Тетрадь 96

Эстер поняла вопрос.

— Он очень хороший человек.

— Но... но ты теперь навсегда... в Цветном.

Эстер улыбнулась.

— С ним, где угодно.

— Даже так?! — ахнула Сюзи.

— Да. И потом... теперь всё по-другому. У нас свой дом на Новой улице, — и улыбнулась мгновенной гримаске зависти, мелькнувшей на лице Сюзи. — А как твои дела?

Сюзи заставила себя улыбнуться.

— Так же. Работаю и ращу сына. Мой муж... словом, Джек и Роби не слишком ладят.

— А... отец Роби?

Сюзи неожиданно твёрдо посмотрела ей в глаза.

— Он поклялся, что исчезнет из нашей жизни, чтобы... не помешать, нет, не навредить Роби и мне. И он сдержал слово. К счастью, Роби похож на меня.

Эстер кивнула.

— Роби знает?

— Я сказала, что его... отец мёртв. Погиб, защищая Отечество. Ему этого хватило, — и кивнула невысказанному. — Пока хватило, я знаю, но когда он спросит о подробностях, к тому времени я успею всё придумать.

— Правду так и не скажешь?

— Знают двое — знают все. А пока знаю я одна, я спокойна. Ты же тоже, не всё рассказываешь своему мужу. Как и он тебе.

Эстер не стала возражать, хотя про себя вспомнила слова Дэвида, что лучшая защита от шантажа — это знание правды. Сюзи, вполне удовлетворилась этой, как она подумала, победой. Потом они поболтали уже о действительно важном: модах, всяких хозяйственных хитростях и уловках, — и расстались вполне дружески. В конце концов их дети учатся в одной школе, делить им некого и нечего, когда-то вместе работали — что ещё нужно для дружбы?!

Первый урок — ознакомительный. Сидней Кроуфорд привёл свой класс в кабинет и весело сказал:

— Рассаживайтесь.

Перебирая и перекладывая на своём столе журнал, учётные карточки и прочие бумаги, он давал им время оглядеться и сесть по местам по своему выбору. Столы двухместные, и, конечно, могут возникнуть проблемы. Ну, девочки, разумеется, вместе, это возрастное и "цвет" тут играет далеко не главную роль, а вот дальше...

Дик и Риччи уже сидели за одним столом, и, как Марк ни оглядывался, мест рядом с кем-нибудь из Цветного, даже с девчонкой, он бы и на это согласился, не было, и свободных столов, чтобы сидеть одному, тоже нет. А всё из-за его вежливости: пропускал других, не лез нахрапом, вот и остался на бобах!

— Садись сюда, — сказал Сидне, указывая на стол, где уже разместился белобрысый мальчишка, разглядывавший его в упор настороженно злыми глазами.

Спорить с белым?! С учителем?! Но... но если он должен сидеть с белым, то... то уж лучше там...

— Прошу прощения, сэр, я могу сесть здесь?

— Хорошо, — разрешил кивком Кроуфорд.

Марк решительно подошёл к рыжему синеглазому мальчишке, да, правильно, Нильсу, запомнившемуся по экзамену и кафе-мороженому, и сел рядом с ним. Тот покосился, но не запротестовал.

Когда все расселись, Кроуфорд открыл журнал и улыбнулся классу.

— А теперь давайте знакомиться. Меня зовут Сидней Кроуфорд, я — ваш учитель и буду заниматься с вами английским языком и литературой.

Он называл их имена и фамилии, и они поочерёдно вставали, гдядя на него с такими же страхом и надеждой, опасаясь неведомого будущего.

Рассказав о школьных порядках, он повёл их в раздевалку, показал им их шкафчики и объяснил как обращаться с цифровым замком. Убедившись, что все освоили эту технику, он отвёл их обратно в класс, раздал дневники, и все вместе под его диктовку заполнили первую страницу сведений об учащемся и записали расписание.

Как только стали писать, у марка прошли остатки волнения. Нильс тоже заметно успокоился. Да и остальные.

Кроуфорд прош1лся по рядам, посмотрел, у кого как получилось. Некоторые — и не только цветные — ухитрились собственные фамилии написать с ошибками.

— А сейчас, — Сидней демонстративно, привлекая их внимание, посмотрел на часы над дверью, — через минуту прозвенит сигнал, и вы пойдёте на перемену, десять минут. Следующий урок будет в этом кабинете. Всё ясно?

Они закивали.

— Есть вопросы?

Секундная пауза, и поднялась рука.

— Да, сэр.

— Говори... Уотсон, — кивнул кроуфорд.

— Мистер Кроуфорд, сэр, — встал худенький бледный мальчишка у окна. — А мы на всех уроках должны так сидеть? Ну, как здесь.

— Да, — твёрдо ответил Кроуфорд. — Месяц вы будете сидеть так. А потом, — он улыбнулся, — там посмотрим. Может, вы и не захотите пересаживаться.

Марк и Нильс переглянулись. Что ж, месяц они вытерпят.

"Мулен-Руж" не считалось варьете, но кроме обычного оркестра здесь была и концертная программа, небольшая, но хорошо продуманная и растянутая на всю ночь. Хочешь посмотреть — сиди до утра, так что и заказывай соответственно.

Столик Джонатан заказал в маленьком, похожем на театральную ложу полузальчике, открытом на низкую сцену и танцевальную площадку перед ней. Они всё видят, из, в принципе, тоже, но за спиной глухая стена и разговора никто не услышит.

Рассеянно любуясь, изгибавшейся на сцене под невероятными углами девушкой в блестящем глухом трико под змеиную кожу, Джонатан спросил:

— Как тебе это удалось?

— Фортуна слепа, Джонни, — Фредди столь же небрежно, но внимательно оглядел зал. — У Чипа новая, видел? И опять невысокого класса. Хоть и в брюликах.

— Его всегда тянуло к дешёвым шлюхам, не отвлекайся.

— Угу. Я поехал по Страусовым точкам. Очередная в... этом захолустье, — подслушивать их вряд ли кто рискнёт, но лучше без имён и названий. — Уладил всё, подписал, договорился и пошёл пройтись. Добрёл до площади с этим обелиском. Решил выпить пива. Сижу, пью пиво и смотрю, как этот фотограф ловит клиентов, — Фредди мечтательно улыбнулся. — И увидел.

— Окликнул?

— Я не поверил увиденному, но тут они меня увидели.

— Всё ясно, — кивнул Джонатан. — Они умнее и сразу поверили.

К его удивлению, Фредди не огрызнулся, продолжая разнеженно улыбаться.

— Та-ак, — Джонатан отпил вина и присоединился к аплодисментам, провожая танцовщицу. — Так, ковбой, раскалывайся, что ещё ты там отмочил?

— Язык у тебя, лендлорд, — Фредди укоризненно покачал головой. — Где ты только воспитывался?

— У твоего костра, — не замедлил с ответом Джонатан, окончательно переходя на ковбойский говор. — Кончай выдрющиваться.

— А пошёл ты... — так же по-ковбойски ответил Фредди.

На танцевальной площадке томно переминалась с ноги на ногу пара наёмных танцоров. Джонатан быстро внимательно оглядел зал и улыбнулся.

— Ладно тебе, так что было?

— Ла-адно, — смешно передразнил его алабамский говор Фредди. — Так и быть, цитирую. Ты уж прости меня, Фредди, я дураком был.

Джонатан ахнул.

— Быть не может! Это ж... врёшь, индейцы не извиняются.

— А он извинился! — Фредди с видимым удовольствием приложился к своему бокалу. — Знаешь, мне понравилось, как он объяснил... тогдашнее.

— Цитируй, — требовательно сказал Джонатан.

Фредди кивнул.

— Слушай. Ты по одним правилам играл, а я тебя по другим судил.

— Крепко сказано, — по-ковбойски одобрил Джонатан, поднимая бокал. — За них.

— Согласен и присоединяюсь.

Выпив, они какое-то время ели молча.

— В той Системе парни сильно увязли?

— Я понял, что они в стороне.

— А тот игрок?

— Лагерное знакомство. Говорит, что просто пошли посмотреть город. Похоже, — Фредди усмехнулся, — действительно простое совпадение.

— Бывает, — согласился Джонатан. — Редко, но бывает.

— Так и решим. А так... работает грузчиком на заводе и доволен жизнью... до полного обалдения.

— Думаешь, не хочет большего?

Фредди пожал плечами.

— У каждого свой потолок, Джонни. Постоянная работа, свой дом, жена и дочка, денег хватает... Чего ещё желать?

— Денег хватает, — повторил Джонатан и усмехнулся: — Ты думаешь, это надолго?

— Такую ссуду за год не проешь, а с его аппетитом хватит не на один год и даже на десяток.

— У женщин аппетиты покруче.

— Когда не надо что-то искать на стороне, и аппетит не растёт. А у парня такая квалификация, что на сторону глядеть ей не захочется.

Джонатан улыбнулся и кивнул.

— Ну, пусть и так. А второй?

— Пока работает в цеху, но хочет шофёром.

— Это реально?

— Там для них всё реально, Джонни. Ни в одном городе Цветного квартала не видел. Правда, и цветных... похоже, только те, кто после Хэллоуина смылся.

— Их проблемы, — отмахнулся Джонатан. — меня это не колышет.

— Меня тем более. Что ещё... Учатся оба, сдали за начальную и теперь пойдут на трёхлетний курс на аттестат.

— Семь за три? Круче, чем в ковбойской.

— Ну, у нас там и ветеринария была, вспомни, и ещё набиралось.

Фредди улыбнулся воспоминаниям. Улыбнулся и джонатан.

— Ну, удачи им.

— И нам тоже, — кивнул Фредди. — А с остальным... съезжу, разберусь.

— Фредди, не что он захочет рассказать, а вся, понимаешь, вся информация. Для него это мелочь, а нам наводка.

— Не учи. Двоих, я думаю, мы вычислили, нужен третий или связка.

Джонатан задумчиво пригубил вина.

— А если тоже... совпадение?

Фредди пожал плечами.

— Всегда лучше пере-, чем недо-.

— Тогда чего ждём?

— Займись, Джонни, — ласково сказал Фредди.

— В принципе уже, но чтоб тыл не открыть.

— Для того и поеду, — кивнул Фредди.

На сцене опять танцевали. Зал полон, но ровно настолько, чтобы не показался тесным. Ровный гул разговоров за столиками не мешал музыке. Чуть заметно прищурившись, Джонатан оглядывал зал. Что ж, вечер удался на славу. И посидели, и всё обговорили.

— Надо дать знать, — Фредди провёл ладонью по воздуху, словно проворачивая колесо инвалидной коляски.

Джонатан понял и кивнул. Но тут же возразил:

— Не лучше ли сначала всё закончить?

— Я обещал сообщить, если первым приду к призу.

Тон Фредди исключал любые возражения.

— Пойдёшь к нему?

Помедлив, Фредди покачал головой.

— Нет, Джонни, незачем светить.

— Думаешь, он нам ещё понадобится?

— Кто знает, где конь споткнётся, — ответил по-ковбойски Фредди. — Так что надо подумать, Джонни.

— Ты с ним говорил, тебе виднее.

После трёхсекундной паузы, Фредди кивком показал на сцену.

— Смотри, Билли-Бой ещё выступает.

Там гримасничал, отпуская весьма рискованные шутки маленький сморщенный человечек в безукоризненном смокинге, но с большим и преувеличенно ярким цветком в петлице.

— Живчик, — с одобрительной насмешкой хмыкнул джонатан.

И, словно услышав, знаменитый комик посмотрел на них и подмигнул. Фредди с удовольствием рассмеялся финальной "убойной" шутке, а артист, кланяясь залу, ещё раз отдельно поклонился им. Они вместе со всеми проводили артиста аплодисментами.

— Придумал уже?

— Самое простое, Джонни, это дать денег. Чтобы он смог их открыто взять и не засветиться. Я его не покупал, мы договаривались.

Джонатан хмыкнул:

— Гробовой долг?

— Мм-м... Да, Джонни, фактически так. Но как это сделать здесь?

"Гробовой долг" — старый незыблемый обычай Аризоны, когда в дом погибшего ковбоя сходятся все, кто его знал, слышал о нём, просто оказался рядом, подходят поочерёдно к вдове и, говоря скупые слова сочувствия, заканчивают практически ритуальной фразой: "Я там одалживался у него, вот привёз долг, чтоб между нами счётов не было", — и из кармана без раздумий и счёта вытаскивается горсть купюр или мелочи — это у кого что по карманам водится — и отдаётся вдове. И та принимает так же, не считая и не заглядывая в лицо сказавшего.

— Анонимное пожертвование, — пробормотал Джонатан. — Без адреса, чтобы не засветить.

— Но, и чтобы дошло.

— Я сказал, не учи. Ладно, проверю один нюанс. Таких ведь немного. Он догадается?

— Не дурак же. А подходящий фонд есть?

— Точно, Фредди. Но я проверю.

— Проверь, — милостиво разрешил Фредди.

Джонатан рассмеялся.

Было уже сильно за полночь, но веселье не ослабевало. Здесь собрались те, кому давно без разницы, какое время суток за стенами.

1999; 18.11.2014