Ах ты... дракон!-3 Главка 12

— А мы?! — советник яростно потряс связанными руками, взывая то ли к совести магов, то ли к их благоразумию — ну должны же они понимать, что на этот произвол будут жаловаться?!

— А чё вы? На вас пока приказу не было, живите! — щедро разрешил старший группы и, глотнув из бутылки, вывалился в дверь, предоставив людям и манекенам как-то распутываться из веревок самостоятельно.

Оглашая округу несвязными воплями, лжевельхо дошли до подворотни между домами, где и исчезли, потому что к дому драконовера настоящего как раз подходили настоящие же вельхо...

Говорят, что бог Альт ведает, помимо всего прочего, еще и равновесием. И отмеряет каждому человеку поровну добра и зла, просто в течение жизни они распределяются по-разному и сильно зависят от поведения этого самого человека. Если верить этой теории, то в предыдущие годы королевский советник либо жил чересчур благополучно, либо чем-то нагрешил и получает воздаяние. Но об этом он, к сожалению, задумался не сразу...

Кое-как развязавшись, еще более кое-как одевшись, он ринулся в соседний дом, пылая гневом и не слушая уговоров более благоразумной любовницы. Он жаждал восстановить справедливость. Жажда эта была настолько пылкой и горячей, что помешала ему даже как следует присмотреться к вельхо, сосредоточенно громившим соседний дом (к их полному негодованию — пустой). А еще она была хорошо заметна. Прямо-таки невооруженным глазом даже в полной темноте — как извержение вулкана.

Поэтому когда маги, крайне разочарованные отсутствием, так сказать, объекта для тренировок, увидели, что к дому бежит, машет руками и бросается угрозами некий полуодетый тип, сильно разбираться они не стали. Их тоже не слишком волновало слабое сходство объекта с лицом на рисунке художника. Адрес тот? Тот. Тип сюда прибежал? Прибежал. Одет кое-как? Именно. А значит, здешний. Что морда другая — так кто их, белых лисов, знает, они мастера на хитрости.

А вот за угрозы доблестным воинам можно и по физиономии.

Парни, кто хочет Знаки потренировать? Только поаккуратней, нам этого еще в башню волочь!

Интерлюдия 3

Есть старость, внушающая жалость — согбенные спины, слезящиеся глаза, дрожащие руки, не знающие покоя... Есть старость, внушающая уважение. Старость величественная.

Эта старуха даже сидела по-королевски. Гордо вскинув седую голову и расправив плечи, укрытые кружевной шалью. Так, что табурет показался королевским троном, а небогатый домик на Парусной улице — Дворцом Звезды. Темные глаза встретили вошедших пристальным, очень пристальным взглядом.

И пятерка вельхо, радостно влетевшая в незапертую дверь и уже задирающая рукава для приложения Знаков, невольно притихла, не понимая, что заставило их это сделать.

— Вельхо, — пронесся по комнате по комнате шепот, колыхнув пламя единственной свечи. —

Бедные мальчики...

— Еруна Милен? — старший вспомнил, что он вообще-то пришел не затем, чтобы его новичков жалели всякие полоумные сектантки. — Вы задержаны во имя Порядка...

— Что ты знаешь о Порядке, мальчик? — перебила старуха как-то так спокойно и строго, что продолжить формулу задержания не получилось. — Все вы не знаете. Этот мир умирает. Вот уже двести лет умирает, магия уходит отсюда, убывает с каждым убитым драконом. Вас, наделенных магией, рождается все меньше... И все чаще происходят катастрофы и все тяжелей груз на ваших плечах. А вы продолжаете убивать Крылатых. И себя... бедняги...

— Зат.. замолчи! — старший группы был в ярости. Это ж сколько теперь на "душевные беседы" ходить! Да он эту старую ведьму после этого сам... — Не слушайте, парни, сектанты все полоумные, потом на беседы не находитесь, не набегаетесь. Лучше пройдитесь по комнатам, тут еще должны быть старухины внуки и племянник. Двуименная Еруна Милен, проследуйте в Нойта-вельхо для допроса.

Седая голова чуть качнулась.

— Я не пойду. Я уже никуда не пойду сегодня.

С плеч, со сложенных у груди рук соскальзывает кружевная шаль, открывая зажигалку.

— Весь дом полит зажигательной смесью. И вы тоже — понравилась вам девушка, окатившая вас из ведра на улице? Та, что якобы приняла вас за приятелей своего жениха? И вы не уйдете, пока я вас не отпущу... Стоять! И рукава не трогайте, мальчики, не успеете...

Синеватое пламя зажигалки и резкий незнакомый запах.

И темные глаза женщины напротив. Они не отпускали...

— Жаль, что вы такие молодые... Я бы хотела забрать с собой кого-нибудь. Тех, кто погубил моего отца и деда. Тех, кто забрал моего брата, и дочь, и старшего сына. Но вы еще ничего не сделали. Вы просто мальчишки, которых отрывают от семей и заставляют поверить в небылицы. Слушайте старуху, мальчики, и может, еще успеете что-то понять. Исправить ничего не получится, но хоть будете знать, от чего умрете.

Потому что драконы уходят. Магии в мире скоро не станет...

— Что? — вырвалось у самого юного из пятерки, Петрика. Остальные молчали. Что значит угроза нищей старой сектантки? Ничего. Меньше мышиного писка. Но отчего тогда каждого от макушки до пят прохватило знобким ужасом близящейся катастрофы? Неотвратимого, неизбывного несчастья?

— Не разговаривайте с ней и не слушайте!

— Слушайте, мальчики, слушайте, — одними губами улыбнулась старуха. — Я даже разрешаю вам это рассказать вашему ублюдочному Кругу, им все равно ничего не сделать. Огненные обрели Водного и Зеленого, и трое из четырех смогли открыть переход в другой мир. Они уходят, а вы остаетесь здесь. Делайте теперь что хотите, тщеславные уродцы, ради своих амбиций уничтожившие полмира!

Синеватое пламя танцевало в тонких пальцах, бросало блики на лицо, превращая старуху то в порождение злого кошмара, то в красавицу, то в бесконечно усталую женщину. И, казалось — нет, не казалось, пятеро это точно знали! — что сейчас она разговаривала не только с явившимися ее арестовывать мальчишками. Кто бы ни были те уродцы, старуха рассчитывала, что ее слова до них дойдут. Драконы уходят? Зеленый... Земной... что все это значит?

— Я не возьму вас с собой. Не хочу губить молодые жизни, я не ваш ублюдочный Круг. Уходите.

Что? Что?! Пятерка недоуменно заозиралась. Их отпускают, действительно отпускают? Но... Уже у двери Петрик оглянулся, вскрикнул:

— Подождите!

Но поздно. Зажигалка полетела на пол.

Пламя было высоким...

Вельхо шли по столице, будто лавируя среди отпечатков. Им было не по себе. Словно мяука, тихая, домашняя, которую при желании можно просто отшвырнуть пинком, после этого пинка вдруг кровожадно оскалилась. Зарычала. И, вспрыгнув на грудь, принялась драть когтями твои горло и лицо.

Драконоверы...

Привычная добыча встречала не покорностью, не ожидаемыми и даже предвкушаемыми обещаниями откупиться, не бегством, даже не попытками сопротивления, как порой бывало раньше — нет. Меченые драконами сектанты как рехнулись.

В их домах вельхо встречали ловушки. Падающие на головы мешки, проваливающиеся под ногами полы, льющееся на голову масло, краски, пахучие жидкости неизвестного происхождения (и лучше бы они не даже пробовали выяснять)...

Встречали оскорбительные рисунки и надписи в опустевших жилищах...

Встречали пылающие дома, которые им же, вельхо, пришлось тушить.

Встречали сами драконоверы, с готовностью умереть, но утащить с собой кого-то из маков...

Встречали разъяренные горожане, высказывающие недовольство непонятно чем...

Встречали такие же маги, по ошибке или в порыве ярости нападающие на своих.

Вельхо словно оказались в том самом Тахко, о котором все говорили с зимы. Словно Тахко пришел к ним, и привычная столица стала огромной ловушкой...

Тахко. Полигон. Янка.

Педагогика — наука странная. С одной стороны, все считают, что в ней разбираются, с другой... любая наука — порождение порядка, а дети — хаоса. Так что эти два понятия настолько далеки от совместимости, насколько это возможно в принципе.

Вот, например, какому взрослому и рациональному человеку пришло бы в голову, что будущего шахтера его работе должны обучать сталевар и мастер холодильного оборудования? А вот маленький Огненный и малышка-Снежная предложение Земного рассказать, как они строят свои "дорожки", сочли вполне подходящим.

Дари же хочет научиться, а Земных, взрослых и умелых, пока нету, так что ему, до старости на полигоне самому кувыркаться? Так же ну никакого хвоста не хватит! О том, что хвост Дари подпалил ее собственный "жених", предприимчивая будущая учительница уже успешно забыла. О трех драконьих сферах, сложностях совмещения сознаний в отсутствие матрицы она вообще не знала и сложности задачи даже не представляла.

Зато хорошо знала, как обидно, когда ничего не получается.

Поэтому вечером, когда бабушка Ира уже поговорила с Максиком и Славой по шкатулке, отправила внучку спать и ушла в свою комнату, из окошка вылезла (точнее, вывалилась) маленькая драконка с узлом одежды в зубах и бодро свистнула. Из темноты послышался ответный свист, и юная пара правонарушителей, тихонько прокравшись мимо сторожи, припустила к полигону. Третий нарушитель комендантского часа встретил их за углом. Он приветственно и немного укоряюще блеснул коронкой: договаривались же, что дети подождут старшего, нехорошо им по ночному городу в одиночестве бродить. Младшие важно заблестели в ответ (Риник виновато, Янка маловразумительно, попытавшись в ответном мерцании объединить немножко вины, чуточку радости от встречи и что-то вроде "не парься, и так сойдет").

— Ясно, — Дари, кажется, понял, что легко с юными учителями ему не будет. — Лезьте на спину, нечего ноги морозить.

— Ура! — возрадовалась Янка — ну когда еще покатаешься на взрослом драконе? Макс и Славка же где-то бродят! И скоренько, пока ученик не передумал, полезла ему на спину. — Супер! Ты такой классный!

Дари был не только классный, он был еще и теплый, с особенной, жесткой чешуей, и на нем, наверное, было бы удобно попрыгать... Янка почти решилась попробовать, но вспомнила, что она вообще-то учительница.

— А давай прямо сейчас начнем учиться? Смотри, чтобы построить дорожку, надо на нее смотреть. Направляешь взгляд туда, куда нужно, понятно?

— Понятно, — Дари хотел напомнить, что они еще до полигона не дошли, но махнул на это крылом. Они ведь пока только разговаривают, верно? Какой от этого может быть вред? — Но как на нее смотреть, если ее не видно? Если она, например, под землей?

— Да какая разница, ну включи эту... как ее... фантазию!

— Кого?

— Воображение! Ну как бы понарошку представь что-то, понимаешь? Вот, например, что у тебя на спине, например, цветочки выросли!

Ученик опасливо покосился на собственную спину.

— Лучше не надо...

— Да понарошку же!

Через несколько минут азартной перебранки помогли педагогу-самоучке осознать: концепция фантазии Земным дается туго. Они замечательно понимают то, что видно, слышно и можно потрогать... ну, или то, что помнят по личному опыту. А вот с воображением, ложью и всяческими отвлеченными понятиями уже наблюдались проблемы.

— Что значит — такого не может быть? Ой-ё... — самопровозглашенный педагог в расстройстве попробовала дернуть себя за косичку, наткнулась на драконье ухо и призадумалась. Янка представила, как это — когда совсем не можешь соврать, и поняла, что Дари надо спасать. Срочно.

— Так, а ну закрой глаза.

Исполнительный дракон добросовестно закрыл... и тут же врезался в изгородь, ограждавшую очередной канал. Педагоги дружно кувыркнулись на мостовую и поняли, что учить кого-то — более сложная работа, чем им казалось. Дари выудил Риника из лужи, а маленькую учительницу из кучи песка и вздохнул: первый вред уже есть.

— Смотри сюда, — попросила Янка, перебегая так, чтобы оказаться перед виноватой мордой своего ученика. — Теперь закрой глаза. Кто перед тобой стоит?

— Ты, — недоуменно отозвался тот.

— Хорошо. А теперь открой глаза.

Дари послушно разжмурился и обнаружил перед носом не строгую учительницу, а Риника, оттиравшего крыло от обязательной весенней лужи. Когда надо, младший дракончик умел двигаться совершенно бесшумно!

— Видишь? Не обязательно, чтобы то, что ты представляешь, было на самом деле так. А представь, что тут сейчас не я и Риник, а, например, бабушка Ира...

— Ох... — Земной, кажется, представил себе строгую бабушку даже очень хорошо, включая и то, что бы она ему сказала, если бы увидела перемазанных в грязи ребят — его коронка тут же налилась виноватым оранжевым светом.

— Вот! Это и называется понарошку! Представить можно что угодно! Что бывают деревья, зеленые зимой — да-да! Что пастила летает... что земля прозрачная... понимаешь?

Прозрачная Земля поразила скупое воображение Дари настолько, что он завис. Ему ведь и правда иногда казалось, что скалы и земля словно теряют цвет, становятся полупрозрачными, как густой туман, как несколько слоев кисеи... но этого он пугался и сразу отступал. Может, не надо было? А что там было про пастилу?

— Так вот! — пробился в его задумчивость голос строгой учительницы. — Выбирай на земле...

— В земле, — поправил Риник.

— Ну, или внутри земли, да. Главное, выбери точку — и как бы двигайся к ней. Не телом, в внутри собой... Тьфу ты, ну как это сказать?

— Проложи туда дорожку и оберни ее своей силой, — помог сформулировать мысль драконенок. — Ты, наверное, ближе к Льду или Воде, чем к Огню, тебе надо как Яна делает — намечает линию и словно ленту стелет-обматывает. А тебе, наверное, надо не ленту, а сразу трубочку? Только обязательно точка должна быть сначала.

— Так?

— Ой!

— Блииин!

Земля ушла из-под ног неожиданно и бурно, вместе с мостовой и лужами, вокруг что-то рушилось и тут же поднималось, вращаясь, как сумасшедший подземный смерч... Завыл ревун, откуда-то сверху послышались испуганные крики, но ничего видно не было, свет исчез, унесся куда-то вперед. Янку вжало в чей-то бок, прикрыло крылом, больно ободрав жесткой чешуей крылышко. Чужая сила не грела и не кололась, а мощно и неумолимо тащила куда-то, расталкивая все лишнее-лишнее-лишнее-лишнее...

..пока все не кончилось. Кончилось?

Растерянная учительница осторожно разжмурила глаз, ничего не увидела, отпихнула обмякшее крыло (конечно, это был Дари!) и высунула любопытную мордочку наружу.

— Ого!

Туннель был поменьше, чем в московском метро, конечно... и блестящей мраморной отделки тут не было. Но стены, полукруглые, ровные, смотрелись красиво и даже на вид надежно. И пол ровненький. Ну, если это туннель, то Янка уже даже не знает, что может устроить этих капризных взрослых!

— Дари, ты крут!

— Неужели получилось? — никак не мог поверить Земной. Даже крыло вытянул потрогать — стена как стена. Ровная, твердая. Даже, кажется, чуть оплавленная. Осыпаться она явно не собиралась.

— А куда этот туннель ведет? — проявил практичность Риник. — Как-то тут знакомо пахнет...

— И голос какой-то знакомый с той стороны... — Янка поняла, что ей почему-то не хочется идти проверять, где этот первый успешный туннель закончился. Может, потому, что учиться все-таки полагается на полигоне, до которого они так и не дошли. А может, потому, что с той стороны туннеля голоса звучали все ближе и громче... и были они наполнены совсем не восхищением. Уже даже слова можно было разобрать. Она даже разобрала три или четыре. Те, что бабушка Ира запрещает говорит при детях.