Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 3
В этом городе я ни разу не бывала, а потому найти лавку, торгующую инструментами, удалось лишь через пару часов. Там долго осматривалась, приценивалась... Приобретать дорогую гитару — неразумно. Во-первых, не стоит вводить в искушение лихих людей, во-вторых, ну откуда у малолетнего странствующего сироты деньги на дорогой инструмент?
А потому, приняв решение, я попросила хозяина лавки подобрать мне гитару дешевую, неприметную, безо всяких украшений, позолоты или инкрустации. Главное, чтобы играла чисто.
— Новых таких нет, — спокойно ответил мне худощавый мужчина средних лет, оценив мой вид и платежеспособность.
— А не новых? — правильно поняла я его слова. — Мне ведь главное, чтобы играть на ней можно было.
Прикинув что-то, он вышел в подсобное помещение и вернулся с двумя гитарами. Одна явно новее и приличнее на вид, вторая — старенькая, поцарапанная.
— Выбирай, — насмешливо хмыкнув, выложил их передо мной хозяин лавки.
— А цена? — не торопясь приступать к осмотру, поинтересовалась я.
Как и следовало ожидать, та, что была поцарапанной, стоила дешевле и мне вполне по карману. Ну, то есть не мне, а мальчишке-менестрелю.
Проверив обе, я с удивлением поняла, что, несмотря на неказистый вид, именно обшарпанная звучит чище. Только струны заменить, да и то не сразу, еще и эти послужат какое-то время. Разумеется, именно эту гитару я и взяла, отсчитав нужное количество монеток.
Вот теперь нужно искать место и для выступления, и для ночлега.
С этим оказалось не так-то просто. Из четырех трактиров меня выгнали, даже не пожелав разговаривать. В пятом выслушали, выступить позволили, а вот кормить и предоставить хотя бы угол для ночлега отказались. Мол, что заплатят мне посетители, если им понравится, то и мое.
И лишь когда я отошла подальше от центра города, в шестом по счету месте, мне повезло. Этим трактиром владела крупная, мужиковатого вида женщина, с замашками бывалого гвардейца. Она меня не только выслушала, но и согласилась допустить к посетителям. Не иначе — пожалела усталого ребенка.
— Спать можешь в чулане под лестницей, там всё равно кроме хлама ничего нет. Наверх — не подниматься, там комнаты сдаются. Напьешься — выгоню взашей.
— Да я вообще не пью!
— Выступать весь вечер, до последнего посетителя. Хочешь — брякай на этой своей развалюхе, — кивнула она на гитару, — хочешь — пой, хочешь — сказания сказывай. Что заработаешь, всё твое. Хоть монеты, хоть угощение.
— А вам что с меня причитается, госпожа Му́на? — деловито уточнила я и улыбнулась. Мне же нужно располагать к себе людей, я помню.
— А мне с тебя причитается то, что людям должно прийтись по душе твое выступление, чтобы захотели посидеть подольше, заказать побольше. Да еще и на следующий день пришли тебя послушать. Понял? А если и мне понравится, как ты себя покажешь, то кормить буду и позволю неделю отработать тут.
— По рукам!
Женщина, нахмурившись, оглядела меня и выдала:
— Не так быстро. Чтобы до вечера привел себя в порядок. Общественная баня на соседней улице есть. Иди помойся, а то от тебя воняет. Да и одежду смени, если есть запасная. А нет — так эту почисть. У меня приличное заведение.
Я сжала зубы, чтобы не сказать в ответ резкость, уж больно оскорбительно звучали ее слова. Но сдержалась, признавая ее правоту. После скитаний по лесу, ночевок в ужасных условиях и умываний из ручьев... Права она, хоть и грустно мне это.
— Не успел, госпожа Муна. Только пара часов как приехал, — извиняясь за свой плачевный вид, повинилась я.
Она кивнула, махнула рукой в сторону выхода и отправилась на кухню, дав понять, что разговор окончен.
На соседней улице, как и сказала трактирщица, действительно обнаружилась общественная баня. Причем, учитывая расположение, вполне приличная. Понятно, что дворяне и зажиточные купцы ею не пользовались, но и бродяг и всякого сброда не было. Как понимаю, основная публика — торговцы, мастера и прочий простой, но честный люд. То, что нужно в моих условиях.
Небольшая заминка всё же произошла, когда меня скептически оглядел дедок, берущий плату и выдающий при необходимости банные принадлежности.
— Чего тебе, пацан? — поджал он губы, оценив мой запачканный плащ и пыльные сапоги.
— А ты как думаешь, дедушка? — играя роль веселого менестреля, улыбнулась я.
— Что я думаю, тебе знать не надобно, — прищурился он, сделав свои выводы о моей платежеспособности, и успокоился. — Мыло и полотенце надо или свои принес? Прачкам будешь чего оставлять?
— Надо и буду. Белье, штаны и рубашку надо выстирать. К завтрашнему утру всё будет готово?
— Само собой.
— Отлично. Сколько с меня? Только по-честному, дедушка. Я же всего лишь менестрель, много с меня не требуй.
— Прыткий какой, — хитро усмехнулся он, но цену назвал разумную.
А когда я отсыпала нужное количество медяков, кряхтя встал и достал со стеллажа банный комплект — баночку с жидким мылом, лоскут жесткой ткани и простыню, заменяющую полотенце. А я, пользуясь случаем, еще и щетку выпросила, чтобы привести в порядок плащ. Оставлять его прачкам нельзя, там в подкладке золотые зашиты.
— Вещи в шкафчик спрячь, ключ держи.
— А не сопрут? — забеспокоилась я. Мне ни разу не выпадало случая бывать в общественных банях, так что опасения мои были вполне оправданны.
— Не боись, пацан. У нас заведение чистое, шваль не пускаем. Да и нет пока никого, ты единственный посетитель сейчас. А вот к вечеру набьется народ.
И только тут я осознала, что мыться мне придется в мужском зале. Я ведь сейчас мальчишка. У меня аж кровь от лица отхлынула, когда я это поняла.
— Эй, ты чего, парень? Болезный, что ли? — замер банщик, вглядевшись в меня.
— Устал просто, дедушка, — мотнула я головой. — Больше недели нормально не спал, все в пути да в пути. Сам понимаешь, менестреля ж не только талант кормит, но и ноги.
— Хлипкий ты больно, — прошамкал он. — Давай свою гитару, покараулю, чтоб не уронил кто, ежели придут, пока ты моешься.
Спорить я не стала. За музыкальный инструмент и правда волновалась. Денег у меня немного, что ждет впереди неизвестно, а выступать нужно уже сегодня.
Шкафчиком для хранения вещей я, конечно, воспользовалась, намотав потом веревочку, на которой висел ключ, на руку. Было бы странно, если бы я понесла котомку и плащ в зал для мытья. Но все время, пока отмывалась после путешествия, дергалась и поглядывала на дверь. И даже не знаю, чего я боялась больше: что меня ограбят или что сейчас сюда войдут голые мужчины, чтобы тоже помыться.
Уходя, оставила прачкам свои грязные вещи, а заодно ненавязчиво выяснила, в какое время тут пусто. Потому что мыться-то мне нужно регулярно, но я сильно сомневаюсь в своей выдержке, если окажусь в окружении толпы раздетых мужчин в одном общем банном зале. Как-то мы с мамой этот момент не продумали.
Воспоминание о родных больно резануло по сердцу, но я не могла допустить, чтобы это отразилось на лице.
Улыбайся, Рэмина. Улыбайся. Ты больше не графиня, а бродяжка-менестрель Рэм.
Вечера я ждала, нервничая и переживая. Как всё пройдет? Смогу ли я заинтересовать народ своим выступлением?
Нет, я не сомневалась в своих талантах. Я отлично играю на нескольких музыкальных инструментах. Права та старушка — благородные этому обучают своих детей чуть ли не с рождения. Еще я хорошо пою, и, на удачу, голос у меня достаточно низкий, так что вполне сойдет за мальчишечий. Вот как мужчина я бы точно не смогла ни петь, ни говорить.
И сказок знаю много, и песен — как изысканных (высшего сословия), так и, благодаря дядюшке Жуху, народных. Если что, всегда смогу заглянуть в тетрадь и вспомнить слова. Хотя память у меня превосходная, проблем с этим я никогда не имела. Меня даже папа хвалил. А мама по секрету когда-то давно шепнула, что такая память почти у всех одаренных. Побочный эффект магических способностей.
Чувства голода я не испытывала, так как, выйдя из бани, купила у уличной торговки несколько пирожков и прямо там же, сидя у фонтанчика, всё съела. Яства госпожи Муны мне пока не по карману. Заведение у нее приличное, но и цены в нем тоже весьма приличные.
Наконец зал наполнился, хозяйка трактира махнула мне рукой, давая понять, что наступило моё время, а сама вышла на середину помещения, подбоченилась и громогласно объявила:
— Гости дорогие, у меня сюрприз. Сейчас выступит менестрель, которого я наняла специально, чтобы он развлек вас своими историями, песнями и музыкой. Мальчишку не задирать и не обижать, а то дело будете иметь со мной.
— Муна, да когда это мы мальчишек задирали? — весело скалясь, воскликнул один из посетителей, усатый дядька с толстым животом.
— И то верно, Муна! — поддержал его другой, субтильный сутулый мастер-ткач, если судить по одежде. — Ты уж на нас не наговаривай. Пусть играет, а мы послушаем.
Его поддержал нестройный хор голосов.
— А если понравится он нам, так и от щедрот ему отсыплем! — стукнул по столу кулаком могучий мужик. Похоже, из кузнецов.
На подрагивающих ногах я вышла на свободное пространство, куда мне указала госпожа Муна.
— Экий мелкий! — цыкнул тот, что, вероятно, кузнец. — Его и не видать издалека.
— Слышь, малец! Ты на скамейку встань, что ли! — крикнул и сам же захохотал своей шутке усатый пузан.
— А вы, господа хорошие, на меня не смотрите, — громко проговорила я, обмирая от страха, но держась в рамках своей роли. Я — менестрель. Менестрель я. Я не боюсь их. — Вы меня слушайте.
— Давай, шнурок! — кивнул ткач.
Похоже, эти трое — постоянные гости трактира и с хозяйкой накоротке держатся. Больно уж свободно они себя ведут.
— Что вы хотите сначала? — улыбаясь так, что скулы свело, спросила я. — Сказку послушать, или песню спеть вам? Или просто сыграть?
— Да нам всё равно, лишь бы интересно было... — Это донеслось из дальнего угла, и кому принадлежала фраза, я не поняла.
— И то верно. Начинай, менестрель, не тяни... — шумно налил пива из кувшина посетитель за столом прямо напротив меня.
— Ну, тогда слушайте... — речитативом заговорила я. — Жил в далекие времена старик-лесничий, и был у него сын...
За сказкой последовала песня из "благородных", а затем — народная, коим меня научил дядька Жух. А потом снова сказка...
В какой-то момент один из гостей трактира притащил от стены тяжелый деревянный стул, поставил передо мной и, не говоря ни слова, усадил, нажав на плечо. Это вызвало гул одобрения у остальных. И я продолжила...
К ночи я совершенно охрипла, а народ всё не желал расходиться. Просили то еще сказку, то конкретную песню. У моих ног стояла глиняная кружка с монетами, и насколько я видела, там блестели не только медяки, но и серебряные монетки.
— Так, дорогие гости! — взяла всё в свои руки госпожа Муна, увидев, насколько я устала. — Вы мне менестреля вконец загоняете. Как он вас завтра развлекать будет, если голоса сегодня лишится? Ну-ка, Рэм, сворачивай свой балаган и иди на кухню, поужинай. Я распорядилась.
Из зала кто-то недовольно подал голос, но хозяйка трактира была непреклонна:
— А кому понравился мой менестрель, приходите завтра. Я его на неделю наняла. А там видно будет. Коли он дальше путешествовать не отправится, может, и еще задержится.
— Жду вас завтра, господа хорошие, — подхватив гитару и кружку со своим первым в жизни заработком, я чинно поклонилась публике.
— О! А мальчишка-то из благородных. Гляди, как кланяется!
— И точно! И как мы не поняли?
Я испуганно замерла, не зная, плохо это или нет, что они догадались о моем происхождении.
— Да будет вам, мужики! — жахнул по столу кулаком кузнец. — Не от хорошей жизни-то парень в менестрели подался. Мож, он и из благородных, а нынче бездомный странник.
— И то верно...
Госпожа Муна мотнула головой в сторону кухни, выпроваживая меня. Я выскользнула из зала и не успела послушать, о чем дальше шла речь. Но судя по довольному виду хозяйки трактира, всё было хорошо. Мое выступление понравилось и ей, и посетителям. Поэтому меня пообещали кормить и поить три раза в день на протяжении этой договорной недели. А дальше видно будет.
— Молодец, Рэм, — похлопав меня по плечу, позднее похвалила она. — Сегодня выручка почти в три раза больше обычного. Поел?
— Да, госпожа Муна.
— Ну тогда ступай в чулан под лестницей. Там есть запасные тюфяки, сложи их стопкой и устраивайся на ночь спать.
На этом она посчитала общение со мной исчерпанным и переключилась на повара и служанок.
Неделя прошла на удивление мирно. Днем на меня никто из работников и редких посетителей заведения не обращал внимания, и я была предоставлена самой себе. Особо заняться мне было нечем, поэтому я гуляла по городу, приглядывалась, прислушивалась к разговорам, пыталась влиться в новую жизнь.
Благодаря вечерним выступлениям, у меня появились небольшие сбережения. Купила немного запасных вещей, карту королевства, дорожную сумку побольше и кое-какую утварь, чтобы в пути можно было приготовить себе еды. Я не умела и даже не представляла, с какой стороны вообще подступиться к продуктам, чтобы превратить их в какое-либо кушанье, но договорилась с поваром в трактире, что он меня научит хотя бы самому примитивному — кашу сварить или похлебку, мясо или картошку запечь на костре. Вряд ли мне в дороге потребуется что-то большее.
По-хорошему, мне бы еще коня приобрести, но я сильно сомневалась, что обычный малолетний странствующий менестрель может позволить себе такую роскошь. Выпарывать припрятанные золотые я опасалась, а того, что заработала за эти дни, не хватало.
А в конце недели я случайно услышала, что на днях выезжает обоз как раз в ту сторону, куда я и планировала отправиться. Мне ведь нужно удалиться как можно дальше от родного графства и от столицы. Разумеется, я напросилась в попутчики. Купец, который организовывал этот обоз, являлся постоянным посетителем госпожи Муны, все мои выступления видел и слышал, даже платил неплохо, к слову. А потому, проблем у меня не возникло. Да и хозяйка трактира замолвила словечко, поняв, что оставаться дольше я не планирую.
— Вот что, Рэм, — почесав бороду, заявил господин Дари́н. — Нравишься ты мне, и сказки твои нравятся. А потому давай-ка так... Еда общая, спишь на земле, места в повозках для ночевки я тебе выделить не смогу. Но днем можешь приткнуться где-нибудь в повозках с товаром, ты тощий, места много не займешь. За продукты с тебя, как и со всех, их надо заранее закупить с учетом количества человек, а проезд, охрану и то, что будешь питаться из общего котла, оплатишь выступлениями. Твое дело — на привалах народ развлекать.
— Годится! — радостно улыбнулась я. Ведь именно этого от меня ждал мужчина, предложивший весьма щедрые условия. Уверена, остальные попутчики отвесили полновесные монеты за место в обозе и охрану. Наемники свои боевые навыки и умения оценивали недешево, они жизнью рискуют каждый раз. — Благодарю, господин Дарин!
— Бурдюк для воды себе не забудь купить, Рэм. Твоя фляжка уж больно маленькая, а в пути не всегда есть возможность пополнить запасы воды. И одеяло, что ли. Спать-то на земле будешь. Совсем износишь свой плащ.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |