|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Еще будучи моим надзирателем Иван Вершинин любил повторять: ни один план не проходит проверки боем, а остальные ему поддакивали, даже никогда не воевавший отец соглашался с ними, молча прикрывая глаза. Я их утверждение многократно пытался опровергнуть на практике, составляя хитроумные планы побегов, но если учесть, что меня всегда ловили, а единственный раз, когда не поймали, и плана-то никакого толком не имелось, сплошная импровизация... Как минимум, что-то в этих словах есть.
Второй постулат от Вершинина звучал так: чем план проще, тем легче его все-таки воплотить в жизнь. Его я тоже принял на вооружение, садясь за разработку следующих шагов.
Что мне надо в конечном итоге? Всего три вещи: не дать Машку в обиду разным темным личностям, а на богатое по местным меркам наследство не только Рустам с бабкой хотят лапы наложить, что делает вопрос личной безопасности девушки отнюдь не праздным. Второе — сохранить это самое наследство, предварительно переведя в универсальный вид — деньги. То есть попросту продать лавку. Уточню: продать за вменяемую цену. И последнее — спокойно уехать отсюда целыми-невредимыми и при своих.
Трудности ожидались со вторым и третьим пунктами, потому что простое и надежное решение первого совершенно случайно встретилось мне на нашей же улице при традиционном утреннем забеге за продуктами.
— Христ?..
— Колокольчик?..
Короткостриженная наемница в нашем рабочем полунищем квартале смотрелась инородным элементом. Глава валькирий не отличалась ни высоким ростом, ни богатырским телосложением, даже в ее же отряде большинство девушек превосходило командира комплекцией, но было что-то в ней такое, отчего толпа спешащих по своим делам местных обывателей опасливо стремилась обогнуть скромно одетую замершую посреди прохода фигуру.
— Ты свободна?
— Уже да.
— Не против посидеть где-нибудь?
— Если за твой счет, то я только за!
— Заметано! — и повел свою спутницу во все то же кафе, кишащее людьми в полицейской форме, с утро во всей округе работало только оно.
— Какими судьбами здесь?
— С языка снял! — улыбнулась валькирия на мой вопрос, устраиваясь за столиком, — Лично я в отпуске и разыскиваю кое-кого, а ты?
— Живу сейчас тут, — тоже не стал пускаться в подробности, — Аглаю нашла?
— Да, спасибо тебе за ту весточку. Санни дал наводку, но без точных координат я бы еще долго искала. Хотя скажу тебе честно: Клещ и святого выведет из себя, не представляю, как его в отряде терпят.
— Воюет, наверное, хорошо, — пожал плечами на ее замечание.
— А ты у нас, оказывается, непростой кабанчик?.. Аглая мне кое-что рассказала...
— Ёпта!.. — случайная встреча, только что посчитанная счастливой, резко перестала казаться таковой.
— Расслабься! — нахмурилась Христ, — С каких пор ты стал во мне сомневаться?
— Извини, действительно... что-то я тупею уже...
Чтобы Христ, не выдавшая меня под давлением армейцев, вдруг соблазнилась призрачным вознаграждением? С наступлением совершеннолетия объявления от "родных и близких" прекратились, зато активизировался созданный отцом трастовый фонд, тоже желающий найти меня во что бы то ни стало. Проделки "опекуна" или собственная меркантильность не желающих в будущем терять тепленькие места чинуш? Разбираться в их движущих мотивах я собирался потом. Меня радовало, что в отличие от предыдущих заманчивых предложений, эти хотя бы перестали указывать размер суммы, скромно прячась за безликим "вознаграждением".
— Простым шебутным парнем Колокольчиком ты мне нравился больше! В роли таинственного скрывающегося аристократа мне Санни хватало! — недовольно заметила наемница, закрывая тему, — Хотя, — лукаво блеснула она глазками, позволив мне на секунду за всеми ее шрамами заметить сходство с довольно симпатичной Аглаей, — Знай я раньше, кого приютила, на простые мелочи ты бы у меня не разменивался! Пахал бы исключительно на что-нибудь интересненькое, вроде последних подарочков!
— Девчонкам они не помогли, — мрачно ответил я.
— Девчонкам ничего бы не помогло, — вздохнула Христ, — Я была там, я знаю. Их целенаправленно убивали, никакие защиты не помогли бы, — мысленно с ней согласился, против целенаправленного нападения и отец оказался бессилен, а куда моим сляпанным почти на коленке амулетам до его шедевров! — Зато Магду однажды спасло. Она мне клялась-божилась, что пуля ей точно в сердце летела и на последних сантиметрах свернула, угодив в плечо! Магда, хоть и болтает много, а иногда что-то чует, есть за ней такое. Да и я пару раз уже после твоего отъезда в переделки попадала, а новых шрамов не получила. Так что пахал бы ты у меня как миленький!
— Христ, для тебя — что угодно! В разумных пределах, разумеется, — тут же исправился я, вспомнив ее хозяйственную жилку.
— Смотри, поймаю на слове!
— А я от своих слов отказываться не намерен! — оборвал ее шутливый треп, — И кстати, у меня к тебе предложение.
— Замуж не пойду, даже не зови!
— Что?.. А, это все еще шуточки... Нет, замуж не зову. Я тебе работу хочу предложить на недельку.
— Вот умеешь ты, Колокольчик, настроение испортить! Я тут впервые за много лет в отпуск на родину выбралась, с сестрой повидалась-помирилась, красивого парня встретила, а он даже замуж не зовет!
— Ну, прости, но ты сама первая отказалась, даже не дав мне слова сказать! — в тон ей возмутился я, — Ладно, давай отложим шуточки, тем более что я не особо свободен во времени. Ты мне нужна как профессионал и телохранитель для одной девушки...
— За Незабудку даже не прости! — резко вскинулась наемница.
— Да какая Незабудка?! — вскрикнул я и прикусил язык. Что ж, теперь по крайней мере ясно, кого разыскивает Христ, — Нет, не Незабудку.
— Но ты знаешь, где она? — проницательно отметила моя собеседница.
— Уже не знаю, — ответил, радуясь, что не спросил у своей бывшей подруги точного адреса места назначения. Иначе бы моя совесть подверглась сейчас испытаниям: какой-никакой, а невестой моей Юля-Лиля все же раньше была, и я ее любил, пусть и в прошлом. Но и Христ я понимал, к тому же заручиться ее поддержкой — считай, треть дела с наследством уже сделана!
— А любовь, я смотрю, прошла, — едко и обидно прокомментировала валькирия, — Проверь, не увела ли она у тебя что-то. На память, так сказать.
— Не увела, — заверил я ее, — Христ, она тебе много задолжала?
— Много, Колокольчик, — оглянувшись на мирно жующих полицейских, Христ перешла на арабский, — Очень много. Редкостной змеей оказалась. И ведь так умело на жалость давила! Сестру губернаторский кортеж сбил, нужны деньги на лечение! Оттого якобы и в наемницы подалась, чтобы сестру поддержать! Знала, тварь, на что давить — у меня самой кроме сестры никого нет. А на те деньги, что она со счета перевела, можно десяток сестер излечить, еще останется!
— Сестра у нее действительно была, не родная, но любимая, — откликнулся я на том же языке, — И ее действительно сбил губернаторский кортеж. Только та Юлия умерла давно, это я тебе из независимого источника данные передаю, потому как тоже искал.
— Через Умника?
— Через Циркуля.
— Тоже нормальный сыщик, — согласилась наемница с моим выбором, — Ладно, что уехала, я и без тебя успела узнать. Надеялась, хоть ты мне что-то новенькое скажешь. Жаль.
— Так что насчет найма, Христ? Под оплату моими поделками? Ручаюсь, старые им и в подметки не годятся!
— Рассказывай! — потребовала потенциальная Машкина телохранительница.
Пришлось почти полчаса повествовать об обстоятельствах моей персональной катастрофы по имени Мария Пушкина. О, ёпта, а она ведь не Пушкина, мать-то ее в законном браке с капитаном состояла! Но вспомнить сейчас фамилию ее отца я не смог, капитан и капитан, для меня он так и остался безымянным.
— То есть кроме местного отребья ей ничего не грозит?
— Отребье настроено довольно решительно. Это я собираюсь за триста тысяч ее наследство сбагрить, а по-настоящему оно больше тянет. Согласись, деньги на кону довольно серьезные.
— Но нужна она им живая и невредимая? — еще раз уточнила Христ. Хотел возразить: насчет "невредимости" у меня имелись сомнения, но валькирия с лету отмела мои сомнения — Для заключения брака все-таки потребуется личное присутствие относительно целой невесты. На таких условиях я берусь! — поставила она точку, — Только, чур, оплату я выберу себе сама! Обещаю, наглеть не буду.
— По рукам!
Познакомив между собой Христ и ее подопечную на будущую неделю, я умыл руки, сбросив на женщин все хлопоты по оформлению наследства. Завещание — далко не все, для законного владения требовалось оформить еще кучу справок в местной администрации, получить новое разрешение на торговлю и прочая, прочая. Беготни, короче, хватало. Но по заверениям старенького нотариуса недели на все процедуры должно было хватить. Хоть в чем-то от нашего райончика получилась выгода — мающийся бездельем юрист за сравнительно небольшое вознаграждение охотно проконсультировал: что, зачем и куда. А также сколько, что тоже являлось немаловажным.
Сам я заперся в кабинете дяди Жоры, утраивая периодические набеги на кухню, и ваял все, что считал способным помочь в нелегком деле убеждения потенциального покупателя. Просто избавиться — нет проблем, но требовалось выбить посчитанную мною справедливую цену. Если идти нормальным путем, то складывался замкнутый круг: для законопослушных граждан магазинчик не представлял интереса — ну кому сдалась лавка старьевщика в криминальном привокзальном районе, если нет нужных связей? А незаконопослушным проще было отобрать, заставив Машу выйти замуж за своего человека. К тому же деньги водились далеко не у всех. Наверняка кроме Мурзы и Хака еще существовали личности, хранившие в загашнике нужную сумму, но раз я знал только этих двоих, то и планы строил с их участием.
Что ж, Вершинин в чем-то был прав: заготовка номер один провалилась в самом начале — в дом к Мурзе меня не пригласили, назначив аудиенцию в людном месте. Хак, сволочь, все-таки нашел, как обойти клятву, и не сказал, что мелких просителей вроде меня теневой мэр Казани принимает не в собственном доме, а в зале обычной чайной. Посторонних людей там, конечно, не водилось, но вариант с удавкой и последующим порабощением словом отпадал сразу.
Точно так же провалилась заготовка номер два — удостоившихся аудиенции очень настойчиво просили класть руки на стол, то есть любые действия с артефактами провести незаметно не удалось бы.
Заготовка номер три — обменять Машкину свободу на голову Хака — тоже пошла прахом. Совершенно случайно я заметил, как трепыхающееся тело в очень знакомых ботинках волокли на задний двор два бугая. Допрыгался "мужчина хоть куда". Неудивительно, если даже баба Шайда знала о готовящемся перевороте.
— Мил человек, ты здесь никто, и звать тебя никак, — насмешливо произнес Мурза, выслушав мое предложение о покупке лавки, — За то, что смотрел за больным Крестом, моя тебе благодарность. Можешь спокойно уезжать, никто тебе слова дурного не скажет. А с наследницей мы ее дела сами порешаем. Иди, мил человек, не отнимай мое время.
— Наследнице семнадцать лет, что она с вами нарешает?
— А это не твое дело, милейший. Иди подобру-поздорову пока я не вспомнил, что ты рядом с ненадежными личностями последние дни крутился. А еще лучше — вали из города. Сроку тебе — до вечера!
Вершинину — мое уважение. После его поучений планами "А", "Б", "В" мое воображение не ограничилось. А пальцы для колец у человека есть не только на руках.
— Что это с ними? — спросил найденный в подвале спешно приведенный в чувство избитый Хак, оглядывая зал с сипло дышащими телами.
— Временный паралич. Скоро пройдет.
— А вот этого нам не надо! — и хладнокровно перерезал горло упавшему грудью на стол Мурзе. Пусть я изначально представлял исход, от вида полившейся крови содрогнулся, — Что, ваше магичество, ручки побоялся запачкать?!
— А это не моя война.
— И ты думаешь, что просто так сможешь теперь уйти?
— Запросто. Полгорода знает, что ты с Мурзой на ножах, даже бабка твоего любимого Чирья. Это чисто ваши разборки.
— Вот, сучка! — сплюнул Хак на пол, продолжая собирать кровавую жатву, сортируя сомлевших людей по одному ему известным признакам. Еще четверо кроме Мурзы отбор не пережили.
— Бабка? — уточнил я, из всех сил удерживая лицо.
— И бабка тоже, но я теперь знаю, кто меня заложил. Или ты думаешь, я каждой шмаре свои планы расписывал?!
— Понятия не имею, тебе виднее.
Хак по второму кругу обошел зал, ногами переворачивая и двигая тела.
— Чем ты их так приложил-то, что не шевелятся даже?
— Тебе-то какая разница?
— Интересно. Мурза раньше любил своей защитой прихвастнуть, это сейчас он осторожный стал.
Оставил вопрос повисшим в воздухе. Даже стопроцентному не-магу я не собирался дарить идею, как легко обойти любую защиту, в том числе и мою. На мысль натолкнуло роковое колечко Креста, доведшее старика до инсульта. Здоровье! Жизненная энергия, щедро разлитая в окружающем пространстве! Привычная и безвредная, но это пока в нормальных дозах. А вот если собрать ее, усилить, сконцентрировать, а потом махом долбануть по окружающим! Перегруз нервной системы попавшим в эпицентр гарантирован. Меньше всех досталось самому Хаку, привязанному к трубам в подвале — перекрытия и слой земли ослабили волну, остальным резко "похорошело".
Не дождавшись ответа, Хак вновь обратился ко мне:
— Пока все тихо, мне надо своих людей высвистывать. Ты со мной?
— Это не моя война, — снова повторил ему я, — Подпиши, и хоть дьявола вызывай!
Сдвинув в сторону чашки на чистом столе, разложил договор купли-продажи. Заинтересованный Хак подошел вплотную, оттирая руки прихваченным со стойки полотенцем.
— Так это всё, — он обвел глазами зал чайной, задержавшись взглядом на углу, где навсегда затих Мурза, — это все из-за сраных трехсот тысяч? Оставайся, мы будем ворочать миллионами! — горячо стал меня убеждать он, — Мы ведь...
— Остановись! — прервал поток словоблудия, вкладывая ему в ладонь перо, — Считай это делом принципа.
— У меня сейчас нет таких денег, — попытался заюлить он, — Все уйдет на становление...
— Ха-а-ак... — сформировал на руке памятный мужчине шарик тьмы, — Не зли меня. Ты же не хочешь, чтобы я потом вернулся?
— Вас, е..ных магов, нормальным людям не понять! — новый теневой глава города дернул щекой и угловатыми каракулями начал заполнять пустые строки, — "Дело принципа"! — передразнил он, ставя подпись в конце договора, — На х... мне теперь эта лавка?!
— Не моё дело, — произнес, убирая листы за пазуху, — Твой экземпляр перешлю на твой старый адрес. Вот счет, — уронил на стол картонку с номером отцовского счета, — Сюда перешлешь деньги. Если их не будет через три дня...
— Да понял уже, магичество! Процент туда же отстегивать?
— А?.. — я затупил, не зная, что сказать, но быстро исправился, — Пока туда, после пришлю новые реквизиты.
— Магичество! — уже в дверях черного хода окрикнул меня Хак, — Лучше бы нам больше не встречаться!
— Я тоже так думаю, — пробормотал под нос, не решаясь обернуться.
Меня еще хватило на степенный шаг до ближайшей подворотни, но скрывшись за ветвями осыпающейся лепестками яблони, схватился за шершавый ствол и стал мучительно избавляться от завтрака. Позывы следовали один за другим без перерыва и не прекратились, даже когда ничего внутри не осталось.
"В следующий раз надо планировать лучше!"
Я не впервые вижу смерть, одного человека сам на тот свет спровадил, но из-за сумеречного состояния тот момент прошел как в кошмарном сне или бреду, не затронув сердце. Еще один раз останавливал Санни в разгар расправы над докопавшимися до него наемниками, в том баре красные потеки достали даже потолок, но мне тогда было не до красот интерьера — самому бы не попасть под горячую руку мага. А вот теперь пришлось рассмотреть убийство во всей неприглядности. Не я держал нож, но это последствия моих решений. И сколько ни тверди себе, что в чайной ошивалась шваль и человеческий мусор, совесть не соглашалась — люди.
"Надо планировать лучше!"
— Ни стыда, ни совести! Напьются с утра, а потом гадят под окнами у честных людей! Пошел отсюда, пьянь!
Что мне было ответить выскочившей из обшарпанного подъезда бабке с веником наперевес? "Извини, бабка, я не пьянь, а душегуб"? К вопящей старушке присоединилась выбежавшая из двора на ее крики молодка, я открыл рот, чтобы ответить на их брань, но тут же захлопнул — если появились силы лаяться с оскорбленными жильцами, значит и сил убраться отсюда должно хватить.
— Извините, — прохрипел я горчащими губами, — Уже ухожу.
Пошатываясь, отлепился от яблони и побрел к остановке, оправдывая сложившееся у негодующих баб мнение о юном алкоголике. Эх, бабоньки, лучше б я похмельем маялся! Что ж, своей цели я добился, криминальному миру, занятому переделом власти, будет несколько дней не до нас с Машкой, но в голове продолжала навязчиво биться мысль: "Надо планировать лучше!"
В попавшемся по дороге фонтанчике умылся и прополоскал рот, избавляясь от мерзкого привкуса. А добираясь до мэрии, где должны были ждать меня Маша с Христ, вроде бы проветрился и уже не отсвечивал зеленым цветом кожи. По крайней мере в витрине, перед которой остановился, чтобы оценить собственный вид, отразилось не чудовище, а обычный молодой человек, разве что чуть бледноватый.
— Господи, Петр, что с тобой?! — кинулась ко мне Машка, дав понять, что скрыть свое состояние так и не удалось.
— Все нормально, отравился, видимо, чем-то. Не волнуйся, Маша, мне уже лучше.
— Петенька, да на тебе же лица нет! Может лучше домой вернуться? — продолжила ощупывать меня девушка
— Маш, Маш... Мария!!! — прикрикнул, отрывая ее ладони от лица, — Домой не надо. Тем более, что дом твой я уже продал.
— У тебя получилось?! — обрадовалась мелкая.
— Вот договор, идите, регистрируйте, а я здесь посижу, — и показал на скамейку в тени чахлой березки.
Маша начала лепетать, что не бросит, эхо ее звонкого голоска громким колоколом билось внутри моей пустой головы, но дело решила валькирия:
— Посиди, мы постараемся не задерживаться, — и, аккуратно перехватив свою подопечную, направила ее внутрь чиновничьего царства.
Пока они ходили, ко мне опять начали привязываться разные мысли, но к счастью, недолго — мои дамы вернулись подозрительно быстро.
— Сегодня не принимают, — чуть не плача, пояснила Маша, — Только послезавтра. Нужного человека нет на месте!
Вот и новая накладка — по плану регистрация договора должна пройти сегодня, время на нее оплачено кровью Мурзы и его псов. Решительно поднялся и повлек своих спутниц обратно: не может быть, чтобы всего один человек занимался приемом документов!
Лучшее лекарство от рефлексии — борьба с бюрократической машиной. Побегав по кабинетам, вылавливая неуловимых письмоводителей и секретарей, откинул упаднические мысли подальше — все потом! Чем дольше мы тут вертелись, тем ближе подходил новый "час икс", который следовало встречать в уже новом месте.
"Надо лучше планировать!"
Вожделенную печать мы получили впритык к концу рабочего дня, лишившись почти всей распиханной по карманам наличности — движение бумаг требовало постоянной смазки, и выбрав почти весь отведенный по моему плану лимит по времени. Теперь оставалась последняя часть — рассчитаться с Христ и смыться.
Ввалившись в уже не нашу квартиру, я представил наемнице свой труд:
— Как ты просила. Пять штук, все от пуль. В отличие от прошлых, многоразовые. Надолго заряда не хватит, минут на пять, не больше. Потом будет несколько месяцев заряжаться самостоятельно. Или отдай магу, он зарядит.
— Поняла, — кивнула Христ, принимая оплату, — Ну что, Колокольчик, давай прощаться?
— Приятно было с тобой работать, Христ!
— С тобой тоже, малыш. Придется туго — возвращайся, наше место базирования ты знаешь. Мы тебя в обиду не дадим. Те объявления уже давно забыты, да и ты сам сильно изменился, а если еще пострижешься по-другому, отрастишь усы или бороду... К тому же контингент Слободки все время меняется, из старожилов почти никого не осталось. Через годик и мы куда-нибудь в другое место двинемся. Но ты парень умный, найдешь. А если надумаешь, то я некоторое время еще в столице буду, вот здесь, — и протянула картонку с предусмотрительно написанным адресом, — Если что, там про меня и наш отряд справки навести можно, не стесняйся, заходи, тебе будут рады.
— Спасибо, — ответил севшим голосом, потому что горло перехватило. Из всех знакомых женщин Христ своим отношением ко мне больше всего напоминала мать.
— До встречи, Кабан Стальные Яйца! — хлопнула валькирия по плечу, заставив Машку округлить глаза от обращения.
— Ни пуха ни пера, Христ! — пожелал напоследок и закрыл за ней дверь.
— Машка, ходу! — скомандовал, едва вынул ключ из замочной скважины.
— Почему она так тебя назвала? — крикнула девушка из своей комнаты, где быстро-быстро переодевалась во врученную ей мальчишечью одежду.
— Потом расскажу!
— А почему мы торопимся? Все же уже сделано? За нами кто-то гонится? — посыпались новые вопросы.
— Маша! Лавка продана, но кто сейчас это знает, кроме Хака?
— А почему, кстати, Хаку, ты же Мурзе хотел? — немного несвоевременное любопытство не желало утихать.
— Хаку, потому что так получилось, Мурзе немного не до покупок. А бежим мы еще потому, что ты по-прежнему богатая наследница, а сейчас еще не привязанная ни к какой недвижимости. Много надо, чтобы тебя ограбить?
— Да, — пыхтя, отозвалась, — Ирина Львовна несколько раз кого-то шугала...
— Вот видишь! Маш, потом все расскажу и объясню. Готова?
— Готова, — откликнулась девушка, показываясь в гостиной. Из обзаведшейся женственной фигурой Марии мальчик вышел не очень, вся надежда на темноту и мешковатую куртку. Будем надеяться, приготовленной маскировки хватит.
— Присядем на дорожку? — предложила она.
— Присядем.
Усевшись на диване, взглядом обвел покидаемое помещение, вспоминая, все ли взял? Квартиру и лавку я продал, но в договоре ни слова не говорилось об обстановке и личных вещах. Понятно, что за короткую насыщенную неделю перетащить все через оборудованный Крестом или кем-то до него потайной ход я не мог, но все мало-мальски ценное хранилось теперь в запароленной банковской ячейке, дожидаясь более спокойных времен. Туда же переехали раритеты из библиотеки дяди Жоры. Аренда хранилища влетела в копеечку, но продажа любой вещицы из сохраненного барахла оправдает все траты.
Ёпта! Подпрыгнул на диване и тенью метнулся в покинутую спальню. Идиот! Как я мог забыть?! Бомба!!!
И под кроватью, и под столом, и в шкафу, — больше спрятаться громоздкому чемодану негде — бомба отсутствовала.
— Потерял что-то? — спросила Мария, наблюдая из дверного проема за моими метаниями.
— Да. Веру в любовь, — зло отозвался я на вопрос, — Не находила?
— Н-нет... — моей мрачной шутки Машка не поняла.
— Ну и пес с ней!
Пробираясь под прикрытием накрапывающего холодного дождика темными подворотнями к вокзалу, остановился у неприметного домика. Согласно разработанному плану здесь следовало подкинуть во двор прощальный подарочек Мирзоевым, получившим расчет рано утром в день найма Христ. Простой "огневичок", предназначенный вызвать пожар с задержкой в несколько часов, в переносном смысле жег руки, но, стоя в тени ворот покосившейся халабушки, я никак не мог решиться забросить грубо сляпанный артефакт на худую крышу.
— Мы кого-то ждем? — шепнула из-за спины несостоявшаяся жертва козней одного маленького семейства. Семейства, ставшего для меня символом всего грязного, что есть в мире. Даже их фамилия из раньше нейтрально звучавшей стала ассоциироваться с мерзостью!
Искусственная попытка накрутить себя ожидаемого отклика в душе не нашла. Какая-то мутная пенка поднялась, но вовсе не испытываемое раньше справедливое негодование. Мало ли грязи я видел и еще увижу?
— Петь, — снова раздался тихий шепот из-под мышки, — Тебе опять плохо? Живот болит? Голова кружится? — прохладная ладошка коснулась лба, загоняя поднятую пену обратно.
— Нормально все уже, — обхватил своей ладонью тонкие пальцы, убирая их с головы, — Пошли, немного осталось, — и крепко сжал другой рукой два витка проволоки с нанизанными рунами, ломая и сминая их.
Они собирались навредить Машке, я собирался их убить. Мы в расчете.
Возможно, я когда-нибудь и стану больным ублюдком, легко убивающим не за действия, а только за намерения, не буду зарекаться. Но не сегодня.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
