|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Май 1761 г., Новгородская губерния
-Тыц! Л-лети, зал-летные!
В этот погожий майский день по едва подсохшему тракту, в сторону града Пскова под перезвон ямского колокольчика неслась почтовая тройка. Ямщик, аккурат под Духов день, спешивший успеть добраться до очередного почтового стана с постоялым двором, в очередной раз подстегнул лошадей. Благо возможность была. В полукрытой бричке с почтовым мешком, баулом и саквояжем в ногах сидел единственный пассажир, судя по странной бамбуковой трости и весьма загорелому виду, этакой редкости в это время года, из иноземных. Возница дал бы ему лет осьмнадцать -двадцать, настолько молодо тот выглядел. Хлопот ямщику пассажир не доставлял, предпочитая в пути молчать и глазеть по сторонам. Вот и сейчас, слегка закутавшись на ветру в черный дорожный плащ с капюшоном, придерживая треуголку, из под меленых буклей которых виднелся добротный темно-шерстяной камзол голландского кроя, открывая весеннему теплу ноги в суконных штанах с натянутыми поверх оных подвернутыми кожаными крагами для верховой езды. Из-под которых выпирали остроносые кожаные же тапочки, на которые любознательный ямщик нет-нет, да поглядывал. Глянув на пассажира украдкой, мужик на козлах невзначай хмыкал и в очередной раз подстегивал лошадей. Не задерживаясь особо на трактских ямах, и вовремя меняя там лошадей, мальпоста, кажется, шла с опережением.
Едва тройка ввернулась в очередной лесной поворот и правила к следующему, спереди послышались редкие хлопки пистолей. Еще миг и глазам путников повстречался остановленный частично поваленным на тракт деревом, большой дормез, запряженный шестеркой лошадей. Слуга-форейтор, схватившийся первым за пистоль, был застрелен первым и теперь он, завалившись набок, протянул руки вниз. Кучер, ловко спрыгнув с козел, дал деру от ближнего к нему разбойника с вилами. Еще двое разбойников, заткнув за армячные пояса пистоли, уже возились ножом с сундуками позади, пытаясь справиться с привязными ремнями. Еще один супостат со стареньким мушкетом в руках дернул черную дверь дормеза.
Увлекшись разбоем, нападавшие услышали трель колокольчика, когда бричка была почти рядом
-Атанде! Стопа! Тпру-у! — скинув с себя треуголку с париком и плащ, стеснявшие движение, иностранец, молчавший почти всю дорогу, вдруг приподнялся в бричке, ухватившись за свою трость-палку, и коснулся плеча ямщика.
Увидев, что пассажир абсолютно лыс, возница ахнул от неожиданности, в возмущении тотчас отстранился от иноземца, но, увидев решимость в его глазах, медленно кивнул, правой рукой нащупывая за подкладкой видавший виды кистень. Когда бричка почти поравнялась с стоящим дормезом, заодно столкнув тормозящими лошадьми с тракта незадачливого разбойника с вилами, наш герой выпрыгнул из нее. Прыжок -и он у багажного отделения дормеза. Второй -трость, взлетев в воздух, экономными вензелями коснулась обоих татей, сбив у одного из них нож. Отчего оглушенные разбойники вскоре повалились оземь. Третий-уйдя с линии огня старого мушкета, от которого было мало проку в ближнем бою, после единственного сделанного разбойником выстрела, окатившего обоих белым дымом сгоревшего пороха и сделавшего значительную дыру в стенке кареты, лиходей упал под дормез, сраженный несколькими точными тычками.
Окинув поле боя и убедившись, что тати лежат без движения, молодой мужчина, предварительно откинув их оружие подальше, вновь вернулся к двери дормеза. В проем осторожно выглянула, трясущаяся от страха, плачущая девица.
Из ее сбивчивой и путаной речи, иногда перемежавшейся кашлем, иноземец, пытаясь ухватить нить разговора, заговорил с ней на разных языках, выяснилось, что дормез принадлежит эстляндской баронессе фон Штакельберг, направляющейся в Санкть-Петербурх. Нападение было внезапным и после страшного хлопка баронесса, сидящая на подушках, вдруг завалилась.
А когда она попыталась хозяйке помочь и поднять.-вот кровь, видите -девица в доказательство продемонстрировала окровавленные ладошки, тонко завыла:-убили-и!
Не став более слушать истерику служанки, иностранец первым влез в карету и вытащив тело баронессы на свет, принялся за осмотр.
-Мда-а. Кажись, померла! -содрав с головы старый валяный гречишник, буркнул подошедший ямщик и сплюнул: -Аль помре скоре... коль жива. Тридцать верст госпоже младой ни за что не выдержать, да и лекаря в тутошней яме нет. В Псков-град к резальнику везть надоть. А то и гошпиталь в Новгород-град. Не довезем! Как есть помрет!
Убедив себя в правоте, ямщик сплюнул вновь и ушел прочь, недовольно пробурчав: -Татей пойду вязать. Принесла их нелегкая.
А иноземец, под виноватый вздох служанки, споро разодрав окровавленный корсет дорожного платья молоденькой баронессы, обнажив тем самым ее великолепные груди, предплечье и часть спины наконец-то нашел в кровавых разводах на теле место ранения. Удивленно присвистнув, он, осторожно положив на пол кареты женщину, вдруг метнулся к бричке за своим саквояжем. На ходу вскрыв замки, не обращая внимание на обоих кучеров, принявшихся вязать разбойников, мужчина нагнулся к раненой и принялся приводить ее в чувство.
Вскоре раздался едва слышный, полный боли, стон баронессы и крики засуетившейся в поисках дорожного покрывала служанки, тотчас вспомнившей о репутации хозяйки и осекшейся под злым взглядом незнакомца: -Слава Деве Марии! Жива! Накрыть бы вас покрыва...
Когда взгляд раненой стал более-менее осмысленным, молодой человек на ломаном немецком произнес:
-Баронесса! Послушайте! Вы ранены! Я дал вам нюхательные соли и привел в чувство. Ненадолго. Позвольте представиться! Ли Си Цыну, мастер врачевания из Ост-Индии. Лекарь. Странствующий лама, ежели вам знакомо это звание. Рана ваша серьезна, мадам, но каюсь, незачем беспокоиться. Моих знаний хватит вытащить дробину и искусно заштопать вашу рану, коли дадите на то свое согласие.
-А мои слуги?-опустив непонятные названия, забеспокоилась она.
-Кучер жив, второй, кажется форейтор-мертв. Разбойники связаны.-небрежно пояснил той мастер:-Вам точно незачем беспокоиться.
Женщина бессильно кивнула и замолкла.
-У господина лекаря есть инакая алтернатива? -глаза лежащей на полу дормеза дамы с трудом вновь поднялись, ища в собеседниках правдивый ответ.
-Имеется. Везти госпожу баронессу согласно ее положению в надлежащий гошпиталь...как сказал мой возница... в Псков-град. А то и до самого Новгорода. Это не близко. Но к тому моменту, уверяю вас, не дам и ломаного ливонеза за ваше здоровье. По таким дорогам вы не доедете. Считаю, надо вытащить дробину немедленно и закрыть рану. Решайте, баронесса.
Баронесса, сморгнув накатившую слезу и морщась от внезапной боли, наскоро согласилась и мастер Ли Си Цына немедля принялся за работу. С помощью хлопотливой служанки он подготовил место, усадил на скамейку кареты поудобнее раненую, вытащил свой инструмент и лечебные припасы. Отправил служанку баронессы искать в багаже вино, а ее кучера-высекать кресалом огонь. Почтовую тройку же -услал за подмогой в ям, чему старик-ямщик был несказанно рад. Тем временем лекарь разложил широкую тряпицу из китайского шелка со стальными и серебряными иглами, после чего последовательно достал из саквояжа деревянную палочку и лекарский струмент странного вида. Подскочил кучер с запаленным трутом и вскоре в частично освещенной дневным светом полутьме дормеза по воздуху поплыли приятные ароматы тлящего дерева.
-Пожалуй, начнём. Шелковые или льняные ленты найдутся? Чистые?!
-Нет, но можно разорвать платье. Кажется, в багаже хозяйки было такое.
-Делайте ленты! И побольше! -служанка тотчас ринулась выполнять: -Мадам, я поставлю лекарские иглы. Выглядят страшно, но иные методы обезболить вас не приемлю. Насмотрелся, знаете ли.
Пока служанка в тесноте дормеза безжалостно рвала руками и кромсала ножн платье хозяйки на лоскуты, попутно гадая о назначении игл, странный лекарь успел ими воспользоваться. Ловко наставив их в только известных ему точках, непонятный лама вновь полез в дорожный саквояж. Покопавшись, мужчина вытащил бутыль из темно-зеленого стекла с плескавшимся в ней снадобьем. Открыв пробку, лекарь аккуратно, словно драгоценность, смочил тряпицу из бывшего платья, вовремя поднесенную суетливой служанкой.
Поднеся влажную трапицу на место ранения баронессы, Ли Си Цына умело промокнул ею рану и тотчас замер, ожидая реакции сидящей женщины. Но она лишь поморщилась. -Действует, -решил лекарь и круговыми движениями принялся растирать и снимать окровавленные разводы. Вскоре новые смоченные лоскуты он разложил вокруг раны и следом взялся за пинцет, осматривая и раскрывая края раны. Вскрикнув от случайного неловкого движения и последовавшей за этим боли, фон Штакельберг рухнула на пуховые подушки дормезской кровати,упав в обморок.
Примерно через час работа лекаря была закончена и он, довольный сделанной работой , принялся вытираться от крови вовремя поднесенным служанкой вином. Дробина пистоля вытащена им из мягких тканей руки раненой аристократки. Сама рана была забинтована и даже сделана аккуратная перевязь.
Сама баронесса вскоре очнулась и экзекуцию застала частично. Но храбро держалась, иногда постанывая от боли. И после приёма весьма противных на вкус пилюль, запитых водой, коих молодой лама назвал загадочным названием гань чего-то кэли, и не выговоришь сразу, не то, что запомнить, теперь отдыхала, лежа на кровати дормеза. Теперь же под неусыпным надзором суетящейся служанки, подкладывающей ей под бок очередную расписную подушку, кажется, вновь готовилась отойти ко сну.
Освободившись, мастер Ли спрыгнул с кареты и неслышным шагом переместился к лежащим на земле, поросшей первой весенней травой, татям. После одной неудачной попытки развязаться и сбежать, бородатые разбойники вскоре обзавелись кляпом и связаны по-двое. Теперь же они ерзали на земле, зло зыркая на своих и неудавшихся жертв. Старый незаряженный мушкет, направленный в их сторону, теребил руками на пригорке сидящий неподалеку кучер, лениво попеременно поглядывающий на связанных мужиков и на сваленные в кучу пистоли с прочим нехитрым скарбом, с которым тати пошли на разбой. Мужики, завидев странного иноземца, притихли.
А лама, определив в связанных вожака, уж больно зло из всех сидящих зыркал тот на мастера, наклонившись, принялся обыскивать разбойника. Найдя за пазухой вожака холщовый мешочек, он высыпал содержимое на штаны вожака. Звеня, высыпалось несколько золотых червонцев, отчего отношение собратьев по разбою тотчас переменилось. Обшарив иных связанных и не найдя ничего интересного, мастер Ли указал кучеру на тело форейтора и убедившись, что тот уходит, присел перед главным. Без всякой брезгливости вытащив грязный и уже мокрый кляп изо рта главаря, лекарь медленно, на ломаном русском, словно вспоминая нужные слова и периодически мешая их с иноземной речью, спросил:
-Ну, не молчь, друг мой, рассказывай! Эти червонцы? Кто вас послал?
Бородач, зло сплюнув , отвернулся.
-Не понимайт! Молчь?! Ну молчь-молчь! Как это говорится ...на плахе все сказать. Скажешь, молвить за вас словечко перед баронессой. Не скажешь? Ну...время у нас много.
Мужик, не отворачиваясь, цыкнул, сплюнул повторно, после чего демонстративно уткнулся глазами в землю.
-Не сказать? Будешь молчь?! Ваша не хотеть, но я знать иной способ...-лысый молодой иноземец полез за отворот камзола, вытаскивая на белый свет черную стальную спицу.
Прошла неделя. Баронесса задерживалась в Псков-граде. За это время дыру от пистоля в дормезе заделали пскопских каретных дел мастера из местных, нанятые гостиничной служкой. Раны Елизаветы Иоанновны, именно так звали молодую баронессу фон Штакельберг, заживали на глазах от присмотра, на который мастер Ли Си согласился лишь из желания не охаять результат работы пскопскими знахарями. Местные решительно не вызывали у него никакого доверия.
Днем баронесса зазывала молодого мастера к себе в нумер, не сильно беспокоясь о репутации, дабы ее спаситель провел осмотр заживающей раны и заодно составил ей компанию. И Ли Си не отказывал, как мог поддерживая интерес молодой фон Штакельберг. Впрочем в этих разговорах молодой лекарь и сам был заинтересован, быстро пополняя словарный багаж и вскоре вполне сносно изъяснялся на немецком. Ему повезло, баронесса и ее служанка помимо немецкого немного знали латынь и французский. Их интересовало решительно все, начиная от политического устройства далекой и полной загадок страны, о чем тот впрочем мало что мог сказать, до простых вещей, вроде тех, как живет простой народ. Не раз ламе пришлось рассказывать о совершенном пути из Ост-Индии в Европу и своих наблюдениях. Ну и за время совместного пребывания мастер обнаружил и поборол остатки давно недолеченного кашля немки Гретхен, служанки баронессы, а также снял случившиеся приступы головной боли вследствие нервического расстройства у молодой фон Штакельберг, чем заслужил у той горячего желания дать отличные рекомендации и обещания советовать его услуги при императорском дворе.
Расставшись с ней в гостинице Пскова в обмен на обещание навестить ее позже в столице, благодарная баронесса ждала последние новости из приказа, поддавшись уговорам на время нанять себе дополнительную охрану из бывших солдат. Пока она не доберется до своей покровительницы, ее императорского высочества великой княгини Екатерины, приславшей ей свое приглашение. Тем временем лекарь с рекомендациями фон Штакельберг на руках и мешочком серебра за труды выехал с ямской слободки в столицу. Татей арестовала прибывшая по тревоге с ямщиком воинская команда. На время разбирательства разбойников поместили в псковский острог, где они ждали дальнейшего этапирования в большой губернский город. Особенно суетился подъячий Сыскного приказу с толмачом, собиравший любые сведения о деле. Поданные подъячему дорожные бумаги вместе с сообщенной на второй день, едва она почувствовала себя лучше, оперативной информацией дальнейших подвижек в розыске злоумышленников не дала. Некий незнакомый господин в маске, судя по одеже, из городских, без особых примет, встретившись с ним через посредника расплатился с ними за душегубство баронессы, буде она в этих краях. Вещи, лошади и прочий багаж пассажиров его не интересовали. Все должно быть обставлено как нападение лихих и беглых людишек, кои еще встречались в этих местах. Намедни посредник передал приметы и последнее ее местонахождение. Утаив полученные деньги пред ватагой, собираясь использовать ее втемную в своих делах, вожак принялся за работу. Считая порученное делом решенным, не стоящим особых усилий, напасть на бабу без особой охраны, главный ограничил количество участников разбояВожак пред подьячим подтвердил ранее сказанное и вскоре на поиски посредника по известным местам была отправлена воинская команда с окольничьим. Посредник вскоре был найден мальчишками в канаве убитым. Дальнейшие ниточки оказались оборваны. Подьячий об этом виновато сообщил баронессе, извинился, обещал скорейше все расследовать и помочь найти ей охрану, дабы безопасно добраться до столицы.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
