Драконья кровь. Глава 22

6 Восхода солнца 4Е 202

Молодожены танцевали в круге гостей, пока те осыпали их пшеном, рисом и лепестками сушеной лаванды. Лидия наигрывала на лютне легкую, задорную мелодию, под которую было тяжело не пуститься в пляс. Танцы сменялись застольем, трапеза песнями, а за песнями вновь шли танцы, и так по кругу до самого утра. Лукан не раз поднимал бокал за семейное счастье сестры, слышались тосты и здравницы других гостей, жители деревни несли подарки. После похода на Ветреный пик и реализации части трофеев Фендал смог стать завидным женихом с небольшим состоянием за плечами. Сам босмер честно признавался, что обязан этому Вендиру, которого на собственной свадьбе был очень рад видеть.

Теперь же он сидел рядом с молодоженами, медленно цедил эль и наблюдал, как Дельфина собирается в дорогу, не теряя времени за столом.

Сам Вендир, несмотря на любовь к тишине и покою, благосклонно относился к празднествам во всем их многообразии, когда бездумное, вечно молодое веселье пьянит лучше любого вина и женских поцелуев. Один вечер полный музыки, танцев и дурманящих рек спиртного живет лишь настоящим моментом, не думая о страшном прошлом и ещё более ужасном будущем. Разуму порой стоит отбросить цепкое, сосредоточенное беспокойство и на миг просто жить, радуясь мигу кратковременного счастья и удовольствия. И работы, и развлечений всегда должно быть в меру, иначе слишком легко будет сойти с ума от напряжения.

В куда более юном и менее разумном возрасте, следуя за многими сверстниками из таких же старых и благородных семей, он проводил время в кабаках и борделях, но за недолгий срок такого времяпрепровождения быстро охладел и к глупым друзьям, и к этим однообразным гулянкам, а пить больше пары бокалов вина так и не научился. Старший из его братьев тогда говорил, что он променял Сангвина на Мору.

С этим трудно было не согласиться. Погружение в магию безграничную, тонкую, запредельную и основательную дарило ему куда большее наслаждение. Её влияние на мир и населяющих его существ захватывало дух и воображение. Само осознание, возможность прикоснуться к Знанию, возвысить над остальными собственный разум дарило одному идеалистичному и горделивому альтмеру, настоящее удовольствие. Позже эти обе черты его характера заметно пообтерлись о грани реальности, но иногда показывали свои змеиные головы и шипели в ухо, подталкивая к глупым мыслям и не менее глупым решениям.

Вечер подходил к концу и близилось время, когда молодоженов должны были проводить в новый дом. Вендир смотрел на босмера, вспоминал их поход на Ветреный пик, и что-то безостановочно свербило в его мозгу, отвлекало, точно комариный писк. Это было безусловно чем-то важным, и было напрямую связано со всем происходящим.

"Точно, та скрижаль".

Вендир осмотрел зал, но нигде не нашел Дельфину. Он подождал пока гости отвлекутся на очередную пьяную шутку и вышел из-за стола. Хозяйку таверны он нашел у стойки, где та раздавала своему помощнику инструкции:

— Оргнар! Завтра я отправляюсь в путь. Хозяйничай в таверне до моего возвращения.

— Ага, — без всякого выражения протянул он, на мгновение отвлекшись от работы, — ладно. Счастливой дороги.

Он продолжил разделывать ягненка. Молочного поросенка гости уже успели съесть и теперь требовали ещё.

— Дельфина, я вспомнил одну вещь, — обратился Вендир к ней. — Камень с Ветреного пика ещё у тебя?

— Да, а что такое?

— Там помимо карты на обратной стороне есть надпись в четыре строчки...

— Есть, — она согласно кивнула, — но она на драконьем языке. Возможно там и написано что-то полезное, но я не потащусь к Фаренгару ради расшифровки.

— А это и не нужно. Я тоже кое-что умею.

Дельфина недоверчиво хмыкнула в ответ, повела плечом и пошла в сторону собственной комнаты. Как и в прошлый раз она впустила его внутрь, заперла дверь и спустилась вниз в тайную комнату. Вскоре она вернулась оттуда с мешком, в котором лежало что-то увесистое.

— Вот твой булыжник.

Дельфина отдала ему скрижаль. За те полгода, что Вендир не видел её, она избавилась от слоя пыли, но в остальном осталась прежней. На одной части каменного пятиугольника была выгравирована драконья морда и карта Скайрима, причем старая, та, что в свое время включала в себя часть спорных территорий между Хай Роком и Хаммерфеллом. Там также находились сотни звездчатых отметин драконьих курганов. С обратной стороны также смотрел другой дракон, а в камне были выбиты знакомые клиновидные строчки.

"Так я и думал. MirMULNir, это правда?"

"Значит не хочешь отвечать?"

— Ну что там? — Дельфине надоело ждать, и она спросила напрямую, перебив их мысленных диалог.

— Скажи, ты веришь в старые нордские легенды?

— Смотря в какие. Если бы я не верила, то не стала бы искать тебя. — Она сложила руки на груди и повторила: — Так что здесь написано?

Вендир прочистил горло и уже вслух прочитал текст с камня:

— Здесь лежат наши павшие Владыки до тех пор, пока мощь Алдуина не возродит их.

— Ты же сейчас не серьёзно? — Дельфина фыркнула, но за этим показным недоверием скрывался страх. — Ты же не хочешь сказать, что драконы возрождаются по воле Акатоша?

— Как знать, — протянул Вендир. Мысль о том, что драконы восстают из мертвых не из-за какой-то могущественной некромантии, а из-за божественного вмешательства сильно его расстроила. — Пока не увидим все своими глазами, не узнаем.

— Это верно, — ответила Дельфина. — Эй, а камень не хочешь вернуть?

Она уперла ладони в бока и насупилась, когда заметила, что Вендир закинул мешок с камнем на плечо и направился к выходу.

— Ты уже сделала копию карты, и скорее всего не одну. Он больше тебе не нужен. А эту скрижаль ты уже и так назвала моим булыжником. Все-таки это я его добыл. Значит он мой законный трофей.

Дельфина шумно вздохнула, но возражать не стала. Её мысли занимали другие, куда более насущные проблемы.

* * *

9 Восхода солнца 4Е 202

Кроваво-красный диск Секунды пылал в небе. За ним, где-то в беспроглядной черноте скрывался вдвое больший Массер, сейчас перешедший в стадию затмения. Высокие каменные столбы высились вокруг, напоминая своим расположением чью-то гигантскую ладонь. Блики огня вырвали из тьмы барельеф в виде огромного глаза на крупнейшем из древних монументов.

— Это Камень-хранитель, — объяснила Лидия, когда они только нашли это место. — Один из тринадцати древних стоящих камней. Здесь, в Скайриме, их называют Камнями Судьбы. По поверьям, с их помощью можно изменить знак рождения, а заодно с ним и свою судьбу. Я слышала, на берегу Моря Призраков тоже есть один такой, кажется его называют камнем Башни.

Когда расположились, она привычно занялась ужином, Дельфина начала ставить палатку, а Вендир, сразу как закончил с костром, начал осмотр тел двух незадачливых некромантов, которые по собственной глупости нарвались на смерть от руки более опытного коллеги, и ревизию их имущества. Всех их тщедушных скелетов одним мощным ударом молота уничтожил Хейв.

За два дня почти безостановочного пути их небольшая группа проделала внушительный путь от Ривервуда до Белой Реки. И за это время Дельфина не могла не заметить, что одному из её спутников не нужен ни сон, ни еда, ни отдых, и при этом он обладает нечеловеческой силой. Это наводило её на определенные мысли, но выражать их она не торопилась, пока только наблюдая со стороны. Например сейчас, она не сводила странного взгляда с Вендира, который отдал Хейву приказ сбросить тела в реку, а сам осматривал каждую щербинку на Камне Ритуала, пытаясь понять, как он работает и работает ли вообще.

Древние магические монументы подобного рода он встречал и в Сиродиле, однако их было значительно больше и они делились на два класса: Рунные камни с голубыми рунами и Камни судьбы с красными. В Синоде он даже нашел старые университетские записи пяти лекций, в которых подробно разбиралась их природа и различные теории. Первая допускала возможность, что камни эти когда-то были волшебными, но по неизвестным причинам утеряли свою магию. Вторая гласила, что они всё ещё несут в себе магию, но действуют только на определённых личностей или при определённых обстоятельствах, или же их магия — тайная.

Было время, когда он, проживая в Анвиле, наткнулся на Камень Леди. Вокруг монумента в обилии росла маранта, бергамот и фенхель. Каждый раз, приходя собирать травы, Вендир пытался активировать его, но несмотря на все надежды, это ему так и не удалось.

Сейчас он пытался проделать то же самое со скайримским камнем, но с каждой секундой чувствовал все большее разочарование от повторной неудачи. Ни на касания, ни на мысленные или устные приказы Камень Ритуала никак не отреагировал. Вендир успокаивал себя тем, что он уже родился под созвездием Ритуала и поэтому изменить судьбу он не может.

Дельфина продолжала смотреть на его мельтешение вокруг камня со странной гаммой эмоций на лице, затем прочистила горло и гаркнула:

— Ужин готов! Хватит возиться с этим булыжником. Нет, я уже поняла, что у ты питаешь особую страсть к древним камням, — намекнула она на Драконий камень, который Вендир так ей и не вернул, — но не до такой же степени, чтобы провести с ним в обнимку всю ночь.

Вендир подначку проигнорировал, но от монумента отошел. Лидия, словно почувствовала его разочарование, и поэтому попыталась подбодрить словами:

— Не переживайте. Их должны были еще в Первую эру поставить, если не раньше. За столько времени из них уже давно вся магия должна была выйти.

— Они значительно старше, — сказал Вендир, продолжая разглядывать Камень судьбы. — Думаю, их поставили в Меретическую эру, если не раньше.

— Тем более.

— А мне интересно другое. Вот допустим, — она поднял ложку и стукнула по тарелке, — пока только допустим, что ты действительно Драконорождённый. Как это вообще могло выйти?

— Что именно?

— Не прикидывайся. Ты всё прекрасно понял. Среди драконорождённых не было никого с эльфийской кровью.

— Да ну? А если займемся математикой?

Вендир обломал с куста ветку, расчистил сапогом землю от снега и начал на ней выводить кривые круги.

— Вот возьмем Кассиндера Септима, — на песке появился большой круг. — Наполовину он был данмером и наполовину бретонцем, так как его матерью была императрица Катария, а отцом Пелагий Безумный, — глубокая борозда разделила круг на две равные половины. — Однако матерью уже самого Пелагия была Утейла Диренни, альтмерка наполовину. Значит получается, что сам Пелагий был альтмером на четверть, а его сын на одну восьмую, — он провел ещё одну борозду, а затем стер половину изначальной линии. — Если сложим обе доли, немного округлим, по получится, что на троне целых два года сидел император, в чьей крови было гораздо больше крови меров, чем людей. И выглядел он соответственно...

Дельфина закатила глаза.

— Во имя Девяти богов! Ты всегда так много говоришь? Можно просто сказать: Кассиндер был наполовину эльфом, а Пелагий Безумный — эльфом на четверть. Этого бы хватило.

Вендир осекся, затем пожал плечами.

— Зато я ответил на твой вопрос.

Ему действительно нравилось выступать перед публикой, зачитывая длинные монологи, хоть с лекциями в Синоде, хоть расхваливая свой товар покупателям, хоть выступая на сцене или объясняя Лидии формулу того или иного зелья. Отец одно время даже хотел сделать их него политика, но самого Вендира это мало интересовало, поэтому ничего не вышло.

"Эта убийца правильно говорит. Ты даже думаешь лекциями или высокопарными монологами. Эльф одним словом, — вставил свое мнение MirMULNir. - Куралмил, помню, был таким же".

"Кто?"

Дельфина возила ложкой по краям тарелки, поджав губы и не зная, как продолжить разговор. Через некоторое время тишины, она медленно сказала, продолжая прерванный разговор:

— Ты дал ответ на второй вопрос. Не на первый, — последнее слово она выделила тоном.

— Это было вступление, которое ты прервала.

— Хорошо, я извиняюсь за свою резкость, — она попыталась немного смягчить слова, но тон её всё равно был похож на приказной. — Продолжай. Пожалуйста.

— Откровенность на откровенность. Разве не так это работает?

Дельфина сузила глаза, но после нескольких мгновений в которые он взвешивала свое решение, ответила согласием:

— Хорошо, это будет справедливо. Спрошу ещё раз: как оказалось, что ты, высокий эльф, являешься Драконорождённым?

Вендир чуть дернул уголком губ и ответил:

— Я квартерон, как выражаются в Хай Роке. Тебе же известно это понятие?

— Разумеется, я же бретонка. — Она скосила взгляд на растерянную Лидию и пояснила для неё: — Это значит, что он эльф только на три четверти.

— Не знала, — протянула Лидия и с любопытством всмотрелась в лицо своего тана, пытаясь найти в нем человеческие черты.

— И как же это получилось?

В Дельфине проснулись прежние навыки и повадки, характерные для каждого шпиона. Сразу вспомнилась старая поговорка, получившая особенно страшный подтекст во время Великой войны: "Бывших Клинков не бывает".

— Кратко?

Вендир подавил улыбку и сделал глоток чая, наблюдая, как Дельфина закрывает глаза, перебарывая легкое раздражение, а затем медленно и степенно отвечает:

— Мне бы хотелось услышать полную историю.

— Хорошо, тогда начну с самого начала. В моей семье есть одна старая семейная байка. Все мы над ней часто смеялись, но сейчас мне не до смеха.

— Что за байка?

— Якобы отцом моей бабки по отцовской линии является сам Уриэль VII. Он посещал Вэйрест, когда был ещё принцем, и развлекся с одной служанкой, кажется нордкой, а может и бретонкой, не знаю. От этой связи родилась, возможно, первая из череды многочисленных незаконнорожденных детей Императора. Она была умной, красивой, обладала сильным магическим даром, и смогла вышла замуж за альтмера из... — он резко прикусил язык, стараясь не упоминать Диренни, — хорошей семьи. Так появился мой отец. Он отправился на Алинор и взял в жены девушку из одного древнего, но бедного рода. Они поженились в год, когда наступил Кризис Обливиона, ещё до захвата власти Талмором. Внешностью я пошел в мать, чистокровную альтмерку в энном поколении. Этого достаточно?

— Да, вполне. Но у меня есть один вопрос. Как вам удалось обойти талморских "блюстителей чистоты"? В межрасовых браках ребенок обычно наследует внешность матери, а не отца.

"Расовый филогенез", — Вендир вспомнил официальное название этого феномена, а затем пояснил всё двумя словами:

— Скульптор плоти.

— Они не могут изменить расу.

— Это правило не действует на манмеров... полу-эльфов. Подправленное лицо и биография спасла отцу жизнь во время первых чисток.