Черная кровь

Глава 1.

Темный чулан. В углу, тяжело дыша, лежал маленький мальчик лет восьми, на самом деле ему было намного больше лет, но тяжелые условия жизни и постоянные побои сделали свое дело. Очередной раз, дернувшись от боли в сломанных ребрах, ребенок провалился в спасительный обморок, который избавил его от боли.

Стоило маленькому телу затихнуть, как тьма, царившая в этом чулане, стала материальной, она обволокла ребенка, полностью скрывая его. С неприятным хрустом встали на место сломанные ребра, от чего ребенок, не приходя в сознание, очередной раз дернулся, но не пришел в себя.

— Поттер! Вставай немедленно, сатанинское отрепье! — Противный голос тетушки вырвал ребенка из сна. Он не хотел просыпаться. Там, где он был, царили холод, покой и тьма. Там он был свободен. — Если снова испортишь завтрак, простой поркой не отделаешься!

— Да, тетя. Уже встаю. — Несмотря на ненависть, которая поднималась в душе каждый раз, когда он слышал этот ненавистный голос, ответ ребенка звучал без эмоций, по-другому было нельзя. Если его родственники хоть на секунду заподозрят его в непослушании, они снова позовут того безумца. Который раз за разом пытал его тело раскаленным железом, читая латинские молитвы. Так он очищал его от дьявола, который прочно завладел душой ребенка и не хотел отпускать.

Отец Иосиф. Его персональный инквизитор, старый подслеповатый фанатик. Ребенок никогда не забудет того дня, когда его очищали первый раз. Накануне перед этим, его кузен Дадли вместе с друзьями предавался своему любимому развлечению — травлей Поттера. Зная, что с приемышем ничего не произойдет, и что его раны через день — два затянутся, дети позволяли себе избивать подростка до тех пор, пока он не затихнет, лежа на земле. Вид крови их только раззадоривал. Но в тот раз все пошло не так. Пустырь за домами, куда затравленный ребенок выбежал, спасаясь от побоев, стал ловушкой. Затравленно озираясь в поисках выхода и не находя его, Поттер медленно отступал к стене, зная, что его ждет дальше. Надежды не было. Пустырь и в разгар дня видел от силы одного — двух человек, а уж в сумерки, когда длинные тени вытягивались во всю длину, помощи ждать не приходилось. В тот раз он впервые смог осознанно воспользоваться своей силой. Тени, ожившие буквально за секунду, стегнули подошедших детей. Казалось, и без того тусклый свет, бросаемый заходящим светилом, стал еще слабее. Вокруг заметно похолодало, хотя на дворе был разгар лета. Поттер отчетливо почувствовал своих врагов... предвкушение охоты сменялось страхом... а затем ужасом. Дадли со своей будущей бандой, не понимая, что произошло и чувствуя неосознанный страх, бросились прочь. Не успев отбежать и десяти шагов, они услышали леденящий душу крик. Пирс Полкисс, отчаянно вереща, скреб руками по земле, пытаясь сопротивляться обвившей его ноги тени, и сейчас медленно подтягивающей его в сторону ставшему таким страшным Поттеру. От этой картины волосы на голове девятилетних детей встали дыбом, завывая в полный голос, они рванули прочь, к взрослым, которые защитят их от неожиданного чудовища.

Для Поттера время как будто остановилось. Он отчетливо ощущал страх, граничащий с безумием, исходящий от его врага. И этот страх манил. Подтянув к себе поближе сопротивляющееся тело, он стал в начале медленно, а затем все быстрее и быстрее вдыхать этот пьянящий коктейль чувств. С каждым вдохом, тело Полкисса тряслось все слабее и слабее, путы, удерживающие его, давно стали не нужны и вернулись к своему первоначальному виду. Эйфория, накрывшая с головой, требовала вытянуть все без остатка, а тело... казалось, его переполняла легкость. Сильнейший удар в голову откинул Поттера в сторону, уже потухающим сознанием молодой маг увидел нависающего над ним Дурсля, который раз за разом опускал свои кулаки на тело ребенка. Боли не было, было только сожаление, что в теле его врага остался еще кусочек, который он так и не успел поглотить.

На следующий день, Вернон, дождавшись прихода незнакомца, очень долго разговаривал с ним и своей женой в гостиной, а затем выволок племянника из чулана и оттащил его в подвал, где под руководством незнакомца привязал ребенка к столу и вышел. Через некоторое время, Поттер только хрипел, порванные голосовые связки не позволяли ему кричать дальше.

Теперь после каждого непонятного случая в дом Дурслей стал приходить отец Иосиф, который раз за разом изгонял "дьявола" из тела заблудшего ребенка. Шло время, отметины, отставленные раскаленным железом в виде креста, преобразились в шрамы, вся спина Поттера была исполосована тонкими линиями. Как говорил священник, истязания закаляют душу, а слезы смывают грехи. Буквально за год, волосы, бывшие цвета вороньего крыла, стали пепельными, а зеленые глаза, когда — то сияющие жизнью походили на осколки льда, пламя ненависти ни на секунду не хотело покидать взор ребенка. Почти неизменным остался только шрам в виде молнии, который претерпел минимальные изменения, так как после первого же обряда изгнания демона из него полилась черная кровь, и после этого он стал напоминать почти зажившую отметину, в разы тусклее, чем был до этого.

Дождавшись, пока вся семья соберется за столом, Поттер приступил к трапезе, хотя то, что он ел, не шло ни в какое сравнение с тем, что он незаметно поглощал. Родственники, для него они были врагами, да и вообще, люди вокруг, они были чужими, неправильными, не такими как он, но от них пахло такими вкусными эмоциями, который юный Поттер не стесняясь, поглощал, только так он мог выжить. Каждый раз после побоев и проводимых обрядов, все его тело горело огнем, казалось, что внутри него находится раскаленная, тонкая проволока, которая мелкой сетью оплетает все его тело. Каждый раз, она становилась все больше, на чуть-чуть, но все же, он даже чувствовал, как по этой сетке струиться сила, делая его сильнее, ведь с каждым разом все его способности, которые он тщательно скрывал, становились все сильнее и сильнее. Тень стала его оружием, в секунду принимая нужную ему форму, она разила насмерть, позволяя выпивать из тех, кого он выбрал жизнь. Разум стал его защитой, любая боль, насколько не была бы она сильна, была нипочём. Глаза позволяли видеть многое и никакие преграды не мешали ему, так он не раз замечал странных людей, одетых в мантии, а один раз даже выпил одного из них, досуха, оставив пустую оболочку, и это было божественно, столько силы и сытости он не получал не разу.

А тьма стала его союзницей, он мог раствориться в темноте, стать ее частью, там были тишина и покой. Приходилось заставлять себя выныривать — так велико было желание остаться навсегда. Но до тех пор, пока живы его враги, он не может себе позволить подобного. Последние несколько месяцев он стал пить своих врагов, с которыми жил, внутренне улыбаясь, видя, как тех постепенно охватывает безумие, шажок за шажком. А потом, потом он убьет их, медленно, наслаждаясь каждой частицей их страха и боли. И напоследок... самое вкусное... это отец Иосиф. Для него ребенок расстарается по полной. Главное лишь, чтобы его хватило надолго, и чтобы он не сбежал к своему лживому богу. Интересно, когда тот поймет, что сбежать не получится? И всё, его сущность будет поглощена тем, кого он так старался наставить на путь истинный... нужно будет запомнить его взгляд.

— Сегодня у Дадли день рождения. Так что не смей выползать из своего чулана. Ты меня понял, урод?

— Да, дядя. — Взгляд, опущенный в пол, не выдал блеска глаз, а улыбка так и не появилась на лице. Ведь он знал, сегодня для его кузена особенный день, день, когда тот станет еще на один шаг ближе к своей смерти, и они все тоже.

— После обеда мы уедем в Лондон. Только попробуй что — то натворить в доме.

— Дорогой, может оставим его у кого — то?

— У кого? После того, как Арабелла умерла, а она единственная, кто соглашалась смотреть за этим отрепьем, нам не на кого его оставить, так что лучше я его запру.

Шум отъезжающей машины давно уже стих, когда под лестницей дома тень на секунду сгустилась, а еще через мгновение из нее вышел Поттер.

— Пора. Мы ведь не хотим, чтобы они остались безнаказанными.

Постоянно посмеиваясь, Поттер поднялся на второй этаж и направился в сторону спальни Дурслей.

— Пускай они боятся. — Слова, слетающие с губ ребенка, изменились. Если бы кто — то слышал его в этот момент, он бы решил, что у мальчика раздвоение личности. — Больше страха, будет вкуснее. Да, это будет правильно.

Зайдя в комнату, Поттер направился к кровати. Подойдя вплотную, он выставил над ней свои руки, от которых стал исходить черный туман, медленно опускающийся вниз и впитывающийся без остатка.

— Долго, очень долго. Я хочу их разорвать. Проткнуть, выпить досуха.

— Нельзя, нас заберут, о нас узнают, еще рано, — второй голос убеждал первого, — так не интересно, ты ведь хочешь, чтобы они страдали? Они должны почувствовать все, что и мы.

— Да. Так будет правильно.

Закончив свои дела, Поттер на секунду замер, а затем вышел прочь не только из спальни старших Дурслей, но и из дома, до возвращения его врагов было много времени, он успеет поохотиться.

— Джеймс, я так переживаю. Буквально через неделю мы его увидим, увидим нашего Гарри. Как же я скучаю! А как будут рады Рик и Джесси, ведь они так давно хотели познакомится со старшим братом.

— Я знаю, мне самому не по себе от того, что наш сын растет вдали от нас. Но так нужно для его безопасности.

Этот разговор не был первым. Чета Поттеров раз за разом поднимала данную тему, и лишь прямое вмешательство Дамблдора не давало им забрать сына. Главное, что он был в безопасности. А уверенность в том, что он счастлив в том месте, где его прячут, позволяло умереть боль от расставания.

Внезапно пламя в камине приняло зеленый цвет, и в особняк вошел маг с длинной белоснежной бородой в несуразной мантии.

— Альбус, что случилось, что ты так внезапно появился? — Сердце Лили болезненно сжалось от предчувствия беды. Старый маг выглядел растерянным и... разгневанным?

— Лили, Джеймс. Случилось ужасное. Сработали чары оповещения, твоя сестра, ее муж и сын были убиты. Прости меня, девочка моя, это я во всем виноват.

— Но как? Ведь никто не знал!!! — Ноги Лили подкосились и если бы не муж, она бы упала.

— И это еще не самое страшное. В подвале дома мы обнаружили пыточную и еще одного магла, проповедника.

— Директор, что все это значит!? И причем тут все это? С сестрой Лили не общается еще со школы!

— Я виноват, не учел, недосмотрел...

— Альбус! Что вы этим хотите сказать?

— Лили, твой сын, я его спрятал в доме твоей сестры, используя старые знания и обряды...

-Что?! Она ведь ненавидит магию! Как вы могли?! А мы вам еще и поверили. Альбус! Где мой сын?!

— Джеймс. Лили. Прошу успокойтесь. У меня еще есть новость, хуже предыдущих...

На лица Четы Поттеров было страшно смотреть, Лили была на грани обморока, а лицо Джеймса было перекошено в гримасе злобы, когда он понял, КОМУ его наставник отдал его сына, первенца, наследника рода.

— ...Этот священник признался, что уже несколько лет пытается изгнать дьявола из ребенка. Что об этом его попросили Дурсли. И пыточная, в подвале служила для этих целей. Джеймс, Лили... — Договорить магу не дал кулак Джеймса, который опрокинул старого мага на пол.

Не мешкая не секунды, Джеймс послал патронуса своим друзьям Бродяге и Лунатику, которые буквально меньше чем за минуту оказались рядом с ним.

— Лунатик! Я оставляю Лили на тебя! Не отходи ни на шаг! У нее сейчас шок. Бродяга, за мной. — И уже поворачиваясь к наставнику. — Альбус, если с моим сыном что-то случилось, я клянусь тебе, что умирать ты будешь очень долго!!!

Глава 2.

Новый рывок до следующей тени... скрыться... спрятаться... Все чувства голосили о том, что его берут в кольцо и загоняют как зверя. А как хорошо все начиналось...

Жирный боров со своей семейкой вернулись из парка развлечений, семейный ужин, приготовленный персональным рабом, а затем ночь.

В начале, отчетливо потянуло страхом, переходящим в безумие. Дикий визг Петуньи нарушил тишину ночи. Через минуту по лестнице прогрохотало что-то тяжелое.

— Пети, милая. Это я! Что произошло!

— Изыди! Монстр! Не подходи ко мне! — Звуки перетекли в сторону кухни. — Не приближайся!

— Пети, убери нож! — Затем послышался крик боли и рев Вернона. — С**а! Ты что творишь?!

— Мама! Что происходит?

— Дадли! Иди в свою комнату! Закройся там и не выходи!

— Папа, почему тут кровь? Ты поранился?

— МАРШ В КОМНАТУ!!! НЕМЕДЛЕННО!

Через несколько минут грузные шаги раздались возле дверцы в чулан. Вырвав с кусками дерева щеколду, Вернон попытался вытащить племянника... — Это все ты, тварь! Я знаю, что это ты! Я тебя... — Договорить ему не дали две иглы черного цвета, которые казалось, были частью той тьмы, что царила в чулане. Они играючи пробили оба плеча мужчине и откинули его на несколько метров назад.

— Какая феноменальная интуиция. — Из провала тьмы вышел ребенок, на его лице сияла искренняя улыбка. — Правда, я рассчитывал на то, что твоя женушка успеет выпустить кишки несравненному Дадличке, — специально коверкая слова, почти пропел Поттер. — Или тебе.

— Тварь! Я тебя уничтожу! Ты будешь гореть в аду!

Из ближайших теней выстрелило несколько теней, связывая мужчину.

— Нет, дорогой дядюшка. Гореть будешь ты. — Повинуясь движению руки ребенка, тени пришли в движение, и, подтащив грузного мужчину к стене, затем рывком, без всяких усилий распластали на ней. — Чего-то не хватает. — Сделав вид, что задумался, Поттер снова улыбнулся. — Ах, да, вы ведь так истово верите в своего бога, так почувствуйте то, что чувствовал он. — В следующее мгновение тени пробили руки и ноги мужчины в нескольких местах, буквально пришпиливая его к стене. — Не скучайте, дядюшка, я скоро вернусь. — Помахав рукой яростно орущему через кляп мужчине, Поттер отправился на кухню, где по ощущениям была Петунья.

Петунью Дурсль Гарри застал в довольно забавной позе и связанными за спиной руками, но несмотря ни на что, она яростно пыталась вырваться. На ее лице красовался лиловый кровоподтек, а на полу кухни были следы крови и нож. Спустя несколько минут Петунья Дурсль заняла место рядом со своим мужем, к тому моменту, когда ее руки и ноги прошили насквозь тени, в ее глазах вместе с болью появилось осмысленное выражение, морок под действием боли спал.

— Вы смотрите, вся семья в сборе. — Проведя пальцем по кромке лезвия одного из ножей, Поттер поднял глаза на своих врагов, у его ног лежал окровавленный кузен, который баюкал поломанную руку. — Дорогая семья. Мы ведь так плохо друг друга знаем. Предлагаю это исправить. А для начала... я хочу сыграть со всеми вами в одну игру... — глядя в глаза тех, кто превращал его жизнь в ад на протяжении стольких лет, Гарри чувствовал удовлетворение. Жалость и сострадание умерли в нем в тот день, когда у него от побоев первый раз остановилось сердце. Он выжил благодаря своей магии, а вот упомянутые чувства нет. А как приятен аромат страха... но нет, нельзя просто так выпить их... это будет слишком милосердно. Они должны осознать то, что сотворили со мной... А священник никуда не убежит, с ним можно будет поиграть и в другой раз.