Прода

Анатолий из Кореи временно занял наш объектив, но Анатолий из будущего забыт не был. Вениамин по его просьбе занялся историей военно-химического завода на станции Горобье. Некогда аспирант в процессе поиска в архивах материалов по учительскому институту наткнулся сначала на упоминание о таком, а потом и на скромный фонд завода и не удержался поглядеть на содержимое. Тема химического оружия в те времена освещалась двояко: были рассказы про использование его в Первую Мировую (Вениамин таки догадался, что для него это германская или Мировая война) и про ту самую войну с Германией Гитлера (раз уж он проболтался, что эта война будет). В последнем случае очень кратко-к ней готовились, но она не состоялась как химическая. Было всего несколько случаев, условно похожих на применение химического оружия. Но противохимическое имущество войсками использовалось на разные бытовые нужды, скажем, в сумке для противогаза образовывалось пустое место вместо утраченного военно-морским способом маски и фильтр-коробки. И это место заполнялось тем, что нужно иметь с собой, но к военной химии не имеющим отношения. Еще бывалые люди говорили, что, если обыкновенную дымовую шашку бросить в подвал или блиндаж с людьми, там будет очень тошно. Ну и разные химикаты при пожаре могут сгорать с образованием того, что не хуже фосгена, а, может, и он самый.

Завод закрылся в Гражданскую войну и после нее не воскрес, поэтому никакие военные тайны при расспросах не поднимутся. Вениамин обещал и об этом спрашивал и поступающих, и других. Пока же он рассказал про местных героев борьбы за химическую безопасность страны, у которых неизвестно куда пропало 14 тысяч противогазов, то есть практически полный комплект для стрелковой дивизии военного времени. Анатолий поразился, и сказал, что 14 тысяч человек— штат военного времени перед ней, а в мирное время было несколько штатов. В зависимости от обстановки — когда больше, когда меньше. В далеких от границы округах-6000, было и 9000. И усиленные штаты мирного времени— до 12 тысяч. Когда дивизия, что стояла в областном центре и Среднереченске еще числилась территориальной, то ее штат был около двух тысяч шестисот человек. Остальные приходили на сборы и уходили, закончив их, а постоянного состава-вот эти 2 600.И попросил рассказать еще про этот химический кошмар. Вениамин добавил, что, возможно, противогазы фактически не пропали, просто (как бы) некогда была допущена ошибка с их наличием или даже описка в ведомости, и ошибка стала данностью, ибо фигурировала в следующих отчетах. А потом проверили, и оказалось, что цифра числящегося такова, а фактически есть на 14 тысяч меньше. А нашли ли ошибку или нет— он не знал. Там были еще фокусы с хранением и ремонтом противогазов, некачественная пайка коробок, хранение противогазных сумок в сыром месте, отчего они портились... Ах да, была рекламация, что пятая часть противогазов, поступивших в стрелковый полк из ремонта со склада в Среднереченске -негодны. Но фигурантов из мастерской по ремонту противогазов отправили в округ на съедение Особому отделу округа, поэтому он и знает только отдельные детали.

-Вениамин, а что их ждет или ждало?

-Ничего хорошего. Смотри-начальника мастерской Белова вроде бы вовлекли в военно-троцкистский заговор, когда они с неким Капланом были на сборах где-то в Речице (вроде бы), тогда он сам может оказаться руководителем организации заговорщиков в мастерской, а ему подчиненные воентехники-членами организации, которые занимаются вредительством с целью подрыва боеспособности Красной Армии. Есть факт измены в виде участия в заговоре и нанесение ущерба армии, причем факты ущерба железобетонные. 58-1Б и 11, то есть измена, совершенная военнослужащим в составе организации. Конец наступит быстро. Если в дело пойдет 8 часть, поскольку полсотни халтурно отремонтированных противогазов на пробном окуривании личного состава могут дать массовое отравление ОВ и со смертельным исходом тоже. Восьмая часть-это террор, тогда приговор выносится и приводится в исполнение безотлагательно. Доживут максимум до утра после приговора. Даже если милостиво вменить на 193 статью, то есть убрать преступные намерения, то массовое отравление или массовая пропажа противогазов по халатности-это можно подвести под 16 часть статьи, то есть с особо значительными последствиями. А там тоже ВМН. Разве что виновный подаст апелляцию, и бумаги будут ходить в Москву и обратно, вот тогда и проживет несколько лишних месяцев. Понимаешь ли, больно однозначные улики против! Это не шторм, от которого судно затонуло, а предсказать его не получилось— у деда Авдея почему-то ноги вообще не ломило, а у дела Степана они болели, как обычно болят за три дня до, а шторм случился ночью!

Они расстались, и Вениамин начал составление истории завода из рассказов, что смог получить.

Кстати, ему приходила мысль, а вправе ли он делиться с Анатолием сведениями о том, что он знал? Рассмотрение вопроса поподробнее привело его к выводу, что можно. Кто такой Анатолий? Грубо говоря, призрак, дух. Или кто-то вроде. Возможно, даже его нет ни для кого, кроме Вениамина. А если так, то все остается в нем. Вот он говорит сам с собой, как если бы говорил с Анатолием, если кто-то это услышал.

Про военно-химический завод Вениамин кое-что узнал, и тогда при визите Анатолия они друг с другом поделились известным. Получалось так: когда началась война, которая Первая Мировая, то русской армии сразу потребовалась масса военных материалов, как ранее производившихся, поскольку расход их увеличился, так и ранее не требовавшихся. Например, отравляющих веществ для применения к противнику. Насколько помнили оба, первые случаи применения кустарных ОВ случились уже зимой 1914-1915 года, а потом на Западном фронте немцы применили баллоны с хлором. Затем и на Восточном. Оттого и русской армии потребовались не только средства защиты от ОВ, но и средства атаки. Как оказалось. ОВ довольно неплохо срывают огонь артиллерии противника, если обстрелять снарядами с ними позиции батарей. Ну и многие боевые газы тяжелее воздуха, оттого могут заползать в блиндажи и подземелья в укреплениях.

И во на близ станции Горобье до войны находилось имение приват-доцента-химика из университета, в котором хозяин пытался открыть механический завод. Но его потуги ничем хорошим не закончились. А тут война, и рост потребности в ОВ.И приват-доцент решил, что есть возможность...

И хлопоты господина Соколова увенчались успехом. В июле 1915 года года завод пребывал в подчинении инженерного управления Юго-Западного фронта, принят в казну, далее с ноября подчинялся ГАУ, которое надеялось получить с завода боевую химию. Сначала нужен был ацетон и хлор, потом хлорпикрин и фосген. Есть косвенное упоминание о том, что некий работник участвовал в производстве хлорацетона, но в бумагах завода данных об этом нет. Ацетон нужен был и для нужд авиации для растворения лаков и прочего, но снова— в бумагах завода нет указаний, что ацетон там производился.

'Попытка получить в России фосген от частной промышленности потерпела неудачу вследствие назначения промышленниками чрезвычайно высоких цен на жидкий фосген и отсутствия гарантий в своевременном выполнении заказов. Поэтому имея в виду главным образом нормировку цен на фосген и скорейшее получение этого важного для обороны удушающего средства, химический комитет приступил к строительству фосгенных заводов в Иванове-Вознесенске, Москве, Казани и у станций Переездная и Горобье.

Оно предприняло переоборудование завода для выработки в год (пудов): фосгена 20 000

хлорпикрина 7 000.

Стоимость переоборудования определена в 450 000 рублей. К концу 1916 г. переоборудование было закончено, и в 1917 г. завод начал работы

Хлорпикрин — производство было поставлено на семи заводах. Из них один казенный (именно этот). По 1 октября 1916 г. изготовлено 321 тонна.

Но при первых же известиях о крайнем недостатке боевого снабжения на фронте и возможности вследствие этого 'хорошо заработать' на предметах столь острой нужды русских промышленников охватил беспримерный ажиотаж.

Под давлением крайне тяжело сложившихся обстоятельств, требовавших усиления артиллерийских заказов без всяких рассуждений, ГАУ пришлось отступить от намеченной программы и заказывать снаряды не только совершенно ничтожным заводам, но иногда даже не заслуживающим доверия аферистам, обещавшим быстро оборудовать новые предприятия.'

Завод сдал хлорпикрин в 1917 году в количестве меньше тысячи пудов (по его бумагам), фосген заказчику не сдавался. Дальше произошли изменения в политике, и завод как производитель ОВ стал никому не нужен.

И далее Анатолий выстроил рассказ на основе узнанного и запомнившегося.

Рассказ в одиннадцати статьях.

Статья номер ?1. Или большой попил.

Так выразился Анатолий и пояснил, что это выражение его времени, и оно обозначает нецелевое использование средств на производственную деятельность, когда, кроме цехов и складов, вырастают домики для ответственных работников. В особо запущенных случаях домики растут, а цеха— нет. В менее запущенных: цех есть, есть и домик.

Про ученого— химика, его завод и его планы уже немного сказано. А теперь вдумаемся: наш ученый предложил военным свой завод для производства отравляющих веществ! Вот подумайте сами — для чего на эту роль брать дохлый механический завод с десятком станков и кузницей, где только ручная ковка возможна? Что это даст для разворачивания принципиально иного производства, кроме теоретической возможности: не отходя от кассы, что-то подточить или обрубить? Далее нужно цеха строить и в них работать, когда они пущены будут. Откуда в волости свободные рабочие руки, да еще что-то понимающие в химическом производстве? За каким лешим надо разворачивать стройку, возить туда полуфабрикаты, а оттуда готовый продукт, если железная дорога в десятке верст от завода?

Ну ладно, господа генералы на карту не глянули и вбухали полмиллиона тогдашних рублей в завод, который оказался бесполезным, ибо сдал небольшую порцию одного ядовитого газа в семнадцатом году, а второй так и не смог произвести. А потом уже и не понадобилось. Впрочем, были среди генералов умные люди, которые порывались два раза закрыть эту прореху в бюджете. Но! Делегация завода в Питер ездила, и планы закрытия отменялись. В черную дыру валились очередные тысячи.

Нужны пояснения? 'Их есть у меня', как говорят в Одессе. Убыточный завод передается казне, и директором становится бывший владелец, которому сразу присваивается чин зауряд — капитана. И он же как директор подписывает разные договора на поставку так и не заработавшего оборудования.

Продолжать надо?

А что такое зауряд — капитан? Ну, в данном случае прапорщик запаса (который ученый и который владелец) получает этот чин, на который не имеет пока права, но получает жалование в соответствии с ним.

И что такое полмиллиона рублей? До войны трехлинейная винтовка стоила около тридцати рублей. Дивизию можно вооружить.

Статья номер 2. Попил малый.

Завод два раза покупает пожарный обоз за два года существования. Тыщи за две каждый раз. Ведра и бочки в ожидании пожара трусили и оттого ураганно ржавели.

Статья номер 3. Копеечная экономия.

На заводе служат офицеры, которых регулярно отправляют в командировки, в том числе в Ростов и Киев. И в каждом месте не в одну контору. А после они просят компенсировать затраты на извозчика, потому что иным способом везде не проедешь и все дела не сделаешь. Вот они и тратили свои деньги. Им со ссылкой на параграфы отвечают, что это не предусмотрено. С учетом вышеописанного это звучит особо издевательски.

Статья номер 4 или оплата услуг связи.

Завод за неуплату услуг связи отключают от телефонной связи. Неуплата около двадцати рублей. На счету завода-более двадцати тысяч. Виноватый назван не будет. Пусть его имя покроется заслуженным мраком беспамятства.

Статья номер 5. Контролирующие инстанции во всей красе.

Завод строится, завод закупает химические вещества и из них должен сделать другое химическое вещество. Нужна ли заводу хоть плюгавенькая химическая лаборатория и хоть изредка делать анализы, какого качества им поставляют соляную кислоту или что-то? Или того, что у них получилось при попытке сделать хлорпикрин?

Вы зря так думаете — нет на военно-химическом заводе лаборатории. Отравляющие вещества без нее производить хотят. А когда захотели сделать химический анализ сырья и заплатили за него сотню рублей — это вызвало бурную реакцию контролирующих инстанций. Все знакомы с такой фишкой, как 'нецелевое использование финансов' и легко представят, какой запах сразу же разнесся. От местных болот сероводородом пахнет слабее.

И еще раз добрым словом вспомните первого владельца завода и его первого начальника от казны. Он доцент-химик. И собрался производить ОВ без лаборатории.

Статья номер 6. Преодоление этих верст от завода до железнодорожной станции.

Эпопея происходит каждый день. Потом кто-то из начальства решает привезти туда полевую железную дорогу и возить от обычной железной дороги до завода грузы. Рельсы-шпалы привозят. Их оказывается много меньше, чем нужно, поэтому строить дорогу на версту, когда она нужна на десять — бессмысленно. Полевая железная дорога лежит, и ее еще нужно охранять. Где-то она нужнее, и ее бы хватило, но она лежит тут. Грузы возят автомашинами и возами. И просят прислать то дефицитные шины для грузовиков, то башлыки для возчиков, чтоб не мерзли.

Это были картинки-статьи Российской империи, теперь перейдем к последующим.

Статья номер 7. 'Подснежники'.

В начале 1918 года, но уже позже советской власти, составили список сотрудников завода для получения карточек на сахар от местной власти. И попали туда жены и дети, причем даже несовершеннолетние, именно как сотрудники, а не как члены семейств.

Статья номер 8. Кражи металла.

Как прошел слух, что завод в 1918 году закрывать будут, так заведующий конюшней вечерком зашел в свое хозяйство и отнес домой разные металлические предметы упряжи. Ну зачем она закрытому заводу? Фамилию его не названа. Пусть растворяется во тьме безымянными.

Статья номер 9. Судебная волокита.

Итак, в апреле были украдены вещи, 'героя' тут же поймали на горячем. Все в нужные места передали, а потом долго просили суд вернуть изъятые как вещественные доказательства украденные детали сбруи. Они и заводу-то надобны. Еще осенью просили, а их все еще не возвращали.

Статья номер 10. Ликвидация.

Раз завод по производству ОВ не нужен ни РСФСР, совсем никому, его нужно закрывать или перепрофилировать под нечто нужное. Ну и его закрывают, и ликвидируют. Продают лишнее и ненужное оборудование. Процесс длится весь год до ноября. На это идут весьма пристойные суммы и множество работников трудятся. Когда увидишь, что большой судостроительный завод 'Судосталь' 'ликвидировали' всего 59 человек, поражаешься размаху в ликвидации этого мелкого завода.

Статья номер 11. Пропаганда.

Интересная почтовая открытка 1915г, цена 3копейки.

На обороте надпись — "Каждые проданные 2-3 открытки дают возможность изготовить респиратор для защиты от удушливых газов".

В качестве завершающих штрихов еще немного. На начало 1939 года от завода остались труба и подвалы, в которых лежали большие бутыли из-под химикатов. И их значительно больше, чем нужно восьмистам жителям, поэтому они заполняют подвалы. Жители даже не знают, что завод производил отравляющие вещества. Что какая-то химия там была-это еще знают, потому что кто-то из знакомых и родственников во что-то едкое уже влез.

Можно было похлопать двум энтузиастам краеведения.