Безоблачное небо 2

Пролог

Нагая женщина сладко потянулась и выскользнула из объятий любовника. Шлепая босыми ступнями по деревянному полу, Альра переступила через бортик небольшой ванны и потрогала воду в ведре, стоявшем рядом.

— Холодная, — поморщилась Альра.

— Нагреть?

— Не надо.

Взяв ковшик, она стала поливать себя водой, смывая пот. Её любовник не без удовольствия наблюдал, как струйки воды стекают по смуглой коже молодой женщины.

— Ты так смотришь, словно первый раз видишь меня, — насмешливо фыркнула Альра.

— Мне просто нравится любоваться тобой.

— Было бы на что смотреть... одни шрамы да кости...

Альра никогда не считала себя красивой и для этого были основания. Действительно, она была излишне большой для женщины, со слишком крупными мышцами, небольшой грудью, смуглой как у крестьянки кожей и многочисленными шрамами.

— Не скажи, ты необычная, спору нет, но все равно красивая... словно горный цветок, маленький, невзрачный на вид, но очень сильный и выносливый. Красивых наложниц, как и прекрасных роз много, а таких как ты, эдельвейсов, мало.

— Фрр... — возмущенно фыркнула Альра и отвернулась, не желая показывать, как ей приятно было слышать такие слова.

— Я слышал, твой муж погиб.

— Да, — равнодушно ответила женщина.

— Теперь ты глава клана Горных соколов?

— Еще чего, — усмехнулась Альра. — Мы же живем родоплеменным строем! До наследственной передачи власти еще не доросли. Нет, нового вождя выберут старейшины родов на общем круге.

— Им должна стать ты.

— Я же женщина, как я могу стать вождем? — улыбнулась Альра. — Ты так долго жил среди нас, а так и не запомнил таких вещей?

— В такое время не до старых законов, — совершенно серьезно ответил её любовник. — Я поговорю со старейшинами, признать твои заслуги — это меньшее, что мы можем сделать для тебя.

— Это нужно вам — не мне.

Альра не стала обтираться, а мокрой вышла из ванны и подошла к столику, на котором стоял кувшин с вином и тарелка с холодным мясом и козьим сыром.

— Хочешь есть?

— Нет.

— Как хочешь... все эти почести, слава, должности... мне не нужно этого, понимаешь? Я ведь все та же дикая девчонка с гор, которую забрали из привычного ей мира.

Сделав себе большой бутерброд и взяв кубок с вином, Альра села на край постели и стала с удовольствием жевать, не обращая внимания на падающие на кровать крошки.

— А что тебе нужно?

— Честно? Побржрт...

— Прожуй сначала, горе ты мое!

— Да поесть мне нужно вкусно и сладкого вина попить. Вот и все. А еще, — Альра вытерла рот и тепло посмотрела на собеседника. — Ты мне нужен.

— Так просто?

— Ты же знаешь, мы люди создания простые и незамысловатые.

— Мы тоже люди, — со вздохом ответил он.

— Ага, — кивнула Альра. — Люди. Конечно. Самые простые люди.

— Это вы нас обожествляете, а нам этого никогда не было нужно, — тоскливо проговорил собеседник. — Даже ты смотришь на меня, как на какое-то высшее создание...

— Но ты для меня действительно высшее создание. И я не вижу в этом ничего плохого.

От особо сильного порыва ветра стукнули ставни окна.

— Тебе точно не холодно?

— Я же с детства босиком по снегу бегала, — насмешливо ответила Альра. — Это ты вечно мерзнешь.

— Нет ничего хорошего в поклонении... оно развращает и людей и нас. Южане с их храмами тому пример.

— Но что плохого в том, что люди будут помнить о той, кто их учила?

— Ты пойми, Риесалла была великой, она отдала всю свою жизнь на служение людям и оркам, учила их, направляла и лечила. Но она не была богиней, чтобы ей строили храмы. А южане выставляют её богиней, а себя посредниками между ней и людьми. А вами очень легко манипулировать. И к чему это приведет через тысячу лет и подумать страшно.

Альра слушала его и доедала мясо с сыром, запивая его вином. О таких сложных вещах она не любила задумываться, будучи хоть и не глупой девушкой, но простой.

— Как они там, кстати говоря?

— Плохо. Последнее сообщение от них было два дня назад, они покидали Город-среди-облаков и отступали дальше на юг. Я слышал, они собираются защитить свои последние владения каким-то мощным заклинанием...

— Они думают, это их спасет? Если у них есть такая мощная магия, то почему бы тогда не ударить по небесным демонам?

— Спроси их...

Допив вино, Альра ладонь вытерла рот, смахнула с кровати крошки и села, скрестив ноги. Несмотря на наготу и холод в комнате, она чувствовала себя замечательно. А вот её любовник сидел, до подбородка укрытый меховым одеялом.

— Иногда я задумываюсь...

— Иногда?

— Да иди ты! Я серьезно... я думаю, почему именно я? Нет, не подумай, я не боюсь и никогда не думала, что кто-то другой мог бы сделать мою работу, но все-таки. Почему я?

— Это очень сложно объяснить...

— Просто понимаешь, сколько я смогу прожить, даже если меня не убьют в очередном бою? Лет тридцать, не больше. Конечно, твоя магия может продлить мою молодость и жизнь, но не до ста лет же. А сколько продлится война? Почему бы не выбрать одного из вас?

— Не все так просто. И ты можешь передать свою силу потомкам.

— Тогда почему не мужчина? — резонно спросила Альра. — Пока я буду вынашивать одного ребенка, он мог бы каждую ночь делать нескольких, и через лет двадцать у нас бы уже была целая армия.

— Альра, чтобы объяснить тебе, почему ты, а не какой-нибудь мужчина, мне придется тебе с самого начала рассказать всю теорию магии, потом прочитать тебе несколько десятков лекций о биологии, чтобы объяснить разницу между женщиной и мужчиной. Понимаешь, это все настолько непросто, что даже среди магов нашего народа, далеко не все понимают, что и как мы сделали. Поэтому я тебе и говорю каждый раз не рисковать, вторую такую как ты мы сделать просто не сможем.

— А я думала, что ты переживешь за меня, потому что любишь, — сразу обиделась и отвернулась Альра.

Её собеседник досадливо поморщился. Женщины... Он потянулся к Альре и начал объяснять, что имел ввиду совсем не это, как вдруг Альра со смехом толкнула его, повалила на спину и легла сверху.

— Попался! Неужели на самом деле поверил, что я обижусь на подобную ерунду?

— Ай! Больно, крыло...

— Ой, извини!

Альра помогла ему подняться и сама с тревогой ощупала два белоснежных крыла своего любовника.

— Целые, даже перья не помялись.

— Ты действительно все та же девчонка, — с улыбкой произнес крылатый. — Из всех великолепных вещей, которые тебе показали, тебя восхитили только мои крылья.

— Потому что они чудесные, — просто ответила Альра. — Вся ваша магия и знания ерунда. Крылья — вот что делает вас другими, небожителями.

— Это небо уже давно не наше...

Взглянув в голубые глаза своего наставника, друга и любовника, Альра совершенно серьезно поклялась:

— Оно будет наше. Мы вернем его, обещаю.

А потом потянулась к его губам.

— Альра, тебе надо выспаться...

— Нет, — тряхнула волосами женщина. — Завтра мы опять выступаем в поход, опять будет война с небесными демонами, опять кровь, смерть и боль, но эта ночь моя и я буду делать то, что хочу, а не то, что надо!

Опять толкнув любовника на спину, Альра легла сверху и крепко поцеловала его.

Ирвин Тродсон

Посреди ночи я проснулся из-за взрывов. Несколько секунд я прислушивался, не понимая, что происходит, а потом услышал еще одну серию далеких взрывов. Подскочив к узкому окну, я увидел зарево разгорающегося пожара как раз там, где располагался аэродром. Взвыли сирены на базе Небесной стражи, один за одним загорались прожектора, с большим опозданием захлопали зенитные орудия и потянулись в ночное небо линии трассеров.

В первое мгновение мне показалось, что я сплю. Авианалет на Облачный город? Скажи кто это накануне вечером — все бы только посмеялись над глупой шуткой. Но сейчас было не до смеха. Сквозь узкое окно недорогой гостиницы над заводским районом я видел немного, но и этого хватало с лихвой.

Бомбы пробивали крыши и перекрытия на улицах, проваливались вниз и там разрывались, снося стены и столбы опор. Прямо на моих глазах со страшным скрежетом обрушился целый многоярусный квартал, погребая под собой сотни, если не тысячи людей. Во многих местах вспыхнули пожары. Люди метались в панике, били в колокола, вызывая пожарную службу, кричали от страха и боли.

В небе наконец-то появились истребители Облачного города. Летчики храбро вступили в бой, но неведомый враг и не стал с ними сражаться. Я знал, что они сейчас просто развернутся и скроются в темноте, благо ночь как раз подходила для этого.

* * *

В Облачном городе для слабых места нет. Это я понял сразу, как попытался проковылять на костылях от внутреннего порта до центра города. Бесчисленные узкие и крутые лестницы, подъемы, спуски, переходы — все это для инвалида почти непреодолимые преграды. Но хуже всего было отношение людей.

Меня постоянно толкали, отпихивали в сторону, срывали на мне накопившееся за день раздражение. Красивые леди в корсетах, длинных юбках и шляпках брезгливо поджимали губки, при виде меня. Элегантные джентльмены в макинтошах и плащах бросали сквозь зубы что, стражники зря едят свой хлеб, раз разрешают всякой швали ходить наверху и пугать порядочных людей.

Я понимал, что никому не хочется тащиться по узкой лестнице за медленно ползущим калекой, но не я же был в этом виноват! Не я делал столь узкие и неудобные лестницы и переходы!

Новости о том, что Волк потерял ногу и его вышвырнули с корабля, распространились быстрее, чем я успел пройти от порта до гостиницы. В следующие дни толпы старых знакомых "случайно" попадались мне на пути, чтобы с деланным сочувствием повздыхать над моим видом. Были и такие, кто не скрывал своего злорадства. Один урод вообще предложил мне "хорошее место, там много подают". Через минуту он с перерезанным горлом покатился вниз по лестнице.

После этого от меня многие отстали, но нашлись и те, кто наоборот решил свести со мной счеты...

— Жил да был серый горный волк...

Мой старый знакомый Кирк перекрыл мне дорогу. В узком проходе между двумя зданиями сразу стало тихо и безлюдно. Все случайные прохожие вспомнили о срочных делах в другой части города. Я оглянулся, сзади уже стояло двое подручных Кирка.

— Что, не повезло?

— Пришел позлорадствовать?! Или мстить?

— Ты догадлив, Волк. Или вернее безногий пес! Должок за тобой имеется, помнишь?

— Я-то помню, — усмехнулся я. — А вот ты почему только сейчас вспомнил? Раньше ссался ко мне подойти? Ты как был кишкой дристлявой, так ей и остался. Пшел вон под шконку!

— Ах ты...

Я не стал дослушивать, что он еще скажет, а выхватил пистолет и всадил ему две пули в грудь, а потом сразу развернулся и пристрелил обоих его подручных. Остальные бросились врассыпную.

— Дерьмо обезьянье, — я сплюнул и подковылял поближе к Кирку.

— Волк... — прохрипел он, пытаясь подняться.

— Я тебе говорил, не попадаться мне на глаза.

— Волк, я это...

Я не стал тратить на него пули, а просто полоснул его ножом по глазам и оставил его визжать от боли и страха. У него много врагов, даже если не умрет от ран — к вечеру его живого скинут на корм акулам.

Зная, что у меня хватает таких вот трусливых врагов, я понимал, что многие из них попытаются поквитаться со мной. А так как на одной ноге не больно то и подерешься, я прихватил с собой с "Изгнанника" пару револьверов и патроны к ним.

Переживать по поводу того, что многие из моих знакомых оказались тварями я не собирался. Я больше радовался тому, что другие мои знакомые показали себя настоящими друзьями. Многие предложили мне помощь, даже те, от кого я этого совсем не ожидал. Приходили летчики с Вольных островов, который я сам почти не знал. Некоторые старые клиенты предлагали мне деньги на долгий срок и без процентов.

Заявилась внезапно Шая, от которой я совсем не ожидал подобного. Сначала она мне влепила пощечину за то, что я не зашел с ней попрощаться, когда покинул Большой зеленый остров. А потом вскипела от ненависти ко всему экипажу "Изгнанника", что было совсем несправедливо.

Про боевых товарищей я лично ничего плохого сказать не мог. Да, никто из них не рискнул и слова сказать поперек воли Изабеллы, но меня они не бросили. Механики перевезли мою "касатку" на аэродром. Алисия на следующий день принесла мне вещи, главный врач из корабельного лазарета замолвил за меня словечко в госпитале. А Рэла Мора заплатила за протез и операцию и, прежде чем я успел что-то сказать, она заявила, что эти деньги собрали почти всем экипажем, даже Брюгге внес несколько тысяч.

Протезирование в Облачном городе было настолько развито, что в него нередко приезжали инвалиды из других стран, готовые заплатить большие деньги за возможность получить новую конечность. Выбор протезов был огромным, от простых, чуть сложнее костыля, и до практических неотличимых от рук и ног, с тончайшей и детальной проработкой всех суставов и очень высокой чувствительностью. По слухам одной талантливой музыкантше сделали такую искусственную правую руку, что она стала играть даже лучше, чем раньше.

Мне, конечно же, ничего такого не требовалось. Я выбрал простой механический протез из легкого и прочного сплава, только чтобы я мог ходить и летать. Операция была крайне болезненной, потому что её проводили без наркоза. Металл соединяли с живой плотью и нервами, а мне мало того что приходилось терпеть боль, так еще и постоянно пытаться двигать ногой или шевелить пальцами, который не было.

Но все прошло успешно, и всего через неделю я вышел из больницы с новой ногой. Я быстро к ней привык и во время пробного полета от Облачного города, до Большого зеленого острова убедился, что она вела себя ничуть не хуже старой ноги.

С ногами я разобрался, с врагами тоже. Узнав о судьбе Кирка, а потом и о том, что я обзавелся новой ногой, все опять попрятались по щелям, чтобы случайно не попасться мне на глаза. А вот с тем, что делать дальше было все гораздо хуже...

* * *

Не зря многие люди боялись встретиться со мной в узком проходе. Злость и ярость, кипевшие во мне, не находили выхода и я мог сорваться на первого встречного. Один раз нагрубил Алисии, в другой раз обложил хорошим матом Рэлу, правда она тут же мне ответила, да так, что случайные свидетели заслушались. Кровь горца не давала мне покоя и даже Лидаэль и Шая, хорошо меня знавшие, не могли меня успокоить.

Сначала я порывался пробраться на "Изгнанник" и освободить Риесарху Нешу, но Рэла сказала, что её сразу же отдали под охрану гильдий Облачного города. Тогда я решил собрать людей и совершить налет, но ни одного самоубийцы не нашлось, а меня сразу же взяли под руки люди Рига дэ Веги. Продержав сутки в камере, он отпустил меня, предупредив, что в следующий раз за одни только намеренья меня сошлют на каторгу.

Собственное бессилие меня просто убивало. Хотелось делать хоть что-нибудь, но что я мог, кроме как летать и убивать?! Возить почту было тошно, а убивать было некого. "Изгнанник" стоял во внутреннем порту, куда меня не пускали. Изабелла сидела там, так что и с ней я даже поговорить не мог.