Бочка порядка 3

— Почему это невезучий? — спросил Максим.

— Потому что теперь тебе придется менять свой мир.

— Почему именно я?!

— Потому что этот вот добрый человек принес в мир знание о том, что драконы-полукровки могут оживлять мертвые ветви. Понимаешь? Причем драконы-полукровки специально для этого рожденные.

— Понимаю, — печально сказал Максим и врезал теткиному мужу по его наглой морде.

Тилар потрогал челюсть, но отвечать не стал. Максим от него отвернулся, немного подумал и задал еще один вопрос:

— И у меня получится?

— Не факт, — сказал Ярослав. — Этот добрый человек заложил семидесятипроцентную вероятность. Заложил бы стопроцентную, точно бы получилось. А так, тридцать процентов против тебя.

— Придурок, — оценил Максим дядину предусмотрительность. Это он, наверное, чтобы скучно не было. — Что мне делать, чтобы получилось?

— Не знаю, — сказал Ярослав. — У меня получается, когда я очень ярко ощущаю то, чего еще нет. Запахи чувствую, звуки слышу, ветерок ощущаю и вообще. Это все сила воображения. Такое у меня получается когда я разозлюсь, расстроюсь или напьюсь. Правда, в третьем случае гораздо реже. А когда мне хорошо, создавать не выходит. Учитель говорит, что это неправильно, но пока мы с этим ничего сделать не можем.

— Твою ж маму... — оценил перспективы Максим.

Лучше бы ничего не знал. Спал бы крепче.

В мир сати Максим и Тилар возвращались в молчании. Парень обдумывал свою незавидную участь. Мужчина тоже о чем-то размышлял. Вернуться он согласился куда угодно и ни капельки не огорчился, когда оказался посреди огромной лужи за школой Коярена. Задерживаться он там, правда, не собирался, но парень успел поймать его за плечо и страшно прошептать в ухо:

— Только попробуй подойти к моей жене. Изменю мир так, что ты будешь жить в нем вечно и вечно же мучиться от боли во всех местах. И обезболивающее тебе не поможет. И лекари.

Тилар кивнул и все-таки исчез.

Хотели как лучше...

— Давайте с вами договоримся, — сказал Максим.

Тилар посмотрел с наигранным любопытством и кивнул.

Сидели они в той же беседке, в которой Максим совсем недавно нашел похищенную жену. Снаружи шел мелкий противный дождь. И озеро шуршало. И казалось, что над ним плывет туман, в глубине которого скрывается рой насекомых. Наверняка опасных насекомых.

Умные утки куда-то попрятались.

А неумные люди сидели в беседке, старательно пили чай и время от времени ежились из-за порывов мокрого ветра.

— Так вот, — сказал Максим, переждав очередной порыв и усилием воли заставив зубы не выбивать дробь. — Давайте с вами договоримся, что вы терпеливо подождете пять лет. Это большой срок, на самом деле. Может, к тому времени Ярик станет настоящим создателем и всех спасет. Или кто-то придумает что-то со стопроцентной гарантией успеха. У меня вон брат тот еще изобретатель... В общем, пять лет. И если ничего не изменится, я в полном вашем распоряжении.

Тилар опять кивнул.

А Максиму захотелось взять где-то дрын побольше и съездить дяде по физиономии. Ага, именно дрыном, потому что кулака для него маловато будет.

Вряд ли после этого что-то бы изменилось в лучшую сторону, но Максим хотя бы душу отвел. Слишком уж ярко он чувствовал, что его не воспринимают всерьез. Точнее, не так. Всерьез, может, его и воспринимают, но считаться все равно не собираются. И что бы он не говорил, какие доказательства бы не приводил, если понадобится, на все его просьбы и заключенные с ним договоры попросту наплюют.

Неприятно такое чувствовать.

— Ижен, мы его нашли!

Ризма светилась от счастья и чуть ли нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ей хотелось схватить бывшего подчиненного за руку и потащить его туда, где нашелся беглый муж его сестры. Немедленно потащить, пока этот муж опять не сбежал. Такое вот иррациональное желание. Понятно ведь, что от скорости в этой ситуации почти ничего не зависит. Тилара нашли, окружили барьерной границей, и теперь он либо сбежит, да хоть и в самый последний момент, либо не сможет прорваться.

— Где нашли? — спросил Ижен, не прекращая ставить размашистую подпись на документах, подсунутых Серой Кошкой.

— Как и думали, рядом с твоим сыном. Уж не знаю, о чем они разговаривали, но твой мальчишка ушел расстроенным. А Тилара мы сразу окружили барьером.

— Угу, — сказал Ижен, удивленно глядя на очередной документ. Тяжко вздохнув, он непонравившуюся бумагу отложил в сторону и, не глядя, расписался на следующей.

— Что "угу"? Тебе неинтересно о чем они разговаривали посреди озера?

— Мне интересно, но вряд ли вы знаете, — пробормотал Ижен.

Ризма опять вздохнули. Они действительно не знали. Из-за дождя и слышимость и видимость были плохие. А подслушивать в открытую они не рискнули. Может, Тилар и недоучка, но маг он, судя по всему, очень даже неплохой. Да и времени, чтобы до чего-то все-таки доучиться, у него была куча.

— Потом сына расспросишь, — сказала женщина. — Если твой зять не расскажет сам.

— Уверена, что поймаете? — спросил Ижен, отложив в сторону очередную бумагу.

— Уверена! — твердо сказала Ризма, хотя ни в чем уверенной не была.

Как потом оказалось, совершенно зря.

Тилар даже не пытался сбежать. Пока они разыскивали лодки, пока тащили их к озеру, через временные порталы, пока отправляли парней за забытыми веслами, проклятый муж Айры спокойно сидел в беседке и наблюдал за суетой на берегу.

Плыть к нему было жутковато, все время казалось, что сейчас он швырнет какую-то гадость и мрачно захохочет, после чего поймавшие его маги дружно пойдут ко дну. Им ведь даже помочь не смогут. Чтобы помочь, надо будет либо обрушить барьер, после чего Тилар, наверняка, опять сбежит, либо долго и муторно открывать в нем проход для спасателей. В общем, пока откроют, тонущие успеют пойти ко дну, умеющим плавать Тилар поможет последовать за не умеющими и опять усядется в беседке с чашкой в руках. И спасатели отправятся следом за теми, кого не успели спасти, если рискнут храбро броситься в воду.

В общем, очень странная ситуация.

Безумная ситуация.

А выбора нет. Надо схватить Тилара до того, как барьер рухнет из-за смещения баланса.

Тилар все так же сидел в беседке, пил чай, наблюдал за приближающимися лодками и никого топить не спешил. Лодки приближались. Гребцы и пассажиры нервничали, а ничего не происходило. Это заставляло нервничать еще больше, потому что что-то произойти было просто обязано. Ну не может же человек, успешно бегавший от всех не один десяток лет, просто взять и сдаться?

Как оказалось, очень даже может.

Еще и чая предложил.

Сволочь!

— Рассказывай! — потребовал Ижен, сев за стол напротив Тилара.

— Мы все умрем, — послушно рассказал Тилар и потряс перед носом Ижена ладонью, заставив зазвенеть глушащий чашу резерва браслет.

— Когда мы умрем? — заинтересовался Ижен.

— А кто вас знает? — равнодушно сказал Тилар. — Вы, возможно, завтра утром возьмете и не проснетесь. Что я вам, пророк?

— Ты только что сказал...

— Я помню.

Тилар отмахнулся от раздраженного Ижена и посмотрел в окно.

— Тилар! — рявкнул Ижен, привставая.

— Как же вы мне надоели, — устало сказал пойманный беглец. — Головы вам для чего нужны? Думать и сопоставлять факты не пробовали? А расспросить свои мечи? Вот твой сын захотел и все узнал, еще и условия мне ставить посмел. А вы мечетесь, как слепые куры по ночному полю, и ищете заговоры. Еще и другим мешаете работать.

Ижен шандарахнул кулаком по столу и уставился на Тилара почти с ненавистью.

— Ты...

— У жены спроси, в конце-то концов. Я понимаю, она многодетная мама, у нее муж полоумный и детки излишне талантливы, но почему ты ее оставил в том мире?! Ей давно пора вернуться, посидеть, осмотреть и прочувствовать. Думаю после этого она тебе все расскажет. Она сразу поймет, как и остальные, когда перестали искать странные оправдания происходящему и надеяться, что все обойдется.

— Ладно, — устало сказал Ижен, сев на место. — Расспрошу Марику, если ты считаешь, что она все поймет. Максим тебе зачем?

— Твой Максим — ключ.

— Ключ к чему?

— Ко всему, — не стал мелочиться Тилар.

Ижен сжал кулаки и мрачно задышал. Ризме, наблюдавшей за этим цирком через смотровое окошко, захотелось вмешаться и не дать бывшему подопечному убить арестованного. А Тилар взял и улыбнулся.

— Боги, — сказал задумчиво. — Он все такой же. Время его совсем не изменило. Жена его не изменила. Четверо детей его не изменили. Какой из него глава семейства? Сплошное позорище. Ижен, может, ты уступишь главенство старшему сыну?

— Что?! — взвыл отец четверых детей.

— Понимаешь, твой Максим безрассуден, здравого смысла в нем еще меньше, чем в тебе, он не шибко любит людей и почему-то не умеет доверять. Зато как он ведет переговоры. Это же просто чудо. Он мелкий пацан, который почти ничего не умеет, но говорит так, что начинаешь ощущать — этот пацан нечто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд. И он не срывается на крик. И сразу понятно, что ничто не заставит его засомневаться. Возможно, когда он уйдет, сомнения его догонят и начнут издеваться. Но в тот момент, когда пытаешься его убедить в чем-то для него неприемлемом, он тверд, как скала. Он уверен, понимаешь? В себе уверен. И готов за эту уверенность отвечать. А ты вопишь, краснеешь, раздуваешься, как филин, пыжишься чего-то. Поэтому Ризма тобой и командовала. И поэтому ты никого не смог убедить, что ту гору обрушил не сам. Нет в тебе уверенности. Понимаешь?

Ижен сжал металлическую столешницу так, что она заскрипела.

— Понимаешь, — удовлетворенно сказал Тилар. — А еще твой сын умеет находить правильные вопросы и мгновенно делать выводы. Тебе всегда этого не хватало. Ты просто пытался задавить энергией и силой. Тебе с ростом повезло, будь ты меньше, так хорошо у тебя бы не получалось. Впрочем, не важно. Отдай главенство старшему сыну, так будет лучше всего.

— Не заговаривай мне зубы, — мрачно проворчал Ижен. — Что тебе нужно от Максима? Что за ключ? От чего?

— От мира, — сказал Тилар и опять улыбнулся. — Он хаос с мозгами порядка. Он может упорядочить хаос. Все остальные его только усилят.

— Зачем тебе упорядочивать хаос? — спросил Ижен.

— Спроси у жены. Ее ты не ударишь, когда поймешь, что от тебя скрывали. А мне жить еще хочется.

И опять улыбнулся. Ижен что-то невнятно прорычал, вскочил на ноги и бросился к двери.

— Эй, позови Максима, я расскажу кое-что интересное только в его присутствии! — жизнерадостно закричал Тилар в спину отцу всесторонне талантливого ребенка. — Позови, у тебя нет другого выхода! Пытать вы меня не сможете, я умею отсекать сознание, зелья на меня не действуют, а отличить правду от лжи никто не сможет, если я буду молчать!

— Ублюдок! — рявкнул Ижен и так хлопнул дверью, что с потолка посыпалась штукатурка.

Тилар опять улыбнулся и удовлетворенно откинулся на спинку стула.

А потом еще и засвистел.

И Ризма окончательно поняла, что никого они так и не поймали. Что этот невыносимый тип сам пришел в ловушку, сам сдался, а возможно, и тот дождь подстроил. Что Тилар желает что-то им рассказать, но не сделает этого, пока Ижен не согласится привести Максима. А согласится разозленный Ижен не скоро. И это тоже подстроил Тилар. Специально его злил, чтобы мальчишку привели именно тогда, когда ему нужно.

Как бы теперь все это объяснить Ижену? Он упрямый, как осел. Чаще всего его упрямство больше помогает, чем мешает, но не тогда, когда дело касается людей, которые знают его так же хорошо, как и Тилар.

Хорошо, что таких людей немного.

И хорошо, что на большинство случаев в жизни есть четкие правила, нарушать которые Ижен себе не позволяет.

— Действительно, плохой из него получится глава Дома, — пришла к выводу Ризма и отправилась уговаривать Ижена немедленно отправиться за женой.

А там, Марика его успокоит и можно будет поговорить об инсинуациях Тилара.

Но сначала нужно поговорить с Максимом.

Хотя Ризма сильно сомневалась, что мальчишка расскажет что-то такое, чего рассказывать не пожелает. Что-что, а характер у Иженового отпрыска есть. А допрашивать его никто не разрешит. Недолетка же. Тем более, все узнать можно другим способом.

День у Максима выдался странный. Сначала был разговор с Тиларом в беседке. По возвращении девушки организовали чаепитие и заставили Максима присутствовать, упирая на то, что не может же он отказать беременной жене. Данка еще и говорила о том, что того, кто откажет беременной, обязательно сожрут мыши. И Максим был готов с ней согласиться — у очередной собачонки Танкье, на этот раз почти лысой и похожей на крысу, был уж очень голодный взгляд. Вот соберутся такие псины в стаю и исполнят роль мышей, во славу обиженным беременным.

Зачем это чаепитие девушкам понадобилось, Максим понял где-то через полчаса. Оказалось, они просто хотели рассказать ему о весеннем празднике цветов и намекнуть, что в честь этого праздника принято дарить женам милые безделушки. И нехорошо было бы, если бы Максим об этом так и не узнал. А теперь он в курсе и Данка даже готова помочь выбрать.

Замороченный парень обозвал сестру дурой и сказал, что быстрее бы все понял и осознал, если бы ему сказали прямо, без предыстории и описаний чьего-то браслета с фиалками.

Девушки страшно обиделись, дружно обозвали его черствым чурбаном и на этой жизнеутверждающей ноте куда-то ушли.

Максим вслух удивился вывертам женской логики и, наконец, пошел в школу Коярена, с твердым намерением сорвать на ком-то накопившуюся злость.

К сожалению, дойти он успел только до ворот дворца. А потом навстречу, будто чертик из табакерки, выскочил папаша и стал срывать злость на сыне. Орал он страшно и все не в тему. Обвинял в слабоумии и утверждал, что умрет Максим очень молодым, причем от руки родного отца.

Максим стоял, слушал и размышлял о том, а не сорвать ли злость на папаше? Или лучше на том, кто его довел до такого состояния? Нет, покричать отец любил, и голос у него был командирский, но обычно он себя сдерживал, не обзывался и быстро выдыхался. А тут стоит и вопит, как потерпевший.

— Что-то случилось? — спросил Максим в тот момент, когда папаша замолчал, чтобы набрать воздуха и разразиться продолжением монолога.

Ижен даже закашлялся.

— Случилось?! — неподдельно удивился он. — Ты еще смеешь спрашивать?! Во что ты опять влез, мелкий недоумок?!

— Хм, — задумчиво выдал Максим. — Пока ни во что, но я над этим обязательно подумаю. Вот вернусь из школы Коярена, сяду где-нибудь и подумаю.

Ижен вытаращился на отпрыска, как на заговоривший шкаф, сообщивший, что со вчерашнего дня умеет предсказывать будущее.

— Ты не сказал из-за чего кричишь, — подсказал Максим. — Но это ничего, у меня уже не первый час такая фигня. Девчонки тоже долго не говорили, чего от меня хотят. А потом еще и обиделись. День наверное неудачный для моего знака зодиака.