|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
10.
Старик оттащил Турноха в сторону и бросил парня в траву. Ухо, за которое он тащил воспитанника пылало красным, точно так же, как и ссадина, хорошо различимая под разорванной рубашкой. Освободив ладонь от груза, Тарт сжал её в кулак, стукнул по ладони другой руки и зарычал. Потом отошёл в сторону и некоторое время глубоко вдыхал-выдыхал, пытаясь успокоиться по давным-давно испытанному способу.
Сейчас не помогало даже это.
Очень хотелось взять большой широкий ремень и как следует отходить сорванца — то, что старик поклялся никогда в жизни не делать.
Но как же хотелось! Вот тогда бы нервы точно успокоились.
Тарт повернулся и уставился на воспитанника: тот продолжал лежать в траве, там, где его оставили и блаженно улыбался, глядя в синее безоблачное небо. Даже не потирал пострадавшее ухо.
— Знаешь, что мне хочется сейчас больше всего? — спросил Тарт, с трудом удерживаясь от того, чтобы перейти на крик. — Придушить тебя своими собственными руками. Честное слово, всякие у меня были ученики, хорошие плохие, дисциплинированные и не очень, но такого, чтобы мне хотелось кого-то придушить, никогда не было.
Турнох вздохнул и с всё той же улыбкой медленно сел. Провёл ладонью по траве, как будто гладил Мрака. Старик внезапно понял, что уже видел подобную улыбку и похожее поведение. У людей, которые каким-то чудом избежали неминуемой смерти.
Ну что же, так оно и было.
Сначала Тарт не придал значения тому, что уже достаточно продолжительное время не видит воспитанника. Ну, мало ли, тренируется на полосе, читает, или занимается ещё чем-то. Однако сердце старика, чем дальше, тем больше, наполнялось непонятной тревогой. Тарт не мог сосредоточиться на рукописи, в которой пытался систематизировать приёмы борьбы против порождений низшего ранга.
В конце концов старик отбросил перо и решил отыскать Турноха. Не нашёл его ни на полосе, ни в библиотеке, ни на заднем дворе. Принялся тщательно обыскивать дом и обнаружил, что дверь в оружейную открыта. Дверь открыта, а любимый клинок Турноха — Вороново крыло отсутствует.
Тарт почесал в затылке и вспомнил, что уже который день, приблизительно в одно и то же время, когда он садился писать книгу, воспитанник исчезал из виду. Нетрудно сложить два и два и догадаться, где он может находиться.
Догадаться и ужаснуться.
Тарт выругался, хоть и витиевато, но в этот раз очень коротко: время не позволяло заниматься успокоением нервов. Подхватил верный посох и едва не бегом направился к выходу, чуть не сшибив с ног Манса, ковыляющего с улицы в дом. Тот обронил палку и покачнулся, с недоумением глядя на бледное лицо Тарта.
— Что-то случилось? — спросил Манс, когда старик протянул ему обронённую палку. — Этот сорванец?..
Тарту не хотелось рассказывать гостю о появившейся проблеме: всё же он не до конца доверял человеку, недавно поселившемуся в его доме. Поэтому он буркнул что-то неопределённое и быстрым шагом направился прочь. Манс почесал в затылке, подумал, вздохнул и отправился в глубь дома.
Шагая по полевой тропинке, Тарт размышлял, как долго воспитанник шастает к месту, которое он так напрасно ему показал. И не в этом ли причина того, что последнее время Турнох стал неразговорчив и рассеян. Впрочем, рассеян парень был лишь в разговоре или в выполнении каких-нибудь домашних обязанностей. На полосе препятствий Турнох оставался так же сосредоточен, как и прежде. А может и более, признал старик, учитывая, что теперь парень проходил полосу куда быстрее, чем прежде и быстрее, чем большинство прежних воспитанников Тарта.
А может быть причиной рассеянности воспитанника были и его ставшие постоянными визиты в Залесье. Тарт и сам не понял, как у парня получалось убедить его в том, что лучше за всякими покупками мотаться молодому, чем старику бить свои дряхлые ноги. Манс присутствующий при разговоре, согласился с этими доводами, явно не понимая подоплёки и не догадываясь, в чём причина красноречия Турноха. Тарту же не хотелось открывать свои догадки, поэтому он предпочёл согласиться, убеждая себя в том, что в романтических чувствах воспитанника нет ничего дурного. Ему же всё равно не стать Защитником, а стало быть, рано или поздно он обзаведётся семьёй.
Все эти мысли немного отвлекли старика от тех чёрных, которые норовили затопить душу отчаянием. В этот раз воспитанника не было куда дольше, чем обычно, а стало быть произошла какая-то неприятность.
Но, чёрт побери, какая ещё неприятность могла произойти в схватке с порождением?
Бывало, что кое кто из учеников попадал в беду, атакуя пленённое порождение, но эти бои всегда проходили под присмотром воспитателя, так что тот немедленно приходил на помощь и выручал воспитанника. Ни одному ученику, до сего дня, не приходило в голову тайно сорваться из дома и заняться подобной безрассудной и опасной авантюрой. Да ещё и кому? Тому, кому никогда не стать Защитником!
Про себя Тарт молился веретену, чего никогда не дела прежде. Молился, чтобы проклятый идиот по крайней мере остался живым, а уж раны они после залечат.
Похоже молитвы старого воспитателя всё же кто-то услышал. Может и само веретено.
Когда старик вышел на край выжженного круга его глазам предстала картина начисто проигранного боя, где лишь несколько мгновений отделяли проигравшего от лютой смерти под лапами порождения. У Турноха уже не оставалось сил даже откатиться в сторону, поэтому парень просто слабо отталкивался руками, пытаясь хотя бы отползти назад. А порождение чувствовало себя полным хозяином положения, поэтому не торопилось прикончить человека, а крутилось вокруг, пиная толстыми брёвнами лап. Похоже, Турнох оставался жив до сих пор лишь потому, что в тварях Бездны кроме жажды убийства ещё таилось желание убивать людей, как можно более изощрёнными и жестокими способами.
А сейчас, как раз выдалась такая возможность.
Тарт не стал кричать, предупреждая монстра о своём появлении: кто знает, как бы урод мог поступить в подобной ситуации. Старик перешёл на бег, хоть и ощущал, как его истрёпанное сердце норовит выскочить через рёбра наружу. Посох удобно лёг на ладони, как это было множество раз, но уже давным-давно и внезапно раскрылся грозным металлическим цветком.
Услыхав лязг металла, порождение повернулось и чёрные хлысты поднялись в воздух, раскачиваясь, точно жуткая сгоревшая трава.
— Убирайся! — закричал Тарт, ощущая, что крик сбивает его дыхание, и так не слишком ровное. — Пошёл прочь!
Порождение издало глухой рёв и внезапно бросилось навстречу старому воспитателю. Очевидно, победа над Турнохом, заставила тварь решить, что она способна одолеть, кого угодно. В том числе и этого старого человека.
Тарту нельзя было вступать в бой с порождением.
Но старик и не собирался.
Путешествие через поле и бег утомили старого воспитателя, но у него ещё имелся запас сил, который позволил Тарту отпрыгнуть в сторону и с силой метнуть посох в бок порождения. Туда, где желтели овальные пятна. Рука не подвела и посох вонзился в одно из самых больших пятен, погрузившись в него на треть древка.
Чудище замерло, глухо заворчало и замерло, обретая пепельно-серый цвет. Сейчас монстр больше всего напоминал каменный холм и потребовалось приложить силы, чтобы выдернуть посох, застрявший в теле чудовища. Вернув оружие, Тарт несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул.
А потом взял воспитанника за ухо и поволок прочь.
— Прости, — сказал Турнох и тяжело вздохнул. — Не хотел тебя беспокоить.
— Не хотел беспокоить? — старик ощутил, как нервы, вроде бы успокоившиеся, вновь начали вибрировать, точно струны на гитаре бродячего артиста. — Не хотел беспокоить — это когда ты разбил чашку и сам убрал осколки; не хотел беспокоить — это когда подвернул ногу и сам её перевязал, а это...
Он взмахнул руками, явно чувствуя недостаток приличных слов и выражений. Турнох поднялся на ноги и стоял с опущенной головой. Тарт, невзирая на гнев, заметил, что воспитанник старается не опираться на левую ногу и прижимает ладонь в том месте, где на рубашке отсутствовал лоскут материи.
— Что с тобой? — глухо спросил старик. — Покажи. О, чтоб тебя! Идти можешь?
Парень пожал плечами и сделал попытку опереться на повреждённую ногу. Та подвернулась и Турнох едва не упал в траву. Старик придержал его под руку и пробормотал что-то неразборчивое.
— Ладно, — сказал он. — Сейчас что-нибудь придумаем.
— Уже, — донёсся голос из-за его спины. — Уже придумали.
Тарт обернулся: к ним торопливо ковылял Манс с дорожной сумкой на боку. Было видно, что быстрый шаг давался мужчине нелегко: его лицо покраснело, а по вискам скользили большие капли пота.
— Как ты, малой? — спросил Манс и остановившись, перевёл дух. — Слышал, что долг платежом красен, вот и пришло моё время, для ответочки. Думаю, что взял всё необходимое, чтобы подлатать сорванца.
— Ты откуда здесь взялся? — угрюмо спросил Тарт и принял протянутую сумку. Заглянул внутрь и удовлетворённо кивнул. — Ну да, даже если бы собирал сам, едва ли получилось лучше.
-Я может быть и скверный человек, но далеко не дурак и могу сложить два и два, — хмыкнул Манс и опустился на землю. — Ф-фу, чёртова нога! Малого нигде нет, ты куда-то несёшься с выпученными глазами и оружейка открыта. Я же ещё не забыл про порождение, на котором ты нас всех тренировал, а твой сорванец — самое беспокойное шило в заднице из тех, кого я только встречал.
— Это есть, — согласился Тарт и кивнул Турноху. — Садись, а лучше ложись. Попробуем привести тебя в какой-никакой порядок.
— И в Залесье твой малой шастает явно неспроста, — продолжал рассуждать Манс, бросая хитрые взгляды на побледневшего Турноха. — Думаю, завёл себе там какую-то зазнобу. И не зыркай на меня так: все вы малые думаете, типа можете надурить нас, старых идиотов и мы ничего не заметим. Вот только видишь, к чему это может привести? А про зазнобу...Спроси у старика, догадался он или нет?
Тарт, как раз бинтовал распухшую лодыжку и на вопросительный взгляд парня лишь согласно кивнул. Турнох вздохнул. Ему-то казалось, что он ничем себя не выдал, а оказывается, всем вокруг известна его сокровенная тайна. Наверное, теперь ему запретят ходить в Залесье...А ведь он собирался завтра отправиться с Лерен кататься на большом бревне возле омута с большим сомом.
— Ты меня туда больше не отпустишь? — спросил парень у воспитателя и тот свёл лохматые брови к переносице. — И сюда тоже?
— Уму непостижимо, — проворчал Тарт, а Манс тихо рассмеялся. — Эта зараза только что чудом избежала гибели и смеет меня спрашивать об этом! Да я тебя просто привяжу к кровати и оставлю под замком.
— А дальше? — спросил внезапно посерьёзневший Манс. — До старости будешь держать его при себе? Год-два и у тебя будет абсолютно взрослый мужик, которые станет сам принимать решения и делать, то что ему нужно.
— Думаешь я не понимаю? — огрызнулся Тарт и закончив с ногой, принялся осматривать рану на боку. — Но и без последствий я это оставить тоже не могу. Будет неделю безвылазно сидеть дома. В конце концов это ему просто необходимо, чтобы нормально встать на ноги.
— А потом? — Турнох поморщился, когда старик принялся поливать рану зелёной жидкостью из стеклянного пузырька.
— А потом — суп с кротом, — отрезал Тарт. — Поглядим на твоё поведение.
— Я мог бы приглядеть за малым, когда он ходит сюда, — негромко сказал Манс и старик бросил на него злобный взгляд. — Понимаю, что пользы от меня не очень много, но мог бы вытащить его из круга и подлатать, если что.
— Одного привяжу к кровати, другого — выгоню из дома, — пробормотал Тарт и принялся мотать грудь воспитанника. — И стану жить тихо-спокойно.
— Долго ли? — совсем тихо спросил Манс. — И да, привязывать ветер к кровати — очень умное решение, как раз в твоём стиле.
— С тобой тогда я поступил правильно, — старик скрипнул зубами. — Нечего мне сейчас это говорить — могу и палкой врезать, одному и другому. Будете меня доводить, точно придумаю что-то, что вам не понравится.
— Я молчу, — скромно заметил Турнох и Манс хихикнул. Тарт ощутил, что напряжение начало его отпускать и против воли улыбнулся.
— Вы, оба, куда хуже порождений, — заметил старик и сел в траву. Посмотрел в небо. — Как её зовут?
— Лерен, — ответил Турнох, сразу догадавшись, о ком его спрашивают. — Она — хорошая, честное слово.
— Кто бы сомневался, — вздохнул Тарт. — Все они хорошие. Ладно, неделю посидишь дома, а там посмотрим.
— Заодно проверим, какая твоя Лерен хорошая, — ухмыльнулся Манс, а когда парень недоумевая поглядел на него, подмигнул. — Сам увидишь.
— Ну что, — сказал Тарт и сорвав травинку, сунул её в рот. — Попробуем вернуться домой?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
