Глава 36. Заговорщики

Глава 36. Заговорщики.

Командир Кузи не собирался держать корабль так далеко от Кронштадта. Изучив карту глубин и уточнив рельеф дна заодно и на наличие минного поля у приходящих и уходящих торговых посудин, боцманская команда на двух катерах проверила глубины и ручным навигационным, и гидроакустическим лотом в течении половины короткого "северного дня". Также моряки быстро выяснили, что гальванические мины Якоби на подходе к Питеру ещё не установлены и заградительных минных полей нет. И до "вечера" Авианосец на самом малом ходу, следуя указаниям катерной команды продвинулся от мыса Серой Лошади почти на четырнадцать миль в глубь Маркизовой Лужи и встал на оба якоря в четырех милях от острова Котлин, чем существенно ускорил разгрузку испанских товаров и вызвал трепет и ажиотаж на береговых пляжах и дорогах столицы.

Простой люд крестился и кланялся, взирая на небеса и силуэт тридцати этажного корабля в море со страхом. Священники ближайшей церкви устроили молебен за прощение всех христианских душ и дарование спасения от неизвестного чудища прибывшего не иначе как из геены огненной. Небо заволокло низкими тучами, добавляя грозных очертаний и темноты к происходящим событиям.

Если находящийся почти у линии горизонта в двадцати милях от Котлина вид стального крейсера не вызывал на батареях и фортах крепости-острова паники , то когда корабль пополз и приблизился на пару орудийных выстрелов к Котлину, то в Кронштадте объявили военное положение. Срочно грузили уголь на недавно построенные Путиловым три паровых канонерки, собирали команды и экипажи, вскрывали погреба и выносили пороховые картузы вместе с ядрами и гранатами. Крепость готовилась к бою хоть с чертом, хоть с бесом, хоть с самим повелителем Ада. Попы на кораблях обкуривали ладаном орудийные палубы и пушки, не забывая об артиллерийских командах, что метались под свист боцманских и старшинских дудок, готовясь защитить столицу от не прошенной нечисти.

Экипаж Кузи спокойно и деловито разгружал ангар от последних товаров дона Педро, который хоть и был немного потрясен и взволнован , но не терял присутствия духа и потирал руки от удовольствия самим собой, понимая, что его сумасшедшая затея со спасением собственного бизнеса сейчас и находится в последней стадии завершения.

Общество северной пальмиры высыпало к берегу чуть погодя, в каретах и экипажах. Многие дворяне, отлично зная об отвратительно плохих дорогах в сию пору, выехали на лошадях верхом предусмотрительно и запасливо разжившись подзорными трубами. В магазинах столицы и купеческих домах за два часа были раскуплены все оптические приближающие приборы. Знать и крупный вельможи тоже желали видеть гиперборейское чудо, ужас и страх морей воочию. Адмиралтейство как и сенат опустело, в здание остались лишь лакеи, прислуга, охрана и несколько чиновников. Гарнизон города поднимали по тревоге. Никто не знал чего ожидать от заморского монстра, так быстро поставившего месяц назад всемогущую Англию на колени. Телеграф до Питера проведут только после Крымской войны, поэтому новости о вояже Кузи по Европе до столицы империи ещё не докатились, влача своё существование по дороге в Петров град где-то в районе Царства Польского, не иначе.

Граф Соболев в этот момент находился в Стрельне, во дворце у Великого Князя Константина Николаевича Романова. Он жил там уж неделю после прибытия в Питер, справедливо рассудив, что лишь этот представитель царского рода в состоянии трезво оценить ту информацию которую он с таким трудом доставил к столице. А князь ему сперва не поверил, хоть и начитан был ,и умен, и образован и адмирал не по спине, а по призванию, а поди ж ты немыслимой новости от графа не доверял. Требовал дополнительных доказательств. Иван Сергеевич мудро решил, что пожалуй и сам не поверил бы , и вспомнил как день мучился не в состоянии выкинуть вал информации из головы , и решил дать князю переспать с навалившимися угрозами России её флоту. Великий князь пять ночей ворочался и клял графа, а днем сверял подписи, почерка и стили документов, советовался с доверенными людьми в министерствах, а на шестую состоялся таки душевный и сердечный разговор меж дворянами в роскошной библиотеке дворца. В Стрельню неожиданно прибыл и военный министр. Со стороны можно было подумать, что затевается государственный заговор, жандармы и соглядатаи кружили вокруг дворца и срочно отписывали доносы в секретное третье отделение государственного совета... Всемогущего графа Орлова Алексея Федоровича — начальника III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии и шефа жандармов — вытянули в разгар бала из дома Карла Васильевича Нессельроде, где он имел честь быть в присутствии и наслаждался светскими беседами отдыхая от государственных забот.

Графу принесли записку по приказу начальника штаба Дубельта Леонтия Васльевича, в которой начальник Первой экспедиции сообщал, что во дворце Великого князя Константина пятый день проживает неопознанный субъект дворянской наружности, прибывший, судя по одежде и поведению, из Европы инкогнито напрямую к князю и проводящему у него время в длительных и секретных беседах более пяти суток, отчего брат императора произвёл большие и обширные консультации с преданными ему людьми в основных государственных и силовых ведомствах. А сейчас, в особняк в Стрельне прибыл военный министр империи.

Через час всех жандармов столицы подняли по команде: "В Ружьё!" Негласно были взяты под усиленную охрану Сенат, Адмиралтейство, царские апартаменты. Граф лично двинулся в Стрельню, чтоб удостовериться в опасности происходящего и предотвратить! А если нужно тихо и без лишнего шума. На всякий случай, Алексей Федорович прихватил с собой драгунскую команду жандармов столицы, почти все триста человек в полном вооружении и с огневыми припасами. Внутри семейное дело, если это оно и было, не должно было выйти наружу и поколебать незыблемость династии и Империи. Фельдъегерь едва не убыл к государю на доклад о происходящем. Но слава богу, Орлов решил всё выяснить самолично.

В дополнение ко всему, филеры третьей экспедиции докладывали о необычайном оживлении в деятельности дипломатического корпуса европейских столиц и особ, отдельно специально выделив английские и французские посольства.

Гарнизон столицы приказом генерала-губернатора за подписью военного министра переводился на казарменное положение. Офицеров гвардии срочно собирали к местам постоянной дислокации. Вечер и ночь 30 октября 1853 года в столице Российской империи обещали быть интересными и захватывающими по накалу, интриге и вероятным происшествиям.

В дворцовой библиотеке Великого князя тихо и покойно. Высокие потолки, отделанные благородным деревом стены, просторное помещение и книги по периметру большой залы. Окно не малых размеров только способствует желанию помыслить о добром и вечном. На освещении сегодня и вообще член императорской семьи не экономил. Внушительных размеров люстра, керосиновые лампы через равные промежутки и уютный камин. Стол с письменным прибором и несколько мягких кресел дополняют интерьер. Отдельно выделяется небольшой журнальный столик старинной работы у окна, обрамлённый с двух сторон резными старинными стульями более похожими на пышные троны эпохи средневековья. Иван Сергеевич Соболев предпочел устроиться у камина, и в ожидании Романова читал историю государства российского. Света хватало в избытке, хотя граф слышал краем уха, как ворчал старый, но крепкий лакей, заправляя лампы и меняя свечи в редких канделябрах, сетуя на хозяйскую расточительность и незваных гостей.

Константин Николаевич сегодня изволил прибыть засветло в самом недобром расположении духа. Его расследование по документам предоставленным графом Соболевым подтверждало оригинальность привезенных из Англии бумаг. Это то и волновало морского министра более всего.

— Как вы тут, ваше сиятельство, не скучали? -энергично вошёл князь в библиотеку. За ним едва поспевал вышколенный слуга, на ходу получая в руки верхнюю одежду знатного хозяина. Граф поднялся из кресла и отложил книгу.

— Есть новости, Ваше Императорское Высочество? — как же им не быть-то.

— А давайте граф без этикета? — просьба из уст великого князя это как императорский указ, главное границы дозволенного не перейти. А Романов недоволен, — Натворили делов, теперь я разгребаю, прости Господи. — Константин Николаевич в адмиральском мундире подошёл к окошку, остановился оглядел вид и задумался. Граф подождал немного и нарушил покой мыслей вельможи.

— Что-то случилось?— и замер ожидая ответа. Адмирал вздохнул, повернулся и заложил руки за спину.

— Ваш крестник стал утром на якорь в двадцати милях от Кронштадта. Потом замерял глубины и сейчас красуется не далее двух пушечных выстрелов от передовых фортов крепости! Двор хочет, чтоб я доложил императору и внёс предложения! — военный агент новости обрадовался.

— Вот и отлично, Ваше Высочество, — не смог по простому обозвать князем или по отчеству члена императорской семьи граф. — Не нужно проситься на аудиенцию, можно просто прийти и выложить наши секретные сведения, минуя канцелярию, чиновников и людей Нессельроде. — Романов не разделил радости графа.

— Иван Сергеевич, вы не достаточно сильны в тонкостях двора и его окружения. Тут с наскока не возьмёшь. Меня вы сколько убеждали? Пять суток? А тут папаша Ники, батюшка , во всей своей красе и божественно помазанной упертости с тучей дворцовых блудоблизов и чинуш. — Соболев осторожно возразил с надеждой.

— Значит поверили, ваше высочество!? Тогда надо не медлить! — Великий князь посмотрел на графа как на малого ребенка. И одобряя порыв и покровительственно снисходительно опуская на землю с небес.

— Да, Ваше Сиятельство, ваши бумаги похоже настоящие. И эта бомба взорвет весь существующий уж тридцать лет порядок при государе... и прежде всего выкинет засилье Нессельроде при императоре. Вот тут и начнется чехарда. Так что — собирайтесь. Едем в Зимний. — Константин Романов мыслил быстро и точно. Оба не успели направиться к выходу, когда навстречу распахнулись двери библиотеки и в проёме оказался военный министр империи с адъютантом. На лице генерала читалось отсутствие радости созерцания обоих особ и нервозное состояние взволнованности. Опознав своего военного агента князь Долгоруков разозлился и только присутствие Великого Князя явно покровительствовавшего военному агенту в Лондоне в самоволке, сдержало генерал— адъютанта от мгновенной выволочки с объявлением бессмертного наказания для Соболева и великосветского скандала... Этикет пошел кувырком. Ситуация не способствовала длительным приличиям.

— Ваше Императорское Высочество! Что здесь происходит? Граф, почему вы не в Лондоне? Что с кораблем? — сыпанул вопросами Василий Андреевич, раздеваясь под опекой адъютанта. Романов оценил явление генерала от кавалерии, как положительное и добрый знак судьбы.

— А вы как нельзя кстати князь! Вас то нам тут и не хватало! — удивил Долгорукова Романов, — Прикажите -ка , милейший Василий Андреевич, адъютанту закрыть двери и посторожить снаружи, чтоб никто не вошел и не подслушал, — вроде попросил, но приказал сын императора.

Когда офицер вышел и прикрыл за собой двери, то адмирал российского флота предложил Долгорукову подойти к столу посреди залы. Тот не выдержал.

— Я требую объяснений граф! Вы покинули самовольно пост? Это измена? Ваше высочество? — великий князь поморщился.

— Спокойнее генерал, мы не на плацу. И как раз желаем вам дать объяснения. Потом ещё извиняться будете и стыдиться милейший. Сядьте, черт возьми! И выслушайте! — от такого напора Долгоруков опешил и в гневе плюхнулся в кресло зло стукнув кулаком по столешнице и недобро глянув на подчинённого ему по службе графа.

— Итак, всемилостивейшие господа и государи, я жду! — затарабанил пальцами по обивке стола генерал. Первым взял слово Великий Князь, нервно прохаживаясь перед окном.

— Первое, что вам надо узнать князь — граф вынужден был прибыть сюда инкогнито, с разрешения посла империи барона Бруннова, из осторожности быть уничтоженным английскими агентами по дороге. Кстати судно на котором якобы должен был отправиться граф в Питер и о чем было сообщено британским властям — исчезло в пути между Лондоном и Данией вместе с тремя агентами графа имитировавшими его отплытие именно этим парусником... Хотя никаких бурь, штормов и прочих неурядиц на море по докладам экипажей других судов не было. А прибыть оно должно было уж как две недели назад! Какой вывод напрашивается Андрей Васильевич? — поднял палец вверх и повернулся лицом к военному министру Великий Князь.

— Какой вывод? Изменник, самовольщик, бездельник и предатель, — как то неуверенно полюбопытствовал и возразил Долгоруков, вскинув в удивленном ожидании брови.

— А такой вывод, дорогой мой князь, что англичане знали про то, что граф везёт не просто ценную информацию, а чрезвычайно секретную и опасную для королевства! И Бруннов умница — это понял! Кстати имеется его подорожная причем в двух экземплярах, что говорит о том, что Иван Сергеевич действовал разумно, продуманно и осторожно, но не это главное генерал! Главное это то, что он привез. — Долгоруков немного успокоился, но сарказма ещё не утратил.

— Что ж он там такого привез, что целый корабль исчез? Отречение королевы Виктории о трона в пользу Российской империи? Согласие Турции на присоединение к России Балкан от Греции до Константинополя включительно? — ехидно-примирительно поинтересовался князь у Великого Князя.

А вы ознакомьтесь, Андрей Васильевич, так проще будет, — кивнул графу Романов и Соболев с поклоном положил на стол перед генералом копии писем Палмерстона Наполеону Третьему и ответы последнего британскому премьер министру собранные предусмотрительно в аккуратную стопочку по датам... — Там адресаты и получатели указаны, да почерк вам обязан быть знаком и тем более подписи, — нет ничего лучше чем возбудить любопытство для того, чтобы оппонент сделал то, что вы от него хотите. Заинтригованный Долгоруков театрально нехотя начал читать, понемногу захватываясь содержанием первого листа бумаги. Дочитав до конца лист, нервно перевернул и оглядел бумагу с обратной стороны, поднял голову на адмирала с округлившимися глазами. Брат императора одобрительно кивал, мол это ещё не все — читай дальше дружочек. Второй лист Долгоруков "проглотил" глазами и перешел к третьему... От содержания волосы на по всему телу военного министра встали дыбом, по спине пошла дрожь нервного электричества, а голова мгновенно вспотела. Генерал-адъютант не смог удержаться от ругани.

— О, боже, какая дьявольщина! Что за дикость! Канальи! Это, это что? Откуда? — Поверить в содержание не наступившего будущего в настоящем и почти прошедшем было против человеческого естества. ....и всей душой князь противился невозможному, но представшему перед глазами.

Закончив чтение Долгоруков с надеждой взглянул на Великого князя который присел кресло-трон у окна и терпеливо ждал.

— Господи, Константин Николаевич, дорогой мой, это же война со всей Европой!? — то-ли спросил, то-ли утвердил князь. — Откуда Сведения? Ах да, ... граф.