|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Нисхождение
Кабина лифта ползёт вниз со скоростью беременной черепахи и при этом издаёт такие звуки, будто в неё вселился целый сонм демонов ада. Иногда, когда визг и скрежет становятся особенно пронзительными, Надя кривится, словно у неё болят зубы, а Егор повторяет шутку про рвущийся трос. Хохмы и первый то раз не показалась особо смешной, а на третий Фёдор дёргает бровью и командует заткнуться.
— Какого чёрта так долго? — спрашиваю я. — Такое ощущение, будто ползём к центру Земли.
— Так и есть, — капитан из группы поддержки, кажется, его зовут Андреем, кивает. На круглой физиономии — ухмылка. Вообще-то эту ветку планировали под экспериментальный поезд. Вакуумная труба, сверхзвук, то — сё. Искали сейсмоустойчивые пласты и зарывались всё глубже. А потом всё накрылось...В общем, ни хрена не вышло, а нам теперь приходиться спускаться в задницу дьявола.
— А ведь норы ублюдков ещё глубже, — многозначительно хмыкает Надя. — Сегодня однозначно завтракаем с Люцифером.
— Ты это, сплюнь, — бормочет Егор. — Я туда не торплюсь.
В наушниках несколько раз тихо квакает. Устойчивая связь окончательно пропала ещё пять минут назад, но видимо Зина не торопится опускать руки. Ну что же, пусть, может быть у неё что-нибудь и получится. Без связи нам придётся хреново. Даже туалетной бумаги не подвезут, с памперсами, как шутит Егор. Сегодня он вообще необычайно много хохмит. Видимо нервничает.
Лифт скрежещет особенно противно, лампы на потолке несколько раз мигают, и я ощущаю чувствительный удар по пяткам. Всё, мы добрались до места. Капитан открывает двери и первым выходит наружу. Обращаю внимание на то, что рука проводника опускается на кобуру с пистолетом. По сводкам, враг несколько раз пытался прорваться наверх и один раз у него это получилось. Десяток чёрных чешуйчатых гадов сутки отлавливали в полумраке тоннелей заброшенного метро.
Возле дверей лифта стоят два бойца. Они небрежно козыряют нам и обмениваются парой фраз с Андреем. Тот неохотно ворчит что-то о скорой ротации и машет нам рукой, пошли, мол.
Вживую метро выглядит всё-таки не так зловеще, как на фотографиях. Всюду установлены мощные прожектора, бронещиты и пулемётные гнёзда. От этого подземелье больше напоминает боевой рубеж, а не транспортную ветку. Вдалеке в полумраке виднеется какая-то строительная техника и штабеля чего-то, напоминающего шпалы. Хоть, если тут собирались строить вакуумную трубу, то какие, к чёрту, шпалы? Впрочем, мне-то что?
Мы идём по полосе относительно чистого бетона, и бойцы на огневых позициях нас внимательно рассматривают. Кое-кто из них курит, а кое-кто даже подрёмывает.
— Дисциплинка! — ворчит Федя. — Вот придёт серенький волчок...
— А пусть приходит, — машет рукой проводник. — Выход мы укрепили так, что не то что волчок, мышь не проскользнёт. Сейчас ещё прорву времени убьём, чтобы вам норку проделать.
— Не могли заранее подсуетиться? — спрашивает Надя. — Лень-матушка?
— Заранее? — Андрей качает головой. Это чтобы ваш серый волчок мог спокойно в гости заявиться? Нет уж, лучше медленно, но надёжно.
Тут с ним не поспоришь, поэтому поток критики с нашей стороны стихает. А уж на подходе к собственно преисподней и критиковать становится нечего. Здесь самый настоящий укрепрайон, где крупнокалиберные Лазари соседствуют с огнемётами, а вся эта смертоносная братия контролируется не только человеками, но и сканерами слежения. Со слов Андрея десять метров узкого прохода напичканы сотнями лазерных глаз.
— Ну и как же вы при таких машинериях умудрились в тот раз пропустить уродов? — интересуется Надя. Замечаю, что этот вопрос очень сильно интересует и Настю. — Или вы всей этой ерунды опосля натыкали? Как говорится, наш мужик задним умом крепок?
— В том то и дело, что нет, — провожатый отдаёт приказ и парочка бойцов в тяжёлой броне медленно идёт перед нами, нажимая кнопки на сенсорах планшетов. Зелёные огни на стенах меняют цвет на красный, а впереди загорается круг из пары десятков оранжевых точек. — Если честно, там вообще какой-то бред получился: сначала прыгнула напруга, а чуть позже кто-то из пацанов заметил, как по потолку точно тени мечутся. А сигнализация молчала, мать её! Ни лазеры не сработали, ни акустика.
— А я уже говорила, что кое в чём их технологии опережают наши, — замечает Настя и Федя пристально смотрит на неё, точно видит в первый раз. — Опасное заблуждение считать, будто нам противостоят тупые пожиратели мертвечины, как это было в самом начале.
— Да брось ты! — машет рукой Андрей. — Делать такие выводы из простого сбоя программы. Ну вот ни до, ни после ни хрена подобного не было. Случайность и всё.
А я вспоминаю странную дверь в заброшенный торговый центр, заражателя, которого мы не видели через забрала шлемов и ещё многое другое. В том числе и людей, которые продались врагу. Нет, Настя абсолютно права: нам противостоит умный и хитрый противник, который нас уже во многом переигрывает. А если подумать хорошо, то почти во всём.
Бойцы с планшетами убирают последние защитные устройства. Из комментариев Андрея становится ясно: отключают мины всех видов. За нашими спинами с тихим жужжанием разворачиваются пулемётно-огнемётные турели и вспыхивают солнца мощных прожекторов. Наши тени кажутся чёрными ручьями, которые бегут в сторону бездонного колодца — прохода в лабиринт врага.
— Сурок, — командует Фёдор и все без промедления используют препарат. Его, вроде как, немного доработали: увеличили срок действия и уменьшили отвратительный откат. Впрочем, мне всё это, как соловью — у меня свой наркотик.
Сегодня Настя вставляет в инъектор сразу две ампулы: одну багровую, до черноты, а вторую — ярко розовую, "гламурненькую", как её тут же крестит Егор, успевший сунуть свой нос и сюда.
— Экспериментируешь? — интересуюсь я и Анастасия, не глядя мне в глаза, кивает. — И какой кайф от гламурненькой?
— Попытаюсь тебя вылечить, — я не слышу в голосе Насти особой уверенности. Оно и понятно, существуй вменяемый способ лечения, его бы уже давно пустили в оборот. — Но, как сам понимаешь...
— Понимаю, — мне наконец удаётся поймать её взгляд. Такое ощущение, будто смотришь в обындевевшее окно. — Когда всё закончится, приходи, поговорим.
— Всё, это что? — она улыбается застывшей улыбкой. — И думаю, когда всё закончится, говорить будет некому. И не о чём.
В этом момент мне кажется, что Настя знает намного-намного больше, чем все остальные. Возможно, имеет смысл сломать эту корку замёрзшего стекла и посмотреть, что таится под ней. Но это определённо выше возможностей заражённого бойца, со сломленной судьбой. Тут бы со своими тараканами справиться.
Все эти размышления разом вылетают из башки, когда несколько раз подряд натужно взрёвывает сирена и бойцы, которые освобождали нам путь, медленно пятятся назад. В их руках уже не планшеты, а тупоносые Дрофы с барабанными магазинами. Точность у этих монстров слабая, зато убойная сила — держись!
— Путь свободен, — губы Андрея кривятся в непонятной гримасе. Капитан опускает забрало шлема и держит Колибри наизготовку. — Желаю вернуться в полном составе. По крайней мере — вернуться. Удачи.
— Спасибо, — Фёдор опускает лицевой щиток и делает шаг вперёд. — Лёнь, там эти умники опять по поводу тебя опционал скинули.
— Я в курсе, — ощущаю, как из норы веет тёплым смрадом. Таоке ощущение, будто там разворошили большую кучу слежавшегося мусора. — Папа предупредил. И ещё сказал, что если ты начнёшь выкобениваться, то поставит в угол. Так что, не стоит.
— Ублюдки! — бормочет Надя. — И Папа ещё...Говорил задницу за нас порвёт, а сам пошёл на поводу у говнюков.
Егор что-то ворчит под нос, но его фраза скорее относится к новому питомцу: мощной машинке с какими-то хитрыми свистоперделками, как их обзывает Хоменко. Калибр пулемёта уменьшили, а заряды стали мощнее, плюс каждая пуля в полёте расщепляется на множество игл. Оружейники уверяют, что убойная сила повысилась в разы. Проверим
Снимаю с плеча Кочет и включаю подствольный фонарь. Всё по инструкции. Предполагается, что в подземелье царит такая тьма, которая сделает бесполезными самые продвинутые режимы шлема. Пока же в слепящем свете прожекторов понять, что именно творится впереди, просто невозможно.
Бетон человеческой части подземки заканчивается и подошвы ботинок погружаются в рыхлую почву. Ступать пока что легко, но приходится пригибать голову, чтобы не задевать низкий потолок. С него свисают белесые пряди, напоминающие толстую паутину. То ли мне кажется, то ли на самом деле, но вроде как отвратительные наросты пытаются избежать соприкосновений с моим шлемом и отклоняются в стороны.
— Ты как? — спрашивает Фёдор. — Никаких дополнительных спецэффектов? Чёрных женщин?
Останавливаюсь и поворачиваюсь к командиру. В висках — сильные толчки, а в голове один вопрос: откуда он знает?
-Что тебе известно? — шиплю я.
— Кое-что, — сквозь пластик шлема вижу, как Федя щурит глаза. — Кое-что, о чём уже давно следовало мне рассказать. Если не как командиру, то хотя бы, как другу.
— Вы другого места для разборок найти не могли? — мягко и тихо интересуется Надя и тычет стволом дробовика вперёд. — Там что интересное.
Ну да, похоже дальше ход расширяется. Но сейчас меня больше интересует, откуда командиру стало известно о моих галлюцинациях. Если это конечно галлюцинации. И вообще, какого чёрта тут все знают больше меня?
— Ладно, — бормочу я, с некоторым трудом утихомиривая тёмную волну ярости, поднявшей в душе. А может командир и прав: прошлый раз скрываемые секреты едва не похоронили меня насовсем. — Иду вперёд, страхуйте.
— Ты там только вовремя в сторону отвали, — хмыкает Егор. — Да и остальным тоже не мешало бы подальше держаться, когда я шмалять начну. Не хватало ещё своих покоцать.
Что-то ему язвительно отвечает Надя, но её ответ проходит мимо мох ушей. Световое пятно от подствольного фонаря мечется по рыхлому коричневому полу, по блестящим кристаллам, которые торчат из гладких, будто полированных стен и по белёсым наростам, свисающим с потолка. Кажется, этой гадости стало ещё больше и шевелятся они гораздо активнее.
— Белая дрянь на потолке, — говорю, не поворачивая головы. — Кто-нибудь может в курсе, что это? Настя?
— Попадалось что-то похожее, — с сомнением говорит Михальчук. — Так же реагировало на всё живое. Правда, те были чёрного цвета. Возможно, имеем дело с каким-то механизмом защиты, сигнализация, например.
— Ну да, — поддакивает Фёдор. — Наши ведь понатыкали на входе всяких индикаторов да мин. Эти, видать тоже.
— Вот п поводу мин ты меня сейчас совсем не обрадовал, — комментирую я, а Егор хихикает, но как-то очень нервно. Надеюсь, всё обойдётся тем, что о нашем приходе просто узнают. И не от звука взрыва.
— Ну меня и это не обрадует, — замечает Надя и на этом наша беседа затихает.
Дальше проход действительно начинает расширяться. Мало того, блестящие камни в стенах теперь светятся призрачным зелёным светом, отчего кажется, будто мы идём по дну какого-то водоёма. И да, вонь по плотности ничуть не уступает взаправдашней жидкости. Егора начинает тошнить, и Фёдор командует нацепить намордники — респираторы. Пока дышим через фильтр, но возможно придётся подключать баллоны с кислородной смесью. Не хотелось бы: её хватит ненадолго.
Говорить в намордниках можно, но не очень удобно, поэтому по большей части все молчат. Ну ещё помалкиваем оттого, что ждём появления хозяев и нервничаем. Чёрт возьми, прошло уже минут пятнадцать, мы успели продвинуться хрен знает куда, а встречать нас никто не торопится. Когда озвучиваю эту мысль, Фёдор замечает, что лично он совсем не рвётся знакомиться с местными аборигенами, а Настя предполагает, что лабиринт не так уж активно используется врагом.
— Он сделали то, что хотели: обеспечили доступ к любому участку города, — говорит Михальчук. — И теперь им осталось дождаться нужного момента.
— Нужного — это какого? — интересуюсь я. — И с чего ты взяла, что у них имеется проходы к любому району? Пока я вижу лишь норы, которые идут всё глубже.
— А к чему тогда весь этот сыр-бор? — возражает собеседница. — Изрыть всё пространство под городом и сделать один единственный выход? Который ещё и под наблюдением? А цель...Возможно, крупномасштабное вторжение, когда наступит срок, но это уж такое, что лежит на самой поверхности.
— Похоже на правду, — соглашается Фёдор. — В таком случае, нам кровь из носу необходимо найти как можно больше ходов наружу. В идеале, отыскать их все.
— Главное, чтобы нас в процессе никто не нашёл, — бормочем Егор и тут же получает от Нади обвинение в трусости. Дескать, такой здоровый лоб, на котором пахать можно, да ещё и с такой пушкой, боится парочки подземных опарышей. — Ага, опарышей, гляди ты! А если такая хренотень, какая нам тогда с Федей люлей наваляла? Если бы тогда не Лёнчик...
— Так и Лёнечка здесь, — подзуживает Надя. — Можешь расслабить булки.
— Вы их все, по-моему, и так чересчур расслабили, — сухо ворчит командир. — А ну, держать дистанцию и прекратить трёп.
— Движение, — говорю и я смотрю в конец коридора через зелёную мглу. Свет фонарей здесь почти бесполезен, а забрало постоянно плывёт разноцветными артефактами, отчего хочется поднять раздражающий щиток. И это в любом режиме. Нужно в следующий раз брать технарей с собой, пусть решают проблемы в полевых условиях, глядишь начнут башкой думать.
— Не вижу, — Фёдор становится рядом и прицелившись, ведёт стволом штурмовой винтовки. — Лёнь, хоть убей...
Может мне и показалось из-за дурацкого освещения и пятен, плывущих по забралу, но вроде как видел в полусотне метров прямо по коридору, как что-то большое отцепилось от стенки и прилепилось к другой.
— Может это, как с той чёрной женщиной? — равнодушно спрашивает командир. — Ну, то ли есть она, то ли нет?
Ощущаю злость из-за дурацкого сравнения и уже хочу выругаться, но тут в голову приходит отрезвляющая мысль. Нужно проверить и немедленно.
— Федь, — говорю я. — Ты что там последнее сказал? В ушах зазвенело, прости.
— Сказал, что ни черта не вижу, хоть убей. Ты уши давно чистил?
Теперь всё ясно. Надо мной продолжают изощрённо издеваться. То ли просто хотят, чтобы я слетел с катушек, то ли пытаются натравить на товарищей. И слава богу я не стал выяснять, откуда Фёдору известны мои тайны. То-то бы он удивился!
— Иду вперёд, — командир хлопает меня по плечу.
— Будь внимателен, — говорит Фёдор. — Не стоит игнорировать даже ложную тревогу.
Это происходит даже не через пятьдесят метров, а намного раньше. Краем глаза вижу движение справа и не супев сказать ни слова, отпрыгиваю назад. Через долю секунды участок стены, ничем не отличающийся от соседних, выпускает змееподобные отростки метровой длины, перелетает через проход и становится частью монолита, с другой стороны. Успеваю оценить толщину непонятной штуки и обливаюсь потом, при мысли, что произошло бы, если не успел бы отпрыгнуть.
— Движение! — хриплю я и целюсь в стену. Зачем, хрен его знает.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
