| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это я тебя пожалел, честное слово — пожалел. Видел ведь, как ты пыхтел, чтобы ногу задрать. Да жалко стало, куда тебя потом на обрубках возьмут?
— Видел он, как же. Коми у нас — глазастый, все видит, но ответить не успевает. — Соварн сделал два выпада, метя в грудь противнику, отразил ответный удар и попытался достать мечом в третий раз. Но Коми вложил в ответ всю свою силу и стальной клинок главы ополчения со звоном закувыркался по каменным плитам.
— С тебя две кружки пива, как договаривались.
— Вот так всегда, лишь силой берешь. — Соварн ожесточенно разминал гудящие предплечья. Его помощник лишь улыбнулся, убирая своего двуручного красавца в ножны.
— Ладно, на сегодня достаточно, пора и горло промочить.
Мужчины ополоснулись в крошечной каморке рядом с тренировочным залом, переоделись в чистую одежду, и не спеша зашагали по запруженным народом улицам к старой таверне, завсегдатаями которой являлись какой год подряд.
— Ты хороший парень, Коми. — Соварн с отложил остатки обгрызенной вяленой рыбины и выбрал с блюда следующую. — Хороший, умный, надежный. Одна беда — бесхитростный.
— Разве это плохо?
— Для простого городского ополченца — это хорошо. Для моего помощника — плохо.
— Я не напрашивался, сам выбрал.
— Не обижайся, мы не на совете глотки дерем. Я тебе растолковать хочу, в две головы лучше проблему решать.
Седой мужчина расчистил место между кружек с пивом и стал объяснять другу, выстраивая из рыбин замысловатую композицию.
— Каждый торгаш в нашем городе знает, что я терпеть не могу наемников. Которые берут за свою непыльную работу сверх всякой меры. Мало того, которых мы обязаны содержать, и не смеем прогнать обратно в столицу. И что делают наши любимые наемники в Нарвале? Сидят в цитадели, упражняются с железом и стараются нос на улицу не показывать. Они нас охраняют от врагов. До которых через Перешеек — недели две на сменных лошадях скакать, сломя голову.
— Они охраняют наш город самим присутствием здесь.
— Да, конечно. Вот только городские улицы патрулируем — мы. По портовым складам шайки гоняем — опять мы. За городом вольных людишек ищем — снова мы. Куда не посмотри — ополченцы работают, а денежки за отдых получают — наемники. Ближайший наш враг — нежить. Несколько дней по пустыне топать, пока до первых солончаков доберешься. И что — нас от этих покрытых пылью скелетов защищают? Какой ужас!
— Зря ты так. — Коми допил свое пиво, ущипнул пробегающую мимо трактирную даму и жестом заказал еще. — Зря ты нежить недооцениваешь. Говорят, на севере они крепко собранную армию пощипали.
— Северяне мертвяков в жизни не видели, а мы на них натыкаемся на любом дальнем разъезде к Перешейку. Я не о том. Нарвал стоит далеко от границ, регулярная армия до него не доберется. Так зачем мы дармоедов кормим? Эти деньги легко можно было потратить на ополченцев. Оружие получше закупить, подъемные молодым выдать. А боевого опыта нам не занимать.
— С наемниками ни мне, ни тебе не сладить.
— С ними никто рубиться не собирается. Если хочется — могут в своем каменном мешке и дальше сидеть. Вот только за довольствием — пусть в столицу катаются. Я про это толкую.
— Кто же сможет заставить корону оплачивать приграничные гарнизоны?
— Порты заставили, значит, и мы сможем. И на каждом совете люди видят, что я считаю правильным. И слышат. И думают над моими словами. Нам бы лишь зарекомендовать себя разок в настоящем, большом деле. И поверь — найдутся желающие мою идею донести до Солнцеликого. Его величество не дурак, он не позволит обижать основу Торговой гильдии. Он не обидит торговцев, на деньги которых поддерживается порядок в городе. И которые уже давно хотят свои деньги вкладывать в нас, реальных защитников. И торговцы на каждом совете видят, кто стоит горой за их интересы, а кто лишь кривится в их сторону.
Кима с благодарным кивком получил очередную кружку, отхлебнул половину в один глоток и с облегчением развалился на жалобно заскрипевшем деревянном кресле. Как уважаемый и постоянный посетитель он давно единолично занимал единственное широкое кресло с дубовой резной спинкой.
— Городские деньги — это хорошо. Только многие в совете не хотят видеть тебя главой ополченцев. Говорят — неуступчив больно. Себе на уме. И договариваться с тобой трудно.
— Попросят меня место освободить — новый начальник и тебя за дверь выставит. Поэтому верное дело, чтобы прогремело по всему городу — нужно не только мне. Нужно нам обоим. Так что — смотри в оба. Любая кража, грабеж, любой неординарный случай должен быть использован нами на благо всему ополчению. А то, что меня толстолобым и недалеким считают — нам лишь на руку. С дурака спрос меньше.
Кима допил свое пиво и согласно крякнул. Кто же спорит. Зарекомендовать себя в серьезном деле и можно торговцев отравлять с петицией к его величеству. Пусть деньжат сэкономят и своих верных стражей отблагодарят. В одном городе выросли, как никак.
* * *
Последнее время Фрайм Спайт старался поменьше смотреть людям в глаза. Слишком зло последние дни смотрел наемник на окружающий мир. Поймает ненароком собеседник такой взгляд и словом давится. Нехорошо. Потому что разговаривать и шутки отпускать Фрайму приходилось в каждой таверне, на каждом постоялом дворе, у каждого столба, где вечером на постой караваны встают. Потому что мчался Фрайм по горячему следу, преследуя добычу, и не мог ошибаться в выборе пути. Это у беглеца сто дорог, а наемника только одна, и та — правильная.
Еще со времен становления Драконьего королевства богатые люди использовали наемников для решения щекотливых вопросов. Кто победнее с их помощью отбирал землю у соседа, щипал караваны на ближних дорогах или выбивал наследство из прижимистых родителей. Кто побогаче: штурмовал города или вел полномасштабные войны с другими государствами. Более чем за две тысячи лет выработался определенный кодекс наемника, которого старались придерживаться лихие люди. Придерживаться, чтобы повысить свои шансы на выживание в череде битв и схваток, о которых не принято говорить вслух.
Королевство Зур после ряда тяжелых поражений от северных соседей перешло на армию, полностью укомплектованную наемниками. Другие короли привлекали ватаги отчаянных рубак время от времени, больше полагаясь на свои постоянные армии. Но смелый человек, неплохо владеющий оружием, всегда мог получить деньги за возможность рискнуть своей головой. Такой рискованной работой и занимался Фрайм Спайт до того, как познакомился с Мимом, доверенным лицом Ищущих.
Еще когда мальчику исполнилось семь лет, отец отправил своенравного упрямца от греха подальше в монастырскую школу, в соседний небольшой городок. На беду родителей, школа стояла на одной площади с гарнизонными казармами, где Фрайм в итоге стал проводить больше времени, чем в пыльном и душном классе. Пару лет монахи скрывали сложившееся положение дел, исправно принимая плату за обучение мальчика. Вскрылось все случайно, когда папаша нежданно приехал повидать сына и после долгих поисков застал его за заточкой старой алебарды на задворках казармы. Горячая перепалка чуть не закончилась поножовщиной, но драку в корне пресек старый десятник, ставший в дальнейшем наставником молодого солдата. Отец сорванца быстро утешился половиной заработка, исправно отсылаемой казной в крестьянское хозяйство. А сам подающий надежды солдат усердно тянул лямку, занимался с различными видами оружия и к шестнадцатилетию встал перед выбором дальнейшей дороги.
Перспективы карьерного роста в гарнизоне отсутствовали с момента его основания. Лучшее, что мог получить Фрайм — это место десятника за выслугу лет в старости и небольшую пенсию. Неплохо для посеченного шрамами старика и невообразимо мало для молодца, желающего поймать удачу за скользкий хвост. Намотав на ус все сказанное долгими вечерами в тихих личных разговорах, молодой человек не стал подписывать очередной контракт в день совершеннолетия. Лестью и некоторой суммой из скудных сбережений он получил рекомендательные письма у коменданта и направился с первым караваном в Зур, на учебу.
Два долгих года обивал пороги важных чиновников Торговой гильдии, повторяя одно и то же: "Я хочу быть лучшим, я хочу служить в наемниках Зур". Нищета, голод, редкие заработки на охране бедных караванов, экономящих на хорошем эскорте. И в начале каждого месяца — очередная попытка и равнодушный отказ.
Но Фрайм не сдавался и терпеливо пробовал снова и снова. Тренируясь каждый день, по крупицам собирая военные знания и боевые навыки на показательных выступлениях, у подвыпивших профессионалов в тавернах и рядом с казармами. Упорно отказываясь от какого-либо криминала, перечеркивающего саму мечту стать наемником.
И его усилия увенчались успехом. Упорного парня лично проверил сотник нового отряда пограничной стражи и затертые до дыр рекомендательные письма легли в архив. А Фрайм отправился в один из многочисленных тренировочных лагерей. Королевство Зур щедро платило своим наемным войскам за проливаемую кровь, но и требовало отдачи с торицей.
За прошедшие годы Спайт побывал везде, где возникали проблемы с соседями. Участвовал в многочисленных штурмах городов, рубился с пиратами на побережьях чужих стран, гонялся с летучими отрядами за бесшабашными разбойниками по густым лесам или иссушенным зноем пескам. Дважды его повышали до сотника, но он неизменно возвращался обратно, в солдатскую массу. Добивался участия в любом опасном деле со щедрой оплатой и бежал от любой бюрократической рутины.
Мим встретился с наемником, когда тот уже поднакопил небольшую сумму и раздумывал о выходе на раннюю пенсию. Человек, занятый поиском очередного Хранителя смог предложить молчаливому военному специалисту солидную оплату за высокий риск. Фрайм посчитал варианты и принял предложение. Свой дом с парой хороших лошадей, семья, приданное дочерям и хорошая карьера сыновьям — за это стоило рискнуть головой не на поле брани, а в безумной гонке за будущими потрясателями мира. Победителей не судят, и наемник стал компаньоном тайного эмиссара Спящих, секретного ордена, пытающегося возродить силу древнего Владыки этого мира.
К сожалению, последний поиск принес одни неприятности. Отобранный претендент потерял зрение в холодных подвалах поххоморанцев и чудом не испустил дух. Неведомая магия вернула ему возможность воспринимать окружающий мир и безглазый бежал сначала в катакомбы Полана, а затем к воюющим с соседями оркам. Фрайм не знал, как увечный бродяга смог ускользнуть от бдительного ока Спящих, как орки отпустили попавшего в их лапы человека. Но вот уже какой день наемнику приходится распутывать оставленный беглецом след, приближаясь к Нарвелу, крупному городу на юге королевства Зур, опорному пункту перед оставленными людьми Перешейком. Разница между преследователем и добычей сократилась до нескольких часов. Спайт Фрайм ощущал растущую уверенность, что не сегодня-завтра он закончит эту безумную гонку. Он нашел паршивого счетовода в чужих мирах, приволок на Майдман и поймает его еще раз. Поймает, сломает пару пальцев в назидание и передаст Спящим. В обмен на обещанную щедрую награду и возможность начать долгожданную спокойную жизнь.
* * *
Сухой песок сияющим на солнце слюдяным ручейком тихо заструился с потревоженной верхушки бархана. Выбеленный солнцем скелет замер на самом верху, пытаясь поймать отголоски живой жизни рядом с собой. Но попытка услышать стук живого сердца лишь истощила слабые запасы магии в солдате нежити. Метнув старое потертое копье в сгрудившиеся у подножья бархана колючки, скелет ссыпался туда же. Растревоженный песок присыпал вольно рассыпавшиеся останки сторожа невидимой границы, протянувшейся по краю песков, подбиравшихся к мрачным пикам Перешейка. Так, невидимый, он и будет лежать, пока неосторожный конный разъезд не потревожит его покой. И проклятые собаки не помогут живым, не найдут укрытого песком стража, способного восстать в мгновение и начать убивать. Собаки хорошо сторожат ночные стоянки, оберегая своих хозяев. Собаки способны обнаруживать небольшие отряды нежити. Но против одиноких затаившихся охотников и стражей границы даже они бессильны.
Семь сотен лет тому назад уничтоженные отряды поххоморанцев оставили на Перешейке не только свои тела, но и остатки магических артефактов. Благодаря которым древние заклятья вызвали на свет первых охотников за живыми. Годами они копили силы и нападали на редкие караваны, осторожно пробирающиеся по узким ущельям в горных кряжах, разделивших южные и северные земли Фэгефул.
Чуть больше шестисот лет тому назад Южная Империя уничтожила крупные силы Халифата, загнав крупную армию в предгорья и устроив там чудовищную бойню. Ушедшие войска оставили после себя горы трупов, которые после одной из ночей были напитаны древней магией и восстали. Восстали, чтобы занять весь Перешеек и, закрыв его от любого живого существа, пытающегося пробраться мимо их. Несколько попыток исправить ситуацию лишь поставляли новых бойцов в крепнущие ряды нежити. И люди смирились с необходимостью оставить неприступные горы. Мертвые не могли далеко уходить от своих магических источников, скрытых в глубине скал. Утеряв последние капли магии, они рассыпаясь в прах. Древние скалы за эти столетия пропитались духом смерти, поддерживая новых владык заснеженных вершин. Но стоило нежити углубиться в пески на севере, или двинуться дальше по зеленым лугам на юге — как их силы таяли и человеческие сторожевые отряды добивали легкую добычу.
Так и сохранялось это шаткое равновесие уже какой год подряд. Одни копили злобу на живых, другие старались не заглядывать в смертельно опасные земли. Мертвые кости способны долго сохраняться в сухом климате. Мертвые воины не забывают, как держать оружие в выбеленных ветрами костях. Мертвые никогда не согласятся оставить в покое живых. Перешеек закрыт для тех, у кого сердце еще бьется в груди.
* * *
Путник в пропыленном плаще специально выбрал самый дальний угол в шумящей таверне. Устроился в тени за поддерживающим прокопченный потолок столбом, чтобы не смущать провалами пустых глазниц пирующих вокруг. Потягивал холодный квас, запивая только что съеденный плотный ужин. Неприметный калека, прибывший издалека и незримо для окружающих отслеживающий всех входящих и сидящих в зале. По привычке. Чтобы не получить неожиданно удар в спину.
Меньше года назад он откликался на имя Глеб Михайлов. Почти тридцать восемь лет. Бухгалтер. Бывший бизнесмен, потерявший изрядную толику самоуверенности после устроенной коллегами автокатастрофы. Простой человек, подобный тысячам, живущим в россыпи городов огромного государства. И потомок Перворожденных, одними из первых заселивших плодородные земли Фэгефула, второго материка Майдмана. Циничный наемник натравил бешеного зверя на женщину, единственный светлый луч в прошлой жизни. Лишил свободы и приволок бухгалтера сюда, в эти смертельные земли, теряющие остатки магии и огрызающиеся сталью на любых незнакомцев. В земли, где свободу приходилось отстаивать силой оружия. И где за право жить от Глеба потребовали непомерную плату.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
