Дар. Общий файл v1.4 pre-release

— Но оно же превратило целый континент в пустыню, ты же сама говорила...

— Я ошибалась! Это дневник Великого князя. Вот послушай.

'...не приняли капитуляцию. Вы отвергли всякие переговоры. Быть может, Зеленые, вы найдете вакцину от Чумы, но будет уже поздно.

Да это моя вина. Это я по незнанию извратил паутину эльфийских чар, опутавших мир так, что они убивают теперь не только гномов, но и людей. Вы не хотите дать мне шанс все исправить? Вы хотите моей крови и отмщения? Хорошо, но я не умру бессмысленно на плахе или в бою. Своей жизнью я куплю вам спасение, мои враги. Прощайте. Прощай, Элен Неж.'

— Он не врет? — спросил я.

— Не знаю. Он привел некоторые выкладки. Надо проверять. Но если это правда...

— Но если это правда, то у нас крупные неприятности. — Горбовский задумчиво оглядывал взглядом комнату.

Похоже, что причиненные мной разрушения повредили чары князя достаточно, чтобы запустить процесс саморазрушения. Я увидел, как одна из нитей разорвалась.

— Да, милая, это полная задница, — в груди у меня все похолодело, когда разорвался еще один энергетический канал,— Я не знаю, как это исправить.

Ингрид достала уголь линейку и циркуль, и начала лихорадочно рисовать на полу.

— Леха, ты помнишь круг адаптации стихий?

— Да, мэм.

— Помогай. Коги, Квер. Отойдите, не мешайте.

Через пару часов лихорадочной работы, перемежавшейся чтением дневника, они перекусили. Я залил ей маны вторым дыханием.

— Значит так. Пока все не развалилось, мы можем поставить заплатку, некоторое время она продержится. Спасибо князю за то, что он хотя бы часть исходного кода заклятья записал... как минимум распад это должно остановить. Я надеюсь... — закончила она уже немного жалобно.

Солнце уже село, когда мы закончили. Благодаря нашим с ней тренировкам по объединению воздуха и огня, ей удалось решить сложную задачу по соединению четырех стихий в единое целое. Оставался маленький нюанс. В случае ошибки, пламя, испепелившее Кусто было бы детской шалостью по сравнению с разразившимся здесь адом.

— Начинаем, — наконец сказала перепачканная сажей Ингрид. — Если резонанс магических полей сработает, то на десяток лет этого должно хватить. А там мы что-нибудь придумаем...

Мы выложились по полной. Пол искрился и дымился. Крышу ломало порывами ветра. Стены покрылись инеем. Гранит оплывал каплями как тающий лед. Все прекратилось внезапно. Гудение вихря возобновилось, хотя звук стал немного другим, вращение стало медленней. Помутневшая колона магической энергии снова мягко светилась. Узор на полу питал ее, хотя и слабее чем раньше, но достаточно для того, что бы нити перестали рваться от напряжения.

— Вроде получилось, — сказал я.

— Раз мы живы — значит получилось — кивнула Ингрид упаковывая дневник князя в свою сумку. — Жаль я не умею делать самоподдерживающиеся заклятья...

— Милая, у тебя теперь есть хорошая мотивация, чтобы научиться.

Мы спустились на этаж ниже и расположились на ночь в библиотеке. Завтра предстоял тяжелый день полный мародерства.

Первым делом утром я забрал из мертвых рук князя его меч. Ингрид недовольно брюзжала, чтобы я не тревожил труп 'великого человека'. Тонкий изящный клинок с широкой крестообразной гардой был отлично сбалансирован. Однако его характеристики сильно отставали от Бундессверта.

— Я бы рекомендовал вам носить его при себе, Ингрид. — Коги принял меч из моих рук мельком оценил статистику и отдал его волшебнице.

— Я чувствую себя, как будто могилу раскопала... — но ломаться она не стала и забрала меч себе.

Содержимое библиотеки оказалось совсем не таким ценным как представляла себе Ингрид. Почти все она забраковала с комментарием 'старье'. Всего несколько раритетов отправились в наши рюкзаки. Основной ценностью, которая попала нам в руки был дневник князя. Именно там он записывал свои эксперименты. Я уж молчу, про огромную историческую и политическую ценность.

Из замка мы вышли вечером. Как раз вовремя, чтобы успеть к дележу наших вещей и лошадей жителями деревни.

— Это что тут происходит!? — Заорал я на туземцев. Ударная волна вырвала фонтан щебня из остатков мостовой. Деревенщины попадали на колени. Стоявшие в задних рядах с воплями разбежались.

— Спокойно, Артур. Зигфрид, стоять. — Игла Эльзы выпущенная Горбовским припечатала уползающего вождя к земле за подол рубахи. — Значит так, дорогой мой вождь, до заката осталось еще полчаса. Это время мы вам даем на то, чтобы все вернуть. А иначе здесь останется только выжженная пустыня. Я то, может, сдержусь, а вот она...

Ингрид, уловив момент, выдала несколько красивейших языков пламени.

— Простите, господа добрые, не думали, что вы вернетесь уже. Все будет! Мигом! — скулил Зигфрид. И действительно, туземцы уложились за десяток минут.

Оставаться на ночь желания не было. Поэтому, собрав свои пожитки, мы под предводительством Сущности покинули пределы Люфтштада.

Пустыня встретила нас моросящим дождем. Последствия наших действий были на лицо. Ночной переход до Макондо был малоприятен, но когда мы добрались до города он был уже наполовину затоплен.

Мы расположились в одном из зданий на окраине что бы передохнуть. Ингрид развела огонь из обломков мебели и стенных панелей в камине, чтобы просушить одежду и сидела любуясь пламенем. Сущность устроилась на ее коленях. Я растянулся на полу, засунув ноги в сапогах почти в камин. В большой зале первого этажа стучали копытами лошади. Коги задумчиво стоял у окна и смотрел на дождь.

— Ну, что, теперь ты довольна, Ингрид? Может мы и не сняли проклятье, но как минимум достаточно его ослабили. Можно возвращаться в Конунгбург, показывать всем дневник князя, кричать какой я хороший и основывать Белый орден магов воздуха? — я блаженно потянулся.

— Если бы все было так просто... — Ингрид вздохнула. — Для начала надо до конца перевести книгу, доказать всем что это не фальшивка. Мне нужно будет подготовить знакомых, которые смогут нас поддержать. Иначе тебя, несмотря на все заслуги засунут в лабораторию для опытов и этим все закончится.

— Артур, я боюсь наше возвращение в Конунгбург нецелесообразно. Мы должны быть очень осторожны.

— Почему же? — хором спросили мы. Коги повернулся к нам лицом и присел на подоконник.

— Та волшебница льда, что мы встретили во время нападения вашего родственника, Ингрид, занимает важный пост в разведке Республики. Рене после операции успел мне кое-что рассказать. Я не думаю, что она присоединилась к Тайскринну исключительно по собственной инициативе. Я готов поспорить, что островитяне рассчитывали на то, что буря уничтожит всю Империю одним ударом, а вы, Артур, сорвали их планы. Скорее всего за нами сейчас идет охота. Если мы вернемся в Конунгбург, то найти нас будет проще простого. — Горбовский присел рядом с нами на пол и тоже уставился в пламя. — Следующее покушение может более успешным. Если бы не ваша интуиция Артур...

Меня передернуло. Тело помнило холод волчьего дыхания. Я знал цену этой 'интуиции'.

— Шметтерлинг, как же я не подумала, — Ингрид поправила прядь волос,— вы правы, Коги, Арк-ан-Сьель так просто бы на тропу войны не вышла. Я подумаю, куда нам направиться. Скорее всего в Вальехо. Там стоит башня архимага алого ордена, туда водяным вход заказан. Да и у меня будут перспективы разработать более корректную 'заплатку' чем наш круг четырех стихий... Я вообще удивлена, что он сработал.

— Он сработал не до конца. — Я раздраженно убрал кошачий хвост со своего лица. — Когда мы ушли нити все же продолжали рваться. Но значительно медленней. Не каждую секунду, а раз в пару часов, может.

— Почему ты не сказал!? Нам надо обратно, — она вскочила на ноги. Сущность с недовольным мяуканьем упала с ее коленей.

— Ты можешь сделать, что-то большее чем сейчас?

— Нет, но оставлять все как есть...

— Очень правильно и рационально. Время мы получили, — прервал ее Коги. — Вам Ингрид надо набрать информации, пообщаться со старшими коллегами, а не бросаться вперед очертя голову, как мы уже сделали. Потом мы составим оптимизированное заклинание с помощью вашего отца, Артур, — я скривил недовольную гримасу. Идея того, что придётся знакомить Ингрид со своим родителем, меня не радовала,— с волшебством воды мы разобрались, разберемся и огнем. Кстати, сколько вам еще лететь до Нифльхайма?

— Около месяца, — слегка придушенно ответил я. Двадцатикилограммовая тушка Сущности решила угнездиться на моей груди.

— Отлично.

Мы легли спать, а утром выдвинулись обратно в Майотту. Мы с Коги как могли боролись с дождем, периодически то затихавшим, то переходившим в ливень. Леха старался укрепляя землю под копытами лошадей. Ближе к вечеру мы заметили группу всадников вдали, но те то ли не увидели нас, то ли просто не захотели приближаться.

* * *

Деревня орочьего племени, располагалась у самой границы бывшей обители богов. Если подняться на пару тысяч ступеней по крутой лестнице покрытой выщерблинами от гномийских снарядов, потеками обсидиана от заклятий магов и пламени эльфийских драконов, то можно было предстать перед вратами, ведущими в разрушенный дворец небожителей.

Этот дворец выдержал попадание нескольких рунных бомб, но сейчас начал осыпаться под действием гораздо более мощной силы — времени. За время, прошедшее после падения богов, орочья детвора уже давно вынесла из него все ценные вещи и разворовала блестящие камни мозаики, которой были покрыты стены.

В стороне от лестницы находился вход в пещеры, где раньше жили порождения тьмы и ночи. Ныне туда вела протоптанная тропа. Это было самое популярное место среди гоблинских брахманов.

Шаман племени Смеющегося черепа Татхагата, прозванный Сугата (Правильно идущий), Локаджьештха (Почитаемый миром) в народе назывался не иначе как Супта (Спящий).

Первый раз почти трехтысячелетнюю медитацию чуть не прервала двадцать веков назад шальная душа упившегося несимметричного диметилгидразина гномийского владыки Юэ Ту. Они имели интересный и насыщенный разговор о сути бытия и будущем подгорного племени. После легким усилием воли Татхагата отправил душу гнома обратно, во вздумавшее было умирать тело. Несколько раз, обращая свой взор на материальный мир из небытия, Супта с удовлетворением замечал, что его заповеди выполняются бородатыми карликами, хотя и в несколько извращенной форме.

Потом, шесть веков назад, помешали своей заварушкой бледнолицые варвары. Тогда после какого-то особо мощного заклинания на макушку гоблина упал с потолка пещеры сталактит. Он оцарапал зеленоватую лысину шамана и сорвал корку, наросшую на коже Супты от капель воды насыщенной известью. Впервые за несколько десятилетий он вздохнул, с печалью оглядел мир раздираемый войной, но, увидев искупившую свою карму душу великого князя, с улыбкой вернулся обратно в нирвану.

Следующий раз случился несколько месяцев назад. Тогда духи ветра в своей радости от возвращения Господина взбаламутили все низшие планы бытия. Татхагате пришлось покинуть свои эмпиреи и навести порядок. С неудовольствием отметил он смятение и непринятие предназначения в душе новорожденного бога и оставил все как есть. Каждый должен пройти свой путь сам.

Но сейчас случилось то, что ни шло ни в какие ворота. Откуда-то в нарушение всех клятв и договоров вылез один из старых хозяев мира. Один из самых сильных шаманов, которого за глаза даже называли одной из дашаватар* самого Сиддхартхи, Изгоняющего Богов, с этим мирится не собирался.

*десяти великих воплощений. (орочий.) Само по себе это утверждение было бредом, ибо Сиддхартха вышел из колеса инкарнации и безвозвратно отправился в паринирвану.

Блестящая известковая пленка треснула, когда Супта поднялся на ноги. Он оправил полустлевший дхоти, раздвинул подношения в виде черепов и костей, которыми были уставлен пол пещеры, грустно вздохнул, все же варна кшатриев была абсолютно несносна в своем рвении. Татхагата двинулся к выходу из пещеры. На выходе шаман нарушил ахимсу*, когда разорвал случайно паутину. Он извинился перед крестовиком и двинулся дальше к деревне.

*поведение и образ действий, при которых первым требованием является ненанесение вреда. Ахимса определяется как поведение, ведущее к уменьшению зла в мире, направленное против самого зла, а не против его творящих. Основной принцип философии орков. Некоторым даже удается соблюдать его в течение нескольких дней.

К его удивлению деревня превратилась за последние несколько веков в небольшой городок. Но, несмотря на все изменения, его узнали.

— Спящий, проснулся? — Спросил его клыкастый орк в шипастых доспехах из касты кшатриев на входе в город. Гоблин молча кивнул и продолжил путь.

— Спящий проснулся... — шел шепот по улицам между торговцами — вайшьи.

— Спящий проснулся! — Кричала детвора шудры разбегаясь по городу.

— Мы наконец-то доиграем нашу партию в чатурангу? — задал вопрос пожилой гоблин-брахман на площади. — Или мне придется ждать новой инкарнации?

— Я думаю в следующий раз, — ответил Супта.

Он медленно шел по городу задумчиво глядя по сторонам. На берегу озера Супта нашел наконец того, кто был ему нужен. Молодой орк с чистым разумом, добрым сердцем и кармой не тяжелее пушинки. То, что он был из низкой касты шудры, шамана не волновало. При виде Супты, идущего прямо к нему юноша опешил.

— Урзак, сын плотника, — начал Татхагата, — ты должен идти к берегу моря, встретить там гостя и привести его ко мне.

— Но злые духи, одинокие тени и демоны не пропустят меня! — Урзак задрожал от страха.

— Возьми топор своего отца и отправляйся. Отныне ты будешь зваться Парашуурзак*. Я позабочусь, чтобы на твоем пути не было препятствий, которые ты не сможешь преодолеть.

*дословно Урзак с топором. (Орочий.)

— Но где на берегу я найду его? Берег велик!

— Его корабль причалит там, где ты выйдешь к океану. Довольно слов, иди.

* * *

Над северной столицей, в отличие от холодных южных краев, снег выпадал редко, но эта зима выдалась непривычно морозной. Это замедляло метаболизм и задержало спору 'Сада порождений' на сапрофитической стадии развития, несмотря на то, что в канализации Конунгбурга, куда ее занесло течением ручья, зародыш чувствовал себя прекрасно. Изобилие органики, высокая влажность, наличие большого количества мелких грызунов-переносчиков... Практически идеальные условия для роста.

Среагировав на большую концентрацию сероводорода и мочевины, ДНК споры сменило конформацию, и на поверхность клубка нуклеиновых кислот выплыл комплекс генов 'Мегаполис', предназначенный для уничтожения городов. Он стимулировал производство преимущественно паразитических форм и длительный скрытый период распространения.

На мицелии появились первые почки будущих лицехватов.

* * *

Жанна гнала лошадей, как сумасшедшая. Вечерами Вейки падала полумертвой от усталости. На разговоры не было ни сил, ни времени. Кони от бешенной гонки в течение двух недель отощали и начали спотыкаться. К счастью дождь прекратился и через облака временами проглядывало солнце. Несколько раз их путь преграждали появившиеся из ниоткуда реки. Но вода послушно застывала льдом, крошившимся под копытами.