|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
14 сентября 401 года от рождества Христова. Окрестности Гарды. 16.40 . Роман.
Прошло четыре дня, после того, как Марк с Люцием отправились в Медиоланум, и Роман уже не находил себе места от беспокойства. Ему всегда было трудно смириться с тем, что есть вещи, на которые он не может повлиять. Сейчас это чувство усугублялось отсутствием информации. Реалии XXI века приучили его к тому, что созвонится можно с кем угодно в любой точке земного шара, и отсутствие такой возможности подсознательно воспринималось, как тревожный сигнал.
Кое-какие свидетельства успешного продвижения отряда, впрочем, были. Вчера пришел груз из Брешии — доски, кирпич, телега бронзового лома и две с железной рудой. В процессе приема выяснилось, что взвесить товар оптом нет возможности. Привычные Роману весы, на которые можно было бы загнать сначала полную телегу, а затем пустую, просто отсутствовали, так что разгрузка бронзы затянулась на полдня, с взвешиванием по частям, торгом и руганью.
Становилось все очевиднее, что современная цивилизация, это прежде всего промышленная химия. Нужны нитролаки , ВВ и инициаторы, а значит, нужны азотная и серная кислоты. Желательно чистые и концентрированные. В промышленных масштабах. Глицерин и соляра, а значит щелочи. Стекло. Сталь, медь для проволоки, и бронза, и тоже много. Бумага, а это тоже щелочи. И так далее, перечислять можно до бесконечности.
Конвертер Бессемера находился на стадии эскизов. Лесопилку и стекольное производство решили делать без чертежей, с минимальным котлованом, и уже были уложены первые камни в фундамент. С электричеством было проще. Стояночный генератор сняли с БМД, герметично запаковали в кожу с водоотталкивающей пропиткой, и с огромными сложностями наконец-то вытащили наружу, на площадку у речки, на которой шло возведение будущего завода. Электроинструменты порядком ускорили строительство. Генератор планировали вращать при помощи ременной передачи от водяного колеса. Пока что он потреблял драгоценную солярку.
Эксперименты с электрохимическим получением серной кислоты прошли, как по учебнику. По результатам гончару были заказаны ванны максимально возможного размера.
Массово, в кустарных условиях, обжигали кирпич. К работам были привлечены, кроме легионеров, все свободные рабочие руки в Туллес и его окрестностях, и деньги стремительно таяли. Капитала Люция, по подсчетам Романа, осталось примерно на неделю.
14 сентября 401 года от рождества Христова. Медиоланум. Вечер. Марк Лициний Красс по прозвищу палковводец.
Спустя два часа после фиаско у Стилихона я мерил шагами тюремную камеру. Три шага по диагонали вперед, три назад. Больше всего огорчала не собственная гибель, а то, что я не догадался оставить инструкции Люцию. Скорее всего, он попрется утром в город, его возьмут как сообщника, а зеркала и прочее у него просто отберут.
Но как же он, черт возьми, узнал? Знали только Люций и Тит, слышать нас никто не мог, тогда что? Ага, а если Порций встречался со своим коллегой, перед тем, как идти за манипулом к пещере? Скажем, чтобы обменяться информацией? Утром я объявил, что Порция убил Гортарий, а потом кто-то из легионеров ему сболтнул, что видел Гортария с напарником мертвым до того, как Порций пошел туда? Соглядатай сложил два и два, и рванул в Медиоланум. Очень похоже. Тогда он знает только про стремена, благо Тит засветил их перед половиной города.
Щелкнул смазанный засов на двери, заскрипели петли, и в камеру вошел Стилихон. На пороге он, обернувшись, раздраженно рявкнул:
— Ну я же сказал, оставьте нас одних. Меня он не убьет.
Импровизация никогда не была моей сильной стороной, но терять было уже нечего, и я пошел ва-банк.
Флавий, скажи мне, тебе доложили только про стремена?
-Да, а что?
Тогда слушай меня. Стремена сами по себе в бою опасны для всадника.
Когда он бьет врага копьем, нога срывается, проскакивает в кольцо стремени, всадник падает и ломает ногу. К стременам нужна еще плотно сидящая на ноге обувь, снабженная каблуком, выступом на пятке, который не дает ноге соскочить. Вестготы отложили вторжение до ноября — переучивают своих всадников на копья. Порций, похоже, был двойным агентом, мы с Титом случайно услышали, как он обсуждал с приезжими, что римляне все равно узнают и скопируют новинку, поэтому нужно им рассказать о ней, но так, чтобы преимущество превратилось в ловушку.
-Вот дела. Запутали вы меня совсем. Зачем тогда ты в Медиолануме?
Я хочу отстоять свой город. Есть возможность продать кое-что и на эти деньги нанять бойцов.
-Марк, блин. Не вынуждай тебя казнить, от такого я тебя не отмажу.
Внутри словно ослабла натянутая тетива. Получилось. Флавий искал повод отменить приговор, и нашел его.
Я собираюсь получить у императора разрешение, все будет законно.
-Ты его не получишь. Если бы он делал исключения, у каждого богатея была бы армия.
Флавий, а ты не будешь возражать, если я создам ополчение для защиты города, численностью не больше когорты. Подумай о городе, о тех, кто будет убит и разорен.
-Подумай о прецеденте, который создаст такое разрешение. Рим и так не перестают разорять гражданские войны.
И, спустя минуту:
— Ты можешь на свои деньги создать вспомогательные войска, но присягу они дадут мне, императору и Риму.
Ладно, более того, мы распустим их, как только угроза со стороны вестготов исчезнет.
-Ага, и после того, как ты распустишь ополчение, у тебя образуется под боком отряд наемников, привыкший служить под твоим началом, и свободный от клятв. От этой затеи смердит мятежом. Марк, я не узнаю тебя. Кальпурний все же отчасти прав.
Да, ум Стилихона позволял ему просчитывать меня, не особо напрягаясь. Но выбора у меня не было.
Флавий, ну какой мятеж с одной когортой? Зато у меня есть идея относительно совершенно новаторского способа ведения боевых действий. Если получится, это усилит пехоту не меньше, чем кавалерию стремена.
-Тогда зачем тебе наемники? Мы пришлем тебе две когорты в обмен на твою идею.
Я не успею их переучить. И потом, смысл именно в создании боеспособной армии из ополчения. На легионерах это не проверить.
-А, дешевая армия. Это пробовали уже много раз. Противостоять профессионалам они не способны, разбегаются. Хотя стремена явно свежая идея, которая будет работать. Почему бы не быть еще одной, из того же источника, только для ополчения. У вестготов появился выдающийся новатор?
Немного помолчав, он продолжил:
— Так у тебя просто нет денег на то, чтобы содержать их после отражения вторжения ариан. На когорту-то хоть хватит? А то могу помочь, в обмен на идею.
Идея еще сырая совсем. И пришла не от готов. Если все пройдет как надо, отдам ее тебе, пользуйся. Но пара тысяч ауреусов мне не помешает.
-Тысяча и я поговорю с Гонорием. Это тебе будет полезнее, чем любые деньги. Но Галла с дочкой останутся у меня.
Чистая победа. Я не могу возражать, это станет признанием мятежных замыслов. И не могу оставить их здесь, так как они станут первой жертвой любых подозрений в мой адрес.
Не у тебя, а в своем доме в Медиолануме. И ты не скажешь Галле, что я использовал ее в нашей сделке как заложника, иначе наша семья все равно распадется.
-Марк, ты отвратительно прямолинеен. Но будь по-твоему. Я пришлю наблюдателей, посмотрим, что ты придумал.
Я вышел из узилища в совершенном раздрае. Мысли метались из стороны в сторону.
Чертовски приятно жить. Но Галла и Юста, черт побери. Надо стать ценным для Стилихона, чтобы он не реализовал свою угрозу. Он что, настолько предвидел развитие нашего разговора, что приперся в тюрьму с четырьмя килограммами золота? Или они предназначались не мне? Ладно, делай, что должно и будь, что будет.
Ночь уже раскинула звездный полог над нами, когда повозки достигли дома на окраине города, который я снял для Галлы на время опасности. Жена и дочка повисли у меня на шее и тут же метнулись в сторону телег, въезжавших во двор. Дочка с криком "вау, лошадки". Галла "Стой, мои цветы, ты, слепец жопорукий, Марк, какого черта, ну вот нахрена. Ты свой манипул привел на постой что ли к нам, не ешь их, НЕ ЕШЬ, МОИ РОЗЫ, боже...
Вот что мне нравится в моей ненаглядной женушке, так это отходчивость и легкость характера. Достаточно было пяти минут и пары слов, сказанных на ушко Люцием, чтобы она перестала дуться и снова закружила вкруг себя вихрь хозяйственных дел. Еще через десять минут я сидел на кровати, у окна разгоралась жаровня, на которой аппетитно шкворчали куски курицы, а ноги мне старательно мыл мальчик-слуга. Видимо, его наняла Галла после переезда.
Гм, раньше за ней такого не водилось. Приходящая прислуга, да, бывала и здорово выручала нас, но обычно Галла не любила посторонних в доме, возможность жить вдали от чужих глаз была для нее одним из признаков статуса. Мы оба помнили тесноту комнатки инсулы в Медиолануме, в которой мы жили вдвоем, когда я был всего лишь деканом. Под самой крышей, и лишь тонкий слой досок отделял нас от других жильцов. Там каждый скрип и каждое сказанное слово становилось предметом кривотолков среди соседей. И если я, привычный к казарменному быту, переносил это спокойно, то она бесилась и страстно мечтала об отдельном жилье.
Под моим пристальным взглядом парень, и до того державший взгляд опущенным в пол, совсем смутился. В его позе, движениях видна было крайняя неловкость, страх, и... чувство вины?
Вот дерьмо, какие-то совсем нездоровые мысли в голову полезли. Я воткнул подаренную Романом вилку в куриную ножку и вышел в сад, стараясь выбросить из головы ярко, как вспышка, прорезавшуюся там картинку: парень, моющий ноги Галле.
В саду уже расхаживал Люций с такой же вилкой и второй куриной ногой. Мы переглянулись с улыбкой. Я обогнул поставленную легионерами палатку и, обгладывая обжигающую пряную курятину, подошел к телегам. Около них бурлила привычная ежевечерняя деятельность. Лошадей уже распрягли, и теперь они стояли, привязанные к забору, опустив морды в корытца с зерном. Дежурные очистили им плечи и теперь водили губками и скребницами по спине и бокам. В наклонные держатели по бортам телег были воткнуты чадящие факелы, масло с них капало в траву, каждая капля оставляла в воздухе вертикальную дорожку дыма. Часовой, повесив АК на шею, прихлебывал из миски. Между телегами парил полупустой котел со смесью мяса, овощей и крупы. Возле него стояли полукругом мои триарии и лопали так, что за ушами трещало. Служка из местного кабака пытался упорядочить выдачу еды. Видимо, с легионерами он имел дело нечасто. Я приобнял его за плечи и отвел в сторону.
Иди к себе в заведение.
-Но хозяин сказал мне помочь и потом принести котел. Он как два моих месячных жалованья стоит.
Иди, мы его сами принесем. Сейчас ребята наедятся, придут в хорошее настроение и начнут шутить. Тебе это точно не понравится. За котел не переживай, моя жена живет в этом доме.
Слуга посмотрел на моих орлов, как раз в этот момент Календий повернулся к нам. Не высокий, но широкий в плечах, он явно не был эталоном красоты. В 384 году его почти достал прямым выпадом мечник из войска Макса Магнума. Календий тогда вовремя сделал полшага назад, так что меч лишь рассек ему надвое нос, верхнюю губу, и выбил два зуба в нижней челюсти. Рану вовремя не сшили, хирурги легиона были завалены работой посерьезнее. Однако нрав его не испортился, как часто бывает с людьми после подобных увечий. Он остался отличным товарищем, открытым, неунывающим, щедрым на улыбку.
Ну да, надо признать, что отблески факелов и игра теней придали его улыбке особый шарм. Скорость, которую развил в отступлении работник общепита, можно объяснить только этим.
Эй, Сергиол, удвой бдительность сегодня. Появились люди, знающие, что у нас ценный груз. Стрелок поставил миску, взял оружие наизготовку и начал картинно озираться по сторонам. Его товарищи со смехом начали соревноваться, кто изобразит бдительность наиболее выразительно. Я подошел к телеге, откинул полог спереди, и снял плотно пригнанную крышку со специально подготовленного бочонка, одного из нескольких стоящих в ряд вдоль переднего борта телеги. Отцепил кошель и высыпал ауреусы в бочонок. Сверкающие в свете факелов монеты покрыли дно бочонка сантиметровым слоем. Бойцы разглядывали их, наверно такую кучу золота они видели впервые в жизни. Я же поймал себя на мысли, что никогда не был так спокоен при охране ценностей. Роман доверяет мне и никогда не потребует отчета. Своим легионерам я тоже доверял, как себе. Общее дело, которое нас связало, было неизмеримо важнее, чем деньги.
— Ну, с почином. Что продал, Марк?
Люций неслышно подошел сзади и указал куриной костью на бочонок.
Свою жену, похоже. Стилихону. Ни черта не понимаю.
Я кратко рассказал ему события сегодняшнего вечера.
— А что тут непонятного, Марк? Все логично.
— С точки зрения такого интригана, как Стилихон, ты просто наконец-то решил заявить о себе, как о игроке на политическом поле. Ничего нового, не ты первый, не ты последний. Если бы тебе не нашлось, что ему предложить, тебе бы просто свернули шею. Но ты заинтересовал его стременами и идеей ополчения, так что он завербовал тебя в свои сторонники. Ну, как он это понимает. Одной рукой взял за яйца, чтобы не рыпался, другой вознаградил, чтобы у тебя и дальше был стимул таскать ему вкусности. Для него это привычное дело. Ну ничего, мы его удивим.
Не могу сказать, что я был полностью согласен с Люцием. Я видел искренние эмоции на лице у Стилихона, и, черт побери, детская дружба что-то, да значит. Но часть правды в его точке зрения определенно была.
14 сентября 401 года от рождества Христова. Медиоланум. Вилла Плиния, легата XII Победоносного легиона. Утро. Марк Лициний Красс по прозвищу палковводец.
— Да черт побери, это самое важное событие в Ойкумене после пришествия Христа.
Савл распрямился, оторвав взгляд от прямоугольного предмета на мраморной столешнице. На плоской верхней стенке маленькая копия Савла продолжала вещать:
— Марк, тебе задурили голову. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Ну несколько новых идей, пусть даже этот твой Роман безмерно умен. Но чтобы Рим пал вот так, при нашей жизни, не верю. Во всяком случае мне потребуется чертовски более серьезные доказательства, чем несколько сшитых вместе листков пергамента, даже если я и не сталкивался раньше с таким совершенством каллиграфии и поразительным качеством выделки шкуры. Послуш...
Я коснулся пальцем двух полосок в круге в центре изображения. Голос прервался на полуслове, полоски сменились треугольником.
— Чем я могу помочь?
Нам прежде всего нужны люди. Умные, прямые, честные. Все военные, кому за державу обидно. И все ученые, кому знания важнее всего. И еще ремесленники — золотые руки, которым надоел произвол чиновников и поборы властей. Уговори на переезд, кого сможешь.
Твое влияние здесь, чтобы Медиоланум заинтересовался нами как можно позже. Дал нам время окрепнуть.
И еще мне нужна аудиенция у императора, как можно скорее.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
