сумку он переложил почти треть мешочков, став на тридцать тысяч галеонов богаче. Хватит, чтобы отдать долг Мюриэль и нанять ту прелестную леди из поискового агентства. Ну и на разные мелочи останется.

На столе лежала раскрытая книга, которую как раз изучал при последнем посещении. Ещё около тридцати томов ценнейших фолиантов занимали книжные полки. Почти все зелья в шкафчике с чарами стазиса пришлось уничтожить — чары были, увы, не вечны, кто же знал, сколько лет он тут не появится. Впрочем, полдюжины особо ценных и долговечных остались неизменными, да их под обычными чарами и не хранят. И парочку самых интересных зелий Даркер также прихватил с собой.

Драгоценности в сейфе трогать не стал, хоть и повертел в руках бриллиантовое колье, представляя, как дивно бы оно смотрелось на белоснежной коже Мюриэль. Вздохнул и убрал колье обратно в футляр, а тот положил в сейф. Подумав, пару колец всё же отправил в карман — обстоятельства бывают разные. Больше делать здесь было нечего. Хагги получил ещё шмат мяса, одобрительно пощёлкал клювом и зевнул, разевая жуткий клюв во всю ширь.

— Хорошо, — проскрипел он. — Усыпишь снова — обижусь.

— Да, собственно, хотел тебя с собой забрать, — поделился Дэн планами. — Полетаешь, разомнёшь крылья, да и друг мне теперь не помешает. Я в Хогвартсе поселюсь через несколько дней.

— Хогвартс, — мечтательно прикрыл веки ворон. — Хорошо, я согласен. Но сначала отпустишь на охоту. Червячка я заморил, а надо поесть основательно.

Дэн спорить не стал, Хагги найдёт его, где бы он ни был. Разве что защита поместья Прюэттов выдержит. Сов-то она пропускает, а вот ворона, да ещё древней расы, может и за врага принять. Но Даркер до вечера к Прюэттам возвращаться не собирался. Сначала агентство, потом кое-какие визиты, а вечером и в театр магловский сходить можно.

Пусть новый магловский мир пока пугал неимоверно, но осматриваться оказалось очень интересно. А театр он и в прошлой жизни — до заточения в портрете — очень уважал.

Хагги рванул в лес, едва Дэн пересёк границу заброшенного поместья. Сундук оттягивал руку приятной тяжестью. Скромный домишко на окраине Хогсмида станет новым хранилищем его наследства. Подвал там подходящий, зачарован по всем правилам.

Домик скорее кукольный, чем предназначенный для житья даже такого холостяка. Наверняка какой-нибудь небедный сластолюбец держал его для своих пассий. Но Дэна это жилище устраивало. Жить там он не собирался — Прюэтт накрепко привязал его к своему мэнору. Но отдохнуть несколько часов, а то и даму привести — вполне возможно. Близко от Хогвартса опять же. И по деньгам вышло на удивление терпимо. А охранные чары, над которыми Даркер трудился часов семь, вышли на славу. Не Фиделиус, но чужой не пройдёт.

* * *

Ванесса ощутила усталость, когда до конца рабочего дня оставалось не больше часа. А ведь хотела сегодня подольше поработать, всё равно у Сметвика ночное дежурство в Мунго, и романтики им на сегодня никакой не светит. Она отложила в сторону документы и откинулась на спинку удобного кресла, прикрыв глаза.

— Хозяйке нужно выпить тонизирующий отвар, — мягко заметила домовушка Матти, не прекращая вязания. — Он давно стоит перед ней на столе.

Ванесса улыбнулась:

— Минуточку посижу. Спасибо, родная!

Посидела она так больше минуты, чуть не заснула, но встрепенулась, села ровнее и, заметив флакон, покладисто выпила. Вовремя. Вилли сообщила по внутренней связи о новом посетителе. Да, внутренняя связь почти как у маглов, пусть и нашпигована дополнительно магией. И работала исправно.

— Пусть проходит, — сообщила Ванесса, зная, что услышит её только Вилли.

В кабинет вошёл мужчина лет тридцати пяти в дорогой мантии и запылённых сапогах. Чемодан в его руках тоже был довольно странный, словно из прошлых веков. Но лишь взглянув на его лицо, она внезапно узнала мистера Даркера, с которым познакомилась у Прюэттов. Просто его новая причёска — забранные в низкий хвост волосы — и очки в тонкой оправе сильно изменили облик.

— Мистер Даркер, — поднялась она из-за стола и протянула руку. — Рада вас видеть. Присаживайтесь, пожалуйста. Матти, организуешь нам кофе?

Даркер поцеловал её руку и улыбнулся.

— Здравствуйте, миссис Дэшвуд. От кофе не откажусь.

Наставник юной Санни Прюэтт интриговал. Чем-то он действительно напоминал своего предка, портрет которого Ванесса видела в комнатах Санни в Хогвартсе. Но и отличия были значительными. Во-первых, профессор Даркер на портрете был значительно старше, а его потомок, похоже, выше ростом и шире в плечах. Да и лицо — у портрета была аккуратная бородка, а её посетитель был гладко выбрит.

Ванессе нравилось замечать подобные детали.

— Перейдём сразу к делу? — спросила она, когда кофе был выпит, а хрустящие печенья уполовинены.

— Почему бы нет, — кивнул Даркер. — Моё дело заключается в розыске потомков моего... точнее потомков патрона моего деда и полного тёзки.

— Я немного подготовилась к встрече, — Ванесса приманила нужную папку, сразу её открывая. — Ваш дед не имел детей или других наследников. Простите за прямоту.

— Совершенно верно, — ничуть не удивился посетитель. — Он приходится мне троюродным дедом. И действительно не имел ни детей, ни других наследников.

— Хорошо, — Ванесса приманила теперь огромный фолиант, который лишь за малым уступал фолианту в Министерстве. Хотя это она сильно преувеличила, но ей нравилось, какую огромную работу удалось провести всего за несколько лет. — Назовите мне фамилию патрона вашего троюродного деда. Возможно, у меня что-то найдётся про него.

— Конечно. Патрона звали Эдгар Элмерс. Насколько знаю из переписки моего родного деда и профессора, у Элмерса на момент смерти профессора Дэна Даркера оставалась несовершеннолетняя дочь Эриса и малолетний наследник Митчелл.

Ванесса слушала по привычке внимательно, хотя фолиант открыть уже не стремилась. У неё точно не было записей об Элмерсах. И это только её вина. Могла бы давно поинтересоваться родословной мальчишек.

— Знаете, мистер Даркер, — переборов изумление от свалившихся фактов, произнесла Ванесса. — Возможно, вам даже гонорар не потребуется мне выплачивать. Подождите минуту.

Она нажала на столе кнопку вызова Митча. Парень появился почти сразу, словно ждал за дверями.

— Мэм? — коротко спросил он, прикрывая за собой дверь. На посетителя внимания Митч почти не обратил. Мазнул взглядом и преданно уставился на хозяйку.

А вот Даркер поднялся со стула, неверяще глядя на дикаря.

— Эдгар? — спросил он дрогнувшим голосом, а потом усмехнулся. — Извините, миссис Дэшвуд. У меня есть портрет патрона моего деда.

— Вы правы, это мистер Элмерс, — Ванесса внимательно следила за реакцией Даркера. — Только не Эдгар, а Митч.

— Эдгаром звали нашего прадеда, — просветил их Митч, на этот раз внимательно поглядев на Даркера.

— Это всё, Митч, можешь идти, — отпустила его Ванесса. И, когда за ними закрылась дверь, развела руками: — Это всё, на данный момент, что я знаю о потомках Эдгара Элмерса. Митч и его брат Джерри работают на меня уже некоторое время. Они были дикарями, если вы понимаете, о ком я говорю.

— Вот как! — Дэн Даркер покачал головой. — Спасибо, я понял. И всё же, я намерен выплатить гонорар. Найдите для меня всё, что можно, про эту семью, миссис Дэшвуд. И разрешите пообщаться с мальчиками. Не сейчас, разумеется, позже. Нужно подготовиться.

Договор составили быстро, подошёл самый типовой. В конце концов, Ванесса всегда вела дела очень тщательно. Желание подготовиться к встрече с мальчиками тоже понимала. Хотя не очень представляла, какой интерес у этого Дэна Даркера к потомкам Эдгара Элмерса.

Впрочем, это было точно не её дело.

Они тепло попрощались, условившись встретиться на следующей неделе, после чего Ванесса вытянула ноги на скамеечку и попросила домовушку их помассировать. Всё-таки следовало отправиться домой.

Матти ворчала именно об этом, заверяя, что работа не убежит, а в таком состоянии хозяйка вряд ли наработает что-то путное.

В комнату снова заглянул Митч.

— Мэм, вы не забыли? — с сомнением поинтересовался он.

— Что? Ах да, вы с Вилли куда-то собрались, верно? Уже пора?

— Да, мэм. Джерри уже здесь, позвать?

— Не нужно. Идите, я сама всё закрою.

— Спасибо, мэм! — просиял Митч и скрылся за дверью.

Было приятно наблюдать за дружбой мальчишек с мисс Флейт. Её даже не удивит, если Митч в итоге женится на подружке. Слишком нежно парень смотрит на неё, когда она не видит. А вот сама девочка очень ровно относится к обоим братьям и явно считает их только друзьями. Но, может, это только пока и всё ещё впереди?

Ванесса потянулась и кивнула Матти. Та щелчком пальцев сложила вязание в корзинку и исчезла — закрывать контору. Оставалось прихватить с собой несколько папок. Завтра выходной, поработает дома. Если Иппи позволит. Интересно, что он задумал? Слишком загадочно просил не строить никаких планов на этот выходной. Она и не строила. И уже сильно по нему скучала, хотя расстались только утром.

Её немного пугала собственная привязанность, но чаще она просто наслаждалась ею. Всё ведь у них пока хорошо, и пусть так будет и дальше.

* * *

— И как мы туда попадём? — Митч помог Вилли надеть зимнюю мантию. — Но ты знай, я против Рыцаря, хотя денег на него мне хватило бы.

— Ой, Митч, — улыбнулась Вилли, оборачиваясь к нему. Она уже вторые сутки сияла, с тех пор как объявился этот её внезапный братец. Даже глаза словно светились, и парня это почему-то очень раздражало, хоть и пытался скрывать всеми силами. — Это было всего один раз. И я после этого с Джерри уже ездила, и нормально, даже не затошнило.

— Поколочу Джерри, — мрачно заявил Митч, глядя, как подруга завязывает тёплый шарфик. — Готова? Пойдём уже.

— А ты что предлагаешь?

Вилли беззаботно спускалась по лестнице едва не бегом. Торопилась к этому мутному боевику. И ведь поверила сразу, что брат. Она вообще получилась очень доверчивой и непуганой. Это при жизни в Лютном!

— Как ты и говорила сначала, — проворчал Митч, крепко хватая её за руку на улице. — Почтовым камином до Хогсмида, а там ножками через лес.

— Ты же говорил...

— Да помню, — раздосадовано ответил он, крутя головой и почти таща её к почте. — И сейчас повторю — не место для леди этот Запретный лес! Но раз другого выхода нет, то пойдём. Я кое-что припас на этот случай.

Про себя же он костерил по-чёрному новоприобретённого братца, не сумевшего для сестры даже портключ раздобыть. Это уже не говоря о том, что приглашать девчонку в такую глухомань под вечер — вообще перебор. И, если бы Митч случайно не узнал, она ведь пошла бы одна, наплевав и на оборотней, и на акромантулов, и на Мордред знает что. Конечно же, братцу она так нужна, что просто караул. И чего занадобилось так внезапно, в чём крутому ноттовскому боевику поможет крошка Вилли?

На почте образовалась очередь. Вилли порылась в кармане, выуживая горстку кнатов, но Митч заметил и едва слышно процедил, краснея: "Убери!"

Сколько уже раз говорил ей, что при деньгах теперь и не дело тратиться молодой леди в обществе мужчины. Всё равно пытается каждый раз сама заплатить, заставляя его краснеть. Он покрепче сжал её ладошку и настороженно оглядел людей в тесном помещении с общественным камином.

Две дамы старшего возраста, наверняка в Хогсмид, там сегодня какая-то распродажа у швеи Ларсен — то ли шляпки, то ли другая дребедень. Вот весь день туда дамы и шастают, как мёдом намазано.

Тощий пацан ещё, вряд ли намного старше Митча. Дёрганый какой-то, но как будто не опасный. Может, тоже того, за шляпкой для доброй бабули? Или под обороткой? И неопасный ли?

Три девицы школьного ещё возраста. С сопровождением. Брат, наверное, одной из них. Откровенно скучает и закатывает глаза на их бесконечное щебетанье.

Старик с клюкой и острым злым взглядом. Параноик, что вызвало у Митча, скорее, уважение, чем презрение. Так и зыркает по сторонам настороженно. Никак домой от гоблинов возвращается, вон как локтем прижимает свой портфельчик. Эх, вспомнить бы старые времена, но нельзя. Теперь никак, они с Джерри клятву друг другу дали — вечером того дня, когда их взяла госпожа Ванесса, Митч не выдержал и заплакал, уткнувшись в подушку. Позор жуткий, с пяти лет не позволял себе. Но Джерри его понял, молча подошёл, улёгся рядом и обнял крепко-крепко. И сам шмыгал носом, Митч слышал.

Он дёрнул головой, отгоняя ненужные воспоминания, подтянул к себе Виллоу поближе и пристально уставился на старика — тот последний остался в очереди перед ними.

Служащая, вредина Грета Габо, шустро убрала десять кнатов, протянутые Митчем.

— Хогсмид? — переспросила глухая стервозина. — Учиться надумали?

И трубно захохотала над собственной идиотской шуткой.

Митч не ответил, принял две горсти пороха в смешных открытых кульках. Для них тут даже урна имелась, чтоб на пол не бросали пустые. Он в урну не кинет, рассмотрит потом из чего эти штуки, вдруг пригодятся.

Старуха дала отмашку — могли и с той стороны пожаловать, но, видно, никого не было — и Митч подтолкнул к камину Вилли, велев без него в Хогсмидской почте от камина не отходить.

Лишь только она отправилась, сыпанул порох сам, краем глаза заметив вошедшего на почту человека: тот самый Даркер, что приходил по их душу. Но зелёное пламя уже закрутило, показывая мельком сотни чужих каминов, и недовольно выплюнуло в ещё более тесной почте Хогсмида.

Вилли стояла у прилавка, рассматривая красочные пергаменты с поздравлениями. И кому они теперь-то интересны, когда и Новый год, и Рождество позади? Но Вилли, похоже, всё интересно, не просто смотрела, даже перебирала пальчиками, как будто покупать собиралась. От вида её пальчиков у Митча лет с тринадцати мутилось в голове, и такая нежность просыпалась... А до этого просто восхищался. Думал, дебил малолетний, какой прекрасной воровкой она могла бы стать. Хорошо, вслух не говорил.

— Всё? — Вилли смешно наморщила носик, и он не стал уточнять, что это ему пришлось немножко подождать. Тем более что ждать её для него было удовольствием, а не мучением. Век бы стоял и любовался. — Пойдём же скорее. Я так хочу увидеть домик Ингиса.

Везучая у него Вилли: если мать, то самая скандальная ведьма-кукушка Сельма, если брат, так сразу Ингис Морн, самый опасный боевик из адептов обоих ковенов. Если в гости, то в жуткий Запретный лес, в самую глухую чащобу.

На окраину Хогсмида вышли в молчании. А когда прошли плетень последнего домишки, вокруг совсем стемнело, и звёзды зажглись на тёмном небе, на которое Вилли тотчас уставилась с детским восторгом. Ведь на Косой Аллее, да и в Лютном, небо и звёзды совсем не те.

— Ориентиры помнишь? — деловито осведомился Митч, с неохотой отпуская тёплую ладошку. Руки должны быть свободными, чтобы её защитить. В одной палочка, зажатая боевым хватом, другую держит свободно, чтобы в любой момент выхватить три стилета и метнуть в течение пары секунд. — Не отходи от меня, пожалуйста.

— Помню, сейчас нам правее. А как два сросшихся дуба с дуплом встретим, сразу повернуть на восток.

— А компас прихватила?

— Ну Митч. Я знаю заклинание. Не сердись, всё хорошо будет.

— Я не сержусь, — постарался он сказать мягко. — Вил, в лесу помалкивай, хорошо? Только если что-то очень важное, говори.

Вилли посмотрела серьёзно и кивнула. Погладила его по щеке, словно успокаивая. Хотя это ему полагается быть защитником и утешителем.

То, что стемнело — было преувеличением, потому что настоящая тьма опустилась, едва над головой закачались ветви Запретного леса. Здесь почти не было снега. Необычайно яркая луна скупо освещала едва угадываемую тропинку, кое-где пробиваясь сквозь мощную хвою. По спине сразу заползали мурашки, а внимание он удвоил, улавливая звуки и шорохи, что раздавались по обеим сторонам.

Вилли он пустил вперёд, но прыгнуть и закрыть от неведомой опасности готов был в любой момент. Какая-то тень, мелькнувшая справа, заставила ухнуть сердце в желудок, а первый стилет прыгнуть в руку.

Вилли помалкивала, помня его наказ, это радовало и тревожило. Узкая спина впереди казалась неестественно напряжённой. Митч постарался освободиться от мешающих эмоций. Высказать всё, что думает, боевику Морну он и потом сможет. Если они выживут.

Светлая тень мелькнула снова, уже с другой стороны. Митч напрягся, активируя магический дар, хотя неизвестный хищник — кому, как не хищнику, бродить здесь во тьме — успел снова скрыться. Что ж, угрозы неизвестная тварь не несла, чувствовались остаточные эманации любопытства, настороженности, шаловливости. Играет с ними? Точнее, с Вилли? Интерес хищника явно был направлен на девушку.

Митч выдохнул и резко посмотрел на подругу. Та тронула его за плечо и указала на два дерева, нависших над тропинкой громадной тенью. Есть ли там дупло, Митч ни за что бы ни сказал, но Вилли всегда в темноте видела лучше. Вот она наколдовала компас и уверенно показала на тропинку, уходящую правее. Это ещё повезло, что лунный свет сюда пробивался.

Едва свернули на развилке, как слева послышалось злобное рычание. Вилли тут же вцепилась в Митча, в одно мгновение прыгнув ему за спину, как бывало в детстве. Митч не шевелился, вглядывался и слушал, обычным слухом и магическим. Сил это отбирало прорву, но иначе он не мог. Пусть Лютный переулок был порой опаснее всякого леса, Запретного или Дикого, но тут свои законы выживания, и Митч знал о них преступно мало.

Рычание переросло в визг какого-то существа, слышался хруст и чавканье, потом всё оглушающе стихло. Даже лесная живность угомонилась, видно, тоже прислушивалась к схватке двух монстров.

— Пошли? — шепнула ему на ухо Вилли, вырывая из оцепенения. — Тут уже недалеко.

Он кивнул, пропуская её вперёд, краем глаза вновь заметил светлую тень слева. Но опасности от неё по-прежнему не чувствовалось. И тем не менее ослаблять внимание он позволить себе не мог. Вообще на удивление спокойно прошли, ни кабана не встретили, ни кентавра злого, ни жуткого акромантула, да даже штырехвосты на дорожку не выпрыгивали. Словно все убирались с их пути как по мановению волшебной палочки.

— Пришли! — выдохнула Вилли. — А вот и она, прелесть, правда, Митч?

Он уставился на огромного белого барса, ждущего их у мощной ограды из острых, плотно пригнанных друг к другу, высоких кольев. Барс смотрел прямо на них, скалился и дружелюбно махал пушистым хвостом.

Вилли так стремительно бросилась к жуткой твари, что Митч ничего не успел бы сделать. Внутри всё оборвалось, когда девчонка упала коленями на снег и обхватила монстра за шею, чуть ли не целуя в оскаленную морду.

— Это фамильяр Ингиса, он сказал, что пошлёт её меня встретить, — неразборчиво сообщила Вилли. — Ты же нас охраняла, моя радость? Правда? Какая ты умница!

Барс фыркнул и широко лизнул Вилли в лицо. Она засмеялась, уворачиваясь, а Митча наконец отпустило. Но всего на мгновение. Частокол разошёлся, открывая небольшой проём, и перед ними появился сам Ингис Морн, собственной персоной. Даже не глянув на "сестру", он уже целился в Митча.

— Ты кто?

Митч скрипнул зубами.

— Митч Элмерс, друг Вилли.

— Ингис! — Вилли уже вскочила и бросилась к брату на шею. Тот неловко обнял её свободной рукой. — Не пугай Митча, он самый лучший мой друг. Покажи лучше дом.

Морн мотнул ему головой, приглашая, а сам так и понёс Вилли внутрь, легко усадив на руку. Митч двинулся следом, а барс зашёл в довольно просторный двор последним.

Калитка, то есть часть частокола, захлопнулась сама. Митч оторвал от неё взгляд и поспешил к дому. Из распахнутой двери лился тёплый свет, обещая уют и, возможно, ужин. Митч ел только утром, и сейчас желудок напомнил о себе. Всё-таки потратился он за этот день изрядно. Но даже если бы знал о фамильяре Ингиса, что их, оказывается, охранял, всё равно поступил бы так же.

В доме оказалось в самом деле уютно. Сразу за прихожей, где Митч оставил по примеру остальных сапоги и плащ, была большая комната с длинным деревянным столом и скамейками по бокам. На столе огромная кастрюля дразнила мясным ароматом, пара кастрюлек поменьше тоже исходили паром. Гостей здесь явно ждали.

Вилли посмотрела на него счастливыми глазами, подняв бровки, мол, погляди, как здесь здорово. Митч был согласен. Здесь хотелось бы жить. Ингис куда-то вышел, попросив их подождать. И Митч присел на край скамьи, не отрывая взгляд от нарезанного толстыми ломтями пирога. Вилли осталась стоять, оглядывая всё в этой комнате с неподдельным интересом.

А потом вошёл Морн, неся в руках младенца в куче пелёнок. Митч так и остался сидеть с открытым ртом, а Вилли бросилась к брату и сразу заворковала над младенцем.

— Ингис? — в её вопросе заключалось очень много всего.

И Морн это понял, отвечая чётко и коротко.

— Это Марволо, наш младший брат, — он бросил на Митча предупреждающий взгляд. — Сельмы не стало после его рождения. Я хотел вас познакомить.

— Он чудо, Ингис. Только как же без мамы?

— Мы тоже росли без неё, — пожал Морн плечами. — Выросли же.

— И то верно, — засмеялась Вилли. — Можно мне? Я умею.

Морн вручил ей ребёнка без всякой опаски и ласково улыбнулся:

— Он только проснулся, есть хочет. В соседней комнате бутылочка на столе стоит. Покормишь его?

Вилли закивала и тут же вышла в указанном направлении. А Ингис прямиком направился к Митчу, но садиться не стал. Хорошо, между ними был этот стол.

— Надеюсь, ты не из болтливых? — осведомился равнодушно. — Я помню тебя по Лютному. Братец-то жив?

— В этой одежде я больше не дикарь, — нагло осклабился Митч. — Мы с Джерри нашли работу по контракту и теперь приличные люди.

— На кого работаете?

— Госпожа Ванесса Дэшвуд наша хозяйка.

— А Вилли?

Митч сжал зубы, но всё же ответил.

— Друг, но надеюсь на большее.

— За благословением пришёл? — холодно улыбнулся Морн. — Зря. Моя сестрёнка заслуживает самого лучшего.

Митч вскочил, но под блеснувшим взглядом боевика, покладисто опустился на скамью. Против Морна он даже меньше, чем никто. Тем более он брат Вилли, и та не простит, если Митч что-нибудь сделает с её братом. Всё это промелькнуло мгновенно. А Морн уже ставил перед ним полную тарелку мясной похлёбки с картофелем и луком. Аромат сводил с ума, но есть это после всего...

— Норов побереги для Косой или Лютного, парень, — жестко произнёс Морн. — Ешь, пока я добрый. Много потратил магии?

— Достаточно, — буркнул Митч, подумал пару секунд и схватился за ложку.

— Под ноль, значит? — усмехнулся догадливый сукин сын. — Пирог бери, Марта Яксли пекла, не отравлен. Сладкий тоже есть, с чаем дам.

Митч только кивнул, вгрызаясь в пирог и прихлёбывая безумно вкусное варево. Пусть Морн сволочь, но не жадный.

— Спасибо, что Вилли проводил, — Морн тоже сел на скамью и без аппетита жевал кусок пирога. — Сейчас тут будет людно. Ты уж веди себя потише, Митч Элмерс. Договорились?

Он вскинул голову, не в силах задать вопрос. Не выплёвывать же большой кусок вкусного мяса.

— Целительница будет, — понятливо и чуть насмешливо ответил Ингис. — Чтобы мелкого осмотреть. И кузен малыша в гости заглянет. По линии отца.

— Ясно, — проглотил недожёванное мясо Митч.

— Кстати, сегодня останетесь, для тебя на чердаке место найдётся. Вилли в комнате Марволо заночует. Завтра утром уйдёте камином. И не смотри так, камин отключили за неуплату на прошлой неделе. Я внёс деньги только сегодня утром, заработает завтра.

— Ясно, — опять кивнул Митч. И посмотрел на кастрюлю, тарелка опустела слишком быстро.

— Добавки? — усмехнулся Морн. Но так по-доброму, что Митч кивнул.

Получив ещё целую тарелку, принялся есть уже неспешно, смакуя каждую ложку. А потом на улице послышался хлопок, чьи-то шаги, и в дверь постучали. Морн бросился открывать. Что это целительница, Митч понял по чемоданчику. А так он эту девушку точно видел несколько раз и в Косой, и в Лютном.

— Мисс Лукас, — отчуждённо проговорил Морн. — Я не ждал так рано. Проходите. Если вы голодны...

— Спасибо, Ингис, — мисс Лукас сняла плащ, отдав его Морну, и скинула сапожки. Глянула благодарно, когда к ней подплыли тапочки.

Митчу тапок не предложили, а вот у Вилли на ногах было что-то пушистое. Судя по выскобленному почти добела полу, Морн очень строго соблюдал чистоту. Впрочем, Митчу и в носках было нормально, пол тёплый, а носки у него теперь всегда целые и практически чистые, не стыдно на людях снять ботинки.

Тем временем мисс Лукас ему лишь кивнула доброжелательно и скрылась в комнате, куда ушла Вилли с младенцем. В тот же миг стук в дверь повторился.

Митч настроился увидеть кузена малыша, гадая, знает он его или нет. Но когда Морн впустил в дом Тёмного Лорда и Антонина Долохова, лишь железная воля удержала Митча на скамейке, не позволив съехать под стол.

— Кто это? — не преминули его заметить.

Митч отвечать не пытался, голос явно пропал.

— Это Митч Элмерс, сэр, телохранитель миссис Дэшвуд, — объяснил спокойно Морн, словно ему не в новинку принимать у себя Тёмных Лордов. — Она держит сыскное агентство на Косой Аллее. Моя сестра Вилли там работает, и он проводил её ко мне.

— Телохранитель? — ухмыльнулся Долохов. Тёмный Лорд утратил к нему интерес после имени госпожи Ванессы. — Самый настоящий? — Издевательски добавил он и уселся на место Морна, сразу потянувшись к большой кастрюле. — Вкусно пахнет.

— Угощайтесь, — бросил на ходу Морн и ушёл всё в ту же комнату, где находился младенец, вслед за Тёмным Лордом.

— Расслабься, парень, — сказал Долохов совсем другим тоном. Он деловито наложил себе похлёбки. — Никто тебя не съест. С чем пирог?

— С почками, — отстранённо ответил Митч. Скажи ему кто ещё сегодня, что он будет запросто ужинать вместе с Долоховым, посмеялся бы над блаженным. Джерри будет в шоке.

— Не успел сегодня поесть, — сообщил Долохов, аккуратно орудуя ложкой. — Как поживает драгоценная миссис Дэшвуд?

— Нормально, сэр, — Митч пожал плечами.

— Ну да, да, ты же только телохранитель. И давно ли?

Ему до смерти будут напоминать дикарское прошлое. Но Митч не жаловался, пускай. Только как же это достало!

— Недавно, сэр, — ответил, пересилив себя.

— А ты неразговорчив, — хмыкнул Долохов. — Чего есть перестал, тут ещё много чего есть. Морн нынче гостеприимен.

Тут вернулись все остальные, и Тёмный Лорд тоже уселся за стол. Ему Ингис поставил деревянное кресло, и Митч вдруг оказался совсем близко от страшного мага, по левую руку. Было что-то сюрреалистическое в том, что Тёмный Лорд спокойно принялся есть, как простой смертный. И даже по виду пребывал в хорошем настроении.

Вилли и мисс Лукас устроились на другом конце стола, тоже не отказавшись от еды. А младенца, видимо, оставили в комнате.

Долохов что-то спрашивал мисс Лукас, Вилли тихо говорила что-то брату, но Митч пребывал как в тумане, ощущая рядом безумную мощь Тёмного Лорда и боясь даже пошевелиться.

— Где так потратился, парень? — добродушно спросил тот, заставив его вздрогнуть. Взял спокойно ещё кусок пирога и придвинул к себе чашку ароматного кофе.

— В лесу, — ответил Митч. Промолчать даже в голову не пришло.

— Он Вилли провожал через лес, мистер Реддл, — пояснил тут же Морн. — Камин только завтра будет работать.

— Герой, — хмыкнул Реддл, а Митч сжался. — А ну-ка, раскройся, парень. Сильнее, поделюсь, так и быть. Вилли и Морн мне теперь в каком-то роде родня.

Митч поверить не мог в происходящее. Магия тёплым потоком устремилась в него, заполняя опустевший резерв по самое горлышко. Только сейчас он понял, как неуютно ему было среди этих крутых волшебников без привычной магии. Но кто бы знал, что такое возможно!

— Смотря кому, — ответил на его мысли Реддл, напоминая Митчу, что рядом с ним сильнейший легилимент. — Полегче стало?

— Да, сэр! Спасибо.

— Ну вот и славно, — Реддл одним глотком допил свой кофе и поднялся. — Значит, мы договорились, Морн? Тони, пойдём уже, не будем надоедать добрым хозяевам. Моё почтение, мисс Лукас. Доброй ночи, мисс Флейт. Морн. Элмерс.

— Всего доброго, господа и дамы, — поддержал его, вскакивая, Долохов.

Даже не выслушав остающихся, маги словно растворились в воздухе.

— Мисс Лукас, — тут же воскликнула Вилли. — Мой братик правда здоров?

— Конечно, — улыбнулась девушка. — Я не шучу такими вещами.

И Митч вдруг вспомнил её очень отчётливо. Она ведь жила с мисс Смолл, которую в Лютном прозвали Молчаливым Ангелом. И которую ни одна шваль и пальцем не трогала, словно за её спиной и правда были крылья. Та самая мисс Смолл, что однажды дала ему пирожок — а Митчу было семь, и он не ел почти три дня. Этот пирожок ему потом даже снился. А он ведь поделился с Джерри. И потом были и печенья, и ещё пирожки. Мисс Смолл не смотрела, откуда ребёнок, просто совала рассеянно в руки и медленно шла дальше. Банды Лютного даже расписание установили, кто её в Лютном охраняет издали, если вдруг забредёт ненароком.

Так что теперь даже имя мисс Лукас в голове отыскалось. Ну конечно, Таша Лукас. Она ещё в лавке Хромого Брэйда часто покупала ингредиенты. Жаль, Митчу не удалось сходить на похороны мисс Смолл.

Он опять пропустил обсуждение за столом. И снова Вилли своим звонким голоском привела его в чувство:

— Ингис, а ты правда женишься теперь? А на ком?

— Найду, — передёрнул плечами Морн.

Но улыбнулся сестре ласково. Похоже, ему неудобно было обсуждать такое перед мисс Лукас. Которая смотрела очень сочувственно, но сразу отвела взгляд, как только Морн посмотрел на неё. Что-то между ними было, Митч даже не сомневался. Но оба сейчас либо в ссоре, либо ещё что.

Скоро мисс Лукас засобиралась. Она могла аппарировать, в отличие от них с Вилли. Им только предстоял экзамен в министерстве через несколько месяцев.

После ухода Таши Морн показал Митчу чердак, где было тоже вполне чисто, имелась настоящая, пусть старенькая, кровать. И два окна на скошенном потолке. Вместо стула Морн выделил ему крепкую табуретку. Поставил на неё подсвечник с магической свечой и показал, где ванная, выдав даже полотенце.

Митч привык уже умываться перед сном, Вилли их с Джерри на это настроила: стыдила, что стали приличными людьми, а забывают о таких простых вещах, как гигиена. Она-то в борделе у мадам всегда чистенькой ходила, пусть и в залатанных вещах с чужого плеча.

Взяв полотенце, он направился в ванную на втором этаже, слыша, как внизу разговаривают негромко Ингис с сестрой. Спускаться к ним показалось невежливым. На улицу тоже не тянуло, ну его, этот Запретный лес и всех фамильяров в придачу! Жалко стало, что не прихватил с собой книгу, но кто же знал, как всё повернётся.

От нечего делать, лёг на кровать не раздеваясь. После сытного ужина и дармовой силы от Тёмного Лорда в теле ощущалась приятная усталость. Подумал, что хорошо бы выяснить, что от них с Джерри хочет странный тип Даркер. Потом подумал о Вилли, о её тонких красивых пальцах и самых прекрасных ножках в мире. О её доброй улыбке и всегда хорошем настроении. Никогда он не видел Вилли сердитой или раздражённой. Печальной бывала, несчастной тоже — после той ужасной встречи с матерью, когда Сельма при виде дочери отшатнулась от неё с отвращением. Но и тогда Вилли не плакала, просто разом перестала о ней говорить, да и никаких других родственников больше не упоминала с мечтательным видом. Но он-то видел, как ей плохо тогда было, несмотря на добрую улыбку. Но это были единичные случаи.

Митч сам не заметил, как задремал. Но сон у него был очень чуткий. И проснулся среди ночи он неспроста. Дар легко откликнулся, сканируя окружающее пространство. Морн спал, Вилли тоже спала, а вот это мелкое существо проснулось, хоть и молчало.

Стараясь ступать бесшумно, Митч тихо спустился вниз, потому что не откликнуться на ментальный отчаянный призыв просто не смог.

Вилли спала на низком топчане рядом с детской кроваткой. А вот малыш Марволо блестел в полутьме несчастными глазками, сердито сопел и спать не собирался. А главное, даже не пискнул! Рядом на столе стояла полная бутылочка. И Митч, воровато оглянувшись на дверь, взял тёплую на ощупь бутылочку и сунул в жадно открывшийся ротик малыша несуразную соску.

Присосался к ней младенец на славу. Не выпускал, пока не выпил всё до капли. После чего блаженно закрыл глаза и задрых.

Митч снова не взглянул на Вилли, осторожно вышел и поднялся к себе на чердак. Зевая, улёгся и на этот раз спал уже до утра. Никто не потревожил.

Утром они наспех собрались в несусветную рань. Хорошо, камин уже работал. Переместились на почту, а потом дошли до конторы, прихватив в кафе пакет пирожков. Надо было отблагодарить Джерри за то, что подменил.

Вилли только вздыхала со счастливым лицом, ничего не говорила почти. Митч угрюмо думал, что теперь запряжёт её Морн, будет работать нянькой, пусть и у собственного брата. Ей бы своих, трёх, а лучше четырёх, но когда они оба станут взрослее. Митч был не против большой шумной семьи. И собственного дома, такого же, как у Морна. Ну а что, они с Джерри откладывают почти все деньги на это дело. За пару лет приличная сумма должна скопиться.

— Не поверишь, с кем я вчера ужинал! — вошёл Митч в их квартирку. — Обалдеешь точно.

Джерри лениво оторвался от газеты и ухмыльнулся:

— С Тёмным Лордом?

— Хватит в мою голову лезть! — рассердился Митч. И улыбнулся, когда у Джерри буквально отвалилась челюсть. — Ладно, угадал.

— Да ты... Где? Как? — газета была забыта, а Митч с удовольствием растянулся на кровати, предвкушая рассказ о безумных вчерашних приключениях.

Всё-таки не зря он пошёл с Вилли к её брату. Правда, он бы в любом случае её одну не отпустил, так что это просто судьба. Внукам будет рассказывать.

* * *

День у Таши не задался с самого начала. Мало того, что утром встретилась с Магнусом Ноттом, так ещё днём побывала у Блэков, а вечером и вовсе оказалась в Запретном лесу в обществе Ингиса Морна и его темнейшества мистера Реддла. В голове это всё укладывалось с большим трудом. Когда она успела так засветиться, сама того не желая?

— Да уж! — Бен Сметвик откинулся на спинку кресла в своём кабинете, бескультурно положил ноги в дорогих сапогах прямо на стол и закинул руки за голову, словно собрался как минимум расслабиться, а как максимум вздремнуть прямо здесь. — Насыщенная у тебя жизнь, подруга. Аж завидно. Итак, сезон обливания жилетки слезами объявляю открытым. Начни с Магнуса Нотта и поведай доброму дядюшке Бену все подробности встречи и свои мысли, даже самые грязные!

— Самые грязные? — повторила она скептически.

— Особенно самые грязные, — хмыкнул Бен и добавил сурово: — Не забывай, что я целитель, и ничто человеческое мне не чуждо! Выкладывай всё-всё, иначе толку не будет вовсе.

— Я постараюсь, — не слишком уверенно ответила Таша, глубоко тронутая его намерением ей помочь.

Пусть даже толку от этого не будет, но она и правда уже не могла или не хотела держать всё в себе. А Бен действительно был из тех людей, кто никогда не станет перемывать косточки своим пациентам. Он даже про свои отношения с невестой никогда не рассказывает, отделываясь общими фразами. И самое существенное в их отношениях Таша только от Аннет Скримджер узнавала, которая была очень здоровой личностью и своих чувств не стеснялась. И Таша даже немного ей завидовала по-хорошему. Хорошо всё же расти в большой дружной семье.

— Ты не старайся, просто сделай это, — вкрадчиво велел Бен.

Сама Таша была ещё до этого уложена на самую удобную софу в ее не слишком длинной жизни, а ещё прежде напоена крепким кофе с бурбоном. Поэтому в голове сейчас немного всё приятно затуманилось, а в желудке было ощущение приятного тепла.

— Лежи, лежи, — сказал тогда Бен. — У маглов так психоаналитики принимают. Думаю, в этом что-то есть. Тем более, мы же с тобой давно решили, что маглы совсем не дураки.

Возразить было нечего, и Таша, поёрзав немного, приняла удобное положение, находя подушку-думку вполне приемлемой, и даже не возразила против лёгкого пледа. Всё лучше, чем возвращаться в свою комнату с узкой неудобной кроватью и холодным камином. Камин можно было бы разжечь, но как прогнать холод и внутреннее беспокойство?

Вот и пришла мысль заглянуть в кабинет Бена, а он оказался на месте, да ещё дежурил этой ночью по академии. Студенты вернулись ещё вчера утром, а занятия начнутся уже послезавтра, в понедельник, восьмого января. Не то, что в Хогвартсе, где каникулы длились на неделю дольше, до пятнадцатого числа.

— Договорённости с Ноттом не было, — начала Таша рассказывать, когда Бен требовательно кашлянул. — В отличие от Блэков. Альфард Блэк ещё вчера прислал сову, что ожидает меня на обед. И даже приложил одноразовый портключ.

— Таша, — многозначительно произнёс Бен. — Ты давай, не мухлюй. Краткий отчёт ты уже сделала. Я жажду подробностей, глупостей и несуразностей. Не разочаровывай меня, девочка!

Таша сдавленно хохотнула, окончательно расслабляясь. И окунулась в воспоминания этого субботнего утра, начиная проговаривать их вслух.

Она честно считала, что утро у неё свободное, потому ничего не планировала, решив просто прогуляться в последние нерабочие деньки. В понедельник уже начнётся работа в академии, в воскресенье предстоит готовиться к занятиям, а эта суббота принадлежала только ей. Разве что к Блэкам придётся сходить на обед. Но не так страшен чёрт, как его малюют, как-нибудь переживёт.

Конкретных идей, куда пойти с утра пораньше у неё не было и, как оказалась возле мебельного салона Алленов, даже вспомнить не могла. Магазин был престижный, трёхэтажный с большим демонстрационным залом на втором этаже. Снаружи домик ничем особым не отличался от магазинов Косой Аллеи, а вот внутри владельцы не поскупились на чары расширения пространства. И размеры демонстрационного зала поражали воображение.

Какой мебели тут только не было, а ведь это только образцы, по желанию клиентов они могли быть доработаны за небольшую доплату. Цены тоже кусались, но у Таши и не было цели скупить тут всё подряд. И пересилив себя, она твёрдо направилась в отсек, где продавались кровати. Но и тут ждало целое царство разнообразных моделей. До чего только не додумались хозяева!

Кровати были и обычные, классические, много разных, но от экзотики голова шла кругом. Она гуляла по залу, как по музею, рассматривая кровати в виде пасти огромной рыбы, в виде гроба на колёсиках, в виде кареты, были даже римская колесница и лодка с вёслами. А кровати в виде огромных пирожных рассмешили, но Таша постаралась сдержаться.

Кто уж мог позариться на такие страсти, она даже и представлять не хотела. Потому, совсем немного полюбовавшись, направилась к классическим образцам. И сразу увидела её, свою мечту. Широкая, наверное, на две трети её комнаты, кровать имела массивное изголовье из морёного дуба, украшенное искусной резьбой в виде известной картины: Мерлин спасает короля Артура от нападения гарпий на их отряд.

Изножие тоже было красивым, там вырезали просто восходящее солнце, и почему-то такое сочетание не казалось странным. К кровати прилагался очень толстый матрас средней жёсткости, пара подушек на выбор, одеяло, покрывало и четыре комплекта постельного белья в качестве бонуса.

Молодой продавец поспешил к ней, заметив интерес. И ненавязчиво встал рядом, демонстрируя желание помочь или ответить на любые вопросы. Таша обычно не слишком любила такое внимание, особенно, когда бывала в магловских магазинах. Но тут задать вопрос пришлось.

— Сколько это стоит, не подскажете? — обратилась она к нему, досадуя, что нигде не висят ярлыки с ценниками.

— Эта чудесная кровать со всем содержимым? Заметьте, это новинка. Пока в единственном экземпляре, но прошедшая все испытания. Всего-навсего сто сорок семь галеонов. Почти даром, учитывая скидки и бонусы. А сколько интересных функций! Ежедневная встроенная самоочистка. Всегда тёплые матрас и одеяло самой комфортной температуры лично для вас — подстраиваются под владельца всего за три ночи. Эффект памяти у подушки и матраса, сон превратится в сущее удовольствие. Выдвижная полочка для удобного расположения книги, встроенные ящики с расширением под кроватью для хранения не только белья и запасных одеял, но и весь ваш гардероб при случае может вместиться. Интуитивная встроенная подсветка для чтения и просто для комфортного сна, настройка высоты и ширины кровати, сейчас она двуспальная, но можно сузить почти на метр.

Таша сразу подумала, что это замечательное свойство. Ведь немного сомнения брали, как она поместится в её комнате в академии. А теперь вожделенная кровать и вовсе выглядела идеалом. Увы — недостижимым. Но идеалом. А продавец продолжал травить душу, расписывая достоинства кровати:

— Есть настройка эффектов раскачивания — пятнадцать режимов, — парень ловко сновал вокруг кровати, нажимая неприметные кнопочки и рычажки. — А ещё удобный надкроватный столик для работы, если лень вставать, а дела не терпят отлагательств. И каждая механическая кнопка заменяется соответствующей командой, даже мысленной, но чёткой. Вы легко их выучите со временем, как показывает практика. Инструкции прилагаются. Кроме того, именно сегодня вы можете себе выбрать три комплекта пижам, три ночные рубашки и совершенно очаровательные домашние тапочки совершенно бесплатно, если приобретёте эту кровать. При этом саму кровать со всем содержимым одним касанием в нижней части — вот так — можно уменьшить в сорок раз, сложить пополам и убрать в фирменный чемоданчик из качественной кожи, тоже абсолютно бесплатный.

Таша уставилась на чемоданчик, в котором исчезла кровать. И зачарованно смотрела, как продавец возвращает ей обычный вид так же легко и непринуждённо.

Жаль только, что стоимость кровати не совпадала с её возможностями. Но никто ведь не запрещал полюбоваться прекрасным. Пусть это и было каким-то мазохистским удовольствием.

По мере рассказов продавца и соответствующей демонстрации, эту кровать хотелось всё сильнее и сильнее, но всё её богатство, учитывая затраты на похороны Аурелии и гонорар, выплаченный Магнусом Ноттом, составляло в настоящий момент пятьдесят четыре галеона, три сикля и восемь кнатов. А ведь после покупки кровати, даже если взять в банке кредит, нужно было ещё на что-то жить до зарплаты в конце января.

— Спасибо, — кивнула она продавцу, радуясь, что он точно не прочтёт на её лице разочарование. Хоть какая-то польза от покер-фэйса. — А есть что-то подешевле?

— Такое же красивое и функциональное? — парень покачал головой. — Поверьте — это лучший вариант, который будет служить не только вам верой и правдой долгие годы, но, возможно, вашим детям и даже внукам. Зачем размениваться на менее достойные вас вещи? Ведь эта модель сказочно прекрасна даже для волшебника. Кстати, автор даже название дал этой модели сказочное. Это "Сантейл-11", самая продуманная новинка.

— Солнечная сказка, — повторила Таша. — А почему не лунная? Или не звёздная? Одиннадцатая сказка для солнышка?

— Это у автора нужно спрашивать, — усмехнулся парень. — Он очень упрям в этом плане. Что касается номера, то есть ещё более старые модели, к примеру, "Сантейл-10" и "Сантейл-9", но обойдутся они вам даже дороже, хотя функционал у них гораздо скромнее.

— А "Сантейл-8"? — сдержав улыбку, осведомилась Таша. Правда, вряд ли продавец заметил бы эту улыбку. Прав Нотт, улыбаться она не умеет.

— Увы, она давно снята с производства. Заказ её выйдет ещё дороже, а функций там вполовину меньше, не говоря уже о красоте. Если проблема в деньгах, мы предоставляем гибкую систему скидок. Можно взять кровать в рассрочку, поделив сумму на три части: каждую следующую будете вносить раз в месяц. Это всего-навсего сорок девять галеонов.

Таша покачала головой, медленно отходя от своей мечты. Даже сорок девять галеонов для неё более чем приличные деньги. Со средней зарплатой профессора академии в тридцать семь галеонов семь сиклей, и подработкой в Мунго, приносящей от двадцати до двадцати пяти галеонов, если работать на износ — шиковать, покупая подобные кровати, было неразумно и глупо.

Тем более она пока не представляла, сколько затребует миссис Дэшвуд за свои услуги. И копить на собственный домик не получится, хотя Бен уверяет, что недвижимость скоро упадёт в цене, и что даже сейчас в отдалённых местечках Британии жильё порой можно купить по смешной цене, а это хороший выход, ведь расстояния для волшебников — не проблема.

Решив, что мечта и должна оставаться мечтой, Таша вежливо поблагодарила доброжелательного парня, прошла, не глядя, мимо более дешёвых кроватей, и поспешила на выход. Совсем по сторонам не смотрела и вздрогнула, когда кто-то коснулся её плеча. Обернулась на ходу и невольно замедлилась, увидев рядом Магнуса Нотта. Сердце внутри резко перевернулось, и Таша мысленно на него рявкнула, заставляя успокоиться.

— Доброе утро, мисс Лукас, — улыбнулся ей Нотт, подстраиваясь под её шаги. — Вы просто гуляете или по делам? Как насчёт вместе пообедать?

— Просто гуляю, мистер Нотт, здравствуйте. Но на обед у меня другие планы, извините.

Идти рядом с ним по Косой Аллее, когда досужие кумушки — и не только они — оглядываются им вслед, было странно и немного неловко.

— Тогда позвольте вас пригласить на чашечку хорошего кофе. Тут недалеко есть очень милое заведение, но, если желаете, можно перебраться в другую часть Британии, в магический квартал или магловский на ваш выбор.

Он как будто не спрашивал, а ставил перед фактом. И Таша, злясь на себя за это, не смогла ответить отказом.

— Ближайшее уютное кафе вполне подойдёт, — поспешила ответить, пока не передумала. Чашка крепкого кофе сейчас была бы очень кстати. Тем более, если платить будет Нотт, а зная его не так долго, она тем не менее была уверена, что заплатить ей самой он не позволит.

— Одобряю, — серьёзно кивнул он, предлагая ей руку.

Она поколебалась, но ухватилась всё же за его предплечье, не слишком интересуясь, куда он её ведёт. "Сантейл-11" никак не выходила из головы, притупляя волнение от близости принца магического мира.

Кафе оказалось и правда очень уютным. Диванчики с высокими спинками отделяли столики друг от друга, даря уединение парочкам и просто знакомым, зашедшим вместе перекусить.

Нотт, кроме кофе, сразу заказал лёгкий фруктовый салат и несколько сэндвичей. И Таша не заметила, как съела их, задумчиво запивая горячим кофе со сливками и сахаром.

— Вы где-то не здесь сейчас, верно? — доброжелательно спросил Магнус, когда она обнаружила пустую тарелку из-под сэндвичей. Не успела смутиться, как взамен них тут же появились маленькие пирожные. — Где же вы, Таша?

— Не поверите, — усмехнулась грустно. — Раздумываю над чарами диагностики скрытых инфекций.

Было так странно пить кофе, да и что уж там, кушать вкусняшки в обществе спокойного Нотта, который больше не был её пациентом. И ничего их уже не связывало.

— Не поверю, — кивнул он. — Иначе придётся признать, что моё общество вам совсем не интересно. А я пока тешу себя надеждой, что вы просто не выспались.

— Так и есть, — охотно подхватила она, приятно удивлённая его лёгкой иронией. Он прав, долой Сантейл, да здравствует общество Нотта! Вряд ли они ещё когда-нибудь пересекутся, пусть от этого и взвилось острое сожаление внутри, впрочем, тут же подавленное. — Я и правда неважно сплю последнее время. И задумываюсь обо всём некстати. Но вы правы, я думала вовсе не об инфекциях. А вообще о жизни. Иногда кажется, что она сворачивает куда-то не туда, а ты ничего не можешь сделать.

Она была благодарна, что Магнус не стал ничего спрашивать. В самом деле, что тут скажешь.

— Знаете, — сказал вдруг. — Хорошо, что мы вот так встретились. Я хотел послать вам сову, но так даже лучше. Завтра в ковене грандиозная свадьба, нет, не Клоди и Шон, другие. Но будет весело. Я бы очень хотел, чтобы вы пришли. Пообщались, просто поглядели, как это бывает у нас.

— Не могу, — покачала она головой, хотя на миг очень захотелось побывать в ковене ещё раз. — Завтра последний день перед началом учёбы. Мне надо подготовиться к первым лекциям. И без того затянула с этим.

— Неужели такой профессионал, как вы, не сможет прочитать лекции без подготовки? — усомнился Магнус. — Разве программа обучения меняется год от года?

— Разумеется, меняется, — поспешила она его просветить. — Наука на месте ведь не стоит. Новые открытия, новые способы лечения, более эффективная диагностика. Да много всего. И подготовка нужна всегда. Мне нужно прочитать новые материалы, присланные министерством, ознакомиться с итогами конференции целителей в конце прошлого года. Я так и не смогла на неё вырваться.

Сразу стало грустно, потому что вспомнила, отчего не смогла. Похороны Аурелии. Да и лишних средств для поездки в Барселону не осталось.

— Я заставил вас грустить, — произнёс Нотт с сожалением, заставив её удивиться. Обычно никто не видел изменений в её лице. И как ему удаётся?

— Немного. Глупости всё это. Расскажите лучше, как там Клоди?

— О, Клоди замечательная девушка. По-моему, она очень довольна сложившимися обстоятельствами. Шон шокирует всех дурацкой улыбкой и уже не стесняется смотреть на мисс Мастерсон влюблёнными глазами. Очень мило и немного забавно.

Но Магнус не улыбнулся, взгляд его стал внезапно настойчивым и пытливым, заставив Ташу поспешно загородиться чашкой с кофе, уже третьей по счёту. Сердце в груди отчаянно забилось, приятные посиделки уже не казались таковыми.

— А как вы себя чувствуете? — попыталась она сменить тему. — Как нога? Не болит больше? Я тут подумала, что вам бы помогло ещё одно зелье. Оно, конечно, не...

— Таша, — поморщился он, явно недовольный таким поворотом. И внезапно взглянул очень пристально, — вы же понимаете, что очень мне нравитесь.

И что было на такое отвечать?

— Догадываюсь, — ответила честно, уже не пытаясь унять непослушное сердце. Стало страшно, потому что сейчас придётся отказать. — А как же ваша невеста?

— В прошлом, — усмехнулся он. — Можете смеяться, но мне дали отставку.

— Это абсолютно не смешно, — укоризненно ответила она, стараясь не показать затопившее её счастье. Нерациональное, но полное.

И Магнус точно что-то понял, потому что глаза его сверкнули. В самом деле. Или это его огненный дар так себя проявляет?

— Позвольте за вами ухаживать, — произнёс он серьёзно, заглядывая в глаза. — Я не слишком это умею, опыта всё равно что и нет, но позвольте хоть попытаться.

Она замерла, чувствуя себя пойманной в ловушку. Ответить отказом на такую откровенную просьбу было безумно сложно. Да и не хотелось. Кто не мечтал родиться принцессой, чтобы вот такой красавчик принц красиво ухаживал, дарил цветы и делал комплименты? Магнус Нотт — настоящий мужчина. И она ему нравится, такая бедная девушка, бесприданница, даже не имеющая собственного дома или хотя бы комнаты. Казённую комнату в академии своей можно было считать с большой натяжкой.

— Считаете, что у нас с вами есть будущее? — спросила осторожно, чтобы не обидеть, но и не дать ложных надежд.

— Почему нет? — спросил Магнус. Раскрыл ладонь, на которой вдруг заплясал огонёк, а в следующую секунду из него выросла огненная роза и легла перед ней уже настоящая, живая, с капельками росы на алых лепестках. — Не отнимайте у меня надежду, прошу вас, Таша. Если не готовы, я дам вам время.

— Не готова, — кивнула она, не отрывая взгляда от этого чуда, самой красивой розы из всех виденных раньше. — Она прекрасна!

— Рад, что вам понравилось, — улыбнулся он сдержанно и поднялся. — К сожалению, должен вас оставить. Дела. Но мы обязательно скоро встретимся.

Поцеловав ей руку, он ушёл, сообщив напоследок, что всё оплачено. А Таша ещё долго сидела оглушённая, прислушиваясь к часто бьющемуся сердцу. Она ему нравится! Он хочет ухаживать. Он показал ей настоящее чудо. Он просто ушёл, даже не выслушав ответ. Хотелось смеяться и плакать, но она просто сидела, осторожно трогая розу, так и лежавшую перед ней на столике. Будущее по-прежнему было неопределённым.

К Блэкам она попала вовремя. Портключ сработал, перенеся её в холл особняка, принадлежавшего этой загадочной — даже по меркам магического мира — семье. Даже дежавю возникло при виде спускающегося к ней по широкой лестнице Альфарда. Только в прошлый раз её срочно вызвал появившийся патронус Ингиса.

И словно накликала. Снова загорелся перед ней патронус Морна, попросив вечером осмотреть ребёнка. Конечно, она согласилась под молчаливым взглядом Альфарда.

Тот усмехнулся и поцеловал ей руку, радостно поприветствовав.

— Ваш молодой человек? — спросил он шутливо. — По крайней мере, не срочно на этот раз.

Она улыбнулась, как умела:

— Просто знакомый.

Как ни пугал её обед у Блэков, прошёл он весьма спокойно. Ей показали малыша Финни, который сразу очаровал. Она восхитилась, как он вырос и окреп, с тех пор, как однажды его видела. Кроме Альфарда и его сына, за столом присутствовали Поллукс Блэк и его жена Ирма. Отец Альфарда расспрашивал Ташу о работе, интересовался её успехами в научной деятельности, планами на будущее.

Сначала вопросы её напрягли. Но заметив, что отвечает она кратко и односложно, Блэки тут же перевели тему на погоду и другие, ни к чему не обязывающие темы, почти не требующие участия гостьи. Но тем не менее при этом она не чувствовала себя лишней. Вот что значит аристократическое воспитание!

А в конце обеда Поллукс вдруг спросил:

— Боюсь, вы недоумеваете, мисс Лукас, зачем мы вас пригласили? Но поверьте, причина тому есть и довольно важная. Ваша опекун, мисс Смолл, много сделала для нашего мальчика. Благодаря ей Финеас выжил, мы также в курсе и вашей личной помощи. Не спрашивайте, откуда. И мы перед вами и мисс Смолл, пусть земля ей будет пухом, в неоплатном долгу. Блэки в долгу быть не любят, мисс Лукас. И потому позвольте вам сделать подарок в память о мисс Смолл. Прошу, не обижайте отказом.

Как будто Блэков можно было обидеть! Таша поняла, что её уверения, мол, ничего не нужно, уж точно им не понравятся. И поспешно кивнула:

— Если вы считаете это нужным... Разумеется, я не против.

— Возможно, есть что-то конкретное, — одобрительно поглядел на неё Поллукс Блэк. — Что вы хотели бы получить в дар?

— "Сантейл-11", — вырвалось у Таши непроизвольно, но она тут же извинилась. — Простите, я пошутила. Мне будет приятно, если вы выберете что-то на ваш вкус.

Она совершенно не представляла, какой предполагается подарок, насколько дорогой. И уже мечтала быстрее оказаться у себя в академии.

— "Сантейл-11"? — переспросил Поллукс озадаченно.

Таша ощутила панику, и постаралась извернуться, ведь такой подарок — это ужасно дорого, а она точно его не заслужила.

— Нет-нет, я просто обмолвилась. Немного под впечатлением от похода по магазинам, не более. Право, не обращайте внимания, прошу вас.

Поллукс тем временем наклонился к своей жене, и леди Блэк что-то ему шепнула.

— Хорошо, мы вас поняли, — сказал он громко. — Подарок мы пришлём позже, если вы не возражаете.

— Хорошо, — согласилась она. И обрадовалась, когда речь снова пошла о здоровье Финеаса, и тема с подарками была закрыта. Оставалось гадать, что ей подарят Блэки и когда. А может, вообще забудут, и она, видит Мерлин, не станет об этом жалеть.

До встречи с Ингисом Морном оставалось не так много времени, но в академию Таше возвращаться не хотелось. Не было никакого смысла тратить время на дорогу, чтобы провести там от силы полчаса.

Потому она решила ещё походить по Косой Аллее, но теперь умерить аппетиты и заглянуть в куда более скромные лавки, чем мебельный салон Алленов. Но после той великолепной сказочной кровати, простенькие каркасы в лавке Марцеллы Дэйли совсем не впечатлили. В тесном помещении вся мебель сразу была выставлена в уменьшенном виде.

Мисс Дэйли сама сидела за прилавком и увлечённо читала любовный роман, судя по обложке. На вопрос, есть ли ещё варианты кроватей, махнула рукой:

— Всё на витрине.

Таша ещё раз просмотрела каждый каркас, спросила, не продаются ли к ним матрасы, и получила предложение сходить в лавку напротив.

Но и в лавке напротив ей не слишком понравилось. Здесь дёрганый молодой человек слегка заикался, но не отмахивался и отвечал подробно.

— Д-д-да, м-мат-т-трасы есть. Д-да, в-в-все размеры. Н-н-нет, одна модель.

Единственная модель матраса даже положена была на каркас, очень похожий на тот, что стоял на витрине у мисс Дэйли. Надпись гласила: "Руками не трогать".

А ещё тут был большой ассортимент перин.

Таша поняла, что мечту предавать нельзя, и покинула лавку. Оставшееся время она провела у Фортескью, где без зазрения совести съела семь видов мороженого, правда, по одному шарику всего, но тем не менее.

Аппарировав по координатам, присланным Морном, Таша зашла в дом, на мгновение удивившись, откуда он у Ингиса. Потому что Ингис вёл себя в нём, как хозяин. Это чувствовалось. Его сестра Вилли оказалась тоже здесь. Она с нежностью держала малыша на руках, напевая колыбельную, когда Ингис проводил Ташу в маленькую комнату. Младенец смотрел на неё очень внимательно для своего возраста и сонно моргал.

Таша сразу попросила положить ребёнка на стол и распеленать, чтобы она могла лучше и быстрее провести диагностику.

Вилли поспешила исполнить её просьбу, а Ингис сноровисто убрал со стола бутылочки и другие вещи.

Именно в этот момент в комнату запросто зашёл не кто иной, как сам Тёмный Лорд. Личность загадочная, но вполне узнаваемая. Ташу насквозь прошила чуждая магия, но возмутиться она не посмела. Тем более никакого урона магия Лорда не нанесла, а скрывать Таше было почти нечего, даже если тут была замешана легилименция.

Она слегка расслабилась, узнав, что Тёмному Лорду мальчик приходится кузеном. И просто принялась за свою работу. Младенец, а также последний сын Сельмы, оказался весьма крепок, здоров и не имел никаких отклонений от нормы.

А вот Ингису Морну оставалось только посочувствовать. Таша пропустила начало их разговора, пока занималась мальчиком, но потом услышала.

— И что же вы собираетесь делать, Морн, в связи с этим? — холодно спросил Том Реддл.

— Найму сиделку или как там... кормилицу.

— Чужой человек будет заниматься последним из Гонтов? — вроде бы и угрозы в его голосе не было, а даже Виллоу поёжилась, с сочувствием глядя на брата. — Жениться тебе надо, Морн. Давно пора, я бы сказал. А раз хочешь взять на себя такую ответственность, как воспитание малыша, значит, и к семейной жизни готов. Подумай над этим.

Морн угрюмо отвечал, что обязательно подумает, и, вообще, он хоть сейчас... И тут поёжилась Таша, понимая, что именно сейчас кандидатка в жёны только одна она в обозримом пространстве. Но обошлось. Морн на неё не смотрел, вообще был сильно напряжён и озабочен совсем другими вещами. Но к столу всех пригласил вежливо и радушно.

Возражения Таши пресёк сам Тёмный Лорд.

— А никто и не возражает, верно? — и обвёл взглядом её и Вилли.

Впрочем, ужин прошёл вполне мирно. Таша вблизи рассмотрела Долохова, очередную легенду магического мира. Долохов ей подмигнул, но более внимания не уделял. Увидела приятеля Вилли, весьма сурового юношу. Показалось даже, что она где-то его видела, и немудрено: магмир Британии довольно тесен.

А потом она вернулась в академию, и такая усталость навалилась. Отчаяние даже. Причём поводов для депрессии она даже не видела. Спать ещё не хотелось, и она пошла искать Бена.

— И правильно сделала, — Бенджамин Сметвик с грохотом опустил ноги на пол, встал во весь свой немаленький рост и смачно потянулся, громко зевая. — Ну что ж, ты умница, я прямо тобой горжусь. Пойду теперь спать, поздно уже.

— Эй, — Таша вскочила с удобного ложа, где так пригрелась, и бросилась за ним. — А вывод? Что со мной не так? И вообще.

— С тобой всё не так, — хохотнул Бен. — Выходи за Нотта. Или за Морна. В крайнем случае, за Долохова. Я только против Блэков, они психи, и Тёмного Лорда — он ещё больший псих. С остальными даже дам своё благословение. А теперь марш спать, загадочная девочка!

Таша возмущённо хлопала глазами, но Бен аккуратно её выставил и захлопнул дверь перед самым носом. Похоже, вознамерился спать в своём кабинете.

Вот тебе и психоаналитик! И что толку было ему рассказывать?! Но придя к себе и принимая душ, она вдруг поняла, что толк был. На душе у неё снова было легко и спокойно. И даже мечта о кровати стала такой пустяковой, что вся грусть прошла. А роза Нотта стояла в её единственной вазочке на подоконнике и, когда она лежала на своей неудобной кровати, ей казалось, что подарок Нотта светится, очень мягко, и словно усыпляет, навевая приятные мысли. О синих глазах и о том, что он был невероятно красив, там, в кафе, когда творил настоящее чудо с живым огнём на ладони. И угораздило же её влюбиться в совершенно неподходящего ей мужчину! Мало ей было Морна!

* * *

Он никогда не рассчитывал на других в важных вопросах. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Однако работало это лишь до поры до времени. Когда под твоим началом сотни и тысячи, работы столько, что хочешь не хочешь надо суметь выбрать тех, кому придётся довериться. И не каждого можно повязать клятвами — послушные марионетки хороши только в розовых мечтах. И где теперь это всё?

Геллерт с усилием подтянулся сорок седьмой раз и мягко спрыгнул на каменный пол. На сегодня достаточно. Курлыкнул феникс, привлекая внимание, и мужчина с улыбкой подошёл к птичке, пощекотал пальцем горлышко и пригладил хохолок.

— Скоро, — произнёс он, думая о своём. — Скоро, подруга, прогуляемся. Обещаю.

Приняв душ, как всегда после тренировки: в здоровом теле здоровая магия и здоровый дух, он вернулся в тесную камеру, служившую спальней. Собственно, в его распоряжении было несколько совмещённых коридорчиком камер, но он пользовался лишь душевой с удобствами в конце отсека, пространством и решёткой средней камеры для тренировок и спальней, где, по крайней мере, был камин, в котором поддерживал живительный огонь глухой эльф. Был ли домовик глухим на самом деле, Геллерт перестал задумываться лет двадцать назад. Обходиться малым он привык ещё с юности, и в заключении это очень пригодилось.

Взяв с подобия полки сто семнадцатую по счёту тетрадь, он открыл на своих последних записях и внёс ещё несколько строк зачарованным пером. "Будь ты самым могущественным волшебником или распоследним маглом, грош тебе цена, если живёшь без цели, наполняющей смыслом само существование". Была ли цель у Геллерта? Была.

Правда, цель менялась почти кардинально на разных отрезках его жизни. От совершенствования во всех магических науках до мирового господства. От всеобщего блага до убийства лучшего друга во благо себе любимому. От беспросветного отчаяния и потери смысла жизни к новым целям, кратковременным и дальним.

Дожить до завтра, к примеру. До конца недели, месяца, года, десятилетия. Увидеть внуков, раз уж судьбе угодно было сделать его отцом. Подержать на руках хотя бы одного. Чем не стимул жить дальше? Заглянуть в глаза дочери, назвать её по имени...

Когда ублюдочный лорд Дервент осчастливил его второй личной встречей, Геллерт уже пятый год пребывал в стенах Нурменгарда. Целых пять лет в этой клетке, построенной собственноручно, скрывался безвольной тушей отчаявшийся и безумно трусливый человечишка. Запустивший себя до невменяемого состояния. И вдруг глубокой ночью, когда стены Нурменгарда становились особенно безжалостны и холодны, чуждые к человеческим страстям и мольбам, он ощутил всплеск родной магии настолько сильный, что она подбросила его к потолку, ударила об него трижды с такой силой, что надолго остались синяки. А потом опустила бережно на тюремную койку, как собственное дитя в уютную колыбель.

Знание пришло к нему почти сразу — у деточки случился сильнейший магический выброс. И остатки погасились сильнейшим магом в роду — отцом. Привязка никуда не делась. Мордредов старик Дервент был умным пройдохой, знал, что делает, проведя немудрёный ритуал при той встрече. Геллерту тогда было всё равно, он лишь рассмеялся, соглашаясь. Выпил смешанную кровь — свою и дочери — не колеблясь. Повторил катрены, внутренне скалясь. Пусть, пусть будет сильной и пьёт из него силы. Они ему больше не доступны и не нужны.

Но этот её первый такой силы выброс привёл его в состояние ужаса от собственного вида. Дряхлый старик смотрел на него из осколка зеркала. Это всего-то в шестьдесят лет! Когда магия волшебника на самом пике, как и все жизненные силы.

Взял себя в руки и перестал упиваться жалостью. Проследить, чтобы дочь выросла — стало новой целью, давшей силы, сначала душевные, а спустя много месяцев и физические. Сейчас он не выглядел даже на сорок, хотя ему давно перевалило за семьдесят. Тюремное заключение не красит — обычных людей, но он не обычный человек, и маг тоже не из последних.

И связь с дочерью получила ещё один непредвиденный вариант. Открыв ритуалом связующие нити, Дервент заодно подарил и связь с миром. Гася своим телом магические выбросы и подпитывая девочку по тому же открывшемуся каналу, он по капле в день начал получать обратно свою отобранную при заключении магию. Очень-очень медленно расправлялись каналы, заполняясь крохами силы, оживало и наполнялось жизнью обескровленное ядро. Просто служа донором для магии дочки (а, проводя ритуал, он был уверен, что это его и убьёт), он получил возможность самому черпать магию от своего родового камня. Ирония судьбы. Отдав всё, получить тоже всё. И даже немного больше.

И теперь, после двадцати двух лет заключения, он ощущал себя здоровым, молодым, сильнейшим волшебником, как в лучшие годы своей, прямо сказать, далеко не самой спокойной жизни. Хотя даже тогда он не был настолько силён, пусть и подпитывался от многих бездумно шедших за ним марионеток.

Самое смешное, что теперь, достигнув желаемого когда-то, ему не хотелось больше ни мирового господства, ни богатств, ни всеобщего почитания. Стать великим учёным и то не прельщало. А он бы мог, с его знаниями и умениями.

Стыдно признавать, что в мечтах брезжила пасторальная картина: уютный домик на скале, у подножия которой бьются океанские волны или на худой конец журчит быстрая весёлая речка, неся с гор чистые, как слеза ребёнка, воды. Он стоит на скале, обдуваемый ветром, грея на солнце старые кости, а на пороге появляется хозяйка, молчаливо призывая на поздний завтрак. В мечтах рядом с её юбкой появлялась чумазая мордашка с лукаво сверкающими глазками. И малыш со смехом прятался за юбку матери, чтобы выглянуть из-за неё через пару ударов сердца.

Как смеялись бы над его мечтами враги, коих не счесть во всех странах Европы, Америки, не говоря уже о старушке Англии. Как недоумённо пожал бы плечами дракклов Альбус. Как презрительно скривились бы губы бывших соратников. Простое человеческое счастье давно не в чести у сильных мира сего. А для него это стало мечтой и целью. Это, и ещё его девочка. Его Линни.

И с дочерью он увидится уже очень скоро.

Он с усмешкой вспомнил вторую встречу с Дервентом.

— Твою дочь назвали Линдой.

— Хорошее имя, сильное, — кивнул на это Геллерт, — но я дам ей второе имя. Начинай ритуал!

Он так и не сказал пройдохе Дервенту второе имя своей девочки. Пусть мучается, согласиться ему пришлось. Геллерт был в своём праве. После его смерти узнают — второе имя Линды отобразится на родовом древе. Или он сам сообщит им при новой встрече, если выживет и всё получится.

Всё продумано до мелочей. Но и для непредвиденных обстоятельств оставлено место. Пусть.

И благослови Вселенная того мага, что прислал ему феникса. Догадки были, и он обязательно навестит и отблагодарит мальчишку. Хотя какой он уже мальчишка! Давно вырос, заматерел и, быть может, завёл ораву неряшливых отпрысков. Ну да Геллерту не составит труда осчастливить и его внуков, если те уже появились.

Отсчёт пошёл. До часа икс оставалось совсем мало времени. Геллерт улыбнулся и вытянулся на постели в полный рост, сунув руки под голову. Пусть спать спокойно ему не суждено — слишком многие являлись во снах, взывая об отмщении — но жить иначе шанс появился. Живёт же Фламель уже мерлинову прорву веков, наслаждается малым, имея за душой уж не меньше погубленных жизней. А он чем хуже? Вот то-то. Он устал и хочет покоя.

А ещё бы Альбусу взглянуть в глаза. Просто так.

Глава 58

Человек, прошедший краем небольшого магловского селения, привлёк к себе внимание местной детворы прежде всего тем, что нёс в руках, нежно прижимая к себе, бледно-рыжую встрёпанную кошку. Одет он был в дорожный плащ, подбитый мехом, высокие грубые сапоги и непрезентабельную на вид старую широкополую шляпу. Ему можно было дать лет тридцать пять — сорок, ещё не стар, но вид говорил о непростой жизни за плечами.

Лицо обветренное, крючковатый нос, глубоко посаженные глаза, острый и недоверчивый взгляд.

Мужчина направлялся к местной речке, в которой вода оставалась ледяной даже в самые жаркие дни лета. Сейчас речка покрылась льдом, и детишки устроили себе горку, скатываясь с крутого берега на разных приспособлениях и санках прямо на середину реки. Они-то и заметили мужчину, с мрачным видом прошедшего по берегу и вступившего в небольшую рощу чуть дальше по дороге. Там росли два дерева, образующие небольшую арку между собой. Поговаривали, что тот, кто пройдёт сквозь эту арку, станет самым сильным и умным.

Мальчики пробовали — и не раз, ничего не происходило. Наверное, и незнакомец хотел стать умнее и сильнее, потому что тоже вошёл в эту арку. Но вот незадача, с другой стороны он так и не вышел.

— Я тебе говорю! Он пропал! — воскликнул вихрастый мальчишка, споря со своим приятелем. — Колдун, наверное!

— Скажешь тоже, — фыркнул второй. — Какой ещё колдун? Начитаешься своих книжек, вот и мерещится всякое! Там дальше кусты. Так? Он просто пригнулся и по кустам добрался до дороги. А за поворотом уже пошёл нормально. Всё просто!

Первый пожал плечами, оставшись при своём мнении, но спорить дальше не стал. Махнул другу подниматься на берег. Хотелось вдоволь накататься до темноты.

Аргус Филч слабо ухмыльнулся, слушая разговор мальчишек и, только убедившись, что проверять свою догадку они не побегут, дотронулся до неприметного сучка, увидел, как заколебался воздух в арке, и шагнул в неё уже с обратной стороны.

Миг — и он на узком длинном плато. За спиной осталось лишь обозначение арки на голом камне. Но как выйти, Филч знал: просто пройти сквозь неё, точно так же, как на платформе девять и три четверти.

На узком плато, бегущем вдоль высокой горы, было ветрено, в нескольких шагах впереди начинался обрыв. Красота отсюда открывалась необыкновенная: высокое небо, красноватые и серые скалы вблизи и высоченные горы с седыми шапками вдалеке. А между горными грядами справа и слева расположилась долина драконов. Внизу справа виднелись человеческие жилища. Два высоких дома и три длинных барака сверкали красными черепичными крышами. Всякие сараи и пристройки Филч считать не стал. Подошёл к краю, высота головокружительная, и никаких ступеней или другого спуска, как ему и говорили.

Наверх тоже не взобраться, каменная почти ровная стена уходила куда-то в поднебесье.

Филч прошёл по своеобразному балкону вправо и вскоре обнаружил врезанную в стену массивную дверь с небольшим окошком посередине. Дальше балкон обрывался небольшим тупиком. Там стоял одинокий стол, за которым прямо в камне была выбита массивная скамья. Прямо-таки квадратная терраса со стороной около семидесяти футов.

Летом там, наверное, хорошо: попивать прохладное пиво и отдыхать от праведных трудов. Нависающий козырёк в виде куска скалы, похожий на огромную ладонь с вытянутым пальцем, указывающим на долину, защищает от солнца. Столик и сейчас находился в тени. Но желания присесть на ледяную скамью в данный момент не возникало, хотя ноги уже гудели от долгой ходьбы.

Аргус вернулся к двери и постучал висящим рядом молоточком, но ответа пришлось ждать долго. Он засунул кошку под плащ и плотнее его запахнул, закрывая воротом лицо от колючего злого ветра. Скоро и красоты перестали радовать, руки без перчаток озябли, а ногами пришлось притопывать, чтобы хоть как-то согреться.

Наконец со скрипом отворилось окошко, не прошло и получаса. Оттуда высунулась лохматая голова молодого парня. Неприязненно оглядев Филча, он хриплым голосом осведомился:

— Ну чего тебе?

— Здравствуйте, — вежливо ответил Филч. — Мне бы в долину спуститься.

Парень помолчал, потом захлопнул окно и пропал ещё минут на пять. Вышел уже одетый в тулуп и тёплую шапку.

— И чего ходят всякие? — ворчал он, шагая по балкону в противоположную от террасы сторону. — Поспать не дадут спокойно! Уволюсь, видит Мерлин, уволюсь, завтра же. Достали!

Филч молча следовал за ним. Приметил в руках парня какую-то дубину. Пройдя шагов тридцать, парень засунул дубину в неприметную щель, пошатал, убеждаясь, что сидит крепко, а потом легко нажал, как на рычаг, опуская вниз.

Тотчас край балкона зашевелился, вылезли выступы вроде рельс, уходящие вниз. А после выехала оттуда же, из скалы, глубокая лохань, иначе не назовёшь, и сама со щелчком встала на рельсы.

— Десять сиклей — и залезайте, — недружелюбно велел парень.

Филч расплатился, деньги он приготовил заранее, и не без трепета душевного полез в лохань, оказавшуюся такой же каменной, как и всё вокруг. Выступы в виде коротких скамеек имелись с обеих сторон, тоже каменные и ледяные на ощупь. Но окрик парня заставил всё же сесть.

— Внизу вылезайте быстро, — предупредил он. — Через двадцать секунд подъёмник поедет обратно. Я с вами туда спускаться не намерен. Будете возвращаться — нажмите кнопку внизу. Там увидите. Только не слишком поздно, после десяти вечера я в деревню уйду. Если до этого успеете, так и быть, спущу за вами корыто. Ну всё.

Парень нагнулся, ткнул в какую-то деталь на бортике лохани, та сдвинулась, медленно опускаясь вниз. Спуск занял минут пять, не меньше, отморозить задницу Филч не успел, но и ноги толком не отдохнули.

Внизу он быстро спрыгнул на мёрзлую землю, кое-где покрытую снегом, поглядел, как поползло вверх корыто подъёмника. Кнопку на стене разглядел: красная на серой стене и как будто выдвинутая на пару дюймов. Подумав, что неплохо бы оснастить скамейки подъёмника какими-нибудь сидушками, Филч направился к виденным сверху домам по хорошо различимой широкой тропе. Тут даже колеи по бокам имелись, правда, едва различимые. Наверное, что-то возили к подъёмнику на телеге.

Идти пришлось долго, это сверху казалось, что дома близко. А тонкая полоска зелёных деревьев превратилась здесь в настоящий густой хвойный лес протяжённостью чуть ли не в милю. Тропка здесь петляла между деревьев, но оставалась не менее широкой. По сторонам в уже сгустившихся сумерках то и дело раздавались какие-то пугающие звуки.

Миссис Норрис, пригревшаяся на груди, высунула было мордочку наружу, но тут же спрятала её обратно под плащ.

— Ничего, — погладил он её осторожно. — Скоро дойдём. Нас там ждут.

На самом деле он был совсем не уверен, что ждут. В письме, которое он получил в ответ на обращение к директору, ему предлагали приехать на этой неделе, не уточнив ни день, ни час. Надоедать будущему работодателю, выясняя подробности, Филч постеснялся. Вот и поехал наобум, едва уладил все свои дела.

Было их не так много. Раздал долги всем торговцам Косой и Лютного, раз уж богатство привалило. Расплатился с бывшей хозяйкой, где квартировал когда-то. Прикупил самого необходимого из одежды, захватив полный комплект новых вещей и для миссис Норрис. Вдруг найдётся средство её расколдовать.

Долго примерялся в отделе сумок и чемоданов с расширением, мучился, глядя на совсем небольшую сумочку, почти кошель, но пересилил себя и выложил непомерно высокую сумму, почти разорительную, в его понимании. Сейчас не жалел. Все его вещи туда поместились, включая пару одеял, всякие полотенца и средства гигиены, четыре подушки и несколько комплектов постельного белья.

Сумочка легко уместилась в кармане плаща и почти ничего не весила. Горловина у неё была очень широкая, но стягивалась верёвкой до совсем узкого горлышка, после чего даже складки пропадали. Неоценимая вещь для человека, вечно находящегося в разъездах.

Так за мыслями о том о сём Аргус и сам не заметил, как почти дошёл до домов. Его заметили издали и, к его изумлению, от ворот отделилось что-то большое и чёрное, и скоро возле него затормозил здоровенный магловский автомобиль, от которого несло магловской же химией.

— Мистер, что ж вы сову не прислали? Мы бы вас встретили, — прокричал ему весёлый молодой маг, перекрывая рёв мотора.

Дверцу ему открыли, а вот крыши у машины не было, только какие-то балки сверху.

Филч неловко залез на сиденье, оказавшееся даже в меру мягким, вежливо поздоровался и ухватился рукой за ту самую балку сверху, когда машина рванула вперёд, резко развернулась и помчалась обратно к распахнутым воротам здешнего поместья. Судя по тому, что было тепло, и ветер не ощущался даже при быстром движении, крышу заменяли какие-то чары.

— Джип называется, — поведал ему улыбчивый парень и похлопал по рулю. — Доработали немного, и вот. Хорошая альтернатива метле и Ночному рыцарю в здешней долине. Вы сюда надолго или просто посмотреть?

— Посмотреть, — кивнул Аргус. — Но надеюсь остаться.

— Где же ваши вещи? — скосил на него взгляд водитель.

Аргус похлопал по карману.

— Чары расширения.

Парень улыбнулся:

— Оставайтесь. Здесь хорошо, тихо, воздух опять же. И никаких хищников, кроме драконов. А их вы обязательно полюбите.

Звучало заманчиво, да Аргус уже и настроился пожить здесь, вдали от всяких интриг и злачных мест вроде Лютного. Только бы взяли. Про то, что он сквиб, Аргус малодушно умолчал, когда посылал письмо директору. И теперь мучился от волнения, ожидая, что его выставят за порог, едва узнают.

Джип влетел в широкий двор и с визгом затормозил перед массивным крыльцом длинного трёхэтажного дома. Филч поблагодарил и на подрагивающих ногах выбрался из адской машины. Не Ночной рыцарь, но всё же.

— Проходите в дом! — прокричал ему весёлый водитель. — Второй этаж, первый коридор налево, вторая дверь справа. На двери изображён красный дракон, не ошибётесь.

Он и правда не ошибся, указания ему дали чёткие и найти дверь с драконом было просто. Не мешкая и не оттягивая неизбежного, Филч постучал и вошёл, когда дверь приветливо распахнулась.

Из-за дубового стола тут же поднялся высокий рыжий мужчина, видимо, сам директор этого заповедника.

— Мистер Филч, полагаю? — осведомился он и протянул руку, как это делают при встрече маглы. Аргусу приходилось жить среди них, так что жест был привычным. Пожав руку, директор знаком предложил ему сесть в очень удобное кресло, пусть и деревянное. — Меня зовут Гидеон Прюэтт, по важным вопросам можно обращаться прямо ко мне. Так вы правда хотите здесь работать?

— Мистер Прюэтт, — Филч снова встал. — Я не сообщил вам... но я сквиб.

Гидеон поднял брови, словно ожидая продолжения. Потом опомнился:

— Это всё? Присаживайтесь, в ногах правды нет. Расстояния здесь не близкие, и отдых лишним не будет. — Гидеон дождался, пока Аргус снова сядет и мягко заговорил: — Вы писали про заклятую девушку-магглу. Я понял ваши резоны и нежелание обращаться в Мунго. Но и меня поймите. Хотя отец у меня самый сильный мастер проклятий в Британии, я не он. Часть дара мне перепала, и отец лично меня обучал, но мастером я пока не стал.

— Вы об этом писали, — кивнул Филч.

— И тем не менее вы хотите попробовать?

— Да, сэр!

Аргус высвободил из-под плаща миссис Норрис и поставил на стол, заметив знак директора.

Кошка, подрагивая, безропотно стояла на столешнице, только не отрывала взгляда от Филча, словно боялась, что он уйдёт.

А Гидеон уже вовсю водил над ней палочкой и всё больше хмурился.

У Филча разболелось вдруг сердце от нехороших предчувствий.

Какая уж тут работа, если с миссис Норрис что-то случится. Он достал платок и вытер внезапно вспотевший лоб. Сам не заметил, как успел согреться в тёплом кабинете директора.

Кошка внезапно улеглась и осталась без движения. Аргус вскочил.

— Не волнуйтесь, — успокаивающе произнёс мистер Прюэтт. — Она просто спит. Случай сложный, и я всё же обратился бы с ним к отцу. Но раз вы не хотите, могу попробовать снять сам это проклятие.

— Я предпочёл бы не вмешивать в это дело лорда Прюэтта, — вымученно произнёс Филч.

— Что ж. О побочных эффектах должен предупредить сразу.

— Каких же?

— Первое: снятие проклятия займёт не меньше двух дней. Второе: если бы ваша невеста была магом или даже сквибом, ничего бы не получилось вообще. Проклятие вплелось как раз так, что заняло в организме место, где располагаются у волшебников ядро и каналы. А здесь, благодаря отсутствию оных, шанс, пусть небольшой, но есть. И я не исключаю сюрпризов в будущем статусе вашей невесты. — Гидеон ответил одобрительной улыбкой просиявшему Филчу, но тут же покачал головой. — Это не всё, к сожалению. Есть ещё третий эффект: ваша невеста почти ничего не будет помнить о последних годах своей жизни. Максимум, что останется в её памяти — воспоминания о детстве и юности лет до пятнадцати. Но она так же будет осознавать, что она взрослый человек, и что многое забыла. Останутся навыки, умения, некоторые общие знания. Но характер, предпочтения, привязанности могут измениться. В итоге, хотя душа останется прежней, это будет совсем не тот человек, которого вы знали. Готовы ли вы к этому? Готовы ли, что она может полностью забыть вас, если только вы не выросли вместе.

Филч задумался ненадолго, но всё же кивнул. Только к лучшему, если она забудет также и Аберфорта, и всю их подрывную деятельность.

— Я готов, — глубоко вздохнув, он задал животрепещущий вопрос: — Сколько это будет стоить?

— Если вы останетесь у нас работать, ни кната, — улыбнулся Прюэтт. — Для меня это будет хороший опыт. В противном случае, если захотите сразу уйти, то десять галеонов меня вполне устроят.

— Я остаюсь, — твёрдо ответил Филч, ощущая, как его отпускает напряжение.

— Вам показать наши вакансии?

— Прошу вас, — опять кивнул Аргус.

Оказалось, что здесь и для сквибов найдётся работа. Филч быстро пробежал глазами по пергаменту с вакансиями и задержал взгляд на пункте "смотритель".

— А это что?

— А, это! — Гидеон поморщился. — Да вы его видели там, у подъёмника. Вечная головная боль. Работники сменяются каждые две недели. Никому неохота сидеть в этом гнезде и ждать немногочисленных гостей. Да и жалованья большого положить смотрителю я не смогу.

— Но почему вакансия? Тот парень, он же ещё не уволился.

— Так уволится завтра, в крайнем случае, через неделю, — Гидеон пристально уставился на гостя. — Хотите попробовать? Работа скучная, сразу предупреждаю. Оплата: два галеона в неделю плюс питание и проживание за наш счёт. В скале имеется квартирка: две небольших спальни, кухня, гостиная, ванная комната, ну и контора при входе. Есть вода и обогрев. Кухня оборудована всем необходимым. В спальнях есть кровати и тумбочки, в гостиной — диван. В конторе стол, в ящиках которого найдёте все документы и писчие принадлежности, кресло там старое, но можно будет заменить. Если понадобится что-то ещё из мебели, подадите список, но после испытательного срока длиной в месяц. Не вижу смысла что-то менять для временных работников.

— Каковы обязанности?

— Принимать, спускать и поднимать гостей и некоторые грузы. Собирать плату — пять сиклей за подъём и спуск. За груз, если не наши работники — пятнадцать сиклей. График дежурств — с восьми утра до десяти вечера. С трёх до четырёх дня можно спуститься вниз и пообедать в общей столовой. Об этом сообщать заранее совой, чтобы за вами кто-нибудь съездил. Сову вам выделят на совятне. Понедельник выходной, проход запечатываем и никого не принимаем. По вторникам будете заходить ко мне в контору за зарплатой, сдавать собранные деньги и отчёты. Вам придётся фиксировать всех, кто проходит через барьер.

— Мне подходит! — сразу согласился Филч, решив умолчать, что с него взяли десять сиклей. О таких комфортных условиях он и не мечтал. Два галеона в неделю, подумать только, а ведь ещё остались сбережения от Аберфорта. И тратить пока не на что. Восемь галеонов в месяц! В лавке старьёвщика в Лютном ему платили десять сиклей в месяц, и ничего — как-то существовал. Разве что миссис Норрис придёт в себя и потребует больших трат. Но она может и сбежать, узнав его поближе.

— Отлично! — потёр руки Гидеон. — Сегодня переночуете в гостевой спальне, а завтра примете дела у Питерса. Свою невесту пока оставите у меня. Я начну с ней работать сразу после обеда. Кстати, пообедаете сегодня с нами, заодно поглядите как тут и что. Познакомитесь с людьми.

Филч размашисто подписался в договоре и пошёл за провожатым. Того парня, который его подвёз на джипе, звали Джек Делани, драконолог и боевик. Он Аргусу показал гостевую спальню на третьем этаже, а потом провёл вниз в столовую.

Там уже собралось не меньше двух дюжин мужчин и четыре женщины. Все садились за длинный стол, стоящий посередине. Во главе стола сел Гидеон, но там было два стула. Один остался незанятым. На Аргуса поглядывали с любопытством, но доброжелательно. Пальцами не показывали, разговаривали между собой совсем тихо, но свободно. Ощущался какой-то особенный общий дух. И Филчу очень захотелось стать частью этого общества.

Еда появилась на столе так же внезапно, как, по слухам, появляется в Хогвартсе. Значит, и тут работают домовики. Филч набрал всего понемногу: куриную ножку, несколько полосок бекона, картофельное пюре, овощной салат и пару сладких пирожков. Наелся на славу, а пирожки прихватил с собой.

Потом ему показали план здания, вывешенный у входа в столовую, и Филч заинтересовался библиотекой на втором этаже. Библиотека оказалась небольшая, но книг много. Библиотекаря здесь не было, спрашивать разрешение нужно было у секретаря Гидеона. Тот выдавал жетон на требуемую книгу, и только тогда её можно было вынести из библиотеки.

Филча такие трудности не пугали, так что выбранные три томика скоро перекочевали в его временную спальню. Возвратить потребовали не позднее, чем через три месяца или при увольнении. Похоже, никто не верил, что он продержится здесь долго. А зря.

А утром он снова прокатился на джипе с Гидеоном и Джеком. Питерс встретил их, едва не приплясывая от радости. И куда делся хмурый вид? Он быстро собрал вещи, показал Филчу, как действуют оба подъёмника — для людей и для грузов. Да и был таков, уйдя с лёгким рюкзаком через арку.

Так что Гидеон лично провёл его по квартирке. Показал, как пользоваться магической плитой, мусорное ведро со встроенным артефактом, действующим, как заклинание "Эванеско", и множество других приспособлений.

— Раньше тут тоже сквиб работал, — пояснил Гидеон. — Так что всё было устроено с расчётом на него. Потом он перешёл работать вниз, но даже волшебникам тут всё нравилось. Потому как не нужно лишний раз палочкой махать. Лень — двигатель прогресса.

Аргус заверил, что ему тоже всё нравится, и остался обживаться. Для начала он сразу разобрался с документами в конторе. Контора — небольшая практически квадратная комнатка с прямым выходом на "балкон", много места тут и не требовалось. Стол и старенькое кресло приютились с одной стороны от выходной двери, а с другой — видавший виды и немного продавленный в середине топчан с почти каменной старой подушкой в выцветшем чехле и потрёпанным пледом. Светильник над столом позволял работать в любое время суток.

На стене над столом имелась крупная кнопка вызова. Экстренная связь с базой в виде какого-то сигнала. Какой будет сигнал Филч не понял, но уточнить постеснялся. Гидеон попросил пользоваться кнопкой только в крайнем случае — нападение бандитов или, если увидит с "балкона" налёт чужих драконов, к примеру. Как отличить чужих драконов от своих, тоже было непонятно. Но об этом Аргус решил при случае спросить у драконологов.

Внутренняя дверь, ведущая в жилую часть скальной квартирки, располагалась напротив выхода на скалу. Как пояснил Гидеон, в случае чего, Аргус может попросить кого-то подменить его, дав сменщику доступ только в контору, не допуская его в личное пространство. Это было очень предусмотрительно.

Аргусу очень понравилась его новая обитель. Впечатлили толстые стены — почти в два фута толщиной. И потолки не меньше пятнадцати футов в вышину, отчего даже дышалось легче. Из конторы сразу попадаешь в коридор, откуда уже можно было зайти в кухню, обе спальни, ванную и гостиную.

В холодильной камере и кухонном шкафу продуктов было немало, Питерс их не забрал. Список недостающих продуктов можно было посылать в контору в любое время, но привезти могли лишь утром следующего дня. Разве что у кого-нибудь окажется лишняя минутка — тогда раньше.

В каждой комнате имелись окна со шторами. Снаружи их не видно, зачарованы. А изнутри можно было не только любоваться красотой долины, но и рассмотреть гостей, прошедших через арку. Комнаты выстроились вдоль стены — справа и слева от конторы, а коридор, их соединяющий, проходил за комнатами и окон не имел. Но три факела освещали коридор постоянно.

Кладовки тоже были без окон, они располагались по другую сторону коридора. Одна абсолютно пустая, две других забиты какой-то старой мебелью. Гидеон разрешил пользоваться, если что-то приглянется, или просто выкинуть.

Ещё из коридора можно было попасть на лестницу, которая спускалась в толще скалы к самому подножию горы. Дверь открывалась тем же артефактом, что и вход в квартиру из конторы. Сама контора отпиралась отдельным артефактным ключом.

Спальни оказались небольшими, а гостиная не хуже, чем номера у Аберфорта. Можно было даже гостей принимать, если обзавестись стульями.

Главное же, в доме было тепло и дышалось легко.

За два дня проживания Филч научился всем пользоваться, сделал несколько записей в главном журнале, спустил вниз двух работников заповедника, почти дочитал первый из взятых в библиотеке томов. И ни разу не заскучал. Давно ему не было так покойно.

На утро третьего дня в окно постучалась сова. Видимо, пернатым хищникам маскировка окон преградой не была. Впустив птицу, Аргус торопливо вскрыл послание.

"Ваша невеста пришла в себя. Вам лучше прийти. Отправляю за вами машину. Г. Прюэтт".

Филч заволновался, поспешно сменил мягкие тапочки на сапоги и выскочил из кухни на свой балкон. Спускать самого себя он уже умел. И знал, как активировать подъёмник снизу. На дверь конторы повесил оповещение, что вернётся через час.

Миссис Норрис была первой, кого он увидел, ворвавшись в кабинет Гидеона. Она сидела в кресле и снова была красивой женщиной. При виде него лицо её прояснилось и брови разгладились.

— Это вы Аргус Филч? — спросила серьёзно. И, когда он кивнул, улыбнулась с явным облегчением. — Простите, я ещё испытываю слабость и не могу встать. Мистер Прюэтт заверил, что это ненадолго. А ещё я мало что помню. Мне сказали, что вы мой жених.

— Это так, — Филч осторожно приблизился и опустился перед ней на колени. Благо, никого в комнате больше не было. — Мы собирались пожениться, когда в вас попало это проклятие. Но я пойму, если вы передумаете. Теперь.

Она рассеянно кивнула и огляделась.

— Аргус. Можно мне тебя так называть? Хорошо. Скажи, что значит "сквиб". Мистер Прюэтт объяснил, но я ничего не поняла.

— Совсем ничего? — осторожно спросил он, внутренне радуясь. Его со вчерашнего дня мучила мысль, как она будет обращаться с магической плитой и прочими вещами, будучи магглой.

— Немного, — миссис Норрис смущённо улыбнулась. — Я только поняла, что есть волшебники и не волшебники. Так чудно! А я и ты что-то среднее, не те и не другие. Это как?

— Мы видим волшебство, можем пользоваться всеми магическими вещами, зельями, больницей, даже артефактами из простых. Но сами творить волшебство не можем. Не хватает магических сил.

Ему казалось, что он объяснил очень коряво, но "невеста" даже засветилась:

— Я поняла! Как здорово! — но тут же смутилась и, разглядывая носочки туфлей, сообщила: — а ещё он сказал, что у таких, как мы, дети могут родиться волшебниками.

— Могут, — осторожно кивнул Филч, задержав дыхание.

Она кивнула, а потом посмотрела прямо на него очень жалобно:

— Когда мы поедем домой?

— Хоть сейчас. Я попрошу Джека нас отвезти.

— Спасибо. Мне тут немножко неуютно. Хочется умыться и поспать, но лучше дома.

Их ждали и сразу отвезли обратно к стене. Миссис Норрис смотрела на всё с удивлением, но без неприязни. Порадовалась платьям и другой одежде, уже висевшей во второй спальне. Пришла в восторг от большой ванной комнаты. А в кухне и вовсе улыбалась, осматривая всё.

— Знаешь, а я ведь очень люблю готовить! — сказала она задумчиво, заглянув в холодильную камеру. — То есть, мне кажется, что люблю.

— Значит, стоит попробовать, — улыбнулся в ответ Филч.

— Чудну, я тебя совершенно не помню, а такое чувство, что знаю сто лет. У нас была любовь?

Филч только покивал, не в силах произнести ложь. Да и не совсем ложь, у него любовь была, и осталась до сих пор.

— Я постараюсь вспомнить. Ты подождёшь? — она как-то легко перешла на "ты".

— Сколько потребуется, — заверил он.

Она почему-то рассмеялась, покружилась в кухне и вдруг, подойдя, быстро чмокнула его в щёку.

— Гидеон предложил мне поработать в конторе. Как думаешь, соглашаться? Им нужен помощник бухгалтера, выполнять его поручения и потихоньку разбирать архив.

— Если хочешь, — кивнул он растроганно. Миссис Норрис сильно изменилась, но ему это нравилось. — Выходные будут?

— В понедельник. Там много работы, как я поняла. Но платить будут по два галеона в неделю. Неплохо ведь?

— Замечательно, — подтвердил он.

Она серьёзно кивнула, посмотрела из-под ресниц и, ничего не сказав, вышла из кухни.

— Я в душ! А потом спать, — сообщила уже из коридора. — Не покажешь, где у нас полотенца?

Он бросился показывать, а потом сидел на кухне и пил кофе, любуясь вечерней долиной. Отсюда иногда можно было разглядеть летящих вдали драконов. Жизнь начинала налаживаться, а как сложится дальше, он даже мечтать не пытался. Как будет, так будет.

* * *

Девичник в ковене Лестрейнджей ожидался только вечером, часа через два после обеда. А мальчики отбывали в поместье Ноттов почти сразу после завтрака. Рабастан, Питер Аллен, Рудольфус и даже Джейми были приглашены к Мэдисону на мальчишник.

Все они пришли позавтракать к Робертсам, после чего, захватив Джейми, должны были отправиться камином из замка Лестрейнджей. Завтрак прошёл шумно, парни шутили и веселили Санни с Северусом. Басти шептал ей на ухо всякие глупости, а после того, как все встали из-за стола, живо увёл её за дом Робертсов и, произнеся положенную фразу, целовал очень нежно, пока их не оттолкнуло магией.

— Не увидимся сегодня больше, — пояснил с довольной улыбкой. — Не терять же поцелуй.

Немного растерянная и растревоженная Санни усердно закивала, соглашаясь. Хотя хотелось ещё. И вообще, готова была променять шумный праздник на простую прогулку с любимым.

— Завтра? — спросила зачем-то. Ведь ясно, что завтра увидятся.

— Да, Солнышко! Завтра у меня будет для тебя сюрприз, — подмигнул Басти. — Ну давай, побегу, а то не смогу уйти.

Вопреки словам, он широко улыбнулся и просто исчез, аппарировав.

У Санни оставалось ещё несколько часов до праздника. Она хотела немного почитать, но мысли то и дело возвращались к вчерашнему дню. Насыщенный получился денёк, ничего не скажешь.

А перед ним была бессонная ночь в лаборатории Эйлин. Почти до четырёх утра Санни готовила сюрприз-подарок для Северуса. Эйлин им с Джейми даже предложила выпить зелье сна, чтобы к завтраку выспались хорошенько. Джейми отказался, а Санни, у которой на утро были серьёзные планы, охотно согласилась. Знала, что четыре часа с зельем — это почти так же, как восемь часов без него, только ты гарантировано не будешь видеть сны или ворочаться от бессонницы.

Она уже взяла флакон у миссис Робертс, даже откупорила, когда взгляд упал на этикетку замысловатого флакона. Латинский текст указывал название, а в подписи значились две заглавных буквы со знакомыми завитками: "Б.Б."

— Миссис Робертс, — Санни не верила своим глазам. — Это вы варили зелье?

Эйлин подошла, оторвавшись от протирания вручную маленьких котлов серебристого цвета.

— О, дорогая, ну что ты?! — она рассмотрела этикетку и вернула зелье Санни. — Мне пока совершенно некогда варить сонное зелье, слишком много заказов образовалось. Но на всякий случай я купила готовое и, как видишь, случай представился.

— А этот зельевар...

— О, можешь не волноваться. Борджин и Беркс не поставят свой знак качества на неправильном зелье. Видишь, как светятся инициалы. Дерут втридорога, но качество отменное. Два глотка, Санни. И сразу ложись спать. Так что лучше выпить в комнате.

Санни так и сделала, улыбаясь во весь рот — а она-то голову сломала, кто такой ББ. Теперь ясно, могла бы и догадаться, ей кто-то ведь рассказывал про их лавку.

Благодаря то ли Борджину, то ли Берксу, к завтраку Санни была бодрой и хорошо отдохнувшей. И прежде чем спуститься вниз, она достала свои говорилки и осуществила давно задуманное: послала сообщение мистеру Нотту с просьбой о встрече.

Нотт откликнулся на её призыв и явился, как она и попросила, незадолго до обеда к высокому холму, находящемуся ровно посередине между Лестрейндж-холлом и домом Робертсов. Она собиралась, если всё пройдёт успешно, пригласить его на обед, о чём предупредила Эйлин и получила её одобрение.

Рабастан должен был перейти камином, так что встречи этих двоих Санни не опасалась, пусть и не видела ничего предосудительного в коротком разговоре с мистером Ноттом. Этот разговор нужен ей самой. Но всё же пригласила Рудольфуса сопровождать её.

Видимо, Нотт переместился камином в замок Лестрейнджей, во всяком случае, именно с той стороны он шёл к холму, где Санни назначила встречу. Глядя, как он приближается уверенной пружинистой походкой, она немного волновалась, в сотый раз продумывая, что скажет и с каким выражением.

— Не дрейфь, — в который раз подбодрил её Рудольфус. — Он не людоед, но, если что, я поблизости.

Она только покивала, не в силах смеяться над дурацкими шутками.

Стоило Нотту стремительно подняться на холм и замереть перед ними с непонятной улыбкой, как все заготовленные фразы просто вылетели из головы, оставив опустошение и желание сбежать или спрятаться за Руди. Лестрейндж поздоровался с Магнусом и сразу отошёл на несколько метров. Даже отвернулся от них.

Оставалось надеяться на себя и на импровизацию. Могут же они просто поговорить, как разумные взрослые люди?!

— Рад приветствовать, мисс Прюэтт, — Нотт ухмыльнулся и поцеловал её руку, а потом уставился пытливо: — Я рад, что вы позвали меня сегодня на свидание.

— Это вовсе не свидание, — запротестовала она, но тут же постаралась сгладить улыбкой категоричное заверение. — Мистер Нотт, мне следует с вами объясниться. Я бы сделала это раньше, но вы...

— Но я был недоступен. Понимаю. Я внимательно слушаю вас, Александра.

Трудно было разобрать, что кроется за его взглядом, но тянуть дольше Санни не могла.

— Мистер Нотт...

— Магнус, — мягко поправил он. — Вы можете звать меня по имени.

— Мистер Нотт, — качнула она головой, обретая частичку уверенности. — Мне кажется, что именно от меня вам лучше узнать некоторые новости. Тем более что вы заинтересованное лицо в этом деле.

— Вы пугаете меня, Александра, — ухмыльнулся он с совершенно не пугливым и немного легкомысленным видом. — Хорошо-хорошо, молчу. Что я должен узнать именно от вас?

— Коротко говоря, — Санни набрала в грудь воздух, но взгляд отводить не стала. — Мистер Нотт, я не выполнила своё обещание подождать. И уже дала своё согласие выйти замуж за другого.

Улыбаться Нотт перестал, но гневным или разочарованным не выглядел. Впрочем, она давно поняла, что Магнус относится к тем людям, кто умеет мастерски скрывать любые чувства. Хотя, может быть, он эти чувства вовсе не испытывает, но ей хотелось верить в лучшее.

— Вот оно как, — наконец спокойно произнёс Нотт. — Полагаю, ваш жених — мистер Лестрейндж? Будет обидно, если счастливчиком станет кто-нибудь третий.

— Вы смеётесь? — удивилась Санни и поспешила внести ясность. — Да, это мистер Лестрейндж. Мистер Рабастан Лестрейндж.

— Я рад, что это не Рудольфус. Ну не смотрите на меня так, мисс Прюэтт. Я просто пытаюсь сделать хорошую мину при плохой игре. Кажется, так говорят? — Нотт снова улыбнулся, и на этот раз как будто искренне. — И, к слову, вы не давали мне никаких обещаний. Так что не стоит так переживать.

— Значит, вы не сердитесь? — спросила она с надеждой.

— Знаете, Александра, меньше всего мне хочется на вас сердиться, — Нотт смотрел серьёзно и немного грустно. — Хочется верить, что у нас могло бы что-нибудь получиться, но неволить вас я всё же не желал. Так что нет, не сержусь. Вы замечательная девушка, но я даже рад, что вы сами сделали свой выбор. Это ведь так?

— Да, сэр, — кивнула она. — Не одобряете?

— Как сказать, — ответил Магнус задумчиво. — Да, у меня были на вас вполне определённые планы. Более того, я был намерен твёрдо настоять на ответе через пару дней. Судьба распорядилась иначе, хотя ответ я всё же получил. И это не хорошо и не плохо. Так получилось. Бывает. Обидно, конечно, что мне предпочли вздорного мальчишку, но любовь зла. М-да.

— Спасибо! Я очень надеялась, что мы не станем врагами, — она протянула ему руку для рукопожатия, спохватилась, что так не принято, но Магнус улыбнулся и осторожно пожал её ладошку.

— Я ценю, что вы решились на этот разговор, — произнёс он, глядя в глаза чуть насмешливо. — Правда, ценю. Храбро и благородно, пусть и излишне. Вы вполне могли бы ограничиться запиской, прислать сову. Я человек простой... Но ваш поступок я оценил. Спасибо, Александра.

— Вам спасибо, — улыбнулась она, ощущая, как внутри растекается тепло и отпускает напряжение. — Что пришли и так хорошо приняли...

— Что ж. Мы скоро всё же породнимся, — усмехнулся Нотт. — Так что примите добрый совет от будущего родича: оставайтесь такой же светлой и милой, Александра. И ещё. Мои поздравления с помолвкой. Я не испытываю восторга от вашего выбора, но искренне желаю вам счастья!

— Спасибо, мистер Нотт! — никогда ещё Магнус Нотт не казался ей таким нормальным. Ей даже стало на секунду жаль... Нет, как ни глупо, но она была безумно счастлива, что выбрала Рабастана. — Очень вам признательна.

— Но не ждите, что я буду рад вашему жениху, — хмыкнул Нотт, поглядев поверх её головы, и слегка повысил голос: — Которому так не терпится нарушить наш тет-а-тет. Я до сих пор хочу его приласкать парочкой не слишком светлых заклинаний. Не пугайтесь, Александра, я просто шучу.

Санни поспешно обернулась и увидела, что Басти, шагающий к ним с заледеневшим лицом, уже совсем близко. Только и утешало, что рядом Рудольфус, который, надо полагать, давно заметил приближение брата. Руди ей улыбнулся и подмигнул.

— Санни, — кивнул Басти ей, толком даже не взглянув. — Мистер Нотт.

— Мистер Лестрейндж, — хмыкнул в ответ Магнус, даже положения не сменив. Так и стоял, широко расставив ноги и убрав руки за спину, как при разговоре с ней. Невольно отметила, как Нотт красив сейчас — весь в чёрном на фоне белого снега, и что Басти практически одного с ним роста, только стройнее и, если можно так сказать о мужчине, изящней. — На пару слов, молодой человек. Вы же этого от меня хотите? Всего доброго, Александра.

— Но...

— Мы отойдём, — не дал ей возразить Рудольфус. Схватив за руку, заставил спускаться с ним к подножию холма. — Не дёргайся, Санни! Дай мужчинам пообщаться.

— Я и не дёргаюсь, — ответила она, с большим трудом подавляя желание обернуться. — Я просто собиралась пригласить его на обед. Руди! Они не поубивают друг друга?

— Не должны, вроде бы, — хмыкнул Рудольфус. Сам-то он оглянулся пару раз, но даже не сбился с шага. — Вот здесь постоим. Ждём.

Теперь она смогла поглядеть, но снизу были видны лишь головы и плечи собеседников. По крайней мере, никакой дуэли они там не устроили.

— Выше нос, сестрёнка, — щёлкнул её по носу Руди. — Подумаешь, поговорят. Нотт нормальный мужик, понимающий, ты же убедилась? А Басти...

— Спасибо, братишка, — перебила его Санни, улыбнувшись. — Басти тоже нормальный мужчина, и я в него верю. И можно тебя попросить?

— Да, конечно, — поднял он брови, глядя на неё с весёлым удивлением.

— Не делай так больше, пожалуйста, — потёрла она кончик носа. — Неприятно вообще-то.

Руди тихо рассмеялся, притянул её за плечи, обтянутые дублёнкой, и чмокнул в щёку.

— Ничего не могу обещать!

Санни фыркнула и отвернулась от него. Тем более Рабастан уже спускался, а Нотта видно не было.

— Ну как? — коротко осведомился Руди.

— Поговорили, — Басти сразу взял Санни за руку, одарив ласковой улыбкой. — Мистер Нотт решил не оставаться на обед. Дела у него. Велел извиниться перед крёстным.

— Что ж, отлично, — Руди пошёл рядом с ними, взмахами палочки гоняя снежинки. Хоровод снежинок завораживал, Санни засмотрелась. — Кстати, Руди, не строй планов на завтрашний вечер. Мэдисон пригласил нас с тобой и Питера в поместье Нотта. Отбываем после завтрака.

— Так и знала, — улыбнулась Санни. — Мальчишник будет. В доме Мэдисонов?

— Ну не только же вам веселиться, — ухмыльнулся Руди. — Реган говорил, что гулять будем в Северной цитадели. У Ноттов там огромный двор, башня, ледяная горка и Загон: всех желающих вместить может, если что.

— А, вот почему Нотт сказал: "До скорой встречи!" — хмыкнул Басти.

— Что вам делать в загоне? — удивилась Санни. Ей очень хотелось расспросить, о чём Басти с Ноттом говорили, но решила, пусть Басти сам расскажет, если захочет. Тем более он не спрашивал о её разговоре с Ноттом. Вот сразу всё и обсудят позже. Без ехидных комментариев Рудольфуса. — У Ноттов есть стадо коров?

— У Ноттов есть гиппогрифы, свиньи и небольшое стадо овец, — сказал Руди. — А в Загоне будем спать.

— Загон — это тёплый дом в Северной Цитадели Ноттовского поместья, — пояснил Басти. — Цитадель граничит с Диким лесом и является форпостом для всего поместья лорда-дракона. Места внутри небольшой крепости и правда много, но жилых домов только три — башня, дом Яксли — коменданта, и Загон. Все парни, которые также являются боевиками-стражами, живут в одном большом помещении. Дом Загоном обозвали уже давно, название, как водится, прижилось.

— Вроде казармы? — она даже заслушалась, так хорошо Басти всё описал. Ей захотелось побывать в этой цитадели, но признаваться в этом жениху не стала. Ещё поймёт неправильно. — А что значит стражи? Несут караул? Стоят на часах?

— В точку, Санни, — ухмыльнулся Рудольфус. — На часах боевики Нотта стоят круглосуточно на этой самой единственной башне. По одному или по двое, смотря по обстановке. И сменяются четыре раза в сутки. Ну что, посмотрим, как дракон-оборотень обхаживает подопечную Долохова?

— Руди!

— Блин, до сих пор не верится, что меня не позвали, — сердито посмотрел на них Рудольфус.

Санни хихикнула, а Басти улыбнулся. Джейми разрешил Рабастану рассказать Рудольфусу про инициацию, но пока только ему. И даже обещал позвать, когда снова попробует перекинуться в дракона.

— Помоги Джейми добиться Агнешки Мнишек, и он тебя даже покатает, — хохотнул Рабастан. — Правда, пока он ещё научится нормально летать.

— Да не вопрос, — Руди взмахом палочки услал рой снежинок куда-то в небо. — Вот только Долохов зятя-дракона и сам не упустит. Спорим, Рабастан, на твой сундучок?

— Иди ты, — беззлобно фыркнул Басти. — Это и так понятно.

— А мне нет, — Санни засмеялась от их нарочито удивлённых физиономий. — Ладно, пришли уже. Я ужасно проголодалась.

— Кстати, — Руди подмигнул Санни. — Рег требует, чтобы мы взяли Джейми с собой.

— Ты ему рассказал? — ахнула она.

— Не-е, только намекнул, — Рудольфус рассмеялся, увернулся от наколдованного снежка и первым забежал в дом Робертса.

Обед прошёл сносно, хоть Руди и затеял с Долоховым занудный спор про возможности объезжать и воспитывать диких гиппогрифов и втянул в него Робертса, Рабастана и даже Беллатрикс. Санни слушала с интересом, но не забывала пробовать пирожные, поданные на десерт Элси, домовушкой Антуана. Леди Эйлин поглядывала на мужчин с умилением, а Северус сидел, открыв рот, словно боялся пропустить хоть слово.

Только Джейми и Агнешке было совершенно не до гиппогрифов. Они сидели рядом друг с другом в конце стола и, склонив головы, о чём-то тихо переговаривались. Санни заметила, что Джейми накрыл пальчики Агнешки своей рукой. Долохов не обращал на них внимания. Неужели правда дал добро?

А после обеда Санни пригласила всю молодёжь в свою комнату и показывала мультики на камнях до самого ужина. Сначала про основателей, потом про Блэков. Северус, единственный, кто уже всё это видел, поглядывал на остальных снисходительно. А вот Руди и Рабастан впечатлились очень сильно, отчего у Санни потеплело на душе.

— Расцеловал бы тебя, Санни, да не смею, — с восторгом произнёс Рудольфус. — Ты настоящая волшебница! А что есть ещё?

— Остальное я сначала покажу Басти, — Санни убрала камни в шкатулку. Басти приосанился. Северус надулся. — А вот это — мой подарок мистеру Снейпу. С Рождеством и с Новым годом, Северус! Прости, что так запоздала с подарком.

— Парень! — Руди проникновенно поглядел на мальчика. — Ты ведь покажешь нам свой подарок?

Северус держал круглый камушек обеими руками с такой забавной удивлённой улыбкой, что у Санни сжалось сердце от умиления.

— Спасибо, — с чувством поглядел он на Санни, сразу перестав дуться. — Потом решу, мистер Лестрейндж. После просмотра. Вдруг там что-то личное.

Басти захохотал. Санни тоже не удержалась.

— Тогда пересматриваем про Салазара! — высокомерно поглядел на них Рудольфус. — Хватит ржать! О! Санни, дай нам на мальчишник. Парни упадут!

— Только про основателей, — решила Санни. — У меня есть копия, только там все четыре истории на одном камне, активируются чуть сложнее, инструкция вызывается так же, вы видели. А эти я девочкам показать хочу.

— Здорово, Санни, — похвалила Беллатрикс и подмигнула: — Особенно про Блэков. И основатели шикарные. Девчонкам тоже понравится, я уверена.

— Спасибо, Санни, — Руди бережно принял камень. — С меня подарок, и не спорь.

— Ладно, — пожала она плечами. — Тогда бери этот насовсем, я ещё сделаю потом.

— И мне, — попросил Северус, но сразу сник, покраснев.

Санни пришлось его обнять:

— Тебе — если захочешь, — сказала она. — Но посмотри сначала, что есть на твоём камне. Только внимательно прочти инструкцию, ладно?

— Знаю, — Северус ласково погладил свой камень. — Поставить на стол, прикоснуться и сказать: "Инструкция".

— Верно, — она надеялась, что он не разочаруется. Сам камень она ещё накануне проверила, мальчику должно понравиться.

Не зря она обратилась к Эйлин с вопросом. И миссис Робертс тут же предложила свою помощь. Пришлось им потратить несколько часов, чтоб выудить из памяти Эйлин большую часть сказок про зелья, которые она рассказывала сыну в детстве. С помощью думосбора, подаренного Блэками, это было не так чтобы сложно, но долго и муторно, а временами даже весело.

Санни сама была очарована, особенно приключениями маленькой зельеварки в старинном замке злого старого лорда. Для визуализации образов она вспоминала советские мультики, диснеевские и некоторые аниме из прошлой жизни. Получилась, по её мнению, просто сборная солянка, но забавная. Джейми, который настоял на помощи им, хохотал как ненормальный на некоторых моментах, но Санни от убийства кузена удержалась. Они просто все порядком устали.

Эйлин согласилась озвучить авторские слова сказки и реплики взрослых дам. Джейми озвучил мальчиков и мужчин, а сама Санни дала голос маленькой героине и занималась чарами — вплетала озвучку в свои фантазии, что было не так сложно, как трудоёмко.

Финальный просмотр порадовал всех троих.

— За одну ночь такое сделать — это невероятно, — сказала напоследок Эйлин. — В следующий раз лучше потратить больше времени и работать в светлое время суток. Но Северус будет в восторге, я уверена.

Санни заверила, что в будущем будет заниматься этим как положено, а ночами спать. И вот теперь ей самой не терпелось, чтобы Северус оценил мамины сказки в её представлении. Ведь может оказаться, что он всё это видел в своих мыслях совсем иначе.

И, когда Северус не выдержал и умчался к себе, извинившись, Санни вздохнула с волнением. Оставалось ждать.

Только Северус сразу не рассказал, понравилось ли ему. Даже за ужином ни на кого не смотрел, сидел рассеянный, и убежал к себе, едва его отпустили.

— Не волнуйся, — сказала Эйлин растерянной Санни. — У него это бывает, когда под впечатлением. А если какое-нибудь зелье сложное готовит, так до него вообще, бывает, не достучаться. Придёт в себя — поблагодарит, вот увидишь.

— Он варит сложные зелья? — поразилась Санни. — В восемь лет?

— Я присматриваю, — хитро улыбнулась миссис Робертс. — Но ты же понимаешь, для него сложные — это третий-четвёртый курс Хогвартса. За более серьёзные он сам не возьмётся.

— Какие же зелья он будет варить в Хогвартсе на третьем курсе? — задумчиво спросила Санни, невольно представляя себе мистера Снейпа уже взрослым. — Северус — маленький гений.

— Поживём — увидим, — вмешался профессор Робертс, откладывая газету. — Я так понимаю, завтра все разбегутся на глуповатые праздники. Эйлин будет готовить заказ этого прохвоста Абраксаса. А у меня сложный день, несколько встреч в Хогвартсе. Так что предлагаю всем сегодня лечь пораньше.

Они и легли, и в итоге встали сегодня в несусветную рань, потом был шумный завтрак, а когда все разошлись, Санни осталась одна скучать до обеда.

Правда, заскучать ей не дал Северус. Он наконец созрел, пришёл к ней и тихо постучал в дверь.

— Санни, — Северус шагнул на порог комнаты, но заходить полностью не спешил. Более того, на нём были сапоги, утеплённые штаны и меховая курточка с капюшоном. — Мне очень понравился твой подарок!

— Ты же понял, что это не только мой, но и твоей мамы? Я очень рада, что тебе понравилось! — Санни отложила книгу по чарам и встала возле кресла. — А ты куда-то уходишь?

Сев мотнул головой, потом кивнул и выдавил:

— Да. Ты не могла бы... Я хотел тоже подарок тебе сделать. Но пока у меня ничего нет, и я хотел взять у дедушки. Помнишь, я про него говорил? — Северус нагнул голову, отчего челка упала на глаза, и торопливо глухо заговорил: — У него много всяких... А он забрал у меня камень и сказал, что не отдаст, пока я тебя к нему не приведу со всеми остальными камнями.

Последние слова он произнёс совсем тихо.

— Ну раз нас так настойчиво приглашают, придётся идти, — бодро сказала Санни и сразу потянулась к зимней мантии, заодно приманив свои любимые меховые сапожки. — Северус, ты не мог бы собрать камни в корзинку, пока я одеваюсь? Вон, на подоконнике корзинка, а камни в верхнем ящике стола. Спасибо, дорогой!

Северус блеснул радостным взглядом, подтянул штаны и бросился выполнять просьбу. Санни с умилением за ним наблюдала — он же ещё малыш, и почему она всё время об этом забывает, видя его взрослым?

Дорога к дому Кристиана, а точнее, к северной башне Лестрейнж-холла получилась весёлой. Северус вдруг разразился скороговоркой, восторженно рассказывая, как он обалдел, когда увидел мультики, как забыл обо всём, как узнавал всех героев. Отвернувшись, признался, что даже немножко плакал, когда маленькая девочка потеряла маму, заблудившись в лесу. Но сразу же перевел разговор на историю о неряшливом пареньке, испортившем много котлов.

— Я бы так никогда!.. А я так и знал, что у него второе зелье не получится!.. А ты видела, как он нож держал?.. А лишнее крылышко златоглазки?!..

Санни оставалось только слушать и наслаждаться. Она кивала Севу, задавала вопросы и радостно улыбалась, когда он пытливо заглядывал ей в лицо.

Только у самой башни он резко притормозил и повернулся к ней со вздохом, слегка хмуря брови.

— Что случилось? Забыл что-то?

— Там книззл. Страшный, — почесав затылок, отчего капюшон откинулся на спину, Северус махнул рукой. — Не бойся только. Просто иди рядом со мной, ладно?

Санни понадеялась на лучшее и шагнула в тёмный проём за дверцей башни вслед за своим маленьким другом.

Барс оказался милейшим книззлом, только очень огромным. Он встретил их на середине лестницы и, не обращая внимания на окрики Сева, потёрся о ноги Санни, обвившись вокруг них, мурлыкнул громко и, прыгнув выше на несколько ступеней, величаво пошёл впереди.

— Вредный, — вздохнул Сев, топая за ним следом. — Он только дедушку слушается. А меня воспитывает. Так дед говорит. Осторожно, тут ещё ступенька... Вот, да, пришли. Деда-а-а-а, мы тут!

В квартирке звездочёта было светло, тепло и уютно. Санни с удовольствием оглядела небольшую прихожую, из которой сквозь арку была видна большая круглая комната. Оттуда и появился высокий старик с аккуратной бородкой и копной поседевших волос, торчащих в разные стороны. Очки в тонкой оправе, мантия насыщенного синего цвета с золотистой вышивкой в виде звёзд и рун, ироничная улыбка. Дед Кристиан сразу ей понравился. Он был очень похож на Антуана, точнее, директор Хогвартса очень походил на своего отца.

Кристиан Робертс сразу подошёл, помог снять мантию и выдал синие тапочки со звёздами и загнутыми концами. Тапочки спланировали откуда-то сверху и сами наделись на ноги, стоило только приподнять ногу.

— Замечательное мастерство, — покивал Кристиан. — История семьи Блэк вам удалась на славу! Кто-нибудь из них видел?

Они пили чай с плюшками и обсуждали только что просмотренные мультики.

— Думосбор подарили, — закивала Санни, смутившись. — Почти все Блэки видели.

— Сказки о зельеварении тоже выше всех похвал. Вам с моей невесткой удалось сделать это не только красиво и увлекательно, но показать при этом практически всю технику безопасности и даже больше примеров варки зелий, чем требуется первокурсникам. Я бы посоветовал вам получить патент на двоих на этот материал, а уже потом предложить посмотреть какому-нибудь независимому эксперту-зельевару. Вполне можно было бы наладить продажу.

— Я посоветуюсь с тётей Мюриэль, — сообщила Санни. — У неё есть опыт... То есть, она в этом понимает.

— О, это замечательно. Я немного слышал о вашей тётушке. Передавайте ей поклон от меня.

— Обязательно, сэр!

— Сказки про основателей заслуживают отдельной похвалы. Хорошо бы такое показывать первокурсникам. Антуан ещё не говорил об этом? Возможно, Хогвартс выкупит у вас права на данный материал.

— Ой, нет. Я ему ещё не показывала, — спохватилась Санни. — Теперь уже завтра... То есть, даже не знаю. Завтра свадьба моей подруги Эжени.

— Обожаю свадьбы, — оживился Кристиан и призвал из угла шкафа, уставленного множеством красивых вещиц, круглый шар величиной с теннисный мяч. Внутри шарика клубились, причудливо переплетаясь синяя и серебристая дымки. — Так, леди, свадьба — таинство прекрасное и значимое, что бы вам хотелось узнать из завтрашнего? М?.. Кто влюбится с первого взгляда? Или кому кинет букет невеста? Будет ли кто в положении среди гостей? Пол первенца у молодых? М?.. Выбирайте. Такое простое предсказание грех не сделать.

У Санни загорелись глаза, захотелось всего и сразу. Но, поразмыслив, попросила первое:

— Думаете, кто-нибудь влюбится с первого взгляда?

— А почему нет? Дело-то хорошее. Сейчас мы проверим. Северус, махни на окно, пусть занавески закроются.

Северус махнул, словно в этом не было ничего необычного, и занавески послушно съехались, приглушая в комнате свет. Кристиан тем временем крутанул шарик, и тот стал вертеться на столе... Нет, над столом. Шарик крутился, поднимаясь всё выше.

Дедушка Северуса прикрыл глаза и поднял руки ладонями вверх. Заклинания произносил так быстро, что Санни ни слова не смогла разобрать. И тут вдруг из шарика в стол ударил луч слепящего света. Он конусом бил в стол, а внутри луча появились гости. Санни ахнула, узнав себя — именно это синее платье купила ей для свадьбы Мюриэль. А вот рядом с ней Рабастан, Мерлин величайший, как мило они смотрятся вместе!

А вот это кто? Девушка была незнакома ей, но та Санни в луче света её явно знала. И вдруг это случилось. Девушка с короткой стрижкой отвернулась от Санни и посмотрела на высокого парня. Тот говорил с... точно, Уолденом МакНейром! И тут высокий парень повернулся. Ну конечно, Лесли! Горец замер на полуслове, уставившись на гостью, знакомую той Санни. Их взгляды встретились, а чтобы не было сомнений, между этими двумя сверкнула натуральная молния, и серебристая ниточка света протянулась ровно от их сердец друг к другу.

— Ну как, здорово? — довольно потёр руки Кристиан. — Ну что я говорил, гости всегда на свадьбах влюбляются! Закон жизни.

Луч погас, и Кристиан подхватил погасший шарик, отшвырнул в сторону шкафа, а тот замедлился и послушно занял своё место.

— Поразительно! — восхитилась Санни.

— Ну, расскажите мне. Кто такие, как зовут вашу подругу?

— Да я не знаю её, — призналась Санни. — Может, только там и познакомимся? А парень Лесли. Это точно. Лесли МакЭвой. А ещё можете какое-нибудь предсказание?

— Ишь как загорелась! Что, Сев, сделаем твоей подруге ещё предсказание?

— Не надо, — буркнул Северус. — Папа говорит, что предсказания портят людям жизни.

— Вот видите, мисс. Есть и такой взгляд на эти вещи. Антуан всегда был очень разумным парнем. Тогда, может быть, у вас есть ещё вопросы ко мне?

— Есть, — Санни вспомнила гадалку из Хогсмида. — Мне как-то нагадали месяца четыре назад. Я думаю, ерунда, и всё равно уже обручена с Рабастаном, но вдруг что-то...

— Так вот что мне покоя не давало! Вы — невеста Басти! Примите искренние поздравления, мисс! Как же он по вам с ума сходил, вы не представляете. Не смущайтесь, мы, старики, любим посплетничать. Впрочем, давайте ваше предсказание. Помните хорошо?

— Такое забыть трудно, — вздохнула Санни. Она подробно описала, как гадалка смотрела линии на руке, как в глаза заглянула и как кровь слизнула с пальца. При этом воспоминании даже сейчас передёрнуло.

А Робертс-старший расхохотался.

— Лихо, — сказал он, утирая слезинку. — Северус, закрой рот, фея залетит. Ну-с, Александра, вы позволите мне так вас называть? Басти-то мне, как внучек родной, стало быть, и вы теперь почти внучка.

Санни закивала, старик Робертс ей всё больше нравился. Она послушно по его просьбе пересказала и само пророчество.

— Гадалка сказала, что у меня три пути. То есть три гипотетических жениха. Чёрный, рыжий и ещё какой-то старик важного рода, — Санни нахмурилась, вспоминая и жалея, что не прихватила с собой думосбор. — С чёрным вроде бы страсть большую обещала, а потом Азкабан. С рыжим — дом и семерых детей. А если упущу этих, то будет этот старик, станет изменять мне направо и налево, а я рожу сквибов ему, после чего меня вроде как убьют чёрным зельем. Вроде бы всё.

— Хитро, — Кристиан погладил пальцами густую бровь. И подмигнул внуку. — Подай-ка мне, Северус, вон тот подсвечник. Правее, да, этот. Ставь перед подругой. Ага. Щёлкни пальцами. Как это не умеешь? Ладно, потом научу.

Он сам щёлкнул пальцами над подсвечником с белой свечой, и на фитиле зажглось пламя.

— Ну я сразу скажу, что не предсказание это, а чья-то грубая манипуляция. Кто-то хотел свести тебя с рыжим парнем и предостерегал, может, даже от нашего Рабастана. Было такое?

— Наверное, — вспоминать об Артуре Уизли не хотелось.

— Во-вторых, таких точных предсказаний попросту не бывает. Это тонкая материя, непостоянная. Мы видим лишь варианты будущего. Любой твой поступок и даже мнение о чём-либо могут изменить твою судьбу. И собственно меняют ежесекундно, ежечасно, ежедневно. Но какие-то основные точки всё равно будут, как бы мы всё ни меняли. О них-то и можно будет сказать. Их только и могут разглядеть разные прорицатели, да и то смутно. Вот как кофейная гуща. Один одно увидит, другой другое, а на самом деле там вовсе третье. Не устали?

Санни помотала головой. Она никак не могла оторвать взгляд от пламени свечи.

— Правильно, смотри-смотри, а когда я скажу, зажмурься и погляди мне в глаза. Да-да, почувствую себя шарлатаном. Цыц, Северус!

Санни уже почти заснула, глядя на пламя, когда старик приказал зажмуриться. Перед глазами так и осталось пламя свечи, отпечаталось на сетчатке.

— Смотри мне в глаза!

Санни распахнула глаза, вгляделась в светло-серые глаза Кристиана, тот смотрел пристально, даже руку протянул и зафиксировал подбородок.

— Не моргай! Просто приоткрой рот. Вот так. Умница. Стоп!

Зрительный контакт прервался, а свеча на столе погасла.

Кристиан Робертс смотрел на неё странно. Как будто даже с жалостью.

— Северус прав, ни к чему тебе, дочка, знать будущее, — сказал он наконец. — Ведь узнаешь — и станешь жить по указке, не дай Мерлин. Так что ничего я тебе не скажу. Разве что главное — с Рабастаном вы будете счастливы. Н-да. Ну что, ещё чаю? А то вам скоро на праздник. С той девушкой познакомишься.

Санни немного досадовала, что Кристиан не сказал, что увидел в её глазах, ведь там точно что-то было, и наверняка что-нибудь нехорошее. Почему умолчал?

— Ну а теперь тебе не надо возвращаться в дом моего сына, — Кристиан помог ей надеть мантию. — Выйдешь из башни и сразу иди вдоль замка, встретишь подруг и вместе пойдёте на праздник. А Северус тут ещё побудет, видишь, заснул.

Сев и правда задремал, положив голову на руки. Дед поднял его заклинанием, перенёс на тахту в углу, и сверху на мальчика опустился пушистый плед, а под голову втиснулась подушка с кисточками на углах. Северус пошевелился, глубоко вздохнул, сунул под щёку ладошку и засопел.

Санни улыбнулась, попрощалась с Кристианом, с Барсом, который её проводил до конца лестницы, и вышла на морозную улицу. Решила последовать совету Робертса-старшего, свернула налево и пошла вдоль Лестрейндж-холла. Когда до парадного входа оставалось несколько метров, оттуда со смехом выпорхнули сёстры Блэк.

— Санни! — сразу закричала Нарцисса. — А мы хотели за тобой идти. Что это у тебя в корзинке?

— Я была в гостях у мистера Кристиана Робертса, — Санни поцеловала Нарциссу и обняла её старших сестёр. — Он предсказал, что мы встретимся.

— Забавный звездочёт! — улыбнулась Беллатрикс. — Я всё жду, когда он сделает предложение бабуле Сольвейг. Но, кажется, не дождусь.

— А в корзинке сюрприз, — ответила она Нарциссе. — Покажу вам на празднике.

— Ура! — воскликнула Нарцисса, улыбаясь и сверкая глазками. — А можно, я понесу?

— Держи. А мы не рано? — Санни отдала младшей Блэк корзинку с камнями и позволила старшей Блэк взять её под руку. Почему-то она не могла себе представить Кристиана Робертса рядом с Сольвейг. И никак не получалось перестать о них думать. Он же, наверное, выше неё на две головы!

— В самый раз, — заверила Бель. — Чарити велела приходить пораньше.

— Ещё и пообедаем, — поддакнула Андромеда. — Так что сразу идём к Стэнфилдам.

Сёстры привели Санни в высокий трёхэтажный дом, на первом этаже которого располагался просторный тренировочный зал, но сейчас он исполнял функцию бального зала для девичника. Снаружи вдоль зала тянулась широкая открытая веранда и скамейки перед ней в несколько рядов, памятные Санни ещё по празднику Гарпий, когда она была в образе Майкла Моргана.

— Ничего себе! — вырвалось у неё невольно.

— Привыкай, — хмыкнула Бель. — Праздники тут всегда с размахом.

И веранда, и сам дом, сад вокруг, и даже скамейки перед пустой, расчищенной от снега площадкой были украшены большими и маленькими разноцветными световыми шарами, лентами, блёстками. Тихая музыка лилась как будто отовсюду. Над входом в дом выводили звонкие трели танцующие сосульки. Капельки воды с них тут же превращались во множество сверкающих снежинок.

В зале тоже было всё украшено. В дальнем углу Санни увидела немаленькую гору разноцветных подушек вокруг низкого овального столика с напитками. В другом углу длинный стол ломился от разнообразных закусок, пирогов и сладостей.

Остальное пространство было искусно затемнено, там музыка была громче, и три девушки уже танцевали, явно веселясь. Пол в тех местах, куда они наступали, подсвечивался квадратами. В основном подсветка была синей и белой. Но больше всего веселья вызывали более редкие красные и зелёные квадраты. Красные заставляли подлететь над полом на пару метров, перевернуться через голову и упасть обратно на квадрат. Наступив же на зелёную клетку, девчонки вертелись со страшной скоростью секунд десять по всему полю, сбивая других танцоров. Угадать, каким цветом засветится квадрат, было невозможно. Они перемещались хаотически. Девчонки визжали, когда наступали на "опасные" квадраты. Но вроде бы от удовольствия, а не от страха.

Санни не сразу узнала Чарити и Эжени, которые, оглянувшись, замахали ей руками, призывая к себе. А вот третья девушка была ей незнако... Сердце в груди сделало кульбит. Девушка с коротким ёжиком повернулась и взглянула прямо на Санни. Это была она, та, из забавного предсказания Кристиана.

— Эй, Жу-жу, кто-нибудь познакомит меня вот с ней?

Эжени засмеялась, схватила девушку за руку и подвела к Санни.

— Познакомься с моей кузиной, — Эжени скорчила рожицу. — Сапфир. Та самая!

— Угу, — фыркнула девица.

А Санни ахнула. Уж про певицу Сапфир она слышала не раз. Как и все в Хогвартсе, наверное.

— Не может быть!

— Может-может, — заявила девица. На ней был чёрный кожаный комбинезон с шортиками, яркая майка без рукавов, оранжевые с чёрным полосатые чулки и чёрные сапоги до колена. Фиолетовые глаза смотрели прямо и доброжелательно. — Но здесь я инкогнито. Будем знакомы: Грейс Холланд. Уверена, мы подружимся.

— Санни, — пожала она руку певицы. — Александра Прюэтт.

— Отлично выглядишь, — Грейс непосредственно оглядела её кожаные брючки и белый свитер и показала большой палец. — Мне про тебя все уши прожужжали. Что в корзинке?

— Мультики, — засмеялась Санни. — Увидишь, позже их покажу. А ты нам споёшь?

— Обязательно, когда напьёмся, — подмигнула Грейс. — Ладно, пойдём к девчонкам. Сейчас будем тянуть жребий, кого послать на второй этаж соседнего дома.

— Это зачем?

— Там ребята-боевики в покер играют. Счастливица выберет двух-трёх самых симпатичных и пригласит их к нам.

— Кошмар, — рассмеялась Санни. Пожалуй, про Лесли МакЭвоя она не будет говорить Сапфир. Вдруг это только фантазии Кристиана Робертса. Разве что спросить, точно ли на свадьбу Эжени знаменитая певица наденет зелёное платье и богато расшитую серебром тёмно-зелёную жилетку.

— Пойдём, Санни, чувствую, что за мальчиками пойдёт вон та брюнетка, — Грейс бесцеремонно потащила её к угловому столику, где уже были Чарити, Эжени и Бель с Андромедой. Ей сразу вручили бокал с шипучим ароматным напитком.

— За нас, девчонок! — провозгласила Беллатрикс. — И за Сапфир! Ты правда кузина Эжени?

— Я ошибка природы, — хохотнула Грейс. — Ну что, жребий? Санни, ты первая.

Ей протянули перевёрнутую шляпу, очень похожую на распределяющую из Хогвартса.

Нащупав внутри шляпы продолговатые дощечки, выбрала первую попавшуюся и вытащила на свет.

— Неудачница! — голосом Сапфир пропела дощечка. — Может, в любви повезёт.

Санни опять засмеялась, заражаясь общим весельем, пригубила шампанское и решила наслаждаться праздником. И пусть то, что увидел Кристиан Робертс в её глазах, не случится никогда!

* * *

Когда, негромко постучавшись, в комнату, заполненную дымом и запахом дешёвого пойла, заглянула миловидная девушка, Чарли Стенфилд с некоторым трудом оторвался от своих карт и сфокусировал взгляд на гостье.

— Это ещё что за чудо? — прогудел Кроули, толкнув его локтем.

— Не желают ли молодые люди заглянуть к нам на праздник? — звонким голосом невозмутимо вопросило "чудо" и проникло в комнату полностью.

Облегающий кожаный костюмчик не оставлял простора воображению. Короткая замысловатая стрижка платиновых волос и большие выразительные глаза с бестрепетным взглядом. Где-то он уже видел что-то подобное. Но вот где?

— Вы серьёзно? — Чарли с третьей попытки поднялся из кресла, стараясь стоять ровно и не шататься. Скосил глаза на приятеля, тот при попытке встать с грохотом растянулся на полу рядом с перевернутым креслом. — Сидеть, Кроули! — И лишь потом снова поглядел на терпеливо ожидающее "чудо", сощурив глаза для большей резкости. — А вы кто?

— Да вы же все меня знаете, господа, — невозмутимо проговорила девушка, тряхнув платиновой чёлкой. — Но я, так уж и быть, представлюсь. Сапфир. Та самая Сапфир.

— Быть не может!

— У меня глюки?

— О Мерлин! Сапфир!

Парни повскакали со своих мест, таращась на гостью и пытаясь удержаться на ногах. А Чарли проявил остатки здравомыслия или глупости, это как посмотреть.

— Пандора! Антипохмелку на всех!

Пандора, она же Дори, домовая эльфа Лестрейнджей, дарованная Стенфилдам в прошлом веке за особые заслуги перед ковеном, появилась незамедлительно. Окинула спокойным взглядом компанию и щёлкнула пальцами.

Дико заорали все, кроме Чарли. Тот был готов и, превозмогая чудовищную боль в голове, держался за столешницу из последних сил, заранее за неё ухватившись. Зубы сжимал так, что не раскрошились они лишь чудом. Антипохмелка Пандоры была безумно болезненной, применялась в самых крайних случаях, примерно раз в десятилетие, и была весьма коварна.

Две минуты адской боли, и опьянение исчезает бесследно, активируя какие-то внутренние резервы организма. Силы приливают аж до краёв, необыкновенной бодрости хватает часов на пять-шесть. Правда, потом несчастному, испробовавшему эти чары, предстояло отрубиться в одно мгновение и насладиться богатырским беспробудным сном в течение не менее девяти часов.

Так рассказывали отцы — на войне Пандора несколько раз проделывала с ними этот фокус. Заклятье Доры могло поднять чуть ли не мёртвого, точнее почти такого, давало излечение от ран, слабости, любых болезней и практически неуязвимость на весь период действия. Так маги ковена выиграли не один бой. Но если похмелье не возвращалось после стадии сна, то раны и прочие недомогания могли вернуться. И часы сна были хорошей возможностью для целителей, чтобы подлечить несчастных вояк.

— Уррод, прибью гада! — проревел Глен Кроули, поднимаясь с пола. Но, заметив девушку, всё так же с невозмутимым видом стоящую в дверях, добавил совершенно трезвым голосом: — Простите, леди, мою несдержанность. Мы все к вашим услугам. Да, парни?

Сапфир — теперь и Чарли убедился, что перед ним знаменитая певица магического мира — насмешливо улыбнулась.

— Это было впечатляюще, мальчики. Так вот, у нас вечеринка по случаю завтрашней свадьбы моей кузины. Нам нужны партнёры для танцев, только и всего.

Парни приосанились, окончательно приходя в себя. Пусть каждый бросил на Чарли угрожающий взгляд, но прекрасной Сапфир все улыбались очень радушно.

— Мы все к вашим услугам, — повторил Вильям Клиффорд бархатным голосом.

— Почтём за честь, — прижал руку к сердцу Джин Корс.

— Вы реально вы? — уточнил Дэйви Уэбстер. — Без оборотки? Очарован, леди, даже если это не так.

— Спасибо, леди! — Бен Хьюз лениво шагнул вперёд и лучезарно улыбнулся девушке. — Очень заманчивое предложение. Принимаем с благодарностью. Позвольте нам привести себя в порядок.

Сапфир кивнула и выскользнула за дверь. Хьюз тут же резко развернулся к друзьям, набрасывая полог тишины.

— Осторожно, парни! Если на вечеринке присутствует мисс Прюэтт — а она должна быть там — и мы туда явимся, нас сначала кастрирует мастер Рабастан, а потом оторвёт голову наследник. Оно нам надо?

Все сразу поскучнели, да и у самого Чарли зашевелились волосы на затылке.

— Да ладно, — Джин Корс обвёл хитрым взглядом друзей. — Кто там из наших? Только Марта Свенсон и Дженни Бойд. Выпьем оборотку. Миссис Робертс отличную подогнала Свенсонам, улучшенную, как я слышал. Марту умаслит Чарли, заодно попросит не выдавать.

— А чего это я? — возмутился было Чарли, но красноречивые взгляды жаждущих мести парней, особенно Кроули, заставили его нервно сглотнуть. Ну да, облажался с чарами Пандоры, но ведь для их же блага. — Ладно, я попробую.

— Пообещай поцелуй, а лучше сразу приласкай, — похабно улыбнулся Кроули и подвигал бровями. — Она сразу тебе и зелье нальёт, и...

— ...и даст, — закончил за него Хьюз. Парни заржали.

Чарли заскрипел зубами. Добрую Марту он уважал, частенько эксплуатировал и слегка побаивался. Девушка слишком часто бросала на него ласковые взгляды, а он не чувствовал в себе желания на них ответить. Старик Свенсон даже к стенке его недавно прижал, вопрошая, зачем он мучает внучку. Пришлось признаваться, что воспринимает Марту как сестру, готов за неё в огонь и воду, но любит другую. Какую другую, говорить отказался наотрез. Ему не поверили, но отпустили.

Марте его слова, надо полагать, передали. И взгляды из ласковых превратились в безнадёжные, полные затаённой боли.

Лучше бы его заавадили, таким скотом Чарли не чувствовал себя никогда ранее. Он начал избегать Свенсонов, отпросился у Троя Хейли, вообще прекратив преподавать у младших ковенцев. А теперь предстояло просить её об услуге. Врагу не пожелаешь!

Друзья же не упускали случая поиздеваться, только слепой не знал о чувствах Марты к неблагодарному Чарли Стэнфилду. Вот только слепых в ковене не было. Впору было выть на луну.

— Ждите здесь! — холодно ответил он на наглые улыбки парней. И ведь ни капли сочувствия, хотя все знали о его непростом положении.

Карты были окончательно забыты.

Спустившись в прихожую, Чарли не мешкая отослал Марте патронус. А спустя минуты три, девушка уже была перед ним, бежала, наверное. И взгляд горел такой надеждой, что у Чарли всё внутри перевернулось. Так неловко стало, противно от самого себя. Ведь милая, красивая даже, какого жмыра ему ещё надо, ублюдку?

— Марта, прости, что вырвал с вечеринки, — бодро проговорил он. — Помоги достать оборотное, нам всем, шестерым. Хотим принять приглашение и прийти на вашу вечеринку, но, сама понимаешь, Лестрейнджи могут неправильно понять. Ты же не выдашь?

Просительный тон дался легко, а на сердце поселилась глухая тоска, когда взгляд Марты потух и она вежливо ответила:

— Конечно, Чарли. Принесу шесть порций, но не больше. Волосы у вас есть, надо думать?

Он улыбчиво заверил, что да, есть, что он будет ждать, что она красавица и умница, все парни ей будут благодарны. А после её ухода с силой побился головой о стену.

Марта вернулась быстро. Не глядя ему в глаза, вручила шесть флаконов и сразу собралась уходить.

— Подожди, — не удержался он и, сунув флаконы в карман, даже ухватил её за рукав мантии. Правда, сразу отпустил.

Марта остановилась и обернулась к нему, глядя по-прежнему в сторону.

— Что? — голос был спокойным, равнодушным даже.

— Марта, — а что сказать, он не удосужился придумать. Вот только объясниться нужно было уже давно. В голове было странно пусто, только и вертелись слова: "Я тебя не люблю!" — Прости меня...

— За что? — удивилась она холодно.

Никогда ранее она с ним так не говорила. Где лукавый блеск глаз и шаловливые ямочки на щеках? Чарли вдруг до боли стало жаль тех лёгких времён, когда ещё не было разговора со стариком Свенсоном.

— Мне очень жаль, что я не могу разделить твои чувства, — решил он закончить с этим делом разом. Марта вздрогнула, подняв на него больной взгляд, но сразу отшатнулась. И такая тоска на него навалилась вместо ожидаемого облегчения. — Ударь меня, что ли?

— Дурак! — в её голосе ему почудилась жалость. Она сразу отвернулась и пошла к дверям. Но, взявшись за ручку двери, обернулась. Чарли не мог разглядеть выражения её лица — у двери была густая тень. — Не бойся, я не собираюсь тебя больше беспокоить своими... чувствами.

Слово "чувствами" она как-то так выделила насмешливо и зло, что он ощутил себя полным идиотом. И в душу закралось подозрение, а действительно ли она была в него влюблена?

Но Марта уже ушла, а его ждали друзья. Чарли потряс головой и побрёл на второй этаж. Ни на какую вечеринку ему больше не хотелось.

* * *

— Принёс? — Дэйви Уэбстер оглянулся, поднимаясь из-за стола.

Остальные резко замолчали. О чем они спорили, стоя у камина, Чарли даже не пытался угадать. На душе было паршиво.

Он выставил на стол шесть флаконов и осведомился:

— Чьи волосы есть?

Заговорили все разом, но Кроули рявкнул так, что перекрыл всех:

— Молчать! Значит, так. Мы решили стать близнецами, только не можем решить, кого выбрать.

— Идиоты! — Чарли обвёл притихших боевиков взглядом, затея ему нравилась всё меньше. — Наши рожи мисс Прюэтт все запомнила. Нафига вообще тогда затеваться с оборотным?! Уэбстер! Ты же говорил, что хранишь чей-то чудный волос.

Дэйви Уэбстер хмуро улыбнулся:

— Ну да, говорил, только не совсем уже уверен. На куртке, что я Уркхарту заказывал, нашёл. На подкладке.

— Ого, было бы круто! — Глен Кроули, далеко не красавчик, радостно потёр свои огромные лапищи. — Парни, кто согласен побывать в шкуре симпатяжки Уркхарта?

Друзья предвкушающе переглянулись. Даже Чарли воспрял духом. Стать Юджином Уркхартом было бы забавно. Красив ведь засранец, хоть и грубоватой красотой, но дамам точно нравится. Был бы ещё не таким занудой, цены бы ему не было.

— Кто проверять будет? — скучным голосом вопросил Уэбстер. — Волос может оказаться вовсе не его.

— Ты и проверишь, — неприятно улыбнулся Джин Корс. — Мы не видели, как ты тот волос с куртки снимал.

Дэйви пожал плечами.

— Я готов! — он вынул из кармана колбу с единственным волосом дюймов семи длиной. — Только осторожно, не дышите. А лучше отойдите подальше, сам добавлять буду. Только порежу на семь частей.

— Почему на семь? — удивился Клиффорд, вместе со всеми отходя от стола.

— А вдруг и правда Юджин! — осклабился Уэбстер. — Может, ещё когда-нибудь пригодится.

— Не тяни, Дэйви! — Бен Хьюз скрестил руки на груди. — Дамы нас ждут, а нам интересно скорее поглядеть на симпатяжку Уркхарта. Или чей там волос на его куртке оказался. Может Нотта?

— Упаси Мерлин, — пробормотал Чарли, тоже не отрывая взгляда от Уэбстера.

Дэйви закинул одну часть волоса в свой флакон, ухмыльнулся всем придурковатой улыбкой, глотнул, поморщившись, а потом допил содержимое залпом. Передёрнулся и начал меняться.

Чарли даже дышать перестал, потом широко улыбнулся: получилось!

— Ну привет, Юджин, — хохотнул Кроули. — Кидай остальные волоски.

Парни загомонили, но получив по флакону, сосредоточились.

— Залпом! — велел Юджин-Уэбстер, по-Уркхартовски скалясь.

Чарли и сам передёрнулся от неприятного вкуса, ощутил, как внутри нарастает вибрация, а после словно кости выворачивает. С Антипохмелкой от Пандоры не сравнить, но всё же неприятно. К счастью, превращение длилось совсем недолго, секунд десять.

Открыв глаза, Чарли придирчиво оценил ещё пятерых Уркхартов. В собственной одежде они пока были легко различимы, если не смотреть на нахальную рожу Юджина.

— Вау! — пошляк Кроули с интересом заглянул в свои штаны, которые ему приходилось придерживать — он был самым здоровым из них шестерых. — Уважаю симпатяжку Юджина!

— Хорош! — оскалился в ответ Клиффорд, тоже себя ощупывая. — Почти как у меня.

— Придурки, — Дэйви Уэбстер придирчиво разглядывал себя в зеркало. — Эх, съездить бы когда-нибудь по этой роже!

— Что, бабу увёл? — хохотнул Джин Корс.

— Заткнулись все! — рявкнул Чарли, чтобы прервать балаган. — Время, господа. Одежду нужно трансфигурировать, чтобы у всех одинаковая была. Повеселимся, парни. На пару часов хватит, пока оборотное действует. Дэйви, ты хорошо знаешь, как Уркхарт одевается. И по трансфигурации ты самый крутой. Изобрази что-нибудь.

— Его кожаный плащ повторить не смогу, — сразу заявил Уэбстер.

— Нахрен плащ! — Кроули затянул наконец ремень. — Хочу его красную рубаху и те кожаные штаны с заклёпками по бокам.

— И меховую жилетку, — добавил Хьюз. — Она у него крутая.

— И пижонские сапоги, — притопнул в своих ботинках Джин Корс.

— Замрите! — Уэбстер направил палочку на Кроули. — Ты первый, Глен. Ничего не обещаю, не шевелись.

Чарли с восхищением наблюдал за преображением парней. Дэйви мастерски менял одежду и обувь. Не придерёшься. И смотрелись парни в обновках на загляденье. Только теперь было уже никак не определить, кто из них кто. Вдоволь повеселившись и позубоскалив насчёт достоинств Уркхарта и его манеры одеваться, парни общим решением сразу аппарировали к дверям учебного зала.

На осторожный стук дверь им открыла Марта, выпустив на улицу громкую музыку и гомон множества девиц.

— Оригинально, — усмехнулась она, выразительно оглядев парней и ничуть не удивившись. — Никаких вольностей, мальчики! Ведите себя так же, как тот, чей образ решили использовать.

— Да ладно, — ответил кто-то из них. — Изображать скучного Уркхарта...

— Кроули, — глянула на него Марта. — Могу ведь не пустить.

— Я пошутил, милая Марта, — Кроули шагнул вперёд и галантно поцеловал руку мисс Свенсон. — Прости дурака!

Марта слегка порозовела, отняла у него свою ладошку и вздохнула.

— Проходите, паршивцы. Ноттовские девушки уже здесь, они оценят ваш вид.

Чарли мысленно выругался — как-то не подумал про ноттовских девушек. Но деваться некуда. Все уже устремились внутрь затемнённого зала.

Когда они вошли, разговоры прекратились и даже музыка смолкла. Целая стайка девушек уставилась на них удивлённо, а кто-то и восторженно.

Сапфир тоже была здесь, ухмыльнувшись, направилась к ним.

— Оригинальное решение, господа, — хмыкнула она, осматривая их пристально с головы до ног. — Скажите хоть, как зовут красавца, которого изображаете. Он тоже боевик?

Парни ответить не успели, рядом с Сапфир оказалась Валери Нотт, которая промурлыкала:

— Юджин Уркхарт, какой сюрприз! И не один... Грейси, он тоже боевик и самый приличный в нашем ковене. Завтра сможешь сравнить с оригиналом.

— И чего ждём? — Сапфир смешливо прищурилась и повысила голос: — Музыку, девушки! Молодые люди согласны с нами потанцевать!

Чарли нашёл взглядом мисс Прюэтт, та о чем-то разговаривала с Беллатрикс Блэк и только сейчас оглянулась на вновь прибывших. Её губы изобразили восхищённое "о". Очень хотелось пригласить её на танец, но Чарли бы не решился. Как и остальные. Переходить дорогу бешеному мастеру Рабастану никто желанием не горел.

А вот Марту кто-то из Юджинов пригласил. И она даже согласилась. И Чарли вдруг подосадовал, что не догадался пригласить её сам. Одному из Уркхартов досталась Сапфир, а Чарли попытался пригласить рыженькую малышку из ноттовского ковена.

— О нет, — прищурилась девушка. — А вдруг вы настоящий Уркхарт!

— Он вам не нравится? — удивился Чарли. — А что так?

— Терпеть его не могу! — заявила рыженькая. — Меня Лисс зовут. Амариллис Пранк. А как мне вас называть?

Признаваться Чарли не хотелось, нарушать инкогнито они с парнями не договаривались.

— Зовите Юджином, мисс Пранк, — разрешил он, надеясь на чувство юмора малышки. Пятнадцать на вид, не более. Но какая же очаровательная!

Девчонка передёрнулась и отступила.

— Нет уж, раз вы Юджин, держитесь от меня подальше, — фыркнула она, задрала носик и просто удрала.

А они-то думали, что от Уркхарта все ноттовские девчонки без ума!

Чарли повернулся и увидел совсем рядом мисс Прюэтт. Девушка поглядела вопросительно, и ему ничего не оставалось, как пригласить её. Остальные уже танцевали.

— Потанцуете со мной, мисс?

Один из Юджинов, когда он оглянулся, провёл рукой по шее, обещая нелёгкую смерть. Но мисс Прюэтт уже смешливо улыбнулась:

— Да, конечно, сэр.

Чарли повёл её к танцующим, заработал ещё несколько осуждающих взглядов от парней, но плюнул на всё и решил наслаждаться вечером.

Танцевать с невестой Рабастана было сущим удовольствием. Она не кокетничала, не пыталась понравиться, просто наслаждалась танцем и не скрывала этого.

— Вы хотя бы мужчина? — задала она вдруг вопрос, выбивший его из колеи. — А то оборотное мог выпить кто угодно.

— Могу поклясться, — опомнился Чарли. — Я мужчина, уверяю вас.

— Молодой? — продолжала она допрос.

— Не старше самого Уркхарта.

— Я теперь его ни с кем не спутаю, — усмехнулась она. — А мистер Уркхарт в курсе, что вы воспользовались его внешностью?

Чарли усмехнулся, закружив её ещё быстрее.

— Позвольте не отвечать на этот вопрос.

— Но вы точно не Уркхарт? — мисс Прюэтт оказалась весьма настойчива, но это почему-то совсем не раздражало. И даже мысль промелькнула: "Эх, если бы не младший Лестрейндж!"

Додумывать не захотел.

— А если и так? — спросил с интересом. — Сбежите?

— Почему же? — удивилась она.

— Мало ли, зуб имеете на Уркхарта.

— Что вы, напротив, — мисс Прюэтт очаровательно улыбнулась. — Мистер Уркхарт однажды мне помог в одном важном деле.

— И при этом вы его ни разу не видели? — шутливо усомнился Чарли.

— Вам ли не знать, что иногда маги используют сов, патронусы и другие виды связи? — смешливо укорила его мисс Прюэтт, заставив быстрее забиться сердце.

— О, прошу прощения, не подумал, — повинился он.

— Не страшно, — она явно сдерживала смех. — Так что я рада узнать, как он выглядит вживую.

— И как? Не разочарованы? — не удержался он от вопроса, чувствуя иррациональную ревность к поганцу Юджину.

— Нисколько, — рассмеялась Санни. — Да вы и сами считаете его симпатичным, не так ли? Иначе не выбрали бы все вместе такой образ.

— Туше, — усмехнулся он.

— Но, если вы в самом деле Юджин Уркхарт, — заговорщически произнесла девушка, — можете мне признаться, никому не скажу.

— Танец заканчивается, мисс, — ушёл он от ответа, чувствуя себя почти влюблённым. — Позвольте вас поблагодарить. Вы прекрасно танцуете.

— Вы тоже, — она лукаво улыбнулась. — А может, я угадаю? Чарли Стэнфилд?

Сердце Чарли пропустило удар. Он с трудом смог беспечно улыбнуться. Галантно поцеловал ей руку и поспешил отойти. И почти сразу столкнулся с ещё одним красавчиком Юджином.

— Сдурел? — прошипел тот ему на ухо. Лучшего друга Хьюза Чарли и под обороткой узнал. — Дебил! Она же расскажет мастеру Рабастану!

— И что? — Чарли дёрнул плечом, освобождаясь от цепкой руки двойника. — Я не назвался, Джин. Не психуй!

— Какая разница, придурок?! Да что с тобой?!

— Не понятно? — разозлился он. Но, взяв себя в руки, тихо добавил: — Я объяснился с Мартой.

Джин присвистнул и хлопнул его по плечу.

— Рад, что живой, — подмигнул он. — Но держи себя в руках, а? А то лично подправлю тебе физиономию.

Хорошо, что их развели, не хватало ещё поссориться с лучшим другом. Чарли внезапно пригласила сама Сапфир, а Хьюзу досталась Андромеда Блэк.

— И всё-таки жаль, что вы не пришли в своих собственных телах, — промурлыкала певица, позволяя себя вести и обнимать. — Скучно ведь, один и тот же партнёр на всех девушек.

— А с кем бы вы хотели потанцевать? — спросил Чарли. — Вы же нас всех видели.

— С тем симпатяжкой, который единственный не орал. Кстати, не просветите, что это было?

— Заклинание, — Чарли с трудом смог скрыть изумление. Желание признаться боролось с благоразумием. — Болезненное очень, но эффективное. Так вам понравился Стэнфилд?

— Как сказать, — усмехнулась Сапфир. — Вы же не представились. Хотя, к Мордреду имена! Целоваться хотите?

"Хочу!" — едва не заорал Чарли, внезапно снова разозлившись.

К счастью, танец закончился. Ему не пришлось разочаровывать даму отказом. Впрочем, она и возможности не дала, словно почувствовала. Насмешливо оглядела и поймала следующего Уркхарта, едва отойдя от Чарли. А ему захотелось срочно глотнуть свежего воздуха.

Чарли пробрался к дверям и вышел, вдыхая полной грудью морозную свежесть. Но тут же пожалел о своём решении, увидев Марту. Та зябко куталась в шаль, стоя недалеко от крыльца. Видимо, тоже захотелось сбежать. Она казалась потерянной и жутко одинокой, обнимала себя руками, глядя на звёзды, и даже не повернулась в его сторону. И целая свора призрачных церберов принялась грызть растревоженную совесть Чарли.

— Ничего не говори, — предупредила Марта, не отрывая взгляд от вечернего неба. — Молчи или уходи.

Он предпочёл второе. Настроение окончательно упало. Не хотелось ни танцев, ни поцелуев Сапфир, ни улыбок недоступной мисс Прюэтт.

— Доброй ночи! — громко и сердито нарушил он запрет и аппарировал в свою комнату.

Скинув пижонские сапоги Уркхарта, завалился на кровать прямо в одежде. Закрыл бездумно глаза. Перед внутренним взором снова предстало отчуждённое лицо Марты. Теперь, когда он признался, что её чувств не разделяет, почему-то ещё больше ощущал вину перед ней. Хотелось быстрее заснуть, чтобы этот день остался позади.

А завтра их всех пригласили в ковен Ноттов на свадьбу Мэдисона. Только Чарли так и не решил — идти или нет. "Великое братание ковенов намечается, — говорил, сверкая глазами, Джин Хьюз. — Шутка ли, когда ещё такое будет?! Бросишь меня одного?"

Чарли усмехнулся. Друг прав, лучше пойти всё же. Там могут быть и другие девушки, вдруг какая приглянётся. Потому что насчёт "другой" Чарли старику Свенсону соврал безбожно. Не было у него никого, кроме коротких интрижек в прошлом. Не было, а может, и не будет.

Подумал о сестре, как там Аманда среди гоблинов устроилась? Разбила Джину сердце и усвистала. Её короткая записка, что всё чудесно, нихрена не прояснила. Обещала навестить только к концу января, а там у неё сборы, новый сезон квиддичных игр. Хорошо, если побудет дома хоть пару дней.

Неудивительно, что Марта совсем затосковала — в одночасье лишиться лучшей подруги и надежд на его любовь. Чарли застонал и уткнулся в подушку. Какой он ублюдок, всё-таки! Милая Марта с золотым сердцем и лучистыми серыми глазами, от одного взгляда в которые отогревается душа. А что не худышка, так есть за что подержаться. И грудь что надо, если подумать. А не дурак ли он, в самом деле?

Стало вдруг интересно, пойдёт ли Марта на эту свадьбу в ковен Ноттов, где полно холостых парней. Мордред, уведут ведь! От этой мысли кулаки сами собой сжались до хруста. Хотя, что ему до этого, теперь-то? На свадьбу Мэдисона он всё-таки сходит — боевиков там и правда много. Может, удастся хорошенько подраться и нажраться до потери сознания. Или наоборот, на свадьбах это нормальное дело. Глядишь, полегче станет на душе. Чарли ощутил, что засыпает наконец и перевернулся на бок, к стене. Выходит, Антипохмелку Пандора наложила на них не в полную силу. Вот и славно.

* * *

Санни с удовольствием познакомилась с малышкой Шани, прибывшей на девичник вместе с остальными ноттовскими девушками.

— Все парни на мальчишнике, — объяснила мисс Честершир. — Флинт сам сказал, что нечего мне там делать. Хотя не пойму, чем бы я помешала.

— Подрастешь — поймёшь, — усмехнулась рыженькая Лисс Пранк, выбирая себе бутерброд повкуснее. — Санни, а правда, что вы с мистером Лестрейнджем обручились?

— Уже рассказали? — удивилась Санни. Но не чувствовала обиды. Этого следовало ожидать. В конце концов, здесь весь магический мир, как одна большая деревня.

— Это я, — виновато поглядела Шани. — Я услышала, как Флинт сказал об этом Регану. Ты не сердишься?

— А кто сказал Флинту? — рассмеялась Санни. — Нет, конечно, как я могу сердиться на стихийное бедствие?

— Флинту и рассказывать не нужно, — подошла к ним Беллатрикс Блэк. — Он всегда первым узнаёт все новости. А про стихийное бедствие верно подмечено.

Валери Нотт и Грейс, которая Сапфир, тоже подошли подкрепиться.

— Позвала парней? — тут же оживилась Бель.

Грейс закивала, смешливо морщась.

— Ты была права. Они успели напиться. Этот их покер! Но живенько протрезвели.

— То есть придут? — расширила глаза Лисс Пранк.

— Как миленькие, — кивнула Сапфир. — Ну что, пойдём веселиться. Там девчонки в фанты играть собираются.

— Ой, Санни, ты же с Мэйси не познакомилась, — оживилась Лисс. — Пойдём, она такая славная!

Мэйси сразу понравилась Санни своим дружеским приветствием и ласковым отношением к Шани и Лисс Пранк, которые её явно обожали. Красавица Алиса Шелби сначала показалась строгой и отстранённой, но стоило ей рассмеяться над простой шуткой Мэйси, сразу стало понятно, что она тоже очень милая. Даже в ответ пошутила очень по-доброму.

Все уже расположились на подушках, наваленных прямо на пол. Пока все сдавали Чарити какие-нибудь вещи для фантов, Санни успели рассказать, как Мэйси и Алиса вышли замуж. Было от чего ужаснуться. Сразу подумалось, что ей ещё крупно повезло.

— А правду говорят, что горцы могут украсть девушку, чтобы на ней жениться? — спросила она Мэйси, когда остальные отвлеклись на игру.

— Могут, — серьёзно ответила миссис Пранк. — Только мало кому это удаётся. Мой отец так сделал. Украл мою мачеху. У нас даже спорят, кто следующий уважит традиции предков. Братец Уолден не считается, он на дуэли выиграл, а не украл. Многие думают, что у Лесли МакЭвоя получится.

— Кошмар, — оценила Санни. Но тут выпал её фант, и задание досталось довольно сложное.

— Станцевать с Чарли Стэнфилдом, — прочла Валери Нотт громко, чтобы перекричать музыку. — Это наверняка придумала Чарити.

— А если он не придёт? — усомнилась Санни. Чарли она помнила смутно. Она заметила, что Марта Свенсон, с которой её познакомила Чарити, посмотрела на неё грустно.

— Придёт, — сказала Чарити. — Сапфир же их всех пригласила. Давайте следующий фант.

— Чья брошь? — подняла руку Эжени. — О, Андромеда? Валери, что там с заданием?

Валери поймала очередной пузырь, витающий над ними. Оглушительно лопнув, он выкинул бумажку прямо в её руки.

— Послать патронус Руди Лестрейнджу и раскрыть ему одну свою тайну, начав словами: "Руди, не могу больше хранить это в себе, ты должен знать".

— Легкотня, — фыркнула Андромеда и тут же вызвала патронус. Над их компанией появился маленькая призрачная птичка, похожая на снитч.

— Сниджет, — воскликнула Шани.

Андромеда кивнула и подмигнула девочке.

— Рудольфусу Лестрейнджу, — чётко произнесла она своему патронусу. — Руди, не могу больше хранить это в себе, ты должен знать. Это я подрисовала усы на твоём детском парадном портрете на третьем курсе. И не жалею об этом! Ты был ещё тем засранцем!

Громче всех хохотала Лисс Пранк. Санни тоже засмеялась, очень уж комично Андромеда это сказала. Беллатрикс показала сестре большой палец. Но веселью пришёл конец, когда прямо посреди их кружка появился огромный призрачный сфинкс.

— Андромеда, — грустно и укоризненно произнёс сфинкс. — Ты разбила мне сердце! А я-то считал тебя милой и доброй девочкой.

Нарцисса прыснула, Андромеда смутилась, и все опять рассмеялись. Но патронус Рудольфуса и не думал исчезать. Подлетев повыше, он более бодро произнёс:

— Девушки! Хорошего вам праздника. Парни передают привет. Особенный привет Эжени от Регана. Он просит, чтобы его невеста хорошенько повеселилась.

Эжени смущённо улыбнулась под общее веселье, а Чарити захлопала в ладоши.

— Это так мило, — сказала она. — Эжени, тебе надо тоже с кем-нибудь потанцевать.

И тут перед мисс Вуд завис следующий патронус. Все беззвучно ахнули. Жуткий наг даже в призрачном состоянии заставил Санни передёрнуться.

— Рыбка моя, — заговорил наг голосом Регана. — Руди забыл передать, что я люблю тебя! Очень сильно люблю. Практически с первого курса. Помнишь, как ты рассыпала свои книжки? Вот тогда я и влюбился. Хорошего праздника.

Наг растаял, оставив после себя тишину. Кажется, поражённо выдохнули все. На этот раз никто даже не засмеялся. У Эжени выступили на глазах слёзы. Санни и сама ощутила ком в горле.

— Следующий фант, — кашлянув, сообщила Валери Нотт. — О, Грейс, это твоё? Отлично, посмотрим, посмотрим. Так, ты должна поцеловаться с кем-нибудь в течение вечера.

— Легко, — фыркнула Сапфир.

— Угу, — Валери подвесила перчатку Грейс в витающую над ними сферу. Вещи возвращались хозяйке после выполнения. — Если парни не приглянутся, можешь поцеловать меня.

— Замётано! — кивнула Сапфир, смеясь глазами. — Эжени, радость моя, хватит вздыхать.

— Следующий фант, — Чарити достала прямо из воздуха дощечку. — Шани?

— Ага, — девчонка закивала, с предвкушением глядя на Валери.

— Так, хм, — мисс Нотт развернула бумажку. — Ты должна украсть что-нибудь у парней, которые придут на вечеринку. Кто это писал?

— Магия заверила, — хохотнула Сапфир, указав на дощечку, улетевшую в сферу. — Так что ты уж постарайся, малышка.

— Запросто, — загорелись глазки у Шани.

— Перерыв! — заявила Бель. — Пить хочется, потанцуйте пока.

Вновь загрохотала музыка, и Санни решила тоже выпить сока. В зале было жарковато. С ними пошла Дженни Бойд. А Марта Свенсон куда-то исчезла.

А потом вдруг музыка смолкла.

— Пришли, — сказала Беллатрикс. — Ну, Санни, твоё задание будет очень трудным. Не оборачивайся пока. Там Сапфир их отвлекает. Дождёмся Марту.

— Оборотка, — развеселилась Дженни.

— Она самая, — Бель чуть нахмурилась. — И как узнать, кто из них кто? И где Марта?

Дженни Бойд хмыкнула.

— Отошла. Попробую помочь. Так-так, вон тот точно Кроули, Джин Хьюз справа, только он вечно откидывает свою чёлку таким жестом. Значит Чарли рядом с ним, они друзья. Ах да, это он.

Санни обернулась и с удивлением уставилась на шестерых одинаковых парней. Все красавцы и даже одеты одинаково. Ни одного отличия увидеть не удалось.

— Который? — спросила, едва шевеля губами. — Я ни за что не смогу различить!

— Расслабься, — хохотнула Бель. — Дженни?

— Да вон же, — Дженни показала Санни глазами на одного из близнецов. — Гляди, он подошёл сейчас к Лисс Пранк.

Санни увидела и приободрилась. Оставалось напроситься на танец. На всякий случай подобралась поближе и слышала, как забавно Лисс Пранк отказалась с ним танцевать. Чарли, если это был он, повернулся, и она ему красноречиво кивнула. Понял, пригласил. И не успели прозвучать первые аккорды мелодии, как Санни ощутила вернувшийся в карман фант — цепочку с кулоном. Можно было дальше не танцевать, но не бросать же парня. Тем более, танцевал он очень умело, оставалось лишь следовать за ним и наслаждаться.

Разговаривать с Чарли было забавно, он так и не признался, что он — это он, но был галантен и обходителен. Даже жаль стало, что он не в своём облике. Зато Санни точно узнала, как выглядит мистер Уркхарт.

Не успела она вернуться к столику, как рядом оказались Шани и Нарцисса.

— А у Шани получилось! — сразу сказала ей младшая Блэк.

Санни ахнула.

— Украла?

Малышка тут же продемонстрировала колбу, в которой ничего не было, не считая короткого волоска. А другой рукой вынула из кармана дощечку.

— Вернулась. Только я не знаю, чья это колба и кому возвращать.

— Ну-ка, ну-ка, — подошедшая к ним Бэль забрала у Шани добычу и показала Валери Нотт. — Могу поклясться, что это волос Уркхарта! Я бы не отдавала.

— Хочешь побыть Уркхартом? — рассмеялась Валери. — А хорошая мысль. Представь, не шесть, а семь парней. Может, мне рискнуть?

— Не советую, — вздохнула Беллатрикс. — Шани, детка, ты точно его не запомнила?

Малышка нахмурилась, всматриваясь в танцующих. И просияла.

— У него волосы причёсаны!

Сани присмотрелась и с удивлением поняла, что Шани права. Лишь один из Юджинов удосужился причесаться. У остальных не слишком длинные волосы пребывали в разной степени лохматости.

— Сможешь вернуть? — спросила мисс Нотт.

— А может, заменим волос? — прищурилась Беллатрикс. — Или добавим ещё один.

— Жестоко, — оценила Валери. — Могу пожертвовать своим. Дженни! Дженни Бойд!

Дженни подошла к ним, и её быстро ввели в курс дела.

— Ха, — сказала она сразу. — Это Дэйви Уэбстер, уверена. Ещё тот красавчик. Но я бы не стала над ним издеваться. Давайте просто вернём.

— Что, хороший парень? — заинтересовалась Валери.

— Нормальный, — пожала плечами Дженни. — Только в любви не везёт. Ухаживал одно время сразу за Франческой Забини и за Натали Корф. Мисс Забини ему нравилась больше, но Натали он ещё раньше сделал предложение. Сложная ситуация. Франческа узнала про невесту и как-то жестоко с ним обошлась. Подробностей не знаю. Только помню, что появился Дэйви однажды перед воротами поместья в целительской мантии на голое тело и злой, как десять мантикор. Парни тщательно скрывают, что с ним случилось.

— А невеста? — поинтересовалась Санни.

— Разорвала помолвку, как-то узнала про мисс Забини. — Дженни отпила сока. — И хорошо. Такая высокомерная девица, здесь никому она не понравилась.

— Я, кажется, понимаю Уэбстера, — Валери повертела в руках колбу. — Франческа Забини сейчас с братом живёт у нас в ковене. И Уркхарт явно ухлёстывает за нею.

— Бедняга, — вздохнула Санни. — Я про Уэбстера. Хотя, встречаться с другой, когда есть невеста, по-моему, ужасно. Но всё равно его жаль. Остался ни с чем.

— Ладно, — Бель кивнула Валери. — Пойди, пригласи его и верни драгоценность незаметно. Нет, Шани, хватит геройств.

Валери кивнула и пошла отлавливать незадачливого боевика. А Санни поспешила к Эжени с Чарити, помахавшим ей руками.

Парни в какой-то момент ушли, а они ещё веселились почти до одиннадцати вечера. А потом за ноттовскими девушками явились боевики — Флинт и Уркхарт, на этот раз настоящий. Бедолага вряд ли понял всеобщее веселье при его появлении. И смотрелся он совсем иначе, чем шестеро его подражателей. Волосы были убраны в небрежный хвост, а на плечи накинут очень интересный кожаный плащ, распахнутый на груди. Но с красной рубахой и сапогами мальчики угадали.

Санни не решилась подойти к Юджину, а вот с Флинтом парой слов перебросилась.

— Колись, — велел он, оказавшись внезапно рядом. — Что не так, почему Уркхарту столько внимания, а не мне, красавцу?

— Квин, — рассмеялась она. И решила признаться. Всё равно же узнает. — Рада тебя видеть. Что касается Уркхарта, то недавно здесь было шестеро Уркхартов, которые со всеми потанцевали и ушли.

— Да ты шутишь! — восхитился Флинт.

— Уверена, завтра об этом будут знать все. Не может быть, чтобы никто не проговорился. Тем более, нас и не просили держать это в тайне.

— Бедолага Юджин, — хохотнул Флинт. — Смотри, как его обступили. Значит, оборотка. Ну поганцы!

— Зато теперь он знаменитость, — усмехнулась Санни. — Лучше скажи, как у вас прошло, и почему ты трезвый?

— Вот ты верно заметила, — пожаловался Флинт. — Сам не понимаю, почему судьба ко мне так жестока. Меня, несчастного, патрон отправил на башню на всё время вечеринки Регана. А потом ещё забирать девчонок, как самого трезвого.

— И скажи ещё, что ты ничем этого не заслужил.

— Ничем, — обиделся Флинт. — Я вообще паинька уже сколько дней. А вчера просто показывал парням один финт на метле. Ну ты же знаешь, я летаю, как птица. И подумаешь, невесту покатал. Она даже не испугалась. Эй, мелкая, верно говорю?

Шанни, что-то говорившая Нарциссе на прощание, подошла к ним с невинным видом.

— Ну что?

— Ты не боишься летать с Флинтом на метле? — спросила Санни.

— Нет конечно! — сразу воскликнула девчонка. — Ни капельки! Ну только вчера...

Она замялась.

— Да ничего такого вчера не было! — недовольно пробурчал Флинт.

— Квин меня поднял высоко-высоко, потом уронил и поймал у самой земли! Это было круто! — выпалила Шанни и поспешила сбежать к Лисс Пранк и Валери Нотт.

— Ничего не было, Квин? — лукаво осведомилась Санни.

— Я не стал бы рисковать невестой, всё было под контролем! — фыркнул Флинт. — Если бы его сиятельство Магнус не вернулся так внезапно...

Санни засмеялась. Но быстро прекратила, глядя на унылого Флинта.

— Прости, но я понимаю Магнуса.

— Да-а? Что ж ты его не выбрала, раз понимаешь? Не, я рад за тебя и Басти, поздравляю, кстати. Но патрон, хоть он самодур и деспот, куда круче.

— Угу. Спасибо за поздравление. Ладно, твои уже собрались, встретимся завтра.

— Непременно, — Квин широко улыбнулся. — Видела бы ты этот полёт, Санни! Сразу бы пожалела, что не выбрала меня. Покажу как-нибудь в думосборе. Или хочешь, покатаю на метле с ветерком?

— Нет уж, — отказалась она, вздрогнув. А Флинт захохотал. Потом вдруг поцеловал в щёку, она и отреагировать не успела, и, насвистывая, пошёл к своим.

— Наверное, они тоже в фанты играли, — подошла к ней Чарити. — А ты видела? Сапфир поцеловала Валери. Прямо при парнях.

— Да-а? — удивилась Санни. Но про то, что Флинт даже не был на мальчишнике, промолчала. — Надо же!

— Ладно, хорошая вечеринка получилась, — Чарити провожала глазами расходящихся гостей. — Пойдём к нам, тебя Трой проводит домой.

Мистер Хейли действительно проводил, хотя Санни и сама бы дошла. Ну чего можно опасаться в закрытом поместье?

Робертсы уже спали, и она тихонько пробралась в свою комнату, на ходу скидывая шубку и сапоги. И сразу бросилась к тумбочке. После признания нага-Регана она всё время думала, хотя и одёргивала себя. Почему Басти ей ничего не прислал? А потом сама же себя и уговаривала, что это был вечер Эжени. Но в глубине души сожалела.

И блокнот открывала с такой надеждой, заранее оправдывая Басти, что на вечеринке на это не было времени, и что он вообще мог не взять с собой блокнот. Но запись была!

Санни глубоко вздохнула и быстро прочитала короткий текст:

"Солнышко, я уже соскучился. А ты как? Хорошо повеселились? Вернёмся поздно, так что не буду тебя тревожить. Завтра увидимся. Люблю, целую, твой Басти".

На душе стало очень тепло и приятно. Ведь нашёл время, блокнот с собой взял. Она улыбнулась и быстро написала ответ:

"Доброй ночи, Басти. У нас было здорово, спасибо! Завтра увидимся, твоя Санни".

Захлопнув блокнот, она решительно спрятала его в тумбочку. Завтра предстоял ещё один сложный день, и ей просто необходимо хорошо выспаться.

Глава 59

Заснуть не удавалось, хотя Санни уже насчитала вторую сотню единорогов, прыгающих через радугу. Хоть сонное зелье глотай! Она села на кровати, устав бороться с бессонницей. Вроде не первая свадьба в этом мире, на которую приглашена, а волнуется, словно сама невеста.

Хотя почему "словно"? Она и есть невеста. Только её свадьба ещё не скоро. Даже удивилась, что жалеет об этом. Ведь недавно ещё мучилась сомнениями, боялась сделать неверный шаг, тянула зачем-то.

Глубоко вздохнув, Санни нашарила тапки, сунула в них ноги и, накинув тёплый халат, тихонечко пошла вниз. Выпьет молока или чаю, но призывать домовушку не хотелось. Лучше сама посидит на уютной кухне Робертсов. Там и ночами не гасили камин. Тепло, красиво, душевно. Хотела бы она, чтобы кухня в её будущем доме была настолько же... домашней. Хотя в маленьком замке Басти кухня и так нормальная, просто ещё не очень обжитая.

А здесь её ждал сюрприз. Джейми, видимо, тоже не спалось. Дракон-целитель сидел с чашкой какао, судя по аромату, витавшему в воздухе, и задумчиво смотрел на пламя в камине.

— Доброй ночи, сестрёнка, — тут же вскочил он. — Давай поухаживаю. Воду? Сок? Чай? Кофе? Принца на белом коне? Зефирки?

— Чай подойдёт, — улыбнулась Санни, радуясь, что её не спрашивают о причинах позднего появления. Она заняла место напротив кузена и с удовольствием смотрела, как он "колдует" над её чашкой. Было заметно, что ему не привыкать готовить чай самому. Это она совершенно разленилась, довольствуясь услугами домовиков. — И зефирки тоже.

— Держи, — поставил он перед ней чашку, исходящую чарующим ароматом. — Не знаю, чья, но, по-моему, из неё никто не пьёт.

— Спасибо. Устал?

Джейми усмехнулся, рассказал, что ходили вечером к Кристиану Робертсу с Антуаном, но подробностями делиться не спешил. Санни не настаивала, захочет, сам расскажет. А пока ей даже молчать рядом с ним было уютно. Повезло ей с кузеном.

— Вот что ты хочешь от жизни? — спросил вдруг Джейми, когда она почти допила свой чай.

— Ты сейчас серьёзно? — Санни задумчиво рассматривала свою чашку, она очень любила красивые чашки, а эта была точно произведение искусства. Изящная, из полупрозрачного фарфора с фигурками трёх мальчишек, устроившихся вокруг потрескивающего костра где-то в лесу. Даже если бы мальчишки не двигались, а костёр не горел как живой, чашка всё равно была бы очень красивой, а с магическим колдофото и вовсе прекрасна. — Много чего.

Они оба вздрогнули, услышав вдруг лёгкие шаги.

— Не спится? — это была Эйлин, приветливо кивнувшая обоим. — А я зелье варю, забыла тут блокнот... Ах вот он. Кстати, Санни, у тебя старая чашка Антуана. Не поверите, там изображён он и два его лучших друга. По-моему, второй курс Хогвартса.

— Дайте угадаю, — Джейми вгляделся в чашку Александры. — Вон тот белобрысый — мистер Нотт.

— Верно, — усмехнулась Эйлин. — А Антуана угадаете?

— Этот! — ткнула Санни в точную копию маленького Северуса, разве что немного постарше. И, дождавшись согласной улыбки Эйлин, спросила: — А третий?

— Кирк Дэшвуд, погиб несколько лет назад.

— Так миссис Дэшвуд...

— Его вдова. Да. Не сидите долго, завтра на свадьбу, надо набраться сил.

— Да, скоро пойдём, — кивнула Санни. — Да, Джейми?

Эйлин ушла, а Джейми вернул Санни чашку, которую взял посмотреть:

— И всё же? Что ты хочешь от жизни?

— Ты — зануда, — улыбнулась ему Александра. — Хорошо. Отвечу. Хочу выучиться и стать хорошей ведьмой, очень хорошей, в профессиональном смысле. Хочу стать хорошей женой, сделать счастливым своего мужа. Хочу стать хорошей матерью, если появятся дети. Мало? Или не в таком масштабе?

— Достаточно, — кивнул кузен. — А я...

— Стать хорошим драконом?

— Смейся, смейся! Сама потом будешь просить покатать.

Джейми мстительно улыбнулся.

— О да, прокати пожалуйста! — сложила ладошки Санни. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Меня первую!

— Может, прямо сейчас?

— Отличная идея, — поддержала она шутку. Очень уж грустным выглядел Джейми, когда она вошла.

— А что мне за это будет? — лукаво ухмыльнулся Джейми и стянул с её тарелки последнюю зефирку.

— Вот как?! — Санни поглядела с интересом. — Дорогой кузен, а можно без всех этих танцев-плясок сказать, что тебе от меня нужно?

— С чего ты взяла... Ладно, — он шутливо поднял обе руки. — Сдаюсь, ты права. Есть кое-что.

Санни молчала, ожидая продолжения, боясь спугнуть эту незримую нотку доверия. Джейми, всегда такой позитивный, добрый, весёлый, словно у кого-кого, а у него точно всё хорошо, вдруг предстал немного другим. Человеком, у которого вообще-то есть свои проблемы, переживания и горести, но почему-то до сих пор он этого никак не показывал. И ей бы очень хотелось знать, чем она может помочь. Хоть Мерлина проси, чтобы это было в её силах.

Она следила, как кузен неторопливо готовит себе новую порцию какао, потом выливает его в раковину и наливает крепкий кофе, плеснув туда хорошую порцию коньяка. Или что там была за янтарная жидкость в красивой бутылке?

— Тебе не предлагаю, — сказал без улыбки. — Но если хочешь...

— Не нужно, — отказалась Санни. Главное, не торопить его, а то ещё передумает. А в душе уже поселилось неприятное ощущение. Мерлин, что с ним случилось-то?

— Ты добрая и отзывчивая, — начал Джейми, опустошив половину своей чашки одним махом. Даже не поперхнулся. — Мне неловко этим пользоваться.

Санни кивнула, не оправдываться же, что ничего страшного и так далее. И так всё понятно. А сбить человека очень легко в такой ситуации.

— Продолжай.

— Жалко выгляжу? — криво улыбнулся этот незнакомый ей Джейми.

— Очень, — не удержалась она, усмехнувшись. — Ближе к сути, братишка.

Он сделал ещё глоток, пристально глядя на неё, словно никак не мог решиться.

— Ты не могла бы рассказать отцу, что я дракон, — выпалил он на одном дыхании и уставился на неё, кажется, вообще не дыша. — Как-нибудь между прочим, типа оговорилась или ещё как.

Ей очень хотелось воскликнуть: "И всего-то?!". Или ещё какую-нибудь банальщину. Но, видя взгляд кузена, напряжённый, мучительный, отчего на его скулах выступил нездоровый румянец, она уверилась, что всё не так просто. Только подумала, что с этим ему могла бы помочь Мюриэль. Но почему-то он обратился к ней, глотая коньяк с кофе, словно воду. Такое чувство, что тут вообще какая-то детская травма. А Санни, к сожалению, ни разу не психолог.

— Расскажу, раз нужно, — серьёзно ответила она. — Но ты уверен, что именно этого хочешь?

— Я жалок! — кивнул он угрюмо. — Это не к спеху. Иди спать.

— Пойду, — мягко ответила Санни. — Но можно, я тебе тоже кое-что расскажу. Очень большой секрет, и мало кто это знает. Но он правда просто ошеломительный. И такого не было уже много столетий.

— Да? — Джейми поднял на неё больной и недоверчивый взгляд. — И что же?

— Не поверишь, — Санни поднялась и обошла стол. Встала рядом с Джейми и погладила его жёсткие кудри на затылке. Добилась, чтобы взгляд из угрюмого превратился в растерянный. И, наклонившись к самому уху, громко прошептала: — Ты — дракон, Джейми! С ума сойти, но это правда. Представляешь?

Поцеловала его в лоб и спокойно ушла. Он не остановил, значит правильно она почувствовала, что кузен хочет побыть один. А с папой у неё был надёжный способ сообщения с некоторых пор. И хотя она решила пользоваться им только в крайних случаях, но сейчас это и был такой случай.

Сидя на кровати, она тщательно потёрла крупное звено с зелёным пятнышком на цепочке с кулоном.

Призрачный фестрал появился буквально спустя несколько секунд. Санни стойко перенесла его вид, лишь сглотнула невольно.

— Что случилось, малыш? — хриплым, как будто со сна, голосом спросил фестрал.

Главное, держаться за звено крепко.

— Па-ап! Ты как относишься к Джейми?

Глаза фестрала налились ярким красным цветом.

— Что? Санни, детка, я понимаю, что ты с ним подружилась, но сейчас второй час ночи...

— Это очень важно, пап, — упрямо перебила она, зная, что сейчас отец может её видеть через своего патронуса. Тоже тайна, которую нельзя разглашать. Она просто обрастает тайнами, как капуста листами. — Как?

— Санни, какого Мордреда? Что там у тебя происходит? — отец ещё не сердился, но Санни поёжилась. Пора уже "проговориться".

— Пап, Джейми — дракон, представляешь? — затараторила она. — Вчера превратился. Том Реддл, Долохов и Робертс даже за купол аппарировали, когда это произошло. Огромный дракон. Он — дракон-целитель, которые уже давно вымерли. И он... папа, слышишь? — остальное она добавила очень тихо: — И он очень хочет, чтобы ты это узнал.

— Да что ты?! Настоящий дракон, значит? — кажется, отец развеселился. Ничего святого. — Как ты поняла, что ему необходимо моё мнение?

— Никак, — буркнула Санни обиженно. — Он сейчас пьёт на кухне коньяк, и сам попросил, чтоб я тебе обмолвилась. Но мне кажется...

— Достаточно, Санни. Ты знаешь, малыш, твой папа хоть и бесчувственный порой, но тоже кое-что в жизни понимает. Ложись спать, детка, а с Джейми я разберусь. Веришь?

— Да, — улыбнулась она жуткому фестралу и почему-то всхлипнула. — Верю! Спасибо, пап. Доброй ночи.

— Доброй ночи, моя девочка. И не грусти, папа у тебя самый лучший, так и знай.

— Я знаю, — сказала она, но фестрал уже растаял, мотнув напоследок обрубком хвоста.

Думала, что теперь уж точно не заснёт, но, едва коснулась подушки головой, просто провалилась в сон, успев представить лишь одного единорога, но почему-то с головой фестрала.

* * *

У Клоди Мастерсон была лишь одна подруга, Сати Эрлей, зато самая лучшая на свете и преданная, а у Сати была старшая сестра, Латиша, очень милая и добрая, всегда покровительствующая девчонкам.

Вот сова от Сати и прилетела на третий день проживания в башне Северной цитадели поместья Ноттов. Клоди как раз только проснулась, когда острый клюв застучал в её окошко.

Девушка, уже три дня пребывающая словно в нереальной сказке, вдруг разом очнулась, узнав Лейлу, сову жуткого волшебника, склочного деда Сати и Латиши. От совы, правда, видимыми оставались лишь клюв, правая лапка и один глаз. Но ужаса у Клоди птичка давно не вызывала.

А стыдно стало сразу же. Как только она могла забыть о своей подруге?! Ну вот как?! Мистика, не иначе.

"Клоди, отзовись! — начиналось строгое письмо Сати. — Я не знаю, что думать! Я уже отчаялась добиться ответа от твоих, они твердят какую-то чушь, но ты же знаешь, что меня они недолюбливают и, наверняка, всё придумали. Стоило только на неделю уехать к бабушке! Клоди, Латиша тоже волнуется. Два письма вернулись без ответа нераспечатанные. Что вообще происходит? Мы взяли сову у деда Маргита. Ты знаешь, что Лейла стала необычной совой после того экспериментального зелья, такая же стервозная сволочь, как дед, зато проникнет в самые защищённые места, вроде Азкабана. Если она не принесёт ответ до утра, клянусь, я штурмом возьму поместье Нотта и вызволю тебя из плена. Готовься к побегу! Твоя верная Сати!"

Клоди ахнула, глядя, как хищно расправляется полуневидимая сова с кусочком мясного пирога. Надо срочно что-то делать! Куда-то бежать, с кем-то говорить. И сразу поняла, что придётся говорить с женихом. Она ещё побаивалась Шона, хоть и чувствовала себя влюблённой по уши. Но тут уж было не до глупых переживаний. Сати могла легко выполнить угрозу. И страшно представить, чем бы это закончилось.

Быстро одевшись, Клоди заперла сову в комнате, велев обязательно дождаться, и ринулась вниз по лестнице ещё спящей башни. Немудрено, вчера тут был мальчишник. Гуляли ребята с размахом, а Клоди почти весь день провела у родителей Шона и Винса. Очень милые старички, сыновей они родили очень поздно, после пятидесяти, чем сильно поразили Клоди. Они хотели оставить её ночевать в их доме, но за час до полуночи за ней явился Шон и увёл в Северную цитадель. Пешком шли, держась за руки. И для Клоди это была лучшая ночная прогулка в жизни.

Загон, судя по всему, тоже спал. Но Клоди не обратила на это внимания. Ворвавшись внутрь, она бросилась к кровати Шона, безошибочно определив его бритую голову. Парень проснулся мгновенно, не успела она его коснуться. И в следующую секунду Клоди уже лежала на его кровати с заломленной кверху рукой, а полусонный жених нависал сверху, прожигая взглядом. Вот в глазах появилось узнавание, но вместо того, чтобы отпустить, Шон зажал ей ладонью рот и с головой накрыл обоих одеялом.

— Сейчас отпущу, — шепнул он ей на ухо. — Только не кричи, поняла?

Она попробовала кивнуть, ладонь тут же исчезла, а к её губам прижались мягкие горячие губы Шона. Клоди ахнула, первый поцелуй она совсем не так представляла, но Шон уже отстранился и велел:

— Говори.

— Я получила письмо от Сати,— так же шёпотом доложила Клоди. — Пишет, что собирается штурмовать Северную цитадель!

— А сможет?

— Да.

После этого Шон поскучнел, велел ей выйти и подождать снаружи.

Клоди, растерянная и несчастная, вышла, стараясь не коситься на кровати других мальчишек. По крайней мере, она никого не разбудила.

Шон появился минуты через три, но не один. С ним вышли его брат Винс и Кейси Причард. Если Шон был полностью одет, то его сопровождающие только натягивали рубахи на обнажённые торсы.

Шон сверкнул глазами и за подбородок развернул голову Клоди к себе.

— Не надо на них смотреть, лапонька. Смотри на меня. Итак, кто такой Сати? Бывший жених?

Клоди удивлённо моргнула. Потом улыбнулась, отчего и у Шона дрогнул уголок рта.

— Сати Эрлей — моя лучшая подруга, — пояснила она терпеливо. — Она меня потеряла, вот письмо, прочти.

Она никогда не давала никому читать письма Сати, но в этот раз, во-первых, там не было никаких секретов, во-вторых, было жизненно необходимо, чтобы Шон помог.

— Кто такая Латиша?

— Её сестра. Старшая. Она Сати как мама.

— Замужем? — это Винс спросил. — Твои подруги замужем?

— Моя подруга Сати, — повернулась к нему Клоди. — А Латиша её сестра. Нет, они не замужем.

— Надо с ней встретиться, — задумчиво сказал Шон. — Напиши, чтобы в десять утра была в кафе "Дорф". Оно в Лебяжьем переулке, который в конце Косой Аллеи. Как думаешь, найдёт?

— Найдёт, — кивнула Клоди, облегчённо вздыхая. Кафе "Дорф" они обе знали, но обходили десятой дорогой. Публика там была сомнительная, хоть и не Лютный. И поговаривали, что там дорого. Сати пыталась затащить туда Клоди, потому что сама отчаянная, мол, просто посмотрим и сбежим, но так и не осуществила свою задумку.

— Я с вами! — непререкаемым тоном заявил Винс. Даже не улыбался.

— И я тоже, — оттолкнул его плечом Кейси Причард. — Шон, я не буду мешать, честное слово!

— А кому на башню? — обвёл их глазами Шон, приобняв Клоди за талию.

— Мне только в вечернюю смену, — улыбнулся Кейси. — А Винсу через десять минут.

— Винс?

Клоди стало ужасно жалко Винса, лицо которого пошло пятнами. От расстройства, видимо.

— Я сейчас! — он нырнул обратно в загон, а спустя ещё пару минут, пока они просто стояли и ждали, он вывалился снова, сияя как новенький галеон, в сопровождении Маркуса Бойла. Маркус широко зевал, а увидев Клоди, резко прекратил и обвёл всех подозрительным взглядом.

— Вы чего в такую рань собрались? Куда?

— Ничего, — буркнул Винс, показывая кулак Причарду из-за спины Бойла. — Клоди мороженого хочет. Нас попросили сопровождать.

— В шесть утра? — не поверил Бойл. — Клоди, детка, что происходит? Признайся доброму Марку, облегчи душу.

— Я тебе щас так облегчу! — загородил её Шон широкой спиной. — Не приставай к моей невесте. Взялся дежурить, так вали на башню. А Фортескью в семь утра открывает свою ресторацию.

— Ну-ну, — Маркус Бойл фыркнул и вразвалочку пошёл к башне. Только у самого подножия её обернулся и крикнул: — Винс, пожрать принеси!

— Расходимся, — тут же решил Шон. — Клоди, иди, отправь письмо подруге. Винс, Кейси, никому ни слова. Встречаемся в девять сорок пять возле аппарационной площадки.

Клоди радостно кивнула и повернулась было к башне, но Шон придержал.

— Погоди. Пойдём вместе. Провожу. На сову посмотрю.

Кейси позади засмеялся, но тут же замолк, а Шон крепче сжал ладошку невесты, подстраиваясь под её шаг.

— Завидует, — шепнул он. — Не обращай внимания.

В башню они зашли вместе, а по узкой лестнице Клоди пошла первая. Радостно было, что Шон так быстро всё решил. Поднимались тихо, чтобы не разбудить Шани. У комнаты Клоди этажом выше стоял Бойл, прислонившись плечом к её двери.

— А я тут, — начал он, но заметив за ней Шона кисло улыбнулся. — Спросить хотел.

— Спрашивай, — разрешил Шон, в один большой шаг становясь рядом. — Тебе на башню не пора?

— Ещё пять минут, — пожал плечами Бойл и отлип от двери. — Так куда вы на самом деле собрались?

— Я что, не могу для невесты устроить прогулку? — холодно осведомился Шон.

— А Яксли знает, что вы втроём на эту прогулку собрались? — Бойл смерил Фишера недобрым взглядом. — Или, может быть, вы патрона известили?

— Слушай, Бойл, шёл бы ты... на башню! Тебя Кут уже заждался.

— Мне с подругой надо встретиться, — решила вмешаться Клоди, испуганная вежливой перебранкой парней. — Пожалуйста, Маркус, не надо никому говорить.

— Ах, с подругой, — сквозь зубы процедил Бойл. — Вот же сволочи все!

После этих странных обвинений Марк выругался вполголоса и быстро взбежал по лестнице дальше.

— Заходи, — распахнул перед ней дверь Шон. — Расстроился, не обращай внимания.

— Он расскажет про нас?

— Нет, только пугал. И где же... О Мерлин! Какая гадость!

Клоди поспешно подхватила Лейлу, раздирающую клювом её подушку, и водворила на тумбу. Единственный видимый глаз злобно таращился на Шона. А невидимая лапка выскребала на тумбе глубокие борозды.

— Сиди смирно, милая, — попросила Клоди, доставая из своей сумочки перо и блокнот. — Мне надо написать Сати ответ.

— Теперь понятно, как она проникла через защитное поле, — пробормотал Фишер, присаживаясь на край её постели. — Чего уставилась, страшилище?

С ответом Клоди справилась быстро, чтобы поскорее выпроводить сову и не нервировать Шона.

Лишь только сова улетела, Клоди вздохнула и улыбнулась жениху.

— Прости, я не поняла, что ещё так рано, — она присела рядом с ним на кровать и была не против, что он притянул её к себе за плечи. — Просто совсем забыла про Сати, а она вчера вернулась, у дедушки жила. У другого. Здесь они живут в домике Маргита, очень вредный колдун, работает в министерстве, в архиве. И дружит с кем-то из отдела Тайн. Вот, на сове они что-то проверяли, с тех пор она такая.

— Расскажи лучше про подругу, — предложил Шон.

Он откинулся на стенку, благо кровать была узкой, а стоило Клоди повернуться — не разговаривать же со стенкой — как её легко подхватили, усаживая на колени боком. Страшно смутившись, Клоди спрятала лицо у него на груди, поёрзала пристраиваясь и вздохнула, смиряясь с таким положением.

— Сати смелая и порой резкая в суждениях, — приглушённо начала она рассказывать. — Мы вместе с ней учились на Рэйвенкло, потом вместе поступали в академию, но Сати не взяли. Она два года уже подрабатывает в архиве министерства у своего деда. И мечтает сбежать, хотя бы в аврорат. Только дед поднял свои связи, чтобы в аврорат её не приняли. Так думает Сати. Её сестра старше нас всего на четыре года, но, когда погибли их родители, Латиша заменила ей мать. Всегда нас опекала обеих, когда я бывала у них в гостях.

— А почему Латиша не замужем? Ей ведь... сколько?

— Двадцать три, — Клоди попыталась сползти с его колен, но не дали.

— Не дёргайся! Так почему?

— Ну я не знаю. У неё был жених, но почему-то всё сорвалось. Сати просила не расспрашивать. Шон, ну пожалуйста, тебе же тяжело.

Он коротко и хрипловато рассмеялся.

— Мне не тяжело, мне приятно. Но, если ты меня поцелуешь, станет ещё приятнее.

— Сейчас? — пискнула она.

— Клоди-и-и, — простонал Шон. — Не двигайся, ради Мерлина.

— Тогда как мне тебя целовать? — резонно возразила она, немножко обидевшись.

— Ладно, только лучше сядь верхом. Вот так, перекинь ножку. Удобно, да?

Она смущённо кивнула, соглашаясь. Сидеть верхом было намного комфортней, и всегда можно приподняться, опираясь о колени, чтобы ему не было тяжело. Но теперь пришлось почти лечь, чтобы поцеловать. И руками он придерживал её за попу. Это было жутко непривычно и волнующе.

Губы Шона оказались такими мягкими, шелковистыми и будоражащими. Клоди нежно прижималась к ним своими губами, понимая, что надо делать что-то ещё, но непонятно, что именно. И замерла от неожиданности, когда Шон обхватил её нижнюю губу, пососал, сводя этим с ума, выпустил и подул на неё. А потом лизнул верхнюю, словно с ней собрался сделать то же самое.

Но Клоди уже набралась храбрости и потёрлась о него всем телом.

— Ещё, — выдохнул Шон.

И она ещё заскользила, чувствуя себя жутко развратной. Но Шон был явно не против, что придавало смелости. Вспомнив про обещанный поцелуй, она подползла повыше, обхватила губами его нижнюю губу, прямо как он недавно, с интересом провела по ней языком. Попробовала полизать ещё, но Шон как-то так сделал, что её язык проник в его рот. У неё всё внутри перевернулось от смелой ласки его языка. Как по оголённым нервам! Но здорово. Жаль, долго эта игра не продлилась. Шон вдруг дёрнулся, разрывая поцелуй, застонал, резко её отстранил и шумно выдохнул. Посмотрел на неё ошалело. А потом сжал талию и одним движением поставил её на пол, словно она пушинка.

— Что? — испугалась Клоди, когда Шон вскочил и сразу оказался у двери.

— Всё хорошо, милая, — ответил, даже не обернувшись. — Извини, мне пора. Не опаздывай. В девять сорок пять возле аппарационной площадки.

И этот гад просто сбежал, оставив её сожалеть, что ничего не поняла. Что она не так сделала, кто бы просветил? Нет, она, конечно, знала, как оно происходит в постели, медик же, но ведь они были в одежде. Ничего такого даже не делали. Сати спросить, что ли? Она-то с парнями уже целовалась. С аврорами. Всего пару-тройку раз, но всё же.

Завтрак был в восемь, но Клоди успела задремать и немного опоздала. Марта Яксли положила ей каши, ласково погладила по голове и сказала, что это она будить не велела. И что мальчишки уже поели и разошлись по делам.

Шона она увидела снова только на аппарационной площадке. Жених успел переодеться, и вместо холщовых штанов на нём были кожаные, вместо простой рубахи серый свитер и кожаная куртка. Хотя он ей нравился в любой одежде, но сейчас был особенно хорош. Светло ей улыбнувшись, взял сразу за руку, словно не было неловких моментов этим утром. Винс и Кейси тоже приоделись, стояли такие красавцы, мрачновато поглядывая друг на друга. А ведь друзья. Клоди вздохнула, понимая, что ни капельки не разбирается в мужской психологии.

В кафе "Дорф" они попали даже раньше десяти, но Сати уже была там, даже с Латишей. Сёстры Эрлей сразу заметили Клоди и помахали ей, а потом во все глаза уставились на сопровождавших её боевиков.

Клоди ругала себя отчаянно, что забыла предупредить подругу о мальчишках. Но ничего страшного не случилось. Столик сёстры заняли большой, угловой, за кадкой с разлапистым растением. Поэтому все поместились, после того как Клоди, запинаясь, представила друг другу всех присутствующих.

— Значит, это правда? — шепнула ей Сати, почти силком усадив рядом с собой. Парни устроились напротив девушек. — Ты замуж выходишь! За боевика! И ничего мне не сказала. Кстати, кто из них?

— Шон Фишер, мой жених, — указала Клоди глазами. Шон как раз заказывал что-то подошедшему официанту. — Винс — его брат, он напротив тебя, а у стены — Кейси.

— Очень рад познакомиться с вами, очаровательная леди, — улыбнулся Винс её подруге, он явно слышал их разговор. — Вы ведь не близнецы?

Латиша с Сати переглянулись и прыснули. Но они и правда были очень похожи. Только Латиша повыше ростом, но за столиком этого не было видно. А так обе черноволосые и кареглазые. И глаза чуть раскосые у обеих. Только у Сати короткая стрижка с единственной длинной выбеленной прядью на правом виске. А у Латиши коса с кулак Шона толщиной, уложена на голове как корона.

— Вы обязательно должны навестить Клоди и посмотреть, как ей теперь живётся, — доброжелательно и уверенно сказал Шон. — Хотите прямо сегодня? У нас будет праздник вечером, свадьба одного нашего друга. Как раз и повеселитесь, и поглядите, как у нас всё устроено.

— Я могу экскурсию провести, — сразу добавил Кейси. — Вы ведь свободны сегодня?

Латиша с Сати опять переглянулись и одновременно кивнули.

— Дед на дежурстве, — сказала Латиша, и Кейси с Винсом заворожённо на неё посмотрели. — У меня выходной, а Сати ещё до вторника в отпуске.

Клоди мысленно улыбнулась. У Латиши был очень приятный грудной голос, один её поклонник даже назвал его эротичным, но Клоди бы никогда такого не повторила. Когда Латиша начинала говорить, многие замолкали и удивлялись, если слышали её в первый раз.

— Если вообще вернусь в это царство тоски и пыли, — проворчала Сати и пояснила. — Я работаю в архиве Министерства девочкой на побегушках. Лати, мы принимаем приглашение этих приятных молодых людей?

Латиша кивнула ей с заговорщической улыбкой:

— Должны же мы убедиться, что у Клоди всё хорошо.

Парни просияли, а Шон им сказал:

— Только учтите, что это я пригласил девушек.

— Да пожалуйста, — Винс был слишком доволен, чтобы спорить.

Тут принесли салаты и какую-то закуску, так что разговоры прервались. За чаем Шон поинтересовался, всё ли у девушек с собой, заверив, что для свадьбы их наряды вполне подойдут.

— У нас всё по-простому, леди. Если других дел нет, то мы сразу аппарируем с вами в Северную цитадель.

Вот так Сати и Латиша оказались на аппарационной площадке Северной цитадели прямо перед лордом-драконом, который в окружении боевиков беседовал о чем-то с Корвином Яксли.

Все замерли при виде них, появившихся так не вовремя. Клоди уже испугалась, что их будут ругать. Но Теодор Нотт благожелательно улыбнулся:

— Ба, какие гости! Клоди, дорогая, ты же представишь мне своих подруг?

— Их Шон пригласил, — выдохнула она, готовая спрятаться за жениха, которого так трусливо выдала. — Это моя лучшая подруга Сати Эрлей и её сестра Латиша.

Боевики смотрели с любопытством. И те, кто прибыл с лордом, и местные из цитадели. Но при лорде-драконе все вели себя очень смирно. Уркхарт вот, обещавший Клоди новые сапожки, подмигнул ей. А Арес Шелби, который строил им с Шоном дом, показал большой палец.

— Шон, значит, — хмыкнул лорд Нотт. — Подойдёшь ко мне позже. Леди, я прошу прощения, что не могу составить вам компанию, но уверен, что мои ребята найдут, как вас развлечь. Вы ведь останетесь на свадьбу Мэдисона и мисс Вуд?

— Да, мы хотели бы остаться, — вежливо ответила Латиша. И опять эти удивлённые взгляды, даже лорд-дракон прищурился, глядя на гостью. Но лишь на мгновенье. — Только мы без подарков, но обещаем прислать что-нибудь позже.

— Ни в коем случае, — Теодор Нотт всё ещё поглядывал задумчиво на Латишу, как и сопровождающие его боевики. — Вы сами подарок, так что постарайтесь насладиться пребыванием здесь и ни о чём не беспокойтесь. А сейчас извините, дела. Уходим, парни.

И лорд исчез с большей частью боевиков. Клоди сразу взглянула на Шона, пока оставшиеся боевики обступали тесным кольцом её подруг.

— У тебя будут неприятности? — шепнула она.

— Нет, — успокоил он, помотав головой и насмешливо щурясь. — Не беспокойся, всё в порядке.

— Этот жлоб получит шесть галеонов от лорда, — вмешался Кейси, которого оттеснили от девушек.

Парни знакомились с сёстрами Эрлей, пока Марта Яксли всех не разогнала. Клоди каждый раз удивлялась, как мальчишки её слушаются. Просто мгновенно, да ещё с виноватыми лицами.

— Пойдёмте, милые, сначала надо смыть с себя пыль, выпить чаю, а потом уже всё осматривать. Шон, кликни кого-нибудь, чтобы воды натаскали. Бочки в общей купальне опять опустели. Не волнуйтесь, мои дорогие, в купальню идти я вас не заставляю. Но мальчики же сегодня на свадьбу идут, так что для них и стараюсь.

— А магией наполнить нельзя? — робко поинтересовалась Клоди у Марты.

— Нельзя, милая, — по-доброму усмехнулась Марта. — Это же не стакан наполнить и даже не ведро. А магия у мальчиков не бесконечная. А ну опустошат резервы, а лорд-дракон на охоту позовёт. Или нападение, лес тут опасный. Да и свадьба скоро, мальчикам же покрасоваться нужно, а как без магии? Нет, милая, всё ручками носить будут, да ничего, они привычные, им не сложно, поверь.

— Эй, — зычно крикнул Шон на улице, — Кейси, Пол, Винс...

Воду парни носили в больших вёдрах, но, правда ведь привычные, несли легко, Клоди такое, наверное, и поднять бы не смогла, даже одно. Парни же бодрились, проходя через кухню, улыбались девушкам. Марта обеспечила гостей чаем с плюшками и оставила одних. И Латиша с Сати сразу набросились с расспросами.

Недолго думая, Клоди сразу всё и выложила: как её пригласила мисс Лукас, как она тут гуляла и всё разглядывала, как добр к ней был лорд-дракон, и как в итоге велел ей выбрать жениха. Она и выбрала, самого лучшего.

— Вот это да! — восхитилась Сати. — Всегда думала, что я первой замуж выскочу. Лати, может, и нам по жениху здесь найти, как думаешь?

— Не говори глупостей, — нахмурилась Латиша. — Можно подумать, это так просто делается.

— А тут есть ещё неженатые? — не могла угомониться Сати. — Ну, Клоди, ты же всех уже знаешь.

— Есть, — улыбнулась Клоди. — Вот эти, например.

Она кивнула на Кейси Причарда и Пола Блетчли, которые только что вышли с пустыми вёдрами, одарив девушек быстрыми взглядами.

— А пойдём на башню, — тихо попросила Сати. — Покажешь свою комнату и где там стоит этот часовой.

— Ой, там сейчас Маркус Бойл, он с Шоном разругался утром, — вспомнила Клоди. — Он очень строгий, но вообще хороший. Ладно, пойдёмте, не вечно же здесь сидеть. Марте уже обед скоро готовить, мешать только будем.

Когда поднялись на башню, Маркус Бойл действительно был там. Сидел прямо на зубце, высоко подняв ворот и сунув руки в карманы. Смотрел в сторону леса.

— Чего пожаловали? — спросил не оборачиваясь. Наверняка давно услышал их шаги.

Клоди сразу вжала голову в плечи, Сати хихикнула, а Латиша своим потрясающим голосом ответила:

— Да вот, поглядеть хотели, кто тут такой мрачный и сердитый на часах стоит.

Клоди могла поклясться, что Маркус Бойл едва не свалился с зубца, так резко он обернулся. Но всё же принял бравый вид и спрыгнул на крышу башни.

Постоял, широко расставив ноги и окидывая холодным взглядом всех троих, потом пробурчал:

— Здесь нельзя находиться!

— Ну мы пойдём, — сразу кивнула Сати. — Простите, что побеспокоили.

Они с Клоди поспешили обратно к дверце надстройки, за которой располагалась лестница.

— Даже взглянуть не дадите? — почему-то осталась на месте Латиша.

Девчонки замерли, ожидая, к чему приведёт этот разговор.

— Не положено, — мотнул головой боевик.

— Прошу прощения, — кивнула Латиша и мило ему улыбнулась. — Тихой вам смены, сэр. Пойдёмте, девочки.

Сати толкнула плечом Клоди, подвигала бровями. Латиша не заметила, к счастью...

Спустившись на два пролёта, зашли в комнату Клоди. Сати сразу плюхнулась на узкую кровать. Клоди села рядом, а Латише оставила табурет, которым снабдила её Шани в первый же день.

— Суровые тут парни, — нарушила молчание Сати. — Прямо неприступные. Ну да ладно, не очень-то и хотелось. Хотя бы на свадьбе повеселимся. Ты невесту знаешь?

— Не очень, — призналась Клоди. — Я в главном поместье только разок всего была. Девочки забегали к родителям Шона, но я так боялась всего, что даже имён не запомнила. Их так много было. И они на девичник все спешили, не до меня было.

— Понятно, — кивнула Латиша. — Тебе не страшно, что от семьи далеко теперь будешь жить?

— Иногда немного тоскливо, — призналась Клоди. — Чувствую себя неловко часто. Но как Шона вижу, сразу легче. Он очень заботливый. О, а хотите, покажу, где нам дом строят? Это недалеко, уже фундамент сделали вчера. А сегодня я ещё не была.

— Хотим конечно! — Сати тут же вскочила. — Пойдёмте же.

Клоди улыбнулась и пошла впереди. На душе у неё стало очень тепло. А ведь думала, подруг к ней не пустят, а лорд Нотт даже не ругался. Может, и ничего, будут её навещать, а там, глядишь, и сами кого-нибудь присмотрят. Хорошо бы Сати присмотрела Винса, она ему явно понравилась, и стали бы они с лучшей подругой родственницами. Но это она пусть сама решает. Возможно, её судьба совсем в другом месте.

До стройки дошли быстро, но там никого не оказалось, и сам котлован вместе с фундаментом был закрыт непрозрачным магическим куполом.

— Воскресенье же, да и свадьба уже скоро, — это Шон их догнал вместе с братом. — Клоди, наши уже собираются идти к поместью. Вы с нами? Или оставайтесь, я попробую раздобыть портключ.

— А долго идти? — спросила Сати, с любопытством поглядывая на Винса, который пришёл с братом, но остался стоять в стороне.

— Погода хорошая, — улыбнулся Шон. — Час, максимум полтора.

— Я за прогулку, — сказала Латиша. — Ты как, Клоди?

— Я тоже, — она представила, как они снова будут идти рядом с Шоном, и так хорошо стало на душе.

Сати кивнула им, и они пошли обратно — захватить сумочки, оставленные в комнате Клоди. А сама Клоди должна была прихватить подарок для невесты. Скромный, конечно, но надо уже налаживать отношения в ковене. Пусть вот так, по мелочи. И хотя она пожаловалась на тоску Латише, но на самом деле, уже полюбила этот ковен. И не хотела ничего менять. А свою семью она на свадьбе увидит. На своей собственной, которая уже совсем скоро.

* * *

Белокурая вдовушка, миссис Локхарт, сладко потянулась всем телом, вызвав у Салима желание продолжить кувыркание в мягкой постели. Собственно, из неё они не вылезали уже вторые сутки. Мужская сила вернулась, что не могло не радовать, но усложнял всё жуткий голод — столько лет без нормального секса!

— А теперь слушай внимательно, — Салим похлопал любовницу по плоскому животу. — Если будет ребёнок — прямо сейчас я его признаю...

Магия полыхнула, приняла клятву, заставив его запнуться.

— Куда мне ещё ребёнка? — вяло возмутилась Фиона Локхарт, но вздохнула тут же. — А, впрочем, ладно. Всегда мечтала, что сына назову Гилдероем. Как тебе?

Салим поморщился и вместо ответа сладострастно облобызал призывно торчащую грудь.

— Да хоть Мордредом, любовь моя. Только уговор: не захочешь воспитывать — отдай Ингису Морну. Скажешь от Салима, он возьмёт.

— А ты что же...

— Тш-ш-ш... — на разговоры тратить время не хотелось. — Запомнила?

— Чего уж, — вдовушка хихикнула. — Куда мне ребёнка без мужа-то? А муж мне не сдался, мне и одной хорошо. И что я — хуже Сэльмы-кукушки? А этот Ингис Морн... Кто он такой вообще? И как найти-то?

— Родич мой, остальное тебя не касается. Сову пошлёшь, сам прибежит.

— А я...

— А ты, любовь моя, так прекрасна, что я никак не могу насытиться. Таких, как ты, моя прелесть, я ещё не встречал. Ты сводишь меня с ума!

Миссис Локхарт смущённо хихикнула, а потом застонала, выгибаясь от горячих ласк. Повезло ему с вдовушкой: не бедна, хороша собой, отзывчива, пусть и тупая, как пробка. Даже жаль такую оплодотворять было, но, раз магия клятву признания отцовства приняла, значит уже...

А пошло оно всё! Салим зарычал и решительно накрыл телом любовницу. Дела подождут ещё немного, а он давно заслужил небольшой отдых. И как же хорошо быть мужиком, кто бы знал!

* * *

Ингис Морн не верил своим глазам. Как десятью минутами ранее не поверил ушам. Их было человек десять, не меньше. Суровая бригада строителей. Старший застучал молотком, висевшим на калитке, разбудив чуткого Марволо. И не бросишь же ребёнка в таком настроении, и с собой выносить к чужакам тоже как-то не хотелось. Морн заметался, сквозь зубы кляня свою нерасторопность — правда жениться надо, чего уж. Домовика он заводить точно не станет, а вот жена уже как воздух нужна. И где искать? Лорду-дракону упасть в ноги?

— Эй, проходите, коли с добром пришли, — Морн пинком открыл дверь, удерживая на руках недовольного Марви. — Чего надо, и как дорогу нашли?

Седой щуплый мужичок криво усмехнулся, подходя к крыльцу и стреляя по округе глазами.

— А вас не предупредили, мистер Морн? — удивлённо спросил он с насмешливой улыбкой. — У нас тут заказ от очень уважаемого человека. Велено хижину вашу расширить, укрепить и вообще... "сделать комфортной". Материалы уже здесь, увеличим. Примерные планы тоже обсудили с заказчиком. Всё оплачено и будет сделано в лучшем виде. Двое суток дайте. Есть, где перекантоваться?

Глаза Ингиса по мере речи строителя расширялись всё больше. Он закашлялся в итоге и шире распахнул дверь.

— Проходите. Планы хоть покажете?

— Не велено. Заказчик хочет сюрприз сделать.

Какой уж тут сюрприз, Ингис не понял, но, кто заказчик, даже сомнений не возникло. Тем более когда во дворе появился Долохов собственной персоной и безапелляционно протянул Ингису метлу без палки.

— Это веник, — пояснил Долохов. — То есть порт-ключ. Сейчас переместишься в мой дом. Поживёшь пару дней, пока молодцы красоту тут наводят. Там Ерофеич, домовой, вам уже комнаты приготовил. Ждёт не дождётся. Дом большой, так что никого не стеснишь. Помочь собраться?

— Отказаться я...

— Правильно! Не можешь, — широко улыбнулся Долохов. — Да и зачем? Как я понял, свадьба не за горами, так что приведёшь жену в нормальный дом. Чем плохо?

— Он и так нормальный, — за хижину Салима стало почему-то обидно.

— Две комнатушки и чердак, — задумчиво покивал Долохов. — Морн, я понимаю, ты подарки принимать не умеешь, но хоть о жене будущей подумай. Где кровать супружескую ставить будешь? В детской, в гостиной или на чердаке?

— Есть ещё...

— Чулан, где ты спишь? Да ты что! Хоромы, парень. Значит так, не зли ни Тома, ни меня, мой тебе совет. Лишишься братика — оно тебе надо? Привет, Марволо!

Братец чего-то фыркнул и уткнулся Ингису в подмышку, негромко засопев. Наелся и стал благодушным.

— Да понял я, — хмуро отозвался Морн. — Вещи соберу.

Вещей оказалось не так много. Всё уместилось в одну сумку с небольшим расширением. Вокруг уже кипела работа. Строители выносили из дома мебель. Долохов ждал снаружи, нетерпеливо хлопая по ноге тем самым метло-веником. Таких портключей Ингис ещё не видел, но, подойдя, ухватился за протянутую короткую ручку без лишних разговоров.

Миг — и они в просторном холле, где их встречают аппетитные запахи и невысокий карлик, на домовика ни разу не похожий.

— Здорово, боец, — уважительно скрипит это суровое создание, протягивая загрубелую руку. — Я Ерофеич, а ты, значится, Ингис Морн. Позавтракаете или комнаты сначала показать?

— Комнаты, если можно, — Морн осторожно пожал руку Ерофеичу. — Я тут бутылочек захватил, их бы в холод.

— Единорожье? — Ерофеич щелчком пальцев извлёк все бутылочки, заставил их кружиться в воздухе, а одну поймал и понюхал содержимое. — Ишь какие нынче привередливые младенцы пошли. Идите по лестнице наверх, направо и снова направо. Синяя дверь — ваша. Две комнаты, ванная. Но тебе я бы баньку посоветовал, Ингис. Сегодня к вечеру затоплю.

— Мне днём отлучиться будет нужно, — Ингис замялся, остановившись на нижней ступеньке лестницы. Хорошо, Долохова видно не было, а Ерофеич отчего-то сразу доверие вызвал. Интуиции своей Ингис привык доверять, не раз спасала. — Свадьба в ковене, лорд-дракон велел всем быть.

— Что ж, ясно-понятно, — покивал домовой. — Я столько поколений Долоховых воспитал, уж с одним-то младенцем управлюсь. Хоть до ночи гуляй, накормлю, напою, сказку расскажу.

— Спасибо, — Ингис только сейчас улыбнулся, ощущая, как расслабляется всё внутри. Ведь сам не знал, что делать, куда ребёнка на время свадьбы Мэдисона деть. Тёмный Лорд выручил, кому скажи!

Он поспешил на второй этаж, Марволо пора было укладывать, после утреннего молока он дрых не меньше двух часов. Две комнаты Ингису понравились, в детской даже колыбель была — чудная, подвешенная к потолку. Уже и одеяльце тёплое приготовлено, и матрасик лежит, и подушечка крошечная.

Марволо завозился, устраиваясь в колыбельке, сонно зевнул и затих. Колыбелька вдруг легонько закачалась, а верх её накрыл прозрачный магический купол. Ингис о таком чуде как-то слышал, но стоило это наверняка очень дорого.

Голод заставил спуститься вниз, где за столом его уже ждали Долохов и юная улыбчивая леди.

— Моя подопечная Агнешка, — Долохов усмехнулся и предостерёг: — Не засматривайся, в жёны не отдам, не обессудь.

— У меня уже жених есть, — очаровательно улыбнулась девушка. — Рада познакомиться, мистер Морн. Антонин много о вас рассказывал. Да вы садитесь, а то Ерофеич ругаться будет. Сейчас ещё Люси подойдёт.

— Вот на Люси можете посмотреть,— ухмыльнулся хозяин дома. — Дочь главы славянского аврората.

Ингис занял предложенное место, стараясь не краснеть. Такие разговоры были вообще непривычны. И на мисс Сабо, влетевшую в столовую через пару минут, он посмотрел разве что с опаской. Красивая, тоненькая, решительная. И да, ну как же не сообразил — охотница из знаменитых Холихедских Гарпий.

Их представили друг другу, но, к счастью, мисс Сабо не стала его мучить разговорами или иным вниманием. Секретничала о чем-то с подопечной хозяина. Долохов газету читал, а Ингису оставалось прийти в себя и заняться завтраком — аппетит разыгрался нешуточный.

Расслабиться он смог, только оказавшись в ковене, куда аппарировал сразу после завтрака, получив сообщение от Яксли. Долохов понимающе сощурился, провожая взглядом, мол иди, справятся тут с ребёнком и без тебя.

Только рано расслабился, сразу столкнулся с Корвином Яксли.

— Нагулялся, Морн? — хмуро вопросил комендант Северной Цитадели. — Иди в дом, миссис Флинт у Марты сейчас. Тебя ждёт.

Винс с Кейси поприветствовали кивками, малышка Шани промелькнула, помахав ему рукой — бежала в башню, вечно вся в делах. А Морну стало совсем не по себе. Письмо миссис Флинт он отправил вечером после долгих размышлений. Но такого быстрого развития событий не ожидал.

— Проходи, сынок, — Марта обняла, заставив наклониться, поцеловала в щёку. — Эми тебя не съест, чего побледнел? Я вас тут оставлю, мне с младшеньким гулять нужно. Ну, не робей.

Марта была исключением из всех правил, мать ему заменила и лучшей он не желал. Только ей и позволял обнимать, даже и у других на виду сносил терпеливо. С другой стороны, попробуй ей не позволить! Марту уважали и побаивались все парни. Даже Магнус Нотт её нотации слушал, виновато склонив голову. Пришла мысль, что неплохо бы ему миссис Морн подобрать похожую на Марту, но как пришла, так и исчезла. Ингис решительно шагнул внутрь уютной большой комнаты, уже прибранной после завтрака ковенских ребят.

Миссис Флинт коротко улыбнулась ему, откладывая газету. Деловая и безумно красивая. Все перед ней робели, не только он.

Покраснев, сел напротив неё за стол. В горле пересохло от волнения.

— Ну уж говори, что случилось, — первой нарушила она молчание. — Понимаю, что просто так не попросил бы о встрече.

— Я думал... Спасибо, что...

— Морн, говори, не съем, — она мелодично рассмеялась, но это нисколько не помогло. — Жену ищешь?

Он задохнулся, испугавшись вопроса.

— Нет, что вы! — вырвалось невольно, а уже ругал себя последними словами — почему "да" не сказал, придурок. — Миссис Флинт, у меня сестра есть. По матери.

— Очень интересно, — кивнула она одобрительно. — Познакомите нас? Или это не всё?

— Не всё, — выдохнул Ингис, преодолевая желание зажмуриться. — Вилли... так её зовут. Она дочь Маркуса Флинта и моей матери.

Миссис Флинт смотрела пристально и испытующе. Потом улыбнулась.

— Я уверена, что ты не из тех, кто будет шутки шутить. Где она, Морн? Я хочу видеть свою дочь.

— Она не ва...

— Если она дочь моего мужа, то и моя, — перебила его Эми Флинт. — Морн, не испытывай моё терпение. Где она? В двух словах расскажи о ней.

— Вилли, точнее, Виллоу, сирота — нашей матери больше нет... Вилли не знает, что у неё есть брат — Квинтус... и вы. И она пока не знает, кто был её отец. Наша с ней мать Сэльма-кукушка, может, слышали? Она отдала Вилли в бордель ещё малышкой. Ничего такого, простите. Её воспитывала мадам, но скорее, как родню. Учила вести хозяйство, одевала, кормила. Только вот ещё... Вилли страшненькая...

Эми Флинт хохотнула, но потом нахмурилась:

— Значит, точно сестра Квинтуса. Думаю, достаточно, Морн. Отправляйся за ней немедленно. И позови ко мне сына.

Она даже не спросила, может ли он привести Вилли прямо сейчас. Ингис выскочил из дома Яксли ещё более растревоженный. Глазами отыскал Винса и мотнул головой. Фишер понятливо бросился к нему, застывая столбиком и преданно глядя в глаза.

— Найди Флинта, пусть к матери зайдёт в дом. Я ненадолго отлучусь.

Винса как ветром сдуло, а Ингис аппарировал на Косую Аллею, на площадку за гоблинским банком. В голове вертелись тысячи сбивчивых мыслей, пока шёл к агентству "Акела". Вилли оказалась на месте, нахального дикаря-телохранителя Митча, к счастью, видно не было.

— Ой, — сестрёнка сразу выбралась из-за стола и бросилась ему на шею. — Ты как тут? А Марви с кем?

— Марви в порядке, — рассеянно ответил Морн, погладив девочку по голове. — Вилли. Мне нужно познакомить тебя с одной леди. Она — жена твоего отца. Точнее вдова. Твой отец погиб до твоего рождения.

Вывалив всё это на девочку, Ингис ощутил стыд и раскаяние. Идиот, мог бы как-то подготовить.

— Кто? — глазки Вилли наполнились слезами, как два блюдечка. — Кто был моим отцом?

При этом она продолжала цепляться за него и смотреть умоляюще.

— Флинт, — выдохнул Морн. — Твоим отцом был Маркус Флинт.

Вилли ахнула, скривилась и уткнулась ему в грудь. Плакала беззвучно, только плечики тряслись. Но, когда отстранилась, ничего такого уже не было. Посмотрела серьёзно и спокойно:

— Кто желает меня видеть?

— Миссис Эми Флинт. Прямо сейчас.

— Пойду отпрошусь, — кивнула она серьёзно.

Не было её буквально минуту. Всё такая же спокойная, она вернулась в приёмную, надела мантию и подала ему руку.

— Я готова.

Морн молча обнял её и аппарировал обратно в Цитадель. Вилли закашлялась.

Рядом нарисовался Причард и ахнул, глядя на Вилли. Ингис не успел его заткнуть.

— Сестрёнка Флинта! — брякнул идиот. — Простите, мисс. Морн, не убивай, я ещё пригожусь.

Придурок исчез моментально, но на душе скребли книзлы.

— Не обращай внимания, — сказал он Вилли, крепко держа её за руку.

При виде них, Квинтус Флинт вскочил со скамьи, во все глаза разглядывая Вилли. Теперь Ингис видел, насколько похожи эти двое. Видела это и миссис Флинт; подойдя к Вилли, она улыбнулась очень ласково — так она только девчонкам ковена улыбалась.

— Здравствуй, родная, — миссис Флинт не дала и слова сказать гостье. — Дай обнять тебя, девочка. Ты должна была расти у нас дома! Ну да что там, поплачь, радость моя. Кстати, познакомься с братом. Квин, будь немножко серьёзней.

— Поверить не могу! — Флинт сгрёб заплаканную Вилли в свои медвежьи объятия, наградил слюнявым поцелуем в лоб и ухмыльнулся: — Моя собственная сестрёнка! С ума сойти! Обещай, что будешь меня любить и не станешь ругать за всякую ерунду.

— Ну вот ещё, — фыркнула его мать. — Ничего не обещай, Вилли.

— Я постараюсь, — шепнула Флинту новоприобретённая сестра. — Я сейчас...

— Мордред, — Флинт побледнел, подхватывая лёгкое тельце. — Я ничего не делал, клянусь. Мама!

— Клади на скамью, — спокойно произнесла Эми Флинт. — Это просто обморок. Ингис?

— Это не просто обморок, — схватился за голову Морн, видя, как изо рта Вилли проступает пена, а тело девочки начинает дрожать. Глаза закатились, сестра была без сознания. — Миссис Флинт, позвольте забрать её. Срочно! Она — вейла.

— Нет! — отрезала Эми Флинт. — Что делать, знаешь?

— Крепко держать, могут начаться судороги.

— Я забираю её домой! — непререкаемым голосом сообщила Эми. — Ингис, бери её и дай мне руку, ты со мной. Квин, мы тебе сообщим, будь здесь.

Миссис Флинт аппарировала их в уютную комнату с большой кроватью под светлым балдахином. Вся комната была в светло-зелёных тонах. Ковры, картины на стенах, камин.

— Клади на кровать. Или нет, лучше так держи, сядь сам. Я сейчас.

Наконец, Вилли открыла глаза, приходя в себя, и сразу закричала, изгибаясь. Морн с силой прижимал к себе худенькое тельце и бормотал ласковые слова. Главное — не давать спать — вспомнил он слова Салима. А ещё кожу ей в зубы и много воды, пока не появится рисунок на спине. Хотелось ругаться, но надо было себя держать.

Вилли успокоилась, откинув голову ему на грудь.

— Как больно было, — прошептала. — Что со мной, Ингис? Я не знаю...

Он воспользовался затишьем, уложил её на кровать.

— Надо раздеть тебя, ты вся горишь, — он смущённо поглядел на неё, не зная, за что хвататься. — Ты вейла на четверть или больше. Сейчас началась инициация, будет больно, прости. Но надо раздеть — на спине появится рисунок, тогда всё закончится.

— Вейла? — переспросила Вилли потрескавшимися губами и улыбнулась. — Первая некрасивая вейла в мире!

— Будешь красивая, — угрюмо поведал Морн и ножом отсёк кусок кожаного ремня, очистил взмахом палочки. — Это в зубы, как только почувствуешь судороги. Пить можешь?

Кувшин стоял тут же, на тумбочке. Быстро наполнил его заклинанием и приподнял её голову, поднося к губам.

— Надо много пить, ты уж постарайся.

Вилли принялась жадно пить воду. Почти весь кувшин опустошила, а потом её снова скрутило. Так и не разделась. Кожу пришлось вставить ей в зубы самому. А потом навалиться всем телом, удерживая на кровати.

Миссис Флинт пришла не одна, с ней были девушки — Мэйси и Лисс Пранк, а ещё та самая Франческа Забини, безнадёжная любовь Юджина Уркхарта.

Вилли опять затихла, заплаканные глаза закрылись, в комнате стало очень тихо.

— Не спи, пожалуйста, — затормошил он её. — Миссис Флинт, ей нельзя спать и нельзя никаких зелий. Только вода, много воды.

Он быстро и подробно пересказал рекомендации Салима.

— Как часто передышки, как долго длятся? — миссис Флинт положила на лоб Вилли мокрую тряпку, пригладила волосы. — Потерпи, родная.

— Прошлая передышка минуты три, — припомнил Морн. — Надо раздеть.

— Быстро отвернись! Девочки, ко мне. Вилли, детка, не бойся, мы рядом.

Он сразу вскочил и отвернулся, встретился глазами с Мэйси Пранк, не удержался:

— Она — твоя сестра, — словно это могло как-то помочь Вилли. Идиот, он ничего не может сделать правильно, вот и Мэйси даже не подготовил.

Но та лишь на миг округлила глаза, а потом бросилась к кровати.

— Морн, — позвала Эми Флинт, одновременно с новым криком Виллоу.

Девчонки отпрянули, а он опять навалился на сильно изгибающееся худенькое тельце, теперь завёрнутое в одну простыню. И откуда у малышки столько силы? Он с трудом её удерживал, а на её ноги навалились все три девчонки.

Ад длился долго, больше трёх часов, но казалось, что вечность. Вилли поили водой в мгновения затишья, удерживали в периоды агонии, утешали, как могли, не давали спать. А потом появился рисунок у неё на спине. И всё прекратилось. И ему велели выметаться, а из ковра Эми Флинт уже трансфигурировала большую лохань, наполнив её горячей водой. Они собирались вымыть Вилли и уложить спать.

Он вышел из дома Флинтов, ориентируясь наугад. Присел на крыльце, равнодушно рассматривая двор. Чувствовал себя так, словно дрался с дюжиной мантикор, болели все мышцы, хотя слабаком Ингис никогда не был.

А потом из дома выскочила Мэйси Пранк, чистый ангел, как называли её все. И этот ангел налетел на него, как фурия, схватив за грудки.

— Кто ещё? — рявкнула она так, что его едва не оглушила. — Кто мать? И кто ещё, кроме неё?

Притвориться, что ничего не понимает, очень хотелось, но Морн лишь кротко улыбнулся:

— Ну я, допустим. Прибьёшь родного брата?

— Покалечу! Потом вылечу! — она с силой залепила ему подзатыльник. А потом обняла за шею. Прошептала на ухо: — Правда, брат?

— Правда. А мать — Сэльма-кукушка. Может, слышала?

— Ну блин, — Мэйси слезла с него и устроилась рядом на крылечке. Снова выглядела кротким ангелочком. Если не считать взгляда, пронизывающего насквозь. — Колись, братец. Кто ещё у нас числится в родне? И где эта Сэльма? Я уверена, ты знаешь!

— Сэльмы больше нет, — покладисто сообщил он, невольно улыбаясь — Вилли вне опасности, а Мэйси признала его братом. Что может быть прекрасней?! — После последних родов... её не стало.

— Родов? Ну и? Мне по слову из тебя вытягивать?

— Ещё есть сестра — Чарити Хэйли, — сдался он. — И братья: Леонард Уайнскотт, Финни Блэк, Марволо Гонт. Ну и я, как ты уже поняла.

— Чарити! О, Мерлин! А я ещё подумала там, на девичнике... И она не знает?

Он покачал головой.

— Даже Вилли ещё не рассказал всего. Не успел.

Мэйси кивнула и задумалась, привалившись к нему тёплым боком.

— Вот вы где! — из дома вышла Лисс Пранк. — Вилли спит уже. Миссис Флинт сказала, что она проспит три дня. Это правда?

— Правда, — кивнул Ингис. — Пойду, узнаю.

Эми Флинт встретила его на полпути.

— Спит, — коротко сообщила она. — Бедная девочка. Морн, оставишь её здесь, я сообщила уже миссис Дэшвуд. Так что ты можешь идти и готовиться к свадьбе. Два часа осталось. За Вилли присмотрит домовушка. Ах да, Тео просил тебя зайти.

Она рассеянно огляделась, словно не понимала, где находится, развернулась и пошла обратно наверх.

Тео? Морн выругался про себя и поспешил вниз, на улицу. Лорд-дракон просил его зайти? С чего бы?

Пришлось бежать, кто знает, когда его милость попросил. В приёмной увидел серьёзного Пранка и не удержался:

— Спокойно, зятёк, мне назначено.

Умник Стив не нашёл, что ответить. Это было приятно.

Постучал в дверь кабинета сам и зашёл, услышав короткий приказ.

Теодор Нотт сидел за столом, смотрел в упор и постукивал пальцами по столешнице.

— Мой лорд! — опустился Ингис на одно колено. Но, повинуясь знаку, сразу встал. Сесть не предложили.

— Значит, эта девочка, Виллоу, твоя сестра?

— Да, сэр. По матери. Сэльма, сэр. Её больше нет.

— Что ж. Она действительно дочь Маркуса?

Маркус Флинт был лучшим другом Теодора Нотта, пусть и вассалом. О такой дружбе слагали легенды. И то, что вдова друга стала его любовницей... Да кто такой Ингис Морн, чтобы судить лорда?!

— Да, сэр. Она дочь Маркуса Флинта. Я знаю только, что он признал дочь незадолго до гибели, но...

— Эми хочет оставить девочку в ковене, — перебил его лорд. — Есть возражения?

— Она работает в агентстве миссис Дэшвуд... Я-то не против, сэр. Но, мне кажется, нужно спросить саму Вилли.

— Без тебя разберёмся, — отрезал Нотт. — Главное, что ты сам не против. Всё, проваливай, Морн, аудиенция закончена.

Лорд-дракон явно пребывал не в духе. И коньяк в бокале. Поминал лучшего друга? Морн поспешил убраться, но в приёмной притормозил. Стив, как и ожидалось, сверлил его взглядом.

Ингис ему ласково улыбнулся. Парень побледнел и закашлялся, но себя пересилил:

— Я не понял, Морн. Ты назвал меня...

— Да ладно, Стив, я теперь твой родич, так что... Подробности у супруги узнаешь. Говорят, у вас тайн друг от друга нет? Бывай!

И насвистывая пошёл через просторную приёмную к выходу.

— Лисс не могла... — крикнул Стив ему в спину. — Постой, Морн! Если ты...

— Уймись, — Морн подмигнул ему и вышел на лестницу.

Можно подумать, у него какие-то виды на малышку Лисс! Смешной Пранк, хорошо с кулаками не полез, у него это быстро. Бесстрашный Пранк! Ну, в общем, он даже рад, что у его сестры такой муж. Умный, к тому же, хоть и дур-рак.

Мэйси и Лисс так и стояли у крыльца дома Флинтов.

— Я послала Чарити патронуса, — с вызовом заявила ему сестрёнка.

— Да? И что сказала? Так и выложила всё?

— Дурачок! Сказала, что поговорить надо. Она ведь приглашена на свадьбу Эжени и скоро будет здесь, — Мэйси подошла ближе и ткнулась лбом ему в грудь. — Ингис! Я очень рада, что ты мой брат!

— Я тоже, — вздохнул он, ощущая дурацкую сентиментальность. Даже осторожно потрепал по голове. — Поговорим ещё, но только... Вам к свадьбе не надо готовиться?

— Да, — спохватилась Мэйси. — Эжени причёску делать! Лисс, побежали. Увидимся, Ингис!

Морн покачал головой и аппарировал в Северную цитадель. Стоило тоже приодеться перед свадьбой. Чарити будет на свадьбе. С мужем, надо полагать. Так ведь и Трой Хейли ему теперь родич. Сумасшедший день!

Флинт встретил горящим взглядом и набыченным видом.

— Что с Вилли?

— Нормально всё, уймись!

— Я её брат! — заявили ему холодно. — Почему так долго?

— Квин, я тоже её брат, — отцепил его руку от куртки Ингис. — По матери. Нормально всё, я же сказал. И да, родич, все разговоры потом. Я дико устал, и мне надо переодеться. А вы уже выходите?

Квин криво усмехнулся и почесал затылок.

— Мордред, всю жизнь мечтал о таком родиче. Ладно, потом, Шани уже ждёт.

Ингис кивнул, понимая, что семья у него теперь просто огромная. И ни хрена не получилось у него удержать всё в тайне. Ну и пусть, ну и к лучшему всё!

* * *

Лисс Пранк не любила всякие нежности с детства. Из них двоих со Стивом именно брат был романтичным и сентиментальным. Правда, если дело касалось животных, хоть мелких, хоть крупных, тут Лисс сама готова была и сюсюкать, и размазывать сопли, и чувствовать себя последней слезливо-восторженной дурочкой, но это потом, после, когда уже справилась с болезнью, переломом или другой бедой.

Только вот судьба Вилли, Мэйси и Ингиса Морна потрясла её до глубины души. И за Мэйси она шла к дому, шмыгая носом и вообще расклеенная полностью. И это прямо перед свадьбой Регана! Ведь гости уже с утра прибывали, а торжественная часть начнётся меньше, чем через два часа. И с Лауданом вот-вот увидятся, а она такая глупая, вся в слезах и соплях. Хоть беги домой и запирайся в спальне на весь вечер.

Мэйси остановила её в сенях дома Мэдисонов. Оглядела сурово и покачала головой:

— Нет уж, такую тебя к Эжени пускать нельзя! Ты чего вообще, глупая?

— Вилли, — шмыгнула носом Лисс. — Мерлин, я чуть не умерла! А ты правда... она правда твоя сестра?

— Моя! — так же сурово ответила Мэйси. Мэйси — самое ласковое и спокойное существо на свете. — И брат у меня Ингис, и сестра Чарити, и еще три брата — все мои. Это мне надо носом хлюпать и за сердце хвататься. А ты чего?

"Лаудан!", — хотелось простонать в ответ. И она вдруг поняла: да, Лаудан! Слишком в сильном напряжении жила последние дни, а тут вокруг столько всего происходит. Такое чудесное воссоединение семьи у Мэйси, у Клоди так славно всё разрешилось, и там любовь у них с Шоном. Рег весь тихо светится, позабыв своё нахальство и вредность, Шани с Флинтом нашли точки соприкосновения. Только у неё всё тайно и прогноз хуже некуда.

— Значит, так, — Мэйси ласково тряхнула её, даже зубы клацнули. — Тут парни с центральных ворот просили помочь. Рук не хватает гостей провожать.

— Рук? — бессмысленно переспросила расклеившаяся Лисс.

— И ног! — подтвердила Мэйси. — Так что живенько беги к воротам, будешь у Шелби и Уркхарта на подхвате. Гостей провожать до места расселения, быть вежливой и гостеприимной! Всё поняла?

— Я не спра...

— Ты справишься, я в тебя верю. Ну?! Одна нога здесь, другая там. Бегом, Лисс!

И она побежала. Ведь правда, куда она к невесте с таким настроением? Бег помог: хоть запыхалась, но на душе стало немного легче. Почти как после долгого рёва — спокойно и апатично.

— О, мелкая, — заметил её Арес. — Ты нам очень нужна. А больше никого?

Их было около дюжины, суровых, но сегодня вежливых и предупредительных, боевиков ковена. По одному-двое провожали гостей до места размещения и возвращались. Куда им ещё кого-то, Лисс не поняла. Но спокойно пристроилась к братьям Шелби, подальше от красавчика Уркхарта.

Только о ней, кажется, сразу забыли, один за другим уходили парни, а она так и топталась рядом с Аресом. Надоело в какой-то момент, Лисс выдохнула и отошла в сторону, где остался небольшой пень с разлапистыми корнями. Только уселась, устроившись поудобнее и прутиком рисуя на снегу незамысловатые узоры, как Арес позвал:

— Эй, мелкая, живо сюда. Вот, проводи леди к этим, как их, Забини. И возвращайся сразу.

Арес тут вообще был самый главный, похоже. Хотя Уркхарт с другого края тоже командовал бойко. Гости появлялись целыми группами, шум стоял знатный. У Лисс сердце сбилось с ритма от фамилии Забини. Она замерла было, но тут же бросилась к Шелби. Конечно она проводит леди, не вопрос.

Леди ей улыбнулась очень прохладно. Но даже руку протянула и пожала ладошку Лисс.

— Мисс Батори, — сказала она. — Ванда Батори.

— Лисс, — выдохнула Лисс. — Амариллис Пранк.

— Ведите, мисс Пранк!

Она и повела. Шли неспешно, снег скрипел под сапогами. Лисс вдыхала свежий воздух всей грудью. И мучительно искала повод заговорить. Интересно же, что за гости у Лаудана с Франческой.

Но мисс Батори сама начала разговор, избавив её от мучений.

— Простите за нескромный вопрос, мисс Пранк, — произнесла она вполне дружелюбно. — Вы тут живёте?

— Да, — охотно отозвалась Лисс. — Я тут родилась, мисс Батори.

— Тогда вы, наверное, знаете мистера и мисс Забини? Давно они гостят в вашем ковене?

— О, чуть больше недели, — Лисс искоса полюбовалась красивой нездешней красотой леди, такой уверенной в себе и изысканной. Даже мантия на ней смотрелась безумно дорого, но не кричаще. — Мистера Забини я хорошо знаю, он учится в Хогвартсе на нашем факультете — Рэйвенкло. Выпускник. А с мисс Забини виделась лишь пару раз. Она — целительница. А вы разве их не знаете?

— Знаю, но боюсь, не так хорошо, как хотелось бы.

— И тем не менее они пригласили вас в гости... Ой, простите.

— Не страшно, мисс, — по-доброму усмехнулась леди. — Сама удивляюсь. Полагаю, нам ещё далеко идти?

— Минут двадцать, можем аппарировать, но я ещё не сдала экзамен, простите.

— Нет-нет, аппарацию я не люблю, с удовольствием прогуляюсь. У вас тут красиво.

— Сейчас довольно уныло, — тут же подхватила тему Лисс. — А вы бы видели, как тут летом или даже весной. Когда всё начинает расцветать. У нас даже река есть и озеро большое. Там как раз свадьба будет, на озере. Шатры поставили, лёд совершенно не скользкий, везде фонари и украшения... Вы же будете на свадьбе, мисс Батори?

— Надеюсь, — кивнула гостья. — Прошу вас, мисс Пранк, зовите меня Ванда, а то так и хочется обернуться и поискать глазами мою тётушку.

— Хорошо, красивое у вас имя! Тогда и вы зовите меня Лисс.

Ванда кивнула.

— Договорились. Итак, о чем мы говорили? Ах да, Лаудан. Какой он человек, вы могли бы описать?

Лисс задумчиво покусала губы, стараясь скрыть волнение. Зачем бы гостье Лаудана знать, какой Лаудан? Или они не знакомы?

— Мистер Забини очень умный, достойный молодой человек, — всё же ответила она. — Внимательный, воспитанный, но и наглым может быть. Он гений в зельеварении и джентльмен в лучшем смысле этого понятия. И хороший друг.

— Исчерпывающе, — усмехнулась Ванда. — А как с личным? У него есть невеста или подруга?

Лисс ощутила, как стремительно краснеет, что не укрылось от внимательной гостьи.

— Если не хотите говорить об этом, то не нужно, — Ванда вдруг совсем неожиданно взяла её под руку. — Скользко. Вы позволите?

— Конечно, — без гостьи Лисс полдороги проскользила бы по льду с разбегу, а так да, скользко. — А вы... кто вы для них? Ну, Забини. Ничего, что я спрашиваю?

— Родственница, дальняя. Ничего. Вы мне нравитесь, мисс Пранк, Лисс. Мне кажется, вы хорошо ладите с Лауданом? Обещаю, ничего ему не скажу. Но так скучно идти молча, правда же?

Лисс мучительно хотелось признаться. Подкупало то, что мисс Батори явно не местная, даже не англичанка, судя по акценту.

— Хорошо ладим, — решилась она. — Но толку?! Простите...

— Любовь с первого взгляда? — легко спросила проницательная Ванда. Сочувствующие даже.

— Не с первого, — Лисс стало жарко, захотелось расстегнуть шубку. — Но только всё зыбко. Наш лорд никогда не позволит мне уйти из ковена, а Лаудан сказал, что ему не по статусу в ковен проситься. У него род свой, древний.

— Понимаю, — кивнула Ванда. — Сама такая, из древнего рода.

— Вот это да-а! А сколько поколений? — искренне заинтересовалась Лисс. Лаудан про это почти ничего не сказал, а ведь интересно.

— Пятьдесят семь поколений чистой крови, — легко ответила гостья. — У Забини лишь немногим меньше. Сорок девять, если не ошибаюсь.

— Это, наверное, здорово, — Лисс была уверена, что мисс Батори не ошибается. Говорить о своих семи поколениях было неловко. — Иметь за спиной столько э.. знаменитых предков.

— Не то слово, — усмехнулась Ванда. — Знатный европейский род, в котором и маньяки были, и братоубийцы, и воины с наёмниками, и зельевары, и артефакторы, и даже короли затесались. А в итоге остались я, мои две незамужние тётушки, матушка и малолетний братец — семилетний наследник и надежда всего рода Батори. Но что мы обо мне? Расскажите вашу историю любви, дорогая Лисс. Это куда интереснее, чем перемывать косточки былой славе.

— Боюсь, ничего интересного, — смутилась Лисс. И доверчиво поглядела на гостью. Ей почему-то неудержимо захотелось выложить всё. — Мы дружили, и вдруг я поняла. То есть нет, это я приукрасила. Это всё Лаудан, он вдруг та-а-ак сердито сказал: "Будешь моей!", представляете? Прямо при всех.

— Обиделись? — понимающе осведомилась Ванда.

— Очень, — вздохнула Лисс. — Столько лет дружили, я всё рассказывала ему, он уроки помогал делать, не все, редко, но... И ведь ничего такого не было!

— Вблизи всегда трудно разглядеть чудо. Чтобы увидеть, иногда нужно отойти и посмотреть со стороны.

— Вот! Я и отошла. Ну, мы немного как будто рассорились. А тут он приехал к лорду-дракону. Зелье какое-то жутко сложное готовит. А меня чуть замуж за другого не выдали. Пронесло.

— И вы поняли... — подсказала мисс Батори.

— Да, я поняла, что он мне очень нужен! Лаудан. Пусть не как друг, пусть так, — закончила тихо. — Я... кажется, я тоже его... И мы договорились. Он попробует поговорить с лордом-драконом сам. Но я не знаю, лорд Нотт очень страшный. Вот Ники Шелби...

И она рассказала, как Ники вышла замуж и как пришлось жениться Стиву и Аресу. Мисс Батори слушала, улыбалась и даже разок рассмеялась. В итоге к дому, где временно жили брат и сестра Забини, они подошли почти что лучшими подругами.

— Ой, нет, я не буду заходить, — Лисс замотала головой для убедительности. — Вы постучите.

— Я понимаю, — спокойно кивнула мисс Батори. — Приятно было познакомиться, Лисс, правда. Вы замечательная. Надеюсь, ещё встретимся. И ещё: удачи вам с Лауданом, главное, верить, что всё получится. Не сдавайтесь.

— Спасибо! — выдохнула Лисс, опасливо косясь на дверь.

И не зря. Дверь распахнулась, явив Лаудана, бледного, с горящими глазами. Он перевёл взгляд с Ванды на Лисс и обратно. Прикрыл на миг веки и совершенно невежливо поинтересовался:

— Вы уже познакомились?

— Ага, — жизнерадостно улыбнулась Лисс. — Я проводила к вам мисс Батори, но уже побегу, гостей много, не могу задержаться.

Лаудан хотел что-то сказать, но не сказал, кивнул только и распахнул дверь шире для Ванды, сказав почему-то: "Графиня". Но, может, послышалось...

Лисс помахала Ванде и сбежала. Гостей ещё много, и некогда ей тут. И всё равно с Лауданом на свадьбе увидятся. Он обещал.

* * *

— Басти! — ахнула Санни, поспешно садясь на кровати. Не забыла и одеяло подтянуть к самому подбородку. И теперь смотрела на довольного жениха заспанными и в то же время круглыми от изумления глазами. — Как ты... Разве защиты на доме директора нет?

— Сюрприз! — нахально улыбнулся Рабастан, щелчком пальцев захлопывая её окно. — Пора просыпаться, моя красавица. Сегодня большой день для лучшего друга Руди, и маленький праздник для нас с тобой.

— Я не одета, не причёсана и даже не умыта! — возмутилась Санни, подбирая ноги, потому что Басти нагло плюхнулся на её кровать. — Ты с ума сошёл!

— Ты похожа на взъерошенного воробушка, — кивнул он с умилением, кладя руку на её коленку. Хорошо, что между ними было пухлое одеяло. Глаза Басти блестели весельем. Он был возмутительно бодр и одет уже как на праздник. Чёрные волосы, правда, чуть блестели от влаги, завиваясь над воротником белой рубашки крупными кольцами. Только что принимал душ?

— Басти! Я серьёзно...

— И я тоже, — закивал он. — О, Мерлин, жду не дождусь, когда буду видеть такое каждое утро!

И потом резким движением сгрёб её в охапку, притягивая к себе. Смачно поцеловал в губы и отпустил со вздохом.

Санни смотрела ошеломлённо, но улыбки сдержать не могла. Радость от его присутствия просто перекрывала все остальные чувства.

— Вот так просто потратил поцелуй в такой день? — не могла поверить она.

— Оно того стоило, — заверил он, жадно разглядывая её. — Да оставь ты в покое это одеяло!

— Нет, — Санни, спохватившись, прикрылась почти до глаз, сгорая от смущения и удовольствия. Было смешно и досадно, что он разглядел её полупрозрачную ночную сорочку — рождественский подарок от Валери. — Прошу вас, мистер Лестрейндж, покинуть комнату тем же путём и подождать меня внизу. Ай...

— Какие нежные пяточки! — Басти сполз вниз, нежно поцеловал захваченную в плен ступню, отчего у неё даже пальчики на ногах поджались.

— Басти, — задохнулась Санни, разом ослабев от такой забавной ласки. И добавила с наигранным отчаянием: — Ты меня компрометируешь своим визитом!

— О! Тогда теперь я просто обязан на тебе жениться! — он хохотнул, но отпустил её ножку и легко поднялся с колен. Весь такой свежий, высокий, красивый и немного высокомерный. — Мисс Прюэтт, приношу свои извинения, а также имею честь сообщить, что с нетерпением ожидаю нашей встречи внизу, в гостеприимной кухне моего крёстного. Ухожу, солнышко. Твой вид оказался слишком искушающим для моих бедных нервов. Только сначала... Борги! Метлу забери! Ну всё, милая, жду.

Оставалось только удивляться, что не заметила метлу сразу. А явление домовика, забравшего летательное средство, и вовсе показалось миражом, так быстро он появился и исчез.

Бессовестный жених подмигнул ей и аппарировал куда-то на улицу. Потому что оттуда до неё долетел его голос.

— Да нет же, сэр. Я прямо из поместья. Только что принимал душ, видите? А мисс Прюэтт уже проснулась?.. Да когда я обманывал?

Санни засмеялась и резво вскочила с кровати, бросаясь в душ. День обещал стать весьма забавным, как минимум. Только немного было беспокойно за Джейми. Интересно, что сделает отец? Впрочем, она обязательно допросит потом кузена. Или не допросит. В конце концов, это его глубоко личное дело.

Утро выдалось странным. Все собирались в ковен Ноттов на свадьбу Эжени и Регана. Даже Северус. Директор Робертс поздоровался с Санни, извинился, что у него дела, и отбыл в Хогвартс. По словам Эйлин, там были какие-то временные сложности, но Антуан собирался всё равно прибыть на свадьбу Эжени и Регана вовремя. Джейми она так и не увидела. Может, спал ещё.

Рудольфус, Беллатрикс и Рабастан даже не стали ждать, пока Санни поест. Сразу перехватили, едва она показалась на пороге кухни, велели накинуть шубку и похитили в неизвестное место.

Этим местом оказался уютный ресторанчик, из окон которого виделась волшебная улица, удивительно оживлённая в такой ранний час. Но не Косая Аллея.

Они вчетвером заняли уютную нишу на втором этаже ресторана.

— Мы в Ирландии, — пояснил Рабастан, указав ей на цветные флажки с изображением трилистника.

— Платья с зелёными рукавами и лавка гремлинов, — добавила Беллатрикс.

— Ирландский эль и много изображений святого Патрика, — хмыкнул Руди.

— И ещё, — Бель налила себе в кубок прозрачный сок из кувшина. Санни он очень понравился — освежает. — Ничего не покупай у лепреконов. Мало того, что сдачу частенько дают фальшивыми галеонами, так ещё впарят зачарованную карту с кладом и навесят зависимость.

— Будешь постоянно думать, как бы найти такой клад, — кивнул Руди.

— Потом прогуляемся, — сообщил ей Басти, раскрывая меню в твёрдой обложке. — К лепреконам не пойдём, а вот знаменитый ирландский эль попробуем обязательно.

— И молочный ликёр, — добавила Бель.

— Рано вам молочный ликёр, детки, — вредным голосом заявил Рудольфус. — Лучше постреляем в тире. Ты когда-нибудь стреляла из арбалета, Санни?

— Я... нет.

— Куплю тебе что-нибудь симпатичное, — Басти захлопнул меню. — Тут тоже есть Гринготтс, кстати. Попроще, чем в Лондоне, но тем не менее. И обязательно заглянем в лавку артефактов.

— Что закажем? — Рудольфус тоже захлопнул меню.

— На твой вкус, — улыбнулась Санни будущему родичу. — Только не кофе, а какао, если можно. И побольше сливок и сахара.

— Вы с Басти точно идеальная пара, — фыркнула Бель. — А мне кофе, черный...

-...крепкий, без сахара, — кивнул Руди. — Ну что ж. Тогда овсянка? Тут её божественно готовят. С фруктами и каким-то секретным ингредиентом.

— А на десерт "Усладу Мерлина", — подмигнула Санни Беллатрикс.

— Я согласна, — кивнула Санни. Она неожиданно полюбила овсянку, странно даже, что так презирала её в прошлой жизни.

Завтраку все отдали должное, а потом пили кофе и какао с чудесным творожным десертом. Если Мерлин и наслаждался когда-то таким десертом, то Санни его хорошо понимала.

Руди поглядывал на неё с удовольствием, но от комментариев, к счастью, воздерживался. Санни вообще чувствовала, что ещё не совсем проснулась. Даже удивилась немного, что так быстро оказались на торговой улочке. Тут многие названия были связаны с королём Артуром и рыцарями Круглого стола. Прямо исторический мирок. Басти и Руди тут явно бывали много раз. А вот Беллатрикс разглядывала всё с не меньшим любопытством, чем Санни.

Лавка артефактов с пафосным названием: "Кольцо Артура" была зажата между магазинчиком со школьной атрибутикой и ателье готовых мантий.

— Сюда, милая, — довольно улыбнулся Басти. — Здесь рай для артефакторов.

Туда они и зашли, спустившись к двери на три ступеньки. Звякнул колокольчик, и они оказались в длинном помещении с довольно низким потолком.

— Мистер Лестрейндж! Мистер Лестрейндж! — поклонился оживленный продавец с маленькими блестящими глазами, сморщенным лицом и обворожительно-приветливой улыбкой. — Рад вас видеть, джентльмены. И леди. Ищете что-то особенное?

В "Кольце Артура" их, видно, хорошо знали. Руди ответил, что они просто посмотрят. И продавец вернулся на свой табурет.

Санни была в восторге от разнообразия разных магических штучек, выставленных на нескольких витринах под стеклом. И правильно, явно тут и дети бывают, а далеко не все артефакты безопасны. Ей самой хотелось купить или просто подержать в руках хоть некоторые из них. Но цены здесь оказались весьма кусачими.

Выбрав самую маленькую и простенькую на вид булавку с крохотным значком в виде буквы "М" на головке, она поспешила узнать цену. И услышав вежливое: "семьсот сорок галеонов, мисс", спрашивать перестала. На такие деньги можно было купить шикарное платье или спортивную метлу средних характеристик. Но булавочка на воротник даже без всякого камня!

Басти отвлёкся, они с Руди бурно обсуждали какую-то новинку, передавая её друг другу. Бель вертела в руках зачарованные очки, примерила уже с десяток, открывая всё новые футляры, лежащие перед ней на прилавке.

— Лавка принадлежит деду ребят, — шепнула ей Беллатрикс. — Если что-то приглянется, смело проси, получишь даром.

— Да-да, — услышал их Рудольфус. — У меня лимит на пять предметов ещё не израсходован в этом месяце.

Басти хмыкнул и тихо шепнул ей на ухо, подойдя совсем близко:

— А у меня нет лимита, только Руди не говори. Дед Альви меня обожает. Но я и не стану ничего брать без надобности. А ты обязательно что-нибудь выбери. Пожалуйста.

Санни усмехнулась и всё же показала на булавку. Ей тут же прикрепили её к воротнику шубки.

— Многоразовый портал в Мунго, — пояснил продавец. — У леди хороший вкус.

Потом был тир, и это стало сюрпризом, потому что он находился на магловской стороне. Санни получила огромное удовольствие, стреляя из арбалета по мишеням, хотя половина болтов улетели в "молоко". Руди и Басти предпочли ружья, а Бель уложила несколько стрел ровно в центр мишени, показав мастер-класс стрельбы из английского лука.

Ирландский эль они попробовали тоже на магловской стороне в очень забавном пабе. Санни оценила вкус, но много выпить ей не дали. Поспешили обратно на магическую улицу. Бель увлекла её в салон готовой одежды, где они примерили целый ворох платьев и других дамских штучек, пока парни проводили время в оружейной лавке.

В результате Руди вызвал эльфа, чтобы отправить домой покупки. Беллатрикс настояла на покупке едва ли не полного гардероба в ирландском стиле, где кроме платьев фигурировали просто невероятно прекрасные зелёные мантии, многослойные юбки, юбки из плотного материала с множеством карманов, разнообразные платки, полосатые чулки, забавное бельё и несколько умопомрачительных шляпок. Самой Санни позволили оплатить только две пары пушистых тапочек с загнутыми носами.

— А теперь к Ноттам, — объявил Басти, и Санни вдруг поняла, что они потратили кучу времени на прогулку с длительным шопингом. — Руди, у тебя портключ?

— А переодеться? — заволновалась Санни, вспомнив о платье подружки невесты, которое осталось висеть в доме у Робертсов в её комнате.

— Не волнуйся, — усмехнулась Бель. — Эйлин обещала всё захватить. Ковену Лестрейнджей лорд-дракон выделил целое крыло в своём мэноре. Даже обед подадут туда же, а я жутко проголодалась.

К поместью Ноттов перенеслись дружно всей компанией, оказавшись перед красивыми коваными воротами, где их встречало не менее десятка колоритных боевиков. Санни узнала лишь Уркхарта, который одарил их всех приветливой улыбкой. На остальных она старалась особо не глазеть, хотя заметила, что улыбался им не только Уркхарт.

— Я вас провожу, — сообщил Юджин, пожав руки Рудольфусу и Рабастану. — Лорд Нотт велел исполнять любое ваше желание, дорогие леди!

— А чего не наше? — делано оскорбился Рабастан. — Может, я пожелаю ванну из молока единорогов?

Санни прыснула, приходя в хорошее настроение. Беспокойство о том, как всё будет, отошло на второй план. Их повели по широкой укатанной дороге к видневшемуся за пригорком поместью.

— Вот потому и не ваше, — невозмутимо ответил Уркхарт. — Подумать только, какой вы неженка, мистер Лестрейндж! Мне страшно представить, что пожелал бы ваш старший брат.

— Покататься на гиппогрифе Флинта, — ухмыльнулся Руди.

— Смертник, — восхитился Юджин. — Левее, мистер Лестрейндж, эта тропка как раз ведёт к отдельному входу в гостевое крыло. Мисс Прюэтт, как вам у нас в ковене?

— Мне интересно, — улыбнулась ему Санни. — Но пока я не так много видела.

— В любой момент к вашим услугам! Всё покажу. Э-э... А вообще мне пора. Идите до конца тропы, не заблудитесь.

Руди засмеялся, как только Уркхарт исчез, и отвесил Басти подзатыльник:

— Ну и зачем ты его провоцировал?

— Нечего предлагать моей невесте сомнительные прогулки, — пожал плечами Рабастан.

— Мы в гостях, Басти, — вздохнул Рудольфус. — Даже если он может сделать тебя как щенка, он бы никак не показал этого. Как не совестно вообще? Я понимаю, если бы часа через три-четыре.

— Знаю, погорячился.

— Да что случилось? — Санни ничего не понимала: что такого сделал Рабастан, и почему Уркхарт так внезапно аппарировал, оставив их одних? Правда, ответа она не ждала, ну их, мальчишек! До красивой арки, где явно находился вход в гостевое крыло, было уже совсем близко.

— Вздорный у тебя жених, — вздохнула Бель. — Держу пари, свадьба без драки не обойдётся.

— Почему? — испугалась Санни.

— Два ковена сойдутся вместе впервые за несколько десятилетий. Не поверю, что не захотят пободаться, выясняя, кто круче.

— Точно, — засмеялся Рудольфус и картинно стал засучивать рукава. — Разомнёмся, как в старые добрые времена!

— Это какие такие? — удивился Басти.

— Меня Нотт учил драться, — самодовольно ответил его брат.

— А меня Долохов. Давно мы не разминались, братец.

— Какие же вы, — расстроилась Санни. — А если покалечитесь?

Но грустить ей не дали, в гостевом крыле было уже шумно от самих гостей. Бастинда и Сольвейг сразу увели их с Бель — делать причёски, Нарцисса бегала из комнаты в комнату, ища сбежавшего клубкопуха. Андромеда где-то вдали спрашивала Руди, куда подевался Питер Аллен. Миссис Робертс уговаривала Северуса прилечь на полчасика, стоя, по-видимому, в соседнем коридоре. Сев упирался. Он хотел выяснить, будут ли на свадьбе Мальсиберы.

— И такой дурдом уже часа два, — улыбнулась Бастинда Лестрейндж, добродушно поглядывая на Санни в зеркало, перед которым та сидела. — Поднимем твои кудри повыше, дорогая?

— Я не против, — кивнула Санни. Кресло было удобным, а ей внезапно захотелось прикрыть глаза, несмотря на какофонию звуков вокруг. Глупый Сев, она бы точно не отказалась прилечь.

Но после обеда спать расхотелось сразу — бодрящее зелье вручили всем девушкам с просьбой не злоупотреблять.

— Оно безвредное, — заверила их миссис Эйлин Робертс. — Проверенная разработка. Но по глотку достаточно, в следующий раз только через три часа можете глотнуть.

— А мне не дали, — сказал Санни Северус. — Мама сказала, что у меня и так внутри пропеллер. Ты знаешь, что это?

Они сидели рядом на диванчике в большой гостиной, где собралась целая толпа женщин из ковена, которые сновали туда-сюда с разными тряпками, крутились перед зеркалами, о чем-то друг друга спрашивали, делились сплетнями и негромко смеялись. Почему-то не было Чарити.

— Пропеллер? — засмеялась Санни. — Кажется, что-то летучее и магловское. Ты уже познакомился с местными ребятами?

— Когда?! — возмутился Сев. — Меня заперли в этом женском царстве!

— Немного осталось, — подлетела к ним Нарцисса с клубкопухом в руках. — Хочешь подержать, Север? Я познакомлю тебя с Шани, но она уже помолвлена с Флинтом.

— Меня девчонки не интересуют, — хмуро ответил Северус. Но клубкопуха погладил. — Ты узнала, будут ли Мальсиберы?

— Никто не знает, — Нарцисса присела рядом с ним. — Мадам Сольвейг сказала, что только Джонни будет с гувернёром. Вроде бы он Мальсибер?

— Да?! А где?!

— Как где? Если уже прибыл, то на мужской половине, конечно! — Нарцисса поднялась, расправляя платье.

— Тогда что здесь делаю я? — горестно вопросил Северус.

Вокруг засмеялись. И, кажется, мисс Бойд предложила отвести Сева на мужскую половину. Мальчишка покраснел, подскочил с диванчика и вцепился в её руку, спеша покинуть девичье царство.

— Извини, Санни, — успел сказать он. — Увидимся позднее.

— Конечно, Сев!

— Пойдём, пойдём, — оказалась рядом с Санни Беллатрикс. — Всё вот-вот начнётся. А тебе надо быть рядом с невестой. Милое платьице, кстати.

И они поспешили на выход, даже не надев верхней одежды, только шали набросили. Но Бель и Андромеда уверяли, что над озером будет тепловой купол, поставленный самим лордом-драконом. Санни только надеялась, что лёд на озере не растает в таком случае в самый неподходящий момент. Ей не терпелось увидеть Эжени в свадебном платье. И было любопытно, переоденется ли к церемонии Рабастан.

* * *

Абраксас Малфой небрежно бросил на софу шейный платок и мантию, а сам без сил упал в кресло у пылающего камина. Денёк выдался тот ещё. Криво ухмыльнулся появившемуся на столике бокалу с янтарной жидкостью, взял его в руки и задумался над превратностью судьбы.

— За тебя, дорогая, — отсалютовал он портрету над камином и, прикрыв глаза, сделал первый глоток.

Портрет не откликнулся, как и всегда. Жена была изображена на нём совсем юной — лет семнадцати, даже школу не окончила ещё, мантия в цветах Рэйвенкло ей очень шла. Почему-то более поздние портреты не сохранились, кажется, Амелия сама не любила позировать. Она и портреты предков избегала, вообще не понимая эту сторону жизни, а может быть, смерти — это кому какая философия ближе.

Вчера он провёл незабываемый день в гостях у новообретённой сестры. Джиневра сияла, принимая у себя Блэков. Абраксас даже на мгновение ощутил себя подростком, словно время повернуло вспять, когда он, двенадцатилетний пацан, с восторгом и трепетом восхищался приёмом в честь свадьбы сестры. Тогда жива была мама, отец был ещё крепок и полон сил, а его Амелия даже не подозревала о существовании будущего супруга.

Сколько надежд питал тогда юный Абраксас, мечтая о будущем. Что и у него тоже будет шикарная свадьба — а вышла скромная, только с самыми близкими. Со смерти родителей прошёл всего год, пропала сестра, и он согласился с Амелией, что устраивать шикарное празднество было бы неуместно. А мечты о большой семье, хотя бы о трёх-четырёх малышах, которые появятся у него вопреки древнему проклятию рода? Ничего! Так и растёт Люциус единственным, зато горячо любимым ребёнком.

А ведь были и планы стать непременно министром, заодно и крупным учёным — Барс Малфой хрипло рассмеялся — всё так прожектами и осталось. Нет, что-то сумел, один из сильнейших магов современности, превосходный бизнесмен, как сказали бы маглы. Сильнейший ритуалист, владелец большой библиотеки, в чем-то превосходящей даже библиотеку Блэков, хотя, конечно, никто их не сравнивал. Нумеролог не из последних и знаток древних рун. Ну и говорит свободно на нескольких языках. А толку?

Может, и правы Том с Ричардом? Может, действительно надо подыскать себе жену. Да только где? Марго, очаровавшая своей милой наружностью, наивностью и юностью, окончательно ускользнула, обручившись, по слухам, с наглым архитектором из семейства Сметвиков. А к прочим Барс и не присматривался, не до того как-то было.

Казалось бы, что за труд очаровать юную блондиночку, неужели подрастерял весь свой опыт и шарм? Но всерьёз он к ней и не присматривался. Да и любви уж точно не питал. Так, лёгкое увлечение, но даже и это не факт. Скорее, флирт. А возможно, просто испугался, как утверждает Ричард, мол, привык к холостяцкой жизни, а тут юная жена, которая нарушит давно заведённый ритм, заставит себя развлекать и ублажать, будет требовать внимания и денег. Может быть, Дикон прав, но Абраксас считал иначе: второй Амелии нет и не будет, а прочие нужны ли ему? Или просто одолевшие в последнее время лень и апатия виноваты? Кто знает...

Одно лишь обретение давно исчезнувшей Джиневры как-то держало его на плаву, заставляло двигаться, соображать, хитрить, плести интриги, прикладывать ум и золото, обновлять давно налаженные связи. Но надолго ли это развлечение? А что потом? Тем более, что и сестра почти уже наметила, как устроится в жизни. И его помощь принимала неохотно. Всё сама!

Он и на приём попал совершенно случайно. Посчитал, что ему всегда рады и может явиться без приглашения. Не то чтобы его встретили как-то холодно. Напротив, сестра обняла и даже по голове погладила, заставив нагнуться. Словно он всё ещё мелкий братишка, бегающий за ней хвостиком.

Его тут же познакомили с новыми родственниками внука Джинни — капитаном Скитером и его супругой. А также с молодым Вестерфордом, чудесную историю которого поведали сразу и ему, и Блэкам. Даже не под клятву, но с намёком не распространяться. Но было что-то такое, витало в воздухе, что он чужой на этом празднике жизни. Хотя даже пожаловаться было не на что. Очень уж душевно проходил званый обед.

Молодые Уэсли тоже вели себя достойно, Блэки поддерживали ничего не значащий разговор, родственники Риты держались по-простому, но это не нарушало гармонии. Абраксас опешил лишь раз, когда у него на коленях вдруг оказался малыш Фини, которого Альфард Блэк захватил с собой в гости.

— Красиво! — младший Блэк погладил оскаленную голову змеи на его трости. — Дашь поиграть?

— Э-э...

К счастью, отказывать ребёнку не пришлось.

— Финеас! — грозно воскликнул Поллукс.

И малыш тут же исчез, а потом невинно высунулся из-за юбки Джиневры. Сестра засмеялась и подхватила его на руки.

— Какой сладкий! — сказала она и шутливо лизнула его в щёку. — Так бы и съела.

— Шутишь, да? — подозрительно прищурился ребёнок и погладил её по щеке. — Можно мне тоже?

Не дожидаясь согласия, Фини потянулся и лизнул щёку Джинни.

— Какая сладкая тётя, — скопировал он её тон. — А тебя папа бы съел.

— Да ты что? — заинтересовалась Джиневра. — Вот так бы и съел, откусывая по кусочку?

— Не, — задумался мальчишка. — Покусал бы немножко.

— Это правда, Альфард? — подняла Джинни глаза на глядящего на неё в упор молодого Блэка. — Хотите меня... покусать?

И Абраксас вдруг отчётливо понял, что сестра флиртует. Причём Блэк и правда пожирал её глазами весь вечер, но Малфой не придавал этому значения. Сестрой всегда восхищались.

— А что, если так? — нахально ответил Блэк. — Позволите?

Малфой ухмыльнулся, ожидая ответ сестры.

— Подумаю, — сверкнула она глазами. Но тут же снова поглядела на Финни, увлечённо разглядывающего её жемчужное колье. — Понравилось, малыш?

— Ты мне нравишься, — ответил малыш с пленительной улыбкой, не поняв её вопроса. — Давай, ты будешь жить со мной.

— А как же твой папа?

— Мы его очень попросим, — пожал плечами Финни. — Знаешь, какая большая у него комната!

— Что скажете, Альфард? — засмеялась Джинни.

— Я не стану противиться, — серьёзно ответил ей Блэк. — У меня и кровать очень большая. Правда, Фини, сынок?

— Огромная, — подтвердил ребёнок.

Сестра скептически фыркнула, а Малфой закашлялся. Он был рад, что старшие Блэки увлечены разговором с капитаном Скитером и его супругой, а молодёжь шепчется о чём-то своём.

Поймав укоризненный взгляд брата, Джиневра ему подмигнула и поднялась из-за стола.

— Ты позволишь поговорить с твоим папой? — спросила она Финеаса, усаживая мальчика в своё кресло. — Только я боюсь, что кто-нибудь займёт моё место.

— Я послежу, — воскликнул сообразительный ребёнок.

— Вот и славно. Мистер Блэк, можно вас на пару слов?

И откуда такие плебейские волнения? Малфой недоумевал — ну кто бы занял её место на званом обеде?

Отсутствовали оба не меньше получаса, опять-таки нарушив все нормы приличий. Или Джиневра этого и добивалась? Впрочем, нравы за последние годы претерпевали плачевные изменения, а Джиневра слишком быстро схватывала всё новое. Она и в прошлом была бунтаркой по мнению их отца, а Абраксас никак не мог тогда понять, в чем это выражается.

По довольной роже вернувшегося Альфарда можно было заподозрить что угодно. Джиневра же была невозмутима и прекрасна. Она охотно подхватила задремавшего на её кресле Фини, уселась на место, удобнее устроив ребёнка на коленях, и пригубила вино. На Блэка не смотрела. Но уж слишком нежно поглаживала мальчишку по чёрным кудрям. Словно уже примеряла на себя роль его матери.

Абраксас и хотел бы вмешаться, но на него так поглядели, что счёл за лучшее последовать примеру Поллукса — сделать вид, что ничего не происходит. Пусть их, в конце концов. Взрослые люди. У сестры несколько десятилетий никого не было. Да и Альфард — очень даже приличная партия. Породниться с Блэками он и так собирался, но если это случится раньше, так тому и быть.

Перейдя с мужчинами после обеда в другую гостиную, где капитан, сам Малфой, Поллукс и Роджер выкурили по сигаре, Барс размышлял за бокалом превосходного Огденского об участи Вестерфорда. Надо же, так долго скрывать свою семью от собственного отца. Пусть даже жена была маглой. Видимо, и правда мачеха Роджера была ещё той стервой. Малфой даже смог немного приободрить Роджера слухами о начавшемся бракоразводном процессе Гилберта Вестерфорда и его четвёртой жены, урождённой Вонгс. Общих детей у них не осталось и, по словам всё того же информатора, спали супруги уже много лет в раздельных спальнях, и даже спальни эти находились в разных домах. И попытку Клариссы перебраться в дом мужа после смерти Дамиана пресекли на корню.

Роджер лишь немного просветлел лицом, но особой радости не выказал. Сообщил, что сначала разыщет семью, а уж потом предстанет перед отцом с супругой и сыном. Начать поиски немедленно ему мешало только слабое здоровье. Наследник лорда Гилберта не до конца оправился после жуткой истории с падением самолёта и аппарацией куда-то в середину океана. А перед женой и собственным наследником ему хотелось предстать полным сил и абсолютно здоровым. "Глупо!" — посчитал Малфой, но мнение своё озвучивать не стал. В конце концов, если он по-прежнему так влюблён в собственную жену, то, как мужчина, Абраксас прекрасно его понимал.

После обеда Малфой не стал задерживаться, хотя и любопытно было, о чём хотят Блэки поговорить приватно с Артуром Уэсли и его сестрой. Но это он потом спросить может, а что пора и честь знать, он ощутил каким-то шестым чувством.

Не особо представляя, куда податься, он аппарировал к Гринготтсу, а уже оттуда переместился камином в своё поместье. И почти до самой ночи разрабатывал рунную цепочку для нового ритуала, который внезапно пришёл ему в голову. Да, это могло сработать. Вот удивятся Долохов и Ричард.

Поздно поужинал с Томом, который внезапно пригласил его в гости, одобрил его затею и вообще был весел, но что за предвкушение горело в глазах Реддла, Абраксас так и не узнал.

Одним глотком Малфой опорожнил очередную порцию Огденского, а остатки выплеснул в камин. Два часа ночи, пора уже спать, если хочет пойти к Нотту на грандиозную свадьбу одного из вассалов. Люциус попросил, это святое. И вдруг-таки повезёт кого-то встретить на этом празднике и увести из-под самого носа у охочих до женской ласки Ноттовских боевиков.

* * *

Добиться аудиенции у Ричарда Лестрейнджа оказалось совсем просто. Марта такой быстрой удачи не ожидала и почти испугалась, когда в ответ на её письмо перед ней прямо в спальне появился лопоухий домовик.

Девичник закончился почти час назад, а после отправки письма прошло не больше пятнадцати минут.

— Мисс Свенсон, лорд Ричард вас ожидает, — сообщило маленькое существо и протянуло ей лапку.

Вот так просто? Марта вскочила, поспешно накинула шаль и порадовалась, что не успела переодеться после девичника. По крайней мере, будет выглядеть прилично.

Сердце колотилось где-то в горле, но упускать шанс она не собиралась. Хватит, засиделась в поместье. Вон, Аманда не побоялась вылететь из гнезда, теперь замужем, да ещё и за профессором Флитвиком. А она что? Довольно уже детишек учить, учителей в ковене и без неё хватает. Да, так и скажет лорду!

Невыносимо, в самом деле. Спросит разрешения работать на стороне. Найдёт вакансию, хоть в то же агентство "Акела" обратится. Говорят, леди Дэшвуд всё может найти, наверное, сможет и с работой помочь, раз стольких людей уже знает. А после уже Марта сообщит родителям, что дело решённое.

Её ждали. Причём, лорд Ричард был не один, рядом в кресле у камина вышивала салфетку Бастинда. Её приветствовали спокойно и доброжелательно и указали на кресло по другую сторону камина. На столике между ними тут же появились изящные чашечки с чаем и тарелка с печеньем.

— Угощайся, дорогая, — улыбнулась Бастинда.

Марта придвинула к себе чашечку, но пить не стала. Слишком нервничала.

— Итак, мисс Свенсон, что вас привело к нам в такой час? — Ричард отложил газету и посмотрел прямо и испытующе.

"Домовик привёл!" — мысленно хихикнула Марта, но постаралась выглядеть серьёзно и деловито.

— Мой лорд, я хотела просить о большей самостоятельности, — выдала Марта заготовленную фразу, а увидев короткий кивок, приободрилась. — Понимаете, в ковене и так хватает учителей у младших. Элис Грин и Энди Сеймур говорили, что могут меня подменить, если нужно.

— А вы хотите покинуть ковен? — прямо обозначил её желания лорд Лестрейндж, но недовольным не выглядел, напротив, чуть улыбнулся краем рта. — Что ж, у меня как раз есть для вас предложение. Непростое, но мне кажется, вы вполне справитесь.

У Марты дух захватило. Если новое место укажет сам патрон, будет гораздо легче убедить родителей.

— Что за предложение, сэр? — она постаралась не выдать своего нетерпения.

— Пожить в семье, там только младенец и его старший брат. Наладить быт, приглядывать за ребёнком. И всё это вдали от ковена, — Ричард опять улыбнулся. — Да, и ещё. Если согласитесь, подарю домовика. Всё-таки не одной справляться с хозяйством. Там, где вы будете жить, довольно близко место силы, так что домовику магии хватит с лихвой.

Марта тут же представила младенца, тянущего к ней ручки. И свой дом, нет, не свой, а того мужчины.

— А кто? Можно узнать, кто хозяин того дома, сэр?

— Разумеется. Это Ингис Морн, двадцать шесть лет, не женат. Возможно, вы что-то о нём знаете. Младенец — его младший брат, мать их умерла.

Ингис Морн! Конечно она знала лучшего охотника обоих ковенов! Да что там, она прекрасно помнила лучшего старосту Слизерина, каким узнала его, когда поступила на свой первый курс. Как Морн о малышах заботился! К нему всегда можно было обратиться с любой просьбой. Конечно, он изменился с тех пор. Но, подумать только, сам Ингис Морн!

— Я согласна! — она выпалила это, не успев всё решить. — Я согласна, сэр.

— Не всё так просто, дорогая, — подала голос леди Бастинда. — Ты же понимаешь, что молодой девушке жить в доме с холостым мужчиной неприемлемо?

— Но тогда, как же я смогу?..

— Завтра вы все отправитесь на свадьбу в ковен Ноттов, — заговорщически посмотрела на неё Бастинда. — Приглядись к Морну, он будет на празднике. Говорят, он вполне привлекательный. Может быть, понравится? Ты же понимаешь, к чему я?

Марта понимала. Дело действительно осложнялось. Кроме того, ей не озвучили оплату, а значит, разговор изначально предполагал замужество и жизнь своим умом.

— Я могу подумать?

— Разумеется, — тут же ответил Ричард.

— До завтра, — уточнила Бастинда. — Пообщайтесь с ним и принимайте решение, договорились?

— Я попробую, — выдохнула Марта. В конце концов, никто силком её замуж не гонит, а посмотреть на Ингиса и самой любопытно. Да и Чарли, наконец, поверит, что не очень-то он ей нужен. И вообще, говорят же, клин клином вышибают.

Домовика ей показали, молодой и стеснительный, смотрел на неё круглыми глазами, прячась за кресло Бастинды. Так сказать, дополнительная мотивация. А она вроде слышала, что есть в замке парочка молодых домовиков. Поговаривали, что одного отдадут Рабастану, когда тот женится, а этого, значит, ей. Очень щедро. Задумалась было, какой интерес у Ричарда к Ингису Морну, но это она узнает позже, если всё получится.

Дня свадьбы Эжени и Мэдисона она ждала с нетерпением, почти не спала. Но с женщинами ковена не отправилась. Бастинда посоветовала ей отправляться позже, с молодыми боевиками. А она явно знала, что говорит.

И Марта ждала, делая вид, что очень занята в учебном классе. Клиффорд зашёл за ней, когда ожидание стало почти невыносимым. Но Марта спокойно закрыла учебный журнал, накинула шубку и вышла на улицу к нетерпеливо гомонящим парням.

— Наконец-то, Марта! — воскликнул Бен Хьюз, и ей протянули портключ в виде прутика длиной около двух футов. Ухватилась за него, мир закружился, и они все оказались перед воротами Ноттовского поместья.

Ингиса Морна она увидела сразу. Мрачный боевик, чуть склонив голову к Уркхарту, меланхолично разглядывал прибывших с ней парней. Марта постаралась незаметно подобраться к нему поближе. Красавец! И такой весь... Лучший охотник, высокий, сильный, взгляд, опять же, умный и внимательный, и младенца сам воспитывает...

"Мой!", — решила как-то сразу и почти совсем успокоилась. И даже не удивилась, когда именно он достался ей в провожатые. Осталось дело за малым: очаровать и напроситься в жёны. Сущий пустяк! И кто бы знал, как ей сейчас страшно. Что отвергнет, что просто рассмеётся или наоборот — Морн не из смешливых — вежливо даст понять, какая она самонадеянная дурочка. Но рискнуть она просто обязана.

* * *

Эжени не верилось, что этот миг наконец-то наступает. Миг, когда она перестанет быть мисс Вуд и станет полноправной миссис Мэдисон. Долгожданный миг, которого она так боялась вначале и так желала потом. И почему-то было страшно: вдруг что-нибудь случится, что-то произойдёт такое, что всё внезапно отменят. И потому держалась уже из последних сил, продолжая улыбаться в зеркало девушкам, колдующим в который раз над её причёской.

Она сбилась со счёта, сколько уже переделывали, то магией, то вручную. А вот теперь вмешалась Грейси. Кузина заявила, что лучше всех знает "сестрёнку" и сделает шедевр сама без всякой магии. Она действительно изобразила шедевр — корону из множества кос и просто свободных прядей. Эжени глядела на себя в зеркало и не узнавала. Казалось, это не она, а кто-то другой сейчас перед зеркалом готовится к свадебной церемонии. Она вообще всё видела будто со стороны.

Вот наконец на неё надевают свадебное платье. На ногах чулки с белоснежными подвязками и белые туфли на небольшом каблучке. Руки в перчатках до локтя, причёску дополняет нитка молочно-белого жемчуга. Шея и плечи открыты, а платье — она и не мечтала, что будет так здорово в нём выглядеть. Кажется, она похудела за последнее время, но платье село идеально, нигде не давило, не собиралось складками, подол словно летел, уложенный пышными фалдами, а лиф, расшитый серебряной вышивкой, обтягивал, словно вторая кожа. Именно это платье, которое выбирала мама, позволяло ощущать себя настоящей принцессой.

Ей безумно хотелось поскорее увидеть Регана, заглянуть в голубые глаза, прочесть там уверенность и нежность. И может быть даже любовь — к ней, к Эжени — не слишком удачливой и не самой умной невесте. И почувствовать себя по-настоящему особенной — для него, для себя...

— Готово, карета ждёт свою принцессу! — объявила Грейси.

Вокруг захлопали, когда она встала и вышла, с умилением глядя на подруг. Тут и Санни, и Чарити, и новые подруги: Мэйси, Алиса, Виолетта, Мелани, Альмина, даже Валери Нотт. Самое поразительное, что ничуть не соврала кузина — когда они вышли из дома, её в самом деле ждала карета, запряжённая пегасами в серебристых попонах.

Как в сказке! Да и сама Эжени ощущала, словно попала в чудесную сказку. И стала внезапно главной героиней этой истории. Подхватив пышные юбки, забралась в карету, девчонки помогли усесться на широкий диванчик. С чарами расширения здорово получилось, поместились все её подруги и ещё место осталось.

Поездка почти не запомнилась, слишком уж много мыслей в голове было. И все сумбурные, глупые. Пегасы вдруг взмыли в воздух, и невесту с подругами прокатили над сверкающим огнями озером, а потом и вовсе над всей территорией ковена. Девчонки радостно визжали, хотя кренилась карета, скорее, в их воображении. Эжени же только силилась разглядеть жениха возле цветочной арки, но это никак не удавалось.

Но вот карета снизилась, коснулась полозьями земли, а после плавно затормозила, дверца распахнулась, девчонки высыпали на лёд озера и выстроились по обе стороны от дверцы. Ей сделали знак, и Эжени, нагнувшись, ступила на лесенку, ощутив, как кто-то придержал за локоть, не давая покачнуться. А потом перехватило дыхание — там, где заканчивался строй девушек, в конце живого коридора, была установлена необыкновенно прекрасная арка из живых цветов. С воздуха всю красоту оценить было невозможно. Под аркой переливался всеми цветами радуги камень рода Мэдисонов на специальном постаменте, а возле арки стоял Реган в окружении друзей. В синем костюме и белой рубашке, с ослепительной улыбкой и восхищённым взглядом.

Эжени устремилась к нему, забыв свои переживания. И даже казалось, что все вокруг замерло и только красивая музыка несётся над озером. И совсем не было холодно. А лёд под ногами оказался совершенно нескользким.

— Наконец-то! — шепнул Рег, взяв её за руку. — Ты обворожительна, рыбонька! Только, можно?

Он что-то сделал, и Эжени вдруг увидела, что платье из белого стало льдисто-голубым, перчатки и туфельки тоже и, видимо, всё остальное. Красиво! Да и вокруг все так захлопали и заорали, что стало понятно — не только ей понравилось.

— Готовы? — спросил лорд Нотт, появившись возле арки. Отец Мэдисона стоял рядом с ним, а с другой стороны арки — папа и мама, миссис Мэдисон и двоюродный дед.

Эжени кивнула, разворачиваясь к родовому камню. Реган сильнее сжал её руку и отпустил, становясь рядом. Обряд магического бракосочетания вот-вот начнётся, и она наконец станет миссис Мэдисон.

* * *

Реган ощущал, как медленно тает напряжение. До последнего момента казалось: что-то пойдёт не так. Кто бы знал, как давно он мечтал об этом дне, когда с полным правом назовёт своей самую желанную девочку на всём белом свете. Девочку, которая не замечала его семь долгих лет, которая задирала свой хорошенький носик, стоило им столкнуться, которая одним взглядом лучистых глаз заставляла его сердце делать кульбит ещё с двенадцати лет.

И пусть со стороны он казался уверенным в себе, да и всё делал для того, чтобы так и выглядело. Но страх прокрался в его душу после разговора с Рудольфусом. Ещё тогда, после заключения нерасторжимой помолвки. Оказывается, сукин сын знал одну маленькую, но очень интересную деталь. Даже нерасторжимая помолвка не давала гарантий. Оказывается, стоило у алтаря сказать "нет" на главный вопрос, и всё, магия не даст даже отката. Он только надеялся, глупо и эгоистично, что Эжени об этом никто не скажет, что сама она никак не сможет узнать этот неприятный факт.

Иногда порывался, правда, открыть ей этот секрет, проверить, блин, чувства. Но малодушно отступал, понимая, что, если она воспользуется этой возможностью, для него никогда ничего уже не будет. Потому что только её хотел, только о ней мечтал жаркими ночами. Только за ней следил всем существом: на совместных парах, в Большом зале, в коридорах и на квиддичном поле.

— Придурок, не надоело? — говорил, бывало, Руди. — Она в упор тебя не видит.

— Так заметно? — угрюмо спрашивал Мэдисон.

— Что дыру скоро прожжёшь в маленькой Вуд? — ржал лучший друг. — Уймись, это только я вижу, ты — толстокожий ленивец, заподозрить в тебе глубокие чувства может лишь большой фантазёр. Но советую, как друг, погляди лучше вон на ту конфетку, она с утра строит тебе глазки.

— Я не сладкоежка, — фыркал Реган, поедая глазами гриффиндорскую трибуну. — Мордред, она сняла шарф, а сегодня ледяной ветер.

— Навестишь её в больничном крыле, — веселился Руди. — Хаффлпафф сегодня в ударе, да? Рэйвенкло пропускает мячи безбожно.

Реган кивал, мельком глядел на поле и вновь устремлял взгляд на трибуны красно-золотых. И так всегда. Только маленькой Вуд было плевать на его взгляды, ни разу не замечала, наверное. Она вообще не любила слизеринцев в лучших традициях своего факультета. А он был готов бежать к ней по первому знаку, забыв о гордости, чести и прочей фигне. Только никаких знаков так и не дождался. А сам, придурок, никак не мог решиться на первый шаг.

Знал бы Робертс, как сильно билось его сердце, когда он пересадил всех на ЗОТИ в сентябре. Да у него дыхание перехватило, когда малышка Эжени села с ним за парту. Мордред знает, как удержался от немедленного признания с падением на одно колено и прочими телодвижениями. Но удержался и, кажется, мог даже шутить. И ощущал себя самым счастливым парнем во вселенной, когда случайно коснулся её локтем. И самым несчастным, когда его девочка испуганно вздрогнула, отодвигаясь. Страшный слизеринец, блин!

Потом случился Дамиан, неразрывная помолвка и несколько недель блаженства с привкусом страха потерять всё у алтаря. Он пытался приручать малышку постепенно, чтобы скрасить, затмить тот кошмарный день, когда ей просто не оставили выбора. Как же хотелось, чтобы она сама влюбилась, сама его выбрала, но пришлось довольствоваться тем, что есть. Да, его девочка смирилась, мужества его малышке не занимать. И иногда даже казалось, что он видит нежность в её глазах, но ни разу она не призналась ему в любви, не сказала, что счастлива быть его невестой.

И вот, стоя у алтаря, без пяти минут самый счастливый маг Британии, он вдруг решительно попросил у лорда минуту, чтобы сказать невесте несколько слов. Не иначе как Мордред дёрнул его испытать судьбу. Просто в миг, когда она выходила из кареты и шла к нему, вся в белом, прекрасная как никогда, воздушная принцесса, словно спустившаяся с облаков или из другой вселенной, ему вдруг стало страшно, словно готовился совершить святотатство, оскорбляет саму жизнь, обманом беря её в жёны.

Реган был очарован и раздавлен, чувствуя себя чудовищем рядом с красавицей. Он выдохнул, попытался заглушить неуместные мысли, перекрасил её платье на автомате, так было задумано его матерью. И решился.

Труднее было проигнорировать знаки Рудольфуса, тот явно догадался о намерениях друга, посылая злые взгляды. Реган и сам знал, что он кретин, идиот и сентиментальный дурак, но жить с этим грузом и дальше показалось внезапно невыносимым. Иначе, чем он лучше того же Дамиана?!

— Что? — испуганно посмотрела на него Эжени, когда лорд-дракон лично набросил на них полог тишины. Теперь никто не мог услышать, о чем он, как последний идиот, сейчас просветит невесту.

— Нерасторжимая помолвка, Эжени, — сбивчиво произнёс он, чувствуя, что задыхается.

— Я знаю, — растерянно нахмурилась его девочка. — Рег, что случилось?

— Это не совсем так, — он облизнул пересохшие губы. — Есть способ её разорвать.

— Я не понимаю, — ещё больше растерялась Эжени и, кажется, побледнела. — Ты хочешь разорвать помолвку?

— Да нет же, — Реган прикрыл на миг глаза, а после пытливо вгляделся в её лицо. — Но ты можешь. Достаточно сказать "Нет", когда тебя спросят, согласна ли ты быть моей женой. Отката не будет. Клянусь. Есть этот миг, между помолвкой и свадьбой, когда маг или ведьма обретает свободу выбора. Никакие узы, клятвы и ритуалы не могут запретить согласиться или отказаться.

Краска медленно возвращалась на лицо его невесты. Эжени, его малышка, дурочкой не была и суть уловила сразу и верно. Это было видно по вспыхнувшему ещё ярче румянцу и злости, промелькнувшей в её глазах.

— Давно знаешь? — спросила вдруг холодно и как-то отрешённо, а у него в груди разом заледенело, стало вдруг всё безразлично.

— Всё это время, — честно ответил он. — С того самого дня.

— Понятно, — решительно кивнула Эжени. Она словно разом повзрослела, сама дала знак лорду-дракону, что разговор окончен.

А Реган так и не понял, что она решила, когда с них слетел полог тишины. Оставалось не смотреть на готового убивать Рудольфуса и повернуться к лорду Нотту, чтобы слушать слова церемонии.

Сам он спокойно произнёс "да", когда ему задали ритуальный вопрос. Коснулся родового камня, получая ответ, на ладони вспыхнул знак, который пропадёт только после завершения церемонии. Лорд-дракон обратился к Эжени. И мир застыл, остановил свой бег, как и сердце в груди Рэгана.

Эжени высокомерно посмотрела на него, прежде чем дать ответ. Он ничего не мог прочесть в её взгляде, только тонул в сером омуте любимых глаз, хотя мысленно уже придумал кучу способов уговорить её, подкупить, удержать. Но ни звука не вырвалось из пересохшего горла.

Он даже не понял, что она ответила, слишком шумело в ушах. И ошеломлённо смотрел, как её ладошка касается алтаря. Она протянула ему руку, как положено, ладонью вверх, и на той сиял знак его рода. Рег непонимающе поглядел на бывшую невесту, а потом получил чувствительный разряд заклинания молнии в филейную часть.

Очнулся, схватил ладошку Эжени, ошеломлённо посмотрел на лорда, а тот пренебрежительно фыркнул, разве что не закатил глаза и произнёс едва ли не презрительно:

— Можешь поцеловать жену.

Реган кивнул, Эжени, смотревшая непонятно сквозь ресницы, подставила ему губы, но отстранилась, едва он коснулся их своими. И прошептала так тихо, что он почти решил, что это галлюцинация от нервов.

— Ты мой, Реган, смирись!

Остатки церемонии прошли как в тумане. Его внезапно накрыла эйфория, поздравления друзей и родни принимал с идиотской улыбкой, и ничто не могло его заставить расцепить пальцы и отпустить руку жены. Да, свершилось. Да, она его. Только его, навсегда. Он знал, что ещё предстоит вымаливать прощение. И, возможно, первая брачная ночь отложится на некоторое время, но он выдержит теперь что угодно.

— Реган! — его девочка могла, оказывается, очень больно щипаться. — Да что с тобой такое?

Их только что оставили в покое после первого танца. Эжени требовательно смотрела на него.

— Что, рыбонька? — вложил он в вопрос всю свою нежность. Понимая, что готов исполнить всё, что она потребует. Настал, видимо, час расплаты.

— Теперь ты меня слышишь? — требовательно спросила Эжени, заглядывая в его глаза.

Он сглотнул и смог только кивнуть.

— Твоя мама сказала, что мы можем исчезнуть прямо сейчас. Только быстро решай. У меня уже ноги устали в этих туфлях. Ну же!

— А куда пойдём? — тупо спросил он. На него поглядели, как на идиота, и Реган попытался догадаться сам. — Тебе надо переодеться, малышка?

Эжени метнула на него пару молний одним взглядом, а потом вдруг засмеялась. Весело, от души. И он зачарованно понял, что ещё никогда не видел так близко, как она беззаботно смеётся.

— А я не верила, что все мужики в ковене ещё те подкаблучники, — проговорила она сквозь слёзы.

— Врут, — обиделся за ковен Реган, но его жена только ещё больше повеселела. Но вдруг улыбаться перестала.

— В спальню! — приказала деловито. — Аппарируй нас немедленно!

И кто он такой, чтобы спорить? Обхватил тонкую талию и аппарировал, дурея от счастья. Но не ожидал совершенно, что его тут же толкнут на кровать и взглядом запретят дёргаться.

— Я сама тебя раздену, — заявила его юная жена, подтверждая слова действиями. — Руки! Вот так. Должна же я получить компенсацию за твоё враньё.

— Я весь твой, — сдался он на её милость. — Делай, что хочешь.

— Конечно мой. Дурак, чуть всё не испортил. И за что мне такое счастье?

— Ты... — он сглотнул и приподнялся, помогая стаскивать с себя рубашку. — Ты счастлива?

— Реган, — Эжени вдруг вынула палочку и одним махом избавила его от одежды. Смутилась, но тут же взяла себя в руки. — Тебя как подменили. Где тот медведь Мэдисон, в которого я влюбилась? А?

— Я... тут.

— И чего разлёгся? Помоги мне снять это платье! Нет! Не магией! Испортится.

И он засмеялся, вскочил, прижал её к себе на одно долгое мгновение, а потом, ругаясь, отцеплял эти бесконечные крючки и пуговицы, вызывая смех своей малышки.

Оставалось только уложить её в постель и показать, как сильно он её любит. Уж это он мог сделать как надо. И столько раз, сколько она захочет.

* * *

Антуан страшно устал за последние дни. И больше всего бесило, что ничего поделать было невозможно. Вернувшийся Альбус Дамблдор, похоже, решил отыграться на нём за всё, что произошло с его, Альбуса, обезображенной персоной, к которой Антуану пришлось ещё привыкать.

Сначала Дамблдор и вовсе заявил, что Антуан уволен, но стоило Робертсу мягко намекнуть, что Совет попечителей на его стороне и вполне может потребовать смены руководства, как Альбус тут же безмятежно заверил, что лишь проверял его, Робертса. И разумеется, увольнять такого ценного сотрудника в его планы не входило. Конечно, Антуан блефовал, он отнюдь не был уверен в симпатиях совета Попечителей. Тем более, кто он, Робертс — преподаватель ЗОТИ, даже не декан, и кто Альбус — обладатель ордена Мерлина первой степени за победу над Гриндевальдом, всё ещё памятную магическому обществу.

— У меня небольшие трудности, Тони, мой мальчик, — доверительно признался Дамблдор в первый же день, глядя поверх очков. — Магия возвращается медленно, бунтует, целители запретили некоторое время колдовать. Поэтому я даже не могу пока освободить тебя от должности исполняющего обязанности директора. Нужна магическая подпись, ты же понимаешь? Но при условии, что ты, разумеется, исправишь все необдуманные шаги и неразумные идеи, которые ведут лишь к лишним тратам и совершенно нецелесообразны.

И пошли долгие споры, где Робертс чуть не с пеной у рта пытался доказать необходимость того или иного решения, а Альбус, добродушно улыбаясь, поддакивал поначалу, а потом очень ловко извращал его слова так, чтобы в итоге с грустью заявить: "Ну ты ведь сам понимаешь, что это лишнее. Пожалуйста, мой мальчик, рассчитай подрядчиков". И тут же сворачивал разговор, жалуясь на плохое самочувствие.

Антуану оставалось только тянуть с исполнением подобных приказов, ссылаясь то на пункт в договоре о неустойке, то на бюрократию в министерстве, то на собственную занятость, то ещё на какие-то несуществующие проблемы. Он так до сих пор и не уволил Уайнскотта: "Целитель вне зоны доступа, взял отпуск, пока найти не удалось. Зелье поиска? Помилуйте, Альбус, вы в курсе, сколько оно стоит? Что? Где я вам возьму зельевара такого уровня? Супруга? О, это такое несчастье, как и вы, господин директор, она восстанавливает магию. Слагхорн? Не смешите, у него снега зимой не допросишься!"

И так по каждому пункту. К слову, попечители не рвались сотрудничать. В отличие от Альбуса, которому заявили о массовом отдыхе в честь праздников, с Робертсом старые хрычи встретились, но ясно дали понять, что вмешиваться не станут. "Старайтесь, молодой человек. Нам пока не за что отстранять Дамблдора от должности директора". Попечители разве что прямым текстом не заявили, что им интересно понаблюдать, как Антуан будет барахтаться и справляться с этой ситуацией самостоятельно.

Робертс скрипел зубами и крутился, как белка в колесе. А ведь была ещё семья, его гости, Джейми-дракон. И как везде успеть?

В "Кабаньей голове" Антуан очутился случайно. Он торопился завершить дела, чтобы успеть на свадьбу Мэдисона, как обещал Эйлин и Магнусу Нотту. Да и просто братание ковенов, приуроченное к этой свадьбе, пропустить не хотелось. Практически историческое событие. А эти львы или аспиды, лорд-дракон и босс Лестрейндж, наверняка позволят парням выпустить пар и порезвиться. Да, остановить смогут в любой момент, но присмотреть за некоторыми горячими головами лично Антуану казалось необходимым.

— Здоровы будьте, — прогудел кабатчик над его ухом, когда Антуан уже попрощался с подрядчиком Сайрусом. — На два слова, профессор Робертс.

Антуан поднял брови, оглядывая неопрятного брата ныне здравствующего директора Хогвартса, и коротко кивнул:

— У меня десять минут, мистер Дамблдор. После я буду вынужден откланяться.

— Этого хватит, — хмурый кабатчик мотнул большой лохматой головой, предлагая следовать за собой.

Комнатка, куда привели Антуана, оказалось внезапно чистенькой и даже с разожжённым камином. На скатерти в цветочек дымились две чашки кофе, стояла бутылка хорошего Огневиски и лежала стопка потрёпанных листов пергамента разного калибра.

— Что это? — первым нарушил молчание Робертс, сделав хороший глоток кофе, куда щедро добавил Огневиски. Он кивнул на бумаги, ради которых его явно и позвали.

— Это? — кабатчик положил поверх стопки документов свою огромную лапищу. — Отставка, разоблачение и, возможно, пожизненное заключение в Азкабан одного нашего общего знакомого.

— Вы считаете, что мне это очень интересно? — Робертс вовсю пытался сообразить, кто у них с этим типом может быть общим знакомым. Ну не министр же в самом деле! Тем более скоро выборы нового министра. — Кто он?

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — последовал ответ. — Мой брат.

Последние два слова прозвучали страшно, как удар от захлопнувшейся крышки гроба. У Робертса невольно поползли мурашки по затылку.

Они молчали минуты две, время утекало стремительно.

— Я не буду спрашивать, что вы не можете простить своему брату, — тяжело ответил Робертс, тщательно выбирая слова. — Я также уверен, что почти на каждого мага старше сорока можно нарыть достаточное количество информации для пожизненного заключения в Азкабан. И я не буду скрывать, что ваш брат очень мне досаждает. Но скажу откровенно и лишь однажды. Никогда подобным не занимался, и упаси меня Мерлин от этого в будущем. Я не помощник вам, сэр. Клянусь, никто не узнает от меня об этом разговоре. Но это всё. Разрешите откланяться.

— Не так быстро, сэр, — мрачно усмехнулся кабатчик. — Я был уверен, что вы ответите именно так или почти так, директор Робертс. У меня лишь одна просьба. Она ни к чему вас не обяжет, ваше имя нигде не прозвучит никаким образом. Лишь назовите мне одного, а лучше двух-трёх достаточно достойных магов из попечительского совета школы. Тех, кто вызывает у вас уважение хотя бы. Я знаю, что вы встречались с каждым и достаточно проницательны, чтобы сделать выводы.

— И чем это будет отличаться от непосредственного участия? — криво усмехнулся Антуан. Взгляд кабатчика настойчиво его буравил, но сдаваться Робертс не собирался. Хотя, что скрывать, предложение было безумно заманчивым. Но тем важнее было сохранить свою честь.

— Подумайте о детях, — тихо посоветовал Аберфорт. — Неужели вас не заботит их будущее?

Сукин сын знал на что надавить!

Робертс вспыхнул. Но тут же подавил гнев и растерянность. Он просто встал и пошёл к двери, но уже на пороге проклял всё и глухо проговорил:

— Абраксас Малфой встретится со мной на одном мероприятии сегодня. Я посоветую ему ваш чудесный кофе. Честь имею, мистер Дамблдор.

А может, уже и не имеет этой чести. Он аппарировал к поместью Ноттов, едва выйдя из "Кабаньей головы". Удачно: у ворот поместья, где гостей встречала горстка представительных боевиков ковена, он нос к носу столкнулся с Абраксасом и его юным отпрыском.

— Какая встреча! — тонко улыбнулся лорд Малфой. — Антуан, с таким мрачным лицом не ходят на свадьбы, мон шер. Что так беспокоит будущего директора лучшей магической школы Британии?

— Как раз это самое директорство мне уже не светит, — хмыкнул Антуан. — И не стоит так проницательно улыбаться, сэр. Впрочем, загляните при случае в "Кабанью голову", возможно, вам покажется любопытной встреча с кабатчиком. А сейчас не будем о делах, праздник же.

Малфой сверкнул глазами, сразу ухватывая суть. Делец!

— Я вдруг вспомнил об одном очень важном деле, мон шер, — медленно произнёс он и подтолкнул к Робертсу своего наследника. — Не приглядите ли за моим сыном, Антуан?

Робертс внутренне поаплодировал себе. Невозможно оставаться чистеньким, когда такие дела происходят. Да Мордред раздери всё на свете, но дети ему действительно важны. Прав старый лис Аберфорт.

— Надеюсь, дела вас не задержат надолго, — улыбнулся он вопреки поганому настроению.

— Как знать, как знать, мон шер, — покачался на каблуках Малфой. — Люциус, сын, держись Робертса или Руди Лестрейнджа. Я постараюсь вернуться до начала церемонии.

Люциус Малфой покорно кивнул, преданно поглядев на родителя, и, как только тот аппарировал, коротко поклонился Робертсу.

— Буду признателен, если позволите вас сопровождать, сэр, — вежливо и несколько надменно произнёс мальчишка. Аристократ!

Наконец они подошли к воротам, и им тут же выделили провожатого.

— Следуйте за мной, господа, — скупо улыбнулся боевик Арес Шелби. — Будьте почётными гостями в нашем ковене!

Робертс кивнул, охрана у лорда-дракона что надо. Но Лейстрейнджевские боевики мало чем уступают. И глаза Ноттовских уже горят предвкушением. Уж Антуану это было очевидно, почти все шельмецы росли у него на глазах в серебристо-зелёной гостиной. А значит, будет жарко.

— Держитесь рядом, наследник Малфой, — велел он на всякий случай Люциусу, который слегка растерял всю свою надменность, с интересом глазея на боевиков. — По крайней мере, до церемонии.

— Разумеется, сэр, — фыркнул мальчишка. — Хотя я давно не нуждаюсь в няньках.

Щенок! Настроение у Робертса вдруг резко пошло вверх. Где-то здесь Эйлин, да и Магнуса повидать хотелось. Жизнь, конечно, та ещё сука, но порой она вполне терпима, и даже больше.

* * *

— Где был? — Уркхарт сразу ухватил Ингиса за рукав, отводя в сторону. — Сейчас прибудут парни от Лестрейнджей, проводишь их со мной. Лорд Нотт конкретно велел сделать это нам. До церемонии нежелательно никаких... Ну ты понял.

— Конечно, — кивнул Морн. Ему даже думать не хотелось о том, что затевается. Молодёжь!

У ворот то и дело появлялись гости. Боевики ловко их группировали, отправляя с одним из парней.

Морн кивнул Юджину и остался стоять немного в стороне. Из головы не выходили собственные проблемы, малышка Вилли, строгая Мэйси, малыш Марволо. А ещё он невольно всматривался в прибывающих девиц: скорую женитьбу самого Морна никто не отменял.

Парни от Лестрейнджей аппарировали все разом. Такое было ощущение. Все весёлые, молодые и наверняка задиристые. Но вот ведь интересно, при виде шагнувшего к ним Уркхарта самые молодые вдруг резко перестали улыбаться. Ингис насторожился, а Юджин вдруг заговорил настолько любезно, что оставалось лишь вздохнуть: на любимую мозоль умнику наступили, что ли?

— Я провожу парней, — шепнул ему на ходу страшно довольный Уркхарт, — а на тебе девица. Одна, не волнуйся, все остальные их дамы давно уже прибыли. Проводишь в левое крыло, ясно?

Морн кивнул и приподнялся на носках сапог, пытаясь разглядеть девицу от Лестрейнджей.

— Я здесь, — позвали его сбоку. — Та самая девица, которую вам велели проводить.

Он изумлённо оглядел девушку в серой пушистой шубке. Лучистые глаза смеялись.

— Марта Свенсон, — протянула она ему руку.

Морн вздрогнул, услышав имя. Машинально взял небольшую ладошку и осторожно пожал.

— Ингис Морн, к вашим услугам, мисс.

— Очень приятно увидеть знаменитого Ингиса Морна, — Марта Свенсон бесцеремонно ухватила его под руку и теперь семенила рядом короткими шажками. — Скользко. Вы же не против?

— Держитесь, мисс, — великодушно разрешил Морн. А сам искоса рассматривал гостью. Марта, надо же. Может, это знак? Судьба.

— Я немножко припозднилась, — весело сообщила ему Марта. — Наши уже давно здесь, парни меня захватили с собой.

Только Морн внутренне ощутил, что девушка какая угодно, но совершенно не такая радостная и весёлая, как силится показать. И это настораживало. А может быть, у неё есть жених? Как выяснить осторожно, кто бы подсказал?

— У вас что-то случилось, мисс? — наугад осведомился он.

Она изумлённо обернулась и задержала взгляд на его лице. Изучала, причём так пристально, что Морн вдруг ощутил совершенно неуместное смущение.

— У меня всё в порядке, — отчеканила Марта. — Только парень, которого я любила, сказал, что я совершенно ему не нужна. Нет, не смотрите так, мы даже не встречались. Просто я фантазёрка. Заметьте, совершенно свободная фантазёрка. Мистер Морн, а вам, случайно, не нужна жена? Я хорошо готовлю, создам уют, комфорт, окружу заботой. А? Что скажете?

У Морна пересохло в горле. Кругленькая Марта Свенсон выбила его из седла всего несколькими ёмкими фразами.

— Вы не свободный боевик, — сделала она предположение разочарованным тоном. — Жена? Невеста?

— Я свободный, но очень проблемный боевик, — охрипшим голосом признался он. — И у меня ещё есть маленький брат, новорождённый. Я взялся его воспитывать. И да, мисс Свенсон, мне очень нужна жена и как можно скорее. И если вы сейчас не шутили, готовы возиться с чужим ребёнком и терпеть мрачного меня в качестве мужа, то я, пожалуй, соглашусь.

Они уже давно остановились. Стояли лицом к лицу и молчали. Марта снова его разглядывала с весёлым изумлением. Пошутила?

— А что? Арка зачарованная будет, родовой камень необязателен, или ваш, если есть. Попросим вашего лорда заодно поженить? По-тихому.

Хотелось задать ей кучу вопросов, вроде того, точно ли уверена, хорошо ли подумала, что скажет её родня. Но Морн только кивнул и перехватил её руку, сжав ладошку девушки.

— Хороший план, — одобрил он. — Камня нет, но вы правы, это необязательно. А мне не надо попросить у ваших родителей вашей руки?

— Так они здесь, — обрадовала Марта. — Я позову, они выйдут. Только, мистер Морн...

— Для вас Ингис, — попытался он улыбнуться. Девушка всё больше ему нравилась. — Что такое?

И она впервые за их короткое знакомство нахмурилась. Морн напрягся. Даже смешно, что он вдруг поверил, что всё наладится вот так просто. Конечно, она пошутила.

— Мы вот-вот поженимся, — пояснила Марта проникновенно, возвращая ему надежду. Его собственная Марта, помогай Мерлин. — А вы... А у вас кто-нибудь есть, кого надо известить?

Морн кашлянул, задумался и понял, что она совершенно права.

— Есть кое-кто, — кивнул он. — Но мы можем спросить прямо сейчас. Позвольте вас обнять. Переместимся, это недалеко.

Они аппарировали в Северную Цитадель, где почти не осталось народу. Казарма ожидаемо пустовала. Марта судорожно цеплялась за его руку, но осматривалась не со страхом, скорее, просто с любопытством.

— Ого, знаменитая казарма? — лукаво спросила она.

— Загон, — поправил Морн, привлекая её к себе за плечи. Он и не мечтал о такой домашней девочке. — Могу я?..

Марта поняла правильно, кивнула зачарованно, их губы были уже так близко. Он ощутил её дыхание, мята и, кажется, карамель.

— Пойдёмте? — улыбнулся ей, отстраняясь спустя минуту. -Я представлю вас своей... Женщине, заменившей мне мать.

— О! — произнесла Марта. — Конечно. Это та, о ком я думаю? То есть, я хотела сказать, я не всегда верю слухам, но...

— Её тоже зовут Марта, — Морн снова взял её за руку. — Тут рядом.

Марта Яксли сама шагнула им навстречу, словно почувствовала. Впрочем, она всегда чувствовала, когда с ним, мелким, что-то случалось.

— Ингис, сынок, — улыбнулась она, всё приметив одним быстрым взглядом. Он был уверен, что она заметила и их соединенные руки, и смущение его девушки. И его решительность. — Познакомишь?

— Моя невеста, — представил он решительно. — Марта Свенсон. Поженимся сегодня.

— Однако, — хмыкнула Марта. — Я вижу, что прелестная девушка, но... Вы хорошо подумали?

— Мы очень хорошо подумали и всё решили, мэм, — вежливо ответила его невеста, вызвав невольную гордость.

— Даже так? — с сомнением спросила Марта. — Пойдёмте немного посекретничаем, мисс Свенсон. Ингис, останься здесь, мы недолго.

И Марта Яксли увела его невесту в дом. Оставалось ждать и волноваться. А вдруг отговорит?

Мисс Свенсон появилась спустя несколько бесконечных минут. Вышла, вся раскрасневшаяся, но вполне довольная, подошла и уткнулась носом ему в грудь.

— Что? — попытался заглянуть в её лицо, придерживая осторожно за плечи.

— Всё хорошо, — глухо ответила она ему куда-то в полушубок, но тут же отстранилась немного и посмотрела серьёзно. — Я начинаю в вас влюбляться, мистер Морн. Это ничего?

— Это замечательно, — засмеялся он, приходя в прекрасное расположение духа.

Пусть ещё придётся просить лорда-дракона и говорить с её родителями. А ещё он совершенно не знает, где они проведут первую брачную ночь! Точнее, обрадуется ли приютивший его Долохов внезапному пополнению семейства Морнов?

Но это всё не так важно, главное — он нашёл её. Свою ласковую пухленькую жёнушку. Свою хозяюшку, которая, подумать только, уже начала в него влюбляться. И он обязательно познакомит её со всей своей огромной семьёй!

Продолжение следует...