Ненависть

Ненависть

На этой базе сержант был самым старшим. Нет, не по званию, свои чины здесь никто не афишировал, но среди персонала, наверняка, было немало тех, кто носил офицерские погоны, а кто-то, может, носит их до сих пор. Он был самым старшим по возрасту. В свои сорок восемь, он казался окружающим, а порой и самому себе, глубоким стариком. Еще бы, старше сорока в округе не было никого, так долго тут никто не жил. Люди появлялись, жили, потом куда-то исчезали, возвращались, некоторые в виде трупов, а некоторые просто исчезали навсегда. На полосу садились транспортники с опознавательными знаками и без, из них выгружали тяжелые зеленые ящики, которые потом тоже куда-то исчезали.

В этом благодатном краю постоянно шла резня. То затухала, то разгоралась с новой силой, но никогда не прекращалась окончательно. Белые стреляли в черных, черные в белых, потом черные в черных, потом черные объединялись с белыми и резали желтых... А кто-то за все платил. Сержанту было на это наплевать. Несколько лет назад он вышел в отставку из САС, недолго помаялся на пенсии, потом его нашел вербовщик и предложил должность инструктора по парашютной подготовке на этой базе. Сержант учил местных обезьян, но пару лет назад в результате неудачного приземления сломал ногу и навсегда стал хромым.

Возвращаться обратно, на сырой, туманный остров, он не захотел — никто его там не ждал, хромой ветеран никому там нужен не был, да и здесь, в общем, тоже. Сержант пристроился при вещевом складе здесь же, на базе, помогая, по старой памяти, укладывать парашюты. Жизнью своей он, в общем, был доволен: работа не напрягала, пусть и паршивое, но дешевое пойло в избытке, плюс дешевые черные девочки в изобилии.

Сзади кто-то осторожно кашлянул, привлекая внимание. Сержант чуть вздрогнул, раньше бы никто не смог подобраться к нему не заметно, даже со спины. "Старею", решил он и обернулся, что бы увидеть посетителя. Высокий, худой, жилистый. Камуфляж и его владелец еще не успели выгореть на местном солнце — недавно прибыл. На плече потертый китайский АКМС. Нет, не профи.

— Чего тебе?

— Мне нужен парашют.

Странный у него акцент. Разговор шел на общепринятом здесь пиджин-инглише. Еще лет десять назад, заговори с ним кто-нибудь на этом варварски исковеркавшем классический английский языке, он бы половины не понял, а сейчас оба собеседника неплохо понимали друг друга. О том, что готовится группа, сержант знал, даже догадывался, для кого она готовится, но эту информацию предпочитал держать при себе. Но группа уже сформирована. Видимо, внеплановая замена. Сержант похромал вглубь склада и минут через десять вернулся с большим зеленым мешком.

— Держи.

Парень взял парашют.

— Откуда ты? — поинтересовался сержант. — Легион? Цанханим?

— ВДВ.

— Вэ-дэ-вэ? — сержант по буквам произнес незнакомую аббревиатуру. — Что это?

— Русский десант.

— Не ври, — усмехнулся сержант, — может, ты и русский, но я же вижу, как ты держишь парашют. Ты, ни разу с ним не прыгал.

В ту же секунду сержант оказался прижат к гофрированной металлической стенке склада. А парень-то чертовски быстр! Ветеран британского спецназа просто физически ощутил исходящую из русского волну ненависти, не ожидал, что в его худом теле скрывается такой мощный заряд. Буквально в паре сантиметров его сверлили бешенные глаза.

— Ты никому, ничего не скажешь.

И тогда сержант понял все. Он мог бы освободиться, но не стал этого делать. Или родственник, или друг. Дочурка одного из местных племенных вождей любила развлекаться с пленниками, пойманными боевиками своего папаши. В конце концов, всех здесь так достала, что любящий папа отправил ее от греха подальше в Европу, "учиться". Хотя, чему там можно научить черную дылду с замашками Джека-потрошителя? Недавно прошел слух, что дочурка и там не успокоилась, поэтому возвращается. А кто-то оплатил комитет по ее встрече в лице полудюжины головорезов и даже самолет к месту, по которому ее должны были везти из столичного аэропорта.

— Там будет высотный прыжок с задержкой раскрытия, ночью, и посадка на джунгли. Ты свернешь себе шею.

— Не сверну, — прохрипел русский. — Я должен.

Этот не свернет, понял сержант. Он прыгнет и дойдет, и вцепиться зубами в горло, если закончатся патроны. Ненависть доведет его до цели лучше всякого проводника.

— Отпусти.

Опять оказавшись на ногах, сержант одернул свою добела обожженную солнцем камуфляжную куртку.

— Сначала надо проверить укладку.

Сержант поднял брошенный русским парашют и похромал навстречу полуденному пеклу.