Тетрадь 69

Выглянул на шум и Ларри.

— Марк, в чём дело? Иди домой.

— Пап...! — обернулся к нему Марк.

— Иди домой, Марк, — повторил Ларри.

А когда Марк вошёл и стал снимать курточку, укоризненно покачал головой.

— Зачем ты так шумишь, Марк? И что это за история с грузовиком?

— Папа, у него есть грузовик, он приедет!

— Кто, Марк?

— Санта-Клаус! Масса Фредди сказали, что есть.

— Сэр Фредди сказал, — поправил его Ларри и удивлённо посмотрел на сына. — Так ты ходил к Сэру Фредди?

— Да, — Марк наконец справился с сапожками и поставил их к стене. — Пап, я потом их оботру.

— Нет. Когда засохнет, это будет сложнее.

Марк кивнул и взял тряпку. Ларри помог ему обтереть сапожки и не запачкаться. Потом Марк сел опять на свою кровать и стал рассказывать, как он ходил к сэру Фредди и тот ему сказал, что у Санта-Клауса есть грузовик и он обязательно приедет.

— Ты говорил вежливо? — строгим голосом, но улыбаясь, спросил Ларри.

— Ага, — кивнул Марк и тут же сам поправился. — Да, я всё сказал и поблагодарил.

— Тогда хорошо. А теперь, — Ларри улыбнулся. — Теперь давай переодеваться.

— И ботинки?! — выдохнул Марк.

— И ботинки, — кивнул Ларри. — Кто же за рождественским столом в сапогах сидит?

Марк торопливо потянул с себя чистую, но всё же обычную тёмную рабскую рубашку. Ларри помог ему переодеться. Белая рубашка на пуговках, на груди карманы с клапанами, брюки, настоящие, с застёжкой как у джинсов, с отглаженными в стрелку штанинами, длинные носки, блестящие ботинки на шнурках...

Уже одетый Марк стоял у двери, чтобы не мешать переодеваться отцу, а сесть он не решался, чтобы не помять ненароком новенькую рубашку. И под его восхищённым взглядом Ларри надел такую же ослепительно белую рубашку, брюки, носки, чёрные блестящие ботинки. Ларри тщательно оправил манжеты и воротник рубашки, улыбнулся сыну.

— Ну, пошли, Марк. Пора.

Марк открыл дверь, и они вышли в коридор почти одновременно с остальными. Без обычной толкотни и шума чинно прошли в отмытую до блеска, ярко освещённую, заполненную небывалыми запахами кухню.

Стол был сдвинут с обычного места, потому что у стены стояла большая — с Сэмми ростом — ёлка. Ёлка сверкала и переливалась, она была в игрушках, шарах и звёздах, пакетиках и кульках, а под ней лежали пакеты, коробки и коробочки. А на столе стояли тарелки! И чашки! Никаких мисок и кружек, всё как у белых. И люди все такие нарядные. Роланд, Сэмми и все мальчики в джинсах и ярких ковбойках, Стеф, как и Ларри, в белой рубашке и хороших брюках, и даже... даже галстук на шее! Молли в ярко-розовом с оборочками платье, а у Дилли платье зелёное в красную клетку и платок на голове такой же, и завязан по-особому, как у городских, это её Мамми научила, а у Мамми платье и платок синие-синие, яркие, а поверх платья белый фартук и тоже с оборочкой. И все без сапог, в ботинках и туфлях, и...

— Ну, весёлого Рождества всем! — дрогнувшим голосом сказал Стеф.

— А... а Санта-Клаус уже приехал? — растерянно спросил Том.

— А сейчас он где? — сразу поддержал его Джерри.

— Дальше поехал, — улыбнулся Стеф. — Ему всю страну объехать надо.

Малыши понимающе закивали. Ещё несколько секунд благоговейного созерцания, и Стеф сказал:

— Ну, посмотрим, что Санта-Клаус привёз.

Мамми грозным взглядом остановила рванувшихся вперёд Тома и Джерри.

Все пакеты и коробки завязаны красивыми лентами, скреплёнными бумажными сердечками с красиво написанными именами. Стеф и Ларри громко читали имена и пожелания весёлого Рождества и раздавали подарки. Смех, аханья, взвизги...

Стеф сразу заколол галстук полученной в подарок заколкой с выгравированной монограммой и, улыбаясь, кивнул Ларри.

— Спасибо.

— Весёлого Рождества, — улыбнулся в ответ Ларри.

Молли воткнула в волосы нарядный с блестящими камушками заколку-гребень. Стеф помог Ларри завязать на шее нарядный, переливающийся красным галстук. И Марк получил в подарок, правда, не галстук, бело-красный шнурок с кистями, и ему тоже тут же повязали как галстук. Очень нарядно! Билли и Роб тоже получили шнурки, а Том и Джерри — ярко-красные шейные платки, настоящие ковбойские, и азбуки — большие нарядные книжки с картинками. Дилли накинула на плечи большую ярко-жёлтую шаль в красных и зелёных птицах и с бахромой, а Сэмми, сосредоточенно сопя, тут же вдевал в джинсы новенький пахнущий кожей пояс. А ещё куски дорогого мыла, у Мамми как... как роза, вот! И стопки носовых платков, клетчатых для мужчин и с цветочками для женщин. И красивые рождественские картинки, чтобы повесить в выгородке на стену. А у Мамми тоже платок на плечи, только красный с цветами. А у Молли браслет-змейка с красными глазками. И у Роланда новый пояс, а у Ларри блокнот с ручкой, и у Стефа такой, и Мамми... книга? Ну да, поваренная, ух, и поедим теперь...!

Слова о еде заставили от оторваться от ёлки и повернуться к столу. Книги и шали, ну, и остальное, с чем за стол не сядешь, убрали опять под ёлку и расселись по местам. Мамми важно, давая всем прочувствовать значимость события, разложила по тарелкам... салат! Самый настоящий, как у господ было. А Стеф... Стеф достал бутылку и разлил по чашкам что-то пузырящееся и вскипающее пеной. Всем взрослым. А мальчишкам из другой бутылки, но тоже пенное.

— Шампанское? — удивлённо спросил, беря свою чашку, Ларри.

— Да, — кивнул Стеф и объяснил всем: — Это праздничное вино. Сегодня большой праздник. А детям лимонад. Ну, с Рождеством всех, весёлого Рождества всем.

Подражая Стефу, все взяли свои чашки и выпили, многие поперхнулись с непривычки. Съели салат. И Мамми положила всем... по куску мяса, жирного, жаренного, и не с кашей, а с жаренной нарезанной ломтиками картошкой. Ели, как всегда, сосредоточенно, а из-за боязни посадить пятно на новенькую рубашку или платье — жир-то отстирывать замаешься — и медленно. Да и куда спешить? Праздник же. Доели мясо и... рыба?! Мамми гордо показала всем большую рыбину на сковородке, и Стеф помог ей разложить специальной лопаткой уже готовые куски по тарелкам. Рыбу почти все ели впервые в жизни, а после рыбы... Мамми поставила на стол блюдо с зажаренным гусем, и восторженный многоголосый вопль потряс стены. Тут уж поневоле пошли в ход руки...

...Фредди, полулёжа в кресле перед камином, задумчиво покачивал в руке стакан с коктейлем.

— Джонни, ты когда в последний раз праздновал Рождество?

— Мм... до Аризоны, это точно.

— Ясно, — кивнул Фредди и прислушался. — Петь начали.

Джонатан кивнул.

— Слышу. Ну, там Стеф.

— Потому и поют, — хмыкнул Фредди.

В комнате еле заметно пахло хвоей. Ёлочку они поставил на каминную полку, и тёплый воздух снизу покачивал ветви, заставляя вращаться лёгкие блестящие шарики.

— А неплохо готовит Мамми, — разнеженно сказал Джонатан.

— Мг, — согласился Фредди. — Карпа там не осталось?

— После тебя что-то остаётся? — удивился Джонатан.

— Это да, — согласился Фредди и рассмеялся.

Рассмеялся и Джонатан. Зимний ветер за окном, далёкое нестройное пение, в котором с трудом, но различимы знакомые, памятные с детства рождественскиемелодии, запахи хвои и смолистого дыма в камине...

— Двадцать седьмого в Колумбию? — лениво спрашивает Фредди.

— Да, — так же лениво отвечает Джонатан. — С утра прой дёмся по точкам, и с вечера в "Порт-о-Пренсе".

— Не круто для начал?

Джонатан покачал головой. И, помолчав, сказал:

— Жить будем в "Атлантике", и до Нового Года надо присмотреть квартиру. Нам уже можно.

— Д-да, — качнул стаканом Фредди и продолжил уже уверенно: — Резонно, Джонни. И легковушку с офисом, так?

— Так.

— Тогда "Порт-о-Пренс" в самый раз будет, — кивнул Фредди, залпом допил свой коктейль и встал. — Давай на боковую, лендлорд. А то дойку проспишь.

— Раскомандовался, ковбой, — пробурчал Джонатан, вставая.

В самый разгар праздничного ужина Крис незаметно выскользнул из-за стола. Вроде никто внимания на него не обратил. Не одеваясь, он вышел во двор, где его сразу обдало ледяным и по-зимнему резким ветром. Но разгорячённый вином, необыкновенно вкусной едой и собственной смелостью, он этого даже не заметил.

Бегом вдоль корпуса, первый угол, второй, теперь он с тыльной стороны, ряды тёмных окон — все в столовой — крыло парней, так, пошли окна "врачебного" крыла, второй этаж, пятое от угла... Ошибиться он не мог. Столько раз он, прячась за деревьями, выглядывал её, уходя только после того, как её окно гасло.

Крис подошёл к ближнему от окна дереву, подпрыгнув, ухватился за толстый сук и полез наверх, стараясь особо не шуметь. Но с дерева дотянуться до её ока оказалось невозможно. Он попробовал ещё раз и чуть не упал. Придётся... придётся по водосточной трубе и по карнизу. Опасно, конечно, но другого варианта нет.

Он быстро спустился на землю и побежал на угол, к водосточной трубе. Ну, если труба сорвётся, то шума, точно, много будет.

Но труба выдержала его вес. Крис добрался до второго этажа и встал на тянущийся под окнами узкий карниз, распластался по стене. Первое окно... ему нужно пятое... пальцы впиваются в стену... чёрт, какая же она гладкая... левую ногу вбок... дотянуться до следующего окна... есть! ... теперь левую руку... есть... правую руку... правую ногу... есть второе окно! После гладкой стены и пустоты под ногой оконный карниз был восхитительно устойчивым. Крис перевёл дыхание и пошёл дальше. Третье окно... Рубашка липнет к мокрому от пота телу, но он не замечает этого, как и холодного ветра... Четвёртое окно... Он отдыхает, упираясь лбом в оконное стекло... не сбиться бы со счёта, а то ещё влезет в чужую комнату... ну... ну вот и пятое окно.

Крис перевёл дыхание и осторожно толкнул форточку. К счастью, она была не заперта, а только прикрыта. Крис держался теперь за раму и чувствовал себя увереннее. Держась одной рукой, он другой достал из кармана брюк заветный пакетик и... бросить на кровать? Нет, в темноте он не попадёт, да и не знает, где её кровать, они втроём в одной комнате. Он разжал пальцы и услышал стук упавшего пакетика. Ну, даже если не на подоконник, а на пол упало, то... то будем надеяться, что найдут. Ну, всё... он попытался прикрыть форточку... нет, не получается... ну, ладно, хоть чуть-чуть, чтобы не выстудить комнату... теперь... теперь...

И тут он не так понял, как почувствовал, что обратный путь до трубы у него не получится... нет, ему не пройти... сорвётся... так что? Прыгать. Пока не застукали, прыгать. Крис с силой оттолкнулся от окна и спрыгнул вниз, по-кошачьи извернувшись в воздухе, чтобы упасть не спиной, а на руки и на ноги. Дожди были, и земля внизу, не асфальт, так что не расшибётся.

Упав, он тут же вскочил на ноги, быстро обшарил взглядом тёмные окна. Нет, не заметили. Теперь бегом обратно, пока не хватились. Да и холодно. Крис вдруг ощутил, что замёрз и дрожит, да, от холода дрожь бьёт. И опрометью бросился обратно.

А вбежав в нижний холл, увидел себя в зеркало и ахнул: грязен он... в таком виде на праздник не сунешься. Прыгая через три ступеньки, он взлетел на второй этаж и бросился в свою комнату. И только успел содрать с себя грязные рубашку и брюки и взять мыло, чтоб умыться по-быстрому, как в дверь стукнули.

— Кир, ты здесь?

— Чего тебе? — узнал Крис голос Андрея.

Андрей открыл дверь и вошёл. И удивлённо заморгал, увидев Криса голым, в одних трусах.

— Ты чего, Кир? Там же весело так, ты чего ушёл?

— Не твоя печаль! — рявкнул Крис, выталкивая Андрея обратно в коридор. — Брысь, малявка, не мешай! — и побежал в уборную.

Андрей оторопело посмотрел ему вслед, пожал плечами и заметил отпечаток ладони Криса на своей белой рубашке. Лицо его сразу стало обиженным, он попытался стряхнуть грязь, но только размазал её. Ах ты... незадача какая. Андрей круто повернулся и пошёл к себе сменить рубашку. Хорошо — есть запасная. Не белая, правда, клетчатая, но светлая, песочная с серым. Где это Крис так вывозился? Вообще-то интересно, но... ладно, не сейчас.

Когда Крис бежал обратно, в коридоре было уже пусто. Он торопливо натянул джинсы и зелёно-жёлтую ковбойку, обтёр мокрой тряпкой ботинки и обулся. Ну вот, остальное он потом, теперь вниз, пока остальные не заметили. Зря он, конечно, Андрея так шуганул, надо будет теперь подладиться, чтобы малец сильно языком не трепал, звон совсем ни к чему.

В столовой ка раз шёл разбор подарков с ёлки. Было шумно и очень весело. Крис с ходу замешался в толпу у ёлки, к тому же его уже выкликали. Получив кулёк с надписью: "Кириллу Пашкову", Крис отошёл к своему месту, где недоеденная им курица уже подёрнулась слоем белого жира, положил рядом с тарелкой пакетик и... и стал есть. Как это никто его тарелку не очистил, пока он бегал? Да и чего-то сразу так есть захотелось.

— Тебя где носило? — сел рядом Сол.

— Переодеваться ходил, — нашёлся Крис и, чтобы уже не было никаких вопросов, пояснил: — Рубашку соусом залил. И брюки.

— Ага, — понимающе кивнул Сол и утешил: — Отстираешь, соус не жирный. И тока не будет, не старые времена.

— Это точно, — улыбнулся Крис, очень довольный тем, какую удобную отговорку придумал.

Помимо одинаковых пакетиков для всех — как объяснили парням "от профсоюза" — были, ещё, тоже именные кому-то от кого-то или просто кому-то неизвестно от кого. Хотя эти немудрёные загадки тут же сообща с шумом, смехом и подначками разгадывались.

Крис смеялся, шутил и галдел со всеми. Он сделал, что хотел, а теперь... теперь будь что будет.

* * *

1997; 5.06.2013