— Ну ладно, посмотрим... — Вздохнул Эрик, снова откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Еще пол часа планирования, которые я сломаю первыми же тремя ходами. Так уж и быть...

— А какая вторая причина, по которой ты не любишь шахматы? — Спросил заинтересованный Гарри, как раз закончивший задание по Зельям, влезая в разговор.

— Слишком формальная игра. Клетки, фигуры, четкие правила... Как для компьютера, я как-нибудь расскажу, что это за штука такая, сейчас не о том речь. Пешка ходит только вперед, и мозгов у нее — ноль. Стойкий оловянный солдатик... Комбинаций в игре — море, но в каждый конкретный момент ты сильно ограничен правилами, и шаг вправо или влево невозможны.

— В волшебных шахматах все не так!

— Вот чего я не собираюсь делать — так это уговаривать твои фигурки. Как говорится: "Почему Волдеморт не играет в волшебные шахматы? Потому что под его взглядом вражеские пешки разбегаются". Такого мне не надо, извините. Тем более что это же не правила стали более гибкими, это возникла дополнительная нелепость, которая только отвлекает. Вот смотри, Гарри, я всего-то добавил немножечко психологии — и Рон поплыл.

— И ничего я не поплыл!

— Увидишь когда потонешь. Ты думай-думай... В общем, мне не очень нравится заформализованность игры. Понимаю, тут ничего не изменить, но... Хочется больше простора для деятельности, понимаешь? Чтобы нельзя было обойтись одним перебором вариантов, потому что это иногда скучно-скучно! Чтобы кое-что невозможно было просчитать, но можно было бы предположить, рискнуть, попробовать предугадать! То ли дело — когда доска без клеток, каждая пешка — это целый мир, а учебника с правилами нет и не предвидится...

Среда, 31 января. 18:15. Выручай-Комната

— Я давно хотела у тебя спросить... Как это так получается, что ты по разному относишься к некоторым из нас... — Гермиона задумалась, формулируя свое предположение получше. — Ты будто выделяешь некоторых, прикрываешь их. Невила. Пенси. Луну. Сьюзи. Может быть — Дафну. Про Гарри я даже не говорю. А вот к Рону или Дину относишься иначе. Почему?

— Это Рона-то я не прикрываю? — Громко возмутился Эрик, хотя выражение его лица было довольно хитрым. — Да я с ним весь первый курс цацкался! Чуть не сопли ему вытирал. И потом...

— Я вообще-то немного не о том...

— Да понял я о чем ты, все я понял. Хочешь услышать еще одну страшную тайну?

— Ага. — Гермионе и правда было интересно. А еще ей нравилось слушать рассказы Эрика и собирать свое видение событий, свою "мозаику" по кусочкам.

— На самом деле я и сам не так давно все это для себя сформулировал. Задумался однажды — и понял. Просто представь — что может обьединять всех названных тобой? И даже тебя в какой-то мере. И меня. И почему в схему не попадают Рон, Дин, Фред, Джордж, Джефри или Симус.

Гермиона молча ждала продолжения. Мальчишка заговорил неожиданно серьезно, уставившись куда-то вдаль. Так было всегда, когда тема разговора сильно волновала его, не оставляла равнодушным, и спугнуть его, помешать ему высказаться неосторожным словом очень не хотелось.

— Луна потеряла мать. Невил — обоих родителей. Сьюзи — всю семью, родителей, тетю с дядей, бабушку с дедушкой, всех двоюродных... Гарри... Про Гарри ты все знаешь сама. Пенси — одиночка, два года сидела в углу и только с Невилом иногда общалась. Дома у нее — слизеринский гадючник, а грифиндорцы ее поначалу недолюбливали. Даже ты в школе была одиночкой, слишком уж отличалась от остальных. Тебя просто никто не пытался понять. А у меня...

Гермиона обняла мальчишку, уткнувшись носом ему в плечо. Нужно было просто быть рядом, не давая ему чувствовать, что он — совсем один. Теперь она и правда понимала его чуть лучше, и от этого понимания почему-то становилось капельку теплее.

— Все мы или кого-то потеряли, или просто очень одиноки в этом мире, понимаешь? Это чертово общество, деление на факультеты, деление по чистоте крови, эта война, закончившаяся пятнадцать лет назад! Поколение одиночек, Герми. Иногда мне кажется, что в этой стране людей меньше, чем стен, которые их разделяют...

— Мы — прОклятое поколение, Герми. Понимаешь? Наши родители... Я не имею ввиду именно их, я говорю про всех волшебников вообще... Наши родители — профукали войну. Прозевали Волдеморта. Дважды. Первый раз — когда он годами набирал силы, а потом воевал еще десять лет. И второй — сейчас, в эту самую секунду, они сливают ему вторую войну подряд. Родители во главе с Дамблдором и Министерством — облажались, и теперь разгребать их детям. И то что многие из них умерли — их вовсе не оправдывает. Что было бы, если бы Гарри своим собственным лбом не отбил бы это заклинание? Это — несправедливо! Вот что меня волнует! За что это им всем? Ладно — я, я — выдержу, а остальные? У них ведь иногда даже и нет никого, кто мог бы их поддержать...

— Поколение одиночек! И я этого ну никак не могу понять! Вся страна сидела, забившись по щелям, и тряслась от страха... "Лишь бы не меня!" Вместо того, чтобы задушить гадов, которых всего-то была малюсенькая горсточка, полсотни в лучшем случае! Что они могли против громады Министерства?! Но все сидели по углам и боялись! И сейчас, я уверен, трясутся, но не почешутся, пока им прямо на голову не свалится отряд Пожирателей... Только вот поздно тогда будет, поздно! Единственные, кто ни в чем не виноват — это дети. И, к сожалению, именно детям предстоит разгребать то, что наворочали родители.

— Ну а Рону — грех жаловаться. — Эрик неожиданно сменил тон и даже улыбнулся. — У Рона — семья. Ему по идее есть кому сопли вытирать. Может он поэтому как малый ребенок себя и ведет до сих пор? Семья Уизли... Семеро по лавкам... Знаешь, что меня удивляет? Первая война длилась десять лет. Все это время Артур Уизли яростно сочувствовал Ордену Феникса, но сидел дома, отчаянно строгая детей, одного за другим. Ты только представь: первый ребеночек в самом начале войны — последний чуть позже ее окончания, перерыв между детьми иногда был меньше года!.. Какая превосходная отмазка! И это при том, что им и четверых-то прокормить было отчаяно сложно, ты же видела как они живут! Что-то мне упорно подсказывает, что следующий ребеночек появлялся на свет почти сразу за предыдущим вовсе не потому, что им очень хотелось дочку. Просто это был отличный повод не участвовать в делах Ордена, оставаться в стороне от борьбы! Ведь из первого состава погиб буквально каждый второй, я не преувеличиваю. Так что не говорите мне про старших Уизли... вообще ничего.

— Однажды один умный человек сказал, что иногда ему кажется, будто воюет он не с ворами и бандитами, а с драконом трехголовым, и зовутся эти головы Ненависть, Злоба, Предательство. [1] Мне иногда кажется, что и я в будущем столкнусь со своим драконом, да что там, мне кажется, что я уже его вижу, чувствую его дыхание. Только зовутся его головы иначе. Обычно это Зависть, Трусость и Глупость. Это общество, сборище страусов, воткнувших головы в песок, лишь бы не видеть ничего страшного! А когда я понимаю, сколько всего придется сделать для волшебного мира, чтобы все не закончилось слишком печально — прямо руки опускаются. Я даже иногда думаю, что дерусь в одиночку против всего этого мира, пытаясь заставить его свернуть с дороги, ведущей в никуда...

— Но ты же знаешь, что сейчас ты не один?

— Фуф, прямо гора с плеч. Даже двое против этого мира — это уже почти чит...

Суббота, 3 февраля. 20:35. Гостиная Гриффиндора

— Как вы думаете, почему в школе Трансфигурации уделяется так много внимания?

— Потому что это очень важный предмет?

— Ну спасибо что не самый важный хотя бы. Нет, я лично думаю что не поэтому.

— Ты хочешь сказать, что Трансфигурация не важна для волшебника?

— А ты у Рона спроси, часто ли его мама использует ее в домашних делах. А ведь она Хогвартс закончила, должна была СОВ по Трансфигурации сдать, а значит способна на что-то большее, чем превращение чайника в черепаху. Должно же было случиться хоть раз на его памяти, чтобы время преобразования вышло прямо у него на его глазах, она же не проф МакГи, в конце-то концов...

Взоры всех беседующих устремились на рыжего, который заметно призадумался.

— Знаете, мне кажется что она вообще ничего не трансфигурирует... Ну может иногда только. По-моему заклинаниями как-то проще... Магию-то она постоянно использует, а вот чтобы как мы на уроках превращали, я вообще не помню.

— Вот-вот. По идее не нужно это волшебникам в повседневной жизни. Ну разве что иногда какой-нибудь камень в кресло превратить, чтобы сидеть было удобнее. Но тут лишь бы результат маглам на глаза не попался — Статут можно нарушить, а это никому не нужно.

— Но как же так! — Попыталась протестовать Гермиона, которая считала Трансфигурацию своим любимым предметом и не могла смириться с тем, что про нее говорятся подобные вещи. — Ведь так много случаев, когда это умение может пригодиться! Научные исследования свойств материалов, работа в лаборатории, когда требуется быстро изготовить...

— Ага. И все это зверски требуется волшебникам в обычной жизни. Подумай и вспомни — ты сама-то когда применяла эти навыки не по учебе? А? Я вот применял иногда... с переменным успехом, примерно представляю о чем говорю.

— Тогда почему мы тратим так много усилий на этот не такой уж нужный, по твоим словам, предмет?

— По-моему — именно по сопутствующим причинам. Упорные занятия трансфигурацией развивают способность к концентрации и воображение.

— А еще можно анимагом стать... — Глубокомысленно протянул рыжий. — Это было бы круто!

— Рон, ну скажи честно, зачем тебе вообще сдалась эта анимагия? За-чем? Давай, предложи хоть один вариант, из-за которого стоит потратить несколько лет жизни на упорные тренировки, научиться превращаться в какое-то одно конкретное животное, да еще и в регистрационный список загреметь. Ну или всю жизнь под дамокловым мечом Азкабана кантоваться. Что ты с помощью анимагии делать собрался, в женскую раздевалку что ли хотел пролезть для подглядывания?

Судя по стремительно и неукротимо наползающей на щеки красноте, один из представителей семейства Уизли лелеял именно такие планы...

— А что если превратить стул во взрывчатку и бросить его... то есть ее во врага? — Рон не зря думал о применении магловского оружия и снаряжения, о котором им летом рассказывал Эрик.

— А ты хорошо себе представляешь взрывчатку? Легко превратить спичку в иголку, потому что ты их не раз в руках держал, они тебе знакомы и, можно сказать, лично симпатичны. Тебе же, по большому счету, наплевать, стальная получилась игла или железная и какое там, например, процентное содержание углерода, это медь ты на глазок от железа отличишь, а что-то более похожее между собой? Да у нас больше половины народу нормальный чайник из черепахи сделать не способны, не то что химическую формулу структуры вещества поменять!

— Но может если взрывчатку как следует представить?..

— Не-а... Тухлое дело. Ну будет оно внешне похоже — и не больше. Чтобы получить при помощи подобных превращений хотя бы псевдоживой предмет, учатся годами. Не думаешь же ты, что кто-то одной силой мысли заставит превратить что-то в то, что может взорваться? Ты нужное химическое соединение что, на зуб пробовал, или может в руках держал по пять раз в день? А ну ка, преврати-ка мне стул в синхрофазотрон!

— Син-хра-фаза-чего? Это что за штуковина? Хотя я и стол-то в стул через раз превращаю...

— Во-от! Именно! Думаешь, в тринитротолуол стул превратить будет легче? О нет, не делай такие большие глаза, не буду я при тебе больше так выражаться. Тем более что даже знание формулы не добавляет очевидности. Потому что в трансфигурации требуется не только воображение, но и умение концентрироваться и четко представлять необходимый предмет. Вот их-то мы и тренируем!

Вторник, 6 февраля. 14:35. Оттери-Сент-Кэчпоул. Нора

Миссис Уизли в приподнятом настроении готовила праздничный ужин. Сегодня — день рождения Артура, сорок шесть лет не круглая дата, но разве это повод расслабляться?.. Муж обещал вернуться с работы пораньше, вечером на огонек заглянут Билл, Чарли и Перси... Младшие все в Хогвартсе — ну пусть так и будет, там сейчас намного безопаснее. Может быть, хоть сегодня в честь праздника Перси не станет ругаться с отцом? Да, наверное так и будет...

Повинуясь взмахам палочки, овощи стали нарезаться над большой кастрюлей, стоящей на плите, а сама миссис Уизли замурлыкала свою любимую песню, "Котел, полный горячей и сильной любви", представляя, как хорошо пройдет сегодняшний вечер.

Внезапно раздавшийся стук в дверь выдернул Молли из раздумий. Кто бы это мог быть? Вроде бы они никого больше не ждали на праздник, в эти-то трудные времена... Да рановато еще. Но стоящая за дверью невысокая женщина в старом коричневом пальто и черной маленькой шляпке совершенно не вызывала подозрений. Можно было хотя бы узнать, что ей нужно...

— Слушаю вас. — Не открывая двери ответила миссис Уизли. Если нельзя, как раньше, сразу пускать гостей в дом — можно хотя бы быть вежливым, не правда ли?

— Извините меня, пожалуйста, меня зовут Мэдлин Уильямс, я работаю в Министерстве, в Отделе Обеспечения Магического Сотрудничества... Так получилось, что я знакома с вашим сыном Персивалем, такой хороший мальчик, хоть и упрямый очень, вот, я так за него беспокоюсь, последнее время он ведет себя так странно...

Вот тут миссис Уизли и сделала роковую ошибку. Женщина не выглядела опасной, скорее уж напуганной, она знала, где работает ее сын, она сказала что беспокоится... Да и сама Молли, чего греха таить, скорее уж поверила бы в то, что с Перси что-то случилось, чем в то, что он — неблагодарный неотесанный болван... А что если и правда его просто околдовали или сделали что-то нехорошее? И она открыла дверь, впустив странную гостью.

Та повела себя совершенно нормально и стала извиняться за посещение в столь неподходящее время, не делала никаких угрожающих движений, сходу перечислила нескольких реальных сослуживцев Перси, которые вроде бы тоже за него беспокоились, поэтому миссис Уизли слегка расслабилась, переключив внимание на проблему странного поведения сына, а одним глазом продолжала следить за готовящимся праздничным ужином.

А потом взгляд Молли совершенно случайно упал на семейные часы, те самые, на которых вместо цифр на циферблате были слова "дом", "школа", "работа", "в пути", "потерялся", "больница", "тюрьма" и "смертельная опасность", а стрелок было девять по числу членов семьи. Сразу после возвращения Волдеморда часы разладились и все время показывали на "смертельную опасность" всеми стрелками не переставая, так что Артур был вынужден вызвать своего знакомого из Министерства, чтобы он их починил. Мастер провозился три часа, рассыпался в восхищениях по поводу такой замечательной нестандартной разновидности вредноскопа, и с тех пор часы работали в основном нормально, сбиваясь на слишком уж параноидальные показания из-за какой-то "повышенной чувствительности" когда Артур пару раз выезжал на вызовы по работе, и когда близнецы несколько раз испытывали свои новые изобретения. И вот сейчас стрелка "Моллли" вновь указывала именно на "смертельную опасность". Не будь в доме посторонней — все снова можно было бы списать на неточность, но теперь...

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓