Мир не упадет...

Ну, не хочу я с нею спать... Не хочу, понимаешь?! — Кричал Вадик, размахивая руками, что твоя мельница. — Умница, красавица, маме нравится, папе нравится... Бабушке — нравится! А я — не могу. Я, даже пить пробовал... Представляешь — не помогает!

— Может, не любишь?

— Ага. Не люблю. — Вадик приземлился рядом со Светой и притих, словно пытаясь отдышаться. — Нет, ты чего не подумай, она и вправду — хорошая. И женой будет... Замечательной. И матерью — замечательной. Но вот любимой — не будет. Мной, любимой.

— Тогда, скажи "нет" и разойдетесь, как корабли на параллельных курсах!

— Это с тобой я, на параллельных курсах... — Вадик принялся щипать зелёную травку, подкидывать к жгуче-голубым небесам и любоваться, как зелень планирует вниз. — С тобой можно человеком быть, Светик. А с ней — рефлектором, для маяка. Сколько не тужся, а сам светить никогда не сможешь.

— Ну, знаешь ли, Вадим Корнеевич... Уж не клинья ли ты ко мне подбиваешь?!

— К тебе подобьешь... — Вадим вновь тяжело вздохнул. — С моим пузом, с моей намечающейся плешью... И неуживчивым характером... Ой, да гори оно, все, синим пламенем... Светка, пошли купаться?

— Сдурел, Фадеев?! В два часа ночи?! Без полотенец?! И, вообще... Может ещё и голышом?!

— Вот! — Вадька хмыкнул. — Никакой в тебе романтики. Да, голышом. Я бы, между прочим, после такого, голым бы и домой пошел — надоело все, обрыдло.

— А мне тоже — голышом?! Через полгорода?!

— А можно и вовсе здесь ночевать остаться. Ночи теплые... — Чувствовалось, что идея купаться голышом, Вадьку захватила будоражащим бунтарством, сумашедшинкой, которой в жизни у него не было. — Пошли, а? Могу даже я первый, отвернусь, хотя... Нет. Не отвернусь. Просто — я пошел, а ты... Как знаешь.

Подойдя вплотную к воде, парень присел, опустил в нее руки, пробуя на ощупь, проникаясь и... Выпрямился, принялся расстёгивать рубашку, ремень, стягивая с себя одежду и бросая в сторону сидящей на поваленном дереве, девушки. Стянув трусы, в три прыжка влетел в воду, оглашая окрестности своими воплями раненого бабуина...

"И ведь врёт и не краснеет!" — Девушка, успевшая рассмотреть в свете полной Луны своего бывшего одногрупника, покачала головой. — "Нет у него пуза... А вот седина — есть. Не хорошая седина, не благородная. Вот уж... Словно мелкие снежинки посыпались на волос, да так и остались, демонстрируя собственную ловкость и ранимость владельца волос. Хочется, очень хочется, чтобы у Вадьки было все замечательно. Но ведь нет. Прав, трижды прав Вадичка, Наташка — не его песня. Сгубит она его, как есть сгубит".

Девушка, провела рукой по лбу, словно стараясь стереть невесть откуда взявшийся, холодный пот.

Встала, со своего "насеста" и замерла, словно впервые увидела своего, постаревшего, одногруппника, бесшабашно плескающегося почти на середине реки.

"Мир не упадет нам на голову..." — Быстрые пальцы скользнули по одежде, расстегивая пуговицы...