Серия "Ассир" книга 2

ПРЕДИСЛОВИЕ

Кремон Ас Митолан сморщил тонкие губы на круглом бледном лице и сделал несколько быстрых глотков из высокого золотого кубка. Он всегда запивал противные травяные настои своего придворного мага южным вином с пряностями, пытаясь тем самым смыть их горькое послевкусие во рту. В свои не полные сорок лет у короля Кремона уже завелся недуг неподвластный излечению магическим чарам: когда за окном была гроза его короткие полные ноги начинало ломить не то чтобы больно, но с такой завидной противной регулярностью спазмов, что становилось совершенно невыносимо сосредоточиться на чем либо еще кроме этой боли. Придворный Маг Адуриз был больше алхимиком нежели чародеем и потому первосвященник королевства смотрел на его присутствие подле монарха сквозь пальцы, а вот найти настоящего мага Жизни не представлялось возможным так как те как и остальные кудесники держались от метрополий на удалении и старались не отсвечивать, дабы не попасться лишний раз на глаза Церкви (было несколько боевиков-стихийников в личной гвардии короля, но те были хороши в убийстве, а не в исцелении). Не сказать чтобы колдовство было вне закона, но служители Создателя столь часто обвиняли магов приспешниками Зла и предавали огню, что те научились скрываться и прятаться от их глаз хотя бы на всякий случай. И теперь Король огромной страны расплачивался за дурость адептов церкви. А ведь по слухам в той же Северной Империи даже вшивые аристократы не болеют всю жизнь, а порой и улучшают внешность с помощью магии. Король приподнялся в кресле под скрип крашенной кожи и взглянул на свое отражение в высоком зеркале, стоящем в углу кабинета. Низкий рост, большой круглый живот пузырем оттопыривающий паучий шелк белой рубашки, широкая залысина среди жидких темных волос с проседью на мелкой голове и уродливая горбинка на сломанном в детстве носе. Король поморщился и отвернулся, как сильно он не походил на своего отца, да что там отца даже на покойного старшего брата; мужчины в роду Ас Митоланов славились ростом, статью и красотой: всем тем, чем похвастаться Кремон не мог совершенно. Но король был человеком сильного характера и если раньше его кулаки сжимались при виде зеркал, бьющихся под злыми ударами стальных перчаток озлобленного на весь мир принца, то после помазания на трон полтора десятка лет назад отражение лишь заставляло скривится, как от вкуса свежего недостаточно присахаренного лимонада по утрам, что входил в ежедневный моцион монарха по совету врачевателей. Кремон примирился с самим собой отнюдь не от свалившихся на его узкие плечи забот после глупой гибели старшего брата на охоте, просто к тому времени подрос и окреп его первенец Дезмонд: высокий, крепкий огненный брюнет с голубыми глазами и блестящими талантами мечника, что если не пресекло на корню, то уж точно свело к минимуму все злые слухи о том, что сам Кремон был сыном рабыни а то и подкидышем, но не как не представителем достойной крови династии его отца. Дезмонд был точной копией своего деда и это убило холодную скользкую змею сомнений, что росла и крепла в душе самого монарха, ведь вдруг слухи могли оказаться истинной?

Собственно желание быть достойным своей славной семьи и двигало Кремоном всю его сознательную жизнь, в пять лет он стал пажом, а к двенадцати был уже оруженосцем, причем его внешний нескладный вид пошел юному воину лишь на пользу и если отпрыски знатных фамилий шли в обучение к аристократам в соответствии с их светским статусом, то низкорослого, плохо сложенного юнца вокруг происхождения которого роились жалящими пчелами слухи, брать в свой эскорт не пожелал ни один из представителей пяти герцогских фамилий и молодого дворянина отец отдал в оруженосцы к победителю нескольких больших турниров Арису де Гулу, блестящему рыцарю, но всего лишь виконту без даже жалкого клочка земли за душой. Фехтование, верховая езда, владение копьем, плавание и куртуазное обращение с дамами — вот те рыцарские добродетели, что перенял юный Ас Митолан у своего наставника за шесть лет, что провел с ним бок о бок. В свою очередь сам Арис организовал свой отряд наемников, который и был нанят для охраны небольшого замка на севере герцогства, предоставленный для нужд среднего сына правящей фамилии (на тот момент на свет появился младший брат Кремона — Витор) сам отряд разросся до нескольких сотен и к двадцатилетию принца влился в королевское войска с ним же во главе для подавления мятежей на западе королевства, что и задало новое направление в развитии нынешнего короля. Сшибки один на один стали ему более мало интересны, а вот полководство, тактика сражений и организация армии всецело завладели душой и мыслями Ас Митолана. Была и оборотная сторона таких увлечений — огромные пробелы в развитии принца в придворных баталиях и какого либо духовного воспитания. Вместо этикета и витиеватой речи нынешний король предпочитал короткие и емкие доклады и прямоту, вместо по его мнению глупой и ненужной королевской охоты, которая навевала на монарха лишь скуку и приступы зевоты Кремон предпочитал проводить учения и марши, в церковь монарх раз в декаду ходил, но скорее по необходимости нежели из душевного рвения, экономика, финансы, право, политика все это было отдано на откуп другим людям и не волновало Ас Митолана до тех пор, пока выделялось достаточное количество ресурсов для содержания королевской армии и проведения неисчислимого количества всевозможных турниров. Личной аудиенции победителей последнего Королевского турнира мечного боя и удостоил монарх сегодняшним пасмурным днем перед торжественным обедом. Многие бы удивились, как это на турнире оказалось сразу двое победителей, ведь подданные знали насколько бескомпромиссен король в воинских делах. И ничейный исход войны с Королем Далианы до сих пор был незатянувшейся раной на сердце правителя. Только вот сей турнир был традиционно приурочен к годовщине гибели принца Ардена эрцгерцога Митоланского (титул эрцгерцога традиционно получил наследный принц, занимавшийся управлением родового герцогства Митолания до принятие короны) брата короля, ибо тот был при жизни заядлым бретёром и считался первым мечом королевства. И именно тут судьба выкинула столь забавный фортель, что в финал пробились два родных брата пришлых по их словам из Гномьих гор, что находились подле вольных баронств. Два черноволосых горца вышли на арену и встав друг на против друга бросили мечи (знак поражения) на землю, чем вызвали свист и недовольство толпы, да и не только толпы, но и самого короля, который поднялся в праведном негодовании на ноги и собирался было обличить бойцов в трусости, не сделав этого в первою же секунду скандала лишь от того, что измышлял как же наказать негодяев испортивших турнир, но тяжелая рука наставника графа Ариса дель Гула (возведённого в графский титул сразу же после принятия короны Кремоном) легла на плечо короля, а шикарная длинная борода старого воина наклонившись защекотала вместе со словами монаршее ухо. Совет оказался как обычно дельный и Кремон прислушался к нему, в итоге объявив поступок братьев величайшим проявлением чести и братской любви, он рассказал как сам любил своего брата эрцгерцога Ардена и что никогда бы не поднял на него своего оружия. Толпа взорвалась радостным криками и восхвалениями справедливости своего правителя. Черноволосые горцы же назвавшиеся Джоном и Джеромом были там же на ристалище возведены в звание рыцарей и приглашенны на торжественный обед в королевский дворец. Кремон широко улыбнулся, откинувшись на кресле и скинув с ног уже ненужный плед (зелье подействовало и притупило боль в ногах), менестрели за несколько дней написали с десяток баллад и одну оду, где восхвалялось именно деяние Кремона Ас Митолана, а черноволосые горцы упоминались лишь вскольз, будто реквизит в постановках комедиантов.

За дверью послышались тяжелые шаги, свойственные человеку закованному в броню, а через мгновение дверь в кабинет распахнулась.

— Граф Арис дель Гул к вашему величеству, — объявил худощавый секретарь и, пропустив внутрь бородатого статного рыцаря с испещренного морщинами и шрамами лицом, быстро исчез, закрыв за собой дверь. Старый наставник был верен себе и в любое время дня и ночи не снимал доспех, разве что шлем оставлял иногда в своей комнате. Он, как и большая часть аристократии королевства, мало внимания уделял личной гигиене и мылся лишь по личному приказу короля, когда нос последнего уже не выдерживал неприятных запахов пота и грязи от тела находящегося рядом графа. А новомодную душистую воду лить на себя старик отказывался так и вообще категорически, грозясь бросить службу и уехать доживать век в свой замок, если Кремон попытается его к тому принудить.

— Как ноги ученик? — будучи один на один старый воин всегда обращался к королю именно так, либо по имени, — Создатель прогневался на нас и решил залить своих верных детей водой по самую задницу, — граф налил себе в кубок вина и сел в кресло возле высокого растопленного камина, вытянув ноги так, что закованные в железо пятки почти что оказались в самом пламени.

— Не страшно, — пожал плечами монарх, поежившись от очередного особо яркого удара молнии за окном, — компания в баронствах намечена на конец весны, и мы можем спокойно отседеться под крышей дворца.

— Да уж, — скривился старик и сделал пару быстрых глотков, — до сих пор противно от одной только мысли, что мы о чем то договаривались с Темными, — резная ручка кресла затрещала под сжавшейся в порыве ярости латной перчаткой графа.

— Не порти мебель, наставник, — спокойным голосом ответил монарх, помассировав виски пальцами, этот разговор из раза в раз вызывал лишь головную боль, — план давно расписан. Сперва мы вводим в баронство Бальмон то наемничье отребье, что стоит лагерем на юге, под предлогом защиты от экспансии Тьмы, а потом разбиваем войска Клавье на обратном марше из захваченных ими баронств. К концу лета мы увеличим размеры нашего королевства на треть, получим прямой доступ к гномьим мастерам, а также захватим массу богатых рудников в том числе и золотой.

— Не хвались идя на бой, а хвались возвращаясь с боя, — повторил любимую поговорку старик, поглаживая шикарную густую бороду без единой пряди седины в черных волосах, — не забывай, что даже если тебе откроют ворота города Клавье после того как ты разобьешь их войска, Темные маги никуда из баронского замка не денутся. Мы погубим тысячи бойцов, прежде чем сможем победить и контролировать занятые земли будет попросту некому.

— На этот счет я уже принял решение, — улыбнулся монарх, — я имел неофициальный диалог с Первосвященником, когда наступит день он позаботиться о том, чтобы Церковь Создателя выделила нам своих паладинов.

— Лихо, — хмыкнул дель Гул — и сколько тебе это стоило?

— Тысяча золотых самому Первосвященнику и десятину от доходов нового домена в пользу Церкви Создателя, — поморщился монарх, — зато поход станет официально освободительным под знаком креста Создателя (Крест Мироустройства — округлое навершие обозначает самого Создателя на вершине Мироздания, держащегося на двух плечах: правом — Церкви и левом — аристократии, низ же символизирует чернь и обычный люд).

— Хитро, — хмыкнул старый воин, — а главное никто и рта не посмеет раскрыть из соседних королевств. Главное чтобы святой отец Бастос до поры помалкивал, иначе не избежать нам Отлучения от Церкви, а то и "клейма бездны" ("клеймо бездны" — страшнейшее наказание для любого человека, священный долг для верующего в Создателя убить носителя "клейма бездны", за что будь то аристократ или последний раб, не только не понесет наказания как душегуб, но и получит отпущение всех грехов и церковный сан "Карателя скверны").

— Пока он кормиться с моих ладоней он будет молчать, да и говорили мы в гипотетическом смысле и в общих чертах. В довесок пригляд за ним круглодневный и если что... — король многозначительно провел ребром ладони по горлу и подмигнул своему наставнику.

— Горцы ожидают за дверью, — после небольшой паузы, как бы между прочим, заметил наставник, — какие у тебя на них планы? Может отдашь их мне?

— Твоя гвардия...

— Гвардия королевская, Кремон, потому такая же твоя, как и я моя, — бесцеремонно перебил монарха рыцарь.

— Пусть так, вот только пара гвардейцев-наставников нам не нужна. Рыцари в достаточной мере искусны. И потом, эти дикари хороши в индивидуальном бою, что хороши для поединков и турниров либо....

— ...либо охраны и диверсий, — хмыкнул граф, — и судя по тому как хитро блестят твои глаза, ты явно не отослать ребят куда-либо собрался, но не опасно ли брать мало знакомых воинов в личную охрану?

— Знаю, знаю, знаю! Знаю все, что ты имеешь мне сказать! — бахнул кулаком по столу монарх, а потом спрыгнул с высокого кресла и стал мерить комнату шагами, размахивая руками, — но горцы прошли все проверки! Не маги, в тьме не замараны ни на каплю, внешне и правда похожи на горных жителей, что и объясняет легкий акцент и манеру речи не похожую ни на одну из знакомых стран. Путь их проследили и те и в правду шли с невеликим скарбом со стороны гор. А там у нас враг только один — Клавье, и тот о том, что враг пока не знает. Они принесут мне клятву верности на крови и это снимет все вопросы.

— Кроме того, что они все равно смогут на тебя доносить, — проворчал старик больше от расстройства, что не сможет заграбастать ценных воинов в свою гвардию, нежели от реального беспокойства за судьбу своего короля.

— Плевать! Пусть доносят! — рубанул ладонью воздух король, — ты должен меня понять. Я когда смотрел на эти горские суровые черногривые морды, аж дух захватывало! Эти братья прямо таки излучают силу! Нет, не силу, а Мощь! Имея таких бойцов за спиной половина двора, этого сборища дешевых ни на что не годных комедиантов наделают в штаны и каждый из пятерки герцогов подумает трижды прежде, чем решит послать ко мне убийцу. Ты видел их движения, грацию, скорость, мощь, пружинистость кошачей походки, а какое мастерство и школа, причем чем-то похожая на знаменитую "рассветную"! Хотя я слал ворона в Далиану в Ливстен — таких учеников по описаниям и именам там никогда не было. А другие подобные есть лишь в Империи Стальда и в самом худшем случае эти братья имперские беглецы прошедшие Орочью Степь насквозь, но и в таком случае меня мало волнует их прошлое. Я просто их хочу! Они должны быть моими и точка! Может монарх позволить себе подобную шалость?

— Безусловно, — покладисто кивнул граф, согнув в коленях ноги. В такие моменты он старался не спорить с королем. Даже будучи к нему спиной он мог бы легко представить безумный фанатичный блеск его серых глаз. Сколько раз он уже их видел, когда речь касалась оружия, боев, воинов или коней? Да и короля легко можно было понять. Отпустить таких бойцов, чтоб через день увидеть тех в свите одного из герцогов королевства? Это было бы не просто потерей, а еще и прямым убытком.

— Ты бы присел, — поднялся на ноги старик и поставил пустой кубок на стол, — я приглашу твоих новых игрушек. Посмотрим, как отреагируют на твое предложение и если примут его, то быть по сему, — граф отворил дверь и кивнул секретарю. Дождался пока два молодых брата войдут в королевский кабинет и, отвесив крючкотворцу подзатыльник за попытку просунуть свой нос внутрь, затворил за собой дверь.

Какое то время в кабинете стояла тишина и лишь оглушающе мощные раскаты грома за окном не делали ее абсолютной. Монарх сидел за столом и рассматривал бледные красивые лица своих будущих воинов при свете камина и пары канделябров со свечами (монарх любил полутьму): молодые, правильной формы лица с завораживающими черными большими глазами, причем радужка и зрачок за счет однотонности сливались в нечто единое, рост выше среднего, широкие плечи, заплетенные в косички на орочий манер, черные как крыло ворона волосы до плеч, тонкие изящные брови более характерные скорее придворным дамам, нежели воинам. Бойцы излучали величие, спокойствие и мощь, ни один мускул не дрогнул на их так похожих друг на друга лицах при виде монаршей особы и лишь неумелые глубокие поклоны дали бы понять стороннему наблюдателю кто тут хозяин и кто к кому пришел на прием.

Джон и Джек и в правду были братьями-близнецами, но отнюдь не столь молодыми как думали жалкие людишки вокруг них. Возраст мужчин перевалил за одиннадцатый десяток и, засидевшись в добровольном заточении, они сами вызвались отправиться ко двору местного королька, просто из-за скуки и любознательности, которая неожиданно открылась в обоих после ритуала пробуждения дара, да не оставит сила Владыку Ксандра. Но уже много раз успели об этом пожалеть. Их раздражало буквально все вокруг них: медленные как черепахи чванливые людские воины, похотливые женские подстилки, лишенные какого либо достоинства, вшивые таверны по пути, да и в самой столице Кремона, а больше всего бесила перспектива службы смотрящему на них сейчас, как кот на крынку масла, низкорослому толстяку по недоразумению считающим себя великим монархом, на деле же не имеющим и понятия об истинном величии и не стоящим даже мизинца их настоящего Владыки, а ведь тот еще и близко не вошел в свою силу, но прежде всего озаботился судьбой своих новых бойцов — верных венту, а не своим личным могуществом. "Истинное могущество в разумных служащих тебе" — так однажды сказал Ксандр, а воины услышали и запомнили. Однако две вещи радовали добровольцев: во-первых, возможность быть полезными своему Владыке и клану; во-вторых, открывшийся после пробуждения талант использовать гипноз, слабые безвольные людишки просто млели при виде низ поддаваясь на пассивное очарование. Ну и вдоволь крови на улицах столицы как небольшой приятный дар за верную исполнение приказа. Они знали, что Кремон предложит им службу, знали так же, что никто не позволит им этого без принесения присяги на крови, и были готовы. Ибо глупые людишки не знали главного: сильная кровь при нарушении клятвы данной слабой, лишь вызовет легкое раздражение и может чрезмерную жажду, но никак не смерть. И близнецы Рицолли (мать назвала обоих братьев одинаково, чтобы сторонние разумные не могли спутать имени, правда в дальнейшем это имя разделилось на два Риц и Олли), уверенно произнося слова клятвы новому сюзерену, мечтали об одном — быстрее получить приказ Владыки о нарушении этой самой клятвы глупому человечишке, возжелавшему в своей недальновидности повелевать воинами клана венту.